Пейн Берри - Разсказ о том, как он убил двух зайцев

Разсказъ о томъ, какъ онъ убилъ двухъ зайцевъ:

Разсказъ Барри Пэна.

Въ извѣстномъ отношеніи она была очень вѣрующимъ человѣкомъ. Такъ, напримѣръ, она была убѣждена, что ликеръ "бенедиктинъ" приготовляется монахами, извѣстными подъ тѣмъ же именемъ. Она нисколько не сомнѣвалась въ томъ, что можно присвоить вещь, найденную на улицѣ. Точно такъ же она ни одной минуты не сомнѣвалась въ подлинности письма за подписью: "Опытная мать", помѣщеннаго въ такомъ-то номерѣ такой-то газеты (См. въ "Почтовомъ ящикѣ" замѣтку подъ заглавіемъ: "Почему непослушны грудныя дѣти?"). Всю жизнь, не имѣя на то опредѣленныхъ основаній, она была убѣждена въ томъ, что всякій художникъ -- безнравственный и безстыдный человѣкъ, а всякій членъ парламента -- достоинъ всяческаго уваженія. Принципъ этотъ она готова была отстаивать съ пѣной у рта.

Ея мужъ, подобно всѣмъ нехорошимъ, но умнымъ мужчинамъ, никогда не пытался измѣнить тѣ убѣжденія, которыя были ей дороги. Въ супружеской жизни крайне цѣнно взаимное довѣріе и вѣра одной половины въ другую. Эту вѣру необходимо всѣми мѣрами холить и оберегать. Ея мужъ это прекрасно понималъ. Весьма возможно, что онъ понималъ и нѣчто другое. Надо думать, что онъ на опытѣ убѣдился въ томъ, что единственная вещь, не производящая на его супругу никакого ровно воздѣйствія, есть явная и безспорная очевидность. Въ очевидности нѣтъ поэтическихъ элементовъ, и вотъ почему ее не любятъ неизмѣнно поэтически-настроенныя женщины.

Нельзя отрицать то, что совѣсть мужа была переутомлена: какъ-никакъ приходилось неоднократно вступать въ сдѣлки съ нею. Въ этомъ отношеніи всего больше безпокойства доставляла ему домашняя аптечка Агнессы. Возможно, что тутъ одновременно подавали голосъ и эгоизмъ, и совѣсть. Отчасти и трусость. Безусловно, грубое обращеніе съ Бимби было бы не меньшимъ подвигомъ, чѣмъ вмѣшательство въ домашнюю аптечку. Бимби былъ чудесный, но крайне обжорливый персидскій котъ, который отличался весьма неуравновѣшеннымъ характеромъ и безнравственнымъ образомъ жизни. Онъ, мужъ, не любилъ кота. Брать подъ свое покровительство мужа не имѣла ни намѣренія, ни права. Причины этого выяснятся изъ дальнѣйшаго моего повѣствованія.

Возникаетъ слѣдующій вопросъ. Разъ онъ считалъ домашнюю аптечку крайне опасной для Агнессы, для ея дѣтей, для ея друзей, для всего дома, почему онъ не вмѣшался въ самомъ началѣ, т. е. тогда, когда страсть эта еще не всецѣло овладѣла Агнессой? Это началось нѣсколько лѣтъ назадъ, въ мирный, солнечный, іюльскій день, когда Агнесса готова была признать, что у нея болитъ голова. Ея пріятельница, очаровательная и милая миссисъ Манстонъ, имѣла еще около полубутылки того замѣчательнаго средства, которое излечило ее отъ лихорадки. Она дала это лекарство Агнессѣ, которая въ продолженіи какихъ-нибудь трехъ минутъ совершенно оправилась отъ недомоганія. Она тутъ же на мѣстѣ заявила, что никогда ничего подобнаго не видѣла. Агнесса дала немного лекарства горничной,-- и въ тотъ же день дѣвушка отказалась отъ мѣста. Вотъ когда слѣдовало вмѣшаться мужу! Либо тогда, либо никогда! Но, вмѣсто того, онъ усмѣхнулся и не прервалъ естественнаго теченія событій. Настоящій мужчина такъ не поступилъ бы!

Съ тѣхъ самыхъ поръ Агнесса полюбила снадобья, которыя слывутъ подъ названіемъ "шарлатанскихъ средствъ". Къ объявленіямъ объ этихъ средствахъ она относилась съ полнымъ довѣріемъ. Она съ увлеченіемъ читала о томъ, какъ унтеръ-офицеръ Кукъ (неопредѣленный адресъ!) въ теченіе одной недѣли вылечился отъ мучительнаго ревматизма тѣмъ, что сталъ принимать внутрь Тимсоновскія таблетки. Еще до захода солнца ея аптечка обогатилась Тимсоновскими таблетками. Благодаря всевозможнымъ объявленіямъ, она получила множество весьма цѣнныхъ физіологическихъ и терапевтическихъ свѣдѣній.

Черезъ нѣкоторое время аптекарскіе магазины получили для нея такую же притягательную силу, какую трактиръ имѣетъ для пьяницы. Даже находясь на пути къ модисткѣ (а извѣстно, какъ въ такихъ случаяхъ дорожишь временемъ!) она не могла отказать себѣ въ удовольствіи останавливаться у аптекарскихъ витринъ и любоваться видомъ выставленныхъ стклянокъ и таблетокъ. Иногда она дѣлала нѣсколько шаговъ впередъ, останавливалась, видимо, боролась съ собой, возвращалась и покупала... Такія вещи полезно и прямо-таки необходимо имѣть дома! Богъ знаетъ, что можетъ случиться!

Къ несчастью мужа, Агнесса провѣдала про то, что такой же маніей заболѣла всѣми уважаемая миссисъ Уэлльсъ, и этого было вполнѣ достаточно для того, чтобы она удвоила свое рвеніе. Желая выдержать конкуренцію, Агнесса рѣшила не останавливаться ни предъ чѣмъ. Ея коллекція занимала уже цѣлый шкапъ, который получилъ отвѣтственное названіе "домашней аптеки".

Обѣ дамы придерживались одного и того же метода. Самымъ радикальнымъ средствомъ неизмѣнно являлось послѣднее средство. Къ чести ихъ надо сказать, что соревнованіе носило до того дружественный характеръ, что обѣ часто сходились и подолгу бесѣдовали относительно разныхъ пилюль, таблетокъ, настоекъ, припарокъ и т. д. Иногда происходила мѣна. За извѣстное количество хлористокислыхъ лепешекъ отпускалось нѣсколько ментоловыхъ палочекъ. Вѣра въ рекламируемыя снадобья росла съ каждымъ днемъ, распускалась пышнымъ, многообѣщающимъ цвѣтомъ. Агнесса съ теченіемъ времени пріобрѣла столько медицинскихъ свѣдѣній, что съ одинаковой увѣренностью вызывалась снять прыщикъ съ лица и вылечить страждущую отъ ревматизма. Нечего говорить про то, что лечила она только изъ любви къ искусству. Никакіе матеріальные расчеты ею не руководили. Тѣмъ не менѣе, мужъ выражалъ все больше и больше безпокойства.

Однажды утромъ онъ настолько увлекся представленіемъ того... какъ будетъ выглядѣть его жена на скамьѣ подсудимыхъ, что забылъ положить въ карманъ свой портсигаръ. Онъ. замѣтилъ это упущеніе въ передней, положилъ шляпу на подзеркальный столикъ и пошелъ за портсигаромъ. Вернувшись въ переднюю, онъ замѣтилъ, что Бимби сбросилъ его шляпу на полъ и прилагалъ героическія усилія къ тому, чтобы засѣсть внутрь шляпы. Онъ поспѣшилъ освободить шляпу, причемъ котъ только единственный разъ поцарапалъ его. По его словамъ, котъ по собственной неосторожности свалился съ лѣстницы. Такое заявленіе мнѣ лично кажется мало вѣроятнымъ.

Вечеромъ, въ то время, какъ Агнесса подавала Бимби сливки, мужъ ея съ кроткимъ и меланхолическимъ выраженіемъ въ глазахъ замѣтилъ, что, по его мнѣнію, котъ не вполнѣ здоровъ. Было предложено дать объясненіе этимъ страннымъ словамъ.

Мужъ сказалъ:

-- Сегодня утромъ онъ весьма странно и подозрительно велъ себя въ передней. Мнѣ онъ казался не въ мѣру возбужденнымъ.

Агнесса отвѣтила:

-- Вообще персидскіе коты страшно нервны. Вотъ почему я настаиваю, чтобы ты никогда не обращался грубо съ Бимби. Не забывай, пожалуйста, что онъ -- не собака, съ которой можно себѣ позволить все, что угодно.

Мужъ обѣщалъ никогда не забывать это. Онъ добавилъ:

-- Нѣтъ ли чего-нибудь подходящаго въ твоей аптечкѣ? Я думаю, что Бимби не помѣшала бы какая-нибудь пилюля!

-- Конечно, есть! По тому, какъ у него дергаются уши, я вижу, что онъ находится въ крайне периномъ состояніи. Полагаю, что немного брому ему не повредитъ. Онъ проглотитъ его вмѣстѣ съ молокомъ и даже не замѣтитъ этого. Я сейчасъ же дамъ ему. Подожди здѣсь. Я схожу за бромомъ.

Не успѣла она выйти изъ комнаты, какъ извергъ, именовавшійся ея супругомъ, вынулъ изъ кармана маленькую стклянку и вылилъ изъ нея нѣсколько капель въ миску со сливками. Послѣ того онъ сказалъ:

-- Прощай, Бимби!

Тѣмъ временемъ жена его перемѣнила рѣшеніе и вмѣсто брома принесла порошокъ антипирина и какое-то слабительное. Опустивъ все это въ миску, она предложила Бимби выпить. Тотъ съ дѣланной неохотой, невозможно жеманясь, принялся за сливки. Онъ несомнѣнно прикончилъ бы всю порцію, если бы ему не пришлось прекратить пиршество для того, чтобы... умереть. Онъ скончался чрезвычайно быстро и легко.

-- Бимби!-- воскликнула несчастная женщина.-- Бимби! Я убила Бимби!

-- Да, похоже на то,-- сказалъ тотъ извергъ и убійца, котораго Агнесса называла своимъ мужемъ.-- Право, я удивляюсь твоей неосторожности! Я не понимаю, какъ ты можешь пользоваться этими шарлатанскими снадобьями. Чего добраго, ты отравишь всѣхъ насъ, въ томъ числѣ и себя самое! Ну, представь себѣ, что дала бы это лекарство кому-нибудь изъ дѣтей! Ахъ, Агнесса!

Въ этотъ день она немного опоздала къ обѣду. Она была занята тѣмъ, что уничтожала содержимое домашней аптечки.

На слѣдующій день за завтракомъ этотъ трусишка заявилъ:

-- Знаешь, дорогая Агнесса, я думаю купить тебѣ какого-нибудь звѣрька вмѣсто Бимби!

-- Нѣтъ, нѣтъ!-- воскликнула Агнесса.-- Ни одно животное на свѣтѣ не сможетъ мнѣ замѣнить Бимби!

Читатель, разрѣши мнѣ быть справедливымъ къ негодяю, поступки котораго мнѣ такъ тяжело описывать. И вотъ въ защиту его я долженъ сказать, что въ тотъ же день онъ далъ полную свободу Агнессѣ, которая въ утѣшеніе свое купила бронзоваго Будду, длинный кулонъ съ бирюзой и пестрыя цыновки для людской. Всѣмъ извѣстно, какимъ утѣшеніемъ являются подобныя вещи въ тяжелыя минуты безысходнаго горя.

А онъ бросилъ стклянку съ каплями въ. каналъ и на вопросъ знакомаго, чѣмъ объяснить его столь радостное выраженіе лица, отвѣтилъ, что однимъ ударомъ убилъ двухъ зайцевъ. Что можно сказать въ защиту подобнаго человѣка? Конечно, ничего! А потому, читатель, разрѣши мнѣ закончить сіе грустное повѣствованіе...

Перев. З. Львовскаго.>

"Современникъ", Кн. 4, 1914