Дубровский Петр Павлович - Славянские новости

СЛАВЯНСКІЯ НОВОСТИ.

(Письмо къ М. П. Погодину).

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

..... О словянскомъ обозрѣніи: Денница, которое я издавалъ въ Варшавѣ, нечего говорить. Оно упало, но я невиноватъ въ этомъ.... Я употреблялъ всѣ усилія, чтобы это важное, по многимъ отношеніямъ, изданіе сдѣлалось какъ можно болѣе занимательнымъ и достигающимъ своей цѣли. Знаменитые ученые и литераторы западныхъ слова искахъ литературъ дѣятельно участвовали въ Денницѣ, -- и это уже много говорило въ ея пользу -- Редакторы нѣкоторыхъ Нѣмецкихъ журналовъ заимствовали изъ нея статьи (Das Ausland изд. въ Мюнхенѣ, Jahrbücher für slaw. Liter. Kunst и. Wiss. и др.) Кстати замѣчу, съ чувствомъ для меня отраднымъ, что въ самой Варшавѣ моя Денница возбудила сочуствіе во многихъ Чехахъ, уже издавна поселившихся въ Польшѣ, и почти забывшихъ свой родной языкъ. Они были моими ревностными читателями, и, вовсе не занимаясь прежде Чешскою литературою, теперь усердно слѣдятъ ея успѣхи и выписываютъ Чешскія книги.-- Поляки, которые сначала съ предубѣжденіемъ смотрѣли на изданіе Денницы, въ послѣдствіи стали читать ее съ большею довѣренностію. Признаюсь также, что они болѣе читали Денницу, нежели Русскіе, мои соотечественники. Не говоря уже о прочихъ Словянскихъ племенахъ, особенно о Галиціи, гдѣ при появленіи Денницы отозвалась наша родная Русь.... Одна только богатая Россія могла бы дать прочное существованіе этому журналу, но число подписчиковъ съ ея стороны такъ было ничтожно {Московскій и С.-Петербургскій почтамты принимали подписку на Денницу; кромѣ того объ ней было объявлено въ Московскихъ Видимостяхъ, въ Москвитянинъ и Отечественныхъ Запискахъ. Дорога была открыта.}, что я для спасенія моего журнала, уже готовъ былъ закрыть русскую часть его, т. е. издавать его на одномъ польскомъ языкѣ (что избавило бы меня отъ лишнихъ издержекъ и дало бы возможность продолжать изданіе), если бы я не имѣлъ въ виду заграничныхъ Словянъ и разныхъ другихъ обстоятельствъ.... Но оставимъ это втунѣ. Упадокъ Денницы наводитъ на меня грустныя думы....

Я по прежнему занимаюсь литературою словянскихъ народовъ и не теряю надежды на лучшее время. Въ концѣ лѣта, прошлаго 1844 года, я совершалъ вторичную поѣздку за границу, -- былъ въ Силезіи, Моравіи и Вѣнѣ. Въ первый разъ, въ 1841 г., какъ вамъ извѣстно, я путешествовалъ въ Чехіи, Саксоніи и Лужицахъ (Lausitz); исходилъ также пѣшкомъ Исполинскія горы (Das Riesengebirge), или, какъ называютъ ихъ Словяне, Керконноищ (Krkose). Въ послѣднее мое рутеществіе я видѣлся въ Воротиславлѣ (Breslau) съ нашимъ достопочтеннымъ и любезнымъ Пуркинье, котораго вы такъ хорошо знаете. Молодому человѣку не льзя не любить его", какъ отца, и не питать къ нему самаго глубокаго уваженія. Видѣлся я также съ знаменитымъ Челаковскимъ, нынѣ профессоромъ Словянской литературы (съ которымъ я познакомился еще въ Прагѣ).-- Собранные имъ матеріалы для словарей и сравнительныхъ грамматикъ драгоцѣнны, лекцій его я неслыхалъ, потому-что были вакаціи {Кстати скажу, что г. Челаковскій недавно женился, на дѣв. Богуславѣ Райской. Я зналъ ее еще въ Прагъ. Это Чешская патріотка пріятной наружности и съ поэтическимъ талантомъ. Въ памятной книжкѣ 1843 г. (Pomnenku), составленной изъ женскихъ стихотвореній и раздававшейся на народномъ Чешскомъ балъ въ Прагъ, помѣщено стихотвореніе гжи Челаковской слѣдующаго содержанія:

"Когда зима наложитъ рабскія оковы на быструю Вальтаву (р. Молдаву), погруженная въ долгомъ усыпленіи, она не сознаетъ своихъ силъ.

"Такъ и наши души нѣкогда погружены были въ долгое усыпленіе; предразсудки насъ ослѣпляли и оковывали."

"Но когда приближается весна и своимъ дыханіемъ растапливаетъ ледъ, повсюду пробуждается новая жизнь, процвѣтаетъ надежда."

"Такъ и священный огонь любви проникнулъ въ наши души, крѣпкими узами соединилъ васъ."

"Возстаньте же, милыя сестры! Будьте единодушны, что бы возрасло благое сознаніе: жертвуй своими силами отечеству!"

Трудно передать это стихотвореніе, слово-въ-слово, прозаически. Подлинникъ отличается плѣнительнымъ простодушіемъ женскаго сердца.}.--

Я имѣлъ еще удовольствіе познакомиться въ Воротиславлѣ съ извѣстнымъ Лужицко-Сербскимъ ученымъ Смолеромъ, издателемъ Лужицко-Сербскихъ пѣсенѣтрудолюбіе и самоотверженіе этого молодаго человѣка могутъ служить примѣромъ для многихъ Словянскихъ ученыхъ. Онъ занимался составленіемъ Лужицко-Сербскаго словаря, приготовилъ также къ изданію всеобщую географію для Сербскихъ училищъ.

Вмѣстѣ съ Гг. Пуркинье и Смолеромъ я ѣздилъ въ Чешскую колонію Гусеницъ, находящуюся въ окрестности города Стрѣлина (Strelen), на югъ, и принадлежащую къ воротиславскому округу. Жители этой колоніи состоятъ изъ потомковъ Чеховъ-протестантовъ, которые въ 1742 г., въ слѣдствіе религіозныхъ гоненій, оставили свое отечество и поселились въ Минстербергѣ, въ Силезіи; оттуда, въ 1749 г., перешли въ городъ Стрѣлинъ, гдѣ городская община продала имъ два Фольварка. Съ теченіемъ времени эти Фольварки преобразовались въ обширное селеніе. Сначала вся земля раздѣлена была между 14а владѣльцами. Теперь считается въ этомъ селеніи 161 домъ и столько же семействъ, говорящихъ по-Чешски. Въ числѣ ихъ протестантовъ 1004 человѣка, католиковъ только 16, большею частію работниковъ или постояльцевъ. Фридрихъ II, въ 17 50 г., Іюля 24, даль формальное позволеніе для учрежденія колоніи и особеннаго протестантскаго прихода; сверхъ-того утвердилъ право поселяться въ этой колоніи только Чехамъ и протестантамъ. Въ ней есть протестанская старинная церковь съ новѣйшею пристройкою. Одна часть этой церкви, какъ говорятъ, должна быть остатками древней, построенной Петромъ Властою для Датчанъ, въ 1130 г.; въ послѣдствіи она перешла во владѣніе города Стрѣлина, наконецъ сдѣлалась приходомъ монастыря св. Клары, а въ 1428 г., вмѣстѣ съ монастыремъ разрушена была Гуситами. По совершенномъ уничтоженіи монастыря, въ 1548 г., она уже принадлежала только кладбищу, на которомъ хоронили жителей Стрѣлина. Въ 1750 г. пришли Чешскіе колонисты и возобновили эту церковь. Немного въ сторону отъ колоніи находится училище. Оно имѣетъ двухъ учителей, которымъ запрещено преподавать науки на другомъ какомъ-либо языкѣ, кромѣ Нѣмецъ каго; въ противномъ случаѣ они должны платить денежный штрафъ!!

Недалеко отъ Гусиница находятся другія Чешскія колоніи (верхній и нижній Подѣбрадъ), основанныя въ 1764 г. но я въ нихъ не былъ.

Пріѣхавши въ Стрѣлинь, мы сей-часъ же послѣ обѣда пошли въ Гусиницъ. Быстрый переходъ отъ народности Нѣмецкой къ народности Чешской произвелъ на меня сильное впечатлѣніе. Я вездѣ встрѣчалъ привѣтливыя Словянскія лица колонистовъ; вездѣ слышалась мнѣ Чешская рѣчь. Вдругъ перенестись изъ Нѣметчины прямо въ совершенно-Славянское селеніе, когда только-что вытягивались передъ тобою угрюмыя лица Нѣмцевъ и обивались о уши жесткіе звуки Нѣмецкаго языка, -- да это чудо, совершенное при помощи волшебнаго жезла!

Мы пошли къ священнику, знакомому г. Пуркинье, и застали его въ саду, въ бесѣдкѣ. Онъ окруженъ былъ книгами, и занимался сочиненіемъ проповѣди къ слѣдующему воскресенью. Это человѣкъ еще не очень старый, но простой, деревенскій. Онъ чрезвычайно обрадовался г-ну Пуркинье, съ которымъ не видался уже нѣсколько лѣтъ. Я былъ отрекомендованъ ему, какъ Русскій путешественникъ. Онъ съ какимъ-то простодушнымъ изумленіемъ смотрѣлъ на меня: еще въ первый разъ въ жизни случилось ему видѣть Русскаго. Междупрочимъ Г. Пуркинье сказалъ ему, что я очень люблю Чеховъ, чешскій языкъ и чешскую литературу. Онъ не могъ понять, какимъ образомъ чешчизна можетъ занимать русскаго. Мы должны были объяснить ему сродство Славянскихъ народовъ. Я разговаривалъ съ нимъ то по-русски, то попольски, и онъ многое понималъ изъ моихъ словъ. Это была для него удивительная новость.

Надобно было видѣть его изумленіе, когда я показалъ ему мою трость съ головкою Жижки (у Нѣмцевъ Zizka), знаменитаго предводителя Гуситовъ, и когда я сказалъ ему, что она сдѣлана въ Чехіи, въ Таборѣ. Онъ едва вѣрилъ, чтобы въ нынѣшнее время позволено было не только смѣло говорить о Жижкѣ, но еще носить трость съ его головою

Мы заходили вмѣстѣ съ священникомъ къ нѣкоторымъ колонистамъ. Я видѣлъ простыхъ женщинъ, съ лицемъ совершенно-Русскимъ и одѣтыхъ почти -- почти по Русски, по обычаю нашихъ простолюдиновъ. И вотъ вамъ пріятное воспоминаніе о родинѣ!

Мы заходили въ церковь. Въ ней нѣтъ никакого убранства; скамьи и хоры простыя, деревянныя и не крашеныя; такая же каѳедра, съ которой говорятся проповѣди. Священникъ сообщилъ намъ, что Прусское правительство приказало ему, кажется, черезъ два воскресенья на третье говорить проповѣдь на Нѣмецкомъ языкѣ. Если бы онъ этого не сдѣлалъ, то долженъ бы былъ заплатить штрафъ въ сколько-то талеровъ, не помню. Чудная система! Man muss bezahlen -- и кончено!-- Священникъ не имѣетъ должной отваги поступать противъ этого приказанія, а между-тѣмъ, когда онъ начнетъ говорить нѣмецкую проповѣдь, то всѣ прихожане выходятъ изъ церкви.

Мы обошли кладбище, расположенное по обѣимъ сторонамъ церкви. Одна часть кладбища старая. Врѣзавшіеся въ землю и обросшіе мохомъ надгробные камни съ Нѣмецкими надписями, слѣды ветхихъ крестовъ, всеобщее запустѣніе, -- вотъ видъ этой части кладбища, гдѣ уже никого не хоронятъ, но за то другая часть уже отличается новизною; могилы, покрытыя свѣжимъ дерномъ, новые деревянные кресты.-- Здѣсь стоитъ только одинъ надгробный камень, довольно благовидной наружности. Что особенно отличаетъ его, такъ это Чешская надпись, правильно на немъ вырѣзанная/ Одинъ молодой пивоваръ, недавно умершій въ Гусиницѣ, человѣкъ безсемейный и безродный, завѣщалъ, на оставшіяся у него деньги, поставить послѣ его смерти этотъ памятникъ и притомъ съ Чешскою надписью.

Изъ Воротиславля я поѣхалъ въ Моравію: какой прекрасный и плодородный край! Какой видный и пригожій народъ эти Моравяне!-- жалѣю, что ни время, ни средства не позволяли мнѣ пробыть между ними долгое время; однако надѣюсь опять побывать у нихъ.-- Выѣхавши изъ Голомуца (Olmütz) по желѣзной дорогѣ въ Вѣну, на одной станціи, кажется въ Лунтенбургѣ, когда остановились вагоны, и путешественники высыпали изъ нихъ, чтобы заняться уже приготовленнымъ для нихъ въ гостинницѣ завтракомъ, я вдругъ пораженъ былъ раздавшимися въ нѣсколькихъ шагахъ отъ меня звуками музыки и пѣсни..... прислушиваюсь, что-то родное, знакомое отозвалось моей душѣ. Я увидѣлъ, за угломъ гостинницы, небольшую толпу поселянъ, мужчинъ и женщинъ. Это были Моравяне. Они провожали въ полкъ молодаго статнаго рекрута. Видно было, что тутъ находились и родственники новобранца, и друзья и даже его невѣста. Онъ стоялъ въ кругу. Въ лицѣ его выражалась печаль; въ глазахъ пробивались слезы, а между-тѣмъ играла музыка и раздавались звуки заунывной Славянской пѣсни, которую всѣ пѣли хоромъ. Я вмѣшался въ эту толпу, разговорился съ мужчинами и женщинами, и отъ нихъ-то узналъ я цѣль этого сборища. Помню также, какъ одна молодая прекрасная женщина, на вопросъ мой: говорятъ ли здѣшніе поселяне по Нѣмецки, съ какимъ-то рѣшительнымъ гордымъ видомъ отвѣчала мнѣ, что по Нѣмецки у нихъ никто не знаетъ

Мнѣ самому сдѣлалось грустно при этихъ прощальныхъ проводахъ молодаго рекрута, который, можетъ быть, уже въ послѣдній разъ слушалъ родныя пѣсни, и осужденъ былъ навсегда забыть отечественный языкъ и претвориться въ истаго Нѣмца!....

Я до того забылся въ этой толпѣ, что чуть-было не пропустилъ отъѣзда вагоновъ. Занявши свое мѣсто, я слышалъ еще звуки моравской музыки и пѣсни, смѣшивающіяся со звономъ колокольчика, сзывавшаго путешественниковъ, и съ свистомъ пара, выпускаемаго изъ машины; но мы помчались стрѣлою и все исчезло.

Въ Вѣнѣ я пробылъ полтора мѣсяца, и, признаюсь, иногда забывалъ, что это городъ нѣмецкій, потому что я большею частію жилъ въ словянскомъ кругу, состоящемъ изъ Чеховъ, Моровянъ, Кроатовъ, Сербовъ и Русиновъ изъ Галиціи, это были молодые люди, воспитывающіеся въ тамошнемъ университетѣ. Мы часто сходились въ кофейномъ домѣ Байера, въ АIter vor Stadt, который преимущественно посѣщается нашими молодыми соплеменниками. Въ немъ выписывается нѣсколько словянскихъ журналовъ, на разныхъ нарѣчіяхъ. Бесѣды наши въ одной уединенной комнатѣ этого кофейнаго дома были чрезвычайно оживлены и останутся для меня незабвенными. Вся словянская молодежь, съ которою я здѣсь познакомился, прекрасно образована и питаетъ пламенную любовь къ родинѣ. Въ нашихъ бесѣдахъ, каждый изъ насъ употреблялъ въ разговорѣ свой отечественный языкъ.-- Всѣ съ большимъ участіемъ распрашивали меня о Россіи, и съ жадностію слушали мои объ ней разсказы. Тутъ я прочиталъ имъ извѣстное стихотвореніе А. С. Хомякова:

"Высоко ты гнѣздо поставилъ,

Словянъ полунощный Орелъ! "и т. д. (*)

(*) Это стихотвореніе разошлось теперь по всей Словянщинѣ. Даже Поляки знаютъ его и перевели прозою въ одномъ Познанскомъ журналъ -- безъ всякихъ замѣчаній.-- Меня самого познакомили съ этимъ стихотвореніемъ -- Чехи!-- Колларъ въ нѣкоторыхъ экземплярахъ своего путешествія въ Верхнюю Италію, Тироль и Баварію (Пештъ, 1843), въ первый разъ напечаталъ его латинскими буквами.--

Зачѣмъ Г. Хомяковъ не напечатаетъ до сихъ поръ этого стихотворенія? Ред.

Они просили меня повторить его нѣсколько разъ и приведены были въ необыкновенный. восторгъ. Наконецъ я долженъ былъ переписать для нихъ это стихотвореніе, и на другой день они уже знали его на память.

Къ величайшему сожалѣнію, Бука Стефановича я не засталъ въ Вѣнѣ. Онъ уѣзжалъ въ Сербію.

Въ Императорской публичной библіотекѣ я познакомился съ Г. Миклошичемъ, помощникомъ главнаго библіотекаря. Мѣсто Копытаря, въ то время какъ я былъ въ Вѣнѣ, еще было незанято.-- Г. Миклошичь, родомъ Краинецъ, еще молодой человѣкъ съ обширными и глубокими Филологическими познаніями. Я разсматривалъ его прекрасный и очень важный трудъ -- старо-словянскій Словарь, преимущественое относящійся къ древнимъ рукописямъ, Онъ недавно вышелъ, и вотъ его заглавіе: Radices linguae Slovenicae veteris dialecti, scripsit Franciscos Miklosics. Lipsiae, 1845.-- Въ немъ приводится много драгоцѣнныхъ выписокъ изъ разныхъ древнихъ рукописей, до-сихъ-поръ еще неизслѣдованныхъ нашими Филологами.-- Авторъ подробно разсматриваетъ всѣ формы словъ старо-словянскаго языка. Корни объяснены по латыни и по гречески. Кромѣ того почти каждое слово объясняется словами другихъ словянскихъ нарѣчій, также языка литовскаго и въ особенности санскритскаго.

Изъ Вѣны, на возвратномъ пути въ Варшаву, отправился я въ Краковъ. Этотъ городъ произвелъ на меня печальное впечатлѣніе; мнѣ казалось, что я ходилъ по кладбищу.....

Древніе памятники Кракова заслуживаютъ особенное вниманіе. Часто ходилъ я на гору, гдѣ стоитъ полуобрушенный королевскій замокъ и каѳедральная церковь. Оттуда видъ прекрасный; но мысль невольно обращается къ завѣтнымъ могиламъ Костюшки, Ванды и Кракуса, которыя оттуда виднѣются.-- Въ королевскомъ замкѣ живутъ австрійскіе солдаты. Въ его изуродованныхъ окнахъ кое-гдѣ сушится солдатское бѣлье.... Sic transit gloria mundi!....

Краковскіе ученые и литераторы приняли меня радушно, пословянски. Особенно пріятное воспоминаніе о себѣ оставили мнѣ Гг. Вишневскій, знаменитый авторъ исторіи польской литературы (которой уже вышло шесть томовъ), и Мучковскій, библіотекарь тамошней университетсткой библіотеки. Въ Краковѣ я познакомился также съ извѣстнымъ изслѣдователемъ Польской исторіи Г. А. Бѣлевскимъ, который въ то время былъ гостемъ изъ Галиціи.

Но пора оставить мои путевыя впечатлѣнія и обратиться къ литературѣ словянскихъ народовъ. Много хорошаго и утѣшительнаго я долженъ сообщить вамъ. Начнемъ съ Чешской литературы.

"Počatky wědecké mluwnictwi českého. Od Mat. Klacela" (философическія основанія Чешскаго слова, соч. Мат. Клацела.) -- Лейбницъ, Гердеръ и другіе Нѣмецкіе ученые положили начала философскимъ изслѣдованіямъ языка, которыя въ новѣйшее время уже развиты многостороннимъ образомъ, особенно въ сочиненіяхъ В. Гумбольдта Ueber die Kawispraу che auf der Insel Java. Berlin 1836), и Ейхофэ (Parallèle des langues de l'Europe et de linde etc. Paris 1836). Г. Клацелъ, въ новомъ своемъ сочиненіи, большею частію идетъ по слѣдамъ Ейхофа, но вмѣстѣ съ этимъ разсматриваетъ Чешскій языкъ съ своей точки зрѣнія, и надобно отдать ему справедливость, что его изслѣдованія заключаютъ въ себѣ много новаго и любопытнаго, если мы примѣнимъ ихъ къ Русскому языку. Философскій взглядъ на языкъ у насъ еще не имѣетъ своихъ представителей; между-тѣмъ у Чеховъ этотъ предметъ обработывается съ успѣхомъ, да притомъ онъ у нихъ подъ рукою, по ихъ отношеніямъ къ Нѣмцамъ. Такъ-точно, многое найдется у разныхъ Словянскихъ племенъ, чего еще мы не разработали и не имѣли къ тому ни способовъ, ни случая, по отношенію историческому и географическому. Здѣсь-то точка взаимнаго соприкосновенія Словянскихъ литературъ; здѣсь-то таится великая мысль Словянскаго единства; здѣсь мы поймемъ, почему должны мы изучать прочіе Словянскіе народы и ихъ литературы.

"Basně Vincencia Furcha." (Стихотворенія Викентія Фурха. Голомуцъ. 1844.). Г. Фурхъ еще молодой поэтъ, недавно появившійся въ Моравіи. Отъ его прекраснаго таланта многаго ожидать можно. Поэзія его дышетъ возвышеннымъ патріотическимъ чувствомъ. Такъ въ одной изъ своихъ пѣсень онъ говоритъ:

"Sladký zpěw Rusalak

Ke mně zní z Morawy;

"Jinochu, Morawa

Znowu se oslawi!

O matčině sláwe

Budame ti zpiwat,

Zatlim bude bratry

Hrom ze sna wyzýwat."

"Zrcadlo Slowenska. Od. Prawoslawa Benj. Čerwenáka." (Зеркало Словенска. Соч. Православа Венья. Червенака. Изд. М. Гурбана. Пештъ. 1844. Въ 8., 140 стр.) Авторъ этой книги молодой Словакъ, род. въ 1816 г., умершій въ 1842 г.-- Ранняя смерть его была чувствительна для его соотечественниковъ. Червенакъ подавалъ о себѣ большія надежды, и, безъ сомнѣнія, обогатилъ бы Чешскую литературу многими замѣчательными произведеніями. Въ рукописи осталось послѣ него сочиненіе: Исторія Словянства. Тѣ, которые читали его, желаютъ, чтобы оно скорѣе издано было въ свѣтъ. Остался также начертанный имъ планъ обширнаго сочиненія о педагогикѣ. Жаль, что внезапная смерть Червенака не дала ему выполнитъ такого прекрасно обдуманнаго предпріятія, какъ видно изъ плана. Приводимое мною теперь сочиненіе Зеркало Словенска, Червенакъ написалъ въ послѣдній годъ своей жизни, во время болѣзненныхъ страданій. Оно написано съ необыкновеннымъ одушевленіемъ, съ любовію къ Словянству и своимъ соотечественникамъ. Нельзя безъ скорби читать слѣдующія трогательныя строки, которыя онъ написалъ въ Пештѣ къ тамошнимъ Словянамъ, посылая имъ свое послѣднее сочиненіе: "Wám oddawám toto djelko ostattHje u majom žiwotě; nedujte mu zahynut; to je moja ostatHja obel, ktorú muožem položit na oltar muojho národa. Já sa skoro k otcom odoberjem. Bou by som wjacej obetuvau, keby som bou mnohou. Už je ale darmo!..." (Вамъ отдаю это послѣднее произведеніе въ моей жизни; не дайте ему погибнуть; это моя послѣдняя жертва у которую я могу положить на алтарь моего народа. Я скоро переселюсь къ праотцамъ. Я принесъ бы большую жертву, если бы могъ. Но уже напрасно)

Привожу оглавленіе Зеркала Словенска, чтобы дать вамъ подробнѣйшее понятіе о его содержаніи: Предисловіе. Введеніе. Гл, I. Взглядъ на Словенско. Гл. II. Историческое обо зрѣніе Словаковъ: 1) Племенное сродство Словаковъ, 2) древнѣйшія извѣстія о Словакахъ, 3) духъ и свойство древнихъ Словянъ.-- Гл. III. Народное Словянское богословіе: 1 о богословіи словянскомъ вообще, 2) значеніе божества и человѣчности у Словянъ, 3) описаніе нѣкоторыхъ словянскихъ боговъ, 4) отношеніе древнихъ Словянъ къ богамъ и ихъ бого служеніе, 5) замѣчанія о народномъ словянскомъ богословіи Гл. IV. Словаки подъ управленіемъ собственныхъ князей или Велико-Моравское Государство. Гл. V. Мадьяры до времени основанія Венгерскаго королевства. Гл. VI. Нѣкоторыя черты изъ исторіи Венгерскаго королевства. Гл. VII. Нѣкоторыя явленія изъ жизни Словянъ, въ особенности Словаковъ", какъ гражданъ Венгерскихъ. Гл. VIII. Взглядъ на распространеніе господствующаго духа, преимущественно въ отношеніи къ Словакамъ, въ новѣйшее время, въ Венгріи.-- Жизнеописаніе В. П. Червенака.!

Въ этой книгѣ такъ много истинно прекрасныхъ мѣста, написанныхъ съ большимъ талантомъ. Напр. авторъ, описывая, какъ Мадьяры опустошали въ древности Моравское государство, говоритъ (на стр; 51): "Такъ исчезла Словянская самобытность Словаковъ, а на землѣ, орошенной потомъ и кровію Словаковъ, просвѣщенной духомъ Св. Константина и Меѳодія, Чудскія кочующія племена расположили свой станъ!...."Въ другомъ мѣстѣ (на стр. 53) авторъ говоритъ: "Не бойся! ни одинъ народъ не будетъ обиженъ въ исторіи человѣчества, и скорѣе погибнетъ міръ, чѣмъ будущность откажетъ Словянамъ въ наградѣ за ихъ заслуги, жертвы и страданія!...."

"Masttičkař. Powidka z času Jindřicha Korutanského. Od Jana z Hwězdy." (Шарлатанъ. Повѣсть изъ временъ Генриха. Корутанскаго. Прага. 1845).-- Эта повѣсть составляетъ 6 и 7, часть сочиненій г. Марека (извѣстнаго подъ псевдонимомъ Jan z Hwězdy). Повѣсть Шарлатанъ относится къ любопытной эпохѣ чешской исторіи; она такъ прекрасно написана что ее смѣло можно назвать первымъ лучшимъ произведеніемъ въ повѣствовательной литературѣ Чеховъ.

"Wysoké Myto, kralowské wenne město w Cechach. Popsal Aloys W sembera, Professor řeči a literatury české w Holomouci." (Высокое-Мыто. Соч. Алоизія B. Шемберы, профессора чешскаго языка и литературы въ Голомуцѣ, 1845.) Изданіемъ этой книги, прекрасно и основательно написанной, г. Шембера оказалъ важную услугу чешской исторіи, потому что городъ Высокое-Мыто знаменитъ въ политической жизни Чеховъ. Эта книга состоитъ изъ трехъ отдѣленій. Первое заключаетъ въ себѣ часть топографическую, второе -- историческую, третье -- прибавленія. Въ первомъ отдѣленіи любопытны свѣдѣнія о жителяхъ, ихъ языкѣ, обычаяхъ и т. д. Во второмъ отд. авторъ подробно описываетъ исторію Высокаго-Мыта, отъ его основанія до нынѣшнихъ временъ.-- Впрочемъ, это отдѣленіе важно также для исторіи сосѣднихъ городовъ. Въ немъ заключаются драгоцѣнные матеріалы для исторіи реформаціи въ хрудимскомъ округѣ и тридцатилѣтней войны, нанесшей Чехамъ убійственный ударъ.

"Pohled na Bosnu, čili krátká cesta do oné krajiny, r. wykonana 1839--40 od jednoho krajana". (Взглядъ на Босну, или краткое путешествіе въ эту страну, совершенное однимъ туземцемъ въ 1839 -- 40 г.-- Перевелъ съ Плирскаго Билемъ Душанъ Ламбль. (Съ картою юго-словянскихъ земель). Прага, 1845, 135 стр.-- Вотъ книжка въ высочайшей степени любопытная! Все въ ней ново, занимательно. Въ Боснѣ вы найдете и природныхъ Турковъ и отуречившихся Босняковъ, и Босняковъ, сохранившихъ свою народность, исповѣдующихъ или греческую или римскую Церковь. Что за смѣсь! Турокъ -- полновластный владыка, -- Словянинъ долженъ повергаться предъ нимъ во прахъ: -- Боснякъ, отуречившійся притѣсняетъ христіанина, а христіяно-разновѣрцы, въ свою очередь, ненавидятъ другъ друга. Когда же притупится турецкій мечь, разящій нашихъ братьевъ Славянъ?....

Нашъ путешественникъ коснулся всѣхъ сторонъ жизни Босняковъ, и въ небольшой книжкѣ прекрасно умѣлъ представить подробную и живую картину этого бѣднаго Славянскаго племени.

"Starši Dějepis a nejnowejši literární obnowa národa Ilir-ského. Sepsal hrabě Janko Draškowič". (Древняя исторія и литературное возрожденіе Илирскаго народа въ новѣйшее время. Соч. Графа Янка Драшковича). Прага. 1845. 7 2 стр. въ 12. д. л.) -- Эта книжка посвящена Илиркамъ, чтобы ознакомить ихъ съ новѣйшею Илирскою литературою. Графъ Драшковичь привелъ статью Г. Шафарика изъ Пражскаго журнала Ost und West (1838 г., N 17) и статью Г. Враза, написанную для моей Денницы и напечатанную въ ней въ 1843 г. Двѣ эти статьи прекрасно изображаютъ умственную дѣятельность нашихъ соплеменниковъ.

"Wýbor z Literatury Česke." (Избранныя мѣста изъ Чешской литературы). Отдѣленіе І-е отъ древнѣйшихъ временъ до начала XV столѣтія. Изданіе Чешскаго Музея. Прага 1845 г. Въ большую 8-ку, въ 2 колонны: 1296 стр. Изданіе драгоцѣнное и важное. Оно приноситъ честь и славу Чешскому Музею. Введеніе къ этому изданію заключаетъ въ себѣ Основаніе Старочешской Грамматики, соч. Г. Шафарика. При каждомъ памятникѣ слѣдуетъ историческое примѣчаніе. Въ концѣ книги приложено истолкованіе предметовъ и словъ. Изданіе въ полномъ смыслѣ великолѣпное и -- вообразите -- стоитъ только 3 Рейнск. гульдена.

Привожу еще слѣдующія новыя Чешскія книги, заслуживающія вниманіе:

"Sebrané Spisy los. Kaj. Tyla" (Собраніе сочиненій O. K. Тыла). Отд. III. Заключаетъ въ себѣ повѣсть: Розина Рутардтъ. Прага 1845.

"Staročeské powěsti, zpčwy, hry, obyčaje, slawnost a napěwy, ohledem na bajeslowj česko-slowanské" (Древнія Чешскія повѣсти, пѣсни, игры, обычаи, праздники и напѣвы, въ отношеніи къ Чешско Словянской миѳологіи.) Собралъ B. С. Сумлоркъ. Прага. 1845. Вышли двѣ книжки.

"Powidky, powěsti, obrazy а nowely od Karla Sabiny" (Разсказы, повѣсти, очерки и новеллы Карла Сабины). Кн. I. Прага 1845.

"Písně národní w Cechach. Sebral Karel Jaromir Erben." (Народныя Чешскія пѣсни, собранныя К. Я. Эрбеномъ Кн. III. Прага. 1845).

"Spisy Karla Hynka Machy." (Сочиненія Карла Гинка Махы). Отд. I. Стихотворенія. Прага. 1845.

"Národní báchorky od. B. Němcowé" (Народныя преданія Соч. Б. Нѣмцовой.) Прага. 1845. Эту книжку очень хвалятъ.

"Biblioteka zábawného čteni." (Библіотека для занимательнаго чтенія, изд. Малымъ). Прага. 1845.) -- Уже вышла 4-я книжка, заключающая въ себѣ романъ, переведенный съ датскаго, изъ Андерсона, Мой братъ Артюръ.

"Paleček, milownik žertu а prawdy." (Палечекъ, любитель шутокъ и правды). Изданіе Фр. Рубеша и В. Филипка. Вышло шестнадцать книжекъ. Прага. 1845. Очень занимательное изданіе для обще-народнаго чтенія.

"Rozbor staročeské literatury." (Разборъ древней Чешской литературы). Ч. II. Прага. 1845. Въ 4-ку 78 стр. Заключаетъ въ себѣ статьи о разныхъ, неизвѣстныхъ или малоизвѣстныхъ, Чешскихъ рукописях ъи печатныхъ книгахъ. Эти статьи, написанныя Гг. Шафарикомъ, Юнгманомъ и Ганкой, читаны были на засѣданіяхъ королевско-Чешскаго общества наукъ, отдѣленія Филологическаго, въ 1843 и 1844 г. Первая книжка этого разбора вышла еще въ 1842 г.

"Ostruha Krale Jana" (Шпора Короля Іоанна). Отечественная повѣсть для дѣтей. Прага. 184 5.

"Lilie а růže od. Fr. jar. Kamenického" (Лиліи и Розы, Соч. Фр. Яр. Каменицкаго). Прага. 1845.

"Narodnj báchorky. Sebrané od. Mikšička." (Народныя преданія собранныя М. Микшичкомъ.) Въ двухъ книжкахъ. Знаимъ 1845.

Hornik. Almanach na rok 1845. (Рудокопъ). Въ 8. 204 стр. Составилъ П. М. Весельскій. Въ немъ помѣщены очень хорошія статьи и стихотворенія.

Въ Вѣнѣ, въ Апрѣлѣ мѣсяцѣ, объявлено было объ изданіи Чешскаго Простонароднаго журнала, но до сихъ поръ мнѣ неизвѣстно, выходитъ ли онъ. Предположено было выдавать этотъ журналъ ежемѣсячными книжками, даромъ раздавать его бѣднымъ земледѣльцамъ. Для покрытія издержекъ на изданіе живущіе въ Вѣнѣ Чехи собрали подписку. Изъ Вѣны, также въ Апрѣлѣ, писали, что тамъ многія лица изъ высшаго сословія учатъ своихъ дѣтей Чешскому языку.-- Я еще не сказалъ вамъ, что въ мою бытность въ Вѣнѣ, г. Конечный издатель Карманнаго Чешскаго Словаря, получилъ отъ Австрійскаго правительства позволеніе открыть Чешское училище

Чехи имѣютъ теперь замѣчательнаго поэта -- Зигфрида Каппера. Онъ уроженецъ Чешскій, происхожденія Еврейскаго, и извѣстенъ въ нѣмецкой литературѣ прекрасными переводами съ Чешскаго языка, особенно своими Slawische Melodien. Онъ теперь началъ писать по Чешски и вскорѣ издастъ собраніе своихъ стихотвореній въ двухъ частяхъ, подъ слѣдующими заглавіями: 1. Отечество мое и народъ мой, 2. Саранская Роза.-- Въ Чешской литературной газетѣ: Цвѣты (1845 г. N 15 и 16) помѣщены нѣкоторыя его стихотворенія. Вотъ его посланіе къ другу.

"Когда вѣчный Фениксъ времени -- ясное солнце -- выходитъ изъ мрака ночи, -- туда, къ востоку, въ тѣ страны свѣтозарныя, влечетъ меня неодолимое стремленіе души.к "Ты удивляешься этому, мой милый Вячеславъ, ты вопрошаешь изумленнымъ взоромъ, что тамъ привлекаетъ меня? Не храмъ ли разрушенный и опустошенный, не сіонскія ли скалы, не саронскія ли воды."

"Нѣтъ, не привлекаютъ меня вѣковыя развалины, не оплакиваю я въ моихъ пѣсняхъ престола исчезнувшей славы, не оплакиваю я землю, гдѣ тлѣетъ прахъ отцевъ, не прельщаетъ души плачь вавилонскихъ, струнъ."

"Я порожденье времени -- я сынъ жизни!-- Тотъ духъ который меня оживляетъ, тотъ духъ, та кровь, волнуются и и въ моихъ жилахъ..... Вѣдь мы, Вячеславъ, имѣемъ одну и туже цѣль!...."

"Что твое сердце угнетаетъ тайною горестію, то удаляетъ въ полночь спокойствіе отъ моего ложа; тотъ пламень любви, которымъ оживлена твоя рѣчь, -- другъ мой, тотъ пламень есть и мое лучшее чувство!"

"И мое отечество -- милый Чешскій край, и твоя и моя пѣсня всегда воспѣваютъ его; и мое и твое проклятіе равно изливается на врага отечества, -- радостно я пролью за него всю кровь!....

"За чѣмъ же я обращаю взоръ къ тѣмъ свѣтлымъ странамъ, гдѣ изъ мрака ночи восходитъ день? За чѣмъ не оставляетъ меня тоска по востокѣ, за чѣмъ только о томъ мечтаю я?...."

"Взоръ мой обращается къ восточнымъ странамъ не потому, что тамъ нѣкогда стоялъ славный Ерусалимъ: я обращаюсь къ зарѣ, которая занимается на востокѣ въ своемъ небесномъ блескѣ."

"Я смотрю на зарю, восходитъ ли утро, разсвѣтаетъ ли наша ночь; близки ли тѣ дни, когда уже не будетъ требовать -- быть отступникомъ своей отчизны!...."

"Когда судьями будутъ священный миръ и любовь, когда предразсудки уже не разрознятъ сердецъ, когда народъ мой не будетъ бродить, проклятый, а Чехи подадутъ руку Чехамъ!...."

"Ты молчишь?" -- Развѣ неизвѣстна тебѣ давно глубина моей печальной души?-- Я сынъ Жида!.... О Вячеславъ! ты не знаешь убійственной горести: любить отечество и быть въ немъ чужеземцемъ!"

Передаю смыслъ другаго стихотворенія Г. Капнера, подъ названіемъ: Моимъ соплеменникамъ въ Чехахъ.

"Не посыпай пепломъ главы своей, о сынъ Израиля! Скорбь твоя уже не возстановитъ Ешуруна."

"Не отъ проклятія Божьяго рушились саронскія стѣны, увяли на Саронѣ въ переворотѣ временъ благовонныя розы, и палъ на Сіонѣ священный лѣсъ.

"Что воздвигла волна -- волна и потопить. Такъ мчится въ продолженіе вѣковъ потокъ исторіи; такъ, отъ перваго дня мірозданія, предопредѣленіе безпрестанно ведетъ человѣка по гробамъ къ новой жизни."

"Гдѣ Тиръ, гдѣ бойницы троянскія? Кто знаетъ имена всѣхъ изчезнувшихъ народовъ? Гдѣ пребываютъ языческіе боги? Кто укажетъ мнѣ дно высохшихъ морей?" --

"Изъ развалинъ городовъ всегда возникали новые города; поколѣнія прошли за поколѣніями, боги передали землю новымъ богамъ, и гдѣ теперь шумитъ лѣсъ, тамъ нѣкогда играло бурное море!"

"И только ты, Израиль, только ты хочешь проливать слезы, что судьба не пощадила тебя!.... Не крушись, сирота! давно уже нашелъ ты новую мать."

"Возмись за весло исторіи и подай руку братьямъ; люби родину, благословляй землю, питающую дѣтей твоихъ!"

"Не думай, будто бы Богъ требуетъ отъ Израиля, чтобы человѣкъ скорбію о прошедшихъ временахъ омрачалъ ясность своего дня, и чтобы проводилъ жизнь на гробахъ умершихъ."

"Богъ съ кротостію взираетъ на насъ съ высоты. То что кажется намъ проклятіемъ -- у него любовь.-- Онъ на все изливаетъ свое благословеніе; Онъ невѣдаетъ проклятія: проклинаетъ только человѣкъ!...."

-----

Въ Прагѣ недавно вышла на Нѣмецк. языкѣ замѣчательная брошюра, подъ заглавіемъ: Der Slawismus in Böhmen. Besprochen von Jos. Math. Grafen v. Thun. Привожу изъ нея нѣкоторыя мѣста:

"Желаніе создать одну австрійскую народность, такая же мечта, какъ и космополитизмъ (въ смыслѣ отвлеченномъ); ибо австрійская имперія состоитъ не изъ государствъ, но изъ народовъ. Итальянцы, Славяне и Мадьяры никогда не захотятъ сдѣлаться Нѣмцами, такъ точно, какъ Нѣмецкій Тиролецъ и Штиріецъ не захотятъ скрыть свое прозвище; -- Австрійская имперія можетъ держаться только уваженіемъ къ этимъ разнымъ народностямъ, и Чехи только въ связи съ такою сильною имперіею могутъ сознавать свою народность."

Въ другомъ мѣстѣ авторъ говоритъ: "Уже прошли для насъ мрачныя столѣтія грубой силы, или, по крайней мѣрѣ, въ нынѣшнемъ вѣкѣ трудно имъ возвратиться. Народность, какова бы она ни была, можетъ быть уничтожена только духовнымъ оружіемъ. Пускай нѣмецкая народность развиваетъ свою силу; пускай нѣмецкая стихія теперь глубже утверждается, нежели чешская, но пускай же Нѣмецъ воюетъ только честнымъ оружіемъ!.... Пускай же проявитъ свою духовную жизнь, и чехизмъ, который въ продолженіе многихъ вѣковъ боролся съ столькими бѣдствіями и теперь еще непоколебимъ. Дайте, говорю я, и этому отъ стараго корня происшедшему стебельку немного свѣта и простора, въ которомъ вы отказывали ему ради великаго страха, что однако жь не дѣлаетъ чести Нѣмцамъ.

"Чего же вы такъ боитесь? Развѣ Чехъ до такой степени способенъ, что можетъ не только сравниться съ своимъ землякомъ -- Нѣмцемъ, тщеславившимся большимъ образованіемъ, но даже превзойти его? Или уже необходимо, чтобы Чехъ остался паріемъ, потому де, что Браминъ пересталъ бы быть Браминомъ, если бы не стало Парія!"

Наконецъ авторъ, вооружаясь противъ тѣхъ, которые желаютъ онѣмеченія Чеховъ, говоритъ: "Чехъ умѣетъ цѣнить нѣмецкое образованіе и желаетъ, чтобы народъ его также былъ просвѣщенъ; онъ признаетъ, что нѣмецкое образованіе нужно ему, хотя и было время, когда дѣла находились въ другомъ положеніи; но это его не печалитъ. При всемъ томъ онъ не хочетъ отречься отъ своихъ праотцевъ, не хочетъ скрывать священныя чувства, не хочетъ отвергать свое бытіе -- произвести что-то невозможное; -- ибо въ наше время нельзя изгладить какую-либо народность, и тотъ народъ недостоинъ жизни, который отрекается отъ своей народности, слѣдовательно отъ всего, что человѣка отличаетъ отъ животнаго."

"Онѣмечьте столько милліоновъ Славянъ, изгладьте ихъ славное прошедшее, погасите въ нихъ любовь къ ихъ отечеству, языку и обычаямъ, -- и вы будете имѣть столько же милліоновъ по нѣмецки болтающихъ попугаевъ, но вовсе не Нѣмцевъ! Выиграетъ ли что-нибудь отъ этого человѣчество?"

Тотъ же графъ Тунъ издалъ недавно: Gedichte aus Böhm. Vorzeit verdeutscht von Joseph Mathias Grafen von ThunPrag. 1845 (183 стр., въ 8-мъ).-- Журналы очень хвалятъ это изданіе.

Вотъ еще новая замѣчательная книга, относящаяся къ Чешской литературѣ, хотя и изданная на нѣмецкомъ языкѣ (впрочемъ авторъ обѣщаетъ вскорѣ издать ее на языкѣ Чешскомъ, въ полнѣйшемъ видѣ): Grundzüge der böhmischen Alterlhumsknnde. Von Soll. Erasmus Wocel. Prag. 1845.-- Эта книга хронологически раздѣлена на двѣ части, т. е. на эпоху языческую и эпоху христіанскую (средніе вѣка, до XVI ст.). Въ первой части описаны языческіе памятники, какъ-то разныя вещи, выкопанныя изъ могилъ, орудія, украшенія, пепельницы и т. п. Описаны также языческіе жертвенники, насыпи и городища. Наконецъ авторъ приводитъ отрывки изъ древнихъ письменныхъ памятниковъ Чешскаго языка, которые могутъ служить для соображеній при изслѣдованіи Чешскихъ древностей.

Христіанская эпоха разсмотрѣна авторомъ въ отношеніи къ поэзіи, зодчеству и живописи. Здѣсь упоминается о всѣхъ произведеніяхъ Чешской поэзіи, начиная отъ суда Любу ши до рифмованной лѣтописи Далемила, т. е. до XIV ст.-- Описывая Чешское зодчество, авторъ коснулся также и чужестранныхъ произведеній этого искуства. Очень важно третье отдѣленіе о живописи. Авторъ углубляется въ первыя времена христіанства въ Моравіи и Чехіи, когда Св. Меѳодій вмѣстѣ былъ и священно-служителемъ и живописцемъ, послѣ него искусство живописи въ теченіе XII и XIII ст., нашло своихъ продолжителей, особенно, въ лицѣ игумена Божитѣха. Чешская школа въ этомъ отношеніи рѣзко отличается отъ нѣмецкой и итальянской.

Отъ живописи авторъ переходитъ къ рыцарскимъ обычаямъ и описываетъ успѣхи военнаго искуства, въ высочайшей степени развитаго храбрымъ Жижкою и прочими предводителями Гуситовъ, его послѣдователями. Сочиненіе Г. Воцела заключается описаніемъ древней одежды Чеховъ. Въ концѣ приложены рисунки языческихъ памятниковъ и древнихъ зданій.

Вышелъ третій томъ Чешской Исторіи Палацкаго, заключающій въ себѣ царствованіе Вячеслава IV. Объ этой исторіи можно сказать словами Фосса: "Юноша прочтетъ ее съ восторгомъ, а народъ съ благоговѣніемъ. -- Въ Чешской Пчелѣ было объявлено, что Палацкій, находясь въ прошломъ году въ Италіи, занимался переложеніемъ своей чешской исторіи на отечественный языкъ.-- Кстати скажу, что Г. Малый издаетъ чешскую исторію для простонароднаго чтенія. Уже вышло пять книжекъ. Это изданіе хорошо исполняется.-- Въ Брнѣ (Brünn) выходитъ журналъ: Morawzko-Slezsky Časopis pro lid (Моравско Силезскій журналъ для простаго народа). Редакторъ Фр. Дѣбель. 12 книжекъ въ годъ за 1 гульденъ, 20 крейцеровъ!

Какъ быстро развивается народная жизнь въ Чехіи это видно изъ журналовъ. Въ разныхъ городахъ открываютъ театры, заводятъ публичныя библіотеки, снимаютъ нѣмецкія вывѣски и замѣняютъ ихъ чешскими. Такъ на пр., въ чешской литературной газетѣ: Цвѣты (No 50. 1845 г.) помѣщено слѣдующее любопытное извѣстіе изъ Прештицъ: "почти изо всѣхъ городовъ чешскаго края расходятся очень утѣшительныя вѣсти о ихъ патріотическомъ рвеніи. Еще въ прошлогоднихъ нумерахъ этого журнала мы говорили о Прештицахъ; однакожъ между тамошнимъ красивымъ народомъ, именно между ремесленниками, въ прошломъ году еще мало замѣтно было патріотизма. Въ нынѣшнемъ году совсѣмъ другое дѣло. Нѣсколько здѣшнихъ ремесленниковъ подписываются на Цвѣты, Чешскую Пчелу и Чешскую Газету (české Noviny) Многіе изъ нихъ очень любятъ читать чешскіе журналы и книги. Недостаетъ намъ только человѣка, который бы намъ покровительствовалъ или показалъ бы собою примѣръ. Пусть одинъ только человѣкъ, что нибудь предприметъ, и всѣ сейчасъ же придутъ къ нему на помощь.-- Нѣкоторые изъ здѣшнихъ мѣщанъ желаютъ, чтобы издавался какой-нибудь журналъ ремеслъ или хозяйства, подобный нѣмецкому Dorf Zeitung, но притомъ на языкѣ простонародномъ.-- Безъ сомнѣнія, нашлось бы много подписчиковъ на такой положительный журналъ. Простой народъ возымѣлъ бы еще большую охоту къ чтенію чешскихъ книгъ Вскорѣ мы будемъ имѣть здѣсь библіотеку, которая числомъ книгъ и выборомъ сравнится съ прочими."

Возрожденіе Чеховъ въ наше время уже не мечта, и Европа знаетъ объ немъ. Въ недавно-полученной мною книжкѣ Revue des Deux Mondes (15. Août. 4 e Livraison), r. Cyprien Robert, въ статьѣ своей Le Monde Gréco-Slave, исполненной, впрочемъ, несообразностей и ложныхъ взглядовъ, говоритъ (На стр. 680): "Au temps de Napoléon, personne n'aurait imaginé de regarder la Bohême comme un pays non allemend; aujourd' hui les journaux et les recueils les plus dévoue's à la cause allemande, comme le Vierteljahrsehrift, se bornent à demander que dans ce royaume slave les Allemanbs continuent d'être traités en concitoyens, et que le rappel de l'union ne fut jamais prononcé."

И между Словаками пробуждается новая жизнь Г. Людевитъ Штуръ (котораго прекрасное путешествіе въ Лужицы помѣщено было въ моей Денницѣ 1842 г.), объявилъ объ изданіи Словацкой Народной Газеты (Slovenské Narodne Nowine) съ литературнымъ прибавленіемъ: Татранскій Орелъ (Orel Таtranski). Эти журналы должны были выдти въ началѣ Августа нынѣшн. года, въ Пожунѣ. Газета будетъ выходить еженедѣльно по два раза, а литературное жъ ней прибавленіе, черезъ каждыя двѣ недѣли по одному листу. Подписная цѣна за полугодовое изданіе 4 гульдена 12 крейц. Между тѣмъ чуже-язычные журналы упадаютъ. Редакторъ, двухъ мадьярскихъ газетъ: Hirnök и Szàsadunk объявилъ, что изданіе ихъ прекращается. Будишско-Пештанская Газета, которая выходила въ продолженіе пятидесяти лѣтъ, въ концѣ Іюня нын. года, также прекратилась.-- Одинъ изъ мадьярскихъ журналовъ, по этому случаю, говоритъ: "Въ началѣ слѣдующаго Августа будетъ выходить въ Пожунѣ Народная Словацкая Газета съ литер. прибавл. Татрацскій Орелъ. Страхъ беретъ насъ, что эти журналы успѣшнѣе будутъ дѣйствовать на Ословаченѣе Пожуна, чѣмъ Hirnök (мадьярскій журн.) дѣйствовалъ на его омадьяренѣе. Увидите, какъ это будетъ прекрасно, когда снова откроется главный сеймъ и когда рѣчи нашихъ патріотовъ будутъ разглашать одинъ щедушный нѣмецкій журналъ и одинъ неразумный Словацкій (!!)." См. Nowine Horwatsko-Slavonsko-Dalmatinske. 1845. N 60.

Я долженъ еще кое-что сказать вамъ о Лужицкихъ Сербахъ. Апрѣля 18, нын. года, въ Будишинѣ (Bautzen), лужицко-Сербское общество гимназистовъ праздновало въ пятый разъ день своего основанія. Кромѣ членовъ Общества въ немъ присутствовали также пасторы, городскіе и сельскіе учители, кандидаты, студенты и мѣщане. Такимъ образомъ, по случаю этого торжества, собралось множество Лужицкихъ Сербовъ. Собраніе преимущественно занималось слѣдущимъ важнымъ вопросомъ, предложеннымъ пасторомъ Сейлеромъ: "что можетъ содѣйствовать успѣхамъ лужицко-сербской народности?" Въ отвѣтъ на этотъ вопросъ было постановлено, чтобы разъ въ годъ собиралось лужицко-сербское общество (въ середу послѣ Свѣтлой Недѣли) для совѣщаній о предметахъ народныхъ, и чтобы основана была Матка для изданія лужицко-сербскихъ книгъ. Всѣ присутствующіе въ собраніи объявили себя участниками въ этомъ дѣлѣ; наконецъ основаніе Лужицко-Сербской Матки единодушно тутъ же было утверждено.

Теперь перейдемъ къ литературѣ югозападныхъ Словянъ.

Загребъ (Agram), Задаръ (Zara), Любляна (Laibach), Бѣлградъ и Пеіитъ, вотъ главные города, гдѣ преимущественно развивается литература юго-западныхъ Словянъ. Много книгъ выходитъ также въ Новомъ-садѣ (Neusatz) и штирійскомъ градцѣ (Grätz).-- Въ Пештѣ выходитъ довольно книгъ для венгерскихъ Сербовъ, также три періодическія изданія: Политическая газета съ литературными прибавленіями подъ заглавіемъ: Народный листъ, литературная газета Гонецъ (Скоротеча) и Сербская Лѣтопись (4 книжки въ годъ). Къ сожалѣнію, эти журналы издаются плохо, Богъ знаетъ, на какомъ языкѣ. Это смѣсь сербскаго, русскаго и церковно-славянскаго!-- Несравненно лучше издаются журналы бѣлградскіе.-- Сербская газета (Србске Новине) и литературныя къ ней прибавленія: Подунавка, выходящія подъ редакціею г. Милоша Поповича (нѣкогда принимавшаго участіе въ изданіи моей Денницы), отличаются большею чистотою сербскаго языка и удачнымъ выборомъ статей. Но литературная жизнь преимущественно процвѣтаетъ у Хорватовъ. Въ Загребѣ выходитъ прекрасная политическая газета (Novine Horwatsko slavenskoDalmatinske), уже одинадцатый годъ, вмѣстѣ съ литературнымъ листкомъ: Денница (Danica). Общество сельскаго хозяйства издаетъ Ежемѣсячный листокъ.-- Въ прошедшемъ году, въ Загребѣ, изданы три книжки литературнаго сборника: Коло, подъ редакціею Гг. Раковаца, Враза и Вукотиновича. Изъ журналовъ невидно, продолжается ли это прекрасное и важное изданіе? Очень жаль, если оно прекратилось. Впрочемъ, я слышалъ, что Коло должно преобразоваться въ журналъ Илирской матки, подобный журналу Чешскаго музея.

Особенною дѣятельностію въ этомъ сборникѣ отличался г. Вразъ, благонамѣренный Словянинъ, молодой ученый человѣкъ, одаренный замѣчательнымъ поэтическимъ талантомъ. Въ третьей книжкѣ Коло особенное вниманіе обращаетъ на себя текстъ Винодольскаго закона, съ историческо-филологическими объясненіями профессора Мажуранича. Это древнѣйшій памятникъ словянскаго законодательства, послѣ Русской правды. Начало Винодольскаго закона относится къ 1280 г. Онъ составленъ былъ общинами Винодола, лежащаго между Сѣнью и Рѣкою, на приморьѣ Хорватскомъ, и написанъ глагольскими буквами на мѣстномъ хорватскомъ нарѣчіи Винодола, съ примѣсью нѣкоторыхъ церковно-словянскихъ и итальянскихъ словъ.

Къ числу замѣчательныхъ книгъ, вышедшихъ въ прошедшемъ году, у Католическихъ юго-западныхъ Словянъ, принадлежитъ слѣдующія: Искра, альманахъ, составленный изъ прекрасныхъ статей. Prošašnost Ugarsko-Horvatska (соч. Л. Вукотиновича). Ч. I., заключающая въ себѣ историческую повѣсть: Щитоносецъ, лучшее произведеніе въ белльлетристикѣ южныхъ словянъ. Вотъ другое сочиненіе того же автора: Народныя училища (Pucke Skoly).-- Ив. Кукулевичь,-- Сакчинскій издалъ небольшую книжку; Искорки (skrice). Загребъ. 1844 въ 12, 43 стр., соч. И. Томмазео: это поэтическія размышленія, согрѣтыя любовію къ отечеству. Много есть въ нихъ мыслей новыхъ и смѣлыхъ. "Эти Искорки, говоритъ издатель, написаны ученымъ мужемъ, котораго на свѣтъ произвела Далмація, гостепріимно приняла Франція и Италія, которой языкъ прославилъ онъ столь прекрасными произведеніями, пріютила его, какъ роднаго сына и дала ему иное отечество, иную жизнь и безсмертную славу. Онъ сынъ и слава Славіи, а эта книжка есть его первое произведеніе на отечественномъ языкѣ...."

Въ нынѣшнемъ году вышли слѣдующія книги: Краткое обозрѣніе Словянскаго народа. Переводъ изъ книги для чтенія Коллара. Эта книжка предназначена для общенароднаго чтенія: Бачская Вила альманахъ, изд. П. Іовановичемъ (въ Новомъ-садѣ); -- драматическія сочиненія Ивана КукулевичаСакчинскаго (Гусаръ, трагедія въ 3-хъ дѣйствіяхъ, и Пораженіе Монголовъ, драма въ 4-хъ дѣйствіяхъ).

Въ Далмаціи также ожилъ народный духъ. Въ Задрѣ, въ прошломъ году, въ первый разъ начала выходить литературная газета: Далматская Заря (Zora Dalmatinska), подъ рередакціею профес. Кузманича. Теперь этотъ журналъ повсемѣстно распространяется между Краинцами, Штирійцами и Хорватами. Заря имѣетъ многихъ сотрудниковъ, молодыхъ людей съ талантомъ; между ними особенно отличаются: Иначевичь, Янко Данило, графъ Оршатъ Почичь, Стазичь и др.-- Большія надежды подаетъ о себѣ поэтъ Прерадовичь, котораго собраніе стихотвореній вскорѣ выйдетъ. Въ Далмаціи также слѣдующія книги: Исторія Далмаціи (Dagovstina Dalmatii), соч. Ивана Каталинича, и Набожныя пѣсни Вачича. Въ газетахъ писали также, что въ Дубровникѣ (Рагузѣ) печатается переводъ Гундулича (еще относящійся къ началу XVII в.) Тассова освобожденнаго Ерусалима, и что Фр. Юкичь (Боснякъ) приготовляетъ къ изданію народныя Боснійскія пѣсни и преданія.

И въ гористыхъ странахъ, между Словенцами, пробуждается новая жизнь. Въ Люблянѣ (Laibach) выходитъ, подъ редакціею Г. Блейвейса, газета Kmetinske in Rokodelske Novice, которая еще въ прошломъ году имѣла 1000 подписчиковъ; въ числѣ ихъ находилась большая часть поселянъ (Что скажутъ объ этомъ противники Славянства?..) -- Эта газета имѣетъ направленіе не только мѣстное, но и вообще Славянское.-- Между Словенцами, въ послѣдне время, есть множество молодыхъ людей, съ пламенною любовію занимающихся народною литературою.

Недавно получилъ я Исторію Штиріи, написанную Антономъ Кремилемъ и изданную въ Градцѣ (Gratz). Вотъ ея заглавіе: Dagodovštine Stajerske. Žemle s posebnim pogledom na Slovence ch Spisał Anton Krempl, Farměster par Mali Nedeli, v Slovenich Goricacb, soclan żnotraino-ausrianske dogodovšinske družbe. Въ 8., 262 стр.-- Довольно любопытная книга, хотя въ нее и вошло много постороннихъ предметовъ, не касающихся Штирійской Исторіи.-- Къ сожалѣнію, ученый ея авторъ недавно умеръ.

Обратимся къ православнымъ Сербамъ. И они также въ настоящее время представляютъ утѣшительное явленіе. Сообщаю вамъ нѣкоторыя свѣдѣнія объ ихъ учебныхъ заведеніяхъ, извлеченныя мною изъ Сербской Бѣлградской Газеты.-- Въ прошедшемъ году, въ Бѣлградѣ, учреждено коммерческое училище; къ лицею прибавленъ классъ, въ которомъ преподается теперь Сербское гражданское право; въ продолженіе перваго полугодія Г. Шафарикъ (братъ П. О. Шафарика) читалъ лекціи о Славянскихъ нарѣчіяхъ, на которыя, кромѣ учащагося юношества, собирались также посторонніе любители Славянства.-- Уже изданъ училищный уставъ, на основаніи котораго введено преподаваніе новыхъ наукъ и Латинскаго языка. Изъ первоначальныхъ училищъ изключено преподаваніе нѣмецкаго языка, и вмѣсто него введено преподаваніе другихъ, болѣе необходимыхъ наукъ.

Число учащихся въ Сербіи, въ прошломъ году, было слѣдующее: въ первоначальныхъ или народныхъ училищахъ: 6,452, въ Греческомъ Бѣлградскомъ училищѣ: 37, въ коммерческомъ 12, въ полу-гимназіяхъ 60, въ гимназіяхъ 185, въ лицеѣ 41, въ богословскомъ училищѣ 104; -- всѣхъ 5830.-- Первоначальныхъ училищъ считалось 160.

Сербская литература обогащается.-- На этотъ разъ могу привести вамъ только заглавіе слѣдующихъ книгъ, вышедшихъ въ концѣ прошлаго года и въ нынѣшнемъ году {Вполнѣ сохраняю странное правописаніе, принятое въ Сербіи.}.

Троебратство, то есть родъ, тутъ и накдъ мужа. Творевина у три песне за у Сербіянку, одъ Симе Милутановитя, Сарайліе. У Бѣограду. 1844. Въ 16., 7 2 стр.

Данъ и Нотъ. Стихотворна сочиненія Корнилія Поповитя, Новосадянина. Часть I. У Новомъ Саду 1844. Въ 16. 169 стр.

Зароблѣна Милка. Изворно драматическо сочиненіе у три раднѣ одъ Александра Павловитя Велиможитя. У Новомъ Саду. 1844.-- 71.

Робинсонъ на своемъ острову. Кньижица за младежь и любителѣ младежи. Переведена съ Нѣмачкога Емиліомъ Лазитѣвомъ У Београду. 1845 Въ 12, IX -- 151 стр.

Слово, приликомъ славе княжеско-србскогъ Лицеума на светога Савву, просветителя Србскогъ, 14 Яну ара, 1845 года, говорено Сергіемъ Николитѣмъ, овогодишнымъ ректоромъ, Природногъ права и Политически наука привременымъ профессоромъ и дружства Србске Словесности редовнымъ Членомъ. У Београду. 1845. Въ 8, 38 стр.

Доситея Обрадовитя Писма доматя, знанцыма и пріятелыіма разномъ приликомъ писана. Издана Григоріемъ Возаровитѣмъ, Кньиговезцемъ и Кньигопродавцемъ. Часть десета. У Београду. 1845. Въ 8., 185 стр.

Руководство къ брзомъ и лакомъ наученю грчскогъ и србскогъ езыка, одъ Георгія Киридиса и Эвтимія Авраамовитя. У Београду, 184 5. въ 8, 136 стр.

Збирка разны полезны и забавны предмета за годину 1845. Скупно, превео, и у родъ ставно Іованъ Петровъ, Архиваръ суда вароши Београда, Кр. Мадь. Вармедѣ присѣдатель и закл. Адвокатъ. Четирта часть. У Београду. 184 5. Въ 8., 197 стр.

Драголюбъ, Забавникъ за год. 1845. Основанъ одъ родолюбивы Србкиня. Издао Ѳеодоръ Павловичъ. У Пешти. Въ 16. 500 стр.

Чудновати догадяи Испа'анца Хаджи Баба. Онъ Якова Морѣра. Съ Пемачкога превео Лазо Зубанъ, Членъ Совѣта Княжества Србіе и редовный членъ Дружтва Србске Словесности. Део првый. Свезка прва. У Београду. 1845. Въ 8., XXVII -- 172 стр.

Недавно объявлено о печатаніи слѣдующихъ книгъ:

Въ Бѣлградѣ: Славске Амазонке или хероичество Чехски девояка осмога вѣка. Историческій романъ, преведенъ съ Немачкогъ.

Въ Новомъ-Садѣ (Neusatz) Бачка Вила. Свезакъ четвертый. Между разными прозаическими статьями будутъ помѣ щены слѣдующія: Народная сербская поэзія, съ критическимъ взглядомъ на Исторію (продолженіе), д-ра Петра Іовановича; народныя сербскія пословицы; о чужестранныхъ словахъ въ сербскомъ языкѣ; хронологическое описаніе достопамятныхъ происшествій въ Сремѣ, и др.-- Редакторъ д-ръ Петръ Іовановичь.

Опять возвращаюсь къ Католическимъ юго-западнымъ Словянамъ, чтобъ сообщить вамъ чрезвычайно важную и пріятную новость. Въ 13 нум. Хорватско-Славонско-Далматской газеты (12 февраля, 1845) вотъ что напечатано:

"Слава Всевышнему Богу, -- вѣчная слава и признательность его апостольскому величеству, всемилостивѣйшему нашему Императору и Королю, Фердинанду V, который соизволилъ обрадовать нашъ народъ новымъ доказательствомъ своей отеческой любви, изъявивъ свою высочайшую волю, чтобы въ Королевской академіи наукъ, въ Загребѣ, учреждена была особенная каѳедра нашего отечественнаго языка и литературы."

"Воля эта изъявлена была въ слѣдующемъ рескриптѣ Главнаго Управленія Училищъ:

"Его Высочество, намѣстникъ Венгерскаго Королевства, отъ 21 Января, 1845 г., въ слѣдствіе Высочайшей воли, приказалъ объявить, что при здѣшней академіи наукъ учреждается особая каѳедра Хорватско-Славонскаго языка и литературы, съ жалованьемъ преподавателю 800 гульденовъ серебр. въ годъ. Для полученія сей каѳедры назначается конкурсъ, который будетъ происходить въ Главномъ Управленіи Училищъ, 5 Мая, тек. года.-- Загребъ. Февраля 11, 1845 года."

Изъ 19 нум. Илирской Денницы (1845 г.) видно, что 6 Мая уже происходилъ конкурсъ, но о послѣдствіяхъ его еще ничего мнѣ неизвѣстно.

Я долженъ еще упомянуть вамъ о загребскомъ обществѣ, о такъ называемой Илирской Маткѣ, основанной, по образцу Чешской, въ 1842 г.-- Въ самомъ началѣ 12 членовъ, по первому разряду, внесли за одинъ разъ по 50 рейнск. гульденовъ; число членовъ втораго разряда, выплачивающихъ положенную сумму, 50 гульденовъ, въ продолженіе пяти лѣтъ, уже возрасло до 219, между ними Чеховъ 22, Моравянъ 2, одинъ Полякъ и одинъ русскій чиновникъ (sic). Къ третьему, разряду принадлежатъ тѣ, которые сдѣлали добровольныя и малыя пожертвованія. Число ихъ простирается до 7 6, -- между ними одна Чешка изъ Вѣны, 12 Чеховъ, 1 Морайянинъ и два Словака. Теперь Илирская Матка имѣетъ въ своемъ распоряженіи сумму 10,359 рейнск. гульденовъ.-- На ея иждивеніи уже издана поэма знаменитаго Гундулитя: Османъ въ числѣ 1000 экземпляровъ, и трагедія докъ Деметра: Теута, въ числѣ 1030 экземгіляр.

Въ Крапинѣ (въ Хорватіи) недавно учреждено общество чтенія; въ Осекѣ (Essek) подобное же общество постановило ежегодно издавать одну книгу, подъ заглавіемъ: Осекское Эхо (Ieka od Osěka).

-----

О Польской литературѣ подробно увѣдомлю васъ въ слѣдующемъ письмѣ. У насъ, въ Варшавѣ, жизнь литературная бѣдна. Что же касается до Славянщины, одни -- съ какимъ-то страннымъ и дѣтскимъ предразсудкомъ боятся ея, другіе вовсе ничего объ ней не знаютъ.

Я составилъ въ Варшавѣ небольшое общество чтенія Славянскихъ журналовъ.-- Варшавскій почтамтъ теперь выписываетъ ихъ на-равнѣ съ прочими иностранными журналами и газетами, чего еще никогда не было. И такъ, мы получаемъ теперь: изъ Праги: Časopis Českého Muzeum (Журналъ Чешскаго Музея), Kwěty (Цвѣты, Лнтер. Газета, выходитъ 3 раза въ недѣлю, род. Поспишилъ); изъ Загреба: Novině Horvatsko-Slavonsko-Dalmatinske (Хорватско-Славонско-Далматская Газета), политическаго содержанія, выходитъ два раза въ недѣлю, съ литературнымъ прибавленіемъ (одинъ разъ въ недѣлю) подъ заглавіемъ: Danica (Денница); ред. Л. Гай. Изъ Бѣлграда: Србске Н-овине (политическая газета, выходитъ два раза въ недѣлю), съ литературнымъ прибавленіемъ: Псъунавка (одинъ разъ въ недѣлю); ред. Милошъ Поновить.-- Такимъ образомъ, еженедѣльно мы получаемъ новости о южныхъ и западныхъ Словакахъ. Скоро ли настанетъ время всеобщей взаимности между Словянскими народами, когда они будутъ размѣниваться своими многочисленными журналами?....

Нѣсколько разъ случалось мнѣ показывать Чешскіе и Сербо-Илирскіе журналы нѣкоторымъ Полякамъ, отъ роду невидавшимъ ничего подобнаго. Прочитавши нѣсколько строкъ какой-нибудь газеты, они понимала ихъ и съ любопытствомъ распрашивали меня о Словянскихъ народахъ. Кто что ни говори, а нашъ языкъ всегда будетъ крѣпкимъ звеномъ единства между нами. Нѣмцы, въ этомъ отношеніи, раздѣлены между собою, можно сказать, пропастями: вслушайтесь только въ ихъ нарѣчія!

.Цвѣты издаются уже 12-й годъ и имѣютъ 1500 подписчиковъ.-- Журналъ Чешскаго Музея, состоящій изъ четырехъ книжекъ въ годъ, въ слѣдующемъ году будетъ выходить чрезъ каждые два мѣсяца. Въ двухъ книжкахъ, за нынѣшній годъ, между прочими любопытными статьями замѣчательны слѣдующія: О названіи и положеніи города Винеты, иначе Юмина, Юлина, Іомсбурга (съ картою), статья Шафарика;-- отрывокъ изъ путевыхъ записокъ о Швейцаріи; о публичномъ судопроизводствѣ (Воцела); о новомъ письменномъ языкѣ у Словаковъ; о Словянахъ въ Нижней Австріи (Проф. Шемберы); слово о чешской народности.

Чрезвычайно любопытна Хорватско-славонско-Далматская газета. Она сообщаетъ подробныя извѣстія о политическихъ. произшествіяхъ во всѣхъ юго-западныхъ словянскихъ странахъ. Особенное вниманіе обращаютъ на себя пренія венгерскихъ и хорватскихъ сеймовъ, которые бываютъ очень шумны. Неодолимая ненависть Мадьяровъ къ Словянамъ -- извѣстна. Здѣсь-то зародышъ настоящей борьбы между этими двумя народами. Между Хорватами есть жаркіе защитники отечества. Ихъ рѣчи, произносимыя на сеймахъ, достойны вниманія Европы. Вотъ гдѣ начинаютъ образоваться маши публичные ораторы; вотъ гдѣ отзывается наше древнее народное Вѣче!-- Приведу нѣкоторыя мѣста изъ рѣчи г. К..... а О..... а, произнесенной имъ на сеймѣ, въ Загребѣ, 28 Марта. (См. Nov. H. S. D. N= 26. 1845):

"Вижу, что будущая реставрація нашего намѣстничества (varinedja, Gespanschaft) должна сильно занимать каждаго Хорвата, къ какой бы сторонѣ онъ ни принадлежалъ; убѣждаюсь также, что во время послѣдней реставраціи сдѣлано было много промаховъ; но я, какъ сынъ отечества, любящій хорватскій народъ и привязанный къ нему душою и тѣломъ, рѣшаюсь поставить на видъ почтеннѣйшимъ чинамъ, чтобы они такъ ревностно и пламенно не увлекались новою реставраціею, -- я знаю, сколько послѣдняя реставрація, происходившая три года тому назадъ, вредила намъ всѣмъ. Въ слѣдствіе ея разрозненные сыны одного отечества, раздѣлились еще болѣе, кровь взбунтовалась противъ родной крови, сынъ возсталъ на отца, братъ на брата, другъ на друга, -- и люди низпровергли въ нашемъ народѣ то, что должно бы быть соединено по закону божескому и нравственному; -- они разрознили. насъ, братьевъ единого отечества и языка.-- Послѣ этой несчастной реставраціи, на землѣ хорватской проливалась хорватская кровь, въ глазахъ нашихъ, нашими руками. Послѣ этой реставраціи явились знаменитые Хорваты съ обѣихъ сторонъ, презрѣнные рабы самолюбія и страстей, -- и все наше свободное отечество преобразилось въ огромный домъ тайной полиціи, гдѣ почти вовсе не думаютъ о пользѣ отечества, но только одинъ на другаго доноситъ, одинъ другаго притѣсняетъ, одинъ другаго очеркиваетъ передъ людьми и своимъ правительствомъ, не думая о томъ, что люди и правительство только въ половину вѣрятъ тому, о чемъ разглагольствуютъ наши обѣ стороны; и надобно признаться, что всѣ Хорваты, взятые вмѣстѣ, немного стоятъ."

"Съ тѣхъ поръ, послѣ реставраціи, вокругъ насъ, въ нашихъ собраніяхъ, засверкали штыки -- показалось царское оружіе и царская униформа. Не знаю, означаетъ ли это нашу свободу и нашу народность, но знаю только, что эти штыки были нужны, потому-что безъ нихъ братья не поступали бы, какъ единородныя братья, но какъ дикіе звѣри, которыхъ безъ стражи нельзя оставить, иначе они перегрызли бы и растерзали другъ друга. Когда же я въ первый разъ увидѣлъ, что надъ нашими головами сверкаетъ это оружіе, то я почувствовалъ, что всѣ мы уже перестали быть свободными Хорватами, какими были наши предки, и что мы сдѣлались смѣшными комедіантами, которые только для забавы другихъ играютъ комедію."

Все собраніе слушало эту рѣчь съ величайшимъ вниманіемъ. Въ концѣ ораторъ сказалъ:

"Хотя послѣдняя реставрація принесла намъ много зла, однако жь вкоренила въ нашемъ отечествѣ и добро, которое должно осчастливить, если не насъ, то нашихъ потомковъ. Это добро-наша Хорватско-Славянская народность.-- Соизволеніемъ нашего добраго короля и съ согласія нашего справедливаго правительства, разрослось это сѣмя цвѣтущимъ стеблемъ, и никто уже тамъ легко изкоренить его не можетъ. Не въ слѣдствіе только Духа нашего времени возсталъ Духъ Словянской народности, и Духъ этотъ столь высоко возросъ, что одной рукою касается земли, а другою досягаетъ до облаковъ. Напрасно нѣкоторые безсильные люди хотятъ сколотить для этого Исполинскаго Духа ящикъ и запереть его въ немъ; они должны сами увидѣть, какъ это смѣшно: если же кто этого не видитъ, то я сожалѣю о немъ, ибо Словянскій народъ на землѣ, подобенъ солнцу на небѣ, котораго величія ре замѣчаетъ только слѣпецъ (jer slavjanski narod na zeinlji podoban je suncu na nebu, kojcga u veličini svojoj samo slěpac ne vidi)" --

До сихъ-поръ еще продолжаются жаркія пренія между Хорватами и Мадьярами. Впрочемъ, Хорваты стоятъ твердо.

По видимому и австрійское правительство начинаетъ склоняться на ихъ сторону.-- Въ 58 нум. Хори. Слав. Далм. Газеты (отъ 19 Іюля 184 5 г), г. Ферд. Жерьяновичь, въ статьѣ своей, написанной противъ загребской нѣмецкой газеты, говоритъ: "Мы возвысили нашъ народный языкъ, мы постигли идею народности; мы склонили прекрасный полъ, чтобы и онъ, согрѣтый любовію къ своему народу, употреблялъ въ дружественномъ кругу отечественный языкъ; мы стараемся образовать народъ, основывая сельскія училища и издавая общенародныя книги; мы учредили общество сельскаго хозяйства, чтобы улучшить бытъ земледѣльца; мы наконецъ постигли то обстоятельство, что Хорваты снова сознаютъ себя, какъ народъ, о которомъ уже и въ иностранныхъ государствахъ отзываются съ нѣкоторымъ уваженіемъ."

-----

Изъ Дубровника (Рагузы) пишутъ, что тамошнее правительство предприняло изданіе книгъ для народныхъ училищъ на славянскомъ мѣстномъ нарѣчіи. Г. Каталиничь, исторіографъ Далмаціи, объявилъ, что съ началомъ Октября нын. года, онъ намѣренъ издавать, по одному разу въ недѣлю, журналъ, подъ заглавіемъ: Другъ Поселянъ (Тежачки Пріятель), съ итальянскимъ переводомъ.

П. Дубровский

Варшава.

4/16 Сентября, 1845 года.

"Москвитянинъ", No 9, 1845