Шарапов Сергей Федорович - Аксаков и Тургенев о Пушкине

ПУШКИНСКІЙ СБОРНИКЪ
(въ память столѣтія дня рожденія поэта)

С.-ПЕТЕРБУРГЪ
ТИПОГРАФІЯ А. С. СУВОРИНА. ЭРТЕЛЕВЪ ПЕР., Д. 13
1899

С. Ѳ. Шараповъ.

АКСАКОВЪ И ТУРГЕНЕВЪ О ПУШКИНѢ.

Однажды, зайдя къ покойному Ивану Сергѣевичу Аксакову, я не засталъ его дома и пришелъ къ Аннѣ Ѳедоровнѣ; она спросила, улыбаясь:

-- Знаете, кто у насъ былъ сегодня?

-- Кто?

-- Тургеневъ.

-- А! Онъ пріѣхалъ?

-- Пріѣхалъ и вспомнилъ про моего Ивана Сергѣевича. Зашелъ и просидѣлъ съ полчаса. Знаете, что они дѣлали? Ни за что не догадаетесь!

-- Разговаривали, обмѣнивались мыслями?

-- Да, нѣсколько словъ сказали. А потомъ, мой Иванъ Сергѣевичъ и говоритъ: "мы вѣдь давно условились ни о чемъ не спорить". Достали Пушкина и стали читать. Ну, конечно, заспорили и тутъ. Тургеневъ говорить, что у Пушкина лучшее мѣсто въ "Полтавѣ" слѣдующее:

Тиха украинская ночь.

Прозрачно небо, звѣзды блещутъ;

Своеи дремоты превозмочь

Не хочетъ воздухъ...

"Обратите, говоритъ, вниманіе на это: "дремоты превозмочь" или "чуть трепещутъ сребристыхъ тополей листы". Весь Пушкинъ тутъ вылился. А мой Иванъ Сергѣевичъ говоритъ: это вы тутъ вылились, Иванъ Сергѣевичъ, а не Пушкинъ. Вамъ это родственно, вашимъ картинамъ природы... А Пушкинъ вотъ гдѣ вылился:

Волнуясь, конница летитъ,

Пѣхота движется за нею

И тяжкой твердостью своею

Ея стремленія крѣпитъ...

"Вотъ, гдѣ Пушкинъ! "Тяжкой твердостью" -- вотъ его языкъ. "Дымъ багровый, клубясь, восходитъ къ небесамъ, навстрѣчу утреннимъ лучамъ". Вотъ гдѣ Пушкинъ: "И грянулъ бой, Полтавскій бой!"

Тургеневъ засмѣялся и говоритъ:

-- Позвольте ваше замѣчаніе обратить на васъ же. Аксакову нужно нѣчто громопобѣдное, вотъ вы на этомъ и остановились. А другой красоты вы и не почувствуете.

А я подумала: какіе вы, друзья мои, оба маленькіе, и какой онъ передъ вами гигантъ.