Писарев Дмитрий Иванович - "Гром и молния". Записка Франсуа Араго, переведенная М. С. Хотинским

Д. И. Писарев

"Гром и молния". Записка Франсуа Араго, переведенная М. С. Хотинским
(Ц. 1 р. 60 к., с пер. 2 р.)

Франсуа Араго, знаменитый французский естествоиспытатель, умерший в 1853 году, напечатал незадолго до своей смерти второе, исправленное, издание своей ученой записки "Гром и молния" (Notice scientifique sur le Tonnerre) {Научные замечания, касающиеся грозы (фр.).}. Записка эта заключает в себе более 400 страниц и представляет самое полное и подробное описание всех явлений, сопровождающих грозу. Араго собрал все наблюдения, сделанные до него как учеными метеорологами, так и людьми, незнакомыми с наукою, проверил их критически, объяснил их насколько было возможно и представил все эти разрозненные факты в стройной последовательности. Труд Араго был огромный: ему нужно было прочесть множество десятков сочинений, отчеты разных ученых обществ за несколько десятков лет, рассказы путешественников и журналы плавания разных кораблей; чтобы познакомиться с явлениями грозы в древние времена, необходимо было перечитать греческих и римских писателей, вдуматься в их сказания, разобрать каждое слово, взвесить и оценить их догадки и отделить таким образом истину от тех вымыслов, которые могла присоединить фантазия писателя или в которых отразился народный предрассудок того времени. Араго не делает в своем исследовании окончательных выводов; он не дает положительного ответа на многие разнородные вопросы, которые возбуждают различные видоизменения метеора: такие положительные ответы, по его собственному сознанию, невозможны при настоящем положении науки; необходимо еще произвести много наблюдений, чтобы уяснить темные стороны многих явлений. Араго только представил современное положение всего вопроса о грозе и указал специалистам на те исследования, в которых нуждается в настоящее время наука. Предмет, разработанный таким образом французским ученым, может с первого взгляда показаться слишком частным и специальным; можно подумать, что подробное описание одного явления не представляет ничего занимательного для массы читающего общества. Мы постараемся доказать нашим читательницам противное. Знакомясь в курсах физики и естественных наук с теми законами, по которым совершается жизнь природы, мы часто останавливаемся на букве учебника и не имеем средства узнать самое явление во всей его полноте, во всем богатстве подробностей. Мы не выносим из наших учебников живого и верного взгляда на природу, не понимаем ее роскошной жизни, не можем составить себе понятия о разнообразии и величии ее сил. Все мы затвердили, например, что электричество, распространяющееся в облаках, производит гром и молнию; но как действует это электричество, в каких разнообразных формах оно проявляется, какое влияние производит оно на окружающую природу -- все это мы знаем в самых общих, в самых бесцветных чертах. Знаем ли мы, например, что длина молнии доходит иногда до 14, 15 и 16 верст, что сила ее удара передвигает с места на место целые стены и разбрасывает огромные камни на расстояние целых десятков и сотен сажень? знаем ли мы, что молния иногда выходит из земли и встречается с молниею, вышедшею из облака? Такого рода знания должны быть дороги для каждого, кто, хотя инстинктивно, понимает величие и красоту природы. В книге Араго, в которой, как мы видели, каждое слово подтверждается фактами, конечно, не может быть голословия, составляющего неизбежный недостаток тех учебных руководств, по которым мы знакомимся с природою. Представляя какой-нибудь теоретический вывод, он наперед приводит целый ряд фактов, на которых основывается это заключение. Для специалистов, читающих книгу Араго, эти факты служат доказательствами, специалистам они дают возможность поверить взгляд знаменитого ученого. Для массы читателей это обилие фактов не менее важно: оно разнообразит ученое изложение, сообщает ему жизнь и силу красок; мало того: оно помогает читателю понять и усвоить себе то, что могло бы затруднить его в теоретическом изложении; живой пример, факт, рассказанный во всех подробностях, легче запоминается и сильнее поражает воображение, нежели отвлеченное рассуждение.

Всю книгу Араго можно разделить на две части: в первых тридцати семи главах ученый исследователь описывает самое явление грозы, в последних семнадцати главах говорит о средствах уберечься от разрушительной силы молнии; в первой части он просто изображает природу, во второй представляет борьбу человека с природою, борьбу науки с физическими силами; вторая часть, имеющая практическое применение к жизни и заключающая в себе советы касательно устройства громоотводов, прямо выходит из первой, в которой читатель знакомится с грозовою материею, с ее действием на различные тела и с главными видоизменениями молнии. Систематическая последовательность составляет неотъемлемое достоинство обеих частей. На этой последовательности основан тот увлекательный интерес, с которым читается книга Араго. Автор "записки" начинает с самых общих сведений о громе и молнии, с тех сведений, которые любопытны для каждого; он разделяет молнии на три класса, указывает их отличительные свойства и при этом дает оживленное описание молний третьего класса, или огненных шаров. Это замечательное явление редко встречается в природе и долгое время составляло спорный пункт в науке. Араго так увлекательно излагает эти главные свойства, что у читателя невольно является желание узнать подробности; у самого читателя при чтении первых глав "ученой записки" возникает множество вопросов, и он с напряженным вниманием следит за стройным развитием мысли автора. От общих определений и элементарных сведений Араго мало-помалу нечувствительно переходит к частностям, которые, взятые в отдельности, конечно, не могли бы быть интересны для читателя, не занимавшегося метеорологиею. Но в том порядке, в каком эти частности расположены в книге Араго, каждая из них является прямым ответом на те вопросы, которые возбуждены в предыдущем. Многие главы "ученой записки" чрезвычайно специальны: например глава XVII -- "О химических видоизменениях, причиняемых грозою в атмосферном воздухе", или глава XXIV -- "Магнитное действие молнии". Все это, по-видимому, частности и мелочи, но мы постараемся показать нашим читательницам, в какой неразрывной связи каждая из этих глав находится с предыдущим и какие важные следствия выходят из этих частных явлений как для теоретической части науки, так и для практической жизни. Химическое видоизменение, производимое грозою в составе атмосферного воздуха, имеет несомненное влияние на жизнь и развитие растительности; этим химическим изменением объясняется живительное действие грозы на ту местность, через которую она проходит; воздух делается чище и светлее, зелень ярче и роскошнее, человек дышит легче и свободнее; гроза, уничтожая множество вредных испарений, избавляет часто от заразительных болезней и вообще делает климат страны здоровым и приятным. В книге Араго эта глава находится в непосредственной связи с предыдущим. Из первых глав его книги читатель уже знает главные видоизменения молнии, знает связь ее с громом, и теперь естественно возникает вопрос: какое же влияние оказывают на окружающую природу, на растительность, на животных, на людей эти громадные силы, накопившиеся в мрачных облаках и разражающиеся то в виде огненных полос, то в виде шаров и клубов. И вот с XVI главы начинается ответ, ясный, отчетливый и последовательный. Автор начинает с воздуха, потом переходит к металлам, к растениям, к животным, посвящает несколько глав на описание ударов, поразивших людей, и таким образом со всех сторон очерчивает действие молнии при самых различных условиях. Говоря об этом, Араго не мог пройти молчанием влияния молнии на магнитную стрелку компаса, которая часто после грозы теряет свое свойство показывать на север. Это действие молнии часто бывало причиною гибели кораблей: моряки, надеясь на испорченный компас, подвигались к югу и нередко попадали на мели и подводные камни, от которых старались держаться как можно дальше. Магнитное действие молнии имеет также важное значение и для науки: оно служит доказательством сродства между электричеством и магнетизмом, сродства, которое уже давно сознают ученые, но которого им еще не удалось постигнуть и подвергнуть анализу.

В сочинении Араго встречаются, впрочем, частности, не имеющие на самом деле важного значения для неспециалиста, например глава XXII: "Молния пробивает иногда в телах, ею пораженных, несколько отверстий" и т.п.; но и эти частности, основанные на двух, трех случаях и еще не обратившиеся в достояние науки, представлены в живом рассказе и нисколько не утомляют читателя.

Во второй части, начиная с XXXVII главы, Араго излагает историю развития громоотводов: он представляет, начиная с самых древних времен, те различные предосторожности, часто нелепые и большею частью бесполезные, которые принимали люди, чтобы обезопасить от грозы себя и свои жилища. Он разбирает сказания древних писателей, потом, постепенно спускаясь к новейшим временам, приводит в заключение несколько старинных поверий, которые еще до сих пор существуют в народе. В основании каждого подобного поверья лежит та идея, которую составил себе народ о страшном метеоре. Идеи эти, часто противоречащие результатам науки, не лишены практического смысла и большею частью довольно оригинальны.

Окончание книги занято описанием усовершенствованных громоотводов: автор дает практические советы о том, как их ставить и устраивать, определяет степень их пользы и подтверждает свои мнения разительными примерами, взятыми из разных местностей и времен, начиная от древнего Иерусалимского храма, на котором зодчие невольно устроили отличные громоотводы, и кончая Лондонскою колонною, поставленною в память пожара 1677 года. Читательницы наши могут, таким образом, из книги Араго познакомиться самым подробным образом с явлениями грозы. Но книга Араго может принести им другого рода пользу, более обширную. Читая исследование знаменитого натуралиста, следя за развитием его мысли, они познакомятся с самым процессом научной деятельности вообще, с критическою работою ума, с теми приемами, которые употребляют талантливые исследователи, чтобы разобрать и поверить свои источники. Араго постоянно приводит факт, потом обсуживает его перед глазами читателя, рассматривает его со всех сторон и наконец делает вывод, т.е. принимает или отвергает достоверность и важность приведенного случая. Здесь ему часто приходится обращаться к самым тонким критическим исследованиям, в которых выражаются могучие силы его ума. С этою тонкостью строгой, но беспристрастной критики Араго соединяет необыкновенную ясность изложения: неприготовленный, но внимательный читатель может легко следить за всеми изгибами его мысли. Чтение такой книги, вполне ученой и в то же время вполне популярной и занимательной, может быть очень полезно. Оно разовьет мыслительные силы, даст понятие о том, что такое ученая работа, и вложит теплое и сознательное уважение к мыслящим людям, которых труды подвигают науку вперед.

Перевод г. Хотинского сделан очень тщательно и вполне добросовестно. Чтобы облегчить читателю понимание книги, г. переводчик сделал много примечаний и между прочим перевел на русскую меру, на русский вес и на русские деньги все цифры, встречающиеся в подлиннике. Г. Хотинскому принадлежат также два прибавления, сделанные в конце книги и описывающие два занимательных явления грозы. Язык перевода прост, ясен и правилен. Издание книги принадлежит торговому дому Струговщикова, Похитонова, Водова и компании.

"Рассвет", No 4, 1858