Писарев Дмитрий Иванович - "Записки доброй матери, или Последние ее наставления при выходе дочери в свет"

Д. И. Писарев

"Записки доброй матери, или Последние ее наставления при выходе дочери в свет"
(Ц. 1 р., с пер. 1 р. 25 к.)

Книга эта, по своему важному предмету, заслуживает полного нашего внимания. Эти последние наставления, писанные от имени умирающей матери, заключают в себе взгляд автора на значение женщины, на положение ее в обществе и на ее обязанности. Вся книга разделяется на 4 части.

В первой части автор говорит о женщине и определяет ей место в мироздании. Мнения его о различном назначении мужчины и женщины довольно верны, но не новы; первому он предоставляет деятельность внешнюю, государственные и общественные заботы; на долю второй оставляет домашнюю жизнь, воспитание детей, деятельность в семейном быту. Можно, однако, заметить, что деление это у него сделано слишком резко и вредит разумной самостоятельности женщины, ставя ее в полную зависимость, во-первых, от внешних обстоятельств, во-вторых -- от мужчины. Почему же женщине не заняться наукою для науки, почему ей не посвятить себя искусству, ежели она чувствует к тому внутреннее призвание? Вообще первая часть, кроме этого отдела, заключает в себе общие места о необходимости сохранять здоровье, заботиться до некоторой степени о наружности и обогащать ум познаниями; во всем этом нет ничего нового; самые гигиенические указания очень неопределенны и ограничиваются советами быть умеренной во всем, беречься простуды, избегать сквозного ветра.

Во второй части говорится о добродетелях, необходимых для женщины, и об образовании ее ума. Говоря о сердце женщины, автор как-то странно отделяет душу от сердца и старается определить различие между тем и другим.

"Душа -- мать добродетелей, сердце -- источник чувств наших, душа делает нас достойными любви, а сердце учит любить; душе мы обязаны счастием; а сердцу способами, как пользоваться этим счастием; первая, быв беспрестанно деятельна, требует силы, постоянства; второму необходимы чувствительность и доброта, потому что оно постоянно любит. Душа совершеннее, а сердце прекраснее; добрая душа, кажется, не подвластна никакому заблуждению, а наилучшее сердце может ошибиться" (стр. 78).

Это чрезвычайно непонятно; вообще автор любит разделять то, чего разделять нет ни надобности, ни возможности; при этом он вдается в такие психологические тонкости, которые только затемняют дело и, в сущности, ни к чему не ведут; так, например, он отделяет "доброту" от "добродетели", "неаккуратность" от "беспорядка" и долго рассуждает о мнимом различии их между собою. Несмотря на эти недостатки, изложения о добродетели, необходимой для женщины, определены верно; указывая на добродетель, автор в то же время упоминает и о тех крайностях, к которым может повести излишнее преобладание самого благородного качества. Доброта может перейти в слабость, чувствительность часто расстраивает здоровье, постоянство иногда доходит до упрямства. Что касается до развития умственных способностей, то основной взгляд автора на образование женщины совершенно неверен. Вот его подлинные слова:

"Все даже науки и искусства, которыми женщины преимущественно занимаются в молодости, имеют двоякую цель: первая - придать себе прелести и приобресть средства всем нравиться; вторая, по-моему, более важная -- уделять их детям" (стр. 185).

А где же внутренняя самостоятельность женщины? Неужели она должна развивать свой ум только для света, для мужа и для детей? Неужели она должна совершенно оставить в стороне свою собственную личность? Нет, женщина должна также учиться и для самой себя; она должна развивать свои умственные способности для того, чтобы возвысить и облагородить свою личность, чтобы выработать себе светлый взгляд на вещи, чтобы освободиться от предрассудков, чтобы сделаться нравственно совершеннее. Женщина, близкая к идеалу, развитая во всех отношениях, всегда будет и хорошею женой, и примерною матерью. Эта неверность взгляда автора на цель образования женщины выражается в том, что он ограничивает и стесняет круг наук, которых изучение считает необходимым; самый процесс изучения является поверхностным и недостаточным. Глава о чтении содержит в себе полезные советы и указания на то, что нужно читать со вниманием и делать выписки; жаль только, что автор восстает против всех романов без исключения и не допускает даже существования таких романов, в которых можно было бы видеть жизнь и людей безо всяких прикрас в том свете, в каком являются они на самом деле. А такие романы и повести существуют, и чтение их, не оскорбляя ни нравственности, ни приличия, развивает чувство изящного и дает правильный взгляд на жизнь.

Третья часть говорит о недостатках, которых должна остерегаться девушка; это лучшая часть всей книги; самые недостатки подмечены и определены очень верно, но любящая мать подтверждает слова свои примерами, взятыми из жизни; примерами, в которых, разумеется, порок наказывается и торжествует добродетель. Лучше было бы, когда бы этих примеров совсем не было; пора перестать говорить с девушкою, как с ребенком; довольно объяснить ей, что дурно и что хорошо, зачем же еще грозить ей наказанием; добродетель должна быть следствием сознания долга и внутреннего убеждения, а делать добро по заказу, для награды или по страху наказания мелко и недостойно развитого человека. К тому же почти все наказания, которыми грозит маменька, состоят в том, что можно по тому или другому недостатку упустить блестящую партию. Странно! Неужели же девушка должна исправляться от своих недостатков для того только, чтобы поскорее выйти замуж? Это оскорбляет достоинство женщины. Кроме того, сам автор противоречит себе, потому что в 4-й части мать убеждает дочь свою не спешить замужеством, говорит о прелести девичьей жизни и замечает, что лучше весь век остаться в девушках, нежели выйти замуж кое-как, не обсудив этого важного шага и не узнав коротко жениха.

Четвертая часть состоит из общих рассуждений о дружбе, о любви, о семейной жизни и о светских отношениях. В этих рассуждениях много хорошего, когда говорится об обязанностях жены и матери; но странно, что автор ставит супружество по "рассудку и уважению" выше брака "по истинной любви". На любовь автор смотрит как-то не совсем дружелюбно, он смешивает истинное чувство, основанное на взаимном уважении и понимании, с пустою игрою фантазии.

Автор, как мы видели, не понял истинного значения женщины и бессознательно отнял у нее то высокое место, которое она должна занимать в человеческом обществе. В частностях чисто практические советы его могут принести пользу, но основной взгляд решительно не выдерживает критики. Изложение очень неудовлетворительно: риторические фигуры и избитые сравнения встречаются на каждом шагу; попадаются даже в очень серьезном рассуждении выражения "храм Гименея", "крылатый божок" и тому подобные вычурности. Язык тяжел, а местами даже совершенно неправилен.

"Рассвет", No 1, 1858