Писарев Дмитрий Иванович - "История рыцарства". Сочинение Руа. Перевод с французского 7-го издания Г. В.

Д. И. Писарев

"История рыцарства". Сочинение Руа. Перевод с французского 7-го издания Г. В.
(Ц. 1 р., с пер. 1 р. 25 к.)

Рыцарство принадлежит к замечательнейшим явлениям средневековой, возникавшей, цивилизации. Оно вышло из древних военных учреждений германцев и под влиянием христианских идей с X столетия начинает играть важную роль в исторических событиях Западной Европы. Возникнув в то время, когда угасли последние остатки древнеримской образованности, когда погибли закон и правосудие; возникнув в эпоху полного развития феодальной системы, рыцарство явилось попыткою смягчить грубые нравы. Христианство воспользовалось готовыми формами германского военного быта и из прежней дружины, необузданной и своевольной, жившей разбоем и грабежом, образовало стройное военное братство, подчиненное известным законам, связанное священными обетами, воодушевленное религиозным энтузиазмом, проникнутое уважением к женщине и готовое защищать слабых и угнетенных. Определить точно время происхождения рыцарства -- невозможно; идея его, вероятно, долго таилась в душе лучших людей того времени, долго выработывалась в сознании человечества и, постепенно развиваясь, мало-помалу проводилась в жизнь и получала определенные формы. Как бы то ни было, рыцарство служит выражением характера своей эпохи; оно возникло под влиянием исторических обстоятельств и, в свою очередь, имело сильное влияние на последующий ход событий. Чтобы составить себе картину средневекового общества, чтобы получить понятие о степени его развития, необходимо познакомиться с рыцарством, с его историческим значением, с его законами и учреждениями. Книга Руа "Histoire de la chevalerie", написанная для юношества и изданная в русском переводе, заслуживает наше внимание по важности и занимательности своего предмета. Автор сначала в общих чертах изображает картину Европы в ту эпоху, когда впервые появилось рыцарство, потом, объяснив вкратце нравственное значение рыцарства и идеи, составлявшие сущность этого учреждения, переходит к описанию разных обрядов, сопровождавших посвящение; говорит о вооружении, знаменах и гербах рыцарей, о их занятиях и образе жизни, о военных подвигах, турнирах и поединках. При этом он сообщает некоторые очень любопытные подробности, приводит отрывки из летописей и рыцарских романов и рассказывает замечательные случаи из жизни славных рыцарей и паладинов. Но во всем этом блеске нет истории рыцарства; есть черты быта, очерки нравов, любопытные примеры, характеризующие средневековое общество, но нет хронологического порядка, автор берет свои примеры из разных времен и таким образом дает довольно полное понятие о том, что такое было вообще рыцарство, как оно жило, каким законам оно подчинялось, как вооружалось и вело войну, но этого мало. Дело истории проследить, как возникло какое-нибудь учреждение, из каких элементов оно сложилось, под влиянием каких обстоятельств оно постепенно развивалось, как достигло высшей степени развития, как стало клониться к упадку и, наконец, погибло. Ежели смотреть таким образом на книгу Руа, то должно заметить, что он не выполнил той задачи, которую предполагал себе, судя по заглавию. Рыцарство является в его книге уже готовым, сложившимся, и автор не дает себе труда разобрать, из чего и как оно сложилось; он представляет только картину различных учреждений рыцарства, но не следит за постепенным развитием и видоизменением идеи рыцарства, которое с течением времени теряло свой первобытный характер и переходило в другие, более современные, учреждения. Переход от странствующего рыцаря к рыцарю духовного ордена, от рыцаря духовного ордена и рыцарю или кавалеру Подвязки, или Св. Михаила, составляет важное явление, а между тем об этом явлении упомянуто вскользь в последней главе, которую Руа считает только дополнением к своей истории рыцарства; в предыдущих главах встречаются изредка одни намеки на исторические судьбы рыцарства, так что, говоря вообще, книга может быть названа картиною быта, очерком рыцарства, но никак не историею. Другой недостаток сочинения Руа заключается в его излишнем патриотизме, который выражается во всем изложении и особенно в выборе примеров; автор говорит исключительно об одних французских рыцарях; французы побеждают у него на всех турнирах, торжествуют во всех поединках, совершают чудеса храбрости. Такое пристрастие, предосудительное и положительно вредное в серьезном историческом сочинении, не может быть полезно и в сочинении для юношества, которому оно может дать ложный взгляд на вещи. Сверх того, Руа слишком поэтизирует рыцарство, забывает о его ошибках и заблуждениях и с восторгом говорит о его военных подвигах, блестящих и шумных, но часто бесполезных и неусмысленных; в своем "Заключении" он ставит времена рыцарства выше наших времен, ставит наших современников, людей мысли и труда, ниже средневековых героев. Рыцарство пало; "но, -- говорит он, -- все еще сохраняются между людьми некоторые вдохновенные рыцарством чувства, точно так же, как в отступниках веры остаются кое-какие правила и глубокие следы того, что внушено им с детства". В этой фразе заключается или неудачное сравнение, или странная мысль; впрочем, сочувствие, с которым Руа говорит обо всех учреждениях рыцарства, дает нам право предположить последнее. Несмотря на эти недостатки, книга Руа имеет свои достоинства как картина рыцарских нравов; ее стоит прочесть, чтобы составить себе понятие о том, что такое было рыцарство. Русский перевод сделан добросовестно. Но напрасно к книге приложено шесть картинок: они нисколько не украшают издания.

"Рассвет", No 2, 1858