Избранные стихотворения Дан Феликс Феликс Дан Избранные стихотворения Песнь Валькирии В дни юной весны твоей видела я, Мой витязь, расцвет твоего бытия, Любуясь тобою, заботясь, любя, От бед и скорбей я хранила тебя. Я белою лебедью в море плыла - От бури губящей корабль твой блюла; Неслышно, незримо паря над тобой, Тебя провожала я радостно в бой. Блюдя беззаботную юность твою, Не раз храбреца я спасала в бою: Не раз отклоняла я вражье копьё И недругу в грудь направляла твоё. Когда же настал предназначенный срок, И смерть тебе рек неминуемый рок - Тому, чей удел я при жизни блюла - Скорейшую, лучшую смерть я дала. Ты полчища вражьи победно разбил; В очах твоих был торжествующий пыл, Вскричал ты, ликуя: "Победа, друзья!.." - В тот миг мой удар нанесла тебе я. Твой взор отуманила смертная мгла. Но бережно павшего я подняла. И в высь тебя мчу я, чрез зыбь облаков, В Валгаллу, мой витязь! в обитель богов. Юлиан Отступник Я не пойму их, горестных и злобных! Я жизнь и свет несу для их сердец, - А их ответ - молений хор надгробных; Противны им амфора и венец. Царит безумье сумрачное в мире... Богам Олимпа гимны не звучат; Умолкли струны на священной лире, И древние оракулы молчат. Напрасно в Дельфах девственная жрица В венке лавровом шествует во храм!.. Нет в храме жертв. И перестал куриться Пред алтарем священный фимиам. Ток Вакха блещет. Боги оживают Во мраморе в бессмертной красоте; - Они ж себя бичуют и взывают К замученному Богу на кресте!.. Они меня "Отступником" прозвали; Скорей они отступники, чем я! Они к кресту веселье приковали, Сгубили свет и радость бытия. В их монастырь, приют тоски могильной, Я был, увы, в дни детства заключен По воле власти, чуждой и насильной; О нет, монахом жить я не рожден! Но если мне придется убедиться, Что юных дней несбыточны мечты, Что древний мир вовек не возродится, - Пусть я умру - со смертью Красоты. Чу! Звук рогов! То варваров дружины. За мной Эллады дух и Рима мощь! О, Гелиос! Ты, Бог моей судьбины, Дай светлый мне конец, небесный вождь! Дай юным пасть в бою, как над Скамандром Пелиду смерть ты некогда судил! И сень Аида вместе с Александром Дай эллину, что персов победил. Навзикая Исчезает, убегая, Белый парус вдалеке, И с утеса Навзикая Смотрит вслед ему в тоске. Руку с золотом запястья Приложив к челу, туда Вдаль глядит, где призрак счастья Исчезает навсегда. Всё глядит с тоской во взоре - И когда уже исчез Весь корабль в морском просторе, Где слилось, синея, море С синей бездною небес. "Афродита! Афродита! - Шепчет горестно она: - Или я тобой забыта? В чем, скажи, моя вина? Беззаботно протекали Дни мои в родном краю, Мать с отцом меня ласкали - Дочь любимую свою. И доколь моей судьбою Я так счастлива была, Говорили, что с собою Всюду радость я несла. Для тебя венки свивали Мы с подружками толпой; Светлый гимн твой воспевали... Чем грешна я пред тобой? Чем преступна Навзикая?.. О богиня, для чего Ты, досель ко мне благая, - Привела в наш край его?!. Здесь предстал он, богоравный, Мощный духом Одиссей: Мне принес герой державный Смысл и радость жизни всей. Он, чей взор явил мне внятно Цель и счастье бытия - Он уходит безвозвратно... Ах, и с ним - душа моя!.." Не успел в тиши прибрежной Скорбной девы смолкнуть клик - И богини образ нежной Перед ней в лучах возник. "О, не плачь, моя бедняжка, Лань, сраженная стрелой; Не горюй: наказан тяжко Будет твой обидчик злой. Прогневил он Посейдона - И накажет бог бойца, Море в сумрачное лоно Примет дерзкого пловца. Кара нынче же свершится, - Коль другое существо Добровольно не решится Жизнь отдать - за жизнь его... И спешу к его жене я Возвестить ей рока суд. Ах, вдовцом лишь Одиссея Волны в гавань принесут!" Просветлевшие мгновенно Дева очи подняла: "Будь же ты благословенна, Дочь небес! Я поняла. Справедлив суд рока строгий. Не напрасно говорят, Что, к кому нисходят боги - Тем спасение дарят..." И с высокого обрыва В море кинулась она. Волны вспенились шумливо - И сомкнулась глубина. Колодец королей "Лишь тот на свете властелин, кто выше, чем закон; Коль право низших должен чтить - так не властитель он!" Так сам с собой король Олаф дорогой рассуждал; Он в Византии гостем был - двор Кесаря видал. "Я в Свиарике мужиков смиренью научу! Как кесарь Лев в своем дворце - я властвовать хочу..." И возвратясь, он шлет указ: по скольку серебра Должны слать шведы королю, от каждого двора. Гонцы разосланы; спешат, чрез долы и поля, В Уппсалу звать народ на тинг, по слову короля. Указ читают мужикам. И вот старик встает; Кто он - не знают; сед, как лунь; он тихо речь ведет: "Везде водилось искони, - так молвит он гонцам, - Что тот, кому нужда в другом - идет к другому сам. Нам от Олафа короля не нужно ничего; А если в нас ему нужда - на тинг мы ждем его: К началу лета, в Дунсадаль, к Колодцу Королей". Вскипел Олаф на эту весть: "Смирю вас, бунтарей!" И стал соратников своих скликать со всех концов; И к сроку в Дунсадаль повел три тысячи бойцов. На место тинга въехал он, с ним ратники его. Двенадцать старцев там сидят - и больше никого... Тесна долина; лес кругом, дубовый, вековой; Там тихо, грозно и темно, как в туче грозовой, Колодец между двух дубов; он черен и глубок... И молвит сумрачно король: "На тинг я прибыл в срок, Да рать в три тысячи собрал для нынешнего дня. Согласны ль подать мне платить и слушаться меня?" И встал старик. Он сед, как лунь; в медвежий мех одет; И говорит: "На твой вопрос спрошу тебя в ответ. Зовут колодцем королей колодец наш. Отколь Прозванье это повелось - ты знаешь ли, король?.." - "При чем он тут?.. Не знаю, нет!" - "Так слушай, государь, Трех прежних шведских королей тут утопили встарь, Тверд, как булат, был конунг Кнут (он был тебе сродни), Он утеснять хотел народ, свободный искони... Тверд, как булат, был; но тверды, как камень, мужики! В колодец сбросили его - там воды глубоки. Вторым был Гакон, третьим Свейн - враги народных прав... Желаешь ты четвертым быть, скажи, король Олаф?" Олаф от гнева задрожал, копье схватил без слов... Но старец рог берет - трубит... в лесу раздался зов... И ожил лес; гудит, гремит... несметною толпой Оттуда хлынули бойцы, как на берег прибой. Мечи, мечи да топоры, куда ни глянет взор... И старец поднял прежде всех увесистый топор. "Ты к нам три тысячи, король, привел своих людей; Но нас тринадцать тысяч здесь - посмотрим, кто сильней! Ты мужиков хотел смирить? Ну что ж, мы здесь: смири! Да только сам поберегись - колодец тут, смотри!.." * * * И повернул Олаф коня, во всю несется мочь Со всей дружиною своей от Дунсадаля прочь... И уж ни разу в Дунсадаль - с тех пор до наших дней - Не ездил больше ни один из шведских королей. Исходник здесь: http://www.vekperevoda.com/index1.htm