Ворон По Эдгар Аллан Эдгар Алан По Ворон Источник текста: "Новый чтец-декламатор. Литературно-художественный сборник" - составил С.В. Каратыгин, Издательство: Тип. Акц. О-ва "Петр Барский в Киеве", Киев, 1911 г. Переводчик: Altalena (он же В. Е. Жаботинский) OCR, spell check и перевод в современную орфографию: Стихи Эрнеста Хемингуэя. Как-то в полночь, утомлённый, я забылся, полусонный, Над таинственным значеньем фолианта одного; Я дремал, и все молчало... Что-то тихо прозвучало - Что-то тихо застучало у порога моего - Я подумал: "То стучится гость у входа моего - Гость, и больше ничего". Помню все, как это было: мрак - декабрь - ненастье выло - Гас очаг мой - так уныло падал отблеск от него... Не светало... Что за муки! Не могла мне глубь науки Дать забвенье о разлуке с девой сердца моего. - О Леноре, взятой в Небо прочь из дома моего, - Не оставив ничего... Шелест шёлка, шум и шорох в мягких пурпуровых шторах - Чуткой, жуткой, странной дрожью проникал меня всего; И, смиряя страх минутный, я шепнул в тревоге смутной: "То стучится бесприютный гость у входа моего - О Леноре, взятой в Небо прочь из дома моего, - Поздний путник там стучится у порога моего - Гость, и больше ничего". Стихло сердце понемногу. Я отправился к порогу, Восклицая: "Вы простите - я промедлил оттого, Что дремал в унылой скуке - и проснулся лишь при стуке, При неясном, легком звуке у порога моего". - И широко распахнул я дверь жилища моего - Мрак, и больше ничего. Мрак бездонный озирая, там стоял я, замирая В ощущеньях, человеку незнакомых до того; Но царила тьма сурово средь безмолвия ночного. И единственное слово чуть прорезало его - Зов: "Ленора..." - Только эхо повторило мне его - Эхо, больше ничего... И, смущённый непонятно, я лишь шаг ступил обратно - Снова стук - уже слышнее, чем звучал он до того. Я промолвил: "Что дрожу я? Ветер ставни рвёт, бушуя, - Наконец-то разрешу я, в чём здесь скрыто волшебство - Вихрь, и больше ничего". Я толкнул окно, и рама подалась, и плавно, прямо Вышел статный, древний Ворон - старой сказки божество; Без поклона, смело, гордо, он прошёл легко и твёрдо, - Воспарил, с осанкой лорда, к верху входа моего И вверху, на бюст Паллады, у порога моего Сел - и больше ничего. Оглядев его пытливо, сквозь печаль мою тоскливо Улыбнулся я, - так важен был и вид его, и взор: "Ты без рыцарского знака - смотришь рыцарем, однако, Сын страны, где в царстве Мрака Ночь раскинула шатёр! Как зовут тебя в том царстве, где стоит её шатёр?" Каркнул Ворон: "Nevermore". Изумился я сначала: слово ясно прозвучало, Как удар, - но что за имя "Никогда"? И до сих пор Был ли смертный в мире целом, в чьём жилище опустелом Над дверьми, на бюсте белом, словно призрак древних пор, Сел бы важный, мрачный, хмурый, черный Ворон древних пор И назвался "Nevermore"? Но, прокаркав это слово, вновь молчал уж он сурово, Точно в нём излил всю душу, вновь замкнул её затвор. Он сидел легко и статно - и шепнул я еле внятно: "Завтра утром невозвратно улетит он на простор..." Каркнул Ворон: "Nevermore". Содрогнулся я при этом, поражён таким ответом. И сказал ему: "Наверно, господин твой с давних пор Беспощадно и жестоко был постигнут гневом Рока И отчаялся глубоко и, судьбе своей в укор, Затвердил, как песню скорби, этот горестный укор - Этот возглас: "Nevermore". И, вперяя взор пытливый, я с улыбкою тоскливой Опустился тихо в кресла, дал мечте своей простор И на бархатные складки я поник, ища разгадки, - Что сказал он, мрачный, гадкий, гордый Ворон древних пор. Что хотел сказать зловещий, хмурый Ворон древних пор Этим скорбным "Nevermore... " Я сидел, объятый думой, неподвижный и угрюмый, И смотрел в его горящий, пепелящий душу взор; Мысль одна сменялась новой, - в креслах замер я суровый, А на бархат их лиловый лампа свет лила в упор, - Ах, на бархат их лиловый, озарённый так в упор. Ей не сесть уж - Nevermore! Чу!.. провеяли незримо. Словно крылья серафима - Звон кадила - благовонья - шелест ног о мой ковёр: "Это Небо за моленья шлёт мне чашу исцеленья, Благо мира и забвенья мне даруя с этих пор! Дай! - я выпью, и Ленору позабуду с этих пор!" Каркнул Ворон: "Nevermore". "Адский дух иль тварь земная, - произнёс я, замирая, - Ты - пророк. И раз уж Дьявол или вихрей буйный спор Занесли тебя, крылатый, в дом мой, ужасом объятый, В этот дом, куда проклятый Рок обрушил свой топор, - Говори: пройдёт ли рана, что нанёс его топор?" Крикнул Ворон: "Nevermore". "Адский дух иль тварь земная, - повторил я, замирая, - Ты - пророк. Во имя Неба, - говори: превыше гор, Там, где Рай наш легендарный, - там найду ль я, благодарный, Душу девы лучезарной, взятой Богом в Божий хор, - Душу той, кого Ленорой именует Божий хор?" Крикнул Ворон: "Nevermore". "Если так, то вон, Нечистый! В царство Ночи вновь умчись ты, Гневно крикнул я, вставая: "Этот черный твой убор Для меня в моей кручине стал эмблемой лжи отныне, - Дай мне снова быть в пустыне! Прочь! Верни душе простор! Не терзай, не рви мне сердца, прочь, умчимся на простор!" Каркнул Ворон: "Nevermore". И сидит, сидит с тех пор он, неподвижный черный Ворон, Над дверьми, на белом бюсте, - там сидит он до сих пор, Злыми взорами блистая, - верно, так глядит, мечтая, Демон, - тень его густая грузно пала на ковёр - И душе на этой тени, что ложится на ковёр, Не подняться - Nevermore!