Алякринский Иван Петрович - Ольга, или Осада Коростеля

Ольга или осада Коростеля.

(Такъ называется поэма. Здѣсь предлагаемъ отрывокъ изъ второй пѣсни.)

Уже толпы богатырей

Прошли, какъ тучи громовыя;

Вдали отъ солнечныхъ лучей

Сверкаютъ копья ихъ стальныя.--

Какъ съ неба громомъ пораженъ,

Стоялъ въ уныньи Князь1 глубокомъ;

Всходило солнце, и съ раменъ

Струило злато надъ востокомъ.

Не милъ ему разцвѣшій день,

Ни звукъ охотничьяго рога,

Ни дикая дубравы тѣнь!

Въ его душѣ кипитъ тревога.

Ему мечтается отецъ,

Рукой коварною пронзенный,

Обезображенный и блѣдный.

Къ нему приходитъ наконецъ

Его забавъ товарищъ вѣрный,

Искусный всадникъ и ловецъ,

То Претичь -- равный съ нимъ лѣтами.

Привычка вмѣстѣ быть всегда,

Среди покоя и труда,

На вѣкъ ихъ сдѣлала друзьями;

Одна ихъ страсть -- въ глуши лѣсовъ

Стрѣлять медвѣдей и волковъ

И быть съ дружиной въ чистомъ полѣ,

Связала узелъ дружбы болѣ,

"О Князь!" такъ Претичь говоритъ,

"Въ твоихъ глазахъ, чертахъ ланитъ,

"Я зрю души твоей мученье;

"Не ты одинъ, лишась отца,

"Противъ Древлянъ питаешь мщенье:

"Всѣ гнѣвомъ вспыхнули сердца,

"Готовятъ казнь врагамъ жестоку;

"Я съ нѣжныхъ лѣтъ тебя любилъ

"Съ тобой я радости дѣлилъ,

"И раздѣлю печаль глубоку.

"Моя стрѣла:, мой мечь, мой конь,

"Къ твоимъ услугамъ все готово!

"О Князь! скажи одно лишь слово,

"Я брошусь въ воду и въ огонь!"

-- Въ твоей мнѣ дружбѣ нѣтъ сомнѣнья;

Я зналъ, что преданъ ты ко мнѣ:

Теперь въ подсолнечной странѣ

Твоя мнѣ дружба, утѣшенье --

Сказалъ со вздохомъ Князь младой:

Пойдемъ отсюда; здѣсь тоской

Душа моя томится болѣ.

При другѣ, можетъ быть, своемъ

Развѣю на минуту горе!

За свѣтлымъ Княжескимъ дворцомъ

Былъ садъ, стѣною огражденный;

Разнообразіемъ древесъ

Тогда былъ чудомъ изъ чудесъ.

Въ немъ холмы, въ немъ луга зелены,

Свѣтлѣй кристалла ручейки,

Въ которые, склонясь глазами,

Глядятся алые цвѣтки;

Древа, вѣнчанныя плодами,

Кидаютъ тѣнь съ густыхъ вѣтвей;

Въ зеленомъ бархатѣ долины,

Для любопытныхъ здѣсь очей

Являютъ чудныя картины.

Здѣсь гордый миртъ, тамъ кипарисъ,

Сквозь листьевъ здѣсь алѣютъ сливы;

Тамъ гнутся вишни горделивы;

Здѣсь груши межъ собой сплелись,

Нектарнымъ наливаясь сокомъ;

Тамъ разливаютъ ароматъ

На холмѣ яблони высокомъ;

Янтарный рдѣетъ виноградъ,

Колышетъ кисти молодыя;

Здѣсь ивы свѣсившись густыя,

Шумятъ надъ зеркаломъ прудовъ;

За ними древній рядъ вязовъ

И дики сосны остроглавы,

И дубы прутъ лазурь челомъ,

Сыны столѣтій величавы;

Въ срединѣ -- обнаженный холмъ,

Краса угрюмая Природы;

Изъ ребръ его бьютъ съ ревомъ воды,

Кипятъ, стремятся въ долъ со скалъ;

Летаютъ брызги, валъ на валъ,

Горою пѣна -- и повсюды

Сребра, кристалловъ льются груды

Окрестъ и ревъ и трескъ и громъ

И вой разносится вдоль лѣса;

Сѣдые пни, обросши мхомъ,

Надъ доломъ свѣсившись съ утеса,

Паденьемъ, кажется, грозятъ:

Сюда два юные спѣшатъ;

Волнуемые мрачной думой,

Подъ свѣсившійся дубъ угрюмой,

При ревѣ бурныхъ водъ они

На посѣдѣвши сѣли пни.

"Во мнѣ пылаетъ пламя мести"

Такъ началъ другу Святославъ:

"Увы! сколь строгъ Небесъ уставъ!--

"Мнѣ быть нельзя на полѣ чести,

"Не льзя и мстить моимъ врагамъ;

"Мои другъ! свое повѣдай мнѣнье:

""Остаться здѣсь, иль къ знаменамъ

"Подъ вихорь стрѣлъ летѣть въ сраженье?

"Останусь здѣсь; меня сведетъ

"Тоска жестокая въ могилу:

"Пойдуль на вражескую силу,

"Нарушу матери совѣтъ.

"Вотъ мысль, которая волнуешь

"Всю внутренность души моей."

О Князь! вотще твой духъ тоскуетъ,

Рѣшись,-- на ретивыхъ коней,--

И тайно въ слѣдъ за знаменами.

Обыкли мы владѣть мечами,

Въ дубравахъ поражать звѣрей,

Что пользы умерѣть съ печали?

Въ насъ кровь воинственныхъ Славянъ,

Намъ Боги жизнь для славы дали:

Рѣшись, пойдемъ противъ Древлянъ.

Покрой лицо свое забраломъ,

Взложивъ на голову шеломъ,

И на конѣ своемъ удаломъ

Явись на полѣ боевомъ.

Твои друзья, которы съ нами

Забавы юности дѣлятъ,

Давно желаніемъ горятъ

Рубиться за тебя съ врагами.

Въ бою, при звукѣ трубъ, мечей

Гдѣ съ каждой смерть стрѣлой летаетъ,

Никто тебя тамъ неузнаетъ

Кромѣ однихъ твоихъ друзей.

Когда же мы лишимся жизни,

То слава всюду возгремитъ,

Что пали мы за честь отчизны,

И мать твоя тебѣ проститъ;

Коль побѣдимъ, -- насъ кони рьяны

Стезею тайной въ градъ примчатъ.

Что медлишь, Князь! Часы летятъ

Быстрѣй, чѣмъ молніи багряны.--

"Все кончено!" Князь далъ отвѣтъ:

"Лишь только ночь въ одеждѣ черной

"На холмы съ облаковъ сойдетъ,

"Вели моей дружинѣ вѣрной

"Готовой, въ тайный быть походъ."

Съ послѣднимъ слотомъ Претичь скрылся.

Отъ мрачныхъ думъ, тоски, заботъ,

Князь въ сонъ глубокій погрузился.

Ему мечталося, что онъ,

Гоняясь долго за звѣрями,

Былъ въ чащу бора завлечонъ.

О ужасъ! видитъ, подъ древами

Отецъ, склонясь на грудь челомъ,

Стоялъ израненный и блѣдный,

У ногъ его съ чела шеломъ,

Булатна сабля, тулъ, щитъ мѣдный

Изломаны въ крови лежатъ;

Кольчуга, пылью вся покрыта,

На немъ насквозь была пробита;

Къ ней три стрѣлы еще дрожатъ;

Взоръ мутенъ, дикъ, ланиты впали,

Власы всклокоченные -- видъ

Ему ужасный придавали.

Казалось, сына онъ манитъ

Къ себѣ ослабшею рукою;

И слышитъ онъ, что говоритъ

Ему съ душевною тоскою:

"Мой сынъ, мой милый Святославъ!

"Увы! оставленъ я богами;

"Въ непроходиму глушъ дубравъ

"Коварно завлеченъ врагами,

"Израненъ я; -- вотъ кровь течетъ;

"Я чувствую изнеможенье.

"Зову я смерть; она нейдетъ,

"Чтобъ продолжать мое мученье!

"Мнѣ боги жизнь велятъ скончать,

"Увы! не съ славой въ полѣ брани!"

И Святославъ, простерши длани,

Стремился Игоря обнять;

Вдругъ въ облакѣ сей призракъ скрылся;

Исчезъ, какъ исчезаетъ дымъ.

Отъ сна Князь быстро пробудился,

И видитъ -- Претичь передъ нимъ;

Спустилась ночь, и мѣсяцъ блѣдный

Верхи древесъ посеребрялъ;

Осѣдланъ конь уже стоялъ;

Облекся Князь въ нарядъ военный;

Извлекши саблю изъ ноженъ,

Онъ такъ клялся предъ другомъ вѣрнымъ:

"Я шумомъ водь былъ усыпленъ,

"Лежа одинъ подъ дубомъ темнымъ,

"Мой другъ! что видѣлъ я во снѣ!

"Отецъ, оставленный богами,

"Пронзенный въ грудъ тремя стрѣлами,

"Въ глуши лѣсовъ явился мнѣ;

"Потухъ взоръ пылкій, величавый,

"Измѣнены черты лица;

"Родитель мой, наперсникъ славы,

"Ждетъ въ униженіи конца.

"О боги! вы ль опредѣлили

"Прервать его теченье дней?

"Почтожъ вы сына сохранили?

"Клянусь я саблею моей,

"Пока живу, отмстить злодѣю)

"Помчусь въ пылъ брани, къ знаменамъ!

"Клянусь въ томъ кровію моею,

"Что буду врагъ его врагамъ.

"Реви, о водопадъ кипящій,

"Летя съ гранитныхъ скалъ крутыхъ,

"И ревомъ водъ мой слухъ розящій,

"Незаглушай лишь клятвъ моихъ?

"О боги! васъ я призываю

"Въ свидѣтели неложныхъ словъ;

"Коль измѣнюсь, пусть вѣкъ страдаю,

"Пускай Перунъ изъ облаковъ

"Сразитъ преступника громами!

"Умру, иль отомщу врагамъ!

"Вѣтръ, воющій между древами!

"Неси слова мои къ богамъ."

Потомъ Князь съ Претичемъ садится

На борзыхъ, пламенныхъ коней;

Глубокимъ лѣсомъ, межъ вѣтвей,

Стезей излучистою мчится.

Межъ тѣмъ дружина за Днѣпромъ

Ихъ тайно въ полѣ ожидала;

Уже Зимцерла позлащала

Верхи лѣсовъ своимъ лучемъ,

И Князь съ друзьями съединялся,

И послѣ клятвъ отмстить врагамъ,

Какъ вихорь, къ вражескимъ странамъ

Съ толпою храбрыхъ устремился.

(Изъ третьей пѣсни.)

Отъ Кіева Древлянъ страна

Къ сѣверозападу лежала

Ее отъ Норда, обмывала

Водами Припеть. Вся она

Покрыта мрачными лѣсами;

Нравъ Древлянина былъ суровъ,

И онъ въ глуши своихъ лѣсовъ

Обыкъ разить звѣрей стрѣлами;

Его богатство конь лихой.

И ножъ на поясѣ широкій,

Лукъ крѣпкій, стрѣлъ колчанъ стальной;

Онъ за добычей рвы глубоки

Быстрѣе молній прелеталъ;

Лисица, заяцъ легконогій,

Медвѣдь, олень вѣтвисторогій

Отъ мѣткихъ стрѣлъ неизбѣгалъ.

Отваженъ, смѣлъ въ поляхъ сраженья

Но къ плѣннымъ мстителенъ, жестокъ,

Какъ агнца лютый, хищный волкъ,

Терзалъ несчастныхъ. Лютость мщенья

Самъ храбрый Игорь испыталъ,

Лишенный хитростью свободы; --

Древлянинъ, дикій сынъ природы,

Своихъ полей незасѣвалъ;

Взоръ странника вотще искалъ

Въ его земляхъ съ волами плуга;

Въ часы веселые досуга.

Древляне шумною толпой,

Бывало, собирались въ полѣ,

Въ свободѣ дикой и на волѣ

Играли тамъ между собой:

То мѣтки стрѣлы въ цѣль пускали,

Скакали черезъ ровъ и холмъ,

Иль на коняхъ лихихъ верхомъ

Другъ друга въ бѣгѣ обгоняли; --

При играхъ ихъ бывалъ и Князь,

И старцы сѣдиной вѣнчанны,

И дѣвы полныя, румяны,

Плясали,-- дланями сплетясь

При пѣсняхъ юношей веселыхъ,

При звукѣ громкихъ трубъ, роговъ

Старѣйшіе въ тѣни дубовъ

На пняхъ сидѣли почернѣлыхъ,

Воспоминали прежни дни,

Какъ бились на мечахъ жестоко

Съ толпами Печенегъ они;

Какъ море Черное, широко,

Проплывъ съ Олегомъ на судахъ,

Сребро и злато съ Грековъ брали.

Такъ веселилися въ лѣсахъ

Сыны Древлянъ, не знавъ печали;

Виномъ оканчивали день

Средь дикой, буйственной отрады.

У нихъ издревле были грады:

То Туровъ, Овручъ, Коростень.

Представь среди лѣсовъ поляны,

По коимъ изъ дубравъ влечетъ

Уша журчаща волны сткляны:

Изъ мрака отдаленныхъ лѣтъ

Слухъ идетъ, что надъ сей рѣкою

Градъ древній Коростень стоялъ;

Вокругъ его насыпанъ валъ,

Глубокій ровъ кипѣлъ съ водою.

Валъ равенъ былъ верхамъ древесъ;

На немъ воспитанны вѣками

Вздымались сосны до небесъ

Остроконечными челами;

Тянулись тѣни длинны въ низъ

Чрезъ ровъ съ его круглаго ската.

Уже туманы поднялись --

И лучь зари свѣтлѣе злата

Проникъ сквозь завѣсъ облаковъ;

Раздался топотъ средь лѣсовъ...

Вся область Мала2 озарилась;

Какъ вдругъ съ полками Кіевлянъ

Супруга Игоря явилась --

И вздрогнули сердца Древлянъ.

Повсюду шумъ: то громъ трубъ бранныхъ,

То бурно ржаніе коней,

Ихъ частый топотъ, звукъ мечей

И пестрота нарядовъ ратныхъ,

Сверканье копій, шлемовъ, латъ,

Крикъ всадниковъ воспламененныхъ,

Съ главы до ногъ вооруженныхъ,

Сердца всѣхъ ужасомъ разятъ. - - -

И. Алякринскій3.

1 Святославъ Игоревичъ.

2 Князя Древлянскаго.

3 Воспитанникъ Московскаго Университета, нынѣ отправляющій службу по ученой части въ Костромской губерніи. Просимъ вниманія и снисхожденія къ возникающему таланту. Рдръ.

"Вѣстникъ Европы", No 2, 1827