Сазонов М. - Сердце королевы

ДВОЙНАЯ СТАРУХА
Фантастика Серебряного века
Том VIII

М. Сазонов

СЕРДЦЕ КОРОЛЕВЫ

Илл. С. Лодыгина

Боже, чего только не рассказывали про королеву Динору; и что будто бы еще в детстве ее опоили чудодейственным снадобьем, от которого сердце сохранило только единственную способность -- сокрушаться... И еще рассказывали, будто ее окурили нашептанными ягодами можжевельника, отчего ее глазам стали одинаково безразличны мужчины и женщины, все прекрасное и уродливое... и доброе и злое.

Говорили... Ах, да мало ли распускали сплетен про королеву, но самым достоверным во всех этих россказнях была красота Диноры.

Много рыцарей юных и прекрасных тщетно добивались внимания королевы. Она же, бесстрастная и спокойная, неизменно улыбалась:

-- Глупые. Как будто я -- Бог, что у меня можно выклянчить милость... Это Он богат, всемогущ, щедр, и Ему ничего не стоит быть расточительным... Я же -- человек... даже меньше того, я -- женщина... Я только нищенка, стоящая с протянутой рукой при входе в Его храм... и потому я скупа... Это так понятно...

Злые шутки и холодное сердце Диноры охлаждали самую пламенную влюбленность, но вот однажды при дворе появился некий рыцарь, по имени Альрих, душа которого не ведала страха ни в битвах, ни среди бушующих волн Ламанша.

Когда же при свидании с королевой он показывал свой меч и вел неторопливый рассказ о подвигах, от глаз Диноры не укрылось, как дрожали его пальцы, путались слова и пресекался голос.

Уж семь дней гостит рыцарь Альрих у королевы Диноры, уж семь дней слышит она рассказы о нравах и обычаях далеких стран, чудесах и рыцарских турнирах в честь прекрасных дам. Вдруг, а то было на восьмой день, рыцарь неожиданно умолк, а королева, привыкшая к комплиментам, подняла глаза и лукаво усмехнулась:

-- Я вас слушаю, сударь...

Наступило молчание, рыцарь встал и, не решаясь поднять глаз, молвил:

-- Я рассказал все, королева...

-- Очень жаль, сударь, если вы уедете... среди моих рыцарей нет столь искусного собеседника.

-- От вас зависит, чтоб я остался, ваше величество, -- с неожиданной смелостью произнес рыцарь.

Королева нахмурила брови.

-- Что значат ваши слова, сударь?

-- То, что я люблю вас, королева, -- ответил ей рыцарь и поспешно добавил: -- Я б никогда не осмелился признаться в своем чувстве, если б не был готов жизнью заплатить за один только ваш поцелуй.

-- Вот как, -- протянула королева и задумалась, а потом вдруг неожиданно решила:

-- Хорошо... я вам подарю поцелуй, но только знайте, вы купите его дорогою ценой...

-- Хотя бы ценою жизни... -- воскликнул рыцарь.

-- В таком случае, вечером, когда в озере погаснет заря, я вас буду ждать, -- молвила королева и, не оборачиваясь, направилась к себе.

* * *

-- Мой поцелуй вы получите лишь после того, как выпьете вот этот кубок... Но вино отравлено и жить вы будете лишь несколько минут, -- такими словами встретила бессердечная королева рыцаря Альриха.

-- Несколько минут, -- восторженно повторил Альрих и его лицо озарилось счастьем, -- да ведь это целая вечность, -- и, не задумываясь, он выпил яд, далеко отбросил кубок, крепко прижал к своей груди побледневшую Динору, потом запрокинул одной рукой ее голову и приник к алым, не ведавшим еще поцелуя устам. Чувствовал, как холодеет кровь, подкашиваются ноги, туманится голова и только бездонные зрачки обезумевших глаз жадно топят в себе образ Диноры.

Уже сердце рыцаря не билось и похолодели губы, а побледневшая и с лицом, какого не видывали придворные ни на одной аудиенции, королева все еще пребывала в плену цепких и окостеневших рук мертвеца.

-- Люди, люди, -- принуждена была позвать она на помощь и, когда вбежал сонный слуга, Динора с притворной брезгливостью молвила:

-- Помогите мне освободиться из рук этого безумца... Пользуясь темнотой, он пробрался сюда, и лишь хитрость спасла меня...

С помощью слуг она освободилась из объятий, казалось, даже в смерти пьяного страстью рыцаря и к общему изумлению приказала:

-- Принесите носилки... те самые, в которых обычно носили старого короля... и похоронить безумца следует с почестями, подобающими рыцарскому званию...

Слуги бросились исполнять приказание, а Динора, оставшись одна, опустилась на колени пред Альрихом, долго-долго глядела, точно навсегда старалась запомнить черты лица, и уж когда невдалеке раздались шаги, она в последний раз поцеловала мертвый лоб и поспешно встала.

* * *

Однажды во дворец явился некий принц, красота которого была столь необычна, что люди останавливались, как вкопанные, молча следовали за ним по улицам и уж с раннего утра дожидались его появления.

При свидании с королевой, -- и это все заметили, -- Динора была холодней и неприветливей, чем то полагалось по этикету двора.

Придворные сплетничали:

-- А вы обратили внимание, как королева даже ни разу не взглянула па принца?

-- И не улыбнулась...

-- Ее глаза были опущены...

-- Но зато ее первый взгляд был острый и внимательный.

-- Ах, господа, королева просто устала... Шутка ли сказать -- за каждый свой поцелуй -- смерть... Торговля невеселая...

Так судачили придворные про королеву, но зато принц не спускал с Диноры влюбленных глаз.

Для его свиты не было тайной бессердечие королевы и принцу шептали:

-- Ваше высочество... не глядите на нее так... уехать отсюда следует поскорей... Ведь говорят, будто эта женщина за каждый свой поцелуй требует жизнь.

Принц качал годовой.

-- Не знаю... ничего не знаю... Мало ли что говорят... Просто сказки выдумывают про королеву... Быть не может, чтоб столь неслыханная жестокость могла сочетаться с такой красотой.

-- Но ведь на то она и женщина, ваше высочество, -- стояли на своем приближенные принца.

А королева, между тем, -- и об этом знала только одна служанка, -- одевшись простой поселянкой, несколько раз покидала дворец, чтоб взглянуть на принца.

Когда принц был приглашен к королеве второй раз, между ними произошел следующий разговор.

Принц. Королева, есть одно маленькое и старое слово, его повторяют и ради него живут все люди на земле от мала до велика.

Королева. Какое же это слово?

Принц. Счастье... так оно зовется. И людям приятно, когда оно улыбается, больно, когда кто-либо его отнимет, и они предпочитают смерть, если жизнь прожита без счастья.

Королева. А вы? Вы бы тоже предпочли смерть?

Принц. Я готов жизнь отдать за одну вашу улыбку.

Королева. В таком случае, когда солнце утонет в море, приходите ко мне...

Расстались.

Сидя у окна в ожидании принца, королева думала:

"А ведь его слова о счастье похожи на правду! Мне кажется, будто я только что родилась... и мне самой захотелось счастья... Боже, как медлит солнце... А как он говорил о смерти! Прекрасный и храбрый из людей... Ну, солнце, скорей!"

А когда стемнело -- принц постучал в дверь.

Наполнив чашу отравленным вином, королева сказала принцу:

-- До вас, конечно, дошли слухи о моем бессердечии? Вы знаете, что цена моего поцелуя -- смерть. Отчего вы перестали улыбаться, принц? Ведь вы же сами говорили, что ради счастья не жаль отдать жизнь... Даже за мою улыбку вы обещали умереть... А теперь вместо улыбки вы получите поцелуй... Итак, пейте... в этом вине яд... вы будете жить несколько минут... разве этого недостаточно, чтобы сказать: я был счастлив... Ну? Отчего вы побледнели, принц? Что вы сказали? Громче, я вас не слышу...

-- Вы шутите, ваше величество, -- смущенно пробормотал принц, пятясь к двери. -- Я не верил слухам о вашем бессердечии... и вымыслом считал рассказы о безумцах... Теперь же я вижу, что вы в самом деле такая...

-- Нет, я не шучу, -- голосом странно и жутко зазвеневшим перебила его королева. -- Я привыкла любовь ценить выше жизни...

-- Я тоже о любви думаю подобно вам, королева, но... я не должен забывать, что моя жизнь нужна подданным, а смерть огорчила бы отца и матушку...

-- О, в таком случае, -- насмешливо перебила его королева, -- вам следует немедленно же ехать домой... -- торопитесь, ибо вы слишком многого лишаете своих подданных и родителей...

Совершенно растерянный, от стыда и малодушия не чувствуя под собой ног, принц вышел...

Королева долго, стояла погруженная в задумчивость, наконец подняла голову, подбежала к раскрытому окну и крикнула:

-- Принц... принц... Я пошутила... Вернитесь...

Соловей, испуганный криком, умолк и стало так тихо, что было слышно трепетанье крыльев ночных бабочек... Боясь перевести дыхание, замерла Динора у окна и только горящие глаза подсказывали какую-то непреклонную решимость...

Часто-часто застучали каменные плиты под каблуками принца, а через мгновенье он уже, счастливый и взволнованный, стоял пред королевой.

-- Я пошутила, принц... Здесь вовсе не яд, а прекрасное вино... Пейте... я тоже буду пить... За здоровье ваших родителей и подданных, -- предложила она, насмешливо глядя на принца и не касаясь губами своего бокала...

-- Так это шутка? Значит, я буду жить и буду счастлив? -- весело воскликнул принц и взял бокал.

Королева видела, как он залпом до дна опустошил бокал, как побледнел и в смертельном испуге схватился за сердце...

-- Не хочу... не хочу... -- раздался его хриплый крик и, сделав на каблуках полный оборот, он покачнулся и упал на пол.

Королева позвала слуг и приказала:

-- Уберите... -- а потом, будто про себя, тихо добавила:

-- Кто не умеет чувствовать, тот жить не должен...

Комментарии

Впервые: Огонек. 1918. No 4, 31 (18) марта.

М. Г. Сазонов (?-?) -- беллетрист, в 1914 г. секретарь М. Кузмина, автор кн. рассказов Уродливая маска (1916).