Драшусова Елизавета Алексеевна - Посещение этапа для ссыльных у Рогожской заставы в Москве

ПОСѢЩЕНІЕ ЭТАПА ДЛЯ ССЫЛЬНЫХЪ У РОГОЖСКОЙ ЗАСТАВЫ ВЪ МОСКВѢ.

Много святыхъ обычаевъ хранится на землѣ Русской; много благихъ завѣтовъ передается отцами семействъ дѣтямъ; много у насъ воспоминаній, исполненныхъ любви; много трогательныхъ обѣтовъ; много умилительныхъ обрядовъ.

Къ числу милосердыхъ стремленій народа Русскаго надобно отнести состраданіе къ узникамъ, желаніе облегчить имъ участь, подѣлиться съ ними достояніемъ. Въ какомъ домѣ, при приближеніи торжественныхъ праздниковъ, не вспомнятъ о заключенныхъ, не пошлютъ имъ или денежнаго подаянія, или части яствъ, приготовляемыхъ для счастливыхъ и для веселыхъ, съ тѣмъ, чтобы несчастные знали, что эти счастливые думаютъ о нихъ, и за то помянули бы ихъ передъ Богомъ? При какомъ счастливомъ событіи, относящемся до Россіи и до Государя, не подумаютъ о заключенныхъ, не выкупятъ ихъ, содержимыхъ за долги, не постараются облегчить участи уже осужденныхъ?

Чтобы знать все доброе на Руси, чтобы сблизиться съ народомъ православнымъ, не довольно того, чтобы разсуждать о немъ, сидя въ кабинетѣ, или разъѣзжая по чужимъ краямъ, чтобы видѣть его только въ образѣ бородача-кучера, знать только по наслышкамъ отъ управляющаго Нѣмца -- нѣтъ, его надобно знать близко, со всѣми его добрыми и дурными качествами, печалями и радостями, страданіями и наслажденіями; надобно любить его, чтобы понять его назначеніе.

Въ Москвѣ, нашей древней, нашей первой столицѣ, неприкосновенно сохраняются многіе обычаи доброй Русской старины. Мы хотимъ подѣлиться съ читателями нашими впечатлѣніемъ, которое произвело на насъ одно изъ явленій Русскаго милосердія.

Въ Москвѣ, на Воробьевыхъ горахъ, существуетъ временная тюрьма, называемая Пересыльнымъ Замкомъ, куда приводятъ ссыльныхъ съ 24 губерній, гдѣ они остаются цѣлую недѣлю для отдыха, и откуда каждое воскресенье отправляются въ Сибирь. Нѣсколько Членовъ Комитета присутствуютъ при этомъ отправленіи, осматриваютъ одежду, снабжаютъ духовными книгами. Занемогшихъ оставляютъ въ находящейся при тюремномъ замкѣ больницѣ. Первый переходъ только отъ Воробьевыхъ горъ до Рогожской заставы. Тамъ, въ хорошо-устроенномъ этапѣ, ожидаетъ ссыльныхъ сытный обѣдъ, приготовленный иждивеніемъ купечества; тамъ они спокойно отдыхаютъ -- и каждый понедѣльникъ милосердіе является къ нимъ въ разныхъ видахъ съ заботливостію и любовію. Рано поутру ссыльные становятся вдоль стѣнъ обширной комнаты; посреди ея находятся скамьи, на которыхъ они ночевали; на нихъ лежитъ ихъ имущество, уже въ мѣшкахъ, и тутъ же кладутся разныя подаянія. Староста, котораго они избираютъ между себя, обыкновенно наиболѣе расторопнаго и внушающаго наиболѣе довѣренности, становится при концѣ скамеекъ, раскидываетъ полу кафтана и раскладываетъ на ней безпрестанно приносимыя деньги. Почти точно тоже происходитъ и въ отдѣленіи женщинъ.

Мы помѣстились подлѣ старосты и стояли долго, долго не примѣчая, какъ идетъ время. Мы испытывали что-то новое, что-то необыкновенно-отрадное для человѣчества. Мы видѣли милосердіе безъ громкихъ фразъ, безъ замысловатыхъ мудрованій, но истинное, внушенное сердцемъ, какимъ бы должно быть всегда милосердіе Христіанское. Ежеминутно одни посѣтители замѣнялись другими; иные приводили съ собой сбитенщика и поили ссыльныхъ на дорогу горячимъ сбитнемъ; другіе приносили огромные лотки съ калачами, булками, съ связками баранокъ. Одни раздавали мѣдныя деньги и мелкое серебро по рукамъ, другіе отдавали старостѣ -- и лежащія передъ нимъ ассигнаціи и серебро ежеминутно увеличивались въ массѣ, и онъ при всякомъ подаяніи провозглашалъ: "несчастные, благодарите", и они въ одинъ голосъ воскликали: "должны вѣчно молиться Богу." Многія женщины приносили рукавицы, платки, холсты, пояса, иголки. Милосердіе обо всемъ позаботилось, все придумало; тутъ была и милостина достаточнаго и лепта бѣднаго. Съ необыкновеннымъ уваженіемъ смотрѣли мы на этихъ многочисленныхъ посѣтителей. Между ними не было офранцузившихся физіономій, не было нарядныхъ шляпъ, замысловатыхъ пальто; но это были все Русскія лица, да окладистыя бороды, Русскіе кафтаны, да платочки на головахъ -- это были люди, не говорящіе по-Французски, но набожно крестящіеся при входѣ въ комнату, но тепло сочувствующіе несчастію ближняго, но дѣлающіе добро не для того, чтобы о немъ говорили, а потому, что это потребность ихъ сердца, что это ученіе Христа, что это завѣтъ родителей.

Мы старались вступить въ разговоръ съ нѣкоторыми изъ приходящихъ. Одна женщина, показывая на своего маленькаго сына, говорила намъ: "мой Ванюша самъ просился со мной,.а я и рада: пусть пріучится ходить сюда -- и когда насъ не будетъ, то вспомнитъ, что дѣлали родители, да и самъ то же будетъ дѣлать." Другой мальчикъ лѣтъ 12 пришелъ одинъ, перекрестился и съ большимъ чувствомъ принесъ свое подаяніе. Мы его Опросили, часто ли онъ здѣсь бываетъ? "Каждый понедѣльникъ меня дѣдушка посылаетъ." Вотъ благія наставленія, которыя должны принести благой плодъ! Изъ всего того, что мы видѣли, изъ всего того, что мы слышали, ясно было, что всѣ посѣтители одушевлены только однимъ словомъ Спасителя: "Я былъ въ темницѣ, и вы посѣтили меня." Они не мудровали, не разсуждали о филантропіи: они просто любили и сострадали. Разговоръ еще одной женщины произвелъ на насъ сильное впечатлѣніе: въ немъ выразилось такое теплое состраданіе! Она говорила, что каждый понедѣльникъ приходитъ сюда; плакала, какъ вспоминала о дѣтяхъ, иногда отправляющихся съ родителями; ей, казалось, было самой холодно, когда она говорила о вьюгахъ и непогодахъ, встрѣчающихся въ дорогѣ. "Я и дома все думала о нихъ (т. е. о ссыльныхъ), прибавила она -- и когда мой мужъ былъ въ отлучкѣ, я, бывало, приду сюда, побуду съ ними, да потомъ и провожу ихъ вонъ туда за кладбище; подумаю, что я такъ-то провожала моего мужа, и мнѣ становилось легче". Добрая женщина эта всею душею сочувствуетъ пришлецамъ съ разныхъ сторонъ, вовсе незнакомымъ ей, потому-что они братья ей во Христѣ -- сочувствуетъ, потому-что они несчастны, жалѣетъ о нихъ, потому-что они содѣяли грѣхъ. А какъ многіе изъ насъ не думаютъ и о своихъ близкихъ, какъ многіе помѣщики не заботятся о своихъ крестьянахъ; а Провидѣніе поставило насъ надъ ними для того, чтобы намъ печься о нихъ какъ о дѣтяхъ. Они также, можетъ быть, впадаютъ въ грѣхъ только отъ того, что мы не заботились о ихъ нравственности, о ихъ духовномъ образованіи. Вспомните о своихъ обязанностяхъ вы, счастливцы міра сего, ищущіе наслажденій во всѣхъ концахъ Европы, покупающіе всевозможныя радости цѣною золота, добываемаго для насъ неусыпнымъ трудомъ, часто страданіями -- и хоть разъ посѣтите этапъ Рогожской заставы, чтобы научиться, какъ сострадать своимъ ближнимъ. Желали бы мы также, чтобы и иностранцы приходили туда: они бы увидѣли, какъ Русскіе умѣютъ благотворить, какъ они оставляютъ свои житейскія заботы, какъ они зимой, въ трескучій морозъ, приходятъ иногда изъ отдаленныхъ концовъ Москвы, чтобы взглянуть на несчастныхъ, дать имъ помощь, сказать имъ слово утѣшенія, помолиться за нихъ {Особенно посѣщеніе Рогож. въ бываетъ многочисленно въ Чистый понедѣльникъ, на Страстной, Святой и Ѳоминой недѣляхъ: при приближеніи всѣхъ торжественныхъ праздниковъ иногда одними деньгами сбирается болѣе 2-хъ тысячъ руб., не считая другихъ подаяній.}. Можетъ быть, иностранцы эти сознались бы тогда, что многаго должно ожидать отъ народа, которому такъ легко жертвовать и который такъ умѣетъ любить.

Въ 12-ть часовъ пришелъ священникъ. Онъ сталъ посреди этихъ несчастныхъ и съ умиленіемъ отслужилъ напутственный молебенъ. Вокругъ него слышны были только звуки оковъ, видны были только слезы раскаянія или грусти; но сколько невидимыхъ молитвъ долетѣло, можетъ быть, до престола Всевышняго! И въ эту минуту, можетъ быть, много стояло передъ нами и услышенныхъ страдальцевъ и помянутыхъ грѣшниковъ. Священникъ окропилъ всѣхъ святою водою, старался каждому сказать слово назиданія или утѣшенія -- и несчастные, подкрѣпленные молитвою, осѣненные благодатью Божіею, съ покорностью пошли на путь трудный, но ведущій ихъ къ новому духовному возрожденію.

Е. К.

"Современникъ", т. XXXIV, 1834