Шелгунов Николай Васильевич - Турция

ТУРЦІЯ.
(La Turquie et ses réformes, par Eugène Morel. 1866. Paris.)

Хроническія возстанія народовъ, подчиненныхъ турецкому господству, ясно показываютъ, что между преобладающимъ населеніемъ Турціи и подвластными ей племенами лежитъ глубокая пропасть международныхъ неудовольствій. Какъ ни старается турецкое правительство замаскировать этотъ внутренній разладъ своего соціальнаго организма, но онъ дѣлается все больше и больше очевиднымъ для каждаго. Возстаніе кандіотовъ бросило новый свѣтъ на отношенія Турціи къ ея побѣжденнымъ райямъ. Ничтожная горсть героевъ, защищаемая только одними горами маленькаго острова, ведетъ упорную и продолжительную борьбу противъ огромной регулярной арміи и приводитъ въ смущеніе всю султанскую администрацію. Чтобы вести такую борьбу, надо обладать необыкновенной энергіей, которая можетъ явиться только у народа, сильно оскорбленнаго въ своихъ человѣческихъ правахъ, а чтобы вызвать эту борьбу, надо слишкомъ плохо понимать духъ времени и смыслъ событій, подъ вліяніемъ которыхъ дѣйствуетъ Оттоманская Порта.

Гдѣ же причина этого роковаго непониманія, которое систематически доводило и доводитъ народы до совершеннаго разложенія? Авторъ разбираемой нами книги подобно большинству европейскихъ публицистовъ, видитъ эту причину тамъ, гдѣ ея вовсе нѣтъ и что еще хуже, обвиняетъ весь народъ въ томъ, въ чемъ оказывается виноватой только часть его. Этотъ абсолютный взглядъ на исторію народовъ кажется намъ крайне -- нелѣпымъ, потому что ни одинъ народъ не можетъ желать себѣ ни политической смерти, ни общественнаго неустройства. Обвинять огуломъ всю страну въ ея слабости и бѣдственномъ положеніи,-- это значитъ отдѣлываться общими фразами тамъ, гдѣ нуженъ подробный анализъ народной жизни, т. е. всей совокупности фактовъ, составляющихъ народную жизнь.

Въ общественномъ мнѣніи образованныхъ людей Турція есть страна всякихъ ужасовъ, гдѣ никто не можетъ быть убѣжденъ въ цѣлости своего кошелька, пятокъ и даже головы. Какой нибудь послѣдній кади можетъ засадить васъ въ тюрьму, потому что ему такъ хочется и приказать влѣпить въ ваши благородныя пятки столько палочныхъ ударовъ, сколько ему вздумается.

Турецкое безправіе и взяточничество вошло въ пословицу. Всѣ мѣста продаются и покупаются и каждый подчиненный платитъ извѣстный оброкъ своему начальнику. Высшія правительственный лица отличаются отъ мелкихъ чиновниковъ только тѣмъ, что берутъ больше и если какой нибудь мудиръ получаетъ въ годъ 60 т. піастровъ, то муширъ или трехбунчужный паша удовлетворяется не менѣе какъ 4-хъ милльоннымъ доходомъ (200,000 р. с.). При такомъ порядкѣ, низшіе чиновники, получающіе вообще самое ограниченное жалованье, должны вознаграждать себя на счетъ народа и высасывать изъ него все, что только можно высосать.

Жаловаться на чиновниковъ не ведетъ ни къ чему, потому что всѣ они прикрываютъ другъ друга и если бы какимъ нибудь особеннымъ случаемъ жалоба на утѣсненія могла бы дойти даже до Константинополя, то изъ этого не вышло бы ничего, потому что константинопольскія правительственныя лица, какъ высшія, такъ и низшія, нуждаются въ деньгахъ нисколько не меньше. Искать защиты въ самомъ падишахѣ? Но народъ знаетъ очень хорошо, что до него не дойдетъ никакая жалоба; а если и дойдетъ, то докладчики съумѣютъ представить дѣло такъ, что виноватыхъ не окажется и затѣмъ жалобщикамъ будетъ еще хуже.

Безсиліе правительства такъ велико, что оно не въ состояніи защитить своихъ подданныхъ отъ набѣговъ и грабежа курдовъ, которые зная очень хорошо, что пограничныя турецкія войска не смѣютъ противъ нихъ выступать, совершаютъ безнаказанно всякіе ужасы. Точно также правительство не въ состояніи ничего сдѣлать и противъ своихъ чиновниковъ. Когда послѣ парижскаго мира былъ обнародаванъ въ Константинополѣ гатти-гумайюнъ и за тѣмъ велѣно было опубликовать его во всѣхъ провинціяхъ имперіи, то арзерумскій паша исполнилъ это повелѣніе слѣдующимъ образомъ. Онъ велѣлъ позвать къ себѣ архіепископовъ армяно-грегоріанскаго и армяно-католическаго, далъ имъ прочесть указъ султана, вручилъ каждому по копіи и за тѣмъ объявилъ, что они могутъ объявить это повелѣніе своимъ единовѣрцамъ, но что въ такомъ случаѣ онъ не ручается за цѣлость ихъ архіерейскихъ головъ и за жизнь ихъ родныхъ. Почтенные прелаты, дрожа отъ страха, поклонились молча пашѣ и поспѣшили домой, чтобы запереть подальше такую опасную бумагу. Конечно паша поступалъ такъ по причинамъ заслуживающимъ похвалы: онъ не хотѣлъ огласить документъ, компрометирующій достоинство отоманскаго правительства; тѣмъ не менѣе если въ государствѣ возможны подобные факты, то слабость центральнаго управленія не подлежитъ сомнѣнію.

Промышленность, торговля, финансы находятся въ Турціи въ жалкомъ положеніи и нищета народа составляетъ самый рѣзкій контрастъ съ роскошью богачей.

Если перечислять всѣ печальные факты, которыми обыкновенно обрисовываютъ печальное состояніе турецкой имперіи, то нельзя не придти къ заключенію, что Турція находится въ томъ состояніи броженія, за которымъ долженъ слѣдовать кризисъ. Но какого рода можетъ быть этотъ кризисъ? Переломъ смертельный, погибель страны, распаденіе ея на основные элементы или же переломъ выздоровленія и обновленія?

"Большинство европейскихъ публицистовъ думаетъ, что причиной всѣхъ турецкихъ бѣдствій исламизмъ; что онъ не допускаетъ ни прогресса, ни обновленія; что пока турки магометане отъ нихъ нельзя ожидать ничего хорошаго, по самой сущности ихъ религіи и что поэтому для Турціи остается только одно -- полное распаденіе и чѣмъ скорѣе это случится, тѣмъ будетъ лучше для европейскаго прогресса. t

Чтобы высказать такой рѣшительный приговоръ нужно основывать его на фактахъ очень несомнѣннаго свойства, недопускающихъ никакого другого заключенія.

Но такого ли рода факты представляетъ намъ настоящее состояніе Турція? Достаточно ли мы знаемъ Турцію, чтобы но тѣмъ свѣденіямъ, которыя извѣстны Европѣ, можно было бы составлять какіе нибудь рѣшительные выводы?

Я не отрицаю фактовъ турецкаго безсилія, безпорядковъ и полной неудовлетворительности правительственной системы, существовавшей въ Турціи до сихъ поръ; но я постараюсь доказать читателю, что если все это и справедливо, то изъ этого вовсе не слѣдуетъ, чтобы турки были неспособны къ прогрессу только потому, что они мусульмане."

II.

Самое сильное доказательство, которымъ очень коротко и неотразимо опровергается обвиненіе исламизма, заключается въ томъ, что когда Европа пребывала еще во мракѣ невѣжества, передовымъ народомъ, шедшимъ во главѣ цивилизаціи, были аравитяне, исповѣдовавшіе магометанскую религію. Если Магометъ не помѣшалъ математикѣ, философіи и естествознанію аравитянъ, то почему же онъ долженъ помѣшать развитію знаній въ Турціи? Въ тѣ времена весь умственный перевѣсъ былъ на сторонѣ магометанъ. Слѣдовательно, если магометане знаютъ мало нынче и отстали отъ западной Европы, то причину этого нужно искать не въ алкоранѣ, а въ чемъ нибудь другомъ.

Магометъ былъ человѣкъ замѣчательныхъ способностей, одинъ изъ тѣхъ рѣдкихъ людей, которые считаются единицами и которые являются реформаторами своего народа.

Проповѣдуя свое ученіе, Магометъ имѣлъ въ виду только своихъ соотечественниковъ аравитянъ. Ему было невыносимо аравійское идолопоклонство и онъ хотѣлъ возвратить аравитянъ къ ихъ прежней патріархальной вѣрѣ. Въ единствѣ божества заключается вся сущность исламизма: "Богъ одинъ", говоритъ Магометъ; Богъ вѣчный. Нѣтъ бога кромѣ Бога. Богъ не родился ни отъ кого. Ему нѣтъ равнаго." Признавая Іисуса Христа пророкомъ высшаго разряда, Магометъ признаетъ его божественную миссію, его чудеса; признаетъ безсмертіе души и страшный судъ. Описывая муки ада и наслажденія вѣчнаго блаженства, изображенныя въ коранѣ довольно грубымъ, чувственнымъ образомъ, Магометъ прибавляетъ: "Наиболѣе блаженнымъ будетъ тотъ, кто будетъ видѣть Бога утромъ и вечеромъ: это наслажденіе, которое превзойдетъ всѣ чувственныя наслажденія, какъ превосходитъ океанъ розовой воды одну ея каплю."

Вся религіозная практика исламизма заключается въ молитвѣ, благотворительности, въ постахъ и въ омовеніи; послѣднее есть больше ничего какъ установленіе, имѣющее гигіеническое основаніе, обусловленное климатическими особенностями Аравіи.

Устанавливая извѣстныя формы внѣшняго богопочитанія, Магометъ далекъ отъ того, чтобы превращать свое вѣроученіе въ исключительную механическую обрядность. Это совершенно противорѣчило бы тѣмъ побужденіямъ, которыя заставили Магомета замѣнить аравійское идолопоклонство поклоненіемъ единому Богу. Чтобы быть послѣдовательнымъ, Магомету слѣдовало избѣгать всего того, что могло напоминать аравитянамъ ихъ прежнюю религію. Вотъ почему онъ говоритъ: "добродѣтель заключается не въ томъ, чтобы во время молитвы обращать лицо къ западу или къ востоку; а въ томъ, чтобы думать о Богѣ, о послѣднемъ днѣ, о священныхъ книгахъ и о пророкахъ; чтобы ради любви къ Богу оказывать помощь роднымъ, бѣднымъ и странникамъ; выкупать плѣнныхъ, соблюдать молитвы, творить милостыню; держать свои обѣщанія и сохранять терпимость во враждѣ и во времени испытанія и насилія. Поступающіе такимъ образомъ суть праведники и боящіеся Бога. "Молитва," объясняетъ калифъ Омаръ, приводитъ насъ на полпути къ Богу, постъ -- къ вратамъ его царства; но только милостыня отворяетъ ихъ." "Тотъ, говоритъ Магометъ, кто щедръ изъ тщеславія, не получитъ никакой выгоды отъ своихъ дѣлъ." "Достойны похвалы дѣлающіе помощь публично; но достойнѣе тѣ, кто помогаетъ втихомолку." "Лучшій человѣкъ есть тотъ, кто дѣлаетъ наиболѣе добра своимъ ближнимъ."

Чувство равенства и братства глубоко проникаетъ все ученіе Магомета и, уясняя свою мысль, онъ говоритъ: "въ исламизмѣ нѣтъ ни князей, ни нищихъ, но есть только мусульмане." Сдѣлавшись властелиномъ Аравіи, Магометъ остался вѣренъ своему гуманному ученію. Онъ жилъ также просто, капъ и тогда, когда въ молодости насъ овецъ. Онъ питался ячменнымъ хлѣбомъ и финиками и пилъ только воду. Если случалось, что во время посѣщенія своихъ товарищей, онъ видѣлъ, что предъ нимъ встаютъ, то обыкновенно говорилъ: я такой же слуга божій, какъ и вы, ѣмъ и шло какъ вы, и сажусь какъ всякій другой человѣкъ. Вообще Магометъ держалъ себя, какъ вождь патріархальнаго народа; онъ жилъ просто и хотѣлъ, чтобы и другіе жили такимъ же образомъ.

Въ Магометѣ не слѣдуетъ видѣть исключительно религіознаго преобразователя; онъ явился обновителемъ всего общественнаго быта своихъ соотечественниковъ. Поэтому и въ коранѣ заключается не одно религіозное ученіе; но мораль, законодательство, теорія общественныхъ отношеній. Коранъ для мусульманъ служитъ всѣмъ; онъ основа ихъ правъ и обязанностей; все мусульманское общество вышло изъ корана; оттого-то онъ служитъ для каждаго мусульманина предметомъ самаго глубокаго религіознаго почитанія, какъ источникъ всякой мудрости, какъ ключъ къ жизни на землѣ и вѣчнаго блаженства на небесахъ. Тѣ, кому такъ нравится видѣть въ мусульманствѣ олицетвореніе религіозной нетерпимости, должны будутъ устыдиться своего легкомысленнаго сужденія, совершенно опровергаемаго исторіей а кораномъ. Вотъ что говоритъ Магометъ объ иновѣрцахъ: "конечно тѣ, кто вѣритъ и слѣдуетъ религіи іудеевъ, и христіане и сабейцы" однимъ словомъ кто бы не вѣрилъ въ Бога и въ судный день, и кто дѣлалъ добро, всѣ они будутъ вознаграждены своимъ Богомъ; страхъ не снизойдетъ на нихъ и они не будутъ опечалены" Или: "вамъ говорятъ: будемъ евреями или христіанами и вы будете на пути спасенія. Отвѣтьте: мы принадлежимъ къ религіи Авраама, истинно вѣрующаго, который никогда не былъ въ числѣ идолопоклонниковъ. Скажите: мы вѣруемъ въ Бога и въ тѣхъ, кто былъ посланъ къ намъ свыше -- въ Авраама и Измаила, въ Іакова и въ двѣнадцать колѣнъ. Мы вѣруемъ въ книги, данныя Моисеемъ и Іисусомъ, въ книги пророковъ божіихъ; мы не дѣлаемъ между ними различія и отдаемся Господу Богу." "Въ религіи не должно быть никакого принужденія. Истинный путь отличается ясно отъ заблужденія. Тотъ, кто не поклоняется тагу (идолу) и вѣритъ въ Бога, имѣетъ въ рукахъ прочное кормило и находится подъ кровомъ противъ всякихъ заблужденій. Богъ видитъ и знаетъ все." "Если какой нибудь идолопоклонникъ проситъ у тебя пріюта, дай ему, чтобы могъ услышать слово божіе; потомъ проводи его въ безопасное мѣсто. Это повелѣвается потому, что онъ человѣкъ ничего не знающій." "Говори: каждый дѣйствуетъ по своему, но Богъ знаетъ того, кто слѣдуетъ самой прямой дорогой."

Довольно мудрено изъ этихъ разумныхъ правилъ, вывести заключеніе, что исламизмъ проповѣдуетъ нетерпимость и преслѣдованіе христіанъ.

Но мало того, что коранъ проповѣдуетъ уваженіе ко всякой религіи,-- предписанія корана исполнялись въ строгой точности магометанскими государями. Если исторія представляетъ иногда факты другого рода, то конечно виноватъ въ этомъ менѣе всего Магометъ. Ненависть къ христіанамъ явилась не вслѣдствіе ученія Магомета, и создана скорѣе всего борьбой съ христіанской Европой и тѣми священными войнами, которыя вела Европа противъ такъ называемыхъ изувѣровъ, владѣвшихъ христіанскими святынями.

Еще въ 15 году гиждры (636 г.) была издана калифомъ Омаромъ первая капитуляція или условія, которыми гарантировались права христіанъ.

Въ этомъ документѣ, современномъ рожденію магометанизма, говорится: "мы правовѣрные и наши потомки должны обезпечить безопасность христіанскихъ подданныхъ, если они будутъ исполнять свои обязанности. Эти гарантіи могутъ быть нарушены только ихъ собственной виной, если они будутъ пытаться освободиться отъ повиновенія и подчиненности. Равномѣрно пусть будетъ обезпечена безопасность и ихъ церкви. Они заслуживаютъ, полнаго вниманія, потому что пользовались уваженіемъ пророка, который документомъ, написаннымъ его собственной рукой, поручаетъ намъ ихъ беречь и даровать имъ безопасность."

Всѣ послѣдующіе правители держались этой капитуляціи, служившей для нихъ основаніемъ при новыхъ гарантіяхъ подобнаго рода. Чтобы не утомлять читателя историческими подробностями, я сошлюсь только на одинъ фактъ, который однако стоитъ множества другихъ. Извѣстно что Махмутъ II не отличался особенной кротостію нрава. Послѣ взятія Константинополя, онъ далъ такую свободу своимъ дикимъ полчищамъ, что, какъ говоритъ хроника, все населеніе разсыпалось какъ евреи послѣ паденіи Іерусалима. [Іо Махмутъ, рѣзавшій людей безъ всякой пощади, когда находилъ это необходимымъ по политическимъ разсчетамъ, не дѣлалъ зла безъ нужды, изъ любви къ искусству. Онъ издалъ фирманъ, которымъ приглашалъ всѣхъ грековъ, разбѣжавшихся по сторонамъ, возвратиться въ столицу; онъ обѣщалъ имъ сохраненіе ихъ имущества и свободу богослуженія.

При греческихъ императорахъ патріархъ, съ извѣстными торжественными церемоніями, утверждался въ должности самими императорами. Махмутъ II удержалъ этотъ обычай. Онъ возвелъ на патріаршій престолъ Геннадія и обезпечилъ особымъ фирманомъ его полную безопасность. Кромѣ того онъ освободилъ патріарха и все высшее духовенство на вѣки отъ всякихъ платежей и повинностей. По окончаніи церемоніи посвященія, Махмутъ пригласилъ патріарха на дружескій обѣдъ къ себѣ во дворецъ и оказалъ ему почетъ. Онъ вручилъ ему брилліантовый посохъ и проводилъ до двора, гдѣ патріархъ долженъ былъ сѣсть на подаренную ему лошадь, Вмѣсто Софійскаго собора, превращеннаго въ мечеть, султанъ предложилъ патріарху другую церковь и всѣ вельможи двора должны были проводить патріарха до синода.

Кромѣ сохраненія грекамъ ихъ религіозной свободы, Махмутъ предоставилъ имъ гражданское самоуправленіе, такъ что они составили обширную общину, совершенно отдѣльную отъ завоевателей. Въ главѣ греческой общины стоялъ патріархъ, пользовавшійся правомъ визиря и имѣвшій янычарскую гвардію. Всѣ гражданскія и судебныя дѣла греческихъ райіевъ константинопольской епархіи -- дѣла по браку, разводу, завѣщаніямъ, кражи и другія преступленія, восходили къ особому христіанскому суду, состоявшему изъ высшихъ духовныхъ лицъ епархіи. Судъ имѣлъ право присуждать тюремное заключеніе, наказаніе палками, каторжную работу и т. д. и военныя власти обязаны были исполнять приговоръ суда.

Провинціальные епископы пользовались въ своихъ епископствахъ тѣми же правами и привилегіями, какъ константинопольскій патріархъ. Наконецъ папасы, или приходскія духовныя лица, пользовались въ своихъ приходахъ гражданской юрисдикціей, аналогичной съ юрисдикціей епископовъ.

Надъ всѣми ими стоялъ синодъ или великій совѣтъ, къ нему на апеляцію поступали рѣшеніи епископовъ, и онъ же завѣдывалъ доходами церкви.

Махмутъ конфисковалъ только земли богатыхъ и вліятельныхъ греческихъ фамилій, земли же остальнаго греческаго населенія оставилъ въ его владѣніи.

Кромѣ того Махмутъ вызвалъ изъ Бруссы въ Константинополь архіепископа армянскаго Іоахима, явившагося съ цѣлой массой единовѣрцевъ, и возведя его въ званіе патріарха, далъ ему такія же права и привилегіи, какъ патріарху греческому.

Греки были изумлены терпимостію султана и превозносили его ли небесъ.

Если все это не заслуживаетъ названія религіозной терпимости, въ такомъ случаѣ что же будетъ терпимостію и какъ назвать поведеніе и ужасы инквизиціи, преслѣдовавшей евреевъ и еретиковъ, которые бѣжали толпами отъ преслѣдованій благочестивыхъ католиковъ, чтобы искать пріюта и защиты мусульманъ?

Въ наше время католики празднуютъ въ Турціи самымъ торжественнымъ образомъ праздникъ тѣла Господня, какъ въ какой нибудь католической странѣ. Въ Константинополѣ процессія проходитъ почти по всѣмъ улицамъ Перы и Галаты. Дома украшаютъ флагами, на углахъ улицъ стоятъ алтари, звонъ идетъ во всѣ колокола и пѣніе духовенства оглашаетъ весь городъ. Турецкіе солдаты, участвующіе въ церемоніи, въ то время какъ по угламъ совершается служеніе, держатъ на караулъ и турецкая военная музыка играетъ симфоніи. Особымъ поколѣніемъ султана Абдулъ-Асиза установлено, чтобы всѣмъ духовнымъ представителямъ, бекъ различія вѣроисповѣданій, отдавать военныя почести.

Есть еще болѣе несомнѣнные факты турецкой религіозной терпимости, которые а приведу сейчасъ и которые убѣдитъ читателя, что общіе крики противъ турокъ, жалобы на ихъ изувѣрство, есть политическое преувеличеніе, порожденное не столько любовью и гуманностію къ своимъ братьямъ христіанамъ, сколько иными соображеніями менѣе филантропическаго характера.

Въ сущности здѣсь дѣйствуетъ не религіозный вопросъ, а просто борьба изъ-за власти и вліянія. Оттого-то одна часть Европы заступается очень энергически за восточныхъ христіанъ, а другая съ неменьшей энергіей вступается за турокъ. Однимъ хочется прогнать турокъ въ Азію, другимъ -- сохранить но что бы то ни стало оттоманскую имперію, на которую Западъ смотритъ, какъ на государство, необходимое для задержанія воображаемыхъ имъ честолюбивыхъ стремленій Россіи и для поддержанія такъ называемаго европейскаго политическаго равновѣсія. Такимъ образомъ вопросъ своди тся къ общеевропейской политикѣ; а Турція, благодаря своей политической слабости, играетъ во всемъ этомъ очень печальную роль. Чтобы вопросъ этотъ сдѣлался очевиднѣе, читателю необходимо разобрать элементы турецкаго населенія.

Послѣ Австріи едва ли есть другая страна, представляющая такое смѣшеніе разныхъ народностей, какъ Турція. Турцію составляютъ: оттоманы, греки, армяне, евреи, славяне, румыны, албанцы, татары, туркоманы, курды, сирійцы, халдейцы, друзы, джингары. Эта смѣсь народностей говоритъ еще больше разнообразною смѣсью языковъ и нарѣчій и изображаетъ такимъ образомъ нѣчто въ родѣ вавилонскаго столпотворенія. Не меньшее разнообразіе представляютъ и религіи. Въ Турціи находятся рѣшительно всѣ вѣрованія, начиная съ самаго грубаго фетишизма и идолопоклонства и до самаго высшаго религіознаго культа. Число всѣхъ вѣроученій и сектъ въ точности неизвѣстно; извѣстно только, что они группируются въ пять большихъ отдѣловъ, представителями которыхъ являются: мусульмане, греки, армяне, католики и евреи.

Мусульмане разныхъ сектъ составляютъ господствующее населеніе оттоманской имперіи; въ Европѣ ихъ считается G милліоновъ и въ Азіи 12, всего до 18,000,000 человѣкъ.

Водъ именемъ грековъ разумѣется не исключительно греческая національность, но всѣ христіане греческаго вѣроисповѣданія, зависящіе отъ константинопольскаго патріарха. Они живутъ въ разбросъ по всей имперіи.-- Острова Архипелага населены ими почти исключительно. Общее населеніе этихъ грековъ около 13 милліоновъ, изъ нихъ въ Европѣ до 10,000,000.

Греки народъ способный, хитрый, предпріимчивый, тщеславный, склонный къ роскоши и расточительности. Покоривъ восточную римскую имперію, турки въ качествѣ завоевателей и воинственнаго народа предались кейфу, предоставивъ торговлю и промышленность завоеваннымъ.

Греческая церковь оттоманской имперіи распадается на церковь православную или греко-русскую, несторіанскую, витихіеву и армяно-григоріанскую.

Католиковъ въ Турціи до 900,000. Къ нимъ причисляются всѣ исповѣданія, признающіе главенство папы -- армяне, уніаты, греки-уніяты, халдейцы, сирійцы и марониты.

Марониты сдѣлали себѣ въ Европѣ довольно громкую извѣстность враждой съ друзами. Они занимаютъ провинцію Казраванъ, преимущественно ея южную часть, гдѣ живутъ смѣшанно съ друзами и съ христіанами другихъ сектъ. Общее число марокитовъ около 180,000 и изъ нихъ 96,000 живутъ на Ливанѣ.

Маронитизмъ создалъ въ концѣ шестаго вѣка сирійскій патріархъ Маронъ. Марониты хотя и признаютъ папу, но сами избираютъ себѣ патріарха; ихъ священники женятся, бракъ дозволяется только съ дѣвушками и только одинъ разъ.

Краги маронитовь, друзы, составляютъ мусульманскую секту. Это полудикій народъ, похожій скорѣе на; шайки разбойниковъ, чѣмъ на осѣдлое населеніе, они не признаютъ обрѣзанія, не молятся, ѣдятъ свинину и допускаютъ браки между братьями и сестрами; существовавшіе прежде браки между отцами и дочерьми въ настоящее время, по крайней мѣрѣ публично, не совершаются. Всѣхъ друзовъ считается около 36,000.

Уже изъ этой одной цифры видно, какъ были преувеличены въ Европѣ толки о значеніи такъ называемой ливанской рѣзни, и на сколько виновато въ ней магометанство и въ особенности турецкое правительство. Если бы 36,000 разбойниковъ явились въ благоустроенной Англіи или франціи, то конечно такое странное обстоятельство должно было бы возбудить большіе толки. Ко стоитъ-ли шумѣть о томъ что люди, весь свой вѣкъ живущіе сомнительнымъ образомъ; люди, не знающіе никакой гражданской дисциплины, при первомъ поводѣ къ раздору принимаются за ятаганы и кинжалы? Итальянцы повидимому вовсе не разбойники, а посмотрите, что тамъ дѣлается даже въ панскихъ владѣніяхъ! Слѣдовательно, едва ли прилично взводить изъ-за 36,000 полудикихъ друзовъ обвиненіе въ религіозной нетерпимости на всю Турцію, тѣмъ болѣе что рѣзня 1860 года началась между друзами и маронитами вовсе не по поводу какихъ нибудь религіозныхъ несогласій, а просто но поводу барана. Этотъ злополучный баранъ, послужившій яблокомъ раздора, вызвалъ ссору между маронитами и друзами, жившими въ деревнѣ Бейтъ-Мери, изъ небольшой ссоры вышла большая драка, кончившаяся тѣмъ, что воители сожгли свою собственную деревню. Это было въ августѣ 185!) года. Затѣмъ воюющія стороны отдѣлили отъ себя наиболѣе рьяныхъ фанатиковъ, сдѣлавшихъ изъ простого деревенскаго дѣла нѣчто въ родѣ религіознаго вопроса, который разыгрался рѣзней 1860 года и вмѣшательствомъ франціи.

Наконецъ евреи составляютъ въ Турціи населеніе всего въ 150,000, и живутъ въ ней совершенно спокойно.

Изъ этихъ статистическихъ данныхъ сообразительный читатель долженъ вывести такое заключеніе. Если изъ 36-милльоннаго населенія страны половина только населенія мусульмане, а всѣ остальные жители -- христіане или вообще немусульмане -- сохранили свои учрежденія и живутъ и нынче, какъ жили въ день ихъ покоренія, исповѣдуя всевозможныя религіи и секты, то очевидно что въ странѣ нѣтъ религіозной нетерпимости. Какъ уже видѣлъ читатель, Махмутъ II началъ съ того, что, взявъ Константинополь, объявилъ немедленно свободу вѣроисповѣданій. Если подобная терпимость не предписываггась бы даже кораномъ, то ее предписало бы политическое благоразуміе. Какимъ образомъ устроивать громадную имперію, населенную всевозможными народностями, исповѣдующими всевозможныя религіи, преслѣдуя тѣхъ, кто не держится религіи завоевателей? Это была бы политическая безсмыслица, которая повела бы немедленно къ распаденію государства. Магометанскіе правители всегда были довольно дальновидны, и потому никогда не могли сдѣлать подобной глупости и никогда не дѣлали ее въ дѣйствительности. Скорѣе всего ихъ слѣдуетъ упрекнуть въ противуположной ошибкѣ -- въ излишней терпимости, въ неумѣньи ассимилировать побѣжденныхъ. Четыре столѣтія владѣютъ турки землями въ Европѣ и во все это время не сдѣлали ничего, чтобы слить разнообразныя народности въ одно цѣлое, такъ что и въ настоящее время въ Турціи существуютъ все тѣ же элементы, какіе существовали въ ней 400 лѣтъ назадъ. Что же это за религіозная нетерпимость? И отчего толки объ изувѣрствѣ турокъ начались только со второй четверти 10-го столѣтія? Или турки вдругъ стали религіозными гонителями? Отчего же они не были ими прежде? Зачѣмъ они при религіозной нетерпимости допустили у себя свободное отправленіе всѣхъ богослуженій? Зачѣмъ позволили они каждой народности сохранить свое собственное управленіе, подчиняясь въ церковныхъ и въ общественныхъ дѣлахъ только своему духовному главѣ? Очевидно, что нетерпимость вовсе не въ духѣ оттоманскаго управленія; что она нисколько не принципъ, не правительственная система. Слѣдовательно, если въ Турціи встрѣчаются факты, которые можно объяснить нетерпимостію, то они происходятъ не потому, чтобы то была Турція,-- развѣ въ большинствѣ европейскихъ государствъ всѣ разновѣрны пользуются одинаковыми политическими правами съ господствующимъ населеніемъ?-- т. е. страна магометанская, а потому что это страна мало культироваиная умственно, мало развитая граждански. А если мусульманство можетъ уживаться рядомъ съ христіанствомъ, нисколько не мѣшая ему, то очевидно, что въ немъ невозможно видѣть помѣху прогрессу и цивилизаціи, тѣмъ болѣе, что коранъ ни однимъ словомъ, ни однимъ намекомъ не указываетъ на необходимость застоя.

Изъ всего этого разумѣется не слѣдуетъ, чтобы въ Турціи жилось хорошо и чтобы христіане тамъ блаженствовали. Турція страна очень отсталая, всякой дичи въ ней великое множество; но обвинять въ этомъ однихъ турокъ или оттоманское правительство также несправедливо, какъ предполагать, что прогрессъ можетъ зависѣть отъ одного лица. Если въ Турціи худо христіанамъ, то не особенно хорошо въ ней и туркамъ, или лучше сказать въ ней худо всѣмъ, потому что все населеніе, страдаетъ неразвитости и грубости учрежденій. А когда виноваты всѣ, нѣтъ никакого основанія обвинять нѣкоторыхъ и приписывать этимъ нѣкоторымъ такое значеніе, какъ будто бы отъ ихъ воли зависитъ сказать человѣчеству стой и остановить прогрессъ. Безпристрастному человѣку гораздо легче сдѣлать противуположное замѣчаніе.

Повторю еще разъ, что турки въ нетерпимости виноваты менѣе всего; напротивъ того ихъ вина въ той терпимости, по которой они дали такую широкую административную власть своему духовенству. Религіозныя волненія не прекратятся, пока турецкое духовенство не будетъ поставлено въ свои настоящіе предѣлы и пока административное управленіе не возьметъ на себя свѣтская власть и само правительство. Противникомъ прогресса вовсе не турецкое правительство, какъ это увидитъ читатель дальше, а духовная власть, которая меньше всего расположена къ реформамъ и стоитъ за старую неподвижность и за выгодный для нея мракъ."

III.

Другое капитальное обвиненіе взводимое на Турцію, о которомъ я буду говорить подробнѣе въ настоящей главѣ, заключается въ томъ, что Турція, какъ мусульманское государство, неспособно къ прогрессу.

Обвиненіе это держится по преимуществу на такъ называемыхъ ошибкахъ корана. Ихъ считаютъ три: смѣшеніе гражданскихъ и религіозныхъ законовъ, ученіе о предопредѣленіи и униженіе женщины и многоженство.

По ученію Магомета, коранъ написанъ имъ по внушенію Аллаха, слѣдовательно это есть произведеніе совершенное и неизмѣняемое. Но какъ коранъ есть кодексъ не только религіозный, но и гражданскій и политическій, то очевидно, что въ общественномъ порядкѣ, учрежденномъ кораномъ, ничто не можетъ быть измѣнено. Далѣе, коранъ, писанный Магометомъ отрывками, въ теченіе 23 лѣтъ, заключаетъ въ себѣ множество противорѣчій. Наконецъ толкованіе корана ввѣрено не высшей власти, а улемамъ, т. е. сословію ученыхъ, которымъ поручены церковныя и юридическія дѣла. Улемы въ теченіи времени сложились въ многочисленное и сильное сословіе, для котораго смѣшеніе религіозныхъ и гражданскихъ законовъ очень выгодно. Понятно, что они противятся всѣмъ перемѣнамъ и преобразованіямъ. Въ подтвержденіе того, что именно коранъ причина застоя, приводятъ множество фактовъ сопротивленія народа нововведеніямъ,-- между прочимъ указываютъ на введеніе прививанія оспы и на карантины, которые удалось учредить только послѣ разъясненія народу, что въ коранѣ противъ нихъ ничего не говорится.

Второе обвиненіе, какъ говорятъ, вытекаетъ само собою изъ названія магометанской религіи. Исламъ значитъ преданіе себя Богу. Эту мысль высказываетъ Магометъ совершенно ясно слѣдующими словами: "избранные и осужденные, говоритъ онъ, обречены на вѣчное блаженство или на вѣчныя муки еще въ утробѣ матери." -- "Между людьми одни будутъ осуждены, другіе благословлены." -- "Человѣкъ умираетъ только по волѣ божіей; въ книгѣ судебъ каждому назначенъ срокъ его жизни." Развивая эту мысль дальше, Магометъ приходитъ къ тому заключенію, что не только каждому отдѣльному человѣку назначенъ срокъ жизни, но и цѣлымъ народамъ. "Когда придетъ народу его время, никто не въ состояніи ни остановить его, ни продолжать." Укрѣпившись въ народномъ міровоззрѣніи этотъ догматъ внушалъ магометанамъ слѣпое стремленіе къ завоеваніямъ, презрѣніе къ смерти, фанатизмъ; но въ тоже время онъ привелъ къ загрубляющей подчиненности деспотизму, къ политической апатіи, сопротивленію всѣмъ реформамъ, неподвижности.

Обвиненіе третіе. Магометъ совѣтуетъ ограничиваться одной женой, но онъ позволяетъ также имѣть четыре законныя жены и четыре наложницы или рабыни. Дѣти, рождающіяся отъ этихъ разныхъ связей, равны. Женщины могутъ быть покупаемы; жены могутъ быть отвергаемы мужьями, когда имъ вздумается; жены живутъ постоянно въ заперти; они не получаютъ никакого образованія, имъ не дается приданое; они служатъ только для наслажденія. Такое униженіе женщины повело къ грубости нравовъ и къ несовершенству семьи со всѣми его общественными послѣдствіями.

Какъ не сильны эти обвиненія, но онѣ не такъ страшны, какъ это можетъ показаться человѣку поверхностному.

1. Коранъ проповѣдуетъ неподвижность: это совершенная неправда, напротивъ въ немъ есть изрѣченіе, которымъ оправдывается всякое нововведеніе. Магометъ говоритъ: "мои послѣдователи, собранные вмѣстѣ, не сдѣлаютъ дурного выбора." Очевидно, что послѣдователямъ предоставляется право собираться и разсуждать и дѣлать выборъ т. е. измѣнятъ. Когда потребовалось уничтоженіе янычаръ, войска напоминавшаго нашихъ стрѣльцовъ, но болѣе разнузданнаго и непокорнаго и болѣе противившагося всякимъ нововведеніямъ, то шенкъ-уль-исламъ и улемы, собравшись подъ священными знаменами, рѣшили ихъ уничтоженіе. Это фактъ такого размѣра, что едва ли послѣ него есть возможность толковать о неподвижности проповѣдуемой кораномъ. Сопротивленіе народа введенію прививанія оспы и карантинамъ ровно ничего не доказываетъ, кромѣ глупости народа и не у однихъ турокъ противящагося нововведеніямъ. Россія -- страна христіанская, однако исправленіе священныхъ книгъ создало 10 м. раскольниковъ. Картофель, растеніе очевидно полезное, вызывалъ у насъ не только простое неудовольствіе и глупые толки, но даже волненія, которыя приходилось успокоивать военной силой. Что турки не умнѣе русскихъ мужиковъ и вообще всякаго другаго мало развитаго простонародья, изъ этого еще вовсе не слѣдуетъ, что коранъ не допускаетъ прогресса. Разсуждая такимъ образомъ, пришлось бы утверждать, что и христіанство не допускаетъ прогресса, потому только, что вологодскіе крестьяне не хотѣли сажать картофель. Противодѣйствіе улемовъ нѣкоторымъ прогрессивнымъ мѣрамъ, задѣвающимъ ихъ интересы, тоже понятно, и католической Европѣ въ этомъ случаѣ не слѣдовало бы торопиться обвиненіемъ мусульманъ. Наконецъ и самыя противорѣчія корана слѣдуетъ понимать въ смыслѣ благопріятномъ прогрессу, потому что онѣ помогаютъ тѣмъ же кораномъ опровергать народныя традиціонныя заблужденія.

2. Второе обвиненіе еще менѣе страшно. Не нужно забывать, что не въ одной Турціи простонародье расположено къ фатализму и обнаруживаетъ во многихъ случаяхъ весьма вредную для общественнаго благополучія пассивность и равнодушіе. Эти фаталисты утверждаютъ, что чему быть, того не миповать и посѣтитъ ли ихъ холера, чума, сибирская язва, они съ замѣчательнымъ спокойствіемъ не только встрѣчаютъ эти бѣдствія, но еще съ большимъ замѣчательнымъ равнодушіемъ не принимаютъ противъ нихъ ровно никакихъ мѣръ. За что же мы станемъ обвинять турокъ, когда и сами хромаемъ нѣсколько на ту же ногу. Намъ это не мѣшаетъ идти впередъ, а туркамъ мѣшаетъ? Обвиненіе турокъ тѣмъ болѣе несправедливо, что улемы, основываясь на авторитетѣ древнихъ имамовъ, высказывались нѣсколько разъ, что предопредѣленіе относится только до будущей жизни и что коранъ предоставляетъ мусульманину полную свободу воли. Да и Магометъ не проповѣдывалъ безусловнаго фатализма. Онъ говоритъ: "если тебя посѣщаетъ благо, оно нисходитъ отъ Бога; зло же происходитъ отъ тебя самого."

Наконецъ относительно теперешняго положенія турецкой женщины, прежде, всего нужно замѣтить, что хотя Магометъ и позволяетъ имѣть четыре жены, но онъ говоритъ, что гораздо похвальнѣе имѣть жену одну. Далѣе, дѣлать упрекъ Магомету -- значитъ не знать того, на сколько онъ улучшилъ положеніе восточной женщины. Въ его время съ женщиной обращались какъ съ домашнимъ животнымъ; отецъ семейства убивалъ своихъ дочерей, если онѣ были ему въ тягость; Магометъ уничтожилъ этотъ ужасный обычай. Дочери не имѣли доли въ наслѣдствѣ; Магометъ опредѣлилъ имъ половину противъ наслѣдства сыновей. Жена считалась частью наслѣдства мужа; Магометъ освободилъ вдовъ отъ такого унизительнаго положенія и опредѣлилъ, какая доля и изъ какихъ источниковъ должна идти на ихъ содержаніе. Магометъ говоритъ, что дѣти должны больше любить и уважать своихъ матерей, чѣмъ отцевъ. "О мусульмане! говоритъ онъ, уважайте нѣдра, которыя васъ носили. Поцѣлуй, данный ребенкомъ своей матери, равенъ съ сладостію тому поцѣлую, который мы напечатлѣемъ на порогѣ рая. Сынъ заслуживаетъ рай у ногъ своей матери." Преданіе говоритъ, что разъ приходитъ къ Магомету одинъ изъ главныхъ арабскихъ предводителей, обратившійся въ мусульманство и застаетъ пророка съ маленькой дѣвочкой на колѣняхъ, которую онъ ласкалъ. "Что это за ягненокъ, котораго ты обнюхиваешь?.." спросилъ Магомета арабъ.-- Это моя дочь, отвѣтилъ тотъ.-- "Боже милосердый! возразилъ предводитель, у меня было много подобныхъ же дѣвочекъ, но я всѣхъ ихъ закопалъ живыми". Если это преданіе и выдумка, истинный смыслъ реформы Магомета не становится оттого меньше. Магометъ сдѣлалъ коренной переломъ въ положеніи женщины и рѣзкій до того, что явилась возможность придумать даже подобную параллель родительскихъ отношеній къ дочерямъ. Съ одной стороны ихъ закапываютъ живыми;' съ другой цѣлуютъ и ласкаютъ. Это преданіе, если оно преувеличенно, именно и важно своимъ преувеличеніемъ, потому что рѣзче высказываетъ ту пропасть, которая отдѣлила прежнее арабское общество отъ новаго, созданнаго Магометомъ: Теперь является вопросъ: если Магометъ по отношенію къ женщинѣ, какъ и во всемъ остальномъ, явился такимъ прогрессистомъ, перестроившимъ все арабское общество снизу до верху, то могъ ли онъ быть по своей натурѣ человѣкомъ рутины и застоя? Нѣтъ. А если онъ не былъ имъ, то могъ ли онъ проповѣдывать застой? Тоже нѣтъ. Если же онъ не могъ проповѣдывать застоя, то откуда же слѣдуетъ, что общество, построенное на коранѣ, должно быть неподвижнымъ Слѣдовательно весь вопросъ сводится не къ тому, чтобы Турція не могла идти впередъ, а къ тому, подъ вліяніемъ какихъ учрежденій она можетъ развиваться скорѣе. И въ положеніи женщины мы не можемъ упрекнуть ее въ совершенномъ застоѣ, какъ и во всемъ остальномъ. Обвинители, укоряющіе турокъ въ многоженствѣ, забыли одно, что Турція страна бѣдняковъ и слѣдовательно каждому турку прокормить четыре законныя жены и четыре наложницы совершенно невозможно. Вся масса турецкаго рабочаго населенія, какъ и наши татары, имѣетъ только но одной женѣ, а гаремы -- роскошь, которую могутъ позволить себѣ только очень зажиточные люди. Ну а много ли такихъ людей въ Турціи? Бѣднымъ переходить отъ многоженства къ одноженству не придется, потому что они никогда и не держались многоженства; слѣдовательно, чтобы обычай одноженства установился въ странѣ вообще, нужно чтобы отказались отъ многоженства люди богатые. Есть ли основаніе предполагать, что они отъ него не откажутся и, по мѣрѣ личнаго развитія, не улучшатъ нравственнаго положенія своихъ женъ? Такого основанія нѣтъ, тѣмъ болѣе что и самъ Магометъ совѣтуетъ имѣть только по одной женѣ. Слѣдовательно всѣ три обвинительныхъ пункта теряютъ свою силу и теоретически турецкое общество, не смотря на исламизмъ, оказывается обществомъ, для котораго прогрессъ не запертъ. Значитъ остается только, чтобы эта теоретическая возможность сдѣлалась возможностію практическою. Самымъ могучимъ практическимъ двигателемъ явится экономизмъ: развитіе промышленности, торговли, международныхъ сношеній съ цивилизованымъ Западомъ и постройка желѣзныхъ дорогъ Какъ только Турція встанетъ твердо на путь экономическаго движенія, ея теперешній медленный прогрессъ превратится въ прогрессъ быстрый. И для этого магометанамъ нужно очень немного, по крайней мѣрѣ, исламизмъ вовсе не ставитъ такихъ препятствій, какъ вообще принято думать.

IV.

Турція страна чисто демократическая и аристократія въ ней неизвѣстна. Каждый турокъ, какого бы онъ ни былъ происхожденія, можетъ достигнуть всякой должности, всякой служебной степени. Власть и преимущество соединены не съ лицомъ, а съ званіемъ, и чиновникъ, оставляющій службу, становится снова простымъ гражданиномъ Изъ этого общаго правила дѣлаетъ исключеніе только наслѣдственность короны, принадлежащей по мужской линіи оттоманскому дому.

Турецкій султанъ носитъ титулъ падишаха т. е. покровителя и царя. Какъ высшая глаза вѣрующихъ онъ покровитель (надъ), а какъ свѣтскій правитель, онъ царь (щахъ).

Ближайшее лицо къ султану есть великій визирь. Визирь по турецки значитъ носитель и дѣйствительно великій визирь несетъ на себѣ всю тягость управленія дѣлами имперіи. Онъ второй султанъ; все проходитъ черезъ его руки; онъ даетъ направленіе рѣшительно всей административной и политической машинѣ.

Затѣмъ слѣдуютъ министерства, которыхъ 11: иностранныхъ дѣлъ, военное, морское, финансовъ, торговли и земледѣлія, просвѣщенія и публичныхъ работъ, юстиціи, внутреннихъ дѣлъ, главное управленіе артиллеріи, министерство вакуфовъ, и полиціи. Каждымъ министерствомъ управляетъ, какъ оно и слѣдуетъ, министръ; но кромѣ этихъ министровъ есть еще министры безъ портфелей.

Кромѣ министерскихъ совѣтовъ для обсужденія министерскихъ вопросовъ есть государственная канцелярія и частный совѣтъ султана, извѣстный подъ названіемъ дивана. Диванъ составляютъ: великій визирь, шейкъ-уль-исламъ, глаза духовенства, лицо почти столько же могущественное какъ великій визирь, министры и президентъ совѣта юстиціи.

Наконецъ, главный совѣтъ Порты или государственный совѣтъ, состоитъ изъ членовъ дивана, совѣта юстиціи, директоровъ департаментовъ и высшихъ государственныхъ чиновъ.

Изъ этого перечисленія читатель видитъ, что въ Турціи существуютъ всѣ тѣ же высшія правительственныя учрежденія, какія существуютъ и у всѣхъ европейскихъ великихъ державъ, слѣдовательно едва ли будетъ справедливо не считать Турцію однимъ изъ членовъ европейской политической семьи. Турцію считаютъ конгломератомъ, потому что на 36 мил. всего населенія, въ ней только половина магометанъ, а остальную половину составляетъ смѣсь разныхъ христіанскихъ народностей. Но австрійская смѣсь гораздо поразительнѣе. На 36 мил. населенія въ Австріи, странѣ нѣмецкой и съ нѣмецкимъ правительствомъ, нѣмцевъ всего 7,870,000 или 1/5 часть, тогда какъ въ Турціи господствующее племя составляетъ половину. Остальное австрійское населеніе составляютъ чехи, поляки, русины, славяне, венды, кроаты, сербы, болгары, новогреки, албанцы, мадьяры, армяне, евреи. Чернигъ принимаетъ въ Австріи 15 раадичныхъ національностей и говоритъ, что они раздѣляются между собою 120 различными границами, число же областей по различнымъ нарѣчіямъ превосходитъ 2000! Австрійская религіозная терпимость едва ли отличается многимъ отъ турецкой нетерпимости. Католическая церковь въ Австріи пользуется преимуществами во всѣхъ отношеніяхъ. Въ Тиролѣ у протестантовъ оспаривается право пріобрѣтать поземельную собственность и заниматься промышленностію. Въ половинѣ нынѣшняго столѣтія жители Циллерталя были вытѣснены за церковные догматы, наконецъ конкордатомъ 1855 года католическому духовенству даны необыкновенныя права. А вотъ замѣчанія Кольба объ австрійской ремесленной промышленности: "Хотя старинныя цѣховыя постановленія и были затронуты въ Австріи, говоритъ онъ, но принципъ свободы промышленности тѣмъ не менѣе не признанъ и мѣсто цеховъ заняла система административной опеки. Мудрость и милосердіе чиновниковъ должны, какъ провидѣніе, взвѣшивать и опредѣлять, какъ именно надо поступать относительно новыхъ поселенцевъ въ каждомъ мѣстечкѣ и что именно слѣдуетъ дозволять. Цеховыя и монопольныя ограниченія привели только къ бюрократическо-полицейскому всемогуществу. Не говоря уже о промыслахъ цеховыхъ, но и нецеховыя занятія отнюдь не свободны. Даже для самыхъ важныхъ изъ нихъ требуется дозволеніе начальства (concession), такъ какъ "по полицейскимъ и финансовымъ соображеніямъ, они нуждаются въ надзорѣ". Замѣчательно постановленіе, что пряденіемъ, вышиваньемъ и ткачествомъ льна (свободные промыслы) имѣетъ право заниматься каждый, какъ домашнимъ рукодѣліемъ, безъ особеннаго полицейскаго дозволенія Значитъ и здѣсь тотъ же принципъ, т. е. что свободное отправленіе этихъ "домашнихъ рукодѣлій" было бы запрещено, если бы для нихъ не было спеціальнаго дозволенія. Иначе сказать, въ Австріи признается самымъ благодѣтельнымъ и справедливымъ то начало, но которому все, что не дозволено -- запрещено; а не тотъ обще-европейскій, не исключая Турціи, принципъ, по которому все дозволяется, что не запрещено. Австрія раздѣляетъ промышленности на полицейскія; и коммерческія; послѣднія свободнѣе первыхъ. Но въ распредѣленіи промышленностей по этимъ категоріямъ столько робости, что почти всѣ промыслы превращаются въ полицейскіе. Чиновничій глазъ устремленъ повсюду и всякое производство, если оно имѣетъ связь съ общественнымъ здравіемъ и безопасностію, полицейскими или иными отношеніями изъ области внутренней политики правительства, считается полицейскимъ. Понятно, что подъ это опредѣленіе можно поднести рѣшительно всѣ промыслы, потому что какіе же изъ нихъ не имѣютъ связи съ общественнымъ здравіемъ или съ внутренней политикой правительства? Полицейскіе промыслы не считаются свободными и могутъ существовать только съ разрѣшенія полиціи. Къ нимъ причислены: промыслы перевозчиковъ, судохозяевъ, судовой прислуги, промыслы плотниковъ, каненьщиковъ, трубочистовъ и другихъ работниковъ, занимающихся постройками; промыслы чистильщиковъ водосточныхъ трубъ, живодеровъ, оружейныхъ мастеровъ и торговцевъ оружіемъ, фейерверкеровъ, ветошниковъ, залогопринимателей, аптекарей, содержателей гостинницъ. Любопытно, что подмастерья для вступленія въ бракъ должны просить разрѣшенія начальства. Турція можетъ быть страна и очень варварская, по сравненію съ Австріей, потому что простой народъ говоритъ въ ней только по турецки; но промышленность въ ней не знаетъ подобнаго утонченнаго стѣсненія, и въ слѣдующихъ главахъ, я покажу читателю насколько Турція выше въ этомъ отношеніи Австріи? Все это я говорю вовсе не для того, чтобы опорочить Австрію, а для того, чтобы показать преувеличенную строгость европейскаго общественнаго мнѣнія относительно Турціи. Не зная нисколько этой страны, объ ней разсказываютъ всякіе ужасы, точно въ Турціи живутъ не люди, а звѣри, и въ то же время не замѣчаютъ печальныхъ сторонъ европейскаго общественнаго быта и непосредственной связи Европы съ Турціею. Л не стану утверждать, что въ Турціи все безусловно хорошо, но я могу доказать и докажу, что въ ней вовсе не такъ дурно, какъ думаютъ многіе публицисты; и что даже есть случаи, когда Турція оказывается болѣе либеральной и прогрессивной, чѣмъ Англія.

Если Турція конгломератъ, неимѣющій права на существованіе, то что же такое Австрія и почему ей существовать необходимо? Турціи обыкновенно вредило то обстоятельство, что это страна невѣрныхъ, которые нѣкогда наводили на Европу великій страхъ; Австріи же напротивъ помогало, что она страна католическая, искони живущая въ европейской семьѣ. Здѣсь, какъ и во всемъ, дѣйствовала рутина, наслѣдственность взглядовъ, непровѣренныхъ критикой. Когда въ новѣйшее время національный принципъ получилъ такое значеніе въ политикѣ, Европа стала смотрѣть иначе на Австрію. Прусская война была только слѣдствіемъ теоріи національностей. Теперь уже всѣ согласны, что Австрія не больше какъ политическая необходимость. Этотъ теоретическій приговоръ, произнесенный надъ Австріей), только потому не осуществляется практически, что могли бы явиться слишкомъ сложныя затрудненія, которыя поставили бы дипломатовъ Европы въ смущеніе своею неразрѣшимостію. Затрудненія эти заключались бы въ томъ, куда пристроить разнообразныя австрійскія народности? Если каждая изъ нихъ потребуетъ самостоятельности, то изъ этого возникнутъ очень разнообразныя и сложныя волненія, неизбѣжныя при организаціи новаго внутренняго порядка такимъ множествамъ національностей, стремящихся къ особности. Если же болѣе сильныя народности захотятъ поглотить своихъ сосѣдей или въ тѣхъ случаяхъ, когда изъ двухъ, трехъ народовъ, живущихъ смѣшанно, одинъ начнетъ стремиться къ главенству, а другіе захотятъ полной политической и гражданской равноправности, то примиреніе разнородныхъ интересовъ будетъ еще труднѣе. И потому, чтобы недопустить образованіе подобнаго океана расходившихся политическихъ страстей, океана, успокоить который не только будетъ трудно, но который можетъ возбудить волненіе въ сосѣднихъ и даже въ отдаленныхъ странахъ, европейскіе политики изъ осторожной предусмотрительности уклоняются возбуждать австрійскій вопросъ. У нихъ впрочемъ есть еще и другая причина. Европейскіе дипломаты очень боятся Россіи. Вѣруя до сихъ поръ въ политическую липшую, извѣстную подъ названіемъ политическаго равновѣсія Европы, они полагаютъ, что сохраненіемъ Австріи и Турціи они обуздаютъ честолюбивую ненасытность Россіи, будто бы стремящейся къ міровому господству. Такими политическими силлогизмами европейскіе дипломаты доказываютъ только свою способность видѣть то, что назади и рѣшительно не видѣть явленій новой жизни и предвѣстниковъ будущаго. Если Европу пугаетъ панславизмъ, то силой осуществить его невозможно; если же славяне пожелаютъ сами соединиться въ одно цѣлое, то конечно ихъ не удержитъ ни франція, ни Пруссія. Рано или поздно соединеніе это непремѣнно состоится.

Прочитавъ эту параллель Австріи съ Турціею читатель можетъ укорить меня въ непослѣдовательности.

Онъ мнѣ скажетъ -- вы признаете неестественность политическаго союза, образуемаго Австріей), и желаете его распаденія, и въ тоже время защищаете неприкосновенность и цѣлость Турціи? Совершенно справедливо, отвѣчаю я проницательному читателю, но только въ этомъ нѣтъ ровно никакой непослѣдовательности. Мы живемъ дѣйствительно въ періодъ политическаго стремленія народностей къ обособленію и австрійскія народности, особенно Венгрія показала, что она созрѣла даже до возможности осуществленія своихъ стремленій, еслибы только внѣшнія матеріальныя препятствія не были сильнѣе этихъ стремленій. Если такимъ образомъ только недостатокъ собственныхъ матеріальныхъ средствъ мѣшаетъ австрійскимъ мадьярамъ, чехамъ, русскимъ и полякамъ осуществить свои желанія, а политической помощи, по причинамъ, о которыхъ я уже говорилъ, ожидать отъ Европы невозможно, то очевидно, что австрійскій вопросъ стоитъ уже на очереди. Турецкій вопросъ представляется нѣсколько въ иномъ видѣ. Турція тоже, конгломератъ, но конгломератъ другихъ свойствъ. Чистыя народности безъ примѣси турецкаго населенія встрѣчаются только въ нѣкоторыхъ мѣстахъ непосредственныхъ владѣній Турціи, какъ напримѣръ въ греческомъ архипелагѣ. Затѣмъ на всемъ остальномъ пространствѣ разныя племена перемѣшаны между собой, почти какъ винигретъ. Что тутъ дѣлать, какъ размѣжевать людей? Да и нужно ли, если они объ этомъ не просятъ? Однимъ словомъ, это вопросъ очень отдаленнаго будущаго; тогда какъ вопросъ австрійскій стоитъ гораздо ближе къ своему разрѣшенію. Онъ вопросъ очередной и теоретически уже созрѣвшій. Слѣдовательно, если уже необходимо разрѣшить вопросъ, то турецкій нужно отложить и начать съ австрійскаго.-- Послѣ такого заключенія читатель конечно согласится, что авторъ долженъ воротиться къ продолженію прерваннаго имъ описанія турецкаго управленія, такъ какъ оно касается страны не только имѣющей будущее, но и будущее, въ которомъ долженъ убѣдиться самъ читатель на основаніи положительныхъ фактовъ.

Изъ того, что высшее управленіе Турціи организовано на европейскій манеръ, читатель можетъ заключить, что и остальная организація должна имѣть аналогію съ европейской. И, дѣйствительно Турція, какъ и другія государства, раздѣлена на провинціи или губерніи, на округа съ ихъ подраздѣленіями и наконецъ на общины. Общины или по нашему волости избираютъ сами своихъ администраторовъ, а высшія губернскія или провинціальныя власти назначаются правительствомъ. Однимъ словомъ составъ административнаго механизма болѣе или менѣе тотъ же, что и въ Европѣ. А потому едва ли и нужно вдаваться о немъ въ какія-либо подробности. Но подробности необходимы тамъ, гдѣ ими обрисовывается сущность и смыслъ "блистательной порты", къ этимъ то подробностямъ а теперь и перейду.

Какъ было уже сказано коранъ заключаетъ въ себѣ не только постановленія религіозныя, но политическія и гражданскія. Такимъ образомъ коранъ является для мусульманъ полнымъ выраженіемъ ихъ политическаго и общественнаго міровоззрѣнія. Преданіе и толкованія корана, взятыя вмѣстѣ, составляютъ для магометанъ гражданскій и уголовный законъ. Въ первый разъ онѣ были соединены въ особый кодексъ Сулейманомъ II; въ 1824 году кодексъ разсмотрѣнъ и исправленъ, а впослѣдствіи сдѣлано было еще нѣсколько весьма существенныхъ исправленій. Уголовный кодексъ былъ преобразованъ въ 1840 году, а уставъ торговый 1850 г. есть копія съ французскаго законодательства. Изъ этого очевидно, что коранъ не только не помѣшалъ изданію отдѣльнаго отъ него свода законовъ, но не помѣшалъ даже заимствовать цѣлый отдѣлъ законодательства отъ иностранцевъ-христіанъ.

Не смотря однако на это, коранъ и толкованіе его имѣютъ въ Турціи все еще великую юридическую важность, а люди занимающіеся этимъ толкованіемъ образуютъ весьма сильное вліятельное сословіе.

Въ началѣ распространенія мусульманства калифы соединяли въ себѣ власть правительственную и судебную; по по мѣрѣ того, какъ увеличивалась тяжесть управленія, султаны, оставляя по немногу свою судебную власть, передали ее наконецъ улемамъ.

Улемы,-- это бѣлое мусульманское духовенство. Хотя по корану каждый мусульманинъ есть служитель церкви, и никакой церковной аристократіи и іерархіи не полагается, но развитіе жизни вызвало постепенно особенное сословіе улемовъ или ученыхъ, которые не! только сложились въ тѣсную корпорацію, но, забравъ въ свои руки власть, умѣли даже заставлять трепетать султановъ и свергать ихъ съ престола. Ихъ исполнительнымъ орудіемъ были дикіе, необузданные янычары, которыхъ они натравляли на кого имъ было нужно. Съ уничтоженіемъ янычаръ сила улемовъ много пострадала, но однако и до сихъ поръ есть у улемовъ довольно твердая точка опоры въ невѣжественной народной массѣ, на которую если нужно они умѣютъ дѣйствовать.

Улемы принадлежатъ обыкновенно къ бѣднымъ семействамъ. Долгимъ, труднымъ путемъ, полнымъ лишеній, они достигаютъ наконецъ своего назначенія. Владѣя нѣкоторыми привиллегіями, они держатся крѣпко за нихъ и за матеріальныя выгоды съ ними сопряженныя и разумѣется стараются изъ всѣхъ силъ сохранить свое вліяніе и свои доходы. Вслѣдствіе этого они очень неохотно смотрятъ на всякія реформы и являются такимъ образомъ силой, мѣшающей прогрессу.

Корпорація улемовъ соединяла въ себѣ первоначально власть судебную и духовную; одно и тоже лицо было судьей и священникомъ. Но впослѣдствіи судебная власть была отдѣлена отъ духовной, такъ что въ настоящее время одна половина корпораціи образуетъ собою толкователей закона, а другая служителей церкви. Изъ этихъ двухъ половинъ самой сильной и вліятельной сдѣлалась корпорація толкователей; собственно же священники почти не имѣютъ никакого вліянія на правительство, а если и могутъ обнаруживать его, то только чрезъ улемовъ-юристовъ.

Во главѣ улемовъ стоитъ шейкъ-уль-веламъ, соединяющій въ себѣ двойную власть -- власть обѣихъ половинъ корпораціи улемовъ. Но своему значенію и вліянію шейкъ-уль-исламъ изображаетъ такое же могущественное лицо, какъ великій визирь.

Какъ теологи и юристкоесульты, улемы пользуются въ Турціи большимъ значеніемъ и находятся въ непосредственномъ сношеніи съ правительствомъ, часть котораго они и составляютъ. Ихъ можно разсматривать, какъ консервативную силу, желающую сохранить старое, но вмѣстѣ съ тѣмъ не слѣпо возстающую противъ нововведеній, потому только, что они нововведенія. Имѣя вліяніе на народъ, улемы стоятъ однако ближе къ правительству, и, какъ сословіе ученыхъ, изображаютъ собою все-таки не совершенно темную невѣжественную силу. Этой силой, и потому силой болѣе опасной, являются дервиши, истинные представители мрака, неисходнаго невѣжества и тупоумія. Если улемы являются защитниками стараго порядка, то они дѣлаютъ это потому, что частію ихъ принуждаютъ къ тому ихъ собственныя выгоды; а частію потому, что худо понятая ими сущность магометанской морали, создала въ нихъ ученое убѣжденіе въ неизмѣняемости міроваго порядка, провозглашеннаго кораномъ. Во всемъ этомъ есть работа мысли, и ошибки имѣютъ весьма извинительное оправданіе. Но дервиши иное дѣло. Это полнѣйшій мракъ, отсутствіе всякой мысли, олицетвореніе тупѣйшаго эгоизма и скудоумія, человѣческая злоба и фанатическое преслѣдованіе всякаго свѣта только ради того, что онъ свѣтъ. Въ дервишахъ олицетворяется все, что есть печальнаго, мрачнаго и нечеловѣческаго въ турецкомъ мусульманскомъ простонародья: всѣ его заблужденія, вся его тупость, невѣжество, суевѣріе. Соприкасаясь съ народомъ своими дурными сторонами, дервиши являются той мрачной силой, которая имѣетъ власть надъ подонками магометанскаго общества и приводитъ ихъ въ извѣстныхъ случаяхъ въ движеніе. Расходившееся море бываетъ ужасно и наводить страхъ своею необузданностію. Сирійскія событія 1860 г. были созданы дервишами, отлично умѣющими возбудить фанатизмъ правовѣрныхъ. Народъ вѣруетъ въ нихъ, какъ въ святыхъ, и въ этомъ секретъ ихъ вліянія на толпу. Понятно, что правительство должно обращаться очень деликатно съ ними, потому что иначе народное море можетъ расходиться.

Послѣ уничтоженія янычаровъ, свершившагося по восточному образцу, дервиши, тѣсно связанные съ янычарами однородностію убѣжденій, задумали сдѣлать заговоръ противъ правительства; махмутъ велѣлъ схватить трехъ человѣкъ предводителей, и ихъ казнилъ. Далѣе онъ не пошелъ, вѣроятно потому, что боялся возбудить народный фанатизмъ, тогда какъ уничтоженіе янычаръ свершилось съ безпримѣрною жестокостью.

Если дервиши не обнаруживаютъ всего своего вреднаго вліянія и не дѣлаютъ всего того зла, на которое они способны, то только потому, что улемы составляютъ природную ихъ оппозицію. Будь это иначе, соедини свое вліяніе на народъ тѣ и другіе, Турція никогда бы не выступила на путь прогресса, или, по крайней мѣрѣ, выступила бы на него такъ поздно, когда оказалось бы совершенно уже невозможнымъ спастись отъ распаденія. И улемы и дервиши стремятся къ тому, чтобы подчинить себѣ народную массу, но улемы, думая вліять на народъ, говорятъ во имя закона, воображая себя его хранителями и толкователями; тогда какъ дервиши не знаютъ и не хотятъ знать никакого закона.

Такимъ образомъ, духовная власть въ Турціи, изображая собою ретроградную силу, является началомъ враждебнымъ прогрессу, Задерживающее вліяніе улемовъ тѣмъ болѣе сильно, что они, какъ юрисконсульты и судьи, держатъ въ неподвижномъ состояніи самое важное колесо государственнаго механизма -- юстицію. Безъ преобразованія юстиціи на манеръ гласнаго европейскаго суда, истинный прогрессъ въ Турціи будетъ невозможенъ. Турецкое правительство придетъ же наконецъ къ этому убѣжденію, а въ такомъ случаѣ должна будетъ возникнуть борьба между свѣтской и духовной властями. Конечный исходъ борьбы очевиденъ, свѣтская власть восторжествуетъ.

Изъ этой, еще только предстоящей Турціи борьбы, читатель можетъ видѣть на сколько она отстала отъ Европы. Обособленіе властей духовной и свѣтской вопросъ въ Европѣ не только давно оконченный, по и вопросъ, о которомъ всѣ давно уже забыли. Турціи же только еще приходится возбуждать его. Что она не испугается этой задачи -- видно изъ того, что султаны умѣли заставлять улемовъ высказываться въ смыслѣ благопріятномъ для реформы.

Но трудность предстоящей Турціи борьбы вовсе еще не доказываетъ, что для нея прогрессъ невозможенъ, и что ей суждено навсегда остаться страной варваровъ. Турція уже разрѣшила одну изъ труднѣйшихъ задачъ: уничтожила янычаровъ и завела войско на европейскій образецъ. Другой трудной задачей будетъ подавленіе улемовъ. Все же остальное пойдетъ само собой, безъ всякихъ почти усилій правительства. Прогрессъ и реформы такая вещь, что стоитъ только сдѣлать первый шагъ,-- шагъ самый трудный, потому что для этого нужно сдвинуться съ мѣста,-- а за тѣмъ идти впередъ уже легко. Турція этотъ шагъ уже сдѣлала, преобразованіемъ своего войско; преобразованіемъ кореннымъ, ибо имъ была разорвана традиціонная связь, и уничтожено войско, которому была обязана Турція всѣми своими завоеваніями. Послѣ этого,какое же можетъ быть основаніе утверждать, что Турція неспособна къ прогрессивному движенію, что она страна погибшая, благодаря исламизму. Смѣшивать титулышхъ улемовъ со всей массой народа и принимать эту мрачную сторону его за общую характеристическую черту Турціи, по меньшей мѣрѣ, неосновательно. Какъ бы ни были дурны нѣкоторыя учрежденія страны и какъ бы вліяніе ихъ ни было сильно, но они еще не даютъ основанія произносить рѣшительный приговоръ надъ будущими судьбами всей страны.'

факты турецкой прогрессивности будутъ подставлены читателю въ слѣдующей статьѣ.

ТУРЦІЯ.
(La Turquie et ses reformes, par Eugène Morel. 1866. Paris).
Окончаніе.

Теоретическія соображенія, приведенныя въ предидущей статьѣ, капъ мнѣ кажется, были на столько убѣдительны, что не могли оставить въ читателѣ сомнѣній на счетъ вѣротерпимости магометанъ и практической возможности турецкаго прогресса. Въ настоящей статьѣ я надѣюсь убѣдить читателя въ томъ же, доказательствами практическими.

Первыя попытки къ кореннымъ реформамъ были сдѣланы турецкимъ правительствомъ еще въ прошломъ столѣтіи, во время французской революціи. французскій посланникъ генералъ Оберъ-Дюбейе выписалъ изъ франціи инженеровъ, офицеровъ, инструкторовъ всѣ.въ родовъ оружія, артиллерійскихъ рабочихъ и солдатъ. Онъ устроилъ арсеналы, мастерскія для отливки орудій, обучилъ турецкихъ канонеровъ, устроилъ кавалерійскій эскадронъ, вооруженный и обученный по европейски, и изъ иностранныхъ ренегатовъ сформировалъ батальонъ пѣхоты, послужившій началомъ теперешнему низамъ-джедиду или новой арміи. Восемьсотъ канонеровъ, обученные французами, возбудили изумленіе турецкихъ людей власти своею невиданною въ Турціи ловкостію.

Конечно подобныя неслыханныя новизны, возбуждавшія изумленіе людей прогрессивныхъ, приводили въ великое смущеніе всѣхъ стариковъ и улемовъ. Пока еще былъ живъ Дюбейе, старика смущались только у себя дома и ограничивались однимъ ворчаньемъ. Но когда французскій генералъ умеръ (1797 г.), улемы и старики почувствовали въ себѣ внезапно необычайную храбрость и настояли на томъ, чтобы новыя войска были распущены, а инструкторы отосланы туда, откуда пришли. Попытка тѣмъ бы и кончилась, еслибы не нашелся въ Турціи умный и энергическій человѣкъ, не слишкомъ испугавшійся ворчливыхъ стариковъ. Капуданъ-паша Гусгейнъ взялъ къ себѣ на службу уволенныхъ солдатъ и обращался съ ними такъ хорошо и платилъ имъ такъ щедро, что въ его маленькое войско, состоявшее всего изъ шестисотъ человѣкъ, стали поступать даже мусульмане. Этимъ очень обидѣлись янычары, и насмѣшками, и угрозами старались отвратить турокъ отъ такого дѣла. Не испугавшись стариковъ и улемовъ Гуссейнъ испугался еще менѣе янычаръ и настойчиво продолжалъ свое дѣло. Туркамъ пришлось скоро убѣдиться, насколько одинъ капуданъ-паша былъ умнѣе всѣхъ улемовъ взятыхъ вмѣстѣ. Подъ Сснъ-Жанъ-д'Акромъ, Сформированное имъ войско, помогло болѣе всего отбить аттаку Бонапарта. Константинополь пришелъ въ восторгъ и встрѣтилъ съ энтузіазмомъ героевъ. Султанъ же распорядился немедленно платить имъ жалованье изъ казны и увеличить составъ новаго войска. Янычары и улемы заворчали снова; но султанъ, поддерживаемый Гусейномъ и муфтіемъ, настоялъ на своемъ.

Воспользовавшись отсутствіемъ янычарскаго аги и главнаго янычарскаго начальства, бывшихъ въ то время въ Сиріи, султанъ обнародовалъ гатти-шерифъ, которымъ корпусъ канонеровъ отдѣлялся отъ янычаръ и учреждались на новыхъ началахъ моряки, бомбардиры и военные инженеры. Два эскадрона кавалеріи и два полка пѣхоты, но европейскому образцу, должны были быть сформированы къ самомъ Константинополѣ. Къ каждому полку была приписана артиллерійская батарея и заведена военная музыка. Для содержанія новаго войска были назначены ленныя имѣнія, поступившія въ казну по окончаніи сроковъ пользованія, а также таможенные доходы, акцизъ съ табаку и новые налоги на вино, шелкъ, хлопчатую бумагу и т. д. Въ заключеніе всего были выстроены двѣ превосходныхъ казармы. Въ тоже время было предписано кираманскому пашѣ, Абдуррахманъ-кади, образовать новые полки въ азіатскихъ провинціяхъ Турціи. Паша принялся за дѣло съ такимъ усердіемъ, что меньше чѣмъ въ три года сформировалось восемь полковъ.

Невидимому дѣло было уже покончено и военная реформа осуществилась. По это было только невидимому. Въ Турціи, по словамъ историка Эсаадъ-Эффенди, водились бѣшеные скакуны, носившіеся на свободѣ на пастбищѣ необузданности. Подъ именемъ скакуновъ краснорѣчивый Эсаадъ-Эффсиди подразумевалъ янычаръ. Подобный же взглядъ на янычаръ имѣли и министры Махмуда. Поэтому правительственныя лица были вполнѣ согласны въ томъ, что съ дикими скакунами нужно покончить и замѣнить ихъ кроткими и послушными кобылицами. Чтобы успѣшнѣе достигнуть предположенной пѣли, нужно было получить согласіе Магомета, т. е. найти въ коранѣ такое мѣсто, изъ котораго оказывались бы несомнѣннымъ образомъ, что янычаръ уничтожить слѣдуетъ, и что вмѣсто ихъ нужно устроить войско на европейскій манеръ. Казалось бы мудрено найти подобное согласіе, потому что Магометъ не предвидѣлъ ровно ничего объ успѣхахъ и прогрессѣ европейскихъ войскъ. По люди знающіе, порывшись въ коранѣ, нашли такое мѣсто: "война есть игра въ хитрость... побѣждайте врага его собственнымъ оружіемъ". Ясно, что Магометъ указываетъ на необходимость уничтоженія янычаръ, а еще болѣе на необходимость заимствовать отъ невѣрныхъ ихъ военный порядокъ и знаніе. Можетъ быть, слова корана оказывались бы и менѣе предупредительны, еслибы общественное мнѣніе было по прежнему на сторонѣ янычаръ. Но это почтенное войско, нѣкогда гроза и ужасъ народовъ, стало становиться смѣшнымъ въ глазахъ новыхъ людей и одинъ паша весьма остроумно сравнилъ янычаръ съ старыми бабами, толкующими безъ умолку о своей прошлой красотѣ, а въ настоящемъ ровно ни на что не пригодными. Даже улемы, называвшіе ихъ,-- когда нуждались въ ихъ помощи, чтобы произвести переворотъ,-- обожаемыми сынами пророка, начинали коситься, потому что янычары стали зазнаваться даже предъ своими могущественными покровителями. Однимъ словомъ янычары ухитрились надоѣсть понемногу всѣмъ.

Въ 1826 году, когда побѣды Ибрагима показ али превосходство европейской тактики и дисциплины, Махмутъ рѣшился дѣйствовать. Былъ собранъ совѣтъ изъ важнѣйшихъ лицъ имперіи; на совѣтѣ было высказано очень много непріятныхъ вещей для янычаръ; было спрошено мнѣніе улемовъ, которые на этотъ разъ отозвались объ обожаемыхъ сынахъ пророка весьма скверно и затѣмъ великій визирь предложилъ планъ реформы. Всѣ согласились. Затѣмъ шейкъ-улъ-исламъ издалъ фетву или духовное повелѣніе, которымъ грозилъ всѣмъ, что бы вздумалъ противиться реформѣ, тяжкимъ наказаніемъ; наконецъ о предположенной перемѣнѣ въ организаціи войска было объявлено янычарскому агѣ и главнѣйшимъ офицерамъ. Однимъ словомъ, были спрошены всѣ, кромѣ янычаръ, и потому когда послѣдніе узнали о томъ, что имъ предстоитъ, то подняли ропотъ.

Ропотъ перешелъ въ неудовольствіе большаго размѣра, наконецъ вспыхнулъ мятежъ и начались убійство и грабежъ. Султанъ находился въ то время ьь своей лѣтней резиденціи. Какъ только ему дали знать о возмущеніи, онъ приказалъ собрать немедленно войска Гусейпа и другія и двинулся съ этой силой противъ янычаръ, Янычарамъ оставалось только хорошо драться, потому что иначе незачѣмъ было затѣвать возмущеніе и они дрались точно не дурно, но все-таки не. могли сдѣлать ничего противъ артиллерія и новаго войска. Не выдержавъ, янычары бросились бѣжать и тутъ-то началась настоящая травля. Всѣхъ у кого ноги обнаруживали меньшую прыть, чѣмъ какая требовалась обстоятельствами, убивали и когда убивать оставалось больше некого, побѣдоносное воинство воротилось домой. Исторія могла бы этимъ и покончиться; но европейскіе обычаи восторжествовали и потому былъ наряженъ скоротечный судъ, по соображеніямъ котораго оказалось необходимымъ лишить жизни еще 600 человѣкъ; что и было исполнено. Такъ погибли янычары.

Въ настоящее время оттоманская армія организована совершенно на европейскій ладъ.

Войско дѣлится на дѣйствующую армію и на резервъ. Служба въ дѣйствующей арміи составляетъ пять лѣтъ, затѣмъ солдаты, увольняясь по домамъ, считаются въ резервѣ. Служба въ резервѣ семь лѣтъ. Изъ этого читатель видитъ, что военная служба въ Турціи не должна быть особенно тяжела.

Дѣйствующую армію образуютъ 6 корпусовъ. Въ военное время численность ея можетъ составлять болѣе 300,000 ч., считая въ томъ числѣ войска иррегулярныя -- кавасовъ, татаръ и волонтеровъ.

Кромѣ того государства, находящіяся подъ покровительствомъ порты, обязаны выставлять извѣстные контингенты. Такимъ образомъ численность турецкаго войска, въ случаѣ нужды можетъ, быть доведена до 500,000 человѣкъ.

Читатель очень изумится, если я ему скажу, что но бюджету на 1863 -- 64 г., военные расходы Турціи составляли 95 м. франковъ, а управленіе артиллеріей 4м., или всего 25 м. руб. серебромъ. Эта цифра много выше, чѣмъ у Кольба. У него же главныя европейскія государства расходуютъ на содержаніе своихъ армій.

Великобританія 162 м. руб.

франція 115" "

Россія 110" "

(По бюджету на 1867 г. на военное и морское, министерство ассигновано 137,093,448 р.).

Австрія 65 м. руб.

Пруссія 37 ""

Турція 19" " "

Какимъ же чудомъ, содержа армію въ полмилльона Турція ухитряется тратить на нее отъ 19--25 м. рублей? Очень просто. Въ мирное время турецкія войска, распредѣленныя но всѣмъ мѣстамъ имперіи, имѣютъ численность не больше той, какая нужна для поддержанія внутренняго спокойствія. Все остальное расходится по домамъ.

Рекрутированіе производится жеребьевой системой изъ 20-лѣтнихъ молодыхъ людей и добровольнымъ поступленіемъ. Женатые одиночки на службу не берутся. Съ одного семейства не можетъ быть взято болѣе одного рекрута.

До 1850 года турецкая армія состояла исключительно изъ мусульманъ; не-мусульмане же вмѣсто исполненія военной повинности натурой платили деньгами. Когда турецкое правительство задумало уравнять своихъ подданныхъ и уничтожить денежную повинность, то христіанское населеніе обнаружило самое живое отвращеніе отъ службы въ арміи, не смотря на то, что съ 1847 года моряки изъ грековъ служатъ въ турецкомъ флотѣ.

Фактъ этотъ заслуживаетъ вниманія особенно въ томъ отношеніи, что обрисовываетъ довольно вѣрно степень умственнаго развитія турецкихъ христіанъ. Пусть они чувствуютъ отвращеніе отъ войны, такое миролюбивое настроеніе очень похвально, но зачѣмъ же не понимать своихъ собственныхъ выгодъ; зачѣмъ желать разыгрывать вѣчно роль побѣжденнаго народа? Они не желаютъ платить подать и не желаютъ служить. Кто же станетъ служитъ за нихъ и оберегать ихъ отъ внѣшняго и внутренняго насилія? Если эту роль будутъ брать на себя турки, то вмѣстѣ съ нею они примутъ тонъ покровителей и сильныхъ. А какъ именно этотъ тонъ и оскорбляетъ турецкихъ христіанъ, то очевидно, что собственный расчетъ обязываетъ ихъ нести, съ турками нераздѣльно, всѣ государственныя и общественныя тягости и повинности. Жалуясь на турокъ за притѣсненія, христіане однако умалчиваютъ, что тѣ же самые утѣснители стараются дотянуть ихъ до себя, и что они сами упираются ногами. Въ 14 § гати-гумагона 18 февраля 1856 г. говорится: "равенство налоговъ влечетъ и равенство повинностей, какъ равенство обязанностей -- равенство правъ; христіанскіе подданные и другихъ не-мусульманскихъ вѣроисповѣданій, какъ это уже и было признано ранѣе, должны также какъ и мусульмане подчиняться закону о рекрутской повинности. Принципъ замѣщенія или выкупа признается." Люди, смотрящіе на Турцію съ высокомѣрнымъ презрѣніемъ, пожалуй даже и не повѣрятъ, что подобные принципы высказываются правительствомъ невѣрныхъ. А между тѣмъ именно это правительство и хлопочетъ о христіанахъ больше, чѣмъ они сами о себѣ, и постоянно встрѣчаетъ опозицію въ самихъ тѣхъ, кого оно хочетъ извлечь изъ унизительнаго положенія. Обрадовавшись, что ихъ избавили отъ денежной повинности, христіане не хотятъ теперь ни платить денегъ, ни идти въ солдаты, такъ что гати-гумагонъ остается невыполненнымъ.-- Въ послѣднее время организована личная гвардія султана изъ молодыхъ людей первыхъ фамилій имперіи, на половину изъ христіанъ и на половину изъ мусульманъ. Вмѣстѣ съ тѣмъ разрѣшено принимать христіанъ и въ военныя училища. Это большой шагъ впередъ.

Еслибы сами христіане не противились стремленіямъ турецкаго правительства къ уравненію всѣхъ подданныхъ оттоманской имперіи, то всѣ эти распоряженія привели бы очень скоро къ полному уничтоженію шероховатостей, существовавшихъ и существующихъ въ отношеніяхъ магометанъ и христіанъ. Но къ сожалѣнію христіанское населеніе Турціи не на столько проницательно, чтобы понять вѣрнымъ образомъ свои выгоды, что и подало даже поводъ нѣкоторымъ европейскимъ писателямъ высказывать на его счетъ мысли довольно рѣзкія. "Нѣтъ, восклицаетъ одинъ изъ нихъ, по поводу гати-гумаюна, райи еще но искупили своихъ пороковъ; руки побѣдителей еще не окончили своего дѣла. Райи работали слишкомъ мало для собственной морализаціи, чтобы заслужить такъ рано столько благодѣяній и такую свободу. То, что заключаетъ въ себѣ гатти султана, кажется намъ пріемомъ слишкомъ сильнымъ; они его не достойны; они будутъ служить только съ дурными намѣреніями." Конечно не нужно особенной сообразительности, чтобы понять ошибочность подобной точки зрѣнія и въ особенности у христіанскаго писателя. Неужели гдѣ бы то ни было на земномъ шарѣ могутъ обитать такіе отверженцы, для которыхъ не должны существовать ни гуманность, ни свобода? Съ этой стороны съ разсужденіями французскаго мыслителя нельзя согласиться; но вотъ что вѣрно въ его словахъ: вѣренъ ихъ общій тонъ; вѣрно то, что турецкіе христіане на столько еще неспособны къ активной дѣятельности, чтобы обходиться безъ руководителей и опекуновъ. Если могла явиться возможность такой рѣзкой нападки, нужно чтобы для нея явился поводъ. Если называютъ людей порочными и безнравственными, то очевидно, что они не представили фактовъ, по которымъ бы можно было составить противоположное о нихъ заключеніе. А изъ всего этого слѣдуетъ то, что несправедливо представлять себѣ турокъ только въ видѣ кровожадныхъ тигровъ, а грековъ и армянъ въ видѣ невинныхъ голубковъ.--

Не ограничиваясь нововведеніями въ сухопутныхъ войскахъ Порта реформировала и свой флотъ, и это было для нея тѣмъ легче, что подъ Синопомъ погибла почти половина военныхъ судовъ; слѣдовательно если уже необходимо строить, то лучше строить хорошее чѣмъ дурное. Новыя суда Турція строитъ частію у себя дома, частію въ Англіи. Собственныя верфи и мастерскія высокой Порты не особенно блистательны, даже въ самомъ Константинополѣ. Но это не важно ни вообще, ни тѣмъ болѣе но отношенію къ вопросу, служащему предметомъ настоящей статьи. Важно для насъ только то, приступала-ли Турція къ реформѣ, а если она строитъ броненосныя суда въ Англіи, то очевидно что приступила, и затѣмъ приспособленіе для той же цѣли собственныхъ мастерскихъ есть уже не вопросъ о прогрессѣ, а вопросъ чисто денежный. Будутъ у Турціи свободныя деньги, явятся и хорошо устроенныя герои. Это тѣмъ болѣе осуществимо, даже въ ближайшемъ будущемъ, что нынѣшній турецкій султанъ любитъ флотъ и хочетъ создать изъ Турціи сильную морскую державу. Замѣчательно, что Абдулъ-Азисъ, со времени своего вступленія на престолъ, уступаетъ ежегодно въ пользу флота половину изъ своего содержанія.

Военныя преобразованія принадлежатъ къ числу такихъ реформъ, которыми доказывается лучше всего сознаніе оттоманскимъ правительствомъ необходимости разстаться съ прежними порядками. Если правительство рѣшается и дѣйствительно уничтожаетъ десятки тысячъ стараго войска, рискуя возбудить въ странѣ общее возстаніе, то я думаю можно повѣрить, что оно искренно желаетъ устроить свои военныя силы на европейскій ладъ. А если оно устроиваетъ свое войско такимъ образомъ, то очевидно, что оно жертвуетъ людьми и деньгами не для пустой забавы, а съ серьезной мыслію найти въ нихъ надежную защиту противъ внѣшнихъ враговъ и опору своему существованію. Но какъ въ тоже время страна сильна не однимъ дисциплинированнымъ и одѣтымъ на европейскій манеръ войскомъ, а общимъ знаніемъ и общимъ экономическимъ развитіемъ, то очевидно, что за военными преобразованіями необходимо должны слѣдовать и всѣ другія. Этимъ путемъ шли всѣ западно-европейскія державы. Этимъ же путемъ шла и Россія. Слѣдовательно Турція, выступающая на тотъ же путь, пойдетъ конечно имъ и дальше, какъ сдѣлали всѣ остальныя европейскія государства.

Здѣсь кстати напомнить читателю слѣдующіе факты. Время позорныхъ пораженій турецкихъ войскъ, въ двадцатыхъ годахъ нынѣшняго столѣтія, принадлежитъ въ періоду начальныхъ военныхъ преобразованій Турціи. Особенно блистательныя побѣды были одержаны русскими въ компанію 1829 года, подъ командою графа Дибича. Напримѣръ, Адріанополь, городъ съ стотысячнымъ населеніемъ и съ десятитысячнымъ гарнизономъ, сдался безъ выстрѣла. Порта, испуганная такимъ близкимъ сосѣдствомъ сильной арміи, которой ничто не мѣшало достигнуть въ два перехода до Константинополя, немедленно просила о перемиріи, которое и было ей дано. Затѣмъ при посредничествѣ прусскаго посланника начались переговоры о мирѣ. Графъ Нессельродъ высказалъ при этомъ мысли, вѣроятно неизвѣстныя нынѣшнимъ европейскимъ публицистамъ, поддерживающимъ въ массѣ публики совершенно ошибочные взгляды. Нессельродъ сказалъ: "Зависѣло только отъ нашей арміи идти на Константинополь и ниспровергнуть турецкую имперію. Никакое бы изъ государствъ не могло бы этому противодѣйствовать, никакая опасность не грозила бы намъ немедленно, еслибы мы нанесли послѣдній ударъ оттоманской имперіи въ Европѣ. Но но нашему мнѣнію эта монархія, поставленная въ положеніе возможности существовать только подъ покровительствомъ Россіи, соотвѣтствовала бы болѣе всего нашимъ политическимъ и промышленнымъ интересамъ, чѣмъ всѣ новыя комбинаціи, которыя бы могли насъ принудить -- или разширить свои владѣнія завоеваніями, или же уступить оттоманскую имперію государствамъ, которыя бы не замедлили соперничать съ нами въ могуществѣ, цивилизаціи, въ промышленности и богатствѣ." Эта мысль лежала въ основѣ адріапольскаго мира и она же пыла причиной умѣренныхъ территоріальныхъ требованій со стороны Россіи. Изъ этого можно вывести то заключеніе. что если о поддержаніи существованія Турціи хлопочетъ Англія и франція, то р.ъ этомъ же заключается и интересъ Россіи.

И какъ Турція оказывается такимъ образомъ необходимой для всѣхъ, то спрашивается: почему же восточный вопросъ приводитъ въ такое волненіе публицистовъ западной Европы; о чемъ они хлопочатъ, вооружая противъ Турціи общественное мнѣніе и доказывая неизбѣжную необходимость погибели турецкой имперіи?

Либеральные англійскіе публицисты, доказывающіе необходимость совершеннаго разгромленія Турціи, основываются на томъ выдуманномъ обстоятельствѣ, что будто бы турки созданы не по тому закону, но которому создано все остальное человѣчество. Допуская возможность прогресса въ негрѣ, они въ тоже время увѣряютъ, что у турокъ какая-то особая натура и что въ нихъ самой природой вложена страсть къ разрушенію, Вслѣдствіе которой они въ теченіи четырехъ вѣковъ опустошаютъ свою собственную землю Ну съ чего же имъ опустошать свою собственную землю?

О глубина невѣденіи! Турція только со временъ Абдулъ-Азиса т. е. съ 1861 года принялась серьезный образомъ за преобразованія и они уже требуютъ, отъ каждаго турка, арнаута, грека и друза мудрости членовъ англійскаго парламента! Для Турціи время послѣднихъ царствованій тоже, что было для Россіи начало прошедшаго столѣтія -- Турція прорубаетъ у себя окно въ Европу. Народы не развиваются съ быстротой отдѣльныхъ людей. Со времени Петровской реформы прошло болѣе полутораста лѣтъ, а намъ остается сдѣлать еще очень многое, чтобы сравняться съ Европой. Почему же Турція должна идти по пути прогресса съ быстротою паровика? Если есть начало, будетъ и конецъ. Въ Турціи уже организовано общественное образованіе, учреждено министерство народнаго просвѣщенія, основанъ университетъ, съ 1851 г. открыта даже академія наукъ и множество молодыхъ турокъ воспитывается въ высшихъ и спеціальныхъ заведеніяхъ Франціей. Конечно все это не можетъ еще вліять на массу турецкато населенія, на друзовъ, курдовъ и даже маронитовъ. Но за-то вполнѣ опровергаетъ ошибочную мысль, что "исламизмъ получилъ изъ рукъ Магомета свою первую и вмѣстѣ съ тѣмъ окончательную форму. Коранъ есть собраніе правилъ, примѣненныхъ къ извѣстной степени цивилизаціи, безусловныхъ, не допускающихъ никакой перемѣны, никакого дальнѣйшаго развитія и потому онъ служатъ преградой всякому прогрессу". Изъ фактовъ, приведенныхъ мною до сихъ поръ, читатель конечно, убѣдился, на сколько это мнѣніе англійскихъ публицистовъ, повторяемое русскими газетами невѣрно. Я думаю едва-ли нужно доказывать, что прогрессъ народа или цѣлой страны не можетъ идти и не идетъ такимъ неукротимо быстрымъ образомъ, какъ того желаютъ нѣкоторые рьяные публицисты. Когда Петръ устроилъ новое войско, то прежде, чѣмъ оно составило себѣ славу непобѣдимаго, оно бѣжало подъ Нарвой и было разбиваемо нѣсколько разъ. Съ турецкимъ низамомъ должно повториться тоже самое. Послѣ уничтоженіи янычаръ и въ періодъ переходнаго военнаго состоянія турки вели себя не храбрѣе нашихъ новобранцевъ подъ Нарвой; но послѣднія турецкія войны показали, что время постоянныхъ пораженій для турокъ уже миновало.

Въ послѣднее время царствованія султана Абдулъ-Меджида со стояніе турецкихъ финансовъ стало очень печально.

Прежде Турція не знала государственнаго долга. Но со времени перваго займа, сдѣланнаго въ 1854 г., долгъ сталъ рости съ необычайной быстротой. Однѣ ассигнаціи, почти совершенно упавшій въ цѣнѣ, приносили правительству ежегодную потерю въ 75 м. фр., а текущій долгъ превышалъ 450 м. фр. Платежи въ чистую потерю -- проценты по иностраннымъ долгамъ и переводы -- доходили ежегодно до 115 м. фр. Доходы рѣшительно не покрывали постоянно увеличивающихся расходовъ и кризисъ былъ неизбѣженъ. При такомъ печальномъ состояніи денежныхъ дѣлъ вступилъ на престолъ Абдулъ Азисъ.

Онъ началъ съ совершеннаго преобразованія всей финансовой системы и введеніемъ новой системы счетоводства и отчетности. Онъ извлекъ изъ обращенія каиме или ассигнаціи; учредилъ государственный банкъ и уплатилъ 150 и текущаго долга.

По бюджету 1863--64 г. исчислено:

доходовъ. 346,212,062 фр.

расходовъ 341,436,573.--

излишекъ дохода. 4,776,489 фр.

Доходы Турціи образуются: изъ разныхъ видовъ налоговъ съ непосредственныхъ подданныхъ 385,451,052 фр.

и изъ дани съ народовъ, находящихся подъ покровительствомъ 10,761,010 --

Всего 846,212,062 фр.

Если въ Турціи росли съ необычайной быстротой долги, со съ той же быстротой росли и доходы. Двадцать лѣтъ назадъ доходы Турціи равнялись 75 м. фр.; въ 1850 году они дошли до 175 м., въ 1860 г. до 278 м., а нынче составляютъ уже 346 м. Слѣдовательно ежегодное увеличеніе составляло постоянно 10 м. или 100 милліоновъ въ каждыя 10 лѣтъ. Налоги, какъ и повсюду, дѣлятся на прямые и косвенные. Къ прямому налогу принадлежатъ:

личная подать 70,173,8.12 фр.

выкупъ рекрутской повинности 13,934,739 --

Всего 84,108,551 фр.

Къ косвеннымъ налогамъ, составляющимъ главную доходную статью, и приносящимъ турецкой казнѣ 251,342,501 фр. принадлежатъ: десятина, пошлина съ животныхъ, таможня, табакъ, право рыбной ловли, договоры и гербовая пошлина, спиртуозные напитки, табакъ, императорская типографія, лѣса, императорскія фермы, за липы, горные промыслы.

Расходы:

проценты и погашеніе по внѣшнимъ и внутреннимъ займами 100,122,509 фр.

Содержаніе султана 27,712,977 --

Пенсіи и вспомоществованія 7,845,335 --

Содержаніе министровъ безъ портфеля, высшаго совѣта юстиціи и совѣта казначейства 1,579,140 --

Содержаніе министерствъ:

военнаго 95,198,528 --

главнаго управленія артиллеріи 4,370,000 --

моренаго 24,191,096 --

юстиціи, 2,402,895 --

вакуфовъ 4,627,709 --

внутреннихъ дѣлъ 41,082,544 --

иностранныхъ дѣлъ 3,016,274 --

торговли 458,903 --

образованія и публичныхъ работъ 1,084,458 --

полиціи 3,789,220 --

общіе расходы по министерству финансовъ 14,999,943 --

Всего 341,436,573 --

Къ числу важныхъ финансовыхъ реформъ, необходимо требуемыхъ денежнымъ интересомъ Турціи, принадлежитъ уничтоженіе привилегій вакуфовъ, лишающихъ правительство не только значительнаго денежнаго дохода и дающихъ неводъ къ злоупотребленіямъ, но кромѣ того стоющихъ казнѣ ежегодно около 5 м. фр. Вакуфами называется въ Турціи имущество принадлежащее мечетямъ На сколько правительство теряетъ оттого, что вакуфы освобождены отъ налога, читатель увидитъ изъ самаго размѣра вакуфъ, составляющихъ три четверти всей турецкой недвижимой собственности.

Въ Турціи каждый имѣетъ право выстроить мечеть; но только по съ слѣдующимъ условіемъ: обыкновенную, небогатую мечеть можетъ выстроить тотъ, кто устроилъ первоначальную школу; мечеть болѣе важную только тотъ, кто устроилъ или школу или библіотеку или кухню для бѣдныхъ. Этого мало: построившій мечеть долженъ снабдить ее и средствами существованія; онъ долженъ выдѣлить къ пользу мечети недвижимую собственность такого размѣра, чтобы доходъ съ не, и былъ достаточенъ на покрытіе всѣхъ расходовъ мечети. Этотъ обычай освобождалъ государство рѣшительно отъ всѣхъ расходовъ на содержаніе мечетей, духовенства и на народное образованіе.

Обычай этотъ, безукоризненный въ теоретическомъ отношеніи, оказался на практикѣ слишкомъ искусительницъ для турецкаго корыстолюбія. Обыкновенно водилось такъ, что завѣщатель собственности назначалъ ей самъ и управляющаго, Но послѣ смерти этого управляющаго на его мѣсто назначался другой уже правительственной властью. Такъ какъ управленіе имѣніемъ бывало всегда дѣломъ выгоднымъ, то конечно являлись толпы претендентовъ, изъ всѣхъ силъ хлопотавшіе о томъ, какъ бы нагадить другъ другу. Изъятаго происходилъ цѣлый рядъ интригъ, сплетенъ, подкуповъ. Для надзора за управляющими существовали инспекторы, изъ тѣхъ же турокъ, а слѣдовательно и съ тѣми же слабостями. Несмотря на то, что должности инспекторовъ ввѣрялись высшимъ чинамъ, хозяйство вакуфовъ раціональнѣе не становилось и доходы даже уменьшались.

Кромѣ имуществъ, принадлежавшихъ вакуфамъ въ силу пожертвованій и приношеній, существовала еще цѣлая масса имуществъ, причислявшихся къ вакуфамъ на основаніи особенныхъ условій. Частію изъ видовъ благочестія, а частію чтобы спасти имущество отъ усиленныхъ поборовъ, турецкіе землевладѣльцы придумали отдавать свои имущества подъ покровительство духовнаго управленія. Все равно принадлежалъ-ли владѣлецъ къ мусульманамъ или христіанамъ: муллы были въ этомъ отношеніи вполнѣ либеральны, разсуждая весьма основательно, что религія собственника не имѣетъ никакихъ отношеній къ плодородію почвы. Поэтому было установлено, что подъ покровительство мусульманскаго духовенства могутъ быть отдаваемы имущества владѣльцевъ всѣхъ вѣроисповѣданій. На практикѣ передача эта совершалась такимъ образомъ. Владѣлецъ уступалъ свое имущество мечети и получалъ за это десятую долю его цѣны. Такимъ образомъ мечеть становилась собственникомъ. Затѣмъ новый собственникъ управленіе имѣніемъ поручалъ прежнему его владѣльцу на правѣ аренднаго содержанія и за самую ничтожную плату. Эта остроумная комбинація вела къ слѣдующимъ обоюднымъ выгодамъ. Мечеть, заплативъ за имѣніе десятую часть его цѣны, и затѣмъ отдавъ его въ аренду, за плату значительно меньшую десятины, которую имѣнію приходилось бы выплачивать казнѣ,-- въ сущности помѣщала свой капиталъ изъ очень высокаго и слѣдовательно очень выгоднаго процента. Выгода ко владѣльца заключалась вотъ въ чемъ. Онъ какъ бы закладывалъ имѣніе въ банкъ и получалъ наличными деньгами десятую часть его цѣны. Затѣмъ, оставаясь въ дѣйствительности такимъ же владѣльцемъ, какимъ былъ до сдѣлки, онъ освобождался отъ всякихъ казенныхъ налоговъ, отъ всякаго посѣщенія и придирокъ чиновниковъ, платя ежегодно мечети сумму значительно низшую той, какую ему слѣдовало бы платить въ видѣ подати. Въ потерѣ оставалось только турецкое правительство, у котораго улемы, прикрываясь именемъ Магомета, вынимали изъ кармана деньги. Такъ какъ подобная операція была для улемовъ очень выгодна, то они и дѣлали видъ, будто бы совсѣмъ незнаютъ словъ Магомета: "деньги, который вы даете въ ростъ, чтобы они увеличивались съ другимъ добромъ, не увеличатся передъ Богомъ; только милостыня, которою вы обратите на себя милость божію, вамъ удвоится."

Но явился наконецъ Махмудъ II, человѣкъ нрава суроваго и ума основательнаго; было даже время когда ему пришла нечестивая мысль присоединить вакуфы къ государственнымъ имуществамъ, но осуществить ее не достало рѣшимости. Махмудъ ограничился только тѣмъ, что уничтожилъ нѣкоторыя злоупотребленія и подчинилъ управленіе вакуфовъ контролю правительства. Съ легкой руки Махмуда теперешнему турецкому правительству будетъ идти не трудно и секуляризація вакуфъ неизбѣжна. До тѣхъ же поръ, пока это не сдѣлается, султанская касса будетъ. всегда пуста, потому что нельзя же государству имѣть средства, если три четверти его недвижимой собственности освобождены совершенно отъ всякихъ платежей.

III.

Европейскіе публицисты относительно Турціи ошибаются въ томъ, что они принимаютъ. восходящіе солнце за заходящее. И въ самомъ дѣлѣ турки народъ молодой; до сихъ поръ этотъ народъ спалъ и теперь просыпается; а они увѣряютъ, что онъ гніетъ. Кромѣ военныхъ и финансовыхъ реформъ убѣждать въ этомъ и наступившее, въ Турціи промышленное движеніе.

Въ февралѣ 1863 года была въ Констатнтинополѣ первая промышленная выставка. Это одинъ изъ фактовъ, убѣждающихъ въ томъ, что коранъ не мѣшаетъ прогрессу.

Какъ и слѣдовало ожидать Турція не выказала на ней всѣхъ своихъ производительныхъ силъ, т. е. не выставила всего тою что она производитъ. Причина этого заключалась частію въ томъ, что правительство назначило слишкомъ короткій срокъ для представленія на выставку предметовъ, такъ что при дурныхъ турецкихъ дорогахъ многіе предметы изъ отдаленныхъ мѣстностей государства не могли быть доставлены во время; а частію въ томъ, что выставка, какъ и всякое новое дѣло, понималась турками не совсѣмъ правильно. Правда, правительство постаралось по возможности устранить все то, что могло помѣшать успѣху выставки; оно взяло на себя издержки доставки, разрѣшило экспонентамъ продажу предметовъ во время выставки и вмѣстѣ съ тѣмъ объявило, что оставшееся нераспроданнымъ оно беретъ по цѣнѣ, какая будетъ назначена самими продавцами.

Оцѣнку выставленныхъ предметовъ производили особыя коммиссіи экспертовъ, которыми присуждались и награды.

Награды были трехъ родовъ: высшая -- орденъ меджидіе, вторая -- серебрянная медаль, третья -- медаль бронзовая.

Выставка происходила во дворцѣ промышленности, выстроенномъ спеціально на этотъ случай особенной компаніей, которой въ вознаграгжденіе ея издержекъ было предоставлено исключительное право пользоваться сборомъ за входъ.

Правительство сдѣлало все, чтобы привлечь побольше публики. Султанъ позволилъ выставить всѣ драгоцѣнности и оружіе, хранящіяся въ оружейной палатѣ и въ придворныхъ кладовыхъ. Тутъ были и знаменитые турецкіе смарагды, и оружіе древнихъ султановъ, изукрашенное алмазами рубинами, сафирами, изумрудами; тутъ было и полное вооруженіе султана Амура, то, chef-d'oeuvre тонкости и солидности работы, наконецъ тутъ былъ и богато украшенный шлемъ, замѣчательно тонкой работы, происхожденіе котораго неизвѣстно, но который, какъ полагаютъ, долженъ былъ принадлежать одному изъ первыхъ турецкихъ султановъ.

Чтобы придать большее значеніе выставкѣ султанъ посѣтилъ, ее нѣсколько разъ.

Такъ какъ я заговорилъ о выставкѣ, чтобы описаніемъ ея познакомить лучше читателя съ экономической производительностію Турціи, то я стану говорить не о тѣхъ предметахъ, плѣняющихъ глазъ, которые только отвлекаютъ руки рабочихъ отъ полезной дѣятельности и служатъ для удовлетворенія суетности и тщеславія, а о предметахъ, хотя и менѣе благовидныхъ, но за-то существенно полезныхъ и опредѣляющихъ истинныя производительныя силы страны.

Между этими предметами первое мѣсто занимаютъ хлѣбныя растенія. Въ нихъ заключается вся экономическая сила теперешней Турціи, и въ развитіи сельскаго хозяйства она должна видѣть еще на много лѣтъ свой единственный источникъ своего соціальнаго благосостоянія.

Турція занимаетъ лучшія земли Европы и потому можетъ сдѣлаться дѣйствительной житницей западно-европейскихъ государствъ.

На выставкѣ было болѣе 700 образцовъ разныхъ хлѣбовъ: 200 пшеницы, 247 ржи, 101 кукурузы, 44 овса, 4; рису, затѣмъ множество сортовъ ячменя, проса, сухихъ овощей, и т. д.

Пшеница растетъ въ Турціи, повсюду. Дунайскія провинціи, Болгарія, Македонія, Малая Азія доставляютъ въ западную Европу пшеницу превосходнаго качества и но цѣнѣ невысокой.

Рожь сѣется въ Турціи болѣе пшеницы, но идетъ преимущественно на внутреннее употребленіе и за-границу отпускается въ маломъ количествѣ

Кукуруза, разводимая то, же вездѣ, имѣетъ сильный вывозъ и преимущественно въ Англію. Лучшая кукуруза родится въ дунайскихъ провинціяхъ.

Овесъ, не смотря на то, что онъ могъ бы найти хорошій заграничный сбытъ, разводится въ Турціи мало. Для корма скота ему предпочитаютъ ячмень. Можетъ быть, этотъ обычай, основанный на какомъ нибудь наблюденіи, относительно вполнѣ справедливъ, по нельзя не замѣтить, что для Турціи было бы выгоднѣе кормить своихъ лошадей овсомъ, а ячмень, какъ хлѣбъ болѣе дорогой, вывозить въ Европу. Современемъ конечно такъ а будетъ; по пока турецкіе землевладѣльцы еще не сообразили правильно этого вопроса, страна очевидно терпитъ не малыя потери.

Рисъ, имѣющій въ Турціи громадное потребленіе, производится только въ нѣкоторыхъ мѣстностяхъ. Поэтому собственнаго рису Турціи не достаетъ и дефицитъ пополняется рисомъ египетскимъ. Между тѣмъ при улучшеніи сельскаго хозяйства Турція могла бы обойтись и безъ посторонней помощи. Любопытно, что образцы рису, бывшіе на выставкѣ, отличались поразительной разницей цѣнъ, хотя и не отличались достоинствомъ. Цѣны за четверть измѣнялись отъ 5 до 14 рублей. Какая причина такой разницы? неизвѣстно. Можетъ быть, дороговизна провоза, а, монетъ быть, и при чины вполнѣ спеціальныя.

Ячмень, котораго на выставкѣ имѣлись очень хорошіе образцы, вывозился въ Европу въ довольно значительномъ количествѣ.

Просо, какъ и маисъ, идетъ въ пищу мѣстнаго населенія; въ нѣкоторыхъ мѣстностяхъ изъ него приготовляютъ напитокъ въ родѣ нива.

Сорго разводится въ теплыхъ долинахъ Герцеговины, Босніи, Албаніи и Фракіи. Близь Бруссы начинаютъ разводить теперь сахарное сорго, которое хорошо удается.

Возращеніе свеклы и фабрикація изъ нея сахара въ Турціи, сколь ко извѣстно, до сихъ поръ еще не имѣли мѣста. Но не подлежитъ сомнѣнію, что возращеніе свеклы принесло бы Турціи хорошія выгоды сбытомъ сахара не только внутри страны, но и вывозомъ его въ Персію.

Земледѣліе находится въ Турціи въ довольно плачевномъ состояніи; при нѣсколько большей энергіи труда и при нѣсколько большемъ знаніи, оно могло бы дать въ десять разъ больше того, что даетъ. По даже и при теперешнемъ низкомъ уровнѣ сельскаго хозяйства, турецкіе хлѣба имѣютъ довольно значительный вывозъ особенно когда въ Европѣ неурожай.

Опредѣлить точной цифрой количество хлѣбовъ, вывозимыхъ въ Европу, довольно трудно, по неточности и неполнотѣ имѣющихся статистическихъ свѣденій. Сама Турція но части статистики изображаете еще такой неисходный мракъ, что обращаться къ ея источникамъ рудъ совершенно безполезный. Что же касается до таможенныхъ данныхъ Европы, то въ нихъ предметы, получаемые изъ владѣній, состоящихъ подъ покровительствомъ высокой Порты, обозначаются подъ рубрикой Турціи и слѣдовательно узнать въ точности, что именно идетъ изъ непосредственныхъ турецкихъ владѣній, нѣтъ никакой возможности. Поэтому о турецкомъ вывозѣ можно имѣть свѣденія только приблизительныя.

По этимъ приблизительнымъ свѣденіямъ оказывается, что въ 1862 г. было провезено во францію разныхъ хлѣбовъ 1,479,204 гектолитровъ или 700,000 четвертей, цѣной на 8,301,730 р. сер. Въ Англію, въ томъ же году, было провезено изъ собственно турецкихъ владѣній 1,490.000 четвертей на сумму 10 м. руб сер. Всего въ оба государства 2,96,000 четвертей, цѣною въ 18 м. р. с. Изъ Россіи въ 1863 г. было отправлено изъ всѣхъ рѣшительно портовъ и по сухопутной границѣ 6,640,000 четвертей разныхъ хлѣбовъ. Что при редуцировкѣ на цифру собственно турецкаго населенія составляетъ 3,320,000 четвертей или на 400,0011 четвертей больше, чѣмъ отпускаетъ Турція.

Основываясь на значительномъ вывозѣ къ себѣ хлѣбовъ, англичане и французы довольно основательно зовутъ Турцію своей житницей. Вмѣстѣ съ тѣмъ они полагаютъ, что но мѣрѣ развитія въ Турціи путей сообщенія, находящихся въ настоящее время въ жалкомъ положеніи, облегчится подвозъ хлѣбовъ къ пристанямъ изъ внутреннихъ провинцій, а вслѣдствіе этого и множество пустырей, остающихся въ настоящее время не воздѣланными, будутъ обращены въ пашни Тогда-то наступитъ пора, когда снабженіе Европы хлѣбами будетъ въ состояніи производить одна Турція. Въ ожиданіи такого счастливаго времени турецкое правительство, въ видахъ поощренія вывоза хлѣбовъ, рѣшилось понизить таможенную пошлину. До 1861 года съ вывозимаго хлѣба взимали 12% съ ею цѣны въ пользу таможенныхъ доходовъ. Но затѣмъ постановлено, чтобы въ 1862 году братъ только 8% и понижать ежегодно пошлину на 1%, такъ чтобы къ 1869 году она составляла всего 1% и этотъ платежъ считался нормальнымъ.

Изъ другихъ предметовъ сельскаго хозяйства, бывшихъ на выставкѣ заслуживала вниманія хлопчатая бумага. Французы, хорошо знакомые съ Турціею, полагаютъ, что Франціи слѣдуетъ обратить серьезное вниманіе на турецкій хлопокъ. Такое заключеніе они основываютъ на томъ, что хлопокъ, приходящій въ настоящее время изъ Америки въ Ливерруль т оттуда уже расходящійся по всѣмъ концамъ Европы, не имѣетъ соперника; но когда развитіе разведшія хлопчатника въ Турціи даетъ ему качественную силу такого размѣра, что онъ уже будетъ въ состояніи поспорить съ хлопкомъ американскимъ, то турецкій въ портахъ Средиземнаго мори будетъ играть такую же роль, какую хлопокъ американскій играетъ въ Ливерпулѣ,

Усиленное разведеніе, хлопчатника въ Турціи тѣмъ вѣроятнѣе, что хлопчатникъ есть растеніе востока и что прежде изъ Оттоманской Порты вывозилось огромное количество хлопка. Разведены его упало преимущественно потому, что земледѣліе въ Турціи должно было нести тяжести не по силамъ. Какъ на хорошую лошадь пилятъ больше только потому, что она хороша, такъ Турки завалили налогами своихъ земледѣльцевъ только потому, что но неразвитію промышленности не съ кого бы ю брать денегъ на расходы государства. Къ этому присоединилось еще соперничество Сѣвера Американскихъ Соединенныхъ штатовъ.

Для Турціи тѣмъ болѣе важно поставить разведеніе хлопчатника на прежнюю ногу, что онъ можетъ служить для нея источникомъ громадныхъ выгодъ. Но для этого ей нужно устранить все то, что мѣшаетъ земледѣлію и особенно разведенію хлопчатника. Именно: отмѣнить десятину съ хлопка, получаемаго въ Турціи; дозволить свободную его перевозку внутри государства и свободный его вывозъ за границу; освободить, на извѣстный срокъ, земли, разрабатываемыя подъ хлопокъ отъ всякихъ налоговъ. Если Турецкое правительство и не приняло подобныхъ широкихъ либеральныхъ мѣръ, тѣмъ не менѣе оно все таки доказало, что очень хорошо понимаетъ экономическую роль, которую можетъ играть хлопчатникъ въ Турціи и поощрило разведеніе его на столько, на сколько нашло возможнымъ.

Поощренія эти заключались въ слѣдующемъ: десятина замѣнена постояннымъ налогомъ на землю по депумамъ (около рус. десятины). Въ основаніе этого новаго налога былъ принять средній урожай за послѣдніе 5 лѣтъ, и въ теченіи 10 лѣтъ налогъ измѣняться не будетъ. Новыя земли -- расчищенныя или лежавшія подъ паромъ -- при обращеніи ихъ подъ культуру хлопчатника, освобождаются на пять лѣтъ отъ всякаго земельнаго налога. Хлопокъ какого бы ни было качества, даже улучшенный, вывозимый за границу, будетъ оплачиваться въ теченіи десяти лѣтъ неизмѣнной пошлиной, какая существовала на хлопокъ туземный Машины, назначенныя для культуры и обработки хлопка, освобождаются отъ всякой пошлины. Правительство выписало изъ за границы улучшенныя машины и инструменты, чтобы они могли служить моделями для земледѣльцевъ и фабрикантовъ. Оно закупило огромное количество сѣмянъ хлопчатника и разослало ихъ безденежно въ мѣстности, гдѣ могло быть улучшено или введено разведеніе кустарника. Оно напечатало и разослало наставленіе о разведеніи и уходѣ за хлопчатникомъ и о лучшемъ приготовленіи хлопка. Оно улучшало или обязалось улучшать и устроить пути сообщенія, чтобы облегчить перевозку. Такъ напр. открытіе желѣзной дороги между Эфесомъ и Смирной соединило этотъ портъ со многими округами, изъ которыхъ доставка хлопка встрѣчала прежде большое затрудненіе. Правительство назначило въ разныхъ мѣстностяхъ коммиссію, изъ туземцевъ и иностранцевъ, для опредѣленія спеціальныхъ мѣръ покровительства и развитія культуры хлопчатника. Наконецъ правительство уступаетъ безденежно на 5 лѣтъ принадлежащія ему земли подъ разведеніе хлопчатника,

Результаты этихъ мѣръ оказались, разумѣется, самые благопріятные. Хлопокъ изъ американскихъ сѣмянъ получался много высшаго достоинства; но было замѣчено, по крайней мѣрѣ, въ нѣкоторыхъ мѣстностяхъ, что сѣмена, полученныя на мѣстѣ, даютъ мало хлопка и ихъ приходилось возобновлять каждый годъ. Съ египетскими сѣменами этого замѣчено не было, и потому ихъ предпочитаютъ американскимъ.

На выставкѣ было 104 образца бумажныхъ тканей, пряжи и 34 образца хлопка въ необработанномъ видѣ. Эксперты нашли, что всѣ эти образцы много выше тѣхъ, которые Турція выслала на всемірную выставку въ Лондонъ, въ 1862 г.

Англичане, разумѣется, не остались равнодушными зрителями успѣховъ Турціи и сообразили, какія могутъ явиться имъ выгоды отъ турецкаго хлопка, приняли весьма дѣятельное участіе въ его разведеніи и обработкѣ. Они собираютъ капиталы и составляютъ компаніи, которыя берутъ на себя доставку сѣмянъ, даютъ вспомоществованіе земледѣльцамъ, снабжаютъ ихъ машинами и вообще содѣйствуютъ всѣми мѣрами разведенію и обработкѣ хлопка; но только на томъ условіи, чтобы полученный хлопокъ былъ доставляемъ непремѣнно на англійскіе рынки.

Поощрительныя мѣры турецкаго правительства оказали слѣдующіе вліяніе: въ 1861 году Турція произвела 9,600,000 килограммовъ, въ 1864 г. 50 м., т. е. въ пять разъ больше, а въ 1804 г. до 100 м. Въ три года увеличеніе въ 10 разъ. Просто баснословный прогрессъ.

Нужно полагать, что и вывозъ усиливался въ той же степени, ибо

во Францію было доставлено:

въ 1801 г.-- 1,547,110 к.

-- 1802 г.-- 4,327,645 --

въ Англію: -- 1861 г.-- 32,154 --

-- 1861 г.-- 2,098,445 --

Къ сожалѣнію, у меня нѣтъ данныхъ, чтобы прослѣдить за дальнѣйшимъ вывозомъ; но если онъ увеличивался въ той же прогрессіи, то долженъ дойти въ настоящее время до какой нибудь изумительной величины.

Однимъ словомъ, турецкому хлопку принадлежитъ блестящее будущее и англичане, обладающее вѣрнымъ экономическимъ чутьемъ, полагаютъ, что съ американскимъ хлопкомъ можетъ соперничать только турецкій

Табакъ тоже одинъ изъ тѣхъ продуктовъ, которымъ Турція могла бы соперничать съ Америкой. Онъ уступаетъ высшимъ сортами, американскаго только ароматомъ, но за то гораздо мягче на вкусъ. Не смотря на свои превосходныя качества, турецкій табакъ еще не нашелъ себѣ достаточно любителей въ западной Европѣ; только Россія покупаетъ довольно значительныя массы турецкаго табаку, но и то не лучшихъ породъ, т. е. Бафру и Самзунъ. Франція покупаетъ еще худшій табакъ, извѣстный подъ названіемъ Левантскаго. Это такая гадость, которую въ Турціи вы не найдете даже въ самой послѣдней табачной лавченкѣ. Между тѣмъ ароматическіе высокіе сорты, какъ Латанія, извѣстны только однимъ англичанамъ. Если турецкое правительство приметъ относительно табаку подобныя же поощрительныя мѣры, которыя оно приняло относительно хлопка, то улучшенная культура будетъ въ состояніи создать всѣ сорты табаку, требуемаго Европой, разведеніе его усилится, а вмѣстѣ съ тѣмъ увеличится доходы турецкаго казначейства и богатство страны. Къ сожалѣнію, турецкое правительство обратило на табакъ вниманіе одностороннее, исключительно съ фискальной точки зрѣнія; а истинный прогрессъ табачной промышленности для него еще вопросъ будущаго.

Марена, красильное растеніе, составляетъ предметъ весьма оживленной торговли европейской Турціи съ азіатской. Главнымъ для нея рынкомъ служитъ Смирна, откуда крапъ и идетъ въ Европу. Въ лоолѣдпіе годы разведеніе крана усилилось весьма значительно, не смотра на медленность и дороговизну его культуры. Краску даетъ только корень, которому даютъ росли отъ 4 до 6 лѣтъ. Во время цвѣта марену косятъ, чтобы усилить ростъ корней и когда они достигнутъ надлежащаго размѣра, ихъ вырываютъ, моютъ и сушатъ на воздухѣ или въ сушильняхъ. Марена имѣетъ въ Турціи большой внутренній сбытъ и изъ европейскихъ государствъ вывозится преимущественно въ Австрію и въ Англію. Любопытно, что въ видахъ внѣшней торговли за 1863 годъ не показано имъ Турціи ни корешка марены; 17,170 пудовъ, привезенныхъ къ намъ по европейской границѣ, доставлены Пруссіею, Голландіею, Англіею, Франціею, Австріею. Причины не обозначены; можетъ быть, и дешевле.

Тернъ и джери употребляются какъ красильныя вещества. Джери вывозится во Францію, Соединенные Штаты, Англію и Австрію Тернъ и джери Франція получаетъ почти исключительно изъ Турціи: изъ 191,477 килограммовъ, ввезенныхъ во Францію въ 1802 г., Турціи доставила 188,325.-- Въ Англію, въ томъ же году, привезено изъ Турціи 295; 334 киллогр.

Чернильный орѣшекъ и валань также разводится въ Турціи. Валань есть кора или скорлупа желудя красильнаго дуба. Она употребляется такъ же какъ и дубовая кора для дубленія кожъ. Красильный дубъ растетъ по всей малой Азіи. Желуди его, назначаемые для заграничнаго отпуска, собираются только въ мѣстахъ ближайшихъ къ пристанямъ, потому что низкая цѣна продукта не окупаетъ дальней перевозки. Мелкій сортъ желудей красильнаго дуба, извѣстныхъ въ продажѣ подъ названіемъ каматины, употребляется какъ чернильная краска и вы возится въ Англію, Австрію и францію. Наибольшее количество чернильныхъ орѣшковъ и велани Франція получаетъ изъ Турціи. Изъ 128,698 к. ввезенныхъ въ 1862 г. во францію, 307,341 к. шли изъ Турціи. Въ томъ же году было ввезено въ Англію изъ Турціи:

Чернильныхъ орѣшковъ 207,810 к.

Велани 25,729,690 " на сумму 10 1/2 м. франковъ.

Макъ, дающій опій, сѣется въ Турціи къ октябрѣ; въ концѣ ноябри растеніе достигаетъ уже полуфута и легко переноситъ зиму. Весной оно начинаетъ быстро развиваться и въ іюлѣ достигаетъ зрѣлости. Въ это время въ головкахъ дѣлаютъ надрѣзы и, собирая вытекающій изъ нихъ сокъ, катаютъ его къ маленькіе шарики. Когда головки созрѣютъ совсѣмъ, ихъ срѣзываютъ и часть семянъ оставляютъ для посѣва, а изъ остальной жмутъ масло, которое идетъ частью на внутреннее потребленіе, а остатокъ отправляется за границу.

Разведеніе мака на опій усилилось особенно со времени индійскаго возстанія, когда явился на опій чрезвычайный запросъ изъ Китая.

Самымъ лучшимъ опіемъ считается смирнскій, заключающій отъ 10 до 12% морфина. Но кромѣ смирнскаго идетъ въ Европу, чрезъ Требизондъ, опій персидскій. Этотъ приготовляется палочками и уступаетъ много турецкому.

Во Францію идетъ почти исключительно турецкій опій. Изъ 8,381 к., доставленныхъ ей въ 862 г., Турція ввезла 8,087 к. Въ Англію вывезено Турціею въ томъ же году 96,587 к, на 4 1/2 м. франк.

Розоны, дающіе душистое масло, возращаются въ окрестностяхъ деревень у подножія Балканъ. Франція снабжается исключительно турецкимъ розовымъ масломъ. Въ 1862 году было ввезено его во Францію 888 килограммовъ, а въ Англію 709 кил. всего на сумму 1,227,000 франковъ,

Анисъ, тминъ, шафранъ, солодковый корень, начали вывозиться изъ Турціи въ болѣе значительномъ количествѣ только въ послѣднее время. Они направляются преимущественно въ Англію.

Изъ льна, конопли, кунджута, полевой рѣпы, клещевины, Турція вывозитъ самое ничтожное количество пряжи, но въ замѣнъ того она выпускаетъ громадное количество сѣмянъ этихъ масличныхъ растеній, могущихъ произрастать повсюду въ Европѣ. Одна Франція получила въ 1862 г. изъ Турціи 21,120,929 к. сѣмянъ, на сумму 11,090,792 фр. Изъ всего количества масличныхъ сѣмянъ, ввозимыхъ во Францію, турецкія составляетъ 87%.

Деревья плодовыя, лѣсныя и лѣсъ красильный и столярный, на выставкѣ имѣли 270 образчиковъ различныхъ деревъ, изъ всѣхъ почти провинцій Турціи. Тутъ были: сосна, дубъ, ильмъ, липа, букъ, лещина, лавръ, ясень, орѣхъ, самшитъ, кипарисъ, сандалъ, ива, тополь, груша, яблонь, деренъ, можжевельникъ маслина, грабъ, арбузія, филирія, кедръ, красильный дубъ, ольха, платанъ, шелковица, кленъ, вишня, гранатовое дерево, лимонное, апельсинное, миндальное и мн. др. Образцамъ деревъ была сообщена форма книгъ; форма очень неудобная, если нужно изслѣдовать свойства и качество образцовъ, но несомнѣнно изящная и сообщающая коллекціи пріятный оригинальный видъ.

Изъ предметовъ лѣсной промышленности было вывезено въ 1852 г. Турціею.

Во Францію:.

Камеди 121,851 кил. на 133,486 фр.

Сухихъ столовыхъ плодовъ 2,048,345 " " 2,697,551 "

Оливковаго масла 7,345,093 " " 10,430,032 "

Разныхъ смоль 8,578 " " 63,026 "

Лекарствен. корней 86,268 " " 52,370 "

Орѣховаго дерева 2,030 стер. ." 152,250 "

Красильнаго дерева 118,710 кил. " 11,870 "

Дерева столярнаго 1,440,064 " " 360,016 "

Итого на 13,900,602 фр.

Въ Англію:

Камеди 135,526 кил. на 689,900 фр.

Сухихъ плодовъ 7,453,900 " " 5,547,175 "

Оливковаго масла 901,103 " " 1,241,060 "

Самшиту 3,253,927 " " 810,900 "

Всего на 8,289,625 фр.

Не смотря на значительность этого отпуска, нельзя однако не замѣтить, что главную роль играетъ въ немъ оливковое масло. По и оливковое масло началось отпускаться изъ Турціи въ значительномъ количествѣ только въ недавнее время. Ранѣе же вывозъ его стѣснялся неразсудительными фискальными мѣрами. Главная тяжесть налоговъ ложилась на сельскую промышленность и высокая пошлина дѣлала совершенно невыгоднымъ хозяйство на оливковыя деревья, такъ что во многихъ мѣстахъ ихъ срубали, чтобы дать землѣ другое употребленіе. За то съ пониженіемъ пошлины культура маслины достигла быстро громаднаго размѣра. Не считая сильный заграничный вывозъ, масло идетъ еще на внутреннее потребленіе и преимущественно на мыловаренные заводы, число которыхъ растетъ такъ же быстро.

Что же касается до деревъ плодовыхъ, лѣсныхъ, красильныхъ и столярныхъ, то эта часть находится въ Турціи въ довольно жалостномъ положеніи и по самому свойству лѣснаго хозяйства не можетъ быть поставлена скоро на раціональную ногу. Турецкое лѣсное хозяйство очень похоже на русское. Въ тѣхъ мѣстахъ, куда мудрено забраться съ топоромъ, есть и лѣсъ; въ мѣстностяхъ же заселенныхъ, близь городовъ и фабричныхъ центровъ, лѣса являютъ картину самаго полнаго опустошенія. Мало того, что лѣсъ страдаетъ отъ топора, онъ страдаетъ не меньше отъ огня. Однимъ словомъ, все тоже, что и у насъ. Турецкое правительство, обративъ вниманіе на печальное состояніе казенныхъ лѣсовъ, и задумавъ ввести въ нихъ правильное лѣсоводство, просило французское лѣсное управленіе командировать для этой цѣли знающихъ людей. По что же могли сдѣлать командированныя лица? Въ лѣсномъ хозяйствѣ главное заключается вовсе не въ проэктѣ хозяйства, а въ исполненіи проэкта и въ охраненіи. А какъ знающихъ лѣсныхъ хозяевъ въ Турціи нѣтъ, то и не оказалось никакого толку отъ французскихъ таксаторовъ. Допуская даже, что ихъ усилія и труды увѣнчались бы полнымъ успѣхомъ, Турція все-таки выиграла бы немного, потому что кромѣ собственно казенныхъ лѣсовъ въ ней есть масса лѣсовъ частныхъ, точно также страдающихъ отъ топора и огня и на которые усердіе французскихъ ученыхъ лѣсоводовъ распространяться не могло. Поэтому лѣсоводство для Турціи остается вопросомъ будущаго. Въ системѣ заграничнаго лѣснаго отпуска существуетъ такое правило: разрѣшается вывозъ только извѣстныхъ породъ и деревъ извѣстныхъ размѣровъ; все же, что по соображеніямъ правительства могло, бы годиться для удовлетворенія казенныхъ потребностей,-- пойдетъ-ли оно на нихъ или нѣтъ -- вывозить запрещено. Понятно, что все это дѣйствуетъ весьма задерживающимъ образомъ на лѣсную торговлю и мѣшаетъ обращенію на лѣсную промышленность иностранныхъ капиталовъ, тѣмъ болѣе еще, что по турецкимъ законамъ иностранцы не имѣютъ права владѣть недвижимой собственностію въ Турціи.

Возращеніе винограда хотя и идетъ въ Турціи прогрессивно и хотя лозы его очень хорошихъ сортовъ, по уходъ за намъ такъ дуренъ и винодѣлы знаютъ свое дѣло такъ плохо, что турецкое вино вовсе не пользуется тою репутаціею, какою бы оно могло пользоваться. Лучшее вино европейской Турціи -- македонское. Въ малой Азіи, на островахъ Архипелага и на Ливанѣ приготовляются крѣпкіе сорта винъ, изъ нихъ кипрское пользуется извѣстностію съ глубокой древности.

Чтобы турецкое вино нашло себѣ сбытъ на рынкахъ Европы, нужно, чтобы оно было хорошо; а чтобы оно сдѣлалось хорошимъ, туркамъ необходимо научиться раціональному уходу за виноградомъ и усвоить вѣрные пріемы винодѣлія. Такъ какъ то и другое достижимо даже для людей съ меньшими способностями, чѣмъ турки, то можно быть увѣреннымъ, что турецкое вино будетъ играть современемъ на европейскихъ рынкахъ такую роль, какую по качеству винограда играть ему слѣдуетъ.

Впрочемъ даже и при теперешнемъ состояніи турецкаго винодѣлія турецкій изюмъ и вино находятъ себѣ порядочный сбытъ въ Европѣ.

Въ 1862 г. было вывезено изъ оттоманской порты:

во Францію.

Обыкновеннаго вина 25,702 литра (1676 ведеръ) на 26,575 фр.

Изюму и винограду 1,891,092 кил -- 2,270,390 --

Въ Англію:

Изюму 4,387,184 к -- 2,897,075 --

Въ 1857 г. турецкій изюмъ и вино во Францію совершенно не ввозились.

Шелкъ турецкій цѣнится фабрикантами много выше китайскаго, и до введенія послѣдняго, турецкій пользовался въ промышленности положеніемъ подобнымъ тому, какое занимаетъ американскій хлопокъ.

Турецкій шелкъ идетъ почти весь во Францію и хотя китайскій ввозится въ большемъ количествѣ, но въ тоже время усиливается и ввозъ турецкаго, такъ что, зная его превосходныя качества, можно предсказать ему безошибочно первое мѣсто въ торговлѣ, въ довольно близкомъ будущемъ.

Шелковичный червь воспитывается въ Албаніи, Фессаліи, Македоніи, Румеліи, Болгаріи, во всѣхъ провинціяхъ малой Азіи и на островахъ Архипелага. На прибрежьи Чернаго моря шелковица попадается цѣлыми, сплошными лѣсами. Это обстоятельство имѣетъ чрезвычайную важность въ шелководствѣ. Въ теченіи нѣсколькихъ лѣтъ шелковичный червь истреблялся въ Турціи какою-то повальною болѣзнію и люди знающіе приписываютъ это качеству листьевъ, которыми кормятъ червя. Они говорятъ, что черви умирали только тамъ, гдѣ ихъ кормили листьями шелковицы, возращенной изъ черенковъ, п. напротивъ того были совершенно здоровы тамъ, гдѣ ихъ кормили листьями деревъ дикорастущихъ.

На выставкѣ было 54 образца коконовъ и отъ 350 до 400 образцовъ шелка сученаго, превосходнаго качества. Образцы изъ европейской Турціи были ниже образцовъ азіатскихъ.

Наибольшая часть шелка, добываемаго къ Турціи, идетъ на внутреннее потребленіе, а меньшая отправляется въ западную Европу.

Въ послѣднее время количество шелка, вывозимаго въ Европу, хотя и увеличивается постепенно, но сумма привоза постепенно понижается. Такъ въ 1857 г. было ввезено во францію на 56 м. ф., а въ 1862 г. только на 50 м.; въ Англію въ 1857 г. на 4,999,200 ўр. и въ 1862 г. на 4,832,275 фр. Это происходитъ отъ того, что въ Англіи и во франціи усиливается шелковая фабрикація и шелкъ сученый или въ матеріяхъ считается менѣе выгоднымъ, чѣмъ коконы и сырецъ, разработываемые дешевле на своихъ собственныхъ фабрикахъ. Напримѣръ сырца было ввезено:

Въ 1857 г. Въ 1862

Во Францію 59,802 кил. 227,038 к.

Въ Англію 18,815 -- 179,720 --

Итого 78,617 106,758

т. е. въ пять лѣтъ ввозъ усилился болѣе чѣмъ въ пять разъ.

Отличаясь богатствомъ произведеній растительнаго царства, Турція, въ той же степени, богата и произведеніями царства животнаго. Не считая значительнаго внутренняго потребленія, Турція можетъ вывозить огромное количество живаго скита, шерсти всякихъ животныхъ, кожи, костей, копытъ, меду, носку.

Между всѣми этими предметами, вывозъ шерсти занимаетъ первое мѣсто. На выставкѣ было ея 414 образцовъ, правда худо вымытой т. е. представленной въ томъ видѣ, въ какомъ Турція отправляетъ ее за границу; но тѣмъ не менѣе, шерсти превосходнаго качества, напримѣръ ангорская, мессопотамская, сирійская, идущія на шерстяные ткани высшихъ сортовъ.

Въ 1862 г. изъ Турціи было ввезено во Францію:

Шерсти 6,698,528 кил. на 24,784,554 фр.

Козьяго пуху. 201,487 -- -- 685,055 --

Сырыхъ кожъ. 765,741 -- -- 2,548,778 --

Необдѣланныхъ мѣховъ. 27,863 -- -- 161,491 --

Солонины. 736,139 -- -- 589,797 --

Копытъ и роговъ. 325,253 -- -- 243,940 --

Вывозъ шерсти съ 1829 года утроился.

Въ Англію: шерсти. 1,509,378 к. на 13,816,200 фр.

Козьяго пуху. 1,853,940 -- 4,514,250 --

Сырыхъ кожъ. 204,820 штуки 308,250 --

Всего на 18,638,700 фр.

Желая опредѣлить, какое участіе въ заграничныхъ отпускахъ Турціи принимаетъ Россія по отношенію къ Франціи и Англіи, я взялъ виды внѣшней торговли за 1863 г. (за 1862 г., принятый въ настоящей статьѣ, у меня нѣтъ) и нашелъ тамъ такія странныя показанія, изъ которыхъ рѣшительно невозможно сдѣлать никакой параллели.

Въ то время, какъ Англія и Франція получаютъ изъ Турціи сырье, для обработки на своихъ фабрикахъ, мы точно нарочно, въ пику Европы, не беремъ отъ Турціи того, что беретъ Западъ, а все какой-то особенный или чисто европейскій товаръ. Напримѣръ, къ намъ было привезено изъ Турціи: книгъ печатныхъ, картинъ и проч. на 10,740 руб.; машинъ и моделей на 60,918 руб.; шампанскаго 27,722 бутылки; портеру 7647 бутылокъ; чая байховаго и торговаго 3278 пудовъ; косъ и серповъ 483 пуда; кружевъ и тюля на 22,527 руб.; часовъ на 3,207 р.; прочихъ товаровъ (?) на 423,887 руб. Неужели, и въ самомъ дѣлѣ Турція снабдила насъ всѣми этими деликатесами; или товаръ этотъ вошелъ къ намъ черноморскими портами? Хотя бы изъ патріотическаго самолюбія гг. составители "видовъ внѣшней торговли" сортировали бы вѣрнѣе статистическія свѣденія и не вводили бы въ заблужденіе публику, будто бы Турція снабжаетъ насъ книгами, машинами, кружевами и шампанскимъ. Что же касается до тѣхъ предметовъ, которые играютъ такую почтенную роль въ торговлѣ съ Франціею и Англіею, то, за исключеніемъ деревяннаго масла, котораго доставлено къ намъ 80,865 пудовъ, все остальное изображаетъ или скудость, не обращающую на себя вниманія, или же вовсе не показано въ числѣ привезенныхъ товаровъ. Нужно полагать, что во всемъ этомъ виновата не Россія, а господа составители статистическихъ свѣденій, и читатель конечно не обвинитъ меня въ томъ, что не желая предлагать ему невѣрныхъ сравненій, я оставлю этотъ вопросъ, и снова отправлюсь на выставку.

Мануфактурныя издѣлія азіатской и европейской Турціи, бывшія на выставкѣ, отличались замѣчательнымъ выполненіемъ, богатствомъ и дешевизной. Такая характеристика турецкихъ мануфактурныхъ издѣлій можетъ показаться преувеличенной, потому что на Турцію принято смотрѣть какъ на страну полудикарей Между тѣмъ едва-ли какой нибудь другой народъ одѣвается и живетъ съ такой роскошью, какъ турки. Я не скажу, чтобы все населеніе сидѣло на ангорскихъ коврахъ, но однако полагаю, что читатель сообразитъ и безъ меня, что въ странѣ, богатой всѣми дарами природы въ такой степени, какъ Турція,-- ковры, шелковая одежда, финики, апельсины, лимоны и т. д., могутъ составлять и составляютъ обыкновенную принадлежность быта мало-мальски зажиточнаго земледѣльца.

Хотя турецкія матеріи и не похожи на европейскія, но они могли бы найти хорошій сбытъ, еслибы не мѣшалъ слишкомъ высокій европейскій таможенный тарифъ. Напримѣръ, во франціи, однѣ изъ турецкихъ матерій совершенно запрещены, а на другія назначенъ такой высокій тарифъ, который совершенно равенъ запрещенію. Въ международномъ отношеніи это тѣмъ болѣе несправедливо, что въ Турціи ввозные товары, кромѣ табаку и соли, обложены всѣ безразлично пошлиной въ 7% ихъ цѣны. Пользуясь такимъ выгоднымъ тарифомъ, Европа заваливаетъ Турцію своими издѣліями на сотни милльоновъ; а сама запираетъ свои порты отъ турецкихъ мануфактурныхъ товаровъ. Понятно, какъ такія международныя экономическія отношенія должны вліять на турецкую промышленность. Въ 1862 г. Турція ввезла во францію своихъ матерій всего на 66,091 фр. То были рѣдкія матеріи, находящія себѣ покупателей только между капиталистами, да нѣсколько ковровъ, какъ предметъ любопытства.

Провинція Прусса выставила чисто шелковыя матеріи, шелковыя съ бумагой и шелковыя съ золотомъ. Аленъ, Дамаскъ, Лмизія и Копія выставили матеріи въ томъ жe родѣ; въ особенности отличился Дамаскъ своими превосходными шалями. Обращали на себя вниманіе матеріи багдадскихъ мануфактуръ, шелковыя съ золотомъ, въ арабскомъ вкусѣ, и матеріи шерстяныя. Смирна, Салоника, Филипополи прислали платки и столовое бѣлье, Адріанополь шерстяныя матеріи, а Константинополь вышивки и превосходныя шелковыя мебельныя матеріи. Кромѣ матерій съ частныхъ фабрикъ красовались издѣлія султанскихъ мануфактуръ: разныя матеріи, сукна, одѣяла, чулки, фески.

Особенно былъ хорошъ выборъ ковровъ, которые но яркости и прочности красокъ, качеству работы и дешевизнѣ, если не лучше, то по крайней мѣрѣ равны подобнымъ издѣліямъ первѣйшихъ европейскихъ фабрикъ. Ковры эти ткутся въ азіатской и въ европейской Турціи; изъ нихъ смирнскіе самые лучшіе.

Выставка показала, на сколько существующее въ Европѣ мнѣніе, объ упадкѣ въ Турціи ткацкой промышленности, несправедливо. Производство матерій не только не упадаетъ, но напротивъ число фабрикъ въ Бруссѣ, Дамаскѣ, Аленѣ, Бейрутѣ увеличивается и Турція отправляетъ свои матеріи съ караванами въ Египетъ и во внутренность Африки.

Если нѣкоторыя статистическія подробности настоящей главы покажутся читателю утомительными, то пусть онъ не сѣтуетъ за это на автора статьи. Мнѣ нельзя было ограничиваться одними увѣреніями, что въ Турціи совсѣмъ не такъ дурно, какъ думаютъ многіе; а нужно было подтвердить свои слова доказательствами. Теперь же и безъ моихъ выводовъ читатель увидитъ, слѣдуетъ-ли смотрѣть на турокъ, какъ на народъ гніющій, или же какъ на народъ возрождающійся. Расположившись на лучшей почвѣ и въ лучшемъ климатѣ Европы, Турція производитъ рѣшительно все, что только можетъ пожелать человѣкъ: всѣ роды хлѣбовъ, шелкъ, хлопчатникъ, красильныя растенія, табакъ, всевозможные фрукты и плоды, шерсть и т. д. И все это или самого превосходнаго качества, даже теперь, или же можетъ быть доведено до высшей доброты небольшими усиліями. Но неограничиваясь тѣмъ, что посылаетъ Богъ, безъ ухода со стороны человѣка, Турція заводитъ у себя новыя фабрики, желѣзныя дороги, она открываетъ новые источники сбыта своихъ произведеній. Если про народъ, живущій въ такомъ благословенномъ климатѣ и на почвѣ, дающей ему почти все то, что даетъ Бразилія; если про народъ, устроивающій у себя желѣзныя дороги, телеграфы, броненосныя суда, мануфактуры, можно сказать, что онъ долженъ погибнуть и никогда не пойдетъ впередъ, то развѣ не будетъ въ той же степени основательно видѣть гніеніе и погибель въ прогрессѣ Англіи, Франціи, Россіи.

IV.

Представивъ читателю факты возможности экономическаго процвѣтанія Турціи, я не стану увѣрять его, что въ ней все совершенно. Напротивъ, нѣтъ въ Европѣ другой страны, гдѣ бы внутреннее управленіе обнаруживало большее задерживающее вліяніе на экономическое процвѣтаніе народа. Нынѣшнее правительство имѣетъ конечно превосходныя намѣренія и ведетъ Турцію впередъ; но какъ бы ни были превосходны намѣреніи султана, ихъ не осуществишь въ одинъ день.

Обходя молчаніемъ дурную правительственную систему, противники Турціи обвиняютъ народъ, Они увѣряютъ, что это народъ лѣнивый, довольствующійся чѣмъ, что посылаетъ ему его богатая земля, почти сама собой; народъ, не идущій далеко въ своихъ стремленіяхъ и желаніяхъ и апатично возлагающій упованіе на Аллаха, сидя съ сложенными руками. Все это вздоръ. Никто не трудится для другихъ; каждый работаетъ только для себя. Если земледѣлецъ производятъ что нибудь, то только для того, чтобы продать. Теперь предположите, что земледѣлецъ проживаетъ въ какой нибудь глухой мѣстности, откуда ему ничего нельзя вывезти ни въ ближайшій городъ, потому что ближняго города нѣтъ, ни въ портовой городъ для продажи иностранцамъ, потому что не существуетъ почти никакихъ путей сообщенія;-- станетъ-ли такой земледѣлецъ трудиться болѣе того, сколько ему нужно для прокормленія себя и своей семьи? Конечно нѣтъ. Ботъ почему въ европейской Турціи только треть земель обработанныхъ, а въ Азіи культированная земля встрѣчается лишь кое-гдѣ. Этого мало. Незаконные поборы сдѣлали то, что турецкій земледѣлецъ прикидывается бѣднякомъ, когда онъ не бѣденъ и зарываетъ въ землю деньги, чтобы не соблазнить ни чьей жадности. Когда, въ крымскую войну, союзныя войска выплачивали турецкому населенію наличныя за хлѣбъ и скотъ, деньги эти почти всѣ были зарыты. Это фактъ. Положимъ что нынѣшнее правительство ведетъ ожесточенную войну противъ лихоимцевъ -- и наказываетъ ихъ очень строго; но вѣдь это доказываетъ только, какъ глубоко вкоренилось зло и какъ нескоро можно его уничтожить.

Говорятъ, что въ Турціи земледѣліе находится въ печальномъ состояніи, потому что не достаетъ рукъ и указываютъ между прочимъ на тунеядство холоповъ, которыхъ богачи держали толпами. И это вздоръ. Холоповъ въ Турціи дѣйствительно много, ихъ считаютъ болѣе полутора милльона, но если ихъ много, то только потому, что быть лакеемъ выгоднѣе, чѣмъ заниматься земледѣліемъ. Расчитываютъ, что земледѣльческій рабочій приноситъ хозяину въ годъ 2500 піастровъ; изъ нихъ должно быть уплачено ему за трудъ, внесена десятина, рента и покрыты всѣ остальные расходы земледѣлія. Обыкновенная плата рабочему 5 піастровъ въ день (піастръ отъ 5 до 6 к.), а за 250 рабочихъ дней въ году 1250 піастровъ. Очевидно, что чистая прибыль совершенно ничтожна. Средина же плата лакею, считая и пишу, составляетъ въ годъ 2000 піастровъ; за эти деньги онъ живетъ лучше, ѣстъ вкуснѣе и почти ничего не дѣлаетъ. Если ужь необходимо жить жалованьемъ, то конечно лучше идти въ лакеи, чѣмъ наниматься въ земледѣльческіе рабочіе.

Такимъ образомъ, истинная причина недостатка рукъ для земледѣлія заключается въ невыгодности этого промысла, дающаго слишкомъ малую прибыль, сравнительно съ другими занятіями. Въ этомъ же причина почему капиталы не обращаются на земледѣліе, и почему богатый землевладѣлецъ не найдетъ кредита. Райи, обыкновенно греки и армяне, промышляющіе ростовщичествомъ, знаютъ очень хорошо, что если капиталъ, данный ими подъ залогъ, лопнетъ, то продажей земледѣльческихъ продуктовъ не выручишь почти ничего, точно также, какъ и продажей земли, и потому они не любятъ имѣть дѣло съ земледѣльцами, даже богатыми; а про бѣдныхъ и говорить нечего.

Вотъ причины, почему земледѣліе Турціи въ упадкѣ. Оно не поднимется до тѣхъ поръ, пока не понизится налогъ на земледѣльческіе продукты, пока не явится экономическая безопасность, пока но улучшатся пути сообщенія. На первое время было бы довольно и того, что сдѣлало правительство для хлопчатобумажной промышленности, и прежде всего, чтобы оно замѣнило десятину денежнымъ налогомъ, но по постоянной, неизмѣняющейся таксѣ. Въ настоящее время земледѣлецъ не можетъ располагать своими произведеніями, пока сборщикъ десятины не оцѣнилъ ихъ и не получилъ десятины. Случается, что сборщикъ запоздаетъ, наступитъ ненастье, хлѣбъ лежитъ подъ дождемъ и когда поступитъ въ полное распоряженіе своего владѣльца, оказывается негоднымъ для доставленія къ порту. Или же вмѣсто десятины, по средней оцѣнкѣ, сборщикъ оберетъ десятину по расчету лучшаго хлѣба, какой онъ найдетъ у земледѣльца и такимъ образомъ земледѣлецъ выплачиваетъ не десятину, а можетъ быть 15, 20%. Единственное средство противъ такихъ злоупотребленій есть установленіе постояннаго налога, который бы земледѣльческое населеніе выплачивало правительству деньгами. Къ этому присоединяются еще внутреннія пошлины по 1% при перевозкѣ хлѣба изъ провинціи въ провинцію и при отправленіи его за границу. Всѣ эти тягости падаютъ только на земледѣльца и понижаютъ выгодность его труда. Наконецъ вакуфы, освобожденные отъ всякихъ налоговъ, дѣйствуютъ на земледѣліе, можетъ быть, зловреднѣе всего. Никакой земледѣльческій трудъ не въ состояніи соперничать съ этой привиллегированной собственностію. Но пусть читатель, не вѣрующій въ турецкій прогрессъ, не радуется бѣдствіямъ турецкаго земледѣльца. Великій визирь представилъ въ 1863 г. султану записку о мѣрахъ, необходимыхъ къ улучшенію земледѣліи и если я не могу доложить читателю, что именно сдѣлано по этому предмету, то вовсе не изъ желанія скрыть преуспѣяніе Турціи, а только потому, что не имѣю подъ руками свѣденій за два послѣднихъ года. Турецкое правительство понимаетъ очень хорошо, что единственнымъ источникомъ государственнаго и народнаго богатства можетъ быть пока только земледѣліе; а такъ какъ оно это понимаетъ, то неизбѣжно должно вступить на путь экономическихъ преобразованій въ этомъ направленіи.

Турція страна земледѣльческая и еще очень надолго должна остаться ею по отношенію къ Европѣ. Турція имѣетъ превосходный хлопокъ, производитъ лучшій шелкъ, шерсть, однимъ словомъ, на ея почвѣ родится все, что необходимо какъ сырой матеріалъ для европейскихъ мануфактуръ. Даже и теперь, когда двѣ трети ея земель лежатъ совершенно невоздѣланными, Турція играетъ довольно представительную роль на рынкахъ франціи и Англіи. Слѣдовательно очевидно, что съ развитіемъ сельскаго хозяйства и съ обработкой всѣхъ пустырей, Турція можетъ совершенно завалить рынки Европы своимъ сырьемъ и вытѣснить изъ нихъ Америку, Индію, Египетъ, Китай. Ни одна изъ этихъ странъ не въ состояніи соперничать съ Турціею, даже и въ томъ случаѣ, еслибы ихъ продукты были совершенно одного качества съ турецкими, потому что на сторонѣ Турціи дешевизна перевозки; но турецкіе продукты кромѣ того еще и превосходнаго достоинства.

Читатель в идѣлъ, въ какой усиливающейся прогрессіи росли доходы турецкаго казначейства и какъ увеличивался вывозъ въ послѣднія десять лѣтъ. Конечно въ этомъ успѣхѣ турецкое правительство и турецкіе чиновники не особенно виноваты, потому что Турцію тащилъ впередъ европейскій экономическій прогрессъ и усиливающееся требованіе европейскихъ мануфактуръ.

Изъ фактовъ приведенныхъ въ настоящей статьѣ читатель видѣлъ, что нужно сдѣлать Турціи для своей собственной пользы; видѣлъ онъ также и то,-- что Турція приступила къ кореннымъ преобразованіямъ. Чего же вы хотите еще? Если такимъ образомъ Турція есть человѣкъ не безнадежно-больной; если она не мѣшаетъ никому и не задерживаетъ ничьего развитія, къ чему желать ея уничтоженія, еслибы оно и было полезно кому нибудь? Во всякомъ случаѣ дурныя учрежденія страны, не даютъ еще права произносить рѣшительнаго смертнаго приговора надъ народомъ, имѣвшимъ несчастіе находиться подъ вліяніемъ этихъ учрежденій. Лучшая и благородная миссія передовыхъ націй состоитъ не въ томъ, чтобы истреблять, а просвѣщать и совершенствовать отсталыя страны. Въ этомъ задача нашего времени.

Н. РАДЮКИНЪ.

"Дѣло", NoNo 4--5, 1867