Павлович Михаил Павлович - Камилл Пельтан и металлургический трест во Франции

Камиллъ Пельтанъ и металлургическій трестъ во Франціи.

(Письмо изъ Франціи).

Недавно въ Парижѣ при громадномъ стеченіи народа похоронили на кладбищѣ Père-Lachaise одного изъ самыхъ видныхъ французскихъ радикалъ-соціалистовъ, бывшаго морского министра Камилла Пельтана. Среди дѣятелей французской демократіи не было другого человѣка, котораго реакціонная пресса преслѣдовала бы съ такимъ упорствомъ и такой злостью, какъ Пельтана. Вокругъ его имени создалась цѣлая легенда. Его изображали какъ самаго неряшливаго человѣка во Франціи, который будто бы никогда въ своей жизни не бралъ мыла въ руки. Юмористическіе листки рисовали Пельтана въ самомъ непривлекательномъ видѣ, въ кафешантанахъ на Монмартрѣ въ теченіе 10 лѣтъ подрядъ распѣвались грязныя и глупыя пѣсенки о "вшахъ Пельтана". Все это было отвратительно и мерзко, но находилась многочисленная публика, которая съ засосомъ читала и бѣшено апплодировала, слушая пошлыя пѣсни.

Правда, Пельтанъ былъ человѣкомъ, который больше слѣдилъ за изящностью своей парламентской рѣчи и элегантностью своихъ газетныхъ статей, чѣмъ за изысканностью своихъ костюмовъ, но все-таки онъ одѣвался не хуже сотенъ другихъ своихъ коллегъ по парламенту и сенату; развѣ что большая борода была у него всегда всклокочена отъ того, что онъ любилъ запускать въ нее свои руки; но дѣло было конечно не въ бородѣ, а въ чемъ-то другомъ, изъ-за чего реакція съ такимъ упорствомъ вышучивала, осмѣивала Пельтана, стремясь унизить его въ глазахъ общественнаго мнѣнія. Разсказывали и писали будто Пельтанъ никогда не употреблялъ носового платка, да и мало ли чего не употреблялъ Пельтанъ, согласно создавшейся вокругъ его имени легендѣ.

Изъ за чего же загорѣлся весь этотъ сыръ боръ, почему реакціонная и консервативная пресса съ такимъ упорствомъ вела кампанію противъ Пельтана, почему даже теперь, въ день похоронъ этого радикалъ-соціалиста, въ этотъ моментъ "національнаго перемирія", Temps и другіе органы консервативной прессы съ такой строгостью говорятъ о дѣятельности Пельтана, какъ государственнаго человѣка, какъ эксъ-министра Франціи.

Пельтанъ былъ единомышленникомъ и сподвижникомъ Комба, стало быть, сторонникомъ отдѣленія церкви отъ государства и противникомъ клерикализма. Но не въ этомъ заключалось главное преступленіе Пельтана. Многіе столь же и даже болѣе тяжкіе "преступники", виновные въ покушеніи на власть папы во Франція, давно прощены и амнистированы самыми ярыми клерикалами; но вина Пельтана страшнѣе, чѣмъ преступленіе франкъ-масоновъ и другихъ враговъ духовенства и святого отца, сидящаго на тронѣ въ Римѣ. Пельтанъ зашелъ такъ далеко въ своей борьбѣ съ консервативными порядками, что осмѣлился поднять руку противъ Металлургическаго Треста, распоряжающагося національной обороной республики. Пельтану можно было бы простить борьбу противъ синдиката католическихъ священниковъ, этихъ "черныхъ вороновъ", стремившихся подчинить Францію власти иностранца, засѣдающаго въ Римѣ и осмѣлившагося взять подъ свою защиту Германію и Австрію {Извѣстно, какое негодованіе во всей Франціи и Бельгіи вызвало интервью редактора "Liberté" съ папой, отказавшимся выразить свое осужденіе нѣмецкимъ подвигамъ въ Бельгіи.}, но невозможно было простить покушеніе на дивиденды нѣсколькихъ истинно-французскихъ металлургическихъ бароновъ, державшихъ въ своихъ рукахъ всю военную индустрію Франціи.

Начиная съ 1902 по 1905 г., т. е. въ теченіе трехъ лѣтъ подрядъ Камиллъ Пельтанъ былъ морскимъ министромъ Франціи. И вотъ съ того момента какъ Пельтанъ сдѣлался министромъ, его не переставали забрасывать грязью. Это онъ былъ дезорганизаторомъ морской силы Франціи, онъ уничтожилъ могучій когда то боевой флотъ Франціи, онъ низвелъ республику на степень третьестепенной морской державы. И долго послѣ отставки Пельтана всѣ несчастья, которыя происходили'во французскомъ военномъ флотѣ, сваливались на бывшаго морского министра. Шло ли какое-нибудь судно ко дну, попадалъ ли какой-нибудь крейсеръ на мель, взрывался ли на какомъ нибудь броненосцѣ паровой котелъ, во всемъ былъ виноватъ этотъ бывшій морской министръ, "вшивый", "вѣчно ПЬЯНЫЙ" Пельтанъ.

Въ чемъ же заключается преступленіе Камилла Пельтана, почему реакція съ такимъ ужасомъ говоритъ о "мрачномъ періодѣ" его руководства организаціей морской силой Франціи? Пельтанъ былъ противникомъ догмы, которая гласитъ, что могущество флота опредѣляется почти исключительно числомъ входящихъ въ его составъ броненосцевъ и крейсеровъ. Онъ придавалъ громадное значеніе подводнымъ лодкамъ и за время своей дѣятельности въ качествѣ морского министра онъ уменьшилъ число сооружаемыхъ ежегодно крупныхъ военныхъ судовъ, гигантскихъ броненосцевъ и крейсеровъ этихъ морскихъ левіафановъ, стоющихъ десятки и сотни милліоновъ франковъ; зато онъ стремился къ созданію многочисленнаго флота изъ мелкихъ военныхъ судовъ, миноносцевъ и контръминоносцевъ и подводныхъ лодокъ.

Опытъ нынѣшней войны блестяще подтвердилъ идеи Пельтана. Гигантскіе нѣмецкіе броненосцы, стоившіе по 40--50 милліоновъ марокъ, трусливо прячутся въ Кильскомъ каналѣ и не смѣютъ носа показать наружу, между тѣмъ какъ нѣмецкія подводныя лодки снуютъ по всѣмъ европейскимъ морямъ и топятъ непріятельскіе крейсера и броненосцы. Но развѣ идеи Пельтана могли прійтись по вкусу стальнымъ королямъ и продажной прессѣ, находящейся у нихъ на откупу? Какъ одинъ человѣкъ поднялись противъ Пельтана всѣ металлургическіе бароны, какъ непобѣдимая всесокрушающая сила всталъ противъ него трестъ судостроительныхъ заводовъ и началась дикая травля. Какъ! Этотъ бунтовщикъ, этотъ "безпросыпный пьяница", этотъ "невѣжа" хочетъ заставить военные заводы заниматься постройкой маленькихъ дешевыхъ судовъ, не имѣющихъ даже блиндажа, когда милліоны наживаются такъ легко на постройкѣ одного броненосца, стоющаго 40, 50 и 100 милліоновъ франковъ каждый. Ату его! Измѣнникъ, сумасшедшій, пьяница! И вся желтая пресса, подкупленная золотомъ металлургическихъ бароновъ, запѣла въ одинъ тонъ: "Измѣнникъ, пьяница, долой его, гони его въ шею!"

Послѣ отставки Пельтана, дѣло, начатое имъ, было окончательно дезорганизовано. Сооруженіе подводныхъ лодокъ было пріостановлено, и этимъ дѣломъ перестали интересоваться во Франціи, этой странѣ, гдѣ была изобрѣтена подводная лодка. Спеціальная военная" литература стала съ усердіемъ подчеркивать значеніе морскихъ гигантовъ и съ презрѣніемъ писала о морской "пыли", о морскихъ "пигмеяхъ". Пельтанъ вооружилъ противъ себя во-первыхъ, весь корпусъ адмираловъ, тщеславію которыхъ льститъ командованіе левіафанами, вооруженными гигантскими орудіями и покрытыми броней чудовищной толщины. Эти адмиралы, считавшіе, что для нихъ можетъ быть достойнымъ пьедесталомъ только броненосецъ minimum въ 20--30 тыс. тоннъ,спрашивали себя, что будетъ съ ними, если идеи Пельтана восторжествуютъ, и гигантскія военныя суда будутъ признаны безполезными. Понятно, что эти адмиралы не могли примириться съ новымъ морскимъ министромъ и явно фрондировали противъ послѣдняго. Такимъ образомъ Пельтанъ оказался вынужденнымъ отставить отъ службы за время своего министерства рядъ адмираловъ, въ томъ числѣ извѣстнаго реакціоннаго адмирала, морского префекта Тулона, Вьенеме. Все это усиливало вражду въ реакціонныхъ кругахъ противъ Пельтана. Но самымъ опаснымъ противникомъ Пельтана и подводныхъ лодокъ явились металлургическіе бароны, которые наживаютъ десятки милліоновъ франковъ на постройкѣ громадныхъ военныхъ судовъ, особенно на фабрикаціи блиндажа, громадныхъ морскихъ орудій и тысячъ снарядовъ для нихъ. Такимъ образомъ, весь металлургическій и судостроительный трестъ рѣшилъ не только свалить Пельтана, но и добить окончательно этого человѣка разъ навсегда, чтобы онъ уже никогда не могъ подняться и начать свою "преступную" работу, явно направленную къ подрыву дивидендовъ военно-судостроительныхъ компаній и фабрикъ блиндажа и морскихъ орудій.

Именно эта попытка Камилла Пельтана пойти наперекоръ своекорыстнымъ интересамъ могущественнаго металлургическаго треста была причиной того, что сброшенный коалиціей капиталистовъ со своего министерскаго поста, Пельтанъ уже никогда не могъ подняться до своего прежняго положенія и занять отвѣтственный постъ въ правительствѣ. И та клеветническая кампанія, которая съ такимъ усердіемъ велась противъ бывшаго министра не только въ "серьезной" и "сатирической" желтой прессѣ, но и на подмосткахъ кафешантановъ, имѣла цѣлью во что бы то ни стало помѣшать возврату Пельтана на постъ министра, гдѣ онъ снова взялся бы за свою старую и столь опасную работу.

По странной ироніи судьбы, Пельтанъ умеръ съ перомъ въ рукѣ отъ сердечнаго припадка въ то время, какъ онъ корректировалъ свою послѣднюю статью для газеты "Radical". И въ этой статьѣ Пельтанъ говорилъ о своей излюбленной темѣ, о подводныхъ лодкахъ и броненосцахъ, о томъ, что война подчеркнула полное банкротство морскихъ мастодонтовъ и доказала могущество морскихъ лилипутовъ. Пельтанъ былъ мелкимъ буржуа по своему міросозерцанію. Соціалистическій идеалъ былъ ему чуждъ и недоступенъ. Но, подобно Комбу, онъ былъ безусловно честнымъ человѣкомъ и металлургическій трестъ не могъ подкупить его ни за какія деньги. Вотъ почему стальные бароны такъ ненавидѣли его и вотъ почему послѣ его отставки, по поводу его "преступной" дѣятельности въ качествѣ морского министра, была учреждена парламентская слѣдственная комиссія. Правда, эта парламентская слѣдственная комиссія прервала свои работы, не доведя ихъ до конца, но какъ характерно, что даже во Франціи, этой странѣ, гдѣ была изобрѣтена подводная лодка, металлургическому тресту удалось привлечь къ суду государственнаго дѣятеля, осмѣлившагося сомнѣваться въ полезности гигантскихъ броненосцевъ и потому не особенно усердно содѣйствовавшаго ихъ сооруженію.

Зато идеи Пельтана были, если не вполнѣ, то по крайней мѣрѣ отчасти подхвачены въ Германіи, и мы видимъ, какъ нѣмецкія подводныя лодки безнаказанно ныряютъ теперь не только вокругъ Великобританіи, но проникаютъ даже черезъ Гибралтаръ въ Средиземное море, продолжая и здѣсь свою разрушительную работу. А что было бы, если бы германское морское министерство истратило тѣ милліарды марокъ, которыя ушли на сооруженіе безполезныхъ броненосцевъ, на постройку нѣсколько сотъ подводныхъ лодокъ. Въ этомъ случаѣ Германія дѣйствительно сумѣла бы совершенно блокировать Англію, прервать ея сношенія и съ С. Штатами и съ Франціей и поставить своихъ противниковъ въ очень критическое положеніе. Къ счастью, для правящихъ классовъ Англіи и Франціи, германскій металлургическій трестъ въ своекорыстныхъ интересахъ помѣшалъ слишкомъ усердному сооруженію нѣмецкихъ подводныхъ лодокъ, значеніе которыхъ въ будущей войнѣ предвидѣлъ уже Энгельсъ, и этимъ самымъ патріотическій нѣмецкій трестъ обезсилилъ имперіалистическую Германію въ борьбѣ съ ея грозными врагами.

Камиллъ Пельтанъ не былъ первымъ и единственнымъ морскимъ министромъ во Франціи, жестоко пострадавшимъ за свою борьбу противъ грандіозныхъ затратъ на сооруженіе гигантскихъ военныхъ судовъ. Онъ пошелъ лишь по пути, намѣченному однимъ изъ его предшественниковъ, славнымъ французскимъ морякомъ, бывшимъ морскимъ министромъ, адмираломъ Обомъ, доказывавшимъ, что будущее въ морской войнѣ принадлежитъ миноносцамъ, подводнымъ лодкамъ и вообще небольшимъ судамъ. Само собой разумѣется, что Объ, боровшійся противъ увеличенія толщины брони и размѣровъ военныхъ судовъ, не могъ долго удержаться на своемъ посту. Пробывъ министромъ всего одинъ годъ (1886--1887), онъ былъ сброшенъ коалиціей адмираловъ и металлургистовъ и подвергся жестокому преслѣдованію. Сторонники большихъ судовъ объявили Обу непримиримую войну и затравили его на смерть, по выраженію Пельтана. Послѣ своей отставки Объ не могъ получить самой скромной офиціальной должности и умеръ въ крайней бѣдности. Болѣе того, всѣ тѣ морскіе инженеры, которымъ онъ покровительствовалъ, также подверглись жестокимъ гоненіямъ. Когда изобрѣтатель подводной лодки Зеде обратился къ бывшему министру, этому адмиралу, украшенному всякими отличіями за боевыя заслуги не только въ морскихъ, но въ и сухопутныхъ кампаніяхъ (битвы вокругъ Безансона и Орлеана въ 1871 г.) съ письмомъ о защитѣ и покровительствѣ, Объ отвѣтилъ ему: "Увы я такой же затравленный звѣрь, какъ и вы". Другой инженеръ, Губе котораго также поддерживалъ въ качествѣ морского министра Объ, былъ окончательно разоренъ врагами подводныхъ лодокъ и умеръ въ полной нищетѣ, послѣ того какъ его съ помощью судебнаго пристава заставили возмѣстить всѣ расходы по сооруженію изобрѣтенной имъ подводной лодки. Такъ металлургическій трестъ расправлялся со всѣми, кто безсознательно или сознательно боролся противъ увеличенія его дивидендовъ.

II.

Металлургическая военная индустрія въ высокой степени заинтересована въ увеличеніи тоннажа военныхъ судовъ и калибра ихъ пушекъ. Диллетанту, не знакомому съ техникой военнаго дѣла, можетъ показаться страннымъ утвержденіе, что увеличеніе калибра пушекъ, находящихся на броненосцѣ, на какихъ нибудь три четыре сантиметра можетъ принести громадные барыши военной индустріи. На самомъ дѣлѣ въ этомъ не трудно убѣдиться. Правда, военная пресса не любитъ заниматься подобными выкладками и не считаетъ опубликованіе такихъ вычисленіи соотвѣтствующимъ интересамъ "арміи и флота", но иногда и осторожные спеціалисты проговариваются и даютъ возможность и непосвященнымъ увидѣть то, что обычно прячется за покрываломъ Изиды. Такъ, въ 1913 г. нѣкоторые спеціальные французскіе органы въ связи со спускомъ на воду новыхъ гигантскихъ броненосцевъ "Бретани" и "Прованса", законченныхъ въ 1914 г., поставили вопросъ о томъ, въ какой мѣрѣ увеличеніе мощи даннаго судна въ зависимости отъ увеличенія калибра пушекъ оправдываетъ неизбѣжно связанное съ нимъ громадное возрастаніе стоимости даннаго судна. Калибръ пушекъ броненосцевъ предшествующаго типа "Paris" (въ 23.500 тоннъ водоизмѣщенія) равняется 305 милиметрамъ, калибръ орудій "Бретань" и "Прованса" 340 миллиметровъ, разница 3 1/2 сантиметра.

Если мы возьмемъ оба броненосца, калибръ орудій которыхъ отличается на какихъ-нибудь 3 1/2 сантиметра, мы увидимъ, что разница въ стоимости по сооруженію и содержанію каждаго судна получится колоссальная. Не только водоизмѣщеніе броненосца съ болѣе тяжелой артиллеріей должно быть больше, не только каждое орудіе будетъ стоить дороже, но и каждый выстрѣлъ будетъ обходиться гораздо дороже, какъ въ зависимости отъ увеличенія размѣровъ снаряда, такъ и въ зависимости отъ болѣе быстрой порчи орудія при увеличеніи его калибра. Вотъ итогъ, который получается при сравненіи стоимости выстрѣла съ двухъ броненосцевъ въ 23.500 тоннъ (калибръ орудій 305) и въ 24.000 тоннъ (калибра орудій 340):

Итакъ, разница въ стоимости одного выстрѣла въ первомъ и второмъ случаѣ 1080 франковъ, т.-е. приблизительно 400 рублей. Пропорціональное ли это удорожаніе стоимости судна -- уже при самомъ его сооруженіи на многіе милліоны и десятки милліоновъ франковъ, когда рѣчь идетъ объ увеличеніи водоизмѣщенія на тысячи тоннъ, а затѣмъ и при каждомъ выстрѣлѣ, каждомъ упражненіи и вообще движеніи судна, пропорціонально ли это громадное увеличеніе расходовъ дѣйствительному увеличенію военной мощи судна -- вотъ вопросъ, который ставили передъ собой даже многіе сторонники возможно большихъ по размѣрамъ суперъ-дредноутовъ. Мы не говоримъ уже о тѣхъ спеціалистахъ по вопросамъ военно-морской техники, которые стоятъ на той точкѣ зрѣнія, что увеличеніе тоннажа боевыхъ судовъ выше 15--20.000 тоннъ понижаетъ ихъ оборонительную и нападательную силу и приходятъ на основаніи всякаго рода выкладокъ къ заключенію, что боевая сила судна въ 100.000 тоннъ будетъ равна нулю.

Но какое значеніе имѣютъ всѣ эти вопросы и сомнѣнія для металлургическихъ заводовъ и частныхъ военныхъ фирмъ. Уже потому, что болѣе крупное судно поглощаетъ сразу больше металла, иногда на тысячи и тысячи пудовъ, уже потому, что болѣе крупныя орудія и портятся скорѣе и потребляютъ при каждомъ выстрѣлѣ и упражненіи большее количество дорого стоющаго пороха, уже потому, что увеличеніе калибра орудій на какихъ-нибудь 3 1/2 сантиметра или приблизительно на 1 1/2 дюйма, вызывая увеличеніе тоннажа судна, а стало быть и его болѣе глубокую осадку, требуетъ порой переустройства всѣхъ военныхъ портовъ государства {Увеличеніе калибра морскихъ орудій съ 305 миллиметровъ до 340, т. е. На 3 1/2 сантиметра или 1,3 дюйма вызвало необходимость углубленія Тулонскаго рейда съ 10 метровъ до 11 метровъ, т. е. на одинъ метръ.} -- военная индустрія будетъ стоять всегда за сооруженіе все болѣе и болѣе гигантскихъ суперъ-дреднаутовъ. Совершенно справедливо многіе англійскіе и французскіе спеціалисты по вопросамъ военно-морской техники, какъ напримѣръ, французскій военный инженеръ Жоффруа утверждаетъ, что преклоненіе передъ наиболѣе гигантскими орудіями и наиболѣе толстой броней, являются концепціями военныхъ фабрикантовъ и металлургистовъ, а отнюдь не idée fixe военныхъ инженеровъ {Le Correspondant 10 April 1913. "La question du calibre" par E. de. Geoffroy, ingénieur des constructions navales.}.

Однако, всѣ эти соображенія едва ли побудятъ сторонниковъ металлургическихъ конвенцій отказаться отъ своей точки зрѣнія. Наоборотъ, въ настоящее время слышатся уже голоса, что и нынѣшніе суперъ-дреднауты недостаточно могущественны. Въ самомъ дѣлѣ, вѣдь теперь существуютъ уже такія береговыя укрѣпленія баттарей, которыя могутъ снести какъ карточный домикъ любую англійскую эскадру изъ самыхъ сильныхъ суперъ-дреднаутовъ. И мы знаемъ то, что многіе англійскіе алармисты для доказательства необходимости сооруженій новыхъ невиданной силы морскихъ чудовищъ ссылаются на американскія укрѣпленія у Панамскаго канала, на неудачу форсированія Дарданеллъ силами однѣхъ морскихъ эскадръ и т. д. Строящаяся нынѣ въ строгой тайнѣ на американскомъ заводѣ гигантская пушка, которая будетъ защищать Панамскій каналъ, имѣетъ по сообщеніямъ нѣкоторыхъ англійскихъ газетъ, калибръ 406 миллиметровъ, т.-е. почти 16 дюймовъ. Ея вѣсъ равняется 180.000 килограммовъ. Вѣсъ снаряда равенъ 1.000 килограммамъ. или одной тоннѣ. Длина снаряда 1 м., т. е. средній ростъ человѣка. Дальность полета 37 километровъ. Пущенный вверхъ снарядъ изъ этого орудія перелетѣлъ бы черезъ два Монблана, поставленные одинъ на другой. Но эта пушка признана уже устарѣлой и рядомъ съ ней поставятъ новое орудіе. Очевидно, что идея успѣшной борьбы самыхъ могущественныхъ морскихъ орудій съ сильными береговыми укрѣпленіями нелѣпа, а опытъ русско-японской войны и дарданельской экспедиціи лишній разъ подтвердилъ это положеніе. Портъ-Артуръ при всемъ несовершенствѣ своихъ сооруженій -- устоялъ бы и противъ десяти японскихъ эскадръ съ ихъ грозными въ морскихъ бояхъ 12-ти дюймовыми пушками, если бы въ дѣло не вмѣшалась сухопутная армія, которая долгіе мѣсяцы вела осаду этой крѣпости и, потерявъ десятки тысячъ людей, заставила наконецъ послѣднюю сдаться. Тѣмъ болѣе очевидно безсиліе морскихъ эскадръ по отношенію къ Дарданелламъ.

Однако милитаризмъ и маринизмъ имѣютъ свою собственную логику развитія. И нѣтъ никакого основанія предполагать, что благодаря урокамъ нынѣшней войны сооруженіе гигантскихъ суперѣдреднаутовъ остановится. Наоборотъ, изъ тѣхъ статей, которыя нѣкоторая часть прессы воюющихъ странъ удѣляетъ спущенному недавно (іюль 1915) на воду американскому суперъ-дреднауту "Аризона", тоннажъ котораго (31.400 тоннъ) превышаетъ болѣе чѣмъ на три тысячи тоннъ водоизмѣщеніе самого большаго англійскаго суперъ-дреднаута, видно, что многіе французскіе, англійскіе спеціалисты сожалѣютъ о томъ, что во флотѣ ихъ страны нѣтъ подобныхъ гигантовъ. Подумайте, четырехъ-башенный броненосецъ съ 12 пушками въ 356 миллиметровъ, съ броней въ 457 миллим., со скоростью въ 21 узелъ и съ экипажемъ въ 1.000 человѣкъ. Это не то, что какой-нибудь англійскій суперъ-дреднаутъ, въ родѣ пресловутой "Королевы Елизаветы". Ахъ, если бы англійскій и французскій флотъ имѣли въ своемъ составѣ нѣсколько гигантовъ подобныхъ "Аризонѣ", Дарданеллы были бы давно взяты. И находятся люди, которые несмотря на всѣ уроки нынѣшней войны вѣрятъ подобнымъ благоглупостямъ. Какъ констатируетъ съ глубокимъ сожалѣніемъ извѣстный знатокъ военно-морского дѣла бывшій директоръ морскихъ сооруженій во Франціи, Бертенъ, уже теперь въ англійскихъ и французскихъ морскихъ кругахъ поговариваютъ о новыхъ невиданныхъ гигантахъ, которые будутъ стоить по 120--150 милл. фр. каждый и будутъ имѣть пушки сильнѣе, чѣмъ самыя тяжелыя сухопутныя нѣмецкія орудія. Очевидно, что какіе бы то ни было уроки нынѣшней войны и всѣ жертвы, понесенныя трудящимися массами, не заставятъ опредѣленные круги отказаться отъ ихъ своекорыстныхъ интересовъ и рутинныхъ взглядовъ. И вотъ почему уже теперь въ Англіи и Франціи все громче и громче раздаются голоса, требующіе -- по окончаніи нынѣшней кровавой войны -- устраненья частныхъ фирмъ отъ всѣхъ военныхъ заказовъ и передачи дѣла организаціи обороны страны въ руки государственныхъ заводовъ. Но это уже болѣе сложный вопросъ, о которомъ придется говорить... по окончаніи войны."

Мих. Павловичъ.

"Современникъ", кн.X, 1915