Дубровский Петр Павлович - Завой, Славой и Людек

ЗАВОЙ, СЛАВОЙ И ЛЮДЕКЪ *).

(народная богемская лирико-эпическая пѣснь).

*) См. Rukopis Kràlodworskj zebranej lyricko-epickych zpêwû (w Praze 1819). Издатель сей рукописи (В. Ганка) говоритъ въ предисловіи: "Какъ Гомеръ, Эсхилъ и Орфеи воспѣвали Греческихъ Героевъ, осаждавшихъ Трою и сражавшихся на поляхъ Ѳнискихъ, такъ наши Люмины и Забояны воспѣвали знаменитыя дѣянія древнихъ Витязей, распри Князей, кровавыя битвы соотечественниковъ и другія подобныя симъ приключенія, что доказываютъ эти отрывки лирико-эпическихъ нериѳмованныхъ пѣсенъ. Добровскій справедливо говоритъ объ нихъ въ своей исторіи Богемскаго языка, что онѣ превосходятъ всѣ памятники, до сихъ поръ сохранившіеся. Сіи пѣсни найдены, въ 1817 году 16 Августа подъ сводомъ церковной башни при Королевскомъ Дворцѣ между стрѣлами, во время пересматриванія старыхъ бумагъ и военнаго оружія. Съ перваго взгляда я почелъ ихъ за Латинскія молитвы; но какая радость объяла мое Сердце, когда я узналъ, что это было сочиненіе на древнемъ Богемскомъ языкѣ, и какъ увеличивалась эта радость, когда я находилъ въ немъ болѣе и болѣе красоты и изящества! Какое несчастіе, что отъ этаго сочиненія осталось только двѣнадцать небольшихъ листовъ и два изтлѣвшихъ. Сіи пѣсни написаны на пергаментѣ крупными буквами; начало же изображено на тоненькихъ деревянныхъ дощечкахъ. Смотря по почерку, думаетъ Добровскій, онѣ сочинены между 1290 и 1310 годами."

Изъ лѣса чернаго выступаетъ скала, а на скалѣ той явился мужественный Забой; онъ осматриваетъ всѣ страны и надо всѣми проливаетъ слезы; какъ голубь печально вздыхаетъ; долго сидитъ и долго тоскуетъ.

Онъ вскочилъ и спрыгнулъ со скалы; какъ олень пробирается чрезъ длинно-пустынный лѣсъ, торопится отъ воина къ воину, отъ сильнаго къ сильному и по всѣмъ владѣніямъ; каждому въ тайнѣ короткими словами что-то сказываетъ и, поклонившись богамъ, удаляется къ друзьямъ своимъ.

Такимъ образомъ проходитъ день, проходитъ другой; когда же на третій день, ночью, показался мѣсяцъ, воины столпились въ черномъ бору, и Забой сошелъ къ нимъ привѣтствовать ихъ въ долинѣ, въ долинѣ непроходимаго лѣса.

И взялъ онъ сладко-звучную лютню и началъ пѣть:

"Вы, мужи сердецъ братскихъ и очей яркихъ, вамъ воспѣваю пѣсни; онѣ произтекаютъ изъ моего сердца, изъ сердца глубочайшаго, наполненнаго горестію. Отецъ уже перешелъ на вѣки къ отцамъ, оставивши въ наслѣдство дѣтей своихъ и возлюбленную, и, не сказавши никому ни слова, онъ проговорилъ только старшему брату:" О старшій братъ, скажи всѣмъ отцовскими словами: "

"Иноземецъ ворвется силою въ наше владѣніе и станетъ повелѣвать на языкѣ чуждомъ; и, какъ это дѣлается въ другихъ странахъ, дѣти и жена должны будутъ для него работать оціъ утра до вечера; одну только подругу прикажутъ вамъ имѣть у себя на пути цѣлой жизни, отъ юности до смерти. Они выгонятъ изъ лѣсовъ нашихъ всѣхъ птицъ и принудятъ насъ кланяться и приносить жертвы богамъ, находящимся въ странахъ чуждыхъ. Ахъ, братья, да не осмѣлимся бить челомъ передъ богами и въ сумерки подавать имъ яства!-- Тамъ, гдѣ отецъ приносилъ пищу богамъ, приходя на моленіе, тамъ срублены всѣ деревья и истреблены всѣ боги! "

--" Забой! ты поешь отъ сердца къ сердцу, наполненному горестію. Какъ Люмиръ, усмирявшій нѣкогда Вышгородъ и всѣ страны, такъ ты поразилъ меня и всѣхъ собратій. Прекраснымъ пѣвцамъ покровительствуютъ боги; они-то даровали тебѣ пѣніе, чтобы воспламенять сердца противъ враговъ!"

Забой, взглянувъ на воспламененныя очи Славоя, продолжалъ пѣть:

"Два сына, коихъ голосъ возмужалъ, пошли въ лѣсъ, гдѣ приучались владѣть мечемъ, сѣкирою и копьемъ; оттуда, оставляя оружіе, они возвращались съ веселіемъ, когда ихъ силы и разсудокъ уже способны были противиться врагамъ. Послѣ нихъ выросли другіе ихъ сотоварищи и всѣ вмѣстѣ выступили противъ враговъ. То была битва, бурная, какъ небо; но прежнее счастіе водворилось въ отчизнѣ!"

"Вдругъ они прискакали къ Забою, обнимали его могучими руками, клали руки съ груди на грудь тихо разговаривая между собою."

"И ночь приблизилась къ денницѣ. Всѣ разошлись съ равнины по разнымъ дорогамъ; разошлись за деревья и скрывались въ лѣсу по всѣмъ сторонамъ. Минулъ день, минулъ другой; въ третій, когда затемнѣла ночь, Забой идетъ въ лѣсъ, въ лѣсу слѣдуетъ за Забоемъ толпа воиновъ; каждый имѣетъ довѣренность къ своему вождю и каждый сохраняетъ сердце, противящееся владыкѣ чуждому, и каждый съ острымъ оружіемъ."

"Ахъ, братъ Славой! Тамъ, на синихъ вершинахъ горъ, откуда видны всѣ страны, тамъ умѣримъ шаги наши отъ поръ къ раннему солнцу. Тамъ есть мрачный лѣсъ, тамъ мы подадимъ одинъ другому руки; скачи же туда лисьимъ скокомъ, я также иду туда!"

--" Братъ Забой! для чего наше оружіе должно сперва начинать жестокую битву съ вершины горъ?.. Здѣсь возстанемъ противъ враговъ Королевскихъ!"

"Братъ Славой! Коли хочешь изтребить змѣю, то сперва наступи ей на голову; тамъ и голова чужеземца. "

Воины разходятся по лѣсу, и вправо и влѣво; взбираются, убѣжденные Забоемъ; потомъ по слѣдамъ передоваго Славоя, достигаютъ вершины горъ. И когда минуло пять солнцевъ, они подали одинъ другому руки и лисьими взорами осмотрѣли воиновъ Королевскихъ.

"Выставь намъ, Людекъ, своихъ воиновъ для одной битвы. Ахъ, Людекъ, ты слуга изъ слугъ Королевскихъ; скажи мучителю своему, что его повелѣнія для насъ дымъ!"

И Людекъ разгнѣвался; онъ поспѣшно сзываетъ своихъ воиновъ; небеса были въ сіяніи, отъ солнца блистало оружіе Королевскихъ воиновъ, готовыхъ ногою шагнуть, рукою взяться за мечи, по повелѣнію Людека.

"Братъ Славой: спѣши туда лисьимъ скокомъ, а я пойду сей часъ и буду поражать спереди."

И поразилъ Забой спереди, словно градомъ, и поразилъ Славой съ боку, словно градомъ.

"Братъ! они изтребили нашихъ боговъ; вырубили деревья и выгнали изъ лѣсовъ птицъ. Боги пошлютъ намъ побѣду!"..

Въ это время враги подъ предводительствомъ Людека нападаютъ на Забоя. Забой поражаетъ Людека пламенными очами, виднѣясь по всему лѣсу, какъ дубъ противъ дуба. Забой впереди всѣхъ мчится за Людекомъ, который сильно поражаетъ его мечемъ и разсѣкаетъ въ щитѣ три кожи. И Забой ударилъ сѣкирою, проворный Людекъ отскочилъ. Онъ разсѣкаетъ топоромъ дерево, дерево падаетъ на воиновъ и тридцать изъ нихъ удаляются къ отцамъ своимъ.

Въ эту минуту Людекъ разгнѣвался: "Ахъ, ты ядовитое племя! величайшее чудовище изъ чудовищь; мечомъ сразись со мною!"

Забой схватилъ мечъ и отсѣкаетъ у врага часть щита. Людекъ также беретъ мечъ, и мечъ его скользитъ по желѣзному щиту. Они оба воспламеняются и ранятъ другъ, друга; все изрубили на себѣ и все обагрили кровію; обагряютъ кровію и мужей, сколько ихъ ни было въ сей ужасной битвѣ.

Солнце уже перешло полдень и отъ полдня половину пути къ вечеру, но все еще сражались и никто не отступалъ ни здѣсь, ни тамъ; сражались здѣсь и сражались тамъ, на сторонѣ Славоя.

"Врагъ, въ тебѣ присутствуетъ злобный духъ, что ты пьёшь кровь нашу?".. Забой схватилъ свою сѣкиру, и Людекъ отступилъ; замахнулся сѣкирою и ударяетъ врага. Сѣкира летитъ, щитъ разпадается, за щитомъ разбита грудь Людека, и устрашилась душа тяжкой сѣкиры, которая извлекла ее изъ тѣла и помчалась сама на пять саженей между войскомъ. Вопли ужаса раздавались изъ устъ враговъ, веселье слышалось изъ устъ воиновъ Забоя и сверкало въ радостныхъ очахъ.

"Братья! боги даровали намъ побѣду! пускай же одна изъ вашихъ дружинъ разойдется влѣво и вправо: сберите сюда коней изо всѣхъ долинъ; кони ржутъ по всѣму лѣсу. Братъ Забой, ты левъ отважный! Не переставай потрясать враговъ!"

Въ это время Забой, отбросивъ свой щитъ, въ одной рукѣ держитъ сѣкиру, въ другой мечь, и такимъ образомъ поражая, прокладываетъ себѣ дорогу врагами. Они волнуются и бѣгутъ съ побоища; звѣрской ужасъ выражаютъ ихъ лица и кони ржутъ по цѣлому лѣсу!

"Впередъ, на коней, и на коняхъ стремитесь за врагами: погоняйте быстрыхъ коней по всѣмъ владѣніямъ; понесемъ за ними вслѣдъ ужасъ!"

И воины вскочили на быстрыхъ коней; скокъ за скокомъ; стремятся за ними, и рана за раной наноситъ жестокую месть; минуюціъ равнины, горы, дубравы, вправо и влѣво; все убѣгаетъ предъ ними!

Но -- вотъ бушуетъ Святая Рѣка, валъ стремится за валомъ; и шумятъ всѣ воители, скокъ за сколкомъ; всѣ стремятся чрезъ бурную рѣку; вода поглотила множество чужестранцевъ и на другой берегъ выноситъ знакомцевъ своихъ! Алчный коршунъ вдоль и поперекъ распускаетъ крылья, свои надъ всѣми странами и быстролетно мчится за птицами! Воины Забоя разбѣжались по всѣмъ владѣніямъ, преслѣдовали враговъ и конями топтали ихъ. При мѣсяцѣ ночью за ними. При солнцѣ днемъ за ними. Въ темную ночь и послѣ ночи съ восходящею денницею, всюду за ними! Бушуетъ Святая Рѣка, валъ стремится за валомъ; всѣ шумятъ; кокъ за скокомъ; всѣ стремятся чрезъ рѣку бурную; вода поглотила множество силы и на другой берегъ переноситъ своихъ знакомцевъ.

"Впередъ, туда къ сѣдымъ горамъ; тамъ свершится наше мщеніе!.."..

"О братъ Забой! гора не далеко отъ насъ! Осталась только горсть враговъ и тѣ жалобно умоляютъ о пощадѣ. Нападемъ на нихъ! Ты пойдешь сюда, а я туда, и будемъ истреблять все королевское!"

"Вѣтры шумятъ всюду; воины шумятъ всюду и вправо и влѣво! Впередъ, воины съ могучею храбростію, съ радостными криками!"

"O братъ! смотри, какъ обширна поверхность горы!... Боги даровали намъ побѣду. Тамъ ожидаетъ насъ множество душъ, и тутъ и тамъ обитающихъ въ деревьяхъ; ихъ страшатся птицы и пугливый звѣрь; однѣ только совы не боятся."

"Тамъ, на вершинахъ, станемъ погребать нашихъ мертвыхъ, давать пищу боязливымъ; тамъ принесемъ обѣщанныя жертвы богамъ, которые намъ, покровительствуютъ; тамъ произнесемъ сладостныя рѣчи и положимъ оружія убитыхъ враговъ.

съ Богемск. П. Д.

"Телескопъ", No 20, 1933