Ворон По Эдгар Аллан По Э.А. Ворон / Эдгар Аллан По М.: Наука, 2009.-- (Литературные памятники) Леонид Оболенский ВОРОН Поэма Эдгара Поэ В угрюмый, мрачный ночи час Сидел я, не смыкая глаз, Над грудой книг, один, больной, С моей гнетущею тоской... И вдруг неясный слышу звук, Как будто в дверь раздался стук! И сердце замерло во мне: О чем? Кого мне ждать извне? Ее уж нет! кому прийти?! То путник, сбившийся с пути, Набрел на запоздалый свет... Кого мне ждать? возврата нет! Зимой то было: за стеной Метели раздавался вой, Светил камина огонек На мой уютный уголок, Мерцанье красное кругом Он разливал под потолком; Но ни тепло, ни кучи книг Любимых, умных, но сухих Моей тоски не облегчат. Ленора! где твой кроткий взгляд? Зачем очей небесных свет Угас? Зачем возврата нет!? Но отчего ж стеснилась грудь? Зачем не в силах я вздохнуть? И шорох шелковых завес Меня уносит в мир чудес? Кого я жду? Зачем испуг? О чем забилось сердце вдруг?.. Я стал рассеянно шептать, Чтоб сердце бедное унять: "Кого мне ждать? Кому прийти? То путник, сбившийся с пути, Забрел на запоздалый свет: Кого мне ждать? -- Возврата нет!" И звуки тех бессвязных слов Мне бодрость возвратили вновь. Я, с дрожью в голосе, сказал: "Кто там? кто в дверь мою стучал? Простите, если долго вас Я ждать заставил в поздний час: Так легок был ваш тихий стук, Что этот смутный, слабый звук Казался мне каким-то сном Иль грезой в сумраке ночном". Я встал и двери отворил, Но мрак кругом один царил, И буря выла мне в ответ, А я шептал: "Возврата нет!" И снова страх объял меня: Вдали ни звука, ни огня... И снова смутною толпой Восстал в душе видений рой: Погибших счастия минут, Которых люди не поймут. Но вдруг средь чудных, сладких грез "Ленора!" где-то раздалось. Я задрожал, но понял вдруг, Что это сам сказал я вслух, Что эхо принесло ответ Средь тьмы ночной... Возврата нет! Опять присел к камину я, Но вновь стеснилась грудь моя: Я слышал ясно, что теперь Стучат сильнее, но не в дверь, Стучат в закрытое окно, Звенело жалобно оно. Шептал тревожно я опять: "Кто б это мог в окно стучать? Есть непременно кто-то там! Кому ж стучаться по ночам? Не страх ли это? Отдохну, Тогда загадку я пойму, Быть может, это только бред, Иль ветра вой... Возврата нет!" Я поднял штору у окна, И вот ко мне, как ночь темна, Большая птица ворвалась И тихо в комнате взвилась. То черный, мрачный ворон был, Как будто полный адских сил (Так был угрюм он и суров). Он сделал несколько кругов, На бюст Паллады тихо сел И злобно, холодно глядел. То молчаливый был сосед: Сидит, глядит... Возврата нет! Сдержать улыбки я не мог, Так был он важен, мрачно строг. С ним начал я болтать, шутя: "Скажи, откуда ты, летя, Меня сегодня посетил? В какой стране ты прежде жил? Хоть без щита ты и без лат, Но говорит мне важный взгляд, Что древен твой высокий род, Какой же титул он дает? И как зовут тебя?" В ответ Он каркнул мне: "Возврата нет!" Был удивлен, конечно, я, Что птица говорит моя, Хотя ответ на мой вопрос Мне утешенья не принес: В нем смысла не было, но все ж По телу пробежала дрожь, Так странно было над собой На бюсте видеть в час ночной Ту птицу черную и знать, Что птица может смело дать На языке людей ответ, Что имя ей: "Возврата нет". А ворон был, как ночь, угрюм, Как будто полный мрачных дум, И так торжественно молчал, Как будто слов, что он сказал, Довольно было для того, Чтоб душу выразить его. А я опять шептал в тоске: "Да, все исчезло вдалеке, Ушли надежды и друзья, И одинок, покинут я, И ворон улетит чуть свет..." И каркнул он: "Возврата нет!" Я был теперь опять смущен: Ответил так разумно он, Как будто понял мысль мою?!. Все вздор! фантазии даю Я много воли! Этот крик Был заучен им; он привык К нему когда-то; может быть, Ему пришлось с страдальцем жить, Который этот тяжкий стон Твердил, печально удручен, Твердил, под гнетом дум и бед, Лишь слова два: возврата нет! Но все ж он развлекал меня, И, подложив в камин огня, Я в кресле бархатном своем К нему подвинулся. Вдвоем Мы так сидели. Я смотрел Ему в глаза и все хотел Узнать по виду, по глазам, Каким он предался мечтам, О чем он важно думать мог, О чем он каркал, как пророк, Имел ли смысл его ответ И мрачный крик: возврата нет? Но он по-прежнему молчал И взором огненным сверкал, Как будто пронизать насквозь Меня хотел им, и лилось Сиянье лампы на ковер, На бархат кресла, где мой взор Блуждал, с мечтами о былом... С тоскою вновь в уме моем, Я видел ясно пред собой, На спинке кресла голубой, Головки нежной милый след И кудри... О, возврата нет! И мне казалось, что кругом В тревожном воздухе ночном Пронесся нежный фимиам: Я тихий шелест слышал там - Вдоль стен и радужных ковров, Я слышал мягкий шум шагов, Мне мнилось, ангелы сошли В жилище бренное земли... Я вскрикнул: "Господи, ко мне Не ты ль в полночной тишине Прислал тут рой небесных сил, Чтоб он покой мне возвратил, Забыть заставил..." Но в ответ Я слышу крик: "Возврата нет!" То каркнул ворон, и ему Я закричал: "О, кто б сквозь тьму, Тебя, предвестник бед и слез, Ко мне в жилище не занес, Хоть демон сам, поведай мне Могу ли снова в тишине Когда-нибудь забыться я? Дает ли скорбная земля Забвенье нам когда-нибудь? Когда покинет эту грудь Безумной муки тяжкий след?" И каркнул он: "Возврата нет!" Я стал молить тогда его: "Во имя Бога самого, Во имя истины святой Поведай мне, мучитель мой, Когда принять захочет Бог Меня в небесный свой чертог, Увижу ль там Ленору я? Прильнет ли милая моя Хоть там опять к груди моей? Увижу ль я ее очей Былой, лазурный, кроткий свет?.." И каркнул он: "Возврата нет!" И, в исступленье, крикнул я: "Будь трижды проклят: речь твоя Разлуку вечную сулит! Невыносим мне мрачный вид И твой коварный, злой язык! Ступай отсюда прочь! Пусть крик Звучит твой там, в ночной стране, Где мчатся тени лишь одне, Где бури вечные ревут... Не оставляй снежинки тут Ты с крыльев траурных своих, Чтоб мог забыть я снова их, Забыть твой лживый, злой ответ!.." А ворон вновь: "Возврата нет!" И все сидит, не улетел, Сидит, как прежде, злобен, смел, Как демон мрачен, горд и нем, Он жить остался здесь совсем. От лампы тень его кругом Лежит на мне, лежит на всем, Что вкруг меня, и в той тени, В той тьме -- страданья лишь одни!.. Сдавило сердце у меня... В душе померкшей нет огня, И не проникнет счастья свет Сквозь тень и тьму... возврата нет! ПРИМЕЧАНИЯ Впервые напечатано в 1879 г. Печатается по тексту первой публикации. Леонид Егорович Оболенский (1845-1906) -- поэт, прозаик, критик, философ, издатель, переводчик.