Пильский Петр Мосеевич - Небесный плуг. Книга стихотворений Георгия Клингера

Петр Пильский.

Небесный плуг.

Книга стихотворений Георгия Клингера. Изд-ство "Священная Лира". Варшава

Пишу "Изд-ство -- "Священная Лира", но, может быть, это и не издательство, а некое объединение поэтов. Так или иначе, последнее время, -- за самый короткий срок, -- вышли две книжки стихов: Л. Гомолицкаго и, вот сейчас Георгия Клингера. На обложке обеих те же торжественные слова: "Священная Лира". Если это и объединение, то чисто внешнее. Ничего общаго нет между Гомолицким и Клингером. Первый нам хорошо знаком, довольно широко известен, твердо определился в своем поэтическом направлении, отмечен резкими чертами ни на кого непохожего литературного дарования. Георгий Клингер выпускает свою первую книжку. Разгадывается и он. Правда, в его настроениях, образах, признаниях пролегли полуясность и полутона, но это -- несомненный поэт, со своим собственным, пусть небольшим, миром, и соей напевностью. Даже в полустертости его знаков видится лицо человека, знающего, куда и к чему устремлен и даже -- кто он такой. Этого многие не знают, или -- еще точнее -- знают очень немногие.

Пусть его поэтические видения проплывают и тают, пусть колеблется и уходит из под ног почва, и сам он кажется брошенным в пространство куда-то, между землей и небом, -- все же Клингер не окутан загадочностью, не клеймен расплывчатостью.

Он во власти полуснов. Это -- его обитель, для него дорога призрачность. В душе и восприятиях его "родится мир туманов и видений", "молчит трава". "В туманах звуков нет". В этих стихах много таких "нет", много "не", и "этот лес и поле -- только тени. И ничего за ними дальше нет". Потом, в следующем стихотворении: "Ни контура, ни знака, Ни звука -- в -- в тишине"... Все -- призрачно, все -- мерцанье, недолговечное и обреченное, и образы, и человек и жизнь.

Совсем исчезну вскоре.

Ни свода, ни земли.

И кто сказал, что в море

Уходят корабли...

Пред Клингером ускользающий, тающий мир, и "нет границ, просторам нет начала", расплываются реальность, люди, и святыни, остаются только тени, отсветы и неосязаемость: "Ты ищешь светлого Христа, глядишь в явившиеся лики. И на тени твои уста Целуют тень Его туники. Но ветер вдруг развеет тень И ты поймешь, что был обманут". Везде "светло и пусто", "высок и пуст июльский день". Чаще всего в этой книжке упоминается, является Христос. Но, несмотря на все искренние и теплыя устремления к Нему, для души поэта Он остается далеким и туманным: "Шел Христос в полях, не приближаясь". И когда "сердце подсказало, что предо мной идет Христос", и в груди возник "восторг и светлый страх", было только одно ощущение: "Мы идем, как в облаках". Всюду колеблемость, воздушность, подорванность, "глубина бездонная, пустая", и "падает куда-то голова, ничего вокруг не различая". Конечно, тут явное и минутное преувеличение, все та же покорность этим уничтожающим словам "ничего" и "не", потому что Клингер иногда умеет схватывать и запечатлевать внушительные картины и грозные моменты: Лучшее его стихотворение начинается строками:

Гром ударил и вспыхнуло зданье.

Из-за пламени чья-то рука

Подняла к черным тучам воззванье, --

Острие золотого клинка.

Источник текста:П. П -- ский. Небесный плуг. Книга стихотворений Георгия Клингера // Сегодня. 1937. No 98, 10 апреля.

Подготовка текстов -- Павел Лавринец, 2001.

Публикация -- Русские творческие ресурсы Балтии, 2001.