Дмитриев-Мамонов Александр Матвеевич - Письма графа А. М. Дмитриева-Мамонова к Екатерине II. 1790-1795

ПИСЬМА ГРАФА А. М. ДМИТРІЕВА-МАМОНОВА КЪ ЕКАТЕРИНѢ II.
1790--1795.

Письма эти сообщены намъ г. Вл. Л. и печатаются съ согласія И. С. Фонвизина, которому перешло наслѣдство угасшаго рода графовъ Дмитріевыхъ-Мамоновыхъ. Три года, съ поля 1786 по іюль 1789 гр. Александръ Матвѣевичъ Дмитріевъ-Мамоновъ пользовался большимъ значеніемъ, въ чинѣ генералъ-лейтенанта и генералъ-адьютанта. Онъ родился 19 сент. 1758 г. слѣд. ему было 28 лѣтъ, когда онъ вошелъ въ силу при дворѣ. Родъ его очень древній. Екатерина II, сама занимавшаяся родословными розысканіями, находила, что Мамоновы происходили отъ Мономаха (Зап. Храпов., стр. 218, подъ 2 марта 1790). Отецъ гр. Мамонова, Матвѣй Васильевичъ (1724--1810), пережившій сына, заслужилъ особенное уваженіе императрицы, которая къ нему писывала въ Москву, гдѣ онъ былъ сенаторомъ. Мать -- Анна Ивановна, ур. Бабарыкина, 1723--1792. Кажется, что Мамоновъ, года за два до своего случая адьютантъ при кн. Потемкинѣ, былъ родственникомъ сему послѣднему. На это указываетъ слѣд. мѣсто въ Запискахъ Храповицкаго (стр. 12, подъ 20 іюлемъ 1786 г., т. е. на другой день по назначенію Мамонова въ флигель-адьютанты изъ капитанъ поручиковъ гвардіи): "возвратился кн. Гр. Александровичь Потемкинъ, коему А. М. Мамоновъ подарилъ золотой чайникъ съ надписью: "Plus unis par le coeur que par le sang." Тамъ же, стр. 60, подъ 4 мая 1788 г.: "Приказано отослать трость въ А. М. Дмитріеву-Мамонову: онъ пожалованъ въ генералъ-адьютанты съ чиномъ генералъ-поручика". "Онъ вѣрный другъ, имѣю и опыты его скромности". Мой отвѣтъ, что новыя милости потщится онъ заслужить новыми заслугами.-- Je le crois".-- Вслѣдъ за тѣмъ онъ получилъ графство Римской имперіи. Храповицкій день за день записалъ (стр. 195--197) подробности его женидьбы на сиротѣ, жившей въ домѣ вдовы Александра Ильича Бибикова, княжнѣ Дарьѣ Ѳедоровнѣ Щербатовой (1762--1801) равно и отъѣзда въ Москву (1 іюля 1789), откуда писаны эти письма. Когда Потемкянъ возвратился изъ арміи въ Петербургъ, то выражалъ негодованіе на Манонова, "за чѣмъ, обѣщавъ, его не дождался и оставилъ свое мѣсто глупымъ образомъ" (Храпов. стр. 240; см. также Р. Архивъ 1861, стр. 594). Да и самъ Мамоновъ, какъ видно изъ этихъ писемъ, раскаявался. "Онъ не можетъ быть счастливъ -- говорила Екатерина Храповицкому (стр. 225) -- разница ходить съ нимъ въ саду и видѣться на четверть часа, или жить вмѣстѣ." Въ Петербургъ, кажется, онъ болѣе не пріѣзжалъ. Императоръ Павелъ, въ день своей коронаціи, 5 апрѣля 1797, пожаловалъ ему Русское графство. Онъ умеръ въ Москвѣ 29 сент. 1803, оставивъ единственнаго сына, гр. Матвѣя Александровича, недавно умершаго въ умопомѣшательствѣ.

Гр. А. М. Дмитріевъ-Мамоновъ любилъ заниматься словесностью. Въ собранія такъ называемыхъ эрмитажныхъ піесъ есть его драматическія произведенія (см. также Зап. Храп. стр. 44 и 136.)

Отъ 22 іюня 1790 Дубровицы.

Третьяго дня имѣлъ счастіе получить милостивое письмо вашего величества отъ 13 сего мѣсяца, за которое всеподданнѣйшую приношу благодарность. Какое оно мнѣ сдѣлало утѣшеніе, сего истинно не въ силахъ вамъ, всемилостивѣйшая государыня , изъяснить.... Всякой день чувствую болѣе, сколь всѣ милости ваши ко мнѣ велики и какъ мало я оныя заслужилъ. Осмѣлюсь однакожь увѣрить въ томъ ваше величество, что всеконечно не возможно уже искреннѣе привязану быть къ особѣ вашей и болѣе моево чувствовать всѣ сдѣланныя вами мнѣ благодѣянія. Препоручая себя и всѣхъ ближнихъ въ ту милость, которою мы столько счастіе имѣли пользоваться, пока живъ, пребуду всемилостивѣйшей государыни вашего императорскаго величества вѣрнѣйшимъ подданнымъ графъ Александръ Дмитріевъ-Мамоновъ.

II.
11 августа 1790 г. Дубровицы

(Изъявляетъ свой восторгъ и радость при извѣстіи о мирѣ.съ Швеціею.) "Дай Богъ, чтобъ и другой за симъ въ скорѣ послѣдовалъ, а отъ всѣхъ трудовъ по совершеніи столь славныхъ и достопамятныхъ дѣдъ здоровье ваше не претерпѣло; сохраните вы оное для всѣхъ насъ: оно всей имперіи, а паче мнѣ драгоцѣннѣе всево въ свѣтѣ".

III.
28 августа 1790 Москва,

Всемилостивѣйшая государыня! Милостивое писаніе вашего величества отъ 19 сего мѣсяца я вчерашній день имѣлъ счастіе получить и оное читалъ съ тѣмъ восторгомъ, кое можно только чувствовать, а не описать. Родителямъ моимъ сообщить я не преминулъ и, что изволите писать касающееся до нихъ, и они, милостивѣйшее ваше расположеніе къ нимъ пріемля съ несказанною радостью, за оное приносятъ вамъ, всемилостивѣйшая Государыня, всеподданнѣйшую свою благодарность. Ваше величество отдаете чувствамъ ихъ истинную справедливость, ибо не возможно болѣе и искреннѣе быть привязану какъ вся наша семья къ освященной особѣ вашего величества и столь усердно желать все служащее къ ея славѣ и спокойствію. Хотя я никуда почти не выѣзжаю, но до заключенія еще со Швеціею мира много разныхъ слыхалъ разсужденій, и всякой разъ на мысль приходило премудрое сравненіе ваше о томъ, кто на башни стоя и все вокругъ себя видитъ съ тѣми, кои, ходя подъ нею, замѣчаютъ только вещи, которыя отъ нихъ въ самомъ близкомъ разстояніи. Желаемой вами съ Портою миръ надѣяться должно, что скоро конечно воспослѣдуетъ. Имѣя благополучіе жить подъ державою вашею, ничего инова, кромѣ славнаго и полезнаго, намъ ожидать не льзя. Сохрани только Богъ для счастія всей имперіи драгоцѣннѣйшее здоровье ваше.

IV.
9 генваря 1791. Москва

Отъ взятья Измаила произойдутъ всеконечно слѣдствіи весьма полезныя, какъ ваше величество справедливо о томъ мыслить изволите; ибо, не говоря уже о важности сего мѣста, образъ, какимъ онъ взятъ, долженъ конечно навести несказанной трепетъ на враговъ нашихъ. Я не понимаю истинно, какъ о приступѣ семъ, знавъ онаго подробности, можно иначе вздумать, какъ съ особливымъ восхищеніемъ. Безъ лести долженъ каждой сказать, что ваше величество вложили въ подданныхъ таковыя сердца, коимъ теперь нѣтъ ничего невозможнаго.

V.
15 сентября 1791. Москва.

(Вчера получилъ письмо отъ 9 сентября) "радость, которую я отъ того ощутилъ, неизреченна и ни съ чѣмъ конечно сравниться не можетъ" (Изъявляетъ благодарность и отъ своихъ ближнихъ, которые также съ восхищеніемъ и достодолжною признательностію пріемлютъ милостивѣйшее ваше объ нихъ напамятованіе).-- "Желаю мира съ Турками по неограниченному моему усердію и привязанности къ особѣ вашей."

VI.
15 генваря 1792 г

(Поздравляетъ миромъ съ Турками). "Обрадованъ безмѣрно этимъ, что сіе самое послужитъ къ спокойствію вашего величества, съ коимъ сопряжено и здоровье ваше, столь драгоцѣнное для всѣхъ вашихъ вѣрноподданныхъ, а съ другой, что послѣ такой блистательной войны, о которой никогда всеконечно говорить не престанутъ, пользоваться будетъ вся имперія тишиною и спокойствіемъ."

VII.

Всемилостивѣйшая государыня! Съ наступающимъ новымъ годомъ имѣю счастіе принести вашему величеству всеподданное и усердное мое поздравленіе. Дай Богъ, чтобъ неоцѣненное ваше здоровье, а съ нимъ и славное царствованіе ваше продолжилось на долгое время.-- Пользуясь симъ случаемъ и чтобъ не обезпокоить васъ особымъ впредь письмомъ, пріемлю дерзновеніе донести вамъ теперь о слѣдующемъ: какъ срокъ, по которой я вашимъ императорскимъ величествомъ уволенъ, истекаетъ, то прежде нежели приступить со всеподданнѣйшею моею прозьбою, дабы вы соблаговолили послѣ рѣшить судьбу мою, осмѣлюся войтить теперь въ нѣкоторыя подробности.

Случай, коимъ по молодости моей и тогдашнему моему легкомыслію удаленъ я сталъ по несчастію отъ вашего величества, тѣмъ паче горестнѣе для меня, что сія минута совершенно перемѣнить могла вашъ образъ мыслей въ разсужденіи меня, а одно сіе воображеніе, признаюсь вамъ, безпрестанно терзаетъ мою душу.-- Теперешнее мое положеніе, будучи столь облагодѣтельствованъ вами, хотя было бы и наисчастливѣйшее, но лишеніе истиннаго для меня благополучія васъ видѣть и та мысль, что ваше величество, можетъ быть, совсѣмъ иначе изволите думать, нежели прежде никогда изъ головы моей не выходитъ, Страшусь, чтобъ пространнымъ описаніемъ о всемъ касающемся до меня, васъ, всемилостивѣйшая государыня, не обезпокоить, но позвольте уже мнѣ открыть теперь вамъ прямо сердце мое и мое настоящее по сей день положеніе. Вашему величеству извѣстнѣе всѣхъ бывшая моя преданность къ покойному кн. Григорію Александровичу; изволите знать и то, сколько у него было недоброжелателей. Многіе, знавши мою съ нимъ связь, и по сіе время меня отъ того ненавидятъ; то, не имѣя той лестной надежды, что ваше величество по-особому своему милосердію мнѣ покровительствовать будете, чего остается съ моей стороны ожидать? И со всѣмъ моимъ рвеніемъ безъ того возможно ли, чтобы я нашелъ случай доказать всѣмъ, какъ бы я желалъ отъ всей искренности души моей, ту привязанность къ особѣ вашей, которая, вѣрьте мнѣ, съ моею только жизнію кончитоя.

Отъѣзжая сюда, я принялъ смѣлость вопросить васъ, всемилостивѣйщая государыня, когда и какимъ образомъ угодно вамъ будетъ, чтобъ я пріѣхалъ въ Петербургъ. На сіе благоволили вы мнѣ сказать, что какъ я занимаю нѣсколько знатныхъ мѣстъ, а особливо будучи вашъ генералъ-адьютантъ (сіи точныя были слова вашего величества), мнѣ можно со временемъ къ должностямъ моимъ являться и въ оныя вступить.

Первые годы моего здѣсь пребыванія я былъ боленъ, теперь же уж$ здоровье мое, поправилося; но есть ли возможность безъ особаго соизволенія вашего принять мнѣ дерзновеніе предъ вами предстать!

Въ заключеніе сего пріиму смѣлость доложить вашему величеству и то, что я, не безъизвѣстно вамъ самимъ, не имѣю теперь въ Петербургѣ не токмо друга, ниже какой съ кѣмъ связи, а могу развѣ встрѣтить людей мнѣ недоброжелающихъ. Но сія причина меня остановить не можетъ, естьли я имѣть только буду ту одобрительную для себя надежду, что вы изволите меня принять подъ свой щитъ, каковую милость я всеконечно стараться буду всѣми мѣрами заслужить; ибо первѣйшимъ благополучіемъ себѣ поставлю, есть ли только представится мнѣ случай, въ глазахъ вашихъ показать вамъ мою прежнюю приверженность и мое безпредѣльное къ особѣ вашей усердіе.

Съ особливымъ благоговѣніемъ во всю жизнь мою за счастіе почту себя назвать и проч.

29 декабря 1792 г.

Москва.

VIII.

Дражайшее писаніе отъ 3 генваря вчера получилъ. Невозможно изобразить всѣ мои чувства при чтеніи онаго. Вамъ только отъ Бога данъ тотъ даръ, чтобъ наказывая, кто сего заслуживаетъ, въ самое тоже время и влить въ сердце его нѣкоторую отраду. Есть ли бъ я и не имѣлъ тысячи прежде сего опытовъ особой вашей ко мнѣ милости, то одни только начертанныя вами строки могли уже бы меня обязать вѣчною къ вамъ благодарностію, ибо хотя съ одной стороны безмѣрно мнѣ и горестно видѣть, что я еще цѣлой годъ лишенъ буду благополучія васъ видѣть, съ другой же возможно ли не порадовану быть тою величайшею монаршею милостію, съ каковою вы изволите входить въ благосостояніе мое и всей нашей семьи.

Касательно до оной осмѣлюсь однакожь я вамъ, всемилостивѣйшая государыня, доложить, что сколь я къ ней ни привязанъ. а оставить ея огорченіемъ не почту, когда только со временемъ угодна будетъ вашему величеству моя услуга, а симъ подастся мнѣ случай при оказаніи моего усердія и ревности (коими я пылаю) и загладить прежній мой проступокъ.

Утѣшенъ особливо еще я и тѣмъ, что вы объявить изволили мнѣ свое удостовѣреніе о томъ, чтобъ я въ защитѣ и милости вашей былъ бы надеженъ. По принесеніи за все сіе всеподданнѣйшаго моего благодаренія и препоруча себя оной, съ истиннымъ благоговѣніемъ во всю жизнь мою пребуду вашего императорскаго величества, всемилостивѣйшая государыня и пр.

12 генваря 1793 г.

IX.

Всемилостивѣйшая государына! По сіе время продолжающая болѣзнь моя, стеченіе разныхъ обстоятельствъ, а къ сему и приближающій срокъ, по которой уволенъ я былъ вашимъ императорскимъ величествомъ впредь на годъ, ибо высочайшее о томъ соизволеніе ваше удостоился я получить отъ 22 Февраля, влагаютъ въ меня смѣлость, вѣдая при томъ совершенно неограниченное ко всѣмъ милосердіе вашего величества, всеподданнѣйше васъ просить о продолженіи отпуска моего еще на годъ.

Полетъ Россійскаго орла, вами премудро направляемой, давно всѣхъ удивляетъ; но никогда, кажется, еще столь быстръ не былъ, какъ при усмиреніи мятежниковъ Польскихъ. Все что приноситъ безсмертную славу вамъ и отечеству моему, смѣю увѣрить васъ, всемилостивѣйшая государыня, никогда не престанетъ меня восхищать; но не имѣя прежде случая писать къ вашему величеству и опасаясь излишне васъ тѣмъ обезпокоить, принужденъ я былъ по сей часъ скрывать предъ вами въ сердцѣ моемъ восторгъ и радость, коими оно было преисполнено. Чувствованіи сіи, позвольте уже мнѣ теперь обнаружить, а притомъ и принести вамъ, всемилостивѣйшая государыня, хотя другихъ и позднѣя, но всеконечно не меньше, искреннее поздравленіе съ сими весьма важными происшествіями. Съ особливымъ и вѣчнымъ благоговѣніемъ имѣю счастіе быть и проч.

19 генваря 1795.

Москва.

Всемилостивѣйшая государыня! Вчерась удостоился я получить дражайшее писаніе вашего императорскаго величества, отправленное въ 29 день минувшаго мѣсяца. Какъ за оное, такъ и за высочайшее позволеніе остаться мнѣ въ отпуску еще на годъ причошу вашему величеству всеподданнѣйшую и чувствительную благодарность. Дерзая при семъ случаѣ нижайше просить васъ, премилосердая монархиня, о продолженіи покровительства и милости ко мнѣ и ко всей нашей семьѣ, до конца моей жизни, пребуду съ глубочайшимъ благоговѣніемъ вашего императорскаго величества, всемилостивѣйшая государыня, вѣрноподданный графъ Александря Дмитріевъ-Мамоновъ

5 Февраля 1795 г.

Москва.

ЗАМЪТКИ ДЛЯ РАЗСКАЗОВЪ МЕЖДУ ДРУЗЬЯМИ. 1)

Князь Бѣлосельскій, взятый изъ полковниковъ въ камеръ-юнкеры, благодарилъ и за себя при тогдашнемъ пожалованіи, и за полкъ, избавленный отъ худаго полковника.

II.

Tel maitre, tel valet {Каковъ господинъ, таковъ и слуга.}, сказалъ Кобенцель, думая, что императрица хвалитъ своего камердинера; она же напротивъ того не была имъ довольна.

III.

Petite menteuse {Маленькая лгунья.}, сказалъ задумавшись Фицгербертъ, увидя Славу, трубящую подъ тріумфальною колесницею Екатерины II.

1) Это заглавіе находится на современномъ листкѣ руки извѣстнаго статсъ-секретаря Екатерины II-й В. С. Попова. Листокъ полученъ нами отъ А. И Ставровскаго.

Русскій Архивъ, 1865