Дан Федор Ильич - Для порядка управления

"За два года". Сборникъ статей изъ "Искры". Часть первая.

Для порядка управленія
(25-го Января 1904 г. No 58).

Въ статьѣ "Новая роспись и новый курсъ" мы уже говорили о "Іовомъ курсѣ" внутренней политики абсолютизма, выразившемся въ отказѣ отъ потерпѣвшей крушеніе системы покупки "вѣрноподданности" различныхъ группъ населенія на наличныя деньги и отдачѣ всей Россіи въ "вѣдомство" министерства внутреннихъ дѣлъ или, говоря по просту, подъ полицейскій надзоръ и полицейскій кулакъ. Нужна, конечно, громадная доза самоослѣпленія со стороны одряхлѣвшаго развратнаго режима, чтобы надѣяться однимъ грубымъ насиліемъ сколько нибудь прочно закрѣпить за собой ту благосклонность, которой не могло доставить ему даже всемогущее въ нашъ вѣкъ золото. Можно съ увѣренностью сказать, что для такого смѣлаго предпріятія у него не хватитъ уже силъ.

Но пока, что "новый курсъ" движется впередъ на всѣхъ парахъ съ цинизмомъ і безцеремонностью, не оставляющими -- по своей откровенности -- желать ничего лучшаго. Мы еще будемъ неоднократно имѣть случай бесѣдовать о различныхъ проявленіяхъ его; сейчасъ же передъ нами лежитъ документъ, дающій полную программу всѣхъ "реформъ", которыя ожидаютъ россійскаго обывателя.

Документъ этотъ -- "журналъ комиссіи по преобразованію губернскаго управленія". Коммиссія эта собралась впервые 27-го февраля 1903 г. и, какъ извѣстно, ей предшествовалъ изданный наканунѣ манифестъ. Программа новѣйшаго времени сводится, въ сущности, цѣликомъ лишь къ тому, чтобы давить обывателя, непремѣнно "осѣняя себя крестнымъ знаменіемъ", и по возможности -- при содѣйствіи самого обывателя -- такъ называемыхъ "мѣстныхъ людей". Между прочимъ было повелѣно "преобразовать губернское управленіе для усиленія способовъ непосредственнаго удовлетворенія многообразныхъ нуждъ земской жмени трудами мѣстныхъ людей, руководимыхъ сильною, закономѣрною и передъ Нами строго отвѣтственною властью". "Трудами мѣстныхъ людей", "строгая отвѣтственность", "многообразныя нужды" -- какъ видите все вещи хорошія.

Но, конечно, комиссія, состоящая изъ восьми губернаторовъ и двухъ товарищей министра внутреннихъ дѣлъ подъ предсѣдательствомъ всероссійскаго палача Плеве, поняла въ чемъ тутъ сила, и не безъ юмора прежде всего рѣшила "не останавливаться на отвѣтственности губернаторовъ, въ виду того, что отвѣтственность эта нынѣ дѣйствующими законами поставлена вполнѣ правильно". Съ "закономѣрностью" порѣшили также довольно просто. До сихъ поръ, когда "законъ" являлся "препоной", такое трагическое положеніе, по показаніи" одного изъ участвовавшихъ въ комиссіи сатраповъ, "неизбѣжно обрекало губернатора" на "превышеніе власти". Выводъ тутъ для россійскихъ владыкъ, разумѣется, совершенно ясный: надо самое "превышеніе власти" обратить въ "законъ", и тогда ужъ власть непремѣнно будетъ "закономѣрной". Изъ дальнѣйшаго обзора "постановленій" коммиссіи читатель увидитъ, что такъ дѣло и порѣшили, а затѣмъ осталась одна задача -- сдѣлать власть "сильной", и въ ней почтенные члены коммиссіи и приступили со смакомъ и ужъ безъ всякаго юмора, а съ серьезностью, можно сказать, ужасающей. И, кажется, въ этомъ направленіи они по-истинѣ совершили "въ предѣлахъ земныхъ все земное".

Прежде всего, какъ это и подобаетъ "новому курсу", одѣвающему абсолютизмъ въ полицейскій мундиръ, чиновникамъ министерства полиціи -- губернаторамъ подчиняются представители рѣшительно всѣхъ "вѣдомствъ" въ губерніи. Конецъ либерализму акцизныхъ чиновниковъ! Конецъ пикировкамъ управляющаго казенной палатой (а давно ли онъ, какъ представитель министерства финансовъ, посматривалъ на губернатора даже немножко свысока?) съ "начальникомъ губерніи!" Отнынѣ черезъ губернатора будутъ идти "руководящія указанія и распоряженія" всѣхъ "вѣдомствъ", губернаторъ будетъ производить ревизію всѣхъ "административныхъ установленій", губернаторъ будетъ "увольнять должностныхъ лицъ въ случаѣ неблагонадежности ихъ"; губернаторъ будетъ "пещись" о народномъ образованіи; губернаторъ будетъ распоряжаться по части "внутреннихъ распорядковъ на фабрикахъ и заводахъ", его "требованія" должна будетъ безпрекословно исполнять фабричная инспекція. Словомъ, всюду губернаторъ, губернаторъ, губернаторъ. А это значитъ, что если до сихъ поръ "руководящимъ" началомъ внутренней политики былъ подкупъ "вѣрноподданныхъ", то теперь дѣятельность всѣхъ "вѣдомствъ" будетъ направляться съ точки зрѣнія совершенно неприкрытаго полицейскаго сыска.

Такимъ образомъ, "препоны" со стороны отдѣльныхъ "вѣдомствъ", съ ихъ корпоративнымъ патріотизмомъ и подъ-часъ отсутствіемъ спеціальнаго "образованія" по части полицейскихъ дѣлъ, благополучно устраняются. Остается сокрушить препоны еще мѣшающія въ лицѣ "общественныхъ учрежденій". Разумѣется, и тутъ коммиссія оказалась болѣе, чѣмъ на высотѣ задачи.

Уже и до сихъ поръ губернаторамъ по отношенію къ земствамъ и городскимъ думамъ была предоставлена такая необъятная власть по части "пресѣченія", что даже коммиссія должна была признать губернаторскія полномочія "достаточными со стороны надзора". Но за то она "не могла не обратить вниманіе на то, что губернаторъ относительно общественныхъ учрежденій совершенно лишенъ правъ положительныхъ". "Не пущать" -- оказывается для полицейскаго Аллаха слишкомъ мало; ему надо еще "тащить" обывателя въ абсолютистскій "рай". А между тѣмъ за "органами земскаго и общественнаго управленій всегда остается право, такъ сказать, пассивнаго сопротивленія". "Право пассивнаго сопротивленія" -- это ужасъ! Вмѣсто того, чтобы обнаруживать всѣмъ существомъ своимъ "готовность" принимать отеческіе удары начальства, обыватель пытается "уклониться!" Конечно, такому "ненормальному положенію дѣлъ" рѣшено было немедленно положить конецъ и постановлено: "Въ случаѣ уклоненія земскихъ или городскихъ общественныхъ учрежденій отъ выполненія обязательныхъ для нихъ повинностей, а равно неисполненія ими мѣропріятій, вызываемыхъ сими повинностями, и признанія такихъ мѣропріятій со стороны губернатора неотложными, губернаторъ имѣетъ право назначать на приведеніе ихъ въ исполненіе опредѣленный срокъ. По истеченіи такого срока и при неисполненіи предложенія, губернаторъ приступаетъ къ осуществленію необходимыхъ мѣропріятій за счетъ земскихъ или городскихъ средствъ". То есть: я тебѣ "предлагаю": можешь принять или отвергнуть; но ежели ты, такой сякой, отвергнешь, то ужъ, голубчикъ, извини! Тогда ужъ я "распоряжусь". А къ чему, главнымъ образомъ, будутъ относиться эти "распоряженія", изъ журнала засѣданій комиссіи видно достаточно ясно, хотя деликатный предметъ, о которомъ идетъ рѣчь, и не называется прямо. Извѣстно, конечно, какъ часто за послѣдніе годы "общественныя учрежденія" начинали "почтительно" вздыхать по случаю все усиливаемыхъ и усиливаемыхъ "предложеній" о повышеніи "обязательныхъ" расходовъ на содержаніе полиціи, расквартированіи войскъ и тому подобныхъ мѣропріятій для охраненія "спокойствія" абсолютизма. Немудрено, что приходится "предложенія" замѣнять "распоряженіемъ".

Послѣ этого подвига комиссія надумала прекратить ненужные разговоры въ "общественныхъ учрежденіяхъ" (Мымрецовъ всегда любилъ, чтобы не было "шуму"), и немедленно губернаторъ получаетъ право, помимо предсѣдателя земскаго или думскаго собранія, "снимать съ очереди обсужденіе какого-либо вопроса, признаваемаго губернаторомъ неумѣстнымъ по отношенію въ порядку управленія".

Административная прожорливость достигла такихъ размѣровъ, неумолкаемое чавканье губернаторскихъ ртовъ приняло такой ужасающій характеръ, что тутъ ужъ даже одинъ изъ засѣдавшихъ въ комиссіи старцевъ не выдержалъ и робко заявилъ "опасеніе, чтобы мѣры эти, которыя несомнѣнно являются чрезвычайно важными для порядка управленія, не были бы истолкованы, какъ желаніе съузить права общественныхъ учрежденій что неминуемо произведетъ неблагопріятное на мѣстахъ впечатлѣніе, тѣмъ болѣе, что въ губернскомъ земскомъ собраніи предсѣдательствуетъ первый избранникъ губерніи -- губернскій предводитель, который усмотритъ въ этомъ ограниченіе своихъ правъ". Но старичка сейчасъ же "успокоили". Комиссія "не могла не признать нѣкоторую преувеличенность его опасеній". Ибо, что касается превращенія "предложеній" въ "распоряженія", то сіе будетъ обсуждено предварительно "въ коллегіальномъ губернскомъ установленіи, при участіи представителей земства и города" {А именно, по проекту "губернскаго совѣта", ихъ должно быть въ немъ человѣкъ 5--6 на 15--20 чиновниковъ подъ предсѣдательствомъ губернатора.}. Слѣдовательно, согласно "закону", сѣченіе "мѣстныхъ людей" будетъ производиться между прочимъ и ихъ собственными "трудами". А безобидное "снятіе съ очереди въ земскомъ собраніи вопросовъ, поставленныхъ на обсужденіе", разумѣется, вполнѣ обезпечивается... "тактомъ губернатора". Что же касается "перваго избранника", то комиссія довольно таки строгонько напомнила умственному старичку, что губернскій предводитель исполняетъ обязанности предсѣдателя губернскаго земскаго собранія только въ томъ случаѣ, "если государь не назначитъ особое лицо". Избранникъ-то -- избранникъ, но въ случаѣ чего можно сдѣлать такъ, какъ будто и не избранникъ.

За симъ, порѣшивъ войти въ болѣе тѣсныя сношенія съ отдѣльнымъ корпусовъ жандармовъ, комиссія приступила! въ "увѣнчанію зданія". Вѣнецъ полицейскаго творенія, конечно -- положеніе объ усиленной охранѣ. Но вотъ бѣда: всякія "обязательныя постановленія по предметамъ, относящимся къ предупрежденію нарушенія общественнаго порядка и государственной безопасности" губернаторы могутъ ("по закону!") издавать только тамъ, гдѣ дѣйствуетъ усиленная охрана. Какъ только выяснился этотъ прискорбный фактъ, комиссія сейчасъ же приняла героическое рѣшеніе и постановила, что "было бы соотвѣтственнымъ распространить этотъ порядокъ и на губерніи, не находящіяся въ исключительномъ положеніи", или, иначе говоря, и тамъ, гдѣ нѣтъ усиленной охраны, считать ее яко бы сущей, и ужъ затѣмъ дѣйствовать "закономѣрно". При этой окказіи вспомнили опять указанія о необходимости пользоваться "трудами мѣстныхъ людей" и потому положили: "обязательныя постановленія могутъ касаться обязанности владѣльцевъ недвижимыхъ имуществъ и ихъ управляющихъ по внутреннему наблюденію въ границахъ ихъ владѣнія и также способовъ сего наблюденія". Шпіонство становится, такимъ образомъ, "закономѣрной-гражданской обязанностью "мѣстнаго человѣка".

Превративъ такимъ манеромъ губернатора въ "земного бога" въ полицейскомъ мундирѣ и съ нагайкой за поясомъ, комиссія впала, очевидно, снова въ юмористическое настроеніе и -- явно уже ради озорства -- рѣшила показать, что и на суды губернаторамъ "въ высокой степени наплевать", почему въ заключительномъ аккордѣ своей "пѣсни торжествующей свиньи" и признала, что "высокому значенію" губернатора несоотвѣтственно участіе его, въ качествѣ члена, въ составляемыхъ, подъ предсѣдательствомъ старшаго предсѣдателя мѣстной судебной палаты, особыхъ присутствіяхъ для разсмотрѣнія пререканій между судебными и правительственными установленіями о подсудности дѣлъ о взысканіи вознагражденія за вредъ и убытки, причиненные распоряженіями должностныхъ лицъ административнаго вѣдомства"; отнынѣ будетъ замѣнять его вице-губернаторъ.

Таковъ кругъ предначертанной "реформы". Резюмировать его можно въ краткихъ словахъ: сугубое положеніе объ усиленной охранѣ, расширяемое до безконечности,-- въ качествѣ "рамокъ" административной дѣятельности; полицейскій сыскъ -- какъ главный источникъ "соображеній" внутренней политики, и нагайка -- какъ самый убѣдительный аргументъ для насажденія "безпредѣльныхъ" чувствъ.

Все это было бы очень страшно, если бы самою безстыдною обнаженностью своею этотъ полицейскій режимъ не свидѣтельствовалъ о своей недолговѣчности. Въ странѣ, гдѣ уже милліоны трудящагося народа проснулись къ сознательной жизни и требуютъ человѣческихъ правъ, безумна попытка заставить весь народъ не жить ради "порядка управленія" и править, опираясь только на нагайку. Везу и на и лишь выгодна для дѣла свободы. Она поможетъ партіи пролетаріата толкнуть въ открытую борьбу съ абсолютизмомъ тѣ слои народа, которые до сихъ поръ только робко, обиняками, проявляли свои свободолюбивыя стремленія. Передъ системой бѣлаго террора, направленнаго рѣшительно противъ всѣхъ группъ населенія, невозможно долго сказываться "въ нѣтяхъ". Того, кто не хочетъ служить активнымъ пособникомъ ея, она бьетъ слишкомъ больно и волей-неволей заставляетъ громко выкрикнуть такъ долго подавляемый возгласъ: "долой самодержавіе!" А соціалдемократія должна постараться, чтобы этотъ возгласъ смѣнился другимъ, болѣе положительнымъ и радикальнымъ!

Ф. Данъ.