Роман Добрый
(Роман Лукич Антропов)
Гений русского сыска И.Д. Путилин
(Рассказы о его похождениях)
Серия четвертая. Прошлое и настоящее.
Книга 33.
Клуб червонных валетов
Осмотр покупаемого дома. У нотариуса
-- Как вы понимаете сами, дорогой господин Добрый, -- сказал мне доктор Z, -- я коснусь в рассказе о клубе червонных валетов этом знаменитом процессе -- только тех выдающихся эпизодов, в которых принимал участие мой славный друг -- Иван Дмитриевич Путилин.
К числу таких эпизодов относится его поистине героическая борьба с графом П., одним из главнейших "валетов". Его во что бы то ни стало надо было изловить, поймать. Но, Боже мой, чего это стоило великому Путилину!
Достаточно вам сказать, в чем вы, впрочем, сейчас убедитесь сами, что "почтеннейший граф" П. по своей поразительной смелости, дерзости, отваге, гениальности трюков ни на йоту не уступает таким "артистам", как Домбровский, Шпейер и сам блестящий экс-корнет Савин. Были моменты, когда он даже побивал их рекорды. Тогда Путилин восторженно восклицал: "Помилуй Бог, какой молодец! Вот с таким противником приятно и лестно бороться!"
Около двух часов дня к одному из подъездов огромного казенного здания Главного штаба подъехала коляска, запряженная парой чистокровных рысаков.
Сторож в ливрее бросился к коляске.
-- Пожалуйте, ваше сиятельство! -- браво гаркнул он, помогая выйти из нее высокому блестящему джентльмену.
Тот, опираясь на ливрейского сторожа, выскочил из коляски.
-- Дорогой Михаил Григорьевич! Прошу! -- приятным грудным баритоном бросил своему спутнику его сиятельство.
Невысокого роста симпатичный толстяк, одетый богато, весь в перстнях, торопливо вышел из экипажа.
Стояла поразительная жара душного июльского дня.
Толстяк отирал пот с лица.
-- Жарко? -- задал ему вопрос его сиятельство.
-- Уф, граф! Моченьки нет!
Граф вдруг набросился на ливрейного лакея:
-- Ты что это сегодня в старой ливрее? А?
Тот извиняюще улыбнулся.
-- Простите, ваше сиятельство, лето теперь. Не думал, что вы пожалуете.
-- Смотри, братец, я не люблю непорядка!
И повернулся к Михаилу Григорьевичу:
-- Вы, конечно, не настаиваете сейчас на подробном осмотре всего дома, милый Михаил Григорьевич?
-- О, разумеется, граф! Мне просто пока хотелось посмотреть, что из себя представляет этот дом. Чудесное здание!
-- Н-да, недурное, -- пренебрежительно бросил граф. -- Ну, Лаврентий, покажи господину эту вот часть дома.
-- С превеликим удовольствием, ваше сиятельство.
Приехавшие вошли в подъезд. Лаврентий пошел впереди.
Михаил Григорьевич громко выражал стой восторг:
-- Чудесно! Превосходно!
-- Н-да, ничего... Потом, завтра, я вам покажу весь дом. То -- еще грандиознее.
Минут с двадцать продолжался осмотр.
-- Боже, я задыхаюсь от этой невыносимой духоты! -- каким-то барски изнеженным капризным тоном вырвалось у графа.
Михаил Григорьевич живо ответил:
-- А верно изволите говорить, граф. Ну его, к Богу, этот осмотр! Теперь для меня все ясно и видно! Поедемте к нотариусу, а оттуда куда-нибудь на острова. Я, хе-хе-хе, грешный провинциал, каюсь, любитель освежиться, встряхнуться!
С низкими поклонами проводил Лаврентий важных господ до коляски.
Толстяк вынул крупный кредитный билет и протянул его ливрейному лакею.
-- На, любезный, держи. Скоро узнаешь меня покороче.
-- Покорнейше благодарю вас, вашество! -- радостно воскликнул тот.
-- Мы завтра приедем, Лаврентий. Ты приготовь для осмотра другие части дома.
-- Слушаюсь, ваше сиятельство! -- Лихо и подобострастно подсадил он важных господ в коляску.
-- Пошел! -- крикнул он кучеру.
Лошади подхватили и понесли коляску.
-- Ну, как вам понравился мой дом, дорогой Михаил Григорьевич? -- с милой, открытой улыбкой обратился граф к толстяку.
Лицо того сияло восторгом.
-- То, что я увидел, граф, превзошло все мои ожидания! Ваше описание вашего дома побледнело пред действительностью. И я...
Толстяк запнулся.
-- Что вы? -- живо спросил граф.
-- Вы позволите мне быть откровенным с вами, граф?
-- О, пожалуйста!
-- И я... я поражаюсь, почему вы решили расстаться с такой ценной прелестью, как ваш дом?
Граф печально улыбнулся.
-- О, признаюсь, вы редкий покупатель, monsieur Сведомцев: вы расхваливаете то, что покупаете. Это опасно. А что да если я надбавлю цену?
И граф пристально посмотрел прямо в глаза толстяку.
Тот спокойно и с достоинством ответил:
-- Если надбавка будет незначительна -- я согласен. Я -- не кулак, граф. Я ясно увидел, что продаваемый вами дом стоит безусловно тех денег, которые вы за него просите... даже чуть-чуть побольше.
Какой-то огонек вспыхнул и сейчас же погас в умных, энергичных глазах графа.
-- Об этом -- после. А теперь вот о чем. Вы спрашиваете, почему я продаю мой дом. Извольте: потому что я запутался в делах. Два мои роскошных имения, стоящие миллионы, пойдут с молотка, если я не внесу завтра утром следуемых денег по закладным. Из двух зол я выбрал наименьшее: я решил расстаться с домом, но сохранить имение. Вы понимаете?
-- О! -- воскликнул господин Сведомцев. -- Поверьте, я сочувствую вам всей душой.
-- Благодарю вас, Михаил Григорьевич, за сочувствие, -- пожал руку толстяку граф. -- Дело, однако, в следующем: я отказываюсь от вашего доброго предложения прибавить мне за дом. Как я сказал -- так и будет: миллион сто пятьдесят тысяч, купчая -- на ваш счет.
Лицо Сведомцева расплылось в широкую, довольную улыбку.
-- Но... услуга за услугу, Михаил Григорьевич.
-- Сделайте одолжение, глубокоуважаемый граф! В чем дело?
-- Деньги или по крайней мере часть их необходима мне сегодня, сейчас. Я должен во что бы то ни стало предотвратить назначенные торги имения. Я должен внести часть суммы кредиторам.
-- Ну, и?..
-- Мы поступим так. Сейчас у нотариуса мы заключим запродажу, а все формальности с совершением купчей крепости отложим до завтра. По заключении запродажной записи вы дадите мне... Сколько вы можете дать?
Михаил Григорьевич Сведомцев схватился за боковой карман.
-- Дело в том, граф, что сегодня вечером только приедет управляющий моими золотыми приисками. Он везет очень крупную сумму денег, а пока я...
-- А пока вы располагаете сколькими рублями? -- с легким, шутливо пренебрежительным смехом спросил граф.
-- Тысяч около четырехсот наберу! -- в тон ему ответил сибирский Крез-золотопромышленник.
Граф задумался на секунду.
-- Эта сумма меня на сегодня вполне устроит. Двести тысяч я дам Зильберштейну, двести -- Кудрявцеву, акуле из породы российских "выручателей барт". Ха-ха-ха! О, благороднейшие из смертных! Как они умеют обирать!
...В конторе нотариуса царило уныние. По летнему времени стояло затишье в делах.
Нет ничего удивительного в том, что прибытие таких блестящих клиентов воплотило и самого нотариуса и его "клерков".
-- Ваше сиятельство!
-- Ваше... ваше...
-- Просто -- Сведомцев Михаил Григорьевич! -- улыбался золотопромышленник.
Граф П. засмеялся.
-- Как вам нравится, господа, эта скромность: "просто -- Сведомцев!" Хорошо "просто", когда дорогой Михаил Григорьевич может купить... пол-Петербурга!
Смеху графа почтительно вторило подобострастное хихиканье нотариуса и его служащих.
Н-да-с! Хе-хе-хе!.. Действительно!
Началось выполнение пустяшной формальности.
-- Так вот вы, любезный господин нотариус, потрудитесь поставить предварительную запродажную запись.
-- Отлично, ваше сиятельство. Вы продаете...
-- Я продаю свой дом господин Сведомцеву.
-- За какую сумму?
-- За миллион сто пятьдесятъ тысяч, купчая -- за его счет.
В конторе воцарилось благоговейное молчание. Эта огромная цифра ударила в голову нотариусу и клеркам.
-- Однако!.. -- невольно вырвалось у нотариуса. -- Кругленькая цифра!
Граф фамильярно похлопал его по плечу.
-- Разве? А впрочем, рады, небось, что я привез своего покупщика к вам? Наверно, не так часто вам приходится скреплять запродажные акты на такую сумму? Ну, живо, живо! За быстроту -- прибавка. Поняли?
Нотариус не чувствовал от восторга ни рук, ни ног.
Вскоре все было окончено.
Сведомцев тут же при нотариусе выложил перед графом огромный задаток.
-- Завтра к вечеру все будет готово? -- улыбаясь, спросил граф.
-- Все, все, ваше сиятельство! -- захлебнулся нотариус, чувствуя в своей руке пачку крупных кредиток.
И... и все разошлись.
Я сидел в служебном кабинета моего друга, когда туда спешной походкой вошел его помощник.
-- По экстренному делу. Иван Дмитриевич, приехали прокурор и судебный следователь. С ними какие-то два господина.
-- Просите, голубчик, просите сюда.
Путилин, когда помощник вышел, выразительно посмотрел на меня.
-- Целых четыре! Помилуй Бог, стряслась какая-нибудь изрядная история! Как ты думаешь, доктор?
Ответить мне не удалось, так как в кабинет уже входили представители судебной власти, а с ними два неизветных господина.
-- Здравствуйте, дорогой Иван Дмитриевич! -- приветствовали блестящего начальника сыскной полиции прокурор и следователь.
-- Добро пожаловать, господа! -- поздоровался Путилин и посмотрел на двух неизвестных.
-- Это господин Сведомцев, а это нотариус Кукин, -- представил их Путилину прокурор.
-- Садитесь, господа! В чем дело?
-- Любопытное дело, -- усмехнулся прокурор.
-- Да, можно сказать, единственный, необыкновенный казус, -- поддакнул судебный следователь.
Лицо нотариуса было бледно, как полотно; лицо Сведомцева, толстяка, наоборот -- сине-багрово, как свекла.
-- Знаете ли вы, ваше превосходительство Иван Дмитриевич, что случилось вчера в Петербурге? -- спросил прокурор.
-- Мало ли что случается, голубчик, -- усмехнулся Путилин. -- Где же все знать...
-- Так я вам скажу.
Прокурор сделал паузу для усиления эффекта.
-- Вчера, в три часа дня, было украдено здание Главного штаба!
Эффект получился действительно необыкновенный. У меня от изумления рот сложился ижицей, и даже у Путилина, у самого Путилина -- невозмутимого и хладнокровного -- на лице выразилось сильнейшее недоумение.
-- Что вы сказали? -- переспросил он.
-- То, что вы слышали, дорогой Иван Дмитриевич. Вчера украдено здание Главного штаба.
-- Вы шутите? -- прищурился великий сыщик.
-- Нет, это правда, Иван Дмитриевич, -- подтвердил судебный следователь.
-- И вот похититель, -- прокурор указал на толстяка.
-- А это вот пособник... -- добавил судебный следователь, показывая на бледного нотариуса.
На секунду у меня мелькнула мысль, что оба почтенных представителя судебной власти сошли с ума, ибо нельзя было допустить, чтобы они шутили в официальном месте при посторонних лицах.
-- Ну-с, рассказывайте, кайтесь его превосходительству, господин Сведомцев! -- обратился к толстяку прокурор.
Толстяк, задыхаясь от волнения, поведал о покупке им дома у графа П.
Путилин с большим вниманием слушал то, что вы уже знаете.
-- Ну, а дальше? -- задал он вопрос.
-- А дальше-с произошло вот что. Сегодня утром я решил показать покупку моему главноуправляющему, который вчера приехал с приисков. Подъехали мы к дому, направились к тому самому подъезду, где были вчера с графом. Чтоб черт его, извините, побрал! Смотрю -- стоит тот же старик лакей в ливрее.
-- Ну-ка, братец, показывай! -- говорю ему.
-- Никак нет, -- отвечает. -- Сейчас не могу, барин.
-- Как не можешь?! -- закричал я на него.
-- А так-с. Сегодня осматривать нельзя.
-- Да ты обалдел, любезный?! Почему нельзя? И как ты смеешь мне это говорить?
-- Извините, господин, я должен начальство слушать.
-- Какое начальство?! Я над тобой теперь начальство, понял ты это?
-- А вы кто-с будете? -- захлопал он глазами.
-- Я-то кто? Да я владелец теперь этого дома!
Он, знаете, поглядел на меня с испугом.
-- Шутить изволите, вашество... Хе-хе-хе!
-- Да я и не думаю шутить с тобой, болван! Я купил этот дом вчера у твоего барина, графа П.
Тогда он даже побледнел и дико уставился на меня:
-- Извините, господин, таких вещей говорить вы не можете, коли ежели вы в своих чувствиях. Дом сей казенный, а не графа какого-то. Как же вы казенный дом купить могли?
У меня в голове зайчики запрыгали.
-- Как казенный?!
-- Так-с. Очень просто!
Не взвидев света, полетел я к господину прокурору. И вот оказалось, что купил я казенный дом.
Толстяк Сведомцев был близок к удару. Его лицо побагровело.
-- Самое ужасное в том, ваше превосходительство, что я дурака такого наломал! Вот, как перед Истинным, говорю: не столько я плачу о потере денег, хотя и сумма громадная, сколько о том, что посмешищем теперь сделался. Ведь на меня пальцами показывать будут! "Глядите, дескать, на знаменитого покупщика казенного здания!" Я-с, поверите ли, в глаза управляющему своему смотреть не могу!
Каюсь: я сам еле удерживался от смеха. О, если бы вы видели фигуру несчастного толстяка! Она была настолько трагикомична, что Путилин кусал губы.
-- Ну что, каково, дорогой Иван Дмитриевич? -- воскликнул прокурор.
-- Да, случай действительно единственный в своем роде! -- вырвалось у Путилина. -- Но какой молодец! Помилуй Бог, какой гениальный удар! Вот это артистическая работа!
Сведомцев, одураченный золотопромышленник, недовольно посмотрел на моего славного друга.
-- Как-с, ваше превосходительство, вы его молодцом еще величаете?
Обида и досада звучали в голосе толстяка. Путилин ласково положил свою руку на его плечо:
-- Не обижайтесь, голубчик, я хвалю его не за то, что он вас, беднягу, надул, а хвалю, повторяю, чистоту его работы. Это моя профессиональная черта восторгаться всем ярким, дерзко-смелым. Да вы не вешайте еще головы, успокойтесь! Можеть быть, мне удастся помочь вам. Потом Путилин обернулся к нотариусу: -- Нет, вы-то батенька, хороши! Как же это вы ухитрились сделать запродажную запись на казенное здание?
Лицо бледного нотариуса было жалкорастерянным. С отчаянием он схватился за голову:
-- Да разве могла мне прийти в голову мысль о подобном дерзком, необычайном мошенничестве?!
-- Верно, сомлели от радости, получив такой заказ? -- иронически бросил Путилин.
В эту минуту ему подали письмо. Он распечатал его, прочел -- и громко рассмеялся.
-- Да он забавник к тому же, наш милый граф! Слушайте, господа.
И Путилин вслух прочел:
-- "Ваше превосходительство, глубокоуважаемый Иван Дмитриевич! Я глубоко уверен, что сегодня к вам явится некий... некий..." -- Путилин засмеялся. -- Гм... гм. Это касается вас, господин Сведомцев, но мне просто неловко прочесть это.
Тогда вызвался прокурор:
-- Нет, я уж очень вас попрошу, дорогой Иван Дмитриевич, прочесть все целиком. Для нас, прокуратуры и следственной власти, необходимо все знать.
Путилин развел руками:
-- Что делать, повинуюсь. Вы уж извините меня, господин Сведомцев. -- И он стал продолжать чтение письма: -- "...Глупый простофиля, дурак из дураков, господин Сведомцев с заявлением о чрезвычайно странной покупке им моего дома. Ввиду того что я получил с него только задаток четыреста тысяч, а дом продал за миллион сто пятьдесят, рекомендовал бы вашему превосходительству истребовать с него недоплаченную сумму на дела благотворения. Ваш покорный слуга граф П.".
Бедный толстяк!
Я убежден, что никто из вас не захотел бы быть на его месте.
Роскошный магазин знаменитого ювелира Г. был ярко освещен. Чудесным блеском, яркими огоньками переливались драгоценные камни, горделиво покоящиеся на темно-малиновом плюше.
Владелец магазина Г. стоял у дверей и сквозь зеркальные стекла двери смотрел на улицу.
К магазину быстро подкатила карета. С козел мигом соскочил ливрейный лакей, распахнул дверцу и помог выйти генералу.
Ювелир побледнел и взволнованно крикнул управляющему магазином:
-- К нам приехал Трепов!
Он бросился отворять двери.
В магазин своей бодрой, решительной походкой входил знаменитый, всесильный генерал Трепов, "грозный" градоначальник, блестящий царедворец. Его умное, выразительное лицо, обрамленное седыми "николаевскими" усами и баками, было открытое, спокойное, но вместе с тем и суровое. Видно было, что человек этот умел властно приказывать, но не терпел возражений.
-- Здравствуй! -- односложно бросил он ювелиру. Тот почтительно согнулся.
-- Имею честь кланяться вашему высокопревосходительству, -- с дрожью в голосе произнес Г.
-- Что? Никого нет? Это плохо для тебя. А? Разве плохо торгуешь?
Знаменитый генерал бросал слова резко, отрывисто. Ювелир подобострастно придвигал стул Трепову.
-- Сяду, сяду, не егози.
Генерал сел.
-- Ну, давай говорить о деле. Есть что-нибудь у тебя порядочное?
-- Помилуйте, ваше высокопревосходительство, все что пожелаете... У меня огромный выбор...
-- Знаю, знаю. Эк чем удивил! Огромный выбор! Да знаешь ли ты, что из всего твоего "огромного выбора" может не оказаться ни одной вещи, годной для меня? Знаешь ли ты, для кого требуется вещь?
И генерал, грозно подняв руку в белой замшевой перчатке, потряс ею в воздухе.
Ювелир побледнел еще более.
-- Осмелюсь доложить вашему высокопревосходительству, что есть вещи, замечательные по работе.
-- Ну-ну, показывай! -- мягко улыбнулся Трепов.
-- А позвольте узнать, в каком, приблизительно, роде?
-- Нужны бриллиантовое колье и диадема. Понимаешь?
-- Слушаюсь, ваше превосходительство. Как раз только что закончено колье из дивных голубых бриллиантов. Подбор камней -- удивителен: все бриллианты чистой голубой воды.
В голосе ювелира послышались тщеславные нотки "артиста".
-- И какая работа!..
-- Давай, посмотрю.
Г. подал грозному генералу роскошный большой футляр.
На белом атласе, переливаясь дивными голубоватыми огнями, сверкало действительно прелестное драгоценное колье.
-- Гм... а ведь, кажется, на самом деле -- недурная безделушка, -- бросил Трепов.
Он долго, внимательно разглядывал колье.
-- Молодец, право, молодец! Отличная работа. Тебя за это стоит к гербу представить.
-- О, ваше высокопревосходительство! -- захлебнулся от восторга и счастья ювелир.
-- Да-да... Что ж, похлопотать?
Ювелир чуть не до земли поклонился генералу.
-- Сколько возьмешь за это?
И генерал ткнул пальцем в футляр.
-- Шестьдесят тысяч, ваше высокопревосходительство.
-- А с диадемой?
-- Сто десять.
-- Ну ладно, заверни. А счет пришли ко мне через два часа. Понял?
-- Помилуйте, ваше высокопревосходительство, о чем изволите говорить?
-- Что-о-о? -- грозно спросил генерал.
-- Я-с, я-с... я говорю, к чему так торопиться с присылкой счета...
-- Не рассуждать! Приказываю тебе прислать доверенного со счетом ровно через два часа! Знаешь, небось, мой адрес? Ха-ха-ха!
-- Слушаю-с!.. -- робко пролепетал ювелир.
Генерал положил один футляр в карман, другой взял в руки и пошел к выходу.
-- Ну, прощай! А о гербе сделаю представление.
С низкими поклонами проводил Г. важного посетителя до самой кареты.
Мы сидели с Путилиным и беседовали о необычайно дерзкой проделке графа П.
-- До меня уже давно доходят слухи о подозрительном поведении этого кукольного графа... Какие-то темные средства для роскошной жизни. А теперь вот -- такой гениально-мошеннический шаг! Очевидно, он решил перейти Рубикон, отделяющий гражданское право от уголовного, и теперь перед нами -- изумительно ловкий мошенник, который не уступит звездам преступного мира. Ну что же: будем бороться и...
Путилин не успел окончить.
В кабинет в сопровождении помощника Путилина вошел курьер.
-- Его высокопревосходительство генерал-адъютант Трепов просит ваше превосходительство немедленно приехать к нему! -- отрапортовал курьер.
-- Ступай. Сейчас еду.
Путилин моментально переоделся.
-- Неужели, Иван Дмитриевич, все по этому же делу?
-- Очень может быть, доктор.
Путилин поехал.
И вот это произошло там, у "грозного" генерала.
В огромном, величественном кабинете из угла в угол нервной походкой ходил Трепов.
В дверях стояла испуганная, приниженная фигура какого-то человека.
-- А, вот и вы, господин Путилин! -- раздраженно вырвалось у Трепова при виде вошедшего в кабинет Путилина.
-- Я приехал немедленно, ваше высокопревосходительство, -- ответил с достоинством мой славный друг.
-- Знаю, знаю! Хорошо, хорошо! Не в этом дело. А вот вы мне скажите, пожалуйста, сколько в Петербурге генерал-адъютантов Треповых?
Путилин, как он мне рассказывал, смутился на секунду. Но сейчас же ответил:
-- Я лично, по крайней мере, знаю только одного -- вас, ваше высокопревосходительство.
-- Вздор! -- гневно вырвалось у Трепова. -- Вздор! В Петербурге не один, а два меня!
Путилин подумал, что с генералом -- дурно.
-- Да-с, да-с! Я утверждаю, что у меня есть двойник!
Генерал крикнул съежившейся у дверей фигуре:
-- Пожалуйте сюда!
Господин, хорошо одетый, робко подошел к огромному письменному столу.
-- Вот не угодно ли: это ювелир Г. А теперь, господин Путилин, слушайте.
И Трепов начал нервно, быстро задавать вопросы донельзя смущенному ювелиру.
-- Итак, два часа тому назад я был у вас в магазине?
-- Ради Бога, ваше высокопревосходительство... Смилуйтесь! Я ничего не понимаю, -- лепетал ювелир.
-- Я вас спрашиваю и приказываю вам отвечать на мои вопросы прямо, без уверток! -- загремел гневный голос генерала Трепова. -- Вы утверждаете, что я сейчас приезжал к вам?
-- Так точно, ваше превосходительство!
-- Я?!
-- Вы-с...
Колени подгибались у ювелира.
-- Зачем я к вам приезжал?
-- Вы-с купили колье из голубых бриллиантов и такую же диадему.
-- Я?!
-- Вы-с, ваше высокопревосходительство. За сто десять тысяч.