Книговод

Двукратные изыскания в Южном Ледовитом океане и плавание вокруг света в продолжение 1819, 20 и 21 годов

Беллинсгаузен Фаддей Фаддеевич


  

Двукратныя изысканія
въ Южномъ Ледовитомъ океанѣ
и
плаваніе вокругъ свѣта
въ продолженіи 1819, 20 и 21 годовъ.
совершенныя
на шлюпахъ Востокѣ и Мирномъ
подъ начальствомъ
Капитана Беллинсгаузена,
Командира шлюпа Востока

------

Шлюпомъ Мирный Начальствовалъ
Лейтенантъ Лазаревъ

Изданы по ВЫСОЧАЙШЕМУ повелѣнію

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

САНКТПЕТЕРБУРГЪ.
ВЪ ТИПОГРАФІИ ИВАНА ГЛАЗУНОВА.

1831.

  

ДВУКРАТНЫЯ ИЗЫСКАНІЯ
ВЪ ЮЖНОМЪ ЛЕДОВИТОМЪ ОКЕАНЪ И ПЛАВАНІЕ ВОКРУГЪ СВѢТА.

  

ЧАСТЬ ВТОРАЯ.

  

ГЛАВА I.
Пребываніе на островѣ Отаити. -- Обратное плаваніе изъ Отаити къ Портъ-Жаксону. -- Обрѣтеніе острововъ: Востока, Великаго Князя Александра Николаевича, Оно, Михайлова, Симанова. -- Вторичное прибытіе въ Портъ-Жаксонъ и пребываніе въ семъ мѣстѣ. -- Замѣчанія о Новой Голландіи и землѣ Вандименъ.

  

1820 Іюля

   Повсюду островитяне собирались къ берегамъ, садились въ лодки, а нѣкоторые уже были на пути къ намъ. При солнечномъ сіяніи, въ спокойномъ морѣ, всѣ предметы ясно отражались, какъ въ зеркалѣ.
   Перо мое слишкомъ слабо, чтобы выразить удовольствіе мореплавателя, когда послѣ долговременнаго похода положитъ якорь въ такомъ мѣстѣ, которое съ перваго взгляда плѣняетъ воображеніе. Мы были почти окружены берегомъ. Матавайская зеленѣющаяся равнина, къ морю кокосовая роща, апельсинныя и лимонныя деревья занимающія ближнія мѣста къ берегу, огромныя деревья хлѣбнаго плода превышая кокосовыя, съ правой стороны высокія горы и ущелины острова Отаити, обросшіе лѣсомъ, на песчаномъ взморьѣ небольшіе домики, все сіе совокупно, составляло прекрасный видъ.
   Мы не успѣли еще убраться съ парусами, Отаитяне на одинакихъ и двойныхъ лодкахъ, нагруженныхъ плодами, уже со всѣхъ сторонъ окружали оба шлюпа. Другъ предъ другомъ старались промѣнять апельсины, лимоны, кокосовые орѣхи. бананы, ананасы, куръ и яйца. Ласковое обхожденіе островитянъ и черты лица, изображающія доброту сердца, скоро пріобрѣли нашу довѣренность. Дабы сохранить и не разстроить взаимныхъ пріязненныхъ сношеній, учредить порядокъ при вымѣнѣ съѣстныхъ припасовъ и прочихъ вещей, и удержать умѣренную цѣну оныхъ, я поручилъ надзоръ за мѣною Г. Лейтенанту Торсону, назначивъ ему въ помощь Г. Резанова, который былъ на шлюпѣ Востокъ въ Секретарской и Коммисарской должности, и имѣлъ сверьхъ того достаточно времени заняться другимъ дѣломъ.
   Съ Отаитянами пріѣхали два матроза, которые поселились на семъ островѣ и живутъ своими домами. Одинъ изъ нихъ Американецъ Вилліамъ, остался съ Американскаго судна, служилъ нѣсколько времени Россійско-Американской компаніи, знаетъ всѣхъ чиновниковъ въ нашей колоніи и выучился говорить по Русски нарѣчіемъ того края; отправился на Англійскомъ суднѣ на островъ Нукагиву, гдѣ въ заливѣ Анны Маріи, женился на прекрасной молодой островитянкѣ. Проживши тамъ недолго, при первомъ удобномъ случаѣ съ женою на Американскомъ суднѣ переѣхалъ на мирный островъ Отаищи, гдѣ нынѣшній владѣтель Помари дружелюбно принялъ его, отвелъ приличное мѣсто для построенія дома и Вилліямъ проводитъ золотые дни въ собственномъ своемъ жилищѣ въ 75ти саженяхъ отъ взморья, на берегу Матавайской гавани. Я его взялъ на шлюпъ Востокъ Переводчикомъ. Другій матрозъ былъ Англичанинъ. Г. Лазаревъ взялъ его также Переводчикомъ на шлюпъ Мирный. Они объявили намъ, что жители острововъ Общества миролюбивы, благонравны и всѣ приняли Христіанскую вѣру.
   Мы пріуготовились на случай непріязненной встрѣчи; пушки и ружья были заряжены, фитили на мѣстахъ, караулъ усиленъ, никто изъ жителей не имѣлъ права взойти на шлюпы безъ позволенія, и къ сему съ начала были допущены только одни начальники; потомъ, видя кротость и спокойствіе Отаитянъ, я позволилъ всѣмъ безъ изъятія всходить на шлюпы. Тогда въ самое короткое время они уподобились муравейникамъ; островитяне наполняли палубы, каждый съ ношей ходилъ взадъ и впередъ, иныя предлагали плоды, желая скорѣе промѣнять, а другія разсматривали пріобрѣтенныя отъ насъ вещи. Я приказалъ закупать всѣ плоды, не отвергая самые малополезныя коренья кавы, дабы каждый островитянинъ возвратясь домой, былъ доволенъ своимъ торгомъ. Въ числѣ торгующихъ и посѣтившихъ насъ, мы имѣли удовольствіе видѣть и женщинъ.
   Все съѣстное, какъ то: апельсины, ананасы, лимоны, Отаитскіе яблоки, бананы, садовые и лѣсные, кокосовые орѣхи, хлѣбный плодъ, коренья таро, ямсъ, родъ имбиря, ароротъ, кава, курицъ и яйца, островитяне промѣнивали на стеклярусъ, бисеръ, коральки, маленькія зеркальца, иголки, рыбьи крючки, ножи, ножницы и проч. Мы все купленное сложили въ одинъ уголъ и служителямъ позволено было ѣсть плоды по желанію.
   Въ часъ по полудни посѣтилъ насъ Г. Нотъ, Англійскій Миссіонеръ, прибывшій на острова Общества съ Капитаномъ Вильсономъ въ путешествіи его въ году. Съ того времени Г. Нотъ безотлучно на сихъ островахъ просвѣщаетъ жителей Христіанскою вѣрою. Онъ сказалъ намъ, что Король ѣдетъ на шлюпы; для каждаго изъ насъ видѣть его, было любопытства достойно; всѣ стремились къ шкафуту, повторяя, вотъ онъ ѣдетъ. Двойная лодка, на которой сидѣлъ Король, приближалась медленно; на высунутыхъ горизонтально переднихъ частяхъ сей лодки, (подобныхъ утинымъ носамъ) былъ помостъ и на семъ мѣстѣ сидѣлъ Помари. Сверьхъ коленкоровой бѣлой рубахи на немъ былъ надѣтъ кусокъ бѣлой ткани, въ которой проходила голова сквозь нарочито сдѣланную прорѣзь, а концы висѣли къ низу, сзади и спереди. Нижняя часть тѣла завернута была кускомъ бѣлаго коленкора съ поясницы до самыхъ ступеней. Волосы спереди обстрижены, а задніе отъ темя до затылка свиты въ одинъ висячій локонъ. Лицо смуглое, впалые черные глаза съ нахмуренными густыми черными бровями, толстыя губы съ черными усами и колоссальный ростъ, придавали ему видъ истинно Королевской.
   На задней части лодки подъ крышею, на подобіе верха нашихъ кибитокъ, сидѣла Королева, десяти лѣтняя ея дочь, сестра и нѣсколько пригожихъ женщинъ. Королева была завернута отъ грудей до ступеней въ бѣлую тонкую ткань, сверьхъ которой наброшенъ, на подобіе шали, кусокъ бѣлой же ткани. Голова обстрижена и покрыта навѣсомъ изъ свѣжихъ кокосовыхъ листьевъ, сплетенныхъ на подобіе употребляемаго у насъ зонтика для защиты глазъ отъ яркаго свѣта. Пріятное смуглое лице ея, украшалось зоркими маленькими глазами и маленькимъ ртомъ. Она средняго роста, станъ и всѣ части тѣла весьма стройны, отъ роду ей 25 лѣтъ, имя ея Тире-Вагине. На дочери было Европейское ситцевое платье, на сестрѣ одежда такая же какъ на Королевѣ, съ тою разностію, что пестрѣе. Свита состояла изъ нѣсколькихъ пригожихъ дѣвушекъ. Всѣ прочія женщины также были въ бѣломъ или желтомъ платьѣ съ красными узорами, похожими на листья, и равно какъ и всѣ островитяне, имѣли на головѣ зеленые зонтики, сплетенные изъ свѣжихъ листьевъ. Гребцы сидѣли на своихъ мѣстахъ и гребли малыми веслами. {Въ Великомъ Океанѣ на всѣхъ островахъ веслы одинаковы.} разстояніе отъ берега было ме велико, лодки скоро пристали къ шлюпу Востокі/, Король взошелъ первый, подалъ мнѣ руку и подождалъ на шкафутѣ доколѣ взошло все его семейство. Я пригласилъ въ каютѣ и они сѣли на диваны. Король повторялъ нѣсколько разъ Рушень, Рушень, (Русскіе, Русскіе) потомъ произнесъ имя Александра и наконецъ сказавъ, Наполеонъ, засмѣялся. Симъ конечно онъ желалъ выразишь, что дѣла Европы ему извѣстны. Королева, сестра ея и прочія дѣвушки осматривали все, между тѣмъ пальмы ихъ были также заняты, онѣ ощупывали матеріи на диванѣ, стульяхъ, сукно и наши носовые платки.
   Г. Нотъ, зная совершенно Отаитянской языкъ, сдѣлалъ намъ одолженіе, служилъ переводчикомъ въ разговорѣ съ Королемъ. Я пригласилъ его отобѣдать съ нами, извинясь, что будетъ мало свѣжаго, а все соленое. Король охотно согласился остаться и улыбаясь, сказалъ: "Я знаю, что рыбу всегда ловятъ при берегахъ, а не на глубинѣ моря." За столъ сѣли по приличію: первое мѣсто занялъ онъ, по правую его сторону Королева, потомъ Г. Нотъ и Лазаревъ, по лѣвую сторону дочь и я. Сестра Королевы не разсудила сѣсть за столъ, а избрала себѣ мѣсто у борта по удобности, она нянчила маленькаго наслѣдника острововъ Общества. Король, и все его семейство ѣли охотно, и запивали исправно виномъ. Какъ вода у насъ была изъ Портъ-Жаксона, слѣдовательно не совсѣмъ свѣжая, то Король приказалъ одному островитянину подать кокосовой воды; островитянинъ принеся кокосовыхъ орѣховъ, искусно отбилъ молоткомъ верхи оныхъ, и Король который пилъ воду смѣшивая съ виномъ, при семъ безпрестанно обтиралъ потъ катившійся съ здороваго лица его. Когда пилъ несмѣшанное вино, при каждомъ разѣ, по обряду Англичанъ, упоминалъ чье либо здоровье, наклоняя голову и касаясь рюмкой о рюмку. Отобѣдавъ, спросилъ сигарку, курилъ, и пилъ кофе. Между тѣмъ примѣтилъ, что Г. Михайловъ его срисовываетъ украдкою; чтобъ онъ былъ покойнѣе, я подалъ ему мой портретъ, нарисованный Г. Михайловымъ. Онъ изъявилъ желаніе, чтобы его нарисовали съ симъ портретомъ въ рукѣ; я ему отвѣчалъ, что ежели желаетъ быть нарисованъ держа чье либо изображеніе, я дамъ несравненно приличнѣйшее, и вручилъ ему серебрянную медаль съ изображеніемъ Государя Императора Александра I-го, чѣмъ онъ былъ весьма доволенъ. Портретъ Короля и его жены находится въ атласѣ.
   Въ то время, когда Г. Михайловъ рисовалъ съ Помари, Королева взяла груднаго сына своего отъ сестры; кормила его грудью при всѣхъ, безъ малѣйшей застѣнчивости. Изъ сего видно, что на островѣ Отаити матери еще нестыдятся кормить дѣтей грудью при зрителяхъ, и исполняютъ нѣжнѣйшую свою обязанность.
   Я повелъ Короля въ палубу, показалъ въ декѣ пушки, канаты и прочія вещи и тогда же велѣлъ ему салютовать 15ю выстрѣлами. Онъ былъ крайне доволенъ сею почестію, однако жъ при каждомъ выстрѣлѣ, держа мою руку, прятался за меня.
   Послѣ обѣда посѣтили насъ, Главный Секретарь Короля Поафеа, его братъ Хитота, (котораго считаютъ хорошимъ военнымъ начальникомъ), и одинъ изъ чиновниковъ хранитель Общественнаго кокосоваго масла, собираемаго въ пользу Библейскаго Общества. Каждый изъ сихъ моихъ гостей, когда случалось быть со мною на единѣ, увѣрялъ что онъ истинный мой другъ, и потомъ просилъ или носоваго платка или рубахи, ножика, топора; прежде всего я далъ имъ по серебренной медали, и не отказывалъ ни въ чемъ, ибо имѣлъ много разныхъ вещей, назначенныхъ единственно для подарковъ и вымѣна съѣстныхъ припасовъ. Вельможи сіи предпочитали грокъ, обыкновенному Тенерифскому вину; вѣроятно, по той причинѣ, что крѣпость выпиваемаго ими грока, зависѣла отъ ихъ произвола.
   Въ 5 часовъ подъѣхала другая Королевская лодка, на коей привезли мнѣ отъ Помари подарки, состоящіе изъ четырехъ большихъ свиней, множества кокосовыхъ орѣховъ, толченаго ядра сихъ орѣховъ, завернутаго въ листья, хлѣбныхъ плодовъ сырыхъ и печеныхъ, коренья таро и ямсу печенаго, банановъ обыкновенныхъ и горныхъ, Отаитскихъ яблоковъ, и нѣсколько сахарнаго тростника. Не имѣя почти ничего свѣжаго, кромѣ непріятныхъ съ виду курицъ, оставшихся отъ похода, которыя одна у другой выщипали перья и хвосты, мы вдругъ чрезвычайно разбогатѣли, ибо ко множеству вымѣненныхъ съѣстныхъ припасовъ, присоединились полученные въ подарокъ отъ Короля, и даже насъ затѣснили и занимали много времени на убираніе оныхъ. Таковое изобиліе во всемъ и пріязненное обхожденіе Отаитянъ, весьма понравилось нашимъ матрозамъ. Они съ островитянами непрестанно брали другъ друга за руки, повторяя: юрана, юрана! что означаетъ привѣтствіе.
   Въ 6 часовъ вечера, Король отправилъ Королеву и всѣхъ къ ней принадлежавшихъ на своей двойной лодкѣ, а самъ еще остался; всѣ островитяне разъѣхались. Когда совершенно стемнѣло и Помари пожелалъ возвратиться на островъ, я изготовилъ свой катеръ, назначилъ Мичмана Демидова на руль, велѣлъ поставишь два зажженные фальшфейера на носъ катера для освѣщенія. При прощаніи Король меня просилъ, чтобъ положишь бутылку рому въ катеръ, и сказалъ мнѣ, что у него на островѣ дѣлали ромъ и могутъ дѣлать много, но какъ Отаитяне, употребляя крѣпкой напитокъ, безпокойны, то онъ вовсе запретилъ приготовлять ромъ, не взирая что самъ принадлежитъ къ числу первыхъ охотниковъ до сего напитка. При отбытіи катера отъ шлюпа, зажгли на носу онаго два фальшфейера и тотчасъ для увеселенія Короля пустили 22 ракеты; нѣкоторыя были съ звѣздочками.
   Г. Демидовъ, по возвращеніи, сказалъ мнѣ, что катеръ присталъ за мысомъ Венеры прямо противъ дома Короля, который былъ симъ весьма доволенъ; просилъ Г. Демидова нѣсколько подождать и вскорѣ самъ явился съ подарками; отмѣрилъ ему 8, а каждому гребцу по 4 маховыхъ сажени Отаитской матеріи, сдѣланной изъ коры хлѣбнаго дерева.

23

   Еще солнечные лучи не освѣтили мачтъ нашихъ, а уже со всѣхъ сторонъ островитяне на лодкахъ, нагруженныхъ плодами, старались каждый напередъ пристать къ шлюпу. Но какъ намъ нуженъ былъ просторъ, чтобъ заняться вытягиваніемъ стоячаго такелажа, островитяне весьма стѣсняли насъ на шлюпѣ, и могли мѣшать производству работъ, то для избѣжанія сего я приказалъ Г. Резанову взять разнаго рода вещей на яликъ, оттянушься за корму, и тамъ производишь мѣну. На шлюпъ велѣлъ впускать только однихъ почетныхъ господъ Эри. Симъ средствомъ отвлекли мы стеченіе народа за корму; тамъ окружали яликъ разныя лодки, наполненные островитянами обоего пола; всѣ старались промѣнять свои вещи по желанію.
   Мы преимущественно вымѣнивали куръ и лимоны. Сіи послѣдніе я имѣлъ намѣреніе посолить въ прокъ для служителей и употреблять вмѣсто противуцынготнаго средства въ большихъ Южныхъ широтахъ.
   Въ 8 часовъ утра я съ Г. Лазаревымъ поѣхалъ на берегъ къ Королю, его Секретарю Поафаю и къ Г. Ношу. Мы вошли прямо на берегъ у дома Г. Нота. Домъ сей построенъ на взморьѣ, лицемъ къ заливу. Застали хозяина и онъ познакомилъ насъ съ своею женою. Молодая Англичанка привыкла къ уединенной жизни; хотя не красавица, но имѣетъ даръ сократить скучный образъ жизни Г. Нота. Оба они, выѣхавъ изъ Англіи, не желаютъ нынѣ возвратиться въ свое отечество; считаютъ себя счастливѣе на островѣ Отаити.
   Г. Нотъ обязалъ насъ, принявъ на себя трудъ, проводить къ Королю. Мы пошли вдоль по песчаному взморью къ мысу Венеры, гдѣ нашли Г. г. Михайлова и Симанова, окруженныхъ множествомъ островитянъ обоего пола и различнаго возраста. Г. Михайловъ занимался рисованіемъ вида Матавайской гавани, а Г. Симановъ повѣркою хронометровъ, на самомъ томъ мѣстѣ, гдѣ Капитанъ Кукъ, господинъ Бенксъ и Гринъ наблюдали, за 51 годъ передъ симъ, прохожденіе Венеры, и съ такою точностью опредѣлили долготу сего мыса. Я пригласилъ Г. Михайлова идти съ нами, надѣялся, что онъ увидитъ предметы достойные его кисти. Отсюда намъ надлежало переѣхать рѣчку, которая течетъ съ горъ, и извиваясь на Матавайской равнинѣ, впадаетъ въ море. Старуха, стоявшая по другую сторону рѣчки, но просьбѣ Г. Нопта вошла въ воду по колѣно; пригнала къ намъ лодку, въ которой потащила насъ къ противулежащему берегу, и въ награду за трудъ получила двѣ нитки бисера, чему весьма обрадовалась. Мы вышли на берегъ, прямо въ кокосовую рощу. Не взирая, что солнце было уже очень высоко, за густотою листьевъ пальмовыхъ деревъ, лучи его рѣдко мѣстами проникали, образуя въ воздухѣ свѣтлые косвенные параллельные пути свои. Въ тѣни высокихъ пальмовыхъ деревъ мы подошли къ Королевскому дому. Онъ обнесенъ вокругъ досчатымъ заборомъ къ 2 1/2 фута вышины; мы перешли посредствомъ крытыхъ въ землю съ обѣихъ сторонъ толстыхъ колодъ, вышиною въ половину забора, который необходимо нуженъ, чтобы оградить домъ отъ свиней; онѣ ходятъ на волѣ и питаются упавшими съ деревъ плодами и кокосовыми орѣхами. Сдѣлавъ нѣсколько шаговъ, мы прошли сквозь домъ, длиною около 7ми, шириною около 5ти саженъ. Крышка лежитъ на 3хъ рядахъ деревянныхъ столбовъ; средній рядъ поставленъ перпендикулярно, а два крайніе не выше шести футъ, имѣютъ наклонъ внутрь, покрыты матами; крышка состоитъ изъ двухъ наклонныхъ плоскостей, покрыта листьями дерева, называемаго Фаро. Въ горницѣ по обѣимъ сторонамъ стояли широкія кровати на Европейскій образецъ, и были покрыты желтыми одѣялами. Изъ дома мы опять перешли чрезъ заборъ въ другую сторону, гдѣ возлѣ малаго домика на постланныхъ на землѣ матахъ, Король съ своимъ семействомъ сидѣлъ сложивъ ноги и завтракалъ поросячье мясо, обмакивая въ морскую воду, налитую въ гладко обдѣланныхъ черепкахъ кокосовыхъ орѣховъ. Завтракающіе передавали кушанье изъ рукъ въ руки, ѣли съ большою охотою, облизывая пальцы {У Князей Абазійскихъ, живущихъ по Восточному берегу Чернаго моря, за обѣдомъ также садятся все въ большой кругъ на полъ и пристально наблюдаютъ за каждымъ движеніемъ своего Князя (который раздѣляетъ барана), чтобъ не упустить я поймать руками кусокъ мяса, брошенный каждому въ очередь.}; оставшіяся кости бросали собакѣ. Вмѣсто воды пили кокосовую воду изъ орѣха, отбивъ искусно верьхъ онаго топорикомъ. Въ лѣвой сторонѣ отъ сего мѣста островитянинъ пріуготовлялъ кушанье изъ хлѣбнаго плода и кокоса; въ правой возлѣ самаго дома стоялъ разный домашній приборъ.
   Король, пожавъ намъ руки, сказалъ: корона. По приказанію его принесли для насъ низенькія скамейки, ножки коихъ были не выше шести дюймовъ, каждому подали стеклянный бакалъ полный свѣжей кокосовой воды. Сей прохладительный напитокъ весьма вкусенъ. Разговоры наши были обыкновенные. Здоровы ли вы, какъ нравится вамъ Отаити и сему подобное. Между тѣмъ Г. Михайловъ, отошедъ шаговъ на 6 въ сторону, срисовывалъ всю Королевскую группу, сидящую за завтракомъ. Прочіе островитяне окружали Г. Михайлова, сердечно смѣялись, и о каждой вновь изображенной фигурѣ расказывали Королю. Когда завтракъ кончился, Король вымылъ руки и насъ оставилъ съ Королевою. возвратившись, взялъ меня за руку и повелъ въ малой домикъ, шириною въ 14, длиною въ 28 футъ. Домикъ сей разгороженъ поперегъ на половинѣ длины. Та половина, въ которую мы вошли, служила 1З20 кабинетомъ. Къ одной стѣнѣ поставлена двухъспальная кровать, а къ другой на сдѣланныхъ полкахъ лежали Англійскія книги и свернутая карта земнаго шара; подъ полками стоялъ сундукъ съ замкомъ и шкатулка краснаго дерева, подаренная Англійскимъ Библейскимъ Обществомъ. Я примѣтилъ, что присутствіе Г. Нота не нравилось Королю, и онъ поспѣшилъ запереть дверь; потомъ показалъ свои часы, карту, тетрадь начальныхъ правилъ Геометріи, которой онъ учился съ Англійской книги, и что понималъ, списывалъ въ сію тетрадь на Отаитскомъ языкѣ. Вынулъ изъ шкатулки чернилицу съ перомъ и лоскутомъ бумаги, подалъ мнѣ, прося написать по Русски, чтобъ подателю сей записки отпущена была бутылка рому. Я написалъ, чтобъ посланному дать 3 бутылки рому и 6 Тенерифскаго вина. Въ сіе время вошли Г. Нотъ и Лазаревъ. Король смутился, поспѣшно спряталъ записку, чернилы, бумагу, Геометрическую тетрадь и перемѣнилъ разговоръ. Побывъ недолго у Короля, мы послѣдовали за Г. Нотомъ извилистою тропинкою въ тѣни лимонной и апельсинной рощи. Сіи плодоносныя деревья, подъ открытымъ небомъ, въ благорастворенномъ климатѣ, растутъ, какъ другія деревья, безъ всякаго отъ островитянъ попеченія. Мы видѣли нѣсколько опрятныхъ домиковъ, и въ одинъ разстворенный зашли. Въ домѣ не было никого; посрединѣ стояла двухъ спальная кровать, покрытая опрятно желтымъ одѣяломъ; надъ изголовьемъ въ крышѣ за жердью положено было Евангеліе. Не большая скамейка на низкихъ ножкахъ, камень, которымъ разтираютъ кокосовые орѣхи и нѣсколько очищенныхъ черепковъ сихъ орѣховъ, составляли весь домашній приборъ счастливыхъ островитянъ. Съѣстные припасы ихъ почти безпрерывно въ продолженіи года готовы на деревьяхъ, когда имъ нужны снимаютъ, нѣтъ никакой надобности заготовлять въ запасъ и беречь для будущаго времени. Вѣроятно, хозяева сего дома увѣрены въ неприкосновенности собственности каждаго, совершенно покойно полагаясь на честность сосѣдей, оставили жилищѣ свое. Гдѣ, кромѣ какъ на островѣ Отаити, можно сіе сдѣлать и потомъ не раскаиваться? Прошедъ еще нѣсколько далѣе по тропинкѣ, между кустарниками и небольшимъ лѣсомъ, мы достигли къ церквѣ; она построена на подобіе Королевскаго дома; по срединѣ во всю длину проходъ между деревянныхъ по обѣимъ сторонамъ поставленныхъ скамѣекъ, къ одной сторонѣ сдѣлана на четырехъ столбахъ, вышиною въ пять футъ, окруженная перилами каѳедра, съ которой Миссіонеръ проповѣдуетъ Слово Божіе. Вообще по внутреннему устроенію церковь подобна Реформатской. Изъ церкви мы вышли на взморье, и прошедъ къ Востоку съ полмили, достигли къ дому Секретаря Паофая. Врытыя въ землю колоды, какъ выше упомянуто, и теперь способствовали намъ перейти чрезъ низкій досчатый заборъ. Одна сторона дома была на взморьѣ, во внутренности мы увидѣли молодую прекрасную Отаитянку, жену Паофая, сидящую съ подругами своими на посланныхъ на землю матахъ; она кормила грудью своего ребенка; всѣ были одѣты весьма чисто въ бѣлое Отаитское платье, за ушами имѣли цвѣты. Паофая не было дома. Г. Ношъ показалъ намъ весьма чистую спальню, въ коей стояла двухъ-спальная кровать, покрытая желтымъ одѣяломъ съ красными узорами, столикъ и на ономъ шкатулка. Добродушная хозяйка, по просьбѣ Г. Нота, отворила шкатулку и показала намъ хранящуюся въ оной книгу; въ сію книгу всѣ дѣла, заслуживающія вниманія, записываются на Отаитскомъ языкѣ весьма хорошимъ почеркомъ. Г. Нотъ выхвалялъ дарованія сего островитянина. Потомство конечно ему будетъ благодарно за таковое хорошее начало Исторіи острововъ Общества; а имя его останется незабвенно въ лѣтописяхъ острова Отаити. При прощаніи я подарилъ женѣ Паофая нѣсколько паръ сережекъ, а подругамъ ея каждой по одной парѣ. Онѣ казались довольны нашимъ посѣщеніемъ и подарками; разсматривая сережки, подносили ихъ къ ушамъ.
   Время уже было за полдень, мы пошли назадъ тою же дорогою, нѣсколько оную сократили тѣмъ, что островитяне на плечахъ перенесли насъ чрезъ рѣчку. Въ домѣ Г. Нота отдохнули и освѣжились кокосовою водою. Вода сія когда свѣжа, при усталости въ знойной день, кажется лучше всѣхъ существующихъ извѣстныхъ напитковъ.
   Мы встрѣтились на мысѣ Венерѣ съ Г. Заводовскимъ и Симановымъ; первый съѣзжалъ на берегъ для прогулки послѣ сорокадневной тяжкой простудной болѣзни, чтобъ подышать береговымъ бальзамическимъ воздухомъ въ тѣни пальмовыхъ и другихъ цвѣтущихъ деревъ; у мыса Венеры мы сѣли въ катеръ и отправились на шлюпъ Востокъ.
   Послѣ обѣда Король пріѣхалъ къ намъ со всѣмъ семействомъ и приближенными. Хотя я приказывалъ пускать на шлюпъ однихъ начальниковъ, однако сего не возможно было исполнить, ибо сами начальники приводили островитянъ, называя ихъ своими пріятелями, просили чтобъ ихъ пустить. Таковыхъ гостей въ продолженіи дня набралось много; угощеніе наше было обыкновенное. Нѣтъ ни одного Отаитянина или Отаитянки, которые бы не выпили съ большимъ удовольствіемъ грокъ, а какъ весьма часто графины осушались, и при каждомъ таковомъ случаѣ я приказывалъ моему деньщику Мишкѣ, вновь наполнять оные, то не рѣдко оставлялъ графины на довольное время пустыми, дабы не бесѣдовать съ пьяными островитянами. Желаніе пить преодолѣвало ихъ терпѣніе. Король и нѣкоторые чиновники сами начали кликать: Миса! Миса! и когда онъ на призывъ ихъ приходилъ, показывали, что графины пусты. Онъ бралъ графины поспѣшно, но возвращался медленно, и то съ весьма слабымъ грокомъ. За таковую хитрость они его не полюбили и считали весьма скупымъ. Когда по просьбѣ ихъ я имъ что дарилъ, и приказанія о семъ дѣлалъ кому нибудь иному, они радовались, а когда приказывалъ деньщику, чтобъ подалъ такую то вещь, неудовольствіе обнаруживалось на ихъ лицахъ, и они повторяли: Миса! Миса! Такимъ образомъ онъ навлекъ на себя неблагорасположеніе знатныхъ людей острова Отаити.
   Сего дня я представилъ Королю двухъ мальчиковъ, пришедшихъ ко мнѣ на островѣ Матея. Онъ ихъ распрашивалъ, смѣялся и передразнивалъ, когда они съ ужасомъ вспоминали, разсказывая, какъ были преслѣдуемы людоѣдами, дѣлали всѣ тѣ кривлянія, которыя островитяне обыкновенно дѣлаютъ при своихъ празднествахъ и когда ѣдятъ взятаго плѣнника. Чрезъ Переводчика Виліама мы вѣрнѣе узнали причину несчастнаго приключенія четырехъ мальчиковъ. Они съ острова Анны занесены крѣпкимъ вѣтромъ къ острову Матеа; ихъ было всѣхъ 10 человѣкъ; вскорѣ послѣ сего пристали лодки съ острова Тай, жители коего называются Вагейту. Они перебили всѣхъ прежде пріѣхавшихъ и по безпрестанной между ими враждѣ, всѣхъ съѣли, кромѣ сихъ четырехъ, которые спаслись въ кустахъ во внутренности острова; а жители съ острова Тай, не видя непріятелей, отправились. Усмотрѣвъ приближающіяся Европейскія суда, мальчики обрадовались; ибо отъ родственниковъ слыхали, что Европейцы обходятся ласково, и людей не ѣдятъ, и потому спѣшили къ мысу, дѣлали знаки, чтобъ съ судовъ увидѣли. Я предоставилъ имъ на волю остаться на шлюпѣ или на островѣ Отаити. Коль скоро они объявили желаніе остаться на островѣ, я поручилъ старшаго покровительству Паофая, а младшаго, его брату Военному начальнику. Г. Лазаревъ привезенныхъ имъ двухъ мальчиковъ оставилъ въ покровительство двухъ другихъ начальниковъ.
   Мальчики нашли на островѣ Отаити своихъ земляковъ съ острова Анны и весьма обрадовались, увидя ихъ. Старшій подвелъ одного ко мнѣ и сказалъ, что онъ съ острова Анны; когда я въ томъ усомнился, онъ показалъ на тѣлѣ испестренія, которыя были такія же, какъ у него, и какія я видалъ на ляшкахъ у пріѣзжавшаго къ намъ съ острова Нигири. Изъ сего заключаю, что и лодка на островѣ Нигири была тамъ для промысла съ острова Анны.
   Къ 8ми часамъ вечера число гостей нашихъ весьма умножилось; чтобъ ихъ нѣсколько занять, я приказалъ пустить съ юта 20 ракетъ разныхъ родовъ. Король при семъ явленіи всегда прятался за меня. По окончаніи забавъ, всѣ разъѣхались довольны, и прощаясь съ нами повторяли: юрана! юрана!
   Г. Заводовскій и прочіе Офицеры, бывшіе сего дня на берегу, не могли довольно нахвалиться честностію и дружелюбнымъ обхожденіемъ островитянъ. Каждый изъ нихъ старался услужить нашимъ путешественникамъ, быть ихъ проводникомъ. Г. Демидовъ оставался весь день на берегу у налитія прѣсной воды, присталъ съ баркасомъ прямо къ песчаному взморью, отъ мыса Венеры къ Югу на полмили. Въ шестидесяти саженяхъ отъ сего мѣста вдоль берега протекаетъ рѣчка; наливаніе производилось весьма успѣшно. Отаитянскіе мальчики охотно входили въ рѣчку, наполняли анкерки и доставляли къ берегу. Нашимъ матросамъ оставалось только носить боченки къ гребнымъ судамъ, и они едва успѣвали ходить взадъ и впередъ. Островитяне изъявляли служителямъ свою благопріязнь и гостепріимство, приглашали ихъ въ ближніе домы, угощали кокосовыми орѣхами и апельсинами.
   Г. г. Нотъ, и Лазаревъ пріѣхали ко мнѣ завтракать на шлюпъ Востокъ въ 8 часовъ утра, и вскорѣ потомъ я съ ними отправился на берегъ, чтобы осматривать мѣсто бывшаго Морая {Мораемъ жители острововъ Великаго Океана называютъ мѣсто и зданіе, гдѣ хоронятъ мертвыхъ и совершаютъ жертвоприношенія.}. Оно находится отъ мыса Венеры къ Западу на 2 1/2 мили. Море было тихо, мы скоро переѣхали сіе разстояніе и пристали къ берегу въ гавани Тоархо, гдѣ Капитанъ Блей стоялъ на якорѣ въ 1788 году: не дошедъ до Морая, мы остановились у такъ называемой Королевской церкви. Она обнесена заборомъ въ 2 1/2 фута вышиною; земля вокругъ вымощена камнемъ. Г. Нотъ приказалъ отворить двери и открыть ставни; мы вошли въ сіе большое зданіе, коего длина 70 футовъ, а ширина 50 футовъ; крышка держалась на трехъ рядахъ столбовъ изъ хлѣбнаго дерева, средній рядъ стоялъ перпендикулярно, а боковыя два, коихъ вышина въ половину среднихъ, наклонены нѣсколько съ обѣихъ сторонъ внутрь строенія; верхніе концы крайнихъ столбовъ вырѣзаны на подобіе вилокъ глубиною въ 6 дюймовъ; въ сіи вырѣзки вложена на ребро, толстая доска вдоль всего строенія. На средній рядъ столбовъ положены брусья; на среднемъ брусѣ и доскахъ, ребромъ поставленныхъ къ крайнимъ столбамъ, утверждены стропила, на ребро же поставленныя, поперегъ оныхъ жерди изъ легкаго дерева; искусно оплетенныя веревками изъ волоконъ кокосоваго и хлѣбнаго дерева. Сія кровля покрыта листьями дерева Фаро. Зданіе оканчивается къ обоимъ концамъ полукругомъ. Вмѣсто желѣза или гвоздей все связано разноцвѣтными веревками весьма искусно и красиво. Бока во всю длину обиты досками, для свѣта сдѣланы продолговатыя окна, которыя задвигаются ставнями. Къ Сѣверной сторонѣ, для проповѣдниковъ три возвышенныя мѣста, каждое на четырехъ столбахъ. Скамейки поставлены поперегъ церкви въ два ряда, а по срединѣ проходъ, точно такъ, какъ въ прежде описанной церквѣ. Внутренность украшена, по обыкновенію Отаитянъ, разноцвѣтными тканями, которыя прицѣплены кое-какъ къ жердочкамъ и стропиламъ, составляютъ необыкновенное, но пріятное украшеніе. Въ построеніи сего большаго зданія видна легкость и крѣпость, нѣтъ лишняго, тяжелаго или какого нибудь недостатка. Сіе служитъ доказательствомъ природнаго остроумія и искуства островитянъ.
   Г. Нотъ повелъ насъ къ тому мѣсту, гдѣ прежде былъ Морай, огромное и великаго труда стоившее зданіе, которое описано Капитаномъ Кукомъ; мы удивились, когда нашли только груду камней; по принятіи Христіанской вѣры, островитяне разрушили Морай.
   Потомъ мы шли вдоль берега къ Западу въ тѣни кокосовыхъ и душистыхъ деревъ хлѣбнаго плода; прошедъ около мили, увидѣли на взморьѣ въ маленькомъ открытомъ шалашикѣ на постланныхъ чистыхъ рогожахъ сидящаго старика, высокаго роста, одѣтаго въ бѣлое платье. Блѣдность лица, впалые глаза и щеки доказывали, что онъ съ давняго времени удрученъ болѣзнію. Его окружали дѣти; старшей дочери было около 13ти, а сыну около пяти лѣтъ; они подали намъ, по приказанію его, низенькія скамейки и мы сѣли. Г. Нотъ объявилъ, что мы Капитаны Военныхъ шлюповъ Россійскаго Императора Александра, простираемъ плаваніе Южнымъ Океаномъ для обрѣтенія неизвѣстныхъ странъ. Старикъ спросилъ, не желаемъ ли мы послѣ усталости укрѣпишься пищею, но мы съ признательностію отказались. Тогда велѣлъ принести свѣжихъ кокосовыхъ орѣховъ. Слуга, отбивъ искусно верьхъ каждаго орѣха нарочно для сего сдѣланнымъ топорикомъ изъ самаго крѣпкаго дерева, подносилъ каждому изъ насъ по орѣху. Прохладная кокосовая вода утолила жажду и подкрѣпила силы наши. При прощаніи я подарилъ дочери зеркало и нѣсколько нитокъ разноцвѣтнаго бисера, а сыну ножичекъ и зеркальцо. Старикъ, коего имя Меноно, любилъ своихъ дѣтей; за ласку къ нимъ на блѣдномъ линѣ его изображалось чувство благодарности. Онъ управляетъ островомъ и первый вельможа по Королѣ; въ шалашикѣ сидитъ у взморья единственно для дневнаго морскаго прохладительнаго вѣтра. Въ сараѣ у Меноно мы видѣли нѣсколько небольшихъ пушекъ и 24хъ фунтовыхъ коронадъ.
   На обратномъ пути къ катеру дорогою заворотили въ большой сарай, гдѣ строилась двойная лодка; нижнія части ея изъ цѣльнаго дерева, называемаго Апопе, которое вырубаютъ на горахъ; верхняя часть лодокъ изъ хлѣбныхъ деревьевъ, которые сплачиваютъ, сшиваютъ веревкам и весьма плотно и залѣпляютъ смолою. Вмѣсто струговъ для очищенія деревьевъ употребляютъ кораллы; въ семъ же сараѣ было множество колодъ изъ бамбу въ 2 1/2 фута длины, въ 2 и 2 1/2 дюйма въ діаметрѣ, для сохраненія кокосоваго масла, пожертвованнаго жителями въ пользу распространенія Христіанской вѣры, на издержки для печатанія библій и прочаго. Г. Нотъ ожидалъ судно изъ Портъ-Жаксона съ бочками, въ которыя вливаютъ сіе масло, и доставляютъ въ Лондонъ. Кромѣ сего приносятъ также въ даръ немало Ароруту.
   Возвратясь къ катеру, мы отправились на шлюпъ Востокъ. Вѣтръ и теченіе были тогда прямо отъ шлюповъ; идучи сею струею, удивлялись великому множеству плывущихъ апельсинныхъ корокъ, брошенныхъ съ двухъ шлюповъ, и утѣшались, то служители пользуются такимъ изобиліемъ плодовъ.
   Бъ то время, когда мы осматривали Королевскую церковь, Г. Заводовскій зашелъ къ Паофаю, гдѣ засталъ всѣхъ домашнихъ его, занимающихся разными рукодѣліями: одни красили ткани, другіе починивали оныя, подкладывая куски той же ткани, а прочіе пріуготовляли красную краску, которую составляютъ изъ маленькихъ ягодъ, содержащихъ въ себѣ желтый сокъ; изъ ягодъ выжимаютъ сей сокъ на зеленой древесной листъ и завернувъ, мнутъ пальцами, доколѣ обратится въ красную краску, на что потребно весьма мало времени. Ягоды сіи величиною съ наши вишни, цвѣтомъ желто-красноватыя.
   Добродушная хозяйка показывала, какимъ образомъ они склеиваютъ свои ткани. Клей, родъ крахмала, составляется изъ Арорута, весьма много наружностію похожаго на картофель; но нѣсколько желтѣе. Его размачиваютъ, а потомъ приготовляютъ клейкость, подобную крахмалу.
   Молодая прекрасная хозяйка подчивала Г. г. Заводовскаго и Михайлова, по обыкновенію Отаитянъ, свѣжею кокосовою водою. Каждый изъ нихъ при прощаніи дарилъ ее за ласковое гостепріимство.
   Къ обѣду Король со всѣми приближенными пріѣхалъ на шлюпъ Востокъ. Послѣ обѣда изъявилъ желаніе быть у Г. Лазарева на шлюпѣ Мирномъ. Для сего подали къ борту двойную Королевскую лодку. Женщины помѣстились въ кормовой части; Помари, нѣсколько начальниковъ, я и два Офицера заняли мѣста на передней площадки лодки. Хотя море было совершенно гладко, какъ зеркало, однако лодка отъ большаго числа дородныхъ людей, едва держалась на поверхности водъ.
   Г. Лазаревъ принялъ гостей и отвелъ ихъ въ свою каюту, гдѣ угощалъ любимымъ ихъ напиткомъ грокомъ. Король скоро проголодался и приказалъ, изъ находящихся за кормою лодокъ подать печеныхъ кореньевъ Таро и Ямсу. Г. Лазаревъ, увидя сіе, велѣлъ подать нѣсколько жареныхъ курицъ и всѣ гости ѣли весьма охотно, не взирая, что недавно на шлюпѣ Востокъ обѣдали.
   Королева, нашедъ случай быть наединѣ съ Г. Лазаревымъ, просила дать ей бутылку рому, и когда онъ сказалъ, что послалъ къ Королю, она отвѣчала: онъ все выпьетъ одинъ и мнѣ ни капли не дастъ; послѣ сего приказано дать ей двѣ бутылки рому.
   Когда гости наши осматривали пушки на шлюпѣ Мирномъ, ихъ болѣе всего занимали рикошетные выстрѣлы.
   По множеству прибывшихъ съ берега посѣтителей, я скоро возвратился на шлюпъ. Всѣхъ чиновниковъ, женъ ихъ, подчивали чаемъ, шеколадомъ и вареньемъ; но они всему предпочитали грокъ. Когда кому удавалось быть со мною наединѣ, каждый увѣрялъ меня, что мнѣ истинный другъ, и просилъ подарка, не взирая, что его уже прежде дарили.
   Обыкновеніе сіе вошло со временъ Капитана Кука, отъ того, что онъ, Г. г. Банксъ, Форстеръ, Гринъ, Валлисъ и многіе Офицеры имѣли по необходимости каждый своихъ друзей, которые ихъ оберегали и не давали въ обиду другимъ островитянамъ. Съ того времени и по нынѣ Отаитяне, видя большую выгоду быть Европейцу другомъ для подарковъ, при первой встрѣчѣ говорятъ на Англійскомъ языкѣ слова: you my friend, ты мой другъ; а потомъ: give me handkerschief, дай мнѣ платокъ.
   Мѣна продолжалась обыкновеннымъ образомъ, только курицъ привозили меньше и просили за нихъ дороже; свиней же, которыхъ на острову много, мы ни одной не могли купить отъ того, что Король наложилъ (табу) запрещеніе на свиней, по слѣдующей причинѣ: на островѣ Эміо Миссіонеры строили небольшой бригъ; Король расчитывалъ, что онъ имѣетъ долю въ семъ суднѣ потому, что лѣсъ и другія пособія даны имъ, но когда бригъ былъ готовъ, тогда ему предложили оный купить за 70 тоновъ свинины. На сіе предложеніе Король Помари согласился, и запретилъ подданнымъ своимъ ѣсть и продавать свиней.

25

   Въ Воскресенье солнце взошло уже высоко, но ни одинъ островитянинъ къ намъ не пріѣхалъ, мы сему крайне удивились. Переводчикъ Вилліамъ объяснилъ намъ, что они всѣ были въ церквѣ.
   По окончаніи работъ на обоихъ шлюпахъ отпустили половину числа служителей на берегъ съ тѣмъ, чтобы вымыли свое бѣлье, а потомъ гуляли сколько кому угодно.
   Г. г. Заводовскій, Лазаревъ, я и почти всѣ Офицеры съ обоихъ шлюповъ поѣхали въ церковь. Сойдя на берегъ, мы увидѣли около домовъ только однихъ дѣтей, а всѣ взрослые островитяне отправились на молитву. Когда мы пришли, церковь уже была полна. Королева нѣсколько подвинулась и дала мнѣ мѣсто сѣсть. Всѣ островитяне были весьма чисто одѣты, въ лучшихъ праздничныхъ бѣлыхъ и желтыхъ нарядахъ, вообще всѣ на головѣ имѣли зонтики, а у женщинъ, кромѣ того, сверхъ уха воткнуты бѣлые или красные цвѣты. Всѣ съ большимъ вниманіемъ слушали Христіанское поученіе Г. Нота; онъ говорилъ съ особеннымъ чувствомъ. Вышедъ изъ церкви, островитяне поздоровались съ нами; всѣ разошлись по домамъ, а мы пошли къ катеру. -- Послѣ обѣда Г. г. Офицеры съ обоихъ шлюповъ ѣздили на берегъ, ихъ принимали дружелюбно и подчивали кокосовою водою. Нѣкоторые изъ островитянъ для воскреснаго дня не принимали подарковъ.
   Таковое строгое наблюденіе правилъ вѣры относительно безкорыстія, въ народѣ, у коего еще не могло совершенно изгладиться изъ памяти дикое, необузданное самовольство, почесть можно примѣрнымъ.

26

   Сего дня островитяне при произведеніи мѣны, больше всего требовали сережекъ, которыхъ сначала отнюдь вымѣнивать не хотѣли, почитая ихъ безполезными. А какъ серги можно имѣть въ карманахъ, то при каждомъ отправленіи на берегъ, я бралъ по нѣскольку паръ съ собою, дарилъ ими знатныхъ женщинъ, и онѣ серги надѣвали въ уши. Другіе островитяне, увидя сіе укращеніе и желая равняться въ нарядахъ съ знатными, пріѣзжали сами, или присылали своихъ родственниковъ, чтобъ вымѣнивать непремѣнно серги, такъ что мѣна сего дня была отлично выгодна, и у насъ серегъ наконецъ не стало, не взирая, что оныхъ было много. Король со всѣми своими приближенными обѣдалъ у меня; послѣ обѣда подарилъ мнѣ три жемчужины нѣсколько крупнѣе горошенки и просилъ, чтобы я показалъ подарки, которые намѣренъ ему послать. Вещи сіи онъ уже и прежде неоднократно видѣлъ, но просилъ чтобы оныхъ не отсылать, доколѣ не пришлетъ своего повѣреннаго, и отправить, какъ смеркнется, дабы никто изъ подданныхъ не примѣтилъ. Вѣроятно, Помари опасался, что чиновники, увидя подарки, пожелаютъ сами имѣть часть оныхъ, или будутъ завидовать его отличному богатству въ пріобрѣтенныхъ Европейскихъ вещахъ. Подарки сіи состояли въ красномъ сукнѣ, нѣсколькихъ шерстяныхъ одѣялахъ, фламскомъ полотнѣ, полосатомъ тикѣ, платкахъ пестрыхъ, ситцѣ разнаго узора, зеркалахъ, ножахъ складныхъ, топорахъ, буравахъ и стеклянной посудѣ. Всѣ сіи вещи принадлежали къ числу отпущенныхъ съ нами Адмиралтействомъ для подарковъ народамъ великаго Океана. Помари болѣе нуждался въ бѣломъ коленкорѣ и миткалѣ, ибо его одежда состояла единственно изъ сихъ тканей; за неимѣніемъ оныхъ, я принужденъ былъ подарить ему нѣкоторыя изъ своихъ простынь, которымъ онъ болѣ обрадовался, нежели прочимъ вещамъ. Всѣ вообще подарки доставлены къ нему, когда было темно.
   Король и всѣ островитяне знали, что мы налились уже водою и совершенно готовы сняться съ якоря, а потому съ утра всѣ спѣшили что нибудь вымѣнять, привозили разныя издѣлія свои, которыя вымѣнены и доставлены нами въ Музеумъ Государственнаго Адмиралтейскаго Департаменшт.
   Въ продолженіи нашего пребыванія при островѣ Отаити, мы вымѣняли столько апельсиновъ и лимоновъ, что насолили оныхъ въ прокъ по 10ти бочекъ на каждый шлюпъ. Нѣтъ сомнѣнія, что сіи плоды послужатъ противу цынготнымъ средствомъ; прочихъ осталось еще много, хотя не было запрещенія оныхъ ѣсть всякому, сколько угодно; куръ также осталось не мало.
   Сего дня посѣтилъ насъ Король съ приближенными. Онъ мнѣ вручилъ посылку къ ГОСУДАРЮ ИМПЕРАТОРУ съ сими словами: хотя въ Россіи есть много лучшихъ вещей, но сей большей матъ работы моихъ подданныхъ, и для того я оный посылаю. Потомъ Помари дарилъ всѣхъ Офицеровъ. Г. Заводовскому положилъ въ карманъ двѣ жемчужины и сверхъ сего подарилъ ему большую бѣлую ткань; Г. Торсону, Лѣскову и другимъ дарилъ также ткани. Каждый изъ нихъ съ своей стороны старался отблагодарить Короля разными подарками.
   По просьбѣ моей Помари сдержалъ слово свое и доставилъ на шлюпъ Востокъ шесть свиней, на шлюпъ Мирный четыре, множество плодовъ и кореньевъ годныхъ для употребленія во время похода. Переводчикъ Вилліамъ, не смотря на запрещеніе, доставилъ на шлюпъ Востокъ четыре свиньи, за что равно и за труды по должности Переводчика, я его щедро одарилъ Европейскими вещами и платьемъ, также порохомъ и свинцомъ, потому что онъ имѣлъ ружья. Во время послѣдняго свиданія съ Королемъ, я ему крайне угодилъ, надѣвъ на вѣрнаго его слугу красный Лейбъ-Гусарскій мундиръ и привѣся ему чрезъ плечо мою старую морскую саблю. Подарокъ сей отмѣнно былъ пріятенъ слугѣ, и онъ занимался своею новою одеждою.
   Насъ посѣтили сего дня всѣ начальники и каждый изъ нихъ принесъ мнѣ въ подарокъ по куску ткани. Я ихъ отдарилъ ситцами, стекляною посудою, чугунными котлами, ножами, буравами и прочимъ. Сверхъ того дарилъ всѣхъ чиновниковъ серебряными медалями, а простыхъ островитянъ бронзовыми, объясняя чрезъ Г. Нота, что сіи медали оставляю имъ для памяти, и что на одной сторонѣ изображенъ ИМПЕРАТОРЪ АЛЕКСАНДРЪ, отъ Котораго мы посланы, а на другой имена нашихъ шлюповъ Востока и Мирнаго. Хотя островитяне обѣщались хранить медали, но уже при насъ промѣнивали оныя матрозамъ за платки.
   Пріѣхавшіе съ Королевой молодыя дѣвушки пѣли псалмы и молитвы, составляющія нынѣ единственное ихъ пѣніе; со времени принятія Христіанской вѣры островитяне, считаютъ за грѣхъ пѣть прежнія свои пѣсни, потому, что напоминаютъ идолопоклонническіе ихъ обряды; по собственному произволу оставили не только всѣ пѣсни, но и пляски.
   Калейдоскопами нѣсколько времени забавлялись въ Европѣ, а потому предполагая, что они забавятъ и удивятъ островитянъ великаго Океана; я купилъ въ Лондонѣ нѣсколько калейдоскоповъ, но островитяне не обратили вниманіе свое на сіи игрушки. Я сказалъ Королю, что сего же вечера снимусь съ якоря, когда вѣтръ задуетъ съ берега. Онъ меня убѣдительно просилъ остаться еще на нѣсколько дней, а когда увидѣлъ, что я принялъ твердое намѣреніе отправишься, пожавъ мою руку, просилъ не забывать его; весьма неохотно разставался съ нами, сошедъ на лодку, потупилъ голову и долго шепталъ про себя, вѣроятно читалъ молитву, говорятъ, что онъ очень набоженъ; такимъ образомъ въ короткое время мы пріязненно познакомились съ сими островитянами, и вѣроятно навсегда съ ними разстались. Нѣкоторые желали со мной отправиться, но я ни кого не взялъ, исполняя желаніе Короля, который убѣдительно просилъ, чтобъ я его подданныхъ не бралъ съ собою.
  

Замѣчанія объ островѣ Отаити.

  
   Островъ Отаити обрѣтенъ 1606 года Испанцемъ Квиросомъ, на пути изъ Калао, и названъ la Sagittaria. Послѣ сего заходили къ оному другіе мореплаватели въ разные годы и назвали: Англійскій Капитанъ Валлисъ, островомъ Короля Георгія III; Французскій Командоръ Бугенвиль Новою Цитерою, по причинѣ множества пригожихъ женщинъ. Наконецъ, со времени пребыванія Капитана Кука, островъ сохранилъ свое настоящее названіе, Отаити. Два круглые острова, соединенные низменнымъ узкимъ перешейкомъ, составляютъ островъ Отаити. Въ срединѣ каждаго изъ сихъ двухъ острововъ горы, верьхи коихъ часто бываютъ покрыты облаками. Къ взморью находятся мѣста пологія, обросшія прекраснѣйшими пальмовыми, хлѣбными и другими плодоносными деревьями и кустарниками.
   Хлѣбныя деревья достигаютъ значительной высоты и толщины, и употребляемы на дѣланіе верхнихъ частей лодокъ, на столбы въ большихъ строеніяхъ, на скамейки въ домахъ, которыя обыкновенно на низкихъ ножкахъ изъ одного дерева. Съ коры собираютъ смолу для замазыванія пазовъ на лодкахъ, а изъ сырой коры выработываютъ ткани. Срубленное дерево начинаетъ вновь рости отъ корня, и чрезъ 4 года опять приноситъ плоды отъ 6 до 7 дюймовъ въ окружности нѣсколько продолговатые. островитяне пекутъ сіи плоды и питаются ими большую часть года.
   Кокосовое дерево также велико, въ орѣхахъ вода или молоко, составляющія прохладительный напитокъ; ядро островитяне ѣдятъ просто сырое, или толченое; выжимаютъ изъ онаго большое количество масла, а остающимися выжимками кормятъ куръ и свиней. Выполированные орѣховые черепки употребляются вмѣсто посуды; изъ.волоконъ коры вьютъ веревки, которыя служатъ къ строенію домовъ и лодокъ; изъ молодыхъ кокосовыхъ листьевъ искусно плетуъ зеленые зонтики, которые носятъ на головахъ, вообще всѣ островитяне обоего пола и всякаго возраста.
   Отаитянскіе яблони приносятъ плоды, которые имѣютъ видъ зрѣлыхъ нашихъ яблоковъ, вкусомъ весьма хороши, кромѣ самой средины, она крѣпка; цвѣты красные и бѣлые, женщины украшаютъ оными голову; изъ коры шелковицы островитяне пріуготовляютъ самыя тонкія ткани.
   Банановое дерево приноситъ плоды превосходные для пищи; молодые отростки по цвѣту трудно отличить отъ крупной спаржи, а вареные вкусомъ лучше спаржи.
   Толстое дерево, называемое Отаитянами Апопе, растетъ на горахъ и употребляемо на нижнія части лодокъ. Деревья называемые Фаро, роду пальмовыхъ, листьями ихъ, по причинѣ плотности и удобности, кроютъ всѣ крыши на домахъ. Плодъ сего дерева сосутъ жители коральныхъ острововъ; вѣроятно, и Отаитяне употребляютъ въ голодные годы.
   Крѣпкое дерево Айто, изъ коего островитяне дѣлаютъ пики и другія оружія, также малые топоры для очищенія кокосовыхъ орѣховъ, и четыреугольныя колотушки съ рукоятками, которыми разбиваютъ размоченныя волокна, коры хлѣбнаго и другихъ деревъ, для пріуготовленія тканей.
   Дерево Пурау легкое, употребляемо въ строеніяхъ на стропилы.
   Бамбу родъ тростника ростетъ весьма высоко; колѣнцы длиною въ 2 1/2 фута, толщиною въ діаметрѣ отъ 2 1/2 до 3 дюймовъ, служитъ для храненія кокосоваго масла.
   Виноградъ произрастаетъ хорошо, но въ маломъ количествѣ и разводится только миссіонерами. На островѣ Отаити много деревьевъ, доставляющихъ хлопчатую бумагу. И еще другихъ которые приносятъ плоды, похожіе на небольшія тыквы. Изъ листьевъ дерева Тау, смѣшанныхъ съ желтоватымъ сокомъ изъ ягодъ Маже, составляютъ красную краску; въ сію краску обмакиваютъ листья или стебли разныхъ травъ, смотря по желанію, и прикладываютъ къ разнымъ тканямъ, на которыхъ отъ сего остаются красные, совершенно напечатанные узоры.
   Фиговыя, каштановыя, апельсинныя, лимонныя деревья, во множествѣ разведены Европейцами и составляютъ также нѣкоторую часть пищи для островитянъ. У Миссіонеровъ прекрасный садъ, наполненъ еще многими другими хорошими деревьями и кустарниками. Изъ огородныхъ овощей, по краткости времени, мы видѣли только ямсъ, таро, картофель, имбирь, колганъ, ананасы, арбузы, тыквы, капусту, огурцы, стручковый перецъ и табакъ.
   На отмѣляхъ острова, морскія черви основали мѣстами коральныя стѣны, между коими и самымъ берегомъ образовались хорошія закрытыя гавани.
   Высокія горы притягиваютъ влажныя тучи, они ниспадая, образуютъ много ручейковъ и рѣкъ, которыя, извиваясь, орошаютъ пологости и равнины острова Отаити.
   Нагорныя мѣста острова совершенно пусты; напротивъ того пологія и равнины, къ взморью населены.
   Отаитяне роста одинаковаго съ Европейцами, мущины тѣломъ и лицемъ смуглы, глаза, брови и волосы имѣютъ черные; у женщинъ вообще лица круглыя и пріятныя. Волосы, у всѣхъ возрастовъ обоего пола обстрижены подъ гребенку. хотя многіе путешественники находятъ между жителями, населяющими Отаити, разныя поколенія, но я сего не замѣтилъ. Видимому различію между начальниками и народомъ, причиною различный образъ ихъ жизни. Первостепенные Отаитяне побольше ростомъ и дороднѣе цвѣта оливковатаго, а простый народъ краснѣе. Вельможи Отаитянскіе ведутъ спокойную сидящую жизнь, простый народъ въ непрестанной дѣятельности, всегда безъ одеждъ, и нерѣдко подъ открытымъ небомъ, на коральныхъ стѣнахъ весь день занимается рыбною ловлею.
   Отаитяне приняли насъ съ особеннымъ гостепріимствомъ; каждый изъ нихъ радовался и угощалъ каждаго изъ насъ, когда кто заходилъ въ домы ихъ. Ежедневно пріѣзжая на шлюпы, всегда были веселы и мы никогда не замѣтили, чтобъ между ими произходили размолвки или споры.
   Число всѣхъ жителей на островѣ Отаити, путешественники полагаютъ разное, и разность сія такъ велика, что не было примѣра въ Исторіи, чтобъ какія нибудь болѣзни или политическія произшествія произвели въ народонаселеніи такое уменьшеніе, какое читатель увидитъ изъ слѣдующаго:
   Капитанъ Кукъ въ первомъ своемъ путешествіи во кругъ свѣта говоритъ: "по вѣроятнымъ извѣстіямъ, собраннымъ отъ Тюпіа, число островитянъ, могущихъ носить оружіе, на островѣ Отаити простирается до 6780 человѣкъ" {Cooks. I. Voy. Hawkow. Vol. II. 185.}. Ежели принять, что число людей, могущихъ носить оружіе, составляетъ 5/12 частей населенія, по сему число жителей на островѣ было до 16,272 человѣкъ мужескаго пола. Капитанъ Кукъ во второмъ своемъ путешествіи полагаетъ народонаселенія на Отаити до 240,000, а Г. Форстеръ, до 120,000 человѣкъ. Испанецъ Боенего, бывшій на семъ островѣ въ 1772 и 1774 годахъ, полагалъ отъ 15 до 16ти тысячъ. Г. Вильсонъ въ 1797 году заключилъ, что островитянъ было 16,000 человѣкъ.
   Предположеніе послѣднихъ двухъ мореплавателей довольно сходно, но весьма различно отъ заключенія Капитана Кука и Г. Форстера во второмъ путешествіи. Слишкомъ увеличенное ими число жителей, вѣроятно, произошло или отъ незнанія языка, или начальникъ острова, желая дашь лучшее понятіе о своемъ ополченіи, сказалъ Капитану Куку, что собранный тогда флотъ Отаитскій, состоявшій изъ 20ти большихъ и 20ти малыхъ лодокъ, принадлежитъ только четыремъ округамъ, а не всему острову, но сказалъ неправду. Капитанъ Кукъ принялъ показаніе сіе за истину и полагая остальные округи равными симъ округамъ, заключилъ о числѣ всего народонаселенія. Нынѣ Г. Нотъ сказывалъ намъ, что въ первыхъ числахъ Маія мѣсяца 1819 года, были собраны всѣ островитяне въ Королевской церквѣ, и собралось до 3 тысячъ человѣкъ. Ежели къ сему числу прибавить 2000 человѣкъ старыхъ, малолѣтныхъ и хворыхъ, которые не могли явиться, число народонаселенія будетъ до 10 тысячь человѣкъ. Уменьшеніе жителей противъ показанія Вильсона, Боенего и Капитана Кука въ первомъ его путешествіи, произошло по словамъ Г. Нота отъ частыхъ междоусобныхъ военныхъ дѣйствій, отъ свирѣпствовавшихъ въ протекшихъ годахъ болѣзней и отъ жестокосерднаго древняго обычая матерей, умерщвлять дѣтей своихъ, такъ что изъ семи рожденныхъ оставляли въ живыхъ только четырехъ, а изъ пяти троихъ, для лучшаго объ нихъ попеченія.
   Островъ Отаити и всѣ острова общества, состоятъ во владѣніи Короля Помари, сына Короля Оту, бывшаго при Капитанѣ Кукѣ. Помари высокаго роста, имѣетъ видъ величественный. Онъ началъ учиться читать и писать въ 1807 году. Въ 1809 году возгорѣвшаяся междоусобная война принудила миссіонеровъ удалиться съ острова Отаити на острова Айміо и Гуагейнъ. Король Помари переѣхалъ на Айміо. Два года островъ Отаити былъ отъ него независимъ, но когда Помари, по принятіи въ 1811 году Христіанской вѣры, получилъ подкрѣпленіе съ острова Гуагейна {Нынѣшняя Королева Тара Вагина родилась на островѣ Гуагейнѣ.} и Райтеа, отъ жителей принявшихъ также Христіанскую вѣру, тогда съ сею новою силою напалъ на непріятелей, хотѣлъ покорить островъ, но былъ отраженъ и съ потерею возвратился обратно на Айміо. Наконецъ въ 1815 году, когда уже число Христіанъ на островахъ Общества умножилось, тогда всѣ они подъ начальствомъ Помари на многихъ лодкахъ опять пришли къ Отаити, и вооруженныхъ островитянъ высажено 1500 человѣкъ въ 5ти миляхъ къ Западу отъ залива Матавая. Отсюда Помари шелъ къ SW около 20ти миль на встрѣчу непріятелю; лодки его слѣдовали вдоль берега въ параллель войску. Въ наступившую Субботу Король, остановился, дабы слѣдующаго дня по обряду Христіанскому совершить службу. Бывшіе съ нимъ миссіонеры предостерегли его, что непріятель на вѣрно воспользуется удобнымъ случаемъ, дабы напасть въ то время, когда все его войско будетъ на молитвѣ, по сей причинѣ всѣ молились съ оружіемъ въ рукахъ: у нѣкоторыхъ были ружья, а другія имѣли пики и булавы, также пращи и луки со стрѣлами. Король часто смотрѣлъ въ ту сторону, съ которой ожидалъ непріятелей, и только что увидѣлъ ихъ, велѣлъ миссіонерамъ ускоришь Богослуженіемъ. Приближаясь къ идущимъ на нихъ, островитяне, сдѣлавъ нѣсколько шаговъ впередъ, преклоня колѣна, просили Всевышняго о дарованіи побѣды, и сіе моленіе продолжалось, доколѣ совершенно не сблизились съ непріятелемъ.
   Король начальствовалъ съ лодки, окруженный множествомъ другихъ лодокъ. При первой сшибкѣ Королевское войско опрокинуто, но вскорѣ ободрилось и непріятели обратились въ бѣгство. Тогда Помари, вопреки прежнихъ обыкновеній Отаитянъ, приказалъ щадишь побѣжденныхъ, что весьма изумило бѣжавшихъ, и какъ разсказываетъ Г. Нотъ, немалымъ было поводомъ къ убѣжденію ихъ, принять Христіанскую вѣру, такъ что нынѣ всѣ жители острововъ Общества и сосѣдственныхъ, Христіане. Г. Нотъ считаетъ до 15,000 человѣкъ.
   Въ 1819 году въ первыхъ числахъ Маія мѣсяца, когда по повелѣнію Короля весь народъ былъ собранъ въ Королевскую церковь, Помари послѣ молитвы, взошедъ на среднюю каѳедру, въ краткой рѣчи къ народу объяснялъ о пользѣ законовъ для обезпеченія каждаго въ его жизни и собственности, и предложилъ слѣдующія постановленія: учредить изъ 12ти знатныхъ островитянъ Совѣтъ, въ которомъ самъ Король долженъ предсѣдательствовать; составить нѣсколько законовъ на первый случай; за смертоубійство наказывать смертію; за воровство, виновнымъ вымащивать каменьями мѣста около церкви и окладывать берегъ, чтобъ водою не размывало; уличенныхъ въ прелюбодѣяніи приговаривать къ работамъ на знатныхъ островитянъ и проч. Наказанія сіи должны быть строго исполняемы. Поднятіемъ вверхъ рукъ, народъ изъявилъ Королю свое согласіе, и съ того времени островитяне блаженствуютъ подъ кроткимъ управленіемъ малаго числа законовъ.
   Помари присоединилъ еще къ своимъ владѣніямъ островъ Райвовай или High-Island, назначенный на картѣ Аросмита въ широтѣ 23°, 41', Южной, долготѣ 188°, 5', Западной. Поводомъ сего присоединенія были дошедшіе до него слухи, что жители на Райвоваѣ, узнавъ о его могуществѣ, пожелали быть его подданными. Въ Ноябрѣ мѣсяцѣ 1818 года, Помари отправился на Американскомъ суднѣ къ сему острову; слухи оказались справедливы, островитяне отдались въ его подданнство.
   Въ то время, когда онъ распространялъ предѣлы своихъ. владѣній, на Отаити возникло новое смятеніе. Одинъ островитянинъ изъ уѣзда Аропая, рѣшился воспользоваться отсутствіемъ Короля и заступить его мѣсто. Панагіа (такъ назывался возмутитель) сначала объявилъ войну приверженнымъ къ Королю округовъ Паре или Матавай и Фаа, и по обыкновенію островитянъ Общества, зажегъ домъ свой съ той стороны, которая ближе къ противникамъ его (чѣмъ изъявляютъ рѣшимость вести войну до крайности), но еще до возвращенія Короля былъ взятъ подъ стражу. Какъ скоро Помари прибылъ, не довольствуясь тѣмъ, что виновника возмущенія имѣлъ уже въ своихъ рукахъ, хотѣлъ объявить войну всему округу Оропаа, однакожъ по уваженію къ предложенію миссіонеровъ, желающихъ мира и спокойствія, рѣшено повѣсить токмо двухъ главныхъ зачинщиковъ, что немедленно исполнено.
   Островъ Отаити для внутренняго управленія раздѣленъ на пять частей, изъ коихъ въ каждой нѣсколько округовъ, и столько же начальниковъ.
   1я, Часть Тепоріоннуу -- 8 округовъ.
   2я, -- Теоропаа -- 2 -- --
   3я, -- Тетавазай -- 4 -- --
   4я, -- Тетаваута -- 4 -- --
   5я, -- Тефана -- 1 -- --
   И того 19 округовъ.
   Всѣхъ главныхъ начальниковъ девятнадцать; въ каждомъ округѣ свой судъ и расправа, согласно съ вышеупомянутыми законами, предложенными народу.
   Къ большей чести миссіонеровъ служитъ, доведеніе островитянъ въ краткое время до такой степени просвѣщенія, въ каковой они нынѣ. Множество островитянъ читаютъ и пишутъ хорошо; буквы приняты Латинскія. Въ Отаити изъ корня, называемаго Ти, дѣлали ромъ; вѣроятно, по внушенію миссіонеровъ, Король запретилъ дѣлать сей напитокъ, не взирая, что самъ до онаго охотникъ. Сіе запрещеніе много способствовало къ достиженію благонамѣренной цѣли добрыхъ наставниковъ. Жаль, что вмѣстѣ съ просвѣщеніемъ островитянъ, отмѣнены народныя невинныя ихъ забавы, пляска и другія игры. Миссіонеры говорятъ, что всѣ празднества и пляски островитянъ тесно сопряжены съ идолопоклонствомъ, и потому Отаитяне, будучи отъ сердца привержены къ Христіанской вѣрѣ, сами оставили пляски и пѣсни, какъ занятія, напоминающія имъ прежнія ихъ заблужденія. Обыкновенное любопытство побудило меня просить Короля, чтобъ велѣлъ островитянамъ плясать; но онъ мнѣ сказалъ что это грѣшно.
   Нравственность островитянъ, съ перемѣною вѣры, невѣроятнымъ образомъ перемѣнилась къ лучшему. Хотя шлюпы наши ежедневно наполнены были множествомъ посѣтителей, но мы никогда не имѣли повода сомнѣваться въ ихъ неблагорасположеніи, или ожидать какой нибудь шалости. Они всегда къ вечеру возвращались домой, раставаясь съ нами дружелюбно.
   У Короля и его семейства, на ногахъ, на четверть выше ступени, узенькая насѣчка звѣздочками, также и на рукахъ на каждомъ составѣ; у нѣкоторыхъ жителей на тѣлѣ насѣчка, но нынѣ они себя симъ уже не украшаютъ.
   Г. Нотъ доставилъ намъ случай видѣть нѣкоторыхъ Отаитянъ, бывшихъ на коральныхъ островахъ, отъ Отаити къ Востоку лежащихъ. Во время нашего пребыванія, ежедневно пріѣзжали къ намъь на двойной лодкѣ островитяне съ одного изъ сихъ острововъ, называемаго Анна. Отбирая свѣденія о названіяхъ коральныхъ острововъ отъ жителей съ острова Анны, равно и отъ Отаитянъ, мы слышали различныя наименованія, однакожъ всѣ согласно показывали что островъ Анна отъ Отаити на OTN, а Матеа на срединѣ пути отъ Отаити къ Аннѣ. Сіе служитъ доказательствомъ, что островъ Анна самый тотъ который обрѣтенъ Капитаномъ Кукомъ и названъ островъ Цѣпи. Жители сего острова имѣли точно такія же насѣчки на ляжкахъ, какъ тѣ островитяне, коихъ я встрѣтилъ на коральномъ островѣ Нигирѣ, пріѣхавшихъ для промысла. Они всегда въ мореплаваніи отважны, и предпринимаютъ дальныя и трудныя пути моремъ; отъ Отаитянъ отличаются только въ испестреніи ляшекъ и распущеніи длинныхъ волосъ. хотя я старался увѣрить ихъ, что островъ Анна отъ Отаити къ Сѣверу, какъ на картѣ Аросмита назначено, но они сему смѣялись и никакъ не хотѣли со мною согласиться, представляя доказательствомъ, что дабы возвратиться домой, имъ надлежало идти на Майтея, а не на Матеа.
   Въ продолженіи нашего пребыванія при островѣ Отаити, термометръ поднимался въ тѣни до 24, 5, а ночью стоялъ на 18 и 17, 5.
   Широта мыса Венеры опредѣлена 17°, 29', 19" Южная, Г. Лазаревымъ, а мы опредѣлили 17°, 29', 20"; долгота 210°, 32', 40", Восточная. Сіе опредѣленіе почитается вѣрнѣйшимъ. Мы повѣрили по оному свои хронометры; оказавшуюся невѣрность въ ходѣ ихъ, въ 53хъ-дневное плаваніе наше изъ залива Королевы Шарлоты къ мысу Венеры, раздѣлили по содержанію Ариѳметической прогрессіи, полагая что ходъ хронометровъ измѣнялся не вдругъ, а постепенно. Такимъ образомъ всѣ долготы, упоминаемыя въ описаніи путешествія и означенныя на картахъ, поправлены.
   Въ бытность нашу на островѣ Отаити вѣтры дули умѣренные, днемъ ONO, а ночью весьма тихіе съ берега.
   Въ 6 часовъ вечера 27го, мы снялись съ якоря, при легкомъ вѣтрѣ съ берега. Прошедъ коральную мѣль, придержались къ Сѣверу, чтобы скорѣе отдалиться отъ острова. Нѣкоторые изъ островитянъ слѣдовали за шлюпами и просили, чтобъ мы ихъ взяли съ собою, но какъ я далъ слово Помари никого изъ его подданныхъ не увозить, то и отказалъ ихъ просбѣ.
   Отошедъ нѣсколько отъ берега, мы встрѣтили въ 9 часовъ вечера пасадный вѣтръ отъ OMO. Шлюпъ Мирный не вышедъ за предѣлъ береговаго вѣтра, имѣлъ мало хода, я убавилъ парусовъ, чтобъ не уйти далеко. За темнотою ночи берегъ скоро скрылся изъ глазъ нашихъ, только рядъ огней на низкихъ мѣстахъ показывалъ намъ положеніе острова Отаити.
   Съ утра, безмолвная тишина царствовала повсюду, одинъ лишь шумъ небольшихъ волнъ пенящихся отъ разрѣзающаго шлюпа, прерывалъ сію тишину. Мы тогда чувствовали какую-то пустоту, ибо привыкли къ шуму, крику и толкотнѣ отъ тѣсноты между островитянами, коими каждый день, съ самаго утра до ночи, суда наши были наполнены; кромѣ того, они во множествѣ сидѣли на лодкахъ окружавшихъ шлюпы; обыкновенно предлагали свои вещи на обмѣнъ другъ предъ другомъ, съ крикомъ производя шумъ, не пріятный для слуха.
   При разсвѣтѣ мы увидѣли позади себя низменный островъ Тетуроа на SW 50°. Ежели принять широту онаго 17°, 2', 30", вѣрною, долгота выходитъ 210°, 28', 48", Восточная.
   Я весьма былъ радъ, что мы опять имѣли возможность вычистишь шлюпы, а стоя на якорѣ, по безпрестанной теснотѣ отъ посѣтителей сего сдѣлать не могли. Убрали вымѣненные съѣстные припасы, какъ-то: арбузы, тыквы, бананы, хлѣбные фрукты и таро; развѣсили за кормой и надъ русленяыи апельсины, которые ежедневно раздавали служителямъ, и въ мѣшкахъ хранили на русленяхъ, а нѣкоторые подвѣшивали въ сеткахъ подъ марсы и къ штагамъ. Кокосовые орѣхи также хранили развѣшенные по борту и на марсахъ и раздавали ежедневно, а лимоны обмывали въ пресной водѣ и укладывали въ бочки, прибавляя въ каждую нѣсколько свѣжихъ стручковъ краснаго перцу, потомъ наполняли разсоломъ, который обыкновенно употребляютъ при соленіи огурцовъ. Часть апельсиновъ и лимоновъ обратили въ сокъ. Какъ соленые лимоны, такъ и сокъ, я приказалъ беречь до прибытія въ Южныя широты. Вымѣненныя разныя Отаитскія ткани просушивали; пики и другія оружія, ракушки и крючки изъ раковинъ, кораллы и всѣ собранныя рѣдкости уложены по мѣстамъ. Наконецъ вымывъ шлюпы, просушили и очистили воздухъ, разводя огонь въ печкахъ, и къ удовольствію нашему, увидѣли шлюпы опять въ прежней чистотѣ.
   Хотя пребываніе наше у острова Отаити было кратковременно, однако по многимъ обстоятельствамъ намъ послужило въ пользу. Главною причиною, побудившею меня зайти къ сему острову, было не малое число обрѣтенныхъ нами коральныхъ острововъ; долготы ихъ, которое мы опредѣлили, надлежало повѣрить по долготѣ мыса Венеры, и симъ утвердить все географичесгсое положеніе сего для мореплавателей опаснаго Архипелага. На островѣ Отаити, къ удовольствію моему, здоровье моего помощника Г. Завадовскаго, послѣ долговременной болѣзни возстановилось. Признаки цынги изчезли на зараженныхъ сею болѣзнью предъ прибытіемъ нашимъ, въ Портъ-Жаксонъ, гдѣ они не совершенно излѣчились. На островѣ Отаити мы вскорѣ увидѣли удивительное дѣйствіе климата; синихъ пятенъ на ногахъ, въ три дни какъ будто не бывало. Сему болѣе всего способствовала трехъ-дневная свободная прогулка въ тѣни прекрасныхъ плодоносныхъ деревьевъ, между народомъ кроткимъ, привѣтливымъ, гостепріимнымъ и услужливымъ, свѣжая пища изъ курицъ, зрѣлые апельсины и цѣлительная кокосовая вода; сверхъ того бывшимъ въ цынгѣ я велѣлъ непремѣнно тереть ноги свѣжими лимонами. Всѣ вообще служители были примѣтно веселѣе и здоровѣе.

29

   Я продолжалъ курсъ къ Сѣверу, склонясь нѣсколько къ Востоку и придерживаясь пасадному вѣтру отъ OTS; мы не прежде слѣдующаго утра съ салинга увидѣли островъ, который признали за Матеа, усмотрѣнный нами, на пути къ острову Отаити.
   Въ 8 часовъ, съ шлюпа Мирнаго потребована была шлюбка для принятія свѣжей свинины; я уговорился съ Г. Лазаревымъ чтобы свиней кололи не въ одинъ день на обѣихъ шлюпахъ а по очереди, и дѣлишь мясо дабы въ знойное время не портилось. Нѣкоторыя изъ свиней вѣсомъ были до 180ти фунтовъ, и жиръ ихъ не имѣлъ приторнаго вкуса, вѣроятно отъ корма.
   Въ полдень мы находились въ широтѣ 15°, 39', 03", Южной, долготѣ 211°, 21', 50", Восточной; продолжали курсъ по тому же направленію. Симъ путемъ я надѣялся достигнуть острова Денса, (назначеннаго на рукописной картѣ Г. Коцебу) потомъ идти къ Западу вдоль Южнаго берега сего острова и проливомъ между онымъ и островомъ Крузенштерна, обрѣтеннымъ Г. Коцебу 26го Апрѣля 1816 года, во время путешествія на бригѣ Рюрикѣ, принадлежащемъ Государственному Канцлеру Графу Румянцову. Въ вечеру съ салинга закричали что видѣнъ берегъ на NNO. Послѣ сего скоро затемнѣло, и для того въ 7 часовъ мы поворотили отъ берега на другой галсъ.

  

Двукратныя изысканія
въ Южномъ Ледовитомъ океанѣ
и
плаваніе вокругъ свѣта
въ продолженіи 1819, 20 и 21 годовъ.
совершенныя
на шлюпахъ Востокѣ и Мирномъ
подъ начальствомъ
Капитана Беллинсгаузена,
Командира шлюпа Востока

------

Шлюпомъ Мирный Начальствовалъ
Лейтенантъ Лазаревъ

  

Изданы по ВЫСОЧАЙШЕМУ повелѣнію

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

  

САНКТПЕТЕРБУРГЪ.
ВЪ ТИПОГРАФІИ ИВАНА ГЛАЗУНОВА.

1831.

ОГЛАВЛЕНІЕ
ПЕРВОЙ ЧАСТИ.

  
   Глава I. Назначеніе двухъ отрядовъ для изысканій.-- Приготовленіе шлюповъ Востока и Мирнаго. -- Государь Императоръ изволилъ быть на шлюпахъ. -- Плаваніе изъ Кронштата до Англіи
   II. Плаваніе отъ Англіи до острова Тенерифа, потомъ до Ріо Жанейро. -- Пребываніе въ Ріо-Жанейро
   III. Отбытіе изъ Ріо-Жанейро. -- Плаваніе по Южную сторону острова Георгія. -- Обрѣтеніе острововъ Маркиза де Траверсе. -- Плаваніе по Восточную сторону Южныхъ Сандвичевыхъ острововъ. -- Плаваніе въ Южномъ и Ледовитомъ Океанѣ. -- Прибытіе въ Портъ-Жаксонъ. -- Плаваніе шлюпа Мирнаго во время разлуки съ шлюпомъ Востокомъ. -- Пребываніе въ Портъ-Жаксонѣ
   IV. Отбытіе изъ Портъ-Жаксона къ Новой Зеландіи.-- Пребываніе въ проливѣ Королевы Шарлоты. -- Плаваніе въ Великомъ Океанѣ. -- Обрѣтеніе острововъ Россіянъ. -- Прибытіе къ острову Отаити

ЕГО ИМПЕРАТОРСКОМУ ВЕЛИЧЕСТВУ
ВСЕМИЛОСТИВѢЙШЕМУ ГОСУДАРЮ ИМПЕРАТОРУ
НИКОЛАЮ ПАВЛОВИЧУ

  

Всемилостивѣйшій государь!

  
   Блаженныя памяти Императоръ Александръ Павловичъ, повелѣлъ отправить два отряда для изысканій въ большихъ южныхъ и сѣверныхъ широтахъ, и удостоилъ меня начальства надъ судами идущими къ Югу.
   Ваше Императорское Величество повелѣли изложенное мною описаніе о дѣйствіяхъ ввѣреннаго мнѣ отряда, напечатать на счетъ Кабинета и изданіе обратить въ мою пользу. По таковому ВСЕМИЛОСТИВѢЙШЕМУ соизволенію, усердные мои и сослуживцевъ моихъ труды, не остались безъизвѣстны, и я почитаю священною обязанностію, предлежащее описаніе и себя повергнуть къ стопамъ ВАШЕГО ИМПЕРАТОРСКАГО ВЕЛИЧЕСТВА

Всемилостивѣйшій Государь
Вашего Императорскаго Величества
Верноподданный
Ф. Беллинсгаузенъ.

   Блаженныя памяти Государь Императоръ Александръ Павловичъ, побуждаемъ желаніемъ способствовать распространенію полезныхъ свѣденій, повелѣлъ отправишь для произведенія изысканій въ большихъ широтахъ Сѣвернаго и Южнаго Океановъ, два отряда изъ двухъ судовъ каждый. Въ слѣдствіе сей Высочайшей воли, объявленной 25го Марта 1819 года, избраны для дѣйствій въ Южномъ Океанѣ, Шлюпы Востокъ и Мирный, подъ Начальствомъ Капитана 2-го ранга (нынѣ Вице-Адмирала) Беллинсгаузена, въ Сѣверномъ Океанѣ, Корвета Открытіе и Транспортъ Благонамѣренный, подъ Начальствомъ Капитанъ-Лейтенанта (нынѣ Контръ-Адмирала) Васильева.
   Оба отряда отправились 4го Іюля 1819 года; первый возвратился въ 1822мъ; вторый въ 1822мъ году.
   Капитанъ Беллинсгаузенъ въ 1824мъ году представилъ Адмиралтейскому Департаменту описаніе своего путешествія со всѣми принадлежащими къ оному картами и рисунками; Департаментъ, 1825го года Марта 17го, представилъ бывшему Г. Начальнику Морскаго Штаба Его Императорскаго Величества, о исходатайствованіи Высочайшаго повелѣнія напечатать 1200 экземпляровъ сего описанія съ приложеніями и объ отпускѣ потребной для того суммы; но на сіе представленіе непослѣдовало ни какого рѣшенія.
   По открытіи Ученаго Комитета Главнаго Морскаго Штаба Его Императорскаго Величества, въ Октябрѣ мѣсяцѣ 1827 года, Г. Вице-Адмиралъ Беллинсгаузенъ просилъ Комитетъ, употребить свое ходатайство о напечатаніи, для сокращенія издержекъ, 600 экземпляровъ, присовокупляя что обращеніе изданія въ его пользу онъ не просилъ и не проситъ, а желаетъ токмо, чтобы труды его были извѣстны. -- Предсѣдатель Комитета предложилъ о семъ мнѣніе свое въ слѣдующихъ словахъ.
   1) Путешествіе Гна. Беллинсгаузена предпринятое по Высочайшему повелѣнію блаженныя памяти ГОСУДАРЯ ИМПЕРАТОРА АЛЕКСАНДРА ПАВЛОВИЧА, именно для открытій въ большихъ Южныхъ широтахъ и изысканій коль возможно ближе къ Южному полюсу, единственно по сему назначенію уже особеннаго вниманія и примѣчанія достойно.
   2) Повелѣнное дѣло совершено Гмъ Беллинсгаузеномъ безъ сомнѣнія съ желаемымъ успѣхомъ, ибо онъ и всѣ служившіе съ нимъ, удостоились Всемилостивѣйшихъ наградъ.
   3) Изданіе описанія его путешествія, принесетъ честь нашимъ мореплавателямъ, а неизданіе подастъ причину къ заключенію, будто они предписаннаго имъ не исполнили.
   4) Мореплаватели разныхъ народовъ, ежегодно простираютъ свои изысканія, во всѣхъ несовершенно изслѣдованныхъ моряхъ, и можетъ случишься, и едвали уже не случилось, что учиненные Капитаномъ Беллинсгаузенымъ обрѣтенія, по неизвѣстности объ оныхъ, послужатъ къ чести иностранныхъ, а не нашихъ мореплавателей.
   5) Назначеніе двухъ экспедицій для обозрѣнія земнаго шара, въ самыхъ неприступныхъ онаго предѣлахъ на Югѣ и на Сѣверѣ, учиненное по собственному побужденію ГОСУДАРЯ ИМПЕРАТОРА АЛЕКСАНДРА ПАВЛОВИЧА, принадлежитъ къ знаменитымъ, многоразличнымъ Его попеченіямъ о пріумноженіи полезныхъ свѣденій, слѣдовательно описанія о сихъ путешествіяхъ, принадлежатъ къ повѣствованіямъ о приснопамятныхъ покойнаго Государя занятіяхъ, на всеобщую пользу.
   По всѣмъ симъ причинамъ я предлагаю Комитету, представить и просить Г. Начальника Морскаго Штаба о исходатайсгавованіи Высочайшаго повелѣнія издать путешествіе Г. Капитана Беллинсгаузена согласно его желанію въ шести стахъ экземплярахъ.
   Комитетъ на сіе предложеніе согласился и представилъ бывшему Г. Начальнику Морскаго Штаба.
   Его Императорскому Величеству благоугодно было повелѣть, нужную по исчисленію на сіе сумму 38,052 рубля, отпустить изъ Кабинета Его Величества и изданіе обратить въ пользу Г. Беллинсгаузена.
   Въ предлежащемъ описаніи, которое состоитъ въ двухъ частяхъ съ атласомъ изъ 19ти картъ и 44хъ литографированныхъ разныхъ рисунковъ. Читатели увидятъ необыкновенныя морскія подвиги Вице-Адмирала Беллинсгаузена, Контръ-Адмирала Лазарева начальствовавшаго другимъ шлюпомъ сего отряда, и всѣхъ бывшихъ съ ними.
   Съ того времени какъ Вице-Адмиралъ Крузенштернъ совершилъ первое путешествіе мореплавателей нашихъ во кругъ свѣта, многіе суда отправлены были для отвоза разныхъ потребностей въ Камчатку, въ Американскіе селенія, а нѣкоторыя, и, для изысканій и обрѣтеній; всѣ весьма удачно совершили возложенное на нихъ дѣло; но всѣ они шли, такъ сказать, по слѣдамъ Вице-Адмирала Крузенштерна, который подалъ примѣръ къ совершенію таковыхъ плаваній.
   Дѣйствія Вице-Адмирала Беллинсгаузена были со всѣмъ въ другихъ странахъ, ни однимъ Русскимъ мореплавателемъ неприкосновенныхъ. -- Онъ простиралъ изысканія за полярный кругъ, среди льдовъ, противоборствовалъ крѣпкимъ вѣтрамъ, при туманахъ, снѣгахъ и морозахъ; прекратилъ изысканія тогда токмо, когда встрѣтилъ непреодолимыя льдяныя громады, между коихъ продолжалъ дѣйствовать три мѣсяца. На зимнѣе время пошелъ въ меньшіе широты, но вскорѣ возвратился къ тѣмъ же многотруднымъ изысканіямъ, продолжалъ оные среди тѣхъ же препятствій отъ льдовъ и погодъ, въ теченіи трехъ мѣсяцевъ, и тогда только пошелъ въ обратный путь, когда увидѣлъ совершенную не возможность простирать плаваніе далѣе, и согласно данному предписанію, по совершеніи второй кампаніи, долженъ былъ идти къ своимъ портамъ.
   По симъ необыкновеннымъ морскимъ подвигамъ, имена: Вице-Адмирала Беллинсгаузена, какъ начальствовавшаго отрядомъ, Контръ-Адмирала Михаила Лазарева {Имя Г. Лазарева здѣсь означается потому, что во Флотѣ служатъ два его родныя брата, которые по чинамъ ихъ и по образу служенія, скоро могутъ бытъ Контръ-Адмиралами.}, какъ начальствовавшаго судномъ, останутся на всегда знаменитыми въ лѣтописяхъ Россійскаго Мореплаванія.

Предсѣдатель Комитета Голенищевъ-Кутузовъ.

  
  

ДВУКРАТНЬІЯ ИЗЫСКАНІЯ ВЪ ЮЖНОМЪ ЛЕДОВИТОМЪ ОКЕАНЪ И ПЛАВАНІЕ ВОКРУГЪ СВѢТА.

  

Назначеніе двухъ отрядовъ для изысканій.-- Приготовленіе шлюповъ Востока и Мирнаго. -- ГОСУДАРЬ ИМПЕРАТОРЪ изволилъ быть на шлюпахъ.-- Плаваніе изъ Кронштата до Англіи.

  
   1819 года, Марта 25 дня, Г. Морской Министръ, Адмиралъ Маркизъ де-Траверсе.; объявилъ Лейтенанту Лазареву 2му, что ГОСУДАРЮ ИМПЕРАТОРУ угодно отправить, для открытій, двѣ экспедиціи: одну къ Южному, а другую къ Сѣверному полюсамъ.
   Первой предназначено осмотрѣть тѣ части ІОжнаго Океана, въ которыхъ никто еще не бывалъ, или въ тѣхъ частяхъ, которыя уже извѣстны, обозрѣть острова, коихъ не видали прежнія мореплаватели. Сія экспедиція названа первымъ отрядомъ.
   Другой надлежало войдя въ Беринговъ проливъ искать прохода по сѣверную сторону Сѣверной Америки и обойдя оную, Западнымъ Океаномъ возвратиться въ Россію. Сія экспедиція названа вторымъ отрядомъ.
   Въ сей отрядъ назначены: корвета Открытіе и транспортъ Благонамѣренный, подъ начальствомъ Капитанъ-Лейтенанта Васильева и Лейтенанта Глѣба Шишмарева.-- Въ первый отрядъ шлюпъ Востокъ и транспортъ Ладога. Для начальства надъ сими двумя судами, призванъ въ Санктпетербургъ извѣстный Капитанъ-Командоръ Ратмановъ, который тогда послѣ претерпѣннаго имъ кораблекрушенія на мысѣ Скагенѣ, находился въ Копенгагенѣ и ожидалъ лѣта, чтобы возвратиться въ Россію. Слабое здоровье его на службѣ разстроенное, не позволяло ему принять, начальства въ толь трудномъ предпріятіи. Г. Ратмановъ, съ которымъ я былъ на шлюпѣ Надеждѣ, подъ командою Капитана Крузенштерна, во время путешествія его во кругъ свѣта, предложилъ Г. Министру, чтобы вмѣсто его поручили мнѣ начальство первымъ отрядомъ.
   Въ слѣдствіе сего, я получилъ отъ Г. Морскаго Министра письмо: отъ 24 Апрѣля 1819 года, въ слѣдующихъ словахъ:
   "Объявивъ ГОСУДАРЯ ИМПЕРАТОРА волю Г. Вице-Адмиралу Грейгу, о немедленномъ отправленіи васъ въ С. Петербургъ, увѣдомляю о семъ и васъ, оставаясь увѣреннымъ, что вы поспѣшите прибытіемъ своимъ сюда, для принятія нѣкоторыхъ Высочайшихъ порученій, и проч."
   Сей случай удалялъ меня изъ Севастополя, гдѣ тогда съ особеннымъ удовольствіемъ служилъ Командиромъ 44 пушеч. фрегата Флоры, и имѣлъ порученіе отъ главнаго Командира Черноморскаго флота Вице-Адмирала Грейга, въ продолженіи лѣта, обойти на семъ фрегатѣ Черное море и опредѣлить географическое положеніе всѣхъ примѣтныхъ мѣстъ и мысовъ. Для меня было бы лестно и пріятно исполнить волю всѣми любимаго Начальника, но надлежало отправиться въ С. Петербургъ.
   По прибытіи моемъ въ Столицу 23 Маія, Г. Морской Министръ сказалъ мнѣ: "ГОСУДАРЮ ИМПЕРАТОРУ угодно препоручить вамъ начальство надъ двумя шлюпами Востокомъ и Мирнымъ, которые назначаются для открытій въ Южныхъ большихъ широтахъ, и чтобы обойти льды во кругъ Южнаго полюса."
   Я немедленно отправился въ Кронштатъ для принятія шлюповъ, которыеуже были почти въ готовности.
  

Приготовленіе шлюповъ.

  
   До избранія настоящаго начальника на шлюпъ Востокъ, для приготовленія и вооруженія онаго, назначенъ былъ Главнымъ Командиромъ Кронштатскаго порта Гмъ Вице-Адмираломъ Моллеромъ 1мъ, Лейтенантъ Игнатьевъ.
   Шлюпъ Востокъ, коего длина 129 футовъ 11 дюймовъ, ширина безъ обшивки 32 фута 8 дюймовъ, глубина интрюма 9 футовъ 7 дюймовъ, построенный въ С. Петербургѣ на Охтенской верфи, корабельнымъ мастеромъ Стоке, въ 1818 году, признанъ отъ Морскаго Министра удобнымъ для сего путешествія, болѣе потому, что Капитанъ Головнинъ отправился кругомъ свѣта въ 1817 году, на шлюпѣ Камчаткѣ сего же размѣра и конструкціи. Шлюпъ Востокъ построенъ былъ изъ сыраго сосноваго лѣса, и не имѣлъ никакихъ скрѣпленій, кромѣ обыкновенныхъ; подводная часть была скрѣплена и снаружи обшита мѣдью, въ Кронштатѣ корабельнымъ мастеромъ Амосовымъ, подъ надзоромъ коего докончана столярная работа и прочее.
   По пріѣздѣ моемъ въ Кронштатъ, когда я увидѣлъ шлюпъ, первый бросился мнѣ въ глаза необыкновенной величины рангоутъ. А какъ мнѣ надлежало простирать плаваніе не въ лучшее лѣтнее время, не въ свободныхъ и чистыхъ мѣстахъ при пасадныхъ вѣтрахъ, не въ хорошемъ климатѣ и не по близости своихъ или чужихъ портовъ, то я предполагалъ уменьшить рангоутъ и сдѣлать нѣкоторыя другія перемѣны, но по причинѣ поздняго времени уже нѣкогда было къ сему приступить, и я довольствовался только тѣмъ, что еще возможно было додѣлать. Запасныя стенги, по просьбѣ моей, корабельный мастеръ приказалъ сдѣлать тремя съ половиною футами менѣе настоящихъ, которыя предполагалъ я въ морѣ перемѣнить, а настоящія стеньги убавить своими мастеровыми.
   Лейтенантъ Лазаревъ 2й, бывшій четыре года волонтеромъ на Англійскихъ военныхъ корабляхъ, потомъ продолжая служеніе въ нашемъ флотѣ, Командиромъ принадлежавшаго Россійско-Американской Компаніи судна Суворовъ, благополучно совершившій плаваніе кругомъ свѣта въ продолженіи 1813, 1814, 1815 и 1816 годовъ, опредѣленъ начальникомъ транспорта Ладоги, который потомъ переименованъ военнымъ шлюпомъ Мирнымъ. Не взирая на сіе переименованіе, каждый морской Офицеръ видѣлъ какое должно быть неравенство въ ходу съ шлюпомъ Востокомъ, слѣдовательно какое будетъ затрудненіе оставаться имъ въ соединеніи и какая отъ сего долженствовала произойти медленность въ плаваніи. Величина Мирнаго была въ 530 тонновъ, длина 120 футовъ, ширина, 30, глубина 15; построенъ корабельнымъ мастеромъ Колодкинымъ, изъ сосноваго хорошаго лѣса съ желѣзнымъ скрѣпленіемъ, для плаванія въ Балтійскомъ морѣ. Дабы сдѣлать шлюпъ сей удобнымъ къ предстоявшему трудному плаванію, и чтобы безопасно могъ противустоять бурнымъ стихіямъ Южнаго Океана, Государственная Адмиралтействъ-Коллегія предположила дать шлюпу достаточное скрѣпленіе и положить фальшивую обшивку. Прекрасная погода благопріятствовала обшивкѣ судовъ около 12ти дней до такой степени, что плоты на коихъ плотники и конопатчики работали, безпрестанно наполнены были зрителями изъ морскихъ Офицеровъ; они принимая великое участіе въ отправленіи сей экспедиціи, къ удовольствію нашему, напоминали мастеровымъ о каждомъ гвоздѣ, который, съ намѣреніемъ или безъ намѣренія, могъ быть оставленъ не вбитымъ; по окончаніи упомянутой работы, приступлено къ мѣдной обшивкѣ; желѣзныя рулевыя петли перемѣнены на мѣдныя, сосновый руль на дубовый; битенги, крамболы, комельсы сдѣланы всѣ изъ дубу, однимъ словомъ шлюпъ по возможности приведенъ въ надлежащее состояніе для предположеннаго плаванія. Послѣ нѣкоторыхъ между корабельными мастерами споровъ о образѣ скрѣпленія для сего судна, наконецъ рѣшено было: чрезъ бимсъ въ жилой палубѣ, также и на бимсы въ кубрикѣ, поставить желѣзные стандерсы; въ жилой же палубѣ чрезъ бимсъ придѣлать висячія кницы, удвоить рейдерсы, прибавить въ носовой части два брештука цѣльнаго дерева къ искуственнымъ, сдѣланнымъ изъ разныхъ кусковъ; въ верху и къ низу въ кормовой части, транцы скрѣпить деревянными книпами.
   Министръ объявилъ волю ГОСУДАРЯ ИМПЕРАТОРА, переименовать транспортъ Ладогу въ военный шлюпъ; и дать названіе Мирный, сообразно назначенному плаванію, а дабы шлюпъ имѣлъ видъ военнаго судна, сдѣлать на ономъ шекъ и стульцы.
   Лейтенантъ Лазаревъ, съ позволенія Министра, перемѣнилъ на шлюпѣ своемъ рангоутъ, а паруса, такелажъ, и всѣ внутреннія передѣлки разположилъ по своему желанію. Артиллерія состояла изъ 14ти трехъ фунтовыхъ пушекъ и 6ти карронадъ; гребныя суда на оба шлюпа построены по планамъ, которые избралъ Г. Лазаревъ.
  

Назначеніе Офицеровъ и служителей.

  
   Когда шлюпы уже были почти готовы, мы приступили, по предоставленнымъ намъ правамъ, къ избранію Офицеровъ и служителей. Не взирая на трудности и опасности, каковыхъ надлежало ожидать въ предназначенномъ плаваніи, число охотниковъ изъ Офицеровъ было такъ велико, что мы имѣли не малое затрудненіе въ избраніи. А какъ на шлюпъ Востокъ нужно было только три Лейтенанта и два Мичмана, а на Мирный два Лейтенанта и два Мичмана, то мы къ сожалѣнію, не могли удовлетворить всѣхъ желающихъ быть нашими сотрудниками.
  

На шлюпѣ Востокѣ состояли слѣдующія чиновники.

  
   Капитанъ 2 ранга
   Ѳаддей Беллинсгаузенъ. -- Начальникъ экспедиціи и Командиръ шлюпа Востока.
   Капитанъ-Лейтенантъ
   Иванъ Заводовскій. -- Служилъ со мною семь лѣтъ въ Черномъ морѣ на фрегатахъ: Минервѣ и Флорѣ; я зналъ достоинства сего Офицера.
   Лейтенанты:
   Иванъ Игнатьевъ. -- Опредѣленъ Главнымъ Командиромъ Кронштатскаго порта, Вице-Адмираломъ Моллеромъ, къ вооруженію шлюпа и по желанію Г. Моллера, оставленъ на шлюпѣ.
   Константинъ Торсонъ, Аркадій Лѣсковъ -- приняты по хорошему объ нихъ отзыву извѣстныхъ морскихъ Капитановъ.
   Мичманъ
   Дмитрій Демидовъ. -- По просьбѣ Контръ-Адмирала Коробки.
   Астрономъ
   Иванъ Симановъ. -- Экстраординарный Профессоръ, обучавшійся въ Казанскомъ Университетѣ.
   Живописецъ
   Павелъ Михайловъ. -- Академикъ ИМПЕРАТОРСКОЙ Академіи Художествъ.
   Штабъ-Лѣкарь
   Яковъ Берхъ. Избранъ флота Генералъ-Штабъ-Докторомъ Лейтономъ.
   Штурманъ
   Яковъ Порядинъ.
   Клеркъ Офицерскаго чина
   Иванъ Резановъ.
   Гардемаринъ
   Романъ Адамсъ. Назначенъ Морскимъ Министромъ по моей просьбѣ.
   Подштурмановъ унтеръ-офицерскаго чина -- 2.
   Шкиперскій помощникъ унтеръ-офицерскаго чина -- 1.
   Квартирмейстеровъ -- 4.
   Флейщикъ -- 1.
   Барабанщикъ -- 1.
   Матрозовъ -- 71.
   Фельдшеръ -- 1.
   Плотничной ученикъ 2го класса -- 1.
   Кузнецъ -- 1.
   Плотникъ 2го класса -- 1.
   Конопатчикъ -- 1.
   Парусникъ -- 1.
   Купоръ -- 1.
   Артиллеріи унтеръ-офицеровъ -- 2.
   Бомбардиръ -- 1.
   Канонировъ 1й статьи -- 11.
   Деньщиковъ у Чиновниковъ -- 4.
   Итого -- 117.
  

На шлюпѣ Мирномъ.

   Лейтенанты:
   Михаилъ Лазаревъ. Командиръ шлюпа.
   Николай Обернибесовъ.
   Михаилъ Анненковъ.
   Мичмана:
   Иванъ Купріяновъ.
   Павелъ Новосильской.
   Штурманъ Офицерскаго чина:
   Николай' Ильинъ.
   Медико-Хирургъ:
   Николай Галкинъ.
   Подштурманъ унтеръ-офицерскаго чина -- 1.
   Подшкиперъ -- 1.
   Боцманъ -- 1.
   Квартирмейстеровъ -- 2.
   Матрозовъ 1й статьи -- 44.
   Барабанщикъ -- 1.
   Баталеръ -- 1.
   Фельдшеръ -- 1.
   Плотниковъ -- 2.
   Слѣсарь -- 1.
   Конопатчикъ -- 1.
   Парусникъ -- 1.
   Купоръ -- 1.
   Морской Артиллеріи унтеръ-офицеръ -- 1.
   Канонировъ 1й статьи -- 6.
   Итого -- 72.
  

Заготовленіе провизіи.

  
   Провизія и матеріалы для экспедиціи заготовлены въ С. Петербургѣ, подъ надзоромъ Генералъ Маіора Миницкаго, а потомъ, въ отсутствіе его, по указу Государственной Адмиралтействъ-Коллегіи, подъ присмотромъ Капитанъ-Лейтенанта Богдановича, дѣятельности и благоразумнымъ разпоряженіямъ коего мы весьма много обязаны.
   Долгомъ поставляю упомянуть здѣсь, объ именахъ тѣхъ лицъ, которые честностію своею способствовали успѣхамъ экспедиціи; худо приготовленная провизія можетъ произвести непредвидѣнныя болѣзни.
   Солонину приготовляли купцы: С. Петербургскій; Петръ Ивановъ Шпанскій; Нарвскій, Петръ Пеліаткинъ и С. Петербургскій мѣщанинъ Акинфъ Обломковъ, послѣдній извѣстенъ уже по первому путешествію Россіянъ вокругъ свѣта, подъ командою Капитана Крузенштерна; тогда солилъ мясо, которое въ продолженіи трехъ лѣтъ, бывъ въ различныхъ климатахъ не портилось. Мясо сіе находилось въ хорошихъ дубовыхъ бочкахъ, около шести пудъ въ каждой.
   Герратъ, булочной мастеръ, поставилъ намъ хорошіе крупичатые и пеклеванные сухари. Хотя малая часть изъ оныхъ и попортилась, но причиною тому была сырость шлюповъ, а не неискуство хлѣбника.
   Кислой капусты, которую нѣсколько пересоливъ снова для лучшаго сбереженія, уклали въ прочныя небольшія бочки, отпущено было достаточно; она во все продолженіе плаванія нашего не испортилась.
   Заготовляемый для насъ бульонъ дощатой, не успѣлъ весь высохнуть, почему и взяли только осьмую часть заказаннаго количества, по 2 1/2 пуда на каждый шлюпъ. Мнѣ кажется, ежели тотъ же пріуготовленный бульонъ, когда еще не застылъ налить въ хорошія кругомъ запаянныя и вылуженныя жестянки, заткнуть оловянною пробкою и потомъ запаять, то навѣрно бульонъ сей, не имѣя сообщенія съ наружнымъ воздухомъ, никогда, или весьма долго не испортится.
  

СНАБЖЕНІЕ СЛУЖИТЕЛЕЙ ОДЕЖДОЮ И ОБУВЬЮ.

  
   Какъ опрятная одежда и чистое бѣлье, освѣжая тѣло, производятъ въ человѣкѣ бодрость, и нѣкоторымъ образомъ, отвлекаютъ его отъ дурныхъ поступковъ, то и положено снабдить служителей слѣдующими необходимыми вещами:
  

На одного человѣка:

  
   Матрозскихъ мундировъ и фуфаекъ суконныхъ -- 4.
   Брюкъ суконныхъ -- 2.
   Брюкъ лѣтнихъ, фламскаго полотна -- 6.
   Рабочихъ фуфаекъ канифасныхъ -- 4.
   Рабочихъ брюкъ канифасныхъ -- 4.
   Шинель сѣраго сукна -- 1.
   Шапокъ кожанныхъ теплыхъ -- 1 фуражка.
   Шляпа круглая -- 1.
   Сапоговъ теплыхъ съ сукномъ внутри -- 1--2 холод.
   Башмаковъ -- 4 пары.
   Одѣяло -- 1.
   Постель -- 1.
   Подушка -- 1.
   Простынь -- 4.
   Чулковъ шерстяныхъ -- 8 паръ.
   Рубахъ холщевыхъ -- 11.
   Рубахъ фланелевыхъ -- 7.
  

Награды денежныя и жалованье.

  
   Дабы нѣкоторымъ образомъ обезпечить состояніе каждаго и тѣмъ поощрить къ труднымъ предпріятіямъ, опредѣлено давать денежнаго жалованья около осьми разъ болѣе, противъ производимаго въ обыкновенные компаніи; а Г. Офицерамъ и Ученымъ, сверьхъ жалованья производить столовыя деньги, и кромѣ того, еще до отправленія нашего въ путь, ГОСУДАРЬ ИМПЕРАТОРЪ соизволилъ повелѣть выдать мнѣ въ награду пять тысячь рублей, и на проѣздъ изъ Чернаго въ Балтійское море сверьхъ обыкновенныхъ прогонныхъ денегъ тысячу рублей; Лейтенанту Лазареву три тысячи рублей, а всѣмъ Офицерамъ и служителямъ годовое жалованье не въ зачетъ. Мы чувствовали въ полной мѣрѣ сію Высочайшую милость и значеніе, которое ГОСУДАРЬ изволилъ принимать въ нашемъ положеніи, предупреждая недостатки могущіе встрѣтиться въ толь много-трудномъ; продолжительномъ плаваніи.
  

Избранія по ученой части.

  
   ГОСУДАРЬ ИМПЕРАТОРЪ при отправленіи сей экспедиціи, имѣлъ въ виду пріумножишь свѣдѣнія о земномъ шарѣ, и ознакомить дикіе народы съ Европейцами, а Европейцевъ съ дикими, также пріумножить, познанія въ Естественной Исторіи, и для того по Высочайшему повелѣнію, Министромъ Народнаго Просвѣщенія избраны разные ученые и назначены въ званіе Натуралистовъ: Мертенсъ въ Галлѣ и Докторъ Кунце въ Лейпцигѣ, которые обязаны были пріѣхать въ Копенгагенъ къ 12 числу Іюня; въ должность Астронома избранъ Экстраординарный Профессоръ Симановъ, воспитанникъ Казанскаго Угниверситета; по живописной части, ИМПЕРАТОРСКОЙ Академіи Художествъ, Академикъ живописи Павелъ Михайловъ.
  

Подарки, назначенные для дикихъ.

  
   Въ случаѣ обрѣтенія острововъ и другихъ еще неизвѣстныхъ береговъ, также въ память пребыванія нашего въ разныхъ мѣстахъ, повелѣно было оставлять и раздавать медали, важнѣйшимъ людямъ серебренныя, а другимъ бронзовыя. Сіи медали нарочно были вычеканены на С. Петербургскомъ Монетномъ Дворѣ; на одной сторонѣ оныхъ изображеніе ГОСУДАРЯ ИМПЕРАТОРА АЛЕКСАНДРА Іго, а на другой надпись: шлюпы Востокъ и Мирный, 1819 года, т. е. время, въ которое сіи шлюпы отправлены; всѣ дабы побудить дикихъ къ дружелюбному съ нами обхожденію, а намъ доставить возможность получишь отъ нихъ, посредствомъ мѣны, свѣжіе съѣстные припасы и разныя издѣлія, отпустили въ С. Петербургѣ разныхъ вѣщей, могущихъ нравиться народамъ, которыя почти въ первобытномъ природномъ состояніи:
   Ножей разныхъ -- 400.
   Ножей чеботарныхъ -- 100.
   -- садовыхъ -- 20.
   -- въ 3/4 аршина -- 2.
   Пилъ одноручныхъ -- 10.
   -- поперечныхъ -- 10.
   Струговъ въ колодкахъ -- 15.
   Клещей малыхъ и большихъ -- 10.
   Долотъ -- 30.
   Тисковъ -- 10.
   Буравчиковъ -- 125.
   Терпуговъ и напилковъ -- 100.
   Рашпилей -- 50.
   Топоровъ -- 100.
   Шляхтъ -- 50.
   Напарій -- 50.
   Ножницъ разныхъ -- 50.
   Огнивъ -- 300.
   Колокольчиковъ, бубенчиковъ и свистушекъ -- 185.
   Пестряди красной и синей -- 500 ар.
   Пуговицъ старинныхъ -- 12 дюж.
   Платковъ выбойчатыхъ -- 100.
   Бахрамы разныхъ цвѣтовъ -- 60 ар.
   Тику полосатаго -- 100 ар.
   Каламенку -- 250 ар.
   Труту березоваго -- 10 фу.
   Нитокъ крашеныхъ -- 10 фу.
   Кремней -- 1000.
   Гусарскихъ куртокъ -- 10.
   Стакановъ -- 120.
   Графиновъ -- 12.
   Проволоки мѣдной -- 100 фу.
   -- желѣзной -- 80 фу.
   Барабанъ -- 1.
   Бубновъ -- 2.
   Роговъ охотничьихъ -- 5.
   Ночниковъ въ фонари -- 24.
   Гребней роговыхъ -- 250.
   -- деревянныхъ -- 50.
   Иголъ разныхъ -- 5000.
   Запанокъ -- 100.
   Свинцу въ 2 1/2 кускахъ -- 10 пу.
   Перстней -- 250.
   Сережекъ -- 125 паръ.
   Бусъ -- 20 кист.
   Гранатовъ -- 5 кист.
   Бисеру мѣлкаго и крупнаго -- 20 кист.
   Пронизокъ -- 40.
   Свѣтильни бумажной -- 80 фу.
   Свѣчъ восковыхъ -- 1000.
   Нитокъ неводныхъ -- 12 пу.
   Чугунной разной посуды -- 27 1/2 пу.
   Зеркалъ разныхъ -- 1000.
   Сѣмянъ огородныхъ и цвѣточныхъ -- 100 фу.
   Калейдоскоповъ -- 24.
   Зажигательныхъ стеколъ -- 18.
   Удъ рыболовныхъ, желѣзныхъ большихъ -- 6.
   -- -- изъ проволоки толстой и тонкой -- 1800.
   Красной байки -- 218 ар.
   Синей и зеленой фланели -- 62 ар.
   Одѣялъ байковыхъ -- 70.
   Табаку витаго -- 26 пу. 52 фу.
  

-----

  
   Предъ отправленіемъ моимъ я получилъ четыре слѣдующія Инструкціи:
  

1я; Морскаго Министра.

  
   ЕГО ИМПЕРАТОРСКОЕ ВЕЛИЧЕСТВО, ввѣривъ первую дивизію, назначенную для открытій Капитану 2 ранга Беллинсгаузену, соизволилъ изъявить Высочайшую волю, касательно общаго плана сей кампаніи въ нижеслѣдующемъ:
   Отправясь съ Кронштатскаго рейда, до прибытія въ Бразилію, онъ долженъ будетъ останавливаться въ Англіи и Тенерифѣ.
   Коль скоро наступитъ удобное время въ семъ году, онъ отправится для обозрѣнія острова Георгія, находящагося подъ 55 градусомъ Южной широты, а оттуда къ землѣ Сандвичевой, и обошедъ ее съ Восточной стороны, пустишься къ Югу и будетъ продолжать свои изысканія до отдаленнѣйшей широты, какой только онъ можетъ достигнуть; употребитъ всевозможное стараніе и величайшее усиліе для достиженія сколько можно ближе, къ полюсу, отыскивая неизвѣстныя земли, и не оставитъ сего предпріятія иначе, какъ при непреодолимыхъ препятствіяхъ.
   Ежели подъ первыми меридіанами, подъ коими онъ пустится къ Югу, усилія его останутся безплодными, то онъ долженъ возобновить свои покушенія подъ другими, и не упуская ни на минуту изъ виду главную и важную цѣль, для коей онъ отправленъ будетъ, повторяя сіи покушенія ежечасно, какъ для отысканія земель, такъ и для приближенія къ Южному полюсу.
   Для сего онъ употребитъ все удобное время года; по наступленіи же холода, обратится къ параллелямъ, менѣе удаленнымъ отъ Экватора, и стараясь слѣдовать путями, не посѣщенными еще другими мореходами, пойдетъ къ островамъ Аукландскимъ, пройдетъ проливомъ Королевы Шарлотты и спустится для снабженія провизіею и отдыха экипажу въ портъ Жаксонъ; что можетъ случишься около первыхъ числъ Апрѣля 1820 года.
   Отдохнувши, запасшись всѣмъ нужнымъ и исправившись, Командиръ 1й дивизіи отправится изъ порта Жаксона и направитъ путь свой къ Востоку въ параллеляхъ Новой Зеландіи и Сѣверной части Новой Голландіи; потомъ обратится къ островамъ Общества и Маркизы Мендозы; проходя наименѣе посѣщаемыми путями экваторной полосы, пойдетъ къ обитаемымъ островамъ, къ которымъ приставалъ Котцебу, и сдѣлаетъ изысканія о другихъ съ ними сосѣдственныхъ, о коихъ упоминали жители первыхъ; обозритъ острова Соломоновы; а ежели время позволитъ, и Новую Каледонію, и возвратится для отдыха въ портъ Жаксонъ или въ Южный портъ земли Діеменовой; когда по предварительнымъ освѣдомленіямъ въ семъ послѣднемъ мѣстѣ можетъ онъ найти нужныя провизіи, подкрѣпить свѣжею пищею экипажъ и приготовишься къ дальнѣйшимъ покушеніямъ къ Южному полюсу.
   По наступленіи удобнаго времяни къ концу 1820 года, первая Дивизія снова отправится на Югъ къ отдаленнѣйшимъ широтамъ; возобновитъ и будетъ продолжать свои изслѣдованія по прошлогоднему примѣру съ таковою же рѣшимостію и упорствомъ, и проплыветъ остальные меридіаны, для совершенія пути вокругъ земнаго шара, обратясь къ той самой высотѣ, отъ которой Дивизія отправилась, подъ меридіанами земли Сандвичевой.
   По окончаніи благопріятнаго для сихъ предпріятій времени, совершитъ обратный тушь въ Россію.
   ЕГО ИМПЕРАТОРСКОЕ ВЕЛИЧЕСТВО полагаясь на усердіе, познанія и таланты Капитана 2го ранга Беллинсгаузена, и не желая стѣснять его въ дѣйствіи, ограничивается указаніями главнѣйшихъ предметовъ, для которыхъ онъ отравленъ, и уполномочиваетъ его, судя по обстоятельствамъ, поступать какъ онъ найдетъ приличнымъ для блага службы и успѣха въ главной цѣли, состоящей въ открытіяхъ въ возможной близости Антарктическаго полюса.
   Въ особенности рекомендуется ему имѣть неусыпное попеченіе о сохраненіи здоровья экипажей, что во всякое время и во всѣхъ случаяхъ должно быть предметомъ ревностнѣйшихъ его стараній.
   ЕГО ВЕЛИЧЕСТВО повелѣваетъ также во всѣхъ земляхъ, къ коимъ будутъ приставать и въ которыхъ будутъ находиться жители, поступать съ ними съ величайшею пріязнію и человѣколюбіемъ, избѣгая сколько возможно всѣхъ случаевъ къ нанесенію обидъ или неудовольствій, а напротивъ того стараясь всемѣрно привлечь ихъ ласкою и не доходить никогда до строгихъ мѣръ, развѣ только въ необходимыхъ случаяхъ, когда отъ сего будетъ зависѣть спасеніе людей ввѣренныхъ его начальству.
   ГОСУДАРЬ ИМПЕРАТОРЪ изъявляетъ Высочайшую волю Морскому Министру, о врученіи ему особенныхъ инструкцій касательно подробностей его плаванія, о снабженіи его всѣми нужными свѣдѣніями, картами, сочиненіями, инструментами, приличными цѣли его назначенія;, а также и вещами, нужными для мѣны съ народами, съ коими онъ будетъ имѣть сношенія.
   Высочайшая ЕГО ВЕЛИЧЕСТВА воля есть, дабы чиновники, по ученой и художественной части назначаемые въ сію Экспедицію, были равнымъ образомъ снабжены всѣми потребностями, нужными для ихъ взаимныхъ дѣйствій и работъ.
   ЕГО ВЕЛИЧЕСТВУ также благоугодно, дабы въ случаѣ весьма важныхъ открытій, Капитанъ 2 го ранга Беллинсгаузенъ отправилъ немедленно одинъ изъ состоящихъ въ командѣ его шлюповъ съ донесеніями въ Россію, но сіе отправленіе судна должно быть учинено въ несомнѣнной увѣренности о важности случая, продолжая между тѣмъ на другомъ предписанныя ему дѣйствія.
   Высочайше комфирмованную ЕГО ИМПЕРАТОРСКИМЪ ВЕЛИЧЕСТВОМЪ въ 22 день Маія инструкцію для ввѣряемой вамъ 1й дивизіи, изъ шлюповъ Востока и Мирнаго состоящей, препровождаю при семъ къ вамъ, для надлежащаго исполненія, прилагая купно въ копіи и Данную Г. Капитанъ-Лейтенанту Васильеву для 2й дивизіи.
   Сверхъ сей инструкціи и тѣхъ, которые получите отъ Государственной Адмиралтействъ-Коллегіи и Адмиралтейскаго Департамента, за нужное считаю сообщить вамъ къ исполненію:
   Во всѣхъ мѣстахъ, гдѣ будете приставать, должны стараться узнавать: нравы народовъ, ихъ обычаи, религію, военныя орудія, родъ судовъ ими употребляемыхъ и продукты, какія имѣются, также по части Натуральной Исторіи и проч., равно узнавать, какой націи люди посѣщаютъ болѣе дикихъ народовъ, кого они болѣе любятъ, и другія подробности, касающіяся до торговли, мѣны и выгоды оныхъ.
   Должно всегда быть осторожну и на морѣ и на якорѣ отъ нападенія морскихъ разбойниковъ и дикихъ народовъ.
   Имѣете стараться развѣдывать о военномъ положеніи тѣхъ странъ и портовъ, въ коихъ быть случится, какъ тамъ велики силы, крѣпости, пушки, оружія и проч., описывая все сіе подробно и дѣлая карты и планы всѣхъ портовъ, заливовъ и видимыхъ береговъ.
   Чиновники ученой и художественной части, въ концѣ кампаніи обязаны отдать вамъ, какъ Начальнику отряда, всѣ журналы, подписавъ на оныхъ каждый свое имя, дабы послѣ можно было возвратить ихъ, кому принадлежать, когда на сіе послѣдуетъ Высочайшая воля.
   Когда случится быть у дикихъ народовъ, то должно, лаская ихъ, стараться обрѣсти дружбу ихъ, однако никогда не выпускать изъ виду опасенія и быть всегда готовымъ предупреждать не только покушеніе, но неподавать имъ и мысли къ нападенію. Дикіе, видя таковую осторожность, не осмѣлятся нанести вредъ.
   Не должно никогда и никакого судна посылать къ берегу безъ того, чтобы оно не было хорошо вооружено пушками, ружьями, саблями, пиками и проч.
   Равно не можетъ быть излишнимъ приказаніе Офицерамъ, которые будутъ командируемы на гребныхъ судахъ, чтобы они имѣли всю осторожность и не раздѣлялись бы и не удалялись отъ своихъ судовъ иначе, какъ оставя при нихъ довольное число людей для обороны. Если понадобится быть на берегу для обсерваціи, мѣны товаровъ и поправленія здоровья людей, то вы обязаны выбрать тамъ мѣсто для сего удобное и укрѣпить оное такъ, чтобъ не могли опасаться нападенія отъ дикихъ; однимъ словомъ: мѣсто сіе должно походить на крѣпость; содержать оное вооруженнымъ.
   Вамъ никогда не должно пропускать случаевъ извѣщать о своемъ плаваніи, для чего нужно имѣть всегда въ готовности донесеніе, и при встрѣчѣ на морѣ съ судами, идущими въ Европу, просить ихъ пересылать оныя изъ Европейскихъ портовъ къ Россійскому Морскому Министру.
   Когда вы признаете нужнымъ и полезнымъ раздѣлиться съ другимъ ввѣреннымъ вамъ шлюпомъ, дабы заняться разными предметами и открытіями, въ таковомъ случаѣ не запрещается вамъ, разлучишься на малое и даже продолжительное время и назначить мѣсто соединенія.
   Въ продолженіи кампаніи, ежели по нѣкоторымъ важнымъ обстоятельствамъ, принужденными найдетесь возвратить въ Россію одно судно, тогда предоставляется оставить на ономъ только нужное (на время пути) количество провизіи и матеріаловъ, а достальное все взять къ себѣ на шлюпъ.
   Прежде отправленія въ повелѣнный путь, вы должны на случай разлученія одного шлюпа съ другимъ, опредѣлить по начертанному плану вояжа, мѣсто соединенія (рандеву).
   Вы не оставите снабдить копіею съ своей инструкціи Командира сопутствующаго вамъ шлюпа, на случай разлученія съ нимъ.
   Дабы какъ Командиръ дивизіи, вы имѣли всѣ способы на ввѣренныхъ вамъ шлюпахъ и, въ полученныхъ вашему начальству командахъ, удерживать въ полной мѣрѣ надлежащій порядокъ, повиновеніе и должное почтеніе отъ нижнихъ къ вышнимъ, предоставляется вамъ право подчиненныхъ вамъ Офицеровъ и нижнихъ чиновъ, кои изъ дворянъ, оказавшихся въ нерадѣніи; лѣности, непослушаніи, грубости или въ какихъ либо преступленіяхъ, штрафовать, по мѣрѣ вины, со всею законною строгостію, положенными для того штрафами; вамъ же предоставляется право и отдавать оныхъ подъ военный судъ въ нужныхъ случаяхъ, представляя судныя дѣла по обыкновенному порядку, и меня увѣдомлять о всемъ томъ при удобномъ случаѣ для доклада ЕГО ИМПЕРАТОРСКОМУ ВЕЛИЧЕСТВУ.
   Въ разсужденіи же нижнихъ чиновъ, кои не изъ дворянъ, и служителей, наказывать ихъ въ меньшихъ винахъ по усмотрѣнію своему, въ большихъ же преступленіяхъ наряжать судъ и чинить наказаніе по законамъ съ утвержденія вашего, яко главнаго Начальника дивизіи, изключая тяжкія наказанія положенныя закономъ вмѣсто смертной казни; въ каковыхъ случаяхъ представлять дѣла объ нихъ съ мнѣніемъ своимъ при удобномъ случаѣ, по командѣ обыкновеннымъ порядкомъ.
   Для обѣихъ дивизій съ Высочайшаго соизволенія, опредѣлены въ званіи Натуралистовъ иностранцы: Г. г. Мертенсъ и Докторъ Кунце, которые для принятія ихъ въ Экспедицію будутъ находишься въ Копенгагенѣ, и коихъ по сношенію вашему съ Командиромъ 2й дивизіи, слѣдуетъ оттуда взять и по одному изъ нихъ опредѣлить на каждую дивизію.
   Ваша дивизія снабжена серебрянными и бронзовыми медалями на тотъ предметъ, чтобы вы медали сіи раздавали въ знакъ памяти почетнымъ особамъ, имѣющимъ встрѣтиться съ вами на пути, а также можете оставлять оныя на всѣхъ островахъ по вашему усмотрѣнію, и особенно на вновь открытыхъ.
   При семъ препровождается къ вамъ открытый листъ отъ Министерства Иностранныхъ дѣлъ на Россійскомъ, Французскомъ и Нѣмецкомъ языкахъ, и Коллегія Иностранныхъ дѣлъ сообщила сверхъ сего для предварительнаго свѣдѣнія, находящимся въ чужихъ краяхъ нашимъ аккредитованнымъ особамъ объ отправленіи ввѣренныхъ вамъ шлюповъ. Также прилагаются при особомъ реэстрѣ полученныя для васъ отъ находящихся здѣсь Иностранныхъ Министровъ морскихъ военныхъ Державъ, открытые листы.
  

2я) Инструкція Государственной Адмиралтействъ-Коллегіи.

  
   По Высочайшему ЕГО ИМПЕРАТОРСКАГО ВЕЛИЧЕСТВА соизволенію назначены вы Командиромъ 1го отряда судовъ, состоящихъ изъ 2хъ шлюповъ, въ, дальный вояжъ отправляемыхъ, Востокъ и Мирный. По сему Адмиралтействъ-Коллегія предписываетъ вамъ: по окончаніи вооруженія и по укомплектованіи сихъ двухъ шлюповъ надлежащимъ образомъ, отправишься въ предположенный вамъ путь немедленно, по полученіи особой инструкціи, которая дана будетъ по Высочайшему повелѣнію. Со стороны жъ Коллегіи преподаются вамъ одни правила по части Экономической. Хотя правила сіи изображены большею частію въ Морскихъ Регламентахъ, Уставахъ и другихъ узаконеніяхъ, и извѣстны всѣмъ флотскимъ чинамъ; но какъ съ разпространеніемъ познаній человѣческихъ, изъ самыхъ опытовъ въ такихъ вояжахъ, въ какой отправляетесь вы, почерпнутыхъ, были по временамъ и обстоятельствамъ случаи, о коихъ въ тѣхъ узаконеніяхъ не упоминается, оныя въ слѣдующихъ статьяхъ:
  

1е.

   Какъ сохраненіе здоровья людей, составляющихъ экипажъ, есть первая обязанность всѣхъ мореплавателей, и опытами доказано, что надежнѣйшія для сего средства суть: опрятное судовъ и экипажей содержаніе, очищеніе воздуха въ палубахъ и интрюмѣ, достаточное, но не чрезъестественное упражненіе людей въ какой либо экзерциціи, крайнее наблюденіе, чтобы въ мокрой одеждѣ люди не оставались на долго, а особливо не ложились въ оной спать, доставленіе имъ наилучшей пищи и питья; то Коллегія отъ попеченія вашего и ожидаетъ, что сіи, равно и другія приличныя правила, могущія споспѣшествовать благосостоянію экипажа, по совѣту Медиковъ, конечно исполнены будутъ вами со всею точностію.
  

2е.

   Въ особенности имѣете вы обращать вниманіе свое на больныхъ и всѣми мѣрами стараться о улучшеніи содержанія ихъ и излѣченія, поощряя къ сему послѣднему и Медиковъ, на суда вамъ ввѣряемыя, назначенныхъ, о прилѣжаніи коихъ и усердіи или нерадѣніи, обязаны будете представлять Начальству.
  

3е.

   Всевозможную также долженствуетъ имѣть заботу о доставленіи вообще людямъ свѣжей пищи и питья, для чего не упускать ни малѣйшаго случая, и во время пребыванія при берегахъ, снабдѣвать экипажи лучшими съѣстными припасами посредствомъ покупки наличныхъ, а во время плаванія въ морѣ ловомъ рыбы, гдѣ позволятъ мѣстныя обстоятельства; также ромомъ и виномъ: употребляя оныя по климатамъ и обстоятельствамъ; для покупки напитковъ и съѣстныхъ припасовъ; предоставляется зайти въ Копенгагенъ, въ Англію, къ острову Мадерѣ или Тенерифу; а буде встрѣтится нужда въ дровахъ, то въ Снтъ. Яго, наблюдая только, чтобы въ Снтъ. Яго не долго оставаться, ибо тамъ вредно для здоровья людей. Солонину прежде вываривать паромъ въ котлѣ, наполненномъ морскою водою для отдѣленія чрезъ то отъ нея всѣхъ нечистотъ и жирныхъ частицъ, способствующихъ къ скорѣйшему зарожденію цынготной болѣзни, но совсѣмъ вываренная такимъ образомъ солонина и положенная въ кашицу, дѣлаетъ оную свѣжѣе и довольно вкусною. Въ жаркихъ краяхъ давать масло коровье весьма умѣренно, а когда оное покажется испортившимся, то и вовсе онаго не производишь, а съ горохомъ обыкновенно приказывать мѣшать бульонъ. Когда на судахъ устроены будутъ печи, то нужно по временамъ раздавать людямъ печеный хлѣбъ, который, какъ извѣстно, гораздо здоровѣе сухарей; бочки водяныя имѣть внутри крѣпко обозженныя и таковое обжиганіе повторять чаще, дабы имѣть всегда свѣжую и не испорченную воду, наблюдая за всемъ тѣмъ, чтобы они всегда были въ чистотѣ, и когда нужда потребуетъ, налить бочки соленою водою для содержанія судна въ грузу, а послѣ понадобится налить оныя пресною водою, тогда прежде должно хорошо очистить оныя; ибо нѣтъ ничего вреднѣе для здоровья, и ни что такъ скоро не возраждаетъ цынгу, какъ испорченная вода. Для сбереженія здоровья людей, вы снабжены будете запасомъ бульона, чаю, патаки, сахару, какао, сосновой эссенціи, сусла хорошаго, уксусу и горчицы. Непремѣнно должно запастись для больныхъ достаточнымъ количествомъ хины. Не безполезно также взять съ собою нѣсколько бочекъ крѣпкаго пива изъ послѣдняго Европейскаго порта, и когда одну бочку выпьютъ, то на ея дрожди наливать теплую воду и сосновую эссенцію, смѣшавъ оную съ патакою; наливка сія чрезъ 23 часа, а въ теплую погоду, чрезъ 10 часовъ, начинаетъ бродить, и чрезъ три дни можно оную пить; такимъ образомъ изъ дрождей двухъ выпитыхъ бочекъ, можно вываривать около 20ти ведеръ новаго хорошаго пива. Изъ прежнихъ вояжей видно, что между островомъ Св. Елены и Копенгагеномъ, пропорція припасовъ, для сего употребляемыхъ, была на бочку въ 20 ведеръ, три горшка сосновой эссенціи, и полтора пуда патаки, а пропорція каждаго человѣка состояла изъ полукружки, и какъ пиво здоровѣйшее питіе на морѣ, то потребно давать оное людямъ чаще, сіе предположеніе предоставляется приводить въ исполненіе, по ближайшему вашему разсмотрѣнію.
  

4е.

   Людей стараться не подвергать напрасно въ ненастье и всякую влажную погоду, но смотрѣть, чтобы они не ложились на открытомъ воздухѣ; на солнцѣ же голову всегда покрывали, постели ихъ просушивать, какъ можно чаще, а въ палубахъ разкладывать съ надлежащею осторожностію огонь, какъ надежнѣйшее средство къ очищенію воздуха.
  

5е.

   Во время путешествія вашего, не оставляйте упражнять Штурмановъ, Экономическихъ Офицеровъ и другихъ чиновъ, поступая въ семъ случаѣ по содержанію изданныхъ и Высочайше утвержденныхъ правилъ, коими снабжены будете.
  

6е.

   Сбереженіе пороха отъ расходовъ, хотя не маловажно въ предлежащемъ вамъ пути, но не воспрещается вамъ однакожъ, судя по обстоятельствамъ, дѣлать экзерциціи; при чемъ поступать по Регламенту Императора Петра Великаго, и какъ для оной, такъ для салютовъ, прочистки орудій, и прочихъ выстрѣловъ, употреблять заряды по правиламъ. Высочайше конфирмованнымъ въ 13й день Апрѣля 1804 года. Всѣмъ иностраннымъ чиновникамъ, посѣщающимъ ваши суда, дѣлать почести по ихъ чинамъ, руководствуясь въ томъ Уставомъ Императора Петра Великаго.
  

7е.

   При всякомъ входѣ вашемъ въ дружественные чужестранные порты для покупки свѣжей провизіи, или для починки вашихъ судовъ, вы должны немедленно давать знать о вашемъ приходѣ тамошнему Правительству, или кто есть со стороны Россійскаго Двора, и увѣдомлять также Адмиралтействъ-Коллегію о благосостояніи команды, и судовъ.
  

8е.

   Когда будете находиться въ иностранныхъ владѣніяхъ и у народовъ различныхъ странъ, обходиться съ ними ласково и сохранять всякую благопристойность и учтивство, внушая сіе и всѣмъ подчиненнымъ вашимъ; никакихъ дезертеровъ на ввѣренныя вамъ суда, вопреки правъ народныхъ, не принимать, а если бы въ числѣ ихъ находились и Россійскіе подданные, то и ихъ не брать, до сношенія съ мѣстнымъ Правительствомъ или съ довѣренною особою отъ Россійскаго Двора, тамъ пребывающею.
  

9е.

   Въ салютахъ. кораблей и крѣпостей тѣхъ Державъ, съ коими трактатовъ не заключено, поступать по силѣ Морскаго Устава Государя Императора Петра Великаго, салютуя всегда въ такомъ разстояніи, чтобы пальба могла быть видима и слышана. Впрочемъ, для свѣденія вашего и въ чемъ слѣдуетъ исполненія, будутъ присланы вамъ отъ Исполнительной Экспедиціи, всѣ договоры и трактаты, какіе только съ кѣмъ сдѣланы; также имѣете взять отъ Кронштатскаго порта, для свѣденія вашего, копію съ инструкціи, которая дана была прошлаго 1805 года крейсерскимъ судамъ, посыланнымъ въ море, для возпрещенія пути судамъ, шедшимъ изъ зараженныхъ желтою горячкою мѣстъ.
  

10е.

   Поелку званіе ваше обязываетъ: васъ защищать достоинство флота Россійскаго, то Коллегія надѣясь, что вы не упустите ничего изъ вида къ сохраненію судовъ, вамъ ввѣряемыхъ, и къ недопущенію ихъ до оскорбленія, предписываетъ вамъ содержать себя всегда въ готовности, чтобы кто нибудь, встрѣтясь съ вами, не могъ нанести обиды флагу и причинить судамъ вашимъ вреда. Въ случаѣ непріязненнаго нападенія, стараться оборонять себя, какъ долгъ храбраго и искуснаго Офицера повелѣваетъ; судамъ же купеческимъ, съ вами встрѣтившимся, или купно съ вами идущимъ, ни какихъ обидъ нечинить, а напротивъ въ возможномъ оказывать вспомоществованіе.
  

11е.

   На случающіеся въ пути надобности отпущена будетъ сумма, на записку которой въ приходъ и расходъ имѣете изтребовать отъ Кронштатскаго порта шнурованную книгу.
  

12е.

   Въ ознаменованіе довѣренности, какую имѣетъ къ вамъ Начальство ваше, предоставляется вамъ право выдавать при случаѣ, по бывшему на шлюпѣ Діанѣ примѣру, нижнимъ чинамъ награжденіе, годовое, полугодовое и третное жалованье, изъ суммы, которая отпустится вамъ на экстраординарные расходы. На мѣсто умершихъ служителей повышать другихъ нижнихъ чиновъ, по достоинству; позволяется производить людямъ, по климатамъ тѣхъ странъ, гдѣ суда ввѣряемыя вамъ будутъ находиться, морской провіантъ и провизію, не по Регламенту, но соображаясь съ примѣромъ лучшихъ мореходцевъ, по собственному вашему усмотрѣнію. Также позволяется употреблять для сбереженія здоровья служителей, сверхъ положенія, разное платье по климатамъ, бѣлье и прочее, изъ запасовъ, которыми каждое судно въ достаточномъ количествѣ снабдится, и покупать, въ случаѣ нужды, потребные для судовъ припасы и матеріалы.
  

13е.

   Въ разсужденіи производства жалованья и порціонныхъ денегъ, имѣете вы поступать по Высочайше конфирмованной въ 10день сего Іюня и при семъ въ копіи прилагаемой запискѣ.
  

14е.

   Поелику плаваніе въ моряхъ обоихъ полушарій зависѣть будетъ отъ свойства климатовъ и различныхъ временъ года, то и имѣете руководствоваться путешествіями кругомъ свѣта извѣстныхъ мореплавателей, кои послужатъ вамъ во многихъ случаяхъ, или примѣромъ или усовершенствованіемъ къ сохраненію и содержанію судовъ и экипажей въ цѣлости, и коими снабжены вы будете по особому распоряженію.
  

15е.

   Что касается до цѣли плаванія вашего, также до времени возвращенія въ свои Европейскіе порты, о семъ получите особенно предписаніе и наставленіе. Посему остается Коллегіи заключить, что вы яко искусный и отличный Офицеръ, исполните съ точностію порученіе вамъ дѣлаемое и послѣдуете, не обинуясь, изображеннымъ въ Морскомъ Уставѣ, въ Коллежской должности и въ прочихъ узаконеніяхъ, предписаніямъ, до командующаго судномъ касающимся, благоразумными своими распоряженіями въ предлежащемъ пути оправдаете ту довѣренность, которая вамъ дѣлается.
  

3я; Инструкція Государственнаго Адмиралтейскаго Департамента.

  
   Какъ по Высочайшему повелѣнію вы опредѣлены Начальникомъ двухъ шлюповъ, отправляющихся изъ Кронштата въ дальное мореплаваніе, и отъ Морскаго Министра получите надлежащее предписаніе о расположеніи вашего плаванія, равно и о всѣхъ главныхъ порученіяхъ, на васъ возлагаемыхъ: то Адмиралтейскій Департаментъ за тѣмъ полагаетъ дать вамъ только нѣкоторыя необходимо нужныя правила, служащія къ руководству для наблюденій во время вашего плаванія.
   1е. Нужные для сего вояжа астрономическіе, математическіе и физическіе инструменты, нѣкоторые отпущены вамъ изъ пріуготовленныхъ здѣсь, а прочіе недостающіе получите, по прибытіи въ Англію; отъ Морскаго Министра писано о заготовленіи оныхъ къ находящемуся тамъ Россійскому Послу. Всѣ оные инструменты должны бы повѣрить, и ежели найдутся какія либо въ нихъ погрѣшности, исправитъ.
   2е. Во время похода, по окончаніи каждыхъ сутокъ, означать счислимый и обсервованный пунктъ румбомъ и разстояніемъ, до;какого нибудь извѣстнаго мѣста, предпочитая, гдѣ можно тѣ изъ сихъ мѣстъ, коихъ широта и долгота опредѣлены.
   3е. Въ случаѣ, немалой разности, счислимаго пункта съ обсервованнымъ, означатъ румбъ,и разстояніе между сими пунктами, стараясь дѣлать замѣчанія, о причинѣ таковой разности.
   4е. Для сего должны вы имѣть разныя карты, и на всѣхъ оныхъ прокладывать счисленіе, замѣчая: какъ несходства между ими, такъ и то, которую изъ нихъ въ какой части именно найдете вы вѣрнѣйшею. А потому старайтесь дѣлать, сколько можно, болѣе Астрономическихъ наблюденій. Необходимо нужныя, для сего морскія карты тѣхъ морей, по коимъ совершать будете плаваніе, многія препровождены уже къ вамъ отъ Департамента, а тѣ, которыхъ недостаетъ, можете, купить въ Англіи изъ числа издаваемыхъ отъ Англійскаго Адмиралтейства.
   5е. Для наблюденія широты, не должно довольствоваться одною полуденною высотою солнца, но наблюдать также звѣзды при свѣтѣ зари на меридіанѣ, и солнце внѣ меридіана, если въ полдень не будетъ оно видно за облаками.
   6е. Для долготы брать разстояніе между луною и звѣздами, всегда, когда обстоятельства позволятъ, и выводы сихъ наблюденій свѣрять съ тѣми, какія окажутся по Хронометрамъ, которые должны вы предъ отправленіемъ въ походъ тщательно повѣрить наблюденіями, соотвѣтствующихъ высотъ солнца. Да и въ продолженіи плаванія вашего всегда; когда пристанище къ берегу, или подойдете на видъ земли, которой положеніе опредѣлено съ точностію, не упускайте случая вновь повѣрять Хронометры.
   7е. Для вѣрнаго наблюденія хода Хронометровъ, замѣчайте степени тепла и холода по термометру, какъ при восхожденіи солнца, такъ и около полудня, дабы въ случаѣ непорядочнаго или неравномѣрнаго хода Хронометра, можно было судишь, не перемѣна ли тепла или холода тому причиною?
   8е. Всѣ наблюденія, дѣлаемыя какъ для опредѣленія долготы и широты мѣстъ, такъ и для повѣрки компаса и часовъ, вносишь въ журналъ со всякою подробностію, такъ чтобы и послѣ, если потребуетъ надобность, можно было повѣрить вычисленія оныхъ.
   9е. Вездѣ, гдѣ случай и время позволятъ, старайтесь сами дѣлать наблюденія о высотѣ морскаго прилива и сыскивать прикладный часъ; но когда того по краткости пребыванія вашего сдѣлать будетъ невозможно, то по крайней мѣрѣ развѣдывать чрезъ лоцмановъ обо всемъ ономъ; также если случится вамъ замѣтить построеніе кораблей, отличное чѣмъ нибудь отъ нашего; особенное средство для сбереженія лѣсовъ; судно, построенное особеннымъ образомъ для особливаго какаго нибудь намѣренія, морской порядокъ, наблюдаемый въ командѣ и содержаніи служителей, инструментъ какой нибудь новый, или употребляемый съ лучшимъ успѣхомъ нежели у насъ, не оставляйте ничего безъ описанія. Сверхъ того вы должны не только описывать, но и снимать модели со всѣхъ отличныхъ судовъ, примѣченныхъ въ разныхъ странахъ, равно какъ и съ лодокъ, употребляемыхъ дикими народами. Также стараться собирать любопытныя произведенія натуры для привезенія въ Россію, въ двойномъ числѣ, для Академіи и для Адмиралтейскаго Департамента, равно собирать оружія дикихъ, ихъ платья и украшенія, что болѣе любопытно.
   10е. Когда же случится вамъ быть въ мѣстахъ, мало посѣщаемыхъ мореплавателями, и которыя не были еще утверждены Астрономическими наблюденіями, и Гидрографически подробно не описаны, или случится открыть какую нибудь землю или островъ не означенные на картахъ, то старайтесь какъ можно вѣрнѣе, описать оныя, опредѣля главные пункты наблюденіями широты и долготы {Самое вѣрнѣйшее средство для опредѣленія долготы почитается чрезъ закрытіе звѣздъ луною.}, и составьте карту съ видами береговъ и подробнымъ промѣромъ, особливо тѣхъ мѣстъ, кои пристанищемъ служить могутъ. При описи же руководствоваться правилами, изложенными въ Морской Геодезіи, соч. Г. Вице-Адмирала Сарычева.
   11е. Особенно старайтесь сдѣлать полезнымъ пребываніе ваше во всѣхъ земляхъ, принадлежащихъ Россіи, или вновь открыться имѣющихъ, для будущихъ Россійскихъ мореплавателей. Вы будете имѣть случай, узнать вѣрно во многихъ мѣстахъ положеніе береговъ морскихъ, сдѣлать извѣстными, или вновь открыть выгоднѣйшія пристани; постарайтесь употребить весь вашъ досугъ, на описаніе оныхъ, и положеніе на планѣ съ нужными промѣрами; особенно въ пристаняхъ. Подробнымъ познаніемъ тѣхъ странъ, можете вы открыть виды къ заведенію тамъ впредь постояннаго судоходства, или строенія судовъ. Для сего обратите особенное вниманіе ваше, на познаніе климата и другихъ потребностей жизни; старайтесь вѣрнѣе узнать почву земли, и способность ея къ произрастѣніямъ; роды, свойство и количество тамошнихъ произрастѣній, особливо количество и доброту лѣсовъ и проч.
   12е. Наконецъ, чтобы по возвращеніи вашемъ, изъ записокъ вашихъ, можно было составишь любопытное и полезное повѣствованіе, не оставляйте безъ замѣчанія ни чего, что случится вамъ увидѣть гдѣ нибудь новаго, полезнаго, или любопытнаго, не только относящагося къ морскому искуству, но и вообще служащаго къ разпространенію познаній человѣческихъ, во всѣхъ частяхъ. Вы пройдете обширныя моря, множество острововъ, различныя земли; разнообразность природы въ различныхъ мѣстахъ, натурально, обратитъ на себя любопытство ваше, старайтесь записывать все, дабы сообщить сіе будущимъ читателямъ путешествія вашего. Для сего необходимо должны вы имѣть, описанія знаменитыхъ путешествій во всѣхъ тѣхъ мѣстахъ, которыя посѣтить будете. Читая ихъ и сравнивая съ собственными вашими наблюденіями, будете вы замѣчать, въ чемъ они вѣрны и въ чемъ не вѣрны.
   13е. Веденный такимъ образомъ журналъ путешествія вашего, по окончаніи кампаніи, должны вы представить за подписаніемъ вашимъ, въ Адмиралтейскій Департаментъ.
   14е. Равнымъ образомъ, если кто изъ Офицеровъ, особливо сдѣлаетъ какія нибудь примѣчанія, и захочетъ сообщить оныя, то ихъ помѣстишь особо при концѣ журнала, съ подписаніемъ имени его. За таковыя примѣчанія, если найдутся они полезными, можетъ онъ пріобрѣсть себѣ, честь и должную благодарность.
   15е. Съ вами отправляются Астрономъ, натуралистъ и рисовальщикъ, которымъ даны будутъ отъ Академіи Наукъ особыя инструкціи; а вы со своей стороны, обязаны доставлять имъ всѣ возможныя вспомоществованія въ ихъ занятіяхъ. Рисовальщикъ, долженъ снимать виды всѣхъ мѣстъ примѣчательныхъ, гдѣ случится быть, также портреты народовъ, ихъ одѣянія и игры. Всѣ и всякаго рода собранія вещей, описанія всего, рисунки и прочее, въ концѣ кампаніи, обязаны художники вручить Командующему отрядомъ, который все безъ изъятія долженъ представить ГОСУДАРЮ ИМПЕРАТОРУ, чрезъ Морскаго Министра, по возвращеніи въ Россію.
   16е. А какъ отправляется съ вами, изъ Штурманскаго Училища нѣкоторое число учениковъ, то имѣете вы, сверхъ неослабнаго за поведеніемъ ихъ смотрѣнія, наблюдать и то, чтобъ, они занимаемы были продолженіемъ наукъ, званію ихъ приличныхъ, дабы отлучкою на толь долгое время изъ училища, не потеряли они пріобрѣтенныхъ въ немъ знаній, а паче сдѣлались бы полезными по службѣ чрезъ практическія знанія.
   Копію съ сей инструкціи должны вы дать Командиру другаго шлюпа, для исполненія по оной.
  

-----

  

4я; Вторая Инструкція отъ Морскаго Министра.

  
   ИМПЕРАТОРСКАЯ Академія Наукъ; за краткостію остающагося времени, не приготовила Инструкціи для Г. г. Ученыхъ въ дивизіи вашей, въ вояжъ отправляющихся. Въ слѣдствіе чего, я препровождаю при семъ, къ руководству для нихъ, начертаніе нѣкоторыхъ предметовъ, по ученой и художественной части, поручая вамъ, объявить, что Морское Начальство ожидаетъ отъ ихъ. практическихъ свѣдѣній и дѣятельности точнаго исполненія во всемъ, что токмо до ихъ званія относится.
   Начертаніе нѣкоторыхъ предметовъ по ученой:и художественной части.
   Предпринимаемая по Высочайшему ЕГО ИМПЕРАТОРСКАГО ВЕЛИЧЕСТВА повелѣнію кампанія, имѣя цѣлію пріобрѣтеніе полнѣйшихъ. познаній о нашемъ земномъ шарѣ, доставитъ отправляющимся въ оную Ученымъ, способъ и частые случаи, производить полезныя для наукъ наблюденія.
   По Геометрической, Астрономической и Механической части, они не упустятъ заниматься изслѣдованіемъ, всѣхъ заслуживающихъ любопытства предметовъ, до сихъ наукъ относящихся, будутъ дѣлать свои замѣчанія, и вести журналы о послѣдствіяхъ ими извлекаемыхъ.
   Они должны производить опыты, для опредѣленія долготы секунднаго маятника въ различныхъ широтахъ, что послужитъ къ опредѣленію измѣненій тягости; дабы же выводимыя послѣдствія были достовѣрны, нужно, чтобы опыты были дѣлаемы одними и тѣми же инструментами и лицами, и были бы повторяемы съ возможною точностію, во всѣхъ тѣхъ мѣстахъ, куда суда приставать будутъ.
   Опредѣленіе долготы входитъ въ число ежедневныхъ трудовъ мореплавателя, Астрономы должны также особенно и прилѣжно симъ заниматься. Они обязываются сохранять подлинныя ихъ вычисленія о сихъ наблюденіяхъ, производимыхъ по разстоянію луны отъ неподвижныхъ звѣздъ.
   Зная по Эфимеридамъ время затмѣній, которыя случатся въ продолженіи ихъ путешествія, а также и мѣста, гдѣ оныя будутъ видимы; Астрономы не ограничатъ себя единственно опредѣленіемъ мгновеній начала и конца затмѣній, но означатъ также положеніе родовъ со всевозможною подробностію.
   Приливы и отливы моря, заслуживаютъ особенное вниманіе; нужно замѣчать старательно двойной приливъ въ теченіи каждаго дня.
   По Физической части, путешественники обязаны дѣлать наблюденія до сего предмета касающіяся, къ числу коихъ, относится измѣненіе компаса. любопытно было бы испытать магнитную силу въ тѣхъ точкахъ, гдѣ есть наибольшее и наименьшее склоненіе магнитной стрѣлки.
   Они должны вести вѣрную записку о высотѣ барометра въ разные часы дня.
   Состояніе атмосферы и ея безпрерывныя измѣненія, будутъ ими прилѣжно замѣчаемы, равно какъ и направленіе высшихъ и низшихъ вѣтровъ, въ сравненіи съ дующимъ близъ поверхности моря; различіе высшихъ и низшихъ вѣтровъ въ безоблачную погоду, можно замѣчать посредствомъ небольшихъ воздушныхъ шариковъ, которыми они будутъ снабжены.
   Они обязаны стараться замѣчать теченія моря вездѣ гдѣ только будетъ возможно, и вести записки о учиненныхъ ими по сему предмету наблюденіяхъ.
   Феномены, какъ то: Метеоры, Сѣверныя и Южныя сіянія, будутъ прилѣжно замѣчаемы, и желательно было бы, чтобы означаема была высота и полнота оныхъ.
   Должно внимательно наблюдать тромбы, и поелику еще по сіе время не согласны въ причинѣ оныхъ, стараться изслѣдовать сей феноменъ, дабы можно было достигнуть до изъясненія онаго.
   Слѣдуетъ производишь опыты касательно различной степени температуры моря, и его солености, въ разныхъ мѣстахъ и глубинахъ въ разсужденіи различія тяжести водъ, и степени ея горькости, а также и на счетъ измѣненія теплоты, въ извѣстной глубинѣ противу замѣчаемой на поверхности моря.
   Нужно дѣлать наблюденія надъ льдинами различнаго рода; какъ плоскими, такъ и возвышающимися на подобіе горъ, и изъяснить мысли на счетъ образованія оныхъ.
   Равнымъ образомъ слѣдуетъ замѣчать свѣтъ, блистающій часто на морѣ; было бы весьма занимательно и, любопытно изъяснить причины онаго, съ большею подробностію, нежели какъ то до сего было дѣлаемо.
   Относительно Химіи нужно обращать вниманіе, по всѣмъ изысканіямъ, до сей науки относящимся, замѣчать краски употребляемыя народами для окрашенія ихъ издѣлій, вещества, изъ коихъ они ихъ извлекаютъ, и способы, изобрѣтенные ими для ихъ употребленія.
   По Анатомической части будутъ вникать въ познаніе всего того, что относится до измѣненій въ человѣческомъ родѣ, какъ то: въ цвѣтѣ, ростѣ, сложеніи и проч. и проч. и не упустятъ распространить сихъ изслѣдованій и на внутренныя части, если то представится возможнымъ посредствомъ анатомированія труповъ; будутъ также освѣдомляться о долготѣ жизни и о времяни возмужалости обоихъ половъ.
   По Зоологіи будутъ дѣлаемы всѣ наблюденія относительно сей части, и сколько возможность позволитъ, коллекцію.
   Равнымъ образомъ и по Минералогической части не оставятъ собирать коллекціи, въ особенности будутъ замѣчать почву земли и отношенія оной въ противоположныхъ берегахъ проливовъ и различные слои, словомъ: не упустятъ никакихъ полезныхъ по сей части наблюденій.,
   Равное стараніе будетъ употреблено и по Ботанической части, какъ относительно коллекціи растѣній, такъ и описанія оныхъ и собранія образчиковъ всякаго рода деревьевъ; полезно было бы познавать силу и свойство тѣхъ, которыя еще мало извѣстны.
   Живописцы въ ихъ художествѣ имѣютъ средство представлять зрѣнію понятія о всемъ томъ,, что имѣется видимаго въ природѣ, и отъ трудовъ ихъ ожидается вѣрное изображеніе всѣхъ заслуживающихъ любопытство предметовъ.
   Наконецъ мореплаватели не упустятъ случая во всякое время дѣлать изслѣдованія, замѣчанія и наблюденія, о всемъ томъ, что можетъ споспѣшествовать вообще успѣхамъ наукъ и въ особенности каждой части.
  

-----

1819 Іюня

   Шлюпы уже были въ готовности, кромѣ нѣкоторыхъ столярныхъ и малярныхъ работъ; по приказанію Морскаго Министра вытянулись на малый. Кронштатскій рейдъ, гдѣ противъ среднихъ воротъ на 5 3/4 саженяхъ положили якори. Вмѣстѣ съ нами вышли также на малый рейдъ шлюпы Открытіе и Благонамѣренный, назначенные къ изысканіямъ на Сѣверѣ.

23

   Морской Министръ, заботясь о скорѣйшемъ отправленіи насъ, самъ съ Главнымъ Командиромъ Кронштатскаго порта осмотрѣлъ шлюпы, на которыхъ еще, продолжали разныя работы.

24

   Іюня 24го мы имѣли счастіе видѣть. въ Кронштатѣ ГОСУДАРЯ ИМПЕРАТОРА, прибывшаго для обозрѣнія тѣхъ судовъ, которыя по собственному Его назначенію понесутъ Россійскій флагъ въ отдалеянѣйшіе предѣлы Юга и Сѣвера. ЕГО ВЕЛИЧЕСТВО изволил

  

Ф. Ф. Беллинсгаузен

  

Двукратные изыскания в Южном Ледовитом океане и плавание вокруг света в продолжение 1819, 20 и 21 годов,

совершенные на шлюпах

"Востоке" и "Мирном"

под начальством

каштана БЕЛЛИНСГАУЗЕНА

командира шлюпа

"Восток"

Шлюпом "Мирным"

начальствовал лейтенант ЛАЗАРЕВ

  

Государственное издательство географической литературы

Москва -- 1949

  

Второе издание

Под редакцией, со вступительной статьей и комментариями доктора военно-морских наук Е. Е. ШВЕДЕ

  
  
  

СОДЕРЖАНИЕ

  
   Предисловие редактора
   Е. Е. Шведе. Первая русская антарктическая экспедиция
   Голеншцев-Кутузов. От ученого комитета главного морского штаба
  

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

  

Глава первая

  
   Назначение двух отрядов для изысканий. -- Приготовление шлюпов "Востока" и "Мирного". -- Плавание из Кронштадта до Англии
  

Глава вторая

  
   Плавание от Англии до острова Тенерифа, потом до Рио-Жанейро. -- Пребывание в Рио-Жанейро
  

Глава третья

  
   Отбытие из Рио-Жанейро.-- Плавание по южную сторону острова Георгия. -- Обретение островов Маркиза де Траверсе. -- Плавание по восточную сторону Южных Сандвичевых островов. -- Плавание в Южном Ледовитом океане. -- Прибытие в Порт-Жаксон. -- Плавание шлюпа "Мирного" во время разлуки с шлюпом "Востоком". -- Пребывание в Порт-Жаксоне
  

Глава четвертая

  
   Отбытие из Порт-Жаксона к Новой Зеландии.-- Пребывание в проливе королевы Шарлотты. -- Плавание в Великом океане. Обретение островов Россиян. -- Прибытие к острову Отаити
  

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

  

Глава пятая

  
   Пребывание на острове Отаити. -- Обратное плавание из Отаити к Порт-Жаксону. -- Обретение островов; Востока, великого князя Александра Николаевича, Оно, Михайлова, Симонова.-- Вторичное прибытие в Порт-Жаксон и пребывание в сем месте. -- Замечания о Новой Голландии и земле Вандимена
  

Глава шестая

  
   Отбытие из Порт-Жаксона к острову Маквария.-- Плавание в Ледовитом океане.-- Обретение острова Петра I. Берега Александра I.-- Плавание по южную сторону Ново-Шгтлзндских островов. -- Обретение островов: Трех Братьев. Мордвинова, Шишкова, Рожвова. -- Прибытие и пребывание в Рио-Жанейро
  

Глава седьмая

  
   Отбытие из Рио-Жанейро.-- Плавание в Лиссабон и из Лиссабона в Россию. -- Прибытие на Кронштадтский рейд.
  
   Примечания редактора
   Краткий словарь
   Библиография
   Список млекопитающих, птиц и рыб
   Переводные таблицы мер
  
  
  

ПРЕДИСЛОВИЕ РЕДАКТОРА

  
   Первое издание труда Фаддея Фаддеевича Беллинсгаузена "Двукратные изыскания в Южном Ледовитом океане и плавание вокруг света в продолжении 1819, 20 и 21 годов, совершенные на шлюпах "Востоке" и "Мирном", вышло в свет в 1831 г., сто восемнадцать лет назад, всего в шестистах экземплярах, и давно стало библиографической редкостью. Уже один этот факт вполне оправдывает переиздание этой ценной книги.
   В течение последнего времени в международной политической обстановке произошли события, повышающие всеобщий интерес к первой русской антарктической экспедиции, непреложно утвердившей приоритет нашей Родины на открытие материка Антарктиды. При проведении своей экспансионистской политики, англо-американский блок обратил свои взоры и на Антарктиду и стремится определить режим этого материка без участия Советского Союза, имеющего неотъемлемые права на участие в решении вопросов, касающихся судьбы земель открытых русскими мореплавателями. Примером таких попыток путем закулисного сговора решить судьбу Антарктики является сообщение, опубликованное в августе 1948 г. Государственным департаментом США о том, что им начаты неофициальные переговоры с Англией и ее доминионами, с Францией, Норвегией, Аргентиной и Чили о возможности установления некоей "формы интернационализации", некоего, якобы, международного управления ею {Доклад президента Географического общества Союза ССР академика Л. С. Берга "Русские открытия в Антарктике" на общем собрании Общества, 10 февраля 1949 г.}. Правда, вследствие присущих капиталистическому миру внутренних противоречий, ряд указанных выше государств отнесся к проекту США отрицательно. Это предложение Соединенных штатов, хотя оно и не имело успеха, доказывает, что его авторы пытались разрешить вопрос о режиме Антарктики, игнорируя бесспорные права Советского Союза.
   Поэтому понятно, что Географическое общество Союза ССР возглавило движение советской общественности, выступившей за бесспорное право Советского Союза на участие в решении вопросов Антарктики. В связи с этим, Общество констатировало выдающуюся роль русских исследователей-ученых в деле открытия Антарктиды, а это обстоятельство вызвало повышение интереса к их трудам. Таким образом переиздание книги Беллинсгаузена имеет и большое политическое значение.
   Выход в свет первого издания труда Беллинсгаузена был связан с целым рядом осложнений. Автор представил свою рукопись, включавшую 10 тетрадей, Адмиралтейскому департаменту в 1824 г. Последний, через начальника Морского штаба, просил об отпуске средств на издание этого труда в количестве 1 200 экземпляров. Однако Николай I оставил это ходатайство без внимания (можно думать, что причиной этому было восстание декабристов). Беллинсгаузену пришлось повторить свою просьбу. В 1827 г. он обратился к вновь созданному Ученому комитету Главного морского штаба с просьбой издать хотя бы 600 экземпляров, причем он подчеркивал, что материальные соображения его вовсе не интересуют, а ему хочется лишь, чтобы "труды его были известны" {Первое издание, т. I, предисловие.}. Председатель Ученого комитета Л. И. Голенищев-Кутузов1 направил эту новую просьбу через начальника Главного морского штаба на решение Николаю I, причем в своем предложении он писал: "может случиться и едва ли уже не случилось, что учиненные капитаном Беллинсгаузеном обретения, по неизвестности оных, послужат к чести иностранных, а не наших мореплавателей" {Там же.}. Наконец, последовало распоряжение Николая I об издании труда в количестве 600 экземпляров, причем на расходы по печатанию были отпущены специальные средства, а доход с издания предназначался лично Беллинсгаузену. Однако на этом еще не закончились проволочки и затруднения с затянувшимся первым изданием.
   Ввиду того, что сам автор в это время находился под стенами турецкой крепости Исакчи на Дунае, в осаде которой он принимал участие в качестве командира гвардейского экипажа, присмотр за изданием и все корректуры были поручены секретарю Адмиралтейского департамента Аполлону Никольскому. Повидимому, это был тот самый Никольский, который, возомнив себя великим стилистом, давал дважды грубые отрицательные отзывы на рукопись знаменитого русского мореплавателя Ю. Ф. Лисянского, ввиду чего последний принужден был самостоятельно издать свою книгу "Путешествие вокруг света в 1803, 1804, 1805 и 1806 годах на корабле "Нева". На этот раз Никольский присвоил себе права литературного и специального редактора по вопросам мореплавания и морской практики. В результате председатель Морского ученого комитета отстранил Никольского от руководства изданием, стал сам вносить коррективы в уже отредактированные части труда и поручил наблюдение за изданием библиотекарю Морского кадетского корпуса Чижову. Беллинсгаузен дал свое согласие на эту замену письмом на имя Голенищева-Кутузова от 31 июля 1828 г. По вопросу о редактировании книги Беллинсгаузена в архивных делах существует целый том переписки {"Дело Ученого комитета морского министерства", No 20.}.
   Вероятно, вследствие изложенных обстоятельств окончательный текст не вполне соответствовал оригиналу и были допущены сокращенияии искажения, которых сами авторы -- Ф. Ф. Беллинсгаузен и М. П. Лазарев (отчет Лазарева о самостоятельном плавании был включен в данный труд) не могли учесть и предотвратить. Лазарев, получивший и перечитавший вышедшую в свет книгу, дает о редакции ее неудовлетворительный отзыв в письме к своему другу А. А. Шестакову и замечает: "Всему виноват Логин Иванович Кутузов, взявшийся за издание оного; отдал в разные руки и наконец вышло самое дурное повествование весьма любопытного и со многими опасностями сопряженного путешествия. Я не знаю, в каком виде представил оное Беллинсгаузен, но ясно вижу, что слог в донесении моем к Беллинсгаузену после разлучения нашего и по прибытии в Порт-Жаксон изменен совершенно, а кто взял на себя это право, не знаю" {Письмо от 26 января 1834 г.}.
   Первое издание состояло из двух томов без всяких иллюстраций, а все карты и рисунки были собраны в приложенный к нему "Атлас" (19 карт, 13 видов, 2 вида ледяных островов и 30 различных рисунков). Карты для Атласа, составленные, повидимому, самим Ф. Ф. Беллинсгаузеном, гравировал Иванов, а замечательные рисунки художника Михайлова были литографированы на камне художниками Академии художеств И. П. Фридрицем. Ганзасом и Гейтманом (качество литографий оставляет желать лучшего, что и отметил М. П. Лазарев в вышеприведенном отзыве).
   К сожалению, оригинал рукописи Беллинсгаузена и Лазарева, а также все заметки их соплавателей и шханечные журналы шлюпов "Восток" и "Мирный" в архивах разыскать пока не удалось: нужно думать, что они были взяты Беллинсгаузеном при подготовке своего труда к изданию, а впоследствии утрачены. Поэтому редактор, при подготовке настоящего, второго, издания, не имел возможности сверить текст первого издания с первоначальным текстом рукописей.
   Текст первого издания был сохранен почти в полной неприкосновенности, тем более, что литературный стиль его вполне удовлетворительный и простой, хотя и несколько сухой.
   Редактором были введены лишь следующие изменения в текст первого издания:
   1. Изъяты все титулы и излишние излияния верноподданнических чувств, столь не свойственные прямой натуре Беллинсгаузена и Лазарева, и, вероятно, внесенные в текст редакторами первого издания.
   2. Написание некоторых слов, терминов и наименований изменено на более современное (например, не азимуф, а азимут, не амплитуд, а амплитуда, не Кронштат, а Кронштадт и т. п.).
   3. Изъяты имеющие чисто местный исторический интерес описания английской колонии Новый Южный Уэльс и исторический обзор политических изменений в Бразилии и Португалии, а также длинный перечень латинских ботанических названий с их переводом на русский язык (эти изменения каждый раз оговариваются в примечаниях редактора).
   4. В первом издании все долготы отсчитываются к востоку от Гринвича, даже после перехода шлюпов за линию перемены даты (меридиан 180°); в новом издании восточные долготы, превышающие 180°, переведены в западные долготы от Гринвича.
   5. Вместо атласа впервые публикуются почти все рисунки из альбома художника Михайлова.
   В новом издании все даты сохранены по старому стилю (для перевода их по новому стилю необходимо прибавлять 12 дней, так как это соответствует разнице стилей в XIX в.). Все встречающиеся русские меры не переведены в метрические, однако в конце книги имеются соответствующие переводные таблицы. Глубины приведены в морских саженях (по 6 фут.). Объяснение морских терминов дано в кратком словаре, помешенном в конце книги.
   Подстрочные примечания к вступительной статье помечены нами звездочкой; примечания к тексту Беллинсгаузена -- подписью "Ред.".
   Примечания редактора, внесенные в конец книги, имеют в тексте цифровой указатель.
   При ссылке на документы допущены следующие сокращения: 1) "ЦГАВМФ" -- Центральный государственный архив Военно-морского флота; 2) "Первое издание" -- первое издание труда Беллинсгаузена "Двукратные изыскания в Южном Ледовитом океане и плавание вокруг света в продолжении 1819, 20 и 21 годов, совершенные на шлюпах "Востоке" и "Мирном".
   При подготовке нового издания большое содействие мне оказали предоставлением ценных архивных материалов начальник Центрального государственного архива Военно-морского флота майор Александр Алексеевич Самаров и старшие научные сотрудники того же архива: капитан Анатолий Васильевич Соколов, Михаил Никифорович Варфоломеев и Ирина Алексеевна Бакланова; уточнение современных русских и латинских названий рыб, птиц, млекопитающих и других организмов любезно согласились взять на себя академик Лев Семенович Берг и сотрудник Зоологического института Академии наук СССР Елизавета Владимировна Козлова. Считаю своим долгом принести им мою глубокую благодарность.

Е. Е. Шведе

  

ПЕРВАЯ РУССКАЯ АНТАРКТИЧЕСКАЯ ЭКСПЕДИЦИЯ

1819--1821 гг.

  
   Первые три десятилетия XIX в. ознаменовались многочисленными русскими кругосветными плаваниями, большая часть которых была вызвана наличием русских владений на Алеутских островах, Аляске и граничащих с ней побережьях Северной Америки.
   Эти кругосветные путешествия сопровождались крупнейшими географическими открытиями на Тихом океане, поставившими нашу Родину на первое место среди всех других государств в области тихоокеанских исследований того времени океанографической науки вообще. Уже во время первых семи русских кругосветных плаваний -- И. Ф. Крузенштерна и Ю. Ф. Лисянского на кораблях "Нева" и "Надежда" (1803--1806), В. М. Головнина на шлюпе "Диана" (1807--1809), М. П. Лазарева на корабле "Суворов" (1813--1816), О. Е. Коцебу на бриге "Рюрик" (1815--1818), Л. А. Гагемейстера на корабле "Кутузов" (1816--1819), 3. И. Понафидина на корабле "Суворов" (1816--1818) и В. М. Головнина на шлюпе "Камчатка" (1817--1819) -- были исследованы обширные районы Тихого океана и сделаны многочисленные открытия новых островов.
   Однако оставались еще совершенно неизученными ни русскими, ни иностранными экспедициями обширные пространства трех океанов (Тихого, Индийского и Атлантического) к югу от Южного полярного круга, в то время объединявшиеся под общим наименованием Южного Ледовитого океана, а также самая юго-восточная часть Тихого океана.
   Многие иностранные экспедиции XVIII в. стремились, плавая в этих водах, достичь берегов таинственного материка Антарктиды, легендарные сведения о существовании которого были распространены в географической науке еще с древних времен. Открытию южного материка в значительной мере было посвящено и второе кругосветное плавание (1772--1775) английского мореплавателя капитана Джемса Кука. Именно мнение Кука, доказывавшего в отчете о своем втором плавании, что Антарктиды или не существует, или что ее достичь вообще невозможно, служило причиною отказа от дальнейших попыток открыть шестую часть света, почти полвека вплоть до отправления русской антарктической экспедиции Беллинсгаузена -- Лазарева.
   Кук, решительно отрицая наличие южного материка, писал: "Я обошел океан южного полушария в высоких широтах и отверг возможность существования материка, который если и может быть обнаружен, то лишь близ полюса в местах, недоступных для плавания" {Джемс Кук. Путешествие к Южному полюсу и вокруг света. Государственное издательство географической литературы, Москва, 1948 г., стр. 33.}. Он считал, что положил конец дальнейшим поискам южного материка, являвшегося у географов того времени излюбленной темой для рассуждений. В своем послесловии Кук говорит: "Если бы мы открыли материк, мы безусловно в большей степени смогли удовлетворить любопытство многих. Но мы надеемся, что то обстоятельство, что мы его не нашли после всех наших настойчивых исследований, оставит меньше возможности для будущих умозрений (спекуляций) относительно неведомых миров, еще подлежащих открытию" {Cooks II Voyage, II, 1777, стр. 292.}.
   Подчеркнув успешность экспедиции во многих других отношениях, Кук заканчивает свой труд следующими словами: "уже одного этого будет довольно, чтобы во мнении благожелательных людей считать наше путешествие замечательным, особенно после того, как диспуты о южном континенте перестанут привлекать к себе внимание философов и вызывать у них разногласия" {Там же, стр. 293.}.
   Таким образом, роковая ошибка Кука имела своим следствием то, что в конце XVIII и в начале XIX в. господствовало убеждение, что Антарктиды вообще не существует, а все районы, окружавшие Южный полюс, представлялись тогда на карте "белым" пятном. В таких условиях была задумана первая русская антарктическая экспедиция.
  

ПОДГОТОВКА ЭКСПЕДИЦИИ

  
   С_о_с_т_а_в_л_е_н_и_е п_л_а_н_а э_к_с_п_е_д_и_ц_и_и. Трудно сказать, у кого зародилась первая мысль об этой экспедиции и кто явился ее инициатором. Возможно, что идея эта зародилась почти одновременно у нескольких наиболее выдающихся и просвещенных русских мореплавателей того времени -- Головнина, Крузенштерна и Коцебу.
   В архивных документах первые упоминания о проектируемой экспедиции встречаются в переписке И. Ф. Крузенштерна с тогдашним русским морским министром маркизом де-Траверсе (Головнин в то время находился в кругосветном плавании на шлюпе "Камчатка", из которого он вернулся уже после ухода антарктической экспедиции из Кронштадта).
   В письме своем от 7 декабря 1818 г., первом по времени документе, касающемся данной экспедиции, Крузенштерн, в ответ на сообщение о намеченной посылке русских кораблей к южному и северному полюсам, просит у Траверсе разрешения представить свои соображения об организации такой экспедиции {ЦГАВМФ, Личный фонд И. И. Траверсе, дело 114, лист 3.}.
   После этого морской министр поручил составление записок об организации экспедиции как Крузенштерну, так и целому ряду других компетентных лиц, в том числе представителю старшего поколения русских мореплавателей -- знаменитому гидрографу вице-адмиралу Гавриле Андреевичу Сарычеву {ЦГАВМФ, Сборный фонд, дело 476, листы 11--14.}. Среди архивных документов имеется также записка "Краткое обозрение плана предполагаемой экспедиции" {Там же, листы 6--10.}, не имеющая подписи, но, судя по ссылкам на опыт только что вернувшегося из кругосветного плавания брига "Рюрик" (пришел в Петербург 3 августа 1818 г.), принадлежащая перу командира последнего -- лейтенанту О. Е. Коцебу. По некоторым данным можно полагать, что записка Коцебу является наиболее ранней из всех и она предусматривает посылку из России только двух кораблей, причем разделение их намечалось у Гавайских островов, откуда один из кораблей должен был пересечь Тихий океан на запад -- к Берингову проливу, второй -- на восток, с целью попытаться приблизиться к Южному полюсу.
   31 марта 1819 г. Крузенштерн послал морскому министру из Ревеля свою обширную записку на 14 страницах, при сопроводительном письме {ЦГАВМФ, фонд И. И. Траверсе, дело 114, листы 6--21 (записка написана на русском языке, сопроводительное письмо -- на французском).}. В письме Крузенштерн заявляет, что при его "страсти" к подобного рода путешествиям, он сам просил бы поставить его во главе экспедиции, однако этому препятствует серьезная болезнь глаз, и что он готов составить для будущего начальника экспедиции подробную инструкцию.
   В своей записке Крузенштерн касается двух экспедиций -- к Северному и к Южному полюсам, причем каждая из них включает по два корабля. Особенное внимание он, однако, уделяет экспедиции к Южному полюсу, о которой он пишет: "Сия экспедиция, кроме главной ее цели -- изведать страны Южного полюса, должна особенно иметь в предмете поверить все неверное в южной половине Великого океана и пополнить все находящиеся в оной недостатки, дабы она могла признана быть, так сказать, заключительным путешествием в сем море". Это свое замечание Крузенштерн заключает следующими словами, полными патриотизма и любви к Родине и стремления к ее приоритету: "Славу такого предприятия не должны мы допускать отнять у нас; она в продолжении краткого времени достанется непременно в удел англичанам или французам". Поэтому Крузенштерн торопил с организацией этой экспедиции, считал "сие предприятие одним из важнейших, кои когда-либо предначинаемы были... Путешествие, единственно предпринятое к обогащению познаний, имеет, конечно, увенчаться признательностью и удивлением потомства". Однако он все же "после строгого обдумывания" предлагает перенести начало экспедиции на следующий год, для более тщательной подготовки ее. Морской министр остался неудовлетворенным целым рядом предложений Крузенштерна, в частности относительно отсрочки экспедиции на год и раздельного выхода обеих экспедиций из Кронштадта (министр настаивал на совместном следовании всех четырех кораблей до определенного пункта и последующего их разделения по маршрутам).
   Правительство всячески торопило с организацией экспедиции и форсировало ее выход из Кронштадта. В своей записке Крузенштерн намечал и начальников обеих "дивизий", направляемых к Южному и Северному полюсам. Наиболее подходящим начальником "первой дивизии", предназначенной для открытий в Антарктике, Крузенштерн считал выдающегося мореплавателя капитана 2-го ранга В. М. Головнина, но последний, как уже указывалось, находился в то время в кругосветном плавании; начальником "второй дивизии", шедшей в Арктику, он намечал О. Е. Коцебу, своим плаванием в северных широтах на "Рюрике" доказавшем свои выдающиеся качества мореплавателя и ученого моряка. Ввиду отсутствия Головнина, Крузенштерн предлагал взамен назначить своего бывшего соплавателя капитана 2-го ранга Ф. Ф. Беллинсгаузена, командовавшего тогда одним из фрегатов на Черном море. По этому поводу Крузенштерн писал: "Наш флот, конечно, богат предприимчивыми и искусными офицерами, однако из всех тех, коих я знаю, не может никто, кроме Головнина, сравняться с Беллинсгаузеном" {ЦГАВМФ, фонд И. И. Траверсе, дело 114, лист 21.}.
   Правительство, однако, не последовало этому совету, и начальником первой дивизии был назначенnближайший помощник Крузенштерна по кругосветной экспедиции на корабле "Надежда" -- капитан-командор М. И. Ратманов, а начальником второй -- капитан-лейтенант М. Н. Васильев. Ратманов, незадолго до своего назначения потерпевший кораблекрушение у мыса Скагена при возвращении из Испании, находился в Копенгагене и здоровье его было в расстроенном состоянии. Он просил по этому случаю не посылать его в дальнее плавание, и, в свою очередь, выдвинул кандидатуру Ф. Ф. Беллинсгаузена.
   В_ы_б_о_р к_о_р_а_б_л_е_й. Как уже отмечалось, по желанию правительства обе экспедиции снаряжались в весьма спешном порядке, ввиду чего в состав их были включены не специально построенные для плавания во льдах парусные корабли, а находившиеся в постройке шлюпы, предназначавшиеся для отправления в обычные кругосветные плавания. Первая дивизия состояла из шлюпов "Восток" и "Мирный", вторая из шлюпов "Открытие" и "Благонамеренный". Основные данные этих шлюпов приведены в табл. 1.
  

Таблица 1

Основные данные шлюпов "Восток" и "Мирный"

Наименование шлюпов

Водоизмещение, т

Размеры

Число орудий

Даты постройки

Место постройки

Имя строителя

Длина, м

Ширина, м

Углуб. в полн. груз., м

Глубина интрюма, м

закладка

Спуск на воду

'Восток'

'Открытие'

900 39,5 10 4,5 5,2 28 1817 г. 1818 г. Петербург

Охтенская верфь

Стоке

Стоке

'Мирный'

'Благонамеренный'

530 36,5 9,1 4,3 20 1816 г. 1818 г. Лодейное поле Колодкин

Курепанов

  
   В отношении однотипного с "Востоком" шлюпа "Камчатка" В. М. Головнин пишет {"Путешествие вокруг света на военном шлюпе "Камчатке" в 1817, 1818 и 1819 годах", изд. 1822 г.}: "Морское ведомство определило нарочно построить ля предназначенного путешествия военное судно по фрегатскому расположению, с некоторыми только переменами, кои были необходимы по роду службы, судну сему предстоящей"; в другом месте он говорит, что "величиною сей шлюп равнялся посредственному фрегату" {Объяснение термина "шлюп" -- см. в конце книги, в кратком морском словаре. "Посредственный" -- средних размеров.}. М. П. Лазарев в письме к своему другу и бывшему соплавателю А. А. Шестакову отмечает, что "Восток" был построен по плану прежних фрегатов "Кастор" и "Поллукс" (постройки 1807 г.), но с тою разницею, что на нем верхняя палуба была сплошная, без разрезных шкафутов. Лазарев считал, что "судно сие вовсе неудобное к такому предприятию по малой вместительности своей и тесноте как для офицеров, так и для команды" {Письмо М. П. Лазарева к А. А. Шестакову от 24 сентября 1821 г. (из Кронштадта в город Красный Смоленской губернии).}. Шлюп "Восток" (как и целая серия однотипных шлюпов "Камчатка", "Открытие", "Аполлон") был построен корабельным инженером В. Стоке (англичанином на русской службе) и на практике оказался мало удачным. Беллинсгаузен сетует на то, что морской министр признал выбор этого шлюпа удачным только потому, что однотипный шлюп "Камчатка" уже находился в кругосветном плавании с В. М. Головниным, между тем как последний в уже цитированном своем труде жалуется на не вполне удовлетворительные мореходные качества своего шлюпа. Беллинсгаузен неоднократно останавливается на целом ряде конструктивных недостатков шлюпа "Восток" (излишняя высота рангоута, недостаточная прочность корпуса, плохой материал, небрежная работа) и прямо обвиняет Стоке в наличии этих недостатков. Так, по поводу неисправности румпеля он пишет: "неблагонадежность румпеля доказывает нерадение корабельного мастера, который, забыв священные обязанности службы и человечества, подвергал нас гибели" {Первое издание, т. I, стр. 214.}. В другом месте, по поводу недостаточной высоты комингсов люков на верхней палубе, он бросает Стоке обвинение в отрыве от практики. "Таковые и другие встречающиеся ошибки в построении происходят более от того, что корабельные мастера строют корабли, не быв никогда сами в море, и потому едва ли одно судно выйдет из их рук в совершенстве" {Там же, стр. 334.}. Шлюп "Восток" был построен из сырого соснового леса и не имел никаких особых скреплений, кроме обыкновенных; подводная часть была скреплена и снаружи обшита медью, причем эти работы были выполнены уже в Кронштадте русским корабельным мастером Амосовым. Корпус шлюпа "Восток" оказался слишком слабым для плавания во льдах и в условиях непрерывной штормовой погоды и его приходилось неоднократно подкреплять, перегружать все тяжести в трюм, ставить дополнительные крепления и уменьшать площадь парусности. Несмотря на это, к концу плавания "Восток" сделался так слаб, "что, дальнейшие покушения к зюйду казались почти невозможными. Беспрестанное отливание воды изнуряло людей чрезвычайно... Гниль показалась в разных местах, притом и полученные от льдов толчки принудили капитана Беллинсгаузена оставить поиски слишком месяцем прежде и думать о возвращении" {Письмо М. П. Лазарева к А. А. Шестакову от 24 сентября 1821 г.}. "Шлюп имел сильное движение, вадервельсовые пазы, при каждом наклонении с боку на бок, чувствительно раздавались" -- пишет Беллинсгаузен 1 декабря 1820 г. {Первое издание, т. II, стр. 188.} Шлюп даже не имел дополнительной ("фальшивой") наружной обшивки {"Восток" имел только одну обшивку и незаделанные промежутки шпангоутов в подводной части (первое издание, т. II, стр. 210).}, чего требовал при подготовке к экспедиции М. П. Лазарев, наблюдавший за снаряжением обоих шлюпов ввиду того, что назначение Беллинсгаузена состоялось лишь за 42 дня до выхода экспедиции из Кронштадта.
   Несмотря на такие неудовлетворительные конструктивные и мореходные качества шлюпа, русские военные моряки с честью выполнили сложное задание и полностью завершили обход всего антарктического водного пространства. Беллинсгаузену неоднократно приходилось раздумывать над вопросом, следует ли на столь поврежденном корабле все снова и снова форсировать ледяные поля, но каждый раз он находил "одно утешение в мысли, что отважность иногда ведет к успехам" {Первое издание, т. II, стр. 157.} и неуклонно и твердо вел свои корабли к намеченной цели.
   Зато прекрасные мореходные качества показал второй шлюп -- "Мирный", построенный русским корабельным мастером Колодкиным в Лодейном поле. Вероятно, проект этого корабля был составлен замечательным русским корабельным инженером И. В. Курепановым, который строил в Лодейном поле однотипный шлюп "Благонамеренный" (всего построил за свою службу 8 парусных линейных кораблей, 5 фрегатов и много мелких судов); Колодкин был только исполнителем этого проекта. Шлюп "Мирный" имел значительно меньшие размеры, и первоначально числился в списках флота в качестве транспорта "Ладога". Он был несколько перестроен, чтобы придать ему внешний вид военного корабля. Кроме того, командир его, прекрасный практик морского дела лейтенант М. П. Лазарев, приложил много стараний в подготовительный период перед отправлением в дальнее плавание, чтобы улучшить мореходные качества этого шлюпа (он был снабжен второй обшивкой, сосновый руль был заменен дубовым, были поставлены добавочные крепления корпуса, такелаж был заменен более прочным и т. д.), построенного, правда, из хорошего соснового леса с железным креплением, но рассчитанного для плавания в Балтийском море. М. П. Лазарев дает положительную оценку своему шлюпу: однотипные "Мирный" и "Благонамеренный", по его словам, "оказались впоследствии самыми удобнейшими из всех прочих как по крепости своей, так вместительности и покою: один лишь недостаток против "Востока" и "Открытия" был ход", и далее: "своим же шлюпом я был очень доволен", и "стоя в Рио-де-Жанейро, капитан Беллинсгаузен почел за нужное для скрепления "Востока" прибавить ещё 18 книц и стандерсов; "Мирный" же ничем не жаловался" {Все цитаты из письма М. П. Лазарева к А. А. Шестакову, от 24 сентября 1821 г.}. И Беллинсгаузен и Лазарев неоднократно сетуют на то обстоятельство, что в обе дивизии были включены по два совершенно разнотипных корабля, значительно друг от друга отличающиеся по скорости хода. Беллинсгаузен пишет по поводу переименования транспорта "Ладога" в шлюп "Мирный": "не взирая на сие переименование, каждый морской офицер видел, какое должно быть неравенство в ходу с шлюпом "Востоком", следовательно, какое будет затруднение оставаться им в соединении и какая от сего долженствовала произойти медленность в плавании" {Первое издание, т. I, стр. 4.}. Лазарев выражается более резко: "для чего посланы были суда, которые должны всегда держаться вместе, а между прочим такое неравенство в ходу, что один должен беспрестанно нести все лисели и через то натруждать рангоут, пока сопутник его несет паруса весьма малые и дожидается? Эту загадку предоставляю тебе самому отгадать, а я не знаю" {Цитированное письмо М. П. Лазарева к А. А. Шестакову.}. А загадка разрешалась малой морской опытностью тогдашнего морского министра Траверсе, приведшего сначала Черноморский флот, которым он командовал, а затем и весь русский флот к упадку по сравнению с предшествующим блестящим периодом Ушакова и Сенявина, и последующим, не менее славным, периодом Лазарева, Нахимова и Корнилова.
   Лишь благодаря изумительному морскому искусству М. П. Лазарева шлюпы ни разу не разлучались за все время плавания, несмотря на исключительно плохие условия видимости в антарктических водах, темные ночи и непрерывные штормы. Беллинсгаузен, представляя еще в пути из Порт-Жаксона командира "Мирного" к награждению, особенно подчеркивал именно это неоценимое качество М. П. Лазарева.
  

КОМПЛЕКТОВАНИЕ ЭКСПЕДИЦИИ ЛИЧНЫМ СОСТАВОМ

  
   Еще И. Ф. Крузенштерн писал о подборе личного состава для первой русской кругосветной экспедиции {И. Ф. Крузенштерн. Путешествие вокруг света в 1803, 1804, 1806 и 1806 годах на кораблях "Надежда" и "Нева", изд. 1809 г., стр. 19.}: "Мне советовали принять несколько и иностранных матрозов; но я, зная преимущественные свойства Российских, коих даже и английским предпочитаю, совету сему последовать не согласился. На обоих кораблях, кроме ученых Горнера, Тилезиуса и Либанда, в путешествии нашем ни одного иностранца не было". На кораблях же Беллинсгаузена и Лазарева вообще не было ни одного иностранца. Это обстоятельство подчеркивает участник экспедиции профессор Казанского университета Симонов, который в своем слове, произнесенном на торжественном заседании в этом университете в июле 1822 г., заявил, что все офицеры были русские, и, хотя некоторые из них носили иностранные фамилии, но "будучи дети российских подданных, родившись и воспитавшись в России, не могут быть названы иностранцами" {"Слово о успехах плавания шлюпов "Востока" и "Мирного" около света и особенно в Южном Ледовитом море, в 1819, 1820 и 1821 годах". Изд. 1822 г.}. Правда, по приглашению русского правительства на корабли Беллинсгаузена, при стоянке их в Копенгагене, должны были прибыть два немецких ученых, но в последний момент, очевидно испугавшись предстоявших трудностей, они от участия в экспедиции отказались. По этому поводу Беллинсгаузен высказывается следующим образом: "В продолжении всего путешествия мы всегда сожалели, что не позволено было идти с нами двум студентам по части Естественной истории, из русских, которые сего желали, а предпочтены им неизвестные иностранцы" {Первое издание, т. I, стр. 47.}.
   Все участники экспедиции, как офицеры, так и матросы, являлись добровольцами. Ф. Ф. Беллинсгаузен получил назначение начальником первой дивизии и поднял на шлюпе "Восток" свой брейд-вымпел почти в самый последний момент, незадолго до ухода в плавание. Поэтому он не смог по своему желанию подобрать офицерский состав и взял с собою из Черного моря лишь своего бывшего помощника на фрегате "Флора" -- капитан-лейтенанта И. И. Завадовского, а прочие офицеры уже были назначены на "Восток" по рекомендации различных начальствующих лиц. М. П. Лазарев, вступивший в командование шлюпом "Мирный" несколько ранее, находился в лучших условиях и имел возможность более тщательно подобрать своих помощников, причем некоторые из них настолько с ним сплавались, что были приглашены участвовать в его третьем кругосветном плавании на фрегате "Крейсер" с 1822 по 1825 г. (лейтенант Анненков и мичман Куприянов, а Анненков -- и на корабле "Азов").
  

КРАТКИЕ БИОГРАФИЧЕСКИЕ ДАННЫЕ ОБ УЧАСТНИКАХ ЭКСПЕДИЦИИ

   Фаддей Фаддеевич Беллинсгаузен {Использованы следующие источники: Общий морской список, ч. VI, изд. 1892 г.; Русский биографический словарь, т. II, изд. 1900 г.; Полный послужной список адмирала Беллинсгаузена, 1850 (ЦГАВМФ); М. А. Лялина. Русские путешественники-исследователи. Русские мореплаватели арктические и кругосветные, изд. 1892 г.; жизнеописание адмирала Фаддея Фаддеевича Беллинсгаузена, "Северная пчела", 1853 г., No 92; некролог в журнале "Морской сборник", 1853 г., No 7.}. Начальник экспедиции и командир шлюпа "Восток" Фаддей Фаддеевич Беллинсгаузен родился в 1779 г. на острове Эзель (ныне остров Хиума, входящий в состав Эстонской ССР). близ города Куресааре (Аренсбург). Часть своего детства он провел в этом городе, часть -- в доме своих родителей, в его окрестностях. Он с раннего детства мечтал быть моряком и всегда говорил о себе: "Я родился среди моря; как рыба не может жить без воды, так и я не могу жить без моря". Его мечте суждено было исполниться; с юности до преклонных лет и самой своей смерти он почти ежегодно находился в море. В десятилетнем возрасте он поступил кадетом в Морской корпус, находившийся тогда в Кронштадте; в 1795 г. был произведен в гардемарины, а в 1797 г. -- в первый офицерский чин мичмана. Еще будучи гардемарином, он совершил плавание к берегам Англии, а затем, вплоть до 1803 г., находясь на различных судах Ревельской эскадры, плавал по Балтийскому морю. Успехами в науках и по службе Беллинсгаузен обратил на себя внимание командующего флотом вице-адмирала Ханыкова, который рекомендовал его к назначению на корабль "Надежда", находившийся под командованием И. Ф. Крузенштерна, для участия в первой русской кругосветной экспедиции. В "Предуведомлении" к описанию своего кругосветного плавания Крузенштерн дает следующую оценку Беллинсгаузену: "Все почти карты рисованы сим последним искусным офицером, который в то же время являет в себе способность хорошего гидрографа; он же составил и генеральную карту". В центральном Военно-морском музее хранится целый атлас с многочисленными подлинными картами молодого Беллинсгаузена. Способности гидрографа и штурмана Ф. Ф. Беллинсгаузен выказывал неоднократно и впоследствии.
   После возвращения из кругосветного плавания в 1806 г., в чине капитан-лейтенанта, Беллинсгаузен плавал в течение 13 лет в должности командира на различных фрегатах сначала на Балтийском море, а с 1810 г.-- на Черном море, где принимал участие в боевых действиях у Кавказского побережья. На Черном маре он уделял большое внимание гидрографическим вопросам и много содействовал составлению и исправлению карт {См. статью историка Ал. Соколова "Гидрографические труды капитана (впоследствие адмирала) Ф. Ф. Беллинсгаузена на Черном море", журнал "Морской сборник", 1855 г., No 6.}. В 1819 г., командуя фрегатом "Флора", он получил ответственное поручение командующего флотом: определить географическое положение всех приметных мест и мысов. Однако это поручение ему выполнить не пришлось ввиду срочного вызова морским министром в Петербург для нового назначения. 23 мая 1819 г. капитан 2-го ранга Ф. Ф. Беллинсгаузен вступил в командование шлюпом "Восток" и одновременно принял начальство над антарктической экспедицией. Ему в это время было 40 лет, и он находился в полном расцвете своих сил и способностей. Служба в молодые годы под командованием опытного старого моряка адмирала Ханыкова, участие в первом русском кругосветном плавании под руководством И. Ф. Крузенштерна, наконец, 13-летнее самостоятельное командование кораблями выработали основные деловые и личные особенности Беллинсгаузена. Современники рисуют его смелым, решительным, знающим свое дело командиром, прекрасным моряком и ученым гидрографом-штурманом, истинным русским патриотом. Вспоминая совместное плавание, М. П. Лазарев впоследствии "не называл его иначе, как искусным, неустрашимым моряком", но к этому не мог не прибавить, что он был "отличный, теплой души человек" {Ф. Нордман. По поводу предложения поставить в Кронштадте памятник адмиралу Фаддею Фаддеевичу Беллинсгаузену, газета "Кронштадский вестник", 1868 г., No 48, 28 апреля.}. Такая высокая оценка, исходившая из строгих уст одного из крупнейших русских флотоводцев -- М. П. Лазарева, многого стоит. Свою гуманность Беллинсгаузен проявлял неоднократно: в жестокий век аракчеевщины он за время кругосветного плавания не применил ни разу телесного наказания по отношению к подчиненным ему матросам, а впоследствии, занимая высокие должности, всегда проявлял большую заботу к нуждам рядового состава. С М. П. Лазаревым его связывали сердечные, дружественные отношения, и за весь период совместного плавания, насколько известно, лишь один раз между начальником экспедиции и его ближайшим помощником возникли разногласия: несмотря на исключительную собственную смелость и опытность, М. П. Лазарев считал, что Беллинсгаузен слишком рискует, маневрируя большими ходами между ледяными полями в условиях плохой видимости. В своих замечаниях о плавании, к сожалению до нас не дошедших, М. П. Лазарев говорил: "хотя мы смотрели с величайшим тщанием вперед, но итти в пасмурную ночь по 8 миль в час казалось мне не совсем благоразумно" {Первое издание, т. 1, стр. 212. }. На это замечание Беллинсгаузен отвечает: "Я согласен с сим мнением лейтенанта Лазарева и не весьма был равнодушен в продолжение таких ночей, но помышлял не только о настоящем, а располагал действия так, чтобы иметь желаемый успех в предприятиях наших и не остаться во льдах во время наступающего равноденствия" {Равноденствие связано с сильными штормами.}.
   Вернувшись из исключительно удачного плавания прославленным открывателем новых земель и самой таинственной Антарктиды, Ф. Ф. Беллинсгаузен первое время, повидимому, занимался обработкою своих замечаний, шханечных журналов и воспоминаний своих соплавателей, так как в это время он занимал различные береговые должности, что было для него необычно; в конце 1824 г. он представил Адмиралтейскому департаменту описание своего путешествия с приложением карт и рисунков. Однако, как уже указывалось в предисловии, несмотря на исключительный интерес к этому труду и ходатайство Морского штаба об его издании, он тогда не был напечатан. Можно думать, что восстание декабристов настолько испугало и отвлекло в то время Николая I и все высшее морское начальство, что все другие вопросы были на время отложены (издание состоялось лишь через 10 лет после возвращения экспедиции, в 1831 г.).
   Вся дальнейшая служба Беллинсгаузена (в отличие от других знаменитых мореплавателей, как, например, Крузенштерна, Головнина и Литке, посвятивших себя более научной деятельности и береговой службе) протекала в почти непрерывных плаваниях, строевой и боевой службе и на высших командных должностях. Это был настоящий строевой командир. В 1826--1827 гг. мы видим его командующим отрядом судов в Средиземном море; в 1828 г., будучи контр-адмиралом и командиром гвардейского экипажа, он вместе с последним выступил из Петербурга сухим путем и прошел через всю Россию на Дунай для участия в войне с Турцией. На Черном море он играл руководящую роль в осаде турецкой крепости Варны, а затем, имея свой контр-адмиральский флаг на кораблях "Пармен" и "Париж",-- и во взятии этой крепости, а также ряда других городов и крепостей. В 1831 г., уже вице-адмиралом, Беллинсгаузен является командиром 2-й флотской дивизии и ежегодно крейсирует с нею в Балтийском море.
   В 1839 г. он назначается на высший строевой пост в Балтийском море -- главным командиром Кронштадтского порта и Кронштадтским военным губернатором. Эта должность совмещалась с ежегодным назначением командующим Балтийским флотом на время летних плаваний, и вплоть до самой своей смерти (в возрасте 73 лет, в 1852 г.) Беллинсгаузен продолжал выходы в море для боевой подготовки подведомственного ему флота.
   Как главный командир Кронштадтского порта, адмирал (с 1843 г.) Беллинсгаузен принял исключительно большое участие в строительстве новых гранитных гаваней, доков, гранитных фортов, готовя Балтийскую твердыню к отпору нашествия западноевропейской коалиции, точно так же как подобную же задачу выполнял его прежний соплаватель адмирал М. П. Лазарев на юге -- в Севастополе. Беллинсгаузен усердно тренировал свой флот и для улучшения качества артиллерийской стрельбы разработал и вычислил специальные таблицы, изданные под названием "О прицеливании артиллерийских орудий на море" {Изданы Ученым комитетом Морского министерства в 1839 г.}. Как уже отмечалось, Беллинсгаузен был прекрасным моряком и до конца дней своих умело тренировал своих командиров в маневрировании и эволюциях. Современники, участвовавшие в этих эволюциях, давали ему аттестацию "мастер своего дела", а присутствовавший на морских маневрах 1846 г. шведский адмирал Норденшельд воскликнул: "Я держу пари с кем угодно, что этих эволюций не сделает ни единый флот в Европе" {Газета "Кронштадтский вестник", 1868 г., No 48.}. К чести старого адмирала нужно сказать, что он высоко ценил смелость и инициативу молодых командиров, и когда в 1833 г. во время осеннего плавания в устье Финского залива в бурную ненастную ночь командир фрегата "Паллада", будущий знаменитый флотоводец П. С. Нахимов, поднял своему адмиралу сигнал "Флот идет к опасности", последний беспрекословно изменил курс всей кильватерной колонны, благодаря чему эскадра была спасена от аварии на камнях {За исключением головного линейного корабля, выскочившего на камни.}.
  
   Ф. Ф. Беллинсгаузен всю жизнь интересовался географическими вопросами, читал все описания кругосветных плаваний и переносил на свою карту все новые открытия. Его имя значится среди первых избранных действительных членов Русского Географического общества, причем рекомендацию для приема в члены ему дали адмиралы Ракорд и Врангель {Дело No 3 архива Географического общества Союза ССР "Об избрании новых членов", 1845 г.}.
   Конечно, Беллинсгаузену нехватало таланта и широты масштабов, свойственных М. П. Лазареву; он не являлся флотоводцем в полном смысле этого слова и не создал на Балтике такой прославленной морской школы с целою плеядою знаменитых моряков (Нахимов, Корнилов, Истомин, Бутаков и др.), как Лазарев на Черном море, но он оставил заметный след в истории русского флота и высоко поднял мировой авторитет русских мореплавателей и русской океанографической и гидрографической науки своим замечательным плаванием к Южному полюсу.
   В бытность свою главным командиром в Кронштадте он проявлял много заботы о подъеме культурного уровня морских офицеров, в частности он был основателем одной из крупнейших русских библиотек того времени -- Кронштадтской морской библиотеки. Его большому практическому опыту многим обязаны своим успехом русские кругосветные экспедиции того периода, когда ему было подведомственно их снаряжение в Кронштадте.
   Характерны для Беллинсгаузена его гуманность по отношению к матросскому составу и постоянная забота о нем; в Кронштадте он значительно улучшил бытовые условия команд постройкой казарм, устройством госпиталей, озеленением города. Особенно много им сделано было для улучшения питания матросов. Он добился увеличения мясного пайка и широкого развития огородов для снабжения овощами. После смерти адмирала на его письменном столе нашли записку следующего содержания: "Кронштадт надо обсадить такими деревьями, которые цвели бы прежде, чем флот пойдет в море, дабы на долю матроса досталась частица летнего древесного запаха" {Газета "Кронштадтский вестник", 1868 г., No 48.}. В 1870 г. Ф. Ф. Беллинсгаузену был установлен памятник в Кронштадте {Памятник выполнен скульптором И. Н. Шредером и архитектором И. Л. Монигетти. Беллинсгаузен на памятнике изображен во весь рост, опирающийся на земной глобус.}.

   Михаил Петрович Лазарев {Использованные материалы: Общий морской список, т. VII, изд. 1893 г.; Русский биографический словарь, изд. 1914 г.; Подлинный послужной список адмирала Лазарева, 1860 г.; П. Ф. Морозов, К. И. Никульченков "Адмирал Лазарев", журнал "Морской Сборник", 1946, No 6; Письма М. П. Лазарева к А. А. Шестакову, рукопись.}. Ближайшим помощником капитана Беллинсгаузена по экспедиции и командиром шлюпа "Мирный" был лейтенант Михаил Петрович Лазарев, впоследствии знаменитый флотоводец и создатель целой морской школы. М. П. Лазарев родился в 1788 г. в семье небогатого владимирского дворянина. Имея около 10 лет от роду, Лазарев был отдан в Морской корпус, и в 1803 г. произведен в гардемарины {Почти одновременно в Морском корпусе учились его братья Андрей и Алексей, также совершившие кругосветные плавания; первый из них умер вице-адмиралом, второй -- контр-адмиралом.}. В числе наиболее способных выпускников корпуса он был в 1804 г. командирован на суда английского флота для практического изучения военно-морского дела. На английском флоте Лазарев пробыл четыре года, непрерывно находясь в плавании в Вест-Индии и на Атлантическом океане, и участвовал в боевых действиях против французов. За это время он был (в 1805 г.) произведен в первый офицерский чин мичмана. В Россию Лазарев вернулся, имея большой практический и боевой опыт; однако, в отличие от некоторых других русских морских офицеров, также проплававших на английских судах, он не стал слепым поклонником иностранщины, а навсегда остался подлинным русским патриотом, и в дальнейшей своей службе всегда боролся против оказания предпочтения иностранцам, служившим тогда в большом числе в русском флоте,-- немцам и грекам. Как опытному моряку, Лазареву уже в 1813 г. вверили в командование корабль Русско-американской компании "Суворов", на котором он, 25-летним молодым человеком, совершил самостоятельно четырехлетнее кругосветное плавание -- следующее по счету в русском флоте после кругосветных экспедиций Крузенштерна -- Лисянского и Головнина. Вот как расценивался в то время Лазарев его современниками: "Все отдавали полную справедливость отличным знаниям лейтенанта Лазарева по морской части; он считался одним из первых офицеров в нашем флоте, и был действительно таков, обладая в высокой степени всеми нужными для этого качествами" {"Южный полюс", из записок бывшего морского офицера, изд 1853 г. (анонимная брошюра, написанная П. М. Новосильским, плававшем на шлюпе "Мирный" в чине мичмана).}. Естественно, что на лейтенанта М. П. Лазарева пал выбор при назначении командира второго шлюпа в ответственную антарктическую экспедицию 1819--1821 гг. Выбор этот оказался чрезвычайно удачным. Благодаря высокому мореходному искусству Лазарева оба шлюпа смогли, ни разу не расставаясь (за исключением отдельного плавания Лазарева, совершенного по приказанию начальника экспедиции), столь блестяще закончить это труднейшее плавание. Беллинсгаузен высоко ценил своего ближайшего помощника и сотоварища: в своей книге он неоднократно подчеркивает его исключительное искусство в управлении под парусами, что давало возможность тихоходному шлюпу "Мирный" все время следовать совместно с более быстроходным шлюпом "Восток". Когда же оба шлюпа следовали в Порт-Жаксон различными маршрутами, то Лазарев пришел в этот порт всего лишь через неделю после прибытия туда Беллинсгаузена. Качества командира и воспитателя молодых офицеров в это плавание ярко проявлялись Лазаревым, о чем образно повествует мичман П. М. Новосильский, которому командир пришел на помощь при сложном маневрировании среди плавающих льдов: "каждая секунда приближала нас к страшно мелькавшей из-за тумана ледяной громаде... В эту самую минуту вошел на палубу М. П. Лазарев. В одно мгновение я объяснил начальнику, в чем дело, и спрашивал приказания. -- Постойте! -- сказал он хладнокровно. -- Как теперь смотрю на Михаила Петровича: он осуществлял тогда в полной мере идеал морского офицера, обладавшего всеми совершенствами! С полной самоуверенностью, быстро взглянул он вперед... взор его, казалось, прорезывал туман и пасмурность... -- Спускайтесь! -- сказал он спокойно" {В цитированной брошюре "Южный полюс".}.
   На участие в экспедиции он смотрел с чрезвычайной ответственностью и, как истинно русский патриот, прилагал все усилия к тому, чтобы высоко поднять авторитет своей Родины и завоевать ей славу и на поприще научной экспедиции. Он говорил: "Кук задал нам такую задачу, что мы принуждены были подвергаться величайшим опасностям, чтоб, как говорится, не ударить в грязь лицом" {Письма Михаила Петровича Лазарева к Алексею Антиповичу Шестакову, рукопись, письмо от 24 сентября 1821 г., из Кронштадта.}. И действительно, русские моряки блистательно провели плавание. М. П. Лазарев мог с полным правом воскликнуть: "Каково ныне Русачки наши ходят?" {Там же.}.
   Представляя Лазарева к награждению, Беллинсгаузен писал морскому министру: "Во все время плавания нашего, при беспрерывных туманах, мрачности и снеге, среди льдов, шлюп "Мирный" всегда держался в соединении, чему по сие время примеру не было, чтобы суда, плавающие столь долговременно при подобных погодах, не разлучались, и потому поставляю долгом представить вам о таковом неусыпном бдении лейтенанта Лазарева" {ЦГАВМФ, фонд ДММ, 1819 г., дело 660, т. II, листы 239--245.}.
   По возвращении из экспедиции Лазарев был произведен через чин непосредственно из лейтенантов в капитаны 2-го ранга и получил еще ряд наград. Но недолго Лазарев высидел на берегу: уже через год, в 1822 г., мы видим его снова на палубе корабля -- теперь уже в должности начальника кругосветной экспедиции и командира фрегата "Крейсер". Лазарев был одним из очень немногих русских офицеров, совершивших три кругосветных плавания, и единственным, трижды обогнувшим земной шар в должности командира. Фрегат "Крейсер" вернулся через три года в Кронштадт в таком исключительном порядке, что на него все смотрели, как на недосягаемый образец. На "Крейсере" зародилась дружба двух великих моряков -- Лазарева и Нахимова, который был тогда в чине мичмана. После возвращения из этого третьего кругосветного плавания капитан 1-го ранга Лазарев назначается командиром лучшего и новейшего линейного корабля "Азов", на котором переходит из Архангельска в Кронштадт, а еще через год, в 1827 г., направляется в составе эскадры контр-адмирала Гейдеиа к берегам Греции. Здесь Лазарев в качестве командира "Азова" и одновременно начальника штаба эскадры особенно отличился храбростью и умелым маневрированием в Наваринском бою, за что получает чин контр-адмирала. На "Азове" с Лазаревым плавали лучшие представители его морской школы -- будущие прославленные адмиралы Нахимов, Корнилов и Истомин. Впервые в истории русского флота, кораблю Лазарева было присвоено высшее боевое отличие -- Георгиевский флаг. В 1829 г. Лазарев впервые командует эскадрой и с нею возвращается в Кронштадт.
   В 1832 г. он переводится в Черноморский флот, сначала на должность начальника штаба, а в 1837 г. -- уже вице-адмиралом -- назначается командиром Черноморского флота и портов и николаевским и севастопольским военным губернатором.
   Здесь, на южных рубежах нашей Родины, широко развернулась энергичная деятельность Лазарева как флотоводца, воспитателя личного состава, строителя флота, портов и крепостей. Семнадцать лет стоял он во главе Черноморского флота и довел его до блестящего состояния. Этот период в истории Черноморского флота принято называть "Лазаревской эпохой". Опираясь на лучших офицеров своей школы, он подготовил черноморский театр военных действий, корабельный и личный состав Черноморского флота к отпору чужеземного нашествия -- Крымской войне 1853--1856 гг. Тем же самым, но с меньшим блеском и талантом, в этот же период занимался на Балтийском театре Беллинсгаузен. В один и тот же день в 1843 г. оба бывших антарктических мореплавателя были произведены в полные адмиралы. Почти одновременно они и окончили жизненный путь (Лазарев в 1851 г., Беллинсгаузен в 1852 г.), лишь немного не дожив до боевого испытания созданной ими обороны русских морских границ.
   Михаил Петрович Лазарев в Николаеве и Севастополе много потрудился над тем, чтобы создать культурные условия жизни офицерам и матросам. Любимым его детищем была Севастопольская морская библиотека. За свои географические заслуги в кругосветных плаваниях Лазарев был избран в 1850 г. почетным членом Русского Географического общества {30 марта 1851 г. (Список членов Географического общества по времени избрания).}.
   Среди постоянных плаваний, боевых подвигов и крупной государственной деятельности Лазареву не оставалось времени для обобщения своих мыслей в научных трудах. Он обладал, однако, хорошим литературным даром и острой наблюдательностью, что видно из содержания его писем к А. А. Шестакову {Напечатаны в журнале "Морской сборник" за 1918 г., No 2--3.}. Его официальный отчет за время отдельного плавания с 5 марта по 7 апреля 1819 г. был при подготовке к печати кем-то сильно искажен, а подлинник до нас не дошел.
   В честь Лазарева в его любимом Севастополе в 1870 г. был поставлен памятник, возвышавшийся над Севастопольской южной бухтой и созданным им "Лазаревским адмиралтейством" {Автор проекта памятника скульптор Н. С. Пименов.}.
   Сведения о прочих участниках экспедиции. Среди офицерского состава шлюпа "Восток" наиболее выдающимися личностями были помощник командира капитан-лейтенант Иван Иванович Завадовский {В книге Беллинсгаузена и целом ряде изданий принята транскрипция Заводовский; иногда писали Завадовский (в архивных делах имеется его собственноручная подпись "Завадовский", фонд 408, кн. 178, стр. 268).} и лейтенант Константин Петрович Торсон.
   И. И. Завадовский был взят Беллинсгаузеном с Черного моря, где он тоже был его помощником на фрегате "Флора"; он являлся участником боевых действий в Эгейском и Средиземном морях на эскадрах знаменитых русских флотоводцев адмиралов Ушакова и Сенявина; впоследствии он вернулся на Черное море, и последняя должность, которую он занимал в чине контр-адмирала перед выходом в 1829 г. в отставку, была должность командующего Дунайской флотилией. К. П. Торсон был чрезвычайно знающим и культурным морским офицером, и в своем описании путешествия Беллинсгаузен наиболее часто упоминает именно о нем, в связи с его бдительностью на вахте и наличием чувства ответственности к служебным поручениям, которые ему давались. Торсон являлся одним из морских офицеров-декабристов, был осужден в 1826 г. на каторгу и скончался в Селенгинске в 1852 г. К чести Беллинсгаузена нужно сказать, что, несмотря на выход в свет описания путешествия только в 1831 г., уже после восстания, фамилия Торсона везде сохранена без всяких комментариев, и лишь остров Торсона был переименован в остров Высокий.
   Лейтенант Аркадий Сергеевич Лесков был еще два раза назначаем в кругосветные плавания.
   Большинство офицеров впоследствии сравнительно рано вышло в отставку.
   На шлюпе "Восток" в плавании находился еще выдающийся астроном -- профессор Казанского университета Иван Михайлович Симонов {В списках экспедиции и книге Беллинсгаузена принята транскрипция Симаков, сам же он, повидимому, писал Симонов.} (1794--1855) и художник Павел Николаевич Михайлов (1786--1840), впоследствии академик живописи. Первый из них оставил после себя ряд крупных научных трудов ("О разности температуры в южном и северном полушарии", а также неопубликованные "Записки о кругосветном плавании"); в конце жизненного пути Симонов был назначен ректором Казанского университета, сменив в этой должности гениального математика Лобачевского; он передал Казанскому университету свои богатые этнографические коллекции, собранные во время плавания.
   Из состава офицеров шлюпа "Мирный" с М. П. Лазаревым в кругосветное плавание на фрегате "Крейсер" пошли лейтенанты Михаил Дмитриевич Анненков и Иван Антонович Куприянов; последний был впоследствии одно время главным правителем Российско-американской компании, затем командовал различными кораблями и бригадами кораблей и в 1857 г., в чине вице-адмирала, скончался; Анненков под начальством Лазарева отличился на корабле "Азов" в Наваринском бою и в течение трех лет командовал бригом в его эскадре.
   Мичман П. М. Новосильский, написавший анонимную книжку: "Южный полюс", вскоре после возвращения из кругосветного плавания был назначен преподавателем высшей математики, астрономии и навигации в Морском кадетском корпусе, и в 1825 г., выдержав в Петербургском университете экзамены, перешел на службу в Министерство народного просвещения.
   На шлюпе "Мирный" в плавании находился также иеромонах Дионисий (не упомянутый в книге Беллинсгаузена) {Характерно, что на первое приказание взять священника оба командира шлюпов -- и Беллинсгаузен и Лазарев -- ответили отказом, мотивировки это "отсутствием приличного места" (ЦГАВМФ, ДММ, дело 660, ч. 1, лист 365).}.
   По невыясненной причине (возможно, что по вине редакторов первого издания) в книге Беллинсгаузена были перечислены лишь фамилии офицеров, участвовавших в экспедиции, в то время как Крузенштерн и Лисянский помещали и списки матросов. Крузенштерн, объяснял это обстоятельство следующими словами: "Я поставляю обязанностью поместить здесь не только имена офицеров, но и служителей, которые все добровольно первое сие столь далекое путешествие предприняли" {И. Ф. Крузенштерн. "Путешествие вокруг света", глаза I, изд. 1809 г.}
   Считаем необходимым исправить эту несправедливость и приводим полный список матросского состава экспедиции {Имена и фамилии взяты из "Списка шлюпа "Восток" о выданных командиру единовременного пособия, а офицерам и служителям по их окладам жалования за год". ЦГАВМФ, ДММ, 1819 г., д. 660, ч. 2, листы 92--97 и из такого же списка шлюпа "Мирный".}.
  

1. ШЛЮП "ВОСТОК"

  
   1. Унтер-офицеры: подштурмана Андрей Шеркунов и Петр Крюков, шхиперский помощник Федор Васильев, фельдшер 1 класса Иван Степанов.
   2. Квартирмейстеры: Сандаш Анеев, Алексей Алдыгин, Мартын Степанов, Алексей Степанов, флейщик Григорий Дианов, барабанщик Леонтий Чуркин.
   3. Матросы 1 статьи: рулевой Семен Трофимов; марсовые Губей Абдулов, Степан Сазанов, Петр Максимов, Кондратий Петров, Олав Рангопль, Пауль Якобсон, Леон Дубовский, Семен Гуляев, Григорий Ананьин, Григорий Елсуков, Степан Филиппов, Сидор Лукин, Матвей Хандуков, Кондратий Борисов, Еремей Андреев, Данила Корнев, Сидор Васильев, Данила Лемантов, Федор Ефимов, Христиан Ленбекин, Ефим Гладкий, Мартын Любин, Гаврила Галкин, Юсуп Юсупов, Габит Немясов, Прокофий Касаткин, Иван Кривов, Матвей Лезов, Мафусаил Май-Избай, Никифор Аглоблин, Никита Алунин, Егор Киселев {Автор дневника, озаглавленного "Памятник", изданного Географгизом и книги "Плавание шлюпов "Восток" и "Мирный" в Антарктику в 1819, 1820 и 1821 годах". М. 1949 г.}, Иван Салтыков, Иван Шолохов, Демид Антонов, Абросим Скукка, Федор Кудряхин, Иван Яренгин, Захар Попов, Филимон Быков, Василий Кузнецов, Алексей Коневалов, Семен Гурья gn="right">

30

   Въ 2 часа по полуночи опять поворотили въ NO четверть. Въ 6 часовъ, когда довольно разсвѣло, увидѣли берегъ, на канунѣ усмотрѣнный, а скоро послѣ того къ Востоку, и другой низьменный, лѣсистый берегъ. Прошли между сими берегами, безопаснымъ проливомъ, шириною въ 14 миль. Въ 10 часовъ 40 минутъ утра, находясь Восточнѣе, Восточной оконечности перваго острова, въ разстояніи на 2/3 мили, я легъ въ параллель берега, по направленіямъ онаго перемѣнялъ курсъ. Въ полдень мы были въ широтѣ 14°, 55', 27", Южной, долготѣ 211°, 56', 51", Восточной. Сѣверный мысъ острова находился тогда отъ шлюпа прямо на Западъ въ 4 1/2 миляхъ. Плаваніе продолжали вдоль изгиба берега въ полъ-милѣ отъ онаго, до 5хъ часовъ по полудни. Мы соединили обозрѣніе Западнаго берега съ обозрѣніемъ Восточнаго. Обойдя вокругъ острова въ самомъ близкомъ разстояніи, я имѣлъ случай хорошо разсмотрѣть, что берегъ непрерывный, узкій, коральный; мѣстами растетъ лѣсъ. Къ Юго-Западной сторонѣ узкій входъ въ лагунъ, составляющій средину острова. Въ семъ лагунѣ нѣсколько островковъ, поросшихъ лѣсомъ. Окружность острова 44 мили. Самая большая длина 16, по направленію NO; ширина 10 миль. Широта средины острова найдена 15°, 00', 20" Южная, долгота 211°, 52' Восточная.
   По картѣ Г. Коцебу, данной отъ Адмиралтейскаго Департамента, должно бы намъ увидѣть Южный берегъ острова Денса, восточнѣе Западной оконечности выше описаннаго острова на 18 миль, но оказалось противное; я прошелъ проливомъ шириною въ 14 миль, изъ чего и заключаю, что сей проливъ между островами Крузенштерна и Денса. И такъ островъ, который мы вчера видѣли, и сего дня обошли, я призналъ за о-въ Крузенштерна, потому что онъ назначенъ въ широтѣ 15°, 00', сходно съ опредѣленіемъ нашимъ, и проливъ, которымъ мы прошли, столько же широкъ, какъ назначенный на картѣ между островами Крузенштерна и Денса. Г. Коцебу, описывая первый изъ сихъ острововъ, говоритъ: "Вскорѣ достигли мы близьлежащей земли, состоявшей также изъ Куппы небольшихъ, рифами между собою соединенныхъ, коральныхъ острововъ, коихъ протяженіе въ самой большой длинѣ Куппы отъ NNO къ SSW, составляло 15 миль. Острова сіи образовали сомкнутый кругъ, который легко можно узнать по находящемуся внутри онаго озеру, въ срединѣ коего есть островъ, покрытый густымъ лѣсомъ." Въ семъ описаніи острова, разность противъ сдѣланнаго нами описанія, вѣроятно произходитъ отъ того, что Г. Коцебу далѣе насъ держался отъ берега, какъ на картѣ видно, и бригъ Рюрикъ, съ котораго Г. Коцебу и его спутники смотрѣли, ниже шлюпа Востока.
   Я полагаю, что Г. Коцебу вѣрнѣе могъ опредѣлить Восточную оконечность острова Крузенштерна, ибо находился ближе къ оной, въ полдень, когда производилъ наблюденія; долгота сей оконечности, имъ назначенная, на 32', 55" западнѣе нами опредѣленной.
   И такъ ежели Г. Коцебу, опредѣля ходъ хронометровъ въ заливѣ Консепціонъ, нашелъ на пути изъ сего залива нѣкоторые острова, и въ 48 дней достигнувъ о-ва Крузенштерна, повѣрилъ хронометры и увидѣлъ, что долгота сего острова Западнѣе истинной на 32', то и всѣ долготы, опредѣленныя на пути Г. Коцебу, по близости о-ва Крузенштерна, западнѣе истиннаго на 32'. Изъ сихъ острововъ исключаю я о-ва Румянцова и Спиридова или Оура, ибо положеніе ихъ повѣрено Г. Коцебу Марта 9го 1824 года въ плаваніе его на шлюпѣ Предпріятіи. Положеніе другихъ острововъ, которые онъ видѣлъ до прибытія къ о-ву Крузенштерна, невозможно принять за вѣрное; ибо въ описаніи путешествія на бригѣ Рюрикѣ, Г. Коцебу говоритъ, что сомнѣвается въ вѣрности хронометра и что теченіемъ былъ увлеченъ на 30 миль къ Западу; и потому исправленныя долготы острововъ, имъ обрѣтенныхъ и усмотрѣнныхъ въ первое его путешествіе, будутъ слѣдующія:
   Острова Рюрика, или 1го Пализера, Сѣверо Восточной оконечности, широта 15°, 11', 45", Южная, долгота 213°, 59', 45", Восточная; Юго-Западной оконечности широта 15°, 30', 00", долгота 213°, 46', Восточная; Сѣверо-Западной оконечности широта 15°, 20', 00", долгота 213°, 41', 20", Восточная.
   Острова Мухъ, (Vlieghen) такъ названы Лемеромъ и Шутеномъ, а на Аросмитовой картѣ островами Оанна и Денсъ. Сіе послѣднее наименованіе дано въ 1803 году, Капитаномъ судна Маргариты, которому Г. Коцебу придерживался въ своемъ путешествіи. Командоръ Биронъ называетъ сей островъ островомъ Принца Валлійскаго, а я оный признаю за 4й Пализеръ, обрѣтенный Капитаномъ Кукомъ. Восточная оконечность въ широтѣ 15°, 43', 30", Южной, долготѣ 213°, 20', Восточной; Юго-Западная оконечность въ широтѣ 15°, 23', 00", долготѣ 213°, 11'; Западная оконечность въ широтѣ 15°, оо', оо", долготѣ 212°, 10', Восточной.
   По таковомъ исправленіи долготы острововъ, которые видѣлъ Г. Коцебу, оказывается, что островъ Рюрикъ, самый тотъ, который обрѣтенъ Капитаномъ Кукомъ на пути изъ острова Маркизъ къ острову Отаити, во время втораго путешествія вокругъ земнаго шара. Капитанъ Кукъ увидѣлъ только часть берега, обращенную къ SO и опредѣляетъ онаго длину 15 миль; широта Южная, имъ найденная, 15°, 26', сходна съ широтою сихъ частей острова Рюрика, долгота по Капитану Куку 213°, 40', Восточная; острова Рюрика SO части, долгота 213°, 53'. По всѣмъ симъ сходствамъ я заключаю, что островъ, пазванный Г. Коцсебу по имени начальствуемаго имъ брига Рюрикомъ, тотъ самый, который Капитанъ Кукъ видѣлъ 1774го года Апрѣля 19го по утру, и назвалъ въ числѣ прочихъ, Пализеромъ; я почитаю сей островъ обрѣтеніемъ Капитана Кука и буду называть оный 1й Пализеръ, потому что изъ четырехъ Пализеровъ усмотрѣнъ былъ прежде другихъ.
   Капитанъ Кукъ, находясь у Южной оконечности перваго Пализера, видѣлъ берегъ къ SSO на вѣтрѣ. Я признаю сей берегъ за островъ, который я обозрѣвалъ и сохранилъ оному названіе вторый Пализеръ. Сей же самый островъ на вышеупомянутой картѣ Аросмита названъ Елисавета.
   Отъ Южной оконечности перваго Пализера, Капитанъ Кукъ направилъ путь къ третьему Пализеру. Островъ сей самый тотъ, который видѣлъ Г. Коцебу съ салинга на SWTS отъ Южной оконечности, названнаго имъ островомъ Рюрика и признаннаго мною за первый Пализеръ. Я обозрѣлъ сей островъ съ Южной стороны, а Капитанъ Кукъ, обходя вдоль по Сѣверную сторону, и бывъ уже близь Западной оконечности, усмотрѣлъ къ Сѣверу берегъ нетвертаго Пализера. Взглянувъ на карту, принадлежащую къ второму путешествію Капитана Кука, можно видѣть что имъ обрѣтенъ четвертый Пализеръ, который нынѣ именами богатѣе всѣхъ прочихъ острововъ; Лемеромъ и Шушеномъ названъ островъ Мухъ, Капитаномъ судна Маргариты островъ Денсъ, Командоромь Бирономъ островъ Принца Валійскаго. А какъ долгота, опредѣленная Капитаномъ Кукомъ,, вѣрнѣе, то я сохраняю названіе четвертаго Пализера, въ память знаменитаго мореплавателя, которымъ сей островъ обрѣтенъ; извѣстно, что обрѣтенія прочихъ, часто по догадкамъ въ кабинетахъ совершаются.
   Г. Коцебу, въ 1816мъ году 23го Апрѣля, въ 11 часовъ утра, усмотрѣлъ съ салинга вдругъ два острова, первый назвалъ Рюрикомъ, а въ лѣвѣ находящійся принялъ за Пализеръ; островъ Рюрикъ призналъ я за Пализеръ; а какъ тотъ островъ, который Г. Коцебу принялъ за Пализеръ, не точно Пализеръ, но вновь имъ обрѣтенный, то, дабы сохранить память обрѣтенія Г. Коцебу, я называю островъ, въ лѣвѣ имъ усмотрѣнный, островъ Рюрика.
   Въ путешествіи своемъ Г. Коцебу говоритъ: "острова которые ясно видны были въ лѣвой сторонѣ," (вѣроятно былъ только одинъ островъ) далѣе говоритъ: "изчисленная мною долгота Пализеровыхъ острововъ разнствовала отъ Куковой только 3мя минутами (не сказано къ Западу или Востоку), "а въ широтѣ не нашлось ни малѣйшей разности." Вѣроятно, Г. Коцебу сравнилъ долготу и широту, Кукомъ опредѣленную, острова перваго Пализера, а не всѣхъ, и отъ сего заключилъ что островъ Рюрикъ къ Востоку отъ перваго Пализера, въ широтѣ 15°,2б', Южной, долготѣ 214°, 28', Восточной.
   На картѣ Аросмита назначены еще два острова Holts и Philip, которыхъ направленіе и величина не видны, а долготы и широты не сходны съ положеніемъ коральныхъ острововъ; быть можетъ, что сіи острова тѣ же самые, но по теперь упомянутымъ причинамъ я ихъ наименованія не принялъ.
   Окончивъ описаніе острова Крузенштерна, я легъ къ Западу, дабы до темноты пройти большее пространство и разсмотрѣть, нѣтъ ли еще острововъ по сему направленію; чрезъ часъ съ салинга сказали, что видѣнъ берегъ на NWTW, я взялъ курсъ нѣсколько сѣвернѣе сего острова; въ 6 часовъ вечера приближась къ NO оконечности, пошелъ по Сѣверную сторону прямо къ Западу въ параллель берега. Въ половинѣ 7го часа, когда уже было темно, мы кончили обозрѣніе острова. Тогда я перемѣнилъ курсъ къ Сѣверу, и отойдя нѣсколько, убавилъ парусовъ.
   На семъ островѣ, какъ и на всѣхъ прежде нами усмотрѣнныхъ коральныхъ островахъ, внутри лагунъ. Берега съ Сѣверной стороны выше нежели на другихъ островахъ; весь островъ покрытъ лѣсомъ и казался быть выдавшимся изъ моря хребтомъ горы, на таковыхъ вершинахъ лежитъ коральный Архипелагъ, какъ я уже упоминалъ. Сей островъ отдѣляемъ отъ острова Крузенштерна, къ Западу проливомъ, шириною въ 22 мили, въ широтѣ 14°, 56', 20", Южной, долготѣ 211°, 21', 30", Восточной. Положеніе имѣетъ WTN и OTS, длина 5,5, ширина 2 мили. жителей мы не примѣтили. Я назвалъ сіе обрѣтеніе наше по имени Капитана шлюпа Мирнаго островомъ Лазарева и причислилъ къ островамъ Россіянъ.

Іюля 31, Августа 1

   Отъ острова Лазарева мы продолжали путь къ Сѣверу, Восточнѣе пути Капитана Ванкувера, при свѣжемъ пасадномъ вѣтрѣ отъ OTN и OTS; иногда встрѣчали насъ порывы съ дождемъ. Почти были темныя, звѣзды блистали, изрѣдка пробѣгали облака одни за другими, зыбь была большая отъ NO; все подтверждало, что по сему направленію нѣтъ близко берега. Для безопасности въ ночное время, я приводилъ къ вѣтру и держался подъ малыми парусами. Симъ путемъ мы шли до разсвѣта 1го Августа, тогда въ широтѣ 12°, 59', 5", Южной, долготѣ 211°, 1', Восточной, не видя съ салинга, по горизонту мглою покрытому, признака берега, я перемѣнилъ курсъ на NWTN 1/2; вѣтръ былъ довольно свѣжъ, мы имѣли ходу по 8ми миль въ часъ. До полудня видѣли нѣсколько летучихъ рыбъ, одного баклана и одного фаэтона.

2

   Въ 5 часовъ по полудни находясь въ широтѣ 11°, 53', Южной, долготѣ 210°, 9', Восточной, склоненіе компаса опредѣлили 6°, 49', Восточное. Въ 8 часовъ вечера закрѣпивъ всѣ паруса, привели къ вѣтру, имѣя одни марсели, у коихъ взято было по одному рифу. Таковая предосторожность необходима въ сихъ опасныхъ мѣстахъ, гдѣ можно легко въ темнотѣ набѣжать на низменный и еще неизвѣстный коральный островъ; курсъ нашъ велъ по мѣсту, гдѣ никто изъ извѣстныхъ мореплавателей не простиралъ пути. Съ разсвѣтомъ мы опять взяли курсъ на NWTW1/2W; я имѣлъ намѣреніе достигнувъ 10° Южной широты, пойти къ Западу по сей параллели, чтобъ рѣшить, существуютъ ли усмотрѣнные Рогевейномъ острова Гронингенъ и Тіенговенъ, которые Г. Флерье помѣстилъ на своей картѣ въ широтѣ Южной 10°, долготѣ 159° и 162° отъ Парижа, или 156°, 4', и 159°, 40', отъ Гренвича.
   Пасадный вѣтръ дулъ свѣжо отъ O, и гналъ облака одно за другимъ, однако такъ, что они не препятствовали намъ дѣлать наблюденія; по всему горизонту была густая мрачность. Большая зыбь шла отъ ONO.
   Въ 9 часовъ утра я перемѣнилъ курсъ нѣсколько ближе къ параллели, дабы подойти къ пути Г. Ванкувера, но не долго держаться тѣмъ же направленіемъ. Въ полдень широта нашего мѣста была 10°, 53', 46", Южная, долгота 209°, 13', 35", Восточная. Въ 2 часа, опять перемѣнилъ курсъ и пошелъ прямо по параллели на Западъ.
   Сего дня вечеръ былъ лунный, и мы не ранѣе 9ти часовъ привели въ бейдевиндъ къ Сѣверу, и убавили парусовъ.

5

   Съ разсвѣтомъ осмотря горизонтъ, по которому была густая мрачность, продолжали курсъ на NTWN1/2W. Съ утра показывались бакланы и фрегаты, часъ отъ часу въ большемъ числѣ. Насъ занималъ плавный полетъ фрегатовъ, ихъ пролетало множество и они, держась вымпела, осматривали нашъ шлюпъ. большія крылья ихъ казались совершенно недѣйствующими; на груди имѣли каришневыя пятна на подобіе сердца. Въ 9 часовъ утра я перемѣнилъ курсъ къ Западу, считая себя близь 10°, Южной широты, и полагая, что мы недалеко отъ берега, но въ которой сторонѣ найти оный, оставалось еще подъ сомнѣніемъ, доколѣ съ салинга закричали: впереди кажется видѣнъ берегъ. Въ самомъ дѣлѣ Г. г. Торсонъ и Лесковъ, разсматривая съ салинга въ зрительныя трубы, удостовѣрились въ истинѣ сказаннаго.
   Еще до полудня мы обошли островъ въ самомъ близкомъ разстояніи; онъ обросъ небольшимъ густымъ лѣсомъ; бѣлые берега его казались коральными, нечувствительно возвышались до самаго лѣса. Самая большая его длина на NWTN нѣсколько по больше полумили, а ширина нѣсколько менѣе полумили. Я назвалъ сей островъ по имени шлюпа, островъ Востокъ.
   Послѣ наблюденія въ полдень, мы опредѣлили широту острова Востока 10°, 5', 50", Южную, долготу 207°, 43', 10", Восточную. Надъ островомъ безпрерывно вилось безчисленное множество фрегатовъ, баклановъ, морскихъ ласточекъ и еще особеннаго рода неизвѣстныхъ мнѣ черныхъ морскихъ птицъ, величиною не болѣе голубя. Какъ остроовъ не былъ еще извѣстенъ, то вѣроятно человѣческая нога не прикасалась къ сему берегу, и ничто не препятствовало птицамъ здѣсь гнѣздиться. По большому буруну около берега, я не посылалъ набрать чаичьихъ яицъ и рѣдкостей. Природа, общая всѣмъ мать, бдительно печется о всѣхъ твореніяхъ, доставляетъ симъ птицамъ безопасное мѣсто, гдѣ они размножаются спокойно, и сей островъ предназначенъ кажется въ особенный удѣлъ морскимъ птицамъ.
   По окончаніи обозрѣнія острова Востока, мы продолжали путь къ Западу; до самой ночи встрѣчали птицъ, которые по мѣрѣ удаленія нашего отъ острова, показывались рѣже. Луна сопутствовала нашему плаванію до 8ми часовъ вечера, въ сіе время мы привели къ вѣтру.

4--5

   Ночью держались на одномъ мѣстѣ, а съ утра вновь наполнили паруса. Простирая плаваніе только днемъ, мы не прежде 5ти часовъ по полудни слѣдующаго дня, прошли чрезъ островъ Тіенговенъ, помѣщенный на картѣ Г. Аросмита въ широтѣ 10°, 13', 16", Южной, долготѣ, 203°, 4', Восточной, по предположенію Г. Флерье; никакихъ признаковъ, берега не примѣтили, а только изрѣдка встрѣчали фаэтоновъ и фрегатовъ, не взирая, что шлюпъ Мирный всегда держался отъ насъ на четыре и шесть миль въ сторону; такимъ образомъ мы вмѣстѣ обозрѣвали широкую полосу горизонта, но ничего не видали. На случай дальныхъ между шлюповъ разстояній, мы учредили между собою сигналы верхними парусами; закрѣпленный форъ-брамсель означалъ, видѣнъ берегъ въ лѣвѣ; закрѣпленный гротъ-брамсель, видѣнъ берегъ вправѣ.
   Въ продолженіи всего дня, вѣтръ дулъ свѣжій; нерѣдко по обѣимъ сторонамъ отъ насъ пробѣгали тучи съ вѣтромъ и дождемъ; по горизонту, было мрачно.
   Сего дня кончили конопаченіе палубы, гдѣ жили служители. Сею работою и многими другими я занималъ людей подъ парусами, дабы по прибытіи въ Портъ-Жаксонъ, имѣть менше дѣла.
   Въ 7 часовъ вечера вѣтръ засвѣжелъ, мы взяли по два рифа и продолжали путь при лунномъ свѣтѣ до 10ти часовъ, тогда привели къ вѣтру на правый галсъ.

6

   Въ 2 часа ночи поворотили по вѣтру дабы къ разсвѣту придти къ тому мѣсту, до котораго въ прошедшій вечеръ съ салинга можно было видѣть. При таковыхъ мѣрахъ, мы никогда не могли проглядѣть берега, ежелибъ оный въ близости находился.
   По разсвѣтѣ, съ салинга, на горизонтѣ ничего не примѣтили, и потому я вновь направилъ путь къ Западу при пасадномъ постоянномъ свѣжемъ вѣтрѣ и большой зыби отъ NO. Къ Сѣверу не было большихъ острововъ, ибо зыбь по сему направленію не преставала въ продолженіи всего нашего плаванія.
   Я уже упоминалъ, что намѣренъ былъ въ тепломъ климатѣ заняться уменьшеніемъ всѣхъ реевъ; дѣло сіе приведено къ окончанію, и всѣ стропы на блоки сдѣланы вновь, ибо настоящіе были слишкомъ просторны. Парусовъ одинъ комплектъ къ прибытію въ Портъ-Жаксонъ также былъ готовъ.
   Въ полдень мы находились въ широтѣ 10°, 8', 23" Южной, долготѣ 201°, 41', 25" Восточной. Склоненіе компаса было 7°, 54' Восточное. По полудни вѣтръ стихъ, мы продолжали тотъ же путь до 2го часа ночи, при свѣтѣ луны; тогда привели къ Сѣверу, а съ разсвѣтомъ вновь пошли по параллели. До полудня ничего не замѣтили, кромѣ множества летучихъ рыбъ.
   Въ полдень были въ широтѣ 10°, 5', 9" Южной, долготѣ 159°, 20', 41" Восточной. Склоненіе компаса найдено 8°, 26' Восточное. Погода была прекрасная, день ясный; шлюпъ Мирный держалъ тогда южнѣе насъ на 4 мили. Не найдя острововъ Тіенговенъ и Гронингенъ, я уже потерялъ надежду видѣть берегъ, тѣмъ болѣе, что по сей самой параллели шелъ нѣкогда Мендана и также ничего не видалъ; но съ нами не такъ случилось. Въ 2 1/2 часа по полудни, на шлюпѣ Мирномъ закрѣпили форъ-брамсель и мы услышали пушечный выстрѣлъ, что по условію нашему означало: видѣнъ берегъ въ лѣвѣ; тогда и отъ насъ съ салинга усмотрѣли берегъ нѣсколько лѣвѣе нашего пути. Я легъ на SWTW1/2W къ Южной оконечности видимаго острова. Приближаясь къ оному, замѣтили, что принадлежитъ къ коральнымъ островамъ, густо покрытъ кокосовыыи деревьями и въ срединѣ лагунъ. На надвѣтренной сторонѣ въ нѣкоторыхъ мѣстахъ прерывается и образуетъ небольшіе острова и пѣнящуюся сребристуіо стѣну отъ буруна, разбивающагося о коральную мель. Подходя къ Южной оконечности, мы увидѣли на взморьѣ множество островитянъ совершенно нагихъ (кромѣ обыкновенныхъ повязокъ, коими всѣ островитяне великаго Океана прикрываютъ среднія части тѣла). Островитяне были вооружены пиками и палицами. Когда мы проходили мимо острова, они бѣжали по берегу въ слѣдъ за нами, держась наравнѣ противъ шлюпа. Обошедъ Южный мысъ на SW сторонѣ, мы усмотрѣли въ тѣни густой кокосовой рощи селеніе и нѣсколько лодокъ, вытащенныхъ на берегъ, покрытыхъ тщательно листьями, дабы не драло ихъ отъ солнечнаго зноя; видѣли также множество мущинъ и женщинъ, вооруженныхъ пиками. Женщины были обвернуты тканями или матами, отъ поясницы до колѣнъ. Отъ мыса къ SO продолжался рифъ, какъ видно было по буруну. Мы подняли кормовые флаги.
   Вскорѣ имѣли удовольствіе увидѣть идущія къ намъ лодки; тогда подъ защитою острова мы легли въ дрейфъ. Лотомъ на 90 саженяхъ не достали дна; какъ по сей причинѣ, такъ равно и потому, что приближалось время, въ которое надлежало возвратишься въ Портъ-Жаксонъ, для пріуготовленія шлюповъ къ плаванію вновь въ Южныхъ большихъ широтахъ, я имѣлъ намѣреніе не останавливаться на якорь, а только держаться подъ парусами, для того, чтобы имѣть сношеніе съ островитянами; между тѣмъ они спѣшили къ намъ но не подошли ближе полукабельтова отъ шлюпа. Лодки ихъ были разной величины, съ отводами на одну сторону и лутше всѣхъ до сего времени намъ извѣстныхъ; весьма остры, носъ и корма отдѣланы чисто и при томъ такъ, что воды черпнуть не могутъ; украшены правильно врѣзанными жемчужными раковинами, что придавало имъ хорошій видъ; на каждой лодкѣ было отъ шести до десяти островитянъ; они похожи на Отаитянъ, волосы у нихъ распушенные, длинные, изгибисто висѣли по плечамъ и спинѣ, а у нѣкоторыхъ головы были убраны, какъ у Перуанцовъ, красными лентами изъ морскаго пороста или листьевъ; на шѣе и въ ушахъ искусно выдѣланныя жемчужныя раковины, сверхъ сего на шѣе надѣто для защиты лица во время сраженія, забрало, сплетенное изъ волокнъ кокосовой коры круглыми обручиками, на подобіе хлыстика, толщиною въ шестую долю дюйма въ 21 рядъ, сзади одна треть связана въ четырехъ мѣстахъ тонкими плетенками. Когда сіе забрало на шѣе, оно сжато вмѣстѣ, а когда приподнято на лице, передняя часть разширяется и показываетъ все лице; спереди нѣкоторыя части украшены искусно выдѣланными изъ раковинъ и черепахъ четыреугольничками; забрало упруго, и тѣмъ болѣе.защищаетъ отъ ударовъ; закрываемая часть тѣла обвязана тканью, или лучше сказать, плетенкою, на подобіе той, изъ которой дѣлаютъ въ Европѣ соломенныя шляпы; плетенка шириною въ 6 дюймовъ и столько длинна, тихо обходитъ вокругъ всего тѣла и между ногами; нѣкоторые изъ островитянъ употребляли для сего зеленыя кокосовыя вѣтви, и у иныхъ они надѣты на шеѣ. Въ лодкахъ были пики, булавы и множество кусковъ кораловъ, составляющихъ приморскій ихъ берегъ. Они всѣ кричали громко, звали насъ къ себѣ, а мы разными подарками приманивали ихъ на шлюпы, бросали подарки въ воду, но островитяне ничего не брали и не приближались къ намъ, не взирая, что въ рукахъ имѣли мирныя кокосовыя вѣтви.
   Видя ихъ непреклонность, я послалъ Г. Торсона на вооруженномъ яликѣ къ лодкамъ съ подарками; островитяне по наступающей темнотѣ поспѣшили къ берегу. Г. Торсонъ слѣдовалъ за ними, но какъ ихъ лодки далеко были впереди, то я ему далъ знать пушечнымъ выстрѣломъ, чтобы возвратился на шлюпъ.
   Сего же вечера по приглашенію моему пріѣхалъ ко мнѣ Г. Лазаревъ и сказывалъ, что былъ счастливѣе меня. Островитяне приближились къ шлюпу Мирному подъ самую корму и держались за спущенныя веревки; Г. Лазаревъ успѣлъ сдѣлать имъ нѣсколько подарковъ и раздать медали.

3

   Ночью мы держались подъ малыми парусами; къ 8ми часамъ утра выѣхали островитяне; сего дня хотя съ большимъ трудомъ, но мы успѣли ихъ приманить, чтобъ они приближились и схватились за веревки, спущенныя за корму. Тогда имъ произносили на Отаитянскомъ языкѣ слова Таіо (другъ), Юрана (привѣтствіе при встрѣчѣ другъ съ другомъ). Казалось, что нѣкоторые изъ нихъ понимали сіи слова. Я ихъ дарилъ медалями серебряными и бронзовыми, на проволокѣ, чтобы вмѣсто украшенія носили на шеѣ, не такъ скоро оныя потеряли, и можетъ быть сберегли на долгое время. При полученіи топоровъ и прочихъ желѣзныхъ вещей, островитяне не изъявляли такой радости, какъ жители Новой Зеландіи, острова Апаро и Графа Аракчеева. Когда же я приказалъ плотнику перерубить топоромъ кусокъ дерева, тогда они узнали цѣну сего орудія и обрадовались. Мы вымѣняли нѣсколько небольшихъ палицъ, забралъ, красныхъ лентъ изъ морскаго пороста, матовъ и шляхтъ изъ раковинъ. Изъ съѣстныхъ припасовъ островитяне ничего не привезли, кромѣ кокосовыхъ орѣховъ, и тѣ были негодные, вѣроятно привезенные для того только, чтобъ насъ обмануть. Вымѣненная нами не большая палица, видомъ подобная четыреугольному вальку, сдѣлана изъ тяжелаго дерева, которое, кажется, того же рода каковые мы видѣли въ Новой Голландіи; шляхты изъ большихъ раковинъ привязаны къ сучку дерева плетеными веревочками изъ волоконъ кокосовой коры; а дабы при употребленіи въ дѣйствіе, сіи веревочки не перетирались, онѣ обложены крупною рыбьею чешуею. На всѣхъ коральныхъ островахъ шляхты дѣлаютъ изъ ракушекъ, по тому что базальту или другаго рода крѣпкаго камня нѣтъ. Вмѣсто пилъ островитяне употребляютъ челюсти большихъ рыбъ съ зубами; держась на лодкахъ за кормою шлюпа, они старались сими пилами перепилить ту самую веревку, за которую держались.
   Издѣлій изъ костей животныхъ мы не замѣтили. Одному островитянину, который по наружности казался мнѣ изъ отличныхъ, я подарилъ пѣтуха и курицу, съ тѣмъ, чтобъ онъ ихъ сберегъ, на что онъ охотно согласился и изъявилъ мнѣ, что непремѣнно сбережетъ. Многіе изъ островитянъ, увидя сихъ птицъ, называли ихъ Боа; на островѣ Отаити и на другихъ островахъ такъ называютъ свиней.
   Когда мы вылавировали къ берегу и по близости онаго поворачивали оверштагъ, тогда служители разошлись по своимъ мѣстамъ. При семъ удобномъ случаѣ островитяне начали бросать на ютъ и шканцы кусками коралловъ, величиною отъ 26ти до 27ми кубическихъ дюймовъ. Таковымъ кускомъ ежели попадетъ въ голову, легко можно ранить, даже и убить человѣка. Холостый выстрѣлъ изъ ружья болѣе ободрилъ, нежели устрашилъ сихъ вѣроломныхъ посѣтителей; непріязненные ихъ поступки принудили меня наказать перваго зачинщика. Я сказалъ Г. Демидову, чтобы онъ выстрѣлилъ въ сего островитянина въ мягкое мѣсто; сіе исполнено, раненый закричалъ, тогда всѣ лодки разбрѣлись въ разныя стороны и коральный крупный градъ прекратился. Всѣхъ лодокъ, окружавшихъ шлюпъ Востокъ, было до 30ти. Раненаго тотчасъ повезли на берегъ, а прочіе отгребли далѣе въ сторону и остановились какъ будто бы вѣроломство ихъ до нихъ не касалось.
   Нетрудно было вновь приманить островитянъ подъ корму, ибо они уже видѣли нашу щедрость, но мы ни одного не могли убѣдить, чтобы взошелъ на шлюпъ, не взирая на всѣ изъявленія пріязненнаго нашего расположенія.
   Дѣйствіе Европейскаго огнестрѣльнаго оружія не было имъ извѣстно; ибо, не взирая на наши дружественные поступки., они старались съ лодокъ, пикою ранить выглядывающихъ изъ каюты, вовсе неопасаясь ружья.
   Послѣ, сего я не рѣшился послать гребное судно на островъ, котораго жители такъ вѣроломны и держатъ въ одной рукѣ мирную вѣтвь, а въ, другой для убіенія камень; я не могъ послать иначе, какъ подобно Рогевейну и Шушену сильный вооруженный отрядъ, и показать. островитянамъ ужасное дѣйствіе Европейскаго оружія. Тогда только можно бы быть увѣрену въ безопасности посланныхъ, но я не хотѣлъ наносить вредъ островитянамъ, тѣмъ паче, что первое изъустное, мнѣ приказаніе отъ Государя было, чтобы вездѣ щадить людей и стараться въ мѣстахъ, нами посѣщаемыхъ, какъ у просвѣщенныхъ, такъ равно и у дикихъ народовъ, обходишься ласково, и тѣмъ пріобрѣсти любовь, и оставить хорошую, о себѣ память и доброе имя.

11

   Г. Лазаревъ сказывалъ, мнѣ, что когда шлюпъ Мирный, былъ довольно далеко подъ вѣтромъ сего острова, тогда одинъ островитянинъ на лодкѣ пригребъ къ шлюпу, но никакъ не согласился взойти на оный. Г. Лазаревъ спустилъ съ другой стороны яликъ, такъ что островитянинъ сего не видѣлъ и его перехватили. Когда онъ взошелъ на шлюпъ, тогда поворачиваясь на всѣ стороны и смотря на окружающіе для него новые предмѣты вылъ отъ удивленія. Г. Лазаревъ; щедро одаривъ его, отпустилъ.
   Широта сего острова Южная 10°, 2', 25", долгота Восточная 198°, 57', 42", направленіе NTO и STW, длина 2, 5, ширина 0,75, въ окружности 8 миль. Я отличилъ сей островъ наименованіемъ острова Великаго Князя Александра.
   Въ половинѣ 3го часа пополудни, опять взялъ курсъ къ Западу, Шлюпъ Мирный послѣдовалъ за шлюпомъ Востокомъ.

9

   Хотя ночь была облачна и находили шквалы съ дождемъ, но луна иногда освѣщала горизонтъ и мы при семъ свѣтѣ шли до половины втораго часа ночи, тогда за темнотою привели къ вѣтру, и вѣтръ задулъ отъ SOTO, но вскорѣ опять отъ ONO. Таковыя частыя перемѣны нерѣдко могутъ предвѣщать близость берега, однако сего не случилось. Мы при разсвѣтѣ ничего не видѣли. Тогда вновь легли къ Западу, шли симъ путемъ до широты 10°, 11', 8", Южной, долготы 194°, 1', 31", Восточной; въ семъ мѣстѣ склоненіе компаса найдено 9°, 24', Восточное. Мы не имѣли признаковъ близости берега, кромѣ того что вѣтры были нѣсколько перемѣннѣе.
   Такимъ образомъ не находя острововъ Тіенговена и Гронингена, обрѣтенныхъ Лемеромъ и Шушеномъ и положенныхъ Г. Флерье на самомъ томъ мѣстѣ, коимъ мы прошли, я взялъ курсъ къ Югу.

11

   Въ 8 часовъ утра 11го, я направилъ путь къ Портъ-Жаксону, сначала однимъ градусомъ Восточнѣе пути Лаперуза, для того, что надѣялся на вѣтрѣ у острововъ Навигаторскихъ и Фиджи имѣть свѣжіе вѣтры, ибо при походѣ подъ вѣтромъ сихъ острововъ, можно нѣсколько времени имѣть штили или легкіе вѣтры, что продлило бы наше плаваніе. Пройдя Сѣвернѣе острова Вавао, я положилъ идти прямо къ Новому Валлису.
   Съ утра вѣтръ дулъ отъ О, при великой зыби отъ OSO. Мы видѣли разныхъ птицъ, четыре фрегата, два большіе и два малые, нѣсколько баклановъ, и одну морскую ласточку.
   Согласно вышеизъясненному расположенію, мы шли къ Югу, въ разстояніи шлюпъ отъ шлюпа, на семь миль. Въ самый полдень Г. Лазаревъ, сигналомъ посредствомъ парусовъ, далъ знать, что видѣнъ берегъ. Сей берегъ отъ насъ съ салинга видѣли къ SO, я придержался съ шлюпомъ Востокомъ ближе къ вѣтру, дабы пройти близь берега, который мы признали за Острова Опасные, обрѣтенные и названные Командоромъ Бирономъ, на пути его отъ острова Короля Георгія къ Сайпану, въ 1766 году Іюня 21го числа {Hawkesworkts collec, of voy. Vol, I. 109.}.
   Съ марса можно было ясно разсмотрѣть всѣ острова и мѣли. Изгибистая гряда возвышенной морской сребристой пѣны, произходящей отъ буруна, разбивающагося о кораллы, соединяла три лѣсистые, кокосовыми деревьями обросшіе острова въ одинъ островъ, коего лагунъ въ широтѣ 10°, 54', Южной, долготѣ 194°, 11', 52", Восточной. Шлюпъ Востокъ, по причинѣ противнаго вѣтра, не подходилъ ближе 6ти миль къ симъ такъ называемымъ Опаснымъ островамъ. Г. Лазаревъ проходилъ двумя милями ближе, почему и могъ лучше разсмотрѣть. По сей причинѣ въ приложенномъ атласѣ помѣщенъ планъ сего острова, сдѣланный на шлюпѣ Мирномъ.
   Въ четыре часа по полудни, когда Острова Опасные были на траверсѣ у шлюпа Востока, я вновь пошелъ къ Югу. Шлюпъ Мирный послѣдовалъ за нами, мы шли всю ночь при лунномъ свѣтѣ; вѣтръ дулъ умѣренный отъ Востока.

13

   Въ четыре часа утра 13го, мы пересѣкли пути Бугенвиля и Едварта, и я легъ къ SW; въ полдень находились въ широтѣ 14°, 42', 9", Южной, долготѣ 193°, 50', 53", Восточной. Въ четыре часа по полудни, стадо птицъ черныхъ и бѣлыхъ, летящихъ далеко на вѣтрѣ, обратило наше вниманіе, но за дальностію, ихъ разсмотрѣть не могли.

14

   Мы шли къ SW до слѣдующаго утра; тогда легли SW 78°, на видъ острова Вавао, принадлежащаго къ группѣ Дружескихъ острововъ.

15--16

   Въ полдень находились въ широтѣ 18°,15', 40", Южной, долготѣ 188°, 13', 50", Восточной. Склоненіе компаса было 11°, 7', Восточное, слѣдующаго утра въ 7 часовъ, увидѣли къ Западу Сѣверный возвышенный берегъ острова Вавао, перемѣнили курсъ на WTN, при вѣтрѣ отъ ONO и пасмурной погодѣ и пошли Сѣвернѣе Сѣверной оконечности острова. Склоненіе компаса найдено, 11°, 48', Восточное.
   Проходя съ Восточной стороны острова Вавао, мы видѣли нѣсколько заливовъ, которымъ кокосовыя рощи придавали особенную красоту. Намъ показалось, что островъ обитаемъ; на Сѣверномъ мысу, въ маломъ заливѣ увидѣли шесть островитянъ; они были совершенно нагіе, кромѣ обыкновеннаго пояса. Весь Сѣверный берегъ, равно и Западный, вышиною въ 430 футовъ отрубомъ; таковые берега неудобны для народонаселенія; островъ весь обросъ лѣсомъ.
   Въ полдень мы находились по Западную сторону Дружескихъ острововъ. Пасмурность воспрепятствовала намъ сдѣлать наблюденія и въ полдень мы принуждены довольствоваться выводомъ изъ высотъ взятыхъ около полудня. Широта мѣста шлюпа Востока, оказалась 18°, 45', 26", Южная, долгота 185°, 55', 23", Восточная. Не взирая, что мы тогда отъ берега были на полторы мили, однако лотомъ, на 110 саженяхъ не достали дна. Ближній къ шлюпу берегъ, былъ самый большій островъ послѣ Вавао, который показывался съ Западной стороны высокимъ хребтомъ; вершины его обросли кокосовыми деревьями; другіе острова между сими двумя и далѣе къ SW, по тому же направленію нами видимые, весьма малы, и едва заслуживаютъ названіе острововъ.
   Вавао, самый большій изъ сихъ острововъ, въ широтѣ 18°, 43', 10", Южной, долготѣ 186°, 5', 40", Восточной, лежитъ No и SW, длина онаго и, ширина отъ 4 1/2 до 5 1/2, окружность до 34хъ миль. Первое свѣденіе о существованіи сего острова мы имѣемъ отъ Капитана Кука въ послѣднемъ его путешествіи. Испанскій мореплаватель Мозфелла въ 1781 году, былъ при островѣ Вавао и назвалъ оный Islas don Martin de Mayorga, по имени Вице Короля Мексиканскаго. Потомъ Малеспина нашелъ, что гавань въ которой онъ останавливался на якорь, въ широтѣ 18°, 58', 45", Южной, долготѣ 186°, 2', 16", Восточной; {Krusenstern Hydrographie der grossen Ozeane, стр. 158.} вѣроятно, стоялъ на якорѣ въ заливѣ при Сѣверо-Восточной сторонѣ острова, котораго широта влняіе къ означенной Малеспиною. Капитанъ Эдвартъ въ 1791 году, опредѣлилъ долготу залива 186°, 7', Восточную. По наблюденію на шлюпѣ Востокъ широта 18°, 40', 10", долгота 186°, 7', 10".
   Послѣ острова Вавао, первый островъ (по величинѣ), къ SW отъ Вавао въ широтѣ 148°, 45', 8", долготѣ 185°, 54', 45", прочіе острова всѣ весьма малы; мы насчитали до 15ти; а какъ они, одинъ другимъ закрываются, то и невозможно было съ точностью опредѣлить числа оныхъ.
   Не видя выѣзжающихъ островитянъ и не желая потерять время на исканіе якорнаго мѣста, я опять направилъ путь на SWTW къ Портъ-Жаксону.
   Прошедъ нѣсколько по сему направленію, въ половинѣ 5го часа, мы увидѣли на SW 81°, высокую конусообразную гору, которую признали за островъ Поздній (Late). Въ исходѣ шестаго часа прошли на перпендикулярѣ курса, высокую вершину сего острова и тогда находились отъ ближняго его берега, въ 5 1/2 миляхъ. Склоненіе компаса было 12°, 40', Восточное.
   Островъ сей продолговатъ, лежитъ O и W; длиною 2 3/4, шириною 1 1/4, въ окружности 6 1/4 миль. Берегъ со всѣхъ сторонъ къ срединѣ возвышается въ гору, коей высота по измѣренію Г. Заводовскаго до 1320 футовъ, и отъ низа до половины поросла частымъ лѣсомъ. Островъ въ широтѣ Южной 18°, 55', 50", долготѣ 185°, 25', 40", Восточной; по картѣ Г. Аросмита въ широтѣ 18°, 50'. Другихъ двухъ острововъ на его картѣ въ близости острова Поздняго назначенныхъ, мы не видѣли, хотя перешли по широтѣ ихъ. Ежели бы взаимное положеніе сихъ острововъ, на картѣ было назначено настоящее, то не взирая на погоду, не совсѣмъ ясную, намъ надлежало бы увидѣть и другіе два острова. Къ ночи мы убавили парусовъ.

17

   Съ полуночи я началъ держать на одинъ градусъ ближе къ параллели, чтобы простирать плаваніе между путями Капитана Кука и Лаперуза, въ надеждѣ найти по сему направленію какіе либо острова; сигналомъ далъ знать о семъ Г. Лазареву. Когда мы проходили Дружескія острова, вѣтръ дулъ отъ NO, не рѣдко съ дождемъ, а сего дня съ девяти часовъ утра перешелъ къ NTO и также наносилъ дождь. По наблюденіямъ мы находились въ широтѣ 19°, 36', 40", Южной, долготѣ 184°, 6', 47", Восточной. Въ четыре часа по полудни видѣли множество морскихъ свиней.
   Продолжая идти тѣмъ же курсомъ при тихомъ вѣтрѣ N и O, не встрѣтили ничего примѣчанія достойнаго, и признаковъ берега не замѣтили.

19

   По утру видѣли одного летающаго фрегата. Въ полдень 19го были въ широтѣ 21°, 7', 20", Южной, долготѣ 181°, 54', 26", Восточной. Въ началѣ третьяго часа съ салинга закричали, что на NWTN 1/2 W, видѣнъ берегъ; я пошелъ прямо къ оному, и посредствомъ парусовъ увѣдомилъ Гна. Лазарева, что мы видимъ берегъ. Шлюпъ Мирный былъ отъ насъ далеко къ Югу и по сему привелъ въ кильватеръ. Вскорѣ съ салинга увидѣли еще другой берегъ на NWTN.
   Приближаясь къ симъ двумъ малымъ островамъ, мы разсмотрѣли, что одинъ отъ другаго на SW и NO 78°, въ 6 1/2 миляхъ, поросли кокосовыми деревьями, каждый окруженъ особеннымъ коральнымъ рифомъ, о которыя бурунъ съ шумомъ разбивался. Восточнѣйшій изъ сихъ острововъ, въ широтѣ 21°, 1', 35", Южной, долготѣ 181°, 19', 47", Восточной, длиною въ одну милю, шириною въ половину длины, въ окружности 2 1/2 мили, окруженъ коральнымъ рифомъ, къ WNW и OSO на милю отъ берега, къ NO и SW на 1/3 мили, такъ что коральныя гряды въ окружности 5 1/2 миль. Я назвалъ сей островъ по имени бывшаго съ нами искуснаго художника въ живописи, Г. Михайлова. Другій островъ въ широтѣ 21°, 2', 55", Южной, долготѣ 181°, 13', 37", величиною почти равенъ острову Михайлову, также окруженъ коральною мѣлью; съ Восточной, Сѣверной и Западной сторонъ на полъ-мили, а къ SSO на 1/4 мили отъ берега; вся сія коральная мѣль въ окружности 5 3/4 мили, также покрыта сребристою пѣною, происходящею отъ разбивающагося буруна. Сей островъ назвалъ я по имени Г. Симанова, находящагося на шлюпѣ Востокъ въ должности Астронома, Ординарнаго Профессора Казанскаго Университета.
   Въ сіе время мы были вновь обрадованы, услыша съ салинга: видѣнъ берегъ на NTW; съ перваго взгляда, открывшійся островъ показался больше прочихъ, отъ того, что открылись токмо гористыя мѣста.
   Въ 5 часовъ окончили обозрѣніе острововъ Михайлова и Симанова и прошли створъ оныхъ. Вѣтръ дулъ тогда NOTO свѣжій, и препятствовалъ намъ держать прямо къ видимому берегу, почему я продолжалъ курсъ въ бейдевиндъ на NNW1/2W, имѣя въ ночное время большіе паруса, дабы лавированіемъ приближиться къ берегу.
   Въ 8 часовъ вечера, за темнотою мы не видали шлюпа Мирнаго, и для сего сожгли фальшфейеръ. Шлюпъ Мирный отвѣтствовалъ и оказалось, что онъ отъ насъ на NW.
   Я смѣло шелъ въ темнотѣ, отъ того, что въ вечеру съ салинга ничего не было въ виду, кромѣ берега, къ которому мы желали вылавировать. Въ началѣ десятаго часа вечера, показалось предъ носомъ шлюпа бѣлое зарево, которое то потухало, то снова свѣтило. Пройдя еще нѣкоторое разстояніе, мы услышали отъ разбивающагося буруна о коральную мѣль, ужасный ревъ, почему я тотчасъ приказалъ поворотить чрезъ фордевиндъ на другой галсъ; при самомъ поворотѣ мы были такъ близко отъ сей мѣли, что, не взирая на темноту, ясно различали каждую разбивающуюся волну. Нѣсколько минутъ промедленія и погибель наша была бы неизбѣжна, ибо ежели бы по несчастію приближились къ катящимся волнамъ, тогда первый ударъ о кораллы проломилъ бы шлюпъ, а при послѣднихъ ударахъ надлежало бы искать спасенія на гребныхъ судахъ, или погибнуть.

20

   Слѣдующаго утра въ половинѣ девятаго часа, мы находились близь коральнаго надводнаго сплошнаго рифа по SO сторону острова, который окруженъ былъ симъ рифомъ въ разномъ разстояніи. Тогда мы увидѣли на берегу жителей, изъ коихъ нѣкоторые на нѣсколькихъ лодкахъ ѣхали къ коральному рифу. Весьма великій бурунъ омывалъ сей рифъ такъ, что невозможно было имѣть никакого сообщенія съ островитянами и потому я скоро поворотилъ, дабы вылавировать болѣе на вѣтръ и обойти острова, и ежели островитяне пріѣдутъ, то послать гребное судно на берегъ. Не прежде 11ти часовъ слѣдующаго удалось намъ обойти Сѣверную сторону коральнаго рифа, окружающаго сіи острова; тогда мы легли въ дрейфъ и поджидали островитянъ, ѣхавшихъ на лодкахъ; двѣ были подъ парусами, а прочія на греблѣ; когда двѣ лодки пристали къ шлюпу, мы наполнили опять паруса. Лодки сіи имѣли съ одной стороны отводы, и на каждой было по 3 человѣка. Двое изъ островитянъ по первому нашему призыву тотчасъ взошли на шлюпъ; когда мы ихъ обласкали, они скоро ознакомились и были какъ между своими. Одну изъ сихъ лодокъ, на которой оставался одинъ только островитянинъ, отъ большаго хода шлюпа поставило поперегъ, опрокинуло и оторвало веревку, коею она была прикрѣплена. Для сего я принужденъ былъ опять лечь въ дрейфъ, послать яликъ спасти островитянина и прибуксировать лодку. Товарищи его, находящіеся на шлюпѣ, ни мало о семъ не заботились, но еще веселились, смотря на барахтающагося въ водѣ земляка. Вскорѣ островитяне пріѣхали во множествѣ и всѣ взошли на шлюпъ. Нѣкоторые изъ нихъ были начальники, мы ихъ дарили и надѣли на шею медали. Они старались производишь мѣну. Мы имъ щедро платили за всѣ ихъ бездѣлицы, ибо уже послѣ сихъ острововъ не надѣялись на пути къ Портъ-Жаксону найти другіе населенные острова. Изъ Портъ-Жаксона намъ надлежало идти въ Южный Ледовитый Океанъ, гдѣ и по климату, на островахъ, жителей не можетъ быть. Начальникамъ, которые пріѣзжали на двойныхъ парусныхъ лодкахъ, я препоручилъ доставить нѣкоторые подарки для Короля, бывшаго на берегу. Я увѣренъ, что островитяне, доказавшіе свою честность въ торговлѣ, непремѣнно исполнятъ мое порученіе.
   Вскорѣ мы узнали, что въ числѣ начальниковъ находились два сына Короля. Я ихъ повелъ въ каюту, надѣлъ на нихъ также медали и сдѣлалъ имъ особенные подарки; далъ каждому по лоскуту краснаго сукна, по большому ножу, зеркалу, по нѣскольку жѣлезныхъ ремесленныхъ инструментовъ, а сверхъ сего отправилъ съ ними на берегъ подарки собственно для Короля, и они увѣряли меня, что онъ самъ скоро къ намъ будетъ. Въ самомъ дѣлѣ одинъ изъ островитянъ, пріѣхавшій съ его сыновьями, остался у насъ. Мы узнали, что онъ изъ приближенныхъ Королю, и его называютъ Пауль; онъ съ острова Тангатабу, съ нѣкоторыми другими земляками своими бурею занесенъ на сей островъ, на коемъ всѣ они пользуются пріязнію жителей. Когда лодка Королевская пріѣхала, Пауль привелъ меня къ шкафуту и указалъ на Короля. Фіо, такъ называли его, лѣтъ пятидесяти, роста большаго, испестреніе имѣетъ только на пальцахъ, и то весьма малыми звѣздочками на составахъ. Волосы съ просѣдью и убраны тщательно на подобіе парика. Цвѣтъ тѣла и липа смуглый, глаза черные. Перевязанъ узкимъ поясомъ вокругъ тѣла, какъ и всѣ островитяне Южнаго моря. Въ атласѣ помѣщенъ грудный портретъ Фіо и его сына.
   Когда Король взошелъ на шлюпъ, мы привѣтствовали другъ друга прикосновеніемъ носовъ; потомъ по желанію Фіо, я и Г. Заводовскій сѣли съ нимъ на шканцахъ на полу. Пауль и еще одинъ островитянинъ пожилыхъ лѣтъ, также сѣли и мы составили особенный кругъ. Тогда по приказанію Фіо, подали съ его лодки вѣтвь кокосовую, на были два зеленые орѣха. Онъ взялъ сію вѣтвь, отдалъ Паулю, который, держа оную за конецъ къ верьху, началъ громко пѣть; въ половинѣ пѣнія пристали два островитянина, потомъ всѣ хлопали въ ладоши и по своимъ ляшкамъ. Послѣ сего Пауль началъ надламывать каждый отростокъ отъ вѣтви, прижимая ихъ къ стволу и при каждомъ надламываніи приговаривалъ на распѣвъ какія-то слова; по окончаніи сего всѣ запѣли и били въ ладоши, какъ и прежде. Безъ сомнѣнія, дѣйствіе сіе изъявляло дружелюбіе, ибо островитяне всячески старались доказывать намъ свои дружественныя расположенія. Я повелъ Короля въ каюту, надѣлъ на него серебреную медаль, подарилъ ему пилу, нѣсколько топоровъ, чугунной и стеклянной посуды, ножей, зеркалъ, ситцовъ, разныхъ иголокъ и прочей мелочи; онъ симъ подаркамъ весьма обрадовался и тотъ же часъ отослалъ ихъ на берегъ на своей лодкѣ, а между тѣмъ объяснилъ мнѣ, что первые мои подарки, посланные чрезъ сыновей, получилъ. Фіо пилъ съ нами чай. Все что онъ видѣлъ, было для него ново, и потому онъ съ вниманіемъ все разсматривалъ.

21

   Сего дня мы вымѣняли у островитянъ разныя ихъ оружія, какъ то: пики, палицы, кистени и булавы, также нѣчто похожее на ружейный прикладъ; всѣ сіи вещи искусно обдѣланы рѣзьбою; вымѣняли еще широкую лопатку съ рѣзьбою, выкрашенную бѣлою сухою краскою; кажется, сія лопатка составляетъ принадлежность однихъ начальниковъ, и можетъ быть знакъ отличія. Кромѣ оружій вымѣняли ткани, зарукавья, гребни, шпильки, разныя украшенія изъ ракушекъ, кусокъ желтой краски, похожій на такъ называемый Шижгель, снурки, искусно сплетенные изъ человѣческихъ волосъ, разныя веревки изъ волоконъ кокосовой коры, и проч. Изъ съѣстныхъ припасовъ островитяне доставили намъ: таро, ямсъ, кокосы, хлѣбные плоды, еще какіе то коренья, родъ картофеля, сахарный тростникъ, садовые и горные бананы.
   Въ 2 часа по полудни, приближась къ берегу, увидѣли мы на вершинѣ горы большія пушистыя деревья, въ тѣни коихъ находилось селеніе. Домы снаружи похожи на Отаитскіе, но нѣсколько ниже. Почти всѣ близьлежащіе острова казались обработанными, и должны быть плодоносны.
   Жители во многомъ подобны Отаитянамъ, головы убираютъ весьма тщательно, слѣдующимъ образомъ: всѣ волоса раздѣляютъ на нѣсколько пучковъ, которые перевязываютъ тонкимъ снуркомъ у корня, потомъ концы сихъ пучковъ съ тщаніемъ причесываютъ, и тогда головы ихъ похожи на парики; нѣкоторые островитяне насыпаютъ на волоса желтую краску; у другихъ были такимъ образомъ причесаны одни только передніе волоса, а задніе и виски висѣли завитые въ мелкіе кудри. У многихъ воткнуты гребни, сдѣланные изъ крѣпкаго дерева или черепахи, и черепаховыя шпильки въ футъ длиною, которыя вложены были въ волоса съ одного боку горизонтально. Сію шпильку употребляютъ островитяне, когда въ головѣ зачешется, дабы не смять прекрасной прически. Шеи по большей части были украшены очищенными перломутовыми ракушками, тесьмами изъ человѣческихъ волосъ, на которыхъ нанизаны мелкія ракушки, и ожерельями, выдѣланными изъ ракушекъ на подобіе стекляруса. Въ правое ухо вкладываютъ цилиндрическій кусокъ раковины, толщиною въ одинъ съ четвертью дюймъ, длиною въ два съ половиною или три дюйма, отъ чего правое ухо казалось многимъ длиннѣе лѣваго. На рукахъ выше локтей носятъ кольца, выдѣланныя изъ большихъ раковинъ. Таковый уборъ головы и прочія украшенія придаютъ имъ конечно необыкновенный, но довольно красивый видъ. У многихъ я замѣтилъ только по четыре пальца на рукѣ, а мизинца не было, отнимаютъ оный въ память о смерти самаго ближняго своего родственника. Мы вообще нашли, что островитяне веселаго нрава, откровенны, честны, довѣрчивы и скоро располагаются къ дружеству. Нѣтъ сомнѣнія, что они храбры и воинственны, ибо сему служатъ доказательствомъ многія раны на тѣлѣ и множество военнаго оружія, которое мы вымѣнили. Въ послѣднемъ путешествіи Капитана Кука упоминается, что онъ слышалъ на островѣ Тонгатабу, что на три дня ходу къ NWTW, находится островъ Фейсе, котораго жители весьма воинственны и храбры. Капитанъ Кукъ видѣлъ двухъ островитянъ съ О-ва Фейсе и говоритъ о сихъ островитянахъ: "у нихъ одно ухо висѣло почти до плеча, они искусны въ рукодѣліяхъ, и островъ ими обитаемый,весьма плодороденъ." Я ни сколько не сомнѣваюсь, что островъ, при которомъ мы находились, точно Фейсе, ибо все сказанное объ ономъ сообразно тому, что мы нашли, кромѣ только, что острова сіи называютъ Оно и они управляемы Королемъ, коего имя Фіо, и имя сіе переходитъ отъ отца къ сыну, а потому и неудивительно, что жители Тонгатабу, самый островъ Оно называютъ Фіо. На Дружескихъ островахъ имена Королей переходятъ отъ отца къ сыну и нынѣ на сихъ островахъ Король называется Пулаго, какъ и предмѣстники его.
   Съ приближеніемъ ночи всѣ островитяне возвратились на берегъ, а Король, ожидая свою лодку, остался съ Пауломъ и однимъ старикомъ. Лодка пришла не ранѣе слѣдующаго утра; гости наши отъужинали съ нами и при дѣйствіяхъ ужина во всемъ подражали намъ. Когда сдѣлалось совершенно темно, я приказалъ спустишь нѣсколько ракетъ. Сначала островитяне испугались; Король во время треска крѣпко держался за меня; но когда увидѣли, что ракеты спущены единственно для забавы и совершенно безвредны, тогда изъявили удивленіе восклицаніями съ трелью, которую производили голосомъ протяжнымъ и громкимъ, ударяя въ тоже время часто пальцами по губамъ. Болѣе всего занималъ ихъ искуственный магнитъ, который притягивалъ желѣзо, и они особенно смѣялись, когда иголка, положенная на листъ бумаги, бѣгала за магнитомъ, коимъ водили внизу подъ листомъ. Для ночи пріуготовили имъ въ моей каютѣ госпитальные тюфяки всѣмъ вмѣстѣ, въ повалъ, и каждому по простынѣ, чтобы одѣться. Сначала они улеглись, но худо спали и безпрерывно выбѣгали на верхъ.
   Острова за темнотою не были видны. Я спрашивалъ Короля и каждаго изъ островитянъ порознь: гдѣ острова Оно? Взглянувъ на небо, они хорошо угадывали положеніе острововъ, ибо съ вечера замѣтили, по которую сторону мы держались. Изъ сего видно, что имѣютъ о теченіи свѣтилъ понятія, имъ необходимо нужныя для различія частей сутокъ, или вообще времени, и узнанія страны свѣта въ случаѣ дальняго ихъ плаванія къ сосѣдственнымъ островамъ Фиджи и Дружескимъ. Пауль намъ разсказывалъ, то къ W находятся острова болѣе Оно, называлъ Пау, а на WNW Лакето, но въ какомъ разстояніи, мы понять не могли. Узнали отъ островитянъ слѣдующія слова ихъ языка:
   Кавай -- родъ картофеля.
   Пуака -- свинья.
   Сели -- ножикъ.
   Амбу -- кокосовый орѣхъ.
   Коли -- собака.
   Малукъ -- оружіе, на подобіе ружейнаго приклада.
   Ейколо -- кость.
   Леру -- кольцо на рукѣ.
   Атоку -- шпильки въ волосахъ.
   Сакюнъ -- заплаши.
   Сайтажъ -- ножницы.
   Тарига -- Ухо.
   Кумми -- борода.
   Фалуа -- земля.
   Киникинъ малумъ -- лопатка, оружіе.
   Гланджи -- палки.
   Малумъ -- оружіе.
   Амбале-мато-малумъ -- копье.
   Маида малумъ -- родъ булавы.
   Ейводи -- весло.
   Сунъ-сюнъ -- кривая булава,
   Амаси -- ткань.
   Э-амба -- рогожа.
   Итакой -- лукъ.
   Манау -- стрѣла.
   Булигонго -- ракушки, называемые фарфоровыя.
   Едиба -- жемчужная ракушка.
   Балло-а -- снурокъ или тесьма, сплетенная изъ волосъ.
   Аванго -- судно.
   Вакко -- гвоздь.
   А-рфено -- желтая краска.
   А-споа -- пѣтухъ.
   Мона -- курица.
   Еолу-Алатолу -- три звѣзды Царя Оріона.
   Еолу-Вулло -- луна.
   Минако -- хорошо.
   Алинсангу -- рука.
   Индуши -- палецъ.
   Аушу -- носъ.
   Брако -- ротъ.
   Амбачи -- зубы.
   Айанри -- лобъ.
   Амата -- глаза.
   Аме -- языкъ.
   Аулу -- волосы.
   Акокупо -- ноготь.
   Бери -- нога.
   Андаку -- спина.
   Амбука -- огонь.

22

   Въ продолженіе ночи мы удерживались короткими галсами на одномъ мѣстѣ. Съ разсвѣтомъ поворотили вновь къ берегу и по восхожденіи солнца, островитяне пустились къ намъ, на 7ми парусныхъ и З0ти гребныхъ лодкахъ; на парусныхъ сидѣло до 10ти и болѣе, а на прочихъ по 3 и по 4 человѣка. Они навезли множество прекрасно сдѣланныхъ оружій, разныхъ украшеній, большихъ раковинъ, въ которыя трубятъ въ случаѣ внезапнаго сбора народа или призыва къ оружію; тканей разныхъ, въ видѣ набойки, клетчатокрасной и кофейной, самыя же тонкія величиною съ большой носовой платокъ были бѣлыя; таковой доброты тканей мы на Отаити не видали. Платки такъ искусно и красиво сложены, что мы, развернувъ, не могли опять ихъ также сложишь. Въ числѣ парусныхъ лодокъ пришла и Королевская, на которой привезли намъ въ подарокъ двѣ свиньи, кокосовыхъ орѣховъ, коренья таро и ямсу. Я за сіе подарилъ Короля, а старшему Королевскому сыну далъ большой кухонный ножикъ, пистолетъ, нѣсколько пороху и пуль, показавъ ему, какимъ образомъ должно употреблять сіи огнестрѣльныя орудія противъ непріятеля; далъ Королю и нѣкоторымъ островитянамъ апельсиновъ и разныхъ сѣмянъ, растолковалъ, какъ сѣмяна сажать въ землю. Казалось, что островитяне были довольны сими подарками и обѣщали заниматься разсадкою, въ чемъ я и не сомнѣваюсь, ибо на берегу ихъ острова видны были обдѣланные огороды, гдѣ они вѣроятно разводятъ коренья таро, ямсъ и проч.
   Островитяне охотно брали все, что мы имъ дарили, а наконецъ ножи и ножницы всему предпочли, даже и самымъ топорамъ. Они насъ неотступно звали къ себѣ на берегъ: но какъ не было видимой пользы посылать на островъ гребное судно безъ натуралиста, а останавливаясь на якорѣ, мы бы непремѣнно потеряли нѣсколько дней, ибо надлежало прежде сквозь коральную мулу найти проходъ къ якорному мѣсту. Приближеніе весны въ Южномъ полушаріи, не позволяло мнѣ терять время потому, что я желалъ долѣе пробыть въ Портъ-Жаксонѣ, дабы перемѣнить степсъ-бушприта, совершенно ненадежный для плаванія въ большихъ Южныхъ широтахъ.
   Островъ Оно состоитъ изъ нѣсколькихъ малыхъ гористыхъ острововъ, изъ которыхъ самый большій длиною 2 3/4, шириною 1 3/4 мили. Всѣ они такъ сказать окружены коральною стѣною, которая мѣстами сплошная сверхъ воды, а къ Сѣверу мѣстами открыта, и съ сей стороны выходили лодки. Направленіе коральной стѣны на NOTN и SWTS длина 7 миль. Средина оной въ широтѣ 20°, 39', Южной, долготѣ 181°, 20' Восточной. Пологія мѣста на сихъ островахъ обработаны и обросли разными деревьями, въ томъ числѣ и кокосовыми.
   Въ 9 часовъ утра мы простились съ Королемъ Фіо, съ которымъ я въ короткое время подружился; онъ отправился на берегъ. Тогда сославъ островитянъ съ шлюпа, я приказалъ отвалить лодкамъ отъ борта, но они все держались за ахтертау, бросили оный тогда, когда увеличившійся ходъ шлюпа ихъ къ сему принудилъ и волненіе начало прижимать лодку къ лодкѣ; одну опрокинуло и они перестали держаться у борта. Одинъ изъ молодыхъ островитянъ желалъ остаться на шлюпѣ, я согласился его взять съ собою, но онъ непремѣнно хотѣлъ, чтобъ мы и товарищей его взяли, а мнѣ невозможно было на сіе согласиться по опасенію, что они не выдержатъ климата Южнаго полушарія. Я направилъ курсъ къ островамъ Михайлова и Симанова, дабы повѣрить положеніе оныхъ. Проходя по Западную сторону острова Оно, мы съ салинга увидѣли тотъ самый бурунъ, отъ коего въ вечеру 19го, съ поспѣшностію отворотили и избѣгли очевидной опасности. Я придержался къ сему буруну, чтобы разсмотрѣть и опредѣлишь самую мель, и тѣмъ предохранить будущихъ мореплавателей отъ неминуемой гибели въ ночное время. Въ 11мъ часу мы прошли мель, которая образуется лагуномъ. Она примѣтна по грядѣ бѣлой пѣны и водяныхъ брызговъ на подобіе пыли, происходящихъ отъ разбивающаго буруна. Теперь только изрѣдка мѣстами видны сіи кораллы, но со временемъ они совершенно образуются подобно всѣмъ коральнымъ островамъ, покроются зеленью, и безъ сомнѣнія будутъ обитаемы сначала дикими птицами и морскими животными, а наконецъ и людьми.
   Направленіе сей мѣли О и WW, длина 4, ширина 2, окружность около 10ти миль; она отдѣлена отъ рифа острова Оно каналомъ, шириною въ 6 миль. Широта средины 20°, 45', Южная, долгота 181°, 10', 11", Восточная. Я назвалъ сію мель: Берегись.
   Въ 2 часа островъ Симанова былъ отъ насъ на О, потомъ вновь увидѣли оба острова, т. е. Михайлова и Симанова, которые покрыты кокосовыми деревьями. Жителей нѣтъ. Вѣроятно, съ Оно пріѣзжаютъ на сей островъ за кокосовыми орѣхами.
   Мы направили путь въ SW четверть, между путями Капитана Кука и Лаперуза. Погода начинала быть перемѣнная: небо покрывалось облаками, нерѣдко шелъ дождь, вѣтръ на короткое время переходилъ Въ NW четверть, зыбь была не малая.
   Хотя обрѣтеніе острововъ еще неизвѣстныхъ, весьма лестно для каждаго мореплавателя, и вообще споспѣшествуетъ распространенію географическихъ свѣденій, при всемъ томъ, не желая на пути къ Портъ-Жаксону найти на новыя обрѣтенія, дабы они насъ незадержали, я спѣшилъ въ сей портъ, для пріуготовленія шлюповъ къ настоящей цѣли нашей, т. е. къ плаванію въ Южномъ Океанѣ.

24

   Небо покрылось облаками, вѣтръ дулъ весьма тихій съ разныхъ сторонъ. Мы лишились Восточныхъ вѣтровъ, которые намъ толь долгое время способствовали простирать плаваніе по желанію. Ночью, море было покрыто необыкновеннымъ множествомъ мелкихъ огненныхъ искръ, а густыя черныя облака угрожали дурною погодою.
   Въ продолженіи нашего плаванія между тропиковъ со времени вступленія въ пасадный вѣтръ, до приближенія нашего къ островамъ Россіянъ, вѣтръ дулъ отъ SOTS, а потомъ нерѣдко отъ N, еще болѣе отъ ONO, что продолжалось до самаго выхода изъ сихъ острововъ, т. е. до острова 3го Пализера.
   Невѣрность счисленія на шлюпѣ Востокъ; отъ вступленія въ Южный тропикъ, до прибытія къ Отаити, оказалось на NW 79°, 158 миль, въ 19 сутокъ, въ каждые сутки 7 1/4 миль. По счисленію на шлюпѣ Мирномъ, въ продолженіе того же времени, невѣрность была на NW 86°, 12', 126,5 миль, сутки 6,66 миль.
   Въ продолженіе пути нашего отъ Ова Отаити до Ововъ Опасности, вѣтръ дулъ болѣе OTS свѣжій, потомъ перешелъ въ NO четверть, и былъ умѣреннѣе до выхода изъ тропика, т. е. когда мы пришли въ долготу 180°, Восточную.
   Почти во все время плаванія нашего въ тропикѣ, облака отдѣленно одно отъ другаго неслись по вѣтру, отъ чего часть неба къ зениту была ясная, напротивъ къ горизонту зрѣніе наше пресѣкало сіи облака косвенно, одни закрывали другія, и отъ сего намъ всегда казалось, будто на горизонтѣ гнѣздились темныя тучи. Кромѣ сихъ воздушныхъ призраковъ отъ испареній, подымаемыхъ солнечными лучами, поверхность моря вокругъ всего горизонта была покрыта мрачностію. Ночи по большей части стояли ясныя. Нерѣдко насъ занимали звѣзды, съ мѣста на мѣсто перебѣгающія, оставляя на короткое время слабый огненный путь, по прекрасно темнолазоревому небесному своду.
   Невѣрность въ счисленіи пути отъ острова Отаити, до долготы 180°, Восточной, т. е. до выхода изъ тропика, оказалась на шлюпѣ Востокъ 114 миль, на SO 82°, 5', въ продолженіи 28ми дней, слѣдовательно средняя невѣрность въ сутки, была 4,7 миль. На шлюпѣ Мирномъ, въ тѣже 29 дней, на 181 милю на SW 62°, 7', въ каждые сутки по 6,47 миль: Сіи невѣрности въ счисленіи послѣдовали не отъ одного теченія моря къ Западу, но также и отъ того, что шлюпы по большей части шли благо Августа получнымъ вѣтромъ, слѣдовательно волнами и зыбью всегда приближало лагъ къ шлюпамъ, а отъ сего, суточное плаваніе по счисленію выходило меньше настоящаго, и изъ суточныхъ теченій среднее должно быть многимъ менѣе предполагаемаго, по 5ти и 6ти миль въ сутки отъ Востока къ Западу.

25 и 26

   При свѣжемъ Юго-Восточномъ и Восточномъ вѣтрѣ и пасмурномъ горизонтѣ мы шли по 8ми и 9ти миль въ часъ. Вѣтръ временно переходилъ къ О, даже нѣсколько къ N, и я ожидалъ, что сдѣлается отъ NO. Сего дня увидѣли албатроса, который долго и плавно леталъ около шлюповъ.
   Мы начали шить новые штормовые стакселя изъ парусины, вынутой изъ запасныхъ марселей, которые уменьшили по причинѣ уменьшенія всего рангоута. При семъ я имѣлъ въ виду, чтобъ тѣ работы, которыя можно производишь на пути, кончить до прибытія въ Портъ-Жаксонъ, дабы тамъ заняться важнѣйшими поправленіями.

27

   До полудня 27го, при свѣжемъ Сѣверо-Восточномъ вѣтрѣ погода была сырая и дождливая; продолжая тотъ же курсъ, мы въ полдень достигли широты 26°, 31', 28", Южной, долготы 171° 19', 46", Восточной. Склоненіе компаса найдено 14°, 2', Восточное. По мѣрѣ приближенія нашего къ Западу, тучи болѣе и болѣе подымались, по сему направленію; въ 3 часа по полудни слышенъ былъ въ той же сторонѣ громъ, а въ 4 часа задулъ вѣтръ отъ W съ дождемъ, и насъ согнало съ настоящаго пути къ Югу. Простирая плаваніе толь долгое время съ попутыми вѣтрами въ благорастворенномъ климатѣ, мы, такъ сказать изнѣжились, и первый противный вѣтръ съ дождемъ произвелъ непріятное на насъ впечатлѣніе.

28

   При семъ противномъ Западномъ вѣтрѣ принуждены продолжать путь къ Югу; 28го числа въ полдень достигли широты 27°, 41', 18", Южной, долготы 170°, 7', Восточной. Тогда всѣ почувствовали перемѣну въ воздухѣ и ртуть въ термометрѣ опустилась до 15°. Сія теплота въ Россіи была бы самая пріятная, но по привычкѣ къ 20ти градусамъ, мы почувствовали перемѣну такъ, что принуждены были надѣть суконное платье.

30

   Въ 6 часовъ вечера, дабы не удалишься отъ предположеннаго пути, я поворотилъ къ Сѣверо-Западу, въ ожиданіи что вѣтръ сдѣлается благополучный; постепенно переходилъ къ Югу, а по мѣрѣ приближенія его къ сему румбу погода становилась яснѣе; не прежде семи часовъ утра, 30го задулъ попутный вѣтръ и мы могли идти желаемымъ курсомъ. Для Тезоименитства Государя императора Александра Iго, сего дня посредствомъ телеграфа приглашенъ былъ на шлюпъ Востокъ Священникъ, и совершено благодарственное молебствіе, по окончаніи котораго при опущеніи молитвеннаго флага, съ обоихъ шлюповъ сдѣлано по 21 выстрѣлу; таковымъ образомъ въ сей торжественный день на Югѣ и Сѣверѣ Россіяне возсылали усердныя мольбы о благоденствіи возлюбленнаго Монарха своего. Погода позволила Капитану Лазареву и прочимъ Офицерамъ проводить весь день у меня на шлюпѣ, и мы сердечно воспоминая о любезномъ отечествѣ, о родныхъ и друзьяхъ, въ мысляхъ сокращали безмѣрное между нами разстояніе. Во время утѣшительнаго бесѣдованія, внезапно поражены были необыкновеннымъ съ баку крикомъ: человѣкъ упалъ! всѣ выбѣжали на верхъ и къ прискорбію нашему, хотя всѣ мѣры приняты были и Лейтенантъ Анненковъ на яликѣ долго искалъ упавшаго, по причинѣ бывшаго тогда большаго хода, волненія и темноты ночи, усилія наши спасти упавшаго остались тщетны. До сего случая мы были весьма счастливы, и мы сію потерю почувствовали тѣмъ болѣе, что утонувшій матрозъ Филипъ Блоковъ былъ изъ самыхъ здоровыхъ и проворныхъ матрозовъ. Закрѣпляя кливеръ онъ шелъ по бухшприту назадъ въ шлюпъ, и въ сіе время упалъ.

Сентяб. 2

   Въ началѣ 10го часа вечера, гости наши возвратились на шлюпъ Мирный, для сего приводили шлюпы къ вѣтру, потомъ вновь легли SW 57°, и продолжали сей курсъ при вѣтрѣ Юго-Восточномъ, съ пасмурностію и дождемъ до 7ми часовъ вечера, 1го Сентября; тогда вѣтръ отъ NO стихъ и наступилъ перемѣнный тихій. Въ продолженіи дня летало нѣсколько албатросовъ дымчатыхъ и бѣлыхъ, нѣсколько баклановъ и пеструшекъ.

3

   Около полудня увидѣли идущее къ намъ контръ-галсомъ трехъ-мачтовое судно; по поднятіи нашего флага, на суднѣ явился Англійскій флагъ. Въ полдень по наблюденію, широта мѣста нашихъ шлюповъ, была 30°, 7', 55", Южная, долгота 162°, 16', 24", Восточная.
   Въ 3 часа утра мы поймали большаго прожору или шарка, въ кильватерѣ нашемъ плавающаго; около шарка, какъ обыкновенно, шли малыя рыбы, такъ называемыя лоцмана или спутники, величиною въ 8 дюймовъ и менѣе, изпестренные полосами синеватаго цвѣта на подобіе окуня, также нѣсколько прилипалъ.
   Прожоры скоро хватаются за уду, и шедшій за нами тоже сдѣлалъ, мы опасались, чтобъ крючекъ не разогнулся, и для того съ начала держали его только въ полводы, а между тѣмъ набросили петлю подъ ласты и затянувъ оную, подняли шарка на шлюпъ, но съ трудомъ его убили. Вмѣстѣ съ прожорою досталися намъ двѣ прилипалы, онѣ присосались подъ ластами у прожоры, которая была величиною въ 9 футъ 2 дюйма, и когда снимали ее кожу, все еще имѣла судорожное движеніе, а сердце по выняшіи, долго шевелилось. Во внутренности подлѣ каждаго бока нашли по одному пузырю или мѣшку, а въ каждомъ изъ оныхъ по 24 живыхъ красивыхъ шарковъ, длиною въ 14 дюймовъ, отъ начала головы до конца хвоста. Они уже могли плавать, мы нѣкоторыхъ пустили въ море, однѣ плыли по поверхности, а другіе пошли въ глубину и изгибались, подобно вьюнамъ. Въ желудкѣ прожоры нашли ракушку весьма нѣжной породы, которую называютъ бумажнымъ ботикомъ, въ діаметрѣ 6 дюймовъ, толщиною 21 дюйма. Изъ сего ясно видно, какъ велика пасть и горло прожоры. Рыбы, называемой лоцманомъ, намъ не удалось поймать, ибо они на уду нейдутъ, а ежели бы мы имѣли Греческіе наметы {Греческій наметъ дѣлаютъ на подобіе матни у невода, изъ шелку, конусообразный; по низу или по большему кругу привязываютъ множество свинцовыхъ колецъ, сквозь которыя проходитъ шнуръ, и матню можно симъ шнуромъ затянуть. Греки и Турки, сидя на скалѣ, или лодкѣ и увидя близко въ водѣ рыбу, бросаютъ искусно сей наметъ такъ, что широкая часть онаго ровно падая на воду надъ рыбою, поспѣшно погружается въ воду отъ свинцовыхъ колецъ; когда рыбакъ усмотритъ, что добыча его въ наметѣ, тогда потянувъ за шнуръ, затягиваетъ наметъ и вытаскиваетъ оный съ рыбою.}, непремѣнно бы поймали.
   Когда совершенно стихло, я приказалъ спустить яликъ, и Г. Завадовскій отправился на охоту; ему въ добычу достался албатросъ бѣлый съ кофейными крыльями; когда крылья распростерли, протяженіе отъ конца до конца было 9 футовъ 6 дюймовъ.

4

   Къ вечеру сдѣлался тихій вѣтръ отъ NW, мы шли всю ночь къ острову Лорда Гау, котораго горы увидѣли съ салинга. Слѣдующаго утра въ 7 часовъ подходя къ сему острову, встрѣтили множество черныхъ бурныхъ птицъ, сѣрыхъ баклановъ, бѣлыхъ баклановъ съ красными носамиъ, которыхъ Англичане называютъ Ganet, а Линней Pelicanus Iula. Мы опредѣлили долготу средины острова Гау, 159°, 8', 54", Восточную; по наблюденіямъ Лейтенанта Кинга, который послѣ былъ Губернаторомъ острова Норфолка въ 1788мъ году, долгота сего мѣста 159°, 00'; Капитанъ Гунтеръ въ тр ъ удостоить своимъ Высочайшимъ посѣщеніемъ шлюпы Востокъ и Открытіе; осмотрѣвъ все, и пожелавъ намъ благополучнаго плаванія, ГОСУДАРЬ возвратился чрезъ Ораніенбаумъ въ Петергофъ. Въ продолженіи сего дня работа Адмиралтейскихъ матросовъ была остановлена, а на другой день вновь началась и продолжалась до самаго снятія съ якоря.

25

   Начальника втораго отряда М. Н. Васильева и меня пригласили въ Петергофъ и мы были представлены ГОСУДАРЮ ИМПЕРАТОРУ. При семъ случаѣ ЕГО ВЕЛИЧЕСТВО изволилъ изъявить свою Высочайшую волю, "чтобы мы во время пребыванія у просвѣщенныхъ, равно и у дикихъ народовъ, снискивали любовь и уваженіе; сколь можно дружелюбнѣе обходились съ дикими народами, и безъ самой крайности не употребляли огнестрѣльнаго оружія." Потомъ мы были представлены ИМПЕРАТОРСКОЙ Фамиліи и удостоены приглашенія къ столу ГОСУДАРЯ; послѣ обѣда возвратились на шлюпъ. Изъявленная намъ милость останется незабвенного въ сердцахъ нашихъ.
   Князь Лобановъ-Ростовскій, который на собственной своей яхтѣ прибылъ изъ С. Петербурга въ Кронштатъ, прислалъ мнѣ въ подарокъ путешествіе Г. Будена и Атласъ къ оному. Подарокъ сей въ послѣдствіи времени былъ мнѣ полезенъ и былъ тѣмъ для меня пріятнѣе, что служилъ доказательствомъ желанія намъ успѣха въ предстоявшихъ трудахъ.

26

   По указу Государственной Адмиралтействъ-Коллегіи я отправился въ С. Петербургъ для пріема денегъ, ассигнованныхъ на жалованье и другія надобности, а Г. Капитанъ-Лейтенанту Заводовскому приказалъ стараться сколько можно успѣшнѣе привести всѣ работы къ концу, также принять порохъ, огнестрѣльные снаряды и фейерверки, пріуготовленные для дикихъ, чтобы дать имъ понятіе о Европейскихъ Пиротехническихъ забавахъ, особенно тѣмъ, которые гостепріимнымъ принятіемъ заслужатъ нашу признательность. Однимъ словомъ, все, что нужно для пріобрѣтенія уваженія и благопріязни дикихъ народовъ, было предусмотрѣно, все выбрано лучшее и доставлено на шлюпы.

Іюля 3

   Окончивъ предстоявшее мнѣ дѣло въ С. Петербургѣ, я возвратился на шлюпъ и нашелъ, къ величайшему моему удовольствію, что всѣ мои приказанія исполнены съ точностію и шлюпы совершенно готовы. Вскорѣ прибылъ Г. Морской Министръ; онъ желалъ проводить насъ нѣкоторое разстояніе на своей яхтѣ.

4

   4го Іюля назначено намъ сняться съ якоря. Въ 6 часовъ по полудни при свѣжемъ вѣтрѣ отъ ONO, проходя бастіоны средней и купеческой гавани, гдѣ находились: Главный Командиръ Кронштатскаго порта и Военный Губернаторъ Вице-Адмиралъ Моллеръ, Флотскій Начальникъ Контръ-Адмиралъ Коробка и многочисленное собраніе народа, мы видѣли изъявленія всеобщаго намъ желанія счастливаго плаванія; зрители махали шляпами и кричали: ура! мы отвѣчали, прокричавъ пять разъ ура! съ сердечнымъ чувствіемъ благодарности, и отсалютовавъ крѣпости, прибавили парусовъ. Шлюпъ Мирный также снялся съ якоря и слѣдовалъ за шлюпомъ Востокомъ. Скорый ходъ и темнота ночи скрыли отъ насъ то мѣсто, которое сего дня казалось намъ мѣстомъ очаровательнымъ.
   Вторый отрядъ, шлюпы Открытіе и Благонамѣренный снялись съ якоря и. послѣдовали за нами.

5

   5го Іюля вѣтръ былъ благополучный, небо ясное; мы занимались прибираніемъ всего къ своему мѣсту и .приведеніемъ въ походный порядокъ. Мы шли такъ скоро; что въ 8 часовъ утра миновали створъ Гогландскихъ маяковъ въ разстояніи одной мили отъ берега, а въ 7 часовъ вечера прошли Кокшхарскій маякъ. Въ 9 часовъ встрѣтили эскадру подъ начальствомъ Вице-Адмирала Крона; она была въ морѣ для практики, состояла изъ 6ти кораблей линѣйныхъ, двухъ фрегатовъ и одного брига. Упоминая о маякѣ, я долженъ сказать, что исправность нынѣшнихъ маяковъ въ Финскомъ заливѣ и бдительное наблюденіе за освѣщеніемъ оныхъ, стараніемъ Директора маяковъ Генералъ-Маіора Спафарьева столько облегчаетъ плаваніе по Финскому заливу, то въ ясную погоду нѣтъ нужды заботиться о точномъ счисленіи пути корабля, ибо днемъ маяки служатъ примѣтными мѣстами, ночью вѣрными указателями.

6

   Въ полдень по наблюденію мы находились въ широтѣ 59°, 8', Сѣверной. Имѣя Дагерортскій маякъ на S, мы шли при благополучномъ вѣтрѣ по шести съ половиною и по семи миль. Въ половинѣ 5го часа маякъ закрылся въ разстояніи около 24хъ миль.
   Къ вечеру вѣтръ стихъ и сдѣлалось безвѣтріе. Мы тогда были въ виду Естръ-Гарнгольма; слѣдующія трое сутокъ шли курсами, какими позволило перемѣнное маловѣтріе.
   Шлюпы Открытіе и Благонамѣренный были еще видны въ горизонтѣ. Шлюпъ Мирный отставалъ отъ насъ; вмѣсто того, чтобы убавить парусовъ, я приказалъ Вахтенному учить матросовъ брать и отдавать у марселей рифы.

10

   По угару погода была прекрасная; мы проходили очень близко Датской крѣпости Христіансъ-Ортъ; Я салютовалъ семью выстрѣлами; съ крѣпости отвѣтствовано тѣмъ же числомъ. Около полудня прошли Сѣверную оконечность острова Борнгольма въ разстояніи полуторы мили. Сколько мы ни старались разсматривать предметы на острову, но за мрачностію ничего не возможно было отличить, а какъ шлюпы: имѣли весьма быстрый ходъ, то и самый островъ скоро изчезъ изъ глазъ нашихъ.
   При свѣжемъ холодномъ вѣтрѣ, мы шли по семи узловъ, и въ 8 часовъ пдошли къ Фальстербоу. Съ сего времени держали болѣе къ Сѣверу, чтобъ войти въ Зундъ. Въ й часовъ вѣтръ стихъ. Я приказалъ сдѣлать сигналъ стать на якорь по способности. Глубина была 9 саженъ, грунтъ илъ съ пескомъ. Шлюпъ Мирный сталъ на якорь по близости шлюпа Востока.
   Въ 6 часовъ утра слѣдующаго дня снялись съ якоря и вылавировали до перваго бакана; тогда вѣтръ насталъ благополучный и тихій. Хотя часа за два предъ симъ поднятъ былъ на форъ-брамъ-стенгѣ гюйсъ при пушечномъ выстрѣлѣ, что означаетъ требованіе лоцмановъ, однакожъ они не пріѣхали и я рѣшился идти прямо безъ лоцмана. Прошедъ первый баканъ, который поставленъ былъ на мели, отъ Лоцманской деревни Драко къ Югу, шлюпъ Востокъ приткнулся къ мели.
   Баканъ можетъ быть волненіемъ сдвинутъ съ мѣста, но вѣроятнѣе, что лоцмана для своей выгоды не поставили онаго надлежащимъ образомъ, чтобы имѣть случай снять съ мели судно, или подашь оному помощь и получить плату. Я отвергъ ихъ пособія, потому, что уже успѣлъ спустить барказъ, и сказалъ имъ, что буду жаловаться начальству. Между тѣмъ на маленькой лодкѣ пріѣхали другіе лоцмана, которыхъ мы приняли на шлюпы. Завезли съ кормы верпъ съ кабельтовомъ, весьма легко оттянулись и отошли на фарватеръ, гдѣ за противнымъ вѣтромъ стали на якорь.

12, 13

   12го и 13го числа, за мрачною погодою и противнымъ вѣтромъ, стояли на якорѣ.

14

   Утромъ снялись съ якоря, лавировали при попутномъ теченіи и тихомъ вѣтрѣ. Въ 5 часовъ по полудни, пройдя баканъ на Сѣверной оконечности Мидель-Грунта, спустились на малый рейдъ, салютовали крѣпости семью выстрѣлами, намъ отвѣтствовано равнымъ числомъ; шлюпы Открытіе и Благонамѣренный уже стояли на якорѣ, ихъ лоцмана были лучше нашихъ. Мы положили якорь въ близости отъ крѣпости.

15

   По утру узнавъ, что Полномочный Министръ и Чрезвычайный Посланникъ нашего Двора, Баронъ Николай, возвратился изъ загороднаго дома, я поѣхалъ къ нему съ Г. Лазаревымъ, чтобы явиться, узнать отъ него о Натуралистахъ Мертенсѣ и Кунцѣ, и спросить, какимъ образомъ скорѣе и дешевлѣ можно получить нѣкоторое количество рому, вина и уксусу. Благопріязненнымъ пріемомъ Барона Николая мы были весьма довольны.
   Онъ объявилъ намъ, что отъ натуралистовъ Мертенса и Кунца получилъ письма, которыми отказываются отъ сопутствія съ нами, ибо имъ было дано очень мало времени, для заготовленія всего нужнаго къ сему путешествію, и чтобы потомъ поспѣть въ Копенгагенъ. Таковыя извѣстія были для насъ весьма непріятны, и я тотчасъ просилъ Барона Николая постараться отыскать въ Копенгагенѣ охотника занять мѣсто Натуралиста. Онъ обѣщалъ исполнить мою просьбу, однакожъ въпослѣдствіи объявилъ, что хотя и нашелъ одного молодаго натуралиста, который согласился на сдѣланное ему предложеніе, но родственники не рѣшились его отпустить и увезли на время за городъ.
   Такимъ образомъ мы лишились надежды дѣлать обрѣтенія по Естественной Исторіи, намъ осталось утѣшеніе набирать по сей части все встрѣчающееся, и по возвращеніи нашемъ, предоставить людямъ знающимъ, отличить извѣстное отъ неизвѣстнаго; въ продолженіе всего путешествія, мы всегда сожалѣли и теперь сожалѣемъ, что не было позволено идти съ нами двумъ студентамъ по части Естественной Исторіи, изъ Русскихъ, которые сего желали, а предпочтены имъ неизвѣстные иностранцы.
   Въ продолженіи семидневнаго пребыванія нашего въ Копенгагенѣ, мы имѣли удовольствіе познакомиться съ Г. Контръ-Адмираломъ Левенерномъ, который управляетъ Королевскимъ Архивомъ Морскихъ картъ, и можно сказать, трудится съ величайшею ревностію; онъ снабдилъ насъ нѣкоторыми необходимыми картами, показывалъ намъ описанія разныхъ путешествій и изъяснялъ лучшій способъ употребленія секстановъ, совѣтовалъ въ Копенгагенѣ придѣлать къ онымъ коротенькую трубочку, вмѣсто длинной. Я исполнилъ сіе единственно изъ учтивости, ибо трубочка не принесла никакой пользы. Контръ Адмиралъ Левенернъ совѣтовалъ также купить машину для очищенія воды, и принялъ на себя трудъ показать, гдѣ оную получить можно. Машина сія была намъ полезна въ употребленіи.
   Контръ-Адмиралъ Левенернъ не любитъ Англичанъ; онъ съ великимъ жаромъ изъявлялъ неудовольствіе на нихъ, за неисправность издаваемыхъ ими картъ и календарей. Вѣроятно карты, доставшіяся Г. Левенерну, были не изъ самыхъ лучшихъ; но морскіе календари, изданные на 1816, 1817, 1818, 1819 и 1820 годы, подлинно не приносятъ чести Англійской Коммиссіи долготъ, и можетъ быть, что они причиною крушенія нѣкоторыхъ судовъ. Погрѣшности усмотрѣны ею весьма поздно въ календарѣ на 1819 годъ, не прежде Ноября 1818го года, и числомъ не менѣе 108ми погрѣшностей. Кажется, что со смертію Астронома Маскелина, который, можно сказать, былъ основателемъ полезнаго изданія Астрономическихъ календарей, прекратилась и точность, коею они отличались при началѣ. Многіе, желая оправдать Г. Конда, Главнаго Астронома Гринвичской обсерваторіи, доказываютъ, будто бы онъ въ ошибкахъ сихъ ни сколько не участвуетъ и что все произходитъ отъ самой Коммиссіи долготъ; однакожъ трудно повѣрить, чтобы сей Астрономъ старшій на Гринвичской обсерваторіи, отъ коего, кажется, должно зависѣть и избраніе членовъ для повѣрки сихъ изданій, могъ не участвовать въ невѣрности оныхъ.
   Мы были на обсерваторіи, которая на башнѣ; входъ внутри по наклонной плоскости, простирается до самаго верху, подобно внутренней части улитки. Сверху можно разсмотрѣть городъ Копенгагенъ, красивыя окрестности и Зундъ. Инструменты показались намъ не въ лучшей чистотѣ; можетъ быть достоинство ихъ превосходитъ наружный видъ.
   Хотя Адмиралтействъ-Коллегія совершенно предоставила мнѣ выдавать служителямъ ежедневную пищу, сообразно климатамъ и прежде бывшимъ извѣстнымъ путешествіямъ; однакожъ въ продолженіе плаванія отъ Кронштата до Копенгагена я поступалъ согласно Морскому Уставу Петра Великаго, т. е: въ воскресные дни производилъ по фунту, а въ прочіе четыре дни по 60ти золотниковъ говядины, которая варилась въ кашицѣ; въ Среду и Пятницу, къ обѣду варили горохъ, а къ ужину густую кашу съ коровьимъ масломъ. Пришедъ, въ Копенгагенъ, я приказалъ на обоихъ шлюпахъ; производишь ежедневно по фунту, а въ воскресные дни по полтора фунта говядины, которую варили въ щахъ съ разною зеленью, и сверхъ сего давали по кружкѣ пива на каждаго человѣка. Хорошая и сытная пища весьма нужна, особенно при началѣ похода; она какъ будто приготовляетъ человѣка, къ выдерживанію всѣхъ предстоящихъ ему трудностей, и для того должно стараться сначала нѣсколько съ избыткомъ довольствовать служителей.
   Наливъ порожнія бочки водою и вымывъ служительское бѣлье, мы изготовились къ дальнѣйшему плаванію.

19

   Съ вечера поднятіемъ гюйса при пушечномъ выстрѣлѣ потребовали лоцмана, который вскорѣ пріѣхалъ, и слѣдующаго угара въ 10 часовъ, при вѣтрѣ отъ OSO, снялись съ якоря, салютовали крѣпости изъ семи пушекъ и намъ отвѣтствовано равнымъ числомъ. Мы вдали видѣли, что отрядъ Капитанъ-Лейтенанта Васильева также снялся и слѣдовалъ за нами.
   Проходя островъ Венъ, усмотрѣли множество народа близъ маленькаго дома, который по виду подобенъ быль церквѣ. Идущіе къ острову, пароходъ изъ Копенгагена и шлюпки, на коихъ было такое же множество людей, обратили наше вниманіе. Лоцманъ, у насъ бывшій, довольно хорошо изъяснилъ причину сего собранія и удовлетворилъ наше любопытство; онъ сказалъ, что на семъ мѣстѣ была первая обсерваторія Астронома Тихо Браге, и чтобы оно осталось извѣстнымъ и въ будущихъ вѣкахъ, признательные Датчане построили помянутый домъ, около коего ежегодно 19го Іюля бываетъ гулянье. Такимъ образомъ память о семъ великомъ Астрономѣ, который умеръ въ 1601 году, сохранятъ не токмо упражняющіеся въ наукахъ, но всѣ вообще; намъ пріятно было видѣть сіе доказательство, сколько Датчане уважаютъ просвѣщеніе.

21

   Нѣсколько разъ въ продолженіе моей службы мнѣ случалось проходить Зундомъ, и я всегда съ удовольствіемъ видѣлъ по обѣимъ сторонамъ зеленѣющіяся берега, сады, хорошо обработанныя поля, домы поселянъ и двѣ крѣпости Датскую и Шведскую, но виды сіи не могутъ сравнишься съ видами въ Константинопольскомъ проливѣ, коимъ подобныхъ едва ли гдѣ найти можно.
   Въ Гельсингерѣ мы перемѣнили лоцмана, наполнили паруса, и отсалютовавъ крѣпости получили въ отвѣтъ выстрѣлъ за выстрѣлъ; нигдѣ салютація не наблюдается съ такою точностію, какъ въ Даніи.
   Проходя маякъ Колъ и не имѣя надобности въ лоцманахъ, мы ихъ отправили на берегъ; въ ю часовъ вечера прошли Ангольмскій маякъ въ разстояніи десяти миль, а слѣдующаго дня обошедъ мысъ Шкагенъ, вступили въ Нѣмецкое море.
   По прибытіи въ Англію мнѣ предстояло многое къ исполненію относительно предназначеннаго намъ плаванія, а потому я почелъ за нужное воспользоваться превосходствомъ хода шлюпа Востока, противу шлюпа Мирнаго, чтобы прежде придти въ Портсмутъ, назначилъ Г. Лазареву рандеву въ семъ портѣ, и прибавя парусовъ пошелъ впередъ.
   Попутный вѣтръ и прекраснѣйшая погода благопріятствовала намъ до самой Англіи; мы всегда несли парусовъ сколько было возможно.

26

   Въ 8 часовъ утра увидѣли маякъ Галоперъ на W, въ разстояніи одиннадцати миль. Въ полдень встрѣтили ботъ, на которомъ лоцмана обыкновенно выѣзжаютъ и держатся въ морѣ, чтобъ имѣть случай провести суда между мѣлей. Поднятіемъ гюйса на форъ-брамъ-стенгѣ при пушечномъ выстрѣлѣ, я потребовалъ лоцмана, и онъ тотчасъ пріѣхалъ; лоцмана только и ждутъ призыву. Вѣтръ былъ очень тихъ, а потому я желалъ идти на Дильскій рейдъ, чтобъ простоять на ономъ въ продолженіи противнаго теченія.
   Въ 10 часовъ вечера при тихомъ вѣтрѣ, за противнымъ теченіемъ, положили якорь на Дильскомъ рейдѣ, на глубинѣ 81 саженъ, грунтъ хрящъ. Нордъ-Форъ-ландъ находился отъ насъ на NO 35° въ разстояніи десяти съ четвертью миль. Съ Англійскаго фрегата, стоящаго на брантвахтѣ, пріѣзжалъ Офицеръ, и поздравя насъ съ прибытіемъ, дѣлалъ обыкновенные вопросы: откуда, куда и проч.

27

   Съ разсвѣтомъ, когда теченіе было попутное, шлюпъ Востокъ снялся съ якоря и вступилъ подъ паруса при противномъ вѣтрѣ. Въ половинѣ перваго часа противное теченіе опять принудило бросить якорь на глубинѣ 17ти саженъ, грунтъ желтый, мѣлкій песокъ съ ракушками. Донженской маякъ находился отъ насъ на NW 79°, въ семи миляхъ.
   Въ 6 часовъ вечера, теченіе и ветръ настали попутные; мы вступили подъ паруса. Въ половинѣ 9го часа прошли Донженской маякъ въ 2хъ миляхъ.

28

   По утру я взялъ другаго лоцмана, уговорясь съ нимъ, чтобъ онъ не требовалъ съ меня болѣе положеннаго Англійскими законами. за вводъ на портсмутской рейдъ. Сей лоцманъ въ продолженіи пребыванія нашего на Портсмутскомъ рейдѣ былъ намъ полезенъ. При входѣ на рейдъ Г. г. Офицеры по обыкновенію, еще изъ далека въ зрительныя трубы разсматривали корабли и фрегаты, стоявшіе на якоряхъ, различая ихъ красоту и достоинство. Къ общему удовольствію нашему, увидѣли мы въ числѣ судовъ, бывшихъ на Спитгедскомъ рейдѣ, одно подъ Русскимъ флагомъ, угадать было намъ нетрудно, какое судно; мы ожидали возвращенія Капитана Головнина на шлюпѣ Камчатк 23; изъ Сѣверо-Западной Америки. Радость наша была тѣмъ большая, что сія нечаянная встрѣча случилась за границею, гдѣ кажется Русской еще больше любитъ и привязывается къ Русскому. Лишь только мы приближились къ якорному мѣсту, пріѣхали къ намъ нѣкоторые изъ Офицеровъ съ шлюпа Камчатки. Радость нашу при встрѣчѣ соотечественниковъ легко можно вообразить.

29

   Въ 7 часовъ вечера въ Портсмутѣ, на Спитгедскомъ 29 рейдѣ, на глубинѣ 7ми саженъ, положили якорь, имѣя грунтъ илъ съ желтымъ пескомъ и ракушками. Главный Начальникъ Адмиралъ Камбель, прислалъ Лейтенанта поздравить насъ съ прибытіемъ и спросишь, не нужны ли намъ какія либо съ его стороны пособія. Я поблагодаривъ за учтивость, объявилъ, что намъ нужно только запастись водою и свѣжими съѣстными припасами, и что все, то получимъ чрезъ нашего Консула Г. Марча.
   Г. Лазаревъ прошелъ по другую сторону Годвинскихъ Банокъ, дабы неожиданная какая нибудь перемѣна вѣтра не задержала его на Дильскомъ рейдѣ.
   Въ полночь шлюпъ Мирный положилъ якорь подлѣ Востока. Отрядъ Г. Васильева также прибылъ и остановился подлѣ острова Вайта.

30

   Слѣдующаго утра мы съ Гмъ Лазаревымъ посѣтили Г. г. Офицеровъ на шлюпѣ Камчаткѣ; я увидѣлъ на шлюпѣ необыкновенный порядокъ, и что послѣ многотруднаго плаванія всѣ совершенно здоровы; сердечно наслаждался, нашедъ сослуживцевъ, такъ сказать, горсть предпріимчивыхъ Россіянъ, возвращающихся изъ дальнихъ странъ въ свое отечество, здоровыми и веселыми, пріобрѣтшими новыя познанія и большую опытность.
   Мы поѣхали къ Адмиралу Камбелю, поблагодарить его лично за сдѣланное имъ вчерашняго числа предложеніе въ пособіяхъ.
   За нѣсколько дней прежде насъ прибылъ въ Портсмутъ на своей яхтѣ Принцъ Регентъ. Яхта была богато вызолочена, окружаема военными судами и множествомъ зрителей на прекрасныхъ ботикахъ, шлюпкахъ, яликахъ; такую живую картину можно видѣть токмо въ Англіи. Мы при каждомъ разѣ, когда яхта проходила мимо нашихъ шлюповъ, ставили, людей по реямъ, и прокричавъ семь разъ ура, салютовали 21мъ выстрѣломъ.

Августа 1

   Сего утра начальники шлюповъ, нанявъ дилижансъ, поѣхали въ Лондонъ.
   Намъ надлежало сколько возможно поспѣшнѣе исполнить все нужное для снабженія судовъ нашихъ, и скорѣе отправиться въ путь, но совершенно, неожиданно мы пробыли въ Лондонѣ около девяти дней. Хронометры и другіе Астрономическіе инструменты, для насъ заготовленные, оказались не всѣ соотвѣтственны нашимъ желаніямъ, слѣдовательно нужно было нѣкоторые перемѣнить, а отыскиваніе готовыхъ секстановъ и другихъ инструментовъ, равно и потребныхъ для путешествія 1819 нашего книгъ и картъ, сопряжено было съ великими затрудненіями.
   Г. Троутонъ, извѣстный инструментальный мастеръ, удовлетворилъ насъ по своей части, снабдивъ лучшими Секстанами, Пасажнымъ инструментомъ, искуственными Горизонтами; Хронометры были двухъ мастеровъ, Арнольда и Барода; отъ Г. Долонда получили мы окружные инструменты, такъ же нѣсколько Секстановъ и Ахроматическіе Телескопы 4хъ и 3хъ футовые.
   Для плаванія нашего, карты получены отъ Г. Аросмита; книги отъ разныхъ книгопродавцевъ. Пендула готоваго мы не нашли, а сдѣлать новый мастера отказались за краткостію времени. Я просилъ Графа Ливена, пріискать натуралиста, который бы согласился отправишься со мною. извѣстный Сиръ-Жозефъ-Бенксъ, Предсѣдатель Лондонскаго Королевскаго Общества, по просьбѣ Графа хотя и взялся сіе исполнить, но дѣло кончилось тѣмъ, что получивъ все нужное для шлюпа, мы должны были отправишься безъ натуралиста.
   Г. Донкимъ, достаточно снабдилъ насъ особенно приготовленнымъ свѣжимъ супомъ съ зеленью и бульеномъ въ жестянкахъ, и еловою пивною эссенціею. Мнѣ кажется, что ничего нѣтъ полезнѣе сихъ съѣстныхъ припасовъ для здоровья мореплавателей, пускающихся въ дальнія страны, а особенно для больныхъ, коимъ цѣлительнѣйшее лѣкарство, безъ сомнѣнія свѣжая пища. Закупивъ въ Лондонѣ все что было нужно для нашихъ шлюповъ, мы отправились обратно въ Портсмутъ 10го числа, и того же дня въ вечеру туда прибыли.

10

   Хотя въ Лондонѣ намъ было много дѣла и къ исполненію онаго не мало затрудненій, однако мы имѣли и досужные часы, чтобъ осмотрѣть достопамятности сей столицы, какъ то: церковь Св. Павла, готическое зданіе Вестмнистерскаго Аббатства со всѣми въ ономъ рѣдкостями, Товеръ, или древнѣйшую Лондонскую крѣпость, Воксалъ и Театры.

20

   Мы полагали что по возвращеніи въ Портсмутъ, найдемъ инструменты, карты и книги, которыхъ ожидали изъ Лондона, вмѣсто того получили оныя чрезъ Россійскаго Генеральнаго Консула Дубачевскаго, не прежде 20го Августа. Въ продолженіе пребыванія нашего въ Лондонѣ, на шлюпахъ производилась работа съ великою дѣятельностію, и все приведено къ окончанію, кромѣ работы плотничной.
   На шлюпѣ Востокѣ передѣлка портовъ, по неудобности оныхъ, шла очень медленно, ибо Г. Марчь нанялъ мастеровыхъ работать поденно, не условясь съ ними въ цѣнѣ за всю работу; безъ сомнѣнія ни одинъ работникъ не упуститъ изъ виду своей выгоды и продлитъ дѣло, чтобы болѣе получить платы.

20

   20го Августа мы имѣли удовольствіе видѣть прибытіе принадлежащаго Россійско-Американской кампаніи судна Кутузова, которое подъ начальствомъ Капитанъ-Лейтенанта Гагенмейстера совершило путешествіе вокругъ свѣта; плаваніе сіе не можно назвать счастливымъ, ибо въ продолженіи онаго умерло на суднѣ девять человѣкъ.
   Въ послѣднюю съ Французами войну у Англичанъ, Спитеадская рейда представляла по временамъ прекрасныя, живыя на морѣ картины; но нынѣ флотъ Англинской въ бѣлой одеждѣ, покоится на своихъ лаврахъ. Когда корабли стоятъ въ гавани разгруженные, ихъ красятъ бѣлою краскою, чтобъ жаръ отъ солнечныхъ лучей не такъ дралъ дерево; съ нами на рейдѣ стояли на якорѣ, одинъ корабль, два фрегата и два шлюпа.

25

   Августа 25го, всѣ работы на шлюпахъ и разсчеты съ Консуломъ были кончены. Изъ Лондона я не получалъ никакого извѣстія о натуралистѣ, а время года не позволяло мнѣ болѣе медлить, и потому рѣшился отправиться въ путь.
   Въ случаѣ разлуки отъ бурь или тумановъ, я назначилъ Г. Лазареву мѣсто нашего соединенія на рейдѣ Санта-Круцъ при островѣ Тенерифѣ, гдѣ намъ надлежало запастись виномъ, какъ для служителей, такъ и для Офицеровъ.
   При отправленіи изъ Портсмута, по причинѣ теплой погоды мнѣ не возможно было взять для служителей свѣжаго мяса болѣе какъ на три дня, а свѣжей капусты на недѣлю, луку же стало до самаго прибытія къ острову Тенерифу.

26--27

   Въ 5 часовъ по полудни 26 го Августа, всѣ гребныя суда были подняты, и по сигналу пріѣхалъ лоцманъ; снявшись съ якоря мы вступили подъ паруса при тихомъ, не весьма благонадежномъ вѣтрѣ отъ NW; въ 10 часовъ сдѣлалось безвѣтріе, и продолжалось до самаго утра, что принудило насъ простоять всю ночь на якорѣ на С. Еленскомъ рейдѣ; слѣдующаго дня, рано по утру, при NW тихомъ вѣтрѣ снялись съ якоря и лавировали, но вѣтръ сей продолжался токмо до полудня, тогда сдѣлался штиль, приливъ принудилъ насъ бросить стопъ анкеръ; въ два часа задулъ вѣтръ Западный и мы опять лавировали, но къ удовольствію нашему вѣтръ скоро перемѣнился.
  

ГЛАВА II

Плаваніе отъ Англіи до острова Тенерифа, потомъ до Ріо-Жанейро. -- Пребываніе въ Ріо-Жанейро.

  

29

   Слѣдующаго утра вѣтръ отошелъ къ О, мало по малу усиливаясь, и наконецъ установился въ NО четверти. Шлюпъ Мирный поставилъ всѣ паруса, а на шлюпѣ Востокѣ несли парусовъ столько, чтобъ не уйти отъ Мирнаго.

30

   Въ полдень широта мѣста нашего по наблюденію была 49°,46',20"; N Лизардскій маякъ виденъ былъ на NW 27°, слѣдовательно находился отъ насъ въ 13,5 миляхъ. Мы шли на WSW, чтобъ вытти изъ канала.
   Въ Англинскомъ каналѣ, по близости береговъ Англіи, вода въ нѣкоторыхъ мѣстахъ имѣетъ бѣловатый цвѣтъ, что происходитъ вѣроятно отъ грунта.
   Вышедъ въ Атлантическій Океанъ, дабы предохранить здоровье служителей я раздѣлилъ ихъ на три вахты и притомъ сдѣлалъ слѣдующее распоряженіе: въ случаѣ какихъ либо трудныхъ для одной вахты работъ, велѣлъ чтобы выходила для пособія та вахта, которая смѣнилась, дабы третей вахтѣ которой будетъ слѣдовать на смѣну, дашь время отдохнуть, и употребить сію часть служителей только въ самыхъ необходимыхъ случаяхъ; Г. г. Вахтеннымъ начальникамъ поставлено въ обязанность, во время дождя стараться, чтобы, по возможности служители были отъ онаго защищены и платье ихъ не намокло, а ежели намокнетъ, то по смѣнѣ съ вахты перемѣнить, не оставлять въ палубѣ и выносить на назначенное мѣсто въ барказъ. Когда погода сдѣлается ясною, служители, находящіеся на вахтѣ, должны были сырое платье товарищей своихъ развѣсить для просушки, и какъ чистота и опрятность много способствуютъ къ сохраненію здоровья, то я велѣлъ бѣлье перемѣнять два раза въ недѣлю и строго за симъ наблюдалъ для того, что иногда лѣнивый, желая избѣгнуть многаго мытья, старается надѣтую въ Воскресенье бѣлую рубаху, замѣнить грязною въ тотъ же вечеръ, дабы въ слѣдующую Среду опять надѣть туже рубаху, хотя таковые поступки никогда не оставались безъ должнаго наказанія. Для мытья бѣлья по удобности назначены были два дня въ недѣлю, Среда и Пятница, по тому, что въ сіи дни варятъ только въ одномъ котлѣ, къ обѣду горохъ, къ вечеру густую кашу съ масломъ; а чтобы остальный котелъ оградить отъ дѣйствія огня, въ семъ котлѣ согрѣвали воду, которую употребляли для мытья бѣлья. Койки положено было мыть два раза въ мѣсяцъ, т. е., около 1го и 15го чиселъ; самые шлюпы и палубы мыли два раза въ недѣлю подъ парусами, а на якорѣ ежедневно. Вахтенный Лейтенантъ наблюдалъ, чтобы всѣ служители, которые мыли бѣлье, непремѣнно снимали всю обувь, поднимали брюки выше колѣнъ; по окончаніи мытья всѣ мыли ноги въ чистой водѣ, вытирали ихъ на сухо и тогда уже одѣвались.
   Вмѣсто куренія въ палубахъ, я предпочелъ чаще имѣть огонь, который разжижая воздухъ, перемѣняетъ оный и сушитъ, неоставляя по себѣ копоти; при куреніи копоть прилѣпляется къ сырой палубѣ, стѣнамъ и ко всему, производитъ грязь, которая удобно принимаетъ и удерживаетъ въ себѣ сырость; слѣдовательно разныя употребляемыя куренія болѣе для здоровья вредны, нежели полезны.
   Служители обѣдали, какъ обыкновенно во время кампаніи, нѣсколько ранѣе полудня, ужинали ранѣе 6ти часовъ вечера, для того, что въ полдень и въ 6 часовъ смѣняются вахты, и чтобъ тѣ, которымъ слѣдуетъ выдти на смѣну, успѣли отобѣдать и отъужинать; на ввѣренныхъ мнѣ шлюпахъ, когда погода позволяла, обѣдали и ужинали на шканцахъ и бакѣ, чтобы въ палубахъ не оставалось сырыхъ отъ кушанья паровъ и нечистоты. Посуда и ложки хранились на верху въ особо устроенномъ мѣстѣ.
   Послѣ 6ти часовъ вечера, въ хорошую погоду, никому не дозволено оставаться внизу до 8ми часовъ вечера, т. е. до раздачи коекъ; въ сіи два часа обыкновенно занимались разными нашими простонародными увеселеніями, какъ то: пѣніемъ, разсказываніемъ сказокъ, игрою въ чехарду и плитку, скачкою чрезъ человѣка, плясками и проч,; а между тѣмъ въ палубѣ очищался воздухъ; потомъ въ 8 часовъ вечера шли спать; при семъ строго наблюдалось, чтобы каждый вѣшалъ на свое мѣсто койку, и не ложился на палубѣ, или въ другомъ мѣстѣ.
   Служителямъ находящимся на верху велѣно было въ жаркихъ климатахъ покрывать головы, для того что ежели бы кто рѣшился проспать или простоять съ открытою головою во время дѣйствія солнечныхъ лучей, конечно подвергся бы гибельнымъ послѣдствіямъ; напротивъ служителямъ оставшимся въ палубѣ, велѣно быть безъ шляпъ или шапокъ, чтобъ не привыкнуть закутывать голову и при томъ сохранить вѣжливость требуемую порядкомъ службы.
   Вышедъ изъ Англинскаго канала, я приказалъ Штабъ-Лѣкарю Берху, осмотрѣть служителей, дабы узнать нѣтъ ли наружныхъ болѣзней. Г. Берхъ меня весьма обрадовалъ, удостовѣря, что на шлюпѣ Востокъ нѣтъ ни одного человѣка чемъ либо зараженнаго; сіе можно почесть великою рѣдкостію, ибо въ Англіи больше нежели гдѣ нибудь, развратныхъ прелѣстницъ, особенно въ главныхъ портахъ. Г. Лазаревъ увѣдомилъ меня, что трое изъ числа лучшихъ его матрозовъ заражены, Г. Медико-Хирургъ Галкинъ обнадежилъ въ скоромъ времени ихъ вылѣчишь, сіе было тѣмъ нужнѣе, что самый способъ лѣченія ускоряетъ зарожденіе цынги. Г. Крузенштернъ, во время путешествія своего вокругъ свѣта, зашелъ не въ Портсмутъ, а въ Фальмутъ, для того чтобъ избѣгнуть сей заразы; въ Фальмутъ заходятъ только Пакетботы, отправляемые въ разныя мѣста, и потому въ городѣ менѣе распутныхъ женщинъ.
   Вѣтръ намъ благопріятствовалъ; мы расположили курсъ свой такъ, чтобъ пройти мысъ Финистеръ, въ разстояніи около 60ти миль.

Сентяб. 1

   Въ 8 часовъ утра я приказалъ держать SSW. Шлюпъ Мирный находился въ весьма дальномъ разстояніи отъ шлюпа Востока; я сдѣлалъ при пушечномъ выстрѣлѣ сигналъ, чтобы держался тѣмъ же курсомъ какъ мы, но за дальностію не можно было разсмотрѣть сигнала, а потому шлюпъ Востокъ легъ на WSW, дабы приближиться къ Мирному, и подошедъ въ недальное разстояніи я повторилъ сигналъ, и оба шлюпа пошли на SSW. Въ полдень находились въ широтѣ 45°, 56', въ долготѣ 10° 9'; съ сего времени до 7 часовъ по полудни, вѣтръ постепенно утихалъ, а потомъ сдѣлалось безвѣтріе.

2

   Въ полдень, вѣтръ отошелъ къ Западу; мы поворотили на другой галсъ и легли на S; къ 6ти часамъ по полудни вѣтръ сдѣлался отъ NO свѣжій, мы легли на STW1/2W. На шлюпѣ Востокъ несли мало парусовъ, чтобъ соразмѣрить ходы обоихъ шлюповъ. Разность въ ходѣ была такова, что не слѣдовало бы ихъ употреблять вмѣстѣ, и тѣмъ больше при толь важномъ предназначеніи къ многотрудному плаванію.
   Въ 7 часовъ утра для поджиданія отставшаго шлюпа Мирнаго, я приказалъ взять по два рифа у марселей, мы встрѣтили два лавирующія купеческія судна, Французскій Бригъ и Голландскій Галіасъ.

3

   Въ полдень, находились въ широтѣ Сѣверной 43°, 18' въ долготѣ 11°, 52' Западной. Вѣтръ споспѣшествовалъ нашему пути. Въ 9 часовъ вечера и въ полночь, на обѣихъ шлюпахъ сожгли по фальшфейеру, дабы показать другъ другу мѣсто.
   Вѣтръ вскорѣ развелъ большое волненіе, шлюпъ Востокъ качало съ боку на бокъ, ходу было по осьми узловъ; мы принуждены нести одни марсели рифлянные двумя рифами, чтобъ не уйти отъ шлюпа Мирнаго. Вѣтръ къ ночи сдѣлался еще свѣжѣе. Шлюпъ Мирный, хотя несъ всѣ возможные паруса въ продолженіи ночи, но на разсвѣтѣ, къ сожалѣнію моему, мы его не увидѣли, и для поджиданія, у гротъ и форъ-марселя взяли послѣдніе рифы; въ четыре часа утра шлюпъ Востокъ привелъ къ вѣтру. Мирный тогда показался въ горизонтѣ; отъ нашедшаго попутнаго шквала скоро присоединился къ шлюпу Востоку и оба шлюпа шли тѣмъ же курсомъ, продолжая пользоваться благополучнымъ вѣтромъ.

7

   Попутный вѣтръ отъ NW продолжался до 9ти часовъ утра 7го числа; съ сего времени началъ стихать, и въ 6 часовъ по полудни сдѣлалось совершенное безвѣтріе.
   Дабы смыть лишнюю соль съ солонины и чтобы она была лучше для употребленія въ пищу, я приказалъ слѣдующее служителямъ количество на день, класть въ нарочно сдѣланную изъ веревокъ сѣтку, и вѣшать съ езельгофта на бушпритѣ, такъ чтобы солонина при колебаніи и ходѣ шлюпа безпрестанно обмывалась новою водою. Симъ способомъ соленое мясо вымачивается весьма скоро и многимъ лучше, нежели обыкновеннымъ моченіемъ въ кадкѣ, при которомъ въ срединѣ мяса все еще остается не мало соли, способствующей къ умноженію цынготной болѣзни. Г. Крузенштернъ, во время плаванія его кругомъ свѣта, употреблялъ сіе же средство.
   Въ обширныхъ моряхъ, взорамъ мореплавателей представляется токмо вода, небо и горизонтъ, а потому всякая, хотя маловажная, новая вещь привлекаетъ ихъ вниманіе. Всѣ служители сбѣжались на бакъ, гальюнъ и бушпритъ, любоваться хищничествомъ Аккулы, (длиною около 9ти футовъ), которая непремѣнно хотѣла полакомиться частью служительской солонины, повѣшенной для вымачиванія. Неудачныя ея покушенія и ударъ острогой въ спину, понудили ее отдалиться отъ шлюпа.

8

   Къ полуночи задулъ тихій противный вѣтръ отъ юга, оба шлюпа были тогда въ дальнемъ разстояніи одинъ отъ другаго; мы лавированіемъ старались сблизиться; въ полдень находились въ широтѣ 35° 4' Сѣверной, долготѣ 13° 56' Западной; теченіе моря въ одни сутки увлекло насъ 14ть миль на SO 56°; среднее склоненіе компаса у нахтоуза оказалось изъ шести наблюденій 22°, 28' Западное. По мѣрѣ удаленія нашего къ Югу мы чувствовали большую теплоту въ воздухѣ; въ полдень термометръ возвысился до 16° и въ полночь былъ на 15°; посему я счелъ за нужное запретить всѣмъ носить суконное платье, и велѣлъ надѣть лѣтнее. Въ первое мое путешествіе вокругъ свѣта я замѣтилъ, что нѣкоторые изъ бывшихъ съ нами Г. г. ученыхъ, подъ экваторомъ не снимали фризоваго платья, и у нихъ оказалось расположеніе къ цынгѣ; подобные охотники одѣваться тепло, конечно приведутъ въ оправданіе, что въ теплыхъ климатахъ Азіи многіе народы носятъ шубы, а цынготныхъ болѣзней не имѣютъ; но они съ малолѣтства къ сему привыкли и проводятъ жизнь на матеромъ берегу, а не на морѣ въ продолжительныхъ походахъ, когда одѣжда, соленая пища, не совсѣмъ свѣжая вода, воздухъ спертой отъ множества людей, гнилость воды въ судно втекающей, всегдашнее единообразіе и раждающіяся отъ сего унылыя мысли, малое движеніе, а во время качки слишкомъ большое; производятъ цынготную болѣзнь и способствуютъ пріумноженію оной.

10

   Большая зыбь, шедшая нѣсколько дней отъ Сѣверо-Запада, предвѣщала вѣтръ, который и установился. Мы въ полдень находились въ широтѣ Сѣверной 33°, 10', долготѣ Западной 12°, 30', теченіе моря увлекло насъ въ одни сутки 16 миль на SO 80°. Пользуясь вѣтромъ отъ NW, мы направили путь нашъ къ острову Тенерифу.
   Уже нѣсколько дней ощутителенъ былъ въ моей каютѣ и по всему шлюпу гнилый запахъ, и послѣ многихъ розысканій открылось, что сей запахъ происходитъ отъ сгнившей Офицерской муки, которая хранилась въ Констапельской, и подмочена была водою, вошедшею сквозь подзоръ, отъ слабости кормовой части и худой конопати. Чтобъ таковый вредный воздухъ не распространился по всему кубрику, и чтобъ впредь содержать въ Констапельской и броткаморѣ чистый воздухъ, провели изъ Констапельской сквозь рундукъ и Капитанскую каюту на шканцы, изъ листовой мѣди трубу, посредствомъ которой внутренній воздухъ свободно сообщался съ наружнымъ.
   Благополучный вѣтръ и прекрасная сухая погода, въ послѣдующія два дня, позволили намъ вынести для просушенія, сухари и подарки, для дикихъ народовъ назначенные.

13

   Въ полдень мы находились въ широтѣ Сѣверной 29° 45', долготѣ Западной 15° 10'. Послѣ полудня, по четыремъ выводамъ, изъ коихъ каждый былъ изъ пяти разстояній луны отъ солнца, я опредѣлилъ долготу, средняго изъ всѣхъ четырехъ выводовъ, отъ Гренвича 15°, 16', 20"; разности отъ средней опредѣленной по тремъ хронометрамъ, было 4' 53", къ Западу.
   Г. Лазаревъ изъ тридцати пяти взятыхъ имъ разстояній, нашелъ долготу 9' 6" восточнѣе, нежели по его тремъ хронометрамъ.
   При захожденіи солнца открылся Пикъ на островѣ Тенерифѣ, находившійся тогда отъ насъ въ 24 миляхъ. Высота его надъ видимымъ горизонтомъ, была 31', 5"' съ возвышенія на 16 футъ; мы положили, дѣйствіе рефракціи, 14ю долю всей высоты и изъ того вычислили, что она простирается до 1797ми тоазовъ Французскихъ. Сіе опредѣленіе, я не выдаю за вѣрное, и присовокупляю что не всегда можно надѣяться на подобныя выводы, въ толь дальнемъ разстояніи, ибо не должно полагаться на глазъ, на инструментъ и на самую принятую рефракцію. Г. Гумбольтъ говоритъ {Путешествія Гумбольда Ч. І-я стр. 424. Reise in die Aequinoctial gegenden des neuen Continents, von Humbold, in 8° i-ter Theil 242 seite.} что истинная высота Пика Тенерифскаго, опредѣлена Гмъ Борда; сей отличный Геометръ, дѣлалъ три измѣренія, два Геометрическія и одно Барометрическое; по первому, въ 1771 году, высота Пика вышла 1742 тоаза; потомъ Г. г. Борда и Пингре, наблюденіями съ моря, вывели 1701 тоазъ; наконецъ Г. Борда былъ на Канарскихъ островахъ въ 1776 году съ Г. Шастене де Пюйсегюръ; они тогда сдѣлали новое тригонометрическое измѣреніе, по которому высота пика опредѣлена въ 1905 тоазовъ, и почитается донынѣ вѣрнѣйшею. Во время Экспедиціи Лаперуза въ 1785 году сдѣлано измѣреніе помощію Барометра Г. Ламанономъ и по наблюденію его высота пика по формулѣ Г. Лапласа вышла 1902 тоаза.

15

   15го При тихомъ вѣтрѣ мы подошли къ мысу Наго, и въ 6 часовъ утра направили курсъ прямо на Санта-Круцкой рейдъ. Берегъ между мысомъ Наго и городомъ Санта-Круцомъ состоитъ изъ грудъ огромныхъ камней, набросанныхъ въ различныхъ положеніяхъ, слоями, которыя вѣроятно, составились отъ подземнаго огня, какъ и самый островъ. Не по далеку отъ города Санта-Круца, мы прошли мѣстѣчко Сантъ-Андре, находящееся въ ущелинѣ. Всѣ съ большимъ любопытствомъ навели зрительныя трубы и каждый изъ насъ сказалъ: и здѣсь люди обитаютъ! и подлинно! смотря на сіи островершинныя неприступныя скалы, между коими образовались узенькія ущелины, временемъ и водою изъ горъ текущею, по наружному виду не возможно и подумать о внутренней красотѣ и изобиліи сего острова, на которомъ живутъ 80,000 человѣкъ.
   Въ часъ по полудни мы были въ 2хъ миляхъ отъ города Санта-Круцъ; въ семъ разстояніи уже всѣ предметы намъ ясно открылись. Тогда представился глазамъ нашимъ красивый городъ, выстроенный на косогорѣ въ видѣ Амфитеатра, украшеннаго двумя высокими башнями, изъ коихъ одна возвышалась на западной сторонѣ города, съ колонадою въ верьху, а другая посреди города съ такою же колонадою и съ куполомъ, первая въ Доминиканскомъ, а послѣдняя въ Францисканскомъ монастырѣ. По берегу, для защиты города, выстроены четыре небольшія крѣпости; одна и самая главная называется Сантъ-Христоваль, на которой развѣвается Испанскій флагъ. Нѣкогда на высокой горѣ по сѣверную сторону города, находилась небольшая батарея, но Губернаторомъ Маркизомъ Касикагигалъ срыта по той причинѣ, что непріятель, завладѣвъ оною, могъ бы удерживать городъ въ повиновеніи. За городомъ по косогору, какъ видно вся земля раздѣлена на разные участки, а далѣе красносиневатыя горы; когда же облака не покрываютъ островъ, что обыкновенно, хотя изрѣдка, случается по вечерамъ, тогда является взорамъ сребристая вершина пика, сего огромнаго исполина, поставленнаго на неизмѣримомъ плоскомъ пространствѣ; онъ первый встрѣчаетъ и послѣдній провожаетъ восхожденіе и захожденіе благотворнаго солнца.
   Въ 2 часа пополудни мы положили якорь на глубинѣ 25ти саженей, грунтъ илъ съ пескомъ, на самомъ томъ мѣстѣ, гдѣ за шестнадцать лѣтъ предъ симъ Капитаны, Крузенштернъ на шлюпѣ Надеждѣ и Лисянской на Невѣ стояли на якорѣ. Сѣверо-восточный уголъ острова находился отъ насъ на NO 62°, а Юго-Западный на SW 34°; въ городѣ на домѣ бывшей инквизиціи башня на SW 71°.
   Вскорѣ пріѣхала съ берегу къ шлюпу Востоку, подъ Испанскимъ флагомъ шлюпка, на коей былъ Капитанъ порта, Королевскаго флота Лейтенантъ Донъ-Діего де Меза; онъ дѣлалъ обыкновенные вопросы: откуда, куда, нѣтъ ли больныхъ и проч. Г. Меза объявилъ, что въ Кадиксѣ свирѣпствуетъ заразительная болѣзнь, и предостерегая насъ, сказалъ, что лавирующіе близь Санта-Круцкаго рейда двѣ бригантины, пришли изъ Кадикса, но Правительствомъ въ портъ не впущены.
   На вопросъ мой: можно ли намъ имѣть сообщеніе съ берегомъ? Г. Меза сказалъ, что для насъ нѣтъ никакихъ въ томъ препятствій; почему спустивъ ялъ, я послалъ Гна Демидова къ Губернатору Генералъ-Лейтенанту Шевалье де Лабуріа, увѣдомить о причинѣ нашего прибытія, и переговорить о салютаціи. Г. Демидовъ возвратясь съ берега донесъ, что Губернаторъ очень вѣжливо его принялъ, о салютаціи отозвался, что крѣпость будетъ отвѣчать выстрѣломъ за выстрѣлъ, по чему съ шлюпа Востока салютовали изъ семи пушекъ, съ крѣпости на коей былъ поднятъ флагъ, отвѣтствовано равнымъ числомъ.
   Къ вечеру пріѣхалъ съ берега отъ Губернатора, Испанской службы Офицеръ, поздравить насъ съ благополучнымъ прибытіемъ; съ нимъ для перевода на Французской й Англійскій языки находился Донъ Педро Родригуа, уроженецъ города Санта-Круца, Агентъ купца Литле и компаніи; сей торговый домъ уже семьдесятъ лѣтъ производитъ безпрерывно торговлю на островѣ Тенерифѣ. Я просилъ Г. Родригуа о доставленіи намъ Тенерифскаго вина; онъ охотно принялъ на себя сей трудъ, исправно и скоро доставилъ вино лучшаго качества по 135 талеровъ Испанскихъ за пипу, а молодое по 90 талеровъ; онъ же доставилъ и воду на своихъ барказахъ на оба шлюпа; что стоило намъ одиннадцать фунтовъ стерлинговъ и два шиллинга.

15

   Слѣдующаго утра л съ Г. Лазаревымъ ѣздилъ на берегъ къ Губернатору, онъ принялъ насъ съ отличною привѣтливостію, изъявилъ готовность вспомоществовать во всемъ, и сказалъ, что имѣетъ на то повелѣніе отъ своего Правительства; поблагодаривъ его, я просилъ только чтобъ приказалъ назначить мѣсто для повѣренія нашихъ хронометровъ, и позволилъ нѣкоторымъ изъ Офицеровъ посмотрѣть внутреннія части острова; Г. Губернаторъ охотно согласился, и присовокупилъ: мнѣ очень извѣстно неподражаемое гостепріимство Россіянъ, и я крайне радъ, что при старости лѣтъ моихъ еще имѣю случай быть имъ полезенъ.
   Мы удивились увидя въ числѣ многихъ орденовъ, его украшающихъ, Россійскій военный орденъ св. Георгія 4го класса; почтенный старецъ сей предупредилъ наше любопытство, сообщилъ намъ, что онъ находился въ Россійской службѣ въ Царствованіе Императрицы Екатерины IIй, былъ въ сраженіи противу Шведовъ подъ начальствомъ Принца Нассау и участвовалъ въ побѣдахъ Фельдмаршала Румянцова, о которомъ многое разсказывалъ; восхищался воспоминаніемъ что крестъ за храбрость и заслуги, получилъ изъ рукъ Великой Государыни.
   По возвращеніи моемъ на шлюпъ Востокъ собрались на оной съ обоихъ шлюповъ Офицеры и служители, слушать благодарственное молебствіе по случаю дня коронованія ЕГО ВЕЛИЧЕСТВА, ГОСУДАРЯ ИМПЕРАТОРА АЛЕКСАНДРА ПАВЛОВИЧА; при пѣніи многая лѣта, производилась пушечная пальба изъ всѣхъ орудій, и оба шлюпа украсились флагами. Господа Офицеры и служители были угощены на шлюпѣ Востокъ обѣденнымъ столомъ; служителямъ сверьхъ обыкновенной порціи, дано послѣ обѣда по стакану горячаго пуншу.
   Пріѣхавшимъ на лодкахъ жителямъ острова съ фруктами, позволено было продавать оныя, но съ тѣмъ, чтобъ не привозили горячихъ напитковъ. Покупку свѣжихъ фруктовъ я позволялъ производитъ во всѣхъ портахъ, зная на опытѣ, что приносятъ большую пользу, очищая кровь, и симъ предохраняютъ отъ расположенія къ цынгошной болѣзни.
   Для повѣренія хронометровъ, отвели намъ домъ Морскаго Начальника Донъ-Антонія Родригеръ-Рунна. Плоская на домѣ крыша, казалась довольно удобною для произведенія наблюденій; но по причинѣ большаго сотрясенія, произходящаго отъ малаго движенія и самаго морскаго вѣтра, которой въ полдень всегда бываетъ свѣжій, я поставилъ на крышѣ только Инклинаторіумъ, чтобы узнать наклоненіе магнитной стрѣлки; но инструментъ показывалъ не возможное; послѣ разныхъ изслѣдованій, нашли мы, что въ самой извести, коего крыша и стѣны дома выштукатурены, много желѣзныхъ частицъ. При прогулкахъ въ городѣ я имѣлъ въ карманѣ искуственный магнитъ, касался имъ до земли въ разныхъ мѣстахъ на улипахъ, и всегда усматривалъ множество желѣзныхъ частицъ, пристававшихъ къ магниту; приказалъ привести на шлюпъ песку, выбрасываемаго моремъ на берегъ, и такъ же нашелъ что наполненъ желѣзными частицами. Привезенная мною въ С. Петербургъ часть сего песку, хранилась въ Музеумѣ Государственнаго Адмиралтейскаго Департамента, въ Минеральномъ Кабинетѣ Г. Розенберга, и въ С. Петербургскомъ Минералогическомъ Обществѣ. Вѣроятно, что и весь Волканическій островъ Тенерифъ наполненъ симъ пескомъ, и потому полагаю, что всякое испытаніе надъ магнитною стрѣлкою на берегу города Санта-Круца не принесетъ никакой пользы.
   По просьбѣ нашей, позволили намъ, на крѣпости Сантъ-Христоваль дѣлать наблюденія и повѣрить хронометры, но какъ тогда солнце часто закрывалось облаками, то повѣреніе хронометровъ было не самое лучшее.
   Комендантъ сей крѣпости Донъ-Жозефъ де Монтеверда принялъ насъ пріязненно, онъ женатъ на родственницѣ Россійскаго Генералъ-Лейтенанта Бетанкура.
   Городъ Санта-Круцъ нынѣ одинъ изъ лучшихъ маленькихъ городовъ; улицы хорошо вымощены, городовая площадь почти вся вымощена на подобіе тротуара большими плитами, гдѣ по вечерамъ жители прогуливаются. Нынѣ невидно уже того множества монаховъ и развратныхъ женщинъ, которыя прочимъ путешественникамъ здѣсь встрѣчались; первыхъ невидно потому, что Архіепископъ и Инквизиція переселились на островъ Канарію, и многіе монахи померли отъ бывшей въ 1810 году чумы, вѣроятно отъ той же болѣзни уменьшилось и число развратныхъ женщинъ, а особенно отъ принятыхъ Правительствомъ строгихъ мѣръ, препятствующихъ ихъ размноженію.
   Площадь украшаютъ мраморный крестъ и мраморное изображеніе Богоматери, съ крестомъ въ рукахъ, явившейся по преданіямъ въ приморскомъ городѣ Канделаріи; на подножіи изображены Гванчи, древніе жители острова, принявшіе Христіанскую вѣру, обращающіе взоры свои на Богоматерь; все сдѣлано изъ лучшаго бѣлаго мрамора, доставлено за дорогую цѣну изъ Генуи, и посвящено городу, Санта-Круцкимъ уроженцемъ купцомъ Монтаньего.
   Монастырей здѣсь два, св. Франциска и св. Доминика. Въ первомъ только четыре монаха, а въ другомъ шесть; они какъ намъ казалось, въ бѣдномъ состояніи; число ихъ не умножается, конечно отъ того, что почти нѣтъ никакихъ для нихъ пожертвованій отъ жителей, пользующихся большею независимостію отъ духовенства, нежели въ другихъ Испанскихъ колоніяхъ.
   Домы въ Санта-Круцѣ всѣ построены изъ камня; нижняя часть изъ твердаго, а верхняя изъ мягкаго. Лучшіе домы имѣютъ крыши плоскія, огражденныя стѣнами въ три фута вышины такъ, что самая крыша служитъ балкономъ въ хорошую погоду, въ Сантъ-Круцѣ почти безпрерывную; въ дождливое время сбирающаяся на крышахъ вода, стекаетъ по водопроводамъ въ водохранилища, которыя, почти при каждомъ домѣ, дабы въ случаѣ лѣтней засухи, или поврежденія трубъ ведущихъ воду съ горъ, не терпѣть въ оной недостатка.
   Жителей на островѣ Тенерифѣ полагаютъ до 80.000. Въ городѣ Санта-Круцѣ 9.000; почти всѣ происходятъ отъ Испанцевъ, ибо поколѣніе древнихъ Гванчіевъ, большею частію истребилось, а остатки смѣшались съ Испанцами. Милиція на островѣ состоитъ изъ 4000 человѣкъ. Мущины и женщины лучшаго сословія, одѣваются по Европейски; изъ простаго народа мущины носятъ куртки; а женщины бѣлое толстое байковое покрывало, сверьхъ котораго надѣваютъ круглую мужскую шляпу; и въ семъ одѣяніи, съ смуглыми ихъ лицами имѣютъ видъ непріятный.
   Въ пребываніе наше въ Санта-Круцѣ, мы познакомились съ городскимъ Маіоромъ Донъ-Жуаномъ Мегліорина, который родомъ Италіанецъ; онъ пригласилъ насъ въ свой кабинетъ натуральной Исторіи, и мы разсматривали съ удовольствіемъ множество рѣдкостей изъ всѣхъ частей свѣта, собранное трудами Г. Мегліорина; онъ весьма искусенъ въ набиваніи чучелъ, и всѣ находящіеся въ кабинетѣ его звѣри и птицы набиты имъ. Въ числѣ многихъ рѣдкостей, болѣе всѣхъ обратили наше вниманіе, сохранившіяся муміи Гванчей, и нѣсколько ихъ череповъ и другихъ частей, случайно найденныхъ въ пещерахъ; глиняная посуда и жернова ими употребляемыя, также вниманія достойны. По муміямъ и разнымъ частямъ, равно и по описанію Гна Гумбольда, не можно заключить, что Гванчи были большаго роста.
   Множество обгорѣлыхъ веществъ и лавы съ Пика и нѣсколько птицъ перелѣтающихъ изъ Африки, составляли все, что Г. Мигліорини могъ собрать на островѣ Тенерифѣ. Ядовитыхъ змѣй и другихъ пресмыкающихся, по словамъ его, нѣтъ на острову.
   Лошади, верблюды, ослы, рогатый скотъ всякаго рода, свиньи, кролики, и друтія животныя завезены Испанцами. Для ѣзды и возки тяжестей болѣе употребляются ослы и верблюды, по причинѣ утесовъ, чрезъ которые проложены дороги изъ Санта-Круца.
   Видъ съ Санта-Круцкаго рейда, представляетъ зрителю островъ Тенерифъ въ самомъ невыгодномъ положеніи. Горы, окружающія городъ, голы; нѣкоторыя изъ оныхъ къ Востоку остроконечны и совершенно безплодны, раздѣлены глубокими промоинами; все сіе не обѣщаеть, кажется, никакихъ пріятностей жизни для насѣляющихъ островъ; но многіе изъ нашихъ Офицеровъ, именно Астрономъ Симановъ, Лейтенанты Абернибесовъ, Лѣсковъ, Анненковъ и Демидовъ, пользуясь даннымъ имъ срокомъ на три дня, рѣшились ѣхать въ городъ Аратову, дабы увѣриться въ противномъ видимому съ рейда. Они, по возвращеніи сказывали, что долина Аратавская прелестна, изобилуетъ всѣми дарами природы; имѣли удовольствіе видѣть мѣсто, которое нѣкогда принадлежало завоевателю острова Тенерифа, Іоанну Бетанкуру, а нынѣ во владѣніи его потомковъ. Достойное удивленія Драконово дерево, растущее недалеко отъ помѣстья Г. Бетанкура, обратило вниманіе нашихъ путешественниковъ, оно на 10ти футахъ высоты отъ земли, имѣетъ 36ть футовъ въ окружности.
   Въ Крыму, на дачѣ Генералъ-Маіора Говорова, называемой Албатъ, находится дубъ въ полной высотѣ, и не менѣе сего дерева достоинъ удивленія; на 5ти футахъ отъ земли, толщиною въ окружности 36ть футовъ. Сей дубъ въ особенности знаменитъ тѣмъ, что подъ тѣнью онаго завтракали Императрица Екатерина IIя и Римскій Императоръ Іосифъ во время путешествія ихъ по Крыму.
   Въ пятидневное наше пребываніе въ Санта-Круцѣ, ночью дулъ тихій вѣтръ съ берега, а съ 6ти часовъ утра свѣжій съ моря отъ NO и продолжался во весь день, а къ вечеру стихалъ.
   Изъ учиненныхъ нами наблюденій на рейдѣ по выводамъ на шлюпѣ Востокъ, оказалась широта нашего якорьнаго мѣста, 28° 28' 30" Сѣверная, долгота средняя по тремъ хронометрамъ 16° 11' 57", по разстоянію луны отъ солнца изъ шести выводовъ, въ каждомъ по пяти разстояній, 16° 17' 29" Западная.
   По выводамъ на шлюпѣ Мирномъ, широта якорьнаго мѣста вышла 28° 28' 25" Сѣверная.
   Долгота по Барродову хронометру 16° 23' 45" Западная.
   Изъ четырехъ выводовъ по шести разстояніямъ каждый, 16° 14' 30" Западная.
   Склоненіе компаса 20° къ W.
   Бѣдно выстроенная пристань не достаточна для покоя приходящихъ гребныхъ судовъ; дующій въ продолженіи дня свѣжій вѣтръ съ моря, производитъ волненіе; отъ чего набережная города, всегда омываема буруномъ и приставать не удобно.
   О температурѣ и перемѣнѣ воздуха въ Санта-Круцѣ въ продолженіи дня, сообщаю среднее показаніе термометра и барометра изъ замѣчаній въ четыре дня, ежедневно чрезъ шесть часовъ.
   По термометру.
   Въ полночь 17°, 45, въ 6ть часовъ утра 17°, 75, въ полдень 20°, 22, въ 6ть часовъ по полудни 18°, 35.
   Самая малая перемѣна термометра была по ночамъ, разности отъ средней въ теченіи сутокъ былъ 0°, 15. Самая большая перемѣна въ полдень, разности отъ средней 1° 13'.
   По барометру.
   Въ полночь З0дю, 18. въ 6ть часовъ утра 30дю, 16. Въ полдень 30дю, 21. въ 6ть часовъ по полудни 30дю, 15.
   Самое высокое стояніе въ полдень, а самое малое въ шесть часовъ по полудни.

19

   Запасшись тѣми съѣстными припасами, которыми островъ изобилуетъ, доливъ всѣ бочки свѣжею водою, исполнивъ все что намъ къ исполненію предстояло, 19го числа въ 9ть часовъ утра, при затихающемъ маловѣтріи съ берега, мы снялись съ якоря и направили путь многимъ мористѣе острова Канаріи, дабы ночью не заштилеть близь острова.
   Въ часъ по полудни вѣтръ задулъ отъ NO съ такою силою, что мы шли по пяти миль въ часъ.
   Въ вечеру, въ широтѣ 28° 1' Сѣверной, долготѣ 16° 16' Западной, при курсѣ на STW, найдено склоненіе компаса 20° 12' Западное.

20, 21, 22

   20го, 21го и 22го, зыбь продолжалась отъ Сѣвера; при томъ же Сѣверо-Восточномъ пасадномъ вѣтрѣ мы имѣли хода по пяти съ половиною и до семи миль въ часъ. Путь нашъ направляли по Западную сторону острововъ Зеленаго мыса. 22го числа въ три часа по полудни перешли Сѣверный тропикъ въ долготѣ 21° 0' Западной, и вступили въ такъ называемый жаркій поясъ. Теплота была въ тѣни по термометру Реомюра въ полдень 20°, въ полночь 18°, 1; вѣтръ становился тише, и мы лишились удовольствія скораго плаванія.

24

   Сего утра въ первый разъ показались рыбы бониты, (Scomber pelamis), которыя старались предупредить ходъ шлюпа; одна ранена острогой, но къ общему нашему сожалѣнію, сорвалась съ остроги, и мы лишились хорошей ухи. Вмѣстѣ съ раненой и прочія бониты отплыли отъ шлюпа. Продолжавшаяся хорошая погода высушила канаты, которые по не надобности въ оныхъ до самой Бразиліи, я приказалъ отвязать и убрать для того чтобы концы по напрасну не гнили и чтобы въ палубѣ было просторнѣе.

25

   Въ полдень находясь въ широтѣ 21 ° 20' Сѣверной, долготѣ 25° 15' Западной, въ первый разъ увидѣли летучихъ рыбъ.
   Я имѣлъ намѣреніе во время плаванія при пасадныхъ вѣтрахъ, перемѣнить всѣ стеньги: и поднять запасныя, которыя по просьбѣ моей въ Кронштатѣ, сдѣланы были тремя съ половиною футами менѣе настоящихъ. Къ исполненію сего мы имѣли самое удобное время, и какъ шлюпъ Востокъ былъ въ ходу многимъ превосходнѣе шлюпа Мирнаго, то я надѣялся что отъ работы не будетъ въ плаваніи остановокъ; но чтобъ при жарахъ работа была для служителей легче, раздѣлилъ оную на три дня: въ первый день перемѣнили крюсъ-стеньгу, во вторый форъ-стеньгу, а въ третій гротъ-стеньгу. Паруса такъ же убавлены и перемѣнены. Всѣ работы я производилъ въ морѣ, потому что при берегѣ всегда бываетъ много другихъ.

26

   26го въ широтѣ 16° 9'. Сѣверной, долготѣ 26° 37' Западной, мы опредѣлили склоненіе компаса 14°, 51' Западное.
   Передъ полуднемъ по наблюденіямъ разстоянія луны отъ солнца, по среднимъ изъ трехъ выводовъ, долгота наша оказалась восточнѣе нежели по хронометрамъ No 722 на 10' 16". No 518 на 18' 22". No 2110 на 15' 44"/ При наблюденіяхъ разстоянія, Гмъ Лазаревымъ, на 10' 22" восточнѣе нежели по хронометру No 920.

27

   Продолжая путь по Западную сторону острововъ Зеленаго мыса, 27го прошли Южную оконечность острова С. Антонія въ разстояніи ста миль; по примѣру всѣхъ мореплавателей, я взялъ курсъ SSO1/2O; мы видѣли утку, которая облетѣла наши шлюпы нѣсколько разъ, изъ чего должно заключишь, что птицы сего рода отлетаютъ отъ берега на сто миль, и вѣроятно, еще далѣе. Бониты во множествѣ слѣдовали за нами, мы ихъ ловили удами, но не поймали ни одной; сила бонитовъ достойна удивленія; они выскакиваютъ изъ воды, гонясь за летучею рыбою, которой кажется предназначено быть добычею въ разныхъ стихіяхъ; въ водѣ бониты ихъ пожираютъ, а какъ скоро желая спасенія, вылетаютъ изъ воды, фаетоны. (Phaecton aethereus) и другія птицы хватаютъ ихъ на лету. Многіе неоднократно залетали ночью даже на руслини, гдѣ ихъ по утрамъ находили.

29

   Съ самаго отбытія нашего изъ Тенерифа до 29го Сентября, продолжалось теченіе моря въ SWю четверть компаса, паралельно положенію Африканскаго берега,къ Востоку отъ насъ лежащаго. Въ продолженіи сего времени, только одни сутки шло на Востокъ на десять миль. Теченіе на Югъ паралельное къ берегу, произходитъ отъ такъ называемаго Флоридскаго теченія (Gulf-stream). Пасадные вѣтры между двумя тропиками гонятъ воды Атлантическаго Океана безпрерывно отъ Востока къ Западу, и наконецъ напираютъ на матерый берегъ Америки, гдѣ образуется Мексиканскій заливъ; тогда воды сіи, доходя до мыса св: Роквея, принимаютъ теченіе въ NWю четверть, паралельно берегу Южной Америки; но проходя между островами Караибскими, Сан-Доминго и Ямайкою, между мысами Катошъ и св: Антонія, входятъ въ Мексиканскій заливъ, и наполняя оный, продолжаютъ направленіе свое паралельно всѣмъ изгибамъ пространнаго сего залива, потомъ обходя полуостровъ Флориду, прорываются въ каналъ Багамскій {Гумбольдъ нашелъ 80 миль теченія въ однѣ сутки.} и въ паралель Восточнаго берега Флориды идутъ къ Сѣверо-Востоку по направленію Сѣверо-Восточнаго берега Америки; прооходя мимо Нюфундландской мѣли и подкрѣпляясь теченіемъ рѣки святаго Лаврентія, принимаютъ направленіе къ Востоку, и по мѣрѣ отдаленія отъ береговъ, разливаются на подобіе вѣтвей пальмоваго дерева. Сѣверное стремленіе сихъ теченій достигаетъ Западныхъ береговъ Ирландіи, Англіи и Шотландіи, среднее идетъ прямо къ Востоку, а Южное разширясь проходитъ между Азорскими островами къ SO и параллельно Западнаго берега Африки дополняетъ воды Океана, угоняемыя въ Сѣверномъ полушаріи Сѣверо-Восточнымъ, а въ Южномъ Юго-Восточнымъ пасадными вѣтрами.

30

   30го Въ полдень поймали на уду Прожору, а вмѣстѣ съ оною подняли на шлюпъ рыбу Прилипалу (Echeneis remora), послѣднія всегда держатся около перьвыхъ, пользуются остатками ихъ добьгчи, къ нимъ присасываются, около ихъ ищутъ своего спасенія отъ другихъ рыбъ, ибо ни одна не смѣетъ приближиться къ Прожорамъ, которыя при всей своей жадности до Прилипалъ не касаются.
   Зная, что Прожору можно употреблять въ пищу, я совѣтовалъ служителямъ не гнушаться симъ яствомъ. Гнъ Михайловъ нарисовалъ обѣ добычи, а Гнъ Штабъ-Лѣкарь Берхъ снялъ ихъ кожу, и приготовилъ для сохраненія.
   Въ сей же день видѣли мы слисковатое морское животное, называемое португальскимъ фрегатомъ или морскою крапивою (Physalia); скорый ходъ шлюпа не позволилъ намъ точнѣе разсмотрѣть сіе животное, радужными цвѣтами украшенное.

Октяб. 1

   Пасадный вѣтръ отъ ONO стоялъ тихій. Въ продолженіи ночи небо было свѣтло, на Югѣ висѣли густыя тучи, иногда освѣщаемыя зарницею. Въ 9ть часовъ вѣтръ усилился, и пошелъ проливный дождь. Чтобъ собрать болѣе дождевой воды, приказано было растянуть шканечный тентъ приготовленный на сей случай, и, опустить пришитые къ оному для стоку воды рукава, къ которымъ привѣшены были ядра. Всѣмъ служителямъ велѣно вытти на верьхъ, вымыть бѣлье. Мы собрали дождевой воды двѣ бочки и десять анкерковъ, которую въ послѣдствіи употребляли для скота и птицъ.

2

   Въ три часа утра вѣтръ изъ NO четверти перешелъ въ SOю, вмѣстѣ съ симъ перервался на время Сѣверо-Восточный пасадный вѣтръ. Широта мѣста нашего была, Сѣверная 10°, 43', долгота Западная 23°, 52'. Термометръ въ полдень стоялъ на 22°,95; въ полночь въ открытомъ воздухѣ на 20°, 4; въ палубѣ, гдѣ спали служители, на 22°, 2.

3

   Вѣтръ, отходя постепенно, вновь задулъ отъ Востока; курсомъ нашимъ мы продолжали переходишь къ Югу 4, 5 и до 7ми миль въ часъ.

4

   Съ полуночи къ Востоку слышенъ былъ громъ; дождевыя тучи съ шквалами шли передъ носомъ шлюповъ и за кормой, но шлюпы оставались покойны; ночью мы видѣли въ морѣ весьма много фосфорическаго свѣта, происходящаго отъ множества малыхъ какъ будто искръ и большихъ свѣтящихся глыбъ. Величественное явленіе сіе поражаетъ зрителя; онъ видитъ на небѣ безчисленное множество звѣздъ, и море освѣщенное зыблящимися искрами, которыя по мѣрѣ близости шлюповъ становятся ярчѣе и въ струѣ за кормою образуютъ огненную рѣку. Тотъ, кто сего никогда не видалъ, изумляется и совершенно въ восторгѣ. Фосфорическое блистаніе происходитъ, какъ извѣстно, отъ слизкихъ морскихъ червей (Molusca). Для поиманія сихъ искръ и большихъ свѣтящихся шаровъ, съ кормы шлюпа опущенъ былъ на веревкѣ въ воду флагдучный мѣшокъ; вытащили во множествѣ какъ большихъ, такъ и малыхъ, блестящихъ животныхъ, изъ коихъ по особенному блистанію обратила вниманіе наше Пирозома (Pyrosoma), длиною до семи дюймовъ, въ діаметрѣ отъ 1 1/4 до 1 1/2 дюйма, съ одного конца закруглено, а съ другаго находится внутрь отверстіе, которое почти доходитъ до другаго конца; снаружи наросты разной величины; животное сіе, кажется будто стеклянное, когда въ водѣ въ спокойномъ состояніи, тогда лишается свѣта; спустя нѣсколько времени, съ наростовъ начинаетъ свѣтить, наконецъ все принимаетъ огненный видъ, послѣ того снова постепенно тускнетъ, а при малѣйшемъ потрясеніи воды, мгновенно блистаніе возобновляется; всѣ сіи измѣненія происходятъ, доколѣ животное не мертво, но потомъ блистаніе изчезаетъ. Для опыта, дали кошкѣ съѣсть большую половину сего Пирозомы; кошка съѣла охотно и никакихъ послѣдствій не случилось. Кажется, что и для людей не было бы вредно, но можетъ быть и питательно.
   Въ продолженіи нашего плаванія, сѣтка для ловленія сего рода морскихъ животныхъ всегда висѣла за кормою. Странно, что они тогда попадались, когда становилось темно, днемъ весьма рѣдко могли ихъ въ водѣ видѣть; изъ сего не должно ли заключить, что Пирозомы (Pyrosoma), имѣющія сами свойство свѣтишь, убѣгаютъ свѣта солнечнаго или дневнаго, который, вѣроятно, для нихъ несносенъ, и что по сей причинѣ въ продолженіи дня опускаются въ глубину, гдѣ свѣтъ не такъ сильно на нихъ дѣйствуетъ. Впрочемъ я нѣсколько распространился о семъ потому, что на шлюпахъ нашихъ мы не имѣли Натуралиста, который занимаясь однимъ дѣломъ, конечно бы обратилъ на оное все свое вниманіе.
   Сопровождавшія насъ частыя дождевыя тучи съ шквалами предвѣщали конецъ Сѣверо-Восточнаго пасада; въ 6 часовъ утра слѣдующаго дня, когда мы находились въ широтѣ Сѣверной 7°, 40', долготѣ Западной 22°, 12', вмѣсто пасаднаго задулъ тихій вѣтръ изъ SO четверти.

5

   Вѣтръ хотя и былъ попутный, но такъ тихъ, что въ продолженіи сутокъ, мы мало ушли впередъ. Пользуясь тихою погодою, спустили яликъ; Гда Симановъ и Парядинъ бросили лотъ съ привязаннымъ къ оному термометромъ, купленнымъ у Г. Профессора Норія въ Лондонѣ. Перемѣна температуры воды оказалась слѣдующая:
   На глубинѣ 290 сажень 79 1/2 по размѣренію Фаренгейта.
   На поверхности воды -- 82, 5.
   Въ тѣни -- 85.
   Около полудня жаръ былъ до 24°, 5, по раздѣленію Реомюра, самый большій, каковаго мы до сего времени еще не имѣли.
   Хотя я предостерегъ Гна Симанова, чтобъ онъ не трогалъ руками морской крапивы (Physalia), однакожъ изъ любопытства онъ коснулся сего растенія и почувствовалъ воспаленіе многимъ сильнѣе, нежели отъ береговой крапивы; на рукѣ его сдѣлались бѣлыя пятна и чрезмѣрный зудъ.
   Въ двухъ миляхъ отъ насъ подъ вѣтромъ, мы видѣли водяный столбъ, и ясно могли различить пѣнящуюся около онаго воду. Извѣстно, что подобные водяные насосы разбиваются ядрами, и что даже одно сотрясеніе воздуха, происходящее отъ дѣйствія пушеч нов, Иван Паклин, Иван Гребенников, Яков Бизанов, Михаил Точилов, Матвей Попов, Елизар Максимов, Петр Иванов, Григорий Васильев, Михаил Тахашиков, Петр Палицин, Денис Южаков, Василий Соболев, Семен Хмельников, Матвей Рожин, Севастьян Чигасов, Данила Степанов, Варфоломей Копылов, Спиридон Ефремов, Терентий Иванов, Ларион Нечаев, Федот Разгуляев, Василий Андреев, Кирилл Сапожников, Александр Барешков, Алексей Шиловский, Афанасий Кириллов.
   4. Различные мастеровые: слесарь Матвей Губин, тиммерман Василий Краснопевов, кузнец Петр Курлыгин, плотник Петр Матвеев, конопатчик Родион Аверкиев, парусник Данила Мигалкин, купор Гаврила Данилов.
   5. Канониры: артиллерии унтер-офицеры Илья Петухов и Иван Корнильев, бомбардир Леонтий Маркелов, канониры 1 статьи Захар Красницын, Ян Яцылевич, Якуб Белевич, Егор Васильев, Василий Капкин, Феклист Алексеев, Семен Гусаров, Степан Ядыновский, Никита Лебедев, Глеб Плысов и Иван Барабанов.
  

2. ШЛЮП "МИРНЫЙ"

  
   1. Боцмана и унтер-офицеры: боцман Иван Лосяков, баталер сержантского ранга Андрей Давыдов, фельдшер 1 класса Василий Пономарев, слесарь Василий Герасимов, шхиперский помощник Василий Трифанов, штурманский помощник Яков Харлав.
   2. Квартирмейстеры: Василий Алексеев, Назар Рахматулов, барабанщик Иван Новинский.
   3. Матросы 1 статьи: Абашир Якшин, Платон Семенов, Арсентий Филиппов, Спиридон Родионов, Назар Аталинов, Егор Берников, Габидулла Мамлинеев, Григорий Тюков, Павел Мохов, Петр Ершев, Федор Павлов, Иван Кириллов, Матвей Мурзин, Симон Таус, Иван Антонов, Демид Улышев, Василий Сидоров, Батарша Бадеев, Лаврентий Чупранов, Егор Барсуков, Яков Кириллов, Осип Колтаков, Маркел Естигнеев, Адам Кух, Николай Волков, Григорий Петунии, Иван Леонтьев, Анисим Гаврилов, Ларион Филиппов, Томас Вунганин. Данила Анохин, Федор Бартюков, Иван Козьминский, Фрол Шавырин, Архип Палмин, Захар Иванов, Василий Курчавый, Филипп Пашков, Федор Истомин, Демид Чирков, Дмитрий Горев, Илья Зашанов, Иван Козырев, Василий Семенов.
   4. Различные мастеровые: слесарь Василий Герасимов, плотники Федор Петров и Петр Федоров, конопатчик Андрей Ермолаев, парусник Александр Темников, купор Потап Сорокин.
   5. Канониры: артиллерии старший унтер-офицер Дмитрий Степанов; канониры 1 статьи Петр Афанасьев, Михаил Резвый, Василий Степанов, Василий Куклин, Ефим Воробьев, Иван Сарапов.
  

СНАБЖЕНИЕ ЭКСПЕДИЦИИ

  
   Несмотря на большую спешку со снаряжением экспедиции, снабжена она была в общем хорошо. Однако снабжение это все же не вполне соответствовало основной ее цели -- плаванию во льдах. По этому поводу известный впоследствии мореплаватель и географ Ф. П. Литке, видевший шлюпы "Восток" и "Мирный" на Портсмутском рейде {Первое издание, т. 1, стр. 53.} во время своего плавания на шлюпе "Камчатка", писал в своем неопубликованном дневнике {Дневник лейтенанта Ф. П. Литке, шлюп "Камчатка", 1819 г., 2 августа; дело ЦГАВМФ, фонд Ф. П. Литке, дело 9, лист 149.}, что их снабжение и оборудование делалось "по примеру "Камчатки" и, если командный состав их с чем-нибудь не соглашался, то ему отвечали: "так сделано на Камчатке", хотя этот шлюп и был предназначен для обычного плавания, и, кроме того, не имелось еще и отзыва капитана Головнина об его качествах.
   Особенно большое внимание было обращено на обеспечение кораблей лучшими по тому времени мореходными и астрономическими инструментами. Ввиду того, что в то время в царской России все эти инструменты не изготовлялись, за период стоянки в Портсмуте были закуплены в Лондоне хронометры и секстаны изготовления лучших английских мастеров. В этом отношении русские корабли были снабжены гораздо лучше английских: автор предисловия к первому переводу книги Беллинсгаузена на английский язык, Франк Дебенхем, особенно подчеркивает, что в то время как в английском флоте наблюдалось еще пренебрежительное отношение к хронометрам и существовали английские адмиралы, которые форменным образом изгоняли хронометры с подчиненных им кораблей (а официально они были приняты в английском флоте лишь с 1825 г.), на русском военном флоте этот необходимейший для определения долгот прибор вошел уже в штатное снабжение кораблей {Примечание в английском издании 1945 г., т. 1, стр. 39.}.
   Хорошо снабжена была экспедиция и всевозможными противоцынготными продуктами питания, к которым относились хвойная эссенция, лимоны, кислая капуста, сушеные и консервированные овощи; кроме того, при каждом подходящем случае командиры шлюпов покупали или выменивали (на островах Океании у местных жителей) большое количество свежих фруктов, которые частично заготовлялись впрок для предстоящего плавания в Антарктике, а частично предоставлялись для полного использования всем личным составом. Для обогревания матросов, замерзавших при работе на реях во время леденящих ветров и морозов в Антарктике, имелся запас рома; было закуплено также красное вино для добавления к питьевой воде при плавании в жарком климате. Весь личный состав на основании особой инструкции был обязан соблюдать строжайшую гигиену: жилые помещения постоянно проветривались и в нужных случаях протапливались, обеспечивалось частое мытье в импровизированной бане, предъявлялись требования к постоянному мытью белья и коек и к проветриванию одежды и т. п. Благодаря перечисленным мерам и высокой квалификации судовых врачей, никаких серьезных заболеваний на шлюпах не было, несмотря на тяжелые климатические условия плавания и частые переходы от жары к холоду и обратно.
   Для связи между собою шлюпы имели телеграф, незадолго перед тем изобретенный русским морским офицером капитан-лейтенантом А. Бутаковым. Усовершенствованный им в 1815 г. телеграф этот "составлял ящик с 14-ю шхивами и планку с стольким же числом шхив, с основанными круглыми фалами, с привязанными к ним флагами, для поднимания на бизань-рею"; Бутаков издал и "Морской телеграфный словарь". Это русское изобретение принесло очень большую пользу экспедиции для переговоров шлюпов между собою на дальних расстояниях {А. Глотор. Изъяснение принадлежностей к вооружению корабля, изд. 1816 г., и проф. А. А. Данилевский. "Русская техника", изд. 1948 г.}.
   На каждом из шлюпов имелась значительная библиотека, содержавшая все вышедшие в свет описания морских путешествий на русском, английском и французском языках, морские календари на 1819 и 1820 гг. и английские морские ежегодники "Nautical Almanac" еще на 3 года вперед, сочинения по геодезии, астрономии и навигации, лоции и наставления для плавания, различные мореходные таблицы, сочинения по земному магнетизму, небесные атласы, телеграфические словари, записки Адмиралтейского департамента и др. {Список книг, имевшихся на шлюпах, приведен в архивных делах (ЦГАВМФ, ДММ, дело 660, ч. I, листы 492--493 и 154).}.
  

ОБЩИЙ ХОД ЭКСПЕДИЦИИ И ЕЕ РЕЗУЛЬТАТЫ

  
   Шлюпы "Восток" и "Мирный" вышли из Кронштадта 4 июля 1819 г., с 14 по 19 июля простояли в Копенгагене, с 29 июля по 26 августа -- в Портсмуте. Во время месячной стоянки в английском порту были получены хронометры, секстаны, телескопы и другие мореходные инструменты, которые тогда еще не изготовлялись в России. Здесь же был пополнен запас провизии консервами и некоторыми специальными продуктами. Далее, небольшой отряд, выйдя 26 августа из Портсмута, направился в южную часть Атлантического океана и после непродолжительного захода (с 15 по 19 сентября) в Санта-Круц на Канарских островах пересек Атлантический океан с востока на запад и вошел на рейд Рио-де-Жанейро, для отдыха команды перед утомительным и сложным плаванием в Антарктике, для подготовки шлюпов к штормовым походам и для принятия провизии. В Рио-де-Жанейро шлюпы простояли с 2 по 22 ноября.
   Согласно полученной инструкции, экспедиция должна была начать свои научно-исследовательские работы с острова Южная Георгия и открытой Куком "Земли Сандвича", Южные Сандвичевы острова, характер и размеры которой не были последним определены. 15 декабря русские мореплаватели увидели остроконечные вершины острова Южная Георгия и небольшого островка Уиллиса. Шлюпы, пройдя вдоль южного берега Южной Георгии, положили этот берег на карту, причем ряд географических пунктов получил русские наименования в честь участников экспедиции -- мысы Парядина, Демидова и Куприянова, бухта Новосильского, а вновь открытый островок получил имя впервые увидевшего его второго лейтенанта шлюпа "Мирный" -- Анненкова.
   Далее экспедиция направилась к пресловутой "Земле Сандвича". По пути к этой "Земле", 22 декабря было сделано первое крупное открытие -- группа островов, названная Беллинсгаузеном, по фамилии тогдашнего русского морского министра, островами маркиза де-Траверсе, а отдельные острова были также названы по фамилиям участников экспедиции: остров Завадовского, остров Лескова и остров Торсона {Под таким названием он значится в подлинном альбоме рисунков художника П. Н. Михайлова, хранящемся в Историческом музее в Москве.} (после восстания декабристов царское правительство переименовало его в остров Высокий, ввиду того, что лейтенант Торсон принимал активное участие в этом восстании). 29 декабря экспедиция подошла к району "Земли Сандвича" и обнаружила, что пункты, которые Кук считал мысами ее, на самом деле являются отдельными островами. Беллинсгаузен проявил исключительный такт, сохранив за открытыми русскими мореплавателями островами те наименования, которые Кук дал мысам, а за всей группой -- имя Сандвича {Беллинсгаузен проявил исключительную скромность и в том отношении, что его собственное имя нигде среди новых открытий не появляется, а именем Лазарева, уже на другом этапе экспедиции, был назван один из островов архипелага Россиян (море Беллинсгаузена и остров Беллинсгаузена получили свои наименования от последующих мореплавателей.}; по этому поводу он пишет: "Капитан Кук первый увидел сии берега, и потому имена, им данные, должны оставаться неизгладимы, дабы память о столь смелом мореплавателе могла достигнуть до позднейших потомков. По сей причине я называю сии острова Южными Сандвичевыми островами" {Первое издание, т. 1, стр. 155.}. По поводу этого факта знаменитый советский географ академик Ю. М. Шокальский заметил, что благородный поступок Беллинсгаузена мог бы послужить хорошим примером для некоторых буржуазных географов наших дней. Совсем не так поступили английские географы и английское адмиралтейство, изъявшее с карты Южных Шетландских островов все русские наименования, данные Беллинсгаузеном вновь открытым им островам. От группы Южных Сандвичевых островов Беллинсгаузен и Лазарев устремились на юг, делая первую попытку пройти насколько возможно прямо по меридиану на юг, в соответствии с инструкцией морского министра, гласившей, что после прохода восточнее "Земля Сандвича", Беллинсгаузену надлежит спуститься к югу и "продолжать свои изыскания до отдаленнейшей широты, какой только он может достигнуть" и что он должен "употребить всевозможное старание и величайшее усилие для достижения сколько можно ближе к полюсу, отыскивая неизвестные земли, и не оставит сего предприятия иначе, как при непреодолимых препятствиях". Далее в инструкции говорилось, что "ежели под первыми меридианами, под коими он спустится к югу, усилия его останутся бесплодными, то он должен возобновить свои покушения под другими, и не упуская ни на минуту из виду главную и важную цель, для коей он отправлен будет, повторяя сии покушения ежечасно, для открытия земель, так и для приближения к южному полюсу" {Там же стр. 16--17.}.
   Как видно, инструкция предъявляла исключительно строгие и суровые требования к экспедиции, и Беллинсгаузен и Лазарев решительно и смело старались их выполнить.
   Для этой цели русская экспедиция в первый период своего плавания, с января по март, т. е. за лето южного полушария, сделала в общей сложности пять "покушений", а именно: 1) с 4 по 5 января 1820 г., до южной широты 60° 25' 20"; 2) с 5 по 8 января -- 60° 22'; 3) с 10 по 16 января, причем 16 января она находилась почти вплотную к материку Антарктиды, всего в 20 милях от него, в широте 69° 25' и долготе 2° 10' (у берега, который теперь называется Землей принцессы Марты) и 4) с 19 по 21 января, когда экспедиция вновь достигла широты 69° 25' и находилась опять в непосредственной близости от материка, в расстоянии от него менее 30 миль; 5) с 1 по 6 февраля, когда была достигнута широта 69° 7' 30" {Широта указана по предварительному донесению Беллинсгаузена, отправленному из Порт-Жаксона, ввиду того, что в книге Беллинсгаузена не имеется этих данных, столь важных для установления крайних южных точек проникновения экспедиции. Долгота также взята из предварительного донесения Беллинсгаузена.} и долгота 16° 15'.
   Если бы не плохие условия видимости, то уже 16 января Беллинсгаузен и Лазарев смогли бы дать совершенно точные сведения о землях антарктического материка. Автор предисловия к английскому переводу книги Беллинсгаузена, вышедшему в 1945 г., антарктический исследователь Франк Дебенхем, по этому поводу пишет: Беллинсгаузен "видел материк, но не опознал его как таковой" {Предисловие, стр. XVI.}, и далее -- "нельзя было дать лучшего описания сотням миль антарктического материка, каким мы теперь его знаем" {Там же, стр. XIX.}. Вторично экспедиция находилась вплотную к материку 21 января. В своем предварительном донесении, посланном в Россию из Порт-Жаксона, Беллинсгаузен следующим образом характеризует свои впечатления о льдах, которые он видел перед собою при весьма близком подходе к материку, с 5 на 6 февраля {Напечатано в "Записках, издаваемых Государств. адмиралт. департаментом", часть пятая, издание 1823 г., стр. 212.}: "Здесь за ледяными полями мелкого льда и островами виден материк льда, коего края отломаны перпендикулярно и который продолжается по мере нашего зрения, возвышаясь к югу п_о_д_о_б_н_о б_е_р_е_г_у" {Подчеркнуто нами (Е. Ш).}. В близости берега были уверены многие из офицеров экспедиции. Так, мичман П. Новосильский в своей брошюре писал о случае близкого подхода шлюпов к Антарктиде 5 февраля (в районе, впоследствии названном Землею принцессы Рагнхильды): "5 февраля при сильном ветре тишина моря была необыкновенная. Множество полярных птиц и снежных петрелей (буревестников) вьются над шлюпом. Это значит, что около нас должен быть берег или неподвижные льды" {Цитированная брошюра "Южный полюс", изд. 1853 г., стр. 30.}.
   Весьма интересно свидетельство советской китобойной антарктической экспедиции на пароходе "Слава", находившейся в марте 1948 г. почти в той же точке, в которой Беллинсгаузен находился 21 января 1820 г. (южная широта 69° 25', западная долгота 1° 11'): "Мы имели прекрасные условия видимости при ясном небе и отчетливо видели все побережье и горные вершины в глубине континента на расстояние 50--70 миль по пеленгам 192° и 200° из этой точки. Когда здесь же находился Беллинсгаузен, то дальность видимости была чрезвычайно ограниченная, и он не мог наблюдать и обозревать горных вершин, находящихся к югу и юго-западу. Описываемые Беллинсгаузеном бугристые льды, простиравшиеся с запада на восток в этом районе, вполне соответствуют форме рельефа береговой полосы Земли принцессы Марты".
   Лишь исключительная честность и требовательность к вопросам достоверности открытия не позволила русским морякам утверждать, что они фактически видели низменную часть материка, а не ледяной береговой припай. За этот период русские корабли три раза пересекали южный полярный круг.
   В начале марта, в связи с неблагоприятной погодой и необходимостью запастись свежей провизией и дровами и дать отдых личному составу, Беллинсгаузен решил покинуть высокие южные широты, направиться в Порт-Жаксон (Сидней) для длительной стоянки и после этого, согласно инструкции, на время зимы южного полушария итти для исследования юго-восточной части Тихого океана. Желая по пути обследовать более широкую полосу Индийского океана, Беллинсгаузен приказал шлюпу "Мирный" следовать в Порт-Жаксон более северным курсом. 5 марта состоялось разделение шлюпов, а 30 марта, спустя 131 день после выхода из Рио-де-Жанейро, шлюп "Восток" стал на якорь на рейде в Порт-Жаксоне, куда через неделю прибыл и шлюп "Мирный".
   Через месяц, 7 мая 1820 г., оба шлюпа снялись с якоря и направились через пролив Кука в район островов Туамоту и островов Общества (Товарищества), как это и было рекомендовано инструкцией. К востоку от острова Таити русской экспедицией в июне 1820 г. была открыта целая группа островов, названная Беллинсгаузеном островами Россиян (среди них острова Кутузова, Лазарева, Раевского, Ермолова, Милорадовича, Грейга, Волконского, Барклая-де-Толли, Витгенштейна, Остен-Сакена, Моллера, Аракчеева). После этого шлюпы "Восток" и "Мирный" посетили остров Таити, где простояли с 22 по 27 июля, а затем направились снова в Порт-Жаксон для отдыха, ремонта и приемки различных припасов перед новым походом в антарктические воды. На пути к Порт-Жаксону экспедиция открыла еще целый ряд островов (Восток, в. к. Александра Николаевича, Оно, Михайлова и Симонова).
   9 сентября 1820 г. шлюп "Восток" вернулся в гостеприимный Порт-Жаксон, а на следующий день туда же пришел более тихоходный "Мирный". Здесь Беллинсгаузен и Лазарев приступили к возможно более тщательному ремонту обоих кораблей, в особенности шлюпа "Восток", имевшего более слабые крепления корпуса.
   В Порт-Жаксоне экспедиция находилась почти два месяца и 31 октября 1820 г. вновь вышла в море для достижения высоких широт в других, еще не посещенных ею секторах Антарктики. По пути на юг шлюпы 10 ноября подошли к острову Макуэри (или, как его называет Беллинсгаузен, Маквария); остров был положен на карту и для его исследования на берег отправились Беллинсгаузен, Лазарев, художник Михайлов и несколько офицеров.
   С конца ноября экспедиция возобновила свои попытки достижения материка Антарктиды. "Покушений" проникнуть возможно далее к югу в этот период было сделано пять (30 ноября, 1 декабря, 14 декабря, 29 декабря 1820 г. и 9--16 января 1821 г.), и три раза корабли проникали за Южный полярный круг. Однако в этом секторе Антарктики материк далеко не достигает Южного полярного круга, и лишь четвертое "покушение" увенчалось успехом: 9 января 1821 г. был открыт остров Петра I, а 16 января -- берег Александра I, о котором Беллинсгаузен пишет: "Я называю обретение сие берегом потому, что отдаленность другого конца к югу исчезала за предел зрения нашего" {Первое издание, т. II, стр. 255.}. 20 января Беллинсгаузен направился к Новой Шетландии, об открытии которой он узнал, находясь еще в Австралии, от русского посла при португальском дворе в Рио-де-Жанейро. 24 января экспедиция увидела землю и вплоть до 27 января обследовала ее южное побережье, обнаружив, что это группа из десятка крупных островов и многих более мелких. Все Южные Шетландские острова были положены на карту и всем им были даны русские имена (Бородино, Малый Ярославец, Смоленск, Березино, Полоцк, Лейпциг, Ватерлоо, остров вице-адмирала Шишкова, остров адмирала Мордвинова, остров капитан-командора Михайлова, остров контр-адмирала Рожнова, Три Брата). После обследования Южных Шетландских остров экспедиция направилась в обратный путь на Родину. С 27 февраля по 23 апреля шлюпы простояли в Рио-де-Жанейро, где был снова произведен их тщательный ремонт. На обратном пути была сделана лишь одна кратковременная остановка в Лиссабоне (с 17 по 28 июня) и, кроме того, шлюпы переждали ночь с 15 на 16 июля на якоре на Копенгагенском рейде. Наконец, 24 июля 1821 г. шлюпы "Восток" и "Мирный" стали на якорь на Малом Кронштадтском рейде, на тех местах, с которых они более двух лет назад отправились в свой славный и опасный путь.
   Плавание экспедиции продолжалось 751 день (из них ходовых дней под парусами 527 и якорных 224); она прошла почти 50 тысяч морских, миль, что по протяжению в 2 1/2 раза превышает длину большого круга земного шара. Каковы же были результаты первой русской антарктической экспедиции?
   Во-первых, экспедиция выполнила главное задание -- открыла материк Антарктиды и тем самым утвердила приоритет нашей Родины в этом отношении. Всего ею было вновь открыто 29 ранее неизвестных островов, в том числе 2 в Антарктике, 8 -- в южном умеренном поясе и 19 -- в жарком поясе.
   Во-вторых, экспедиция провела громадную научную работу. Существенная заслуга экспедиции состояла в точном определении географических координат островов, мысов и других пунктов и составлении большого числа карт, что являлось излюбленной специальностью самого Беллинсгаузена. Нужно удивляться исключительной точности наблюдений как самих Беллинсгаузена и Лазарева, так и прочих офицеров экспедиции, и особенно астронома Симонова. Эти определения не потеряли своего значения до сих пор и очень мало отличаются от новейших определений, произведенных на основе более точных методов и более совершенными мореходными инструментами. Карта Южных Шетландских островов являлась наиболее точной вплоть до самого последнего времени, а зарисовки островов, сделанные художником Михайловым, используются в английских лоциях до сих пор; особенно точно были измерены высоты гор и островов Лазаревым. Астроном Симонов производил систематические наблюдения над изменением температуры воздуха, штурмана -- над элементами земного магнетизма. Экспедиция произвела много важных океанографических исследований: впервые доставались пробы воды с глубины помощью примитивного батометра, изготовленного корабельными средствами; производились опыты с опусканием бутылки на глубину; определялась впервые прозрачность воды помощью опускания на глубину белой тарелки; измерялись глубины, насколько позволяла длина имевшегося лотлиня (повидимому, до 500 м); была произведена попытка измерения температуры воды на глубине; изучалось строение морских льдов и замерзаемость воды разной солености; впервые производилось определение девиации компасов на различных курсах.
   Экспедиция собрала богатые этнографические, зоологические и ботанические коллекции, привезенные в Россию и переданные в различные музеи, где они хранятся до сих пор.
   Большой интерес представляют некоторые личные научные наблюдения Ф. Ф. Беллинсгаузена. Он разрешил многие сложные физико-географические проблемы; однако, к сожалению, научная слава досталась не ему, а западноевропейским ученым, занимавшимся теми же вопросами значительно позднее. Так, задолго до Дарвина, Беллинсгаузен совершенно правильно объяснил происхождение коралловых островов, являвшееся до него загадкою, он дал правильное объяснение происхождению морских водорослей в Саргассовом море, оспаривая мнение такого авторитета в области географической науки его времени, как Гумбольдта; в теории льдообразования у Беллинсгаузена много правильных мыслей, не потерявших своего значения до настоящего времени {Редактор и комментатор первого английского издания книги Беллинсгаузена, уже упоминавшийся антарктический исследователь Дебенхен, выражает удивление, что строевой русский моряк мог решать правильно столь сложные научные вопросы.}.
   Особого внимания заслуживает альбом рисунков, составленный художником Михайловым и состоящий из 47 страниц; в числе рисунков находятся зарисовки островов, пейзажей, типов местных жителей различных стран, животных, птиц, рыб, растений, типов ледяных гор и т. п. Подлинные рисунки были обнаружены в Государственном Историческом музее в Москве лишь в 1949 г. Ввиду того, что в составе экспедиции не было натуралистов, Михайлов старался особенно тщательно зарисовать все, что касалось фауны и флоры; так, например, на его рисунках птиц вырисовано каждое перышко, на рисунках рыб -- каждая чешуйка.
   Экспедиция была встречена на Родине с большим торжеством и ее открытиям придавалось громадное значение. Лишь спустя более чем 20 лет была послана первая иностранная экспедиция в антарктические воды. По этому поводу руководитель этой английской антарктической экспедиции 1839--1843 гг. Джемс Росс писал: "Открытие наиболее южного из известных материков было доблестно завоевано бесстрашным Беллинсгаузеном и это завоевание на период более 20 лет оставалось за русскими" {James Ross. A Voyage of discovery and research in the Southern and Antarctic regions during tie years 1839--1843, изд. 1847.}.
   В 1867 г. немецкий географ Петерман, отмечая, что в мировой географической литературе заслуги русской антарктической экспедиции оценены совершенно недостаточно, прямо указывает на бесстрашие Беллинсгаузена, с которым он пошел против господствовавшего в течение 50 лет мнения Кука: "За эту заслугу имя Беллинсгаузена можно прямо поставить на ряду с именами Колумба и Магеллана, с именами тех людей, которые не отступали перед трудностями и воображаемыми невозможностями, созданными их предшественниками, с именами людей, которые шли своим самостоятельным путем, и потому были разрушителями преград к открытиям, которыми обозначаются эпохи" {Dr. A. Petermann, Spitzbergen und die Arktische Central-Region, Mitteilungen, Erganzungsbaad, IV, 1865-1867.}.
   Академик Ю. М. Шокальский, сравнивая достижения антарктических экспедиций Кука и Беллинсгаузена, сделал следующий подсчет: из общего числа дней плавания в южном полушарии (1 003) дня, Кук провел южнее 60° параллели всего 75 дней, а Беллинсгаузен (из 535 дней) -- 122 дня. Кук находился во льдах 80 дней, Беллинсгаузен -- 100 дней; корабли Кука разлучились, а оба русских шлюпа в сложнейших условиях шли все время соединенно. Свой подсчет (произведенный еще в 1924 г.) Ю. М. Шокальский заключает следующими словами: "Беллинсгаузен совершил вполне беспримерное плавание, с тех пор и доныне никем не повторенное".
   Заслугой русских моряков является их смелое маневрирование среди массы льдов, часто при исключительно штормовой погоде, в условиях тумана, снега и весьма малой дальности видимости. Этим трудностям плавания посвящены многие страницы труда Беллинсгаузена.
   Наконец, нельзя не отметить исключительной гуманности русских мореплавателей по отношению к местным жителям вновь открытых островов. Уже в инструкции, данной Беллинсгаузену, значилось, что во всех землях, к которым экспедиция будет приставать, надлежит с местными жителями поступать с "величайшей приязнию и человеколюбием, избегая сколько возможно всех случаев к нанесению обид или неудовольствий... и не доходить до строгих мер, разве только в необходимых случаях, когда от сего будет зависеть спасение людей вверенных его начальству" {Первое издание, т. I, стр. 19.}. Беллинсгаузен и на самом деле отказывался от высадки на острова, если видел, что она могла быть сопряжена с применением огнестрельного оружия. Насколько это гуманное отношение отличается от жестокости многих иностранных мореплавателей, чего не избежал и сам Джемс Кук! Характерен в этом отношении отзыв ближайшего помощника И. Ф. Крузенштерна старшего офицера шлюпа "Надежда" М. И. Ратманова, побывавшего вскоре после Кука на тихоокеанских островах: "Ежели рассмотреть все то, что Кук сделал для рода человеческого, -- ужаснуться должно. Он при открытии разных народов Южного океана стрелял, резал уши тем, которые его почти богом почитали и ни в чем ему не сопротивлялись. Конец жизни сего мореплавателя доказывает возмутительный его характер и грубое воспитание" {Журнал "Яхта", 1876 г., No 16.}.
   Заслуживает внимания следующий отзыв Беллинсгаузена, непосредственно направленный против "расовой теории": "Последствие доказало, что природные жители Новой Голландии к образованию способны, невзирая, что многие европейцы в кабинетах своих вовсе лишили их всех способностей" {Первое издание, т. II, стр. 120.}.
   Русские мореплаватели на русских кораблях первыми открыли Антарктиду и тем самым утвердили приоритет нашей Родины на это открытие. Это обстоятельство особенно надо помнить сейчас, когда ряд иностранных государств покушается произвести раздел Антарктиды без участия Советского Союза, к которому по преемству перешло это право приоритета. Необходимо помнить, что Россия никогда не отказывалась от своих прав на эти земли, а советское правительство никому не давало согласия распоряжаться территориями, открытыми русскими моряками.

Е. Е. Шведе

  

ДВУКРАТНЫЕ ИЗЫСКАНИЯ В ЮЖНОМ ЛЕДОВИТОМ ОКЕАНЕ И ПЛАВАНИЕ ВОКРУГ СВЕТА

  

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

  

ОТ УЧЁНОГО КОМИТЕТА ГЛАВНОГО МОРСКОГО ШТАБА

  
   Император Александр Павлович, побуждаем желанием способствовать распространению полезных сведений, повелел отправить для произведения изысканий в больших широтах Северного и Южного океанов два отряда, из двух судов каждый. Вследствие этого приказания, объявленного 25 марта 1819 года, избраны для действий в Южной океане шлюпы "Восток" и "Мирный", под начальством капитана 2-го ранга (ныне вице-адмирала) Беллинсгаузена; в Северном океане корвет "Открытие" и транспорт "Благонамеренный", под начальством капитан-лейтенанта (ныне контр-адмирала) Васильева.
   Оба отряда отправились 4 июля 1819 года; первый возвратился в 1821, второй в 1822 году.
   Капитан Беллинсгаузен в 1824 году представил Адмиралтейскому департаменту описание своего путешествия со всеми принадлежащими к оному картами и рисунками; департамент 1825 года марта 17 представил бывшему начальнику Морского штаба об исходатайствовании приказания государя напечатать 1 200 экземпляров сего описания с приложениями и об отпуске потребной для того суммы; но на сие представление не последовало никакого решения.
   По открытии Ученого комитета Главного морского штаба, в октябре месяце 1827 года, вице-адмирал Беллинсгаузен просил Комитет употребить своё ходатайство о напечатании, для сокращения издержек, 600 экземпляров, присовокупляя, что обращение издания в его пользу он не просил и не просит, а желает токмо, чтобы труды его были известны.
   Председатель Комитета предложил о сем своё мнение в следующих словах.
   1. Путешествие капитана Беллинсгаузена, предпринятое по повелению императора Александра Павловича именно для открытий в больших южных широтах и изысканий коль возможно ближе к Южному полюсу, единственно по сему назначению уже особенного внимания и примечания достойно.
   2. Повеленное дело совершено капитаном Беллинсгаузеном без сомнения с желаемым успехом, ибо он и все служившие с ним удостоились высоких наград.
   3. Издание описаний его путешествия принесёт честь нашим мореплавателям, а неиздание подаст причину к заключению, будто они предписанного им не исполнили.
   4. Мореплаватели разных народов ежегодно простирают свои изыскания во всех несовершенно исследованных морях, и может случиться едва ли уже не случилось, что учиненные капитаном Беллинсгаузеном обретения {Обретения -- открытия.-- Ред.} по неизвестности об оных послужат к чести иностранных, не наших мореплавателей.
   По всем сим причинам я предлагаю Комитету представить и просить начальника Морского штаба об исходатайствовании повеления государя издать путешествие капитана Беллинсгаузена, согласно его желанию, шестистах экземплярах.
   Комитет на сие предложение согласился и представил бывшему начальнику Морского штаба.
   Император Николай I приказал нужную по исчислению на сие сумму 38 052 рубля отпустить из средств своего Кабинета и издание обратить в пользу капитана Беллинсгаузена.
   В предлежащем описании, которое состоит в двух частях, с атласом из 19 карт и 44 литографированных разных рисунков, читатели увидят необыкновенные морские подвиги вице-адмирала Беллинсгаузена, контр-адмирала Лазарева, начальствовавшего другим шлюпом сего отряда, и всех бывших с ними.
   С того времени, как вице-адмирал Крузенштерн совершил первое путешествие мореплавателей наших вокруг света, многие суда отправлены были для отвоза разных потребностей на Камчатку, в Американские селения, а некоторые и для изысканий и обретений; все весьма удачно совершили возложенное на них дело; но все они шли, так сказать, по следам вице-адмирала Крузенштерна, который подал пример к совершению таковых плаваний.
   Действия вице-адмирала Беллинсгаузена были совсем в других странах, ни одним русским мореплавателем неприкосновенных.
   Он простирал изыскания за полярный круг, среди льдов, противоборствовал крепким ветрам, при туманах, снегах и морозах; прекратил изыскания тогда токмо, когда встретил непреодолимые льдяные громады, между коих продолжал действовать три месяца. На зимнее время пошел в меньшие широты, но вскоре возвратился к тем же многотрудным изысканиям, продолжал оные среди тех же препятствий от льдов и погоды течение трех месяцев; и тогда только пошёл в обратный путь, когда увидел совершенную невозможность простирать плавание далее и, согласно данному предписанию, по совершении второй кампании, должен был итти к своим портам.
   По сим необыкновенным морским подвигам, имена вице-адмирала Беллинсгаузена, как начальствовавшего отрядом, контр-адмирала Михайла Лазарева, как начальствовавшего судном, останутся навсегда знаменитыми в летописях российского мореплавания.

Председатель Комитета

Голенищев-Кутузов=

  

Глава первая

Назначение двух отрядов для изысканий. -- Приготовление шлюпов "Востока" и "Мирного". -- Плавание из Кронштадта до Англии.

  
   1819 года, марта 25-го дня, морской министр, адмирал маркиз де-Траверсе2 объявил лейтенанту Лазареву 2-му, что император Александр I приказал отправить для открытий две экспедиции: одну к Южному, а другую к Северному полюсам.
   Первой предназначено осмотреть те части Южного океана, в которых никто ещё не бывал, или в тех частях, которые уже известны, обозреть острова, коих не видали прежние мореплаватели. Сия экспедиция названа первым отрядом.
   Другой надлежало, войдя в Берингов пролив, искать прохода по северную сторону Северной Америки и, обойдя оную, Западным океаном {Атлантическим океаном.-- Ред.} возвратиться в Россию. Сия экспедиция названа вторым отрядом.
   В сей отряд назначены: корвет "Открытие" и транспорт "Благонамеренный" под, начальством капитан-лейтенанта Васильева3 и лейтенанта Глеба Шишмарёва4, в первый отряд шлюп "Восток" и транспорт "Ладога". Для начальства над сими двумя судами призван в Петербург известный капитан-командор Ратманов5, который тогда, после претерпенного им кораблекрушения на мысе Скагене, находился в Копенгагене и ожидал лета, чтобы возвратиться в Россию. Слабое здоровье его, на службе расстроенное, не позволяло ему принять начальство в толь трудной предприятии. Капитан-командор Ратманов, с которым я был на Шлюпе "Надежда" под командою капитана Крузенштерна во время путешествия его вокруг света, предложил морскому министру, чтобы вместо его поручили мне начальство первым отрядом.
   Вследствие сего, я получил от морского министра письмо от 24 апреля 1819 года, в следующих словах:
   "Объявив приказание императора Александра I вице-адмиралу Грейгу о немедленном отправлении вас в С.-Петербург, уведомляю о сём и вас, оставаясь уверенным, что вы поспешите прибытием сюда, для принятия некоторых поручений государя, и проч.".
   Сей случай удалял меня из Севастополя, где я тогда с особым удовольствием служил командиром 44-пушечного фрегата "Флоры" и имел поручение от главного командира Черноморского флота вице-адмирала Грейга в продолжение лета обойти на сем фрегате Черное море и определить географическое положение всех приметных мест и мысов. Дли меня было бы лестно и приятно исполнить волю всеми любимого начальника, но надлежало отправиться в С.-Петербург.
   По прибытии моем в столицу 23 мая, морской министр сказал мне; "Государь поручил вам начальство над двумя шлюпами "Востоком" и "Мирным", которые назначаются для открытий в южных больших широтах и чтобы обойти льды вокруг Южного полюса".
   Я немедленно отправился в Кронштадт для принятия шлюпов, которые уже были почти в готовности.
   П_р_и_г_о_т_о_в_л_е_н_и_е ш_л_ю_п_о_в. До избрания настоящего начальника на шлюп "Восток", для приготовления и вооружения оного, назначен был главным командиром Кронштадского порта вице-адмиралом Моллером 1-м лейтенант Игнатьев.
   Шлюп "Восток", коего длина 129 футов 10 дюймов, ширина без обшивки 32 фута 8 дюймов {Длина 39,5 метра, ширина 10 метров, подробнее см. вводную статью. -- Ред.}, глубина интрюма 9 футов 7 дюймов, построенный в С.-Петербурге на Охтенской верфи корабельным мастером Стоке в 1818 году, признан от морского министра удобным для сего путешествия более потому, что капитан Головнин отправился кругом света в 1817 году на шлюпе "Камчатке" его же размера и конструкции; Шлюп "Восток" построен был из сырого соснового леса и не имел никаких скреплений, кроме обыкновенных; подводная часть была скреплена и снаружи обшита медью в Кронштадте корабельным мастером Амосовым, под надзором коего докончена столярная работа и прочее.
   По приезде моем в Кронштадт, когда я увидел шлюп, первый бросился мне в глаза необыкновенной величины рангоут. А как мне надлежало простирать плавание не в лучшее летнее время, не в свободных и чистых местах при пассадных ветрах, не в хорошем климате и не поблизости своих или чужих портов, то я предполагал уменьшить рангоут и сделать некоторые другие перемены, но по причине позднего времени уже некогда было к сему приступить, и я довольствовался только тем, что ещё возможно было доделать. Запасные стеньги, по просьбе моей, корабельный мастер приказал сделать тремя с половиною футами менее настоящих, которые предполагал я в море переменить, а настоящие стеньги убавить своими мастеровыми.
   Лейтенант Лазарев 2-й, бывший четыре года волонтёром на английских военных кораблях, потом продолжал служение в нашем флоте командиром принадлежащего Российско-Американской компании судна "Суворов", благополучно совершивший плавание кругом света в продолжение 1813, 1814, 1815 и 1816 годов, определён начальником транспорта "Ладоги", который потом переименован военным шлюпом "Мирный". Не взирая на сие переименование, каждый морской офицер видел, какое должно быть неравенство в ходу с шлюпом "Востоком", следовательно, какое будет затруднение оставаться им в соединении и какая от сего долженствовала произойти медленность в плавании.. Величина "Мирного" была в 530 тонн, длина 120 футов, ширина 30, глубина 15 {Длина 36,5 метра, ширина 9,1 метра, см. подробнее вводную статью. -- Ред.}; построен корабельным мастером Колодкиным из соснового хорошего леса с железным скреплением, для плавания в Балтийском море. Дабы сделать шлюп сей удобным к предстоявшему трудному плаванию, и чтобы безопасно мог противустоять бурным стихиям Южного океана, государственная Адмиралтейств-коллегия предположила дать шлюпу достаточное скрепление и положить фальшивую обшивку.
   Прекрасная погода благоприятствовала обшивке судов около двенадцати дней до такой степени, что плоты, на коих плотники и конопатчики работали, беспрестанно наполнены были зрителями из морских офицеров; они, принимая великое участие в отправлении сей экспедиции, к удовольствию нашему напоминали мастеровым о каждом гвозде, который, с намерением или без намерения, мог быть оставлен не вбитым; по окончании упомянутой работы приступлено к медной обшивке; железные рулевые петли переменены на медные, сосновый руль на дубовый; битенги, крамболы, комельсы сделаны все из дубу, одним словом шлюп по возможности приведён в надлежащее состояние для предположенного плавания. После некоторых между корабельными мастерами споров об образе скрепления для сего судна, наконец решено было: чрез бимс в жилой палубе, также и на бимсы в кубрике, поставить железные стандерсы; в жилой же палубе чрез бимс приделать висячие кницы, удвоить рейдерсы, прибавить в носовой части два брештука цельного дерева к искусственным, сделанным из разных кусков; вверху и внизу в кормовой части транцы скрепить деревянными кницами.
   Министр объявил приказание Александра I переименовать транспорт "Ладогу" в военный шлюп и дать название "Мирный", сообразно назначенному плаванию, а дабы шлюп имел вид военного судна, сделать на оном шек и стульцы.
   Лейтенант Лазарев, с позволения министра, переменил на шлюпе своём рангоут, а паруса, такелаж и все внутренние переделки расположил по своему желанию. Артиллерия состояла из четырнадцати трехфунтовых пушек и шести карронад; гребные суда на оба шлюпа построены по планам, которые избрал лейтенант Лазарев.
   Н_а_з_н_а_ч_е_н_и_е о_ф_и_ц_е_р_о_в и с_л_у_ж_и_т_е_л_е_й. Когда шлюпы уже были почти готовы, мы приступили, по предоставленным нам правам, к избранию офицеров и служителей {Служители -- рядовой (неофицерский) личный состав кораблей.-- Ред.}. Не взирая на трудности и опасности, каковых надлежало ожидать в предназначенном плавании, число охотников из офицеров было так велико, что мы имели не малое затруднение в избрании. А как на шлюп "Восток" нужно было только три лейтенанта и два мичмана, а на "Мирный" -- два лейтенанта и два мичмана, то мы, к сожалению, не могли удовлетворить всех желающих быть нашими сотрудниками.
   На шлюпе "Востоке" состояли следующие чиновники {Чиновники -- лица, имеющие офицерские или гражданские чины; биографические данные об офицерском составе шлюпов "Восток" и "Мирный" см. вводную статью.-- Ред.}:
  
   Капитан 2-го ранга Фаддей Беллинсгаузен -- Начальник экспедиции и командир шлюпа "Востока".
  
   Капитан-лейтенант Иван Завадовский -- Служил со мной семь лет в Черном море на фрегатах "Минерве" и "Флоре"; я знал достоинства сего офицера.
  
   Лейтенанты:
   Иван Игнатьев -- Определен главным командиром Кронштадского порта вице-адмиралом Моллером к вооружению шлюпа и по желанию Моллера оставлен на шлюпе.
   Константин Торсон, Аркадий Лесков -- Приняты по хорошему о них отзыву известных морских капитанов.
   Мичман Дмитрий Демидов -- По просьбе контр-адмирала Коробки.
   Астроном Иван Симонов -- Экстраординарный профессор, обучавшийся в Казанском университете.
   Живописец Павел Михайлов -- Академик Академии художеств.
   Штаб-лекарь Яков Берх -- Избран флота генерал-штаб-доктором Лейтоном.
   Штурман Яков Парядин.
   Клерк офицерского чина Иван Резанов.
   Гардемарин Роман Адамс -- Назначен морским министром по моей просьбе.
  
   Подштурманов унтер-офицерского чина - 2
   Шхиперский помощник унтер-офицерского чина -- 1
   Квартирмейстеров -- 4
   Флейщик -- 1
   Барабанщик -- 1
   Матрозов -- 71
   Фельдшер -- 1
   Плотничный ученик 2-го класса -- 1
   Кузнец -- 1
   Плотник 2-го класса -- 1
   Конопатчик -- 1
   Парусник -- 1
   Купор -- 1
   Артиллерии унтер-офицеров -- 2
   Бомбардир -- 1
   Канониров 1-й статьи -- 11
   Деньщиков у чиновников -- 4
   Итого: 117
  

На шлюпе "Мирном":

  
   Лейтенанты: Михаил Лазарев Командир шлюпа.
   Николай Обернибесов
   Михаил Анненков
  
   Мичманы:
   Иван Куприянов
   Павел Новосильский
  
   Штурман офицерского чина:
   Николай Ильин
  
   Медико-хирург:
   Николай Галкин
  
   Подштурман унтер-офицерского чина -- 1
   Подшкипер -- 1
   Боцман -- 1
   Квартирмейстеров -- 2
   Матрозов 2-й статьи -- 44
   Барабанщик -- 1
   Баталер -- 1
   Фельдшер -- 1
   Плотников -- 2
   Слесарь -- 1
   Конопатчик -- 1
   Парусник -- 1
   Купор -- 1
   Морской артиллерии унтер-офицер -- 1
   Канониров 1-й статьи -- 6
   Итого: 72
  
   З_а_г_о_т_о_в_л_е_н_и_е п_р_о_в_и_з_и_и. Провизия и материалы для экспедиции заготовлены в С.-Петербурге, под надзором генерал-майора Миницкого, а потом, в отсутствие его, по указу государственной Адмиралтейств-коллегии, под присмотром капитан-лейтенанта Богдановича, деятельности и благоразумным распоряжениям коего мы весьма много обязаны.
   Долгом поставляю упомянуть здесь об именах тех лиц, которые честностью своею способствовали успехам экспедиции; худо приготовленная провизия может произвести непредвиденные болезни.
   Солонину приготовляли купцы: с.-петербургский, Петр Иванов Шпанский; нарвский, Петр Печаткин и с.-петербургский мещанин Акинф Обломков; последний известен уже по первому путешествию россиян вокруг света, под командою капитана Крузенштерна; тогда солил мясо, которое в продолжение трех лет, быв в различных климатах, не портилось. Мясо сие находилось в хороших дубовых бочках, около шести пудов в каждой.
   Геррат, булочный мастер, поставил нам хорошие крупичатые и пеклеванные сухари. Хотя малая часть из оных и попортилась, но причиною тому была сырость шлюпов, а не неискусство хлебника.
   Кислой капусты, которую, несколько пересолив, снова для лучшего сбережения уклали в прочные небольшие бочки, отпущено было достаточно; она во всё продолжение плавания нашего не испортилась.
   Заготовляемый для нас бульон дощатый {Бульон в таблетках. -- Ред.} не успел весь высохнуть, почему и взяли только осьмую часть заказанного количества, по два с половиной пуда на каждый шлюп. Мне кажется, ежели тот же приготовленный бульон, когда ещё не застыл, налить в хорошие, кругом запаянные и вылуженные жестянки, заткнуть оловянною пробкой и потом запаять, то наверно бульон сей, не имея сообщения с наружным воздухом, никогда или весьма долго не испортится.
   С_н_а_б_ж_е_н_и_е с_л_у_ж_и_т_е_л_е_й о_д_е_ж_д_о_ю и о_б_у_в_ь_ю. Как опрятная одежда и чистое бельё, освежая тело, производят в человеке бодрость, и некоторым образом отвлекают его от дурных поступков, то и положено снабдить служителей следующими необходимыми вещами:
  

На одного человека:

  
   Матрозских мундиров и фуфаек суконных -- 4
   Брюк суконных -- 2
   Брюк летних фламского полотна -- 6
   Рабочих фуфаек канифасных -- 4
   Рабочих брюк канифасных -- 4
   Шинель серого сукна -- 1
   Шапок кожаных теплых -- 1 фуражка
   Шляпа круглая -- 1
   Сапогов теплых с сукном внутри -- 1--2 холодных6
   Башмаков -- 4 пары
   Одеяло -- 1
   Постель -- 1
   Подушка -- 1
   Простынь -- 4
   Чулок шерстяных -- 8 пар
   Рубах холщевых -- 11
   Рубах фланелевых -- 7
  
   Н_а_г_р_а_д_ы д_е_н_е_ж_н_ы_е и ж_а_л_о_в_а_н_ь_е. Дабы некоторым образом обеспечить состояние каждого и тем поощрить к трудным предприятиям, определено давать денежного жалованья около восьми раз более против производимого в обыкновенные кампании, а офицерам и учёным сверх жалования производить столовые деньги и, кроме того, ещё до отправления нашего в путь, государь приказал выдать мне в награду пять тысяч рублей, и на проезд из Черного в Балтийское море сверх обыкновенных прогонных денег тысячу рублей; лейтенанту Лазареву -- три тысячи, а всем офицерам и служителям годовое жалование не в зачёт. Мы чувствовали в полной мере участие, которое государь принял в нашем положении, предупреждая недостатки, могущие встретиться в толь многотрудном, продолжительном плавании.
   И_з_б_р_а_н_и_я п_о у_ч_е_н_о_й ч_а_с_т_и. При отправлении сей экспедиции, имелось в виду приумножить сведения о земном шаре и ознакомить дикие народы с европейцами, а европейцев с дикими, также приумножить познания в естественной истории, и для того по приказанию государя министром народного просвещения избраны разные ученые, назначенные в звание натуралистов: Мертенс в Галле и доктор Кунце в Лейпциге, которые обязаны были приехать в Копенгаген к 12-му числу июня; в должность астронома избран экстраординарный профессор Симонов, воспитанник Казанского университета; по живописной части Академии художеств академик живописи Павел Михайлов.
   П_о_д_а_р_к_и, н_а_з_н_а_ч_е_н_н_ы_е д_л_я д_и_к_и_х. В случае обретения островов и других ещё неизвестных берегов, также в память пребывания нашего в разных местах, повелено было оставлять и раздавать медали, важнейшим людям серебряные, а другим бронзовые. Сии медали нарочно были вычеканены в С.-Петербургском Монетном дворе; на одной стороне оных изображение императора Александра I, а на другой надпись: шлюпы "Восток" и "Мирный", 1819 года, т. е. время, в которое сии шлюпы отправлены.
   Дабы побудить диких к дружелюбному с нами обхождению, а нам доставить возможность получить от них посредством мены свежие съестные припасы и разные изделия, отпустили в С.-Петербурге разных вещей, могущих нравиться народам, которые почти в первобытном природном состоянии:
  
   Ножей разных -- 400
   Ножей чеботарных -- 100
   Ножей садовых -- 20
   Ножей в три четверти аршина -- 2
   Пил одноручных -- 10
   Пил поперечных -- 10
   Стругов в колодках -- 15
   Клещей малых и больших -- 10
   Долот -- 30
   Тисков -- 10
   Буравчиков -- 125
   Терпугов и напилков -- 100
   Рашпилей -- 50
   Топоров -- 100
   Шляхт -- 50
   Напарий -- 50
   Ножниц разных -- 50
   Огнив -- 300
   Колокольчиков, бубенчиков и свистушек -- 185
   Пестряди красной и синей -- 500 аршин
   Пуговиц старинных -- 12 дюжин
   Платков выбойчатых -- 100
   Бахромы разных цветов -- 60 аршин
   Тику полосатого -- 100 "
   Каламенку -- 250
   Труту березового -- 10 фунтов
   Ниток крашеных -- 10 "
   Кремней -- 1000
   Гусарских курток -- 10
   Стаканов -- 120
   Графинов -- 12
   Проволоки медной -- 100 фунтов
   " железной -- 80 "
   Барабанов -- 1
   Бубнов -- 2
   Рогов охотничьих -- 5
   Ночников в фонари -- 24
   Гребней роговых -- 250
   " деревянных -- 50
   Игол разных -- 5 000
   Запонок -- 100
   Свинцу в двух с половиной кусках -- 10 пудов
   Перстней -- 250
   Сережек -- 125 пар
   Бус -- 20 кистей
   Гранатов -- 5 "
   Бисеру мелкого и крупного -- 20 "
   Пронизок -- 40
   Светильни бумажной -- 80 фунтов
   Свеч восковых -- 1 000
   Ниток неводных -- 12 пудов
   Чугунной разной посуды -- 27 1/2 "
   Зеркал разных -- 1000
   Семян огородных и цветочных -- 100 фунтов
   Калейдоскопов -- 24
   Зажигательных стекол -- 18
   Уд рыболовных, железных больших -- 6
   " из проволоки толстой и тонкой -- 1800
   Красной байки -- 218 аршин
   Синей и зеленой фланели -- 62 аршина
   Одеял байковых -- 70
   Табаку витого -- 26 пудов 32 фунта
  
   Перед отправлением моим я получил четыре следующие инструкциb:
  

I. Инструкция морского министра.

  
   Государь, вверив первую дивизию, назначенную для открытий, капитану 2-го ранга Беллинсгаузену, приказал руководствоваться касательно общего плана сей кампании нижеследующим:
   Отправясь с Кронштадтского рейда, до прибытия в Бразилию, он должен будет останавливаться в Англии и Тенерифе.
   Коль скоро наступит удобное время в сем году, он отправится для обозрения острова Георгия, находящегося под 55 градусом южной широты, а оттуда к земле Сандвичевой, и, обошед её с восточной стороны, пуститься к югу и будет продолжать свои изыскания до отдалённой широты, какой только он может достигнуть; употребит всевозможное старание и величайшее усилие для достижения сколько можно ближе к полюсу, отыскивая неизвестные земли, и не оставит сего предприятия иначе, как при непреодолимых препятствиях.
   Ежели под первыми меридианами, под коими он пустится к югу, усилия его останутся бесплодными, то он должен возобновить свои покушения под другими, и не упуская ни на минуту из виду главную и важную цель, для коей он отправлен будет, повторяя сии покушения ежечасно как для открытия земель, так и для приближения к Южному полюсу.
   Для сего он употребит всё удобное время года; по наступлении же холода обратится к параллелям, менее удалённым от экватора, и, стараясь следовать путями, не посещенными ещё другими мореходцами, пойдёт к островам Аукландским, пройдёт проливом Королевы Шарлотты и спустится для снабжения провизиею и отдыха экипажу в Порт-Жаксон {Порт-Жаксон -- залив, в глубине которого расположен город Сидней.-- Ред.}, что может случиться около первых чисел апреля 1820 года.
   Отдохнувши, запасшись всем нужным и исправившись, командир 1-й дивизии отправится из Порт-Жаксона и направит путь свой к востоку в параллелях Новой Зеландии и северной части Новой Голландии {Новая Голландия -- прежнее наименование Австралии. -- Ред.}; потом обратится к островам Общества и маркизы Мендозы; проходя наименее посещаемыми путями экваторной полосы, пойдёт к обитаемым островам, к которым приставал Коцебу, и сделает изыскания о других с ними соседственных, о коих упоминали жители первых; обозрит острова Соломоновы; а ежели время позволит, и Новую Каледонию, и возвратится для отдыха в Порт-Жаксон или в южный порт земли Дименовой {Земля Дименова (или Вандименова) -- остров Тасмания. -- Ред.}, когда, по предварительным осведомлениям, в сем последнем месте может он найти нужные провизии, подкрепить свежею пищею экипаж и приготовиться к дальнейшим покушениям к Южному полюсу.
   По наступлении удобного времени к концу 1820 года, 1-я дивизия снова отправится на юг к отдалённейшим широтам; возобновит и будет продолжать свои исследования по прошлогоднему примеру с таковою же решимостью и упорством, и проплывёт остальные меридианы, для совершения пути вокруг земного шара, обратясь к той самой высоте, от которой дивизия отправилась, под меридианами земли Сандвичевой.
   По окончании благоприятного для сих предприятий времени, совершит обратный путь в Россию.
   Государь, полагаясь на усердие, познания и таланты капитана 2-го ранга Беллинсгаузена и не желая стеснять его в действии, ограничивается указаниями главнейших предметов, для которых он отправлен и уполномочивает его, судя по обстоятельствам, поступать как он найдёт приличным для блага службы и успеха в главной цели, состоящей в открытиях в возможной близости Антарктического полюса.
   В особенности рекомендуется ему иметь неусыпное попечение о сохранении здоровья экипажей, что во всякое время и во всех случаях должно быть предметом ревностнейших его стараний.
   Государь повелевает также во всех землях, к коим будут приставать, и в которых будут находиться жители, поступать с ними с величайшей приязнью и человеколюбием, избегая сколько возможно всех случаев к нанесению обид или неудовольствий, а напротив того стараясь всемерно привлечь их ласкою и не доходить никогда до строгих мер, разве только в необходимых случаях, когда от сего будет зависеть спасение людей, вверенных его начальству.
   Государь приказал морскому министру вручить капитану 2-го ранга Беллинсгаузену особенные инструкции касательно подробностей его плавания, снабдить его всеми нужными сведениями, картами, сочинениями, инструментами, приличными цели его назначения, а также и вещами, нужными для мены с народами, с коими он будет иметь сношения.
   По приказанию государя чиновники по учёной и художественной части, назначаемые в сию экспедицию, должны быть снабжены всеми потребностями, нужными для их взаимных действий и работ.
   Государь также приказал, дабы, в случае весьма важных открытий, капитан 2-го ранга Беллинсгаузен отправил немедленно один из состоящих в команде его шлюпов с донесениями в Россию, но сие отправление судна должно быть учинено в несомненной уверенности о важности случая, продолжая между тем на другом предписанные ему действия.
   Инструкцию для вверяемой вам 1-й дивизии, из шлюпов "Востока" и "Мирного" состоящей, утвержденную государем 22 мая, препровождаю при сем к вам для надлежащего исполнения, прилагая вместе с тем в копии и данную капитан-лейтенанту Васильеву для 2-й дивизии.
   Сверх сей инструкции и тех, которые получите от государственной Адмиралтейств-коллегии и Адмиралтейского департамента, за нужное считаю сообщить вам к исполнению:
   Во всех местах, где будете приставать, должны стараться узнавать: нравы народов, их обычаи, религию, военные орудия, род судов, ими употребляемых, и продукты, какие имеются, также по части натуральной истории и прочее; равно узнавать, какой нации люди посещают более диких народов, кого они более любят, и другие подробности, касающиеся до торговли, мены и выгоды оных.
   Должно всегда быть осторожну и на море и на якоре от нападения морских разбойников и диких народов.
   Имеете стараться разведывать о военном положении тех стран и портов, в коих быть случится, как там велики силы, крепости, пушки, оружия и проч., описывая всё сие подробно и делая карты и планы всех портов, заливов и видимых берегов.
   Чиновники ученой и художественной части в конце кампании обязаны отдать вам, как начальнику отряда, все журналы, подписав на оных каждый своё имя, дабы после можно было возвратить их, кому принадлежат, когда на сие последует приказание государя.
   Когда случится быть у диких народов, то должно, лаская их, стараться обрести дружбу их, однако никогда не выпускать из виду опасения и быть всегда готовым предупреждать не только покушение, но не подавать им и мысли к нападению. Дикие, видя таковую осторожность, не осмелятся нанести вред.
   Не должно никогда и никакого судна посылать к берегу без того, чтобы оно не было хорошо вооружено пушками, ружьями, саблями, пиками и прочее. Равно не может быть излишним приказание офицерам, которые будут командируемы на гребных судах, чтобы они имели всю осторожность и не разделялись бы и не удалялись от своих судов иначе, как оставя при них довольное число людей для обороны.
   Если понадобится быть на берегу для обсервации, мены товаров и поправления здоровья людей, то вы обязаны выбрать там место для сего удобное и укрепить оное так, чтоб не могли опасаться нападения от диких; одним словом: место сие должно походить на крепость; содержать оное вооруженным.
   Вам никогда не должно пропускать случаев извещать о своём плавании, для чего нужно иметь всегда в готовности донесение, и при встрече на море с судами, идущими в Европу, просить их пересылать оные из европейских портов к российскому морскому министру.
   Когда вы признаете нужным и полезным разделиться с другим вверенным вам шлюпом, дабы заняться разными предметами и открытиями, в таковом случае не запрещается вам разлучиться на малое и даже на продолжительное время и назначить место соединения.
   В продолжение кампании, ежели по некоторым важным обстоятельствам принуждёнными найдетесь возвратить в Россию одно судно, тогда предоставляется оставить на оном только нужное (на время пути) количество провизии и материалов, а остальное всё взять к себе на шлюп.
   Прежде отправления в повеленный путь, вы должны на случай разлучения одного шлюпа с другим определить по начертанному плану вояжа место соединения (рандеву) {Рандеву -- специальный морской термин, означающий заранее назначенное место встречи или соединения (от французского rendez-vous). -- Ред.}.
   Вы не оставите снабдить копиею с своей инструкции командира сопутствующего вам шлюпа, на случай разлучения с ним.
   Дабы, как командир дивизии, вы имели все способы на вверенных вам шлюпах и в порученных вашему начальству командах удерживать в полной мере надлежащий порядок, повиновение и должное почтение от низших к вышним, предоставляется вам право подчинённых вам офицеров и нижних чинов, кои из дворян, оказавшихся в нерадении, лености, непослушании, грубости или в каких-либо преступлениях, штрафовать по мере вины, со всею законною строгостью, положенными для того штрафами; вам же предоставляется право и отдавать оных под военный суд в нужных случаях, представляя судные дела по обыкновенному порядку, и меня уведомлять о всём том при удобном случае для доклада государю.
   В рассуждении же нижних чинов, кои не из дворян, и служителей, наказывать их в меньших винах по усмотрению своему, в больших же преступлениях наряжать суд и чинить наказание по законам с утверждения вашего, яко главного начальника дивизии, исключая тяжкие наказания, положенные законом вместо смертной казни; в каковых случаях представлять дела об них с мнением своим при удобном случае, по команде обыкновенным порядком.
   Для обеих дивизий по приказанию государя определены в звании натуралистов иностранцы: Мертенс и доктор Кунце, которые для принятия их в экспедицию будут находиться в Копенгагене и коих по сношению вашему с командиром 2-й дивизии следует оттуда взять и по одному из них определить на каждую дивизию.
   Ваша дивизия снабжена серебряными и бронзовыми медалями на тот предмет, чтобы вы медали сии раздавали в знак памяти почётным особам, имеющим встретиться с вами на пути, а также можете оставлять оные на всех островах по вашему усмотрению, и особенно на вновь открытых.
   При сем препровождается к вам открытый лист от министерства иностранных дел на российском, французском и немецком языках, и коллегия иностранных дел сообщила сверх сего для предварительного сведения находящимся в чужих краях нашим аккредитованным особам об отправлении вверенных вам шлюпов. Также прилагаются при особом реестре полученные для вас от находящихся здесь иностранных министров морских военных держав открытые листы.
  

II. Инструкция государственной Адмиралтейств-коллегии

  
   По приказанию государя назначены вы командиром 1-го отряда судов, состоящих из двух шлюпов, в дальний вояж отправляемых, "Восток" и "Мирный". По сему Адмиралтейств-коллегия предписывает вам: по окончании вооружения и по укомплектовании сих двух шлюпов надлежащим образом, отправиться в предположенный вам путь немедленно по получении особой инструкции, которая дана будет по приказанию государя. Со стороны ж коллегии преподаются вам одни правила по части экономической: хотя правила сии изображены большею частью в морских регламентах, уставах и других узаконениях и известны всем флотским чинам, но, как с распространением познаний человеческих, из самых опытов в таких вояжах, в какой отправляетесь вы, почерпнутых, были по временам и обстоятельствам случаи, о коих в тех узаконениях не упоминается, оные в следующих статьях:
   1. Как сохранение здоровья людей, составляющих экипаж, есть первая обязанность всех мореплавателей, и опытами доказано, что надлежащие для сего средства суть: опрятное судов и экипажей содержание, очищение воздуха в палубах и интрюме, достаточное, но не чрезъестественное упражнение людей в какой-либо экзерциции, крайнее наблюдение, чтобы в мокрой одежде люди не оставались на долго, а особенно не ложились в оной спать, доставление им наилучшей пищи и питья; то коллегия от попечения вашего и ожидает, что сии, равно и другие приличные правила, могущие споспешествовать благосостоянию экипажа, по совету медиков, конечно, исполнены будут вами со всею точностью.
   2. В особенности имеете вы обращать внимание своё на больных и всеми мерами стараться об улучшении содержания их и излечения, поощряя к сему последнему и медиков, на суда, вам вверяемые, назначенных, о прилежании коих и усердии или нерадении, обязаны будете представлять начальству.
   3. Всевозможную также долженствует иметь заботу о доставлении вообще людям свежей пиши и питья, для чего не упускать ни малейшего случая, и во время пребывания при берегах, снабдевать экипажи лучшими съестными припасами посредством покупки наличных, а во время плавания в море, ловом рыбы, где позволят местные обстоятельства; также ромом и вином, употребляя оные по климатам и обстоятельствам; для покупки напитков и съестных припасов, предоставляется зайти в Копенгаген, в Англию, к острову Мадере или Тенерифу, а буде встретится нужда в дровах, то в С.-Яго7, наблюдая только, чтобы в С.-Яго не долго оставаться, ибо там вредно для здоровья людей. Солонину прежде вываривать паром в котле, наполненном морскою водою для отделения чрез то от нее всех нечистот и жирных частиц, способствующих к скорейшему зарождению цинготной болезни, но совсем вываренная таким образом солонина и положенная в кашицу делает оную свежее и довольно вкусною. В жарких краях давать масло коровье весьма умеренно етій день по выходѣ изъ Портъ-Жаксона, опредѣлилъ долготу 150,°, 10': онъ же по разстояніямъ луны отъ солнца, 159°, 8', Восточную.
   Островъ Гау необитаемъ и начальство въ Новомъ Южномъ Валлисѣ не печется о населеніи онаго, изрѣдка мимоидущія суда заходятъ, чтобы набрать черепахъ для стола чиновниковъ колоніи.

5

   Мы имѣли попутный свѣжій Сѣверный вѣтръ до слѣдующаго полдня, небо было покрыто облаками, на горизонтѣ мрачно. Предъ полуднемъ вѣтръ отошелъ къ Западу и скоро стихъ; тогда мы увидѣли впереди идущее мимо насъ Англійское судно; я послалъ Г. Демидова узнать, нѣтъ ли новостей изъ Европы. По возвращеніи Г. Демидовъ донесъ, что судно называется Фаворитъ, принадлежитъ купцу въ Калкутѣ, седьмый день какъ вышло изъ Портъ-Жаксона, и идетъ въ Батавію, а оттуда въ Калкуту, что Англійскій Король Георгъ III и Герцогъ Кентскій умерли и Принцъ Регентъ взошелъ на престолъ Великобританскій.
   Въ полдень мы были въ широтѣ 32°, 16', 46", Южной, долготѣ 156°, 00', 43", Восточной. Къ вечеру вѣтръ установился тихій отъ SO, и постепенно свѣжелъ при дождѣ и пасмурности.

6--7

   Въ три часа по полудни 6го, взяли у марселей всѣ рифы и спустили бомъ-брам-реи и бомъ-брам-стеньги. Въ 5 часовъ вѣтръ еще болѣе усилился и дулъ жесточайшими порывами. Вскорѣ послѣ сего мы привели подъ штормовыми парусами въ бейдевиндъ, а между тѣмъ перемѣнили марсели, которые при взятіи послѣднихъ рифовъ разорвало и они отъ большаго употребленія обветшали. Штормъ продолжалъ свирѣпствовать отъ OSO при пасмурности и дождѣ до слѣдующаго утра, тогда увидѣли берегъ мыса Стефенса, но шлюпа Мирнаго и съ салинга не было видно, а въ продолженіе ночи на сожженные на шлюпѣ Востокъ съ фока-рея фальшфейеры, не было отвѣтствовано. Какъ мы уже приближались къ самому входу въ Портъ-Жаксонъ и при томъ не настояло нужды входить обоимъ шлюпамъ вмѣстѣ, то я и не искалъ Мирнаго, хотя положеніе его мнѣ по разсчетамъ было извѣстно; я заключалъ, что идучи порознь, каждый изъ насъ постарается придти прежде въ Портъ-Жаксонъ.
   Въ полдень по наблюденіямъ были въ широтѣ 32°,49', 26", Южной, долготѣ 152°, 35', 31". Восточной. Ртуть въ термометрѣ стояла на 11°, 5'. Вѣтръ по мѣрѣ приближенія нашего къ Портъ-Жаксону болѣе и болѣе заходилъ съ берега, и дулъ порывами отъ WSW, но волненіе осталось еще прежнее отъ SO, что производило большую качку. Барометръ во время шторма не опускался ниже 29°, 35".

8

   Въ часъ по пополудни я поворотилъ на другій галсъ къ Югу, вѣтръ все еще дулъ съ порывами, но пасмурности уже не было, и солнце ярко сіяло изъ за облаковъ. Морскія птицы во множествѣ летали около шлюповъ, казалось, что искали себѣ пищи. Къ вечеру вѣтръ постепенно отходилъ къ NW. Мы продолжали тотъ же курсъ до 4хъ часовъ по полудни слѣдующаго дня, тогда усмотрѣли впереди Портъ-Жаксонской берегъ и маякъ на WTN. Берегъ, отъ входа къ Сѣверу, казался неравнымъ и по большей части шаровидными горами, а къ Югу былъ равенъ и многимъ ниже. До ночи мы не могли подойти по причинѣ крутаго вѣтра.

9

   Я лавировалъ, дабы къ утру болѣе выиграть на вѣтръ. Въ продолженіи ночи горѣлъ свѣтящійся маякъ, вновь построенный при входѣ въ Портъ-Жаксонской заливъ, онъ былъ открытъ и свѣтилъ 25", а 108" былъ закрытъ.
   Ночью я держался у самаго входа; по утру съ разсвѣтомъ достигъ къ Сѣверному мысу и какъ лоцманъ не тотчасъ пріѣхалъ, то я пошелъ въ заливъ безъ лоцмана, который наконецъ явился въ то время, когда шлюпъ былъ въ самомъ проходѣ залива. Коль скоро мы приближились къ городу, Капитанъ Порта Пайперъ немедленно къ намъ пріѣхалъ. Тогда начались салюты пушка за пушку. Шлюпъ остановился на самомъ томъ мѣстѣ, гдѣ прежде сего стоялъ, именно: противъ Сиднейскаго залива.
   Лишь только положили якорь, теченіе и вѣтръ сдѣлались противные для входа въ заливъ, и вѣтръ такъ скрѣпчалъ, что мы принуждены спустить бом-брам-реи, бом-брам-стеньги, брам-реи и брам-стеньги.
   Сей крѣпкій вѣтръ попрепятствовалъ шлюпу Мирному войти въ заливъ въ тотъ же день. По положеніи якоря, я поѣхалъ къ Губернатору и былъ у Капитана порта; а Г. Симановъ и Парядинъ, для повѣренія хронометровъ съѣзжали на Сѣверный берегъ, на самый тотъ мысъ, гдѣ мы за четыре мѣсяца повѣряли и производили всѣ наблюденія и имѣли наше Адмиралтейство.

10

   Слѣдующаго дня по сдѣлавшемуся попутному вѣтру, шлюпъ Мирный вошелъ въ заливъ, и остановился на якорѣ на томъ же мѣстѣ, гдѣ прежде стоялъ. Обсерваторію свою мы устроили тамъ же гдѣ прежде была, разружили шлюпы совершенно, дабы вновь пріуготовить и обдѣлать вѣсь такелажъ. Тиммермана и плотниковъ разослали въ лѣсъ, противъ насъ на Сѣверномъ берегу залива находящійся, для пріисканія кницъ въ перемѣну лопнувшихъ и лѣсу на постройку клѣвовъ для свиней, ибо во время перваго нашего путешествія въ большія Южныя широты, я испыталъ, что симъ полезнымъ для насъ животнымъ, необходимо нужно покойное и закрытое мѣсто отъ сырости и холода. Мы отправили по 15ти человѣкъ матрозовъ съ унтеръ-офицеромъ, туда же для рубки дровъ и велѣли рубить красныя деревья (Mahagony), которыя лежатъ, или хотя на корнѣ, но совершенно высохли, дабы съ привозомъ сырыхъ дровъ, не завести сырости на шлюпахъ.
   Для перемѣны нашего степса и бухшприта, годнаго дерева тиммерманъ по близости не сыскалъ; а Г. Макварій предложилъ мнѣ что велитъ порту доставить матеріаловъ и людей, дабы привести къ окончанію сію важную для насъ заботу; но въ портѣ не пріискали таковаго дерева, а изъ лѣса привезли не прежде 30го Сентября. Хотя сіе замедленіе дѣлало намъ большую остановку, но я весьма обязанъ Губернатору за пособіе.
   Нашъ тиммерманъ не былъ въ состояніи сдѣлать сего исправленія, столько для насъ нужнаго, а потому противъ моего желанія, я принужденъ принять предложеніе Г. Макварія, который кромѣ снабженія насъ вырубленными сухими деревьями изъ породы желѣзнаго дерева (Iron Wood), приказалъ еще чтобы передѣлка степса и бухшприта была произвѣдена его плотниками подъ смотрѣніемъ корабельнаго мастера. Г. Губернаторъ старался предупреждать желанія наши во всемъ, что только могло быть для насъ полезно.
   Работу производили плотники Англійскаго Адмиралтейства подъ присмотромъ портоваго корабельнаго мастера, по приказанію Губернатора.
   Всѣ работы купорные, кузнечные и парусные, и поправку всего такелажа производили на берегу около палатокъ, поставленныхъ для обсерваторіи; всѣми другими работами, какими только было можно, занимались не на шлюпѣ, а на берегу, единственно для того, чтобы служителямъ дать болѣе случаевъ пользоваться береговымъ воздухомъ, и пріуготовиться къ перенесенію предстоящихъ трудностей въ сыромъ и холодномъ климатѣ.
   Время нашего пребыванія въ Портъ-Жаксонѣ мы провели весьма весело. Насъ приглашали безпрестанно на обѣды, нарочно для насъ были общественные и частные вечера съ танцами. За таковыя доказательства благопріязни, мы старались изъявить благодарность, не взирая, что искреннее гостепріимство иногда отрывало насъ отъ занятія по службѣ.

Октябр. 30

   Октября 30го шлюпъ Востокъ былъ совершенно вновь вооруженъ, и я весьма доволенъ, что предпринялъ многотрудную работу, т. е. уменьшишь рангоутъ, ибо послѣ сего съ большею довѣренностію отправлялся въ трудный и опасный путь.

31

   Сего дня съ утра занимались перевезеніемъ на шлюпъ всего нашего Адмиралтейства и обсерваторіи, и разныхъ вещей. Обсерваторія была устроена на Сѣверномъ берегу Жаксонскаго залива, на выдавшемся мысѣ прямо противъ залива Сидней. Мысъ сей мы называли мысомъ Русскихъ, широта онаго Южная, мною опредѣлена -- 31°, 51', 12".
   Г. Лазаревымъ -- 31°, 51', 21".

Долгота Восточная:

   Изъ 455ти разстояній луны отъ солнца измѣренныхъ мною, Г. Заводовскимъ и Парядинымъ, средняя 151°, 9', 53"
   Г. Лазаревымъ изъ 228 разстояній -- 151°, 11', 7".
   Г. Торсономъ изъ 390 разстояній -- 151°, 21', 36"
   Г. Лѣсковымъ изъ 40 разстояній -- 151°, 0', 22".
   Г. Купріяновымъ изъ 126 разстояній -- 151°, 11', 17".
   Повѣреніе хронометровъ окончено Октября 27го выводы оказались слѣдующіе:


   Наконецъ, когда уже все относящееся до снаряженія шлюповъ приведено къ окончанію, мы послали на берегъ за запасною живностью. Кромѣ куръ, утокъ, барановъ, взяли 46 свиней. Сіи послѣднія размѣщены въ продолговатыхъ клѣвахъ, нарочно; устроенныхъ вдоль обѣихъ шкафутовъ, итакъ плотно сдѣланныхъ, что морская вода, сырость и снѣгъ, никакъ въ оные попасть не могли.
  

Краткое извѣстіе о колоніи въ Новомъ Южномъ Валисѣ.

  
   Новая Голландія, сія обширная страна, гдѣ находится новый Южный Валисъ, означена на древнихъ Португальскихъ картахъ 1542 года; обрѣтена извѣстнымъ Голландскимъ мореплавателемъ Тасманомъ, который обошелъ Южную ея часть въ 1642 году въ концѣ Ноября и началѣ Декабря мѣсяцевъ, и назвалъ землею Вандименъ, по имени Генералъ-Губернатора Голландскихъ владѣній въ Остъ-Индіи. Послѣ Тасмана, Капитанъ Кукъ, въ 1772 году, первый увидѣлъ, описалъ и привелъ въ извѣстность весь Восточный берегъ и назвалъ сію часть Новой Голландіи: Новымъ Южнымъ Валисомъ (New South Wales); и сіе названіе донынѣ сохранила колонія основанная Англинскимъ Правительствомъ,
   Отъ строгихъ наказаній, совершаемыхъ въ Англіи, народъ не только равнодушно смотрѣлъ на сіи зрѣлища, но ожесточался противъ принимаемыхъ справедливыхъ мѣръ, а между тѣмъ отъ времени до времени число бродягъ и преступниковъ умножалось. По симъ обстоятельствамъ положили отправлять ихъ въ такое мѣсто, гдѣ они, или бы сами собою исправлялись, или исправлялись по неволѣ, не имѣя возможности быть вредными, и со временемъ могли бы сдѣлаться полезными обществу. Для исполненія сего намѣренія, на первый случай избрали мѣстомъ ссылки, берега залива въ Новомъ Южномъ Валиссѣ, обрѣтеннаго Капитаномъ Кукомъ въ первое его путешествіе вокругъ свѣта. По причинѣ собранныхъ на сихъ берегахъ во множествѣ разныхъ растеній, заливъ названъ Ботаническимъ (Botany-bay) и признанъ тогда лучшимъ мѣстомъ для основанія поселенія въ Новомъ Южномъ Валиссѣ, ибо о другихъ заливахъ при берегахъ сего обширнаго острова или матераго берега еще не имѣли свѣденія.
   Англійскаго флота Капитанъ Артуръ Филиппъ, назначенъ первымъ Губернаторомъ и былъ основателемъ колоній онъ же начальствовалъ и надъ конвоемъ, состоящимъ изъ 11ти судовъ, на которыхъ отправлены первые поселенцы.
   Эскадра сія снялась, съ якоря съ Модербанка у острова Вайта 13го Маія 1787 года, на пути заходила къ Канарскимъ островамъ, въ Ріо-Жанейро, къ мысу Доброй Надежды, и прибыла благополучно въ Ботанибай 1788 года 8го и 9го Генваря. Губернаторъ Филиппъ нашелъ, что заливъ не закрыть отъ Восточныхъ вѣтровъ, а по сырости на берегахъ, поселеніе несчастныхъ въ семъ мѣстѣ будетъ вредно ихъ здоровью, и потому пріискалъ другое удобнѣйшее около малаго залива, который назвалъ Сидней Ковъ (Sydney-cove) въ честь Лорда Сиднея. Въ семъ заливѣ суда могутъ становишься къ самому берегу для выгрузки и нагрузки товаровъ, что много облегчаетъ торговлю во всякое время. Сидней Ковъ на 3 мили сѣвернѣе Ботанибая, въ продолговатомъ заливѣ, въ которомъ стояніе на якорѣ весьма удобное, и великое число судовъ можетъ помѣститься. Капитанъ Кукъ назвалъ сей заливъ Портъ-Жаксонъ.
   Колонія тогда состояла изъ 212ти человѣкъ Офицеровъ и морскихъ солдатъ или гарнизона; 28ми женъ солдатскихъ и 17 ихъ малолѣтныхъ дѣтей; ссылочныхъ было 558 мущинъ и 229 женщинъ.
   1788го года Генваря 15го Губернаторъ Филиппъ поставилъ на берегу Новаго Южнаго Валиса Великобританскій флагъ и выпилъ за здравіе Короля Георга III, съ пожеланіемъ благополучнаго успѣха поселенію; заложенный на семъ мѣстѣ новый городъ названъ по имени же Лорда Сиднея. Съ сего времени ежегодно посылаются изъ Англіи въ Сидней суда съ ссылочными обоего пола. Число жителей въ колоніи съ добровольно пріѣзжающими изъ Европы, въ 1820 году простиралось до 61,571 человѣка, они нынѣ занимаютъ обширное пространство земли и слѣдующіе города: Сидней, Парамату, Виндзоръ, Ливерпуль, Ніюкастль, Башурстъ, Гобардъ и Дальримпль.
   Прилагаемыя при семъ двѣ таблицы доставятъ свѣденіе о числѣ жителей въ каждомъ городѣ, о количествѣ обработываемой земли и о домашнемъ разнаго рода скотѣ.



   Перепись произведена въ Октябрѣ мѣсяцѣ 1819 года при Губернаторѣ Макваріи и Генералъ-Коммисарѣ Дреннѣ.
   Населеніе сіе составляютъ: Англичане, Ирландцы, Шотландцы, весьма малая часть другихъ Европейцевъ и природныхъ жителей Новой Голландіи. Всѣ они могутъ быть раздѣлены на четыре отдѣленія: первое состоитъ изъ вольноприбывшихъ; второе изъ свободныхъ, которые были привезены ссылочными; третіе изъ ссылочныхъ; четвертое изъ природныхъ жителей Новаго Южнаго Валиса.
   1) Вольноприбывшіе пользуются большими выгодами противъ прочихъ. Съ самаго основанія колоніи, Англійское Правительство употребляло большія суммы для отправленія людей сего рода; что продолжается и по нынѣ. Между сими находится, конечно, довольно хорошихъ и отличныхъ, но не малая часть банкротовъ, или такіе, которые, ускользнувъ отъ законнаго наказанія, являются къ статсъ Секретарю и получаютъ способы отправленія; нѣкоторые рѣшились на переселеніе по семейнымъ обстоятельствамъ; каждый вольноприбывшій въ Новый Южный Валисъ получаетъ отъ 300, 500, 1000, 5000 и даже до 10,000 акровъ земли, земледѣльческія орудія, скотъ, на 9 мѣсяцевъ раціоновъ на всю семью, и сверхъ того для обработанія земли даются ссылочные со всѣмъ содержаніемъ. Послѣ 9ти мѣсяцевъ вольноприбывшіе должны ссылочныхъ кормить, и платить каждому въ годъ мущинѣ по 10ти, а женщинѣ по 7ми фунтовъ стерлинговъ; но обыкновенно платятъ товаромъ, какъ-то: чаемъ, сахаромъ, табакомъ, обувью и проч., чтобъ работники стоили дешевле.
   2) Вольные, прежде бывшіе ссылочными.-- Ссылочный, по истеченіи назначеннаго срока, получаетъ прощеніе или совершенную свободу, и пользуется всѣми правами Англичанина. Они стараются подражать во всемъ вольнопріѣзжающимъ, но не во всѣхъ случаяхъ, ибо не имѣютъ нужныхъ для сего средствъ; нѣкоторые получаютъ участки земли, а иные пріобрѣтаютъ земли покупкою; многіе занимаются торгами, разными работами, или нанимаются въ лакеи и поденьщики; нѣкоторые, по несчастію вновь впадаютъ въ преступленія, и лишаются права людей свободныхъ. Впрочемъ въ Европѣ мало кто изъ нихъ возвращается по слѣдующимъ причинамъ: нѣкоторые стыдятся, представляя себѣ прежніе свои проступки. Другіе, женившись, имѣютъ уже дѣтей, домъ; иные такъ привыкли къ развратной и безпорядочной жизни, что не хотятъ перемѣнить оной; большая же часть не имѣетъ столько денегъ, чтобъ заплатить за проѣздъ въ Европу. Плоды благодѣтельнаго попеченія о преступникахъ ясно видны въ Новомъ Южномъ Валисѣ; многіе изъ нихъ сдѣлались добрыми гражданами и даже служатъ образцами честпости; напротивъ другіе подъ зашитою вольности, (въ возмездіе за невольничество), придумываютъ, какъ бы безъ наказанія совершать различныя преступленія, изключая разбоя и грабительства. Суда, которыя привозятъ ссылочныхъ, обыкновенно идутъ изъ Англіи прямо въ Портъ-Жаксонъ, а на возвратномъ пути заходятъ въ Батавію или Мадрасъ, или въ Новую Зеландію, и нагрузясь тамъ лѣсомъ, продолжаютъ плаваніе въ Англію. Частое отправленіе сихъ судовъ сближаетъ съ Европою народы Южной Азіи и пятой части свѣта, служитъ къ просвѣщенію ея жителей, и удовлетворяетъ любопытство Европейцевъ.
   Когда въ Англіи накопится достаточное число преступниковъ, которые приговорены въ ссылку въ Новый Южный Валисъ, по соразмѣрности проступковъ ихъ на 7, или на 14 лѣтъ, или на всю жизнь; тогда правительство отправляетъ ихъ на нанятыхъ купеческихъ судахъ, платитъ обыкновенно за каждый тонъ, 16 фунтовъ стерлинговъ, 4 шилинга и 7 1/2 пенса, а иногда отправляютъ ссылочныхъ и на транспортахъ, принадлежащихъ правительству. Вообще на сихъ судахъ, въ палубахъ отгорожены отдѣленія крѣпкими деревянными рѣшетками, которыя обиты желѣзными гвоздями, дабы невозможно было оныя перерѣзать. Въ сихъ отгородкахъ содержатъ ссылочныхъ, для коихъ сдѣланы нары; на каждой нарѣ, или кровати помѣщаютъ пять человѣкъ, каждому изъ нихъ даютъ особый тюфякъ, подушку и одѣяло. На пути, за ихъ здоровье и поведеніе отвѣтствуетъ Докторъ, избранный изъ числа служащихъ въ военномъ флотѣ. Всѣ ссылочные состоятъ подъ особеннымъ начальствомъ сего Доктора. Капитанъ судна, до нихъ никакого дѣла не имѣетъ, за нихъ не отвѣтствуетъ. Когда судно уже нѣкоторое время находится въ открытомъ морѣ, тогда, по приказанію Доктора, снимаются кандалы съ тѣхъ, которые себя хорошо вели, или которые имѣютъ хорошихъ покровителей въ Англіи, но кто и во время плаванія ведетъ себя дурно, тотъ вмѣсто облегченія получаетъ по заслугамъ побои.
   Женщинъ отправляютъ на особенномъ суднѣ, и онѣ также состоятъ подъ особеннымъ начальствомъ Доктора изъ военнаго флота; ихъ тѣлесно не наказываютъ, а обыкновенно за свойственную сему полу болтливость, привязываютъ небольшой кляпъ ко рту, доколѣ виновная говорунья не успокоится. Отправляемые ссылочные не имѣютъ недостатка въ хорошей пищѣ, свѣжей водѣ и свѣжемъ воздухѣ, ибо съ позволенія Доктора ихъ выпускаютъ по нѣскольку на палубу; посредствомъ огня весьма часто очищаютъ воздухъ въ палубѣ и преступники, благополучно достигаютъ Портъ-Жаксона въ три мили въ четыре съ половиною мѣсяца.
   Дабы доставишь свѣденіе о продовольствіи поселенцевъ на пути изъ Англіи до Портъ-Жаксона, прилагаю таблицу о провизіи, которую они ежедневно получаютъ.


   Сверхъ сего каждый ссылочный получаетъ въ мѣсяцъ два галона вина, ежедневно по одной унціи лимоннаго соку и столько жъ сахарнаго песку; женщинамъ даютъ чай.
   Когда судно приходитъ въ Портъ-Жаксонъ и потребныя мѣры для содержанія ссылочныхъ уже взяты, тогда ихъ свозятъ на берегъ. Губернаторъ лично ихъ разбираетъ, справляясь о ихъ поведеніи во время пути и о проч., потомъ раздѣляютъ ихъ по владѣльцамъ земель, которыя могутъ выбирать ихъ себѣ въ работники по своему желанію.; но въ семъ случаѣ должны давать подписку, что будутъ содержать ихъ по предписанію Губернатора, т. е. кормить, и платить имъ по 10ти фунтовъ стерлинговъ въ годъ, оставшихъ послѣ сего выбора, отсылаютъ на общественныя работы; ремесленники работаютъ для правительства при общественныхъ зданіяхъ и проч.; нѣкоторые изъ мелкихъ чиновниковъ, какъ-то: писаря, смотрители за ссылочными, смотрители за рогатымъ скотомъ и другіе, получаютъ также одного, двухъ, трехъ и болѣе ссылочныхъ, которые должны для нихъ работать, получая пищу и одинъ таллеръ еженедѣльно. Такое вспомоществованіе, рабочими людьми оказываемое симъ чиновникамъ, служитъ наградою за ихъ службу, а Правительство получаетъ отъ того пользу въ сбереженіи суммъ, положенныхъ на содержаніе ссылочныхъ; однако жъ сіе распредѣленіе имѣетъ вредныя послѣдствія: ссылочные, пользуясь отъ новыхъ господъ своихъ нѣкоторою свободою, впадаютъ въ новые пороки. Ссылочные менѣе виновные получаютъ тотчасъ вольные паспорты и могутъ свободно заниматься промыслами по желанію, но раціоновъ отъ Правительства уже не получаютъ. Ссылочнымъ, въ службу поступившимъ, даютъ еженедѣльно по 10ти фунтовъ муки и 7ми фунтовъ говядины, или вмѣсто послѣдней, 4 фунта свинины. Въ случаѣ недостатка муки и говядины, выдаютъ имъ бобы, сарачинское пшено, сахаръ и проч.
   До построенія казармы въ Сиднеѣ, каждый изъ ссылочныхъ жилъ, гдѣ могъ. Многіе не имѣли жилищъ; а когда до 300 человѣкъ сего рода людей могли свободно 1820 бродишь по ночамъ, тогда много случалось покражъ; но зло сіе при Губернаторѣ Макваріи, построеніемъ прекрасной казармы совершенно истреблено. Нерѣдко бывало, что многіе продавали семидневные свои раціоны, и деньги въ одинъ день пропивали; нынѣ они обѣдаютъ въ казармѣ по артельно, и на работу ихъ водятъ всѣхъ вмѣстѣ подъ присмотромъ.
   Во внутреннихъ округахъ Новаго Южнаго Валиса зло сіе и нынѣ продолжается; однако Губернаторъ, любящій порядокъ и устройство, старается вездѣ, гдѣ нужно, построить казармы.
   Во время пребыванія нашего въ Параматѣ, таковую же казарму пріуготовляли для женщинъ, Въ семъ же зданіи будетъ помѣщена фабрика для дѣланія изъ овечьей шерсти грубаго сукна на ссылочныхъ. Овцы привезены изъ разныхъ мѣстъ и весьма размножились. Для облегченія участи ссылочныхъ, и скорѣйшаго обработыванія земель и распространенія разныхъ ремеслъ, Губернаторъ Макварій обнародовалъ постановленіе, что осужденные въ ссылки на 7 лѣтъ, по свидѣтельству отъ Приставовъ о усердіи ихъ къ работѣ и порядочномъ поведеніи, могутъ чрезъ три года получать паспорты для свободныхъ промысловъ, а по прошествіи пяти лѣтъ совершенную свободу; осужденные же на 14 лѣтъ, могутъ получить паспорты чрезъ 4 года, а по прошествіи 10ти лѣтъ свободу; осужденные на вѣчную ссылку получаютъ на тѣхъ же основаніяхъ паспорты послѣ 5ти лѣтъ, а свободу по прошествіи 12ти лѣтъ, хотя о совершенномъ прощеніи сихъ послѣднихъ въ семъ постановленіи не упомянуто; однако жъ были примѣры, что нѣкоторые прощены.
   Губернаторъ даруетъ также свободу за спасеніе жизни человѣка, за открытіе разбоя или значительнаго воровства, за отысканіе тѣхъ ссылочныхъ, которые скитаясь по лѣсамъ, живутъ грабежемъ.
   Ссылочные въ работѣ общественной или при Правительствѣ находящіеся, работаютъ отъ восхожденія до захожденія солнца; на обѣдъ и завтракъ положено 2 1/2 часа. Не взирая однакожъ, что они почти весь день проводятъ въ работѣ, дѣло идетъ неуспѣшно; ибо приставленные за ними надзиратели такіе же ссылочные, и конечно сквозь пальцы смотрятъ на труды ихъ. Главные смотрители надъ ссылочными, Инженерные Офицеры.
   Одежда ссылочныхъ въ работѣ находящихся, хотя груба и не весьма хороша на видъ, но съ бережливостію можетъ служить долго, ссылочные стараются при первой возможности пропивать свое одѣяніе.
   Многіе вытребовали изъ Англіи своихъ женъ, иные женились въ колоніи, а другіе живутъ съ женщинами безъ браковъ; всѣмъ таковымъ позволено жить внѣ казармы, доколѣ поведеніе ихъ тому не попрепятствуетъ.
   Каждое Воскресенье по утру всѣ рабочіе ходятъ съ своими смотрителями въ церковь, а которые живутъ у господъ, и всѣ получившіе паспорты, должны для молитвы быть въ церквѣ послѣ обѣда. За неисполненіе сего приказанія, ихъ отсылаютъ въ тюрьму или на работу въ казарму.
   Въ Суботу люди сіи, по обыкновенію Англичанъ, отъ работъ, свободно могутъ ходить куда пожелаютъ, до самаго вечера и повсюду бродятъ, стараясь что либо пріобрѣсть въ свою пользу разными способами.
   Многіе изъ ссылочныхъ убѣгаютъ на суда, а другіе скрываются въ лѣсахъ, гдѣ промышляютъ разбоемъ и грабежемъ. Однажды вдругъ сбѣжало 73 человѣка; солдаты, полиція и природные жители ихъ преслѣдовали; многіе сами сдались, другіе были пойманы, а нѣкоторые за излишнее упорство застрѣлены. Въ лѣсахъ часто собираются они шайками, грабятъ и разбойничаютъ; питаются одичалымъ скотомъ, ушедшимъ изъ селенія съ паствъ; бывшій же дикій рогатый скотъ почти весь истребили. Сказываютъ, что многіе бѣлые живутъ между природными жителями по ту сторону рѣки Непеана, имѣютъ уже женъ и дѣтей. За шесть мѣсяцевъ до нашего прибытія, Губернаторъ для примѣра прочимъ ссылочнымъ, приказалъ повѣсить девятерыхъ разбойниковъ, но сія казнь не произвела ни какого дѣйствія; въ нашу бытность нѣсколько человѣкъ сбѣжали изъ селенія. Три года назадъ, Губернаторъ долженъ былъ объявить предостерегательное извѣстіе, чтобы всѣ путешествующіе по селеніямъ, собирались въ нѣкоторомъ числѣ и вооруженные, и не ѣздили послѣ захожденія солнца.
   Ссылочныхъ женщинъ, по прибытіи ихъ, разпредѣляютъ въ служанки, или отсылаютъ въ факторію, т. е. на суконную фабрику. Тамъ каждый желающій имѣть у себя служанку, можетъ выбирать изъ ссылочныхъ, которую заблагоразсудитъ, и нерѣдко случается, что за неисправность отсылаетъ и выбираетъ другую. До сего времени женщины чесали шерсть, пряли и дѣлали сукно на фабрикѣ, и по теснотѣ сего строенія къ ночи всѣ расходились по городу въ разныя мѣста, гдѣ имѣютъ жительство; скоро прекратится ихъ свободная и пріятная жизнь, ибо, какъ я выше упомянулъ, Губернаторъ строитъ большое каменное зданіе, гдѣ онѣ будутъ содержаться подъ надзоромъ также какъ мущины.
   Преступникъ никогда тѣлесно не наказываютъ, но отсылаютъ на фабрику, въ тюрьму, или въ Ню-Касгаель. Многіе изъ нихъ скрываются и потомъ отправляются на судахъ.
   Дѣти всякаго состоянія свободны, но бывъ съ ребячества свидѣтелями позорныхъ дѣяній родителей своихъ, такъ сказать всасываютъ съ материнскимъ молокомъ пороки. вѣроятно, что мало гдѣ найдешь столько собранныхъ вмѣстѣ людей порочныхъ, какъ въ Новомъ Южномъ Валисѣ.
   По привычкѣ природныхъ жителей въ кочующей жизни, не могли ихъ довести до того, чтобы они оставались на одномъ мѣстѣ; не взирая на всѣ попеченія Губернатора Макварія, приверженныхъ къ колоніи мало; старшины сихъ станицъ отличены мѣдными знаками съ надписью названія ихъ, и мѣста гдѣ по большой части имѣютъ пребываніе; знаки сіи носятъ на груди на мѣдной цѣпочкѣ. Старшины иногда полезны Правительству, въ случаѣ преслѣдованія и поисковъ бѣжавшихъ ссылочныхъ. Для переѣздовъ и для рыбной ловли, имъ даютъ лодки отъ Правительства.
   Просвѣщеніе природныхъ жителей тоже, какое было при заведеніи колоніи и сожалѣнія достойно, что отъ ссылочныхъ они переняли всѣ бранныя слова, проклинанія и божбу Англійской черни. Когда между собою ссорятся, что ежедневно и почти ежечасно случается, тогда прибѣгаютъ къ симъ словамъ брани, которыхъ въ памяти имѣютъ полное собраніе. При всякомъ возможномъ случаѣ лгутъ и весьма склонны къ воровству.
   Они роста средняго, сложеніемъ тѣла сухощавы, руки и ноги имѣютъ особенно тонкія, головы несоразмѣрно великія, цвѣтъ тѣла шеколадный и почти черный, носы загнуты и выгибомъ, похожи на носы попугаевъ, ноздри разверзтыя, рты большіе, губы толстыя, грудъ, руки и спину изчеркиваютъ рыбьею чешуею. При празднествахъ, которыя состоятъ по большой части въ пляскахъ, намарываютъ обыкновенно лице и тѣло въ разныхъ мѣстахъ, красною землею и проводятъ большія бѣлыя полосы. Женщины украшаютъ волоса, привѣшивая къ онымъ рыбьи зубы или зубы кангуры.
   Всѣ живутъ обществами по 25, 50 до 60ти человѣкъ и болѣе, каждое имѣетъ свое названіе; въ одномъ называемомъ Бурра-Бурра, въ прошедшемъ годѣ считали до 120 человѣкъ.
   Правленіе ихъ до прибытія Англичанъ было Патріархальное, каждое общество управлялось старѣйшимъ; но разные Англійскіе Губернаторы заблагоразсудили сами избирать между ними особенныхъ начальниковъ. Сіе достоинство и отличіе вышеупомянутымъ знакомъ, на шеѣ носимымъ, даютъ тѣмъ, которые оказываютъ болѣе приверженности къ Англичанамъ.
   Таковыя постановленія сдѣланы для того, чтобы приучить природныхъ жителей къ повиновенію и чрезъ нихъ узнавать о бѣглыхъ ссылочныхъ, для чего они весьма полезны, ибо служатъ провожатыми военному отряду или полиціи.
   Они живутъ по большой части на пространныхъ мѣстахъ, но не имѣютъ постоянныхъ устроенныхъ жилищъ, не взирая, что уже слишкомъ 52 года видятъ примѣры удобной и спокойной жизни Англичанъ. Въ описаніи перваго моего пребыванія въ Портъ-Жаксонѣ, я упоминалъ, что въ дурную погоду, скрываются въ пещеры, или закладываютъ хворостомъ въ полъ-круга, ту сторону, откуда погода ихъ безпокоитъ. Въ семъ полукругѣ, въ нѣсколькихъ мѣстахъ разведенный огонь, согрѣваетъ ихъ достаточно по ихъ желанію. Женатые спятъ вмѣстѣ, а прочіе въ нѣкоторой отдаленности отъ нихъ, но также всѣ вмѣстѣ. Огонь почти всегда съ ними неразлученъ; они его носятъ съ собою, и даже берутъ на лодки, когда ѣдутъ на рыбный промыслъ. Въ лѣсахъ повсюду видно множество поваленыхъ деревъ, ими подозженыхъ, и рѣдкое дерево близь моря, около того мѣста, гдѣ они болѣе проводятъ время, осталось неподозженымъ.
   Когда наступаетъ время, женщинѣ разрѣшиться отъ бремени, тогда относятъ ее въ хижину, сдѣланную изъ древесной коры, или въ каменную пещеру. Женщины говорятъ, что онѣ легко освобождаются отъ бремени, рѣдко родятъ двойни и рѣдко же имѣютъ болѣе двухъ или троихъ дѣтей. Новорожденное дитя обмываютъ холодною водою и обтираютъ травою; мать прикладываетъ его къ грудямъ и обыкновенно по прошествіи сутокъ съ нимъ уже прогуливается. Едва ему минетъ мѣсяцъ, мать сажаетъ его къ себѣ на плеча, спустивъ, ножки на груди, а природа сама научаетъ его держаться за волосы матери. Женщины, имѣющія старыя одѣяла, завертываютъ въ оныя дѣтей своихъ и носятъ ихъ на спинѣ, подобно, какъ цыганки въ Европѣ. Когда ребенку минетъ полгода, тогда часто ставятъ его на землю и онъ научается ходить. Игры дѣтскія состоятъ, какъ и вездѣ, въ подражаніи занятіямъ родителей ихъ, какъ то: въ борьбѣ, пѣніи, пляскѣ и другихъ забавахъ. Они весьма жадны до марбелей или каменныхъ орѣховъ, и чтобъ ихъ получать, промѣниваютъ птицъ и рыбу, дѣтямъ Англичанъ.
   Увеселеніе взрослыхъ состоитъ въ пѣніи, пляскахъ, метаніи копья, а иногда въ примѣрныхъ сраженіяхъ. Матери пріучаютъ дочерей плесть лесы для рыбной ловли, и убивать рыбу острогою. Впрочемъ вообще какъ мущины, такъ и женщины, рѣдко помышляютъ о слѣдующемъ днѣ, отъ чего часто терпятъ голодъ, наипаче, когда погода неблагопріятна для рыбной ловли.
   Ново-Голландцы не различаютъ временъ года, но отъ безпрерывной жизни подъ открытымъ небомъ, предузнаютъ состояніе и перемѣну погоды.
   Языкъ ихъ различенъ. Живущіе около Сиднея разумѣютъ другъ друга; но тѣ, которые занимаютъ мѣста около Ню-Кастеля или порта Стефенса и по ту сторону рѣки Непеана, ихъ вовсе не разумѣютъ.
   Каждый почитаетъ свое общество лучшимъ. Когда случится имъ увидѣть одноземца изъ другаго общества, и ежели кто нибудь его похвалитъ, непремѣнно начнутъ его бранить; говорятъ, что онъ людоѣдъ, разбойникъ, или великій трусъ и проч.
   Живущіе около Сиднея, по утрамъ приходятъ въ сей городъ и стараются что нибудь получишь, но лишъ только погода начинаетъ перемѣняться, особливо, ежели услышатъ громъ и увидятъ молнію, съ чрезвычайною поспѣшностію убѣгаютъ въ свои жилища. Лодки ихъ весьма непрочны, обыкновенно изъ древесной коры. Природные жители снабжены желѣзными инструментами и имѣютъ всегда способъ получать ихъ, сколько нужно, однако же все еще предпочитаютъ свои каменные топоры.
   Хотя ходятъ нагіе и любять женскій полъ; но не было примѣра, чтобъ явно удовлетворяли свое любострастіе.
   Непріязненность ихъ противъ Англичанъ почти вовсе прекратилась, но Европейцы сами часто подаютъ причину къ раздорамъ. Иногда природные жители врываются на поля и утаскиваютъ пшено, плоды и все, что попадется. Англичане мстятъ имъ по возможности. Нѣсколько лѣтъ тому назадъ, одинъ изъ нихъ убилъ Англичанина, его судили Англійскими законами, и онъ повѣшенъ; товарищи его, бывшіе зрителями, пришли внѣ себя отъ ужаса. Когда бѣлый обругаетъ или прибьетъ чернаго, обиженный тотчасъ идетъ жаловаться къ Директору Полиціи, или по крайней мерѣ угрожаетъ жалобою; ибо имъ сказано, что они состоятъ подъ покровительствомъ Правленія. Случается, что прибѣгаютъ съ жалобами даже къ самому Губернатору.
   Обряды похоронъ ихъ уже многими описаны; однако я нынѣ замѣтилъ, что обычай созженія мертвыхъ тѣлъ, почти истребился.
   Имъ извѣстны нѣкоторыя цѣлебныя травы; въ болѣзняхъ ихъ жуютъ и часто отъ того выздоравливаютъ, но природа имъ болѣе всего помогаетъ. Когда же кто захворавъ, повѣситъ голову, мало говоритъ и мало ѣстъ, то друзья его увѣрены въ его смерти; посему я заключаю, что смерть многихъ ускоряется отъ воображенія. Ни какъ невозможно увѣрить ихъ, что не всякая болѣзнь опасна, и что лѣкарства могутъ доставить облегченіе, ничѣмъ не убѣдишь, чтобы приняли лѣкарство, и отъ того часто умираютъ по недовѣрію или упрямству.
   Когда я вторично зашелъ въ Портъ-Жаксонъ, старые наши знакомые, Бонгари и состоящіе подъ его начальствомъ, тотчасъ насъ посѣтили. Бонгари жаловался, что въ продолженіе зимы былъ не здоровъ сильнымъ кашлемъ. На мой вопросъ: чѣмъ онъ вылѣчился? отвѣчалъ: единственно грокомъ, и много его выпилъ!
   Хотя страна сія наполнена змѣями, однако природные жители рѣдко бываютъ ими ужаливаемы. Сіе произходитъ отъ двухъ причинъ: 1я отъ того, что они безпрестанно вокругъ себя содержатъ огонь, 2я что весьма зорки, видятъ змѣю даже подъ травою лежащую и тотчасъ ее убиваютъ; скитаясь по лѣсамъ, они безпрестанно въ землю смотрятъ. Когда случится, что одинъ изъ нихъ уязвленъ, другій тотчасъ высасываетъ ядъ и симъ доставляетъ облегченіе безъ всякаго себѣ вреда. Замѣчено, что отъ ужаленія змѣею ни кто у нихъ не умираетъ.
   Относительно уязвленія змѣями, мнѣ расказывали слѣдующій невѣроятный случай, но меня такъ увѣряли, что я неизлишнимъ почитаю о семъ сообщить. Одинъ солдатъ роты Ветеранъ въ Ливерпулѣ, уязвленъ на полѣ черною змѣею, опаснѣйшею изъ всѣхъ здѣсь находящихся, и едва имѣлъ столько силъ, чтобы дотащиться до квартиры, гдѣ тотчасъ упалъ безъ чувствъ. Искуственное человѣческое пособіе казалось тщетно, ибо въ полчаса онъ распухъ и ослѣпъ. Къ счастію, находился не далеко старый природный житель, который узнавъ о семъ случаѣ, пришелъ къ солдату, сдѣлалъ веревку изъ древесной коры, которою перевязалъ ему ногу поверхъ раны, такъ крѣпко, что страждущій вскричалъ, не отрѣзана ли нога его? потомъ старикъ выдавилъ изъ раны гной и ядъ и отдѣлилъ кончикомъ ножа, рана обнаружилась въ величинѣ двухъ малѣйшихъ булавочныхъ головокъ; тогда врачующій, три раза обсасывалъ ужаленое мѣсто и перевязалъ оное холстиною. Спустя нѣсколько минутъ, развязалъ веревку, ободрялъ солдата быть покойнымъ и утверждалъ что онъ выздоровѣетъ. Съ сего времени больному сдѣлалось легче, онъ выздоровѣлъ и теперь еще живъ. Дабы изъявить своему врачу благодарность, солдатъ отдалъ ему все свое имущество, которое состояло въ 5ти фунтахъ стерлингахъ.
   Орудіи ихъ во многихъ путешествіяхъ описаны; но я сообщу объ оныхъ подробнѣе.
   Для военныхъ дѣйствій, они употребляютъ обыкновенно пики изъ дерева, или лучше сказать, стебля смолистаго дерева (gummy plant) сіе необыкновенное дерево, принадлежащее собственно Новой Голландіи, изображено въ помѣщенномъ въ атласѣ видѣ Портъ-Жаксона, отличается длиннымъ прямымъ стеблемъ, отъ 7 до 10 футовъ выростаетъ прямо изъ средины невысокаго чернаго пня, который кажется совершенно обгорѣвшимъ; листья узкіе, плоскіе и длинные, отъ нечаяннаго прикосновенія къ онымъ, даже на проходѣ, можно легко обрѣзать руки. Когда дерево коротко для дѣланія пикъ, наставляютъ другимъ такимъ же, и обыкновенно въ замокъ, посредствомъ связыванія снурками, свитыми изъ коры дерева, называемаго Англичанами веревочное дерево (strik wood), котораго въ лѣсахъ повсюду много, кора разпластывается на подобіе лыка. Для большей крѣпости, пики сіи мажутъ смолою изъ разныхъ деревъ, болѣе же употребляютъ смолу изъ ми мозы (mimosa); къ острому концу иногда прикрѣпляютъ острую зазубренную кость, дабы наносила болѣе вреда. Дѣйствуя симъ оружіемъ, употребляютъ еще особенную палку съ сучкомъ подъ острымъ угломъ и держа оную въ рукѣ, наклонивъ назадъ, упираютъ малымъ симъ сучкомъ въ задній конецъ пики, потомъ махнувъ палкою, придаютъ большую силу удару пики. Употребляютъ также плоскій кусокъ дерева, длиною въ 3 фута, шириною въ 2 1/2 дюйма, загнутый на подобіе серпа; сей кусокъ дерева, искусно и метко бросаютъ рикошетомъ, ударяя концемъ въ землю; имѣютъ и дубины длиною въ 3 фута, а для обороны деревянные щиты, выкрашенные бѣлою сухою краскою, на коей выведены красные полосы.
   Острога или оружіе, которымъ бьютъ рыбу, также сдѣлана изъ вышеупомянутаго смолистаго дерева гумипланта, и разнствуетъ отъ обыкновенной пики тѣмъ, что оканчивается тремя и четырмя острыми концами изъ сего же дерева; концы сіи также съ острыми костяными зазубринами. Рисунки всѣхъ сихъ оружій находятся въ атласѣ.
   Природные жители Новой Голландіи, весьма вздорны между собою; они грозятъ и ругаютъ другъ друга по нѣскольку часовъ, какъ весьма часто слышать можно, однакожъ рѣдко доходитъ у нихъ до драки; въ послѣднемъ случаѣ ловко владѣютъ своимъ оружіемъ и щитами.
   Сраженіе между ими происходитъ по большой части за похищеніе женщинъ, и тогда всѣ и самыя женщины выступаютъ въ поле. Когда съ обѣихъ сторонъ устроились въ боевый подарокъ, тогда предъ началомъ всеобщаго сраженія нѣсколько женщинъ выходятъ впередъ, осыпаютъ себя пылью и грязью, и каждая сторона бранною пѣснію возбуждаетъ противниковъ своихъ къ бою. Сраженіе оканчивается по большей части нѣсколькими ранеными; обѣ стороны возвращаются въ свои мѣста съ восклицаніями, крикомъ и пѣніемъ. Иногда вражда продолжается не одинъ день, такъ, что они по нѣскольку разъ сходятся и послѣ небольшихъ сшибокъ опять расходятся. Иногда непріятелей своихъ убиваютъ спящихъ, ибо чрезмѣрно мстительны, и кажется, только кровь ихъ примиряетъ. Причиною раздоровъ и смертоубійствъ обыкновенно бываютъ женщины, которыя впрочемъ весьма снисходительны.
   Когда юноша вступаетъ въ мужескій возрастъ, ему выбиваютъ переднія два зуба, для сего прежде сажаютъ его на плечо къ другому человѣку или на пень дерева, и потомъ выбьютъ зубы, и тогда почитаютъ его уже возмужалымъ и онъ можетъ носить всякое оружіе, сражаться и жениться. Выбираетъ себѣ жену обыкновенно въ другой станицѣ, и чтобъ ее похитить, пользуется отсутствіемъ ближнихъ и друзей. Въ семъ случаѣ никакое затрудненіе мущинъ не удерживаетъ; они нѣсколько времени терпѣливо выжидаютъ удобнаго случая и наконецъ успѣваютъ въ своемъ предпріятіи. Поймавши невѣсту, женихъ поспѣшно съ нею убѣгаетъ, неся на своихъ рукахъ, или иногда волоча за руку чрезъ камни и пни. Несчастная почти всегда бываетъ полумертва, когда достигнетъ мѣста пребыванія жениха; но для него все равно, въ какомъ бы положеніи она ни была. Первый встрѣтившійся послѣ сего кустъ, служитъ свидѣтелемъ ихъ сочетанія, новобрачная принадлежитъ уже къ станицѣ своего мужа, и не предпринимаетъ покушенія отъ него бѣжать.
   Вообще мужья поступаютъ съ женами своими, какъ съ рабами. Около Сиднея, или гдѣ только море близко ихъ мѣстопребыванія, бѣдныя жены должны весь день сидѣть въ лодкахъ и ловить рыбу, между тѣмъ мужья ихъ скитаются или спятъ. Ежели ловля была удачна, тогда женъ ласково принимаютъ, а въ противномъ случаѣ нерѣдко бьютъ; другія работы также возложены на женщинъ: онѣ собираютъ дрова, разводятъ огонь, сбираютъ цвѣтъ съ деревъ Банксіи и проч.
   Природные жители, живущіе около морскаго берега, питаются рыбою, которую лишь только поймаютъ, бросаютъ на уголья и ѣдятъ, не отдѣляя внутренности; точно такъ поступаютъ и съ прочими животными. Змѣи составляютъ лакомое для нихъ яство.
   Курительный табакъ и крѣпкіе напитки сдѣлались имъ необходимы, и не взирая на чрезвычайную лѣность, они за табакъ и вино принуждаютъ себя къ работѣ, рубятъ дрова и носятъ воду.
   Содержатели трактировъ, по большей части нанимаютъ природныхъ жителей выполаскивать водочныя бочки. Первую воду, которая имѣетъ еще сильный водочный запахъ, они называютъ буллъ, принимаютъ платою за трудъ, ихъ, наливаютъ въ сосудъ и по окончаніи работы до пьяна оною напиваются. Хотя сіе запрещено, однако хозяева трактировъ, находятъ такую плату за разныя работы весыма выгодною, и потому не смотрятъ на запрещеніе. Природные жители, напередъ дѣлаютъ договоры съ хозяевами, и ежели придетъ другой на работу, или проситъ милостыни, они его съ сердцемъ прогоняютъ.
   Во многихъ домахъ употребляютъ ихъ для разной работы, особливо для чищенія стеколъ; большими своими перстами, они сіе исполняютъ весьма искусно, такъ что ни одинъ Европеецъ ихъ въ томъ не превосходитъ; не взирая, что работники совершенно наги, по привычкѣ смотрятъ на нихъ безъ отвращенія.
   Всѣ живущіе въ близости городовъ, особенно около Сиднея, умѣютъ нѣсколько объясняться по Англійски, какъ то: дай мнѣ денегъ, или, не дадите ли вы мнѣ гинею (около 6 рублей серебромъ) или думпъ (около 40 копѣекъ) и проч.
   Дѣти, прижитыя съ Европейцами, смуглы. Въ изображеніи группы Ново-Голландцевъ подъ начальствомъ Бонгари, ясно отличить можно молодую пріятнаго вида дѣвочку, дочь Бонгари; самъ Бонгари признавался мнѣ, что она на него не похожа. Таковое сношеніе Европейцевъ, распространило болѣзни; а какъ природные жители не умѣютъ лечится, то больные ихъ рѣдко выздаравливаютъ.
   Завезенная Европейцами оспа, также производила пагубныя слѣдствія, и уменьшила число жителей. Намъ разсказывали, что въ пещерахъ около Брокен-Бая, видны многія кости людей, безъ помощи умершихъ.
   У жителей Новой Голландіи вскорѣ послѣ рожденія младенцевъ отрѣзываютъ два состава мизинца лѣвой руки; полагаютъ, что при ловлѣ рыбы безъ сихъ составовъ удобнѣе наматывать лѣсы на челнокъ. Мнѣ кажется, что причина сія весьма маловажна для предпринятія такого болѣзненнаго дѣйствія надъ младенцемъ, и не могла бы побудить жителей мѣстъ отдаленныхъ отъ приморскаго берега, лишать дѣтей сихъ составовъ; вѣроятно, что истинная причина сему обыкновенію забыта. У нѣкоторыхъ другихъ народовъ великаго Океана, то же дѣлаютъ; поводомъ къ сему бываетъ смерть самаго ближняго родственника, какъ мы видѣли у жителей острова Оно. Вѣроятно и на островахъ Фиджи, ближнихъ къ Оно, таковое же обыкновеніе существуетъ.
   До прибытія Европейцевъ въ Новый Южный Валлисъ, природные жители не имѣли никакой одежды, кромѣ узенькой повязки, которая даже худо покрывала обыкновенно закрываемыя части, и то только у мущинъ. Уже 33й годъ Европейцы, стараются обратить вниманіе жителей Новой Голландіи на пользу и приличіе одежды; но все тщетно. Многіе получа полное одѣяніе, отдавали оное за ромъ или табакъ. Но какъ имъ было объявлено, что они не получатъ никакого вспомоществованія, ежели будутъ ходить вовсе безъ платья, то въ городъ ходятъ въ рубищахъ, а по возвращеніи домой тотчасъ оное снимаютъ. Женщины въ холодное время покрываются шерстянымъ одѣяломъ чрезъ плеча. Въ семъ состоитъ ихъ одежда.
   Природные жители весьма хорошо помнятъ свою собственность. Нѣкоторые объясняютъ права свои на извѣстныя мѣста, говоря, что принадлежали ихъ предкамъ. Легко себѣ представить можно, что они неравнодушно видѣли изгнаніе свое изъ собственныхъ любимыхъ ими мѣстъ. Не взирая на дѣлаемыя имъ вознагражденія, искра мщенія тлѣетъ въ сердцахъ ихъ.
   Слѣдующій случай покажетъ, что и сіи полудикіе имѣютъ понятіе о правосудіи и отличаютъ оное отъ несправедливости:
   Одинъ Англичанинъ, прибывшій въ Портъ-Жаксонъ, съ сильными за него предстательствами получилъ около 10,000 акровъ земли по близости Параматы, гдѣ завелъ фабрику, а природныхъ жителей прогнали отъ рѣки, что ихъ крайне озлобило. Двое изъ нихъ срывали однажды кору древесную для защищенія себя отъ дождя; новый владѣлецъ сказалъ имъ: ежели хотя одинъ изъ васъ впредь появится на моей землѣ, я велю его застрѣлить. Дикіе съ негодованіемъ ему отвѣчали: что они не только его, но и всю его семью умертвятъ. Долгое время жизнь сего человѣка была въ опасности, наконецъ онъ, враждующихъ ему успокоилъ разными подарками.
   Правительство старалось, чтобъ природныхъ жителей не вовсе отдалить, и для того назначило имъ по близости нѣкоторыя мѣста для ихъ пребыванія. Сія благодѣтельная мѣра принята въ Февралѣ мѣсяцѣ 1815 года, и 16ти семействамъ отведена земля въ мѣстечкѣ, называемомъ Джоржесъ-ледъ (Georges-lead) и Бонгари назначенъ начальникомъ сихъ семействъ. Они получили земледѣльческія орудія и одежду, а ссылочные должны были наставлять ихъ въ земледѣліи. Сначала ревностно принялись за работу, но вскорѣ, наскучивъ оною, продали земледѣльческія орудія и возвратились къ прежнему образу жизни. Бонгарію данъ былъ садъ, обработанный нарочно для него однимъ Европейцемъ. Онъ и нынѣ симъ садомъ владѣетъ, и собираетъ ежедневно нѣкоторую сумму денегъ отъ персиковыхъ деревьевъ, изобильно въ ономъ растущихъ.
   Бонгари достоинъ того, чтобы имѣть о немъ подробныя свѣдѣнія. Ему около 55ти лѣтъ; онъ всегда отличался добрымъ сердцемъ, кротостію и другими хорошими качествами и былъ полезенъ колоніи. Служилъ провожатымъ Капитану Флиндерсу при описи берега Новой Голландіи въ 1801, 1802 и 1805 годахъ, и Лейтенанту Кингу въ 1819 годѣ. Часто для возстановленія нарушаемаго спокойствія въ семействахъ, подъ его начальствомъ состоящихъ, подвергалъ жизнь свою опасности. Нѣсколько лѣтъ тому назадъ, попался одинъ убѣжавшій ссылочный въ руки другаго семейства; бѣглаго ограбили, отняли топоръ и хотѣли его умертвить. Бонгарій явился туда, взялъ сего человѣка подъ свою защиту, исходатайствовалъ ему свободу, потомъ въ три дни, на спинѣ своей, принесъ его въ Портъ-Жаксонъ, переходя съ нимъ рѣки и питая его кореньями; въ награду ничего не просилъ, кромѣ прощенія спасенному бѣглецу. Правительство колоніи подарило Бонгарію яликъ. Сей великодушный человѣкъ, вообще всѣми любимъ за подобные примѣрные поступки.
   Губернаторъ Макварій, споспѣшествующій болѣе всѣхъ своихъ предшественниковъ пользамъ колоніи, имѣя всегда въ виду, какъ бы въ природныхъ жителяхъ умножить привязанность къ Англичанамъ, завелъ въ 1814 году училище въ Параматѣ для воспитанія дѣтей. Много труда стоило согласить родителей отдать дѣтей въ сіе училище; вѣроятно они думали, что ихъ будутъ принуждать къ тяжкимъ работамъ; наконецъ нѣкоторыхъ уговорили. Послѣдствіе доказало, что природные жители Новой Голландіи къ образованію способны, не взирая, то многіе Европейцы въ кабинетахъ своихъ вовсе лишили ихъ всѣхъ способностей. Они успѣли въ чтеніи, Ариѳметикѣ и рисованіи. Съ обучающимися обходятся весьма благосклонно. Въ совершенныхъ лѣтахъ имъ позволяютъ женишься и снискивать пропитаніе разными рукодѣліями.
   По разнымъ незначущимъ причинамъ, между природными жителями происходили безпрерывныя ссоры. Дабы искоренишь сію междоусобную злобу, пріучишь ихъ къ согласію и лучше познакомишь съ колоніею, Губернаторъ Макварій объявилъ, что приглашаетъ природныхъ жителей одинъ разъ въ годъ, именно 23го Декабря, являться въ Парамату. Сія благоразумно предпринятая мѣра имѣла хорошія послѣдствія. Прошедшаго года, собраніе, по причинѣ жаровъ было не такъ многочисленно, какъ въ другія времена, однакоже состояло почти изъ 300 человѣкъ мужчинъ и женщинъ. Всѣ они сидѣли на землѣ въ одномъ кругу, начальники ихъ впереди; Г. Маквари съ женою своего и множествомъ Европейцевъ входилъ въ сей кругъ и обращался дружественно, дѣтей привели изъ училища. Привязанность и любовь родителей обнаруживается одинаково у всѣхъ народовъ, начиная отъ самаго просвѣщеннаго Европейца до жителя на Огненной землѣ. Они смотрѣли на своихъ дѣтей съ радостію, прижимая ихъ къ сердцу, съ нѣжностью и слезами, такъ что многіе изъ зрителей прослезились. Когда дѣти начали показывать свои тетради, рисунки и рукодѣлія, тогда весь кругъ пришелъ въ неизъяснимый восторгъ: отцы и матери едва могли постигнуть, чтобъ дѣти ихъ имѣли такія понятія. Отецъ одной дѣвушки нѣсколько минутъ стоялъ въ изумленіи, потомъ въ слезахъ долго обнималъ дочь свою, бросился къ ногамъ Губернатора и разнымъ образомъ доказывалъ свою радость. По окончаніи засѣданія всѣхъ накормили хорошимъ обѣдомъ и симъ празднество окончилось. Всѣ неоднократно изъявляли благодарность Губернатору.
   Мнѣ неизвѣстно мнѣніе Англинскаго общества Миссіонеровъ, и потому можетъ быть ошибаюсь въ моемъ заключеніи, но удивляюсь, что сіе общество, имѣя всюду Миссіонеровъ, по сіе время ни одного не прислало въ Новую Голландію; можетъ быть страшится большихъ издержекъ, не имѣя въ виду никакого возмездія. Новая Зеландія, острова Общества и Сандвичевы щедро награждаютъ сословіе Миссіонеровъ. Товары ихъ весьма выгодно промѣниваются, суда возвращаются нагруженныя кокосовымъ масломъ, арорутомъ, вѣроятно и жемчугомъ; напротивъ жители Новой Голландіи ничего не имѣютъ, и потому въ 33 года, не только не сдѣлали ни какихъ успѣховъ въ образованности, но не имѣютъ ни какихъ понятій о истинной вѣрѣ, когда другіе народы сего Океана, которыхъ земли, Богъ благословилъ превосходной почвой, а дно моря, ихъ окружающаго, драгоцѣнностями, примѣтнымъ образомъ просвѣщаются познаніемъ вѣры Христа Спасителя нашего.
  

О правленіи колоній въ Новомъ Южномъ Валисъ.

  
   Колонія Ново-Южнаго Валиса, и всѣ соединенные съ оною острова, находятся подъ управленіемъ Губернатора, назначаемаго Англинскимъ Правительствомъ; власть его почти неограниченна, многимъ болѣе власти Короля Англійскаго въ Великобританіи. Мнѣ кажется, что благосостояніе колоніи, населяемой такими людьми, каковыхъ привозятъ въ Ново-Южный Валисъ, требуетъ, чтобъ главный начальникъ имѣлъ неограниченную власть. Нынѣшній Губернаторъ Макварій, не только оной во зло не употребляетъ, но еще доказываетъ что человѣколюбивъ благоразуменъ.
   Помощникъ его или Вице-Губернаторъ; старшій военный чиновникъ занимаетъ сіе мѣсто, по которому получаетъ большое жалованье ни за что, ибо не имѣетъ никакого дѣла, выключая, когда Губернаторъ боленъ или умретъ, въ семъ случаѣ временно исполняетъ его должность.
   Секретарь, также изъ первыхъ чиновниковъ, ибо всѣ доклады и дѣла переходятъ чрезъ его руки.
   Непосредственно отъ короны получаютъ жалованье: Губернаторъ, Вице-Губернаторъ, Секретарь, Судьи въ Судахъ, Адвокаты, Священники и Доктора; всѣ прочіе служащіе по колоніи, довольствуются жалованьемъ отъ колоніи.
   Законы тѣже, которые и въ Англіи, но исполненіе оныхъ иначе совершается. Въ Англіи преступниковъ судятъ, двенадцать присяжныхъ гражданъ, а здѣсь судебное мѣсто состоитъ изъ шести Офицеровъ судей, и подобно военному суду.
   По хартіи или постановленію, которое Англія дала колоніи, учреждены четыре Суда: Уголовный, Губернаторскій, Верхній и Апелляціонный.
   Уголовный Судъ. -- Въ семъ Судѣ Главный Судья колоніи, предсѣдательствуетъ, въ званіи Судей, какъ выше упомянуто, шесть Офицеровъ, и приговоры ихъ исполняются; засѣданія бываютъ 'етыре раза въ годъ: 15го Марта, 1го Іюня, 15го Сентября и 1го Декабря, продолжаются до окончанія всѣхъ дѣлъ, о воровствѣ, разбоѣ, мошенничествѣ и другихъ подобныхъ преступленіяхъ. Не только вольные, но и ссылочные судимы симъ судомъ; наказанія онымъ полагаются слѣдующія: сажаютъ на нѣсколько мѣсяцевъ въ тюрьму, отсылаютъ на тяжелую работу въ кандалахъ, въ Ню-Кастель, на 2, 4, 7 и 14 лѣтъ, и даже на всю жизнь; убійцъ и разбойниковъ безъ изключенія вѣшаютъ, часто Губернаторъ ихъ прощаетъ; онъ имѣетъ на сіе право, и вмѣсто смертной казни, преступниковъ, отсылаетъ на всю жизнь въ заключеніе въ Ню-Кастель.
   Губернаторскій Судъ. -- Въ семъ Судѣ выше упомянутый Главный Судья также присутствуетъ. Засѣданія бываютъ: 1го Апрѣля, 1го Іюля и 1го Октября, всѣ жалобы долговыя отъ 5ти до 50ти фунтовъ стерлинговъ, разсматриваютъ въ семъ Судѣ. Въ каждое засѣданіе Губернаторъ избираетъ двухъ чиновниковъ въ помощники Судьѣ; дѣло можетъ переходить въ Апелляпіонный Судъ.
   Верхній Судъ. -- Подъ предсѣдательствомъ втораго Судьи разбираетъ жалобы по долгамъ свыше 50ти фун. стерлинговъ; членами два чиновника; на сей Судъ также подается Апелляція.
   Апелляціонный Судъ. -- Губернаторъ два раза въ годъ присутствуетъ въ семъ Судѣ, помощникомъ ему все тотъ же Главный Судья. Всякое рѣшеніе остается непремѣннымъ, Король всегда соглашается и всѣ апелляціи отсылаетъ обратно для исполненія. Губернаторъ, ежегодно въ первый Понедѣльникъ Іюня мѣсяца, принимаетъ прошенія о раздорахъ по землямъ, стадамъ и проч:. Въ первый же Понедѣльникъ Декабря мѣсяца, ежегодно ссылочнымъ объявляетъ прощеніе и раздаетъ виды на свободную промышленность; каждый Понедѣльникъ принимаетъ донесенія отъ военныхъ и гражданскихъ чиновниковъ; о дѣлахъ же, нетерпящихъ отлагатльства, можно относиться къ нему во всякое время. Въ послѣднемъ Декабрѣ мѣсяцѣ, 126 ссылочныхъ, получили такъ называемыя эманципаціи {Эманципаціею называютъ дарованіе совершенной свободы, съ изключеніемъ выѣзда изъ колоніи.}, а 206 позволительные виды.
   Магистратскіе чиновники. -- Избираемы Губернаторомъ. Обыкновенно въ сіе званіе назначаютъ изъ зажиточныхъ и благомыслящихъ жителей; таковый чиновникъ получаетъ за трудъ свой 1 1/4 раціона провизіи изъ магазина, для себя, и одинъ раціонъ для каждаго изъ ссылочныхъ, которые назначаются ему для работы безъ платы. Въ нашу бытность было 20 магистратскихъ чиновниковъ. Губернаторъ, можетъ число сіе увеличить по своему благоусмотрѣнію; опредѣленіе въ прочія должности и мѣста, также отъ него зависитъ.
   Стряпчіе. -- Стряпчихъ весьма много, и они не мало пріобрѣтаютъ, ибо имѣютъ весьма много дѣла, потому что жители склонны къ тяжбѣ.
   Директоръ Полиціи.-- Также Магистратскій чиновникъ; засѣданіе его въ Сиднеѣ ежедневно, кромѣ воскресныхъ дней. Къ нему приводятъ всѣхъ арестантовъ и онъ рѣшаетъ дѣла по своему мнѣнію. Полиція не въ лучшемъ порядкѣ. Въ Сиднеѣ она состоитъ изъ упомянутаго Директора, одного Члена, одного Оберъ-Констабля, 6ти капраловъ и 6ти нижнихъ констабелей; сіи послѣдніе обязаны также исполнятъ должность ночныхъ патрулей, стражей, ординарцевъ при судьяхъ, и нѣкоторыя другія должности; а какъ ихъ мало, то избираютъ изъ ссылочныхъ, которымъ уже вышелъ положенный срокъ наказанія, иногда изъ такихъ которымъ срокъ еще не кончился, и отъ того многія преступленія совершаются или ими, или подъ ихъ покровомъ.
   Во внутреннихъ странахъ, гдѣ старшій Магистратскій чиновникъ, сверхъ своей должности, исполняетъ и обязанности Директора Полиціи, дѣйствія ея еще слабѣе.
   Войско. -- Губернаторъ имѣетъ гвардію или отборную страну, состоящую: изъ 1го сержанта, 1го капрала и 10ти рядовыхъ легкой конницы. Въ нашу бытность посты здѣсь занималъ 48й полкъ, и одна рота ветеранъ, привезенные изъ Европы; по прошествіи каждыхъ четырехъ лѣтъ привозятъ другіе полки, а находящіеся въ Новой Голандіи отвозятъ въ Остъ-Индію, въ Мадрасъ, Калкуту и Бомбай. При насъ въ Сиднеѣ, Параматѣ, Ливерпулѣ и на Коровьей паствѣ, было военныхъ: 19 Офицеровъ, 35 сержанта, 27 капраловъ, 10 барабанщиковъ и 370 человѣкъ рядовыхъ; въ Ню-Кастелѣ 3 Офицера, 4 сержанта, 3 капрала и 75 рядовыхъ, остальные въ землѣ Вандименъ. Легко себѣ вообразишь можно, что сіе малое число военныхъ, недостаточно для удержанія въ должномъ порядкѣ отчаянныхъ гражданъ Новаго-Юкнаго Валиса.
   Касса Полиціи учреждена въ 1810 году Губернаторомъ Макваріемъ. Въ оной нынѣ состоитъ около 25.000 фунт. стерлинговъ. Доходы происходятъ отъ пошлинъ на привозимые товары, отъ платы съ приходящихъ судовъ за освѣщеніе маяка, отъ денежныхъ пеней и сборовъ за позволеніе содержать трактиры.
   Осьмая часть сихъ доходовъ назначена на содержаніе сиротскаго училища, прочіе же семь осьмыхъ на постройку мостовъ, на заведенія училищъ, на содержаніе полиціи и всѣхъ тѣхъ чиновниковъ, которые не получаютъ жалованья отъ Англинскаго Правительства; впрочемъ Губернаторъ неограниченный хозяинъ сей кассы, однакожъ она недостаточна для всѣхъ необходимыхъ издержекъ, ибо, какъ мнѣ сказывали, съ 1788 года и до сего времени, Англійскому Правительству колонія стоитъ 4,238,910 фунтовъ стерлинговъ.
   Магазины.-- Правительство содержитъ магазины и наполняетъ оные посредствомъ заключенныхъ контрактовъ съ владѣльцами земель; бушель пшеницы обходится отъ 8ми до 10ми шилинговъ, а свѣжее мясо по 6ти пенсъ фунтъ.
   Изъ сихъ магазиновъ всѣ служащіе при колоніи, начиная отъ самаго Губернатора, получаютъ по 1 1/2 раціона, а ссылочные по одному раціону; жены и дѣти служащихъ также получаютъ раціоны.
   Общественныя заведенія. -- Семь общественныхъ училищъ, въ коихъ обучаютъ дѣтей обоего пола безденежно, читать, писать и Ариѳметикѣ, сапожному, портному и разнымъ другимъ ремесламъ. Въ числѣ сихъ училищъ въ Сиднеѣ находится сиротскій домъ, гдѣ воспитываютъ дѣтей природныхъ жителей мужескаго пола; частныхъ училищъ только три, въ которыхъ изрядные учители. Въ Сиднеѣ учреждено человѣколюбивое общество для вспомоществованія бѣднымъ.
   Ломбардъ.-- Основанъ Губернаторомъ Макваріемъ для желающихъ отдавать деньги на сохраненіе по причинѣ множества воровъ. Положенныя деньги во всякое время можно получать обратно, и ежели внесенная сумма болѣе одного фунта стерлинга, выдаются извѣстные проценты.
   Банкъ. -- Также основанъ въ 1817 году Губернаторомъ Макваріемъ, управляемъ Президентомъ и Директоромъ; нынѣ Капиталъ состоитъ изъ 50,000 фунтовъ стерлинговъ. Банкъ платитъ ассигнаціями, которыя вымѣниваютъ на векселя на Англинское Правительство, безъ постороннихъ издержекъ.
   Дабы предупредить недостатокъ въ серебряныхъ деньгахъ, Губернаторъ приказалъ привезти изъ Индіи 40,000 Испанскихъ талеровъ; чтобы воспрепятствовать вывозу сей монеты, изъ средины каждаго талера выбиваютъ по кружку, и уменьшенный такимъ образомъ талеръ, принимаютъ въ колоніи въ прежней цѣнѣ, т. е. по 5 шилинговъ, а выбитые кружки ходятъ по 15 пенсъ, и названы Думпами. Банкъ платитъ за цѣльные талеры, получаемые съ судовъ, ассигнаціями съ нѣкоторою выгодою, потомъ изъ талеровъ выбиваетъ думпы, чрезъ что пріобрѣтаетъ нѣсколько процентовъ въ свою пользу; между тѣмъ никто уже не покусится вывозить сіи деньги изъ колоніи, развѣ въ числѣ рѣдкостей для любопытства, и въ семъ случаѣ колонія выигрываетъ по 15 пенсъ отъ каждаго талера.
   Вѣра. -- Хотя въ Ново-Южной Валійской колоніи почти половина Католиковъ, но не взирая на сіе, господствующая вѣра Протестантская. Католическимъ священникамъ не позволяютъ совершать Богослуженія, и потому Ирландцы сами дѣтей своихъ воспитываютъ въ вѣрѣ предковъ своихъ. Церквей Протестантскихъ семь и столько же священниковъ, не считая находящихся въ землѣ Вандименъ.
   Торговля. -- Купцы получаютъ товары изъ Англіи, Индіи и Китая на Англійскихъ судахъ. Иностраннымъ судамъ торгъ запрещенъ; были однако же примѣры что во время недостатка Губернаторъ позволялъ иностраинымъ продавать свои товары; отвѣтственность за сіе бралъ на себя.
   Колонія, не имѣя еще потребнаго количества собственныхъ ея произведеній, (кромѣ овечьей шерсти, и то не въ большомъ количествѣ) должна платить за всѣ привозимые товары наличными деньгами, отъ чего въ нѣкоторыхъ нужныхъ вещахъ недостатокъ. Сначала только суда въ 300 тоновъ производили торгъ, но какъ купцы по большой части имѣютъ малые капиталы, то вся торговля находилась въ рукахъ одного дома; нынѣ сіе зло прекратилось.
   Привозной водки расходится вообще въ Ново-Южномъ Валисѣ, по 2 галона въ годъ на каждаго человѣка, и такъ годовый привозъ оной до 60,000 галоновъ.
   Съ распространеніемъ хлѣбопашества, вѣроятно будетъ позволено выкуривать крѣпкіе напитки, и тогда 12,000 фунтовъ стерлинговъ, ежегодно за водку вывозимые будутъ оставаться въ колоніи. Пиво и портеръ довольно хороши; изъ морской воды вывариваютъ соль; выдѣлываемыя кожи изъ Кангуры и другія,, къ употребленію весьма хороши и притомъ не дороги; начали также дѣлать толстыя сукна, и шляпы посредственной доброты.
   Съѣстные припасы не дороги, при насъ цѣны были слѣдующія:
  
   Бушель пшеницы отъ -- 6 до 8 шил.
   Бушель Турецкаго пшена -- 5 шил.
   100 фунтовъ картофелю -- 7 шил. -- пенс.
   Дюжина яицъ -- 2 -- 6.
   Курица -- 2 --
   Фунтъ масла -- 3 --
   -- -- хлѣба -- -- 5
   Гусь -- 5 --
   Утка -- 3 --
   Фунтъ мяса всякаго рода хорошаго -- 9 и 10.
   Капусты дюжина кочней не крупныхъ 2 --
   Корешекъ хрену -- -- 8
   Дюжина рѣпы -- -- 6,
   -- -- моркови -- -- 6
  
   Корова хорошая -- 5 и 10 -- Фунт.
   Быкъ -- 7 --
   Баранъ -- 1 --
  
   Коньяку -- 8 -- Анкерокъ Талер.
   Джину -- 6 --
   Рому -- 4 --
  
   Бутылка вина канарскаго -- 4 Шил.
   -- -- Англійскаго пива -- 2
   -- -- Пива Портъ-Жаксонскаго -- -- 8
   Фунтъ курительнаго табаку -- 4 --
  
   Цѣна плодовъ съ тѣхъ деревьевъ, которые привезены изъ разныхъ мѣстъ и размножаются, зависитъ отъ времени года; яблоковъ дюжину продаютъ по шести пенсовъ; грушъ дюжину, отъ шести до пятнадцати пенсовъ, дюжину персиковъ, обыкновенно по одному пенсу.
   Лошадь, хорошая ломовая, отъ 10ти до 15ти фунтовъ стерлинговъ, верьховая или каретная отъ 20ти до З0ти фун.
   Качество земли и произведенія. -- Около 4хъ и 6ти миль отъ моря земля по большей части песчана, камениста, неплодородна и производитъ нѣсколько кустарниковъ и искривленныя деревья, или даже такія, у которыхъ сердцевина внутри какъ будто выгнила; за симъ, такъ сказать пустыремъ, слѣдуетъ лучшая земля, на коей растутъ прекраснѣйшія высокія смолистыя деревья, которыя извѣстны подъ слѣдующими названіями: Terpentine-tree, Cork-nood, Plumb-tree, Teu-tree, Red-gum, White-gum, Black-butted-gum, Pare-tree, Peppermint, Mahagony, Beef-wood или Forest-oak, Iron-wood, Seeder и другія; лѣсъ частъ, трава дурная. Такимъ же точно образомъ продолжается почва еще на 3 миль далѣе отъ берега, и можно сказать, что земля на 14 миль отъ моря къ земледѣлію мало или совсѣмъ неудобна; но чѣмъ далѣе идешь во внутренность, тѣмъ болѣе представляешся взорамъ обработанныхъ полей. Лучше всего поспѣваетъ пшеница; а для овса и ячменя, климатъ слишкомъ жарокъ. Начиная съ сей полосы, плодоносность умножается, лѣсъ и самыя деревья необыкновеннаго рода, какъ то: синей смолы (blew-gum), strik barkmimosa и проч. Четыре мили далѣе въ берегъ земля превосходная, открывается безконечное разнообразіе отлогихъ горъ и долинъ, повсюду видны селенія при оныхъ и стада. Замѣчанія достойно, что въ сихъ мѣстахъ деревья уже не такъ высоки, не въ такомъ изобиліи, кустарниковъ такъ мало, что жители свободно на лошадяхъ преслѣдуютъ кангуру.
   Долины распространяются при соединеніи рѣкъ Нипена и Гавкесбури, берега послѣдней еще плодороднѣе, нежели берега первой. Она можетъ быть нѣкоторымъ образомъ сравнена съ Ниломъ, потому, что иногда выступаетъ изъ своихъ предѣловъ, и по стеченіи воды остается благотворный илъ, который утучняетъ землю.
   Въ Портъ-Жаксонѣ меня увѣряли, что одинъ акръ земли произвелъ въ одинъ годъ 50 бушелей пшеницы и 100 бушелей какарузы. Г. Фрейсине, въ описаніи перваго своего путешествія упоминаетъ, что пшеницы приходилось на одно зерно до 95ти, ячменю 140, какарузы до 200; въ семъ-то мѣстѣ., говоритъ онъ, главная житница Англійской колоніи.
   Какъ сія часть Новаго Южнаго Валиса, сколько понынѣ извѣстно, лучшая, то она болѣе обработываема, и не взирая на убытки, часто отъ разлитія рѣки произходящія, полей никогда не оставляютъ невоздѣланными; ибо въ одинъ плодородный годъ на сихъ мѣстахъ родится болѣе, нежели на другомъ, постоянно плодоносномъ, въ три года.
   Главная причина разлитія рѣки Гавкесбури, близость Синихъ горъ. Рѣки Гросъ и Варагонбіа текутъ изъ сихъ горъ, а Нипенъ около 60ти миль течетъ тѣмъ же направленіемъ и принимаетъ множество источниковъ, которые низвергаются съ горъ. Всѣ сіи воды вдругъ впадаютъ въ Гавкесбури, и не взирая что берега ея вездѣ около 50ти футо ныхъ выстрѣловъ, достаточно, чтобы разрушить сіе опасное явленіе.

6

   Предъ вечеромъ мы видѣли нѣсколько фонтановъ, пускаемыхъ большими рыбами, роду Китовъ.
   Въ вытащенномъ флагдушномъ мѣшкѣ, который былъ опущенъ въ воду за кормою, нашли множество прозрачныхъ шарообразныхъ животныхъ, имѣющихъ свойство свѣтить въ темнотѣ; они величиною были въ діаметрѣ до двухъ линій.

7

   Съ сего числа начались штили и маловѣтріе, обыкновенно близь экватора встрѣчаемыя. Мы находились въ полдень въ широтѣ Сѣверной 7°, 14', долготѣ Западной 22°, 11'. Теченіе увлекло насъ къ NW десять миль. Въ тѣни въ полдень на открытомъ воздухѣ термометръ возвысился до 24°, 4'; въ полночь на открытомъ же воздухѣ до 21°, 3, а въ палубѣ, гдѣ спали служители, до 22°, 9.
   Такой жаръ въ лѣтнее время бываетъ и въ Петербургѣ, но продолжается токмо нѣсколько часовъ послѣ полудня, а потомъ наступаетъ прохладный пріятный вечеръ. Напротивъ здѣсь днемъ и ночью весьма мало разницы, даже самая вода на поверхности моря въ вечеру иногда теплѣе воздуха, а по утрамъ воздухъ теплѣе воды; слѣдовательно среднее состояніе оныхъ почти равно, и потому не возможно нигдѣ укрыться отъ сильнаго зноя, равнаго въ водѣ и въ воздухѣ, особенно при долговременныхъ штиляхъ, когда поверхность моря имѣетъ весьма мало движенія и наполнена многочисленными различныхъ родовъ молюсками, (склизкими животными), которыхъ гніеніе заражаетъ воздухъ.
   Къ тѣмъ мѣстамъ, гдѣ мы нынѣ находились, пасадные вѣтры гонятъ облака съ обоихъ полушарій: Сѣверо-Восточный съ Сѣвернаго полушарія, а Юго-Восточный съ Южнаго полушарія; облака встрѣчаясь, производятъ, такъ называемыя экваторные дожди (проливные), которые нѣсколько прохлаждаютъ воздухъ, а съ тѣмъ вмѣстѣ крупными своими каплями приводя въ движеніе поверхность моря, частію прерываютъ совершенную онаго неподвижность, и симъ благотворнымъ дѣйствіемъ отвращаютъ гнилость.

8

   По наступленіи штилей, мы весьма тихо шли впередъ; въ полдень 8го числа находились въ широтѣ Сѣверной 5°, 52', долготѣ Западной 20°, 53'.
   Въ 6ть часовъ по полудни опущенъ былъ въ воду привязанный къ лоту, сдѣланный на шлюпѣ, (на подобіе машины коею достаютъ воду съ глубины) жестяный цилиндръ съ термометромъ внутри онаго; по сему опыту оказалось, что на глубинѣ 310ти саженъ температура воды 78°, по Фаренгейтову термометру; вода при теплотѣ 80°, 6, имѣла удѣльной тяжести 1089, 5; на томъ же мѣстѣ съ поверхности моря, таковое же количество взятой воды, при температурѣ 82°, 2, имѣло удѣльной тяжести 1088, 3. При семъ не излишнимъ считаю замѣтить, что вода, вошедшая въ цилиндръ на глубинѣ 310ть саженъ, при поспѣшномъ подъемѣ, проходя разстояніе до поверхности моря, уже успѣла нѣсколько нагрѣться, равно по несовершенству, сего собственно нашей работы цилиндра, могла войти въ оный часть воды изъ меньшей глубины и тѣмъ сдѣлать нѣкоторую перемѣну въ тяжести и температурѣ.
   Чтобы опредѣлить теченіе моря, для удержанія нашего ялика на одномъ мѣстѣ опущенъ былъ на 50 саженъ глубины осьми вѣдерный мѣдный котелъ, и по измѣренію лагомъ теченіе оказалось къ NO по девяти миль въ сутки.
   Въ продолженіе штилей сдѣлано нѣсколько опытовъ, удостовѣрившихъ насъ, что возможно достать воду бутылкою изъ глубины отъ 30ти до 40ка саженъ, ежели взять пустую портерную бутылку, закупорить хорошею пробкою, привязать къ лоту и опустить въ море до упомянутой глубины; при поднятіи бутылки, она будетъ наполнена водою и крѣпко закупорена, съ тою только разностію, что пробка оборотится другимъ концомъ къ верьху.

9

   Флота Генералъ-Штабъ-Докторъ Г. Лейтонъ, поручилъ Гну Лазареву сдѣлать по сему испытаніе. Опустили закупоренную бутылку въ глубину на 200 саженъ, но какъ бутылку закупорили слабо, то пробка выскочила на глубинѣ. Сіе побудило Г. Лазарева возобновить опытъ; онъ закупорилъ бутылку самъ, на пробкѣ вырѣзалъ крестъ съ наружной стороны, холстиною вчетверо сложенною перевязалъ, опустилъ бутылку на 300 саженъ; когда вытащили, она была наполнена водою, холстина сверьху прорвана, а пробка на мѣстѣ, но другимъ уже концомъ вверхъ обращенная, и такъ плотно, что едва могли вытянуть пробочникомъ. Признаться, сначала сіе приводило всѣхъ насъ въ недоумѣніе, но послѣ многихъ таковыхъ опытовъ, дѣланныхъ на разныхъ глубинахъ, мы заключили, что теплый воздухъ, въ бутылкѣ находящійся, достигнувъ глубины, гдѣ вода многимъ холоднѣе, сжимается, и симъ дѣйствіемъ всасываетъ пробку внутрь бутылки, которая наполняется холодною водою, а при поднятіи ея, по мѣрѣ дѣйствія теплѣйшей температуры воды, холодная вода, въ бутылкѣ нагрѣваясь, требуетъ болѣе пространства, принуждаетъ пробку войти въ прежнее свое мѣсто; и какъ нижній ея конецъ тонѣе верхняго, занимаетъ въ горлѣ бутылки менѣе пространства, то пробка повернувшись, удобнѣе идетъ въ верхъ нижнимъ ея концомъ.
   Повторяя опыты на разныхъ глубинахъ Океана, мы удостовѣрились, что сіе всегда послѣдуетъ съ бутылкою, такимъ образомъ опущенною отъ 30 до 40 саженъ, а менѣе 30ти саженъ, сего не случится.
   Въ малыхъ моряхъ, гдѣ температура воды въ разныхъ глубинахъ относительно къ температурѣ поверхности, имѣетъ другое содержаніе, нежели въ Океанѣ, мы не дѣлали подобныхъ опытовъ, но вѣроятно и тамъ тоже окажется, ежели бутылку опускать на глубину болѣе или менѣе означенной. Таковые опыты, хотя съ перваго взгляда покажутся маловажными; но въ послѣдствіи послужитъ могутъ къ важнымъ открытіямъ, подобно упавшему съ дерева яблоку, которое подало великому Невтону мысль о системѣ всеобщаго тяготенія.

9

   Приближаясь къ тому мѣсту, гдѣ Французскіе мореплаватели въ 1796мъ году, будто бы нашли мѣль, которая и означена на картѣ, изданной Гмъ Пудри, въ широтѣ 4°, 52', 30" Сѣверной, долготѣ 20°, 50' Западной, я почелъ за нужное изслѣдовать, существуетъ ли сія мѣль, и опредѣлить ея положеніе, и мы удостовѣрились, что существуетъ только на картѣ; оба шлюпа при благополучномъ вѣтрѣ, проходя прямо чрезъ сіе мѣсто, и остановясь въ дрейфѣ, бросали лотъ, но на 90 саженяхъ глубины дна не достали, а притомъ не видно было и въ цвѣтѣ воды перемѣны, которая обыкновенно усматривается тамъ гдѣ существуютъ мѣли.
   Многія таковыя банки и каменья назначены на картахъ по близости экватора, но въ самомъ дѣлѣ ихъ нѣтъ, и потому Г. Аровсмитъ, Гидрографъ въ Лондонѣ, во вновь изданныхъ картахъ весьма благоразумно сдѣлалъ, что большую часть оныхъ не назначилъ.

10

   Сего дня прошло мимо насъ Американское трехъ-мачтовое судно, которое направляло курсъ въ Америку. Мы несли мало парусовъ, ибо поджидали шлюпа Мирнаго, довольно далеко отъ насъ отставшаго. Три дня вѣтръ былъ тихій перемѣнный, сопровождаемый частыми дождевыми тучами.

12

   Намъ удалось застрѣлить нѣсколько близь шлюпа летѣвшихъ малыхъ бурныхъ птицъ, называемыхъ Погодовѣстниками (Procellaria pelagica); полетъ ихъ сходствуетъ съ полетомъ ласточки; цвѣтъ перьевъ вообще черный, выключая бѣлаго, пятна въ полтора дюйма выше хвоста; верхній клювъ на концѣ не много загнутъ, а сверьху дудчатая раздѣленная ноздря; ноги черныя съ желтыми плавилами; Погодовѣстники величиною почти съ ласточку, названіе ихъ получили отъ того, что появленіе ихъ около судовъ служитъ признакомъ наступающей бури; мы однакожъ замѣтили противное, когда сіи птицы окружали наши суда, по большой части наступало безвѣтріе, продолжавшееся не малое время. Мы застрѣлили нѣсколько Погодовѣстниковъ, сняли шкурки и старались сберегать до возвращенія нашего въ Россію. Штабъ-Лѣкарь Бергъ на шлюпѣ Востокъ, а Медико-Хирургъ Галкинъ на шлюпѣ Мирномъ, съ удовольствіемъ приняли на себя, въ теченіи всего путешествія, сбереженіе подобныхъ рѣдкостей.

13

   Вѣтръ часто перемѣнялся отъ SOTS и STW, шли дожди, отъ Юга была большая зыбь, что предвѣщало скорое наступленіе Южнаго пасада. Береговыя ласточки насъ провожали, питались около шлюповъ мошками, садились ночью на веревки, и не рѣдко залетали въ самыя Офицерскія каюты. Ближній берегъ находился отъ насъ въ разстояніи шести сотъ миль. слѣдовательно по симъ птицамъ не льзя еще заключать о близости берега.
   Въ продолженіи штилей, мы имѣли теченіе съ разныхъ сторонъ, изъ чего видна неправильность онаго происходящая отъ вѣтровъ, господствующихъ неподалеку сего мѣста, по причинѣ направленія Африканскаго берега, (который былъ самый близкій къ намъ), и отъ неровности морскаго дна.
   Доколѣ шлюпы находились въ сей штилевой полосѣ, что продолжалось двѣнадцать дней, мы имѣли громъ, молнію и зарницу почти ежедневно.
   По причинѣ безвѣтрія, Виндзейли весьма мало очищали воздухъ въ шлюпахъ, и потому на обоихъ черезъ день разводили огонь въ палубахъ; средство сіе необходимо должно употреблять около экватора во время штилей, ибо сырость бываетъ такъ велика что обувь, хранящаяся въ палубѣ и въ Офицерскихъ каютахъ, покрывается зеленью въ двое сутокъ.
   Ютъ, шканцы, росторы и бакъ, въ продолженіи дня въ жаркомъ климатѣ были защищаемы отъ солнечнаго зноя, съ самаго утра до ночи, разтянутыми тентами.

14

   14го числа въ полдень, когда мы достигли широты Сѣверной 3°, 10', долготы Западной 19°, 19', штили и перемѣнные вѣтры кончились; съ начала насталъ тихій Южный вѣтръ, по мѣрѣ приближенія нашего къ экватору, постепенно увеличивался и отходилъ къ Востоку.
   Изъ Сѣвернаго пасаднаго вѣтра мы вышли въ широтѣ Сѣверной 7°, 14', Южный же встрѣтили въ широтѣ Сѣверной 3°, 10', слѣдовательно линія равновѣсія температуры воздуха обоихъ полушарій была тогда въ широтѣ Сѣверной 5°, 12'.
   Когда Гнъ Крузенштернъ проходилъ близь сего же мѣста, равновѣсіе температуры было въ широтѣ Сѣверной 4°, 45'; а Гнъ Головнинъ, на шлюпѣ Діанѣ, нашелъ оное въ широтѣ 4°, 1' Сѣверной.
   Въ нѣкоторыхъ путешествіяхъ, совершенныхъ въ разныя времена и въ разныхъ частяхъ экваторной полосы, мѣста равновѣсія въ температурѣ означены такъ, что покажутся неправильно расположенными; но проведенная по срединѣ оныхъ линія опредѣлитъ мѣсто равновѣсія температуры воздуха обоихъ полушарій.

15

   Штили, жары, дожди, громы и молнія намъ наскучили. Наконецъ мы были обрадованы наступленіемъ Южнаго пасаднаго вѣтра который прохлаждая воздухъ, всѣхъ освѣжалъ и оживилъ надеждою что скоро оставимъ сіи знойныя и утомляющія мѣста. Съ полудня находили тучи при проливныхъ дождяхъ; около шлюпа на поверхности воды плавало множество Молюсковъ прекраснаго синяго цвѣта, подобнаго синей фольгѣ; онѣ длиною до 2 1/2, шириною въ 1 1/2 дюйма, на срединѣ верхней части прозрачный хрусталовидный, перпендикулярно поставленный на искось перепонки, какъ будто парусъ; нижняя часть Молюска представляетъ Елипсъ, обложенный синяго цвѣта мохрами; въ срединѣ видны малые желтоватые соски, и около сего мѣста тѣло вогнуто на подобіе Рыцарскаго шлема. Мы ихъ признали за животныхъ, которыхъ путешествователь Перонъ называетъ Velelea Scaphilia.

17

   До полудни находясь въ широтѣ Сѣверной 0°, 41', Долготѣ 20°, 52' Западной, опредѣлили склоненіе компаса 14°, 9' Западное, курсъ былъ на SSW1/2W. Вѣтръ установился свѣжій отъ SO; мы несли марсели во всю стеньгу. Тучи дождевыя набѣгали одна за другою.

18

   Въ 10 часовъ утра перешли экваторъ, въ долготѣ 22°, 19', 56" Западной, по двадцати девяти дневномъ плаваніи отъ острова Тенерифа. Большая часть мореплавателей согласны съ Капитаномъ Ванкуверомъ, что лучше перейти экваторъ около 28° Западной долготы, ибо въ сей долготѣ нѣтъ штилей, господствующихъ по близости Африканскаго берега; при томъ же, проходя симъ меридіаномъ, можно еще достаточно идти на вѣтрѣ Бразильскаго берега.
   На шлюпѣ Востокъ былъ только я одинъ, проходившій экваторъ, и слѣдуя общему всѣхъ мореплавателей обыкновенію, почерпнутою съ Южнаго полушарія морскою водою окропилъ Офицеровъ и ученыхъ, дабы такъ сказать, познакомить ихъ съ водами Южнаго полушарія. Коммисаръ, надъ коимъ вмѣстѣ съ прочими совершенъ сей обрядъ, исполнилъ тоже надъ командою, съ тою только разностію, что вмѣсто капель выливаема была полная кружка воды въ лице каждому. Всѣ съ удовольствіемъ подходили къ Коммисару, и въ ознаменованіе перехода въ Южное полушаріе я велѣлъ раздать по стакану пунша, который пили при пушечныхъ выстрѣлахъ, за здоровье ЕГО ВЕЛИЧЕСТВА ИМПЕРАТОРА АЛЕКСАНДРА Іго.
   Обыкновеніе особеннымъ образомъ торжествовать переходы экватора, хотя кажется маловажнымъ и совершенно дѣтскою забавою, однако производитъ большое дѣйствіе на мореплавателей. Скучный и единообразный путь между тропиками раздѣленъ экваторомъ на двѣ части, достигнувъ экватора, мореплаватель радуется что совершилъ половину сего пути, празднуетъ и начинаетъ снова вести счетъ днямъ, забывая прошедшіе. Остальная часть плаванія кажется ему не столь продолжительною; онъ не вспоминаетъ о протекшихъ скучныхъ, томительныхъ знойныхъ дняхъ, пріятныя чувствованія удовольствія способствуютъ сохраненію здоровья мореплавателей.
   Состояніе атмосферы на самомъ экваторѣ было слѣдующее: 18го въ полдень ртуть въ тѣни возвышалась до 21°, 5 по утру въ 6ть часовъ до 30°, 2, въ, полночь до 19°, 9, въпалубѣ, гдѣ спали служители 21°, 6. Здѣсь должно замѣтить, что самый большой жаръ бываетъ не на самомъ экваторѣ, гдѣ Южный пасадный вѣтръ, проходя далѣе, прохлаждаетъ воздухъ. Сильнѣйшій жаръ въ полосѣ штиля между Сѣверными и Южными пасадными вѣтрами; ртуть въ Реомюровомъ термометрѣ поднималась до 24°, 5, 5го Октября въ широтѣ Сѣверной 7°, 14', ночью никогда жаръ не превышалъ 21°, 5' градуса.
   Отъ самаго экватора мы направили курсъ къ мысу Фріо. Какъ скоро Южный пасадный вѣтръ началъ нѣсколько прохлаждать воздухъ, мы принялись за работы и между прочимъ снаружи конопатили шлюпы; для работы избирали такое время когда люди могли производить оную въ тѣни. По приближеніи къ мысу Фріо, оба шлюпа были какъ снаружи, такъ и въ палубѣ выконопачены, снова выкрашены, кромѣ бархоута, ибо на ходу невозможно было повѣсить стелюгъ такъ, чтобы люди могли красить, не подвергая себя опасности упасть въ воду.
   Таковыя работы мы производили во время плаванія болѣе для того, чтобъ по прибытіи въ портъ, имѣть оныхъ менѣе и тѣмъ облегчить служителей.
   Въ продолженіи сего времени постоянная прекрасная погода доставила намъ удобный случай заниматься Астрономическими наблюденіями. Г. г. Заводовской, Торсонъ, Лесковъ, Демидовъ, Астрономъ Симановъ, производили наблюденія секстаномъ работы извѣстнаго мастера въ Лондонѣ Траутона, и я употреблялъ такой же секстанъ, Штурманъ Парядинъ и его два помощника секстаномъ работы Долонда, Лейтенантъ Игнатьевъ и Гардемаринъ Адамсъ секстанами, работы Стевинга компаснаго мастера въ Портсмутѣ; сверхъ того у насъ, было еще два окружныхъ инструмента, но по тяжести ихъ оставались безъ употребленія. На шлюпѣ Мирномъ Г. г. Лазаревъ, Обѣрнибесовъ, Анненковъ, Новосильской, имѣли секстаны мастера Траутона, а Гнъ Купріяновъ мастера Берджа, Штурманъ Ильинъ и его два помощника, мастера Долонда. Кромѣ двухъ Стевинговыхъ секстановъ, раздѣленныхъ чрезъ 20ть секундъ, на всѣхъ прочихъ раздѣленіе было чрезъ 10 секундъ; сверхъ сего у Гна Лазарева оставался безъ употребленія секстанъ мастера Бенкса, сдѣланный по образцу Траутонова.
   На обоихъ шлюпахъ, изключая Г. г. Лазарева, Заводовскаго и меня, до сего путешествія никто изъ нашихъ Офицеровъ не имѣлъ случая заниматься Астрономическими наблюденіями, но въ бытность нашу въ Лондонѣ, каждый купилъ себѣ самый лучшій секстанъ и всѣ старались другъ друга превзойти, какъ въ узнаніи и точной повѣркѣ своихъ инструментовъ, такъ и въ измѣреніи разстоянія луны отъ солнца, и не дошедъ еще до Ріо-Жанейро, всѣ сдѣлались хорошими наблюдателями. Г. Лазаревъ особенно похвалялъ искуство Гна Купріянова. На шлюпѣ Востокъ Лейтенантъ Игнатьевъ, по приключившейся ему болѣзни, лишенъ удовольствія заниматься наблюденіями.

27

   При свѣжемъ Юго-Восточномъ пасадномъ вѣтрѣ мы успѣшно перемѣняли свое мѣсто; 27го въ полдень были въ широтѣ Южной 15°, 58', долготѣ 33°, 32' Западной; съ сего времени вѣтръ отходилъ къ Востоку, по мѣрѣ приближенія нашего къ Бразильскому берегу.
  
   Теченіе моря съ 15го, когда задулъ Южный пасадный вѣтръ, имѣло направленіе отъ SO къ NW по двадцати миль въ сутки; потомъ, когда мы перешли 16° Южной широты, приняло направленіе вдоль Бразильскаго берега къ Югу по 6ти миль въ сутки; отъ О-ва Тенерифа до Бразиліи, теченіе по счисленію на обоихъ шлюпахъ было слѣдующее:
   По счисленіямъ на шлюпѣ Востокъ NW 64°, 51', 244, 9 миль въ сутки.
   -- -- на шлюпѣ Мирномъ NW 29°, 19', 242, 6 миль въ сутки.
   Средній румбъ изъ обоихъ счисленій NW 47°, 5', 243, 7 миль, а въ продолженіи сорока трехъ дней по пяти миль въ сутки. Какъ теченіе сіе происходитъ отъ постоянныхъ пасадныхъ вѣтровъ, то по справедливости можно назвать оное пасаднымъ; наполняя Вестъ-Индскія воды и Мексиканскій заливъ, оно производитъ вышеупомянутое Флоридское теченіе.

29

   Вѣтръ отошелъ къ ONO и дулъ свѣжѣе прежняго; ходу было отъ семи до осьми миль въ часъ; мы тогда находились на высотѣ каменьевъ Абролгосъ.

30

   По утру въ 7мъ часовъ, когда прошли параллель Колвадо, вѣтеръ задулъ отъ Сѣвера съ тою же силою. Въ полдень находились въ широтѣ 20°, 54' Южной, долготѣ 37°, 25', 41" Западной. Къ осьми часамъ вѣтръ совершенно стихъ. Въ 9ть часовъ задулъ слабый отъ SSO съ пасмурностію, а въ исходѣ десятаго часа набѣжалъ сильный шквалъ съ дождемъ со стороны вѣтра, который дулъ порывами, что и принудило насъ взять рифы у марселей, потомъ закрѣпить оные и спустить бомъ-брамъ реи, брамъ-реи и брамъ-сшеньги.
   Въ 11ть часовъ ночи, дабы показать мѣста шлюповъ, на обоихъ сожжено по фальшфейеру; мы узнали, что шлюпъ Мирный позади насъ въ одной милѣ.

31

   Вѣтръ крѣпкій продолжался до шести часовъ утра 31го. Мы прибавили парусовъ; въ полдень находились по наблюденію въ широтѣ 21°, 19' и 29" Южной, долготѣ 38°, 45', 30" Западной.

Ноября 1

   Вѣтръ продолжался противный, но умѣренный, при зыби, идущей отъ Юга. Въ 8 часовъ глубины оказалось 30 саженъ, грунтъ мелкій песокъ. Въ полдень, по наблюденію, широта мѣста нашего была 22°, 1', 16", долгота 40°, 24', 22", глубина по лоту 28 саженъ, грунтъ желто-сѣрый рыхлый песокъ. Съ полудня до четырехъ часовъ продолжалось совершенное безвѣтріе; съ 4хъ часовъ насталъ вѣтръ тихій отъ OSO, и мы могли продолжать курсъ къ NW. Въ 6ть часовъ увидѣли въ мрачности на NW 66°, мысъ Томасъ на Бразильскомъ берегу.
   Благопріятная погода позволила намъ 29го, 30го Окnября и 1го Ноября измѣрять разстоянія луны отъ солнца. Таковыхъ разстояній измѣрено Г. г. Заводовскимъ, Симановымъ, Парядинымъ и мною 40, и долгота мѣста нашего оказалась нѣсколько западнѣе, нежели по хронометру подъ No 518.

2

   Ночь была свѣтлая, мы шли на SWTS по пяти миль въ часъ; въ пять часовъ утра перемѣнили курсъ на W, чтобъ обойти мысъ Фріо, который съ моря открывается двумя холмами, и въ срединѣ оныхъ лощина, отъ чего изъ дальнаго разстоянія мысъ кажется двумя островами.
   Отъ сего мѣста держали вдоль низменнаго песчанаго берега къ Ріо-Жанейро. Въ послѣдствіи времени, по хронометрамъ оказалась разность долготы между меридіаномъ мыса Фріо и Ріо-Жанейромъ 1°, 11', 30". Мы имѣли у себя книгу подъ названіемъ Лоція Бразиліи; и по сей Лоціи узнали наклонную гору, называемую Сахарною головою, образующую Западную сторону входа въ заливъ. Подошедъ нѣсколько ближе, увидѣли крѣпость Санта-Круцъ, На Восточной сторонѣ входа въ заливъ. Въ 5ть часовъ по полудни съ крѣпости кричали къ намъ въ большій рупоръ на португальскомъ языкѣ; но какъ у насъ не было никого, разумѣющаго по португальски, то мы отвѣчали по Русски, что вѣроятно и вопрошающимъ было непонятно. Пройдя крѣпость Санта-Круцъ, продолжали плаваніе, оставя въ лѣвой рукѣ малую крѣпость, называемую Далагея, выстроенную на небольшомъ островѣ. Съ первой крѣпости пріѣхалъ къ намъ Офицеръ на катерѣ. Взошедъ на шлюпъ Востпокъ, сдѣлалъ нѣсколько вопросовъ: откуда? куда? сколько дней въ морѣ? Мы ему объявили: что шлюпы наши назначены для изысканій, относящихся до мореплаванія, зашли сюда для того, чтобъ запастись водою и освѣжить служителей. Все сіе присланный записалъ, для донесенія начальству.
   Въ половинѣ 7го часа положили якорь, подлѣ Крысьяго острова, на глубинѣ 15ти саженъ, имѣя грунтъ илъ. Городъ Санта-Круцъ находился отъ насъ на SO 32", Сахарная голова на SO 7°; средина крѣпости Досъ-Ролосъ на SW 44°. Сего же вечера спустили всѣ гребныя суда. Шлюпъ Мирный сталъ на якорѣ подлѣ шлюпа Востока.
   Мы весьма обрадовались, увидя въ Ріо-Жанейро шлюпы Открытіе и Благонамѣренный, которые двумя днями послѣ насъ отправились изъ Портсмута и однимъ днемъ преждѣ насъ пришли въ Ріо-Жанейро; сіе послѣдовало отъ того, что Гнъ Васильевъ никуда не заходилъ, а мы пробыли пять дней у острова Тенерифа.
   Сиръ Томасъ Гарде, начальствующій надъ двумя Англійскими кораблями Супербомъ и Ванжеромъ, прислалъ Лейтенанта поздравить насъ съ прибытіемъ и предложить свои пособія для полученія воды и дровъ; онъ зналъ уже, откуда можно получить сіи потребности. По пребыванію Министра нашего въ Ріо-Жанейро, мы были увѣрены, что получимъ все нужное, а потому благодарили Г. Гарде за его пріязненное предложеніе.
   Вскорѣ пріѣхалъ съ португальскаго линѣйнаго корабля Іоанна VI, отъ Контръ-Адмирала Конше де Віено, Офицеръ, поздравить насъ съ прибытіемъ; подобно пріѣхавшему изъ крѣпости Санта-Круна, дѣлалъ тѣ же вопросы, потомъ посѣтилъ насъ съ берега Россійскій Вице-Консулъ Г. Килхенъ; онъ намъ съ перваго взгляда показался человѣкомъ услужливымъ. Ему поручено было, во время пребыванія нашего здѣсь, ежедневно снабжать суда свѣжимъ мясомъ, зеленью и фруктами.

3

   Въ 7мь часовъ пріѣхалъ на шлюпъ Востокъ нашъ Генеральный Консулъ Г. Коллежскій совѣтникъ Лангсдорфъ; увидя его я сердечно обрадовался. Трехлѣтнее мое съ нимъ знакомство на шлюпѣ Надеждѣ, въ 1803, 1804, 1805 и 1806мъ годахъ, во время плаванія кругомъ свѣта, когда онъ служилъ натуралистомъ, произвело между нами искренюю дружбу. Г. Лангсдорфъ, по должности своей, равно и по дружбѣ ко мнѣ, обѣщалъ усердно способствовать удовлетворенію всѣхъ нашихъ потребностей.
   Въ 10ть часовъ утра, я съ Г. Лазаревымъ отправился на берегъ, гдѣ коляска нанятая Вице-Консуломъ Килхеномъ, ожидала насъ у пристани. Она была на двухъ большихъ колесахъ, и запряжена двумя муллами, изъ коихъ на одномъ сидѣлъ верьхомъ проводникъ или кучеръ; мы вышли на берегъ у самаго дворца и сѣли въ коляску; проводникъ хлопнулъ бичемъ, и муллы помчали по узенькимъ нечистымъ улицамъ. По прибытіи къ Министру нашему Генералъ-Маіору Барону де Тойль-фонъ-Сераскиркину, мы были имъ весьма ласково приняты; онъ предложилъ всевозможныя свои услуги и поручилъ Вице-Консулу удовлетворять нашимъ требованіямъ.
   Между тѣмъ подъ надзоромъ Г. Заводовскаго на шлюпѣ Востокъ производилась работа. Оба шлюпа поставили фертоингъ; послѣ чего всѣ служители мыли свое бѣлье, одѣяла, платье, палубы и наконецъ сами мылись.
   Слѣдующаго дня, по желанію моему, Г. Лангсдорфъ выпросилъ намъ позволеніе для повѣрки хронометровъ, расположиться на небольшомъ каменномъ островкѣ, называемомъ Крысій, по близости котораго мы стояли на якорѣ. Палатки были тамъ поставлены того же дня. Астрономъ Симановъ и данные въ помощь ему Гардемаринъ Адамсъ, и Артиллеріи унтеръ-офицеръ Корнильевъ, переселились на сей островъ. Слѣдующаго дня установили инструментъ прохожденія, но на первый разъ не такъ удачно; сдѣланное возвышеніе изъ чугуннаго корабельнаго баласта, съ наложенною сверху деревянною доскою, хотя Гмъ Симановымъ была хорошо укрѣплена, но дерево отъ солнечныхъ лучей коробило, а отъ сего инструментъ перемѣнялъ положеніе; хронометры были повѣряемы по двумъ равнымъ высотамъ и по полудню.
   Заливъ Ріо-Жанейро (Rio Janeiro) т: е: рѣка Іануарія, получилъ сіе названіе при обрѣтеніи онаго Діасомъ де Солисомъ въ 1525мъ году въ день святаго Іануарія. Заливъ сей съ перваго взгляда походитъ на рѣку, и потому хотя заливъ, названъ Ріо-Жанейро.
   На Западномъ берегу залива на низменности построенъ городъ Стъ Сабастіанъ. Низменность сія прилегаетъ къ высокимъ крутымъ горамъ, обросшимъ лѣсомъ. Городъ хотя расположенъ довольно правильно, но улицы большею частію узкія; есть нѣсколько хорошихъ площадей и домовъ въ два этажа; въ нижнемъ лавки или мастерскія, какъ то: столярныя, купорныя, сапожныя, портныя, шлифованія камней, серебряныхъ и золотыхъ дѣлъ и проч. Въ верхнихъ этажахъ покои для живущихъ въ домахъ. Соръ и всю нечистоту бросаютъ прямо на улицы; по вечерамъ, когда смеркается, не возможно ходить близь домовъ не подвергаясь непріятности быть облиту съ верхняго этажа; въ городѣ вообще видна отвратительная неопрятность.
   Всѣ вершины холмовъ заняты монастырями, укратающими наружный видъ города. Можно сказать, что едва ли не одни монахи пользуются здѣсь свѣжимъ здоровымъ воздухомъ и наслаждаются пріятными видами съ высотъ.
   Въ нашу бытность мы почти ежедневно на улицахъ и въ церквахъ встрѣчали церковные ходы, въ коихъ народъ толпится; судя по сему, невольно пріѣзжій иностранецъ заключитъ о склонности здѣшнихъ жителей къ праздности.
   Общественныхъ учебныхъ заведеній въ городѣ нѣтъ; воспитаніемъ дѣтей занимаются по большой части монахи. -- Хорошо выстроенный театръ, одно мѣсто, куда публика собирается.
   Вдоль берега по обѣ стороны города представляется взору множество загородныхъ домовъ съ садами, а чрезъ заливъ по другую сторону на берегу видны строенія въ нѣкоторыхъ только мѣстахъ. Передъ городомъ два острова: на одномъ крѣпость, гдѣ хранятся Адмиралтейству принадлежащіе припасы, и подымается портовый флагъ; другой островъ, называемый Крысій, состоитъ изъ гранита. Городъ Ріо-Жанейро уже давно построенъ, а по открытымъ въ близости онаго въ 1730мъ году Алмазнымъ копямъ, обратилъ особенное вниманіе Правительства, и съ того времени почти всегда былъ мѣстомъ пребыванія Вице-Роя.
   Здѣсь находится нѣсколько лавокъ, въ коихъ продаются Негры: взрослые мужчины, женщины и дѣти. При входѣ въ сіи мерзостныя лавки, представляются взорамъ въ нѣсколько рядовъ сидящіе коростою покрытые Негры, малые напереди, а большіе позади. Въ каждой лавкѣ неотлучно находится одинъ изъ португальцевъ, или изъ Негровъ прежнихъ привозовъ; должность таковаго надзирателя состоитъ въ томъ, чтобъ стараться представить сихъ несчастныхъ въ лучшемъ и веселомъ видѣ, когда приходятъ покупщики. Онъ держитъ въ рукѣ плеть или трость; по сдѣланному знаку всѣ встаютъ, потомъ скачутъ съ ноги на ногу, припѣвая плясовыя пѣсни; кто же изъ нихъ, по мнѣнію продавца, недовольно весело смотритъ, скачетъ или припѣваетъ, тому онъ тростью придаетъ живости. Покупщикъ, выбравъ по желанію своему невольника, выводитъ его изъ рядовъ впередъ, осматриваетъ у него ротъ, ощупываетъ все тѣло, руками колотитъ по разнымъ частямъ, и послѣ сихъ опытовъ, увѣрясь въ крѣпости и здоровьѣ Негра, его покупаетъ. При насъ проданъ одинъ за 200 талеровъ Испанскихъ. Въ женской лавкѣ все расположено въ томъ же порядкѣ, но съ тою разностію, что прикрываютъ Негритянокъ спереди небольшимъ лоскуткомъ синяго сукна, а у нѣкоторыхъ были прикрыты и груди. Въ лавку вошли вмѣстѣ съ нами старуха и молодая барыня; онѣ по видимому были Португалки. Торгуя одну молодую Негритянку, осматривали у нее ротъ, подымали руки и двигали съ грудей лоскутъ; наконецъ ощупала старуха обѣими руками и животъ; видно, что цѣна, назначенная хозяиномъ, была слишкомъ высока, и онѣ не купивъ сей Негритянки, пошли въ другую лавку. Осмотръ, продажа, неопрятность, скверный запахъ, происходящій отъ множества невольниковъ, и наконецъ варварское управленіе плетью или тростью, все сіе производитъ омерзеніе къ безчеловѣчному хозяину лавки.
   Португальцы въ бытность нашу въ Ріо-Жанейро надѣялись, что прекращеніе торговли невольниками еще отсрочится; они съ малолѣтства видя ежедневно подобныя зрѣлища, унижающія человѣчество, такъ привыкли къ онымъ, что смотрятъ безчувственно; сему способствуютъ большая отъ таковаго торга выгода и нужда въ работникахъ для плантацій, которыя съ прибытія Короля изъ Португаліи, весьма распространились. Въ нашу бытность пріѣхали два Француза, имѣя намѣреніе заниматься кофейными плантаціями. Великія выгоды и надежда разбогатѣть привлекаютъ людей и съ небольшими деньгами. Г. Лангсдорфъ разсказывалъ, что таковыхъ выходцевъ въ короткое время наѣхало множество. Пребываніе португальскаго Короля въ Ріо-Жайнеро привлечетъ въ Бразилію людей изъ разныхъ Государствъ съ разными промыслами и умноживъ народонаселеніе и торговлю, возвыситъ Бразилію въ цвѣтущее состояніе, подобно соединеннымъ Американскимъ штатамъ. Число жителей въ Ріо-Жанейро полагаютъ около 80,000.
   Король выписалъ колонистовъ изъ Швейцаріи на весьма выгодныхъ для нихъ условіяхъ. Имъ даютъ земли, скотъ и проч. нужное. При насъ прибыло изъ Европы одно гамбургское судно, на которомъ отправилось въ путь 400 человѣкъ, но дорогою умерло 130. Король былъ весьма недоволенъ симъ произшествіемъ. Ежели бы для первыхъ поселенцовъ употребили военныя или купеческія пространыя суда, на коихъ можно имѣть достаточно пресной воды и свободно дышать чистымъ воздухомъ, сего бы не случилось; колонисты принесутъ Бразиліи великую пользу разведеніемъ картофеля, луку, чесноку и всѣхъ огородныхъ овощей, также скотоводствомъ и дѣланіемъ масла, размноженіемъ Европейскихъ садовыхъ плодовитыхъ деревъ, и проч. Коренные жители симъ весьма мало занимаются, и означенные плоды и растенія получаютъ отъ Европейцевъ, особенно отъ Англичанъ, покупая дорогою цѣною. Бразильцы болѣе пекутся о размноженіи плантацій кофейныхъ, сахарныхъ. Посаженныя кофейныя деревья на четвертомъ году приносятъ плодъ, и каждое таковое дерево, круглымъ числомъ въ годъ, доставляетъ франкъ или рубль. Плантаціи кофейныя расположены на косогорахъ и обработываются Неграми. На каждыя три тысячи деревъ полагаютъ одного Негра. Сіи невольники питаются маньокомъ, бобами, сушенымъ мясомъ; платье получаютъ весьма рѣдко.
   Г. Кильхенъ доставилъ намъ случай видѣть, путешественниками превозносимый водопадъ, въ 16ти миляхъ отъ Ріо-Жанейро. Съ утра верховыя лошади и кареты были пріуготовлены; собрались всѣ Офицеры и Ученые и нѣсколько изъ городскихъ жителей. Мы ѣхали весьма весело, то по обработаннымъ прекраснымъ мѣстамъ, то по крутымъ лѣсистымъ горамъ, имѣя иногда съ одной стороны горы, а съ другой пропасти. За 5ть или 6ть миль до водопада, по крутой и худой дорогѣ, въ каретахъ далѣе ѣхать было не возможно, по чему и надлежало идти пѣшкомъ. Сильный жаръ и трудность спускаться и всходить съ горы на гору насъ утомили; наконецъ всѣ въ разное время, одинъ за другимъ, такъ сказать притащились къ трактиру, въ полмили отъ водопада; освѣжась лимонадомъ, мы пошли вмѣстѣ узкою тропинкою, ведущею по косогору къ водопаду коего шумъ слышенъ былъ уже издалека. Появленіе самаго водопада, скрывавшагося отъ глазъ нашихъ доколѣ мы къ нему не приближились, быстро бѣгущія воды по крутымъ порогамъ въ разныхъ направленіяхъ между большими каменьями на пространствѣ осьмидесяти футъ и наконецъ стремительное паденіе ихъ въ обширную равнину, по которой извиваясь, теряются въ неизмѣримомъ Океанѣ вдали синѣющемся, все сіе поразило наши чувства тѣмъ сильнѣе, что высокія горы, съ обѣихъ сторонъ водопада воздымающіяся, препятствуютъ зрѣнію видѣть другіе предметы; на одной изъ скалъ и на плитѣ вмѣсто стола служащей, во множествѣ начертаны имена посѣщавшихъ сіе мѣсто, между которыми мы нашли нашихъ соотечественниковъ Капитана Головнина и другихъ Офицеровъ; и начертали имена свои.
   Заказанный Г. Кильхеномъ и къ водопаду на плечахъ Негровъ доставленный обѣдъ, особенно былъ вкусенъ послѣ усталости. Между тѣмъ Г. Карнѣевъ, живописецъ отряда Гна Васильева, снялъ видъ водопада.
   На обратномъ пути мы часто отставали другъ отъ друга, потому что нѣкоторые были верьхомъ а другіе рѣшились пройти сію трудную дорогу пѣшкомъ. Я ѣхалъ верьхомъ, а Г. Лазаревъ хотѣлъ непремѣнно идти пѣшкомъ, и за то, когда надлежало подыматься на гору, онъ принужденъ былъ держаться за хвостъ моей лошади дабы взойти съ меньшимъ трудомъ.
   Прошедши пять или шесть миль, сѣли въ кареты, доѣхали до города гдѣ ожидали насъ катера, и мы отправились на шлюпы.

9 Ноября

   9го Министръ нашъ представилъ Королю Іоанну VIму, Начальниковъ судовъ: Васильева, Шишмарева, Лазарева и меня и Генеральнаго Консула Лангсдорфа. Король былъ въ загородномъ дворнѣ, къ которому дорога проложена чрезъ болото. При входѣ въ комнату, гдѣ стоялъ Его Величество, слѣдуя Г. Лангсдорфу, коему извѣстны были обычаи Двора Бразильскаго, мы сдѣлали всѣ поклонъ въ поясъ, прошедъ нѣсколько шаговъ другой поклонъ и потомъ третій; Король удостоилъ меня нѣсколькими вопросами о Ріо-Жанейрѣ, о рейдѣ, о намѣреніи нашего плаванія, и послѣ обыкновенныхъ привѣтствій, поклонился, и мы кланялись въ поясъ, и отступали назадъ, не оборачиваясь спиною, а Король, идучи отъ насъ, при каждомъ разѣ поворачивался для принятія поклона. Подобные поклоны я видѣлъ, когда былъ на суднѣ Надеждѣ въ Нангасаки въ 1804мъ году. Японцы привели чиновниковъ Голландской факторіи и двухъ Капитановъ судовъ на Надежду, и по приходѣ въ каюту сказали имъ: Complement for de grote Herr (поклонъ знатному господину). Послѣ чего они поклонились въ поясъ Японскому Офицеру. Находясь довольно долгое время въ семъ положеніи, одинъ изъ нихъ Докторъ факторіи спросилъ у переводчика: Kanik up? (могу ли приподняться?). Переводчикъ кивнулъ головою въ знакъ согласія, и всѣ выпрямились.
   Кратковременное наше пребываніе въ Ріо-Жанейро, большія на шлюпахъ приготовленія къ новому походу, незнаніе природнаго здѣшняго языка, не позволяли мнѣ сдѣлать подробныхъ замѣчаній и я упомянулъ только о томъ, что намъ случилось видѣть.

20

   20го привезли на шлюпы все что Г. Кильхенъ, по просьбѣ моей, заготовилъ для дальнѣйшаго нашего плаванія, а именно: два быка, сорокъ большихъ свиней и двадцать поросятъ, нѣсколько утокъ и куръ; ромъ и сахарный песокъ, лимоновъ, тыквы, лукъ, чеснокъ и другую зелень, собственно для служителей потребную.
   Сего же дня съ Крысьяго острова привезены обратно на шлюпы хронометры.

21

   Ходы хронометровъ въ Ріо-Жанейро оказались: No 2110 впереди средняго полудня, 2час. 22', 14", 86 и ежедневно уходилъ 2"514; No 518 впереди средняго полудня, 3час. 1,39", 36 и ежедневно уходилъ 6',749
   No 922 Хронометръ Баррода, былъ впереди средняго полудня, 2час. 40', 14" 36 и ежедневно отставалъ 7", 487.
   Намъ надлежало только принять для быковъ и барановъ сѣно, которое обѣщалъ доставишь Г. Кильхенъ, и привести къ окончанію наши счеты; для исполненія сего Г. Демидовъ по утру отправленъ въ городъ.
   Вѣтръ въ Ріо-Жанейра по большой части, ночью дуетъ изъ залива тихій до 8ми и 9ти часовъ утра, потомъ штилѣетъ, съ десяти или одиннадцати часовъ дѣлается свѣжій съ моря и продолжается до захожденія солнпа, а къ ноли вновь штилѣетъ; посему почти всѣ суда, дабы удобнѣе и безопаснѣе выдти въ море, исполняютъ сіе въ два перехода, первымъ приближаются къ выходу, а послѣднимъ, на другое утро выходятъ въ море. Слѣдуя таковому правилу, мы по утру 21го снялись съ якоря, пользовались съ начала тихимъ попутнымъ для насъ маловѣтріемъ, а послѣ 10ти часовъ, когда вѣтръ началъ дуть съ моря, лавировали и близь выхода въ море на глубинѣ 14ти саженъ, гдѣ грунтъ мѣлкій песокъ съ иломъ, положили якорь.
   Поздно въ вечеру Г. Демидовъ возвратился на шлюпъ съ Гмъ Кильхеномъ, съ которымъ мы и кончили всѣ счеты. Сѣно на оба шлюпа въ вечеру было доставлено. Послѣ сего прекратили сношенія съ берегомъ.
  

ГЛАВА III.

Отбытіе изъ Ріо-Жанейро. -- Плаваніе по Южную сторону острова Георгія. -- Обрѣтеніе острововъ Маркиза де Траверсе. -- Плаваніе по Восточной сторонѣ Южныхъ Сандвичевыхъ острововъ. -- Плаваніе въ Южномъ и Ледовитомъ Океанѣ. -- Прибытіе въ портъ Жаксонъ. -- Плаваніе шлюпа Мирнаго во время разлуки съ шлюпомъ Востокомъ. -- Пребываніе въ портѣ Жаксонѣ.

22

   Въ 6 часовъ утра, при маловѣтріи между S и O, я приказалъ сняться съ якоря и въ 8 часовъ мы прошли между крѣпостью Санта-Круцъ и горою, называемою Сахарная Голова. Въ 10 часовъ вѣтръ насталъ съ моря обыкновенный дневный, при которомъ мы не могли пройти выше или восточнѣе острова Резерса, и не зная прохода между острововъ Резерса и Круглаго, я приказалъ поворотить на правый галсъ къ Бразильскому берегу; въ 11 часовъ опять поворотили и симъ курсомъ уже прошли, въ разстояніи на полмилю выше острова Резерса, котораго широта 23°, 5', 18". Когда оба шлюпа вышли изъ тѣсныхъ мѣстъ, мы направили плаваніе на Югъ къ острову Георгія, тѣми путями, гдѣ Г. г. Лаперузъ, Ванкуверъ и Колнетъ искали острова Гранде, обрѣтеннаго въ 1765мъ году Антоніемъ де Ларошемъ въ широтѣ Южной 45° {Chronological. History of the Voyages and disscoveries in the south Sea or pacifie Ocean part III. З98 by Burney.}. Мѣсто сего острова по нынѣ на картахъ перемѣняютъ. Въ 4е часа вѣтръ засвѣжелъ; взяли у марселей по рифу, спустили бомъ-брамъ-реи и бомъ-брамъ-стеньги; къ вечеру развело большое волненіе; взяли еще по рифу и закрѣпили крюсель. Ночью сожгли по фалшфееру, чтобъ показать свои мѣста. Шлюпъ Мирный находился позади насъ.

23

   Въ 5 часовъ утра, вѣтръ при небольшомъ дождѣ, нѣсколько смягчился, и мы поставили всѣ паруса. Въ полдень находились въ широтѣ 25°, 39', 49" Южной, долготѣ 43°, 23' Западной; въ 6 часовъ въ широтѣ 26° 10', долготѣ 45° 21', нашли склоненіе компаса 4°, 36' Восточное. Ночь была ясная, и мы продолжали плаваніе прямо на Югъ.

24

   Въ 9 часовъ утра 24го, легли въ дрейфъ; я велѣлъ спустить яликъ и послалъ на шлюпъ Мирный Лейтенанта Лескова, пригласишь Священника и Г. Лазарева на шлюпъ Востокъ. Въ 10 часовъ Г. Лесковъ возвратился и съ нимъ пріѣхали Священникъ, Г. г. Лазаревъ, Галкинъ, Анненковъ и Новосильской. Вскорѣ началась обыкновенная молитва и молебствіе о испрошеніи у Господа Бога благополучнаго и успѣшнаго окончанія предлежащаго намъ плаванія.
  
   Послѣ сего я приказалъ Г. Лазареву принять на шлюпъ Мирный жалованье на двадцать мѣсяцовъ и на такое же время порціонныхъ денегъ, дабы въ случаѣ какого либо несчастія со шлюпомъ Востокомъ, Г. г. Офицеры и служители Мирнаго не оставались безъ удовлетворенія; а на случай разлученія съ нами, далъ Г. Лазареву предписаніе въ слѣдующихъ словахъ:
   "Приступая къ исполненію возложеннаго на меня порученія, прошу васъ съ ввѣреннымъ вамъ шлюпомъ Мирнымъ, въ дурныя погоды держаться въ разстояніи пяти кабельтововъ въ кильватерѣ, а во время тумановъ ближе къ шлюпу Востоку; напротивъ въ хорошую погоду на траверзѣ въ разстояніи четырехъ, шести и осьми миль, дабы намъ пространнѣе обозрѣвать горизонтъ. Въ ночное время, когда на шлюпѣ Востокъ будетъ поднятъ фонарь, тогда и на Мирномъ поднять фонарь на томъ мѣстѣ, откуда оный долженъ быть виднѣе. Можетъ случиться, что суда, назначенныя производить плаваніе вмѣстѣ, разлучатся, и какъ сему почти всегда бываетъ кто нибудь виною, то прошу васъ внушить Господамъ вахтеннымъ Лейтенантамъ быть крайнѣ бдительными. Когда же неожиданно послѣдуетъ разлука, тогда искать другъ друга три дни на томъ мѣстѣ, гдѣ въ послѣдній разъ находились въ виду одинъ другаго и производить пальбу изъ пушекъ; ежели и послѣ сего не встрѣтимся, то старайтесь поступать по инструкціи, мнѣ данной, съ которой вы копію уже имѣете; когда неожиданная разлука случится прежде острова Георгія, тогда рандеву назначаю на высотѣ залива Овладѣнія, гдѣ, прождавъ четыре дня, поступать по инструкціи; а ежели разлучимся близъ Фалкландскихъ острововъ, и время года будетъ еще позволить, то держашься около сихъ острововъ подъ вѣтромъ, и отыскавъ гавань, войти въ оную, гдѣ и ожидать шесть дней, разводя на горахъ огни; послѣ чего возвратиться чрезъ Куковъ проливъ въ портъ Жаксонъ, и тамъ ждать прихода шлюпа Востока. Все вышеписанное, во время разлуки, будетъ съ точностью исполняемо на шлюпѣ Востокѣ.
   Въ полдень мы находились въ широтѣ 27°, 58', 46" Южной; долготѣ 43°, 32', 51" Западной; теченіе моря было SW 64° двѣнадцать миль въ сутки; курсъ продолжали прямо на Югъ подъ всѣми парусами. Въ 7 часовъ вечера шлюпу Мирному сдѣланъ сигналъ подойти подъ корму къ шлюпу Востоку, и когда сіе исполнено, тогда мы пожелали взаимно другъ другу счастливыхъ успѣховъ и продолжали путь. Въ 10 часовъ вечера вѣтръ засвѣжелъ, и взяли у марселей по рифу.

25

   Въ продолженіи ночи небо покрыто было облаками, вѣтръ дулъ крѣпкій отъ О, и развело большое волненіе; шлюпъ Мирный отсталъ далеко; мы принуждены имѣть марсели на Езельговтѣ; въ два часа по полудни, когда Мирный насъ догналъ, опять поставили марсели; въ 4 часа пошелъ дождь, а въ 8 часовъ набѣжалъ отъ NW сильный, но непродолжительный шквалъ; послѣ чего вѣтръ при пасмурной погодѣ, началъ дуть отъ NO тише прежняго. Около полуночи молніею освѣщало безпрерывно весь горизонтъ къ SO, и слышенъ былъ громъ.

26

   Вѣтръ изъ Сѣверо-Восточной четверти, постоянно, сопровождавшій насъ отъ Ріо-Жанейро до сего мѣста, господствующій около Бразильскихъ береговъ, съ Сентября до Марта мѣсяца, въ восемь часовъ вечера отошелъ къ OTS, при пасмурной погодѣ и дождѣ, и засвѣжелъ столько, что мы взяли у марселей по рифу и спустили брамъ-реи.

27

   27го, Мрачность и дождь продолжались при большомъ волненіи; ночь была весьма темная; на созженный фалшфееръ шлюпъ Мирный не отвѣчалъ, и по утру при разсвѣтѣ не былъ видѣнъ. Расчитывая,, что долженъ находиться назади, мы убавили парусовъ, и въ три часа послѣ полудня направили путь по вѣтру, чтобъ сыскать нашего сопутника; вскорѣ, когда пасмурность нѣсколько прочистилась, увидѣли его на NO, и пошли прямо къ нему. Въ четыре часа, когда оба шлюпа сблизились, мы вновь привели на лѣвый галсъ на SWTW. Вѣтръ тогда дулъ крѣпкій отъ STO съ порывами. Солнце иногда проглядывало; волненіе, было велико.

28

   Съ утра вѣтръ стихъ; мы подняли брамъ-реи, отдали у марселей рифы, и поставили брамсели. По Реомюрову термометру, тепла было 14°,1; къ полудню заштилѣло, небо очистилось отъ облаковъ. Мы находились въ широтѣ 54°, 19' Южной, долготѣ 44°, 41', 9" Западной. Въ продолженіи четырехъ сутокъ, теченіе увлекло насъ на SW 3°, 14'; пятьдесятъ шесть миль.
   По 20ти разстояніямъ луны отъ солнца, я опредѣлилъ долготу 44°, 40', 03"; Капитанъ Лейтенантъ Заводовскій 44°, 55', 50"; Штурманъ Парядинъ 44°, 40', 31".
   Въ 6 часовъ въ широтѣ 35°, 4', долготѣ 44°, 44'; склоненіе компаса было 6°, 15' Восточное.

29

   Въ 2 часа утра, нашелъ отъ SW шквалъ съ дождемъ и градомъ, что принудило насъ у марселей взять по два рифа; съ разсвѣтомъ вѣтръ еще усилился, мы закрѣпили форъ-марсель, крюсель и остались подъ зарифленнымъ гротъ-марселемъ и штормовыми стакселями, спустили брамъ-реи и брамъ-стеньги; по окончаніи сей работы, когда служители надѣли сухое платье, дано имъ по стакану пунша, для подкрѣпленія. Въ полдень мы находились въ широтѣ 35°, 46', 9", Южной, долготѣ 43°, 43', 31", Западной. Въ три часа по полудни набѣжалъ со стороны вѣтра сильный, но непродолжительный шквалъ съ дождемъ и крупнымъ градомъ.

30

   Во время крѣпкаго вѣтра, въ сей день бывшаго, насъ окружали бурныя птицы, (Procellaria) величиною почти съ утку; спина, хвостъ и голова ихъ сверьху свѣтлобурыя, а низъ бѣлый. Въ продолженіи дня горизонтъ былъ чистъ, и мы могли видѣть на пятнадцать миль во всѣ стороны.

1, Декабря

   1го, при тихомъ вѣтрѣ шли къ Югу; въ широтѣ 36°, 10', Южной, долготѣ 42°, 15', Западной, опредѣлено склоненіе компаса 7°, 21' Восточное. Съ утра подняли брамъ-стеньги и рей, и отдали у марселей рифы. Въ 11 часовъ, задулъ тихій вѣтръ отъ N; въ полдень находились въ широтѣ 36°, 17', 56", долготѣ 42°, 00', 37" Западной, теченіе увлекло насъ на SO 76°, двѣнадцать миль. Съ полудня вѣтръ началъ свѣжѣть, и мы шли по 6ти, 7ми и 8ми миль въ часъ. Въ 11 часовъ вечера, у марселей взяли по два рифа, а крюсель закрѣпили, чтобъ не удалиться отъ Мирнаго. Въ продолженіи дня, лѣтало около насъ нѣсколько Албатросовъ, (Diomedea exullans) и выше упомянутыхъ бурныхъ птицъ во весь вечеръ и всю ночь видна была, зарница къ Юго-Востоку.

2

   Въ полдень 2го, въ широтѣ 38°, 59', 33", Южной долготѣ 41°, 48', 23" Западной; теченіе шло по направленію; SO 54°; тринадцать миль. По горизонту былъ туманъ подобно какъ въ С.-Петербургѣ; когда рѣка Нева вскрывается, и влажность отъ оной морскимъ вѣтромъ приноситъ въ городъ. Большія рыбы отъ 15 до 16 футовъ величиною, изъ роду Китовъ, окружали наши шлюпы; всѣ бросились за ружьями. Лейтенанту Демидову удалось ранишь пулею въ голову одну, которая близь шлюпа высунулась изъ воды перпендикулярно футовъ на пять; и бывъ ранена, бросилась прочь отъ шлюпа, оставляя кровяной слѣдъ. Рыбы сіи имѣли по одному перу на спинѣ, горизонтальный хвостъ и небольшое дыхальцо надъ головою. Въ вечеру найдено склоненіе компаса 8°, 15' Восточное; съ полудни до полуночи мы шли весьма тихо.

3

   Въ 11ть часовъ утра вахтенный Лейтенантъ Игнатьевъ донесъ мнѣ, что на WSW видѣнъ бурунъ; я обрадовался, заключая, что можно ожидать близости берега, который Г. Ла Рошъ усмотрѣлъ въ 1675 году въ 45° Южной широты, велѣлъ держать къ буруну; но подошедъ ближе, мы увидѣли мертваго кита, на котораго вода разбивалась; китъ окруженъ былъ множествомъ морскихъ птицъ, лѣтающихъ, плавающихъ и на немъ сидящихъ. Г. г. Демидовъ и Бергъ отправились на яликѣ, чтобы застрѣлить нѣсколько птицъ, и имъ удалось убить одного Албатроса,: длиною въ 2 фута 8 дю: а отъ одного конца крыла до другаго въ 7 футовъ 6 дю: цвѣтъ перьевъ на верхнихъ, частяхъ сей птицы темно-бурый, шея и низъ бѣлыя. Въ полдень, по наблюденію, широта нашего мѣста была З9°, 48', 36" Южная долгота 41°, 44', 29" Западная; теченіе на SO 39°, пятнадцать миль.
   Въ 2 часа проплыло мимо шлюпа большое стадо малаго рода морскихъ свиней или дельфиновъ, съ острыми головами. Въ три часа мы легли въ дрейфъ и лотъ-линемъ въ 200 сажень не достали дна. Отъ четырехъ часовъ до вечера, видѣли многочисленныя стада лѣтающихъ и сидяшихъ на водѣ бурныхъ птицъ. Намъ очень хотѣлось одну застрѣлить, но не удалось по причинѣ ихъ пугливости. Въ 6ть часовъ вдали къ NWW (видѣли фонтаны пускаемые китами; погода продолжалась въ теченіи всего дня прекраснѣйшая, по захожденіи солнца, спустилась на шлюпы большая роса. Склоненіе компаса при захожденіи солнца было Восточное.

4

   Въ часъ по полуночи, нашелъ со стороны вѣтра густый туманъ, продолжавшійся до осьми часовъ угара. Когда прояснило, мы увидѣли стада птицъ того же рода, которыя насъ окружали на канунѣ. Вѣтръ постепенно свѣжѣлъ; къ полудню имѣли ходу восемь съ половиною миль въ часъ. Широта нашего мѣста была 41°, 30', 55" Южная, долгота 41°, 55' Западная.
   Ртуть въ барометрѣ съ утра начала опускаться, предвѣщая крѣпкій вѣтръ, который и насталъ при захожденіи солнца хотя по лѣтающимъ птицамъ можно бы заключишь о близости берега, но въ продолженіи всего дня, къ прискорбію нашему, мы не могли видѣть далѣе пяти или шести миль; ибо весь горизонтъ покрытъ былъ мрачностію.
   Къ 8ми часамъ вечера увеличивающійся вѣтръ отъ W принудилъ насъ остаться подъ зарифленными двумя марселями, фокъ-стакселемъ и гротомъ. Во время крѣпкаго вѣтра, я находилъ за лучшее нести гротъ, а не фокъ, по тому что шлюпъ Востокъ, у котораго фокъ мачта поставлена была слишкомъ близко на носъ, съ фокомъ всегда много зарывался, мы не имѣли покойной качки, и руль ходилъ всегда подъ вѣтромъ.

5

   Вѣтръ дулъ крѣпкій отъ SSW. Въ два часа ночи мы сожгли фалшвейеръ, шлюпъ Мирный отвѣчалъ тѣмъ же, находясь не далеко отъ насъ. Къ разсвѣту развело большое волненіе, и шлюпъ бросало довольно сильно. Горизонтъ былъ чистый и обширный, по чему каждые полчаса ходили люди на всѣ три салинга; и каждый особенно доносилъ Вахтенному Лейтенанту, что съ верьху видѣлъ. Съ самаго отправленія изъ Ріо-Жанейро до окончанія путешествія, сіе исполняемо было въ точности, и Вахтенный Лейтенантъ не позволялъ посланнымъ на верьхъ между собою переговариваться. До полудня вѣтръ зашелъ отъ SSO, мы поворотили на правый галсъ. Широта въ полдень оказалась 42°, 40', 53" Южная, долгота . 41°, 11', 26" Западная, теченіе SO 49° шесть миль въ часъ. У марселей отдали по два рифа и поставили крюсель. Въ 2 часа бросили лотъ и линемъ въ 200 саженъ не достали дна, къ вечеру вѣтръ затихъ, но море еще продолжало колебаться. Во весь день окружали насъ птицы, о коихъ упомянуто 3го и 4го числъ. Г. Завадовскій застрѣлилъ малую бурную птицу (Procellaria Pelagica), и какъ голова ея была совершенно раздроблена, то не удобно было приготовить для сохраненія въ числѣ чучелъ.

6

   Съ полуночи при тихомъ отъ OTS вѣтрѣ, мы опять направили путь на Югъ. Въ три часа вѣтръ отошелъ къ ONO и постепенно свѣжѣлъ, такъ что мы имѣли ходу по 5ти и 6ти миль въ часъ. Въ сію ночь море было бѣловатаго цвѣта, я полагаю, что перемѣна цвѣта воды въ ночное время произошла отъ множества малыхъ свѣтящихся червей, которые въ свѣтлую ночь не могутъ свѣтить ярко и сообщать морю огненнаго вида, какъ въ темныя ночи. Съ утра подняли брамъ-реи, поставили всѣ паруса, но за туманными облаками не могли видѣть солнца, и потому полуденнаго наблюденія не сдѣлали. Въ 3 часа по полудни погода превратилась въ пасмурную съ дождемъ и продолжаясь таковою до полуночи, не позволила намъ во всѣ сутки обозреѣть далѣе пяти миль впередъ и во всѣ стороны. Г. Лазареевъ застрѣлилъ бѣлаго Албатроса и поднялъ на шлюпъ. Албатросъ былъ вѣсомъ въ 31 фунтъ, величиною отъ конца одного крыла до конца другаго 10 футовъ 7 дюймовъ.

7--8

   Ночью море было наполнено свѣтящимися черьвями и множествомъ китовъ, изъ коихъ два подлѣ самаго шлюпа пускали фонтаны. Въ 5 часовъ утра вѣтръ утихъ, и нѣсколько спустя задулъ противный отъ SSW; мы легли къ SO. Въ десять часовъ удалось Г. Берху застрѣлить одну изъ лѣтавшихъ около шлюпа бурныхъ птицъ, для поднятія коей, положили гротъ марсель на стеньгу, и спустили шлюпку. -- Длина сей птицы отъ конца носа до конца хвоста, одинъ футъ, шесть дюймовъ; верхняя часть клюва загнута внизъ остріемъ; ноздря только одна, раздѣляется тонкою перпендикулярною перепонкою, верхняя часть головы, спина, крылья и хвостъ бурые, а брюхо и нижняя часть шеи бѣлыя, ноги короткія съ тремя пальцами, которые между собою соединены перепонкою, и имѣютъ на концахъ когти, а сзади шпоры. Когда птицу привязали лаглинемъ за ногу, и пустили на воду съ кормы, тогда другія бурныя птицы собрались во кругъ, и казалось сожалѣютъ объ ея жребіи; въ короткое время ихъ застрѣлено десять, потомъ шлюпку подняли, и наполнили паруса.
   Въ полдень находились въ широтѣ 44°, 46', 30" Южной, долготѣ 41°, 16', 49" Западной. Теченіе было въ продолженіи двухъ сутокъ 9 миль; вѣтръ дулъ отъ Юга противный, а отъ SW шла большая зыбь; ртуть въ барометрѣ стояла на 29ти, 47; въ 3 часа сдѣлалась погода пасмурная съ дождемъ; вскорѣ нашедшій шквалъ отъ SSO принудилъ насъ взять всѣ рифы у марселей и спустить брамъ-реи и брамъ-стеньги. Подняли изъ воды растеніе двухъ родовъ. Перваго рода, gorgonia, имѣетъ стебель длиною въ одинъ футъ; толщиною въ діаметрѣ 1 1/2 дюйма; перерѣзавъ оный ножемъ, замѣтили, что внутренность много походитъ на роговое вещество; отъ стебля разширяется во множествѣ. на подобіе опахала, вѣтви разной величины и толщины, всѣ цилиндрическія, въ срединѣ пустыя, цвѣтъ имѣютъ грязно свѣтло-зеленый; все сіе растеніе простирается на 7 футовъ. На второмъ, отъ кудряваго корня, растутъ прямо, гибкіе длинные въ двѣ линіи толщиною стволы; листья ихъ длиною въ два фута, плоскія, волнистыя, зубчатыя, произходятъ изъ веретенообразныхъ пустыхъ вѣтвей; трава сія различной длины. Мы нерѣдко разкладывали во всю длину шканецъ и юта, т. е. на 70 футовъ Англинскихъ, цвѣтомъ грязно-желто-зеленоватая, и подобно всѣмъ плавающимъ на поверхности моря травамъ, служитъ убѣжищемъ ракушекъ.

8

   Въ 7 часовъ утра вѣтръ перешелъ къ SSW; мы поворотили по вѣтру; къ полудню еще отошелъ и мы легли на STO; широта нашего мѣста была 44°; 36', 43" Южная, долгота 42°, 51', 02" Западная, теченіе снесло насъ на NW 55° 27 миль. Около пяти часовъ по полудни пересѣкли паралель 45°, на которой полагаютъ, что Гмъ. ла-Рошемъ обрѣтенъ островъ Гранде. Тогда погода была ясная, мы могли видѣть далеко, однакоже имѣли равную участь съ Г. г. Лаперузомъ, Ванкуверомъ и Колнетомъ, которые въ разныя времена и въ разныхъ мѣстахъ по сей паралели тщетно искали сей островъ, о коемъ въ хронологической Исторіи Бурнея въ III части на стр. 697 сказано слѣдующее: "Г. Ла-Рошъ обходя мысъ Горнъ на возвратномъ пути изъ Южнаго Океана, по ошибкѣ въ счисленіи, былъ подверженъ опасности, и простирая плаваніе въ поздное время года, въ Апрѣлѣ мѣсяцѣ, (который соотвѣтствуетъ Октябрю въ Сѣверномъ полушаріи) увидѣлъ берегъ, покрытый льдомъ и снѣгомъ; найдя глубину 20, 30 и 40 саженъ, остановился на якорѣ. Когда погода прояснилась, усмотрѣлъ, что стоитъ близь горъ, покрытыхъ снѣгомъ, у мыса, простирающагося къ SO. Пробывъ 14 дней на семъ мѣстѣ, въ полтора часа прошелъ проливомъ, находящимся между симъ берегомъ и малымъ островомъ; послѣ того держалъ на NWW, а въ слѣдующіе сутки, штормомъ отъ Юга, увлеченъ былъ на Сѣверъ, въ продолженіи трехъ сутокъ. Когда погода перемѣнилась, почиталъ себя въ широтѣ 46°, откуда направилъ курсъ въ заливъ Всѣхъ Святыхъ (Bahia de todos los santos), въ широтѣ 45°, пришелъ къ большому острову, при которомъ было хорошее якорное мѣсто, а на Восточной сторонѣ, свѣжая вода, дрова и рыба въ изобиліи, но людей не видали. Ла-Рошъ назвалъ сей островъ Гранде.
   Изъ таковаго описанія не возможно узнать, гдѣ Ла Рошъ видѣлъ берегъ, обойдя мысъ Горнъ, и какимъ проливомъ прошелъ; а потому нѣтъ возможности опредѣлить долготу острова Гранде. Нѣкоторые мореплаватели и Географы, полагаютъ, что Ла Рошъ обходилъ мысъ Горнъ съ Восточной стороны, и обрѣтенный имъ берегъ, покрытый льдомъ и снѣгомъ, принадлежитъ къ Фалкландскимъ островамъ, а другіе полагаютъ что видѣлъ островъ Валиса и прошелъ у онаго малымъ проливомъ, по чему и можно заключить, что курсъ его былъ по Южную сторону острова Георгія. Всѣ сіи мнѣнія опредѣляютъ долготу острова Гранде разную, и потому направляя путь однимъ меридіаномъ, можно токмо по счастію попасть къ сему острову.
   Приближаясь къ параллели 45°, мы ежедневно встрѣчали большія стада птицъ, рыбъ и плавающую траву, что обыкновенно принимаютъ за признаки близости земли, которой мы однакожъ не видали.
   Въ два часа ночи, для поджиданія шлюпа Мирнаго, взяли еще рифы у марселей, и закрѣпили крюсель. По разсвѣтѣ, въ парусномъ горизонтѣ, напрасно искали Шлюпа, и мнѣ было весьма непріятно исполнить условіе искать другъ друга на томъ мѣстѣ, гдѣ въ послѣдній разъ видѣлись. Вскорѣ пошелъ дождь, и я еще болѣе потерялъ надежду встрѣтиться съ Мирнымъ, но сдѣлавъ пушечный выстрѣлъ, мы услышали отвѣтъ назади, по чему тотъ же часъ привели къ вѣтру, дабы Гну Лазареву дать возможность насъ догнать; весьма обрадовались, когда, по прочищеніи пасмурности, увидѣли шлюпъ Мирный въ близости, и немедленно наполнили паруса. Въ полдень находились въ широтѣ 46°, 24', 57", Южной, долготѣ 42°, 27', 47", Западной; теченіе моря увлекло насъ на NO 74° пятнадцать миль; послѣ обѣда имѣли возможность измѣрить нѣсколько разстояній луны отъ солнца. Долгота мѣста нашего въ полдень опредѣлена слѣдующая: мною, изъ 15ти, разстояній -- 42°, 22', 1.
   Капитанъ Лейтенантомъ Заводовскимъ изъ 15ти разстояній -- 42, 22, 52.
   Лейтенантомъ Торсономъ изъ 10ти разстояній -- 42, 7, 22.
   Астрономомъ Симановымъ -- -- -- -- 42, 17, 22.
   Долгота по хронометрамъ:
   No 518 -- 42, 26, 18.
   No 922 -- 42, 25, 2.
   Склоненіе компаса найдено 7°, 48' Восточное. Погода сдѣлалась лучше, мы подняли брамъ-рейи продолжали курсъ на югъ.

10

   При благопріятной погодѣ вынесли на верхъ все служительское платье и постели для просушки. До сего времени чрезъ день всегда въ палубахъ. разводили огонь въ чугунныхъ печкахъ, которыя по прекращеніи огня, выносили, съ сего же дня вступая въ холодный климатъ, я велѣлъ поставить и укрѣпить печки на мѣстахъ, трубы вывести въ гротъ и форъ-люки, а самые люки закрыть; въ гротъ-люкѣ для свѣта вырѣзанъ былъ въ 4 фута квадратъ, въ который вставили стекло, дабы не входила мокрота; остальная часть люка обита смоленой парусной, входъ въ палубу оставленъ былъ въ форъ-люкѣ; въ гротъ-люкъ позволялось ходить только въ чрезвычайныхъ случаяхъ, а для облегченія шлюпа сняты еще 4 крайнія пушки и спущены въ кубрикъ.
   10го въ широтѣ 47°, 52', 4", Южной, измѣрено нѣсколько лунныхъ разстояній отъ солнца, и опредѣлена долгота въ полдень:
   Мною изъ 20ти разстояній -- 42°, 5', 29 Западная.
   Капитанъ Лейтенантомъ Заводовскимъ изъ 25ти разстояній -- 42, 4, 13.
   Штурманомъ Парядинымъ изъ 30ти разстояній -- 42, 6, 10.

Долгота по хронометрамъ:

   По No 518 -- 42, 15, 44
   По No 922 -- 42, 15, 35.
  
   Изъ лѣтающихъ около шлюпа, разныхъ птицъ, застрѣлили трехъ, которыя подняты были на шлюпъ. Онѣ принадлежали къ роду бурныхъ птицъ (Procellaria), длиною въ 1 футъ 1/2 дюйма, носъ ихъ въ 1 1/2 дюйма съ загнутымъ концемъ, перья бѣлыя, испещренныя бурными пятнами. Сіи птицы признаны нами за самыхъ тѣхъ, которыя въ путешествіи Капитана Кука названы Pintades; мы будемъ называть ихъ Пеструшками.
   Теплота примѣтно уменьшалась, а потому я позволилъ всѣмъ употреблять платье нарочно для холоднаго климата приготовленное, какъ то: фланелевыя рубахи и подштанники, а сверхъ рубашекъ суконное платье и проч.

11

   До осьми часовъ 11го, мы продолжали курсъ къ Югу; вѣтръ задулъ тихій отъ SSO; поворотили къ SW, откуда шла большая зыбь. Въ полдень находились въ широтѣ 49°, 55', 56" Южной, долготѣ 41°, 57, 11" Западной; теченіе было NO 12°, осьмнадцать миль въ сутки; ртуть въ термометрѣ стояла на 6° теплоты; склоненіе компаса найдено 11°, 32 1/2' Восточное; въ 4 часа вѣтръ перешелъ въ SW четверть, мы опять поворотили. Въ продолженіи сего дня видѣли нѣсколько албатросовъ, пеструшекъ и множество хохлатыхъ пенгвиновъ или скакуновъ (Aplenoditos chrysocome), мы старались хотя одного изъ нихъ застрѣлить; но по причинѣ осторожности ихъ, намъ не удалось исполнить нашего желанія. Въ сіи сутки проплыло мимо насъ нѣсколько морской травы.

12

   При тихомъ вѣтрѣ отъ NTW и большой зыби отъ Юга, мы продолжали курсъ къ острову Георгія. Съ утра вѣтръ свѣжелъ отъ NO, въ полдень находились въ широтѣ 50°, 9', 40" Южной, долготѣ 41°, 22', 18" Западной. Послѣ полудня пошелъ дождь, и мы несли мало парусовъ, для того, что шлюпъ Мирный далеко отсталъ.
   Въ сей день вся Россія праздновала рожденіе ГОСУДАРЯ ИМПЕРАТОРА АЛЕКСАНДРА ПАВЛОВИЧА. Мы ознаменовали праздникъ, поднятіемъ. кормоваго флага, и при питіи за здравіе ЕГО ВЕЛИЧЕСТВА, команда кричала семь разъ: ура! при двадцати одномъ выстрѣлѣ съ каждаго шлюпа. Ко всеобщему сожалѣнію нашему, свѣжій вѣтръ и большое волненіе препятствовали Священнику переѣхать на шлюпъ Востокъ для молебствія, но мы съ сердечными чувствами возсылали теплыя молитвы ко Всевышнему о здравіи и благоденствіи ЕГО ИМПЕРАТОРСКАГО ВЕЛИЧЕСТВА.

13

   Съ 7ми часовъ вечера 12-го, вѣтръ перешелъ къ WNW. Въ полночь теплота по термометру на воздухѣ была 3°, 7, а въ палубахъ, гдѣ спали служители, 6°, 8. Въ продолженіи ночи шелъ дождь; съ утра было по горизонту мрачно. Въ полдень 13го, мы находились въ широтѣ 52°, 25', 18" Южной, долготѣ 40°, 23', 42" Западной; теченіе имѣли NW 57°, двадцать девять миль въ сутки; лотомъ съ линемъ въ 250 саженъ дна не достали. Склоненіе компаса было 10°, 48' Восточное. Въ 10ть часовъ вечера вѣтръ сдѣлался противный отъ STO; мы пошли на SWTW. Въ продолженіи дня лѣтали бурныя птицы разныхъ родовъ и въ перьвый разъ показались голубые.

14

   Въ продолженіи противнаго вѣтра мы легли въ дрейфъ, спустили яликъ и стрѣляли птицъ; въ короткое время застрѣлили двухъ, одну бѣлую, а другую голубую изъ принадлежащихъ къ роду бурныхъ; первая названа Капитаномъ Кукомъ Снѣжною, а послѣдняя Синею Петрелью; онѣ величиною съ горлицу, цвѣта сизаго, близкаго къ голубоватому; съ одного конца крыла до другаго проходитъ бурая полоса, и конецъ хвоста бурый, ноги и носъ голубые. Я ихъ буду называть Голубыми бурными птицами.
   Въ полдень мы находились въ широтѣ 53°, 10', 53", Южной, долготѣ 40°, 8', 5" Западной; термометръ стоялъ выше точки замерзанія 2°, 8, и въ первый разъ выпало нѣсколько снѣга. Въ 7 часовъ набѣжалъ отъ SWTS шквалъ съ снѣгомъ, что и принудило насъ зарифить марсели двумя рифами. Вскорѣ вѣтръ сдѣлался тише, мы отдали по рифу и поставили брамсели, чтобы скорѣе достигнуть до острова Георгія; въ 10ть часовъ еще пробѣжалъ шквалъ съ снѣгомъ, и вѣтръ установился тотъ же.

15

   Ночь была ясная, отъ SW шла большая зыбь; термометръ на открытомъ воздухѣ стоялъ выше точки замерзанія 1°, 8, а въ палубѣ, гдѣ спали служители, 7°, 4. Въ половинѣ шестаго часа пришедъ на параллель острова Валлиса, мы направили путь къ OSO. Любопытство побудило всѣхъ встать весьма рано, въ надеждѣ увидѣть островъ Георгія. Хотя онаго еще не было видно при разсвѣтѣ, однакоже то мѣсто гдѣ долженъ находиться берегъ, отличалось отъ остальной части горизонта черногустыми скопившимися тучами. Множество китовъ пускали фонтаны; бурныя птицы голубыя, снѣжныя, малыя черныя и пеструшки, лѣтали стадами и сидѣли на водѣ; мѣстами появлялись плавно-лѣтающіе албатросы. Пеструшки, будучи всѣхъ смѣлѣе, близко подлѣтали къ шлюпу; множество хохлатыхъ пенгвиновъ, выскакивая изъ воды и перекликиваясь другъ съ другомъ, насъ обгоняли; травы, называемой Fucus Pyriformis, несло много мимо шлюповъ. Въ 8 часовъ,когда пасмурность нѣсколько очистилась, мы увидѣли острова Валлисъ и Георгія въ разстояній 21й мили; остроконечныя ихъ вершины, скрываемыя облаками, конечно покрыты вѣчнымъ снѣгомъ; въ полдень мы приближились къ острову Валлису, который былъ отъ насъ на NO 37°, въ двухъ миляхъ. По наблюденіямъ въ п , а когда оное покажется испортившимся, то и вовсе оного не производить, а с горохом обыкновенно приказывать мешать бульон. Когда на судах устроены будут печи, то нужно по временам раздавать людям печёный хлеб, который, как известно, гораздо здоровее сухарей; бочки водяные иметь внутри крепко обожжённые и таковое обжигание повторять чаще, дабы иметь всегда свежую и не испорченную воду, наблюдая за всем тем, чтобы они всегда были в чистоте, и когда нужда потребует налить бочки соленою водою для содержания судна в грузу, а после понадобится налить оные пресною водою, тогда прежде должно очистить оные; ибо нет ничего вреднее для здоровья, и ничто так скоро не возрождает цынгу, как испорченная вода.
   Для сбережения здоровья людей, вы снабжены будете запасом бульона, чаю, патоки, сахару, какао, сосновой эссенции, сусла хорошего, уксусу и горчицы. Непременно должно запастись для больных достаточным количеством хины. Не безполезно также взять с собою несколько бочек крепкого пива из последнего европейского порта, и когда одну бочку выпьют, то на её дрожжи наливать тёплую воду и сосновую эссенцию, смешав оную с патокою; наливка сия через 23 часа, а в тёплую погоду, через 10 часов, начнет бродить, и через три дня можно оную пить; таким образом из дрожжей двух выпитых бочек можно вываривать около двадцати ведер нового хорошего пива. Из прежних вояжей видно, что между островом Св. Елены и Копенгагеном, пропорция припасов, для сего употребляемых, была на бочку в 20 вёдер три горшка сосновой эссенции, полтора пуда патоки, а пропорция каждого человека состояла из полукружки, и как пиво здоровейшее питие на море, то потребно давать оное людям чаще; сие предположение предоставляется приводить в исполнение по ближайшему вашему рассмотрению.
   4. Людей стараться не подвергать напрасно в ненастье и всякую влажную погоду, но смотреть, чтобы они не ложились на открытом воздухе; на солнце же голову всегда покрывали, постели их просушивать, как можно чаще, а в палубах раскладывать с надлежащею осторожностью огонь, как надёжнейшее средство к очищению воздуха.
   5. Во время путешествия вашего, не оставляйте упражнять штурманов, экономических офицеров и других чинов, поступая в сем случае по содержанию изданных правил, коими снабжены будете.
   6. Сбережение пороха от расходов хотя не маловажно в предлежащем вам пути, но не воспрещается вам однакож, судя по обстоятельствам, делать экзерциции; причём поступать по Регламенту императора Петра Великого, и как для оной, так для салютов, прочистки орудий и прочих выстрелов, употреблять заряды по правилам, утверждённым государем в 13-й день апреля 1804 года. Всем иностранным чиновникам, посещающим ваши суда, делать почести по их чинам, руководствуясь в том уставом императора Петра Великого.
   7. При всяком входе вашем в дружественные чужестранные порты для покупки свежей провизии, или для починки ваших судов, вы должны немедленно давать знать о вашем приходе тамошнему правительству, или кто есть со стороны российского двора и уведомлять также Адмиралтейств-коллегию о благосостоянии команды и судов.
   8. Когда будете находиться в иностранных владениях и у народов различных стран, обходиться с ними ласково и сохранять всякую благопристойность и учтивость, внушая сие и всем подчинённым вашим; никаких дезертиров на вверенные вам суда вопреки прав народных не принимать, а если бы в числе их находились и русские подданные, то и их не брать до сношения с местным правительством или с доверенною особою от российского двора, там пребывающею.
   9. В салютах кораблей и крепостей тех держав, с коими трактатов не заключено, поступать по силе морского устава государя императора Петра Великого, салютуя всегда в таком расстоянии, чтобы пальба могла быть видима и слышна. Впрочем, для сведения вашего и в чём следует исполнения, будут присланы вам от исполнительной экспедиции все договоры и трактаты, какие только с кем сделаны; также имеете взять от Кронштадтского порта для сведения вашего копию с инструкции, которая дана была прошлого 1805 года крейсерским судам, посыланным в море, для воспрещения пути судам, шедшим из заражённых жёлтою горячкою мест.
   10. Поелику звание ваше обязывает вас защищать достоинство флота Российского, то коллегия, надеясь, что вы не упустите ничего из вида к сохранению судов, вам вверяемых, и к недопущению их до оскорбления, предписывает вам содержать себя в готовности, чтобы кто-нибудь, встретясь с вами, не мог нанести обиды флагу и причинить судам вашим вреда. В случае неприязненного нападения стараться оборонить себя, как долг храброго и искусного офицера повелевает; судам же купеческим, с вами встретившимся, или купно с вами идущим, никаких обид не чинить, а напротив в возможном оказывать вспомоществование.
   11. На случающиеся в пути надобности отпущена будет сумма, на записку которой в приход и расход истребовать от Кронштадтского порта шнурованную книгу.
   12. В ознаменование доверенности, какую имеет к вам начальство ваше, предоставляется вам право выдавать при случае, по бывшему на шлюпе "Диане" примеру, нижним чинам награждение, годовое, полугодовое и третное жалование, из суммы, которая отпустится вам на экстраординарные расходы. На место умерших служителей повышать других нижних чинов, по достоинству; позволяется производить людям, по климатам тех стран, где суда вверяемые вам будут находиться, морской провиант и провизию, не по регламенту, но соображаясь с примером лучших мореходцев, по собственному вашему усмотрению. Также позволяется употреблять для сбережения здоровья служителей, сверх положения, разное платье по климатам, бельё и прочее, из запасов, которыми каждое судно в достаточном количестве снабдится, и покупать, в случае нужды, потребные для судов припасы и материалы.
   13. В рассуждении производства жалования и порционных денег, имеете вы поступать по утверждённой государем в 10-й день сего июня и при сём в копии прилагаемой записке.
   14. Поелику плавание в морях обоих полушарий зависеть будет от свойств климатов н различных времен года, то и имеете руководствоваться путешествиями кругом света известных мореплавателей, кои послужат вам во многих случаях или примером, или усовершенствованием к сохранению и содержанию судов и экипажей в целости, и коими снабжены вы будете по особому распоряжению.
   15. Что касается до цели плавания вашего, также до времени возвращения в свои европейские порты, о сем получите особенное предписание и наставление. Посему остается коллегии заключить, что вы яко искусный и отличный офицер исполните с точностью поручение вам делаемое и последуете, не обинуясь, изображённым в морском уставе, в коллежской должности и в прочих узаконениях предписаниям, до командующего судном касающимся, благоразумными своими распоряжениями в предлежащем пути оправдаете ту доверенность, которая вам делается.
  

III. Инструкция государственного Адмиралтейского департамента

  
   Как по повелению государя вы определены начальником двух шлюпов, отправляющихся из Кронштадта в дальнее мореплавание, и от морского министра получите надлежащее предписание о расположении вашего плавания, равно и о всех главных поручениях, на вас возлагаемых: то Адмиралтейский департамент за тем полагает дать вам только некоторые необходимо нужные правила, служащие к руководству для наблюдений во время вашего плавания.
   1-е. Нужные для сего вояжа астрономические, математические и физические инструменты, некоторые отпущены вам из приуготовленных здесь, а прочие недостающие получите по прибытии в Англию; от морского министра писано о заготовлении оных к находящемуся там российскому послу. Все оные инструменты должны вы поверить, и ежели найдутся какие-либо в них погрешности, исправить.
   2-е. Во время похода, по окончании каждых суток, означать счислимый и обсервованный пункт румбом и расстоянием до какого-нибудь известного места, предпочитая где можно те из сих мест, коих широта и долгота определены.
   3-е. В случае немалой разности счислимого пункта с обсервованным, означать румб и расстояние между сими пунктами, стараясь делать замечания о причине таковой разности.
   4-е. Для сего должны вы иметь разные карты, и на всех оных прокладывать счисление, замечая как несходства между ими, так и то, которую из них в какой части именно найдете вы вернейшею. А потому старайтесь делать сколько можно более астрономических наблюдений. Необходимо нужные для сего морские карты тех морей, по коим совершать будете плавание, многие препровождены уже к вам от департамента, а те, которых недостаёт, можете купить в Англии из числа издаваемых от английского адмиралтейства.
   5-е. Для наблюдения широты не должно довольствоваться одною полуденною высотою солнца, но наблюдать также звезды при свете зари на меридиане и солнце вне меридиана, если в полдень не будет оно видно за облаками.
   6-е. Для долготы брать расстояние между луною и звездами всегда, когда обстоятельства позволят, и выводы сих наблюдений сверять с теми, какие окажутся по хронометрам, которые должны вы пред отправлением в поход тщательно поверить наблюдениями соответствующих высот солнца. Да и в продолжение плавания вашего всегда, когда пристанете к берегу, или подойдете на вид земли, которой положение определено с точностью, не упускайте случая вновь поверять хронометры.
   7-е. Для верного наблюдения хода хронометров, замечайте степени тепла и холода по термометру как при восхождении солнца, так и около полудня, дабы, в случае непорядочного или неравномерного хода хронометра, можно было судить, не перемена ли тепла или холода тому причиною?
   8-е. Все наблюдения, делаемые как для определения долготы и широты мест, так и для поверки компаса и часов, вносить в журнал со всякою подробностью, так, чтобы и после, если потребует надобность, можно было поверить вычисления оных.
   9-е. Везде, где случай и время позволят, старайтесь сами делать наблюдения о высоте морского прилива и сыскивать прикладный час8; но когда того по краткости пребывания вашего сделать будет невозможно, то по крайней мере разведывать чрез лоцманов обо всём оном; также, если случится вам заметить построение кораблей, отличное чем-нибудь от нашего; особенное средство для сбережения лесов; судно, построенное особенным образом для особливого какого-нибудь намерения, морской порядок, наблюдаемый в команде и содержании служителей, инструмент какой-нибудь новый, или употребляемый с лучшим успехом, нежели у нас, не оставляйте ничего без описания. Сверх того, вы должны не только описывать, но и снимать модели со всех отличных судов, примеченных в разных странах, равно как и с лодок, употребляемых дикими народами. Также стараться собирать любопытные произведения натуры для привезения в Россию в двойном числе, для Академии и для Адмиралтейского департамента, равно, собирать оружия диких, их платья и украшения, что более любопытно.
   10-е. Когда же случится вам быть в местах мало посещаемых мореплавателями, и которые не были еще утверждены астрономическими наблюдениями и гидрографически подробно не описаны, или случится открыть какую-нибудь землю или остров, не означенные на картах, то старайтесь, как можно вернее описать оные, определяя главные пункты наблюдениями широты и долготы {Самое вернейшее средство для определения долготы почитается чрез закрытие звезд луною.}, и составьте карту с видами берегов и подробным промером, особливо тех мест, кои пристанищем служить могут. При описи же руководствоваться правилами, изложенными в морской геодезии, соч. вице-адмирала Сарычева9.
   11-е. Особенно старайтесь сделать полезным пребывание ваше во всех землях, принадлежащих России, или вновь открыться имеющих, для будущих российских мореплавателей. Вы будете иметь случай узнать верно во многих местах положение берегов морских, сделать известными, или вновь открыть выгоднейшие пристани; постарайтесь употребить весь ваш досуг на описание оных и положение на плане с нужными промерами, особенно в пристанях. Подробным познанием тех стран можете вы открыть виды к заведению там впредь постоянного судоходства, или строения судов. Для сего обратите особенное внимание ваше на познание климата и других потребностей жизни; старайтесь вернее узнать почву земли и способность её к произрастаниям; роды, свойство и количество тамошних произрастений, особливо количество и доброту лесов и прочее.
   12-е. Наконец, чтобы по возвращении вашем из записок ваших можно было составить любопытное и полезное повествование, не оставляйте без замечания ничего, что случится вам увидеть где-нибудь нового, полезного или любопытного, не только относящегося к морскому искусству, но и вообще служащего к распространению познаний человеческих во всех частях. Вы пройдете обширные моря, множество островов, различные земли; разнообразность природы в различных местах, натурально, обратит на себя любопытство ваше. Старайтесь записывать все, дабы сообщить сие будущим читателям путешествия вашего. Для сего необходимо должны вы иметь описания знаменитых путешествий во всех тех местах, которые посещать будете. Читая их и сравнивая с собственными вашими наблюдениями, будете вы замечать, в чём они верны и в чём не верны.
   13-е. Ведённый таким образом журнал путешествия вашего по окончании кампании должны вы представить, за подписанием вашим, в Адмиралтейский департамент.
   14-е. Равным образом, если кто из офицеров особливо сделает какие-нибудь примечания и захочет сообщить оные, то их поместить особо при конце журнала, с подписанием имени его. За таковые примечания, если найдутся они полезными, может он приобресть себе честь и должную благодарность.
   15-е. С вами отправляются астроном, натуралист и рисовальщик, которым даны будут от Академии наук особые инструкции; а вы, со своей стороны, обязаны доставлять им все возможные вспомоществования в их занятиях. Рисовальщик должен снимать виды всех мест примечательных, где случится быть, также портреты народов, их одеяний и игры. Все и всякого рода собрания вещей, описания всего, рисунки и прочее в конце кампании обязаны художники вручить командующему отрядом, который всё без изъятия должен представить государю, через морского министра, по возвращении в Россию.
   16-е. А как отправляется с вами из штурманского училища некоторое число учеников, то имеете вы, сверх неослабного за поведением их смотрения, наблюдать и то, чтоб они занимаемы были продолжением наук, званию их приличных, дабы отлучкою на толь долгое время из училища не потеряли они приобретенных в нём знаний, а паче сделались бы полезными по службе чрез практические знания.
   Копию с сей инструкции должны вы дать командиру другого шлюпа, для исполнения по оной.
  

IV. Вторая инструкция от морского министра

  
   Академия наук, за краткостью остающегося времени, не приготовила инструкции для учёных, в дивизии вашей в вояж отправляющихся. Вследствие чего я препровождаю при сём, к руководству для них, начертание некоторых предметов по учёной и художественной части, поручая вам объявить, что морское начальство ожидает от их практических сведений и деятельности точного исполнения во всём, что токмо до их звания относится.
  

Начертания некоторых предметов по учёной и художественной части.

  
   Кампания, предпринимаемая по повелению государя, имея целью приобретение полнейших познаний о нашем земном шаре, доставить отправляющимся в оную учёным способ и частые случаи производить полезные для наук наблюдения.
   По геометрической, астрономической и механической части, они не упустят заниматься исследованием всех заслуживающих любопытства предметов, до сих наук относящихся, будут делать свои замечания и вести журналы о последствиях ими извлекаемых.
   Они должны производить опыты для определения долготы секундного маятника в различных широтах, что послужит к определению изменений тягости; дабы же выводимые последствия были достоверны, нужно, чтобы опыты были делаемы одними и теми же инструментами и лицами, и были бы повторяемы с возможною точностью во всех тех местах, куда суда приставать будут.
   Определение долготы входит в число ежедневных трудов мореплавателя, астрономы должны также особенно и прилежно сим заниматься. Они обязываются сохранять подлинные их вычисления о сих наблюдениях, производимых по расстоянию луны от неподвижных звезд.
   Зная по Эфемеридам время затмений, которые случатся в продолжении их путешествия, а также и места, где оные будут видимы, астрономы не ограничат себя единственно определением мгновений начала и конца затмений, но означат также положение родов10 со всевозможною подробностию.
   Приливы и отливы моря заслуживают особенное внимание; нужно замечать старательно двойной прилив в течение каждого дня.
   По физической части путешественники обязаны делать наблюдения, до сего предмета касающиеся, к числу коих относится изменение компаса. Любопытно было бы испытать магнитную силу в тех точках, где есть наибольшее и наименьшее склонение магнитной стрелки.
   Они должны вести верную записку о высоте барометра в разные часы дня.
   Состояние атмосферы и ее беспрерывные изменения будут ими прилежно замечаемы, равно как и направление высших и низших ветров, в сравнении с дующим близ поверхности моря; различие высших и низших ветров в безоблачную погоду можно замечать посредством небольших воздушных шариков, которыми они будут снабжены {Нужно думать, что по времени это было одно из первых шаропилотных наблюдений. -- Ред.}.
   Они обязаны стараться замечать течения моря везде, где только будет возможно, и вести записки об учиненных ими по сему предмету наблюдениях.
   Феномены, как то: метеоры, северные и южные сияния, будут прилежно замечаемы, и желательно было бы, чтобы означаема была высота и полнота оных.
   Должно внимательно наблюдать тромбы {Тромбы -- смерчи. -- Ред.}, и поелику еще по сие время не согласны в причине оных, стараться исследовать сей феномен, дабы можно было достигнуть до изъяснения оного.
   Следует производить опыты касательно различной степени температуры моря и его солености, в разных местах и глубинах в рассуждении различия тяжести вод и степени ее горькости, а также и на счет изменения теплоты в известной глубине противу замечаемой на поверхности моря.
   Нужно делать наблюдения над льдинами различного рода, как плоскими, так и возвышающимися наподобие гор, и изъяснить мысли насчет образования оных.
   Равным образом следует замечать свет, блистающий часто на море; было бы весьма занимательно и любопытно изъяснить причины оного, с большею подробностью, нежели как то до сего было делаемо.
   Относительно химии нужно обращать внимание по всем изысканиям, до сей науки относящимся, замечать краски, употребляемые народами для окрашения их изделий, вещества, из коих они их извлекают, и способы, изобретенные ими для их употребления.
   По анатомической части будут вникать в познание всего того, что относится до изменений в человеческом роде, как то: в цвете, росте, сложении и проч. и проч. и не упустят распространить сих исследований и на внутренние части, если то представится возможным посредством анатомирования трупов; будут также осведомляться о долготе жизни и о времени возмужалости обоих полов.
   По зоологии будут делаемы все наблюдения относительно сей части и, сколько возможность позволит, коллекция.
   Равным образом и по минералогической части не оставят собирать коллекции, в особенности будут замечать почву земли и отношения оной в противоположных берегах проливов и различные слои, словом: не упустят никаких полезных по сей части наблюдений.
   Равное старание будет употреблено и по ботанической части, как относительно коллекции растений, так и описания оных и собрания образчиков всякого рода деревьев; полезно было бы познавать силу и свойство тех, которые ещё мало известны.
   Живописцы в их художестве имеют средство представлять зрению понятия о всём том, что имеется видимого в природе, и от трудов их ожидается верное изображение всех заслуживающих любопытство предметов.
   Наконец, мореплаватели не упустят случая во всякое время делать исследования, замечания и наблюдения о всём том, что может споспешествовать вообще успехам наук и в особенности каждой части.
  

* * *

  
   1819. Июнь. Шлюпы уже были в готовности, кроме некоторых столярных и малярных работ; по приказанию морского министра вытянулись на Малый Кронштадтский рейд, где против Средних ворот11 на пять и три четверти саженях положили якори. Вместе с нами вышли также на Малый рейд шлюпы "Открытие" и "Благонамеренный", назначенные к изысканиям на Севере.
   23 июня. Морской министр, заботясь о скорейшем отправлении нас, сам с главным командиром Кронштадтского порта осмотрел шлюпы, на которых ещё продолжали разные работы.
   24 июня. Июня 24-го в Кронштадт прибыл государь для обозрения тех судов, которые по собственному его назначению понесут Российский флаг в отдалённейшие пределы Юга и Севера. Государь посетил шлюпы "Восток" и "Открытие"; осмотрев всё, и пожелав нам благополучного плавания, государь возвратился чрез Ораниенбаум в Петергоф. В продолжение сего дня работа адмиралтейских матрозов была остановлена, а на другой день вновь началась и продолжалась до самого снятия с якоря.
   25 июня. Начальника второго отряда М. Н. Васильева и меня пригласили в Петергоф и мы были представлены государю. При сем случае государь передал приказание, "чтобы мы во время пребывания у просвещённых, равно и у диких народов, снискивали любовь и уважение; сколь можно дружелюбнее обходились с дикими народами и без самой крайности не употребляли огнестрельного оружия". Потом мы были приглашены к столу государя; после обеда возвратились на шлюп.
   Князь Лобанов-Ростовский12, который на собственной своей яхте прибыл из С.-Петербурга в Кронштадт, прислал мне в подарок путешествие Будена13 и атлас к оному. Подарок сей впоследствии времени был мне полезен и был тем для меня приятнее, что служил доказательством желания нам успеха в предстоящих трудах.
   26 июня. По указу государственной Адмиралтейств-коллегии я отправился в С.-Петербург для приёма денег, ассигнованных на жалование и другие надобности, а капитан-лейтенанту Завадовскому приказал стараться сколько можно успешнее привести все работы к концу, также принять порох, огнестрельные снаряды и фейерверки, приуготовленные для диких, чтобы дать им понятие о европейских пиротехнических забавах, особенно тем, которые гостеприимным принятием заслужат нашу признательность. Одним словом всё, что нужно для приобретения уважения и благоприязни диких народов, было предусмотрено, всё выбрано лучшее и доставлено на шлюп.
   3 июля. Окончив предстоявшее мне дело в С.-Петербурге, я возвратился на шлюп и нашёл, к величайшему моему удовольствию, что все мои приказания исполнены с точностью и шлюпы совершенно готовы. Вскоре прибыл морской министр; он желал проводить нас некоторое расстояние на своей яхте.
   4 июля. 4 июля назначено нам сняться с якоря. В 6 часов пополудни при свежем ветре от ONO, проходя бастионы Средней и Купеческой гавани, где находились: главный командир Кронштадтского порта и военный губернатор вице-адмирал Моллер, флотский начальник контр-адмирал Коробка и многочисленное собрание народа, мы видели изъявления всеобщего нам желания счастливого плавания, зрители махали шляпами и кричали: "ура!". Мы отвечали, прокричав пять раз "ура"! С сердечным чувством благодарности и, отсалютовав крепости, прибавили парусов. Шлюп "Мирный" также снялся с якоря и следовал за шлюпом "Востоком". Скорый ход и темнота ночи скрыли от нас то место, которое сегодня казалось нам местом очаровательным.
   Второй отряд, шлюпы "Открытие" и "Благонамеренный", снялись с якоря и последовали за нами.
   5 июля. 5 июля ветр был благополучный, небо ясное; мы занимались прибиранием всего к своему месту и приведением в походный порядок. Мы шли так скоро, что в 8 часов утра миновали створ Гогландских маяков в расстоянии одной мили от берега, а в 7 часов вечера прошли Кокшхарский маяк14. В 9 часов встретили эскадру под начальством вице-адмирала Крона15; она была в море для практики, состояла из шести кораблей линейных, двух фрегатов и одного брига. Упоминая о маяке, я должен сказать, что исправность нынешних маяков в Финском заливе и бдительное наблюдение за освещением оных старанием директора маяков генерал-майора Спафарьева столько облегчает плавание по Финскому заливу, что в ясную погоду нет нужды заботиться о точном счислении пути корабля, ибо днем маяки служат приметными местами, ночью верными указателями.
   6 июля. В полдень по наблюдению мы находились в широте 59° 8' северной. Имея Дагерортский маяк на S, мы шли при благополучном ветре по шести с половиною и по семи миль. В половине 5-го часа маяк закрылся в расстоянии около двадцати четырех миль.
   К вечеру ветр стих и сделалось безветрие. Мы тогда были в виду Естр-Гарнгольма16; следующие трое суток шли курсами, какими позволяло переменное маловетрие. Шлюпы "Открытие" и "Благонамеренный" были ещё видны на горизонте. Шлюп "Мирный" отставал от нас; вместо того, чтобы убавить парусов, я приказал вахтенному учить матрозов брать и отдавать у марселей рифы.
   10 июля. Поутру погода была прекрасная; мы проходили очень близко датской крепости Христианс-Орт17. Я салютовал семью выстрелами; с крепости ответствовано тем же числом. Около полудня прошли северную оконечность острова Борнгольма в расстоянии полуторы мили. Сколько мы ни старались рассматривать предметы на острову, но за мрачностью ничего не возможно было отличить, а как шлюпы имели весьма быстрый ход, то и самый остров скоро исчез из глаз наших.
   При свежем холодном ветре мы шли по семи узлов, и в 8 часов прошли Фальстербоу. С сего времени держали более к северу, чтоб войти в Зунд. В 11 часов ветр стих. Я приказал сделать сигнал "стать на якорь по способности". Глубина была девять сажен {Глубины везде даны в морских саженях по 6 футов. -- Ред.}, грунт -- ил с песком. Шлюп "Мирный" стал на якорь по близости шлюпа "Востока".
   11 июля. В 6 часов утра следующего дня снялись с якоря, вылавировали до первого бакана; тогда ветр настал благополучный и тихий. Хотя часа за два пред сим поднят был на фор-брам-стеньге гюйс при пушечном выстреле, что означает требование лоцманов, однакож они не приехали, и я решился итти прямо без лоцмана. Прошед первый бакан, который поставлен был на мели, от лоцманской деревни Драко18 к югу, шлюп "Восток" приткнулся к мели.
   Бакан может быть волнением сдвинут с места, но вероятнее, что лоцманы для своей выгоды не поставили оного надлежащим образом, чтобы иметь случай снять с мели судно, или подать оному помощь и получить плату. Я отверг их пособия, потому что уже успел спустить барказ, и сказал им, что буду жаловаться начальству. Между тем на маленькой лодке приехали другие лоцмана, которых мы приняли на шлюпы. Завезли с кормы верп с кабельтовом, весьма легко оттянулись и отошли на фарватер, где за противным ветром стали на якорь.
   12 и 13 июля. 12-го и 13-го числа, за мрачною погодою и противным ветром, стояли на якоре.
   14 июля. Утром снялись с якоря, лавировали при попутном течении и тихом ветре. В 5 часов пополудни, пройдя бакан на северной оконечности Мидельгрунта, спустились на малый рейд, салютовали крепости семью выстрелами, нам ответствовали равным числом: шлюпы "Открытие" и "Благонамеренный" уже стояли на якоре, их лоцмана были лучше наших. Мы положили якорь в близости от крепости.
   15 июля. Поутру, узнав, что полномочный министр и чрезвычайный посланник нашего двора, барон Николаи1S, возвратился из загородного дома, я поехал к нему с лейтенантом Лазаревым, чтобы явиться, узнать от него о натуралистах Мертенсе и Кунце и спросить, каким образом скорее и дешевле можно получить некоторое количество рому, вина и уксусу. Благоприязненным приёмом барона Николаи мы были весьма довольны.
   Он объявил нам, что от натуралистов Мертенса и Кунца получил письма, которыми отказываются от сопутствия с нами, ибо им было дано очень мало времени для заготовления всего нужного к сему путешествию и чтобы потом поспеть в Копенгаген. Таковые известия были для нас весьма неприятны, и я тотчас просил барона Николаи постараться отыскать в Копенгагене охотника занять место натуралиста. Он обещал исполнить мою просьбу, однакож впоследствии объявил, что хотя и нашёл одного молодого натуралиста, который согласился на сделанное ему предложение, но родственники не решились его отпустить и увезли на время за город.
   Таким образом мы лишились надежды делать обретения по естественной истории, нам осталось утешение набирать по сей части всё встречающееся и, по возвращении нашем, предоставить людям знающим отличить известное от неизвестного; в продолжение всего путешествия мы всегда сожалели и теперь сожалеем, что не было позволено итти с нами двум студентам по части естественной истории из русских, которые сего желали, а предпочтены им неизвестные иностранцы.
   В продолжение семидневного пребывания нашего в Копенгагене мы имели удовольствие познакомиться с контр-адмиралом Левенёрном, который управляет королевским архивом морских карт и, можно сказать, трудится с величайшею ревностью; он снабдил нас некоторыми необходимыми картами, показывал нам описания разных путешествий и изъяснял лучший способ употребления секстанов, советовал в Копенгагене приделать к оным коротенькую трубочку вместо длинной. Я исполнил сие единственно из учтивости, ибо трубочка не принесла никакой пользы. Контр-адмирал Левенёрн советовал также купить машину для очищения воды и принял на себя труд показать, где оную получить можно. Машина сия была нам полезна в употреблении.
   Контр-адмирал Левенёрн не любит англичан; он с великим жаром изъявлял неудовольствие на них за неисправность издаваемых ими карт и календарей. Вероятно карты, доставшиеся Левенёрну, были не из самых лучших; но морские календари, изданные на 1816, 1817, 1818, 1819 и 1820 годы подлинно не приносят чести английской Комиссии долгот, и может быть, что они причиною крушения некоторых судов. Погрешности усмотрены ею весьма поздно в календаре на 1819 год, не прежде ноября 1818 года, и числом не менее ста восьми погрешностей. Кажется, что со смертью астронома Маскелина20, который, можно сказать, был основателем полезного издания астрономических календарей, прекратилась и точность, коею они отличались при начале. Многие, желая оправдать Дж. Понда21, главного астронома Гринвичской обсерватории, доказывают, будто бы он в ошибках сих нисколько не участвует и что всё происходит от самой Комиссии долгот, однакож трудно поверить, чтобы сей астроном, старший на Гринвичской обсерватории, от коего кажется должно зависеть и избрание членов для поверки сих изданий, мог не участвовать в неверности их.
   Мы были на обсерватории, которая на башне; вход внутри по наклонной плоскости простирается до самого верху, подобно внутренней части улитки. Сверху можно рассмотреть город Копенгаген, красивые окрестности и Зунд. Инструменты показались нам не в лучшей чистоте; может быть достоинство их превосходит наружный вид.
   Хотя Адмиралтейств-коллегия совершенно предоставила мне выдавать служителям ежедневную пищу сообразно климатам и прежде бывшим известным путешествиям, однакож в продолжении плавания от Кронштадта до Копенгагена я поступал согласно морскому уставу Петра Великого, т. е. в воскресные дни производил по фунту, а в прочие четыре дни по шестидесяти золотников22 говядины, которая варилась в кашице; в среду и пятницу к обеду варили горох, а к ужину густую кашу с коровьим маслом. Пришед в Копенгаген, я приказал на обоих шлюпах производить ежедневно по фунту, а в воскресные дни по полтора фунта говядины, которую варили в щах с разною зеленью, и сверх сего давали по кружке пива на каждого человека. Хорошая и сытная пища весьма нужна, особенно при начале похода; она как будто приготовляет человека к выдерживанию всех предстоящих ему трудностей, и для того должно стараться сначала несколько с избытком довольствовать служителей.
   Налив порожние бочки водою и вымыв служительское белье, мы изготовились к дальнейшему плаванию. С вечера поднятием гюйса при пушечном выстреле потребовали лоцмана, который вскоре приехал.
   19 июля. Следующего утра в 10 часов, при ветре от OSO, снялись с якоря, салютовали крепости из семи пушек, и нам ответствовано равным числом. Мы вдали видели, что отряд Капитан-лейтенанта Васильева также снялся и следовал за нами.
   Проходя остров Вен, усмотрели множество народа близ маленького дома, который по виду подобен был церкви. Идущие к острову пароход из Копенгагена и шлюпки, на коих было такое же множество людей, обратили наше внимание. Лоцман, у нас бывший, довольно хорошо изъяснил причину сего собрания и удовлетворил наше любопытство; он сказал, что на сем месте была первая обсерватория астронома Тихо-Браге23, и, чтобы оно осталось известным и в будущих веках, признательные датчане построили помянутый дом, около коего ежегодно 19 июля бывает гуляние. Таким образом, память о сем великом астрономе, который умер в 1601 году, сохранят не токмо упражняющиеся в науках, но все вообще; нам приятно было видеть сие доказательство, сколько датчане уважают просвещение.
   21 июля. Несколько раз в продолжение моей службы мне случалось проходить Зундом, и я всегда с удовольствием видел по обеим сторонам зеленеющиеся берега, сады, хорошо обработанные поля, домы поселян и две крепости датскую и шведскую, но виды сии не могут сравниться с видами в Константинопольском проливе, коим подобных едва ли где найти можно.
   В Гельсингере мы переменили лоцмана, наполнили паруса, и, отсалютовав крепости, получили в ответ выстрел за выстрел; нигде салютация не наблюдается с такою точностью, как в Дании.
   Проходя маяк Кол и не имея надобности в лоцманах, мы их отправили на берег; в 10 часов вечера прошли Ангольмский маяк в расстоянии десяти миль, а следующего дня, обошед мыс Шкаген24, вступили в Немецкое море.
   По прибытии в Англию мне предстояло многое к исполнению относительно предназначенного нам плавания, а потому я почёл за нужное воспользоваться превосходством хода шлюпа "Востока" противу шлюпа "Мирного", чтобы прежде притти в Портсмут, назначил лейтенанту Лазареву рандеву в сём порте и, прибавя парусов, пошёл вперед.
   Попутный ветер и прекраснейшая погода благоприятствовали нам до самой Англии; мы всегда несли парусов сколько было возможно.
   26 июля. В 8 часов утра увидели маяк Галопер на W, в расстоянии одиннадцати миль. В полдень встретили бот, на котором лоцмана обыкновенно выезжают и держатся в море, чтоб иметь случай провести суда между мелей. Поднятием гюйса на фор-брам-стеньге при пушечном выстреле я потребовал лоцмана, и он тотчас приехал; лоцманы только и ждут призыву. Ветр был очень тих, а потому я желал итти на Дильский рейд, чтоб простоять на оном в продолжении противного течения.
   В 10 часов вечера при тихом ветре, за противным течением, положили якорь на Дильском рейде, на глубине восьми с половиной сажен, грунт хрящ25. Норд-Форланд26 находился от нас на NO 25° в расстоянии десяти с четвертью миль. С английского фрегата, стоящего на брандвахте, приезжал офицер и, поздравя нас с прибытием, делал обыкновенные вопросы; откуда, куда и прочее.
   27 июля. С рассветом, когда течение было попутное, шлюп "Восток" снялся с якоря и вступил под паруса при противном ветре. В половине первого часа противное течение опять принудило бросить якорь на глубине семнадцати сажен, грунт жёлтый, мелкий песок с ракушками. Донженской27 маяк находился от нас на NW 79° в семи милях.
   В 6 часов вечера, течение и ветр настали попутные; мы вступили под паруса. В половине 9-го часа прошли Донженской маяк в двух милях.
   28 июля. Поутру я взял другого лоцмана, уговорясь с ним, чтобы он не требовал с меня более положенного английскими законами за ввод на Портсмутский рейд. Сей лоцман в продолжение пребывания нашего на Портсмутском рейде был нам полезен. При входе на рейд офицеры по обыкновению ещё издалека в зрительные трубы рассматривали корабли и фрегаты, стоявшие на якорях, различая их красоту и достоинства.
   К общему удовольствию нашему, увидели мы в числе судов, бывших на Спитгедском рейде, одно под русским флагом, угадать было нам нетрудно, какое судно: мы ожидали возвращения капитана Головнина28 на шлюпе "Камчатке" из Северо-Западной Америки. Радость наша была тем большая, что сия нечаянная встреча случилась за границею, где кажется русский ещё больше любит и привязывается к русскому. Лишь только мы приближились к якорному месту, приехали к нам некоторые из офицеров с шлюпа "Камчатки". Радость нашу при встрече соотечественников легко можно вообразить.
   29 июля. В 7 часов вечера в Портсмуте, на Спитгедском рейде, на глубине семи сажен, положили якорь, имея грунт ил с жёлтым песком и ракушками. Главный начальник адмирал Камбель прислал лейтенанта поздравить нас с прибытием и спросить, не нужны ли нам какие-либо с его стороны пособия. Я, поблагодарив за учтивость, объявил, что нам нужно только запастись водою и свежими съестными припасами, и что всё то получим чрез нашего консула Марча.
   Лейтенант Лазарев прошёл по другую сторону Годвинских банок, дабы неожиданная какая-нибудь перемена ветра не задержала его на Дильском рейде. В полночь шлюп "Мирный" положил якорь подле шлюпа "Востока". Отряд капитан-лейтенанта Васильева также прибыл и остановился подле острова Вайта.
   30 июля. Следующего утра мы с лейтенантом Лазаревым посетили офицеров на шлюпе "Камчатке"29; я увидел на шлюпе необыкновенный порядок, и что после многотрудного плавания все совершенно здоровы; сердечно наслаждался, нашед сослуживцев, так сказать, горсть предприимчивых россиян, возвращающихся из далёких стран в свое отечество здоровыми и весёлыми, приобретшими новые познания и большую опытность.
   Мы поехали к адмиралу Камбелю поблагодарить его лично за сделанное им вчерашнего числа предложение в пособиях.
   За несколько дней прежде нас прибыл в Портсмут на своей яхте принц-регент30. Яхта была богато вызолочена, окружаема военными судами и множеством зрителей на прекрасных ботиках, шлюпках, яликах; такую живую картину можно видеть токмо в Англии. Мы при каждом разе, когда яхта проходила мимо наших шлюпов, ставили людей по реям и, прокричав семь раз ура, салютовали двадцать одним выстрелом.
   1 августа. Сего утра начальники шлюпов, наняв дилижанс, поехали в Лондон.
   Нам надлежало сколько возможно поспешнее исполнить всё нужное для снабжения судов наших и скорее отправиться в путь, но совершенно неожиданно мы пробыли в Лондоне около девяти дней. Хронометры и другие астрономические инструменты, для нас заготовленные, оказались не все соответственны нашим желаниям, следовательно, нужно было некоторые переменить, а отыскивание готовых секстанов и других инструментов, равно и потребных для путешествия нашего книг и карт сопряжено было с великими затруднениями.
   Троутон, известный инструментальный мастер, удовлетворил нас по своей части, снабдив лучшими секстанами, пассажным инструментом, искусственными горизонтами; хронометры были двух мастеров, Арнольда и Барода; от Долонда получили мы окружные инструменты, также несколько секстанов и ахроматические телескопы, четырех- и трехфутовые.
   Для плавания нашего карты получены от Аросмита31, книги от разных книгопродавцев. Пендула32 готового мы не нашли, а сделать новый мастера отказались за краткостью времени. Я просил графа Ливена33 приискать натуралиста, который бы согласился отправиться со мною. Известный Сир-Жозеф-Бенкс34, председатель Лондонского королевского общества, по просьбе графа хотя и взялся сие исполнить, но дело кончилось тем, что, получив всё нужное для шлюпа, мы должны были отправиться без натуралиста.
   Особенно приготовленным свежим супом с зеленью и бульоном в жестянках и еловою пивною эссенциею достаточно снабдила нас фирма Донкин. Мне кажется, что ничего нет полезнее сих съестных припасов для здоровья мореплавателей, пускающихся в дальние страны, а особенно для больных, коим целительнейшее лекарство, без сомнения, свежая пища. Закупив в Лондоне всё, что было нужно для наших шлюпов, мы отправились обратно в Портсмут 10-го числа, и того же дня в вечеру туда прибыли.
   10 августа. Хотя в Лондоне нам было много дела и к исполнению оного не мало затруднений, однако мы имели и досужные часы, чтоб осмотреть достопамятности сей столицы, как-то: церковь Св. Павла, готическое здание Вестминстерского аббатства со всеми в оном редкостями, Товер, или древнейшую Лондонскую крепость, воксал и театры.
   Мы полагали, что по возвращении в Портсмут найдем инструменты, карты и книги, которых ожидали из Лондона, но вместо того получили оные чрез российского генерального консула Дубачевского не прежде 20 августа.
   В продолжение пребывания нашего в Лондоне на шлюпах производилась работа с великою деятельностью, и все приведено к окончанию, кроме работы плотничной. На шлюпе "Востоке" переделка портов, по неудобности оных, шла очень медленно, ибо консул Марч нанял мастеровых работать поденно, не условясь с ними в цене за всю работу; без сомнения ни один работник не упустит из виду своей выгоды и продлит дело, чтобы более получить платы.
   20 августа. 20 августа мы имели удовольствие видеть прибытие принадлежащего Российско-Американской компании судна "Кутузова", которое под начальством капитан-лейтенанта Гагемейстера35 совершило путешествие вокруг света; плавание сие неможно назвать счастливым, ибо в продолжение оного умерло на судне девять человек.
   В последнюю с французами войну у англичан Спитгедский рейд представлял по временам прекрасные, живые на море картины; но ныне флот английский "в белой одежде" покоится на своих лаврах. Когда корабли стоят в гавани разгружённые, их красят белою краскою, чтоб жар от солнечных лучей не так драл дерево; с нами на рейде стояли на якоре один корабль, два фрегата и два шлюпа.
   25 августа. Августа 25-го все работы на шлюпах и расчёты с консулом были кончены. Из Лондона я не получал никакого известия о натуралисте, а время года не позволяло мне более медлить, а потому решился отправиться в путь. В случае разлуки от бурь или туманов, я назначил лейтенанту Лазареву место нашего соединения на рейде Санта-Круц при острове Тенерифе, где нам надлежало запастись вином, как для служителей, так и для офицеров.
   При отправлении из Портсмута, по причине теплой погоды, мне невозможно было взять для служителей свежего мяса более как на три дня, а свежей капусты на неделю, луку же стало до самого прибытия к острову Тенерифу.
   26 августа. В 5 часов пополудни 26 августа все гребные суда были подняты и по сигналу приехал лоцман; снявшись с якоря, мы вступили под паруса при тихом, не весьма благонадёжном ветре от NW; в 10 часов сделалось безветрие и продолжалось до самого утра, что принудило нас простоять всю ночь на якоре на С.-Еленском рейде; следующего дня, рано поутру, при NW тихом ветре, снялись с якоря и лавировали, но ветр сей продолжался токмо до полудни, тогда сделался штиль, прилив принудил нас бросить стоп-анкер; в два часа задул ветр западный и мы опять лавировали, но к удовольствию нашему ветр скоро переменился.
  

Глава вторая

Плавание от Англии до острова Тенерифа, потом до Рио-Жанейро. Пребывание в Рио-Жанейро.

  
   29 августа. Следующего утра ветр отошёл в О, мало-помалу усиливаясь, и наконец установился в NO четверти. Шлюп "Мирный" поставил все паруса, а на шлюпе "Востоке" несли парусов столько, чтоб не уйти от "Мирного".
   30 августа. В полдень широта места нашего по наблюдению была 49° 46' 20"; Северный Лизардский маяк виден был на NW 27°, следовательно, находился от нас в тринадцати с половиной милях. Мы шли на WSW, чтоб выйти из канала.
   В Английском канале, по близости берегов Англии, вода в некоторых местах имеет беловатый цвет, что происходит вероятно от грунта.
   Вышед в Атлантический океан, дабы предохранить здоровье служителей, я разделил их на три вахты и притом сделал следующее распоряжение: в случае каких-либо трудных для одной вахты работ, велел, чтобы выходила для пособия та вахта, которая сменилась, дабы третьей вахте, которой будет следовать на смену, дать время отдохнуть, и употребить сию часть служителей только в самых необходимых случаях; вахтенным начальникам поставлено в обязанность во время дождя стараться чтобы по возможности служители были от оного защищены и платье их не намокло, а ежели намокнет, то по смене с вахты переменить, не оставлять на палубе и выносить на назначенное место в барказ. Когда погода сделается ясною, служители, находящиеся на вахте, должны были сырое платье товарищей своих развесить для просушки, и, как чистота и опрятность много способствуют к сохранению здоровья, то я велел белье переменять два раза в неделю и строго за сим наблюдал для того, что иногда ленивый, желая избегнуть многого мытья, старается надетую в воскресенье белую рубаху заменить грязною в тот же вечер, дабы в следующую среду опять надеть ту же рубаху, хотя таковые поступки никогда не оставались без должного наказания. Для мытья белья по удобности назначены были два дня в неделю, среда и пятница, потому что в сии дни варят только в одном котле к обеду горох, к вечеру густую кашу с маслом; а чтобы остальной котел оградить от действия огня, в сем котле согревали воду, которую употребляли для мытья белья. Койки положено было мыть два раза в месяц, т. е. около 1-го и 15-го чисел; самые шлюпы и палубы мыли два раза в неделю под парусами, а на якоре ежедневно. Вахтенный лейтенант наблюдал, чтобы все служители, которые мыли белье, непременно снимали всю обувь, поднимали брюки выше колена; по окончании мытья все мыли ноги в чистой воде, вытирали их насухо и тогда уже одевались.
   Вместо курения в палубах, я предпочел чаще иметь огонь, который разжижая воздух, переменяет оный и сушит, не оставляя по себе копоти; при курении копоть прилепляется к сырой палубе, стенам и ко всему, производит грязь, которая удобно принимает и удерживает в себе сырость; следовательно, разные употребляемые курения более для здоровья вредны, нежели полезны.
   Служители обедали, как обыкновенно во время кампании, несколько ранее полудня, ужинали ранее 6 часов вечера, для того, что в полдень, и в 6 часов сменяются вахты, и чтоб те, которым следует выйти на смену, успели отобедать и отужинать; на вверенных мне шлюпах, когда погода позволяла, обедали и ужинали на шканцах и баке, чтобы в палубах не оставалось сырых от кушанья паров и нечистоты. Посуда и ложки хранились наверху в особо устроенном месте.
   После 6 часов вечера, в хорошую погоду, никому не дозволено оставаться внизу до 8 часов вечера, т. е. до раздачи коек; в сии два часа обыкновенно занимались разными нашими простонародными увеселениями, как то: пением, рассказыванием сказок, игрою в чехарду и плитку, скачкою чрез человека, плясками и проч., а между тем в палубе очищался воздух; потом в 8 часов вечера шли спать; при сем строго наблюдалось, чтобы каждый вешал на свое место койку, и не ложился на палубе, или в другом месте.
   Служителям, находящимся на верху, велено было в жарких климатах покрывать голову для того, что, ежели бы кто решился проспать или простоять с открытою головою во время действия солнечных лучей, конечно подвергся бы гибельным последствиям; напротив, служителям, оставшимся в палубе, велено быть без шляп или шапок, чтоб не привыкнуть закутывать голову и притом сохранить вежливость, требуемую порядком службы.
   Вышед из Английского канала, я приказал штаб-лекарю Берху осмотреть служителей, дабы узнать нет ли наружных болезней. Берх меня весьма обрадовал, удостоверя, что на шлюпе "Востоке" нет ни одного человека чем-либо заражённого; сие можно почесть великою редкостью, ибо в Англии больше, нежели где-нибудь, развратных прелестниц, особенно в главных портах. Лейтенант Лазарев уведомил меня, что трое из числа лучших его матрозов заражены; медико-хирург Галкин обнадёжил в скором времени их вылечить; сие было тем нужнее, что самый способ лечения ускоряет зарождение цынги. Капитан Крузенштерн, во время путешествия своего вокруг света, зашёл не в Портсмут, а в Фальмут, для того, чтоб избегнуть сей заразы; в Фальмут заходят только пакетботы, отправляемые в разные места, и потому в городе менее распутных женщин.
   Ветр нам благоприятствовал; мы расположили курс свой так, чтоб пройти мыс Финистер в расстоянии около шестидесяти миль.
   1 сентября. В 8 часов утра я приказал держать SSW. Шлюп "Мирный" находился в весьма дальном расстоянии от шлюпа "Востока"; я сделал при пушечном выстреле сигнал, чтобы держался тем же курсом, как мы, но за дальностью не можно было рассмотреть сигнала, а потому шлюп "Восток" лёг на WSW, дабы приблизиться к "Мирному", и подошед в недальное расстояние, я повторил сигнал, и оба шлюпа пошли на SSW. В полдень находились на широте 45° 56' северной, в долготе 10° 9' западной; с сего времени до 7 часов, пополудни ветр постепенно утихал, а потом сделалось безветрие.
   2 сентября. В полдень ветр отошёл к западу; мы поворотили на другой галс и легли на S; к 6 часам пополудни ветр сделался от NO свежий, мы легли на StW 1/2 W. На шлюпе "Востоке" несли мало парусов, чтоб соразмерить ходы обоих шлюпов. Разность в ходе была такова, что не следовало бы их употреблять вместе, и тем больше при толь важном и трудном предназначении.
   3 сентября. В 7 часов утра для поджидания отставшего шлюпа "Мирного", я приказал взять по два рифа у марселей; мы встретили два лавирующие купеческие судна: французский бриг и голландский галиас.
   В полдень находились в широте северной 43° 18', в долготе 11° 52' западной. Ветр споспешествовал нашему пути. В 9 часов вечера и в полночь на обоих шлюпах сожгли по фальшфейеру, дабы показать друг другу место.
   Ветр вскоре развёл большое волнение, шлюп "Восток" качало с боку на бок, ходу было по восьми узлов; мы принуждены нести одни марсели рифленные двумя рифами, чтоб не уйти от шлюпа "Мирного". Ветр к ночи сделался ещё свежее. Шлюп "Мирный", хотя нёс все возможные паруса в продолжение ночи, но на рассвете, к сожалению моему, мы его не увидели, и для поджидания у грот- и фор-марселя взяли последние рифы; в четыре часа утра шлюп "Восток" привёл к ветру. "Мирный" тогда показался в горизонте; от нашедшего попутного шквала скоро присоединился к шлюпу "Востоку" и оба шлюпа шли тем же курсом, продолжая пользоваться благополучным ветром.
   7 сентября. Попутный ветр от NW продолжался до 9 часов утра 7-го числа; с сего времени начал стихать и в 6 часов пополудни сделалось совершенное безветрие.
   Дабы смыть лишнюю соль с солонины и чтобы она была лучше для употребления в пищу, я приказал следующее служителям количество на день класть в нарочно сделанную из верёвок сетку и вешать с езельгофта на бушприте так, чтобы солонина при колебании и ходе шлюпа беспрестанно обмывалась новою водою. Сим способом солёное мясо вымачивается весьма скоро и многим лучше, нежели обыкновенным мочением в кадке, при котором в середине мяса всё ещё остаётся не мало соли, способствующей к умножению цынготной болезни. Капитан Крузенштерн, во время плавания его кругом света, употреблял сие же средство.
   В обширных морях взорам мореплавателей представляется токмо вода, небо и горизонт, а потому всякая, хотя маловажная, вещь привлекает их внимание.
   Все служители сбежались на бак, гальюн и бушприт любоваться хищничеством акулы (длиною около девяти футов {9 футов составляют 2,7 метра. -- Ред.}), которая непременно хотела полакомиться частью служительской солонины, повешенной для вымачивания. Неудачные её покушения и удар острогой в спину понудили её отдалиться от шлюпа.
   8 сентября. К полуночи задул тихий противный ветр от юга, оба шлюпа были тогда в дальнем расстоянии один от другого; мы лавированием старались сблизиться; в полдень находились в широте 35° 4' северной, долготе 13° 56' западной; течение моря в одни сутки увлекло нас четырнадцать миль на SO 56°; среднее склонение компаса у нахтоуза оказалось из шести наблюдений 22° 28' западное.
   По мере удаления нашего к югу мы чувствовали большую теплоту в воздухе; в полдень термометр возвысился до 16° и в полночь был на 15°; посему я счёл за нужное запретить всем носить суконное платье и велел надеть летнее.
   В первое моё путешествие вокруг света я замечал, что некоторые из бывших с нами учёных под экватором не снимали фризового платья, и у них оказалось расположение к цынге; подобные охотники одеваться тепло, конечно, приведут в оправдание, что в теплых климатах Азии многие народы носят шубы, а цинготных болезней не имеют; но они с малолетства к сему привыкли и проводят жизнь на матером берегу, а не на море в продолжительных походах, когда одежда, солёная пища, не совсем свежая вода, воздух спертый от множества людей, гнилость воды, в судно втекающей, всегдашнее единообразие и рождающиеся от сего унылые мысли, малое движение, а во время качки слишком большое, производят цынготную болезнь и способствуют приумножению оной.
   10 сентября. Большая зыбь, шедшая несколько дней от северо-запада, предвещала ветр, который и установился. Мы в полдень находились в широте северной 33° 10', долготе западной 12° 30', течение моря увлекло нас в одни сутки шестнадцать миль на SO 80°. Пользуясь ветром от NW, мы направили путь наш к острову Тенерифу.
   Уже несколько дней ощутителен был в моей каюте и по всему шлюпу гнилой запах, и после многих розысканий открылось, что сей запах происходит от сгнившей офицерской муки, которая хранилась в констапельской и подмочена была водою, вошедшею сквозь подзор от слабости кормовой части и худой конопати.
   Чтоб таковой вредный воздух не распространялся по всему кубрику и чтоб впредь содержать в констапельской и броткаморе чистый воздух, провели из констапельской сквозь рундук и капитанскую каюту на шканцы из листовой меди трубу, посредством которой внутренний воздух сообщался с наружным.
   11 сентября. Благополучный ветр и прекрасная сухая погода в следующие два дня позволили нам вынести для просушения сухари и подарки, для диких народов назначенные.
   13 сентября. В полдень мы находились в широте северной 29° 45', долготе западной 15° 10'. После полудня, по четырём выводам, из коих каждый был из пяти расстояний луны от солнца36, я определил долготу, среднюю изо всех четырех выводов, от Гринвича 15° 16' 20"; разности от средней, определённой по трём хронометрам, было 4' 53" к западу.
   Лейтенант Лазарев из тридцати пяти взятых им расстояний, нашёл долготу 9' 6" восточнее, нежели по его трём хронометрам.
   При захождении солнца открылся пик на острове Тенерифе, находившийся тогда от нас в девяносто четырех милях. Высота его над видимым горизонтом была 31' 5" с возвышения на шестнадцать футов, мы положили действие рефракции четырнадцатую долю всей высоты и из того вычислили, что она простирается до 1 797 тоазов37 французских. Сие определение я не выдаю за верное и присовокупляю, что не всегда можно надеяться на подобные выводы в толь дальнем расстоянии, ибо не должно полагаться на глаз, на инструмент и на самую принятую рефракцию.
   Гумбольд говорит {Путешествия Гумбольда, ч. 1, стр. 424, "Reise in die aequinoctial Gegenden des neuen Continents, von Humboid, in S°, 1-ter Teil, 242 seite".}, что истинная высота пика Тенерифского определена Борда38; сей отличный геометр делал три измерения, два геометрические и одно барометрическое; по первому, в 1771 году, высота пика вышла 1 742 тоаза; потом Борда и Пингре, наблюдениями с моря, вывели 1 701 тоаз; наконец Борда был на Канарских островах в 1776 году с Шастене де Пюйсегюр; они тогда сделали новое тригонометрическое измерение, по которому высота пика определена в 1 905 тоазов и почитается доныне вернейшею. Во время экспедиции Лаперуза в 1785 году сделано измерение помощью барометра Ламаноном и по наблюдению его высота пика по формуле Лапласа вышла 1 902 тоаза.
   15 сентября. 15-го при тихом ветре мы подошли к мысу Наго, и в 6 часов утра направили курс прямо на Санта-Круцкой рейд. Берег между мысом Наго и городом Санта-Круцом состоит из груд огромных камней, набросанных в различных положениях, слоями, которые вероятно составились от подземного огня, как и самый остров. Неподалеку от города Санта-Круца мы прошли местечко Сант-Андре, находящееся в ущелине. Все с большим любопытством навели зрительные трубы и каждый из нас сказал: и здесь люди обитают! И подлинно! Смотря на сии островершинные неприступные скалы, между коими образовались, узенькие ущелины, временем и водою из гор текущею, по наружному виду невозможно и подумать о внутренней красоте и изобилии сего острова, на котором живут 80 000 человек.
   В час по полудни мы были в двух милях от города Санта-Круц; в сем расстоянии уже все предметы нам ясно открылись. Тогда представился глазам нашим красивый город, выстроенный на косогоре в виде амфитеатра, украшенного двумя высокими башнями, из коих одна возвышалась на западной стороне города, с колоннадою вверху, а другая посреди города с такою же колоннадою и с куполом; первая в доминиканском, а последняя в францисканском монастыре. По берегу, для защиты города, выстроены четыре небольшие крепости; одна и самая главная называется Сант-Христоваль, на которой развевается испанский флаг. Некогда на высокой горе по северную сторону города находилась небольшая батарея, но губернатором маркизом Каскагигал срыта по той причине, что неприятель, завладев оною, мог бы удерживать город в повиновении. За городом, по косогору, как видно вся земля разделена на разные участки, а далее красно-синеватые горы; когда же облака не покрывают остров, что обыкновенно, хотя изредка, случается по вечерам, тогда является взорам серебристая вершина пика, сего огромного исполина, поставленного на неизмеримом плоском пространстве; он первый встречает и последний провожает восхождение и захождение благотворного солнца.
   В 2 часа пополудни мы положили якорь на глубине двадцати пяти саженей, грунт ил с песком, на самом том месте, где за шестнадцать лет перед сим капитаны Крузенштерн на шлюпе "Надежде" и Лисянский на "Неве" стояли на якоре. Северо-восточный угол острова находился от нас на NO 62°, а юго-западный на SW 34°, в городе на доме бывшей инквизиции башня на SW 71°.
   Вскоре приехала с берегу к шлюпу "Востоку" под испанским флагом шлюпка, на коей был капитан порта, королевского флота лейтенант дон Диего-де-Меза; он делал обыкновенные вопросы: откуда, куда, нет ли больных и прочее. Лейтенант Меза объявил, что в Кадиксе свирепствует заразительная болезнь и, предостерегая нас, сказал, что лавирующие близ Санта-Круцкого рейда две бригантины пришли из Кадикса, но правительством в порт не впущены.
   На вопрос мой: можно ли нам иметь сообщение с берегом? Лейтенант Меза сказал, что для нас нет никаких в том препятствий; почему спустив ял, я послал лейтенанта Демидова к губернатору генерал-лейтенанту шевалье де-Лабуриа, уведомить о причине нашего прибытия и переговорить о салютации. Мичман Демидов, возвратясь с берега, донес, что губернатор очень вежливо его принял, о салютации отозвался, что крепость будет отвечать выстрелом за выстрел, почему с шлюпа "Востока" салютовали из семи пушек; с крепости, на коей был поднят флаг, ответствовано равным числом.
   К вечеру приехал с берега от губернатора испанской службы офицер поздравить нас с благополучным прибытием; с ним для перевода на французский и английский языки находился дон Педро Родригуа, уроженец города Санта-Круца, агент купца Литле и компании; сей торговый дом уже семьдесят лет производит беспрерывно торговлю на острове Тенерифе. Я просил дона Родригуа о доставлении нам тенерифского вина; он охотно принял на себя сей труд, исправно и скоро доставил вино лучшего качества по 135 талеров испанских за пину39, а молодое по 90 талеров; он же доставил и воду на своих барказах на оба шлюпа, что стоило нам одиннадцать фунтов стерлингов и два шиллинга.
   15 сентября. Следующего утра я с лейтенантом Лазаревым ездил на берег к губернатору, он принял нас с отличною приветливостью, изъявил готовность вспомоществовать во всём, и сказал, что имеет на то повеление от своего правительства; поблагодарив его, я спросил только, чтоб приказал назначить место для поверения наших хронометров и позволил некоторым из офицеров посмотреть внутренние части острова; губернатор охотно согласился и присовокупил: мне очень известно неподражаемое гостеприимство россиян, и я крайне рад, что при старости лет моих ещё имею случай быть им полезен.
   Мы удивились, увидя в числе многих орденов, его украшающих, российский военный орден св. Георгия 4-го класса; почтенный старец сей предупредил наше любопытство, сообщил нам, что он находился в российской службе в царствование императрицы Екатерины II, был в сражении противу шведов под начальством принца Нассау и участвовал в победах фельдмаршала Румянцева, о котором многое рассказывал; восхищался воспоминанием, что крест за храбрость и заслуги получил из рук государыни.
   Приехавшим на лодках жителям острова с фруктами позволено было продавать оные, но с тем, чтоб не привозили горячих напитков. Покупку свежих фруктов я позволил производить во всех портах, зная на опыте, что приносят большую пользу, очищая кровь, и сим предохраняют от расположения к цинготной болезни.
   Для поверения хронометров отвели нам дом морского начальника дон Антония Родриго-Руица. Плоская на доме крыша казалась довольно удобного для произведения наблюдений; но по причине большого сотрясения, происходящего от малого движения и самого морского ветра, который в полдень всегда бывает свежий, я поставил на крыше только инклинаториум40, чтобы узнать наклонение магнитной стрелки; но инструмент показывал невозможное; после разных исследований нашли мы, что в самой извести, коею крыша и стены дома выштукатурены, много железных частиц.
   При прогулках в городе я имел в кармане искусственный магнит, касался им до земли в разных местах на улицах и всегда усматривал множество железных частиц, пристававших к магниту; приказал привезти на шлюп песку, выбрасываемого морем на берег, и также нашел, что наполнен железными частицами. Привезенная мною в С.-Петербург часть сего песку хранилась в музеуме Государственного адмиралтейского департамента в минеральном кабинете Розенберга, и в С.-Петербургском Минералогическом обществе. Вероятно, что и весь волканический остров Тенериф наполнен сим песком, и потому полагаю, что всякое испытание над магнитною стрелкою на берегу города Санта-Круца не принесёт никакой пользы.
   По просьбе нашей позволили нам на крепости Сант-Христоваль делать наблюдения и поверить хронометры, но как тогда солнце часто закрывалось облаками, то поверение хронометров было не самое лучшее.
   Комендант сей крепости дон Жозеф-де-Монтеверде принял нас приязненно, он женат на родственнице российского генерал-лейтенанта Бетанкура.
   Город Санта-Круц ныне один из лучших маленьких городов; улицы хорошо вымощены, городовая площадь почти вся вымощена на подобие тротуара большими плитами, где по вечерам жители прогуливаются. Ныне не видно уже того множества монахов и развратных женщин, которые путешественникам здесь встречались; первых не видно потому, что архиепископ и инквизиция переселились на остров Канарию, и многие монахи померли от бывшей в 1810 году чумы. Вероятно от той же болезни уменьшилось и число развратных женщин, а особенно от принятых правительством строгих мер, препятствующих их размножению.
   Площадь украшают мраморный крест и мраморное изображение богоматери с крестом в руках, я въ возвышенія, вода выходитъ изъ береговъ. Подобныя явленія бываютъ въ Крыму, на рѣкѣ Канѣ, послѣ проливныхъ дождей, однако жъ не въ такомъ большомъ видѣ. Со времени заведенія колоніи въ Новомъ-Южномъ-Валисѣ, рѣка сія разливаласъ до 10ти разъ.
   Какъ. всѣ горы, въ отдаленности отъ глазъ находящіяся, кажутся синими, вѣроятно отъ того и сіи горы получили названіе Синихъ. Высота ихъ, многимъ менѣе Европейскихъ горъ. Г. Землемѣръ Гоклей, по особенному къ намъ дружелюбію, сообщилъ свои барометрическія замѣчанія на Синихъ горахъ, и Г. Астрономъ Симановъ по возвращеніи въ Россію вычислилъ оныя по таблицамъ Г. Біота, основаннымъ на Лапласовыхъ формулахъ. Высоты Синихъ горъ могутъ быть для многихъ любопытства достойны, а потому оныя здѣсь сообщаю:
   Черная высокость, Blackhead -- 3554 Англ. футъ.
   Рѣка Коксъ, Coxs River -- 2187 -- --
   Рыбная рѣка, Fisch River -- 2694 -- --
   Рѣка Кампбелля, Campbells River -- 2330 -- --
   Батурстъ, Bathurst -- 2190 -- --
   Самая высокая часть горъ отдѣляющая Восточныя воды отъ Западныхъ -- 4061 -- --
   Вершина Батурста, Bathurst Lake -- 2142 -- --
   Вершина Георга, Lake George -- 2319 -- --
   Нынѣ проложена дорога чрезъ Синія горы къ Западу на пространствѣ 58ми миль; начинается съ Восточной стороны и названа. Еми-фордъ (Emi-ford), отъ Сиднея до сего мѣста 98 миль.
   Дороги въ Новомъ-Южномъ-Валисѣ весьма хороши, мѣстами поправлены, а мѣстами совершенно вновь проложены. Въ нашу бытность Губернаторъ и Коммисіонеръ Бикъ, предпринимали путешествіе изъ, Портъ-Жаксона чрезъ Синія горы въ каретѣ, для осмотрѣнія найденныхъ озеръ на SW, въ 200 миляхъ отъ Сиднея; по донесеніямъ начальству доставленнымъ, одно съ прѣсною водою и до 9ти миль въ окружности, а другое съ соленою водою, около 50ти миль въ длину, и въ семъ послѣднемъ множество рыбы и безчисленныя стада водяныхъ птицъ Губернаторъ по обозрѣніи озеръ, нашелъ, что донесенія были ложны и въ озерахъ вода прѣсная. Г. Землемѣръ Гоклей, бывшій съ нимъ, намъ разказывалъ, что первое озеро длиною 9, шириною 3 мили, а другое длиною 12, шириною 4 мили. Губернаторъ имѣлъ намѣреніе около одного озера поселишь 1000 человѣкъ, а при другомъ основать селеніе изъ природныхъ жителей, дать имъ обработанныя земли, построить домы и скитающую несчастную ихъ жизнь обратить въ полезную и пріятную. Я полагаю, что сіе еще невозможно, ибо подобный опытъ былъ съ жителями въ Брокенбаѣ, но они скоро постоянною работою наскучили, и теперь ведутъ опять кочующую жизнь по другую сторону Сиднея.
   Имъ несравненно легче на уду или острогою поймать рыбу, а въ городѣ промѣнять на крѣпкіе напитки или табакъ, нежели обработывать землю и ждать по нѣскольку мѣсяцевъ жатвы.
   Они думаютъ токмо о настоящемъ,; не помышляя ни мало о будущемъ, и отъ того часто претерпѣваютъ голодъ.
   За хребтами Синихъ горъ заложенъ городъ Батурстъ (Bathurst) въ честь Лорда Батурста Статсъ-Секретаря, начальствующаго тѣмъ Департаментомъ, коему принадлежитъ управленіе Новымъ-Южнымъ-Валисомъ. Городъ сей расположенъ при рѣкѣ Маквари, которую описывали около 70ти миль на шлюпкахъ нарочно для сего построенныхъ. Ожиданіе, что рѣка впадаетъ въ море, оказалось тщетно, ибо окончаніе ея найдено весьма необыкновенное, т. е. она впадаетъ въ болотистое озеро, которое иногда высыхаетъ. Главная дорога, называемая большая Западная дорога (the great western Road), проведена отъ Сиднея до города Батурста на 140 миль; прочія дороги также весьма хороши, но не такъ велики.
   Гавань портъ Жаксона, образуетъ длинный заливъ, который имѣетъ съ обѣихъ сторонъ нѣсколько не большихъ бухтъ. При одной изъ сихъ бухтъ выстроенъ городъ, а весь заливъ, составляетъ безопаснѣйшую гавань, закрытую отъ всѣхъ вѣтровъ и легко можетъ вмѣстишь весь Англійскій флотъ. На берегахъ строенія еще мало, но когда будетъ больше, тогда внутренній видъ сего залива будетъ картинный. При входѣ, на Южной сторонѣ поставленъ на возвышенности вертящійся новый маякъ, называемый Макварій Товеръ (Macquaree Tower).
   Берега сего залива усѣяны цвѣтами и деревьями разнаго рода. Я сохранилъ по нѣскольку каждаго растенія, которыя Естествоиспытателями Г. г. Эйхенвальдомъ и Фишеромъ разобраны. Названія сихъ растеній сообщаю для любителей Естественной Исторіи.
   Banksia serrata -- Банксія пилообразная.
   Hakea gibbosa -- Гакеа горбоватая.
   Pimelea rosea -- Жирновка розовая.
   Crawea saligna -- Кравея ивоподобная.
   Epacris grandiflora -- Островерьховка большецвѣтная.
   Tetratheca ericfolia -- Четырехгнѣздка вересколистая.
   Bassutha filoformis -- Бассута нетеобразная.
   Casuarina torulosa -- Казуарина горбиковатая.
   Trevillea buxifolia -- Тревилея буколиственная.
   Acacia verticillata -- Акація иглисшая.
   Boronia serrulata -- Баронія пилковидная.
   Grevillea sericea -- Гревилея шелковистая.
   Banera rubioides -- Банера марёновидная.
   Platylobium formosum -- Плосколопастникъ красивый.
   Kennedya monophilla -- Кеннедія однолистная.
   Stenanthera pinifolia -- Стенантера соснолистная.
   Tulpea speciosissima -- Тулпея прекрасная.
   Larabertia formosa -- Ламберція красивая.
   Lomatia silaifolia -- Ломація деревяннолистая.
   Lomatia ulnaefolia rigida -- Ломація аршиннолистая твердая.
   Callytriche tetragona -- Красовласъ четырехгранный.
   Dillvynia pungens -- Дильвинія колючая.
   Boronia rubiojdes -- Боронія марёновидная.
   Banksia -- Банксія продолговатолистая.
   Acacia discolor -- Акація разноцвѣтная.
   Correa speciosa -- Корея красивая.
   Dillignia grandis -- Дилигнія большая.
   Pyltenea -- Пултенея.
   Dillopnea --
   Gibberdia linearis -- Гибердія линейчатая.
   Diuris elongata -- Двоехвостка вытянутая.
   Acacia suaveolens -- Акація благовонная.
   Ricinicarpos linifolia -- Рицинокарпъ.
   Pultenca speciosa -- Пултенея красивая.
   Lycopodium -- Плаунъ.
   Conospermum taxifolium -- Шишкосѣменникъ тисолистной.
   Conospermum confertum -- Шишкосѣменникъ плотный.
   Fabricia laevigata -- Фабриція гладкая.
   Smilax latifolia -- Смилаксъ широколистый.
   Isopogon anemonifolius -- Изопогонъ вѣтреничнолистый.
   Leucopogon microphyllum -- Левкопогонъ мелколистый.
   Cupressus -- Кипарисъ.
   Conospermum erectum -- Шишкосѣменникъ прямый.
   Burckardia umbellata -- Буркардія зонтичная.
   Epacris pulchella -- Осгароверьховка пригожая.
   Azorella linifolia -- Азорелля льнолистая.
   Uter.
   Graphalium ericaefolium -- Сушеница вересколистая.
   Pultenea villosa -- Пултенея косматая.
   Clematis aristata -- Ломоносъ колосистый.
   Gnaphalium diosmofolium -- Сушеница благовонноколистая
   Mirbelia reticulata -- Мирбелія сѣтчатая.
   Comesperma conferta -- Влососѣменникъ плотной.
   Acacia linifolia -- Акація льнолистая.
   Lysinema pungens -- Лизинема колючая.
   Styphelia tubiflora -- Шероховатка трубчатоцвѣтная.
   Pultenea stepularis -- Пултенея застрешная.
   Styphelia Jongiflia -- Шероховатка длиннолистая.
   Pultenea pyriformis -- Пултенея грушевидная.
   Набранныя въ саду у Губернатора: Dodonea latifolia -- Доденея широколистая.
   Budleya carpodetus --
   Matrosideros lanceolata -- Шеламанникъ копьевидный.
   Leptospermam ambiguum -- Мелкосѣменникъ двусторонній.
   Melaleuca lericifolia -- Чернобѣлка вересколистная.
   Viminaria denudata -- Виминарія обнаженная.
   Aster tomentosus -- Астра пушистая.
   Eriokelia major -- Еріокелія большая.
   Leptospermum florescens -- Мелкосѣменннскъ цвѣтущій.
   Gompholobium grandiflorum -- Гамфолобій большецвѣтный.
   Billardiera longiflora -- Биглардіера длинноцвѣтная.
   Eucalyptus resinifera -- Ершеникъ смолистый.
   Hypericum -- Звѣробой.
   Gnaphalium repens -- Сушеница ползущая.
   Baronia -- Баронія.
   Melaleuca capitala -- Чернобѣлка головчатая.
   Obtusifolia -- Островерьховка туполистая.
   Eljchrysum --
   Сидней. -- Главный городъ и портъ въ семи миляхъ отъ входа въ Портъ-Жаксонъ, занимаетъ ту часть мыса, которою Сидней Ковъ отдѣленъ отъ Лане Ковъ (Lane-cove) изключая самый мысъ, гдѣ находится батарея Давесъ.
   Глубина въ заливѣ такова, что всякаго рода корабли могутъ приставать къ берегу. На Восточномъ берегу Сидней-Кова, садъ Губернатора, и Правительству принадлежащій Ботаническій садъ, въ которомъ стараются разводить произрастенія всѣхъ странъ; я послалъ для сего сада привезенныя мною Отаитскія яблоки, сахарный тростникъ и кокосы съ отростками, и для сада Г. Пайпера далъ нѣсколько кореньевъ таро.
   Городъ выстроенъ не по общему плану. До прибытія Губернатора Макварія, мало занимались правильностію въ построеніи, но теперь домы и улицы лучше; нѣсколько общественныхъ и частныхъ строеній таковы, что не обезобразили бы хорошіе города въ Европѣ. Какъ городъ занимаетъ большое пространство, то при первомъ взглядѣ путешествователь можетъ заключить, что число жителей велико, однако же не превосходитъ 11ти тысячъ. Домы по большей части въ одно жилье и при каждомъ садъ; цѣна ихъ и наемъ квартиръ весьма дороги.
   Въ Сиднеѣ мѣстопребываніе Губернатора; общественныя зданія слѣдующія: одна церковь, а другую нынѣ отстраиваютъ; Гражданская и Военная госпиталь, казармы военныя и для ссылочныхъ; сиротскій домъ для мальчиковъ, банкъ, два народныя училища, не большое Адмиралтейство, рабочій дворъ для общественныхъ и казенныхъ зданій, магазины, конюшни и проч.
   Парамата. -- У окончанія залива Жаксонскаго, при впадающей въ заливъ узенькой рѣчкѣ съ прѣсною водою. Свѣдѣніе о семъ городѣ сообщено въ первой части, при первомъ моемъ пребываніи въ Портъ-Жаксонѣ. Число жителей простирается до 4000.
   Виндзоръ.-- Въ 55ти миляхъ отъ Сиднея, близь соединенія Соутъ-Крикъ (South-creek) и Гавкесбури (Hawkesbury), расположенъ на холмѣ около 100 футовъ вышиною, строеніемъ одинаковъ съ Параматою. Въ Виндзорѣ церковь, Губернаторскій домъ, госпиталь и другія зданія. Большая часть жителей состоитъ изъ поселянъ въ окружности живущихъ, нѣсколькихъ мелочныхъ купцовъ и ремесленниковъ. Число всѣхъ ихъ простирается до 5ти тысячъ. Рѣка Гавкесбури въ семъ мѣстѣ велика, и суда во сто тоновъ могутъ проходить 4 мили далѣе населенія; нѣсколько выше соединяется съ рѣкою Непеаномъ.
   Ливерпуль. -- При берегахъ рѣки Георга, отъ Сиднея въ 18ти миляхъ, составляетъ средоточіе между Сиднеемъ, Брингеллемъ, (Bringelley) Кабраматою, (Cabramatha) и Семью островами, (Sewen Islands) и по таковому положенію мѣста, со временемъ можетъ быть большой важности. Рѣка Георга почти въ половину менѣе Гавкесбури и суда о двадцати тонахъ, чрезъ Ботанибей доходятъ до сего віѣста; иногда, но рѣдко, и не высоко выступаетъ изъ береговъ.
   Такъ называемыя Паствы, заключаются между рѣкою Непеаномъ, Синими горами и Кустарниками, границы ихъ въ видѣ продолговатаго Елипса, пространство около 100,000 акровъ.
   Сіе мѣсто получило названіе отъ слѣдующаго случая: спустя нѣсколько недѣль по прибытіи Губернатора Филипса, пропали 3 коровы и два вола, которые были привезены съ мыса Доброй Надежды; полагали, что природные жители ихъ убили. Спустя 7 лѣтъ возвратился одинъ бѣглый изъ ссылочныхъ съ извѣстіемъ, что нашелъ нѣсколько сотъ рогатаго скота; сіе побудило бывшаго въ сіе время Губернатора Гунтера, туда отправишься и онъ увидѣлъ, что донесеніе неложно. Правительство дало повелѣніе, сей рогатый скотъ не истреблять, дабы размножился и принесъ пользу колоніи. Къ сожалѣнію, какъ я уже выше замѣтилъ, сіе служило пособіемъ бѣглецамъ; проживая по близости, они не нуждались въ пропитаніи. При всемъ томъ, стада размножались такъ, что въ 1814 и 1815 годахъ, всего пасшагося скота насчитали отъ 10ти до 12ти тысячъ. Потомъ по причинѣ случившейся засухи всѣ вымерли, а между тѣмъ, какъ бѣдные окрестные поселяне, такъ и ссылочные, много употребили въ пищу; полагаютъ что нынѣ осталось не болѣе 400.
   По Англійскимъ законамъ воръ, укравшій скотину, долженъ быть повѣшенъ, но таковой приговоръ совершенъ только надъ тремя виновными. Нынѣ обличенныхъ въ сей кражѣ, отсылаютъ на положенный срокъ въ Ню-Кастель.
   Пять острововъ (Five Island).-- Воды, пересѣкающія въ разныхъ направленіяхъ сію часть берега, при первомъ взглядѣ, кажутся образующими острова, что и было поводомъ къ наименованію сей части твердой земли, Островами. Округъ сей начинается на 40 миль къ Югу отъ Сиднея и простирается до рѣки Мелководной гавани (Schoals-Haven). Какъ по сей рѣкѣ, суда отъ 70ти до 80ти тоновъ могутъ ходить почти на 20 миль, то округъ пяти острововъ, имѣетъ противъ другихъ больше выгоды, а при томъ и почти земли лучше. Единственный проходъ берегомъ, такъ крутъ, что съ опасностію на верховой лошади по оному проѣзжаютъ; въ семъ округѣ торгующіе скотомъ содержатъ свои запасы. растенія прекрасныя и во множествѣ, между прочимъ деревья, называемыя Англичанами цедры, употребляемыя по мягкости ихъ, преимущественно на мебели, обшивку мелкихъ судовъ и другія издѣлія.
   Ню-Кастель. (New-Castle) или Coal River. -- Округъ сей и рѣка, получили названіе отъ угольныхъ слоевъ, въ окрестности находящихся. Уголья добываютъ ссылочными, которыхъ присылаютъ въ Ню-Кастель, ежели поведеніе ихъ въ Новомъ Южномъ Валисѣ сдѣлалось хуже. Около 700 человѣкъ сихъ преступниковъ, разработываютъ и столько добываютъ уголья, что Правительство имѣетъ онаго въ излишествѣ. Въ семъ округѣ великое множество устрицъ, изъ ихъ раковинъ выжигаютъ великое количество извести.
   Въ гавани Ню-Кастельской нѣсколько песчаныхъ мелей, однако же глубины достаточно для судовъ въ 500 тоновъ; въ окрестностяхъ много цедровыхъ деревъ; но вырублено столько, что хорошихъ не иначе достать можно, какъ за сто миль вверхъ по рѣкѣ. Начальникъ въ Ню-Кастелѣ, Капитанъ, имѣетъ неограниченную власть, исключая на смертную казнь.
   Портъ-Маквари. -- Сія гавань найдена въ прошедшемъ годѣ во 170ти миляхъ отъ Ню-Кастеля. Рѣка, изъ внутреннихъ странъ текущая, впадаетъ въ гавань, а какъ въ окрестностяхъ открыто много каменнаго уголья, кремня и желѣза, то на вѣрное сказать можно, что Правительство, въ скоромъ времени засѣлитъ сіе мѣсто.
   Климатъ: -- Особенно во внутреннихъ странахъ Новаго Южнаго Валлиса весьма здоровъ, не взирая, что лѣтомъ жаръ бываетъ несносный, во время жаркихъ вѣтровъ. Въ самые знойные дни лѣтнихъ мѣсяцевъ Декабря, Генваря и Февраля, въ Сиднеѣ ртуть въ термометрѣ поднимается до 80ти, 85ти и 90та градусовъ по раздѣленію Фаренгейта, но отъ благотворнаго Сѣверо-Восточнаго вѣтра, съ мѣсяцъ продолжавшагося, съ 9ти часовъ утра до 6ти часовъ вечера, жаръ нѣкоторымъ образомъ сносенъ; вѣтръ WSW или W, слѣдуетъ за NW, и дуетъ во всю ночь. Въ самые знойные дни, вѣтръ отходитъ къ Сѣверу и производитъ бурю, которая однакожъ продолжается не болѣе однихъ или двухъ сутокъ.
   Жаркіе вѣтры дуютъ отъ NW, и WNW, и сила ихъ жара, умножается отъ великаго пространства нагрѣтой ими земли; въ сіе время періодическіе вѣтры перестаютъ и обыкновенно слѣдуетъ холодный Южный бурный вѣтръ и дожди; термометръ опускается до 66° до Фаренгейтову размѣренію.
   Въ продолженіи трехъ лѣтнихъ мѣсяцевъ, бываютъ ужасныя бури; молнія, громы и проливные дожди освѣжаютъ землю. Ежели лѣтомъ въ теченіе одного мѣсяца, нѣтъ дождей, тогда трава, ручейки и пруды высыхаютъ, люди и скотъ терпятъ великій недостатокъ. Въ продолженіе зимнихъ мѣсяцевъ, ртуть въ термометрѣ опускается по утрамъ до 40 и 45 а въ полдень подымается до 55 и 60°.
   Болѣзни.-- Въ Новой Голландіи по большой части чахотка и кровавый поносъ. Врачи утверждаютъ, что первая происходитъ отъ частой перемѣны температуры въ воздухѣ, а вторая отъ многаго питья воды и послѣдовавшей потомъ простуды.
   Ископаемыя. -- Въ открытіи минераловъ еще мало сдѣлано успѣховъ; ибо никто изъ переселившихся не принимается за горные промыслы. Накипи желѣза, почти вездѣ показываются, золото и мѣдь также недавно открыты, и не подвержено сомнѣнію, что въ нѣдрахъ сей обширной страны, находятся благородные металлы и камни. Тяжеловѣсы Новой Голландіи превосходятъ Американскіе и мало чѣмъ уступаютъ бриліантамъ.
   Четвероногія животныя. -- Хотя мало разныхъ породъ, но они почти всѣ, отличаются особеннымъ видомъ отъ находящихся въ другихъ частяхъ свѣта, на примѣръ:
   Опоссумъ. -- Лѣтяги разныхъ породъ; иныя величиною съ кошку. Въ Новую Голландію были привезены для разведенія зайцы, но нынѣ ихъ не видно; вѣроятно, природные жители перебили, или ядовитые змѣи истребили.
   Кангуру.-- Во множествѣ во всѣхъ мѣстахъ; они такъ смѣлы, что подходятъ къ самымъ селеніямъ, гдѣ ихъ убиваютъ въ большемъ количествѣ. Прыгаютъ весьма быстро на заднихъ ногахъ; ихъ стрѣляютъ изъ ружей и шравяіггь борзыми собаками. Кангуру весьма полезны. Кромѣ вкуснаго ихъ мяса для пищи, хорошую шерсть и кожу, выдѣлываютъ и употребляютъ на обувь.
   Кангуру крыса. -- Многимъ менѣе первой, но во всемъ похожъ на обыкновенную кангуру.
   Дикія собаки -- смѣсь между собакою и лисицею; не лаютъ, людямъ никакого вреда не дѣлаютъ, а заѣдаютъ овецъ и уносятъ куръ.
   Вамбатъ (Phascolomis Wambat). -- Весьма похожи на маленькаго медвѣженка, сѣраго цвѣта; водятся за Синими горами.
   Утконосы (omithorinous) достойны особеннаго примѣчанія. Водятся; какъ по нынѣ извѣстно, только въ Новомъ Южномъ Валисѣ, длиною иногда до 2хъ футовъ. На всѣхъ четырехъ ногахъ, длинные, перепонкою соединенные пальцы съ когтями, на задянихъ ногахъ съ боковъ шпоры, подобно какъ у пѣтуховъ; сими шорами защищаются. Слуга Г. Жемесона поймавъ одного утконоса у берега озера, былъ уколотъ шпорою, вдругъ открылись всѣ тѣ же признаки, какъ отъ уязвленія змѣи. однакожъ онъ выздоровѣлъ.
   По разсмотрѣніи сихъ шпоръ оказалось, что въ самой оконечности оныхъ отверстіе, изъ коего Утконосъ испускаетъ ядъ. Сіе животное имѣетъ носъ плоской, роговатый и похожій на утиный, шерсть довольно мягкую, подобную бобровой, подъ брюхомъ бѣлесоватую. Секретарь, сопровождавшій Коммисіонера Бига, сказывалъ, что они анатомили одного Утконоса, и нашли въ немъ яица; сіе доказываетъ, что Утконосы не однимъ только клевомъ, но и возпровожденіемъ походятъ на птицъ.
   Птицъ разнообразныхъ въ Новой Голлаидіи весьма много; отличаются видомъ и превосходными перьями, и именно: Емію или Новоголландской казуаръ, Черные лебеди, Фазаны Новоголландскіе, Какаду бѣлыя и черныя, нѣсколько породъ Попугаевъ, какъ то: Королевскіе розетки, Синегорскіе; много Параклитовъ; различныхъ породъ, Зимородки, нѣкоторые значительной величины; птица, называемая Аббатомъ, величиною съ голубя, дымчатаго цвѣта, съ голою шеею и головою, на носу не большій горбъ; перепелки, голуби, вороны и многія другія. У нѣкоторыхъ птицъ замѣчанія достойна перемѣна цвѣта перьевъ по возрасту, особенно у попугаевъ, такъ что можно одну и туже породу принять за двѣ совершенно различныя породы, на примѣръ: молодые Королевскіе попугаи зеленые, имѣютъ только подъ брюхомъ едва слабыя красныя перья, но по прошествіи трехъ лѣтъ, вся голова и шея и подбрюшье принимаютъ красный цвѣтъ. Въ семъ я удостовѣрился, имѣя съ собою въ путешествіи Королевскихъ попугаевъ, которые при по возвращеніи моемъ въ Петербургъ, въ Августѣ 1822 года, линяли и послѣ того на головѣ и шеѣ выросли перья красные, вмѣсто зеленыхъ.
   Въ Новой Голландіи множество змѣй и ящерицъ; первыхъ мы не видали длиннѣе 8 футъ, а послѣднихъ отъ 6ти дюймовъ до 2хъ футъ. Природные жители ихъ боятся, особенно змѣй; но убивъ, охотно ѣдятъ ихъ мясо. Намъ разсказывали, что нѣкоторые Европейцы также ѣдятъ и что женщины пристрасиились къ сей пищѣ.
  

Земля Вандименъ.

   Берега сего обширнаго острова на взглядъ лучше береговъ Новой Голландіи, внутреннія части безъ исключенія всѣ удобны для земледѣлія. Весь островъ гористъ, а на многихъ вершинахъ горъ, большія озера, источники рѣкъ, Дервента, Гуонатамора, и другихъ. Хорошія гавани слѣдующіе: Дервентъ, Портъ-Дави, Портъ-Маквари, Портъ-Далримпль и Аустеръ-Бай.
   Въ землѣ Вандименъ, нѣтъ тѣхъ деревьевъ, которыя во множествѣ растутъ въ Новомъ Южномъ Валисѣ, но въ Черномъ деревѣ, Соснѣ гуанской и деревѣ Тасъ изобиліе, послѣднее весьма крѣпко и имѣетъ пріятный запахъ; трава многимъ лучше, нежели въ Новомъ Южномъ Валисѣ, и отъ него рогатый скотъ, особенно овцы весьма размножились; пшеница также лучше, и можно сказать что земля Вандименъ запасный магазинъ Англійской колоніи.
   Капитаномъ Кукомъ обрѣтенъ островъ къ Востоку отъ Новой Голландіи, и названъ Норфолькъ. На сей островъ при основаніи колоніи въ Новомъ-Южномъ Валисѣ привезены поселенцы, и по причинѣ чрезвычайной его плодоносности ожидали, что будетъ доставлять хлѣбъ; но какъ при островѣ Норфолькѣ, нѣтъ безопаснаго якорнаго мѣста и удобной пристани для гребныхъ судовъ, то поселенцы свезены, не взирая на всѣ чрезвычайныя преимущества почьвы земли, и въ 1803 году избрали землю Вандименъ, гдѣ плодородіе одинаково съ островомъ Норфолькомъ, и сверьхъ того при берегахъ находятся хорошія закрытыя и безопасныя гавани.
   Земля Вандименъ изобилуетъ желѣзомъ, мѣдью, квасцами, каменнымъ угольемъ, шиферомъ, известковымъ камнемъ и базальтомъ, но золота и серебра до сего времени еще не сыскано. На Синихъ горахъ, золотая руда открыта въ 1820 году, натуралистомъ Штейномъ, который былъ съ Г. Капитанъ-Лейтенантомъ Васильевымъ, въ путешествіи вокругъ свѣта.
   Природные жители земли Ван-Дименъ, въ безпрерывной враждѣ съ Европейцами; часто истребляютъ стала ихъ овецъ, не по нуждѣ, а единственно, чтобы нанести чувствительный вредъ своимъ непріятелямъ. Ненавидятъ вообще, всѣхъ Европейцевъ, но такъ боятся огнестрѣльнаго оружія, что три человѣка онымъ вооруженные, могутъ пройти безопасно весь островъ.
   Причина толь глубоко вкорененном ненависти природныхъ жителей къ Европейцамъ, произошла отъ непростительнаго поступка первыхъ Англійскихъ пришельцевъ къ рѣкѣ Дервентъ. Вандименцы изъявляли симъ гостямъ дружбу и приверженность, конечно и понынѣ продолжали бы поступать таковымъ же образомъ, ежели бы начальствующій Офицеръ не приказалъ въ нихъ стрѣлять картечью, полагая, что сіи добродушные люди, привлеченныя любопытствомъ, имѣютъ непріязненныя намѣренія. Неожидаемый выстрѣлъ произвелъ ужасное впечатлѣніе въ дикихъ; всѣ дружелюбныя сношенія мгновенно прервались и ненависть ихъ къ пришельцамъ дошла до такой степени, что о примиреніи и теперь еще помыслить невозможно.
   Правленіе. -- Землею Вандименъ управляетъ Вице-Губернаторъ, который назначается отъ Англійскаго Правительства и обыкновенно Полковникъ, состоитъ подъ начальствомъ Губернатора въ Новомъ Южномъ Валисѣ. Управленіе и постановленія въ обѣихъ областяхъ одинаковы, съ тою разностію, что управляющій землею Вандимена, не можетъ ссылочнымъ даровать свободу и раздавать земли безъ согласія Губернатора.
   Для производства суда, одно присудственное мѣсто, подъ предсѣдательствомъ Вице-Губернатора, разбираетъ также долги до 50 фун. стерлинговъ, свыше сей суммы поступаютъ на разсмотрѣніе въ верховный судъ въ Сиднеѣ. Убійцъ, разбойниковъ положено отправлять въ 1820 Уголовный Судъ въ Сидней, но по причинѣ великихъ издержекъ, сіе рѣдко исполняютъ.
   Въ селеніи на землѣ Вандименъ весьма мало оборонительныхъ средствъ. Всѣ войска состоятъ изъ двухъ малочисленныхъ ротъ солдатъ. По сей причинѣ толпы ссылочныхъ убѣгали, и въ продолженіи 6ти и 7ми лѣтъ, безъ наказанія, попускались на всякія преступленія, даже писали письма съ угрозами Вице-Губернатору и другимъ чиновникамъ, и жгли ихъ владѣнія. Напослѣдокъ приняты строгія мѣры, многіе ссылочные добровольно покорились и ихъ простили, другіе пойманы товарищами, и наказаны. Въ селеніи нынѣ покойнѣе.
   Въ кассѣ полиціи прошедшаго года было болѣе 6,000 фунтовъ стерлинговъ. Суммы сіи употребляютъ на тѣ же расходы, какъ и въ Новомъ Южномъ Валисѣ.
   Гобартъ-Тоунъ, (Hobart-Town).-- Главный городъ и мѣстопребываніе Вице-Губернатора, отъ устья рѣки Дервентъ въ 9ти миляхъ, основанъ не болѣе 16ти лѣтъ, не такъ хорошо выстроенъ, какъ Парамата, расположенъ на двухъ холмахъ, посреди коихъ протокъ лучшей воды, выходящій изъ горы Стола, названіе сіе дано горѣ, по сходству ея съ горою Стола на мысѣ Доброй Надежды. Въ теченіи 9ти мѣсяцевъ, она покрыта снѣгомъ, и ужасные вѣтры дуютъ вокругъ.
   Дервентъ. -- Гавань и входъ въ рѣку сего же наименованія, не уступаетъ никакой гавани, и лучше многихъ. Рѣка имѣетъ два входа, которые раздѣлены островомъ Пита; одинъ заливъ называютъ Дантре-Касто, а другой Бурный.
   Рѣка Дервентъ имѣетъ довольную глубину, суда всякаго рода могутъ входить на 11 миль далѣе города Гобарта; проливъ Дантре-Касто образуетъ отъ порта Колингъ до города Гобарта, хорошую, безопасную гавань, въ коей глубина отъ 4хъ до 30ти саженъ.
   Бурный заливъ открытъ отъ Юга и Юго-Востока, изключая нѣкоторыхъ мѣстъ, гдѣ суда по нуждѣ могутъ укрываться. Лучшее убѣжище заливъ Адвентюръ, хотя открытъ съ Сѣверо-Восточной стороны, но нѣсколько защищенъ островомъ Пенгвиновъ, и суда, снабженныя хорошими якорями и таковыми же канатами, могутъ стоять на якорѣ.
   Бурный заливъ ведетъ къ другой хорошей гавани, называемой Сѣвернымъ заливомъ; сія гавань имѣетъ 16 миль въ длину и въ нѣкоторыхъ мѣстахъ ширины 6 1/2 миль; въ большой части залива хорошій грунтъ, глубина отъ 2хъ до 15ти саженъ.
   Заливъ Норфолькъ въ Сѣверномъ заливѣ, образуетъ гавань длиною въ 9 миль. Лучше всѣхъ защищенъ отъ вѣтровъ и нигдѣ не имѣетъ глубины менѣе 4хъ саженъ. Вообще заливы сіи наполнены китами, которые обыкновенно въ Ноябрѣ мѣсяцѣ оставляютъ неизмѣримыя глубины Океана, дабы здѣсь возпроизводитъся; для сего выбираютъ спокойныя воды и пребываютъ въ оныхъ около трехъ мѣсяцевъ.
   Портъ Дальримпль.-- Обрѣтенъ Капитаномъ Флиндерсомъ въ 1798 году, и такъ названъ Губернаторомъ Гунтеромъ, находится при устьѣ рѣки Тамары, которая протекаетъ Сѣверный берегъ земли Вандименъ и впадаетъ въ проливъ Бака.
   Лаунчестоунъ.-- При той же рѣкѣ. По причинѣ нездороваго воздуха вокругъ сего мѣста, четыре года тому назадъ заложенъ друой городъ, на три мили далѣе вверхъ рѣки, и названъ Георгъ Тоунъ. Военный начальникъ имѣетъ пребываніе въ семъ городѣ. Въ нѣсколькихъ миляхъ отъ Лаунчестоуна, груды желѣзныхъ штуфовъ, которыя такъ богаты, что содержатъ на 70 процентовъ металла. Рудниковъ еще не обработываютъ, по причинѣ малолюдства поселенцовъ въ Новомъ Южномъ Валисѣ.
   Климатъ въ землѣ Вандименъ для Европейцевъ благопріятнѣе, нежели въ Портъ-Жаксонѣ; ибо не производитъ великихъ внезапныхъ перемѣнъ въ температурѣ воздуха; лѣтомъ не слишкомъ жарко, а зимою не слишкомъ холодно. Зима конечно нѣсколько холоднѣе, нежели въ Новомъ Южномъ Валисѣ, и вершины горъ бываютъ покрыты снѣгомъ, но въ долинахъ рѣдко снѣгъ остается на нѣсколько часовъ. Разность въ температурѣ воздуха Портъ-Жаксона и города Гобарта, до 10° по Фаренгейтову термометру.
  

ГЛАВА VI.

Отбытіе изъ Портъ-Жаксона къ острову Маквари.-- Плаваніе въ Ледовитомъ Океанѣ. -- Обрѣтеніе острова Петра I.-- Берега Александра I. -- Плаваніе по Южную сторону Новошетландскихъ острововъ. -- Обрѣтеніе острововъ: Трехъ братьевъ, Мордвинова, Шишкова, Рожнова. -- Прибытіе и пребываніе во Ріо-Жанейро.

  

1820 Октлб. 31

   Въ Воскресенье Октября 31го, мы подняли всѣ гребныя суда, и когда съ утра по требованію моему обыкновеннымъ сигналомъ, пріѣхалъ лоцманъ, шлюпъ Востокъ тотчасъ снялся съ якоря. Не взирая, что на шлюпъ Мирный по призыву лоцманъ еще непріѣхалъ, Г. Лазаревъ снялся съ якоря и послѣдовалъ за Востокомъ. Оба шлюпа остановились въ дрейфѣ и поджидали ѣдущаго къ намъ Капитана порта Г. Пайпера. Во все пребываніе въ Сиднеѣ мы пользовались особенною его благопріязнію, простились съ нимъ, прокричавъ другъ другу взаимное ура! и отдавъ крѣпости салютъ, на которой намъ отвѣтствовали равнымъ числомъ, мы наполнили паруса. Г. Пайперъ не довольствовался симъ изъявленіемъ своего дружелюбія, поѣхалъ на свою дачу, мимо которой шлюпамъ надлежало идти, и салютовалъ намъ вслѣдъ, изъ своихъ малыхъ пушекъ. Не безъ сожалѣнія оставили мы мѣсто, гдѣ все время нашего пребыванія проводили съ большимъ удовольствіемъ.
   Лишь только приближились къ выходу изъ залива, зыбь отъ SO насъ встрѣтила, и по мѣрѣ отдаленія нашего въ море, увеличивалась. Вѣтръ, дувшій въ заливѣ отъ W, перешелъ къ SW. Ясное небо задернулось облаками, мрачность покрыла берега и пошелъ дождь. Всѣ повторяли Русскую пословицу, при дождѣ употребляемую: богато жить.

Ноября 1

   Къ вечеру вѣтръ скрѣпчалъ, принудилъ насъ спустить брамъ-стеньги и остаться подъ форъ- и гротъ-марселями. Ноября 1го погода была бурная отъ Юга, сопровождаемая пасмурностію, а иногда и дождемъ.

2, 3

   2го и 3го вѣтръ дулъ противный отъ Юга и временемъ набѣгали дождевыя тучи, я старался удерживаться на одномъ мѣстѣ до попутнаго вѣтра. Черныя большія бурныя птицы, албатросы разныхъ величинъ и цвѣта, безпрерывно намъ сопутствовали.

4, 5 и 6

   Вѣтръ все еще былъ хотя противный, но тихій при ясной погодѣ. Мы воспользовались сими хорошими ведренными днями, просушивали паруса, все служительское мокрое платье, сѣно, взятое для барановъ; вычистили и просушили палубы. По причинѣ недостаточной твердости въ шлюпѣ, спустили всѣ пушки съ дека на кубрикъ, оставя однѣ коронады на шканцахъ для сигналовъ; запасный рангоутъ въ пребываніе наше въ портъ Жаксонѣ, я убралъ въ нижнюю палубу, оставя самонужнѣйшія вещи на росторахъ, и къ укрѣпленію верхней части шлюпа употребилъ всѣ возможныя средства, какъ то: положены найтовы изъ борта въ бортъ у самой кормы и около бизань мачты; подъ всѣ бимсы подбили пиллерсы, ибо они были не подъ всѣми, переправляли переборки, которыя при качкѣ судна выходили изъ своихъ мѣстъ. Парадный люкъ на шлюпѣ былъ въ каютъ-кампаніи, столяры обгородили оный переборкою, дабы холодъ и сырость менѣе пробирались въ судно; привели всѣ люки въ порядокъ, обивъ ихъ смоленою парусиною; въ гротъ-люкѣ, вставили по срединѣ стекло для свѣта, а для входа и выхода команды, остался одинъ форъ-люкъ; въ оба, командѣ предоставлено выходить тогда только, когда опасность востребуетъ скорой помощи; докончили уменьшеніе лисель-спиртовъ по соразмѣрности убавленныхъ реевъ.

6

   6го Погода была прекраснѣйшая, почему вынесли на шканцы купленныхъ въ Порть-Жаксонѣ разныхъ птицъ, какъ то: бѣлыхъ и одного чернаго какаду, лоріи, Королевскіе и Синегорскіе попугаи, и одинъ маленкій попугай съ острова Макварія, промышлениками привезенный въ Портъ-Жаксонъ, гдѣ я его купилъ, сію птицу и чернаго какаду, цѣнили болѣе всѣхъ прочихъ; сверьхъ того у насъ были два голубя съ Синихъ горъ и одинъ съ острова Отаити. Мы насчитали на шлюпѣ Востокѣ, 84 птицы. Онѣ производили большой шумъ нѣкоторыя изъ какаду произносили разныя Англійскія слова, а прочія птицы дикими голосами кричали и свистали. Мы взяли также кангуру, который бѣгалъ на волѣ, былъ весьма ручной и чистоплотный; часто игралъ съ матросами и требовалъ мало присмотра; ѣлъ все, что ему давали.

7

   Въ полдень мы находились въ широтѣ Южной 34°, 41', 41", долготѣ Восточной 150°, 46', 26"; теплоты было 16 1/2 градусовъ, склоненіе компаса оказалось 90°, 12', Восточное.
   Въ первые два дня отъ выхода изъ портъ Жаксонскаго залива, когда мы еще не отдѣлились отъ берега, теченіе шло къ SW, 57°, 72 мили, а потомъ ежедневно сносило насъ къ NW по 35ти миль.
   Во всю ночь былъ штиль, небо облачно и временно луна изъ за облаковъ освѣщала поверхность моря; ртуть въ термометрѣ въ полночь стояла на 13, 8.
   Съ утра сдѣлалось маловѣтріе отъ Востока, потомъ вѣтръ часъ отъ часу свѣжелъ; мы симъ воспользовались и направили путь къ Югу.
   7го Было воскресенье, а потому мы не позволили служителямъ завтракать, доколѣ они не окончили очистки шлюпа и не вымылись теплою морскою водою.
   Въ полдень находились въ широтѣ 35°, 30', 18", Южной долготѣ 152°, 16', 43", Восточной. Теченіе моря шло на SW 68°, 38 миль въ сутки. Въ часъ по полудни по приглашенію моему, пріѣхалъ Г. Лазаревъ съ нѣкоторыми Офицерами къ обѣду. Я объявилъ Г. Лазареву, что не намѣренъ идти къ Аукланскимъ островамъ, ибо сей курсъ насъ много отвлечетъ на Востокъ, по причинѣ господствующихъ Западныхъ вѣтровъ въ среднихъ широтахъ, и приближитъ къ путямъ Капитана Кука, и для того, вмѣсто сихъ острововъ, я положилъ идти къ острову Маквари. Въ случаѣ разлученія, назначилъ, какъ и прежде, искать другъ друга три дня на томъ мѣстѣ, гдѣ послѣдній разъ видѣлись, а ежели, сверхъ чаянія, не встрѣтимся, тогда ожидать недѣлю у Сѣверо-Восточной оконечности Новой Шетландіи, которую я имѣлъ намѣреніе осмотрѣть; потомъ идти въ Ріо-Жанейро и ежели тамъ не сойдемся, прождавъ мѣсяцъ, исполнять по Инструкціи, съ которой Г. Лазаревъ имѣлъ копію.
   Въ 6 часовъ по полудни гости наши возвратились на шлюпъ Мирный. Въ сіе время все небо покрылось облаками горизонтъ мрачностію, пошелъ дождь, и продолжался во всю ночь.

8

   8го Небо было также покрыто облаками, горизонтъ мраченъ и шелъ дождь. Мы имѣли хода по 7ми и 8ми миль въ часъ на STO, при Сѣверо-Восточномъ вѣтрѣ; зыбь была большая отъ SO, и производила сильные удары въ носовую часть. Мы непрестанно встрѣчали бурныхъ птицъ и плавно летящихъ албатросовъ, разнаго цвѣта и величины.
   Въ полдень въ носовой каютѣ около фортшевня оказалась течь; Г. Завадовскій осматривалъ оную, вода входила такъ сильно, что слышно было ея журчаніе, но въ какое именно мѣсто, невозможно было видѣть за обшивкою. Въ Портъ-Жаксонѣ сколько могли обдирали мѣдь въ носовой части, проконопатили подъ оною весьма хорошо и потомъ обили мѣдью до самаго баргоута, но и послѣ таковой предосторожности, къ крайнему всѣхъ сожалѣнію, течь оказалась; надлежащихъ противъ сего мѣръ, въ нашемъ положеніи взять не было возможности, и, мѣста, а время года лучшее для плаванія въ Южномъ полушаріи, намъ не позволяло перемѣнять нашего намѣренія.
   Къ ночи вѣтръ отошелъ къ О, а потомъ къ SО, скрѣпчалъ, и дулъ порывами съ дождемъ, производя большое волненіе, что принудило насъ взять у марселей по другому рифу.
   Убавленіе всего рангоута и парусовъ, постановленіе всѣхъ пиллерсовъ и пониженіе тяжести всей артиллеріи, довольно ощутительно уменьшило движеніе верхней части шлюпа Востока, однакоже я не смѣлъ нести много парусовъ, дабы чрезъ то, умножая ходъ, не увеличить течи въ носовой части.
   И такъ мы съ большимъ трудомъ преодолѣвъ одно неудобство шлюпа, были заняты другимъ несравненно важнѣйшимъ, которое могло произвести гибельныя слѣдствія. Не имѣя средства сему помочь, я имѣлъ одно утѣшеніе въ мысли, что отважность иногда ведетъ къ успѣхамъ.

9

   При томъ же, Юго-Восточномъ свѣжемъ вѣтрѣ, облачномъ небѣ, накропленіи дождя и мрачности горизонта, мы продолжали курсъ лѣвымъ галсомъ къ Югу, склоняясь нѣсколько къ Западу. Въ 6 часовъ утра прошли мимо плавающей морской травы. Въ полдень находились въ широтѣ 40°, 10', 45", Южной, долготѣ 151°, 42', 28", Восточной. Ртуть въ термометрѣ уже начала понижаться; въ самый полдень теплоты было только 11°. Сего дня, кромѣ обыкновенныхъ птицъ, которыя ежедневно показывались, летало около шлюповъ нѣсколько Погодовѣстниковъ.

10, 11, 12

   Три дня вѣтръ дулъ тихій отъ Востока и позволялъ намъ продолжать путь къ Югу. Мы все еще пріуготовляли наши шлюпы для плаванія въ большихъ широтахъ Южнаго Океана. Плотники обшивали корму на глухо, ибо я полагалъ, что сія обшивка нѣсколько послужитъ скрѣпленіемъ для кормы, и предохранитъ оную отъ волнъ. Въ полдень 12-го, находились въ широтѣ 44°, 53', 58", Южной, долготѣ 150°, 41', 48", Восточной, теченіе моря въ послѣднія двои сутки оказалось SW 75°, 30'. Мы встрѣтили трехъ китовъ; на одномъ изъ нихъ видны были неровности, вѣроятно обросъ ракушками.
   Ночь темная; по термометру теплоты 7°, мы продолжали курсъ къ Югу, до самаго полудня. Широта мѣста нашего была 47°, 18', 58", Южная, долгота 1506;, 21', 44", Восточная. Съ сего времяни я взялъ курсъ SSO1/2O, дабы приближиться къ острову Маквари. Зыбь, которая шла отъ NO, сдѣлалась отъ NW, и въ продолженіи ночи качала насъ съ одного бока на другой.

14

   Съ вечера 14го вѣтръ перешелъ въ NW четверть и дулъ свѣжій; ночь была темная; мы держались тѣмъ же курсомъ, имѣя мало парусовъ, дабы не уйти отъ шлюпа Мирнаго. Съ утра нашелъ отъ NW густый туманъ, послѣ 8ми часовъ началъ рѣдѣть, и солнечные лучи, слабымъ сіяніемъ проницали сквозь мрачность. Отъ сильной качки и скрыпа переборокъ, лѣстницъ и разныхъ частей шлюпа, весьма было непріятно оставаться въ каютахъ и мы большую часть времени проводили на шканцахъ; дождь, мрачность и туманъ сближали горизонтъ нашего зрѣнія, и насъ ничто не занимало, кромѣ нѣсколькихъ птицъ, изрѣдка летавшихъ. Въ полдень мы находились въ широтѣ 50°, 15', 9", Южной, долготѣ 152°, 13', 27", Восточной. Въ продолженіи дня проплыло множество морской травы; мы видѣли Эгмондскихъ курицъ и другихъ птицъ, и потому предполагали, что берегъ близко; отъ мрачности, зрѣніе наше простиралось только на 5 миль. Въ 11 часовъ вечера, по причинѣ скрѣпчавшаго вѣтра съ порывами, мрачностію, и предполагая, что берегъ близко, я сдѣлалъ сигналъ, привести къ вѣтру. Сила Западнаго вѣтра принудила насъ, всю ночь остаться подъ зарифленнымъ гротъ-марселемъ и фокомъ. Въ полночь сожженные фалшфейеры показали положеніе каждаго шлюпа.

15

   Къ полуночи вѣтръ вдругъ стихъ; большое волненіе отъ Запада продолжалось, шлюпы сильно качало съ боку на бокъ. Въ 3 часа утра при разсвѣтѣ поставили рифленный форъ-марсель, и я взялъ прежній курсъ на SSO1/2O; шлюпъ Мирный послѣдовалъ за Востокомъ. Вѣтръ тогда же перешелъ къ SW, и скрѣпчалъ по прежнему. Съ возрастающею широтою мѣста нашихъ шлюповъ, температура воздуха примѣтно перемѣнилась; но утру теплоты было только 41° и всѣ чувствовали скорое приближеніе холода; уже нѣсколько дней мы надѣли суконное платье. Въ полдень находились въ широтѣ 52°, 20', Южной, долготѣ 153°, 57', 22", Восточной. Склоненіе компаса найдено 13°, Восточное.
   Сего дня въ первый разъ пробѣгали тучи съ снѣгомъ и градомъ; ртуть въ термометрѣ во время порывовъ опускалась на 3° теплоты; широта мѣста шлюповъ была тогда 53°, время года соотвѣтствовало въ Сѣверномъ полушаріи половинѣ Маія, т. е. самой пріятнѣйшей веснѣ. Въ продолженіи дня проплыло множество морской травы, которая, переплетаясь между собою, составляла какъ будто плоты разныхъ величинъ. Шлюпы наши были окружаемы пеструшками, голубыми и черными бурными шлицами и малымъ числомъ дымчатыхъ и бѣлыхъ албатросовъ, плавно летающихъ.
   Прошедшіе четыре дня, теченіемъ моря насъ ежедневно сносило въ SW четверть по 14ти миль въ сутки.

16

   Въ ночь 16го, на небѣ было не много облаковъ; звѣзды блистали ярко; теплоты 3 градуса. На шлюпѣ Востокѣ несли мало парусовъ, чтобъ не уйти отъ Мирнаго. До полудня намъ удалось взять по 20ти лунныхъ разстояній, по которымъ опредѣлена долгота:
   Мною -- 155°, 40', 53", Восточная
   Г. Завадовскимъ -- 155, 42, 18 -- -- --
   Г. Парядинымъ -- 155, 42, 51 -- -- --
   Средняя изъ всѣхъ 60ти лунныхъ разстояній -- 155, 42, 1 -- -- --
   Средняя долгота по 3мъ хронометрамъ -- 155, 57, 59 -- -- --
   Долгота, опредѣленная хронометрами, достовѣрнѣе, нежели найденная по разстояніямъ луны, ибо мы недавно вышли изъ порта, и хронометры не успѣли перемѣнить своего хода, а разстоянія были измѣряемы при большой качкѣ шлюпа, которая препятствуетъ произведенію наблюденій съ точностію.
   Въ полдень вмѣсто шлюповъ было въ широтѣ 54°, 35', 16", Южной, долготѣ 155°, 57', 59", Восточной.
   Пришедъ въ полдень на параллель острова Макварія, я взялъ курсъ на OTS къ сему острову. Въ 2 часа пополудни встрѣтили нѣсколько ныряющихъ пенгвиновъ и ежедневно провождающихъ насъ птицъ: пеструшекъ, черныхъ и голубыхъ бурныхъ птицъ, албатросовъ дымчатыхъ и бѣлыхъ и одну Эгмондскую курицу; мы прошли мимо множества морской травы.
   Курицею Эгмондской гавани называютъ родъ мартышекх (Larus, mouette или Goéland), она примѣтна по сѣробурому цвѣту перьевъ, по бѣлому большему пятну при началѣ каждаго крыла, и такому же пятну при началѣ хвоста, примѣтна по хвосту, который состоитъ изъ перьевъ почти равной длины; въ Орнитологической системѣ описана подъ названіемъ Larus catarrhactes (см: Линнееву систему природы, изданную Гмелинымъ). Вся верхняя челюсть до ноздрей, которыя близки къ концу клева, покрыта, особливою перепонкою. Когти на внутреннихъ пальцахъ больше прочихъ, серпообразны, какъ у птицъ хищныхъ, сжаты и остры; на среднихъ шире, тупѣе и загнуты; на наружныхъ величиною и видомъ между тѣми и другими; на заднихъ пальцахъ весьма коротки, тупы и мало загнуты. Образъ жизни сихъ птицъ извѣстенъ; мы видали ихъ весьма много при берегахъ всѣхъ острововъ, лежащихъ въ Южной широтѣ отъ 45°, до 70°; далеко отъ земли не отлетаютъ, и потому служатъ необманчивымъ признакомъ близости оной. По бѣлому пятну на нижней сторонѣ каждаго крыла, ихъ весьма легко узнать на лету, даже въ довольномъ разстояніи; летаютъ весьма высоко, мы никогда не видали ихъ больше двухъ вмѣстѣ; пожираютъ яйца пенгвиновъ и падалище; мясо вкусомъ походитъ на тетеревиное, и для пищи весьма хорошо.
   Въ 3 часовъ вечера достигнувъ на параллель средины острова Маквари по картѣ Г. Аросмита, мы пошли на O; вѣтръ стоялъ тихій, а потому ходъ шлюповъ во время ночи, былъ не болѣе 5хъ миль въ часъ; я смѣло продолжалъ путь во всю ночь, ибо по упомянутой картѣ, отъ сего мѣста, до острова Маквари оставалось 150 миль.

17

   Въ 3 часа утра мы прибавили парусовъ; скоро по разсвѣтѣ открылся впереди насъ берегъ на NO 82°, и мы признали сей берегъ за островъ Маквари; въ сіе время видѣли голубыхъ бурныхъ птицъ во множествѣ, нѣсколько албатросовъ и одну курицу Егмондской гавани. Въ 5 часовъ утра, я взялъ курсъ къ Сѣверной оконечности острова. Въ 9 часовъ, подойдя ближе, усмотрѣли впереди насъ каменья, омываемые большимъ буруномъ; я призналъ оные за самые тѣ каменья, которые находятся на Аросмитовой картѣ подъ названіемъ Судей (the judge). Въ часъ по полудни, обошедъ по Сѣверную сторону сихъ каменьевъ въ полмилѣ, обратился къ Сѣверо Восточной оконечности острова Маквари, приближась къ оной подъ защитою берега, легъ въ дрейфъ, и на яликѣ послалъ Г. Завадовскаго на берегъ въ.бухту, на низьменный перешеекъ, который отдѣляетъ Сѣверный высокій мысъ отъ острова {Островъ весь равный, около 150 футовъ высотою.}; велѣлъ осмотрѣть, не найдется ли ручейка, чтобы наполнить свѣжею водою порожнія наши бочки. Съ Г. Завадовскимъ поѣхалъ Г. Михайловъ для срисованія вида, а для любопытства Г.г. Симановъ и Демидовъ; съ шлюпа Мирнаго Г. Лазаревъ и нѣкоторые изъ его Офицеровъ, также отправились на берегъ.
   Мы предполагали, что островъ Маквари покрытъ всегдашнимъ льдомъ и снѣгомъ, какъ островъ Южной Георгій, ибо оба въ томъ же полушаріи и въ одинаковыхъ широтахъ; крайне удивились, найдя, что островъ Маквари поросъ прекрасною зеленью, изключая каменныхъ скалъ, которыя имѣли печальный темный цвѣтъ. Въ зрительныя трубы мы разсмотрѣли, что взморье сего острова покрыто огромными морскими звѣрями, называемыми Морскіе Слоны (Phoca proboscidea) и пенгвинами; морскія шпицы во множествѣ летали надъ берегомъ.
   Въ 4 часа по полудни я былъ обрадованъ, увидя гребное судно, идущее къ намъ отъ Юга вдоль берега, по Восточную сторону острова, а вскорѣ за симъ и другое показалось. Сюда сіи принадлежали промышленникамъ изъ Портъ-Жаксона; они отправлены для натопленія жиру морскихъ слоновъ. Одинъ отрядъ находился на островѣ 9, а другой 6 мѣсяцевъ. Промышленники жаловались, что 4 мѣсяца остаются безъ дѣла, наполнили всѣ бочки и не имѣютъ порожнихъ, а какъ провизіи уже мало, то имъ весьма непріятно было услышать отъ насъ, что судно Марія Елисавета, назначенное имъ на смѣну, при отправленіи нашемъ изъ Портъ-Жаксона, еще тимбировалось на берегу, и потому не можетъ скоро къ нимъ прибыть.
   Отъ сихъ промышлениковъ я узналъ, что на островѣ' прѣсной воды много, самое удобное мѣсто для наливанія бочекъ, по срединѣ острова, гдѣ они расположились, и охотно готовы на всякое намъ пособіе. Тогда прибывшихъ къ намъ я велѣлъ подчивать сухарями съ масломъ, и грокомъ; они уже нѣсколько мѣсяцевъ сего драгоцѣннаго для нихъ напитка не имѣли; послѣ нашего угощенія, были словоохотнѣе, и еще усерднѣе предлагали намъ свои услуги.
   Въ 5 часовъ большой морской звѣрь окровавленный плылъ мимо шлюпа Востока; мы ранили его еще двумя пулями; кровяная струя оставалась долго на поверхности моря. Я хотѣлъ спустить шлюбку, чтобъ за нимъ гнаться, но промышленники объявили, что на водѣ не возможно его убить, а на берегу ихъ много и безъ затрудненія можно выбирать любаго.
   Въ 8 часовъ вечера ялики къ намъ возвратились; мы до сего времяни держались близь берега, куда они отправились. Г. Завадовскій донесъ мнѣ, что приближась къ берегу, усмотрѣлъ каменья, о которые зыбь сильно разбивалась; избралъ одно мѣсто, гдѣ берегъ отрубомъ, зыбь также разбивалась, но были промежутки, въ коихъ хотя съ трудомъ могли пристать; тогда взорамъ нашихъ путешественниковъ представилось обширное пространство, усѣянное пенгвинами трехъ родовъ, большими морскими звѣрьми, которыхъ спокойнаго сна не что не нарушало. Два рода пенгвиновъ принадлежали къ тѣмъ, каковыхъ мы прежде видѣли, около острова Георгія и на льдахъ; а третій болѣе первыхъ; сего рода пенгвиновъ, видѣлъ Г. Сандерсъ на островѣ Квергеленѣ, и упоминаетъ объ оныхъ въ третьемъ путешествіи Капитана Кука.
   Выстрѣлъ изъ ружья сдѣланный Г. Завадовскимъ въ одного изъ морскихъ звѣрей пробудилъ всѣхъ, но они только открыли глаза, замычали и опять заснули; нѣкоторые были весьма велики. Одинъ приподнялся на переднія лапы, разинулъ пасть и заревѣлъ. Г. Завадовскій прямо въ него выстрѣлилъ картечью, въ самомъ близкомъ разстояніи, однакожъ звѣрь не свалился, а только попятился задомъ въ море и уплылъ; вѣроятно онъ плылъ окровавленный мимо нашего шлюпа. Прошедъ далѣе по берегу, увидѣли рядъ бочекъ съ желѣзными обручами, а потомъ землянки съ затворенными дверьми; въ семъ мѣстѣ сушили кожи, снятыя съ морскихъ звѣрей; множество птицъ вилось надъ головами нашихъ путешественниковъ. Г. Демидовъ не сходя съ мѣста, настрѣлялъ двадцать курицъ Эгмондской гавани. Прошедъ еще далѣе по берегу, встрѣтили множество пенгвиновъ, которыхъ промышленики называютъ Королевскими.
   Пенгвины сіи не уступали дороги, надлежало ихъ расталкивать. Г. Завадовскій и прочіе замѣтили у каждой птицы по яйцу, которое они держали между ногъ, прижавъ носомъ къ нижней части брюха, на коемъ яйцо выдавливаетъ небольшую оголившуюся впадину, задняя же часть его лежитъ на лапахъ, и такимъ образомъ оно держится крѣпко; дабы не уронить яйца, пенгвины не бѣгаютъ, а скачутъ вдругъ на обѣихъ ногахъ. Тутъ же видѣли пенгвина, покрытаго мохнатымъ мѣхомъ, подобнымъ енотовскоу, только мягче. На возвратномъ пути Г. Завадовскій взялъ съ собою одного пенгвина мохнатаго и нѣсколько Королевскихъ; набралъ яицъ, разнаго рода травъ, камней, нѣсколько кожъ съ молодыхъ морскихъ звѣрей и ихъ жира, настрѣлялъ Эгмондскихъ курицъ, морскихъ и разныхъ чаекъ, и одного попугая; но воды прѣсной на пути своемъ не нашелъ.
   Поднявъ яликъ на боканцы, мы поворотили отъ берега, и на ночь взяли курсъ NNO. Вѣтръ отъ NW скрѣпчалъ, небо покрылось облаками, почему мы принуждены взять у марселей по два рифа. Ночь была самая темная.
   Въ 10 часовъ тогоже вечера когда я ходилъ по шханцамъ, мы внезапно почувствовали два сильные удара, какъ будто бы шлюпъ коснулся мѣли; я велѣлъ бросить лотъ, но на 60ти саженяхъ дна не достали, и потому заключили не набѣжали ли мы на спящаго кита, или прошли гряду каменьевъ коснувшись оной, что однакожъ могло быть для насъ гибельно. Шлюпъ Мирный находился тогда подъ вѣтромъ на траверсѣ. Г. Лазаревъ прислалъ на гребномъ суднѣ Лейтенанта Анненкова донести, что шлюпъ его коснулся мѣли и они чувствовали два сильные удара, но лотомъ на 50ти саженяхъ, дна не достали. Сіе донесеніе вывело меня нѣкоторымъ образомъ изъ сомнѣнія, что удары обоимъ шлюпамъ, въ одно время, и одинакимъ образомъ, не могли быть отъ спящаго кита или отъ подводной мѣли. Я велѣлъ сказать Г. Лазареву, что съ нами тоже самое послѣдовало и вѣроятно мы чувствовали сей ударъ отъ землетрясенія, ибо въ такомъ только случаѣ, въ одно время и большой флотъ, можетъ вдругъ почувствовать равное число ударовъ.
   До полуночи вѣтръ еще болѣе скрѣпчалъ, мы взяли по третьему рифу у марселей. Въ самую полночь на 65ти саженяхъ, лотомъ дна не достали, и съ сего времени я уже былъ совершенно увѣренъ, что въ близости нѣтъ никакихъ мѣлей.

8

   Предъ разсвѣтомъ поворотили опять къ берегу, прибавя парусовъ, и лавируя вблизи онаго, искали ручья, чтобъ налиться водою. Въ 10 часовъ пріѣхали съ берега промышленики, и указали на свое селеніе, которое едва можно было отличишь отъ берега, какъ по малости, такъ и по одинакому съ берегомъ цвѣту. Предъ полуднемъ мы подошли къ сему мѣсту, легли въ дрейфъ, и послали на берегъ съ обоихъ шлюповъ, подъ начальствомъ Лейтенанта Лѣскова, гребныя суда съ анкерками, посадя на каждое судно по одному промышленику, которымъ извѣстенъ проходъ къ берегу между каменьями; шлюпы держались подъ парусами близь сего мѣста.
   Въ два часа по полудни. я поѣхалъ на берегъ съ Г. г. Лазаревымъ, Торсономъ и Михайловымъ; приближась къ острымъ каменьямъ, о которые бурунъ съ шумомъ разбивался, прохода за оными, мы не видали, доколѣ Г. Лѣсковъ съ берега намъ не указалъ гдѣ должно идти между каменьями; мы пристали къ берегу у самыхъ шалашей. Гребныя суда были совершенно въ безопасности; каменья защищали ихъ отъ буруна.
   Начальствующій надъ промышленикаыи насъ встрѣтилъ и повелъ въ свой шалашъ или избу, которой длина 20, ширина 10 футовъ, внутри обтянута шкурами морскихъ звѣрей, съ наружи покрыта травою, на острову растущею; въ одномъ концѣ былъ небольшой очагъ и лампа, въ коихъ безпрерывно держали огонь. На очагѣ, за неимѣніемъ дровъ и уголья, горѣлъ кусокъ сала морскаго звѣря, а въ лампѣ истопленный его жиръ; подлѣ очага стояла кровать; въ другой половинѣ шалаша лежали съѣстные припасы, внутри отъ копоти такъ было черно и мрачно, что мерцающій огонь лампы, и скважина обтянутая пузыремъ, мало освѣщали внутренность хижины и доколѣ мы не могли осмотрѣться, насъ водили за руки; жилища другихъ промышлениковъ были лучше. Начальникъ разсказывалъ намъ, что въ вечеру на канунѣ, чувствовали два сильные удара землетрясенія. Онъ уже 6 лѣтъ безвыходно на островѣ Маквари, занимается промысломъ вытапливанія жира изъ морскихъ слоновъ; другихъ же морскихъ звѣрей нѣтъ на семъ островѣ, который еще недавно служилъ мѣстомъ для промышленности большей части Портъ-Жаксонскаго купечества. Изобиліе морскихъ котиковъ было причиною, что многія суда немедленно отправились изъ Южнаго Валлиса для промысла ихъ шкуръ, коихъ требовали въ Англіи такъ много, что цѣна хорошей шкурки котика возвысилась до одной гинеи; но неограниченная алчность въ короткое время всѣхъ котиковъ истребила.
   Нынѣ на островѣ Маквари промышляютъ только однимъ жиромъ морскихъ слоновъ. Убивъ спящаго звѣря, обрѣзываютъ ножами жиръ, кладутъ въ котлы, поставленные на камняхъ, такъ, чтобъ было довольно мѣста снизу для огня, который разводятъ посредствомъ нѣсколькихъ кусковъ того же жира и переливаютъ оный въ бочки. Часть расходится въ Новомъ Южномъ Валисѣ, а остальную отправляютъ въ Англію и получаютъ выгодную цѣну. Промышлениковъ на острову въ сіе время было два отряда: одинъ состоялъ изъ 13ти, другой изъ 27ми человѣкъ. Образъ жизни ихъ здѣсь нѣкоторымъ образомъ сноснѣе, нежели промышлениковъ, которыхъ мы видѣли въ Южной Георгіи; тѣ и другіе питаются тѣми же морскими птицами, ластами молодыхъ морскихъ слоновъ, яйцами пенгвиновъ и другихъ птицъ; но здѣшніе промышленики имѣютъ, кромѣ лучшаго климата, и ту выгоду, что на острову находятъ средство къ предохраненію отъ цынги. Дикая капуста, такъ ими называемая, безъ сомнѣнія спасительное средство отъ сей болѣзни, растетъ во множествѣ по всему острову; отъ прочей травы отличается темною своею зеленью; листья имѣетъ широкіе, выходящіе горизонтально и окраенные городками; поверхность сей капусты темная, а низъ свѣтлозеленый; стебли длиною около фута, и также какъ, листья мохнаты; цвѣтъ на среднемъ стеблѣ бѣлый, какъ у цвѣтной капусты; большая часть корня, который толщиною въ 2 дюйма, лежитъ по землѣ, а наконецъ и тонкіе отростки онаго входятъ въ землю; корень вкусомъ похожъ на капустную кочерыжку; промышленики оскабливаютъ стебли и корень, разрѣзываютъ мелко и варятъ въ похлебкѣ. Мы много набрали сей капусты и наквасили въ прокъ, для служителей, а для Офицерскаго стола надѣлали изъ корня пикалей; изъ заквашенной, варили вкусныя щи, и жалѣли что не больше заготовили.
   Листъ сего растенія разсматривали Г. г. натуралисты Фитеръ и Эйхенвальдъ въ С. Петербургѣ, и наименовали (Gunnera); другой родъ растенія названъ ими (Cryptostules); а о третьемъ, которымъ весь островъ покрытъ, они сказали: неопредѣляемая трава безъ цвѣта; но намъ казалась обыкновенною травою, съ тою только разностію, что растетъ по выше, отъ сырости климата; бараны ѣли оную охотно.
   Изъ четвероногихъ животныхъ, водятся на острову Маквари, дикія собаки и кошки, которыя всегда кроются въ густой травѣ на возвышенностяхъ, завезены и оставлены Европейцами и одичали. Такимъ образомъ, отъ Лейтенанта Обернибѣсова, съ шлюпа Мирнаго, осталась собака, и ежели ее не приласкаютъ промышленики, конечно присоединится къ дикимъ собакамъ.
   Мы шли вдоль песчанаго взморья, чтобы посмотрѣть морскихъ слоновъ, которые по два и по три мѣсяца лежатъ спокойно, не трогаясь съ мѣста. Насъ провожалъ одинъ изъ промышлениковъ; онъ имѣлъ съ собою орудіе, которымъ бьютъ слоновъ; сіе орудіе длиною въ 4 1/2 фута, толщиною въ 2 дюйма, наружный конецъ шарообразенъ, въ 4 и 5 дюймовъ въ діаметрѣ, окованъ желѣзомъ и обитъ острошляпочными гвоздями. Когда мы приближились къ одному спокойно спящему слону, промышленикъ, ударилъ его своимъ орудіемъ по переносью; тогда слонъ отворивъ пасть, заревѣлъ громкимъ и жалостнымъ голосомъ и уже лишился силы пошевелиться, промышленикъ взялъ ножъ и сказалъ: жаль смотрѣть, какъ бѣдное животное страдаетъ, и ножемъ черкнулъ его съ четырехъ сторонъ по шеи, кровь полилась фонтанами, составляя кругъ; послѣ чего слонъ еще разъ тяжко вздохнулъ и съ тѣмъ кончилась жизнь его. Большихъ слоновъ, кромѣ сего удара, прокалываютъ еще копьемъ прямо въ сердце, чтобъ они оставались на мѣстѣ.
   Старые самцы, которыхъ мы видѣли, были величиною около 20ти футовъ. Они имѣли хоботъ длиною около 8ми дюймовъ, въ концѣ хобота, ноздри. Выплываютъ изъ воды по большей части на траву и лежатъ въ ямахъ, какъ намъ казалось, собственною ихъ тяжестію выдавленныхъ, ибо грунтъ земли весьма рыхлый. Самка и молодые самцы, мордою нѣсколько похожи на мосекъ, и хобота не имѣютъ; на ластахъ служащихъ имъ вмѣсто переднихъ ногъ, по пяти соединенныхъ пальцовъ съ когтями; промышленики употребляютъ сіи ласты въ пищу и говорятъ, что отъ молодыхъ весьма вкусны. Слоны хвоста не имѣютъ, глаза у нихъ большіе черные, кожа годна на обивку сундуковъ или бауловъ.
   Мы по сіе время въ Южномъ полушаріи встрѣчали три рода пенгвиновъ и всѣ они находятся на островѣ Маквари; на берегу не смѣшиваются; каждый родъ занимаетъ особенныя мѣста или составляетъ особыя стада.
   Албатросы {Албатросы были величиною отъ одного конца крыла до другаго 9 футъ, 6 дюймовъ и 9 футъ, 5 дюймовъ.}, курицы Егмондской гавани, голубыя бурныя птицы, чайки и другія морскія птицы, прилетаютъ на островъ Маквари, класть свои яйца и выводить дѣтей. Въ нашу бытность они сидѣли уже на яицахъ. Въ сіе время промышленики не имѣютъ надобности въ ружъяхъ и порохѣ; бьютъ птицъ просто палкою, и употребляютъ ихъ въ пищу, почитая весьма вкуснымъ кушаньемъ.
   Прѣсной воды на островѣ много, около становища промышлениковъ течетъ изъ горы, и наливать анкорки весьма удобно. Впрочемъ и во многихъ другихъ мѣстахъ мы видѣли прѣсную воду, которая течетъ прямо въ море, но по причинѣ буруна не вездѣ удобно оною наливаться.
   Къ крайнему нашему удивленію, на семъ полуохладѣвшемъ островѣ, видѣли множество не большихъ попугаевъ; всѣ принадлежатъ къ одной породѣ.
   Островъ Маквари, по словамъ промышлениковъ, обрѣтенъ бригомъ Гезельбургомъ, изъ Новаго Южнаго Валмса въ 1810 годѣ, и принадлежитъ, какъ кажется, къ продолженію подводнаго хребта, коего разныя вершины составляютъ гряду острововъ: Новыхъ Гербидъ, Новой Калледоніи, острововъ Норфолкъ, Новой Зеландіи, острова Лорда Аукланда и Маквари. Островъ сей почти весь равенъ, высокъ, покрыть рухлою землею и обросъ травяными кустами, подобно какъ во всѣхъ Сѣверныхъ странахъ. Длина онаго 17, ширина 6 миль; направленіе NtO m StW. Средины широта 54°, 38', 40", Южная, долгота 158°, 40', 50", Восточная. Каменья, называемыя Судьи и Писарь, окружены рифомъ на 1/4 мили и находятся въ широтѣ 54°, 23', 5", Южной, долготѣ 158°, 45', 50", Восточной. На картѣ Г. Аросмита островъ Маквари положенъ Восточнѣе на 1°, 5', камни Судьи и Писарь на столько же Восточнѣе и на 13', Южнѣе.
   Вѣтры при семъ островѣ дуютъ по большей части Западные, Сѣверный сопровождается сыростію и дождемъ, Южный холодомъ, а Восточный бываетъ рѣдко, но весьма крѣпкій. Температуру воздуха въ зимнее время, за неимѣніемъ термометра, промышленики опредѣлить не могли, а разсказывали о семъ каждый по своимъ чувствамъ и всѣ различно. Въ томъ однакоже всѣ согласны, что зимою наносится отъ Юга нѣсколько льду, который приткнувшмсь около острова къ мѣли, довольно долго держится.
   Въ 5 часовъ мы возвратились на шлюпы съ добычею, состоящею изъ двухъ албатросовъ, двухъ десятковъ битыхъ и одного живаго попугая, котораго мнѣ уступилъ промышленикъ за 3 бутылки рому. Въ продолженіи обозрѣнія острова, катеръ и яликъ ѣздили туда безпрерывно и привозили на оба шлюпа воду довольно успѣшно.

19

   На ночь мы опять легли въ морѣ, ибо я былъ намѣренъ ожидать обѣщанной промышлениками шкуры большаго морскаго слона, такъ чтобъ она была со всѣмъ полная, т. е. съ головою, дабы можно по возвращеніи въ Петербургъ, набить и сохранить видъ сего рѣдкаго и примѣчанія достойнаго звѣря.

20

   Промышленики замѣшкались, а потому мы послали еще ялики, которые возвратились не прежде 2хъ часовъ по полудни; съ шлюпа Востока отправленъ былъ Коммисаръ Резановъ, онъ предпочелъ вытопленный слоновый жиръ прѣсной водѣ, за которою былъ посланъ, и налилъ всѣ анкерки жиромъ за одну бутылку рому. Вѣтръ вскорѣ засвѣжелъ, мы взяли у марселей по три рифа; между тѣмъ промышленики на китобойномъ суднѣ доставили на шлюпъ Мирный слоновую шкуру, сообразно съ моимъ желаніемъ. Сіи добрые люди даже съ опасностію жизни исполнили наше порученіе, ибо нашедшая тогда, густая пасмурность съ мелкимъ дождемъ все скрыла отъ глазъ. Г. Лазаревъ далъ промышленикамъ компасъ и указалъ румбъ, по которому надлежало имъ возвратиться, сверьхъ того надѣлилъ ихъ провіантомъ и ромомъ, ибо они въ сихъ потребностяхъ имѣли недостатокъ. Я привелъ шлюпъ на SWTW, чтобы приближась къ берегу, идти къ Югу вдоль острова, для обозрѣнія остальной части онаго, но по причинѣ пасмурной погоды, сопровождаемой жестокими. порывами, я опасался исполнить мое намѣреніе, ибо подвергъ бы шлюпы опасности; до темноты мы шли на SO, чтобъ уйти отъ Восточнаго вѣтра, потому что барометръ все еще понижался, а какъ пасмурность была такъ густа, что мы не видѣли далѣе полмили и вѣтръ стоялъ весьма крѣпкій, то и привели къ вѣтру въ NO четверть, въ томъ намѣреніи, чтобы, когда прояснится, продолжать обозрѣніе къ Югу по направленію острововъ Новой Зеландіи, Лорда Аукланда и Маквари, ибо можно было надѣяться, что гряда сія не вдругъ оканчивается. Вѣтръ перемѣнился и задулъ съ тою же свирѣпостію отъ WTS, при пасмурности и дождѣ, а потому въ два часа утра отдавъ у гротъ-марселя одинъ рифъ, я взялъ курсъ къ Югу придерживаясь сколько можно къ Западу; когда и разсвѣло, туманъ скрывалъ островъ Маквари.
   Находясь въ широтѣ 54°, 56', 13", Южной, долготѣ 159°, 13', Восточной, мы видѣли сквозь туманъ блѣдное солнце, симъ воспользовались и опредѣлили склоненіе компаса 14°, 30', Восточное.

21

   Въ продолженіе пасмурности летали около насъ всѣ тѣ морскія птицы, которыхъ мы встрѣтили около острова Маквари, проплыло нѣсколько кустовъ морской травы и слышанъ былъ крикъ пенгвиновъ. Вѣтръ крѣпкій Западный съ шквалами, снѣгомъ и градомъ, продолжался до 9ти часовъ слѣдующаго угара, а съ сего времени насталъ тихій перемѣнный.
   Въ полдень мы находились въ широтѣ 56°, 12', 47", Южной, долготѣ 159°, 2', 34", Восточной. Въ продолженіи дня набѣгали шквалы съ дождемъ и снѣгомъ, но не долговременные; а въ 10 часовъ вечера имѣя противный отъ Юга вѣтръ, мы поворотили къ Западу, дабы не отдалиться отъ меридіана острова Маквари и не приближиться къ пути Капитана Кука. Сего дня, также видѣли курицъ Эгмондскихъ, много голубыхъ бурныхъ птицъ, албатросовъ дымчатыхъ и морскую траву.

23

   Вѣтръ отъ Юга продолжался до полудня 23го, тогда установился изъ SW четверти, откуда уже нѣсколько дней шла большая зыбь. Въ сіе время на шлюпѣ Востокъ привязали марсели, гротъ и фокъ совершенно новые, дабы, войдя во льды, въ случаѣ крѣпкаго вѣтра, была надежда на паруса; старые высушивъ, убрали на мѣста.
   Мы прилагали крайнее стараніе, чтобы въ палубѣ воздухъ былъ сухъ, и для того весьма часто топили печки, но слабость шлюпа Востока принуждала насъ выкачивать воду, и при безпрестанной качкѣ она разливалась по палубѣ и производила сырость. Надлежало не токмо обращать вниманіе на неизвѣстный путь во время бури, при снѣгѣ, туманѣ и пасмурности между льдами, но и имѣть великое попеченіе о шлюпѣ, которому предназначено противуборствовать всѣмъ непогодамъ.
   Мы видѣли пенгвиновъ и нѣсколько кустовъ морской травы; нѣкоторые кусты казались весьма стары и измочалены. Ежели бы сіе и было признакомъ близости земли, то большая зыбь отъ W и SW, доказывала намъ, что олдень мы находились въ широтѣ 54°, 5', 23" Южной; по сему широта острова Валлиса выходитъ 54°, 4' Южная; долгота онаго по двумъ хронометрамъ 58°, 22' Западная, а по наблюденію разстояній луны 9го, 10го и 12го числъ, на шлюпѣ Востокъ, 58°, 17', 18"; по наблюденіямъ Гна Лазарева 58°, 27'. Сей островъ составляетъ часть высокаго изъ моря выходящаго каменнаго хребта; положеніе его O и W, пространствомъ на четыре мили, вершины покрыты, а ущелины наполнены снѣгомъ. При Сѣверо-Западной оконечности острова находятся три надводныя камня.
   Чрезмѣрно великая зыбь отъ SSW, разбивалась съ шумомъ о скалы. Я шелъ вдоль берега, въ разстояніи на одну съ четвертью, на полторы и двѣ мили. Имѣя ходу около семи миль въ часъ, мы видѣли нѣсколько заливовъ, въ которыхъ, вѣроятно, безопасно останавливаться на якорѣ; изъ одного залива шелъ подъ Англинскимъ флагомъ парусный ботъ; по приближеніи онаго, мы просили пристать къ шлюпу и для того легли въ дрейфь. Къ намъ пріѣхали на яликѣ штурманъ и два матроза; первый сказывалъ, что издалека насъ не узнали, и полагая что мы пришли также для промысла китоваго жира, они имѣли намѣреніе провести наши суда въ заливъ, надѣялись что за свои труды получатъ плату. Два трехъ-мачтовыя судна, принадлежащія Англійской компаніи для ловли китовъ, одно Ниде-Шпенсебелла, другое Меріанъ, подъ начальствомъ Капитановъ Бруна и Торта, стояли въ заливѣ изъ коего вышелъ ялъ. Глубина ихъ якорнаго мѣста 18 саженъ, грунтъ илъ; большой ручей свѣжей воды впадаетъ въ сей заливъ, называемый гавань Маріи. Суда стоятъ уже 4 мѣсяца; промышленники, изъ убитыхъ морскихъ слоновъ (Phoca Procosciclea) вытапливаютъ жиръ; ѣздятъ для сего промысла во всѣ бухты, для ночлеговъ опрокидываютъ свои лодки, разводятъ огонь. Зажигая жиръ сихъ морскихъ животныхъ, вмѣсто растопокъ употребляютъ шкуры пенгвиновъ, которыхъ въ настоявшее тогда время года, чрезвычайное множество. Они видѣли также албатросовъ и другихъ морскихъ птицъ весьма много, изъ береговыхъ же только жаворонковъ и родъ голубей; растеній никакихъ нѣтъ кромѣ моха. За сіи извѣстія, я приказалъ посѣтителей нашихъ угостить грокомъ и сухарями съ масломъ. Одинъ изъ матрозовъ былъ Русской; бѣжалъ во время пребыванія военныхъ нашихъ кораблей въ Англіи, и скитается по симъ труднымъ промысламъ для пропитанія. Гости наши отправились на свой ботъ; мы наполнили паруса, и взяли курсъ на полторы мили мористѣе одного острова, впереди насъ находящагося; въ 9 часовъ достигнувъ онаго, по причинѣ ночной темноты и нашедшей пасмурности, привели шлюпы къ вѣтру на правый галсъ; глубина на семъ мѣстѣ 75 саженъ, грунтъ мѣлкій черный камень. Сей островъ, въ широтѣ Южной 54°, 31', 30", долготѣ Западной 37°, 15' я назвалъ оный островомъ Анненкова, въ честь втораго Лейтенанта, служащаго на шлюпѣ Мирномъ. Берегъ, въ виду у насъ бывшій, состоитъ изъ каменныхъ горъ, коихъ вершины покрыты снѣгомъ а ложбины и ущелины наполнены льдомъ. Хотя мы шли близко отъ берега, однакожъ тщетно зрительными трубами надѣялись увидѣть какое либо растеніе, кромѣ мѣстами желто-зеленѣющаго моха, не видѣли ничего.
   Для удобнѣйшаго описанія и измѣренія пространства сего острова, я нѣкоторые мысы назвалъ именами Офицеровъ, служащихъ на шлюпахъ нашихъ, какъ то: мысъ острова Георгія, оканчивающійся къ морю тремя острыми камнями и лежащій отъ Восточнаго мыса сего острова на SO 30° въ трехъ съ половиною миляхъ, названъ Парядинымъ; отъ мыса Парядина, берегъ принялъ направленіе къ SO 69°, на тринадцать съ половиною миль до мыса, названнаго мною Демидовымъ, который легко узнать можно по прилежащему у Западной онаго стороны высокому острову, отъ сего мѣста до Восточнаго мыса залива Маріи, берегъ имѣетъ направленіе на SO 47°, 30', на разстояніи семнадцати миль. Отъ острова Анненкова къ острову Георгію, видны три большія высунувшіяся изъ воды скалы, лежащія NO 67°. Островъ Анненкова почти круглый, въ окружности 7 1/2 миль, на срединѣ возвышенность, покрытая снѣгомъ и льдомъ, мѣстами видны голыя скалы. Къ ночи вѣтръ усилясь, развелъ большое волненіе.

16

   Мы держались подъ рифленными марселями при пасмурной погодѣ съ дождемъ. По термометру теплоты было 2°, 3. Въ три часа утра хотя пасмурность и дождь продолжались, но оба шлюпа спустились, чтобъ подойти къ тому мѣсту, гдѣ наканунѣ кончили обозрѣніе берега. Хотя въ 7мъ часовъ утра мы приближились къ острову Георгію на разстояніе 8ми миль, находясь въ тожъ время отъ острова Анненкова на 5 миль, но пасмурность была еще такъ густа, что ни того ни другаго не видѣли; по чему и принуждены вновь привести шлюпы къ вѣтру и выждать, доколѣ погода прояснится. Въ 8 часовъ съ половиною увидя островъ Анненкова, шли прямо къ оному; когда приближились на разстояніе 4 х* миль, стали держать NO 43°5 и чрезъ часъ находились отъ острова Георгія на три и три четверти мили; тогда пасмурность и снѣгъ опять скрыли отъ насъ берега, что и принудило опять привести шлюпы къ вѣтру, а въ часъ по полудни, когда снѣгъ началъ уменьшаться и открылся берегъ, мы пошли вдоль онаго. Въ три часа прошли между берегомъ острова Георгія и островомъ Пикерсгилемъ. "Капитанъ Кукъ 1775го года Января 20го находясь у SW оконечности острова Георгія, видѣлъ въ 9ти миляхъ островъ, и назвалъ оный по имени Лейтенанта на его суднѣ ост: Пикерсгиля." Островъ сей въ окружности имѣетъ три мили, довольно высокъ, и отъ онаго къ острову Георгію находятся еще два острова и всѣ три занимаютъ въ длину съ небольшимъ двѣ мили. Г. Лазаревъ поручилъ вышеупомянутымъ промышленникамъ привезти съ берега Пенгвинныхъ шеекъ и яицъ, симъ былъ задержанъ, отъ насъ отсталъ такъ, что мы потеряли изъ виду шлюпъ Мирный дожидаясь онаго, я не могъ пользоваться благополучнымъ вѣтромъ; по сей причинѣ, равно и по наступившей послѣ пасмурности, въ три часа по полудни шлюпъ Востокъ привелъ къ вѣтру.
   Осмотрѣнный нами сего дня берегъ острова Георгія, составляетъ продолженіе берега, который мы видѣли наканунѣ, также гористъ; верхи его покрыты снѣгомъ, и долины наполнены льдомъ. Однѣ только крутыя скалы, на коихъ снѣгъ и ледъ не могутъ по своей тяжести держаться, имѣютъ цвѣтъ темный. Близь берега мы видѣли нѣсколько плавающаго льда, вѣроятно своею тяжестію отъ берега отдѣлившагося. Между тѣмъ вѣтръ скрѣпчалъ развелъ большое волненіе, и настала пасмурность съ дождемъ. Съ шлюпа Востока каждый часъ палили изъ пушки, чтобы шлюпъ Мирный зналъ мѣсто наше, но мы отвѣта не слыхали, не прежде осьми часовъ вечера съ нимъ соединились и легли въ море къ Югу подъ рифленными марселями.

17

   Въ часъ ночи поворотили къ берегу; вѣтръ тогда перешелъ отъ WSW къ WNW, и былъ сопровождаемъ мокрымъ снѣгомъ и дождемъ. Ртуть въ термометрѣ стояла только на 1°, 9, выше точки замерзанія. Въ 6 часовъ, угара, подошли къ берегу противъ залива, который названъ мною Заливъ Новосильскаго, и лежитъ отъ залива Маріи, на SO 65°, въ двадцати двухъ миляхъ; бросивъ лотъ на глубинѣ 80ти саженъ, достали дна, грунтъ илъ. Съ сего пункта, держали въ параллель берега, въ разстояніи двухъ миль, шли по осьми миль въ часъ. Отъ Залива Новосильскаго берегъ имѣетъ направленіе на STW, пять съ половиною миль, до отлогаго мыса, подлѣ котораго три низменныхъ острова. Отъ сего мыса, названнаго мною Мысъ Купріянова, до мыса Ошибки (такъ названнаго Капитаномъ Кукомъ) берегъ идетъ на SO 50°, 39', десять миль, наполненъ островершинными каменными горами, между коими всѣ ущелины покрыты снѣгомъ и льдомъ. На пути отъ мыса Купріянова къ мысу Ошибки, въ 4хъ миляхъ отъ перваго, находится подводный опасный камень, въ разстояніи отъ берега на полторы мили; по причинѣ настоявшаго большаго волненія, разбивался бурунъ, въ тихую же погоду сей камень можетъ быть весьма опасенъ. Близь мыса Ошибки три островка:первый высокій камень у самаго мыса, а послѣдній, Капитаномъ Кукомъ названный Зеленымъ, но причинѣ зеленоватаго его цвѣта отъ мыса на Югъ въ трехъ миляхъ. Гористый берегъ отъ мыса Ошибки идетъ пять миль на SO 85°, а потомъ на NO 40°; сіи два направленія образовали Южный мысъ острова Георгія, находящійся въ широтѣ 54°, 25' Южной, долготѣ 36°, 2' Западной. Въ 9 1/2 часовъ мы обошли мысъ Южный, гдѣ окончили опись, соединили наше обозрѣніе острова Георгія, съ частію берега обрѣтеннаго Капитаномъ Кукомъ за 44 года предъ нами; за 19 лѣтъ до Капитана Кука, берегъ сей обрѣтенъ судномъ Леономъ и названъ Сантъ-Педро (Sant-Pedro), простирается на NW и SO 61°, на девяносто двѣ мили.
   При большой пасмурности, дождѣ и временно шедшемъ снѣгѣ, вѣтръ усиливался, мы шли подъ двумя марселями, всѣми рифами зарифленными, и подъ защитою острова Георгія ожидали шлюпа Мирнаго. Вѣтръ болѣе и болѣе усиливался, мы спустили брамъ-реи. Около полудня Мирный съ нами соединился. Я не надѣялся скоро дождаться благопріятной погоды, чтобъ осмотрѣть какое нибудь якорное мѣсто, при томъ же берегъ сей обитаемъ токмо пенгвинами, морскими слонами и котиками; послѣднихъ мало, ибо пріѣзжающими промышленники истреблены. Обошедъ съ Южной стороны большую половину сего берега, мы не примѣтили ни одного куста и никакого растенія, видѣли только, что весь покрытъ снѣгомъ и льдомъ. Дожидаться здѣсь перемѣны погоды недѣлю или болѣе, чтобъ обозрѣть землю, охладѣвшую и такъ сказать, мертвую, я почелъ безполезнымъ тѣмъ болѣе, что упустилъ бы лѣтнее время, самое лучшее для плаванія въ опасномъ ледовитомъ Южномъ Океанѣ; и такъ сдѣлалъ шлюпу Мирному сигналъ, слѣдовать за Востокомъ и лечь на SOTO прямо къ Сѣверной оконечности земли Сандвича, которую намѣренъ былъ осмотрѣть съ Восточной стороны, ибо Капитанъ Кукъ, при обрѣтеніи оной, осмотрѣлъ только Западную сторону. Въ два часа по полудни мы закрѣпили гротъ-марсель, чтобъ не уйти отъ шлюпа Мирнаго, въ мрачномъ горизонтѣ едва видимаго. Изрѣдка, когда на нѣсколько минутъ погода прояснивалась, разсмотрѣли мы островъ Клеркъ, положеніе коего по пеленгамъ опредѣлили въ широтѣ 54°, 55' Южной, долготѣ 34°, 46' Западной. Сей островъ обрѣтенъ Капитаномъ Кукомъ и названъ островъ Клерка, въ честь перваго Лейтената на его суднѣ.
   Въ 5ть часовъ вечера мы принуждены были нести только одинъ форъ-стень-стаксель, для того, что шлюпъ Мирный отсталъ, и пасмурность скрывала его отъ глазъ нашихъ. Въ 8мь часовъ вечера солнце проглянуло изъ-за облаковъ; мы опредѣлили склоненіе компаса 7°, 29' Восточное, находясь въ широтѣ 54°, 58' Южной, долготѣ 35°, 16' Западной. Къ полуночи, когда Г. Лазаревъ насъ догналъ, поставили форъ и гротъ марсели, зарифленные всѣми рифами.

18

   18го, Въ 6ть часовъ утра теплоты было одинъ градусъ. До полудни при крѣпкомъ вѣтрѣ отъ NNW большемъ волненіи и пасмурности, мы шли по осьми миль въ часъ. Шлюпъ Мирный находился подъ вѣтромъ и нѣсколько впереди насъ. Г. Лазаревъ поворотилъ, и телеграфомъ увѣдомилъ, что видитъ землю. Намъ со шлюпа Востока казался сквозь мрачность гористый берегъ, то по сему мы поспѣшно поворотили, дабы дождаться ясной погоды, не подвергаясь опасности при обозрѣніи берега въ бурную погоду; имѣли тогда гротъ-марсель, зарифленный всѣми рифами, фокъ-стаксель и апсель. Ртуть въ термометрѣ стояла выше точки замерзанія 1°, 7. Въ два часа по полудни пасмурность умножилась такъ, что далѣе одного кабельтова мы не могли различать предметовъ.

19

   Неблагопріятная погода продолжалась до полуночи; теплоты по термометру было только 1°, 2. Шлюпы бросало съ боку на бокъ, по тому мы принуждены были поворотить по вѣтру на другой галсъ къ Сѣверу, тогда волненіе сдѣлалось съ носу, и тѣмъ чрезмѣрная качка съ носу уменьшилась. Близъ полудня прошли мимо мертваго кита, который окруженъ былъ лѣтающими надъ нимъ и около его на водѣ сидящими албатросами и разными бурными птицами. Въ полдень находились въ широтѣ 56°, 2' Южной, долготѣ 32°, 57' Западной. Теченіе моря было на NO 62°, въ двои сутки тридцать девять миль; когда вѣтръ затихъ, мы стрѣляли птицъ: Г. Игнатьевымъ застрѣленъ албатросъ, длиною отъ одного конца крыла до другаго 10 футовъ 5 дюймовъ; былъ дымчатаго цвѣта, а голова, шея, крылья и хвостъ бурыя; много походитъ съ головы, ногъ и крыльевъ на бѣлаго албатроса, съ тою разностію, что глаза обведены бѣлою полосою, шириною въ одну линію, и вдоль чернаго клюва по бороздамъ на обѣихъ челюстяхъ идутъ бѣлыя узенькія полоски; хвостъ остроконечный и длиннѣе, нежели у бѣлаго албатроса. Птица сія изображена въ Атласѣ подъ No 17мъ. Другими Г. г. Офицерами подстрѣлены четыре пенгвина, изъ коихъ два жили сутки и странною своею походкою, переваливаясь съ ноги на ногу, забавляли служителей, которые въ первый разъ смотрѣли на нихъ вблизи.
   Въ 3 часа увидѣли льдину на OTN; она наканунѣ при мрачности показалась намъ берегомъ. Киты въ разныхъ мѣстахъ пускали фонтаны; отъ 7ми часовъ до полуночи, мы шли въ густомъ туманѣ.
   При перемѣнныхъ тихихъ вѣтрахъ и большой зыби, 20 шедшей отъ Запада, мы направляли путь къ Востоку, и съ разсвѣтомъ видѣли впереди мѣстами ледъ. Лейтенантъ Завадовскій застрѣлилъ два дымчатыхъ албатроса. Въ полдень находились въ широтѣ 56°, 13' Южной, долготѣ 32°, 25' Западной. Лотомъ на глубинѣ 260 саженъ не достали дна. Желая воспользоваться маловѣтріемъ, легли въ дрейфъ, опустили термометръ Г. Норія, на глубину 270 саженъ, на десять минутъ, и на сей глубинѣ температура воды оказалась 31°, 75' по Фаренгейтову термометру, т. е. четверть градуса ниже точки замерзанія по Реомюрову раздѣленію; при поверхности же воды 48°, 75. Къ крайнему моему сожалѣнію, неосторожностію Штурмана, сей термометръ изломанъ; потеря была тѣмъ чувствительнѣе, что мы имѣли только одинъ такой термометръ. Въ 10ть часовъ прошли возлѣ льдянаго острова, въ окружности около полуторы мили, высотою отъ поверхности воды 180 футъ. Съ Сѣверной стороны отлогій льдяный мысъ былъ покрытъ пенгвинами; они всѣ стояли, размахивая ластами. Плавающая громада льда, которую мы увидѣли въ первый разъ, привела насъ въ величайшее удивленіе; мы находились тогда въ широтѣ 56°, 4' Южной, долготѣ 32°, 15' Западной; сіи огромные льдяные острова въ Южномъ полушаріи бываютъ часто видимы. Капитанъ Кукъ встрѣтилъ льды на пути отъ Доброй Надежды къ Югу 1772го года Декабря 10го числа, въ широтѣ 51°, 4' Южной, долготѣ 20", 23' Западной. Два судна, отправленныя Остъ-Индскою компаніею 1739го года для открытія Южныхъ земель, видѣли льдину въ широтѣ 47° и 48° Южной. Каждый просвѣщенный читатель самъ изъ сего заключитъ о разности между двумя полушаріями Сѣвернымъ и Южнымъ. Въ продолженіи дня около шлюповъ пенгвины ныряли и плавали во множествѣ; лѣтали бурныя птицы и нѣсколько Егмонскихъ курицъ.

21

   Съ полуночи задулъ вѣтръ отъ STO тихій; отъ Запада шла зыбь, теплоты было 1°, 7. Въ три часа вѣтръ сдѣлался свѣжій и выпадалъ снѣгъ, по чему мы взяли у марселей по рифу; тогда же увидѣли впереди льдяный островъ, мимо котораго прошли въ 8мь часовъ. Въ 10ть часовъ взяли всѣ рифы и спустили брамъ-реи. Къ полудню остались подъ двумя марселями и спустили брамъ-стеньги. Въ вечеру, чтобъ уменьшить ходъ, привели шлюпы къ вѣтру на SWTW. Отъ семи часовъ до полудня выпадалъ снѣгъ.

22

   Вѣтръ былъ крѣпкій и развелъ большое волненіе; луна свѣтила; термометръ стоялъ ниже точки замерзанія 0°, 1; ночью, намъ встрѣчались льды огромными глыбами, на ругмбы OTN и SWTS; по утру шелъ снѣгъ. Когда разсвѣло мы спустились на OTS, но не болѣе часа шли симъ курсомъ, густая пасмурность принудила привести шлюпы къ вѣтру. Въ 8мь часовъ утра пасмурность нѣсколько уменьшилась, и мы легли на ONO; временемъ шелъ снѣгъ, и скрывалъ все то, что безъ препятствія отъ снѣга можно бы было усмотрѣть; въ 11ть часовъ, когда нѣсколько прояснилось, открылся къ Сѣверу въ 13ти миляхъ неизвѣстный островъ; мы къ оному поворотили, прибавя парусовъ, старались держаться ближе, сколько вѣтръ позволялъ; желали опредѣлить положеніе острова, мрачность сему препятствовала. Въ началѣ перваго часа по полудни, солнце изъ за облаковъ на короткое время проглянуло, и Симанову удалось взять онаго высоту, посредствомъ которой опредѣлили широту мѣста нашего въ полдень, 56°, 43' Южную, долгота была 28°, 7' Западная; въ тоже время мы видѣли островъ на NW 24°, въ разстояніи пяти миль, что и опредѣляетъ широту его 56°, 41' 30", долготу 28°, 10'; по наблюденію Гна Лазарева широта 56°, 41', долгота 28°, 7', 40". Островъ имѣетъ видъ хребта горы, высунувшейся изъ Океана, лежитъ NW и SO 37°, длиною нѣсколько менѣе двухъ миль, ширина въ половину длины; Южная часть окончивается не большимъ, на сахарную голову похожимъ возвышеніемъ, которое издалека кажется отдѣльнымъ; весь островъ покрытъ снѣгомъ и льдомъ, не былъ еще извѣстенъ, а потому я назвалъ оный Осторовъ Лѣскова, въ честь третьяго Лейтенанта шлюпа Востока. Въ 4 часа по полудни мы легли на SSO, для того чтобы придти на видъ острова Срѣтенія, обрѣтеннаго Капитаномъ Кукомъ. Симъ курсомъ, при пасмурной погодѣ съ снѣгомъ, шли до 9ти часовъ вечера; тогда по великой темнотѣ ночи, при тихомъ вѣтрѣ отъ NWW, привели къ вѣтру на лѣвый галсъ, чтобъ дождаться слѣдующаго утра. Въ продолженіи сего дня сопутствовали намъ, прежде упомянутыя разныя танцы и пенгвины во множествѣ; они имѣютъ свойство, вынурнувъ изъ воды перекликиваться, подобно какъ люди въ лѣсахъ одинъ другому подаютъ голосъ.

23

   Въ полночь термометръ стоялъ на 0°, 8; отъ WNW шла большая зыбь, изъ чего мы заключили, что по сему направленію большой земли быть не можетъ, по крайней мѣрѣ въ близости отъ насъ. Когда пасмурность и снѣгъ прекратились, мы увидѣли на NO высокій берегъ, коего вершина скрывалась въ облакахъ; по утру на разсвѣтѣ открылся островъ, совершенно очистившійся отъ тумана, а на срединѣ сего острова высокая гора; вершина ея и скаты покрыты снѣгомъ; крутизны, на которыхъ снѣгъ и ледъ держаться не могутъ, имѣютъ цвѣтъ темный. Островъ круглый, въ окружности 12ть миль, по крутому каменному берегу не приступенъ; прекрасная погода позволила намъ сдѣлать полуденное наблюденіе, и широта мѣста нашего оказалась 56°, 44', 18" Южная, долгота 27°, 41', 51" Западная. По сему наблюденію гора на срединѣ острова въ широтѣ 56°, 44', 18" Южной, долготѣ 27°, 11', 51" Западной. Я назвалъ сіе наше обрѣтеніе Островъ Высокой, потому что отличается отъ прочихъ своею высотою.
   По утру впереди отъ насъ къ Сѣверу висѣли сгустившіяся черныя тучи, которыя какъ будто не перемѣняли своего положенія; сіе служило поводомъ къ заключенію, что въ близости долженъ быть берегъ, и мы пошли на Сѣверъ къ облакамъ. Въ самомъ дѣлѣ, прошедъ нѣсколько; увидѣли островъ; по приближеніи разсмотрѣли на Юго-Западной сторонѣ жерло, изъ котораго безпрерывно поднимались густые смрадные пары. Когда мы проходили подъ вѣтромъ острова, пары сіи составляли непрерываемое густое облако, и издалека были подобны выходящему изъ трубы парохода дыму, только въ большемъ видѣ. Я назвалъ островъ, въ честь перваго по мнѣ на шлюпѣ Востокъ Капитанъ-Лейтенанта, Островъ Заводовскаго. Большая на срединѣ гора съ пологими сторонами представляетъ видъ двухъ наклоненныхъ одна къ другой Латинскихъ буквъ SS. Обходя островъ съ близкаго разстоянія, мы видѣли нѣсколько снѣгу на горѣ и очень мало на низкихъ мѣстахъ, а со стороны, гдѣ находится жерло, и вовсе нѣтъ.
   Вѣроятно по симъ причинамъ, пенгвины избрали островъ своимъ жилищемъ; отъ основанія до половины горы всѣ мѣста ими покрыты. Берега съ SW стороны отвислы и неприступны; цвѣтъ имѣютъ, какъ и самая гора, темно-красный, а индѣ желтоватый. Въ 8 часовъ вечера обошедъ островъ и окончавъ опись, взяли у марселей по два рифа, чтобъ держашься до слѣдующаго утра на одномъ мѣстѣ; ибо я намѣренъ былъ осмотрѣть островъ.

24.

   Ночью теплота по термометру была 0°, 5', и мы не прежде 10ти часовъ утра подошли къ Юго-западному мысу; на разстояніи полторы мили легли въ дрейфъ и спустили яликъ, на которомъ отправились на островъ Г. г. Заводовскій, Астрономъ Симановъ и Демидовъ. Въ тоже время лотомъ на 110 саженяхъ дна не достали. Вскорѣ шлюпъ Мирный къ намъ приближился, чрезъ телеграфъ испросивъ позволеніе отправить также яликъ съ Офицерами на островъ.
   Въ полдень мы находились въ широтѣ 56°, 15', 55" Южной, долготѣ 27°, 34', 53" Западной. По симъ наблюденіямъ Ос. Заводовскій въ широтѣ 56°, 18' Южной, долготѣ 27°, 28', 55" Западной; въ окружности имѣетъ 10 миль, высота горы 1200 футовъ отъ поверхности моря. Въ часъ послѣ полудня яликъ возвратился; Г. Заводовскій мнѣ донесъ, что они пристали хорошо, между каменьями, влѣзали на 18 или 20 футовъ вышины по каменьямъ, и нашли множество пенгвиновъ, которые сидѣли на яйцахъ и не уступали дороги иначе, какъ по удареніи ихъ хлыстомъ.
   Наши путешественники, достигнувъ почти до половины горы, вездѣ находили топкой грунтъ. Необыкновенно дурный запахъ отъ множества помету пенгвиновъ, понудилъ ихъ вскорѣ возвратиться на шлюпы; привезли съ острова девять куръ Егмонскихъ, нѣсколько пенгвиновъ и перегорѣлыхъ камней.
   Привезенные пенгвины были двухъ родовъ: одни поменьше, для различія мы назвали ихъ малый родъ простыми пенгвинами, они имѣли клювъ черный, острый, верхній конецъ загнутъ внизъ, шея снизу бѣлая съ черною горизонтальною узкою полосою; спина бурая съ голубо-сѣрыми крапинами, ласты сверху того же цвѣта, какъ и на спинѣ, брюхо бѣлое, лоснящееся и ласты снизу бѣлые, ноги тѣльнаго цвѣта, глаза соломеннаго цвѣта съ темнымъ зрачкомъ. Другаго рода, то есть больше и красивѣе меньщихъ: носъ не такого вида, красный; глаза красные съ чернымъ малымъ зрачкомъ, на головѣ желтыя длинныя перья, хвостъ нѣсколько короче. Сихъ пенгвиновъ, по расположенію цвѣтовъ ихъ перьевъ, мы назвали мандаринами; они тѣ самыя, которыхъ встрѣтили, не доходя острова Георгія. Бывшіе на берегу простые пенгвины, сидѣли только на двухъ яйцахъ. На возвратномъ пути съ острова, они преслѣдовали нашихъ Офицеровъ и готовы были вступить съ ними въ бой своими ластами, коими довольно сильно бьютъ. Маидарины имѣли подъ собою по одному яйцу; они по наружности горделивѣе, покойнѣе и миролюбивѣе простыхъ пенгвиновъ.
   Въ 50ти или 40ка саженяхъ отъ берега, глубина моря оказалась 25 саженъ.
   Сіи обрѣтенные мною, въ совокупности лежащіе, три острова, назвалъ я островами Маркиза де Траверсе, бывшаго тогда Министра, который при отправленіи шлюповъ доказалъ свое доброжелательное къ намъ расположеніе.
   Желая воспользоваться находящеюся по близости насъ небольшею льдиною, подошли къ оной, спустили ялики и отправили людей, чтобъ нарубить льду и привезти на шлюпъ. Въ продолженіи полутора часа привезено было столько, что наполнили шесть большихъ бочекъ, братскіе котлы и всѣ артиллерійскія кадки, послѣ чего гребныя суда были подняты и мы опять наполнили паруса. Изъ растаяннаго льда я для опыта велѣлъ, не сказавъ Г.г. Офицерамъ, приготовить воду на чай, всѣ нашли, что она была превосходная и чай вкусенъ. Сіе обнадежило насъ, что во время плаванія между льдами, всегда будемъ имѣть хорошую воду.
   Ежели бы къ Сѣверу еще находились высокіе острова, то при ясной погодѣ, какая была на канунѣ съ полудня до захожденія солнца, и сего дня, острова сіи могли бы быть видимы съ салинга по крайней мѣрѣ за 40 миль и далѣе. Но какъ мы ничего не усмотрѣли, то заключили, что гряда означенныхъ острововъ не простирается далѣе къ Сѣверу, и потому рѣшились идти къ островамъ Срѣтенія.

25

   Въ полночь термометръ опустился на 0°, 8' ниже точки замерзанія. Мы лавировали при томъ же противномъ вѣтрѣ отъ Юга. Чрезъ телеграфъ я требовалъ, чтобы съ шлюпа Мирнаго прибылъ Священникъ для совершенія молебствія, по случаю воспоминанія избавленія Россіи отъ нашествія Галловъ и съ ними двадесяти языкъ. Молебствіе было совершено съ колѣнопреклоненіемъ. Служителямъ въ обыкновенные дни производили солонину, пополамъ съ свѣжею свининою, но для сего дня приготовили любимое кушанье Русскихъ, щи съ кислою капустою и свѣжею свининою, пироги съ сарачинскимъ пшеномъ и нарубленнымъ мясомъ. Послѣ обѣда роздано каждому по полукружки пива, а въ 4 часа по стакану пуншу съ ромомъ, лимономъ и сахаромъ. Послѣ сего служители были столько веселы, какъ бы и въ Россіи, въ праздничные дни, не взирая что находились въ отдаленности, отъ своей отчизны, въ Южномъ Ледовитомъ Океанѣ, среди тумановъ во всегдашней почти пасмурности и снѣгахъ.
   Г. Лазаревъ съ Офицерами были угощаемы обѣденнымъ столомъ на шлюпѣ Востокъ и пріятная бесѣда наша продолжалась до вечера.
   Г. Демидовъ подстрѣлилъ одну изъ бурныхъ птицъ, какой мы еще не видали. Спина свѣтло-голубоватая, концы крыльевъ бѣлые съ черными пятнами, низъ бѣлый же; когда она лѣтаетъ, то разширяетъ крылья многимъ болѣе прочихъ такого рода птицъ; величиною нѣсколько больше голубя. Мы назвали сію птицу, какъ Капитанъ Кукъ, большою голубою бурною птицею.

26

   Съ утра до полудня продолжался густый туманъ; въ полдень мы находились въ широтѣ 56°, 32', 12" Южной, долготѣ 26°, 26' Западной. Съ трехъ часовъ по полудни туманъ покрывалъ горизонтъ до ночи. Въ 6ть часовъ встрѣтили небольшую льдину, подлѣ которой легли въ дрейфъ и послали яликъ чтобы нарубишь и привезть льду, но какъ по рухлости сего льда вошла въ оный соленая вода, то не годился къ употребленію.

27

   Въ полночь ртуть на термометрѣ была на точкѣ замерзанія и выпадалъ небольшой снѣгъ. При разсвѣтѣ мы увидѣли на Югъ въ разстояніи глазомѣрномъ на 30 миль, берегъ который при пасмурности и идущемъ по временамъ снѣгѣ, то скрывался отъ глазъ нашихъ, то снова показывался. Въ 11ть часовъ замѣтили между островами Срѣтенія, еще третій островъ. Въ путешествіи Капитана Кука упоминается только о двухъ островахъ и находящемся между ними камнѣ; по сему близкому сходству, мы признали сіи острова за Ова Срѣтенія, обрѣтенные упомянутымъ мореплавателемъ. Онъ ихъ назвалъ по дню, въ который увидѣлъ. Въ 4 часа при наступившемъ штилѣ, когда шлюпы были безъ движенія, мы опустили обыкновенный термометръ въ воду въ цилиндрѣ изъ желѣзнаго листа. Сей цилиндръ сдѣланъ былъ на шлюпѣ, имѣлъ по обѣимъ сторонамъ клапаны, которые, при опущеніи на глубину съ лотомъ, отворялись и вода пробѣгала насквозь, при подъемѣ же клапаны затворялись, вода на глубинѣ въ цилиндръ вошедшая, въ ономъ оставалась, и температура ея не скоро перемѣнится, ежели цилиндръ съ надлежащею поспѣшностію изъ воды будетъ вытянутъ. Реомюровъ термометръ, таковымъ образомъ опущенный на глубину 220 саженъ, вынутый изъ цилиндра, стоялъ на 1° ниже точки замерзанія; въ тоже время на поверхности моря термометръ показалъ 1/2° теплоты. Хотя вытягиваніе цилиндра изъ глубины продолжалось только четыре съ половиною минуты, но и въ сіе короткое время термометръ нѣсколько успѣлъ нагрѣться, проходя воду, которая постепенно къ поверхности моря становится теплѣе. При томъ же не льзя ручаться, чтобы въ цилиндръ, сдѣланный на шлюпѣ, ни сколько не попало воды при приближеніи къ поверхности, которая теплѣе и легче; удѣльная тягость воды изъ глубины 220 саженъ, въ семъ цилиндрѣ поднятой, при взвѣшиваніи оказалась 1100,9, а на поверхности моря, на точкѣ замерзанія, на томъ же мѣстѣ вѣсила 1099,7 опытъ сей доказываетъ, что вода на глубинѣ моря солонѣе находящейся на поверхности онаго.

28

   28го, Ничего примѣчанія достойнаго не случилось, вѣтръ дулъ противный, какъ и въ прошедшіе два дня, съ тою разностію, то погода безпрестанно перемѣнялась: то было пасмурно, то ясно, то снѣгъ выпадалъ охлопьями, то шелъ дождь. Мы лавировали къ Югу.
   Термометръ въ полночь стоялъ на 1° ниже точки замерзанія, а въ палубѣ, гдѣ жили служители, было 8°, 4; теплоты. При разсвѣтѣ вѣтръ отошелъ къ Югу. Въ 8мь часовъ прошли створную линію Острововъ Срѣтенія на SW 70°. Въ 10ть часовъ оставили на лѣвой сторонѣ большой льдяной островъ, около котораго плавало множество льда. Въ 11ть часовъ отъ NW нашла густая пасмурность со снѣгомъ, и я убавилъ парусовъ, чтобъ шлюпу Мирному дать возможность къ намъ приближиться.
   Острова Маркиза де Траверсе весьма высоки, опредѣлены были нами въ ясную погоду, то и не сдѣлавъ наблюденія въ полдень, мы по симъ островамъ опредѣляли наше мѣсто и положеніе острововъ Срѣтенія, изъ коихъ Восточный находится въ широтѣ Южной 67°, 9', 45", долготѣ 26°, 44' Западной, лежитъ NO и SW 50° въ окружности 6 1/4 миль. Восточная сторона выше Западной. Западный островъ находится въ широтѣ 57°, 10', 55" Южной, долготѣ 26°, 51' Западной, лежитъ NO и SW 60°, въ окружности четыре съ половиною мили; третій въ широтѣ Южной 57°, 6', долготѣ 26°, 47', 30" Западной.
   Мы шли по 6ти и 7ми миль въ часъ при дождѣ и мокромъ снѣгѣ. Теплота въ полдень была 0°, 5. Въ три часа по полудни сквозь мрачность, на SSW въ 7ми миляхъ открылся берегъ острова Сандерса, обрѣтеннаго и такъ названнаго Капитаномъ Кукомъ. Мы стали держать вдоль Сѣверовосточной стороны острова, коего вершина была покрыта облаками, и онъ казался намъ неприступнымъ. Отъ средины лежатъ большія подводныя каменья и простираются на двѣ мили. Проходя въ трехъ съ половиною миляхъ, мы имѣли глубины 42 сажени. Шлюпъ Мирный, бывъ нѣсколько ближе къ берегу, имѣлъ глубины 27 саженъ, грунтъ мѣлкій черный камень. Съ Восточной стороны островъ высокъ и отрубомъ, лежитъ SO и NW, на пространствѣ шести съ половиною миль; въ окружности 17ть миль, покрытъ льдомъ и снѣгомъ, но не такъ, какъ островъ Торсона, хотя находится Южнѣе. Сіе подало поводъ предполагать, нѣтъ ли огнедышущаго жерла, подобно какъ на островѣ Завадовскаго, который болѣе прочихъ обнаженъ отъ снѣга и льда. Средина острова Сандерса въ широтѣ 57°, 52' Южной, долготѣ 26°, 24' Западной. Капитанъ Кукъ опредѣлилъ широту сего острова 57°, 49' Южную, долготу 26°, 44' Западную. Склоненіе компаса изъ найденныхъ среднее 4°, 52' къ Востоку.

30

   Послѣ 6ти часовъ берега закрылись мрачностію, вѣтръ сгонялъ насъ нѣсколько съ прямаго пути на STO, что продолжалось не болѣе часа; тогда опять шли прямо на мысъ Монтегю, такъ названный Капитаномъ Кукомъ. Въ 10ть часовъ вечера увидѣвъ берегъ, поворотили отъ онаго и держались подъ малыми парусами, а въ половинѣ втораго часа, прибавя парусовъ, опять поворотили къ берегу, чтобы съ разсвѣтомъ быть у мыса Монтегю. Въ 5ть часовъ утра, когда пасмурность прочистилась, мы увидѣли передъ собою высокій островъ, коего Сѣверная сторона, обращенная прямо къ намъ, представляла высокій въ трехъ мѣстахъ отрубистый берегъ, промежутки между отрубами нѣсколько наклонны и покрыты снѣгомъ и льдомъ; около берега плавало много большихъ и малыхъ льдинъ. Большія глыбы имѣли, видъ правильный, т. е. верхъ плоскій съ нѣкоторою выпуклостію, а бока перпендикулярные, такъ какъ обыкновенно бываетъ у береговъ; изъ сего мы заключили, что большіе куски льда основались около берега и по тягости своей отъ онаго оторвались. Находясь въ шести миляхъ отъ острова, мы шли паралельно Сѣверному берегу; въ 5мь часовъ утра, обойдя Восточный мысъ, держали на Югъ по направленію Восточнаго крутаго берега.
   Утро было прекрасное, островъ Сандерсъ очистился отъ облаковъ, и при свѣтѣ солнечныхъ лучей представилась взору нашему величественная покрытая снѣгомъ вершина горы, изъ жерла которой выходилъ густой дымъ, по воздуху растилающійся, а по горизонту мѣстами видны были разброшенныя бѣлѣющіяся льдины.
   Продолжая путь при свѣжемъ Западномъ вѣтрѣ между мелкими льдинами, въ 10ть часовъ достигли Южной оконечности острова, имѣющей видъ сахарной головы, и находящейся на самомъ мысу. Въ 11ть часовъ, когда довольно уже подались къ Югу, увидѣли съ сей стороны мысъ Монтегю, гдѣ совершенно окончили обозрѣніе всего острова. И такъ берегъ, названный Капитаномъ Кукомъ мысомъ Монтегю, островъ, имѣющій въ окружности 25 миль; Сѣверная сторона выше Южной; весь покрытъ льдомъ и снѣгомъ; якорнаго мѣста кажется нѣтъ. Я назвалъ сей островъ Монтегю, какъ Капитанъ Кукъ назвалъ мысъ.
   Къ полудню небо покрылось облаками, берега скрылись въ мрачности. Капитанъ Кукъ, находясь у мыса Монтегю 1775го Февраля 1го, при ясной погодѣ опредѣлилъ широту онаго Южную 58°, 27', долготу 26°, 44'; мы не имѣли возможности сдѣлать наблюденія въ полдень, приняли широту мыса, опредѣленную Капитаномъ Кукомъ, за истинную, и поправили свое счисленіе, что при описи сего острова послужило намъ вмѣсто наблюденія.
   Въ полдень термометръ стоялъ 0°, 9' выше точки замерзанія; при густой пасмурности мы не могли видѣть далѣе какъ на полторы мили. Въ 2 часа вѣтръ зашелъ отъ WNW, поворотили на другой галсъ на NNO и убавили парусовъ. Въ три часа лотомъ на 80ти саженяхъ не достали дна; въ 5ть часовъ, когда вѣтръ перемѣнился и задулъ отъ NWTN, поворотили на SWTN и остальную часть сихъ сутокъ держались, лавируя, за мрачностію подъ малыми парусами, встрѣчая безпрестанно льдяные острова, и разбитыя мелкія льдины, которыхъ старались избѣгнуть, чтобъ за оные не задѣть.

31

   Съ полуночи при Западномъ вѣтрѣ съ небольшими порывами и при пасмурной погодѣ удерживались на одномъ мѣстѣ; по термометру было морозу 0°, 4; въ палубѣ, гдѣ спали служители, 8°, 4' теплоты, лотомъ на 150 саженяхъ дна не достали.
   Въ 2 часа, когда мрачность прочистилась, увидѣли на SSW берегъ, названный Капитаномъ Кукомъ мысомъ Бристоля; легли на SW прямо къ сему берегу, шли между множествомъ мелкаго льда, дабы подойти къ Западной оконечности, и потомъ при благопріятствующемъ намъ вѣтрѣ спустишься вдоль Сѣверной стороны. Въ 4 часа прошли подлѣ большаго плоскаго льдянаго острова. Пасмурность все скрыла отъ глазъ нашихъ и не прежде половины девятаго часа нѣсколько очистилась; тогда увидѣли мы три небольшіе островка по Западную сторону мыса Бристоля. Западной изъ сихъ островковъ, уподобляющійся сахарной головѣ, признали за Пикъ Фризландъ, который опредѣленъ Капитаномъ Кукомъ въ широтѣ 59° Южной. Мы направили путь на SO 17°, дабы пройти видимую нами Восточную оконечность берега отъ мыса Бристоля. Въ 10ть часовъ, въ 4хъ миляхъ отъ онаго на NOTN, берегъ и всѣ видимыя льдины, покрылись густымъ туманомъ; на 185 саженяхъ лотомъ не достали дна. Шлюпъ Мирный былъ не близко отъ насъ, для чего мы и легли въ дрейфъ, чрезъ полчаса къ намъ подошелъ, и мы тогда, наполнивъ паруса, пошли на SSO. Въ началѣ 12го часа, по причинѣ продолжавшейся густой пасмурности съ великимъ мокрымъ снѣгомъ, встрѣчая безпрерывно множество плавающаго льда, принуждены были привести шлюпы къ вѣтру на лѣвый галсъ.
   Въ полдень термометръ стоялъ выше точки замерзанія 0°, 2. Шлюпъ Мирный былъ у насъ въ Кильватерѣ, великой снѣгъ продолжался; по причинѣ часто встрѣчаюшихся льдяныхъ острововъ и мелкихъ льдинъ, были разставлены люди кругомъ по бортамъ, чтобъ прислушиваться къ шуму буруна, разбивающагося на льды и служащаго доказательствомъ близости оныхъ. Въ началѣ Шестаго часа услышали весьма близко необыкновенный великій подъ вѣтромъ бурунъ. Г. Завадовскій и другіе Офицеры полагали, что навѣрно мы находимся по близости берега, о который волны разбиваются. Выпадающій снѣгъ былъ такъ густъ, что мы впереди далѣе пятидесяти саженъ ничего не видѣли; въ таковомъ случаѣ оставаться на томъ же румбѣ и въ томъ же положеніи было бы весьма опасно, почему я рѣшился поворотишь на другой галсъ; шлюпу мирному сдѣлалъ сигналъ также поворотить, что имъ исполнено, и мы легли на NNW. Симъ направленіемъ я надѣялся вытти изъ льдовъ; обходилъ множество льдяныхъ острововъ и плавающаго мелкаго льда. Въ 10ть часовъ встрѣтя непроходимый мелкій ледъ, принуждены поворотить, и остаться подъ одними марселями, чтобъ уменьшить ходъ. Снѣга ложилось на паруса столько, что дабы стрехнуть оный, часто приводили шлюпы круче къ вѣтру, и обезвѣтривали паруса. Вахтенные матрозы во все время едва успѣвали вымѣтать и выбрасывать съ палубы выпадающія такъ сказать, снѣжныя охлопья; наконецъ въ полночь снѣгъ пересталъ. Въ продолженіи сутокъ лѣтало около шлюповъ множество разныхъ родовъ морскихъ птицъ; пенгвины ныряли и сидѣли на обломкахъ льда въ большомъ числѣ.

1820 Генваря 1

   Въ первый день Новаго года, мы пожелали другъ другу счастливо вытти изъ опаснаго положенія, и окончивъ предлежащее намъ затруднительное плаваніе въ Ледовитомъ Океанѣ, увидѣть любезное отечество.
   Термометръ стоялъ ниже точки замерзанія 0°, 2'. вѣтръ дулъ свѣжій N'OTN, отъ Сѣвера шла большая зыбь, мы было обрадовались, что пересталъ снѣгъ; но радость наша не долго продолжалась, вмѣсто снѣга въ 2 часа сдѣлался густый туманъ съ вѣтромъ; мы встрѣчали множество мелкаго льда, крикъ пенгвиновъ повсюду былъ слышенъ. Въ началѣ 5го часа утра, увидѣли сквозь туманъ къ NO много льдяныхъ острововъ въ близкомъ отъ насъ разстояніи. Шумъ буруна, разбивающагося на льдины, съ крикомъ пенгвиновъ, производилъ непріятное чувствованіе. По сдѣланному сигналу шлюпъ Востокъ и Мирный поворотили отъ льдяныхъ острововъ на правый галсъ; во время поворота, когда паруса запаласкивало, и приводило весь такелажъ въ движеніе, падали съ онаго льдяные сосульки и ледъ намерзшій около снастей; обмерзшія веревки казались продернутыми сквозь стеклярусъ, толщиною отъ полуторы до двухъ линей. служители каждый часъ на вантахъ и стень-вантахъ околачивали ледъ драйками.
   Въ 6ть часовъ утра стужа по термометру была 0°, 5; въ семь часовъ со шлюпа Востока выпалили изъ пушки, а въ восемь сдѣланъ туманный сигналъ, чтобы шлюпъ Мирный показалъ свое мѣсто, но весьма густый туманъ и ревъ волнъ, разбивающихся повсюду на льдины, препятствовали съ шлюпа Мирнаго слышать нашъ выстрѣлъ, и на шлюпѣ Востокъ не слышно было выстрѣловъ, производимыхъ Мирнымъ. Въ 10ть часовъ вѣтръ задулъ отъ O; до полудня мы прошли множество льдяныхъ острововъ и плавающаго льда, отъ котораго намъ надлежало иногда придерживаться круче къ вѣтру, а иногда спускаться. Въ полдень туманъ сдѣлался нѣсколько рѣже, и имѣя возможность разсмотрѣть предстоящія намъ опасности, мы могли избѣгать оныхъ; увидѣли шлюпъ Мирный, о которомъ весьма безпокоились. На 120ти саженяхъ глубины лотомъ не достали дна.
   Не взирая на дурную погоду и опасное положеніе между, неизвѣстными льдами, всѣ служители съ утра одѣлись въ мундиры для празднованія Новаго года. По утру былъ завтракъ, чай съ ромомъ; къ обѣду добрыя щи съ кислой капустой и свининой; послѣ обѣда сверьхъ обыкновенной порціи дано по стакану горячаго пунша, а въ вечеру предъ кашей, изъ сорочинскаго пшена приготовленной, по стакану гроку; всѣ служители были здоровы и веселы на обоихъ шлюпахъ; мы жалѣли только, что по причинѣ опаснаго положенія и дурной погоды, не могли день Новаго года провести вмѣстѣ съ Капитаномъ Лазаревымъ и Г. г. Офицерами шлюпа Мирнаго.
   Въ полдень тепла было 0°, 2; въ исходѣ перваго часа, по приближеніи шлюпа Мирнаго, наполнивъ гротъ-марсель, мы пошли на NNO. Въ два часа, чтобъ уравнять ходъ шлюповъ, на Востокъ взяли у марселей по другому рифу; до пяти часовъ мы шли между льдяныхъ острововъ и плавающихъ льдинъ. Въ пять часовъ поворотили по вѣтру на другой галсъ и взяли курсъ WSW; видѣли нѣсколько играющихъ китовъ, которые подымались изъ воды перпендикулярно на треть своей длины, и ныряя, приподнимали горизонтальный хвостъ. Мы проходили между множества льда до девяти часовъ, тогда погода нѣсколько прояснилась, увидѣли мысъ Бристоль на SW 58°, въ разстояніи по глазомѣру на пять съ половиною миль по причинѣ дурной погоды не возможно было сдѣлать обо зрѣнія берега, и потому отъ онаго поворотили.

2

   Вѣтръ продолжался свѣжій отъ SOTO; шедшая зыбь отъ Сѣвера и волненіе производили боковую и килевую качку. Морозу было 1°, 2. Туманъ скрывалъ берега и горизонтъ. Курсъ нашъ привелъ насъ прямо къ льдяному острову, въ 2 часа по полудни мы должны были поворотить на другой галсъ. Въ половинѣ 5го часа пошли прежнимъ курсомъ. Въ 7мь часовъ встрѣтили огромную льдину, для обхода которой спустились на N, а потомъ привели шлюпы на NOTO; около сей льдины лѣтало множество бѣлыхъ бурныхъ птицъ. Въ 8мь часовъ погода начала нѣсколько прояснивать, мы могли видѣть оба берега мысовъ Монтегю и Бристоль, и по онымъ опредѣлили свое мѣсто. Тогда поворотили къ мысу Бристолю, прибавя парусовъ, и до 11го часа прошли мимо шести льдяныхъ острововъ. Курсъ велъ насъ ниже Восточной оконечности теперь упомянутаго мыса, и потому подойдя къ оному въ 11ть часовъ, поворотили на другой галсъ, чтобъ вылавировать и пройти по Восточную сторону Бристольскаго берега; съ сей стороны Капитанъ Кукъ не обозрѣвалъ онаго. Сдѣлавъ три галса, четвертымъ мы прошли выше Восточной оконечности мыса Бристоля, и увидѣли что сей берегъ и островъ, имѣющій направленіе NWTW и SOTO, въ окружности 17ть миль, неровной вышины. На Восточной оконечности островершинная гора, совершенно покрытая снѣгомъ и льдомъ, кромѣ чернѣющихся самыхъ крутыхъ мѣстъ. Продолжая путь на SW 14°, въ четыре съ половиною часа усмотрѣли вдали на SW 54°, берегъ, который Капитаномъ Кукомъ названъ Южная Тюле {Въ древнія времена почитали что Островъ Исландія самая Сѣверная страна на земномъ шарѣ и называли оную Тюле; по сей причинѣ Капитанъ Кукъ увидя берегъ Южнѣйшій всѣхъ тогда извѣстныхъ странъ на земномъ шарѣ, назвалъ сей берегъ Южною Тюле.}. Въ 6ть часовъ мы находились въ широтѣ 59°, 16' Южной, долготѣ 26°, 22' Западной, и усмотрѣвъ въ лѣвѣ и впереди множество сплошнаго мелкаго льда, шли на SW 54°, 30' между мелкаго льда. Въ десять съ половиною часовъ, когда разбитый ледъ уже становился весьма частъ, мы поворотили на другой галсъ, въ намѣреніи переждать ночь; для чего и убавили парусовъ.

3

   Въ полночь термометръ стоялъ ниже точки замерзанія 0°, 8. Въ два часа оставили одинъ льдяный островъ въ правой, а другой въ лѣвой сторонѣ. Въ 3 часа, когда разсвѣтало, пошли опять на SW 40°, при вѣтрѣ OSO, имѣли ходу по 6ти миль; съ утра поставили всѣ паруса, дабы воспрльзоваться ясною погодою; проходили сквозь гряды мелкаго льда, похожаго на рѣчный, съ тою только разностію, что многимъ толще. Вахтенный Офицеръ стоялъ на бакѣ, самъ безпрерывно управлялъ шлюпомъ, командуя: право, лѣво, дабы не задѣть за льды; въ лѣвой строрнѣ ледъ былъ непроходимый, съ марса и салинга открывалось безконечное ледяное поле, и въ срединѣ онаго мѣстами льдяные острова, разныхъ видовъ и величины.
   Берегъ Тюле, состоитъ изъ одного камня и трехъ небольшихъ острововъ, изъ коихъ одинъ меньше каждаго изъ двухъ. Острова сіи высоки и неприступны, широта ихъ 59°, 26' Южная, долгота 27°, 13', 30" Западная. Средній, самый большій, длиною въ шесть миль, названъ мною островомъ Кука, въ честь великаго мореплавателя, который первый увидѣлъ сей берегъ и почиталъ оный Южнѣе всѣхъ прочихъ земель, въ Южномъ полушаріи существующихъ. Западные острова длиною въ три мили, а меньшій островъ въ двѣ трети мили. Между двумя большими островами находится камень; всѣ три покрыты льдомъ и снѣгомъ. Капитанъ Кукъ; по причинѣ дурныхъ погодъ, держался неблизко къ островамъ Тюле и Монтегю, а потому льды между оныхъ показались ему берегомъ, который и названъ въ честь бывшаго тогда первымъ Лордомъ Адмиралтейства, его покровителя, Лорда Сандвича, землею Сандвича. Капитанъ Кукъ первый увидѣлъ сіи берега, и потому имена имъ данныя, должны оставаться неизгладимы, дабы память о толь смѣломъ мореплавателѣ могла достигнуть до позднѣйшихъ потомковъ. По сей причинѣ я называю сіи острова Южными Сандвичевыми островами.
   Мы продолжали курсъ на SW 40°, между весьма частыми льдами, а въ 10ть часовъ утра проходили подъ вѣтромъ мимо льдины, въ три мили въ длину и въ ширину; поверхность ея, вся равная, стороны перпендикулярны, и съ лѣвой стороны, т. е. къ Востоку вышиною около 30 футовъ. Мы видѣли повсюду сплошный ледъ, составленный изъ плоскихъ, одинъ на другомъ въ разныхъ положеніяхъ находящихся кусковъ, а мѣстами въ срединѣ поля большіе, различнаго вида льдяные острова, изъ коихъ нѣкоторые имѣли цвѣтъ бирюзовой, по моему мнѣнію отъ того, что льдина потерявъ равновѣсіе, повернулась частію въ верьхъ и не успѣла еще на воздухѣ побѣлѣть; въ правую сторону къ Западу видно было менѣе мелкаго льда, а весьма много льдяныхъ острововъ. Съ самаго утра простирая плаваніе между мелкими льдами, мы не могли избѣгнуть, чтобъ нѣсколько разъ не задѣть за тѣ которыя вдоль борта продирались и мѣстами попортили мѣдь и сорвали головки съ мѣдныхъ гвоздей. Поврежденіе послѣдовало такое малое, отъ того что не было никакаго волненія, и шлюпы наши шли плавно.

3

   Въ полдень опредѣлили широту 59°, 57' Южную, долготу 27°, 32' Западную; средина острова Тюле находилась отъ насъ на NO 13°, въ 32 миляхъ; островъ Кука на NO 32°, въ 32 миляхъ; ртуть въ термометрѣ стояла выше точки замерзанія токмо на 0, 2.
   Въ 2 часа по полудни положили гротъ марсель на стеньгу, чтобъ отставшему шлюпу Мирному дать возможность насъ догнать; между тѣмъ, дабы не терять напрасно время, мы послали два ялика нарубить и привезти льду, а для удобнаго поднятія онаго на шлюпъ, укладывали въ сухарные мѣшки, и потомъ наполнили всю пустую посуду, какую могли собрать, даже оставляли въ мѣшкахъ, для перваго употребленія. Въ трюмъ ни сколько льду въ бочки не клали, дабы не произвесть сырости, а водою изъ онаго налили бочки. Въ дрейфѣ оставались до семи часовъ вечера; къ сему времени успѣли наполнить льдомъ десять бочекъ средней руки, котлы и прочую посуду. Мы находились въ широтѣ 60°, 3', 33" Южной, долготѣ 27°, 39' Западной, склоненіе компаса было 7°, 4' Восточное.
   Въ 7мь часовъ вѣтръ, переходя чрезъ Югъ, установился въ SW четверти; мы прибавили парусовъ, сквозь мелкія льдины по направленію на SO 40° продирались далѣе къ Югу, въ намѣреніи обойти льды сплошные, видимые къ Востоку. Снѣгъ принудилъ насъ убавить парусовъ, и идти съ большею осторожностію.
   Въ продолженіи сего дня видѣли токмо нѣсколько бѣлыхъ бурныхъ птицъ и пенгвиновъ, прочія же морскія птицы, обыкновенно, ежедневно насъ провожавшія, скрылись.

4

   Въ полночь по термометру было морозу 1°, 5; въ палубѣ, гдѣ спали служители, 8°, 6 теплоты; снѣгъ выпадалъ до 2хъ часовъ утра; тогда мы опять прибавили парусовъ и шли къ О, при вѣтрѣ отъ Юга. Въ исходѣ четвертаго часа, въ широтѣ 60°, 15', долготѣ 27°, 16', встрѣтили сплошный, мелкій непроходимый ледъ, между которымъ было много льдяныхъ острововъ. Сіе льдяное поле, вѣроятно продолженіе сплошнаго льда, у котораго мы находились на канунѣ, имѣетъ направленіе къ SSO, по чему поворотили на лѣвый галсъ, и шли между многими льдяными островами.
   Въ широтѣ 60°, 15', 47" Южной, долготѣ 27 °, 24' Западной, найдено склоненіе компаса 7°, 9', въ сіе время шлюпъ держалъ на WSW.
   Въ половинѣ седьмаго часа утра поворотили на правый галсъ, и взяли курсъ къ SO, имѣя по обѣимъ сторонамъ льдяные острова и мелкій плавающій разбитый ледъ. Въ 9ть часовъ утра не могли продолжать сего курса встрѣтя къ Востоку и къ Югу простирающееся поле разбитаго льда. Съ салинга кромѣ безпрерывнаго льда и большихъ льдяныхъ острововъ, ничего не было видно; по сей причинѣ поворотили на другой галсъ. Погода стояла прекрасная; въ полдень въ широтѣ 60°, 25', 20" Южной, долготѣ 27°, 38', 30" Западной, съ салинга зрѣніе простиралось на 40 миль, но продолженія Сандвичевыхъ острововъ далѣе къ Югу не было видно; ледяное поле. чрезъ Югъ шло къ Западу.
   Находясь между льдами и не предвидя возможности обойти оные въ хорошую погоду съ Южной стороны, я счелъ за нужное оставишь сіе мѣсто заблаговременно, и обойти съ Сѣверной стороны, дабы не потерять напрасно времени и не подвергнуть шлюповъ бѣдствію, при первой наступившей дурной погодѣ, что непремѣнно бы и случилось по тѣснотѣ, между льдовъ. Пошли на WTN, сквозь частые льдяные острова и мелкой ледъ; пройдя пять миль, спустились на NTW, въ намѣреніи обойти по Западную сторону острововъ Тюле, Кука и Бристоля. Держали на сей румбъ 22 мили, оставляя по обѣимъ сторонамъ весь горизонтъ, усѣянный льдяными островами; снѣгъ, скрывая отъ насъ льды, умножилъ опасности нашего плаванія. Въ половинѣ шестаго часа легли на NTO, дабы пройти въ виду острова Тюле и Кука. Идучи симъ курсомъ, мы видѣли пенгвиновъ сидящихъ на нѣкоторыхъ льдяныхъ островахъ и льдинахъ. Пасмурность умножилась, находили шквалы со снѣгомъ; почему мы принуждены имѣть мало парусовъ, ибо снѣгъ иногда такъ былъ густъ, что шлюпъ приближась къ льдинѣ, едва успѣвалъ слушаться руля чтобы миновать оную. Прошедъ 50 миль, мы легли на NOTN и держали симъ курсомъ девять миль до 11ти часовъ вечера; дабы въ темнотѣ и пасмурности не быть слишкомъ близко острова Тюлле, который окруженъ льдяными островами, съ 11ти часовъ вечера легли на NOTN.
   Въ нѣкоторыхъ мѣстахъ въ продолженіи дня видѣли китовъ; они какъ будто забавляли насъ пусканіемъ воды на подобіе фонтановъ.

5

   Въ продолженіи ночи мы шли по 5ти и 6ти миль въ часъ; морозу было 1°. Въ пять часовъ утра прибавили парусовъ. Когда проходили съ Западной стороны между островами Бристоль и Монтегю, найдено склоненіе компаса 5°, 52', при курсѣ на NO. Въ 6ть часовъ прошли на меридіанѣ Пика Фризланда остроконечнаго высокаго камня, по Западную сторону острова Бристоля; онъ обрѣтенъ и такъ названъ Капитаномъ Кукомъ.
   Мысъ Бристоль былъ отъ насъ на SO 30°, а Пикъ Восточной оконечности на SO 37°. Проходя Пикъ-Фризландъ, по наблюденію опредѣлили долготу онаго 36°, 29', 6" Западную.
   На шлюпѣ Мирномъ склоненіе компаса найдено 6°, 32 Восточное, при курсѣ на NOTO1/2O.
   Съ самаго разсвѣта до полудня мы проходили множество льдяныхъ острововъ и мелкаго льда. Вахтенный Офицеръ, стоя на бакѣ, устремлялъ крайнее вниманіе чтобы не задѣть за льды.
   Въ полдень находились въ широтѣ 58°, 39', 9" Южной, долготѣ 25°, 51', 55" Западной; имѣли Пикъ-Фризландъ на SO, оконечность Монтегю на NW 62°, 30', въ двадцати съ половиною миляхъ; нынѣ при проходѣ въ ясный день тѣмъ мѣстомъ, гдѣ 1го и 2го Генваря лавировали при мрачной погодѣ, между льдами, и по одному только слуху знали наше къ нимъ приближеніе, мы удивились множеству льдяныхъ острововъ и нашему счастію, что могли избѣжать бѣдствія.
   Берега, Капитаномъ Кукомъ обрѣтенные и названные Сандвичевою землею, равно и три острова, обрѣтенные мною и названные островами Маркиза де Траверсе, кажется, составляютъ вершины горъ, которыя Клерковыми камнями соединены съ островомъ Георгія, а отъ сего острова каменьями Авроры съ Фалкландскими островами. Въ семъ мѣстѣ чрезъ изверженія на островахъ Завадовскаго и Саундерса, Южное полушаріе освобождается отъ заключаюцагося въ ономъ не въ великомъ количествѣ подземельнаго огня. Сѣверное полушаріе кажется должно быть по всюду теплѣе Южнаго, не только въ отношеніи воздуха, что каждому извѣстно, но и самой внутренности земли. Сіе послѣднее доказывается множествомъ огненныхъ изъ земли изверженій, происходящихъ въ разныхъ мѣстахъ Сѣвернаго полушарія, какъ то: на островѣ Исландіи, берегахъ Италіи, полуостровѣ Камчаткѣ съ Курильскими островами, въ проливѣ Вондамена у Японскихъ береговъ, на Алеутскихъ островахъ и проч., каковыхъ изверженій въ Южномъ полушаріи весьма мало. На островѣ Завадовскаго, лавы которая обыкновенно составляется при огненныхъ изверженіяхъ, видно не много, а можетъ быть и самый составъ внутренности острова неудобно превращается въ лаву.
   Съ полудня мы легли на SO 89°, чтобъ отдѣлиться отъ льдовъ и сдѣлать новое покушеніе къ Югу на другомъ удобнѣйшемъ мѣстѣ, для достиженія въ большія Южныя широты. До пяти часовъ, оставляя по обѣимъ сторонамъ въ неравномъ разстояніи разсѣянные льдяные острова, мы прошли 32 мили. Увидя, что льды становятся рѣже, я приказалъ придерживаться опять къ Югу; чтобъ вмѣстѣ съ удаленіемъ нашимъ отъ льдовъ достигнуть большей широты, мы легли OTS, и пройдя 26ть миль, еще придержались къ SOTO; тогда льдины были еще рѣже, въ продолженіи сихъ сутокъ мало видѣли морскихъ птицъ, кромѣ пенгвиновъ, которыя во множествѣ сидѣли на льдахъ и ныряли около шлюповъ.
   Къ удовольствію нашему ясная погода доставила возможность просушить и провѣтрить служительское платье и постели.

6

   При брамсельномъ вѣтрѣ отъ W, морозу было 1°, 27 мы держали тѣмъ же курсомъ 24 мили до 6ти часовъ утра; пройдя нѣсколько льдяныхъ острововъ, легли на SO 46°, и до полудня по сему направленію имѣли хода двадцать семь милъ.
   По случаю праздника Богоявленія Господня, по приглашенію моему, прибылъ съ шлюпа Мирнаго Священникъ, мы отслушали молитву, и въ часъ по полудни отправили обратно Священника на шлюпъ Мирный. Въ 2 часа наполнили паруса; тогда съ вѣтромъ настала пасмурность при снѣгѣ. Въ половинѣ 3го часа, прошли большой льдяной островъ, на которомъ бѣлыя бурныя птицы сидѣли во множествѣ; вершины острова были какъ равнины. Когда шлюпъ Мирный насъ догналъ, мы прибавили парусовъ, и до полуночи шли на разныя румбы, оставляя по обѣимъ сторонамъ льды.

7

   При перемѣнномъ маловѣтріи и небольшой мрачности, термометръ стоялъ на 0°, 9, ниже точки замерзанія. Мы шли весьма тихо къ О, при разсвѣтѣ видѣли голубыхъ бурныхъ птицъ. Въ половинѣ пятаго часа сдѣлался густый туманъ; мы убавили парусовъ дабы шлюпъ Мирный къ намъ приближился. Въ 6ть часовъ утра морозу было 1 градусъ; въ десять часовъ увидѣли кита подлѣ шлюпа; чтобъ показать Мирному наше мѣсто, выпалили изъ пушки, но отвѣта не было; при выстрѣлѣ китъ тотчасъ скрылся въ глубину. Въ 11ть часовъ для опредѣленія теченія моря, спустили яликъ и удерживали оный на одномъ мѣстѣ посредствомъ котла опущеннаго на глубину 50ти саженъ; теченія не оказалось. Къ полудню туманъ прочистился, и мы увидѣли шлюпъ Мирный. Въ четыре часа по полудни задулъ свѣжій вѣтръ отъ STO съ снѣгомъ, и мы не могли много уходить къ Югу. До 6ти часовъ, пройдя нѣсколько льдинъ, остановились въ дрейфѣ у одного низменнаго льдянаго острова, на которомъ сидѣло множество пенгвиновъ. Г. Симановъ и Демидовъ отправились на яликѣ къ острову ловишь пенгвиновъ; когда однихъ ловили руками и клали въ мѣшки, другіе спокойно сидѣли, а нѣкоторые бросались въ воду, и не дождавшись отхода ялика, при помощи волнъ вскакивали на льдину. Добыча наша состояла изъ 30ти пенгвиновъ; я приказалъ нѣсколько раздать въ артели для употребленія въ пищу, и нѣсколько обратить въ чучелы, а достальныхъ оставить на шлюпѣ живыми и кормишь свѣжею свининою, но пища сія, какъ видно, для нихъ вредна, ибо они скоро похудѣли и на третьей недѣлѣ околѣли. Служители сдирали шкуры, дѣлали себѣ фуражки; жиръ или сало употребляли для смазыванія сапоговъ. Къ Офицерскому столу изжарили пенгвина, и мы удостовѣрились, что отъ нужды они годятся въ пищу, особенно ежели продержать нѣсколько сутокъ въ уксусѣ, какъ поступаютъ съ нѣкоторою дичью.
   Взорамъ нашимъ представлялось непрерывное единообразіе водъ и льдовъ, а потому ловля пенгвиновъ всѣхъ занимала и доставляла свѣжую пищу, которая была приготовляема пополамъ съ солониною въ братской кашицѣ, и приправлена уксусомъ; мясо пенгвиновъ служители охотно ѣли, видя, что и за Офицерскимъ столомъ хвалили. Мы отдали до пятидесяти пенгвиновъ на шлюпъ Мирный.

8

   По окончаніи ловли, подняли яликъ и наполнили паруса. Къ вечеру въ широтѣ 59°, 49'; 50" Южной, долготѣ 20°, 47' Западной, найдено склоненіе компаса 2°, 34' Западное; мы видѣли до 25ти льдяныхъ острововъ и много разбитаго мѣлкаго льда. Около насъ лѣтали бѣлыя и голубыя бурныя птицы и одинъ албатросъ.
   Въ полночь морозу было одинъ градусъ. Мы держали къ S, SO, дабы достигнуть большей широты. Вѣтръ отъ STW отошелъ къ SW; въ три часа утра по горизонту было мрачно. Отъ разсвѣта до 10ти часовъ утра, прошли мимо двадцати двухъ льдяныхъ острововъ и множества плавающаго разбитаго мелкаго льда. Подойдя къ одному изъ льдяныхъ острововъ, на которомъ видно было много пенгвиновъ, легли въ дрейфъ, спустили ялы, послали нарубить льду и наловить пенгвиновъ сколько можно. Гда Симановъ, Лѣсковъ и Демидовъ отправились на ловлю, взявъ съ собою отъ невода крыло, чтобъ накрывать птицъ; до полудня поймали 58, между тѣмъ рубили ледъ и въ продолженіи сего времени успѣли наполнишь льдомъ шестнадцать бочекъ, всѣ кадки и котлы. Пенгвиновъ посадили въ курятникахъ и въ ваннѣ, поставленной нарочно для того на ютѣ.
   Въ полдень мы находились въ широтѣ 60°, 6', 8" Южной, долготѣ 18°, 39', 51" Западной. Теченіемъ въ продолженіи трехъ дней увлечены были на SO 89°; тридцать девять миль.
   Выпадавшій временно снѣгъ и встрѣчавшійся во множествѣ ледъ, принудилъ насъ держать на разные румбы до шести часовъ вечера.
   Въ сіе время по измѣренію осьми лунныхъ разстояній, опредѣлена долгота мѣста нашего 18°, 12', 7" Западная.
   Вѣтръ отошелъ къ W; въ началѣ седьмаго часа увидя на низкой льдинѣ морское животное, спустились посмотрѣть, какое, а естьли удастся, то и застрѣлить. Гда Игнатьевъ и Демидовъ, почитая себя стрѣлками, зарядили ружья. шлюпъ Мирный въ тоже время шелъ прямо къ помянутой льдинѣ, и подойдя на ружейный выстрѣлъ, съ обоихъ шлюповъ сдѣлали нападеніе. Животное ранено въ хвостъ и въ двухъ мѣстахъ въ голову, льдина покрылась і8зо кровью; охотники пріязненно спорили, кому должно отнести пріобрѣтеніе сей добычи, и споръ остался нерѣшенымъ. Г. Михайловъ нарисовалъ изображеніе сего животнаго: оно въ длину 12, въ толщину въ окружности 6 футовъ, голова нѣсколько похожа на собачью, хвостъ короткій, верхняя часть тѣла цвѣта сѣро-зеленоватаго съ бурыми пятнами, а низъ желтый. Въ числѣ матрозовъ, служившихъ на шлюпѣ Востокъ, былъ одинъ изъ городо-Архангельскихъ жителей; онъ сказывалъ, что въ ихъ краю называютъ сіе животное утлюгою; кажется принадлежатъ къ породѣ тюленей, или нерповъ.
   При встрѣчѣ въ Ледовитомъ Океанѣ подобныхъ животныхъ, можно ли заключишь о близости берега или нѣтъ? Сей вопросъ остается нерѣшенымъ, тѣмъ болѣе, что они могутъ щениться, линять и отдыхать на плоскихъ льдинахъ, какъ мы теперь видѣли; извѣстныя же намъ самые близкіе берега то есть, Сандвичевы острова, были въ 270 миляхъ.
   По поднятіи гребнаго судна, мы наполнили паруса и легли на OSO. Въ 7мь часовъ увидѣли на Югѣ сплошный ледъ. Въ 9ть часовъ пошелъ мокрый снѣгъ; мы имѣли въ виду 50 льдяныхъ острововъ и множество мелкаго разбитаго льда, что и принудило насъ въ 10ть часовъ, въ широтѣ 60°, 22' Южной, долготѣ 17°, 18', 51" Западной, взять курсъ O, и для ночи убавить парусовъ. До полуночи шли между множествомъ льда.

9

   При свѣжемъ Западномъ вѣтрѣ, пасмурности и мокромъ снѣгѣ, продолжали курсъ къ O, безпрерывно перемѣняя курсъ по причинѣ встрѣчаемаго множества плавающаго льда. термометръ стоялъ на 0°, 5' ниже точки замерзанія. Въ половинѣ перваго часа, чтобъ убавить ходу, котораго имѣли 6ть, узловъ, взяли у марселей по рифу, а у крюселя два.
   Въ часъ по полудни отъ густаго тумана опасность плаванія нашего усугубилась такъ, что шлюпъ едва успѣвалъ слушаться руля, чтобъ не задѣть за льдину; но по счастію нашему, къ двумъ часамъ туманъ прочистился, и мы увидѣли себя окруженныхъ льдяными островами и мелкимъ плавающимъ льдомъ; отъ NO до SSW простиралось льдяное поле, въ которомъ затерто нѣсколько большихъ плоскихъ льдяныхъ острововъ. Я пошелъ на NTO, а шлюпу Мирному, находившемуся позади насъ, сдѣлалъ сигналъ перемѣнить курсъ въ лѣво на семь румбовъ, хотя туманъ нѣсколько прочистился, но все еще мы не далеко могли видѣть вокругъ себя, шли между множествомъ мелкаго льда до пяти часовъ, безпрестанно дѣйствуя рулемъ со стороны на сторону. Когда такимъ образомъ прошли 16ть миль, погода къ нашему счастію прояснилась, и мы увидѣли впереди, отъ NNW до NOTN льдяное поле, окруженное со всѣхъ сторонъ мелкимъ льдомъ. Вѣтръ въ сіе время засвѣжелъ, невозможно было лечь къ Z, привести шлюпы къ вѣтру не было мѣста; между симъ полемъ и другимъ, которое видѣли съ двухъ часовъ ночи, которое простиралось до того мѣста гдѣ мы теперь находились и было окружено множествомъ льдяныхъ острововъ и мелкаго разбитаго льда, я съ салинга усмотрѣлъ тѣсный проходъ на NO, и рѣшился при перемѣнившемся вѣтрѣ отъ STO пуститься въ ледъ, взялъ курсъ на NO; ходу было по осьми миль въ часъ. Чтобъ избѣгнуть ударовъ отъ мелкихъ льдинъ, командующій вахтою безпрерывно съ баку самъ управлялъ шлюпомъ, крича право и лѣво. Шлюпъ Востокъ имѣлъ отличительное достоинство, весьма хорошо слушаться руля, и тѣмъ избѣгалъ нѣсколько разъ отъ ударенія плавающихъ льдинъ. Когда мы прошли на NO восемь съ половиною миль, съ салинга сказали, что къ NNO1/2O нѣсколько чище, я легъ на NNO1/2O; прошелъ семь съ четвертью миль сквозь мелкій ледъ; въ половинѣ осьмаго часа утра находясь уже внѣ видимой опасности, взяли у форъ-марселя еще одинъ рифъ, чтобъ шлюпъ Мирный могъ насъ догнать. Въ сіе время по перемѣнно шелъ дождь и солнце проглядывало.
   Въ 9ть часовъ утра въ широтѣ 59°, 47', 27" Южной, долготѣ 15°, 30' Западной, найдено склоненіе компаса Западное, 3°, 43', при курсѣ на OTN.
   Мы проходили близь большаго льдянаго острова, видомъ подобнаго канапе, у которой спина загнута и украшена рѣзьбою; всѣ льды имѣли разные виды, одни только льдины съ плоскими вершинами были большею частью единообразны.
   Въ 10ть часовъ, по крѣпости вѣтра, взяли еще рифы и остались подъ одними зарифленными марселями, а брамъ-реи спустили на низъ.
   Въ полдень по наблюденіямъ находились въ широтѣ 59°, 53', 51" Южной, долготѣ 15°, 1', 33" Западной. Вѣтръ весьма засвѣжелъ отъ Юга и развелъ большое волненіе. По термометру теплоты было 1°, теченіе моря оказалось въ сіи сутки на NW 11°, семь миль; мы держали на OTN съ девяти часовъ утра до пяти по полудни, имѣя ходу, по семи съ четвертью миль въ часъ, и чтобъ не притти въ меньшую широту, легли прямо на O.
   Въ 6ть часовъ, проходя подъ вѣтромъ близь больiаго льдянаго острова, замѣтили, что термометръ, который стоялъ ниже точки замерзанія 0, 2, опустился до 0°, 5; а когда прошли льдяной островъ, ртуть поднялась до 0°, 3.

10

   Мы держали на O до четырехъ часовъ слѣдующаго утра, шли по семи миль въ часъ, оставляя по ту и другую сторону нѣсколько большихъ льдяныхъ высокихъ острововъ съ плоскими вершинами; острова сіи простирались грядами отъ S къ N.
   По утру въ широтѣ 59°, 15' Южной, долготѣ 11°, 19' Западной, нашли склоненіе компаса Западное, 4°, 8'; оба шлюпа держали тогда на OSO; съ четырехъ часовъ утра вѣтръ стихалъ; ходъ къ полудню уменьшился до одной мили.
   Въ полдень находились въ широтѣ 59°, 13', 46", долготѣ 10°, 41'; 46", теченіе моря оказалось NO 6°, осьмнадцать миль въ сутки. Въ прошедшую полночь морозу было 0°, 5; въ полдень столько же теплоты. Погода стояла прекрасная; по горизонту видно было въ разныхъ мѣстахъ множество льдяныхъ острововъ и льдинъ; но не смотря на сіе, пользуясь ясною погодою, я пошелъ опять къ SO, отдавъ рифы и поставя всѣ паруса, потомъ на SSO. Вѣтръ дулъ тихій SW, зыбь отъ бывшаго волненія продолжалась съ Юга, изъ чего мы заключили, что къ Z менѣе льду, нежели сколько предъ симъ встрѣчали. Отъ полудни до шести часовъ, миновали пятнадцать льдяныхъ острововъ. Въ вечеру въ широтѣ 59°, 27', 33" Южной, долготѣ 9°, 50' Западной, найдено склоненіе компаса 7°, 6' Западное, при курсѣ на SSO
   Въ 9ть вившейся по преданиям в приморском городе Канделярии; на подножии изображены гванчи, древние жители острова, принявшие христианскую веру, обращающие взоры свои на богоматерь; всё сделано из лучшего белого мрамора, доставлено за дорогую цену из Генуи и посвящено городу санта-круцким уроженцем, купцом Монтаньего.
   Монастырей здесь два: св. Франциска и св. Доминика. В первом только четыре монаха, а в другом шесть; они, как нам казалось, в бедном состоянии; число их не умножается, конечно, от того, что почти нет никаких для них пожертвований от жителей, пользующихся большею независимостью от духовенства, нежели в других испанских колониях.
   Домы в Санта-Круце все построены из камня; нижняя часть из твердого, а верхняя из мягкого. Лучшие домы имеют крыши плоские, огражденные стенами в три фута вышины так, что самая крыша служит балконом в хорошую погоду, в Санта-Круце почти беспрерывную; в дождливое время собирающаяся на крышах вода стекает по водопроводам в водохранилища, которые почти при каждом доме, дабы, в случае летней засухи, или повреждения труб, ведущих воду с гор, не терпеть в оной недостатка.
   Жителей на острове Тенерифе полагают до 80 000. В городе Санта-Круце 9 000; почти все происходят от испанцев, ибо поколение древних гванчиев большею частью истребилось, а остатки смешались с испанцами. Милиция на острове состоит из 4 000 человек. Мущины и женщины лучшего сословия одеваются по-европейски; из простого народа мущины носят куртки, а женщины белое толстое байковое покрывало, сверх которого надевают круглую мужскую шляпу; и в сем одеянии, с смуглыми их лицами, имеют вид неприятный.
   В пребывание наше в Санта-Круце мы познакомились с городским майором41 дон Жуаном Меглиорина, который родом итальянец; он пригласил нас в свой кабинет натуральной истории, и мы рассматривали с удовольствием множество редкостей из всех частей света, собранное трудами Меглиорина; он весьма искусен в набивании чучел и все находящиеся в кабинете его звери и птицы набиты им. В числе многих редкостей более всех обратили наше внимание сохранившиеся мумии гванчей42 и несколько их черепов и других частей, случайно найденных в пещерах; глиняная посуда и жернова ими употребляемые также внимания достойны. По мумиям и разным частям, равно и по описанию Гумбольда, не можно заключить, что гванчи были большого роста.
   Множество обгорелых веществ и лавы с пика и несколько птиц, перелетающих из Африки, составляли все, что Меглиорина мог собрать на острове Тенерифе. Ядовитых змей и других пресмыкающихся, по словам его, нет на острову.
   Лошади, верблюды, ослы, рогатый скот всякого рода, свиньи, кролики и другие животные завезены испанцами. Для езды и возки тяжестей более употребляются ослы и верблюды, по причине утесов, чрез которые проложены дороги из Санта-Круца.
   Вид с Санта-Круцкого рейда представляет зрителю остров Тенериф в самом невыгодном положении. Горы, окружающие город, голы; некоторые из оных к востоку остроконечны и совершенно бесплодны, разделены глубокими промоинами; все сие не обещает, кажется, никаких приятностей жизни для населяющих остров; но многие из наших офицеров, именно астроном Симонов, лейтенанты Обернибесов, Лесков, Анненков и Демидов, пользуясь данным им сроком на три дня, решились ехать в город Оротаву {В первом издании неправильно Аратова. -- Ред.}, дабы увериться в противном видимому с рейда. Они по возвращении сказывали, что долина Оротавская прелестная, изобилует всеми дарами природы; имели удовольствие видеть место, которое некогда принадлежало завоевателю острова Тенерифа, Иоанну Бетанкуру, а ныне во владении его потомков. Достойное удивления драконово дерево, растущее недалеко от поместья Бетанкура, обратило внимание наших путешественников, оно на десяти футах высоты от земли имеет тридцать шесть футов в окружности.
   В Крыму, на даче генерал-майора Говорова, называемой Албат, находится дуб в полной высоте, и не менее сего дерева достоин удивления: на пяти футах от земли -- толщиною в окружности тридцать шесть футов. Сей дуб в особенности знаменит тем, что под тенью оного завтракали Екатерина II и римский император Иосиф во время путешествия их по Крыму.
   В пятидневное наше пребывание в Санта-Круце ночью дул тихий ветр с берега, а с 6 часов утра свежий с моря от NO и продолжался во весь день, а к вечеру стихал.
   Из учиненных нами наблюдений на рейде по выводам на шлюпе "Востоке" оказалась широта нашего якорного места 28° 28' 30" северная, долгота средняя по трем хронометрам 16° 12' 57", по расстоянию луны от солнца из шести выводов, в каждом по пяти расстояний, 16° 17' 29" западная.
   По выводам на шлюпе "Мирном", широта якорного места вышла 28° 28' 25" северная. Долгота по Барродову хронометру 16° 23' 45" западная. Из четырех выводов, по шести расстояниям каждый, 16° 14' 30" западная.
   Склонение компаса 20° к W.
   Бедно выстроенная пристань не достаточна для покоя приходящих гребных судов: дующий в продолжение дня свежий ветр с моря производит волнение, отчего набережная города всегда омываема буруном и приставать неудобно. О температуре и перемене воздуха в Санта-Круце в продолжение дня сообщаю среднее показание термометра и барометра из замечаний в четыре дня, ежедневно через шесть часов.
   По термометру {По Реомюру. -- Ред.}. В полночь 17,45°, в 6 часов утра 17,75°, в полдень 20,22° и в 6 часов пополудни 18,35°.
   Самая малая перемена термометра была по ночам, разность от средней в течение суток была 0,15°. Самая большая перемена в полдень, разности от средней 1,18°.
   По барометру43. В полночь 30дю, 18. В 6 часов утра 30дй, 16. В полдень 30дю, 21, в 6 часов пополудни 30дю, 15. Самое высокое стояние в полдень, а самое малое в 6 часов пополудни.
   19 сентября. Запасшись теми съестными припасами, которыми остров изобилует, долив все бочки свежею водою, исполнив все, что нам к исполнению предстояло, 19-го числа в 9 часов утра, при затихающем маловетрии с берега, мы снялись с якоря и направили путь многим мористее острова Канарии, дабы ночью не заштилеть близ острова.
   В час пополудни ветр задул от NO с такою силою, что мы шли по пяти миль в час.
   В вечеру, в широте 28° 1' северной, долготе 16° 16' западной, при курсе на StW, найдено склонение компаса 20° 12' западное.
   20, 21 и 22 сентября. 20-го, 21-го и 22-го зыбь продолжалась от севера, при том же северо-восточном пассадном ветре мы имели хода по пяти с половиною и до семи миль в час. Путь наш направляли по западную сторону островов Зелёного мыса; 22 числа в 3 часа пополудни перешли северный тропик в долготе 21° 0' западной и вступили в так называемый жаркий пояс. Теплота была в тени по термометру Реомюра в полдень 20°, в полночь 18,1°; ветр становился тише, и мы лишились удовольствия скорого плавания.
   24 сентября. Сего утра первый раз показались рыбы бониты (Scomber pelamis), которые старались предупредить ход шлюпа; одна ранена острогой, но к общему нашему сожалению, сорвалась с остроги, и мы лишились хорошей ухи. Вместе с раненой и прочие бониты отплыли от шлюпа. Продолжавшаяся хорошая погода высушила канаты, которые по ненадобности в оных до самой Бразилии я приказал отвязать и убрать, для того чтобы концы понапрасну не гнили и чтобы в палубе было просторнее.
   25 сентября. В полдень, находясь в широте 21° 29' северной, долготе 23° 15' западной, в первый раз увидели летучих рыб.
   Я имел намерение во время плавания при пассадных ветрах переменить все стеньги и поднять запасные, которые, по просьбе моей, в Кронштадте сделаны были тремя с половиною футами менее настоящих. К исполнению сего мы имели самое удобное время, и как шлюп "Восток" был в ходу многим превосходнее шлюпа "Мирного", то я надеялся, что от работы не будет в плавании остановок; но чтоб при жарах работа была для служителей легче, разделил оную на 3 дня: в первый день переменили крюйс-стеньгу, во второй фор-стеньгу, а в третий грот-стеньгу. Паруса также убавлены и переменены. Все работы я производил в море, потому что при береге всегда бывает много других.
   26 сентября. В широте 16° 9' северной, долготе 26° 37' западной, мы определили склонение компаса 14° 51' западное.
   Перед полуднем по наблюдениям расстояния луны от солнца, по средним из трех выводов, долгота наша оказалась восточнее нежели по хронометрам No 722 на 10' 16", No 518 на 18' 22", No 2110 на 15' 44". При наблюдениях расстояния лейтенантом Лазаревым, на 10' 22" восточнее, нежели по хронометру No 920.
   27 сентября. Продолжая путь по западную сторону островов Зелёного мыса, 27 прошли южную оконечность острова св. Антония в расстоянии ста миль; по примеру всех мореплавателей, я взял курс SSO 1/2 О; мы видели утку, которая облетела наши шлюпы несколько раз, из чего должно заключить, что птицы сего рода отлетают от берега на сто миль, и вероятно, ещё далее. Бониты во множестве следовали за нами, мы их ловили удами, но не поймали ни одной; сила бонитов достойна удивления; они выскакивают из воды, гоняясь за летучею рыбою, которой, кажется, предназначено быть добычею в разных стихиях: в воде бониты их пожирают, а как скоро, желая спасения, вылетают из воды, фаэтоны (Phaeton tethereus) и другие птицы хватают их на лету. Многие неоднократно залетали ночью на руслини, где их по утрам находили.
   29 сентября. С самого отбытия нашего из Тенерифа до 29 сентября продолжалось течение моря в SW четверть компаса, параллельно положению африканского берега, к востоку от нас лежащего. В продолжение сего времени только одни сутки шло на восток на десять миль. Течение на юг, параллельное к берегу, происходит от так называемого Флоридского течения (Gulf-stream). Пассадные ветры между двумя тропиками гонят воды Атлантического океана беспрерывно от востока к западу, и, наконец, напирают на матерый берег Америки, где образуется Мексиканский залив; тогда воды сии, доходя до мыса св. Роквея44, принимают течение в NW четверть, параллельно берегу Южной Америки; но, проходя между островами Караибскими, Сан-Доминго и Ямайкою, между мысами Катош и св. Антония, входят в Мексиканский залив, и, наполняя оный, продолжают направление своё параллельно всем изгибам пространного сего залива; потом, обходя полуостров Флориду, прорываются в канал Багамский {Гумбольд нашел 80 миль течения в одни сутки.} и в параллель восточного берега Флориды идут к северо-востоку по направлению северо-восточного берега Америки; проходя мимо Нюфундландской мели и подкрепляясь течением реки святого Лаврентия, принимают направление к востоку, и, по мере отдаления от берегов, разливаются на подобие ветвей пальмового дерева. Северное стремление сих течений достигает западных берегов Ирландии, Англии и Шотландии; среднее идёт прямо к востоку, а южное, расширяясь, проходит между Азорскими островами к SO и параллельно западного берега Африки дополняет воды океана, угоняемые в северном полушарии северо-восточным, а в южном юго-восточным пассадными ветрами.
   30 сентября. В полдень поймали на уду прожору, {Акулу. -- Ред.} а вместе с оною подняли на шлюп рыбу прилипалу (Echeneis remora); последние всегда держатся около первых, пользуются остатками их добычи, к ним присасываются, около них ищут своего спасения от других рыб, ибо ни одна не смеет приближаться к прожорам, которые при всей своей жадности до прилипал не касаются.
   Зная, что прожору можно употреблять в пищу, я советовал служителям не гнушаться сим явством. Художник Михайлов нарисовал обе добычи, а штаб-лекарь Берх снял их кожу и приготовил для сохранения.
   В сей же день видели мы склизковатое морское животное, называемое португальским фрегатом или морскою крапивою (Physalia); скорый ход шлюпа не позволил нам точнее рассмотреть сие животное, радужными цветами украшенное.
   1 октября. Пассадный ветр от ONO стоял тихий. В продолжение ночи небо было светло, на юге висели густые тучи, иногда освещаемые зарницею. В 9 часов ветр усилился, и пошёл проливной дождь. Чтоб собрать более дождевой воды, приказано было растянуть шханечный тент, приготовленный на сей случай, и опустить пришитые к оному для стоку воды рукава, к которым привешены были ядра. Всем служителям велено выйти на верх, вымыть бельё. Мы собрали дождевой воды две бочки и десять анкерков, которую впоследствии употребляли для скота и птиц.
   2 октября. В три часа утра ветр из NO четверти перешёл в SO; вместе с сим перервался на время северо-восточный пассадный ветр. Широта места нашего была северная 10° 43', долгота западная 23° 52'. Термометр в полдень стоял на 22,95°; в полночь в открытом воздухе на 20,4°; в палубе, где спали служители, на 22,2°.
   3 октября. Ветр, отходя постепенно, вновь задул от востока; курсом нашим мы продолжали переходить к югу 4,5 и до 7 миль в час.
   4 октября. С полуночи к востоку слышен был гром; дождевые тучи с шквалами шли перед носом шлюпов и за кормой, но шлюпы оставались покойны; ночью мы видели в море весьма много фосфорического света, происходящего от множества малых как будто искр и больших светящихся глыб. Величественное явление сие поражает зрителя; он видит на небе бесчисленное множество звезд и море, освещенное зыблящимися искрами, которые по мере близости шлюпов становятся ярче и в струе за кормою образуют огненную реку. Тот, кто сего никогда не видал, изумляется и совершенно в восторге. Фосфорическое блистание происходит, как известно, от склизких морских червей (Molusca). Для поимания сих искр и больших светящихся шаров с кормы шлюпа опущен был на веревке в воду флагдучный мешок; вытащили во множестве как больших, так и малых блестящих животных, из коих по особенному блистанию обратила внимание наше пирозома (Pyrosorna), длиною до семи дюймов, в диаметре от 1 3/4 до 1 1/2 дюйма, с одного конца закруглена, а с другого находится внутри отверстие, которое почти доходит до другого конца; снаружи наросты разной величины; животное сие кажется будто стеклянное, когда в воде в спокойном состоянии, иногда лишается света; спустя несколько времени с наростов начинает светить, наконец, всё принимает огненный вид, после того снова постепенно тускнеет, а при малейшем потрясении воды мгновенно блистание возобновляется. Все сии изменения происходят доколе животное не мертво, но потом блистание исчезает. Для опыта дали кошке съесть большую половину сего животного; кошка съела охотно и никаких последствий не случилось. Кажется, что и для людей не было бы вредно, но может быть и питательно.
   В продолжение нашего плавания сетка для ловления сего рода морских животных всегда висела за кормою. Странно, что они тогда попадались, когда становилось темно, днем весьма редко могли их в воде видеть; из сего не должно ли заключить, что пирозомы (Pyrosoma), имеющие сами свойство светить, убегают света солнечного или дневного, который, вероятно, для них несносен, и что по сей причине в продолжение дня спускаются в глубину, где свет не так сильно на них действует. Впрочем, я несколько распространился о сем потому, что на шлюпах наших мы не имели натуралиста, который, занимаясь одним делом, конечно бы, обратил на оное все свое внимание.
   Сопровождавшие нас частые дождевые тучи с шквалами предвещали конец северо-восточного пассада; в 6 часов утра следующего дня, когда мы находились в широте северной 7° 40', долготе западной 22° 12', вместо пассадного задул тихий ветр из SO четверти.
   5 октября. Ветр хотя и был попутный, но так тих, что в продолжение суток мы мало ушли вперед. Пользуясь тихою погодою, спустили ялик; Симонов и Парядин бросили лот с привязанным к оному термометром, купленным у профессора Нория45 в Лондоне. Перемена температуры воды оказалась следующая: на глубине 290 сажень 79 1/2 по размерению Фаренгейта, на поверхности воды 82,5°, в тени 85° {79 1/2° по Фаренгейту составляет 26,4° С; 82,5°F -- 28,16°C; 85°F -- 29,4° С. -- Ред.}.
   Около полудня жар был до 24,5° по разделению Реомюра, самый большой, какового мы до сего времени ещё не имели.
   Хотя я предостерёг Симонова, чтоб он не трогал руками морской крапивы (Physalia), однакож из любопытства он коснулся сего растения и почувствовал воспаление многим сильнее, нежели от береговой крапивы; на руке сделались белые пятна и чрезмерный зуд.
   В двух милях от нас под ветром мы видели водяной столб и ясно могли различить пенящуюся около оного воду. Известно, что подобные водяные насосы разбиваются ядрами и что даже одно сотрясение воздуха, происходящее от действия пушечных выстрелов, достаточно, чтобы разрушить сие опасное явление.
   6 октября. Перед вечером мы видели несколько фонтанов, пускаемых большими рыбами, роду китов.
   В вытащенном флагдушном мешке, который был опущен в воду за кормою, нашли множество прозрачных шарообразных животных, имеющих свойство светить в темноте; они величиною были в диаметре до двух линий.
   7 октября. С сего числа начались штили и маловетрие, обыкновенно близ экватора встречаемые. Мы находились в полдень в широте северной 7° 14', долготе западной 22° 11'. Течение увлекало нас к NW десять миль. В тени в полдень на открытом воздухе термометр возвысился до 24,4°, в полночь на открытом воздухе до 21,3°, а в палубе, где спали служители, до 22,9°.
   Такой жар в летнее время бывает и в Петербурге, но продолжается токмо несколько часов после полудня, а потом наступает прохладный приятный вечер. Напротив, здесь днём и ночью весьма мало разницы, даже самая вода на поверхности моря в вечеру иногда теплее воздуха, а по утрам воздух теплее воды; следовательно, среднее состояние оных почти равно, и потому невозможно нигде укрыться от сильного зноя, равного в воде и в воздухе, особенно при долговременных штилях, когда поверхность моря имеет весьма мало движения и наполнена многочисленными различных родов молюсками (склизкими животными), которых гниение заражает воздух.
   К тем местам, где мы ныне находились, пассадные ветры гонят облака с обоих полушарий: северо-восточный с северного полушария, а юго-восточный с южного полушария; облака, встречаясь, производят так называемые экваторные дожди (проливные), которые несколько прохлаждают воздух, а с тем вместе, крупными своими каплями, приводя в движение поверхность моря, частью прерывают совершенную оного неподвижность и сим благотворным действием отвращают гнилость.
   8 октября. По наступлении штилей мы весьма тихо шли вперед; в полдень 8-го числа находились в широте северной 5° 32', долготе западной 20° 53'.
   В 6 часов пополудни опущен был в воду привязанный к лоту, сделанный на шлюпе (на подобие машины, коею достают воду с глубины) жестяный цилиндр с термометром внутри оного; по сему опыту оказалось, что на глубине 310 сажен температура воды 78° по Фаренгейтову термометру {78°F составляет 25,6°С; 80,6°F -- 27°C; 82,2°F -- 27,9°C. -- Ред.}; вода при теплоте 80,6° имела удельный тяжести 1089,5; на том же месте с поверхности моря таковое же количество взятой воды, при температуре 82,2°, имела удельный тяжести 1088,3. При сем не излишним считаю заметить, что вода, вошедшая в цилиндр на глубине 310 сажен, при поспешном подъёме, проходя расстояние до поверхностн моря, уже успела несколько нагреться, равно по несовершенству сего, собственно нашей работы цилиндра, могла войти в оный часть воды из меньшей глубины и тем сделать некоторую перемену в тяжести и температуре. Чтобы определить течение моря для удержания нашего ялика на одном месте, опущен был на 50 сажен глубины осьмиведерный медный котёл, и по измерению лагом течение оказалось к NO по девяти миль в сутки.
   В продолжение штилей сделано несколько опытов, удостоверивших нас, что возможно достать воду бутылкою из глубины от тридцати до сорока сажен, ежели взять пустую портерную бутылку, закупорить хорошею пробкою, привязать к лоту и опустить в море до упомянутой глубины; при поднятии бутылки она будет наполнена водою и крепко закупорена, с тою разностью, что пробка оборотится другим концом кверху. Флота генерал-штаб-доктор Лейтон поручил лейтенанту Лазареву сделать по сему испытание. Опустили закупоренную бутылку в глубинуина 200 сажен, но как бутылку закупорили слабо, то пробка выскочила на глубине. Сие побудило лейтенанта Лазарева возобновить опыт; он закупорил бутылку сам, на пробке вырезал крест с наружной стороны, холстиною вчетверо сложенною перевязал, опустил бутылку на 200 сажен; когда вытащили, она была наполнена водою, холстина сверху прорвана, а пробка на месте, но другим уже концом вверх обращенная, и так плотно, что едва могли вытянуть пробочником. Признаться, сначала сие приводило всех нас в недоумение, но после многих таковых опытов, деланных на разных глубинах, мы заключили, что теплый воздух, в бутылке находящийся, достигнув глубины, где вода многим холоднее, сжимается, и сим действием всасывает пробку внутрь бутылки, которая наполняется холодною водою, а при поднятии её, по мере действия теплейшей температуры воды, холодная вода, в бутылке нагреваясь, требует более пространства, принуждает пробку войти в прежнее свое место; и как нижний её конец тонее верхнего, занимает в горле бутылки менее пространства, то пробка, повернувшись, удобнее идёт вверх нижним её концом.
   Повторяя опыты на разных глубинах океана, мы удостоверились, что сие всегда последует с бутылкою, таким образом опущенною от тридцати до сорока сажен, а менее тридцати сажен сего не случится.
   В малых морях, где температура воды в разных глубинах относительно к температуре поверхности имеет другое содержание, нежели в океане, мы не делали подобных опытов, но, вероятно, и там тоже окажется, ежели бутылку опускать на глубину более или менее означенной. Таковые опыты, хотя с первого взгляда покажутся маловажными; но в последствии послужить могут к важным открытиям, подобно упавшему с дерева яблоку, которое подало великому Невтону мысль о системе всеобщего тяготения.
   9 октября. Приближаясь к тому месту, где французские мореплаватели в 1796 году будто бы нашли мель, которая и означена на карте, изданной Пурди46 в широте 4° 52' 30" северной, долготе 20° 30' западной, я почёл за нужное исследовать, существует ли сия мель и определить её положение, и мы удостоверились, что существует только на карте; оба шлюпа при благополучном ветре, проходя прямо чрез сие место, и остановясь в дрейфе, бросали лот, но на 90 саженях глубины дна не достали, а притом не видно было и в цвете воды перемены, которая обыкновенно усматривается там, где существуют мели.
   Многие таковые банки и каменья назначены на картах по близости экватора, но в самом деле их нет и потому Аровсмит, гидрограф в Лондоне, во вновь изданных картах весьма благоразумно сделал, что большую часть оных не назначил.
   10 октября. Сегодня прошло мимо нас американское трехмачтовое судно, которое направляло курс в Америку. Мы несли мало парусов, ибо поджидали шлюпа "Мирного", довольно далеко от нас отставшего. Три дня ветр был тихий, переменный, сопровождаемый частыми дождевыми тучами.
   12 октября. Нам удалось застрелить несколько близ шлюпа летевших малых бурных птиц, называемых погодовестниками (Procelarria pelagica); полёт их сходствует с полетом ласточки; цвет перьев вообще чёрный, выключая белого пятна в полтора дюйма выше хвоста; верхний клюв на конце немного загнут, а сверху дудчатая разделённая ноздря; ноги чёрные с жёлтыми плавилами. Погодовестники величиною почти с ласточку; название их получили от того, что появление их около судов служит признаком наступающей бури; мы однако заметили противное: когда сии птицы окружали наши суда, -- по большей части наступало безветрие, продолжающееся не малое время. Мы застрелили несколько погодовестников, сняли шкурки и старались сберегать до возвращения нашего в Россию. Штаб-лекарь Берх на шлюпе "Востоке", а медико-хирург Галкин на шлюпе "Мирном", с удовольствием приняли на себя в течение всего путешествия сбережение подобных редкостей.
   13 октября. Ветр часто переменялся от SOtS и StW, лили дожди, от юга была большая зыбь, что предвещало скорое наступление южного пассада. Береговые ласточки нас провожали, питались около шлюпов мошками, садились ночью на веревки и нередко залетали в самые офицерские каюты. Ближний берег находился от нас в расстоянии шестисот миль. Следовательно, по сим птицам нельзя заключить о близости берега.
   В продолжение штилей, мы имели течение с разных сторон, из чего видна неправильность оного, происходящая от ветров, господствующих неподалеку сего места, по причине направления африканского берега (который был самый близкий к нам) и от неровности морского дна.
   Доколе шлюпы находились в сей штилевой полосе, что продолжалось двенадцать дней, мы имели гром, молнию и зарницу почти ежедневно.
   По причине безветрия виндзейли весьма мало очищали воздух в шлюпах и потому на обоих через день разводили огонь в палубах; средство сие необходимо должно употреблять около экватора во время штилей, ибо сырость бывает так велика, что обувь, хранящаяся в палубе и в офицерских каютах, покрывается зеленью в двое суток.
   Ют, шканцы, росторы и бак в продолжение дня в жарком климате были защищаемы от солнечного зноя, с самого утра до ночи, растянутыми тентами.
   14 октября. 14-го числа в полдень, когда мы достигли широты северной 3° 10', долготы западной 19° 19', штили и переменные ветры кончились; сначала настал тихий южный ветр, по мере приближения нашего к экватору постепенно увеличивался и отходил к востоку.
   Из северного пассадного ветра мы вышли в широте северной 7° 14', южный же встретили в широте северной 3° 10', следовательно линия равновесия температуры воздуха обоих полушарий была тогда в широте северной 5° 12'.
   Когда капитан Крузенштерн проходил близ сего же места, равновесие температуры было в широте северной 4° 45', а капитан Головнин на шлюпе "Диане" нашёл оное в широте 4° 1' северной.
   В некоторых путешествиях, совершённых в разные времена и в разных частях экваторной полосы, места равновесия в температуре означены так, что покажутся неправильно расположенными; но проведённая посередине оных линия определит место равновесия температуры воздуха обоих полушарий.
   15 октября. Штили, жары, дожди, громы и молния нам наскучили. Наконец, мы были обрадованы наступлением южного пассадного ветра, который, прохлаждая воздух, всех освежал и оживил надеждою, что скоро, оставим сии знойные и утомляющие места. С полудня находили тучи при проливных дождях. Около шлюпа на поверхности воды плавало множество моллюсков прекрасного синего цвета, подобного синей фольге; они длиною до 2 1/2, шириною в 1 1/2 дюйма; на средине верхней части прозрачная хрусталевидная, перпендикулярно поставленная наискось перепонка, как будто парус; нижняя часть моллюска представляет элипс, обложенный синего цвета мохрами; в середине видны малые желтоватые соски, и около сего места тело вогнуто наподобие рыцарского шлема. Мы их признали за животных, которых путешествователь Перон называет Velelea scaphilia.
   17 октября. До полудня, находясь в широте северной 0° 41', долготе 20° 52' западной, определили склонение компаса 14° 9' западное, курс был на SSW 1/2 W. Ветр установился свежий от SO; мы несли марсели во всю стеньгу. Тучи дождевые набегали одна за другою.
   18 октября. В 10 часов утра перешли экватор в долготе 22° 19' 56" западной, по двадцатидевятидневном плавании от острова Тенерифа. Большая часть мореплавателей согласны с капитаном Ванкувером, что лучше перейти экватор около 28° западной долготы, ибо в сей долготе нет штилей, господствующих поблизости африканского берега; при том же, проходя сим меридианом, можно ещё достаточно итти на ветре бразильского берега.
   На шлюпе "Востоке" был только я один, проходивший экватор, и следуя общему всех мореплавателей обыкновению, почерпнутою с южного полушария морскою водою окропил офицеров и учёных, дабы, так сказать, познакомить их с водами южного полушария.
   Комиссар, над коим вместе с прочими совершён сей обряд, исполнил тоже над командою, с тою только разностью, что, вместо капель, выливаема была полная кружка воды в лицо каждому. Все с удовольствием подходили к комиссару, и в ознаменование перехода в южное полушарие я велел раздать по стакану пунша, который пили при пушечных выстрелах.
   Обыкновение особенным образом торжествовать переходы экватора, хотя кажется маловажным и совершенно детскою забавою, однако производит большое действие на мореплавателей. Скучный и единообразный путь между тропиками разделён экватором на две части; достигнув экватора, мореплаватель радуется, что совершил половину сего пути, празднует и начинает снова вести счёт дням, забывая прошедшие. Остальная часть плавания кажется ему не столь продолжительною; он не вспоминает о протекших скучных, томительных знойных днях, приятные чувствования удовольствия способствуют сохранению здоровья мореплавателей.
   Состояние атмосферы на самом экваторе было следующее: 18-го в полдень ртуть в тени возвышалась до 21,5°, по утру в 6 часов до 20,2°, в полночь до 19,9°, в палубе, где спали служители, 21,6°. Здесь должно заметить, что самый большой жар бывает не на самом экваторе, где южный пассадный ветр, проходя далее, прохлаждает воздух. Сильнейший жар в полосе штиля между северными и южными пассадными ветрами; ртуть в Реомюровом термометре поднималась до 24,5°. 5 октября в широте северной 7° 14'; ночью никогда жар не превышал 21,5°.
   От самого экватора мы направили курс к мысу Фрио. Как скоро южный пассадный ветр начал несколько прохлаждать воздух, мы принялись за работы и между прочим снаружи конопатили шлюпы; для работы избирали такое время, когда люди могли производить оную в тени. По приближении к мысу Фрио, оба шлюпа были как снаружи, так и в палубе выконопачены, снова выкрашены, кроме бадхоута, ибо на ходу невозможно было повесить стелюг так, чтоб люди могли красить, не подвергая себя опасности упасть в воду.
   Таковые работы мы производили во время плавания более для того, чтоб по прибытии в порт иметь оных менее и тем облегчить служителей.
   В продолжение сего времени постоянная прекрасная погода доставила нам удобный случай заниматься астрономическими наблюдениями. Офицеры. Завадовекий, Торсон, Лесков, Демидов и астроном Симонов производили наблюдения секстаном работы известного мастера в Лондоне Траутона, и я употреблял таковый же секстан; штурман Парядин и его два помощника секстаном работы Долонда, лейтенант Игнатьев и гардемарин Адамс секстанами работы Стевинга, компасного мастера в Портсмуте; сверх того у нас было еще два окружных инструмента, но по тяжести их оставались без употребления. На шлюпе "Мирном" офицеры Лазарев, Обернибесов, Анненков, Новосильский имели секстаны мастера Траутона, а мичман Куприянов -- мастера Берджа, штурман Ильин и его два помощника -- мастера Долонда. Кроме двух стевинговых секстанов, разделенных чрез 20 секунд, на всех прочих разделение было чрез 10 секунд; сверх сего у лейтенанта Лазарева оставался без употребления секстан мастера Бенкса, сделанный по образцу траутонова.
   На обоих шлюпах, исключая лейтенанта Лазарева, капитан-лейтенанта Завадовского и меня, до сего путешествия никто из наших офицеров не имел случая заниматься астрономическими наблюдениями, но в бытность нашу в Лондоне, каждый купил себе самый лучший секстан и все старались превзойти друг друга как в узнании и точной поверке своих инструментов, так и в измерении расстояния луны от солнца, и не дошед ещё до Рио-Жанейро, все сделались хорошими наблюдателями. Лейтенант Лазарев особенно похвалял искусство мичмана Куприянова. На шлюпе "Востоке" лейтенант Игнатьев, по приключившейся ему болезни, лишён удовольствия заниматься наблюдениями.
   27 октября. При свежем юго-восточном паесадном ветре мы успешно переменяли своё место; 27-го в полдень были в широте южной 15° 38", долготе 33° 32' западной; с сего времени ветр отходил к востоку, по мере приближения нашего к бразильскому берегу.
   Течение моря с 15-го, когда задул южный пассадный ветр, имело направление от SO к NW по двадцати миль в сутки; потом, когда мы перешли 16° южной широты, приняло направление вдоль бразильского берега к югу по шести миль в сутки: от острова Тенерифа до Бразилии течение по счислению на обоих шлюпах было следующее: по счислениям на шлюпе "Востоке" NW 64° 51' 24" -- 9 миль в сутки; на шлюпе "Мирном" NW 29° 19' 24" -- 6 миль в сутки.
   Средний румб из обоих счислений NW 47° 05' 24", 7 миль, а в продолжение сорока трех дней -- по пяти миль в сутки. Как течение сие происходит от постоянных пассадных ветров, то по справедливости можно назвать оное пассадным; наполняя вест-индские воды и Мексиканский залив, оно производит вышеупомянутое Флоридское течение.
   29 октября. Ветр отошёл к ONO и дул свежее прежнего; ходу было от семи до осьми миль в час; мы тогда находились на высоте каменьев Абролгос.
   30 октября. По утру в 7 часов, когда прошли параллель Колвадо47, ветр задул от севера с тою же силою. В поддень находились в широте 20° 54' южной, долготе 37° 25' 41" западной. К осьми часам ветр совершенно стих. В 9 часов задул слабый от SSO с пасмурностью, а в исходе десятого часа набежал сильный шквал с дождём со стороны ветра, который дул порывами, что и принудило нас взять рифы у марселей, потом закрепить оные и спустить бом-брам-реи, брам-реи и брам-стеньги.
   В 11 часов ночи, дабы показать место шлюпов, на обоих сожжено по фальшфейеру; мы узнали, что шлюп "Мирный" позади нас в одной миле.
   31 октября. Ветр крепкий продолжался до шести часов утра 31-го, мы прибавили парусов; в полдень находились по наблюдению в широте 21° 19' 29" южной, долготе 38° 45' 30" западной.
   1 ноября. Ветр продолжался противный, но умеренный, при зыби, идущей от юга. В 8 часов глубины оказалось 30 сажен, грунт мелкий песок. В полдень, по наблюдению, широта места нашего была 22° 1' 16", долгота 40° 24' 22", глубина по лоту 28 сажен, грунт жёлто-серый рыхлый песок. С полудня до четырех часов продолжалось совершенное безветрие; с четырех часов настал ветр тихий от OSO, и мы могли продолжать курс к SW. В 6 часов увидели в мрачности на NW 66° мыс Томас на бразильском берегу.
   Благоприятная погода позволила нам 29, 30 октября и 1 ноября измерять расстояние луны от солнца. Таковых расстояний измерено наблюдателями Завадовским, Симоновым, Парядиным и мною 410, и долгота места нашего оказалась несколько западнее, нежели по хронометру под No 518.
   2 ноября. Ночь была светлая, мы шли на SWtS по пяти миль в час; в пять часов утра переменили курс на W, чтоб обойти мыс Фрио, который с моря открывается двумя холмами, и в середине оных лощина, отчего из дальнего расстояния мыс кажется двумя островами.
   От сего места держали вдоль низменного песчаного берега к Рио-Жанейро. Впоследствии времени по хронометрам оказалась разность долготы между меридианами мыса Фрио и Рио-Жанейро 1° 11' 30". Мы имели у себя книгу под названием "Лоция Бразилии" и по сей "Лоции" узнали наклонную гору, называемую Сахарною головою48, образующую западную сторону входа в залив. Подошед несколько ближе, увидели крепость Санта-Круц на восточной стороне входа в залив. В 5 часов пополудни с крепости кричали к нам в большой рупор на португальском языке, но как у нас не было никого, разумеющего по-португальски, то мы отвечали по-русски, что вероятно и вопрошающим было непонятно. Пройдя крепость Санта-Круц, продолжали плавание, оставя в левой руке малую крепость, называемую Далагея49, выстроенную на небольшом острове. С первой крепости приехал к нам офицер на катере. Взошед на шлюп "Восток", сделал несколько вопросов: откуда? куда? сколько дней в море? Мы ему объявили, что шлюпы наши назначены для изыскании, относящихся до мореплавания, зашли сюда для того, чтобы запастись водою и освежить служителей. Все сие присланный записал для донесения начальству.
   В половине 7-го часа положили якорь подле Крысьего острова50, на глубине пятнадцати сажен, имея грунт ил. Город Санта-Круц находился от нас на SO 32°, Сахарная голова на SO 7°, средина крепости Дос-Ролес на SW 44°. Сего же вечера спустили все гребные суда. Шлюп "Мирный" стал на якоре подле шлюпа "Востока".
   Мы весьма обрадовались, увидя в Рио-Жанейро шлюпы "Открытие" и "Благонамеренный", которые двумя днями после нас отправились из Портсмута и одним днем прежде нас пришли в Рио-Жанейро; сие последовало от того, что капитан-лейтенант Васильев никуда не заходил, а мы пробыли пять дней у острова Тенерифа.
   Сир Томас Гарде51, начальствующий над двумя английскими кораблями "Супербом" и "Ванжером"52, прислал лейтенанта поздравить нас с прибытием и предложить свои пособия для получения воды и дров; он знал уже, откуда можно получить сии потребности. По пребыванию министра нашего в Рио-Жанейро мы были уверены, что получим все нужное, а потому благодарили Гарде за его приязненное предложение.
   Вскоре приехал с португальского линейного корабля "Иоанна VI", от контр-адмирала конте де-Виено, офицер поздравить нас с прибытием; подобно приехавшему из крепости Санта-Круца, делал те же вопросы. Потом посетил нас с берега российский вице-консул Кильхен; он нам с первого взгляда показался человеком услужливым. Ему поручено было, во время пребывания нашего здесь, ежедневно снабжать суда свежим мясом, зеленью и фруктами.
   3 ноября. В 7 часов приехал на шлюп "Восток" наш генеральный консул коллежский советник Лангсдорф53; увидя его, я сердечно обрадовался. Трехлетнее мое с ним знакомство на шлюпе "Надежде", в 1803, 1804, 1805 и 1806 годах, во время плавания кругом света, когда он служил натуралистом, произвело между нами искреннюю дружбу. Лангсдорф, по должности своей, равно и по дружбе ко мне, обещал усердно способствовать удовлетворению вcех наших потребностей.
   В 10 часов утра я с лейтенантом Лазаревым отправился на берег, где коляска, нанятая вице-консулом Кильхеном, ожидала нас у пристани. Она была на двух больших колесах и запряжена двумя мулами, из коих на одном сидел верхом проводник или кучер; мы вышли на берег у самого дворца и сели в коляску; проводник хлопнул бичом, и мулы помчали по узеньким нечистым улицам. По прибытии к министру нашему генерал-майору барону де Тойль-фон-Сераскеркину мы были им весьма ласково приняты; он предложил всевозможные услуги и поручил вице-консулу удовлетворить нашим требованиям.
   Между тем под надзором капитан-лейтенанта Завадовского на шлюпе "Востоке" производилась работа. Оба шлюпа поставили фертоинг; после чего все служители мыли свое белье, одеяла, платье, палубы, и, наконец, сами мылись.
   Следующего дня, по желанию моему, генеральный консул Лангсдорф выпросил нам позволение для поверки хронометров расположиться на небольшом каменном островке, называемом Крысий, по близости которого мы стояли на якоре. Палатки были там поставлены того же дня. Астроном Симонов и данные в помощь ему гардемарин Адамс и артиллерии унтер-офицер Корнильев переселились на сей остров. Следующего дня установили инструмент прохождения, но на первый раз не так удачно; сделанное возвышение из чугунного корабельного балласта с наложенною сверху деревянною доскою, хотя астрономом Симоновым было хорошо укреплено, но дерево от солнечных лучей коробило, а от сего инструмент переменил положение; хронометры были поверяемы по двум равным высотам и по полудню.
   Залив Рио-Жанейро (Rio-Janeiro), т. е. река Иануария получил сие название при обретении оного Диасом де-Солисом в 1525 году в день святого Иануария. Залив сей с первого взгляда походит на реку, и потому, хотя залив, назван Рио-Жанейро.
   На западном берегу залива на низменности построен город Сант-Себастиан. Низменность сия прилегает к высоким крутым горам, обросшим лесом. Город, хотя расположен довольно правильно, но улицы большею частью узкие; есть несколько хороших площадей и домов в два этажа; в нижнем лавки или мастерские, как то: столярные, купорные, сапожные, портные, шлифования камней, серебряных и золотых дел и прочее. В верхних этажах покои для живущих в домах. Сор и всю нечистоту бросают прямо на улицы; по вечерам, когда смеркается, невозможно ходить близ домов, не подвергаясь неприятности быть облиту с верхнего этажа; в городе вообще видна отвратительная неопрятность. Все вершины холмов заняты монастырями, украшающими наружный вид города. Можно сказать, что едва ли не одни монахи пользуются здесь свежим здоровым воздухом и наслаждаются приятными видами с высот. В нашу бытность мы почти ежедневно на улицах и в церквах встречали церковные ходы, в коих народ толпится; судя по сему, невольно приезжий иностранец заключит о склонности здешних жителей к праздности. Общественных учебных заведений в городе нет; воспитанием детей занимаются по большей части монахи. Хорошо выстроенный театр -- одно место, куда публика собирается.
   Вдоль берега по обе стороны города представляется взору множество загородных домов с садами, а чрез залив по другую сторону на берегу видны строения в некоторых только местах. Перед городом два острова; на одном54 крепость, где хранятся Адмиралтейству принадлежащие припасы и подымается портовый флаг; другой остров, называемый Крысий, состоит из гранита. Город Рио-Жанейро уже давно построен, а по открытым в близости оного в 1730 году алмазным копям обратил особенное внимание правительства, и с того времени почти всегда был местом пребывания вице-роя {Вице-короля. -- Ред.}.
   Здесь находится несколько лавок, в коих продаются негры: взрослые мужчины, женщины и дети. При входе в сии мерзостные лавки представляются взорам в несколько рядов сидящие, коростою покрытые негры, малые напереди, а большие позади. В каждой лавке неотлучно находится один из португальцев, или из негров прежних привозов; должность такового надзирателя состоит в том, чтоб стараться представить сих несчастных в лучшем и веселом виде, когда приходят покупщики. Он держит в руке плеть или трость; по сделанному знаку все встают, потом скачут с ноги на ногу, припевая плясовые песни; кто же из них, по мнению продавца, не довольно весело смотрит, скачет или припевает, тому он тростью придает живости. Покупщик, выбрав по желанию своему невольника, выводит его из рядов вперед, осматривает у него рот, ощупывает все тело, руками колотит по разным частям, и после сих опытов, уверясь в крепости и здоровье негра, его покупает. При нас продан один за 200 талеров испанских. В женской лавке все расположено в том же порядке, но с тою разностию, что прикрывают негритянок спереди небольшим лоскутком синего сукна, а у некоторых были прикрыты и груди. В лавку вошли вместе с нами старуха и молодая барыня; они повидимому были португалки. Торгуя одну молодую негритянку, осматривали у нее рот, подымали руки и двигали с грудей лоскут; наконец ощупала старуха обеими руками и живот; видно, что цена, назначенная хозяином, была слишком высока, и они, не купив сей негритянки, пошли в другую лавку. Осмотр, продажа, неопрятность, скверный запах, происходящий от множества невольников, и наконец варварское управление плетью или тростью, все сие производит омерзение к бесчеловечному хозяину лавки.
   Португальцы в бытность нашу в Рио-Жанейро надеялись, что прекращение торговли невольниками еще отсрочится; они с малолетства, видя ежедневно подобные зрелища, унижающие человечество, так привыкли к оным, что смотрят бесчувственно; сему способствуют большая от такового торга выгода и нужда е работниках для плантаций, которые с прибытия короля из Португалии весьма распространились. В нашу бытность приехали два француза, имея намерение заниматься кофейными плантациями. Великие выгоды и надежда разбогатеть привлекают людей и с небольшими деньгами. Григорий Иванович Лангсдорф рассказывал, что таковых выходцев в короткое время наехало множество. Число жителей в Рио-Жанейро полагают около 80 000.
   Король55 выписал колонистов из Швейцарии на весьма выгодных для них условиях. Им дают земли, скот и проч. нужное. При нас прибыло из Европы одно гамбургское судно, на котором отправилось в путь 400 человек, но дорогою умерло 130. Король был весьма недоволен сим происшествием. Ежели бы для первых поселенцев употребили военные или купеческие пространные суда, на коих можно иметь достаточно пресной воды и свободно дышать чистым воздухом, сего бы не случилось; колонисты принесут Бразилии великую пользу разведением картофеля, луку, чесноку и всех огородных овощей, также скотоводством и деланием масла, размножением европейских садовых плодовых деревьев и проч. Коренные жители сим весьма мало занимаются, и означенные плоды и растения получают от европейцев, особенно от англичан, покупая дорогою ценою. Бразильцы более пекутся о размножении плантаций кофейных, сахарных. Посаженные кофейные деревья на четвертом году приносят плод, и каждое таковое дерево, круглым числом в год доставляет франк или рубль.
   Плантации кофейные расположены на косогорах и обрабатываются неграми. На каждые три тысячи дерев полагают одного негра. Сии невольники питаются маньоком56, бобами, сушеным мясом; платье получают весьма редко.
   Вице-консул Кильхен доставил нам случай видеть путешественниками превозносимый водопад в шестнадцати милях от Рио-Жанейро. С утра верховые лошади и кареты были приготовлены; собрались все офицеры и ученые и несколько из городских жителей. Мы ехали весьма весело, то по обработанным прекрасным местам, то по крутым лесистым горам, имея иногда с одной стороны горы, а с другой пропасти. За 5 или 6 миль до водопада, по крутой и худой дороге в каретах далее ехать было невозможно, почему и надлежало итти пешком. Сильный жар и трудность спускаться и всходить с горы на гору нас утомили; наконец все в разное время, один за другим, так сказать, притащились к трактиру, в полмили от водопада; освежась лимонадом, мы пошли вместе узкою тропинкою, ведущею по косогору к водопаду, коего шум слышен был уже издалека. Появление самого водопада, скрывавшегося от глаз наших доколе мы к нему не приближились, быстро бегущие воды по крутым порогам в разных направлениях между большими каменьями на пространстве осьмидесяти фут и наконец стремительное падение их в обширную равнину, по которой, извиваясь, теряются в неизмеримом океане вдали синеющемся -- все сие поразило наши чувства тем сильнее, что высокие горы, с обеих сторон водопада вздымающиеся, препятствуют зрению видеть другие предметы; на одной из скал и на плите, вместо стола служащей, во множестве начертаны имена посещавших сие место, между которыми мы нашли наших соотечественников -- капитана Головнина и других офицеров и начертали имена свои.
   Заказанный вице-консулом Кильхеном и к водопаду на плечах негров доставленный обед особенно был вкусен после усталости. Между тем художник Карнеев, живописец отряда капитан-лейтенанта Васильева, снял вид водопада.
   На обратном пути мы часто отставали друг от друга, потому что некоторые были верхом, а другие решились пройти сию трудную дорогу пешком. Я ехал верхом, а лейтенант Лазарев хотел непременно итти пешком, и за то, когда надлежало подыматься на гору, он принужден был держаться за хвост моей лошади, дабы взойти с меньшим трудом.
   Прошедши пять или шесть миль, сели в кареты, доехали до города, где ожидали нас катера, и мы отправились на шлюпы.
   9 ноября. Министр наш представил королю Иоанну VI начальников судов: Васильева, Шишмарёва, Лазарева и меня и генерального консула Лангсдорфа. Король был в загородном дворце, к которому дорога проложена через болото. При входе в комнату, где стоял король, следуя Г. И. Лангсдорфу, коему известны были обычаи двора бразильского, мы сделали все поклон в пояс, прошед несколько шагав, -- другой поклон и потом третий; король удостоил меня несколькими вопросами о Рио-Жанейро, о рейде, о намерении нашего плавания, и, после обыкновенных приветствий, поклонился, и мы кланялись в пояс, и отступали назад не оборачиваясь спиною, а король, идучи от нас, при каждом разе поворачивался для принятия поклона. Подобные поклоны я видел, когда был на судне "Надежде" в Нагасаки в 1804 году. Японцы привели чиновников голландской фактории и двух капитанов судов на "Надежду", и по приходе в каюту сказали им: "Complement for de grote Herr" (поклон знатному господину). После чего они поклонились в пояс японскому офицеру. Находясь довольно долгое время в сем положении, один из них, доктор фактории, спросил у переводчика: "Kanik up?" (могу ли приподняться?). Переводчик кивнул головою в знак согласия и все выпрямились.
   Кратковременное наше пребывание в Рио-Жанейро, большие на шлюпах приготовления к новому походу, незнание природного здешнего языка, не позволяли мне сделать подробных замечаний и я упомянул только о том, что нам случилось видеть.
   20 ноября. 20-го привезли на шлюпы всё, что консул Кильхен, по просьбе моей, заготовил для дальнейшего нашего плавания, а именно: два быка, сорок больших свиней и двадцать поросят, несколько уток и кур, ром и сахарный песок, лимонов, тыкв, лук, чеснок и другую зелень, собственно для служителей потребную.
   Сего же дня с Крысьего острова перевезены обратно на шлюпы хронометры.
   21 ноября. Ходы хронометров в Рио-Жанейро оказались: No 2110 впереди среднего полудня, 2 ч. 22 м. 14,86 с. и ежедневно уходил на 2,514 с; No 518 впереди среднего полудня, 3 ч. 1 м. 39,36 с. и ежедневно уходил на 6,748 с.
   No 922 хронометр Баррода был впереди среднего полудня 2 ч. 40 м. 14,35 с. и ежедневно отставал на 7,487 с.
   Нам надлежало только принять для быков и баранов сено, которое обещал доставить консул Кильхен, и привести к окончанию наши счёты; для исполнения сего лейтенант Демидов по утру отправлен в город.
   Ветр в Рио-Жанейро по большей части ночью дует из залива тихий до восьми и девяти часов утра, потом штилеет, с десяти или одиннадцати часов делается свежий с моря и продолжается до захождения солнца, а к ночи вновь штилеет; посему почти все суда, дабы удобнее и безопаснее выйти в море, исполняют сие в два перехода: первым приближаются к выходу, а последним на другое утро выходят в море. Следуя таковому правилу, мы поутру 21-го снялись с якоря, пользовались сначала тихим попутным для нас маловетрием, а после 10 часов, когда ветр начал дуть с моря, лавировали и близ выхода в море на глубине четырнадцати сажен, где грунт мелкий песок с илом, положили якорь.
   Поздно к вечеру лейтенант Демидов возвратился на шлюп с вице-консулом Кильхенем, с которым мы и кончили все счёты. Сено на оба шлюпа к вечеру было доставлено. После сего прекратили сношения с берегом.

  

Глава третья

Отбытие из Рио-Жанейро. -- Плавание по южную сторону острова Георгия. -- Обретение островов Маркиза де-Траверсе. -- Плавание по восточную сторону Южных Сандвичевых островов. -- Плавание в Южном Ледовитом океане.-- Прибытие в Порт-Жаксон.-- Плавание шлюпа "Мирного" во время разлуки с шлюпом "Востоком".--Пребывание в Порт-Жаксоне.

  
   22 ноября. В 6 часов утра, при маловетрии между 5 и О, я приказал сняться с якоря и в 8 часов мы прошли между крепостью Санта-Круц и горою, называемою Сахарная голова. В 10 часов ветр настал с моря обыкновенный дневной, при котором мы не могли пройти выше или восточнее острова Резерса, и, не зная прохода между островов Резерса и Круглого57, я приказал поворотить на правый галс к бразильскому берегу; в 11 часов опять поворотили и сим курсом уже прошли в расстоянии на полмилю выше острова Резерса, которого широта 23° 5' 18". Когда оба шлюпа вышли из тесных мест, мы направили плавание на юг к острову Георгия, теми путями, где мореплаватели Лаперуз, Ванкувер и Колнет искали острова Гранде, обретенного в 1765 году Антонием де-Ла-Рошем в широте южной 45° {"Chronological History of the Voyages and Discoveries in the South Sea or Pacific Ocean", part III, p. 398, by admiral James Burney, 1803--17.}. Место сего острова поныне на картах переменяют. В 4 часа ветр засвежел; взяли у марселей по рифу, спустили бом-брам-реи и бом-брам-стеньги; к вечеру развело большое волнение; взяли ещё по рифу и закрепили крюсель. Ночью сожгли по фальшфейеру, чтоб показать свои места. Шлюп "Мирный" находился позади нас.
   23 ноября. В 5 часов утра ветр при небольшом дожде несколько смягчился, и мы поставили все паруса. В полдень находились в широте 25° 39' 49" южной, долготе 43° 23' западной; в 6 часов в широте 26° 10', долготе 43° 21', нашли склонение компаса 4° 36' восточное. Ночь была ясная, и мы продолжали плавание прямо на юг.
   24 ноября. В 9 часов утра 24-го легли в дрейф; я велел спустить ялик и послал на шлюп "Мирный" лейтенанта Лескова пригласить священника и лейтенанта Лазарева на шлюп "Восток". В 10 часов лейтенант Лесков возвратился и с ним приехали священник, лейтенант Лазарев, медик-хирург Галкин, лейтенант Анненков и мичман Новосильский. Вскоре началась обыкновенная молитва и молебствие о испрошении благополучного и успешного окончания предлежащего нам плавания.
   После сего я приказал лейтенанту Лазареву принять на шлюп "Мирный" жалование на двадцать месяцев и на такое же время порционных денег, дабы в случае какого-либо несчастья со шлюпом "Востоком" офицеры и служители "Мирного" не оставались без удовлетворения, а на случай разлучения с нами дал лейтенанту Лазареву предписание в следующих словах:
   "Приступая к исполнению возложенного на меня поручения, прошу вас с вверенным вам шлюпом "Мирным" в дурные погоды держаться в расстоянии пяти кабельтовое в кильватере, а во время туманов ближе к шлюпу "Востоку"; напротив, в хорошую погоду на траверзе в расстоянии четырех, шести и осьми миль, дабы нам пространнее обозревать горизонт. В ночное время, когда на шлюпе "Востоке" будет поднят фонарь, тогда и на "Мирном" поднять фонарь на том месте, откуда оный должен быть виднее. Может случиться, что суда, назначенные производить плавание вместе, разлучатся, и, как сему почти всегда бывает кто-нибудь виною, то прошу вас внушить вахтенным лейтенантам быть крайне бдительными. Когда же неожиданно последует разлука, тогда искать друг друга три дня на том месте, где в последний раз находились в виду один другого и производить пальбу из пушек; ежели и после сего не встретимся, то старайтесь поступать по инструкции, мне данной, с которой вы копию уже имеете; когда неожиданная разлука случится прежде острова Георгия58, тогда рандеву назначаю на высоте залива Овладения5Э, где, прождав четыре дня, поступать по инструкции, а ежели разлучимся близ Фалкландских островов, и время года будет еще позволять, то держаться около сих островов под ветром, и отыскав гавань, войти в оную, где и ожидать шесть дней, разводя на горах огни; после чего возвратиться чрез Куков пролив60 в Порт-Жаксон61, и там ждать прихода шлюпа Востока. Все вышеописанное во время разлуки, будет с точностью исполняемо на шлюпе "Востоке".
   В полдень мы находились на широте 27° 38' 46" южной, долготе 43° 32' 51" западной; течение моря было SW 64°, двенадцать миль в сутки; курс продолжали прямо на юг под всеми парусами. В 7 часов вечера шлюпу "Мирному" сделан сигнал подойти под корму к шлюпу "Востоку", и, когда сие исполнено, тогда мы пожелали взаимно друг другу счастливых успехов и продолжали путь. В 10 часов вечера ветр засвежел и взяли у марселей по рифу.
   25 ноября. В продолжение ночи небо покрыто было облаками, ветр дул крепкий от О, и развело большое волнение; шлюп "Мирный" отстал далеко; мы принуждены иметь марсели на езельговте; в два часа пополудни, когда "Мирный" нас догнал, опять поставили марсели; в 4 часа пошел дождь, а в 8 часов набежал от NW сильный, но непродолжительный шквал; после чего ветр при пасмурной погоде начал дуть от NO тише прежнего. Около полуночи молнией освещало беспрерывно весь горизонт к SO и слышен был гром.
   26 ноября. Ветр из северо-восточной четверти, постоянно сопровождавший нас от Рио-Жанейро до сего места, господствующий около бразильских берегов с сентября до марта месяца, в восемь часов вечера отошел к OtS, при пасмурной погоде и дожде, и засвежел столько, что мы взяли у марселей по рифу и спустили брам-реи.
   27 ноября. 27-го мрачность и дождь продолжались при большом волнении; ночь была весьма тёмная; на сожженный фальшфейер шлюп "Мирный" не отвечал и по утру при рассвете не был виден. Рассчитывая, что должен находиться назади, мы убавили парусов, и в три часа после полудня направили путь по ветру, чтоб сыскать нашего сопутника; вскоре, когда пасмурность несколько прочистилась, увидели его на NtO и пошли прямо к нему. В 4 часа, когда оба шлюпа сблизились, мы вновь привели на левый галс на SWtW. Ветр тогда дул крепкий от StO, с порывами. Солнце иногда проглядывало, волнение было велико.
   28 ноября. С утра ветр стих; мы подняли брам-реи, отдали у марселей рифы и поставили брамсели. По Реомюрову термометру, тепла было 14,1°; к полудню заштилело, небо очистилось от облаков. Мы находились в широте 34° 19' южной, долготе 44° 41э 9" западной. В продолжении четырех суток течение увлекло нас на SW 3° 14', пятьдесят шесть миль.
   По двадцати расстояниям луны от солнца я определил долготу 44° 40' 03", капитан-лейтенант Завадовеский 44° 55' 50", штурман Парядин 44° 40' 31". В 6 часов в широте 35° 4', долготе 44° 44', склонение компаса было 6° 15' восточное.
   29 ноября. В 2 часа утра нашёл от SW шквал с дождём и градом, что принудило нас у марселей взять по два рифа; с рассветом ветр ещё усилился, мы закрепили фор-марсель, крюйсель и остались под зарифленным грот-марселем и штормовыми стакселями, спустили брам-реи и брам-стеньги; по окончании сей работы, когда служители надели сухое платье, дано им по стакану пунша для подкрепления. В полдень мы находились в широте 35° 46' 9" южной, долготе 43° 48' 31" западной. В 3 часа пополудни набежал со стороны ветра сильный, но непродолжительный шквал с дождём и крупным градом.
   30 ноября. Во время крепкого ветра, в сей день бывшего, нас окружали бурные птицы (Procellaria), величиною почти с утку; спина, хвост и голова их вверху светлобурые, а низ белый. В продолжение дня горизонт был чист, и мы могли видеть на пятнадцать миль во все стороны.
   1 декабря. Декабря 1-го при тихом ветре шли к югу; в широте 36° 10' южной, долготе 42° 15' западной, определено склонение компаса 7° 21' восточное. С утра подняли брам-стеньги и рей, и отдали у марселей рифы. В 11 часов задул тихий ветр от N; в полдень находились в широте южной 36° 17' 56", долготе 42° 00' 37" западной; течение увлекло нас на SO 76°, двенадцать миль. С полудня ветр начал свежеть, и мы шли по шести, семи и восьми миль в час. В 11 часов вечера у марселей взяли по два рифа, а крюйсель закрепили, чтоб не удалиться от "Мирного". В продолжение дня летало около нас несколько альбатросов (Diomedea exullans) и вышеупомянутых бурных птиц; во весь вечер и всю ночь видна была зарница к юго-востоку.
   2 декабря. В полдень 2-го, в широте 38° 59' 33" южной, долготе 41° 48' 23" западной; течение шло по направлению SO 54°, тринадцать миль. По горизонту был туман, подобно как в С.-Петербурге, когда река Нева вскрывается, и влажность от оной морским ветром приносит в город. Большие рыбы от 15 до 16 футов величиною, из рода китов, окружали наши шлюпы; все бросились за ружья. Лейтенанту Демидову удалось ранить пулею в голову одну, которая близ шлюпа высунулась из воды перпендикулярно футов на пять, и, быв ранена, бросилась прочь от шлюпа, оставляя кровяной след. Рыбы сии имели по одному перу на спине, горизонтальный хвост и небольшое дыхальце над головой. В вечеру найдено склонение компаса 8° 15' восточное; с полудни до полуночи мы шли весьма тихо.
   3 декабря. В 11 часов утра вахтенный лейтенант Игнатьев донёс мне, что на WSW виден бурун; я обрадовался, заключая, что можно ожидать близости берега, который мореплаватель Ла-Рош усмотрел в 1675 году в 45° южной широты, велел держать к буруну; но, подошед ближе, мы увидели мёртвого кита, на которого вода разбивалась; кит окружён был множеством морских птиц, летающих, плавающих и на нём сидящих. Лейтенант Демидов и штаб-лекарь Берг отправились на ялике, чтобы застрелить несколько птиц и им удалось убить одного альбатроса, длиною в 2 фута 8 дюймов, а от одного конца крыла до другого в 7 футов 6 дюймов; цвет перьев на верхних частях сей птицы тёмнобурый, шея и низ белые. В полдень, по наблюдению, широта нашего места была 39° 48' 36" южная, долгота 41° 44' 29" западная, течение на SO 39°, пятнадцать миль.
   В 2 часа проплыло мимо шлюпа большое стадо малого рода морских свиней или дельфинов с острыми головами. В 3 часа мы легли в дрейф и лот-линем в 200 сажен не достали дна. От четырех часов до вечера видели многочисленные стада летающих и сидящих на воде бурных птиц. Нам очень хотелось одну застрелить, но не удалось по причине их пугливости. В 6 часов вдали к NW видели фонтаны, пускаемые китами; погода продолжалась в течение всего дня прекраснейшая; по захождении солнца спустилась на шлюпы большая роса. Склонение компаса при захождении солнца было восточное.
   4 декабря. В час по полуночи нашёл со стороны ветра густой туман, продолжавшийся до осьми часов утра. Когда прояснило, мы увидели стада птиц того же рода, которые нас окружали накануне. Ветр постепенно свежел; к полудню имели ходу восемь с половиною миль в час. Широта нашего места была 41° 30' 55" южная, долгота 41° 55' западная.
   Ртуть в барометре с утра начала опускаться, предвещая крепкий ветр, который и настал при захождении солнца; хотя по летающим птицам можно бы заключить о близости берега, но в продолжение всего дня, к прискорбию нашему, мы не могли видеть далее пяти или шести миль, ибо весь горизонт покрыт был мрачностью.
   К восьми часам вечера увеличивающийся ветр от W принудил нас остаться под зарифленными двумя марселями, фок-стакселем и гротом. Во время крепкого ветра я находил за лучшее нести грот, а не фок, потому что шлюп "Восток", у которого фок-мачта поставлена была слишком близко на нос, с фоком всегда много зарывался, мы не имели покойной качки, и руль ходил всегда под ветром.
   5 декабря. Ветр дул крепкий от SSW. В два часа ночи мы сожгли фальшфейер, шлюп "Мирный" отвечал тем же, находясь недалеко от нас. К рассвету развело большое волнение, и шлюп бросало довольно сильно. Горизонт был чистый и обширный, почему каждые полчаса ходили люди на все три салинга, и каждый особенно доносил вахтенному лейтенанту, что сверху видел. С самого отправления из Рио-Жанейро до окончания путешествия сие исполняемо было в точности, и вахтенный лейтенант не позволял посланным наверх между собою переговариваться. До полудня ветр зашёл от SSO, мы поворотили на правый галс. Широта в полдень оказалась 42° 40' 52" южная, долгота 41° 11' 26" западная; течение SO 49°, шесть миль в час {Повидимому опечатка и, вероятно, следует читать "шесть миль в сутки". -- Ред.}. У марселей отдали по два рифа и поставили крюйсель. В 2 часа бросили лот и линем в 200 сажен не достали дна; к вечеру ветр затих, но море ещё продолжало колебаться. Во весь день окружали нас птицы, о коих упомянуто 3-го и 4-го числа. Капитан-лейтенант Завадовский застрелил малую бурную птицу (Procellaria pelagica) и, как голова её была совершенно раздроблена, то неудобно было приготовить для сохранения в числе чучел.
   6 декабря. С полуночи при тихом от OtS ветре мы опять направили путь на юг. В 3 часа ветр отошёл к ONO и постепенно свежел, так что мы имели ходу по пяти и шести миль в час. В сию ночь море было беловатого цвета, я полагаю, что перемена цвета воды в ночное время произошла от множества малых светящихся червей, которые в светлую ночь не могут светить ярко и сообщать морю огненного вида, как в тёмные ночи. С утра подняли брам-реи, поставили все паруса, но за туманными облаками не могли видеть солнца, и потому полуденного наблюдения не сделали. В 3 часа пополудни погода превратилась в пасмурную с дождём, и продолжаясь таковою до полуночи, не позволила нам во все сутки обозреть д по сему направленію, нѣтъ берега изключая развѣ весьма малыхъ острововъ, которые не могутъ преградить ходъ зыби.

24

   Съ полудня при свѣжемъ вѣтрѣ изъ SW четверти и большемъ волненіи, теплоты было 3 градуса, по горизонту мрачность. Къ 4мъ часамъ; вѣтръ постепенно усиливался порывами, а къ 10ти часамъ утра, превратился въ бурю. Качка была такъ велика, что мы не могли ходить не держась, день такъ мраченъ, что шлюпа Мирнаго часто не видали, не взирая, что былъ отъ насъ недалеко. Буря сія съ густымъ снѣгомъ и градомъ, свирѣпствовала с 4 до 5ти часовъ по полудни 24го, тогда вѣтръ нѣсколько смягчился и сила его поспѣшно уменьшилась, но снѣгъ все продолжался.

25

   Въ полдень 25го теплоты было только полградуса, а къ 5ти часамъ утра, термометръ остановился на точкѣ замерзанія, и тогда совершенно заштилѣли. По степени холода заключили, что льды отъ насъ должны быть не въ дальнемъ разстояніи. Во весь день продолжалось маловѣтріе, и поперемѣнно то выглядывало солнце, то выпадалъ мокрый снѣгъ.

26

   26го туманъ разстилался по морю, шелъ мокрый снѣгъ, дождь и вода отъ снѣга съ снастей и парусовъ, безпрестанно падала и все мочила. Дымчатые албатросы весьма близко около насъ пролетали, и хотя ихъ застрѣливали, но по причинѣ чрезвычайной качки отъ большой W и SW зыби, не возможно было спустить яликъ, чтобъ брать убитыхъ птицъ.

27

   Мы шли къ Югу склоняясь къ Востоку и придерживаясь вѣтра, который дулъ отъ SW тихій. Небо покрыто было облаками, а горизонтъ мрачностію. По утру пронесло кустъ морской травы и мы видѣли одну Егмондскую курицу. 7й, 8й и 9й часы утра, термометръ стоялъ на точкѣ замерзанія, а къ полудню поднялся на 3 градуса теплоты. Въ самый полдень, мы находились въ широтѣ 60°, 21', 34", Южной, долготѣ 163°, 31', 29", Восточной. Склоненіе компаса среднее по разнымъ компасамъ было 22°, 7', Восточное.
   Во время обѣда прошедъ Южную широту 60° градусовъ, въ которой въ Сѣверномъ полушаріи находится С. Петербургъ, мы вспомнили близкую къ нашему сердцу столицу и пили за здоровье любезныхъ нашихъ соотечественниковъ; послѣ полудня выпадалъ снѣгъ.
   При томъ же вѣтрѣ и не большей зыби отъ SW, мы 28 шли на SSO; небо было покрыто облаками, горизонтъ въ мрачности, термометръ стоялъ 0°,3, ниже точки замерзанія, однакоже мы не чувствовали такаго холода, какъ въ прошедшіе дни; ибо начали къ оному привыкать. Съ 7ми часовъ утра мрачныя тучи одна за другою проходили, то съ мелкимъ, то съ густымъ и крупнымъ снѣгомъ, который во множествѣ прилипалъ къ парусамъ и снастямъ, и при колебаніи шлюпа большими кусками сваливался. Густыя тучи производили темноту, такъ, что мы не видѣли шлюпа Мирнаго на разстояніи нѣсколькихъ кабельтововъ. Въ 9 часовъ всѣ любовались китомъ, пускающимъ фонтаны по близости шлюпа. Въ 11 часовъ, когда сдѣлалось нѣсколько свѣтлѣе, мы увидѣли вблизи насъ на SSW первые льдяные острова; они были плоски, отрубисты и покрыты снѣгомъ; на одномъ, съ Южной стороны стояло подобіе памятника. Острова сіи вышиною до 50ти или 60ти футовъ отъ поверхности моря, въ окружности каждый имѣлъ не болѣе одной мили. Къ Востоку отъ острововъ плавало множество кусковъ льда разной величины и разнаго вида. Мы находились тогда въ широтѣ 62°, 18', Южной, долготѣ 164°, 13', Восточной, слѣдовательно встрѣтили льды на 3 градуса Южнѣе прошлогоднихъ, которые видѣли между Южнымъ Георгіемъ и Южными Сандвичевыми островами. Тутъ же показались въ первый разъ большія голубыя бурныя птицы. Я сего дня, съ нѣкоторыми Офицерами, обѣдалъ у Г. Лазарева, и къ удовольствію моему нашелъ на шлюпѣ Мирномъ всѣхъ совершенно здоровыми; послѣ обѣда тотчасъ возвратился на Востокъ. Тогда на самое короткое время сквозь облака показалось солнце и луна. Явленіе обоихъ свѣтилъ въ одно время, въ сихъ широтахъ весьма рѣдкое, ибо почти безпрерывно небо покрыто облаками. Пройдя между небольшихъ кусковъ льда и продолжая курсъ къ Югу, въ 6 часовъ мы увидѣли сплошный ледъ, заграждающій совершенно путь по сему направленію. Когда подошли ближе ко льду, насъ окружили дымчатые албатросы, пеструшки, малыя и большія голубыя бурныя птицы, наконецъ появились и бѣлыя снѣжныя бурныя птицы въ большемъ количествѣ, и летали довольно близко около насъ; показались и киты.

29

   Въ 8 часовъ вечера шлюпы дошли до сплошнаго твердаго льдянаго пространства, при краяхъ коего были въ разномъ положеніи одинъ на другой набросанные большіе куски льда. Къ Югу, видно было множество большихъ льдяныхъ острововъ, изъ коихъ одинъ величиною не менѣе 5ти миль. Г. Завадовскій, смотря на сей островъ сквозь мрачность, заключилъ, что видитъ берегъ. Съ салинга льды простирались на Западъ за предѣлъ зрѣнія, а къ Востоку видны были на SOTO. Я перемѣнилъ курсъ и пошелъ на O, вдоль льдянаго пространства, имѣя намѣреніе, обойдя оное, опять обратиться на Югъ; но встрѣтилъ препятствіе; сплошный ледъ еще продолжался далѣе и окончанія его не было видно, почему во всю ночь я держалъ въ параллель льда, оставляя къ Югу пространное льдяное поле, а къ Сѣверу льдяные острова. Въ полночь было морозу одинъ градусъ. Въ часъ ночи мы увидѣли направленіе льда отъ S къ ONO, множество мелкихъ льдинъ, а за оными не далеко сплошное льдяное поле. Вскорѣ пошелъ снѣгъ мелкими сухими крупинками, но такъ густо, что шлюпъ Мирный скрылся и мы не могли видѣть далѣе 50ти саженъ. Шлюпъ нашъ въ короткое время осыпанъ снѣгомъ; набрали онаго нѣсколько кадокъ для употребленія свиньямъ. Снѣгъ шелъ по направленію отъ SW и SO не болѣе получаса, и когда пересталъ, вѣтръ отошелъ къ W, а потомъ къ SW. Въ 3 часа утра сдѣлался свѣжѣе, горизонтъ нѣсколько очистился, и мы увидѣли, что нашъ курсъ отдаляетъ насъ отъ сплошнаго льда. По сей причинѣ я легъ на OSO, но въ 5мъ часу вновь увидѣли льдяное поле и прошли возлѣ большаго плоскаго льдянаго острова, обходили оный между множествомъ кусковъ мелкаго льда, и вахтенный, управляя шлюпомъ съ баку, часто кричалъ право и лѣво, дабы миновать большія льдины, которыя могли повредить шлюпъ. Одинъ льдяной островъ былъ плоскій, вышиною въ 75 футъ, всѣ стороны кругомъ были отвѣсны и около самой воды нѣсколько обмыты во внутренность. Въ 7 часовъ утра, когда льдяное поле имѣло направленіе къ SO, мы перемѣнили курсъ и пошли въ параллель онаго. Къ 8ми часамъ, солнце проглянуло, и мы видѣли китовъ, пускающихъ фонтаны; въ первый разъ показалась полярная птица; пестрыя, голубыя и бѣлыя бурныя птицы, и дымчатые албатросы около насъ летали во множествѣ.
   Въ полдень находились въ широтѣ 63°, 17', 15", Южной, долготѣ 166°, 57', 35", Восточной. Склоненіе компаса найдено по разнымъ компасамъ среднее 22°, 26', Восточное. Сего дня, унтеръ-офицеръ рапортуя о благосостояніи такелажа, между прочимъ донесъ: что желѣзный обухъ въ носовой части шлюпа, за который стягивается форъ-сшень-штагъ, идетъ изъ шлюпа вонъ. По осмотрѣ сего необыкновеннаго обстоятельства, оказалось, что и желѣзная планка, заложенная подъ чеку, отъ гнилости дерева, вдалась на дюймъ во внутреннюю обшивку. Дабы помочь сему поврежденію, надлежало увеличить желѣзную планку, такъ, чтобы занимала большое пространство, и мы увеличили оную до 7ми дюймовъ.
   Предъ полуднемъ вѣтръ перешелъ къ SSW, день сдѣлался прекрасный, небо очистилось отъ облаковъ и намъ удалось измѣрить нѣсколько разстояній луны отъ солнца. Извлеченная изъ оныхъ долгота средняя въ полдень, слѣдующая:
   Мною изъ 30ти разстояній -- 167°, 52', 48", О.
   Г. Завадовскимъ изъ 30ти разстояній -- 167, 35, 30, --
   Г. Парядинымъ изъ 30ти разстояній -- 167°, 50', 14".
   Изъ всѣхъ 90та разстояній средняя -- 167, 36, 11.
   Гг. Лазаревымъ и Купріяновымъ изъ 14ти разстояній -- 167, 4, 52.
   Впереди насъ открылось 5 льдяныхъ острововъ, каждый не менѣе мили въ окружности, всѣ были плоски или горизонтальны, вышиною около 8ти футовъ; одинъ около шести миль въ окружности; мы оставили оный къ Сѣверу. Подошедъ къ другому острову, легли въ дрейфъ и послали два яла, чтобъ нарубить льда. Ялы ходили взадъ и впередъ и до 5ти часовъ навезли льда 12 бочекъ средней руки и 53 мѣшка. Ледъ рубленъ отъ плаваюіцихъ кусковъ, а потому былъ солоноватъ, но какъ лежалъ въ мѣшкахъ, то вся соленая вода стекала.
   При набраніи льда, каждый разъ на яликахъ людей перемѣняли, а по окончаніи сей холодной и мокрой работы, я приказалъ дать служителямъ по стакану пуншу, почитая сіе нужнымъ для сохраненія здоровья.

30

   Снявшись съ дрейфа, я легъ на SSO. Въ полночь со стороны вѣтра набѣжала пасмурность съ небольшимъ снѣгомъ; морозу было одинъ градусъ; вѣтръ дулъ WSW. Въ 10 часовъ утра мы приближились къ сплошному льду, по нему принуждены перемѣнить курсъ на SO. Въ 11 часовъ мрачность съ густымъ снѣгомъ, закрывала отъ насъ все, на разстояніи 100 саженъ; мы шли между неизчисляемымъ множествомъ льдяныхъ острововъ разнаго вида и величины, и таковымъ же множествомъ разсѣянныхъ кусковъ плавающаго льда; по сей причинѣ я приказалъ убавить парусовъ. Къ счастію нашему, снѣгъ продолжался не болѣе часа, и мы могли опять разсматривать льдяные острова, и свободно проходить между оными.
   Въ сіе время видѣли на одномъ изъ сихъ острововъ, покрытыхъ снѣгомъ, нѣсколько десятковъ полярныхъ птицъ. По времени года можно полагать, что онѣ сидѣли на яйцахъ; сихъ птицъ мы встрѣчали токмо за полярными кругами, и ежели Королевскіе пенгвины лапами держатъ и къ тѣлу прижимаютъ яйцо, дабы доставить оному нужную теплоту, то неудивительно, что и сіи птицы подобнымъ образомъ, въ густомъ пухѣ, согрѣваютъ яйцо, сколько потребно для оживотворенія зародышей. Шлюпъ имѣлъ большей ходъ, льдяный островъ былъ неприступный по причинѣ отвѣсныхъ его сторонъ, а потому мы не могли сего съ точностію изслѣдовать.
   Въ полдень мы находились въ широтѣ 64°, 54', 52" Южной, долготѣ 160°, 10', 12" Восточной. Морозу было полградуса. Въ 2 часа намъ казалось, что уже приближились къ окончанію сего льдянаго поля; почему пошли на SSO между весьма частыми льдяными островами. Многіе изъ оныхъ были опрокинуты; мы сіе узнавали по зеленоголубому ихъ цвѣту; ибо та часть льда, которая долгое время была въ водѣ, принимаетъ сей цвѣтъ, а потомъ отъ выпадающаго снѣга и изморози бѣлѣетъ.
   Въ 5 часа по полудни мы опять увидѣли впереди продолженіе сплошнаго льда, что принудило насъ идти на OSO, гѣѣ казалось окончаніе льдянаго поля. Въ сіе время проходили льдяной островъ, коего окружность было около мили. На островѣ стояла льдяная башня, и съ Южной стороны былъ небольшій заливъ; въ которомъ по нуждѣ гребное судно могло бы укрыться, ежелибы ломкость стѣнъ сего убѣжища, скорымъ ихъ разрушеніемъ не угрожала опасностію. Проходя близь острова, я выпалилъ изъ корронады въ башню, но никакого вреда оной не сдѣлалъ. На льдяныхъ островахъ сидѣли полярныя птицы; многіе изъ небольшихъ острововъ, были покрыты желтоватымъ веществомъ отъ помета морскихъ птицъ, которыя во множествѣ сидятъ на сихъ льдахъ.
   Въ 4 часа, мы увидѣли продолженіе сплошнаго льда, простирающагося къ NO, и потому, дабы обойти сію преграду, легли на NOTN. Въ 5 часовъ, пошли на O; въ 8, опять увидѣли продолженіе льда къ NO; въ 9, легли на NNO, а въ 10 часовъ, принуждены подняться на NTW, чтобъ обойти сей ледъ. Къ большему счастію нашему, погода стояла прекрасная и вѣтръ способствовалъ необыкновенно частымъ перемѣнамъ курса; ежели бы вѣтръ намъ не такъ благопріятствовалъ, мы бы находились въ невыгодномъ положеніи въ льдяныхъ неизвѣстныхъ заливахъ, изъ которыхъ надлежало бы вылавировать, или отъ бурныхъ вѣтровъ и ненастной погоды остаться навсегда между льдами.

Декабря, 1

   Съ полуночи 1го Декабря перемѣняя направленіе, мы шли подлѣ сплошнаго льда при вѣтрѣ SWTS; морозу было 2 1/2 градуса; небо облачно, и къ Востоку густая мрачность. Въ 5 часовъ утра, мимо льдяныхъ острововъ уменьшилось, и сплошившееся пространное поле, по видимому оканчивалось на OTS; тогда я легъ на О, вдоль сплошнаго льда и не выпускалъ онаго изъ вида.
   Въ полдень мы находились въ широтѣ 64°, 19', Южной; по разстояніямъ луны отъ солнца опредѣлена слѣдующая долгота:
   Мною изъ 30 разстояній -- 173°, 46', 23" О.
   Г. Завадовскимъ изъ 30 -- 173 33 20 --
   Г. Парядинымъ изъ 30 -- 173 43 50 --
   Средняя изъ 90 разстояній 173 43 11 --
   Съ полудня вѣтръ началъ переходишь къ Сѣверу и я еще не ожидалъ хорошей погоды; ибо насъ опыты научили, что симъ вѣтромъ въ Южныхъ большихъ широтахъ всегда наносятся облака, туманъ, дождь или снѣгъ. Отъ полудня до 6ти часовъ вечера, по обѣимъ сторонамъ шлюповъ, было болѣе 100 льдяныхъ острововъ, разной величины и вида, и множество разбитаго плавающаго льда; въ 8 часовъ вечера, не могли далѣе простирать плаваніе, ибо безчисленное множество льдяныхъ острововъ и разбитаго льда окружало насъ со всѣхъ сторонъ, и мы съ большимъ трудомъ оныхъ избѣгали. Въ семъ опасномъ положеніи, не теряя времени, поворотили на правый галсъ и безпрерывно перемѣняя курсъ въ NW четверти, пролагали путь сквозь частые льдяные острова и мелкій ледъ, плавающій по всему пространству горизонта.
   Въ сіе время небо покрывалось облаками, вѣтръ задулъ прямо отъ Сѣвера и крѣпчалъ; пасмурность, сопутница сего вѣтра, закрывала горизонтъ. Видя опасность, въ которой мы находились, я перемѣнилъ расположеніе нашего плаванія. Встрѣтя невозможность идти далѣе къ Югу, рѣшился перемѣнить курсъ нѣсколько градусовъ къ Востоку и въ новомъ мѣстѣ, гдѣ не такъ много льда, вновь покуситься на Югъ. Простирать плаваніе подлѣ краевъ сплошнаго льда, пробираясь сквозь мелкіе льды и острова, было несомнѣнно гибельно, а лавировать, по причинѣ тѣсноты, не возможно, ибо шлюпы по ихъ построенію не могли выдерживать безпрестанныхъ толчковъ отъ льдинъ. Шлюпъ Востокъ имѣлъ одну обшивку и пространства между членами не задѣланы, даже носовая часть не была одѣта другою обшивкою и не обита мѣдными полосами.
   Проходя льдяные острова, мы замѣтили на одномъ три круглыя отверстія, въ коихъ казалось находились какіе-то животные; погода была весьма мрачная и шелъ снѣгъ, мы лавировали во всю ночь короткими галсами между частыми льдами.

2

   Ночью морозу было 1 1/2 градуса; вѣтръ все дулъ отъ N, при небольшой зыби отъ NW, небо облачно, горизонтъ мраченъ и выпадалъ снѣгъ. Въ 5 часовъ утра, подошедъ къ мелкому плавающему льду, мы поворотили отъ онаго къ Сѣверо-Западу. Въ 7 часовъ вдругъ вѣтеръ задулъ отъ Юга съ порывомъ, пошелъ густый снѣгъ и сдѣлалась такая великая мрачность, что едва на 50 саженъ можно было видѣть. Толь нечаянная перемѣна въ нашемъ и такъ уже худомъ положеніи, подвергла насъ крайней опасности. Служители съ большимъ трудомъ убрали замерзшіе паруса; я продолжалъ идти тѣмъ же галсомъ, дабы не разлучиться съ шлюпомъ Мирнымъ, и для того сдѣлалъ сигналъ пушками привести на лѣвый галсъ; послѣ сего по крѣпкости вѣтра приказалъ взять у марселей по два рифа и только хотѣли отдать марсафальт, какъ съ баку закричали: впереди льдяный островъ; и мы находились отъ онаго такъ близко, что спуститься не было мѣста, а подняться сила вѣтра не позволяла; мы прямо попали бы на островъ, ежелибы провидѣніе намъ онаго ко времени не открыло; прибавя съ поспѣшностію парусовъ, миновали и сіе опасное мѣсто, на вѣтрѣ въ самомъ близкомъ разстояніи, такъ, что отраженіе волнъ отъ льда доходило до шлюпа.
   Чрезъ каждые полчаса я производилъ выстрѣлъ съ ядромъ изъ карронады, чтобы звукъ былъ слышнѣе шлюпу Мирному; но мы отвѣта не слыхали. При пальбѣ, гаки корронадныхъ брюкъ лопались, хотя уже много палили изъ сихъ орудій съ ядрами; вѣроятно, что перемѣна и хрупкость желѣза происходили отъ мороза, который тогда былъ до трехъ градусовъ.
   Къ полудню мрачность нѣсколько прочистилась, мы съ салинга тщетно искали шлюпа Мирнаго; я полагалъ, что онъ назади; по условію нашему мы должны были, въ случаѣ разлуки, искать другъ друга трои сутки на томъ мѣстѣ, гдѣ послѣдній разъ видѣлись; по симъ причинамъ я поворотилъ на другой галсъ и прибавилъ парусовъ. Вѣтръ отходилъ болѣе и болѣе къ Югу, погода прояснилась и шлюпъ Мирный открылся на О, чему мы несказанно обрадовались; я приказалъ дать чарку рому тому матрозу, который первый усмотрѣлъ сопутника нашего, чудесно спасеннаго.
   Шлюпъ Мирный, при перемѣнѣ вѣтра съ снѣгомъ, остался на одномъ мѣстѣ въ дрейфѣ на разные галсы, держась около одного льдянаго острова для безопасности. Въ половинѣ третьяго часа по полудни, идучи контръ галсомъ, мы соединились и Г. Лазаревъ поворотя, слѣдовалъ за шлюпомъ Востокомъ.
   Мы опять оба шли къ O, пролагая путь между льдяными островами. Юго-Восточный вѣтръ съ снѣгомъ постепенно свѣжѣлъ; морозу было 2 градуса. Въ 6 часовъ принуждены убавишь парусовъ, дабы не уйти отъ шлюпа Мирнаго; достигли оконечности пространнаго льдянаго поля, коего Сѣверныя закраины, обошли въ продолженіи 5ти дней, т. е. отъ 28го Ноября до 2го Декабря. Сіе льдяное пространство не менѣе 38ми миль, сколько мы увидѣть могли, состоитъ изъ кусковъ льда, разными вѣтрами одинъ на другой набросанныхъ, въ разныхъ положеніяхъ и видахъ; внутри же были возвышающіеся льдяные острова; нѣкоторые имѣли видъ готической острой крышки большаго зданія, а иные развалившихся древнихъ башенъ и тому подобнаго.
   Вѣтръ часъ отъ часу свѣжѣлъ и принуждалъ насъ убавишь парусовъ. Въ сіе время мы проходили льдяной островъ которой былъ длиною въ 5 миль, вышиною отъ 80ти до 100 футовъ отъ поверхности моря, бока имѣлъ отвѣсные и весь покрытъ снѣгомъ. Далѣе къ Востоку и къ Югу льдовъ было не видно, и потому мы несли паруса не' по силѣ вѣтра, дабы до шторма, коего ожидали, уйти на открытое мѣсто, и тогда уже съ парусами убраться; при сей предосторожности претерпѣвали жестокіе удары въ носовую часть, и не рѣдко половина бока на шлюпѣ Востокъ, находилась въ водѣ. Въ 8 часовъ вышедши на чистое мѣсто, мы убрали паруса и остались подъ зарифленнымъ гротъ-марселемъ, фокъ-стакселемъ и штормовою бизанью. Въ 10 часовъ, оба шлюпа приведены въ бейдевиндъ; въ сіе время настала мрачность и пошелъ снѣгъ, а вскорѣ за симъ послѣдовала буря. Порывы вѣтра набѣгали ужасные, волны подымались въ горы, и подвѣтренныя ихъ стороны были особенно круты; чему конечно пріятною необыкновенная густота воды; морозу тогда было три градуса; волны быстро неслись, море покрылось пѣною, воздухъ наполнился водяными частицами, срываемыми вѣтромъ съ вершины валовъ, и брызги сіи смѣшиваясь съ несущимся вѣтромъ, производили чрезвычайнуіо мрачность и мы далѣе 25 саженей ничего не видѣли. Таково было наше положеніе при наступленіи ночи!
   До начала бури пасмурный горизонтъ уже не позволялъ намъ видѣть далеко впередъ, отъ чего и не могли избрать мѣста свободнаго отъ льда; насъ дрейфовало на удачу и мы безпрестанно ожидали кораблекрушенія. Всевозможныя мѣры были приняты, держали марсели не по силѣ вѣтра. имѣли всѣ штормовые стаксели и рифленный фокъ въ готовности, чтобъ спуститься, когда встрѣтимъ льдяной островъ, но ежели бы и увидѣли оный, то почти вмѣстѣ съ нашею гибелью.
   Шлюпъ имѣлъ сильное движеніе, вадервельсовые пазы, при каждомъ наклоненіи съ боку на бокъ, чувствительнымъ образомъ раздавались, а посему стараніе наше плотнѣе законопатить оные, оставалось тщетно, и мы при каждой качкѣ должны были переносить мокроту и сырость.

3

   Въ продолженіи сего дня, буря свирѣпствовала съ жесточайшими порывами до 8ми часовъ вечера; снѣгъ мелкій и крупный, несло горизонтально; паруса и стоячій такелажъ, покрыты были льдомъ, толщиною до 2хъ дюймовъ. Ежеминутно, при сильномъ движеніи шлюпа, падали сверху куски льда; ледъ сей наросталъ отъ несущихся по воздуху водяныхъ капель и снѣга, которыя приставая къ твердому тѣлу, отъ мороза въ 3 градуса, превращались въ ледъ.
   Колебаніе шлюпа было такъ велико, что мы не варили похлебки, и даже съ большимъ трудомъ согрѣли воду для чая и пунша, дабы симъ теплымъ питьемъ хотя нѣсколько подкрѣпить служителей. Впрочемъ ни кто не могъ быть голоденъ; мы имѣли вареную говядину въ банкахъ, заготовленную въ Англіи, масло, сухари и кислую капусту.
   Въ продолженіе всего дня, за густою мрачностію и снѣгомъ, весьма рѣдко видѣли шлюпъ Мирный, и по окончаніи сутокъ, почитали себя счастливыми, не встрѣтя ни одного льдянаго острова. Можно сказать, что невидимый лоцманъ благотворнымъ образомъ водилъ нашъ шлюпъ, и къ счастію буря настала тогда, когда мы вышли изъ льдовъ; въ противномъ же случаѣ ни человѣческое благоразуміе, ни искуство, ни опытность не спасли бы насъ отъ погибели. Я былъ весьма доволенъ, что всѣ пушки спустилъ на трюмъ въ кубрикѣ, безъ того шлюпъ нашъ неминуемо бы потерпѣлъ.
   Въ 10 часовъ вечера, когда вѣтръ смягчился, волною выбило на гальюнѣ на обѣихъ сторонахъ рѣшетки, оторвало ящики и на подвѣтренной сторонѣ переломало поручень; къ ночи вѣтръ постепенно стихалъ.

4

   Съ полуночи дулъ тоть же Южный вѣтръ, но многимъ тише; небо и горизонтъ покрыты были густою мрачностію и выпадалъ мокрый снѣгъ; насъ несло медленно въ NO четверть. Въ 10 часовъ утра, когда небо очистилось отъ мрачности, мы увидѣли шлюпъ Мирный не въ дальнемъ разстояніи, и чтобъ не разлучиться, я спустился къ нему. Послѣ сего, занимались починкою парусовъ, и приведеніемъ всего въ прежній порядокъ. Съ полудня поставили рифленные марсели, гротъ и фокъ. Сего дня опять появились дымчатые албатросы; мы продолжали путь также къ Востоку при томъ же вѣтрѣ.

5

   Въ полдень показалось солнце, и мы опредѣлили мѣста нашего широту 62°, 30', 36", Южную, долготу 178°, 47', 14", Западную. Теченіе моря въ послѣдніе четверо сутокъ было на NO 84°, 61 миля; по причинѣ дурныхъ погодъ, разность въ счисленіи и наблюденіяхъ, столько же можно отнести невѣрности счисленія, сколько теченію моря.

6

   6го Декабря, для праздника Николая Чудотворца, съ утра занимались пріуготовленіемъ шлюпа въ надлежащій порядокъ, потомъ всѣ служители одѣлись въ лучшее праздничное платье, и въ 11 часовъ я отправилъ гребное судно съ Г. Демидовымъ на шлюпъ Мирный, пригласить Священника, который вскорѣ прибылъ и отслужилъ у насъ молебенъ. Во время плаванія въ большихъ широтахъ, мы обыкновенно производили служителямъ по утрамъ чай, прибавляя не много рому и инбирю, предъ обѣдомъ давали грокъ; а послѣ обѣда въ 4 часа постакану хорошаго пунша съ ромомъ, сахаромъ и лимоннымъ сокомъ; въ праздничные дни всегда варили русскіе щи съ свѣжею свининою, кислою капустою и лимонами, и для лучшей питательности прибавляли не много саго, а въ будни разъ или два въ недѣлю готовили кашицу съ свѣжею свининою, но дабы не вдругъ издержать капусту, я оною дорожилъ, а прибавлялъ лимоновъ, которыхъ мы на островѣ Отаити много насолили и они были весьма вкусны. Каждый праздникъ, сверхъ всего положеннаго, прибавлялъ еще по рюмкѣ вина и по полукружкѣ пива, сдѣланнаго изъ спрюсовой эссенціи, взятаго въ достаточномъ количествѣ въ Лондонѣ. Сими способами намъ удалось такъ удовлетворить служащихъ, что многіе изъ нихъ забыли небольшіе свои недуги.
   Въ Николинъ день, Г. Лазаревъ и нѣкоторые Офицеры обѣдали на шлюпѣ Востокъ. Мы не видали, какъ прошло время, не взирая, что вѣтръ былъ противный, непозволявшій идти къ Югу. Таковые дни можно изключить изъ длиннаго ряда скучныхъ, ибо они проходили въ взаимныхъ пріятныхъ сообщеніяхъ случившагося, или въ воспоминаніяхъ о любезныхъ сердцу соотечественникахъ нашихъ.
   Въ полдень мы были въ широтѣ 61°, 54', 5", Южной, долготѣ 174°, 39', 45", Западной. Склоненіе компаса оказалось 20°, 10', Восточное.
   7го и 8го съ полуночи былъ штиль, маловѣтріе и туманъ поперемѣнно, а потомъ вѣтръ задулъ тихій отъ SSW, и мы шли правымъ галсомъ; я весьма жалѣлъ, что вѣтръ намъ не позволялъ идти прямо на Югъ; ибо курсъ, которымъ мы принужденно держались, приближалъ насъ къ пути Капитана Кука, ѵего я всегда избѣгалъ, не надѣясь увидѣть неизѣстнаго берега въ тѣхъ мѣстахъ, гдѣ онъ простиралъ плаваніе.

8

   Во весь день находили по временамъ снѣжныя тучи, то съ рѣдкимъ, то съ густымъ снѣгомъ. Въ 5 часовъ пополудни мы увидѣли къ Востоку льдяной островъ въ 63°, 20', а въ 8 часовъ показался другой въ той же сторонѣ. Я телеграфомъ далъ знать Г. Лазареву, чтобы, ежели только вѣтръ позволитъ, идти прямо на Югъ. Я далъ знать о семъ заблаговременно для того, что во время тумана вѣтръ могъ перемѣниться и коль скоро вахтенные сигнала моего не услышатъ, или фальшиво поймутъ на Мирномъ, то мы неминуемо разойдемся.
   Сего же дня, къ общему всѣхъ сожалѣнію, умеръ черный молодой какаду послѣ сильныхъ судорогъ; на обоихъ шлюпахъ только одинъ и былъ сего рода Какаду. Судороги произошли отъ его жадности, онъ грызъ все, что ни попадалось; ему попалась чучела Ново-Голландскаго зимородка, и шкура сія къ несчастію натерта была ядомъ; въ сіе же время умерла зеленая горлица съ острова Отаити.

g

   Вѣтръ дулъ тотъ же Юго-Западный, съ зыбью отъ того же направленія; идущій снѣгъ закрывалъ небо и горизонтъ. Въ 8 часовъ насталъ густый туманъ, отъ котораго съ парусовъ и снастей падали водяныя капли, въ видѣ рѣдкаго крупнаго дождя; съ сего времени начали показываться въ Восточной сторонѣ льдяные острова, коихъ до полудня встрѣтили восемь. Когда небо нѣсколько очистилось, мы опредѣлили широту и долготу нашего мѣста, широта была 64°, 48', 28", Южная, Юго долгота 171°, 42', 46", Западная; всѣ весьма желали перейти полярный кругъ. Отъ сей широты число льдяныхъ острововъ умножилось и дымчатые албатросы, большіе голуби, снѣжныя бѣлыя бурныя и полярныя птицы являлись во множествѣ; послѣднихъ мы никогда не встрѣчали такъ много вмѣстѣ летающихъ, и почли сіе признакомъ близости льда. Когда Г. Завадовскій убилъ выстрѣломъ изъ ружья одну изъ полярныхъ птицъ, стадо ихъ вилось надъ нею. Въ 3 часовъ вечера вѣтръ переходилъ къ Югу, а въ 10 часовъ задулъ SO; чтобы не сблизиться съ путемъ Капитана Кука, и не быть въ меньшей широтѣ, мы поворотили на SSW; со стороны вѣтра, впереди пути нашего насчитали до 37 льдяныхъ острововъ.

10

   Съ полуночи дулъ вѣтръ тихій изъ SO четверти, небо было повсюду кругомъ облачное, но малая часть солнца была видна сверхъ горизонта; зыбь шла небольшая отъ NW. По мѣрѣ плаванія нашего на Югъ, льдяные острова умножились и полярныя птицы стадами летали около шлюповъ.
   Въ первое наше плаваніе отъ Южныхъ Сандвичевыхъ острововъ къ Востоку, мы ни одного раза не встрѣчали толь многочисленныхъ стай полярныхъ птицъ, и видѣли болѣе бѣлыхъ снѣжныхъ бурныхъ птицъ; при нынѣшнемъ же плаваніи послѣднихъ мы встрѣчали рѣдко и всегда въ маломъ числѣ.
   Въ 8 часовъ утра, вѣтръ стихъ; проходя мимо большой плоской льдины съ отвѣсными круглыми сторонами, сдѣлали въ оную 8 выстрѣловъ ядрами, чтобъ отбить большой кусокъ льда; но безуспѣшно, и потому подойдя небольшой плавающей льдинѣ, спустили гребныя суда; старались воспользоваться случаемъ и набрали льда, сколь возможно болѣе дабы не производить трудную сію работу при дурной или сырой погодѣ.
   Въ сіе время, Г. г. Завадовскій и Игнатьевъ застрѣлили двухъ полярныхъ птицъ, у которыхъ на брюхѣ было голое мѣсто, длиною въ полтора дюйма, шириною въ дюймъ, окруженное нѣжными густыми перьями; сіе подтверждаетъ меня въ мнѣніи, что полярныя птицы сидятъ, или лучше сказать ходятъ съ яйцами, подобно Королевскимъ пенгвинамъ, какъ выше упомянуто; служитъ новымъ доказательствомъ, что онѣ высиживаютъ только по одной птицѣ.
   Въ разныхъ разстояніяхъ отъ насъ, мы видѣли много китовъ, пускающихъ фонтаны.
   День былъ прекраснѣйшій; теплота простиралась въ полдень до 3 1/2 градусовъ, мы тогда по наблюденіямъ находились въ широтѣ 65°, 41', 16", Южной, долготѣ 172°, 00', 50", Западной; въ сіе время видно было на горизонтѣ двадцать три льдяные острова, не считая плавающихъ крупныхъ и мелкихъ повсюду разсѣянныхъ льдинъ.
   Въ полдень окончивъ нагрузку льда и поднявъ гребныя суда, мы продолжали курсъ къ Югу; послѣ перемѣны платья дано служителямъ по стакану горячаго пунша. Въ 4 часа по полудни приближась къ шести льдянымъ островамъ, бывшимъ впереди насъ, мы опять встрѣтили преграду идти далѣе къ Югу. Сплошный ледъ простирался отъ SSO, чрезъ S до WSW, я легъ на SOTS вдоль льда.
   Одинъ изъ окружающихъ насъ льдяныхъ острововъ былъ длиною около 6ти миль, вершину имѣлъ плоскую, края отвѣсные; стаи полярныхъ птицъ покрывали его поверхность. Другой островъ имѣлъ видъ раковины; въ 7 часовъ мы опять приподнялись на SSO, а въ 8 встрѣтили новую препону; сплошный ледъ загородилъ намъ путь, простирался чрезъ S, до OTS, и состоялъ также изъ кусковъ сплоченныхъ вмѣстѣ и одинъ на другой набросанныхъ, а внутри мѣстами затерты большіе льдяные острова. Сіе поле принудило насъ опять идти вдоль льда и искать конца онаго, и для того я взялъ курсъ на O, проходя между льдяными островами.

11

   Ночью небо къ Югу очистилось и мы видѣли солнце; остальная часть была покрыта облаками, какъ почти всегда случалось близь сплошныхъ льдовъ; появленіе большаго числа полярныхъ, бѣлыхъ снѣжныхъ бурныхъ птицъ, умножающееся число китовъ, всегда служили предвозвѣщеніемъ близости сплошныхъ льдовъ.
   Съ утра вѣтръ былъ перемѣнный, тихій и штиль, а послѣ устоялся отъ Юго-Запада; мы тогда шли весьма тихо къ Востоку, въ полдень находились въ широтѣ 65°, 54', 25", Южной, долготѣ 170°, 22', 8", Западной.
   Въ продолженіи сутокъ видѣли къ Югу сплошные льды, составленные изъ кусковъ одинъ на другой набросанныхъ въ разномъ положеніи; внутри всего пространства, были затертые льдяные острова разныхъ видовъ; закраины сего льдянаго поля представляли съ одной стороны, какъ будто насыпи, а съ другой т. е. къ Сѣверу, множество острововъ, одни большіе были съ обелисками, нѣкоторые казались башнями, а иные имѣли подобіе изображенію спящаго льва.
   Въ 3 часовъ вечера Г. г. Завадовскій и Демидовъ, застрѣлили одну полярную и одну большую бурную птицу, бурую съ большимъ бѣловатымъ носомъ. температура морской воды и воздуха были равны; морозу полградуса. Пустая бутылка, заткнутая и опущенная на 80 саженъ глубины, по вынятіи оказалась наполненная водою, а пробка уже другимъ концемъ къ верху закупорена, и столько же хорошо, какъ при спусканіи въ воду.

12

   День былъ прекрасный теплый, въ полдень теплоты 2 1/2 градуса, сего дня мы шли къ О, склоняясь нѣсколько къ Югу между льдяныхъ острововъ.
   Для дня рожденія Государя Императора, у насъ съ утра подняты были кормовые флаги, а по окончаніи благодарственнаго молебствія и по спущеніи молитвеннаго флага, производилась пушечная пальба по 21му выстрѣлу съ каждаго шлюпа; послѣ сего приглашены на шлюпъ Востокъ къ обѣду, Г. Лазаревъ и нѣкоторые Офицеры. Такимъ образомъ въ сей день моленіе о благоденствіи Государя Императора Александра Iго, съ умиленіемъ сердечнымъ, приносимо было Всевышнему въ большихъ широтахъ обѣихъ половинъ земнаго тара.
   Погода была тихая, Офицеры наши занимались стрѣляніемъ полярныхъ птицъ, которыя довольно увертливы, однако жъ не смотря на сіе, ихъ не мало настрѣляли; онѣ по большей части имѣли голыя мѣста подъ брюхомъ для помѣщенія яицъ, какъ выше упомянуто.
   Къ вечеру мы проходили большій плоскій льдяной островъ длиною и шириною до 10ти миль, края его вышиною отъ 100 до 120ти футовъ и вокругъ перпендикулярны.
   Полагая сей островъ совершенно правильнымъ паралелопипедомъ, и среднюю его высоту въ ію футовъ сверхъ поверхности моря, удостовѣрившись по опытамъ, что семь частей льда, удерживаютъ осьмую часть надъ поверхностью моря, должно заключить, что льдина погрузилась въ воду на 770 футовъ. Я разумѣю, что и подводный ледъ, имѣетъ одинаковое размѣреніе въ длину и ширину съ надводною частію, ежели же подводный, измѣняетъ образъ свой, что непремѣнно и быть должно, то при всемъ томъ, масса льда, останется всегда таже, а какъ количество морской воды, выдавливаемое симъ льдомъ не менѣе 5,288,937,664,264 пудовъ, равняется тяжести самаго льда, и ледъ сей разтаенный, дастъ столько же пудовъ воды прѣсной, то онаго было бы достаточно для продовольствія водою, жителей четырехъ частей свѣта, на 22 года и 86 дней, полагая число жителей 845 миліоновъ, и на каждаго человѣка досталось бы по ведру воды въ день. Изъ сего изчисленія ясно видно, что мореплаватели въ странахъ холодныхъ, никогда не могутъ жаловаться на недостатокъ въ прѣсной водѣ.
   Г. Форстеръ, сопровождавшій Капитана Кука во второмъ путешествіи, говоритъ: "многіе изъ насъ почувствовали разныя простудныя болѣзни, жестокую головную боль, у иныхъ распухли железы, и сдѣлался сильный кашель, что конечно происходило отъ употребленія въ питьѣ разтаеннаго льда." Мы сего не замѣтили, ибо весьма рѣдко служители пили воду изъ разтаеннаго льда, а употребляли оную на вареніе пищи, какъ то: кашицы, щей, густой каши, гороха, на приготовленіе пунша, чаю, на составленіе спрюйсоваго пива, и такимъ образомъ, сколько возможно, сберегли прѣсную воду на берегахъ налитую, которую употребляли единственно въ питье; при всемъ томъ однакоже, не рѣдко, нѣкоторые матрозы пили воду изъ льда, ибо за симъ усмотрѣть трудно, но худыхъ послѣдствій не чувствовали.

13

   При хорошемъ вѣтрѣ отъ Юго-Запада, мы шли къ Востоку, склоняясь нѣсколько къ Югу, пролагая путь между льдяными островами и мелкимъ плавающимъ льдомъ, и какъ онъ былъ весьма частъ, то непрестанно перемѣняли курсъ, а между тѣмъ впереди открывали новые льдяные острова; морозу было полградуса. Въ 4 часа утра прошли небольшое льдяное поле.
   Въ полдень, находились въ широтѣ Южной 66°, 4', 40", долготѣ Западной 165°, 39', 14"? теченія оказалось SO 55°, тринадцать миль въ сутки; въ виду нашемъ было 148 льдяныхъ острововъ и множество разбитаго льда. Въ 6 часовъ вечера, острововъ въ виду оставалось только 58.
   Какъ въ сіе время не было волненія, отъ котораго могла бы произойти качка, то я производилъ опыты о склоненіи компаса, идучи на оба галса, нарочно для сего дѣлалъ повороты; склоненіе оказалось слѣдующее: компасы стояли нѣсколько впереди штурвала, между бизань-мачтою и шпилемъ; при курсѣ SO 48°, 17', найдено склоненіе по двумъ компасамъ каждое особенно: Россійск. комп. 19°, 13', Англ. комп. 18°, 7', О; при курсѣ SW 86°, 30', тѣхъ же компасовъ, не трогая оныхъ съ мѣста, перваго 30°, 34', втораго 32°, 54', O.
   Въ половинѣ 8го часа вечера, мы пересѣкли въ четвертый разъ Южный полярный кругъ въ долготѣ 644°, 34', 14" Западной, въ сіе время видѣли отъ SO, 50°, до SW 20°, льдяное поле, въ коемъ было множество большихъ льдяныхъ острововъ; въ 8 часовъ льды сіи простирались отъ OSO и до SW къ Сѣверу; отъ поля показался грядами разбитый плавающій ледъ; въ лѣвой рукѣ отъ насъ было до 30ти большихъ острововъ и множество разбитаго же льда. Въ одиннадцать часовъ мы прошли между двухъ большихъ грядъ таковаго же льда; шлюпъ Мирный держался у насъ за кормою. Въ продолженіи сего дня весьма рѣдко видѣли полярныхъ птицъ.

14

   Съ полуночи солнце освѣщало горизонтъ, морозу было 141°, 3'; мы безпрестанно встрѣчали и проходили льдяныя продолговатыя поля или гряды льдовъ, составленныхъ изъ плоскихъ кусковъ, одинъ на другой набросанныхъ; всѣ гряды лежали параллельно по румбу SO, и никакому судну не было возможности пробраться между оными. Оставляя поля сіи по обѣимъ сторонамъ шлюповъ, мы безпрерывно перемѣняли курсъ, по причинѣ встрѣчаемаго множества мелкаго плавающаго льда. Около полудня увидѣли впереди на льдѣ необыкновенное черное пятно и въ зрительныя трубы разсмотрѣли, лежащаго на семъ мѣстѣ шорскаго звѣря; чтобы застрѣлить его я послалъ охотниковъ на яликѣ, но дѣйствіе ружья было не достаточно, матросы веслами добили звѣря, и по доставленіи на шлюпъ оказалось что принадлежитъ къ роду тюленей, 8 футовъ. 6 дюймовъ; рыло острое, небольшіе усы, шкура вся бѣлая, изображенъ въ атласѣ.
   На другомъ яликѣ успѣли привезли льду, коимъ наполнили пять бочекъ.
   Пробираясь между грядами льдяныхъ полей, которыя были между собою въ параллельномъ направленіи, я полагалъ, что они должны кончишься, и намъ тогда можно будетъ, на чистомъ мѣстѣ, удобнѣе управлять шлюпами; внѣ опасности; но поля часъ отъ часу болѣе м болѣе сжимались; мы изрѣдка встрѣчали узкіе проходы и тѣ наполненные мелкимъ плавающимъ льдомъ, такъ, что съ большою осторожностію и трудомъ проходили между оными. Наконецъ въ 3 часа по полудни сіи ледяные поля сомкнулись совершенно, и преградили намъ путь во всѣ стороны, кромѣ Сѣвера; мы тогда находились въ широтѣ 67°, 15', 50" ІОжной, долготѣ 161°, 27', 50" Западной; далѣе къ Югу и Востоку не было возможности податься на полмили.
   Во всѣхъ сихъ льдяныхъ поляхъ весьма мало огромныхъ острововъ, а болѣе плоскихъ кусковъ льда, толщиною въ 5, 6 и 7 футовъ, набросанныхъ одинъ на другой и подобныхъ льду Балтійскаго моря, съ тою только разностію, что нѣсколько толще. Я полагаю, что море, въ продолженіе прошедшей зимы, по близости сего мѣста замерзало, и что ледъ зыбью, произшедшею отъ вѣтровъ, переломанный теперь будетъ носиться, доколѣ силою мороза не составится совершенно сплошное пространство; или ежели продолжительные Южные вѣтры отдалятъ льды на Сѣверъ, гдѣ они отъ теплоты и сырости сами собою изчезнутъ.
   Къ великому нашему счастію, вѣтръ отъ SW и прекрасная погода намъ благопріятствовали; мы пробирались разными курсами къ NO, между льдяными полями и плавающимъ разбросаннымъ льдомъ, имѣя ходу по 5ти миль въ часъ. Предъ полуночью льдяные поля были только съ Восточной стороны, а съ Западной большіе льдяные острова и плавающій ледъ; въ сіе же время видѣли одного пенгвина, сидящаго на льдинѣ. Морозу два градуса.

15

   Небо начинало покрываться облаками, зыбь была малая отъ NW; мы все продолжали идти вдоль пространнаго соединеннаго льда, выдавшагося мѣстами къ Западу; часто перемѣняя курсъ. Въ 8 часовъ утра на одномъ изъ сихъ льдяныхъ мысовъ, Г. Заводовскій замѣтилъ морскаго звѣря; ни сколько не медля, я отправилъ Лейтенанта Игнатьева за сего добычею. Яликъ присталъ къ льдяному мысу; по льдамъ добрались до звѣря, онъ былъ одного рода съ тѣмъ, который предъ симъ нами убитъ, спалъ спокойно; матросы скоро убили его веслами, но взять въ яликъ не было возможности, ибо льдины расходились; однако же Г. Игнатьевъ возвратился съ добычею, привезъ пенгвина изъ породы Королевскихъ, необыкновенной вели чины: высота его была 3 фута, вѣсъ 1 пудъ 25 фунтовъ; въ близости его на льду нашли одного шримса; я уже упоминалъ, что пенгвины питаются шримсами, сіе служитъ нѣкоторымъ доказательствомъ, что проходимый нами Ледовитый Океанъ наполненъ сими морскими насѣкомыми. Странно, что мы въ желудкѣ пенгвина нашли нѣсколько ноготковъ отъ пенгвиновъ, и нѣсколько мелкаго камня длиною отъ одной до десяти линій, принадлежащаго къ роду горныхъ; вѣроятно, камни сіи служатъ пенгвинамъ помощію къ варенію пищи. Впрочемъ желудокъ его былъ совершенно пустъ. Мы уже неоднократно замѣчали, что всегда около покоющагося на льду морскаго звѣря находится нѣсколько пенгвиновъ, вѣроятно они питаются пометомъ сихъ животныхъ, или чѣмъ другимъ отъ него пользуются, подобно какъ рыбка ремора неразлучна съ аккулою.
   Вышеупомянутый морской звѣрь и пенгвины, кажется, не могутъ быть доказательствомъ близости какого либо берега, ибо они такъ же хорошо отдыхаютъ на льдахъ, какъ на берегу.
   Между тѣмъ до 11ти часовъ утра мы успѣли нарубить столько льду, что наполнили пять яликовъ и, по окончаніи сей работы, поднявъ ледъ и гребныя суда на мѣста, снялись съ дрейфа и взяли опять курсъ ма NW, къ видимой впереди оконечности сего же льдянаго поля.
   Въ полдень, за пасмурностію, не могли сдѣлать наблюденія; къ сему времени такъ много намъ способствующій Южный вѣтръ стихъ, морозу было одинъ градусъ.
   Послѣ полудня обходя льдяныя поля, мы медленно шли на Сѣверъ, вѣтръ задулъ отъ WNW, а въ полночь сдѣлался NWTN; мы тогда держали на NOTN 1/2 О. Отъ полудня до полуночи, проходя между льдяными островами, имѣли по обѣимъ сторонамъ шлюповъ до осьмидесяти острововъ и множество плавающаго льда; поле осталось къ Югу. Бѣлыя снѣжныя и полярныя бурныя птицы, были видны во весь день.

16

   До 9ти часовъ утра, мы шли къ NO между множествомъ льдяныхъ острововъ, и мелкаго плавающаго льда. Въ сіе время обогнули льдяное поле, и не видя продолженія онаго на Сѣверъ, я взялъ курсъ къ Востоку, въ намѣреніи перейти по сей параллели нѣсколько градусовъ долготы и тогда опять вновь испытать путь къ Югу.
   Въ 9 часовъ началъ выпадать снѣгъ, то густый, то рѣдкій. Въ полдень нѣсколько прояснилось; мы опредѣлили мѣсто шлюповъ, широта была 65°, 51', 52", Южная, долгота 165°, 41', 33", Западная; пролагая путь между льдяными островами мы шли по 7ми миль въ часъ. Всѣ радовались таковому удачному плаванію; ибо всѣ ожидали, что достигнемъ возможности простирать оное свободно.
   Вскорѣ пошелъ опять густый мокрый снѣгъ. Льдяные острова, едва видимые въ мрачности, мелькали мимо глазъ нашихъ. Въ 4 часа по полудни мы прошли между множествомъ большихъ льдяныхъ острововъ, о близости ихъ извѣщены были ревомъ буруна и увидѣли впереди сплошное поле льда, состоящее изъ большихъ льдяныхъ бугровъ одинъ на другой набросанныхъ. За пасмурностью усмотрѣли сіе поле въ самомъ близкомъ разстояніи, и только что успѣли отворотить; шлюпу Мирному, который былъ отъ насъ недалеко, сдѣлалъ туманный сигналъ поворотить на лѣвый галсъ. Для избѣжанія подобныхъ опасностей въ пасмурную погоду, я направилъ курсъ обратно по тому же мѣсту, которымъ мы шли; сдѣлалъ сіе для того, что льды, находившіеся на пути нашемъ, намъ уже были извѣстны.
   Мы тогда сомнѣвались, нѣтъ ли гдѣ по близости берега, который служитъ опорною точкою сему множеству льда, но къ крайнему прискорбію, за пасмурностію далѣе четверти мили не могли видѣть, и потому догадки наши о существованіи берега оставались безъ изслѣдованія.
   Въ 5 часовъ, вѣтръ началъ отходить къ Сѣверу и крѣпчалъ, но мы несли много парусовъ, дабы скорѣе отдѣлиться отъ сихъ опасныхъ сплошныхъ льдовъ, для того, что барометръ понижался. Въ 8 часовъ, я приказалъ убрать брамсели, мрачность и снѣгъ увеличились, мы едва видѣли Мирный, который держалъ близко позади насъ. Съ баку управляли шлюпомъ, чтобы не набѣжать на льдины; около полуночи, по причинѣ большаго волненія, мы спустили брамъ-реи. Въ 4 часа вѣтръ сдѣлался тише и отошелъ къ NW; наступилъ густый туманъ и препятствовалъ видѣть далѣе 50ти саженъ.
   Тогда по сдѣланіи шлюпу Мирному туманнаго сигнала поворотить на лѣвый галсъ, я поворотилъ на NOTN, и былъ весьма доволенъ, что вѣтръ способствовалъ идти къ NW, ибо мы полагали, что по сему направленію наконецъ количество льдовъ уменьшится, но крайне было непріятно, по причинѣ густаго тумана, непрестанно остерегаться, чтобъ не набѣжать на льдину.
   Въ таковомъ положеніи, мы шли при густомъ туманѣ, между небольшими льдяными островами и большими кусками льда. Въ 4 часа по полудни, туманъ сдѣлался еще гуще, мы потеряли тогда изъ вида шлюпъ Мирный, который былъ недалеко позади насъ и подъ вѣтромъ. Чрезъ часъ встрѣтили малые льдяные острова, между коими показывались большіе, затрудняющіе наше плаваніе. Вскорѣ, въ туманѣ впереди по горизонту, внезапно увидѣли бѣлизну, и послѣ сего открылась льдяная преграда такъ близко, что мы должны были поворачивать, не посадя фока. Шлюпъ нашъ поворотилъ весьма хорошо подлѣ самыхъ сплошныхъ огромныхъ льдяныхъ острововъ; шлюпу Мирному тотчасъ дано знать сигналомъ, чтобъ заранѣе поворотилъ, но мы отвѣта не слыхали. Когда поворачивали, куски льда, похожіе на стеклярусъ, во множествѣ падали со снастей и осыпали верхъ шлюпа. При самомъ поворотѣ, надъ шлюпомъ Востокоиъ летали полярныя птицы и курица Эгмондской гавани. Видимый нами ледъ состоялъ изъ изломанныхъ большихъ острововъ одинъ возлѣ другаго, между которыхъ показывались узенькіе промежутки, но отважиться проходить оными было опасно, по причинѣ тумана. Послѣ поворота мы были не въ лучшемъ положеніи, ибо безпрерывно встрѣчали большіе льдяные острова, о близости которыхъ надлежало узнавать по гулу, произходящему отъ буруна. Какъ гулъ сей не рѣдко мы слышали съ разныхъ сторонъ въ одно время, то трудно было отгадывать, куда направлять курсъ; проходя подъ вѣтромъ, тогда только узнавали близость льдинъ, когда онѣ отнимали вѣтръ и паруса заполаскивались. Въ такомъ стѣсненномъ и опасномъ положеніи находились мы до 8ми часовъ по полудни, такъ сказать окруженные со всѣхъ сторонъ огромными льдяными островами; съ 8ми часовъ туманъ сдѣлался рѣже, и мы могли видѣть на 1 1/2 мили; въ семъ маломъ горизонтѣ насчитали, кромѣ множества мелкихъ и крупныхъ кусковъ льда, 19 большихъ льдяныхъ острововъ; а какъ далѣе все было закрыто отъ насъ непроницаемымъ мракомъ, то я рѣшился держаться на семъ мѣстѣ короткими галсами, дабы опять не набѣжать на сплошные льды. Вскорѣ туманъ сдѣлался еще рѣже и мы весьма обрадовались, увидя Мирный въ совершенной цѣлости; нѣсколько разъ палили изъ пушекъ для показанія своего мѣста, но отвѣта не слыхали. Здѣсь долженъ я замѣтить, что звукъ пушекъ, по причинѣ слишкомъ густаго тумана и сыраго воздуха, недалеко распространяется, а коронады наши были только 12ти фунтовыя.
   По соединеніи съ нами шлюпа Мирнаго, вновь насталъ такой туманъ, что шлюпъ скрылся отъ глазъ нашихъ, однако же звуки его колокола, означающіе часы, были намъ слышны. Мы тогда шли на SWTW.
   Въ 11 часовъ, на вѣтрѣ слышали ужасный ревъ буруна; я разставилъ людей вокругъ шлюпа на блиндареи, гальюнѣ, на шкафутахъ и трапахъ на нижнихъ ступеняхъ около самой воды; ибо чѣмъ ниже глазъ и ухо, тѣмъ скорѣе можно увидѣть бѣлизну, ежели небо не покрыто облаками, и скорѣе можно услышать шумъ или звукъ, потому что на самомъ горизонтѣ туманъ рѣже, нежели на нѣкоторой высотѣ и звукъ удобнѣе распространяется.
   Мы безмолвно слушали все, что нарушало тишину. Въ половинѣ 12го часа показалось на вѣтрѣ множество мелкаго льда и вскорѣ мы опять услышали бурунъ впереди, но ничего не было видно; потомъ впереди затемнѣло, и бурунъ слышанъ былъ яснѣе. Я тотчасъ приказалъ поворотить чрезъ фордевиндъ. Во время поворота мы могли видѣть только крайнюю, къ намъ ближайшую часть льдины, зыбь разбивалась о многія пещеры въ льдинѣ и производили ужасный ревъ. Чрезъ нѣсколько минутъ послѣ поворота, мы уже не видѣли того ледянаго исполина, который насъ столько безпокоилъ; тогда же я сдѣлалъ сигналъ шлюпу Мирному привести на правый галсъ. Между тѣмъ маловѣтріе перемѣнялось.

18

   Съ полуночи было отъ Юго Запада, при небольшей зыби отъ NO, туманъ продолжался густый, временно выпадалъ снѣгъ мелкими крупинками. Въ 2 часа мы шли близь большаго льдянаго острова, о которой бурунъ сильно разбивался. Всѣ служители и Офицеры не спали и были на верху въ совершенной готовности къ дѣлу, наконецъ мы прошли, ничего не встрѣтя и шумъ отъ буруна умолкъ. Въ 4 часа утра, опять услышали сильный ревъ близко подъ вѣтромъ, а какъ въ сіе время вѣтръ совсѣмъ почти стихъ и насъ повидимому приближало къ буруну, то я принужденъ спустить гребныя суда, чтобы буксироваться; вскорѣ открылся льдяной островъ, который то темнѣлъ, то вовсе скрывался, и близость онаго мы узнавали только по слуху. Въ половинѣ шестаго часа прошли сей островъ, но не избавились отъ опасности, ибо насъ прижало къ другому, по близости находящемуся; мы не переставали буксироваться, чтобы пройти и сей островъ, между тѣмъ палили каждые полчаса изъ карронады для увѣдомленія о себѣ шлюпа Мирнаго, но онъ намъ не отвѣчалъ. При проходѣ послѣдняго льдянаго острова по выстрѣлѣ съ той стороны, на которой находился Мирный, мы услышали страшный стукъ обрушающагося льда. Вѣроятно льдяная громада была уже въ совершенной готовности къ разрушенію, недоставало только послѣдней дѣйствующей причины, и сотрясеніе произшедшее отъ выстрѣла малой нашей пушки, было достаточно къ низпроверженію сего огромнаго льда. Сначала я думалъ, что выпалили съ ядромъ, но выстрѣлъ былъ безъ ядра; слѣдовательно одною стремительною силою выстрѣла, довершено начавшееся разрушеніе острова. Я замѣтилъ, что во время тумановъ, намъ чаще случалось слышать паденіе льдовъ съ высотъ въ воду, и потому мнѣ кажется, что туманъ способствуетъ къ уменьшенію плотности сихъ льдовъ.
   Въ 7 часовъ утра, задулъ тихій вѣтръ отъ S, тогда убрали буксиръ и подняли гребныя суда на мѣста. Туманъ на короткое время сдѣлался рѣже и мы увидѣли шлюпъ Мирный къ Сѣверу. Я тотчасъ спустился къ нему, но какъ туманъ опять все скрылъ отъ взоровъ нашихъ и на пути были льдяные острова, то я вновь привелъ къ вѣтру на О. Мы безпрерывно встрѣчали льдяные острова, о появленіи коихъ насъ извѣщалъ бдительный слухъ нашъ. Въ 10 часовъ, туманъ нѣсколько прочистился. Увидя шлюпъ Мирный, я тотчасъ къ нему спустился и хотя туманъ вторично закрылъ все, что мы видѣли, однако же я продолжалъ путь къ Мирному и пройдя по моему мнѣнію достаточно для сближенія обоихъ шлюповъ, привелъ опять къ вѣтру.
   Южный вѣтръ, съ утра нѣкоторымъ образомъ обнадежилъ, что туманъ прочистится и что мы, по крайней мѣрѣ на сей разъ избѣгнемъ неминуемаго кораблекрушенія. Въ самомъ дѣлѣ, въ 11 часовъ вѣтръ отъ Юга начиналъ свѣжѣть и туманъ дѣйствительно прочищался; мы тогда увидѣли, что на горизонтѣ, простирающемся не болѣе, какъ на 4 мили, насъ окружали 34 большіе высокіе льдяные острова и множество мелкихъ кусковъ льда. Длина нѣкоторыхъ острововъ была до 6ти миль. Большіе острова всегда съ плоскими вершинами и имѣютъ отвѣсныя стороны; напротивъ островершинные и неправильные никогда до такой величины не достигаютъ, а выше плоскихъ острововъ.
   Я предполагалъ пробираться между сими льдами къ Востоку, для того, что идти прямо къ Сѣверу было не возможно, надлежало прежде обратиться къ Западу и обойти преграду, толь нечаянно встрѣтившую насъ на канунѣ, а отъ сего обхода мы потеряли бы много времени.
   Въ полдень вѣтръ сдѣлался еще свѣжѣе, мы имѣли ходу болѣе 5ти узловъ въ часъ, туманъ совершенно пронесло къ Сѣверу и вновь появилось солнце; тогда мы опредѣлили мѣсто наше, широта онаго оказалась 65°, 20', 32" Южная, долгота 156°, 55', 21" Западная. Когда шли къ Востоку, число льдяныхъ острововъ часъ отъ часу умножалось и вѣтръ крѣпчалъ; мы несли весьма много парусовъ, дабы въ продолженіи дня и ясной погоды освободиться отъ льдяныхъ острововъ или заблаговременно возвратиться назадъ; въ 4 часа вѣтръ сдѣлался еще крѣпче, я приказалъ взять у марселей по два рифа, однако же мы все имѣли ходу по 6ти миль въ часъ. Льды умножались; въ половинѣ пятаго часа по полудни встрѣтили къ O и къ S множество льдяныхъ острововъ и изломаннаго плавающаго льда; пройти не было возможности, и потому я рѣшился обратиться къ NO, въ намѣреніи къ ночи выбраться изъ столь опаснаго положенія; но и на семъ направленіи мы скоро встрѣтили предъ собою сплошные острова, между коими не было ни малѣйшаго свободнаго прохода; начали искать онаго ближе къ Сѣверу, потомъ въ 6 часовъ искали прохода на NWTW, но и симъ путемъ между безчисленнымъ множествомъ различной величины льдяныхъ острововъ и кусковъ льда, при крайнемъ стараніи всѣхъ Офицеровъ, бывшихъ на верьху и вахтеннаго, который въ сіе время находился на бакѣ безотлучно и располагалъ дѣйствіемъ руля, мы не избѣгли нѣсколькихъ косвенныхъ ударовъ отъ небольшихъ льдинъ, коими попортило мѣдь въ носовой части шлюпа. Льдины сіи хотя на видъ казались не велики, но какъ по вышеприведенному замѣчанію, всякой льдяной громады подъ водою семь частей ея величины, то удары при большемъ ходѣ могли быть пагубны для шлюпа Востока, который имѣлъ только одну обшивку, и незадѣланные промежутки шпангоутовъ въ подводной части. Большія льдины островершинны, и походили на трубы, оставшіяся послѣ сгорѣвшаго строенія; гибель наша была бы неминуема, ежели бы къ несчастію нашему наступила мрачность, или пошелъ снѣгъ. По сіе время мы видѣли къ Востоку непроходимые сплошные льды и внутри оныхъ затертые льдяные острова, и не находили возможности ни на сколько податься къ Востоку.
   Достойно замѣчанія, что Капитанъ Кукъ 1775 года Генваря 17го по новому штилю, т. е. 18 днями ранѣе, нежели мы, шелъ къ Востоку по параллели 64°, 41', и хотя встрѣчалъ много льдовъ, но имѣлъ свободное плаваніе; сіе служитъ доказательствомъ, что льдяныя сплошныя поля, временныя, и составляются изъ кусковъ плавающаго льда.
   Въ 8 часовъ вечера мелкій ледъ и островершинные острова были рѣже, тогда мы начали встрѣчать большіе льдяные острова съ плоскими поверхностями. Въ 9 часовъ опять склоняли путь нашъ болѣе и болѣе къ O. Въ 12 часовъ шли на NO.

19

   Такимъ образомъ продолжали плаваніе между великимъ числомъ огромныхъ плоскихъ острововъ; морозу было два градуса. Каждый встрѣчаемый льдяный островъ старались проходить на вѣтрѣ, для того, что всегда подъ вѣтромъ находили много мелкаго льда. Въ 3 часа утра прошли два острова, одинъ подлѣ другаго, длина каждаго была около 2хъ миль. По всѣмъ признакамъ, оба острова не задолго предъ симъ составляли одинъ, который разломало на два, и они еще не отдвинулись одинъ отъ другаго далѣе 50ти саженъ. Поверхность ихъ, высота, впадины, пятна на близкихъ частяхъ соотвѣтственны, однимъ словомъ всѣ признаки доказывали, что два острова составляли одинъ.
   Въ сіе время мы приближились къ разбитымъ кускамъ льда, которые простирались отъ NNO чрезъ О до STW. Съ полуночи до 4хъ часовъ, прошли около 300 льдяныхъ острововъ по обѣимъ сторонамъ шлюповъ и продолжали держать тѣмъ же курсомъ при свѣжемъ вѣтрѣ отъ Юга. Въ 4 часа, шли вдоль пространнаго поля, составленнаго изъ разнаго разбитаго льда, одного на другой набросаннаго. Сему полю съ салинга не было видно конца, я полагаю, что оно соединяется съ сплошнымъ льдомъ, который мы видѣли на канунѣ; по Сѣверную сторону оставалось у насъ множество льдяныхъ острововъ. Киты не рѣдко играли подлѣ шлюповъ, полярныя и бурныя птицы летали во множествѣ.
   По утру въ широтѣ 64°, 21', Южной, долготx 155°, 21', Западной, найдено склоненіе компаса 19°, 10', O.

20

   Въ полдень, курсъ нашъ, отдалилъ насъ отъ сплошнаго льда, но я придерживался къ оному, держа на NOTO1/2O; тогда по наблюденію опредѣлили широту 63°, 45', 56", Южную, долготу 153°, 55', 8", Западную. Мы шли вдоль поля до самой полуночи; въ сіе время сдѣлался штиль; въ 3 часа утра задулъ Сѣверный вѣтръ, который препятствовалъ слѣдовать возлѣ краевъ льдянаго поля, и я принужденъ поворотить на NW, въ намѣреніи, сколь возможно вылавировать, дабы поля не потерять изъ вида.
   Мы тогда имѣли предъ глазами до 4°ка большихъ, съ плоскою поверхностію, льдяныхъ острововъ и то пространное поле, около котораго шли до сего времени.
   Во все утро горизонтъ къ Сѣверу былъ покрытъ густою мрачностію; тонкій туманъ висѣлъ на воздухѣ выше поверхностей льдяныхъ острововъ, отъ чего на нѣкоторой высотѣ, въ атмосферѣ надъ каждымъ островомъ, видѣнъ былъ бѣлый свѣтъ, такъ что мы могли по оному считать и тѣ льдяные острова, которые скрывались за горизонтомъ. Такое появленіе особеннаго отблеска надъ каждымъ островомъ, мы усмотрѣли сего дня въ первый разъ.
   Капитанъ Кукъ многократно замѣтилъ, что появляющійся свѣтъ, заранѣе извѣщалъ о близости большихъ сплошныхъ льдовъ, что почти всегда и съ нами случалось, и появленіе бѣлизны по горизонту служило доказательствомъ, что сплошныя пространныя льдяныя поля не далеко.
   Въ 6 часовъ утра началъ выпадать небольшой снѣгъ, съ коимъ и мрачность часъ отъ часу увеличивалась, что принудило меня продолжать плаваніе по тому же направленію, дабы, въ случаѣ дурной погоды, не быть близко къ пространному льдяному полю. Въ 10 часовъ утра вѣтръ свѣжелъ и число льдяныхъ острововъ умножилось, съ надвѣтренной стороны мы насчитали 57, и подъ вѣтромъ было не менѣе.
   Къ полудню находились въ широтѣ 62°, 45', 43" Южной, долготѣ 153°, 30', 18" Западной, теплоты было полградуса; вѣтръ нѣсколько отходилъ къ Западу и позволялъ намъ придерживаться ближе къ Сѣверу. Вскорѣ послѣ полудня туманъ сдѣлался гуще, иногда шлюпъ Мирный, слѣдующій за нами на разстояніе одного кабельтова, скрывался въ туманѣ; въ таковомъ положеніи мѣсто вахтеннаго Офицера было на бакѣ, откуда прилежно всматриваясь, держалъ правѣе или лѣвѣе, дабы миновать льдяные острова или мелкія льдины, но пространство между оными было такъ мало, что съ великимъ трудомъ управляли шлюпомъ.
   Мы сидѣли за обѣдомъ, какъ вдругъ шлюпъ Востокъ закачался и паруса обезвѣтрились; всѣ выбѣжали на верхъ и увидѣли величественное и ужасное зрѣлище, намъ предлежалъ только одинъ, и такой узкій проходъ между стѣсненными островами, что должно было держать близко надвѣтреннаго острова, дабы не быть близко къ подвѣтренному. Первый изъ сихъ острововъ былъ такъ высокъ, что отнялъ вѣтръ у самыхъ верхнихъ парусовъ.
   Матросъ Южиковъ, стоявшій въ сіе время на гротъ-брамъ-салингѣ, сказывалъ, что вершина льда была, многимъ выше клотика, а обращенная къ намъ сторона соверщенно перпендикулярная, представлялась въ видѣ величайшаго щита; къ счастію мы имѣли тогда ходу болѣе 5ти миль въ часъ, и симъ ходомъ прошли длину острова около 200 саженъ. Вскорѣ послѣ сего, прошли таковый же островъ и видѣли, какъ великія онаго части съ большимъ трескомъ и шумомъ сваливались въ море.
   До двухъ часовъ по полудни мы находились въ опаснѣйшемъ положеніи, въ густомъ туманѣ между великихъ льдяныхъ громадъ, при свѣжемъ вѣтрѣ съ порывами. парусовъ несли больше, дабы скорѣе выдти изъ льдовъ, полагая вскорѣ достигнуть окончанія оныхъ; въ сіе время по увеличившейся зыби и волненію отъ вѣтра, мы знали, что число льдовъ уменьшается, а потомъ рѣже встрѣчали оные, тогда около насъ леталъ дымчатый албатросъ и нѣсколько голубыхъ бурныхъ птицъ. Вѣтръ еще отходилъ къ О, мы шли прямо на Сѣверъ, оставляя льдяные острова и мелкіе льды по обѣимъ сторонамъ; о приближеніи къ онымъ узнавали сначала по слуху, а потомъ по свѣту противъ самаго тумана.

21

   Вѣтръ крѣпчалъ при большой пасмурности съ снѣгомъ, и хотя мы уже не такъ часто встрѣчали льды, однакоже отъ волненія шлюпъ много терпѣлъ въ носовой части; почему я приказалъ у марселем взять два рифа, спустить брамъ-рей, взять фокъ на гитовы и поставить гротъ.
   Въ продолженіи всей ночи, безпрестанно занимались выбрашиваніемъ за бортъ снѣга, во множествѣ падающаго на палубу. Въ 4 часа утра, чтобы спустить брамъ-стеньги, по причинѣ большой качки, надлежало прежде околотить съ вантъ и другихъ веревокъ, толстый ледъ, который въ продолженіи ночи намерзъ. Термометръ остановился на точкѣ замерзанія, и мы только видѣли одну льдину. Въ 8 часовъ появился близь насъ китъ. Къ полудню вѣтръ началъ стихать и при туманѣ шелъ дождь.
   Въ полдень мы находились по счисленію, въ широтѣ 61°, 13', 22", Южной, долготъ 154°, 56', 57", Западной. Въ 2 часа, вѣтръ сдѣлался отъ Запада свѣжій. Я сего ожидалъ, ибо почти всегда при уменьшеніи широты, вѣтръ задувалъ отъ Запада, взялъ курсъ на O, въ намѣреніи по сей параллели перемѣнить не мало долготы, и не прежде вновь испытать плаваніе къ Югу, какъ по пресѣченіи пути Капитана Кука въ долготѣ 134°, Западной, ибо плаваніе, между множествомъ, особенно крупнаго льда, было неуспѣшно. Сверхъ сего обстоятельства, я имѣлъ въ виду, что нѣкоторые льдяные острова развалятся и обломки ихъ исчезнутъ отъ дождей, тумановъ и теплоты, которая иногда въ лѣтнее время бываетъ и въ сихъ широтахъ Южнаго полушарія; я не хотѣлъ простирать плаваніе въ тѣхъ мѣстахъ, гдѣ шелъ уже Капитанъ Кукъ и не видѣлъ береговъ.
   Въ 7 часовъ вечера выпадалъ снѣгъ, тогда мы взяли у марселей по послѣднему рифу. Къ полуночи число льдяныхъ острововъ опять умножалось. По сей причинѣ я приказалъ держать нѣсколько Сѣвернѣе, дабы не войти, при толь великомъ волненіи, въ такое же множество льдяныхъ острововъ, какое мы встрѣтили въ меридіанѣ: близь коего находились, и изъ сего заключили, что видимые нами льдяные острова составляютъ продолженіе той же самой гряды. Ночью мы прошли 13 острововъ, шлюпъ качало весьма сильно. Въ теченіи всего дня мы видѣли дымчатыхъ албатросовъ, пеструшекъ и великое множество голубыхъ бурныхъ птицъ; теплоты было одинъ градусъ.

22

   Вѣтръ продолжался крѣпкій Западный, весь горизонтъ былъ покрытъ мрачностію. Въ 9 часовъ утра, мы опять пошли на О, и въ продолженіе всего дня видѣли на горизонтѣ до 10ти льдяныхъ острововъ; ходу имѣли отъ 6ти и до 7ми миль въ часъ. Въ 7 часовъ по полудни, выпадающій снѣгъ и мрачность были такъ густы, что скрывали все на разстояніи 50ти сажень; мы принуждены привести къ вѣтру и имѣть малый ходъ. Въ 9 часовъ вечера, снѣгъ выпадалъ рѣже, и можно было видѣть за 200 саженъ. Въ 11 часовъ, легли въ полвѣтра на OTN. Хотя еще довольно было пасмурно, но я дорожилъ временемъ, не упускалъ случая, даже въ самыхъ стѣсненныхъ обстоятельствахъ, пользоваться малою возможностью; идти въ полвѣтра всего безопаснѣе, ибо встрѣтивъ препоны, можно тѣмъ же, самымъ путемъ пойти назадъ.

23

   Съ полуночи мы продолжали курсъ къ O, при свѣжемъ вѣтрѣ отъ NNW, съ мелкимъ снѣгомъ; термоиетръ на воздухѣ спустился нѣсколько ниже точки замерзанія, а въ палубѣ, гдѣ спали служители, теплоты было 12 градусовъ. Съ утра льдяные острова безпрестанно открывались, а другіе скрывались позади насъ, Къ 9ти часамъ утра вѣтръ стихъ, и зашелъ сначала къ NO, а потомъ предъ полуднемъ затшилѣлъ. Мы находились въ широтѣ 60°, 25', 57", Южной, долготѣ 146°, 57', 29", Западной, тогда видѣли къ Сѣверу четыре льдяные острова, а къ Югу 28 большихъ острововъ съ плоскими вершинами, отвѣсными сторонами, вышиною отъ 100 до 150 футовъ отъ поверхности моря.
   Замѣтя, что скоро послѣдуетъ безвѣтріе, я приказалъ не наблюдать настоящаго курса, но держать такъ, чтобъ въ случаѣ безвѣтрія мы были внѣ опасности отъ льдовъ. > часовъ вечера небо покрылось облаками и по горизонту простерлась пасмурность; видно было множество льдяныхъ острововъ, вѣтръ задулъ отъ NW. Въ ночи мы убавили парусовъ, и остались подъ одними марселями; скоро пошелъ мокрый густый снѣгъ, который препятствовалъ намъ усмотрѣть не въ дальномъ разстояніи огромную льдину, но мы узнали о ея близости по шуму отъ разбивающейся зыби; въ 10ть часовъ снѣгъ прекратился; въ 11ть, для уменьшенія хода, взяли у форъ-марселя еще одинъ рифъ.

11

   Вскорѣ опять пошелъ снѣгъ, морозу было одинъ градусъ. Въ часъ ночи, за темнотою отъ выпадшаго густаго снѣга, привели оба шлюпа къ вѣтру на лѣвый галсъ къ NO. Въ половинѣ третьяго часа, когда прояснилось, мы увидѣли, что въ близости насъ льдовъ нѣтъ, а къ SO было много. Взяли курсъ на O, и пройдя 27 миль, оставляя по обѣимъ сторонамъ нѣсколько льдяныхъ острововъ и отпавшаго отъ оныхъ, мелкаго льда, усмотрѣли,что зыбь, шедшая отъ NW, была уже отъ SO. Пасмурность съ мокрымъ снѣгомъ продолжалась отъ девяти до десяти часовъ. Мы легли однимъ румбомъ лѣвѣе, дабы миновать къ Югу пять льдяныхъ большихъ острововъ, которые находились на нашемъ пути. Въ 10ть часовъ обошедъ сей островъ, взяли курсъ на SO, и прибавили парусовъ; зыбь отъ SO удостовѣряла, что по сему направленію льдовъ мало или совсѣмъ нѣтъ.
   Въ полдень находились въ широтѣ 59°, 43', 55" Южной, долготѣ 8°, 11', 24" Западной; теченіемъ увлечены на NO 82°, пять миль въ сутки; теплоты было полтора градуса.
   Вѣтръ отошелъ къ SW; мы направили курсъ на SOTS. Около четырехъ съ половиною часовъ были въ широтѣ 60°, 7', 7", долготѣ 7°, 18', склоненіе компаса имѣли Западное, 9°, 12'.
   Отъ полудня до полуночи шли при свѣжемъ SW вѣтрѣ, по шести и семи миль въ часъ. Погода стояла темная облачная, и временно выпадалъ снѣгъ.

12

   Вѣтръ нѣсколько стихъ; зыбь была отъ SW, теплоты 1°, 2. Мы взяли курсъ на SSO. Въ исходѣ пятаго часа утра въ широтѣ 60°, 50', долготѣ 5°, 52', склоненіе компаса найдено Западное 10°, 37'.
   Съ утра до полудня въ широтѣ 61°, 21', прошли мимо осьми льдяныхъ острововъ. Вѣтръ нѣсколько засвѣжѣлъ; горизонтъ покрылся мрачностью, теплоты было 1°, 8. Въ пять часовъ прошли мимо льдянаго острова съ остроконечною вершиною; въ 6ть часовъ былъ дождь, но непродолжительный, а въ девять часовъ вечера, по причинѣ темноты и пасмурности, и чтобъ отставшій шлюпъ Мирный могъ насъ догнать, мы убавили парусовъ.

13

   Въ полночь ртуть въ термометрѣ стояла на точкѣ замерзанія, а въ палубѣ, гдѣ спали служители, на 8°, 4 теплоты. Вѣтръ дулъ свѣжій Западный; горизонтъ былъ въ пасмурности; въ три и въ семь часовъ утра мы прошли мимо льдяныхъ острововъ, курсомъ на STW.
   Въ широтѣ 63°, 18' Южной, долготѣ 3°, 53' Западной, найдено склоненіе компаса 9°, 55.

14

   Мы имѣли хода по осьми миль въ часъ; въ полдень были въ широтѣ 63°, 49', 21", долготѣ 2°, 36', 42". Мы держали на STW до половины шестаго часа слѣдующаго утра Генваря 14го дня; с тогда съ перемѣною вѣтра отъ весь горизонтъ покрылся пасмурностію при снѣгѣ и дождѣ. Опасаясь еще худшей погоды, я взялъ у гротъ-марселя послѣдній рифъ и привелъ шлюпы къ вѣтру на правый галсъ. Въ половинѣ девятаго часа, по причинѣ крѣпкаго вѣтра и большой килевой и боковой качки, мы спустили брамъ-стеньги.

15

   Въ 7мь часовъ слѣдующаго утра, хотя погода не перемѣнилась, но я не надѣялся дождаться благопріятной, и потому опять взялъ курсъ на STW. До полудня прошли мимо трехъ льдяныхъ острововъ; находились тогда въ широтѣ 66°, 53', 42" Южной, долготѣ 3°, 3', 54" Западной. Въ 4 часа видѣли трехъ голубыхъ бурныхъ птицъ.

16.

   Пасмурность съ снѣгомъ, при крѣпкомъ вѣтрѣ отъ NW, продолжалась во всю ночь. Въ четыре часа утра увидѣли дымчатаго албатроса, лѣтающаго около шлюпа. Въ 7мь часовъ вѣтръ отошелъ къ N, снѣгъ временно переставалъ и благотворное солнце изъ за облаковъ изрѣдко выглядывало.
   Въ девять часовъ утра въ широтѣ 69°, 17', 26", долготѣ 2°, 45', 46", найдено склоненіе компаса 8°, 48' Западное. Продолжая путь на Югъ, въ полдень въ широтѣ 69°, 2й', 28", долготѣ 2°, 14', 50", мы встрѣтили льды; которые представились намъ сквозь шедшій тогда снѣгъ, въ видѣ бѣлыхъ облаковъ. Вѣтръ былъ отъ NО умѣренный, при большой зыби отъ NW, по причинѣ снѣга, зрѣніе наше не далеко простиралось; я привелъ въ бейдевинтъ на SO, и пройдя симъ направленіемъ двѣ мили, мы увидѣли, что сплошные льды простираются отъ Востока чрезъ Югъ на Западъ; путь нашъ велъ прямо въ сіе льдяное поле, усѣянное буграми. Ртуть въ барометрѣ спустясь отъ 29, 50, до 29, предвѣщала еще худшую погоду; морозу было 0°, 5. Мы поворотили на NWTW, въ надеждѣ, что симъ направленіемъ не встрѣтимъ льдовъ. Въ продолженіе послѣднихъ сутокъ видѣли лѣтающихъ снѣжныхъ и синихъ бурныхъ птицъ и слышали крикъ пенгвиновъ.

17.

   Пасмурность и снѣгъ не переставали во всю ночь. Въ два часа слѣдующаго утра оба шлюпа поворотили на лѣвый галсъ. Въ 6ть часовъ мы увидѣли прямо передъ носомъ льдяный островъ, отъ котораго однако же успѣли поворотить. термометръ, стоялъ на точкѣ замерзанія; въ то же время вѣтръ началъ крѣпчать, что и принудило насъ взять по два рифа у марселей. Въ 8мь часовъ шлюпъ Востокъ, поворотивъ по вѣтру, сблизился съ шлюпомъ Мирнымъ. Къ полудню небо нѣсколько прочистилось отъ снѣжныхъ облаковъ, и проглянуло солнце; мы успѣли сдѣлать полуденное наблюденіе, по которому широта мѣста нашего оказалась. 68°, 51', 51" Южная, долгота 3°, 7', 6" Западная; теченіе увлекло насъ на NW 20°, тринадцать миль. Мы не долго наслаждались сіяніемъ солнца, которое въ сихъ мѣстахъ такъ рѣдко бываетъ видимо; туманъ и снѣгъ непремѣнные сопутники мореплавателя въ Южномъ Ледовитомъ Океанѣ опять настали.
   Въ большихъ широтахъ, въ коихъ мы простирали плаваніе, море прекраснѣйшаго синяго цвѣта, что нѣкоторымъ образомъ служитъ доказательствомъ отдаленности берега. Пенгвинамъ, коихъ мы слышали крикъ, нѣтъ нужды въ берегѣ; они также покойно, и еще кажется, охотнѣе живутъ на плоскихъ льдахъ, нежели другія птицы на берегу. Когда пенгвиновъ хватали на льдахъ, многіе бросавшіеся въ воду, не дождавшись удаленія охотниковъ, съ помощью волнъ возвращались на прежнее свое мѣсто. Разсуждая по сложенію ихъ тѣла и пребыванію въ покоѣ, заключить можно, что одно токмо побужденіе наполнить свой желудокъ, гонитъ ихъ съ льда въ воду; они весьма ручны. Когда Г. Лѣсковъ на льдинѣ крыломъ невода покрылъ ихъ множество, непопавшіяся подъ сѣть невода, были покойны, и нечувствительны къ участи тѣхъ несчастныхъ пенгвиновъ, которыхъ въ глазахъ ихъ клали въ мѣшки. Спертый воздухъ въ сихъ мѣшкахъ и неосторожное обхожденіе при ловлѣ, перевозкѣ и подъемѣ пенгвиновъ на шлюпы, и тѣсное необыкновенное жилище въ курятникахъ произвело въ пенгвинахъ тошноту, и они въ короткое время выкинули множество шримсовъ, маленькихъ морскихъ раковъ, которые, какъ видно, служатъ имъ пищею. При семъ не излишне будетъ упомянуть, что мы въ большихъ Южныхъ широтахъ, никакихъ рыбъ, кромѣ принадлежащихъ къ породѣ китовъ, еще не встрѣчали. Въ 8мь часовъ, шлюпъ Востокъ спустился къ Мирному, и сближась съ нимъ, мы привели къ вѣтру на правый галсъ, дабы нѣсколько удалиться отъ льдовъ и переждать пасмурную погоду.
   Вѣтръ все еще продолжался отъ Сѣвера съ снѣгомъ и изрѣдка безъ снѣга. По всему горизонту была мрачность. Со времяни вступленія нашего въ большія Южныя широты, мы всегда имѣли такую же дурную погоду при Сѣверныхъ вѣтрахъ, а напротивъ при Южныхъ, погода была сухая и ясная, горизонтъ чистый.

18

   Въ полночь мы поворотили на лѣвый галсъ. По термометру на открытомъ воздухѣ было теплоты 0°, 2, въ палубѣ, гдѣ спала команда, до 9°, 5. Къ полудню вѣтръ почти совсѣмъ утихъ, но продолжался отъ N. Погода прояснилась, а горизонтъ остался мрачнымъ; льдовъ не было видно; мы находились въ широтѣ 68°, 35', 28" Южной, долготѣ 2°, 33', 51" Западной. Барометръ стоялъ на 29°, 13.
   Пользуясь безвѣтріемъ и яснымъ днемъ съ утра, посредствомъ телеграфа мы пригласили къ обѣду съ шлюпа Мирнаго Г. Лазарева и всѣхъ отъ должности свободныхъ Офицеровъ; они прибыли въ часъ по полудни и не ранѣе 11ти часовъ вечера возвратились на Мирный. Погода была ясная, штиль и маловѣтріе отъ Сѣвера. День сей соотвѣтствовалъ 18му Іюля въ Сѣверномъ полушаріи; термометръ стоялъ на полградуса выше точки замерзанія.
   Г. Лазаревъ между прочимъ донесъ мнѣ, что 9го числа Генваря въ половинѣ третьяго часа утра, когда проходилъ въ тѣснотѣ между полями льдовъ и мѣлкими плавающими льдинами, шлюпъ набѣжалъ на довольно большую низменную льдину, и ударился такъ сильно, что всѣ выбѣжали на верьхъ. Послѣдствіемъ сего удара было, что у форштевня, подъ водою выломило грефъ около 4хъ футовъ длиною и въ одинъ футъ толщиною: Таковый ударъ, вѣроятно, устрашитъ и самыхъ смѣлыхъ. Вахтою тогда управлялъ Г. Лейтенантъ Обернибесовъ; онъ находился на бакѣ, и оттуда командовалъ о дѣйствованіи рулемъ.
   Мы проводили сей день въ дружеской бесѣдѣ, разсказывая объ опасностяхъ и приключеніяхъ послѣ послѣдняго нашего свиданія и совершенно забывая, что находимся въ странѣ, никѣмъ необитаемой, кромѣ китовъ, и пенгвиновъ и бурныхъ птицъ, въ странѣ, въ которой почти безпрерывно господствуютъ густые туманы и часто выпадающіе снѣги.

19

   Штиль прекратился въ три часа утра, и наступилъ отъ SOTO тихій вѣтръ съ снѣгомъ; мы легли правымъ галсомъ въ NO четверть; я имѣлъ намѣреніе податься нѣсколько къ Востоку, и тогда уже обратиться на Югъ, чтобы въ новомъ мѣстѣ войти въ большую широту. Въ шесть часовъ вѣтръ отъ ONO сдѣлался свѣжѣе; мы закрѣпили брамсели и взяли у марселей по рифу. Въ половинѣ 9го часа поворотили на лѣвый галсъ и поставили гротъ. Въ полдень находились въ широтѣ 68°, 36' 36", долготѣ 1° 43' 59", теплоты было 0° 2; лотомъ на ста саженяхъ не достали дна; снѣгъ продолжалъ выпадать при противномъ вѣтрѣ отъ О. Мы старались вылавировать по сему румбу короткими галсами, и не встрѣчали льда. Сего дня въ первый разъ удалось намъ застрѣлить полярную птицу, которая такъ названа Капитаномъ Кукомъ. Она величиною съ курицу, перья на спинѣ, крыльяхъ и на верьху головы бураго пвѣта, а къ шеѣ и на груди многимъ свѣтлѣе; брюхо и хвостъ бѣлыя; верхнія перья хвоста съ бурыми концами; наружный цвѣтъ всѣхъ правильныхъ перьевъ раздѣленъ по поламъ, т. е. низъ каждаго пера бурый, а верьхъ бѣлый; глаза темныя съ чернымъ зрачкомъ, носъ и ноги темныя, на лапахъ перепонка грязно-темнаго цвѣта, къ ногамъ темнѣе. Сія птица во всемъ подобна бурнымъ птицамъ, а потому я буду называть оную полярною бурною птицею.

20

   Въ половинѣ 5го часа утра вылавировавъ къ O, 50 миль, видя упорство противнаго вѣтра отъ сего румба, и убѣдясь замѣчаніями Капитана Кука, что въ большихъ Южныхъ широтахъ дуютъ всегда Восточные вѣтры, я рѣшился идти прямо на Югъ, до совершенной невозможности простирать плаваніе далѣе, потомъ возвратишься въ среднія широты; тамъ уже при извѣстныхъ Западныхъ вѣтрахъ перейти болѣе по долготѣ къ Востоку и вновь обратиться въ большія широты. И такъ я легъ на S, погода была пасмурная, и до трехъ часовъ по полудни шелъ снѣгъ, а въ семь часовъ видѣли льдяный островъ, въ окружности около трехъ четвертей мили, вышиною до семидесяти футовъ, стороны отвѣсныя, зыбь была отъ Востока съ вѣтромъ; сіе служило доказательствомъ, что по направленію къ Востоку въ близости отъ насъ мало льда.
   Около шлюпа лѣтало нѣсколько бѣлыхъ снѣжныхъ; черныхъ и полярныхъ бурныхъ птицъ и погодовѣстниковъ; послѣднихъ мы встрѣчали во всѣхъ широтахъ отъ экватора до самыхъ льдовъ, и называли ихъ въ продолженіе плаванія морскими жидами; ибо подобно какъ жиды на землѣ, птицы сіи не имѣютъ постояннаго мѣста, а скитаются по Океану во всѣхъ широтахъ.

21

   Мы продолжали путь на Югъ, при тихомъ вѣтрѣ отъ STO и ясной погодѣ. Киты пускали фонтаны; полярныя и снѣжныя бурныя птицы, предвѣстницы близости льда, летали около шлюповъ; на Югѣ становилось часъ отъ часу свѣтлѣе. Въ часъ по полуночи увидѣли впереди льды, а въ два часа уже находились между мелкими плавающими льдинами; далѣе къ Югу представилось до пятидесяти льдяныхъ разнообразныхъ громадъ, заключающихся въ срединѣ льдянаго поля. Обозрѣвая пространство сего поля на Востокъ, Югъ и Западъ, мы не могли видѣть предѣловъ онаго; конечно было продолженіемъ того, которое видѣли въ пасмурную погоду 16го Генваря, но по причинѣ мрачности и снѣга хорошенько разсмотрѣть не могли.
   Въ семъ мѣстѣ уже не было никакой возможности продолжать путь далѣе на Югъ. Мы находились въ широтѣ Южной 69°, 25', долготѣ 1°, 11' Западной; воздухъ былъ сухъ; морозу 2°; лотомъ на ста саженяхъ не достали дна. Поворотя на другой галсъ на NOTN, мы крайне сожалѣли, что вѣтръ не позволялъ идти вдоль льда, или хотя по сей паралелли, на Востокъ, дабы въ другомъ мѣстѣ достигнуть большей широты.
   По утру въ широтѣ 69°, 00", долготѣ 0°, 43', найдено склоненіе компаса Западное 11°, 28'; оба шлюпа шли на NOTN.
   Хотя въ палубѣ, гдѣ жили Офицеры и служители, ежедневно протапливали печки и обтирали три раза въ сутки потолокъ, (на которомъ составлялись капли) сырое платье по возможности просушивали на верху; однакожъ безпрерывные густые туманы, мокрый снѣгъ и слякоть довели насъ до того, что мы чувствовали совершенную необходимость въ хорошей погодѣ; сего дня при ясной и сухой погодѣ, (которой не имѣли со времени отбытія отъ Южныхъ Сандвичевыхъ острововъ) постели и прочее вынесли на верхъ для просушки и провѣтриванія. Людямъ на низъ сходить не позволяли и старались палубы по возможности просушить.
   Въ полдень, когда горизонтъ очистился къ Западу, мы увидѣли одинъ льдяный островъ, находились тогда въ широтѣ 68°, 54', 1", долготѣ 0°, 9', 58"; морозу было 0, 3.
   Недолго наслаждались мы ясною погодою, въ 6 часовъ небо покрылось облаками, а въ 8 нашла пасмурность съ снѣгомъ и градомъ. Вѣтръ отъ SO засвѣжѣлъ, что и принудило насъ взять у марселеи по два рифа. Въ 10 часовъ, шлюпъ Востокъ для ночи приближился къ шлюпу Мирному.

22

   Въ 10 часовъ утра, я сдѣлалъ сигналъ шлюпу Мирному прибавить парусовъ; отъ шедшаго снѣга мы не могли произвести полуденнаго наблюденія. Въ четыре часа по полудни, на шлюпѣ Востокъ убавили парусовъ, чтобъ Мирный могъ насъ догнать. По большой отъ SO зыби, мы заключили, что вблизи по сему направленію нѣтъ льда. Около шлюповъ летало много полярныхъ бѣлыхъ, снѣжныхъ бурныхъ птицъ, и одинъ дымчатый албатросъ; но тоже время видѣли одного кита.

23

   Ночь была довольно свѣтлая, морозу въ полночь на открытомъ воздухѣ 3°, въ палубѣ, гдѣ спали служители, 10°,' 8 теплоты; въ полдень мы находились въ широтѣ 67°, 15', 40", долготѣ 2°, 59', 22"; теченіе въ послѣдніе двои сутки увлекло насъ N 12° W 23 мили; въ 5 часовъ,' лотомъ на глубинѣ 268ми сажень, дна не достали. Маловѣтріе отъ Востока и штили продолжались до пяти часовъ утра 25го; мы видѣли, нѣсколько полярныхъ бурныхъ птицъ, албатросовъ дымчатыхъ, и двухъ Китовъ.

25

   Горизонтъ былъ чистъ; льдовъ съ виду не было, мы старались вылавировать къ Востоку, и подняться нѣсколько Сѣвернѣе, въ надеждѣ что въ среднихъ широтахъ скорѣе встрѣтить Западный вѣтръ, при которомъ могли бы пройти нѣсколько градусовъ къ Востоку. Находясь въ широтѣ 66°, 12', долготѣ 3°, 12' Восточной, опредѣлили склоненіе компаса 15°, 57', 30", Западное, шлюпы держали тогда на NO.
   Сего утра намъ удалось взять лунныя разстоянія, по коимъ опредѣлена долгота въ полдень:
   Изъ 40ка разстояній, мною измѣреннымъ, средняя -- 2°, 26', 25".
   Лейтенантомъ Заводовскимъ, также изъ 40ка разстояній -- 2°, 28', 10".
   Штурманомъ Парядинымъ изъ 20ти разстояній -- 2°, 27', 50".
   Средняя долгота по двумъ хронометрамъ No 922 и 512 -- 2°, 42', 47".
   Широта въ полдень по наблюденію опредѣлена 65°, 58', 19". Термометръ стоялъ выше замерзанія 0, 8. Въ часъ по полудни по приглашенію Г. Лазарева, я съ нѣкоторыми Офицерами обѣдалъ на шлюпѣ Мирномъ. Г. Лазаревъ, показывалъ намъ набитыя Г. Медико-Хирургомъ Галкинымъ, пеструшки и полярныя бурныя птицы, онѣ были весьма хороши. Въ продолженіи всего дня стояло маловѣтріе изъ Юго-Восточной четверти, небо было ясное и море тихо. Вскорѣ по возвращеніи моемъ съ Офицерами на шлюпъ Востокъ, въ 11 часовъ вечера, вѣтръ отошелъ. къ SSW, мы взяли тогда курсъ O. Въ продолженіи дня, полярныхъ бѣлыхъ птицъ и снѣжныхъ бурныхъ, лѣтало мало, мы видѣли двухъ Китовъ.

26

   Ночь была свѣтлая, морозу одинъ градусъ; мы шли при тихомъ Западномъ вѣтрѣ, и въ полдень были въ широтѣ Южной 65°, 51, 45", долгота опредѣлена:
   Изъ 90та, лунныхъ разстояній, мною -- 4°, 5', 52".
   Лейтенантомъ Заводовскимъ изъ 65ти разстояній -- 4°, 9', 40".
   Штурманомъ Парядинымъ изъ 75ти разстояній -- 4°, 6', 29".
   По двумъ хронометрамъ средняя долгота -- 4°, 27', 19".
   На Мирномъ, изъ 234хъ разстояній -- 4°, 20', 48".
   По хронометру No 920, -- 4°, 43', 45".
   По утру видѣли впереди къ Востоку, четыре большіе льдяные острова, а какъ я уже, давно ожидалъ хорошей погоды, дабы запастись льдомъ, то сего дня я придержался къ одному изъ сихъ острововъ. Небо было ясно, вѣтръ дулъ тихій и малая зыбь шла отъ SO, что весьма рѣдко случается въ сей части отвсюду открытаго океана; когда вѣтръ не совершенно тихъ, тогда къ ледянымъ островамъ, по причинѣ всегдашнихъ буруновъ, которыми они омываемы, приставать невозможно. Пользуясь благопріятною погодою, мы въ три часа по полудни обошли ледяный островъ и съ лѣвой стороны подъ вѣтромъ онаго, въ близкомъ разстояніи легли въ дрейфъ; я приказалъ спустить катеръ и два яла, и послалъ нѣсколько человѣкъ, чтобъ наколоть льду. При семъ нужно замѣтить, что почти около каждаго ледянаго острова подъ вѣтромъ онаго можно встрѣтить плавающія льдины, отпавшія отъ льдяной громады; таковой ледъ не всегда бываетъ хорошъ, ибо носимый долго въ морѣ, по малой своей высотѣ омываемъ волненіемъ, дѣлается рыхлъ; и наполняется морскою водою нѣсколько солоноватою. Впрочемъ по нуждѣ, можно оную употреблять, сдѣлавъ предварительно слѣдующее: набравъ таковаго льда, подержать сутки въ мѣшкахъ, дабы вся морская вода, въ сіи куски попавшаяся могла вытечь. Въ Южномъ Ледовитомъ Океанѣ весьма много высокихъ льдинъ, отъ которыхъ можно откалывать чистый ледъ; то и нѣтъ надобности прибѣгать къ сему средству. Льдина, съ которой мы брали ледъ, имѣла съ одной стороны въ вышину до двухъ сотъ, съ другой до тридцати футовъ; видъ плоскій съ наклоненною поверхностію, въ длину около 125ти, а въ ширину до 60ти сажень. Матрозы съ трудомъ взбрались на сію мерзлую громаду, и какъ откалывать ледъ отъ краевъ было неудобно и опасно, то я приказалъ кончить работу, возвратиться обратно на гребныя суда и держаться на веслахъ; между тѣмъ велѣлъ зарядить карронады, наполнилъ паруса, поворотилъ, и подошедъ къ углу высокой льдяной скалы, положилъ гротъ-марсель на стеньгу и велѣлъ произвести стрѣльбу ядрами въ самый уголъ. Силою выстрѣловъ не только что отломили нѣсколько кусковъ льда, но потрясли въ основаніи огромную сію льдину, такъ что большія части съ громомъ и трескомъ рынулись въ воду, произвели брызги, поднимавшіяся до трети высоты острова, произвели на нѣсколько времени не малую зыбь. Все сіе и притомъ нечаянное появленіе китовъ, которыхъ мы предъ симъ не видали, представило взору нашему необыкновенное величественное. зрѣлище, каковое можно видѣть только въ Южномъ Ледовитомъ Океанѣ. Когда льдяной островъ, послѣ нѣсколькихъ колебаній, остановился, тогда верхъ нисшей стороны его касался моря, т: е: низменной бокъ острова сѣлъ въ воду на 30ть футовъ, а другая сторона поднялася въ верьхъ на столько же. Вторый Лейтенантъ шлюпа Востока Г. Лесковъ, праздновалъ сего дня свои имянины; Начальникъ шлюпа Мирнаео Г. Лазаревъ и нѣсколько Офицеровъ пробыли у насъ до вечера; по предложенію Г. Лазарева мы стрѣляли изъ карронады ядрами въ плавающихъ китовъ; однакоже какъ по кратковремянному пребыванію ихъ сверхъ воды, такъ равно и по роду сего орудія, которое для стрѣлянія въ цѣль не совсѣмъ удобно, наши выстрѣлы были неудачны; ядра ложились то ближе, то далѣе, а киты опускались на дно, показывая свои широкіе и горизонтальные хвосты. Промышленики, занимающіеся китовою ловлею, называютъ сей родъ китовъ Спермацетъ и узнаютъ ихъ единственно по выбрасываемымъ фонтанамъ, причисляя къ сему роду только тѣхъ, которые въ минуту пускаютъ фонтанъ два раза; другаго отличительнаго признака сей породы, промышленники намъ сказать не могли.
   Мы немедленно послали катеръ и два яла нарубить льду отъ отпавшихъ кусковъ. Для успѣшнѣйшей работы употреблены всѣ служители, ледъ подымали съ обоихъ бортовъ, рубили въ мелкіе куски въ чанѣ, (нарочно для сего каютѣ поставленномъ) такъ, чтобъ можно было насыпать бочки сквозь втулки, не разширяя оныхъ; гребныя суда безпрерывно подвозили ледъ и, послѣ каждой поѣздки, гребцы на каждомъ суднѣ перемѣнялись, дабы такимъ образомъ облегчить сію тяжелую, при холодѣ и мокротѣ производимую работу. По окончаніи дѣла, всѣмъ велѣно было переодѣться въ сухое платье, а для подкрѣпленія дано каждому по хорошему стакану горячаго пунша.
   Съ трехъ часовъ по полудни до десяти часовъ вечера, наполнили льдомъ 49ть бочекъ средней руки, всѣ котлы и кадки и нѣсколько мѣшковъ, для перваго употребленія.

27--28

   Всѣ бочки, набитыя льдомъ, разставлены были на ютѣ, шханцахъ, шхафутѣ и бакѣ, но ни одной не спускали въ трюмъ, или на палубу, дабы не произвести въ шлюпѣ холоднаго и сыраго воздуха, который произходитъ отъ растаянія льда. Наконецъ поднявъ гребныя суда, мы легли на О и шли симъ курсомъ до трехъ часовъ слѣдующаго утра, при небольшемъ дождѣ. Въ 9ть часовъ, съ перемѣною вѣтра, который задулъ отъ Сѣвера, выпадалъ мокрый снѣгъ; въ 11ть часовъ весь горизонтъ покрылся густою мрачностію; съ 8ми часовъ по полудни, дождь и мокрый снѣгъ продолжался до пяти часовъ слѣдующаго утра. Съ сего времени вѣтръ сдѣлался совершенно противный; дабы скорѣе достигнувъ благополучнаго вѣтра, идти къ Востоку, ибо по мѣрѣ отдаленія отъ большихъ широтъ, Западные вѣтры дуютъ свѣжѣе, мы поворотили къ Сѣверу. Въ 7мъ часовъ вѣтръ отъ Востока началъ крѣпчать, принудилъ насъ закрѣпить по два рифа у марселей и вскорѣ развело большое волненіе. При появленіи солнца намъ удалось опредѣлишь широту нашего мѣста 65°, 49', 39", долготу 9°, 42', 27", Восточную; склоненіе компаса найдено Западное 19°, 58'.
   Мокрый снѣгъ шелъ весь день; мы видѣли дымчатаго албатроса, пеструшку и нѣсколько полярныхъ бурныхъ птицъ. Къ ночи взяли фокъ и грошъ на гитовы, и приближились къ шлюпу Мирному. Въ полночь было полградуса морозу.

29

   29го Въ полночь крѣпкій вѣтръ смягчился, и отъ SO шла большая зыбь. Въ четыре часа утра, мы прибавили парусовъ, но по причинѣ большой противной зыби, не могли оныхъ нести много; къ полудню сдѣлался штиль; послѣ обѣда вѣтръ опять задулъ изъ NO четверти, въ 8мь часовъ вечера скрѣпчалъ и принудилъ опять взять по два рифа у марселей. Сего дня летали около насъ пеструшки и черныя морскія птицы, величиною съ снѣжную бурную птицу; не подлетали близко къ шлюпамъ и потому не возможно было ихъ хорошенько разсмотрѣть.
   Съ 9ти часовъ, выпадалъ густый снѣгъ, который мы безпрерывно принуждены выбрасывать лопатами, и за симъ снѣгомъ ничего не могли видѣть впередъ; я сдѣлалъ пушечными выстрѣлами сигналъ шлюпу Мирному, чтобъ онъ поворотилъ къ Сѣверу; шлюпъ Востокъ поворотилъ туда же; мы были увѣрены въ своей безопасности, ибо шли по тому направленію, гдѣ прежде не встрѣтили льдовъ.

30

   Волненіе было такъ велико, что принудило насъ спустишь брамъ-реи и брамъ-стеньги; вѣтръ ночью дулъ порывами со снѣгомъ, такъ что въ два часа утра, мы должны были взять у марселей послѣдніе рифы, а крюсель закрѣпить; качка была сильная; ртуть въ барометрѣ опустилась до 28, 25. Съ десяти часовъ утра, вѣтръ нѣсколько утихъ. Въ полдень было теплоты полградуса; въ весь день продолжались поперемѣнно пасмурность, дождь и снѣгъ. Морскіе птицы, какъ то Албатросы бѣлые, дымчатые, большія и малыя голубыя пеструшки, и черныя большія бурныя птицы, во множествѣ лѣтали около шлюповъ; намъ не удалось застрѣлить ни одной.
   Отъ волненія, разведеннаго дѣйствіемъ крѣпкаго восточнаго вѣтра, и отъ шедшей отъ NNW зыби, мы имѣли великую боковую и килевую качку; къ полудню вѣтръ отошелъ къ Югу; мы легли къ Востоку.
   Въ полдень въ широтѣ 64°, 26', 31", Южной, долготѣ 12°, 4', 15", Восточной, склоненіе компаса найдено Западное, 22°, 39', ходу было по шести миль въ часъ. Къ семи часамъ вечера, вѣтръ еще отошелъ чрезъ Югъ къ Западу, тогда я велѣлъ держать румбомъ ближе къ Югу, дабы перемѣняя долготу, быть нѣсколько въ большей широтѣ. Въ продолженіе сихъ сутокъ, солнце иногда показывалось и выпадалъ снѣгъ. Птицы лѣтали около насъ тѣже. Дабы воспользоваться вѣтромъ, я сдѣлалъ сигналъ шлюпу Мирному прибавить парусовъ; въ вечеру приподнялось на короткое время изъ воды морское животное, но скоро скрылось и намъ онаго разсмотрѣть не удалось; льду вовсе не видали.
   Мы продолжали курсъ на OTS, при томъ же, но слабомъ вѣтрѣ и темной ночи; шлюпы наши бросало съ боку на бокъ, и съ кормы на носъ; причиною сему были двѣ противные зыби шедшей отъ OSO и NWTW. Съ утра отдавъ рифы у марселей, прибавили парусовъ; въ полдень находились въ широтѣ 64°, 30'; 9': Южной; долготѣ 15°, 49', 46", Восточной.
   Сего дня Г. Демидовъ застрѣлилъ большую черную птицу, величиною съ албатроса малаго рода; по признакамъ, птица сія рода бурныхъ птицъ. Къ вечеру вѣтръ задулъ изъ NO четверти; мы продолжали курсъ лѣвымъ галсомъ въ SO четверть; въ сіе время, какъ и прежде случалось при NO вѣтрахъ, сдѣлалась пасмурность. Льду, по причинѣ удаленія нашего изъ большей широты, не видали, и полярныя бурныя птицы насъ оставили.
   Въ полночь морозу было полградуса. Вѣтръ задулъ совершенно противный. Мы уже успѣли довольно перемѣнить долготы къ Востоку, и потому я намѣренъ былъ вновь идти къ Югу, и испытать, далеко ли насъ допустятъ льды. Для сего продолжалъ курсъ въ бейдевиндъ лѣвымъ галсомъ; къ семи часамъ утра вѣтръ такъ усилился, что мы принуждены закрѣпить брамсели и взять у марселей по два рифа, а къ полудню взяли и остальные рифы. Тогда развело великое волненіе, пасмурность и выпадавшій снѣгъ становились такъ густы, что мы не могли видѣть далѣе 50ти сажень, и поворотили по вѣтру къ Сѣверу. Сію предосторожность я принялъ дабы не набѣжать на льдину или на неизвѣстный берегъ. Снѣгу на шлюпы и паруса выпадало много, веревки всѣ обледѣнели. Къ семи часамъ по полудни пасмурность и снѣгъ становились рѣже, тогда мы вновь, по вѣтру поворотили къ Югу. Скоро послѣ сего небо очистилось, но не на долго; опять покрылось облаками; ночь была темная, термометръ стоялъ на точкѣ замерзанія.

3

   По утру отдавъ по два рифа у марселей, мы продолжали идти къ Югу при томъ же свѣжемъ Восточномъ вѣтрѣ съ порывами, и не взирая на безпрерывный, и часто весьма густый снѣгъ.
   По утру въ широтѣ 65°, 45', увидѣли опять полярныхъ бурныхъ птицъ. Въ полдень находились въ широтѣ 66°, 00', 56" Южной, долготѣ 17°, 35 Восточной, склоненіе компаса было 22°, 59', Западное.
   Въ 10ть часовъ вечера пересѣкли въ третій разъ Южный полярный курсъ и убавили парусовъ, чтобъ дать возможность шлюпу Мирному догнать насъ; онъ отсталъ далеко. Въ сіи сутки льда не видали. Полярныя, голубыя и черныя бурныя птицы и пеструшки лѣтали около шлюповъ. Въ полночь было морозу четверть градуса.
   Погода продолжалась пасмурная; вѣтръ дулъ свѣжій съ порывами, развелъ великое волненіе; небо покрылось густыми облаками; снѣгъ шелъ густый, такъ что паруса, веревки и самые шлюпы онымъ были покрыты, и какъ временно снѣгъ шелъ мокрый, и превращался въ ледъ, то паруса и снасти были покрыты льдомъ.
   Въ полдень мы находились въ широтѣ по счисленію 67°, 16,' Южной, долготѣ 17°, 0', 45", Восточной; склоненіе компаса найдено 23°, 14,' Западное, при курсѣ къ Югу; морозу было полградуса въ самый полдень.
   Сего дня видѣли морскихъ птицъ, всѣхъ тѣхъ родовъ, которыя намъ попадались съ вступленія нашего въ Ледовитое море, кромѣ пенгвиновъ, коихъ уже давно не видали, вѣроятно по тому, что давно не встрѣчали льдовъ, служащихъ мѣстомъ отдохновенія для пенгвиновъ; два кита неподалеку отъ шлюповъ пускали фонтаны.

5

   Ночь была свѣтла; вскорѣ послѣ полуночи вѣтръ нѣсколько стихъ. Въ два часа мы прошли льдину, оставя оную вправѣ. Въ три часа утра отдали по рифу; волненіе было большое, шлюпы имѣли боковую и килевую качку. Съ девяти часовъ утра на Югѣ по горизонту показался яркій блескъ, признакъ сплошнаго льда. Къ полудню пасмурность и временно выпадавшій сухій снѣгъ прекратились; небо осталось покрыто облаками; морозу на открытомъ воздухѣ было два градуса.
   Предъ полднемъ усмотрѣнный съ салинга къ Югу ледъ, чрезъ часъ видѣнъ былъ съ баку, отдѣльными льдяными островами. Въ исходѣ третьяго часа, мы уже входили въ средину льдовъ; тогда волненіе примѣтно уменьшалось, и чѣмъ далѣе мы шли, тѣмъ ледъ становился чаще и чаще, наконецъ въ четверть четвертаго часа по полудни, увидѣли множество большихъ, плоскихъ, высокихъ льдяныхъ острововъ, затертыхъ плавающими мелкими льдами, и мѣстами одинъ на другомъ лежащими. Льды къ SSW примыкаются къ льду гористому, твердо стоящему; закраины онаго были перпендикулярны и образовали заливы, а поверхность возвышалась отлого къ Югу, на разстояніе, предѣловъ котораго мы не могли видѣть съ салинга. Между плавающимъ мелкимъ льдомъ усмотрѣли нѣсколько китовъ, въ разныхъ мѣстахъ пускающихъ фонтаны.
   Видя льдяные острова, поверхностью и краями сходные съ поверхностью и краями большаго вышеупомянутаго льда, предъ нами находящагося, мы заключили, что сіи льдяныя громады и всѣ подобные льды, отъ собственной своей тяжести, или другихъ физическихъ причинъ, отдѣлились отъ матераго берега, вѣтрами отнесенные, плаваютъ по пространству Ледовитаго Южнаго Океана; прочіе же островершинные льдяные острова, происходятъ отъ сихъ послѣднихъ. Когда буря, или другія причины, отторгаютъ отъ большихъ острововъ, нѣкоторыя части оныхъ, то сіи острова, потерявъ равновѣсіе, плаваютъ которымъ либо краемъ или угломъ къ верьху или низомъ въ верьхъ; отъ сего составляются разнообразные ихъ виды; мелкія плавающія льдины произошли изъ глыбъ, отдѣлившихся отъ сихъ острововъ, и отъ того подъ вѣтромъ каждаго льдянаго острова, видно не мало плавающихъ обломковъ льда.
   Около льдовъ мы застрѣлили нѣсколько бурныхъ птицъ, полярную, снѣжную, и погодовѣстника; сію послѣднюю можно встрѣтить во всѣхъ широтахъ. Мы видѣли одну курицу Эгмонской гавани, дымчатаго албатроса и множество голубыхъ бурныхъ птицъ.

6

   Послѣ полуночи, небо покрылось облаками, вѣтръ дулъ тихій SOTO, и отъ SO шла небольшая зыбь. Морозу было два съ половиною градуса.
   Въ четыре часа утра мы находились близко къ мелкимъ плавающимъ льдамъ. Я рѣшился между оными сколько можно подойти къ дальнимъ льдянымъ горамъ, дабы ихъ ближе разсмотрѣть. Мы безпрестанно перемѣняли направленіе курса, располагая такъ, чтобы избѣгать сильныхъ ударовъ отъ льда. Плавающій ледъ похожъ на застаивающійся въ заливахъ, т. е. плоской, толщиной отъ дюйма до четырехъ футъ и болѣе. Вода во кругъ густа и подернута саломъ, которое вѣтромъ сжимаемое производитъ начало льда; когда зыбь не доходила къ сему мѣсту, то при первомъ штилѣ поверхность воды превращается въ гладкой ледъ, а первый вѣтръ отъ Сѣвера, разведя волненіе, изломаетъ оный въ куски. Въ 6ть часовъ утра плавающіе льды становились такъ часты и крупны, что дальнѣйшее въ семъ мѣстѣ покушеніе къ Z, было невозможно, а на полторы мили по сему направленію видны были кучи льдовъ, одна на другую взгроможденныхъ. Далѣе представлялись льдяныя горы, подобныя вышеупомянутымъ, и вѣроятно, составляютъ продолженіе оныхъ. Мы тогда находились въ широтѣ Южной 69°. 6', 24". долготѣ 15°, 51', 45", Западной; лотомъ на глубинѣ 180ти саженъ не достали дна; морозу было 4°; поворотили по вѣтру и старались рулемъ править такъ, чтобъ избѣгнутъ ударовъ плавающаго льда. Дабы выдти изъ тѣснаго мѣста, легли къ Сѣверу; однакожъ при входѣ, равно при поворотѣ и выходѣ изъ льда, не избѣгнули, чтобъ плавающіе малые льды не попали подъ носъ и не коснулись борта; но какъ шлюпы шли покойно, то отъ сего большаго вреда не послѣдовало, кромѣ что сорвало нѣсколько шляпокъ съ мѣдныхъ обшивочныхъ гвоздей въ носовой части и около бархоута. Шлюпъ Мирный, находясь позади насъ, также поворотилъ обратно изъ льда. Когда ледъ сталъ рѣже, тогда мы привели шлюпы въ бейдевиндъ на правый галсъ на NOTO, при свѣжемъ брамсельномъ вѣтрѣ отъ SOTO.
   Въ вечеру на канунѣ, для опыта, могла ли морская соленая вода отъ бывшей тогда стужи замерзнуть, я почерпнулъ оной въ малый бакъ и повѣсилъ на штагъ; съ вечера было морозу 2°,8', въ полночь 2°, 6', въ шесть часовъ утра 4°, и вода замерзла. Когда ледъ сей вынули изъ бака и дали нѣсколько обтечь, то вода изъ онаго вышла свѣжая. Нѣтъ никакого сомнѣнія, что ледъ, нами встрѣченный въ широтѣ 69°, составился и увеличился на мѣстѣ отъ падающаго снѣга и отъ безпрестанной сырости, которыя ложась на льды, примерзаютъ и безпрерывнымъ симъ дѣйствіемъ составляютъ громады льдовъ.
   Ежели теперь, въ лѣтнее время, въ 69° широты, было морозу четыре градуса, вѣроятно, что когда солнце на долго перестаетъ согрѣвать сіи мѣста, тогда при большихъ морозахъ величина плавающихъ громадъ возрастаетъ сугубо. Сего дня солнце и не проглядывало, а потому, какъ и въ прошедшіе дни, мы не могли сдѣлать наблюденія; морозу въ полдень было 2,5 градуса.
   Послѣ обѣда пригласивъ къ себѣ Г. Лазарева, я объявилъ ему, что по предлежащему намъ дальнему плаванію къ островамъ Лорда Аукланда, я намѣренъ еще разъ идти къ Югу въ долготѣ Восточной 60° и потомъ для безопасности удалиться къ Сѣверу, дабы поспѣшить къ Аукландскимъ островамъ. Г. Лазаревъ донесъ мнѣ, что ежели плаваніе наше будетъ еще продолжаться, то онъ останется безъ дровъ. Съ нѣкотораго времени сей недостатокъ оказывался и на шлюпѣ Востокъ, и для того я принялъ надлежащія мѣры, чтобы не пришлось доставать дровъ изъ подъ водяныхъ или винныхъ бочекъ.
   Въ 8мь часовъ по полудни, проходя большой плоскій льдяный островъ на близкомъ разстояніи, остановились въ дрейфѣ; сдѣлали 10ть выстрѣловъ съ ядрами въ средину острова, но не могли отколоть потребнаго количества льда для наполненія бочекъ, и потому снялись съ дрейфа и пошли прежнимъ курсомъ. Въ вечеру Г. Лазаревъ и бывшіе съ нимъ два Офицера возвратились на шлюпъ Мирный.
   Вокругъ шлюповъ летало много разныхъ бурныхъ птицъ и плавало множество китовъ, пускающихъ фонтаны; въ близости къ льдамъ китовъ было еще больше.

7

   Въ полночь термометръ стоялъ на 1 3/4° ниже точки замерзанія; льды хотя были далеко отъ насъ, однакоже отсвѣчиваніе отъ оныхъ видѣли мы подобно зарѣ; изрѣдка выпадалъ снѣгъ. Въ 6ть часовъ утра, когда вѣтръ зашелъ отъ ONO, усмотря, что поворотомъ къ SO можно выиграть нѣсколько по долготѣ и тамъ вновь идти въ большую широту, я легъ на SO 27°. Въ 4 часа по полудни встрѣтили опять сплошные льды, изъ мелкихъ горизонтальныхъ льдинъ составившіеся; въ срединѣ ихъ затерто было семь большихъ ледяныхъ острововъ съ плоскою поверхностію. Съ салинга не было видно конца льдамъ къ Югу, что и принудило насъ поворотить на другой галсъ къ NO и вновь идти къ Сѣверу, дабы достигнуть Западныхъ вѣтровъ и какъ въ прошедшія плаванія, идти къ Востоку.
   При поворотѣ мы находились въ широтѣ 68°, 5' Южной, долготѣ 16°, 37', Восточной. Морозу было три градуса, ртуть въ барометрѣ стояла на 29°, 20. Вѣтръ дулъ постоянный отъ Востока.
   Сего дня, кромѣ снѣжныхъ и полярныхъ бурныхъ птицъ, лѣтало надъ шлюпами нѣсколько птицъ величиною съ горлицу. Клювъ и ноги у нихъ красные, хвостъ длинный, раздвоенный какъ у ласточекъ, крылья держатъ онѣ въ коленцахъ загнутыя и тѣмъ отличаются въ полетахъ отъ бурныхъ птицъ, лѣтаютъ очень высоко, кричатъ пронзительно и по большой части вертѣлись надъ вымпеломъ. Дабы узнать, къ какому роду принадлежатъ сіи птицы, мы желали застрѣлить хотя одну; послали матроза съ ружьемъ на салингъ, но къ сожалѣнію стрѣлецъ нашъ не попалъ ни въ одну. Мы встрѣтили подобныхъ птицъ около острова Южной Георгіи; въ теченіи дня видѣли одну курицу Эгмонской гавани и много китовъ, пускающихъ фонтаны. Вновь появившіяся птицы и курица Эгмонская, подаютъ поводъ къ заключенію, нѣтъ ли гдѣ поблизости сихъ мѣстъ берега, ибо перьвыхъ нигдѣ и никогда въ открытомъ морѣ мы не встрѣчали.
   Въ 8мь часовъ вечера, по причинѣ темноты закрѣпили брамсели и взяли у марселей по одному рифу. Въ полночь морозу было два съ половиною градуса; къ Югу надъ льдомъ видѣли отсвѣчиваніе. Слѣдующаго утра вновь прибавя парусовъ, продолжали курсъ на Сѣверъ, склоняясь къ Востоку, сколько позволялъ вѣтръ, тотъ же свѣжій. Всѣ Офицеры и служители обрадовались появленію снова солнца, котораго мы не видѣли семеро сутокъ; всѣ вышли на шканцы и бакъ, дабы такъ сказать насладиться лучами оживляющаго свѣтила.
   Въ полдень находились въ широтѣ 67°, 25', 05", Южной, долготѣ 19°, 2', 41", Восточной; склоненіе компаса изъ найденныхъ среднее было 24°, 44', Западное, при курсѣ на NNO; морозу одинъ градусъ.
   Въ послѣдніе три дня сырной недѣли, слѣдуя нашимъ Рускимъ обыкновеніямъ, я велѣлъ къ обѣду для служителей печь блины изъ муки, которую матрозы натолкли въ ступахъ изъ сарачинскаго пшена; въ сіи жъ три дни производили, сверхъ обыкновенной порціи, по стакану хорошаго пунша и пива, сдѣланнаго изъ эссенціи.
   Я почиталъ обязанностію, на обоихъ шлюпахъ по возможности исполнять все относящееся до обрядовъ вѣры и до обычаевъ нашихъ соотечественниковъ; въ каждый праздникъ всѣ одѣвались въ праздничное платье; въ торжественные дни, сверхъ обыкновенной порціи, производилась свѣжая свинина съ кислою капустой, пуншъ или грокъ и вино. Доставляя такимъ образомъ удовольствіе, я отвращалъ уныніе и скуку, которыя могли родиться въ толь продолжительное время; единообразія и опасности, когда льды, безпрерывный снѣгъ, туманы и слякоть были нашими спутниками. Кому неизвѣстно, что веселое расположеніе духа и удовольствіе подкрѣпляетъ здоровье, напротивъ скука и унылость раждаютъ лѣность и неопрятность, а отъ сего происходитъ цынготная болѣзнь.
   Около полудня вновь появились пеструшки и голубыя бурныя птицы, дымчатые и обыкновенные албатросы; нѣсколько китовъ пускали фонтаны. Насъ посѣтили и провели съ нами весь день Г. г. Лазаревъ, Купріяновъ, Новосильской и Галкинъ.

9

   Ночи были весьма темныя, шелъ великой снѣгъ, и вѣтръ усиливался, развелъ большое волненіе, такъ что къ двумъ часамъ пополудни, девятаго числа, мы принуждены взять всѣ рифы у марселей и спустить брамреи. Видѣли много китовъ и пѣгихъ морскихъ свиней, которыя стадами пересѣкали нашъ путь передъ носомъ шлюпа.
   Ртуть стояла на точкѣ замерзанія; отъ мокраго густаго снѣга всѣ веревки и паруса обледѣнели, на разсвѣтѣ юга вѣтръ смягчился; мы поставили всѣ паруса и пошли къ Востоку.
   По утру 10го въ широтѣ 65°, 44', Южной, долготѣ 23°, 18', Восточной, склоненіе компаса изъ найденныхъ среднее было 29°, 55", Западное.
   Въ 4 часа по полудни мы видѣли большія намъ еще неизвѣстныя птицы, у которыхъ голова и спина темнобурыя, крылья и брюхо бѣлое, величиною нѣсколько болѣе пеструшекъ.
   Вечеръ былъ свѣтлый, и потому не убавляя парусовъ, я приказалъ продолжать курсъ къ Востоку.

11

   Зыбь шла отъ NOTO, въ полдень мы находились въ широтѣ 65°, 12', 48", долготѣ 28°, 15', склоненіе компаса среднее изъ найденныхъ 32°, 11', Западное, теплоты два градуса.
   До двухъ часовъ по полудни погода была прекрасная, а съ сего времени вѣтръ перешелъ къ WSW; желая воспользоваться таковою перемѣною, я сдѣлалъ шлюпу Мирному сигналъ прибавить парусовъ. Около насъ лѣтали черныя птицы величиною съ голубя, которыхъ мы также встрѣчали при льдахъ, проходя Южные Сандвичевы острова; одну изъ сихъ птицъ Г. Лазаревъ подстрѣлилъ; перья ея темнобурыя, близки къ черному, кл въ и лапы бѣлыя, по всѣмъ признакамъ принадлежитъ къ роду бурныхъ птицъ; я буду называть ихъ, какъ до сего времени называлъ, малыми черными бурными птицами. Мы видѣли также тѣхъ птицъ, которыхъ встрѣтили на канунѣ. Полагалъ, что онѣ живутъ на малыхъ островахъ отъ Доброй Надежды къ Югу лежащихъ; тѣ и другія рѣдко приближаются на такое разстояніе, чтобъ можно было застрѣлить. Мы еще видѣли малыхъ голубыхъ бурныхъ птицъ и двухъ албатросовъ.
   Къ вечеру вѣтръ свѣжелъ и выпадалъ снѣгъ; у форъ-марселя взяли послѣдній рифъ, чтобы не уйти отъ шлюпа Мирнаго, и для безопасности во время ночи, которая была темна и только временно прояснивало.

12

   Въ полночь отдали марсели на эзельгофьъ, ходу было шесть узловъ. Шлюпъ Мирный не ранѣе 4хъ часовъ утра насъ догналъ; тогда отдали у гротъ-марселя два, а у форъ-марселя и крюселя по одному рифу. Зыбь, шедшая отъ NOTO, производила килевую качку. Въ 7 часовъ, усмотрѣли на траверзѣ къ Югу, Ледяный островъ, мимо котораго вскорѣ прошли.
   Имѣя благопріятствующій вѣтръ для плаванія къ Востоку и не встрѣчая льдовъ, я приказалъ опять держать на Юго-Востокъ, дабы достигнуть большей широты и долготы, и на пути узнать, въ такомъ ли положеніи льды, въ какомъ были во время плаванія Капитана Кука, за 47 лѣтъ предъ симъ. Въ 1773 году Генваря 6/17, сей великій мореплаватель, въ долготѣ 39°, 35', Восточной, находился въ широтѣ 67°, 15', Южной, гдѣ встрѣтя непроходимые льды, пошелъ обратно въ меньшія широты, и не простиралъ плаванія далѣе къ Югу.
   Въ продолженіе дня мы шли по 8ми миль въ часъ, при свѣжемъ съ порывами вѣтрѣ отъ SW, и большомъ волненіи; небо было покрыто снѣжными облаками, временно выпадалъ снѣгъ и градъ; около насъ лѣтали голубыя малыя и большія бурныя птицы стадами, нѣсколько дымчатыхъ албатросовъ и одна курица Эгмонской гавани.
   Въ 8 часовъ вечера, по причинѣ крайне темной ночи, мы взяли всѣ рифы у марселей; я опасался встрѣтить льды, такъ что невозможно бы было оныхъ разсмотрѣть. Въ половинѣ двѣнадцатаго часа, сдѣлалъ сигналъ шлюпу Мирному, привесть въ бейдевиндъ на правый галсъ, дабы до разсвѣта не идти впередъ. Морозу было 3 градуса.

13

   Въ полночь увидѣли къ SW на горизонтѣ, небольшой свѣтъ, на зарю похожій и простирающіяся почти на пять градусовъ; когда мы держали на Югъ, свѣтъ сей возвышался. Я полагалъ, что происходитъ отъ большой льдины, однакожъ когда начало разсвѣтать, свѣтъ блѣднѣлъ и при восхожденіи солнца, на семъ мѣстѣ были бѣлыя весьма густыя облака, а льду не видно. Подобнаго явленія до сего времени мы не встрѣчали.
   Въ половинѣ третьяго часа, при разсвѣтѣ оба шлюпа снялись съ дрейфа и прибавя парусовъ, продолжали прежній курсъ на SO, при томъ же, но не столь сильномъ вѣтрѣ, волненіи отъ Запада и выпадающемъ небольшомъ снѣгѣ, который къ 7ми часамъ утра прекратился. Мы находились въ широтѣ 66°, 59', Южной, долготѣ 37°, 38', Восточной, склоненіе компаса найдено 35° 33', Западное.
   Въ полдень широта мѣста нашего была 66°, 53', 17", Южная, долгота 38°, 12', 20", Восточная. Хотя солнце часто показывалось изъ-за облаковъ, но морозу было въ полдень два, а въ шесть часовъ по полудни три съ половиною градуса. Въ двое сутокъ теченіемъ насъ снесло на NO 26°, 19 миль.
   Съ полудня перемѣнный тихій вѣтръ отъ Юга и Юго-Востока съ густымъ снѣгомъ продолжался до девяти часовъ вечера, тогда вѣтръ вновь задулъ изъ SW четверти и я на ночь взялъ курсъ къ O. Шлюпъ Мирный былъ въ кильватерѣ у Востока.
   Въ продолженіе дня мы видѣли множество китовъ, пускающихъ фонтаны, дымчатыхъ албатросовъ, полярныхъ и малыхъ черныхъ бурныхъ птицъ, также нѣсколько изъ тѣхъ птицъ, которыхъ встрѣтили 7го числа. Птицы сіи величиною съ горлицу, имѣютъ носъ красный, шилообразный, верхъ головы и шеи черный, отъ носика до глазъ перья съ просѣдинами, всѣ другія свѣтло-дымчатаго цвѣта, только низъ шеи и крыльевъ нѣсколько побѣлѣе, хвостъ весь бѣлый раздвоенный вилообразно; когда крылья сложены, тогда большія плавильныя перья продолжаются длиннѣе хвоста на полтора дюйма. Ноги короткія съ тремя пальцами и острыми когтями, пальцы соединены перепонкою, какъ у всѣхъ водяныхъ птицъ, сверхъ сего на каждой ногѣ съ зади по шпорѣ. Когда лѣтаютъ, всегда кричатъ на подобіе куликовъ; имѣя длинныя крылья, загнутыя подъ тупыми углами, машутъ оными отлично отъ всѣхъ прочихъ морскихъ птицъ, которыя держатъ крылья, вытянутыя почти въ прямую линію, и оными непримѣтно и плавно дѣйствуютъ. Птицы сіи по всѣмъ признакамъ принадлежатъ къ роду такъ называемыхъ морскихъ ласточекъ (Sterna). Я уже выше сказалъ, что подобныхъ птицъ никогда въ открытомъ морѣ въ отдаленности отъ береговъ не встрѣчалъ. Ежели бы они могли держаться около льдовъ, мы бы и прежде и послѣ ихъ много встрѣтили, и потому я полагаю, что непремѣнно по близости сего мѣста долженъ быть берегъ; самые же близкіе и извѣстные острова Принца Эгмонта, Ова Пустые и земля Квергеленъ, находились отъ насъ въ 1200 миляхъ къ Сѣверу. По таковому разстоянію невозможно предполагать, что птицы залетѣли съ упомянутыхъ береговъ. Говоря о семъ, я долженъ также замѣтить, что чѣмъ болѣе мы шли въ большія широты къ сплошнымъ льдамъ, тѣмъ болѣе встрѣчали китовъ, такъ что наконецъ умножающееся появленіе оныхъ предвѣщало намъ близость льдовъ.
   14го ночь была темная, къ Югу по горизонту большой блескъ, морозу 4 градуса. Въ сіе время мы пересѣкли путь Капитана Кука. Видимый яркій блескъ къ Югу, служилъ достовѣрнымъ доказательствомъ, что и нынѣ множество льду въ томъ мѣстѣ, откуда Капитанъ Кукъ 6/17 Генваря 177З года возвратился въ меньшія широты; онъ тогда здѣсь встрѣтилъ обширный сплошный ледъ, составившійся изъ плавающихъ, одинъ на другой накинутыхъ кусковъ. вѣроятно, что въ продолженіе протекшаго почти полвѣка, съ сими льдами послѣдовали отъ непогодъ разныя перемѣны; нѣкоторые льды изчезли, а другіе вновь возросли; но по тѣмъ же самымъ причинамъ, по которымъ Кукъ встрѣтилъ непроходимые льды, мѣсто сіе (отъ насъ въ 50ти миляхъ къ Югу находившееся) и нынѣ покрыто множествомъ льдовъ.
   Въ четверть третьяго часа начало разсвѣтать, мы прибавили парусовъ; когда совсѣмъ разсвѣло, въ виду насъ къ SO нащитали до 10ти ледяныхъ острововъ и много плавающихъ небольшихъ льдинъ.
   По утру въ широтѣ 66°, 49', 5", Южной, долготѣ 41°, 26', Восточной, найдено склоненіе компаса 40°, 13', Западное. Капитанъ Кукъ на семъ мѣстѣ опредѣлилъ склоненіе 29°, 30'; изъ сего видно, что оно въ продолженіе протекшихъ 47ми лѣтъ прибавилось на 10°, 43', къ Западу.
   Отъ полуночи до 9ти часовъ утра, имѣли маловѣтріе между S и O и штиль, послѣ чего насталъ тихій вѣтръ между N и O; я взялъ курсъ на SO, 60°.
   Предъ полуднемъ проходя близко небольшой льдины, мы остановились въ дрейфѣ, спустили два яла и послали за льдомъ. Находились тогда въ широтѣ 66°, 52', 55", Южной, долготѣ 40°, 55', 36", Восточной.
   Хотя по причинѣ сильнаго буруна отъ N и зыби, затруднительно было колоть ледъ, однакоже когда онаго намъ привезли, я опять отправилъ ялы, но только что они достигли льдины, вѣтръ перешелъ къ О, началъ дуть шквалами и покрывалъ горизонтъ туманомъ, а потому сдѣланъ сигналъ яламъ возвратиться; они тотчасъ прибыли и подняты на шлюпъ.
   Когда съ Востока суда отвалили, въ тоже время и съ шлюпа Мирнаго два гребныя судна пристали къ льдинѣ, и набрали льду; но какъ онъ былъ дряблой, то по доставленіи на шлюпъ, оказался напитанъ морскою водою, и Г. Лазаревъ велѣлъ выбросить за бортъ.
   Вѣтръ болѣе и болѣе усиливался съ туманомъ и мокрымъ снѣгомъ. Къ 7ми часамъ до полудни мы принуждены взять остальныя рифы у марселей, спустить брамъ-реи и брамъ-стеньги. Морозу было два градуса. Весь такелажъ, паруса и самые шлюпы обледѣнели, мы не успѣвали очищать снѣгъ съ бѣгучихъ веревокъ и съ палубы. При такомъ сильномъ вѣтрѣ, густомъ туманѣ и снѣгѣ, весьма опасно было находишься среди ледяныхъ острововъ.
   Мы шли на NW 20°, неся мало парусовъ, дабы къ ночи выдти изъ видимой опасности. Волненіе было великое; темноту умножалъ туманъ и густый снѣгъ, отъ которыхъ зрѣніе могло простираться на самое малое разстояніе; на пути нашемъ были ледяные острова. Къ великому счастію въ десятомъ часу вечера, вѣтръ уменьшился, но въ продолженіи ночи выпадалъ, такой густой мокрый снѣгъ, что покрывалъ паруса и такелажъ, падая, ко всему примерзалъ, съ трудомъ едва успѣвали отъ онаго очищаться.

15

   Перемѣнный со всѣхъ сторонъ вѣтръ, при пасмурной погодѣ, съ мокрымъ снѣгомъ, сдѣлался противный, крѣпкій отъ Востока. Шлюпы терпѣли ужасную, вредную качку, ибо огромная зыбь шла отъ WSW, встрѣчаясь и соединяясь съ волненіемъ, разведеннымъ отъ Востока, возвышалась ужаснымъ образомъ остроконечными вершинами, съ коихъ вѣтръ срывалъ кипящую сѣдую пѣну и носилъ оную по воздуху. Сіе волненіе вредно судамъ, ибо бока отъ противныхъ силъ и неуступчивости съ обѣихъ сторонъ, близки къ отвѣсному положенію. Судно, возходя на таковую волну, съ одной стороны встрѣчаетъ великое количество воды, въ то время, когда съ другой тѣмъ же волненіемъ изрыта пропасть, въ которую судно стремится упасть бокомъ.
   Въ продолженіе сей непріятной ночи, шлюпы взаимно не видали созженныхъ фальшфейеровъ, не слыхали выстрѣловъ изъ пушекъ.
   До трехъ часовъ, вѣтръ былъ перемѣнный, морозу полтора градуса, ртуть въ барометрѣ стояла на 28, 80. Полагая, что шлюпъ Мирный, какъ обыкновенно отсталъ и находился позади насъ, я поворотилъ съ полуночи чрезъ фордвиндъ, чтобъ къ разсвѣту соединиться. Намъ обоимъ разлука была бы затруднительна, ибо по предписаніямъ, которые даны отъ меня Г. Лазареву, надлежало искать другъ друга три дня, на томъ мѣстѣ, гдѣ разлука послѣдовала, чрезъ что каждый изъ насъ потерялъ бы три дня, находясь въ опасности между льдами при пасмурности, крѣпкомъ вѣтрѣ и безпрестанномъ снѣгѣ; къ общей радости мы скоро увидѣли нашего сопутника, сблизились и пошли къ Сѣверу.
   Хотя здоровье Офицеровъ и служителей было въ самомъ лучшемъ состояніи и позволяло продолжать покушенія къ Югу, но какъ до порта Жаксона, ближайшей гавани, въ которой я могъ запастись дровами, водою и прочими свѣжими съѣстными припасами, оставалось еще по долготѣ 120°, и по широтѣ 31°, т. е. по кратчайшему пути надлежало идти 5,000 миль, при томъ же плаваніе наше отъ Ріо-Жанейро продолжалось уже тринадцатую недѣлю; погоды по наступающему позднему времени стояли бурныя, морозу, въ широтѣ около 67°, было 4°; по всѣмъ симъ обстоятельствамъ, я счелъ полезнымъ, выдти изъ большихъ Южныхъ широтъ, гдѣ всегда встрѣчалъ Восточные противные вѣтры, и обратиться къ Сѣверу до той параллели, гдѣ встрѣчу первый попутный вѣтръ, и при семъ. вѣтрѣ идти къ Востоку до долготы 90°, Восточной, и широты 61°, Южной. При таковомъ расположеніи я имѣлъ въ виду обозрѣть ту часть Ледовитаго Океана, въ которой никто еще не бывалъ. Капитанъ Кукъ предоставилъ сіе будущимъ мореплавателямъ, а самъ направилъ путь въ меньшія широты, для отысканія земли, въ недавнемъ времени обрѣтенной Французскимъ Капитаномъ Квергеленомъ {Г. Квергеленъ, начальствуя судами Фортуною и Толстымъ брюхомъ, отправился отъ острова Маврикія или Ильде-Франса въ исходѣ 1771 года. Генваря 31 числа 1772 года, увидѣлъ два острова и назвалъ Фортуною, а на другой день еще островъ, который по виду наименовалъ Круглымъ, тогда-же усмотрѣлъ еще берегъ; который назвалъ землею Квергелена, (la Tere de Kerguelin).}, которую многіе почитали мысомъ Южной матерой земли.
   Когда совершенно разсвѣло, тогда на горизонтѣ не видно было льда, а шлюпъ Мирный представился глазамъ нашимъ въ обыкновенномъ зимнемъ видѣ, т. е. покрытый снѣгомъ.
   Къ полудню вѣтръ нѣсколько стихъ, у марселей отдали рифы; по причинѣ пасмурности не могли сдѣлать наблюденія въ полдень. Въ 4 часа по полудни увидѣли къ OSO двѣ льдины въ дальнемъ разстояніи.

16

   Ночь была темная, морозу полъ-градуса и штиль; жестокая качка отъ двухъ зыбей продолжалась. Отъ полуночи до утра выпало много снѣгу.
   Въ полдень морозу было два градуса. широта мѣста нашего оказалась 65°, 48', 31", Южная, долгота 41°, 44', 19", Восточная. Склоненіе компаса 40°, 35'.
   Вѣтръ перешелъ къ Сѣверу и дулъ тихо. Мы держали къ О, впереди увидѣли большую высокую льдину; подошедъ къ оной въ 5 часовъ, легли въ дрейфъ, произвели изъ пушекъ пальбу съ ядрами въ льдину, но за качкою худо попадали. Однакожъ по другую сторону нашли нѣсколько кусковъ льда, которые и привезли на шлюпъ, а между тѣмъ шлюпъ Мирный, далеко позади отставшій, насъ догналъ.
   Сей ледяный островъ имѣлъ въ вышину болѣе 150ти фунтовъ. Когда мы близко проходили, у насъ всѣ паруса обезвѣтрились. Островъ былъ въ половину перевернувшійся, ибо часть, которая находилась въ водѣ, была сверхъ воды, какъ изъ цвѣта льда видно; буруномъ обмытая часть была синевата; на большихъ выдавшихся подъ водою ледяныхъ мысахъ, ходилъ бурунъ зеленоватаго цвѣта.
   Между тѣмъ, какъ набирали ледъ, Гну Завадовскому удалось застрѣлишь пенгвина, который нырялъ около шлюпа, вѣсомъ оказался въ 13 фунтовъ, принадлежалъ къ породѣ малыхъ, или простыхъ пенгвиновъ, тѣхъ самыхъ, которыхъ ловили со льдовъ. Мы давно уже не встрѣчали сихъ птицъ и не знали, чему отнести появленіе пенгвина: близости ли берега, или что попавшійся намъ, отсталъ далеко отъ стада; а такого льда, на который имъ удобно взлѣзать, по близости не было. Въ 10 часовъ вечера, подняли гребныя суда, и легли къ Сѣверу при вѣтрѣ противномъ отъ ONO.

17

   Въ полдень 17го, находились въ широтѣ 65°, 5', 20", Южной, долготѣ 11°, 21', 34", Восточной. Склоненіе компаса было 38°, 9', Западное.

18

   Почти въ продолженіи сутокъ выпадалъ снѣгъ при пасмурности. Мы шли прежнимъ курсомъ къ Сѣверу до 4хъ часовъ утра 18го, тогда, дабы отдалиться отъ пути Капитана Кука, которымъ держались противъ воли по причинѣ противнаго Восточнаго вѣтра, поворотили на SOTS, но симъ курсомъ шли только до полудня; вѣтръ сдѣлался весьма крѣпкій, почему для безопасности опять поворотили къ Сѣверу. Вскорѣ наступила буря съ густою мрачностію и снѣгомъ; мы остались подъ штормовыми стакселями. Развело великое волненіе, вѣтръ несъ снѣгъ и брызги водъ, которые, упадая на паруса и снасти, тотчасъ замерзали, и веревки были покрыты льдомъ болѣе дюйма въ толщину. Шлюпъ Мирный находился далеко на вѣтрѣ, а къ 5ти часамъ по полудни, поднесло его близко. Г. Лазаревъ, полагая, что мы были подъ вѣтромъ, и за густою мрачностью его не видимъ, выпалилъ изъ 4хъ пушекъ и сдѣлалъ весьма хорошо, ибо мы дѣйствительно худо его видѣли. Намъ смотрѣть на вѣтръ было затруднительно, по причинѣ весьма рѣзкаго вѣтра, имѣя три четверти градуса мороза, при густомъ снѣгѣ и при брызгахъ, которыми заслѣпляло глаза.
   По сей причинѣ я спустился въ бакштагъ и отошелъ на такое разстояніе, чтобъ быть въ безопасности на всю ночь. Шлюпъ Мирный скоро скрылся. Едва успѣли привести къ вѣтру, какъ закричали съ бака: предо носомъ, нѣсколько подъ вѣтромъ, льдяной островъ; я приказалъ положить руль на бортъ, но медленное дѣйствіе руля увеличило ужасъ. Погода при густомъ снѣгѣ была такъ бурна и пасмурна, что ежели бы и въ самомъ дѣлѣ встрѣтили льдины, то не прежде бы оную увидѣли, какъ на разстояніи 3/4 кабельтова. Пришедъ съ Офицерами на бакъ, и съ тщаніемъ разсматривая во всѣ стороны, мы всѣ ничего не видали, и потомъ заключили, что часовой, поставленный смотрѣть впередъ, видѣлъ токмо въ густой мрачности, пѣнящуюся вершину разрушающейся волны, а какъ у людей боязливыхъ глаза велики и невѣрны, то онъ и почелъ сію волну за льдяный островъ. Совершенно увѣрясь, что льда нѣтъ, или ежели и есть, то за пасмурностію не видѣнъ, я приказалъ снова привести къ вѣтру.
   Впрочемъ сей случай представилъ намъ живо всю опасность, какой мы подвергались: неведеніе о льдахъ, буря, море изрытое глубокими ямами, величайшія подымающіяся волны, густая мрачность и таковой же снѣгъ, которыя скрывали все отъ глазъ нашихъ, и въ сіе время наступила ночь; бояться было стыдно, а самый твердый человѣкъ внутренно повторялъ: Боже, спаси!
   Къ ночи прибавили вездѣ, гдѣ было нужно, часовыхъ, и велѣли о малѣйшемъ призракѣ доносишь вахтенному.

19

   Въ 8 часовъ утра, когда на короткое время пасмурность прекратилась, къ общей радости нигдѣ льда не было видно. Шлюпъ Мирный находился отъ насъ на NO 60°, подъ зарифленными штормовыми стакселями. Тогда же мы примѣтили нѣсколько летающихъ полярныхъ бурныхъ птицъ, которыхъ еще не встрѣчали къ Сѣверу отъ полярнаго крута; вѣроятно, сіи птицы силою бури извлечены изъ мѣста, природою для нихъ предназначеннаго.

20

   При пасмурности и густомъ снѣгѣ, буря свирѣпствовала, и прекратилась не прежде 4хъ часовъ утра 20го числа; но мокрый снѣгъ продолжался.
   Въ пять часовъ мы поставили фокъ, а въ девять марсели всѣми рифами зарифленные. Въ 10 часовъ увидѣли опять шлюпъ Мирный. Въ самый полдень на короткое время появилось солнце. широта нашего мѣста оказалась 63°, 20', 44", Южная, долгота 40°, 18', 50", Восточная.
   Сего утра мы приведены въ недоумѣніе, увидя въ морѣ, недалеко на вѣтрѣ, двѣ дощечки, похожія на обшивку ялика. Какъ онѣ были довольно новы, еще не обросли мхомъ и ракушками, то мы заключили, что у шлюпа Мирнаго разбило волненіемъ яликъ, или кто нибудь изъ Европейцовъ недавно потерпѣлъ кораблекрушеніе въ сихъ широтахъ, ибо отъ теченія, равно и отъ волненія, не могли бы сіи дощечки въ такую большую широту доплыть иначе, какъ обросшія мхомъ, ракушками и разными морскими слизями. При семъ явленіи мы дѣлали другъ другу вопросы, неужели кто нибудь кромѣ нашихъ двухъ шлюповъ, здѣсь еще простираетъ плаваніе? Въ вечеру все сіе объяснилось; усмотрѣли, что доски сіи были оторваны отъ нашего шлюпа внизу у подвѣтреной шхафутной сѣтки.
   Здѣсь читатель конечно замѣтитъ, что многіе путешественники, при встрѣчѣ какихъ либо обстоятельствъ, болѣе или менѣе важныхъ, не зная точной онымъ причины, дѣлаютъ часто неосновательныя заключенія, подобно какъ съ нами случилось.
   Въ продолженіе минувшей бури, мы весьма мало видѣли морскихъ птицъ; съ шлюпа Мирнаго усмотрѣли одного пенгвина и кита пускающаго фонтаны.

21

   Ночь была лунная, звѣзды блистали, морозу одинъ градусъ; въ 4 часа утра разсвѣло; вѣтръ постепенно затихалъ и отходилъ къ SWTW; я взялъ курсъ прямо на Востокъ, въ намѣреніи идти симъ направленіемъ, доколѣ не встрѣчу какихъ либо непреодолимыхъ препятствій.
   Мы находились въ широтѣ 62° 44', 47", Южной, долготѣ 41°, 31', 5", Восточной; въ сей широтѣ я надѣялся воспользоваться благополучнымъ вѣтромъ; ибо въ среднихъ Южныхъ широтахъ господствуютъ западные вѣтры.
   Отъ долговременныхъ безпрерывно сырыхъ и холодныхъ погодъ, снѣга, слякоти, пасмурности и бурь, сырость распространилась въ шлюпѣ повсюду; хорошая погода была для насъ необходима. Чтобы предупредить дурныя отъ таковыхъ обстоятельствъ послѣдствія, я приказалъ развести въ печкахъ огонь, для просушки въ палубахъ, гдѣ жили нижніе чины, а Офицерскія каюты просушивали калеными ядрами. Во время сильной бури, употреблять сію мѣру для отвращенія сырости было бы опасно.
   Поднявъ брамъ-стенги и брамъ-реи на мѣста, отдали у марселей по одному рифу. Парусовъ не могли болѣе нести по причинѣ продолжавшейся послѣ бури, великой зыби, и потому что шлюпъ Мирный отставалъ.
   Въ широтѣ 62°, 50', Южной, долготѣ 42° 5', Восточной, опредѣлили склоненіе компаса 39° 2' Западное.
   Въ 10 часовъ вечера прошли вблизи льдянаго острова, который усмотрѣли уже передъ носомъ шлюпа. Ежели бы ночь была не лунная, тогда который нибудь изъ шлюповъ не избѣжалъ бы несчастнаго приключенія. Шлюпъ Мирный былъ въ сторонѣ къ Сѣверу.
   Въ продолженіе дня, временно выпадалъ снѣгъ и мы видѣли нѣсколько китовъ, дымчатыхъ албатросовъ, одну бѣлую и много голубыхъ и черныхъ бурныхъ птицъ, также пеструшекъ.

22

   При свѣжемъ вѣтрѣ отъ STW продолжали курсъ на Востокъ. Ночью иногда изъ-за облаковъ, въ отраду намъ, выглядывала луна; ходу было по 7ми узловъ въ часъ; въ ночную трубу безпрерывно смотрѣли съ баку впередъ, дабы не набѣжать на льдину. Шлюпъ Мирный былъ въ кильватерѣ.
   Въ продолженіе сутокъ временно находили порывы вѣтра, снѣжныя тучи и шелъ крупный градъ.

23

   Въ полночь морозу было одинъ градусъ. Мы шли при томъ же вѣтрѣ, подъ одними зарифленными марселями по 7ми миль въ часъ. Я съ нетерпѣніемъ ожидалъ разсвѣта, ибо желалъ воспользоваться благополучнымъ вѣтромъ и скорѣе достигнуть Новой Голландіи, что было необходимо нужно для здоровья служителей.
   Къ полудню солнце выглянуло изъ за облаковъ; мы опредѣлили широту 62°, 27', 58" Южную, долготу 52°, 26', 41" Восточную. Находясь въ той-же широтѣ, но при долготѣ 53°, 12', нашли склоненіе компаса 44°, 4', 5", Западное.
   Въ продолженіи дня прошли мимо семи льдяныхъ острововъ, около которыхъ подъ вѣтромъ грудами плавали льды, вѣроятно силою прошедшей бури отторгнутые отъ острововъ.
   Шлюпъ Мирный днемъ отъ насъ держался къ Сѣверу въ разстояніи 4хъ миль, а къ ночи, по обыкновенію, входилъ въ кильватеръ, дабы не разойтись.

24

   Въ полночь морозу было одинъ градусъ. Небо покрылось облаками, изъ коихъ временно свѣтила луна; ходу было не болѣе 4хъ миль въ часъ.
   Съ трехъ часовъ утра вѣтръ отъ SW перешелъ къ Западу и засвѣжелъ, а въ 5мъ часу задулъ отъ Сѣвера. Горизонтъ покрылся пасмурностію и выпадалъ густый снѣгъ.
   По причинѣ темноты мы не могли видѣть далеко, и потому остались подъ одними марселями, обезвѣтривъ крюйсель; чтобъ имѣть менѣе хода.
   При разсвѣтѣ, за пасмурностію и густымъ снѣгомъ, не видали шлюпа Мирнаго; я приказалъ каждые полчаса стрѣлять изъ пушки; послѣдніе выстрѣлы были съ ядрами; однакожъ на Мирномъ оныхъ не слыхали. Въ 7 часовъ, когда на короткое время снѣгъ прекратился, мы увидѣли своего сопутника впереди, онъ пробѣжалъ мимо насъ, когда мы для него убавляли парусовъ.
   Въ три часа по полудни, Г. Лазаревъ увѣдомилъ меня чрезъ телеграфъ, что видѣлъ въ полдень урила, который поднялся съ воды и полетѣлъ къ Западу; мы тогда находились въ широтѣ 62°, 32', Южной, долготѣ 57°, 41', 17", Восточной, а въ 10 часовъ вечера слышали крикъ пенгвина. То и другое можетъ быть доказательствомъ близости берега, особенно первое; ибо урилъ, по тяжелому своему полету, не отлетаетъ такъ далеко въ морѣ. Ближайшій, извѣстный островъ Квергелена, находился отъ насъ на 800 миль къ Сѣверу. Такое разстояніе, я почитаю слишкомъ велико для перелета прибрежной птицы; развѣ крѣпкими Сѣверными вѣтрами отнесенная отъ острова Квергелена, блуждаетъ по морю.
   Въ продолженіи всего дня, вѣтръ дулъ свѣжій, при пасмурности и мокромъ густомъ снѣгѣ. Мы имѣли ходу по 8ми узловъ въ часъ. Хотя предѣлы нашего зрѣнія, по причинѣ пасмурности и снѣга, весьма были стѣснены, однакоже до полудня мы видѣли и прошли мимо трех алее пяти миль вперед и во все стороны. Лейтенант Лазарев застрелил белого альбатроса и поднял на шлюп. Альбатрос был весом в 31 фунт, величиною от конца одного крыла до конца другого 10 футов и 7 дюймов.
   7 декабря. Ночью море было наполнено светящимися червями и множеством китов, из коих два подле самого шлюпа пускали фонтаны. В 5 часов утра ветр утих и несколько спустя задул противный от SSW; мы легли к SO. В десять часов удалось штаб-лекарю Берху застрелить одну из летавших около шлюпа бурных птиц, для поднятия коей положили грот-марсель на стеньгу62 и спустили шлюпку. Длина сей птицы, от конца носа до конца хвоста, один фут шесть дюймов; верхняя часть клюва загнута вниз остриём; ноздря только одна, разделяется тонкою перпендикулярною перепонкою; верхняя часть головы, спина, крылья и хвост бурые, а брюхо и нижняя часть шеи белые, ноги короткие с тремя пальцами, которые между собой соединены перепонкою, и имеют на концах когти, а сзади шпоры. Когда птицу привязали лаглинем за ногу и пустили на воду с кормы, тогда другие бурные птицы собрались вокруг и, казалось, сожалеют об её жребии; в короткое время их застрелено десять, потом шлюпку подняли, и наполнили паруса.
   8 полдень находились в широте 44° 46' 30" южной, долготе 41° 16' 49" западной. Течение было в продолжение двух суток девять миль; ветр дул от юга противный, а от SW шла большая зыбь; ртуть в барометре стояла на 29,47; в 3 часа сделалась погода пасмурная с дождём; вскоре нашедший шквал от SSO принудил нас взять все рифы у марселей и спустить брам-реи и брам-стеньги. Подняли из воды растение двух родов. Первого рода, Gorgonia, имеет стебель длиною в один фут, толщиною в диаметре 1 1/2 дюйма; перерезав оный ножом, заметили, что внутренность оного походит на роговое вещество; от стебля расширяется во множестве наподобие опахал, ветви разной величины и толщины, все цилиндрические, в середине пустые, цвет имеют грязносветлозелёный; всё сие растение простирается на 7 футов. На втором, от кудрявого корня, растут прямо гибкие длинные в две линии толщиною стволы; листья их длиною в два фута, плоские, волнистые, зубчатые, происходят из веретенообразных пустых ветвей; трава сия различной длины; мы нередко раскладывали ее во всю длину шканец и юта, т. е. на 70 футов английских, цветом грязножёлто-зеленоватая, и подобно всем плавающим на поверхности моря травам, служит убежищем ракушек.
   8 декабря. В 7 часов утра ветр перешёл к SSW; мы поворотили по ветру; к полудню ещё отошёл и мы легли на StO; широта нашего места была 44° 36' 43" южная, долгота 42° 51' 02" западная, течение снесло нас на NW 55°, 27 миль. Около пяти часов пополудни пересекли параллель 45°, на которой полагают, что мореплавателем Ла-Рошем обретён остров Гранде. Тогда погода была ясная, мы могли видеть далеко, однакоже имели равную участь с Лаперузом, Ванкувером и Колнетом, которые в разные времена и в разных местах по сей параллели тщетно искали сей остров, о коем в хронологической истории Бурнея, в III части, на стр. 397 сказано следующее: "мореплаватель Ла-Рош, обходя мыс Горн на возвратном пути из Южного Океана, по ошибке в счислении был подвержен опасности, и простирая плавание в позднее время года, в апреле месяце (который соответствует октябрю в северном полушарии), увидел берег, покрытый льдом и снегом; найдя глубину 20, 30 и 40 сажен, остановился на якоре. Когда погода прояснилась, усмотрел, что стоит близ гор, покрытых снегом, у мыса простирающегося к SO. Пробыв 14 дней на сем месте, в полтора часа прошёл проливом, находящимся между сим берегом и малым островом; после того держал на NW, а в следующие сутки, штормом от юга, увлечён был на север, в продолжение трех суток. Когда погода переменилась, почитал себя в широте 46°, откуда направил курс в залив Всех Святых (Bahia de todos los santos), в широте 45°, пришёл к большому острову, при котором было хорошее якорное место, а на восточной стороне свежая вода, дрова и рыба в изобилии, но людей не видали. Ла-Рош назвал сей остров Гранде".
   Из такового описания невозможно узнать, где Ла-Рош видел берег, обойдя мыс Горн, и каким проливом прошёл, а потому нет возможности определить долготу острова Гранде. Некоторые мореплаватели и географы полагают, что Ла-Рош обходил мыс Горн с восточной стороны, и обретённый им берег, покрытый льдом и снегом, принадлежит к Фалкландским островам, а другие полагают, что видел остров Валлиса и прошёл у оного малым проливом, почему и можно заключить, что курс его был по южную сторону острова Георгия. Все сии мнения определяют долготу острова Гранде разную, и потому, направляя путь одним меридианом, можно токмо по счастью попасть к сему острову.
   Приближаясь к параллели 45°, мы ежедневно встречали большие стада птиц, рыб и плавающую траву, что обыкновенно принимают за признаки близости земли, которой мы однакож не видали.
   9 декабря. В 2 часа ночи, для поджидания шлюпа "Мирного", взяли ещё рифы у марселей и закрепили крюйсель. По рассвете в парусном горизонте напрасно искали шлюпа, и мне было весьма неприятно исполнить условие искать друг друга на том месте, где в последний раз виделись.
   Вскоре пошёл дождь, и я ещё более потерял надежду встретиться с "Мирным", но, сделав пушечный выстрел, мы услышали ответ назади, почему тот же час привели к ветру, дабы лейтенанту Лазареву дать возможность нас догнать; весьма обрадовались, когда по прочищении пасмурности, увидели шлюп "Мирный" в близости, и немедленно наполнили паруса.
   В полдень находились в широте 46° 24' 57" южной, долготе 42° 27' 47" западной; течение моря увлекло нас на NO 74° пятнадцать миль; после обеда имели возможность измерить несколько расстояний луны от солнца. Долгота места нашего в полдень определена следующая:
  
   Мною, из 15 расстояний -- 42° 22' 1"
   Капитан-лейтенантом Завадовским из 15 расстояний -- 42° 22' 52"
   Лейтенантом Торсоном из 10 расстояний -- 42° 7' 22"
   Астрономом Симоновым -- 42° 17' 22"
  

Долгота по хронометрам;

  
   No 518 -- 42° 26' 18"
   No 922 -- 42' 25' 2"
  
   Склонение компаса найдено 7° 48' восточное. Погода сделалась лучше, мы подняли брам-рей и продолжали курс на юг.
   10 декабря. При благоприятной погоде вынесли на верх все служительское платье и постели для просушки. До сего времени чрез день всегда в палубах разводили огонь в чугунных печках, которые, по прекращении огня, выносили; с сего же дня, вступая в холодный климат, я велел поставить и укрепить печки на местах, трубы вывести в грот и фор-люки, а самые люки закрыть; в грот-люке для света вырезан был в 4 фута квадрат, в который вставили стекло, дабы не входила мокрота; остальная часть люка обита смоленой парусиной; вход в палубу оставлен был в фор-люке; в грот-люк позволялось ходить только в чрезвычайных случаях, а для облегчения шлюпа сняты ещё 4 крайние пушки и спущены в кубрик.
   10-го в широте 47° 52' 4" южной измерено нескольких лунных расстояний от солнца и определена долгота в полдень:
  
   Мною из 20 расстояний -- 42° 5' 29" западная
   Капитан-лейтенантом Завадовским из 25 расстояний -- 42° 4' 13" "
   Штурманом Парядиным из 30 расстояний 42° 6' 10" "
  

Долгота по хронометрам:

  
   По No 518..... 42° 15' 44"
   По No 922..... 42° 15' 33"
  
   Из летающих около шлюпа разных птиц застрелили трех, которые подняты были на шлюп. Они принадлежали к роду бурных птиц (Procellaria), длиною в 1 фут 1/2 дюйма, нос их в 1 1/2 дюйма, с загнутым концом, перья белые, испещренные бурыми пятнами. Сии птицы признаны нами за самых тех, которые в путешествии капитана Кука названы Pintades; мы будем называть их пеструшками.
   Теплота приметно уменьшалась, а потому я позволил всем употреблять платье нарочно для холодного климата приготовленное, как то: фланелевые рубахи и подштанники, а сверх рубашек -- суконное платье и прочее.
   11 декабря. До осьми часов 11-го мы продолжали курс к югу, ветр задул тихий от SSO; поворотили к SW, откуда шла большая зыбь. В полдень находились в широте 49° 3' 56" южной, долготе 41° 57' 11" западной; течение было NO 12°, осьмнадцать миль в сутки; ртуть в термометре стояла на 6° теплоты; склонение компаса найдено 11° 32 1/2' восточное; в 4 часа ветр перешёл в SW четверть, мы опять поворотили. В продолжение сего дня видели несколько альбатросов, пеструшек и множество хохлатых пингвинов или скакунов (Aptenoditos chrysocome), мы старались хотя одного из них застрелить; но по причине осторожности их, нам не удалось исполнить нашего желания. В сии сутки проплыло мимо нас несколько морской травы.
   12 декабря. При тихом ветре от NtW и большой зыби от юга мы продолжали курс к острову Георгия {Остров Южная Георгия.-- Ред.}. С утра ветр свежел от NO; в полдень находились в широте 50° 9' 40" южной, долготе 41° 22' 18" западной. После полудня пошёл дождь и мы несли мало парусов для того, что шлюп "Мирный" далеко отстал. С семи часов вечера 12-го ветр перешёл к WNW. В полночь теплота по термометру на воздухе была 3,7°, а в палубах, где спали служители, 6,8°. В продолжение ночи шёл дождь, с утра было по горизонту мрачно.
   13 декабря. В полдень 13-го мы находились в широте 52° "25' 18" южной, долготе 40° 23' 42" западной; течение имели NW 57°, двадцать девять миль в сутки; лотом с линем в 250 сажен дна не достали. Склонение компаса было 10° 48' восточное. В 10 часов вечера ветр сделался противный от StO; мы пошли на SWtW. В продолжение дня летали бурные птицы разных родов и в первый раз показались голубые.
   14 декабря. В продолжение противного ветра мы легли в дрейф, спустили ялик и стреляли в птиц; в короткое время застрелили двух: одну белую, а другую голубую, из принадлежащих к роду бурных; первая названа капитаном Куком снежною, а последняя синею петрелью; они величиной с горлицу, цвета сизого, близкого к голубоватому; с одного конца крыла до другого проходит бурая полоса, и конец хвоста бурый, ноги и нос голубые. Я буду их называть голубыми бурными птицами.
   В полдень мы находились в широте 53° 10' 53 южной, долготе 40° 8' 5" западной; термометр стоял выше точки замерзания 2,8° и в первый раз выпало несколько снега. В 7 часов набежал от SWtS шквал со снегом, что и принудило нас зарифить марсели двумя рифами. Вскоре ветр сделался тише, мы отдали по рифу и поставили брамсели, чтобы скорее достигнуть до острова Георгия; в 10 часов ещё пробежал шквал с снегом и ветр установился тот же.
   15 декабря. Ночь была ясная, от SW шла большая зыбь; термометр на открытом воздухе стоял выше точки замерзания 1,8°, а в палубе, где спали служители, 7,4°. В половине шестого часа, пришед на параллель острова Валлиса {Остров Валлиса, близ западной оконечности острова Южная Георгия. -- Ред.}, мы направили путь к OSO. Любопытство побудило всех встать весьма рано, в надежде увидеть остров Георгия. Хотя оного ещё не было видно при рассвете, однако то место, где должен находиться берег, отличалось от остальной части горизонта черно-густыми скопившимися тучами. Множество китов пускали фонтаны; бурные птицы голубые, снежные, малые, черные и пеструшки летали стадами и сидели на воде; местами появлялись плавно летающие альбатросы. Пеструшки, будучи всех смелее, близко подлетали к шлюпу; множество хохлатых пингвинов, выскакивая из воды и перекликаясь друг с другом, нас обгоняли; травы, называемой Fucus pyriformis, несло много мимо шлюпов. В 8 часов, когда пасмурность несколько очистилась, мы увидели острова Валлис и Георгия в расстоянии двадцати одной мили; остроконечные их вершины, скрываемые облаками, конечно, покрыты вечным снегом; в полдень мы приближились к острову Валлису, который был от нас на NO 37°, в двух милях. По наблюдениям в полдень мы находились в широте 54° 5' 23" южной; по сему широта острова Валлиса выходит 54° 4' южная; долгота оного по двум хронометрам 38° 22' западная, а по наблюдению расстояний луны 9-го, 10-го и 12-го числ на шлюпе "Востоке" 38° 17' 18" западная; по наблюдениям лейтенанта Лазарева 38° 27'. Сей остров составляет часть высокого из моря выходящего каменного хребта; положение его О и W, пространством на четыре мили, вершины покрыты, а ущелины наполнены снегом. При северо-западной оконечности острова находятся три надводные камня.
   Чрезмерно великая зыбь от SSW разбивалась с шумом о скалы. Я шел вдоль берега в расстоянии на одну с четвертью, на полторы и две мили. Имея ходу около семи миль в час, мы видели несколько заливов, в которых, вероятно, безопасно останавливаться на якоре; из одного залива шел под английским флагом парусный бот; по приближении оного мы просили пристать к шлюпу и для того легли в дрейф. К нам приехали на ялике штурман и два матроза; первый сказал, что издалека нас не узнали, и, полагая, что мы пришли также для промысла китового жира, они имели намерение провести наши суда в залив, надеялись, что за свои труды получат плату. Два трехмачтовые судна, принадлежащие английской компании для ловли китов, одно "Ниде-Шпенсебелла", другое "Meриан"63, под начальством капитанов Бруна и Торта, стояли в заливе, из коего вышел ял. Глубина их якорного места 18 сажен, грунт -- ил; большой ручей свежей воды впадает в сей залив, называемый гавань Марии64. Суда стоят уже 4 месяца; промышленники из убитых морских слонов (Phoca procosciclea) вытапливают жир; ездят для сего промысла во все бухты, для ночлегов опрокидывают свои лодки, разводят огонь. Зажигая жир морских животных, вместо растопок употребляют шкуры пингвинов, которых в настоящее время года чрезвычайное множество. Они видели также альбатросов и других морских птиц весьма много, из береговых же только жаворонков и род голубей; растений никаких нет, кроме моха. За сии известия я приказал посетителей наших угостить гроком и сухарями с маслом. Один из матрозов был русский; бежал во время пребывания военных наших кораблей в Англии и скитается по трудным промыслам для пропитания. Гости наши отправились на свой бот; мы наполнили паруса и взяли курс на полторы мили мористее одного острова, впереди нас находящегося; в 9 часов, достигнув оного, по причине ночной темноты и нашедшей пасмурности привели шлюпы к ветру на правый галс; глубина на сем месте 75 сажен, грунт мелкий черный камень. Сей остров, в широте южной 54° 31' 30", долготе западной 37° 13'; я назвал оный островом Анненкова в честь второго лейтенанта, служащего на шлюпе "Мирном". Берег, в виду у нас бывший, состоит из каменных гор, коих вершины покрыты снегом, а ложбины и ущелины наполнены льдом. Хотя мы шли близко от берега, однакож тщетно зрительными трубами надеялись увидеть какое-либо растение, кроме местами желтозеленеющего моха, не видели ничего.
   Для удобнейшего описания и измерения пространства сего острова я некоторые мысы назвал именами офицеров, служащих на шлюпах наших, как то: мыс острова Георгия, оканчивающийся к морю тремя острыми камнями и лежащий от восточного мыса сего острова на SO 30° в трех с половиною милях, назван Парядиным; от мыса Парядина берег принял направление к SO 69°, на тринадцать с половиною миль до мыса, названного мною Демидовым, который легко узнать можно по прилежащему у западной оного стороны высокому острову; от сего места до восточного мыса залива Марии берег имеет направление на SO 47° 30' на расстоянии семнадцати миль. От острова Анненкова к острову Георгию видны три большие высунувшиеся из воды скалы, лежащие NO 67°.
   Остров Анненкова почти круглый, в окружности 7 1/2 миль, на средине возвышенность, покрытая снегом и льдом, местами видны голые скалы65. К ночи ветр усилился, развёл большое волнение.
   16 декабря. Мы держались под рифленными марселями, при пасмурной погоде с дождём. По термометру теплоты было 2,3°. В три часа утра, хотя пасмурность и дождь продолжались, но оба шлюпа спустились, чтоб подойти к тому месту, где накануне кончили обозрение берега. Хотя в 7 часов утра мы приближились к острову Георгию на расстояние восьми миль, находясь в то же время от острова Анненкова на пять миль, но пасмурность была ещё так густа, что ни того ни другого не видели, почему и принуждены вновь привести шлюпы к ветру и выждать доколе погода прояснится. В 8 часов с половиною, увидя остров Анненкова, шли прямо к оному; когда приближидись на расстояние четырех миль, стали держать NO 43°, и чрез час находились от острова Георгия на три и три четверти мили; тогда пасмурность и снег опять скрыли от нас берега, что и принудило опять привести шлюпы к ветру, а в час пополудни, когда снег начал уменьшаться и открылся берег,-- мы пошли вдоль оного.
   В три часа прошли между берегом острова Георгия и островом Пикерсгилем. Капитан Кук 1775-го года января 20-го, находясь у SW оконечности острова Георгия, видел в 9-ти милях остров, и назвал оный по имени лейтенанта на его судне островом Пикерсгиля. Остров сей в окружности имеет три мили, довольно высок, и от оного к острову Георгия находятся ещё два острова и все три занимают в длину с небольшим две мили. Лейтенант Лазарев поручил вышеупомянутым промышленникам привезти с берега пивгвинных шеек и яиц; сим был задержан, от нас отстал так, что мы потеряли из виду шлюп "Мирный"; дожидаясь оного, я не мог пользоваться благополучным ветром; по сей причине, равно и по наступившей после пасмурности, в 3 часа пополудни шлюп "Восток" привёл к ветру.
   Осмотренный нами сегодня берег острова Георгия составляет продолжение берега, который мы видели накануне, также горист; верхи его покрыты снегом и долины наполнены льдом. Одни только крутые скалы, на коих снег и лёд не могут по своей тяжести держаться, имеют цвет темный. Близ берега, мы видели несколько плавающего льда, вероятно своею тяжестью от берега отделившегося. Между тем ветр скрепчал, развёл большое волнение, и настала пасмурность с дождём. С шлюпа "Востока" каждый час палили из пушки, чтобы шлюп "Мирный" знал место наше, но мы ответа не слыхали, не прежде осьми часов вечера с ним соединились и легли в море к югу под рифленными марселями.
   17 декабря. В час ночи поворотили к берегу; ветр тогда перешёл от WSW к WNW и был сопровождаем мокрым снегом и дождем. Ртуть в термометре стояла только на 1,9° выше точки замерзания. В 6 часов утра подошли к берегу против залива, который назван мною залив Новосильского и лежит от залива Марии на SO 65°, в двадцати двух милях {Действительное расстояние, судя по "Атласу" Беллинсгаузена, 42 мили. -- Ред.}; бросив лот на глубине 80 сажен, достали дна, грунт -- ил. С сего пункта держали в параллель берега, в расстоянии двух миль, шли по осьми миль в час. От залива Новосильского берег имеет направление на StW пять с половиною миль, до отлогого мыса, подле которого три низменных острова. От сего мыса, названного мною мыс Куприянова, до мыса Ошибки66 (так названного капитаном Куком) берег идёт на SO 50° 30' десять миль, наполнен островершинными каменными горами, между коими все ущелины покрыты снегом и льдом. На пути от мыса Куприянова к мысу Ошибки, в четырех милях от первого, находится подводный опасный камень в расстоянии от берега на полторы мили; по причине настоящего большого волнения разбивался бурун, в тихую же погоду сей камень может быть весьма опасен. Близ мыса Ошибки три островка: первый -- высокий камень у самого мыса, а последний, капитаном Куком названный Зелёным по причине- зеленоватого его цвета, от мыса на юг в трех милях67. Гористый берег от мыса Ошибки идёт пять миль на SO 85°, а потом на NO 40°; сии два направления образовали Южный мыс острова Георгия, находящийся в широте 54° 25' южной, долготе 36° 2' западной. В 9 1/2 часов мы обошли мыс Южный, где окончили опись, соединили наше обозрение острова Георгия с частью берега, обретённого капитаном Куком за 44 года перед нами; за 19 лет до капитана Кука берег сей обретён судном "Леоном" и назван Сант-Педро (Sant Pedro), простирается на NW и SO 61°, на девяносто две мили.
   При большой пасмурности, дожде и временно шедшем снеге; ветр усиливался; мы шли под двумя марселями, всеми рифами зарифленными, и под защитою острова Георгия ожидали шлюпа "Мирного". Ветр более и более усиливался, мы спустили брам-рей. Около полудня "Мирный" с нами соединился. Я не надеялся скоро дождаться благоприятной погоды, чтоб осмотреть какое-нибудь якорное место, при том же берег сей обитаем токмо пингвинами, морскими слонами и котиками; последних мало, ибо приезжающими промышленниками истреблены. Обошед с южной стороны большую половину сего берега, мы не приметили ни одного куста и никакого растения, видели только, что весь покрыт снегом и льдом. Дожидаться здесь перемены погоды неделю или более, чтоб обозреть землю, охладевшую и, так сказать, мертвую, я почёл бесполезным, тем более что упустил бы летнее время, самое лучшее для плавания в опасном Ледовитом Южном океане; и так сделал шлюпу "Мирному" сигнал следовать за "Востоком" и лечь на SOtO прямо к северной оконечности земли Сандвича, которую намерен был осмотреть с восточной стороны, ибо капитан Кук, при обретении оной, осмотрел только западную сторону. В два часа пополудни мы закрепили грот-марсель, чтоб не уйти от шлюпа "Мирного", в мрачном горизонте едва видимого. Изредка, когда на несколько минут погода прояснивалась, рассмотрели мы остров Клерк, положение коего по пеленгам определили в широте 54° 55' южной, долготе 34° 46' западной. Сей остров обретён капитаном Куком и назван островом Клерка в честь первого лейтенанта на его судне. В 5 часов вечера мы принуждены были нести только один фор-стень-стаксель, для того, что шлюп "Мирный" отстал и пасмурность скрывала его от глаз наших. В 8 часов вечера солнце проглянуло из-за облаков; мы определили склонение компаса 7° 29' восточное, находясь в широте 54° 58' южной, долготе 35° 16' западной. К полуночи, когда лейтенант Лазарев нас догнал, поставили фор- и грот-марсели, зарифленные всеми рифами.
   18 декабря. 18-го в 6 часов утра теплоты было один градус. До полудни при крепком ветре от NNW, большом волнении и пасмурности мы шли по осьми миль в час. Шлюп "Мирный" находился под ветром и несколько впереди нас. Лейтенант Лазарев поворотил и телеграфом уведомил, что видит землю. Нам со шлюпа "Востока" казался сквозь мрачность гористый берег, то посему мы поспешно поворотили, дабы дождаться ясной погоды, не подвергаясь опасности при обозрении берега в бурную погоду; имели тогда грот-марсель зарифленный всеми рифами, фок-стаксель и апсель. Ртуть в термометре стояла выше точки замерзания 1,7°. В два часа пополудни пасмурность умножилась так, что далее одного кабельтова мы не могли различать предметов.
   19 декабря. Неблагоприятная погода продолжалась до полуночи; теплоты по термометру было только 1,2°. Шлюпы бросало с боку на бок, почему мы принуждены были поворотить по ветру на другой галс к северу; тогда волнение сделалось с носу, и тем чрезмерная качка с носу уменьшилась. Близ полудня прошли мимо мёртвого кита, который окружён был летающими над ним и около его на воде сидящими альбатросами и разными бурными птицами.
   В полдень находились в широте 56° 2' южной, долготе 32° 57' западной. Течение моря было на NO 62°, в двои сутки -- тридцать девять миль; когда ветр затих, мы стреляли птиц: лейтенантом Игнатьевым застрелен альбатрос, длиною от одного конца крыла до другого 10 футов 5 дюймов; был дымчатого цвета, а голова, шея, крылья и хвост бурые; много походит с головы, ног и крыльев на белого альбатроса, с тою разностью, что глаза обведены белою полосою, шириною в одну линию, и вдоль чёрного клюва по бороздам на обеих челюстях идут белые узенькие полоски; хвост остроконечный и длиннее, нежели у белого альбатроса. Другими офицерами подстрелены четыре пингвина, из коих два жили сутки и странною своею походкою, переваливаясь с ноги на ногу, забавляли служителей, которые в первый раз смотрели на них вблизи.
   В 3 часа увидели льдину на OtN; она накануне при мрачности показалась нам берегом. Киты в разных местах пускали фонтаны; от семи часов до полуночи мы шли в густом тумане.
   20 декабря. При переменных тихих ветрах и большой зыби, шедшей от запада, мы направляли путь к востоку, и с рассветом видели впереди местами лёд. Лейтенант Завадовский застрелил два дымчатых альбатроса. В полдень находились в широте 56° 13' южной, долготе 32° 25' западной. Лотом на глубине 260 сажен не достали дна. Желая воспользоваться маловетрием, легли в дрейф, опустили термометр Нория на глубину 270 сажен на десять минут, и на сей глубине температура воды оказалась 31,75° по Фаренгейтову термометру, т. е. четверть градуса ниже точки замерзания по Реомюрову разделению, при поверхности же воды 48,75°. К крайнему моему сожалению, неосторожностью штурмана сей термометр изломан; потеря была тем чувствительнее, что мы имели только один такой термометр. В 10 часов прошли возле льдяного острова, в окружности около полуторы мили, высотою от поверхности воды 180 фут. С северной стороны отлогий льдяный мыс был покрыт пингвинами; они все стояли, размахивая ластами. Плавающая громада льда, которую мы увидели в первый раз, привела нас в величайшее удивление; мы находились тогда в широте 56° 4' южной, долготе 32° 15' западной; сии огромные льдяные острова в южном полушарии бывают часто видимы. Капитан Кук встретил льды на пути от Доброй Надежды к югу 1772-го года декабря 10-го числа в широте 51° 4' южной, долготе 22° 23' западной {В подлиннике стоит 20" 23', -- повидимому опечатка, следует 22° 23'. -- Ред.}. Два судна, отправленные Ост-Индскою компанией 1739 года для открытия южных земель, видели льдину в широте 47° и 48° южной. Каждый просвещённый читатель сам из сего заключит о разности между двумя полушариями -- северным и южным. В продолжение дня около шлюпов пингвины ныряли и плавали во множестве; летали бурные птицы и несколько эгмонтских куриц.
   21 декабря. С полуночи задул ветер от StO тихий; от запада шла зыбь. Теплоты было 1,7°. В 3 часа ветр сделался свежий и выпадал снег, почему мы взяли у марселей по рифу; тогда же увидели впереди льдяный остров, мимо которого прошли в 8 часов. В 10 часов взяли все рифы и спустили брам-реи. К полудню остались под двумя марселями и спустили брам-стеньги. В вечеру, чтоб уменьшить ход, привели шлюпы к ветру на SWtW. От семи часов до полудня выпадал снег.
   22 декабря. Ветр был крепкий и развёл большое волнение; луна светила; термометр стоял ниже точки замерзания 0,1°; ночью нам встречались льды огромными глыбами, на румбы OtN и SWtS; поутру шёл снег. Когда рассвело, мы спустились на OtS, но не более часа шли сим курсом: густая пасмурность принудила привести шлюпы к ветру. В 8 часов утра пасмурность несколько уменьшилась, и мы легли на ONO; временем шёл снег и скрывал всё то, что без препятствий от снега можно бы было усмотреть; в 11 часов, когда несколько прояснилось, открылся к северу в тринадцати милях неизвестный остров; мы к оному поворотили, прибавя парусов, старались держаться ближе, сколько ветр позволял; желали определить положение острова, мрачность сему препятствовала. В начале первого часа пополудни солнце из-за облаков на короткое время проглянуло, и астроному Симонову удалось взять оного высоту, посредством которой определили широту места нашего в полдень 56° 43' южную, долгота была 28° 1' западная; в то же время мы видели остров на NW 24°, в расстоянии пяти миль, что и определяет широту его 56° 41' 30", долготу 28° 10'; по наблюдению лейтенанта Лазарева широта 56° 41', долгота 28° 7' 40". Остров имеет вид хребта горы, высунувшейся из океана, лежит NW и SO 37°, длиною несколько менее двух миль, ширина в половину длины; южная часть оканчивается небольшим, на сахарную голову похожим, возвышением, которое издалека кажется отдельным; весь остров покрыт снегом и льдом, не был ешё известен, а потому я назвал оный остров Лескова68, в честь третьего лейтенанта шлюпа "Востока". В 4 часа пополудни мы легли на SSO, для того, чтобы притти на вид острова Сретения69, обретённого капитаном Куком. Сим курсом, при пасмурной погоде с снегом, шли до девяти часов вечера; тогда по великой темноте ночи, при тихом ветре от NNW, привели к ветру на левый галс, чтоб дождаться следующего утра. В продолжение сего дня сопутствовали нам прежде упомянутые разные птицы и пингвины во множестве; они имеют свойство, вынырнув из воды, перекликаться, подобно как люди в лесах один другому подают голос.

   23 декабря. В полночь термометр стоял на 0,8°; от WNW шла большая зыбь, из чего мы заключили, что по сему направлению большой земли быть не может, по крайней мере в близости от нас. Когда пасмурность и снег прекратились, мы увидели на NO высокий берег, коего вершина скрывалась в облаках; поутру на рассвете открылся остров, совершенно очистившийся от тумана, а на средине сего острова высокая гора; вершина её и скаты покрыты снегом; крутизны, на которых снег и лёд держаться не могут, имеют цвет темный. Остров круглый, в окружности двенадцать миль, по крутому каменному берегу неприступен; прекрасная погода позволила нам сделать полуденное наблюдение, и широта места нашего оказалась 56° 44' 18" южная, долгота 27° 41' 51" западная. По сему наблюдению гора на середине острова в широте 56° 44' 18" южной, долготе 27° 11' 51" западной. Я назвал сие наше обретение остров Высокой, потому что отличается от прочих своею высотою.
   Поутру впереди нас к северу висели сгустившиеся чёрные тучи, которые как будто не переменяли своего положения; сие служило поводом к заключению, что в близости должен быть берег и мы пошли на север к облакам. В самом деле, прошед несколько, увидели остров; по приближении рассмотрели на юго-западной стороне жерло, из которого беспрерывно поднимались густые смрадные пары. Когда мы проходили под ветром острова, пары сии составляли непрерываемое густое облако и издалека были подобны выходящему из трубы парохода дыму, только в большем виде. Я назвал остров, в честь первого по мне на шлюпе "Востоке" капитан-лейтенанта, острогом Завадовского. Большая на середине гора с пологими сторонами представляет вид двух наклонённых одна к другой латинских букв SS. Обходя остров с близкого расстояния, мы видели несколько снегу на горе и очень мало на низких местах, а со стороны, где находится жерло, и вовсе нет70.
   Вероятно, по сим причинам, пингвины избрали остров своим жилищем; от основания до половины горы все места ими покрыты.
   Берега с SW стороны отвислы и неприступны; цвет имеют, как и самая гора, тёмнокрасный, а инде желтоватый. В 8 часов вечера обошед остров и окончив опись, взяли у марселей по два рифа, чтобы держаться до следующего утра на одном месте, ибо я намерен был осмотреть остров.
   24 декабря. Ночью теплота по термометру была 0,5°, и мы прежде 10 часов утра подошли к юго-западному мысу; на расстоянии полторы мили легли в дрейф и спустили ялик, на котором отправились на остров капитан-лейтенант Завадовский. астроном Симонов и лейтенант Демидов. В то же время лотом на 110 саженях дна не достали. Вскоре шлюп "Мирный" приближился, чрез телеграф испросив позволения отправить также ялик с офицерами на остров.
   В полдень мы находились в широте 56° 15' 35" южной, долготе 27° 34' 53" западной. По сим наблюдениям остров Завадовский в широте 56° 18' южной, долготе 27° 28' 53" западной; в окружности имеет десять миль, высота горы 1 200 футов от поверхности моря. В час после полудня ялик возвратился; капитан-лейтенант Завадовский мне донес, что они пристали хорошо, между каменьями, влезали на 18 или 20 футов вышины по каменьям и нашли множество пингвинов, которые сидели на яйцах и не уступали дороги иначе, как по ударении их хлыстом.
   Наши путешественники, достигнув почти до половины горы, везде находили топкий грунт. Необыкновенно дурной запах от множества помету пингвинов понудил их вскоре возвратиться на шлюпы; привезли с острова девять кур эгмонтских, несколько пингвинов и перегорелых камней.
   Привезенные пингвины были двух родов: одни поменьше, для различия мы назвали их малый род "простыми" пингвинами; они имели клюв черный, острый, верхний конец загнут вниз, шея снизу белая с черною горизонтальною узкою полосою; спина бурая с голубо-серыми крапинами, ласты сверху того же цвета, как и на спине, брюхо белое, лоснящееся и ласты снизу белые, ноги тельного цвета, глаза соломенного цвета с темным зрачком. Другого рода, то есть больше и красивее меньших: нос не такого вида, красный; глаза красные с черным малым зрачком, на голове желтые длинные перья, хвост несколько короче. Сих пингвинов, по расположению цветов их перьев, мы назвали "мандаринами"; они те самые, которых встретили, не доходя острова Георгия. Бывшие на берегу простые пингвины сидели только на двух яйцах. На возвратном пути с острова, они преследовали наших офицеров и готовы были вступить с ними в бой своими ластами, коими довольно сильно бьют. "Мандарины" имели под собою по одному яйцу; они по наружности горделивее, покойнее и миролюбивее простых пингвинов.
   В тридцати или сорока саженях от берега глубина моря оказалась 25 сажен.
   Сии обретенные мною, в совокупности лежащие три острова, назвал я островами маркиза де-Траверсе, бывшего тогда министра, который при отправлении шлюпов доказал свое доброжелательное к нам расположение.
   Желая воспользоваться находящеюся по близости нас небольшою льдиною, подошли к оной, спустили ялики и отправили людей, чтоб нарубить льду и привезти на шлюп. В продолжение полутора часа привезено было столько, что наполнили шесть больших бочек, братские котлы и все артиллерийские кадки, после чего гребные суда были подняты и мы опять наполнили паруса. Из растаянного льда я для опыта велел, не сказав офицерам, приготовить воду на чай; все нашли, что она была превосходная и чай вкусен. Сие обнадежило нас, что во время плавания между льдами всегда будем иметь хорошую воду.
   Ежели бы к северу еще находились высокие острова, то при ясной погоде, какая была накануне с полудня до захождения солнца, и сегодня, острова сии могли бы быть видимы с салинга по крайней мере за сорок миль и далее. Но как мы ничего не усмотрели, то заключили, что гряда означенных островов не простирается далее к северу и потому решились итти к островам Сретения.
   25 декабря. В полночь термометр опустился на 0,8° ниже точки замерзания. Мы лавировали при том же противном ветре от юга. Чрез телеграф я требовал, чтобы с шлюпа "Мирного" прибыл священник для совершения молебствия по случаю воспоминания -- избавления России от нашествия галлов и с ними двадесяти язык {В память побед Кутузова над Наполеоном. -- Ред.}. Молебствие было совершено с коленопреклонением. Служителям в обыкновенные дни производили солонину пополам с свежею свининой, но для сего дня приготовили любимое кушанье русских, щи с кислою капустою и свежею свининою, пироги с сорочинским пшеном {Сорочинскоа пшено -- рис. -- Ред.} и нарубленным мясом. После обеда роздано каждому по полкружке пива, а в 4 часа по стакану пунша с ромом, лимоном и сахаром. После сего служители были столько веселы, как бы и в России в праздничные дни, не взирая, что находились в отдаленности от своей отчизны, в Южном Ледовитом океане, среди туманов во всегдашней почти пасмурности и снегах.
   Лейтенант Лазарев с офицерами были угощаемы обеденным столом на шлюпе "Востоке", и приятная беседа наша продолжалась до вечера.
   Лейтенант Демидов подстрелил одну из бурных птиц, какой мы еще не видали. Спина светлоголубоватая, концы крыльев белые с черными пятнами, низ белый же; когда она летает, то расширяет крылья многим более прочих такого рода птиц; величиною несколько больше голубя. Мы назвали сию птицу, как капитан Кук, большою голубою бурною птицею.
   26 декабря. С утра до полудня продолжался густой туман; в полдень мы находились на широте 56° 32' 12" южной, долготе 26° 26' западной. С трех часов пополудни туман покрывал горизонт до ночи. В 6 часов встретили небольшую льдину, подле которой легли в дрейф и послали ялик, чтобы нарубить и привезть льду, но как по рухлости сего льда вошла в оный соленая вода, то не годился к употреблению.
   27 декабря. В полночь ртуть на термометре была на точке замерзания и выпадал небольшой снег. При рассвете мы видели на юге в расстоянии глазомерном на тридцать миль берег, который при пасмурности и идущем по временам снеге то скрывался от глаз наших, то снова показывался. В 11 часов заметили между островами Сретения еще третий остров71. В путешествии капитана Кука упоминается только о двух островах и находящемся между ними камне; по сему близкому сходству, мы признали сии острова за острова Сретения, обретенные упомянутым; мореплавателем. Он их назвал по дню, в который увидел.
   В 4 часа при наступившем штиле, когда шлюпы были без движения, мы опустили обыкновенный термометр в воду в цилиндре из железного листа. Сей цилиндр сделан был на шлюпе, имел по обеим сторонам клапаны, которые при опущении на глубину с лотом отворялись и вода пробегала насквозь; при подъеме же клапаны затворялись, вода, на глубине в цилиндр вошедшая, в оном оставалась, и температура ее не скоро переменится, ежели цилиндр с надлежащею поспешностью из воды будет вытянут. Реомюров термометр, таковым образом опущенный на глубину 220 сажен, вынутый из цилиндра, стоял на 1° ниже точки замерзания; в то же время на поверхности моря термометр показал 1/2° теплоты. Хотя вытягивание цилиндра из глубины продолжалось только 4 1/2 минуты, но и в сие короткое время термометр несколько успел нагреться, проходя воду, которая постепенно к поверхности моря становится теплее. При том же нельзя ручаться, чтобы в цилиндр, сделанный на шлюпе, нисколько не попало воды при приближении к поверхности, которая теплее и легче; удельная тягость воды из глубины 220 сажен, в сем цилиндре поднятой, при взвешивании оказалась 1100,9, а на поверхности моря, на точке замерзания, на том же месте весила 1 099,7. Опыт сей доказывает, что вода на глубине моря солонее находящейся на поверхности оного.
   28 декабря. 28-го ничего примечания достойного не случилось. Ветр дул противный, как и в прошедшие два дня, с тою разностию, что погода беспрестанно переменялась: то было пасмурно, то ясно, то снег выпадал охлопьями, то шел дождь. Мы лавировали к югу.
   29 декабря. Термометр в полночь стоял на 1° ниже точки замерзания, а в палубе, где жили служители, было 8,4° теплоты.
   При рассвете ветр отошел к югу. В 8 часов прошли створную линию островов Сретения на SW 70°. В 10 часов оставили на левой стороне большой льдяной остров, около которого плавало множество льда. В 11 часов от NW нашла густая пасмурность со снегом, и я убавил парусов, чтоб шлюпу "Мирному" дать возможность к нам приближаться.
   Острова маркиза де-Траверсе весьма высоки, определены были нами в ясную погоду, то и не сделав наблюдения в полдень, мы по сим островам определяли наше место и положение островов Сретения, из коих восточный находится в широте южной 57° 9' 45", долготе 26° 44' западной, лежит NO и SW 50°, в окружности шесть с половиною миль. Восточная сторона выше западной. Западный остров находится в широте 57° 10' 55" южной, долготе 26° 51' западной, лежит NO и SW 60°, в окружности четыре с половиною мили; третий в широте южной 57° 9', долготе 26° 47' 30" западной.
   Мы шли по шести и семи миль в час, при дожде и мокром снеге. Теплота в полдень была 0,5°. В 3 часа пополудни сквозь мрачность на SSW в семи милях открылся берег острова Сандерса, обретенного и так названного капитаном Куком. Мы стали держать вдоль северо-восточной стороны острова, коего вершина была покрыта облаками, и он казался нам неприступным. От середины лежат большие подводные каменья и простираются на две мили. Проходя в трех с половиною милях, мы имели глубины 42 сажени. Шлюп "Мирный", быв несколько ближе к берегу, имел глубины 27 сажен, грунт мелкий черный камень. С восточной стороны остров высок и отрубом, лежит SO и NO, на пространстве шести с половиною миль; в окружности семнадцать миль, покрыт льдом и снегом, но не так, как остров Торсона {Здесь Беллинсгаузен (вероятно, по недосмотру) сохранил первоначальное наименование острова Высокого. См. примечание. -- Ред.}, хотя находится южнее. Сие подало повод предполагать, нет ли огнедышащего жерла, подобно как на острове Завадовского, который более прочих обнажен от снега и льда. Средина острова Сандерса в широте 57° 52' южной, долготе 26° 24' западной. Капитан Кук определил широту серо острова 57° 49' южную, долготу 26° 44' западную. Склонение компаса из найденных среднее 4° 52' к востоку.
   После шести часов берега закрылись мрачностью, ветр сгонял нас несколько с прямого пути на StO, что продолжалось не более часа; тогда опять шли прямо на мыс Монтегю, так названный капитаном Куком. В 10 часов вечера, увидев берег, поворотили от оного и держались под малыми парусами, а в половине второго часа, прибавя парусов, опять поворотили к берегу, чтоб с рассветом быть у мыса Монтегю.
   30 декабря. В 5 часов утра, когда пасмурность прочистилась, мы увидели пред собою высокий остров, коего северная сторона, обращенная прямо к нам, представляла высокий в трех местах отрубистый берег, промежутки между отрубами несколько наклонны и покрыты снегом и льдом; около берега плавало много больших и малых льдин. Большие глыбы имели вид правильный, т. е. верх плоский с некоторою выпуклостию, а бока перпендикулярные, так как обыкновенно бывает у берегов; из сего мы заключили, что большие куски льда основались около берега и по тягости своей от оного оторвались. Находясь в шести милях от острова, мы шли параллельно северному берегу; в 8 часов утра, обойдя восточный мыс, держали на юг по направлению восточного крутого берега. Утро было прекрасное, остров Сандерс очистился от облаков, и при свете солнечных лучей представилась взору нашему величественная, покрытая снегом вершина горы, из жерла которой выходил густой дым, по воздуху расстилающийся, а по горизонту местами видны были разброшенные белеющиеся льдины.
   Продолжая путь при свежем западном ветре между мелкими льдинами, в 10 часов достигли южной оконечности острова, имеющей вид сахарной головы и находящейся на самом мысу. В 11 часов, когда довольно уже подались к югу, увидели с сей стороны мыс Монтегю, где совершенно окончили обозрение всего острова. Итак берег, названный капитаном Куком мысом Монтегю -- остров, имеющий в окружности двадцать пять миль; северная сторона выше южной; весь покрыт льдом и снегом; якорного места, кажется, нет. Я назвал сей остров Монтегю, как капитан Кук назвал мыс72.
   К полудню небо покрылось облаками, берега скрылись в мрачности. Капитан Кук, находясь у мыса Монтегю 1775 [года] февраля 1-го при ясной погоде, определил широту оного южную 58° 27', долготу 26° 44'; мы не имели возможности сделать наблюдения в полдень, приняли широту мыса, определенную капитаном Куком за истинную, и поправили свое счисление, что при описи сего острова послужило нам вместо наблюдения.
   В полдень термометр стоял 0,9° выше точки замерзания; при густой пасмурности мы не могли видеть далее как на полторы мили. В 2 часа ветр зашел от WNW, поворотили на другой галс на NNO и убавили парусов. В 3 часа лотом на восьмидесяти саженях не достали дна; в 5 часов, когда ветр переменился и задул от NWtN, поворотили на SWtN и остальную часть сих суток держались, лавируя за мрачностью под малыми парусами, встречая беспрестанно льдяные острова и разбитые мелкие льдины, которых старались избегнуть, чтобы за оные не задеть.
   31 декабря. С полуночи при западном ветре с небольшими порывами и при пасмурной погоде удерживались на одном месте; по термометру было морозу 0,4°; в палубе, где спали служители, 8,4° теплоты; лотом на 150 саженях дна не достали.
   В 2 часа, когда мрачность прочистилась, увидели на SSW берег, названный капитаном Куком мысом Бристоля; легли на SW прямо к сему берегу, шли между множеством мелкого льда, дабы подойти к западной оконечности, и потом при благоприятствующем нам ветре спуститься вдоль северной стороны. В 4 часа прошли подле большого плоского льдяного острова. Пасмурность все скрыла от глаз наших и не прежде половины девятого часа несколько очистилась; тогда увидели мы три небольших островка по западную сторону мыса Бристоля. Западный из сих островков, уподобляющийся сахарной голове, признали за пик Фризланд, который определен капитаном Куком в широте 59° южной. Мы направили путь на SO 17°, дабы пройти видимую нами восточную оконечность берега от мыса Бристоля. В 10 часов, в четырех милях от оного на NOtN, берег и все видимые льдины покрылись густым туманом; на 185 саженях лотом не достали дна. Шлюп "Мирный" был не близко от нас, для чего мы и легли в дрейф; чрез полчаса к нам подошел, и мы тогда, наполнив паруса, пошли на SSO. В начале 12-го часа, по причине продолжавшейся густой пасмурности с великим мокрым снегом, встречая беспрерывно множесто плавающего льда, принуждены были. привести шлюпы к ветру на левый галс.
   В полдень термометр стоял выше точки замерзания 0,2°. Шлюп "Мирный" был у нас в кильватере, великий снег продолжался; по причине часто встречающихся льдяных островов и мелких льдин были расставлены люди кругом по бортам, чтобы прислушиваться к шуму буруна, разбивающегося о льды и служащего доказательством близости оных. В начале шестого часа услышали весьма близко необыкновенный великий под ветром бурун. Капитан-лейтенант Завадовекий и другие офицеры полагали, что наверно мы находимся поблизости берега, о который волны разбиваются. Выпадающий снег был так густ, что мы впереди далее пятидесяти сажен ничего не видели; в таковом случае оставаться на том же румбе и в том же положении было бы весьма опасно, почему я решился поворотить на другой галс; шлюпу "Мирному" сделал сигнал также поворотить, что им исполнено, и мы легли на NNW. Сим направлением я надеялся выйти из льдов; обходил множество льдяных островов и плавающего мелкого льда. В 10 часов, встретя непроходимый мелкий лед, принуждены поворотить, и остаться под одними марселями, чтоб уменьшить ход. Снега ложилось на паруса столько, что дабы стряхнуть оный, часто приводили шлюпы круче к ветру, и обезветривали паруса. Вахтенные матрозы во все время едва успевали выметать и выбрасывать с палубы выпадающие, так сказать, снежные охлопья; наконец, в полночь снег перестал. В продолжение суток летало около шлюпов множество разных родов морских птиц; пингвины ныряли и сидели на обломках льда в большом числе.
   1820 г., 1 генваря. В первый день Нового года мы пожелали друг другу счастливо выйти из опасного положения, и, окончив предлежащее нам затруднительное плавание в Ледовитом океане, увидеть любезное отечество.
   Термометр стоял ниже точки замерзания 0,2°. Ветр дул свежий NOtN, от севера шла большая зыбь, мы было обрадовались, что перестал снег; но радость наша недолго продолжалась, вместо снега в 2 часа сделался густый туман с ветром; мы встречали множество мелкого льда, крик пингвинов повсюду был слышен. В начале 5-го часа утра, увидели сквозь туман к NO много льдяных островов в близком от нас расстоянии. Шум буруна, разбивающегося на льдины, с криком пингвинов, производил неприятное чувствование. По сделанном сигналу шлюп "Восток" и "Мирный" поворотили от льдяных островов на правый галс; во время поворота, когда паруса заполаскивало и приводило весь такелаж в движение, падали с оного льдяные сосульки и лед намерзший около снастей; обмерзшие веревки казались продернутыми сквозь стеклярус, толщиною от полуторы до двух линий73. Служители каждый час на вантах и стень-вантах околачивали лед драйками.
   В 6 часов утра стужа по термометру была 0,5°; в 7 часов со шлюпа "Востока" выпалили из пушки, а в восемь сделан туманный сигнал, чтобы шлюп "Мирный" показал свое место, но весьма густый туман и рев волн, разбивающихся повсюду на льдины, препятствовали с шлюпа "Мирного" слышать наш выстрел, и на шлюпе "Востоке" не слышно было выстрелов, производимых "Мирным". В 10 часов ветр задул от О; до полудня мы прошли множество льдяных островов и плавающего льда, от которого нам надлежало иногда придерживаться круче к ветру, а иногда спускаться. В полдень туман сделался несколько реже, и, имея возможность рассмотреть предстоящие нам опасности, мы могли избегать оных; увидели шлюп "Мирный", о котором весьма беспокоились. На 120 саженях глубины лотом не достали дна.
   Невзирая на дурную погоду и опасное положение между неизвестными льдами, все служители с утра оделись в мундиры для празднования Нового года. Поутру был завтрак, чай с ромом; к обеду добрые щи с кислой капустой и свининой; после обеда сверх обыкновенной порции дано по стакану горячего пунша, а в вечеру пред кашей, из сорочинского пшена приготовленной, по стакану гроку; все служители были здоровы и веселы на обоих шлюпах; мы жалели только, что по причине опасного положения и дурной погоды не могли день Нового года провести вместе с капитаном Лазаревым и офицерами шлюпа "Мирного". В полдень тепла было 0,2°; в исходе первого часа, по приближении шлюпа "Мирного", наполнив грот-марсель, мы пошли на NNO. В два часа, чтоб уравнять ход шлюпов, на "Востоке" взяли у марселей по другому рифу; до пяти часов мы шли между льдяных островов и плавающих льдин. В пять часов поворотили по ветру на другой галс и взяли курс WSW; видели несколько играющих китов, которые подымались из воды перпендикулярно на треть своей длины, и, ныряя, приподнимали горизонтальный хвост. Мы проходили между множества льда до девяти часов; тогда погода несколько прояснилась, увидели мыс Бристоль на SW 58°, в расстоянии по глазомеру на пять с половиною миль; по причине дурной погоды невозможно было сделать обозрение берега, и потому от оного поворотили.
   2 генваря. Ветр продолжался свежий от SOtO; шедшая зыбь от севера и волнение производили боковую и килевую качку. Морозу было 1,2°. Туман скрывал берега и горизонт. Курс наш привел нас прямо к льдяному острову, в 2 часа пополудни мы должны были поворотить на другой галс. В половине 5-го часа пошли прежним курсом. В 7 часов встретили огромную льдину, для обхода которой спустились на N, а потом привели шлюпы на NOtO; около сей льдины летало множество белых бурных птиц. В 8 часов погода начала несколько прояснивать, мы могли видеть оба берега мысов Молтегю и Бристоль, и по оным определили свое место. Тогда поворотили к мысу Бристолю, прибавя парусов, и до 11-го часа прошли мимо шести льдяных островов. Курс вел нас ниже восточной оконечности теперь упомянутого мыса, и потому, подойдя к оному в 11 часов, поворотили на другой галс, чтоб вылавировать и пройти по восточную сторону бристольского берега; с сей стороны капитан Кук не обозревал оного. Сделав три галса, четвертым мы прошли выше восточной оконечности мыса Бристоля, и увидели, что сей берег и остров, имеющий направление NWtW и SOtO, в окружности семнадцать миль, неровной вышины. На восточной оконечности островершинная гора, совершенно покрытая снегом и льдом, кроме чернеющихся самых крутых мест. Продолжая путь на SW 14°, в четыре с половиною часа усмотрели вдали на SW 54° берег, который капитаном Куком назван Южная Тюле {В древние времена почитали, что остров Исландия, самая северная страна на земном шаре и называли оную Тюле; по сей причине капитан Кук, увидя берег южнейший всех тогда известных стран на земном шаре, назвал сей берег Южного Тюле.}. В 6 часов мы находились в широте 59° 13' южной, долготе 26° 22' западной, и, усмотрев влево и впереди множество сплошного мелкого льда, шли на SW 54° 30' между мелкого льда. В десять с половиною часов, когда разбитый лед уже становился весьма част, мы поворотили на другой галс, в намерении переждать ночь; для чего и убавили парусов.
   3 генваря. В полночь термометр стоял ниже точки замерзания 0,8°. В 2 часа оставили один льдяный остров в правой, а другой в левой стороне. В 3 часа, когда рассветало, пошли опять на SW 40°, при ветре OSO, имели ходу по шести миль; с утра поставили все паруса, дабы воспользоваться ясною погодою; проходили сквозь гряды мелкого льда, похожего на речной, с тою только разностию, что многим толще. Вахтенный офицер стоял на баке, сам беспрерывно управлял шлюпом, командуя: право, лево, дабы не задеть за льды; в левой стороне лед был непроходимый, с марса и салинга открывалось бесконечное льдяное поле, и в средине оного местами льдяные острова разных видов и величины.
   Берег Тюле состоит из одного камня и трех небольших островов, из коих один меньше каждого из двух. Острова сии высоки и неприступны, широта их 59° 26' южная, долгота 27° 13' 30" западная. Средний, самый больший, длиною в шесть миль, назван мною островом Кука, в честь великого мореплавателя, который первый увидел сей берег и почитал оный южнее всех прочих земель, в южном полушарии существующих. Западные острова длиною в три мили, а меньший остров в две трети мили. Между двумя большими островами находится камень; все три покрыты льдом и снегом {Третий остров был впоследствии назван в 1930 г. островом Беллинсгаузена (английской экспедицией на корабле "Дисковери II").}. Капитан Кук по причине дурных погод держался неблизко к островам Тюле и Монтегю, а потому льды между оных показались ему берегом, который и назван в честь бывшего тогда первым лордом адмиралтейства, его покровителя, лорда Сандвича, землею Сандвича. Капитан Кук первый увидел сии берега, и потому имена им данные должны оставаться неизгладимы, дабы память о столь смелом мореплавателе могла достигнуть до позднейших потомков. По сей причине я называю сии острова Южными Сандвичевыми островами.
   Мы продолжали курс на SW 40°, между весьма частыми льдами, а в 10 часов утра проходили под ветром мимо льдины в три мили в длину и в ширину; поверхность ее вся ровная, стороны перпендикулярны и с левой стороны, т. е. к востоку, вышиною около 30 футов. Мы видели повсюду сплошной лед, составленный из плоских один на другом в разных положениях находящихся кусков, а местами в середине поля большие, различного вида льдяные острова, из коих некоторые имели цвет бирюзовый, по моему мнению, от того, что льдина, потеряв равновесие, повернулась частию вверх и не успела еще на воздухе побелеть; в правую сторону к западу видно было менее мелкого льда, а весьма много льдяных островов. С самого утра, простирая плавание между мелкими льдами, мы не могли избегнуть, чтоб несколько раз не задеть за те, которые вдоль борта продирались и местами попортили медь и сорвали головки с медных гвоздей. Повреждение последовало такое малое оттого, что не было никакого волнения и шлюпы наши шли плавно.
   В полдень определили широту 59° 57' южную, долготу 27° 32' западную; средина острова Тюле находилась от нас на NO 13е, в тридцати двух милях; остров Кука на NO 32°, в тридцати двух милях; ртуть в термометре стояла выше точки замерзания токмо на 0,2°.
   В 2 часа пополудни положили грот-марсель на стеньгу, чтобы отставшему шлюпу "Мирному" дать возможность нас догнать; между тем, дабы не терять напрасно время, мы послали два ялика нарубить и привезти льду, а для удобного поднятия оного на шлюп укладывали в сухарные мешки и потом наполнили всю пустую посуду, какую могли собрать, даже оставляли в мешках для первого употребления. В трюм нисколько льду в бочки не клали, дабы не произвесть сырости, а водою из оного налили бочки. В дрейфе оставались до семи часов вечера; к сему времени успели наполнить льдом десять бочек средней руки, котлы и прочую посуду. Мы находились в широте 60° 3' 33" южной, долготе 27° 39'" западной; склонение компаса было 7° 4' восточное.
   В 7 часов ветр, переходя чрез юг, установился в SW четверти; мы прибавили парусов, сквозь мелкие льдины по направлению на SO 40° продирались далее к югу в намерении обойти льды сплошные, видимые к востоку. Снег принудил нас убавить парусов и итти с большою осторожностью.
   В продолжение сего дня видели токмо несколько белых бурных птиц и пингвинов, прочие же морские птицы, обыкновенно ежедневно нас провожавшие, скрылись.
   4 генваря. В полночь по термометру было морозу 1,5°; в палубе, где спали служители, 8,6° теплоты; снег выпадал до двух часов утра; тогда мы опять прибавили парусов и шли к О при ветре от юга. В исходе четвертого часа, в широте 60° 15', долготе 27° 16', встретили сплошной, мелкий, непроходимый лед, между которым было много льдяных островов. Сие льдяное поле, вероятно, продолжение сплошного льда, у которого мы находились накануне, имеет направление к SSO, почему поворотили на левый галс и шли между многими льдяными островами.
   В широте 60° 16' 47" южной, долготе 27° 24' западной найдено склонение компаса 7° 9'; в сие время шлюп держал на WSW.
   В половине седьмого часа утра поворотили на правый галс и взяли курс к SO, имея по обеим сторонам льдяные острова и мелкий плавающий разбитый лед. В 9 часов утра не могли продолжать сего курса, встретя к востоку и к югу простирающееся поле разбитого льда. С салинга, кроме беспрерывного льда и больших льдяных островов, ничего не было видно; по сей причине поворотили на другой галс. Погода стояла прекрасная; в полдень в широте 60° 25' 20" южной, долготе 27° 38' 30" западной с салинга зрение простиралось на 40 миль, но продолжения Сандвичевых островов далее к югу не было видно; льдяное поле чрез юг шло к западу.
   Находясь между льдами и не предвидя возможности обойти оные в хорошую погоду с южной стороны, я счел за нужное оставить сие место заблаговременно и обойти с северной стороны, дабы не потерять напрасно времени и не подвергнуть шлюпов бедствию, при первой наступившей дурной погоде, что непременно бы случилось по тесноте между льдов. Пошли на WtN, сквозь частые льдяные острова и мелкий лед; пройдя пять миль, спустились на NtW в намерении обойти по западную сторону островов Тюле, Кука и Бристоля. Держали на сей румб двадцать две мили, оставляя по обеим сторонам весь горизонт, усеянный льдяными островами; снег, скрывая от нас льды, умножил опасности нашего плавания. В половине шестого часа легли на NtO, дабы пройти в виду острова Тюле и Кука. Идучи сим курсом, мы видели пингвинов, сидящих на некоторых льдяных островах и льдинах. Пасмурность умножилась, находили шквалы со снегом, почему мы принуждены иметь мало парусов, ибо снег иногда так был густ, что шлюп, приближась к льдине, едва успевал слушаться руля, чтобы миновать оную. Прошед тридцать миль, мы легли на N, и держали сим курсом девять миль до 11 часов вечера; дабы в темноте и пасмурности не быть слишком близко острова Тюле, который окружен льдяными островами, с 11 часов вечера легли на NOtN.
   В некоторых местах в продолжение дня видели китов; они как будто забавляли нас пусканием воды наподобие фонтанов.
   5 генваря. В продолжение ночи мы шли по пяти и шести миль в час; морозу было 1°. В пять часов утра прибавили парусов. Когда проходили с западной стороны между островами Бристоль и Монтегю, найдено склонение компаса 5° 52' при курсе на NO. В 6 часов прошли на меридиане пика Фризланда, остроконечного высокого камня по западную сторону острова Бристоля; он обретен и так назван капитаном Куком.
   Мыс Бристоль был от нас на SO 30°, а пик восточной оконечности на SO 37°. Проходя пик Фризланд, по наблюдению определили долготу оного 26° 29' 6" западную. На шлюпе "Мирном" склонение компаса найдено 6° 32' восточное, при курсе на NOtO 1/2 О.
   С самого рассвета до полудня мы проходили множество льдяных островов и мелкого льда. Вахтенный офицер, стоя на баке, устремлял крайнее внимание, чтобы не задеть за льды.
   В полдень находились в широте 58° 39' 9" южной, долготе 25° 51° 55" западной; имели пик Фризланд на SO, оконечность Монтегю на NW 62° 30', в двадцати с половиною милях; ныне при проходе в ясный день тем местом, где 1-го и 2-го генваря лавировали при мрачной погоде, между льдами, и по одному только слуху знали наше к ним приближение, мы удивились множеству льдяных островов и нашему счастью, что могли избежать бедствия.
   Берега, капитаном Куком обретенные и названные Сандвичевою землею, равно и три острова, обретенные мною и названные островами маркиза де-Траверсе, кажется, составляют вершины гор, которые Клерковыми камнями соединены с островом Георгия, а от сего острова каменьями Авроры с Фалкландскими островами74. В сем месте чрез извержения на островах Завадовского и Саундерса южное полушарие освобождается от заключающегося в оном не в великом количестве подземельного огня. Северное полушарие, кажется, должно быть повсюду теплее южного, не только в отношении воздуха, что каждому известно, но и самой внутренности земли. Сие последнее доказывается множеством огненных из земли извержений, происходящих в разных местах северного полушария, как то: на острове Исландия, берегах Италии, полуострове Камчатке с Курильскими островами, в проливе Вандемина у японских берегов, на Алеутских островах и прочее, каковых извержений в южном полушарии весьма мало. На острове Завадовского, лавы, которая обыкновенно составляется при огненных извержениях, видно немного, а может быть и самый состав внутренности острова неудобно превращается в лаву.
   С полудня мы легли на SO 89°, чтоб отделиться от льдов и сделать новое покушение к югу на другом удобнейшем месте, для достижения в большие южные широты. До пяти часов, оставляя по обеим сторонам в неравном расстоянии рассеянные льдяные острова, мы прошли 32 мили. Увидя, что льды становятся реже, я приказал придерживаться опять к югу; чтоб вместе с удалением нашим от льдов достигнуть большей широты, мы легли OtS, и, пройдя двадцать шесть миль, еще придержались к SOtO; тогда льдины были еще реже, в продолжение сих суток мало видели морских птиц, кроме пингвинов, которые во множестве сидели на льдах и ныряли около шлюпов.
   К удовольствию нашему ясная погода доставила возможность просушить и проветрить служительское платье и постели.
   6 генваря. При брамсельном ветре от W морозу было 1,2°; мы держали тем же курсом двадцать четыре мили до 6 часов утра; пройдя несколько льдяных островов, легли на SO 46°, и до полудня по сему направлению имели хода двадцать семь миль.
   В 2 часа наполнили паруса; тогда с ветром настала пасмурность при снеге. В половине 3-го часа прошли большой льдяной остров, на котором белые бурные птицы сидели во множестве; вершины острова были как равнины. Когда шлюп "Мирный" нас догнал, мы прибавили парусов, и до полуночи шли на разные румбы, оставляя по обеим сторонам льды.
   7 генваря. При переменном маловетрии и небольшой мрачности термометр стоял на 0,9° ниже точки замерзания. Мы шли весьма тихо к О, при рассвете видели голубых бурных птиц. В половине пятого часа сделался густой туман; мы убавили парусов, дабы шлюп "Мирный" к нам приблизился. В 6 часов утра морозу было 1 градус; в десять часов увидели кита подле шлюпа; чтоб показать "Мирному" наше место, выпалили из пушки, но ответа не было; при выстреле кит тотчас скрылся в глубину.
   В 11 часов для определения течения моря спустили ялик и удерживали оный на одном месте посредством котла, опущенного на глубину 50 сажен; течения не оказалось. К полудню туман прочистился, и мы увидели шлюп "Мирный". В 4 часа пополудни задул свежий ветр от StO с снегом, и мы не могли много уходить к югу. До 6 часов, пройдя несколько льдин, остановились в дрейфе у одного низменного льдяного острова, на котором сидело множество пингвинов. Астроном Симонов и лейтенант Демидов отправились на ялике к острову ловить пингвинов; когда одних ловили руками и клали в мешки, другие спокойно сидели, а некоторые бросались в воду и, не дождавшись отхода ялика, при помощи волн вскакивали на льдину. Добыча наша состояла из 30 пингвинов; я приказал несколько раздать в артели для употребления в пищу, и несколько обратить в чучелы, а остальных оставить в шлюпе живыми и кормить свежею свининою, но пища сия, как видно, для них вредна, ибо они скоро похудели и на третьей недели околели. Служители сдирали шкуры, делали себе фуражки; жир или сало употребляли для смазывания сапогов. К офицерскому столу изжарили пингвина, и мы удостоверились, что от нужды они годятся в пищу, особенно ежели продержать несколько суток в уксусе, как поступают с некоторою дичью.
   Взорам нашим представлялось
   Послѣ полудня сдѣлался вѣтръ тихій отъ Юга и вскорѣ нѣсколько засвѣжелъ; тогда мы опять пошли между льдяными островами, но уже безъ опасности, ибо зрѣніе наше простиралось далеко. Въ 6 часовъ по полудни, на одномъ изъ льдяныхъ острововъ, замѣтили на углу видъ льдяной высокой башни. Другой льдяной островъ также любопытства достоинъ, по своему устроенію; съ одной стороны имѣлъ двѣ терасы или два уступа, а на другой возвышенность въ видѣ малой крѣпости; сей островъ былъ отъ нашихъ шлюповъ весьма далеко. Къ ночи вѣтръ началъ свѣжѣть, мы тогда взяли у марселей по другому рифу. Во всю ночь находили тучи съ густымъ снѣгомъ, который насъ осыпалъ, хотя часто въ мрачности попадались льдяные острова, но меньше прежнихъ и рѣже.
   Мы тогда шли по 6ти и 7ми миль въ часъ, и такимъ образомъ недостатокъ времени награждали отважностью, на которую я, въ продолженіи почти всего плаванія, рѣшался, совершенно надѣясь на усердную бдительность Г. г. вахтенныхъ Лейтенантовъ и проворство служителей, коихъ здоровье было на обоихъ шлюпахъ въ лучшемъ состояніи. Всѣ вообще находясь между льдами, были здоровѣе, нежели въ жаркомъ климатѣ, тогда многіе чувствовали отягощеніе и желали, чтобъ имъ открыли кровь.

24

   Въ 5 часовъ утра, вѣтръ засвѣжелъ съ той же стороны и набѣгали порывы съ снѣгомъ, что принудило насъ у марселей взять послѣдніе рифы. Волненіе поднялось большое, и отъ NW великая зыбь; мы тогда шли по 8 1/2 узловъ въ часъ. Въ сіе время, вдругъ въ мрачности, показался предъ носомъ большій льдяной островъ, отъ котораго мы успѣли спустишься, и онъ скоро опять закрылся отъ выпадающаго снѣга. Спустясь, мы съ трудомъ и опасностію пролагали путь сквозь мелкій плавающій ледъ, отъ сего острова вѣтромъ отнесенным. Управлять шлюпомъ поспѣшно, то вправо, то влѣво, было крайне затруднительно и почти не возможно; ибо шлюпъ не могъ такъ скоро повиноваться рулю. Съ 8ми часовъ порывы вѣnра смягчились, и въ 9 часовъ утра, мы опять у марселей отдали по одному рифу.
   Въ полдень находились въ широтѣ 60°, 8', 3", Южной, долготѣ 142°, 18', 13", Западной. До полудня шли между льдяными островами, отдѣленными одинъ отъ другаго. Съ полудня число ихъ начало умножаться. Въ 5 часовъ по полудни, насчитали 50, къ 6ти часамъ вечера было столько, что мы не могли ихъ сощитать. Сіи острова по большей части имѣли неправильную фигуру; многіе повреждены волненіемъ, а иные изковерканы разнымъ образомъ, бывъ неоднократно опрокидываемы. Въ 9 часовъ вечера, мы проходили островъ, который имѣлъ видъ прекраснѣйшей колонны. Г. Завадовскій изъ любопытства, бралъ секстаномъ высоту острова и измѣривъ разстояніе до онаго; посредствомъ связи треугольниковъ, опредѣлилъ высоту сей льдины 196 футовъ. Въ вечеру нѣсколько дымчатыхъ албатросовъ провожали наши шлюпы.

25

   25го мы шли при тѣхъ же обстоятельствахъ, и при снѣжныхъ тучахъ. Льдяные острова безпрестанно вновь открывались и умножались къ Восточной сторонѣ, а съ Западной были ниже и скрывались.
   Сего дня, праздникъ Рождества Христова, всѣ одѣлись въ парадные мундиры и не взирая на непріятную погоду, я посредствомъ телеграфа, пригласилъ на шлюпъ Священника, который прибылъ въ 11 часовъ. Всѣ вообще слушали молитву, кромѣ вахтенныхъ. Въ то самое время, когда мы преклонили колѣна, для принесенія благодарственныхъ моленій Господу Богу, за избавленіе любезнаго Отечества нашего отъ нашествія враговъ; въ сіе время вдругъ почувствовали сильный ударъ судна. Г. Завадовскій тотчасъ выбѣжалъ, чтобъ узнать тому причину, ибо, когда мы находились на верьху, не было въ виду никакой опасности, и только не частые льды показывались.
   Г. Демидовъ, управлявшій тогда шлюпомъ, пролагая путь сквозь мелкія плавающія льдины; былъ на бакѣ, откуда обыкновенно въ таковомъ случаѣ вахтенные командовали, а какъ ходъ мы имѣли не большій, зыбь была не малая, то шлюпъ не такъ скоро слушался руля, какъ бы сего желать должно. Г. Демидовъ, избѣгая одной льдины, коснулся правой стороны другой, которая казалась ему не большая, но льдина сія напитавшись водою, отъ тяжести погрузилась, и потому.то надводная часть ея была мала. Ударъ послѣдовалъ весьма сильный, и ежели бы при тогдашней качкѣ, не ослабленъ былъ якорнымъ штокомъ и подъякорными нижними досками, то проломилъ бы судно, ибо льдина напередъ уперлась въ штокъ и силою своею приподняла оный съ веретеномъ на футъ, раздробила подъякорныя доски и сверхъ того оторвала мѣдь подъ водою на 3 фута, и вырвала изъ настоящей обшивки малую наддѣлку, которая при построеніи шлюпа положена корабельнымъ мастеромъ, на мѣсто вынутой гнилой части.
   Изъ сего видно, что одному счастливому случаю, обязаны мы избавленіемъ отъ великой опасности, а можетъ быть и отъ самой потери шлюпа. Ударъ послѣдовалъ, когда судно опускалось носомъ внизъ, отъ чего якорный штокъ и подъякорные доски на баргоутѣ нѣсколько уменьшили силу удара а ежели бы сіе случилось, когда носъ приподнимался, ударъ послѣдовалъ бы прямо въ подводную часть защищенную одною только настоящею обшивкою и немедленно раздробилъ бы сію обшивку, которую исправить не было ни мѣста, ни возможности; въ такомъ гибельномъ положеніи, для спасенія людей осталось бы одно средство, перевести всѣхъ, или кого успѣли на шлюпъ Мирный.
   Намъ неоднократно случалось быть въ весьма опасныхъ обстоятельствахъ, во льдахъ самыхъ частыхъ при большихъ ходахъ, даже во время дурныхъ погодъ, и мы всегда благополучно избѣгали подобнаго гибельнаго случая, а въ сіе время, когда я почиталъ себя совершенно внѣ опасности, подверглись оной неожиданно. Для праздника Рождества Христова, подобно какъ и въ прочіе торжественные дни, служителямъ послѣ обѣда дано по хорошему стакану пунша, и ихъ не занимали никакими мелкими работами, напротивъ матросы забавлялись разными простонародными играми и пѣли пѣсни.
   Съ полудня мы прибавили парусовъ и въ продолженіи всего дня шли на SOTO1/2O; оставили къ Югу до 200, а къ Сѣверу только 44 льдяные острова, которые всѣ имѣли неправильные и разнообразные виды.

26

   Ночь была темная; термометръ стоялъ на точкѣ замерзанія, а въ палубѣ, гдѣ спали служители, было теплоты 12 градусовъ. Мы продолжали тотъ же путь между льдяными островами, ходу имѣли около 5ти миль въ часъ.
   Въ полдень, по счисленію находились въ широтѣ 61°, 39', 19" Южной, долготѣ 134°, 4', 32" Западной. Теплоты было два градуса; тогда все еще имѣли въ виду льдяные острова не большой величины, съ полудня рѣже и въ горизонтѣ насчитали оныхъ 50.
   Въ 2 часа по полудни, когда уже по счисленію пресѣкли путь Капитана Кука, въ долготѣ 134° находящійся, я вновь началъ придерживаться нѣсколько къ Югу, дабы въ одно время широту увеличить, а долготу уменьшить; я желалъ подняться къ Югу въ долготѣ около 120° Западной, т. е. въ томъ мѣстѣ, которое не было обозрѣваемо Капитаномъ Кукомъ. По сей причинѣ взялъ курсъ SO, имѣя ходу 4 1/2 мили въ часъ. Въ 4 часа по полудни выпадалъ мокрый снѣгъ и дождь, а въ 5 часовъ насталъ туманъ, и продолжался до 11ти часовъ вечера; зрѣніе наше въ сіе время простиралось на 1 1/2 мили. Мы проходили не мало разнообразныхъ льдовъ.
   Въ 11 часовъ, когда туманъ опустился, всѣхъ льдяныхъ острововъ въ виду было не болѣе пяти; мы обрадовались, когда увидѣли небо, около самаго зенифа, нѣсколько очищенное отъ облаковъ и показались сверкающія звѣзды. Въ семъ климатѣ небо рѣдко бываетъ безоблачно, и потому производитъ впечатлѣніе, особенно пріятное для мореплавателей. Когда сіе случалось, вахтенные Офицеры обыкновенно посылали за Г. Симановымъ, дабы онъ полюбовался Южнымъ небомъ.

27

   Съ полуночи не долго стояла хорошая ясная погода; вскорѣ при туманѣ пошелъ дождь и снѣгъ, падающій лепестками. Вѣтръ въ продолженіи сего дня былъ тихій, перемѣнный; по причинѣ густоты тумана, мы приводили въ бейдевиндъ и опять спускались, согласуясь съ обстоятельствами. Видѣли не мало льдяныхъ острововъ, и слышали во время тумана ихъ разрушеніе.

28

   Вѣтръ дулъ NOTO при пасмурности съ дождемъ, небо и горизонтъ были мрачны. Съ полуночи и до 8ми часовъ мы прошли 15 большихъ и малыхъ льдяныхъ острововъ. Въ 9 часовъ утра я приказалъ держать на SO. Въ полдень находились въ широтѣ 64°, 7', 11" Южной долготѣ 128°, 34', 6" Западной; теплоты было болѣе 2хъ градусовъ. Вѣтръ переходилъ чрезъ N, NW, W и установился отъ SW; горизонтъ во все время оставался покрытъ мрачностію и временно выпадалъ густый снѣгъ лепестками; мы шли тогда между мелкими льдяными островами, они почти всѣ были разбиты волненіемъ; большіе же весьма рѣдко попадались. Къ вечеру видѣли большую бурную (Procellaria gigantica) и нѣсколько голубыхъ бурныхъ птицъ. Въ 7 часовъ настала мрачность, и какъ мы имѣли тогда ходу 8 миль въ часъ, то я приказалъ взять у марселей по одному рифу и фокъ на гитовы. Отъ 6ти часовъ до полуночи, прошли 19 льдяныхъ острововъ и множество плавающихъ отломковъ льда, отъ коихъ безпрерывно уклонялись въ разныя стороны. Въ 10 часовъ вечера, леталъ около насъ дымчатый албатросъ, а въ полночь показалась одна полярная шпица.
   Всѣ сіи острова, пройденные нами 27го и 28го, отъ лѣтняго времени потерпѣли; вѣроятно многіе успѣютъ еще разрушиться, чему способствуетъ частый дождь, теплота въ воздухѣ, самое волненіе моря и отъ части туманъ.

29

   Мы продолжали курсъ на SO при свѣжемъ вѣтрѣ отъ SW; черныя тучи, и мелкій снѣгъ, закрывали отъ насъ льдяные острова. Въ 3 часа, вѣтръ задулъ отъ Запада и снѣгъ непрестанно выпадалъ. До сего времени, съ полуночи мы прошли 26 льдяныхъ острововъ и много плавающаго льда. Ходу имѣли тогда около 8ми миль въ часъ. Въ половинѣ 4го часа, по горизонту началъ показываться отблескъ, что предвѣщало намъ близость льдянаго сплошнаго поля. Въ 4 часа мы оный увидѣли, а въ половинѣ пятаго часа утра были возлѣ пространнаго поля изъ мелкаго льда, въ которомъ затерто нѣсколько льдяныхъ острововъ; съ салинга къ Югу не видно было оному конца. На открытомъ воздухѣ, ртуть въ термометрѣ стояла тогда на одинъ градусъ ниже точки замерзанія. Поле сіе преградило намъ путь къ Югу въ широтѣ 65°, 43', долготѣ 126°, 30", Западной, что и принудило идти на NOTN; я несъ много парусовъ, дабы скорѣе отдалитъся отъ сего мѣста, еще на нѣсколько градусовъ къ Востоку, и тогда вновь прямо въ долготѣ 120°, испытать подняться къ Югу.
   Въ 6 часовъ того же утра вѣтръ задулъ свѣжій NNW и принудилъ насъ идти на NO, въ продолженіи всего дня при мокромъ снѣгѣ, оставляя по обѣимъ сторонамъ много льдяныхъ острововъ и множество мелкаго плавающаго льда.
   Полярныя птицы начали показываться, не взирая, что мы еще не вступили на полярный кругъ. Гдѣ множество льду, тамъ сіи птицы ранѣе появляются, гдѣ льду мало, тамъ ихъ нѣтъ за полярнымъ кругомъ. Видѣли дымчатаго албатроса и двухъ китовъ.

30

   При свѣжемъ вѣтрѣ отъ N съ порывами и снѣгомъ, при зыби отъ NW, небо и горизонтъ были закрыты густою мрачностію, термометръ стоялъ нѣсколько ниже точки замерзанія, мы продолжали курсъ на ONO и на О; отъ полуночи до полудня мы прошли 78 льдяныхъ острововъ, разбросанныхъ и неимѣющихъ правильнаго вида. Въ продолженіи сего времени, по причинѣ пасмурности, усматривали предметы иногда не далѣе 3/4 мили, а иногда за нѣсколько миль. Къ полудню часть неба очистилась, и намъ удалось измѣрить высоту солнца, по коей широта нашего мѣста оказалась 65°,4', 30", Южная, долгота 120°, 58', 35", Западная. Склоненіе компаса найдено 20°, Восточное.
   Въ 3 часа но полудни, вѣтръ задулъ ONO, тогда мы начали вновь придерживаться къ SSO, шли между льдяныхъ острововъ; погода была ясная, дабы оною воспользоваться мы съ 9ти часовъ легли на STO. Вскорѣ пасмурность опять все покрыла; до 10ти часовъ вечера выпадалъ мелкій снѣгъ. Съ полудня до полуночи мы прошли между 103иы льдяными островами; одного изъ оныхъ, съ плоскою вершиною, въ виду нашемъ часть обрушилась, вѣроятно отъ дождливыхъ погодъ, будучи уже готова къ паденію, отвалилась чрезъ сотрясеніе, происходящее отъ волнъ, ударяющихъ въ льдину. Голубыя бурныя птицы летали около насъ по прежнему. Въ полночь мы были въ широтѣ 66°, 9' и шли къ Югу по 8ми миль въ часъ, и потому надѣялись вскорѣ достигнуть большой широты.

31

   Съ полуночи, погода сдѣлалась яснѣе и къ Югу по горизонту видно было до 30ти льдяныхъ острововъ; мы имѣли ходу по 8ми миль, и до 4хъ часовъ утра прошли мимо 44хъ разбросанныхъ льдяныхъ острововъ п множества плавающаго льда. Въ 3 часа былъ небольшій снѣгъ; киты въ разныхъ мѣстахъ пускали фонтаны; одинъ дымчатый албатросъ и голубыя бурныя птицы летали около насъ. Стремленіе наше и лестная надежда достичь большей широты, встрѣтили новую преграду въ 4мъ часу утра. Съ салинга и съ боку увидѣли ледяное поле, которое простиралось отъ Востока чрезъ Югъ къ Западу; на милю впереди, къ Сѣверу, плавало множество мелкихъ льдинъ. Морозу было полъ-градуса. Въ пространномъ ледяномъ полѣ находилось множество острововъ, однакожъ не весьма великихъ; одинъ только островъ между всѣми отличался величиною; имѣлъ стороны отвѣсныя, а вершину плоскую, былъ отъ насъ на OSO. Я полагалъ, что сіе поле соединяется съ тѣмъ, которое преградило намъ путь къ Югу 29го Декабря. Когда подошли къ самому краю льда, мѣста нашего широта была 67°, 50', Южная долгота 119°, 48', 3ападная; я приказалъ поворотить на NTW. Во время сего вторичнаго плаванія въ Южномъ Ледовитомъ Океанѣ, только что намъ удалось въ пятый разъ войти за полярный кругъ, вдругъ опять встрѣтили препятствія; мы крайне сожалѣли, что вѣтръ былъ противный и не допускалъ въ виду сего поля идти къ Востоку; уже расчитывали, сколько градусовъ въ сутки могли бы перейти, ибо градусы здѣсь не велики; принуждены опять возвратишься къ Сѣверу мимо тѣхъ же острововъ, которые уже видѣли на пути къ Югу. Въ 10 часовъ утра находились противъ льдянаго плоскаго острова, длиною около 2хъ миль, вышиною въ 130 футовъ; въ семъ мѣстѣ встрѣтили много черныхъ небольшихъ бурныхъ птицъ. Сіи птицы такъ осторожны, что никогда не подлетали къ шлюпамъ на ружейный выстрѣлъ, и потому мы ни одной убить не могли.
   Въ полдень находились въ широтѣ 69°, 2', Южной, долготѣ 120°, 6', 31", Западной. Склоненіе компаса было 24°, Восточное.
   Встрѣчая безпрестанное препятствія къ продолженію пути на Югъ, я положилъ, при первомъ благополучномъ вѣтрѣ идти къ Востоку, пресѣкая путь Капитана Кука, достигнувъ 98° долготы Западной, вновь подняться въ широту, и ежели тамъ встрѣчу также невозможность продолжать плаваніе къ Югу, то по крайней мѣрѣ идти путями еще неиспытанными, и тѣмъ облѣгчить мореплавателей, которые впредь покусятся быть счастливѣе меня.
   Въ 5 часовъ по полудни, показались около шлюповъ три полярныя птицы, нашла пасмурность и выпадалъ снѣгъ. Къ 8 ми часамъ вѣтръ скрѣпчалъ такъ, что принудилъ насъ взять у марселей по два рифа и убрать фокъ. Я несъ во весь день много парусовъ, дабы въ случаѣ Сѣвернаго вѣтра, быть далѣе отъ льдянаго сплошнаго поля, ибо барометръ понижался, льдовъ же къ полуночи мы начали встрѣчать менѣе. Теплоты было 1/4 градуса.

1 Генваря 1821

   Вѣтръ дулъ Сѣверо-Восточный, крѣпкій, съ великимъ волненіемъ и великою зыбью отъ NNO, небо и горизонтъ покрыты были мрачностію и временно выпадалъ снѣгъ и дождь. Въ 10 часовъ, со стороны вѣтра находилъ туманъ, скрылъ отъ насъ всѣ предметы; около полудня туманъ сдѣлался рѣже и тогда пошелъ дождь.
   По поднятіи кормоваго флага на обоихъ шлюпахъ, я чрезъ телеграфъ приказалъ, на шлюпѣ Мирномъ служителямъ дать по стакану пунша, дабы они выпили за здравіе Государя Императора, тоже сдѣлано на шлюпѣ Востокъ, и чтобы сей первый день года отличить отъ прочихъ дней и развеселишь служителей, которые безпрерывно были подвержены сырости, туману, дождю и снѣгу, я велѣлъ послѣ обѣда сварить для всѣхъ по большому стакану кофе, и налить вмѣсто сливокъ нѣсколько рому; сіе необыкновенное для матрозовъ питье, было имъ пріятно и они весь день до самаго вечера время проводили весьма весело.
   Въ полдень мы проходили большій льдяной островъ, на коемъ съ одной стороны стояли двѣ арки; когда мы оныя прошли, съ другой стороны, на срединѣ льдины видна была большая глубокая пещера, въ которой волненіе сильно разбивалось.
   Вскорѣ по полудни насталъ вновь густый туманъ. Въ 5 часовъ, мы прошли два большіе льдяные острова, отъ коихъ продолжались двѣ гряды кусковъ плавающаго льда, простирающагося на милю. Шли во весь день къ Сѣверу, и несли мало парусовъ, дабы не слишкомъ удалиться отъ большой широты. И такъ мы уже другій новый годъ проводили весьма непріятно и въ большей опасности. По крайней мѣрѣ нынѣ встрѣчали не такъ много льдовъ. По причинѣ дурныхъ погодъ не могли по желанію видѣться и бесѣдовать съ нашими сопутниками шлюпа Мирнаго.
   Къ вечеру пасмурность умножилась. Въ продолженіи сего дня около насъ летало много голубыхъ и нѣсколько черныхъ бурныхъ птицъ, и показались морскія свиньи; мы ихъ уже давно не видали; въ густыхъ льдахъ онѣ намъ нигдѣ не встрѣчались, вѣроятно въ сихъ мѣстахъ не находятъ пищи или не могутъ переносишь большаго холода.

2

   При томъ же крѣпкомъ противномъ вѣтрѣ, мы продолжали курсъ къ N, въ ожиданіи перемѣны вѣтра. Небо и горизонтъ покрыты были густою мрачностію и накрапывалъ дождь. Въ 7 часовъ, вѣтръ скрѣпчалъ при густѣйшемъ туманѣ, такъ что не рѣдко шлюпъ Мирный отъ насъ скрывался, хотя находился не далѣе кабельтова. Для насъ было необыкновенно, что при такомъ крѣпкомъ вѣтрѣ, мы имѣли такой густый туманъ. Я приказалъ взятъ у марселей послѣдніе рифы, и по причинѣ большой качки спустилъ брамъ-стеньги, а какъ пониженіе ртути въ барометрѣ предвѣщало штормъ, то заблаговременно велѣлъ взять рифъ у фока; течь въ носовой части нашего шлюпа по одному дюйму въ часъ наводила намъ безпокойство, потому, что въ палубѣ, гдѣ спали служители, отъ частаго выкачиванія воды изъ трюма, происходила большая сырость.

3

   Въ 9 часовъ вѣтръ былъ весьма крѣпокъ, я не смѣлъ уже убавлять парусовъ, дабы насъ не унесло къ Сѣверо-Западу, гдѣ много льдяныхъ острововъ. Въ полдень показался подъ вѣтромъ льдяной островъ. Туманъ сдѣлался нѣсколько рѣже. Тогда горизонтъ нашъ разпространился на 4 1/2 мили, и намъ открылись льдяные острова: къ SO три, къ NO одинъ, и къ WNW одинъ; всѣ отъ шлюпа Востока въ 3хъ или 4хъ, миляхъ; теплоты было почти 1 градусъ. Въ 6 часовъ, я сдѣлалъ два пушечные выстрѣла для показанія мѣста нашего, послѣдній выстрѣлъ былъ съ ядромъ; но мы отвѣта не слыхали. Въ 7 часовъ, когда нѣсколько прочистилось, увидѣли шлюпъ Мирный весьма далеко позади, а подъ вѣтромъ открылись 4 льдяные острова. Вѣтръ примѣтно стихалъ. Множество голубыхъ бурныхъ птицъ, и одинъ дымчатый албатросъ летали около насъ. При наставшемъ маловѣтріи, было двѣ зыби, одна отъ NNO, другая отъ OSO, и сіи зыби произвели большую качку, которая продолжалась до 3хъ часовъ по полудни 3го числа. Съ сего времени задулъ тихій вѣтръ отъ Юга и уносилъ туманъ къ Сѣверу; мы тогда находились въ широтѣ 63°, 27', Южной, долготѣ 118°, 49', Западной, и пошли къ O, а дабы воспользоваться вѣтромъ отъ S и наставшею ясною погодою, подняли брамъ-стеньги и реи на мѣсто, и прибавили парусовъ.
   Ясная погода давно уже была для насъ весьма нужна, и потому мы поспѣшали оною пользоваться; просушивали все матрозское платье и обувь, распустили всѣ паруса, и разложили всѣ веревки которыя отъ продолжительной мокрой погоды чрезмѣрно намокли. Къ вечеру со стороны вѣтра набѣгали небольшія тучи съ снѣгомъ; въ полночь ртуть въ термометрѣ спустилась на точку замерзанія; въ палубѣ, гдѣ спали служители, теплоты было 11 градусовъ.
   Имѣя большой запасъ хорошихъ дровъ, заготовленныхъ въ Портъ-Жаксонѣ, мы старались безпрестаннымъ топленіемъ содержатъ въ палубѣ сухій и теплый воздухъ. Верхняя палуба всегда покрывалась влажностью, и была нѣсколько сыровата, для сего каждая артель небольшими швабрами вытирала сырость; однакожъ не было возможности довести до того, чтобъ въ холодномъ климатѣ на шлюпѣ Востокъ стѣны были сухи, ибо шлюпъ построенъ изъ сыраго лѣса, а притомъ много людей жило въ одной палубѣ.
   Отъ полуночи до 7ми часовъ утра, перемѣнно шелъ снѣгъ, накрапывалъ дождь и была слякоть; въ 4 и 5 часовъ утра, мы прошли мимо льдины; въ 7 часовъ погода выяснилась и мы увидѣли къ NW 4 льдяные острова въ дальномъ отъ насъ разстояніи. До полудни еще прошли мимо 12ти льдяныхъ острововъ, большая часть изъ оныхъ имѣли видъ неправильный; въ сіе время выпадало много снѣга.
   Въ полдень небо было покрыто облаками; мы съ секстаномъ въ рукѣ, нетерпѣливо ожидали появленія солнца, которое уже давно непоказывалось. Облака нѣсколько уменьшились и солнце только что позволило намъ въ скорости измѣрить высоту свою; широта мѣста нашего найдена 63°, 26', Южная, долгота 114°, 54', 41", Западная. Склоненіе компаса 21°, 31', Восточное. Теченіе моря въ 4 дня снесло насъ на NO 64°, тридцать шесть миль, теплоты въ воздухѣ было одинъ градусъ, на горизонтѣ видны 10 разсѣянныхъ льдяныхъ острововъ.
   Въ сіе время я взялъ курсъ на OSO, дабы не приближишься къ пути Капитана Кука, который шелъ въ 62°, 20'.
   По полудни вѣтръ отходилъ болѣе къ Юго-Западу и свѣжелъ, облака уносило, благотворное солнце обогрѣвало насъ, и нѣсколько льдинъ было разбросано кое-гдѣ по горизонту. Шлюпъ Мирный шелъ въ кильватерѣ. Сіе разнообразіе составляло картину пріятную, по тому положенію, въ коемъ мы находились; всѣ прогуливались по шханцамъ и наслаждались хорошею погодою; ходу было отъ 7ми до 7 1/2 миль въ часъ.
   Къ вечеру вновь небо покрылось облаками, вѣтръ задуль отъ SW съ порывами, ходъ шлюпокъ былъ 9 миль въ часъ. Въ полночь, по причинѣ видимо умножающейся течи шлюпа Востока, я приказалъ взять у марселей по другому рифу и убрать фокъ, чтобы носъ не нырялъ, ибо течь была въ сей части.

5 и 6

   5го и 6го числа, при крѣпкомъ Юго-Западномъ вѣтрѣ, съ сильными порывами, подъ одними рифленными марселями, мы шли отъ 7 1/2 до 8ми миль въ часъ; временно набѣгали тучи съ снѣгомъ, волненіе было весьма велико. 5го по мѣрѣ приближенія къ послѣднему пути Капитана Кука, я началъ нѣсколько придерживаться къ Югу такъ, что съ 6ти часовъ по полудни взялъ курсъ SOTO, а 6го съ 4хъ часовъ утра держалъ на SO; съ 3хъ часовъ по полудни на SSO, прорѣзавъ обратный путь Капитана Кука, изъ самой большей широты. Въ сіи дни мы видѣли морскихъ свиней, голубыхъ и малыхъ бурныхъ птицъ, двухъ погодовѣстниковъ и дымчатыхъ албатросовъ. Съ 6ти часовъ пополудни, порывы сдѣлались рѣже, однако же все еще дулъ крѣпкій вѣтръ; мы поставили фокъ, дабы насъ менѣе несло къ SO, ибо когда держали SSO, вѣтръ былъ крутъ. Не мало удивились, что вступивъ въ широту большую противу прежней, весьма рѣдко встрѣчали льдяные острова. Въ продолженіи сихъ дней, на шлюпѣ Востокъ непрестано выкачивали воду, отъ течи входящую.

7

   Продолжая тотъ же курсъ, при томъ же крѣпкомъ вѣтрѣ и великомъ волненіи, мы имѣли большую боковую и килевую камку; морозу было одинъ градусъ, снѣгъ не преставалъ выпадать; временемъ мы проходили изрѣдка высокіе льдяные острова. Въ 6 часовъ утра измѣренная высота одного льдянаго острова оказалась 360 футъ отъ поверхности моря. Въ 8 часовъ вѣтръ затихъ, тогда подняли брамъ-стеньги и брамъ-реи на мѣста, отдали рифы и поставили брамсели. Около насъ летали пеструшки, дымчатые албатросы и голубыя бурныя птицы, которыя недавно опять начали появляться; видѣли одного кита, пускающаго фонтаны.
   Въ полдень мы находились въ широтѣ 67°, 35', 20", Южной, долготѣ 100°, 18', 59", Западной. Сего дня при осматриваніи кницъ оказалось, что многіе треснули отъ крѣпкихъ вѣтровъ, мы немедленно приступили къ перемѣнѣ сихъ кницъ; въ Портъ-Жаксонѣ я сдѣлалъ въ запасъ три кницы. На срединѣ судна треснувшія я почиталъ важнѣйшими, почему и принялись за оные; когда приступили къ работѣ, оказался недостатокъ въ болтовомъ желѣзѣ, толщиною въ одинъ дюймъ, но въ 1 1/2 и 1 3/4 дюйма въ діаметрѣ, было много, и мы принуждены вытянуть оное въ одинъ дюймъ. Для облегченія шлюпа я спустилъ остальныя двѣ пушки съ палубы на низъ. Послѣ полудня хотя вѣтръ сдѣлался еще тише, но снѣгъ не переставалъ; льдяные острова изрѣдка встрѣчались. Въ 6 часовъ я послалъ Г. Лѣскова на шлюпъ Мирный освѣдомишься, нѣтъ ли у Г. Лазарева дюймоваго болтоваго желѣза, но къ крайнему сожалѣнію, и онъ не имѣлъ таковаго желѣза.
   Отъ полудня до полуночи мы прошли не болѣе 23хъ льдяныхъ острововъ. Съ полуночи небо было покрыто туманными облаками, а къ Югу по горизонту показался свѣтъ, простирающійся отъ SOTS до SW; вѣтръ былъ отъ SSW тихій. Мы продолжали путь на OSO; имѣли въ виду 6 льдяныхъ острововъ, шлюпъ Мирный шелъ позади насъ. Въ нынѣшнемъ лѣтѣ въ первый еще разъ льды насъ допустили до широты 69°, 48'; казалось, что все намъ способствовало и подавало надежду что достигнемъ до той широты, гдѣ Капитанъ Кукъ встрѣтилъ преграду, и токмо по свѣту, видимому къ Югу, мы сомнѣвались въ сей надеждѣ.
   Въ 8 часовъ утра, вѣтръ совсѣмъ стихалъ. Желая симъ воспользоваться, мы подошли къ небольшему плавающему куску льда; взявъ гротъ и срокъ на гитовы, положили гротъ-марсель на стеньгу, спустили оба яла съ боканцевъ, и послали нарубить льду.
   Въ сіе время пріѣхали къ намъ Г. г. Лазаревъ, Анненковъ и Купріяновъ и остались до вечера. Сіе пріятное свиданіе было въ нашемъ скучномъ плаваніи единственною отрадою, особенно потому, что дурныя погоды лишали насъ сего удовольствія въ продолженіи мѣсяца.
   Пользуясь маловѣтріемъ, я поручилъ Г. Заводовскому осмотрѣть подъ носомъ шлюпа то мѣсто, которымъ мы ударились о льдину. Осматривая съ ялика, онъ нашелъ, что на четвертомъ поясѣ обшивки, оторванъ одинъ листъ мѣди, подъ скулою же, противъ самаго якорнаго штока, на третьемъ поясѣ въ водіц, также сорвана мѣдь, а сверхъ того обшивочная доска вдавлена или раздроблена; послѣдняго поврежденія не было возможности хорошо разсмотрѣть, по причинѣ мгновеннаго появленія сего мѣста изъ воды, и оно такъ низко, что никакимъ образомъ невозможно исправить въ морѣ, и мы принуждены остаться съ сими поврежденіями.
   Г. Лазаревъ, держась по близости шлюпа Востока, замѣтилъ, что когда при качкѣ, поврежденное мѣсто выходило наружу, тогда вытекало изъ онаго иного воды; при семъ сказывалъ, что онъ при назначеніи шлюпа Востока требовалъ, чтобы шлюпъ обшить фальшивою обшивкою и потомъ мѣдью, но къ сожалѣнію, сіе полезное предложеніе не исполнено, и я по прибытіи моемъ изъ Чернаго моря, нашелъ шлюпъ уже готовый, кромѣ нѣкоторыхъ мелочей; большія работы уже было поздно начинать, ибо приближалось время отправленія.
   Доставленный на яликахъ ледъ, былъ рухлый и содержалъ въ себѣ много соленой воды. Въ 11 часовъ, задулъ тихій вѣтръ отъ SWTS, мы подняли ялики на боканцы, снялись съ дрейфа и взяли курсъ на SOTS и SSO. Въ полдень находились въ широтѣ 68°, 14', 17", Южной, долготѣ 98°, 21', 38", Западной; теплоты въ воздухѣ было 3/4 градуса. Къ Востоку видѣли на горизонтѣ семь острововъ, а къ Западу только одинъ; въ 3 часа они по отдаленности отъ насъ скрылись.
   Съ полудня мы имѣли ходу по 5ти миль въ часъ, снѣгъ выпадалъ рѣдко; льду не было видно съ 3хъ до 8ми часовъ вечера. Въ сіе время съ салинга усмотрѣли два льдяные острова, и тогда же мы видѣли двѣ полярные птицы и одного кита. Прошедъ въ 68° широтѣ 27 1/2 миль, и не встрѣчая льда, мы крайне удивлялись, ибо въ такой широтѣ сего съ нами еще не случалось. Нѣсколько китовъ плавали въ отдаленности отъ шлюпа.
   Сего дня въ палубѣ придѣлали одну кницу; я не ожидалъ, чтобы мастеровые на шлюпѣ Востокъ, непріобыкшіе къ сей работѣ, произвели оную такъ успѣшно.
   Хотя въ прошедшую ночь мы замѣтили на горизонтѣ свѣтъ къ Югу, и могли заключишь, что по сему направленію находятся льды, однакожъ встрѣчая мало льдяныхъ острововъ, всѣ согласно отнесли сіе явленіе другимъ причинамъ. Къ вечеру вѣтръ началъ свѣжать, мы уже шли по 7ми и 8ми миль въ часъ, и съ большимъ удовольствіемъ расчитывали, въ какой широтѣ будемъ въ полночь, въ 4 часа слѣдующаго утра, въ полдень слѣдующаго дня, и такъ далѣе.

9

   Съ вечера, къ Югу опять увидѣли свѣтъ еще большій, нежели на канунѣ; часть неба, простирающаяся сводомъ къ Югу, была чистая, а остальная напротивъ покрыта густыми облаками. Таковая противуположность и прежде всегда предзнаменовала, что сплошныя льдяныя поля, или твердые льды, отъ колеблющихся водъ Океана расходятся или раздѣляются на части. Матрозы безпрестанно ходили на три салинга, и все еще сообщали пріятныя вѣсти, что льду не было видно, но въ часъ по полуночи, съ салинга увидѣли, что впереди уже весьма бѣлѣется и казалось, что тамъ все льды.
   Имѣя тогда большій ходъ, мы въ половинѣ втораго часа приближились къ сплошному льду, состоящему изъ мелкихъ обломковъ плавающаго льда, одинъ на другой набросанныхъ, а внутри сего льдянаго пространства, мѣстами затертые большіе льдяные острова; предѣла льдовъ къ Югу, съ салинга не могли видѣть, хотя погода и небо къ Югу были ясны. Мы встрѣтили нѣсколько бурныхъ птицъ, и одну полярную бурную птицу.

10

   Вѣтръ, дувшій изъ SW четверти, отъ стороны льдовъ, при 2хъ градусахъ морозу, способствовалъ намъ идти вдоль льда на SO, симъ румбомъ, мы безъ волненія, шли покойно по 8 миль въ часъ до половины 4го часа, тогда направленіе упомянутаго льдянаго пространства, обращалось къ ONO, а у насъ прямо предъ носомъ было 24 льдяные острова. По всему горизонту на Югъ, вдали показывался яркій бѣлый блескъ, подобный тому, который мы видѣли прошлаго года, когда приближались къ твердымъ льдамъ, и нынѣ мы заключили, что таковый ледъ находится не далеко къ Югу отъ сего мѣста. Простирая плаваніе на разные румбы въ NO четверти, и въ параллель того же сплошнаго льда до 3хъ часовъ по полудни, мы проходили безпрерывно мысы мелкаго льда, между которыми образовались заливы, и льдяное поле приняло опять направленіе въ SO четверть; мы шли вдоль краевъ сплошнаго льда до 9ти часовъ вечера, тогда вѣтръ сдѣлался тихій и продолжался до 7ми часовъ слѣдующаго утра. Во время ночи, вдоль закраинъ сплошнаго льда, имѣя малый ходъ, мы перемѣнными путями шли къ SO. Сіе сплошное льдяное поле все состояло изъ сомкнутыхъ большихъ кусковъ одного на другой набросанныхъ, или вытѣсненныхъ къ верьху другими кусками, у краевъ ихъ вышина была неровная, мѣстами до 30ти футовъ; въ семъ полѣ мы насчитали затертыхъ льдяныхъ острововъ 13, одинъ въ окружности до 20ти миль, а высота его была около 200 футовъ сверхъ поверхности моря, на срединѣ казалась выпуклость, похожая на отлогую гору.
   Въ продолженіи ночи, къ Югу чистое небо представлялось свѣтлою аркою, съ яркимъ бѣлымъ блескомъ; напротивъ, вся Сѣверная сторона была въ облакахъ; къ утру сдѣлалось холоднѣе, морозу близь трехъ градусовъ; около шлюпа показались: дымчатый албатросъ, двѣ Егмонтскія курицы, три большія голубыя бурныя птицы и нѣсколько китовъ, пускающихъ фонтаны. Мы видѣли въ водѣ одно морское животное, но разсмотрѣть онаго не могли отъ того, что скоро отъ насъ скрылось. Въ 6 часовъ утра находились въ широтѣ 69°, 55', Южной, долготѣ 92°, 19', Западной, море было совершенно чисто къ Югу на двѣ мили, но какъ мы тогда зашли въ образовавшійся между льдовъ заливъ, и вѣтръ сдѣлался прямо въ оный отъ NOTO, то поворотили на NTW, чтобъ заблаговременно выдти. Ледъ сей изъ спершихся кусковъ плавающаго льда, составлялъ продолженіе того же поля, около котораго мы шли на канунѣ. Мѣстами внутри онаго видны были высокіе льдяные острова.
   Въ полдень вѣтръ отошелъ еще нѣсколько къ О, и сдѣлался свѣжее; небольшая мрачность препятствовала намъ продолжать путь къ Востоку. Не имѣя возможности идти къ Югу отъ встрѣчаемаго сплошнаго льда, мы должны были, противъ воли, продолжать путь къ Сѣверу въ ожиданіи благополучнаго вѣтра. Между тѣмъ морскія ласточки и курицы Егмонтской гавани, подавали намъ поводъ къ заключенію, что въ близости сего мѣста существуетъ берегъ.
   Въ полдень, по наблюденіямъ находились въ широтѣ 69°, 21', 42", Южной, долготѣ 92°, 38', 7", Западной. Склоненіе компаса было 39°, 49' Восточное.
   Въ 3 часа по полудни со шханецъ увидѣли къ ONO въ мрачности чернѣющееся пятно. Я въ трубу съ перваго взгляда узналъ что вижу берегъ; но Г. г. Офицеры, смотря также въ трубы, были разныхъ мнѣній. Въ 4 часа телеграфомъ извѣстилъ Г. Лазарева, что мы видимъ берегъ. Шлюпъ Мирный былъ тогда по близости отъ насъ за кормою и поднялъ отвѣтъ; усмотрѣнный берегъ находился отъ насъ на NO 76 градусовъ.
   Солнечные лучи выходя изъ за облаковъ, освѣтили сіе мѣсто и къ общему удовольствію всѣ удостовѣрились, что видятъ берегъ покрытый снѣгомъ, одни только осыпи и скалы, на коихъ снѣгъ удержаться не могъ, чернѣлись.
   Невозможно выразишь словами радости, которая являлась на лицахъ всѣхъ при восклицаніи, берегъ! берегъ! Восторгъ сей былъ неудивителенъ послѣ долговременнаго единообразнаго плаванія въ безпрерывныхъ гибельныхъ опасностяхъ, между льдами, при снѣгѣ, дождѣ, слякоти и туманахъ. Мы не могли достовѣрно полагать, что въ сихъ мѣстахъ находился берегъ, ибо обыкновенныхъ признаковъ онаго, какъ то: плавающей морской травы и пенгвиновъ не встрѣтили. Вѣроятно, что въ Южномъ полушаріи въ широтѣ 69°, природа и въ водѣ мертва, такъ что не производитъ морскихъ травъ; когда же мы подходили къ островамъ Южнаго Георгія, Южнымъ Сандвичевымъ и Макварію, морская трава во множествѣ плавающая по морю, предвѣщала близость сихъ острововъ.
   Нынѣ обрѣтенный нами берегъ подавалъ надежду, что непремѣнно должны быть еще другіе берега, ибо существованіе токмо одного въ таковомъ обширномъ водномъ пространствѣ намъ казалось невозможно.
   Въ 8 часовъ, мы были далеко впереди отъ шлюпа Мирнаго, и вѣтръ крѣпчалъ, по чему и принуждены взять у марселей по одному рифу; черныя осыпи на берегу, бывшіе отъ насъ на SO 76°, скрылись въ мрачности въ разстояніи 34хъ миль; тогда лотомъ на глубинѣ 80ти саженъ дна не достали. Въ продолженіи дня летало множество пеструшекъ и голубыхъ птицъ, но пенгвиновъ мы не видали.

11

   Съ полуночи небо было покрыто густыми облаками, воздухъ наполненъ мглой, вѣтръ свѣжелъ отъ OTN, противный. Мы продолжали идти тѣмъ же курсомъ къ Сѣверу, чтобы поворотя, лечь ближе къ берегу. Поворотя въ 4 часа утра, держали на STO до полудня. Въ сіе время по наблюденіямъ находились въ широтѣ 69°, 00', 43", Южной, долготѣ 92°, 29', 23", Западной. Въ продолженіи утра, по прочищеніи пасмурности носящейся надъ берегомъ, когда солнечные лучи оный освѣтили, мы увидѣли высокій островъ, простирающійся отъ NO 61°, до Z, покрытый снѣгомъ, выключая мысовъ и самыхъ крутыхъ мѣстъ, гдѣ снѣгъ не держался; сіи мѣста казались цвѣта чернаго и бѣлаго.
   Съ полудня, когда вѣтръ отходилъ болѣе къ Югу, мы поворотили къ Сѣверной оконечности острова, мрачность уменьшилась. Въ 5 часовъ по полудни, подойдя на разстояніе 14ти миль отъ берега, встрѣтили сплошный низменный ледъ, который намъ воспрепятствовалъ еще приближиться, лучше обозрѣть берегъ, и взять что либо любопытства и сохраненія достойное въ Музеумъ Адмиралтейскаго Департамента. Достигнувъ съ шлюпомъ Востокомъ до самыхъ льдовъ, я привелъ на другой галсъ въ дрейфъ, чтобъ дождаться шлюпа Мирнаго, который былъ далеко позади насъ. Въ 6 часовъ, по приближеніи Мирнаго, мы подняли флаги; Г. Лазаревъ поздравлялъ меня чрезъ телеграфъ съ обрѣтеніемъ острова, и когда подходилъ подъ корму шлюпа Востока, на обѣихъ шлюпахъ поставили людей на ванты и прокричали по три раза взаимное ура! Въ сіе время, телеграфомъ съ Востока приказано дать служителямъ по стакану пунша. Всѣ единогласно провозгласили здравіе Государя Императора. Я пригласилъ къ себѣ Г. Лазарева, онъ сообщилъ мнѣ, что всѣ оконечности берега видѣлъ ясно, и хорошо опредѣлилъ положеніе оныхъ; ежели бы хотя малѣйшее было сомнѣніе, что сей берегъ не островъ, а составляетъ только продолженіе материка, я непремѣнно осмотрѣлъ бы оный подробнѣе, ибо ничто не препятствовало сего исполнить. Г. Лазаревъ сказалъ, что они хорошо разсмотрѣли даже всѣ мысы острова, и что нѣтъ ни какаго сомнѣнія въ достовѣренности ихъ обозрѣнія. Островъ былъ весьма ясно видѣнъ, особенно нижнія части, которыя составлены изъ крутыхъ каменныхъ скалъ; высокія мѣста покрыты снѣгомъ. Высота острова оказалась по нѣсколькимъ измѣреніямъ: Г. г. Заводовскаго 4250, Лазарева 3991, Симанова 4390 футовъ; направленіе SO 10°, и NO 10°, длина 9 1/2 миль, ширина 4, окружность 24 1/2 мили; по наблюденіямъ широта 68°, 57', Южная, долгота 90°, 46', Западная; склоненіе компаса мы опрѣдѣлили, находясь близь Сѣверной оконечности, 36°, 6', Восточное.
   Я назвалъ сей островъ высокимъ именемъ Виновника существованія въ Россійской Имперіи военнаго флота, Островъ Петра Iго.
  
   По сплошному льду, окружающему островъ, не предвидя возможности подойти близко къ берегу, чтобъ послать гребное судно, я положилъ, не теряя времени, идти далѣе къ Востоку, и въ параллель льдовъ, надѣясь что можетъ быть сіи льды, приведутъ насъ къ новымъ обрѣтеніямъ, ибо мнѣ вовсе невѣроятнымъ казалось, чтобы обрѣтенный нами островъ существовалъ одинъ, не имѣя другихъ въ сосѣдствѣ, подобно какъ Южные Сандичевы острова.
   По возвращеніи Г. Лазарева на шлюпъ Мирный, въ половинѣ 8го часа вечера, я взялъ курсъ на NNO, дабы обойти низменный ледъ, огибающій островъ Петра Iго. Было 10 часовъ, съ салинга сказали, чо Восточнѣе сего острова, видѣнъ другій малый островъ, ниже и постепенно понижающійся; мы заключили, что толь близко прилежащій островъ составляетъ токмо продолженіе острова Петра Iго, который казался къ Восточной сторонѣ многимъ отложе, нежели къ Западной.

12

   Съ полуночи, проходя между мелкимъ и рѣдко плавающимъ льдомъ, мы обогнули весь ледъ, лежащій къ Сѣверу отъ острова Петра 1го, и пошли на OTN, имѣя ходу 6 миль въ часъ. Вскорѣ послѣ сего, островъ скрылся въ густой мрачности.
   Въ 3 часа утра, вѣтръ началъ свѣжеть, и къ 5ти часамъ принудилъ насъ у марселей взять по два рифа и спустить брамъ-реи; хотя морозу было не болѣе двухъ градусовъ, но матрозы на реяхъ весьма озябли, по причинѣ свѣжаго вѣтра,
   Отъ увеличивающагося хода и противныхъ зыбей шлюпъ претерпѣвалъ сильные удары въ носовую часть, и не рѣдко вода входила на гальюнъ и бакъ; при сихъ ударахъ шлюпъ трещалъ во всѣхъ членахъ, и вода опять начала чувствительно прибавляться.
   Въ продолженіе всего дня набѣгали тучи, то съ густымъ, то съ рѣдкимъ снѣгомъ; когда снѣгъ выпадалъ весьма густо, тогда мы придерживались круче къ вѣтру, дабы не набѣжать на льдину, а когда снѣгъ переставалъ, вновь продолжали путь въ бейдевиндъ.
   Мы видѣли на водѣ, большими стадами сидящихъ пеструшекъ, и во множествѣ летающихъ полярныхъ птицъ, нѣсколько албатросовъ, которые отличаются отъ другихъ цвѣтомъ верхнихъ своихъ перьевъ; носы у нихъ черные, головы, шеи, крылья и хвосты бурые, но брюхо и перья между хвостомъ и спиною бѣлые.
   Уже второе лѣто простирая плаваніе между льдами, встрѣчая повсюду пространныя льдяныя поля, высокіе плоскіе льдяные острова и исковерканные неправильные большіе льды, которые наполняютъ Южный Ледовитый Океанъ, не излишнимъ полагаю помѣстить здѣсь мое мнѣніе и замѣчаніе о происхожденіи сихъ льдовъ, о составленіи оныхъ въ большія поля, (коихъ, какъ намъ случалось видѣть, обширность простирается до 300 миль), о образованіи льдяныхъ плоскихъ острововъ, и наконецъ о превращеніи оныхъ въ неправильные, т. е. имѣющіе острыя возвышенія или перемѣняющіеся наружные виды.
   1820го года Февраля 5го, находясь въ широтѣ Южной 63°, 58', долготѣ 15°, 52', Западной, при 4хъ градусахъ мороза, я вывѣсилъ на открытый воздухъ въ равной высотѣ отъ поверхности моря, двѣ жестянки, одну подлѣ другой, наливъ первую прѣсною, а другую соленою водою. Въ 8 часовъ слѣдующаго утра, когда мы вышли изъ льдовъ, морозу было 21 градуса, вода оказалась замерзлая въ обѣихъ жестянкахъ. Опасаясь, чтобы ледъ отъ солнечныхъ лучей не разстаялъ, мы начали разсматривать воду въ обѣихъ жестянкахъ сравнительно, и нашли, что ледъ отъ прѣсной воды былъ многимъ плотнѣ, а ледъ соленой воды хотя той же толщины, но рухлѣе и состоялъ изъ горизонтальныхъ плоскихъ тонкихъ слоевъ, изъ которыхъ верхніе уже присоединились одинъ къ другому, а по мѣрѣ отдаленности къ низу, были рухлѣе, такъ, что самые нижніе слои еще не соединились. Когда сей рухлый ледъ поставили въ тѣни стоймя, и оставшаяся на ономъ соленая вода стекла, тогда по разстаяніи льда, она оказалась почти прѣсною, и ежелибы я имѣлъ болѣе терпѣнія дать обтечь всей соленой водѣ, то безъ сомнѣнія отъ разстаявшаго льда произшедшая, была бы совершенно прѣсная; въ большее сему доказательство приведу, что съ вадерштаговъ и вадербакштаговъ, неоднократно отламывали ледъ, который во время морозовъ составлялся отъ брызговъ и водной пѣны, сосульками и корою подъ носомъ шлюпа, и вода изъ сего льда выходила прѣсная.
   Таковый опытъ, вопреки многимъ писателямъ, доказываетъ, что изъ соленой воды составляется ледъ также какъ и изъ прѣсной, для сего нужно нѣсколько градусовъ болѣе мороза. По той же причинѣ мы находимъ что Черное море замерзаетъ въ Херсонскомъ Лиманѣ, и вдоль Сѣвернаго берега до Одессы на весьма малое пространство отъ берега. Въ сихъ мѣстахъ морская вода смѣшиваясь съ водами рѣкъ Буга и Днѣпра, содержитъ менѣе соли, нежели далѣе въ море, и потому она скорѣе замерзаетъ. Во время семи лѣтняго моего служенія на Черномъ морѣ, въ 1812 году, когда я былъ въ Севастополѣ, почитали большею рѣдкостію, что въ заливѣ Севастопольскрмъ, и въ Южной бухтѣ, куда болѣе совокупляется прѣсной воды съ берега, заливы покрылись льдомъ до такой степени, что люди могли, хотя и не долгое время, по оному ходить, самый же заливъ Севастоіюльскій не замерзалъ. Точно также можетъ случиться, что Керченской проливъ покроется льдомъ, ибо въ ономъ также вода должна быть нѣсколько прѣснѣе отъ множества рѣкъ и ручьевъ, впадающихъ въ Азовское море. Всѣ сіи обстоятельства, однако же отнюдь не утверждаютъ, чтобъ Черное море замерзало. По крайней мѣрѣ намъ извѣстно, что съ того времени, какъ Россіяне на семъ море господствуютъ, военныя Россійскія суда простираютъ плаваніе свободно и зимою, и едва ли можно повѣрить слѣдующимъ словамъ Г. Форстера: "Г. Бюфонъ (говоритъ Форстеръ) не ошибается, утверждая, что Черное море мерзнетъ; Страбонъ повѣствуетъ, что жители берега Киммерйскаго переѣзжали чрезъ море на возахъ изъ Пантикапеи въ Фанагорію (чрезъ Керченской проливъ) и что Неовполемъ, Полководецъ Митридата, одержалъ конницею побѣду на льдѣ въ томъ же самомъ мѣстѣ, гдѣ онъ лѣтомъ разбилъ непріятеля на судахъ. По словамъ Марцелла Комесса, при Консульствѣ Винцентрія и Фравиша въ 401 году, послѣ Рождества Христова, вся поверхность Чернаго моря была покрыта льдомъ, такъ, что весною проливомъ Константинопольскимъ несло громады льдовъ въ продолженіи тридцати дней. Зонаръ говоритъ, будто проливъ между Константанополемъ и Скутари, такъ крѣпко замерзъ, что большіе возы переѣзжали. Князь Дмитрій Кантемиръ, Господарь Молдавскій, упоминаетъ, что въ зиму 1620 года, ходили по льду изъ Константинополя въ Искадаръ; а Баренцъ говоритъ, что 1596 года море покрылось льдомъ толщиною въ 2 дюйма и что толстота онаго въ слѣдующую ночь прибавилась еще на два дюйма." Все сіе доказываетъ, что только проливы замерзали, а не самое Черное море, котораго глубина такъ велика, что по нынѣ еще не измѣрена, и потому въ продолженіи краткой зимы, въ той странѣ существующей, вода морская не успѣетъ нахолодиться до такой степени, чтобъ все море покрылось льдомъ.
   Находясь въ большихъ Южныхъ широтахъ среди льдовъ, не рѣдко видѣли мы малыя пространства чистаго моря, но уже готовыя замерзнуть при 3хъ и 4хъ градусахъ мороза. На поверхности моря самыя тончайшія пластинки льда (сало) сгоняло вѣтромъ въ гряды, сильнымъ напоромъ одной пластинки на другую, такъ, что произшедшія изъ оныхъ параллельныя гряды были вышиною отъ полуфута до фута; при томъ же отъ мороза они превращаются въ твердыя льдины, которыя вѣтромъ и волненіемъ изломанные, напираемыя однѣ на другія, и чрезъ малое время смерзаются и составляютъ большія льдины, особенно зимою, когда морозы велики. Ежели полагать, что въ Южномъ полушаріи, также какъ и въ Сѣверномъ, зимою самые сильные морозы бываютъ болѣе при безвѣтріи, то въ сіе время, особенно въ заливахъ, при твердомъ стоящемъ льдѣ, море можетъ весьма легко замерзнуть и при небольшихъ морозахъ, и первая зыбь начнетъ ломать сей ледъ на куски, съ начала съ краевъ, а потомъ далѣе.
   Всѣ сіи льдины, наполняющіе Южный Ледовитый Океанъ, носимые вѣтрами и теченіями, встрѣчающимися съ разныхъ сторонъ, наконецъ сжимаются въ одно большое пространство и взаимною силою выпираясь одна на другую, составляютъ толстые великіе льды. Намъ случалось видѣть таковые спершіеся или сплоченные льды, на пространствѣ до 500 миль отъ Запада къ Востоку продолжающіеся, и ежели ихъ ширина отъ Сѣвера къ Югу соотвѣтствуетъ, или еще превосходитъ сіе разстояніе, какъ весьма вѣроятно, то нѣтъ сомнѣнія, что льды въ срединѣ сего пространства, будучи совершенно незыблимы, смерзаются, наростаютъ сверху выпадшимъ снѣгомъ, градомъ и изморозью и напослѣдокъ превращаются въ твердый ледъ. Такимъ образомъ льды углубляются въ воду, по мѣрѣ прибавленія толстоты ихъ сверху; а какъ изъ опыта, мною сдѣланнаго, видно, что ледъ также намерзаетъ и снизу тонкими слоями, то льды, посреди моря заключенные, въ общей между собою связи, могутъ рости, сохраняя равновѣсіе свое, т. е. 7/8 находятся подъ водою, а одна осьмая часть сверхъ воды.
   Льды, не повсюду равно наростающіе, не могутъ имѣть вездѣ одинакое равновѣсіе, а отъ сего происходятъ переломы въ разныхъ мѣстахъ; сіе можетъ также случиться отъ выпавшаго на одномъ краю льдины въ большемъ количествѣ снѣга; далѣе къ Югу, самое намерзаніе льда снизу должно быть болѣе, нежели на Сѣверѣ; льдины, отъ разныхъ причинъ, разламываются на большіе куски, а отъ бурь или теченія расходятся. Льды, меньше погруженные въ воду, подвержены сильнѣйшему дѣйствію вѣтровъ, нежели льды болѣе погруженные. Сіи раздробленныя льдины, будучи отдѣлены одна отъ другой, образуютъ острова различной величины; у острововъ, имѣющихъ плоскія вершины, края почти всегда отвѣсны; между тѣмъ во время мороза, онѣ продолжаютъ рости подъ водою отъ намерзанія тонкими слоями {На глубинѣ 200 саженъ, вода при испытаніи оказалась холоднѣе, нежели на поверхности моря; на глубинѣ было 1°, а на поверхности полъ-градуса морозу.}, а сверху отъ выпадающаго снѣга, который потомъ при первомъ морозѣ превращается въ ледъ. Намъ не рѣдко случалось видѣть, что поверхность таковой плоской льдины, отъ воды, которая съ оной стекала, при теплой погодѣ измѣнялась, но послѣ отъ снѣга и морозовъ вновь принимала правильное образованіе; таковую перемѣну особенно замѣтили мы при проходѣ мимо льдовъ; на нѣкоторыхъ островахъ новый слой отличался отъ стараго бѣлизною.
   Въ концѣ нынѣшняго лѣта мы встрѣчали болѣе острововъ неправильныхъ и изковерканныхъ. Сіи неправильные острова, или лучше сказать, льды, происходятъ отъ плоскихъ льдовъ, вѣроятно, слѣдующимъ образомъ: всѣ льдяные острова первоначально бываютъ съ плоскими поверхностями, въ лѣтнее время претерпѣваютъ разрушеніе болѣе съ той стороны, откуда большая теплота; противная сторона, сохраняя прежнее свое состояніе, перевѣшиваетъ другую и льдина имѣетъ наклонный видъ; таковыхъ льдовъ мы встрѣчали множество и намъ случилось видѣть наклоненіе небольшаго острова, когда мы пушечными ядрами отбили одинъ надводный онаго край. И такъ чѣмъ болѣе сіи острова будутъ терять свое равновѣсіе, тѣмъ и наклонность ихъ будетъ больше; наконецъ, когда оборотятся однимъ краемъ вверхъ, тогда видъ ихъ сдѣлается островершинный или другой тому подобный. Послѣ сего переворота бывшій подъ водою ледъ, обращается въ надводный, сохраняя пріятный для глазъ зеленосиневатый цвѣтъ.
   Таковые островершинные льдяные острова, выше плосковершинныхъ, и иногда представляются зрителю въ видѣ готическаго зданія съ башнями, обелисками или монументами на подножіяхъ, и въ другихъ видахъ. Сіи льдины скорѣе подвержены разнымъ новымъ перемѣнамъ и совершенному разрушенію въ мелкіе неправильные льды, которые мореплаватель въ большихъ Южныхъ широтахъ повсюду встрѣчаетъ.
   Куски льда уцѣлевшіе въ продолженіи лѣта, и отпадающіе отъ краевъ плосковершинныхъ льдинъ, носимые вѣтромъ и теченіемъ, могутъ попасть въ сомкнутыя пространныя поля, или вышесказаннымъ образомъ соединиться, возрасти, отдѣлишься и плавать въ видѣ огромнаго льдянаго острова, подобно другимъ льдинамъ.
   Огромные льды, которые по мѣрѣ близости къ Южному полюсу подымаются въ отлогія горы, называю я матерыми, предполагая, что когда въ самый лучшій лѣтній день морозу бываетъ 4 градуса, тогда далѣе къ Югу, стужа конечно не уменьшается, и по тому заключаю, что сей ледъ идетъ чрезъ полюсъ, и долженъ быть неподвиженъ, касаясь мѣстами мѣлководіямъ или островамъ, подобнымъ острову Петра Перьваго, которые несомнѣнно находятся въ большихъ Южныхъ широтахъ, и прилежитъ также берегу, существующему (по мнѣнію нашему) въ близости той широты и долготы, въ коей мы встрѣтили морскихъ ласточекъ. Сіи птицы, хотя пальцы ихъ соединены тонкою плавательною перепонкою, принадлежатъ къ приморскимъ, а не къ морскимъ птицамъ. Замѣчанія достойно, что всѣ морскія птицы, особенно въ большихъ широтахъ живущія, питающіяся на поверхности моря, имѣютъ загнутые верхніе клевы, а у морскихъ ласточекъ, чаекъ, и другихъ приморскихъ птицъ, клевы прямые. Мы также видѣли морскихъ ласточекъ около Южнаго Георгія и острова Петра Перьваго, а въ отдаленности отъ береговъ никогда не встрѣчали.
   Мнѣніе мое о происхожденіи, составленіи и перехожденіи встрѣчаемыхъ въ Южномъ полушаріи плавающихъ льдяныхъ острововъ, основалъ я на двухъ лѣтнемъ безпрестанномъ плаваніи между оными, и полагаю, что въ Сѣверномъ полушаріи льды составляются таковымъ же образомъ. Конечно на Сѣверѣ рѣчная вода много способствуетъ началу составленія льдовъ, ибо всѣ рѣки Сибири, равно извѣстная Мѣдная рѣка въ Америкѣ и другіл, текутъ въ Сѣверный Ледовитый Океанъ, отъ чего въ водахъ прибрежныхь соли меньше, а потому могутъ покрываться льдомъ скорѣе, нежели воды въ нѣкоторомъ разстояніи отъ берега. При наступленіи лѣта, сей ледъ вѣроятно начинаетъ расходиться прежде въ устьѣ рѣкъ, сильнымъ стремленіемъ оныхъ отъ собирающейся свѣжей воды изъ внутреннихъ странъ; когда нѣкоторое пространство очистится отъ льда, тогда волненіе и зыбь производятъ свое дѣйствіе м изломаютъ достальный ледъ. Ежели сіи куски не успѣютъ въ продолженіи лѣта растаять, тогда соединясь съ другими кусками, далѣе въ морѣ образовавшимися, или дѣйствіемъ теченій и вѣтровъ, отставшими отъ льдяныхъ острововъ, и отъ опорныхъ точекъ, составятъ сплошныя поля, которыя потомъ, какъ въ Южномъ полушаріи, произведутъ огромные льдяные плавающіе острова. Сіе кажется мнѣ единственною причиною, что около Сѣверныхъ береговъ Азіи и Америки болѣе льдовъ, нежели между Европою и Гренландіею.

13

   Къ полудню вѣтръ, дувшій отъ SO, совершенно стихъ, всѣ облака унесло къ Сѣверу и тепла было одинъ градусъ. Мы тогда находились въ широтѣ 67°, 56', 9" Южной, долготѣ 86°, 8', 15" Западной. Склоненіе компаса имѣли 33°, 36' Восточное, держали къ SO. Во время безвѣтрія спустили гребныя суда, и Гг. Заводовскій, Лѣсковъ и Демидовъ настрѣляли нѣсколько албатросовъ дымчатыхъ и тѣхъ, которые на канунѣ въ первый разъ показались, также нѣсколько полярныхъ птицъ. Съ сего времени мы шли къ Югу при перемѣнныхъ вѣтрахъ. Съ полуночи нерѣдко выпадалъ частый мелкій снѣгъ, льду нигдѣ не встрѣчали.

14

   Съ утра согрѣли достаточно морской воды, чтобы всѣ служители могли вымыться; они таковымъ образомъ мылись каждыя двѣ недѣли. Чистота, особенно въ холодномъ климатѣ, необходима для сохраненія здоровья.
   Въ полдень мы были въ широтѣ 68°, 15', 48" Южной, долготѣ 85°, 7', 17" Западной; съ полудня вѣтръ устоялся отъ STO, легли въ бейдевиндъ на OST1/2О; вскорѣ небо покрылось облаками, при пасмурности и мокромъ снѣгѣ. Въ 8 часовъ вечера вѣтръ засвѣжелъ, мы закрѣпили брамсели и взяли у марселей по рифу; въ 11 часовъ шелъ дождь. Сего дня показывались тѣже птицы и Эгмондскія курицы, но бѣлые албатросы насъ совершенно оставили, они въ самыхъ большихъ широтахъ не водятся; напротивъ дымчатые всегда насъ провожали; погодовѣстники встрѣчались отъ самаго экватора до большихъ широтъ.

15

   Въ полдень мы находились въ широтѣ 68°, 50', 19", Южной, долготѣ 80°, 46', 51" Западной; тихо подвигались къ Востоку и къ Югу, при перемѣнныхъ вѣтрахъ; ввечеру выпадалъ градъ. Птицы, которыхъ мы видѣли на канунѣ, летали около насъ во множествѣ; у застрѣленнаго албатроса мы нашли въ желудкѣ множество перьевъ и яичную скорлупу; вѣроятно, сія птица не давно для пищи была на неизвѣстномъ намъ берегѣ.
   Сегодня перемѣняли въ моей каютѣ желѣзную кницу, которую сдѣлали новую изъ полоснаго желѣза, на подобіе рессоръ изъ трехъ полосъ, и прикрѣпили подъ бимсъ. Мы весьма часто были озабочены слабостію верхней части шлюпа, не взирая что убавили рангоутъ, спустили всѣ пушки въ палубы, въ трюмъ и кубрикъ, и шлюпъ снаитовили около бизань мачты изъ борта въ бортъ, у самаго гака-борта.

16

   Съ полуночи, при тихомъ вѣтрѣ отъ SSW, мы шли въ бейдевиндъ правымъ галсомъ на SO; небо покрылось обдаками, морозу было по болѣе одного градуса. Въ 5 часа утра вѣтръ сдѣлался свѣжѣе. Въ 8 часовъ видѣли къ SO свѣтъ, происходящій отъ сплошныхъ льдяныхъ полей. Къ полудню погода прояснивалась и мы опредѣлили наше мѣсто въ широтѣ 69°, 6', 42", Южной, долготѣ 77°, 43', 21", Западной: морозу было 1/2 градуса. Въ два часа по полудни съ салинга увидѣли сплошный ледъ, внутри коего затерто нѣсколько большихъ льдяныхъ острововъ. Въ 3 часа замѣтили необыкновенную перемѣну цвѣта поверхности моря. Таковое явленіе мгновенно бросится въ глаза, особенно когда они ежедневно привыкли видѣть синеватый цвѣтъ моря, и вдругъ оно потемнѣло; я легъ въ дрейфъ и бросилъ лотъ, но 145ю саженями, дна не достали, однако же мы начали предполагать, что берегъ близко.
   Видя невозможность по причинѣ встрѣтившагося льда идти далѣе къ Югу, мы легли къ NO, вдоль сплошнаго льда, который образовался мысами. Здѣсь насъ встрѣтили снѣжныя бѣлые бурныя птицы, курица Егмондской гавани и морскія ласточки; сихъ послѣднихъ я всегда полагаю непремѣнными предвѣстницами близости берега, ибо считаю ихъ въ числѣ прибрежныхъ птицъ.
   Въ вечеру находясь въ широтѣ 69°, 8', Южной, долготѣ 70°, 51', 46", Западной, опредѣлили склоненіе компаса 32°, 3', Восточное.
   Въ 7 часовъ вечера пенгвины перекликивались около шлюповъ, и мы видѣли сидящее на льдинѣ морское животное, вѣроятно одной породы съ тѣми, которыхъ прежде встрѣчали.

17

   Часть неба къ Югу была ярко освѣщаема, а вся остальная покрыта облаками; мы продолжали идти около льдяныхъ низменныхъ полей. Въ полночь морозу было 4 градуса; въ палубѣ, гдѣ спали служители, десять градусовъ теплоты, и по термометру при поверхности моря, морозу одинъ градусъ. Въ 5 часовъ утра вѣтръ дулъ тихій отъ O, и солнце освѣщало горизонтъ, но морозу было четыре градуса.
   Въ 11 часовъ утра, мы увидѣли берегъ; мысъ онаго простирающійся къ Сѣверу, оканчивался высокою горою, которая отдѣлена перешейкомъ отъ другихъ горъ, имѣющихъ направленіе къ SW; я извѣстилъ о семъ Г. Лазарева.
   День былъ прекрасный, каковаго только можно ожидать въ большой Южной широтѣ. Мы по наблюденіямъ опредѣлили широту мѣста нашего 68°, 29', 2", Южную, долготу 75°, 40', 21", Западную; выше упомянутый мысъ, въ сіе время находился отъ насъ на OSO въ 4° миляхъ, то по сему выходитъ, широта высокой горы, отдѣленной перешейкомъ, 68°, 43', 20", Южная, долгота 75°, 9', 36", Западная.
   Вѣтръ дулъ тихій отъ O, намъ противный, однакожъ мы поворотили на SSO, ибо сей румбъ приближалъ къ берегу; въ половинѣ 4го часа дошли вплоиь до сплошныхъ плавающихъ мелкихъ льдовъ, и должны были отъ оныхъ поворотить, не имѣя возможности приближаться къ берегу. Въ сіе время съ салинта видѣли повсюду мелкій сплотившійся ледъ, не допускавшій до берега на разстояніе 40ка миль.
   Мы почитали себя весьма счастливыми, что ясная погода, и небо совершенно безоблачное, позволили намъ увидѣть и обозрѣть сей берегъ.
   Простирая плаваніе въ Южныхъ большихъ широтахъ для исполненія воли Государя Императора, я почелъ обязанностью назвать обрѣтенный нами берегъ, берегомъ Александра Iго, яко виновника сего обрѣтенія. Памятники, воздвигнутые великимъ людямъ, изгладятся съ лица земли все истребляющимъ временемъ, но островъ Петра Iго и берегъ Александра Iго, памятники современные міру, останутся вѣчно неприкосновенны отъ разрушенія и предадутъ высокія имена позднѣйшему потомству.
   Я называю обрѣтеніе сіе берегомъ потому, что отдаленность другаго конца къ Югу изчезала за предѣлъ зрѣнія нашего. Сей берегъ покрытъ снѣгомъ, но осыпи на горахъ и крутыя скалы не имѣли снѣга. Внезапная перемѣна цвѣта на поверхности моря подаетъ мысль, что берегъ обширенъ, или по крайней мѣрѣ состоитъ не изъ той только части, которая находилась предъ глазами нашими. Видъ, снятый Г. Михайловымъ, помѣщенъ въ атласѣ.
   Въ 6 часовъ вечера, когда мы еще имѣли берегъ въ виду, вѣтръ началъ крѣпчать отъ NO. Морозу было одинъ градусъ; мы шли въ бейдевиндъ на NTW. Въ 8 часовъ сильное дѣйствіе вѣтра принудило насъ взять у марселей по рифу, а въ 10 часовъ вѣтръ до того засвѣжелъ, и развелъ такое волненіе, что мы принуждены взять еще по рифу и спустить брамъ-реи и брамъ-стеньги.
   Шлюпы наши были окружены множествомъ птицъ полярныхъ, пеструшекъ, дымчатыхъ албатросовъ, Егмондскихъ куриуъ и другихъ.

18

   Небо покрылось мрачностію и по вѣтру неслись густыя облака, волненіе было весьма великое. Въ два часа ночи вѣтръ еще скрѣпчалъ съ сильными порывами; мы взяли у марселей по послѣднему рифу; къ угару сдѣлалось чрезвычайно пасмурно и выпадалъ мокрый снѣгъ, до самаго полудня, пЮгда снѣгъ пересталъ, но пасмурность не уменьшалась. Зрѣніе наше не простиралось далѣе двухъ миль. Къ вечеру вѣтръ нѣсколько стихъ, мы тогда отдали по одному рифу у марселей.

19

   Тотъ же крѣпкій вѣтръ и пасмурность съ снѣгомъ, продолжались 19го. Въ два часа по полуночи, вѣтръ опять скрѣпчалъ, и мы вновь взяли по послѣднему рифу у марселей. Въ то время зыбь была весьма велика отъ Запада, и производила безпокойную качку. Мы увидѣли сего дня часть морской травы, называемой Гоесмонъ.

20

   Мы шли правымъ галсомъ на NO1/2O, придерживаясь къ вѣтру, который былъ тихій отъ SO, небо безъ облачно. Въ полдень широта мѣста нашего оказалась 67°, 2', 50", Южная, долгота 76°, 29', 42", Западная.
   Въ два часа по полудни вѣтръ перемѣнился и задулъ тихій отъ NNW, я взялъ курсъ на NOTO1/2O, въ намѣреніи обозрѣть новую Шетландію съ Южной стороны, дабы удостовѣриться, точно ли сей новообрѣтенный берегъ принадлежитъ къ предполагаемому матерому Южному берегу. Находясь въ Новой Голландіи, я получилъ отъ Россійскаго Полномочнаго Министра при португальскомъ Дворѣ, Генералъ-Маіора Барона де Тейль Фонъ Сераскеркена, увѣдомленіе, что по отбытіи моемъ изъ Ріо-Жанейро, получено извѣстіе о новообрѣтенной землѣ къ Югу отъ Огненной земли.
   Примѣчанія достойно, что плаваніе кругомъ Огненной земли, простираютъ уже болѣе 200 лѣтъ, но ни кто не видалъ берега Новой Шетландіи. Въ 1616 году Голландскіе мореплаватели Лемеръ и Шутенъ открыли между Огненною землею и землею Штатовъ проливъ, названный именемъ Лемера. Прошедъ симъ проливомъ и обойдя Огненную землю, они первые симъ путемъ вступили въ великій Океанъ. Съ того времени не рѣдко суда обходя Огненную землю, встрѣчали продолжительные крѣпкіе противные NW вѣтры и бури, и вѣроятно приносимы были близко къ Южной Шетландіи, а нѣкоторые можетъ быть при ея берегахъ погибли, но не прежде Февраля мѣсяца 1819 года, сіи острова нечаянно обрѣтены Капитаномъ Англійскаго купеческаго брига, Смитомъ. Онъ симъ обрѣтеніемъ обязанъ неудачному своему плаванію, ибо продолжительные противные вѣтры, приблизили его къ берегу Новой Шетландіи.
   Сего дня Г. Лазаревъ прислалъ съ Г. Купріяновымъ кусокъ морской травы, обросшей ракушками.

21--22

   По утру 21го, при маловѣтріи отъ NW, съ великою зыбью отъ W, мы видѣли нѣсколько голубыхъ бурныхъ птицъ, а въ 8 часовъ за кормою показался пенгвинъ простаго рода; до полудня выпадалъ мелкій снѣгъ и шелъ дождь. Въ полдень находились въ широтѣ 65°, 28', 57", Южной, долготѣ 73°, 55', 30", Западной. Съ полудня 22го, вѣтръ зашелъ отъ NNO и дулъ до слѣдующаго утра противный, а съ сего времени наставшій Западный свѣжій вѣтръ, разогналъ тучи и снѣгъ прекратился. Мы тогда опять направили путь къ Новой Шетландіи, имѣли ходу по 7ми и 8ми миль въ часъ.
   Въ полдень были въ широтѣ 64°, 55', 15", Южной, долготѣ 71°, 18', 25", Западной.
   Въ 6 часовъ по полудни, показалось около шлюповъ нѣсколько пенгвиновъ простаго рода.

23

   Съ полуночи небо было покрыто тонкими облаками, вѣтръ дулъ благополучный отъ WSW, мы имѣли ходу по 7ми миль въ часъ, при пріятной теплой погодѣ; въ половинѣ осьмаго часа утра, достигнувъ параллели, на коей предполагали Новую Шетландію, взяли прямо къ оной; я весьма сожалѣлъ, что мы не имѣли возможности сдѣлать наблюденія въ полдень, ибо путь нашъ могъ насъ вести нѣсколько Сѣвернѣе, и тогда при наставшей пасмурной погодѣ:мы бы легко прошли Новую Шетландію, не видавъ оную. Въ 4 часа по полудни, отъ густоты тумана, зрѣніе наше простиралось только на полъ-мили, что принудило меня привести къ вѣтру и обождать, доколѣ туманъ прочистится. По мѣрѣ густоты тумана, вѣтръ стихалъ, какъ обыкновенно случается. Я замѣтилъ, что во время плаванія въ туманное время, барометръ болѣе понижается, нежели при дождѣ и крѣпкомъ вѣтрѣ.
   Капитанъ Кукъ, во второмъ своемъ путешествіи замѣчаетъ, что зыбь увеличивается во время тумана. Онъ говоритъ: "вѣроятно сіе произходитъ отъ давленія воздуха, наполненнаго множествомъ водяныхъ частицъ." И намъ казалось, что зыбь увеличивалась, но я сего не отношу давленію воздуха на воду, а полагаю, что тогда глазъ обманываетъ; ибо во время тумана обыкновенно вѣтръ стихаеть, или бываетъ тихій, и потому судно подвержено большой качкѣ, и горизонтъ такъ ограниченъ, что кромѣ одной зыби и то одного вала, ничего не видать, и такъ глазъ долженъ непремѣнно обмануться, не имѣя предъ собою, другихъ предметовъ, съ которыми привыкъ дѣлать сравненіе.
   Въ 7 часовъ вечера, густый туманъ превратился въ дождь и мы могли бы далѣе видѣть, но тогда было уже такъ поздо, что скоро затемнѣло; по сему для ночи остались въ томъ же положеніи, придерживаясь къ Сѣверу. Въ продолженіи нашего плаванія отъ берега Александра Iго, до сего мѣста пеструшки, голубыя бурныя птицы, дымчатые и бѣлые албатросы съ бурыми кры ъ, а послѣ полудня мимо четырехъ льдяныхъ острововъ. Ежели бы погода была ясная, вѣроятно, много бы оныхъ увидѣли.

25

   Съ тѣмъ же крѣпкимъ вѣтромъ отъ NNW, при пасмурности съ мокрымъ снѣгомъ и при полградусѣ мороза, мы шли ночью къ Востоку, имѣя крюйсель на стенгѣ для уменьшенія хода.
   Въ 4 часа утра, посредствомъ фальшфейера оба шлюпа показали свои мѣста. Мирный держался въ кильватерѣ.
   Г. Лазаревъ въ своихъ замѣчаніяхъ говоритъ: "хотя мы смотрѣли съ величайшимъ тщаніемъ впередъ; но идти въ пасмурную ночь по 8ми миль въ часъ, казалось мнѣ не совсѣмъ благоразумно." Я согласенъ съ симъ мнѣніемъ Г. Лазарева, и не весьма былъ равнодушенъ въ продолженіи таковыхъ ночей, но помышлялъ не только о настоящемъ, а располагалъ дѣйствія свои такъ, чтобы имѣть желаемый успѣхъ въ предпріятіяхъ нашихъ и не остаться во льдахъ во время наступающаго равноденствія.
   Съ утра прибавили парусовъ, чтобъ воспользоваться благополучнымъ вѣтромъ, но скоро послѣ полудня остались опять подъ одними марселями, закрѣпивъ всѣ рифы, дабы шлюпъ Мирный могъ догнать насъ. Въ 4 часа въ правой сторонѣ видѣли нѣсколько льдяныхъ острововъ. Въ 9 часовъ вечера вѣтръ зашелъ отъ NWTW, дулъ сильный съ порывами, при пасмурности, мокромъ снѣгѣ и дождѣ; по дурной погодѣ ничего не видали впереди насъ, что побудило меня, поворотя, идти на другой галсъ, до слѣдующаго утра.

26

   Въ два часа ночи крѣпкій вѣтръ опять задулъ отъ W, съ густымъ снѣгомъ и мрачностію; черныя тучи быстро неслись по воздуху. Мы поворотили на лѣвый галсъ, держались къ вѣтру до разсвѣта и закрѣпили крюсель.
   Въ половинѣ 5го часа спустились на O. Въ 6ть и въ 10ть часовъ прошли мимо двухъ льдяныхъ острововъ; первый остался къ Югу на 4 мили, а послѣдній въ той же странѣ въ трехъ миляхъ...
   Къ 8ми часамъ небо начало очищаться отъ облаковъ; день сдѣлался ясный, и погода была прекрасная, мы могли повѣрить свое плаваніе, хотя брать высоты было не очень удобно, по причинѣ великой качки, однако жъ и сіе сдѣлали по возможности. Вывѣсили для просушки служительское платье, койки, паруса, въ чемъ давно настояла нужда, ибо они безпрерывно были подвержены сырому воздуху.
   Въ полдень находились по наблюденію въ широтѣ 62°, 47', 46", Южной; долготѣ 68°, 50', 28", Восточной. Склоненіе компаса въ той же широтѣ и долготѣ 68°, 43', Восточной, оказалось 43°, 9', Западное. Мы тогда прошли мимо льдины высотою въ 200 футовъ, а въ окружности близъ трехъ миль.
   Вѣтръ съ полудня стихая, постепенно заходилъ къ O; въ 8 часовъ вечера дулъ противный ONO, и мы поворотили на ночь къ Сѣверу, ибо по сему направленію полагалъ я встрѣтить меньше льда.
   Въ продолженіи частыхъ крѣпкихъ вѣтровъ и большаго волненія, румпель въ гнѣздѣ ослабѣлъ; чтобы по возможности исправить сіе важное поврежденіе, и руль укрѣпишь, я несъ мало парусовъ. Румпель болѣе осадили и снова навинтили, но все остался не надежнымъ. Около шлюпа лѣтало нѣсколько малыхъ и большихъ черныхъ бурныхъ птицъ, пеструшекъ и сѣрыхъ албатросовъ.

27

   Крѣпкій вѣтръ, пасмурность, снѣгъ и дождь продолжались. Въ 7 часовъ мы прошли мимо льдянаго острова.. вѣтръ къ полудню затихъ. Волненіе отъ прошедшихъ вѣтровъ производило чрезвычайную, боковую и килевую качку. Пасмурность, мокрый снѣгъ и дождь, иногда съ перемѣжкою туманъ, не уменьшались.
   Ненадежный нашъ румпель меня безпокоилъ; я вновь приказалъ исправить, но при осмотрѣ когда стали вынимать, къ удивленію нашему половина конца отъ гнилости осталась въ рулѣ, надлежало сколь можно скорѣе вставить запасный румпель. Нужныя желѣзныя вещи не всѣ приходились къ оному. Неблагонадежность румпеля, столько нужнаго для безопасности судна, доказываетъ нерадѣніе корабельнаго мастера, который, забывъ священныя обязанности службы и человѣчества, подвергалъ насъ гибели. При семъ не могу умолчать, что я въ продолженіи службы, не рѣдко былъ свидѣтелемъ непріятныхъ объясненій морскихъ Офицеровъ съ корабельными мастерами, объ отпускаемыхъ на суда ненадежныхъ вещахъ. Сего дня издержали остальный ледъ; при бывшей бурной погодѣ, не могли запастись онымъ, хотя часто встрѣчали льдяные острова.
   Кромѣ ежедневно встрѣчаемыхъ и часто упоминаемыхъ птицъ, летали вдали отъ шлюповъ птицы величиною съ ворону, у которыхъ брюхо бѣлое, а верхъ весь черный. Мы ихъ нѣсколько разъ и прежде видѣли, но намъ ни одной не удалось подстрѣлить. Съ шлюпа Мирнаго видѣли двухъ пенгвиновъ.

28

   Во всю ночь продолжалась пасмурность и безпрерывно выпадалъ снѣгъ. Плаваніе наше было безпокойно отъ встрѣчаемыхъ зыбей съ разныхъ сторонъ. Морозу имѣли одинъ градусъ.
   Отъ разсвѣта до полудня, погода стояла перемѣнная, временемъ ясная или шелъ густый снѣгъ, который все отъ насъ скрывалъ. Мы снѣгъ сей собирали и превращали въ воду для свиней и барановъ.
   Въ полдень находились въ широтѣ 62°, 4', 14", Южной, долготѣ 68°, 15', 40", Восточной. Склоненіе компаса изъ найденнаго среднее 45°, 19', къ Западу.
   Съ полудня при тихомъ Восточномъ вѣтрѣ, мы достигли въ меньшую широту. Въ вечеру небо совершенно очистилось отъ облаковъ, и мы имѣли неописанное удовольствіе видѣть созвѣздіе Оріона и Южный крестъ, которые нѣсколько мѣсяцевъ были скрываемы туманами, пасмурностію и снѣжными облаками. Съ обоихъ шлюповъ видѣли трехъ пенгвиновъ, сверхъ сего съ шлюпа Мирнаго нырковъ, точно такихъ, какихъ встрѣтили около острова Георгія; они служатъ доказательствомъ близости берега. Изъ птицъ летали стадами пеструшки черныя и нѣсколько синихъ бурныхъ птицъ и дымчатыхъ албатросовъ.
   Въ 9ть часовъ вечера, къ ночи взяли у марселей по рифу; небо вновь покрылось облаками и пошелъ небольшій снѣгъ.

29

   Въ 4 часа утра вѣтръ столько отошелъ къ Югу, что позволилъ намъ опять держать на Востокъ. При разсвѣтѣ увидѣли шлюпъ Мирный весьма далеко назади, для чего убавили парусовъ. Въ 6 часовъ утра ртуть въ термометрѣ стояла на точкѣ замерзанія.
   Въ 11 часовъ шлюпъ Мирный все еще былъ отъ насъ далеко; мы убавили парусовъ, но онъ легъ въ дрейфъ, чтобы взять застрѣленную курицу Эгмонской гавани, и я сдѣлалъ при пушечномъ выстрѣлѣ сигналъ сняться съ дрейфа.
   Въ полдень находились въ широтѣ 61°, 21', 40", Южной, при долготѣ 69°, 36', 57", Восточной. Склоненіе компаса найдено 45°, 26', Западное.
   При умѣренной стужѣ, густый снѣгъ падалъ мѣстами въ сторонѣ отъ насъ; льду не было видно. На ночь остались подъ рифленными марселями, чтобы имѣть менѣе ходу. Когда снѣжныя тучи прошли, мы могли видѣть впередъ на два кабельтова.
   Въ продолженіе сего дня показывались пенгвины, албатросы дымчатые и бѣлые, пеструшки и голубыя бурныя птицы. Сихъ послѣднихъ есть еще родъ, многимъ больше, величиною съ ворону, крылья у нихъ темныя; къ шлюпамъ близко не подлѣтали и мы ихъ видѣли рѣже другихъ птицъ, полетъ ихъ быстрѣе и они красивѣе всѣхъ извѣстныхъ бурныхъ птицъ.
   Плаванію нашему, считая отъ выхода изъ Ріо-жанейро, прошло равно сто дней. Мы включили сей день въ число праздниковъ, который Офицеры отличили тѣмъ, что подчивали взаимно другъ друга варенымъ на молокѣ шеколадомъ, приготовленнымъ впрокъ Г. Гамбелемъ, а для служителей зарѣзана была свинья и сварены щи съ кислой капустой, со свининой, и сверхъ обыкновеннаго дано по стакану хорошаго горячаго пунша.
   Въ сію ночь мы несли довольно парусовъ по причинѣ тихаго вѣтра, равно и потому, что не встрѣтили ни одного льдянаго острова. Во время темноты ночной видѣли свѣтящуюся поверхность моря, чего въ большихъ широтахъ не видали, потому что свѣтящіяся морскія животныя не переходятъ далѣе извѣстнаго имъ предѣла. Вѣроятно есть степень холода, которой они сносить не могутъ, подобно всему, что имѣетъ жизненность, на обитаемомъ нами шарѣ.,

Марта 1

   Въ полночъ оба шлюпа показали сожженіемъ фалшфейеровъ свои мѣста. Мирный находился въ Кильвашерѣ, не далеко отъ насъ. Вѣтръ перешелъ къ SSO, мы продолжали плаваніе въ бейдевиндъ правымъ галсомъ; ночь была темная.
   Въ 2 часа, по крѣпости вѣтра убавили парусовъ и взяли еще у марселей по рифу.
   Въ продолженіе сутокъ вѣтръ дулъ рѣзкій, порывами, тучи наносили мелкій сухой снѣгъ и градъ; морозу было въ 6 часовъ утра три градуса, въ полдень два, а въ 6 часовъ вечера, опять три градуса. Когда въ вечеру по причинѣ приближающейся ночи, убирали фокъ, фока-галсъ не могли выдернуть, отъ того что обливаемъ безпрерывно брызгами, отъ большаго холода, замерзъ въ шхивѣ. Равно всѣ веревки подъ бугшпритомъ толсто обледѣнели; хотя ледъ сей составился отъ соленыхъ брызговъ, но не былъ солонъ.
   Мы видѣли великія стада черныхъ бурныхъ птицъ, одного большаго бѣлаго албатроса съ черными крыльями и кита.
   Около полудня во множествѣ небольшія бѣлобокія морскія свиньи, перерѣзывали безпрерывно путь нашъ передъ носомъ шлюпа, плыли по крайней мѣрѣ въ полтора раза скорѣе шлюповъ, которые тогда имѣли ходу 6 1/2 и 7 миль въ часъ.
   Съ 1го Марта мы начали считать другую сотню дней нашего плаванія. Офицеры и служители были совершенно здоровы. Въ продолженіи всего времени, умеръ на шлюпѣ Мирномъ одинъ матрозъ, нервною горячкой. Медико-Хирургъ Галкинъ сколько ни старался подать ему всевозможную помощь, но отъ сильнаго дѣйствія суроваго климата, всѣ его усилія остались тщетны.
   Паруса и бѣгучій такелажъ на шлюпахъ, отъ частой долговременной мокроты обвѣтшали, количество дровъ и воды примѣтно уменьшалось, особенно первыхъ. Я намѣренъ былъ запастись водою, когда встрѣтимъ льдяный островъ, ежели только погода позволитъ.

2

   Мы продолжали путь на Востокъ, при рѣзкомъ свѣжемъ вѣтрѣ отъ SSW. Погода была сухая, морозу два градуса; временно скоро набѣгающія облака по вѣтру, наносили сухій мелкой снѣгъ и градъ; плаваніе было безпокойно отъ Южной зыби и волненія, вѣтромъ производимаго.
   Я старался ночью имѣть ходу какъ можно менѣе; паруса обрасопили, чтобъ они заигрывали; но при всемъ томъ мы шли по 5 узловъ въ часъ.
   Къ крайнему моему сожалѣнію, долженъ былъ взять всѣ рифы у марселей и идти подъ сими малыми парусами, дабы шлюпъ Мирный могъ держаться за нами. Такое въ ходѣ шлюповъ неравенство, при всемъ искуствѣ и попечительности Г. Лазарева, производило великое неудобство въ толь важномъ предпріятіи; такъ сказать, почти на всякомъ шагу препятствовало успѣшному плаванію ввѣреннаго мнѣ шлюпа; я неоднократно помышлялъ шлюпъ Мирный вовсе оставить, и конечно бы на сіе рѣшился, ежели бъ данная мнѣ Инструкція не воспрещала намъ разлучаться въ большихъ Южныхъ широтахъ.
   Въ полдень мы находились въ широтѣ 60°, 45', 44" Южной, при долготѣ 76°, 51', 31" Восточной.
   Въ 2 часа по полудни увидѣли впереди льдяные острова, чрезъ часъ вошли между оныхъ; въ горизонтѣ было до 10, можно полагать и больше, но за пасмурностію мы не далеко видѣли. Чтобъ обойти одинъ изъ сихъ острововъ, мы должны были спуститься; жестокій рѣзкій вѣтръ и великое волненіе воспрепятствовали намъ помышлять о набраніи льда.
   Г. Лазаревъ весь день держался отъ насъ къ Сѣверу въ 7ми миляхъ, а къ ночи вошелъ въ кильватеръ. Мы продолжали до полуночи идти по 8ми узловъ, но по причинѣ темноты обезвѣтрили гротъ-марсель, чтобъ уменьшить ходъ.
   Встрѣтившіеся намъ въ продолженіи дня льдяные острова, подали причину къ заключенію, что будемъ видѣть оные часто. Приближеніе ночи, крѣпкій вѣтръ, большое волненіе, еще сильнѣе умножали опасность таковой встрѣчи; ибо при крѣпкомъ вѣтрѣ и волненіи, въ ночное время, при большемъ ходѣ шлюпа весьма трудно отличать льды отъ кипящей на волнахъ пѣны; а притомъ самое внезапное приближеніе къ ледянымъ островамъ, во время свѣжаго вѣтра и мороза, можетъ затруднить управленіе судномъ. При каждой неожиданной перемѣнѣ движенія шлюповъ, потребны были великія силы, ибо весь бѣгучій такелажъ, посредствомъ котораго всякое движеніе судна производится, отъ мокроты и мороза затвердѣлъ такъ, что весьма трудно было веревки распрямить.

3

   Ртуть въ Реомюровомъ термометрѣ стояла ночью на 2 1/2 градусахъ ниже точки замерзанія. Лишь только Офицеръ, управлявшій вахтою, успѣлъ смѣнишься, примѣтили по временамъ показывающееся мерцаніе свѣта, причины коего мы сначала не знали. Наконецъ въ исходѣ втораго часа ночи, когда облака стали рѣже, открылось взору нашему прекраснѣйшее и величественнѣйшее явленіе природы. На Югѣ представились намъ сначала два столба, бѣло-синеватаго цвѣта, подобно фосфорическому огню, съ скоростію ракетъ изъ-за облаковъ на горизонтѣ исходящіе; каждый столбъ былъ шириною въ три діаметра солнца; потомъ сіе изумляющее насъ явленіе заняло пространство на горизонтѣ около 120°, переходя зенифъ. Наконецъ къ довершенію явленія, все небо объято было подобными столбами. Мы любовались и удивлялись сему необыкновенному зрѣлищу. Свѣтъ былъ такъ великъ и обширенъ, что отъ непрозрачныхъ предметовъ была тѣнь, подобно какъ во время дня, когда солнце закрыто облаками; можно было безъ труда читать самую мелкую печать.
   Явленіе мало по малу исчезало, и освѣщая во всю ночь горизонтъ, приносило намъ великую пользу, ибо уже за нѣсколько дней предъ симъ, въ самую облачную ночь становилось по временамъ свѣтло, чему мы не знали причины, а при семъ свѣтѣ могли смѣлѣе продолжать плаваніе.
   Послѣднее таковаго рода явленіе показалось сначала небольшимъ бѣло-синеватымъ шаромъ, изъ коего мгновенно распространялись по своду небесному того же цвѣта полосы и нѣкоторые простирались до противуположнаго горизонта; а иные, достигая зенифъ, переходили оный; иногда на небесномъ сводѣ представляли подобіе пера, а иногда все небо и даже горизонтъ на Сѣверѣ покрывался симъ свѣтомъ. При утренней зарѣ, прекрасное Южное сіяніе постепенно исчезало.
   Вѣтръ дулъ крѣпкій отъ SW, мы шли къ Востоку. На разсвѣтѣ увидѣли впереди четыре льдяные острова. Великое волненіе съ яростію разбивалось о ближайшій къ намъ островъ. Брызги поднимаяся, уносимы были вѣтромъ чрезъ островъ, который видомъ подобенъ былъ маяку.
   До полудня мы прошли 13 льдяныхъ острововъ и,плавающихъ льдовъ. Въ полдень по наблюденію находились въ широтѣ 60°, 49', 11", Южной, долготѣ 82°, 22', 16", Восточной. Склоненіе компаса было Западное 48°, 4', среднее изъ найденныхъ.
   Отъ полудня до сумерекъ прошли мимо разныхъ льдяныхъ острововъ, которыхъ число часъ отъ часу умножалось. Въ вечеру набѣжалъ отъ Запада сильный шквалъ; при ночной темнотѣ и великомъ снѣгѣ, мы далѣе пяти шаговъ впередъ не могли видѣть; по чему въ 10 часовъ вечера, привели къ вѣтру на Сѣверъ, и остались до разсвѣта въ семъ положеніи.

4

   Въ продолженіе всей ночи, вѣтръ дулъ довольно свѣжій съ порывами при чрезвычайно густомъ снѣгѣ, но какъ скоро пересталъ идти снѣгъ, открылось Южное сіяніе во всемъ величіи и блескѣ, совершенно отличное отъ того, которое мы видѣли 3го числа; весь небесный сводъ, исключая отъ горизонта на 12 или 15°, покрытъ былъ радужнаго цвѣта полосами, со скоростію молніи извилисто пробѣгающими отъ Юга къ Сѣверу и переливающимися изъ цвѣта въ цвѣтъ. Сіе явленіе, превосходящее всякое описаніе, приводя насъ въ величайшее изумленіе, спасло, можетъ быть, отъ бѣдствія. Когда послѣ снѣжной тучи освѣтило море сіяніемъ, мы увидѣли, что прошли подлѣ льдянаго большаго острова, оставя оный подъ вѣтромъ; почитали себя счастливыми, что не задѣли за островъ.
   Въ послѣдствіи Г. Лазаревъ мнѣ разсказывалъ, что нѣкоторые матрозы его шлюпа при семъ внезапномъ явленіи вскричали: горитъ небо и уже недалече! Я сему не удивился, ибо думаю, что таковое внезапное зрѣлище изумило бы и самаго профессора преподающаго лекціи по сей части, ежели ему не случалось прежде видѣть подобныхъ явленій.
   Въ 4 1/2 часа, лишь только разсвѣло, я спустился на SO 70°, и мы увидѣли вблизи насъ 12 большихъ льдяныхъ острововъ. Къ 8ми часамъ, прекратились порывы съ густымъ снѣгомъ, но вѣтръ продолжался тотъ же. Льдяные острова безпрерывно умножались на пути нашемъ, и многіе были огромной величины.
   Въ 10 часовъ утра, когда по великому числу льдяныхъ острововъ, они становились опасны, я легъ на NO, и шлюпу Мирному чрезъ телеграфъ велѣлъ перемѣнить курсъ въ лѣво на 4 румба.
   Въ сіе время проходили льдину, которая имѣла видъ древнихъ башенъ. Капитанъ Лейтенантъ Завадовскій посредствомъ секстана, нашелъ что высота сего льдянаго острова въ 357 Англійскихъ футовъ отъ поверхности моря. Г. Михайловъ нарисовалъ видъ острова.
   Г. Лазаревъ въ первое наше послѣ сего свиданіе, говорилъ мнѣ, что когда шлюпъ Востокъ проходилъ вблизи одного изъ острововъ, и былъ въ разстояніи отъ Мирнаго около пяти миль, тогда казалось, что его рангоутъ вышиною въ третью долю льдяной громады. Изъ сего, Г. Лазаревъ заключилъ, что островъ возвышался на 408 футовъ. Таковая высота сверхъ поверхности моря, средняя, между спицами Петропавловскою въ С. Петербургѣ, и Св. Михаила въ Гамбургѣ. Первая въ 335 Англійскихъ футовъ, а послѣдняя въ 429. Льдина имѣла верхъ острый.
   Шлюпъ Мирный, по причинѣ дальняго отъ насъ разстоянія не скоро исполнилъ по сигналу, и для того сигналъ повторенъ при двухъ пушечныхъ выстрѣлахъ съ ядрами.
   Въ полдень мы находились въ широтѣ 60°, 29', 35", Южной, долготѣ 86°, 6' 5", Восточной. Склоненіе компаса было Западное 49°, 40', среднее изъ найденныхъ.
   Съ самаго утра и до 5ти часовъ по полудни, мы шли между льдяными островами и плавающими льдинами. Подлѣ одного огромнаго острова, отъ котораго волненіемъ отбило нѣсколько кусковъ льда, мы легли въ дрейфъ и спустили ялы, набрали льда до 10ти бочекъ, потомъ поднявъ ялы, къ ночи взяли у марселей по два рифа и направили курсъ на NO 40°.
   Во время дрейфа пріѣхалъ къ намъ Командиръ шлюпа Мирнаго. Я объявилъ ему намѣреніе мое оставить большія широты, какъ по множеству встрѣчаемаго льда и приближенію равноденственнаго бурнаго времени, такъ и по темнотѣ ночей и по безпрестаннымъ снѣгамъ; объявилъ, что вмѣсто Аукландскихъ острововъ, къ которымъ назначено мнѣ дойти, пойду въ портъ Жаксонъ, гдѣ можно запастись всѣми свѣжими съѣстными припасами, коихъ нѣтъ на Аукландскихъ островахъ, да и дровъ въ Портѣ Жаксонѣ больше. Въ слѣдствіе сего предположенія, я сказалъ Гну Лазареву, что близъ пресѣченія пути Капитана Кука, шлюпы должны разлучиться. Мирному должно итти по паралелли на 2 1/2 или 3° Южнѣе пути Капитана Фюрно, приближаясь къ долготѣ 135° Восточной, войти въ широту 49°, 30', Южную, и продолжать плаваніе къ Востоку по сей параллели, дабы осмотрѣть островъ Компанейскій, означенный на Аросмитовой картѣ въ широтѣ 49°, 30', Южной", долготѣ 143°, 4', Восточной; потомъ обозрѣвъ пространство отъ сего острова до Южной оконечности Вандименовой земли, идти въ Портъ Жаксонъ. Шлюпу Востоку назначилъ плаваніе сѣвернѣе пути Капитана Кука, также на 2 1/2 или 3°, дабы оба шлюпа перешли и обозрѣли пространство моря по долготѣ на 55°, по широтѣ на 8°, которое еще никѣмъ изъ извѣстныхъ мореплавателей не было обозрѣваемо. Приближась къ острову Компанейскому, я намѣренъ былъ осмотрѣть оный и потомъ уже идти въ Портъ Жаксонъ. Я присовокупилъ Г. Лазареву, что когда наступитъ часъ разлученія, о семъ ему дамъ знать чрезъ телеграфъ.
   Ночью мы шли тѣмъ же курсомъ подъ малыми парусами. Два раза набѣгали шквалы отъ SW, съ такимъ густымъ снѣгомъ, что на 10 сажень ничего не возможно было видѣть.

5

   Въ З часа утра, мы вошли между множества льда плавающаго большими кусками, но къ счастію нашему, въ сіе время Южное сіяніе освѣтило море такъ, что мы могли все видѣть и избирать путь, дабы миновать льды. Чрезъ часъ вышли на свободное мѣсто.
   При разсвѣтѣ открылось до 11ти льдяныхъ острововъ въ разныхъ направленіяхъ отъ шлюпа. Весь слѣдующій день мы шли между льдяными островами. Въ полдень находились въ широтѣ 59°, 00', 31", Южной, долготѣ 88°, 51', 9", Восточной. Склоненіе компаса было, среднее, изъ найденныхъ 48°, 2', Западное; къ вечеру льдяные острова показывались рѣже. Въ продолженіи дня проходило нѣсколько тучъ съ снѣгомъ, и какъ по наступающему равноденствію, я не надѣялся имѣть болѣе благопріятнаго случая нарубить льда, то выпадающій снѣгъ собирали въ кадки, и въ послѣдствіи времени поили имъ свиней и барановъ.
   На шлюпѣ Востокъ служащихъ было многимъ больше, нежели на Мирномъ, а потому, дабы по наступленіи Великаго поста, доставить имъ возможность исполнять обязанности Христіанъ, я взялъ Священника съ шлюпа Мирнаго, до соединенія нашего въ Новой Голландіи. Оба шлюпа легли въ дрейфъ, и Священникъ къ намъ переѣхалъ.
   По поднятіи яла, шлюпы пошли прежнимъ курсомъ на NO 40°. Вскорѣ потомъ, чрезъ телеграфъ, при семи пушечныхъ выстрѣлахъ, я велѣлъ шлюпу Мирному идти въ повелѣнный путь, пожелалъ ему всѣхъ возможныхъ успѣховъ, и назначилъ мѣстомъ соединенія портъ Жаксонъ. Г. Лазаревъ отвѣчалъ 20ю выстрѣлами, чрезъ телеграфъ, также пожелалъ намъ успѣховъ, и легъ на NO 79°, въ семь часовъ вечера ночная темнота скрыла отъ насъ сопутниковъ нашихъ и мы на долгое время съ ними разлучились.
   Съ вечера мы остались подъ рифленными марселями. При свѣжемъ вѣтрѣ отъ SSW, шли на NO 70°, по семи миль въ часъ, встрѣчая нѣсколько льдяныхъ острововъ. Густый снѣгъ препятствовалъ намъ различать предметы, и потому въ предосторожность, отъ времени до времени, я уменьшалъ ходъ, обезвѣтривая паруса.

6

   Въ полночь морозу было 1°, 2'; Южное сіяніе, нѣкоторымъ образомъ способствующее безопасности плаванія нашего, продолжалось съ 10ти час: вечера, до 3хъ час. утра.
   Я сдѣлалъ привычку при разсвѣтѣ, взглянуть за корму на шлюпъ Мирный; нынѣ вышедъ на шканцы, взглянулъ и не видя своего сопутника, почувствовалъ что мы находились одни въ центрѣ горизонта; въ виду имѣли льдяные острова, прибавляли парусовъ, но не выходили изъ скучнаго одиночества. Пеструшки, черныя, голубыя бурныя птицы и дымчатые албатросы, были свидѣтелями нашего плаванія.
   Число льдяныхъ острововъ уменьшалось. Въ продолженіи дня, при большомъ ходѣ встрѣтили оныхъ не болѣе 10ти.
   Въ 7 часовъ по полудни вѣтръ задулъ отъ Запада и шелъ не большій снѣгъ; для ночи убрали всѣ лисели.

7

   Съ полуночи до 4хъ часовъ, Южное сіяніе, способствовало нашему плаванію. Съ разсвѣтомъ поставили всѣ лисели, вѣтръ перешелъ къ Сѣверу съ небольшою пасмурностію, дождемъ и снѣгомъ. Ртуть въ термометрѣ стояла на точкѣ замерзанія. Въ 7 часовъ прошли мимо льдину, оставя оную въ лѣвѣ. Я уже давно хотѣлъ запастись льдомъ, но до сего времени всегда встрѣчалъ препятствія, то крѣпкій или благополучный вѣтръ, котораго не желалъ упустить, то большая зыбь не позволяла пристать и держаться съ гребнымъ судномъ около льдины. Сего дня въ началѣ 10го часа утра подошедъ къ льдяному острову весьма близко, пятью выстрѣлами съ ядрами, мы сшбили достаточно льда, легли въ дрейфъ, спустили оба яла и отправили оные за льдомъ.
   Во время дрейфа, успѣли измочалившійся отъ непогодъ штуртросъ перемѣнить новымъ.
   Въ полдень находились въ широтѣ 58°, 21', 48", Южной, долготѣ 97°, 28', 38", Восточной, склоненіе компаса было 42°, 51', Западное.
   Собравъ ледъ, подняли гребныя суда на бокансы, наполнили паруса и легли на NO 80°, при свѣжемъ вѣтрѣ отъ NW. Ходу было около 8ми миль въ насъ. Отъ полудни до вечера, видѣли вдали только два льдяные острова.
   Въ 8 часовъ вечера спустили для ночи лисели; въ 10 часовъ вечера прошли мимо льдины; пасмурность очистилась; въ 11 часовъ началось Южное сіяніе, которое простиралось отъ SW къ NO.

8

   Съ 9ти часовъ утра, вѣтръ началъ крѣпчать отъ Сѣвера, что принудило насъ, закрѣпя брамсели, взять у марселей по рифу. Въ 2 часа по полудни спустили брамреи на ростры; съ 3хъ часовъ покрылся горизонтъ мрачностію. Въ 5 часовъ, у формарселя и крюселя взяли остальные рифы и у гротъ-марселя закрѣпили предпослѣдній рифъ и спустили брамъ-стенги на гитовы; въ 9 взяли гротъ на гитовы; въ и прошли льдяной островъ и увидѣли впереди еще нѣсколько. Вѣтръ все крѣпчалъ, что принудило насъ поворотить на другой галсъ.

9

   Въ полночь вѣтръ уже былъ такъ силенъ, что мы остались при зарифленномъ гротъ-марселѣ и штормовыхъ стакселяхъ. Въ 2 часа гротъ стаксель фалъ лопнулъ, мы скоро убрали и перемѣнивъ новымъ, подняли стаксель. Въ 5 часовъ вдругъ порвало гротъ-марса шхотъ, гротъ-стаксель и бизань стаксель-шхоты; положеніе шлюпа нашего, могутъ себѣ представить только тѣ, которые подобное испытали. хотя марсель убрали скоро, равно и стаксели спустили, однако жъ они къ употребленію уже были совершенно негодны; устоялъ одинъ фокъ-стаксель. Я приказалъ скорѣе спустить, дабы имѣть хотя одинъ парусъ на всякой случай. Вѣтръ ревѣлъ; волны поднимались до высоты необыкновенной; море съ воздухомъ какъ будто смѣшалось; трескъ частей шлюпа заглушалъ все. Мы остались совершенно безъ парусовъ, на произволъ свирѣпствующей бури; я велѣлъ растянуть на бизанъ-вантахъ нѣсколько матрозскихъ коекъ, дабы удержать шлюпъ ближе къ вѣтру. Мы утѣшались только тѣмъ, что не встрѣчали льдовъ въ сію ужасную бурю. Наконецъ въ 8 часовъ съ баку закричали: льдины впереди; сіе извѣщеніе поразило всѣхъ ужасомъ и я видѣлъ, что насъ несло на одну изъ льдинъ; тотчасъ подняли фокъ-стаксель и положилъ руль на вѣтръ на бортъ; но какъ все сіе не произвело желаемаго дѣйствія и льдина была уже весьма близко, то мы только смотрѣли, какъ насъ къ оной приближало. Одну льдину пронесло подъ кормою, а другая находилась прямо противъ средины борта, и мы ожидали удара, которому надлежало послѣдовать; по счастію, огромная волна, вышедшая изъ подъ шлюпа, отодвинула льдину на нѣсколько саженъ и пронесла у самаго подвѣтренаго штульца. Льдина сія могла проломить бортъ или отломить руслень и свалить мачты.
   Въ 11 часовъ буря свирѣпствовала по прежнему; вершиною одной изъ огромныхъ волнъ ударило въ конецъ бушприта, такъ что разогнуло навѣтренные гаки, вадеръ-бакштаги и крамбалъ-бакштаги. При семъ случаѣ я много обязанъ расторопности и дѣятельности Капитанъ-Лейтенанта Заводовскаго, которому было поручено, какъ можно скорѣе наложишь двои сейтали на мѣсто бакштаговъ; скорымъ сего исполненіемъ мы могли удержать бушпритъ и мачты.
   Въ продолженіе бури не видно было ни одной птицы, кромѣ дымчатаго албатроса, который прятался отъ жестокости вѣтра въ броздахъ волнъ, и удерживаясь въ оныхъ съ распростертыми крыльями, перебиралъ ногами воду.
   Въ два часа по полудни сила вѣтра нѣсколько уменьшилась. Въ три часа мы видѣли большой льдяной островъ въ 3хъ миляхъ отъ насъ. Вѣтръ съ полудня склонился чрезъ Сѣверъ къ NW. Поставя фокъ-стаксель, мы поворотили и взяли курсъ NO 8о°. Въ 6 часовъ вечера уже могли нести фокъ и гротъ зарифленные; тогда видѣли льдяной островъ на N и нѣсколько пеструшекъ; онѣ все еще старались удерживаться на поверхности воды между волнами. Приближающаяся ночь умножала опасность нашу: ибо мы испытали, что плаваніе между льдяными островами, во время шторма, можетъ быть бѣдственно, особенно когда темнота ночи препятствуетъ увидѣть льды прежде самаго близкаго разстоянія; при сильномъ вѣтрѣ иногда нѣтъ средства управлять судномъ по желанію; можетъ случиться, что не будетъ возможности ни пройти на вѣтръ, ни спуститься, и тогда гибель неизбѣжна.

10

   Въ полночь вѣтръ все еще свирѣпствовалъ по прежнему, сопровождаемъ дождемъ и снѣгомъ; каждый набѣгающій огромный валъ подымалъ шлюпъ на свою вершину и потомъ низвергалъ въ пропасть; шлюпъ находился то въ прямомъ положеніи, то на правомъ и лѣвомъ боку; весьма непріятно было видѣть движеніе частей шлюпа и слышать, какъ они трещали. Въ исходѣ втораго часа разсмотрѣли подъ вѣтромъ льдяной островъ, выше котораго пройти не надѣялись, и потому спустились подъ вѣтръ. Въ 3 часа проходя мимо сего острова, встрѣтили.отдѣлившіеся отъ онаго куски плавающаго льда; весьма счастливо прошли между ими, не задѣвъ ни за одинъ. Мы съ начала обманулись, почитая сіи куски льда пѣною, произходящею отъ волнъ. Въ и часовъ утра вѣтръ перешелъ опять къ NO; мы поворотили вновь къ NW, чтобъ какъ можно менѣе подашься къ Югу, опасаясь встрѣтить болѣе льда. При поворотѣ видѣли на SSW въ 3хъ миляхъ, и на NO, 60°, въ 3хъ же миляхъ, два огромные льдяные острова; вскорѣ по прочищеніи пасмурности, открылся третій на NO въ 4хъ миляхъ.
   Къ вечеру вѣтръ началъ стихать. Въ 7 часовъ по полудни спустились и обходили льдяной островъ.

11

   Въ полночь было совершенное безвѣтріе, дождь и снѣгъ. Прежнее волненіе производило чрезвычайную вредную качку и несло насъ по своему направленію. Сіе положеніе не менѣе прочихъ опасно, ибо равно невозможно управлять судномъ.
   По утру перемѣнили изорванный гротъ-марсель новымъ и по причинѣ чрезмѣрной качки и мрачности поставили только марсели рифленные. Безпрерывный мокрый снѣгъ затруднялъ всѣ матрозскія работы.
   Съ полудня задулъ вѣтръ отъ WNW; я опять взялъ курсъ къ NNO, чтобъ скорѣе выдти изъ льдовъ; но чрезмѣрная зыбь, оставшаяся послѣ бури, препятствовала намъ воспользоваться симъ вѣтромъ; къ вечеру опять задулъ крѣпкій отъ Сѣвера и принудилъ насъ идти къ Востоку. Мы тогда имѣли только. гротъ-марсель зарифленный всѣми рифами и фокъ рифленный; морозу было 2 1/2 градуса.

12

   Въ 3 часа ночи увидѣли подъ вѣтромъ льдяной островъ; съ тѣми парусами, которые мы имѣли, я не надѣялся пройти на вѣтрѣ онаго, и потому обошелъ подъ вѣтромъ. Въ 7 часовъ утра прошли еще льдину. Въ продолженіе всей ночи и до полудня выпадалъ небольшой снѣгъ, въ полдень пересталъ; тогда небо очистилось и солнце выглянуло къ отрадѣ нашей.
   По наблюденію въ полдень, мы находились въ широтѣ 58°, 39', 57", Южной, долготѣ 108°, 16', 15", Восточной, теченіемъ въ продолженіе шести сутокъ насъ снесло на Югъ 62 мили.
   Около полудня сила вѣтра нѣсколько уменьшилась, а къ вечеру задулъ вѣтръ отъ NW, по сей причинѣ поставя форъ-марсель и гротъ, мы шли на NO.

13

   До полуночи луна свѣтила по временамъ, выходя изъ-за облаковъ, а съ перваго часа ночи, благодѣтельное для насъ Южное сіяніе, хотя временно, но весьма хорошо освѣщало.
   Сего дня мы также прошли мимо нѣсколькихъ льдяныхъ острововъ, одинъ былъ вышиною въ 250 футъ; на краю его стоялъ льдяной столбъ на подобіе обелиска. Въ 8 часовъ въ широтѣ 57°, 33', прошли льдину, она имѣла видъ сопки и была послѣдняя, которую мы встрѣтили на пути къ порту Жаксону.

14

   По крѣпости вѣтра на ночь убавили парусовъ, шлюпъ остался подъ одними зарифленными марселями; ходу имѣлъ 7 1/2 узловъ. Ночь была темная, временно мрачность шелъ небольшій снѣгъ, и мы впереди ничего не видали. По сей причинѣ я держалъ гротъ-марсель на стеньгѣ, чтобъ имѣть не болѣе 4хъ узловъ хода. Съ утра прибавили парусовъ и шли весь день по 8 1/2 милъ въ часъ на NO 77 °.
   Съ вечера по темнотѣ, происходящей отъ пасмурности, облачной и дождливой погоды, мы привели въ бейдевиндъ и остались только подъ гротъ-марселемъ, фокъ-стакселемъ и апселемъ; вѣтръ дулъ крѣпкій, чрезвычайно большая зыбь произвела, великую качку. Въ 11ть часовъ небо прояснилось и луна освѣтила горизонтъ, тогда снялись съ дрейфа. Ртуть въ термометрѣ стояла на 2°, 5, выше точки замерзанія.

15

   Съ разсвѣтомъ отдали у гротъ-марселя одинъ рифъ и поставили форъ-марсель и крюсель зарифленные. День былъ ясный, лучшій, каковаго можно ожидать въ Южномъ Океанѣ.
   Въ полдень находились въ широтѣ 56°, 41', 40", Южной, долготѣ 124°, 10', 7", Восточной. Склоненіе компаса оказалось 21°, 5', Западное. Теченіемъ насъ увлекло въ послѣдніе трои сутокъ на SO 62°, 77 миль. Сіе произошло отъ большаго волненія, и невѣрнаго опредѣленія склоненія компаса, ибо склоненіе компаса не возможно опредѣлить съ точностію, когда онъ отъ великаго волненія сильно качается. Высоту солнца также нѣтъ возможности взять надлежащимъ образомъ, потому что когда шлюпъ подымается и опускается на волненіи, самый горизонтъ перемѣняется.
   Съ полудня дабы войти въ меньшія широты, я взялъ курсъ на NO 40°, но симъ румбомъ мы шли только до 9ти часовъ вечера, тогда сдѣлался вѣтръ противный, отъ NO. Въ продолженіи дня встрѣтили голубыхъ бурныхъ птицъ, пеструшекъ, одного бѣлаго албатроса, а около вечера видѣли, курицу Эгмондской гавани.

16

   Ночь темная, пасмурность и дождь. По термометру теплоты было 3 градуса; въ 3 часа утра вѣтръ задулъ отъ NW, почему мы поворотили на NOТO. Вѣтръ крѣпчалъ и къ 8 часамъ утра выбилъ насъ изъ парусовъ, такъ, что съ нуждою могли нести одинъ рифленный гротъ; въ 3 часа по полудни и сей парусъ убрали и остались подъ однимъ бизань-стакселемъ. Во время сей бури, въ 10 часовъ вечера, вѣтръ отходилъ къ W и смягчался; мы поставили тогда штормовые стаксели и фокъ, пошли къ NO. Вскорѣ пасмурность начала прочищаться и луна освѣтила горизонтъ.

17

   Къ утру вѣтръ сдѣлался тише; мы поставили всѣ паруса, по причинѣ крѣпкихъ вѣтровъ, давно не имѣли къ сему возможности, и паруса, бывъ мокры отъ продолжавшихся 9ти дневныхъ штормовъ, требовали просушки; вывѣсили для просушки сырое служительское платье.
   Въ полдень по наблюденію находились въ широтѣ 55°, 5', 57", Южной, долготѣ 129°, 7', 51", Восточной. Склоненіе компаса было 8°, 45', Западное.

18

   Въ продолженіи всего дня мы имѣли благополучный Западный вѣтръ; къ ночи на короткое время сдѣлался нѣсколько противный; въ часъ опять отошелъ къ Западу, и мы перемѣнными румбами продолжали плаваніе къ NO.
   Въ полдень находились въ широтѣ 54°, 28', 54" Южной, долготѣ 151°, 9', 52", Восточной. Теченіемъ увлечены были къ Востоку на 17 миль, прошли мимо травы, плавающей на поверхности моря.
   Съ полудня вѣтръ задулъ отъ NO съ пасмурностію и туманомъ. Желая скорѣе достигнуть меньшей широты, я поворотилъ къ NW.

19

   Съ полуночи вѣтръ неожиданно перешелъ чрезъ O къ SO, и до утра дулъ жестокій; шлюпу было весьма трудно идти противъ зыби. Выбило мартингалъ. Съ утра отъ 7ми часовъ вѣтръ сдѣлался SW и обратился въ штормъ. Мы имѣли ходу по 10 узловъ, часто встрѣчали морскую траву.
   Въ полдень находились въ широтѣ 53°, 1', 58" Южной, долготѣ 153°, 6', 42", Восточной.
   До 6ти часовъ по полудни свирѣпствовалъ штормъ, гналъ передъ собою отдѣлявшіяся съ вершинъ волнъ брызги, которыя наполняли воздухъ; солнечные лучи, проницая сквозь облака и переломляясь въ сихъ брызгахъ, представляли взору нашему на поверхности моря множество малыхъ радугъ. Волненіе было велико, шлюпъ имѣлъ боковую и килевую качку. Изъ птицъ провожали насъ голубыя и среднія черныя бурныя птицы, пеструшки, дымчатые и бѣлые албатросы; къ полуночи вѣтръ нѣсколько смягчился и перешелъ къ W.

20

   Мы продолжали курсъ NO 50°, при лунномъ свѣтѣ, который показывался сквозь облака. Въ 8 часовъ утра вѣтръ задулъ отъ ONO съ дождемъ, я поворотилъ къ NW. Зыбь отъ SW все еще продолжалась и производила большую боковую качку; съ полудня вѣтръ перешелъ опять къ NW и SW, и такъ сказать, едва двигалъ шлюпъ нашъ къ NO; мы видѣли нѣсколько морской травы и 10 пенгвиновъ.

21

   Съ полуночи вѣтръ при дождѣ усилился отъ Юга такъ, что мы могли продолжать путь на NO 56°, по 7ми и 8ми миль въ часъ. Въ 6 часовъ вѣтръ былъ весьма крѣпкій съ сильными порывами; развело большое волненіе, качка сдѣлалась ужасная. Мы несли гротъ-марсель и фокъ зарифленные.
   Всѣмъ извѣстно, что въ продолженіе долговременнаго плаванія на судахъ отъ сильныхъ вѣтровъ, качки и проч. люди, лазя по снастямъ на верхъ, оттуда иногда падаютъ и ушибаются, а иногда и вовсе погибаютъ въ морѣ. Въ продолженіи всего путешествія съ нами случилось токмо одно слѣдующее подобное несчастіе:
   21го въ 10 часовъ утра отъ большаго волненія шлюпъ непомѣрно легъ на бокъ, и его такъ, сильно толкнуло, что Священникъ, бесѣдуя въ каютъ-компаніи, не удержался на ногахъ. Штурманъ Парядинъ, желая ему помочь, по неловкости своей, вмѣстѣ съ нимъ свалился и ударился головой о продольную переборку въ каютъ-компаніи, прошибъ переборку и проломилъ себѣ голову. Священникъ былъ счастливѣе; ибо упалъ на Штурмана, и, вставая, удивился, что видитъ его лежащаго на полу. Лекарь Бергъ подалъ скорую помощь, однакожъ Г. Парядинъ не прежде прибытія нашего въ портъ Жаксонъ совершенно выздоровѣлъ.

22

   Въ полдень 22-го мы находились въ широтѣ 49°, 44', 37", Южной, долготѣ 143°, 29', 39", Восточной.
   Вѣтръ дулъ тотъ же WSW свѣжій, погода съ утра была пасмурная, временно шелъ дождь. Мы не могли видѣть далѣе 6ти миль. Съ полудня я взялъ курсъ NO, дабы приближиться къ широтѣ острова Компанейскаго, который въ 49°, 30', Южной широты; пройдя къ NO 9 миль, я легъ на NO 85°. Симъ румбомъ шелъ по картѣ Аросмита чрезъ упомянутый островъ и держась однимъ курсомъ до 5ти часовъ вечера еще 17 миль, не замѣтилъ берега. Я полагалъ также встрѣтить шлюпъ Мирный, которому надлежало идти симъ же мѣстомъ, но острова не видѣлъ, а шлюпа не встрѣтилъ. Ежели широта острова Компанейскаго не вѣрно опредѣлена, то въ настоявшую погоду легко можно пройти мимо, и потому съ 5ти часовъ вечера къ ночи, я взялъ курсъ къ Южной оконечности Вандименовой земли на NO 18°. Островъ Компанейскій предоставляю сыскать тому, кто счастливѣе меня въ подобныхъ поискахъ. При семъ поворотѣ найдено склоненіе компаса 6°, 53', Восточное. Тогда же видѣли двухъ курицъ Эгмондской гавани.
   Встрѣчая безпрерывно морскую траву, нырковъ, нѣсколько пенгвиновъ и курицъ Эгмондской гавани, мы имѣли доказательство близости Вандименовой земли, и вѣроятно были недалеко отъ нѣсколькихъ небольшихъ острововъ, которыхъ однако же не видали.
   Въ вечеру въ 11 часовъ, по причинѣ нахожденія сильныхъ порывовъ отъ NWTW, закрѣпили у марселей всѣ рифы.

23

   Съ полуночи вѣтръ отошелъ къ Западу, дулъ сильно съ пасмурностію и дождемъ; я взялъ курсъ на N1/2O. Мы шли по 9ти съ половиною и 10 миль въ часъ.
   Въ полдень находились въ широтѣ 47°, 18', 26", Южной, долготѣ 144°, 45', 53", Восточной.

24

   При крѣпкомъ вѣтрѣ отъ WTS съ порывами, дождемъ и большимъ волненіемъ, мы продолжали курсъ на NTO. Въ часъ ночи, въ широтѣ 45°, 40', Южной, увидѣли блистаніе молніи, чего во время бытности въ большихъ Южныхъ широтахъ не видали. Въ 4 часа утра набѣжалъ шквалъ, сопровождаемый дождемъ и снѣгомъ.
   Въ полдень находились въ широтѣ 44°, 10', 14" Южной, долготѣ 140°, 13', 13", Восточной.
   Въ началѣ третьяго часа по полудни, посланный для усмотрѣнія берега на салингъ, закричалъ: видѣнъ берегъ! Видѣнъ берегъ, повторялъ вахтенный Лейтенантъ; видѣнъ берегъ, всѣ повторяли, и на лицѣ каждаго изображалось удовольствіе. Тогда взяли курсъ параллельно Южному берегу земли Вандименъ, вскорѣ прошли на траверсѣ высокій камень, находящійся на Западной сторонѣ мыса Педра Бланка.
   Вѣтръ дулъ крѣпкій отъ SW съ порывами, облака неслись во множествѣ, временно шелъ дождь, большое разводило волненіе, шлюпъ бросало всячески. ртуть въ термометрѣ показывала 7°, 5 теплоты, мы шли по 10ти миль въ часъ. Въ 7 часовъ убрали гротъ и фокъ и легли на NO 50°.

25

   Ночь была весьма темная, временно шелъ дождь, пѣнящееся море наполнено было свѣтящимися искрами. Съ полуночи взяли курсъ NO 18°, и закрѣпили гротъ-марсель. Въ 7 часовъ утра вѣтръ перемѣнился, задулъ отъ Запада; мы поставили гротъ-марсель и крюйсель рифленные, посадили фокъ и гротъ.
   Въ полдень находились въ широтѣ 42°, 4', 40" Южной, долготѣ 149°, 24', 25" Восточной. Всѣ чувствовали большую перемѣну; небо очистилось отъ облаковъ; вѣтръ дулъ тихій съ Вандименовой земли; теплоты было 15°; барометръ поднялся до 50°, чего въ большей Южной широтѣ никогда не случалось. Мы просушили всѣ паруса, которые были очень сыры и давно уже требовали просушки. Я приказалъ опять отворить всѣ люки и заняться приведеніемъ шлюпа въ лучшій порядокъ.
   Въ 5 часовъ по полудни, въ широтѣ 41°, 41' Южной, долготѣ 149°, 37', 25" Восточной, найдено склоненіе компаса 11°, 22' Восточное.

26

   Прошедшій день и всю ночь имѣли благополучный вѣтръ. Въ полдень 26го были въ широтѣ 39°, 2', 19" Южной, долготѣ 149°, 46', 50" Восточной.

27

   Въ 7 часовъ утра увидѣли къ Западу берегъ Новой Голландіи; находились тогда въ широтѣ 37°, 17' Южной; склоненіе компаса было 8°, 34' Восточное. Настало маловѣтріе.
   Въ слѣдующій день служители занимались мытьемъ и чищеніемъ, чтобы встрѣтить Свѣтлое Христово Воскресеніе. Пріятная погода оживила всѣхъ, на лицѣ каждаго изображалась радость. Послѣ столь долговременной мокроты отъ снѣга, дождей, изморозья, тумана и проч., всѣ съ особеннымъ удовольствіемъ просушивали свои вещи.
   Въ первый день Свѣтлаго праздника, всѣ одѣлись въ лѣтнее чистое праздничное платье, по обыкновенію соотечественниковъ нашихъ, отслушали заутреню и всѣ молитвы. Служители разгавливались куличами. Съ утра тихій вѣтръ отъ Юга далъ шлюпу покойное положеніе. Мы шли въ виду высокихъ горъ новаго Южнаго Валлиса, и уже мечтали назавтре быть въ Портъ-Жаксонѣ, имѣть разныя удовольствія, но вѣтръ стихъ, и потомъ задулъ отъ Сѣвера противный.

29

   Мы лавировали въ виду берега; всѣ наслаждались прекрасною погодою, шутили, играли и забавлялись, выносили на верхъ платье, книги, карты и проч.; пріуготовляли секстаны, вытирали стекла въ зрительныхъ трубахъ, дабы яснѣе видѣть примѣтное на берегу, однимъ словомъ, всѣ находились въ пріятной дѣятельности, а напротивъ того, только три дня тому назадъ, никто не выходилъ на верхъ безъ должности; тогда термометръ въ самый полдень показывалъ не болѣе 8ми градусовъ теплоты. Всѣ болты внутри шлюпа отъ прежняго холода отпотѣли, ихъ безпрерывно вытирали, и сіе продолжалось, доколѣ корпусъ шлюпа не пріобрѣлъ теплоты, равной теплотѣ съ окружающимъ воздухомъ.
   Въ полдень мы были въ широтѣ 55°, 57', 42" Южной, долготѣ 150°, 57', 51" Восточной; тогда возвышенность, на берегу Новой Голландіи, называемая Pigeon House, была отъ насъ на SW 87°, 30', а самый крайній берегъ, мысъ отвѣсный (Perpendicular), на NW 6°, 46'; симъ опредѣляется положеніе упомянутой возвышенности, Pigeon House, на 4' Южнѣе, а мысъ отвѣсный на 4', 30", Западнѣе, нежели по атласу Флиндерса. Въ сіе время крайній въ виду нашемъ берегъ находился отъ насъ въ 20ти миляхъ. Въ 2 часа подошедъ къ берегу Южнѣе залива Георгія (George Sound), на разстояніе 6ти миль, поворотили. На низменномъ противъ насъ находящемся берегу желтѣлъ песокъ, далѣе виденъ былъ повсюду лѣсъ, а неподалеку отъ моря бѣлый домикъ.
   Къ 9ти часамъ вечера, послѣ непродолжительнаго штиля, вѣтръ перемѣнился, задулъ тихій благополучный, и мы взяли курсъ на NTO. Въ половинѣ 3 го часа прошли мимо залива Ботаническаго, такъ названнаго Капитаномъ Кукомъ въ первое его путешествіе. При самомъ входѣ въ портъ Жаксонъ, выѣхалъ на лодкѣ лоцманъ, котораго мы приняли для ввода шлюпа на якорное мѣсто. На первый нашъ вопросъ, о прибытіи шлюпа Мирнаго, отвѣчалъ, что еще не приходилъ, а были два Русскіе шлюпа Открытіе и Благонамѣренный, которыми начальствовалъ Капитанъ Васильевъ, и что уже недѣли съ три тому назадъ отправились въ Камчатку. Я полагалъ, что какъ шлюпу Мирному путь предстоялъ большею частію внѣ льдовъ и съ меньшими опасностями, нежели нашъ, то и надлежало бы ему прибыть прежде насъ, и не нашедъ его, заключилъ, что вѣроятно Г. Лазаревъ въ ночное время при бурныхъ погодахъ приводилъ шлюпъ чаще къ вѣтру для предосторожности, дабы не пройти какой либо еще неизвѣстный берегъ. Въ 10 часовъ мы шли между среднею высокостью и буруномъ, омывающимъ каменную подводную банку.
   Зеленѣющіе берега Портъ-Жаксонскаго залива, обросшіе лѣсомъ, мѣстами красивыя долины и желтѣющій песокъ въ малыхъ заливахъ, казались намъ превосходными видами послѣ толь продолжительнаго, облачнаго, единообразнаго горизонта, на которомъ разбросаны были льды, омываемые свирѣпыми волнами, и гдѣ голодныя бурныя птицы, разсѣкая воздухъ, ищутъ себѣ пищи. Въ сей мрачной суровой странѣ, кажется, будто сердце человѣческое охладѣваетъ, чувства сближаются съ окружающими предметами, человѣкъ бываетъ пасмуренъ, задумчивъ, нѣкоторымъ образомъ суровъ и ко всему равнодушенъ, но напротивъ подъ чистымъ небомъ и благотворнымъ вліяніемъ все оживляющаго свѣтила, взирая на разнообразныя красоты природы, наслаждается ея дарами и чувствуетъ всю ихъ цѣну.
   На половинѣ пути отъ входа въ заливъ съ моря, до города Сиднея, встрѣтилъ насъ весьма пріязненно Капитанъ порта Г. Пайперъ, и предложилъ намъ стать на якорь на рейдѣ противъ самаго города. Мы воспользовались симъ предложеніемъ и въ 11 часовъ утра противъ города Сиднея, на глубинѣ 6 1/2 саженъ, имѣя грунтъ илъ съ сѣрымъ мелкимъ пескомъ и малыми ракушками, бросили якорь, пробывъ 131 день подъ парусами, со времени выхода изъ Ріо-Жанейро. Вновь строемая крѣпость на мысѣ Бенелонгѣ, находилась отъ насъ на SO 14° въ трехъ кабельтовахъ. Сіе якорное мѣсто тѣмъ болѣе было намъ пріятно, что всѣ иностранныя суда должны становиться въ такъ называемой Неутральной бухтѣ, гдѣ стояли Французскаго флота Капитаны, Бодень и Фресине, посыланные Правительствомъ для произведенія разныхъ изслѣдованій, и буде можно, обрѣтеній. Мы отвязали всѣ паруса и спустили гребныя суда.
   Г. Пайперъ, отправляясь съ шлюпа, предложилъ мнѣ ѣхать съ нимъ на берегъ къ Губернатору Генералъ-Маіору Макварію; я съ признательностію сіе исполнилъ, когда мы совершенно установились на якорь. За нѣсколько дней до нашего прибытія въ Портъ-Жаксонъ, у двухъ матрозовъ на ногахъ оказались синія пятна, несомнѣнные признаки цынготной болѣзни. Одинъ былъ изъ Татаръ пожилыхъ лѣтъ, а другой Русской, молодой превосходной марсовой матрозъ, но къ сожалѣнію слабыхъ силъ. Г. Берхъ поилъ ихъ, отваромъ изъ сосновыхъ шишекъ. Почитая сіе средство недостаточнымъ, я приказалъ тереть ноги ихъ лимоннымъ сокомъ и давать имъ выпить по полурюмкѣ того же сока; симъ средствомъ, которое при отправленіи нашемъ совѣтывалъ мнѣ Г. Вице-Адмиралъ Грейгъ, только что могли удерживать болѣзнь въ одной степени. Мы старались употреблять всѣ средства противу сей злой заразы, но долговременное 130ти дневное плаваніе въ холодномъ, сыромъ и бурномъ климатѣ, превозмогаетъ всѣ усилія. Я почитаю себя счастливымъ, что на пути не лишился ни одного человѣка.
   Отъ мокроты и холода свиньи и бараны также заразились цынготною болѣзнію и нѣсколько изъ оныхъ умерло въ продолженіи нашего плаванія; у нихъ посинѣли и распухли ноги и десны, такъ что бараны, по прибытіи въ Портъ-Жаксонъ, не могли хорошо ѣсть свѣжую траву, отъ боли и слабости въ разпухшихъ деснахъ.
   Поставляю обязанностію отдать справедливость всѣмъ Г. г. Офицерамъ, что они споспѣшествовали благополучному совершенію плаванія нашего, дѣятельностію и точностію въ исполненіи своихъ должностей, безъ чего не могли мы бы достигнуть толь успѣшнаго окончанія, трудной и долговременной нашей кампаніи. Я особенно признателенъ Г. Капитанъ Лейтенанту Заводовскому, который, занимая Капитанъ-Лейтенантскую должность по шлюпу, раздѣлялъ свою опытность и службу со мною. Безъ помощи его, я долженъ бы переносить всю тягость сего многотруднаго похода, или иногда принужденъ бы 'для облегченія моего, дѣлать сигналы Г. Лазареву, идти форзелемъ, чего я въ продолженіи всего путешествія избѣгалъ, для того что шлюпъ его ходилъ дурно, не могъ бы много нести парусовъ и мы бы медленно шли впередъ; когда же шлюпъ Мирный шелъ въ кильватерѣ въ надлежащемъ разстояніи, тогда дѣйствовалъ по моимъ сигналамъ съ желаемымъ успѣхомъ.
   Мы нашли въ Портъ-Жаксонѣ 40 пуш. Англійскій транспортъ Коромандель, подъ начальствомъ Штурмана Королевской службы Доуніе; онъ привезъ ссылочныхъ изъ Англіи. На возвратномъ пути въ Европу назначено ему зайти въ Новую Зеландію за лѣсомъ въ заливъ Острововъ (Вау of Islands); другой такой же транспортъ Дромадеръ не за долго предъ нами отправился туда же. Они имѣли повелѣніе взять въ Новой Зеландіи лѣса годные на стенги 47хъ пуш. военныхъ кораблей; Тендеръ Мермандъ подъ начальствомъ Лейтенанта Кинга, который описывалъ Сѣверную часть Новой Голландіи, въ скоромъ времени отправляется для окончанія описи; кромѣ сихъ судовъ мы нашли до 12 купеческихъ судовъ, большею частію изъ Индіи и Кантона, откуда лавки въ Портъ-Жаксонѣ наполнились произведеніями Китая и Индіи.
   Около полудня, на Европейской неопрятной лодкѣ, съ Сѣвернаго берега прибыло къ намъ семейство природныхъ жителей; они нѣсколько изъяснились изковѣрканнымъ Англійскимъ языкомъ, кланялись по Европейски очень низко, кривляя лица, чтобы изъявить радость. Одинъ изъ нихъ имѣлъ на себѣ худые брюки Англійскаго матроза, на лбу повязку изъ шнурковъ, выкрашенныхъ красною землею, на шеѣ мѣдную бляху, на подобіе четверти луны съ надписью::
  

Bongaree
Chief of the
Broken-Bay-Tribe
1815.

   Сія бляха висѣла на мѣдной крѣпкой цѣпочкѣ; по надписи мы узнали кто былъ нашъ гость, а онъ прибавилъ: что провожалъ Капитана Флиндерса и Лейтенанта Кинга въ ихъ путешествіяхъ около береговъ Новой Голландіи. Бонгаре представилъ намъ свою жену Матору, которая была полузакрыта байковымъ Англійскимъ одѣяломъ, а голова ея украшена зубами животнаго Кангору. Дочь его полубѣлая, довольно пріятнаго лица и стана, кажется, что происходитъ отъ Европейца, а сынъ черный, похожъ на отца, всѣ были нагіе. Бонгаре говорилъ, указывая на своихъ товарищей: это мой народъ, потомъ показывая на весь Сѣверный берегъ, сказалъ: это мой берегъ. Я приказалъ дать имъ по стакану гроку, сухарей и масла, сколько съѣдятъ. Видя такую щедрость, они просили табаку; стараго платья, гиней и всего, что имъ попадалось на глаза. Я велѣлъ дать имъ нѣсколько Бразильскаго витаго табаку, и сказалъ, что платья и гинеи получатъ, когда привезутъ рыбы, живыхъ птицъ, кангору и другихъ животныхъ. Отвѣтъ ихъ былъ: о есть, есть! Со шлюпа они поѣхали полупьяные съ ужаснымъ крикомъ; Матора называла себя Королевою, поступала съ большою неблагопристойностію, нежели всѣ прочіе посѣтители.
   Я немедленно поѣхалъ на берегъ, взявъ съ собою Г. Демидова для перевода. Мы пристали прямо къ дому Капитана надъ портомъ Пайпера, и съ нимъ пошли къ Губернатору Генералъ-Маіору Маквари, котораго застали въ саду небольшаго сельскаго домика. Онъ принялъ меня весьма благопріязненно, тотчасъ позволилъ намъ устроить обсерваторію на Сѣверной сторонѣ залива, противъ нашего: якорнаго мѣста и далъ приказаніе въ Адмиралтействѣ исполнять всѣ наши требованія. На шлюпѣ не было никакихъ значительныхъ поврежденій, которыхъ бы мы не могли исправишь своими мастеровыми; я поблагодарилъ Губернатора за его добрыя намѣренія, и только просилъ позволенія рубить нужный для насъ лѣсъ на Сѣверной сторонѣ Портъ-Жаксонскаго залива.

31

   На другой день прибытія нашего, я отправилъ палатки на мысъ, гдѣ назначено мѣсто для обсерваторіи, и Г. Симановымъ избрано для установленія пасажнаго инструмента. Инструментъ сей, по неопытности, въ Ріо-Жанейро установленъ дурно, и потому былъ тамъ безъ употребленія, нынѣ же для надлежащаго установленія избрали чугунную небольшую печку безъ трубы, утвердили на камнѣ, наполнили пескомъ; а отверстіе, въ которое вставляютъ трубу, залили свинцомъ, толщиною въ 2 1/2 дюйма. На семъ твердомъ основаніи, Г. Симановъ поставилъ пасажный инструментъ, и во время пребыванія нашего въ Портъ-Жаксонѣ ежедневно былъ употребляемъ; для наблюденія днемъ, истиннаго полдня, а ночью прохожденія чрезъ меридіанъ звѣздъ Южнаго полушарія. Ночными наблюденіями занимался Г. Симановъ, тѣмъ болѣе, что послѣ произведенныхъ Астрономомъ де Лакалемъ на мысѣ Доброй Надежды, таковыхъ наблюденій никто въ Южномъ полушаріи не дѣлалъ. Г. г. Ученые разберутъ и оцѣнятъ похвальное Гна Симанова предпріятіе и трудъ на пользу Астрономіи. Въ помощники къ себѣ избралъ онъ двухъ подштурмановъ и Артиллеріи унтеръ-офицера, которымъ поручилъ замѣчать время по хронометрамъ.
   Для караула и нарѣзыванія вениковъ для шлюпа, отряжены тѣ два матроза, у которыхъ оказались признаки цынготной болѣзни; кузнеца съ походною кузницею, также свезли на берегъ.
   По близости палатки, гдѣ производили наблюденія, поставлены еще двѣ, одна для караульныхъ, которые въ ночное время были съ заряженными ружьями, на случай нападенія дикихъ и покушенія ссылочныхъ что либо; украсть; а другая для бани. Въ сей послѣдней изъ чугуннаго баласта была устроена печь съ жерломъ и мѣстомъ, откуда выходилъ дымъ. Когда топили баню, открывали палатку и множествомъ дровъ печь накаливали, воду разогрѣвали въ сихъ печахъ и еще въ особомъ мѣстѣ, посредствомъ каленыхъ ядръ. Пріуготовя все, закрывали палатку и изъ бранспойтовъ непрестанно обливали оную водою, чтобы паръ, произведенный наливаніемъ воды на разкаленный баластъ, не выходилъ сквозь парусину. Многіе изъ Г. г. Офицеровъ и служителей предпочитали сію баню настоящимъ, приводя въ доказательство, что въ парусныхъ баняхъ воздухъ легче, нежели въ деревянныхъ или каменныхъ.

Апрѣля 1

   По устроеніи бани, перваго Апрѣля, служители въ два дня перемыли свое бѣлье, наволочки съ постелей и подушекъ, и всѣ перебывали въ банѣ. Людямъ, привыкшимъ съ малолѣтства мыться и париться, разъ въ недѣлю, сіе сдѣлалось необходимымъ, но подъ парусами не возможно. Однако жъ въ послѣднее плаваніе въ большихъ Южныхъ широтахъ, въ каждые двѣ недѣли одинъ разъ, приводя воду льдяную въ теплоту лѣтней, т. е. въ 12° или 13° теплоты, по раздѣленію Реомюра, я велѣлъ въ палубѣ всѣмъ мыться и могу сказать, что чистота тѣла не мало способствовала поддержанію здоровья служителей въ нашемъ долговременномъ путешествіи.
   Въ часъ по полудни, Г. Губернаторъ и Вице-Губернаторъ, начальствующій полкомъ Подполковникъ Эскень къ намъ пріѣхали, мы ихъ встрѣтили и провожали съ почестью, положенною по Морскому Уставу {По пріѣздѣ на военное судно Генералъ-Маіора, караулъ выходитъ во фронтъ при Офицерѣ. При отданіи чести бьютъ одну дробь, и при отъѣздѣ караулъ дѣлаетъ тоже; когда отваливаютъ отъ борта, матрозы разбѣгаются во фронтъ по реямъ, откуда по командѣ кричатъ три раза ура, послѣ равнаго отвѣта, еще кричатъ, ура два раза, и по послѣднему слову съ судна производятъ семь пушечныхъ выстрѣловъ для салюта Генералъ-Маіору, Генералъ-Лейтенанту девять, а полному Генералу одиннадцать выстрѣловъ.}.
   Пустыя бочки для починки, всѣ росторы, чтобъ сколько возможно облегчишь шлюпъ, отправили къ палаткамъ; намъ необходимо было нужно шлюпъ приподнять изъ воды, чтобы исправишь мѣдные листы, оторванные небольшими ударами о льдины, и чтобы вмѣсто вырванныхъ мѣдныхъ гвоздей въ мѣдной обшивкѣ, вколотить другіе.
   Въ Воскресенье погода была прекраснѣйшая, служители не занимались работою по шлюпу; я раздѣлилъ ихъ на двѣ части; половину свезли на берегъ до обѣда, а по возвращеніи ихъ другую послѣ обѣда, для прогулки по лѣсу около палатокъ, или такъ сказать, въ нашемъ Адмиралтействѣ. Прогулку въ лѣсу предпочиталъ я гулянью въ городѣ потому, что служители не были подвержены разнымъ искушеніямъ, для здоровья ихъ вреднымъ.
   Съ утра въ понедѣльникъ отправили тимермана съ 5 плотниками, отыскать и вырубить лѣсъ нужный для исправленія шлюпа, и 15 человѣкъ матрозовъ съ квартирмейстеромъ, для рубки дровъ въ запасъ къ походу. -- Шлюпъ начали исправлять и перевязывать такелажъ, который въ большихъ Южныхъ широтахъ, отъ холода и сырости былъ чрезмѣрно тугъ, а въ Портъ-Жаксонѣ въ теплотѣ отошелъ и ослабъ такъ, что принуждены были всѣ стороны и весь клетингъ вновь передѣлать.

7

   По приглашенію Г. Губернатора, въ 8 часовъ утра, я пріѣхалъ къ нему со всѣми Офицерами. Послѣ завтрака онъ предложилъ намъ осмотрѣть нововыстроенный маякъ.
   Мы двое, Г. Завадовскій и я, поѣхали съ Губернаторомъ въ каретѣ, а всѣ Офицеры и Адъютантъ Губернатора отправились на катерѣ моремъ. Дорога къ маяку очень хороша; проложена по высокому каменистому мѣсту въ паралель Портъ-Жаксонскому заливу, который почти во все время былъ у насъ въ виду, вмѣстѣ со всѣми его изгибами, а вправѣ заливъ Ботанибай и нѣсколько хижинъ по берегу онаго. Мы приближились къ маяку, я былъ обрадованъ, увидя шлюпъ Мирный, лавирующій въ заливѣ. Отъ города Сиднея обыкновенною рысью въ 50 минутъ достигли до маяка.
   Онъ построенъ близъ входа въ заливъ, на Южной сторонѣ на высокомъ крутомъ берегу. Отъ поверхности моря до вершины 427 футъ Англійскихъ; самый же маякъ вышиною 70 футъ. По сторонамъ сдѣланы пристройки, въ коихъ живутъ начальники и работники, и хранятся матеріалы. Въ фонарѣ реверберовъ 9, освѣщены лампами, которыя по три придѣланы къ угламъ треугольной вертящейся пирамиды. Пирамида сія совершаетъ свой оборотъ въ 6 минутъ, одинъ разъ, а каждые три ревербера показываютъ свѣтъ свой въ морѣ чрезъ двѣ минуты.
   Вертящійся маякъ предпочтенъ здѣсь неподвижному, для того, чтобы суда, идущія ночью съ моря, неошиблись, принявъ за маякъ непостоянные ночлеги природныхъ жителей, которые безъ огня никогда не бываютъ и повсюду оный разводятъ.
   Осмотрѣвъ маякъ, мы поѣхали обратно. Г. Завадовскій сѣлъ въ катеръ, чтобы возвратишься моремъ.
   Около полудня вѣтръ, противный шлюпу Мирному, перемѣнился, задулъ съ моря благополучный и вскорѣ Мирный положилъ якорь подлѣ шлюпа Востока. -- Свиданіе Офицеровъ обоихъ шлюповъ произвело неизъяснимую радость.
   Весьма тихіе вѣтры по восточную сторону Новой Голландіи продержали въ морѣ Г. Лазарева семью днями долѣе насъ. Всѣ на его шлюпѣ были здоровы, исключая одного матроса, который имѣлъ признаки цынготной болѣзни; онъ изъ прилежныхъ къ работѣ, но ушибся, по сей причинѣ не имѣлъ довольно движенія и заразился цынгою.
   Шлюпъ Мирный; по разлученіи съ нами, шелъ назначеннымъ ему путемъ, и такъ же, какъ мы, прошелъ тѣмъ мѣстомъ, на которомъ по картѣ Аросмита находится островъ Компанейской, будтобы обрѣтенный Испанцами; но сего острова и никакаго новаго берега на семъ пути не видалъ. Г. Лазаревъ представилъ мнѣ слѣдующее донесеніе о своемъ плаваніи:

Марта 4

   "Марта 4го дня по полудни, когда мы легли въ дрейфъ близъ льдянаго острова, для наполненія льдомъ порожнихъ водяныхъ бочекъ, я воспользовался симъ случаемъ, ѣздилъ на шлюпъ Востокъ, и узналъ, что вы рѣшились по наступающему позднему времени, оставить дальнѣйшія покушенія къ Зюйду, и слѣдовать прямо въ Портъ-Жаксонъ. Дабы пространство между путями Капитана Кука и Фюрно, которое не менѣе 65ти градусовъ по долготѣ и 8ми градусовъ по широтѣ, не оставишь неизслѣдованнымъ, вы предписали мнѣ идти параллельно линіи курсовъ Капитана Фюрно, въ разстояніи отъ оной на 2 1/2 или 5 градуса, и потомъ войдя въ параллель 49°, 36' подъ меридіаномъ 138° Восточной долготы, или какъ я найду болѣе способнымъ, продолжать курсъ къ Осту для обозрѣнія означеннаго на Аросмитовой картѣ острова подъ названіемъ R. Companys Island, который будтобы обрѣтенъ Испанскимъ судномъ Рафаэлемъ. Послѣ чего мнѣ надлежало слѣдовать къ Южному мысу земли Вандимена и наконецъ поспѣшать въ Портъ-Жаксонъ, назначенный мѣстомъ нашего соединенія.''
   "По возвращеніи моемъ на шлюпъ, увидѣлъ я, что привезенный ледъ былъ дряблый и до того напитанный соленою водою, что чрезъ четыре съ половиною часа, на которые оставили оный на палубѣ, въ томъ предположеніи, что когда вытечетъ излишняя морская вода, ледъ будетъ годенъ, сего не послѣдовало: соленый вкусъ не изтребился. Нѣтъ сомнѣнія, что ежелибъ оставить ледъ на палубѣ во всю ночь, мы бы получили изъ онаго свѣжую воду; но ни погода, ни обстоятельства сдѣлать того не позволили, ибо всѣ шканцы были завалены. И такъ мы принуждены были выбросить столько льду, что наполнили бы онымъ 20 бочекъ средней руки. Я сожалѣю о семъ, не потому однако, чтобъ мы въ прѣсной водѣ нуждались, ибо при умѣренномъ употребленіи, довольно бы намъ было еще мѣсяца на три, не взирая, что на шлюпѣ всѣ пили, сколько хотѣли; по утру всѣ служители пили чай, а послѣ ужина, со времени прибытія нашего въ большія широты, давали имъ слабый пуншъ; я сожалѣлъ о негодности льда, потому что самая работа въ набираніи онаго сопряжена всегда съ немалымъ затрудненіемъ и употребляемые къ сему дѣлу матрозы, перемокнувъ въ холодной водѣ, не рѣдко подвергались простудамъ. Добываемая изъ льда вода полезна на судахъ, для того что сохраненіе здоровья служителей много зависитъ отъ опрятности тѣла и чистоты ихъ бѣлья, а сею водою они мылись и мыли бѣлье. Обстоятельство сіе послужитъ примѣромъ на будущее время, что не всякій ледъ, въ морѣ взятый, можетъ быть въ скорости годенъ къ употребленію, но именно только тотъ, который крѣпокъ и еще недавно отъ большихъ льдинъ отломился."
   "Ночью мы видѣли Южное сіяніе въ полномъ блескѣ. Сіе чрезвычайное явленіе, для мореплавателей окруженныхъ льдами, можно почитать спасительнымъ, ибо распространяетъ такой свѣтъ, что льдяныя громады видны за пять и за шесть миль, и нѣсколько разъ случалось, что по сему свѣту мы опредѣляли безопаснѣйшій курсъ."
   "Мы шли около пяти узловъ подъ одними марселями, и лишь только небо освѣтилось блестящею полосою, усмотрѣли около 20ти небольшихъ льдинъ впереди насъ и по сторонамъ, такъ что привести къ вѣтру и взять выше ихъ было уже невозможно, а потому при свѣтѣ отъ Южнаго сіянія продолжали курсъ между льдами совершенно какъ днемъ, но получили нѣсколько толчковъ. Шлюпъ Востокъ въ сіе время находился въ разстояніи около двухъ миль отъ насъ на лѣвомъ траверзѣ и вѣроятно миновалъ сіи льды. При семъ случаѣ не можно не отдать справедливости замѣчанію Капитана Кука, что малыя льдины опаснѣе большихъ, ибо послѣднія даже и въ самую темную ночь, по происходящему отъ нихъ свѣту, можно усмотрѣть за 1/2 мили, а тѣ, которыя называю я малыми по той причинѣ, что съ великими тѣми громадами никакого сравненія не имѣютъ, бываютъ однако же такой величины, что могутъ проломить обшивку въ подводной части шлюповъ, и тогда неминуемо бѣдственны, обыкновенно отъ поверхности моря весьма низки, такъ что й днемъ, ежели вѣтръ силенъ и волненіе велико, не иначе оныя усмотрѣть можно, какъ развѣ въ самомъ близкомъ разстояніи.

5

   "По совершенномъ разсвѣтѣ слѣдующаго дня, мы имѣли въ виду 11 льдяныхъ острововъ, а къ 7 ми часамъ показалось еще впереди до 20ти; мы тогда находились въ широтѣ 59°, 34', Южной, долготѣ 58°, 32', Восточной; склоненіе магнитной стрѣлки по нѣсколькимъ азимуфамъ, обсервованнымъ у Нахтгауза, найдено 48°, 40', Западное, и было самое большѣе изъ опредѣленнаго на шлюпѣ Мирномъ, въ продолженіе сего плаванія; по удаленіи нашемъ къ Осту, начало уменьшаться. Въ 5 часовъ по полудни, послѣ взаимныхъ салютовъ съ шлюповъ Востокомъ и нѣкоторыхъ чрезъ телеграфъ привѣтствій, состоящихъ въ пожеланіи другъ другу счастливаго успѣха, мы разстались, и пошли подъ всѣми парусами. Мѣсто разлученія нашего было въ широтѣ 58°, 50', Южной, долготѣ 89°, 51', Восточной."
   "Мнѣ весьма пріятно, что разлученіе сіе послѣдовало отъ собственнаго произвола Капитана Беллинсгаузена и единственно для пользы общаго предпріятія, а не отъ какихъ либо другихъ непредвидимыхъ причинъ, которые могли бы легко встрѣтиться, какъ-то: тумана, пасмурности, или когда мы были окружены со всѣхъ сторонъ льдяными островами, что часто случалось; однако шлюпъ Мирный съ Востокомъ до сего времени не ра непрерывное единообразие вод и льдов, а потому ловля пингвинов всех занимала и доставляла свежую пищу, которая была приготовляема пополам с солониною в братской кашице, и приправлена уксусом; мясо пингвинов служители охотно ели, видя, что и за офицерским столом хвалили. Мы отдали до пятидесяти пингвинов на шлюп "Мирный".
   По окончании ловли, подняли ялик и наполнили паруса. В вечеру в широте 59° 49' 50" южной, долготе 20° 47' западной найдено склонение компаса 2° 34' западное; мы видели до 25 льдяных островов и много разбитого мелкого льда. Около нас летали белые и голубые бурные птицы и один альбатрос.
   8 генваря. В полночь морозу было один градус. Мы держали к SO, дабы достигнуть большей широты. Ветр от StW отошел к SW; в три часа утра по горизонту было мрачно. От рассвета до 10 часов утра прошли мимо двадцати двух льдяных островов и множества плавающего разбитого мелкого льда. Подойдя к одному из льдяных островов, на котором видно было много пингвинов, легли в дрейф, спустили ялы, послали нарубить льду и наловить пингвинов, сколько можно. Астроном Симонов и лейтенанты Лесков и Демидов отправились на ловлю, взяв с собою от невода крыло, чтоб накрывать птиц; до полудня поймали 38; между тем рубили лед и в продолжение сего времени успели наполнить льдом шестнадцать бочек, все кадки и котлы. Пингвинов посадили в курятниках и в ванне, поставленной нарочно для того на юте.
   В полдень мы находились в широте 60° 6' 8" южной, долготе 18° 39' 51" западной. Течением в продолжение трех дней увлечены были на SO 89°, тридцать девять миль.
   Выпадавший временно снег и встречавшийся во множестве лед, принудили нас держать на разные румбы до шести часов вечера.
   В сие время по измерению осьми лунных расстояний, определена долгота места нашего 18° 12' 7" западная.
   Ветр отошел к W; в начале седьмого часа, увидя на низкой льдине морское животное, спустились посмотреть, какое, и если удастся, то и застрелить. Лейтенанты Игнатьев и Демидов, почитая себя стрелками, зарядили ружья. Шлюп "Мирный" в то же время шел прямо к помянутой льдине и, подойдя на ружейный выстрел, с обоих шлюпов сделали нападение. Животное ранено в хвост и в двух местах в голову, льдина покрылась кровью; охотники приязненно спорили, кому должно отнести приобретение сей добычи, и спор остался нерешенным. Художник Михайлов нарисовал изображение сего животного: оно в длину 12, в толщину в окружности 6 футов, голова несколько похожа на собачью, хвост короткий, верхняя часть тела цвета серо-зеленоватого с бурыми пятнами, а низ желтый. В числе матрозов, служивших на шлюпе "Востоке", был один из городоархангельских жителей; он сказывал, что в их краю называют сие животное утлюгою; кажется принадлежат к породе тюленей или нерпов.
   При встрече в Ледовитом океане подобных животных можно ли заключить о близости берега или нет? Сей вопрос остается нерешенным, тем более, что они могут щениться, линять и отдыхать на плоских льдинах, как мы теперь видели; известные же нам самые близкие берега, то есть, Сандвичевы острова, были в 270 милях.
   По поднятии гребного судна, мы наполнили паруса и легли на OSO. В 7 часов увидели на юге сплошной лед. В 9 часов пошел мокрый снег; мы имели в виду 50 льдяных островов и множество мелкого разбитого льда, что и принудило нас в 10 часов, в широте 60° 22' южной, долготе 17° 18' 51" западной, взять курс О и для ночи убавить парусов. До полуночи шли между множеством льда.
   9 генваря. При свежем западном ветре, пасмурности и мокром снеге продолжали курс к О, беспрерывно переменяя курс по причине встречаемого множества плавающего льда. Термометр стоял на 0,5° ниже точки замерзания. В половине первого часа, чтоб убавить ходу, которого имели шесть узлов, взяли у марселей по рифу, а у крюйселя два.
   В час пополудни от густого тумана опасность плавания нашего усугубилась так, что шлюп едва успевал слушаться руля, чтобы не задеть за льдину; но, по счастию нашему, к двум часам туман прочистился, и мы увидели себя окруженных льдяными островами и мелким плавающим льдом; от NO до SSW простиралось льдяное поле, в котором затерто несколько больших плоских льдяных островов. Я пошел на NtO, а шлюпу "Мирному", находившемуся позади нас, сделал сигнал переменить курс влево на семь румбов. Хотя туман несколько прочистился, но все еще мы не далеко могли видеть вокруг себя, шли между множеством мелкого льда до пяти часов, беспрестанно действуя рулем со стороны на сторону. Когда таким образом прошли шестнадцать миль, погода, к нашему счастию, прояснилась, и мы увидели впереди от NNW до NOtN льдяное поле, окруженное со всех сторон мелким льдом. Ветр в сие время засвежел, невозможно было лечь к S, привести шлюпы к ветру не было места; между сим полем и другим, которое видели с двух часов ночи, которое простиралось до того места, где мы теперь находились и было окружено множеством льдяных островов и мелкого разбитого льда, я с салинга усмотрел тесный проход на NO и решился при переменившемся ветре от StO пуститься в лед, взял курс на NO; ходу было по восьми миль в час. Чтобы избегнуть ударов от мелких льдин, командующий вахтой беспрерывно с баку сам управлял шлюпом, крича право и лево. Шлюп "Восток" имел отличительное достоинство весьма хорошо слушаться руля, и тем избегал несколько раз от ударения плавающих льдин. Когда мы прошли на NO восемь с половиной миль, с салинга сказали, что к NNO 1/2 O несколько чище, я лег на NNO 1/2 O, прошед семь с четвертью миль сквозь мелкий лед, в половине восьмого часа утра, находясь уже вне видимой опасности, взяли у фор-марселя еще один риф, чтоб шлюп "Мирный" мог нас догнать. В сие время попеременно шел дождь, и солнце проглядывало.
   В 9 часов утра в широте 59° 47' 27" южной, долготе 15° 30' западной, найдено склонение компаса западное 3° 48', при курсе на OtN.
   Мы проходили близ большого льдяного острова, видом подобного канапе {Т. е. подобно небольшому дивану с приподнятым изголовьем. -- Ред.}, у которой спина загнута и украшена резьбой; все льды имели разные виды, одни только льдины с плоскими вершинами были большею частью единообразны.
   В 10 часов, по крепости ветра, взяли еще рифы и остались под одними зарифленными марселями, а брам-реи спустили на низ.
   В полдень по наблюдениям находились в широте 59° 33' 51" южной, долготе 15° 1' 33" западной. Ветр весьма засвежел от юга и развел большое волнение. По термометру теплоты было 1°; течение моря оказалось в сии сутки на NW 11°, семь миль; мы держали на OtN с 9 часов утра до 5 пополудни, имея ходу по семи с четвертью миль в час, и, чтоб не притти в меньшую широту, легли прямо на О.
   В 6 часов, проходя под ветром близ большого льдяного острова, заметили, что термометр, который стоял ниже точки замерзания 0,2°, опустился до 0,5°, а когда прошли льдяной остров, ртуть поднялась до 0,2°.
   10 генваря. Мы держали на О до 4 часов следующего утра, шли по семи миль в час, оставляя по ту и другую стороны несколько больших льдяных высоких островов с плоскими вершинами; острова сии простирались грядами от S к N.
   Поутру в широте 59° 15' южной, долготе 11° 19' западной, нашли склонение компаса западное 4° 8'; оба шлюпа держали тогда на OSO; с 4 часов утра ветр стихал; ход к полудню уменьшился до одной мили.
   В полдень находились в широте 59° 12' 46", долготе 10° 41' 46"; течение моря оказалось NO 5°, восемнадцать миль в сутки. В прошедшую полночь морозу было 0,5°; в полдень столько же теплоты. Погода стояла прекрасная; по горизонту видно было в разных местах множество; льдяных островов и льдин; но, несмотря на сие, пользуясь ясною погодою, я пошел опять к SO, отдав рифы и поставя все паруса, потом на SSO. Ветр дул тихий SW, зыбь от бывшего волнения продолжалась с юга, из чего мы заключили, что к S менее льду, нежели сколько пред сим встречали. От полудня до 6 часов миновали пятнадцать льдяных островов. В вечеру в широте 59° 27' 33" южной, долготе 9° 50' западной, найдено склонение компаса 7° 6' западное, при курсе на SSO. В 9 часов вечера небо покрылось облаками, и по горизонту простерлась пасмурность; видно было множество льдяных островов, ветр задул от NW. К ночи мы убавили парусов и остались под одними марселями; скоро пошел мокрый густой снег, который препятствовал нам усмотреть не в дальнем расстоянии огромную льдину, но мы узнали о ее близости по шуму от разбивающейся зыби; в 10 часов снег прекратился; в 11, для уменьшения хода, взяли у фор-марселя еще один риф.
   11 генваря. Вскоре опять пошел снег, морозу было 1°. В 1 час ночи, за темнотою от выпавшего густого снега, привели оба шлюпа к ветру на левый галс к NO. В половине третьего часа, когда прояснилось, мы увидели, что в близости нас льдов нет, а к SO было много. Взяли курс на О и, пройдя двадцать семь миль, оставляя по обеим сторонам несколько льдяных островов и отпавшего от оных мелкого льда, усмотрели, что зыбь, шедшая от NW, была уже от SO. Пасмурность с мокрым снегом продолжалась от 9 до 10 часов. Мы легли одним румбом левее, дабы миновать к югу пять льдяных больших островов, которые находились на нашем пути. В 10 часов, обошед сей остров, взяли курс на SO и прибавили парусов; зыбь от SO удостоверяла, что по сему направлению льдов мало или совсем нет.
   В полдень находились в широте 59° 43' 55" южной, долготе 8° 11' 24" западной; течением увлечены на NO 82°, пять миль в сутки; теплоты было полтора градуса. Ветр отошел к SW; мы направили курс на SOtS. Около четырех с половиною часов были в широте 60° 7" 7", долготе 7° 18'; склонение компаса имели западное 9° 12'.
   От полудня до полуночи шли при свежем SW ветре, по шести и семи миль в час. Погода стояла темная, облачная и временно выпадал снег.
   12 генваря. Ветр несколько стих; зыбь была от SW, теплота 1,2°. Мы взяли курс на SSO. В исходе пятого часа утра в широте 60° 50', долготе 5° 52', склонение компаса найдено западное 10° 37'.
   С утра до полудня в широте 61° 21' прошли мимо восьми льдяных островов. Ветр несколько засвежел; горизонт покрылся мрачностью, теплоты было 1,8°. В 6 часов прошли мимо льдяного острова с остроконечною вершиною; в 6 часов был дождь, но непродолжительный, а в 9 часов вечера, по причине темноты и пасмурности и чтоб отставший шлюп "Мирный" мог нас догнать, мы убавили парусов.
   13 генваря. В полночь ртуть в термометре стояла на точке замерзания, а в палубе, где спали служители,-- на 8,4° теплоты. Ветр дул свежий западный; горизонт был в пасмурности; в 3 и в 7 часов утра мы прошли мимо льдяных островов, курсом на StW.
   В широте 63° 18' южной, долготе 3° 53' западной, найдено склонение компаса 9° 55' западное.
   14 генваря. Мы имели хода по восьми миль в час; в полдень были в широте 63° 49' 21", долготе 2° 36' 42". Мы держали на StW до половины шестого часа следующего утра генваря 14-го дня; тогда, с переменою ветра от севера, весь горизонт покрылся пасмурностью при снеге и дожде. Опасаясь еще худшей погоды, я взял у грот-марселя последний риф и привел шлюпы к ветру на правый галс.
   В половине девятого часа, по причине крепкого ветра и большой килевой и боковой качки, мы спустили брам-стеньги.
   15 генваря. В 7 часов следующего утра, хотя погода не переменилась, но я не надеялся дождаться благоприятной и потому опять взял курс на StW. До полудня прошли мимо трех льдяных островов; находились тогда в широте 66° 53' 42" южной, долготе 3° 3' 54" западной {15 января 1820 г. русская экспедиция впервые пересекла южный полярный круг.-- Ред.}. В 4 часа видели трех голубых бурных птиц.
   16 генваря. Пасмурность с снегом, при крепком ветре от NW, продолжалась во всю ночь. В 4 часа утра увидели дымчатого альбатроса, летающего около шлюпа. В 7 часов ветр отошел к N, снег временно переставал и благотворное солнце из-за облаков изредка выглядывало.
   В 9 часов утра в широте 69° 17' 26", долготе 2° 45' 46", найдено склонение компаса 8° 48' западное. Продолжая путь на юг, в полдень в широте 69° 21' 28", долготе 2° 14' 50", мы встретили льды, которые представились нам сквозь шедший тогда снег в виде белых облаков. Ветр был от NO умеренный, при большой зыби от NW; по причине снега зрение наше не далеко простиралось; я привел в бейдевинд на SO, и, пройдя сим направлением две мили, мы увидели, что сплошные льды простираются от востока чрез юг на запад; путь наш вел прямо в сие льдяное поле, усеянное буграми. Ртуть в барометре, спустясь от 29,5 до 29 дюймов, предвещала еще худшую погоду; морозу было 0,5°. Мы поворотили на NWtW, в надежде, что сим направлением не встретим льдов {В этот момент Беллинсгаузен находился в расстоянии не более 20 миль от материка Антарктиды в районе так называемой Земли принцессы Марты. В своем предварительном донесении из Порта-Жаксона Беллинсгаузен писал, что 16 января он проник на юг до широты 69° 25', в долготе 2° 10' (западной). Пасмурная погода не дала Беллинсгаузену с уверенностью утверждать, что он открыл Антарктиду. -- Ред.}. В продолжение последних суток видели летающих снежных и синих бурных птиц и слышали крик пингвинов.
   17 генваря. Пасмурность и снег не переставали во всю ночь. В 2 часа следующего утра оба шлюпа поворотили на левый галс. В 6 часов мы увидели прямо пред носом льдяной остров, от которого, однакоже, успели поворотить. Термометр стоял на точке замерзания; в то же время ветр начал крепчать, что и принудило нас взять по два рифа у марселей. В 8 часов шлюп "Восток", поворотив по ветру, сблизился с шлюпом "Мирным". К полудню небо несколько прочистилось от снежных облаков и проглянуло солнце; мы успели сделать полуденное наблюдение, по которому широта места нашего оказалась 68° 51' 51" южная, долгота 3° 7' 6" западная; течение увлекло нас на NW 20°, тринадцать миль. Мы недолго наслаждались сиянием солнца, которое в сих местах так редко бывает видимо: туман и снег, непременные спутники мореплавателя в Южном Ледовитом океане, опять настали.
   В больших широтах, в коих мы простирали плавание, море прекраснейшего синего цвета, что некоторым образом служит доказательством отдаленности берега. Пингвинам, коих мы слышали крик, нет нужды в береге; они также покойно, и еще, кажется, охотнее живут на плоских льдах, нежели другие птицы на берегу. Когда пингвинов хватали на льдах, многие, бросавшиеся в воду, не дождавшись удаления охотников, с помощью волн возвращались на прежнее свое место. Рассуждая по сложению их тела и пребыванию в покое, заключить можно, что одно только побуждение наполнить свой желудок гонит их с льда в воду; они весьма ручны. Когда лейтенант Лесков на льдине крылом невода покрыл их множество, непопавшиеся под сеть невода были покойны и нечувствительны к участи тех несчастных пингвинов, которых в глазах их клали в мешки. Спертый воздух в сих мешках и неосторожное обращение при ловле, перевозке и подъеме пингвинов на шлюпы и тесное необыкновенное жилище в курятниках произвело в пингвинах тошноту, и они в короткое время выкинули множество шримсов, маленьких морских раков, которые, как видно, служат им пищею. При сем не излишне будет упомянуть, что мы в больших южных широтах никаких рыб, кроме принадлежащих к породе китов, еще не встречали.
   В 8 часов шлюп "Восток" спустился к "Мирному", и, сблизясь с ним, мы привели к ветру на правый галс, дабы несколько удалиться от льдов и переждать пасмурную погоду.
   Ветр все еще продолжался от севера с снегом и изредка без снега. По всему горизонту была мрачность. Со времени вступления нашего в большие южные широты мы всегда имели такую же дурную погоду при северных ветрах, а, напротив, при южных погода была сухая и ясная, горизонт чистый.
   18 генваря. В полночь мы поворотили на левый галс. По термометру на открытом воздухе было теплоты 0,2°, в палубе, где спала команда, до 9,5°. К полудню ветр почти совсем утих, но продолжался от N. Погода прояснилась, а горизонт остался мрачным; льдов не было видно; мы находились в широте 68° 35' 28" южной, долготе 2° 33' 51" западной. Барометр стоял на 29,13.
   Пользуясь безветрием и ясным днем с утра, посредством телеграфа мы пригласили к обеду с шлюпа "Мирного" лейтенанта Лазарева и всех от должности свободных офицеров; они прибыли в 1 час пополудни и не ранее 11 часов вечера возвратились на "Мирный". Погода была ясная, штиль и маловетрие от севера. День сей соответствовал 18 июля в северном полушарии; термометр стоял на полградуса выше точки замерзания.
   Лейтенант Лазарев между прочим донес мне, что 9-го числа генваря в половине третьего часа утра, когда проходил в тесноте между полями льдов и мелкими плавающими льдинами, шлюп набежал на довольно большую низменную льдину и ударился так сильно, что все выбежали наверх. Последствием сего удара было, что у форштевня под водою выломило греф около четырех футов длиною и в один фут толщиною. Таковой удар, вероятно, устрашит и самых смелых. Вахтою тогда управлял лейтенант Обернибесов; он находился на баке и оттуда командовал о действовании рулем.
   Мы проводили сей день в дружеской беседе, рассказывая об опасностях и приключениях после последнего нашего свидания и совершенно забывая, что находимся в стране, никем необитаемой, кроме китов, пингвинов и бурных птиц, в стране, в которой почти беспрерывно господствуют густые туманы и часто выпадающие снега.
   19 генваря. Штиль прекратился в 3 часа утра и наступил от SOtO тихий ветр с снегом; мы легли правым галсом в NO четверть; я имел намерение податься несколько к востоку и тогда уже обратиться на юг, чтобы в новом месте войти в большую широту. В 6 часов ветр от ONO сделался свежее; мы закрепили брамсели и взяли у марселей по рифу. В половине девятого часа поворотили на левый галс и поставили грот. В полдень находились в широте 68° 36' 36", долготе 1° 43' 59", теплоты было 0,2°; лотом на ста саженях не достали дна; снег продолжал выпадать при противном ветре от О. Мы старались вылавировать по сему румбу короткими галсами и не встречали льда. Сегодня в первый раз удалось нам застрелить полярную птицу, которая так названа капитаном Куком. Она величиною с курицу, перья на спине, крыльях и на верху головы бурого цвета, а к шее и на груди многим светлее; брюхо и хвост белые; верхние перья хвоста с бурыми концами; наружный цвет всех правильных перьев разделен пополам, т. е. низ каждого пера бурый, а верх белый; глаза темные с черным зрачком, нос и ноги темные, на лапах перепонка грязнотемного цвета, к ногам темнее. Сия птица во всем подобна бурным птицам, а потому я буду называть оную полярною бурною птицею.

   20 генваря. В половине пятого утра вылавировали к О, тридцать миль; видя упорство противного ветра от сего румба и убедясь замечаниям капитана Кука, что в больших южных широтах дуют всегда восточные ветры, я решился итти прямо на юг, до совершенной невозможности простирать плавание далее, потом возвратиться в средние широты; там уже при известных западных ветрах перейти более по долготе к востоку и вновь обратиться в большие широты. Итак я лег на S, погода была пасмурная, и до 3 часов пополудни шел снег, а в 7 часов видели льдяной остров, в окружности около трех четвертей мили, вышиною до семидесяти футов, стороны отвесные; зыбь была от востока с ветром; сие служило доказательством, что по направлению к востоку в близости от нас мало льда.
   Около шлюпа летало несколько белых снежных, черных и полярных бурных птиц и погодовестников; последних мы встречали во всех широтах от экватора до самых льдов.
   21 генваря. Мы продолжали путь на юг, при тихом ветре от SOtO и ясной погоде. Киты пускали фонтаны; полярные и снежные бурные птицы, предвестницы близости льда, летали около шлюпов; на юге становилось час от часу светлее. В 1 час пополуночи увидели впереди льды, а в 2 часа уже находились между мелкими плавающими льдинами; далее к югу представилось до пятидесяти льдяных разнообразных громад, заключающихся в средине льдяного поля. Обозревая пространство сего поля на восток, юг и запад, мы не могли видеть пределов оного; конечно [оно] было продолжением того, которое видели в пасмурную погоду 16 генваря, но по причине мрачности и снега хорошенько рассмотреть не могли {Беллинсгаузен вновь находился в расстоянии около тридцати миль от материка Антарктиды. -- Ред.}.
   В сем месте уже не было никакой возможности продолжать путь далее на юг. Мы находились в широте южной 69° 25', долготе 1° 11' западной; воздух был сух, морозу 2Э; лотом на ста саженях не достали дна. Поворотя на другой галс на NOtN, мы крайне сожалели, что ветр не позволял итти вдоль льда или хотя по сей параллели на восток, дабы в другом месте достигнуть большей широты.
   Поутру в широте 69° 00', долготе 0° 48', найдено склонение компаса западное 11° 28'; оба шлюпа шли на NOtN.
   Хотя в палубе, где жили офицеры и служители, ежедневно протапливали печки и обтирали три раза в сутки потолок (на котором составлялись капли), сырое платье по возможности просушивали наверху, однакож беспрерывные густые туманы, мокрый снег и слякоть довели нас до того, что мы чувствовали совершенную необходимость в хорошей погоде; сегодня при ясной и сухой погоде (которой не имели со времени отбытия от Южных Сандвичевых островов) постели и прочее вынесли наверх для просушки и проветривания. Людям на низ сходить не позволяли и старались палубы по возможности просушить.
   В полдень, когда горизонт очистился к западу, мы увидели один льдяный остров; находились тогда в широте 68° 54' 1", долготе 0° 9' 58" западной, морозу было 0,3°.
   Недолго наслаждались мы ясною погодою: в 6 часов небо покрылось облаками, а в 8 нашла пасмурность с снегом и градом; ветр от SO засвежел, что и принудило нас взять у марселей по два рифа. В 10 часов шлюп "Восток" для ночи приближился к шлюпу "Мирному".
   22 генваря. В 10 часов утра я сделал сигнал шлюпу "Мирному" прибавить парусов; от шедшего снега мы не могли произвести полуденного наблюдения. В 4 часа пополудни на шлюпе "Восток" убавили парусов, чтоб "Мирный" мог нас догнать. По большой от SO зыби мы заключили, что вблизи по сему направлению нет льда. Около шлюпов летало много полярных белых снежных бурных птиц и один дымчатый альбатрос; в то же время видели одного кита.
   23 генваря. Ночь была довольно светлая; морозу в полночь на открытом воздухе 3°; в палубе, где спали служители, 10,8° теплоты; в полдень мы находились в широте 67° 15' 40", долготе 2° 59' 22" восточной; течение в последние двое суток увлекло нас NW 12°, двадцать три мили; в 5 часов лотом на глубине 268 сажен дна не достали. Маловетрие от востока и штили продолжались до 5 часов утра 25-го; мы видели несколько полярных бурных птиц, альбатросов дымчатых и двух китов.
   25 генваря. Горизонт был чист, льдов в виду не было; мы старались вылавировать к востоку и подняться несколько севернее в надежде, что в средних широтах скорее встретим западный ветр, при котором могли бы пройти несколько градусов к востоку. Находясь в шпроте 66° 12', долготе 3° 12' восточной, определили склонение компаса 15° 57' 30" западное; шлюпы держали тогда на NO.
   Сего утра нам удалось взять лунные расстояния, по коим определена долгота в полдень {Долгота восточная. -- Ред.}.
  
   Из сорока расстояний, мною измеренных, средняя -- 2° 26' 25"
   Лейтенантом Завадовским, также из сорока расстояний -- 2° 28' 10"
   Штурманом Парядиным из двадцати расстояний -- 2° 27' 50"
   Средняя долгота по двум хронометрам No 952 и No 512 -- 2° 42' 47*
   Широта в полдень по наблюдению определена -- 65° 58' 19"
  
   Термометр стоял выше замерзания 0,8°. В 1 час пополудни по приглашению лейтенанта Лазарева я с некоторыми офицерами обедал на шлюпе "Мирный". Лейтенант Лазарев показывал нам набитых медико-хирургом Галкиным пеструшек и полярных бурных птиц, они были весьма хороши. В продолжение всего дня стояло маловетрие из юго-восточной четверти, небо было ясное, и море тихо. Вскоре по возвращении моем с офицерами на шлюп "Восток", в 11 часов вечера, ветр отошел к SSW, мы взяли тогда курс О. В продолжение дня полярных белых птиц и снежных бурных летало мало; мы видели двух китов.
   26 генваря. Ночь была светлая, морозу один градус; мы шли при тихом западном ветре и в полдень были в широте южной 65° 51' 45" долгота определена {Долгота восточная. -- Ред.}:
  
   Из девяносто лунных расстояний мною -- 4° 5' 52"
   Лейтенантом Завадовским из шестидесяти пяти расстояний -- 4° 9' 40"
   Штурманом Парядиным из семидесяти пяти и расстояний -- 4° 6' 29"
   По двум хронометрам средняя долгота -- 4° 27' 19"
   На "Мирном", из двухсот тридцати четырех расстояний -- 4° 20' 48"
   По хронометру No 920 -- 4° 43' 45"
  
   Поутру видели впереди к востоку четыре больших льдяных острова, а как я уже давно ожидал хорошей погоды, дабы запастись льдом, тг сегодня и придержался к одному из сих островов. Небо было ясно, ветр дул тихий и малая зыбь шла от SO, что весьма редко случается в сей части отвсюду открытого океана; когда ветр не совершенно тих, тогда к льдяным островам, по причине всегдашних бурунов, которыми они омываемы, приставать невозможно.
   Пользуясь благоприятною погодою, мы в 3 часа пополудни обошли льдяный остров и с левой стороны под ветром оного в близком расстоянии легли в дрейф; я приказал спустить катер и два яла и послал несколько человек, чтоб наколоть льду. При сем нужно заметить, что почти около каждого льдяного острова под ветром оного можно встретить плавающие льдины, отпавшие от льдяной громады; таковой лед не всегда бывает хорош, ибо носимый долго в море, по малой своей высоте омываем волнением, делается рыхл и наполняется морскою водою, несколько солоноватою. Впрочем по нужде можно оную употреблять, сделав предварительно следующее: набрав такового льда, подержать сутки в мешках, дабы вся морская вода, в сии куски попавшаяся, могла вытечь. В Южном Ледовитом океане весьма много высоких льдин, от которых можно откалывать чистый лед, то и нет надобности прибегать к сему средству.
   Льдина, с которой мы брали лед, имела с одной стороны в вышину до двухсот, с другой до тридцати футов; вид плоский с наклоненною поверхностью, в длину около ста двадцати пяти, а в ширину до шестидесяти сажен. Матрозы с трудом взобрались на сию мерзлую громаду, и как откалывать, лед от краев было неудобно и опасно, то я приказал кончить работу, возвратиться обратно на гребные суда и держаться на веслах; между тем велел зарядить карронады, наполнил паруса, поворотил и, подошед к углу высокой льдяной скалы, положил грот-марсель на стеньгу и велел произвести стрельбу ядрами в самый угол. Силою выстрелов не только что отломили несколько кусков льда, но потрясли в основании огромную сию льдину, так что большие части с громом и треском ринулись в воду, произвели брызги, поднимавшиеся до трети высоты острова, произвели на несколько времени не малую зыбь. Все сие и притом нечаянное появление китов, которых мы пред сим не видали, представило взору нашему необыкновенное величественное зрелище, каковое можно видеть только в Южном Ледовитом океане. Когда льдяный остров, после нескольких колебаний, остановился, тогда верх низшей стороны его касался меря, т. е. низменный бок острова сел в воду на тридцать футов, а другая сторона поднялась вверх на столько же.
   Второй лейтенант шлюпа "Восток", Лесков, праздновал сего дня свои имянины; начальник шлюпа "Мирного" Лазарев и несколько офицеров пробыли у нас до вечера; по предложению лейтенанта Лазарева, мы стреляли из карронады ядрами в плавающих китов; однакоже как по кратковременному пребыванию их сверх воды, так равно и по роду сего орудия, которое для стреляния в цель не совсем удобно, наши выстрелы были неудачны: ядра ложились то ближе, то далее, а киты опускались на дно, показывая свои широкие и горизонтальные хвосты. Промышленники, занимающиеся китовою ловлей, называют сей род китов спермацет и узнают их единственно по выбрасываемым фонтанам, причисляя к сему роду только тех, которые в минуту пускают фонтан два раза; другого отличительного признака сей породы промышленники нам сказать не могли75.
   Мы немедленно послали катер и два яла нарубить льду от отпавших кусков. Для успешнейшей работы употреблены все служители; лед подымали с обоих бортов, рубили в мелкие куски в чане (нарочно для сего на юте поставленном) так, чтобы можно было насыпать бочки сквозь втулки, не расширяя оных; гребные суда беспрерывно подвозили лед, и, после каждой поездки, гребцы на каждом судне переменялись, дабы таким образом облегчить сию тяжелую при холоде и мокроте производимую работу. По окончании дела всем велено было переодеться в сухое платье, а для подкрепления дано каждому по хорошему стакану горячего пунша.
   С 3 часов пополудни до 10 часов вечера наполнили льдом сорок девять бочек средней руки, все котлы и кадки и несколько мешков для первого употребления.
   Все бочки, набитые льдом, расставлены были на юте, шканцах, шкафуте и баке, но ни одной не спускали в трюм или на палубу, дабы не произвести в шлюпе холодного и сырого воздуха, который происходит от растаяния льда. Наконец, подняв гребные суда, мы легли на О и шли сим курсом до 3 часов следующего утра, при небольшом дожде.
   27, 28 генваря. В 9 часов с переменою ветра, который задул от севера, выпадал мокрый снег; в 11 часов весь горизонт покрылся густою мрачностью; с 8 часов пополудни дождь и мокрый снег продолжался до 5 часов следующего утра. С сего времени ветр сделался совершенно противный; дабы скорее достигнуть благополучного ветра, итти к востоку, ибо по мере отдаления от больших широт западные ветры дуют свежее, мы поворотили к северу. В 7 часов ветр от востока начал крепчать, принудил нас закрепить по два рифа у марселей, и вскоре развело большое волнение.
   При появлении солнца нам удалось определить широту нашего места 65° 49' 39", долготу 9° 42' 27" восточную; склонение компаса найдено западное 19° 58'.
   Мокрый снег шел весь день; мы видели дымчатого альбатроса, пеструшку и несколько полярных бурных птиц. К ночи взяли фок-грот на гитовы, и приблизились к шлюпу "Мирному". В полночь оыло полградуса морозу.
   29 генваря. 29-го в полночь крепкий ветр смягчился, и от SO шла большая зыбь. В 4 часа утра мы прибавили парусов, но по причине большой противной зыби не могли оных нести много; к полудню сделался штиль; после обеда ветр опять задул из NO четверти, в 8 часам вечера скрепчал и принудил опять взять по два рифа у марселей. Сегодня летали около нас пеструшки и черные морские птицы, величиною со снежную бурную птицу; не подлетали близко к шлюпам, и потому и возможно было их хорошенько рассмотреть.
   С 9 часов выпадал густый снег, который мы беспрерывно принуждены выбрасывать лопатами, и за сим снегом ничего не могли видеть вперед; я сделал пушечными выстрелами сигнал шлюпу "Мирному", чтбы он поворотил к северу; шлюп "Восток" поворотил туда же; мы были уверены в своей безопасности, ибо шли по тому направлению, где прежде не встретили льдов.
   30 генваря. Волнение было так велико, что принудило нас спустить брам-реи и брам-стеньги; ветр ночью дул порывами со снегов так что в 2 часа утра мы должны были взять у марселей последние рифы, а крюйсель закрепить; качка была сильная; ртуть в барометре опустилась до 28,25. С 10 часов утра ветр несколько утих. В полдень было теплоты полградуса; весь день продолжались попеременно пасмурность, дождь и снег. Морские птицы, как-то: альбатросы белые, дымчатые большие и малые голубые пеструшки и черные большие бурные птицы во множестве летали около шлюпов; нам не удалось застрелить ни одной.
   От волнения, разведенного действием крепкого восточного ветра и от шедшей от NNW зыби, мы имели великую боковую и килевую качку; к полудню ветр отошел к югу; мы легли к востоку.
   В полдень в широте 64° 26' 31" южной, долготе 12° 4' 15" восточной, склонение компаса найдено западное 22° 39'; ходу было по шести миль в час. К 7 часам вечера ветр еще отошел чрез юг к западу; тогда я велел держать румбом ближе к югу, дабы, переменяя долготу, быть несколько в большей широте.
   1 февраля. В продолжение сих суток солнце иногда показывался и выпадал снег. Птицы летали около нас те же. Дабы воспользоваться ветром, я сделал сигнал шлюпу "Мирному" прибавить парусов. В вечеру приподнялось на короткое время из воды морское животное, но скоро скрылось, и нам оного рассмотреть не удалось; льду вовсе не видали.
   Мы продолжали курс на OtS при том же, но слабом ветре и темной ночи; шлюпы наши бросало с боку на бок, и с кормы на нос; причиной сему были две противные зыби, шедшие от OSO и NWtW. С утра, отдав рифы у марселей, прибавили парусов; в полдень находились в широпя 64° 30' 9" южной, долготе 15°49' 46" восточной.
   Сегодня лейтенант Демидов застрелил большую черную птицу, величиною с альбатроса малого рода; по признакам, птица сия рода бурных птиц. К вечеру ветр задул из NO четверти; мы продолжали курс левым галсом в SO четверть; в сие время, как и прежде случалось при NO ветрах, сделалась пасмурность. Льду, по причине удаления нашего из большой широты, не видали, и полярные бурные птицы нас оставили.
   2 февраля. В полночь морозу было полградуса. Ветр задул совершенно противный. Мы уже успели довольно переменить долготы к востоку, и потому я намерен был вновь итти к югу и испытать, далеко ли нас допустят льды. Для сего продолжал курс в бейдевинд левым галсом; к 7 часам утра ветр так усилился, что мы принуждены закрепить брам-гели и взять у марселей по два рифа, а к полудню взяли и остальные рифы. Тогда развело великое волнение, пасмурность и выпадавший снег становились так густы, что мы не могли видеть далее пятидесяти сажен, и поворотили по ветру к северу. Сию предосторожность я принял, дабы не набежать на льдину или на неизвестный берег. Снегу на шлюпы и паруса выпадало много, веревки все обледенели. К 7 часам пополудни пасмурность и снег становились реже, тогда мы вновь по ветру поворотили к югу. Скоро после сего небо очистилось, но ненадолго, опять покрылось облаками; ночь была темная, термометр стоял на точке замерзания.
   3 февраля. Поутру, отдав по два рифа у марселей, мы продолжали итти к югу при том же свежем восточном ветре с порывами и невзирая на беспрерывный и часто весьма густый снег.
   Поутру в широте 65° 45' увидели опять полярных бурных птиц. В полдень находились в широте 66° 00' 56" южной, долготе 17° 35' восточной; склонение компаса было 22° 59' западное.
   В 10 часов вечера пересекли в третий раз Южный полярный круг и убавили парусов, чтобы дать возможность шлюпу "Мирному" догнать нас; он отстал далеко. В сии сутки льда не видали. Полярные, голубые и черные бурные птицы и пеструшки летали около шлюпов. В полночь было морозу четверть градуса.
   4 февраля. Погода продолжалась пасмурная; ветр дул свежий с порывами, развел великое волнение; небо покрылось густыми облаками; снег шел густый, так что паруса, веревки и самые шлюпы оным были покрыты, и как временно снег шел мокрый и превращался в лед, то паруса и снасти были покрыты льдом.
   В полдень мы находились в широте по счислению 67° 16' южной, долготе 17° 0' 45" восточной; склонение компаса найдено 23° 14' западное, при курсе к югу; морозу было полградуса в самый полдень.
   Сего дня видели морских птиц всех тех родов, которые нам попадались с вступления нашего в Ледовитое море, кроме пингвинов, коих уже давно не видали, вероятно потому, что давно не встречали льдов, служащих местом отдохновения для пингвинов; два кита неподалеку от шлюпов пускали фонтаны.
   5 февраля. Ночь была светла; вскоре после полуночи ветр несколько стих. В 2 часа мы прошли льдину, оставя оную вправе. В 3 часа утра отдали по рифу; волнение было большое, шлюпы имели боковую и килевую качку. С 9 часов утра на юге по горизонту показался яркий блеск, признак сплошного льда. К полудню пасмурность и временно выпадавший сухой снег прекратились; небо осталось покрыто облаками; морозу на открытом воздухе было два градуса.
   Пред полднем усмотренный с салинга к югу лед чрез час виден был с баку отдельными льдяными островами. В исходе третьего часа мы уже входили в средину льдов; тогда волнение приметно уменьшалось, и чем далее мы шли, тем лед становился чаще и чаще, наконец в четверть четвертого часа пополудни увидели множество больших, плоских, высоких льдяных островов, затертых плавающими мелкими льдами, и местами один на другом лежащими. Льды к SSW примыкаются к льду гористому, твердо стоящему; закраины оного были перпендикулярны и образовали заливы, а поверхность возвышалась отлого к югу, на расстояние, пределов которого мы не могли видеть с салинга {В третий раз русская экспедиция находилась вплотную к материку Антарктиды. Беллинсгаузен, повидимому, считал, что перед ним материк, что видно из следующих слов его предварительного донесения, присланного в Россию из Порт-Жаксона: "...не прежде как с 5-го на 6-е число дошел до широты 69° 1' 80" южной, долготы 16° 15' восточной. Здесь за льдяными полями мелкого льда и островами виден материк льда, коего края отломаны перпендикулярно и который продолжается по мере нашего зрения, возвышаясь к югу подобно берегу" (курсив наш). Лишь исключительная добросовестность не позволила ему уже тогда заявить об открытии русскими Антарктиды, поскольку все же у него не было полной уверенности, что "материк льда", "возвышаясь к югу подобно берегу", действительно является сушей. -- Ред.}. Между плавающим мелким льдом усмотрели несколько китов, в разных местах; пускающих фонтаны.
   Видя льдяные острова, поверхностью и краями сходные с поверхностью и краями большого вышеупомянутого льда, пред нами находящегося, мы заключили, что сии льдяные громады и все подобные льды от собственной своей тяжести, или других физических причин, отделились от матерого берега, ветрами отнесенные, плавают по пространству Ледовитого Южного океана; прочие же островершинные льдяные острова происходят от сих последних. Когда буря или другие причины отторгают от больших островов некоторые части оных, то сии острова, потеряв равновесие, плавают которым-либо краем или углом кверху или низом вверх; от сего составляются разнообразные их виды; мелкие плавающие льдины произошли из глыб, отделившихся от сих островов, и оттого под ветром каждого льдяного острова видно немало плавающих обломков льда.
   Около льдов мы застрелили несколько бурных птиц -- полярную, снежную и погодовестника; сию последнюю можно встретить во всех широтах. Мы видели одну курицу Эгмонтской гавани, дымчатого альбатроса и множество голубых бурных птиц.
   6 февраля. После полуночи небо покрылось облаками, ветр дул тихий SOtO, и от SO шла небольшая зыбь. Морозу было два с половиной градуса.
   В 4 часа утра мы находились близко к мелким плавающим льдам. Я решился между оными сколько можно подойти к дальним льдяным горам, дабы их ближе рассмотреть. Мы беспрестанно переменяли направление курса, располагая так, чтобы избегать сильных ударов от льда. Плавающий лед похож на застаивающийся в заливах, т. е. плоский, толщиной от дюйма до четырех футов и более. Вода вокруг густа и подернута салом, которое, ветром сжимаемое, производит начало льда; когда зыбь не доходила к сему месту, то при первом штиле поверхность воды превращается в гладкий лед, а первый ветр от севера, разведя волнение, изломает оный в куски. В 6 часов утра плавающие льды становились так часты и крупны, что дальнейшее в сем месте покушение к S было невозможно, а на полторы мили по сему направлению видны были кучи льдов, одна на другую взгроможденных. Далее представлялись льдяные горы, подобные вышеупомянутым, и, вероятно, составляют продолжение оных. Мы тогда находились в широте южной 69° 6' 24", долготе 15° 51' 45" восточной {В первом издании опечатка: сказано "западной". -- Ред.}; лотом на глубине ста восьмидесяти сажен не достали дна; морозу было 4°; поворотили по ветру и старались рулем править так, чтобы избегнуть ударов плавающего льда. Дабы выйти из тесного места, легли к северу; однакож при входе, равно при повороте и выходе из льда, не избегнули, чтоб плавающие малые льды не попали под нос и не коснулись борта; но как шлюпы шли покойно, то от сего большого вреда не последовало, кроме что сорвало несколько шляпок с медных обшивочных гвоздей в носовой части и около бархоута. Шлюп "Мирный", находясь позади нас, также поворотил обратно из льда. Когда лед стал реже, тогда мы привели шлюпы в бейдевинд на правый галс на NOTO, при свежем брамсельном ветре от SOtO.
   В вечеру накануне, для опыта, могла ли морская соленая вода от бывшей тогда стужи замерзнуть, я почерпнул оной в малый бак и повесил на штаг; с вечера было морозу 2,8°, в полночь 2,6°, в 6 часов утра 4°, и вода замерзла. Когда лед сей вынули из бака и дали несколько обтечь, то вода из оного вышла свежая. Нет никакого сомнения, что лед, нами встреченный в широте 69°, составился и увеличился на месте от падающего снега и от беспрестанной сырости, которые, ложась на льды, примерзают и беспрерывным сим действием составляют громады льдов.
   Ежели теперь, в летнее время, в 69° широты, было морозу четыре градуса, вероятно, что когда солнце надолго перестает согревать сии места, тогда при больших морозах величина плавающих громад возрастает сугубо. Сегодня солнце и не проглядывало, а потому, как и в прошедшие дни, мы не могли сделать наблюдения; морозу в полдень было 2,5°.
   После обеда, пригласив к себе лейтенанта Лазарева, я объявил ему, что по предлежащему нам дальнему плаванию к островам лорда Аукланда я намерен еще раз итти к югу в долготе восточной 60° и потом для безопасности удалиться к северу, дабы поспешить к Аукландским островам. Лейтенант Лазарев донес мне, что ежели плавание наше будет еще продолжаться, то он останется без дров. С некоторого времени сей недостаток оказывался и на шлюпе "Востоке", и для того я принял надлежащие меры, чтобы не пришлось доставать дров из-под водяных или винных бочек76.
   В 8 часов пополудни, проходя большой плоский льдяный остров на близком расстоянии, остановились в дрейфе; сделали десять выстрелов с ядрами в средину острова, но не могли отколоть потребного количества льда для наполнения бочек, и потому снялись с дрейфа и пошли прежним курсом. В вечеру лейтенант Лазарев и бывшие с ним два офицера возвратились на шлюп "Мирный".
   Вокруг шлюпов летало много разных бурных птиц и плавало множество китов, пускающих фонтаны; вблизости к льдам китов было еще больше.
   7 февраля. В полночь термометр стоял на 1 3/4° ниже точки замерзания; льды, хотя были далеко от нас, однакоже отсвечивание от оных видели мы подобно заре; изредка выпадал снег. В 6 часов утра, когда ветр зашел от ONO, усмотря, что поворотом к SO можно выиграть несколько по долготе и там вновь итти в большую широту, я лег на SO 27°. В 4 часа пополудни встретили опять сплошные льды, из мелких горизонтальных льдин составившиеся; в средине их затерто было семь больших льдяных островов с плоскою поверхностью. С салинга не было видно конца льдам к югу, что и принудило нас поворотить на другой галс к NO и вновь итти к северу, дабы достигнуть западных ветров и, как в прошедшие плавания, итти к востоку.
   При повороте мы находились в широте 68° 5' южной, долготе 16° 37' восточной. Морозу было 3°, ртуть в барометре стояла на 29,2. Ветр дул постоянный от востока.
   Сегодня, кроме снежных и полярных бурных птиц, летало над шлюпами несколько птиц величиною с горлицу. Клюв и ноги у них красные, хвост длинный, раздвоенный, как у ласточек, крылья держат они в коленцах загнутые и тем отличаются в полетах от бурных птиц, летают очень высоко, кричат пронзительно и по большой части вертелись над вымпелом. Дабы узнать, к какому роду принадлежат сии птицы, мы желали застрелить хотя одну; послали матроза с ружьем на салинг, но, к сожалению, стрелец наш не попал ни в одну. Мы встретили подобных птиц около острова Южной Георгии77; в течение дня видели одну курицу Эгмонтской гавани и много китов, пускающих фонтаны. Вновь появившиеся птицы и курица эгмонтская подают повод к заключению, нет ли где поблизости сих мест берега {Как видно, Беллинсгаузен опять высказывает предположение о близости материка Антарктиды.-- Ред.}, ибо первых нигде и никогда в открытом море мы не встречали.
   В 8 часов вечера, по причине темноты, закрепили брамсели и взяли у марселей по одному рифу. В полночь морозу было два с половиною градуса; к югу над льдом видели отсвечивание. Следующего утра, вновь прибавя парусов, продолжали курс на север, склоняясь к востоку, сколько позволял ветр, тот же свежий. Все офицеры и служители обрадовались появлению снова солнца, которого мы не видели семеро суток; все вышли на шканцы и бак, дабы, так сказать, насладиться лучами оживляющего светила.
   8 февраля. В полдень находились в широте 67° 25' 05" южной, долготе 19° 2' 41" восточной; склонение компаса из найденных среднее было 24° 44' западное, при курсе на NNO; морозу 1°.
   В последние три дня сырной недели, следуя нашим русским обыкновениям, я велел к обеду для служителей печь блины из муки, которую матрозы натолкли в ступах из сорочинского пшена; в сии же три дня производили, сверх обыкновенной порции, по стакану хорошего пунша и пива, сделанного из эссенции.
   Я почитал обязанностью на обоих шлюпах по возможности исполнять все относящееся до обрядов веры и до обычаев наших соотечественников: в каждый праздник все одевались в праздничное платье; в торжественные дни, сверх обыкновенной порции, производилась свежая свинина с кислою капустой, пунш или грок и вино. Доставляя таким образом удовольствие, я отвращал уныние и скуку, которые могли родиться в толь продолжительное время единообразия и опасности, когда льды, беспрерывный снег, туманы и слякость были нашими спутниками, Кому неизвестно, что веселое расположение духа и удовольствие подкрепляет здоровье; напротив, скука и унылость рождают леность и неопрятность, а от сего происходит цынготная болезнь.
   Около полудня вновь появились пеструшки и голубые бурные птицы, дымчатые и обыкновенные альбатросы; несколько китов пускали фонтаны. Нас посетили и провели с нами весь день лейтенант Лазарев, мичманы Куприянов и Новосильской и медико-хирург Галкин.
   9 февраля. Ночи были весьма темны, шел великий снег, ветр усиливался, развел большое волнение, так что к 2 часам пополудни 9-го числа мы принуждены взять все рифы у марселей и спустить брам-реи. Видели много китов и пегих морских свиней, которые стадами пересекали наш путь перед носом шлюпа.
   Ртуть стояла на точке замерзания; от мокрого густого снега все веревки и паруса обледенели; на рассвете 10-го ветр смягчился; мы поставили все паруса и пошли к востоку.
   10 февраля. По утру 10-го в широте 65° 44' южной, долготе 23° 18' восточной, склонение компаса из найденных среднее было 29° 55' западное.
   В 4 часа пополудни мы видели больших нам еще неизвестных птиц, у которых голова и спины темнобурые, крылья и брюхо белое, величиною несколько более пеструшек.
   Вечер был светлый, и потому, не убавляя парусов, я приказал продолжать курс к востоку.
   11 февраля. Зыбь шла от NOtO; в полдень мы находились в широте 65° 12' 48" южной, долготе 28° 15' восточной; склонение компаса среднее из найденных 32° 11' западное; теплоты 2°.
   До двух часов пополудни погода была прекрасная, а с сего времени ветр перешел к WSW; желая воспользоваться таковою переменою, я сделал шлюпу "Мирному" сигнал прибавить парусов. Около нас летали черные птицы величиною с голубя, которых мы также встречали при льдах, проходя Южные Сандвичевы острова; одну из сих птиц лейтенант Лазарев подстрелил; перья ее темнобурые, близки к черному, клюв и лапы белые, по всем признакам принадлежит к роду бурных птиц; я буду называть их, как до сего времени называл, малыми черными бурными птицами. Мы видели также тех птиц, которых встретили накануне. Полагал, что они живут на малых островах, от Доброй Надежды к югу лежащих; те и другие редко приближаются на такое расстояние, чтоб можно было застрелить. Мы еще видели малых голубых бурных птиц и двух альбатросов.
   К вечеру ветр свежел и выпадал снег; у фор-марселя взяли последний риф, чтобы не уйти от шлюпа "Мирного" и для безопасности во время ночи, которая была темна и только временно прояснивало.
   12 февраля. В полночь отдали марсели на эзельгофт78, ходу было шесть узлов. Шлюп "Мирный" не ранее 4 часов утра нас догнал; тогда отдали у грот-марселя два, а у фор-марселя и крюйселя по одному рифу. Зыбь, шедшая от NOtO, производила килевую качку. В 7 часов усмотрели на траверзе к югу льдяный остров, мимо которого вскоре прошли.
   Имея благоприятствующий ветр для плавания к востоку и не встречая льдов, я приказал опять держать на юго-восток, дабы достигнуть большей широты и долготы, и на пути узнать в таком ли положении льды, в каком были во время плавания капитана Кука, за сорок семь лет пред сим. В 1773 году, генваря 6/17, сей великий мореплаватель в долготе 39° 35' восточной находился в широте 67° 15' южной {Точнее -- достиг указанной широты. -- Ред.}, где, встретя непроходимые льды, пошел обратно в меньшие широты, и не простирал плавания далее к югу.
   В продолжение дня мы шли по восьми миль в час, при свежем с порывами ветре от SW и большом волнении; небо было покрыто снежными облаками, временно выпадали снег и град; около нас летали голубые малые и большие бурные птицы стадами, несколько дымчатых альбатросов и одна курица Эгмонтской гавани.
   В 8 часов вечера, по причине крайне темной ночи, мы взяли все рифы у марселей; я опасался встретить льды, так что невозможно бы было оных рассмотреть. В половине двенадцатого часа сделал сигнал шлюпу "Мирному" привесть в бейдевинд на правый галс, дабы до рассвета не итти вперед. Морозу было 3°.
   13 февраля. В полночь увидели к SW на горизонте небольшой свет, на зарю похожий и простирающийся почти на пять градусов; когда мы держали на юг, свет сей возвышался. Я полагал, что происходит от большой льдины; однако ж, когда начало рассветать, свет бледнел и при восхождении солнца на сем месте были белые весьма густые облака, а льду не видно. Подобного явления до сего времени мы не встречали.
   В половине третьего часа, при рассвете, оба шлюпа снялись с дрейфа и, прибавя парусов, продолжали прежний курс на SO, при том же, но не столь сильном ветре, волнении от запада и выпадающем небольшом снеге, который к 7 часам утра прекратился. Мы находились в широте 66° 59' южной, долготе 37° 38' восточной; склонение компаса найдено 35° 33' западное.
   В полдень широта места нашего была 66° 53' 17" южная, долгота 38° 12' 20" восточная. Хотя солнце часто показывалось из-за облаков, но морозу было в полдень два, а в 6 часов пополудни три с половиной градуса. В двое суток течением нас снесло на NO 26°, девятнадцать миль.
   С полудня переменный тихий ветр от юга и юго-востока, с густым снегом, продолжался до 9 часов вечера; тогда ветр вновь задул из SW четверти и я на ночь взял курс к О. Шлюп "Мирный" был в кильватере у "Востока".
   В продолжение дня мы видели множество китов, пускающих фонтаны, дымчатых альбатросов, полярных и малых черных бурных птиц, также несколько из тех птиц, которых встретили 7-го числа. Птицы сии величиною с горлицу, имеют нос красный, шилообразный, верх головы и шеи черный; от носика до глаз перья с просединами; все другие светло-дымчатого цвета, только низ шеи и крыльев несколько побелее, хвост весь белый, раздвоенный вилообразно; когда крылья сложены, тогда большие перья продолжаются длиннее хвоста на полтора дюйма. Ноги короткие, с тремя пальцами и острыми когтями, пальцы соединены перепонкою, как у всех водяных птиц, сверх сего на каждой ноге сзади по шпоре. Когда летают, всегда кричат наподобие куликов; имея длинные крылья, загнутые под тупыми углами, машут оными отлично от всех прочих морских птиц, которые держат крылья, вытянутые почти в прямую линию, и оными неприметно и плавно действуют. Птицы сии по всем признакам принадлежат к роду так называемых морских ласточек (Sterna). Я уже выше сказал, что подобных птиц никогда в открытом море в отдаленности от берегов не встречал. Ежели бы они могли держаться около льдов, мы бы и прежде и после их много встретили, и потому я полагаю, что непременно по близости сего места должен быть берег; самые же близкие и известные острова принца Эгмонта. Острова Пустые79 и земля Квергелен находились от нас в 1 200 милях к северу. По таковому расстоянию невозможно предполагать, что птицы залетели с упомянутых берегов. Говоря о сем, я должен также заметить, что чем более мы шли в большие широты к сплошным льдам, тем более встречали китов, так что наконец умножающееся появление оных предвещало нам близость льдов.
   14 февраля. 14-го ночь была темная, к югу по горизонту большой блеск; морозу 4°. В сие время мы пересекли путь капитана Кука. Видимый яркий блеск к югу служвл достоверным доказательством, что и ныне множество льду в том месте, откуда капитан Кук 6/17 генваря 1773 года возвратился в меньшие широты; он тогда здесь встретил обширный сплошной лед, составившийся из плавающих, один на другой накинутых кусков. Вероятно, что в продолжение протекшего почти полвека с сими льдами последовали от непогод разные перемены: некоторые льды исчезли, а другие вновь возросли; но по тем же самым причинам, по которым Кук встретил непроходимые льды, место сие (от нас в тридцати милях к югу находившееся) и ныне покрыто множеством льдов.
   В четверть третьего часа начало рассветать, мы прибавили парусов; когда совсем рассвело, в виду нас к SO насчитали до десяти льдяных островов и много плавающих небольших льдин.
   По утру в широте 66° 49' 5" южной, долготе 41° 26' восточной найдено склонение компаса 40° 13' западное. Капитан Кук на сем месте определил склонение 29° 30'; из сего видно, что оно в продолжение протекших сорока семи лет прибавилось на 10° 43' к западу.
   От полуночи до 9 часов утра имели маловетрие между S и О и штиль, после чего настал тихий ветр между N и O; я взял курс на SO 60°.
   Пред полуднем, проходя близко небольшой льдины, мы остановились в дрейфе, спустили два яла и послали за льдом. Находились тогда в широте 66° 52' 53" южной, долготе 40° 55' 36" восточной.
   Хотя по причине сильного буруна OtN и зыби затруднительно было колоть лед, однакоже когда оного нам привезли, я опять отправил ялы, но только что они достигли льдины, ветр перешел к О, начал дуть шквалами и покрывал горизонт туманом, а потому сделан сигнал ялам возвратиться; они тотчас прибыли и подняты на шлюп.
   Когда с "Востока" суда отвалили, в то же время и с шлюпа "Мирного" два гребных судна пристали к льдине и набрали льду; но как он был дряблый, то по доставлении на шлюп оказался напитан морскою водою, и лейтенант Лазарев велел выбросить за борт.
   Ветр более и более усиливался с туманом и мокрым снегом. К 7 часам пополудни мы принуждены взять остальные рифы у марселей, спустить брам-реи и брам-стеньги. Морозу было два градуса. Весь такелаж, паруса и самые шлюпы обледенели, мы не успевали очищать снег с бегучих веревок и с палубы. При таком сильном ветре, густом тумане и снеге весьма опасно было находиться среди льдяных островов.
   Мы шли на NW 20°, неся мало парусов, дабы к ночи выйти из видимой опасности. Волнение было великое; темноту умножал туман и густый снег, от которых зрение могло простираться на самое малое расстояние; на пути нашем были льдяные острова. К великому счастию, в десятом часу вечера ветр уменьшился, но в продолжение ночи выпадал такой густый и мокрый снег, что покрывал паруса и такелаж, падая, ко всему примерзал, с трудом едва успевали от оного очищаться.
   15 февраля. Переменный со всех сторон ветр, при пасмурной погоде, с мокрым снегом, сделался противный, крепкий от востока. Шлюпы терпели ужасную, вредную качку, ибо огромная зыбь шла от WSW, встречаясь и соединяясь с волнением, разведенным от востока, возвышалась ужасным образом остроконечными вершинами, с коих ветр срывал кипящую седую пену и носил оную по воздуху. Сие волнение вредно судам, ибо бока от противных сил и неуступчивости с обеих сторон, близки к отвесному положению. Судно, восходя на таковую волну, с одной стороны встречает великое количество воды, в то время, когда с другой тем же волнением изрыта пропасть, в которую судно стремится упасть боком.
   В продолжение сей неприятной ночи шлюпы взаимно не видали сожженных фальшфейеров, не слыхали выстрелов из пушек.
   До 3 часов ветр был переменный, морозу полтора градуса, ртуть в барометре стояла на 28,80. Полагая, что шлюп "Мирный", как обыкновенно, отстал и находился позади нас, я поворотил с полуночи чрез фордевинд, чтоб к рассвету соединиться. Нам обоим разлука была бы затруднительна, ибо по предписаниям, которые даны от меня лейтенанту Лазареву, надлежало искать друг друга три дня на том месте, где разлука последовала, чрез что каждый из нас потерял бы три дня, находясь в опасности между льдами при пасмурности, крепком ветре и беспрестанном снеге; к общей радости, мы скоро увидели нашего сопутника, сблизились и пошли к северу.
   Хотя здоровье офицеров и служителей было в самом лучшем состоянии и позволяло продолжать покушение к югу, но как до Порта-Жаксона, ближайшей гавани, в которой я мог запастись дровами, водою и прочими свежими съестными припасами, оставалось еще по долготе 120° и по широте 31°, т. е. по кратчайшему пути надлежало итти пять тысяч миль, при том же плавание наше от Рио-Жанейро продолжалось уже тринадцатую неделю; погоды по наступающему позднему времени стояли бурные, морозу в широте около 67° было 4°; по всем сим обстоятельствам я счел полезным выйти из больших южных широт, где всегда встречал восточные противные ветры, и обратиться к северу до той параллели, где встречу первый попутный ветр, и при сем ветре итти к востоку до долготы 90° восточной и широты 61° южной. При таковом расположении я имел в виду обозреть ту часть Ледовитого океана, в которой никто еще не бывал. Капитан Кук представил сие будущим мореплавателям, а сам направил путь в меньшие широты, для отыскания земли, в недавнем времени обретенной французским капитаном Квергеленом {Мореплаватель Квергелен, начальствуя судами "Фортуною" и "Толстым Брюхом"80, отправился от острова Маврикия или Иль-де-Франса в исходе 1771 года; генваря 31-го числа 1772 года увидел два острова и назвал Фортуною, а на другой день еще остров, который по виду наименовал Круглым; тогда же усмотрел еще берег, который назвал землею Квергелена (la terre de Kerguelin).}, которую многие почитали мысом южной матерой земли.
   Когда совершенно рассвело, тогда на горизонте не видно было льда, а шлюп "Мирный" представился глазам нашим в обыкновенном зимнем виде, т. е. покрытый снегом.
   К полудню ветр несколько стих, у марселей отдали рифы; по причине пасмурности не могли сделать наблюдения в полдень. В 4 часа пополудни увидели к OSO две льдины в дальнем расстоянии.
   16 февраля. Ночь была темная, морозу полградуса и штиль; жестокая качка от двух зыбей продолжалась. От полуночи до утра выпало много снегу.
   В полдень морозу было 2°. Широта места нашего оказалась 65° 48' 31" южная, долгота 41° 44' 19" восточная. Склонение компаса 40° 33' западное.
   Ветр перешел к северу и дул тихо. Мы держали к О, впереди увидели большую высокую льдину; подошед к оной в 5 часов, легли в дрейф, произвели из пушек пальбу с ядрами в льдину, но за качкою худо попадали. Однакож по другую сторону нашли несколько кусков льда, которые и привезли на шлюп, а между тем шлюп "Мирный", далеко позади отставший, нас догнал.
   Сей льдяяый остров имел в вышину более ста пятидесяти футов. Когда мы близко проходили, у нас все паруса обезветрились. Остров был в половину перевернувшийся, ибо часть, которая находилась в воде, была сверх воды, как из цвета льда видно; буруном обмытая часть была синевата; на больших выдавшихся под водою льдяных мысах ходил бурун зеленоватого цвета.
   Между тем как набирали лед, капитан-лейтенанту Завадовекому удалось застрелить пингвина, который нырял около шлюпа; весом оказался в тринадцать фунтов, принадлежал к породе малых или простых пингвинов, тех самых, которых ловили со льдов. Мы давно уже не встречали сих птиц и не знали, чему отнести появление пингвина: близости ли берега, или что попавшийся нам отстал далеко от стада, а такого льда, на который им удобно взлезать, поблизости не было. В 10 часов вечера подняли гребные суда и легли к северу при ветре противном от ONO.
   17 февраля. В полдень 17-го находились в широте 65° 5' 20" южной, долготе 41° 21' 34" восточной. Склонение компаса было 38° 9' западное.
   18 февраля. Почти в продолжение суток выпадал снег при пасмурности. Мы шли прежним курсом к северу до 4 часов утра 18-го, тогда, дабы отдалиться от пути капитана Кука, которым держались против воли по причине противного восточного ветра, поворотили на SOtS, но сим курсом шли только до полудня; ветр сделался весьма крепкий, почему для безопасности опять поворотили к северу. Вскоре наступила буря с густою мрачностью и снегом; мы остались под штормовыми стакселями. Развело великое волнение, ветр нес снег и брызги вод, которые, упадая на паруса и снасти, тотчас замерзали, и веревки были покрыты льдом более дюйма в толщину. Шлюп "Мирный" находился далеко на ветре, а к 5 часам пополудни поднесло его близко. Лейтенант Лазарев, полагая, что мы были под ветром и за густою мрачностью его не видим, выпалил из четырех пушек и сделал весьма хорошо, ибо мы действительно худо его видели. Нам смотреть на ветр было затруднительно по причине весьма резкого ветра, имея три четверти градуса мороза, при густом снеге и при брызгах, которыми заслепляло глаза.
   По сей причине я спустился в бакштаг и отошел на такое расстояние, чтоб быть в безопасности на всю ночь. Шлюп "Мирный" скоро скрылся. Едва успели привести к ветру, как закричали с бака: "пред носом, несколько под ветром, льдяный остров"; я приказал положить руль на борт, но медленное действие руля увеличило ужас. Погода при густом снеге была так бурна и пасмурна, что ежели бы и в самом деле встретили льдину, то не прежде бы оную увидели, как на расстоянии 3/4 кабельтова. Пришед с офицерами на бак и с тщанием рассматривая во все стороны, мы все ничего не видали, и потому заключили, что часовой, поставленный смотреть вперед, видел токмо в густой мрачности пенящуюся вершину разрушающейся волны, а как у людей боязливых глаза велики и неверны, то он и почел сию волну за льдяный остров. Совершенно уверясь, что льда нет, или ежели и есть, то-за пасмурностью не виден, я приказал снова привести к ветру. Впрочем сей случай представил нам живо всю опасность, какой мы подвергались: неведение о льдах, буря, море, изрытое глубокими ямами, величайшие подымающиеся волны, густая мрачность и таковой же снег, которые скрывали все от глаз наших, и в сие время наступила ночь; бояться было стыдно, а самый твердый человек внутренне повторял: боже, спаси!
   К ночи прибавили везде, где было нужно, часовых, и велели о малейшем призраке доносить вахтенному.
   19 февраля. В 8 часов утра, когда на короткое время пасмурность прекратилась, к общей радости нигде льда не было видно. Шлюп "Мирный" находился от нас на NO 60° под зарифленными штормовыми стакселями. Тогда же мы приметили несколько летающих полярных бурных птиц, которых еще не встречали к северу от Полярного круга; вероятно сии птицы силою бури извлечены из места, природою для них предназначенного.
   20 февраля. При пасмурности и густом снеге буря свирепствовала и прекратилась не прежде 4 часов утра 20-го числа; но мокрый снег продолжался.
   В 5 часов мы поставили фок, а в 9 марсели, всеми рифами зарифленные. В 10 часов увидели опять шлюп "Мирный". В самый полдень на короткое время появилось солнце. Широта нашего места оказалась 63° 20' 44" южная, долгота 40° 18' 50" восточная.
   Сего утра мы приведены в недоумение, увидя в море, недалеко на ветре, две дощечки, похожие на обшивку ялика. Как они были довольно новы, еще не обросли мхом и ракушками, то мы заключили, что у шлюпа "Мирного" разбило волнением ялик, или кто-нибудь из европейцев недавно по льями насъ ежедневно окружали во множествѣ, изрѣдка видны были пенгвины и плавающая трава, обростая черопокожными.
   Въ 11 часовъ вечера, вѣтръ задулъ отъ SWTS, но туманъ и сырость продолжались до двухъ часовъ утра слѣдующаго дня; въ сіе время я сдѣлалъ ночный сигналъ шлюпу Мирному, поворотить чрезъ фордевиндъ и взялъ курсъ на SOTO; небо было покрыто тонкими облаками и звѣзды сквозь оныя мерцали, но самыя густыя черныя тучи наВостокѣ скрывали отъ насъ искомый нами берегъ; мы шли въ полвѣтра, имѣя ходу отъ 7ми до 8ми миль въ чаръ, при большой зыби отъ Запада. Насъ во множествѣ встрѣтили пеструшки, голубыя бурныя птицы, албатросы, урилы и морскія ласточки.
   Въ 7 часовъ утра съ баку закричали: видѣнъ берегъ повыше облаковъ! Мы всѣ чрезвычайно обрадовались, ибо имѣли два свѣденія о существованіи сего берега; одно, какъ я, уже выше объявилъ, отъ Барона Тейля Фонъ Сераскеркена, а другое намъ сообщилъ въ портъ Жаксонѣ, Капитанъ Остъ-Индскаго судна. Въ назначенныхъ сими извѣстіями широтахъ, было разности одинъ градусъ; я болѣе положился на первое. Погода казалась намъ весьма теплая, по термометру было 3 1/2 градуса теплоты. Въ 8 часовъ утра мы взяли курсъ на SO 17°, въ намѣреніи идти къ Южной сторонѣ Южной Шетландіи, ежели видимый берегъ не окажется матерымъ. Въ мрачности разсмотрѣли на NO 89°, Западнаго берега Южной Шетландіи Сѣверный мысъ, на которомъ возвышенность; Юго-Западный мысъ былъ отъ насъ на SO, 57°. Сей послѣдній идетъ въ море: острымъ каменнымъ хребтомъ, и возвышаясь изъ воды, оканчивается двумя высокими скалами на подобіе Пика Фризланда, коего высота отъ поверхности моря 751 футъ. Между сими двумя скалами каменья, о которыя разбивается бурунъ; на самой вершинѣ одной скалы два выступа, похожіе на стоячія ослиныя уши. Изгибовъ Сѣверо-Западнаго берега, за густою мрачностію, мы не могли хорошо разсмотрѣть; но на сей часта, снѣгу и льду многимъ менѣе, нежели на той сторонѣ, которая противу лежитъ Югу.
   Въ полдень мы огибали сіи высокіе каменья выдавшіеся въ море и составляющіе Юго-Западную оконечность Новой Шетландіи. Погода прояснилась и мы могли опредѣлить мѣсто наше; широта оказалась 63°, 9', 14", Южная, долгота 65°, Западная. Склоненіе компаса 24°, 24', Восточное. Потомъ на 100 саженяхъ, дна не достали. По упомянутымъ теперь наблюденіямъ, самый крайній высокій камень къ Западу, находится въ широтѣ 65°, 6', Южной, долготѣ 65°, 4' Западной.
   Отъ полудня шлюпъ Востокъ шелъ на NO 50°, 30', въ параллель высокаго крутаго берега, на который кажется едва можно взлесть съ Южной стороны; вершины сего берега терялись въ облакахъ. Прошедъ 13 миль, въ 2 1/2 и 3хъ миляхъ отъ берега, мы заштилѣли; тогда потомъ на 170ти саженяхъ, дна не достали, что побудило насъ отдалиться отъ берега, дабы опять войти въ полосу вѣтра. Восточный мысъ, около коего было небольшое поле низменнаго льда, находился отъ насъ на NO 10°, 32', въ разстояніи 9 1/2 миль, и посему длина острова выходитъ 20 1/2, ширина 8 миль; средина онаго въ широтѣ 62°, 58', Южной, долготѣ 62°, 49', Западной. Каменныя скалы сего берега, имѣли видъ черноватый, слои ихъ казались отвѣсны; впрочемъ вездѣ, гдѣ только снѣгъ и ледъ могли держаться, берегъ былъ оными покрытъ. Сѣверный мысъ состоялъ изъ высокой горы. Я назвалъ сей островъ, въ память знаменитой битвы въ отечественную войну, островъ Бородино.
   Съ салинга увидѣли впереди каменья, а за оными другой берегъ, который отдѣленъ отъ Восточной оконечности высокаго острова, къ Западу лежащаго, проливомъ шириною въ 20 миль. Вѣтръ дулъ тихій, и когда мы шли противъ пролива, зыбь чувствительно до насъ достигала и начала качать шлюпы. Въ 10 часовъ вечера, прошли Южную сторону, впереди нами видимаго берега, который къ срединѣ возвышался, окруженъ почти со всѣхъ сторонъ надводными каменьями; длина берега 9, ширина 5 миль; широта 62°, 46', Южная, долгота 61°, 39', Западная. Я назвалъ сей берегъ Малымъ Ярославцемъ, въ память побѣды, одержанной при семъ городѣ.
   Предъ наступленіемъ темноты, мы привели къ вѣтру на SSO отъ берега, и убавили парусовъ въ намѣреніи удержаться до разсвѣта слѣдующаго утра по близости сего мѣста, а между тѣмъ шлюпъ Мирный имѣлъ время догнать насъ. Ночью напала большая роса, теплоты было около градуса.
   Въ два часа по полуночи, я сдѣлалъ ночный сигналъ поворотить, и мы поворотили къ тому мѣсту гдѣ кончили вчерашняго вечера обозрѣніе берега; прибавили парусовъ. Въ 3 часа приближились къ берегу и обошли Восточный мысъ Малаго Ярославца, отъ котораго продолжается каменный рифъ на полторы мили. Въ сіе время мы находились передъ проливомъ шириною въ 3 1/2 мили, направленіе онаго было WNW; сомнительно, чтобы суда могли проходить симъ проливомъ, по причинѣ множества повсюду разсѣянныхъ подводныхъ каменьевъ и буруна. Мы увидѣли чрезъ низьменный берегъ, 8 промышленничьихъ судовъ, которыя стояли въ заливѣ на якоряхъ при Сѣверо-Восточномъ берегѣ сего пролива; суда были Англійскія и Американскія. Глубины при самомъ входѣ въ проливъ мы имѣли 20 саженъ, грунтъ жидкій илъ. Продолжая курсъ далѣе вдоль Южнаго берега на OSO, вскорѣ увидѣли по правую сторону нашего пути, высокій островъ, коего берега казались отрубисты, вершина была покрыта облаками; я назвалъ сей островъ по имени Генералъ Маіора Барона Тейля, въ изъявленіе благодарности за сообщенныя имъ свѣденія. Островъ Тейль въ широтѣ 62°, 58', Южной, долготѣ 61°, 55', Западной, имѣетъ въ окружности 20 миль, отдѣленъ отъ высокихъ каменныхъ мысовъ противъ онаго находящихся, проливомъ шириною въ 11 миль.
   Въ 10 часовъ, мы вошли въ проливъ и встрѣтили малый промышленничій Американскій ботъ, легли въ дрейфъ, отправили яликъ и поджидали Капитана съ бота; на 100 саженяхъ не достали дна. Вскорѣ послѣ сего на нашемъ яликѣ прибылъ Г. Палмора, который объявилъ, что онъ уже 4 мѣсяца здѣсь съ тремя Американскими судами и всѣ промышляютъ въ товариществѣ. Они обдирали котиковъ, коихъ число примѣтно уменьшается. Въ разныхъ мѣстахъ всѣхъ судовъ до 18ти, не рѣдко между промышленниками бываютъ ссоры, но до драки еще не доходило. Г. Палмора сказалъ, что вышеупомянутый Капитанъ Смитъ, обрѣтшій Новую Шегаландію, находится на бригѣ Вилліамѣ, что онъ успѣлъ убить до 60ти тысячъ котиковъ, а вся ихъ компанія до 80ти тысячъ, и какъ прочіе промышленники также успѣшно другъ предъ другомъ производятъ истребленіе котиковъ, то нѣтъ никакого сомнѣнія, что около Шетландскихъ острововъ скоро число сихъ морскихъ животныхъ уменьшится, подобно какъ у острова Георгія и Макварія, Морскіе слоны, которыхъ также здѣсь было много, уже удалились отъ сихъ береговъ далѣе въ море.
   По словамъ Г. Палмора, заливъ, въ которомъ мы видѣли стоящія на якоряхъ 3 судовъ, закрытъ отъ всѣхъ вѣтровъ, имѣетъ глубины 17 саженъ, грунтъ жидкій илъ; отъ свойства сего грунта, суда ихъ не рѣдко съ двухъ якорей дрейфуетъ; съ якорей сорвало и разбило два Англійскія и одно Американское судно.
   Г. Заводовскій застрѣлилъ морскую ласточку, у которой перья выше шеи черноваты, а спина свѣтлодымчашая, носъ и лапы яркаго краснаго цвѣта. Около насъ ныряли нырки и перекликивались пенгвины, летали по разнымъ направленіямъ албатросы, чайки, пеструшки, голубыя бурныя птицы и урилы.
   Г. Палмора скоро отправился обратно на свой ботъ; а мы пошли вдоль берега.
   Въ полдень находились въ широтѣ 62°, 49', 52", Южной, долготѣ 60°, 18', Западной, курсъ нашъ въ параллель берега былъ на NOTO, мы имѣли ходу по 9ти миль въ часъ; въ половинѣ 2го часа по полудни, прошли противъ пролива шириною не болѣе двухъ миль, и берегъ, вдоль коего держали отъ 4хъ часовъ утра до сего времени, оказался островомъ, длиною въ 41 милю, по направленію на OTN1/2O. Западная. Сторона низменная, и токмо мѣстами покрыта снѣгомъ. Восточная половина острова состоитъ изъ высокихъ горъ, покрытыхъ снѣгомъ, льдомъ и закрываемыхъ облаками, а берега каменистыя, отрубомъ. Самая Южная оконечность острова выдается въ море двумя хребтами, образуетъ заливъ и находится въ широтѣ 62°, 46', 50", Южной, долготѣ 60°, 36', Западной. Широта Восточной оконечности, 62°, 54', Южная, долгота 60°, 5', Западная. Сей островъ я назвалъ въ память знаменитой битвы при Смоленскѣ, островъ Смоленскъ; чрезъ часъ мы увидѣли два пролива, они образуютъ два острова, которые я назвалъ Березино и Полоцкъ; проливъ между островами въ 3 3/4 мили. Островъ Березино гористъ и не равенъ, въ широтѣ 62°, 30', 30", Южной, долготѣ 59°, 58', Западной; окружности имѣетъ 22 мили. Островъ Полоцкъ въ широтѣ 62°, 24', 30", Южной, долготѣ 59°, 46', Западной, въ окружности 21 миля, не высокъ и поверхность довольно равна.
   Впереди лежащій берегъ, имѣлъ также равную, не высокую поверхность и видъ острова, отдѣленъ отъ острова Полоцка чистымъ проливомъ шириною въ 6 миль, я назвалъ сей островъ Лейпцигомъ, въ память одержанной знаменитой побѣды въ 1813 году. Островъ Лейпцигъ въ широтѣ 62°, 17", 30", Южной, долготѣ 59°, 24', Западной, окружности имѣетъ около 30ти миль.
   Я непремѣнно хотѣлъ пройти сего дня весь берегъ Южныхъ Шетландскихъ островъ, и полагалъ, что видимая впереди насъ гора находится на Восточной оконечности берега, обрѣтеннаго Смитомъ, и по тому не взирая, что шлюпъ Мирный далеко остался назади, я продолжалъ курсъ на NOTO1/2O, въ параллель берега, чтобы окончанія онаго достигнуть прежде темноты, и тогда, приведя въ бейдевиндъ, дождаться приближенія шлюпа Мирнаго. Мы шли по 8ми и 9ти миль въ часъ вдоль крутаго высокаго каменистаго берега, въ разстояніи одной, полуторы и девяти миль, сообразно изгибамъ берега. Предъ сумерками встрѣтили лавирующій изъ пространнаго залива, Англійскій промышленничій бригъ; въ 10 часовъ вечера, шлюпъ Востокъ достигъ Восточной оконечности, отъ которой направленіе берега идетъ къ NNW; у сей оконечности мы привели къ вѣтру на Югъ, чтобы дождаться разсвѣта слѣдующаго утра; глубина тогда была 75 саженъ, грунтъ илъ. Сей Западный берегъ отдѣленъ отъ острова Лейпцига, узкимъ проливомъ, шириною не болѣе мили; крутые и гористые берега къ Югу образуютъ два залива. Горы закрыты были густыми черными тучами. Сей островъ я назвалъ въ память знаменитой побѣды, островомъ Ватерло. На 15 миль отъ Восточной оконечности, находится небольшій низменный Черный островъ, а на 4 мили отъ сей же оконечности къ Западу, на самомъ краю берега, высокая гора имѣющая видъ Сопки.

29

   Съ двухъ часовъ ночи, мы поворотили къ берегу; когда разсвѣло, увидѣли къ Востоку небольшій островъ, который состоитъ изъ камня, и отъ Юго-Восточнаго мыса острова Ватерло, на 24 мили на SO 72°. Камень сей я назвалъ Еленою. Въ 4 часа утра мы прошли подлѣ льдянаго острова; вскорѣ послѣ того, находясь Восточнѣе Юго-Восточнаго мыса острова Ватерло, обходили надводный камень, который отъ сего мыса на NW 60° на 3 1/4 мили. Вѣтръ былъ тихъ и крутъ, а потому мы шли весьма тихо къ Сѣверу. Восточный берегъ острова Ватерло покатъ, довольно равенъ, покрытъ снѣгомъ, но близь моря много каменьевъ. Направленіе сей части на NNW, 8 миль.
   Въ 11 часовъ, желая приближиться къ находящемуся на островѣ Ватерло мысу Нордъ-Форланду, который такъ названъ Г. Смитомъ, мы поворотили на другой галсъ. Въ полдень были въ широтѣ 61°, 49', 15", Южной, долготѣ 57°, 44', 59", Западной. По симъ же наблюденіямъ опредѣлили широту мыса Нордъ-Форланда 61°, 55', 20", Южную, долготу 57°, 51', Западную; Юго-Восточнаго мыса широту 62°, 1', 10", долготу 57°, 47'; камня Елены широта 62°, 45', 50", долгота 57°, 56'.
   Въ 4 часа по полудни мы подошли къ мысу Нордъ-Форланду, который оканчивается къ морю подводнымъ рифомъ, а далѣе берегъ возвышается въ гору, покрытую снѣгомъ и густыми облаками. Мы легли въ дрейфъ, спустили яликъ; я послалъ Г. Лѣскова осмотрѣть берегъ; Г. г. Симановъ и Демидовъ поѣхали съ Г. Лѣсковымъ. Мы тогда находились отъ берега на одну милю, глубина была 55 саженъ, грунтъ илъ съ мелкими каменьями и кораллами; берегъ окруженъ множествомъ подводныхъ и надводныхъ каменьевъ, по большей части островершинныхъ, неправильныхъ, а между оными мѣстами видѣнъ былъ пѣнящійся бурунъ.
   Яликовъ, посланныхъ на берегъ съ обоихъ шлюповъ, мы дожидали, держась на томъ же мѣстѣ, откуда ихъ отправили; наши путешественники возвратились не прежде вечера, привезли нѣсколько камней, принадлежащихъ къ переходнымъ горамъ, нѣсколько моху, морской травы, трехъ живыхъ котиковъ и нѣсколько пенгвиновъ. Г. Лѣсковъ объявилъ, что входя на гору, нашелъ два ручья прѣсной воды, текущихъ съ горъ и впадающихъ между мысами въ море, но что по бывшему большому буруну, гребнымъ судамъ въ семъ мѣстѣ держаться худо; нашли множество ободранныхъ котиковъ, доску съ палубы и бочку. Первое доказываетъ, что промышленники были на Сѣверномъ мысѣ, а второе т. е. бочка и доска, вѣроятно выброшены послѣ претерпѣннаго кораблекрушенія. Берегъ состоялъ изъ камня, покрытаго сыпучею рухлою землею, обросшею мохомъ, кромѣ сего ни какого прозябаемаго не замѣтили.
   По возвращеніи яликовъ, мы шли на NNW, при самомъ тихомъ вѣтрѣ, до 11ти часовъ вечера, чтобы опредѣлишь положеніе острова, отъ насъ къ NW находящагося; посредствомъ пеленговъ оказалось, что широта онаго 61°, 49', Южная, долгота 58°, 9', Западная, окружность 3 1/2 мили, высота посредственная.
   Обходя нынѣ всю Южную Шетландію съ Южной стороны, при лучшей свѣтлой погодѣ мы имѣли возможность обозрѣть оную весьма хорошо, берегъ сей состоитъ изъ гряды узкихъ острововъ. Нѣкоторые гористы, всѣ покрыты льдомъ и снѣгомъ, простираются на 160 миль по направленію NOTO и SWTW.
   Я предположилъ, отъ того мѣста, гдѣ мы находились, итти далѣе по направленію NOTO, дабы разсмотрѣть, не продолжается ли сей хребетъ горъ.
   Отъ вечера до 3хъ часовъ слѣдующаго утра, стоялъ штиль, за коимъ послѣдовалъ вѣтръ отъ NW, и мы пошли на NOTO. Въ 6 часовъ утра согласно съ моимъ ожиданіемъ открылся впереди насъ берегъ.
   Привезенные на канунѣ Г. Лѣсковымъ котики, помѣщены всѣ вмѣстѣ на ютѣ въ ваннѣ, но они во все время были весьма безпокойны, ворчали другъ на друга и не рѣдко доходило у нихъ до драки, что принудило насъ скорѣе ихъ убить, чтобы они не перепортили своихъ шкуръ. Я оставилъ одного живаго для того, что Г. Михайловъ желалъ его срисовать. Въ желудкѣ у каждаго изъ двухъ убитыхъ котиковъ, нашли до 25ти голышей и острыхъ камней, величиною въ одинъ и въ четверть дюйма, принадлежащихъ къ такъ называемымъ переходнымъ горнымъ. вѣроятно, котики глотаютъ сіи камни для споспѣшествованія варенію пищи. Пенгвины, доставленные на шлюпъ, трехъ родовъ, въ числѣ оныхъ были и молодые.
   Простирая плаваніе два лѣта между льдами Южнаго Ледовитаго Океана, въ томъ мѣстѣ, гдѣ пенгвиновъ множество, мы видѣли оныхъ только три рода, и вѣроятно нѣтъ другихъ породъ, ибо мы бы ихъ встрѣтили около Южнаго Георгія, Южныхъ Сандвичевыхъ острововъ, на островѣ Макваріѣ, или на льдахъ, гдѣ ихъ всегда въ великомъ множествѣ видѣли. Самый большій родъ пенгвиновъ, натуралисты называютъ Аптаенодитъ Магеланскій. Изъ тѣхъ, которые намъ попадались, въ самомъ большемъ было вѣсу 1 пудъ 25 фунтовъ. Носъ у него острый, лапы черныя; желтыя пятна простираются отъ ушей по бокамъ на передней части шеи, и сливаются съ бѣлымъ брюхомъ; спина, задъ шеи и верхъ головы темно-сѣро-синеватые. Молодые въ продолженіе перваго года, покрыты пухомъ, подобнымъ янотовой шерсти, только мягче; когда минетъ годъ, мѣстами показываются настоящія жирныя перья пенгвиновъ, сначала у хвоста, а потомъ и далѣе. Одного молодаго пенгвина сего рода, въ чучелѣ мы доставили въ С. Петербургъ въ Музеумъ Адмиралтейскаго Департамента.
   Особеннаго замѣчанія достойны квадратные зрачки въ глазахъ пенгвиновъ. по мѣрѣ увеличиванія солнечнаго свѣта, зрачки многимъ уменьшаются, и тогда въ фигурѣ ихъ, которая правильная, составленная изъ четырехъ выгнутыхъ дугъ, углы оныхъ становятся остры, напротивъ отъ обыкновеннаго дневнаго свѣта зрачки квадратны, когда же свѣтъ уменьшаеься, тогда линіи сіи принимаютъ видъ выпуклый, такъ, что наконецъ по мѣрѣ умноженія темноты зрачки сдѣлаются круглые.
   У втораго рода пенгвиновъ, надъ глазами загнутыя длинные желтыя перья, носъ цвѣта померанцоваго, тупѣе, нежели у перваго рода, перья на головѣ и на всей верхней части темно-сѣро-синеватые, а подъ ластами бѣлаго цвѣта. Сіи пенгвины кладуть также по одному яйцу. Мы ихъ называли Мандаринами, а Натуралисты называютъ ихъ Скакунами.
   Третьяго рода самые меньшіе, и чаще встрѣчаемые; они кладутъ по два яйца. на рухлую землю, носъ у нихъ черный, нѣсколько длиннѣе вороньяго, на шеѣ черная узенькая черта, на всей передней части и подъ ластами перья бѣлыя, а на верьхней темно-сѣро-синевастыя; молодые пенгвины послѣднихъ двухъ родовъ, въ первый годъ покрыты обыкновенно сѣрымъ густымъ пухомъ.
   Пенгвины ходятъ, держа тѣло перпендикулярно, подобно человѣку, покрыты частыми узкими лоснящимися перьями, крылья, или лучше сказать ласты, у всѣхъ по родъ одинаковы. У послѣдняго рода пенгвиновъ хвосты нѣсколько длиннѣе. Въ желудкѣ ихъ мы находили также острые камни отъ 1/4 до 1 1/4 дюйма величиною, принадлежащіе къ переходнымъ Гринштейнамъ.
   Всѣ сіи три рода пенгвиновъ водятся въ Магелановомъ проливѣ, на Огненной землѣ, въ Южной Георгіи, на Квергеленовой землѣ, на островѣ Макваріи и на Южныхъ Шегаландскихъ островахъ;. однимъ словомъ въ Южной части умѣреннаго пояса по всему пространству Южнаго полушарія, за Южнымъ же полярнымъ кругомъ или въ отдаленности отъ какого либо берега и плоскихъ льдяныхъ острововъ мы ихъ рѣдко встрѣчали. Разсматривая устроеніе тѣла пенгвиновъ, кажется, что они склонны къ лѣности, и потому избираютъ мѣста такія, гдѣ бы не было препятствія имъ покоиться, и тамъ собирается ихъ нѣсколько сотъ тысячъ. На островѣ Заводовскомъ и мы встрѣтили только два рода, вторый и третій. Они на берегу, или на льду, стоятъ стадами, каждый родъ особенно, похлопываютъ ластами, производя безпрерывное движеніе хвостами. Намъ случалось нѣсколькихъ держать на шлюпахъ, сами собою никакъ не принимались за кормъ, и потому опредѣленъ былъ для сего одинъ канониръ, который особенно любилъ ими заниматься, онъ клалъ имъ въ ротъ по небольшому куску свинаго жира, сухарей и проч., которые они глотали, но при всемъ нашемъ попеченіи худѣли и не жили болѣе трехъ недѣль; мясо ихъ имѣетъ запахъ ворвани.
   Сего утра въ широтѣ 61°, 42,> Южной, долготѣ 58°, 10', Западной, нашли склоненіе компаса 21°, 27', Восточное. До 4хъ часовъ по полудни день былъ прекрасный, потомъ вѣтръ сдѣлался NO, и наступила мрачность. Въ 6 часовъ мы подошли близко къ четыремъ небольшимъ островамъ, которые я былъ намѣренъ оставить къ Югу, но вѣтръ, насъ согналъ, и принудилъ поворотить къ NW. Три изъ сихъ острововъ довольно высоки, цвѣтомъ черны и не покрыты снѣгомъ, они казались каменными; я ихъ назвалъ Тремя Братьями.
   Первый, въ широтѣ 61°, 26', 15", Южной, долготѣ 55°, 58', Западной, длиною въ 3 1/2 шириною въ 1 1/2 мили.
   Вторый подлѣ перваго, въ широтѣ 61°, 26'; 45", долготѣ 56°, 2', длиною въ одну милю, шириною въ полмили.
   Третій, отъ первыхъ двухъ къ Югу, въ широтѣ 61°, 30', 20", долготѣ 56°, 2', 30". Положеніе онаго по параллели, длиною близь двухъ миль, ширина одна миля.
   Четвертый островъ, отъ Трехъ Братьевъ къ Западу, весь равный, покрытъ снѣгомъ и льдомъ, въ широтѣ 61°, 26', 40", Южной, долготѣ 55°, 34', Западной, направленіе WTS, длина 5 1/4, ширина 2 3/4 мили. Я назвалъ сей островъ по имени Контръ-Адмирала Рожнова, подъ начальствомъ коего я состоялъ при началѣ моей службы.
   Далѣе къ Югу, въ густыхъ облакахъ мнѣ казалось, что видѣнъ берегъ, но какъ пасмурная погода препятствовала намъ разсмотрѣть оный надлежащимъ образомъ, то я предоставилъ будущимъ мореплавателямъ изслѣдовать, точно ли на семъ мѣстѣ находится островъ. Мѣсто сіе отъ Трехъ Братьевъ къ Югу 12 или 15 миль.
   Берегъ, который мы видѣли съ шлюпа, при поворотѣ къ Сѣверо-Востоку, также былъ закрытъ облаками. Послѣ поворота, мгновенно все покрылось густою мрачностію, вѣтръ началъ дуть порывами съ снѣгомъ, и принудилъ насъ закрѣпить брамсели и взять у марселей по рифу. Вообще плаваніе и удачное обозрѣніе береговъ совершенно зависятъ отъ погоды, а въ большихъ Южныхъ широтахъ погода бываетъ болѣе мрачная, нежели ясная. Къ 9ти часамъ вечера вѣтръ еще усилился, мы закрѣпили у марселей по другому рифу и спустили брамъ-реи. Вскорѣ снѣгъ прекратился и пошелъ большой дождь. Спустя малое время, вѣтръ стихъ и задулъ отъ NW, дождь все еще продолжался, мы поворотили на NNO.
   Въ 4 чaca утра спустились на OSO къ берегу, который вечеромъ видѣли на Сѣверо-Востокѣ. Въ 6 часовъ утра, показалось около шлюповъ множество пенгвиновъ, и они съ великимъ крикомъ перекликивались; пеструшки, албатрасы, погодовѣстники и Эгмондскія курицы, также окружали насъ во множествѣ. Въ 7 часовъ увидѣли въ мрачности бурунъ, разбивающійся ужаснымъ образомъ. Г. Заводовскій, бывшій на верху, привелъ тотчасъ шлюпъ къ вѣтру на ONO, но вскорѣ и по сему направленію показался великій бурунъ, и для того, чтобы отойти, я немедленно поворотилъ на другой галсъ. вѣтръ стихъ и ужасная зыбь отъ NW бросала шлюпы со стороны на сторону, и примѣтнымъ образомъ приближала насъ къ мели. Глубины по лоту оказалось 33 сажени, грунтъ мелкій черный камень. Тотчасъ подняты были брамъ-реи и поставлены всѣ паруса, которые, по слабости вѣтра, едва, едва надувались. Мы находились тогда отъ сего ужаснаго буруна, разбивавшагося о подводные камни, около одной мили, и болѣе часа были въ опасномъ положеніи. Спасеніе наше зависѣло только отъ якорей, на которые я также большой надежды не имѣлъ, ибо при чрезмѣрной качкѣ на каменномъ грунтѣ, канаты скоро бы перетерлись, и тогда отъ одного удара мы могли погибнуть, и мѣсто нашей гибели можетъ быть осталось бы неизвѣстно. Въ 9 часовъ счастливо миновали оконечность рифа, и онъ остался далѣе траверса позади насъ. Когда мы находились близь рифа, безчисленное множество пенгвиновъ окружало шлюпы. Стадами плавающіе киты обращали особенно вниманіе наше; большая крутая зыбь разбивалась о ихъ спины и производила такую же пѣну, какъ разбиваясь о камни; воздухъ надъ ними былъ наполненъ водяными фонтанами. Таковое явленіе видѣли мы въ первый разъ, ибо до сего времени всегда встрѣчали китовъ по одиначкѣ, или по два и потри вмѣстѣ. Зыбь, лучше сказать, толчея водная, шла отъ NW чрезвычайно великая; мы замѣтили, что брызги съ вершины волнъ кидало въ противную сторону ихъ направленія, какъ будто бы отъ противнаго вѣтра, но какъ тогда было безвѣтріе, то мы заключили, что быстрое теченіе моря само по себѣ производитъ сіе дѣйствіе; оно намъ много способствовало избѣгнуть очевидной опасности, въ которую ввергло насъ невѣденіе о существующихъ берегахъ.

29

   Въ 11 часовъ, тихій вѣтръ задулъ отъ SW, мы тотчасъ симъ воспользовались и взяли курсъ на NW. Хотя къ полудню вѣтръ довольно засвѣжелъ, однако мы полнымъ бейдевиндомъ имѣли ходу только 1 1/2 мили въ часъ, ибо величайшая зыбь съ носу шлюпа, производила такіе сильные удары, что все вооруженіе было въ большомъ потрясеніи. Въ самый полдень на короткое время открылись въ мрачности четыре острова, тѣ самые, которые мы наканунѣ описали, широта мѣста нашего была 60°, 8', 13", Южная, долгота 56°, 15', 3", Западная; мы шли на NW до 4хъ часовъ, тогда пасмурность прочистилась и открылся островъ, отъ котораго большая мель выдается въ море, и потому я вновь взялъ курсъ къ Востоку въ параллель сего берега, и имѣлъ намѣреніе осмотрѣть только Сѣверо-Восточную оконечность онаго. Вѣтръ дулъ тихій отъ Юга, т. е. съ берега, и мы почувствовали сильную вонь, такую же, какъ на островѣ Заводовскомъ, бывъ между множества пенгвиновъ. Съ 9ти часовъ стемнѣло, я убавилъ парусовъ; чтобъ имѣть сколь возможно менѣе хода, дабы съ утра вновь увидѣть сей берегъ и потомъ продолжать путь далѣе. Ночью пенгвины во множествѣ вынырнувъ изъ воды, перекликывались около шлюповъ. Съ утра небо покрыто было темными облаками, а къ Сѣверу густою мрачностью. При разсвѣтѣ увидѣли берегъ, но горы закрыты были густыми облаками; мысъ сего берега къ Востоку отрубистъ. Въ 6 часовъ утра всѣ горы очистились отъ облаковъ. Г. Михайловъ изобразилъ видъ острова съ великою точностію. Весь островъ состоитъ изъ хребта горъ, во всю его длину продолжающихся, и казалось, что между оными много острыхъ холмовъ, отдѣленныхъ лощинами; на Западной сторонѣ особенно высокая гора; весь островъ покрытъ снѣгомъ, одни только крутыя мѣста и скалы при взморьѣ чернѣлись. Къ Западу и Сѣверо-Западу отъ острова, мы видѣли много островершинныхъ черныхъ камней сверхъ воды, и сильный бурунъ разбивался о подводные каменья на разстояніи 8ми и 9ти миль отъ берега, такъ что для мореплавателей приближеніе къ сему мѣсту весьма опасно. Островъ имѣетъ направленіе OTN и WTS, длиною 26, шириною около 9ти въ окружности около 61 мили; средина въ широтѣ 61°, 8', 10", Южной, долготѣ 55°, 21', Западной; я назвалъ сіе обрѣтеніе нами островомъ Адмирала Мордвинова.
   Отъ Восточной оконечности острова Мордвинова, къ О, малый высокій островъ, который склоняется ниже къ Востоку, и находится въ широтѣ 64°, 4', 10", Южной, долготѣ 54°, 45', Западной, въ окружности имѣетъ три мили. Сей островъ я назвалъ Михайловымъ, въ воспоминаніе искренней ко мнѣ пріязни Капитанъ-Командора Михайлова.
   Далѣе отъ Восточнаго мыса острова Мордвинова, въ 15ти миляхъ на OSO, еще островъ, также покрытъ снѣгомъ; на Западной сторонѣ высокая гора, направленіе онаго NOTN и SWTS, длина 10 миль, въ окружности 27, широта 61°, 15', 20", Южная, долгота, 54°, 24', 30", Западная; сей островъ я назвалъ островомъ Вице-Адмирала Шишкова.
   Въ полдень мы были въ широтѣ 60°, 51', 47", Южной, долготѣ 54°, 39', Западной. Вскорѣ вѣтръ засвѣжелъ, настала густая пасмурность, пошелъ снѣгъ и закрылъ отъ насъ берега. Мы взяли у марселей по рифу и привели въ бейдевиндъ на OTN. Симъ курсомъ шли до вечера. Зрѣніе наше по причинѣ снѣга и дождя не простиралась далѣе 1 1/2 мили, когда сдѣлалось совершенно темно, взявъ еще по рифу Генварл у марселей мы поворотили и потли назадъ.

30--31

   Съ полуночи опять поворотили въ NO четверть, дабы осмотрѣть, нѣтъ ли еще острововъ по сему направленію. Въ 4 часа утра вѣтръ началъ крѣпчать и мрачность сдѣлалась еще гуще; вскорѣ вѣтръ усилился до того, что мы съ большимъ трудомъ закрѣпили паруса; спасли ихъ и остались подъ одними штормовыми стакселями. Въ сію жестокую бурю, малыя голубыя и пестрыя бурныя птицы, погодовѣстники и албатросы укрывались между волнъ. По полудни мы видѣли нѣсколько черныхъ бурныхъ птицъ и мандариновъ. Къ вечеру вѣтръ смягчился. Отъ шторма лопнули двѣ кницы, одна близь средины, а другая противъ бизань-мачты, и обѣ оказались гнилы. Безпрестанное выкачиваніе воды изъ шлюпа, производило большую сырость, и въ короткое время могло быть пагубно для здоровья служителей, которые уже четырнадцать недѣль находились въ сыромъ и холодномъ климатѣ Южнаго полушарія. По сей причинѣ и видя, что на таковомъ разслабленномъ шлюпѣ, каковымъ сдѣлался Востокъ, при приближающемся позднемъ бурномъ времени, не должно оставаться далѣе въ большихъ Южныхъ широтахъ, я рѣшился возвратишься на Сѣверъ и по прибытіи въ Ріо-Жанейро, подкрѣпить шлюпъ, дабы безъ опасенія достигнуть въ Россію. Слѣдующаго утра 31 Генваря, когда вѣтръ стихъ, мы поставили марсели и взяли курсъ на NTO. Я имѣлъ намѣреніе идти мимо каменьевъ, называемыхъ Шагъ-Рокъ (Shag Rock) назначенныхъ на картѣ Г. Пурди въ широтѣ 55°, 58', S, долготѣ 43°, 40', W. При разсвѣтѣ сдѣлалъ сигналъ шлюпу Мирному прибавить парусовъ, но за отдаленностію сигналъ не разсмотрѣли, а потомъ нашелъ туманъ, и мы принуждены были остаться подъ одними рифленными марселями, дабы дать возможность шлюпу Мирному насъ догнать. Туманъ, дождь, и снѣгъ охлопьями, шли поперемѣнно. Въ полдень по счисленію мы находились въ широтѣ 59°, 20', 58", Южной, долготѣ 51°, 8', 55", Западной. По прочищеніи тумана, увидѣли шлюпъ Мирный въ близкомъ разстояніи, однакоже гулъ нашихъ пушечныхъ выстрѣловъ, не доходилъ до него за густотою тумана. Въ продолженіи дня, киты безпрерывно пускали фонтаны; пенгвины, плавая около шлюповъ, перекликивались, и голубыя бурныя птицы во множествѣ летали. Мы продолжали путь на NO 38°, во всю ночь подъ марселями, имѣя крюсель на стеньгѣ.

Февраля 1

   Съ полулочи вѣтръ былъ сопровождаемъ дождемъ, мы имѣли ходу до 9ти миль въ часъ; таковая скорость ночью въ неизвѣстномъ мѣстѣ слишкомъ велика, а потому я закрѣпилъ остальные рифы у марселей. Въ 11 часовъ вечера прошли мимо небольшаго льдянаго острова, который былъ послѣдній нами встрѣченный, ибо мы послѣ сего уже оныхъ на пути не видали. Въ сіе время находились въ широтѣ 56°, 35', S, долготѣ 40°, 30', 6", W.

2

   Къ 4 часамъ утра, вѣтръ стихъ. Мы подняли брамъ-стеньги и брамъ-реи, отдали у марселей рифы, и поставили всѣ паруса. Вскорѣ послѣ сего нашелъ съ вѣтра густый туманъ, продолжался до 11ти часовъ утра, и кончился дождемъ. Въ полдень мы были въ широтѣ 55°, 00', 12" Южной, долготѣ 44°, 30', 28" Западной.
   Къ вечеру вѣтръ скрѣпчалъ и принудилъ насъ на ночь спустить брамъ-реи и брамъ-стеньги, и остаться подъ одними зарифленными марселями, приведя шлюпы къ вѣтру, чтобъ ненабѣжать на каменья Шагъ-рокъ (shag rock), ежели они существуютъ. Мы встрѣтили птицъ всѣхъ тѣхъ же родовъ, каковыхъ и прежде видѣли, приближаясь къ острову Валлису, именно: албатросовъ бѣлыхъ, съ черными пятнами на спинѣ; албатросовъ бѣлыхъ, у которыхъ верьхи крыльевъ сѣрые, большихъ и среднихъ черныхъ, и голубыхъ малыхъ бурныхъ птицъ и нѣсколько пенгвиновъ. Стада морскихъ свиней безпрерывно предъ носомъ шлюпа проплывали.

3

   Во всю ночь и въ теченіи всего слѣдующаго дня вѣтръ дулъ крѣпкій отъ Запада, при пасмурной и дождливой погодѣ. Съ разсвѣтомъ мы вновь спустились на NO 47°; въ 7 часовъ утра число птицъ, летающихъ около шлюповъ, умножилось, въ продолженіи короткаго времени; мы видѣли двухъ уриловъ и одного малаго нырка. Въ исходѣ 8го часа, съ марселя сказали, что по направленію NWTN видѣнъ бурунъ. Мы въ сіе время шли по 9ти миль въ часъ, при большомъ волненіи. Предѣлы нашего зрѣнія простиралмсь не далѣе 1 1/2 мили, и потому Г. Заводовскій, бывшій тогда на шханцахъ, тотчасъ перемѣнилъ курсъ на OSO, дабы отдалиться отъ каменьевъ и обойти сіе мѣсто, а между тѣмъ мнѣ о семъ далъ знать. Я выбѣжалъ изъ каюты, но Офицеры, посланные на марса-реи, дабы разсмотрѣть, что показалось буруномъ, при бывшей чрезвычайной пасмурности и большомъ волненіи, ничего не могли видѣть. Ежели дѣйствительно бурунъ былъ видѣнъ, какъ увѣряли два матроса, съ форъ-марса рея, и ежели не происходилъ отъ волненія разбиваемаго на китахъ, то каменья сіи должны быть въ широтѣ 53°, 41', Южной, долготѣ 42°, 4', 40" на 1°, 55' восточнѣе каменьевъ Шагъ-рокъ (shag-rock) по картѣ Г. Пурди.
   Къ полудню изъ-за облаковъ выглядывало солнце, мы успѣли опредѣлить въ полдень наше мѣсто; широта онаго оказалась 53°,31' Южная, долгота 41°, 20', 57" Западная. Наблюденіе сіе не самое вѣрное, по причинѣ великаго волненія и пасмурнаго горизонта. Съ полудня мы опять придерживались къ Сѣверу по направленію NNO. Къ 2мъ часамъ вѣтръ сдѣлался тише, но большое волненіе продолжалось и бросало шлюпы съ одного бока на другой, съ чрезвычайнымъ стремленіемъ. Въ продолженіи дня мы видѣли необыкновенное множество летающихъ около шлюповъ и сидящихъ стадами на водѣ албатросовъ бѣлыхъ м дымчатыхъ, также всѣхъ родовъ бурныхъ птицъ, кромѣ полярныхъ, бѣлыхъ снѣжныхъ и большихъ голубыхъ. Ночь была прекраснѣйшая, лунная; такой ночи мы давно уже не имѣли; до полудня слѣдующаго дня шли прямо на Сѣверъ. Со времени отбытія нашего изъ Ріо-Жанейро, т. е. съ 23го Ноября 1819го года, мы подавались болѣе къ Востоку, отъ чего нашъ полдень часто ускорялся, такъ что нынѣ, когда возвратясь къ Западу, опять въ долготу Ріо-Жанейро, мы прошли 360°, кругомъ свѣта, отъ ежедневнаго ускоренія полдня, составилось 24 часа, почему я приказалъ на шлюпѣ Востокъ, считать 3мъ числомъ февраля, два дня съ ряду, и о исполненіи сего на шлюпѣ Мирномъ, сдѣлалъ сигналъ телеграфомъ. Матрозы наши слыхали о таковыхъ перемѣнахъ отъ собратій своихъ, возвратившихся изъ путешествій вокругъ свѣта, но полагали, что изъ далека возвращающіеся путешественники, дабы обращать на себя большее вниманіе, непремѣнно должны разсказывать небывалое, и потому нѣкоторыхъ изъ служителей весьма трудно было увѣрить въ точности новаго нашего счисленія дней.
   Въ полдень мы находились въ широтѣ 51°, 23', S, долготѣ 40°, 53', 10", W. Вѣтръ перемѣнился и задулъ отъ Сѣвера совершенно намъ противный; мы легли къ Западу. Съ 4хъ часовъ по полудни насталъ густый, мокрый туманъ, и продолжался до самой ночи. Пенгвины ныряли около шлюпа.

4

   Съ полуночи вѣтръ отошелъ опять къ Западу и дулъ крѣпкій съ пасмурностію, однакожъ позволилъ намъ идти въ бейдевиндъ на NNO. Въ 4 часа утра до того скрѣпчалъ, что принудилъ насъ, взять у марселей по два рифа. При разсвѣтѣ около шлюповъ ныряли пенгвины двухъ родовъ, простые и скакуны, также летали голубыя бурныя птицы и погодовѣстники во множествѣ, одинъ дымчатый албатросъ, и курица Егмонтской гавани. Въ 8 часовъ утра вѣтръ началъ крѣпчать отъ WSW, и чрезъ часъ превратился въ жестокую бурю. Къ полудню волненіе сдѣлалось чрезвычайно великое, возвышалось горами, которыя съ быстротою стремились на носъ и производили чрезвычайную качку. Мы имѣли ходу отъ 8ми до 10ти миль въ часъ; шли подъ зарифленнымъ гротъ-марселемъ и фокъ-стакселемъ; мимо насъ пронесло нѣсколько морской травы. Во всю ночь, шлюпы бросало съ боку на бокъ, жесточайшимъ образомъ; къ счастію за день прежде исправили помпы, а ежели бы сего сдѣлать не успѣли, положеніе шлюпа Востока было бы весьма сомнительное, потому что вода непрестанно прибывала въ трюмѣ, и въ продолженіи бури безпрерывно оную помпами выкачивали. Къ ночи буря смягчилась, мы убрали гротъ-марсель, чтобы дать возможность шлюпу Мирному насъ догнать.

5--7

   Съ утра день былъ ясный, вѣтръ умѣренный; мимо насъ пронесло нѣсколько кустовъ морской травы и мы видѣли двухъ Егмонтскихъ курицъ. Все мокрое вынесли изъ каютъ, чтобъ просушишь, ибо по слабости шлюпа Востока, никто не имѣлъ такаго покойнаго мѣста, куда бы во время бури вода не входила. Въ полдень были въ широтѣ 40°, 51', 21", Южной, долготѣ 37°, 32', 33", Западной. Дабы нашъ обратный путь принесъ нѣсколько пользы Географіи, я съ полудня взялъ курсъ на ONO, въ намѣреніи пройти близь того мѣста, гдѣ по картѣ Г. Пурди, положенъ островъ Гранде, будто бы обрѣтенный въ 1675мъ году, де ла Рошемъ. Симъ путемъ, при вѣтрѣ отъ SSW, мы шли 6го и 7го; дни были ясные, а ночи освѣщаемы луною. Въ продолженіи сего времени проплыло нѣсколько морской травы; изъ птицъ мы видѣли голубыхъ бурныхъ, разныхъ албатросовъ и Егмонтскихъ курицъ. Въ полдень 7го, находились по наблюденіямъ въ широтѣ 43°, 35', Южной, долготѣ 31°, 15', 51", Западной. Отъ полудни до 6ти часовъ, продолжали курсъ на NO; въ сіе время достигли въ широту 42°, 53', 7", Южную, долготу 30°, 20', Западную, на самое то мѣсто, гдѣ предполагаетъ Г. Пурди островъ Гранде, но мы при довольно ясной погодѣ, осматриваясь съ салинга во всѣ стороны, ничего не примѣтили, хотя по ясности дня могли видѣть островъ на разстояніи 25ти миль, ежели бы находился на семъ пространствѣ, въ которой бы то ни было сторонѣ. И такъ кажется, нѣтъ никакого сомнѣнія, что сей островъ вовсе не существуетъ. Испанецъ Сейфасъ Илавера, (Seifas Ylavera) Издатель путешествія Антонія де ла Роша, говоритъ, что онъ видѣлъ островъ Южной Георгіи, откуда шли они весь день къ NW, а потомъ къ Сѣверу, при штормѣ отъ Юга достигли широты 46°, а отсюда направили путь къ заливу Всѣхъ Святыхъ (Bahia de todos los Santos), и на пути увидѣли въ широтѣ 45°, весьма большій и прекрасный островъ съ хорошею гаванью, на Восточной сторонѣ. Въ сей гавани нашли свѣжую воду, лѣсъ и рыбу, но людей не встрѣчали, хотя пробыли 6 дней, потомъ пошли къ заливу Всѣхъ Святыхъ, а оттуда въ Рошель, куда прибыли 29го Сентября 1675го года. Капитанъ Бурней полагаетъ, что де ла Рошъ видѣлъ выдавшійся мысъ на берегу Патагоніи между заливами Св. Георгія и Камарона; сей мысъ, кажется съ моря островомъ, и Сейфасъ Улавера, описывая Патагонію, говоритъ: въ широтѣ 45°, находится много хорошихъ гаваней и въ сей же широтѣ мысъ Св. Елены (de Santa Elena), о которомъ упоминаютъ разные писатели, будто бы оный имѣетъ видъ острова, на картахъ Г. Пудри, нынѣ издаваемыхъ, сей мысъ называютъ мысомъ Двухъ заливовъ, (Cap: two Bays), а по картѣ Г. Аросмита, мысомъ Залива (Cap: bahias).
   И такъ не встрѣчая ни какихъ признаковъ берега, кромѣ морской травы, которая и въ отдаленности отъ береговъ плавать можетъ, мы привели къ вѣтру на Сѣверъ, дабы идти въ Ріо-Жанейро, между путями Бувета и Лаперуза, чтобы обозрѣть сіе пространство. Въ продолженіи дня видѣли 3хъ Егмонтскихъ курицъ, двухъ погодовѣстниковъ, нѣсколько албатросовъ обыкновенныхъ и одного дымчатаго.

8

   Изъ взятыхъ нами въ Новой Шетландіи 3хъ молодыхъ пенгвиновъ, при всемъ стараніи сохранить ихъ живыми, одинъ умеръ, и другіе два весьма похудѣли. Видно хлѣбный и мясный кормъ для сихъ птицъ не годится.
   Сего дня въ первый разъ въ продолженіи 3 1/2 мѣсяцовъ, мы отворили всѣ люки, чтобы въ палубы впускать наружный воздухъ, сняли зимнюю переборку около параднаго люка. Вѣтръ дулъ перемѣнный, а къ ночи перешелъ къ OSO, засвѣжелъ, сдѣлалось мрачно съ дождемъ. Мы старались идти къ Сѣверу.

11

   Изъ птицъ, купленныхъ Г. г. Офицерами въ Портъ-Жаксонѣ, много издохло на пути къ Югу, вѣроятно отъ жестокости климата. Сего дня всѣхъ птицъ въ первый разъ вынесли на воздухъ, и онѣ радуясь хорошей погодѣ, составляли разноголосный хоръ. Изъ морскихъ птицъ мы сего дня видѣли только двухъ албатросовъ.
   Въ полдень находились въ широтѣ 38°, 6', 20", Южной, долготѣ 33°, 15', 49", Западной.

12

   Отъ полуночи до 8ми часовъ утра, шелъ такой сильный дождь, что успѣли набрать воды около ста ведръ, и сверьхъ того дождевою водою вымыли всѣ служительскія койки.

13

   Въ полдень были въ широтѣ 36°, 59', 40", Южной, долготѣ 34°, 16', 43", Западной, которая опредѣлена по разстояніямъ луны отъ солнца въ полдень.
   Мною по 25ти разстояніямъ 34°, 19', 43", W.
   Г. Заводовскимъ, также по 25ти разст. 34, 6, 6, --
   Г. Парядинымъ, также по 25ти разст. 34, 20, 23, --

14, 15, 16

   13го, 14го и 15го при Юго-Западныхъ тихихъ вѣтрахъ мы шли къ Сѣверу; 16го вѣтръ нѣсколько времени дулъ изъ NW четверти, и принудилъ насъ идти въ бейдевиндъ къ NO. Въ полдень находились въ широтѣ 33°, 45', 5", Южной, долготѣ 34°, 30', 58", Западной, теплота въ тѣни была 21, 2, градуса.

17

   Къ слѣдующему утру вѣтръ засвѣжелъ отъ NWTW, мы спустили брамъ-реи; при густой пасмурности накрапывалъ дождь. Вскорѣ послѣ полудня, вѣтръ отходилъ къ W, и SW, Дулъ сильно порывами и мы придерживались къ NNW.

18, 19

   18го и 19го шли прямо къ Ріо-Жанейро, при свѣжемъ вѣтрѣ отъ SSW; въ полдень 19го, были въ широтѣ 28°, 57', 22", Южной, долготѣ 35°, 26', 30", Западной.
   Взятый нами въ Новой Шетландіи котикъ, примѣтно худѣлъ ежедневно и сего дня умеръ. Сколько ни старались кормить его, но онъ ни до чего не касался во всѣ 23 дня бытія его на шлюпѣ. Съ полудня зыбь отъ Юга увеличивалась, шлюпы качало съ боку на бокъ.

20

   Вѣтръ дулъ свѣжій изъ SO четверти, небо было покрыто облаками, день дождливый, на Сѣверѣ блистала молнія; я продолжалъ идти тѣмъ же курсомъ подъ малыми парусами, дабы шлюпъ Мирный могъ держаться за Востокомъ.
   Въ полдень по счисленію находились въ широтѣ 27°, 22', Южной, долготѣ 58°, 00', 15", Западной.
   Съ полудня погода была довольно ясная, я придержался ближе къ Западу и мы шли на WNW до 8ми часовъ вечера. На брамъ-салингахъ поставлены были людей, чтобы осматривать вокругъ горизонта, не увидятъ ли камня, назначеннаго на картахъ, будто усмотрѣннаго въ 1692 году; прошедъ немалое разстояніе близь самаго этого мѣста, мы не замѣтили и признака существованія камня. Видѣли въ продолженіи сихъ послѣднихъ дней птицъ, которыя имѣли верхнія перья темныя, носъ бѣлый; величиною были съ ворону. Судя по полету, должны принадлежать къ бурнымъ птицамъ.

21--22

   Съ осьми часовъ вечера, мы опять перемѣнили курсъ, и пошли на NWTN прямо къ мысу Фріо. 21го въ 5 часовъ по полудни, дувшій свѣжій вѣтръ изъ SO четверти стихъ. Слѣдующаго утра, мы на уду поймали акуллу, и вмѣстѣ съ оною вытащили небольшую прилипалу. Не въ дальнемъ разстояніи увидѣли на поверхности моря играющую небольшую рыбу, чего въ отдаленности отъ береговъ видѣть не случалось.
   Въ 4 часа по полудни, маловѣтріе продолжавшееся со всѣхъ сторонъ, прекратилось, и задулъ вѣтръ отъ NO. Тогда мы опять легли на NWTN къ мысу Фріо. Предъ вечеромъ, видѣли нѣсколько летающихъ баклановъ и множество летучихъ рыбъ.

23

   Во всю ночь, по всему горизонту сверкали зарницы. Мы старались сколько возможно выигрывать ходомъ нашимъ, при перемѣнномъ полувѣтріи.
   Одинъ изъ какаду взлѣзъ по веревкамъ на верьхъ, и когда его оттуда хотѣли снять, онъ полетѣлъ, упалъ въ воду, прямо передъ шлюпомъ; къ счастію ходъ былъ тихъ, и когда шлюпъ проходилъ мимо какаду, матросы изъ борта подставили шестъ, за который онъ въ испугѣ схватился такъ крѣпко, что не только его свободно приподняли изъ воды, но и послѣ онъ не скоро сошелъ съ шеста. Немногія изъ птицъ, взятыхъ въ Новой Голландіи, при подобныхъ случаяхъ были такъ счастливо спасены.

24

   Съ утра, къ SO было видно трехъ-мачтовое судно. Морскія свиньи пробѣгали стадами предъ носомъ шлюпа, но сколько мы ни старались убить хотя одну, предпріятія наши были неудачны.
   Въ полдень находились въ широтѣ 23°, 47'' 22", Южной, долготѣ 41°, 46', 26", Западной. Въ три часа по полудни показался съ салинга берегъ мыса Фріо на NWTN
   Во всѣ сіи дни мы замѣчали на поверхности воды, подобіе желтоватой насыпи, что вѣроятно происходило отъ продолжающихся безвѣтрій.

26--27

   Въ 5 часа по полудни задулъ вѣтръ отъ О, мы шли къ берегу. 26го числа съ разсвѣтомъ открылся намъ весь Ріо-Жанейрскій берегъ; внизу онаго неслись облака, верхи горъ были совершенно чисты отъ оныхъ. По горѣ, называемой Сахарною головою, мы скоро отличили входъ въ Ріо Жанейро, но маловѣтріе и потомъ противный вѣтръ не допустили насъ, прежде слѣдующаго дня приближиться къ заливу. Лоцманъ встрѣтилъ шлюпы для провода въ бухту. Мы его приняли, но по причинѣ тихаго вѣтра, не прежде темноты, т. е. въ 8 часовъ вечера, положили якорь, еще не достигнувъ того мѣста, гдѣ прежде стояли на, якорѣ. Съ крѣпости Сантакруцъ и съ Контръ. Адмиральскаго корабля, пріѣзжали чиновники и дѣлали тѣже вопросы, какъ въ прошедшее наше прибытіе, т. е. откуда, долго ли были въ морѣ и тому подобные.
   Сего вечера пріѣхалъ нашъ Вице-Консулъ Г. Кильхенъ; ему поручено доставишь къ завтрѣшнему дню для всѣхъ служителей на шлюпахъ, свѣжей говядины и зелени разныхъ родовъ. Онъ насъ извѣстилъ, что во время нашего отсутствія, Португалія приняла Испанскую конституцію до прибытія Короля въ Лиссабонъ, и что пріуготовляютъ Англійскую эскадру для перевезенія Двора въ Португалію.

28

   По разсвѣтѣ, глазамъ нашимъ представилось пріятнѣйшее зрѣлище при подошвѣ высокихъ горъ, обростилъ лѣсами, мы увидѣли городъ С. Себастіанъ, предъ онымъ на рейдѣ брантвахтенный корабль Іоаннъ VI и два фрегата, одинъ португальскій, построенный въ С. Салвадорѣ, другой называемьій Конгресъ, принадлежалъ соединеннымъ Американскимъ Штатамъ, два Англійскихъ военныхъ брига и до 300 купеческихъ судовъ разныхъ націй.
   Въ 8 часовъ утра, по поднятіи флага на шлюпѣ Востокѣ, салютовали Королевскому флагу на крѣпости С. Христіана, потомъ Контръ-Адмиральскому. Съ крѣпости и съ корабля Іоанна VI отвѣтствовано выстрѣлъ за выстрѣлъ. До обѣда я ѣздилъ съ рапортомъ къ Министру нашему, Генералъ-Маіору Барону де Теилъ-Фонъ Сераскеркину. Онъ приказалъ Вице-Консулу Кильхену, у вольныхъ купцовъ пріискать, для подкрѣпленія шлюпа Востока, кницы, о которыхъ я его просилъ. По полудни, когда обыкновенный морскій вѣтръ установился, мы снялись съ якоря, перешли ближе къ городу, на прежнѣе якорное мѣсто и стали фертоингъ; отвязали всѣ паруса, и убрали въ парусныя каюты.

Марта 1

   Съ сего дня принялись пріуготовлять шлюпы, къ плаванію въ Россію. Я поѣхалъ съ Г. г. Завадовскимъ и Лазаревымъ, посмотрѣть Американской фрегатъ Конгресъ. Онъ снаружи весьма чистъ. Входя внизъ, мы увидѣли покойника въ гробу. Лейтенантъ, насъ провожавшій, сказалъ, что они на пути изъ Кантона до Ріо-Жанейро, въ 90 дней, выбросили за бортъ 70 человѣкъ, и что въ висящихъ въ палубѣ 80ти койкахъ, лежатъ больные, которые еще не выздоровѣли. Заслышавъ о такой повальной болѣзни, по пріѣздѣ на шлюпъ Востокъ, я запретилъ имѣть сообщеніе съ служащими на фрегатѣ Конгресѣ.

2

   При разсвѣтѣ, увидѣли на рейдѣ небольшій Голландскій фрегатъ, который салютовалъ крѣпости и флагманскому кораблю. Я отправилъ Лейтенанта Торсона, поздравить Капитана съ прибытіемъ, и предложить ему мои пособія, въ случаѣ какой либо нужды, ибо мы имѣли всего въ изобиліи, и уже возвращались въ отечество. Г. Торсонъ донесъ мнѣ, что сей фрегатъ Короля Нидерландскаго, Адлеръ, отправленъ изъ Голландіи въ Батавію, и на пути зашелъ въ Ріо-Жанейро, чтобъ освѣжить служителей. Командиръ Капитанъ Лейтенантъ Даль, на предложеніе Г. Торсона объявилъ, что y него поврежденіе въ бегенъ-реѣ; фрегатъ Адлеръ съ шлюпомъ Востокомъ одного размѣра, а потому я тотчасъ, безъ всякой передѣлки, велѣлъ отбуксировать къ нему надъ бегенъ-рей. Хотя въ Ріо-Жанейро для реевъ можно имѣть деревья, но они всѣ слишкомъ тяжелы, и отъ того не такъ удобны для употребленія на реи, какъ Европейскія сосновыя деревья.

4

   За нѣсколько дней предъ нашимъ прибытіемъ, Король объявилъ, что отправится въ Лиссабонъ. Онъ ѣздилъ сего дня на своей вызолоченной баржѣ, осматривать корабль Іоаннъ VI, на которомъ намѣренъ отправиться. Многія духовныя особы были также въ числѣ назначенныхъ къ сопутствію его. Когда Король проѣзжалъ мимо нашихъ шлюповъ, люди стояли по реямъ, кричали ура, и съ шлюповъ произведена пальба изъ всѣхъ орудій. Въ сіе время на Королевской баржѣ перестали гресть, и чиновникъ, державшій подлѣ Его Величества штандартъ, говорилъ краткую рѣчь въ честь Государя Императора нашего. По окончаніи рѣчи, всѣ гребцы на баржѣ встали и прокричали троекратно ура! Послѣ обѣда Королева проѣхала мимо нашихъ шлюповъ, и Ея Величеству отданы тѣ же почести, какъ Королю.

5

   Мѣсто для нашей обсерваторіи отведено на Крысьемъ же островѣ, гдѣ поставили палатки, въ коихъ Г. Симановъ расположился съ инструментами. Сей островъ служилъ намъ и для сгрузки разныхъ тягостей; туда же отправили кузницу и купоровъ, для исправленія бочекъ.

9

   До полудня пріѣзжалъ къ намъ Посланникъ Баронъ Тейль. Онъ нашелъ, всѣхъ служителей здоровыми и въ лучшей исправности. Со времени прибытія въ Ріо-Жанейро, шлюпы Востокъ и Мирный, посѣщаемы были ежедневно разными особами. Почти всѣ Посланники Иностранныхъ Дворовъ, и любители рѣдкостей къ намъ пріѣзжали.

16

   Для облегченія носовой части шлюповъ, вся вода изъ трюма вылита, всѣ тяжести изъ сего отдѣленія перенесены въ кормовую часть, запасный рангоутъ весь спущенъ на воду, и послѣ сего шлюпъ Востокъ кренговали на обѣ стороны. Тогда ободрали мѣдь въ носовой части, и проконопатили слабые пазы, особенно шпунтовой пазъ; по выканапаченіи, опять обшили сіи мѣста мѣдью, также и тѣ, которыя ободраны льдомъ; другія части, до коихъ невозможно было добраться, потому что слишкомъ глубоко въ водѣ, я рѣшился оставить, полагая плаваніе до Россіи не столько долговременнымъ, чтобы въ продолженіи онаго морскіе черви успѣли проточить сіи мѣста.
   По неимѣнію въ Ріо-Жанейро вольной корабельной верфи, мы не могли отыскать продавцевъ кницъ, для подкрѣпленія шлюпа Востока, и потому я просилъ нашего Посланника, чтобъ онъ доставилъ намъ возможность получить, въ здѣшнемъ Адмиралтействѣ дубовыхъ кницъ за деньги. Въ слѣдствіе сего, пріѣзжалъ къ намъ Капитанъ порта съ корабельнымъ мастеромъ; послѣдній совѣтовалъ перемѣнить всѣ гнилыя и изломанныя кницы, и сверхъ того противъ каждой мачты придѣлать стандерсы. Но какъ работа сія могла быть слишкомъ продолжительна, то я просилъ только доставишь мнѣ дерево, въ намѣреніи придѣлать стандерсы и кницы своими мастеровыми, ибо могъ набрать изъ нихъ 9 человѣкъ, умѣющихъ хорошо владѣть топоромъ. Послѣ разныхъ затрудненій, мы наконецъ 21го Марта получили изъ Адмиралтейства 28 кницъ, и тотчасъ приступили къ придѣлкѣ оныхъ по мѣстамъ. Работу сію совершенно окончили не прежде 2го Апрѣля. Половину кницъ употребили подъ бимсы, другую придѣлали стандерсами, а наши гнилыя кницы оставлены на своихъ мѣстахъ; я боялся ихъ тронуть, дабы чрезъ то не открыть безконечной работы.

20

   Мы ѣздили смотрѣть Королевскій загородный дворецъ. Внутренность сего небольшаго дома украшена, посредственнаго искуства, живописными картинами и естампами, безъ вкуса расположенными; между послѣдними мы видѣли изображеніе побѣды нашего флота при Чесьмѣ, подъ начальствомъ Графа Орлова Чесменскаго, и небольшій гравированный портретъ Императора Александра Павловича. Отъ дворца проѣхавъ еще нѣсколько водою, мы вышли на берегъ. Г. Кильхенъ былъ нашимъ проводникомъ; узкою дорогою проходили сахарныя и кофейныя плантаціи, обширные огороды съ какарузою; большая часть земли еще необработана, что служитъ доказательствомъ или малаго населенія или лѣности народа. Прошедъ около полутора часа, мы приближились къ мѣстечку, называемому Маріенъ-Гу. Г. Баллисъ, Англичанинъ, поселившійся въ Ріо-Жанейро, которому принадлежитъ сей загородный домъ, принялъ насъ весьма благопріязненно. Мѣстоположеніе особенно красивое, окружено высокими горами, обросшими лѣсомъ; по долинамъ видно множество загородныхъ домиковъ съ садами, куда для прогулки обыкновенно пріѣзжаютъ городскіе жители. Солнечный зной утомилъ насъ на пути, и мы весьма были довольны, когда Г. Валлисъ предложилъ намъ отдохнуть на открытомъ воздухѣ, въ тѣни, на скамейкахъ, нарочно для сего сдѣланныхъ. Предъ нами были аллеи цвѣтущихъ акацій; нѣжныя колибри порхали въ ихъ цвѣтахъ и высасывали сокъ. Мы обѣдали въ саду, въ тѣни апельсинныхъ деревьевъ, а недалеко отъ насъ находились кофейныя, на которыхъ въ одно время можно видѣть, переходъ зерна отъ цвѣта до самой зрѣлости. Въ разныхъ мѣстахъ, сложенный въ большихъ кучахъ снятый съ дерева зрѣлый кофе сушили на солнце. Къ вечеру, по благодаря хозяина за его гостепріимство, мы возвратились тою же дорогою; на половинѣ пути до катера отдыхали въ тѣни фруктоваго, крупнаго вѣтвистаго дерева, португальцами называемаго Монгиферо.

26--28

   26го прибыли съ моря: Французскій 74 пушечный корабль Колосъ, подъ флагомъ Контръ-Адмирала Жюліена, и фрегатъ Галатея. Слѣдующаго утра я поѣхалъ съ Г. Лазаревымъ къ Контръ-Адмиралу; онъ находился нѣсколько времени y Западныхъ береговъ Америки и нынѣ, обошедъ около мыса Горна, остановился въ Ріо-Жанейро освѣжиться. На завтрѣ 28го, около полудня, Контръ-Адмиралъ Жюліенъ пріѣхалъ на шлюпъ Востокъ и долго занимался разсматриваніемъ рѣдкостей, тѣмъ болѣе, что онъ совершалъ путешествіе кругомъ свѣта подъ начальствомъ Контръ-Адмирала Дантръ Касто.

Апрѣля 9

   Къ вечеру я отправился на берегъ съ Г.г. Лазаревымъ и Завадовскимъ, чтобъ видѣть народное собраніе, въ коемъ намѣревались выбрать Депутатовъ, для принесенія просьбы Королю, чтобы далъ Бразиліи конституцію Испанскую, которая бы могла существовать въ полной силѣ, до утвержденія Королемъ въ Лиссабонѣ, настоящей португальской конституціи; они также имѣли намѣреніе избрать нѣкоторыхъ Министровъ. Всѣ домы, находящіеся по Биржевой улицѣ, были украшены шелковыми разныхъ цвѣтовъ тканями, вывешенными изъ оконъ; народъ по улицѣ толпился взадъ и впередъ. Вошедъ въ Биржевую залу, мы увидѣли великое множество разнаго состоянія людей и безъ оружія. Посреди залы стоялъ столъ, вокругъ котораго сдѣланы были скамейки въ нѣсколько ярусовъ, въ видѣ амфитеатра; всѣ избиратели, на коихъ возложена была обязанность предлагать дѣла къ сведенію, сидѣли за столомъ, какъ кому досталось мѣста; изъ прочихъ членовъ иные сидѣли, другіе стояли на скамейкахъ, нѣкоторые ходили взадъ и впередъ, словомъ, въ семъ огромномъ залѣ царствовалъ совершенный безпорядокъ, ибо только лишь члены что либо предлагали, вмѣстѣ съ окончаніемъ словъ ихъ, подымался съ разныхъ сторонъ крикъ, заключающій въ себѣ противорѣчащія мнѣнія, и хотя избиратели со всею силою напряженія голоса убѣждали безразсудныхъ крикуновъ, не производишь шуму, а прежде выслушать и потомъ предлагать свои мнѣнія. но сіи увѣщанія оставались совершенно тщетны. Одинъ португалецъ, бывшій далеко назади, вѣроятно, по причинѣ слабаго голоса, немогши перекричать другихъ, взлѣзъ на скамейку, стоящую подлѣ стѣны, вынулъ изъ кармана уголь и на писалъ свое мнѣніе на стѣнѣ крупными буквами: "ежели мы мы изберемъ Графа Досъ Аркоса Министромъ, Бразилія будетъ счастлива." -- Большая половина затопала ногами, а прочіе забывъ благопристойность, начали кричать бранныя слова. Писавшій, поспѣшно спустился съ скамейки и скрылся между народомъ. Наконецъ, послѣ многихъ тщетныхъ споровъ и непристойныхъ криковъ, избрали пять Депутатовъ изъ разныхъ состояній, изъ военныхъ, купцовъ и изъ ремесленниковъ. Избранные, отправились въ 8 часовъ вечера пѣшкомъ, изъ собранія во Дворецъ къ Королю. Въ залѣ загрѣмѣла музыка, а на дворѣ пущенныя во множествѣ ракеты возвѣстили, что Депутаты пошли; многіе за ними слѣдовали, а прочіе остались еще шумѣть въ залѣ. Мы также пошли дабы увидѣть, что изъ сего будетъ; въ улицахъ, на пути ихъ, изъ всѣхъ домовъ махали бѣлыми платками, и кричали: виватъ! виватъ! Во Дворцѣ встрѣтилъ ихъ какой-то Генералъ, ибо Король былъ въ своемъ загородномъ замкѣ С. Христофоръ, въ 6ти или 7ми миляхъ отъ города, гдѣ обыкновенно живетъ лѣтомъ. Депутаты того же вечера отправились въ двухъ коляскахъ къ Королю, а мы возвратились на свои шлюпы, не заходя въ ихъ шумное собраніе.
   По случаю праздника свѣтлаго Воскресенія, въ часъ по полуночи началось у насъ на шлюпѣ Востокѣ Богослуженіе, которое кончилось въ 6 часовъ утра. Какъ чиновники, такъ и служители шлюпа Мирнаго, были на Востокѣ, гдѣ всѣ вмѣстѣ разговѣлись и угощены обѣдомъ: Офицеры угощали Офицеровъ, а матрозы, матрозовъ шлюпа Мирнаго.
   По утру, отъ нѣкоторыхъ намъ знакомыхъ Португальцевъ, бывшихъ до двухъ часовъ въ шумномъ народномъ собраніи, мы узнали, что Король принялъ Депутатовъ милостиво и утвердилъ своимъ подписаніемъ требованіе ихъ, о введеніи Испанской конституціи въ Бразилію, до полученія настоящей Лиссабонской, утвержденной самимъ Королемъ. А какъ разстояніе загороднаго дома С. Христофора отъ города не близко, Депутаты не скоро возвратились, то въ собраніи пронесся слухъ, будто ихъ арестовали. Всѣ ожидавшіе требовали чтобы явились Генералъ-Полиціймейстеръ и Генералъ-Губернаторъ, которые вскорѣ пришли и увѣрили сію необузданную толпу, что Депутаты въ совершенной безопасности, и никто, даже изъ гражданъ, не былъ взятъ подъ стражу. Одинъ молодой человѣкъ, именемъ Дапра, болѣе всѣхъ кричавшій, и можно сказать, излишнею дерзостію управлявшій всѣмъ собраніемъ, требовалъ отчета отъ Губернатора, для чего по близости сего мѣста ходятъ патрули, и грозилъ наказаніемъ, ежели сіе послѣдуетъ впередъ. Потомъ, онъ съ другими сообщниками предложилъ послать къ Коменданту крѣпости С. Круцъ повелѣніе, подъ смертною казнію, не пропускать изъ бухты Ріо-Жанейро никакого судна, дабы не увезли денегъ, нагруженныхъ Королемъ на эскадрѣ, будто бы до 20ти милліоновъ крузадовъ. Выбрали шесть человѣкъ изъ членовъ собранія, для объявленія о семъ Коменданту Крѣпости, а съ оными, вмѣсто гребцовъ, добровольно послѣдовали еще 7 человѣкъ, въ числѣ коихъ былъ и Дапра. Они отправились на одномъ изъ дворцовыхъ гребныхъ судовъ, которыя стояли недалеко отъ мѣста собранія. Послѣ сего назначили трехъ членовъ для поднесенія Королю изъявленія чувствованій благодарности, и вмѣстѣ съ тѣмъ предложенія объ утвержденіи избранныхъ въ то время, трехъ главныхъ правителей: по политической, военной и гражданской части. Но когда собраніе въ ослѣпленномъ забвеніи своихъ обязанностей, пользуясь вынужденною уступчивостію Короля, стремилось отнять y него всю власть и подчинить его своимъ опредѣленіямъ, и уже послало Депутатовъ о истребованіи y Короля согласія на допущеніе къ должностямъ избранныхъ правителей, въ сіе самое время Наслѣдный Принцъ Донъ Педро, видя, что и его власть, по отбытіи Короля, будетъ ограничена, принялъ строгія мѣры. Пріѣхалъ ночью въ казармы и отправилъ къ народному собранію солдатъ, подъ предводительствомъ Офицеровъ; они окружили новую биржевую залу, y которой двери и окна были отворены; Офицеры ни мало не медля приказали стрѣлять въ волнующуюся толпу, пули летѣли въ окна, и нѣсколько человѣкъ убито на мѣстѣ. Мгновенно всѣ въ великомъ смятеніи разбѣжались, нѣкоторые въ испугѣ бросились въ море, чтобы переплыть на купеческія суда близь берега стоящія, и многіе утонули. Солдаты, вошедъ въ залу, разорвали всѣ бумаги сочиненныя собраніемъ, и вмѣстѣ съ сими бумагами и постановленіе, подписанное Королемъ, объ утвержденіи Испанской Конституціи, изломали всѣ серебренные подсвѣчники и раздѣлили между собою, также сукно и другія ткани, коими были покрыты скамейки. За поѣхавшими въ крѣпость С. Круцъ, послалъ Принцъ вооруженныя гребныя суда; ихъ встрѣтили на возвратномъ уже пути, всѣхъ отвѣли въ крѣпость, и посадили подъ стражу, а повелѣніе о невыпускѣ изъ порта отправляющихся судовъ отмѣнили. Слѣдующаго дня Король вмѣстѣ съ Принцемъ явились предъ войскомъ и народомъ, Королева и Принцессы показались съ балкона; при ихъ появленіи войско и народъ съ радостнымъ восторгомъ и восклицаніями, махали плашками и бросали въ верьхъ шляпы.
   Въ бывшемъ собраніи разнеся слухъ, будто Контръ-Адмиралъ Девена, пріѣзжалъ днемъ на Россійскіе шлюпы просить насъ, чтобъ мы были во всей готовности для общаго споспѣшествованія приверженцамъ Короля, въ случаѣ надобности. Къ большему распространенію сей молвы, послужило еще необыкновенное освѣщеніе, бывшее на шлюпахъ въ продолженіи всей ночи по случаю службы на день свѣтлаго Воскресенія. О сихъ церковныхъ обрядахъ, вѣроятно собраніе не знало, а какъ освѣщеніе было хорошо видно изъ биржевой залы, построенной на самой набережной, то всѣ присутствующіе заключили, что мы пріуготовляемся къ какимъ либо дѣйствіямъ.
   Король неохотно оставлялъ Бразилію, и потому настоящее время его отъѣзда было неизвѣстно.
   Онъ перемѣнялъ назначеніе времени отбытія, но теперь описанное возмущеніе, побудило его рѣшиться. День отъѣзда былъ назначенъ 14/26 Апрѣля, укладываніе въ ящики потребныхъ вещей, и погрузка на суда начались немедленно.

11

   11го числа я съ Г. г ми Офицерами и служители шлюпа Востока обѣдали на шлюпѣ Мирномъ; первыхъ угощали Офицеры, а послѣднихъ угощали служители; мы проводили время весьма весело, и никто изъ служителей обоихъ шлюповъ не помышлялъ проситься на берегъ для прогулки. Я желалъ, чтобы они не ходили въ городъ, ибо легко могли заразиться болѣзнями; матрозы столь долгое время бывъ на шлюпахъ въ надлежащей трезвости, вырвавшись на свободу, бросятся на то, что имъ болѣе всего запрещалось, именно: на крѣпкіе напитки, а потомъ познакомятся съ женщинами. Отъ сего послѣдуютъ болѣзни: свѣжій ромъ производитъ кровавый поносъ, а связь съ женскимъ поломъ въ приморскихъ торговыхъ мѣстахъ, нерѣдко оставляетъ по себѣ слѣдствія, неудобоизцѣлимыя на морѣ.

13

   Перевозка Королевскихъ и прочихъ вещей, приведена къ окончанію 13, и того же вечера Король прибылъ со всѣмъ семействомъ на 74 пушечныйкорабль, называемый его именемъ. На фрегатѣ Каролинѣ помѣщена вдовствующая Принцесса, жена старшаго брата Короля. На шлюпъ перевезли тѣло покойной Королевы, матери Іоанна VI. Сверьхъ сихъ судовъ отправлялись еще одинъ корветъ, одинъ бригъ, одна Koролевская яхта и 5 транспортовъ. На всѣхъ 11ти судахъ, сопутствующихь Королю въ Лиссабонъ, было мущинъ и женщинъ до 800; транспорты такъ загружены, что дрова клали на русленяхъ; однѣхъ курицъ на проѣздъ куплено 30,000.

14

   14го вся эскадра снялась съ якоря. Королевскому штандарту салютовали всѣ крѣпости, военныя суда, стоявшія на рейдѣ, наши шлюпы, Французскій корабль и фрегаты, и Англійскіе бриги. Наслѣдный Принцъ Донъ Педро и Принцесса провожали Короля за выходъ изъ залива, и возвращались на пароходѣ подъ штандартомъ. При выходѣ на берегъ, Принцъ казался весьма печаленъ.
   Не излишнимъ почитаю сообщишь о настоящей причинѣ отъѣзда Двора въ Лиссабонъ, съ оставленіемъ Принцу Донъ Педро неограниченнаго полномочія въ Бразиліи.
   Извѣстныя политическія обстоятельства Европы, въ 1807мъ году, принудили португальскій Дворъ удалиться въ Бразилію. По возстановленіи всеобщаго спокойствія, миромъ въ 1815мъ году, португальцы неотступно убѣждали Короля возвратиться. Просьбы сіи оставлены безъ вниманія. Король никакъ не могъ рѣшишься выѣхать изъ Бразиліи, не хотѣлъ слышать объ отъѣздѣ въ Европу сына его Донъ Педро, и страшась морскаго переѣзда и привыкши къ Американскому климату, который былъ для него весьма здоровъ, остался бы на всю жизнь въ Бразиліи, ежели бъ только могъ располагать собою. Онъ не соглашался отпустить сына въ Лиссабонъ, потому что не имѣлъ къ нему довѣренности. Въ Бразиліи старался удалять его отъ всѣхъ дѣлъ, и не входишь съ нимъ ни въ какія совѣщанія, относительно правленія.
   Многіе иностранные Министры уговаривали Короля возвратиться въ Португалію, или отправить туда Наслѣднаго Принца. Англійскій Посланникъ всегда сіе совѣтовалъ, даже писалъ къ своему Двору, что Король согласенъ возвратиться въ Лиссабонъ, но когда изъ Англіи отправили за нимъ эскадру подъ начальствомъ брата Лорда Бересфорда, Король утверждалъ, что Министръ Великобританскій не понялъ его отвѣта. И такъ эскадра, вооруженіе которой стоило 30 тысячъ фунтовъ стерлинговъ, возвратилась въ Европу безъ Короля. Министры Англійскій и Австрійскій единодушно убѣждали его ѣхать въ Португалію или отправить туда Наслѣднаго Принца. Маршалъ Бересфордъ, прибывъ изъ Европы, также его уговаривалъ рѣшиться на то или другое, представлялъ ему гибельное положеніе Португаліи, и предсказывалъ, что скоро можетъ послѣдовать возмущеніе. Король благодарилъ Маіэпіалй за его приверженность, и принялъ нѣкоторыя мѣры для успокоенія своихъ Европейскихъ подданныхъ, но не хотѣлъ слышать ни о своемъ отъѣздѣ, ни о сыновнемъ. Многіе говорили, что Король равнодушно принимаетъ потерю Португаліи, будучи увѣренъ, что навсегда сохранитъ за собою Бразилію.
   Графъ Камелла, бывшій 4 года Посланникомъ въ Великобританіи, на возвратномъ пути въ Бразилію, заходилъ въ Ли злучались. Такое необыкновенное счастливое событіе я долженъ отнести единственно ревностнѣйшему исполненію обязанностей Гдъ вахтенныхъ Офицеровъ, о которыхъ упоминаю здѣсь съ чувствованіемъ особеннаго удовольствія и признательности. Къ вящшему доказательству сего справедливаго одобренія, должно присовокупить, что преимущественный ходъ шлюпа Востока, принуждалъ насъ нести и днемъ и ночью всѣ возможные паруса, и мы со времени отбытія нашего изъ Россіи, не изломали не только бомъ-брамъ-рея, но ниже лиселя-спирта; все сіе служитъ доказательствомъ искуства и предусмотрительности Гдъ Офицеровъ на шлюпѣ Мирномъ."
   "Ночью находили тучи съ градомъ; взявъ курсъ на ONO подъ малыми парусами, мы ходу имѣли до 6 1/2 узловъ и въ самую полночь прошли очень близко одинъ изъ льдяныхъ острововъ. Тогда по термометру было 3° морозу; холодъ въ морѣ весьма чувствителенъ, но мы уже съ нѣкотораго времени къ оному привыкли и намъ было сносно."

6

   "По утру 6го въ широтѣ 57°, 25', долготѣ 90°, 59', вычисленіями изъ многихъ азимуфовъ, взятыхъ у Нахтгауза, склоненіе магнитной стрѣлки найдено 42°, 50', Западное. Въ сіе время вблизи насъ находилось только два льдяныхъ острова, а съ салинга видно было еще два впереди, и много кусковъ разбитаго льда; я держалъ къ NNO, дабы скорѣе войти въ широту около 55°, и потомъ продолжать плаваніе параллельно линіи курса Капитана Фюрно. По полудни былъ дождь, въ продолженіи почти двухъ мѣсяцевъ мы онаго не видали и почти ежедневно имѣли градъ и снѣгъ. Пеструшки, давнія сопутницы наши, по сію и по ту сторону полярнаго круга, скрылись, а провожали насъ одни дымчатые съ большими бѣлыми бровями албатросы и голубыя бурныя птицы. Сихъ послѣднихъ видѣли мы ежедневно."

7

   "Въ 6 часовъ утра 7го показался одинъ пенгвинъ и мы слышали крикъ еще двухъ; съ 8ми часовъ находясь въ 156 миляхъ отъ пути Капитана Фюрно, я легъ на O при перемѣнившемся вѣтрѣ, который изъ Западнаго сдѣлался Сѣверный. Вмѣстѣ съ сею перемѣною небо начало покрываться облаками, то въ большихъ широтахъ одно съ другимъ неразлучно, и сколько мы могли замѣтить въ продолженіи плаванія нашего въ Южномъ Ледовитомъ Океанѣ, при Сѣверныхъ и Восточныхъ вѣтрахъ, почти всегда бываетъ облачное небо и пасмурная съ снѣгомъ погода; напротивъ того при Южныхъ и Западныхъ вѣтрахъ погода всегда была ясная. Въ полдень мы находились въ широтѣ 55°, 16', долготѣ 94°, 23'; имѣли въ виду только 4 льдяные острова. По полудни проплыло мимо насъ много травы роду Гоесмона. Слѣдующаго дня видѣли ту же траву въ разныхъ мѣстахъ. Вѣтръ Сѣверный, усиливаясь постепенно, продолжался при дождливой и пасмурной погодѣ и развелъ великое волненіе. Къ полудню мы принуждены взять всѣ рифы у марселей, закрѣпить крюсель и спустишь брамъ-стенги; широта мѣста нашего была 55°, 24', долгота 98°, 56'. Послѣ полудня вѣтръ началъ отходить къ O, при густомъ снѣгѣ, дулъ съ тою же силою до самой полуночи, тогда вдругъ стихъ и сдѣлался отъ NW. Тишина сія была кратковременная, въ часъ вѣтръ скреѣпчалъ вдругъ до такой степени, что мы принуждены закрѣпить марсели и нижніе паруса и остаться подъ штормовыми рифленными триселями. Вѣтръ, перемѣнившійся съ такою жестокостію, и вдругъ на 9 румбовъ, произвелъ волненіе неправильное и отъ того чрезвычайно сильную качку. Волны, встрѣчавшіяся близъ шлюпа, разбиваясь одна о другую, вливали на палубу весьма много воды."
   "Около 2хъ часовъ штормъ продолжался съ ужасною свирѣпостію, и новый нашъ фокъ-стаксель изорванъ въ мелкіе куски. Я увѣренъ, что никакой штормовый парусъ, поднимаемый на лѣерѣ, не могъ бы противустоять силѣ сего вѣтра, но гафельные трисели, которые по предложенію моему сдѣланы въ Кронштатѣ, во время сего шторма всѣми рифами зарифленные, стояли совершенно безопасно. Преимущество ихъ противъ обыкновенныхъ штормовыхъ парусовъ, видѣли мы довольно ясно, а потому весьма бы полезно было ввести въ употребленіе въ нашемъ флотѣ, ежели не оба, по крайней мѣрѣ грошъ-трисель, который бы служилъ вмѣсто апселя и могъ бы замѣнить бизанъ-стаксель и крюсъ-стенгъ-стаксель. Барометръ около сего времени опустился до 28 дюймовъ; при чемъ должно замѣтить, что изъ трехъ барометровъ Гна Доллонда, на шлюпѣ моемъ находившихся, два по чрезвычайному колебанію ртути, совсѣмъ были безполезны, а третій также мало приносилъ пользы, потому что никогда не былъ предвозвѣстникомъ наступающей бури или ясной погоды, а обыкновенно понижался или возвышался нѣсколько часовъ послѣ."
   "Пріятно было видѣть, что шлюпъ нашъ въ штормъ, при чрезвычайно сильномъ и неправильномъ волненіи, такъ крѣпокъ, что малая течь, которую обыкновенно мы имѣли, стоя въ тихій вѣтръ на якорѣ, т. е. по 2 дюйма въ сутки, ни сколько не прибавлялась. Симъ обязаны мы дѣятельному присмотру въ Кронштатѣ при килеваніи и скрѣпленіи шлюпа. Какова была у насъ килевая качка, (которая безъ сомнѣнія главнѣйшая причина разслабленія членовъ у судовъ) можно судить по великому множеству морской травы, коею гальюнъ натъ при разсвѣтѣ былъ наполненъ, и вѣроятно, что при всякомъ удареніи носомъ, трава попадала чрезъ поручни, а не съ низу, ибо нижняя часть гальюна такъ хорошо задѣлана рѣшеткою, что не выбило ни одной перекладины. При всемъ томъ качка была плавная и бушпритъ изрѣдка воды касался, тогда какъ мнѣ извѣстно, что многія большія суда теряли бушприты свои отъ волненія, которое, такъ сказать, смывало оные. Сіе доказываетъ нѣкоторымъ образомъ, что шлюпъ Мирный, кромѣ многихъ удобствъ для груза и покойнаго помѣщенія, какъ для Офицеровъ, такъ и для служителей, имѣлъ еще качества добраго морскаго судна. Одинъ недостатокъ и при томъ довольно важный, который чувствовали мы въ продолженіи всего похода, былъ тотъ, что шлюпъ весьма худо слушался руля, а причиною сему излишняя полнота въ кормовой подводной части."
   "Въ 8 часовъ угара, казалось, что штормъ началъ уменьшаться, чрезъ часъ уже вѣтръ довольно примѣтно стихалъ, тогда поставя рифленные марсели и фокъ, по сильному боковому волненію мы спустились на OTN. При всѣхъ стараніяхъ нашихъ въ содержаніи людей какъ можно суше, отъ холодной и мокрой погоды, послѣ шторма, показались у нѣкоторыхъ простудныя лихорадки и ревматизмы. Сіе побудило меня, кромѣ обыкновенной полуденной порціи водки въ полдень, и слабаго пунша съ сахаромъ и лимоннымъ сокомъ, приказать дать имъ еще порцію водки за завтракомъ. Послѣдствія доказали, что прибавленіе сіе много способствовало къ сохраненію здоровья служителей. Въ полдень мы находились въ широтѣ 55°, 35', долготѣ 100°, 58'. Около 6ти часовъ вечера, вѣтръ отошелъ къ NTO и началъ крѣпчать; посему же направленія скоро бѣгущія облака предвозвѣщали приближеніе шторма, котораго, судя по барометру, мы не ожидали, но какъ выше упомянуто, что къ барометру мы не могли имѣть довѣрія, то я приказалъ, закрѣпить форъ-марсель и крюсель, и остался подъ гротъ-марселемъ и рифленными триселями."

10

   "Вѣтръ въ продолженіе ночи дулъ весьма сильный съ жестокими порывами, и къ 6ти часамъ утра слѣдующаго дня, превратился опять въ штормъ и принудилъ насъ закрѣпить гротъ-марсель. Къ полудню началъ стихать, показалось солнце и пасмурность прочистилась; однакожъ волненіе было чрезвычайно великое. Я не помню, чтобы мнѣ случалось когда-либо видѣть такое большое и такой чрезмѣрной высоты волненіе. Казалось, что при погруженіи судна съ волны внизъ, хребты высокихъ горъ окружали насъ со всѣхъ сторонъ, по наблюденію мы находились въ широтѣ 56°, 04", долготѣ 103°, 30'. Вскорѣ послѣ полудня, съ марса увидѣли льдяной островъ къ SO. Я полагалъ не далѣе 6ти миль, но сильное волненіе не позволяло видѣть онаго съ шканецъ. Можно сказать, что великое счастіе сопутствовало намъ въ продолженіи сихъ бурь, ибо мы не встрѣтили ни одной изъ льдяныхъ громадъ, которыя могли быть для насъ бѣдственны, а теперь упомянутый островъ показался уже тогда, когда равнодѣнственныхъ вѣтровъ, дувшихъ съ великою свирѣпостію, сила уменьшилась. Шлюпъ Востокъ по моему мнѣнію былъ въ опаснѣйшемъ положеніи, ибо ежели Капитанъ Беллинсгаузенъ находился 3мя градусами насъ Южнѣе, вѣроятно онъ могъ встрѣтить льды, о коихъ я не одинъ разъ вспоминалъ съ чувствами деликаго безпокойства."

11

   "11го Была сильная зыбь отъ NO, но равный умѣренный вѣтръ и ясная погода, съ которою, можно сказать, и всѣ больные наши выздоровѣли. Въ 7 часовъ утра въ широтѣ 56°, 11', долготѣ 104°, 04'? склоненіе компаса по нѣсколькимъ азимуфамъ найдено 37°, 26', Западное. Вскорѣ вѣтръ началъ отходить къ NW и я приказалъ держать на NOTO, чтобы вознаградить потерянное направленіе отъ прошедшихъ штормовъ, въ продолженіе коихъ невольные курсы, удалили насъ къ Югу почти на градусъ болѣе нежели я желалъ. Сего дня возстановился на шлюпѣ тотъ чистый воздухъ, которымъ мы наслаждались въ продолженіи почти всего плаванія нашего отъ Кронштата. Камельки въ палубахъ были затоплены, и все служительское платье и постели провѣтрены и просушены. Ночью находили частые шквалы, сопровождаемые градомъ, потомъ небо опять прочищалось и было совершенно безоблачно. Южное сіяніе показывалось три раза въ великомъ блескѣ."
   "Со времени разлученія нашего съ шлюпомъ Востокомъ, я старался по возможности подражать благоразумному правилу Капитана Флиндерса, т. е. чтобы никакая встрѣча не уходила изъ виду, онъ поставилъ себѣ правиломъ, пройти въ ночное время не болѣе 40ка миль, дабы вечерніе предѣлы зрѣнія впереди судна, могли видны быть поутру назади, но какъ мнѣ предстояло еще довольно продолжительное плаваніе, то правило сіе иногда нарушалось въ ясныя лунныя ночи, когда горизонтъ въ ночную трубу простирался также не менѣе; 10ти миль. Ежели бы и встрѣтился на пути нашемъ какой либо берегъ, который безъ сомнѣнія въ широтахъ сихъ долженъ быть высокій, мы бы усмотрѣли оный и въ дальнѣйшемъ разстояніи."

12

   "Слѣдующаго дня до полудни, вѣтръ дулъ отъ NW, съ сильными шквалами и весьма крупнымъ градомъ, во время коего любопытно было смотрѣть, какъ голубыя бурныя птицы укрывались отъ онаго между волнъ. Въ полдень вѣтръ сдѣлался тише и небо совершенно прояснилось; по наблюденію мы находились въ широтѣ 55°, 13', Южной долготѣ 108°, 48', Восточной, а по полудни въ широтѣ 55°, 03', долготѣ 109°, 33'; склоненіе магнитной стрѣлки по взятымъ азимуфамъ найдено 31°, 16', Западное."

13

   "13го При равномъ Сѣверномъ вѣтрѣ, я держалъ на ONO подъ всѣми парусами. Въ 7 часовъ утра въ широтѣ 54°, 49', долготѣ 113°,' 07', склоненіе магнитной стрѣлки было 27°, 49', Западное. Около того же времени мы видѣли много носимой по волнамъ травы и двухъ нырковъ, совершенно похожихъ на тѣхъ, какіе показывались въ виду острова Георгія. Хотя таковые признаки и подавали причину думать, что мы находились въ недальнемъ разстояніи отъ берега, но въ которой сторонѣ искать онаго, рѣшить было, весьма трудно, а потому я продолжалъ идти тѣмъ же курсомъ; мы опять видѣли ныряющихъ птицъ и много травы каменнаго перелома. Я не сомнѣвался, что вблизи насъ были какія либо голые острова., ибо ныряющія бурныя птицы, сколько случалось намъ видѣть въ продолженіе плаванія нашего, никогда далеко отъ берега не отлѣтаютъ {Ныряющихъ птицъ видѣли мы по близости острововъ Южной Георгіи, Новой Зеландіи и Маквари. Неподалеку отъ послѣдняго, одну такую птицу застрѣлили и тогда только увѣрились, что то необыкновенные нырки, которые нѣсколько похожи на бурныхъ птицъ.}. Ближайшая извѣстная земля была SW, оконечность Новой Голландіи, почти въ 1200 миляхъ, и при ее берегахъ, ныряющихъ бурныхъ птицъ никто не видалъ. Прежніе примѣры неоспоримо доказываютъ, что сіи птицы предвозвѣщали берегъ; Капитанъ Кукъ, который въ третье путешествіе отыскалъ землю Квергелена. и опредѣлилъ положеніе ея съ величайшею точностію видѣлъ ныряющихъ бурныхъ птицъ за 150 и 350 миль отъ сего берега. Земля Квергелена находилась отъ насъ въ 1600 миляхъ. Капитанъ Кукъ видѣлъ сихъ птицъ также въ 100 миляхъ отъ Огненной земли, въ 150 отъ острова Овладѣнія, одного изъ обрѣтенныхъ Французскимъ Капитаномъ Крозетомъ, въ близости острововъ Южной Георгіи и Новой Зеландіи. По таковымъ примѣрамъ мы должны были заключить, что находимся въ сосѣдствѣ какого нибудь голаго острова, а потому я обратилъ всевозможное вниманіе, чтобы увидѣть берегъ, безпрестанно имѣя человѣка на салингахъ, назначилъ награжденіе тому, кто первый усмотритъ берега; послѣдствія доказали, что обрѣтеніе земли въ сихъ мѣстахъ предоставлено было не намъ, а можетъ быть другимъ мореплавателямъ, болѣе насъ счастливымъ. Такимъ образомъ продолжалъ я курсъ къ ONO и въ полдень по наблюденію мы находились въ широтѣ 54°, 36', долготѣ 140°, 02'. По полудни опять видѣли нырковъ и много травы. Съ 8ми часовъ вечера шли подъ одними марселями, къ полуночи вѣтръ началъ отходить къ Норду при пасмурной погодѣ и дождѣ."

14

   "На другое утро вѣтръ продолжался отъ NNW, при пасмурной погодѣ и дождѣ. Мы, опять видѣли нырковъ и траву. Къ полудню погода не перемѣнилась, но вѣтръ еще 13го усилился и волненіе увеличилось. Таковыя препятствія къ усмотрѣнію берега, коего однакожъ къ Сѣверу отъ себя я не полагалъ, рѣшили меня не упустить по крайней мѣрѣ попутнаго вѣтра, который уже былъ весьма крѣпкій, почему у нижнихъ парусовъ взяты рифы, брамъ-стенги, крюсель закрѣпленъ, реи обезопасены превентер-брасами; мы шли по 8ми узловъ при сильномъ боковомъ волненіи, отъ коего получали частые удары. Я имѣлъ достаточныя причины спѣшить совершеніемъ предстоящаго намъ пути, ибо зналъ, что Капитанъ Беллингсгаузенъ намѣренъ былъ отправиться изъ Портъ-Жаксона въ началѣ Маія мѣсяца, дабы провести, сколь возможно, болѣе времени въ тропикахъ для повѣренія положенія нѣкоторыхъ острововъ. Мнѣ было извѣстно и то, что по преимущественному ходу шлюпа Востока, долженъ онъ многимъ прежде насъ прибыть въ Портъ-Жаксонъ, гдѣ служащіе съ нимъ долѣе могутъ пользоваться свѣжими жизненными потребностями, столь необходимыми для подкрѣпленія здоровья послѣ таковаго продолжительнаго и многотруднаго плаванія; по симъ причинамъ терять время для отысканія какого нибудь голаго островка и потомъ придти поздно въ Портъ-Жаксонъ, было бы безразсудно, тѣмъ болѣе, что мы уже 114 дней находились въ морѣ."
   "По полудни, мимо шлюпа четыре раза проплывала трава каменный переломъ, но нырковъ мы не видали; а сопутствовали намъ черныя и еще новаго рода бурныя птицы, я думаю тѣ самыя, которыхъ Капитанъ Кукъ называетъ большими синими Петрелями. Въ 11 часовъ вѣтръ сдѣлался умѣреннѣе и началъ отходишь къ W, отъ чего и небо прочищалось. Ночь отъ показавшейся луны была довольно свѣтла, а потому я продолжалъ курсъ на ONO, неся большіе поруса."

15

   "Къ 6ти часамъ утра 15 числа, вѣтръ стихъ и небо совершенно прояснилось; но великая зыбь отъ NW, качала шлюпъ весьма сильно. Къ 9ти часамъ подняли брамъ-стеньги и поставили брамсели. Опять появились признаки земли, нырки и много плавающей травы. Неоднократно облака близъ горизонта принимали такой видъ, что многимъ изъ насъ казались берегомъ, но въ скоромъ времени мнимый сей берегъ исчезалъ. По наблюденію въ полдень опредѣлили широту мѣста нашего 55°, 41', долготу 123°, 03', на 3 1/2 градуса къ Югу отъ курса Капитана Фюрно."
   "Ясною погодою, которую доставилъ намъ Западный вѣтръ, наслаждались мы недолго; въ 6 часовъ вечера вѣтръ опять задулъ Сѣверный и пошелъ дождь, а къ 9ти часамъ такъ скрѣпчалъ, что принудилъ насъ убирать паруса многимъ скорѣе, нежели мы ставили оные по угару, когда все предвѣщало продолжительную благопріятную погоду. Къ полуночи находились уже подъ марселями всѣми рифами зарифленными, брамъ-реи и брамъ-стеньги были спущены."

16

   "Къ полдню слѣдующаго дня вѣтръ постепенно усиливался и превратился опять въ штормъ, при пасмурной съ дождемъ погодѣ, и принудилъ насъ вскорѣ закрѣпить всѣ марсели, гротъ и фокъ и остаться подъ одними рифленными триселями. Въ продолженіи 2хъ часовъ, начиная съ 4хъ и до 6ти по полудни, вѣтръ силою своею подобенъ былъ урагану, и хотя погода сдѣлалась ясная и не было дождя, но сила вѣтра срывала верхи съ волнъ и осыпала насъ дождемъ, изъ одной морской воды состоящимъ. Въ сіе время казалось, что на морѣ снѣжная вьюга, какія обыкновенно случаются въ степяхъ, такъ что при совершенно ясной погодѣ не возможно было видѣть далѣе одной мили. Буря сія продолжалась до 3ми часовъ, и тогда для уменьшенія боковой качки, которую производило увеличившееся волненіе, мы поставили гротъ-марсель, а къ 10ти часамъ, такъ какъ вѣтръ отойдя къ NW, постепенно ослабѣвалъ, еще прибавили парусовъ; продолжавшееся волненіе качало шлюпъ весьма сильно."

17

   "Утро 17го хотя не обѣщало ясной погоды, по причинѣ висѣвшихъ надъ горизонтомъ густыхъ облаковъ; но къ величайшему удовольствію нашему, около полудня они совершенно разсѣялись, и день сдѣлался ясный. Таковой погоды, признаюсь, ожидалъ я съ большимъ нетерпѣніемъ для осушенія служительскаго платья, которое все было мокро въ продолженіи уже нѣсколькихъ дней и ничего сухаго у нихъ не осталось. Воздухъ въ палубѣ былъ также очень тяжелъ, по той причинѣ, что какъ сильная качка, такъ и вливавшаяся вода не позволяли ни топить камельковъ, ни открывать люковъ; но предъ полуднемъ, къ удовольствію моему, все приняло хорошій видъ, и больныхъ на шлюпѣ не было. Упомянувъ теперь о больныхъ, не простилъ бы я себѣ, ежели бы не засвидѣтельствовалъ объ усердіи того достойнаго человѣка, которому больные на шлюпѣ, по доказанному его искуству, ввѣрены были, Г. Галкину, нашему Медико-Хирургу; онъ при обширныхъ познаніяхъ отличался неусыпнымъ стараніемъ, неутомимыми трудами и крайнею заботливостію о сохраненіи здоровья всѣхъ служащихъ на шлюпѣ; я приношу ему изъявленіе чувствованія совершенной моей благодарности, которая навсегда сохранится въ сердцѣ моемъ."
   "Въ полдень по наблюденію опредѣлили широту мѣста нашего 52°, 26', 14", долготу 128°, 09', 30", а чрезъ пять часовъ въ широтѣ 52°, 15', долготѣ 129°, 12', склоненіе компаса по нѣсколькимъ азимуфамъ найдено 8°, 43', Западное. Разнаго рода бурныя птицы и дымчатые съ бѣлыми бровями албатросы лѣтали около насъ въ продолженіи всего дня въ великомъ множествѣ. Примѣчанія достойно, что послѣдніе живутъ на весьма большомъ пространствѣ Южнаго Океана, ибо мы ихъ видѣли по обѣимъ сторонамъ полярнаго круга, между параллелями 50° и почти 70° Южной широты. Можно утвердительно сказать, что гсего рода албатросы занимаютъ большее пространство, нежели другія птицы, выключая однѣхъ черныхъ малыхъ бурныхъ птицъ (procellarin pelagica), которыхъ мы видѣли и въ Сѣверномъ полушаріи и на экваторѣ и въ самыхъ большихъ Южныхъ широтахъ. Я слышалъ, что онѣ водятся даже и около Нордъ-Капа; а потому нѣкто изъ Офицеровъ весьма приличное далъ имъ названіе Жидовъ, которые, подобно симъ птицамъ, скитаются по всему земному шару."

18

   "Ночь была довольно ясная и мы ожидали луннаго затмѣнія, котораго началу надлежало послѣдовать около двухъ часовъ, но ожидали напрасно, ибо предъ самымъ тѣмъ временемъ луна закрылась облаками; конецъ затмѣнія былъ видѣнъ довольно ясно въ исходѣ 5го часа. Нѣкоторые изъ наблюдавшихъ затмѣніе на шлюпѣ, слѣдуя способу Капитана Ванкувера, наблюдали секстаномъ въ обратный телескопъ, приводя свѣтило къ горизонту, что на качкѣ конечно удобнѣе, ибо легче удержать оное въ фокусѣ трубы, но ежели колебаніе судна не такъ велико, то хорошая зрительная труба можетъ служить съ лучшимъ успѣхомъ, ибо видно многимъ явственнѣе. Впрочемъ Капитанъ Ванкуверъ говоритъ токмо о солнечныхъ затмѣніяхъ, которыя вѣроятно по его способу, могутъ быть наблюдаемы съ большею вѣрностію, нежели лунныя, и вообще можно сказать, что опредѣленіе долготы по луннымъ затмѣніямъ не имѣетъ желаемой точности, въ особенности на морѣ, гдѣ большаго Ахроматическаго телескопа навести почти невозможно, и даже въ такой телескопъ затмѣвающая тѣнь никогда хорошо не окраевается, а всегда край видѣнъ бываетъ пасмуренъ и окруженъ какъ будто какою то атмосферою; а потому и кажется разнымъ наблюдателямъ въ одно и тоже время не одинаковъ."
   "Наблюденія затмѣнія секстанами разнствовали между собою очень много, и для того мы оставили ихъ безъ вниманія, а изъ наблюденій, помощію телескоповъ, долгота оказалась: по моимъ наблюденіямъ 130°, 10', 45", Мичманомъ Купріянова 130°, 20', 15"; истинная же наша долгота въ сіе время была 129°, 50', 25", Восточная. Въ 7 часовъ вечера мы видѣли пенгвина, подобнаго тѣмъ, какихъ встрѣчали на Южныхъ Сандничевыхъ островахъ, ш. е. имѣющаго красный носъ и желтый хохолъ на головѣ. Появленіе сей птицы послужило намъ также признакомъ берега, ибо сего рода птицы никогда далеко отъ берега не отплываютъ, и проносимая въ разное время трава, еще болѣе меня обнадеживала въ близости берега. Послѣ полудня вѣтръ началъ отходишь къ О и погода становилась пасмурная, а потому я поворотилъ къ N. Вскорѣ пошелъ сильный дождь и продолжался при Сѣверномъ безвѣтріи до 2хъ часовъ слѣдующаго утра, тогда задулъ вѣтръ Южный, который вскорѣ сдѣлался свѣжъ, и я взялъ курсъ на ONO подъ всѣми парусами. Въ сіе же время приказалъ осмотрѣть всѣхъ нижнихъ служителей, дабы удостовѣриться, не имѣетъ ли кто признаковъ цынготной болѣзни, чего должно было ожидать послѣ 17ти недѣльнаго нашего плаванія, въ продолженіи коего погода стояла самая мокрая и холодная; къ удовольствію моему Г. Галкинъ нашелъ всѣхъ совершенно здоровыми. Запасъ нашъ, взятый въ Ріо-Жанейро, такъ былъ избыточенъ, что ни Офицеры, ни служители не нуждались въ свѣжей пищѣ. Сего дня убили свинью и свареная въ горохѣ доставила служителямъ обѣдъ весьма вкусный. Прошедшіе штормы были причиною, что мы лишились нѣсколькихъ свиней изъ взятыхъ нами въ Ріо Жанейро; померли отъ ушибовъ во время качки."
   ,,Въ полдень мы находились въ широтѣ 51°, 16', 51", долготѣ 130°, 07'. Желая войти въ параллель острова, обрѣтеннаго Испанцами, по крайней мѣрѣ на четыре градуса къ Западу отъ нашего мѣста, я перемѣнилъ курсъ еще на румбъ къ Норду. Сія предосторожность была необходимо нужна по тому что всѣ Испанцами обрѣтенные острова, какъ найдено другими мореплавателями, означены на картахъ ошибочно, не только на нѣсколько градусовъ по долготѣ, но даже и по широтѣ, а отъ того таковыя обрѣтенія Испанцевъ отыскивать весьма трудно; неоднократно употребляемо было на сіе немалое время безъ всякой удачи. Многіе заключаютъ, что Испанцы при открытіяхъ своихъ нарочно вымышляли ложныя широты и долготы, дабы не допустить другихъ морскихъ державъ воспользоваться сими обрѣтеніями, но я полагаю, что таковая невѣрность происходила всегда отъ недостатка нужныхъ инструментовъ, а можетъ быть и самыхъ познаній начальствовавшихъ судами, ибо какія выгоды могли побудить Испанцевъ скрывать положенія нѣкоторыхъ голыхъ острововъ, или лучше сказать, камней, которые могутъ быть полезны токмо морскимъ птицамъ."

20

   "Вѣтръ постепенно, отходя къ Западу, 20го числа дулъ отъ NW при довольно ясной погодѣ. По наблюденіямъ, произведеннымъ въ полдень, оказалось, что въ послѣдніе сутки мы увлечены были противъ счисленія нашего на O, 22 мили. Сіе произошло не отъ одного теченія, а нѣкоторымъ образомъ и отъ весьма большаго волненія отъ W. По полудни находясь въ широтѣ 49°, 59', долготѣ 136°, 19', опредѣлилъ склоненіе компаса среднее изъ нѣсколькихъ азимуфовъ 1°, 10', Западное, и вскорѣ по амплетуду 0°, 52', Западное же. Въ 6 часовъ сдѣлался штиль, продолжался около 2хъ часовъ, потомъ опять задулъ попутный Западный вѣтръ и вскорѣ установился въ SW четверти."

21

   "Въ 2 часа по полуночи по меридіональной высотѣ луны опредѣлили широту нашего мѣста 49°, 46', Южную, счислимая же тогда была 49°; 44'; чрезъ два часа находясь почти въ самой широтѣ искомаго нами острова, я приказалъ держать по компасу прямо на Остъ, полагая что склоненія компаса здѣсь со всѣмъ не было, а естьли и должно быть нѣсколько, то не болѣе 1°, къ Востоку. Въ 8мъ часовъ видѣли мы двухъ курицъ Эгмотской гавани, которыя летѣли прямо надъ нами и хватались за флюгарку; сіи птицы, которымъ наименованіе ихъ дано Капитаномъ Кукомъ могутъ также служить признакомъ земли, особенно когда ихъ двѣ или три вмѣстѣ. Съ 8ми часовъ и до полудня вѣтръ непрестанно крѣпчалъ, при всемъ томъ, что барометръ не только не понизился, но еще нѣсколько возвысился, а къ полудню вѣтръ при пасмурной погодѣ усилился до того, что принудилъ насъ съ большимъ трудомъ закрѣпить всѣ паруса и при наставшемъ великомъ волненіи, привести на правый галсъ въ бейдевиндъ подъ одними рифленными триселями. Сіе тѣмъ болѣе было нужно, что при пасмурной и бурной погодѣ, не имѣвъ возможности произвести наблюденія въ полдень, мы бы могли миновать вышеупомянутый островъ, а ежели въ самомъ дѣлѣ оный существовалъ, то легко бы подверглись опасность, ибо зрѣніе наше простиралось не далѣе пяти миль. Я рѣшился остаться въ семъ положеніи до полуночи, и тогда ежели погода будетъ нѣсколько благопріятнѣе, спуститься подъ небольшими парусами, дабы то пространство которое мы пройдемъ ночью, можно видѣть назади по разсвѣтѣ. Съ полуночи и до 8ми часовъ 22 утра, погода продолжалась довольно свѣтлая, но мы ничего не видали; съ 8ми часовъ до полудня шелъ мелкій дождь при пасмурной погодѣ, я не надѣялся имѣть возможность къ произведенію наблюденія въ полдень, что по обстоятельствамъ было бы крайне нужно. Наконецъ предъ самымъ полднемъ погода прояснилась, явилось солнце, мы опредѣлили широту 49°, 56', 34"; долгота оказалась 142°, 00', 00", на 11 минутъ западнѣе средины острова, означеннаго въ картѣ Арросмитовой и на 16 1/2 миль Южнѣе, Южной оконечности онаго. По сей причинѣ въ началѣ перваго часа я велѣлъ привести на N съ тѣмъ намѣреніемъ, чтобы войти въ широту острова и продолжать плаваніе по параллели къ Востоку; къ 3мъ часамъ по полудни мы достигли сей параллели т. е. широты 49°, 59'. Въ сіе время такъ было свѣтло, что островъ, который возвышенъ, могъ бы намъ показаться съ салингу за 30 миль или еще и далѣе; но всѣ старанія наши усмотрѣть оный остались тщетны, однако жъ мы видѣли траву и куръ Эгмонтской гавани. Въ 6 1/2 часовъ вечера въ широтѣ 49°, 39', долготѣ 142°, 47', легли въ дрейфъ. Въ сіе время находились на самомъ томъ мѣстѣ, гдѣ на картѣ Арросмита назначенъ искомый островъ подъ названіемъ Companys Island, съ прилежащими двумя островами къ Западной сторонѣ."

23

   "На разсвѣтѣ слѣдующаго дня, какъ скоро въ нѣкоторомъ разстояніи можно было различить предметы, мы поставили всѣ паруса и продолжали плаваніе къ Востоку. Въ полдень по наблюденіямъ широта была 49°, 07', долгота 145°, 03'; изъ сего оказалось, что теченіемъ въ продолженіи сихъ сутокъ, увлекло насъ на N 47°, O, 39 миль. И такъ перешедъ чрезъ самое то мѣсто, гдѣ назначенъ островъ и пройдя еще далѣе на 2 1/2 градуса къ Востоку и не видя ни какаго берега, я рѣшился оставишь продолженіе исканій, взялъ курсъ къ SW мысу земли Вандимена, который желалъ видѣть для повѣренія хронометровъ, ибо уже прошло 25 дней послѣ того, какъ мы имѣли случай брать лунныя разстоянія. Ночью усмотрѣли на поверхности моря свѣтящіеся мѣста, подобные тѣмъ, какіе видѣлъ я въ первое мое путешествіе въ 1804мъ году при приближеніи къ землѣ Вандимена. Капитанъ Гунтеръ въ обоихъ путешествіяхъ своихъ къ Новой Голландіи, уподобляя свѣтъ сей фонарямъ, раскиданнымъ по морю, замѣчаетъ при томъ, что сіи плавающіе огни могутъ служить вѣрнымъ признакомъ недальняго разстоянія отъ земли Вандимена. Я нашелъ, что замѣчаніе Капитана Гунтера весьма основательно, ибо мы были не далѣе 350 миль отъ упомянутаго берега, и сихъ свѣтящихся мѣстъ на поверхности моря преждѣ не видали. Примѣчанія достойно, что они многимъ болѣе нежели тѣ, которые случалось мнѣ видѣть въ другихъ частяхъ сего Океана. Вѣтръ продолжался, отъ SW весьма крѣпкій съ сильными порывами, съ градомъ и дождемъ, отъ свирѣпости коихъ мы принуждены спускаться на фордевиндъ. Боковое волненіе было весьма великое и при всякомъ удареніи въ шлюпъ, наводняло палубу болѣе нежели на футъ; намъ еще въ первый разъ случилось нести большіе паруса при такомъ волненіи, и я признаюсь, что ежели бы не желаніе скорѣе окончить продолжительное сіе плаваніе, и чрезъ то доставить утомленнымъ служителямъ хотя малое отдохновеніе, полезнѣе бы было привести шлюпъ къ вѣтру и переждать. Въ полдень, по наблюденіямъ, широта оказалась 46°, 33', долгота 145°, 17'; теченіе продолжало увлекать насъ къ Востоку значительнымъ образомъ, и именно въ сіи сутки на 16 1/2 миль, а слѣдующаго дня въ полдень въ широтѣ 43°, 50', долготѣ 145°, 18', найдено, что теченіе къ Востоку въ сутки было 31 миля. Безпрестанные Западные вѣтры, дующіе въ сихъ мѣстахъ съ необыкновенною жестокостію, единственною причиною таковыхъ теченій."

25

   "Находясь въ сіе время только на 18 миль Южнѣе SW мыса земли Вандимена, я перемѣнилъ курсъ болѣе къ Востоку. Въ 2 часа по полудни увидѣли мы купеческое судно, которое держало также къ берегу; оно было Англійское и шло въ рѣку Дервентъ съ грузомъ. Въ 4 1/2 часа усмотрѣли SW мысъ прямо почти на Остъ, по чему и перемѣнили курсъ болѣе на SO. Пришедъ точно на меридіанъ самаго мыса, лежащаго по лучшимъ извѣстнымъ опредѣленіямъ, въ долготѣ 146°, 06', Восточной, мы удостовѣрились, что отъ хода нашихъ хронометровъ, всей погрѣшности въ долготѣ было 42 минуты къ Востоку, отъ настоящей. Разность весьма мало значущая въ толь продолжительное плаваніе, а потому всѣ долготы, въ семъ описаніи упомянутыя, исправлены многократно прежде взятыми лунными разстояніями и по оказавшемуся ходу хронометровъ въ Портъ-Жаксонѣ. Въ седьмомъ часу убавили парусовъ; небо вокругъ насъ покрылось облаками и предвѣщало ночь бурную, по чему я удалился на нѣсколько миль къ Югу, а съ разсвѣтомъ слѣдующаго дня поставилъ всѣ паруса и взялъ курсъ къ NO. Въ 11 часовъ усмотрѣли мысъ Тасмана на N 17° W; въ полдень онъ былъ отъ насъ на N 41° W, въ разстояніи 55ти Миль. Въ часъ по полудни, когда мы находились на меридіанѣ мыса Пиллера, къ Югу отъ онаго, въ разстояніи 54хъ миль, по взятой высотѣ для повѣренія хронометровъ, оказалась таже погрѣшность въ высотѣ, т. е. 42 минуты."

27

   "27го Марта съ наступившимъ прекраснымъ днемъ, труды, опасности и безпокойства наши всѣ миновались, и дѣйствительно день былъ такъ хорошъ, что во время всего плаванія нашего отъ Бразиліи, такого мы не видали. Удовольствіе наше могутъ представить себѣ только тѣ путешествователи, которые совершили плаваніе, подобное нашему, видѣли утесистые и вѣчнымъ снѣгомъ покрытые скалы и берега Петга Перваго и Александра Перваго, и потомъ увидѣли плодоносные берега земли Вандимена, покрытые прекрасною зеленью. Участникомъ радости нашей можетъ быть только тотъ, кто въ продолженіи почти четырехъ съ половиною мѣсяцевъ подверженъ былъ непресшанному холоду и сырости, при 3хъ и 4хъ градусахъ мороза, и теперь наслаждается теплотою до 13ти градусовъ. Казалось, что Южная оконечность Вандименовой земли, поставлена предѣломъ бурямъ и огромному волненію, съ коими въ продолженіи послѣдняго времени мы такъ часто боролись."

28

   "28го въ широтѣ 40°, 26', долготѣ 150°, 53', по среднему изъ многихъ азимуфовъ, склоненіе магнитной стрѣлки оказалось 10°, 26' Восточное. На другой день по наблюденіямъ въ полдень, мы были въ широтѣ 37°, 32', долготѣ 151°, 39', и удостовѣрились, что теченіе увлекло насъ въ послѣдніе сутки 24 мили на NO 37°. Въ первомъ часу сдѣлался штиль и продолжался до полуночи, а потомъ, къ удовольствію нашему, задулъ тихій вѣтерокъ отъ SO, и мы направляя курсъ къ Сѣверу, мечтали на другой день быть уже въ Портъ-Жаксонѣ; но около 7ми часовъ вечера вѣтръ перешелъ къ N, и лишилъ насъ сей надежды. Противный Сѣверный тихій вѣтръ продолжался до 9ти часовъ вечера слѣдующаго дня, и тогда, послѣ кратковременнаго штиля превратился въ Южный, и мы опять взяли курсъ къ N."
  

Апрѣля, 2

   "На разсвѣтѣ 2гоАпрѣля, усмотрѣли берегъ Новой Голландіи на N 55°, W. Я заключилъ, что берегъ сей мысъ Георгія близъ залива Джарвиса. Въ 8 часовъ приближась къ оному на разстояніе 14ти миль, въ семъ заключеніи удостовѣрились, ибо чрезвычайно примѣтный, мысъ Перпендикулярный, видѣнъ былъ на N 51° W. Теченіе, которое шло къ N и NO, въ близости береговъ Новой Голландіи, принимаетъ почти совершенно противное направленіе и въ предпослѣдніе сутки было 33 мили на SW 19°, а сего дня по наблюденію въ полдень оказалось, что въ послѣдніе сутки увлекло прямо на S З7 миль; имѣя мысы Перпендикулярный и Георгія въ створѣ на S 55° W, мы находились въ разстояніи отъ перваго на 6 миль; широта мѣста вышла 35°, 00', 21", долгота 151°, 03', 30"."
   "Южный вѣтръ съ полудня началъ стихать, и къ 8ми часамъ вечера обратился въ штиль. Ночью, находясь противъ Красной оконечности, такъ названной Капитаномъ Кукомъ въ первое его путешествіе, видѣли временемъ на берегу огонь, вѣроятно разведенный дикими Ново-Голландцами, ибо въ сихъ мѣстахъ не было Англійскихъ селеній."

3

   "Слѣдующаго утра въ широтѣ 34°, 27', долготѣ 151°, 13', 3 склоненіе магнитной стрѣлки по многимъ азимуфамъ, оказалось 9°, 20', Восточное, а предъ симъ по амплитуду выходило 9°; 6'; глубина по лоту была 70 саженъ, грунтъ бѣлый песокъ. Въ полдень Южный мысъ при входѣ въ портъ Жаксонъ, видѣнъ былъ на N 21° W, въ разстояніи 20 1/2 миль; вѣтръ задулъ тихій отъ NO, и мы легли правымъ галсомъ къ берегу. Пришедъ на глубину 35ти саженъ, поворотили, и въ сіе время мысъ Банкса и Красная оконечность, находились въ створѣ на S 25° W." .
   "Перемѣнные тихіе вѣтры, штили, и теченіе дѣйствовавшее къ Югу, причиною что мы достигли къ Портъ-Жаксону не прежде ночи 6го числа и тогда немного пройдя упомянутые мысы, при сдѣлавшемся безвѣтріи положили якорь въ внутренности залива на глубинѣ 17ти саженъ, грунтъ былъ бѣлый песокъ. Въ сіе время, вновь построенный прекраснѣйшій маякъ находился отъ насъ на S 20° W, въ двухъ миляхъ. Въ 8 часовъ слѣдующаго утра при NW вѣтрѣ и приливѣ снялись съ якоря и лавировали въ заливѣ до 2 1/2 часовъ по полудни; внезапно перемѣнившійся вѣтръ доставилъ намъ удовольствіе вскорѣ бросить якорь вблизи шлюпа Востока, но мы еще не успѣли стать на якорь и имѣли уже вящшее удовольствіе увидѣть Капитана Беллинсгаузена. Онъ пріѣхалъ ко мнѣ на шлюпъ и сказалъ, что прибылъ въ Портъ-Жаксонъ только за 6 дней предъ нами и что всѣ подъ начальствомъ его состоящіе Офицеры и нижніе служители въ лучшемъ здоровьѣ, нежели были, когда отправились изъ Кронштата. При вторичномъ осмотрѣ всѣхъ матрозовъ на шлюпѣ Мирномъ я нашелъ ихъ также здоровыми, исключая одного, который былъ ушибенъ, что препятствовало ему имѣть нужное движеніе и вѣроятью было причиною синихъ пятенъ на его ногахъ. Сохраненіе здоровья въ толь влажномъ и холодномъ климатѣ, въ морѣ, требующемъ частаго присутствія на открытомъ воздухѣ, достойно особеннаго вниманія мореплавателя."
   Симъ оканчавается донесеніе Капитана Лазарева.
   Съ шлюпа Мирнаго палатки поставили подлѣ нашихъ. Лазаретъ, кузница, скотъ и всѣ лишніе матеріалы были туда же свезены. Г. Лазаревъ весьма заботился скорѣе починить форъ-штевень на шлюпѣ, поврежденный во льдахъ. Для сего тотчасъ отправилъ своихъ мастеровыхъ осматривать лѣсъ и пріискать хорошее дерево, но труды были напрасны, ибо по близости города потребныхъ для сего деревьевъ нѣтъ. Хотя весь лѣсъ крупный, но какъ растетъ на каменномъ грунтѣ, то сердцевина почти у всѣхъ деревьевъ выгнила, однако же они слишкомъ крѣпки и тяжелы для придѣлыванія къ сосновымъ деревьямъ изъ коихъ построенъ шлюпъ Мирный. Изъ лѣсовъ, растущихъ въ Новой Голландіи, дерево Сидеръ самое удобное и мягкое для кораблестроенія; мы употребили оное для задѣлки поврежденій.

15

   Съ позволенія Губернатора, Г. Лазаревъ ввелъ шлюпъ Мирный въ первый заливъ по Западную сторону нашихъ палатокъ, и поставилъ оный при большой водѣ носомъ на мель, а когда вода убыла и поврежденное мѣсто оказалось наружи, тогда увидѣли, что гревъ на 4 1/2 фута вовсе измочаленъ въ щепу. Для скорѣйшаго окончанія работы я далъ въ помощь тиммермана и плотника; послѣдній былъ также хорошій брызгасъ. 16ю починку около форъ-штевня кончили и шлюпъ оттянулся съ мели. Послѣ сего Г. Лазаревъ вышедъ на рейдъ, занимался пріуготовленіемъ шлюпа къ вступленію подъ паруса.
   Облегчивъ, сколько можно, носовую часть шлюпа Востока, 13го кончили починку мѣди въ подводной части; на степсѣ у бушприта оказалась трещина, его подкрѣпили толстыми желѣзными обоймами съ обѣихъ сторонъ, и уперли сзади двумя длинными кницами наискось. Я полагалъ, что съ симъ подкрѣпленіемъ степсъ будетъ навѣрно крѣпче всякаго новаго, за которымъ работы много, да и лѣсу къ сему годнаго и потребной величины, въ близости насъ, равно и въ Адмиралтействѣ, не было.
   Пользуясь гостепріимствомъ и благопріязнію Г. Губернатора, Г. г. Заводовскій, Лазаревъ и я, мы втроемь поѣхали въ его каретѣ, прочіе въ гикахъ и на катерѣ, въ городъ Парамату, отстоящій отъ Сиднея въ 15ти миляхъ.
   Дорога была прекрасная, по обѣимъ сторонамъ видны домики, селенія и труды рукъ человѣческихъ. Приближаясь къ городу Параматѣ, мы видѣли, что всѣ холмы и возвышенія отложе, и по тому удобнѣе для заселенія и обработыванія пашенъ и проч. Лѣса состоятъ изъ крупныхъ, рѣдко растущихъ деревьевъ, такъ что повсюду между ими можно ѣздитъ въ каретѣ. Городъ Парамата расположенъ правильно на плоской лощинѣ, при рѣкѣ того же имени; улицы широкія, равныя, проведенныя перпендикулярно; домы по большой части деревянные, чистые, съ садами или огородами къ улицѣ, что освѣжая воздухъ въ городѣ, придаетъ оному пріятную сельскую наружность. Нѣкоторые жители вмѣсто деревянныхъ домовъ уже строятъ каменные.
   Мы проѣхали городомъ прямо къ Губернатору; онъ принялъ насъ весьма пріязненно, водилъ по саду, показалъ домъ, привелъ въ верхній этажъ, расположенный для принятія гостей и назначилъ Г. г. Заводовскому, Лазареву и мнѣ, каждому по особой горницѣ, а Астроному Симанову и Живописцу Михайлову обоимъ вмѣстѣ одну, примолвя: науки и художества должны быть въ самой близкой связи. Прочіе Офицеры пріуготовляли себѣ ночлеги въ трактирахъ. Мы пробыли у Губернатора три дня. Домъ его не великъ, въ два этажа, стоитъ на возвышенномъ мѣстѣ и окруженъ садомъ; выстроенъ первымъ пріѣхавшимъ сюда изъ Англіи Губернаторомъ Филипсомъ.
   Послѣ завтрака мы пошли прогуливаться въ городѣ съ Губернаторскимъ Адъютантомъ Поручикомъ Макваріемъ. Онъ намъ показалъ госпиталь и каменную, почти готовую казарму для Офицеровъ и солдатъ, куда женщины собираются только днемъ на работу; онѣ прядутъ и ткутъ сукна для преступниковъ, которые употребляются въ общественную работу для Правительства. Ночью женщины расходятся по домамъ въ городѣ. Сіе обстоятельство было поводомъ здѣшнему Пастору Г. Марздену, написать нѣсколько представленій въ Англію къ обвиненію Губернатора, что онъ не старается прекратишь зла происходящаго отъ сего распутства, и построить для того новую большую факторію, гдѣ женщины, по окончаніи работъ своихъ, могли бы оставаться на ночь и быть заперты. Представленіе Г. Марздена уважено.
   Между тѣмъ Г. Губернаторъ Макварій давно уже предполагалъ построить таковую факторію и основаніе было сдѣлано, только съ тою разностію, что она назначена для однѣхъ женщинъ незамужнихъ, имѣющія мужей должны на ночь отправляться домой. Г. Макварій величайшею дѣятельностію и безкорыстіемъ, плѣнилъ сердца всѣхъ жителей, которые говорятъ объ немъ съ большою похвалою.
   Изъ женской факторіи мы вошли въ заведенное Г. Губернаторомъ училище для дѣвочекъ, дочерей природныхъ жителей Новой Голландіи. Онѣ одѣты чисто, учатся читать, писать, рисовать и шить; по совершенномъ окончаніи ученія свободны и могутъ выходить замужъ за Европейпевъ по взаимному желанію: Есть также училище для мальчиковъ,природныхъ жителей въ Новой Голландіи.
   Намъ разсказывали, что весьма затруднительно уговорить отцовъ, чтобъ они поручали дѣтей для воспитанія въ сіи благодѣтельныя училища. Привычка къ свободѣ и кочующая скудная ихъ жизнь, въ климатѣ благорастворенномъ, кажется имъ драгоцѣнна; сему подобно въ Россіи, въ суровомъ климатѣ, скитающіеся Цыгане; не мѣняютъ безпокойной жизни своей на постоянное и покойное пребываніе, избравъ климатъ по желанію отъ 71° до 42° Сѣверной широты.
   Далѣе мы достигли къ рѣкѣ Параматѣ, такъ названной природными жителями; перешли чрезъ плотину, устроенную для удержанія воды во время засухи, чтобъ и смѣшивалась съ морскою водою во время приливовъ. Мы потомъ пришли къ новому строенію, которое уже подводили подъ крышу. строеніе сіе назначено быть мѣстомъ пребыванія ссылочныхъ женщинъ, за разныя преступленія изъ Англіи ежегодно присылаемыхъ. Вышеупомянутая суконная фабрика перемѣстится въ сіе же строеніе.
   День былъ особенно жаркій, переходы велики, мы устали и были весьма довольны, когда возвратились домой. Гостепріимный нашъ хозяинъ стаканомъ мадеры съ водою подкрѣпилъ силы наши.

17

   Въ слѣдующій день въ 8мь часовъ, послѣ завтрака, Г. Губернаторъ пригласилъ меня съ собою прогуляться въ каретѣ по Виндзорской дорогѣ; для всѣхъ Г. г. Офицеровъ нашихъ были приготовлены верховыя лошади. Дорога сія прекрасно выравнена, на отлогихъ возвышенностяхъ видны сельскіе домики съ садами, подлѣ коихъ засѣянныя поля; лѣса мѣстами вызжены, чтобъ землю пріуготовить къ посѣву. Въ сей дикой странѣ мы встрѣчали умъ, вкусъ и труды Европейцовъ. Стада бѣлыхъ какаду, съ рѣзкимъ крикомъ пересѣкали намъ дорогу; съ дерева на дерево порхали маленькія птицы, называемыя прекрасными пѣвцами, увеселяя насъ своимъ пѣніемъ; красные лори, разпестренные розетки и отличной красоты Синегорскіе попугаи, сидѣли попарно и стадами на деревьяхъ. Проѣхавъ семь миль, Г. Губернаторъ, замѣтя усталость непривыкшихъ къ верховой ѣздѣ моряковъ нашихъ, приказалъ поворотить назадъ.
   По прибытіи домой, нѣсколько отдохнувъ, мы прохаживались съ супругою Г. Губернатора въ саду. Задній садъ ограничивается съ одной стороны, полукруглымъ, довольно крутымъ, деревьями обросшимъ косогоромъ, на поверхности коего находится алея, изъ вновь посаженныхъ и обстриженныхъ лимонныхъ деревъ, вышиною въ три съ половиною фута. Подлѣ забора, окружающаго садъ, растутъ пушистыя, наполненныя желтыми цвѣтами мимозы. Деревья сіи служатъ саду большимъ украшеніемъ; подъ косогоромъ выравнено мѣсто, на коемъ изрѣдка посажены фруктовыя деревья и огородныя овощи. Изъ Европейскихъ фруктовыхъ растеній видны здѣсь яблони, грушевые, персиковые деревья, смородина, крыжовникъ, клубника и малина. Другая сторона сада прилегаетъ къ рѣкѣ Параматѣ. Изъ сего сада мы перешли во второй, называемый Англійскій, находящійся предъ домомъ. Прогуливались по извилистымъ дорожкамъ, между апельсинными, померанцовыми и лимонными деревьями, на каждомъ изъ коихъ представлялось нѣсколько періодовъ ихъ произведеній; зрѣлые желтѣющіеся фрукты, вовсе зеленые, сильно ароматный бѣлый цвѣтъ, и наконецъ пупочки. Какъ ни разительна сія прекрасная цвѣтущая природа, но чрезмѣрно знойный климатъ, солнечный жаръ и самый ароматъ, невольно побуждаютъ мысленно обратиться и вспомнишь пріятный прохладный весенній вечеръ отечества нашего, въ березовой или липовой рощѣ, коихъ запахъ касается только слегка чувствамъ.

18

   По утру мы были у Г.Кинга Лейтенанта Королевско-Англійской службы. Онъ командуетъ не большимъ военнымъ Тендеромъ, и находится здѣсь для приведенія въ извѣстность всѣхъ изгибовъ Сѣвернаго берега Новой Голландіи и земли Вандимена. Г. Кингъ одну половину уже обозрѣлъ, теперь остается ему обойти другую. Новая Голландія можетъ хвалиться, что столь важное дѣло возложено на родившагося и воспитаннаго въ сихъ новыхъ селеніяхъ. Г. Лейтенантъ Кингъ сынъ Филиппа Гидлея Кинга {Въ 1788 году 12 февраля Г. Гидлей Кингь опредѣленъ Начальникомъ на островъ Норфолькъ.} бывшаго Начальника и Коменданта колоніи на островѣ Норфолькѣ, родился на семъ островѣ и воспитанъ въ сей пятой части свѣта. Въ обхожденіи пріятенъ, предупредителенъ, и имѣетъ обширныя свѣденія.
   Въ Воскресенье мы пошли съ Губернаторомъ въ церковь. Всѣ жители города Параматы и окрестностей благоговѣйно молясь о будущемъ, благодарили Бога за прошедшее. Пѣніе сопровождалось хоромъ духовой музыки. Съ книжками въ рукахъ, съ обращенными взорами къ небу, пѣли дѣти природныхъ жителей, обучающіяся въ вышеупомянутомъ училищѣ. Всѣ дѣвицы были одѣты скромно въ бѣлое платье. Англійское воспитаніе переобразовало ихъ нравственность и образъ мыслей; однѣ только черныя лица остались доказательствомъ ихъ происхожденія.
   Губернаторъ обѣдаетъ не ранѣе шести часовъ; почему имѣя еще время, повелъ насъ прогуляться въ лѣсъ. Показывалъ искривленныя, наклонныя, изрытыя дождями прежнія дороги, самою природою образованныя. Сіи неудобопроходимыя дороги затрудняли сообщеніе одного селенія съ другимъ. Дабы взаимные ихъ избытки не оставались безполезными, и чтобы удѣлить оныхъ въ недостаточныя селенія, которыя получали потребное имъ за весьма дорогую цѣну, благомыслящій начальникъ Г. Макварій, сдѣлалъ удобно проходимыя дороги и поправилъ всѣ прочія. Въ торговые дни, нынѣ на рынкѣ въ Сиднеѣ, можно найти всѣ излишества другихъ селеній, ибо изъ оныхъ привозятъ лишнее на продажу потому что въ семъ городѣ жителей больше, нежели въ другихъ, сверхъ того приходитъ много кораблей, которые всѣ нуждаются въ съѣстныхъ припасахъ; каждый поселянинъ надѣется продать произведеніе трудовъ своихъ дороже, и въ замѣну купить вещи необходимыя, или для роскоши привезенныя изъ Китая, Восточной Индіи и съ мыса Доброй Надежды.

19

   Въ Понедѣльникъ, поблагодаривъ Г. Губернатора и его почтеннѣйшую супругу, за ихъ особенное вниманіе и гостепріимство, мы возвратились на шлюпы по рѣкѣ Параматѣ, на гичкѣ. Въ Параматѣ приливъ и отливъ; теченіе было тогда намъ попутное и мы весьма скоро шли. При самомъ городѣ рѣка узка и перегорожена плотиною, дабы отъ прилива съ моря, вода рѣчная не смѣшалась съ морскою, и не была солона; сею водою пользуются всѣ жители. При выѣздѣ за городъ, на лѣвой сторонѣ, на крутомъ берегу, коего уклонъ выравненъ и покрытъ пріятною зеленью, построено прекрасное двухъ-этажное зданіе съ двумя флигелями, для женскаго сиротскаго училища. Сама Госпожа Маквари приняла на себя трудъ быть покровительницею сего похвальнаго человѣколюбиваго завѣденія. Послѣ случившейся нѣкоторой непріятности, Господинъ Маквари не позволяетъ никому посѣщать сіе училище, и мы не домогались посмотрѣть оное. Въ семъ заведеніи обучаютъ читать, писать, закону Божію, Ариѳметикѣ, рисовать и разнымъ рукодѣліямъ. Проѣзжая далѣе, мы увидѣли, что рѣка становится шире, по берегамъ построены домы, при коихъ апельсинныя и лимонныя рощи. Деревья сіи завезены въ Новую Голландію и произрастають весьма хорошо. Далѣе, почти на срединѣ дороги отъ Параматы къ Сиднею, на лѣвой рукѣ, находятся красивыя, пологія, обработанныя поля, засѣянныя пшеницею и проч. Поля сіи названы Марсовымъ полемъ, потому что земля отдана была первымъ пріѣхавшимъ въ Новую Голландію солдатамъ въ 1788мъ году. На правой сторонѣ рѣки видны домы фармеровъ и заводъ солеварной. Остальная половина берега не представляетъ ничего пріятнаго для зрѣнія; видны по сторонамъ одни утесистые берега изъ песчанаго сѣро-желтаго камня, покрытые тонко-желтоватою песчаною землею. Камни сіи къ водѣ совершенно голы, верьхъ берега обросъ крупнымъ лѣсомъ, но большая часть онаго обозжена природными жителями, которые скитаются иногда по лѣсамъ, промышляя себѣ дневную пищу; обозженный лѣсъ придаетъ берегу видъ весьма дикій и унылый.
   Мы заѣхали къ пивовару, живущему у рѣки Параматы; я ему заказалъ привезти нѣсколько боченковъ пива и капусты, что онъ въ слѣдующій день исправно исполнилъ.
   По возвращеніи на шлюпы, мы нашли, что пріуготовленіе оныхъ къ вступленію подъ паруса шло успѣшно. Мы ежедневно ѣздили на Сѣверный берегъ, гдѣ на мысѣ устроена была наша обсерваторія и Адмиралтейство. Не далеко отъ сего мѣста въ лѣсу, расположился съ своимъ семействомъ Бонгаріи. Мы не рѣдко прогуливаясь, заходили къ нему. Хотя онъ себя называлъ Королемъ сего мѣста, и имѣлъ титло Chief of brocken bay, однако жъ дворецъ его не соотвѣтствовалъ сему знаменитому титлу, ибо состоялъ изъ одной полукруглой стѣны вышиною отъ 4хъ до 5ти футъ, сдѣланной изъ свѣжихъ сучьевъ; стѣна сія всегда становится по ту сторону, откуда идетъ холодной вѣтръ или дурная погода; кровлею жилищу Бонгарія служитъ небесный сводъ. Мущины и женщины были наги, исключая нѣкоторыхъ укутанныхъ байковыми одѣялами. Кто изъ нихъ въ состояніи, тотъ покупаетъ табакъ; передъ ними всегда дымится огонь, для котораго употребляютъ сухія сучья. На семъ огнѣ жарятъ рыбу со всею внутренностью и жадно пожираютъ; они также ѣдятъ ракушки, раки и всякаго рода животныя, птицы, змѣи и гады, которыхъ по лѣсамъ промышляютъ.
   Въ нашу бытность цвѣло множество деревъ изъ породы Банксовъ. Женщины ходили по лѣсамъ, сбирали цвѣтъ оныхъ и клали въ большіе кошельки, изъ древесныхъ волоконъ сплетенные, приносили домой и изъ цвѣтовъ высасывали сладкія частицы; иногда положа ихъ въ корыто въ свѣжую воду, выжимали сладкій сокъ и выбрасывая оставшія шишки, пили сію сладкую воду. Вѣроятно она питательна.
   Губернаторъ Макварій, желая отвратить жителей Новой Голландіи отъ кочеванія и пріучать ихъ къ одному постоянному жилищу, подарилъ Бонгарію въ заливѣ Брокенъ-бай нарочито устроенный домикъ съ садомъ, наименовалъ его Начальникомъ сего мѣста, повѣсилъ ему на шею мѣдный знакъ съ надписью: Начальникъ въ Брокенъ-Байе. Но волшебныя сладости, т. е. крѣпкіе напитки и табакъ, къ коимъ жители пристрастились, сильнѣе всѣхъ пріятностей, постоянной, изобильной и покойной жизни, и заманиваютъ ихъ всегда къ окрестностямъ города Сиднея.,
   Бонгарій имѣетъ для своей семьи лодку, которая ему подарена отъ правительства; другіе изъ Ново-Голландцевъ получили также лодки отъ жителей города Сиднея съ договоромъ, чтобъ ежедневно отдавали часть изловленной рыбы. На сихъ лодкахъ они выѣзжаютъ ежедневно къ выходу изъ Бухты въ морѣ, удятъ рыбу и спѣшатъ въ городъ, дабы отдать условленную часть; остальную же пропиваютъ или мѣняютъ на табакъ.
   При возвращеніи изъ города въ свои жилища на Сѣверный берегъ, имъ надлежало ѣхать мимо нашихъ шлюповъ. Каждый вечеръ возвращались пьяные, съ ужаснымъ крикомъ, угрожали другъ другу, а иногда брань ихъ оканчавалась дракою.
   Они также промышляютъ себѣ рыбу со скалъ при берегѣ находящихся, имѣя въ рукѣ изъ стебля дерева, называемаго гуми-плантъ, длинную пику, которая оканчивается на подобіе вилъ; къ концамъ сихъ вилъ укрѣплены острыя косточки съ зазубринами; а какъ стебель гумми-планта длиною недостаточенъ, то наставляютъ другимъ таковымъ же стеблемъ, связывая ихъ вмѣстѣ на крѣпко волокнами изъ древесной коры и чтобы соединить крѣпче, засмаливаютъ смолою изъ разныхъ деревъ.
   Изъ сихъ же волоконъ, называемыхъ Англичанами Strio wood, они вьютъ веревки для связыванія своихъ челноковъ, служащихъ доказательствомъ, сколь далекъ сей народъ отъ способности примыслить къ лучшему. Содравъ кору съ дерева въ 11, 12 и болѣе футовъ длиною, шириною въ 3 и 3 1/2 фута, сгибаютъ оную, чтобъ была плоска, отступя нѣсколько отъ конца коры, ставятъ распорки, а самые концы связываютъ вышеупомянутыми веревками. Въ такой плохой лодкѣ разъѣзжаютъ по заливамъ, и на лодкѣ всегда разведенъ огонь.
   Однажды по утру Бонгари заѣхалъ на шлюпъ, чтобъ промѣнять рыбу на бутылку рому. На вопросъ мой, кто тебѣ проломилъ голову? Онъ равнодушно отвѣчалъ: мой народъ, бывъ пьянъ. Изъ сего видно, какую онъ власть имѣетъ надъ такъ называемомъ своимъ народомъ.
   Мы изъ любопытства пошли ночью посмотрѣть, какимъ образомъ пріятели наши располагаются на ночь и какъ они спятъ. При приближеніи нашемъ вѣрная ихъ собака залаяла, они тотчасъ проснулись; увидя насъ Бонгари, всталъ и подошелъ къ намъ, а прочіе оставались въ томъ же положеніи, какъ лежали. Тлѣлось нѣсколько огней, между которыми они спокойно спали, мужчины не отдѣльно отъ женщинъ, огонь грѣлъ каждаго съ двухъ сторонъ, группу сію составляло семейство Бонгарія.
   Природные жители Новой Голландіи, роста средняго, худощавы, особенно ноги и руки очень сухи, голова по соразмѣрности роста велика, цвѣтъ тѣла нѣсколько свѣтлѣе Араповъ, волосы курчавые, носы широкіе, по большей части загнуты какъ у попугаевъ, ротъ великъ и губы толсты. У нѣкоторыхъ отрѣзаны мизинцы на лѣвой рукѣ.
   Они разсказываютъ, что странному сему обыкновенію причиною мнѣніе будто мизинецъ мѣшаетъ наматывать рыбью уду, и потому оный въ малолѣтствѣ отрѣзываютъ. Тѣло ихъ мѣстами изчерчено параллельно и намарано красною краскою; по лицу и тѣлу проводятъ бѣлыя полосы; сквозь средній носовой хрящъ продѣваютъ кусокъ дерева. Когда ходятъ въ лѣсу, всегда вооружены пикою изъ стебля гумми-планта.
   По желанію моему, Бонгари доставилъ мнѣ употребляемыя природными жителями оружія, щитъ, копье и трезубецъ для битья рыбы; всѣ сіи вещи срисованы (смотри въ Атласѣ подъ No 22). Они также доказываютъ, что жители Новой Голландіи нѣсколькими вѣками отстали отъ прочихъ островитянъ Южнаго моря.
   Глупость Ново-Голландцевъ и неискуство въ рукодѣліяхъ, кажется нѣкоторымъ образомъ происходятъ отъ чрезвычайнаго пространства занимаемой ими земли, отъ недостатка въ многолюдныхъ обществахъ, отъ рѣдкихъ взаимныхъ сношеній съ сосѣдами, отъ достаточнаго продовольствія которое пріобрѣтаютъ безъ напряженія ума и большихъ трудовъ, безъ всякихъ препятствій со стороны климата и сосѣдей. Сіи причины, останавливаютъ просвѣщеніе природныхъ жителей сей обширной страны.

20

   Къ общей нашей радости, признаки цынготной бо лѣзни у двухъ матрозовъ нашихъ изчезли. Свиньи и бараны еще скорѣе отъ той же болѣзни облегчились. Опухоли и багровый синій цвѣтъ на ихъ ногахъ прошли, и мы должны были держать ихъ на привязи, чтобы не убѣжали въ лѣсъ.
   Г. г. Офицеры ежедневно ѣздили на берегъ, болѣе на Сѣверную сторону въ лѣсъ на охоту, откуда всегда возвращались, имѣя охотничьи сумки полныя разными настрѣленными птицами, между которыми по большей части находились особенно красивые попугаи, перепелки, разные зимородки, изъ коихъ большихъ, величиною въ галку, называютъ здѣсь Королевскими рыболовами (king Fischer), прекрасные пѣвцы и другія.
   По приближеніи къ окончанію работъ на шлюпахъ, мы послали служителей на Сѣверный берегъ, мыть все бѣлье и платье и часто посылали ихъ въ баню, раздѣляя обыкновенно всѣхъ на двѣ части.

Маія, 6

   Предположивъ по совершенномъ изготовленіи шлюповъ, тотчасъ вступить подъ паруса, я велѣлъ перенести съ берега обсерваторію и всѣ инструменты по разнымъ мастерствамъ, прежній и нынѣ заготовленный скотъ и птицы.
   Мѣсто нашей обсерваторіи, какъ выше упомянуто, находилось на Сѣверномъ берегѣ портъ Жаксонскаго залива, на мысѣ прямо противъ залива Сиднея.
  

Широта обсерваторіи:

  
   Средняя изъ 5ти выводовъ по наблюденіямъ около полудня -- 33°, 51', 12", S.
   Средняя изъ многихъ высотъ полуденныхъ -- 33°, 51', 08".
   Л. Заводовскимъ изъ 12ти наблюденій при обсерваторіи -- 33°, 51', 24".
   Долгота, опредѣленная мною изъ 125ти разстояній луны отъ солнца -- 151°, 16', 58", О.
   Заводовскимъ изъ 125ти разстояній -- 151°, 23', 28".
   Штурманомъ Ильинымъ изъ 120ти разстояній -- 151°, 16', 54".
  

Склоненіе компаса:

  
   На Востокѣ -- 8°, 3', 0".
   На Мирномъ -- 8°, 28', 8".
   Полная вода чрезъ 9 часовъ 2 минуты по пришествіи луны на меридіанъ.
   Самое большое возвышеніе воды было 4 фута 5 дюймовъ, 17го Апрѣля и 5го Маія въ полдень.
   Большой Арнольдова хронометръ No 518, былъ впереди средняго времени 2 часа 17', 16", 79. Въ сутки уходилъ 5', 10".
   Барода хронометръ No 922, впереди средняго времени 1 часъ 13', 20", 79 Въ сутки отставалъ 10', 31".
   Малый Арнольдовъ хронометръ впереди средняго времени 2 часа, 30', 53", 79. Въ сутки уходилъ 6', 8".
  

ГЛАВА IV.

Отбытіе изъ Портъ-Жаксона къ Новой-Зеландіи. -- Пребываніе въ проливѣ Королевы Шарлотты. -- Плаваніе въ великомъ Океанѣ. -- Обрѣтеніе острововъ Россіянъ. -- Прибытіе къ острову Отаити.

  

Маія, 7

   Имѣя намѣреніе въ слѣдующій день выступить въ море, мы снялись съ фертоинга заблаговременно, приподняли гребныя суда, и въ 5 часовъ по полудни при пушечномъ выстрѣлѣ подняли гюйсъ на форъ-бомъ-брамъ-стенгѣ; по сему сигналу въ 7 часовъ вечера, пріѣхалъ съ берега лоцманъ и ночевалъ на шлюпѣ, дабы на завтра по утру съ разсвѣтомъ мы могли сняться съ якоря.

8

   Ночью дулъ вѣтръ Западный, временно шелъ дождь и блистали звѣзды. Въ 7 часовъ утра приподняли якорь и наполнили паруса; вскорѣ шлюпъ Мирный послѣдовалъ за шлюпомъ Востокомъ. Въ исходѣ 9го часа утра мы уже были внѣ залива, тогда отпустили лоцмана. На шлюпъ Мирный лоцманъ не пріѣхалъ, и Г. Лазаревъ вышелъ изъ залива безъ лоцмана.
   При выходѣ изъ залива встрѣтило насъ сильное волненіе съ носу, и произвело большую килевую качку, а когда мы нѣсколько удалились отъ берега, тогда вѣтръ перешелъ чрезъ S и дулъ STO свѣжій, что принудило насъ закрѣпить брамсели, взять у марселей по два рифа и спустить брамъ-реи. Въ первый день мы держали NO 86°, дабы скорѣе отдалиться отъ берега, а потомъ шли въ бейдевиндъ, какъ вѣтръ позволялъ. По инструкціи мнѣ надлежало идти сѣвернѣе Новой Зеландіи къ островамъ 06щества; не полагая возможности сдѣлать какое либо обрѣтеніе въ близости Новой Голландіи, я рѣшился идти, сѣвернѣе Новой Зеландіи, къ острову Опаро, обрѣтенному Капитаномъ Ванкуверомъ, располагая плаваніе такимъ курсомъ, коимъ не слѣдовали извѣстные мореплаватели. У острова Опаро я назначилъ мѣсто свиданія въ случаѣ разлуки: шлюповъ. Оттуда, зайдя восточнѣе острововъ Общества, намѣренъ былъ простирать плаваніе между тою частію Океана, которую Рогевейнъ назвалъ Сердитымъ моремъ, и между Опаснымъ Архипелагомъ, обрѣтеннымъ Бугенвилемъ. Наименованія непріятныя для слуха мореплавателей, отдаляютъ ихъ отъ сихъ морей, а потому я и надѣялся найти еще неизвѣстныя острова или мѣли. Обрѣтеніе первыхъ и послѣднихъ полезно для мореплавателей.

11

   Въ полдень 11го мы находились въ широтѣ 32°, 13', 43", Южной, долготѣ 167°, 39', 6", Восточной.
   Отъ самаго вступленія нашего подъ паруса, вѣтръ дулъ свѣжій временно съ дождемъ; въ семь часовъ вечера сдѣлался противный, отъ OTS мы поворотили на Югъ, дабы дождаться перемѣны вѣтра.
   Къ крайнему нашему сожалѣнію сего числа умеръ слесарь Гуминъ отъ раны, полученной 2го числа Маія въ Портъ-Жаксонѣ при паденіи съ гротоваго свит-сарвиня, гдѣ обивалъ мѣдью мачту, дабы стропами оной не терло. Потеря сія была для насъ тѣмъ прискорбнѣе, что мы лишились добраго человѣка и искуснаго слесаря.
   При отправленіи изъ Портъ-Жаксона, я хотѣлъ оставить Гумина въ городовой госпитали, но Штабъ-Лѣкарь утверждалъ, что опасность прошла и излѣченіе его весьма вѣрно. Къ сожалѣнію, не всегда надежды наши исполняются, а когда дѣло идетъ о спасеніи жизни человѣка, не должно имѣть излишняго, на себя надѣянія.

13

   12го и до полудни 13го мы лавировали при противномъ вѣтрѣ; я располагалъ не подаваться много къ Югу, чтобы послѣ Сѣверными вѣтрами насъ не задержало, по сію сторону Новой Зеландіи. Мы встрѣчали албатросовъ, синихъ петрелей и пеструшекъ. Въ полдень 13го находились въ широьѣ 34°, 8', 55", Южной, долготѣ 158°, 36', 26", Восточной.
   При осмотрѣ служителей въ пятый день по выходѣ изъ портъ Жаксона оказалось заразившихся венерическою болѣзнію на шлюпѣ Востокъ одинъ, а на шлюпѣ Мирномъ нѣсколько матросовъ. Во время пребыванія нашего въ Портъ-Жаксонѣ, мы принимали всѣ возможныя мѣры противу сей язвы, но усилія наши остались тщешны. Болѣзнь распространилась въ Портъ-Жаксонѣ и безпрерывно вновь изъ Англіи завозима ссылочными.
   Вымывъ совершенно и высуша канаты, убрали ихъ на мѣста. Сію предосторожность всегда наблюдалъ я съ крайнею точностію для того, что невысушенные канаты производятъ дурный, сырый воздухъ, отъ котораго происходятъ опасные болѣзни.
   Съ 15го вѣтръ отошелъ болѣе къ Сѣверу и дулъ съ перемѣнною силою. Курсъ лѣвымъ галсомъ былъ намъ выгоднѣе; мы подавались нѣсколько къ Востоку, но столько же и къ Югу. До слѣдующаго дня небо было облачно и мы не видали солнца.
   Въ полдень находились въ широтѣ 36°, 1', 25", Южной, долготѣ 163°, 30', 59", Восточной. Склоненіе компаса оказалось Восточное 10°, 36', среднее.
   Господинъ Лазаревъ съ Офицерами посѣтилъ насъ и мы день провели весело, не взирая на скучное плаваніе при постоянномъ противномъ вѣтрѣ.

18

   До полудня 18го вѣтръ позволилъ намъ подвинуться прямо на Востокъ; я говорю подвинуться, потому что мы шли весьма тихо и держали круто къ вѣтру, который былъ свѣжъ при облачномъ небѣ, изрѣдка днемъ проглядывало солнце, а по ночамъ луна. Широта мѣста нашего по исчисленію оказалась 35°, 51', 58", Южная, долгота 166°,37', Восточная. Небо и горизонтъ были мрачны, накрапывалъ дождь, вѣтръ крѣпчалъ; мы взяли у марселей по рифу и спустили брамъ-реи.

19

   Вѣтръ отъ NOTN часъ отъ часу свѣжѣлъ при густой мрачности съ дождемъ, такъ что по полудни мы принуждены взять у марселей всѣ рифы и вскорѣ остались подъ однимъ зарифленнымъ гротъ-марселемъ и потомъ взяли рифы у фока и грота, но по крѣпости вѣтра оныхъ не поставили. Съ 4хъ часовъ былъ штормъ при пасмурной погодѣ съ дождемъ, тогда мы остались подъ гротъ и бизань-стакселемъ, и какъ послѣдній нѣсколько разорвало, то его спустили. Въ сіе время сдѣлалось величайшее волненіе и ночь была весьма темна.
   Штормъ отъ Сѣвера былъ намъ только непріятенъ, а не опасенъ, ибо каждый изъ Офицеровъ нашихъ въ продолженіе своей службы неоднократно таковые штормы испыталъ, но мгновенно наставшій штиль въ 8мь часовъ вечера въ самую темную ночь, произвелъ ужаснѣйшую боковую качку, такъ что шлюпъ Востокъ хотя высокъ, однако черпнулъ подъ вѣтреннымъ бортомъ чрезъ шхафутную сѣтку такъ много воды, что въ палубу налилось около фута, а въ трюмѣ отъ 15 дюймъ дошло до 26; сѣтку съ шхафута совершенно сорвало. По безвѣтрію дѣлать было нечего. Ожидая еще подобныхъ непріятныхъ случаевъ, я приказалъ всѣ чехлы на люкахъ прибить плотнѣе гвоздями, чтобы вода не текла въ палубу; весьма обрадовался, что люди оказались всѣ на лицо и никого изъ нихъ не снесло въ воду.
   Когда Вахтенный командовалъ, чтобы всѣ вышли на верьхъ, Г. Заводовскій спѣшилъ также выбѣжать въ парадный люкъ, вода хлынула подобно каскаду; пробираясь сквозь воду, Г. Заводовскій такъ сильно ушибъ плечо, что оно посинѣло и опухоль осталась на нѣсколько дней. Лейтенантъ Лѣсковъ въ то время находился близь схода на шхафутѣ, онъ держался за веревку, къ общему нашему удовольствію симъ спасся отъ погибели.
   Вѣтръ едва дулъ отъ SW, я приказалъ убрать задніе стаксели и поставить передніе, дабы привести шлюпъ противъ волненія и облегчить чрезмѣрную качку; гротъ-марсель отдали для ходу. Цѣлость мачтъ была сомнительна. Ядра, вышедшія изъ кранцовъ и стремительно катящіяся изъ борта въ бортъ, препятствовали работѣ и безъ того уже затруднительной. Приведеніемъ шлюпа противъ вѣтра я полагалъ, что спасу чрезмѣрно терпел кораблекрушение в сих широтах, ибо от течения, равно и от волнения, не могли бы сии дощечки в такую большую широту доплыть иначе, как обросшие мхом, ракушками и разными морскими слизями. При сем явлении мы делали друг другу вопросы: неужели кто-нибудь, кроме наших двух шлюпов, здесь еще простирает плавание? В вечеру все сие объяснилось: усмотрели, что доски сии были оторваны от нашего шлюпа внизу у подветренной шкафутной сетки.
   Здесь читатель конечно заметит, что многие путешественники при встрече каких-либо обстоятельств, более или менее важных, не зная точной оным причины, делают часто неосновательные заключения, подобно как с нами случилось.
   В продолжение минувшей бури мы весьма мало видели морских птиц; с шлюпа "Мирного" усмотрели одного пингвина и кита, пускающего фонтаны.
   21 февраля. Ночь была лунная, звезды блистали, морозу один градус; в 4 часа утра рассвело; ветр постепенно затихал и отходил к SWtW; я взял курс прямо на восток, в намерении итти сим направлением, доколе не встречу каких-либо непреодолимых препятствий.
   Мы находились в широте 62° 44' 47" южной, долготе 41° 31' 5" восточной; в сей широте я надеялся воспользоваться благополучным ветром, ибо в средних южных широтах господствуют западные ветры.
   От долговременных беспрерывно сырых и холодных погод, снега, слякости, пасмурности и бурь сырость распространилась в шлюпе повсюду; хорошая погода была для нас необходима. Чтобы предупредить дурные от таковых обстоятельств последствия, я приказал развести в печках огонь для просушки в палубах, где жили нижние чины, а офицерские каюты просушивали калеными ядрами. Во время сильной бури употреблять сию меру для отвращения сырости было бы опасно.
   Подняв брам-стеньги и брам-реи на места, отдали у марселей по одному рифу. Парусов не могли более нести по причине продолжавшейся после бури великой зыби и потому, что шлюп "Мирный" отставал.
   В широте 62° 50' южной, долготе 42° 5' восточной, определили склонение компаса 39° 2' западное.
   В 10 часов вечера прошли вблизи льдяного острова, который усмотрели уже перед носом шлюпа. Ежели бы ночь была не лунная, тогда который-нибудь из шлюпов не избежал бы несчастного приключения. Шлюп "Мирный" был в стороне к северу.
   В продолжение дня временно выпадал снег, и мы видели несколько китов, дымчатых альбатросов, одну белую и много голубых и черных бурных птиц, также пеструшек.
   22 февраля. При свежем ветре от StW продолжали курс на восток. Ночью иногда из-за облаков, в отраду нам, выглядывала луна; ходу было по семи узлов в час; в ночную трубу беспрерывно смотрели с баку вперед, дабы не набежать на льдину. Шлюп "Мирный" был в кильватере.
   В продолжение суток временно находили порывы ветра, снежные тучи и шел крупный град.
   23 февраля. В полночь морозу было один градус. Мы шли при том же ветре, под одними зарифленными марселями по семи миль в час. Я с нетерпением ожидал рассвета, ибо желал воспользоваться благополучным ветром и скорее достигнуть Новой Голландии, что было необходимо нужно для здоровья служителей.
   К полудню солнце выглянуло из-за облаков; мы определили широту 62° 27' 58" южную, долготу 52° 26' 41" восточную. Находясь в той же широте, но при долготе 53° 12', нашли склонение компаса 44° 4' 5" западное.
   В продолжение дня прошли мимо семи льдяных островов, около которых под ветром грудами плавали льды, вероятно силою прошедшей бури отторгнутые от островов.
   Шлюп "Мирный" днем от нас держался к северу в расстоянии четырех миль, а к ночи, по обыкновению, входил в кильватер, дабы не разойтись.
   24 февраля. В полночь морозу было 1°. Небо покрылось облаками, из коих временно светила луна; ходу было не более четырех миль в час.
   С 3 часов утра ветр от SW перешел к западу и засвежел, а в пятом часу задул от севера. Горизонт покрылся пасмурностью и выпадал густый снег.
   По причине темноты мы не могли видеть далеко и потому остались под одними марселями, обезветрив крюйсель, чтоб иметь менее хода.
   При рассвете, за пасмурностью и густым снегом, не видали шлюпа "Мирного", я приказал каждые полчаса стрелять из пушки, последние выстрелы были с ядрами, однакож на "Мирном" оных не слыхали. В 7 часов, когда на короткое время снег прекратился, мы увидели своего сопутника впереди, он пробежал мимо нас, когда мы для него убавляли парусов.
   В 3 часа пополудни лейтенант Лазарев уведомил меня чрез телеграф, что видел в полдень урила81, который поднялся с воды и полетел к западу; мы тогда находились в широте 62° 32' южной, долготе 57° 41' 17" восточной, а в 10 часов вечера слышали крик пингвина. То и другое может быть доказательством близости берега, особенно первое; ибо урил, по тяжелому своему полету, не отлетает так далеко в море. Ближайший, известный остров Квергелена находился от нас на восемьсот миль к северу. Такое расстояние я почитаю слишком велико для перелета прибрежной птипы; разве крепкими северными ветрами отнесенная от острова Квергелена блуждает по морю.
   В продолжение всего дня ветр дул свежий, при пасмурности и мокром густом снеге. Мы имели ходу по восьми узлов в час. Хотя пределы нашего зрения, по причине пасмурности и снега, весьма были стеснены, однакоже до полудня мы видели и прошли мимо трех, а после полудня мимо четырех льдяных островов. Ежели бы погода была ясная, вероятно, много бы оных увидели.

   25 февраля. С тем же крепким ветром от NNW при пасмурности с мокрым снегом и при пол градусе мороза, мы шли ночью к востоку, имея крюйсель на стеньге для уменьшения хода.
   В 4 часа утра посредством фальшфейера82 оба шлюпа показали свои места. "Мирный" держался в кильватере.
   Лейтенант Лазарев в своих замечаниях говорит: "хотя мы смотрели с величайшим тщанием вперед, но итти в пасмурную ночь по восьми миль в час казалось мне не совсем благоразумно". Я согласен с сим мнением лейтенанта Лазарева и не весьма был равнодушен в продолжение таковых ночей, но помышлял не только о настоящем, а располагал действия свои так, чтобы иметь желаемый успех в предприятиях наших и не остаться во льдах во время наступающего равноденствия {Во время равноденствия обычно бывают особенно сильные штормы. -- Ред.}.
   С утра прибавили парусов, чтоб воспользоваться благополучным ветром, но скоро после полудня остались опять под одними марселями, закрепив все рифы, дабы шлюп "Мирный" мог догнать нас. В 4 часа в правой стороне видели несколько льдяных островов. В 9 часов вечера ветр зашел от NWtW, дул сильный с порывами, при пасмурности, мокром снеге и дожде; по дурной погоде ничего не видали впереди нас, что и побудило меня, поворотя, итти на другой галс, до следующего утра.
   26 февраля. В 2 часа ночи крепкий ветр опять задул от W, с густым снегом и мрачностию; черные тучи быстро неслись по зоздуху. Мы поворотили на левый галс, держались к ветру до рассвета и закрепили крюйсель.
   В половине пятого часа спустились на О. В 6 и в 10 часов прошли мимо двух льдяных островов; первый остался к югу на четыре мили, а последний в той же стороне в трех милях.
   К 8 часам небо начало очищаться от облаков; день сделался ясный и погода была прекрасная, -- мы могли поверить свое плавание. Хотя брать высоты было не очень удобно по причине великой качки, однако же и сие сделали по возможности. Вывесили для просушки служительское платье, койки, паруса, в чем давно настояла нужда, ибо они беспрерывно были подвержены сырому воздуху.
   В полдень находились по наблюдению в широте 62° 47' 46" южной, долготе 68° 50' 28" восточной. Склонение компаса в той же широте и долготе 68° 43' восточной оказалось 48° 9' западное. Мы тогда прошли мимо льдины высотою в двести футов, а в окружности близ трех миль.
   Ветр с полудня стихая, постепенно заходил к О; в 8 часов вечера дул противный ONO, и мы поворотили на ночь к северу, ибо по сему направлению полагал я встретить меньше льда.
   В продолжение частых крепких ветров и большого волнения румпель в гнезде ослабел; чтобы по возможности исправить сие важное повреждение и руль укрепить, я нес мало парусов. Румпель более ссадили и снова навинтили, но все остался не надежным. Около шлюпа летало несколько малых и больших черных бурных птиц, пеструшек и серых альбатросов.
   27 февраля. Крепкий ветр, пасмурность, снег и дождь продолжались. В 7 часов мы прошли мимо льдяного острова.
   Ветр к полудню затих. Волнение от прошедших ветров производило чрезвычайную боковую и килевую качку. Пасмурность, мокрый снег и дождь, иногда с перемешкою туман, не уменьшались.
   Ненадежный наш румпель меня беспокоил; я вновь приказал исправить, но при осмотре, когда стали вынимать, к удивлению нашему, половина конца от гнилости осталась в руле, надлежало сколь можно скорее вставить запасный румпель. Нужные железные вещи не все приходились к оному. Неблагонадежность румпеля, столько нужного для безопасности судна, доказывает нерадение корабельного мастера, который, забыв священные обязанности службы и человечества, подвергал нас гибели. При сем не могу умолчать, что я в продолжение службы нередко был свидетелем неприятных объяснений морских офицеров с корабельными мастерами об отпускаемых на суда ненадежных вещах.
   Сегодня издержали остальный лед; при бывшей бурной погоде не могли запастись оным, хотя часто встречали льдяные острова.
   Кроме ежедневно встречаемых и часто упоминаемых птиц, летали вдали от шлюпов птицы величиною с ворону, у которых брюхо белое, а верх весь черный. Мы их несколько раз и прежде видели, но нам ни одной не удалось подстрелить. С шлюпа "Мирного" видели двух пингвинов.
   28 февраля. Во всю ночь продолжалась пасмурность и беспрерывно выпадал снег. Плавание наше было беспокойно от встречаемых зыбей с разных сторон. Морозу имели 1°.
   От рассвета до полудня погода стояла переменная, временем ясная или шел густый снег, который все от нас скрывал. Мы снег сей собирали и превращали в воду для свиней и баранов.
   В полдень находились в широте 62° 4' 14" южной, долготе 68° 15' 40" восточной. Склонение компаса из найденного среднее 45° 19' к западу.
   С полудня при тихом восточном ветре мы достигли в меньшую широту. В вечеру небо совершенно очистилось от облаков и мы имели неописанное удовольствие видеть созвездие Ориона и Южный крест, которые несколько месяцев были скрываемы туманами, пасмурностью и снежными облаками. С обоих шлюпов видели трех пингвинов, сверх сего с шлюпа "Мирного" нырков, точно таких, каких встретили около остроза Георгия; они служат доказательством близости берега. Из птиц летали стадами пеструшки черные и несколько синих бурных птиц и дымчатых альбатросов.
   В 9 часов вечера к ночи взяли у марселей по рифу; небо вновь покрылось облаками, и пошел небольшой снег.
   29 февраля. В 4 часа утра ветр столько отошел к югу, что позволил нам опять держать на восток. При рассвете увидели шлюп "Мирный" весьма далеко назади, для чего убавили парусов. В 6 часов утра ртуть в термометре стояла на точке замерзания.
   В 11 часов шлюп "Мирный" все еще был от нас далеко; мы убавили парусов, но он лег в дрейф, чтобы взять застреленную курицу Эгмонтской газани, и я сделал при пушечном выстреле сигнал сняться с дрейфа.
   В полдень находились в широте 61° 21' 40" южной, при долготе 69° 36' 57" восточной. Склонение компаса найдено 45° 26' западное.
   При умеренной стуже густый снег падал местами в стороне от нас; льду не было видно. На ночь остались под рифлеными марселями, чтобы иметь менее ходу. Когда снежные тучи прошли, мы могли видеть вперед на два кабельтова.
   В продолжение сего дня показывались пингвины, альбатросы дымчатые и белые, пеструшки и голубые бурные птицы. Сих последних есть еще род, многим больше, величиною с ворону, крылья у них темные; к шлюпам близко не подлетали, и мы их видели реже других птиц; полет их быстрее, и они красивее всех известных бурных птиц.
   Плаванию нашему, считая от выхода из Рио-Жанейро, прошло ровно сто дней. Мы включили сей день в число праздников, который офицеры отличили тем, что потчивали взаимно друг друга вареным на молоке шоколадом, приготовленным впрок Гамбелем, а для служителей зарезана была свинья и сварены щи с кислой капустой, со свининой, и сверх обыкновенного дано по стакану хорошего горячего пунша.
   В сию ночь мы несли довольно парусов по причине тихого ветра, равно и потому, что не встретили ни одного льдяного острова. Во время темноты ночной видели светящуюся поверхность моря, чего в больших широтах не видали, потому что светящиеся морские животные не переходят далее известного им предела. Вероятно есть степень холода, которой они сносить не могут, подобно всему, что имеет жизненность на обитаемом нами шаре.
   1 марта. В полночь оба шлюпа показали сожжением фальшфейеров свои места. "Мирный" находился в кильватере, недалеко от нас. Ветр перешел к SSO, мы продолжали плавание в бейдевинд правым галсом; ночь была темная.
   В 2 часа по крепости ветра убавили парусов и взяли еще у марселей по рифу.
   В продолжение суток ветр дул резкий, порывами, тучи наносили мелкий сухой снег и град; морозу было в 6 часов утра 3°, в полдень 2°, а в 6 часов вечера опять 3°.
   Когда к вечеру по причине приближающейся ночи убрали фок, фока-галс не могли выдернуть, оттого что обливаем беспрерывно брызгами, от большого холода замерз в шкиве. Равно все веревки под бушпритом толсто обледенели; хотя лед сей составился от соленых брызгов, но не был солен.
   Мы видели великие стада черных бурных птиц, одного большого белого альбатроса с черными крыльями и кита.
   Около полудня во множестве небольшие белобокие морские свиньи перерезывали беспрерывно путь наш перед носом шлюпа, плыли по крайней мере в полтора раза скорее шлюпов, которые тогда имели ходу шесть с половиной и семь миль в час.
   С 1 марта мы начали считать другую сотню дней нашего плавания. Офицеры и служители были совершенно здоровы. В продолжение всего времени умер на шлюпе "Мирном" один матроз нервною горячкой. Медико-хирург Галкин, сколько ни старался подать ему всевозможную помощь, но от сильного действия сурового климата все его усилия остались тщетны.
   Паруса и бегучий такелаж на шлюпах от частой долговременной мокроты обветшали, количество дров и воды приметно уменьшалось, особенно первых. Я намерен был запастись водою, когда встретим льдяный остров, ежели только погода позволит.
   2 марта. Мы продолжали путь на восток, при резком свежем ветре от SSW. Погода была сухая, морозу 2°; временно скоро набегающие облака по ветру наносили сухой, мелкий снег и град; плавание было беспокойно от южной зыби и волнения, ветром производимого.
   Я старался ночью иметь ходу как можно менее; паруса обрасопили, чтоб они заигрывали; но при всем том мы шли по пяти узлов в час.
   К крайнему моему сожалению, должен был взять все рифы у марселей и итти под сими малыми парусами, дабы шлюп "Мирный" мог держаться за нами. Такое в ходе шлюпов неравенство, при всем искусстве и попечительности лейтенанта Лазарева, производило великое неудобство в столь важном предприятии; так сказать, почти на всяком шагу препятствовало успешному плаванию вверенного мне шлюпа; я неоднократно помышлял шлюп "Мирный" вовсе оставить, и конечно бы на сие решился, ежели б данная, мне инструкция не воспрещала нам разлучаться в больших южных широтах.
   В полдень мы находились в широте 60° 45' 44" южной, при долготе 76° 51' 31" восточной.
   В 2 часа пополудни увидели впереди льдяные острова, чрез час вошли между оных; в горизонте было до десяти, можно полагать и больше, но за пасмурностью мы недалеко видели. Чтоб обойти один из сих островов, мы должны были спуститься; жестокий резкий ветр и великое волнение воспрепятствовали нам помышлять о набрании льда.
   Лейтенант Лазарев весь день держался от нас к северу в семи милях, а к ночи вошел в кильватер. Мы продолжали до полуночи итти по восьми узлов, но по причине темноты обезветрили грот-марсель, чтоб уменьшить ход.
   Встретившиеся нам в продолжение дня льдяные острова подали причину к заключению, что будем видеть оные часто. Приближение ночи, крепкий ветр, большое волнение еще сильнее умножали опасность таковой встречи; ибо при крепком ветре и волнении в ночное время при большом ходе шлюпа весьма трудно отличать льды от кипящей на волнах пены; а притом самое внезапное приближение к льдяным островам во время свежего ветра и мороза может затруднить управление судном. При каждой неожиданной перемене движения шлюпов потребны были великие силы, ибо весь бегучий такелаж, посредством которого всякое движение судна производится, от мокроты и мороза затвердел так, что весьма трудно было веревки распрямить.
   3 марта. Ртуть в Реомюровом термометре стояла ночью на двух с половиной градусах ниже точки замерзания. Лишь только офицер, управляющий вахтою, успел смениться, приметили по временам показывающееся мерцание света, причины коего мы сначала не знали. Наконец, в исходе второго часа ночи, когда облака стали реже, открылось взору нашему прекраснейшее и величественнейшее явление природы. На юге представилось нам сначала два столба бело-синеватого цвета, подобно фосфорическому огню, с скоростью ракет из-за облаков на горизонте исходящие; каждый столб был шириною в три диаметра солнца; потом сие изумляющее нас явление заняло пространство на горизонте около 120°, переходя зенит. Наконец, к довершению явления, все небо объято было подобными столбами. Мы любовались и удивлялись сему необыкновенному зрелищу. Свет был так велик и обширен, что от непрозрачных предметов была тень подобно как во время дня, когда солнце закрыто облаками; можно было без труда читать самую мелкую печать.
   Явление мало-помалу исчезло и, освещая во всю ночь горизонт, приносило нам великую пользу, ибо уже за несколько дней пред сим в самую облачную ночь становилось по временам светло, чему мы не знали причины, а при сем свете могли смелее продолжать плавание.
   Последнее такового рода явление показалось сначала небольшим бело-синеватым шаром, из коего мгновенно распространялись по своду небесному того же цвета полосы и некоторые простирались до противоположного горизонта; а иные, достигая зенита, переходили оный; иногда на небесном своде представляли подобие пера, а иногда все небо и даже горизонт на севере покрывались сим светом. При утренней заре прекрасное южное сияние постепенно исчезало.
   Ветр дул крепкий от SW, мы шли к востоку. На рассвете увидели впереди четыре льдяных острова. Великое волнение с яростию разбивалось о ближайший к нам остров. Брызги, поднимаясь, уносимы были ветром чрез остров, который видом подобен был маяку.
   До полудня мы прошли тринадцать льдяных островов и плавающих льдов. В полдень по наблюдению находились в широте 60° 49' 11" южной, долготе 82° 22' 16" восточной. Склонение компаса было западное 48° 4', среднее из найденных.
   От полудня до сумерек прошли мимо разных льдяных островов, которых число час от часу умножалось. В вечеру набежал от запада сильный шквал; при ночной темноте и великом снеге мы далее пяти шагов вперед не могли видеть, почему в 10 часов вечера привели к ветру на север и остались до рассвета в сем положении.
   4 марта. В продолжение всей ночи ветр дул довольно свежий с порывами при чрезвычайно густом снеге, но как скоро перестал итти снег, открылось южное сияние во всем величии и блеске, совершенно отличное от того, которое мы видели 3-го числа; весь небесный свод, исключая от горизонта на 12 или 15°, покрыт был радужного цвета полосами, со скоростью молнии извилисто пробегающими от юга к северу и переливающимися из цвета в цвет. Сие явление, превосходящее всякое описание, приводя нас в величайшее изумление, спасло, может быть, от бедствия. Когда после снежной тучи осветило море сиянием, мы увидели, что прошли подле льдяного большого острова, оставя оный под ветром; почитали себя счастливыми, что не задели за остров.
   Впоследствии лейтенант Лазарев мне рассказывал, что некоторые матрозы его шлюпа при сем внезапном явлении вскричали: горит небо и уже недалече! Я сему не удивился, ибо думаю, что таковое внезапное зрелище изумило бы и самого профессора, преподающего лекции по сей части, ежели ему не случалось прежде видеть подобных явлений.
   В четыре с половиной часа, лишь только рассвело, я спустился на SO 70°, и мы увидели вблизи нас двенадцать больших льдяных островов. К 8 часам прекратились порывы с густым снегом, но ветр продолжался тот же. Льдяные острова беспрерывно умножались на пути нашем, и многие были огромной величины.
   В 10 часов утра, когда по великому числу льдяных островов они становились опасны, я лег на NO, и шлюпу "Мирному" чрез телеграф велел переменить курс влево на четыре румба.
   В сие время проходили льдину, которая имела вид древних башен. Капитан-лейтенант Завадовский посредством секстана нашел, что высота сего льдяного острова в 357 английских футов от поверхности моря {108 м. -- Ред. }. Художник Михайлов нарисовал вид острова.
   Лейтенант Лазарев в первое наше после сего свидание говорил мне, что когда шлюп "Восток" проходил вблизи одного из островов и был в расстоянии от "Мирного" около пяти миль, тогда казалось, что его рангоут вышиною в третью долю льдяной громады. Из сего лейтенант Лазарев заключил, что остров возвышался на 408 футов {124 м. -- Ред.}.
   Таковая высота сверх поверхности моря -- средняя между спицами Петропавловскою в С.-Петербурге и Св. Михаила в Гамбурге. Первая в 385 английских футов, а последняя в 429. Льдина имела верх острый.
   Шлюп "Мирный" по причине дальнего от нас расстояния не скоро исполнил по сигналу, и для того сигнал повторен при двух пушечных выстрелах с ядрами.
   В полдень мы находились в широте 60° 29' 35" южной, долготе 86° 6' 5" восточной. Склонение компаса было западное 49° 40', среднее из найденных.
   С самого утра и до 5 часов пополудни мы шли между льдяными островами и плавающими льдинами. Подле одного огромного острова, от которого волнением отбило несколько кусков льда, мы легли в дрейф и спустили ялы, набрали льда до десяти бочек, потом, подняв ялы, к ночи взяли у марселей по два рифа и направили курс на NO 40°.
   Во время дрейфа приехал к нам командир шлюпа "Мирного". Я объявил ему намерение мое оставить большие широты, как по множеству встречаемого льда и приближению равноденственного бурного времени, так и по темноте ночей и по беспрестанным снегам; объявил, что вместо Аукландских островов, к которым назначено мне дойти, пойду в Порт-Жаксон, где можно запастись всеми свежими съестными припасами, коих нет на Аукландских островах да и дров в Порт-Жаксоне больше. Вследствие сего предположения я сказал лейтенанту Лазареву, что близ пересечения пути капитана Кука шлюпы должны разлучиться. "Мирному" должно итти по параллели на 2 1/2 или 3° южнее пути капитана Фюрно {Участник экспедиции Кука, командовал кораблем "Адвенчур". -- Ред.}; приближаясь к долготе 135° восточной, войти в широту 49° 30' южную и продолжать плавание к востоку по сей параллели, дабы осмотреть остров Компанейский83, означенный на Аросмитовой карте в широте 49° 30' южной, долготе 143° 4' восточной; потом, обозрев пространство от сего острова до южной оконечности Вандименозой земли {Вандименова земля -- остров Тасмания. -- Ред.}, итти в Порт-Жаксон. Шлюпу "Востоку" назначил плавание севернее пути капитана Кука, также на 2 1/2 или 3°, дабы оба шлюпа перешли и обозрели пространство моря по долготе на 55°, по широте на 8°, которое еще никем из известных мореплавателей не было обозреваемо. Приблизившись к острову Компанейскому, я намерен был осмотреть оный и потом уже итти в Порт-Жаксон. Я присовокупил лейтенанту Лазареву, что когда наступит час разлучения, о сем ему дам знать чрез телеграф.
   Ночью мы шли тем же курсом под малыми парусами. Два раза набегали шквалы от SW, с таким густым снегом, что на десять сажен ничего не возможно было видеть.
   5 марта. В 3 часа утра мы вошли между множества льда, плавающего большими кусками, но, к счастию нашему, в сие время южное сияние осветило море, так, что мы могли все видеть и избрать путь, дабы миновать льды. Чрез час вышли на свободное место.
   При рассвете открылось до одиннадцати льдяных островов в разных направлениях от шлюпа. Весь следующий день мы шли между льдяными островами. В полдень находились в широте 59° 00' 31" южной, долготе 88° 51' 9" восточной. Склонение компаса было среднее из найденных 48° 2' западное; к вечеру льдяные острова показывались реже. В продолжение дня проходило несколько туч с снегом, и, как по наступающему равноденствию, я не надеялся иметь более благоприятного случая нарубить льда, то выпадающий снег собирали в кадки и впоследствие времени поили им свиней и баранов.
   На шлюпе "Востоке" служащих было многим больше, нежели на "Мирном", а потому, дабы по наступлении великого поста доставить им возможность исполнять обязанности христиан, я взял священника с шлюпа "Мирного" до соединения нашего в Новой Голландии {Австралии. -- Ред.}. Оба шлюпа легли в дрейф, и священник к нам переехал.
   По поднятии яла шлюпы пошли прежним курсом на NO 40°. Вскоре потом, через телеграф, при семи пушечных выстрелах, я велел шлюпу "Мирному" итти в повеленный путь, пожелал ему всех возможных успехов и назначил местом соединения Порт-Жаксон. Лейтенант Лазарев отвечал двадцатью выстрелами, чрез телеграф также пожелал нам успехов и лег на NO 79°; в 7 часов вечера ночная темнота скрыла от нас сопутников наших, и мы на долгое время с ними разлучились.
   С вечера мы остались под рифлеными марселями. При свежем ветре от SSW шли на NO 70° по семи миль в час, встречая несколько льдяных островов. Густый снег препятствовал нам различать предметы, и потому в предосторожность, от времени до времени, я уменьшал ход, обезветривая паруса.
   6 марта. В полночь морозу было 1,2°; южное сияние, некоторым образом способствующее безопасности плавания нашего, продолжалось с 10 часов вечера до 3 часов утра.
   Я сделал привычку при рассвете взглянуть за корму на шлюп "Мирный"; ныне, вышед на шканцы, взглянул и, не видя своего сопутника, почувствовал, что мы находились одни в центре горизонта; в виду имели льдяные острова, прибавляли парусов, но не выходили из скучного одиночества.
   Пеструшки, черные, голубые, бурные птицы и дымчатые альбатросы были свидетелями нашего плавания.
   Число льдяных островов уменьшалось. В продолжение дня при большом ходе встретили оных не более десяти.
   В 7 часов пополудни ветр задул от запада и шел небольшой снег; для ночи убрали все лисели.
   7 марта. С полуночи до 4 часов южное сияние способствовало нашему плаванию. С рассветом поставили все лисели, ветр перешел к северу, с небольшою пасмурностью, дождем и снегом. Ртуть в термометре стояла на точке замерзания. В 7 часов прошли мимо льдину, оставя оную влеве.
   Я уже давно хотел запастись льдом, но до сего времени всегда встречал препятствия: то крепкую или благополучный ветр, которого не желал упустить, то большая зыбь не позволяла пристать и держаться с гребным судном около льдины. Сегодня в начале десятого часа утра, подошед к льдяному острову весьма близко, пятью выстрелами с ядрами мы отбили достаточно льда, легли в дрейф, спустили оба яла и отправили оные за льдом.
   Во время дрейфа успели измочалившийся от непогод штуртрос переменить новым.
   В полдень находились в широте 58° 21' 48" южной, долготе 97° 28' 38" восточной; склонение компаса было 42° 51' западное.
   Собрав лед, подняли гребные суда на боканцы, наполнили паруса и легли на NO 80°, при свежем ветре от NW. Ходу было около восьми миль в час. От полудни до вечера видели вдали только два льдяные острова.
   В 8 часов вечера спустили для ночи лисели; в 10 часов вечера прошли мимо льдины; пасмурность очистилась; в 11 часов началось южное сияние, которое простиралось от SW к NO.
   8 марта. С 9 часов утра ветр начал крепчать от севера, что принудило нас, закрепя брамсели, взять у марселей по рифу. В 2 часа пополудни спустили брам-реи на росторы; с 3 часов покрылся горизонт мрачностию. В 5 часов у фор-марселя и крюйселя взяли остальные рифы и у грот-марселя закрепили предпоследний риф и спустили брам-стеньги на найтовы; в 9 часов взяли грот на гитовы; в 11 -- прошли льдяной остров и увидели впереди ещъ несколько. Ветр все крепчал, что принудило нас поворотить на другой галс.
   9 марта. В полночь ветр уже был так силен, что мы остались при зарифленном грот-марселе и штормовых стакселях. В 2 часа грот-стаксель-фал лопнул, мы скоро убрали и, переменив новым, подняли стаксель. В 5 часов вдруг порвало грот-марса шкот, грот-стаксель и бизань стаксель-шкоты; положение шлюпа нашего могут себе представить только те, которые подобное испытали. Хотя марсель убрали скоро, равно и стаксели спустили, однакоже они к употреблению уже были совершенно негодны; устоял один фок-стаксель. Я приказал скорее спустить, дабы иметь хотя один парус на всякий случай. Ветр ревел; волны поднимались до высоты необыкновенной; море с воздухом как будто смешалось, треск частей шлюпа заглушал все. Мы остались совершенно без парусов, на произвол свирепствующей бури; я велел растянуть на бизань-вантах несколько матрозских коек, дабы удержать шлюп ближе к ветру. Мы утешались только тем, что не встречали льдов в сию ужасную бурю. Наконец, в 8 часов с баку закричали: льдины впереди; сие извещение поразило всех ужасом, и я видел, что нас несло на одну из льдин; тотчас подняли фок-стаксель и положили руль на ветр на борт; но как все сие не произвело желаемого действия и льдина была уже весьма близко, то мы только смотрели, как нас к оной приближало. Одну льдину пронесло под кормою, а другая находилась прямо против средины борта, и мы ожидали удара, которому надлежало последовать; по счастию, огромная волна, вышедшая из-под шлюпа, отодвинула льдину на несколько сажен и пронесла у самого подветренного штульца. Льдина сия могла проломить борт или отломить руслень и свалить мачты.
   В 11 часов буря свирепствовала попрежнему; вершиною одной из огромных волн ударило в конец бушприта, так что разогнуло наветренные гаки, ватер-бакштаги и крамбал-бакштаги. При сем случае я много обязан расторопности и деятельности капитан-лейтенанта Завадовского, которому было поручено как можно скорее наложить двои сейтали на место бакштагов; скорым сего исполнением мы могли удержать бушприт и мачты.
   В продолжение бури не видно было ни одной птицы, кроме дымчатого альбатроса, который прятался от жестокости ветра в бороздах волн и, удерживаясь в оных с распростертыми крыльями, перебирал ногами воду.
   В 2 часа пополудни сила ветра несколько уменьшилась. В 3 часа мы видели большой льдяной остров в трех милях от нас. Ветр с полудни уклонился чрез север к NW. Поставя фок-стаксель, мы поворотили и взяли курс NO 80°. В 6 часов вечера, уже могли нести фок и грог зарифленные; тогда видели льдяной остров на N и несколько пеструшек; они все еще старались удерживаться на поверхности воды между волнами. Приближающаяся ночь умножала опасность нашу, ибо мы испытали, что плавание между льдяными островами во время шторма может быть бедственно, особенно, когда темнота ночи препятствует увидеть льды прежде самого близкого расстояния; при сильном ветре иногда нет средства управлять судном по желанию; может случиться, что не будет возможности ни пройти на ветр, ни спуститься, и тогда гибель неизбежна.
   10 марта. В полночь ветр все еще свирепствовал попрежнему, сопровождаем дождем и снегом; каждый набегающий огромный вал подымал шлюп на свою вершину и потом низвергал в пропасть; шлюп находился то в прямом положении, то на правом и левом боку; весьма неприятно было видеть движение частей шлюпа и слышать, как они трещали.
   В исходе второго часа рассмотрели под ветром льдяной остров, выше которого пройти не надеялись, и потому спустились под ветр. В 3 часа, проходя мимо сего острова, встретили отделившиеся от оного куски плавающего льда; весьма счастливо прошли между ими, не задев ни за один. Мы сначала обманулись, почитая сии куски льда пеною, происходящею от волн. В 11 часов утра ветр перешел опять к NO, мы поворотили вновь к NW, чтоб как можно менее податься к югу, опасаясь встретить более льда. При повороте видели на SSW в трех милях, и на NO 60°, в трех же милях, два огромных льдяных острова; вскоре, по прочищении пасмурности, открылся третий на NO в четырех милях.
   К вечеру ветр начал стихать. В 7 часов пополудни спустились и обходили льдяной остров.
   11 марта. В полночь было совершенное безветрие, дождь и снег. Прежнее волнение производило чрезвычайно вредную качку и несло нас по своему направлению. Сие положение не менее прочих опасно, ибо равно невозможно управлять судном.
   Поутру переменили изорванный грот-марсель новым и по причине чрезмерной качки и мрачности поставили только марсели рифленые. Беспрерывный мокрый снег затруднял все матрозские работы.
   С полудня задул ветр от WNW; я опять взял курс к NNO, чтоб скорее выйти из льдов; но чрезмерная зыбь, оставшаяся после бури, препятствовала нам воспользоваться сим ветром; к вечеру опять задул крепкий от севера и принудил нас итти к востоку. Мы тогда имели только грот-марсель зарифленный всеми рифами и фок рифленый; морозу было два с половиной градуса.
   12 марта. В 2 часа ночи увидели под ветром льдяной остров; с теми парусами, которые мы имели, я не надеялся пройти на ветре оного, и потому обошел под ветром. В 7 часов утра прошли еще одну льдину. В продолжение всей ночи и до полудня выпадал небольшой снег, в полдень перестал; тогда небо очистилось, и солнце выглянуло к отраде нашей.
   По наблюдению в полдень мы находились в широте 58° 39' 57" южной, долготе 108° 16' 15" восточной; течением в продолжение шести суток нас снесло на юг, шестьдесят две мили.
   Около полудня сила ветра несколько уменьшилась, а к вечеру задул ветр от NW; по сей причине, поставя фор-марсель и грот, мы шли на NO.
   13 марта. До полуночи Луна светила по временам, выходя из-за облаков, а с первого часа ночи благодетельное для нас южное сияние хотя временно, но весьма хорошо освещало.
   Сегодня мы также прошли мимо нескольких льдяных островов, один был вышиною в 250 футов; на краю его стоял льдяной столб наподобие обелиска. В 8 часов в широте 57° 33' прошли льдину; она имела вид сопки и была последняя, которую МЫ встретили на пути к Порт-Жаксону.
   14 марта. По крепости ветра на ночь убавили парусов, шлюп остался под одними зарифленными марселями, ходу имел семь с половиной узлов. Ночь была темная, временно мрачность, шел небольшой снег, и мы впереди ничего не видали. По сей причине я держал грот-марсель на стеньге, чтоб иметь не более четырех узлов хода. С утра прибавили парусов и шли весь день по восемь с половиной миль в час на NO 77°.
   С вечера по темноте, происходящей от пасмурности, облачной и дождливой погоды, мы привели в бейдевинд и остались только под грот-марселем, фок-стакселем и апселем. Ветр дул крепкий, чрезвычайно большая зыбь произвела великую качку. В 11 часов небо прояснилось и луна осветила горизонт, тогда снялись с дрейфа. Ртуть в термометре стояла на 2,5° выше точки замерзания.
   15 марта. С рассветом отдали у грот-марселя один риф и поставили фор-марсель и крюйсель зарифленные. День был ясный, лучший, какового можно ожидать в Южном океане.
   В полдень находились в широте 56° 41' 40" южной, долготе 124° 10' 7" восточной. Склонение компаса оказалось 21° 5' западное. Течением нас увлекло в последние трое суток на SO 62°, семьдесят семь миль. Сие произошло от большого волнения и неверного определения склонения компаса, ибо склонение компаса невозможно определить с точностию, когда он от великого волнения сильно качается. Высоту солнца также нет возможности взять надлежащим образом, потому что когда шлюп подымается и опускается на волнений, самый горизонт переменяется.
   С полудня, дабы войти в меньшие широты, я взял курс на NO 40°, но сим румбом мы шли только до 9 часов вечера, тогда сделался ветр противный, от NO.
   В продолжение дня встретили голубых бурных птиц, пеструшек, одного белого альбатроса, а около вечера видели курицу Эгмонтской гавани.
   16 марта. Ночь темная, пасмурность и дождь. По термометру теплоты было 3°. В 3 часа утра ветр задул от NW, почему мы поворотили на NOtO. Ветр крепчал и к 8 часам утра выбил нас из парусов, так что с нуждою могли нести один рифленый грот; в 3 часа пополудни и сей парус убрали и остались под одним бизань-стакселем. Во время сей бури, в 10 часов вечера, ветр отходил к W и смягчался; мы поставили тогда штормовые стакселя и фок, пошли к NO. Вскоре пасмурность начала прочищаться и луна осветила горизонт.
   17 марта. К утру ветр сделался тише; мы поставили все паруса; по причине крепких ветров давно не имели к сему возможности, и паруса, быв мокры от продолжавшихся девятидневных штормов, требовали просушки; вывесили для просушки сырое служительское платье.
   В полдень по наблюдению находились в широте 55° 3' 37" южной, долготе 129° 7' 51" восточной. Склонение компаса было 8° 45' западное
   18 марта. В продолжение всего дня мы имели благополучный западный ветр; к ночи на короткое время сделался несколько противный; в час опять отошел к западу, и мы переменными румбами продолжали плавание к N0.
   В полдень находились в широте 54° 28' 54" южной, долготе 131° 9' 52" восточной. Течением увлечены были к востоку на семнадцать миль; прошли мимо травы, плавающей на поверхности моря.
   С полудня ветр задул от NO с пасмурностию и туманом. Желая скорее достигнуть меньшей широты, я поворотил к NW.
   19 марта. С полуночи ветр неожиданно перешел через О к SO и до утра дул жестокий; шлюпу было весьма трудно итти против зыби. Выбило мартингал {Мартингик. -- Ред.}. С утра от 7 часов ветр сделался SW и обратился в шторм. Мы имели ходу по десяти узлов; часто встречали морскую траву.
   В полдень находились в широте 53° 1' 58" южной, долготе 133° 9' 42 восточной.
   До 6 часов пополудни свирепствовал шторм, гнал перед собою отделявшиеся с вершин волн брызги, которые наполняли воздух; солнечные лучи, проницая сквозь облака и преломляясь в сих брызгах, представляли взору нашему на поверхности моря множество малых радуг. Волнение было велико, шлюп имел боковую и килевую качку. Из птиц провожали нас голубые и средние черные бурные птицы, пеструшки, дымчатые и белые альбатросы; к полуночи ветр несколько смягчился и перешел к W.
   20 марта. Мы продолжали курс NO 50° при лунном свете, который показывался сквозь облака. В 8 часов утра ветр задул от ONO с дождем, я поворотил к NW. Зыбь от SW все еще продолжалась и производила большую боковую качку; с полудня ветр перешел опять к NW и SW и, так сказать, едва двигал шлюп наш к NO; мы видели несколько морской травы и девять пингвинов.
   21 марта. С полуночи ветр при дожде усилился от юга так, что мы могли продолжать путь на NO 56°, по семи и восьми миль в час. В 6 часов ветр был весьма крепкий с сильными порывами; развело большое волнение, качка сделалась ужасная. Мы несли грот-марсель и фок зарифленные.
   Всем известно, что в продолжение долговременного плавания на судах от сильных ветров, качки и прочего люди, лазя по снастям на верх, оттуда иногда падают и ушибаются, а иногда и вовсе погибают в море. В продолжение всего путешествия с нами случилось токмо одно следующее подобное несчастие.
   21-го в 10 часов утра от большого волнения шлюп непомерно лег на бок, и его так сильно толкнуло, что священник, беседуя в кают-компании, не удержался на ногах. Штурман Парядин, желая ему помочь, по неловкости своей, вместе с ним свалился и ударился головой о продольную переборку в кают-компании, прошиб переборку и проломил себе голову. Священник был счастливее, ибо упал на штурмана и, вставая, удивился, что видит его лежащего на полу. Лекарь Берг подал скорую помощь, однако ж штурман Парядин не прежде прибытия нашего в Порт-Жаксон совершенно выздоровел.
   22 марта. В полдень 22-го мы находились в широте 49° 44' 37" южной, долготе 142° 29' 39" восточной.
   Ветр дул тот же WSW свежий, погода с утра была пасмурная, временно шел дождь. Мы не могли видеть далее шести миль. С полудня я взял курс NO, дабы приблизиться к широте острова Компанейского, который в 49° 30' южной широты; пройдя к NO девять миль, я лег на NO 85°. Сим румбом шел по карте Аросмита чрез упомянутый остров и, держась одним курсом до 5 часов вечера еще семнадцать миль, не заметил берега. Я полагал также встретить шлюп "Мирный", которому надлежало итти сим же местом, но острова не видел, а шлюпа не встретил. Ежели широта острова Компанейского неверно определена, то в настоящую погоду легко можно пройти мимо, и потому с 5 часов вечера к ночи, я взял курс к южной оконечности Вандименовой земли {Тасмании.-- Ред.}, на NO 18°. Остров Компанейский предоставляю сыскать тому, кто счастливее меня в подобных поисках. При сем повороте найдено склонение компаса 6° 53' восточное. Тогда же видели двух куриц Эгмондской гавани.
   Встречая беспрерывно морскую траву, нырков, несколько пингвинов и куриц Эгмондской гавани, мы имели доказательство близости Вандименовой земли, и вероятно были недалеко от нескольких небольших островов, которых однако же не видали.
   К вечеру в 11 часов, по причине нахождения сильных порывов от NWtW, закрепили у марселей все рифы.
   23 марта. С полуночи ветр отошел к западу, дул сильно, с пасмурностию и дождем; я взял курс на N 1/2 О. Мы шли по девяти с половиною и десяти миль в час.
   В полдень находились в широте 47° 18' 26" южной, долготе 144° 45' 53" восточной.
   24 марта. При крепком ветре от WtS с порывами, дождем и большим волнением мы продолжали курс на NtO. В 1 час ночи, в широте 45° 40' южной, увидели блистание молнии, чего во время бытности в больших южных широтах не видали. В 4 часа утра набежал шквал, сопровождаемый дождем и снегом.
   В полдень находились в широте 47° 18' 26" южной, долготе 144° 45' 53" восточной.
   В начале третьего часа пополудни посланный для усмотрения берега на салинг закричал: "виден берег"! "виден берег",-- повторял вахтенный лейтенант; "виден берег", -- все повторяли, и на лице каждого изображалось удовольствие. Тогда взяли курс параллельно южному берегу земли Вандимен, вскоре прошли на траверсе высокий камень, находящийся на западной стороне мыса Педра Бланка.
   Ветр дул крепкий от SW с порывами, облака неслись во множестве, временно шел дождь, большое разводило волнение, шлюп бросало всячески. Ртуть в термометре показывала 7,5° теплоты; мы шли по десяти миль в час. В 7 часов убрали грот и фок и легли на NO 50°.
   25 марта. Ночь была весьма темная, временно шел дождь, пенящееся море наполнено было светящимися искрами. С полуночи взяли курс NO 18° и закрепили грот-марсель. В 7 часов утра ветр переменился, задул от запада; мы поставили грот-марсель и крюйсель рифленые, посадили фок и грот.
   В полдень находились в широте 42° 4' 40" южной, долготе 149° 24' 25" восточной. Все чувствовали большую перемену; небо очистилось от облаков; ветр дул тихий с Вандименовой земли; теплоты было 13°, барометр поднялся до 30 дюймов, чего в большой южной широте никогда не случалось. Мы просушили все паруса, которые были очень сыры и давно уже требовали просушки. Я приказал опять отворить все люки и заняться приведением шлюпа в лучший порядок.
   В 5 часов пополудни, в широте 41° 41' южной, долготе 149° 37' 25" восточной, найдено склонение компаса 11° 22' восточное.
   26 марта. Прошедший день и всю ночь имели благополучный ветр. В полдень 26-го были в широте 39° 2' 19" южной, долготе 149° 46' 50" восточной.
   27 марта. В 7 часов утра увидели к западу берег Новой Голландии; находились тогда в широте 37° 17' южной; склонение компаса было 8° 34' восточное. Настало маловетрие.
   В следующий день служители занимались мытьем и чищением, чтобы встретить праздник пасхи. Приятная погода оживила всех, на лице каждого изображалась радость. После столь долговременной мокроты от снега, дождей, изморозья, тумана и прочего всего с особенным удовольствием просушивали свои вещи.
   В первый день праздника пасхи все оделись в летнее чистое праздничное платье, по обыкновению соотечественников наших отслушали заутреню и все молитвы. Служители разгавливались куличами. С утра тихий ветр от юга дал шлюпу покойное положение. Мы шли в виду высоких гор Нового Южного Валлиса и уже мечтали назавтра быть в Порт-Жаксоне, иметь разные удовольствия, но ветр стих, и потом задул от севера противный.
   29 марта. Мы лавировали в виду берега; все наслаждались прекрасною погодою, шутили, играли и забавлялись, выносили наверх платье, книги, карты и прочее; приуготовляли секстаны, вытирали стекла в зрительных трубах, дабы яснее видеть приметное на берегу; одним словом, все находились в приятной деятельности, а, напротив того, только три дня тому назад никто не выходил на верх без должности; тогда термометр в самый полдень показывал не более восьми градусов теплоты. Все каюты внутри шлюпа от прежнего холода отпотели, их беспрерывно вытирали, и сие продолжалось, доколе корпус шлюпа не приобрел теплоты, равной теплоте с окружающим воздухом.
   В полдень мы были в широте 35° 57' 42" южной, долготе 150° 57' 51" восточной; тогда возвышенность на берегу Новой Голландии {Австралии.-- Ред.}, называемая (Pigeon House) была от нас на SW 87° 30', а самый крайний берег, мыс Отвесный (Perpendicular), на NW 6° 46'; сим определяется положение упомянутой возвышенности Pigeon House на 4' южнее, а мыс Отвесный на 4' 30" западнее, нежели по атласу Флиндерса {Определения Беллинсгаузена верны.-- Ред.}. В сие время крайний в виду нашем берег находился от нас в двадцати милях. В 2 часа, подошед к берегу южнее залива Георгия (George Sound), на расстоянии шести миль, поворотили. На низменном, против нас находящемся берегу, желтел песок; далее виден был повсюду лес, а неподалеку от моря белый домик.
   К 9 часам вечера, после непродолжительного штиля, ветр переменился, задул тихий благополучный, и мы взяли курс на NtO. В половине восьмого часа прошли мимо залива Ботанического, так названного капитаном Куком в первое его путешествие. При самом входе в Порт-Жаксон выехал на лодке лоцман, которого мы приняли для ввода шлюпа на якорное место. На первый наш вопрос о прибытии шлюпа "Мирного", отвечал, что еще не приходил, а были два русских шлюпа -- "Открытие" и "Благонамеренный", которыми начальствовал капитан Васильев, и что уже недели с три тому назад отправились в Камчатку. Я полагал, что как шлюпу "Мирному" путь предстоял большею частию вне льдов и с меньшими опасностями, нежели наш, то и надлежало бы ему прибыть прежде нас, и, не нашед его, заключил, что вероятно лейтенант Лазарев в ночное время при бурных погодах приводил шлюп чаще к ветру для предосторожности, дабы не пройти какой-либо еще неизвестный берег. В 10 часов мы шли между среднею высокостью и буруном, омывающим каменную подводную банку.
   Зеленющие берега Порт-Жаксонского залива, обросшие лесом, местами красивые долины и желтеющий песок в малых заливах казались нам превосходными видами после толь продолжительного, облачного, единообразного горизонта, на котором разбросаны были льды, омываемые свирепыми волнами, и где голодные бурные птицы, рассекая воздух, ищут себе пищи. В сей мрачной суровой стране, кажется, будто сердце человеческое охладевает, чувства сближаются с окружающими предметами, человек бывает пасмурен, задумчив, некоторым образом суров и ко всему равнодушен, но, напротив, под чистым небом и благотворным влиянием все оживляющего светила, взирая на разнообразные красоты природы, наслаждается ее дарами и чувствует всю их цену.
   На половине пути от входа в залив с моря до города Сиднея встретил нас весьма приязненно капитан порта Пайпер и предложил нам стать на якорь на рейде против самого города. Мы воспользовались сим предложением и в 11 часов утра против города Сиднея, на глубине шесть с половиной сажен, имея грунт ил с серым мелким песком и малыми ракушками, бросили якорь, пробыв 131 день под парусами со времени выхода из Рио-Жанейро. Вновь строящаяся крепость на мысе Бенелонге находилась от нас на SO 14°, в трех кабельтовых. Сие якорное место тем более было нам приятно, что все иностранные суда должны становиться в так называемой Неутральной бухте, где стояли и французского флота капитаны Бодень и Фресине, посланные правительством для произведения разных исследований и, буде можно, обретений. Мы отвязали все паруса и спустили гребные суда.
   Капитан порта Пайпер, отправляясь с шлюпа, предложил мне ехать с ним на берег к губернатору генерал-майору Макварию; я с признательностью сие исполнил, когда мы совершенно установились на якорь. За несколько дней до нашего прибытия в Порт-Жаксон, у двух матрозов на ногах оказались синие пятна, несомненные признаки цынготной болезни. Один был из татар пожилых лет, а другой русский, молодой, превосходный марсовой матроз, но, к сожалению, слабых сил.
   Штаб-лекарь Берх поил их отваром из сосновых шишек. Почитая сие средство недостаточным, я приказал тереть ноги их лимонным соком и давать им выпить по полурюмке того же сока; сим средством, которое при отправлении нашем советовал мне вице-адмирал Грейг, только что могли удерживать болезнь в одной степени. Мы старались употреблять все средства противу сей злой заразы, но долговременное 130-дневное плавание в холодном, сыром и бурном климате превозмогает все усилия. Я почитаю себя счастливым, что на пути не лишился ни одного человека.
   От мокроты и холода свиньи и бараны также заразились цынготною болезнью, и несколько из оных умерло в продолжение нашего плавания; у них посинели и распухли ноги и десны, так что бараны по прибытии в Порт-Жаксон не могли хорошо есть свежую траву от боли и слабости в распухших деснах.
   Поставляю обязанностью отдать справедливость всем офицерам, что они споспешествовали благополучному совершению плавания нашего деятельностию и точностию в исполнении своих должностей, без чего не могли бы мы достигнуть толь успешного окончания трудной и долговременной нашей кампании. Я особенно признателен капитан-лейтенанту Завадовскому, который, занимая капитан-лейтенантскую должность по шлюпу, разделял свою опытность и службу со мною. Без помощи его я должен бы переносить всю тягость сего многотрудного похода, или иногда принужден бы, для облегчения моего, делать сигналы лейтенанту Лазареву итти форзелем {Форзель, или форзейль -- корабль, высылавшийся впереди эскадры. -- Ред.}, чего я в продолжение всего путешествия избегал, для того, что шлюп его ходил дурно, не мог бы много нести парусов, и мы бы медленно шли вперед; когда же шлюп "Мирный" шел в кильватере в надлежащем расстоянии, тогда действовал по моим сигналам с желаемым успехом.
   Мы нашли в Порт-Жаксоне 40-пушечный английский транспорт "Коромандель", под начальством штурмана королевской службы Доуни; он привез ссылочных из Англии. На возвратном пути в Европу назначено ему зайти в Новую Зеландию за лесом в залив Островов (Bay of Islands); другой такой же транспорт "Дромедери", не задолго пред нами отправился туда же.
   Они имели повеление взять в Новой Зеландии леса, годные на стеньги 74-пушечных военных кораблей. Тендер "Мермейд", под начальством лейтенанта Кинга, который описывал северную часть Новой Голландии, в скором времени отправляется для окончания описи; кроме сих судов мы нашли двенадцать купеческих судов, большею частию из Индии и Кантона, откуда лавки в Порт-Жаксоне наполнились произведениями Китая и Индии.
   Около полудня на европейской неопрятной лодке с северного берега прибыло к нам семейство природных жителей; они несколько изъяснялись исковерканным английским языком, кланялись по-европейски очень низко, кривляя лица, чтобы изъявить радость. Один из них имел на себе худые брюки английского матроза, на лбу повязку из шнурков, выкрашенных красною землею, на шее медную бляху, наподобие четверти луны, с надписью: Bongaree Chief of the Broken-Bay -- Tribe 1815.
   Сия бляха висела на медной крепкой цепочке; по надписи мы узнали, кто был наш гость, а он прибавил, что провожал капитана Флиндерса и лейтенанта Кинга в их путешествиях около берегов Новой Голландии. Бонгаре представил нам свою жену Матору, которая была полузакрыта байковым английским одеялом, а голова ее украшена зубами животного кангору. Дочь ее полубелая, довольно приятного лица и стана, кажется, что происходит от европейца, а сын черный, похож на отца; все были нагие. Бонгаре говорил, указывая на своих товарищей: "это мой народ"; потом, показывая на весь северный берег, сказал: "это мой берег". Я приказал дать им по стакану гроку, сухарей и масла, сколько съедят. Видя такую щедрость, они просили табаку, старого платья, гиней и всего, что им попадалось на глаза. Я велел дать им несколько бразильского витого табаку, и сказал, что платья и гинеи получат, когда привезут рыбы, живых птиц, кангору и других животных. Ответ их был: "о, есть, есть!". Со шлюпа они поехали полупьяные, с ужасным криком; Матора называла себя королевою, поступала с большею неблагопристойностию, нежели все прочие посетители.
   Я немедленно поехал на берег, взяв с собой лейтенанта Демидова {Мичман Демидов в феврале 1820 г. произведен в лейтенанты. -- Ред.} для перевода. Мы пристали прямо к дому капитана над портом Пайпера и с ним пошли к губернатору генерал-майору Макварию, которого застали в саду небольшого сельского домика. Он принял меня весьма благоприязненно, тотчас позволил нам устроить обсерваторию на северной стороне залива, против нашего якорного места, и дал приказание в Адмиралтействе исполнять все наши требования. На шлюпе не было никаких значительных повреждений, которых бы мы не могли исправить своими мастеровыми; я поблагодарил губернатора за его добрые намерения, и только просил позволения рубить нужный для нас лес на северной стороне Порт-Жаксонского залива.
   31 марта. На другой день прибытия нашего я отправил палатки на мыс, где назначено место для обсерватории и астрономом Симоновым избрано для установления пасажного инструмента. Инструмент сей по неопытности в Рио-Жанейро установлен дурно, и потому был. там без употребления; ныне же для надлежащего установления избрали чугунную небольшую печку без трубы, утвердили на камне, наполнили песком, а отверстие, в которое вставляют трубу, залили свинцом, толщиною в два с половиной дюйма. На сем твердом основании астроном Симонов поставил пасажный инструмент и во время пребывания нашего в Порт-Жаксоке ежедневно был инструмент употребляем для наблюдения днем истинного полдня, а ночью прохождения через меридиан звезд южного полушария. Ночными наблюдениями занимался астроном Симонов, тем более, что, после произведенных астрономом де-Лакалем на мысе Доброй Надежды, таковых наблюдений никто в южном полушарии не делал. Ученые разберут и оценят похвальное астронома Симонова предприятие и труд на пользу астрономии. В помощники к себе избрал он двух подштурманов и артиллерии унтер-офицера, которым поручил замечать время по хронометрам.
   Для караула и нарезывания веников для шлюпа отряжены те два матроза, у которых оказались признаки цынготной болезни, кузнеца с походного кузницею также свезли на берег.
   Поблизости палатки, где производили наблюдения, поставлены еще две: одна для караульных, которые в ночное время были с заряженными ружьями на случай нападения диких и покушения ссылочных что-либо украсть, а другая для бани. В сей последней из чугунного баласта была устроена печь с жерлом и местом, откуда выходил дым. Когда топили баню, открывали палатку и множеством дров печь накаливали, воду разогревали в сих печах и еще в особом месте, посредством каленых ядр. Приуготовляя все, закрывали палатку и из брандспойтов непрестанно обливали оную водою, чтобы пар, произведенный накаливанием воды на раскаленный баласт, не выходил сквозь парусину. Многие из офицеров и служителей предпочитали сию баню настоящим, приводя в доказательство, что в парусных банях воздух легче, нежели в деревянных или каменных.

   1 апреля. По устроении бани, 1 апреля, служители в два дня перемыли свое белье, наволочки с постелей и подушек и все перебывали в бане. Людям, привыкшим с малолетства мыться и париться раз в неделю, сие сделалось необходимым, но под парусами невозможно. Однакож в последнее плавание в больших южных широтах, в каждые две недели один раз, приводя воду льдяную в теплоту летней, т. е. в 12 или 13° теплоты по разделению Реомюра, я велел в палубе всем мыться, и могу сказать, что чистота тела немало способствовала поддержанию здоровья служителей в нашем долговременном путешествии.
   В 1 час пополудни губернатор и вице-губернатор, начальствующий полком подполковник Эрскин, к нам приехали; мы их встретили и провожали с почестью, положенною по морскому уставу {По приезде на военное судно генерал-майора караул выходит во фронт при офицере. При отдании чести бьют одну дробь, при отъезде караул делает то же; когда отваливают от борта, матрозы разбегаются во фронт по реям, откуда по команде кричат три раза "ура", после равного ответа, еще кричат "ура" два раза, и по последнему слову с судна производят семь пушечных выстрелов для салюта генерал-майору, генерал-лейтенанту девять, а полному генералу одиннадцать выстрелов.}.
   Пустые бочки для починки, все росторы, чтобы сколько возможно облегчить шлюп, отправили к палаткам; нам необходимо было нужно шлюп приподнять из воды, чтобы исправить медные листы, оторванные небольшими ударами о льдины, и чтобы вместо вырванных медных гвоздей в медной обшивке вколотить другие.
   В воскресенье погода была прекраснейшая, служители не занимались работой по шлюпу; я разделил их на две части: половину свезли на берег до обеда, а по возвращении их другую после обеда для прогулки по лесу около палаток, или, так сказать, в нашем Адмиралтействе. Прогулку в лесу предпочитал я гулянию в городе потому, что служители не были подвержены разным искушениям, для здоровья их вредным.
   5 апреля. С утра в понедельник отправили тимермана {Тимерман -- старший корабельный плотник.-- Ред.} с плотниками отыскать и вырубить лес, нужный для исправлений шлюпа, и пятнадцать человек матрозов с квартирмейстером для рубки дров в запас к походу. Шлюп начали исправлять и перевязывать такелаж, который в больших южных широтах от холода и сырости был чрезмерно туг, а в Порт-Жаксоне в теплоте отошел и ослаб так, что принуждены были все стороны и весь клетинг вновь переделать.
   7 апреля. По приглашению губернатора в 8 часов утра я приехал к нему со всеми офицерами. После завтрака он предложил нам осмотреть нововыстроенный маяк. Мы двое, капитан-лейтенант Завадовский и я, поехали с губернатором в карете, а все офицеры и адъютант губернатора отправились на катере морем. Дорога к маяку очень хороша; проложена по высокому каменистому месту в параллели Порт-Жаксонскому заливу, который почти во все время был у нас в виду, вместе со всеми его изгибами, а вправе залив Ботанибай и несколько хижин на берегу оного. Мы приблизились к маяку, я был обрадован, увидя шлюп "Мирный", лавирующий в заливе. От города Сиднея обыкновенною рысью в пятьдесят минут достигли маяка. Он построен близ входа в залив, на южной стороне, на высоком крутом берегу. От поверхности моря до вершины 427 футов английских; самый же маяк вышиною семьдесят футов. По сторонам сделаны пристройки, в коих живут начальники и работники и хранятся материалы. В фонаре реверберов {Рефлекторов. -- Ред.} девять, освещены лампами, которые по три приделаны к углам треугольной вертящейся пирамиды. Пирамида сия совершает свой оборот в шесть минут один раз, а каждые три ревербера показывают свет свой в море через две минуты.
   Вертящийся маяк предпочтен здесь неподвижному для того, чтобы суда, идущие ночью с моря, не ошиблись, приняв за маяк непостоянные ночлеги природных жителей, которые без огня никогда не бывают и повсюду оный разводят. Осмотрев маяк, мы поехали обратно; капитан-лейтенант Завадовский сел в катер, чтобы возвратиться морем.
   Около полудня ветр, противный шлюпу "Мирному", переменился, задул с моря благополучный, и вскоре "Мирный" положил якорь подле шлюпа "Востока". Свидание офицеров обоих шлюпов произвело неизъяснимую радость.
   Весьма тихие ветры по восточную сторону Новой Голландии продержали в море лейтенанта Лазарева семью днями долее нас. Все на его шлюпе были здоровы, исключая одного матроза, который имел признаки цынготной болезни; он из прилежных к работе, но ушибся, по сей причине не имел довольно движения и заразился цынгою.
   Шлюп "Мирный" по разлучении с нами шел назначенным ему путем и так же, как мы, прошел тем местом, на котором по карте Аросмита находится остров Компанейский, будто бы обретенный испанцами; но сего острова и никакого нового берега на сем пути не видал. Лейтенант Лазарев представил мне следующее донесение о своем плавании {В письме к своему другу Алексею Антиповичу Шестакову от 26 января 1834 г. М. П. Лазарев пишет: "Ясно вижу, что слог в донесении моем к Беллинсгаузену после разлучения нашего и по прибытии в Порт-Жаксон изменен совершенно -- а кто взял на себя это право не знаю". М. П. Лазарев считал, что виноват в погрешностях издания книги "Двукратные изыскания в Южном Ледовитом Океане" -- председатель Морского ученого комитета Л. И. Голенищев-Кутузов (см. примечание I). -- Ред.}.
   4 марта. "Марта 4-го пополудни, когда мы легли в дрейф близ льдяного острова для наполнения льдом порожних водяных бочек, я воспользовался сим случаем, ездил на шлюп "Восток" и узнал, что вы решились по наступающему позднему времени оставить дальнейшие покушения к зюйду, и следовать прямо в Порт-Жаксон. Дабы пространство между путями капитана Кука и Фюрно, которое не менее 65 градусов по долготе и 8 градусов по широте, не оставить неисследованным, вы предписали мне итти параллельно линии курсов капитана Фюрно, в расстоянии от оной на 2 1/2 или 3 градуса, и потом, войдя в параллель 49° 36' под меридианом 138° восточной долготы, или как я найду более способным, продолжать курс к осту для обозрения означенного на аросмитовой карте острова под названием R. Companys Island, который будто бы обретен испанским судном, "Рафаэлем". После чего мне надлежало следовать к южному мысу земли Вандимена и, наконец, поспешать в Порт-Жаксон, названный местом нашего соединения".
   "По возвращении моем на шлюп увидел я, что привезенный лед был дряблый и до того напитанный соленою водою, что чрез четыре с половиною часа, на которое оставили оный на палубе, в том предположении, что когда вытечет излишняя морская вода, лед будет годен, сего не последовало: соленый вкус не истребился. Нет сомнения, что ежели б оставить лед на палубе во всю ночь, мы бы получили из оного свежую воду, но ни погода, ни обстоятельства сделать того не позволили, ибо все шканцы были завалены. И так мы принуждены были выбросить столько льду, что наполнили бы оным 20 бочек средней руки. Я сожалею о сем, не потому, однако, чтоб мы в пресной воде нуждались, ибо при умеренном употреблении довольно бы нам было еще месяца на три, невзирая, что на шлюпе все пили сколько хотели; поутру все служители пили чай, а после ужина, со времени прибытия нашего в большие широты, давали им слабый пунш; я сожалел о негодности льда потому, что самая работа в набирании оного сопряжена всегда с немалым затруднением и употребляемые к сему делу матрозы, перемокнув в холодной воде, нередко подвергались простудам. Добываемая из льда вода полезна на судах, для того что сохранение здоровья служителей много зависит от опрятности тела и чистоты их белья, а сею водою они мылись и мыли белье. Обстоятельство сие послужит примером на будущее время, что не всякий лед, в море взятый, может быть в скорости годен к употреблению, но именно только тот, который крепок и еще недавно от больших льдин отломился".
   "Ночью мы видели южное сияние в полном блеске. Сие ч ссабонъ и былъ свидѣтелемъ послѣдовавшаго возмущенія и перемѣны въ правительствѣ. Онъ убѣждалъ Короля принять рѣшительныя мѣры. Англія и Австрія подкрѣпляли доводы его, и Король согласился отпустить въ Португалію сына своего. Для отъѣзда Принца пріуготовили линѣйный корабль и фрегатъ, но Король не согласился дать Португаліи конституціи, и отказался уполномочить Наслѣднаго Принца потребною властью. Кажется, что съ сего времени начали помышлять о произведеніи перемѣны въ Правительствѣ Бразиліи, дабы, принудить Короля отправиться въ Португалію или дать всѣ нужныя полномочія сыну. Полагаютъ, что Графъ Досъ Аркосъ котораго Король не любилъ, а Принцъ имѣлъ къ нему особенную довѣренность, былъ главнымъ орудіемъ новаго возмущенія; нѣкоторые подозрѣвали, что и Донъ Педро въ семъ участвовалъ.
   Возмущеніе началось по утру 26го Генваря 1821го года. Гарнизонъ, составленный изъ португальскихъ войскъ, вооружился ночью, и явился въ боевомъ порядкѣ на Театральной площади. Король, извѣщенный о семъ внезапномъ произшествіи чрезъ сына своего, выслалъ его на площадь. Пять или шесть человѣкъ частныхъ людей, (какъ полагаютъ приверженцы Принца), начали умолять его, чтобъ онъ для уничтоженія народнаго смятенія, убѣдилъ Короля на присягу о принятіи португальской конституціи и о признаніи Министрами тѣхъ людей, коихъ народъ желаетъ видѣть въ сихъ званіяхъ. Имена ихъ вручили Донъ-Педру, онъ съ сыновнею покорностію упросилъ Короля согласишься на общее желаніе; Король, вся Королевская фамилія и всѣ жители присягнули твердо сохранять португальскую конституцію. Благодарственныя молебствія, иллюминаціи и разныя веселія заключили сей день, весьма неблагопріятный для Короля.
   Между тѣмъ, хотя перемѣна въ правительствѣ произведена была только войсками, однакожъ и между частными людьми нашлись такіе, которые захотѣли воспользоваться сими обстоятельствами, и предложили отъ себя разныя и весьма сильныя требованія въ перемѣнѣ правленія. Король ужаснулся. Изъ страха или изъ негодованія, немедленно объявилъ, что ѣдетъ въ Португалію, а Принца оставляетъ въ Бразиліи. И такъ Король попалъ прямо въ сѣти Аркоса, который давно усмотрѣлъ, что остающіеся въ Бразиліи, будутъ имѣть большія выгоды предъ отъѣзжающими изъ оной. Едва только Король объявилъ объ отъѣздѣ своемъ, Принцъ началъ снаряжать эскадру съ великою поспѣшностію; казалось, что Король опять перемѣняетъ свое намѣреніе; даже поговаривали, что онъ хочетъ отправишь вмѣсто себя сына, на что ни Принцъ, ни Аркосъ, безъ сомнѣнія ни какъ бы не согласились. Изъ сей нерѣшительности Донъ Педро и хитрый Министръ его, ясно увидѣли, что Короля къ отъѣзду не иначе возможно принудить; какъ посредствомъ новой хитрости. Но когда онъ объявилъ всѣмъ Дворамъ, что оставляетъ Бразилію, тогда не могъ уже перемѣнить своего намѣренія, какъ развѣ по весьма сильной причинѣ.
   Полагали, что желающіе удалить Короля изъ Бразиліи, равномѣрно и нежелавшіе сего, ожидали сознанія Депутатовъ, на основаніи принятой Королемъ португальской конституціи. Для сего надлежало собрать приверженныхъ Донъ Педру, ибо предполагали, что во время всеобщихъ споровъ произойдутъ безпокойства, и даже вторичное возмущеніе, коего Король устрашится, отъ чего ускорится отъѣздъ въ Португалію. Желавшіе видѣть Короля въ Бразиліи, надѣялись что избранные Депутаты будутъ убѣждать его остаться, и что онъ конечно согласится на ихъ желаніе.
   Случилось совершенно противное; народъ предложилъ Королю принять конституцію Испанскую король охотно согласился. Принцъ, симъ постановленіемъ лишаясь самодержавія, какъ выше упомянуто, разогналъ выстрѣлами Депутатовъ и велѣлъ захватить бунтовщиковъ.
   Король съ сердечнымъ сокрушеніемъ услышалъ о новомъ возмущеніи, и не желая своимъ присутствіемъ навлекать большія безпокойства, немедленно оставилъ Бразилію, далъ сыну неограниченное полномочіе, и Графъ Аркосъ сдѣланъ Президентомъ совѣта Министровъ.

18

   Три дня послѣ отбытія Короля, по желанію Наслѣдной Принцессы, я былъ ей представленъ нашимъ Посланникомъ, въ загородномъ дворцѣ С. Христофоръ. Принцесса обращаетъ особенное вниманіе на рѣдкія произведенія природы и искуствъ; я доставилъ ей изъ Ново Голландскихъ птицъ, какаду, Королевскаго попугая и розетку; по ея просьбѣ послалъ въ здѣшній Музеумъ разныхъ оружій и одѣяній народовъ Южнаго Океана, разныхъ раковинъ и другихъ рѣдкостей; за сіе, по приказанію Принцессы, получилъ нѣсколько минералловъ и раковинъ Бразильскихъ. Первые, по прибытіи въ Россію, поступили въ С. Петербургское Минералогическое общество, а раковины отданы въ Музеумъ Государственнаго Адмиралтейскаго Департамерша. Мы встрѣчали разныя препятствія видѣть Музеумъ, о коемъ многіе съ похвалой отзывались, и который долженъ бы быть наполненъ многоразличными Бразильскими рѣдкостями по разнымъ частямъ природы, ибо страна сія еще такъ мало натуралистами изслѣдована, что и нынѣ, во внутреннихъ областяхъ почти на каждомъ шагу встрѣчаютъ, совершенно неизвѣстныя произведенія природы. Г. Лангсдорфъ доставилъ въ Европу большое собраніе Бразильскихъ птицъ, бабочекъ, насѣкомыхъ и проч. Гг. Баварскіе натуралисты, Списъ и Маргаусъ, послѣ трехълѣтняго странствованія по Бразиліи, возвратились въ Европу обогащенные множествомъ любопытства достойныхъ рѣдкостей по натуральной Исторіи, изъ коихъ весьма многіе вовсе неизвѣстны. Прусскаго Посольства Секретарь и Докторъ Селли составили богатое собраніе рѣдкостей. Посланные отъ Австрійскаго Двора Доктора Поль и Натереръ, и Ботаники Шотъ и Шукъ отправили Англійскій купеческій бригъ для огавоза всего, что набрали во внутренности Бразиліи. Датское Посольство возложило на прибывшаго изъ Швеціи Естествоиспытателя Г. Гольма, составишь подобное собраніе. Г. Гольмъ еще не возвратился изъ внутреннихъ странъ Бразиліи, но уже имѣетъ прекрасное собраніе рѣдкостей. Г. Галлеръ при отличныхъ свѣденіяхъ и особенной склонности заниматься Естественною Исторіею, возвратился въ Ріо-Гранде послѣ шестилѣтнихъ трудовъ. Его вскорѣ ожидаютъ въ Ріо-Жанейро.
   Лѣтній жаръ, который въ Ріо-Жанейро не рѣдко доходитъ до 28ми градусовъ и выше, умѣряется періодическими дождями. Въ зимніе мѣсяцы термометръ не опускается ниже 14 градусовъ; обыкновенно постоянные вѣтры дуютъ днемъ съ моря, ночью стоитъ штиль, а къ утру вѣтръ изъ залива тихій. Вѣтръ WSW нагоняетъ облака дождевыя, сопровождаемыя громомъ.
   Достаточные люди живутъ въ своихъ владѣніяхъ за городомъ, а тѣ, которые обязаны до дѣламъ быть ежедневно въ городѣ, къ вечеру возвращаются въ свои загородные домы. Почти всѣ иностранцы живутъ за городомъ, и мѣстечко Бота-Фога, близь выхода къ морю, наполнено ихъ домами.
   Обыкновенный экипажъ въ Ріо-Жанейро состоитъ изъ португальскихъ одноколокъ на двухъ большихъ колесахъ. Вельможи и вообще всѣ ѣздятъ въ сихъ одноколкахъ; за наемъ таковаго скуднаго экипажа на половину дня, платятъ 3200 рейсовъ, т. е. 23 рубля 20 копѣекъ, за весь день вдвое. Живущіе постоянно и хозяйственно въ городѣ, но не въ собственныхъ домахъ, за наемъ квартиры изъ 7ми, 8ми небольшихъ комнатъ, платятъ въ годъ отъ 600 до 700 тысячъ рейсовъ, то есть отъ 5,775 до 6,825 рублей. Повара и кучера также весьма дороги, и имъ должно давать въ помощь по одному Негру, которыхъ нанимаютъ не дешевою цѣною. Жизненные припасы весьма дороги. Нѣтъ никакого сомнѣнія, что въ Европѣ можно половиною издержекъ прожить лучше, нежели въ Бразиліи.
   По переѣздѣ Короля изъ Португаліи въ Бразилію, почти вся Бразильская торговля была въ рукахъ Англичанъ. Они одни имѣли право привозить издѣлія фабрикъ своихъ, за которыя платили только по 15ти процентовъ, тогда, какъ купцы прочихъ Державъ за привозимые товары должны были платить по 24 процента; но въ послѣдствіи соперничество въ издѣліяхъ Французскихъ мануфактуръ присвоило къ себѣ все касающееся до модъ, и въ продолженіи послѣднихъ шести лѣтъ португалки и Бразиліанки, оставивъ господствовавшій y нихъ Англійскій вкусъ, предпочли Французскій, и нынѣ Парижская мода украшаетъ здѣшній прекрасный полъ. Въ 1818 году въ Ріо-Жанейро, было только двѣ модныя Французскія лавки, а въ началѣ 1821 года 54; равнымъ образомъ распространились желанія имѣть и другія Французскія издѣлія: фарфоръ, галантерейныя вещи и даже мебель привозятъ готовую изъ Франціи.
   Англинскихъ судовъ приходятъ въ Бразилію, болѣе другихъ. Въ прошломъ !820 году, было оныхъ въ Ріо-Жанейро около 300. Кажется, Англичане стараются уменьшать довѣренность къ португальскому купечеству въ Бразиліи; привозятъ обыкновенно всѣ произведенія Англійскихъ мануфактуръ и фабрикъ, какъ то: бумажныя и шерстяныя матеріи, стекла, фаянсъ, всякое оружіе, кремни, порохъ; изъ съѣстныхъ припасовъ: солонину, рыбу соленую, масло, сыръ, ветчину, пиво, картофель, лукъ, чеснокъ, и проч. Торговля Соединенныхъ Штатовъ, равна одной трети Англійской торговли, Американцы доставляютъ мебели, ромъ, муку въ большомъ количествѣ, и всякаго рода соленыя мяса.
   Число приходящихъ Французскихъ купеческихъ судовъ составляетъ шестую часть числа Англійскихъ судовъ; привозятъ вины, шелковыя матеріи, мелочныя желѣзныя вещи, сукна, мебели и моды. Голландскихъ судовъ можно считать одну осьмую часть противъ Англійскихъ; они привозятъ полотна, соленое мясо, рыбы, сыръ, масло, картофель, джинъ, и другіе крѣпкіе напитки; не рѣдко на пути въ Батавію, доставляютъ сюда товары. Число Шведскихъ судовъ не превосходитъ одну двадцатую долю числа Англійскихъ; грузы ихъ состоятъ изъ желѣза, смолы, парусныхъ полотенъ и сосновыхъ досокъ. Испанскихъ судовъ приходитъ столько же, какъ Шведскихъ; они привозятъ Испанскія вины, сушеные фрукты, хину и другія произведенія изъ Перу. Въ 1820мъ году заходили въ Ріо-Жанейро 4 Датскія судна, два Россійскія, два Гамбургскія и одно Италіянское. Они доставили полотна, солому, веревки, парусину, стекла и зеркала. Португальское купечество посылаетъ въ Бразилію вины, Порто, Мадеру, деревянное масло, лукъ, толстыя Лиссабонскія сукна, которыя преимущественно покупаютъ во внутренности Бразиліи; также всѣ простыя шерстяныя ткани, бумажные и шерстяные чулки, нѣсколько шелковыхъ тканей и чулокъ; для одежды Негровъ цвѣтныя сукна, которыя и прежде получали всегда изъ Португаліи. Англичане, на короткое время лишили португальцевъ сей выгоды, доставляя упомянутыя сукна по меньшимъ цѣнамъ; но Бразильцы, увидя, что доброта Португальскихъ суконъ превосходитъ привозимыя изъ Англіи, дали преимущество первымъ, и цѣна послѣднихъ вдругъ столько понизилась, что нанесла немаловажный Англичанамъ убытокъ. Бобровыя шляпы и шелковые зонтики, не смотря на высокую цѣну противу Англійскихъ, привозятъ вообще изъ Португаліи по оставшемуся еще похвальному пристрастію къ отечественнымъ издѣліямъ.
   Торговлю въ Ріо-Жанейро производятъ слѣдующимъ порядкомъ: о всѣхъ товарахъ, привезенныхъ на судахъ, объявляютъ на биржѣ, или черезъ публичныя вѣдомости, потомъ они поступаютъ въ конторы или магазины на векселя, съ уплатою чрезъ три или шесть мѣсяцовъ, а иногда даже въ годовый срокъ. Послѣ сего, мелочные торговцы съ большею выгодою для продающихъ, раскупаютъ сіи товары; въ надеждѣ получить величайшую прибыль.
   Вывозимые изъ Бразиліи товары слѣдующіе: сахарный песокъ, (составляющій большую часть Бразильской торговли), двухъ разборовъ, одинъ называютъ Кампасъ, другій Сантосъ, первый раздѣляютъ на четыре, а вторый на два рода. Сахарный песокъ превосходной доброты при вывариваніи, вывозятъ единственно въ Сѣверную часть Европы. Сантосъ, не такъ прочный, отправляютъ по большей части въ Средиземное море, и особенно въ Южную Францію. Темный сахаръ и мелисъ привозятъ изъ Багіи.
   Лучшій кофе изъ Ріо-Жанейро двухъ разборовъ, третій, и разборъ извѣстный подъ названіемъ Тріатъ, расходится на мѣстѣ въ Бразиліи. Бразильскій кофе теряетъ скоро свой цвѣтъ, а потому покупщики крайне осторожны при выборѣ онаго; всѣ предпочитаютъ темнозеленое зерно, ибо оно лучше добротою; зерна, имѣющія свѣтлый цвѣтъ, считаютъ вторымъ разборомъ. Нынѣ вообще требуютъ болѣе Бразильскаго кофе, и въ 1820мъ году цѣна возвысилась.
   Табакъ доставляютъ въ свиткахъ изъ Манпедилса и Піедаде. Хлопчатую бумагу привозятъ изъ Миссасъ-Ковасъ, Ріо, Фернамбуко, Марангама и Багіи; привозимую изъ Фернамбуко предпочитаютъ прочимъ, и платятъ 20ю процентами дороже противъ провозимой изъ другихъ мѣстъ. Сарачинскаго пшена повсюду множество.
   Ипекакуану и хину доставляютъ изъ внутреннихъ областей. Піапіоко, Саго и разные сорты водокъ, которыя вывозятся въ Португалію, дѣлаютъ въ области Ріо-Жанейро.
   Воловьи кожи доставляютъ изъ Ріо-Гранде, Монтевидео, Мальдонадо и Буеносъ-Айреса, называемыя Бо или Бу, самыя дорогія; сало привозятъ изъ Ріо-Гранде и Буеносъ-Айреса. Коневьи кожи и волосъ изъ Буеносъ-Айреса; рога изъ Ріо-Гранде и Мотневидео, Татагины, Коравеллы и Вилли-Викозы.

21

   По совершенной готовности шлюповъ, мы сняли палатки и обсерваторію, устроенную на Крысьемъ островѣ. Географическое положеніе сего острова наблюденіями опредѣлено:

Въ широтѣ:

   Мною -- 22°, 54', 01"
   Г. Симановымъ -- 22, 54, 5

В ъ долготѣ:

   Мною по измѣреннымъ 390 разстояніямъ луны отъ солнца -- 43°,13',54"
   Г. Заводовскимъ по 380 -- 45, 15, 21
   Г. Лазаревымъ -- 325 -- 43, 7, 7
   Г. Торсономъ -- 315 -- 43, 14, 13
   Г. Лѣсковымъ -- -- -- 42, 54, 58
   Г. Симановымъ -- -- 43, 8, 26
   Г. Парядинымъ -- 28 -- 43, 12, 29
   Склоненіе компаса найдено 4°, 3', Восточное.
   Часъ полной воды чрезъ 2 часа 41 минута, возвышеніе оной у Крысьяго острова 5 фута 6 дюймъ.
   По причинѣ отъѣзда Короля въ Лиссабонъ, надлежало всѣмъ иностраннымъ Посланникамъ слѣдовать за нимъ. Я предложилъ нашему Посланнику отправиться съ нами въ Лиссабонъ, и тѣмъ сохранить необходимыя издержки на наемъ иностранныхъ судовъ, для перевоза Посольства въ Европу. Посланникъ весьма обрадовался моему предложенію, и сего же дня, съ принадлежащими къ нему, перебрался ко мнѣ на шлюпъ, а Повѣренный въ дѣлахъ, Коллежскій совѣтникъ Бородовицынъ и Датскій Повѣренный въ дѣлахъ Делъ-Примо-Даль-Борго, перебрались на шлюпъ Мирный.
  

ГЛАВА VII.

Отбытіе изо Ріо-Жанейро. -- Плаваніе въ Лиссабонъ, и изд Лиссабона въ Россію. -- Прибытіе на Кронштатскій рейдъ.

22

   Оба шлюпа перешли отъ Крысьяго острова къ выходу въ море, и близь Восточнаго берега стали на якорь.
   Слѣдующаго утра въ б часовъ, пріѣхалъ лоцманъ и 25 тогда же при благополучномъ вѣтрѣ и теченіи, шлюпъ Востокъ вступилъ подъ паруса. Спустя малое время, снялся шлюпъ Мирный и послѣдовалъ за нами. Въ то же самое время вступили подъ паруса Французскій корабль Колосъ и фрегатъ Галатея, которые намѣревались идти къ острову Мартиники, и два португальскіе фрегата, шедшіе въ Монтевидео за войсками. Въ 9 часовъ утра, когда мы уже вышли въ море, встрѣтилъ насъ свѣжій отъ SW вѣтръ, и мы легли на SO, а въ два часа по полудни на OSO. Въ вечеру набѣжалъ отъ Юга шквалъ, сопровождаемый крупнымъ дождемъ, но продолжался не болѣе чаca; когда стемнѣло, мы убавили парусовъ, дабы шлюпъ Мирный могъ держаться за нами.

24--27

   По мѣрѣ нашего отдаленія къ Востоку, вѣтръ переходилъ отъ SW, чрезъ S, къ SO. Въ 8 часовъ утра корабль Колосъ и фрегатъ Галатея спустились на NO въ параллель берега и къ полудню скрылись изъ вида; мы продолжали курсъ на ONO. Въ намѣреніи удалясь отъ Американскаго берега, достигнуть постояннаго свѣжаго вѣтра, дабы скорѣе идти на Сѣверъ. Въ полдень находились въ широтѣ 23°, 34', 23", Южной, долготѣ 41°, 11', 34", Западной; мы продолжали путь тѣмъ же курсомъ при свѣжемъ вѣтрѣ отъ Юга до 8ми часовъ утра 27го, тогда легли на NO. Въ полдень находились въ широтѣ 20°, 12', 01", Южной долготѣ 35°, 50', 55", Западной; и несъ мало парусовъ, чтобы шлюпъ Мирный отъ насъ не отсталъ.
   Мы шли по 6ти миль въ часъ, зыбь отъ SO производила не большую плавную качку. Пассажиры на шлюпѣ Востокѣ всѣ бодрствовали. На вопросъ нашъ посредствомъ телеграфа, со шлюпа Мирнаго отвѣтствовано, что одинъ только Г. Бородовицынъ, страдаетъ отъ морской болѣзни.

28

   Въ полдень, когда мы были въ широтѣ 18°, 07', 07", долготѣ 32°, 8', 7", вѣтръ началъ стихать и заходилъ къ О, потомъ сдѣлался крѣпкій съ дождемъ, и принудилъ насъ идти полнымъ бейдевиндомъ къ Сѣверу, склоняясь нѣсколько къ Востоку, дабы имѣть всегда хорошій ходъ.

Маія 1--7

   Продолжая путь при свѣжемъ Юго-Восточномъ вѣтрѣ, мы находились въ полдень Маія 1го, въ широтѣ 12°, 13', 12", Южной, долготѣ 30°, 14', 15", Западной, съ тѣмъ же вѣтромъ, перешли экваторъ 7го Маія, въ 6 часовъ по полудни, въ долготѣ 26°, 35', 6", Западной, и у насъ было обыкновенное, при семъ случаѣ наблюдаемое празднество. Баронъ Тейль, изъ своей провизіи, подарилъ на служителей два барана и по бутылкѣ вина на человѣка, и сей день совершенно отличенъ отъ единообразныхъ прочихъ дней. На пути изъ Ріо-Жанейро до экватора, мы видѣли изъ птицъ однихъ только погодовѣстниковъ и то не много; въ вечеру 7го Маія, когда затемнѣло, показалось опять въ морѣ много свѣтящихъ морскихъ слизкихъ животныхъ.
   Въ широтѣ Сѣверной 1°, 13', Маія 8го вѣтръ перемѣнился и задулъ отъ SSW. Море было довольно спокойно. При семъ удобномъ случаѣ Баронъ Тейль, посредствомъ телеграфа, пригласилъ съ шлюпа Мирнаго обѣдать Датскаго Повѣреннаго въ дѣлахъ Г. Далъ-Примо-Далъ-Борго и Г. Лазарева съ двумя Офицерами; въ бесѣдѣ съ дорогими гостьми, время протекло весьма пріятно до самаго вечера, тогда посѣтившіе насъ возвратились на Мирный.

10

   Вѣтръ продолжался отъ SSW до полудня 10го числа, тогда задулъ тихій отъ WNW. Широта мѣста нашего была 3°, 51', N; погода мрачная, накраплялъ дождь; послѣ чего часто штилело, потомъ сдѣлался перемѣнный вѣтръ, и шли по временамъ проливные дожди, такъ называемые экваторные; мы воспользовались дождевою водою, наполнивъ оною нѣсколько бочекъ, для употребленія въ пищу свиньямъ и баранамъ, а служители сего водою мыли свое бѣлье, койки, и сами не рѣдко во время дождя мылись дождевою водою.

12

   Перемѣнные вѣтры, штили и дожди кончились 12го числа въ 6 часовъ утра, и задулъ NO Сѣверный пасадный вѣтръ. Мы тогда находились въ широтѣ 5°, 30', Сѣверной. Средина промежутка между Сѣвернымъ и Южнымъ пасадными вѣтрами, или линія равновѣсія температуры воздуха обоихъ полушарій, была въ широтѣ Сѣверной 4°, 40'. Самый большій жаръ въ тѣни, нынѣ на обратномъ пуии, при проходѣ экваторной полосы, не превосходилъ 24°, 5', что случилось во время безвѣтрія 11го Маія въ 4 часа по полудни. Шлюпы были тогда въ широтѣ 5°, Сѣверной.
   Со времени наступившаго пасаднаго Сѣверо-Восточнаго вѣтра, мы шли полнымъ бейдевиндомъ къ Сѣверу, склоняясь нѣсколько къ Западу, болѣе и менѣе, сообразно вѣтру, который обыкновенно по нѣскольку румбовъ заходилъ или отходилъ.

19

   Въ полдень 19го были въ широтѣ 12°, 8', 20", Сѣверной, долготѣ 51°, 13', 58", Западной; склоненіе коспаса найдено 12°, Западное.

23

   По мѣрѣ приближенія нашего въ большія широты, вѣтръ началъ отходить, такъ что 23го въ полдень въ широтѣ 18°, 12', N, вѣтръ уже дулъ NOTO. .

25 и 26

   25го въ полдень мы находились въ широтѣ 21°, 28', 56", Сѣверной, долготѣ 36°, 19', 5", Западеой; 26го въ широтѣ 25°, 10', 14", долготѣ 56°, 24', 54". Сіи два дня солнце проходило близь зенифа, но жаръ въ тѣни не превышалъ 20 1/2 градусовъ; причиною сему, прохлаждающіе пасадные вѣтры и множество облаковъ, которыя не допускаютъ солнечные лучи сильно нагрѣвать земную атмосферу.

27

   27го вступивъ въ Сѣверную широту 24°, 38', и Западную долготу 36°, 50', мы уже были въ той полосѣ Атлантическаго Океана, поверхность коей на 1000 миль покрыта морскимъ растеніемъ, которое на спутниковъ Koлумба, въ 1492 году, навело великій страхъ, и пространство сіе названо Травянымъ моремъ. растеніе состоитъ изъ большихъ и малыхъ отдѣльныхъ кустовъ. Самые большіе, нами изъ воды вынутыя, были 1 1/2 фута въ діаметрѣ, сучья въ срединѣ соединены безъ малѣйшаго знака корня; отъ стеблей идутъ вѣтьви съ продолговатыми листьями и множествомъ небольшихъ круглыхъ ягодъ, коихъ внутренность пуста; все растеніе и ягоды цвѣта зеленоватаго.
   Путешествователи и натуралисты разныхъ мнѣній о сихъ растеніяхъ: нѣкоторые полагаютъ согласно съ Г. Гумбольтомъ, что трава сія растетъ на подводныхъ камняхъ и мѣляхъ, и оторванная рыбами и молюсками всплываетъ на поверхность моря; другіе заключаютъ, что она приносима теченіемъ изъ Мексиканскаго залива. Я полагаю, что ни первое, ни послѣднее мнѣніе неосновательны; мнѣніе Г. Гумбольта, потому что трава находится на такомъ мѣстѣ, гдѣ глубина моря простирается болѣе, нежели на 500 саженъ; на таковой глубинѣ, какъ извѣстно, всякая растительность изчезаетъ; и невѣроятно, чтобъ молюски и рыбы отдѣляли безпрерывно, въ теченіи нѣсколькихъ столѣтій, и на одномъ и томъ же мѣстѣ, такое множество травы, которое занимаетъ пространство на тысячу миль.
   Судя по свѣжести кустовъ, я не могу согласишься съ мнѣніемъ, что трава приносима теченіемъ изъ Мексиканскаго залива; ибо путь сей составляетъ 3000 миль, самые же близкіе берега, острова Зеленаго мыса, и Азорскіе, въ разстояніи 840 и 1050 миль. Хотя около сихъ острововъ мы встрѣчали таковую траву, но въ весьма маломъ количествѣ, и вѣроятно она по временамъ бываетъ заносима изъ такъ называемаго Травянаго моря.
   Не находя у самыхъ свѣжихъ кустовъ ни малѣйшаго признака отломка корневаго стебля, я заключаю, что трава сія, вѣроятно можетъ произрастать на поверхности моря, не имѣя сообщенія со дномъ морскимъ, и что воды Океана въ семъ мѣстѣ имѣютъ свойство питать траву, которая составляетъ звено въ общей цѣпи перехода изъ постоянно растущей, въ плавающую растущую траву. Я уже упомянулъ, что она состоитъ изъ отдѣльныхъ кустовъ, но мѣстами волненіемъ моря, вѣтрами и теченіемъ, соединена въ немалыя плотины. Круглые раки держатся въ кустахъ и не рѣдко переплываютъ моремъ изъ одного куста, или плота, въ другой.

30

   Проходя Травяное море при тихихъ перемѣнныхъ Восточныхъ вѣтрахъ, мы 30го числа Маія въ полдень, были въ широтѣ 27°, 43', 56", Сѣверной, долготѣ 37°, 30', 50", Западной.

Іюня 1--3

   Въ полдень 1го Іюня, находясь въ широтѣ 28°, 51', долготѣ 37°, 35', 8", бросили лотъ, но на 270ти саженяхъ глубины, дна не достали; обыкновенная тарелка, опущенная въ море, скрывалась отъ зрѣнія на глубинѣ 24хъ саженъ. Тихій вѣтръ отъ O, перешелъ къ SO и SW, дулъ поперемѣнно изъ сихъ румбовъ также тихій; за кормой шлюпа леталъ одинъ погодовѣстникъ. Съ 3го Іюня, вѣтръ отъ SW установился, и мы легли на NO.
   Въ продолженіи плаванія отъ Ріо-Жанейро, почти ежедневно видѣли летучихъ рыбъ, послѣдняя показалась въ широтѣ 30°, 40', тогдаже и вѣтръ задулъ отъ NW, и мы продолжали курсъ на NO.

5

   Съ 27го Маія до полудня 5го Іюня, шли Травянымъ моремъ, такъ называемымъ португальцами и Испанцами, (mar de Zargasso); трава безпрерывно встрѣчалась намъ отдѣльными кустами, и небольшими шлюпами или полями. Во время сего плаванія мы не могли достать дна, на глубинѣ отъ 200 до 270ти саженъ. Іюня 5го въ полдень находились въ широтѣ 32°, 18', 20", долготѣ 33°, 54', 31".

7--10

   7го встрѣтилось съ нами первое судно, оно было изъ Соединенныхъ Американскихъ Штатовъ, идущее къ SW; послѣ сего часто таковыя суда встрѣчались; въ вечеру вѣтръ зашелъ чрезъ N къ NO, согналъ насъ съ настоящею курса и мы должны были итти въ SO четверти, ожидая хорошаго вѣтра. Съ утра 8го числа, задулъ отъ O, совершенно противный, мы поворотили къ Сѣверу. Въ полдень находились въ широтѣ 35°, 9', 54", долготѣ 28°, 14', 7". Съ полудня 9го числа вѣтръ опять отходилъ чрезъ N къ NW, съ сего времени мы держали на NO1/2O, имѣя ходу 4 и 5 миль. 10го въ полдень съ салинга усмотрѣли берегъ острова Св. Маріи. Въ 4 часа открылись строенія. Островъ сей къ Югу имѣетъ высокій берегъ, самое большее возвышеніе, которое къ Сѣверу постепенно снижается; находится отъ Южнаго мыса на одной трети длины острова. Южный берегъ гористъ. Юго-Восточный мысъ Св. Маріи, по нашимъ хронометрамъ, въ долготѣ 25°, 5', W.
   Отъ острова Св. Маріи, при Западныхъ вѣтрахъ, мы направили путь прямо въ Лиссабону, и по мѣрѣ приближенія къ Европейскимъ берегамъ, болѣе и болѣе встрѣчали судовъ, идущихъ по разнымъ направленіямъ.

14

   Въ вечеру 14го встрѣтили Португальскій купеческій бригъ Марію; отъ Капитана узнали, что при отбытіи его изъ Лиссабона 8 дней тому назадъ, Король еще не прибылъ, и что судно сіе, эскадры Королевской подъ штандартомъ не встрѣчало.
   Ночью море было усѣяно свѣтящими морскими животными; они прозрачны, цилиндрообразны, длиною въ 2 1/2 и въ 2 дюйма, плаваютъ соединенныя одно съ другимъ въ параллельномъ положеніи, составляя такимъ образомъ родъ ленты, длина коей не рѣдко въ аршинъ.

16--17

   Приближаясь къ берегу, мы приготовили якоря; въ вечеру по хронометрамъ находились отъ Западнаго берега Европы въ 109ти миляхъ. Слѣдующаго утра, когда разсвѣло, впереди насъ открылись горы мыса Рокъ. Мы всѣ съ большимъ вниманіемъ разсматривали первый представившійся взорамъ нашимъ Европейскій берегъ, который увидѣли послѣ толь долговременнаго отсутствія.
   Въ началѣ втораго часа по полудни, выѣхалъ на лодкѣ, къ намъ на встрѣчу, лоцманъ, и мы приняли на шлюпъ Востокъ. Крайне удивились, когда отъ него услышали, что Королевская эскадра еще не пришла, и о прибытіи Короля еще нѣтъ ни какого извѣстія; мы заключили, что вѣроятно эскадра остановилась на время, при Азорскихъ островахъ.
   Шлюпы входили большимъ форватеромъ при вѣтрѣ WTS. Въ ч часа прошли между крѣпостями С. Жульенъ и Бужіо. Въ половинѣ 6го часа, сильное теченіе изъ рѣки Taго, подвигало насъ назадъ, не взирая, что паруса были наполнены; по сей причинѣ положили якорь, но вскорѣ задулъ свѣжій вѣтръ, и мы приподнявъ якорь, пошли впередъ; по приближеніи къ башнѣ Белемъ, выстроенной на небольшой крѣпости, намъ кричали въ рупоръ на португальскомъ языкѣ разные вопросы, и лоцманъ отвѣтствовалъ, что Россійскій военный фрегатъ идетъ изъ Ріо-Жанейро; потомъ намъ кричали, чтобы положили якорь, и мы прошедъ башню Белемъ, бросили якорь, на глубинѣ 11 1/2 саженъ, имѣя грунтъ сѣрый песокъ.
   Я послалъ Офицера въ крѣпость Белемъ, увѣдомить, откуда мы идемъ и что не имѣемъ больныхъ и заразы. Между тѣмъ, изъ любопытства приѣхали къ намъ разные чиновники съ берега, въ томъ числѣ начальникъ Белемской крѣпости и нашъ Генеральный Консулъ, Статскій Совѣтникъ Борелли, которые лично нашли всѣхъ состоящихъ на шлюпахъ въ желаемомъ здоровьѣ. Доставленное нами извѣстіе, что Король уже въ пути и отправился десятью днями прежде насъ изъ Ріо-Жанейро, было для прибывшихъ къ намъ, извѣстіе совершенно новое. Сего же вечера, сіи чиновники взявъ отъ насъ записку о состояніи и здоровьѣ всѣхъ служащихъ на шлюпахъ, объявили, что мы можемъ ѣздить на берегъ, когда и куда угодно. Вмѣстѣ съ Г. Борелли отправился въ Лиссабонъ Посланникъ Баронъ Тейль.

18

   Слѣдующаго утра въ 8 часовъ, по поднятіи кормоваго флага, шлюпъ Востокъ салютовалъ Белемской крѣпости, и намъ отвѣтствовано выстрѣлъ за выстрѣлъ; вскорѣ послѣ сего мы снялись съ якоря, подошли ближе къ городу, и опять положили якорь, на глубинѣ 20 1/2 саженъ, имѣя грунтъ илъ съ мелкимъ пескомъ.
   Сего же дня пріѣхалъ на шлюпъ Востокъ Офицеръ съ Англійскаго 44хъ пушечнаго фрегата Лифіи, отъ Капитана Дункена поздравить насъ съ благополучнымъ окончаніемъ путешествія и предложить свои пособія, въ чемъ нужно. Потомъ былъ y насъ, Морской Министръ Францискъ Максимиліанъ Де-Зайза и Помощникъ Капитана надъ портомъ; они также объявили свою готовность на всякое намъ пособіе изъ Лиссабонскаго Адмиралтейства; но мы ни въ чемъ не имѣли надобности, и я благодарилъ ихъ за изъявленное благопріязненное расположеніе.
   По прибытіи въ Лиссабонъ, мы тотчасъ принялись за вытягиваніе вантъ и всего стоячаго такелажа, поспѣшали налить бочки свѣжею водою, въ чемъ намъ способствовалъ начальникъ Адмиралтейства; мы крайне желали скорѣе быть въ совершенной готовности продолжать путь въ Россію
   Доставленное нами извѣстіе о скоромъ прибытіи Короля, произвело великую дѣятельность въ Кортесахъ; немедленно взяли мѣры, чтобы Королевская эскадра не могла имѣть ни какого сообщенія съ берегомъ. Объявлено, чтобы, когда Король вступитъ на берегъ, всѣ кричали: да здравствуютъ Кортессы, да здравствуетъ Конституціонный Король. Ежели же кто осмѣлится кричать что либо противное, тотъ будетъ почитаемъ возмутителемъ общаго спокойствія и тишины и взятъ подъ стражу.

21

   Рано по утру, показалась предъ входомъ въ Лиссабонъ, эскадра Португальская. Королевскій штандартъ, поднятый на гротъ-брамъ-стеньгѣ корабля Іоанна VIго, извѣстилъ о присутствіи Короля на эскадрѣ; множество лодокъ, наполненныхъ людьми разнаго состоянія, отправились изъ Лиссабона на встрѣчу, въ томъ числѣ на парадной Баржѣ нѣкоторые изъ членовъ Кортесовъ.
   Въ 11 часовъ, корабль, на коемъ находился Король, приближился къ крѣпости С. Жуліенъ, тогда съ португальскихъ военныхъ судовъ салютовали изъ всѣхъ орудій. Нѣсколько спустя, когда корабль остановился на якорѣ противъ Белемскаго монастыря, всѣ Португальскія военныя суда вновь салютовали. На шлюпахъ служители поставлены были по реямъ и салютовали Королевско-Португальскому штандарту. Послѣ сего португальскія военныя суда, еще въ 4 и 7 часовъ вечера, салютовали также изъ всѣхъ орудій. Многіе члены Кортесовъ, прибывшихъ поздравить Короля, остались на ночь на его кораблѣ, дабы не допустить къ нему ни кого изъ городскихъ жителей.

22

   По восхожденіи солнца опять началась салютація и продолжаласъ во весь день, какъ на канунѣ. Около полудня Король съѣхалъ на берегъ на придворной баржѣ; его провожали до 500 разныхъ гребныхъ судовъ, въ числѣ коихъ на нѣкоторыхъ придворныхъ судахъ были члены Кортесовъ. Когда Король проѣзжалъ мимо шлюповъ, мы стрѣляли изъ всѣхъ орудій, служители стояли по реямъ. Королевская баржа пристала y городской пристани; площадь и крышки всѣхъ ближнихъ домовъ были наполнены зрителями. При появленіи Короля на берегу, и при проѣздѣ его въ церковь, въ собраніе Кортесовъ и во дворецъ, весь народъ привѣтствовалъ его, какъ было приказано Кортесами, а жители махали бѣлыми плашками изъ окошекъ въ домахъ.

23

   Король присягалъ въ церкви новому постановленію, а потомъ въ домѣ Кортесовъ подписалъ пріуготовленную Кортесами конституцію, и тогда уже отправился во дворецъ. Королева съ принцами и принцессами съѣхала на берегъ не прежде слѣдующаго утра, и принята съ должною почестію. Многіе чиновники, прибывшіе съ Королемъ изъ Бразиліи, оставлены на кораблѣ подъ строгимъ присмотромъ. Все сіе происходило по принятымъ мѣрамъ и распоряженію Кортесовъ. Въ продолженіи переѣздовъ Короля и его семейства въ Лиссабонъ, мы не съѣзжали на берегъ.

24--26

   Съ утра Г. г. Заводовскій, Лазаревъ и еще нѣкоторые изъ Офицеровъ отправились смотрѣть Лиссабонскій водопроводъ, о которомъ Г. Заводовскій сказывалъ мнѣ слѣдующимъ образомъ: "прибывши къ водопроводу, мы увидѣли прекрасное зданіе изъ дикаго камня, весьма тщательно устроенное, на протяженіи четырехъ верстъ; оно состоитъ изъ четыреугольныхъ кодонъ, соединенныхъ арками, на коихъ проведенъ каналъ, совершенно закрытый со всѣхъ сторонъ, кромѣ тѣхъ мѣстъ, гдѣ для пропущенія воздуха, чрезъ каждыя десять саженъ сдѣлана рѣшетка, а на разстояніи каждыхъ ста саженей, возвышаются небольшія башенки, въ которыя входятъ для осмотра канала, гдѣ вода протекаетъ. Сіи башенки всегда заперты, по обѣимъ сторонамъ канала сдѣланы дороги въ сажень шириною; на наружныхъ сторонахъ, для безопасности проходящихъ, сдѣлана каменная стѣна въ три фута высоты, толщиною въ два фута. Въ тѣхъ мѣстахъ, гдѣ долина имѣетъ самое большее углубленіе, и проведенъ водопроводъ, вышиною болѣе 200 футъ. Сіе полезное зданіе безъ всякаго сомнѣнія служитъ лучшимъ памятникомъ тому, кто оное соорудилъ. Между посѣтившими насъ въ Воскресенье 26го, былъ португальской службы Полковникъ Г. Франсини; Португальцы почитаютъ его въ числѣ ученыхъ; онъ мнѣ подарилъ своего сочиненія карту и описаніе Португальскихъ береговъ. Шлюпы уже были готовы къ отправленію, и потому сего же утра пріѣзжали проститься съ нами Посланникъ нашъ Баронъ Тейль, Генеральный Консулъ Борель и совѣтникъ Посольства Г. Бородовицынъ. Баронъ Тейль благодарилъ всѣхъ Г. г. Офицеровъ за ихъ благопріязнь, пожелалъ видѣть служителей, ихъ также благодарилъ и просилъ меня, отдать отъ него каждому унтеръ-офицеру по десяти, а рядовому по пяти талеровъ. Сверхъ сего на оба шлюпа прислалъ множество разной зелени, фруктовъ, пятнадцать сыровъ и винограднаго вина, коего было достаточно на три дня. При отъѣздѣ Посланника ему отдана была почесть, согласно Морскому Уставу.
   По весьма краткому нашему пребыванію, въ Лиссабонѣ, я ничего не упоминаю о семъ уже извѣстномъ городѣ.

28

   Въ 8 часовъ утра, мы снялись съ якоря, въ намѣреніи идти прямо въ Россію. Проходя мимо стоящаго подъ Вице-Адмиральскимъ флагомъ, португальскаго корабля, (на которомъ подъ надзоромъ находились многіе чиновники, коихъ члены Кортесовъ по личнымъ видамъ считали опасными), мы салютовали изъ 9ти пушекъ, на что съ корабля отвѣтствовано выстрѣлъ за выстрѣлъ. Когда прошли Белемскую башню, вѣтръ въ началѣ заштилѣлъ, а потомъ дулъ тихій противный, но мы пользуясь попутнымъ теченіемъ, вылавировывали, а мѣстами дрейфовали успѣшно. Въ часъ по пополудни вышли изъ мѣлей при устьѣ рѣки Таго. На семъ пути въ слѣдъ за нами, Великобританскій Королевской службы Капитанъ Дункенъ, прислалъ нѣкоторыя бумаги и просилъ доставить оныя въ Англію; порученіе сіе я желалъ исполнить тѣмъ болѣе, что въ продолженіе нашего пребыванія въ Лиссабонѣ, съ симъ достойнымъ человѣкомъ познакомился и былъ весьма доволенъ его искреннею пріязнію; я не хотѣлъ останавливаться въ Англіи, но полагалъ бумаги доставить по пути на первую военную брантвахту, охраняющую Англійскіе берега.

Іюля, 6

   Отъ самаго выхода изъ рѣки Таго, до 6го Іюля, мы имѣли Сѣверные и Сѣверо-Западные противные вѣтры, которые отдаляли насъ отъ береговъ къ Западу. 6го Іюля вѣтръ задулъ отъ Сѣверо-Запада, и мы пошли къ Англійскому каналу. Въ полдень, находились въ широтѣ 42°, 4', Сѣверной, долготѣ 15°, 36', Западной; склоненіе компаса было 21°, 31', Западное.

7

   Въ вечеру догналъ насъ Англійскій фрегатъ Лифія, подъ начальствомъ Капитана Дункена, хотя тремя днями позже насъ вышелъ, не имѣлъ благополучные вѣтры и былъ въ ходу лучше нашихъ шлюповъ. Я отослалъ къ нему депеши, которыя взялъ для доставленія Статсъ-Секретарю въ Англію; мы оба ложились въ дрейфъ; послѣ нѣкоторыхъ взаимныхъ привѣтствій простились, наполнили паруса и темнота слѣдующей ночи, насъ разлучила.

9

   Находясь въ широтѣ Сѣверной 47°, 30', видѣли погодовѣстниковъ, летающихъ около шлюповъ, мы ихъ встрѣчали повсюду, и въ самыхъ большихъ широтахъ Южнаго полушарія и въ полосѣ между поворотными кругами; теперь встрѣтили и въ Сѣверномъ полушаріи близъ Англійскаго канала.

10

   Въ 9 часовъ вечера 10го, съ форъ-марса рея усмотрѣли огонь Лизардскаго маяка, и при Западномъ вѣтрѣ взяли курсъ въ параллель Южныхъ береговъ Англіи.

11

   Когда разсвѣло, увидѣли восемь судовъ въ разномъ направленіи. Въ 7 часовъ утра, встрѣтилъ насъ лавирующій лоцманскій ботъ; сіи боты обыкновенно держатся при входѣ въ каналъ, чтобъ быть въ готовности вести суда каналомъ, за что должно платить, до Довера, по двадцати фунтовъ стерлинговъ за каждое судно; я не счелъ за нужное брать лоцмана при благополучномъ вѣтрѣ. Другой таковой же ботъ подошелъ къ шлюпу Мирному, который также не взялъ лоцмана.

12

   Въ 10 часовъ утра, находясь у Довера, мы взяли лоцмановъ, чтобы насъ провели узкостями. Въ 10 часовъ вечера прошедъ оныя, увидѣли Галоперскій маякъ, легли въ дрейфъ и отпустили лоцмановъ, заплативъ каждому 15 фунтовъ стерлинговъ. Каналъ между Англіею и Франціею, безпрерывно покрытъ разной величины судами, въ разныхъ направленіяхъ идущими, и зрѣніе мореплавателя всегда пріятно занято. При благополучномъ вѣтрѣ съ порывами и дождемъ мы продолжали путь къ шкагераку.

15

   15го въ 5 часовъ по полудни, прошли маякъ Шкагенъ; на завтрѣ 17го, y Колъ маяка взявъ лоцмана, въ 2 часа по полудни прошли мимо Эльсинора. Салютъ производился выстрѣлъ за выстрѣлъ. На Эльсинорскомъ рейдѣ въ числѣ прочихъ судовъ стоялъ на якорѣ транспортъ Уралъ; шелъ къ городу Архангельску. Въ 6 часовъ сего же вечера, положили якорь на Копенгагенскомъ рейдѣ по Сѣверную сторону Мидельгрунта, на глубинѣ 10ти саженъ.

18

   Мы остановились на якорѣ единственно для того, чтобъ переждать темноту. Не медля послали гребныя суда въ Копенгагенъ, купить свѣжей говядины и зелени для служителей и слѣдующаго утра опять вступили подъ паруса. Балтійское море прошли при благополучномъ вѣтрѣ, и съ нами ничего примѣчанія достойнаго не случилось.

24

   Въ 6 часовъ утра 24го Іюня, достигли Кронштата, салютовали крѣпости и стали на якорь на самомъ томъ мѣстѣ, съ котораго отправились въ путь.
   Отсутствіе наше продолжалось 751 день; изъ сего числа дней, мы въ разныхъ мѣстахъ стояли на якорѣ 224, подъ парусами находились 527 дней; въ сложности прошли всего 86,475 верстъ; пространство сіе въ 2 1/4 раза болѣе большихъ круговъ на земномъ шарѣ.
   Въ продолженіи плаванія нашего обрѣтено двадцать девять острововъ, въ томъ числѣ въ Южномъ холодномъ поясѣ два, въ Южномъ умѣренномъ восемь, a девятнадцать въ жаркомъ поясѣ; обрѣщена одна корадьная мѣль съ лагуномъ.

КОНЕЦЪ.

  

ОГЛАВЛЕНІЕ ВТОРОЙ ЧАСТИ.

   Глава V. Пребываніе на островѣ Отаити. -- Обратное плаваніе изъ Отаити къ Портъ-Жаксону. -- Обрѣтеніе острововъ: Востока, Великаго Князя Александра Николаевича, Оно, Михайлова, Симанова. -- Вторичное прибытіе въ Портъ-Жаксонъ и пребываніе въ семъ мѣстѣ. -- Замѣчанія о Новой Голландіи и землѣ Вандименъ
   VI. Отбытіе изъ Портъ-Жаксона къ острову Маквари. -- Плаваніе въ Ледовитомъ Океанѣ. -- Обрѣтеніе острова Петра I. -- Берега Александра I. -- Плаваніе по Южную сторону Новошетландскихъ острововъ. -- Обрѣтеніе острововъ: Трехъ братьевъ, Мордвинова, Шишкова, Рожнова. -- Прибытіе и пребываніе въ Ріо-Жанейро
   VII. Отбытіе изъ Ріо-Жанейро. -- Плаваніе въ Лиссабонъ, и изъ Лиссабона въ Россію. -- Прибытіе на Кронштатскій рейдъ
  
великій нашъ рангоутъ, который по скорости отправленія изъ Кронштата не имѣли времени уменьшить. Въ дополненіе къ непріятнымъ случаямъ, вахтенный Офицеръ донесъ, что якоря имѣютъ движеніе. Я приказалъ тотчасъ подкрѣпить, прибавя найтовъ; исполненіе сего стоило много труда, ибо бортъ весь погружался въ воду и работа была сопряжена съ опасностію жизни.
   Дождь всѣхъ вымочилъ и потому для поддержанія здоровья служителей, имъ дали гроку.
   Въ продолженіи всей ночи, какъ на Востокѣ, такъ и на Мирномъ жгли фальшфейеры и производили выстрѣлы изъ пушекъ съ ядрами; но сихъ сигналовъ ни на которомъ шлюпѣ не видали и не слыхали. Когда разсвѣло, съ марса увидѣли шлюпъ Мирный на OSO.

20

   Съ утра было маловѣтріе отъ NW съ величайшею зыбью отъ Сѣвера и чрезвычайною качкою. Оставшіяся обломки желѣзныхъ секторовъ нашей сѣтки найдены на своихъ мѣстахъ; я приказалъ все привести въ прежній порядокъ, открыть люки, выскоблить и протопить палубу, и просушить все мокрое платье и паруса. На шлюпѣ Мирномъ тѣмъ же занимались.
   Въ полдень мы были въ широтѣ 57°, 9', 56" Южной, долготѣ 168°, 21', 49", Восточной. Склоненіе компаса найдено Восточное среднее 14°, 16', 46".
   Въ 7 часовъ вечера оба шлюпа опять были въ самомъ близкомъ разстояніи, и при вѣтрѣ NTO подвигались къ Востоку.

21

   Ночь стояла лунная; къ WNW свѣркала молнія; вѣтръ къ 8ми часамъ утра скрѣпчалъ и принудилъ насъ закрѣпить у марселей по рифу. Противъ воли мы ежедневно находились Южнѣе, и уже вошли въ 37 градусовъ Южной широты.
   Морскія птицы, обыкновенно встрѣчаемыя въ большихъ широтахъ, какъ то албатросы, пеструшки, большія черныя бурныя птицы и другія, показывались во множествѣ. По упорнымъ противнымъ Сѣвернымъ вѣтрамъ я началъ сомнѣваться, удастся ли намъ пройти сѣвернѣе Новой Зеландіи.

22

   Въ полдень мы были въ широтѣ 37°, 32', 42", Южной, 22 долготѣ ібд0, 34', 5", Восточной, склоненіе компаса оказалось среднее 12°, 18', Восточное.
   По крѣпости вѣтра принуждены имѣть у марселей по два рифа, и я совершенно потерялъ надежду вскорѣ дождаться благополучнаго вѣтра, а потому рѣшился пройти проливомъ Капитана Кука. Въ 4 часа по полудни далъ знать телеграфомъ Г. Лазареву, что ежели вѣтръ намъ не позволитъ обойти по Сѣверную сторону Новой Зеландіи, свиданіе наше назначается въ заливѣ Королевы Шарлотты.
   Къ вечеру съ пасмурностію и дождемъ вѣтръ еще болѣе засвѣжалъ и принудилъ остаться подъ марселями, закрѣпивъ всѣ рифы; зыбь была большая отъ Сѣвера, ночь мрачная, море повсюду усѣяно свѣтящимися фосфорическими морскими червяками. Они намъ казались продолговатыми трубочками, мы ихъ уже прежде встрѣчали {Pirosoma Atlantica.}. Въ полночь теплоты на открытомъ воздухѣ было только 10°, 8'.
   Ночью сожгли по фалшфейеру, чтобъ показатъ другъ другу мѣста свои. Увидя, что шлюпъ Мирный далеко назади, мы убавили парусовъ. Въ 4 часа утра къ Западу въ густыхъ тучахъ было играніе молніи около Зенита, на противной сторонѣ изъ за облаковъ проглядывали поперемѣнно звѣзды и луна.

23

   Въ полдень мы находились въ широтѣ 37°, 54', 37", Южной, долготѣ 172°, 10', 33", Восточной.
   Вѣтръ хотя отошелъ къ NW, но дулъ крѣпкій при большой зыби отъ Сѣвера, и отъ того былъ столько же безполезенъ, какъ самый противный. И такъ потерявъ уже много времени въ ожиданіи благопріятнаго вѣтра, я рѣшился не испытывать болѣе подобной неудачи. Въ 2 часа по полудни при поднятіи сигнала шлюпу Мирному слѣдовать за Востокомъ, спустился въ проливъ Капитана Кука, раздѣляющій Новую Зеландію на двѣ части, на Сѣверную и Южную {Въ первое свое путешествіе кругомъ свѣта, Капитанъ Кукъ 1770 года Генваря 13, нашелъ сей проливъ и съ сего числа по 7 Февраля, прошелъ весь проливъ.}.

24

   Къ полуночи вѣтръ дулъ нѣсколько тише. При ясной ночи, небо было усѣяно звѣздами, къ Востоку на горизонтѣ были густыя облака, и изрѣдко блистала молнія. Мы догадывались, что облака держатся надъ берегомъ.
   До разсвѣта увидѣли разведенные огни не въ дальнемъ разстояніи отъ шлюповъ; берегъ оказывался ближе нежели мы расчитывали, а потому придержались нѣсколько къ Югу и шли въ параллель берега. Въ 7 часовъ, когда разсвѣло, увидѣли Новую Зеландію, покрытую облаками. Хотя величественную гору Эгмонтъ можно было хорошо отличить, но вершина ея покрыта облаками, ниже коихъ видѣнъ снѣгъ. Отлогій берегъ, окружающій сего южнаго исполина, мѣстами поросъ лѣсомъ и кустарникомъ. Утренняя роса разстилалась на пологихъ долинахъ, по берегамъ мѣстами направлялся дымъ по вѣтру и былъ единственнымъ признакомъ небольшаго народонаселенія.

25

   Въ полдень широта мѣста нашего оказалась 39°, 47', 33" Южная, долгота 174°, 58', 56" Восточная, а посему выходила широта мыса Эгмонnа 39°, 19', 40", Южная, долгота 173°, 47', 45" Восточная. По наблюденіямъ на шлюпѣ Мирномъ широта сего мыса 39°, 24', долгота 173°, 57', 30". Разность сія въ широтѣ вѣроятно произходитъ отъ того, что мысъ Эгмонтъ круглый, и не имѣетъ особенно примѣтнаго мѣста.
   Гора Эгмонтъ въ широтѣ 39°, 14', 40" Южной, долготѣ 174°, 13', 45" Восточной. По наблюденіямъ на шлюпѣ Мирномъ широта горы 39°, 15', 30", долгота 174°, 14'.
   До 4хъ часовъ по полудни вѣтръ былъ благополучный, а съ 4хъ часовъ отошелъ къ Югу, скрѣпчалъ и принудилъ насъ лавировать.
   Около шлюпа плавало и ныряло множество малыхъ нырковъ.
   Склоненіе компаса при входѣ въ проливъ найдено: 13°, 1', Восточное.

26

   Съ утра 26го вѣтръ началъ крѣпчать, такъ что въ 8 часовъ отъ SOTS, дулъ порывами и принудилъ насъ взять у марселей по два рифа. Мы тогда держали курсъ въ SW четверти. По наблюденіямъ опредѣлили мыса Стефенса широту 40°, 43', 10" Южную, долготу 174°, 3', 20" Восточную. На частной картѣ Капитана Кука, островъ Стефенсъ въ широтѣ 40°, 36', 10", долготѣ 174°, 55', 40". Разность довольно значительная. Вѣроятно, положеніе сіе опредѣлено по связи треугольниковъ на проходѣ, а не Астрономическими наблюденіями.
   Южный берегъ Кукова пролива образуетъ нѣсколько заливовъ, закрытыхъ островками и каменьями. Берега сихъ заливовъ состоятъ изъ островершинныхъ хребтовъ, одинъ надъ другимъ возвышающихся; высшіе покрыты снѣгомъ, а ближайшіе къ морю мѣстами обросли лѣсомъ и кустарникомъ, особенно по ущелинамъ.
   Въ половинѣ перваго часа, подошедъ близко къ наружнымъ каменьямъ, лежащимъ предъ заливомъ Адмиралтейства, поворотили на правый галсъ къ NO.
   Въ 4 часа, гора Эгмонтъ совершенно очистилась отъ облаковъ; она была отъ насъ въ 87, 3 миляхъ, и потому мы видѣли только возвышающееся надъ горизонтомъ гордое сребристое ея чело. Капитанъ Кукъ во второмъ своемъ путешествіи вокругъ земнаго шара, обходя сей мысъ въ 1774мъ году 6го Октября, говоритъ: "Мы увидѣли на SO1/2O въ осьми миляхъ отъ насъ, гору Эгмонтъ, покрытую вѣчнымъ снѣгомъ. Гора сія имѣетъ видъ величественный, не ниже извѣстнаго Пика Тенерифскаго, коего высота 12,199 футовъ, измѣренная Г. де Бордою."
   Г. Форстеръ, сопутникъ Капитана Кука въ качествѣ Натуралиста, говоритъ: "Во Франціи въ Сѣверной широтѣ 46° найденъ вѣчный снѣгъ на высотѣ 3,280 или 3,400 ярдовъ сверхъ поверхности моря." Но какъ Г. Форстерь испыталъ, что въ равныхъ широтахъ Южнаго и Сѣвернаго полушарія, въ первомъ холодъ сильнѣе, то и сравниваетъ климатъ мыса Эгмонта, почти въ 39° Южной широты, съ Франціею въ 46° широты Сѣверной, и по сему линію снѣга на горѣ Эгмонтѣ Г. Форстеръ полагаетъ на высотѣ 3,280 ярдовъ, и какъ треть сей горы была покрыта снѣгомъ, то по его мнѣнію высота оной 14,760 футовъ Англійскихъ. Я полагаю, что такое сравненіе линіи, гдѣ начинается снѣгъ на горахъ въ разныхъ полушаріяхъ, неосновательно: ибо извѣстно, что въ лѣтнее время въ Сѣверномъ полушаріи у береговъ Гренландіи на самомъ горизонтѣ бываетъ всегдашній снѣгъ; на горахъ въ Норвегіи въ тѣхъ же широтахъ и въ то же время нѣтъ снѣга. Мнѣ случилось у острова Сахалина, въ широтѣ 48° Сѣверной, встрѣтить плавающій ледъ 27го Маія 1805 года. Широта сія соотвѣгаствуетъ широтѣ Бискайской бухты, гдѣ вѣроятно никто плавающаго льда не видалъ. Изъ сего каждый усмотритъ, что по снѣгамъ и льдинамъ невозможно опредѣлять высоты горъ.
   Капитанъ Кукъ, равномѣрно и соотечественники наши, на судахъ Россійско-Американской компаніи, въ рѣкѣ Капитана Кука, или такъ называемой Кенайской бухтѣ, льда не встрѣчали. Напротивъ того въ соотвѣтствующихъ широтахъ въ Гренландіи на самомъ горизонтѣ снѣгъ, и въ морѣ плавающаго льда много. Примѣры сіи доказываютъ неравенство температуры воздуха, на поверхности моря въ одинакой широтѣ того же полушарія, и по тому я полагаю, что опредѣлять вообще высоту горъ по снѣжной линіи невозможно, исключая только тѣ горы, которыя на разныхъ островахъ въ недальнемъ между собою разстояніи.
   Такимъ образомъ, ежели одна изъ горъ находится на островѣ, а другая простирается во внутрь матераго берега, линія снѣга будетъ имѣть неровное возвышеніе отъ поверхности моря, потому что берегъ, нагрѣтый въ продолженіи дня солнечными лучами, сообщаетъ теплоту окружающему воздуху, и симъ во внутренности берега возвышаетъ линію снѣга; напротивъ море мало принимаетъ, мало отражаетъ теплоты въ воздухѣ, и отъ того на прибрежныхъ или приморскихъ горахъ линія снѣга ниже.
   Г. Форстеръ, основываясь на сихъ невѣрныхъ сравненіяхъ двухъ полушарій, опредѣляетъ высоту горы Эгмонты 14,760 футовъ, многимъ больше истиннаго. Нынѣ при проходѣ нашемъ, Г. Заводовскій помощію измѣренной секстаномъ высоты и разстоянія до горы, основываясь на Астрономическихъ своихъ наблюденіяхъ, опредѣлилъ возвышеніе горы Эгмонта 9,947 Англійскихъ футовъ отъ поверхности моря.
   Г. Лазаревъ опредѣляетъ высоту сей горы 8,232 фута. Сличая сіи измѣренія, хотя и находимъ довольно разности, но все высота горы многимъ менѣе опредѣленной Г. Форстеромъ и Капитаномъ Кукомъ, который гору сію равняетъ съ Пикомъ Тенерифскимъ.

27

   Къ вечеру вѣтръ утихъ, мы всю ночь и весь слѣдующій день, т. е. Четвергъ 27го, старались держаться ближе къ срединѣ залива, для того, что шелъ дождь и берега покрыты были мрачностію. Въ 2 часа по полудни прилетѣли на шлюпъ Востокъ два зеленые попугая, которые насъ много занимали; они также посѣтили шлюпъ Мирный, но никому въ руки не давались и возвратились опять на берегъ. Мы видѣли одного пенгвина, множество малыхъ нырковъ и малыхъ морскихъ свиней.

28

   Съ утра установился вѣтръ изъ SO четверти, мы успѣшно лавировали подъ всѣми парусами; теченіе много намъ способствовало. Погода благопріятствовала опредѣлить широту мыса Камара 41°, 5', 10", Южную, и долготу 174°, 20', 46", Восточную. Мысъ Джаксонъ въ широтѣ 40°, 58', 20", Южной, долготѣ 174°, 23', 50", Восточной.
   Мы лавировали смѣло, полагаясь на частную карту залива Королевы Шарлоты, сдѣланную въ первое путешествіе Капитана Кука. Въ 4 часа по полудни за совершенно противнымъ вѣтромъ, теченіемъ и наступающею темнотою, я остановился на якорь по Сѣверо-Западную сторону острова Машуаро, на глубинѣ 9ти саженъ, грунтъ иловатый.
   Мы были тогда окружены высокими крутыми горами, по большей части покрытыми лѣсомъ; къ Сѣверу синѣлся Южный берегъ Сѣверной части Новой Зеландіи, который также довольно высокъ. На Западной сторонѣ замѣтили огороженное мѣсто, оно казалось обитаемымъ. Вскорѣ съ сей стороны пригребли къ намъ двѣ лодки, на одной было 23 человѣка, а на другой, которая поменьше, 16 человѣкъ. Лодки имѣли на носу рѣзьбу сквозную, улитковыми линіями и изображеніе человѣческой головы съ высунутымъ языкомъ и глазами изъ ракушекъ. Кормовая часть возвышалась прямоугольнымъ брусомъ около 6ти футъ. Весла подобныя лопаткамъ, какъ у всѣхъ жителей Южнаго моря; все сіе выкрашено темно-красною краскою. Люди сидѣли и гребли попарно, въ нѣсколькихъ саженяхъ отъ шлюпа остановились; одинъ человѣкъ всталъ и громко говорилъ рѣчь, размахивая руками, мы ничего изъ его словъ не поняли, и я отвѣтствовалъ общимъ у всѣхъ народовъ знакомъ мира и дружбы, распустилъ бѣлый платокъ и манилъ къ себѣ. Островитяне посовѣтовавъ между собою, вскорѣ пристали къ судну. Я позвалъ на шлюпъ старика, говорившаго рѣчь, который по видимому, былъ начальникъ, онъ взошелъ, дрожалъ отъ робости и былъ самъ не свой. Я его обласкалъ, подарилъ нѣкоторыя бездѣлицы, какъ то: бисеръ, зеркало, выбойки и ножикъ; подарки сіи его весьма обрадовали. Потомъ я ему объявилъ, что желаю получить рыбы; слово сіе произнесъ на Ново Зеландскомъ языкѣ Гійка (рыба); онъ тотчасъ меня понялъ, громко засмѣялся и сообщилъ своимъ товарищамъ желаніе наше, произнося слово Гійка. Всѣ въ лодкахъ обрадовались, повторяя тоже слово, при чемъ выражали свою готовность намъ служить. Когда начало смеркаться, поспѣшили къ берегу.
   На всѣхъ Зеландцахъ была одежда изъ тканей, почти до колѣна и на груди застегнутая костью или базальтомъ; всѣ подпоясаны веревкою, а съ верьхъ сего платья накинуты на плеча кусокъ ткани на подобіе бурки. Вѣсь на рядъ сдѣланъ искусно изъ Ново-Зеландскаго льна, котораго здѣсь по берегамъ растетъ множество. Лица островитянъ изпестрены накалываніемъ правильныхъ фигуръ цвѣта черносиняго, но по видимому украшеніе сіе принадлежитъ болѣе знатнымъ и старшинамъ. Колѣна ихъ не обыкновенно толсты, вѣроятно отъ того, что сидятъ поджавъ ноги.
   Шлюпъ Мирный, имѣя ходъ посредственный, не успѣлъ до темноты войти въ заливъ и лавировалъ при свѣжемъ противномъ вѣтрѣ подъ всѣми парусами. Когда сдѣлалось темно, я приказалъ на шлюпѣ Востокъ поднять два фонаря одинъ надъ другимъ, и по временамъ жечь фальшфейеры, дабы Г. Лазаревъ не принялъ берегъ, гдѣ жители мѣстами разводили огонь, за шлюпъ Востокъ, по которому онъ расчитывалъ свои галсы. Теченіе, шедшее изъ залива, много ему препятствовало, а когда перемѣнилось, онъ сдѣлалъ нѣсколько поворотовъ, и въ 11 часовъ вечера положилъ якорь по близости шлюпа Востока на 11ти саженяхъ глубины, грунтъ зеленый илъ.
   Я приказалъ, чтобы стоявшіе на вахтѣ имѣли ружья заряженныя, и всѣ были въ готовности къ дѣйствію оными. Сія предосторожность нужна по извѣстнымъ коварнымъ поступкамъ Зеландцевъ, которые между собою въ непрестанной войнѣ, и ѣдятъ мясо непріятелей.

29

   Свѣжій вѣтеръ дулъ всю ночь отъ STO. Небо было покрыто облаками и дождь накрапывалъ, теплоты 7°.
   Якорное наше мѣсто не обѣщало совершенной безопасности отъ сильно дующихъ здѣсь NW вѣтровъ, и наливаніе бочекъ свѣжею водою по дальнему разстоянію, сопряжено, было съ затрудненіемъ, а потому около 9ти часовъ утра, оба шлюпа снялись съ якоря и лавировали между островами Долгимъ и Мотуаромъ, при совершенно противномъ вѣтрѣ отъ Юга. Глубина между островами уменьшилась отъ 10ти до 7ми саженъ.
   Сдѣлавъ 25 поворотовъ, мы положили якорь въ полдень за островомъ Мотуаромъ на глубинѣ 12ти саженяхъ. Острова Мотуара W уголъ находился отъ насъ на NO 16°, а Южный мысъ корабельной бухты (Schip-cow) на SW 37°; якорное мѣсто наше было безопасно, закрыто отъ всѣхъ вѣтровъ, глубина не большая, грунтъ хорошій, й при всякомъ вѣтрѣ можно сняться съ якоря, вода и дрова подъ руками. Для повѣренія хронометровъ, по близости острова Ганка не было нужды ставить палатку.
   Когда мы лавировали, двѣ лодки, наполненныя Зеландцами, желали пристать къ шлюпамъ. Они гребли за нами, слѣдуя за каждымъ поворотомъ поперегъ залива, вѣроятно не понимали движенія шлюповъ. Когда же мы положили якорь, вчерашніе наши гости пристали къ шлюпу Востокъ; они привезли для продажи рыбу. По приказанію моему Коммисаръ вымѣнялъ до семи пудъ, за пронизки, зеркальцы, гвозди и другія бездѣлицы; при семъ случаѣ также вымѣнены разныя вещи ихъ рукодѣлія.
   Старика, котораго я на канунѣ одарилъ по Ново-Зеландски такъ щедро, мы признали за начальника. Я встрѣтилъ его со всею вѣжливостію Южнаго Океана, обнялся съ нимъ и прикосновеніемъ нашихъ носовъ мы какъ будто утвердили взаимное дружество, которое съ обѣихъ сторонъ сохраняли въ продолженіи пребыванія шлюповъ въ заливѣ Королевы Шарлоты. Уже было время обѣденное, я пригласилъ начальника къ себѣ въ каюту съ нами отобѣдать. Его посадили въ первое мѣсто между мною и Г. Лазаревымъ. Онъ всѣ столовыя вещи съ удивленіемъ перебиралъ и разсматривалъ, но ѣстъ не принимался прежде нежели другіе показали примѣръ; тогда осторожно и притомъ неловко, вилкой клалъ кушанье въ ротъ. Вино пилъ не охотно. За столомъ увѣряли мы другъ друга въ взаимной пріязни знаками и нѣсколькими словами мнѣ извѣстнми, а когда, желая еще убѣдительнѣе увѣришь его въ моей дружбѣ, я подарилъ ему выполированный прекрасный топоръ, то онъ отъ радости не усидѣлъ за столомъ, просился на вверьхъ на палубу, куда я его проводилъ. Отсюда прямо бросился къ своимъ землякамъ и обнявъ меня съ большею радостію, повторялъ: токи! токи! (топоръ! топоръ!)
   Прочихъ Зеландцевъ угощали на шканцахъ сухарями, масломъ, кашицею и ромомъ. Они охотно все ѣли, но рому достаточно было на всѣхъ одной чарки. Таковая трезвость ихъ служитъ доказательствомъ весьма рѣдкаго посѣщенія просвѣщенныхъ Европейцевъ, которые гдѣ только поселятся, пріучаютъ жителей пить крѣпкіе напитки, курить, за губу класть табакъ, и напослѣдокъ, когда сіи люди непросвѣщенные, испытаютъ бѣдственное употребленіе горячихъ напитковъ, тогда принимаются доказывать имъ, какъ гнусно вдаваться въ пьянство и прочія вредныя склонности.
   Зеландцы, по окончаніи своего обѣда, сѣли въ два ряда другъ противъ друга, начали пѣть довольно изрядными напѣвами и весьма согласно. Одинъ изъ нихъ всегда запѣвалъ, а потомъ всѣ вдругъ подхватывали и оканчивали весьма громко и отрывисто; тогда тотъ же человѣкъ снова запѣвалъ и такимъ же образомъ всѣ къ его пѣнію приставали и отрывисто оканчивали. Намъ казалось, что напѣвъ ихъ нѣкоторымъ образомъ похожъ на нашъ простонародный, и пѣніе Зеландцевъ состоитъ изъ разныхъ небольшихъ куплетовъ. Нашъ барабанъ съ флейтою хотя на нѣкоторое время и обратили вниманіе нашихъ посѣтителей, но они равнодушно слушали звуки сихъ инструментовъ и начальникъ объяснялъ, что и у нихъ есть музыкальное орудіе, звукомъ флейтѣ подобное. Г. Михайловъ нарисовалъ портретъ начальника... Пробывъ съ нами немалое время, Зеландцы отправились обратно на берегъ и были крайне довольны удачною торговлею; снабдили насъ свѣжею рыбою достаточно на оба шлюпа для ужина. При отъѣздѣ пригласили насъ пріѣхать на берегъ, и чтобы болѣе возбудишь къ тому желаніе, показывали знаками, что мы будемъ угощаемы прелестнымъ поломъ.
   Послѣ обѣда я приказалъ съ Востока выпалить изъ нѣсколькихъ пушекъ, а когда смерклось, пустили нѣсколько ракетъ, дабы симъ увѣдомить о прибытіи нашемъ жителей, внутри обширнаго острова находящихся, полагая навѣрное, что на другое утро изъ разныхъ мѣстъ они соберутся къ намъ въ большемъ числѣ.
   Сего же дня на обѣихъ шлюпахъ спустили гребныя суда и принялись вытягивать такелажъ, который отъ продолжительной борьбы противъ крѣпкихъ вѣтровъ ослабъ.
   Поставили походную кузницу, чтобы вновь сдѣлать шхафутные секторы, которыхъ мы лишились во время мгновеннаго штиля послѣ послѣдней сильной бури.
   Слѣдующаго угара, на тѣхъ же лодкахъ Зеландцы посѣтили шлюпъ Мирный и одна часть пріѣхала на Востокъ. Въ числѣ бывшихъ на Мирномъ находился тотъ же самый начальникъ, а также и другіе особенные старшины. Г. Лазаревъ угостилъ ихъ обѣдомъ, они всего охотнѣе ѣли коровье масло, и даже попортившееся жадно глотали.
   Въ сіе время на шлюпѣ Мирномъ вытягивали ванты и подымали изъ трюма бочки. Зеландцы съ удовольствіемъ и величайшею ревностію помогали работать, тянули веревки, производя громкій довольно согласный крикъ въ такту. Когда случалось, что веревка обрывалась, и они отъ сильнаго напряженія падали, тогда громко смѣялись.
   Послѣ сего забавлялись своею пляскою, состоящею изъ разныхъ кривляній при громкомъ пѣніи, топаніи ногами и движеніи руками; лица изкривляли такъ, что непріятно было смотрѣть; глаза иногда подводили подъ лобъ. Пляска сія казалась воинственною, изъявляла презрѣніе къ непріятелю и побѣду надъ онымъ.
   Г. Михайловъ нарисовалъ сію пляску; изобразилъ всѣ кривлянія лицъ, глазъ, положеніе частей тѣла и чрезмѣрно напрягаемыя мускулы. Нарисовалъ портретъ одного изъ старшинъ; его пригласили въ каюту и посадили на стулъ, чтобы спокойно сидѣлъ, занимали разными для него новыми предметами, а лодку, на которой была его жена и семейство, подвели подъ корму, дабы онъ могъ ихъ видѣть.
   До полудня Г. г. Офицеры ѣздили со мною въ корабельную бухту (Schips-cove), чтобъ осмотрѣть и избрать мѣсто, гдѣ удобнѣе налиться водою. При входѣ нашемъ въ бухту, прекрасное пѣніе множества береговыхъ птицъ, отзывалось подобно фортепіанамъ съ флейтами, и обворожало слухъ, давно чуждый подобныхъ пріятностей. Мы пристали въ самомъ заливѣ и вышли на каменья. Въ нѣсколькихъ саженяхъ увидѣли рѣчку со свѣжею прекрасною водою, которая течетъ съ высокихъ горъ, пробираясь сквозь густый, непроходимый лѣсъ, составившійся изъ кустарниковъ и переплетенія одного дерева съ другимъ отъ вьющихся Ліановъ {Ліаны особеннаго рода растенія, природные въ Америкѣ и Антильскихъ островахъ, гдѣ ихъ употребляютъ вмѣсто веревокъ. Ліаны растутъ извиваясь около деревъ, иногда достигаютъ ихъ вершины, спускаются отвѣсно на землю, врастаютъ въ оную, потомъ вновь растутъ къ верху, и такимъ образомъ, многократно опускаясь, подымаясь и переплетаясь около другихъ деревъ, составляютъ непроходимый лѣсъ. Ліаны бываютъ толщиною въ руку, и иногда обвиваются около деревъ такъ крѣпко, что они сжимаются и согниваютъ или засыхаютъ. У нѣкоторыхъ Ліанъ, сокъ такъ ядовитъ, что стрѣлы, напитанныя симъ сокомъ, болѣе года не теряютъ смертоносной своей силы. Примѣчаніе въ приложеніи 2 путешествія Капитана Кука.} толщиною ровныхъ лозамъ дикаго винограда. У сей рѣчки при самомъ лѣсѣ мы увидѣли не большій шалашъ изъ листьевъ и въ немъ нѣсколько рыбы, множество ракушекъ, называемыхъ морскими Ушами {Японцы ихъ называютъ Аваби, внутренность оныхъ вялятъ и сушатъ въ прокъ.}. Шалашъ сей по видимому служилъ убѣжищемъ малочисленному семейств}''. Бывшіе со мною Офицеры настрѣляли нѣсколько баклановъ, съ голубою, фольгѣ подобною, оболочкою глазъ, нѣсколько малыхъ птицъ, вѣроятно того рода, которыя въ путешествіи Капитана Кука описаны обоими Форстерами. Пробывъ нѣсколько на берегу, я возвратился на шлюпъ, и тогда же съ обоихъ шлюповъ отправили за водою вооруженные барказы. Случилось, что отъ мѣста, гдѣ наливали воду, жители находились за непроходимой горою и работа окончана безъ препятствія. Тутъ же закидывали неводъ, но рыбы попало весьма мало.
   По пріѣздѣ моемъ на шлюпъ, Г. Заводовскій сказывалъ мнѣ, что хотѣлъ купить у одного Зеландца орудіе изъ зеленаго базальта, подобное маленькой лопаткѣ, но продавецъ потребовалъ шинели Г. Заводовскаго и покупка не состоялась.

31

   По утру я пригласилъ Г. г. Михайлова, Симанова и нѣкоторыхъ Офицеровъ шлюпа Востока, Г. г. Лазарева и офицеровъ шлюпа Мирнаго, посѣтить островитянъ, и мы отправились на двухъ катерахъ, на которыхъ поставили по фалконету; при томъ каждый изъ насъ имѣлъ ружье, а сверьхъ сего, у иныхъ было по парѣ пистолетовъ. При таковомъ вооруженіи ни сколько не опасались вѣроломства жителей.
   Мы пристали къ ближайшему селенію, за первымъ мысомъ къ Сѣверу отъ Корабельной бухты (Ships cove), на томъ самомъ мѣстѣ, гдѣ Капитанъ Кукъ во время своего здѣсь пребыванія, увидѣлъ человѣческое мясо. Жители разбѣжались; насъ встрѣтилъ только одинъ изъ нихъ, и то съ большею робостію, но когда мы его обласкали, то и.всѣ. выбѣжали къ намъ. Начальникъ, человѣкъ въ лѣтахъ, сидѣлъ на рогожѣ въ открытомъ шалашѣ; я къ нему пришелъ. Любопытство, свойственное женщинамъ, превозмогло ихъ робость. Сперва явилась жена, потомъ и дочь, и сѣли также на рогожѣ. Я сдѣлалъ начальнику и женѣ его нѣсколько подарковъ, а дочери, какъ она была не дурна, подарилъ зеркало, чтобъ сама могла увѣриться, что красотою превосходитъ другихъ женщинъ. Меня тотчасъ отдарили кускомъ ткани изъ Ново-Зеландскаго льна, обложенный узорами. Жена начальника предлагала мѣну, и я согласился на ея предложеніе. Всѣ селенія весьма малы и скудны. Пробывши не долго въ семъ мѣстѣ, мы поѣхали далѣе на Сѣверъ, къ моему пріятелю старику. Онъ насъ встрѣтилъ, мы обнялись и коснулись носами; старикъ очень обрадовался нашему пріѣзду. Мы всѣ вышли на берегъ, оставя только караулъ на гребныхъ судахъ.
   Съ морской стороны, селеніе закрыто палисадникомъ нѣсколько выше человѣческаго роста; чрезъ калитку въ семъ палисадникѣ пришли въ селеніе; между жилищами, которыя были разбросаны неправильно, извивалась малая рѣчка; берегъ выложенъ булыжникомъ, мы перешли по перекладинамъ къ дому начальника. Я не входилъ, а только взглянулъ во внутренность дома. Строеніе состояло изъ столбовъ, въ три ряда поставленныхъ; средніе высотою въ два роста человѣческихъ и на каждомъ безобразно вырѣзано изображеніе человѣка и выкрашено красною краскою; на сихъ столбахъ и на боковыхъ, которые нѣсколько ниже плеча, положена перекладина и укрѣплена кровля, составленная изъ брусьевъ, покрытыхъ листьями; на 6 футъ отъ входа отгорожена передняя комната. Вся внутренность опрятно обтянута тонкими рогожами; на полу, гдѣ живущіе обыкновенно садятся или спять, также послано нѣсколько рогожъ. По стѣнѣ вдоль домика, повѣшены были пики, длиною въ 24 фута, жезлъ, начальническіе знаки и разные человѣческіе изображенія изъ дерева, выкрашенные красною краскою. Прочія жилища были не такъ отдѣланы. Далѣе къ лѣсу, куда мы пошли изъ любопытства, увидѣли на толстомъ деревѣ, коего сучья были обрублены, устроенный на высотѣ 20ти футъ, небольшой шалашъ. Что въ ономъ находится, по невозможности взглянуть и по незнанію языка, осталось намъ не извѣстно. Подъ симъ же шалашомъ висѣла шкура албатроса, распяленная на обручѣ, нѣсколько черныхъ и бѣлыхъ перьевъ, связанныхъ на подобіе султановъ. Вѣроятно, что нарядъ сей употребляютъ при воинственныхъ сходбищахъ. Далѣе стояло обрубленное прямое дерево, вышиною въ 2 1/2 роста человѣческаго, въ діаметрѣ 1 1/2 фута; вершина вырѣзана на подобіе человѣка. Я полагалъ, что не на кладбище ли мы зашли, но ни какихъ бугровъ, или другихъ признаковъ могилъ не замѣтили; не относится ли сей истуканъ до ихъ вѣры, по краткости нашего пребыванія утвердительно сказать не могу.
   По прибытіи на берегъ, встрѣтили насъ одни мужчины, а потомъ присоединились и смѣшались въ толпѣ женщины. Старый начальникъ, мой пріятель, вѣроятно имѣя въ свѣжей памяти полученные отъ меня подарки, по пріѣздѣ его на шлюпъ въ первые два дня, желалъ равномѣрно меня угостить и обязать; для сего избралъ не старую, но довольно отвратительнаго лица женщину, которую предлагалъ мнѣ во времянное супружество. Я старику отказалъ, потрепавъ его по плечу. Вѣроятно Европейцы, прежде насъ посѣтившіе сіе мѣсто, подали Ново-Зеландцамъ поводъ предлагать такія услуги или торговать женскимъ поломъ, при томъ же торгъ сей, принося островитянамъ много драгоцѣнныхъ для нихъ вещей, поощрялъ ихъ къ таковымъ постыднымъ промысламъ. Форстеръ говоритъ о семъ слѣдующими словами: "Служители возобновили прежнія свои забавы съ Зеландками. Одна изъ женщинъ имѣла порядочные черты лица, при нѣкоторой нѣжности и пріятности въ глазахъ. Родственники всякой день предлагали ее въ замужство за одного изъ нашихъ квартирмейстеровъ, котораго всѣ Зеландцы особенно любили, по причинѣ ласковыхъ его поступковъ. Тангари, такъ называлась сія дѣвка, крайне была вѣрна своему нареченному, съ сердцемъ отвергала всѣ просьбы другихъ служителей, говоря, что она замужемъ за Тира-Танне. Сколько квартирмейстеръ нашъ ни любилъ свою Зеландку, но никогда ее не привозилъ на судно, боясь завести у насъ вшей, коими наполнены были ея голова и платье. Онъ видѣлся съ нею только на берегу, и то днемъ, угощалъ ее гнилыми брошенными сухарями, которые она очень любила. О-Едидей, житель острова Улитеи, сопутствовавшій Капитану Куку, былъ ему полезенъ въ Новой Зеландіи, для переговоровъ (по нѣкоторому сходству языка острововъ Общества) привыкнувъ съ младенчества невозбранно слѣдовать всѣмъ онужденіямъ природы, ни мало не останавливаясь, удовлетворялъ сладострастныя свои желанія, хотя видѣлъ разницу Зеландскихъ женщинъ съ женщинами обитаемаго имъ острова. Сему не должно удивляться, онъ слѣдовалъ примѣру просвѣщенныхъ Европейцевъ."
   На возвратномъ пути къ тому мѣсту гдѣ пристали, мы видѣли полуоткрытый шалашъ, въ которомъ было множество разныхъ родовъ деревянныхъ, рыбьихъ крючковъ и снурковъ для ловли рыбы; должно заключать, что приборъ сей общій, принадлежащій нѣсколькимъ семействамъ, ибо для одного семейства было слишкомъ много, торговать же сими рыболовными припасами не возможно потому что всякой легко таковые же сдѣлать.
   Въ продолженіи пребыванія нашего въ селеніи, мы вымѣняли нѣсколько оружій и разныхъ рукодѣлій.
   При прощаніи старикъ меня удержалъ. По приказу его вынесли жезлъ длиною въ восемь футовъ, коего верьхъ на подобіе алебарды, былъ рѣзный со вставленными раковинными глазами, а низъ похожъ на узкую лопатку. Я полагалъ что подаритъ мнѣ сей жезлъ, но когда принявъ оный, хотѣлъ отдавать на катеръ, старикъ ухватился обѣими руками, и я тогда понялъ что онъ мнѣ не даритъ, а промѣниваетъ.
   Чтобъ удовлетворить его желанію, я далъ ему два аршина краснаго сукна, онъ крайне обрадовался удачной мѣнѣ, и во весь голосъ разсказывалъ о семъ своимъ землякамъ.
   Возвращаясь на шлюпы, мы шли вдоль берега, видѣли на мысахъ при довольной высотѣ землю обработанную; въ одномъ мѣстѣ пристали и увидѣли длинный рядъ корзинъ съ картофелемъ, только что вырытымъ изъ земли; взяли нѣсколько съ собою; сваривъ сей картофель нашли, что весьма вкусенъ и не уступаетъ Англійскому.
   Далѣе мы пристали къ острову Мотуару. Я хотѣлъ набрать семянъ Ново Зеландскаго льна, чтобы его по сходству климата и пошвы земли, развести на Южномъ берегу Крыма. Надѣялся доставить не малую пользу жителямъ сего края и отечеству. Хотя и не отыскалъ желаемыхъ семянъ, однакожъ не раскаявался, что приставалъ къ берегу, ибо мы столько набрали по берегу дикорастущей капусты и сельдерей, что было достаточно для всѣхъ Офицеровъ и для служителей на одну варку свѣжихъ щей.

Іюня 1

   Г. Заводовскій ѣздилъ на берегъ въ корабельную бухту. Возвратясь на шлюпъ, разсказывалъ мнѣ, что Г. Лазаревъ съ нимъ тамъ соединился, и они оба отправились въ верьхъ по рѣкѣ, пробираясь съ трудомъ сквозь лѣсъ заросшій и переплетенный ліанами, не въ силахъ были пробраться далѣе одной мили. Едва ли человѣческая нога переступала сіе мѣсто, ибо все заросло разными растеніями такъ что на каждомъ шагу надлежало прочищать проходъ; попадавшіяся птицы такъ непугливы, что матрозъ одну легко поймалъ руками. Г. Заводовскій застрѣлилъ черную птицу съ просѣдью около шеи и двумя бѣлыми курчавыми перышками на груди, величиною съ дрозда, она очень хорошо свистала подобно нашему соловью. На берегу не встрѣтили ни одного Зеландца.

2

   Съ вечера 1-го Іюня вѣтръ перешелъ къ W, а потомъ къ NW; берега покрылись густыми тучами. Къ 11ти часамъ утра 2го вѣтръ началъ разъигриваться жестокими порывами изъ ущелинъ горъ между островомъ Мотуаромъ и матерымъ Западнымъ берегомъ. Въ 3 часа пополудни, катеръ и барказъ, посыланные съ Лейтенантомъ Лѣсковымъ въ корабельную бухту для налитія бочекъ свѣжею водою, возвратились. Г. Лѣсковъ донесъ, что когда онъ вышелъ на сплесъ между матерымъ берегомъ и островомъ Мотуаромъ, откуда дулъ вѣтръ, барказъ залило, и потому желая оный облегчишь, выбросилъ за бортъ до 15ти анкерковъ пяти ведерныхъ съ водою и всѣ кряжи вырубленныя для возвышенія камельковъ около люковъ на верхней палубѣ. Самые опыты во время бури намъ доказали, что камелькы около люковъ, корабельные мастера кладутъ слишкомъ низкіе; въ морѣ, по неволѣ должно сіе исправлять, что сопряжено съ большимъ затрудненіемъ и безпокойствомъ.
   Порывы вѣтра часъ отъ часу становились свѣжее. Стеньги и реи были спущены, канату было 70 сажень на клюзѣ. Шлюпъ Востокъ при каждомъ жестокомъ порывѣ подавался назадъ. Дабы не вовсе приближишься къ Долгому острову, мы положили другой якорь, и тогда уже были покойны. Быстрота воздуха имѣла такую силу, что у береговъ, противулежащихъ стремленію вѣтра, дѣлались вихри, съ чрезвычайною силою вертѣли воду, и шквалы на шлюпы набѣгали съ разныхъ сторонъ.
   Въ продолженіи сего времени шелъ сильный дождь и блистала молнія. Громовые удары, отражаясь въ горахъ, казались необыкновеннымъ образомъ сильнѣе. Въ началѣ 7го часа дождь прекратился, а въ 7 часовъ и вѣтръ стихъ; небо очистилось отъ облаковъ, звѣзды и луна свѣтили по прежнему.

3

   Рано утромъ посланъ Гардемаринъ Адамсъ на катерѣ, собрать анкерки выброшенные изъ барказа; нашли девять, нѣкоторые были разломаны и жители уже разбирали обручи; но по требованію безпрекословно возвратили.
   Мы приподняли якоря, и подъ стакселями, при благополучномъ вѣтрѣ, перешли на прежнее мѣсто. Я поѣхалъ съ Г. Лазаревымъ во внутренность залива. Мы приставали въ разныхъ мѣстахъ, набрали много капустнаго листа, сельдереи и кресъ-салату; прошли во внутренность залива на 13 миль, мѣстами находили оставленные временные шалаши. Вѣроятно, что когда случается жителямъ, поселившимся на Западномъ берегу противу Мотуара, ѣздить въ заливъ, они въ сихъ шалашахъ имѣютъ пристанища; селеній мы не видали, да оныхъ и быть не могло по неудобству мѣста для продовольствія, ибо главная пища Зеландневъ состоитъ въ рыбѣ, которая всегда болѣе водится при устьяхъ въ неглубокихъ мѣстахъ, во внутренности же залива повсюду глубина 25 сажень. Чѣмъ далѣе въѣзжали мы въ заливъ, тѣмъ болѣе видѣли горъ, обнаженныхъ отъ зелени, имѣющихъ желтый цвѣтъ, лѣсъ же только на низкихъ мѣстахъ, ближе къ поверхности воды. На пути застрѣлили нѣсколько баклановъ, къ вечеру возвратились на шлюпъ. Ежелибъ насъ задержала погода, мы бы не скоро отъ голода пострадали; ибо Г. Лазаревъ не забылъ взять разной провизіи достаточно, при томъ всѣ имѣли съ собою ружья, порохъ и дробь, зелени же огородной, какъ выше упомянуто, вездѣ находили во множествѣ.
   По возвращеніи на шлюпъ, мнѣ донесли, что жители пріѣзжали на оба шлюпа и производили торгъ по прежнему; привозили копья, разныя рѣзныя коробочки, рыболовные крючки, жезлы, знаки начальниковъ, изъ зеленаго камня кистени, топоры и разные застежки и украшенія изъ зеленаго базальта, которые они обыкновенно носятъ на шеѣ; привозили также ткани. Всѣ вещи, съ величайшимъ трудомъ изъ крѣпкаго камня и дерева ими сдѣланныя, старались промѣнивать на топоры, долота, буравье корольки, рубахи, зеркальны, огнивы и на бисеръ.

4

   Съ утра мы были въ совершенной готовности сняться съ якоря. Между тѣмъ Зеландцы не умѣдлили посѣтить насъ (желая вымѣнивать бездѣлицы, которыя для нихъ драгоцѣнны). Я сдѣлалъ еще нѣсколько подарковъ начальнику, далъ знать ему, что отъ нихъ отправлюсь; онъ изъявилъ непритворное сожалѣніе, и всѣ просили чтобъ мы къ нимъ возвратились. Когда они замѣтили, что мы уже снимаемся съ якоря, начальникъ прощаясь обнималъ меня и печально повторялъ слова: э! э! э! Одинъ изъ молодыхъ островитянъ желалъ остаться съ нами, но всѣ прочіе его упрашивали и уговаривали, чтобы возвратился на берегъ. Я предоставилъ сіе на его волю.
   Жители залива Королевы Шарлотты, роста средняго, сложеніемъ тѣла крѣпки и довольно стройны, только колѣна нѣсколько толстоваты; лицемъ и тѣломъ смугло-желтоваты, глаза черные, быстрые, волосы черные, у всѣхъ проколоты уши, а у большей части и средній носовый хрящь. Лица изпестряютъ набивными, кривыми, но правильными линіями, и натираютъ черно-синею краскою, знатные люди болѣе нежели прочіе. У нѣкоторыхъ женщинъ только губы были изпестрены. Симъ обычаемъ жители Новой Зеландіи подобны жителямъ острововъ Маркизы Мендозы, а по нарѣчію принадлежатъ къ которой нибудь изъ групъ острововъ, Дружественныхъ, Общества или Маркизы Мендозы.
   Отъ привычки съ юныхъ лѣтъ не обуздывать своего нрава и слѣдовать всѣмъ худымъ и добрымъ движеніямъ сердца, жители Новой Зеландіи хотя и горячи въ дружбѣ, но непостоянны, за малѣйшую причину доходятъ до ссоры, которая производитъ пагубныя послѣдствія.
   Зеландцы въ движеніяхъ тѣла проворны и кажется всегда готовы сразиться, но при насъ ни какихъ сшибокъ не произходило. Когда старый начальникъ у меня обѣдалъ, я спросилъ его, ѣстъ ли онъ человѣческое мясо и показалъ на руку? Онъ объяснилъ, что очень охотно ѣстъ, и кажется въ томъ нѣтъ никакого сомнѣнія, ибо Капитанъ Кукъ былъ самъ очевидцемъ, какъ Зеландцы съ удовольствіемъ ѣли мясо своихъ непріятелей, убитыхъ въ сраженіи. Въ 1772 году несчастный Маріонъ и 17 человѣкъ, сопутствовавшихъ ему, въ заливѣ острововъ были жертвою сего омерзительнаго мщенія; посланные въ помощь на вооруженной шлюпкѣ извѣстили, что они видѣли остатки, изрубленные для ѣды, и уже изжаренные куски своихъ сослуживцовъ. 177З года Англійскій морской Офицеръ Рове и 10 человѣкъ съ Англійскаго судна Адвентюра, по причинѣ излишней вспыльчивости противъ одного островитянина, укравшаго камзолъ у матроза, были также жертвою мщенія Зеландцевъ. Посланная шлюпка нашла на берегу платья и изрубленныя части тѣла головы и желудки своихъ товарищей.
   Жители залива Королевы Шарлотты покрываютъ тѣло, начиная изъ подъ грудей до половины ляшекъ, кускомъ бѣлой ткани, которую перевязываютъ узкимъ поясомъ; чрезъ плеча набрасываютъ кусокъ бѣлой или красной ткани, весьма искусно сдѣланной съ темнымъ вокругъ узоромъ, и на грудяхъ зашпиливаютъ шпильками, длиною въ 4 или 5 дюймовъ, изъ зеленаго базальта и костей, вѣроятно человѣческихъ, или собачьихъ; ибо кромѣ собакъ, другихъ звѣрей никто изъ путешествовавшихъ здѣсь не встрѣчалъ. Сіи шпильки висяиъ на тонкихъ веревочкахъ, чтобъ не потерялись. Когда прохладно, сверхъ всего надѣваютъ мохнатую бурку на подобіе Черкесской {Черкесскіе бурки, родъ войлока, которой наружная сторона мохната, по большой части цвѣта чернаго, надѣваютъ на плеча и затягиваютъ ремнемъ или серебренными снурками около шеи. Длина бурки простирается почти до колѣнъ; безъ рукавовъ, лучшія изъ шерсти Ангорскихъ козъ.}.
   Такъ одѣвался старый начальникъ мой пріятель, прочіе по моложе имѣли на плечахъ только одинъ изъ вышеупомянутыхъ нарядовъ; молодые по большей части кромѣ бурокъ ничѣмъ не прикрывались, да и бурки были на распашку. Голову убираютъ, завязывая на темѣ волосывъ пучокъ, воткнувъ въ оные нѣсколько бѣлыхъ перьевъ. Въ уши продѣваютъ кусокъ птичей шкуры съ бѣлымъ пухомъ. На груди носятъ безобразныя человѣческія изображенія, застежки, или родъ ножичка изъ зеленаго камня, а у другихъ просто косточки. Всѣ сіи вещи охотно промѣниваютъ, и потому не возможно полагать, что принадлежатъ къ ихъ кумирамъ. Они вооружаются тонкою, прямою, острою пикою изъ крѣпкаго темноватаго дерева, длиною до 30ти футовъ, также короткими кистенями, которыя называютъ Пету, онѣ сдѣланы изъ костей морскихъ животныхъ или изъ зеленаго камня, съ рѣзьбою, длиною отъ 15ти до 18ти дюймовъ, шириною въ 4, а толщиною въ 2 дюйма; къ концу сглажены со всѣхъ сторонъ, а къ рукояткѣ сведены тонко, чтобъ удобно можно было держать въ рукѣ; въ семъ же мѣстѣ высверлена дыра. Кистень обыкновенно держится въ рукѣ на веревочкѣ, продѣтой сквозь дыру. У Зеландцевъ еще два рода оружія изъ упомянутаго крѣпкаго темнаго дерева. Одно величиною въ 8 футъ, къ низу нѣсколько шире, верхній конецъ подобенъ алебардѣ, съ рѣзнымъ изображеніемъ уродливаго лица, глаза въ оное вставлены изъ раковинъ, отражающаго зеленаго цвѣта. Другое оружіе на подобіе топора длиною въ половину перваго. Но видимому сіи вещи принадлежатъ болѣе къ знакамъ отличія начальниковъ и служатъ имъ обороною.
   Капитанъ Кукъ смѣрилъ большіе Зеландскіе военные лодки и нашелъ что онѣ длиною въ 68 футъ, но въ нашу бытность самая большая лодка была въ 47 футъ, шириною въ 41 фута. На сихъ лодкахъ, также какъ на вышеупомянутыхъ, рѣзное изображеніе лица человѣческаго, съ высунутымъ долгимъ языкомъ и глазами изъ ракушекъ, называемыхъ морскими ушами, отражающими зеленоватый цвѣтъ. Позади лица продолжается сквозная рѣзьба въ видѣ нѣсколькихъ круговъ съ поперечниками, на подобіе такъ называемыхъ филаграмовъ. Корма сей лодки загибается гребнемъ въ верхъ на 5 футъ. Подводная часть выдолблена изъ одного дерева, а къ верьху наставлены еще по двѣ доски, каждая шириною въ 7 дюймовъ, одна съ друтой и съ краями подводной части связаны веревками, а дабы не было течи, то въ самыхъ пазахъ положенъ камышъ, который придерживается какъ съ внутренней, такъ и наружной стороны длинными пластинками, изъ древесной коры, шириною въ 2 1/2 дюйма. Наставленная верхняя доска, изображеніе находящееся впереди, и гребень кормовой части, выкрашены темно-красною краскою. Лодки сіи хотя не съ такимъ искуствомъ сдѣланы, какъ описанныя въ первомъ путешествіи Капитана Кука, лодки въ Сѣверной части Новой Зеландіи, но досужство и терпѣніе, съ которыми сопряжена сія работа, при неимѣніи желѣза, приводитъ Европейца въ удивленіе.
   Островитяне еще нынѣ считаютъ подаренный гвоздь за великое пріобрѣтеніе, и промѣниваютъ на оной воинское свое оружіе Петту, на которое употребляютъ много труда и времени; весла ихъ также украшены рѣзьбою, и обыкновенно въ длину до 5 1/2 футъ. Когда они кого преслѣдуютъ, тогда гребутъ стоя и лодки идутъ скорѣе.
   Капитанъ Кукъ въ первое свое пребываніе въ заливѣ Королевы Шарлотты, встрѣчалъ на берегахъ сего залива нѣсколько семей, въ которыхъ было до 400 человѣкъ. Въ продолженіи втораго путешествія, Капитанъ Кукъ заходилъ къ сему же мѣсту, и говоритъ слѣдующее: "Можетъ быть большая часть Зеландцевъ, жившихъ въ "окрестностяхъ" залива Королевы Шарлотты въ 1770 году изгнаны или добровольно перешли въ другое мѣсто. Я утвердительно могу сказать, что къ 1773му году число жителей уменьшилось болѣе нежели на двѣ трети противу прежняго. По видимому ихъ поселеніе на оконечности Мотуара давно уже было оставлено, ибо мы находили множество пустыхъ шалашей."
   Нынѣ же 1820го года въ Іюнѣ мѣсяцѣ, число жителей не превышало 80ти человѣкъ. Таковое уменьшеніе народа, живущаго малыми семействами, безпрестанно между собою воюющими, неудивительно. Въ первое свое пребываніе въ семъ заливѣ, Капитанъ Кукъ вѣроятно увеличилъ число жителей, по невѣденію включилъ пріѣхавшихъ изъ сосѣднихъ селеній изъ любопытства видѣть въ первый разъ пришедшее большое судно, а сверхъ того островитяне даже могли надѣяться, безъ потери своихъ людей, похитить или убить кого изъ Европейцевъ, ибо имъ вѣроятно по преданіямъ было извѣстно, что приходили два большіе судна въ заливѣ Убійцѣ, и тогда удалось убить и съѣсть нѣсколько человѣкъ. Голландецъ Авель Тасманъ, вышедъ изъ Батавіи 1642 Декабря 13го, имѣя подъ начальствомъ своимъ два судна Хемскеркъ (Hemskerk) и Зеганъ (Seehahn), завидѣлъ неизвѣстный берегъ и назвалъ оный Штатенъ-Ландъ; въ послѣдствіи времени обрѣтеніе сіе переименовали Новою Зеландіею. 18го числа Тасманъ остановился въ заливѣ Убійцъ (Meerderresbai), гдѣ природные жители умертвили трехъ человѣкъ изъ бывшихъ съ Голландскимъ мореплавателемъ {Uustraten von Simmermann 87. 726.}. Капитанъ Кукъ полагаетъ, что заливъ, въ коемъ останавливался Тасманъ, самый тотъ пространный заливъ, который находится отъ мыса Фаревель на Востокъ въ 18ти миляхъ, и закрытъ отъ моря низменнымъ мысомъ {Cook. II. Voy. I. 105.}.
   Губа, названная Капитаномъ Кукомъ въ первое путешествіе Слѣпою (Blind-Вау), находится на SO отъ Тасмановой губы Убійцъ.
   Зеландцы, по малому ихъ числу, кажется, имѣть не могутъ недостатка въ пищѣ. Коренья папоротника множество рыбы, которую ежедневно ловятъ, и ракушекъ достаточно для прокормленія. Мы ежедневно своими людьми ловили рыбы столько, что было довольно для обоихъ шлюповъ. Нынѣ къ прежде употребляемымъ съѣстнымъ припасамъ, Зеландны прибавляютъ прекрасный картофель, неуступающій Англійскому, который они въ огородахъ своихъ разводятъ. Капитанъ Кукъ во время, втораго путешествія въ 1773мъ году Маія 29го дня, показалъ одному Зеландцу посаженный Штурманомъ судна Адвентюра Фанненомъ картофель, который тогда хорошо цвѣлъ {Cook. II. Voy. Vol. I. 125.}; вѣроятно, жители залива Королевы Шарлотты, увидя что сіе будетъ имъ полезно, разводили и нынѣ разводятъ картофель: хотя послѣ 47ти лѣть довольно онаго разрослось, но получать отъ Зеландневъ еще не возможно, ибо сажаютъ только для собственной потребности. И такъ по справедливости имя Штурмана Фаннена останется навсегда въ повѣствованіяхъ о Новой Зеландіи и ея жителяхъ; въ то же время посѣянная разная огородная овощь, повсюду при основаніи горъ на взморьѣ, сама собою растетъ.
   Въ бытность нашу въ заливѣ Королевы Шарлотты, я далъ своему пріятелю начальнику и проѵимъ старикамъ, сѣмянъ разныхъ растеній, которыя могутъ быть имъ полезны, какъ то: рѣпы, брюквы, моркови, тыквы, бобовъ крупныхъ и гороха; я показалъ и сколько могъ разтолковалъ, какъ сіи сѣмяна сажать въ землю и къ чему плодъ ихъ служитъ. Островитяне хорошо меня поняли, были весьма довольны и обѣщали посадишь въ своихъ огородахъ.
   Г. Пасторъ Марсденъ изъ Новаго Южнаго Валлиса имѣетъ нынѣ пребываніе въ Сѣверной части Новой Зеландіи въ заливѣ острововъ; намѣреніе его просвѣтишь жителей Новой Зеландіи Божественнымъ ученіемъ Евангелія; въ огражденіе безопасности проповѣдника нѣсколько Зеландцевъ оставлены въ Параматѣ. Не одни хорошо выдѣланныя военныя орудія, ткани и разные узорчатые ящички доказываютъ способности Зеландцевъ, они въ Параматѣ съ успѣхомъ употреблены для дѣланія суконъ.
   Изъ четвероногихъ животныхъ, мы видѣли здѣсь только собакъ не большой породы. Капитанъ Лазаревъ купилъ двѣ Ново-Зеландскія собаки. Онѣ ростомъ не велики, хвостъ ихъ пушистый, уши стоячія, пасть широкая, ноги короткія.
   Вѣроятно, что на прибрежныя каменья Новой Зеландіи иногда выходятъ отдыхать котики, ибо я вымѣнялъ у Зеландцевъ изъ шкуры сего звѣря сдѣланныя одежды на подобіе фуфаекъ.
   При отбытіи шлюповъ 3го Іюня, время соотвѣтствующее въ Сѣверномъ полушаріи 3му Декабря, всѣ деревья сохраняли еще совершенно зеленѣющіеся листья. Мы не видѣли признака послѣдней осени. термометръ въ продолженіе нашего пребыванія показывалъ теплоты въ полдень отъ 16°, до 4°,5', а въ полночь всегда 7°. барометръ не возвышался болѣе 30,10 и не опускался ниже 29,51.
   Мы опредѣлили якорнаго мѣста нашего долготу 174°, 25', 52", Восточную. Пребываніе Капитана Кука въ семъ мѣстѣ было долговременно, онъ могъ опредѣлить положеніе онаго съ большею точностію. По его наблюденіямъ долгота 174°, 25', 15" Восточная.
   Когда мы проходили между островами Мотуаромъ и Долгимъ, вѣтръ отъ Запада засвѣжелъ и принудилъ насъ, закрѣпить брамсели. Обойдя подводный камень, коего мы не видѣли, шли разными направленіями въ SO четверть, чтобъ выдши изъ пролива, уже были у Терра Витта и радовались успѣшному нашему плаванію, какъ вдругъ предъ вечеромъ вѣтръ перемѣнился, задулъ противный отъ Юга съ пасмурною и дождливою погодою, потомъ скрѣпчалъ до того что принудилъ насъ лавировать въ узкости подъ марселями, закрѣпивъ всѣ рифы.

5

   Къ полуночи вѣтръ еще болѣе скрѣпчалъ и дулъ сильнымы порывами съ дождемъ, снѣгомъ и градомъ; по временамъ молнія, сопровождаемая громомъ, освѣщая берегъ, показывала намъ близость онаго и опасность. Порывы вѣтра наносили ужасныя густыя облака, и кромѣ водяныхъ насосовъ, мы въ сію ночь испытали все, что производитъ атмосфера Южнаго полушарія.
   Къ разсвѣту вѣтръ еще усилился и свирѣпствовалъ во весь день, нанося густѣйшія тучи, то съ дождемъ, то съ снѣгомъ или градомъ, такъ что мы среди дня около себя ничего не могли видѣть, хотя находились въ узкости, между берегами. Въ продолженіи дня изорвало форъ-стеньгь-стаксель, а форъ-марса-брасъ лопнулъ, что принудило закрѣпить и сіи паруса. Къ ночи вѣтръ превратился въ бурю; ревѣлъ жестокимъ образомъ, порывы сквозь узкость канала были такъ сильны, что шумомъ своимъ подобились иногда громовымъ ударамъ.
   Ночью луна и звѣзды рѣдко показывались изъ быстро-несущихся облаковъ. Шлюпъ Мирный на сожженные наши фальшфейеры не отвѣтствовалъ. Я полагалъ что онъ ближе къ Сѣверному береГу Пролива.

6

   Въ полдень мы находились по наблюденіямъ въ широтѣ 40°, 16', 16", Южной, долготѣ 40°, 5', 46", Восточной. Изъ сего видно, что штормомъ насъ отнесло назадъ внутрь пролива на 65 миль.
   Съ полудня, вѣтръ въ силѣ уменьшился, но былъ еще противный. Мы поставили всѣ паруса; шлюпа Мирнаго не видали до слѣдующаго утра.

7

   Въ полдень, вѣтръ задулъ тихій изъ SW четверти, для насъ благопріятный. Я опять направилъ путь къ выходу изъ пролива. Вѣтръ засвѣжелъ. Шлюпы шли по 8ми и 9ти миль въ часъ. Въ 10 часовъ вечера вѣтръ стихъ и въ продолженіи ночи былъ перемѣнный.

8

   Въ 4 часа утра, когда мы находились въ самомъ выходѣ изъ пролива, въ морѣ, опять задулъ Юго-Восточный крѣпкій противный вѣтръ съ снѣгомъ, градомъ и дождемъ. Мы опять боролись съ жестокостію вѣтра, недопускающаго насъ толь долгое время выдти изъ сего дикаго, опаснаго пролива, и простирать плаваніе въ благотворныя теплыя страны.
   Крѣпкій вѣтръ съ открытаго Океана, отражаясь отъ береговъ въ устьѣ пролива, стремился съ жесточайшею силою; до 9ти часовъ утра мы держались въ самой узкости, сдѣлали пять поворотовъ; волненіе развело чрезвычайное. Судя по силѣ свирѣпствующей бури, шлюпамъ надлежало бы остаться безъ парусовъ или съ оными потерять мачты. Я спустился во внутренность пролива, закрѣпивъ марсели, и за мысомъ Стефенсомъ подъ штормовыми стакселями привелъ въ бейдевиндъ. Г. Лазаревъ сему послѣдовалъ, но когда спускался, тогда шлюпъ его, имѣя великій ходъ, не слушался руля и шелъ прямо въ берегъ, доколѣ не закрѣпили крюсель и гротъ-марсель.

9

   Около трехъ часовъ слѣдующаго утра, сдѣлался штиль; въ шесть часовъ, при легкомъ Западномъ вѣтрѣ мы опять направили курсъ къ выходу изъ пролива Королевы Шарлоты, увидѣли бурунъ на подводныхъ камняхъ, они были отъ насъ на створѣ съ горою, которая отъ мыса Жаксона въ берегъ, первая на SW 24°
   Въ 4 часа по полудни я принужденъ убавить парусовъ, чтобъ не уйти отъ шлюпа Мирнаго, который былъ далеко назади; я опасался чтобъ тихій и непостоянный вѣтръ не сдѣлался опять отъ SO. Въ сіе время на горизонтѣ скоплялось множество густыхъ черныхъ тучь.
   Самое узкое мѣсто въ каналѣ Кука, между мысами Терра Витта и мысомъ Камару шириною въ 15 миль. При выходѣ изъ канала за мысомъ Терра Виттъ большой заливъ. Намъ показалось, что внутри онаго островъ поросшій лѣсомъ, но за отдаленностію не возможно было хорошо разсмотрѣть; за среднимъ высокимъ мысомъ и Пализеромъ еще заливъ. Берега сей части кажутся удобны для воздѣлыванія пашенъ и заведенія Европейскихъ селеній. На среднемъ мысу горѣлъ большій огонь; жители вѣроятно желали чтобъ мы ихъ посѣтили.

10

   Въ полночь мысъ Пализеръ былъ отъ насъ на NO 18° въ 11 1/2 миляхъ. Вѣтръ дулъ тихій отъ Юга и къ утру заштилелъ. Въ продолженіе темноты я жегъ неоднократно фальшфейеры съ нока грота-рея, но шлюпъ Мирный не отвѣчалъ, ибо не видалъ нашихъ огней; не прежде 10ти часовъ утра показался на горизонтѣ на SW.
   Въ полдень широта мѣста шлюпа Востока была 41°, 50', 4", Южная, долгота 175°, 50', 28", Восточная. Мысъ Палмзеръ находился отъ насъ на NW 70°; изъ двухъ высочайшихъ снѣжныхъ горъ при устьѣ канала, первая на SW 70°, а вторая на SW 62°; дна моря на 255ти саженяхъ не достали; около шлюповъ летали бѣлые и дымчатые албатросы съ бѣлыми бровями, также большія бурныя птицы и пеструшки.

13

   Съ полудня 10го числа, при Западномъ и Юго-Западномъ вѣтрѣ и большой зыби, отъ Юга мы шли до полудня 13то числа. На пути видѣли нѣсколько морской травы, вѣроятно оторванной отъ подводныхъ мѣлей Новой Зеландіи.
   Мы находились въ широтѣ 40°, 9', 6", Южной, долготѣ 182°, 6', 26", Восточной. Склоненіе компаса было 10°, 21', 30", Восточное. Вѣтръ почти совсѣмъ заштилелъ. Г. Лазаревъ съ Офицерами посѣтилъ насъ. Въ дружественной бесѣдѣ мы не видали какъ прошло время до вечера и скучно было разстаться съ любезными товарищами.

14--15

   Съ полудня до девяти часовъ вечера, вѣтры были разные, въ 9 часовъ насталъ отъ NNO свѣжій; шлюпы шли лѣвымъ галсомъ въ бейдевиндъ до полудня 15го числа. Иногда задѣвали насъ порывы вѣтра и наносили не большій дождь. Мы были въ широтѣ 40°, 38', 52", Южной, долготѣ 135°, 11', 21", Восточной; видѣли въ довольномъ количествѣ въ морѣ плавающей морской травы. Со всѣхъ трехъ салинговъ прилежно смотрѣли берега, на ни въ которой сторонѣ не видали.
   Вѣтръ отошелъ въ NW четверть и дулъ свѣжо; весьма часто набѣгали тучи съ дождемъ; отъ NW была большая зыбь и производила большую качку, мы направили курсъ въ NO четверть. При семъ я наблюдалъ, чтобъ не коснуться пути, которымъ шли извѣстные мореплаватели.

17

   Въ полдень находились въ широтѣ 39°, 14', 16", Южной, долготѣ 189°, 14', Восточной, склоненіе компаса было 10°, Восточное. Въ 5 часовъ вѣтръ дулъ тихій изъ NW и SW четвертей, я продолжалъ курсъ на NO 70°; около шлюповъ лѣтали пеструшки; 21го и 22го вѣтръ былъ крѣпкій съ дождемъ и порывами.

23

   По измѣренію 75ти разстояній луны отъ солнца, мы опредѣлили долготу въ полдень 23го, 202°, 1', 18", Восточную, а по хронометру No508 было 202°, 14', 44", на 13', 26", Восточнѣе.
   Сего дня видѣли пеструшекъ въ послѣдній разъ; оне уже больше не показывались.
   На обоихъ шлюпахъ исправляли паруса, которые были въ употребленіи въ большихъ Южныхъ широтахъ, и какъ шлюпъ Востокъ отъ тягости огромнаго рангаута, терпѣлъ великую качку, то я паруса уменьшилъ; имѣя свободное время, и находясь въ хорошемъ климатѣ, мы могли заняться убавленіемъ парусовъ и толстоты всѣхъ реевъ. Грота-Рей убавили въ длину на 6 футъ, а прочіе но соразмѣрности.
   Г. Корабельный мастеръ Стоке, который строилъ шлюпъ Востокъ, обнесъ всѣ люки на верхней палубѣ весьма низкими комельцами, отъ чего часто бывала мокрота на палубѣ. Таковыя и другія встрѣчающіяся ошибки въ построеніи происходятъ болѣе отъ того что Корабельные Мастера строютъ корабли, не бывъ никогда сами въ морѣ, и потому едва ли одно судно выйдетъ изъ ихъ рукъ въ совершенствѣ. Имѣя лѣсъ, вырубленный въ Новой Зеландіи мы исправили сіи недостатки.

25

   Въ 5 часовъ угара, вѣтръ отъ W кончился штилемъ, который стоялъ четыре часа, потомъ задулъ свѣжій вѣтръ 1820 отъ SSO, мы продолжали плаваніе успѣшно.
   Въ полдень находились въ широтѣ 31°, 49', 42", Южной, долготѣ 205°, 24', 42", Восточной. Въ вечеру и ночью видѣли къ Сѣверо-Западу играніе зарницы, почти во все время плаванія отъ Новой Зеландіи имѣли зыбь отъ Юга.

26--28

   Съ полудня вѣтръ опять перешелъ къ Юго-Западу и дулъ свѣжій, съ шквалами; зыбь была отъ Юга и производила боковую и килевую качку. Симъ вѣтромъ мы пользовались до 8ми часовъ утра 28го, потомъ продолжали курсъ при пасадномъ вѣтрѣ. Въ полдень находились въ широтѣ 28°, 4', 56", Южной, долготѣ 213°, 27', 32", Восточной. Склоненіе компаса было 7° Восточное. термометръ въ тѣни стоялъ на 13°, 8', а въ полночь на 12°, 5'; барометръ на 30, 13. Таковая увѣренная теплота въ воздухѣ, поддержала на обоихъ шлюпахъ совершенное здоровье служителей, которые занимались днемъ передѣлываніемъ такелажа. По вечерамъ я велѣлъ имъ быть на верьху на чистомъ воздухѣ, они пѣли пѣсни, играли, забавлялись русскою, казацкою и цыганскою плясками; иные пускались въ Англійскіе контръ-дансы, которымъ выучились на шлюпѣ; перескакивали другъ чрезъ друга {При сей игрѣ отъ сотрясенія, производимаго бѣганіемъ, нерѣдко попреждается остріе шпильки, на которой утверждена картушка компаса. На таковые случаи компасы Портсмутскаго компаснаго мастера Стевинга преимущественнѣе прочихъ по той причинѣ, что картушка съ мѣдною тонкою шпилькою, лежитъ на агатѣ совершенно выполированномъ въ полушаріе, слѣдовательно никакого поврежденія имѣть не можетъ отъ сотрясенія, случающагося на судахъ при бѣганіи, пальбѣ, игрѣ и проч.}. Всѣ сіи забавы служили къ поддержанію здоровья ибо отъ движенія тѣла, сопряженнаго съ внутреннимъ удовольствіемъ, питаются жизненныя силы, а потому я старался служащимъ подъ начальствомъ моимъ доставлять и то и другое.
   Съ полудня мы взяли курсъ ближе къ параллели и легли на NO 63°, 45', при вѣтрѣ STO съ порывами и дождемъ. Зыбь отъ Юга производила не большую качку.

29

   Съ полуночи мы склонились еще къ параллели острова Опаро; ходу имѣли пять узловъ. Въ продолженіи ночи видно было по всему горизонту играніе зарницы; къ утру вѣтръ стихъ.
   Въ 6 часовъ утра, только что разсвѣтало, увидѣли островъ Опаро на NO 88°, въ разстояніи 16ти миль; показался намъ довольно высокимъ, имѣлъ четыре особенные холма или возвышенія.
   Вѣтръ заходилъ болѣе къ Востоку и не позволялъ намъ приближиться къ острову. Я надѣялся достигнуть онаго лавируя, но жители предускорили насъ; въ началѣ перваго часа по полудни показались лодки, идущія къ намъ отъ берега. Я приказалъ положить гротъ-марсель на стеньгу. Мы не долго ждали, лодки скоро приближились; на каждой было по 5ти, 6ти и 7ми человѣкъ, съ начала останавливались не доѣзжая шлюпа и съ жаромъ громко обращали къ намъ рѣчь. Когда я имъ показалъ нѣкоторые вѣщи, маня ихъ къ себѣ, они тотчасъ рѣшились взойти на шлюпъ. Я съ важнѣйшими здоровался прикосновеніемъ носа, и сдѣлалъ имъ разные подарки. Спустя нѣсколько времяни пріѣхалъ на таковой же лодкѣ человѣкъ большаго роста, стройный и плотный; наружность его и уваженіе прочихъ островитянъ доказывали, что онъ начальникъ, за каковаго и самъ себя выдавалъ. Я его пригласилъ въ каюту, на что онъ сперьва не соглашался, но послѣ съ робостію вошелъ и всему удивлялся. Я подарилъ ему топоръ, зеркало и нѣсколько аршинъ выбойки. Жители острова Опаро обнаруживали великую наклонность къ воровству, и старались красть все, что только имъ попадалось въ руки. Часовые съ заряженными ружьями вездѣ присматривали за ними. Одинъ изъ островитянъ, бывшихъ въ каютъ компаніи, успѣлъ украсть спинку отъ стула, и бросился съ оною прямо въ воду. Лишь только сіе увидѣли, прицѣлили на него ружье, онъ испугался и возвратилъ украденное. Дѣйствіе огнестрѣльнаго оружія имъ извѣстно и производитъ въ нихъ большій страхъ; когда на шлюпѣ Мирномъ выпалили изъ пушки, они всѣ бросились за бортъ. Островитяне ничего не привезли, кромѣ раковъ, мелкихъ кореньевъ таро и черстваго жесткаго тѣста, завернутаго въ листьяхъ, приготовленнаго въ прокъ. Мы вымѣняли нѣсколько веселъ и леекъ, коими они выливаютъ воду изъ лодокъ. Пробывъ нѣкоторое время на шлюпѣ, гости наши возвратились на берегъ. Они пріѣзжали на 15 лодкахъ.
   Г. Лазаревъ находился далѣе назади, и потому островитяне у него не были.
   Въ половинѣ втораго часа, когда они отъ насъ отправились, мы наполнили паруса. Къ ночи поворотили къ Западу, дабы съ утра приближиться къ острову.

30

   Вѣтръ дулъ. весьма тихій отъ Юга, откуда шла небольшая зыбь, небо было усѣяно звѣздами. Мы и сего дня за тихостію вѣтра не могли подойти къ острову ближе 4 1/2 миль. Въ 8 часовъ утра, когда находились прямо противъ залива, жители опять пріѣхали на шлюпы. Хотя на канунѣ я просилъ ихъ привезти рыбы, свиней, куръ, показывая на сихъ животныхъ, у насъ бывшихъ, но островитяне не исполнили моего желанія и привезли только небольшое количество раковъ и таро.
   Островитяне удивлялись величинѣ шлюпа, и всѣмъ предметамъ для нихъ новымъ. Одинъ мѣрилъ маховыми саженями длину шлюпа по верхней палубѣ, ложась при каждомъ разѣ на палубу, дабы распространить руки; мѣрялъ ширину на шканцахъ. Гости наши не сходили по ступенямъ со шлюпа, а бросались прямо въ воду и потомъ уже влѣзали на свои лодки. Я ихъ всѣхъ дарилъ разными бездѣлицами: сережками, зеркальцами, огнивцами, ножами и проч.
   Лодокъ сего дня пріѣзжало на оба шлюпа до 20ти; и какъ шлюпы были близко одинъ отъ другаго, то островитяне переѣзжали съ шлюпа на шлюпъ, ибо получивъ подарокъ отъ меня, спѣшили за тѣмъ же къ Г. Лазареву. Одаренные имъ возвращались ко мнѣ, протягивали руки и знаками объясняли, что еще ничего не получили. Пробывъ болѣе часа на шлюпѣ, вдругъ всѣ въ торопяхъ бросились одинъ за другимъ въ воду, кромѣ одного, который просился остаться, на что я согласился. Онъ стоялъ у шхафута, смотрѣлъ на своихъ земляковъ, они убѣждали его возвратиться къ нимъ. Островитянинъ долго не соглашался, наконецъ началъ внимать ихъ увѣщаніямъ и просьбамъ, стоялъ какъ вкопанный, на лицѣ его видна была сильная борьба внутреннихъ чувствъ. Съ одной стороны, какъ думать должно, какое то ожесточеніе противъ земляковъ своихъ, а съ другой, врожденная каждому человѣку любовь къ своей родинѣ, производили въ немъ сильное противоборство. Но когда послѣднее дохвальное чувствованіе превозмогло неудовольствіе на соотечественниковъ, тогда просилъ у меня позволенія возвратиться къ нимъ; я ни мало его не удерживалъ и не гналъ, а совершенно предоставилъ на его волю. Подождавъ не много, онъ простился со мною, бросился въ воду и соединился съ своими земляками.
   Причину скораго и внезапнаго удаленія островитянъ съ шлюповъ объяснилъ мнѣ Г. Лазаревъ. Одинъ изъ островитянъ, бывшихъ на шлюпѣ Мирномъ, избравъ удобный случай, когда матрозы отвлечены были для убиранія парусовъ, выдернулъ желѣзный секторъ съ фалрепомъ, бросился съ нимъ воду, и какъ видно, о намѣреніи своемъ за ранѣе далъ знать всѣмъ товарищамъ находившимся на шлюпѣ, ибо всѣ они мгновенно одинъ за другимъ бросились въ воду съ разныхъ мѣстъ, кромѣ одного старика, которому преклонность лѣтъ препятствовала слѣдовать за ними; Г. Лазаревъ, приказалъ его задержать въ виду всѣхъ островитянъ. Ему показали лодку на которой былъ украденный секторъ, и объяснили, что ежели возвратятъ сію вещь, будетъ свободенъ. Островитяне изъявляли сему старику повиновеніе, по которому видно было, что онъ принадлежалъ къ числу начальниковъ. По его призыву показанная ему лодка, подошла ближе, и послѣ нѣсколькихъ переговоровъ, старикъ увѣрялъ, что на оной ничего нѣтъ украденнаго. Когда находящіеся на лодкѣ видѣли, что намѣреніе Г. Лазарева было непремѣнно получить обратно секторъ, и безъ того не освобождать старика, тогда одинъ изъ бывшихъ на лодкѣ, выдернулъ фалрепъ изъ сектора показывалъ оный, и какъ будто въ недоумѣніи спрашивалъ: не эту ли вещь отъ нихъ требуютъ? коль скоро онъ показалъ фалрепъ, тогда совершенно удостовѣрились, что и секторъ украденъ симъ же островитяниномъ, а потому настоятельно онаго требовали. Виновный въ похищеніи, рукою шарилъ внутри лодки и вытаскивалъ то изломанную корзинку, то куски камыша, и потомъ поднявъ отверстыя руки, объяснялъ что въ лодкѣ нѣтъ больше ничего. Наконецъ видя, что всѣ его обманы не дѣйствуютъ, вытащилъ секторъ, держа его въ рукѣ бросился въ плавь и возвратилъ на шлюпъ. Тогда всѣ Островитяне громко закричали, всѣ казалось, его бранили, а особенно старикъ, который съ радостнымъ лицемъ бросился къ Г. Лазареву и нѣсколько разъ коснулся съ нимъ носъ къ носу; вся брань была притворная, вѣроятно старикъ самъ главный виновникъ похищенія, или по крайней мѣрѣ похищеніе сдѣлано съ его согласія, и ежелибы не успѣли его задержать, онъ уже былъ готовъ бросишься за бортъ и уплылъ бы на одну изъ лодокъ. Однакожъ Г. Лазаревъ не показывалъ никакого подозрѣнія на старика и подарилъ ему гвоздь, которымъ онъ былъ крайне доволенъ, бросился въ воду и уплылъ на своей лодкѣ вмѣстѣ съ прочими островитянами.
   Островъ Опаро обрѣтенъ Капитаномъ Ванкуверомъ въ 1791 году на пути изъ залива Дюски, (въ Южной части Новой-Зеландіи), къ островамъ общества, и наименованъ Опаро потому, что островитяне весьма часто резвычайное явление для мореплавателей, окруженных льдами, можно почитать спасительным, ибо распространяет такой свет, что льдяные громады видны за пять и за шесть миль, и несколько раз случалось, что по сему свету мы определяли безопаснейший курс".
   "Мы шли около пяти узлов под одними марселями, и лишь только небо осветилось блестящею полосой, усмотрели около двадцати небольших льдин впереди нас и по сторонам, так что привести к ветру и взять выше их было уже невозможно, а потому при свете от южного сияния продолжали курс между льдами совершенно как днем, но получили несколько толчков. Шлюп "Восток" в сие время находился в расстоянии около двух миль от нас на левом траверзе и вероятно миновал сии льды. При сем случае не можно не отдать справедливости замечанию капитана Кука, что малые льдины опаснее больших, ибо последние даже и в самую темную ночь, по происходящему от них свету, можно усмотреть за 1/2 мили, а те, которые я называю малыми по той причине, что с великими теми громадами никакого сравнения не имеют, бывают однако же такой величины, что могут проломить обшивку в подводной части шлюпов и тогда неминуемо бедственны, обыкновенно от поверхности моря весьма низки, так что и днем, ежели ветр силен и волнение велико, не иначе оные усмотреть можно, как разве в самом близком расстоянии".
   5 марта. "По совершенном рассвете следующего дня мы имели в виду одиннадцать льдяных островов, а к 7 часам показалось еще впереди до двадцати; мы тогда находились в широте 59° 34' южной, долготе 88° 32' восточной; склонение магнитной стрелки по нескольким азимутам, обсервованным у нахтгауза {Нактоузом называется шкапик из тикового дерева, на котором устанавливается компас на корабле. -- Ред.}, найдено 48° 40' западное, и было самое большое из определенного на шлюпе "Мирном" в продолжение всего плавания; по удалении нашем к осту, начало уменьшаться. В 5 часов пополудни, после взаимных салютов с шлюпам "Востоком" и некоторых чрез телеграф приветствий, состоящих в пожелании друг другу счастливого успеха, мы расстались и пошли под всеми парусами. Место разлучения нашего было в широте 58° 50' южной, долготе 89° 51' восточной".
   "Мне весьма приятно, что разлучение сие последовало от собственного произвола капитана Беллинсгаузена и единственно для пользы общего предприятия, а не от каких-либо других непредвидимых причин, которые могли бы легко встретиться, как-то: тумана, пасмурности или когда мы были окружены со всех сторон льдяными островами, что часто случалось; однако шлюп "Мирный" с "Востоком" до сего времени не разлучались. Такое необыкновенное счастливое событие я должен отнести единственно ревностнейшему исполнению обязанностей вахтенных офицеров, о которых упоминаю здесь с чувствованием особенного удовольствия и признательности. К вящему доказательству сего справедливого одобрения должно присовокупить, что преимущественный ход шлюпа "Востока" принуждал нас нести и днем и ночью все возможные паруса, и мы со времени отбытия нашего из России не изломали не только бом-брам-рея, но ниже лисель-спирта; все сие служит доказательством искусства и предусмотрительности офицеров на шлюпе "Мирном".
   "Ночью находили тучи с градом; взяв курс на ONO под малыми парусами, мы ходу имели до 6 1/2 узлов и в самую полночь прошли очень близко один из льдяных островов. Тогда по термометру было 3° морозу; холод в море весьма чувствителен, но мы уже с некоторого времени к оному привыкли, и нам было сносно".
   6 марта. "Поутру 6-го в широте 57° 25', долготе 90° 59' восточной вычислениями из многих азимутов, взятых у нахтгауза, склонение магнитной стрелки найдено 42° 50' западное. В сие время вблизи нас находилось только два льдяных острова, а с салинга видно было еще два впереди, и много кусков разбитого льда; я держал к NNO, дабы скорее войти в широту около 55°, и потом продолжать плавание параллельно линии курса капитана Фюрно. Пополудни был дождь; в продолжение почти двух месяцев мы оного не видали и почти ежедневно имели град и снег. Пеструшки, давние сопутницы наши по сию и по ту сторону полярного круга, скрылись, а провожали нас одни дымчатые с большими белыми бровями альбатросы и голубые бурные птицы. Сих последних видели мы ежедневно".
   7 марта. "В 6 часов утра 7-го показался один пингвин, и мы слышали крик еще двух; с 8 часов, находясь в 156 милях от пути капитана Фюрно, я лег на О при переменившемся ветре, который из западного сделался северный. Вместе с сею переменою небо начало покрываться облаками, что в больших широтах одно с другим неразлучно, и, сколько мы могли заметить в продолжение плавания нашего в Южном Ледовитом океане, при северных и восточных ветрах почти всегда бывает облачное небо и пасмурная с снегом погода; напротив того, при южных и западных ветрах погода всегда бывает ясная. В полдень мы находились в широте 55° 16', долготе 94° 23' восточной; имели в виду только четыре льдяных острова. Пополудни проплыло мимо нас много травы роду Гоесмона. Следующего дня видели ту же траву в разных местах. Ветр северный, усиливаясь постепенно, продолжался при дождливой и пасмурной погоде и развел великое волнение. К полудню мы принуждены взять все рифы у марселей, закрепить крюйсель и спустить брам-стеньги; широта места нашего была 55° 24', долгота 98° 36' восточная. После полудня ветр начал отходить к О, при густом снеге, дул с тою же силою до самой полуночи, тогда вдруг стих и сделался от NW. Тишина сия была кратковременная, в час ветр окрепчал вдруг до такой степени, что мы принуждены закрепить марсели и нижние паруса и остаться под штормовыми рифлеными триселями. Ветр, переменившийся с такою жестокостию и вдруг на девять румбов, произвел волнение неправильное и от того чрезвычайно сильную качку. Волны, встречавшиеся близ шлюпа, разбиваясь одна о другую, вливали на палубу весьма много воды".
   "Около 2 часов шторм продолжался с ужасною свирепостью, и новый наш фок-стаксель изорван в мелкие куски. Я уверен, что никакой штормовой парус, поднимаемый на леере, не мог бы противостоять силе сего ветра, но гафельные трисели, которые по предложению моему сделаны в Кронштадте, во время сего шторма всеми рифами зарифленные, стояли совершенно безопасно. Преимущество их против обыкновенных штормовых парусов видели мы довольно ясно, а потому весьма бы полезно было ввести в употребление в нашем флоте ежели не оба, по крайней мере грот-трисель, который бы служил вместо апселя и мог бы заменить бизань-стаксель и крюйс-стенг-стаксель. Барометр около сего времени опустился до 28 дюймов; причем должно заметить, что из трех барометров Доллонда, на шлюпе моем находившихся, два по чрезвычайному колебанию ртути совсем были бесполезны, а третий также мало приносил пользы, потому что никогда не был предвозвестником наступающей бури или ясной погоды, а обыкновенно понижался или возвышался несколько часов после".
   "Приятно было видеть, что шлюп наш в шторм при чрезвычайно сильном и неправильном волнении так крепок, что малая течь, которую обыкновенно мы имели, стоя в тихий ветр на якоре, т. е. по два дюйма в сутки, нисколько не прибавлялась. Сим обязаны мы деятельному присмотру в Кронштадте при килевании и скреплении шлюпа. Какова была у нас килевая качка (которая без сомнения главнейшая причина расслабления членов у судов), можно судить по великому множеству морской травы, коею гальюн наш при рассвете был наполнен, и вероятно, что при всяком ударении носом трава попадала чрез поручни, а не снизу, ибо нижняя часть гальюна так хорошо заделана решеткою, что не выбило ни одной перекладины. При всем том качка была плавная, и бушприт изредка воды касался, тогда как мне известно, что многие большие суда теряли бушприты свои от волнения, которое, так сказать, смывало оные. Сие доказывает некоторым образом, что шлюп "Мирный", кроме многих удобств для груза и покойного помещения как для офицеров, так и для служителей, имел еще качества доброго морского судна. Один недостаток и притом довольно важный, который чувствовали мы в продолжение всего похода, был тот, что шлюп весьма худо слушался руля, а причиною сему излишняя полнота в кормовой подводной части".
   "В 8 часов утра казалось, что шторм начал уменьшаться; чрез час уже ветр довольно приметно стихал; тогда, поставя рифленые марсели и фок, по сильному боковому волнению мы спустились на OtN. При всех стараниях наших в содержании людей как можно суше, от холодной и мокрой погоды, после шторма, показались у некоторых простудные лихорадки и ревматизмы. Сие побудило меня, кроме обыкновенной полуденной порции водки в полдень и слабого пунша с сахаром и лимонным соком, приказать дать им еще порцию водки за завтраком. Последствия доказали, что прибавление сие много способствовало к сохранению здоровья служителей. В полдень мы находились в широте 55° 35', долготе 100° 38' восточной. Около 6 часов вечера ветр отошел в NtO и начал крепчать; по сему же направлению скоро бегущие облака предвозвещали приближение шторма, которого, судя по барометру, мы не ожидали, но, как выше упомянуто, что к барометру мы не могли иметь доверия, то я приказал закрепить фор-марсель и крюйсель и остался под грот-марселем и рифлеными триселями".
   10 марта. "Ветр в продолжение ночи дул весьма сильный с жестокими порывами и к 6 часам утра следующего дня превратился опять в шторм и принудил нас закрепить грот-марсель. К полудню начал стихать, показалось солнце, и пасмурность прочистилась; однако ж волнение было чрезвычайно великое. Я не помню, чтобы мне случалось когда-либо видеть такое большое и такой чрезмерной высоты волнение. Казалось, что при погружении судна с волны вниз хребты высоких гор окружали нас со всех сторон; по наблюдению мы находились в широте 56° 04', долготе 103° 30' восточной. Вскоре после полудня с марса увидели льдяной остров к SO. Я полагал не далее шести миль, но сильное волнение не позволяло видеть оного с шканец. Можно сказать, что великое счастие сопутствовало нам в продолжение сих бурь, ибо мы не встретили ни одной из льдяных громад, которые могли быть для нас бедственны, а теперь упомянутый остров показался уже тогда, когда равноденственных ветров, дувших с великою свирепостию, сила уменьшилась. Шлюп "Восток" по моему мнению был в опаснейшем положении, ибо, ежели капитан Беллинсгаузен находился тремя градусами нас южнее, вероятно, он мог встретить льды, о коих я не один раз вспоминал с чувствами великого беспокойства".
   11 марта. "11-го была сильная зыбь от N, но ровный умеренный ветр и ясная погода, с которою, можно сказать, и все больные наши выздоровели. В 7 часов утра в широте 56° 11', долготе 104° 04' восточной, склонение компаса по нескольким азимутам найдено 37° 26' западное. Вскоре ветр начал отходить к NW, и я приказал держать на NOtO, чтобы вознаградить потерянное направление от прошедших штормов, в продолжение коих невольные курсы удалили нас к югу почти на градус более, нежели я желал. Сегодня восстановился на шлюпе тот чистый воздух, которым наслаждались в продолжение почти всего плавания нашего от Кронштадта. Камельки в палубах были затоплены, и все служительское платье и постели проветрены и просушены. Ночью находили частые шквалы, сопровождаемые градом, потом небо опять прочищалось и было совершенно безоблачно. Южное сияние показывалось три раза в великом блеске".
   "Со времени разлучения нашего с шлюпом "Востоком" я старался по возможности подражать благоразумному правилу капитана Флиндерса, т. е. чтобы никакая встреча не уходила из виду, он поставил себе правилом пройти в ночное время не более сорока миль, дабы вечерние пределы зрения впереди судна могли видны быть поутру назади; но как мне предстояло еще довольно продолжительное плавание, то правило сие иногда нарушалось в ясные лунные ночи, когда горизонт в ночную трубу простирался также не менее 10-миль. Ежели бы и встретился на пути нашем какой-либо берег, который без сомнения в широтах сих должен быть высокий, мы бы усмотрели оный и в дальнейшем расстоянии".
   12 марта. "Следующего дня gо полудни ветр дул от NW с сильными шквалами и весьма крупным градом, во время коего любопытно было смотреть, как голубые бурные птицы укрывались от оного между волн. В полдень ветр сделался тише и небо совершенно прояснилось; по наблюдению мы находились в широте 55° 13' южной, долготе 108° 48' восточной, а пополудни в широте 56° 03', долготе 109° 33'; склонение магнитной стрелки по взятым азимутам найдено 31° 16' западное.
   13 марта. "13-го при равном северном ветре я держал на ON под всеми парусами. В 7 часов утра в широте 54° 49', долготе 113° 07' восточной склонение магнитной стрелки было 27° 49' западное. Около того же времени мы видели много носимой по волнам травы и двух нырков, совершенно похожих на тех, какие показывались в виду острова Георгия. Хотя таковые признаки и подавали причину думать, что мы находились в недальнем расстоянии от берега, но в которой стороне искать оного решить было весьма трудно, а потому я продолжал итти тем же курсом; мы опять видели ныряющих птиц и много травы каменного перелома {Оторванный от камней.-- Ред.}. Я не сомневался, что вблизи нас были какие-либо голые острова, ибо ныряющие бурные птицы, сколько случалось нам видеть в продолжение плавания нашего, никогда далеко от берега не отлетают {Ныряющих птиц видели мы поблизости островов Южная Георгия, Новой Зеландии и Маквария. Неподалеку от последнего одну такую птицу застрелили и тогда только уверились, что то не обыкновенные нырки, которые несколько похожи на бурных птиц.}. Ближайшая известная земля была SW оконечность Новой Голландии, почти в 1 200 милях, и при ее берегах ныряющих бурных птиц никто не видал. Прежние примеры неоспоримо доказывают, что сии птицы предвозвещали берег; капитан Кук, который в третье путешествие отыскал землю Квергелена и определил положение ее с величайшей точностью, видел ныряющих бурных птиц за 150 и 350 миль от сего берега. Земля Квергелена находилась от нас в 1 600 милях. Капитан Кук видел сих птиц также в 100 милях от Огненной земли, в 150 от острова Овладения, одного из обретенных французским капитаном Крозетом вблизости островов Южной Георгии и Новой Зеландии. По таковым примерам мы должны были заключить, что находимся в соседстве какого-нибудь голого острова, а потому я обратил всевозможное внимание, чтобы увидеть берег, беспрестанно имея человека на салингах, назначил награждение тому, кто первый усмотрит берега; последствия доказали, что обретение земли в сих местах предоставлено было не нам, а может быть другим мореплавателям, более нас счастливым. Таким образом продолжал я курс к ONO и в полдень, по наблюдению, мы находились в широте 54° 36', долготе 140° 02' восточной. Пополудни опять видели нырков и много травы. С 8 часов вечера шли под одними марселями, к полуночи ветр начал отходить к норду, при пасмурной погоде и дожде".
   14 марта. "На другое утро ветр продолжался от NNW, при пасмурной погоде и дожде. Мы опять видели нырков и траву. К полудню погода не переменилась, но ветр еще усилился и волнение увеличилось. Таковые препятствия к усмотрению берега, коего однакож к северу от себя я не полагал, решили меня не упустить, по крайней мере, попутного ветра, который уже был весьма крепкий, почему у нижних парусов взяты рифы, брам-стеньги {Вероятно, следует: "брам-стеньги спущены".-- Ред.}, крюйсель закреплен, реи обезопасены превентер-брасами; мы шли по восемь узлов при сильном боковом волнении, от коего получали частые удары. Я имел достаточные причины спешить совершением предстоящего нам пути, ибо знал, что капитан Беллинсгаузен намерен был отправиться из Порт-Жаксона в начале мая месяца, дабы провести сколь возможно более времени в тропиках для поверения положения некоторых островов. Мне было известно и то, что, по преимущественному ходу шлюпа "Востока", должен он многим прежде нас прибыть в Порт-Жаксон, где служащие с ним долее могут пользоваться свежими жизненными потребностями, столь необходимыми для подкрепления здоровья после такового продолжительного и многотрудного плавания; по сим причинам терять время для отыскания какого-нибудь голого островка и потом притти поздно в Порт-Жаксон было бы безрассудно, тем более, что мы уже 114 дней находились в море.
   Пополудни мимо шлюпа четыре раза проплыла трава каменный перелом, но нырков мы не видали; а сопутствовали нам черные и еще нового рода бурные птицы, я думаю те самые, которых капитан Кук называет большими синими петрелями. В 11 часов ветр сделался умереннее и начал отходить к W, от чего и небо прочищалось. Ночь от показавшейся луны была довольно светла, а потому я продолжал курс на ONO, неся большие паруса".
   15 марта. "К 6 часам утра 15-го числа ветр стих и небо совершенно прояснилось; но великая зыбь от NW качала шлюп весьма сильно. К 9 часам подняли брам-стеньги и поставили брамсели. Опять появились признаки земли, нырки и много плавающей травы. Неоднократно облака близ горизонта принимали такой вид, что многим из нас казались берегом, но в скором времени мнимый сей берег исчезал. По наблюдению, в полдень, определили широту места нашего 53° 41', долготу 123° 03' восточную, на три с половиной градуса к югу от курса капитана Фюрно.
   Ясною погодою, которую доставил нам западный ветр, наслаждались мы недолго; в 6 часов вечера ветр опять задул северный и пошел дождь, а к 9 часам так скрепчал, что принудил нас убирать паруса многим скорее, нежели мы ставили оные поутру, когда все предвещало продолжительную благоприятную погоду. К полуночи находились уже под марселями, всеми рифами зарифленными, брам-реи и брам-стеньги были спущены".
   16 марта. "К полудню следующего дня ветр постепенно усиливался и превратился в шторм, при пасмурной с дождем погоде, и принудил нас вскоре закрепить все марсели, грот и фок и остаться под одними рифлеными триселями. В продолжение двух часов, начиная с четырех и до шести пополудни, ветр силою своею подобен был урагану, и хотя погода сделалась ясная и не было дождя, но сила ветра срывала верхи с волн и осыпала нас дождем, из одной морской воды состоящим. В сие время казалось, что на море снежная вьюга, какие обыкновенно случаются в степях, так что при совершенно ясной погоде невозможно было видеть далее одной мили. Буря сия продолжалась до 8 часов, и тогда для уменьшения боковой качки, которую производило увеличивающееся волнение, мы поставили грот-марсель, а к 10 часам, так как ветр, отойдя к NW, постепенно ослабевал, еще прибавили парусов; продолжавшееся волнение качало шлюп весьма сильно".
   17 марта. "Утро 17-го, хотя не обещало ясной погоды по причине висевших над горизонтом густых облаков, но к величайшему удовольствию нашему около полудня они совершенно рассеялись, и день сделался ясный. Таковой погоды, признаюсь, ожидал я с большим нетерпением для осушения служительского платья, которое все было мокро в продолжение уже нескольких дней, и ничего сухого у них не осталось. Воздух в палубе был также очень тяжел, по той причине, что как сильная качка, так и вливавшаяся вода не позволяли ни топить камельков, ни открывать люков; но пред полуднем, к удовольствию моему, все приняло хороший вид, и больных на шлюпе не было. Упомянув теперь о больных, не простил бы я себе, ежели бы не засвидетельствовал об усердии того достойного человека, которому больные на шлюпе, по доказанному его искусству, вверены были -- нашему медико-хирургу Галкину; он, при обширных познаниях, отличался неусыпным старанием, неутомимыми трудами и крайнею заботливостью о сохранении здоровья всех служащих на шлюпе; я приношу ему изъявление чувствования совершенной моей благодарности, которая навсегда сохранится в сердце моем.
   В полдень по наблюдению определили широту места нашего 52° 26' 41", долготу 128° 09' 30" восточную; а чрез 5 часов в широте 52° 15', долготе 129° 12' восточной склонение компаса по нескольким азимутам найдено 8° 48' западное. Разного рода бурные птицы и дымчатые с белыми бровями альбатросы летали около нас в продолжение всего дня в великом множестве. Примечания достойно, что последние живут на весьма большом пространстве Южного океана, ибо мы их видели по обеим сторонам полярного круга между параллелями 50° и почти 70° южной широты. Можно утвердительно сказать, что сего рода альбатросы занимают большее пространство, нежели другие птицы, выключая одних черных малых бурных птиц (Procellaria pelagica), которых мы видели и в северном полушарии, и на экваторе и в самых больших южных широтах. Я слышал, что они водятся даже и около Норд-Капа".
   18 марта. "Ночь была довольно ясная и мы ожидали лунного затмения, которого началу надлежало последовать около двух часов, но ожидали напрасно, ибо пред самым тем временем луна закрылась облаками; конец затмения был виден довольно ясно в исходе пятого часа. Некоторые из наблюдавших затмение на шлюпе, следуя способу капитана Ванкувера, наблюдали секстаном в обратный телескоп, приводя светило к горизонту, что на качке конечно удобнее, ибо легче удержать оное в фокусе трубы, но ежели колебание судна не так велико, то хорошая зрительная труба может служить с лучшим успехом, ибо видно многим явственнее. Впрочем, капитан Ванкувер говорит токмо о солнечных затмениях, которые, вероятно, по его способу могут быть наблюдаемы с большею верностию, нежели лунные, и вообще можно сказать, что определение долготы по лунным затмениям не имеет желаемой точности, в особенности на море, где большого ахроматического телескопа навести почти невозможно, и даже в такой телескоп затмевающая тень никогда хорошо не окраевается, а всегда край виден бывает пасмурен и окружен как будто какою-то атмосферою; а потому и кажется разным наблюдателям в одно и то же время не одинаково.
   Наблюдения затмения секстанами разнствовали между собою очень много, и для того мы оставили их без внимания, а из наблюдений помощью телескопов, долгота оказалась: по моим наблюдениям 130° 10' 45", мичмана Куприянова 130° 20' 15"; истинная же наша долгота в сие время была 129° 50' 25" восточная. В 7 часов вечера мы видели пингвина, подобного тем, каких встречали на Южных Сандвичевых островах, т. е. имеющего красный нос и желтый хохол на голове. Появление сей птицы послужило нам также признаком берега, ибо сего рода птицы никогда далеко от берега не отплывают, и проносимая в разное время трава еще более меня обнадеживала в близости берега. После полудня ветр начал отходить к О и погода становилась пасмурная, а потому я поворотил к N. Вскоре пошел сильный дождь и продолжался при северном безветрии до двух часов следующего утра, тогда задул ветр южный, который вскоре сделался свеж, и я взял курс на ONO под всеми парусами. В сие же время приказал осмотреть всех нижних служителей, дабы удоствовериться, не имеет ли кто признаков цинготной болезни, чего должно было ожидать после 17-недельного нашего плавания, в продолжение коего погода стояла самая мокрая и холодная; к удовольствию моему, медико-хирург Галкин нашел всех совершенно здоровыми. Запас наш, взятый в Рио-Жанейро, так был избыточен, что ни офицеры, ни служители не нуждались в свежей пище. Сегодня убили свинью, и сваренная в горохе доставила служителям обед весьма вкусный. Прошедшие штормы были причиною, что мы лишились нескольких свиней из взятых нами в Рио-Жанейро, померли от ушибов во время качки.
   В полдень мы находились в широте 51° 16' 51", долготе 132° 07' восточной. Желая войти в параллель острова, обретенного испанцами, по крайней мере, на 4° к западу от нашего места, я переменил курс еще на румб к норду. Сия предосторожность была необходимо нужна, потому что все испанцами обретенные острова, как найдено другими мореплавателями, означены на картах ошибочно не только на несколько градусов по долготе, но даже и по широте, а от того таковые обретения испанцев отыскивать весьма трудно; неоднократно употребляемо было на сие немалое время без всякой удачи. Многие заключают, что испанцы при открытиях своих нарочно вымышляли ложные широты и долготы, дабы не допустить других морских держав воспользоваться сими обретениями, но я полагаю, что таковая неверность происходила всегда от недостатка нужных инструментов, а может быть и самых познаний начальствовавших судами, ибо какие выгоды могли побудить испанцев скрывать положения некоторых голых островов, или, лучше сказать, камней, которые могут быть полезны токмо морским птицам.
   20 марта. "Ветр, постепенно отходя к западу, 20-го числа дул от NW, при довольно ясной погоде. По наблюдениям, произведенным в полдень, оказалось, что в последние сутки мы увлечены были против счисления нашего 22 мили. Сие произошло не от одного течения, а некоторым образом и от весьма большого волнения от W. Пополудни, находясь в широте 49° 59', долготе 136° 19' восточной, определил склонение компаса среднее из нескольких азимутов 1° 10' западное, и вскоре по амплитуде 0° 52' западное же. В 6 часов сделался штиль, продолжался около двух часов, потом опять задул попутный западный ветр и вскоре установился в SW четверти".
   21 марта. "В 2 часа пополудни по меридиональной высоте луны определили широту нашего места 49° 46' южную, счислимая же тогда была 49° 44'; чрез два часа, находясь почти в самой широте искомого нами острова, я приказал держать по компасу прямо на ост, полагая, что склонения компаса здесь совсем не было, а если и должно быть несколько, то не более 1° к востоку. В 8 часов видели мы двух куриц Эгмонтской гавани, которые летели прямо над нами и хватались за флюгарку; сии птицы, которым наименование их дано капитаном Куком, могут также служить признаком земли, особенно, когда их две или три вместе.
   "С восьми часов и до полудня ветр непрестанно крепчал, при всём том, что барометр не только не понизился, но ещё несколько возвысился, а к полудню ветр при пасмурной погоде усилился до того, что принудил нас с большим трудом закрепить все паруса и, при наставшем великом волнении, привести на правый галс в бейдевинд под одними рифлеными триселями. Сие тем более было нужно, что при пасмурной и бурной погоде, не имев возможности произвести наблюдения в полдень, мы бы могли миновать вышеупомянутый остров, а ежели в самом деле оный существовал, то легко бы подверглись опасности, ибо зрение наше простиралось не далее пяти миль. Я решился остаться в сем положении до полуночи, и тогда, ежели погода будет несколько благоприятнее, спуститься под небольшими парусами, дабы то пространство, которое мы пройдём ночью, можно видеть назади по рассвете".
   22 марта. "С полуночи и до 8 часов утра погода продолжалась довольно светлая, но мы ничего не видали: с 8 часов до полудня шёл мелкий дождь при пасмурной погоде; я не надеялся иметь возможность к произведению наблюдения в полдень, что по обстоятельствам было бы крайне нужно. Наконец, пред самым полднем погода прояснилась, явилось солнце, мы определили широту 49° 56' 34", долгота оказалась 142° 00' 00" восточная, на 11 минут западнее средины острова, означенного в карте аросмитовой, и на шестнадцать с половиной миль южнее южной оконечности оного. По сей причине в начале первого часа я велел привести на N, с тем намерением, чтобы войти в широту острова и продолжать плавание по параллели к востоку; к трем часам пополудни мы достигли сей параллели, т. е. широты 49° 39'. В сие время так было светло, что остров, который возвышен, мог бы нам показаться с салинга за тридцать миль или ещё и далее; но все старания наши усмотреть оный остались тщетны, однако же мы видели траву и куриц Эгмонтской гавани. В шесть с половиной часов вечера в широте 49° 39', долготе 142° 47' восточной легли в дрейф. В сие время находились на самом том месте, где на карте Аросмита назначен искомый остров под названием Companys Island с прилежащими к западной стороне двумя островами.
   23 марта. "На рассвете следующего дня, как скоро в некотором расстоянии можно было различить предметы, мы поставили все паруса и продолжали плавание к востоку. В полдень, по наблюдениям, широта была 49° 07', долгота 145° 03' восточная; из сего оказалось, что течением в продолжение сих суток увлекло нас к NO 47°, на 39 миль. И так перешед чрез самое то место, где назначен остров, и пройдя ещё далее на два с половиной градуса к востоку и не видя никакого берега, я решился оставить продолжение исканий, взял курс к SW мысу земли Вандимена, который желал видеть для поверения хронометров, ибо уже прошло 25 дней после того, как мы имели случай брать лунные расстояния. Ночью усмотрели на поверхности моря светящиеся места, подобные тем, какие видел я в первое моё путешествие в 1804 году при приближении к земле Вандимена. Капитан Гунтер в обоих путешествиях своих к Новой Голландии {Австралии. -- Ред.}, уподобляя свет сей фонарям, раскиданным по морю, замечает притом, что сии плавающие огни могут служить верным признаком недального расстояния от земли Вандимена {Тасмании.-- Ред.}. Я нашёл, что замечание капитана Гунтера весьма основательно, ибо мы были не далее двухсот пятидесяти миль от упомянутого берега, и сих светящихся мест на поверхности моря прежде не видали. Примечания достойно, что они многим более нежели те, которые случалось мне видеть в других частях сего океана".
   "Ветр продолжался от SW весьма крепкий с сильными порывами, с градом и дождём, от свирепости коих мы принуждены спускаться на фордевинд. Боковое волнение было весьма великое и при всяком ударении в шлюп наводняло палубу более нежели на фут; нам ещё в первый раз случилось нести большие паруса при таком волнении, и я признаюсь, что ежели бы не желание скорее окончить продолжительное сие плавание, и чрез то доставить утомлённым служителям хотя малое отдохновение, полезнее бы было привести шлюп к ветру и переждать. В полдень по наблюдениям широта оказалась 46° 33', долгота 145° 17' восточная; течение продолжало увлекать нас к востоку значительным образом, и именно в сии сутки на шестнадцать с половиною миль, а следующего дня в полдень в широте 43° 50', долготе 145° 18' восточной, найдено, что течение к востоку в сутки было тридцать одна миля. Беспрестанные западные ветры, дующие в сих местах с необыкновенною жестокостью, единственная причина таковых течений".
   25 марта. "Находясь в сие время только на восемнадцать миль южнее SW мыса земли Вандимена, я переменил курс более к востоку. В 2 часа пополудни увидели мы купеческое судно, которое держало также к берегу; оно было английское и шло в реку Дервент с грузом. В четыре с половиной часа усмотрели SW мыс прямо почти на ост, почему и переменили курс более на SO. Пришед точно на меридиан самого мыса, лежащего по лучшим известным определениям в долготе 146° 06' восточной, мы удостоверились, что от хода наших хронометров всей погрешности в долготе было 42 минуты к востоку от настоящей. Разность весьма малозначущая в толь продолжительное плавание, а потому все долготы, в сем описании упомянутые, исправлены многократно прежде взятыми лунными расстояниями и по оказавшемуся ходу хронометров в Парт-Жаксоне. В седьмом часу убавили парусов; небо вокруг нас покрылось облаками и предвещало ночь бурную, почему я удалился на несколько миль к югу, а с рассветом следующего дня поставил все паруса и взял курс на NO. В 11 часов усмотрели мыс Тасмана на NW 17°; в полдень он был от нас на NW 41°, в расстоянии тридцати пяти миль. В час пополудни, когда мы находились на меридиане мыса Пиллара, к югу от оного, в расстоянии тридцати четырех миль, по взятой высоте для поверения хронометров оказалась та же погрешность в высоте, т. е. 42 минуты".
   27 марта. "27 марта с наступившим прекрасным днём труды, опасности и беспокойства наши все миновались, и, действительно, день был так хорош, что во время всего плавания нашего от Бразилии такого мы не видали. Удовольствие наше могут представить себе только те путешествователи, которые совершили плавание, подобное нашему, видели утесистые и вечным снегом покрытые скалы и берега Петра I и Александра I {Упоминание об открытиях следующего года показывает, что донесение Лазарева было пересоставлено после возвращения экспедиции в Россию.-- Ред.}, и потом увидели плодоносные берега земли Вандимена, покрытые прекрасною зеленью. Участником радости нашей может быть только тот, кто в продолжение почти четырех с половиною месяцев подвержен был непрестанному холоду и сырости, при 3 и 4° мороза, и теперь наслаждается теплотою до 13°. Казалось, что южная оконечность Вандименовой земли поставлена пределом бурям и огромному волнению, с коими в продолжение последнего времени мы так часто боролись".
   28 марта. "28-го в широте 40° 26', долготе 150° 53' восточной, по среднему из многих азимутов склонение магнитной стрелки оказалось 10° 26' восточное. На другой день, по наблюдениям, в полдень мы были в широте 37° 32', долготе 151° 39' восточной и удостоверились, что течение увлекло нас в последние сутки двадцать четыре мили на NO 37°. В первом часу сделался штиль и продолжался до полуночи, а потом, к удовольствию нашему, задул тихий ветерок от SO, и мы, направляя курс к северу, мечтали на другой день быть уже в Порт-Жаксоне; но около 7 часов вечера ветр перешёл к N и лишил нас сей надежды. Противный северный тихий ветр продолжался до 9 часов вечера следующего дня, и тогда, после кратковременного штиля, превратился в южный, и мы опять взяли курс к N".
   2 апреля. "На рассвете 2 апреля усмотрели берег Новой Голландии на NW 55°. Я заключил, что берег сей мыс Георгия близ залива Джарвиса. В 8 часов, приблизившись к оному на расстояние четырнадцати миль, в сем заключении удостоверились, ибо чрезвычайно приметный мыс Перпендикулярный виден был на NW 51°.
   Течение, которое шло к N и NO, в близости берегов Новой Голландии принимает почти совершенно противное направление и в предпоследние сутки было тридцать три мили на SW 19°, а сегодня по наблюдению в полдень оказалось, что в последние сутки увлекло прямо на S тридцать семь миль; имея мысы Перпендикулярный и Георгия в створе на SW 35°, мы находились в расстоянии от первого на шесть миль; широта места вышла 35° 00' 21", долгота 151° 03' 30" восточная.
   Южный ветр с полудня начал стихать, и к 8 часам вечера обратился в штиль. Ночью, находясь против Красной оконечности, так названной капитаном Куком в первое его путешествие, видели временем на берегу огонь, вероятно, разведённый дикими ново-голландцами, ибо в сих местах не было английских селений".
   3 апреля. "Следующего утра в широте 34° 21', долготе 151° 13', склонение магнитной стрелки по многим азимутам оказалась 9° 20' восточное, а пред сим по амплитуде выходило 9° 6'; глубина по лоту была семьдесят сажен, грунт -- белый песок. В полдень южный мыс при входе в Порт-Жаксон виден был на NW 21°, в расстоянии двадцати с половиной миль; ветр задул тихий от NO, и мы легли правым галсом к берегу. Пришед на глубину тридцати пяти сажен, поворотили, и в сие время мыс Банкса и Красная оконечность находились в створе на SW 25°.
   "Переменные тихие ветры, штили и течение, действовавшее к югу, причиною, что мы достигли к Порт-Жаксону не прежде ночи 6-го числа, и, тогда, немного пройдя упомянутые мысы, при сделавшемся безветрии, положили якорь во внутренности залива на глубине семнадцати сажен, грунт был белый песок. В сие время вновь построенный прекраснейший маяк находился от нас на SW 20°, в двух милях. В 8 часов следующего утра при NW ветре и приливе снялись с якоря и лавировали в заливе до двух с половиною часов пополудни; внезапно переменившийся ветр доставил нам удовольствие вскоре бросить якорь вблизи шлюпа "Востока", но мы ещё не успели стать на якорь и имели уже вящее удовольствие увидеть капитана Беллинсгаузена. Он приехал ко мне на шлюп и сказал, что прибыл в Порт-Жаксон только за 6 дней пред нами и что все, под начальством его состоящие офицеры и нижние служители, в лучшем здоровье, нежели были, когда отправились из Кронштадта. При вторичном осмотре всех матрозов на шлюпе "Мирном" я нашёл их также здоровыми, исключая одного, который был ушиблен, что препятствовало ему иметь нужное движение и, вероятно, было причиною синих пятен на его ногах. Сохранение здоровья в столь влажном и холодном климате, в море, требующем частого присутствия на открытом воздухе, достойно особенного внимания мореплавателя".
   Сим оканчивается донесение капитана Лазарева.
   С шлюпа "Мирного" палатки поставили подле наших. Лазарет, кузница, скот и все лишние материалы были туда же свезены. Лейтенант Лазарев весьма заботился скорее починить форштевень на шлюпе, повреждённый во льдах. Для сего тотчас отправил своих мастеровых осматривать лес и приискать хорошее дерево, но труды были напрасны, ибо по близости города потребных для сего деревьев нет. Хотя весь лес крупный, но как растёт на каменном грунте, то сердцевина почти у всех деревьев выгнила, однако же они слишком крепки и тяжелы для приделывания к сосновым деревьям, из коих построен шлюп "Мирный". Из лесов, растущих в Новой Голландии, дерево сидер {Кедр. -- Ред.} самое удобное и мягкое для кораблестроения; мы употребили оное для заделки повреждений.
   13 апреля. С позволения губернатора лейтенант Лазарев ввёл шлюп "Мирный" в первый залив по западную сторону наших палаток и поставил оный при большой воде носом на мель, а когда вода убыла и повреждённое место оказалось наружи, тогда увидели, что грев на четыре с половиной фута вовсе измочален в щепу. Для скорейшего окончания работы я дал в помощь тимермана и плотника; последний был также хороший брызгас {Брызгас -- рабочий, просверливающий обшивку судна, заколачивающий тяжелым молотом сквозные болты и заклепывающий их. -- Ред.}. 16-го починку около форштевня кончили и шлюп оттянулся с мели. После сего лейтенант Лазарев, вышед на рейд, занимался приуготовлением шлюпа к вступлению под паруса.
   Облегчив сколько можно носовую часть шлюпа "Востока", 13-го кончили починку меди в подводной части; на степсе у бушприта оказалась трещина, его подкрепили толстыми железными обоймами с обеих сторон, и упёрли сзади двумя длинными кницами наискось. Я полагал, что с сим подкреплением степс будет, наверно, крепче всякого нового, за которым работы много, да и лесу к сему годного и потребной величины в близости нас, равно и в Адмиралтействе, не было.
   16 апреля. Пользуясь гостеприимством и благоприязнию губернатора, капитан-лейтенант Завадовский, лейтенант Лазарев и я, мы втроём поехали в его карете, прочие в гичках {Гички -- шлюпки. -- Ред.} и на катере, в город Парамату, отстоящий от Сиднея в пятнадцати милях.
   Дорога была прекрасная, по обеим сторонам видны домики, селения и труды рук человеческих. Приближаясь к городу Парамате, мы видели, что все холмы и возвышения отложе, и потому удобнее для заселения и обрабатывания пашен и пр. Леса состоят из крупных, редко растущих деревьев, так что повсюду между ними можно ездить в карете. Город Парамата расположен правильно на плоской лощине, при реке того же имени; улицы широкие, ровные, проведённые перпендикулярно; домы по большей части деревянные, чистые, с садами или огородами к улице, что, освежая воздух в городе, придаёт оному приятную сельскую наружность. Некоторые жители вместо деревянных домов уже строят каменные.
   Мы проехали городом прямо к губернатору; он принял нас весьма приязненно, водил по саду, показал дом, привёл в верхний этаж, расположенный для принятия гостей, и назначил Завадовскому, Лазареву и мне, каждому по особой горнице84, а астроному Симонову и живописцу Михайлову обоим вместе одну, примолвя: науки и художества должны быть в самой близкой связи. Прочие офицеры приуготовляли себе ночлеги в трактирах. Мы пробыли у губернатора три дня. Дом его невелик, в два этажа, стоит на возвышенном месте и окружён садом; выстроен первым приехавшим сюда из Англии губернатором, Филипсом.
   После завтрака мы пошли прогуливаться в городе с губернаторским адъютантом поручиком Макварием {Далее в первом издании следует описание госпиталя и фактория, занимающее около полутора страниц текста. В настоящем издании это описание опущено. -- Ред.}.
   День был особенно жаркий, переходы велики, мы устали и были весьма довольны, когда возвратились домой. Гостеприимный наш хозяин стаканом мадеры с водою подкрепил силы наши.
   17 апреля. В следующий день в 8 часов, после завтрака, губернатор пригласил меня с собою прогуляться в карете по Виндзорской дороге; для всех офицеров наших были приготовлены верховые лошади. Дорога сия прекрасно выровнена, на отлогих возвышенностях видны сельские домики с садами, подле коих засеянные поля; леса местами выжжены, чтоб землю приуготовить к посеву. Стада белых какаду с резким криком пересекали нам дорогу; с дерева на дерево порхали маленькие птицы, называемые прекрасными певцами, увеселяя нас своим пением; красные лори, распестренные розетки и отличной красоты синегорские85 попугаи -- сидели попарно и стадами на деревьях. Проехав семь миль, губернатор, заметя усталость непривыкших к верховой езде моряков наших, приказал поворотить назад.
   По прибытии домой, несколько отдохнув, мы прохаживались с супругою губернатора в саду. Задний сад ограничивается с одной стороны полукруглым, довольно крутым, деревьями обросшим косогором, на поверхности коего находится аллея из вновь посаженных и обстриженных лимонных дерев, вышиною в три с половиною фута. Подле забора, окружающего сад, растут пушистые наполненные жёлтыми цветами мимозы. Деревья сии служат саду большим украшением; под косогором выровнено место, на коем изредка посажены фруктовые деревья и огородные овощи. Из европейских фруктовых растений видны здесь яблони, грушевые, персиковые деревья, смородина, крыжовник, клубника и малина. Другая сторона сада прилегает к реке Парамате. Из сего сада мы перешли во второй, называемый английским, находящийся пред домом. Прогуливаясь по извилистым дорожкам, между апельсиновыми, померанцевыми и лимонными деревьями, на каждом из коих представлялось несколько периодов их произведений; зрелые желтеющиеся фрукты, вовсе зелёные, сильно ароматный белый цвет, и, наконец пупочки. Как ни разительна сия прекрасная цветущая природа, но чрезмерно знойный климат, солнечный жар и самый аромат, невольно побуждают мысленно обратиться и вспомнить приятный прохладный весенний вечер отечества нашего в берёзовой или липовой роще, коих запах касается только слегка, чувствами.
   18 апреля. Поутру мы были у лейтенанта королевско-английской службы Кинга. Он командует небольшим военным тендором и находится здесь для приведения в известность всех изгибов северного берега Новой Голландии и земли Вандимена. Лейтенант Кинг одну половину уже обозрел, теперь остается ему обойти другую.
   Губернатор обедает не ранее шести часов, почему, имея ещё время, повёл нас прогуляться в лес. Показывал искривлённые, наклонные, изрытые дождями прежние дороги, самою природою образованные. Сии неудобопроходимые дороги затрудняли сообщение одного селения с другим. Дабы взаимные их избытки не оставались бесполезными, и чтобы уделить оных в недостаточные селения, которые получали потребное им за весьма дорогую цену, губернатор сделал удобно проходимые дороги и поправил все прочие. В торговые дни ныне на рынке в Сиднее можно найти все излишества других селений, ибо из оных привозят лишнее на продажу, потому что в сем городе жителей больше нежели в других, сверх того приходит много кораблей, которые все нуждаются в съестных припасах; каждый поселянин надеется продать произведение трудов своих дороже, и в замену купить вещи необходимые, или для роскоши привезённые из Китая, Восточной Индии и с мыса Доброй Надежды.
   19 апреля. В понедельник, поблагодарив губернатора и его почтеннейшую супругу за их особенное внимание и гостеприимство, мы возвратились на шлюпы по реке Парамате на гичке. В Парамате прилив и отлив; течение было тогда нам попутное и мы весьма скоро шли. При самом городе река узка и перегорожена плотиною, дабы от прилива с моря вода речная не смешивалась с морскою и не была солона; сею водою пользуются все жители.
   Проезжая далее, мы увидели, что река становится шире, по берегам построены домы, при коих апельсинные и лимонные роши. Деревья сии завезены в Новую Голландию и произрастают весьма хорошо. Далее почти на середине дороги от Параматы к Сиднею, на левой руке, находятся красивые, пологие, обработанные поля, засеянные пшеницею и проч. Поля сии названы Марсовым полем, потому что земля отдана была первым приехавшим в Новую Голландию солдатам в 1788 году. На правой стороне реки видны домы фермеров и завод солеварный. Остальная половина берега не представляет ничего приятного для зрения; видны по сторонам одни утесистые берега из песчаного серо-жёлтого камня, покрытые тонкожелтоватою песчаною землею. Камни сии к воде совершенно голы, верх берега оброс крупным лесом, но большая часть оного обожжена природными жителями, которые скитаются иногда по лесам, промышляя себе дневную пищу; обожжённый лес придаёт берегу вид весьма дикий и унылый.
   Мы заехали к пивовару, живущему у реки Параматы. Я ему заказал привезти несколько бочёнков пива и капусты, что он в следующий день исправно исполнил.
   По возвращении на шлюпы, мы нашли, что приуготовление оных к вступлению под паруса шло успешно. Мы ежедневно ездили на северный берег, где на мысе устроена была наша обсерватория и Адмиралтейство. Недалеко от сего места в лесу расположился с своим семейством Бонгари. Мы нередко, прогуливаясь, заходили к нему. Хотя он себя называл королём сего места и имел титло Chief of Brocken Bay, однако же дворец его не соответствовал сему знаменитому титлу, ибо состоял из одной полукруглой стены, вышиною от четырех до пяти фут, сделанной из свежих сучьев; стена сия всегда ставится по ту сторону, откуда идёт холодный ветр или дурная погода; кровлею жилищу Бонгари служит небесный свод. Мужчины и женщины были наги, исключая некоторых, укутанных байковыми одеялами. Кто из них в состоянии, тот покупает табак; перед ними всегда дымится огонь, для которого употребляют сухие сучья. На сём огне жарят рыбу со всею внутренностью и жадно пожирают; они также едят ракушек, раков и всякого рода животных, птиц, змей и гадов, которых по лесам промышляют.
   В нашу бытность цвело множество дерев из породы банксов. Женщины ходили по лесам, собирали цвет оных и клали в большие кошелки, из древесных волокон сплетённые, приносили домой и из цветов высасывали сладкие частицы; иногда положа их в корыто в свежую воду, выжимали сладкий сок и выбрасывая оставшиеся шишки, пили сию сладкую воду. Вероятно она питательна.
   Губернатор Макварий, желая отвратить жителей Новой Голландии от кочевания и приучать их к одному постоянному жилищу, подарил Бонгари в заливе Брокен-байе нарочито устроенный домик с садом, наименовал его начальником сего места, повесил ему на шею медный знак с надписью: начальник в Брокен-байе. Но волшебные сладости, т. е. крепкие напитки и табак, к коим жители пристрастились, сильнее всех приятностей постоянной, изобильной и покойной жизни и заманивают их всегда к окрестностям города Сиднея.
   Бонгари имеет для своей семьи лодку, которая ему подарена от правительства; другие из ново-голландцев получили также лодки от жителей города Сиднея с договором, чтоб ежедневно отдавали часть изловленной рыбы. На сих лодках они выезжают ежедневно к выходу из бухты в море, удят рыбу и спешат в город, дабы отдать условленную часть; остальную же пропивают или меняют на табак.
   При возвращении из города в свои жилища на северный берег им надлежало ехать мимо наших шлюпов. Каждый вечер возвращались пьяные, с ужасным криком, угрожали друг другу, а иногда брань их оканчивалась дракою.
   Они также промышляют себе рыбу со скал, при береге находящихся, имея в руке из стебля дерева, называемого гумми-плант, длинную пику, которая оканчивается наподобие вил; к концам сих вил укреплены острые косточки с зазубринами; а как стебель гумми-планта длиною недостаточен, то наставляют другим таковым же стеблем, связывая их вместе накрепко волокнами из древесной коры и чтобы соединить крепче, засмаливают смолою из разных дерев.
   Из сих же волокон, называемых англичанами Stric Wood, они вьют веревки для связывания своих челноков. Содрав кору с дерева в одиннадцать, двенадцать и более футов длиною, шириною в три и три с половиною фута, сгибают оную, чтоб была плоская; отступя несколько от конца коры, ставят распорки, а самые концы связывают вышеупомянутыми веревками. В такой плохой лодке разъезжают по заливам, и на лодке всегда разведён огонь.
   Однажды поутру Бонгари заехал на шлюп, чтоб променять рыбу на бутылку рому. На вопрос мой -- "кто тебе проломил голову?" -- он равнодушно отвечал: "мой народ, быв пьян". Из сего видно, какую ом власть имеет над так называемым своим народом.
   Мы из любопытства пошли ночью посмотреть, каким образом приятели наши располагаются на ночь и как они спят. При приближении нашем, верная их собака залаяла, они тотчас проснулись; увидя нас, Бонгари встал и подошёл к нам, а прочие оставались в том же положении, как лежали. Тлелось несколько огней, между которыми они спокойно спали, мужчины не отдельно от женщин, огонь грел каждого с двух сторон; группу сию составляло семейство Бонгари.
   Природные жители Новой Голландии роста среднего, худощавы, особенно ноги и руки очень сухи, голова по соразмерности роста велика, цвет тела несколько светлее арапов, волосы курчавые, носы широкие, по большей части загнуты как у попугаев, рот велик и губы толсты. У некоторых отрезаны мизинцы на левой руке.
   Они рассказывают, что странному сему обыкновению причиною мнение будто мизинец мешает наматывать рыбью уду, и потому оный в малолетстве отрезают. Тело их местами исчерчено параллельно и намарано красною краскою; по лицу и телу проводят белые полосы; сквозь средний носовой хрящ продевают кусок дерева. Когда ходят в лесу, всегда вооружены пикою из стебля гумми-планта.
   По желанию моему Бонгари доставил мне употребляемые природными жителями оружия: щит, копьё и трезубец для битья рыбы; все сии вещи срисованы. Они также доказывают, что жители Новой Голландии несколькими веками отстали от прочих островитян южного моря.

   20 апреля. К общей нашей радости, признаки цинготной болезни у двух матрозов наших исчезли. Свиньи и бараны ещё скорее от той же болезни облегчились. Опухоли и багровый синий цвет на их ногах прошли, и мы должны были держать их на привязи, чтобы не убежали в лес.
   Офицеры ежедневно ездили на берег, более на северную сторону в лес на охоту, откуда всегда возвращались, имея охотничьи сумки полные разными настрелянными птицами, между которыми по большей части находились особенно красивые попугаи, перепёлки, разные зимородки, из коих больших, величиною в галку, называют здесь королевскими рыболовами (King-fisher), прекрасные певцы и другие.
   По приближении к окончанию работ на шлюпах, мы послали служителей на северный берег мыть все белье и платье и часто посылали их в баню, разделяя обыкновенно всех на две части.
   6 мая. Предположив по совершённом изготовлении шлюпов тотчас вступить под паруса, я велел перевезти с берега обсерваторию и все инструменты по разным мастерствам, прежний и ныне заготовленный скот и птиц.
   Место нашей обсерватории, как выше упомянуто, находилось на северном берегу Порт-Жаксонского залива, на мысе прямо против зализа Сиднея.
  

Широта обсерватории

  
   Средняя из 5 выводов по наблюдениям около полудня -- 33° 51' 12' южная
   Средняя из многих высот полуденных -- 33° 51' 8" --
   Завадовским из 12 наблюдений при обсерватории -- 33° 51' 24" "
   Долгота, определенная мною из 125 расстояний луны от солнца -- 51° 16' 58" восточная
   Завадовским из 125 расстояний -- 151° 23' 28" "
   Штурманом Ильиным из 120 расстояний -- 151° 16' 54" --
  

Склонение компаса

  
   На "Востоке" -- 8° 3' 0"
   На "Мирном" -- 8° 28' 8"
  
   Полная вода -- через 9 часов 2 минуты по пришествии луны на меридиан.
   Самое большое возвышение воды было четыре фута пять дюймов, 17 апреля и 5 мая в полдень.
   Большой Арнольдов хронометр No 518 был впереди среднего времени 2 ч. 17 м. 16,79 с. В сутки уходил 5 м. 10 с.
   Барода хронометр No 922 впереди среднего времени 1 ч. 13 м. 20,79 с. В сутки отставал 10 м. 31 с.
   Малый Арнольдов хронометр впереди среднего времени 2 ч. 20 м. 53,79 с. В сутки уходил 6 м. 8 с.
  

Глава четвертая

Отбытие из Порт-Жаксона к Новой Зеландии. -- Пребывание в проливе королевы Шарлотты. -- Плавание в Великом океане. -- Обретение островов Россиян. -- Прибытие к острову Отаити.

  
   7 мая. Имея намерение в следующий день выступить в море, мы снялись с фертоинга заблаговременно, приподняли гребные суда, и в 5 часов пополудни при пушечном выстреле подняли гюйс на фор-бом-брам-стеньге; по сему сигналу в 7 часов вечера приехал с берега-лоцман и ночевал на шлюпе, дабы назавтра поутру с рассветом мы могли сняться с якоря.
   8 мая. Ночью дул ветр западный, временно шёл дождь и блистали звёзды. В 7 часов утра приподняли якорь и наполнили паруса; вскоре шлюп "Мирный" последовал за шлюпом "Востоком". В исходе девятого часа утра мы уже были вне залива, тогда отпустили лоцмана. На шлюп "Мирный" лоцман не приехал, и лейтенант Лазарев вышел из залива без лоцмана.
   При выходе из залива встретило нас сильное волнение с носу и произвело большую килевую качку, а когда мы несколько удалились от берега, тогда ветр перешёл через S и дул StO свежий, что принудило нас закрепить брамсели, взять у брамселей по два рифа и спустить брам-реи. В первый день мы держали NO 86°, дабы скорее отдалиться от берега, а потом шли в бейдевинд, как ветр позволял. По инструкции мне надлежало итти севернее Новой Зеландии к островам Общества86; не полагая возможности сделать какое-либо обретение в близости Новой Голландии, я решился итти севернее Новой Зеландии, к острову Опаро, обретенному капитаном Ванкувером, располагая плавание таким курсом, коим не следовали известные мореплаватели. У острова Опаро я назначил место свидания в случае разлуки шлюпов. Оттуда, зайдя восточнее островов Общества, намерен был простирать плавание между тою частью океана, которую Рогевейн назвал Сердитым морем, и между Опасным архипелагом, обретенным Бугенвилем. Наименования, неприятные для слуха мореплавателей, отдаляют их от сих морей, а потому я и надеялся найти ещё неизвестные острова или мели. Обретение первых и последних полезно для мореплавателей.
   11 мая. В полдень 11-го мы находились в широте 32° 13' 43" южной, долготе 157° 39' 6" восточной.
   От самого вступления нашего под паруса ветр дул свежий, временно с дождём; в семь часов вечера сделался противный, от OtS; мы поворотили на юг, дабы дождаться перемены ветра.
   К крайнему нашему сожалению, сего числа умер слесарь Гумин от раны, полученной 2-го числа мая в Порт-Жаксоне при падении с гротового свит-сарвиня, где обвивал медью мачту, дабы стропами оной не терло. Потеря сия была для нас тем прискорбнее, что мы лишились доброго человека и искусного слесаря.
   При отправлении из Порт-Жаксона я хотел оставить Гумина в городовой госпитали, но штаб-лекарь утверждал, что опасность прошла и излечение его весьма верно. К сожалению, не всегда надежды наши исполняются, а когда дело идёт о спасении жизни человека, не должно иметь излишнего на себя надеяния.
   12-го и 13-го мая. 12-го и до полудни 13-го мы лавировали при противном ветре; я располагал не подаваться много к югу, чтобы после северными ветрами нас не задержало по сию сторону Новой Зеландии. Мы встречали альбатросов, синих петрелей и пеструшек. В полдень 13-го находились в широте 34° 8' 55" южной, долготе 158° 36' 26" восточной.
   При осмотре служителей в пятый день по выходе из Порт-Жаксона оказалось заразившихся венерической болезнью на шлюпе "Востоке" один, а на шлюпе "Мирном" несколько матрозов. Во время пребывания нашего в Порт-Жаксоне мы принимали все возможные меры противу сей язвы, но усилия наши остались тщетны. Болезнь распространилась в Порт-Жаксоне и беспрерывно вновь из Англии завозима ссылочными.
   Вымыв совершенно и высуша канаты, убрали их на места. Сию предосторожность всегда наблюдал я с крайнею точностью для того, что невысушенные канаты производят дурной, сырой воздух, от которого происходят опасные болезни.
   15 мая. С 15-го ветр отошёл более к северу и дул с переменною силою. Курс левым галсом был нам выгоднее; мы подавались несколько к востоку, но столько же и к югу. До следующего дня небо было облачно, и мы не видали солнца.
   16 мая. В полдень находились в широте 36° 1' 25" южной, долготе 163° 30' 59" восточной. Склонение компаса оказалось восточное 10° 36', среднее.
   Лейтенант Лазарев с офицерами посетил нас, и мы день провели весело, невзирая на скучное плавание при постоянном противном ветре.
   18 мая. До полудня 18-го ветр позволял нам подвинуться прямо на восток; я говорю подвинуться, потому что мы шли весьма тихо и держали круто к ветру, который был свеж при облачном небе, изредка днём проглядывало солнце, а по ночам луна. Широта места нашего по исчислению оказалась 35° 51' 58" южная, долгота 166° 37' восточная. Небо и горизонт были мрачны, накрапывал дождь, ветр крепчал; мы взяли у марселей по рифу и спустили брам-реи.
   19 мая. Ветр от NOtN час от часу свежел, при густой мрачности с дождём, так что по полудни мы принуждены взять у марселей все рифы и вскоре остались под одним зарифленным грот-марселем и потом взяли рифы у фока и грота, но по крепости ветра оных не поставили. С четырех часов был шторм, при пасмурной погоде с дождём; тогда мы остались под грот- и бизань-стакселем, и, как последний несколько разорвало, то его спустили. В сие время сделалось величайшее волнение, и ночь была весьма темна.
   Шторм от севера был нам только неприятен, а не опасен, ибо каждый из офицеров наших в продолжение своей службы неоднократно таковые штормы испытал, но мгновенно наставший штиль в 8 часов вечера в самую тёмную ночь произвёл ужаснейшую боковую качку, так что шлюп "Восток", хотя высок, однако черпнул подветренным бортом чрез шкафутную сетку так много воды, что в палубу налилось около фута, а в трюме от тринадцати дюймов дошло до двадцати шести; сетку с шкафута совершенно сорвало. По безветрию делать было нечего. Ожидая ещё подобных неприятных случаев, я приказал все чехлы на люках прибить плотнее гвоздями, чтобы вода не текла в палубу; весьма обрадовался, что люди оказались все налицо и никого из них не снесло в воду.
   Когда вахтенный командовал, чтобы все вышли наверх, капитан-лейтенант Завадовский спешил также выбежать в парадный люк, вода хлынула подобно каскаду; пробираясь сквозь воду, он так сильно ушиб плечо, что оно посинело, и опухоль осталась на несколько дней. Лейтенант Лесков в то время находился близ схода на шкафуте, он держался за верёвку, к общему нашему удовольствию сим спасся от погибели.
   Ветр едва дул от SW, я приказал убрать задние стаксели и поставить передние, дабы привести шлюп против волнения и облегчить чрезмерную качку; грот-марсель отдали для ходу. Целость мачт была сомнительна. Ядра, вышедшие из кранцев и стремительно катящиеся из борта в борт, препятствовали работе, и без того уже затруднительной. Приведением шлюпа против ветра я полагал, что спасу чрезмерно великий наш рангоут, который по скорости отправления из Кронштадта не имели времени уменьшить.
   В дополнение к неприятным случаям, вахтенный офицер донёс, что якоря имеют движение. Я приказал тотчас подкрепить, прибавя найтов; исполнение сего стоило много труда, ибо борт весь погружался в воду, и работа была сопряжена с опасностью для жизни.
   Дождь всех вымочил, и потому для поддержания здоровья служителей им дали гроку.
   В продолжение всей ночи как на "Востоке", так и на "Мирном" жгли фальшфейеры и производили выстрелы из пушек с ядрами; но сих сигналов ни на котором шлюпе не видали и не слыхали. Когда рассвело, с марса увидели шлюп "Мирный" на OSO.
   20 мая. С утра было маловетрие от NW с величайшею зыбью от севера и чрезвычайною качкою. Оставшиеся обломки железных секторов нашей сетки найдены на своих местах; я приказал всё привести в прежний порядок, открыть люки, выскоблить и протопить палубу и просушить все мокрое платье и паруса. На шлюпе "Мирном" тем же занимались.
   В полдень мы были в широте 37° 9' 56" южной, долготе 168° 21' 49" восточной. Склонение компаса найдено восточное среднее 14° 16' 46".
   В 7 часов вечера оба шлюпа опять были в самом близком расстоянии и при ветре NtO подвигались к востоку.
   21 мая. Ночь стояла лунная; к WNW сверкала молния; ветр к восьми часам утра скрепчал и принудил нас закрепить у марселей по рифу. Против воли мы ежедневно находились южнее, и уже вошли в 37° южной широты.
   Морские птицы, обыкновенно встречаемые в больших широтах, как-то: альбатросы, пеструшки, большие чёрные бурные птицы и другие показывались во множестве. По упорным противным северным ветрам я начал сомневаться, удастся ли нам пройти севернее Новой Зеландии.
   22 мая. В полдень мы были в широте 37° 32' 42" южной, долготе 169° 34' 3" восточной; склонение компаса оказалось среднее 12° 18' восточное.
   По крепости ветра принуждены иметь у марселей по два рифа, и я совершенно потерял надежду вскоре дождаться благополучного ветра, а потому решился пройти проливом капитана Кука. В 4 часа пополудни дал знать телеграфом лейтенанту Лазареву, что ежели ветр нам не позволит обойти по северную сторону Новой Зеландии, свидание наше назначается в заливе королевы Шарлотты.
   К вечеру с пасмурностью и дождём ветр ещё более засвежел и принудил остаться под марселями, закрепив все рифы; зыбь была большая от севера, ночь мрачная, море повсюду усеяно светящимися фосфорическими морскими червяками. Они нам казались продолговатыми трубочками, мы их уже прежде встречали {Pirosoma atlantica.}. В полночь теплоты на открытом воздухе было только 10,8°. Ночью сожгли по фальшфейеру, чтоб показать друг другу места свои. Увидя, что шлюп "Мирный" далеко назади, мы убавили парусов. В 4 часа утра к западу в густых тучах было играние молнии около зенита; на противной стороне из-за облаков проглядывали попеременно звезды и луна.
   23 мая. В полдень мы находились в широте 37° 54' 37" южной, долготе 172° 10' 38" восточной.
   Ветр хотя отошёл к NW, но дул крепкий, при большой зыби от севера, и оттого был столько же бесполезен, как самый противный. И так, потеряв уже много времени в ожидании благоприятного ветра, я решился не испытывать более подобной неудачи. В 2 часа пополудни при поднятии сигнала шлюпу "Мирному" следовать за "Востоком", спустился в пролив капитана Кука, разделяющий Новую Зеландию на две части, на северную и южную {В первое свое путешествие кругом света капитан Кук 1770 года генваря 11 нашел сей пролив и с сего числа по 7 февраля прошел весь пролив.}.
   24 мая. К полуночи ветр дул несколько тише. При ясной ночи небо было усеяно звездами, к востоку на горизонте были густые облака, и изредка блистала молния. Мы догадывались, что облака держатся над берегом.
   До рассвета увидели разведённые огни не в дальнем расстоянии от шлюпов; берег оказывался ближе, нежели мы рассчитывали, а потому придержались несколько к югу и шли в параллель берега. В 7 часов, когда рассвело, увидели Новую Зеландию, покрытую облаками. Хотя величественную гору Эгмонт можно было хорошо отличить, но вершина её покрыта облаками, ниже коих виден снег. Отлогий берег, окружающий сего южного исполина, местами порос лесом и кустарником. Утренняя роса расстилалась на пологих долинах, по берегам местами направлялся дым по ветру и был единственным признаком небольшого народонаселения.
   25 мая. В полдень широта места нашего оказалась 39° 47' 38" южная, долгота 174° 58' 56" восточная, а посему выходила широта мыса Эгмонта 39° 19' 40" южная, долгота 173° 47' 45" восточная. По наблюдениям, на шлюпе "Мирном" широта сего мыса 39° 24', долгота 173° 57" 30". Разность сия в широте, вероятно, происходит от того, что мыс Эгмонт круглый и не имеет особенно приметного места.
   Гора Эгмонт в широте 39° 14' 40" южной, долготе 174° 13' 45" восточной. По наблюдения выговариваютъ сіе слово. Капитанъ Ванкуверъ не нашелъ удобнаго якорнаго мѣста при островѣ Опаро. За противнымъ маловѣтріемъ мы не могли подойти ближе 4 1/2 миль, но разсмотрѣли островъ, который представляется въ видѣ хрѣбтовъ, островершинныхъ, довольно высокихъ горъ, имѣющихъ направленіе на Востокъ и Западъ. Низменности и покатости горъ обросли лѣсомъ; мѣста, гдѣ нѣтъ лѣсу, имѣютъ видъ желто-красный; на Сѣверной сторонѣ были не большія взрытыя площадки совершенно краснаго цвѣта, вѣроятно отъ красной вохры. На Сѣверо-Восточной сторонѣ водопадъ, стремящійся въ морѣ по скаламъ. На Сѣверо-Западной сторонѣ по видимому находится изрядный заливъ.
   Островъ въ длину по параллели 6, въ ширину 3 1/2 мили; въ окружности около 15ти миль. На нѣкоторыхъ изъ вершинъ горъ, видны нѣкакія устроенія, какъ будто бы укрѣпленія, куда токмо по тропинкамъ входишь можно. Положеніе острова опредѣлено посредствомъ наблюденій, а именно:
  

На шлюпѣ Востокъ:

  
   широта -- 27°, 37', 45", Южная.
   долгота -- 215°, 45', 5" Восточная.
   Склоненіе компаса -- 5°, 21', " Восточное.
  

На шлюпѣ Мирномъ:

  
   широта -- 27°, 36', 40", Южная.
   долгота -- 215°, 34', 45", Восточная.
   Склоненіе компаса -- 6°, 24', " Восточное.
  
   Г. Ванкуверъ въ 1791 году Декабря 22-го опредѣлилъ:
  
   широту -- 27°, 36', " Южную.
   долготу -- 215°, 58', 28", Восточную.
   Склоненіе компаса -- 5°, 40', " Восточное.
  
   Островитяне пріѣзжавшіе на шлюпы были вообще средняго роста, а нѣкоторые довольно высокаго роста, по большей части всѣ стройны, крѣпкаго сложенія, много дородныхъ; въ тѣлодвиженіяхъ ловки и проворны, волосы имѣютъ кудрявые, особенно быстросвѣркающіеся черные глаза, бородъ не брѣютъ, цвѣтъ лица и тѣла темнокрасный, черты липа пріятныя и не обезображены испестрѣніемъ, какъ то водится у многихъ жителей острововъ сего Великаго Океана. Одинъ только изъ Опарцевъ, 17ти или 18ти лѣтъ отъ рода, весьма стройный тѣломъ, имѣлъ самые свѣтлорусые волосы, голубые глаза, нѣсколько горбоватый носъ, цвѣтъ липа и тѣла подобный жителямъ Сѣверной части Европы. Въ его произхожденіи можно легко усомниться, не родился ли онъ отъ Опарки и путешествующаго Европейца; Г. Михайловъ нарисовалъ весьма похожій портретъ сего островитянина и нѣкоторыхъ другихъ.
   Желая что нибудь получить, Островитяне разнообразно кривляли лица и протягивали руки, симъ смѣшили матрозовъ и пріобрѣтали отъ нихъ Европейскія бездѣлицы. Неотступно приглашали насъ къ себѣ на островъ, но опасно было отважится на таковомъ разстояніи ѣхать на берегъ, ибо тихій противный вѣтръ препятствовалъ шлюпамъ подойти ближе.
   Какъ по близости сего острова нѣтъ другихъ острововъ, то, кажется что островитяне находясь въ хорошемъ климатѣ и не нуждаясь въ жизненныхъ потребностяхъ, могли бы наслаждатся вѣчнымъ миромъ, а выстроенныя на вершинахъ горъ укрѣпленія, въ коихъ были домики, подаютъ поводъ къ заключенію, что островитяне раздѣлены на разныя общества, имѣютъ также свои причины къ прерванію взаимныхъ дружественныхъ сношеній, и въ такомъ случаѣ укрѣпленія служатъ имъ убѣжищемъ и защитою.
   Изъ произведеній рукодѣлія и искуствъ, кромѣ лодокъ, на которыхъ островитяне пріѣзжали, намъ ничего не удалось видѣть; лодки, вѣроятно по неимѣнію на островѣ достаточной толщины деревъ, составлены изъ нѣсколькихъ досокъ вмѣстѣ скрѣпленныхъ веревочками, свитыми изъ волоконъ древесной коры. Нѣкоторыя длиною до 25ти футовъ, но не шире 1го фута 2хъ дюймовъ; съ одной стороны вдоль лодки на отводахъ былъ брусъ въ 3 1/2 дюйма, толщиною, заострѣнный съ обѣихъ сторонъ на подобіе лодки, которой служитъ для равновѣсія. По узкости лодокъ, дородные островитяне не усаживаются въ оныя, а мѣстами прикрѣплены дощечки, на которыхъ они покойнѣе сидѣть могутъ. Г. Лазаревъ доставилъ, модель таковой лодки въ Музеумъ Государственнаго Адмиралтейскаго Департамента. Весла и лейки для выливанія воды похожи на Ново-Зеландскія, но съ рукоятками, безъ всякой рѣзьбы; лейки удобнѣе употребляемыхъ Европейцами для выливанія воды изъ гребныхъ судовъ.
   Мы видѣли нѣсколько бѣлыхъ небольшихъ птицъ съ раздвоенными хвостами. Не имѣя надобности пережидать вѣтра, чтобъ зайти за небольшій островокъ, по Сѣверную сторону острова Опаро или въ заливъ при Сѣверо-Западной сторонѣ, (гдѣ по видимому удобнѣе стать на якорь), по отбытіи островитянъ и продолжалъ курсъ еще къ Востоку до самыхъ сумерекъ и достигъ широты 27°, 36', З0", Южной, долготы 216°, 17', Восточной. Въ продолженіи всего дня погода была прекраснѣйшая, небо безъоблачно, горизонтъ чистъ, ежели бы къ Востоку или въ другія стороны были острова равной высоты съ островомъ Опаро, мы могли бы оные увидѣть на разстояніи 40ка миль,: но сколько ни смотрѣли съ бомъ-салинга, ничего не видали. Въ сей кругъ зрѣнія входили по Аросмитовой картѣ, предполагаемые Бассомъ острова четырехъ коронъ Lasquatras coronadas, усмотрѣнные Квиросомъ. По сему названію можно бы заключишь, что Испанскій мореплаватель видѣлъ островъ Опаро; когда подходишь къ сему острову съ Западной стороны, онъ открывается четырьмя возвышенностями, или вершинами; но сіе заключеніе было бы не сообразно слѣдующимъ словамъ въ путешествіи Квироса: "1606го года Февраля 5го, прошедъ 25 миль отъ усмотрѣннаго нами берега, въ вечеру увидѣли 4 острова, расположенные треугольникомъ, въ 5 или 6 миль каждый (въ діаметрѣ ли или въ окружности, не означено), которые безплодны, не обитаемы и вообще походятъ на острова, предъ симъ нами обрѣтенныя." Г. Торресъ называетъ сіи острова las Virgenes, а Квиросъ las Quatras Coronados. Прежде обрѣтенные ими острова были всѣ почти равные съ поверхностію моря, а по сему и островъ Опаро не принадлежитъ къ онымъ, при томъ весьма легко можно доказать, что когда Бассъ полагаетъ острова Четырехъ коронъ въ широтѣ 27°, 45', Южной, то и прочія обрѣтенія Квироса, до сихъ острововъ, на семъ же пути, должны находиться Южнѣе, какъ и островъ La Encarnation, Южнѣйшій изъ всѣхъ, долженъ быть въ широтѣ Южной 32°, 12", и до сего времяни еще ни кто въ таковой большой широтѣ не находилъ коральныхъ острововъ съ лагунами; они не простираются въ Южномъ полушаріи далѣе Южнаго тропика или широты 23°, и то только по близости Новой Голландіи. Изъ сего видно, что Квиросъ шелъ Сѣвернѣе, нежели предполагалъ Бассъ, слѣдовательно сіи острова должно исключить изъ широтъ, въ коихъ они назначены на картахъ Аросмита и прочихъ Гидрографовъ.
   Не видя ничего съ салинга, я на ночь направилъ путь къ Югу, склоняясь нѣсколько къ Востоку. Время становилось прекрасное, всѣ наслаждались пріятными тропическими вечерами; ночи были ясныя, по временамъ метеоры перелетали съ мѣста,на мѣсто, оставляя по себѣ слабый свѣтъ; барометръ поднялся до 30, 37. Слѣдующаго дня мимо насъ проплыло нѣсколько кустовъ морской травы, подобной травѣ, о которой предполагаютъ, будто она выносится изъ Мексиканскаго залива и плыветъ въ множествѣ около Азорскихъ острововъ. Съ полудни вѣтръ сдѣлался онъ OSO; мы увидѣли первую тропическую птицу, Phaeton aethereus.

2

   Вѣтръ перешелъ и дулъ свѣжій OSO съ небольшими порывами. Въ полдень мы находились въ широтѣ 24°, 10', 15", Южной, долготѣ 217°, 28', 41", Восточной. Въ сіе время видѣли двухъ фаетоновъ, а въ 7 часовъ пересѣкли вторично тропикъ Козерога. Къ ночи убавили парусовъ, чтобъ имѣть менѣе хода.

3

   Съ утра прибавили парусовъ; въ полдень вѣтръ дулъ О, свѣжій; теплота въ тѣни доходила до 28°, 18, а въ полночь было 10°, всѣ чувствовали быструю перемѣну изъ прохлады въ жаръ.

4

   Къ ночи убавили парусовъ; съ 8ми часовъ утра видѣли двухъ фаэтоновъ и одного фрегата (Pelicanus aguilas). Съ вступленія въ теплыя страны, сего дня показалась первая летучая рыба. Въ полдень находились въ широтѣ 20°, 25', 50", Южной, долготѣ 218°, 23', 55", Восточной. Склоненіе компаса было 5°, 31', Восточное; всѣ сіи дни шли на NO 16°, 35', при захожденіи солнца были близь широты острововъ Принцовъ Гейнриха, Кумберланда и Глочестера, и потому на ночь привели къ вѣтру и держались на томъ же мѣстѣ, дѣлая короткія галсы.

5

   Въ 6 часовъ утра съ разсвѣтомъ опять пошли на NO 16°, 35'; спустя съ часъ времени съ салинга увидѣли къ NO берегъ, и я легъ прямо къ оному на NO 50°, прибавя парусовъ. Въ 9 часовъ утра находясь въ разстояніи 1 2/3 мили отъ низменнаго небольшаго острова, у котораго въ срединѣ былъ лагунъ, а на SO сторонѣ малое отверстіе, и пошелъ на N въ параллель коральнаго берега, шириною въ 300 сажень, а мѣстами многимъ уже; въ 10 часовъ приближась къ Сѣверной оконечности, послалъ Лейтенанта Торсона на яликѣ осмотрѣть берегъ, который также мѣстами поросъ кустарникомъ. Гда. Симановъ. Бергъ, Демидовъ, поѣхали съ Гмъ. Форсономъ; Г. Лазаревъ послалъ яликъ съ штурманомъ.
   День былъ прекрасный, по наблюденію опредѣлена широта мѣста нашего 19°, 11', 54", Южная долгота 218°, 42', 4", Восточная; средина острова оставалась отъ насъ на SO 26°, а посему широта онаго выходитъ 19°, 12', 21", Южная, долгота 218°, 44', Восточная.
   Г. Симановъ, производя наблюденія на берегу Сѣверной оконечности, опредѣлилъ широту оной 19°, 11', 10", Южную; ежели къ сему прибавить половину длины острова, (которая не болѣе 3 1/2 миль) широта средины будетъ 19°, 12', 53"; ширина острова 1 3/4 мили, окружность 8 миль.
   Хотя сей островъ по наружности подобенъ острову Принца Геинриха или Кумберланда, который обрѣтенъ Капитаномъ Валлисомъ Іюня 13го 1766 года, но въ широтѣ острова Принца Геинриха разности 11 1/2 минутъ, въ долготѣ 13 1/2 минутъ къ Западу, а островъ Кумберландъ Южнѣе 5ю минутами, въ долготѣ 19 1/2 минутъ Восточнѣе. При семъ сравненіи я положилъ острова обрѣтенные Валлисомъ 24ю минутами Западнѣе, по той причинѣ, что онъ опредѣлилъ Матавайскую рейду на островѣ Отайти 24, Западнѣе истинной долготы, опредѣленной въ первое путешествіе Капитана Кука. По симъ несходствамъ въ опредѣленіи положенія упомянутыхъ островами, я полагаю, что Г. Валлисъ прошелъ въ дурную погоду, и отъ того сдѣлалъ погрѣшность при выводѣ широты острова, однакожъ принялъ оный за островъ Принца Геинриха.
   Опредѣливъ Географическое положеніе сего острова, выстрѣломъ изъ пушки я далъ знать гребнымъ судамъ, чтобы возвратились съ берега, и въ половинѣ перваго часа они къ намъ прибыли. Гда. Торсонъ, Симановъ, Бергъ и Демидовъ объявили, что сей узкій берегъ состоитъ изъ коралловъ разныхъ цвѣпювъ; лѣсъ же растетъ не высокій, кривый. Они настрѣляли морскихъ птицъ; съ собою привезли довольно крупныхъ морскихъ ежей (echinus) коихъ иглы или колюшки въ 6 дюймовъ длины, лиловаго цвѣта, подобны грифелямъ. Изъ многочисленнаго рода морскихъ ежей, намъ только случилось видѣть сей родъ на Коральнныхъ островахъ. Г. Михайловъ привезъ съ берега плодъ дерева, называемаго натуралистами Pandangus.
   Поднявъ гребное судно, я продолжалъ путь на N, склоняясь нѣсколько къ O.
   По 25ти луннымъ разстояніямъ мною измѣреннымъ, опредѣлили долготу въ полдень 218°, 37', 5"; изъ таковаго же числа разстояній, измѣренныхъ штурманомъ Парядинымъ 218°, 40', 54".
   Когда мы находились около острова, фрегаты и бакланы подлетали къ намъ близко; лучшій нашъ стрѣлокъ матрозъ Гайдуковъ, подстрѣлилъ ихъ нѣсколько. Они были только ранены, и послѣ того еще жили, но ихъ окормили ядомъ, дабы набить въ чучелы. Сихъ баклановъ нѣкоторые натуралисты называютъ кусающими, потому, что они кусали приходящихъ, и тѣхъ кто ихъ дразнилъ. Но мнѣ извѣстно, что всѣ морскія птицы кусаютъ, и прибавленіе къ названію сдѣланное, чтобъ отличить породу, кажется неосновательно.
   Птицы фрегаты бросались съ высоты перпендикулярно въ воду, и хватали въ струѣ за кормой шлюпа, что выброшено было изъ кухни. При разсмотрѣніи ихъ внутренности увидѣли, что грудная кость и вилка составляютъ одну кость, отъ чего и могутъ такъ смѣло бросаться грудью въ воду.
   Въ 5 часовъ по полудни, когда отошли на 10 миль отъ острова, онъ скрылся. Въ 9 часовъ вечера на ночь привели въ бейдевиндъ на правый галсъ. Г. Лазаревъ, исполняя сдѣланный ему ночный сигналъ, послѣдовалъ шлюпу Востокъ.

6

   Вѣтръ дулъ тихій; разсѣянныя изрѣдка облака, не препятствовали звѣздамъ блистать во всю ночь. Въ 5 1/2 часовъ съ разсвѣтомъ открылись небольшими группами кокосовыя деревья, и мы легли прямо къ Восточнѣйшимъ изъ оныхъ. Въ д часовъ утра находились близь Южной оконечности острова, въ одной мили отъ кокосовой рощи, и простыми глазами видѣли нѣсколько человѣкъ, вооруженныхъ пиками. Всѣ красно мѣднаго цвѣта, совершенно нагіе; знаками приглашали насъ на берегъ. Я пошелъ вдоль онаго, и два островитянина бѣжали по берегу наравнѣ съ шлюпами; наконецъ устали, остановились, поглядѣли въ слѣдъ за нами и возвратились къ своимъ товарищамъ. Подлѣ кокосовой рощи вытащена была лодка, а вдали въ лагунѣ были видны двѣ лодки, которыя спѣшили на греблѣ къ сему же мѣсту. Большій бурунъ, разбивающійся съ великимъ шумомъ о коральный берегъ, препятствовалъ намъ послать гребное судно. Оставшійся у насъ въ правой рукѣ, въ разстояніи около 1 1/2 миль, противулежащій берегъ, мы также имѣли въ виду на ближней къ шлюпу части были песочныя небольшія насыпи; въ нѣкоторыхъ мѣстахъ по выше, мелкій лѣсъ и кустарники; низменности ближе къ водѣ состояли изъ коральнаго оплота, а гдѣ чрезъ рифы море съ лагунами сообщается, кокосовыя пальмы, отличаясь высотою своею отъ прочихъ деревъ, составляли весьма красивый видъ. Восточная и Сѣверная стороны острова болѣе обросли лѣсомъ; но мѣстами лѣсу нѣтъ. У Сѣверо Западной оконечности мы видѣли нѣсколько островитянъ, и разведенные огни доказывали, что островъ довольно населенъ.
   Въ полдень по наблюденію находились въ широтѣ 18°, 6', 41", Южной долготѣ 218°, 56', 16" Восточной. Западный мысъ острова былъ отъ насъ на NOTN на 1 1/4 мили. Лишь только мы успѣли взять полуденную высоту, съ перемѣною вѣтра отъ STW, пасмурностію задернуло солнце и пошелъ небольшій дождь, который былъ не продолжителенъ. Мы опредѣлили широту Сѣверной оконечности острова 18°, 1', 50" Южную, долготу 219°, 1', 56" Восточную. Самая Южная оконечность въ широтѣ 18°, 22', 50" Южной, долготѣ 219°, 14', 36" Восточной. Средина въ широтѣ 18°, 12', 10" Южной, долготѣ 219°, 7', 28" Восточной. Положеніе острова простирается на NW 40°, на 25 миль. Самая большая ширина 7 миль, окружность 59 миль. Въ лагунѣ показываются также кораллы, нѣкоторые уже вышли сверьхъ воды и имѣютъ одинаковое направленіе въ длину острова, а мѣстами видѣнъ молочной цвѣтъ воды, что означало небольшую глубину до коралловъ. Островъ сей тотъ же самый, который обрѣтенъ К. Кукомъ и названъ островомъ Лука (Bow).
   Послѣ полудни пройдя еще съ милю на NNO, легли къ N, склоняясь нѣсколько къ O, въ намѣреніи пройти симъ курсомъ до широты 16°, а потомъ уже по сей паралелли идти къ Западу, дабы обозрѣть пространство между СердитымЪ моремъ {Шушенъ и Лемеръ, первые прошедъ по параллели около 15° широты, назвали море сіе Сердитымъ, по причинѣ дурныхъ погодъ, сильныхъ вѣтровъ и найденныхъ на пути коральныхъ опасныхъ острововъ.} и Опаснымъ Архипелагомъ {Г. Бугенвиль, простирая плаваніе по параллели между 18° и 19°, нашелъ низменные коральные острова, и по причинѣ опаснаго плаванія между оными, назвалъ часть сію, Опаснымъ Архипелагомъ.} хотя къ острову Отаити и другимъ островамъ сего Великаго Океана, приходило много судовъ, но пространство по сей паралелли въ близости Отаити не осмотрѣно, кажется единственно по причинѣ устрашающихъ названій, данныхъ Голландскимъ мореплавателемъ Шутеномъ и Французскимъ Командоромъ Бугенвилемъ. Въ половинѣ третьяго часа по полудни, съ салинга увидѣли берегъ, простирающійся отъ NO до OTS, по сей причинѣ я придержался въ бейдевиндъ на NO 55° на Юго-Восточную оконечность берега, сколько тихій вѣтръ отъ SO позволялъ. Въ половинѣ 4го часа, вѣтръ сдѣлался отъ О, и воспрепятствовалъ намъ приближиться къ берегу, и доколѣ стемнѣло, мы шли вдоль западнаго части онаго, въ разстояніи 3хъ миль, однако же могли хорошо разсмотрѣть, что берегъ, подобно острову Лука, состоитъ изъ узкихъ низменныхъ коралловъ; въ срединѣ лагунъ. Та часть, которая къ намъ была ближе, покрыта лѣсомъ и кустарникомъ; мѣстами видны кокосовыя рощи, надъ другимъ лѣсомъ возвышающіяся, мы примѣтили два малыхъ отверстія или входа въ лагунъ, чрезъ одинъ изъ оныхъ нѣсколько островитянъ перебирались въ бродъ. Западная сторона, о которую разбивался бурунъ, ниже, состояла изъ коральнаго надводнаго рифа, на коемъ видѣнъ былъ растущій лѣсъ.
   Въ 6 часовъ вечера за пасмурною погодою ничего не видали, кромѣ зажженныхъ въ двухъ мѣстахъ огней на среднемъ мысу, гдѣ находится самая большая кокосовая роща, близь которой конечно островитяне живутъ въ большемъ числѣ.

7--8

   Ночью мы держались на одномъ мѣстѣ, подъ малыми парусами, но по утру, когда разсвѣло, увидѣли, что теченіе насъ увлекло отъ берега, а какъ я имѣлъ намѣреніе быть ближе къ берегу, дабы увидѣть жителей, то и лавировалъ къ острову, но безпрерывный перемѣнный и тихій вѣтръ, воспрепятствовалъ намъ достигнуть Сѣверной оконечности острова прежде 2хъ часовъ по полудни 8го числа. Восточный берегъ отъ средняго мыса до сей оконечности, также покрытъ лѣсомъ, имѣетъ нѣсколько кокосовыхъ деревьевъ, но менѣе нежели отъ средней части къ Югу, по Западному же берегу.
   Лагунъ у Сѣверной оконечности съ Западной стороны острова, также сообщается съ моремъ посредствомъ малаго прохода. Восточная сторона, противолежащая пасадному вѣтру, всегда омываема большимъ буруномъ и состоитъ большею частью изъ коральной гряды.
   Подошедъ къ Сѣверной оконечности острова, я поѣхалъ на яликѣ на берегъ, взявъ съ собою Г. г. Михайлова и Демидова; Г. Лазаревъ отправился на катерѣ, съ нимъ были Г. г. Галкинъ, Анненковъ и Новосильскій. Всѣ Офицеры и гребцы вооружены на случай непріязненныхъ поступковъ островитянъ. Когда мы подошли къ коральному берегу, о которой разбивался большій бурунъ, и безъ опасенія повредить гребное судно на подводный кораллъ, пристать было трудно, на берегу къ сему же мѣсту сбѣжалось до 60 человѣкъ мущинъ, число коихъ безпрерывно умножалось. Нѣкоторые были съ бородами, волосы на головѣ у всѣхъ не длинные, а курчавые, черные; островитяне средняго роста тѣло и лице загорѣвшія отъ знойныхъ солнечныхъ лучей, бронзоваго цвѣта, подобно какъ у всѣхъ островитянъ сего великаго Океана; дѣтородныя части закрыты узкою повязкою. Всѣ были вооружены длинными пиками, а нѣкоторые въ другой рукѣ держали деревянную лопатку, коею, какъ и въ Новой Зеландіи, непріятелей бьютъ по головамъ. Женщины стояли поодаль у лѣса саженяхъ въ 20ти, также вооружены пиками и дубинами; съ пупка до колѣнъ тѣло ихъ обвернуто тонкою рогожею. Лишь только мы приближились, чтобъ пристать къ берегу, островитяне всѣ съ ужаснымъ крикомъ и угрозами замахали пиками, препятствуя намъ приставать. Мы старались, ласками, бросая къ нимъ на берегъ подарки, привлечь и склонишь ихъ къ миру; но въ томъ не успѣли. Брошенныя вещи охотно брали, а допустить насъ къ берегу не соглашались. Мы выпалили изъ ружья дробью по верьхъ головъ ихъ, они всѣ испугались, женщины и нѣкоторые изъ молодыхъ людей отступили подалѣе въ лѣсъ, а прочіе всѣ присѣли. Видя, что симъ никакого вреда имъ не дѣлаемъ, они ободрились, но послѣ при всякомъ выстрѣлѣ присѣдали къ водѣ и плескали на себя воду, потомъ дразнили насъ и смѣялись надъ нами что имъ никакого вреда сдѣлать не можемъ. Сіе явно доказываетъ, что смертоносное дѣйствіе огнестрѣльнаго оружія имъ неизвѣстно. Видя изходящій огонь изъ ружья, вѣроятно заключали что мы ихъ хотимъ обжечь, для того мочили тѣло водою, которую черпали руками изъ моря. Когда шлюпъ Мирный подошелъ и по сигналу пущено было съ онаго ядро изъ пушки въ лѣсъ выше островитянъ, всѣ испугались, присѣли и мочили тѣло водою; женщины и нѣкоторые молодые мущины бѣжали и зажигали лѣсъ на взморье, производя длинную непрерываемую линію ужаснаго огня съ трескомъ, и симъ прикрывали свое отступленіе на великое пространство. Изъ подарковъ они больше всего обрадовались колокольчику, которымъ мы звонили. Я бросилъ имъ нѣсколько колокольчиковъ, предполагая, что пріятный ихъ звонъ установитъ между нами согласіе, но лишь только приближались гребныя суда къ берегу, островитяне съ ужаснымъ крикомъ отъ большой радости, приходили въ великій гнѣвъ.
   Таковое упорство принудило насъ возвратишься. Упорство сіе конечно произходитъ отъ совершеннаго невѣденія о дѣйствіи нашего огнестрѣльнаго оружія и превосходства нашей силы. Ежелибы мы рѣшились положить на мѣстѣ нѣсколько островитянъ, тогда конечно всѣ прочіе пустились бы въ бѣгство, и мы бы имѣли возможность безъ всякаго препятствія выдти на берегъ. Но удовлетворивъ свое любопытство въ довольно близкомъ разстояніи, я не имѣлъ особеннаго желанія быть на семъ островѣ, тѣмъ паче, что хотя и представилось бы небольшое поле къ изысканіямъ по натуральной Исторіи, особенно по части коралловъ, ракушекъ и нѣсколько по части растеній; но какъ я натуральною Исторіею мало занимался, а Натуралиста у насъ не было, то пребываніе на берегу мало бы принесло пользы. Не желая употребить дѣйствія пороха на вредъ островитянъ, я предоставилъ времени познакомить ихъ съ Европейцами. Когда мы отъ острова уже довольно удалились, тогда изъ лѣсу на взморье выбѣжали женщины и приподнявъ одежду, показывали намъ заднія части тѣла своего, хлопая по онымъ руками. другія плясали, чѣмъ вѣроятно хотѣли намъ дать почувствовать слабость силъ нашихъ. Нѣкоторые изъ служителей просили позволенія, чтобъ островитянъ наказать за дерзость, выстрѣлить въ нихъ дробью, но я на сіе не согласился.
   По наблюденіямъ широта острова оказалась 17°, 49', 40" Южная, долгота 219°, 20' Восточная. Самое большое направленіе на NO 16 миль, широта 7 миль. Островъ сей я назвалъ островъ Моллера, въ честь Контръ-Адмирала Моллера 2го, который имѣлъ флагъ свой на состоявшемъ подъ моимъ начальствомъ 44хъ пушечномъ фрегатѣ Тихвинской Богородицѣ. Отъ острова Моллера дабы придти въ широту 16°, я шелъ на N, склоняясь нѣсколько къ О.

9

   Ночь была лунная; вѣтръ тихій отъ Востока и по мѣрѣ уменьшенія широты мѣста нашаго, переходилъ въ Сѣверо-Восточную четверть.

10

   Въ полдень мы были въ широтѣ 16°, 46', 21" Южной, долготѣ 218°, 58', 6" Восточной; имѣли склоненіе компаса 6° Восточное. теплота по термометру въ тѣни доходила до 20°, 2; въ полночь до 19°. Я не замѣтилъ, чтобы кто изъ служащихъ со мною, жаловался на безпрерывный несносный жаръ, во время плаванія между тропиковъ. Отъ ю полудни до шести часовъ утра слѣдующаго дня вѣтръ непрестанно колебался, заходя и отходя на два и на три румба; изъ сего заключилъ, что мы простирали плаваніе подъ вѣтромъ у неизвѣстныхъ острововъ. Видѣли одного большаго кита; уже давно не встрѣчали китовъ.
   При разсвѣтѣ, съ марса насъ обрадовали извѣщеніемъ, что на вѣтрѣ открылся берегъ, и въ самомъ дѣлѣ увидѣли оный на ONO; по разсвѣтѣ начали лавировать, дабы подойти ближе. Гну Лазареву, по просьбѣ его чрезъ телеграфъ, я позволилъ привести берегъ въ полдень на O, для точнаго опредѣленія широты мѣста.
   Предъ полуднемъ, когда шлюпы находились отъ острова въ разстояніи 12ти миль, островитяне удивили насъ своею отважностію. Съ салинга усмотрѣли лодку, потомъ показалась другая, третья, и наконецъ всѣхъ до 6ти, идущихъ къ намъ. приближась на небольшое разстояніе отъ шлюповъ, остановились и держались противъ борта; часто принимались кричать, но пристать къ шлюпамъ никакъ не рѣшились. Наконецъ одна 1820 лодка приближилась къ кормѣ шлюпа Мирнаго, потомъ подошла къ шлюпу Востоку и островитяне держались за веревку, опущенную съ кормы.
   Всѣ были средняго роста, болѣе худощавы, нежели дородны. Тѣломъ и лицемъ смуглы и симъ послѣднимъ нѣсколько отличаются отъ Европейцевъ; волосы связаны въ пучокъ на самомъ темѣ, бороды небольшія, животъ почти у всѣхъ подтянутъ веревкой, свитой изъ травы, дѣтородная часть закрыта поясомъ, который составляетъ всю одежду для прикрытія ихъ наготы.
   Я желалъ получить хотя одинъ упоминаемый поясъ, но островитяне никакъ не хотѣли ихъ промѣнивать. Сіе служитъ доказательствомъ, что обнаженіе части тѣла, прикрываемую поясомъ, почитаютъ неблагопристойностью.
   Лодки, на которыхъ островитяне встрѣтили насъ въ дальнемъ разстояніи отъ берега, длиною около 20ти футовъ, ширина ихъ такова, то два человѣка могли сидѣть рядомъ; сдѣланы изъ нѣсколькихъ, искусно вмѣстѣ скрѣпленныхъ досокъ; разрѣзъ лодокъ, видомъ подобенъ невысокому кувшину; съ одной стороны для равновѣсія отводъ, весла почти такія же, какъ и у всѣхъ островитянъ сего Океана. Лодки довольно хорошо ходятъ и для открытаго моря удобнѣе другихъ мнѣ извѣстныхъ сего рода лодокъ. На каждой было 3 или 4 проворные островитянина; каждый имѣлъ по аркану изъ сплетенныхъ травяныхъ веревокъ, пику и небольшую булаву. По всѣмъ симъ признакамъ, намъ казалось, что островитяне выѣхали въ намѣреніи напасть на насъ съ разныхъ сторонъ и ежели возможно овладѣть шлюпами. Можетъ быть не видавъ никогда Европейскихъ судовъ, по дальности разстоянія заключили, что видятъ лодки, идущія съ одного острова на другой для промысла или непріязненныхъ дѣйствій, и что можно ими овладѣть. Когда приближились, вѣроятно удивились необычайной величинѣ судовъ, несоразмѣрныхъ ни ихъ силѣ, ни военному ихъ искуству, однакоже при всемъ томъ держась за веревку у кормы, тянули ее безпрестанно къ себѣ, чтобъ отрѣзать. Они старались коварнымъ образомъ пикой ранить Офицера; который изъ каюты имъ изъявлялъ благопріязненное расположеніе. Какъ я, такъ и Г. Лазаревъ, дарили имъ топоры, выбойки, серебреныя и бронзовыя медали, но не могли ихъ убѣдить подойти ближе къ шлюпамъ, а еще того менѣе взойти на оные; въ 4 часа островитяне отправились обратно на берегъ.
   Вѣтръ отошелъ съ начала нѣсколько къ Сѣверу и позволилъ шлюпамъ въ одно время съ островитянами достигнуть берега, поворотя чрезъ оверъ-штагъ на правый галсъ, я легъ вдоль Западнаго берега, мѣстами держалъ менѣе мили отъ онаго. Островитяне въ виду нашемъ пристали къ берегу, съ помощію нѣсколькихъ на берегу находящихся товарищей вытащили лодки и поднявъ на плеча, понесли во внутренность лагуна, потомъ не медля зажгли во многихъ мѣстахъ кустарники и лѣсъ на берегу противъ насъ, и произвели ужасный огонь. Я полагаю, что сія огненная линія означаетъ непріязненность и служитъ сигналомъ приближенія и нападенія непріятелей, какъ случилось при свиданіи нашемъ съ жителями острова Моллера.
   Средины сего острова, широта 15°, 51', 5" Южная, долгота 219°, 10', 41" Восточная. Положеніе онаго представляетъ сферическій треугольникъ острымъ угломъ къ SSO; одна сторона, къ Сѣверу обращенная, вдалась внутрь, и въ семъ мѣстѣ особенно примѣтны кокосовыя рощи, прочія же стороны острова низки. Мы были такъ близко, что могли хорошо отличишь красные кораллы отъ бѣлыхъ; дѣйствіемъ солнечныхъ лучей они превращены въ известь. Окружность острова, который я назвалъ островомъ Графа Аракчеева, около 16ти миль. Ртуть въ термометрѣ стояла на 20°, 7, а въ полночь опустилась до 19°, 7. Въ 6 часовъ вечера, когда шлюпъ Востокъ прошелъ вдоль Западной стороны острова, и находился уже у Сѣверо-Западной оконечности, затемнѣло, тогда взявъ у марселей рифы, я легъ подъ малыми парусами къ Западу, склоняясь нѣсколько къ Югу, дабы держаться ближе широты 16°, по которой имѣлъ намѣреніе идти къ Западу.
   Чтобы занять островитянъ и внушить имъ, какую силу имѣетъ Европейскій огонь, мы пустили съ обоихъ шлюповъ по нѣскольку ракетъ; нѣкоторыя въ воздухѣ разсыпались разноцвѣтными огнями. Таковыя огневоздушныя искуственныя явленія, занимающія еще и понынѣ просвѣщенныхъ Европейцевъ, должны были удивить людей, живущихъ на маломъ островѣ посреди Океана; они подобное сему видѣли, только въ воздушныхъ метеорахъ, по отдаленности въ маломъ размѣрѣ, безъ звука и блестящихъ огней.

11

   До половины втораго часа по полуночи, при лунномъ свѣтѣ мы имѣли хода отъ 3хъ до 4хъ миль въ часъ; я сдѣлалъ сигналъ привести въ бейдевиндъ на правый галсъ, дабы остаться въ продолженіи ночи на мѣстѣ; вѣтръ дулъ тихій отъ NOTN, зыбь отъ О доходила до насъ весьма слабая, что также доказываетъ близость берега на О, отъ острова Графа Аракчеева. Въ 6 часовъ утра съ разсвѣтомъ, спустясь отъ вѣтра, мы легли на WSW и прибавили парусовъ. Въ и часовъ съ салинга увидѣли берегъ на NW, я придержался въ бейдевиндъ на WNW, при вѣтрѣ отъ N.
   По наблюденію въ полдень широта мѣста нашего была, 15°, 53', 25" Южная, долгота 218°, 09', 38" Восточная.
   Въ продолженіи всего дня вѣтръ былъ такъ тихъ; что я не положился на вѣрность измѣреннаго нами хода, служащаго основаніемъ для опредѣленія величины острова; при такомъ тихомъ вѣтрѣ ходъ судовъ болѣе подвергается неизвѣстному влеченію морской быстроты, по сей причинѣ я держался въ продолженіи ночи близь острова; мы видѣли одного кита, пускающаго фонтаны, также нѣсколько летучихъ рыбъ. Рыбы сіи не больше сельдей, имѣютъ боковыя перья необыкновенной величины и довольно широкія. Избѣгая гоняющихся за ними бонитовъ, стадами подымаются изъ воды въ косвенномъ направленіи и потомъ летятъ по прямой линіи, не выше 20ти футовъ отъ поверхности моря, во время безвѣтрія. Когда боковыя перья начинаютъ высыхать, тогда обратно склоняются къ водѣ и погружаются, когда же во время полета вѣтръ случится съ боку, тогда уклоняются дугою подъ вѣтръ и по мѣрѣ большей силы онаго, кривый путь ихъ примѣтнѣе изгибается.
   Въ близости, или въ виду сего острова, не было никогда Европейскихъ судовъ, а потому безъ сомнѣнія все вниманіе островитянъ обращено на шлюпы Востокъ и Мирный, какъ на непріятелей. Когда стемнѣло, я приказалъ пустить 12 ракетъ по одиначкѣ. Огненные сіи струи конечно вселили необыкновенный страхъ въ людяхъ, которые ничего подобнаго не видали.

12

   Въ часъ по полуночи поворотили обратно къ берегу; вѣтръ продолжался самый тихій изъ NO четверти до 9ти часовъ утра, потомъ задулъ нѣсколько свѣжѣе отъ ONO и я легъ на SWTS1/2W вдоль Южнаго берега, въ разстояніи одной мили; мы пришли на траверсъ Южнаго мыса.
   Островъ сей принадлежитъ также къ Коральнымъ островамъ съ лагунами въ срединѣ. Восточный коральный узкій берегъ онаго, около ста саженъ въ ширину и почти весь голый, только изъ рѣдка видны по одиначкѣ кустарники; Сѣверный, Западный и Южный берегъ обросли лѣсомъ, между коимъ было нѣсколько кокосовыхъ деревьевъ.
   Въ лѣсу мѣстами разстилался по вѣтру дымъ, который доказывалъ что островъ обитаемъ. Средины его, по наблюденіямъ широта 15°, 47', 20", Южная, долгота 217°, 49', Восточная; положеніе его NNO1/2O и SSW1/2W, длина 12 миль, ширина 3. Сіе обрѣтеніе наше назвалъ я островомъ Князя Волхонскаго.
   Вскорѣ мы усмотрѣли впереди еще островъ, отъ Южной оконечности острова Князя Волхонскаго, на SW 28°, отдѣленный проливомъ, шириною въ 4 мили. Продолжая идти по тому же направленію, въ полдень находились по NO сторону послѣдняго острова, на одну милю отъ берега. По наблюденію широта мѣста шлюпа Востока была 15°, 57', 52", Южная, долгота 217°, 47', 49", Восточная. Съ полудня до темноты, мы держали въ разстояніи отъ 1/2 мили до 2хъ миль, вдоль Восточнаго узкаго коральнаго берега, на коемъ росли отдѣльно кустарники и низменный лѣсъ; бурунъ съ ревомъ разбивался на сей коральный берегъ. Вся Сѣверная и Западная сторона въ которой видѣнъ лагунъ, покрыта лѣсомъ, мѣстами на NW сторонѣ изъ за лѣсу шелъ дымъ, доказательство что островъ обитаемъ; Г. Лазаревъ сказывалъ мнѣ, что онъ видѣлъ на берегу людей и лодки.
   Сѣверная оконечность сего острова въ широтѣ 15°, 55', 45", Южной, долготѣ 217°, 44', 41", Восточной. Южной оконечности широта, 16°, 13', 35", долгота 217°, 35', 24"; средины широта, 16°, 5', 55", долгота, 217°, 41'. Направленіе острова NTO1/2О и STW1/2W; длина по моему мнѣнію 21, а Г. Лазаревъ полагаетъ 16 миль, большая ширина 7, окружность 44 мили. Островъ сей назвалъ я островомъ Фельдмаршала Князя Барклая де Толли.
   Разность въ опредѣленіи длины острова Барклая, послѣдовала отъ того, что Г. Лазаревъ проходилъ Южную часть въ темнотѣ, и принявъ колѣно гдѣ берегъ перемѣнилъ на 1820 правленіе далѣе къ W, за Южный мысъ, заключилъ, что островъ 5ю милями короче противу величины опредѣленной на шлюпѣ Востокъ.
   Капитанъ Кукъ въ первомъ путешествіи кругомъ свѣта, опредѣлилъ величину и положеніе обрѣтеннаго имъ острова Лука (Bow), проходя вдоль берега по Южную сторону острова; не взирая на ночное время, продолжалъ опись по гулу, произходящему отъ буруна разбивающагося въ берегъ съ шумомъ, но какъ курсъ которымъ онъ шелъ отдалялъ его непримѣтно отъ направленія берега, и разстояніе отъ онаго болѣе и болѣе увеличивалось, то потерявъ гулъ отъ буруна, заключилъ преждевременно о величинѣ острова, имъ обрѣтеннаго и опредѣлилъ длину онаго 13 вмѣсто 35ти миль. Таковыя ошибки часто на морѣ случаются.
   Въ 6 часовъ вечера сдѣлалось темно, убрали на шлюпѣ всѣ лишніе паруса, какъ для предосторожности на ночь, такъ и для того, чтобъ доставить возможность шлюпу Мирному насъ догнать. Ходъ Востока былъ не болѣе 1 1/2 узла, я держалъ на SSW до полуночи.

15

   Съ 6ти часовъ взяли курсъ по параллели къ Западу, въ широтѣ 16°, 23', Южной. Весьма рѣдкія на небѣ облака не препятствовали лунѣ и звѣздамъ освѣщать горизонтъ во всю ночь. Шлюпъ Мирный насъ догналъ, и мы съ разсвѣтомъ могли опять идти впередъ подъ всѣми парусами.
   Когда совершенно разсвѣло, увидѣли съ салинга на WSW1/2W низменный берегъ и я направилъ путь къ оному. Вскорѣ открылся къ Югу еще другій таковый же берегъ; я предпочелъ осмотрѣть на передъ сей послѣдній, для того, что отъ онаго мы могли идти къ первому берегу, по сей причинѣ легъ на Югъ. Прекрасная погода намъ благопріятствовала, только вѣтръ былъ тихъ, и мы не имѣли таковаго хода, каковаго желали.
   Въ 11 часовъ прошли въ полъмилѣ Сѣверо-Западный низменный коральный мысъ, омываемый шумнымъ буруномъ; весь островъ былъ предъ глазами нашими. Вся Сѣверная сторона возвышенная, покрыта мелкимъ лѣсомъ, на прочихъ же частяхъ лѣсъ мѣстами; мы разсмотрѣли только три пня кокосовыхъ деревьевъ безъ листьевъ, можетъ быть сорваны бурею, или спали отъ старости деревьевъ. Бурунъ съ ужаснымъ ревомъ разбиваясь о коральныя возвышенности, перекачивался чрезъ оныя въ лагунъ внутри острова. Положеніе онаго N1/2W и S1/2O; длина 7, ширина 2, окружность 17 миль.
   Вскорѣ, къ удовольствію моему, я увидѣлъ лодку, идущую на греблѣ къ шлюпу Востоку; чтобъ дать ей возможность скорѣе подойти, легъ въ дрейфъ; послѣ сего лодка, на которой было два человѣка, по приглашенію моему, безъ дальнихъ околичностей пристала къ шлюпу. Мы удивились необыкновенной смѣлости островитянъ; одинъ изъ нихъ прямо взошелъ на шхафутъ, предложилъ намъ къ мѣнѣ употребляемые ими для рыбной ловли крючки, сдѣланные изъ ракушекъ и улитокъ. Потомъ вынувъ изъ за пояса небольшій свертокъ, перепутанный кокосовыми волокнами, содралъ съ свертка зубами волокны и далъ мнѣ нѣсколько мелкаго жемчуга. На вопросъ мой, есть ли еще? онъ отвѣчалъ: (Нюй, Нюй), т: е: много, много, указывая рукою на берегъ. Когда спросили его, есть ли женщины? онъ тотчасъ отправилъ на берегъ, своего товарища, по видимому работника, на своей лодкѣ, а самъ остался на шлюпѣ. По разсказамъ его мы поняли, что онъ начальникъ съ острова Анюи, а на островъ при коемъ мы находились, пріѣхалъ для промысла.
   Время приспѣло къ обѣду, я посадилъ гостя за столъ подлѣ себя; онъ ѣлъ все, но съ великою осторожностію, старался въ дѣйствіяхъ своихъ подражать намъ, но при употребленіи вилки встрѣчалъ немалое затрудненіе, боясь уколоться.
   Между тѣмъ Г. Лазаревъ съ нѣкоторыми изъ Офицеровъ обѣихъ шлюповъ поѣхалъ на островъ на двухъ гребныхъ судахъ, но приближась къ берегу, увидѣлъ что нѣтъ возможности пристать по причинѣ подводныхъ коралловъ и большаго разбивающагося буруна, почему и возвратился на шлюпъ. При семъ случаѣ потеряли дрекъ, который такъ зацѣпился за кораллы, что вынуть было невозможно.
   Послѣ обѣда на шханцахъ, мы одѣли нашего гостя въ Лейбъ-Гусарскій красный мундиръ. внутренняя радость видна была на лицѣ его. Потомъ при троекратномъ ура! я повѣсилъ ему на шею серебряную медаль, и въ изъявленіе дружбы, мы коснулись носами. Дабы придать болѣе важности и цѣны медали, каждый изъ насъ подходилъ разсматривать оную и удивлялся. Послѣ сего вѣроятно островитянинъ побережетъ медаль, по крайней мѣрѣ до встрѣчи съ первыми Европейцами, а тогда онъ еще болѣе узнаетъ все достоинство подарка нашего, ибо медаль доставитъ ему скорѣе новыхъ знакомыхъ, а чрезъ то и новые подарки.
   Посланный островитянинъ свободно присталъ къ берегу на своей малой лодкѣ, которая плоска, легка и безъ киля. Вскорѣ возвратился и привезъ съ собою молодую женщину, вяленыхъ каракатицъ, внутренности ракушекъ, также вяляные и нанизанные на волокна изъ коры древесной. Вѣроятно, сіи привезенные съ берега съѣстные припасы составляютъ цѣль ихъ промысла и странствія по необитаемымъ островамъ. Женщину пригласили мы въ каютъ компанію; я подарилъ ей зеркальцо, сережки, перстень и кусокъ краснаго сукна, которымъ она окутала нижнюю часть тѣла до колѣнъ; свою же рогожу изъ травы искусно сплетенную, оставила намъ, и она теперь хранится въ числѣ рѣдкостей въ Музеумѣ Государственнаго Адмиралтейскаго Департамента. Островитянка, съ особенною стыдливостію, при переодѣваніи своего платья старалась сколь возможно скрывать части тѣла, которыя благопристойность открывать воспрещаетъ.
   Гости наши были средняго роста, волосы имѣли кудрявые; у начальника на ляшкахъ и бедрахъ черносиневатаго цвѣта испестрѣнія, подобно какъ на лицахъ жителей острововъ Маркизы Мендозы и Новой Зеландіи. Нагота его была закрыта узкимъ поясомъ по обыкновенію всѣхъ островитянъ Южнаго Океана.
   Женщина не высокаго роста, всѣ части тѣла ея были полныя, волосы черные, кудрявые; пріятное смуглое лице украшалось черными пылающими глазами.
   Г. Михайловъ изобразилъ съ точностію посѣтителей нашихъ, Начальника стоящаго, женщину и мущину сидящихъ; рисунокъ его изображаетъ также коральный берегъ и растущій на ономъ лѣсъ.
   Въ полдень, по наблюденію опредѣлили широту острова Нигира, (наши гости такъ называли сей островъ), 16°, 42', 40", Южную, долготу 217°, 15', 10", Восточную.
   У островитянъ была въ лагунѣ большая лодка, на каковыхъ они ѣздятъ къ другимъ островамъ; лодка стояла отъ насъ за лѣсомъ, мы не могли хорошо разсмотрѣть; вѣроятно, посетившіе насъ островитяне, имѣли еще товарищей, но они не показывались. Въ 4 часа я подвезъ гостей нѣсколько ближе къ берегу; распростясь съ нами, они нагрузили малую лодку пріобрѣтенными отъ насъ сокровищами, и возвратились на берегъ.

14

   Окончивъ обозрѣніе острова Нигира, я легъ на NW, къ острову, который при разсвѣтѣ мы увидѣли съ салинга къ WSW. Вѣтръ дулъ тихій изъ SO четверти. Для безопасности въ ночное время мы держались на одномъ мѣстѣ, лавируя короткими галсами, а съ утра прибавили парусовъ, но вскорѣ заштилѣло. Берегъ къ Сѣверу былъ видѣнъ съ салинга. Въ 9 часовъ утра хотя мы пользовались благополучными перемѣнными тихими вѣтрами, но шли весьма медленно и не прежде 10ти часовъ утра увидѣли съ баку низменный берегъ. Тогда взяли курсъ на NW 50°, вдоль Южной части острова; курсъ сей приближилъ насъ къ Юго-Западной части.
   Въ полдень широта мѣста шлюпа Востока, по наблюденію была 16°, 28', 38", Южная, долгота 216°, 52', 34", Восточная. Въ сіе время островъ простирался отъ NO 68°, до NW 29°, 4°'; ближайшій коральный мысъ находился отъ насъ въ трехъ миляхъ. По всему Южному берегу видна была шароховатая гряда сребристой пѣны, произходящей отъ буруна, который съ ревомъ разбивался о коральную стѣну, подобную муллѣ. Сѣвѣрную сторону можно было усмотрѣть чрезъ лагунъ, она казалась лѣсистою; напротивъ на Южной, только мѣстами низменный лѣсъ, и кустарникъ, и мѣстами бурунъ перебѣгаетъ чрезъ коральную муллу. Въ лагунѣ мы видѣли двѣ лодки, идущія подъ парусами, и за дальностію, кромѣ треугольнаго паруса, угломъ внизъ, ничего не разсмотрѣли. Мнѣ кажется, что островитяне пріѣзжаютъ для промысла съ прочихъ острововъ, и что сей островъ необитаемъ, ибо.нигдѣ не видно признаковъ населенія; нѣтъ и кокосовыхъ деревьевъ, доставляющихъ прохлажденіе и пищу островитянамъ.
   Широта острова 16°, 21', 45", Южная, долгота 216°, 54', 24", Восточная; направленіе WNW и OSO, длина 15, 5, ширина 5, 5; Въ окружности 34 мили. Я назвалъ сіе наше обрѣтеніе, островомъ Генералъ-Лейтенанта Ермолова.
   Отъ полудни до 5ти часовъ, вѣтръ дулъ тихій изъ SW четверти и послѣ краткаго безвѣтрія, опять перешелъ въ SO четверть. До 5ти часовъ, я продолжалъ курсъ въ параллель острова и прошелъ Западный лѣсный край онаго въ разстояніи 3, 5 миль. Съ салинга усмотрѣли къ SW лѣсистый берегъ, о чемъ Г. Лазаревъ увѣдомилъ меня чрезъ телеграфъ. Окончавъ опись острова Ермолова, я привелъ на ночь въ бейдевиндъ на лѣвый галсъ, для того чтобы въ продолженіе ночи приближишься къ теперь упомянутому лѣсистому берегу. Въ вечеру усмотрѣли на ономъ разведенный огонь, а въ началѣ 10го часа съ боку увидѣли бурунъ прямо предъ носомъ. Я приказалъ поворотить на правый галсъ и убавить парусовъ, чтобъ дождаться разсвѣта.

15

   Въ полночь, теплоты на открытомъ воздухѣ.было 19, 2, а въ палубѣ, гдѣ спали служители, 22°; для Русскихъ, которые родились и взросли въ климатѣ умѣренномъ, таковый жаръ кажется долженъ быть тягостенъ, однакожъ не производилъ никакого дѣйствія надъ здоровьемъ служителей.
   Въ половинѣ 4го часа утра, я поворотилъ опять къ берегу, а когда разсвѣло, восточный лѣсистый мысъ находился отъ насъ на вѣтрѣ въ 8ми миляхъ. Я желалъ приближиться, но по причинѣ перемѣннаго вѣтра не могъ сего исполнить, и потому прошелъ въ разстояніи на полторы мили вдоль коральной муллы, покрытой кустарникомъ. Къ Востоку видѣнъ былъ узкій входъ въ лагунъ. Вѣтръ нѣсколько засвѣжелъ, мы шли вдоль лѣсистаго берега, имѣющаго направленіе къ Западу. Вскорѣ увидѣли лодку, на которой два человѣка отвалили отъ берега. Я привелъ въ бейдевиндъ, положилъ гротъ-марсель на стеньгу, но островитяне не рѣшились приближишься къ шлюпу, а потому не теряя времени, я наполнилъ паруса и продолжалъ курсъ вдоль узкаго берега, поросшаго лѣсомъ и кустарникомъ. Берегъ сей составляетъ Сѣверную сторону коральнаго острова и отдѣленъ отъ Южнаго пространнымъ лагуномъ; на Южный берегъ разбивался бурунъ. Съ утра погода перемѣнилась, находили тучи съ дождемъ, иногда пасмурность такъ сгущалась, что скрывала берегъ, отъ котораго мы были въ разстояніи одной мили. Къ полудню погода сдѣлалась лучше.
   Въ полдень шлюпъ Востокъ по наблюденіямъ находился въ широтѣ 16° 25', 38', Южной, долготѣ 216° 4', 3", Восточной; тогда Западный мысъ острова былъ отъ насъ на SSW въ 3хъ миляхъ. На Сѣверо-Западной сторонѣ мы увидѣли узкій входъ въ лагунъ внутри острова.
   Сѣверо-Восточная сторона въ широтѣ 16°, 36', 40" долготѣ 216° 35', 28"; западная оконечность въ широтѣ 16°, 27', 35", долготѣ 215°, 4', 00". Направленіе острова WNW1/2W и OSO1/2O, длина 32, широта 7, окружность 71 миля. Мы прошли мимо самой большей и лучшей части острова, но видѣли только двухъ человѣкъ, не примѣтили ни гдѣ разведеннаго огня, также ни одного кокосоваго дерева, служащаго для продовольствія островитянъ., и по тому мы заключили, что сей островъ, который я назвалъ островомъ Князя Голенищева-Кутузова-Смоленскаго, необитаемъ, а два человѣка были, вѣроятно для промысла. Мы не успѣли еще отдалиться отъ острова, какъ съ салинга вновь увидѣли два другіе, первый на SWTS, другій на WTS.
   Въ три четверти третьяго часа, когда шлюпъ былъ въ широтѣ 16°, 32', 35", Южной, долготѣ 215°, 55', 55", Восточной, мы видѣли лѣсистый Сѣверный берегъ острова, находящагося отъ шлюпа къ Югу въ глазомѣрномъ разстояніи на 10 миль. По причинѣ противнаго вѣтра намъ не удалось приближиться къ острову, а потому и не могли опредѣлить истинной онаго величины. Сѣверный лѣсистый берегъ въ широтѣ 16°, 43', долготѣ 215°, 49'. Длина той части, которую мы видѣли, простирается на 11 миль. Сей островъ я назвалъ островомъ Генерала Раевскаго.
   Капитанъ Кукъ въ второе свое путешествіе кругомъ свѣта, на пути изъ Новой Зеландіи къ острову Отаити, 177З года Августа 13го, видѣлъ низменный коральный островъ съ лагуномъ и назвалъ оный Адвентюромъ. Сей островъ, изъ всѣхъ извѣстныхъ понынѣ Европейцамъ, ближайшій къ острову Раевскаго.
   Капитанъ Кукъ {Cook. II. Voy. Vol. I. 142} не упоминаетъ о величинѣ и направленіи острова Адвентюра. Ежели оный изъ числа большихъ острововъ сего Архипелага, то легко можетъ статься, что Сѣверный берегъ острова Раевскаго, одинъ и тотъ же съ Адвентюромъ, и что оба составляютъ одинъ большой островъ. Ежели же островъ Адвентюръ по пространству своему принадлежитъ къ среднимъ или малымъ островамъ, то островъ Раевскаго новое обрѣтеніе.
   Вѣтръ способствовалъ намъ къ обозрѣнію острова, который видѣли мы къ Западу. Я взялъ курсъ въ параллель берега по Восточную сторону, а потомъ обошелъ и по Сѣверную. Обѣ стороны покрыты небольшимъ лѣсомъ. Съ Восточной два узкихъ входа въ лагунъ внутри острова, коего широта 16°, 28', 35", Южная, долгота 215°, 42', 27", Восточная, направленіе NWTW и SOTO, длина 12, 5, ширина б, 5, окружность около 30ти миль. Жителей не замѣтили. Сей островъ назвалъ я островомъ Генерала Графа Остенъ-Сакена; спѣшилъ до темноты окончить обозрѣніе и по сей причинѣ ушелъ далеко впередъ отъ шлюпа Мирнаго. При окончаніи обозрѣнія острова Графа Остенъ-Сакена, затемнѣло. Отойдя нѣсколько отъ берега, для ночи мы взяли у марселей по рифу и убавили парусовъ. Между тѣмъ шлюпъ Мирный насъ догналъ, и Г. Лазаревъ прислалъ на яликѣ нѣсколько свѣжей рыбы, которую онъ получилъ въ подарокъ отъ пріѣзжавшихъ къ нему на малой лодкѣ двухъ островитянъ, съ острова Голенищева-Кутузова.
   Г. Лазаревъ мнѣ сказывалъ, что у сихъ двухъ островитянъ ляжки были также изколоты и натерты черносинею краскою, какъ у Эри-Татано, посѣтившаго насъ съ острова Нигиру, и что сіи лодки, уже вѣроятно видѣли Европейцевъ, ибо просили бритвъ, указывая на бороду, и безъ боязни весьма охотно ѣли что имъ подавали. Ихъ одарили медалями и разными Европейскими издѣліями.
   Въ продолженіи дня мы видѣли кита и множество летучей рыбы. Ночь была лунная, свѣтлая, облака изрѣдка пробѣгали; мы лавировали короткими галсами, держась на одномъ мѣстѣ.

16

   Съ разсвѣтомъ опять увидѣли къ SW, низменный берегъ. Отдавъ рифы у марселей, прибавили парусовъ и продолжали курсъ на STW до 9ти часовъ утра, тогда подошли на одну милю отъ острова и легли на W, подлѣ узкаго лѣсистаго берега, въ разстояніи мѣстами менѣе полумили. Въ 10 часовъ прошли Западную оконечность острова; отъ сей оконечности берегъ имѣетъ направленіе къ Югу подъ прямымъ угломъ. Широиа сего острова, который я назвалъ островомъ Адмирала Чичагова, 16°, 50', 05" Южная, долгота 215°, 7', 17" Восточная, направленіе OTN и WTS, длина 11, ширина 35 миль. Въ срединѣ острова пространный лагунъ.
   По окончаніи обозрѣнія сего острова, мы шли далѣе на Западъ къ другому, который былъ видѣнъ съ салинга, когда мы находились при островѣ Чичагова. Въ 10 часовъ 45 минутъ, приближась къ новому берегу, держали на NW 28°, и прошедъ Сѣверо-Восточный мысъ, въ разстояніи 1/4 мили, шли вдоль узкаго коральнаго берега.
   Въ полдень, широта мѣста шлюпа Востока по наблюденіямъ оказалась 6°, 41', 57", Южная, долгота 214°, 50', 7", Восточная; тогда Сѣверный берегъ острова былъ южнѣе шлюпа на 1', 10"; мы шли на WTN, въ параллель берега. Въ половинѣ втораго часа Западный мысъ уже былъ у насъ на траверсѣ.
   Островъ сей подобенъ близь лежащимъ островамъ и состоитъ также изъ коральнаго берега. Сѣверная сторона поросла лѣсомъ, прочія же стороны образуютъ какъ будто муллу, о которую бурунъ съ шумомъ разбивался: на Восточной, небольшой входъ въ пространный лагунъ, въ срединѣ острова. На Сѣверномъ берегу, въ двухъ миляхъ отъ Западнаго мыса, было нѣсколько кокосовыхъ деревьевъ. Въ семъ мѣстѣ мы увидѣли двухъ человѣкъ, которые, вѣроятно, такъ же какъ и на островахъ Нигирѣ и Кутузовѣ, пріѣхали для промысла. Широта сего острова, который я назвалъ островомъ Графа Милорадовича, Южная 16°, 47', 20", долгота Восточная 214°, 47', 17", направленіе WNW1/2W и OSO1/2O, длина 15, ширина 5,5; окружность 39 миль.
   Проходя Западный мысъ острова Милорадовича, мы увидѣли на NW берегъ, къ которому я не медля направилъ путь. Въ началѣ третьяго часа, находясь отъ Южнаго мыса сего берега въ 3хъ миляхъ, я шелъ разными курсами, ведущими мимо Юго-Восточной оконечности въ 1/2 мили. Оба мыса обросли лѣсомъ и соединены низменнымъ коральнымъ берегомъ, о который съ большимъ рѣвомъ разбивался бурунъ въ видѣ сребристой пѣны. Обогнувъ Южный мысъ, мы шли въ параллель извилистому узкому коральному берегу, который мѣстами обросъ лѣсомъ и рѣдкимъ кустарникомъ; видны были мѣста, на коихъ, кромѣ безплоднаго коралла, въ известь превратившагося, мы ничего не примѣтили. Въ половинѣ 6го часа вечера, передъ темнотою, находясь у мыса почти на срединѣ острова, увидѣли на берегу до 40ка человѣкъ, стоящихъ на голомъ перешейкѣ. Нѣкоторые имѣли ткани или рогожи, чрезъ плечо накинутыя, махали намъ рогожею или тканью, навязанною на длинномъ шестѣ и разными другими вещами. Подлѣ островитянъ на семъ узкомъ коральномъ перешейкѣ, были вытащены двѣ большія лодки; одна о двухъ мачтахъ. Я крайне сожалѣлъ, что позднее время дня, крѣпкій вѣтръ и большое волненіе, разбивавшееся о коральный берегъ, препятствовали послать на островъ; оба шлюпа находились тогда на одну милю отъ онаго. Вѣтръ дулъ свѣжій, порывами отъ OTS, прямо на берегъ. Надлежало отдалишься и быть внѣ опасности въ ночное время, и для того когда начало смеркаться мы несли большія паруса не по силѣ вѣтра.

17

   Ночь была такъ темна, что скорѣе можно было набѣжать на берегъ, нежели успѣть отворотить отъ онаго; небо покрылось густыми черными облаками, вѣтръ дулъ крѣпкій съ порывами и дождемъ. Мы держались въ продолженіи ночи на одномъ мѣстѣ, неся небольшіе паруса, не отдаляясь отъ берега болѣе 15ти миль, т. е. на то разстояніе, гдѣ на канунѣ въ вечеру при захожденіи солнца, берега съ салинга не было видно.
   Съ разсвѣтомъ опять поворотили къ острову при свѣжемъ вѣтрѣ, который препятствовалъ шлюпамъ достигнуть того самаго мѣста, гдѣ въ послѣдній вечеръ видѣли людей на берегу. Въ половинѣ 8 го часа утра, подошедъ ниже средняго мыса на 3 мили, спустились на NTW1/2W въ параллель берега узкаго, обросшаго лѣсомъ и кустарникомъ, мѣстами же совершенно голаго; въ двухъ миляхъ отъ Сѣвернаго мыса мы видѣли нѣсколько кокосовыхъ деревьевъ. Обогнувъ сей мысъ въ половинѣ 10го часа, легли на WSW и прошедъ отъ Сѣвернаго мыса 5 миль, находились противъ узкаго входа въ лагунъ. Вода при семъ входѣ довольно струилась, вѣроятно отъ силы и направленія прилива и отлива. разстояніе между Сѣвернымъ и Сѣверо-Западнымъ мысомъ и миль; берегъ мѣстами покрытъ мелкимъ лѣсомъ и кустарникомъ, а большая часть коральная и голая. Западный берегъ, кромѣ лѣсистыхъ мысовъ, состоитъ изъ коральнаго рифа; мы за дальностію не могли съ точностью разсмотрѣть, но видѣли что сребристая и возвышенная гряда буруна простирается по всей Западной сторонѣ острова, который я назвалъ островомъ Графа Витгенштейна. Сѣверный мысъ въ широтѣ 16°, 4', 50", Южной; долготѣ 214°, 26', 5", Восточной.
   Сѣверо-Восточный мысъ въ широтѣ 16°, 9', 20"; долготѣ 214°, 15', 29",
   Юго-Восточный мысъ въ широтѣ 16°, 29', 45"долготѣ 214°, 42',
   Южный мысъ въ широтѣ 16°, 33', 30", долготѣ 214°, 36', 42".
   Средина въ широтѣ 16°, 20', 40", долготѣ 214°; 27'.
   Хотя на семъ островѣ, какъ выше упомянуто, мы и видѣли людей, но мнѣ кажется, что они были только для промысла и расположились подлѣ вытащенныхъ лодокъ.
   Когда шлюпъ Востокъ находился отъ Сѣвернаго мыса острова Графа Витгенштейна въ разстояніи одной мили, тогда увидѣли съ салинга къ WNW берегъ, отдѣляющійся отъ сего острова проливомъ шириною въ 9 миль. Въ началѣ 11го часа, окончивъ обозрѣніе острова Графа Витгенштейна, я направилъ курсъ къ Южной оконечности вновь усмотрѣннаго берега.
   Въ полдень мы были въ широтѣ 16°, 4', 28", Южной, долготѣ 214°, 10', 56", Восточной. Лѣсистый Южный мысъ находился предъ нами на NW 58°, въ разстояніи около трехъ миль, а Юго-Восточный лѣсистый же мысъ, на NO въ 4хъ миляхъ. Берегъ между сими мысами большею частію коральный безъ лѣса.
   Съ полудня мы шли по направленію Восточной оконечности, потомъ по Сѣверную сторону узкаго коральнаго, мѣстами лѣсистаго берега; лагунъ внутри острова усѣянъ небольшими лѣсистыми же островками, и высунувшимся изъ воды коралами. Въ 3/4 пятаго часа, мы обогнули Сѣверный пещаный мысъ, за которымъ увидѣли узкій входъ въ лагунъ. На Западномъ мысѣ большія каменья, издали казались быть домиками. Южный берегъ большею частію коральный, лѣсъ ростетъ изрѣдка; хотя мы мѣстами приближались къ острову на полмили, однакожъ не видали никакихъ признаковъ что островъ обитаемъ. Положеніе онаго слѣдующее:
   Восточная оконечность въ широтѣ 16°, 00', 40", Южной, долготѣ 214°; 12', 40""; Восточной.
   Западная оконечность въ широтѣ 15°, 53', 55", долготѣ 213°, 53', 44".
   Средина въ широтѣ 15°, 55', 40", долготѣ 214°, 4'.
   Длина острова 19, по направленію OSO и WNW, ширина 6, окружность 46 миль.
   Я признаю сей островъ за самый тотъ, который обрѣтенъ Капитаномъ Кукомъ на пути его отъ острововъ Маркизы Мендозы къ островамъ Общества 1777, года Апрѣля 19го, и названъ съ тремя другими, Островами Пализера. Я ихъ буду отличать номерами, такъ какъ они обрѣтены одинъ послѣ другаго. Когда Капитанъ Кукъ прошелъ островъ 11 Пализеръ, и находился у Южной оконечности онаго (въ широтѣ 15°, 31', Южной, долготѣ 215°,57', Восточной), тогда видѣлъ съ высоты мачты къ SO берегъ, {Cook II voy. vol. I. 315.} и ежели бы лучь зрѣнія можно было продлить на 24 мили по сему направленію, конечно Капитанъ Кукъ увидѣлъ бы островъ, нынѣ нами обозрѣнный. Находясь сего дня у Сѣверной онаго оконечности, мы съ салинга усмотрѣли на NWTW, тотъ берегъ подлѣ котораго былъ Капитанъ Кукъ, именно первый островъ Пализеръ, а тотъ берегъ у коего мы были, вторый Пализеръ; на Аросмитовой картѣ, сей островъ названъ островомъ Елисаветы, положенъ въ той же широтѣ, и только на 12' Восточнѣе; нѣтъ сомнѣнія, что островъ вторый Пализеръ тотъ же самый, что Аросмитъ назвалъ островомъ Елисаветы.
   Находясь отъ Западной оконечности острова 2-го Пализера на одну милю къ Западу, съ салинга увидѣли мы къ Западу берегъ; въ сіе время уже смерклось, а потому для безопасности на ночь, я придержался бейдевиндъ подъ малыми парусами на STW, при свѣжемъ пасадномъ вѣтрѣ. Небо покрытое облаками, изрѣдка было освѣщаемо луннымъ свѣтомъ.

18

   Послѣ полуночи облака разошлись, луна свѣтила и вѣтръ былъ умѣреннѣе. Въ началѣ втораго часа ночи бдительностію Вахтеннаго Лейтенанта Г. Торсона, въ ночную трубу усмотрѣнъ бурунъ, прямо передъ носомъ шлюпа; мы тотчасъ поворотили, а съ разсвѣтомъ опять пошли къ берегу. На пути поймали два шарка, изъ которыхъ сварили для служителей на завтракъ уху, а для лучшаго вкуса приправили краснымъ перцомъ или каяномъ. Я очень былъ доволенъ, что матрозы не имѣли предразсудковъ и ѣли всегда все что для нихъ пріуготовляли, въ полной довѣренности что имъ не дадутъ ничего вреднаго.
   Когда довольно разсвѣло, мы увидѣли предъ собой не большій островъ, выше всѣхъ прочихъ до сего времяни нами усмотрѣнныхъ коральныхъ острововъ, коихъ не мало осталось позади насъ.
   Въ 1/2 девятаго часа утра подошли къ Восточному краю острова менѣе нежели на 1/2 мили, и легли вдоль берега къ Западу по Сѣверную сторону; въ половинѣ девятаго часа находились противъ Сѣверо-Западнаго крутаго мыса, состоящаго изъ слоистаго плитняка. За симъ мысомъ море было совершенно тихо и у берега весьма малый бурунъ, такъ что гребныя суда свободно могли пристать къ коралламъ составляющимъ взморье острова. Я симъ воспользовался, придержался къ берегу на разстояніе менѣе 1/2 мили, спустилъ яликъ и отправилъ на островъ Г. г. Торсона и Михайлова, съ ними позволено было ѣхать Г. г. Симанову, Лѣскову и Бергу. При всякомъ таковомъ удобномъ случаѣ я вспоминалъ и жалѣлъ, что Г. г. натуралисты Кунсъ и Мертенсъ, давъ слово съ нами отправишься, перемѣнили свое намѣреніе тогда, когда уже было поздно найти другихъ. Они отказались для того, что будто бы имъ дано мало времени на пріуготовленіе къ путешествію; можетъ быть они и правы, но я какъ военный, думаю что ученому довольно привезти съ собою одну свою ученую голову, книгъ же въ Копенгагенѣ у книгопродавцевъ во всѣхъ родахъ множество, ежели бы нѣкоторыхъ и недостало, въ такомъ случаѣ всѣ книжныя лавки въ Лондонѣ были къ ихъ услугамъ, они бы ни въ чемъ недостатка не встрѣтили.
   Г. г. Торсонъ, Михайловъ и прочіе, побывъ не долго на берегу, возвратились на шлюпъ. Они нарубили разныхъ сучьевъ отъ растущихъ деревьевъ, которые всѣ мягкой породы, наломали коралловъ, набрали раковинъ и улитокъ, застрѣлили малаго рода попугая, величиною съ воробья, у котораго перья прекраснаго синяго цвѣта, ноги и носъ красные, совершенно подобные сафьяну; застрѣлили также малую горлицу сѣрозеленаго цвѣта, набрали нѣсколько грецкой губки, обложенной мелкими кораллами.
   Г. Торсонъ по возвращеніи объявилъ, что примѣтилъ слѣды людей и даже мѣста, гдѣ разводили огонь, но жителей не видалъ. Видѣли разныхъ малыхъ береговыхъ птицъ, малыхъ ящерицъ, небольшихъ черепахъ, которыя уползали въ воду и прятались въ кораллы. Въ лагунѣ была вытащенная на берегъ старая лодка; вѣроятно на сей островъ, подобно какъ и на многіе другіе, жители большихъ острововъ пріѣзжаютъ для промысла.
   Всѣ мои сопутники были довольны, когда увидѣли островъ который выше прочихъ коральныхъ острововъ, полагали что мы уже вышли изъ Архиппелага коимъ плаваніе нѣсколько затруднительно, какъ утверждаютъ и прежніе мореплаватели. Рогевейнъ, Шутенъ и Лемеръ, Командоръ Биронъ, Валлисъ, Бугенвиль и Кукъ. Хотя островъ болѣе прочихъ обросъ высокими деревьями, однако съ салинга чрезъ лѣсъ видѣнъ былъ лагунъ; на берегу нашли глинистые каменья.
   Въ полдень шлюпъ Востокъ, по наблюденію былъ въ широтѣ 16°, 10', 14", Южной, долготѣ 213°, 40', 14", Восточной, отъ Западнаго мыса прямо на N, въ разстояніи на одну милю. Средина острова въ широтѣ 16°, 11', 18", долготѣ 215°, 44', 10" діаметръ средины 5,5 миль. Я назвалъ сіе обрѣтеніе наше, островомъ Вице Адмирала Грейга, подъ начальствомъ котораго служилъ на Черномъ морѣ.
   Скоро послѣ полудня, кончивъ опись острова Грейга, я пошелъ на NTW прямо къ Восточному мысу того острова, который мы въ вечеру на канунѣ съ салинга усмотрѣли на Западъ. Вѣтръ дулъ свѣжій отъ Востока, волненія и было, и мы имѣли хорошій ходъ. Берегъ показался съ салинга въ разстояніи 18ти миль прямо по водорѣзу.
   Въ 4 часа 17 минутъ по полудни, мы подошли къ Восточному, лѣсомъ поросшему мысу сего коральнаго острова; берегъ имѣлъ направленіе въ NW четверть и склоняясь дугою къ W, терялся изъ вида. Южный берегъ, вдоль коего мы шли на SWTW, состоялъ изъ коральнаго рифа. Нѣкоторые кораллы возвышались изъ воды до 16ти футовъ, и были подобны безлиствеинымъ старымъ дубамъ темнаго цвѣта; мы держались на разстояніи полмили и болѣе, въ параллель сего страшнаго для мореплавателей рифа, о который величайшій бурунъ съ ревомъ разбивался. Отойдя отъ Восточнаго мыса вдоль рифа 8 миль, опять увидѣли нѣсколько лѣсистаго берега. По бѣлесоватому цвѣту воды въ лагунѣ, я заключаю что оный неглубокъ и въ разныхъ мѣстахъ видны вершины коралловъ; у NO стороны, въ лагунѣ вода синеватаго цвѣта, слѣдовательно глубина не малая. Вскорѣ по наступившей темнотѣ я привелъ шлюпъ къ вѣтру на Югъ, и короткими галсами, во всю ночь подъ малыми парусами держался на одномъ мѣстѣ. Г. Лазаревъ шелъ за нами въ кильватерѣ; на шлюпѣ Востокъ несли мало парусовъ, чтобъ не уйти изъ вида отъ Мирнаго и не разлучиться при ненастныхъ погодахъ. Теплота на шканцахъ въ полночь, была до 20°; въ палубѣ гдѣ спали служители, до 21, 5.

19

   Ночью вѣтръ дулъ свѣжій пасадный отъ O. Въ половинѣ шестаго часа утра я легъ на NNW, но когда увидѣли съ салинга, а потомъ съ марса на коральномъ рифѣ бурунъ, тогда склонилъ курсъ къ Западу, дабы подойти около полудня къ Западной оконечности острова и опредѣлить положеніе онаго.
   Въ 11 часовъ приближились къ острову, увидѣли предъ собою лѣсистый мысъ, Южная сторона большею частью состоитъ изъ коральнаго рифа, сѣвернаго же берега по дальности и наступившей темнотѣ мы не видали. Капитанъ Кукъ проходилъ отъ Восточной оконечности вдоль сего берега и говоритъ, что островъ совершенно таковъ же, какъ и прочіе низкіе острова, только меньше совокупнаго берега, состоитъ какъ будто изъ нѣсколькихъ небольшихъ острововъ; идучи вдоль берега около полумили, видѣлъ пиками вооруженныхъ островитянъ, ихъ шалаши, лодки и строенія, въ которыхъ они вялятъ рыбу; приближаясь къ Западной оконечности, увидѣли берегъ на NNO въ ти миляхъ {Coocs. II. Voyg. Vol. I, 315.}. Мы также разсмотрѣли на Западномъ берегу у лѣса нѣсколько шалашей, около которыхъ стояли островитяне и бѣгали собаки. Два островитянина сѣли въ лодку и пригребли къ шлюпу. Мы легли въ дрейфъ, чтобъ дать имъ возможность пристать". Они по первому приглашенію взошли на шлюпъ; сначала были нѣсколько робки, но когда я повѣсилъ имъ на шею медали, далъ каждому поясъ изъ выбойки, ножъ и другія вещи, они скоро ободрились и были такъ свободны, какъ будто бы уже давно съ нами знакомы. Одинъ изъ нихъ, подобно вышеуномянутому Эри на островѣ Нигирѣ, вынулъ изъ-за пояса свертокъ съ нѣсколькими мелкими жемчужинами, отдалъ мнѣ, и указывая рукою на берегъ, говорилъ: Нюй: Нюй! много, много! я ему далъ зеркало. Оба островитянина тѣломъ и лицемъ смуглы, вѣроятно отъ того, что подвержены на рыбныхъ промыслахъ безпрерывному солнечному зною; чертами лица отъ Европейцевъ не отличаются, волосы имѣютъ кудрявые. Г. Михайловъ весьма сходно нарисовалъ ихъ портреты, они сами находили сіе сходство и радовались какъ дѣти.
   Послѣполуденнаго наблюденія мы опредѣлили:
   Восточной оконечности острова широту -- 15°, 50', 20" Южную, долготу 213°, 34', 5" Восточную.
   Западной оконечности широту, 15°, 41', 20", долготу 213°, 11', 30"
   Капитанъ Кукъ опредѣлилъ Восточнаго угла широту 15°, 47', долготу 213°, 30'.
   Протяженіе острова опредѣлили:
   На шлюпѣ Востокъ 23 1/2 мили WNW и OSO.
   На шлюпѣ Мирномъ 26 1/4 WNW и OSO.
   Капитанъ Кукъ -- 21 WNW и OSO.
   По таковому сходству въ опредѣленіи мѣста, величины и положенія острова, не остается никакого сомнѣнія, что сей островъ 3" изъ числа названныхъ островами Пализера.
   Вся сія гряда коральныхъ острововъ, начиная отъ острова Графа Аракчеева до острова Крузенштерна, описана и приведена въ извѣстность Россійскими мореплавателями; въ числѣ сихъ острововъ хотя находятся четыре острова Пализера и хотя они обрѣтены Капитаномъ Кукомъ, но какъ послѣ описаны Лейтенантомъ Коцебу и нами, и опредѣлено ихъ настоящее протяженіе и видъ, то я почит м на шлюпе "Мирном" широта горы 39° 15' 30", долгота 174° 14'.
   До четырех часов пополудни ветр был благополучный, а с четырех отошёл к югу, скрепчал и принудил нас лавировать.
   Около шлюпа плавало и ныряло множество малых нырков.
   Склонение компаса при входе в пролив найдено: 13° 1' восточное.
   26 мая. С утра 26-го ветр начал крепчать, так что в 8 часов от SOtS дул порывами и принудил нас взять у марселей по два рифа. Мы тогда держали курс в SW четверти. По наблюдениям определили мыса Стефенса широту 40° 43' 10" южную, долготу 174° 3' 20" восточную. На частной карте капитана Кука остров Стефенс в широте 40° 36' 10", долготе 174° 53' 40". Разность довольно значительная {Цифры Беллинсгаузена совпадают с данными новейших современных карт. -- Ред.}. Вероятно положение сие определено по связи треугольников на проходе, а не астрономическими наблюдениями.
   Южный берег Кукова пролива образует несколько заливов, закрытых островками и каменьями. Берега сих заливов состоят из островершинных хребтов, один над другим возвышающихся; высшие покрыты снегом, а ближайшие к морю местами обросли лесом и кустарником, особенно по ущелинам.
   В половине первого часа, подошед близко к наружным каменьям, лежащим пред заливом Адмиралтейства, поворотили на правый галс к NO.
   В 4 часа гора Эгмонт совершенно очистилась от облаков; она была от нас в 87,3 милях, и потому мы видели только возвышающееся над горизонтом гордое сребристое её чело. Капитан Кук во втором своём путешествии вокруг земного шара, обходя сей мыс в 1774 году 6 октября, говорит: "Мы увидели на SO 1/2 О в осьми милях от нас гору Эгмонт, покрытую вечным снегом. Гора сия имеет вид величественный, не ниже известного пика Тенерифского, коего высота 12 199 футов, измеренная де-Бордою"87.
   Форстер, сопутник капитана Кука в качестве натуралиста, говорит: "Во Франции в северной широте 46° найден вечный снег на высоте 3 280 или 3 400 ярдов сверх поверхности моря". Но, как Форстер испытал, что в разных широтах южного и северного полушарий, в первом холод сильнее, то и сравнивает климат мыса Эгмонта, почти в 39° южной широты, с Францией в 46° широты северной, и по сему линию снега на горе Эгмонте Форстер полагает на высоте 3 280 ярдов, и как треть сей горы была покрыта снегом, то, по его мнению, высота оной 14 760 футов английских. Я полагаю, что такое сравнение линии, где начинается снег на горах в разных полушариях, неосновательно; ибо известно, что в летнее время в северном полушарии у берегов Гренландии на самом горизонте бывает всегдашний снег; на горах в Норвегии в тех же широтах и в то же время нет снега. Мне случилось у острова Сахалина, в широте 48° северной, встретить плавающий лёд 27 мая 1805 года. Широта сия соответствует широте Бискайской бухты, где вероятно никто плавающего льда не видал. Из сего каждый усмотрит, что по снегам и льдинам невозможно определять высоты гор.
   Капитан Кук, равномерно и соотечественники наши на судах Российско-Американской компании, в реке капитана Кука, или так называемой Кенайской бухте, льда не встречали. Напротив того, в соответствующих широтах в Гренландии на самом горизонте снег, и в море плавающего льда много. Примеры сии доказывают неравенство температуры воздуха на поверхности моря в одинаковой широте того же полушария, и потому я полагаю, что определять вообще высоту гор по снежной линии невозможно, исключая только те горы, которые на разных островах в недальнем между собою расстоянии.
   Таким образом, ежели одна из гор находится на острове, а другая простирается во внутрь матерого берега, линия снега будет иметь неровное возвышение от поверхности моря, потому что берег, нагретый в продолжении дня солнечными лучами, сообщает теплоту окружающему воздуху, и сим во внутренности берега возвышает линию снега; напротив, море мало принимает, мало отражает теплоты в воздухе и оттого на прибрежных или приморских горах линия снега ниже.
   Натуралист Форстер, основываясь на сих неверных сравнениях двух полушарий, определяет высоту горы Эгмонта 14 760 футов, многим больше истинного. Ныне при проходе нашем капитан-лейтенант Завадовский помощью измеренной секстаном высоты и расстояния до горы, основываясь на астрономических своих наблюдениях, определил возвышение горы Эгмонта 9 947 английских футов от поверхности моря.
   Лейтенант Лазарев определяет высоту сей горы 8 232 фута. Сличая сии измерения, хотя и находим довольно разности, но все же высота горы многим менее определённой натуралистом Форстером и капитаном Куком, который гору сию равняет с пиком Тенерифским {По новейшим данным, высота горы Эгмонта 8 260 футов, что почти совпадает с определением М. П. Лазарева.-- Ред.}.
   27 мая. К вечеру ветр утих, мы всю ночь и весь следующий день, т. е. четверг 27-го, старались держаться ближе к середине залива для того, что шёл дождь и берега покрыты были мрачностью. В 2 часа пополудни прилетели на шлюп "Восток" два зелёных попугая, которые нас много занимали; они также посетили шлюп "Мирный", но никому в руки не давались и возвратились опять на берег. Мы видели одного пингвина, множество малых нырков и малых морских свиней.
   28 мая. С утра установился ветр из SO четверти, мы успешно лавировали под всеми парусами; течение много нам способствовало. Погода благоприятствовала определить широту мыса Камара 41° 5' 10" южную и долготу 174° 26' 46" восточную. Мыс Джаксон в широте 40° 58' 20" южной, долготе 174° 23' 50" восточной.
   Мы лавировали смело, полагаясь на частную карту залива королевы Шарлотты, сделанную в первое путешествие капитана Кука. В 4 часа пополудни, за совершенно противным ветром, течением и наступающею темнотою, я остановился на якорь по северо-западную сторону острова Матуаро, на глубине девяти сажен, грунт иловатый.
   Мы были тогда окружены высокими крутыми горами, по большей части покрытыми лесом; к северу синелся южный берег северной части Новой Зеландии, который также довольно высок. На западной стороне заметили огороженное место, оно казалось обитаемым. Вскоре с сей стороны пригребли к нам две лодки, на одной было 23 человека, а на другой, которая поменьше, 16 человек. Лодки имели на носу резьбу сквозную, улитковыми линиями и изображение человеческой головы с высунутым языком и глазами из ракушек. Кормовая часть возвышалась прямоугольным брусом около шести футов. Вёсла подобные лопаткам, как у всех жителей южного моря; всё сие выкрашено тёмнокрасною краскою. Люди сидели и гребли попарно, в нескольких саженях от шлюпа остановились; один человек встал и громко говорил речь, размахивая руками; мы ничего из его слов не поняли, и я ответствовал общим у всех народов знаком мира и дружбы: распустил белый платок и манил к себе. Островитяне, посоветовав между собою, вскоре пристали к судну. Я позвал на шлюп старика, говорившего речь, который, повидимому, был начальник; он взошёл, дрожал от робости и был сам не свой. Я его обласкал, подарил некоторые безделицы, как-то: бисер, зеркало, выбойки88 и ножик; подарки сии его весьма обрадовали. Потом я ему объявил, что желаю получить рыбы, слово сие произнёс на новозеландском языке -- "гийка" (рыба); он тотчас меня понял, громко засмеялся и сообщил своим товарищам желание наше, произнося слово гийка. Все в лодках обрадовались, повторяя то же слово, причём выражали свою готовность нам служить. Когда начало смеркаться, поспешили к берегу.
   На всех зеландиах, была одежда из тканей, почти до колена, и на груди застегнута костью или базальтом; все подпоясаны верёвкою, а сверх сего платья накинут на плечи кусок ткани наподобие бурки. Весь наряд сделан искусно из новозеландского льна, которого здесь по берегам растёт множество. Лица островитян испестрены накалыванием правильных фигур цвета чёрно-синего, но, повидимому, украшение сие принадлежит более знатным и старшинам. Колена их необыкновенно толсты, вероятно оттого, что сидят, поджав ноги.
   Шлюп "Мирный", имея ход посредственный, не успел до темноты войти в залив и лавировал при свежем противном ветре под всеми парусами. Когда сделалось темно, я приказал на шлюпе "Востоке" поднять два фонаря, один над другим, и по временам жечь фальшфейры, дабы лейтенант Лазарев не принял берег, где жители местами разводили огонь, за шлюп "Восток", по которому он рассчитывал свои галсы. Течение, шедшее из залива, много ему препятствовало, а когда переменилось, он сделал несколько поворотов и в 11 часов вечера положил якорь поблизости шлюпа "Востока", на одиннадцати саженях глубины, грунт зелёный ил.
   Я приказал, чтобы стоявшие на вахте имели ружья заряженные, и все были в готовности к действию оными. Сия предосторожность нужна по известным коварным поступкам зеландцев, которые между собою в непрестанной войне и едят мясо неприятелей.
   29 мая. Свежий ветр дул всю ночь от StO. Небо было покрыто облаками и дождь накрапывал; теплоты 7°.
   Якорное наше место не обещало совершенной безопасности от сильно дующих здесь NW ветров, и наливание бочек свежею водою по дальнему расстоянию сопряжено было с затруднением, а потому около девяти часов утра оба шлюпа снялись с якоря и лавировали между островами Долгим89 и Мотуаром, при совершенно противном ветре от юга. Глубина между островами уменьшилась от десяти до семи сажен.
   Сделав 25 поворотов, мы положили якорь в полдень за островом Мотуаром, на глубине двенадцати сажен. Острова Мотуара W угол находился от нас на NO 16°, а южный мыс Корабельной бухты (Ship Cove) на SW 37°; якорное место наше было безопасно, закрыто от всех ветров, глубина небольшая, грунт хороший, и при всяком ветре можно сняться с якоря, вода и дрова под руками. Для поверения хронометров, поблизости острова Ганка не было нужды ставить палатку.
   Когда мы лавировали, две лодки, наполненные зеландцами, желали пристать к шлюпам. Они гребли за нами, следуя за каждым поворотом поперёк залива; вероятно не понимали движения шлюпов. Когда же мы положили якорь, вчерашние наши гости пристали к шлюпу "Востоку"; они привезли для продажи рыбу. По приказанию моему комиссар выменял до семи пудов, за пронизки90, зеркальцы, гвозди и другие безделицы; при сем случае также выменены разные вещи их рукоделия.
   Старика, которого я накануне одарил по-новозеландски так щедро, мы признали за начальника. Я встретил его со всею вежливостью Южного океана, обнялся с ним и прикосновением наших носов мы как будто утвердили взаимное дружество, которое с обеих сторон сохраняли в продолжение пребывания шлюпов в заливе королевы Шарлотты. Уже было время обеденное, я пригласил начальника к себе в каюту с нами отобедать. Его посадили в первое место между мною и лейтенантом Лазаревым. Он все столовые вещи с удивлением перебирал и рассматривал, но есть не принимался прежде, нежели другие показали пример; тогда осторожно, и притом неловко, вилкой клал кушанье в рот. Вино пил неохотно. За столом уверяли мы друг друга в взаимной приязни знаками и несколькими словами, мне известными, а когда, желая ещё убедительнее уверить его в моей дружбе, я подарил ему полированный прекрасный топор, то он от радости не усидел за столом, бросился наверх на палубу, куда я его проводил. Отсюда прямо бросился к своим землякам и, обняв меня, с большою радостью повторял: "токи! токи!" (топор! топор!).
   Прочих зеландцев угощали на шканцах сухарями, маслом, кашицею и ромом. Они охотно всё ели, но рому достаточно было на всех одной чарки. Таковая трезвость их служит доказательством весьма редкого посещения просвещённых европейцев, которые, где только поселятся, приучают жителей пить крепкие напитки, курить, за губу класть табак и напоследок, когда сии люди непросвещённые испытают бедственное употребление горячих напитков, тогда принимаются доказывать им, как гнусно вдаваться в пьянство и прочие вредные склонности.
   Зеландцы, по окончании своего обеда, сели в два ряда друг против друга, начали петь довольно изрядными напевами и весьма согласно. Один из них всегда запевал, а потом все вдруг подхватывали и оканчивали весьма громко и отрывисто; тогда тот же человек снова запевал и таким же образом все к его пению приставали и отрывисто оканчивали. Нам казалось, что напев их некоторым образом похож на наш простонародный, и пение зеландцев состоит из разных небольших куплетов. Наш барабан с флейтою хотя на некоторое время и обратил внимание наших посетителей, но они равнодушно слушали звуки сих инструментов, и начальник объяснял, что и у них есть музыкальное орудие, звуком флейте подобное.
   Художник Михайлов нарисовал портрет начальника.
   Пробыв с нами немалое время, зеландцы отправились обратно на берег и были крайне довольны удачною торговлею; снабдили нас свежею рыбою достаточно на оба шлюпа для ужина. При отъезде пригласили нас приехать на берег, и чтобы более возбудить к тому желание, показывали знаками, что мы будем угощаемы прелестным полом.
   После обеда я приказал с "Востока" выпалить из нескольких пушек, а когда смерилось, пустил несколько ракет, дабы сим уведомить о прибытии нашем жителей, внутри обширного острова находящихся, полагая наверное, что на другое утро из разных мест они соберутся к нам в большом числе.
   Сего же дня на обоих шлюпах спустили гребные суда и принялись вытягивать такелаж, который от продолжительной борьбы против крепких ветров ослаб.
   Поставили походную кузницу, чтобы вновь сделать шкафутные секторы, которых мы лишились во время мгновенного штиля после последней сильной бури.
   30 мая. Следующего утра на тех же лодках зеландцы посетили шлюп "Мирный" и одна часть приехала на "Восток". В числе бывших на "Мирном" находился тот же самый начальник, а также и другие особенные старшины.
   Лейтенант Лазарев угостил их обедом, они всего охотнее ели коровье масло, и даже попортившееся жадно глотали.
   В сие время на шлюпе "Мирном" вытягивали ванты и подымали из трюма бочки. Зеландцы с удовольствием и величайшею ревностию помогали работать, тянули веревки, производя громкий довольно согласный крик в такту. Когда случалось, что верёвка обрывалась, и они от сильного напряжения падали, тогда громко смеялись.
   После сего забавлялись своею пляскою, состоящею из разных кривляний при громком пении, топании ногами и движении руками; лица искривляли так, что неприятно было смотреть; глаза иногда подводили под лоб. Пляска сия казалась воинственною, изъявляла презрение к неприятелю и победу над оным.
   Художник Михайлов нарисовал сию пляску; изобразил все кривляния лиц, глаз, положение частей тела и чрезмерно напрягаемые мускулы. Нарисовал портрет одного из старшин; его пригласили в каюту и посадили на стул, чтобы спокойно сидел, занимали разными для него новыми предметами, а лодку, на которой были его жена и семейство, подвели под корму, дабы он мог их видеть.
   До полудня офицеры ездили со мною в Корабельную бухту (Ship Cove), чтоб осмотреть и избрать место, где удобнее налиться водою. При входе нашем в бухту, прекрасное пение множества береговых птип отзывалось подобно фортепианам с флейтами и обворожало слух, давно чуждый подобных приятностей. Мы пристали в самом заливе и вышли на каменья. В нескольких саженях увидели речку со свежею прекрасною водою, которая течёт с высоких гор, пробираясь сквозь густой непроходимый лес, составившийся из кустарников и переплетения одного дерева с другим от вьющхся лианов {Лианы особенного рода растения, природные в Америке и Антильских островах, где их употребляют вместо верёвок. Лианы растут, извиваясь около дерев, иногда достигают их вершины, спускаются отвесно на землю, врастают в оную, потом вновь растут кверху, и таким образом, многократно опускаясь, подымаясь и переплетаясь около других дерев, составляют непроходимый лес. Лианы бывают толщиною в руку, н иногда обвиваются около дерев так крепко, что они сжимаются и сгнивают или засыхают. У некоторых лиан сок так ядовит, что стрелы, напитанные сим соком, более года не теряют смертоносной своей силы. (Примечание в Приложении 2 путешествия капитана Кука.)}, толщиною равных лозам дикого винограда. У сей речки при самом лесе мы увидели небольшой шалаш из листьев и в нём несколько рыбы, множество ракушек, называемых морскими ушами {Японцы их называют "абави", внутренность оных вялят и сушат впрок.}. Шалаш сей повидимому служил убежищем малочисленному семейству. Бывшие со мною офицеры настреляли несколько бакланов, с голубою, фольге подобною, оболочкою глаз, несколько малых птиц, вероятно того рода, которые в путешествии капитана Кука описаны обоими Форстерами. Пробыв несколько на берегу, я возвратился на шлюп, и тогда же с обоих шлюпов отправили за водою вооружённые барказы. Случилось, что от места, где наливали воду, жители находились за непроходимою горою, и работа окончена без препятствий. Тут же закидывали невод, но рыбы попало весьма мало.
   По приезде моём на шлюп капитан-лейтенант Завадовский сказывал мне, что хотел купить у одного зеландца орудие из зелёного базальта, подобное маленькой лопатке, но продавец потребовал шинели Завадовского, и покупка не состоялась.
   31 мая. Поутру я пригласил художника Михайлова, астронома Симонова и некоторых офицеров шлюпа "Востока", лейтенанта Лазарева и офицеров шлюпа "Мирного" посетить островитян, и мы отправились на двух катерах, на которых поставили по фальконету, при том каждый из нас имел ружьё, а сверх сего у иных было по паре пистолетов. При таковом вооружении нисколько не опасались вероломства, жителей.
   Мы пристали к ближайшему селению, за первым мысом к северу от Корабельной бухты (Ship Gove), на том самом месте, где капитан Кук во время своего здесь пребывания увидел человеческое мясо: Жители разбежались; нас встретил только один из них, и то с большою робостью, но когда мы его обласкали, то и все выбежали к нам. Начальник? человек в летах, сидел на рогоже в открытом шалаше; я к нему пришёл. Любопытство, свойственное женщинам, превозмогло их робость. Сперва явилась жена, потом и дочь, и сели также на рогоже. Я сделал начальнику и жене его несколько подарков, а дочери, как она была недурна, подарил зеркало, чтоб сама могла увериться, что красотою превосходит других женщин. Меня тотчас отдарили куском ткани из новозеландского льна, обложенный узорами. Жена начальника предлагала мену, и я согласился на её предложение. Все селения весьма малы и скудны. Пробывши недолго в сём месте, мы поехали далее на север, к моему приятелю старику. Он нас встретил, мы обнялись и коснулись носами; старик очень обрадовался нашему приезду. Мы все вышли на берег, оставя только караул на гребных судах.
   С морской стороны селение закрыто палисадником несколько выше человеческого роста; чрез калитку в сем палисаднике пришли в селение; между жилищами, которые были разбросаны неправильно, извивалась малая речка; берег выложен булыжником, мы перешли по перекладинам к дому начальника. Я не входил, а только взглянул во внутренность дома. Строение состояло из столбов, в три ряда поставленных; средние высотою в два роста человеческих и на каждом безобразно вырезано изображение человека и выкрашено красною краскою; на сих столбах и на боковых, которые несколько ниже плеча, положена перекладина и укреплена кровля, составленная из брусьев, покрытых листьями; на шесть футов от входа отгорожена передняя комната. Вся внутренность опрятно обтянута тонкими рогожами; на полу, где живущие обыкновенно садятся или спят, также постлано несколько рогож. По стене вдоль домика повешены были пики, длиною в двадцать четыре фута, жезл, начальнические знаки и разные человеческие изображения из дерева, выкрашенные красною краскою. Прочие жилища были не так отделаны. Далее к лесу, куда мы пошли из любопытства, увидели на высоте двадцати футов небольшой шалаш. Что в оном находится, по невозможности взглянуть и по незнанию языка, осталось нам неизвестно. Под сим же шалашом висела шкура альбатроса, распяленная на обруче, несколько чёрных и белых перьев, связанных наподобие султанов. Вероятно, что наряд сей употребляют при воинственных сходбищах. Далее стояло обрубленное прямое дерево, вышиною в два с половиной роста человеческого, в диаметре полтора фута; вершина вырезана наподобие человека. Я полагал, что не на" кладбище ли мы зашли, но никаких бугров или других признаков могил не заметили; не относится ли сей истукан до их веры, по краткости нашего пребывания, утвердительно сказать не могу.
   По прибытии на берег встретили нас одни мужчины, а потом присоединились и смешались в толпе женщины. Старый начальник, мой приятель, вероятно имея в свежей памяти полученные от меня подарки по приезде его на шлюп в первые два дня, желал равномерно меня угостить и обязать; для сего избрал не старую, но довольно отвратительного лица женщину, которую предлагал мне во временное супружество. Я старику отказал, потрепав его по плечу. Вероятно, европейцы, прежде нас посетившие сие место, подали новозеландцам повод предлагать такие услуги или торговать женским полом, при том же торг сей, принося островитянам много драгоценных для них вещей, поощрял их к таковым постыдным промыслам. Форстер говорит о сем следующими словами: "Служители возобновили прежние свои забавы с зеландками. Одна из женщин имела порядочные черты лица, при некоторой нежности и приятности в глазах. Родственники всякий день предлагали её в замужество за одного из наших квартирмейстеров, которого все зеландцы особенно любили по причине ласковых его поступков. Тангари, так называлась сия девка, крайне была верна своему нареченному, с сердцем отвергала все просьбы других служителей, говоря, что она замужем за Тира-Танне. Сколько квартирмейстер наш ни любил свою зеландку, но никогда не привозил её на судно, боясь завести у нас вшей, коими наполнены были её голова и платье. Он виделся с нею только на берегу, и то днём, угощал её гнилыми, брошенными сухарями, которые она очень любила. О-Едидей, житель острова Улитеи, сопутствовавший капитану Куку, был ему полезен в Новой Зеландии для переговоров (по некоторому сходству языка островов Общества), привыкнув с младенчества невозбранно следовать всем понуждениям природы, нимало не останавливаясь, удовлетворял сладострастные свои желания, хотя видел разницу зеландских женщин с женщинами обитаемого им острова. Сему не должно удивляться -- он следовал примеру просвещённых европейцев".
   На возвратном пути к тому месту, где пристали, мы видели полуоткрытый шалаш, в котором было множество разных родов деревянных, рыбьих крючков и снурков для ловли рыбы; должно заключать, что прибор сей общий, принадлежащий нескольким семействам, ибо для одного семейства было слишком много, торговать же сими рыболовными припасами невозможно, потому что всякий легко таковые же сделает. В продолжение пребывания нашего в селении, мы выменяли несколько оружий и разных рукоделий.
   При прощании старик меня удержал. По приказу его вынесли жезл длиною в восемь футов, коего верх наподобие алебарды был резный со вставленными раковинными глазами, а низ похож на узкую лопатку. Я полагал, что подарит мне сей жезл, но когда, приняв оный, хотел отдавать на катер, старик ухватился обеими руками, и я тогда понял, что он мне не дарит, а променивает.
   Чтоб удовлетворить его желанию, я дал ему два аршина красного сукна; он крайне обрадовался удачной мене, и во весь голос рассказывал о сём своим землякам.
   Возвращаясь на шлюпы, мы шли вдоль берега, видели на мысах, при довольной высоте, землю обработанную; в одном месте пристали и увидели длинный ряд корзин с картофелем, только что вырытым из земли; взяли несколько с собою; сварив сей картофель, нашли, что весьма вкусен и не уступает английскому.
   Далее мы пристали к острову Мотуару. Я хотел набрать семян новозеландского льна, чтобы его, по сходству климата и почвы земли, развести на южном берегу Крыма. Надеялся доставить немалую пользу жителям сего края и отечеству. Хотя и не отыскал желаемых семян, однакож не раскаивался, что приставал к берегу, ибо мы столько набрали по берегу дикорастущей капусты и сельдерея, что было достаточно для всех офицеров и для служителей на одну варку свежих щей.
   1 июня. Капитан-лейтенант Завадовский ездил на берег в Корабельную бухту. Возвратясь на шлюп, рассказывал мне, что лейтенант Лазарев с ним там соединился, и они оба отправились вверх по реке, пробираясь с трудом сквозь лес, заросший и переплетённый лианами, не в силах были пробраться далее одной мили. Едва ли человеческая нога переступала сие место, ибо всё заросло разными растениями так, что на каждом шагу надлежало прочищать проход; попадавшиеся птицы так непугливы, что матроз одну легко поймал руками. Капитан-лейтенант Завадовский застрелил чёрную птицу с проседью около шеи и двумя белыми курчавыми перышками на груди, величиною с дрозда, она очень хорошо свистела, подобно нашему соловью. На берегу не встретили ни одного зеландца.
   2 июня. С вечера 1 июня ветр перешёл к W, а потом к NW; берега покрылись густыми тучами. К одиннадцати часам утра 2-го ветр начал разыгрываться жестокими порывами из ущелий гор между островом Мотуаром и матерым западным берегом. В 3 часа пополудни катер и барказ, посыланные с лейтенантом Лесковым в Корабельную бухту для налитая бочек свежею водою, возвратились. Лейтенант Лесков донёс, что когда он вышел на плёс между матерым берегом и островом Мотуаром, откуда дул ветр, барказ залило, и потому, желая оный облегчить, выбросил за борт до пятнадцати анкерков пятиведёрных с водою и все кряжи, вырубленные для возвышения камельцов около люков на верхней палубе. Самые опыты во время бури нам доказали, что камельцы около люков корабельные мастера кладут слишком низкие; в море поневоле должно сие исправлять, что сопряжено с большим затруднением и беспокойством.
   Порывы ветра час от часу становились свежее, стеньги и реи были спущены, канату было семьдесят сажен на клюзе. Шлюп "Восток" при каждом жестоком порыве подавался назад Дабы не вовсе приблизиться к Долгому острову, мы положили другой якорь, и тогда уже были покойны. Быстрота воздуха имела такую силу, что у берегов, противулежащих стремлению ветра, делались вихри, с чрезвычайною силою вертели воду, и шквалы на шлюпы набегали с разных сторон.
   В продолжение сего времени шёл сильный дождь и блистала молния. Громовые удары отражаясь в тепах казались необыкновенным образом сильнее. В начале седьмого часа дождь прекратился, а в 7 часов и ветр стих; небо очистилось от облаков, звёзды и луна светили по-прежнему.
   3 июня. Рано утром послан гардемарин Адаме на катере собрать анкеры, выброшенные из барказа; нашли девять, некоторые были разломаны, и жители уже разбирали обручи; но по требованию беспрекословно возвратили.
   Мы приподняли якоря, и под стакселями, при благополучном ветре, перешли на прежнее место. Я поехал с лейтенантом Лазаревым во внутренность залива. Мы приставали в разных местах, набрали много капустного листа, сельдерея и крес-салату; прошли во внутренность залива на тринадцать миль, местами находили оставленные временные шалаши. Вероятно, что когда случается жителям, поселившимся на западном берегу противу Мотуара, ездить в залив, они в сих шалашах имеют пристанища; селений мы не видали, да оных и быть не могло по неудобству места для продовольствия, ибо главная пища зеландцев состоит в рыбе, которая всегда более водится при устьях в неглубоких местах, во внутренности же залива повсюду глубина 25 сажен. Чем далее въезжали мы в залив, тем более видели гор, обнажённых от зелени, имеющих жёлтый цвет, лес же только на низких местах, ближе к поверхности воды. На пути застрелили несколько бакланов, к вечеру возвратились на шлюп Еже-либ нас задержала погода, мы бы не скоро от голода пострадали, ибо лейтенант Лазарев не забыл взять разной провизии достаточно, притом все имели с собою ружья, порох и дробь, зелени же огородной, как выше упомянуто, везде находили во множестве.
   По возвращении на шлюп мне донесли, что жители приезжали на оба шлюпа и производили торг попрежнему; привозили копья, разные резные коробочки, рыболовные крючки, жезлы, знаки начальников, из зелёного камня кистени, топоры и разные застёжки и украшения из зелёного базальта, которые они обыкновенно носят на шее; привозили также ткани. Все веши, с величайшим трудом из крепкого камня и дерева ими сделанные, старались променивать на топоры, долота, буравьё, корольки, рубахи, зеркальцы, огнивы и на бисер.
   С утра мы были в совершенной готовности сняться с якоря. Между тем зеландцы не умедлили посетить нас (желая выменивать безделицы, которые для них драгоценны). Я сделал ещё несколько подарков начальнику, дал знать ему, что от них отправляюсь; оя изъявил непритворное сожаление, и все просили чтоб мы к ним возвратились. Когда они заметили, что мы уже снимаемся с якоря, начальник, прощаясь, обнимал меня и печально повторял слова: э! э! э! Один из молодых островитян желал остаться с нами, но все прочие его упрашивали и уговаривали, чтобы возвратился на берег. Я предоставил сие на его волю.
   Жители залива королевы Шарлотты роста среднего, сложением тела крепки и довольно стройны, только колена несколько толстоваты; лицом и телом смугло-желтоваты, глаза чёрные, быстрые, волосы чёрные, у всех проколоты уши, а у большей части и средний носовой хрящ. Лица испестряют набивными, кривыми, но правильными линиями и натирают чёрно-синею краскою, знатные люди более нежели прочие. У некоторых женщин только губы были испестрены. Сим обычаем жители Новой Зеландии подобны жителям островов маркизы Мендозы, а по наречию принадлежат к которой-нибудь из групп островов Дружественных, Общества или маркизы Мендозы.
   От привычки с юных лет не обуздывать своего нрава и следовать всем худым и добрым движениям сердца, жители Новой Зеландии хотя и горячи в дружбе, но непостоянны, за малейшую причину доходят до ссоры, которая производит пагубные последствия.
   Зеландцы в движениях тела проворны и кажется всегда готовы сразиться, но при нас никаких сшибок не происходило. Когда старый начальник у меня обедал, я спросил его, ест ли он человеческое мясо и показал на руку? Он объяснил, что очень охотно ест, и кажется в том нет никакого сомнения, ибо капитан Кук был сам очевидцем, как зеландцы с удовольствием ели мясо своих неприятелей, убитых в сражении. В 1772 году несчастный Марион и 17 человек, сопутствовавших ему, в заливе островов, были жертвою сего омерзительного мщения; посланные в помошь на вооружённой шлюпке известили, что они видели остатки, изрубленные для еды, и уже изжаренные куски своих сослуживцев. 1773 года английский морской офицер Рове и 10 человек с английского судна "Адвентюра", по причине излишней вспыльчивости против одного островитянина, укравшего камзол у матроза, были также жертвою мщения зеландцев. Посланная шлюпка нашла на берегу платья и изрубленные части тела, головы и желудки своих товарищей.
   Жители залива королевы Шарлотты покрывают тело, начиная из-под грудей до половины ляжек, куском белой ткани, которую перевязывают узким поясом: чрез плечи набрасывают кусок белой или красной ткани, весьма искусно сделанной, с тёмным вокруг узором, и на грудях зашпиливают шпильками, длиною в четыре или пять дюймов из зелёного базальта и костей, вероятно человеческих или собачьих; ибо, кроме собак, других зверей никто из путешествовавших здесь не встречал. Сии шпильки висят на тонких верёвочках, чтоб не потерялись. Когда прохладно, сверх всего надевают мохнатую бурку наподобие черкесской {Черкесские бурки, род войлока, которой наружная сторона мохната, по большей части цвета черного, надевают на плечи и затягивают ремнем или серебряными скурками около шеи. Длина бурки простирается почти до колен; без рукавов, лучшие -- из шерсти ангорских коз.}. Так одевался старый начальник, мой приятель; прочие помоложе имели на плечах только один из вышеупомянутых нарядов; молодые по большей части кроме бурок ничем не прикрывались, да и бурки были нараспашку. Голову убирают, завязывая на теме волосы в пучок, воткнув в оные несколько белых перьев. В уши продевают кусок птичьей шкуры с белым пухом. На груди носят безобразные человеческие изображения, застёжки или род ножичка из зелёного камня, а у других просто косточки. Все сии вещи променивают, и потому невозможно полагать, что принадлежат к их кумирам. Они вооружаются тонкою, прямою, острою пикою из крепкого темноватого дерева, длиною до тринадцати футов, также короткими кистенями, которые называют "пету" -- они сделаны из костей морских животных или из зелёного камня, с резьбою, длиною от пятнадцати до восемнадцати дюймов, шириною в четыре, а толщиною в два дюйма; к концу сглажены со всех сторон, а к рукоятке сведены тонко, чтоб удобно можно было держать в руке; в сем же месте высверлена дыра. Кистень обыкновенно держится в руке на верёвочке, поодетой сквозь дыру. У зеландцев ещё два рода оружия из упомянутого крепкого тёмного дерева. Одно величиною в восемь футов, книзу несколько шире, верхний конец подобен алебарде, с резным изображением уродливого лица, глаза в оное вставлены из раковин отражающего зелёного цвета. Другое оружие, наподобие топора, длиною в половину первого. Повидимому сии вещи принадлежат более к знакам отличия начальников и служат им обороною.
   Капитан Кук смерил большие зеландские военные лодки и нашёл, что они длиною в шестьдесят восемь футов, но в нашу бытность самая большая лодка была в сорок семь футов, шириною в 4 3/4 фута. На сих лодках, так же, как на вышеупомянутых, резное изображение лица человеческого, с высунутым языком и глазами из ракушек, называемых морскими ушами, отражающими зеленоватый цвет. Позади лица продолжается сквозная резьба в виде нескольких кругов с поперечниками, наподобие так называемых филигранов. Корма сей лодки загибается гребнем вверх на пять футов. Подводная часть выдолблена из одного дерева, а к верху наставлены ещё по две доски, каждая шириною в семь дюймов, одна с другой и с краями подводной части связаны верёвками, а дабы не было течи, то в самых пазах положен камыш, который придерживается как с внутренней, так и с наружной стороны длинными пластинками из древесной коры, шириною в два с половиною дюйма. Наставленная верхняя доска, изображение, находящееся впереди, и гребень кормовой части выкрашены тёмнокрасною краскою. Лодки сии хотя не с таким искусством сделаны, как описанные в первом путешествии капитана Кука лодки в северной части Новой Зеландии, но досужество и терпение, с которыми сопряжена сия работа, при неимении железа, приводит европейца в удивление.
   Островитяне ещё ныне считают подаренный гвоздь за великое приобретение и променивают на опый воинское своё оружие "петту", на которое употребляют много труда и времени; вёсла их также украшены резьбой и обыкновенно в длину до пяти с половиной футов. Когда они кого преследуют, тогда гребут стоя, и лодки идут скорее.
   Капитан Кук в первое своё пребывание в заливе королевы Шарлотты встречал на берегах сего залива несколько семей, в которых было до 400 человек. В продолжение второго путешествия капитан Кук заходил к сему же месту и говорит следующее: "Может быть большая часть зеландцев, живших в окрестностях залива королевы Шарлотты в 1770 году, изгнаны или добровольно перешли в другое место. Я утвердительно могу сказать, что к 1773 году число жителей уменьшилось более, нежели на две трети противу прежнего. Повидимому их поселение на оконечности Мотуара давно уже было оставлено, ибо мы находили множество пустых шалашей".
   Ныне же, 1820 года в июне месяце, число жителей не превышало 80 человек. Таковое уменьшение народа, живущего малыми семействами, беспрестанно между собой воюющими, неудивительно. В первое своё пребывание в сем заливе, капитан Кук вероятно увеличил число жителей, по неведению включив приехавших из соседних селоний из любопытства видеть в первый раз пришедшее большое судно, а сверх того островитяне даже могли надеяться, без потери своих людей, похитить или убить кого из европейцев, ибо им вероятно по преданиям было известно, что приходили два большие судна в залив Убийц91, и тогда удалось убить и съесть несколько человек. Голландец Авель Тасман, вышед из Батавии 1642 года декабря 13-го, имея под начальством своим два судна "Хемскерк" (Heemskerk) и "Зеган" (Zeehahn) увидел неизвестный берег и назвал оный Штаген-Ланд; впоследствие времени обретение сие переименовали в Новою Зеландею. 18-го числа Тасман остановился в заливе Убийц, где природные жители умертвили трех человек из бывших с голландским мореплавателем. Капитан Кук полагает, что залив, в коем останавливался Тасман, самый тот пространный залив, который находится от мыса Фарвель на восток в восемнадцати милях и закрыт от моря низменным мысом {James Cook. Second Voyage, vol. I, стр. 105.}.
   Губа, названная капитаном Куком в первое путешествие Слепою (Blind-Bay), находится на SO от Тасмановой губы Убийц.
   Зеландцы по малому их числу, кажется, иметь не могут недостатка в пище. Коренья папертника, множество рыбы, которую ежедневно ловят, и ракушек достаточно для прокормления. Мы ежедневно своими людьми ловили рыбы столько, что было довольно для обоих шлюпов. Ныне к прежде употребляемым съестным припасам, зеландцы прибавляют прекрасный картофель, не уступающий английскому, который они в огородах своих разводят. Капитан Кук во время второго путешествия в 1773 году, мая 29-го дня, показал одному зеландцу посаженный штурманом судна "Адвентюра" Фанненом92 картофель, который тогда хорошо цвёл {James Cook. Second Voyage, vol. I, стр. 125.}; вероятно, жители залива королевы Шарлотты, увидя что сие будет им полезно, разводили и ныне разводят картофель. Хотя после 47 лет довольно оного разрослось, но получать от зеландцев ещё невозможно, ибо сажают только для собственной потребности. Итак, по справедливости имя штурмана Фаннена останется навсегда в повествованиях о Новой Зеландии и её жителях; в то же время посеянная разная огородная овощь повсюду при основании гор на взморье, сама собою растёт.
   В бытность нашу в заливе королевы Шарлотты я дал своему приятелю-начальнику и прочим старикам семян разных растений, которые могут быть им полезны, как-то: репы, брюквы, моркови, тыквы, бобов крупных и гороха; я показал и сколько мог растолковал, как сии семена сажать в землю и к чему плод их служит. Островитяне меня хорошо поняли, были весьма довольны и обещали посадить в своих огородах.
   Не одни хорошо выделанные военные орудия, ткани и разные узорчатые ящички доказывают способности зеландцев, они в Парамате с успехом употреблены для делания сукон.
   Из четвероногих животных, мы видели здесь только собак небольшой породы. Капитан Лазарев купил две новозеландские собаки. Они ростом невелики, хвост их пушистый, уши стоячие, пасть широкая, ноги короткие.
   Вероятно, что на прибрежные каменья Новой Зеландии иногда выходят отдыхать котики, ибо я выменял у зеландцев из шкуры сего зверя сделанные одежды наподобие фуфаек.
   При отбытии шлюпов 3 июня, время соответствующее в северном полушарии 3 декабря, все деревья сохраняли ещё совершенно зеленеющиеся листья. Мы не видели признака последней осени. Термометр в продолжение нашего, пребывания показывал теплоты в полдень от 16 до 4,5° {В подлиннике опечатка, вероятно следует 14,5°. -- Ред.}, а в полночь всегда 7°. Барометр не возвышался более 30,10 и не опускался ниже 29,51.
   Мы определили якорного места нашего долготу 174° 23' 52" восточную. Пребывание капитана Кука в сем месте было долговременно, он мог определить положение оного с большею точностью. По его наблюдениям долгота 174° 25' 15" восточная.
   Когда мы проходили между островами Мотуаром и Долгим, ветр от запада засвежел и принудил нас закрепить брамсели. Обойдя подводный камень, коего мы не видели, шли разными направлениями в SO четверть, чтоб выйти из пролива, уже были у Терра Витта93 и радовались успешному нашему плаванию, как вдруг пред вечером ветр переменился, задул противный от юга, с пасмурною и дождливою погодою, потом скрепчал до того, что принудил нас лавировать в узкости под марселями, закрепив все рифы.

   5 июня. К полуночи ветр ещё более скрепчал и дул сильными порывами с дождём, снегом и градом; по временам молния, сопровождаемая громом, освещая берег, показывала нам близость оного и опасность. Порывы ветра наносили ужасные густые облака, и кроме водяных насосов [смерчей], мы в сию ночь, испытали всё, что производит атмосфера южного полушария. К рассвету ветр еще усилился и свирепствовал во весь день, нанося густейшие тучи то с дождём, то с снегом или градом, так что мы среди дня около себя ничего не могли видеть, хотя находились в узкости между берегами. В продолжение дня изорвало фор-стеньги-стаксель, а фор-марса-брас лопнул, что принудило закрепить и сии паруса. К ночи ветр превратился в бурю; ревел жестоким образом, порывы сквозь узкость канала были так сильны, что шумом своим подобились иногда громовым ударам.
   Ночью луна и звёзды редко показывались из быстро несущихся облаков. Шлюп "Мирный" на сожженные наши фальшфейеры не ответствовал. Я полагал, что он ближе к северному берегу пролива.
   6 июня. В полдень мы находились, по наблюдениям, в широте 40° 16' 15" южной, долготе 174° 5' 46" восточной. Из сего видно, что штормом нас отнесло назад внутрь пролива на шестьдесят пять миль.
   С полудня ветр в силе уменьшился, но был ещё противный. Мы поставили все паруса; шлюпа "Мирного" не видали до следующего утра.
   7 июня. В полдень ветр задул тихий из SW четверти, для нас благоприятный. Я опять направил путь к выходу из пролива. Ветр засвежел. Шлюпы шли по восьми и девяти миль в час. В 10 часов вечера ветр стих и в продолжение ночи был переменный.
   В 4 часа утра, когда мы находились в самом выходе из пролива в море, опять задул юго-восточный крепкий противный ветр с снегом, градом и дождём. Мы опять боролись с жестокостью ветра, не допускающего нас толь долгое время выйти из сего дикого и опасного пролива и простирать плавание в благотворные тёплые страны.
   Крепкий ветр с открытого океана, отражаясь от берегов в устье пролива, стремился с жесточайшею силою; до девяти часов утра мы держались в самой узкости, сделали пять поворотов; волнение развело чрезвычайное. Судя по силе свирепствующей бури, шлюпам надлежало бы остаться без парусов, или с оными потерять мачты. Я спустился во внутренность пролива, закрепив марсели, и за мысом Стефенсом под штормовыми стакселями привёл в бейдевинд. Лейтенант Лазарев сему последовал, но когда спускался, тогда шлюп его, имея великий ход, не слушался руля и шёл прямо в берег, доколе не закрепили крюйсель и грот-марсель.
   9 июня. Около трех часов следующего утра сделался штиль; в шесть часов, при лёгком западном ветре, мы опять направили курс к выходу из пролива королевы Шарлотты, увидели бурун на подводных камнях, они были от нас на створе с горою, которая от мыса Жаксона в берег первая на SW 24°.
   В 4 часа пополудни я принуждён убавить парусов, чтоб не уйти от шлюпа "Мирного", который был далеко назади; я опасался, чтоб тихий, и непостоянный ветр не сделался опять от SO. В сие время на горизонте скоплялось множество густых чёрных туч.
   Самое узкое место в канале Кука, между мысами Терра Витта и мысом Камару, шириною в пятнадцать миль. При выходе из канала за мысом Терра Витта большой залив. Нам показалось, что внутри оного остров, поросший лесом, но за отдалённостью невозможно было хорошо рассмотреть94; за средним высоким мысом и Пализером ещё залив. Берега сей части кажутся удобны для возделывания пашен и заведения европейских селений. На среднем мысу горел большой огонь; жители вероятно желали, чтоб мы их посетили.
   10 июня. В полночь мыс Пализер был от нас на NO 18°, в одиннадцати с половиной милях. Ветр дул тихий от юга и к утру заштилел.
   В продолжение темноты я жёг неоднократно фальшфейеры с нока грота-рея, но шлюп "Мирный" не отвечал, ибо не видал наших огней; не прежде десяти часов утра показался на горизонте на SW.
   В полдень широта места шлюпа "Востока" была 41° 50' 4" южная, долгота 175° 50' 28" восточная. Мыс Пализер находился от нас на NW 70°; из двух высочайших снежных гор при устье канала, первая на SW 70°, а вторая на SW 62°; дна моря на двести пятидесяти пяти саженях не достали; около шлюпов летали белые и дымчатые альбатросы с белыми бровями, также большие бурные птицы и пеструшки.
   13 июня. С полудня 10-го числа, при западном и юго-западном ветре и большой зыби от юга, мы шли до полудня 13-го числа. На пути видели несколько морской травы, вероятно оторванной от подводных мелей Новой Зеландии.
   Мы находились в широте 40° 9'6" южной, долготе 177° 53' 34" западной {В первом издании настоящего труда за время плавания экспедиции Беллинсгаузена в Тихом океане счет долгот к востоку от Гринвича велся и при переходе на восток от меридиана 180°; во втором издании сделан перерасчет восточных долгот, превышающих 180°, -- на западные долготы, как это сейчас общепринято. -- Ред.}. Склонение компаса было 10° 21' 30" восточное. Ветр совсем заштилел. Лейтенант Лазарев с офицерами посетил нас. В дружественной беседе мы не видели, как прошло время до вечера и скучно было расстаться с любезными товарищами.
   14 июня. С полудня до девяти часов вечера ветры были разные; в 9 часов настал от NNO, свежий; шлюпы шли левым галсом в бейдевинд до полудня 15-го числа. Иногда задевали нас порывы ветра и наносили небольшой дождь. Мы были в широте 40° 38' 52" южной, долготе 174° 48' 39" западной; видели в довольном количестве в море плавающей морской травы. Со всех трех салингов прилежно смотрели берега, но ни в которой стороне не видали.
   Ветр отошёл в NW четверть и дул свежо; весьма часто набегали тучи с дождём; от NW была большая зыбь и производила большую качку; мы направили курс в NO четверть. При сем я наблюдал, чтоб не коснуться пути, которым, шли известные мореплаватели.
   17 июня. В полдень находились в широте 39° 14' 16" южной, долготе 170° 56' западной; склонение компаса было 10°, восточное. В 5 часов ветр дул тихий из NW и SW четвертей, я продолжал курс на NO 70°; около шлюпов летали пеструшки; 21-го и 22-го ветр был крепкий с дождём и порывами.
   23 июня. По измерению 75 расстояний луны от солнца, мы определили долготу в полдень 23-го: 157° 58' 42" западную, а по хронометру No 508 было 157° 45' 16", на 13' 26" восточнее.
   Сегодня видели пеструшек в последний раз; они уже больше не показывались.
   На обоих шлюпах исправляли паруса, которые были в употреблении в больших южных широтах, и как шлюп "Восток" от тягости огромного рангоута терпел великую качку, то я паруса уменьшил; имея свободное время и находясь в хорошем климате, мы могли заняться убавлением парусов и толстоты всех реев. Грота-рей убавили в длину на шесть футов, а прочие по соразмерности.
   Корабельный мастер Стоке, который строил шлюп "Восток", обнёс все люки на верхней палубы весьма низкими комельцами, отчего часто бывала мокрота на палубе. Таковые и другие встречающиеся ошибки в построении происходят более от того, что корабельные мастера строят корабли, не быв никогда сами в море, и потому едва ли одно судно выйдет из их рук в совершенстве. Имея лес, вырубленный в Новой Зеландии, мы исправили сии недостатки.
   В 5 часов утра ветр от W кончился штилем, который стоял четыре часа, потом задул свежий ветр от SSO, мы продолжали плавание успешно.
   В полдень находились в широте 31° 49' 42" южной, долготе 155° 35' 18" западной. В вечеру и ночью видели к северо-западу играние зарницы. Почти во всё время плавания от Новой Зеландии имели зыбь от юга.
   26 июня. С полудня ветр опять перешёл к юго-западу и дул свежий с шквалами; зыбь была от юга и производила боковую и килевую качку. Сим ветром мы пользовались до восьми часов утра 28-го, потом продолжали курс при пассадном ветре. В полдень находились в широте 28° 4' 56" южной, долготе 146° 32' 28" западной. Склонение компаса было 7° восточное. Термометр в тени стоял на 13,8°, а в полночь на 12,5°; барометр на 30,13. Таковая умеренная теплота в воздухе поддерживала на обоих шлюпах совершенное здоровье служителей, которые занимались днём переделыванием такелажа. По вечерам я велел им быть на верху на чистом воздухе, они пели песни, играли, забавляясь русскою, казацкою и цыганскою плясками; иные пускались в английские контрдансы, которым выучились на шлюпе; перескакивали друг чрез друга {При сей игре от сотрясения, производимого беганием, нередко повреждается остриё шпильки, на которой утверждена картушка компаса. На таковые случаи компаса портсмутского компасного мастера Стевинга преимущественнее прочих по той причине, что картушка с медною тонкою шпилькою лежит на агате, совершенно выполированном в полушарие, следовательно, никакого повреждения иметь не может от сотрясения, случающегося на судах при бегании, пальбе, игре и проч.}. Все сии забавы служили к поддержанию здоровья, ибо от движения тела, сопряжённого с внутренним удовольствием, питаются жизненные силы, а потому я старался служащим под начальством моим доставлять и то и другое.
   С полудня мы взяли курс ближе к параллели и легли на N0 63° 45', при ветре StO, с порывами и дождем. Зыбь от юга производила небольшую качку.
   29 июня. С полуночи мы склонились ещё к параллели острова Опаро95; ходу имели пять узлов. В продолжение ночи видно было по всему горизонту играние зарницы; к утру ветр стих.
   В 6 часов утра, только что рассветало, увидели остров Опаро на NO 88°, в расстоянии шестнадцати миль; показался нам довольно высоким, имел четыре особенные холма или возвышения.
   Ветр заходил более к востоку и не позволял нам приближаться к острову. Я надеялся достигнуть оного, лавируя, но жители предускорили нас; в начале первого часа пополудни показались лодки, идущие к нам от берега. Я приказал положить грот-марсель на стеньгу. Мы не долго ждали, лодки скоро приближились; на каждой было по 5, 6 и 7 человек; сначала останавливались, не доезжая шлюпа, с жаром громко обращали к нам речь. Когда я им показал некоторые вещи, маня их к себе, они тотчас решились взойти на шлюп. Я с важнейшими здоровался прикосновением носа и сделал им разные подарки. Спустя несколько времени приехал на таковой же лодке человек большого роста, стройный и плотный; наружность его и уважение прочих островитян доказывали, что он начальник, за какового и сам себя выдавал. Я его пригласил в каюту, на что он сперва не соглашался, но после с робостью вошёл и всему удивлялся. Я подарил ему топор, зеркало и несколько аршин выбойки. Жители острова Опаро обнаруживали великую наклонность к воровству, и старались красть всё, что только им попадалось в руки. Часовые с заряженными ружьями везде присматривали за ними. Один из островитян, бывших в кают-компании, успел украсть спинку от стула и бросился с оною прямо в воду. Лишь только сие увидели, прицелили на него ружьё, он испугался и возвратил украденное. Действие огнестрельного оружия им известно и производит в них большой страх; когда на шлюпе "Мирном" выпалили из пушки, они все бросились за борт. Островитяне ничего не привезли, кроме раков, мелких кореньев таро и чёрствого жесткого теста, завёрнутого в листьях, приготовленного впрок, мы выменяли несколько вёсел и леек, коими они выливают воду из лодок. Пробыв некоторое время на шлюпе, гости наши возвратились на берег. Они приезжали на пятнадцати лодках.
   Лейтенант Лазарев находился далее назади и потому островитяне у него не были.
   В половине второго часа, когда они от нас отправились, мы наполнили паруса. К ночи поворотили к западу, дабы с утра приближиться к острову.
   30 июня. Ветр дул весьма тихий от юга, откуда шла небольшая зыбь, небо было усеяно звёздами. Мы сегодня за тихостью ветра не могли подойти к острову ближе четырех с половиною миль. В 8 часов утра, когда находились прямо против залива, жители опять приехали на шлюпы. Хотя накануне я просил их привезти рыбы, свиней, кур, показывая на сих животных, у нас бывших, но островитяне не исполнили моего желания и привезли только небольшое количество раков и таро.
   Островитяне удивлялись величине шлюпа и всем предметам для них новым. Один мерил маховыми саженями длину шлюпа по верхней палубе, ложась при каждом разе на палубу, дабы распространить руки; мерил ширину на шканцах. Гости наши не сходили по ступеням со шлюпа, а бросались прямо в воду и потом уже влезали на свои лодки. Я их всех дарил разными безделицами: серёжками, зеркальцами, огаивцами, ножами и проч.
   Лодок сегодня приезжало на оба шлюпа до двадцати; и как шлюпы были близко один от другого, то островитяне переезжали с шлюпа на шлюп, ибо получив подарок от меня, спешили за тем же к лейтенанту Лазареву. Одаренные им, возвращались ко мне, протягивали руки и знаками объясняли, что ещё ничего не получили. Пробыв более часа на шлюпе, вдруг все второпях бросились один за другим в воду, кроме одного, который просился остаться, на что я согласился. Он стоял у шкафута, смотрел на своих земляков, они убеждали его возвратиться к ним. Островитянин долго не соглашался, наконец начал внимать их увещаниям и просьбам, стоял, как вкопанный, на лице его видна была сильная борьба внутренних чувств. С одной стороны, как думать должно, какое-то ожесточение против земляков своих, а с другой, врождённая каждому человеку любовь к своей родине, производили в нём сильное противоборство. Но когда последнее похвальное чувствование превозмогло неудовольствие на соотечественников, тогда просил у меня позволения возвратиться к ним; я нимало его не удерживал и не гнал, а совершенно предоставил на его волю. Подождав немного, он простился со мною, бросился в воду и соединился с своими земляками.
   Причину скорого и внезапного удаления островитян с шлюпов объяснил мне лейтенант Лазарев. Один из островитян, бывших на шлюпе "Мирном", избрав удобный случай, когда матрозы отвлечены были для убирания парусов, выдернул железный сектор с фалрепом, бросился с ним в воду, и как видно, о намерении своём заранее дал знать всем товарищам, находившимся на шлюпе, ибо все они мгновенно один за другим бросились в воду с разных мест, кроме одного старика, которому преклонность лет препятствовала следовать за ними; капитан Лазарев приказал его задержать в виду всех островитян. Ему показали лодку, на которой был украденный сектор и объяснили, что ежели возвратят сию вещь, будет свободен. Островитяне изъявляли сему старику повиновение, по которому видно было, что он принадлежал к числу начальников. По его призыву показанная ему лодка подошла ближе, и после нескольких переговоров, старик уверял, что на оной ничего нет украденного. Когда находящиеся на лодке видели, что намерение лейтенанта Лазарева было непременно получить обратно сектор и без того не освобождать старика, тогда один из бывших на лодке выдернул фалреп из сектора, показывал оный, и как будто в недоумении спрашивал: не эту ли вещь от них требуют? Коль скоро он показал фалреп, тогда совершенно удостоверились, что и сектор украден сим же островитянином, а потому настоятельно оного требовали. Виновный в похищении рукою шарил внутри лодки и вытаскивал то изломанную корзинку, то куски камыша, и потом, подняв отверстые руки, объяснил, что в лодке нет больше ничего. Наконец, видя, что все его обманы не действуют, вытащил сектор, держа его в руке, бросился вплавь и возвратился на шлюп. Тогда все островитяне громко закричали, все казалось его бранили, а особенно старик, который с радостным лицом бросился к лейтенанту Лазареву и несколько раз коснулся с ним нос к носу; вся брань была притворная, вероятно старик сам главный виновник похищения, или, по крайней мере, похищение сделано с его согласия и ежели бы не успели его задержать, он уже был готов броситься за борт, и уплыл бы на одну из лодок. Однакож лейтенант Лазарев не показывал никакого подозрения на старика и подарил ему гвоздь, которым он был крайне доволен, бросился в воду и уплыл на своей лодке вместе с прочими островитянами.
   Остров Опаро обретён капитаном Ванкувером в 1791 году на пути из залива Дюски (в южной части Новой Зеландии) к островам Общества, и наименован Опаро потому, что островитяне весьма часто выговаривают сие слово. Капитан Ванкувер не нашёл удобного якорного места при острове Опаро. За противным маловетрием мы не могли подойти ближе четырех с половиной миль, но рассмотрели остров, который представляется в виде хребтов островершинных, довольно высоких гор, имеющих направление на восток и запад. Низменности и покатости гор обросли лесом; места, где нет лесу, имеют вид жёлто-красный; на северной стороне были небольшие взрытые площади совершенно красного цвета, вероятно от красной охры. На северо-восточной стороне водопад, стремящийся в море по скалам. На северо-западной стороне, повидимому, находится изрядный залив.
   Остров в длину по параллели шесть, в ширину три с половиной мили; в окружности около пятнадцати миль. На некоторых из вершин гор видны некие устроения, как будто бы укрепления, куда токмо по тропинкам входить можно. Положение острова определено посредством наблюдений, а именно:
  

На шлюпе "Востоке":

  
   Широта -- 27° 37' 45" южная
   Долгота -- 141° 14'55" западная
   Склонение компаса -- 5° 21' восточное
  

На шлюпе "Мирном":

  
   Широта -- 27° 36' 40" южная
   Долгота -- 144° 25' 15" западная
   Склонение компаса -- 6° 24' восточное
  

Ванкувер в 1791 году декабря 22-го определил:

  
   Широту -- 27° 36' 0" южную
   Долготу -- 144° 01' 32" западную
   Склонение компаса -- 5° 40' восточное
  
   Островитяне, приезжавшие на шлюпы, были вообще среднего, а некоторые довольно высокого роста, по большей части все стройны, крепкого сложения, много дородных; в телодвижениях ловки и проворны, волосы имеют кудрявые, особенно бысгросверкающие чёрные глаза, бород не бреют, цвет лица и тела тёмнокрасный, черты лица приятные и не обезображены испестрением, как то водится у многих жителей островов сего Великого океана. Один только из опарцев, 17 или 18 лет от роду, весьма стройный телом, имел самые светлорусые волосы, голубые глаза, несколько горбоватый нос, цвет лица и тела подобный жителям северной части Европы. В его происхождении можно легко усомниться, не родился ли он от опарки и путешествующего европейца; художник Михайлов нарисовал весьма похожий портрет сего островитянина и некоторых других.
   Желая что-нибудь получить, островитяне разнообразно кривляли лица и протягивали руки, сим смешили матрозов и приобретали от них европейские безделицы. Неотступно приглашали нас к себе на остров, но опасно было отважиться на таковом расстоянии ехать на берег, ибо тихий противный ветр препятствовал шлюпам подойти ближе.
   Как по близости сего острова нет других островов, то кажется, что островитяне, находясь в хорошем климате и не нуждаясь в жизненных потребностях, могли бы наслаждаться вечным миром, а выстроенные на вершинах гор укрепления, в коих были домики, подают повод к заключению, что островитяне разделены на разные общества, имеют также свои причины к прерыванию взаимных дружественных сношений, и в таком случае укрепления служат им убежищем и защитою.
   Из произведений рукоделия и искусств кроме лодок, на которых островитяне приезжали, нам ничего не удалось видеть; лодки, вероятно, по неимению на острове достаточной толщины дерев, составлены из нескольких досок, вместе скреплённых верёвочками, свитыми из волокон древесной коры. Некоторые длиною до двадцати пяти футов, но не шире одного фута и двух дюймов; с одной стороны вдоль лодки на отводах был брус в три с половиной дюйма толщиною, заостренный с обеих сторон наподобие лодки, которой служит для равновесия. По узкости лодок, дородные островитяне не усаживаются в оные, а местами прикреплены дощечки, на которых они покойнее сидеть могут. Лейтенант Лазарев доставил модель таковой лодки в музеум государственного Адмиралтейского департамента. Вёсла и лейки для выливания воды похожи на новозеландские, но с рукоятками, без всякой резьбы; лейки удобнее употребляемых европейцами для выливания воды из гребных судов.
   Мы видели несколько белых небольших птиц с раздвоенными хвостами. Не имея надобности пережидать ветра, чтобы зайти за небольшой островок, по северную сторону острова Опаро или залив при северозападной стороне (где, повидимому, удобнее стать на якорь), по отбытии островитян я продолжал курс ещё к востоку до самых сумерек и достиг широты 27° 36' 30" южной, долготы 143° 43' западной. В продолжение всего дня погода была прекраснейшая, небо безоблачно, горизонт чист; ежели бы к востоку или в другие стороны были острова равной высоты с островом Опаро, мы могли бы оные увидеть на расстоянии сорока миль, но сколько ни смотрели с бом-салинга, ничего не видали. В сей круг зрения входили по аросмитовой карте предполагаемые Бассом острова Четырёх Корон (Las quatro Coronadas), усмотренные Квиросом. По сему названию можно бы заключить, что испанский мореплаватель видел остров Опаро: когда подходишь к сему острову с западной стороны, он открывается четырьмя возвышенностями или вершинами; но сие заключение было бы несообразно следующим словам в путешествии Квироса: "1606 года, февраля 5-го, прошед 25 миль от усмотренного нами берега, в вечеру увидели 4 острова, расположенные треугольником, в пять или шесть миль каждый (в диаметре или в окружности, не означено), которые бесплодны, необитаемы И вообще походят на острова, пред сим нами обретенные". Торрес называет сии острова Las Virgenes, а Квирос Lais quatro Coronadas.
   Прежде обретенные ими острова были все почти равные с поверхностью моря, а по сему и остров Опаро не принадлежит к оным, притом весьма легко можно доказать, что когда Басе полагает острова Четырёх Корон в широте 27° 45' южной, то и прочие обретения Квироса, до сих островов на сем же пути должны находиться южнее, как и остров La Encarnacion, южнейший из всех, должен быть в широте южной 32° 12', и до сего времени ещё никто в таковой большой широте не находил коральных островов с лагунами; они не простираются в южном полушарии далее южного тропика или широты 23°, и то только поблизости Новой Голландии. Из сего видно, что Квирос шёл севернее, нежели предполагал Басе, следовательно сии острова должно исключить из широт, в коих они назначены на картах Аросмита и прочих гидрографов.
   1 июля. Не видя ничего с салинга, я на ночь направил путь к югу, склоняясь несколько к востоку. Время становилось прекрасное, все наслаждались приятными тропическими вечерами; ночи были ясные, по временам метеоры перелетали с места на место, оставляя по себе слабый свет; барометр поднялся до 30,37. Следующего дня мимо нас проплыло несколько кустов морской травы, подобной траве, о которой предполагают, будто она выносится из Мексиканского залива и плывет в множестве около Азорских островов. С полудни ветр сделался от OSO; мы увидели первую тропическую птицу.
   2 июля. Ветр перешёл и дул свежий OSO с небольшими порывами. В полдень мы находились в широте 23° 10' 13" южной, долготе 142° 31' 19" западной. В сие время видели двух фаэтонов, а в 7 часов пересекли вторично тропик Козерога. К ночи убавили парусов, чтоб иметь менее хода.
   3 июля. С утра прибавили парусов; в полдень ветр дул О, свежий; теплота в тени доходила до 28,18°, а в полночь было 10°; все чувствовали быструю перемену из прохлады в жар.
   4 июля. К ночи убавили парусов; с 8 часов утра видели двух фаэтонов и одного фрегата (Pelicanus aguilas). С вступлением в тёплые страны, сегодня показалась первая летучая рыба. В полдень находились в широте 20° 25' 50" южной, долготе 141° 36' 27" западной. Склонение компаса было 5° 31' восточное. Все сии дни шли на NO 16°35'; при захождении солнца были близ широты островов принцев Гейнриха, Кумберланда и Глочестера, и потому на ночь привели к ветру и держались на том же месте, делая короткие галсы.
   5 июля. В 6 часов утра с рассветом опять оошли на NO 1б°35'; спустя с час времени с салинга увидели к NO берег, и я лёг прямо к оному на NO 50°, прибавя парусов. В 9 часов утра, находясь в расстоянии 1 2/3 мили от низменного небольшого острова, у которого в середине была лагуна, а на SO стороне малое отверстие, я прошёл на N в параллель корального берега, шириною в 300 сажен, а местами многим уже; в 10 часов, приближась к северной оконечности, послал лейтенанта Торсона на ялике осмотреть берег, который т аю приличнымъ всю гряду назвать Островами Россіянъ.
   Разсматривая поверхность обитаемаго нами земнаго шара, мы видимъ повсюду, что она на твердой землѣ волнамъ подобна, прерываема высокими хребтами горъ, глубокими оврагами, крутизнами, ложбинами и равнинами. Морское дно въ такомъ же положеніи; сему служитъ доказательствомъ: глубина Океана, мѣстами неизмѣримая, острова, которые составляютъ вершины высокихъ горъ, отъ самаго дна идущихъ, нерѣдко гряды таковыхъ острововъ показываютъ намъ направленіе подводнаго хребта горъ, сокрытаго отъ глазъ нашихъ въ непроницаемой глубинѣ; наконецъ подводныя мели и каменныя скалы, скрывающіяся подъ водою или съ оною наравнѣ находящіяся, также хребты подводные, подобные надводнымъ вершинамъ горъ. Коральные острова и мели, также хребты горъ, имѣющіе направленіе параллельно Горамъ Кордильерскимъ, на Панамскомъ перешейкѣ, и главнымъ изъ моря подымающимся хребтамъ, которыхъ вершины образуютъ острова Общества, Сандвическія, и даже малыя острова Питкаирнъ, Опаро и другіе имѣютъ одно и тоже направленіе. Коральные острова и мѣли тихо воздвигнуты малыми черепокожными, въ теченіи многихъ вѣковъ. Положеніе сихъ острововъ, ясно доказываетъ направленіе и изгибы подводныхъ хребтовъ которые имъ служатъ основаніемъ. Изъ числа острововъ коральныхъ, мною обрѣтенныхъ, островъ Грейга представляетъ часть вершины хребта, нѣсколько вышедшаго изъ моря и состоящаго изъ слоистаго камня, прочія же части коральныя.
   Изображеніе сихъ коральныхъ острововъ на картѣ въ приложенномъ атласѣ ясно доказываетъ мое мнѣніе, я увѣренъ, что когда всѣ коральные острова на картахъ будутъ положены вѣрно, тогда пересчитаютъ, на сколькихъ значущихъ подводныхъ хребтахъ они основаны.
   Г. Форстеръ, бывшій съ Капитаномъ Кукомъ, говоритъ: "Не безполезно бы изслѣдовать, отъ чего на вѣтрѣ у острововъ Общества, низкіе острова составляютъ обширный и многочисленный Архипелагъ, а подъ вѣтромъ ихъ такъ мало?" Причиною сему я полагаю соразмѣрное углубленіе верхнихъ частей подводныхъ горъ, по Восточную сторону острововъ Общества, что способствуетъ существованію морскихъ животныхъ, производящихъ корралъ. Самую большую возвышенность горъ около сихъ мѣстъ, составляютъ островъ Отаити и прочіе острова Общества. Къ Западу отъ оныхъ вдругъ весьма великое углубленіе подъ горизонтъ моря, такъ, что глубина сія; или препятствуетъ жизни упомянутыхъ животныхъ, или они еще не достигли до поверхности моря.
   Коральные острова, воздвигнутые малыми черепокожными животными, представляютъ намъ огромнѣйшія на земномъ шарѣ зданія, умъ человѣческій изумляющія. Совершеніе оныхъ ускоряется наносимымъ разнымъ соромъ, склизкими и другими червями,. которые наполняя промежутки, пристаютъ къ наружнымъ краямъ коралловъ, и составляютъ начальный оплотъ. Когда края сіи приближаются къ поверхности моря, бурунъ на оные разбивающійся, превращаетъ нѣкоторые въ коральный песокъ, и тѣмъ споспѣшествуетъ засыпать пустоты между кораллами. Нынѣ сіи края довольно возвысились сверьхъ воды, и образовали острова, коихъ берега различной высоты. почти въ каждомъ островѣ входъ въ лагунъ, и по большей части мы видѣли оный подъ вѣтромъ Пасада. Морская трава, соръ, волнами моря выброшенные, птичій калъ и мертвыя птицы, все сіе согнивая, положило начало землѣ, удобной для произрастеній, а приносимыя волнами сѣмена, смытыя дождями съ высокихъ острововъ, были началомъ тѣхъ произрастеній, въ тѣни кои нынѣ, отъ солнечнаго зноя жители сихъ не высокихъ острововъ укрываются.
   Самыя полезнѣйшія растенія для островитянъ, кокосовыя деревья, которыя утоляя жажду прохладительнымъ такъ называемымъ молокомъ {Въ тѣхъ мѣстахъ, гдѣ водятся кокосовыя деревья, въ орѣхѣ находятъ чистую воду, нѣсколько сладковатую, которая, какъ говорятъ, играетъ при наливаніи въ стаканъ. Когда же моремъ орѣхи перевозятъ въ дальнее разстояніе, вода сія пріобрѣтаетъ видъ сыворотки, которую въ Россіи называютъ кокосовымъ молокомъ.}, въ тѣни ихъ подъ широкими длинными листьями, даютъ убѣжище отъ жара. Сверхъ того изъ кокосовъ употребляютъ въ пищу бѣлую внутренность ихъ тѣла, толщиною въ 1/4 дюйма, приставшую къ скорлупѣ которая служитъ вмѣсто посуды; листьями покрываютъ сараи и шалаши, изъ коры вьютъ веревки, коими скрѣпляютъ лодки, и дѣлаютъ арканы, чтобъ ловить людей. Самое кокосовое дерево, по мягкости своей кажется никуда не годится, кромѣ для сожженія. Примѣчанія достойно, что на тѣхъ островахъ, гдѣ мы видѣли много кокосовыхъ деревьевъ, видѣли также жителей.
   Другаго рода деревья, растущія въ множествѣ на сихъ коральныхъ островахъ, жители называютъ Фаро; они ноздреваты, не такъ высоки, какъ кокосовыя, имѣютъ листья большія продолговатыя съ острыми колючками, исходящіе во всѣ стороны изъ концевъ сучьевъ, островитяне покрываютъ ими крыши своихъ жилищъ; въ срединѣ между листьями плодъ, величиною съ человѣческую голову, созрѣлый, цвѣтомъ желтоватъ и имѣетъ наружный видъ ананаса. Островитяне, разнимая сей плодъ, сосутъ его внутренніе части.
   Мы видѣли еще другія деревья съ плодами, намъ не извѣстныя; множество кустарниковъ, съ которыхъ падающій листъ утучняетъ и возвышаетъ острова. Двойныя лодки, вытащенныя на берега и стоящіе въ лагунахъ, доказываютъ, это на сихъ островахъ можно найти деревья достаточной толщины, для построенія таковыхъ лодокъ.
   Въ коральномъ Архипелагѣ, глазамъ Европейцевъ представляются острова съ ихъ произрастеніями, въ пріятномъ и вмѣстѣ странномъ видѣ. У воды нѣкоторые кораллы краснаго цвѣта; нѣсколько выше блѣднѣе, а потомъ коральный песокъ; куски коралловъ и пустыя раковины, превращенныя солнечнымъ зноемъ въ известь, совершенно бѣлыя; далѣе зеленѣющаяся трава, потомъ кустарники и необыкновенныя живописныя деревья жаркаго климата.
   Въ сей части великаго Океана долгота мыса Венеры, опредѣлена съ большею точности Астрономами Гриномъ и Байлеемъ, сопутствовавшими Капитану Куку въ первомъ и второмъ его путешествіи кругомъ свѣта, а потому я избралъ островъ Отаити пристанищемъ, предпочтительнѣе прочимъ островамъ Общества, дабы повѣрить хронометры по долготѣ мыса Венеры, и точнѣе опредѣлишь долготы, выведенныя изъ послѣднихъ наблюденій и долготы обрѣтенныхъ нами коральныхъ острововъ, и положеніе ихъ относительно къ островамъ Общества. Я назначилъ остановишься при островѣ Отаити и для того чтобы налить бочки пресною водою и освѣжишь людей чистымъ береговымъ воздухомъ, свѣжими съѣстными припасами и фруктами, коихъ на островѣ Отаити такое изобиліе.
   Плаваніе я расположилъ такъ, чтобы на пути принести возможную пользу Географіи. 19го мы шли отъ полудня до вечера на Западъ, при тихомъ пасадномъ вѣтрѣ отъ OTS и при облачномъ небѣ, зыбь была небольшая отъ SW; островъ Пализеръ послѣдній скрылся позади насъ въ разстояніи 18ти миль на Востокъ. Въ сіе время склоненіе компаса найдено 6°, 48' Восточное. Въ 6 часовъ вечера мы были отъ острова Пализера къ Западу на 20 миль, а предъ сумерками зрѣніе наше могло простираться впередъ еще на 15 миль, но мы острова не видали; къ ночи убавя парусовъ, перемѣнили курсъ къ Югу, имѣя весьма малый ходъ.
   Въ продолженіе ночи рѣдкія на небѣ облака не препятствовали свѣту луны и звѣздъ. Теплоты на открытомъ воздухѣ было 19°, 8; въ палубѣ, гдѣ спали служители, 20°, 9. Въ половинѣ 7го часа, когда совершенно разсвѣло, съ салинга и на горизонтѣ признаковъ берега не замѣтили. Мы находились тогда на параллели острова Матеа, который на картѣ Аросмита въ широтѣ 13°, 53' Южной, долготѣ 212°, 32' Восточной. Я легъ на Западъ подъ всѣми парусами, дабы на пути провѣришь Географическое положеніе острова Матеа; не видя онаго при разсвѣтѣ, надѣялся найти далѣе къ Западу.
   Поутру Г. Лазаревъ чрезъ телеграфъ увѣдомилъ насъ, что по его мнѣнію берегъ, бывшій въ виду вчера и третьяго дня, тотъ самый, который видѣлъ Г. Лейтенантъ Коцебу {Г. Коцебу, находясь по Южную сторону острова, названнаго Рюрикомъ, видѣлъ съ салинга къ SSW берегъ. Смотри путешествіе Лейтенанта Коцебу кругомъ свѣта, Часть I.}; заключеніе сіе весьма основательно и я съ онымъ согласенъ; Капитанъ Кукъ обошелъ сей островъ по Сѣверную сторону {5-й изъ Пализеровыхъ острововъ, обрѣтенный и такъ названный Капитаномъ Кукомъ.}.
   Мы имѣли довольно хорошій ходъ, но прежде половины 10го часа утра не видали острова Матеа, который былъ отъ насъ на W, въ разстояніи 20ти миль.
   Въ полдень шлюпъ Востокъ находился въ широтѣ 15°, 55', 28" Южной, долготѣ 211°, 57', 36" Восточной. Средина острова была отъ насъ на NW 82°, въ разстояніи 10, 5 миль. Берегъ имѣлъ тогда видъ клина, на Сѣверъ отрубомъ, а на Югъ склонялся къ поверхности воды; на срединѣ было небольшое возвышеніе. Въ часъ по полудни приближась къ Восточному краю острова, мы пошли по Сѣверную сторону онаго, въ разстояніи мѣстами на одну милю. Вся сія сторона состоитъ изъ крутой скалы, на вершинѣ коей кокосовая роща и другія деревья. Находясь противъ Сѣверо-Восточнаго угла острова, мы увидѣли на берегу четырехъ человѣкъ. Трое махали намъ вѣтьвями, а одинъ кускомъ рогожи, навязанной на шестѣ. Погода благопріятствовала, за островомъ не было ни волненія, ни буруна, а потому я придержался къ мысу, поднявъ кормовые флаги, легъ въ дрейфъ и на спущенномъ яликѣ отправилъ на берегъ Лейтенанта Игнатьева, Гна Михайлова, Клерка Резанова и Гардемарина Адамса. Г. Лазаревъ также отправилъ яликъ.
   Погода была теплѣе обыкновенной. ртуть въ термометрѣ поднялась и стояла на 21° до ночи, тогда спустилась на одинъ градусъ. Къ общей нашей радости, мы опять увидѣли, послѣ осьми недѣльной болѣзни вставшаго съ постели, и можно сказать вырвавшагося изъ челюстей смерти, сотрудника нашего Капитанъ-Лейтенанта Заводовскаго, въ выздоровленіи коего сомнѣвались: ибо лекарства отъ частыхъ перемѣнъ климата потеряли свою силу.
   Въ 3 часа, посланные на берегъ возвратились на шлюпы съ неожиданнымъ пріобрѣтеніемъ, привезли съ собою двухъ мальчиковъ. Одному было около 17ти, а другому около 9ти лѣтъ, еще двое отвезены на шлюпъ Мирный. Т. Игнатьевъ сказалъ мнѣ, что кромѣ сихъ четырехъ мальчиковъ, никого не видалъ, и что свѣжей воды на берегу много. Плоды хлѣбнаго дерева и кокосовые орѣхи, которые были у мальчиковъ, доказываютъ,, что на семъ островѣ достаточно пропитанія для небольшаго числа людей. Имущество привезенныхъ къ намъ состояло въ удѣ, сдѣланной изъ камня породы Аспида, нѣсколькихъ чашкахъ изъ кокосовыхъ орѣховъ, которыя имъ служили вмѣсто посуды. Нѣтъ никакого сомнѣнія, что сіи островитяне, подобно Шотландцу Александру Зелкирку, коего похожденіе послужило поводомъ къ сочиненію извѣстнаго Романа Робинзонъ-Крузое, вымышляя разныя средства, дабы отыскивать жизненныя потребности, счастливо оныя находили и не претерпѣвали большой нужды. Ежелибы Провидѣніе, съ сими четырьмя мальчиками, чудеснымъ образомъ спасшимися, спасло нѣсколько дѣвочекъ. Исторія народонаселенія острова Матеа началась бы съ сего времени. Вѣроятно, что и населенія другихъ нынѣ многолюдныхъ острововъ великаго Океана, подобное имѣютъ начало.
   Западная сторона острова Матеа также лѣсиста, пристать къ оной удобнѣе, потому, что берега не круты. Мы опредѣлили широту острова Южную 15°, 52', 35", долготу 211°, 46', 56" Восточную; положеніе NWTW 1/2 W и SOTO 1/2 O, длина 4, 5, ширина 2, окружность 12 миль. Широта мѣста, нами опредѣленная, сходна съ широтою острова Матеа по Аросмитовой картѣ, а долгота на 51', 40" западнѣе.
   Г. Турнбулъ, въ продолженіе путешествія своего съ 1800 до 1804 года, былъ у острова Матеа и говоритъ объ ономъ слѣдующее: "мы нашли, что сей островъ въ подданствѣ Короля Отаитскаго Помари, и управляемъ чиновникомъ, отъ него назначеннымъ.
   "На Матеѣ видѣли двойную лодку съ острова Отаити, которая 6 мѣсяцевъ тому назадъ пришла для собиранія податей. Жители доставили намъ множество хлѣбныхъ плодовъ и кокосовыхъ орѣховъ, промѣнивая оныя на зеркала и гвозди. Свиней мы не видали; большая часть пищи получается отъ моря. Сіи островитяне по наружности и обычаямъ много походятъ на Отаитянъ, однако въ образованности нѣсколько отъ нихъ отстали. Прибытіе наше вселило въ семъ народѣ болѣе любопытства, нежели на коральныхъ островахъ. На шеѣ имѣли они вообще повязки изъ ракушекъ; у многихъ на плеча накинута была рогожа, которая закрывала тѣло до колѣнъ. Ткани ихъ, въ отдѣлкѣ не таковы, какъ Отаитскія. Лодки въ построеніи превосходили Отаитскія и украшены были рѣзьбою."
   Жителей на семъ островѣ мы не видали, и потому я полагаю, что островитяне, которыхъ видѣлъ Турнбулъ, пріѣзжали на время для промысла съ коральныхъ острововъ, къ Юго-Востоку лежащихъ.
   Поднявъ ялики, мы наполнили паруса и взяли курсъ на STW 1/2 W, при свѣжемъ пасадномъ вѣтрѣ отъ SOTO; я шелъ смѣло во время ночи, ибо зналъ, что на пути до острова Отаити не могъ найти острововъ. Въ полночь ртуть въ термометрѣ стояла на воздухѣ на 20°, а въ палубѣ, гдѣ спали служители, поднялась до 22°.

21

   Поутру мы дознались кое-какъ съ большимъ трудомъ отъ старшаго изъ привезенныхъ мальчиковъ, что они съ острова Анны, крѣпкимъ вѣтромъ отъ онаго отбиты и принесены къ острову Матеа, и что на сей же островъ спаслись еще жители съ другаго острова. Сіи островитяне были въ безпрерывныхъ между собою сраженіяхъ, тѣ, къ коимъ принадлежали мальчики, всѣ побиты и съѣдены непріятелями, а мальчики спрятались во внутренности острова въ кустахъ, наконецъ, когда непріятели уѣхали, одни остались на островѣ.
   Я приказалъ ихъ остричь и вымыть, надѣть на нихъ рубахи и сдѣлать имъ изъ полосатаго шика фуфайки и брюки. Нарядъ сей весьма занималъ ихъ и они охотно были въ платьяхъ; но башмаки по непривычкѣ всегда сбрасывали, и ходили босикомъ.
   Я неоднократно спрашивалъ у старшаго мальчика, въ которой сторонѣ находится островъ Анны, онъ всегда прежде отвѣта освѣдомлялся, гдѣ Таичь? {Такъ всѣ они называли Отаити.} и когда я показывалъ ему, въ которой сторонѣ островъ Отаити, онъ указывалъ рукою на SO четверть, противъ направленія пасаднаго вѣтра. Когда я ему говорилъ, что не такъ показываетъ положеніе своего острова, и что оный находится отъ насъ на Сѣверъ {По Аросмитовой картѣ, островъ Анна находился отъ насъ на Сѣверъ.}, мальчикъ съ симъ не соглашался, а настоятельно утверждалъ свое мнѣніе, и всегда показывалъ по направленію близко на островъ Цѣпи {Обрѣтенъ и названъ Капитаномъ Кукомъ въ первое его путешествіе кругомъ свѣта.}.
   Въ 9 часовъ утра съ салинга увидѣли къ SW вдали, двумя отдѣленіями надъ горизонтомъ синѣющійся островъ Отаити. Большій хребетъ, принадлежащій къ Отаити Норе (большей Отаити) былъ отъ насъ на SW 13°, 30', меньшій принадлежащій къ Отаити Тіарабу (малой Отаити) на SW 2°, 20'. Мы продолжали курсъ STW при тихомъ пасадномъ вѣтрѣ отъ SOTO. Погода была прекрасная. Всѣ нетерпѣливо желали скорѣе достигнуть острова. Вѣтръ нѣсколько насъ порадовалъ, задулъ съ полудня по свѣжѣе, такъ что къ 7ми часамъ вечера мы находились только въ 4 миляхъ отъ Сѣверо-Восточнаго края острова. Хотя въ сіе время затемнѣло, однакожъ разведенные огни по берегу показывали мѣста жилищъ островитянъ, столько похваляемыхъ Капитаномъ Кукомъ и сопутниками его Банксомъ и Форстеромъ.
   Ночь была темная; густыя черныя облака слались по высокимъ горамъ; у взморья на едва видномъ берегѣ, сверкали огни; частыя не большія волны отличались по темному морю огненными грядами, мѣстами на глубинѣ въ разныхъ направленіяхъ, медленно изчезали слабыя огненныя струи пробѣгающихъ рыбъ. При такомъ разительномъ зрѣлищѣ, мы проводили всю ночь, подъ малыми парусами лавируя, чтобъ не удалиться отъ берега.

22

   Съ утра шли вдоль берега близь мыса Венеры. Мы всѣ были на верьху и любовались прекраснымъ видомъ береговъ. Высокія горы покрытыя лѣсами, глубокія ущелины, крутыя скалы, равная и широкая зеленеющаяся низменность у подошвы горъ, покрытая кокосовыми, банановыми и хлѣбнаго плода деревьями, въ тѣни которыхъ видны были опрятные домики жителей, желтѣющееся взморье, катящіеся съ горъ ручейки, мѣстами суетящіяся островитяне, плывущія на греблѣ и подъ парусами лодки съ отводами, все сіе вливало въ сердце каждаго изъ насъ пріятнѣйшія чувствованія. Такіе разнообразные виды благосостоянія въ лучшемъ климатѣ, побуждаютъ къ какой то особенной довѣренности къ народу, населяющему сей прелестный край.
   Прибывшій съ острова Европейскій яликъ, прервалъ размышленія наши. Въ греблѣ сидѣли островитяне; о сидѣвшемъ на почетномъ мѣстѣ, мы заключили, хотя послѣ и узнали нашу ошибку, что долженъ быть одинъ изъ Миссіонеровъ, которые находятся на Отаити съ того времени, какъ приходилъ къ сему острову Капитанъ Вильсонъ въ 1797 году. Дабы ялику дать возможность пристать къ 1820 шлюпу, я приказалъ лечь въ дрейфъ.. Человѣкъ, большаго роста, собою плотный, лицемъ смуглый, у котораго волосы напереди выстрижены, а сзади всѣ завитые въ одинъ локонъ какъ у женщинъ, взошелъ на шлюпъ. На семъ островитянинѣ была колинкоровая рубашка, нижняя часть тѣла до самыхъ пятъ завернута также колинкоромъ. Я его пригласилъ въ каюту; онъ тотчасъ вошелъ и сѣлъ. Когда я его спросилъ на Англійскомъ языкѣ, что имѣетъ мнѣ объявить? тогда вынулъ изъ за пояса письмо, вручилъ,мнѣ и на изковерканномъ Англійскомъ языкѣ сказалъ нѣсколько словъ, которыхъ я не понялъ. Письмо, было въ слѣдующихъ словахъ:
  

Tuesday morning

   Sir
   I have sent off a Pilot to conduct you in to Matavai bay, and shall be glad to sce you safe at anchor.

Iam Sir
yours &c
Pomare

  
   Худо разумѣя дурное Англійское нарѣчіе сего Отаитянина, я пригласилъ къ себѣ Г. Лазарева, но онъ также не хорошо понималъ его слова, однако же узналъ, что гость нашъ лоцманъ, и что еще другой лоцманъ на яликѣ. Я предложилъ Г. Лазареву, взять его къ себѣ на шлюпъ, и объявилъ, что мы остановимся на якорѣ за мысомъ въ Матавайской гавани.
   Снявшись съ дрейфа, я направилъ курсъ къ мысу Венеры и мы скоро прошли мимо наружнаго коральнаго рифа, который ограждаетъ мысъ отъ ярости моря, такъ что за сею стѣною островитяне могутъ смѣло простирать плаваніе. Приведя шлюпъ въ бейдевиндъ, я пошелъ узкимъ форватеромъ на рейдъ, между теперь упомянутымъ коральнымъ рифомъ и мѣлью, которая находится отъ онаго къ Западу. Глубины на сей мѣли только 2 сажени. Въ 10 часовъ утра пришедъ въ Матавайской заливъ, на глубинѣ 8 ми саженъ, имѣя грунтъ илъ съ пескомъ, я положилъ якорь, на самомъ томъ мѣстѣ, гдѣ Капитанъ Валлисъ въ 1767 году Іюня 14го, имѣлъ сраженіе съ жителями острова, а потомъ въ 1769 году Апрѣля 13го, Капитанъ Кукъ и извѣстный покровитель наукъ Сиръ Джозефъ Банксъ, были такъ дружелюбно приняты тѣмъ же самымъ народомъ. Вскорѣ шлюпъ Мирный обошедъ вкругъ мѣли, сталъ на якорь подлѣ шлюпа Востока.
  

КОНЕЦЪ ПЕРВОЙ ЧАСТИ.

  
акже местами порос кустарником. Астроном Симонов, штаб-лекарь Берх, лейтенант Демидов поехали с лейтенантом Торсоном. Лейтенант Лазарев послал ялик с штурманом.
   День был прекрасный; по наблюдению определена широта места нашего 19° 11' 34" южная, долгота 141° 17' 56" западная; средина острова оставалась от нас на SO 26°, а посему широта оного выходит 19° 12' 21" южная, долгота 141° 16' западная.
   Астроном Симонов, производя наблюдения на берегу северной оконечности, определил широту оной 19° 11' 10" южную; ежели к сему прибавить половину длины острова (которая не более трех с половиной миль), широта средины будет 19° 12' 53"; ширина острова 1 3/4 мили, окружность восемь миль.
   Хотя сей остров по наружности подобен острову принца Гейнриха или Кумберленда, который обретён капитаном Валлисом июня 13-го 1766 года, но в широте острова принца Гейнриха разности одиннадцать с половиной минут, в долготе тринадцать с половиной минут к западу, а остров Кумберленд южнее пятью минутами, в долготе девятнадцать с половиной минут восточнее. При сем в сравнении я положил острова, обретенные Валлисом двадцатью четырьмя минутами западнее, по той причине, что он определил Матавайскую рейду на острове Отаити двадцатью четырьмя минутами западнее истинной долготы, определенной в первое путешествие капитана Кука. По сим несходствам в определении положения упомянутых островов, я полагаю, что Валлис прошёл в дурную погоду, и оттого сделал погрешности при выводе широты острова, однакож принял оный за остров принца Гейнриха.
   Определив географическое положение сего острова, выстрелом из пушки я дал знать гребным судам, чтобы возвратились с берега, и в половине первого часа они к нам прибыли. Торсон, Симонов, Берх и Демидов объявили, что сей узкий берет состоит из кораллов разных цветов; лес же растёт невысокий, кривой; они настреляли морских птиц; с собою привезли довольно крупных морских ежей (Echinus), коих иглы или колюшки в шесть дюймов длины, лилового цвета, подобны грифелям. Из многочисленного рода морских ежей нам только случилось видеть сей род на Коральных островах. Художник Михайлов привёз с берега плод дерева, называемого натуралистами Pandanus. Подняв гребное судно, я продолжал путь на N, склоняясь несколько к О.
   По 25 лунным расстояниям, мною измеренным, определили долготу в полдень 141° 2' 6"; из такового же числа расстояний, измеренных штурманом Парядиным, 141° 19' 6".
   Когда мы находились около острова, фрегаты и бакланы подлетали к нам близко; лучший наш стрелок, матроз Гайдуков подстрелил их несколько. Они были только ранены, и после того ещё жили, но их окормили ядом, дабы набить в чучелы. Сих бакланов некоторые натуралисты называют кусающими, потому что они кусали приходящих и тех, кто их дразнил. Но мне известно, что все морские птицы кусают, и прибавление к названию, сделанное, чтоб отличить породу, кажется неосновательно.
   Птицы-фрегаты бросались с высоты перпендикулярно в воду и хватали в струе за кормою шлюпа, что выброшено было из кухни. При рассмотрении их внутренности увидели, что грудная кость и вилка составляют одну кость, отчего и могут так смело бросаться грудью в воду.
   В 5 часов пополудни, когда отошли на десять миль от острова, он скрылся. В 9 часов вечера на ночь привели в бейдевинд на правый галс. Лейтенант Лазарев, исполняя сделанный ему ночной сигнал, последовал шлюпу "Востоку".
   6 июля. Ветр дул тихий; рассеянные изредка облака не препятствовали звёздам блистать во всю ночь. В пять с половиной часов, с рассветом открылись небольшими группами кокосовые деревья, и мы легли прямо к восточнейшим из оных. В 9 часов утра находились близ южной оконечности острова, в одной мили от кокосовой рощи, и простыми глазами видели несколько человек, вооруженных пиками. Все красно-медного цвета, совершенно нагие; знаками приглашали нас на берег. Я пошёл вдоль оного, и два островитянина бежали по берегу наравне с шлюпами, наконец устали, остановились, поглядели вслед за нами и возвратились к своим товарищам. Подле кокосовой рощи вытащена была лодка, а вдали в лагуне были видны две лодки, которые спешили на гребле к сему же месту. Большой бурун, разбивающийся с великим шумом о коральный берег, препятствовал нам послать гребное судно. Оставшийся у нас в правой руке, в расстоянии около полутора миль противулежащий берег мы также имели в виду. На ближней к шлюпу части были песочные небольшие насыпи; в некоторых местах повыше -- мелкий лес и кустарники; низменности ближе к воде состояли из корального оплота, а где чрез рифы море с лагунами сообщается, кокосовые пальмы, отличаясь высотою своею от прочих дерев, составляли весьма красивый вид. Восточная и северная стороны острова более обросли лесом; но местами лесу нет. У северо-западной оконечности мы видели, несколько островитян, и разведённые огни доказывали, что остров довольно населён.
   В полдень, по наблюдению, находились в широте 18° 6' 41" южной, долготе 141° 3' 44" западной. Западный мыс острова был от нас на NOtN, на 1 1/4 мили. Лишь только мы успели взять полуденную высоту, с переменою ветра от StW, пасмурностью задёрнуло солнце и пошёл небольшой дождь, который был непродолжителен. Мы определили широту северной оконечности острова 18° 1' 30" южную, долготу 140° 58' 4" западную; самая южная оконечность в широте 18° 22' 50" южной, долготе 140° 45' 24" западной; средина в широте 18° 12' 10" южной, долготе 140° 52' 32" западной. Положение острова простирается на NW 40° на двадцать пять миль. Самая большая ширина семь миль, окружность тридцать девять миль. В лагуне показываются также кораллы, некоторые уже вышли сверх воды и имеют одинаковое направление в длину острова, а местами виден молочный цвет воды, что означало небольшую глубину до кораллов. Остров сей тот же самый, который обретён капитаном Куком и назван островом Лука (Bow).
   После полудни, пройдя ещё с милю на NNO, легли к N, склоняясь несколько к О, в намерении пройти сим курсом до широты 16°, а потом уже по сей параллели итти к западу, дабы обозреть пространство между Сердитым морем {Шутен и Лемер, первые прошед по параллели около 15° широты, назвали море сие Сердитым по причине дурных погод, сильных ветров и найденных на пути коральяых опасных островов.} и Опасным архипелагом {Бугенвиль, простирая плавание по параллели между 18 и 19°, нашел низменные коральные острова, и по причине опасного плавания между оными назвал часть сию Опасным архипелагом.}. Хотя к острову Отаити и другим островам сего Великого океана приходило много судов, но пространство по сей параллели в близости Отаити не осмотрено, кажется единственно по причине устрашающих названий, данных голландским мореплавателем Шутеном и французским командором Бугенвилем.
   В половине третьего часа пополудни с салинга увидели берег, простирающийся от NO до OtS; по сей причине я придержался в бейдевинд на NO 55°, на юго-восточную оконечность берега, сколько тихий ветр от SO позволял. В половине четвертого часа ветр сделался от О и воспрепятствовал нам приближиться к берегу, и доколе стемнело мы шли вдоль западной части оного, в расстоянии трех миль, однакоже могли хорошо рассмотреть, что берег, подобно острову Лука, состоит из узких низменных кораллов; в средине лагун. Та часть, которая к нам была ближе, покрыта лесом и кустарником; местами видны кокосовые рощи, над другим лесом возвышающиеся; мы приметили два малых отверстия или входа в лагун, чрез один из оных несколько островитян перебирались в брод. Западная сторона, о которую разбивался бурун, ниже состояла из корального надводного рифа, на коем виден был растущий лес.
   В 6 часов вечера за пасмурною погодою ничего не видали, кроме зажженных в двух местах огней на среднем мысу, где находится самая большая кокосовая роща, близ которой конечно островитяне живут в большом числе.
   7 июля. Ночью мы держались на одном месте, под малыми парусами, но поутру, когда рассвело, увидели, что течение нас увлекло от берега, а как я имел намерение быть ближе к берегу, дабы увидеть жителей, то и лавировал к острову, но беспрерывный переменный и тихий ветр воспрепятствовал нам достигнуть северной оконечности острова прежде двух часов пополудни 8-го числа.
   8 июля. Восточный берег от среднего мыса до сей оконечности также покрыт лесом, имеет несколько кокосовых деревьев, но менее нежели от средней части к югу, по западному же берегу.
   Лагун у северной оконечности с западной стороны острова также сообщается с морем посредством малого прохода. Восточная сторона, противолежащая пассадному ветру, всегда омываема большим буруном и состоит большею частью из коральной гряды.
   Подошед к северной оконечности острова, я поехал на ялике на берег, взял с собою художника Михайлова и лейтенанта Демидова; лейтенант Лазарев отправился на катере, с ним были медико-хирург Галкин, лейтенант Анненков и мичман Новосильский. Все офицеры и гребцы вооружены на случай неприязненных поступков островитян. Когда мы подошли к коральному берегу, о который разбивался большой бурун, и, без опасения повредить гребное судно на подводный коралл пристать было трудно, на берегу к сему же месту сбежались до 60 мужчин, число коих беспрерывно умножалось. Некоторые были с бородами, волосы на голове у всех не длинные, а курчавые, чёрные; островитяне среднего роста, тело и лицо, загоревшие от знойных солнечных лучей, бронзового цвета, подобно как у всех островитян сего Великого океана; детородные части закрыты узкою повязкою. Все были вооружены длинными пиками, а некоторые в другой руке держали деревянную лопатку, коею, как и в Новой Зеландии, неприятелей бьют по головам. Женщины стояли поодаль у леса саженях в двадцати, также вооружены пиками и дубинами; с пупка до колен тело их обвёрнуто тонкою рогожею.
   Лишь только мы приближились, чтоб пристать к берегу, островитяне все с ужасным криком и угрозами замахали пиками, препятствуя нам приставать. Мы старались ласками, бросая к ним на берег подарки, привлечь и склонить их к миру; но в том не успели. Брошенные вещи охотно брали, а допустить нас к берегу не соглашались. Мы выпалили из ружья дробью поверх голов их, они все испугались, женщины и некоторые из молодых людей отступили подалее в лес, а прочие все присели. Видя, что сим никакого вреда им не делаем, они ободрились, но после при всяком выстреле приседали к воде и плескали на себя воду, потом дразнили нас и смеялись над нами, что им никакого вреда сделать не можем. Сие явно доказывает, что смертоносное действие огнестрельного оружия им неизвестно. Видя исходящий огонь из ружья, вероятно, заключали, что мы их хотим обжечь, для того мочили тело водою, которую черпали руками из моря. Когда шлюп "Мирный" подошёл, и по сигналу пущено было с оного ядро из пушки в лес выше островитян, все испугались, присели и мочили тело водою; женщины и некоторые молодые мужчины бежали и зажигали лес на взморье, производя длинную непрерывную линию ужасного огня с треском и сим прикрывали своё отступление на великое пространство. Из подарков они больше всего обрадовались колокольчику, которым мы звонили. Я бросил им несколько колокольчиков, предполагая, что приятный их звон установит между нами согласие; но лишь только приближались гребные суда к берегу, островитяне с ужасным криком от большой радости приходили в великий гнев.
   Таковое упорство принудило нас возвратиться. Упорство сие, конечно, происходит от совершенного неведения о действии нашего огнестрельного оружия и превосходства нашей силы. Ежели бы мы решились положить на месте несколько островитян, тогда, конечно, все прочие пустились бы в бегство, и мы бы имели возможность без всякого препятствия выйти на берег. Но, удовлетворив своё любопытство в довольно близком расстоянии, я не имел особенного желания быть на сем острове, тем паче, что хотя и представилось бы небольшое поле к изысканиям по натуральной истории, особенно по части кораллов, ракушек и несколько по части растений, но как я натуральною историею мало занимался, а натуралиста у нас не было, то пребывание на берегу мало бы принесло пользы. Не желая употребить действие пороха на вред островитян, я предоставил времени познакомить их с европейцами. Когда мы от острова уже довольно удалились, тогда из лесу на взморье выбежали женщины и приподняв одежду, показывали нам задние части тела своего, хлопая по оным руками, другие плясали, чем вероятно хотели нам дать почувствовать слабость сил наших. Некоторые из служителей просили позволения, чтоб островитян наказать за дерзость, выстрелить в них дробью, но я на сие не согласился.
   По наблюдениям широта острова оказалась 17° 49' 30" южная, долгота 140° 40' западная. Самое большое направление на NO шестнадцать миль, широта семь миль. Остров сей я назвал остров Моллера96, в честь контр-адмирала Моллера 2-го, который имел флаг свой на состоявшем под моим начальством 44 пушечном фрегате "Тихвинской Богородице". От острова Моллера, дабы притти в широту 16°, я шёл на N, склоняясь к О.
   9 июля. Ночь была лунная; ветр тихий от востока и по мере уменьшения широты места нашего переходил в северо-восточную четверть.
   В полдень мы были в широте 16° 46' 21" южной, долготе 141° 1' 54" западной; имели склонение компаса 6° восточное.
   Теплота по термометру в тени доходила до 20,2°; в полночь до 19°. Я не заметил, чтобы кто из служащих со мною жаловался на беспрерывный несносный жар во время плавания между тропиков.
   10 июля. От полудня до шести часов утра следующего дня ветр непрестанно колебался, заходя и отходя на два и на три румба; я из сего заключил, что мы простирали плавание под ветром у неизвестных островов. Видели одного большого кита; уже давно не встречали китов.
   При рассвете с марса нас обрадовали извещением, что на ветре открылся берег, и в самом деле увидели оный на ONO; по рассвете начали лавировать, дабы подойти ближе. Лейтенанту Лазареву по просьбе его чрез телеграф, я позволил привести берег в полдень на О, для точного определения широты места.
   Перед полуднем, когда шлюпы находились от острова в расстоянии двенадцати миль, островитяне удивили нас своею отважностью. С салинга усмотрели лодку, потом показалась другая, третья, и наконец всех до шести, идущих к нам. Приближась на небольшое расстояние от шлюпов, остановились и держались против борта; часто принимались кричать, но приставать к шлюпам никак не решались. Наконец, одна лодка приближалась к корме шлюпа "Мирный", потом подошла к шлюпу "Востоку", и островитяне держались за верёвку, опущенную с кормы.
   Все были среднего роста, более худощавы, нежели дородны. Телом и лицом смуглы и сим последним несколько отличаются от европейцев; волосы связаны в пучок на самом теме, бороды небольшие, живот почти у всех подтянут верёвкой, свитой из травы, детородная часть закрыта поясом, который составляет всю одежду для прикрытия их наготы.
   Я желал получить хотя один упоминаемый пояс, но островитяне никак не хотели, их променивать. Сие служит доказательством, что обнажение части тела, прикрываемого поясом, почитают неблагопристойностью.
   Лодки, на которых островитяне встретили нас в дальнем расстоянии от берега, длиною около двадцати футов, ширина их такова, что два человека могли сидеть рядом; сделаны из нескольких искусно вместе скреплённых досок; разрез лодок видом подобен невысокому кувшину; с одной стороны для равновесия отвод; вёсла почти такие же, как и у всех островитян сего океана. Лодки довольно хорошо ходят и для открытого моря удобнее других, мне известных сего рода лодок. На каждой было 3 или 4 проворных островитянина; каждый имел по аркану из сплетённых травяных верёвок, пику, небольшую булаву. По всем сим признакам нам казалось, что островитяне выехали в намерении напасть на нас с разных сторон и, ежели возможно, овладеть шлюпами. Может быть, не видав никогда европейских судов, по дальности расстояния заключили, что видят лодки, идущие с одного острова на другой для промысла или неприязненных действий, и что можно ими овладеть. Когда приближились, вероятно удивились необычайной величине судов, несоразмерных ни их силе, ни военному их искусству, однакоже при всем том, держась за веревку у кормы, тянули её беспрестанно к себе, чтоб отрезать. Они старались коварным образом пикой ранить офицера, который из каюты им изъявлял благоприязненное расположение. Как я, так и лейтенант Лазарев дарили им топоры, выбойки, серебряные и бронзовые медали, но не могли их убедить подойти ближе к шлюпам, а ещё того менее взойти, на оные; в 4 часа островитяне отправились обратно на берег.
   Ветр отошёл сначала несколько к северу и позволил шлюпам в одно время с островитянами достигнуть берега; поворотя чрез оверштаг на правый галс, я лёг вдоль западного берега, местами держал менее мили от оного. Островитяне в виду нашем пристали к берегу, с помощью нескольких на берегу находящихся товарищей вытащили лодки и, подняв их на плечи, понесли во внутренность лагуна, потом, не медля, зажгли во многих местах кустарники и лес на берегу против нас и произвели ужасный огонь. Я полагаю, что сия огненная линия означает неприязненность и служит сигналом приближения и нападения неприятелей, как случилось при свидании нашем с жителями острова Моллера.
   Средины сего острова широта 15° 51 5" южная, долгота 140° 49' 19" западная. Положение оного представляет сферический треугольник, острым углом к SSO; одна сторона, к северу обращенная, вдалась внутрь и в сем месте особенно приметны кокосовые рощи, прочие же стороны острова низки. Мы были так близко, что могли хорошо отличить красные кораллы от белых; действием солнечных лучей они превращены в известь. Окружность острова, которой я назвал островом графа Аракчеева97, около шестнадцати миль.
   Ртуть в термометре стояла на 20,7°, а в полночь опустилась до 19,7°.
   В 6 часов вечера, когда шлюп "Восток" прошёл вдоль западной стороны острова и находился уже у северо-западной оконечности, затемнело; тогда взяв у марселей рифы, я лёг под малыми парусами к западу, склоняясь несколько к югу, дабы держаться ближе широты 16°, по которой имел намерение итти к западу.
   Чтобы занять островитян и внушить им, какую силу имеет европейский огонь, мы пустили с обоих шлюпов по нескольку ракет; некоторые в воздухе рассыпались разноцветными огнями. Таковые огневоздушные искусственные явления, занимающие еще и поныне просвещённых европейцев, должны были удивить людей, живущих на малом острове посреди океана; они подобное сему видели только с воздушных метеорах, по отдалённости в малом размере, без звука и блестящих огней.
   11 июля. До половины второго часа пополуночи, при лунном свете, мы имели хода от трех до четырех миль в час; я сделал сигнал привести в бейдевинд на правый галс, дабы остаться в продолжение ночи на месте; ветр дул тихий от NOtN, зыбь от О доходила до нас весьма слабая, что также доказывает близость берега на О от острова графа Аракчеева. В 6 часов утра, с рассветом, спустясь от ветра, мы легли на WSW и прибавили парусов. В 11 часов с салинга увидели берег на NW, я придержался в бейдевинд на WNW, при ветре от N.
   По наблюдению, в полдень широта места нашего была 15° 53' 25" южная, долгота 141° 50' 22" западная.
   В продолжение всего дня ветр был так тих, что я не положился на верность измеренного нами хода, служащего основанием для определения величины острова; при таком тихом ветре ход судов более подвергается неизвестному влечению морской быстроты; по сей причине я держался в продолжение ночи близ острова; мы видели одного кита, пускающего фонтаны, также несколько летучих рыб. Рыбы сии не больше сельдей, имеют боковые перья необыкновенной величины и довольно широкие. Избегая гоняющихся за ними бонитов, стадами поднимаются из воды в косвенном направлении и потом летят по прямой линии не выше двадцати футов от поверхности моря во время безветрия. Когда боковые перья начинают высыхать, тогда обратно склоняются к воде и погружаются, когда же во время полёта ветр случится с боку, тогда уклоняются дугою под ветр и, по мере большей силы оного, кривой путь их приметнее изгибается.
   В близости, или в виду сего острова, не было никогда европейских судов, а потому без сомнения всё внимание островитян обращено на шлюпы "Восток" и "Мирный", как на неприятелей. Когда стемнело, я приказал пустить 12 ракет поодиночке. Огненные сии струи, конечно, вселили необыкновенный страх в людях, которые ничего подобного не видали.
   12 июля. В час пополуночи поворотили обратно к берегу, ветр продолжался самый тихий из NO четверти до 9 часов утра, потом задул несколько свежее от ONO, и я лёг на SWtS 1/2 W вдоль южного берега, в расстоянии одной мили; мы пришли на траверс южного мыса.
   Остров сей принадлежит также к коральным островам с лагунами в средине. Восточный коральный узкий берег оного около ста сажен в ширину и почти весь голый, только изредка видны поодиночке кустарники; северный, западный и южный берег обросли лесом, между коим было несколько кокосовых деревьев.
   В лесу местами расстилался по ветру дым, который доказывал, что остров обитаем. Средины его по наблюдениям широта 15° 47' 20" южная, долгота 142° 11' западная; положение его NNO 1/2 O и SSW 1/2 W, длина двенадцать миль, ширина три. Сие обретение наше назвал я островом князя Волконского.
   Вскоре мы усмотрели впереди ещё остров, от южной оконечности острова князя Волконского на SW 28°, отделённый проливом шириною в четыре мили. Продолжая итти по тому же направлению, в полдень находились по NO сторону последнего острова, на одну милю от берега. По наблюдению, широта места шлюпа "Восток" была 15° 57' 52" южная, долгота 142° 12' 11" западная. С полудня до темноты мы держали в расстоянии от полумили до двух миль вдоль восточного узкого хорального берега, на коем росли отдельные кустарники и низменный лес; бурун с рёвом разбивался на сей коральный берег. Вся северная и западная сторона, в которой виден лагун, покрыта лесом; местами на NW стороне из-за лесу шёл дым, доказательство, что остров обитаем; капитан Лазарев сказывал мне, что он видел на берегу людей и лодки.
   Северная оконечность сего острова в широте 15° 55' 45" южной, долготе 142° 15' 19" западной. Южной оконечности широта 16° 13' 35", долгота 142° 24' 36"; средины широта 16° 5' 35", долгота 142° 19' . Направление острова NtO 1/2 O и StW 1/2 W; длина, по моему мнению, двадцать одна, а лейтенант Лазарев полагает шестнадцать миль, большая ширина семь, окружность сорок четыре мили. Остров сей назвал я островом фельдмаршала князя Барклая-де-Толли98.
   Разность в определении длины острова Барклая последовала от того, что капитан Лазарев проходил южную часть в темноте, и приняв колено, где берег переменил направление далее к W, за южный мыс, заключил, что остров пятью милями короче противу величины, определённой на шлюпе "Востоке".
   Капитан Кук в первом путешествии кругом света определил величину и положение обретенного им острова Лука, проходя вдоль берега по южную сторону острова; не взирая на ночное время, продолжал опись по гулу, происходящему от буруна, разбивающегося в берег с шумом; но как курс, которым он шёл, отдалял его неприметно от направления берега, и расстояние от оного более и более увеличивалось, то, потеряв гул от буруна, заключил преждевременно о величине острова, им обретенного, и определил длину оного тринадцать, вместо тридцати пяти миль. Таковые ошибки часто на море случаются.
   В 6 часов вечера сделалось темно, убрали на шлюпе все лишние паруса как для предосторожности на ночь, так и для того, чтоб доставить возможность шлюпу "Мирному" нас догнать. Ход "Востока" был не более полутора узлов, я держал на SSW до полуночи.
   13 июля. С шести часов взяли курс по параллели к западу, в широте 16° 23' южной. Весьма редкие на небе облака не препятствовали луне и звёздам освещать горизонт во всю ночь. Шлюп "Мирный" нас догнал, и мы с рассветом могли опять итти вперед под всеми парусами.
   Когда совершенно рассвело, увидели с салинга на WSW 1/2 W низменный берег и я направил путь к оному. Вскоре открылся к югу ещё другой такой же берег; я предпочёл осмотреть наперёд сей последний, для того, что от оного мы могли итти к первому берегу, по сей причине лёг на юг. Прекрасная погода нам благоприятствовала, только ветр был тих и мы не имели такого хода, какого желали.
   В 11 часов прошли в полумиле северо-западный низменный коральный мыс, омываемый шумным буруном; весь остров был пред глазами нашими. Вся северная сторона возвышенная, покрыта мелким лесом, на прочих же частях лес местами; мы рассмотрели только три пня кокосовых деревьев без листьев, может быть сорваны бурею, или спали от старости деревьев. Бурун, с ужасным рёвом разбиваясь о коральные возвышенности, перекачивался чрез оные в лагун внутри острова. Положение оного N 1/2 W и S 1/2 O; длина семь, ширина две, окружность семнадцать миль.
   Вскоре к удовольствию моему я увидел лодку, идущую на гребле к шлюпу "Востоку"; чтобы дать ей возможность скорее подойти, лёг в дрейф; после сего лодка, на которой было два человека, по приглашении моему, без дальних околичностей, пристала к шлюпу. Мы удивились необыкновенной смелости островитян: один из них прямо взошёл не шхафут, предложил нам к мене употребляемые ими для рыбной ловли крючки, сделанные из ракушек и улиток. Потом, вынув из-за пояса небольшой свёрток, перепутанный кокосовыми волокнами, содрал с свёртка зубами волокны и дал мне несколько мелкого жемчуга. На вопрос мой: "есть ли ещё?" он отвечал: "нюй, нюй", т. е. много, много, указывая рукою на берег. Когда спросил его -- "есть ли женщины?" он тотчас отправил на берег своего товарища, повидимому работника, на своей лодке, а сам остался на шлюпе. По рассказам его, мы поняли, что он начальник с острова Анюи, а на остров, при коем мы находились, приехал для промысла.
   Время приспело к обеду, я посадил гостя за стол подле себя; он ел всё, но с великою осторожностью, старался в действиях своих подражать нам, но при употреблении вилки встречал немалое затруднение, боясь уколоться. Между тем лейтенант Лазарев с некоторыми из офицеров обоих шлюпов поехал на остров на двух гребных судах, но приближась к берегу, увидел, что нет возможности пристать по причине подводных кораллов и большого разбивающего буруна, почему и возвратился на шлюп. При сем случае потеряли дрек, который так зацепился за кораллы, что вынуть было невозможно.
   После обеда на шханцах мы одели нашего гостя в лейб-гусарский красный мундир. Внутренняя радость видна была на лице его. Потом при троекратном "ура", я повесил ему на шею серебряную медаль, и, в изъявление дружбы, мы коснулись носами. Дабы придать более важности и цены медали, каждый из нас подходил рассматривать оную и удивлялся. После сего, вероятно, островитянин побережёт медаль, по крайней мере до встречи с первыми европейцами, а тогда он ещё более узнает все достоинства подарка нашего, ибо медаль доставит ему скорее новых знакомых, а чрез то и новые подарки.
   Посланный островитянин свободно пристал к берегу на своей малой лодке, которая плоска, легка и без киля. Вскоре возвратился и привёз с собою молодую женщину, вяленых каракатиц, внутренности ракушек, также вяленые и нанизанные на волокна из коры древесной. Вероятно, сии привезённые с берега съестные припасы составляют цель их промысла и странствия по необитаемым островам. Женщину пригласили мы в кают-компанию; я подарил ей зеркальце, сережки, перстень и кусок красного сукна, которым она окутала нижнюю часть тела до колен; свою же рогожу из травы, искусно сплетённую, оставила нам, и она теперь хранится в числе редкостей в музеуме государственного Адмиралтейского департамента. Островитянка с особенною стыдливостью, при переодевании своего платья старалась сколь возможно скрыть части тела, которые благопристойность открывать воспрещает.
   Гости наши были среднего роста, волосы имели кудрявые; у начальника на ляжках и бёдрах чёрно-синеватого цвета испестрения, подобно как на лицах жителей островов маркизы Мендозы и Новой Зеландии. Нагота его была закрыта узким поясом, по обыкновению всех островитян Южного океана. Женщина невысокого роста, все части тела её были полные, волосы чёрные, кудрявые; приятное смуглое лицо украшалось чёрными пылающими глазами.
   Художник Михайлов изобразил с точностью посетителей наших, начальника стоящего, женщину и мужчину сидящих; рисунок его изображает также коральный берег и растущий на оном лес.
   В полдень по наблюдению определили широту острова Нигира (наши гости так называли сей остров) 16° 42' 40" южную, долготу 142° 44' 50" западную.
   У островитян была в лагуне большая лодка, на каковых они ездят к другим островам; лодка стояла от нас за лесом, мы не могли хорошо рассмотреть; вероятно, посетившие нас островитяне имели ещё товарищей; но они не показывались. В 4 часа я подвёз гостей несколько к берегу; распростясь с нами, они нагрузили малую лодку приобретенными от нас сокровищами и возвратились на берег.
   Окончив обозрение острова Нигира, я лёг на NW, к острову, который при рассвете мы увидели с салинга к WSW. Ветр дул тихий из SO четверти. Для безопасности в ночное время мы держались на одном месте, лавируя короткими галсами, а с утра прибавили парусов, но вскоре заштилело. Берег к северу был виден с салинга. В 9 часов утра, хотя мы пользовались благополучными переменными тихими ветрами, но шли весьма медленно и не прежде 10 часов утра увидели с баку низменный берег. Тогда взяли курс на NW 50°, вдоль южной части острова; курс сей приближил нас к юго-западной части.
   В полдень широта места шлюпа "Восток" по наблюдению была 16° 28' 38" южная, долгота 143° 7' 26" западная. В сие время остров простирался от NO 68° до NW 29° 40'; ближайший коральный мыс находился от нас в трех милях. По всему южному берегу видна была шероховатая гряда сребристой пены, происходящей от буруна, который с рёвом разбивался о коральную стену, подобную мулле {Т. е. молу. -- Ред.}. Северную сторону можно было усмотреть чрез лагун, она казалась лесистою; напротив, на южной только местами низменный лес и кустарник, и местами бурун перебегает чрез коральную муллу. В лагуне мы видели две лодки, идущие под парусами, и за дальностью, кроме треугольного паруса углом вниз ничего не рассмотрели. Мне кажется, что островитяне приезжают для промысла с прочих островов, и что сей остров необитаем, ибо нигде не видно признаков населения; нет и кокосовых деревьев, доставляющих прохлаждение и пищу островитянам.
   Широта острова 16° 21' 45" южная, долгота 143° 5' 36" западная; направление WNW и OSO, длина пятнадцать с половиной, ширина пять с половиной, в окружности тридцать четыре мили. Я назвал сие наши обретение островом генерал-лейтенанта Ермолова99.
   От полудня до пяти часов ветр дул тихий из SW четверти и поезд краткого безветрия опять перешёл в NO четверть. До пяти часов я продолжал курс в параллель острова и прошёл западный лесной край оного в расстоянии трех с половиной миль. С салинга усмотрели к SW лесистый берег, о чём лейтенант Лазарев уведомил меня чрез телеграф. Окончив опись острова Ермолова, я привёл на ночь в бейдевинд на левый галс, для того, чтобы в продолжение ночи приближиться к теперь упомянутому лесистому берегу. В вечеру усмотрели на оном разведённый огонь, а в начале десятого часа с боку увидели бурун прямо перед носом. Я приказал поворотить на правый галс и убавить парусов, чтоб дождаться рассвета.
   15 июля. В полночь теплоты на открытом воздухе было 19,2°, а на палубе, где спали служители, 22°; для русских, которые родились и взросли в климате умеренном, такой жар кажется должен быть тягостен, однакож не производил никакого действия над здоровьем служителей.
   В половине четвёртого часа утра я поворотил опять к берегу, а когда рассвело, восточный лесистый мыс находился от нас на ветре в восьми милях. Я желал приближиться, но по причине переменного ветра не мог сего исполнить, и потому прошёл в расстоянии на полторы мили вдоль коральной муллы, покрытой кустарником. К востоку виден был узкий вход в лагун. Ветр несколько засвежел, мы шли вдоль лесистого берега, имеющего направление к западу. Вскоре увидели лодку, на которой два человека отвалили от берега. Я привёл в бейдевинд, положил; грот-марсель на стеньгу, но островитяне не решились приближиться к шлюпу, а потому, не теряя времени, я наполнил паруса и продолжал курс вдоль узкого берега, поросшего лесом и кустарником. Берег сей составляет северную сторону корального острова и отделён от южного пространным лагуном; на южный берег разбивался бурун. С утра погода переменилась, находили тучи с дождём, иногда пасмурность так сгущалась, что скрывала берег, от которого мы были в расстоянии одной мили. К полудню погода сделалась лучше.
   В полдень шлюп "Восток" по наблюдениям находился в широте 16° 25' 38" южной, долготе 143° 55' 57" западной; тогда западный мыс острова был от нас на SSW, в трех милях. На северо-западной стороне мы увидели узкий вход в лагун внутри острова.
   Северо-восточная сторона в широте 16° 36' 40", долготе 143° 24' 32"; западная оконечность в широте 16° 27' 35", долготе 143° 56'. Направление острова WNW 1/2 W и OSO 1/2 O, длина тридцать две, широта семь, окружность семьдесят одна миля. Мы прошли мимо самой большой в лучшей части острова, но видели только двух человек, не приметили нигде разведённого огня, также ни одного кокосового дерева, служащего для продовольствия островитян, и потому мы заключили, что сей остров, который я назвал островом князя Голенищева-Кутузова-Смоленского100, необитаем, а два человека были, вероятно, для промысла. Мы не успели ещё отдалиться от острова, как с салинга вновь увидели два других, первый на SWtS, другой на WtS.
   В три четверти третьего часа, когда шлюп был в широте 16° 32' 35" южной, долготе 144° 4' 25" западной, мы видели лесистый северный берег острова, находящегося от шлюпа к югу в глазомерном расстоянии на десять миль. По причине противного ветра нам не удалось приближиться к острову, а потому и не могли определить истинной оного величины; северный лесистый берег в широте 16° 43', долготе 144° 11'. Длина той части, которую мы видели, простирается на одиннадцать миль. Сей остров я назвал островом генерала Раевского101.
   Капитан Кук во второе своё путешествие кругом света, на пути из Новой Зеландии к острову Отаити, 1773 года августа 13, видел низменный коральный остров с лагуном и назвал оный Адвентюром. Сей остров, из всех известных поныне европейцам, ближайший к острову Раевского. Капитан Кук {Cook. II "Voyage", Vol. I, стр. 142.} не упоминает о величине и направлении острова Адвентюра. Ежели оный из числа островов сего архипелага, то легко может статься, что северный берег острова Раевского один и тот же с Адвентюром, и что оба составляют один большой остров. Ежели же остров Адвентюр по пространству своему принадлежит к средним или малым островам, то остров Раевского -- новое обретение.
   Ветр способствовал нам к обозрению острова, который видели мы к западу. Я взял курс в параллель берега по восточную сторону, а потом обошёл и по северную. Обе стороны покрыты небольшим лесом. С восточной два узких входа в лагун внутри острова, коего широта 16° 28' 35" южная, долгота 144° 17' 33" западная, направление NWtW и SOtO, длина двенадцать с половиной, ширина шесть с половиной, окружность около тридцати миль. Жителей не заметили. Сей остров назвал я островом генерала графа Остен-Сакена102; спешил до темноты окончить обозрение и по сей причине ушёл далеко вперёд от шлюпа "Мирного".
   При окончании обозрения острова графа Остен-Сакена, затемнело. Отойдя несколько от берега, для ночи мы взяли у марселей по рифу и убавили парусов. Между тем шлюп "Мирный" нас догнал, и лейтенант Лазарев прислал на ялике несколько свежей рыбы, которую он получил в подарок от приезжавших к нему на малой лодке двух островитян с острова Голенищева-Кутузова. Лейтенант Лазарев мне сказал, что у сих двух островитян ляжки были также исколоты и натёрты чёрно-синею краскою, как у Эри-Татано, посетившего нас с острова Нигиру, и что сии лодки уже вероятно видели европейцев, ибо просили бритв, указывая на бороду, и без боязни весьма охотно ели, что им подавали. Их одарили медалями и разными европейскими изделиями.
   В продолжение дня мы видели кита и множество летучей рыбы. Ночь была лунная, светлая, облака изредка пробегали; мы лавировали короткими галсами, держась на одном месте.
   16 июля. С рассветом опять увидели к SW низменный берег. Отдав рифы у марселей, прибавили парусов и продолжали курс на StW до девяти часов утра; тогда подошли на одну милю от острова и легли на W, подле узкого лесистого берега, в расстоянии местами менее полумили. В 10 часов прошли западную оконечность острова; от сей оконечности берег имеет направление к югу под прямым углом. Широта сего острова, который я назвал островом адмирала Чичагова103, 16° 50' 05" южная, долгота 144° 52' 43" западная, направление OtN и WtS, ширина одиннадцать, длина тридцать пять миль. В средине острова пространный лагун.
   По окончании обозрения сего острова, мы шли далее на запад к другому, который был виден с салинга, когда мы находились при острове Чичагова. В 10 часов 45 минут, приближась к новому берегу, держали на NW 28° и, прошед северо-восточный мыс в расстоянии 1/2 милии шли вдоль узкого корального берега.
   В полдень широта места шлюпа "Востока" по наблюдениям оказалась 16° 41' 57" южная, долгота 145° 9' 53" западная; тогда северный берег острова был южнее шлюпа на 1' 10"; мы шли на WtN в параллель берега. В половине второго часа западный мыс уже был у нас на траверсе.
   Остров сей подобен близлежащим островам и состоит также из корального берега. Северная сторона поросла лесом, прочие же стороны образуют как будто муллу, о которую бурун с шумом разбивался; на восточной небольшой вход в пространный лагун, в средине острова. На северном берегу, в двух милях от западного мыса, было несколько кокосовых деревьев. В сем месте мы увидели двух человек, которые, вероятно так же, как и на островах Нигире и Кутузове, приехали для промысла. Широта сего острова, который я назвал островом графа Милорадовича104, южная 16° 47' 20", долгота западная 145° 12' 43", направление WNW 1/2 W и OSO 1/2 O, длина пятнадцать, ширина пять с половиной, окружность тридцать девять миль.
   Проходя западный мыс острова Милорадовича, мы увидели на NW берег, к которому я немедля направил путь. В начале третьего часа, находясь от южного мыса сего берега в трех милях, я шёл разными курсами, ведущими мимо юго-восточной оконечности в полумили. Оба мыса обросли лесом и соединены низменным коральным берегом, о который с большим рёвом разбивался бурун в виде сребристой пены. Обогнув южный мыс, мы шли в параллель извилистому узкому коральному берегу, который местами оброс лесом и редким кустарником; видны были места, на коих, кроме бесплодного коралла, в известь превратившегося, мы ничего не приметили. В половине шестого часа вечера, перед темнотою, находясь у мыса почти на средине острова, увидели на берегу до сорока человек, стоящих на голом перешейке. Некоторые имели ткани или рогожи, чрез плечо накинутые, махали нам рогожею или тканью, навязанною на длинном шесте, и разными другими вещами. Подле островитян на сем узком коральном перешейке были вытащены две большие лодки, одна о двух мачтах. Я крайне сожалел, что позднее время дня, крепкий ветр и большое волнение разбивавшееся о коральный берег, препятствовали послать на остров; оба шлюпа находились тогда на одну милю от оного. Ветр дул свежий, порывами от OtS, прямо на берег. Надлежало отдалиться и быть вне опасности в ночное время, и для того, когда начало смеркаться, мы несли большие паруса не по силе ветра.
   17 июля. Ночь была так темна, что скорее можно было набежать на берег, нежели успеть отворотить от оного; небо покрылось густыми чёрными облаками, ветр дул крепкий с порывами и дождём. Мы держались в продолжение ночи на одном месте, неся небольшие паруса, не отдаляясь от берега более пятнадцати миль, т. е. на то расстояние, где накануне ввечеру, при захождении солнца берега с салинга не было видно.
   С рассветом опять поворотили к острову при свежем ветре, который препятствовал шлюпам достигнуть того самого места, где в последний вечер видели людей на берегу. В половине восьмого часа утра, подошед ниже среднего мыса на три мили, спустились на NtW 1/2 W в параллель берега узкого, обросшего лесом и кустарником, местами же совершенно голого; в двух милях от северного мыса мы видели несколько кокосовых деревьев. Обогнув сей мыс в половине десятого часа, легли на WSW и, прошед от северного мыса пять миль, находились против узкого входа в лагун. Вода при сем входе довольно струилась, вероятно от силы и направления прилива и отлива. Расстояние между северным и северо-западным мысом одиннадцать миль; берег местами покрыт мелким лесом и кустарником, а большая часть коральная и голая. Западный берег, кроме лесистых мысов, состоит из корального рифа; мы за дальностью не могли с точностью рассмотреть, но видели, что сребристая и возвышенная гряда буруна простирается по всей западной стороне острова, который я назвал островом графа Витгенштейна105. Северный мыс в широте 16° 4' 50" южной, долготе 145° 33' 55" западной.
   Северо-восточный мыс в широте 16° 9' 20", долготе 145° 44' 31".
   Юго-восточный мыс в широте 16° 29' 45", долготе 145° 18'.
   Южный мыс в широте 16° 33' 30", долготе 145° 23' 18".
   Средина в широте 16° 20' 40", долготе 145° 33'.
   Хотя на сем острове, как выше упомянуто, мы и видели людей, но мне кажется, что они были только для промысла и расположились подле вытащенных лодок.
   Когда шлюп "Восток" находился от северного мыса острова графа Витгенштейна в расстоянии одной мили, тогда увидели с салинга к WNW берег, отделяющийся от сего острова проливом, шириною в девять миль. В начале одиннадцатого часа, окончив обозрение острова графа Витгенштейна, я направил курс к южной оконечности вновь усмотренного берега.
   В полдень мы были в широте 16° 4' 28" южной, долготе 145° 49' 4" западной. Лесистый южный мыс находился пред нами на NW 58°, в расстоянии около трех миль, а юго-восточный, лесистый же мыс на NO, в четырех милях. Берег между сими мысами большею частью коральный, без леса.
   С полудня мы шли по направлению восточной оконечности, потом по северную сторону узкого корального, местами лесистого берега; лагун внутри острова усеян небольшими лесистыми же островками и высунувшимися из воды кораллами. В три четверти пятого часа мы обогнули северный песчаный мыс, за которым увидели узкий вход в лагун. На западном мысе большие каменья, издали казались домиками. Южный берег большею частью коральный, лес растёт изредка; хотя мы местами приближились к острову на полмили, однакож не видели никаких признаков, что остров обитаем. Положение оного следующее:
   Восточная оконечность в широте 16° 00' 40" южной, долготе 145° 47' 20" западной. Западная оконечность в широте 15° 53' 35", долготе 146° 6' 16".
   Средина в широте 15° 55' 40", долготе 145° 56'.
   Длина острова девятнадцать по направлению OSO и WNW, ширина шесть, окружность сорок шесть миль.
   Я признаю сей остров за тот самый, который обретён капитаном Куком на пути его от острова маркизы Мендозы к островам Общества 1777 года, апреля 19, и назван с тремя другими, островами Пализера. Я их буду отличать номерами, так как они обретены один после другого. Когда капитан Кук прошёл остров первый Пализер и находился у южной оконечности оного (в широте 15° 31' южной, долготе 146° 23' западной), тогда видел с высоты мачты к SO берег {James Cook. Second Voyage, стр. 315.} и ежели бы луч зрения можно было продлить на двадцать четыре мили по сему направлению, конечно капитан Кук увидел бы остров, ныне нами обозренный. Находясь сегодня у северной оного оконечности, мы с салинга усмотрели на NWtW тот берег, подле которого был капитан Кук, именно первый остров Пализер, а тот берег, у коего мы были, второй Пализер; на аросмитовой карте сей остров назван остров Елисаветы, положен в той же широте, и только на 12' восточнее; нет сомнения, что остров второй Пализер тот же самый, что Аросмит назвал островом Елисаветы.
   Находясь от западной оконечности острова второго Пализера на одну милю к западу, с салинга увидели мы к западу берег; в сие время уже смеркалось, а потому для безопасности на ночь я придержался бейдевинд под малыми парусами на StW, при свежем пассадном ветре. Небо, покрытое облаками, изредка было освещаемо лунным светом.
   18 июля. После полуночи облака разошлись, луна светила и ветр был умереннее. В начале второго часа ночи бдительностью вахтенного лейтенанта Торсона в ночную трубу усмотрен бурун прямо перед носом шлюпа; мы тотчас поворотили, а с рассветом опять пошли к берегу. На пути поймали два шарка {Акулы. -- Ред.}, из которых сварили для служителей на завтрак уху; а для лучшего вкуса приправили красным перцем, или каяном. Я был очень доволен, что матрозы не имели предрассудков и ели всегда все, что для них приуготовляли, в полной доверенности, что им не дадут ничего вредного.
   Когда довольно рассвело, мы увидели пред собой небольшой остров, выше всех прочих до сего времени нами усмотренных коральных островов, коих не мало осталось позади нас.
   В половине девятого часа утра подошли к восточному краю острова менее нежели на полмили, и легли вдоль берега к западу по северную сторону; в половине девятого часа находились против северо-западного крутого мыса, состоящего из слоистого плитняка. За сим мысом море было совершенно тихо и у берега весьма малый бурун, так что гребные суда свободно могли пристать к кораллам, составляющим взморье острова. Я сим воспользовался, придержался к берегу на расстояние менее полумили, спустил ялик и отправил на остров лейтенанта Торсона и художника Михайлова, с ними позволено было ехать астроному Симонову, лейтенанту Лескову и штаб-лекарю Берху. При всяком таковом удобном случае я вспоминал и жалел, что натуралисты Куне и Мертенс, дав слово с нами отправиться, переменили своё намерение тогда, когда уже было поздно найти других. Они отказались для того, что будто бы им дано мало времени на приуготовление к путешествию; может быть они и правы, но я как военный, думаю, что учёному довольно привезти с собою одну свою учёную голову, книг же в Копенгагене у книгопродавцов во всех родах множество, ежели бы некоторых и недостало, в таком случае все книжные лавки в Лондоне были к их услугам, они бы ни в чём недостатка не встретили.
   Лейтенант Торсон, художник Михайлов и прочие, побыв недолго на берегу, возвратились на шлюп. Они нарубили разных сучьев от растущих деревьев, которые все мягкой породы, наломали кораллов, набрали раковин и улиток, застрелили малого рода попугая, величиною с воробья, у которого перья прекрасного синего цвета, ноги и нос красные, совершенно подобные сафьяну; застрелили также малую горлицу серо-зелёного цвета, набрали несколько грецкой губки, обложенной мелкими кораллами.
   Лейтенант Торсон по возвращении объявил, что приметил следы людей и даже места, где разводили огонь, но жителей не видал. Видели разных малых береговых птиц, малых ящериц, небольших черепах, которые уползали в воду и прятались в кораллы. В лагуне была вытащенная на берег старая лодка; вероятно, на сей остров, подобно как и на многие другие, жители больших островов приезжают для промысла.
   Все мои сопутники были довольны, когда увидели остров, который выше прочих коральных островов; полагали что мы уже вышли из архипелага, коим плавание несколько затруднительно, как утверждают и прежние мореплаватели: Рогевейн, Шутен и Лемер, командор Бирон, Валлис, Бугенвиль и Кук. Хотя остров более прочих оброс высокими деревьями, однако с салинга чрез лес виден был лагун; на берегу нашли глинистые каменья.
   В полдень шлюп "Восток", по наблюдению, был в широте 16° 10' 4" южной, долготе 146° 19' 46" западной, от западного мыса прямо на N, в расстоянии на одну милю. Средина острова в широте 16° 11' 18", долготе 146° 15' 50"; диаметр средины пять с половиной миль. Я назвал сие обретение наше островом вице-адмирала Грейга, под начальством которого служил на Чёрном море.
   Скоро после полудня, кончив опись острова Грейга, я пошёл на NtW прямо к восточному мысу того острова, который мы ввечеру накануне с салинга усмотрели на запад. Ветр дул свежий от востока, волнения не было, и мы имели хороший ход. Берег показался с салинга в расстоянии восемнадцати миль, прямо по водорезу.
   В 4 часа 17 минут пополудни мы подошли к восточному, лесом поросшему мысу сего корального острова; берег имел направление в NW четверть и, склоняясь дугою к W, терялся из вида. Южный берег, вдоль коего мы шли на SWtW, состоял из корального рифа. Некоторые кораллы возвышались из воды до шестнадцати футов и были подобны безлиственным старым дубам тёмного цвета; мы держались на расстоянии полумили и более, в параллель сего страшного для мореплавателей рифа, о который величайший бурун с рёвом разбивался. Отойдя от восточного мыса вдоль рифа восемь миль, опять увидели несколько лесистого берега. По белесоватому цвету воды в лагуне я заключаю, что оный не глубок, и в разных местах видны вершины кораллов; у NO стороны в лагуне вода синеватого цвета, следовательно глубина немалая. Вскоре по наступившей темноте я привёл шлюп к ветру на юг и короткими галсами во всю ночь под малыми парусами держался на одном месте.
   Лейтенант Лазарев шёл за нами в кильватере; на шлюпе "Востоке" несли, мало парусов, чтоб не уйти из вида от "Мирного" и не разлучиться при ненастных погодах. Теплота на шканцах в полночь была до 20°, в палубе, где спали служители -- до 21,5°.
   19 июля. Ночью ветр дул свежий пассадный от О. В половине шестого часа утра я лёг на NNW, но когда увидели с салинга, а потом с марса на коральном рифе бурун, тогда склонил курс к западу, дабы подойти около полудня к западной оконечности острова и определить положение оного.
   В 11 часов приближились к острову, увидели перед собой лесистый мыс. Южная сторона большею частью состоит из корального рифа, северного же берега по дальности и наступившей темноте мы не видали. Капитан Кук проходил от восточной оконечности вдоль сего берега и говорит, что остров совершенно таков же, как и прочие низкие острова, только меньше совокупного берега, состоит как будто из нескольких небольших островов; идучи вдоль берега около полумили, видел пиками вооруженных островитян, их шалаши, лодки и строения, в которых они вялят рыбу; приближась к западной оконечности, увидели берег на NNO в шести милях {James Cook. Second Voyage, стр. 315.}. Мы также рассмотрели на западном берегу у леса несколько шалашей, около которых стояли островитяне и бегали собаки. Два островитянина сели в лодку и пригребли к шлюпу. Мы легли в дрейф, чтоб дать им возможность пристать. Они по первому приглашению взошли на шлюп; сначала были несколько робки, но когда я повесил им на шею медали, дал каждому пояс из выбойки, нож и другие вещи, они скоро ободрились и были так свободны, как будто бы уже давно с нами знакомы. Один из них, подобно вышеупомянутому Эри на острове Нигире, вынул из-за пояса свёрток с несколькими мелкими жемчужинами, отдал мне и, указывая рукою на берег, говорил: Нюй! Нюй! (много, много!); я ему дал зеркало. Оба островитянина телом и лицом смуглы, вероятно от того, что подвержены на рыбных промыслах беспрерывному солнечному зною; чертами лица от европейцев не отличаются, волосы имеют кудрявые. Художник Михайлов весьма сходно нарисовал их портреты, они сами находили сие сходство и радовались, как дети., После полуденного наблюдения мы определили:
   Восточной оконечности острова широту 15° 50' 20" южную, долготу 146° 25' 55" западную.
   Западной оконечности широту 15° 41' 20", долготу 146° 48' 30".
   Капитан Кук определил восточного угла широту 15° 47', долготу 146° 30'.
   Протяжение острова определили:
   На шлюпе "Востоке" двадцать три с половиной мили, WNW и OSO.
   На шлюпе "Мирном" двадцать шесть с четвертью мили, WNW и OSO.
   Капитан Кук -- двадцать одна миля, WNW и OSO.
   По таковому сходству в определении места, величины и положения острова, не остается никакого сомнения, что сей остров третий из числа названных островами Пализера106.
   Вся сия гряда коральных островов, начиная от острова графа Аракчеева до острова Крузенштерна, описана и приведена в известность российскими мореплавателями; в числе сих островов хотя находятся четыре острова Пализера и хотя они обретены капитаном Куком, но как после описаны лейтенантом Коцебу и нами и определено их настоящее протяжение и вид, то я почитаю приличным всю гряду назвать островами Россиян.
   Рассматривая поверхность обитаемого нами земного шара, мы видим повсюду, что она на твёрдой земле волнам подобна, прерываема высокими хребтами гор, глубокими оврагами, крутизнами, ложбинами и равнинами. Морское дно в таком же положении; сему служит доказательством: глубина океана, местами неизмеримая, острова, которые составляют вершины высоких гор, от самого дна идущих, нередко гряды таковых островов показывают нам направление подводного хребта гор, сокрытого от глаз наших в непроницаемой глубине; наконец, подводные мели и каменные скалы скрывающиеся под водою или с оною наравне находящиеся, также хребты подводные, подобные надводным вершинам гор. Коральные острова и мели -- также хребты гор, имеющие направление параллельно горам Кордильерским на Панамском перешейке, и главным из моря поднимающимся хребтам, которых вершины образуют острова Общества, Сандвические и даже малые острова Питкаирн, Опаро и другие, имеют одно и то же направление. Коральные острова и мели тихо воздвигнуты малыми черепокожными, в течение многих веков. Положение сих островов ясно доказывает направление и изгибы подводных хребтов, которые им служат основанием. Из числа островов коральных, мною обретенных, остров Грейга представляет часть вершины хребта, несколько вышедшего из моря и состоящего из слоистого камня, прочие же части коральные. Изображение сих коральных островов на карте ясно доказывает мое мнение; я уверен, что когда все коральные острова на картах будут положены верно, тогда пересчитают, на скольких значущих подводных хребтах они основаны.
   Натуралист Форстер, бывший с капитаном Куком, говорит: "Небесполезно бы исследовать, отчего на ветре у островов Общества низкие острова составляют обширный и многочисленный архипелаг, а под ветром их так мало?". Причиною сему я, полагаю, соразмерное углубление верхних частей подводных гор по восточную сторону островов Общества; что способствует существованию морских животных, производящих коралл. Самую большую возвышенность гор около сих мест составляют остров Отаити и прочие острова Общества. К западу от оных вдруг весьма великое углубление под горизонт моря, так что глубина сия или препятствует жизни упомянутых животных, или они ещё не достигли до поверхности моря.
   Коральные острова, воздвигнутые малыми черепокожными животными, представляют нам огромнейшие на земном шаре здания, ум человеческий изумляющие. Совершение оных ускоряется наносимым разным сором, склизкими и другими червями, которые, наполняя промежутки, пристают к наружным краям кораллов и составляют начальный оплот. Когда края сии приближаются к поверхности моря, бурун на оные разбивающийся, превращает некоторые в коральный песок, и тем споспешествует засыпать пустоты между кораллами. Ныне сии края довольно возвысились сверх воды и образовали острова, коих берега различной высоты. Почти в каждом острове -- вход в лагун, и по большей части мы видели оный под ветром пассада. Морская трава, сор, волнами моря выброшенные, птичий кал и мёртвые птицы, всё сие согнивая, положило начало земле, удобной для произрастений, а приносимые волнами семена, смытые дождями с высоких островов, были началом тех произрастений, в тени коих ныне от солнечного зноя жители сих невысоких островов укрываются.
   Самые полезнейшие растения для островитян кокосовые деревья, которые, утоляя жажду прохладительным, так называемым молоком {В тех местах, где водятся кокосовые деревья, в орехе находят чистую воду, несколько сладковатую, которая, как говорят, играет при наливании в стакан. Когда же морем орехи перевозят в дальнее расстояние, вода сия приобретает вид сыворотки, которую в России называют кокосовым молоком.}, в тени их под широкими длинными листьями дают убежище от жара. Сверх того, из кокосов употребляют в пищу белую внутренность их тела, толщиною в четверть дюйма, приставшую к скорлупе, которая служит вместо посуды; листьями покрывают сараи и шалаши, из коры вьют верёвки, коими скрепляют лодки, и делают арканы, чтобы ловить людей. Самое кокосовое дерево, по мягкости своей, кажется, никуда не годится, кроме для сожжения. Примечания достойно, что на тех островах, где мы видели много кокосовых деревьев, видели также жителей.
   Другого рода деревья, растущие в множестве на сих коральных островах, жители называют фаро; они ноздреваты, не так высоки, как кокосовые, имеют листья большие, продолговатые, с острыми колюшками, исходящие во все стороны из концов сучьев; островитяне покрывают ими крыши своих жилищ; в средине между листьями плод, величиною с человеческую голову, созрелый, цветом желтоват и имеет наружный вид ананаса. Островитяне, разнимая сей плод, сосут его внутренние части.
   Мы видели еще другие деревья с плодами, нам неизвестные; множество кустарников, с которых падающий лист утучняет и возвышает острова. Двойные лодки, вытащенные на берега и стоящие в лагунах, доказывают, что на сих островах можно найти деревья достаточной толщины, для построения таковых лодок.
   В коральном архипелаге глазам европейцев представляются острова с их произрастаниями в приятном и вместе странном виде. У воды некоторые кораллы красного цвета; несколько выше бледнее, а потом коральный песок; куски кораллов и пустые раковины, превращенные солнечным зноем в известь, совершенно белые; далее зеленеющая трава, потом кустарники и необыкновенные живописные деревья жаркого климата.
   В сей части Великого океана долгота мыса Венеры определена с большой точностью астрономами Грином и Байлеем, сопутствовавшими капитану Куку в первом и втором его путешествии кругом света, а потому я избрал остров Отаити пристанищем, предпочтительнее прочим островам Общества, дабы поверить хронометры по долготе мыса Венеры, и точнее определить долготы, выведенные из последних наблюдений и долготы обретенных нами коральных островов, и положение их относительно к островам Общества. Я назначил остановиться при острове Отаити и для того, чтобы налить бочки пресною водою и освежить людей чистым береговым воздухом, свежими съестными припасами и фруктами, коих на острове Отаити такое изобилие.
   Плавание я расположил так, чтобы на пути принести возможную пользу географии. 19-го мы шли от полудня до вечера на запад, при тихом пассадном ветре от OtS и при облачном небе; зыбь была небольшая от SW; остров Пализер последний скрылся позади нас в расстоянии восемнадцати миль на восток. В сие время склонение компаса найдено 6° 48' восточное. В 6 часов вечера мы были от острова Пализера к западу на двадцать шесть миль, а пред сумерками зрение наше могло простираться вперед ещё на пятнадцать миль, но мы острова не видали; к ночи, убавя парусов, переменили курс к югу, имея весьма малый ход.
   В продолжение ночи редкие на небе облака не препятствовали свету луны и звёзд. Теплоты на открытом воздухе было 19,8°; в палубе, где спали служители, 20,9°. В половине седьмого часа, когда совершенно рассвело, с салинга и на горизонте признаков берега не заметили. Мы находились тогда на параллели острова Матеа, который на карте Аросмита в широте 15° 53' {В первом издании опечатка -- 13° 53'. -- Ред.} южной, долготе 147° 28' западной. Я лёг на запад под всеми парусами, дабы на пути проверить географическое положение острова Матеа107; не видя оного при рассвете, надеялся найти далее к западу.
   Поутру лейтенант Лазарев чрез телеграф уведомил нас, что, по его мнению, берег, бывший в виду вчера и третьего дня -- тот самый, который видел лейтенант Коцебу {Лейтенант Коцебу, находясь по южную сторону острова, названного Рюриком, видел с салинга к SSW берег. См. "Путешествие лейтенанта Коцебу кругом света", ч. I.}; заключение сие весьма основательно и я с оным согласен; капитан Кук обошёл сей остров по северную сторону {Третий из Пализеровых островов, обретенный и так названный капитаном Куком.}.
   Мы имели довольно хороший ход, но прежде половины десятого утра не видали острова Матеа, который был от нас на W в расстоянии двадцати миль.
   В полдень шлюп "Восток" находился в широте 15° 53' 28" южной, долготе 148° 2' 24" западной. Средина острова была от нас на NW 82° в расстоянии десяти с половиной миль. Берег имел тогда вид клина; на север отрубом, а на юг склонялся к поверхности воды; на средине было небольшое возвышение. В час пополудни, приближась к восточному краю острова, мы пошли по северную сторону оного, в расстоянии местами на одну милю. Вся сия сторона состоит из крутой скалы, на вершине коей кокосовая роща и другие деревья. Находясь против северовосточного угла острова, мы увидели на берегу четырех человек. Трое махали нам ветвями, а один куском рогожи, навязанной на шесте. Погода благоприятствовала, за островом не было ни волнения, ни буруна, а потому я придержался к мысу, подняв кормовые флаги, лёг в дрейф и на спущенном ялике отправил на берег лейтенанта Игнатьева, художника Михайлова, клерка Резанова и гардемарина Адамса. Лейтенант Лазарев также отправил ялик.
   Погода была теплее обыкновенной, ртуть в термометре поднялась и стояла на 21° до ночи, тогда спустилась на 1°. К общей нашей радости, мы опять увидели, после восьминедельной болезни вставшего с постели и, можно сказать, вырвавшегося из челюстей смерти сотрудника нашего капитан-лейтенанта Завадовского, в выздоровлении коего сомневались; ибо лекарства от частых перемен климата потеряли свою силу.
   В 3 часа посланные на берег возвратились на шлюпы с неожиданным приобретением: привезли с собою двух мальчиков. Одному было около 17, а другому около 9 лет, ещё двое отвезены на шлюп "Мирный". Лейтенант Игнатьев сказал мне, что кроме сих четырех мальчиков, никого не видал, и что свежей воды на берегу много. Плоды хлебного дерева и кокосовые орехи, которые были у мальчиков, доказывают, что на сем острове достаточно пропитания для небольшого числа людей. Имущество привезённых к нам состояло в уде, сделанной из камня породы аспида, нескольких чашках из кокосовых орехов, которые им служили вместо посуды. Нет никакого сомнения, что сии островитяне, подобно шотландцу Александру Зелкирку, коего похождение послужило поводом к сочинению известного романа Робинзон Крузо, вымышляя разные средства, дабы отыскивать жизненные потребности, счастливо оные находили и не претерпевали большой нужды. Ежели бы провидение с сими четырьмя мальчиками, чудесным образом спасшимися, спасло несколько девочек, история народонаселения острова Матеа началась бы с сего времени. Вероятно, что и население других, ныне многолюдных островов Великого океана, подобное имеет начало.
   Западная сторона острова Матеа также лесиста, пристать к оной удобнее, потому что берега не круты. Мы определили широту острова южную 15° 52' 35", долготу 148° 13' 4" западную; положение NWtW 1/2 W и SOtO 1/2 O; длина четыре с половиной, ширина две, окружность двенадцать миль. Широта места, нами определённая, сходна с широтою острова Матеа по аросмитовой карте, а долгота на 51' 40" западнее.
   Мореплаватель Турнбул, в продолжение путешествия своего с 1800 до 1804 гг., был у острова Матеа и говорит об оном следующее: "мы нашли, что сей остров в подданстве короля отаитского Помари и управляем чиновником, от него назначенным".
   "На Матее видели двойную лодку с острова Отаити, которая 6 месяцев тому назад пришла для собирания податей. Жители доставили нам множество хлебных плодов и кокосовых орехов, променивая оные на зеркала и гвозди. Свиней мы не видали; большая часть пищи получается от моря. Сии островитяне по наружности и обычаям много походят на отаитян, однако в образованности несколько от них отстали. Прибытие наше вселило в сем народе более любопытства, нежели на коральных островах. На шее имели они вообще повязки из ракушек; у многих на плечи накинута была рогожа, которая закрывала тело до колен. Ткани их в отделке не таковы, как отаитские. Лодки в построении превосходили отаитские и украшены были резьбою".
   Жителей на сем острове м ы не видали, и потому я полагаю, что островитяне, которых видел Турнбул, приезжали на время для промысла с коральных островов, к юго-востоку лежащих.
   Подняв ялики, мы наполнили паруса и взяли курс на StW 1/2 W при свежем пассадном ветре от SOtO; я шёл смело во время ночи, ибо знал, что на пути до острова Отаити не мог найти островов. В полночь ртуть в термометре стояла на воздухе на 20°, а в палубе, где спали служители, поднялась до 22°.
   21 июля. Поутру мы дознались кое-как с большим трудом от старшего из привезённых мальчиков, что они с острова Анны, крепким ветром от оного отбиты и принесены к острову Матеа, и что на сей же остров спаслись ещё жители с другого острова. Сии островитяне были в беспрерывных между собою сражениях; те, к коим принадлежали мальчики, все побиты и съедены неприятелями, а мальчики спрятались во внутренности острова в кустах; наконец, когда неприятели уехали, одни остались на острове.
   Я приказал их остричь и вымыть, надеть на них рубахи и сделать им из полосатого тика фуфайки и брюки. Наряд сей весьма занимал их и они охотно были в платьях; но башмаки по непривычке всегда сбрасывали и ходили босиком.
   Я неоднократно спрашивал у старшего мальчика, в которой стороне находится остров Анны, он всегда прежде ответа осведомлялся, где Таичь {Так все они называли Отаити.}, и когда я показывал ему, в которой стороне остров Отаити, он указывал рукою на SO четверть, против направления пассадного ветра. Когда я ему говорил, что не так показывает положение своего острова и что оный находится от нас на север {По аросмитовой карте, остров Анна находился от нас на север.}, мальчик с сим не соглашался, а настоятельно утверждал своё мнение, и всегда показывал по направлению близко на остров Цепи {Обретен и назван капитаном Куком в первое его путешествие кругом света.}.
   В 9 часов утра с салинга увидели к SW вдали двумя отделениями над горизонтом синеющийся остров Отаити {Таити. -- Ред.}. Большой хребет, принадлежащий к Отаити Норс (Большой Отаити) был от нас на SW 13° 30', меньший, принадлежащий к Отаити Тиарабу (Малый Отаити), -- на SW 2° 20'. Мы продолжали курс StW при тихом пассадном ветре от SOtO. Погода была прекрасная. Все нетерпеливо желали скорее достигнуть острова. Ветр несколько нас порадовал, задул с полудня посвежее, так что к 7 часам вечера мы находились только в четырёх милях от северо-восточного края острова. Хотя в сие время затемнело, однакож разведённые огни по берегу показывали места жилищ островитян, столько похваляемых капитаном Куком и сопутниками его Банксом и Форстером.
   Ночь была тёмная; густые чёрные облака стлались по высоким горам; у взморья на едва видном береге сверкали огни; частые небольшие волны отличались по тёмному морю огненными грядами, местами на глубине в разных направлениях медленно исчезали слабые огненные струи пробегающих рыб. При таком разительном зрелище, мы проводили всю ночь под малыми парусами, лавируя, чтоб не удалиться от берега.
   22 июля. С утра шли вдоль берега близ мыса Венеры. Мы все были наверху и любовались прекрасным видом берегов. Высокие горы покрыты лесами, глубокие ущелины, крутые скалы, ровная и широкая зеленеющая низменность у подошвы гор, покрытая кокосовыми банановыми и хлебного плода деревьями, в тени которых видны были опрятные домики жителей, желтеющееся взморье, катящиеся с гор ручейки, местами суетящиеся островитяне, плывущие на гребле и под парусами лодки с отводами, всё сие вливало в сердце каждого из нас приятнейшие чувствования. Такие разнообразные виды благосостояния в лучшем климате побуждают к какой-то особенной доверенности к народу, населяющему сей прелестный край.
   Прибывший с острова европейский ялик прервал размышления наши. В гребле сидели островитяне; о сидевшем на почётном месте мы заключили, хотя после и узнали нашу ошибку, что должен быть один из миссионеров, которые находятся на Отаити с того времени, как приходил к сему острову капитан Вильсон в 1797 году. Дабы ялику дать возможность пристать к шлюпу, я приказал лечь в дрейф. Человек большого роста, собою плотный, лицом смуглый, у которого волосы напереди выстрижены, а сзади все завитые в один локон, как у женщин, взошёл на шлюп. На сем островитянине была коленкоровая рубашка, нижняя часть тела до самых пят завернута также коленкором. Я его пригласил в каюту; он тотчас вошел и сел. Когда я его спросил на английском языке, "что имеет мне объявить?", тогда вынул из-за пояса письмо, вручил мне и на исковерканном английском языке сказал несколько слов, которых я не понял. Письмо было в следующих словах:
  

Tuesday morning.

   Sir!
   I have sent off a Pilot to conduct you in to Matavai Bay, and shall be glad to see you safe at anchor.

I am Sir

Jours etc Pomare {*}.

   {* Вторник по утру.
   Государь мой!
   Я послал лоцмана провести вас на Матавайский рейд и буду рад вас видеть в безопасности на якоре.
   Ваш и проч. Помаре.}
  
   Худо разумея дурное английское наречие сего отаитянина, я пригласил к себе лейтенанта Лазарева, но он также не хорошо понимал его слова, однакоже узнал, что гость наш лоцман, и что ещё другой лоцман на ялике. Я предложил лейтенанту Лазареву взять его к себе на шлюп, и объявил, что мы остановимся на якоре за мысом в Матавайской гавани.
   Снявшись с дрейфа, я направил курс к мысу Венеры и мы скоро прошли мимо наружного корального рифа, который ограждает мыс от ярости моря, так что за сею стеною островитяне могут смело простирать плавание. Приведя шлюп в бейдевинд, я пошел узким фарватером на рейд, между теперь упомянутым коральным рифом и мелью, которая находится от оного к западу. Глубины на сей мели только две сажени. В 10 часов утра пришед в Матавайский залив, на глубине восьми сажен, имея грунт ил с песком, я положил якорь, на самом том месте, где капитан Валлис в 1767 году июня 14 имел сражение с жителями острова, а потом в 1769 году апреля 13, капитан Кук и известный покровитель наук сир Джозеф Банкс были так дружелюбно приняты тем же самым народом. Вскоре шлюп "Мирный", обошед вокруг мели, стал на якорь подле шлюпа "Востока".
  

ДВУКРАТНЫЕ ИЗЫСКАНИЯ В ЮЖНОМ ЛЕДОВИТОМ ОКЕАНЕ И ПЛАВАНИЕ ВОКРУГ СВЕТА

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

  

Глава пятая

Пребывание на острове Отаити {Таити.-- Ред.} -- Обратное плавание из Отаити к Порт-Жаксону. -- Обретение островов: Востока, великого князя Александра Николаевича, Оно, Михайлова, Симонова. -- Вторичное прибытие в Порт-Жаксон и пребывание в сем месте. -- Замечания о Новой Голландии и земле Вандимена.

  
   1820 г. 22 июля. Повсюду островитяне собирались к берегам, садились в лодки, а некоторые уже были на пути к нам. При солнечном сиянии, в спокойном море, все предметы ясно отражались как в зеркале.
   Перо моё слишком слабо, чтобы выразить удовольствие мореплавателя, когда после долговременного похода положит якорь в таком месте, которое с первого взгляда пленяет воображение. Мы были почти окружены берегом. Матавайская зеленеющаяся равнина, к морю кокосовая роща, апельсинные и лимонные деревья, занимающие ближние места к берегу, огромные деревья хлебного плода, превышающие кокосовые; с правой стороны высокие горы и ущелины острова Отаити, обросшие лесом; на песчаном взморье небольшие домики; всё сие совокупно составляло прекрасный вид.
   Мы не успели ещё убраться с парусами, отаитяне на одиноких н двойных лодках, нагруженных плодами, уже со всех сторон окружили оба шлюпа. Друг пред другом старались променять апельсины, лимоны, кокосовые орехи, бананы, ананасы, кур и яйца. Ласковое обхождение островитян и черты лица, изображающие доброту сердца, скоро приобрели нашу доверенность. Дабы сохранить и не расстроить взаимных приязненных сношений, учредить порядок при вымене съестных припасов и прочих вещей и удержать умеренную цену оных, я поручил надзор за меною лейтенанту Торсону, назначив ему в помощь клерка Резанова, который был на шлюпе "Востоке" в секретарской и комиссарской должности и имел, сверх того, достаточно времени заняться другим делом.
   С отаитянами приехали два матроза, которые поселились на сем острове и живут своими домами. Один из них американец Виллиам остался с американского судна, служил несколько времени Российско-Американской компании, знает всех чиновников в нашей колонии и выучился говорить по-русски наречием того края, отправился на английском судне на остров Нукагиву, где в заливе Анны-Марии женился на прекрасной молодой островитянке. Проживши там недолго, при первом удобном случае, с женою на американском судне переехал на мирный остров Отаити, где нынешний владетель Помари дружелюбно принял его, отвёл приличное место для построения дома, и Виллиам проводит золотые дни в собственном своём жилище, в 75 саженях от взморья, на берегу Матавайской гавани. Я его взял на шлюп "Восток" переводчиком. Другой матроз был англичанин. Лейтенант Лазарев взял его также переводчиком, на шлюп "Мирный". Они объявили нам, что жители островов Общества миролюбивы, благонравны и все приняли христианскую веру.
   Мы приуготовюшсь на случай неприязненной встречи: пушки и ружья были заряжены, фитили на местах, караул усилен, никто из жителей не имел права взойти на шлюпы без позволения, и к сему сначала были допущены только одни начальники. Потом, видя кротость и спокойствие отаитян, я позволил всем без изъятия всходить на шлюпы. Тогда в самое короткое время они уподобились муравейникам: островитяне наполняли палубы, каждый с ношей ходил взад и вперёд, иные предлагали плоды, желая скорее променять, а другие рассматривали приобретенные от нас вещи. Я приказал закупать все плоды, не отвергая самые малополезные коренья кавы, дабы каждый островитянин, возвратясь домой, был доволен своим торгом. В числе торгующих и посетивших нас мы имели удовольствие видеть и женщин.
   Всё съестное, как-то: апельсины, ананасы, лимоны, отаитские яблоки, бананы садовые и лесные, кокосовые орехи, хлебный плод, коренья таро, ямс, род имбиря, арорут, кава, курицы и яйца островитяне променивали на стеклярус, бисер, коральки, маленькие зеркальца, иголки, рыбьи крючки, ножи, ножницы и проч. Мы всё купленное сложили в один угол и служителям позволено было есть плоды по желанию.
   В час пополудни посетил нас английский миссионер Нот, прибывший на острова Общества с капитаном Вильсоном в путешествии его в 1797 году. С того времени Генри Нот безотлучно на сих островах просвещает жителей христианскою верою. Он сказал нам, что король едет на шлюпы; для каждого из нас видеть его было любопытства достойно; все стремились к шкафуту, повторяя: "вот он едет". Двойная лодка, в которой сидел король, приближалась медленно; на высунутых горизонтально передних частях сей лодки (подобных утиным носам) был помост и на сем месте сидел Помари108. Сверх коленкоровой белой рубахи на нём был надет кусок белой ткани, в которой проходила голова сквозь нарочито сделанную прорезь, а концы висели книзу, сзади и спереди. Нижняя часть тела завёрнута была куском белого коленкора с поясницы до самых ступней. Волосы спереди острижены, а задние от темя до затылка свиты в один висячий локон. Лицо смуглое, впалые чёрные глаза с нахмуренными густыми чёрными бровями, толстые губы с чёрными усами и колоссальный рост придавали ему вид истинно королевский.
   На задней части лодки под крышею, наподобие верха наших кибиток, сидела королева, десятилетняя её дочь, сестра и несколько пригожих женщин. Королева была завёрнута от грудей до ступней в белую тонкую ткань, сверх которой наброшен, наподобие шали, кусок белой же ткани. Голова обстрижена и покрыта навесом из свежих кокосовых листьев, сплетённых наподобие употребляемого у нас зонтика для защиты глаз от яркого света. Приятное смуглое лицо её украшалось зоркими маленькими глазами и маленьким ртом. Она среднего роста, стан и все части тела весьма стройны, от роду ей 25 лет, имя её Тире-Вагине. На дочери было европейское ситцевое платье, на сестре одежда такая же, как на королеве, с тою разностью, что пестрее. Свита состояла из нескольких пригожих девушек. Все прочие женщины также были в белом или жёлтом платье с красными узорами, похожими на листья, и, равно как и все островитяне, имели на голове зелёные зонтики, сплетённые из свежих листьев. Гребцы сидели на своих местах и гребли малыми вёслами {В Великом океане на всех островах веслы одинаковы.}. Расстояние от берега было не велико, лодки скоро пристали к шлюпу "Восток". Король взошёл первый, подал мне руку и подождал на шкафуте, доколе взошло всё его семейство. Я пригласил в каюту, и они сели на диваны. Король повторял несколько раз р_у_ш_е_н_ь, р_у_ш_е_н_ь (русские, русские), потом произнес имя Александра и, наконец, сказав: "Наполеон", -- засмеялся. Сим, конечно, он желал выразить, что дела Европы ему известны. Королева, сестра её и прочие девушки осматривали все, между тем пальцы их были также заняты: они ощупывали материи на диване, стульях, сукно и наши носовые платки.
   Миссионер Нот, зная совершенно отаитянский язык, сделал нам одолжение, служил переводчиком в разговоре с королём. Я пригласил его отобедать с нами, извиняясь, что будет мало свежего, а всё солёное. Король охотно согласился остаться и, улыбаясь, сказал: "Я знаю, что рыбу всегда ловят при берегах, а не на глубине моря". За стол сели по приличию: первое место занял он, по правую его сторону королева, потом Нот и Лазарев, по левую сторону дочь и я. Сестра королевы не рассудила сесть за стол, а избрала себе место у борта по удобности, она нянчила маленького наследника островов Общества. Король и все его семейство ели охотно и запивали исправно вином. Как вода у нас была из Порт-Жаксона, следовательно, не совсем свежая, то король приказал одному островитянину подать кокосовой воды; островитянин, принеся кокосовых орехов, искусно отбил молотком верхи оных, и король, который пил воду, смешивая с вином, при сем беспрестанно обтирал пот, катившийся с здорового лица его. Когда пил несмешанное вино, при каждом разе, по обряду англичан, упоминал чьё-либо здоровье, наклоняя голову и касаясь рюмкой о рюмку. Отобедав, спросил сигарку, курил и пил кофе. Между тем приметил, что художник Михайлов его срисовывает украдкою; чтоб он был покойнее, я подал ему мой портрет, нарисованный Михайловым. Он изъявил желание, чтобы его нарисовали с сим портретом в руке; я ему отвечал, что ежели желает быть нарисован, держа чьё-либо изображение, я дам несравненно приличнейшее, и вручил ему серебряную медаль с изображением императора Александра I, чем он был весьма доволен.
   В то время, когда художник Михайлов рисовал с Помари, королева взяла грудного сына своего от сестры, кормила его грудью при всех, без малейшей застенчивости. Из сего видно, что на острове Отаити матери еще не стыдятся кормить детей грудью при зрителях и исполняют нежнейшую свою обязанность.
   Я повёл короля в палубу, показал в деке пушки, канаты и прочие вещи и тогда же велел ему салютовать пятнадцатью выстрелами. Он был крайне доволен сею почестью, однако ж, при каждом выстреле, держа мою руку, прятался за меня.
   После обеда посетили нас главный секретарь короля Поафай, его брат Хитота (которого считают хорошим военным начальником) и один из чиновников -- хранитель общественного кокосового масла, собираемого в пользу Библейского общества. Каждый из сих моих гостей, когда случалось быть со мною наедине, уверял, что он истинный мой друг, и потом просил или носового платка, или рубахи, ножика, топора; прежде всего, я дал им по серебряной медали и не отказывал ни в чём, ибо имел много разных вещей, назначенных единственно для подарков и вымена съестных припасов. Вельможи сии предпочитали грок обыкновенному тенерифскому вину, вероятно, по той причине, что крепость выпиваемого ими грока зависела от их произвола.
   В 5 часов подъехала другая королевская лодка, на коей привезли мне от Помари подарки, состоящие из четырёх больших свиней, множества кокосовых орехов, толчёного ядра сих орехов, завёрнутого в листья, хлебных плодов сырых и печёных, коренья таро и ямсу печёного, бананов обыкновенных и горных, отаитских яблоков и несколько сахарного тростника. Не имея почти ничего свежего, кроме неприятных с виду куриц, оставшихся от похода, которые одна у другой выщипали перья и хвосты, мы вдруг чрезвычайно разбогатели, ибо ко множеству вымененных съестных припасов присоединились полученные в подарок от короля, и даже нас затеснили и занимали много времени на убирание оных. Таковое изобилие во всём и приязненное обхождение отаитян весьма понравилось нашим матрозам. Они с островитянами непрестанно брали друг друга за руки, повторяя: "юрана, юрана!", что означает приветствие.
   В 6 часов вечера король отправил королеву и всех к ней принадлежащих на своей двойной лодке, а сам еще остался; все островитяне разъехались. Когда совершенно стемнело и Помари пожелал возвратиться на остров, я изготовил свой катер, назначил лейтенанта Демидова на руль, велел поставить два зажженных фальшфейера на нос катера для освещения. При прощании король меня просил, чтоб положил бутылку рому в катер, и сказал мне, что у него на острове делали ром и могут делать много, но как отаитяне употребляя крепкий напиток, беспокойны, то он вовсе запретил приуготовлять ром, невзирая, что сам принадлежит к числу первых охотников до сего напитка. При отбытии катера от шлюпа, зажгли на носу оного два фальшфейера и тотчас для увеселения короля пустили 22 ракеты; некоторые были с звёздочками.
   Лейтенант Демидов по возвращении сказал мне, что катер пристал за мысом Венеры прямо против дома короля, который был сим весьма доволен, просил лейтенанта Демидова несколько подождать и вскоре сам явился с подарками; отмерил ему восемь, а каждому гребцу по четыре маховых сажени отаитской материи, сделанной из коры хлебного дерева.
   23 июля. Еще солнечные лучи не осветили мачт наших, а уже со всех сторон островитяне на лодках, нагруженных плодами, старались каждый наперёд пристать к шлюпу. Но как нам нужен был простор, чтобы заняться вытягиванием стоячего такелажа, -- островитяне весьма стесняли нас на шлюпе и могли мешать производству работ, -- то для избежания сего я приказал клерку Резанову взять разного рода вещей на ялик, оттянуться за корму и там производить мену. На шлюп велел впускать только одних почётных господ эри109. Сим средством отвлекли мы стечение народа за корму; там окружали ялик разные лодки, наполненные островитянами обоего пола; все старались променять свои вещи по желанию.
   Мы преимущественно выменивали кур и лимоны. Сии последние я имел намерение посолить впрок для служителей и употреблять вместо противуцынготного средства в больших южных широтах.
   В 8 часов утра я с лейтенантом Лазаревым поехал на берег к королю, его секретарю Поафаю и к миссионеру Ноту. Мы вошли прямо на берег у дома Нота. Дом сей построен на взморье, лицом к заливу. Застали хозяина, и он познакомил нас с своею женою. Молодая англичанка привыкла к уединенной жизни; хотя не красавица, но имеет дар сократить скучный образ жизни Нота. Оба они, выехав из Англии, не желают ныне возвратиться в своё отечество, считают себя счастливее на острове Отаити.
   Миссионер Нот обязал нас, приняв на себя труд, проводить к королю. Мы пошли вдоль по песчаному взморью к мысу Венеры, где нашли художника Михайлова и астронома Симонова, окруженных множеством островитян обоего пола и различного возраста. Художник Михайлов занимался рисованием вида Матавайской гавани, а астроном Симонов -- поверкою хронометров, на самом том месте, где капитан Кук, Бенкс и Грин наблюдали, за 51 год пред сим, прохождение Венеры и с такою точностью определили долготу сего мыса. Я пригласил художника Михайлова итти с нами, надеялся, что он увидит предметы, достойные его кисти. Отсюда нам надлежало переехать речку, которая течёт с гор и, извиваясь на Матавайской равнине, впадает в море. Старуха, стоявшая по другую сторону речки, по просьбе Нота вошла в воду по колено, пригнала к нам лодку, в которой потащила нас к противоположному берегу, и в награду за труд получила две нитки бисера, чему весьма обрадовалась.
   Мы вышли на берег, прямо в кокосовую рощу. Невзирая, что солнце было уже очень высоко, за густотою листьев пальмовых дерев лучи его редко местами проникали, образуя в воздухе светлые косвенные параллельные пути свои. В тени высоких пальмовых дерев мы подошли к королевскому дому; он обнесён вокруг дощатым забором в 2 1/2 фута вышины.
   Мы перешли посредством врытых в землю с обеих сторон толстых колод, вышиною в половину забора, который необходимо нужен, чтобы оградить дом от свиней; они ходят на воле и питаются упавшими с дерев плодами и кокосовыми орехами. Сделав несколько шагов, мы прошли сквозь дом, длиною около 7, шириною около 5 сажен. Крыша лежит на трех рядах деревянных столбов; средний ряд поставлен перпендикулярно, а два крайних, не выше шести фут, имеют наклон внутрь, покрыты матами; крыша состоит из двух наклонных плоскостей, покрыта листьями дерева, называемого фаро. В горнице по обеим сторонам стояли широкие кровати на европейский образец, и были покрыты жёлтыми одеялами.
   Из дома мы опять перешли чрез забор в другую сторону, где возле малого домика, на постланных на земле матах, король с своим семейством сидел, сложив ноги, и завтракал поросячье мясо, обмакивая в морскую воду, налитую в гладко обделанных черепках кокосовых орехов. Завтракающие передавали кушанье из рук в руки, ели с большою охотою, облизывая пальцы; оставшиеся кости бросали собаке. Вместо воды пили кокосовую воду из ореха, отбив искусно верх оного топориком. В левой стороне от сего места островитянин приуготовлял кушанье из хлебного плода и кокоса; в правой возле самого дома стоял разный домашний прибор.
   Король, пожав нам руки, сказал: "юрана". По приказанию его принесли для нас низенькие скамейки, ножки коих были не выше шести дюймов, каждому подали стеклянный бокал, полный свежей кокосовой воды. Сей прохладительный напиток весьма вкусен. Разговоры наши были обыкновенные: здоровы ли вы, как нравится вам Отаити и сему подобное. Между тем художник Михайлов, отошед шагов на шесть в сторону, срисовывал всю королевскую группу, сидящую за завтраком. Прочие островитяне окружали художника Михайлова, сердечно смеялись, и о каждой вновь изображаемой фигуре рассказывали королю.
   Когда завтрак кончился, король вымыл руки и нас оставил с королевою. Возвратившись, взял меня за руку и повёл в малый домик, шириною в 14, длиною в 28 фут. Домик сей разгорожен поперёк на половине длины. Та половина, в которую мы вошли, служила кабинетом. К одной стене поставлена двухспальная кровать, а у другой, на сделанных полках, лежали английские книги и свёрнутая карта земного шара; под полками стоял сундук с замком и шкатулка красного дерева, подаренная английским Библейским обществом.
   Я приметил, что присутствие миссионера Нота не нравилось королю, и он поспешил запереть дверь; потом показал свои часы, карту, тетрадь начальных правил геометрии, которой он учился с английской книги, и что понимал, описывал в сию тетрадь на отаитском языке. Вынул из шкатулки чернильницу с пером и лоскутом бумаги, подал мне, прося написать по-русски, чтоб подателю сей записки отпущена была бутылка рому. Я написал, чтоб посланному дать три бутылки рому и шесть тенерифского вина. В сие время вошли Нот и Лазарев. Король смутился, поспешно спрятал записку, чернила, бумагу, геометрическую тетрадь и переменил разговор.
   Побыв недолго у короля мы последовали за миссионером Нотом извилистою тропинкою в тени лимонной и апельсинной рощи. Сии плодоносные деревья, под открытым небом, в благорастворённом климате, растут, как другие деревья, без всякого от островитян попечения.
   Мы видели несколько опрятных домиков, и в один растворённый зашли. В доме не было никого; посредине стояла двухспальная кровать, покрытая опрятно жёлтым одеялом; над изголовьем в крыше за жердью положено было евангелие. Небольшая скамейка на низких ножках, камень, которым растирают кокосовые орехи, и несколько очищенных черепков сих орехов составляли весь домашний прибор счастливых островитян. Съестные припасы их почти беспрерывно в продолжение года готовы на деревьях, когда им нужны -- снимают; нет никакой надобности заготовлять в запас и беречь для будущего времени. Вероятно, хозяева сего дома уверены в неприкосновенности собственности каждого, совершенно покойно полагаясь на честность соседей, оставили жилище своё. Где, кроме как на острове Отаити, можно сие сделать и потом не раскаиваться?
   Прошед ещё несколько далее по тропинке, между кустарниками и небольшим лесом, мы достигли к церкви; она построена наподобие королевского дома; по середине во всю длину проход между деревянных по обеим сторонам поставленных скамеек, к одной стороне сделана на четырёх столбах, вышиною в пять фут, окружённая перилами кафедpa, с которой миссионер проповедует слово божие. Вообще по внутреннему устроению церковь подобна реформаторской.
   Из церкви мы вышли на взморье и, прошед к востоку с полмили, достигли к дому секретаря Паофая. Врытые в землю колоды, как выше упомянуто, и теперь способствовали нам перейти чрез низкий дощатый забор. Одна сторона дома была на взморье, во внутренности мы увидели молодую прекрасную отаитянку, жену Паофая, сидящую с подругами своими на постланных на землю матах; она кормила грудью своего ребёнка; все были одеты весьма чисто в белое отаитское платье, за ушами имели цветы. Паофая не было дома.
   Миссионер Нот показал нам весьма чистую спальню, в коей стояла двухспальная кровать, покрытая жёлтым одеялом с красными узорами, столик и на оном шкатулка. Добродушная хозяйка, по просьбе Нота, отворила шкатулку и показала нам хранящуюся в оной книгу; в сию книгу все дела, заслуживающие внимания, записываются на отаитском языке весьма хорошим почерком. Миссионер Нот выхвалял дарования сего островитянина. Потомство, конечно, ему будет благодарно за таковое хорошее начало истории островов Общества, а имя его останется незабвенно в летописях острова Отаити. При прощании я подарил жене Паофая несколько пар серёжек, а подругам её каждой по одной паре. Они казались довольны нашим посещением и подарками; рассматривали серёжки, подносили их к ушам.
   Время уже было за полдень, мы пошли назад тою же дорогою, несколько оную сократили тем, что островитяне на плечах перенесли нас чрез речку. В доме миссионера Нота отдохнули и освежились кокосовою водою. Вода сия, когда свежа, при усталости в знойный день кажется лучше всех существующих известных напитков
   Мы встретились на мысе Венере с капитан-лейтенантом Завадовским и астрономом Симоновым; первый съезжал на берег для прогулки после сорокадневной простудной болезни, чтоб подышать береговым бальзамическим воздухом в тени пальмовых и других цветущих дерев; у мыса Венеры мы сели в катер и отправились на шлюп "Восток".
   После обеда король приехал к нам со всем семейством и приближёнными. Хотя я приказывал пускать на шлюп одних начальников, однако сего невозможно было исполнить, ибо сами начальники приводили островитян, называя их своими приятелями, просили, чтоб их пустить; таковых гостей в продолжение дня набралось много. Угощение наше было обыкновенное. Нет ни одного отаитянина или отаитянки, которые бы не выпили с большим удовольствием грок, а как весьма часто графины осушались, и при каждом таковом случае я приказывал моему денщику Мишке вновь наполнять оные, то нередко оставлял графины на довольное время пустыми, дабы не беседовать с пьяными островитянами. Желание пить преодолевало их терпение. Король и некоторые чиновники сами начали кликать: "Миса! Миса!" и когда он на призыв их приходил, показывали, что графины пусты. Он брал графины поспешно, но возвращался медленно, и то с весьма слабым гроком. За таковую хитрость они его не полюбили и считали весьма скупым. Когда по просьбе их я им что дарил, и приказание о сем делал кому-нибудь иному, они радовались, а когда приказывал денщику, чтоб подал такую-то вещь, неудовольствие обнаруживалось на их лицах, и они повторяли: "Миса! Миса!". Таким образом он навлёк на себя неблагорасположение знатных людей острова Отаити.
   Сегодня я представил королю двух мальчиков, пришедших ко мне на острове Матеа110. Он их расспрашивал, смеялся и передразнивал, когда они с ужасом вспоминали, рассказывая, как были преследуемы людоедами, делали все те кривляния, которые островитяне обыкновенно делают при своих празднествах и когда едят взятого пленника. Чрез переводчика Вкллиама мы вернее узнали причину несчастного приключения четырёх мальчиков. Они с острова Анны занесены крепким ветром к острову Матеа; их было всех 10 человек; вскоре после сего пристали лодки с острова Тай, жители коего называются вагейту. Они перебили всех прежде приехавших и, по беспрестанной между ними вражде, всех съели, кроме сих четырёх, которые спаслись в кустах во внутренности острова; а жители с острова Тай, не видя неприятелей, отправились. Усмотрев приближающиеся европейские суда, мальчики обрадовались, ибо от родственников слыхали, что европейцы обходятся ласково и людей не едят, и потому спешили к мысу, делали знаки, чтоб с судов увидели. Я предоставил им на волю остаться на шлюпе или на острове Отаити. Коль скоро они объявили желание остаться на острове, я поручил старшего покровительству Паофая, а младшего, его брату военному начальнику. Лейтенант Лазарев привезённых им двух мальчиков оставил в покровительство двух других начальников.
   Мальчики нашли на острове Отаити своих земляков с острова Анны {Правильнее остров Анаа. -- Ред.} и весьма обрадовались, увидя их. Старший подвёл одного ко мне и сказал, что он с острова Анны; когда я в том усомнился, он показал на теле испестрения, которые были такие же, как у него и какие я видел на ляжках у приезжавшего к нам с острова Нигири. Из сего заключаю, что лодка на острове Нигири была там для промысла с острова Анны.
   К 8 часам вечера число гостей наших весьма умножилось; чтоб их несколько занять, я приказал пустить с юта 20 ракет разных родов. Король при сем явлении всегда прятался за меня. По окончании забав все разъехались довольны и, прощаясь с нами, повторяли: юрана! юрана!
   Капитан-лейтенант Завадовский и прочие офицеры, бывшие сегодня на берегу, не могли довольно нахвалиться честностью и дружелюбным обхождением островитян. Каждый из них старался услужить нашим путешественникам, быть их проводником. Лейтенант Демидов оставался весь день на берегу у налития пресной воды, пристал с барказом прямо к песчаному взморью, от мыса Венеры к югу на полмили. В шестидесяти саженях от сего места вдоль берега протекает речка; наливание производилось весьма успешно. Отаитянские мальчики охотно входили в речку, наполняли анкерки и доставляли к берегу. Нашим матрозам оставалось только носить бочонки к гребным судам, и они едва успевали ходить взад и вперёд. Островитяне изъявляли служителям свою благоприязнь и гостеприимство, приглашали их в ближние дома, угощали кокосовыми орехами и апельсинами.
   Миссионер Нот и лейтенант Лазарев приехали ко мне завтракать на шлюп "Восток" в 8 часов утра, и вскоре потом я с ними отправился на берег, чтоб осматривать место бывшего морая {Мораем жители островов Великого океана называют место и здание, где хоронят мертвых и совершают жертвоприношения.}. Оно находится от мыса Венеры к западу на 2 1/2 мили. Море было тихо, мы скоро переехали сие расстояние и пристали к берегу в гавани Тоархо, где капитан Блей стоял на якоре в 1788 году; не дошед до морая, мы остановились у так называемой королевской церкви. Она обнесена забором в 2 1/2 фута вышиною; земля вокруг вымощена камнем. Миссионер Нот приказал отворить двери и открыть ставни; мы вошли в сие большое здание, коего длина 70 футов, а ширина 50 футов; крыша держалась на трёх рядах столбов из хлебного дерева, средний ряд стоял перпендикулярно, а боковые два, коих вышина вполовину средних, наклонены несколько с обеих сторон внутрь строения; верхние концы крайних столбов вырезаны наподобие вилок глубиною в 6 дюймов; в сии вырезки вложена на ребро толстая доска вдоль всего строения. На средний ряд столбов положены брусья; на среднем брусе и досках, ребром поставленных, к крайним столбам, утверждены стропила, на ребро же поставленные, поперек оных жерди из лёгкого дерева, искусно сплетённые верёвками из волокон кокосового и хлебного дерева. Сия кровля покрыта листьями дерева фаро. Здание оканчивается к обоим концам полукругом. Вместо железа или гвоздей всё связано разноцветными верёвками весьма искусно и красиво. Бока во всю длину обиты досками, для света сделаны продолговатые окна, которые задвигаются ставнями. К северной стороне для проповедников три возвышенных места, каждое на четырёх столбах. Скамейки поставлены поперёк церкви в два ряда, а посередине проход, точно так, как в прежде описанной церкви. Внутренность украшена, по обыкновению отаитян, разноцветными тканями, которые прицеплены кое-как к жёрдочкам и стропилам, составляют необыкновенное, но приятное украшение. В построении сего большого здания видны лёгкость и крепость, нет лишнего, тяжёлого или какого-нибудь недостатка. Сие служит доказательством природного остроумия и искусства островитян.
   Миссионер Нот повёл нас к тому месту, где прежде был морай, огромное и великого труда стоившее здание, которое описано капитаном Куком; мы удивились, когда нашли только груду камней; по принятии христианской веры островитяне разрушили морай.
   Потом мы шли вдоль берега к западу в тени кокосовых и душистых дерев хлебного плода; прошед около мили, увидели на взморье в маленьком открытом шалашике на постланных чистых рогожах сидящего старика высокого роста, одетого в белое платье. Бледность лица, впалые глаза и щёки доказывали, что он с давнего времени удручён болезнью. Его окружали дети; старшей дочери было около тринадцати, а сыну около пяти лет; они подали нам, по приказанию его, низенькие скамейки, и мы сели. Миссионер Нот объявил, что мы капитаны военных шлюпов российского императора Александра, простираем плавание Южным океаном для обретения неизвестных стран. Старик спросил, не желаем ли мы после усталости укрепиться пищей, но мы с признательностью отказались. Тогда велел принести свежих кокосовых орехов. Слуга, отбив искусно верх каждого ореха нарочно для сего сделанным топориком из самого крепкого дерева, подносил каждому из нас по ореху. Прохладная кокосовая вода утолила жажду и подкрепила силы наши. При прощании я подарил дочери зеркало и несколько ниток разноцветного бисера, а сыну ножичек и зеркальце. Старик, коего имя Меноно, любил своих детей; за ласку к ним на бледном лице его изображалось чувство благодарности. Он управляет островом и первый вельможа при короле; в шалашике сидит у взморья единственно для дневного морского прохладительного ветра. В сарае у Меноно мы видели несколько небольших пушек и 24-фунтовых каронад.
   На обратном пути к катеру дорогою заворотили в большой сарай, где строилась двойная лодка; нижние части её из цельного дерева, называемого а_п_о_п_е, которое вырубают на горах; верхняя часть лодок из хлебных деревьев, которые сплачивают, сшивают верёвками весьма плотно и залепляют смолою. Вместо стругов для очищения деревьев употребляют кораллы; в сем же сарае было множество колод из бамбу в 2 2/2 фута длины, в 2 и 2 1/2 дюйма в диаметре, для сохранения кокосового масла, пожертвованного жителями в пользу распространения христианской веры, на издержки для печатания библии и прочего. Миссионер Нот ожидал судно из Порт-Жаксона с бочками, в которые вливают сие масло, и доставляют в Лондон. Кроме сего, приносят также в дар немало ароруту111.
   Возвратясь к катеру, мы отправились на шлюп "Восток". Ветр и течение были тогда прямо от шлюпов; идучи сею струею, удивлялись, великому множеству плывущих апельсиновых корок, брошенных с двух шлюпов, и утешались, что служители пользуются таким изобилием плодов.
   В то время, когда мы осматривали королевскую церковь, капитан-лейтенант Завадовский зашёл к Паофаю, где застал всех домашних его, занимающихся разными рукоделиями: одни красили ткани, другие починивали оные, подкладывая куски той же ткани, а прочие приготовляли красную краску, которую составляют из маленьких ягод, содержащих в себе желтый сок; из ягод выжимают сей сок на зелёный древесный лист и, завернув, мнут пальцами, доколе обратится в красную краску, на что потребно весьма мало времени. Ягоды сии величиною с наши вишни, цветом жёлто-красноватые.
   Добродушная хозяйка показывала, каким образом они склеивают свои ткани. Клей, род крахмала, составляется из арорута, весьма много наружностью похожего на картофель, но несколько желтее. Его размачивают, а потом приготовляют клейкость, подобную крахмалу. Молодая прекрасная хозяйка потчевала капитан-лейтенанта Завадовского и художника Михайлова, по обыкновению отаитян, свежею кокосовою водою. Каждый из них при прощании дарил её за ласковое гостеприимство.
   К обеду король со всеми приближёнными приехал на шлюп "Восток". После обеда изъявил желание быть у лейтенанта Лазарева на шлюпе "Мирном". Для сего подали к борту двойную королевскую лодку. Женщины поместились в кормовой части; Помари, несколько начальников, я и два офицера заняли места на передней площадке лодки. Хотя море было совершенно гладко, как зеркало, однако лодка от большого числа дородных людей едва держалась на поверхности вод.
   Лейтенант Лазарев принял гостей и отвёл их в свою каюту, где угощал любимым их напитком -- гроком. Король скоро проголодался и приказал из находящихся за кормою лодок подать печёных кореньев таро и ямсу. Лейтенант Лазарев, увидя сие, велел подать несколько жареных куриц, и все гости ели весьма охотно, невзирая, что недавно на шлюпе "Востоке" обедали.
   Королева, нашед случай быть наедине с лейтенантом Лазаревым, просила дать ей бутылку рому, и когда он сказал, что послал к королю, она отвечала: "он всё выпьет один и мне ни капли не даст"; после сего приказано дать ей две бутылки рому.
   Когда гости наши осматривали пушки на шлюпе "Мирном", их более всего занимали рикошетные выстрелы.
   По множеству прибывших с берега посетителей, я скоро возвратился на шлюп. Всех чиновников, жён их потчевали чаем, шоколадом и вареньем; но они всему предпочитали грок. Когда кому удавалось быть со мною наедине, каждый уверял меня, что мне истинный друг, и просил подарка, невзирая, что его уже прежде дарили.
   Обыкновение сие вошло со времён капитана Кука, оттого, что он, Форстер, Грин, Валлис и многие офицеры имели по необходимости каждый своих друзей, которые их оберегали и не давали в обиду другим островитянам. С того времени и поныне отаитяне, видя большую выгоду быть европейцу другом для подарков, при первой встрече говорят на английском языке слова: "You are my friend" (ты мой друг); а потом: "give me a handkerchief" (дай мне платок).
   Мена продолжалась обыкновенным образом, только куриц привозили меньше и просили за них дороже; свиней же, которых на острове много, мы ни одной не могли купить оттого, что король наложил запрещение (табу) на свиней по следующей причине: на острове Эимео миссионеры строили небольшой бриг; король рассчитывал, что он имеет долю в сем судне, потому что лес и другие пособия даны им; но когда бриг был готов, тогда ему предложили оный купить за 70 тонн свинины. На сие предложение король Помари согласился и запретил подданным своим есть и продавать свиней.
   25 июля. В воскресенье солнце взошло уже высоко, но ни один островитянин к нам не приехал, мы сему крайне удивились. Переводчик Виллиам объяснил нам, что они все были в церкви.
   По окончании работ на обоих шлюпах отпустили половину числа служителей на берег с тем, чтобы вымыли своё бельё, а потом гуляли сколько кому угодно.
   Капитан-лейтенант Завадовский, лейтенант Лазарев, я и почти все офицеры с обоих шлюпов поехали в церковь. Сойдя на берег, мы увидели около домов только одних детей, а все взрослые островитяне отправились на молитву. Когда мы пришли, церковь уже была полна. Королева несколько подвинулась и дала мне место сесть. Все островитяне были весьма чисто одеты, в лучших праздничных белых и жёлтых нарядах, вообще все на голове имели зонтики, а у женщин, кроме того, сверх уха воткнуты белые или красные цветы. Все с большим вниманием слушали христианское поучение миссионера Нота; он говорил с особым чувством. Вышед из церкви, островитяне поздоровались с нами; все разошлись по домам, а мы пошли к катеру. После обеда офицеры с обоих шлюпов ездили на берег, их принимали дружелюбно и потчевали кокосовою водою. Некоторые из островитян для воскресного дня не принимали подарков.
   Таковое строгое наблюдение правил веры относительно бескорыстия в народе, у коего еще не могло совершенно изгладиться из памяти дикое, необузданное самовольство, почесть можно примерным.
   26 июля. Сегодня островитяне при произведении мены больше всего требовали серёжек, которых сначала отнюдь выменивать не хотели, почитая их бесполезными. А как серьги можно иметь в карманах, то при каждом отправлении на берег я брал по нескольку пар с собой, дарил ими знатных женщин, и они серьги надевали в уши. Другие островитяне, увидя сие украшение и желая равняться в нарядах с знатными, приезжали сами или присылали своих родственников, чтоб выменивать непременно серьги, так что мена сегодня была отлично выгодна, и у нас серёг, наконец, не стало, невзирая, что оных было много.
   Король со всеми своими приближёнными обедал у меня; после обеда подарил мне три жемчужины несколько крупнее горошинки и просил, чтобы я показал подарки, которые намерен ему послать. Вещи сии он уже и прежде неоднократно видел, но просил, чтобы оных не отсылать, доколе не пришлёт своего поверенного, и отправить, как смеркнется, дабы никто из подданных не приметил. Вероятно, Помари опасался, что чиновники, увидя подарки, пожелают сами иметь часть оных или будут завидовать его отличному богатству в приобретенных европейских вещах. Подарки сии состояли в красном сукне, нескольких шерстяных одеялах, фламском полотне, полосатом тике, платках пёстрых, ситце разного узора, зеркалах, ножах складных, топорах, буравах и стеклянной посуде. Все сии вещи принадлежали к числу отпущенных с нами Адмиралтейством для подарков народам Великого океана. Помари более нуждался в белом коленкоре и миткале, ибо его одежда состояла единственно из сих тканей; за неимением оных, я принуждён был подарить ему некоторые из своих простынь, которым он более обрадовался, нежели прочим вещам. Все вообще подарки доставлены к нему, когда было темно.
   27 июля. Король и все островитяне знали, что мы налились уже водою и совершенно готовы сняться с якоря, а потому с утра все спешили что-нибудь выменять, привозили разные изделия свои, которые выменены и доставлены нами в музеум государственного Адмиралтейского департамента.
   В продолжение нашего пребывания при островах Отаити мы выменяли столько апельсинов и лимонов, что насолили оных впрок по десяти бочек на каждый шлюп. Нет сомнения, что сии плоды послужат противуцынготным средством; прочих осталось еще много, хотя не было запрещения оных есть всякому, сколько угодно; кур также осталось немало.
   Сегодня посетил нас король с приближёнными. Он мне вручил посылку к государю императору с сими словами: хотя в России есть много лучших вещей, но сей большой мат работы моих подданных, и для того я оный посылаю. Потом Помари дарил всех офицеров. Капитан-лейтенанту Завадовскому положил в карман две жемчужины и сверх сего подарил ему большую белую ткань; лейтенантам Торсону, Лескову и другим дарил также ткани. Каждый из них с своей стороны старался отблагодарить короля разными подарками.
   По просьбе моей Помари сдержал слово своё и доставил на шлюп "Восток" шесть свиней, на шлюп "Мирный" четыре, множество плодов и кореньев, годных для употребления во время похода. Переводчик Виллиам, несмотря на запрещение, доставил на шлюп "Восток" четыре свиньи, за что, равно и за труды по должности переводчика, я его щедро одарил европейскими вещами и платьем, также порохом и свинцом, потому что он имел ружья. Во время последнего свидания с королём, я ему крайне угодил, надев на верного его слугу красный лейб-гусарский мундир и привеся ему через плечо мою старую морскую саблю. Подарок сей отменно был приятен слуге, и он занимался своею новою одеждою.
   Нас посетили сегодня все начальники, и каждый из них принёс мне в подарок по куску ткани. Я их отдарил ситцами, стеклянною посудою. чугунными котлами, ножами, буравами и прочим. Сверх того дарил чиновников серебряными медалями, а простых островитян бронзовыми, объясняя чрез миссионера Нота, что сии медали оставляют им для памяти, и что на одной стороне изображён император Александр, от которого мы посланы, а на другой имена наших шлюпов "Востока" и "Мирного". Хотя островитяне обещались хранить медали, но уже при нас променивали оные матрозам за платки.
   Приехавшие с королевой молодые девушки пели псалмы и молитвы, составляющие ныне единственное их пение; со времени принятия христианской веры островитяне считают за грех петь прежние свои песни, потому что напоминают идолопоклоннические их обряды; по собственному произволу оставили не только все песни, но и пляски.
   Калейдоскопами несколько времени забавлялись в Европе, а потому, предполагая, что они забавят и удивят островитян Великого океана, я купил в Лондоне несколько калейдоскопов, но островитяне не обратили внимание своё на сии игрушки.
   Я сказал королю, что сего же вечера снимусь с якоря, когда ветр задует с берега. Он меня убедительно просил остаться ещё на несколько дней, а когда увидел, что я принял твёрдое намерение отправиться, пожав мне руку, просил не забывать его; весьма неохотно расставался с нами, сошед в лодку, потупил голову и долго шептал про себя, вероятно, читал молитву, -- говорят, что он очень набожен; таким образом, в короткое время мы приязненно познакомились с сими островитянами, и, вероятно, навсегда с ними расстались. Некоторые желали со мной отправиться, но я никого не взял, исполняя желание короля, который убедительно просил, чтоб я его подданных не брал с собою.
  

ЗАМЕЧАНИЕ ОБ ОСТРОВЕ ОТАИТИ

  
   Остров Отаити обретен 1606 года испанцем Квиросом, на пути из Кальяо, и назван La Sagittaria. После сего заходили к оному другие мореплаватели в разные годы и назвали: английский капитан Валлис -- островом короля Георгия III; французский командор Бугенвиль -- Новою Цитерою, по причине множества пригожих женщин. Наконец, со времени пребывания капитана Кука, остров сохранил своё настоящее название -- Отаити. Два круглые острова, соединенные низменным узким перешейком, составляют остров Отаити. В средине каждого из сих двух островов горы, верхи коих часто бывают покрыты облаками. К взморью находятся места пологие, обросшие прекраснейшими пальмовыми хлебными и другими плодоносными деревьями и кустарниками.
   Хлебные деревья достигают значительной высоты и толщины и употребляемы на делание верхних частей лодок, на столбы в больших строениях, на скамейки в домах, которые обыкновенно на низких ножках из одного дерева. С коры собирают смолу для замазывания пазов на лодках, а из сырой коры вырабатывают ткани. Срубленное дерево начинает вновь расти от корня и через 4 года опять приносит плоды от 6 до 7 дюймов в окружности, несколько продолговатые. Островитяне пекут сии плоды и питаются ими большую часть года.
   Кокосовое дерево также велико, в орехах вода, или молоко, составляющие прохладительный напиток; ядро островитяне едят просто сырое или толчёное; выжимают из оного большое количество масла, а остающимися выжимками кормят кур и свиней. Выполированные ореховые черепки употребляются вместо посуды; из волокон коры вьют верёвки, которые служат к строению домов и лодок; из молодых кокосовых листьев искусно плетут зелёные зонтики, которые носят на головах вообще все островитяне обоего пола и всякого возраста.
   Отаитянские яблони приносят плоды, которые имеют вид зрелых наших яблоков, вкусом весьма хороши, кроме самой середины, она крепка; цветы красные и белые, женщины украшают оными голову; из коры шелковицы островитяне приуготовляют самые тонкие ткани.
   Банановое дерево приносит плоды, превосходные для пищи; молодые отростки по цвету трудно отличить от крупной спаржи, а варёные вкусом лучше спаржи.
   Толстое дерево, называемое отаитянами апопе, растёт на горах и употребляемо на нижние части лодок.
   Деревья, называемые фаро, роду пальмовых, листьями их, по причине плотности и удобности, кроют все крыши на домах. Плод сего дерева сосут жители коральных островов; вероятно, и отаитяне употребляют в голодные годы.
   Крепкое дерево айто, из коего островитяне делают пики и другие оружия, также малые топоры для очищения кокосовых орехов и четыреугольные колотушки с рукоятками, которыми разбивают размоченные волокна коры хлебного и других дерев, для приуготовления тканей.
   Дерево пурау лёгкое, употребляемое в строениях на стропилы.
   Бамбу, род тростника, растёт весьма высоко; коленцы длиною в два с половиной фута, толщиною в диаметре от двух с половиной до трех дюймов, служит для хранения кокосового масла.
   Виноград произрастает хорошо, но в малом количестве и разводится только миссионерами. На острове Отаити много деревьев, доставляющих хлопчатую бумагу. И еще другие, которые приносят плоды, похожие на небольшие тыквы. Из листьев дерева тау, смешанных с желтоватым соком из ягод маже, составляют красную краску; в сию краску обмакивают листья или стебли разных трав, смотря по желанию, и прикладывают к разным тканям, на которых от сего остаются красные, совершенно напечатанные узоры.
   Фиговые, каштановые, апельсинные, лимонные деревья во множестве разведены европейцами и составляют также некоторую часть пищи для островитян. У миссионеров прекрасный сад, наполнен еще многими другими хорошими деревьями и кустарниками. Из огородных овощей, по краткости времени, мы видели только ямс, таро, картофель, имбирь, колган, ананасы, арбузы, тыквы, капусту, огурцы, стручковый перец и табак.
   На отмелях острова, морские черви основали местами коральные стены, между коими и самым берегом образовались хорошие закрытые гавани.
   Высокие горы притягивают влажные тучи; они, ниспадая, образуют много ручейков и рек, которые, извиваясь, орошают пологости и равнины острова Отаити.
   Нагорные места острова совершенно пусты; напротив того, пологие и равнины к взморью населены.
   Отаитяне роста одинакового с европейцами, мужчины телом и лицом смуглы, глаза, брови и волосы имеют чёрные; у женщин вообще лица круглые и приятные. Волосы у всех возрастов обоего пола обстрижены, под гребёнку. Хотя многие путешественники находят между жителями, населяющими Отаити, разные поколения {Т. е. разные племена. -- Ред.}, но я сего не заметил. Видимому различию между начальниками и народом причиною различный образ их жизни. Первостепенные отаитяне побольше ростом и дороднее, цвета оливкового, а простой народ краснее. Вельможи отаитянские ведут спокойную сидячую жизнь; простой народ в непрестанной деятельности, всегда без одежды, и нередко под открытом небом, на коральных стенах весь день занимается рыбною ловлею.
   Отаитяне приняли нас с особенным гостеприимством; каждый из них радовался и угощал каждого из нас, когда кто заходил в домы их. Ежедневно приезжая на шлюпы, всегда были веселы, и мы никогда не заметили, чтоб между ими происходили размолвки или споры.
   Число всех жителей на острове Отаити путешественники полагают разное, и разность сия так велика, что не было примера в истории, чтоб какие-нибудь болезни или политические происшествия произвели в народонаселении такое уменьшение, какое читатель увидит из следующего.
   Капитан Кук в первом своём путешествии вокруг света говорит: "по вероятным известиям, собранным от Тюпиа, число островитян, могущих носить оружие, на острове Отаити простирается до 6 780 человек" {"Cook' s First Voyage", в издании "Hawkesworth's collection of voyages", Vol. II, стp. 185, изд. 1773 г.}. Ежели принять, что число людей, могущих носить оружие, составляет 5/12 частей населения, по сему число жителей на острове было до 16 272 человек мужеского пола. Капитан Кук во втором своём путешествии полагает народонаселения на Отаити до 240 000, а натуралист Форстер -- до 120 000 человек. Испанец Буенево, бывший на сем острове в 1772 и 1774 годах, полагал от 15 до 16 тысяч. Мореплаватель Вильсон в 1797 году заключил, что островитян было 16 000 человек.
   Предположение последних двух мореплавателей довольно сходно, но весьма различно от заключения капитана Кука и натуралиста Форстера во втором путешествии. Слишком увеличенное ими число жителей, вероятно, произошло или от незнания языка, или начальник острова, желая дать лучшее понятие о своём ополчении, сказал капитану Куку, что собранный тогда флот отаитский, состоявший из 210 больших и 20 малых лодок принадлежит только четырём округам, а не всему острову, но сказал неправду. Капитан Кук принял показание сие за истину и, полагая остальные округи равными сим округам, заключил о числе всего народонаселения. Ныне миссионер Нот сказывал нам, что в первых числах мая месяца 1819 года были собраны все островитяне в королевской церкви, и собралось до 8 тысяч человек. Ежели к сему числу прибавить 2 000 человек старых, малолетних и хворых, которые не могли явиться, число народонаселения будет до 10 тысяч человек. Уменьшение жителей против показания Вильсона, Буенево и капитана Кука в первом его путешествии произошло, по словам Нота, от частых междоусобных военных действий, от свирепствовавших в протекших годах болезней и от жестокосердного древнего обычая матерей умерщвлять детей своих, так что из семи рождённых оставляли в живых только четырёх, а из пяти -- троих, для лучшего об них попечения.
   Остров Отаити и все острова Общества состоят во владении короля Помари, сына короля Оту, бывшего при капитане Куке. Помари высокого роста, имеет вид величественный. Он начал учиться читать и писать в 1807 году. В 1809 году возгоревшаяся междоусобная война принудила миссионеров удалиться с острова Отаити на острова Эимео и Гуагейне. Король Помари переехал на Эимео. Два года остров Отаити был от него независим; но когда Помари, по принятии в 1811 году христианской веры, получил подкрепление с острова Гуагейне {Нынешняя королева Тире Вагяие родилась на острове Гуагейне.} и Райатеа от жителей, принявших также христианскую веру, тогда с сею новою силою напал на неприятелей, хотел покорить остров, но был отражён и с потерею возвратился обратно на Эймео. Наконец в 1815 году, когда уже число христиан на островах Общества умножилось, тогда все они под начальством Помари на многих лодках опять пошли к Отаити и вооружённых островитян высажено 1 500 человек в 5 милях к западу от залива Матавая. Отсюда Помари шёл к SW около двадцати миль навстречу неприятелю; лодки его следовали вдоль берега в параллель войску. В наступившую субботу король остановился, дабы следующего дня по обряду христианскому совершить службу. Бывшие с ним миссионеры предостерегли его, что неприятель наверно воспользуется удобным случаем, дабы напасть в то время, когда всё его войско будет на молитве, по сей причине все молились с оружием в руках; у некоторых были ружья, а другие имели пики и булавы, также пращи и луки со стрелами. Король часто смотрел в ту сторону, с которой ожидал неприятелей, и только увидел их, велел миссионерам ускорить богослужение. Приближаясь к идущим на них, островитяне, сделав несколько шагов вперед, преклоня колена, просили всевышнего о даровании победы, и сие моление продолжалось доколе совершенно сблизились с неприятелем.
   Король начальствовал с лодки, окружённый множеством других лодок. При первой сшибке королевское войско опрокинуто, но вскоре ободрилось, и неприятели обратились в бегство. Тогда Помари, вопреки прежних обыкновений отаитян, приказал щадить побеждённых, что весьма изумило бежавших, и, как рассказывает миссионер Нот, немалым было поводом к убеждению их принять христианскую веру, так что ныне все жители островов Общества и соседственных -- христиане. Нот считает до 15 000 человек.
   В 1819 году в первых числах мая месяца, когда по повелению короля весь народ был собран в королевскую церковь, Помари после молитвы, взошед на среднюю кафедру, в краткой речи к народу объяснил о пользе законов для обеспечения каждого в его жизни и собственности и предложил следующие постановления: учредить из двенадцати знатных островитян Совет, в котором сам король должен председательствовать; составить несколько законов на первый случай: за смертоубийство наказывать смертью; за воровство виновным вымащивать каменьями место около церкви и окладывать берег, чтоб водою не размывало; уличённых в прелюбодеянии приговаривать к работам на знатных островитян и проч. Наказания сии должны быть строго исполняемы. Поднятием вверх рук, народ изъявил королю своё согласие. И с того времени островитяне блаженствуют под кротким управлением малого числа законов.
   Помари присоединил ещё к своим владениям остров Райвовай, или High-Island, назначенный на карте Аросмита в широте 23° 41' южной, долготе 188° 3' западной. Поводом сего присоединения были дошедшие до него слухи, что жители на Райвовае, узнав о его могуществе, пожелали быть его подданными. В ноябре месяце 1818 года Помари отправился на американском судне к сему острову; слухи оказались справедливы. Островитяне отдались в его подданство.
   В то время, когда он распространял пределы своих владений, на Отаити возникло новое смятение. Один островитянин из уезда Аропая решился воспользоваться отсутствием короля и заступить его место. Панагиа (так называется возмутитель) сначала объявил войну приверженным к королю округов Паре, или Матавай, и Фаа, и, по обыкновению островитян Общества, зажёг дом свой с той стороны, которая ближе к противникам его (чем изъявляют решимость вести войну до крайности), но ещё до возвращения короля был взят под стражу. Как скоро Помари прибыл, не довольствуясь тем, что виновника возмущения имел уже в своих руках, хотел объявить войну всему округу Оропаа; однакож по уважению к предложению миссионеров, решено повесить токмо двух главных зачинщиков, что немедленно исполнено.
   Остров Отаити для внутреннего управления разделён на пять частей, из коих в каждой несколько округов и столько же начальников:
  
   1) часть Тепорионнуу -- 8 округов
   2) " Теоропаа -- 2 округа
   3) " Тетавазай -- 4 округа
   4) " Тетавуата -- 4 округа
   5) " Тефана -- 1 округ
   Итого: 19 округов
  
   Всех главных начальников девятнадцать; в каждом округе свой суд и расправа, согласно с вышеупомянутыми законами, предложенными народу.
   Множество островитян читают и пишут хорошо; буквы приняты латинские. В Отаити из корня, называемого ти, делали ром; вероятно, по внушению миссионеров король запретил делать сей напиток, невзирая, что сам до оного охотник. Жаль, что вместе с просвещением островитян отменены народные невинные их забавы, пляска и другие игры. Миссионеры говорят, что все празднества и пляски островитян тесно сопряжены с идолопоклонством, и потому отаитяне, будучи от сердца привержены к христианской вере, сами оставили пляски и песни, как занятия, напоминающие им прежние их заблуждения. Обыкновенное любопытство побудило меня просить короля, чтоб велел островитянам плясать; но он мне сказал, что это грешно.
   Хотя шлюпы наши ежедневно наполнены были множеством посетителей, но мы никогда не имели повода сомневаться в их нерасположении или ожидать какой-нибудь шалости. Они всегда к вечеру возвращались домой, расставаясь с нами дружелюбно.
   У короля и его семейства на ногах, на четверть выше ступни, узенькая насечка звёздочками, также и на руках на каждом суставе; у некоторых жителей на теле насечка, но ныне они себя сим уже не украшают.
   Миссионер Нот доставил нам случай видеть некоторых отаитян, бывших на коральных островах, от Отаити к востоку лежащих. Во время нашего пребывания, ежедневно приезжали к нам на двойной лодке островитяне с одного из сих островов, называемого Анна. Отбирая сведения о названиях коральных островов от жителей с острова Анны, равно и от отаитян, мы слышали различные наименования, однакож все согласно показывали, что остров Анна от Отаити на OtN, а Матеа на средине пути от Отаити к Анне. Сие служит доказательством, что остров Анна самый тот, который обретён капитаном Куком и назван остров Цепи112. Жители сего острова имели точно такие же насечки на ляжках, как те островитяне, коих я встретил на коральном острове Нигире, приехавших для промысла. Они всегда в мореплавании отважны и предпринимают дальние и трудные пути морем; от отаитян отличаются только в испестрении ляжек и распущении длинных волос. Хотя я старался уверить их, что остров Анна от Отаити к северу, как на карте Аросмита назначено, но они сему смеялись и никак не хотели со мною согласиться, представляя доказательством, что дабы возвратиться домой, им надлежало итти на Майтеа, а не на Матеа {Макатеа.-- Ред.}.
   В продолжение нашего пребывания при острове Отаити, термометр подымался в тени до 24,5°, а ночью стоял на 18 и 17,5°.
   Широта мыса Венеры лейтенантом Лазаревым определена 17° 29' 19" южная, а мы определили 17° 29' 20"; долгота 149° 27' 20" западная. Сие определение почитается вернейшим. Мы поверили по оному свои хронометры; оказавшуюся неверность в ходе их, в 53-дневное плавание наше из залива королевы Шарлотты к мысу Венеры, разделили по содержанию арифметической прогрессии, полагая, что ход хронометров изменялся не вдруг, а постепенно. Таким образом все долготы, упоминаемые в описании путешествия и означенные на картах, поправлены.
   В бытность нашу на острове Отаити ветры дули умеренные днём ONO, а ночью весьма тихие с берега.
   27 июля. В 6 часов вечера 27-го мы снялись с якоря при лёгком ветре с берега. Прошед коральную мель, придержались к северу, чтобы скорее отделиться от острова. Некоторые из островитян следовали за шлюпами и просили, чтоб мы их взяли с собою, но как я дал слово Помари никого из его подданных не увозить, то и отказал их просьбе.
   Отошед несколько от берега, мы встретили в 9 часов вечера пассадный ветр от ONO. Шлюп "Мирный", не вышед за предел берегового ветра, имел мало хода; я убавил парусов, чтоб не уйти далеко. За темнотою ночи берег скоро скрылся из глаз наших, только ряд огней на низких местах показывал нам положение острова Отаити.
   28 июля. С утра безмолвная тишина царствовала повсюду, один лишь шум небольших волн, пенящихся от разрезающего шлюпа, прерывал сию тишину. Мы тогда чувствовали какую-то пустоту, ибо привыкли к шуму, крику и толкотне от тесноты между островитянами, коими каждый день, с самого утра до ночи, суда наши были наполнены; кроме того, они во множестве сидели на лодках окружавших шлюпы; обыкновенно предлагали свои вещи на обмен друг пред другом, с криком производя шум, неприятный для слуха.
   При рассвете мы увидели позади себя низменный остров Тетуроа на SW 50°. Ежели принять широту оного 17° 2' 30" верною, долгота выходит 149° 31' 12" западная.
   Я весьма был рад, что мы опять имели возможность вычистить шлюпы, а стоя на якоре, по беспрестанной тесноте от посетителей, сего сделать не могли. Убрали вымененные съестные припасы, как-то: арбузы, тыквы, бананы, хлебные фрукты и таро; развесили за кормою и над русленями апельсины, которые ежедневно раздавали служителям, и в мешках хранили на русленях, а некоторые подвешивали в сетках под марсы и к штагам. Кокосовые орехи также хранили развешенными по борту и на марсах и раздавали ежедневно, а лимоны обмывали в пресной воде и укладывали в бочки, прибавляя в каждую несколько свежих стручков красного перцу, потом наполняли рассолом, который обыкновенно употребляют при солении огурцов. Часть апельсинов и лимонов обратили в сок. Как солёные лимоны, так и сок, я приказал беречь до прибытия в южные широты. Вымененные разные отаитские ткани просушивали; пики и другие оружия, ракушки и крючки из раковин, кораллы и все собранные редкости уложены по местам. Наконец, вымыв шлюпы, просушили и очистили воздух, разведя огонь в печках, и, к удовольствию нашему, увидели шлюпы опять в прежней чистоте.
   Хотя пребывание наше у острова Отаити было кратковременно, однако по многим обстоятельствам нам послужило в пользу. Главною причиною, побудившею меня зайти к сему острову, было немалое число обретенных нами коральных островов; долготы их, которые мы определили, надлежало поверить по долготе мыса Венеры и сим утвердить всё географическое положение сего для мореплавателей опасного архипелага.
   На острове Отаити, к удовольствию моему, здоровье моего помощника капитан-лейтенанта Завадовского, после долговременной болезни, восстановилось. Признаки цынги исчезли на заражённых сею болезнью пред прибытием нашим в Порт-Жаксон, где они не совершенно излечились. На острове Отаити мы вскоре увидели удивительное действие климата: синих пятен на ногах в три дня как будто не бывало. Сему более всего способствовала трехдневная свободная прогулка в тени прекрасных плодоносных деревьев, между народом кротким, приветливым, гостеприимным и услужливым, свежая пища из куриц, зрелые апельсины и целительная кокосовая вода; сверх того бывшим в цынге я велел непременно тереть ноги свежими лимонами. Все вообще служители были приметно веселее и здоровее.
   29 июля. Я продолжал курс к северу, склоняясь несколько к востоку, и придерживаясь пассадному ветру от OtS; мы не прежде следующего утра с салинга увидели остров, который признали за Матеа {Макатеа. -- Ред.}, усмотренный нами на пути к острову Отаити.
   В 8 часов с шлюпа "Мирного" потребована была шлюпка для принятия свежей свинины; я уговорился с лейтенантом Лазаревым, чтобы свиней кололи не в один день на обоих шлюпах, а по очереди, и делить мясо, дабы в знойное время не портилось. Некоторые из свиней весом были до 180 фунтов, и жир их не имел приторного вкуса, вероятно от корма.
   В полдень мы находились в широте 15° 39' 03" южной, долготе 148° 38' 10" западной; продолжали курс по тому же направлению. Сим путём я надеялся достигнуть острова Денса {Правильнее -- Динса. -- Ред.} (назначенного на рукописной карте капитан-лейтенанта Коцебу), потом итти к западу вдоль южного берега сего острова и проливом между оными и островом Крузенштерна, обретенным {Обретенным -- открытым. -- Ред.} капитан-лейтенантом Коцебу 26 апреля 1816 года, во время путешествия на бриге "Рюрике", принадлежащем государственному канцлеру графу Румянцеву. В вечеру с салинга закричали, что виден берег на NNO. После сего скоро затемнело, и для того в 7 часов мы поворотили от берега на другой галс.
   30 июля. В 2 часа пополуночи опять поворотили в NO четверть. В 6 часов, когда довольно рассвело, увидели берег, накануне усмотренный, а скоро после того к востоку -- и другой, низменный, лесистый берег. Прошли между сими берегами безопасным проливом шириною в 14 миль. В 10 часов 40 минут утра, находясь восточнее восточной оконечности первого острова, в расстоянии на две третьих мили, я лёг в параллель берега, по направлениям оного переменял курс. В полдень мы были в широте 14° 55' 27" южной, долготе 148° 03' 09" западной. Северный мыс острова находился тогда от шлюпа прямо на запад в четырёх с половиной милях. Плавание продолжали вдоль изгиба берега в полмиле от оного, до трех часов пополудни. Мы соединили обозрение западного берега с обозрением восточного. Обойдя вокруг острова в самом близком расстоянии, я имел случай хорошо рассмотреть, что берег непрерывный, узкий, коральный; местами растёт лес. К юго-западной стороне узкий вход в лагун, составляющий средину острова. В сем лагуне несколько островков, поросших лесом. Окружность острова 44 мили. Самая большая длина 16, по направлению NO; ширина 10 миль. Широта средины острова найдена 15° 00' 20" южная, долгота 148° 08' западная113.
   По карте капитан-лейтенанта Коцебу, данной от Адмиралтейского департамента, должно бы нам увидеть южный берег острова Денса восточнее западной оконечности вышеописанного острова на 18 миль, но оказалось противное; я прошёл проливом шириною в 14 миль, из чего и заключаю: что сей пролив между островами Крузенштерна и Денса. И так остров, который мы вчера видели, и сегодня обошли, я признал за остров Крузенштерна, потому что он назначен в широте 15° 00', сходно с определением нашим, и пролив, которым мы прошли, столько же широк, как назначенный на карте между островами Крузенштерна и Денса.
   Капитан-лейтенант Коцебу, описывая первый из сих островов, говорит: "Вскоре достигли мы близлежащей земли, состоявшей также из куппы [группа] небольших, рифами между собою соединённых, коральных островов, коих протяжение в самой большой длине куппы от NNO к SSW составляло 13 миль. Острова сии образовали сомкнутый круг, который легко можно узнать по находящемуся внутри оного озеру, в средине коего есть остров, покрытый густым лесом". В сем описании острова, разность против сделанного нами описания, вероятно, происходит от того, что Коцебу далее нас держался от берега, как на карте видно, и бриг "Рюрик", с которого Коцебу и его сопутники смотрели, ниже шлюпа "Востока".
   Я полагаю, что Коцебу вернее мог определить восточную оконечность острова Крузенштерна, ибо находился ближе к оной в полдень, когда производил наблюдения; долгота сей оконечности, им назначенная, на 32' 55" западнее нами определённой.
   И так, ежели Коцебу, определяя ход хронометра в заливе Консепцион, нашёл на пути из сего залива некоторые острова и, в 48 дней достигнув острова Крузенштерна, поверил хронометры и увидел, что долгота сего острова западнее истинной на 32', то и все долготы, определённые на пути Коцебу, по близости острова Крузенштерна, западнее истинного на 32'. Из сих островов исключаю я острова Румянцева и Спиридова, или Оура, ибо положение их поверено Коцебу марта 9, 1824 года в плавание его на шлюпе "Предприятии". Положение других островов, которые он видел до прибытия к острову Крузенштерна, невозможно принять за верное, ибо в описании путешествия на бриге "Рюрике" Коцебу говорит, что сомневается в верности хронометра и что течением был увлечён на 30 миль к западу, и потому исправленные долготы островов, им обретенных и усмотренных в первое его путешествие, будут следующие.
   Острова Рюрика, или 1-го Пализера, северо-восточной оконечности широта 15° 11' 45" южная, долгота 146° 00' 15" западная; юго-западной оконечности широта 15° 30' 00", долгота 146° 14' западная; северо-западной оконечности широта 15° 20' 00", долгота 146° 18' 40" западная.
   Острова Мух114 (Vlieghen) так названы Лемером и Шутеном, а на аросмитовой карте островами Оанна и Денс. Сие последнее наименование дано в 1803 году капитаном судна "Маргариты", которому Коцебу придерживался в своём путешествии. Командор Бирон называет сей остров островом принца Валлийского, а я оный признаю за 4-й Пализер, обретенный капитаном Куком. Восточная оконечность в широте 15° 16' 30" южной, долготе 146° 38' западной; юго-западная оконечность в широте 15° 23' 00", долготе 146° 49', западная оконечность в широте 15° 00' 00", долготе 147° 50' западной.
   По таковом исправлении долготы островов, которые видел Коцебу, оказывается, что остров Рюрик -- тот самый, который обретён капитаном Куком на пути от островов Маркиз [Маркизских островов] к острову Отаити во время второго путешествия вокруг земного шара. Капитан Кук увидел только часть берега, обращенную к SO, и определяет оного длину 15 миль; широта южная, им найденная, 15° 26' сходна с широтою сих частей острова Рюрика, долгота по капитану Куку 146° 20' западная; острова Рюрика SO части долгота 146° 8'. По всем сим сходствам я заключаю, что остров, названный Коцебу по имени начальствуемого им брига Рюриком, тот самый, который капитан Кук видел 1774 года апреля 19 поутру и назвал в числе прочих Пализером; я почитаю сей остров обретением капитана Кука и буду называть оный 1-й Пализер, потому что из четырёх Пализеров усмотрен был прежде других.
   Капитан Кук, находясь у южной оконечности 1-го Пализера, видел, берег к SSO на ветре. Я признаю сей берег за остров, который я обозревал и сохранил оному название 2-й Пализер. Сей же самый остров на вышеупомянутой карте Аросмита назван Елисавета.
   От южной оконечности 1-го Пализера, напитан Кук направил путь к 3-му Пализеру. Остров сей самый тот, который Коцебу с салинга видел на SWtS от южной оконечности, названного им островом Рюрика и признанного мною за 1-й Пализер. Я обозрел сей остров с южной стороны, а капитан Кук, обходя вдоль северную сторону и быв уже близ западной оконечности, усмотрел к северу берег 4-го Пализера. Взглянув на карту, принадлежащую к второму путешествию капитана Кука, можно видеть, что им обретён 4-й Пализер, который ныне именами богатее всех прочих островов: Лемером и Шутеном назван остров Мух, капитаном судна "Маргариты" остров Денс, командором Бироном остров принца Валлийского, а как долгота, определённая капитаном Куком, вернее, то я сохраняю название 4-го Пализера в память знаменитого мореплавателя, которым сей остров обретён; известно, что обретения прочих, часто по догадкам в кабинетах совершаются.
   Лейтенант Коцебу, в 1816 году 23 апреля, в 11 часов утра, усмотрел с салинга вдруг два острова, первый назвал Рюриком, а влеве находящийся принял за Пализер. Остров Рюрик признал я за Пализер, а как тот остров, который Коцебу принял за Пализер, не точно Пализер, но вновь им обретенный, то, дабы сохранить память обретения Коцебу, я называю остров, влеве им усмотренный, остров Рюрика.
   В путешествии своём Коцебу говорит: "острова, которые ясно видны были в левой стороне" (вероятно, был только один остров); далее -- "исчисленная мною долгота Пализеровых островов разнствовала от куковой только 3-мя минутами" (не сказано к западу или востоку), "а в широте не нашлось ни малейшей разности". Вероятно, Коцебу сравнил долготу и широту, Куком определённую, острова первого Палиэера, а не всех, и от сего заключил, что остров Рюрик к востоку от первого Пализера, в широте 15° 26' южной, долготе 145° 32' западной.
   На карте Аросмита назначены ещё два острова Holts и Philip, которых направление и величина не видны, а долготы и широты несходны с положением коральных островов; быть может, что сии острова те же самые, но по теперь упомянутым причинам я их наименования не принял.
   Окончив описание острова Крузенштерна, я лёг к западу, дабы до темноты пройти большее пространство и рассмотреть, нет ли ещё островов по сему направлению; чрез час с салинга сказали, что виден берег на NWtW, я взял курс несколько севернее сего острова; в 6 часов вечера, приближась к NO оконечности, пошёл по северную сторону прямо к западу в параллель берега. В половине 7-го часа, когда уже было темно, мы кончили обозрение острова. Тогда я переменил курс к северу и, отойдя несколько, убавил парусов.
   На сем острове, как и на всех прежде нами усмотренных коральных островах, внутри лагун. Берега с северной стороны выше, нежели на других островах; весь остров покрыт лесом и казался выдавшимся из моря хребтом горы; на таковых вершинах лежит коральный архипелаг, как я уже упоминал. Сей остров отделяем от острова Крузенштерна к западу проливом, шириною в двадцать две мили, в широте 14° 56' 20" южной, долготе 148° 38' 30" западной. Положение имеет WtN и OtS, длина пять с половиной, ширина две мили. Жителей мы не приметили. Я назвал сие обретение наше по имени капитана шлюпа "Мирного" -- островом Лазарева115 и причислил к островам Россиян.
   От острова Лазарева мы продолжали путь к северу, восточнее пути капитана Ванкувера, при свежем пассадном ветре от OtN и OtS; иногда встречали нас порывы с дождём. Ночи были тёмные, звёзды блистали, изредка пробегали облака одни за другими, зыбь была большая от NO; всё подтверждало, что по сему направлению нет близко берега. Для безопасности в ночное время, я приводил к ветру и держался под малыми парусами.
   1 августа. Сим путём мы шли до рассвета 1-го августа, тогда в широте 12° 59' 5" южной, долготе 148° 59' западной, не видя с салинга по горизонту, мглою покрытому, признака берега, я переменил курс на NWtN 1/2 W; ветр был довольно свеж, мы имели ходу по восьми миль в час. До полудня видели несколько летучих рыб, одного баклана и одного фаэтона.
   В 5 часов пополудни, находясь в широте 11° 53' южной, долготе 149° 51' западной, склонение компаса определили 6° 49' восточное. В 8 часов вечера, закрепив все паруса, привели к ветру, имея одни марсели, у коих взято было по одному рифу. Таковая предосторожность необходима в сих опасных местах, где можно легко в темноте набежать на низменный и ещё неизвестный коральный остров; курс наш вёл по месту, где никто из известных мореплавателей не простирал пути.
   2 августа. С рассветом мы опять взяли курс на NWtW 1/2 W; я имел намерение, достигнув 10° южной широты, пойти к западу по сей параллели, чтоб решить, существуют ли усмотренные Рогевейном острова Гронинген и Тиенговен, которые Флерье поместил на своей карте в широте южной 10°, долготе 159° и 162° от Парижа, или 156° 4' и 159° 40' от Гринвича.
   Пассадный ветр дул свежо от О и гнал облака одно за другим, однако так, что они не препятствовали нам делать наблюдения; по всему горизонту была густая мрачность. Большая зыбь шла от ONO.
   В 9 часов утра я переменил курс несколько ближе к параллели, дабы подойти к пути Ванкувера, но недолго держаться тем же направлением. В полдень широта нашего места была 10° 53' 46" южная, долгота 150° 46' 25" западная. В 2 часа опять переменил курс и пошёл прямо по параллели на запад.
   Сегодня вечер был лунный, и мы не ранее 9-ти часов привели в бейдевинд к северу и убавили парусов.
   3 августа. С рассветом, осмотря горизонт, по которому была густая мрачность, продолжали курс на NWtN 1/2 W. С утра показывались бакланы и фрегаты, час от часу в большем числе. Нас занимал плавный полёт фрегатов, их пролетало множество и они, держась вымпела, осматривали наш шлюп. Большие крылья их казались совершенно недействующими; на груди имели коричневые пятна наподобие сердца. В 9 часов утра я переменил курс к западу, считая себя близ 10° южной широты и полагая, что мы недалеко от берега, но в которой стороне найти оный оставалось ещё под сомнением, доколе с салинга закричали: впереди, кажется, виден берег. В самом деле лейтенанты Торсон и Лесков, рассматривая с салинга в зрительные трубы, удостоверились в истине сказанного.
   Ещё до полудня мы обошли остров в самом близком расстоянии; он оброс небольшим густым лесом; белые берега его казались коральными, нечувствительно возвышались до самого леса. Самая большая его длина на NWtN несколько побольше полумили, а ширина несколько менее полумили. Я назвал сей остров по имени шлюпа остров Восток.
   После наблюдения в полдень, мы определили широту острова Востока 10° 5' 50" южную, долготу 152° 16' 50" западную. Над островом беспрерывно вилось бесчисленное множество фрегатов, бакланов, морских ласточек и ещё особенного рода, неизвестных мне, чёрных морских птиц, величиною не более голубя. Как остров не был ещё известен, то, вероятно, человеческая нога не прикасалась к сему берегу, и ничто не препятствовало птицам здесь гнездиться. По большому буруну около берега, я не посылал набрать птичьих яиц и редкостей. Природа, общая всем мать, бдительно печётся о всех творениях, доставляет сим птицам безопасное место, где они размножаются спокойно, и сей остров предназначен, кажется, в особенный удел морским птицам.
   По окончании обозрения острова Востока, мы продолжали путь к западу; до самой ночи встречали птиц, которые по мере удаления нашего от острова, показывались реже. Луна сопутствовала нашему плаванию до 8-ми часов вечера, в сие время мы привели к ветру.
   4 и 5 августа. Ночью держались на одном месте, а с утра вновь наполнили паруса. Простирая плавание только днём мы не прежде 5-ти часов пополудни следующего дня прошли чрез остров Тиенговен, помещенный на карте Аросмита в широте 10° 13' 16" южной, долготе 156° 56" западной по предположению Флерье; никаких признаков берега не приметили, а только изредка встречали фаэтонов и фрегатов, невзирая, что шлюп "Мирный" всегда держался от нас на четыре и шесть миль в сторону; таким образом мы вместе обозревали широкую полосу горизонта, но ничего не видели. На случай дальних между шлюпов расстояний, мы учредили между собою сигналы верхними парусами: закреплённый фор-брамсель означал -- виден берег влеве; закреплённый грот-брамсель -- виден берег вправе.
   В продолжение всего дня ветр дул свежий; нередко по обеим сторонам от нас пробегали тучи с ветром и дождём; по горизонту было мрачно.
   Сегодня кончили конопачение палубы, где жили служители. Сею работою и многими другими я занимал людей под парусами, дабы по прибытии в Порт-Жаксон иметь меньше дела.
   В 7 часов вечера ветр засвежел, мы взяли по два рифа и продолжали путь при лунном свете до 10-ти часов, тогда привели к ветру на правый галс.
   6 августа. В 2 часа ночи поворотили по ветру, дабы к рассвету притти к тому месту, до которого в прошедший вечер с салинга можно было видеть. При таковых мерах мы никогда не могли проглядеть берега, ежели бы оный в близости находился.
   По рассвете с салинга на горизонте ничего не приметили, и потому я вновь направил путь к западу при пассадном постоянном сзежем ветре и большой зыби от NO. К северу не было больших островов, ибо зыбь по сему направлению не преставала в продолжение всего нашего плавания.
   Я уже упоминал, что намерен был в тёплом климате заняться уменьшением всех реев; дело сие приведено к окончанию, и все стропы на блоки сделаны вновь, ибо настоящие были слишком просторны. Парусов один комплект к прибытию в Порт-Жаксон также был готов.
   В полдень мы находились в широте 10° 8' 23" южной, долготе 158° 18' 35" западной. Склонение компаса было 7° 54' восточное. По полудни ветр стих, мы продолжали тот же путь до 2-го часа ночи, при свете луны.
   7 августа. Тогда привели к северу, а с рассветом вновь пошли по параллели. До полудня ничего не заметили, кроме множества летучих рыб.
   В полдень были в широте 10° 5' 9" южной, долготе 160° 39' 19" западной. Склонение компаса найдено 8° 26' восточное. Погода была прекрасная, день ясный; шлюп "Мирный" держал тогда южнее нас на 4 мили. Не найдя островов Тиенговен и Гронинген, я уже потерял надежду видеть берег, тем более, что по сей самой параллели шёл некогда Мендана и также ничего не видал; но с нами не так случилось. В два с половиной часа пополудни на шлюпе "Мирном" закрепили фор-брамсель, и мы услышали пушечный выстрел, что по условию нашему означало: виден берег влеве; тогда и от нас с салинга усмотрели берег несколько левее нашего пути. Я лёг на SWtW 1/2 W к южной оконечности видимого острова. Приближаясь к оному, заметили, что принадлежит к коральным островам, густо покрыт кокосовыми деревьями и в середине лагун. На наветренной стороне и в некоторых местах прерывается и образует небольшие острова и пенящуюся сребристую стену от буруна, разбивающегося о коральную мель. Подходя к южной оконечности, мы увидели на взморье множество островитян совершенно нагих (кроме обыкновенных повязок, коими все островитяне Великого океана прикрывают средние части тела). Островитяне были вооружены пиками и палицами. Когда мы проходили мимо острова, они бежали по берегу вслед за нами, держась наравне против шлюпа. Обошед южный мыс на SW стороне, мы усмотрели в тени густой кокосовой рощи селение и несколько лодок, вытащенных на берег, покрытых тщательно листьями, дабы не драло их от солнечного зноя; видели также множество мужчин и женщин, вооружённых пиками. Женщины были обвёрнуты тканями или матами, от поясницы до колен. От мыса к SO продолжался риф, как видно было по буруну. Мы подняли кормовые флаги.
   Вскоре имели удовольствие увидеть идущие к нам лодки; тогда под защитою острова мы легли в дрейф. Лотом на 90 саженях не достали дна; как по сей причине, так равно и потому, что приближалось время, в которое надлежало возвратиться в Порт-Жаксон для приуготовления шлюпов к плаванию вновь в южных больших широтах, я имел намерение не останавливаться на якорь, а только держаться под парусами для того, чтобы иметь сношение с островитянами; между тем они спешили к нам, но не подошли ближе полукабельтова от шлюпа.
   Лодки их были разной величины, с отводами на одну сторону и лучше всех до сего времени нам известных; весьма остры, нос и корма отделаны чисто и притом так, что воды черпнуть не могут; украшены правильно врезанными жемчужными раковинами, что придавало им хороший вид; на каждой лодке было от шести до десяти островитян; они похожи на отаитян, волосы у них распущенные, длинные, изгибисто висели по плечам и спине, а у некоторых головы были убраны, как у перуанцев, красными лентами из морского пороста или листьев; на шее и в ушах искусно выделанные жемчужные раковины, сверх сего на шее надето для защиты лица во время сражения забрало, сплетённое из волокон кокосовой коры круглыми обручиками, наподобие хлыстика, толщиною в шестую долю дюйма, в двадцать один ряд, сзади одна треть связана в четырёх местах тонкими плетёнками. Когда сие забрало на шее, оно сжато вместе, а когда приподнято на лице, передняя часть расширяется и покрывает всё лицо; спереди некоторые части украшены искусно выделанными из раковин и черепах четыреугольничками; забрало упруго и тем более защищает от ударов; закрываемая часть тела обвязана тканью, или лучше сказать плетёнкою, наподобие той, из которой делают в Европе соломенные шляпы; плетёнка шириною в шесть дюймов и столько длинна, что обходит вокруг всего тела и между ногами; некоторые из островитян употребляли для сего зелёные кокосовые ветви, и у иных они надеты на шее. В лодках были пики, булавы и множество кусков кораллов, составляющих приморский их берег. Они все кричали громко, звали нас к себе, а мы разными подарками приманивали их на шлюпы, бросали подарки в воду, но островитяне ничего не брали и не приближались к нам, невзирая, что в руках имели мирные кокосовые ветви.
   Видя их непреклонность, я послал лейтенанта Торсона на вооружённом ялике к лодкам с подарками; островитяне по наступающей темноте поспешили к берегу. Лейтенант Торсон следовал за ними, но как их лодки далеко были впереди, то я ему дал знать пушечным выстрелом, чтобы возвратился на шлюп.
   Сего же вечера по приглашению моему приехал ко мне лейтенант Лазарев и сказывал, что был счастливее меня, островитяне приближились к шлюпу "Мирному" под самую корму и держались за спущенные верёвки; лейтенант Лазарев успел сделать им несколько подарков и раздать медали.
   8 августа. Ночью мы держались под малыми парусами; к 8 часам утра выехали островитяне, сегодня хотя с большим трудом, но мы успели приманить их, чтоб они приближались и схватились за верёвки, спущенные за корму. Тогда им произносили на отаитянском языке слова таио (друг), юрана (приветствие при встрече друг с другом). Казалось, что некоторые из них понимали сии слова. Я их дарил медалями серебряными и бронзовыми, на проволоке, чтобы вместо украшения носили на шее, не так скоро оные потеряли и, может быть, сберегли на долгое время.
   При получении топоров и прочих железных вещей, островитяне не изъявили такой радости, как жители Новой Зеландии, острова Опаро и графа Аракчеева. Когда же я приказал плотнику перерубить топором кусок дерева, тогда они узнали цену сего орудия и обрадовались. Мы выменяли несколько небольших палиц, забрал, красных лент из морского пороста, матов и шляхт {Шляхты -- топоры. -- Ред.} из раковин. Из съестных припасов островитяне ничего не привезли, кроме кокосовых орехов, и те были негодные, вероятно, привезённые для того только, чтоб нас обмануть. Вымененная нами небольшая палица, видом подобная четыреугольному вальку, сделана из тяжёлого дерева, которое, кажется, того же рода, каковые мы видели б Новой Голландии; шляхты из больших раковин привязаны к сучку дерева плетёными верёвочками из волокон кокосовой коры; а дабы при употреблении в действие сии верёвочки не перетирались, они обложены крупною рыбьею чешуею. На всех коральных островах шляхты делают из ракушек, потому что базальту или другого рода крепкого камня нет. Вместо пил островитяне употребляют челюсти больших рыб с зубами; держась на лодках за кормою шлюпа, они старались сими пилами перепилить ту самую верёвку, за которую держались.
   Изделий из костей животных мы не заметили. Одному островитянину, который по наружности казался мне из отличных, я подарил петуха и курицу, с тем, чтоб он их сберег, на что он охотно согласился и изъявил мне, что непременно сбережёт. Многие из островитян, увидя сих птиц, называли их боа; на острове Отаити и на других островах так называют свиней.
   Когда мы вылавировали к берегу и поблизости оного поворачивали оверштаг, тогда служители разошлись по своим местам. При сем удобном случае островитяне начали бросать на ют и шканцы кусками кораллов, величиною от 26 до 27 кубических дюймов. Таковыми кусками ежели попадешь в голову, легко можно ранить, даже и убить человека. Холостой выстрел из ружья более ободрил, нежели устрашил сих вероломных посетителей; неприязненные их поступки принудили меня наказать первого зачинщика. Я сказал лейтенанту Демидову, чтоб он выстрелил в сего островитянина в мягкое место; сие исполнено, раненый закричал, тогда все люди разбрелись в разные стороны и коральный крупный град прекратился. Всех лодок, окружавших шлюп "Восток", было до тридцати. Раненого тотчас повезли на берег, а прочие отгребли далее в сторону и остановились, как будто бы вероломство их до них не касалось.
   Нетрудно было вновь приманить островитян под корму, ибо они уже видели нашу щедрость, но мы ни одного не могли убедить, чтобы взошёл на шлюп, невзирая на все изъявления приязненного нашего расположения.
   Действие европейского огнестрельного оружия не было им известно; ибо, невзирая на наши дружественные поступки, они старались с лодок пикою ранить выглядывающих из каюты, вовсе не опасаясь ружья.
   После сего я не решился послать гребное судно на остров, которого жители так вероломны и держат в одной руке мирную ветвь, а в другой для убиения камень; я не мог послать иначе, как подобно Рогевейну и Шутену сильный вооружённый отряд, и показать островитянам ужасное действие европейского оружия. Тогда только можно бы быть уверену в безопасности посланных, но я не хотел наносить вред островитянам, тем паче, что первое изустное мне приказание от государя было, чтобы везде щадить людей и стараться в местах, нами посещаемых, как у просвещённых, так равно и у диких народов, обходиться ласково и тем приобрести любовь и оставить хорошую о себе память и доброе имя.
   Лейтенант Лазарев сказывал мне, что когда шлюп "Мирный" был довольно далеко под ветром сего острова, тогда один островитянин на лодке пригрёб к шлюпу, но никак не согласился взойти на оный. Лазарев спустил с другой стороны ялик, так что островитянин сего не видел и его перехватили. Когда он взошёл на шлюп, тогда поворачиваясь на все стороны и смотря на окружающие для него новые предметы, выл от удивления. Лейтенант Лазарев, щедро одарив его, отпустил.
   Широта сего острова южная 10° 2' 25", долгота западная -- 161° 02' 18", направление NtO и StW, длина 2,5, ширина 0,75, в окружности 8 миль. Я отличил сей остров наименованием острова великого князя Александра116.
   В половине 3 часа пополудни опять взял курс к западу. Шлюп "Мирный" последовал за шлюпом "Востоком".
   9 августа. Хотя ночь была облачна и находили шквалы с дождём, но луна иногда освещала горизонт, и мы при сем свете шли до половины второго часа ночи, тогда за темнотою привели к ветру, и ветр задул от SOtO, но вскоре опять от ONO. Таковые частые перемены нередко могут предвещать близость берега, однако сего не случилось. Мы при рассвете ничего не видели. Тогда вновь легли к западу, шли сим путём до широты 10° 11' 8" южной, долготы 165° 58' 29" западной; в сем месте склонение компаса найдено 9° 24' восточное. Мы не имели признаков близости берега, кроме того, что ветры были несколько переменнее.
   Таким образом, не находя островов Тиенговена и Гронингена обретенных Лемером и Шутеном и положенных Флерье на самом том месте, коим мы прошли, я взял курс к югу.
   11 августа. В 8 часов утра 11-го, я направил путь к Порт-Жаксону, сначала одним градусом восточнее пути Лаперуза, для того, что надеялся на ветре у островов Навигаторских и Фиджи иметь свежие ветры, ибо при проходе под ветром сих островов можно несколько времени иметь штили или лёгкие ветры, что продлило бы наше плавание. Пройдя севернее острова Вавао, я положил итти прямо к Новому Южному Валлису.
   С утра ветр дул от О, при великой зыби от O' SO. Мы видели разных птиц, четыре фрегата, два большие и два малые, несколько бакланов и одну морскую ласточку.
   Согласно вышеизъясненному расположению, мы шли к югу в расстоянии шлюп от шлюпа на семь миль. В самый полдень лейтенант Лазарев сигналом посредством парусов дал знать, что виден берег. Сей берег от нас с салинга видели к SO, я придержался с шлюпом "Востоком" ближе к ветру, дабы пройти близ берега, который мы признали за острова Опасные {Острова Дейнджер. -- Ред.}, обретенные и названные командором Бироном на пути его от острова короля Георгия к Сайпану в 1763 году июля 21 числа {"Hawkesworth's collection of voyages", vol. I, стр. 109.}.
   С марса можно было ясно рассмотреть все острова и мели. Изгибистая гряда возвышенной морской сребристой пены, происходящей от буруна, разбивающегося о кораллы, соединяла три лесистые, кокосовыми деревьями обросшие острова в один остров, коего лагун в широте 10° 54' южной, долготе 165° 48' 08" западной. Шлюп "Восток", по причине противного ветра, не подходил ближе 6-ти миль к сим, так называемым, Опасным островам. Лейтенант Лазарев проходил двумя милями ближе, почему и мог лучше рассмотреть. По сей причине в атласе помещён план сего острова, сделанный на шлюпе "Мирном".
   В четыре часа пополудни, когда острова Опасные были на траверсе у шлюпа "Востока", я вновь пошёл к югу. Шлюп "Мирный" последовал за нами; мы шли всю ночь при лунном свете; ветр дул умеренный от востока.
   13 августа. В четыре часа утра 13-го мы пересекли пути Бугенвиля и Эдварда, и я лёг к SW; в полдень находились в широте 14° 42' 9" южной, долготе 166° 9' 7" западной. В четыре часа пополудни стадо птиц чёрных и белых, летящих далеко на ветре, обратило наше внимание, но за дальностью их рассмотреть не могли.
   14 августа. Мы шли к SW до следующего утра; тогда легли SW 78°, на вид острова Вавао, принадлежащего к группе Дружеских островов {Острова Тонга или Дружбы. -- Ред.}.
   15 августа. В полдень находились в широте 18° 15' 40" южной, долготе 171° 46' 10" западной. Склонение компаса было 11° 7' восточное.
   16 августа. Следующего утра в 7 часов увидели к западу северный возвышенный берег острова Вавао, переменили курс на WtN, при ветре от ONO и пасмурной погоде, и пошли севернее северной оконечности острова. Склонение компаса найдено 11° 48' восточное.
   Проходя с восточной стороны острова Вавао, мы видели несколько заливов, которым кокосовые рощи придавали особенную красоту. Нам показалось, что остров обитаем; на северном мысу в малом заливе увидели шесть островитян; они были совершенно нагие, кроме обыкновенного пояса. Весь северный берег, равно и западный, вышиною в 430 футов отрубом; таковые берега неудобны для народонаселения; остров весь оброс лесом.
   В полдень мы находились по западную сторону Дружеских островов. Пасмурность воспрепятствовала нам сделать наблюдения и в полдень мы принуждены довольствоваться выводом из высот, взятых около полудня. Широта места шлюпа "Востока" оказалась 18° 45' 26" южная, долгота 174° 6' 37" западная. Невзирая, что мы тогда от берега были на полторы мили, однако лотом на 100 саженях не достали дна. Ближний к шлюпу берег был самый большой остров после Вавао, который показывался с западной стороны высоким хребтом; вершины его обросли кокосовыми деревьями; другие острова, между сими двумя и далее к SW по тому же направлению нами видимые, весьма малы и едва заслуживают названия островов.
   Вавао, самый большой из сих островов, в широте 18° 43' 10" южной, долготе 173° 56' 20" западной, лежит NO и SW, длина оного 11, ширина от 4 1/2 до 5 1/2, окружность до 34 миль. Первое сведение о существовании сего острова мы имеем от капитана Кука в последнем его путешествии. Испанский мореплаватель Моурелла в 1781 году был при острове Вавао и назвал оный Islas don Martin de Mayorga, по имени вице-короля мексиканского. Потом Малеспина нашёл, что гавань, в которой он остановился на якорь, в широте 18° 38' 45" южной, долготе 173° 57' 44" западной {Krusenstern, "Hydrographie der Grossen Oceane", стр. 158.}; вероятно, стоял на якоре в заливе при северо-восточной стороне острова, которого широта ближе к означенной Малеспиною. Капитан Эдвард в 1791 году определил долготу залива 173° 53' западную. По наблюдению на шлюпе "Востоке" широта 18° 40' 10", долгота 173° 52' 50".
   После острова Вавао, первый остров (по величине) к SW от оного в широте 18° 45' 8" южной, долготе 174° 05' 15" западной; прочие острова все весьма малы; мы насчитали до 15, а как они один другим закрываются, то и невозможно было с точностью определить числа оных.
   Не видя выезжающих островитян и не желая потерять время на искание якорного места, я опять направил путь на SWtW, к Порт-Жаксону.
   Прошед несколько по сему направлению, в половине 3 часа, мы увидели на SW 81° высокую конусообразную гору, которую признали за остров Поздний (Late). В исходе шестого часа прошли на перпендикуляре курса высокую вершину сего острова и тогда находились от ближнего его берега в пяти с половиной милях. Склонение компаса было 12° 40' восточное.
   Остров сей продолговат, лежит О и W; длиною 2 3/4, шириною 1 1/4, в окружности 6 1/4 миль. Берег со всех сторон к средине возвышается в гору, коей высота по измерению капитан-лейтенанта Завадовского до 1 320 футов, и от низа до половины поросла частым лесом. Остров в широте южной 18° 55' 50", долготе 174° 34' 20" западной; по карте Аросмита в широте 18° 50'. Других двух островов, на его карте в близости острова Позднего назначенных, мы не видели, хотя перешли по широте их. Ежели бы взаимное положение сих островов на карте было назначено настоящее, то, невзирая на погоду, не совсем ясную, нам надлежало бы увидеть и другие два острова. К ночи мы убавили парусов.
   17 августа. С полуночи я начал держать на один градус ближе к параллели, чтобы простирать плавание между путями капитана Кука и Лаперуза, в надежде найти по сему направлению какие-либо острова; сигналом дал знать о сем лейтенанту Лазареву. Когда мы проходили Дружеские острова, ветр дул от NO, нередко с дождём, а сегодня с девяти часов перешёл в NtO и также наносил дождь. По наблюдениям мы находились в широте 19° 36' 40" южной, долготе 175° 53' 13" западной. В четыре часа пополудни видели множество морских свиней {Бурые дельфины. -- Ред.}.
   Продолжая итти тем же курсом при тихом ветре N и О, не встретили ничего примечания достойного и признаков берега не заметили.

  
   19 августа. Поутру видели одного летающего фрегата. В полдень 19-го были в широте 21° 7' 20" южной, долготе 178° 25' 34" западной. В начале третьего часа с салинга закричали, что на NWtN 1/2 W виден берег; я пошёл прямо к оному и посредством парусов уведомил лейтенанта Лазарева, что мы видим берег. Шлюп "Мирный" был от нас далеко к югу и по сему привёл в кильватер. Вскоре с салинга увидели ещё другой берег на NWtN.
   Приближась к сим двум малым островам, мы рассмотрели, что один от другого на SW и NO 78°, в шести с половиной милях, поросли кокосовыми деревьями, каждый окружён особенным коральным рифом, о который бурун с шумом разбивался. Восточнейший из сих островов в широте 21° 1' 35" южной, долготе 178° 40' 13" западной, длиною в одну милю, шириною в половину длины, в окружности две с половиной мили, окружён коральным рифом к WNW и OSO на милю от берега, к NO и SW на одну треть мили, так что коральные гряды в окружности пять с половиной миль. Я назвал сей остров по имени бывшего с нами искусного художника в живописи Михайлова117. Другой остров в широте 21° 2' 55" южной, долготе 178° 46' 23" западной, величиною почти равен острову Михайлова, также окружён коральною мелью, восточной, северной и западной сторон на полмили, а к SSO на четверть мили от берега; вся сия коральная мель в окружности пять и три четверти мили, также покрыта сребристою пеною, происходящею от разбивающегося буруна. Сей остров назвал я по имени И. М. Симонова118, находящегося на шлюпе "Востоке" в должности астронома, ординарного профессора Казанского университета.
   В сие время мы были вновь обрадованы, услыша с салинга: виден берег на NtW; с первого взгляда открывшийся остров показался больше прочих, оттого что открылись токмо гористые места.
   В 5 часов окончили обозрение островов Михайлова и Симонова и прошли створ оных. Ветр дул тогда NOtO свежий и препятствовал нам держать прямо к видимому берегу, почему я продолжал курс в бейдевинд на NNW 1/2 W, имея в ночное время большие паруса, дабы лавированием приблизиться к берегу.
   В 8 часов вечера за темнотою мы не видали шлюпа "Мирного" и для сего сожгли фальшфейер. Шлюп "Мирный" ответствовал и оказалось, что он от нас на NW.
   Я смело шёл в темноте, оттого что в вечеру с салинга ничего не было в виду, кроме берега, к которому мы желали вылавировать. В начале 10-го часа вечера показалось пред носом шлюпа белое зарево, которое то потухало, то снова светило. Пройдя ещё некоторое расстояние, мы услышали от разбивающегося буруна о коральную мель ужасный рёв, почему я тотчас приказал поворотить чрез фордевинд на другой галс; при самом повороте мы были так близко от сей мели, что невзирая на темноту, ясно различали каждую разбивающуюся волну. Несколько минут промедления и погибель наша была бы неизбежна, ибо ежели бы по несчастью приближились к катящимся волнам, тогда первый удар о кораллы проломил бы шлюп, а при последних ударах надлежало бы искать спасения на гребных судах, или погибнуть.
   20 августа. Следующего утра в половине девятого часа мы находились близ корального надводного сплошного рифа по SO сторону острова, который окружён был сим рифом в разном расстоянии. Тогда мы увидели на берегу жителей, из коих некоторые на нескольких лодках ехали к коральному рифу. Весьма великий бурун омывал сей риф так, что невозможно было иметь никакого сообщения с островитянами и потому я скоро поворотил, дабы вылавировать более на ветр и обойти острова и, ежели островитяне приедут, то послать гребное судно на берег. Не прежде 11 часов следующего утра удалось нам обойти северную сторону корального рифа, окружающего сии острова; тогда мы легли в дрейф и поджидали островитян, ехавших на лодках; две были под парусами, а прочие на гребле; когда две лодки пристали к шлюпу, мы наполнили опять паруса.
   Лодки сии имели с одной стороны отводы, и на каждой было по три человека. Двое из островитян по первому нашему призыву тотчас взошли на шлюп; когда мы их обласкали, они скоро ознакомились и были как между своими. Одну из сих лодок, на которой оставался один только островитянин, от большого хода шлюпа поставило поперёк, опрокинуло и оторвало верёвку, коею она была прикреплена. Для сего я принуждён был опять лечь в дрейф, послать ялик спасти островитянина и прибуксировать лодку. Товарищи его находящиеся на шлюпе, нимало о сем не заботились, но ещё веселились, смотря на барахтающегося в воде земляка. Вскоре островитяне приехали во множестве и все взошли на шлюп. Некоторые из них были начальники, мы их дарили и надели на шею медали. Они старались производить мену. Мы им щедро платили за все их безделицы, ибо уже после сих островов не надеялись на пути к Порт-Жаксону найти другие населённые острова. Из Порт-Жаксона нам надлежало итти в Южный Ледовитый океан, где и по климату на островах жителей не может быть. Начальникам, которые приезжали на двойных парусных лодках, я препоручил доставить некоторые подарки для короля, бывшего на берегу. Я уверен, что островитяне, доказавшие свою честность в торговле, непременно исполнят моё поручение.
   Вскоре мы узнали, что в числе начальников находились два сына короля. Я их повёл в каюту, надел на них также медали и сделал им особенные подарки: дал каждому по лоскуту красного сукна, по большому ножу, зеркалу, по нескольку железных ремесленных инструментов, а сверх того отправил с ними на берег подарки собственно для короля, и они уверили меня, что он сам скоро к нам будет. В самом деле один из островитян, приехавший с его сыновьями, остался у нас. Мы узнали, что он из приближённых королю и его называют Пауль; он с острова Тангатабу, с некоторыми другими земляками своими бурею занесён на сей остров, на коем все они пользуются приязнию жителей. Когда лодка королевская приехала, Пауль привёл менл к шкафуту и указал на короля. Фио, так называли его, лет пятидесяти, роста большого, испестрение имеет только на пальцах, и то весьма малыми звёздочками на суставах. Волосы с проседью и убраны тщательно на подобие парика. Цвет тела и лица смуглый, глаза чёрные. Перевязан узким поясом вокруг тела, как и все островитяне Южного моря.
   Когда король взошёл на шлюп, мы приветствовали друг друга прикосновением носов; потом, по желанию Фио, я и капитан-лейтенант Завадовский сели с ним на шканцах на полу. Пауль и ешё один островитянин, пожилых лет, также сели, и мы составили особенный круг. Тогда, по приказанию Фио, подали с его лодки ветвь кокосовую, на коей были два зелёных ореха. Он взял сию ветвь, отдал Паулю, который, держа оную за конец кверху, начал громко петь; в половине пения пристали два островитянина, потом все хлопали в ладоши и по своим ляжкам. После сего Пауль начал надламывать каждый отросток от ветви, прижимая их к стволу и при каждом надламывании приговаривал нараспев какие-то слова; по окончании сего все запели и били в ладоши, как и прежде. Без сомнения, действие сие изъявляло дружелюбие, ибо островитяне всячески старались доказывать нам свои дружественные расположения.
   Я повёл короля в каюту, надел на него серебряную медаль, подарил ему пилу, несколько топоров, чугунной и стеклянной посуды, ножей, зеркал, ситцев, разных иголок и прочей мелочи; он сим подаркам весьма обрадовался и тот же час отослал их на берег на своей лодке, а между тем объяснил мне, что первые мои подарки, посланные чрез сыновей получил. Фио пил с нами чай. Всё, что он видел, было для него ново, и потому он с вниманием все рассматривал.
   21 августа. Сегодня мы выменяли у островитян разные их оружия, как-то: пики, палицы, кистени и булавы, так же нечто похожее на ружейный приклад; все сии вещи искусно обделаны резьбой; выменяли ещё широкую лопатку с резьбою, выкрашенную белою сухою краскою; кажется, сия лопатка составляет принадлежность одних начальников, и, может быть, знак отличия. Кроме оружий выменяли ткани, зарукавья, гребни, шпильки, разные украшения из ракушек, кусок жёлтой краски, похожей на так называемый шижгель {Шижгель -- желтая краска из отвара березовой листвы. -- Ред.}, снурки, искусно сплетённые из человеческих волос, разные верёвки из волокон кокосовой коры, и пр. Из съестных припасов островитяне доставили нам: таро, ямс, кокосы, хлебные плоды, ещё какие-то коренья, род картофеля, сахарный тростник, садовые и горные бананы.
   В 2 часа пополудни, приближась к берегу, увидели мы на вершине горы большие пушистые деревья, в тени коих находилось селение. Домы снаружи похожи на отаитские, но несколько ниже. Почти все близлежащие острова казались обработанными и должны быть плодоносны.
   Жители во многом подобны отаитянам; головы убирают весьма тщательно следующим образом: все волосы разделяют на несколько пучков, которые перевязывают тонким снурком у корня, потом концы сих пучков с тщанием причёсывают, и тогда головы их похожи на парики; некоторые островитяне насыпают на волосы жёлтую краску; у других были таким образом причёсаны одни только передние волосы, а задние и виски висели завитые в мелкие кудри. У многих воткнуты гребни, сделанные из крепкого дерева или черепахи, и черепаховые шпильки в фут длиною, которые вложены были в волосы с одного боку горизонтально. Сию шпильку употребляют островитяне, когда в голове зачешется, дабы не смять прекрасной причёски. Шеи по большей части были украшены очищенными перламутровыми ракушками, тесьмами из человеческих волос, на которых нанизаны мелкие ракушки, и ожерельями, выделанными из ракушек, наподобие стекляруса. В правое ухо вкладывают цилиндрический кусок раковины, толщиною в один с четвертью дюйм, длиною в два с половиною или три дюйма, отчего правое ухо казалось многим длиннее левого. На руках выше локтей носят кольца, выделанные из больших раковин. Таковой убор головы и прочие украшения придают им, конечно, необыкновенный, но довольно красивый вид. У многих я заметил по четыре пальца на руке, а мизинца не было, отнимают оный в память о смерти самого ближнего своего родственника.
   Мы вообще нашли, что островитяне весёлого нрава, откровенны, честны, доверчивы и скоро располагаются к дружеству. Нет сомнения, что они храбры и воинственны, ибо сему служат доказательством многие раны на теле и множество военного оружия, которое мы выменяли.
   В последнем путешествии капитана Кука упоминается, что он слышал на острове Тангатабу, что на три дня ходу к NWtW находится остров Фейсе, которого жители весьма воинственны и храбры. Капитан Кук видел двух островитян с острова Фейсе и говорит о этих островитянах: "У них одно ухо висело почти до плеча, они искусны в рукоделиях, и остров, ими обитаемый, весьма плодороден". Я нисколько не сомневаюсь, что остров, при котором мы находились, точно Фейсе, ибо всё сказанное об оном сообразно тому, что мы нашли, кроме только, что острова сии называют Оно и они управляемы королём, коего имя Фио, и имя сие переходит от отца к сыну, а потому и неудивительно, что жители Тонгатабу самый остров Оно называют Фио. На Дружеских островах имена королей переходят от отца к сыну и ныне на сих островах король называется Пулаго, как и предместники его.
   С приближением ночи все островитяне возвратились на берег, а король, ожидая свою лодку, остался с Паулем и одним стариком. Лодка пришла не ранее следующего утра; гости наши отужинали с нами и при действиях ужина во всём подражали нам. Когда сделалось совершенно темно, я приказал спустить несколько ракет. Сначала островитяне испугались; король во время треска крепко держался за меня; но когда увидели, что ракеты спущены единственно для забавы и совершенно безвредны, тогда изъявили удивление восклицаниями с трелью, которую производили голосом протяжным и громким, ударяя в то же время часто пальцами по губам. Более всего занимал их искусственный магнит, который притягивал железо, и они особенно смеялись, когда иголка, положенная на лист бумаги, бегала за магнитом, коим водили внизу под листом. Для ночи приуготовили им в моей каюте госпитальные тюфяки всем вместе вповал и каждому по простыне, чтобы одеться. Сначала они улеглись, но худо спали и беспрерывно выбегали наверх.
   Острова за темнотою не было видно. Я спрашивал короля и каждого из островитян порознь: где острова Оно? Взглянув на небо, они хорошо угадывали положение островов, ибо с вечера заметили, по которую сторону мы держались. Из всего видно, что имеют о течении светил понятия, им необходимо нужные для различия частей суток, или вообще времени и узнания страны света в случае дальнего их плавания к соседственным островам Фиджи и Дружеским. Пауль нам рассказал, что к W находятся острова более Оно, называл Пау, а на WNW Лакето, но в каком расстоянии, мы понять не могли. Узнали от островитян следующие слова их языка:
  
   Кавай
   Пуака
   Сели
   Амбу
   Коли
   Малук
   Ейколо
   Леру
   Атоку
   Сакюн
   Сайтаж
   Тарига
   Кумми
   Фалуа
   Киникин малум
   Гланджи
   Малум
   Амбале-мато малум Маида малум
   Ейводи
   Сун-сюп
   Амаси
   Э-амба
   Итакой
   Манау
   Були-гон-го
   Едиба
   Валло-а
   Аванго
   Вакко
   А-рфено
   А-споа
   Мона
   Еолу-Алатолу
   Еолу-Вулло
   Минако
   Алинсангу
   Индути
   Ауту
   Нрако
   Амбачи
   Айанри
   Амата
   Аме
   Аулу
   Акокупо
   Бери
   Андаку
   Амбука
   род картофеля свинья
   ножик
   кокосовый орех
   собака
   оружие, наподобие ружейного приклада
   кость
   кольцо на руке
   шпильки в волосах
   заплати
   ножницы
   ухо
   борода
   земля
   лопатка, оружие
   палки
   оружие
   копье
   род булавы
   весло
   кривая булава
   ткань
   рогожа
   лук
   стрела
   ракушки, называемые фарфоровые
   жемчужная ракушка
   снурок или тесьма сплетенная из волос
   судно
   гвоздь
   желтая краска
   петух
   курица
   три звезды царя Ориона
   луна
   хорошо
   рука
   палец
   нос
   рот
   зубы
   лоб
   глаза
   язык
   волосы
   ноготь
   нога
   спина
   огонь
  
   22 августа. В продолжение ночи мы удерживались короткими галсами на одном месте. С рассветом поворотили вновь к берегу и по восхождении солнца островитяне пустились к нам на семи парусных и тридцати гребных лодках; на парусных сидело до десяти и более, а на прочих по три и по четыре человека. Они навезли множество прекрасно сделанных оружий, разных украшений, больших раковин, в которые трубят в случае внезапного сбора народа или призыва к оружию; тканей разных, в виде набойки клетчато-красной и кофейной, самые же тонкие, величиною с большой носовой платок, были белые; таковой доброты тканей мы на Отаити на видали. Платки так искусно и красиво сложены, что мы, развернув, не могли опять их также сложить.
   В числе парусных лодок пришла и королевская, на которой привезли нам в подарок две свиньи, кокосовых орехов, коренья таро и ямсу. Я за сие подарил короля, а старшему королевскому сыну дал большой кухонный ножик, пистолет, несколько пороху и пуль, показав ему, каким образом должно употреблять сии огнестрельные орудия против неприятеля; дал королю и некоторым островитянам апельсинов; и разных семян, растолковал, как семена сажать в землю. Казалось, что островитяне были довольны сими подарками и обещали заниматься рассадкою, в чём я и не сомневаюсь, ибо на берегу их острова видны были обделанные огороды, где они, вероятно, разводят коренья таро, ямс и пр.
   Островитяне охотно брали всё, что мы им дарили, а наконец, ножи и ножницы всему предпочли, даже и самым топорам. Они нас неотступно звали к себе на берег; но как не было видимой пользы посылать на остров гребное судно без натуралиста, а останавливаясь на якоре, мы бы непременно потеряли несколько дней, ибо надлежало прежде сквозь коральную муллу найти проход к якорному месту. Приближение весны в Южном полушарии не позволяло мне терять времени потому, что я желал долее пробыть в Порт-Жаксоне, дабы переменить степс бушприта, совершенно ненадёжный для плавания в больших южных широтах.
   Остров Оно состоит из нескольких малых гористых островов, из которых самый большой длиною две и три четверти, шириною одна и три четверти мили. Все они, так сказать, окружены коральною стеною, которая местами сплошная сверх воды, а к северу местами открыта, и с сей стороны выходили лодки. Направление коральной стены на NOtN и SWtS, длина 7 миль. Средина оной в широте 20° 39' южной, долготе 178° 40' западной. Пологие места на сих островах обработаны и обросли разными деревьями, в том числе и кокосовыми.
   23 августа. В 9 часов утра мы простились с королём Фио, с которым я в короткое время подружился; он отправился на берег. Тогда сослав островитян с шлюпа, я приказал отвалить лодкам от борта, но они все держались за ахтертай, бросили оный тогда, когда увеличившийся ход шлюпа их к сему принудил и волнение начало прижимать лодку к лодке; одну опрокинуло, и они перестали держаться у борта.
   Один из молодых островитян желал остаться на шлюпе, я согласился его взять с собою, но он непременно хотел, чтоб мы и товарищей его взяли, а мне невозможно было на сие согласиться по опасению, что они не выдержат климата южного полушария.
   Я направил курс к островам Михайлова и Симонова, дабы поверить положение оных. Проходя по западную сторону острова Оно, мы с салинга увидели тот самый бурун, от коего в вечеру 19-го с поспешностью отворотили и избегли очевидной опасности. Я придержался к сему буруну, чтобы рассмотреть и определить самую мель и тем предохранить будущих мореплавателей от неминуемой гибели в ночное время. В 11 часу мы прошли мель, которая образуется лагуном. Она приметна по гряде белой пены и водяных брызгов наподобие пыли, происходящих от разбивающего буруна. Теперь только изредка местами видны сии кораллы, но со временем они совершенно образуются подобно всем коральным островам, покроются зеленью и, без сомнения, будут обитаемы сначала дикими птицами и морскими животными, а наконец, и людьми.
   Направление сей мели О и W, длина четыре, ширина две, окружность около десяти миль; она отделена от рифа острова Оно каналом, шириною в шесть миль. Широта средины 20° 45' южная, долгота 178° 49' 49" западная. Я назвал сию мель: Берегись119.
   В 2 часа остров Симонова был от нас на О, потом вновь увидели оба острова, т. е. Михайлова и Симонова, которые покрыты кокосовыми деревьями. Жителей нет. Вероятно с Оно приезжают на сей остров за кокосовыми орехами.
   Мы направили путь в SW четверть, между путями капитана Кука и Лаперуза. Погода начинала быть переменная: небо покрывалось облаками, нередко шёл дождь, ветр на короткое время переходил в NW четверть, зыбь была не малая.
   Хотя обретение островов, ещё неизвестных, весьма лестно для каждого мореплавателя, и вообще споспешествует распространению географических сведений, при всей том, не желая на пути к Порт-Жаксону найти на новые обретения, дабы они нас не задержали, я спешил в сей порт, для приуготовления шлюпов к настоящей цели нашей, т. е. к плаванию в Южном океане.
   24 августа. Небо покрылось облаками, ветр дул весьма тихий с разных сторон. Мы лишились восточных ветров, которые нам толь долгое время способствовали простирать плавание по желанию. Ночью море было покрыто необыкновенным множеством мелких огненных искр, а густые чёрные облака угрожали дурною погодою.
   В продолжение нашего плавания между тропиков со времени вступления в пассадный ветр, до приближения нашего к островам Россиян, ветр дул от SOtS, а потом нередко от N, еще более от ONO, что продолжалось до самого выхода из сих островов, т. е. до острова 3-го Пализера.
   Неверность счисления на шлюпе "Востоке", от вступления в южный тропик до прибытия к Отаити, оказалась на NW 79° 138 миль, в 19 суток, в каждые сутки 6,47 миль. По счислению на шлюпе "Мирном", в продолжение того же времени, неверность была на NW 86° 12' 126,5 миль, в сутки 6,66 миль.
   В продолжение пути нашего от острова Отаити до островов Опасности ветр дул более OtS свежий, потом перешёл в NO четверть и был умереннее до выхода из тропика, т. е. когда мы пришли в долготу 180° восточную.
   Почти во всё время плавания нашего в тропике облака отделённо одно от другого неслись по ветру, отчего часть неба к зениту была ясная; напротив, к горизонту зрение наше пресекало сии облака косвенно, одни закрывали другие, и от сего нам всегда казалось, будто на горизонте гнездились тёмные тучи. Кроме сих воздушных призраков, от испарений, подымаемых солнечными лучами, поверхность моря вокруг всего горизонта была покрыта мрачностью. Ночи по большей части стояли ясные. Нередко нас занимали звёзды, с места на место перебегающие, оставляя на короткое время слабый огненный путь по прекрасно тёмнолазоревому небесному своду.
   Неверность в счислении пути от острова Отаити до долготы 180° восточной, т. е. до выхода из тропика, оказалась на шлюпе "Востоке" 114 миль, на SO 82° 5', в продолжение 28 дней, следовательно, средняя неверность в сутки была 4,7 миль. На шлюпе "Мирном", в те же 29 дней, на 181 милю на SW 62° 7', в каждые сутки по 6,47 миль. Сии неверности в счислении последовали не от одного течения моря к западу, но также и оттого, что шлюпы по большей части шли благополучным ветром, следовательно, волнами и зыбью всегда приближало лаг к шлюпам, а от сего суточное плавание по счислению выходило меньше настоящего, и из суточных течений среднее должно быть многим менее предполагаемого, по пяти и шести миль в сутки, от востока к западу.
   25 и 26 августа. При свежем юго-восточном и восточном ветре и пасмурном горизонте мы шли по восьми и девяти миль в час. Ветр временно переходил к О, даже несколько к N, и я ожидал, что сделается от NO. Сегодня увидели альбатроса, который долго и плавно летал около шлюпов.
   Мы начали шить новые штормовые стакселя из парусины, вынутой из запасных марселей, которые уменьшили по причине уменьшения всего рангоута. При сем я имел в виду, чтоб те работы, которые можно производить на пути, кончить до прибытия в Порт-Жаксон, дабы там заняться важнейшими поправлениями.
   27 августа. До полудня 27-го при свежем северо-восточном ветре, погода была сырая и дождливая; продолжая тот же курс, мы в полдень достигли широты 26° 31' 28" южной, долготы 171° 19' 46" восточной. Склонение компаса найдено 14° 2' восточное.
   По мере приближения нашего к западу тучи более и более подымались по сему направлению; в 3 часа пополудни слышен был в той же стороне гром, а в 4 часа задул ветр от W с дождём, и нас согнало с настоящего пути к югу.
   Простирая плавание толь долгое время с попутными ветрами в благорастворением климате, мы, так сказать, изнежились, и первый противный ветр с дождём произвёл неприятное на нас впечатление.
   28 августа. При сем противном западном ветре принуждены продолжать путь к югу; 28 числа в полдень достигли широты 27° 41' 18" южной, долготы 170° 7' восточной. Тогда все почувствовали перемену в воздухе и ртуть в термометре опустилась до 15°. Сия теплота в России была бы самая приятная, но, по привычке к двадцати градусам, мы почувствовали перемену так, что принуждены были надеть суконное платье.
   В 6 часов вечера, дабы не удалиться от предположенного пути, я поворотил к северо-западу, в ожидании, что ветр сделается благополучный; постепенно переходил к югу, а по мере приближения его к сему румбу погода становилась яснее; не прежде 7 часов утра 30-го задул попутный ветр, и мы могли итти желаемым курсом.
   30 августа. Погода позволила лейтенанту Лазареву и прочим офицерам проводить весь день у меня на шлюпе, и мы, сердечно зспоминая о любезном отечестве, о родных и друзьях, в мыслях сокращали безмерное между нами расстояние. Во время утешительного беседования, внезапно поражены были необыкновенным с баку криком: человек упал! все выбежали наверх и, к прискорбию нашему, хотя все меры приняты были и лейтенант Анненков на ялике долго искал упавшего, по причине бывшего тогда большого хода, волнения и темноты ночи, усилия наши спасти упавшего остались тщетны. До сего случая мы были весьма счастливы, и мы сию потерю почувствовали тем более, что утонувший матроз Филипп Блоков был из самых здоровых и проворных матрозов. Закрепляя кливер, он шёл по бушприту назад в шлюп и в сие время упал.
   В начале 10-го часа вечера гости наши возвратились на шлюп "Мирный", для сего приводили шлюпы к ветру, потом вновь легли SW 57° и продолжали сей курс при ветре юго-восточном, с пасмурностью и дождём до 7 часов вечера 1 сентября; тогда ветр от NO стих и наступил переменный тихий.
   1--2 сентября. В продолжение дня летало несколько альбатросов дымчатых и белых, несколько бакланов и пеструшек.
   Около полудня увидели идущее к нам контр-галсом трёхмачтовое судно; по поднятии нашего флага, на судне явился английский флаг. В полдень по наблюдению широта места наших шлюпое была 30° 7' 55" южная, долгота 162° 16' 24" восточная.
   3 сентября. В 3 часа утра мы поймали большого прожору или шарка, в кильватере нашем плавающего; около шарка, как обыкновенно, шли малые рыбы, так называемые лоцмана, или спутники, величиною в восемь дюймов и менее, испестрённые полосами синеватого цвета, наподобие окуня, также несколько прилипал.
   Прожоры скоро хватаются за уду, и шедший за нами то же сделал, мы опасались, чтоб крючёк не разогнулся, и для того сначала держали его только в полводы, а между тем набросили петлю под ласты и, затянув оную, подняли шарка на шлюп, но с трудом его убили. Вместе с прожорою достались нам две прилипалы, они присосались под ластами у прожоры, которая была величиною в девять фут и два дюйма, и когда снимали её кожу, всё ещё имела судорожное движение, а сердце по вынятии долго шевелилось. Во внутренности подле каждого бока нашли по одному пузырю или мешку, а в каждом из оных по двадцать четыре живых красивых шарков, длиною в четырнадцать дюймов, от начала головы до конца хвоста. Они уже могли плавать, мы некоторых пустили в море, одни плыли по поверхности, а другие пошли в глубину и изгибались, подобно вьюнам. В желудке прожоры нашли ракушку весьма нежной породы, которую называют бумажным ботиком, в диаметре шесть дюймов, толщиною два с половиной дюйма. Из сего ясно видно, как велика пасть и горло прожоры.
   Рыбы, называемой лоцманом, нам не удалось поймать, ибо они на уду не идут, а ежели бы мы имели греческие намёты {Греческий намет делают наподобие матни у невода, из шелку, конусообразный; по низу или по большому кругу привязывают множество свинцовых колец, сквозь которые проходит шнур, и матню можно сим шнуром затянуть. Греки и турки, сидя на скале или лодке и увидя близко в воде рыбу, бросают искусно сей намет так, что широкая часть оного, ровно падая на воду над рыбою, поспешно погружается в воду от свинцовых колец; когда рыбак усмотрит, что добыча его в намете, тогда, потянув за шнур, затягивает намет и вытаскивает оный с рыбой.}, непременно бы поймали.
   Когда совершенно стихло, я приказал спустить ялик и капитан-лейтенант Завадовский отправился на охоту; ему в добычу достался альбатрос, белый с кофейными крыльями; когда крылья распростерли, протяжение от конца до конца было девять футов шесть дюймов.
   4 сентября. К вечеру сделался тихий ветр от NW, мы шли всю ночь к острову лорда Гау, которого горы увидели с салинга. Следующего утра в 7 часов, подходя к сему острову, встретили множество черных бурных птиц, серых бакланов, белых бакланов с красными носами, которых англичане называют Gannet, а Линней Pelicanus Jiila. Мы определили долготу средины острова Гау 159° 8' 54" восточную; по наблюдениям лейтенанта Кинга, который после был губернатором острова Норфолка в 1788 году, долгота сего места 159° 00'; капитан Гунтер в третий день по выходе из Порт-Жаксона определил долготу 159° 10'; он же по расстоянии луны от солнца -- 159° 8' восточную.
   Остров Гау не обитаем и начальство в Новом Южном Валлисе не печётся о населении оного, изредка мимо идущие суда заходят, чтобы набрать черепах для стола чиновников колоний.
   5 сентября. Мы имели попутный свежий северный ветр до следующего полдни, небо было покрыто облаками, на горизонте мрачно. Пред полуднем ветр отошёл к западу и скоро стих; тогда мы увидели впереди идущее мимо нас английское судно; я послал лейтенанта Демидова узнать, нет ли новостей из Европы. По возвращении лейтенант Демидов донёс, что судно называется "Фаворит", принадлежит купцу в Калькутте, седьмой день как вышло из Порт-Жаксона и идёт в Батавию, а оттуда в Калькутту, что английский король Георг III и герцог Кентский умерли и принц регент взошёл на престол великобританский.
   В полдень мы были в широте 32° 16' 46" южной, долготе 156° 00' 43" восточной. К вечеру ветр установился тихий от SO и постепенно свежел, при дожде и пасмурности.
   6 сентября. В 3 часа пополудни 6-го взяли у марселей все рифы и спустили бом-брам-реи и бом-брам-стеньги. В 5 часов ветр ещё более усилился и дул жесточайшими порывами. Вскоре после сего мы привели под штормовыми парусами в бейдевинд, а между тем переменили марсели, которые при взятии последних рифов разорвало, и они от большого употребления обветшали. Шторм продолжал свирепствовать от OSO, при пасмурности и дожде, до следующего утра, тогда увидели берег Мыса Стефенса, но шлюпа "Мирного" и с салинга не было видно, а в продолжение ночи ни сожженные на шлюпе "Востоке" с фока-рея фальшфейеры не было ответствовано. Как мы уже приближались к самому входу в Порт-Жаксон и притом не настояло нужды входить обоим шлюпам вместе, то я и не искал "Мирного", хотя положение его мне по расчётам было известно; я заключал, что идучи порознь, каждый из нас постарается притти прежде в Порт-Жаксон.
   В полдень по наблюдениям были в широте 32° 49' 26" южной, долготе 152° 35' 31" восточной. Ртуть в термометре стояла на 11,5°. Ветр по мере приближения нашего к Порт-Жаксону более и более заходил с берега и дул порывами от WSW, но волнение осталось ещё прежнее от SO, что производило большую качку. Барометр во время шторма не опускался ниже 29,35 дюймов.
   В час пополудни я поворотил на другой галс к югу, ветр всё ещё дул с порывами, но пасмурности уже не было, и солнце ярко сияло из-за облаков. Морские птицы во множестве летали около шлюпов, казалось, что искали себе пищи. К вечеру ветр постепенно отходил к NW.
   Мы продолжали тот же курс до 4 часов пополудни следующего дня, тогда усмотрели впереди порт-жаксонскйй берег и маяк на WW. Берег от входа к северу казался неровным и по большей части шаровидными горами, а к югу был ровен и многим ниже. До ночи мы не могли подойти по причине крутого ветра.
   9 сентября. Я лавировал, дабы к утру более выиграть на ветр. В продолжение ночи горел вертящийся маяк, вновь построенный при входе в Порт-Жаксонский залив, он был открыт и светил 25 секунд, а 108 секунд был закрыт.
   Ночью я держался у самого входа; поутру с рассветом достиг к северному мысу, и, как лоцман не тотчас приехал, то я пошёл в залив без лоцмана, который наконец явился в то время, когда шлюп был в самом проходе залива. Коль скоро мы приближались к городу, капитан порта Пайпер немедленно к нам приехал. Тогда начались салюты пушка за пушку. Шлюп остановился на самом том месте, где прежде сего стоял, именно против Сиднейского залива.
   Лишь только положили якорь, течение и ветр сделались противные для входа в залив, и ветр так скрепчал, что мы принуждены спустить бом-брам-реи, бом-брам-стеньги, брам-реи и брам-стеньги. Сей крепкий ветр попрепятствовал шлюпу "Мирному" войти в залив в тот же день. По положении якоря, я поехал к губернатору и был у капитана порта, а астроном Симонов и штурман Парядин для поверения хронометров съезжали на северный берег, на самый тот мыс, где мы за четыре месяца поверяли и производили все наблюдения и имели наше Адмиралтейство.
   10 сентября. Следующего дня, по сделавшемуся попутному ветру, шлюп "Мирный" вошёл в залив и остановился на якоре на том же месте, где прежде стоял. Обсерваторию свою мы устроили там же, где прежде была, разоружили шлюпы совершенно, дабы вновь приуготовить и обделать весь такелаж. Тимермана и плотников разослали в лес, против нас на северном берегу залива находящийся, для приискания книц в перемену лопнувших, и лесу на постройку хлевов для свиней, ибо во время первого нашего путешествия в большие южные широты я испытал, что сим полезным для нас животным необходимо нужно покойное и закрытое место от сырости и холода. Мы отправили по пятнадцати человек матрозов с унтер-офицером туда же для рубки дров и велели рубить красные деревья (Mahogany) {Местные эвкалипты, имеющие красную древесину. -- Ред.}, которые лежат, или хотя на корне, но совершенно высохли, дабы с привозом сырых дров не завести сырости на шлюпах.
   Для перемены нашего степса и бушприта, годного дерева тимерман поблизости не сыскал, а губернатор Макварий предложил мне, что велит порту доставить материалов и людей, дабы привести к окончанию сию важную для нас работу; но в порте не приискали такового дерева, а из леса привезли не прежде 30 сентября. Хотя сие замедление делало нам большую остановку, но я весьма обязан губернатору за пособие.
   Наш тимерман не был в состоянии сделать сего исправления, столько для нас нужного, а потому против моего желания, я принуждён принять предложение губернатора Маквария, который, кроме снабжения нас вырубленными сухими деревьями из породы железного дерева (Iron Wood), приказал ещё, чтобы переделка степса и бушприта была произведена его плотниками под смотрением корабельного мастера. Губернатор старался предупреждать желания наши во всём, что только могло быть для нас полезно.
   Работу производили плотники английского Адмиралтейства под присмотром портового корабельного мастера, по приказанию губернатора.
   Все работы купорные {Купорные работы -- связанные с изготовлением, ремонтом и закупориванием бочек. -- Ред.}, кузнечные и парусные и поправку всего такелажа производили на берегу около палаток, поставленных для обсерватории; всеми другими работами, какими только было можно, занимались не на шлюпе, а на берегу, единственно для того, чтобы служителям дать более случаев пользоваться береговым воздухом и приуготовиться к перенесению предстоящих трудностей в сыром и холодном климате.
   Время нашего пребывания в Порт-Жаксоне мы провели весьма весело. Нас приглашали беспрестанно на обеды, нарочно для нас были общественные и частные вечера с танцами. За таковые доказательства благоприязни мы старались изъявить благодарность, не взирая, что искреннее гостеприимство иногда отрывало нас от занятия по службе.
   30 октября. Шлюп "Восток" был совершенно вновь вооружен, и я весьма доволен, что предпринял многотрудную работу, т. е. уменьшить рангоут, ибо после сего с большею доверенностью отправлялся в трудный и опасный путь.
   31 октября. Сегодня с утра занимались перевезением на шлюп всего нашего Адмиралтейства и обсерватории и разных вещей. Обсерватория была устроена на северном берегу Жаксонского залива, на выдавшемся мысе, прямо против залива Сидней.
   Мыс сей мы называли мысом Русских {Современное наименование -- мыс Киррибилли.-- Ред.}, широта оного южная мною определена 31° 51' 12", лейтенантом Лазаревым -- 31° 51' 21".
   Долгота восточная:
   Из 455-ти расстояний луны от солнца, измеренных мною, капитан-лейтенантом Завадовским и штурманом Парядиным, средняя 151° 9' 53".
  
   Лейтенантом Лазаревым из 288 расстояний -- 151° 11' 7"
   Лейтенантом Торсоном из 390 -- 151° 21' 36"
   Лейтенантом Лесковым из 40 -- 151° 0' 22"
   Мичманом Куприяновым из 126 -- 151° 11' 17"
  
   Поверение хронометров окончено 27 октября. Выводы оказались следующие:
  

Месяц и число

Малый Арнольд No 2110, впереди среднего времени

Уходит в сутки

Большой Арнольд No 518

Уходит в сутки

No 922 Барода

Отстает в сутки

27-го октября.

2 ч. 46 м. 21,09 с.

12,00 с.

2 ч. 39 м. 5,10 с.

9,30 с.

0 ч. 36 м. 17,23 с.

15,16 с.

  
   Наконец, когда уже все относящееся до снаряжения шлюпов приведено к окончанию, мы послали на берег за запасной живностью. Кроме кур, уток, баранов, взяли сорок шесть свиней. Сии последние размещены в продолговатых хлевах, нарочно устроенных вдоль обоих шкафутов, и так плотно сделанных, что морская вода, сырость и снег никак в оные попасть не могли.
  

КРАТКОЕ ИЗВЕСТИЕ О КОЛОНИИ В НОВОМ ЮЖНОМ ВАЛЛИСЕ {*}

   {* В данном разделе второго издания опущены статистические таблицы, представляющие чисто местный исторический интерес, а также сведения по организаций судопроизводства, полиции, войск, финансовых учреждений и пр. -- Ред.}
  
   Новая Голландия, сия обширная страна, где находится Новый Южный Валлис, означена на древних португальских картах 1542 года; обретена известным голландским мореплавателем Тасманом, который обошёл южную её часть в 1642 году в конце ноября и начале декабря месяцев и назвал землею Вандимен, по имени генерал-губернатора голландских владений в Ост-Индии. После Тасмана, капитан Кук в 1722 году первый увидел, описал и привёл в известность весь восточный берег и назвал сию часть Новой Голландии Новым Южным Валлисом (New South Wales) и сие название доныне сохранила колония, основанная английским правительством.
   В конце XVIII века английское правительство приняло решение отправлять осуждённых за различные преступления в такое место, где они или бы сами собою исправлялись, или исправлялись поневоле, не имея возможности быть вредными, и со временем могли бы сделаться полезными обществу. Для исполнения сего намерения на первый случай избрали местом ссылки берега залива в Новом Южном Валлисе, обретённого капитаном Куком в первое его путешествие вокруг света. По причине собранных на сих берегах во множестве разных растений, залив назван Ботаническим (Botany-bay) и признан тогда лучшим местом для основания поселения в Новом Южном Валлисе, ибо о других заливах при берегах сего обширного острова или матёрого берега ещё не имели сведения.
   Английского флота капитан Артур Филипп назначен первым губернатором и был основателем колонии, он же начальствовал и над конвоем, состоящим из одиннадцати судов, на которых отправлены первые поселенцы.
   Эскадра сия снялась с якоря с Модербанка {Спитхедский рейд. -- Ред.} у острова Вайта 13 мая 1787 года, на пути заходила к Канарским островам, в Рио-Жанейро, к мысу Доброй Надежды и прибыла благополучно в Ботани-бай 1788 года 8-го и 9-го генваря. Губернатор Филипп нашёл, что залив не закрыт от восточных ветров, а по сырости на берегах поселение несчастных в сем месте будет вредно их здоровью и потому приискал другое удобнейшее около малого залива, который назвал Сидней-ков (Sidney-cove), в честь лорда Сиднея. В сем заливе суда могут становиться к самому берегу для выгрузки и нагрузки товаров, что много облегчает торговлю во всякое время. Сидней-ков на три мили севернее Ботани-бая, в продолговатом заливе, в котором стояние на якоре весьма удобное и великое число судов может поместиться. Капитан Кук назвал сей залив Порт-Жаксон.
   Колония тогда состояла из двухсот двенадцати человек офицеров и морских солдат или гарнизона, 28 жён солдатских и 17 их малолетних детей; ссылочных было 558 мужчин и 229 женщин.
   1788 года генваря 15-го губернатор Филипп поставил на берегу Нового Южного Валлиса великобританский флаг. Заложенный на сем месте новый город назван по имени же лорда Сидней. С сего времени ежегодно посылаются из Англии в Сидней суда с ссылочными обоего пола. Число жителей в колонии, с добровольно приезжающими из Европы, в 1820 году простиралось до 31 571 человек; они ныне занимают обширное пространство земли и следующие города: Сидней, Парамату, Виндзор, Ливерпуль, Ньюкастль, Батурст, Гобард и Дальримпль.
   Население сие составляют: англичане, ирландцы, шотландцы, весьма малая часть других европейцев и природных жителей Новой Голландии. Все они могут быть разделены на четыре отделения: первое состоит из вольно-прибывших; второе из свободных, которые были привезены ссылочными; третье из ссылочных; четвёртое из природных жителей Нового Южного Валлиса.
   По привычке природных жителей к кочующей жизни, не могли их довести до того, чтобы они оставались на одном месте; невзирая на все попечения губернатора Маквария, приверженных к колонии мало; старшины сих станиц отличены медными знаками с надписью названия их и места, где по большей части имеют пребывание; знаки сии носят на груди на медной цепочке. Старшины иногда полезны правительству в случае преследования и поисков бежавших ссылочных. Для переездов и для рыбной ловли им дают лодки от правительства.
   Просвещение природных жителей то же, какое было при заведении колонии, и сожаления достойно, что от ссылочных они переняли бранные слова, проклинания и божбу. Когда между собою ссорятся, что ежедневно и почти ежечасно случается, тогда прибегают к сим словам брани, которых в памяти имеют полное собрание.
   Они роста среднего, сложением тела сухощавы, руки и ноги имеют особенно тонкие, головы несоразмерно великие, цвет тела шоколадный и почти чёрный, носы загнуты и выгибом похожи на носы попугаев, ноздри разверстые, рты большие, губы толстые, грудь, руки и спину исчеркивают рыбьею чешуею. При празднествах, которые состоят по большей части в плясках, намарывают обыкновенно лицо и тело в разных местах красною землею и проводят большие белые полосы. Женщины украшают волоса, привешивая к оным рыбьи зубы или зубы кенгуру.
   Все живут обществами по двадцати пяти, пятидесяти до шестидесяти человек и более, каждое имеет своё название; в одном, называемом Бурра-Бурра, в прошедшем годе считали до сто двадцати человек.
   Правление их до прибытия англичан было патриархальное, каждое общество управлялось старейшим; но разные английские губернаторы заблагорассудили сами избирать между ними особенных начальников. Сие достоинство и отличие вышеупомятным знаком, на шее носимым, дают тем, которые оказывают более приверженности к англичанам.
   Таковые постановления сделаны для того, чтобы приучить природных жителей к повиновению и через них узнавать о беглых ссылочных, для чего они весьма полезны, ибо служат провожатыми военному отряду или полиции.
   Они живут по большей части на пространных местах, но не имеют постоянных устроенных жилищ, невзирая, что уже слишком 32 года видят примеры удобной и спокойной жизни англичан. В описании первого моего пребывания в Порт-Жаксоне я упоминал, что в дурную погоду скрываются в пещеры, или закладывают хворостом в полкруга ту сторону, откуда погода их беспокоит. В сем полукруге в нескольких местах разведённый огонь согревает их достаточно по их желанию. Женатые спят вместе, а прочие в некоторой отдалённости от них, но также все вместе. Огонь почти всегда с ними неразлучен; они его носят с собой, и даже берут на лодки, когда едут на рыбный промысел. В лесах повсюду видно множество поваленных дерев, ими подожжённых, и редкое дерево близ моря, где они более проводят время, осталось неподожжённым.
   Когда наступает время женщине разрешаться от бремени, тогда относят её в хижину, сделанную из древесной коры, или в каменную пещеру. Женщины говорят, что они легко освобождаются от бремени, редко родят двойни и редко же имеют более двух или троих детей. Новорождённое дитя обмывают холодной водой и обтирают травою; мать прикладывает его к грудям и обыкновенно по прошествии суток с ним уже прогуливается. Едва ему минет месяц, мать сажает его к себе на плечи, спустив ножки на груди, а природа сама научает его держаться за волосы матери. Женщины, имеющие старые одеяла, завёртывают в оные детей сеоих и носят их на спине, подобно как цыганки в Европе. Когда ребёнку минет полгода, тогда часто ставят его на землю и он научается ходить. Игры детские состоят, как и везде, в подражании занятиям родителей их, как то: в борьбе, пении, пляске и других забавах.
   Увеселение взрослых состоит в пении, плясках, метании копья, а иногда в примерных сражениях. Матери приучают дочерей плесть лесы для рыбной ловли и убивать рыбу острогою. Впрочем, вообше как мужчины, так и женщины редко помышляют о следующем дне, от чего часто терпят голод, наипаче, когда погода неблагоприятна для рыбной ловли.
   Новоголландцы не различают времён года, но от беспрерывной жизни под открытым небом предузнают состояние и перемену погоды.
   Язык их различен. Живущие около Сиднея разумеют друг друга; но те, которые занимают места около Ньюкастля или Порта-Стефенса и по ту сторону реки Непеана, их вовсе не разумеют.
   Каждый почитает своё общество лучшим. Когда случится им увидеть одноземца из другого общества, и ежели кто-нибудь его похвалит, непременно начнут его бранить; говорят, что он людоед, разбойник, или великий трус и пр.
   Живущие около Сиднея по утрам приходят в сей город и стараются что-нибудь получить, но лишь только погода начинает переменяться, особливо ежели услышат гром и увидят молнию, с чрезвычайною поспешностью убегают в свои жилища. Лодки их весьма непрочны, обыкновенно из древесной коры. Природные жители снабжены железными инструментами и имеют всегда способ получать их сколько нужно, однако же все ещё предпочитают свои каменные топоры.
   Хотя ходят нагие и любят женский пол, но не было примера, чтоб явно удовлетворяли своё любострастие.
   Неприязненность их против англичан почти вовсе прекратилась, но европейцы сами часто подают причину к раздорам. Иногда природные жители врываются на поля и утаскивают пшено, плоды и всё, что попадается. Англичане мстят им по возможности. Несколько лет тому назад один из них убил англичанина, его судили английскими законами, и он повешен; товарищи его, бывшие зрителями, пришли вне себя от ужаса. Когда белый обругает или прибьёт чёрного, обиженный тотчас идёт жаловаться к директору полиции, или по крайней мере угрожает жалобою; ибо им сказано, что они состоят под покровительством правления. Случается, что прибегают с жалобами даже к самому губернатору.
   Обряды похорон их уже многими описаны; однако я ныне заметил, что обычай сожжения мёртвых тел почти истребился.
   Им известны некоторые целебные травы; в болезнях их жуют и часто оттого выздоравливают, но природа им более всего помогает. Когда же кто, захворав, повесит голову, мало говорит и мало ест, то друзья его уверены в его смерти; посему я заключаю, что смерть многих ускоряется от воображения. Никак невозможно уверить их, что не всякая болезнь опасна, и что лекарства могут доставить облегчение; ничем не убедишь, чтобы приняли лекарство, и оттого часто умирают по недоверию или упрямству.
   Когда я вторично зашёл в Порт-Жаксон, старые наши знакомые, Бонгари и состоящие под его начальством, тотчас нас посетили. Бонгари жаловался, что в продолжение зимы был нездоров сильным кашлем. На мой вопрос: чем он вылечился? Отвечал: единственно гроком, и много его выпил!
   Хотя страна сия наполнена змеями, однако природные жители редко бывают ими ужаливаемы. Сие происходит от двух причин: 1 -- оттого, что они беспрестанно вокруг себя содержат огонь; 2 -- что весьма зорки, видят змею даже под травою лежащую и тотчас её убивают; скитаясь по лесам, они беспрестанно в землю смотрят. Когда случится, что один из них уязвлён, другой тотчас высасывает яд и сим доставляет облегчение без всякого себе вреда. Замечено, что от ужаления змеи никто у них не умирает.
   Относительно уязвления змеями мне рассказывали следующий невероятный случай, но меня так уверяли, что я неизлишним почитаю о сем сообщить. Один солдат роты ветеран в Ливерпуле уязвлён на поле чёрною змеею, опаснейшею из всех здесь находящихся, и едва имел столько сил, чтобы дотащиться до квартиры, где тотчас упал без чувств. Искусственное человеческое пособие казалось тщетно, ибо в полчаса он распух и ослеп. К счастью, находился недалеко старый природный житель, который узнав о сем случае, пришёл к солдату, сделал верёвку из древесной коры, которою перевязал ему ногу поверх раны, так крепко, что страждущий вскричал, -- не отрезана ли нога его? Потом старик выдавил из раны гной и яд и отделил кончиком ножа, рана обнаружилась в величине двух малейших булавочных головок; тогда врачующий три раза обсасывал ужаленное место и перевязал оное холстиною. Спустя несколько минут развязал верёвку, ободрял солдата быть покойным и утверждал, что он выздоровеет. С сего времени больному сделалось легче, он выздоровел и теперь ещё жив. Дабы изъявить своему врачу благодарность, солдат отдал ему всё своё имущество, которое состояло в пяти фунтах стерлингах.
   Орудия их во многих путешествиях описаны; но я сообщу об оных подробнее. Для военных действий они употребляют обыкновенно пики из дерева, или лучше сказать, стебля смолистого дерева (Gummy plant); сие необыкновенное дерево, принадлежащее собственно Новой Голландии, изображено в помещенном в атласе виде Порт-Жаксона, отличается длинным прямым стеблем от семи до десяти футов, вырастает прямо из средины невысокого чёрного пня, который кажется совершенно обгоревшим; листья узкие, плоские и длинные, от нечаянного прикосновения к оным, даже на проходе, можно легко обрезать руки. Когда дерево коротко для делания пик, наставляют другим таким же, и обыкновенно в замок, посредством связывания снурками, свитыми из коры дерева, называемого англичанами верёвочное дерево (Stric wood), которого в лесах повсюду много, кору распластывают наподобие лыка. Для большей крепости, пики сии мажут смолою из разных дерев, более же употребляют смолу из мимозы (Mimosa); к острому концу иногда прикрепляют острую зазубренную кость, дабы наносила более вреда. Действуя сим оружием, употребляют ещё особенную палку с сучком под острым углом и, держа оную в руке, наклонив назад упирают малым сим сучком в задний конец пики, потом махнув палкою, придают большую силу удару пики. Употребляют также плоский кусок дерева, длиною в три фута, шириною в два с половиной дюйма, загнутый наподобие серпа; сей кусок дерева искусно и метко бросают рикошетом, ударяя концом в землю {Бумеранг. -- Ред.}; имеют и дубины длиною в три фута, а для обороны деревянные шиты, выкрашенные белою сухою краскою, на коей выведены красные полосы.
   Острога или оружие, которым бьют рыбу, также сделана из вышеупомянутого смолистого дерева гумми-планта и разнствует от обыкновенной пики тем, что оканчивается гремя и четырьмя острыми концами из сего же дерева; концы сии также с острыми костяными зазубринами.
   Природные жители Новой Голландии весьма вздорны между собою, они грозят и ругают друг друга по нескольку часов, как весьма часто слышать можно, однакож редко доходит у них до драки; в последнем случае ловко владеют своим оружием и щитами.
   Сражение между ими происходит по большей части за похищение женщин, и тогда все и сами женщины выступают в поле. Когда с обеих сторон устроились в боевой порядок, тогда пред началом всеобщего сражения несколько женщин выходят вперёд, осыпают себя пылью и грязью, и каждая сторона бранною песнию возбуждает противников своих к бою. Сражение оканчивается по большей части несколькими ранеными; обе стороны возвращаются в свои места с восклицаниями, криком и пением. Иногда вражда продолжается не один день, так что они по нескольку раз сходятся и после небольших сшибок опять расходятся. Иногда неприятелей своих убивают спящих, ибо чрезмерно мстительны, и кажется, только кровь их примиряет. Причиною раздоров и смертоубийств обыкновенно бывают женщины, которые впрочем весьма снисходительны.
   Когда юноша вступает в мужской возраст, ему выбивают передние два зуба, для сего прежде сажают его на плечо к другому человеку или на пень дерева, и потом выбьют зубы, и тогда почитают его уже возмужалым и он может носить всякое оружие, сражаться и жениться. Выбирает себе жену обыкновенно в другой станице и чтоб её похитить, пользуется отсутствием ближних и друзей. В сем случае никакое затруднение мужчин не удерживает; они несколько времени терпеливо выжидают удобного случая и наконец успевают в своём предприятии. Поймавши невесту, жених поспешно с нею убегает, неся на своих руках, или иногда волоча за руку чрез камни и пни. Несчастная почти всегда бывает полумертва, когда достигнет места пребывания жениха; но для него всё равно, в каком бы положении она ни была. Первый встретившийся после сего куст служит свидетелем их сочетания, новобрачная принадлежит уже к станице своего мужа и не предпринимает покушения от него бежать.
   Вообще мужья поступают с жёнами своими как с рабами. Около Сиднея, или где только море близко их местопребывания, бедные жёны должны весь день сидеть в лодках и ловить рыбу, между тем мужья их скитаются или спят. Ежели ловля была удачна, тогда жён ласково принимают, а в противном случае нередко бьют; другие работы также возложены на женщин; они собирают дрова, разводят огонь, сбирают цвет с дерев банксии и пр.
   Природные жители, живущие около морского берега, питаются рыбою, которую, лишь только поймают, бросают на уголья и едят, не отделяя внутренности; точно так поступают и с прочими животными. Змеи составляют лакомое для них яство.
   Курительный табак и крепкие напитки сделались им необходимыми, и, невзирая на чрезвычайную леность, они за табак и вино принуждают себя к работе, рубят дрова и носят воду.
  
  

   Содержатели трактиров по большей части нанимают природных жителей выполаскивать водочные бочки. Первую воду, которая имеет ещё сильный водочный запах, они называют булл, принимают платою за труд их, наливают в сосуд и по окончании работы допьяна оною напиваются. Хотя сие запрещено, однако хозяева трактиров находят такую плату за разные работы весьма выгодною и потому не смотрят на запрещение. Природные жители наперёд делают договоры с хозяевами, и ежели прийдёт другой на работу, или просить милостыни, они его с сердцем прогоняют. Во многих домах употребляют их для разной работы, особливо для чищения стёкол; большими своими перстами они сие исполняют весьма искусно, так что ни один европеец их в том не превосходит; невзирая, что работники совершенно наги, по привычке смотрят на них без отвращения.
   Все, живущие в близости городов, особенно около Сиднея, умеют несколько объясняться по-английски, как-то: дай мне денег, или, не дадите ли вы мне гинею (около 6 рублей серебром), или думп (около 40 копеек), и пр.
   Дети, прижитые с европейцами, смуглы. В изображении группы ново-голландцев под начальством Бонгари ясно отличить можно молодую приятного вида девочку, дочь Бонгари; сам Бонгари признавался мне, что она на него не похожа. Таковое сношение европейцев распространило болезни; а как природные жители не умеют лечиться, то больные их редко выздоравливают.
   Завезённая европейцами оспа также производила пагубные следствия и уменьшила число жителей. Нам рассказывали, что в пещерах около Брокен-бая видны кости людей, без помощи умерших.
   Жители Новой Голландии вскоре после рождения младенцев отрезывают два сустава мизинца левой руки; полагают, что при ловле рыбы без сих суставов удобнее наматывать лесы на челнок. Мне кажется, что причина сия весьма маловажна для предпринятая такого болезненного действия над младенцами и не могла бы побудить жителей мест, отдалённых от приморского берега, лишать детей сих суставов; вероятно, что истинная причина сему обыкновению забыта. У некоторых других народов Великого океана то же делают; поводом к сему бывает смерть самого ближнего родственника, как мы видели у жителей острова Оно. Вероятно и на островах Фиджи, ближних к Оно, таковое же обыкновение существует.
   До прибытия европейцев в Новый Южный Валлис природные жители не имели никакой одежды, кроме узенькой повязки, которая даже худо покрывала обыкновенно закрываемые части, и то только у мужчин. Уже 33-й год европейцы стараются обратить внимание жителей Новой Голландии на пользу и приличие одежды; но всё тщетно. Многие, получа полное одеяние, отдавали оное за ром или табак. Но как им было объявлено, что они не получат никакого вспомоществования, ежели будут ходить вовсе без платья, то в город ходят в рубищах, а по возвращении домой тотчас оное снимают. Женщины в холодное время покрываются шерстяным одеялом чрез плечи. В сём состоит их одежда.
   Природные жители весьма хорошо помнят свою собственность. Некоторые объясняют права свои на известные места, говоря, что принадлежали их предкам. Легко себе представить можно, что они неравнодушно видели изгнание своё из собственных любимых ими мест. Невзирая на делаемые им вознаграждения, искра мщения тлеет в сердцах их.
   Правительство старалось, чтоб природных жителей не вовсе отдалить, и для того назначило им поблизости некоторые места для их пребывания. Сия мера принята в феврале месяце 1815 года, и шестнадцати семействам отведена земля в местечке, называемом Джоржес-лед (Georges-lead), и Бонгари назначен начальником сих семейств. Они получили земледельческие орудия и одежду, а ссылочные должны были наставлять их в земледелии. Сначала ревностно принялись за работу, но вскоре, наскучив оною, продали земледельческие орудия и возвратились к прежнему образу жизни. Бонгари дан был сад, обработанный нарочно для него одним европейцем. Он и ныне сим садом владеет и собирает ежедневно некоторую сумму денег от персиковых деревьев, изобильно в оном растущих.
   Бонгари достоин того, чтобы иметь о нём подробные сведения. Ему около пятидесяти пяти лет; он всегда отличался добрым сердцем, кротостью и другими хорошими качествами и был полезен колонии. Служил провожатым капитану Флиндерсу при описи берега Новой Голландии в 1801, 1802 и 1803 годах и лейтенанту Кингу в 1819 году. Часто для восстановления нарушаемого спокойствия в семействах, под его начальством состоящих, подвергал жизнь свою опасности. Несколько лет тому назад попался один убежавший ссылочный в руки другого семейства; беглого ограбили, отняли топор и хотели его умертвить. Бонгари явился туда, взял сего человека под свою защиту, исходатайствовал ему свободу, потом в три дни, на спине своей, принёс его в Порт-Жаксон, переходя с ним реки и питая его кореньями; в награду ничего не просил, кроме прощения спасённому беглецу. Правительство колонии подарило Бонгари ялик. Сей великодушный человек вообще любим за подобные примерные поступки.
   Губернатор Макварий завёл в 1814 году училище в Парамате для воспитания детей. Много труда стоило согласить родителей отдать детей в сие училище; вероятно, они думали, что их будут принуждать к тяжёлым работам; наконец, некоторых уговорили. Последство доказало, что природные жители Новой Голландии к образованию способны, невзирая, что многие европейцы в кабинетах своих вовсе лишили их всех способностей. Они успели в чтении, арифметике и рисовании. С обучающимися обходятся весьма благосклонно. В совершенных летах им позволяют жениться и снискивать пропитание разными рукоделиями.
   По разным незначущим причинам между природными жителями происходили беспрерывные ссоры. Дабы искоренить сию междоусобную злобу, приучить их к согласию и лучше познакомить с колониею, губернатор Макварий объявил, что приглашает природных жителей один раз в год, именно 28 декабря, являться в Парамату. Сия благоразумно предпринятая мера имела хорошие последствия. Прошедшего года собрание по причине жаров было не так многочисленно, как в другие времена, однакоже состояло почти из 300 человек мужчин и женщин. Все они сидели на земле в одном кругу, начальники их впереди; губернатор Макварий с женою своею и множеством европейцев входил в сей круг и обращался дружественно, детей привели из училища. Привязанность и любовь родителей обнаруживаются одинаково у всех народов, начиная от самого просвещённого европейца, до жителя на Огненной земле. Они смотрели на своих детей с радостью, прижимая их к сердцу, с нежностью и слезами, так что многие из зрителей прослезились. Когда дети начали показывать свои тетради, рисунки и рукоделия, тогда весь круг пришёл в неизъяснимый восторг; отцы и матери едва могли постигнуть, чтоб дети их имели такие понятия. Отец одной девушки несколько минут стоял в изумлении, потом в слезах долго обнимал дочь свою. По окончании заседания всех накормили хорошим обедом, и сим празднество окончилось.
   Мне неизвестно мнение английского общества миссионеров, и потому, может быть, ошибаюсь в моём заключении, но удивляюсь, что сие общество, имея всюду миссионеров, по сие время ни одного не прислало в Новую Голландию; может быть, страшится больших издержек, не имея в виду никакого возмездия. Новая Зеландия, острова Общества и Сандвичевы щедро награждают сословие миссионеров. Товары их весьма выгодно промениваются, суда возвращаются нагруженные кокосовым маслом, арорутом, вероятно и жемчугом; напротив, жители Новой Голландии ничего не имеют, и потому в 33 года не только не сделали никаких успехов в образованности, но не имеют никаких понятий об истиной вере, когда другие народы сего океана, которых земли бог благословил превосходной почвой, а дно моря, их окружающего, драгоценностями, приметным образом просвещаются познанием христианской веры.
   Качество земли и произведения. Около четырёх и до шести миль от моря земля по большей части песчаная, камениста, неплодородна и производит несколько кустарников и искривлённые деревья, или даже такие, у которых сердцевина внутри как будто выгнила; за сим, так сказать, пустырём следует лучшая земля, на коей растут прекраснейшие высокие смолистые деревья, которые известны под следующими названиями: Terpentine-tree, Cork-wood, Plumb-tree, Ti-tree, Red-gum, White-gum, Black-butt-gum, Pear-tree, Pepper-mint, Mahogany, Beef-wood, или Forest-oak, Iron-wood, Gedar и др., лес част, трава дурная. Таким же точно образом продолжается почва ещё на восемь миль далее от берега, и можно сказать, что земля на четырнадцать миль от моря к земледелию мало или совсем неудобна; но чем дальше идёшь во внутренность, тем более представляется взорам обработанных полей. Лучше всего поспевает пшеница; а для овса и ячменя климат слишком жарок. Начиная с сей полосы, плодоносность умножается, лес и самые деревья необыкновенного рода, как-то: синей смолы (Blue-gum, Stringybark, Mimosa) и пр.
   Четыре мили далее в берег земля превосходная, открывается бесконечное разнообразие отлогих гор и долин, повсюду видны селения, при оных и стада. Замечания достойно, что в сих местах деревья уже не так высоки, не в таком изобилии, кустарников так мало, что жители свободно на лошадях преследуют кенгуру.
   Долины распространяются при соединении рек Нипена и Гавкесбури; берега последней ещё плодороднее, нежели берега первой. Она может быть некоторым образом сравнена с Нилом, потому что иногда выступает из своих пределов, и по стечении воды остается благотворный ил, который утучняет землю.
   В Порт-Жаксоне меня уверяли, что один акр земли произвёл в один год 50 бушелей пшеницы и 100 бушелей кукурузы. Французский мореплаватель Фрейсине в описании первого своего путешествия упоминает, что пшеницы приходилось на одно зерно до 95, ячменю 140, кукурузы до 200; в сем-то месте, говорит он, главная житница английской колонии.
   Как сия часть Нового Южного Валлиса, сколько поныне известно, лучшая, то она более обрабатываема, и, невзирая на убытки, часто от разлития реки происходящие, полей никогда не оставляют, невозделанными, ибо в один плодородный год на сих местах родится более, нежели на другом, постоянно плодоносном, в три года.
   Главная причина разлития реки Гавкесбури -- близость Синих гор. Реки Грос и Варагонбиа текут из сих гор, а Непен около шестидесяти миль течёт тем же направлением и принимает множество источников, которые низвергаются с гор. Все сии воды вдруг впадают в Гавкесбури, и, невзирая, что берега её везде около тридцати фут возвышения, вода выходит из берегов. Со времени заведения колонии в Новом Южном Валлисе река сия разливалась до десяти раз.
   Как все горы, в отдалённости от глаз находящиеся, кажутся синими, вероятно, оттого и сии горы получили название Синих. Высота их многим менее европейских гор. Землемер Гоклей, по особенному к нам дружелюбию, сообщил свои барометрические замечания на Синих горах, и астроном Симонов по возвращении в Россию вычислил оные по таблицам Биота, основанным на лапласовых формулах. Высоты Синих гор могут быть для многих любопытства достойны, а потому оные здесь сообщаю:
  
   Чёрная высокость, Blackheath -- 3 554 англ. футов
   Река Кокс, Cox's River -- 2 187 " "
   Рыбная река, Fish River -- 2 694 " "
   Река Кампбелля, Campbell's River -- 2 330 " "
   Батурст, Bathurst -- 2 190 " "
   Самая высокая часть гор, отделяющая восточные воды от западных -- 4 051 " "
   Вершина Батурста, Bathurst lake -- 2142 " "
   Вершина Георга, Lake George -- 2 319 " "
  
   Ныне проложена дорога чрез Синие горы к западу на пространстве пятидесяти восьми миль; начинается с восточной стороны от пункта Эму Форд (Emu Ford), от Сиднея до сего места девяносто восемь миль.
   Дороги в Новом Южном Валлисе весьма хороши, местами поправлены, а местами совершенно вновь проложены. В нашу бытность губернатор и комиссионер Бик предпринимали путешествие из Порт-Жаксона чрез Синие горы в карете для осмотрения найденных озёр на SW, в двухстах милях от Сиднея; по донесениям, начальству доставленным, одно с пресною водою и до девяти миль в окружности, а другое с солёною водою, около тридцати миль в длину, и в сем последнем множество рыбы и бесчисленные стада водяных птиц. Губернатор по обозрении озёр нашёл, что донесения были ложны и в озёрах вода пресная {Озера Батурст и Джорж. -- Ред.}. Землемер Гоклей, бывший с ним, нам рассказал, что первое озеро длиною девять, шириною три мили, а другое длиною двенадцать, шириною четыре мили.
   За хребтами Синих гор заложен город Батурст в честь лорда Батурста, статс-секретаря, начальствующего тем департаментом, коему принадлежит управление Новым Южным Валлисом. Город сей расположен при реке Маквари, которую описывали около семидесяти миль на шлюпках, нарочно для сего построенных. Ожидание, что река впадает в море, оказалось тщетно, ибо окончание её найдено весьма необыкновенное, т. е. она впадает в болотистое озеро, которое иногда высыхает. Главная дорога, называемая Большая западная дорога (the Great Western Road), проведена от Сиднея до города Батурста на 140 миль; прочие дороги также весьма хороши, но не так велики.
   Гавань Порт-Жаксон образует длинный залив, который имеет с обеих сторон несколько небольших бухт. При одной из сих бухт выстроен город, а весь залив составляет безопаснейшую гавань, закрытую от всех ветров и легко может вместить весь английский флот. На берегах строения ещё мало, но когда будет больше, тогда внутренний вид сего залива будет картинный. При входе на южной стороне поставлен на возвышенности вертящийся новый маяк, называемый Маквари-Товер (Macquarie Tower).
   Берега сего залива усеяны цветами и деревьями разного рода. Я сохранил по нескольку каждого растения, которые естествоиспытателями Эйхенвальдом и Фишером разобраны {Далее Беллинсгаузен приводит список около семидесяти растений ка латинском и русском языках, который в настоящем издании опущен. -- Ред.}.
   Сидней. Главный город и порт в семи милях от входа в Порт-Жаксон, занимает ту часть мыса, которою Сидней-ков отделён от Лане-ков (Lane-cove), исключая самый мыс, где находится батарея Давес.
   Глубина в заливе такова, что всякого рода корабли могут приставать к берегу. На восточном берегу Сидней-кова сад губернатора и правительству принадлежащий Ботанический сад, в котором стараются разводить произрастения всех стран; я послал для сего сада привезённые мною отаитские яблоки, сахарный тростник и кокосы с отростками и для сада капитана Пайпера дал несколько кореньев таро.
   Город выстроен не по общему плану. До прибытия губернатора Маквария мало занимались правильностью в построении, но теперь дома и улицы лучше; несколько общественных и частных строений таковы, что не обезобразили бы хорошие города в Европе. Как город занимает большое пространство, то при первом взгляде путешествователь может заключить, что число жителей велико, однакоже не превосходит одиннадцати тысяч. Домы по большей части в одно жилье и при каждом сад; цена их и наём квартир весьма дороги.
   В Сиднее местопребывание губернатора; общественные здания следующие: одна церковь, а другую ныне отстраивают; гражданский и военный госпиталь, казармы военные и для ссылочных, сиротский дом для мальчиков, банк, два народных училища, небольшое Адмиралтейство, рабочий двор для общественных и казённых зданий, магазины, конюшни и проч.
   Парамата. У окончания залива Жаксонского, при впадающей в залив узенькой речке с пресною водою. Сведение о сем городе сообщено в первой части, при первом моём пребывании в Порт-Жаксоне. Число жителей простирается до 4 000.
   Виндзор. В тридцати пяти милях от Сиднея, близ соединения рек Соут-крик (South-creek) и Гавкесбури (Hawkesbury), раположен на холме около 100 футов вышиною, строением одинаков с Параматою. В Виндзоре церковь, губернаторский дом, госпиталь и другие здания. Большая часть жителей состоит из поселян, в окружности живущих, несколько мелочных купцов и ремесленников. Число всех их простирается до пяти тысяч. Река Гавкесбури в сем месте велика, и суда в сто тонн могут проходить четыре мили и далее до селения; несколько выше соединяется с рекою Непеаном.
   Ливерпуль. При берегах реки Георга, от Сиднея в восемнадцати милях, составляет средоточие между Сиднеем,. Брингеллем (Bringelly), Кабраматою (Cabramatta) и пятью островами (Five Islands) и по таковому положению места со временем может быть большой важности. Река Георга почти в половину менее Гавкесбури, и суда о двадцати тоннах, чрез Ботанибей, доходят до сего места; иногда, но редко и не высоко, выступает из берегов.
   Так называемые "паствы" заключаются между рекою Непеаном, Синими горами и кустарниками; границы их в виде продолговатого эллипса, пространство около 100 тысяч акров.
   Сие место получило название от следующего случая: спустя несколько недель по прибытии губернатора Филиппса, пропали три коровы и два вола, которые были привезены с мыса Доброй Надежды; полагали, что природные жители их убили. Спустя семь лет возвратился один беглый из ссылочных с известием, что нашёл несколько сот рогатого скота; сие побудило бывшего в сие время губернатора Гунтера туда отправиться, и он увидел, что донесение не ложно. Правительство дало повеление сей рогатый скот не истреблять, дабы размножился и принёс пользу колонии. При всём том стада размножались так, что в 1814 и 1815 годах всего пасшегося скота насчитали от десяти до двенадцати тысяч. Потом по причине случившейся засухи все вымерли, а между тем как бедные окрестные поселяне, так и ссылочные, много употребили в пищу; полагают, что ныне осталось не более 400.
   По английским законам вор, укравший скотину, должен быть повешен, но таковой приговор совершён только над тремя виновными. Ныне обличённых в сей краже отсылают на положенный срок в Ньюкастль.
   Пять островов (Five Island). Воды, пересекающие в разных направлениях сию часть берега, при первом взгляде кажутся образующими острова, что и было поводом к наименованию сей части твёрдой земли островами.
   Округ сей начинается на сорок миль к югу от Сиднея и простирается до реки Мелководной гавани (Shoal-haven River). Как по сей реке суда от семидесяти до восьмидесяти тонн могут ходить почти на двадцать миль, то округ пяти островов имеет против других большие выгоды, а притом и почва земли лучше. Единственный проход берегом так крут, что с опасностью на верховой лошади по оному проезжают; в сем округе торгующие скотом содержат свои запасы. Растения прекрасные и во множестве, между прочим деревья, называемые англичанами цедры, употребляемые по мягкости их преимущественно на мебели, обшивку мелких судов и другие изделия.
   Ньюкастль (Newcastle, или Coal River). Округ сей и река получили название от угольных слоев, в окрестности находящихся. Уголь добывают ссылочными, которых присылают в Ньюкастль, ежели поведение их в Новом Валлисе сделалось хуже. Около 700 человек сих преступников разрабатывают и столько добывают угля, что правительство имеет оного в излишестве. В сем округе великое множество устриц, из их раковин выжигают великое количество извести.
   В гавани Ньюкастльской несколько песчаных мелей, однакоже глубины достаточно для судов в 300 тонн; в окрестностях много цедровых дерев; но вырублено столько, что хороших не иначе достать можно, как за сто миль вверх по реке. Начальник в Ньюкастле, капитан, имеет неограниченную власть, исключая на смертную казнь.
   Порт-Маквария. Сия гавань найдена в прошедшем годе в 170 милях от Ньюкастля. Река, из внутренних стран текущая, впадает в гавань, а как в окрестностях открыто много каменного угля, кремня и железа, то наверное сказать можно, что правительство в скором времени заселит сие место.
   Климат, особенно во внутренних странах Нового Южного Валлиса, весьма здоров, невзирая, что летом жар бывает несносный, во время жарких ветров. В самые знойные дни летних месяцев декабря, генваря и февраля в Сиднее ртуть в термометре поднимается до 21,4, 23,5 и 25,8° по разделению Реомюра, но от благотворного северо-восточного ветра, с месяц продолжающегося, с девяти часов утра до шести часов вечера, жар некоторым образом сносен; ветр WSW или W следует за NW и дует во всю ночь. В самые знойные дни ветр отходит к северу и производит бурю, которая однакож, продолжается не более одних или двух суток.
   Жаркие ветры дуют от NW и WNW, и сила их жара умножается от великого пространства нагретой ими земли; в сие время периодические ветры перестают, и обыкновенно следует холодный южный бурный ветр и дожди; термометр опускается до 15,1° по Реомюрову размерению.
   В продолжение трёх летних месяцев бывают ужасные бури; молния, громы и проливные дожди освежают землю. Ежели летом в течение одного месяца нет дождей, тогда трава, ручейки и пруды высыхают, люди и скот терпят великий недостаток. В продолжение зимних месяцев ртуть в термометре опускается по утрам до 3,5 и 5,8°, а в полдень поднимается до 10,2° и 12,5° Реомюра.
   Болезни в Новой Голландии -- по большей части чахотка и кровавый понос. Врачи утверждают, что первая происходит от частой перемены температуры в воздухе, а вторая от многого питья воды и последовавшей потом простуды.
   Ископаемые. В открытии минералов ещё мало сделано успехов, ибо никто из переселившихся не принимается за горные промыслы. Накипи железа почти везде показываются, золото и медь также недавно открыты, и не подвержено сомнению, что в недрах сей обширной страны находятся благородные металлы и камни. Тяжеловесы {Топазы. -- Ред.} Новой Голландии превосходят американские и мало чем уступают бриллиантам.
   Четвероногие животные. Хотя мало разных пород, но они почти все отличаются особенным видом от находящихся в других частях света, например:
   Оппосум. Летяги разных пород; иные величиною с кошку. В Новую Голландию были привезены для разведения зайцы, но ныне их не видно; вероятно, природные жители перебили, или ядовитые змеи истребили.
   Кенгуру. Во множестве во всех местах; они так смелы, что подходят к самым селениям, где их убивают в большом количестве. Прыгают весьма быстро на задних ногах; их стреляют из ружей и травят борзыми собаками. Кенгуру весьма полезны. Кроме вкусного их мяса для пищи, хорошую шерсть и кожу выделывают и употребляют на обувь.
   Кенгуру-крыса многим менее первой, но во всём похожа на обыкновенную кенгуру.
   Дикие собаки -- смесь, между собакою и лисицею; не лают, людям никакого вреда не делают, а заедают овец и уносят кур.
   Вомбат (Phascolomis Wombat) -- весьма похож на маленького медвежонка, серого цвета, водится за Синими горами.
   Утконосы (Ornithorhynchus) достойны особенного примечания. Водятся, как поныне известно, только в Новом Южном Валлисе, длиною иногда до двух футов. На всех четырёх ногах длинные перепонкою соединенные пальцы с когтями, на задних ногах с боков шпоры, подобно, как у петухов; сими шпорами защищаются. Местный житель, поймав одного утконоса у берега озера, был уколот шпорою, вдруг открылись все те же признаки, как от уязвления змеи, однакож он выздоровел. По рассмотрении сих шпор, оказалось, что в самой оконечности оных отверстие, из коего утконос испускает яд. Сие животное имеет нос плоский, роговатый и похожий на утиный, шерсть довольно мягкую, подобную бобровой, под брюхом белесоватую. При анатомировании утконоса были найдены в нём яйца; сие доказывает, что утконосы не одним только клювом, но и воспровождением [способом размножения] походят на птиц.
   Птиц разнообразных в Новой Голландии весьма много; отличаются видом и превосходными перьями, и именно: эму, или новоголландский казуар, чёрные лебеди, фазаны новоголландские, какаду белые и чёрные, несколько пород попугаев, как-то: королевские розетки синегорские; много параклитов; различных пород зимородки, некоторые значительной величины; птица, называемая аббатом, величиною с голубя, дымчатого цвета, с голою шеею и головою, на носу небольшой горб; перепёлки, голуби, вороны и многие другие. У некоторых птиц замечания достойна перемена цвета перьев по возрасту, особенно у попугаев, так что можно одну и ту же породу принять за две совершенно различные породы, например молодые королевские попугаи зелёные имеют только под брюхом едва слабые красные перья, но по прошествии трёх лет вся голова и шея и подбрюшье принимают красный цвет. В сем я удостоверился, имея с собою в путешествии королевских попугаев, которые все по возвращении моём в Петербург, в августе 1822 года, линяли и после того на голове и шее выросли перья красные вместо зеленых.
   В Новой Голландии множество змей и ящериц; первых мы не видали длиннее восьми футов, а последних от шести дюймов до двух футов. Природные жители их боятся, особенно змей; но убив, охотно едят их мясо. Нам рассказывали, что некоторые европейцы так же едят, и что женщины пристрастились к сей пище.
  

ЗЕМЛЯ ВАНДИМЕНА {*}

{* Остров Тасмания.-- Ред.}

  
   Берега сего обширного острова на взгляд лучше берегов Новой Голландии, внутренние части без исключения все удобны для земледелия. Весь остров горист, а на многих вершинах гор большие озёра -- источники рек: Дервента, Гуона, Тамара и других. Хорошие гавани следующие: Дервент, Порт-Деви, Порт-Маквари, Порт-Дальримпль и Ойстербай.
   В земле Вандимена нет тех деревьев, которые во множестве растут в Новом Южном Валлисе, но в чёрном дереве, сосне гуанской и дереве там изобилие; последнее весьма крепко и имеет приятный запах; трава многим лучше, нежели в Новом Южном Валлисе, и оттого рогатый скот, особенно овцы, весьма размножились; пшеница также лучше, и можно сказать, что земля Вандимена -- запасный магазин английской колонии.
   Капитаном Куком обретён остров к востоку от Новой Голландии и назван Норфольк. На сей остров при основании колонии в Новом Южном Валлисе привезены поселенцы и по причине чрезвычайной его плодоносности ожидали, что будет доставлять хлеб; но как при острове Норфольке нет безопасного якорного места и удобной пристани для гребных судов, то поселенцы свезены, невзирая на все чрезвычайные преимущества почвы земли, и в 1803 году избрали землю Вандимена, где плодородие одинаково с островом Норфольком, и сверх того при берегах находятся хорошие закрытые и безопасные гавани.
   Земля Вандимена изобилует железом, медью, квасцами, каменным углем, шифером, известковым камнем и базальтом, но золота и серебра до сего времени ещё не сыскано. На Синих горах золотая руда открыта в 1820 году натуралистом Штейном, который был с капитан-лейтенантом Васильевым в путешествии вокруг света.
   Природные жители земли Вандимена в безпрерывной вражде с европейцами; часто истребляют стада их овец, не по нужде, а единственно, чтобы нанести чувствительный вред своим неприятелям. Ненавидят вообще всех европейцев, но так боятся огнестрельного оружия, что три человека, оным вооружённые, могут пройти безопасно весь остров.
   Причина толь глубоко вкоренённой ненависти природных жителей к европейцам произошла от непростительного поступка первых английских пришельцев к реке Дервент. Вандименцы изъявили сим гостям дружбу и приверженность, конечно и поныне продолжали бы поступать таковым же образом, ежели бы начальствующий офицер не приказал в них стрелять картечью, полагая, что сии добродушные люди, привлечённые любопытством, имеют неприязненные намерения. Неожиданный выстрел произвёл ужасное впечатление в диких; все дружелюбные сношения мгновенно прервались, и ненависть их к пришельцам дошла до такой степени, что о примирении и теперь ещё помыслить невозможно {Помещенные Беллинсгаузеном заметки о "Правлении" опущены в настоящем издании ввиду их исключительно местного интереса. -- Ред.}.
   Гобарт-Тоун (Hobart Town). Главный город и местопребывание вице-губернатора, от устья реки Дервент в девяти милях, основан не более шестнадцати лет, не так хорошо выстроен, как Парамата, расположен на двух холмах, посреди коих проток лучшей воды, выходящей из горы Стола {Гора Веллингтон. -- Ред.}; название сие дано горе по сходству её с горою Стола на мысе Доброй Надежды. В течение девяти месяцев она покрыта снегом и ужасные ветры дуют вокруг.
   Дервент. Гавань и вход в реку сего же названия, не уступает никакой гавани, и лучше многих. Река имеет два входа, которые разделены островом Питта {Остров Бруни. -- Ред.}; один залив называют Данте-Касто, а другой Бурный {Сторм-бей. -- Ред.}.
   Река Дервент имеет довольную глубину, суда всякого рода могут входить на одиннадцать миль далее города Гобарта; пролив Дантре-Касто образует от порта Коллинс до города Гобарта хорошую безопасную гавань, в коей глубина от четырех до тридцати сажен.
   Бурный залив открыт от юга и юго-востока, исключая некоторых мест, где суда по нужде могут укрываться. Лучшее убежище залив Адвентюр, хотя открыт с северо-восточной стороны, но несколько защищен островом Пингвинов, и суда, снабжённые хорошими якорями и таковыми же канатами, могут стоять на якоре.
   Бурный залив ведёт к другой хорошей гавани, называемой Северным заливом {Норт-бей. -- Ред.}, сия гавань имеет шестнадцать миль в длину и в некоторых местах ширины шесть с половиной миль; в большой части залива хороший грунт, глубина от двух до пятнадцати сажен.
   Залив Норфольк в Северном заливе образует гавань длиною в девять миль; лучше всех защищен от ветров и нигде не имеет глубины менее четырёх сажен. Вообще заливы сии наполнены китами, которые обыкновенно в ноябре месяце оставляют неизмеримые глубины океана, дабы здесь воспроизводиться; для сего выбирают спокойные воды и пребывают в оных около трёх месяцев.
   Порт Дальримпль. Обретён капитаном Флиндерсом в 1798 году и так назван губернатором Гунтером, находится при устье реки Тамар, которая впадает в пролив Басса.
   Лаунчестаун -- при той же реке. По причине нездорового воздуха вокруг сего места четыре года тому назад заложен другой город, на три мили далее вверх реки и назван Георг-Тоун. Военный начальник имеет пребывание в сем городе. В нескольких милях от Лаунчестоуна груды железных штуфов, которые так богаты, что содержат на 70 процентов металла. Рудников ещё не обрабатывают по причине малолюдства поселенцев в Новом Южном Валлисе.
   Климат в земле Вандимена для европейцев благоприятнее, нежели в Порт-Жаксоне, ибо не производит великих внезапных перемен в температуре воздуха: летом не слишком жарко, а зимою не слишком холодно. Зима, конечно, несколько холоднее, нежели в Новом Южном Валлисе, и вершины гор бывают покрыты снегом, но в долинах редко снег остается на несколько часов. Разность в температуре воздуха Порт-Жаксона и города Гобарта до 10° по Фаренгейтову термометру {5,6° по Цельсию. -- Ред.}.
  

Глава шестая

Отбытие из Порт-Жаксона к острову Маквария. -- Плавание в Ледовитом океане. -- Обретение острова Петра I. -- Берега Александра I. -- Плавание по южную сторону Ново-Шетландских островов.--Обретение островов: Трех братьев, Мордвинова, Шишкова, Рожнова. -- Прибытие и пребывание в Рио-Жанейро.

  
   31 октября. В воскресенье, октября 31-го, мы подняли все гребные суда, и когда с утра по требованию моему обыкновенным сигналом приехал лоцман, шлюп "Восток" тотчас снялся с якоря. Невзирая, что на шлюп "Мирный" по призыву лоцман еще не приехал, лейтенант Лазарев снялся с якоря и последовал за "Востоком". Оба шлюпа остановились в дрейфе и поджидали едущего к нам капитана порта Пайпера. Во все пребывание в Сиднее мы пользовались особенно его благоприязнью; простясь с ним, прокричав друг другу взаимное "ура!" и отдав крепости салют, на который нам ответствовали равным числом, мы наполнили паруса. Капитан Пайпер не довольствовался сим изъявлением своего дружелюбия, поехал на свою дачу, мимо которой шлюпам надлежало итти, и салютовал нам вслед из своих малых пушек. Не без сожаления оставили мы место, где все время нашего пребывания проводили с большим удовольствием.
   Лишь только приближились к выходу из залива, зыбь от SO нас встретила и, по мере отдаления нашего в море, увеличивалась. Ветр, дувший в заливе от W, перешел к SW. Ясное небо задернулось облаками, мрачность покрыла берега и пошел дождь. Все повторяли русскую пословицу, при дожде употребляемую: богато жить.
   1 ноября. К вечеру ветр скрепчал, принудил нас спустить брам-стеньги и остаться под фор- и грот-марселями. Ноября 1-го погода была бурная, от юга, сопровождаемая пасмурностью, а иногда и дождем.
   2 и 3 ноября ветр дул противный от юга и временем набегали дождевые тучи; я старался удерживаться на одном месте до попутного ветра. Черные большие бурные птицы, альбатросы разных величин и цвета, беспрерывно нам сопутствовали.
   4, 5 и 6 ноября. Ветр все еще был хотя противный, но тихий, при ясной погоде. Мы воспользовались, сими хорошими ведреными днями, просушивали паруса, все служительское мокрое платье, сено, взятое для баранов; вычистили и просушили палубы. По причине недостаточной твердости в шлюпе спустили все пушки с дека на кубрик, оставя одни каронады на шканцах для сигналов; запасный рангоут, в пребывание наше в Порт-Жажсоне, я убрал в нижнюю палубу, оставя самонужнейшие вещи на росторах, и к укреплению верхней части шлюпа употребил все возможные средства, как-то: положены найтовы из борта в борт у самой кормы и около бизань-мачты; под все бимсы подбили пиллерсы, ибо они были не под всеми; переправляли переборки, которые при качке судна выходили из своих мест. Парадный люк на шлюпе был в кают-компании, столяры обгородили оный переборкою, дабы холод и сырость менее пробирались в судно; привели все люки в порядок, обив их смоленою парусиною; в грот-люке вставили посредине стекло для света, а для входа и выхода команды остался один фор-люк; в оба люка команде предоставлено выходить тогда только, когда опасность востребует скорой помощи. Докончили уменьшение лисель-спиртов по соразмерности убавленных реев.
   6-го погода была прекраснейшая, почему вынесли на шканцы купленных в Порт-Жаксоне разных птиц, как-то: белых и одного черного какаду, лорий, королевских и синегорских попугаев и одного маленького попугая с острова Маквария, промышленниками привезенного в Порт-Жаксон, где я его купил; сию птицу и черного какаду ценили более всех прочих; сверх того, у нас были два голубя с Синих гор и один с острова Отаити. Мы насчитывали на шлюпе "Востоке" восемьдесят четыре птицы. Они производили большой шум, некоторые из какаду произносили разные английские слова, а прочие птицы дикими голосами кричали и свистали. Мы взяли также кенгуру, который бегал на воле, был весьма ручной и чистоплотный; часто играл с матрозами и требовал мало присмотра; ел все, что ему давали.
   7 ноября. В полдень мы находились в широте южной 34° 41' 41"; долготе восточной 150° 46' 26"; теплоты было 16,5°; склонение компаса оказалось 90е 12' восточное.
   В первые два дня от выхода из Порт-Жаксонского залива, когда мы еше не отделились от берега, течение шло к SW 57°, семьдесят две мили, а потом ежедневно сносило нас к NW по тридцати пяти миль.
   Во всю ночь был штиль, небо облачно, и временно луна из-за облаков освещала поверхность моря; ртуть в термометре в полночь стояла на 13,8°. С утра сделалось маловетрие от востока, потом ветр час от часу свежел; мы сим воспользовались и направили путь к югу.
   7 ноября было воскресенье, а потому мы не позволили служителям завтракать, доколе они не окончили очистки шлюпа и не вымылись теплою морскою водою.
   В полдень находились в широте 35° 30' 18" южной, долготе 152° 16' 43" восточной. Течение моря шло на SW 68°, тридцать восемь миль в сутки. В час пополудни по приглашению моему приехал лейтенант Лазарев с некоторыми офицерами к обеду. Я объявил ему, что не намерен итти к Аукланским островам, ибо сей курс нас много отвлечет на восток, по причине господствующих западных ветров в средних широтах, и приближит к путям капитана Кука, и для того, вместо сих островов, я положил итти к острову Маквария. В случае разлучений назначил, как и прежде, искать друг друга три дня на том месте, где в последний раз виделись, а ежели, сверх чаяния, не встретимся, тогда ожидать неделю у северо-восточной оконечности Новой Шетландии, которую я имел намерение осмотреть; потом итти в Рио-Жанейро, и ежели там не сойдемся, прождав месяц, исполнять по инструкции, с которой лейтенант Лазарев имел копию.
   В 6 часов пополудни гости наши возвратились на шлюп "Мирный". В сие время все небо покрылось облаками, горизонт мрачностью, пошел дождь, и продолжался во всю ночь.
   8 ноября. 8-го небо было также покрыто облаками, горизонт мрачен и шел дождь. Мы имели хода по семи и восьми миль в час на StO, при северо-восточном ветре; зыбь была большая от SO и производила сильные удары в носовую часть. Мы непрестанно встречали бурных птиц и плавно летящих альбатросов, разного цвета и величины:
   В полдень в носовой каюте около форштевня оказалась течь. Капитан-лейтенант Завадовский осматривал оную, вода входила так сильно, что слышно было ее журчание, но в какое место, невозможно было видеть за обшивкою. В Порт-Жаксоне, сколько могли, обдирали медь в носовой части, проконопатили под оною весьма хорошо и потом обили медью до самого баргоута, но и после таковой предосторожности, к крайнему всех сожалению, течь оказалась; надлежащих против сего мер в нашем положении взять не было возможности и места, а время года, лучшее для плавания в южном полушарии, нам не позволяло переменять нашего намерения.
   К ночи ветр отошел к О, а потом к SO, скрепчал и дул порывами с дождем, производя большое волнение, что принудило нас взять у марселей по другому рифу.
   Убавление всего рангоута и парусов, постановление всех пиллерсов и понижение тяжести всей артиллерии довольно ощутительно уменьшило движение верхней части шлюпа "Восток", однакоже я не смел нести много парусов, дабы чрез то, умножая ход, не увеличить течи в носовой части. Итак, мы, с большим трудом преодолев одно неудобство шлюпа, были заняты другим, несравненно важнейшим, которое могло произвести гибельные следствия. Не имея средства сему помочь, я имел одно утешение в мысли, что отважность иногда ведет к успехам.
   9 ноября. При том же юго-восточном свежем ветре, облачном небе, накропле нии дождя и мрачности горизонта мы продолжали курс левым галсом к югу, склоняясь несколько к западу. В 6 часов утра прошли мимо плавающей морской травы. В полдень находились в широте 40° 10' 45" южной, долготе 151° 42' 28" восточной. Ртуть в термометре уже начала понижаться: в самый полдень теплоты было только 11°. Сегодня, кроме обыкновенных птиц, которые ежедневно показывались, летало около шлюпов несколько погодовестников.
   10, 11 и 12 ноября. Три дня ветр дул тихий от востока и позволял нам продолжать путь к югу. Мы все еще приуготовляли наши шлюпы для плавания в больших широтах Южного океана. Плотники обшивали корму наглухо, ибо я полагал, что сия обшивка несколько послужит скреплением для кормы и предохранит оную от волн. В полдень 12-го находились в широте 44° 53' 58" южной, долготе 150° 41' 48" восточной; течение моря в последние двое суток оказалось SW 75° 30'. Мы встретили трех китов; на одном из них видны были неровности, вероятно оброс ракушками120.
   13 ноября. Ночь темная; по термометру теплоты 7°; мы продолжали курс к югу до самого полудня. Широта места нашего была 47° 18' 58" южная, долгота 150° 21' 44" восточная. С сего времени я взял курс SSO 1/2 O, дабы приблизиться к острову Маквария. Зыбь, которая шла от NO, сделалась от NW и в продолжение ночи качала нас с одного бока на другой.
   14 ноября. С вечера 14-го ветр перешел в NW четверть и дул свежий; ночь была темная; мы держались тем же курсом, имея мало парусов, дабы не уйти от шлюпа "Мирного". С утра нашел от WN густый туман, после 8 часов начал редеть, и солнечные лучи слабым сиянием проницали сквозь мрачность. От сильной качки и скрипа переборок, лестниц и разных частей шлюпа весьма было неприятно оставаться в каютах, и мы большую часть времени проводили на шканцах; дождь, мрачность и туман сближали горизонт нашего зрения, и нас ничто не занимало, кроме нескольких птиц, изредка летавших. В полдень мы находились в широте 50° 15' 9" южной, долготе 152° 13' 27" восточной. В продолжение дня проплыло множество морской травы; мы видели эгмондских куриц и других птиц и потому предполагали, что берег близко; от мрачности зрение наше простиралось только на пять миль. В 11 часов вечера, по причине скрепчавшего ветра с порывами, мрачностью, и предполагая, что берег близко, я сделал сигнал привести к ветру. Сила западного ветра принудила нас всю ночь остаться под зарифленным грот-марселем и фоком. В полночь сожженные фальшфейеры показали положение каждого шлюпа.
   15 ноября. К полуночи ветр вдруг стих; большое волнение от запада продолжалось, шлюпы сильно качало с боку на бок. В 3 часа утра при рассвете поставили рифленый фор-марсель, и я взял прежний курс на SSO 1/2 O; шлюп "Мирный" последовал за "Востоком". Ветр тогда же перешел к SW и скрепчал попрежнему. С возрастающею широтою места наших шлюпов температура воздуха приметно переменилась; по утру теплоты было только 4,5°, и все чувствовали скорое приближение холода; уже несколько дней мы надели суконное платье. В полдень находились в широте 52° 20' южной, долготе 153° 57' 22" восточной. Склонение компаса найдено 13° восточное.
   Сегодня в первый раз пробегали тучи с снегом и градом; ртуть в термометре во время порывов опускалась на 3° теплоты; широта места шлюпов была тогда 53°, время года соответствовало в северном полушарии половине мая, т. е. самой приятнейшей весне. В продолжение дня проплыло множество морской травы, которая, переплетаясь между собою, составляла как будто плоты разных величин. Шлюпы наши были окружаемы пеструшками, голубыми и черными бурными птицами и малым числом дымчатых и белых альбатросов, плавно летающих.
   Прошедшие четыре дня течением моря нас ежедневно сносило в SW четверть по четырнадцати миль в сутки.
   16 ноября. В ночь 16-го на небе было немного облаков; звезды блистали ярко; теплоты 3°. На шлюпе "Востоке" несли мало парусов, чтоб не уйти от "Мирного". До полудня нам удалось взять по двадцати лунных расстояний, по которым определена долгота:
  
   Мною -- 155° 40' 53" восточная
   Капитан-лейтенантом Завадовским -- 155° 42' 18" "
   Штурманом Парядиным -- 155° 42' 51" "
   Средняя долгота по трем хронометрам -- 155° 57' 59" "
  
   Долгота, определенная хронометрами, достовернее, нежели найденная по расстояниям луны, ибо мы недавно вышли из порта, и хронометры не успели переменить своего хода, а расстояния были измеряемы при большой качке шлюпа, которая препятствует произведению наблюдений с точностью. В полдень место шлюпов было в широте 54° 33' 16" южной, долготе 155° 57' 59" восточной.
   Пришед в полдень на параллель острова Маквария, я взял курс на OtS к сему острову. В 2 часа пополудни встретили несколько ныряющих пингвинов и ежедневно провожающих нас птиц: пеструшек, черных и голубых бурных птиц, альбатросов дымчатых и белых и одну эгмондскую курицу; мы прошли мимо множества морской травы.
   Курицею Эгмондской гавани называют род мартышек (Larus, mouette или Goeland), она приметна по серо-бурому цвету перьев, по белому большому пятну при начале каждого крыла и такому же пятну при начале хвоста, приметна по хвосту, который состоит из перьев почти равной длины; в орнитологической системе описана под названием Larus catarrhactes (см. Линнееву систему природы, изданную Гмелином). Вся верхняя челюсть до ноздрей, которые близки к концу клюва, покрыта особливою перепонкою. Когти на внутренних пальцах больше прочих, серпообразны, как у птиц хищных, сжаты и остры; на средних шире, тупее и загнуты; на наружных -- величиною и видом между теми и другими; на задних пальцах весьма коротки, тупы и мало загнуты. Образ жизни сих птиц известен; мы видали их весьма много при берегах всех островов, лежащих в южной широте от 45 до 70°; далеко от земли не отлетают, и потому служат необманчивым признаком близости оной. По белому пятну на нижней стороне каждого крыла их весьма легко узнать на-лету, даже в довольном расстоянии; летают весьма высоко; мы никогда не видали их больше двух вместе; пожирают яйца пингвинов и падалище; мясо вкусом походит на тетеревиное и для пищи весьма хорошо.
   В 8 часов вечера, достигнув на параллель средины острова Маквария по карте Аросмита, мы пошли на О; ветр стоял тихий, а потому ход шлюпов во время ночи был не более трех миль в час; я смело продолжал путь во всю ночь, ибо по упомянутой карте от сего места до острова Маквария оставалось 150 миль.
   17 ноября. В 3 часа утра мы прибавили парусов; скоро по рассвете открылся впереди нас берег на NO 82°, и мы признали сей берег за остров Маквария; в сие время видели голубых бурных птиц во множестве, несколько альбатросов и одну курицу Эгмондской гавани. В 5 часов утра я взял курс к северной оконечности острова. В 9 часов, подойдя ближе, усмотрели впереди нас каменья, омываемые большим буруном; я признал оные за самые те каменья, которые находятся на Аросмитовой карте под названием Судей (The Judge). В час пополудни, обошед по северную сторону сих каменьев в полмиле, обратился к северо-восточной оконечности острова Маквария; приближаясь к оной, под защитою берега, лег в дрейф и на ялике послал капитан-лейтенанта Завадовского на берег в бухту, на низменный перешеек, который отделяет северный высокий мыс от острова {Остров весь ровный, около 150 футов высотою.}; велел осмотреть, не найдется ли ручейка, чтобы наполнить свежею водою порожние наши бочки. С Завадовским поехали художник Михайлов для срисовывания вида, а для любопытства астроном Симонов и лейтенант Демидов; с шлюпа "Мирного" лейтенант Лазарев и некоторые из его офицеров также отправились на берег.
   Мы предполагали, что остров Маквария покрыт всегдашним льдом и снегом, как и остров Южная Георгия, ибо оба в том же полушарии и в одинаковых широтах; крайне удивились, найдя, что остров Маквария порос прекрасною зеленью, исключая каменных скал, которые имели печальный темный цвет. В зрительные трубы мы рассмотрели, что взморье сего острова покрыто огромными морскими зверями, называемыми морские слоны (Phoca proboscidea) и пингвинами; морские птицы во множестве летели над берегом.
   В 4 часа пополудни я был обрадован, увидя гребное судно, идущее к нам от юга вдоль берега, по восточную сторону острова, а вскоре за сим и другое показалось. Суда сии принадлежали промышленникам из Порт-Жаксона; они отправлены для натопления жиру морских слонов. Один отряд находился на острове девять, а другой шесть месяцев.
   Промышленники жаловались, что четыре месяца остаются без дела, наполнили все бочки и не имеют порожних, а как провизии уже мало, то им весьма неприятно было услышать от нас, что судно "Мария-Елисавета", назначенное им на смену, при отправлении нашем из Порт-Жаксона, еще тимберовалось {Ремонтировалось. -- Ред.} на берегу и потому не может скоро к ним прибыть.
   От сих промышленников я узнал, что на острове пресной воды много, самое удобное место для наливания бочек по средине острова, где они расположились, и охотно готовы на всякое нам пособие. Тогда прибывших к нам я велел потчевать сухарями с маслом и гроком; они уже несколько месяцев сего драгоценного для них напитка не имели; после нашего угощения были словоохотливее и еще усерднее предлагали нам свои услуги.
   В 5 часов большой морской зверь окровавленный плыл мимо шлюпа "Востока"; мы ранили его еще двумя пулями, кровяная струя оставалась долго на поверхности моря. Я хотел спустить шлюпку, чтоб за ним гнаться, но промышленники объявили, что на воде невозможно его убить, а на берегу их много и без затруднения можно выбирать любого.
   В 8 часов вечера ялики к нам возвратились; мы до сего времени держались близ берега, куда они отправились. Капитан-лейтенант Завадовский донес мне, что, приближась к берегу, усмотрел каменья, о которые зыбь сильно разбивалась; избрал одно место, где берег отрубом, зыбь также разбивалась, но были промежутки, в коих хотя с трудом могли пристать; тогда взорам наших путешественников представилось обширное пространство, усеянное пингвинами трех родов, большими морскими зверями, которых спокойного сна ничто не нарушало. Два рода пингвинов принадлежали к тем, каковых мы прежде видели около острова Георгия и на льдах; а третий более первых; сего рода пингвинов видел спутник Кука Саундерс на острове Квергелене, и упоминает об оных в третьем путешествии капитана Кука.
   Выстрел из ружья, сделанный капитан-лейтенантом Завадовскьм в одного из морских зверей, пробудил всех, но они только открыли глаза, замычали и опять заснули; некоторые были весьма велики. Один приподнялся на передние лапы, разинул пасть и заревел. Завадовский прямо в него выстрелил картечью, в самом близком расстоянии; однакож зверь не свалился, а только попятился задом в море и уплыл; вероятно, он плыл окровавленный мимо нашего шлюпа. Прошед далее по берегу, увидели ряд бочек с железными обручами, а потом землянки с затворенными дверьми; в сем месте сушили кожи, снятые с морских зверей; множество птиц билось над головами наших путешественников. Лейтенант Демидов, не сходя с места, настрелял двадцать куриц Эгмондской гавани. Прошед еще далее по берегу, встретили множество пингвинов, которых промышленники называют "королевскими".
   Пингвины сии не уступали дороги, надлежало их расталкивать. Капитан-лейтенант Завадовский и прочие заметили у каждой птицы по яйцу, которое они держали между ног, прижав носом к нижней части брюха, на коем яйцо выдавливает небольшую оголившуюся впадину, задняя же часть его лежит на лапах, и таким образом оно держится крепко; дабы не уронить яйца, пингвины не бегают, а скачут на обеих ногах. Тут же видели пингвина, покрытого мохнатым мехом, подобным енотовому, только мягче. На возвратном пути капитан-лейтенант Завадовский взял с собою одного пингвина мохнатого и несколько королевских; набрал яиц, разного рода трав, камней, несколько кож с молодых морских зверей и их жира, настрелял эгмондских куриц, морских и разных чаек и одного попугая; но воды пресной на пути своем не нашел.
   Подняв ялик на боканцы, мы поворотили от берега и на ночь взяли курс NNO. Ветр от NW скрепчал, небо покрылось облаками, почему мы принуждены взять у марселей по два рифа. Ночь была самая темная.
   В 10 часов того же вечера, когда я ходил по шканцам, мы внезапно почувствовали два сильных удара, как будто бы шлюп коснулся мели; я велел бросить лот, но на шестидесяти сажен дна не достали, и потому заключили, не набежали ли мы на спящего кита, или прошли гряду каменьев, коснувшись оной, что, однакож могло быть для нас гибельно. Шлюп "Мирный" находился тогда под ветром на траверсе. Лейтенант Лазарев прислал на гребном судне лейтенанта Анненкова донести, что шлюп его коснулся мели и они чувствовали два сильные удара, но лотом на пятидесяти саженях дна не достали. Сие донесение вывело меня некоторым образом из сомнения, что удары обоим шлюпам в одно время и одинаковым образом не могли быть от спящего кита или от подводной мели. Я велел сказать лейтенанту, Лазареву, что с нами то же самое последовало и, вероятно, мы чувствовали сей удар от землетрясения, ибо в таком случае в одно время и большой флот может вдруг почувствовать равное число ударов.
   До полуночи ветр еще более скрепчал, мы взяли по третьему рифу у марселей. В самую полночь на шестидесяти пяти саженях лотом дна не достали, и с сего времени я уже был совершенно уверен, что в близости нет никаких мелей.
   18 ноября. Пред рассветом поворотили опять к берегу, прибавя парусов и лавируя вблизи оного, искали ручья, чтоб налиться водою. В 10 часов приехали с берега промышленники и указали на свое селение, которое едва можно было отличить от берега как по малости, так и по одинакому с берегом цвету. Пред полуднем мы подошли к сему месту, легли в дрейф и послали на берег с обоих шлюпов под начальством лейтенанта Лескова гребные суда с анкерками, посадя на каждое судно по одному промышленнику, которым известен проход к берегу между каменьями; шлюпы держались под парусами близ сего места.
   В 2 часа пополудни я поехал на берег с лейтенантами Лазаревым и Торсоном и художником Михайловым; приближась к острым каменьям, о которые бурун с шумом разбивался, прохода за оными мы не видали, доколе лейтенант Лесков с берега нам не указал, где должно итти между каменьями; мы пристали к берегу у самых шалашей. Гребные суда были совершенно в безопасности: каменья защищали их от буруна.
   Начальствующий над промышленниками нас встретил и повел в свой шалаш или избу, которой длина двадцать, ширина десять футов, внутри обтянута шкурами морских зверей, снаружи покрыта травою, на острове растущею; в одном конце был небольшой очаг и лампа, в коих беспрерывно держали огонь. На очаге, за неимением дров и уголья, горел кусок сала морского зверя, а в лампе -- истопленный его жир; подле очага стояла кровать; в другой половине шалаша лежали съестные припасы; внутри от копоти так было черно и мрачно, что мерцающий огонь лампы и скважина, обтянутая пузырем, мало освещали внутренность хижины, и, доколе мы не могли осмотреться, нас водили за руки; жилища других промышленников были лучше.
   Начальник рассказывал нам, что в вечеру накануне чувствовали два сильных удара землетрясения. Он уже шесть лет безвыходно на острове Маквария занимается промыслом вытапливания жира из морских слонов; других же морских зверей нет на сем острове, который еще недавно служил местом для промышленности большей части портжаксонского купечества.
   Изобилие морских котиков было причиною, что многие суда немедленно отправились из Нового Южного Валлиса для промысла их щкур, коих требовали в Англию так много, что цена хорошей шкурки котика возвысилась до одной гинеи; но неограниченная алчность в короткое время всех котиков истребила.
   Ныне на острове Маквария промышляют только одним жиром морских слонов. Убив спящего зверя, обрезают ножами жир, кладут в котлы, поставленные на камнях так, чтоб было довольно места снизу для огня, который разводят посредством нескольких кусков того же жира, и переливают оный в бочки. Часть расходится в Новом Южном Валлисе, а остальную отправляют в Англию и получают выгодную цену.
   Промышленников на острове в сие время было два отряда: один состоял из тринадцати, другой из двадцати семи человек. Образ жизни их здесь некоторым образом сноснее, нежели промышленников, которых мы видели в Южной Георгии; те и другие питаются теми же морскими птицами, ластами молодых морских слонов, яйцами пингвинов и других птиц; но здешние промышленники имеют, кроме лучшего климата, и ту выгоду, что на острове находят средство к предохранению от цынги. Дикая капуста, так ими называемая, без сомнения спасительное средство от сей болезни, растет во множестве но всему острову; от прочей травы отличается темною своею зеленью; листья имеет широкие, выходящие горизонтально и окраенные городками {Зубцами или фестонами. -- Ред.}; поверхность сей капусты темная, а низ светлозеленый; стебли длиною около фута и так же, как листья, мохнаты; цвет на среднем стебле белый, как у цветной капусты; большая часть корня, который толщиною в два дюйма, лежит по земле, а наконец, и тонкие отростки оного входят в землю; корень вкусом похож на капустную кочерыжку; промышленники оскабливают стебли и корень, разрезывают мелко и варят в похлебке. Мы много набрали сей капусты и наквасили впрок для служителей, а для офицерского стола наделали из корня пикулей; из заквашенной варили вкусные щи и жалели, что не больше заготовили.
   Лист сего растения рассматривали натуралисты Фишер и Эйхенвальд в С.-Петербурге и наименовали Gunnera, другой род растения назван ими Cryptostules; а о третьем, которым весь остров покрыт, они сказали: неопределяемая трава без цвета, но нам казалось обыкновенного травою, с тою только разностью, что растет повыше от сырости климата; бараны ели оную охотно.
   Из четвероногих животных водятся на острове Маквария дикие собаки и кошки, которые всегда кроются в густой траве на возвышенностях, завезены и оставлены европейцами и одичали. Таким образом, от лейтенанта Обернибесова с шлюпа "Мирного" осталась собака, и ежели ее не приласкают промышленники, конечно, присоединится к диким собакам.
   Мы шли вдоль песчаного взморья, чтобы посмотреть морских слонов, которые по два и по три месяца лежат спокойно, не трогаясь с места. Нас провожал один из промышленников; он имел с собою орудие, которым бьют слонов; сие орудие длиною в четыре с половиною фута, толщиною в два дюйма, наружный конец шарообразен, в четыре и пять дюймов в диаметре, окован железом и обит острошляпочными гвоздями. Когда мы приближились к одному спокойно спящему слону, промышленник ударил его своим орудием по переносью: тогда слон, отворив пасть, заревел громким и жалостным голосом и уже лишился силы пошевелиться; промышленник взял нож и сказал: "жаль смотреть, как бедное животное страдает", и ножом черкнул {Черкнуть -- провести черты. -- Ред.} его с четырех сторон по шее; кровь полилась фонтанами, составляя круг, после чего слон еще раз тяжко вздохнул, и с тем кончилась жизнь его. Больших слонов, кроме сего удара, прокалывают еще копьем прямо в сердце, чтоб они оставались на месте.
   Старые самцы, которых мы видели, были величиною около двадцати футов. Они имели хобот длиною около восьми дюймов, в конце хобота ноздри. Выплывают из воды по большей части на траву и лежат в ямах, как нам казалось, собственною их тяжестью выдавленных, ибо грунт земли весьма рыхлый. Самка и молодые самцы мордою несколько похожи на мосек и хобота не имеют; на ластах, служащих им вместо передних ног, по пяти соединенных пальцев с когтями; промышленники употребляют сии ласты в пищу и говорят, что от молодых весьма вкусны. Слоны хвоста не имеют, глаза у них большие черные, кожа годна на обивку сундуков или баулов.
   Мы по сие время в Южном полушарии встречали три рода пингвинов и все они находятся на острове Маквария; на берегу не смешиваются; каждый род занимает особенные места или составляет особые стада.
   Альбатросы {Альбатросы были величиною от одного конца крыла до другого 9 футов 6 дюймов и 9 футов 5 дюймов.}, курицы Эгмондской гавани, голубые бурные птицы, чайки и другие морские птицы прилетают на остров Маквария класть свои яйца и выводить детей. В нашу бытность они сидели уже на яйцах. В сие время промышленники не имеют надобности в ружьях и порохе; бьют птиц просто палкою и употребляют их в пищу, почитая весьма вкусным кушаньем.
   Пресной воды на острове много, около становища промышленников течет из горы, и наливать анкерки весьма удобно. Впрочем, и во многих других местах мы видели пресную воду, которая течет прямо в море, но по причине буруна не везде удобно оною наливаться.
   К крайнему нашему удивлению, на сем полуохладевшем острове видели множество небольших попугаев; все принадлежат к одной породе.
   Остров Маквария, по словам промышленников, обретен бригом Гезельбургом {Капитаном Гассельбергом на бриге "Персеверенс". -- Ред.}, из Нового Южного Валлиса, в 1810 году, и принадлежит, как кажется, к продолжению подводного хребта, коего разные вершины составляют гряду островов: Новых Гебрид, Новой Каледонии, островов Норфольк, Новой Зеландии, острова лорда Аукланда и Маквария. Остров сей почти весь ровен, высок, покрыт рухлою землею и оброс травяными кустами, подобно как во всех северных странах. Длина оного семнадцать, ширина шесть миль; направление N 1/2 О и S 1/2 W. Средины широта 54° 38' 40" южная, долгота 158° 40' 50" восточная. Каменья, называемые Судьи и Писарь {Клерк. -- Ред.}, окружены рифом на !Д мили и находятся в широте 54° 23' 5" южной, долготе 158° 45' 50" восточной. На карте Аросмита остров Маквария положен восточнее на 1° 5', камни Судьи и Писарь на столько же восточнее и на 13' южнее.
   Ветры при сем острове дуют по большей части западные; северный сопровождается сыростью и дождем, южный -- холодом, а восточный бывает редко, но весьма крепкий. Температуру воздуха в зимнее время, за неимением термометра, промышленники определить не могли, а рассказывали о сем каждый по своим чувствам и все различно. В том, однакоже, все согласны, что зимою наносится от юга несколько льду, который, приткнувшись около острова к мели, довольно долго держится.
   В 5 часов мы возвратились на шлюпы с добычею, состоящею из двух альбатросов, двух десятков битых и одного живого попугая, которого мне уступил промышленник за три бутылки рому. В продолжение обозрения острова катер и ялик ездили туда беспрерывно и привозили на оба шлюпа воду довольно успешно.
   19 ноября. На ночь мы опять легли в море, ибо я был намерен ожидать обещанной промышленниками шкуры большого морского слона, так, чтоб она была совсем полная, т. е. с головою, дабы можно по возвращении в Петербург набить и сохранить вид сего редкого и примечания достойного зверя.
   Промышленники замешкались, а потому мы послали еще ялики, которые возвратились не прежде 2 часов пополудни; с шлюпа "Востока" отправлен был комиссар Резанов, он предпочел вытопленный слоновый жир пресной воде, за которою был послан, и налил все анкерки жиром за одну бутылку рому. Ветр вскоре засвежел, мы взяли у марселей по три рифа; между тем промышленники на китобойном судне доставили на шлюп "Мирный" слоновую шкуру сообразно с моим желанием. Сии добрые люди даже с опасностью жизни исполнили наше поручение, ибо нашедшая тогда густая пасмурность с мелким дождем все скрыла от глаз. Лейтенант Лазарев дал промышленникам компас и указал румб, по которому надлежало им возвратиться; сверх того наделил их провиантом и ромом, ибо они в сих потребностях имели недостаток.
   Я привел шлюп на SWtW, чтобы, приближась к берегу, итти к югу вдоль острова, для обозрения остальной части оного, но по причине пасмурной погоды, сопровождаемой жестокими порывами, я опасался исполнить мое намерение, ибо подверг бы шлюпы опасности; до темноты мы шли на SO, чтоб уйти от восточного ветра, потому что барометр все еще понижался, а как пасмурность была так густа, что мы не видели далее полмили и ветр стоял весьма крепкий, то и привели к ветру в NO четверть, в том намерении, чтобы, когда прояснится, продолжать, обозрение к югу по направлению островов Новой Зеландии, лорда Аукланда и Маквария, ибо можно было надеяться, что гряда сия не вдруг оканчивается.
   20 ноября. Ветр переменился и задул с тою же свирепостью от WtS при пасмурности и дожде, а потому в два часа утра, отдав у грот-марселя один риф, я взял курс к югу, придерживаясь, сколько можно, к западу; когда и рассвело, туман скрывал остров Маквария.
   Находясь в широте 54° 56' 13" южной, долготе 159° 13' восточной, мы видели сквозь туман бледное солнце, сим воспользовались и определили склонение компаса 14° 30' восточное.
   В продолжение пасмурности летали около нас все те морские птицы, которых мы встретили около острова Маквария, проплыло несколько кустов морской травы и слышен был крик пингвинов. Ветр крепкий западный с шквалами, снегом и градом, продолжался до 9 часов следующего утра, а с сего времени настал тихий переменный.
   21 ноября. В полдень мы находились в широте 56° 12' 47" южной, долготе 159° 2' 34" восточной. В продолжение дня набегали шквалы с дождем и снегом, но не долговременные, а в 10 часов вечера, имея противный от юга ветр, мы поворотили к западу, дабы не отдалиться от меридиана острова Маквария и не приближиться к пути капитана Кука.
   Сегодня также видели куриц эгмондских, много голубых бурных птиц, альбатросов дымчатых и морскую траву.
   23 ноября. Ветр от юга продолжался до полудня 23-го, когда установился из SW четверти, откуда уже несколько дней шла большая зыбь. В сие время на шлюпе "Востоке" привязали марсели, грот и фок совершенно новые, дабы, войдя во льды, в случае крепкого ветра, была надежда на паруса; старые, высушив, убрали на места.
   Мы прилагали крайнее старание, чтобы в палубе воздух был сух, и для того весьма часто топили печки, но слабость шлюпа принуждала нас выкачивать воду, и при беспрестанной качке она разливалась по палубе и производила сырость. Обращая внимание на неизвестный путь во время бури, при снеге, тумане и пасмурности между льдами, нам надлежало иметь великое попечение о шлюпе, которому предназначено противоборствовать всем непогодам.
   Мы видели пингвинов и несколько кустов морской травы; некоторые кусты казались весьма стары и подобны мочалкам. Ежели бы сие и было признаком близости земли, то большая зыбь от W и SW доказывала нам, что по сему направлению нет берега, исключая разве весьма малых островов, которые не могут преградить ход зыби.
   С полудня при свежем ветре из SW четверти и большом волнении, теплоты было 3°, по горизонту мрачность. К 4 часам ветр постепенно усиливался порывами, а к 10 часам утра превратился в бурю. Качка была так велика, что мы не могли ходить не держась, день так мрачен, что шлюпа "Мирного" часто не видали, невзирая, что был от нас недалеко. Буря сия с густым снегом и градом свирепствовала до 5 часов пополудни 24-го, тогда ветр несколько смягчился, и сила его быстро уменьшилась, но снег все продолжался.
   25 ноября. В полдень 25-го теплоты было только полградуса, а к 5 часам утра термометр остановился на точке замерзания и тогда совершенно заштилело. По степени холода заключили, что льды от нас должны быть не в дальнем расстоянии. Во весь день продолжалось маловетрие и попеременно то выглядывало солнце, то выпадал мокрый снег.
   26 ноября. 26-го туман расстилался по морю, шел мокрый снег, дождь и вода от снега с снастей и парусов беспрестанно падала и все мочила. Дымчатые альбатросы весьма близко от нас пролетали, и хотя их застреливали, но, по причине чрезвычайной качки от большой W и SW зыби, невозможно было спустить ялик, чтоб брать убитых птиц.
   27 ноября. Мы шли к югу, склоняясь к востоку и придерживаясь ветра, который дул от SW тихий. Небо покрыто было облаками, а горизонт -- мрачностью. Поутру пронесло куст морской травы, и мы видели одну эгмондскую курицу. Седьмой, восьмой и девятый часы утра, термометр стоял на точке замерзания, а к полудню поднялся на три градуса теплоты. В самый полдень мы находились в широте 60° 21' 34" южной, долготе 163° 31' 29" восточной. Склонение компаса среднее по разным компасам было 22° 1' восточное.
   Во время обеда, прошед южную широту 60°, в которой в Северном полушарии находится С.-Петербург, мы вспомнили близкую нашему сердцу столицу и пили за здоровье любезных наших соотечественников; после полудня выпадал снег.
   28 ноября. При том же ветре и небольшой зыби от SW мы шли на SSO; небо было покрыто облаками, горизонт в мрачности, термометр стоял на 0,3° ниже точки замерзания; однакоже мы не чувствовали такого холода, как в прошедшие дни, ибо начали к оному привыкать.
   С 7 часов утра мрачные тучи одна за другою проходили то с мелким, то с густым и крупным снегом, который во множестве прилипал к парусам и снастям и при колебании шлюпа большими кусками сваливался. Густые тучи производили темноту, так что мы не видели шлюпа "Мирного" на расстоянии нескольких кабельтовов. В 9 часов все любовались китом, пускающим фонтаны по близости шлюпа. В 11 часов, когда сделалось несколько светлее, мы увидели вблизи нас на SSW первые льдяные острова; они были плоски, отрубисты и покрыты снегом; на одном с южной стороны стояло подобие памятника. Острова сии вышиною до пятидесяти или шестидесяти футов от поверхности моря, в окружности каждый имел не более одной мили. К востоку от островов плавало множество кусков льда разной величины и разного вида. Мы находились тогда в широте 62° 18' южной, долготе 164° 13' восточной, следовательно встретили льды на три градуса южнее прошлогодних, которые видели между Южной Георгией и Южными Сандвичевыми островами. Тут же показались в первый раз большие голубые бурные птицы.
   Я сегодня с некоторыми офицерами обедал у лейтенанта Лазарева, и, к удовольствию моему, нашел на шлюпе "Мирном" всех совершенно здоровыми; после обеда тотчас возвратился на "Восток". Тогда на самое короткое время сквозь облака показались солнце и луна. Явление обоих светил в одно время в сих широтах весьма редкое, ибо почти беспрерывно небо покрыто облаками. Пройдя между небольших кусков льда и продолжая курс к югу, в 6 часов мы увидели сплошной лед, заграждающий совершенно путь по сему направлению. Когда подошли ближе ко льду, нас окружили дымчатые альбатросы, пеструшки, малые и большие голубые бурные птицы; наконец, появились и белые снежные бурные птицы в большом количестве и летали довольно близко от нас; показались и киты.
   В 8 часов вечера шлюпы дошли до сплошного твердого льдяного пространства, при краях коего были в разном положении один на другой набросанные большие куски льда. К югу видно было множество больших льдяных островов, из коих один величиною не менее пяти миль. Капитан-лейтенант Завадовский, смотря на сей остров сквозь мрачность, заключил, что видит берег. С салинга льды простирались на запад за предел зрения, а к востоку видны были на SOtO. Я переменил курс и пошел на О вдоль льдяного пространства, имея намерение, обойдя оное, опять обратиться на юг, но встретил препятствие; сплошной лед еще продолжался далее и окончания его не было видно, почему во всю ночь я держал в параллель льда, оставляя к югу пространное льдяное поле, а к северу льдяные острова.
   29 ноября. В полночь было морозу 1°. В час ночи мы увидели направление льда от S к ONO, множество мелких льдин, а за оными недалеко сплошное льдяное поле. Вскоре пошел снег мелкими сухими крупинками, но так густо, что шлюп "Мирный" скрылся, и мы не могли видеть далее пятидесяти сажен. Шлюп наш в короткое время осыпан снегом; набрали оного несколько кадок для употребления свиньям. Снег шел по направлению от SW и SO не более получаса, и когда перестал, ветр отошел к W, а потом к SW. В 3 часа утра ветр сделался свежее, горизонт несколько очистился, и мы увидели, что наш курс отдаляет нас от сплошного льда. По сей причине я лег на OSO, но в пятом часу вновь увидели льдяное поле и прошли возле большого плоского льдяного острова; обходили оный между множеством кускев мелкого льда, и вахтенный, управляя шлюпом с баку, часто кричал "право" и "лево", дабы миновать большие льдины, которые могли повредить шлюп. Один льдяной остров был плоский, вышиною в семьдесят пять футов, все стороны кругом были отвесны и около самой воды несколько обмыты во внутренность.
   В 7 часов утра, когда льдяное поле имело направление к SO, мы переменили курс и пошли в параллель оного. К 8 часам солнце проглянуло, и мы видели китов, пускающих фонтаны; в первый раз показалась полярная птица; пестрые, голубые и белые бурные птицы и дымчатые альбатросы около нас летали во множестве.
   В полдень находились в широте 63° 17' 15" южной, долготе 166° 57' 35" восточной. Склонение компаса найдено по разным компасам среднее 22° 26' восточное. Сегодня унтер-офицер, рапортуя о благосостоянии такелажа, между прочим донес, что железный обух в носовой части шлюпа, за который стягивается фор-стень-штаг, идет из шлюпа вон. По осмотре сего необыкновенного обстоятельства, оказалось, что и железная планка, заложенная под чеку, от гнилости дерева вдалась на дюйм во внутреннюю обшивку. Дабы помочь сему повреждению, надлежало увеличить железную планку, так, чтобы занимала большое пространство, и мы увеличили оную до семи дюймов.
   Пред полуднем ветр перешел к SSW, день сделался прекрасный, небо очистилось от облаков, и нам удалось измерить несколько расстояний луны от солнца. Извлеченная из оных долгота, средняя в полдень, следующая:
  
   Мною из тридцати расстояний -- 167° 52' 48" О
   Капитан-лейтенантом Завадовским из тридцати расстояний -- 167° 35' 30" "
   Штурманом Парядиным из тридцати расстояний -- 167° 50' 14" "
   Из всех девяноста расстояний средняя -- 167° 36' 11" "
   Лейтенантом Лазаревым и мичманом Куприяновым из четырнадцати расстояний -- 167° 4' 52" "
  
   Впереди нас открылось пять льдяных островов, каждый не менее мили в окружности, все были плоски или горизонтальны, вышиною около восьмидесяти футов; один около шести миль в окружности; мы оставили оный к северу. Подошед к другому острову, легли в дрейф и послали два яла, чтоб нарубить льда. Ялы ходили взад и вперед и до 5 часов навезли льда двенадцать бочек средней руки и тридцать три мешка. Лед рублен от плавающих кусков, а потому был солоноват, но как лежал в мешках, то вся соленая вода стекала.
   При набрании льда каждый раз на яликах людей переменяли, а по окончании сей холодной и мокрой работы я приказал дать служителям по стакану пуншу, почитая сие нужным для сохранения здоровья.
   30 ноября. Снявшись с дрейфа, я лег на SSO. В полночь со стороны ветра набежала пасмурность с небольшим снегом; морозу было 1°; ветр дул WSW. В 10 часов утра мы приближались к сплошному льду, почему принуждены переменить курс на SO. В 11 часов мрачность с густым снегом закрывала от нас все на расстоянии 100 сажен; мы шли между неисчислимым множеством льдяных островов разного вида и величины, и таковым же множеством рассеянных кусков плавающего льда; по сей причине я приказал убавить парусов. К счастью нашему, снег продолжался не более часа, и мы могли опять рассматривать льдяные острова и свободно проходить между оными.
   В сие время видели на одном из островов, покрытых снегом, несколько десятков полярных птиц. По времени года можно полагать, что они сидели на яйцах; сих птиц мы встречали токмо за полярными кругами, и ежели королевские пингвины лапами держат и к телу прижимают яйцо, дабы доставить оному нужную теплоту, то неудивительно, что и сии птицы подобным образом, в густом пухе, согревают яйцо, сколько потребно для оживотворения зародышей. Шлюп имел большой ход, льдяной остров был неприступный по причине отвесных его сторон, а потому мы ие могли сего с точностью исследовать.
   В полдень мы находились в широте 64° 54' 52" южной, долготе 160° 10' 12" восточной. Морозу было полградуса. В 2 часа нам казалось, что уже приближились к окончанию сего льдяного поля, почему пошли на SSO между весьма частыми льдяными островами. Многие из оных были опрокинуты; мы сие узнавали по зелено-голубому их цвету, ибо та часть льда, которая долгое время была в воде, принимает сей цвет, а потом от выпадающего снега и изморози белеет.
   В 3 часа пополудни мы опять увидели впереди продолжение сплошного льда, что принудило нас итти на OSO, где казалось окончание льдяного поля. В сие время проходили льдяной остров, коего окружность была около мили. На острове стояла льдяная башня, и с южной стороны был небольшой залив, в котором по нужде гребное судно могло бы укрыться, ежели бы ломкость стен сего убежища скорым их разрушением не угрожала опасностью. Проходя близ острова, я выпалил из каронады в башню, но никакого вреда оной не сделал. На льдяных островах сидели полярные птицы; многие из небольших островов были покрыты желтоватым веществом от помета морских птиц, которые во множестве сидят на сих льдах121.
   В 4 часа мы увидели продолжение сплошного льда, простирающегося к NO, и потому, дабы обойти сию преграду, легли на NOtN. В 5 часов пошли на О; в восемь опять увидели продолжение льда к NO; в девять легли на NNO, а в 10 часов принуждены подняться на NtW, чтоб обойти сей лед. К большому счастью нашему, погода стояла прекрасная, и ветр способствовал необыкновенно частым переменам курса; ежели бы ветр нам не так благоприятствовал, мы бы находились в невыгодном положении в льдяных неизвестных заливах, из которых надлежало бы вылавировать, или от бурных ветров и ненастной погоды остаться навсегда между льдами.
   1 декабря. С полуночи 1 декабря, переменяя направление, мы шли подле сплошного льда при ветре SWtS; морозу было 2,5°; небо облачно, и к востоку густая мрачность. В 5 часов утра число льдяных островов уменьшилось и сплотившееся пространное поле повидимому оканчивалось на OtS; тогда я лег на О, вдоль сплошного льда, и не выпускал оного из вида.
   В полдень мы находились в широте 64° 19' южной; по расстояниям луны от солнца определена следующая долгота:
  
   Мною из тридцати расстояний -- 173° 46' 23" О
   Капитан-лейтенантом Завадовским из тридцати расстояний -- 173° 33' 20" "
   Штурманом Парядиным из тридцати расстояний -- 173° 43' 50" "
   Средняя из девяноста расстояний {*} -- 173° 41' 11" "
   {* В подлиннике опечатка--= значится 43'.-- Ред.}
  
   С полудня ветр начал переходить к северу, и я еще не ожидал хорошей погоды, ибо нас опыты научили, что сим ветром в южных больших широтах всегда наносятся облака, туман, дождь или снег. От полудня до 6 часов вечера по обеим сторонам шлюпов было более ста льдяных островов, разной величины и вида, и множество разбитого плавающего льда; в 8 часов вечера не могли далее простирать плавание, ибо бесчисленное множество льдяных островов и разбитого льда окружало нас со всех сторон, и мы с большим трудом оных избегали. В сем опасном положении, не теряя времени, поворотили на правый галс и, беспрерывно переменяя курс в NW четверти, пролагали путь сквозь частые льдяные острова и мелкий лед, плавающий по всему пространству горизонта.
   В сие время небо покрывалось облаками, ветр задул прямо от севера и крепчал; пасмурность, сопутница сего ветра, закрывала горизонт. Видя опасность, в которой мы находились, я переменил расположение нашего плавания. Встретя невозможность итти далее к югу, решился переменить курс несколько градусов к востоку и в новом месте, где не так много льда, вновь покуситься на юг. Простирать плавание подле краев сплошного льда, пробираясь сквозь мелкие льды и острова, было несомненно гибельно, а лавировать по причине тесноты невозможно, ибо шлюпы по их построению не могли выдерживать беспрестанных толчков от льдин. Шлюп "Восток" имел одну обшивку и пространства между членами не заделаны, даже носовая часть не была одета другою обшивкою и необита медными полосами.
   Проходя льдяные острова, мы заметили на одном три круглые отверстия, в коих, казалось, находились какие-то животные. Погода была весьма мрачная, и шел снег; мы лавировали во всю ночь короткими галсами между частыми льдами.
   2 декабря. Ночью морозу было 1,5°; ветр все дул от N, при небольшой зыби от NW, небо облачно, горизонт мрачен и выпадал снег. В 5 часов утра, подошед к мелкому плавающему льду, мы поворотили от оного к северо-западу. В 7 часов вдруг ветр задул от юга с порывом, пошел густый снег и сделалась такая великая мрачность, что едва на 30 сажен можно было видеть. Толь нечаянная перемена в нашем и так уже худом положении подвергла нас крайней опасности. Служители с большим трудом убрали замерзшие паруса; я продолжал итти тем же галсом, дабы не разлучиться с шлюпом "Мирным" и для того сделал сигнал пушками привести на левый галс; после сего по крепкости ветра приказал взять у марселей по два рифа, и только хотели отдать марса-фалы, как с баку закричали: "впереди льдяной остров"; и мы находились от оного так близко, что спуститься не было места, а подняться сила ветра не позволяла; мы прямо попали бы на остров, ежели бы провидение нам оного ко времени не открыло; прибавя с поспешностью парусов, миновали и сие опасное место на ветре, в самом близком расстоянии, так что отражение волн от льда доходило до шлюпа.
   Чрез каждые полчаса я производил выстрел с ядром из каронады, чтобы звук был слышнее шлюпу "Мирному", но мы ответа не слыхали. При пальбе, гаки каронадных брюк лопались, хотя уже много палили из сих орудий с ядрами; вероятно, что перемена и хрупкость железа происходили от мороза, который тогда был до трех градусов.
   К полудню мрачность несколько прочистилась, мы с салинга тщетно искали шлюпа "Мирного", я полагал, что он назади; по условию нашему мы должны были, в случае разлуки, искать друг друга трое суток на том месте, где последний раз виделись; по сим причинам я поворотил на другой галс и прибавил парусов. Ветр отходил более и более к югу, погода прояснилась, и шлюп "Мирный" открылся на О, чему мы несказано обрадовались; я приказал дать чарку рому тому матрозу, который первый усмотрел сопутника нашего, чудесно спасенного.
   Шлюп "Мирный" при перемене ветра с снегом остался на одном месте в дрейфе на разные галсы, держась около одного льдяного острова для безопасности. В половине третьего часа пополудни, идучи контргалсом, мы соединились, и лейтенант Лазарев, поворотя, следовал за шлюпом "Восток".
   Мы опять оба шли к О, пролагая путь между льдяными островами. Юго-восточный ветр с снегом постепенно свежел; морозу было 2°. В 6 часов принуждены убавить парусов, дабы не уйти от шлюпа "Мирного"; достигли оконечности пространного льдяного поля, коего северные закраины обошли в продолжение пяти дней, т. е. от 28 ноября до 2 декабря. Сие льдяное пространство не менее 380 миль, сколько мы увидеть могли, состоит из кусков льда, разными ветрами один на другой набросанных, в разных положениях и видах; внутри же были возвышающиеся льдяные острова; некоторые имели вид готической острой крыши большого здания, а иные развалившихся древних башен и тому подобного.
   Ветр час от часу свежел и принуждал нас убавить парусов. В сие время мы проходили льдяной остров, который был длиною в пять миль, вышиною от восьмидесяти до ста футов от поверхности моря, бока имел отвесные и весь покрыт снегом. Далее к востоку и к югу льдов было не видно, и потому мы несли паруса не по силе ветра, дабы до шторма, коего ожидали, уйти на открытое место, и тогда уже с парусами убраться; при сей предосторожности претерпевали жестокие удары в носовую часть и нередко половина бока на шлюпе "Востоке" находилась в воде.
   В 8 часов, вышедши на чистое место, мы убрали паруса и остались под зарифленным грот-марселем, фок-стакселем и штормовою бизанью.
   В 10 часов оба шлюпа приведены в бейдевинд; в сие время настала мрачность и пошел снег, а вскоре за сим последовала буря. Порывы ветра набегали ужасные, волны подымались в горы, и подветренные их стороны были особенно круты, чему, конечно, причиною необыкновенная густота воды; морозу тогда было 3°; волны быстро неслись, море покрылось пеною, воздух наполнился водяными частицами, срываемыми ветром с вершины валов, и брызги сии, смешиваясь с несущимся снегом, производили чрезвычайную мрачность, и мы далее двадцати пяти сажен ничего не видели. Таково было наше положение при наступлении ночи!
   До начала бури пасмурный горизонт уже не позволял нам видеть далеко вперед, отчего и не могли избрать места свободного от льда; нас дрейфовало наудачу, и мы беспрестанно ожидали кораблекрушения. Всевозможные меры были приняты, держали марсели не по силе ветра, имели все штормовые стаксели и рифленый фок в готовности, чтоб спуститься, когда встретим льдяной остров, но ежели бы увидели оный, то почти вместе с нашею гибелью.
   Шлюп имел сильное движение, вадервельсовые пазы при каждом наклонении с боку на бок чувствительным образом раздавались, а посему старание наше плотнее законопатить оные оставалось тщетно, и мы при каждой качке должны были переносить мокроту и сырость.
   3 декабря. В продолжение сего дня буря свирепствовала с жесточайшими порывами до 8 часов вечера; снег мелкий и крупный несло горизонтально; паруса и стоячий такелаж покрыты были льдом толщиною до двух дюймов. Ежеминутно при сильном движении шлюпа падали сверху куски льда; лед сей нарастал от несущихся по воздуху водяных капель и снега, которые, приставая к твердому телу, от мороза в 3° превращались в лед.
   Колебание шлюпа было так велико, что мы не варили похлебки и даже с большим трудом согрели воду для чая и пунша, дабы сим теплым питьем хотя несколько подкрепить служителей. Впрочем никто не мог быть голоден: мы имели вареную говядину в банках, заготовленную в Англии, масло, сухари и кислую капусту.
   В продолжение всего дня за густою мрачностью и снегом весьма редко видели шлюп "Мирный" и по окончании суток почитали себя счастливыми, не встретя ни одного льдяного острова. Можно сказать, что невидимый лоцман благотворным образом водил наш шлюп, и к счастью, буря настала тогда, когда мы вышли из льдов; в противном же случае ни человеческое благоразумие, ни искусство, ни опытность не спасли бы нас от погибели. Я был весьма доволен, что все пушки спустил на трюм в кубрик, без того шлюп наш неминуемо бы потерпел.
   В 10 часов вечера, когда ветр смягчился, волною выбило на гальюне на обеих сторонах решотки, оторвало ящики и на подветренной стороне переломало поручень; к ночи ветр постепенно стихал.
   4 декабря. С полуночи дул тот же южный ветр, но многим тише; небо и горизонт покрыты были густою мрачностью и выпадал мокрый снег: нас несло медленно в NO четверть. В 10 часов утра, когда небо очистилось от мрачности, мы увидели шлюп "Мирный" не в дальнем расстоянии, и, чтоб не разлучиться, я спустился к нему. После сего занимались починкою парусов и приведением всего в прежний порядок. С полудня поставили рифленые марсели, грот и фок. Сегодня опять появились дымчатые альбатросы; мы продолжали путь также к востоку при том же ветре,
   5 декабря. В полдень показалось солнце, и мы определили места нашего широту 62° 20' 36" южную, долготу 178° 47' 14" западную. Течение моря в последние четверо суток было на NO 84°, шестьдесят одна миля; по причине дурных погод, разность в счислении и наблюдениях столько же можно отнести неверности счисления, сколько течению моря.
   6 декабря. 6 декабря, для праздника Николая чудотворца, с утра занимались приуготовлением шлюпа в надлежащий порядок, потом все служители оделись в лучшее праздничное платье, и в 11 часов я отправил гребное судно с лейтенантом Демидовым на шлюп "Мирный" пригласить священника, который вскоре прибыл и отслужил у нас молебен.
   Во время плавания в больших широтах мы обыкновенно производили служителям по утрам чай, прибавляя немногу рому и инбирю, пред обедом давали грок, а после обеда в 4 часа по стакану хорошего пунша с ромом, сахаром и лимонным соком; в праздничные дни всегда варили русские щи с свежею свининою, кислою капустой и лимонами. и, для лучшей питательности, прибавляли немного саго, а в будни раз или два в неделю готовили кашицу с свежею свининою, но дабы не вдруг издержать капусту, я оною дорожил, а прибавлял лимонов, которых мы на острове Отаити много насолили, и они были весьма вкусны. Каждый праздник, сверх всего положенного, прибавлял еще по рюмке вина и по полукружке пива, сделанного из спрюсовой эссенции {Еловая эссенция. -- Ред.}, взятою в достаточном количестве в Лондоне. Сими способами нам удалось так удовлетворить служащих, что многие из них забыли небольшие свои недуги.
   В Николин день лейтенант Лазарев и некоторые офицеры обедали на шлюпе "Востоке". Мы не видали, как прошло время, невзирая, что ветр был противный, не позволявший итти к югу. Таковые дни можно исключить из длинного ряда скучных, ибо они проходили во взаимных приятных сообщениях случившегося, или в воспоминаниях о любезных сердцу соотечественниках наших.
   7 декабря. В полдень мы были в широте 61° 54' 5" южной, долготе 174° 39' 45" западной. Склонение компаса оказалось 20° 10' восточное.
   7-го и 8-го с полуночи был штиль, маловетрие и туман попеременно, а потом ветр задул тихий от SSW, и мы шли правым галсом; я весьма жалел, что ветр нам не позволял итти прямо на юг, ибо курс, которым мы принужденно держались, приближал нас к пути капитана Кука, чего я всегда избегал, не надеясь увидеть неизвестного берета в тех местах, где он простирал плавание.
   8 декабря. Во весь день находили по временам снежные тучи, то с редким, то с густым снегом. В 5 часов пополудни мы увидели к востоку льдяной остров в 63° 20', а в 8 часов показался другой в той же стороне. Я телеграфом дал знать лейтенанту Лазареву, чтобы ежели только ветр позволит, итти прямо на юг. Я дал знать о сем заблаговременно для того, что во время тумана ветр мог перемениться и коль скоро вахтенные сигнала моего не услышат, или фальшиво поймут на "Мирном", то мы неминуемо разойдемся.
   Сего же дня, к общему всех сожалению, умер черный молодой какаду после сильных судорог; на обоих шлюпах только один и был сего рода какаду. Судороги произошли от его жадности: он грыз все, что ни попадалось; ему попалось чучело новоголландского зимородка, и шкурка сия, к несчастью, натерта была ядом; в сие же время умерла зеленая горлица с острова Отаити.
   9 декабря. Ветр дул тот же юго-западный, с зыбью от того же направления; идущий снег закрывал небо и горизонт. В 8 часов настал густый туман, от которого с парусов и снастей падали водяные капли, в виде редкого крупного дождя; с сего времени начали показываться в восточной стороне льдяные острова, коих до полудня встретили восемь. Когда небо несколько очистилось, мы определили широту и долготу нашего места: широта была 64° 48' 28" южная, долгота 171° 42' 46" западная; все весьма желали перейти Полярный круг. От сей широты число льдяных островов умножилось, и дымчатые альбатросы, большие голуби, снежные белые бурные и полярные птицы являлись во множестве; последних мы никогда не встречали так много вместе летающих и почли сие признаком близости льда.
   Когда капитан-лейтенант Завадовский убил выстрелом из ружья одну из полярных птиц, стадо их вилось над нею. В 8 часов вечера ветр переходил к югу, а в 10 часов задул SO; чтобы не сблизиться с путем капитана Кука и не быть в меньшей широте, мы поворотили на SSW. Со стороны ветра, впереди пути нашего насчитали до тридцати семи льдяных островов.
   10 декабря. С полуночи дул ветр тихий из SO четверти, небо было повсюду кругом облачное, но малая часть солнца была видна сверх горизонта; зыбь шла небольшая от NW. По мере плавания нашего на юг льдяные острова умножились и полярные птицы стадами летали около шлюпов.
   В первое наше плавание от Южных Сандвичевых островов к востоку, мы ни одного раза не встречали толь многочисленных стай полярных птиц и видели более белых снежных бурных птиц; при нынешнем же плавании последних мы встречали редко и всегда в малом числе.
   В 8 часов утра ветр стих; проходя мимо большой плоской льдины с отвесными круглыми сторонами, сделали в оную восемь выстрелов ядрами, чтоб отбить большой кусок льда, но безуспешно, и потому, подойдя к небольшой плавающей льдине, спустили гребные суда; старались воспользоваться случаем и набрали льда сколь возможно более, дабы не производить трудную сию работу при дурной или сырой погоде.
   В сие время капитан-лейтенант Завадовский и лейтенант Игнатьев застрелили двух полярных птиц, у которых на брюхе было голое место, длиною в полтора дюйма, шириною в дюйм, окруженное нежными густыми перьями; сие подтверждает меня в мнении, что полярные птицы сидят, или, лучше сказать, ходят с яйцами, подобно королевским пингвинам, как выше упомянуто, и служит новым доказательствам, что они высиживают только по одной птице122.
   В разных расстояниях от нас мы видели много китов, пускающих фонтаны.
   День был прекраснейший; теплота простиралась в полдень до 3,5°; мы тогда по наблюдениям находились в широте 65° 41' 16" южной, долготе 172° 00' 50" западной; в сие время видно было на горизонте двадцать три льдяных острова, не считая плавающих крупных и мелких повсюду рассеянных льдин.
   В полдень, окончив нагрузку льда и подняв гребные суда, мы продолжали курс к югу; после перемены платья дано служителям по стакану горячего пунша. В 4 часа пополудни, приближась к шести льдяным островам, бывшим впереди нас, мы опять встретили преграду итти далее к югу. Сплошной лед простирался от SSO, чрез S, до WSW; я лег на SOtS вдоль льда.
   Один из окружающих нас льдяных островов был длиною около шести миль, вершину имел плоскую, края отвесные; стаи полярных птиц покрывали его поверхность. Другой остров имел вид раковины. В 7 часов мы опять приподнялись на SSO, a в 8 часов встретили новую препону: сплошной лед загородил нам путь, простирался чрез S до OtS и состоял также из кусков, сплоченных вместе и один на другой набросанных, а внутри местами затерты большие льдяные острова. Сие поле принудило нас опять итти вдоль льда и искать конца оного, и для того я взял курс на О, проходя между льдяными островами.
   11 декабря. Ночью небо к югу очистилось, и мы видели солнце; остальная часть была покрыта облаками, как почти всегда случалось близ сплошных льдов; появление большого числа полярных белых снежных бурных птиц и умножающееся число китов всегда служили предвозвещением близости сплошных льдов.
   С утра ветр был переменный, тихий и штиль, а после устоялся от юго-запада; мы тогда шли весьма тихо к востоку и в полдень находились в широте 65° 54' 25" южной, долготе 170° 22' 8" западной.
   В продолжение суток видели к югу сплошные льды, составленные из кусков, один на другой набросанных в разном положении; внутри всего пространства были затертые льдяные острова разных видов; закраины сего льдяного поля представляли, с одной стороны, как будто насыпи, а с другой, т. е. к северу, множество островов; одни большие были с обелисками, некоторые казались башнями, а иные имели подобие изображению спящего льва.
   В 8 часов вечера капитан-лейтенант Завадовский и лейтенант Демидов застрелили одну полярную и одну большую бурную птицу, бурую с большим беловатым носом. Температура морской воды и воздуха были равны морозу полградуса. Пустая бухылка, закинутая и опущенная на восемьдесят сажен глубины, по вынятии оказалась наполненной водою, а пробка уже другим концом кверху закупорена, и столько же хорошо, как при спускании в воду.
   12 декабря. День был прекрасный, теплый, в полдень теплоты 2,5°; сегодня мы шли к О, склонясь несколько к югу между льдяных островов.
   Погода была тихая, офицеры наши занимались стрелянием полярных птиц, которые довольно увертливы, однакоже, несмотря на сие, их не мало настреляли; они по большей части имели голые места под брюхом для помещения яиц, как выше упомянуто.
   В вечеру мы проходили большой плоский льдяной остров, длиною и шириною до десяти миль, края его вышиною от 100 до 120 футов в вокруг перпендикулярны. Полагая сей остров совершенно правильным параллелепипедом и среднюю его высоту в 110 футов сверх поверхности моря, удостоверившись по опытам, что семь частей льда удерживают осьмую часть над поверхностью моря, должно заключить, что льдина погрузилась в воду на 770 футов. Я разумею, что подводный лед имеет одинаковое размерение в длину и ширину с надводною частью; ежели же подводный изменяет образ свой, что непременно и быть должно, то при всем том масса льда остается всегда та же; а как количество морской воды, выдавливаемое сим льдом, не менее 5 128 937 664 264 пудов, равняется тяжести самого льда, и лед растаянный даст столько же пудов воды пресной, то оного было бы достаточно для продовольствия водою жителей четырех частей света на 22 года и 86 дней, полагая число жителей 845 миллионов, и на каждого человека досталось бы по ведру воды в день. Из сего исчисления ясно видно, что мореплаватели в странах холодных никогда не могут жаловаться на недостаток в пресной воде.
   Натуралист Форстер, сопровождавший капитана Кука во втором путешествии, говорит: "многие из нас почувствовали разные простудные болезни, жестокую головную боль, у иных распухли железы и сделался сильный кашель, что, конечно, происходило от употребления в пище растаянного льда". Мы сего не заметили, ибо весьма редко служители пили воду из растаянного льда, а употребляли оную на варение пищи, как-то: кашицы, щей, густой каши, гороха, на приуготовление пунша, чаю, на составление спрюйсового пива и, таким образом, сколько возможно сберегли пресную воду, на берегах налитую, которую употребляли единственно в питье; при всем том, однако же, нередко некоторые матрозы пили воду из льда, ибо за сим усмотреть трудно, но худых последствий не чувствовали.
   13 декабря. При хорошем ветре от юго-запада мы шли к востоку, склоняясь несколько к югу, пролагая путь между льдяными островами и мелким плавающим льдом, и как он был весьма част, то непрестанно переменяли курс, а между тем впереди открывали новые льдяные острова; морозу было полградуса. В 4 часа утра прошли небольшое льдяное поле.
   В полдень находились в широте южной 66° 4' 40", долготе западной 165° 39' 14", течения оказалось SO 55°, тринадцать миль в сутки; в виду нашем было 148 льдяных островов и множество разбитого льда. В 6 часов вечера островов в виду оставалось только пятьдесят восемь.
   Как в сие время не было волнения, от которого могла бы произойти качка, то я производил опыты с склонением компаса {Беллинсгаузен, таким образом, в действительностн производил определение девиации компасов.-- Ред.}, идучи на оба галса, нарочно для сего делал повороты; склонение оказалось следующее: компасы стояли несколько впереди штурвала, между бизань-мачтою и шпилем; при курсе SO 48° 17' найдено склонение по двум компасам каждое особенно: российский компас 19° 13', английский компас 18° 7' О; при курсе SW 86° 30', тех же компасов, не трогая оных с места, первого 30° 34', второго 32° 54' О.
   В половине восьмого часа вечера мы пересекли в четвертый раз Южный полярный круг в долготе 164° 34' 14" западной; в сие время видели от SO 50° до SW 20° льдяное поле, в коем было множество больших льдяных островов; в 8 часов льды сии простирались от OSO и до SW к северу; от поля показался грядами разбитый плавающий лед; в левой руке от нас было до тридцати больших островов и множество разбитого же льда. В 11 часов мы прошли между двух больших гряд такого же льда; шлюп "Мирный" держался у нас за кормою. В продолжение сего дня весьма редко видели полярных птиц.
   14 декабря. С полуночи солнце освещало горизонт, морозу было 1,3°. Мы беспрестанно встречали и проходили льдяные продолговатые поля или гряды льдов, составленных из плоских кусков, один на другой набросанных; все гряды лежали параллельно по румбу SO и никакому судну не было возможности пробраться между оными. Оставляя поля сии по обеим сторонам шлюпов, мы беспрерывно переменяли курс по причине встречаемого множества мелкого плавающего льда. Около полудня увидели впереди на льде необыкновенное черное пятно и в зрительные трубы рассмотрели лежащего на сем месте морского зверя; чтобы застрелить его, я послал охотников на ялике, но действие ружья было не достаточное, матрозы веслами добили зверя, и по доставлении на шлюп оказалось, что принадлежит к роду тюленей, длиною 8 футов 6 дюймов; рыло острее, небольшие усы, шкура вся белая.
   На другом ялике успели привезти льду, коим наполнили пять бочек. Пробираясь между грядами льдяных полей, которые были между собою в параллельном направлении, я полагал, что они должны кончиться, и нам тогда можно будет на чистом месте удобнее управлять шлюпами, вне опасности; но поля час от часу более и более сжимались; мы изредка встречали узкие проходы и те наполненные мелким плавающим льдом, так что с большою осторожностью и трудом проходили между оными. Наконец, в 3 часа пополудни сии льдяные поля сомкнулись совершенно и преградили нам путь во все стороны, кроме севера; мы тогда находились в широте 67° 15' 30" южной, долготе 161° 27' 50" западной; далее к югу и востоку не было возможности податься на полмили.
   Во всех сих льдяных полях весьма мало огромных островов, а более плоских кусков льда, толщиною в пять, шесть и семь футов, набросанных один на другой и подобных льду Балтийского моря, с тою только разностью, что несколько толще. Я полагаю, что море в продолжение прошедшей зимы по близости сего места замерзало, и что лед зыбью, происшедшею от ветров, переломанный теперь, будет носиться, доколе силою мороза не составится совершенно сплошное пространство, или ежели продолжительные южные ветры отдалят льды на север, где они от теплоты и сырости сами собою исчезнут.
   К великому нашему счастью, ветр от SW и прекрасная погода нам благоприятствовали; мы пробирались разными курсами к NO между льдяными полями и плавающим разбросанным льдом, имея ходу по пяти миль в час. Пред полуночью льдяные поля были только с восточной стороны, а с западной большие льдяные острова и плавающий лед; в сие же время видели одного пингвина, сидящего на льдине. Морозу 2°.

   15 декабря. Небо начинало покрываться облаками, зыбь была малая от NW. Мы все продолжали итти вдоль пространного соединенного льда, выдавшегося мысами к западу, часто переменяя курс. В 8 часов утра на одном из сих льдяных мысов капитан-лейтенант Завадоаский заметил морского зверя; нисколько не медля, я отправил лейтенанта Игнатьева за сею добычею. Ялик пристал к льдяному мысу, по льдам добрались до зверя; он был одного рода с тем, который перед сим нами убит, спал спокойно; матрозы скоро убили его веслами, но взять в ялик не было возможности, ибо льдины расходились; однако же лейтенант Игнатьев возвратился с добычею, привез пингвина из породы королевских, необыкновенной величины: высота его была 3 фуга, вес 1 пуд 25 фунтов; в близости его на льду нашли одного шримса; я уже упоминал, что пингвины питаются шримсами; сие служит некоторым доказательством, что проходимый нами Ледовитый океан наполнен сими морскими насекомыми. Странно, что мы в желудке пингвина нашли несколько ноготков от пингвинов и несколько мелкого камня, длиною от одной до десяти линий, принадлежащего к роду горных; вероятно, камни сии служат пингвинам помощью к варению пищи. Впрочем, желудок его был совершенно пуст. Мы уже неоднократно замечали, что всегда около покоящегося на льду морского зверя находится несколько пингвинов, вероятно, они питаются пометом сих животных или чем другим от него пользуются, подобно как рыбка ремора неразлучна с акулою.
   Вышеупомянутый морской зверь и пингвины, кажется, не могут быть доказательством близости какого-либо берега, ибо они также хорошо отдыхают на льдах, как на берегу.
   Между тем до 11 часов утра мы успели нарубить столько льду, что наполнили пять яликов, и по окончании сей работы, подняв лед и гребные суда на места, снялись с дрейфа и взяли опять курс на NW к видимой впереди оконечности сего же льдяного поля.
   В полдень, за пасмурностью, не могли сделать наблюдения; к сему времени так много нам способствующий южный ветр стих; морозу было 1°.
   После полудня, обходя льдяные поля, мы медленно шли на север; ветр задул от WNW, а в полночь сделался NWtN; мы тогда держали на NOtN 1/2 O. От полудня до полуночи, проходя между льдяными островами, имели по обеим сторонам шлюпо в до осьмидесяти островов и множество плавающего льда, поле осталось к югу. Белые снежные и полярные бурные птицы были видны во весь день.
   16 декабря. До 9 часов утра мы шли к NO между множеством льдяных островов и мелкого плавающего льда. В сие время обогнули льдяное поле и, не видя продолжения оного на север, я взял курс к востоку, в намерении перейти по сей параллели несколько градусов долготы, и тогда опять вновь испытать путь к югу.
   В 9 часов начал выпадать снег, то густый, то редкий. В полдень несколько прояснилось; мы определили место шлюпов: широта была 65° 51' 52" южная, долгота 165° 41' 33" западная; пролагая путь между льдяными островами, мы шли по семи миль в час. Все радовались таковому удачному плаванию, ибо все ожидали, что достигнем возможности простирать оное свободно.
   Вскоре пошел опять густый мокрый снег. Льдяные острова, едва видимые в мрачности, мелькали мимо глаз наших. В 4 часа пополудни мы прошли между множеством больших льдяных островов, о близости их извещены были ревом буруна, и увидели впереди сплошное поле льда, состоящее из больших льдяных бугров, один на другой набросанных. За пасмурностью усмотрели сие поле в самом близком расстоянии, и только что успели отворотить; шлюпу "Мирному", который был от нас недалеко, сделан туманный сигнал поворотить на левый галс. Для избежания подобных опасностей в пасмурную погоду, я направил курс обратно по тому же месту, которым мы шли; сделал сие для того, что льды, находившиеся на пути нашем, нам уже были известны.
   Мы тогда сомневались, нет ли где поблизости берега, который служит опорного точкою сему множеству льда, но, к крайнему прискорбию, за пасмурностью далее четверти мили не могли видеть, и потому догадки наши о существовании берега оставались без исследования.
   В 5 часов ветр начал отходить к северу и крепчал, но мы несли много парусов, дабы скорее отделиться от сих опасных сплошных льдов, для того, что барометр понижался. В 8 часов я приказал убрать брамсели, мрачность и снег увеличились, мы едва видели "Мирный", который держал близко позади нас. С баку управляли шлюпом, чтобы не набежать на льдины; около полуночи, по причине большого волнения, мы спустили брам-реи. В 4 часа ветр сделался тише и отошел к NW; наступил густый туман и препятствовал видеть далее пятидесяти сажен.
   Тогда по сделании шлюпу "Мирному" туманного сигнала поворотить на левый галс, я поворотил на NOtN и был весьма доволен, что ветр способствовал итти к NW, ибо мы полагали, что по сему направлению, наконец, количество льдов уменьшится, но крайне было неприятно по причине густого тумана непрестанно остерегаться, чтоб не набежать на льдину.
   В таковом положении мы шли при густом тумане между небольшими льдяными островами и большими кусками льда. В 4 часа пополудни туман сделался еще гуще, мы потеряли тогда из вида шлюп "Мирный", который был недалеко позади нас и под ветром. Чрез час встретили малые льдяные острова, между коими показывались большие, затрудняющие наше плавание. Вскоре в тумане впереди по горизонту внезапно увидели белизну, и после сего открылась льдяная преграда так близко, что мы должны были поворачивать, не посадя фока. Шлюп наш поворотил весьма хорошо подле самых сплошных огромных льдяных островов; шлюпу "Мирному" тотчас дано знать сигналом, чтоб заранее поворотил, но мы ответа не слыхали. Когда поворачивали, куски льда, похожие на стеклярус, во множестве падали со снастей и осыпали верх шлюпа. При самом повороте над шлюпом "Востоком" летали полярные птицы и курица Эгмондской гавани.
   Видимый нами лед состоял из изломанных больших островов один возле другого, между которых показывались узенькие промежутки, но отважиться проходить оными было опасно по причине тумана. После поворота мы были не в лучшем положении, ибо беспрерывно встречали большие льдяные острова, о близости которых надлежало узнавать по гулу, происходящему от буруна. Как гул сей нередко мы слышали с разных сторон в одно время, то трудно было отгадывать, куда направлять курс; проходя под ветром, тогда только узнавали близость льдин, когда они отнимали ветр и паруса заполаскивались. В таком стесненном и опасном положении находились мы до 8 часов пополудни, так сказать окруженные со всех сторон огромными льдяными островами; с 8 часов туман сделался реже, и мы могли видеть на полторы мили; в сем малом горизонте насчитали, кроме множества мелких и крупных кусков льда, девятнадцать больших льдяных островов; а как далее все было закрыто от нас непроницаемым мраком, то я решился держаться на сем месте короткими галсами, дабы опять не набежать на сплошные льды. Вскоре туман сделался еще реже, и мы весьма обрадовались, увидя "Мирный" в совершенной целости; несколько раз палили из пушек для показания своего места, но ответа не слыхали. Здесь должен я заметить, что звук пушек, по причине слишком густого тумана и сырого воздуха, не далеко распространяется, а каронады наши были только двенадцатифунтовые.
   По соединении с нами шлюпа "Мирный" вновь настал такой туман, что шлюп скрылся от глаз наших, однако же звуки его колокола, означающие часы, были нам слышны. Мы тогда шли на SWtW.
   В 11 часов на ветре слышали ужасный рев буруна; я расставил людей вокруг шлюпа на блиндарее, гальюне, на шкафутах и трапах на нижних ступенях около самой воды, ибо чем ниже глаз и ухо, тем скорее можно увидеть белизну, ежели небо не покрыто облаками, и скорее можно услышать шум или звук, потому что на самом горизонте туман реже, нежели на некоторой высоте, и звук удобнее распространяется.
   Мы безмолвно слушали все, что нарушало тишину. В половине двенадцатого часа показалось на ветре множество мелкого льда, и вскоре мы опять услышали бурун впереди, но ничего не было видно; потом впереди затемнело, и бурун слышен был яснее. Я тотчас приказал поворотить чрез фордевинд. Во время поворота мы могли видеть только крайнюю, к нам ближайшую часть льдины; зыбь разбивалась о многие пещеры в льдине и производила ужасный рев. Чрез несколько минут после поворота мы уже не видели того льдяного исполина, который нас столько беспокоил; тогда же я сделал сигнал шлюпу "Мирному" привести на правый галс.
   18 декабря. Между тем маловетрие переменялось. С полуночи было от юго-запада, при небольшой зыби от NO, туман продолжался густый, временно выпадал снег мелкими крупинками. В 2 часа мы шли близ большого льдяного острова, о который бурун сильно разбивался. Все служители и офицеры не спали и были наверху в совершенной готовности к делу; наконец, мы прошли, ничего не встретя, и шум от буруна умолк. В 4 часа утра опять услышали сильный рев близко под ветром, а как в сие время ветр совсем почти стих и нас, повидимому, приближало к буруну, то я принужден спустить гребные суда, чтобы буксироваться; вскоре открылся льдяной остров, который то темнел, то вовсе скрывался, и близость оного мы узнавали только по слуху. В половине шестого часа прошли сей остров, но не избавились от опасности, ибо нас прижало к другому, поблизости находящемуся; мы не переставали буксироваться, чтобы пройти и сей остров, между тем, палили каждые полчаса из каронады для уведомления о себе шлюпа "Мирного", но он нам не отвечал. При проходе последнего льдяного острова, по выстреле с той стороны, на которой находился "Мирный", мы услышали страшный стук обрушающегося льда. Вероятно льдяная громада была уже в совершенной готовности к разрушению, недоставало только последней действующей причины, и сотрясение, происшедшее от выстрела малой нашей пушки, было достаточно к ниспровержению сего огромного льда. Сначала я думал, что выпалили с ядром, но выстрел был без ядра; следовательно, одною стремительною силою выстрела довершено начавшееся разрушение острова. Я заметил, что во время туманов нам чаще случалось слышать падение льдов с высот в воду, и потому мне кажется, что туман способствует уменьшению плотности сих льдов.
   В 5 часов утра задул тихий ветр от S, тогда убрали буксир и подняли гребные суда на места. Туман на короткое время сделался реже, и мы увидели шлюп "Мирный" к северу. Я тотчас спустился к нему, но как туман опять все скрыл от взоров наших и на пути были льдяные острова, то я вновь привел к ветру на О. Мы беспрерывно встречали льдяные острова, о появлении коих нас извещал бдительный слух наш. В 10 часов туман несколько прочистился. Увидя шлюп "Мирный", я тотчас к нему спустился и, хотя туман вторично закрыл все, что мы видели, однакож я продолжал путь к "Мирному" и, пройдя, по моему мнению, достаточно для сближения обоих шлюпов, привел опять к ветру.
   Южный ветр с утра некоторым образом обнадежил, что туман прочистится и что мы, по крайней мере на сей раз, избегнем неминуемого кораблекрушения. В самом деле, в 11 часов ветр от юга начинал свежеть, и туман действительно прочищался; мы тогда увидели, что на горизонте, простирающемся не более, как на четыре мили, нас окружали тридцать четыре большие высокие льдяные острова и множество мелких кусков льда. Длина некоторых островов была до шести миль. Большие острова всегда с плоскими вершинами и имеют отвесные стороны; напротив, островершинные и неправильные никогда до такой величины не достигают, а выше плоских островов.
   Я предполагал пробираться между сими льдами к востоку для того, что итти прямо к северу было невозможно, надлежало прежде обратиться к западу и обойти преграду, толь нечаянно встретившую нас накануне, а от сего обхода мы потеряли бы много времени.
   В полдень ветр сделался еще свежее, мы имели ходу более пяти узлов, туман совершенно пронесло к ceвeру, и вновь появилось солнце; тогда мы определили место наше, широта оного оказалась 65° 20' 32" южная, долгота 156° 55' 21" западная. Когда шли к востоку, число льдяных островов час от часу умножалось и ветр крепчал; мы несли весьма много парусов, дабы в продолжение дня и ясной погоды освободиться от льдяных островов или заблаговременно возвратиться назад; в 4 часа ветр сделался еще крепче, я приказал взять у марселей по два рифа, однако же мы все имели ходу по шести миль в час. Льды умножались; в половине пятого часа пополудни встретили к О и к S множество льдяных островов и изломанного плавающего льда; пройти не было возможности, и потому я решился обратиться к NO, в намерении к ночи выбраться из толь опасного положения; но и на сем направлении мы скоро встретили пред собою сплошные острова, между коими не было ни малейшего свободного прохода; начали искать оного ближе к северу, потом в 6 часов искали прохода на NWtW, но и сим путем между бесчисленным множеством различной величины льдяных островов и кусков льда, при крайнем старании всех офицеров, бывших наверху, и вахтенного, который в сие время находился на баке безотлучно и располагал действием руля, мы не избегли нескольких косвенных ударов от небольших льдин, коими попортило медь в носовой части шлюпа. Льдины сии, хотя на вид казались не велики, но как по вышеприведенному замечанию, всякой льдяной громады под водою семь частей ее величины, то удары при большом ходе могли быть пагубные для шлюпа "Востока", который имел только одну обшивку и незаделанные промежутки шпангоутов в подводной части.
   Большие льдины островершинны и походили на трубы, оставшиеся после сгоревшего строения; гибель наша была бы неминуема, ежели бы, к несчастию нашему, наступила мрачность или пошел снег. По сие время мы видели к востоку непроходимые сплошные льды и внутри оных затертые льдяные острова и не находили возможности ни на сколько податься к востоку.
   Достойно замечания, что капитан Кук 1773 года генваря 17 по новому штилю, т. е. 18 днями ранее нежели мы, шел к востоку по параллели 64° 41' и хотя встречал много льдов, но имел свободное плавание; сие служит доказательством, что льдяные сплошные поля временные и составляются из кусков плавающего льда.
   В 8 часов вечера мелкий лед и островершинные острова были реже, тогда мы начали встречать большие льдяные острова с плоскими поверхностями. В 9 часов опять склоняли путь наш более и более к О. В 12 часов шли на NO.
   19 декабря. Таким образом продолжали плавание между великим числом огромных плоских островов; морозу было 2°. Каждый встречаемый льдяной остров старались проходить на ветре для того, что всегда под ветром находили много мелкого льда. В 3 часа утра прошли два острова, один подле другого, длина каждого была около двух миль. По всем признакам оба острова незадолго пред сим составляли один, который разломало на два, и они еще не отодвинулись один от другого далее пятидесяти сажен. Поверхность их, высота, впадины, пятна на близких частях соответственны; одним словом все признаки доказывали, что два острова составляли один.
   В сие время мы приближились к разбитым кускам льда, которые простирались от NNO чрез О до StW. С полуночи до 4 часов прошли около 300 льдяных островов по обеим сторонам шлюпов и продолжали держать тем же курсом при свежем ветре от юга. В 4 часа шли вдоль пространного поля, составленного из разного разбитого льда, одного на другой набросанного. Сему полю с салинга не было видно конца; я полагаю, что оно соединяется с сплошным льдом, который мы видели накануне; по северную сторону оставалось у нас множество льдяных островов. Киты нередко играли подле шлюпов, полярные и бурные птицы летали во множестве.
   Поутру в широте 64° 21' южной, долготе 155° 21' западной, найдено склонение компаса 19° 10' восточное.
   20 декабря. В полдень курс наш отдалил нас от сплошного льда, но я придерживался к оному, держа на NotO 1/2 O; тогда по наблюдению определили широту 63° 45' 58" южную, долготу 153° 35' 8" западную. Мы шли вдоль поля до самой полуночи; в сие время сделался штиль; в 3 часа утра задул северный ветр, который препятствовал следовать возле краев льдяного поля, и я принужден поворотить на NW в намерении коль возможно вылавировать, дабы поля не потерять из вида.
   Мы тогда имели пред глазами до сорока больших, с плоскою поверхностью, льдяных островов и то пространное поле, около которого шли до сего времени.
   Во все утро горизонт к северу был покрыт густою мрачностью; тонкий туман висел на воздухе выше поверхностей льдяных островов, отчего на некоторой высоте в атмосфере над каждым островом виден был белый свет, так что мы могли по оному считать и те льдяные острова, которые скрывались за горизонтом. Такое появление особенного отблеска над каждым островом мы усмотрели сегодня в первый раз.
   Капитан Кук многократно заметил, что появляющийся свет заранее извещал о близости больших сплошных льдов, что почти всегда и с нами случалось, и появление белизны по горизонту служило доказательством, что сплошные пространные льдяные поля недалеко.
   В 6 часов утра начал выпадать небольшой снег, с коим и мрачность час от часу увеличивалась, что принудило меня продолжать плавание по тому же направлению, дабы в случае дурной погоды, не быть близко к пространному льдяному полю.
   В 10 часов утра ветер свежел и число льдяных островов умножалось, с надветренной стороны мы насчитали пятьдесят семь, и под ветром было не менее.
   К полудню находились в широте 62° 45' 43" южной, долготе 153° 30' 18" западной; теплоты было полградуса, ветр несколько отходил к западу и позволял нам придерживаться ближе к северу. Вскоре после полудня туман сделался гуще, иногда шлюп "Мирный", следующий за нами на расстоянии одного кабельтова, скрывался в тумане; в таковом положении место вахтенного офицера было на баке, откуда, прилежно всматриваясь, держал правее или левее, дабы миновать льдяные острова или мелкие льдины, но пространство между оными было так мало, что с великим трудом управляли шлюпом.
   Мы сидели за обедом, как вдруг шлюп "Восток" закачался и паруса обезветрились; все выбежали наверх и увидели величественное и ужасное зрелище: нам предлежал только один, и такой узкий проход между стесненными островами, что должно было держать близко надветренного острова, дабы не быть близко к подветренному. Первый из сих островов был так высок, что отнял ветр у самых верхних парусов.
   Матроз Южиков, стоявший в сие время на грот-брам-салинге, сказывал, что вершина льда была многим выше клотика, а обращенная к нам сторона совершенно перпендикулярная представлялась в виде величайшего щита; к счастью мы имели тогда ходу более пяти миль в час и сим ходом прошли длину острова около двухсот сажен. Вскоре после сего прошли таковый же остров и видели, как великие оного части с большим треском и шумом сваливались в море.
   До 2 часов пополудни мы находились в опаснейшем положении, в густом тумане между великих льдяных громад, при свежем ветре с порывами. Парусов несли больше, дабы скорее выдти из льдов, полагая вскоре достигнуть окончания оных; в сие время по увеличивающейся зыби и волнению от ветра мы знали, что число льдов уменьшается, а потом реже встречали оные. Тогда около нас летал дымчатый альбатрос и несколько голубых бурных птиц. Ветр еще отходил к О, мы шли прямо на север, оставляя льдяные острова и мелкие льды по обеим сторонам; о приближении к оным узнавали сначала по слуху, а потом по свету против самого тумана.
   21 декабря. Ветр крепчал, при большой пасмурности с снегом, и хотя мы уже не так часто встречали льды, однако же от волнения шлюп много терпел в носовой части; почему я приказал у марселей взять два рифа, спустить брам-реи, взять фок на гитовы и поставить грот.
   В продолжение всей ночи беспрестанно занимались выбрасыванием за борт снега, во множестве падающего на палубу. В 4 часа утра, чтобы спустить брам-стеньги, по причине большой качки, надлежало прежде сколотить с вант и других веревок толстый лед, который в продолжение ночи намерз. Термометр остановился на точке замерзания, и мы только видели одну льдину. В 8 часов появился близ нас кит. К полудню ветр начал стихать, и при тумане шел дождь.
   В полдень мы находились по счислению в широте 61° 18' 22" южной, долготе 154° 36' 57" западной. В 2 часа ветр сделался от запада свежий. Я сего ожидал, ибо почти всегда при уменьшении широты ветр задувал от запада, взял курс на О, в намерении по сей параллели переменить немало долготы, и не прежде вновь испытать плавание к югу, как по пересечении пути капитана Кука в долготе 134° западной, ибо плавание между множеством особенно крупного льда было неуспешно. Сверх сего обстоятельства я имел в виду, что некоторые льдяные острова развалятся и обломки их исчезнут от дождей, туманов и теплоты, которая иногда в летнее время бывает и в сих широтах южного полушария; я не хотел простирать плавание в тех местах, где шел уже капитан Кук и не видел берегов.
   В 7 часов вечера выпадал снег, тогда мы взяли у марселей по последнему рифу. К полуночи число льдяных островов опять умножилось. По сей причине я приказал держать несколько севернее, дабы не войти при толь великом волнении в такое же множество льдяных островов, какое мы встретили в меридиане, близ коего находились, и из сего заключили, что видимые нами льдяные острова составляют продолжение той же самой гряды. Ночью мы прошли тринадцать островов; шлюп качало весьма сильно. В течение всего дня мы видели дымчатых альбатросов, пеструшек и великое множество голубых бурных птиц; теплоты было 1°.
   22 декабря. Ветр продолжался крепкий западный, весь горизонт был покрыт мрачностью. В 9 часов утра мы опять пошли на О и в продолжение всего дня видели на горизонте до десяти льдяных островов; ходу имели от шести до семи миль в час. В 7 часов пополудни выпадающий снег и мрачность были так густы, что скрывали все на расстоянии пятидесяти сажен; мы принуждены привести к ветру и иметь малый ход. В 9 часов вечера снег выпадал реже и можно было видеть за 200 сажен. В 11 часов легли в полветра на OtN. Хотя еще довольно было пасмурно, но я дорожил временем, не упускал случая даже в самых стесненных обстоятельствах пользоваться малою возможностью; итти в полветра всего безопаснее, ибо, встретив препоны, можно тем же самым путем пойти назад.
   23 декабря. С полуночи мы продолжали курс к О, при свежем ветре от NNW с мелким снегом; термометр на воздухе спустился несколько ниже точки замерзания, а в палубе, где спали служители, теплоты было 12°. С утра льдяные острова беспрестанно открывались, а другие скрывались позади нас. К 9 часам утра ветр стих и зашел сначала к NO, а потом перед полуднем заштилел. Мы находились в широте 60° 25' 57" южной, долготе 146° 57' 29" западной; тогда видели к северу четыре льдяные острова, а к югу двадцать восемь больших островов с плоскими вершинами, отвесными сторонами, вышиною от 100 до 150 футов от поверхности моря.
   Заметя, что скоро последует безветрие, я приказал не наблюдать настоящего курса, но держать так, чтоб в случае безветрия мы были вне опасности от льдов.
   После полудня сделался ветр тихий от юга и вскоре несколько засвежел; тогда мы опять пошли между льдяными островами, но уже без опасности, ибо зрение наше простиралось далеко. В 6 часов пополудни на одном из льдяных островов заметили на углу вид льдяной высокой башни. Другой льдяной остров также любопытства достоин по своему устроению, с одной стороны имел две террасы или два уступа, а на другой возвышенность в виде малой крепости; сей остров был от наших шлюпов весьма далеко. К ночи ветр начал свежеть, мы тогда взяли у марселей по другому рифу. Во всю ночь находили тучи с густым снегом, который нас осыпал. Хотя часто в мрачности попадались льдяные острова, но меньше прежних и реже.
   Мы тогда шли по шести и семи миль в час и таким образом недостаток времени награждали [возмещали] отважностью, на которую я в продолжение почти всего плавания решался, совершенно надеясь на усердную бдительность вахтенных лейтенантов и проворство служителей, коих здоровье было на обоих шлюпах в лучшем состоянии. Все, вообще, находясь между льдами, были здоровее, нежели в жарком климате; тогда многие чувствовали отягощение и желали, чтоб им открыли кровь.
   24 декабря. В 5 часов утра ветр засвежел с той же стороны, и набегали порывы с снегом, что принудило нас у марселей взять последние рифы. Волнение поднялось большое и от NW великая зыбь; мы тогда шли по восемь с половиной узлов в час. В сие время вдруг в мрачности показался пред носом большой льдяной остров, от которого мы успели спуститься, и он скоро опять закрылся от выпадающего снега. Спустясь, мы с трудом и опасностью пролагали путь сквозь мелкий плавающий лед, от сего острова ветром отнесенный. Управлять шлюпом поспешно то вправо, то влево было крайне затруднительно и почти невозможно, ибо шлюп не мог так скоро повиноваться рулю. С 8 часов порывы ветра смягчились, и в 9 часов утра мы опять у марселей отдали по одному рифу.
   В полдень находились в широте 60° 8' 3" южной, долготе 142° 18' 13" западной. До полудня шли между льдяными островами, отделенными один от другого. С полудня число их начало умножаться. В 5 часов пополудни насчитали 60, к 6 часам вечера было столько, что мы не могли их сосчитать. Сии острова по большей части имели неправильную фигуру; многие повреждены волнением, а иные исковерканы разным образом, быв неоднократно опрокидываемы. В 9 часов вечера мы проходили остров, который имел вид прекраснейшей колонны. Капитан-лейтенант Завадовский из любопытства брал секстаном высоту острова и, измерив расстояние до оного посредством связи треугольников, определил высоту сей льдины 196 футов. Ввечеру несколько дымчатых альбатросов провожала наши шлюпы.
   25 декабря. 25-го мы шли при тех же обстоятельствах и при снежных тучах. Льдяные острова беспрестанно вновь открывались и умножались к восточной стороне, а с западной были ниже и скрывались.
   Сегодня праздник рождества христова, все оделись в парадные мундиры и, невзирая на неприятную погоду, я посредством телеграфа пригласил на шлюп священника, который прибыл в 11 часов. Все вообще слушали молитву, кроме вахтенных. Во время благодарственной молитвы за избавление любезного отечества нашего от нашествия врагов, вдруг почувствовали сильный удар судна. Капитан-лейтенант Завадовский тотчас выбежал, чтоб узнать тому причину, ибо, когда мы находились наверху, не было в виду никакой опасности и только нечастые льды показывались.
   Лейтенант Демидов, управлявший тогда шлюпом, пролегая путь сквозь мелкие плавающие льдины, был на баке, откуда обыкновенно в таковом случае вахтенные командовали, а как ход мы имели небольшой, зыбь была немалая, то шлюп не так скоро слушался руля, как бы сего желать должно. Лейтенант Демидов, избегая одной льдины, коснулся правой стороны другой, которая казалась ему небольшой, но льдина сия, напитавшись водою, от тяжести погрузилась и потому-то надводная часть ее была мала. Удар последовал весьма сильный, и ежели бы при тогдашней качке не ослаблен был якорным штоком и подъякорными нижними досками, то проломил бы судно, ибо льдина наперед уперлась в шток и силою своею приподняла оный с веретеном на фут, раздробила подъякорные доски и сверх того оторвала медь под водою на 3 фута и вырвала из настоящей обшивки малую надделку, которая при построении шлюпа положена корабельным мастером на место вынутой гнилой части.
   Из сего видно, что одному счастливому случаю обязаны мы избавлением от великой опасности, а может быть и от самой потери шлюпа. Удар последовал, когда судно спускалось носом вниз, отчего якорный шток и подъякорные доски на баргоуте несколько уменьшили силу удара, а ежели бы сие случилось, когда нос приподнимался, удар последовал бы прямо в подводную часть, защищенную одною только настоящею обшивкою, и немедленно раздробил бы сию обшивку, которую исправить не было ни места, ни возможности; в таком гибельном положении для спасения людей осталось бы одно средство -- перевести всех или кого успели еа шлюп "Мирный".
   Нам неоднократно случалось быть в весьма опасных обстоятельствах, во льдах самых частых, при больших ходах, даже во время дурных погод, и мы всегда благополучно избегали подобного гибельного случая, а в сие время, когда я почитал себя совершенно вне опасности, подверглись оной неожиданно.
   Для праздника, подобно как и в прочие торжественные дни, служителям после обеда дано по хорошему стакану пунша, и их не занимали никакими мелкими работами, напротив, матрозы забавлялись разными простонародными играми и пели песни.
   С полудня мы прибавили парусов и в продолжение всего дня шли на SOtO 1/2 O; оставили к югу до двухсот, а к северу только сорок четыре льдяные острова, которые все имели неправильные и разнообразные виды.
   26 декабря. Ночь была темная; термометр стоял на точке замерзания, а в палубе, где спали служители, было теплоты 12°. Мы продолжали тот же путь между льдяными островами, ходу имели около пяти миль в час.
   В полдень по счислению находились в широте 61° 39' 19" южной, долготе 134° 4' 32" западной. Теплоты было 2°; тогда все еще имели в виду льдяные острова небольшой величины, с полудня реже, и в горизонте насчитывали оных тридцать.
   В 2 часа пополудни, когда уже, по счислению, пересекли путь капитана Кука, в долготе 134° находящийся, я вновь начал придерживаться несколько к югу, дабы в одно время широту увеличить, а долготу уменьшить; я желал подняться к югу в долготе около 120° западной, т. е. в том месте, которое не было обозреваемо капитаном Куком. По сей причине взял курс SO, имея ходу четыре с половиной мили в час. В 4 часа пополудни выпадал мокрый снег и дождь, а в 5 часов настал туман и продолжался до 11 часов вечера; зрение наше в сие время простиралось на полторы мили. Мы проходили немало разнообразных льдов.
   В 11 часов, когда туман спустился, всех льдяных островов в виду было не более пяти; мы обрадовались, когда увидели небо около самого зенита несколько очищенное от облаков, и показались сверкающие звезды. В сем климате небо редко бывает безоблачно и потому производит впечатление особенно приятное для мореплавателей. Когда сие случалось, вахтенные офицеры обыкновенно посылали за астрономом Симоновым, дабы он полюбовался южным небом.
   27 декабря. С полуночи недолго стояла хорошая ясная погода; вскоре при тумане пошел дождь и снег, падающий лепестками. Ветр в продолжение сего дня был тихий, переменный; по причине густоты тумана мы приводили в бейдевинд и опять спускались, согласуясь с обстоятельствами. Видели немало льдяных островов и слышали во время тумана их разрушение.
   28 декабря. Ветр дул NOtO, при пасмурности с дождем, небо и горизонт были мрачны. С полуночи и до 8 часов мы прошли 15 больших и малых льдяных островов. В 9 часов утра я приказал держать на SO. В полдень находились на широте 64° 1' 1" южной, долготе 128° 34' 6" западной; теплоты было более 2°. Ветр переходил чрез N, NW, W и установился от SW; горизонт во все время оставался покрыт мрачностью, и временно выпадал густой снег лепестками; мы шли тогда между мелкими льдяными островами, они почти все были разбиты волнением, большие же весьма редко попадались. К вечеру видели большую бурную (Procellaria gigantica) и несколько голубых бурных птиц. В 7 часов настала мрачность и, как мы имели тогда ходу восемь миль в час, то я приказал взять у марселей по одному рифу и фок на гитовы. От 6 часов до полуночи прошли девятнадцать льдяных островов и множество плавающих отломков льда, от коих беспрерывно уклонялись в разные стороны. В 10 часов вечера летал около нас дымчатый альбатрос, а в полночь показалась одна полярная птица.
   Все сии острова, пройденные нами 27-го и 28-го от летнего времени потерпели, вероятно многие успеют еще разрушиться, чему способствует частый дождь, теплота в воздухе, самое волнение моря и отчасти туман.
   29 декабря. Мы продолжали курс на S0 при свежем ветре от SW; черные тучи и мелкий снег закрывали от нас льдяные острова. В 3 часа ветр задул от запада и снег непрестанно выпадал. До сего времени с полуночи мы прошли двадцать шесть льдяных островов и много плавающего льда. Ходу имели тогда около восьми миль в час. В половине четвертого часа по горизонту начал показываться отблеск, что предвещало нам близость льдяного сплошного поля. В 4 часа мы оный увидели, а к половине пятого часа утра были возле пространного поля из мелкого льда, в котором затерто несколько льдяных островов, с салинга к югу не видно было оному конца. На открытом воздухе ртуть в термометре стояла тогда на 1° ниже точки замерзания. Поле сие преградило нам путь к югу в широте 65° 43', долготе 126° 30' западной, что и принудило итти на NOtN; я нес много парусов, дабы скорее отдалиться от сего места еще на несколько градусов к востоку, и тогда вновь прямо в долготе 120° испытать подняться к югу.
   В 6 часов того же утра ветр задул свежий NNW и принудил нас итти на NO в продолжение всего дня, при мокром снеге, оставляя по обеим сторонам много льдяных островов и множество мелкого плавающего льда.
   Полярные птицы начали показываться, невзирая, что мы еще не вступили на полярный круг. Где множество льду, там сии птицы ранее появляются, где льду мало -- там их нет за полярным кругом. Видели дымчатого альбатроса и двух китов.
   30 декабря. При свежем ветре от N с порывами и снегом, при зыби от NW, небо и горизонт были закрыты густой мрачностью, термометр стоял несколько ниже точки замерзания; мы продолжали курс на ONO и на О; от полуночи до полудня мы прошли семьдесят восемь льдяных островов, разбросанных и не имеющих правильного вида. В продолжение сего времени, по причине пасмурности, усматривали предметы иногда не далее трех четвертей мили, а иногда за несколько миль. К полудню часть неба очистилась и нам удалось измерить высоту солнца, по коей широта нашего места оказалась 65° 4' 30" южная, долгота 20° 58' 35" западная. Склонение компаса найдено 20° восточное.
   В 3 часа пополудни ветр задул ONO; тогда мы начали вновь придерживаться к SSO, шли между льдяных островов; погода была ясная; дабы оною воспользоваться, мы с 9 часов легли на StO. Вскоре пасмурность опять все покрыла; до 10 часов вечера выпадал мелкий снег.
   С полудня до полуночи мы прошли между ста тремя льдяными островами; одного из оных, с плоскою вершиною, в виду нашем часть обрушилась, вероятно, от дождливых погод, будучи уже готова к падению отвалилась чрез сотрясение, происходящее от волн, ударяющих в льдину. Голубые бурные птицы летали около нас попрежнему. В полночь мы были в широте 66° 9' и шли к югу по восьми миль в час, и потому надеялись вскоре достигнуть большой широты.
   31 декабря. С полуночи погода сделалась яснее и к югу по горизонту видно было до тридцати льдяных островов; мы имели ходу по восьми миль и до 4 часов утра прошли мимо сорока четырех разбросанных льдяных островов и множества плавающего льда. В 3 часа был небольшой снег; киты в разных местах пускали фонтаны; один дымчатый альбатрос и голубые бурные птицы летали около нас.
   Стремление наше и лестная надежда достичь большей широты встретили новую преграду в четвертом часу утра. С салинга и с боку увидели льдяное поле, которое простиралось от востока чрез юг к западу; на милю впереди, к северу, плавало множество мелких льдин. Морозу было полградуса. В пространном льдяном поле находилось множество островов, однакоже не весьма великих; один только остров между всеми отличался величиною, имел стороны отвесные, а вершину плоскую, был от нас на OSO. Я полагал, что сие поле соединяется с тем, которое преградило нам путь к югу 29 декабря. Когда подошли к самому краю льда, места нашего широта была 67° 30' южная, долгота 119° 48' западная; я приказал поворотить на NtW.
   Во время сего вторичного плавания в Южном Ледовитом океане, только что нам удалось в пятый раз войти за полярный круг, вдруг опять встретили препятствия; мы крайне сожалели, что ветр был противный и не допускал в виду сего поля итти к востоку; уже рассчитывали сколько градусов в сутки могли бы перейти, ибо градусы здесь невелики, принуждены опять возвратиться к северу мимо тех же островов, которые уже видели на пути к югу. В 10 часов утра находились против льдяного плоского острова, длиною около двух миль, вышиною в сто тридцать футов; в сем месте встретили много черных небольших бурных птиц. Сии птицы так осторожны, что никогда не подлетали к шлюпам на ружейный выстрел, и потому мы ни одной убить не могли.
   В полдень находились в широте 67° 2' южной {В подлиннике опечатка -- значится 62° -- Ред.}, долготе 120° 6' 31" западной. Склонение компаса было 24° восточное.
   Встречая беспрестанное препятствие к продолжению пути на юг, я положил: при первом благополучном ветре итти к востоку, пересекая путь капитана Кука, достигнув 98° долготы западной, вновь подняться в широту, и ежели там встречу также невозможность продолжать плавание к югу, то, по крайней мере, итти путями, еще неиспытанными, и тем облегчить мореплавателей, которые впредь покусятся быть счастливее меня.
   В 5 часов пополудни показались около шлюпов три полярные птицы; нашла пасмурность и выпадал снег. К восьми часам ветр скрепчал так, что принудил нас взять у марселей по два рифа и убрать фок. Я нес во весь день много парусов, дабы в случае северного ветра быть далее от льдяного сплошного поля, ибо барометр понижался, льдов же к полуночи мы начали встречать менее. Теплоты было 1/4 градуса.
   1821 г. 1 генваря. Ветр дул северо-восточный, крепкий, с великим волнением и великою зыбью от NNO, небо и горизонт покрыты были мрачностью и временно выпадал снег и дождь. В 10 часов со стороны ветра находил туман, скрыл от нас все предметы; около полудня туман сделался реже, и тогда пошел дождь.
   По поднятии кормового флага на обоих шлюпах, я чрез телеграф приказал на шлюпе "Мирном" служителям дать по стакану пунша, дабы они выпили за здравие государя; то же сделано на шлюпе "Восток", и, чтобы сей первый день года отличить от прочих дней и развеселить служителей, которые беспрерывно были подвержены сырости, туману, дождю и снегу, я велел после обеда сварить для всех по большому стакану кофе и налить, вместо сливок, несколько рому; сие необыкновенное для матрозов питье было им приятно и они весь день до самого вечера время проводили весьма весело.
   В полдень мы проходили большой льдяной остров, на коем с одной стороны стояли две арки; когда мы оные прошли, с другой стороны на средине льдины видна была большая глубокая пещера, в которой волнение сильно разбивалось.
   Вскоре пополудни настал вновь густой туман. В 5 часов мы прошли два большие льдяные острова, от коих продолжались две гряды кусков плавающего льда, простирающегося на милю. Шли во весь день к северу и несли мало парусов, дабы не слишком удалиться от большой широты. Итак, мы уже другой новый год проводили весьма неприятно и в большой опасности. По крайней мере, ныне встречали не так много льдов. По причине дурных погод не могли по желанию видеться и беседовать с нашими спутниками шлюпа "Мирного".
   К вечеру пасмурность умножилась. В продолжение сего дня около нас летало много голубых и несколько черных бурных птиц и показались морские свиньи; мы их уже давно не видали; в густых льдах они нам нигде не встречались; вероятно, в сих местах не находят пищи или не могут переносить большого холода.
   2 генваря. При том же крепком противном ветре мы продолжали курс к N в ожидании перемены ветра. Небо и горизонт покрыты были густою мрачностью и накрапывал дождь. В 7 часов ветр скрепчал при густейшем тумане, так что нередко шлюп "Мирный" от нас скрывался, хотя находился не далее кабельтова. Для нас было необыкновенно, что при таком крепком ветре мы имели такой густый туман. Я приказал взять у марселей последние рифы и по причине большой качки спустил брам-стеньги, а как понижение ртути в барометре предвещало шторм, то заблаговременно велел взять риф у фока; течь в носовой части нашего шлюпа по одному дюйму в час наводила нам беспокойство, потому что в палубе, где спали служители, от частого выкачивания воды из трюма происходила большая сырость.
   В 9 часов ветр был весьма крепок, я не смел уже убавлять парусов, дабы нас не унесло к северо-западу, где много льдяных островов. В полдень показался под ветром льдяной остров. Туман сделался несколько реже. Тогда горизонт наш распространился на четыре с половиной мили, и нам открылись льдяные острова; к SO три, к NO один и к WNW один -- все от шлюпа "Восток" в трех или четырех милях; теплоты было почти 1°. В 6 часов я сделал два пушечные выстрела для показания места нашего, последний выстрел был с ядром; но мы ответа не слыхали. В 7 часов, когда несколько прочистилось, увидели шлюп "Мирный" весьма далеко позади, а под ветром открылись четыре льдяные острова.
   Ветр приметно стихал. Множество голубых бурных птиц и один дымчатый альбатрос летали около нас. При наставшем маловетрии было две зыби: одна от NNO, другая от OSO и сии зыби произвели большую качку, которая продолжалась до трех часов пополудни 3 числа. С сего времени задул тихий ветр от юга и уносил туман к северу; мы тогда находились в широте 63° 27' южной, долготе 118° 49' западной и пошли к О, а дабы воспользоваться ветром от S и наставшей ясною погодою, подняли брам-стеньги и реи на место и прибавили парусов.
   Ясная погода давно уже была для нас весьма нужна, и потому мы поспешили оною пользоваться; просушивали все матрозское платье и обувь, распустили все паруса и разложили все веревки, которые от продолжительной мокрой погоды чрезмерно намокли. К вечеру со стороны ветра набегали небольшие тучи со снегом; в полночь ртуть в термометре спустилась на точку замерзания; в палубе, где спали служители, теплоты было 11°.
   Имея большой запас хороших дров, заготовленный в Порт-Жаксоне, мы старались беспрестанным топлением содержать в палубе сухой и теплый воздух. Верхняя палуба всегда покрывалась влажностью и была несколько сыровата, для сего каждая артель небольшими швабрами вытирала сырость; однакож не было возможности довести до того, чтоб в холодном климате на шлюпе "Востоке" стены были сухи, ибо шлюп построен из сырого леса, а притом много людей жило в одной палубе.
   От полуночи до 7 часов утра переменно шел снег, накрапывал дождь и была слякоть; в 4 и 5 часов утра мы прошли мимо льдины; в 7 часов погода выяснилась и мы увидели к NW четыре льдяные острова в дальном от нас расстоянии. До полудня еще прошли мимо двенадцати льдяных островов, большая часть из оных имела вид неправильный; в сие время выпадало много снега.
   В полдень небо было покрыто облаками; мы с секстаном в руке нетерпеливо ожидали появления солнца, которое уже давно не показывалось. Облака несколько уменьшились, и солнце только что позволило нам в скорости измерить высоту свою; широта места нашего найдена 63° 26' южная, долгота 114° 54' 41" западная. Склонение компаса 21° 31' восточное. Течение моря в 4 дня снесло нас на NO 64°, тридцать шесть миль; теплоты в воздухе было 1°, на горизонте видны десять рассеянных льдяных островов.
   В сие время я взял курс на OSO, дабы не приближиться к пути капитана Кука, который шел в широте 62° 20'.
   Пополудни ветр отходил более к юго-западу и свежел, облака уносило, благотворное солнце обогревало нас, и несколько льдин было разбросано кое-где по горизонту. Шлюп "Мирный" шел в кильватере. Сие разнообразие составляло картину приятную, по тому положению, в коем мы находились; все прогуливались по шканцам и наслаждались хорошею погодою; ходу было от семи до семи с половиной миль в час.
   К вечеру вновь небо покрылось облаками, ветр задул от SW с порывами, ход шлюпов был девять миль в час. В полночь, по причине видимо умножающейся течи шлюпа "Востока", я приказал взять у марселей по другому рифу и убрать фок, чтобы нос не нырял, ибо течь была в сей части.
   5 и 6 генваря. 5 и 6 числа, при крепком юго-западном ветре с сильными порывами, под одними рифлеными марселями, мы шли от семи с половиной до восьми миль в час; временно набегали тучи со снегом, волнение было весьма велико. 5-го, по мере приближения к последнему пути капитана Кука, я начал несколько придерживаться к югу так, что с 6 часов пополудни взял курс на SOtO, а 6-го с четырех часов утра держал на SO, с трех часов пополудни -- SSO, прорезав обратный путь капитана Кука из самой большой широты. В сии дни мы видели морских свиней, голубых и малых бурных птиц, двух погодовестников и дымчатых альбатросов. С 6 часов пополудни порывы сделались реже, однако же все еще дул крепкий ветр; мы поставили фок, дабы нас менее несло к SO, ибо когда держали SSO, ветр был крут. Немало удивились, что, вступив в широту, большую противу прежней, весьма редко встречали льдяные острова. В продолжение сих дней на шлюпе "Востоке" непрестанно выкачивали воду, от течи входящую.
   7 генваря. Продолжая тот же курс, при том же крепком ветре и великом волнении, мы имели большую боковую и килевую качку; морозу было 1°, снег не переставал выпадать; временем мы проходили изредка высокие льдяные острова. В 6 часов утра измеренная высота одного льдяного острова оказалась 360 футов от поверхности моря. В 8 часов ветр затих, тогда подняли брам-стеньги и брам-реи на места, отдали рифы и поставили брамсели. Около нас летали пеструшки, дымчатые альбатросы и голубые бурные птицы, которые недавно опять начали появляться; видели одного кита, пускающего фонтаны.
   В полдень мы находились в широте 67° 35' 20" южной, долготе 100° 18' 59" западной. Сегодня, при осматривании книц, оказалось, что многие треснули от крепких ветров; мы немедленно приступили к перемене сих книц; в Порт-Жаксоне я сделал в запас три кницы. На средине судна треснувшие я почитал важнейшими, почему и принялись за оные; когда приступили к работе, оказался недостаток в болтовом железе толщиною в один дюйм, но в полтора и 1 3/4 дюймов в диаметре было много, и мы принуждены вытянуть оное в один дюйм.
   Для облегчения шлюпа я спустил остальные две пушки с палубы на низ. После полудня, хотя ветр сделался еще тише, но снег не переставал; льдяные острова изредка встречались. В 6 часов я послал лейтенанта Лескова на шлюп "Мирный" осведомиться, нет ли у лейтенанта Лазарева дюймового болтового железа, но, к крайнему сожалению, и он не имел такого железа.
   От полудня до полуночи мы прошли не более двадцати трех льдяных островов. С полуночи небо было покрыто туманными облаками, а к югу по горизонту показался свет, простирающийся от SOtS до SW; ветр был от SSW тихий.
   Мы продолжали путь на OSO; имели в виду шесть льдяных островов; шлюп "Мирный" шел позади нас.
   В нынешнем лете в первый еще раз льды нас допустили до широты 69° 48': казалось, что все нам способствовало и подавало надежду, что достигнем до той широты, где капитан Кук встретил преграду, и токмо по свету, видимому к югу, мы сомневались в сей надежде.
   В 8 часов утра ветр совсем стихал. Желая сим воспользоваться, мы подошли к небольшому плавающему куску льда; взяв грот и фок на гитовы, положили грот-марсель на стеньгу, спустили оба яла с боканцев и послали нарубить льду.
   В сие время приехали к нам лейтенанты Лазарев и Анненков и мичман Куприянов и остались до вечера. Сие приятное свидание было в нашем скучном плавании единственною отрадою, особенно потому, что дурные погоды лишали нас сего удовольствия в продолжение месяца.
   Пользуясь маловетрием, я поручил капитан-лейтенанту Завадовскому осмотреть под носом шлюпа то место, которым мы ударились о льдину. Осматривая с ялика, он нашел, что на четвертом поясе обшивки оторван один лист меди, под скулою же, против самого якорного штока, на третьем поясе в воде, также сорвана медь, а сверх того обшивочная доска вдавлена или раздроблена; последнего повреждения не было возможности хорошо рассмотреть по причине мгновенного появления сего места из воды, и оно так низко, что никаким образом невозможно исправить в море, и мы принуждены остаться с сими повреждениями.
   Лейтенант Лазарев, держась поблизости шлюпа "Востока", заметил, что когда при качке поврежденное место выходило наружу, тогда вытекало из оного много воды; при сем сказывал, что он при назначении шлюпа "Востока" требовал, чтобы шлюп обшить фальшивою обшивкою и потом медью, но, к сожалению, сие полезное предложение не исполнено, и я по прибытии моем из Черного моря нашел шлюп уже готовый, кроме некоторых мелочей; большие работы уже было поздно начинать, ибо приближалось время отправления.
   Доставленный на яликах лед был рыхлый и содержал в себе много соленой воды. В 11 часов задул тихий ветр от SWtS; мы подняли ялик на боканцы, снялись с дрейфа и взяли курс на SOtS и SSO. В полдень находились в широте 68° 14' 17" южной, долготе 98° 21' 38" западной; теплоты в воздухе было 3/4 градуса. К востоку видели на горизонте семь островов, а к западу только один; в 3 часа они, по отдаленности, от нас скрылись.
   С полудня мы имели ходу по пять миль в час; снег выпадал редко; льду не было видно с трех до восьми часов вечера. В сие время с салинга усмотрели два льдяные острова, и тогда же мы видели две полярные птицы и одного кита. Прошед двадцать семь с половиной миль в широте 68° и не встречая льда, мы крайне удивлялись, ибо в такой широте сего с нами еще не случалось. Несколько китов плавали в отдаленности от шлюпа.
   Сегодня в палубе приделали одну кницу; я не ожидал, чтобы мастеровые на шлюпе "Востоке", не приобыкшие к сей работе, произвели оную так успешно.
   Хотя в прошедшую ночь мы заметили на горизонте свет к югу, и могли заключить, что по сему направлению находятся льды, однако, встречая мало льдяных островов, все согласно отнесли сие явление другим причинам. К вечеру ветр начал свежеть, мы уже шли по семи и восьми миль в час, и с большим удовольствием рассчитывали, в какой широте будем в полночь, в 4 часа следующего утра, в полдень следующего дня и так далее.
   С вечера к югу опять увидели свет еще больший нежели накануне; часть неба, простирающаяся сводом к югу, была чистая, а остальная напротив -- покрыта густыми облаками. Таковая противоположность и прежде всегда предзнаменовала, что сплошные льдяные поля, или твердые льды, от колеблющихся вод океана расходятся или разделяются на части. Матрозы беспрестанно ходили на три салинга, и все еще сообщали приятные вести, что льду не было видно, но в час пополуночи с салинга увидели, что впереди уже весьма белеется и казалось, что там все льды.
   9 генваря. Имея тогда большой ход, мы в половине второго часа приближились к сплошному льду, состоящему из мелких обломков плавающего льда, один на другой набросанных, а внутри сего льдяного пространства местами затертые большие льдяные острова; предела льдов к югу с салинга не могли видеть, хотя погода и небо к югу были ясны. Мы встретили несколько бурных птиц и одну полярную бурную птицу.
   Ветр, дувший из SW четверти от стороны льдов, при 2° морозу, способствовал нам итти вдоль льда на SO; сим румбом мы без волнения шли покойно по восемь миль в час до половины четвертого часа, тогда направление упомянутого льдяного пространства обращалось к ONO, а у нас прямо, пред носом было двадцать четыре льдяных острова. По всему горизонту на юг вдали показывался яркий белый блеск, подобный тому, который мы видели прошлого года, когда приближались к твердым льдам; и ныне мы заключили, что таковой лед находится недалеко к югу от сего места. Простирая плавание на разные румбы в NO четверти и в параллель того же сплошного льда до 3 часов пополудни, мы проходили беспрерывно мысы мелкого льда, между которыми образовались заливы, и льдяное поле приняло опять направление в SO четверть; мы шли вдоль краев сплошного льда до 9 часов вечера, тогда ветр сделался тихий и продолжался до 7 часов следующего утра.

   10 генваря. Во время ночи вдоль закраин сплошного льда, имея малый ход, мы переменными путями шли к SO. Сие сплошное льдяное поле все состояло из сомкнутых больших кусков, один на другой набросанных, или вытесненных кверху другими кусками; у краев их вышина была неровная, местами до тридцати футов; в сем поле мы насчитали затертых льдяных островов тринадцать, один в окружности до двадцати миль, а высота его была около 200 футов сверх поверхности моря, на средине казалась выпуклость, похожая на отлогую гору.
   В продолжение ночи к югу чистое небо представлялось светлою аркою, с ярким белым блеском; напротив, вся северная сторона была в облаках; к утру сделалось холоднее, морозу близ 3°; около шлюпа показались: дымчатый альбатрос, две эгмондские курицы, три большие голубые бурные птицы и несколько китов, пускающих фонтаны. Мы видели в воде одно морское животное, но рассмотреть оного не могли оттого, что скоро оно от нас скрылось. В 6 часов утра находились в широте 69° 53' южной, долготе 92° 19' западной; море было совершенно чисто к югу на две мили, но как мы тогда зашли в образовавшийся между льдов залив, и ветр сделался прямо в оный от NOtO, то поворотили на NtW, чтоб заблаговременно выйти. Лед сей, из спершихся кусков плавающего льда, составлял продолжение того же поля, около которого мы шли накануне. Местами внутри оного видны были высокие льдяные острова.
   В полдень ветр отошел еще несколько к О, и сделался свежее; небольшая мрачность препятствовала нам продолжать путь к востоку. Не имея возможности итти к югу от встречаемого сплошного льда, мы должны были против воли продолжать путь к северу, в ожидании благополучного ветра. Между тем, морские ласточки и курицы Эгмондской гавани подавали нам повод к заключению, что в близости сего места существует берег.
   В полдень, по наблюдениям, находились в широте 69° 21' 42" южной, долготе 92° 38' 7" западной. Склонение компаса было 39° 49' восточное.
   В 3 часа пополудни со шканцев увидели к ONO в мрачности чернеющееся пятно. Я в трубу с первого взгляда узнал, что вижу берег, но офицеры, смотря также в трубы, были разных мнений. В 4 часа телеграфом известил лейтенанта Лазарева, что мы видим берег. Шлюп "Мирный" был тогда поблизости от нас за кормою и поднял ответ; усмотренный берег находился от нас на NO 76°.
   Солнечные лучи, выходя из облаков, осветили сие место и, к общему удовольствию, все удостоверились, что видят берег, покрытый снегом; одни только осыпи и скалы, на коих снег удержаться не мог, чернелись.
   Невозможно выразить словами радости, которая являлась на лицах всех при восклицании: берег! берег! Восторг сей был неудивителен после долговременного единообразного плавания в беспрерывных гибельных опасностях, между льдами, при снеге, дожде, слякоти и туманах. Мы не могли достоверно полагать, что в сих местах находился берег, ибо обыкновенных признаков оного как-то: плававшей морской травы и пингвинов -- не встретили. Вероятно, что в южном полушарии в широте 69° природа и в воде мертва, так что не производит морских трав; когда же мы подходили к островам Южного Георгия, Южным Сандвичевым и Маквария, морская трава, во множестве плавающая по морю, предвещала близость сих островов.
   Ныне обретенный нами берег подавал надежду, что непременно должны быть еще другие берега, ибо существование токмо одного в таковом обширном водном пространстве нам казалось невозможным.
   В 8 часов мы были далеко впереди от шлюпа "Мирного" и ветр крепчал, почему и принуждены взять у марселей по одному рифу; черные осыпи на берегу, бывшие от нас на SO 78°, скрылись в мрачности в расстоянии тридцати четырех миль; тогда лотом на глубине восьмидесяти сажен дна не достали. В продолжение дня летало множество пеструшек и голубых птиц, но пингвинов мы не видали.
   11 генваря. С полуночи небо было покрыто густыми облаками, воздух наполнен мглой, ветр свежел от OtN противный. Мы продолжали итти тем же курсом к северу, чтобы поворотом лечь ближе к берегу. Поворотя в 4 часа утра, держали на StO до полудня; в сие время, по наблюдениям, находились в широте 69° 00' 48" южной, долготе 92° 29' 23" западной. В продолжение утра, по прочищении пасмурности, носящейся над берегом, когда солнечные лучи оный осветили, мы увидели высокий остров, простирающийся от NO 61° до S, покрытый снегом, выключая мысы и самые крутые места, где снег не держался; сии места казались цвета черного и белого.
   С полудня, когда ветр отходил более к югу, мы поворотили к северной оконечности острова; мрачность уменьшилась. В 5 часов пополудни, подойдя на расстояние четырнадцати миль от берега, встретили сплошной низменный лед, который нам воспрепятствовал еще приближиться, лучше обозреть берег, и взять что-либо любопытства и сохранения достойное в музеуме Адмиралтейского департамента. Достигнув с шлюпом "Востоком" до самых льдов, я привел на другой галс в дрейф, чтоб дождаться шлюпа "Мирного", который был далеко позади нас. В 6 часов, по приближении "Мирного", мы подняли флаги; лейтенант Лазарев поздравил меня чрез телеграф с обретением острова, и, когда подходил под корму шлюпа "Востока", на обеих шлюпах поставили людей на ванты и прокричали по три раза взаимное "ура!". В сие время, телеграфом с "Востока" приказано дать служителям по стакану пунша. Я позвал к себе лейтенанта Лазарева, он сообщил мне, что все оконечности берега видел ясно и хорошо определил положение оных; ежели бы хотя малейшее было сомнение, что сей берег не остров, а составляет только продолжение материка, я непременно осмотрел бы оный подробнее, ибо ничто не препятствовало сего исполнить. Лейтенант Лазарев сказал, что он хорошо рассмотрел даже все мысы острова, и что нет никакого сомнения в достоверности их обозрения. Остров был весьма ясно виден, особенно нижние части, которые составлены из крутых каменных скал; высокие места покрыты снегом. Высота острова оказалась по нескольким измерениям: капитан-лейтенанта Завадовского 4 250, лейтенанта Лазарева 3 961, астронома Симонова 4 390 футов {По измерениям 1929 г. высота 3 800 футоз, наиболее близкая к измеренной М. П. Лазаревым. -- Ред.}; направление SO 10° и NO 10°, длина девять с половиной миль, ширина четыре, окружность двадцать четыре с половиной мили; по наблюдениям широта 68° 57' южная, долгота 90° 46" западная; склонение компаса мы определили, находясь близ северной оконечности, 36° 6' восточное.
   Я назвал сей остров высоким именем виновника существования в Российской империи военного флота -- остров Петра I.
   По сплошному льду, окружающему остров, не предвидя возможности подойти близко к берегу, чтоб послать гребное судно, я положил, не теряя времени, итти далее к востоку и в параллель льдов, надеясь, что может быть сии льды приведут нас к новым обретениям, ибо мне вовсе невероятным казалось, чтобы обретенный нами остров существовал один, не имея других в соседстве, подобно, как Южные Сандвичевы острова.
   По возвращении лейтенанта Лазарева на шлюп "Мирный", в половине восьмого вечера, я взял курс на NNO, дабы обойти низменный лед, огибающий остров Петра I. В 10 часов с салинга сказали, что восточнее сего острова виден другой малый остров, ниже и постепенно понижающийся; мы заключили, что толь близко прилежащий остров составляет токмо продолжение острова Петра I, который казался к восточной стороне многим отложе, нежели к западной.
   12 генваря. С полуночи, проходя между мелким и редко плавающим льдом, мы обогнули весь лед, лежащий к северу от острова Петра I, и пошли на OtN, имея ходу шесть миль 6 час. Вскоре после сего остров скрылся в густой мрачности.
   В 3 часа утра ветр начал свежеть и к 5 часам принудил нас у марселей взять по два рифа и спустить брам-реи; хотя морозу было не более 2°, но матрозы на реях весьма озябли по причине свежего ветра.
   От увеличивающегося хода и противных зыбей шлюп претерпевал сильные удары в носовую часть, и нередко вода входила на гальюн и бак; при сих ударах шлюп трещал во всех членах, и вода опять начала чувствительно прибавляться. В продолжение всего дня набегали тучи то с густым, то с редким снегом; когда снег выпадал весьма густо, тогда мы придерживались круче к ветру, дабы не набежать на льдину, когда снег переставал, вновь продолжали путь в бейдевинд.
   Мы видели на воде большими стадами сидящих пеструшек и во множестве летающих полярных птиц, несколько альбатросов, которые отличаются от других цветом верхних своих перьев; носы у них черные, головы, шеи, крылья и хвосты бурые, но брюхо и перья между хвостом и спиною белые.
   Уже второе лето, простирая плавание между льдами, встречая повсюду пространные льдяные поля, высокие плоские льдяные острова и исковерканные неправильные большие льды, которые наполняют Южный Ледовитый океан, не излишним полагаю поместить здесь мое мнение и замечание о происхождении сих льдов, о составлении оных в большие поля (коих, как нам случалось видеть, обширность простирается до трехсот миль), об образовании льдяных плоских островов, и, наконец, о превращении оных в неправильные, т. е. имеющие острые возвышения или переменяющиеся наружные виды.
   1820 года февраля 5, находясь в широте южной 68° 58', долготе 15° 52' западной, при 4° мороза, я вывесил на открытый воздух в разной высоте от поверхности моря две жестянки, одну подле другой, налив первую пресною, а другую соленою водою. В 8 часов следующего утра, когда мы вышли из льдов, морозу было 2 3/4 градуса, вода оказалась замерзлая в обеих жестянках. Опасаясь, чтобы лед от солнечных лучей не растаял, мы начали рассматривать воду в обеих жестянках сравнительно, и нашли, что лед от пресной воды был многим плотнее, а лед соленой воды, хотя той же толщины, но рухлее и состоял из горизонтальных плоских тонких слоев, из которых верхние уже присоединились один к другому, а по мере отдаленности книзу были рухлее, так что самые нижние слои еще не соединились. Когда сей рухлый лед поставили в тени стоймя и оставшаяся на оном соленая вода стекла, тогда по растаянии льда, она оказалась почти пресною и ежели бы я имел более терпения дать обтечь всей соленой воде, то без сомнения от растаявшего льда происшедшая была бы совершенно пресная; в большее сему доказательство приведу, что с ватдерштагов и ватдербакштагов неоднократно отламывали лед, который во время морозов составлялся от брызгов и водной пены сосульками и корою под носом шлюпа, и вода из сего льда выходила пресная.
   Таковой опыт, вопреки многим писателям, доказывает, что из соленой воды составляется лед также, как и из пресной, для сего нужно несколько градусов более мороза. По той же причине мы находим, что Черное море замерзает в Херсонском лимане, и вдоль северного берега до Одессы на весьма малое пространство от берега. В сих местах морская вода, смешиваясь с водами рек Буга и Днепра, содержит менее соли, нежели далее в море, и потому она скорее замерзает. Во время семилетнего моего служения на Черном море, в 1812 году, когда я был в Севастополе, почитали большою редкостью, что в заливе Севастопольском и в Южной бухте, куда более совокупляется пресной воды с берега, заливы покрылись льдом до такой степени, что люди могли хотя и недолгое время, по оному ходить, самый же залив Севастопольский не замерзал.
   Точно также может случиться, что Керченский пролив покроется льдом, ибо в оном также вода должна быть несколько преснее от множества рек и ручьев, впадающих в Азовское море. Все сии обстоятельства, однакоже отнюдь не утверждают, чтоб Черное море замерзало. По крайней мере нам известно, что с того времени, как россияне на сем море господствуют, военные российские суда простирают плавание свободно и зимою, и едва ли можно поверить следующим словом натуралиста Форстера: "Бюффон,-- говорит Форстер, -- не ошибается, утверждая, что Черное море мерзнет; Страбон123 повествует, что жители берега Киммерийского переезжали чрез море на возах из Пантикапеи в Фанагорию (чрез Керченский пролив) и что Неовполем, полководец Митридата, одержал конницею победу на льду в том же самом месте, где он летом разбил неприятеля на судах. По словам Марцелла Комееса, при консульстве Винцентрия и Фравита в 401 году после рождества христова вся поверхность Черного моря была покрыта льдом так, что весною проливом Константинопольским несло громады льдов в продолжение тридцати дней. Зонар124 говорит, будто пролив между Константинополем и Скутари так крепко замерз, что большие возы переезжали. Князь Дмитрий Кантемир, господарь Молдавский, упоминает, что в зиму 1620 года ходили по льду из Константинополя в Искадар; а Баренц говорит, что в 1596 году море покрылось льдом толщиною в два дюйма, и что толстота оного в следующую ночь прибавилась еще на два дюйма". Все сие доказывает, что только проливы замерзали, а не самое Черное море, которого глубина так велика, что поныне еще не измерена, и потому в продолжение краткой зимы, в той стране существующей, вода морская не успевает нахолодиться до такой степени, чтоб все море покрылось льдом.
   Находясь в больших южных широтах среди льдов нередко видели мы малые пространства чистого моря, но уже готовые замерзнуть при 3 и 4° мороза. На поверхности моря самые тончайшие пластинки льда (сало) сгоняло ветром в гряды, сильным напором одной пластинки на другую, так, что происшедшие из оных параллельные гряды были вышиною от полуфута до фута; при том же от мороза они превращаются в твердые льдины, которые ветром и волнением изломанные, напираемые одни на другие, и чрез малое время смерзаются и составляют большие льдины, особенно зимою, когда морозы велики. Ежели полагать, что в южном полушарии также, как и в северном, зимою самые сильные морозы бывают более при безветрии, то в сие время, особенно в заливах, при твердом стоящем льде, море может весьма легко замерзнуть и при небольших морозах, и первая зыбь начнет ломать сей лед на куски сначала с краев, а потом далее.
   Все сии льдины, наполняющие Южный Ледовитый океан, носимые ветрами и течениями, встречающимися с разных сторон, наконец сжимаются в одно большое пространство и, взаимною силою, выпираясь одна на другую, составляют толстые великие льды. Нам случалось видеть таковые спершиеся или сплоченные льды на пространстве до трехсот миль от запада к востоку продолжающиеся, и ежели их ширина от севера к югу соответствует, или еще превосходит сие расстояние, как весьма вероятно, то нет сомнения, что льды в средине сего пространства, будучи совершенно незыблимы, смерзаются, нарастают сверху выпадшим снегом, градом и изморозью и напоследок превращаются в твердый лед. Таким образом, льды углубляются в воду по мере прибавления толстоты их сверху, а как из опыта, мною сделанного, видно, что лед также намерзает и снизу тонкими слоями, то льды, посреди моря заключенные в общей между собою связи, могут расти, сохраняя равновесие свое, т. е. 7/8 находятся под водою, а 1/8 часть -- сверх воды.
   Льды, не повсюду равно наростающие, не могут иметь везде одинаковое равновесие, а от сего происходят переломы в разных местах; сие может также случиться от выпавшего на одном краю льдины в большом количестве снега; далее к югу самое намерзание льда снизу должно быть более, нежели на севере; льдины от разных причин разламываются на большие куски, а от бурь или течения расходятся. Льды, меньше погруженные в воду, подвержены сильнейшему действию ветров, нежели льды, более погруженные. Сии раздробленные льдины, будучи отделены одна от другой, образуют острова различной величины; у островов, имеющих плоские вершины, края почти всегда отвесны; между тем, во время мороза они продолжают расти под водою от намерзания тонкими слоями {На глубине 200 сажен вода при испытании оказалась холоднее, нежели на поверхности моря: на глубине было 1°, а на поверхности полградуса морозу.}, а сверху от выпадающего снега, который потом при первом морозе превращается в лед. Нам нередко случалось видеть, что поверхность таковой плоской льдины от воды, которая с оной стекала, при теплой погоде изменялась, но после от снега и морозов вновь принимала правильное образование; таковую перемену особенно заметили мы при проходе мимо льдов; на некоторых островах новый слой отличался от старого белизною.
   В конце нынешнего лета мы встречали более островов неправильных и исковерканных. Сии неправильные острова, или лучше сказать льды, происходят от плоских льдов, вероятно, следующим образом: все льдяные острова первоначально бывают с плоскими поверхностями, в летнее время претерпевают разрушение более с той стороны, откуда большая теплота; проливная сторона, сохраняя прежнее свое состояние, перевешивает другую, и льдина имеет наклонный вид; таковых льдов мы встречали множество и нам случалось видеть наклонение небольшого острова, когда мы пушечными ядрами отбили один надводный одного край. Итак, чем более сии острова будут терять свое равновесие, тем и наклонность их будет больше; наконец, когда оборотятся одним краем вверх, тогда вид их сделается островершинный или другой тому подобный. После сего переворота, бывший под водою лед обращается в надводный, сохраняя приятный для глаз зелено-синеватый цвет.
   Таковые островершинные льдяные острова выше плосковершинных и иногда представляются зрителю в виде готического здания с башнями, обелисками или монументами на подножьях и в других видах. Сии льдины скорее подвержены разным новым переменам и совершенному разрушению в мелкие неправильные льды, которые мореплаватель в больших южных широтах повсюду встречает.
   Куски льда, уцелевшие в продолжение лета и отпадающие от краев плосковершинных льдин, носимые ветром и течением, могут попасть в сомкнутые пространные поля, или вышесказанным образом соединиться, возрасти, отделиться и плавать в виде огромного льдяного острова, подобно другим льдинам.
   Огромные льды, которые по мере близости к южному полюсу поднимаются в отлогие горы, называю я матерыми, предполагая, что когда в самый лучший летний день морозу бывает 4°, тогда далее к югу стужа, конечно, не уменьшается, и потому заключаю, что сей лед идет чрез полюс и должен быть неподвижен, касаясь местами мелководий или островов, подобных острову Петра I, которые, несомненно, находятся в больших южных широтах, и прилежит также берегу, существующему (по мнению нашему) в близости той широты и долготы, в коей мы встретили морских ласточек. Сии птицы, хотя пальцы их соединены тонкою плавательною перепонкою, принадлежат к приморским, а не к морским птицам. Замечания достойно, что все морские птицы, особенно в больших широтах живущие, питающиеся на поверхности моря, имеют загнутые верхние клювы, а у морских ласточек, чаек и других приморских птиц клювы прямые. Мы также видели морских ласточек около Южного Георгия и острова Петра первого, а в отдаленности от берегов никогда не встречали.
   Мнение мое о происхождении, составлении и перехождении встречаемых в южном полушарии плавающих льдяных островов основал я на двухлетнем беспрестанном плавании между оными, и полагаю, что в северном полушарии льды составляются таковым же образом. Конечно, на севере речная вода много способствует началу составления льдов, ибо все реки Сибири, равно известная Медная река,125 в Америке и другие, текут в Северный Ледовитый океан, отчего в водах прибрежных соли меньше, а потому могут покрываться льдом скорее, нежели воды в некотором расстоянии от берега. При наступлении лета, сей лед, вероятно, начинает расходиться прежде в устье рек сильным стремлением оных от собирающейся свежей воды из внутренних стран; когда некоторое пространство очистится от льда, тогда волнение и зыбь производят свое действие и изломают остальной лед. Ежели сии куски не успеют в продолжение лета растаять, тогда, соединясь с другими кусками, далее в море образовавшимися или действием течений и ветров отпавшими от льдяных островов и от опорных точек, составят сплошные поля, которые потом, как в южном полушарии, произведут огромные льдяные плавающие острова. Сие кажется мне единственною причиною, что около северных берегов Азии и Америки более льдов, нежели между Европою и Гренландией.
   13 генваря. К полудню ветр, дувший от SO, совершенно стих, все облака унесло к северу и тепла было 1°. Мы тогда находились в широте 67° 36' 9" южной, долготе 88° 8' 15" западной. Склонение компаса имели 33° 36' восточное; держали к SO. Во время безветрия спустили гребные суда, и офицеры Завадовский, Лесков и Демидов настреляли несколько альбатросов дымчатых и тех, которые накануне в первый раз показались, также несколько полярных птиц. С сего времени мы шли к югу при переменных ветрах. С полуночи нередко выпадал частый мелкий снег; льду нигде не встречали.
   С утра собрали достаточно морской воды, чтобы все служители могли вымыться: они таковым образом мылись каждые две недели. Чистота, особенно в холодном климате, необходима для сохранения здоровья.
   В полдень мы были в широте 68° 15' 48" южной, долготе 85° 7' 17" западной; с полудня ветр устоялся от StO, легли в бейдевинд на OtS 1/2 О; вскоре небо покрылось облаками, при пасмурности и мокром снеге. В 8 часов вечера ветр засвежел, мы закрепили брамсели и взяли у марселей по рифу; в 11 часов шел дождь. Сегодня показывались те же птицы и эгмондские курицы, но белые альбатросы нас совершенно оставили, они в самых больших широтах не водятся; напротив, дымчатые всегда нас провожали; погодовестники встречались от самого экватора до больших широт.
   15 генваря. В полдень мы находились в широте 68° 30' 19" южной, долготе 80° 46' 51" западной; тихо подвигались к востоку и к югу, при переменных ветрах; ввечеру выпадал град. Птицы, которых мы видели накануне, летали около нас во множестве; у застреленного альбатроса мы нашли в желудке множество перьев и яичную скорлупу; вероятно, сия птица недавно для пищи была на неизвестном нам берегу.
   Сегодня переменили в моей каюте железную кницу, которую сделали новую из полосного железа, наподобие рессор из трех полос, и прикрепили под бимс. Мы весьма часто были озабочены слабостью верхней части шлюпа, не взирая, что убавили рангоут, спустили все пушки в палубу, в трюм и кубрик, и шлюп снайтовили около бизань-мачты из борта в борт, у самого гака-борта.
   16 генваря. С полуночи, при тихом ветре от 5SW, мы шли в бейдевинд правым галсом на SO; небо покрылось облаками, морозу было поболее 1°. В 3 часа утра ветр сделался свежее. В 8 часов видели к SO свет, происходящий от сплошных льдяных полей. К полудню погода прояснилась и мы определили наше место в широте 69° 9' 42" южной, долготе 77° 43' 21" западной; морозу было полградуса. В два часа пополудни с салинга увидели сплошной лед, внутри коего затерто несколько больших льдяных островов. В 3 часа заметили необыкновенную перемену цвета поверхности моря. Таковое явление мгновенно бросится в глаза, особенно когда они ежедневно привыкли видеть синеватый цвет моря, и вдруг оно потемнело; я лег в дрейф и бросил лот, но 145-ю саженями дна не достали, однакоже мы начали предполагать, что берег близко.
   Видя невозможность, по причине встретившегося льда, итти далее к югу, мы легли на NO, вдоль сплошного льда, который, образовался мысами. Здесь нас встретили снежные белые бурные птицы, курица Эгмондской гавани и морские ласточки; сих последних я всегда полагаю непременными предвестницами близости берега, ибо считаю их в числе прибрежных птиц.
   К вечеру, находясь в широте 69° 8' южной, долготе ï6° 51' 46" западной, определили склонение компаса 32° 3' восточное.
   В 7 часов вечера пингвины перекликались около шлюпов, и мы видели сидящее на льдине морское животное, вероятно одной породы с теми, которых прежде встречали.
   17 генваря. Часть неба к югу была ярко освещаема, а вся остальная покрыта облаками; мы продолжали итти около льдяных низменных полей. В полночь морозу было 4°; в палубе, где спали служители 10° теплоты, и по термометру при поверхности моря морозу 1°. В 5 часов утра ветр дул тихий от О, и солнце освещало горизонт, но морозу было 4°.
   В 11 часов утра мы увидели берег; мыс оного, простирающийся к северу, оканчивался высокою горою, которая отделена перешейком от других гор, имеющих направление к SW; я известил о сем лейтенанта Лазарева.
   День был прекрасный, какового только можно ожидать в большой южной широте. Мы по наблюдениям определили широту места нашего 68° 29' 2" южную, долготу 75° 40' 21" западную; вышеупомянутый мыс в сие время находился от нас на OSO в сорока милях, то по сему выходит широта высокой горы, отделенной перешейком 68° 43' 20" южная, долгота 73° 9' 36" западная.
   Ветр дул тихий от О, нам противный, одинакож мы поворотили на SSO, ибо сей румб приближал к берегу; в половине четвертого часа дошли вплоть до сплошных плавающих мелких льдов и должны были от оных поворотить, не имея возможности приближаться к берегу. В сие время с салинга видели повсюду мелкий сплотившийся лед, не допускавший до берега на расстояние сорока миль.
   Мы почитали себя весьма счастливыми, что ясная погода и небо совершенно безоблачное позволили нам увидеть и обозреть сей берег.
   Простирая плавания в южных больших широтах для исполнения воли государя, я почел обязанностью назвать обретенный нами берег -- берегом Александра I, яко виновника сего обретения. Памятники, воздвигнутые великим людям, изгладятся с лица земли все истребляющим временем, но остров Петра I и берег Александра I, памятники современные миру, останутся вечно неприкосновенны от разрушения и передадут высокие имена позднейшему потомству.
   Я называю обретение сие берегом потому, что отдаленность другого конца к югу исчезала за предел зрения нашего. Сей берег покрыт снегом, но осыпи на горах и крутые скалы не имели снега. Внезапная перемена цвета на поверхности моря подает мысль, что берег обширен, или, по крайней мере, состоит не из той только части, которая находилась пред глазами нашими. Вид, снятый художником Михайловым, помещен в атласе.
   В 6 часов вечера, когда мы еще имели берег в виду, ветр начал крепчать от NO. Морозу было 1°; мы шли в бейдевинд на NtW. В 8 часов сильное действие ветра принудило нас взять у марселей по рифу, а в 10 часов ветр до того засвежел и развел такое волнение, что мы принуждены взять еще по рифу и спустить брам-реи и брам-стеньги.
   Шлюпы наши были окружены множеством птиц полярных, пеструшек, дымчатых альбатросов, эгмондских куриц и других.
   18 генваря. Небо покрылось мрачностью и по ветру неслись густые облака, волнение было весьма великое. В 2 часа ночи ветр еще скрепчал, с сильными порывами; мы взяли у марселей по последнему рифу; к утру сделалось чрезвычайно пасмурно и выпадал мокрый снег до самого полудня, тогда снег перестал, но пасмурность не уменьшалась. Зрение наше не простиралось далее двух миль. К вечеру ветр несколько стих, мы тогда отдали по одному рифу у марселей.
   19 генваря. Тот же крепкий ветр и пасмурность со снегом продолжались 19-го. В 2 часа пополуночи ветр опять скрепчал, и мы вновь взяли по последнему рифу у марселей. В то время зыбь была весьма велика от запада и производила беспокойную качку. Мы увидели сегодня часть морской травы, называемой гоесмон.
   20 генваря. Мы шли правым галсом на NO 1/2 О, придерживаясь к ветру, который был тихий от SO; небо безоблачно. В полдень широта места нашего оказалась 67° 2' 50" южная, долгота 76° 29' 42" западная.
   В 2 часа пополудни ветр переменился и задул тихий от NNW. Я взял курс на NOtO 1/2 O, в намерении обозреть Новую Шетландию с южной стороны, дабы удостовериться точно ли сей новообретенный берег принадлежит к предполагаемому матерому южному берегу. Находясь в Новой Голландии, я получил от российского полномочного министра при португальском дворе, генерал-майора барона де-Тейль-фон-Сераскеркена уведомление, что по отбытии моем из Рио-Жанейро получено известие о новообретенной земле к югу от Огненной земли.
   Примечания достойно, что плавания кругом Огненной земли простирают уже более двухсот лет, но никто не видел берега Новой Шетландии. В 1616 г. голландские мореплаватели Лемер и Шутен открыли между Огненною землею и землею Штатов {Остров Эстадос (Статен). -- Ред.} пролив, названный именем Лемера. Прошед сим проливом и обойдя Огненную землю, они первые сим путем вступили в Великий океан. С того времени нередко суда, обходя Огненную землю, встречали продолжительные крепкие противные NW ветры и бури, и, вероятно, приносимы были близко к Южной Шетландии, а некоторые, может быть, при ее берегах погибли, но не прежде февраля месяца 1819 г. сии острова нечаянно обретены капитаном английского купеческого брига Смитом. Он сим обретением обязан неудачному своему плаванию, ибо продолжительные противные ветры приближили его к берегу Новой Шетландии. Сегодня лейтенант Лазарев прислал с мичманом Куприяновым кусок морской травы, обросшей ракушками.
   21 генваря. Поутру 21-го, при маловетрии, от NW, с великой зыбью от W, мы видели несколько голубых бурных птиц, а в 8 часов за кормою показался пингвин простого рода; до полудня выпадал мелкий снег и шел дождь. В полдень находились в широте 65° 28' 57" южной, долготе 73° 55' 30" западной.
   22 генваря. С полудня 22-го ветр зашел от NNO и дул до следующего утра противный, а с сего времени наставший западный свежий ветр разогнал тучи, и снег прекратился. Мы тогда опять направили путь к Новой Шетландии, имели ходу по семи и восьми миль в час.
   В полдень были в широте 64° 35' 15" южной, долготе 71° 18' 25" западной.
   В 6 часов пополудни показалось около шлюпов несколько пингвинов простого рода.
   23 генваря. С полуночи небо было покрыто тонкими облаками, ветр дул благополучный от WSW, мы имели ходу по семи миль в час, при приятной теплой погоде; в половине осьмого часа утра, достигнув параллели, на коей предполагали Новую Шетландию, взяли прямо к оной; я весьма сожалел, что мы не имели возможности сделать наблюдения в полдень, ибо путь наш мог нас вести несколько севернее, и тогда при наставшей пасмурной погоде мы бы легко прошли Новую Шетландию, не видав оную. В 4 часа пополудни от густоты тумана зрение наше простиралось только на полмили, что принудило меня привести к ветру и обождать, доколе туман прочистится. По мере густоты тумана, ветр стихал, как обыкновенно случается. Я заметил, что во время плавания в туманное время барометр более понижается, нежели при дожде и крепком ветре.
   Капитан Кук во втором своем путешествии замечает, что зыбь увеличивается во время тумана. Он говорит: "Вероятно сие происходит от давления воздуха, наполненного множеством водяных частиц". И нам казалось, что зыбь увеличивалась; но я сего не отношу давлению воздуха на воду, а полагаю, что тогда глаз обманывает, ибо во время тумана обыкновенно ветр стихает, или бывает тихий, и потому судно подвержено большой качке, и горизонт так ограничен, что кроме одной зыби, и то одного вала, ничего не видать, и так глаз должен непременно обмануться, не имея пред собою других предметов, с которыми привык делать сравнение.
   В 7 часов вечера густой туман превратился в дождь и мы могли бы далее видеть, но тогда было уже так поздно, что скоро затемнело; по сему для ночи остались в том же положении, придерживаясь к северу.
   В продолжение нашего плавания от берега Александра I до сего места пеструшки, голубые бурные птицы, дымчатые и белые альбатросы с бурыми крыльями нас ежедневно окружали во множестве, изредка видны были пингвины и плавающая трава, обросшая черепокожными.
   24 генваря. В 11 часов вечера ветр задул от SWtS, но туман и сырость продолжались до 2 часов утра следующего дня; в сие время я сделал ночной сигнал шлюпу "Мирному" поворотить чрез фордевинд и взял курс на SOtO; небо было покрыто тонкими облаками, и звезды сквозь оные мерцали, но самые густые черные тучи на востоке скрывали от нас искомый вами берег; мы шли в полветра, имея ходу от семи до восьми миль в час, при небольшой зыби от запада. Нас во множестве встретили пеструшки, голубые бурные птицы, альбатросы, урилы и морские ласточки.
   В 7 часов утра с баку закричали: "виден берег повыше облаков!" Мы все чрезвычайно обрадовались, ибо имели два сведения о существовании сего берега: одно, как я уже выше объявил, от барона Тейля-фон-Сераскеркена, а другое нам сообщил в Порт-Жаксоне капитан ост-индского судна. В назначенных сими известиями широтах было разности 1°; я более положился на первое.
   Погода казалась нам весьма теплая, по термометру было 3,5° теплоты. В 8 часов утра мы взяли курс на SO 17°, в намерении итти к южной стороне Южной Шетландии, ежели видимый берег не окажется матерым. В мрачности рассмотрели на NO 89° западного берега Южной Шетландии северный мыс, на котором возвышенность; юго-западный мыс был от нас на SO 37°. Сей последний идет в море острым каменным хребтом, и возвышаясь из воды оканчивается двумя высокими скалами наподобие пика Фризланда {}В группе Южных Сандвичевых островов. -- Ред., коего высота по поверхности моря 751 фут. Между сими двумя скалами -- каменья, о которые разбивается бурун; на самой вершине одной скалы два выступа, похожие на стоячие ослиные уши. Изгибов северо-западного берега за густою мрачностью мы не могли хорошо рассмотреть; но на сей части снегу и льду многим менее, нежели на той стороне, которая противулежит югу.
   В полдень мы огибали сии высокие каменья, выдавшиеся в море и составляющие юго-западную оконечность Новой Шетландии. Погода прояснилась, и мы могли определить место наше: широта оказалась 63° 9' 14" южная, долгота 63° западная. Склонение компаса 24° 24' восточное. Лотом на ста саженях дна не достали. По упомянутым теперь наблюдениям, самый крайний высокий камень к западу находится в широте 63° 6' южной, долготе 63° 4' западной.
   От полудня шлюп "Восток" шел на NO 50° 30' параллельно высокому крутому берегу, на который, кажется, едва можно влезть с южной стороны; вершины сего берега терялись в облаках.
   Прошед тринадцать миль в двух с половиной и трех милях от берега, мы заштилели; тогда лотом на сто семидесяти саженях дна не достали, что побудило нас отдалиться от берега, дабы опять войти в полосу ветра. Восточный мыс, около коего было небольшое поле низменного льда, находился от нас на NO 10° 32' в расстоянии девять с половиной миль, и посему длина острова выходит двадцать с половиной, ширина восемь миль; средина оного в широте 62° 58' южной, долготе 62° 49' западной.
   Каменные скалы сего берега имели вид черноватый, слои их казались отвесны; впрочем, везде, где только снег и лед могли держаться, берег был оными покрыт. Северный мыс состоял из высокой горы. Я назвал, сей остров в память знаменитой битвы в Отечественную войну -- остров Бородино126.
   С салинга увидели впереди каменья, а за оными другой берег, который отделен от восточной оконечности высокого острова, к западу лежащего, проливом шириною в двадцать миль. Ветр дул тихий, и когда мы шли против пролива, зыбь чувствительно до нас достигала и начала качать шлюпы.
   В 10 часов вечера прошли южную сторону впереди нами видимого берега, который к средине возвышался, окружен почти со всех сторон надводными каменьями; длина берега девять, ширина, пять миль; широта 62° 46' южная, долгота 61° 39' западная. Я назвал сей берег Малым Ярославцем127 в память победы, одержанной при сем городе.
   Пред наступлением темноты мы привели к ветру на SSO от берега и убавили парусов в намерении удержаться до рассвета следующего утра поблизости сего места, а между тем, шлюп "Мирный" имел время догнать вас. Ночью напала большая роса, теплоты было около 1°.
   В 2 часа пополуночи я сделал ночной сигнал поворотить, и мы поворотили к тому месту, где кончили вчерашнего вечера обозрение берега; прибавили парусов. В 3 часа приближились к берегу и обошли восточный мыс Малого Ярославца, от которого продолжается каменный риф на полторы мили. В сие время мы находились перед проливом, шириною три с половиной мили, направление оного было WNW; сомнительно, чтобы суда могли проходить сим проливом, по причине множества повсюду рассеяных подводных каменьев и буруна. Мы увидели чрез низменный берег 8 промышленничьих судов, которые стояли в заливе на якорях при северо-восточном береге сего пролива; суда были английские и американские. Глубины при самом входе в пролив мы имели двадцать сажен, грунт -- жидкий ил. Продолжая курс далее вдоль южного берега на OSO, вскоре увидели по правую сторону нашего пути высокий остров, коего берега казались отрубисты, вершина была покрыта облаками; я назвал сей остров по имени генерал-майора барона Тейля. в изъявление благодарности за сообщенные им сведения. Остров Тейль,128 в широте 62° 58' южной, долготе 61° 55' западной, имеет в окружности двадцать миль, отделен от высоких каменных мысов, против оного находящихся, проливом шириною в одиннадцать миль.
   В 10 часов мы вошли в пролив и встретили малый промышленничий американский бот, легли в дрейф, отправили ялик и поджидали капитана с бота; на ста саженях не достали дна. Вскоре после сего на нашем ялике прибыл капитан Пальмер {У Беллинсгаузена ошибочно -- Палмора. -- Ред.}, который объявил, что он уже 4 месяца здесь с тремя американскими судами, и все промышляют в товариществе. Они обдирали котиков, коих число приметно уменьшается. В разных местах всех судов до 18, нередко между промышленниками бывают ссоры, но до драки еще не доходило. Пальмер сказал, что вышеупомянутый капитан Смит, обретший Новую Шетландию, находится на бриге "Виллиаме", что он успел убить до 60 тысяч котиков, а вся их компания до 80 тысяч, и, как прочие промышленники, также успешно друг пред другом производят истребление котиков, то нет никакого сомнения, что около Шетландских островов скоро число сих морских животных уменьшится, подобно, как у острова Георгия и Маквария. Морские слоны, которых даже здесь было много, уже удалились от сих берегов далее в море.
   По словам Пальмера, залив, в котором мы видели стоящие на якорях 8 судов, закрыт от всех ветров, имеет глубины семнадцать сажен, грунт -- жидкий ил; от свойства сего грунта суда их нередко с двух якорей дрейфуют; с якорей сорвало и разбило два английские и одно американское судно.
   Капитан-лейтенант Завадовский застрелил морскую ласточку, у которой перья выше шеи черноваты, а спина светлодымчатая, нос и лапы яркого красного цвета. Около нас ныряли и перекликались пингвины, летали по разным направлениям альбатросы, чайки, пеструшки, голубые бурные птицы и урилы.
   Пальмер скоро отправился обратно на свой бот, а мы пошли вдоль берега.
   В полдень находились в широте 62° 49' 32" южной, долготе 60° 18' западной; курс наш в параллель берега был на NOtO, мы имели ходу по девяти миль в час; в половине второго часа пополудни прошли против пролива шириною не более двух миль, и берег, вдоль коего держали от 4 часов утра до сего времени, оказался островом, длиною в сорок одну милю, по направлению на OtN 1/2 O. Западная сторона низменная и токмо местами покрыта снегом. Восточная половина острова состоит из высоких гор, покрытых снегом, льдом и закрываемых облаками, а берега каменистые, отрубом. Самая южная оконечность острова выдается в море двумя хребтами, образует залив и находится в широте 62° 46' 30" южной, долготе 60° 36' западной. Широта восточной оконечности 62° 34' южная, долгота 60° 3' западная. Сей остров я назвал в память знаменитой битвы при Смоленске -- остров Смоленск129; чрез час мы увидели два пролива, они образуют два острова, которые я назвал Березино130 и Полоцк131 пролив между островами в три и три четверти мили. Остров Березино горист и неровен, в широте 62° 31' 30" южной, долготе 59° 58' западной; окружности имеет двадцать две мили. Остров Полоцк в широте 62° 24' 30" южной, долготе 59° 46' западной, в окружности двадцать одна миля, невысок и поверхность довольно ровная.
   Впереди лежащий берег имел также ровную, невысокую поверхность, и вид острова отделен от острова Полоцка чистым проливом шириною в шесть миль; я назвал сей остров Лейпцигом132 в память одержанной знаменитой победы в 1813 г. Остров Лейпциг в широте 62° 17' 30" южной, долготе 59° 24' западной, окружности имеет около тридцати миль.
   Я непременно хотел пройти сегодня весь берег Южных Шетландских островов, и полагал, что, видимая впереди нас гора находится на восточной оконечности берега, обретенного Смитом, и потому, невзирая, что шлюп "Мирный" далеко остался назади, я продолжал курс на NOtO 1/2 O, в параллель берега, чтобы окончания оного достигнуть прежде темноты, и тогда, приведя в бейдевинд, дождаться приближения шлюпа "Мирного". Мы шли по восьми и девяти миль в час вдоль крутого высокого каменистого берега, в расстоянии одной, полуторы и девяти миль, сообразно изгибам берега. Пред сумерками встретили лавирующий из пространного залива английский промышленничий бриг; в 10 часов вечера шлюп "Восток" достиг восточной оконечности, от которой направление берега идет к NNW; у сей оконечности мы привели к ветру на юг, чтобы дождаться рассвета следующего утра; глубина тогда была семьдесят пять сажен, грунт -- ил. Сей западный берег отделен от острова Лейпцига узким проливом, шириною не более мили; крутые и гористые берега к югу образуют два залива. Горы закрыты были густыми черными тучами. Сей остров я назвал в память знаменитой победы -- островом Ватерлоо133. На пятнадцать миль от восточной оконечности находится небольшой низменный Черный остров, а на четыре мили от сей же оконечности к западу, на самом краю берега высокая гора, имеющая вид сопки.
   26 генваря. С двух часов ночи мы поворотили к берегу; когда рассвело, увидели к востоку небольшой остров, который состоит из камня, и лежит от юго-восточного мыса острова Ватерлоо на двадцать четыре мили на SO 72°. Камень сей я назвал Еленою134. В 4 часа утра мы прошли подле льдяного острова вскоре после того, находясь восточнее юго-восточного мыса острова Ватерлоо, обходили надводный камень, который от сего мыса на NW 60° на 3 3/4 мили. Ветр был тих и крут, а потому мы шли весьма тихо к северу. Восточный берег острова Ватерлоо покат, довольно ровен, покрыт снегом, но близ моря много каменьев. Направление сей части на NNW восемь миль.
   В 11 часов, желая приближиться к находящемуся на острове Ватерлоо мысу Норд-Форланду, который так назван капитаном Смитом, мы поворотили на другой галс. В полдень были в широте 61° 49' 15" южной, долготе 57° 44' 59" западной. По сим же наблюдениям, определили широту мыса Норд-Форланда 61° 53' 20" южную, долготу 57° 51' западную; юго-восточного мыса широту 62° 1' 10", долготу 57° 47', камня Елены широту 62° 4' 50", долготу 57° 56'.
   В 4 часа пополудни мы подошли к мысу Норд-Форланду, который оканчивается к морю подводным рифом, а далее берег возвышается в гору, покрытую снегом и густыми облаками. Мы легли в дрейф, спустили ялик; я послал лейтенанта Лескова осмотреть берег; астроном Симонов и лейтенант Демидов поехали с лейтенантом Лесковым. Мы тогда находились от берега на одну милю, глубина была тридцать пять сажен, грунт -- ил с мелкими каменьями и кораллами; берег окружен множеством подводных и надводных каменьев, по большей части островершинных, неправильных, а между оными местами виден был пенящийся бурун.
   Яликов, посланных на берег с обоих шлюпов, мы дожидали, держась на том же месте, откуда их отправили; наши путешественники возвратились не прежде вечера, привезли несколько камней, принадлежащих к переходным горам, несколько моху, морской травы, трех живых котиков и несколько пингвинов. Лейтенант Лесков объявил, что, входя на гору, нашел два ручья пресной воды, текущих с гор и впадающих между мысами в море, но что по бывшему большому буруну гребным судам в сем месте держаться худо; нашли множество ободранных котиков, доску с палубы и бочку. Первое доказывает, что промышленники были на северном мысе, а второе, т. е. бочка и доска, вероятно выброшены после претерпенного кораблекрушения. Берег состоял из камня, покрытого сыпучею рухлою землею, обросшею мохом; кроме сего никакого прозябаемого {Растений.-- Ред.} не заметили.
   По возвращении яликов, мы шли на NNW, при самом тихом ветре до 11 часов вечера, чтобы определить положение острова, от нас к NW находящегося; посредством пеленгов оказалось, что широта оного 61° 49' южная, долгота 58° 9' западная, окружность три с половиной мили, высота посредственная.
   Обходя ныне всю Южную Шетландию с южной стороны при лучшей светлой погоде мы имели возможность обозреть оную весьма хорошо: берег сей состоит из гряды узких островов; некоторые гористы, все покрыты льдом и снегом, простираются на 160 миль по направлению NOtO и SWtW.
   Я предположил от того места, где мы находились, итти далее по направлению NOtO, дабы рассмотреть, не продолжается ли сей хребет гор.
   27 генваря. От вечера до трех часов следующего утра стоял штиль, за коим последовал ветр от NW, и мы пошли на NOtO. В 6 часов утра, согласно с моим ожиданием, открылся впереди нас берег.
   Привезенные накануне лейтенантом Лесковым котики помещены все вместе на юте в ванне, но они во все время были весьма беспокойны, ворчали друг на друга и нередко доходило у них до драки, что принудило нас скорее их убить, чтобы они не перепортили своих шкур. Я оставил одного живого для того, что художник Михайлов желал его срисовать.
   В желудке у каждого из двух убитых котиков нашли до двадцати пяти голышей и острых камней, величиною в один и в четверть дюйма, принадлежащих к так называемым переходным горным. Вероятно, котики глотают сии камни для споспешествования варению пищи. Пингвины, доставленные на шлюп -- трех родов, в числе оных были и молодые.
   Простирая плавание два лета между льдами Южного Ледовитого океана в том месте, где пингвинов множество, мы видели оных только три рода, и вероятно нет других пород, ибо мы бы их встретили около Южной Георгии, Южных Сандвичевых островов, на острове Макварие или на льдах, где их всегда в великом множестве видели. Самый большой род пингвинов натуралисты называют аптенодит магелланский. Из тех, которые нам попадались, в самом большем было весу 1 пуд 25 фунтов. Нос у него острый, лапы черные; желтые пятна простираются от ушей по бокам на передней части шеи, и сливаются с белым брюхом; спина, зад шеи и верх головы темносеро-синеватые. Молодые в продолжение первого года покрыты пухом, подобным енотовой шерсти, только мягче; когда минет год, местами показываются настоящие жирные перья пингвинов, сначала у хвоста, а потом и далее. Одного молодого пингвина сего рода в чучеле мы доставили в С.-Петербург, в музеум Адмиралтейского департамента.
   Особенного замечания достойны квадратные зрачки в глазах пингвинов. По мере увеличивания солнечного света, зрачки многим уменьшаются, и тогда в фигуре их, которая правильная, составленная из четырем выгнутых дуг, углы оных становятся остры; напротив, от обыкновенного дневного света зрачки квадратны, когда, же свет уменьшается, тогда линии сии принимают вид выпуклый, так, что наконец по мере умножения темноты зрачки сделаются круглые.
   У второго рода пингвинов над глазами загнутые, длинные желтые перья, нос цвета померанцевого, тупее, нежели у первого рода, перья на голове и на всей верхней части темносеро-синеватые, а под ластами -- белого цвета. Сии пингвины кладут также по одному яйцу. Мы их называли мандаринами, а натуралисты называют их скакунами.
   Третьего рода самые меньшие, и чаще встречаемые; они кладут по два яйца на рухлую землю, нос у них черный, несколько длиннее вороньего, на шее черная узенькая черта, на всей передней части и под ластами перья белые, а на верхней -- темносеро-синеватые; молодые пингвины последних двух родов в первый год покрыты обыкновенно серым густым пухом.
   Пингвины ходят, держа тело перпендикулярно, подобно человеку, покрыты частыми узкими лоснящимися перьями; крылья, или лучше сказать, ласты, у всех пород одинаковые. У последнего рода пингвинов хвосты несколько длиннее. В желудке их мы находили также острые камни от 3/4 до 1 1/2 дюйма величиною, принадлежащие к переходным гринштейнам135.
   Все сии три рода пингвинов водятся в Магеллановом проливе, на Огненной земле, в Южной Георгии, на Квергеленовой земле, на острове Маквария и на Южных Шетландских островах; одним словом, в южной части умеренного пояса по всему пространству южного полушария, за южным же полярным кругом или в отдаленности от какого-либо берега и плоских льдяных островов мы их редко встречали. Рассматривая устроение тела пингвинов, кажется, что они склонны к лености и потому избирают места такие, где бы не было препятствия им покоиться, и там собирается их несколько сот тысяч. На острове Завадовском мы встретили только два рода, второй и третий. Они на берегу, или на льду, стоят стадами, каждый род особенно, похлопывают ластами, производя беспрерывное движение хвостами. Нам случалось несколько держать на шлюпах, сами собою никак не принимались за корм, и потому определен был для сего один канонир, который особенно любил ими заниматься, он клал им в рот по небольшому куску свиного жира, сухарей и пр., которые они глотали, но при всем нашем попечении худели и не жили более трех недель; мясо их имеет запах ворвани.
   Сего утра в широте 61° 42' южной, долготе 58° 10' западной, нашли склонение компаса 21° 27' восточное. До четырех часов пополудни день был прекрасный, потом ветр сделался NO, и наступила мрачность. В 6 часов мы подошли близко к четырем небольшим островам, которые я был намерен оставить к югу, но ветр нас согнал и принудил поворотить к NW. Три из сих островов довольно высоки, цветом черны и не покрыты снегом, они казались каменными; я их назвал Тремя Братьями136.
   Первый в широте 61° 26' 15" южной, долготе 55° 58' западной, длиною в три с половиной, шириною в полторы мили.
   Второй подле первого, в широте 61° 26' 45", долготе 56° 2', длиною в одну милю, шириною в полмили.
   Третий, от первых двух к югу, в широте 61° 30' 20", долготе 56° 2' 30". Положение оного по параллели, длиною близ двух миль, ширина одна миля.
   Четвертый остров, от Трех Братьев к западу, весь ровный, покрыт снегом и льдом, в широте 61° 26" 40" южной, долготе 55° 34' западной, направление WtS, длина 5 1/4, ширина 2 3/4 мили. Я назвал сей остров по имени контр-адмирала Рожнова137, под начальством коего я состоял при начале моей службы.
   Далее к югу, в густых облаках мне казалось, что виден берег, но как пасмурная погода препятствовала нам рассмотреть оный надлежащим образом, то я предоставил будущим мореплавателям исследовать, точно ли на сем месте находится остров. Место сие от Трех Братьев к югу двенадцать или пятнадцать миль.
   Берег, который мы видели с шлюпа при повороте к северо-востоку, также был закрыт облаками. После поворота мгновенно все покрылось густою мрачностью, ветр начал дуть порывами с снегом и принудил нас закрепить брамсели и взять у марселей по рифу. Вообще плавание и удачное обозрение берегов совершенно зависят от погоды, а в больших южных широтах погода бывает более мрачная, нежели ясная. К девяти часам вечера ветр еще усилился, мы закрепили у марселей по другому рифу и спустили брам-реи. Вскоре снег прекратился и пошел большой дождь. Спустя малое время, ветр стих и задул от NW, дождь все еще продолжался; мы поворотили на NNO.
   28 генваря. В 4 часа утра спустились на OSO к берегу, который вечером видели на северо-востоке. В 6 часов утра показалось около шлюпов множество пингвинов, и они с великим криком перекликивались; пеструшки, альбатросы, погодовестники и эгмондские курицы также окружали нас во множестве. В 7 часов увидели в мрачности бурун, разбивающийся ужасным образом. Капитан-лейтенант Завадовский, бывший на верху, привел тотчас шлюп к ветру на ONO, но вскоре и по сему направлению показался великий бурун, и для того, чтобы отойти, я немедленно поворотил на другой галс. Ветр стих и ужасная зыбь от NW бросала шлюпы со стороны на сторону, и приметным образом приближала нас к мели. Глубины по лоту оказалось тридцать три сажени, грунт -- мелкий черный камень. Тотчас подняты были брам-реи и поставлены все паруса, которые, по слабости ветра, едва-едва надувались. Мы находились тогда от сего ужасного буруна, разбивавшегося о подводные камни, около одной мили, и более часа были в опасном положении. Спасение наше зависело только от якорей, на которые я также большой надежды не имел, ибо при чрезмерной качке на каменном грунте канаты скоро бы перетерлись, и тогда от одного удара мы могли погибнуть, и место нашей гибели может быть осталось бы неизвестна. В 9 часов счастливо миновали оконечность рифа, и он остался далее траверса позади нас.
   Когда мы находились близ рифа, бесчисленное множество пингвинов окружало шлюпы. Стадами плавающие киты обращали особенно внимание наше; большая крутая зыбь разбивалась о их спины и производила такую же пену, как разбиваясь о камни; воздух над ними был наполнен водяными фонтанами. Таковое явление видели мы в первый раз, ибо до сего времени всегда встречали китов поодиночке, или по два и по три вместе.
   Зыбь, лучше сказать, толчея водная, шла от NW чрезвычайно великая; мы заметили, что брызги с вершины волн кидало в противную сторону их направления, как будто бы от противного ветра, но как тогда было безветрие, то мы заключили, что быстрое течение моря само по себе производит сие действие; оно нам много способствовало избегнуть очевидной опасности, в которую ввергло нас неведение о существующих берегах.
   В 11 часов тихий ветр задул от SW, мы тотчас сим воспользовались и взяли курс на NW. Хотя к полудню ветр довольно засвежел, однако, мы полным бейдевиндом имели ходу только полторы мили в час, ибо величайшая зыбь с носу шлюпа производила такие сильные удары, что все вооружение было в большом потрясении. В самый полдень на короткое время открылись в мрачности четыре острова, те самые, которые мы накануне описали. Широта места нашего была 60° 8' 13" южная, долгота 56° 15' 3" западная; мы шли на NW до четырех часов, тогда пасмурность прочистилась и открылся остров, от которого большая мель выдается в море, и потому я вновь взял курс к востоку, в параллель сего берега, и имел намерение осмотреть только северо-восточную оконечность оного. Ветр дул тихий от юга, т. е. с берега, и мы почувствовали сильную вонь, такую же, как на острове Завадовском, быв между множества пингвинов. С девяти часов стемнело, я убавил парусов, чтобы иметь сколь возможно менее хода, с утра вновь увидеть сей берег, и потом продолжать путь далее.
   29 генваря. Ночью пингвины, во множестве вынырнув из воды, перекликивались около шлюпов. С утра небо покрыто было темными облаками, а к вечеру густою мрачностью. При рассвете увидели берег, но горы закрыты были густыми облаками; мыс сего берега к востоку отрубист. В 6 часов утра все горы очистились от облаков. Художник Михайлов изобразил вид острова с великою точностью. Весь остров состоит из хребта гор, во всю его длину продолжающихся, и казалось, что между оными много острых холмов, отделенных лощинами; на западной стороне -- особенно высокая гора; весь остров покрыт снегом, одни только крутые места и скалы при взморье чернелись. К западу и северо-западу от острова мы видели много островершинных черных камней сверх воды, и сильный бурун разбивался о подводные каменья на расстоянии восьми и девяти миль от берега, так что для мореплавателей приближение к сему месту весьма опасно. Остров имеет направление OtN и WtS, длиною двадцать шесть, шириною около девяти, в окружности, около шестидесяти одной мили; средина в широте 61° 8' 10" южной, долготе 55° 21' западной; я назвал сие обретение наше островом адмирала Мордвинова138. От восточной оконечности острова Мордвинова к О -- малый высокий остров, который склоняется ниже к востоку, и находится в широте 61° 4' 10" южной {В первом издании ошибочно указано 64°. -- Ред.}, долготе 54° 45' западной; в окружности имеет три мили. Сей остров я назвал Михайловым139, в воспоминание искренней ко мне приязни капитан-командора Михайлова.
   Далее от восточного мыса острова Мордвинова, в пятнадцати милях на OSO, еще остров, также покрыт снегом; на западной стороне высокая гора, направление оного NOtN и SWtS, длина десять миль, в окружности двадцать семь миль, широта 61° 13' 20" южная, долгота 54° 24' 30" западная; сей остров я назвал островом вице-адмирала Шишкова140.
   В полдень мы были в широте 60° 51' 47" южной, долготе 54° 39' западной. Вскоре ветр засвежел, настала густая пасмурность, пошел снег и закрыл от нас берега. Мы взяли у марселей по рифу и привели в бейдевинд на OtN. Сим курсом шли до вечера. Зрение наше по причине снега и дождя не простиралось далее полутора мили, когда сделалось совершенно темно; взяв еще по рифу у марселей, мы поворотили и пошли назад.
   30 генваря. С полуночи опять поворотили в NO четверть, дабы осмотреть, нет ли еще островов по сему направлению. В 4 часа утра ветр начал крепчать и мрачность сделалась еще гуще; вскоре ветр усилился до того, что мы с большим трудом закрепили паруса; спасли их и остались под одними штормовыми стакселями. В сию жестокую бурю малые голубые и пестрые бурные птицы, погодовестники и альбатросы укрывались между волн. Пополудни мы видели несколько черных бурных птиц и мандаринов. К вечеру ветр смягчился. От шторма лопнули две кницы, одна близ средины, а другая против бизань-мачты, и обе оказались гнилы.
   Беспрестанное выкачивание воды из шлюпа производило большую сырость и в короткое время могло быть пагубно для здоровья служителей, которые уже четырнадцать недель находились в сыром и холодном климате южного полушария. По сей причине и видя, что на таковом расслабленном шлюпе, каковым сделался "Восток", при приближающемся позднем бурном времени не должно оставаться далее в больших южных широтах,-- я решился возвратиться на север и по прибытии в Рио-Жанейро, подкрепить шлюп, дабы без опасения достигнуть в Россию.
   31 генваря. Следующего утра, 31 генваря, когда ветр стих, мы поставили марсели и взяли курс на NtO. Я имел намерение итти мимо каменьев, называемых Шаг-Рок (Shag-Rocks), назначенных на карте Пурди в широте 53° 38' южной, долготе 43° 40' западной. При рассвете сделал сигнал шлюпу "Мирному" прибавить парусов, но за отдаленностью сигнал не рассмотрели, а потом нашел туман, и мы принуждены были остаться под одними рифлеными марселями, дабы дать возможность шлюпу "Мирному" нас догнать.
   Туман, дождь и снег охлопьями шли попеременно. В полдень по счислению мы находились в широте 59° 20' 58" южной, долготе 51° 8' 35" западной. По прочищении тумана, увидели шлюп "Мирный" в близком расстоянии, однакоже гул наших пушечных выстрелов не доходил до него за густотою тумана.
   В продолжение дня киты беспрерывно пускали фонтаны; пингвины, плавая около шлюпов, перекликивались, и голубые бурные птицы во множестве летали. Мы продолжали путь на NO 38° во всю ночь под марселями, имея крюйсель на стеньге.
   1 февраля. С полуночи ветр был сопровождаем дождем; мы имели ходу до девяти миль в час; таковая скорость ночью в неизвестном месте слишком велика, а потому я закрепил остальные рифы у марселей. В 11 часов вечера прошли мимо небольшого льдяного острова, который был последний нами встреченный, ибо мы после сего уже оных на пути не видали. В сие время находились в широте 56° 35' южной, долготе 40° 30' 6" западной,
   2 февраля. К четырем часам утра ветр стих. Мы подняли брам-стеньги и брам-реи, отдали у марселей рифы и поставили все паруса. Вскоре после сего нашел с ветра густый туман, продолжался до 11 часов утра, и кончился дождем. В полдень мы были в широте 55° 00' 12" южной, долготе 44° 30' 28" западной.
   К вечеру ветр скрепчал и принудил нас на ночь спустить брам-реи и брам-стеньги и остаться под одними зарифленными марселями, приведя шлюпы к ветру, чтоб не набежать на камни Шаг-Рок, если они существуют. Мы встретили птиц всех тех же родов, каковых и прежде видели, приближаясь к острову Валлису, именно: альбатросов, белых с черными пятнами на спине; альбатросов белых, у которых верхи крыльев серые; больших и средних черных, и голубых малых бурных птиц, и несколько пингвинов. Стада морских свиней беспрерывно пред носом проплывали.
   3 февраля. Во всю ночь и в течение всего следующего дня ветр дул крепкий от запада, при пасмурной и дождливой погоде. С рассветом мы вновь спустились на NO 47°; в 7 часов утра число птиц, летающих около шлюпов, умножилось; в продолжение короткого времени мы видели двух урилов и одного малого нырка.
   В исходе восьмого часа с марселя сказали, что по направлению NWtN виден бурун. Мы в сие время шли по девять миль в час, при большом волнении. Пределы нашего зрения простирались не далее полутора мили, и потому капитан-лейтенант Завадовский, бывший тогда на шканцах, тотчас переменил курс на OSO, дабы отдалиться от каменьев и обойти сие место, а между тем мне о сем дал знать. Я выбежал, из каюты, но офицеры, посланные на марса-реи, дабы рассмотреть, что показалось буруном, при бывшей чрезвычайной пасмурности и большом волнении ничего не могли видеть. Ежели действительно бурун был виден, как уверяли два матроза, с фор-марса-рея, и ежели не происходил от волнения, разбиваемого на китах, то каменья сии должны быть в широте 53° 41' южной, долготе 42° 4' 40", на 1° 35' восточнее каменьев Шаг-Рок по карте Пурди.
   К полудню из-за облаков выглядывало солнце, мы успели определить в полдень наше место; широта оного оказалась 53° 31' южная, долгота 41° 20' 57" западная. Наблюдение сие не самое верное, по причине великого волнения и пасмурного горизонта. С полудня мы опять придерживались к северу по направлению NNO. К двум часам ветр сделался тише, но большое волнение продолжалось и бросало шлюпы с одного бока на другой, с чрезвычайным стремлением. В продолжение дня мы видели необыкновенное множество летающих около шлюпов и сидящих стадами на воде альбатросов белых и дымчатых, также всех родов бурных птиц, кроме полярных, белых снежных и больших голубых. Ночь была прекраснейшая, лунная; такой ночи мы давно уже не имели; до полудня следующего дня шли прямо на север.
   Со времени отбытия нашего из Рио-Жанейро, т. е. с 23 ноября 1819 г., мы подавались более к востоку, отчего наш полдень часто ускорялся, так что ныне, когда возвратясь к западу опять в долготу Рио-Жанейро мы прошли 360° кругом света, от ежедневного ускорения полдня составилось 24 часа, почему я приказал на шлюпе "Востоке" считать третьим числом февраля два дня сряду, и о исполнении сего на шлюпе "Мирном" сделал сигнал телеграфом. Матрозы наши слыхали о таковых переменах от собратий своих, возвратившихся из путешествий вокруг света, но полагали, что издалека возвращающиеся путешественники, дабы обращать на себя большее внимание, непременно должны рассказывать небывалое, и потому некоторых из служителей весьма трудно было уверить в точности нового нашего счисления дней.
   В полдень мы находились в широте 51° 23' южной, долготе 40° 53' 10" западной, Ветр переменился и задул от севера совершенно нам противный; мы легли к западу. С четырех часов пополудни настал густый, мокрый туман, и продолжался до самой ночи. Пингвины ныряли около шлюпа.
   4 февраля. С полуночи ветр отошел опять к западу и дул крепкий с пасмурностью, однакож позволил нам итти бейдевинд на NNO. В 4 утра до того скрепчал, что принудил нас взять у марселей по два рифа. При рассвете около шлюпов ныряли пингвины двух родов, простые и скакуны, также летали голубые бурные птицы и погодовестники во множестве, один дымчатый альбатрос и курица Эгмондской гавани.
   В 8 часов утра ветр начал крепчать от WSW и чрез час превратился в жестокую бурю. К полудню волнение сделалось чрезвычайно великое, возвышалось горами, которые с быстротою стремились на нос и производили чрезвычайную качку. Мы имели ходу от восьми до десяти миль в час; шли под зарифленным грот-марселем и фок-стакселем. Мимо нас пронесло несколько морской травы. Во всю ночь шлюпы бросало с боку на бок жесточайшим образом; к счастью, за день прежде исправили помпы, а ежели бы сего сделать не успели -- положение шлюпа "Востока" было бы весьма сомнительное, потому что вода непрестанно прибывала в трюме и в продолжение бури беспрерывно оную помпами выкачивали.
   К ночи буря смягчилась, мы убрали грот-марсель, чтобы дать возможность шлюпу "Мирному" нас догнать.
   5 февраля. С утра день был ясный, ветр умеренный. Мимо нас пронесло несколько кустов морской травы и мы видели двух эгмондских куриц. Все мокрое вынесли из кают, чтобы просушить, ибо по слабости шлюпа "Востока" никто не имел такого покойного места, куда бы во время бури вода не входила. В полдень были в широте 40° 51' 21" южной, долготе 37° 32' 33" западной. Дабы и наш обратный путь принес несколько пользы географии, я с полудня взял курс на ONO, в намерении пройти близ того места, где по карте Пурди положен остров Гранде, будто бы обретенный в 1675 г. де-ла-Рошем.
   6 и 7 февраля. Сим путем, при ветре от SSW, мы шли 6-го и 7-го; дни были ясные, а ночи освещаемы луною. В продолжение сего времени проплыло несколько морской травы; из птиц мы видели голубых бурных, разных альбатросов и эгмондских куриц. В полдень 7-го находились по наблюдениям в широте 43° 35' южной, долготе 31° 15' 51" западной. От полудня до шести часов продолжали курс на NO; в сие время достигли в широту 42° 53' 7" южную, долготу 30° 20' западную, на самое то место, где предполагает Пурди остров Гранде; но мы, при довольно ясной погоде, осматриваясь с салинга во все стороны, ничего не приметили, хотя по ясности дня могли видеть остров на расстоянии двадцати пяти миль, ежели бы находился на сем пространстве в которой бы то ни было стороне. Итак, кажется нет никакого сомнения, что сей остров вовсе не существует.
   Испанец Сейфас Илавера (Seifas y Lavera), издатель путешествия Антония де-ла-Роша, говорит, что он видел остров Южной Георгии, откуда шли они весь день к NW, а потом к северу, при шторме от юга достигли широты 46°, а отсюда направили путь к заливу Всех Святых (Bahia de todos los Santos) и на пути увидели в широте 45° весьма большой и прекрасный остров, с хорошею гаванью на восточной стороне.
   В сей гавани нашли свежую воду, лес и рыбу, но людей не встречали, хотя пробыли 6 дней. Потом пошли к заливу Всех Святых, а оттуда в Рошель, куда прибыли 29 сентября 1675 г. Капитан Бурней полагает, что де-ла-Рош видел выдавшийся мыс на берегу Патагонии, между заливами Св. Георгия и Камарона; сей мыс кажется с моря островом, и Сейфас Илавера, описывая Патагонию, говорит: "в широте 45° находится много хороших гаваней и в сей же широте -- мыс Св. Елены (de Santa Elena), о котором упоминают разные писатели будто бы оный имеет вид острова; на картах Пурди, ныне издаваемых, сей мыс называют мысом Двух заливов (Cape Two Bays), а по карте Аросмита -- мысом Залива (Cape Bahias)". Итак, не встречая никаких признаков берега, кроме морской травы, которая и в отдаленности от берегов плавать может, мы привели к ветру на север, дабы итти в Рио-Жанейро, между путями Бувета и Лаперуза, чтобы обозреть сие пространство. В продолжение дня видели трех эгмондских куриц, двух погодовестников, несколько альбатросов обыкновенных и одного дымчатого.
   8 февраля. Из взятых нами в Новой Шетландии трех молодых пингвинов, при всем старании сохранить их живыми, один умер, и другие два весьма похудели. Видно хлебный и мясной корм для сих птиц не годится.
   Сегодня в первый раз в продолжение трех с половиной месяцев мы отворили все люки, чтобы в палубы впускать наружный воздух, сняли зимнюю переборку около парадного люка. Ветр дул переменный, а к ночи перешел к OSO, засвежел, сделалось мрачно с дождем. Мы старались итти к северу.
   11 февраля. Из птиц, купленных офицерами в Порт-Жаксоне, много издохло на пути к югу, вероятно от жестокости климата. Сегодня всех птиц в первый раз вынесли на воздух и они, радуясь хорошей погоде, составляли разноголосый хор. Из морских птиц мы сегодня видели только двух альбатросов.
   В полдень находились в широте 38° 6' 20" южной, долготе 33° 15' 49" западной.
   12 февраля. От полуночи до восьми часов утра шел такой сильный дождь, что успели набрать воды около ста ведер и, сверх того, дождевою водою вымыли все служительские койки.
   13 февраля. В полдень были в широте 36° 39' 40" южной, долготе 34° 16' 43" западной, которая определена по расстояниям луны от солнца в полдень:
  
   Мною по 25 расстояниям -- 34° 19' 43" W
   Капитан-лейтенантом Завадовским также по 25 расстояниям -- 34° 6' 6" "
   Штурманом Парядиным также по 25 расстояниям -- 34° 20' 23" "
  
   14, 15 и 16 февраля. 13-го, 14-го и 15-го, при юго-западных тихих ветрах, мы шли к северу; 16-го ветр несколько времени дул из NW четверти и принудил нас итти в бейдевинд к NO. В полдень находились в широте 33° 45' 3" южной, долготе 34° 30' 58" западной; теплота в тени была 21,2°.
   17 февраля. К следующему утру ветр засвежел от NWtW; мы спустили брам-реи; при густой пасмурности накрапывал дождь. Вскоре после полудня ветр отходил к W и SW, дул сильно порывами, и мы придерживались к NNW.
   18 и 19 февраля. 18-го и 19-го шли прямо к Рио-Жанейро, при свежем ветре от SSW; в полдень 19 февраля были в широте 28° 57' 22" южной, долготе 35° 26' 30" западной.
   Взятый нами в Новой Шетландии котик приметно худел ежедневно и сегодня умер. Сколько ни старались кормить его, но он ни до чего не касался во все 23 дня бытия его на шлюпе. С полудня зыбь от юга увеличивалась, шлюпы качало с боку на бок.
   20 февраля. Ветр дул свежий из SO четверти, небо было покрыто облаками, день дождливый, на севере блистала молния; я продолжал итти тем же курсом под малыми парусами, дабы шлюп "Мирный" мог держаться за "Востоком".
   В полдень по счислению находились в широте 27° 22' южной, долготе 38° 00' 15" западной.
   С полудня погода была довольно ясная, я придержался ближе к западу и мы шли на WNW до восьми часов вечера. На брам-салингах поставлены были люди, чтобы осматривать вокруг горизонта, не увидят ли камня, назначенного на картах, будто усмотренного в 1692 г.; прошел немалое расстояние близ самого того места, мы не заметили и признака существования камня. Видели в продолжение сих последних дней птиц, которые имели верхние перья темные, нос белый; величиною были с ворону. Судя по полету, должны принадлежать к бурным птицам.
   21 февраля. С восьми часов вечера, мы опять переменили курс, и пошли на NWtN, прямо к мысу Фрио. 21 февраля в 5 часов пополудни дувший свежий ветр из SO четверти стих.
   22 февраля. Следующего утра мы на уду поймали акулу и вместе с оною вытащили небольшую прилипалу. Не в дальнем расстоянии увидели на поверхности моря играющую небольшую рыбу, чего в отдаленности от берегов видеть не случалось.
   В 4 часа пополудни маловетрие, продолжавшееся со всех сторон, прекратилось и задул ветр от NO. Тогда мы опять легли на NWtN, к мысу Фрио. Пред вечером видели несколько летающих бакланов и множество летучих рыб.
   23 февраля. Во всю ночь по всему горизонту сверкали зарницы. Мы старались, сколько возможно, выигрывать ходом нашим при переменном полуветрии {Т. е., следуя в полветра. -- Ред.}.
   Один из какаду влез по веревкам наверх, и когда его оттуда хотели снять, он полетел, упал в воду, прямо перед шлюпом; к счастью, ход был тих и, когда шлюп проходил мимо какаду, матрозы с борта подставили шест, за который он в испуге схватился так крепко, что не только его свободно приподняли из воды, но и после он не скоро сошел с шеста. Немногие из птиц, взятых в Новой Голландии, при подобных случаях были так счастливо спасены.
   24 февраля. С утра к SO было видно трехмачтовое судно. Морские свиньи пробегали стадами пред носом шлюпа, но сколько мы ни старались убить хотя одну, предприятия наши были неудачны.
   В полдень находились в широте 23° 47' 22" южной, долготе 41° 45' 26" западной. В 3 часа пополудни показался с салинга берег мыса Фрио на NWtN.
   Во все сии дни мы замечали на поверхности воды подобие желтоватой насыпи, что вероятно происходило от продолжающихся безветрий.
   26 февраля. В 3 часа пополудни задул ветр от О, мы шли к берегу. 26-го числа с рассветом открылся нам весь риожанейрский берег; внизу оного неслись облака, верхи гор были совершенно чисты от оных. По горе, называемой Сахарною головою, мы скоро отличили вход в Рио-Жанейро, но маловетрие и потом противный ветр не допустили нас прежде следующего дня приближиться к заливу.
   27 февраля. Лоцман встретил шлюпы для провода в бухту. Мы его приняли, но, по причине тихого ветра, не прежде темноты, т. е. в 8 часов вечера, положили якорь, еще не достигнув того места, где прежде стояли на якоре. С крепости Санта-Круц и с контр-адмиральского корабля приезжали чиновники и делали те же вопросы, как в прошедшее наше прибытие, т. е. откуда, долго ли были в море и тому подобные.
   Сего вечера приехал наш вице-консул Кильхен; ему поручено доставить к завтрашнему дню для всех служителей на шлюпах свежей говядины и зелени разных родов. Он нас известил, что во время нашего отсутствия Португалия приняла испанскую конституцию до прибытия короля в Лиссабон и что приуготовляют английскую эскадру для перевезения двора в Португалию.
   28 февраля. По рассвете глазам нашим представилось приятнейшее зрелище. При подошве высоких гор, обросших лесами, мы увидели город С.-Себастиан, пред оным на рейде брантвахтенный корабль "Иоанн VI" и два фрегата, один португальский, построенный в С.-Сальвадоре, другой, называемый "Конгресс", принадлежал Соединенным Американским Штатам, два английских военных брига и до трехсот купеческих судов разных наций.
   В 8 часов утра, по поднятии флага на шлюпе "Востоке", салютовали королевскому флагу на крепости С.-Христиана, потом контр-адмиральскому. С крепости и с корабля "Иоанна VI" ответствовано выстрел за выстрел. До обеда я ездил с рапортом к министру нашему, генерал-майору барону де-Тейль-фон-Сераскеркену. Он приказал вице-консулу Кильхену у вольных купцов приискать для подкрепления шлюпа "Востока" кницы, о которых я его просил. По полудни, когда обыкновенный морской ветр установился, мы снялись с якоря, перешли ближе к городу на прежнее якорное место и стали фертоинг; отвязали все паруса и убрали в парусные каюты.
   1 марта. С сего дня принялись приуготовлять шлюпы к плаванию в Россию. Я поехал с капитан-лейтенантом Завадовским и лейтенантом Лазаревым посмотреть американский фрегат "Конгресс". Он снаружи весьма чист. Входя вниз, мы увидели покойника в гробу. Лейтенант, нас провожавший, сказал, что они на пути из Кантона до Рио-Жанейро, в 90 дней, выбросили за борт 70 человек, и что в висящих в палубе восьмидесяти койках лежат больные, которые еще не выздоровели. Услышав о такой повальной болезни, по приезде на шлюп "Восток", я запретил иметь сообщение с служащими на фрегате "Конгресс".
   2 марта. При рассвете увидели на рейде небольшой голландский фрегат, который салютовал крепости и флагманскому кораблю. Я отправил лейтенанта Торсона поздравить капитана с прибытием и предложить ему мои пособия в случае какой-либо нужды, ибо мы имели всего в изобилии и уже возвращались в отечество. Лейтенант Торсон донес мне, что сей фрегат короля нидерландского, "Адлер", отправлен из Голландии в Батавию, и на пути зашел в Рио-Жанейро, чтоб освежить служителей. Командир капитан-лейтенант Даль на предложение лейтенанта Торсона объявил, что у него повреждение в беген-рее; фрегат "Адлер" с шлюпом "Востоком" одного размера, а потому я тотчас, без всякой переделки, велел отбуксировать к нему наш беген-рей. Хотя в Рио-Жанейро для реев можно иметь деревья, но они все слишком тяжелы, и оттого не так удобны для употребления на реи, как европейские сосновые деревья.
   4 марта. За несколько дней пред нашим прибытием, король объявил, что отправится в Лиссабон. Он ездил сегодня на своей вызолоченной барже осматривать корабль "Иоанн VI", на котором намерен отправиться. Многие духовные особы были также в числе назначенных к сопутствию его. Когда король проезжал мимо наших шлюпов, люди стояли по реям и кричали "ура!", а с шлюпов произведена пальба из всех орудий. В сие время на королевской барже перестали гресть, и чиновник, державший штандарт, говорил краткую речь в честь государя нашего. По окончании речи, все гребцы на барже встали и прокричали троекратно "ура!". После обеда королева проехала мимо наших шлюпов, и ей отданы те же почести, как королю.
   5 марта. Место для нашей обсерватории отведено на Крысьем же острове, где поставили палатки, в коих астроном Симонов расположился с инструментами. Сей остров служил нам и для сгрузки разных тягостей; туда же отправили кузницу и купоров, для исправления бочек.
   9 марта. До полудня приезжал к нам посланник барон Тейль. Он нашел всех служителей здоровыми и в лучшей исправности. Со времени прибытия в Рио-Жанейро шлюпы "Восток" и "Мирный" посещаемы были ежедневно разными особами. Почти все посланники иностранных дворов и любители редкостей к нам приезжали.
   16 марта. Для облегчения носовой части шлюпов вся вода из трюма вылита, все тяжести из сего отделения перенесены в кормовую часть, запасный рангоут весь спущен в воду, и после сего шлюп "Восток" кренговали на обе стороны. Тогда ободрали медь с носовой части и проконопатили слабые пазы, особенно шпунтовой паз; по выконопачении опять обшили сии места медью, также и те, которые ободраны льдом; другие части, до коих невозможно было добраться, потому что слишком глубоко в воде, я решился оставить, полагая плавание до России не столько долговременным, чтобы в продолжение оного морские черви успели проточить сии места.
   По неимению в Рио-Жанейро вольной корабельной верфи, мы не могли отыскать продавцов книц для подкрепления шлюпа "Востока", и потому я просил нашего посланника, чтоб он доставил нам возможность получить в здешнем адмиралтействе дубовых книц за деньги. Вследствие сего приезжал к нам капитан порта с корабельным мастером, последний советовал переменить все гнилые и изломанные кницы, и сверх того против каждой мачты приделать стандерсы. Но как работа сия могла быть слишком продолжительна, то я просил только доставить мне дерево, в намерении приделать стандерсы и кницы своими мастеровыми, ибо мог набрать из них 9 человек, умеющих хорошо владеть топором. После разных затруднений, мы наконец 21 марта получили из Адмиралтейства восемнадцать книц и тотчас приступили к приделке оных по местам. Работу сию совершенно окончили не прежде 2 апреля. Половину книц употребили под бимсы, другую приделали стандерсами, а наши гнилые кницы оставлены на своих местах; я боялся их тронуть, дабы чрез то не открыть бесконечной работы.
   20 Марта. Мы ездили смотреть королевский загородный дворец. Внутренность сего небольшого дома украшена посредственного искусства живописными картинами и эстампами, без вкуса расположенными; между последними мы видели изображение победы нашего флота при Чесьме, под начальством графа Орлова-Чесменского, и небольшой гравированный портрет императора Александра Павловича.
   От дворца, проехав еще несколько водою, мы вышли на берег. Вице-консул Кильхен был нашим проводником; узкою дорогою проходили сахарные и коерейные плантации, обширные огороды с кукурузою; большая часть земли еще необработана, что служит доказательством или мало го населения или лености народа.
   Прошед около полутора часа, мы приближились к местечку, называемому Мариен-Гу. Англичанин Валлис, поселившийся в Рио-Жанейро, которому принадлежит сей загородный дом, принял нас весьма благоприязненно. Местоположение особенно красивое, окружено высокими горами, обросшими лесом; по долинам видно множество загородных домиков с садами, куда для прогулки обыкновенно приезжают городские жители. Солнечный зной утомил нас на пути, и мы весьма были довольны, когда хозяин предложил нам отдохнуть на открытом воздухе в тени на скамейках, нарочно для сего сделанных. Пред нами были аллеи цветущих акаций; нежные колибри порхали в их цветах и высасывали сок.
   Мы обедали в саду, в тени апельсинных деревьев, а недалеко от нас находились кофейные, на которых в одно время можно видеть переход зерна от цвета до самой зрелости. В разных местах сложенный в больших кучах, снятый с дерева зрелый кофе сушили на солнце. К вечеру, поблагодарив хозяина за его гостеприимство, мы возвратились тою же дорогою; на половине пути до катера отдыхали в тени фруктового крупного ветвистого дерева, португальцами называемого монгиферо.
   26 марта. Прибыли с моря: французский 74-пушечный корабль "Колосс", под флагом контр-адмирала Жюлиена и фрегат "Галатея".
   27 и 28 марта. Следующего утра я поехал с лейтенантом Лазаревым к контр-адмиралу; он находился несколько времени у западных берегов Америки и ныне, обошед около мыса Горна, остановился в Рио-Жанейро освежиться. Назавтра, 28-го, около полудни, контр-адмирал Жюлиен приехал на шлюп "Восток" и долго занимался рассматриванием редкостей, тем более, что он совершал путешествие кругом света под начальством контр-адмирала Дантре-Касто.
   9 апреля. К вечеру я отправился на берег с лейтенантом Лазаревым и капитан-лейтенантом Завадовским, чтоб видеть народное собрание, в коем намеревались выбрать депутатов для принесения просьбы королю, чтоб дал Бразилии конституцию испанскую, которая бы могла существовать в полной силе, до утверждения королем в Лиссабоне настоящей португальской конституции; они также имели намерение избрать некоторых министров.
   Все домы, находящиеся по Биржевой улице, были украшены шелковыми разных цветов тканями, вывешенными из окон; народ по улице толпился взад и вперед.
   Вошед в Биржевую залу, мы увидели великое множество разного состояния людей и без оружия. Посреди залы стоял стол, вокруг которого сделаны были скамейки в несколько ярусов, в виде амфитеатра; все избиратели, на коих возложена была обязанность предлагать дела к суждению, сидели за столом, как кому досталось место; из прочих членов иные сидели, другие стояли на скамейках, некоторые ходили взад и вперед; словом, в сем огромном зале царствовал совершенный беспорядок, ибо только лишь члены что-либо предлагали, вместе с окончанием слов их, подымался с разных сторон крик, заключающий в себе противоречащие мнения; и хотя избиратели со всею силою напряжения голоса убеждали безрассудных крикунов не производить шуму, а прежде выслушать и потом предлагать свои мнения, но сии увещания оставались совершенно тщетны. Один португалец, бывший далеко назади, вероятно, по причине слабого голоса не могший перекричать других, влез на скамейку, стоящую подле стены, вынул из кармана уголь и написал свое мнение на стене крупными буквами: "ежели мы изберем графа Дос-Аркоса министром, Бразилия будет счастлива". Большая половина затопала ногами, а прочие, забыв благопристойность, начали кричать бранные слова. Писавший, поспешно спустился со скамейки и скрылся между народом.
   Наконец, после многих тщетных споров и непристойных криков, избрали пять депутатов из разных состояний, из военных, купцов и из ремесленников. Избранные отправились в 8 часов вечера пешком из собрания во дворец к королю. В зале загремела музыка, а на дворе пущенные во множестве ракеты возвестили, что депутаты пошли; многие за ними следовали, а прочие остались еще шуметь в зале. Мы также пошли, дабы увидеть, что из сего последует; в улицах на пути из всех домов махали белыми платками и кричали: "виват! виват!".
   Во дворце встретил их какой-то генерал, ибо король был в своем загородном замке С.-Христофор, в шести или семи милях от города, где обыкновенно живет летом. Депутаты того же вечера отправились в двух колясках к королю, а мы возвратились на свои шлюпы, не заходя в их шумное собрание.
   По случаю праздника пасхи в час пополуночи началось у нас на шлюпе "Востоке" богослужение, которое кончилось в 6 часов утра. Как чиновники, так и служители шлюпа "Мирного" были на "Востоке", где все вместе разговелись и угощены обедом; офицеры угощали офицеров, а матрозы -- матрозов шлюпа "Мирного".
   Поутру от некоторых нам знакомых португальцев, бывших до двух часов в шумном народном собрании, мы узнали, что король принял депутатов милостиво и утвердил своим подписанием требование их о введении испанской конституции в Бразилии, до получения настоящей лиссабонской, утвержденной самим королем.
   А как расстояние загородного дома С.-Христофора от города неблизко, депутаты нескоро возвратились, то в собрании пронесся слух, будто их арестовали. Все ожидавшие требовали в собрание генерал-полицмейстера и генерал-губернатора, которые вскоре явились и уверили сию необузданную толпу, что депутаты в совершенной безопасности, и никто даже из граждан не был взят под стражу. Один молодой человек, именем Дапра, более всех кричавший и, можно сказать, излишнею дерзостью управлявший всем собранием, требовал отчета от губернатора для чего поблизости сего места ходят патрули и грозил наказанием, ежели сие последует вперед. Потом он с другими сообщниками предложил послать к коменданту крепости С.-Круц повеление под смертною казнию не пропускать из бухты Рио-Жанейро никакого судна, дабы не увезти денег, нагруженных королем на эскадре, будто бы до двадцати миллионов крузадов. Выбрали шесть человек из членов собрания для объявления о сем коменданту крепости, а с оными, вместо гребцов, добровольно последовали еще 7 человек, в числе коих был и Дапра. Они отправились на одном из дворцовых гребных судов, которые стояли недалеко от места собрания. После сего назначили трех членов для поднесения королю изъявления чувствований благодарности и вместе с тем предложения об утверждении избранных в то время трех главных правителей: по политической, военной и гражданской части. Но когда собрание в ослепленном забвении своих обязанностей, пользуясь вынужденною уступчивостью короля, стремилось отнять у него всю власть и подчинить его своим определениям и уже послало депутатов об истребовании у короля согласия на допущение к должностям избранных правителей, в сие самое время наследный принц Дон-Педро, видя, что и его власть по отбытии короля будет ограничена, принял строгие меры. Приехал ночью в казармы и отправил к народному собранию солдат под предводительством офицеров; они окружили новую биржевую залу, у которой двери и окна были отворены; офицеры, нимало не медля, приказали стрелять в волнующуюся толпу, пули летели в окна, и несколько человек убито на месте.
   Мгновенно все в великом смятении разбежались, некоторые в испуге бросились в море, чтобы переплыть на купеческие суда, близ берега стоящие, и многие утонули. Солдаты, вошед в залу, разорвали все бумаги, сочиненные собранием, и вместе с сими бумагами и постановление, подписанное королем, об утверждении испанской конституции, изломали все серебряные подсвечники и разделили между собою, также сукно и другие ткани, коими были покрыты скамейки. За поехавшими в крепость С.-Круц послал принц вооруженные гребные суда; их встретили на возвратном уже пути, всех отвели в крепость и посадили под стражу, а повеление о невыпуске из порта отправляющихся судов отменили.
   В бывшем собрании разнесся слух, будто контр-адмирал Девена приезжал днем на российские шлюпы просить нас, чтоб мы были во всей готовности для общего споспешествования приверженцам короля, в случае надобности. К большему распространению сей молвы послужило еще необыкновенное освещение, бывшее на шлюпах в продолжение всей ночи по случаю службы в день пасхи. О сих церковных обрядах, вероятно, собрание не знало, а как освещение было хорошо видно из биржевой залы, построенной на самой набережной, то все присутствующие заключили, что мы приуготовляемся к каким-либо действиям.
   Король неохотно оставлял Бразилию и потому настоящее время его отъезда было неизвестно.
   Он переменял назначение времени отбытия, но теперь описанное возмущение побудило его решиться. День отъезда был назначен на 14/26 апреля, укладывание в ящики потребных вещей и погрузка на суда начались немедленно.
   11 апреля. 11-го числа я с офицерами и служителями шлюпа "Востока" обедали на шлюпе "Мирном"; первых угощали офицеры, а последних угощали служители; мы проводили время весьма весело, и никто из служителей обоих шлюпов не помышлял проситься на берег для прогулки. Я желал, чтобы они не ходили в город, ибо легко могли заразиться болезнями; матрозы столь долгое время быв на шлюпах в надлежащей трезвости, вырвавшись на свободу, бросятся на то, что им более всего запрещалось, именно: на крепкие напитки, а потом познакомятся с женщинами. От сего последуют болезни: свежий ром производит кровавый понос, а связь с женским полом в приморских торговых местах нередко оставляет по себе следствия, неудобоисцелимые на море.
   13 апреля. Перевозка королевских и прочих вещей приведена к окончанию 13 апреля, и того же вечера король прибыл со своим семейством на 74-пушечный корабль, называемый его именем. На фрегате "Каролине" помещена вдовствующая принцесса, жена старшего брата короля. На шлюп перевезли тело покойной королевы, матери Иоанна VI. Сверх сих судов отправлялись еще один корвет, один бриг, одна королевская яхта и 5 транспортов. На всех одиннадцати судах, сопутствующих королю в Лиссабон, было мужчин и женщин до восьмисот; транспорты так загружены, что дрова клали на русленях; одних куриц на проезд куплено 30 тысяч.
   14 апреля. 14-го вся эскадра снялась с якоря. Королевскому штандарту салютовали все крепости, военные суда, стоявшие на рейде, наши шлюпы, французский корабль и фрегаты и английские бриги. Наследный принц Дон-Педро и принцесса провожали короля за выход из залива и возвратились на пароходе под штандартом {Беллинсгаузен далее делает отступление от изложения событий своего, кругосветного плавания и довольно подробно останавливается на описании политических событий в Португалии и Бразилии с 1807 по 1821 гг. Этот раздел, охватывающий 4 страницы подлинника, во втором издании опущен, как не имеющий непосредственного отношения к экспедиции. -- Ред.}.
   18 апреля. Три дня после отбытия короля, по желанию наследной принцессы, я был ей представлен нашим посланником в загородном дворце С.-Христофор. Принцесса обращает особенное внимание на редкие произведения природы и искусства; я доставил ей из ново-голландских птиц: какаду, королевского попугая и розетку; по ее просьбе послал в здешний музеум разных оружий и одеяний народов Южного океана, разных раковин и других редкостей. За сие по приказанию принцессы получил несколько минералов и раковин бразильских: первые, по прибытии в Россию, поступили в С.-Петербургское Минералогическое общество, а раковины отданы в музеум государственного Адмиралтейского департамента.
   Мы встречали разные препятствия видеть музеум, о коем многие с похвалою отзывались, и который должен бы быть наполнен многоразличными бразильскими редкостями по разным частям природы, ибо страна сия еще так мало натуралистами исследована, что и ныне во внутренних областях почти на каждом шагу встречают совершенно неизвестные произведения природы.
   Русский консул академик Лангсдорф доставил в Европу большое собрание бразильских птиц, бабочек, насекомых и пр. Баварские натуралисты Спис и Мартус после трехлетнего странствования по Бразилии возвратились в Европу, обогащенные множеством любопытства достойных редкостей по натуральной истории, из коих весьма многие вовсе неизвестны.
   Прусского посольства секретарь и доктор Селли составили богатое собрание редкостей. Посланные от австрийского двора доктора Поль и Натерер и ботаники Шот и Шук отправили английский купеческий бриг для отвоза всего, что набрали во внутренности Бразилии. Датское посольство возложило на прибывшего из Швеции естествоиспытателя Гольма составить подобное собрание; Гольм еше не возвратился из внутренних стран Бразилии, но уже имеет прекрасное собрание редкостей. Галлер, при отличных сведениях и особенной склонности заниматься естественной историей, возвратился в Рио-Гранде после шестилетних трудов, его вскоре ожидают в Рио-Жанейро.
   Летний жар, который в Рио-Жанейро нередко доходит до 28° и выше, умеряется периодическими дождями. В зимние месяцы термометр не опускается ниже 14°; обыкновенно постоянные ветры дуют днем с моря, ночью стоит штиль, а к утру ветр из залива тихий. Ветр WSW нагоняет облака дождевые, сопровождаемые громом.
   Достаточные люди живут в своих владениях за городом, а те, которые обязаны по делам быть ежедневно в городе, к вечеру возвращаются в свои загородные дома. Почти все иностранцы живут за городом, и местечко Бота-Фого, близ выхода к морю, наполнено их домами.
   Обыкновенный экипаж в Рио-Жанейро состоит из португальских одноколок на двух больших колесах. Вельможи и вообще все ездят в сих одноколках; за наем такового скудного экипажа на половину дня платят 3 200 рейсов, т. е. 23 рубля 20 копеек, за весь день -- вдвое. Живущие постоянно и хозяйственно в городе, но не в собственных домах, за наем квартиры из семи, восьми небольших комнат платят в год от 600 до 700 тысяч рейсов, т. е. от 5 775 до 6 825 рублей. Повара и кучера также весьма дороги, и им должно давать в помощь по одному негру, которых нанимают недешевою ценою. Жизненные припасы весьма дороги. Нет никакого сомнения, что в Европе можно половиною издержек прожить лучше, нежели в Бразилии.
   По переезде короля из Португалии в Бразилию, почти вся бразильская торговля была в руках англичан. Они одни имели право привозить изделия фабрик своих, за которые платили только по 15%, тогда как купцы прочих держав за привозимые товары должны были платить по 24%; но впоследствии соперничество в изделиях французских мануфактур присвоило к себе все касающееся до мод и в продолжение последних шести лет португалки и бразилианки, оставив господствовавший у них английский вкус, предпочли французский; равным образом распространились желания иметь и другие французские изделия: фарфор, галантерейные вещи и даже мебель привозят готовую из Франции.
   Английских судов приходит в Бразилию более других. В прошлом 1820 г. было оных в Рио-Жанейро около трехсот. Кажется, англичане стараются уменьшать доверенность к португальскому купечеству в Бразилии; привозят обыкновенно все произведения английских мануфактур и фабрик, как-то: бумажные и шерстяные материи, стекла, фаянс, всякое оружие, кремни, порох; из съестных припасов: солонину, рыбу соленую, масло, сыр, ветчину, пиво, картофель, лук, чеснок и пр. Торговля Соединенных Штатов равна одной трети английской торговли; американцы доставляют мебели, ром, муку в большом количестве, и всякого рода соленые мяса. Число приходящих французских купеческих судов составляет шестую часть числа английских судов; привозят вина, шелковые материи, мелочные железные вещи, сукна, мебели и моды. Голландских судов можно считать одну осьмую часть против английских; они привозят полотна, соленое мясо, рыбы, сыр, масло, картофель, джин и другие крепкие напитки; нередко на пути в Батавию доставляют сюда товары.
   Число шведских судов не превосходит одну двадцатую долю числа английских; грузы их состоят из железа, смолы, парусных полотен и сосновых досок. Испанских судов приходит столько же, как шведских; они привозят испанские вина, сушеные фрукты, хину и другие произведения из Перу. В 1820 г. заходили в Рио-Жанейро четыре датские судна, два российские, два гамбургские и одно итальянское. Они доставили полотна, солому, веревки, парусину, стекла и зеркала. Португальское купечество посылает в Бразилию вина (порто, мадеру), деревянное масло, лук, толстые лиссабонские сукна, которые преимущественно покупают во внутренности Бразилии; также все простые шерстяные ткани, бумажные и шерстяные чулки, несколько шелковых тканей и чулок; для одежды негров цветные сукна, которые и прежде получали всегда из Португалии. Англичане на короткое время лишили португальцев сей выгоды, доставляя упомянутые сукна по меньшим ценам, но бразильцы, увидя, что доброта португальских сукон превосходит, привозимые из Англии, дали преимущество первым, и цена последних вдруг столько понизилась, что нанесла немаловажные англичанам убытки. Бобровые шляпы и шелковые зонтики, несмотря на высокую цену противу английских, привозят вообще из Португалии по оставшемуся еще похвальному пристрастию к отечественным изделиям.
   Вывозимые из Бразилии товары следующие: сахарный песок (составляющий богатую часть бразильской торговли); он бывает двух сортов: один называют кампас, другой сантос; первый разделяют на четыре, а второй -- на два рода. Сахарный песок, превосходной доброты при вываривании, вывозят единственно в северную часть Европы. Сантос, не так прочный, отправляют по большей части в Средиземное море, и особенно в южную Францию. Темный сахар и мелис привозят из Бахии.
   Лучший кофе из Рио-Жанейро двух сортов; третий сорт и сорт, известный под названием "триато", расходятся на месте в Бразилии. Бразильский кофе теряет скоро свой цвет, а потому покупщики крайне осторожны при выборе оного; все предпочитают темнозеленое зерно, ибо оно лучше добротою; зерна, имеющие светлый цвет, считают вторым сортом. Ныне вообще требуют более бразильского кофе, и в 1820 г. цена возвысилась.
   Табак доставляют в свитках из Манпедилиса и Пиедаде. Хлопчатую бумагу привозят из Миссас-Ковас, Рио, Пернамбуко Марангама и Бахии; привозимую из Пернамбуко предпочитают прочим и платят двадцатью процентами дороже против привозимой из других мест. Сарачинского пшена повсюду множество. Ипекакуану и хину доставляют из внутренних областей. Тапиока и саго и разные сорты водок, которые вывозятся в Португалию, делают в области Рио-Жанейро. Воловьи кожи доставляют из Рио-Гранде, Монтевидео, Мальдонадо и Буенос-Айреса, причем называемые "бо" или "бу" -- самые дорогие; сало привозят из Рио-Гранде и Буенос-Айреса. Коньи кожи и волос -- из Буенос-Айреса; рога -- из Рио-Гранде и Монтевидео, Татагивы, Коравеллы и Вилли-Викозы.
   21 апреля. По совершенной готовности шлюпов, мы сняли палатки и обсерваторию, устроенную на Крысьем острове. Географическое положение сего острова наблюдениями определено:
  
   В широте:
   Мною -- 22° 54' 01"
   Астрономом Симоновым --22° 54' 5"
  
   В долготе:
   Мною -- по измеренным 390 расстояниям луны от солнца 43° 13' 34"
   Капитан-лейтенантом -- Завадовским по 380 расстояниям луны от солнца -- 43° 15' 21"
   Лейтенантом Лазаревым по 325 " " -- 43° 7' 7"
   Лейтенантом Торсоном по 315 " " -- 43° 14' 13"
   Лейтенантом Лесковым по 315 " " -- 42° 54' 38"
   Астрономом Симоновым по 315 " " 43° 8' 26"
   Штурманом Парядиным по 280 " " -- 43° 12' 29"
  
   Склонение компаса найдено 4° 3' восточное.
  
   Час полной воды чрез 2 часа 41 минуту, возвышение оной у Крысьего острова 3 фута 6 дюймов.
   По причине отъезда короля в Лиссабон надлежало всем иностранным посланникам следовать за ним. Я предложил нашему посланнику отправиться с нами в Лиссабон и тем сохранить необходимые издержки на наем иностранных судов для перевоза посольства в Европу. Посланник весьма обрадовался моему предложению и сего же дня, с принадлежащими к нему, перебрался ко мне на шлюп, а поверенный в делах коллежский советник Бородовицын и датский поверенный в делах Дель-Примо-Даль-Борго перебрались на шлюп "Мирный".

  

Глава седьмая

Отбытие из Рио-Жанейро. -- Плавание в Лиссабон и из Лиссабона в Россию, -- Прибытие на Кронштадтский рейд.

  
   22 и 23 апреля. Оба шлюпа перешли от Крысьего острова к выходу в море и близ восточного берега стали на якорь.
   Следующего утра в 6 часов приехал лоцман и тогда же при благополучном ветре и течении шлюп "Восток" вступил под паруса. Спустя малое время снялся шлюп "Мирный" и последовал за нами. В то же самое время вступили под паруса французский корабль "Колосс" и фрегат "Галатея", которые намеревались итти к острову Мартиники, и два португальских фрегата, шедшие в Монтевидео за войсками. В 9 часов утра, когда мы уже вышли в море, встретил нас свежий от SW ветр, и мы легли на SO, а в 2 часа пополудни на OSO. Ввечеру набежал от юга шквал, сопровождаемый крупным дождем, но продолжался не более часа; когда стемнело, мы убавили парусов, дабы шлюп "Мирный" мог держаться за нами.
   24 апреля. По мере нашего отдаления к востоку, ветр переходил от SW, чрез S, к SO. В 8 часов утра корабль "Колосс" и фрегат "Галатея" спустилась на NO в параллель берега и к полудню скрылись из вида; мы продолжали курс на ONO, в намерении, удалясь от американского берега, достигнуть постоянного свежего ветра, дабы скорее итти на север. В полдень находились в широте 23° 34' 23" южной, долготе 41° 11' 34" западной; мы продолжали путь тем же курсом при свежем ветре от юга до восьми часов утра 27 апреля; тогда легли на NO.
   27 апреля. В полдень находились в широте 20° 12' 01" южной, долготе 33° 50' 55" западной; я нес мало парусов, чтобы шлюп "Мирный" от нас не отстал.
   Мы шли по шести миль в час, зыбь от SO производила небольшую плавную качку. Пассажиры на шлюпе "Востоке" все бодрствовали. На вопрос наш посредством телеграфа со шлюпа "Мирного" ответствовали, что один только поверенный в делах Бородовицын страдает от морской болезни.
   28 апреля. В полдень, когда мы были в широте 18° 07' 07" и долготе 32° 8' 7", ветр начал стихать и заходил к О, потом сделался крепкий с дождем, и принудил нас итти полным бейдевиндом к северу, склоняясь несколько к востоку, дабы иметь всегда хороший ход.
  
   1 мая. Продолжая путь при свежем юго-восточном ветре, мы находились в полдень 1-го в широте 12° 13" 12" южной, долготе 30° 14' 15" западной,
   7-го мая. С тем же ветром перешли экватор. 7-го мая в 6 часов пополудни, в долготе 26° 35' 6" западной, и у нас было обыкновенное при сем случае наблюдаемое празднество. Барон Тейль из своей провизии подарил на служителей два барана и по бутылке вина на человека, и сей день совершенно отличен от единообразных прочих дней.
   На пути из Рио-Жанейро до экватора мы видели из птиц одних только погодовестников, и то немного; в вечеру 7 мая, когда затемнело, показалось опять в море много светящих морских слизких животных.
   8 мая. В широте северной 1° 13', мая 8-го, ветр переменился и задул от SSW. Море было довольно спокойно. При сем удобном случае барон Тейль посредством телеграфа пригласил с шлюпа "Мирного" обедать датского поверенного в делах Дель-Примо-Даль-Борго и лейтенанта Лазарева с двумя офицерами; в беседе с дорогими гостьми время протекло весьма приятно до самого вечера; тогда посетившие нас возвратились на "Мирный".
   10 мая. Ветр продолжался от SSW до полудня 10-го числа, тогда задул тихий от WNW. Широта места нашего была 3° 51' северная; погода мрачная, накраплял дождь; после чего часто штилело, потом сделался переменный ветр и шли по временам проливные дожди, так называемые экваторные; мы воспользовались дождевою водою, наполнив оною несколько бочек, для употребления в пищу свиньям и баранам, а служители сею водою мыли свое белье, койки и сами нередко во время дождя мылись дождевою водою.
   12 мая. Переменные ветры, штили и дожди кончились 12-го числа в 6 часов утра, и задул NO северный пассадный ветр. Мы тогда находились в широте 5° 30' северной. Средина промежутка между северным и южным пассадными ветрами, или линия равновесия температуры воздуха обоих полушарий, была в широте северной 4° 40'. Самый больший жар в тени ныне на обратном пути при проходе экваторной полосы не превосходил 24,5°, что случилось во время безветрия 11 мая в 4 часа пополудни. Шлюпы были тогда в широте 5° северной.
   Со времени наступившего пассадного северо-восточного ветра мы шли полным бейдевиндом к северу, склоняясь несколько к западу, более и менее сообразно ветру, который обыкновенно по нескольку румбов заходил или отходил.
   19 мая. В полдень 19-го были в широте 12° 8' 20" северной, долготе 31° 13' 38" западной; склонение компаса найдено 12° западное.
   23 мая. По мере приближения нашего в большие широты ветр начал отходить, так что 23-го в полдень в широте 18° 12' северной ветр уже дул NOtO.
   25 и 26 мая. 25-го в полдень мы находились в широте 21° 28' 58" северной, долготе 36° 19' 51" западной; 26 мая -- в широте 23° 10' 14, долготе 36° 24' 34". Сии два дня солнце проходило близ зенита, но жар в тени не превышал 20,5°; причиною сему -- прохлаждающие пассадные ветры и множество облаков, которые не допускают солнечные лучи сильно нагревать земную атмосферу.
   27 мая. Вступив в северную широту 24° 38' и западную долготу 36° 50', мы уже были в той полосе Атлантического океана, поверхность коей на тысячу миль покрыта морским растением, которое на спутников Колумба в 1492 г. навело великий страх, и пространство сие названо Травяным морем {Саргассово море. -- Ред.}. Растение состоит из больших и малых отдельных кустов. Самые большие, нами из воды вынутые, были полтора фута в диаметре; сучья в средине соединены без малейшего знака корня; от стеблей идут ветви с продолговатыми листьями и множеством небольших круглых ягод, коих внутренность пуста; все растение и ягоды цвета зеленоватого.
   Путешествователи и натуралисты разных мнений о сих растениях; некоторые полагают, согласно с географом Гумбольдтом, что трава сия растет на подводных камнях и мелях и, оторванная рыбами и моллюсками, всплывает на поверхность моря; другие заключают, что она приносима течением из Мексиканского залива. Я полагаю, что ни первое, ни последнее мнение неосновательны: мнение Гумбольдта -- потому, что трава находится на таком месте, где глубина моря простирается более нежели на триста сажен; на таковой глубине, как известно, всякая растительность исчезает; и невероятно, чтоб моллюски и рыбы отделяли беспрерывно, в течение нескольких столетий и на одном и том же месте такое множество травы, которое занимает пространство на тысячу миль. Судя по свежести кустов, я не могу согласиться с мнением, что трава приносима течением из Мексиканского залива, ибо путь сей составляет три тысячи миль, самые же близкие берега -- острова Зеленого мыса и Азорские -- в расстоянии восемьсот сорок и тысячу пятьдесят миль. Хотя около сих островов мы встречали таковую траву, но в весьма малом количестве, и вероятно она по временам бывает заносима из так называемого Травяного моря.
   Не находя у самых свежих кустов ни малейшего признака отломка корневого стебля, я заключаю, что трава сия, вероятно, может произрастать на поверхности моря, не имея сообщения со дном морским, и что воды океана в сем месте имеют свойства питать траву, которая составляет звено в общей цепи перехода из постоянно растущей в плавающую растущую траву.
   Я уже упомянул, что она состоит из отдельных кустов, но местами волнением моря, ветрами и течением, соединены в немалые плотины. Круглые раки держатся в кустах и нередко переплывают морем из одного куста или плота в другой.
   30 мая. Проходя Травяное море при тихих переменных восточных ветрах, мы 30-го числа мая в полдень были в широте 27° 43' 56" северной, долготе 37° 30' 50" западной.
   1 июня. В полдень 1 июня, находясь в широте 28° 51', долготе 37° 35' 8", бросили лот, но на двухсот семидесяти саженях глубины дна не достали; обыкновенная тарелка, опущенная в море, скрывалась от зрения на глубине двадцати четырех сажен. Тихий ветр от О перешел к SO и SW, дул попеременно из сих румбов, также тихий; за кормою шлюпа летал один погодовестник.
   3 июня. С 3 июня ветр от SW установился, и мы легли нa NO.
   В продолжение плавания от Рио-Жанейро почти ежедневно видели летучих рыб, последняя показалась в широте 30° 40'; тогда же и ветр задул от NW, и мы продолжали курс на NO.
   5 июня. С 27 мая до полудня 5 июня шли Травяным морем, так называемом португальцами и испанцами mar de Zargass; трава беспрерывно встречалась нам отдельными кустами и небольшими плотами или полями. Во время сего плавания мы не могли достать дна на глубине от двухсот до двухсот семидесяти сажен. Июня 5-го в полдень находились в широте 32° 18' 20", долготе 33° 54' 31".
   7 июня. 7-го встретилось с нами первое судно, оно было из Соединенных Американских Штатов, идущее к SW; после сего часто таковые суда встречались. Ввечеру ветр зашел чрез N к NO, согнал нас с настоящего курса и мы должны были итти в SO четверти, ожидая хорошего ветра.
   8 июня. С утра 8-го числа ветр задул от О, совершенно противный, мы поворотили к северу. В полдень находились в широте 35° 9' 34", долготе 28° 14' 7".
   9 июня. С полудня 9-го числа ветр опять отходил чрез N к NW, с сего времени мы держали на NO 1/2 О, имея ходу четыре и пять миль.
   10 июня. 10-го в полдень с салинга усмотрели берег острова Св. Марии {В группе Азорских островов. -- Ред.}. В 4 часа открылись строения. Остров сей к югу имеет высокий берег, самое большое возвышение, которое к северу постепенно снижается, находится от южного мыса на одной трети длины острова. Южный берег горист. Юго-восточный мыс Св. Марии, по нашим хронометрам, в долготе 25° 5' западной.
   От острова Св. Марии, при западных ветрах, мы направили путь прямо в Лиссабон, и по мере приближения к европейским берегам, более и более встречали судов, идущих по разным направлениям.
   14 июня. Ввечеру 14 июня встретили португальский купеческий бриг "Марию"; от капитана узнали, что при отбытии его из Лиссабона, 8 дней тому назад, король еще не прибыл, и что судно сие эскадры королевской под штандартом не встречало.
   Ночью море было усеяно светящими морскими животными; они прозрачны, цилиндрообразны, длиною в два с половиной и в два дюйма, плавают, соединенные одно с другим в параллельном положении, составляя таким образом род ленты, длина коей нередко в аршин.
   16 июня. Приближаясь к берегу, мы приуготовили якоря; ввечеру по хронометрам находились от западного берега Европы в ста девяти милях.
   17 июня. Следующего утра, когда рассвело, впереди нас открылись горы мыса Рок. Мы все с большим вниманием рассматривали первый представившийся взорам нашим европейский берег, который увидели после толь долговременного отсутствия.
   В начале второго часа пополудни выехал на лодке к нам навстречу лоцман, и мы приняли на шлюпе "Восток". Крайне удивились, когда от него услышали, что королевская эскадра еще не пришла и о прибытии короля еще нет никакого известия; мы заключили, что, вероятно, эскадра остановилась на время при Азорских островах.
   Шлюпы входили большим фарватером, при ветре WtS. В 4 часа прошли между крепостями С.-Жульен и Бужио. В половине шестого часа сильное течение из реки Тага подвигало нас назад, невзирая, что паруса были наполнены; по сей причине положили якорь, но вскоре задул свежий ветр, и мы, приподняв якорь, пошли вперед. По приближении к башне Белем, выстроенной на небольшой крепости, нам кричали в рупор на португальском языке разные вопросы, и лоцман ответствовал, что российский военный фрегат идет из Рио-Жанейро; потом нам кричали, чтобы положили якорь, и мы, прошед башню Белем, бросили якорь на глубине одиннадцать с половиной сажен, имея грунт серый песок.
   Я послал офицера в крепость Белем уведомить, откуда мы идем и что не имеем больных и заразных. Между тем, из любопытства, приехали к нам разные чиновники с берега, в том числе начальник Белемской крепости и наш генеральный консул статский советник Борелли, которые лично нашли всех, состоящих на шлюпах, в желаемом здоровье. Доставленное нами известие, что король уже в пути и отправился десятью днями прежде нас из Рио-Жанейро,-- было для прибывших к нам известие совершенно новое. Сего же вечера сии чиновники, взяв от нас записку о состоянии и здоровье всех служащих на шлюпах, объявили, что мы можем ездить на берег, когда и куда угодно. Вместе с консулом-Борелли отправился в Лиссабон посланиик барон Тейль.
   18 июня. Следующего утра в 8 часов, по поднятии кормового флага, шлюп "Восток" салютовал Белемской крепости, и нам ответствовано выстрел за выстрел; вскоре после сего мы снялись с якоря, подошли ближе к городу, и опять положили якорь, на глубине двадцать с половиной сажен, имея грунт ил с мелким песком.
   Сего же дня приехал на шлюп "Восток" офицер с английского 44-пушечного фрегата "Ливии", от капитана Дункена, поздравить нас с благополучным окончанием путешествия и предложить свои пособия в чем нужно. Потом был у нас морской министр Франциск Максимилиан Да-Зайза и помощник капитана над портом; они также объявили свою готовность на всякое нам пособие из лиссабонского адмиралтейства; но мы ни в чем не имели надобности, и я благодарил их за изъявленное благоприязненное расположение.
   По прибытии в Лиссабон мы тотчас принялись за вытягивание вант и всего стоячего такелажа, поспешали налить бочки свежею водою. в чем нам способствовал начальник Адмиралтейства; мы крайне желали скорее быть в совершенной готовности продолжать путь в Россию,
   Доставленное нами известие о скором прибытии короля произвело великую деятельность в кортесах {Парламент. -- Ред.}; немедленно взяли меры, чтобы королевская эскадра не могла иметь никакого сообщения с берегом. Объявлено, чтобы когда король вступит на берег, все кричали: "да здравствуют кортесы, да здравствует конституционный король!" Ежели же кто осмелится кричать что-либо противное, тот будет почитаем возмутителем общего спокойствия и тишины и взят под стражу.
   21 июня. Рано поутру показалась пред входом в Лиссабон эскадра португальская. Королевский штандарт, поднятый на грот-брам-стеньге корабля "Иоанна VI", известил о присутствии короля на эскадре; множество лодок, наполненых людьми разного состояния, отправились из Лиссабона навстречу, в том числе на парадной барже некоторые из членов кортесов.
   В 11 часов корабль, на коем находился король, приближился к крепости С.-Жульен; тогда с португальских военных судов салютовали из всех орудий. Несколько спустя, когда корабль остановился на якоре против Белемского монастыря, все португальские военные суда ановь салютовали. На шлюпах служители поставлены были по реям и салютовали королевско-португальскому штандарту. После сего португальские военные суда, еще в 4 и 7 часов вечера салютовали также из всех орудий. Многие члены кортесов, прибывшие поздравить короля, остались на ночь на его корабле, дабы не допустить к нему никого из городских жителей.
   22 июня. По восхождении солнца опять началась салютация и продолжалась во весь день, как накануне. Около полудня король съехал на берег на придворной барже; его провожали до пятисот разных гребных судов, в числе коих на некоторых придворных судах были члены кортесов. Когда король проезжал мимо шлюпов, мы стреляли из всех орудий, служители стояли по реям. Королевская баржа пристала у городской пристани; площадь и крыши всех ближних домов были наполнены зрителями. При появлении короля на берегу и при проезде его в церковь, в собрание кортесов и во дворец, весь народ приветствовал его, как было приказано кортесами, а жители махали белыми платками из окошек в домах.
   Король присягал в церкви новому постановлению, а потом в доме кортесов подписал приуготовленную кортесами конституцию, и тогда уже отправился во дворец. Королева с принцами и принцессами съехала на берег не прежде следующего утра, и принята с должною почестью. Многие чиновники, прибывшие с королем из Бразилии, оставлены на корабле под строгим присмотром. Все сие происходило по принятым мерам и распоряжению кортесов. В продолжение переездов короля и его семейства в Лиссабон, мы не съезжали на берег.
   24 июня. С утра капитан-лейтенант Завадовский, лейтенант Лазарев и еще некоторые из офицеров отправились смотреть лиссабонский водопровод, о котором Завадовский сказывал мне следующим образом: "Прибывши к водопроводу, мы увидели прекрасное здание из дикого камня, весьма тщательно устроенное на протяжении четырех верст; оно состоит из четырехугольных колонн, соединенных арками, на коих проведен канал, совершенно закрытый со всех сторон, кроме тех мест, где для пропущения воздуха чрез каждые десять сажен сделана решетка, а на расстоянии каждых ста саженей возвышаются небольшие башенки, в которые входят для осмотра канала, где вода протекает. Сии башенки всегда заперты; по обеим сторонам канала сделаны дороги в сажень шириною; на наружных сторонах, для безопасности проходящих, сделана каменная стена в три фута высотою, толщиною в два фута. В тех местах, где долина имеет самое большое углубление, и проведен водопровод, вышиною более двухсот футов. Сие полезное здание без всякого сомнения служит лучшим памятником тому, кто оное соорудил".
   26 июня. Между посетившими нас в воскресенье 26 июня был португальской службы полковник Франсишг; португальцы почитают его в числе ученых; он мне подарил своего сочинения карту и описание португальских берегов. Шлюпы уже были готовы к отправлению, и потому сего же утра приезжали проститься с нами посланник наш барон Тейль, генеральный консул Борелли и советник посольства Бородовицын. Барон Тейль благодарил всех офицеров за их благоприязнь, пожелал видеть служителей, их также благодарил, и просил меня отдать от него каждому унтер-офицеру по десяти, а рядовому по пяти талеров. Сверх сего на оба шлюпа прислал множество разной зелени, фруктов, пятнадцать сыров и виноградного вина, коего было достаточно на три дня. При отъезде посланника ему отдана была почесть согласно морскому уставу.
   По весьма краткому нашему пребыванию в Лиссабоне, я ничего не упоминаю о сем уже известном городе.
   28 июня. В 8 часов утра мы снялись с якоря, в намерении итти прямо в Россию. Проходя мимо стоящего под вице-адмиральским флагом португальского корабля (на котором под надзором находились многие чиновники, коих члены кортеса по личным видам считали опасными), мы салютовали из девяти пушек, на что с корабля ответствовано выстрел за выстрел. Когда прошли Белемскую башню, ветр вначале заштилел, а потом дул тихий противный, но мы, пользуясь попутным течением, вылавировали, а местами дрейфовали успешно. В час пополудни вышли из мелей при устье реки Таго. На сем пути вслед за нами великобританской королевской службы капитан Дункен прислал некоторые бумаги и просил доставить оные в Англию; поручение сие я желал исполнить, тем более, что в продолжение нашего пребывания в Лиссабоне с сим достойным человеком познакомился и был весьма доволен его искреннею приязнью, я не хотел останавливаться в Англии, но полагал бумаги доставить по пути на первую военную брантвахту, охраняющую английские берега.
   6 июля. От самого выхода из реки Таго до 6 июля мы имели северные и северо-западные противные ветры, которые отдаляли нас от берегов к западу. 6 июля ветр задул от северо-запада и мы пошли к Английскому каналу. В полдень находились в широте 42° 4' северной, долготе 15° 36' западной; склонение компаса было 21° 31' западное.
   7 июля. Ввечеру догнал нас английский фрегат "Ливия" под начальством капитана Дункена, хотя тремя днями позже нас вышел, но имел благополучные ветры и был в ходу лучше наших шлюпов. Я отослал к нему депеши, которые взял для доставления статс-секретарю в Англию; мы оба ложились в дрейф; после некоторых взаимных приветствий простились, наполнили паруса, и темнота следующей ночи нас разлучила.
   9 июля. Находясь в широте северной 47° 30', видели погодовестников, летающих около шлюпов; мы их встречали повсюду, и в самых больших широтах южного полушария, и в полосе между поворотными кругами; теперь встретили и в северном полушарии близ Английского канала.
   10 июля. В 9 часов вечера 10 июля с фор-марса-рея усмотрели огонь Лизардского маяка, и при западном ветре взяли курс в параллель южных берегов Англии.
   11 июля. Когда рассвело, увидели восемь судов в разном направления. В 7 часов утра встретил нас лавирующий лоцманский бот; сии боты обыкновенно держатся при входе в канал, чтоб быть в готовности вести суда каналом, за что должно платить до Довера по двадцати фунтов стерлингов за каждое судно; я не счел за нужное брать лоцмана при благополучном ветре. Другой такой же бот подошел к шлюпу "Мирному", который также не взял лоцмана.
   12 июля. В 10 часов утра, находясь у Довера, мы взяли лоцманов, чтобы нас провели узкостями. В 10 часов вечера, прошед оные, увидели Галоперский маяк, легли в дрейф и отпустили лоцманов, заплатив каждому пятнадцать фунтов стерлингов. Канал между Англией и Францией беспрерывно покрыт разной величины судами, в разных направлениях идущими, и зрение мореплавателя всегда приятно занято. При благополучном ветре, с порывами и дождем, мы продолжали путь к Скагерраку.
   15 и 17 июля. В 5 часов пополудни прошли маяк Скаген. Назавтра 17 июля у Кол маяка, взяв лоцмана, в 2 часа пополудни прошли мимо Эльсинора. Салют производится выстрел за выстрел. На Эльсинорском рейде, в числе прочих судов, стоял на якоре транспорт "Урал", шел к городу Архангельску. В 6 часов сего же вечера положили якорь на Копенгагенском рейде, по северную сторону Мидельгрунта, на глубине десяти сажен.
   18 июля. Мы остановились на якоре единственно для того, чтоб переждать темноту. Немедля послали гребные суда в Копенгаген купить свежей говядины и зелени для служителей, и следующего утра опять вступили под паруса. Балтийское море прошли при благополучном ветре, и с нами ничего примечания достойного не случилось.
   24 июля. В 6 часов утра 24 июля достигли Кронштадта, салютовали крепости и стали на якорь на самом том месте, с которого отправились в путь.
   Отсутствие наше продолжалось 751 день; из сего числа дней мы в разных местах стояли на якоре 224, под парусами находились 527 дней; в сложности прошли всего 86 475 верст {49 860 мили. -- Ред.}; пространство сие в 2 1/4 раза более больших кругов на земном шаре.
   В продолжение, плавания нашего обретено двадцать девять островов, в том числе в южном холодном поясе два, в южном умеренном -- восемь, а девятнадцать -- в жарком поясе; обретена одна коральная мель с лагуном.
  

ПРИМЕЧАНИЯ РЕДАКТОРА

  
   1. Голенищев-Кутузов, Логин Иванович, (1769--1846) поступил в галерный флот из сухопутных офицеров; впоследствии генерал-лейтенант флота; с 1822 г. председатель ученого комитета морского министерства. М. П. Лазарев в своих письмах к Шестакову высказывает неудовольствие по поводу того, что Голенищев-Кутузов исказил в настоящем труде его донесение и считает его ответственным за ряд упущений по содержанию всего труда в целом и по его редактированию,
   2. Траверсе, Иван Иванович (1754--1831), адмирал; с 1811 по 1828 г. -- морокой министр; французский эмигрант; принят в русский гребной флот из капитанов французской морской службы; с 1802 г. был главным командиром черноморских портов; в русском флоте играл весьма отрицательную роль и привел в полный упадок сначала черноморский флот, а затем и весь флот в целом.
   3. Васильев, Михаил Николаевич (умер в 1847 г.), капитан-лейтенант, впоследствии вице-адмирал, и генерал-интендант.
   4. Шишмарёв, Глеб Семенович (1781--1835), капитан-лейтенант, впоследствии контр-адмирал и командир гвардейского экипажа; был дважды в кругосветном плавании: с 1815 по 1818 г. на бриге "Рюрик" и с 1819 по 1822 гг. на шлюпе "Благонамеренный".
   5. Ратманов, Макар Иванович (1772--1833), капитан-командор, впоследствии вице-адмирал; в 1803--1806 гг. плавал вокруг света на шлюпе "Надежда", в качестве ближайшего помощника И. Ф. Крузенштерна.
   6. Вероятно, 1 пара сапог теплых и 2 пары холодных.
   7. Остров С.-Яго или Сант-Яго -- в группе Канарских островов.
   8. Прикладной (прикладный) час -- средний промежуток времени между наступлением полной воды прилива и моментом прохождения луны через меридиан данного места.
   9. Сарычев, Гавриил Андреевич (1763--1831), вице-адмирал, знаменитый русский. мореплаватель и гидрограф, впоследствии адмирал, управляющий морским министерством (1829--1830).
   10. Роды -- старинный термин, повидимому, обозначающий отдельные фазы затмения.
   11. Средние ворота -- вход с Малого Кронштадтского рейда в Среднюю Кронштадтскую гавань.
   12. Лобанов-Ростовский, Александр Яковлевич (1788--1866), основатель и первый командор Российского Яхт-клуба.
   13. Путешествие Будена, или вернее Бодена,-- описание кругосветного плавания французской экспедиции на кораблях "Naturaliste" и "Gêographie", основные гидрографические работы которых были проведены у берегов Австралии и Тасмании (Nlcolas Baudin "Voyage aux ferres Australes", 1800).
   14. Кокшхарский маяк -- на острове Кокшер (по-эстонски Кери) к северу от Таллина.
   15. Крон -- правильнее Кроун, Роман Васильевич (1754--1841), боевой адмирал русского флота, будучи командиром кораблей взял в боях с шведским флотом последовательно фрегат "Венус" и линейный корабль "Ретвизан",
   16. Естр-Гарнгольм, правильнее -- Эстергарнехольм,-- небольшой островок с маяком, отделенный от острова Готланда узким проливом.
   17. Христианс-Орт -- крепость на острове Христиансэ, близ Борнхольма.
   18. Драко -- лоцманское селение Драгер.
   19. Николаи, Павел Андреевич (1777--1866), русский дипломат, пробывший в должности посланника в Копенгагене с 1816 по 1847 гг.
   20. Маскелин, Невиль (1732--1811) в течение 46 лет был главным астрономом Гринвической обсерватории.
   21. Понд, Джон (1767--1836), преемник Маскелина в должности.
   22. 1 фунт равен 0,4 кг; 60 золотников составляют 255,9 г.
   23. Браге, Тихо (1546--1601), знаменитый датский астроном с 1576 по 1597 г. стоял во главе обсерватории Уранибург на острове Вен.
   24. Мыс Шкаген (правильнее Скаген) -- северная оконечность Ютландского полуострова.
   26. Хрящ -- крупный гравий.
   26. Норд-Форланд (правильнее Норт-Форленд) -- северо-восточный мыс при входе в Английский канал.
   27. Донженский маяк (правильнее Данженес), на южном берегу Англии, к востоку от Портсмута.
   28. Головнин, Василий Михайлович (1776--1831), капитан 2 ранга, знаменитый русский мореплаватель, впоследствии вице-адмирал и генерал-интендант флота.
   29. Шлюп "Камчатка" находился в кругосветном плавании с 1817 по 1819 гг.
   30. Принц-регент -- впоследствии король Георг IV.
   31. Аросмит, Арон (правильнее Эрросмит, 1750--1823), английский географ, основатель картографической фирмы, изготовлявшей морские карты.
   32. Пендула -- маятник для определения силы тяжести.
   33. Ливен, Христофор Андреевич (1774--1838), генерал-лейтенант, русский посол в Лондоне с 1812 по 1834 г., типичный представитель царской дипломатии того времена
   34. Бенкс, Джозеф (1743--1820), английский географ, участвовал в первом кругосветном плавании Кука 1768--1771 гг.; вероятно, в то время Бенкс являлся единственным оставшимся в живых из спутников Кука.
   35. Гагемейстер, Леонтий Андреянович (1780--1833), капитан-лейтенант, русский мореплаватель, совершил трижды в должности командира корабля кругосветные плавания; впоследствии капитан 1 ранга.
   36. Способ определения долготы по измерению лунных расстояний был изобретен во второй половине XVIII в. и во время экспедиции Беллинсгаузена и Лазарева являлся общеупотребительным; впоследствии от него отказались из-за его сложности и недостаточной точности.
   37. Тоаз или туаз -- старинная французская мера длины, равен 1,949 м.
   38. Борда, Жан-Шарль (1733--1799), французский математик, морской офицер и астроном флота.
   39. Пина составляет около 540 литров.
   40. Инклинаториум (инклинатор) -- прибор для измерения магнитного наклонения.
   41. Городской майор -- городской голова.
   42. Гванчи или гуанчи -- древнейшее население Канарских островов.
   43. 30-дю -- 30 дюймов, т. е. 762 мм.
   44. Мыс св. Роквея -- мыс Сан-Рок
   45. Профессор Нори (J. F. Norie) -- автор таблиц и сочинений по навигации.
   46. Пурди (Purdy) -- лондонский картограф.
   47. Колвадо -- повидимому прежнее наименование острова Эскальвада.
   48. Сахарная голова -- гора Пан-де-Ассукар.
   49. Далагая, новое наименование -- Лаге.
   50. Крысий остров, новое наименование -- Фискальный остров (Fiscal Island).
   51. Харди, Томас, бывший флаг-капитан адмирала Нельсона в Трафальгарском бою.
   52. Английские линейные корабли "Superb" и "Vengeur".
   53. Лангсдорф, Григорий Иванович (1774--1852), русский ученый, академик; в качестве натуралиста участвовал в кругосветном плавании Крузенштерна и Лисянского на шлюпе "Нева"; с 1812 по 1825 г. русский генеральный консул в Бразилии. С 1821 г. руководитель большой русской научной экспедиции в Бразилии; собранные им богатые зоологические и этнографические коллекции были переданы в музей Академии наук. Лангсдорф, хорошо знакомый с потребностями русских военных кораблей в дальних плаваниях, неизменно встречал русских мореплавателей, посещавших Рио-де-Жанейро, и обеспечивал выполнение их требований.
   54. На острове Лас-Кобрас.
   55. Жоан VI, который, в связи с оккупацией Португалии французами, в 1808 г вместе со своим двором и частью португальской армии бежал в Бразилию на португальских кораблях под эскортом английской эскадры.
   56. Маньок или касава -- растение, имеющее мучнистые корни.
   57. Остров Резерс -- теперь Раза; остров Круглый -- Редонда.
   58. Остров Южная Георгия,
   59. Залив Посесшон (Possession) -- на острове Южная Георгия.
   60. Пролив Кука -- между южными и северными островами Новой Зеландии.
   61. Порт-Жаксон -- бухта, в глубине которой находится город Сидней.
   62. "Положили грот-марсель на стеньгу" (при таком положении парусов судно будет иметь задний ход).
   63. Названия судов "Индиспенсэбль" и "Мери-Анн" (по спискам Ллойдс, 1820 г.); фамилии капитанов Броун и Шорт.
   64. Наименования "гавань Марии" теперь не существует; возможно, что под этим именем подразумевается гавань Ундины или бухта королевы Мод.
   65. Карты этого района, составленные русской антарктической экспедицией, оказались настолько точными, что до самого последнего времени являлись наилучшими.
   66. Мыс Ошибки -- мыс Дизапойнтмент (Disappointment).
   67. В действительности здесь четыре островка, теперь называемые островами Грин-айлендс (Green Islands).
   68. Последующие экспедиции, видевшие остров Лескова, отмечают точность определения его места и описания русской экспедицией.
   69. Остров Сретения -- остров Кендлмес (Candlemas).
   70. Примечание 68 относится и к острову Завадовского.
   71. Повидимому Беллинсгаузен принял низкую покрытую снегом часть большого острова за отдельный островок.
   72. Последующие экспедиции подтверждают исключительную точность наблюдений русских моряков.
   73. Две линии составляют 0,2 дюйма.
   74. Последующие измерения глубины, произведенные другими мореплавателями, подтвердили правильность предположений Беллинсгаузена.
   75. Повидимому киты из семейства Rorqual.
   76. Т. е. ломать на дрова водяные и винные бочки.
   77. Возможно, что это были полярные ласточки.
   78. "Отдали марселя на эзельгофт" для уменьшения скорости хода.
   79. Остров принца Эгмонта -- опечатка, следует принца Эдварда; острова Пустые -- вероятно, из группы Крозе.
   80. Корабль "Gros Ventre".
   81. Урил -- вид баклана.
   82. Фальшфейер -- тонкая бумажная гильза, наполненная пиротехническим составом, имеющим свойство гореть ярким пламенем белого цвета.
   83. Компанейский остров -- Royal Company Island.
   84. Дом, в котором жили Беллинсгаузен и Лазарев, существует до сих пор.
   85. Синие горы расположены к западу от Сиднея.
   86. Острова Общества или Товарищества.
   87. См. примечание 38.
   88. Выбойка -- грубый ситец.
   89. Остров Лонг-Айленд.
   90. Пронизки -- бусы, бисер, стеклярус.
   91. Массакр-бей.
   92. Фаннингом.
   93. Мыс Теравити (Terawhiti).
   94. В этом месте теперь находится Порт-Никольсон, который является гаванью города Веллингтона.
   95. Остров Опаро или Рапа.
   96. Местное наименование острова -- Аману.
   97. Местное наименование острова -- Ангатау.
   98. Местное наименование островов Волконского и Барклая-де-Толли -- Такуме и Рароя.
   99. Местное название острова -- Таекга.
   100. Местное название -- Макемо.
   101. Местное название острова -- Тепото; наименование Раевского теперь присвоено всей группе из трех островов, из которых самый южный был открыт Беллинсгаузеном.
   102. Местное название острова -- Танганеа.
   103. Местное название острова -- Фаите.
   104. Местное название острова -- Факарава
   105. Местное название острова -- Тоау.
   106. Местное название острова -- Каукара.
   107. Правильнее -- Макатеа.
   108. О короле Помари I (или Поморе) см. также у Коцебу "Путешествие вокруг света на военном шлюпе "Предприятие", изд. 1828 г., стр. 62--63 (издание 1948 г., стр. 267).
   109. Повидимому, туземное почетное звание.
   110. Местное название острова -- Макатеа.
   111. Аррорут -- крахмальная мука, получаемая из подземных корневищ растения маранта.
   112. Chain-Island.
   113. Местное название острова -- Тикахау.
   114. Fly-lslands.
   115. Местное название острова -- Матахива.
   116. Местное название острова -- Ргкаханга или Рукаханга.
   117. Местное название острова -- Тузана-Ира.
   118. Местное название острова -- Тувана-Итоло.
   119. Местное название рифа Берегись -- Вауто-Оно.
  
   120. Вероятно, этот кит принадлежал к виду Megaptera nodosa, голова, хвост и плавники которого покрыты характерными наростами, похожими на бородавки.
   121. По позднейшим наблюдениям, желтый цвет происходит от наличия больших масс диатомовых водорослей.
   122. По позднейшим наблюдениям, это заключение Беллинсгаузена не соответствует действительности: так высиживают птенцов только императорские и королевские пингвины.
   123. Страбон -- греческий географ и историк, родом с побережья Черного моря (около 63 г. до нашей эры -- около 20 г. нашей эры).
   124. Зонар (правильнее Зонарес) -- историк и геолог, живший в Константинополе в XII в. нашей эры.
   125. Река Коппермайн.
   126. Современное название -- остров Смит.
   127. Современное название -- остров Сноу.
   128. Современное название -- остров Десепшон.
   129. Современное название -- остров Ливингстона.
   130. Современное название -- остров Гринвич.
   131. Современное название -- остров Робертса.
   132. Современное название -- остров Нельсона.
   133. Современное название -- остров короля Георга I.
   134. Современное название -- остров Бриджмена.
   135. Гринштейн -- старинное название группы основных пород.
   136. Современные названия: острова Аспленд, Гиббс и О'Бриен.
   137. Последующими экспедициями этот остров не обнаружен.
   138. Современное название -- остров Элефант.
   139. Современное название -- остров Корнуэльс.
   140. Современное название -- остров Кларенс.
  

КРАТКИЙ СЛОВАРЬ ГЛАВНЕЙШИХ МОРСКИХ ТЕРМИНОВ, ВСТРЕЧАЮЩИХСЯ В ТЕКСТЕ {*}

  
   {* Словарь составлен преимущественно по современной Беллинсгаузену морской практике -- труду А. Глотова "Изъяснение принадлежностей к вооружению корабля", изд. 1816 г. (судя по списку подписчиков на эту книгу, Беллинсгаузен подписался на нее из Севастополя); кроме того, использованы следующие справочники и словари: 1) В. В. Бахтин "Краткий морской словарь", изд. 1874 г., 2) Н. Боголюбов "История корабля", изд. 1879 г., 3) В. И. Даль "Толковый словарь живого великорусского языка", изд. 1863 г., 4) И. Сморгонский "Кораблестроительные и некоторые морские термины нерусского происхождения", изд. АН СССР, 1936 г. и 5) А. С. Шишков "Морской Словарь", изд. 1835 г. -- (Ред.).}
  
   Анкерок -- небольшой боченок, вместительностью от одного до трех ведер, употребляемый на шлюпках для хранения запаса пресной воды, а также в качестве балласта при плавании под парусами в свежую погоду; на кораблях в анкерках сохраняется запас вина, уксуса и проч.
   Апсель -- косой парус между грот- и бизань-мачтами.
   Ахтертай -- (правильнее ахтертов) во времена Беллинсгаузена -- тросовый конец, за который у борта держатся гребные суда.
   Ахтерштевень -- брус, составляющий заднюю оконечность корабля, к нему подвешивается руль.
  
   Бак -- носовая (передняя) часть верхней палубы корабля, от носа до фок-мачты.
   Бакштаги -- снасти стоячего такелажа (см. ниже), поддерживающие с боков мачты, стеньги, брам-стеньги, шлюп-балки и проч.
   Бакштаг (итти в бакштаг) -- курс парусного корабля, составляющий с линией ветра угол более 90° и менее 180° (т. е. когда корабль идет попутным ветром, но последний дует не прямо в корму, а несколько справа или слева).
   Баргоут (или бархоут) -- надводные пояса наружной обшивки корабля.
   Барказы и полубарказы -- самые большие корабельные шлюпки, служащие для перевозки большого числа команды, тяжелых грузов, завозки верпов, буксировки парусных судов и проч. Число весел на барказах до 22.
   Беген-рей (бегин-рей) -- нижний рей на бизань-мачте (третьей мачте), к которому парус не привязывается.
   Бегучий такелаж -- все подвижные снасти, служащие для постановки и уборки парусов, для подъема и спуска частей рангоута, реев и проч.
   Бейдевинд (бейдевинт) (итти бейдевинд) -- курс парусного судна, ближайший к направлению ветра и составляющий с последним угол менее 90° (т. е. когда корабль вдет при наличии почти противного ветра, дующего несколько справа или слева от носа).
   Бизань -- косой четырехугольный парус на бизань-мачте.
   Бизань-мачта -- третья мачта (считается с носа); бизань-ванты -- снасти стоячего такелажа, которыми бизань-мачта укрепляется с боков; бизань-стаксель -- косой парус трехугольной формы между грот- и бизань-мачтами.
   Бимс -- поперечный деревянный брус, соединяющий правую и левую ветвь шпангоута; бимсы служат как для поддержания палуб, так и для создания поперечной прочности корабля.
   Битенг -- толстый вертикальный брус (вроде тумбы) для крепления якорных канатов.
   Блиндарей -- рей под бушпритом, на котором ставили парус "бленд".
   Боканцы (бокансы) -- деревянные или железные тонкие брусья, выдающиеся за борт, для подвешивания шлюпок.
   Бом-брам-рей -- четвертый снизу рей на мачте.
   Бом-салинг -- третья снизу площадка на мачте (правильнее -- круглый железный бугель с железными рожками, надеваемый на брам-стеньгу).
   Брам-рей (брам-рея) -- третий снизу рей.
   Брам-стеньга -- рангоутное дерево, служащее продолжением стеньги и идущее вверх от нее.
   Брамсель -- прямой парус, подымаемый на брам-стеньге, над марселем (третий парус снизу).
   Брандвахта (или брантвахта) -- караульное судно, поставленное на рейде или в гавани.
   Брасы -- снасти бегучего такелажа, посредством которых поворачивают реи в горизонтальном направлении.
   Брештуки -- горизонтальные кницы, соединяющие у форштевня и ахтерштевня оба привальных бруса для лучшего скреплении продольных связей обоих бортов в оконечностях.
   Бриг -- небольшое двухмачтовое парусное судно.
   Броткамера -- помещение на корабле для хранения сухарей, муки или сухой провизии.
   Брызгас -- рабочий, который исполняет все железные работы по судну, какого: забивает болты, сверлит для них дыры и проч.
   Брюк -- толстый трос, имеющий назначение удерживать орудия при откате во время стрельбы.
   Бушприт (бугшприт) -- горизонтальное или наклонное дерево, выдающееся с носа судна. Служит для отнесения центра парусности от центра тяжести судна и для увеличения вращательной силы кливеров, кроме того служит для укрепления фок-мачты. На нем ставятся кливера и фор-стеньги-стаксель. Продолжением бушприта служат утлегарь и бом-утлегарь.
  
   Вадервельсовые пазы -- см. ватервейсы.
   Ванты -- толстые смоленые тросы, которыми держатся с боков мачты, стеньги и брам-стеньги. Поперек вант располагаются выбленки из тонкого троса, служащие ступеньками для влезания на мачты и стеньги.
   Ватервейсы (вадервельсовые пазы) -- толстые продольные деревянные брусья, накладываемые сверху на концы бимсов и идущие на верхней палубе вдоль по борту судна.
   Ватер-бакштаги -- тросы или цепи, поддерживающие бушприт с боков.
   Ватер-штаг -- трос (или цепь), поддерживающий бушприт снизу и не дающий ему гнуться вверх при поставленных кливерах.
   Веретено якоря -- основной прямой брус якоря, кончающийся внизу утолщенной частью -- трендом; на верхнюю часть веретена насаживается шток, а от тренда в стороны расходятся два рога с лапами.
   Верп -- небольшой якорь, употребляемый преимущественно для завозов с судна при помощи шлюпок (для снятия судна с мели, перетягивания с места на место, оттягивания кормы и проч.).
   Виндзейль -- длинный парусиновый рукав со вставленными внутрь обручами; служит для вентиляции внутренних помещений судна; верхняя часть его поднимается между мачтами, причем верхнее отверстие его устанавливается против ветра.
   Вооружить шлюп -- применительно к парусным судам это выражение означало совокупность всех работ по изготовлению судна к плаванию (установка рангоута и его укрепление, оснастка, укладка трюмов, установка орудий, приемка всего снабжения и проч.).
  
   Гак -- железный или стальной крюк, употребляемый на судах.
   Галс -- курс судна относительно ветра; если ветер дует в правый борт, то говорят, что судно идет правым галсом, если в левый борт -- то левым галсом; сделать галс -- пройти одним галсом, не поворачивая.
   Гакаборт -- верхняя часть борта корабля в корме.
   Гальюн -- носовой свес на парусных кораблях, на котором устанавливалось носовое украшение; на этом же свесе по обоим бортам судна устраивались отхожие места (штульцы) и места для сбрасывания нечистот.
   Гафель -- рангоутное дерево, висящее на мачте под углом и направленное к корме корабля; к гафелям пришнуровываются триселя и бизань (см.).
   Гитовы -- снасти, которыми убирают паруса; "взять на гитовы" -- собрать или подобрать паруса гитовами, не убирая их полностью.
   Гичка -- легкая быстроходная парадная 5--8-весельная шлюпка, имеющая корму с транцем (т. е. не острую, а как бы обрубленную); служит для посылок и разъездов.
   Греп (грев или греф) -- нижняя часть водореза или первый от киля деревянный брус фортштевня.
   Грот -- 1) прямой, самый нижний парус на второй мачте от носа (грот-мачте); 2) слово, прибавляемое к наименованию реев, парусов и такелажа грот-мачты.
   Грот-марсель -- второй снизу прямой парус на грот-мачте.
   Грот-трисель -- косой четырехугольный парус, ставящийся вдоль грот-мачты, причем верхняя часть его пришнуровывается к гафелю (рангоутному дереву, висящему под углом на мачте в сторону кормы корабля).
   Гюйс -- флаг, поднимаемый на военных кораблях на носу (на бушприте) только когда они стоят на якоре.
  
   Дек -- так на парусных военных кораблях называли палубу, причем э тот термин более применялся к тем из палуб, на которых была установлена артиллерия (двухдечный линейный корабль, трехдечный); кроме того, деком называлось и пространство между двумя палубами, где размещали личный состав для жилья.
   Диаметральная плоскость корабля -- продольная вертикальная плоскость, делящая судно по ширине на две симметричные равные части.
   Дрейф -- явление сноса судна с линии его курса под влиянием ветра.
   Лечь в дрейф -- остановить в море движение корабля, для чего располагают паруса таким образом, чтобы от действия ветра на одни из них судно шло вперед, а от действия на другие -- имело бы задний ход; во время лежания в дрейфе судно то имеет передний ход, то задний.
   Диферент -- угол продольного наклонения судна, вызывающий разность в осадке носа и кормы; говорят "диферент на нос" -- если углубление носа больше, чем углубление кормы.
   Драёк (драйка) -- деревянный инструмент для такелажных работ.
   Дрек -- небольшой якорь для шлюпок.
  
   Езельгофт -- см. Эзельгофт.
  
   Заигрывать -- шкаторина (кромка паруса) заигрывает, т. е. трепещет под влиянием ветра.
   Зарифленные паруса -- паруса, у которых взяты рифы (см. ниже), т. е. уменьшена площадь парусности при свежем ветре или в шторм.
  
   Интрюм -- то же самое, что трюм (см.), однако принято говорить "глубина интрюма".
  
   Каронада (карронада) -- короткая чугунная пушка.
   Килевание -- искусственное наклонение судна на бок настолько, чтобы киль его вышел из воды; производится для того, чтобы проконопатить, исправить, осмолить или покрасить его подводную часть.
   Клетинг (клетень) -- тонкая веревка, которой обматывают трос дли предохранения последнего при трении.
   Клюзы -- круглые отверстия по обеим сторонам форштевня, через которые проходят якорные канаты к якорям.
   Кница -- деревянная часть корабельного набора, имеющая форму угольника, стороны которого составляют между собой тупой угол; кницами соединяют бимсы со шпангоутами и другие брусья, скрепляющиеся между собой под углом.
   Комингсы (комельсы, камельцы) -- толстые брусья по сторонам люков, препятствующие попаданию воды внутрь судна.
   Констапельская -- кормовая каюта в нижней палубе, простирающаяся от кормы до грот-мачты; в ней обычно хранились артиллерийские припасы, состоящие в ведении констапеля, т. е. прапорщика морской артиллерии.
   Крамбол -- толстый, короткий деревянный брус, служащий краном для подъема якоря. Выражение "на крамболе" указывает направление на предмет, находящийся примерно на продолжении линии крамбола.
   Кранец, кранцы -- 1) приспособление, служащее для смягчения удара корабля о борт другого корабля или о стенку пристани (обычно это или короткий тросовой обрубок, деревянный брусок, или парусиновый круглый мешок, набитый пенькой и оплетенный каболкой); 2) кольца, сделанные из троса, служащие для укладки ядер у пушек (или деревянные толстые доски, с вырезанными для ядер отверстиями).
   Кренговать -- то же, что килевать (см. килевание).
   Крюйсель (крюсель) -- прямой парус на бизань-мачте, ставящийся между крюйсель-реем и бегин-реем.
   Крюйс-стень-стаксель -- косой парус трехугольной формы между грот-мачтой и бизань-мачтой (ставится выше бизань-стакселя).
   Кубрик -- самая нижняя жилая палуба на корабле; ниже нее расположен трюм.
   Курс корабля -- угол, составляемый диаметральной плоскостью корабля с меридианом (см. румбы).
  
   Лавировать -- продвигаться на парусном судне к цели переменными курсами по ломаной линии, вследствие неблагоприятного направления ветра (ложась то на правый, то на левый галс бейдевинда).
   Леер -- туго натянутый трос, у которого оба конца закреплены; применение лееров на корабле весьма разнообразно.
   Лейка -- деревянный совок, служащий для откачивания воды из шлюпок.
   Лисель-спирты -- тонкие деревянные брусья на реях, выдвигаемые в качестве их продолжения для увеличения парусности постановкою дополнительных парусов -- лиселей.
   Люк -- вырез, отверстие в палубе судна; в то же время под термином люк понимают всю конструкцию, позволяющую закрывать это отверстие; грот-люк -- люк, расположенный впереди грот-мачты, фор-люк -- люк впереди фок-мачты.
   Лот -- свинцовая или чугунная гиря у ручного лота, служащего для измерения глубины.
  
   Марс -- первая снизу площадка на мачтах.
   Марсель -- второй снизу прямой парус, ставящийся между марса-реем и нижним реем. "Иметь марсель на эзельгофте" -- поставить марсель так, чтобы ветер дул в его переднюю сторону и нажимал его на эзельгофт (применяется для придания кораблю заднего хода; смотри также "положить марсель на стеньгу").
   Мартингал (мартин-гик) -- небольшой деревянный брусок, подвешенный под бушпритом вертикально вниз (служит для разноса снастей в стороны).
  
   Наветренная (надветренная) сторона -- сторона судна, непосредственно подверженная действию ветра; например, если судно идет правым галсом, то правая сторона (борт) и будет в этом случае наветренной.
   Найтовы, найтовить -- перевязка тросом нескольких рангоутных деревьев или других предметов; снайтовить или наложить найтовы -- прочно связать или привязать.
   Наполнить паруса -- после лежания в дрейфе спуститься настолько, чтобы паруса надулись от действия ветра.
   Нактоуз (нахтоуз) -- шкапик из тикового или красного дерева, на котором устанавливается компас на корабле.
   Нок -- оконечность всякого горизонтального (или почти горизонтального) рангоутного дерева, например, рея, бушприта, утлегаря, выстрела и проч.
  
   Обрасопить реи -- повернуть реи с помощью брасов в горизонтальном направления.
   Обух -- болт, у которого вместо головки сделано кольцо.
   Оверштаг -- поворот судна на другой галс, при условии, что линию ветра переходит нос судна; в это время ветер дует с носа (в отличие от поворота фордевинд, при котором линию ветра переходит корма).
  
   Паз -- продольная щель соприкасающихся досок наружной обшивки корабля или палубной настилки. Пазы конопатятся и заливаются смолой.
   Пеленг -- угол между истинным меридианом и румбом, по которому виден какой-либо предмет.
   Переборка -- всякая вертикальная перегородка на корабле (бывают продольные и поперечные)
   Пиллерс -- деревянная или металлическая колонка, подпирающая бимс снизу.
   Подветренная сторона -- сторона судна, противоположная той, в которую дует ветер; если судно идет правым галсом, то его левая сторона будет называться подветренной, а правая -- наветренной.
   Положить марсель на стеньгу -- поставить марсель так, чтобы ветер дул в его переднюю сторону и нажимал его на стеньгу; судно при таком положении парусов будет иметь задний ход.
   Порт -- окно или амбразура в борте судна; бывают орудийные, грузовые и проч.
   Поручни -- род перил на верхней палубе, мостике и надстройках.
   Полоскание парусов -- колебание парусов от ветра, когда последний не надувает их вполне или дует по направлению плоскости паруса.
   Подняться под парусами -- привести, держать круче, ближе к ветру (см. "спуститься").
   Превентер-брасы -- добавочные брасы, которые заводятся в помощь штатным брасам.
  
   Разоружить шлюп -- привести судно в состояние для ремонта или для долговременного хранения: снять с него все запасы, предметы снабжения, шлюпки, орудия, такелаж, спустить рангоут, вычистить трюмы.
   Рангоут -- мачты, стеньги, реи, гафели, гики, бушприт, утлегарь и прочие деревья, на которых ставят паруса.
   Рей -- горизонтальное рангоутное дерево, привешенное за середину к мачте или стеньге и служащее для привязывания к нему парусов. Наименования реев на различных мачтах (считая снизу): 1) на фок-мачте -- фока-рей, фор-марса-рей, фор-брам-рей, фор-бом-брам-рей, 2) на грот-мачте -- грот-рей, грот-марса-рей, грот-брам-рей, грот-бом-брам-рей, 3) на бизань-мачте -- бегин-рей, крюйсель-рей, крюйс-брам-рей, крюйс-бом-брамнрей.
   Рейдерсы (ридерсы) -- во времена Беллинсгаузена так назывались толстые деревянные поперечные брусья, связывающие кузов корабля в трюме; обычно их бывало шесть и между ними укладывался балласт.
   Рифы (взять рифы) -- поперечный ряд продетых сквозь парус завязок, посредством которых можно уменьшить его площадь; этих завязок бывает на каждом парусе по несколько рядов: у марселей -- четыре, у нижних парусов -- две; в зависимости от силы ветра берут один, два, три или четыре рифа; по мере ослабления ветра -- поочередно отдают рифы.
   Росторы (ростры) -- совокупность запасных рангоутных деревьев на парусном судне, как-то: стенег, реев и проч., сложенных на шкафуте; все эти запасные деревья обычно, крепятся на шкафутах в виде помоста на специальных стойках и лежнях.
   Румбы, курсы и пеленги -- румбами называются направления на различные предметы, измеряемые углами между линией север--юг (N--S) и этими направлениями. Во времена парусного флота, когда к мореплаванию не предъявлялись такие требования точности, как в настоящее время, истинный горизонт (как и картушка компаса) делился на 32 румба, причем румбами называлось как каждое из этих направлений, так и углы между двумя ближайшими целыми румбами. Исходя из того, что каждая окружность подразделяется на 360°, величина одного румба в градусах составит 11° 15', т. е. 11 1/4°. Петр I ввел в русском флоте голландские наименования румбов, помещенные на прилагаемом здесь чертеже. Левая часть этого чертежа показывает, что истинный горизонт (и картушка компаса) делится на 4 четверти: норд-остовую, зюд-остовую, эюд-вестовую и норд-вестовую (см. чертеж), причем в каждой четверги нумерация румбов велась по направлениям стрелок. Правый чертеж приводит наименования румбов. Буква "t" обозначает сокращенное испорченное голландское слово "тен", т. е. "к"; так что румб NOtN следует произнести "норд-ост-тен-норд"; если при обозначении какого-либо направления требуется большая точности, чем 11 1/4°, то добавляется в соответствующую сторону дробная часть румба, с точностью до 74 румба, например WNW 1/4 W, т. е. "вест-норд-вест четверть к весту" (в настоящее время истинный горизонт и картушка компаса делятся на 360° и курсы и пеленги отсчитываются с точностью до 1/4°, по часовой стрелке). Пользуясь вышеуказанным делением истинного горизонта на румбы, говорят "корабль идет по такому-то румбу" (т. е. курс корабля будет такой-то) или "маяк виден по такому-то румбу" (т. е. пеленг маяка будет такой-то).

   Румпель -- рычаг, насаженный на голову руля, посредством которого происходит перекладка руля.
   Рундук -- деревянное прикрытие над головой руля.
   Рундуки -- закрытые нары, ящики или лари во внутренних помещениях корабля, в которых команда хранит свои личные вещи.
   Руслени -- площадки снаружи борта судна, на высоте верхней палубы, служащие для отвода вант; с русленей обычно бросают ручной лот.
  
   Салинг -- вторая снизу площадка на мачте; представляет собою раму из продольных и поперечных брусьев, служит для отвода брам- и бом-брам-бакштагов; в зависимости от принадлежности к той или иной мачте, носит название: фор-салинт, грот-салинг, крюйс-салинг.
   Свит-сарвинь (швиц-сарвень) -- строп, которым стягиваются между собою противоположные ванты ниже марса.
   Сей-тали -- тали, применяемые для подъема тяжестей, гребных судов, для тяги стоячего такелажа и вообще для тяжелых судовых работ.
   Секстан -- морской угломерный инструмент, служащий для измерения: 1) высот небесных светил в море и на берегу и 2) углов между видимыми с корабля земными предметами.
   Сектора -- толстые железные прутья (или столбики), служащие для привязывания фалрепов.
   Сетки коечные -- специальные ящики на верхней палубе по бортам судна для хранения в дневное время командных коек.
   Служители -- команда.
   Сплес (плес) -- открытый район между островами.
   Спуститься под парусами -- уклониться от ветра, итти полнее, отходить от ветра, составить больший угол между курсом и направлением ветра.
   Стаксели -- треугольные косые паруса; называются а зависимости от расположения: впереди фок-мачты -- фор-стаксель и фор-стеньги-стаксель, впереди грот-мачты -- грот-стеньги-стаксель и т. д.
   Стаксель штормовой -- стаксель меньшего размера из самой толстой и прочной парусины, поднимается в случаях очень свежей погоды.
   Стандерс -- поддерживающая стойка; брус, идущий по борту параллельно шпангоутам и скрепленный с ними; он служит для подкрепления набора в местах вырезов для портов.
   Старнпост -- то же, что ахтерштевень.
   Стень-ванты -- ванты, удерживающие стеньгу с боков.
   Стеньга -- рангоутное дерево, служащее продолжением мачты и идущее вверх от нее. В зависимости от принадлежности к той или иной мачте, различают фор-стеньгу, грот-стеньгу и крюйс-стеньгу (на бизань-мачте).
   Степс -- деревянное или железное гнездо, в которое вставляется мачта или бушприт своим шпором (нижним концом).
   Стоп-анкер -- самый большой (тяжелый) из судовых верпов (см. верп).
   Стоячий такелаж -- снасти, служащие для поддержки и укрепления рангоута; будучи раз заведенным, стоячий такелаж всегда остается неподвижным (в отличие от бегучего такелажа).
   Стульцы -- см. штульцы.
   Счисление -- определение места корабля при плавании в океане не астрономическими наблюдениями, а по формулам счисления, т. е. вычисляя широту и долготу по известному курсу корабля, его скорости и времени, протекшем между последним астрономическим определением и заданным моментом; получаются "счислимые места", менее точные, чем "обсервованные места".
  
   Такелаж -- все снасти на судне, служащие для укрепления рангоута и управления им и парусами; различается стоячий такелаж и бегучий такелаж (см.).
   Тали -- грузоподъемное приспособление, состоящее из двух блоков (подвижного и неподвижного), соединяющихся между собою тросом; при подъеме тяжестей теоретический выигрыш в силе зависит от числа шкивов.
   Тимберовать (тимбировать) -- исправлять деревянное судно.
   Тиммерман -- старший корабельный плотник.
   Топ -- верхняя оконечность каждого вертикального рангоутного дерева -- мачты, стеньги, брам-стеньги.
   Траверз (траверс) -- направление, перпендикулярное к курсу судна.
   Транец (транцы) -- горизонтальные поперечные брусья или доски, образующие корму и крепящиеся к старнпосту и шпангоутам.
   Трисель -- косой четырехугольный парус, ставящийся за каждой мачтой и примыкающий к ней, причем верхняя часть паруса пришнуровывается к гафелю (на бизань-мачте этот парус называется бизанью).
   Трюм -- внутреннее помещение корабля, лежащее ниже самой нижней палубы.
  
   Фалы -- снасти, служащие для подъема реев, гафелей, парусов (кливеров, стакселей), флагов и проч.
   Фалреп (фалгреб) -- трос или штерт, заменяющий поручни у входных трапов.
   Фальшфейер -- пиротехническое сигнальное средство (тонкая бумажная гильза, наполненная пиротехническим составом, имеющим свойство гореть ярким пламенем белого цвета).
   Фальконет -- небольшое чугунное орудие.
   Фарватер -- проход между опасностями, обставленный предупредительными знаками, или определенный обследованный путь для плавания судов.
   Флюгарка -- флажок особого для каждого военного корабля рисунка и расцветки; на судне флюгарка, изготовленная из листовой меди, устанавливается на грот-брам-стеньге.
   Фок -- прямой парус, самый нижний на передней мачте судна (фок-мачте).
   Фока-галс -- снасть, идущая от нижнего наветренного угла паруса фока и проходящая через отверстие в борту, в носовой части корабля (в отверстие вставлено два медных колеса).
   Фор-бом-брам-стеньга -- рангоутное дерево, служащее продолжением фор-брам-стеньги.
   Фор-брам-стеньга -- рангоутное дерево, служащее продолжением фор-стеньги.
   Фор-стеньга -- рангоутное дерево, служащее продолжением фок-мачты.
   Фордевинд -- 1) итти фордевинд -- итти, имея попутный ветер прямо в корму; 2) поворот фордевинд -- поворот на другой галс при условии, что линию ветра переходит корма (при повороте оверштаг -- нос).
   Форзейль (форзель) -- быстроходный парусный корабль, высылавшийся впереди флота или отряда для разведки или в целях навигационного обеспечения.
   Фор-марсель -- второй снизу прямой парус на фок-мачте.
   Фор-стеньги-стаксель -- стаксель, поднимаемый впереди фок-мачты.
   Фор-стень-штаг -- штаг (снасть), удерживающая фор-стеньгу спереди и идущая от топа фор-стеньги к бушприту.
   Форштевень -- деревянный брус, образующий переднюю оконечность судна (продолжение киля в носовой части).
   Фрегат -- быстроходный трехмачтовый военный парусный корабль.
  
   Шек -- надводная часть передней грани форштевня.
   Шканцы (шханцы) -- часть верхней палубы судна между грот-мачтой и бизань-мачтой (считались главным почетным местом на корабле).
   Шлюп -- трехмачтовый военный корабль, по своему внешнему виду, размерам и парусному вооружению больше всего схожий с фрегатами среднего размера или корветами. В русском флоте шлюпами называли главным образом парусные корабли, предназначенные для кругосветных плаваний.
   Шпангоуты -- ребра судна, придающие ему поперечную прочность.
   Шпация -- промежуток между двумя смежными шпангоутами.
   Шпунтовый паз -- выемка в брусе, в которую притыкаются обшивные доски.
   Шкафут (шхафут) -- части верхней палубы корабля между фок-мачтой и грот-мачтой; середина его занята рострами (см.).
   Шкафутная сетка -- коечная сетка на шкафуте.
   Шхив (шкив) -- бакаутовое или медное колесо, вращающееся между щеками блока; по шкиву проходит трос, для чего на его окружности имеется жолюб.
   Штульцы -- боковая наделка, свес с боков кормы судна.
  
   Эзельгофт (езельгофт) -- деревянный или железный брусок, служащий для соединения мачты со стеньгой, стеньги -- с брам-стеньгой и брам-стеньги -- с бом-брам-стеньгой (а также бушприта -- с утлегарем, и последнего с бом-утлегарем).
  
   Ют -- кормовая часть верхней палубы сзади бизань-мачты.
  

БИБЛИОГРАФИЯ

  

ТРУДЫ Ф. Ф. БЕЛЛИНСГАУЗЕНА

  
   1. Беллинсгаузен Ф. Ф. Двукратные изыскания в Южном Ледовитом океане и плавание вокруг света, в продолжение 1819, 20 и 21 годов, свершенные на шлюпах "Востоке" и "Мирном", под начальством капитана Беллинсгаузена, командира шлюпа "Восток". Шлюпом "Мирным" начальствовал лейтенант Лазарев. СПб., 1831, VI с атласом в 64 л., ч. 1, 397 стр., ч. II, 326 стр.
   1а. Беллинсгаузен Ф. Ф. Атлас к путешествию капитана Беллинсгаузена в Южном Ледовитом океане и вокруг света в продолжение 1819, 1820 и 1821 годов. СПб., 1831, 4 стр., 64 л. карт.
   2. Беллинсгаузен Ф. Ф. О прицеливании артиллерийских орудий на море. СПб., 1.839, 4°, VI (не нумер.) и 79 стр., с 2 л. чертежей, изд. Морск. мин.
   3. Беллинсгаузен Ф. Ф. Выписка из донесения капитана 2 ранга Беллинсгаузена к морскому министру от 8 апреля 1820 г. из Порта Жаксона. "Сын Отечества". СПб., 1821, изд. Воейкова и Гречева, стр. 133--137.
   4. Донесение капитана 2 ранга Беллинсгаузена из Порта Жаксона о своем плавании. Записки издан. госуд. Адмиралт. департаментом, 1823, ч. V, стр. 201--219.
  

ЛИТЕРАТУРА

ОБ ЭКСПЕДИЦИИ БЕЛЛИНСГАУЗЕНА-ЛАЗАРЕВА

  
   5. С. П. К. Беллинсгаузен. Военный энциклопедический лексикон, СПб., 1838, изд. о-вом воен. и литерат., ч. 2, стр. 253--255.
   6. Жизнеописание состоявшего при особе его императорского величества адм. Ф. Ф. Беллинсгаузена. "Северная Пчела", СПб., 1853, No 91, стр. 363--364, No 92, стр. 367--368.
   7. П. M. M. Беллинсгаузен Ф. Ф. Энциклопедический лексикон, СПб., 1836, изд. Плюшара, т. 5, стр. 246--250.
   8. Венгеров С. А. Словарь русских писателей. СПб., 1900, т. 1, стр. 207. О Беллинсгаузене Ф. Ф. 18 января 1779--13 января 1852.
   9. Беллинсгаузен Ф. Ф. Общий морской список, ч. VI, СПб., 1892, стр. 16--20.
   10. Беллинсгаузен Ф. Ф. Энциклопедический словарь, под ред. проф. Андреевского И. Е., Брокгауз Ф. А. и Ефрон И. А. СПб., 1891, т. III, стр. 371.
   11. Беллинсгаузен Ф. Ф. Новый энциклопедический словарь. Брокгауз Ф. А. и Ефрон И. А. СПб., т. 5, стр. 724--725.
   12. Беллинсгаузен Ф. Ф. Энциклопедия для военных и морских наук, сост. под гл. ред. генерал-лейт. Г. А. Леера. СПб., 1883, т. 1, стр. 390--391.
   13. Беллинсгаузен Ф. Ф. Большая энциклопедия, словарь общедоступных сведений по всем отраслям знания под ред. Южакова и проф. П. Н. Милюкова, СПб., 1900, т. 2, стр. 794.
   14. Беллинсгаузен Ф. Ф. Русский энциклопедический словарь, изд. проф. СПб. университета И. Н. Березиным. СПб., 1873, т. III, отд. 1, стр. 422.
   15. Беллинсгаузен Ф. Ф. Военная энциклопедия, т-во И. Д. Сытина. Петроград, т. IV, стр. 450--451.
   16. К биографии адмирала Беллинсгаузена. "Кронштадтский вестник", 1868, No 64 (1071).
   17. Беллинсгаузен Ф. Ф. Русский биографический словарь, т. II, СПб., 1900, стр. 682--683.
   18. Собрание инструкций, данных в разное время командирам русских судов при отправлении в дальнее плавание. СПб., тип. II отд. собств. е. и. в. канцелярии, 1858, 116 стр.
   См.: Инструкции Главному начальнику экспедиции в 1819 г. капитану 2 ранга Беллинсгаузену, командовавшему военным шлюпом "Восток", и под его начальством находившимся командирам шлюпов: "Мирный" -- лейт. Лазареву, "Открытие", -- капитану Васильеву и "Благонамеренный" -- кап. Шишмареву (стр. 68---83).
   19. Морской сборник. СПб., изд. Морск. Учен. К-та, 1853, т. X, No 7, стр. 26--32. Некролог.
   20. Симонов И. Путешествия. Известия о путешествии капитана (ныне кап-командора) Беллинсгаузена в 1819, 1820 и 1821 годах по Тихому океану и Южным полярным морям. С фр. перевел К. Сев. Архив, 1824, ч. 12, изд. Булгарина, стр. 24--46.
   21. Райхенберг М. Открытие первой земли в Антарктике (к 120-летию окончания русской экспедиции Ф. Ф. Беллинсгаузена и М. П. Лазарева. "Сов. Арктика", 1941, No 2 стр. 61--69, с илл.
   Портреты Беллинсгаузена, Лазарева и карта, указывающая путь экспедиции.
   22. Кудрявцев-Скайф С. Экспедиция адм. Беллинсгаузена (к 95-летию со дня смерти адм. Беллинсгаузена). "Красный Балтиец", 1947 г. 25 января.
   Об экспедиции в Антарктику на шлюпах "Восток" и "Мирный" в 1819--1821 гг.
   23. Симонов И. Определение географического положения мест якорного стояния шлюпов "Востока" и "Мирного", находившихся под командою капитана 2 ранга, ныне контр-адмирала Беллинсгаузена, во время плавания их около света, в 1819--21 годах, СПб., 1828, ч. 1, 152 стр.
   24. Корабли шли из Кронштадта. В Южном Полярном море. Встреча. "Краснофлотец". 1943. No 2, стр. 32 (портрет).
   Об экспедиции в Южное Полярное море в 1819--21 годах, под начальством Беллинсгаузена Ф. Ф.
   25. Дальнейшие сведения о плавании отряда, состоящего из шлюпов "Восток" и "Мирный", под командою кап. Беллинсгаузена. "Русский Инвалид", 1821, No 196. "Сын Отечества", 1821, No 17, стр. 786--788.
   26. Карта к изложению о путешествии капитана, ныне вице-адмирала, Беллинсгаузена. Записки Ученого Комитета Главного Морского Штаба, 1834, гл. XI, лист XI.
   27. Соколов А. Гидрографические труды капитана (впоследствии адмирала) Ф. Ф. Беллинсгаузена на Черном море. Морской сборник, 1855, No 6, гидрогр., стр. 70--75.
   28. Лялина М. А. Русские путешественники-исследователи. Русские мореплаватели арктические и кругосветные. Путешествия В. Беринга, Г. Сарычева, Ф. П. Врангеля, Ф. П. Литке и Ф. Ф. Беллинсгаузена, обраб. по подлинным их сочинениям. СПб., изд. А. Девриена (1892), IV, 438 стр., с илл., карт.
   29. Прибытие капитана Беллинсгаузена и лейтенанта Лазарева от Южного Полюса. Отд. оттиск. СПб., 1821, стр. 223--242. ("Отеч. записки", 1821, ч. 7, стр. 233--242).
   30. Нордман О. Д. По поводу предложения поставить в Кронштадте памятник адмиралу Беллинсгаузену. Кронштадт, 1868, 8°. Русск. библиогр. морского дела за 1701--1882 г. (спец. кат. русск. книг) изд. Мартынова.
   31. Нордман О. Д. По поводу предложения поставить памятник адмиралу Фаддею Фаддеевичу Беллинсгаузену. Кронштадт, 1868.
   32. По поводу предложения поставить в Кронштадте памятник адмиралу Ф. Ф. Беллинсгаузену (фельетон). "Кронштадтский вестник", Кронштадт, 1868, No 48 (1001), стр. 1.
   33. Нордман О. Д. О памятнике в Кронштадте адмиралу Фаддею Фаддеевичу Беллинсгаузену. СПб., тип. Морск. Мин-ва, 1877, 36 стр.
   34. Нордман О. Д. О памятнике в Кронштадте адмиралу Беллинсгаузену Ф. Ф. СПб., тип. Морск. Мин-ва, 1877, 8°, 36 стр.
   Русск. библиогр. морского дела за 1701--1882 гг. (спец. кат. русск. книг) изд. Мартынова.
   35. Ник. Гр. По поводу сооружения памятника в Кронштадте адмиралу Ф. Ф. Беллинсгаузену. "Кронштадтский вестник", Кронштадт, 1868, No 51 (1004). (Статья "С.-Петебургских ведомостей").
   36. О медалях в память знаменитых происшествий, до флота относящихся. Записки Ученого Комитета Главного Морского Штаба, 1834., гл. XI, стр. 202--257.
   37. Голенищев-Кутузов Л. О медалях в память знаменитых происшествий, до флота относящихся. Записки Ученого Комитета Главного Морского Штаба, 1838, ч. И, стр. 202--258, лист VI.
   38. Изображение медалей в память знаменитых происшествий, до флота относящихся. Записки Ученого Комитета Главного Морского Штаба, 1834, гл. XI.
   25-я медаль на плавание шлюпов "Востока" и "Мирного" -- лист VI.
   39. Симонов И. М. Известие о путешествии кап. Беллинсгаузена в 1819--21 гг. С франц. Северный Архив, 1824, VII, 19.
   40. Симонов И. М. Шлюпы "Восток" и "Мирный" или плавание россиян в Южном Ледовитом океане и около света под командованием капитана Беллинсгаузена, Рукопись в Архиве Научной библиотеки Татарской республики при Казанском университете. Морской сборник, 1944, No 10, стр. 87--88.
   41. Симонов И. М. Слово об успехах плавания шлюпов "Востока" и "Мирного" около света и особенно в Южном Ледовитом море в 1819, 1820 и 1821 годах, произнесенное в торжественном собрании императорского Казанского университета июля 7 дня 1822 года проф. кавалером Симоновым. Казань, Универс. тип., 1822, 59 стр.
   42. Шестой континент или краткое обозрение плаваний к югу от Кука до Росса, Изд. 3-е, доп. СПб., тип. Имп. Акад. наук, 1854, IV, 59 стр., 1 карта.
   Об экспедиции капитана Беллинсгаузена -- см. стр. 2--3.
   43. Штейнберг Е. Русские кругосветные плавания XIX в. "Пропагандист и Агитатор Красной Армии", 1946, No 19, 20, стр. 51--56.
   Об экспедиции Ф. Ф. Беллинсгаузена -- см. стр. 55.
   44. Обозрение всех совершенных русскими мореплавателями путешествий вокруг света и важнейших открытий, сделанных в последние 25 лет в Южном океане и на берегах Ледовитого моря. С немец. (подпись) Н. С. "Сын Отечества", 1830, т. 9, стр. 45--57, 95--117, 153--170.
   Экспедиция Беллинсгаузена -- стр. 105--106.
   45. Кругосветные походы русских моряков. "Красный флот", 1940, 6 июля. Популярное описание наиболее выдающихся плаваний за 1803--1843 гг., в том числе шлюпов "Восток" и "Мирный" в 1819--21 гг.
   46. Касименко В. А. Как люди открывали землю. M., Гос. орд. Ленина б-ка СССР, им. В. И. Ленина, 1948, 86 стр.
   О Беллинсгаузене Ф. Ф. -- стр. 18.
   47. Кротков А. Повседневная запись замечательных событий в русском флоте. СПб., 1893.
   О Беллинсгаузене см. стр. 386, 77, 244, 517--518, 523, 524, 528, 4, 252, 257, 261, 263, 267, 268, 271, 293, 305, 308, 337, 339, 7, 11, 14, 15, 16, 17, 277.
   48. Знаменский П. П. О великих исследователях морей -- питомцах старейшей морской школы нашей страны. Записки по гидрографии, 1941, No 1, прилож. стр. 21--30.
   Об экспедициях Беллинсгаузена и Лазарева -- стр. 26--27.
   49. Шокальский Ю. Столетие со времени отправления Русской антарктической экспедиции под командой Ф. Беллинсгаузена и М. Лазарева 4 июля 1819 г. из Кронштадта. Изв. Гос. Русск. Географ. о-ва, 1928, т. 60, вып. 2, стр. 175--212.
   50. Новейшие открытия в антарктических полярных морях. "Отечественные записки", 1839, VI.
   51. Тихомиров Г. С. Русская литература по истории географии. М., изд. М. Г. У, 1948, вып. 1, стр. 120--127 (Мос. орд. Ленина Гос. Университет им. М. В. Ломоносова).
   Отзыв о книге "Двукратные изыскания", стр. 66.
   52. Введенский Н. В поисках южного материка. Русская антарктическая экспедиция (Беллинсгаузена). 1819--1821 гг. Л.--М., Изд. Главсевморпути, 1940, 128 стр., 8 л. илл., портр и карт. Библиогр. стр. 127.
   53. Открытие первой земли в Антарктике. "Красный Балтийский флот", 1946, 22 января.
   54. Райхенберг М. Русские в Антарктике. "Учительская газета", 1941, 5 января.
   55. Новиков Н. Открытие русскими Антарктиды (К 200-летию открытия Южно-полярного материка). "Комсомольская правда", 1941, 29 января.
   56. Введенский Н. К вопросу о русских открытиях в Антарктике в 1819--1821 годах, в свете новейших географических исследований. Известия Всесоюзн. Географ, о-ва, 1941, т. 73, вып. 1, стр. 118--122 (карта).
   57. Обозрение всех совершенных русскими мореплавателями путешествий вокруг света и важнейших открытий, сделанных ими в последние 25 лет в Южном океане и на берегах Ледовитого океана. С немецк. "Сын Отечества", 1830, стр. 1--3.
   58. Путешествие вокруг света, составленное из путешествий и открытий Магеллана,... Беллинсгаузена... и др. Издано под руководством Дюмон-Дюрвиля. СПб., 1843, 138 д. IV, 347, 343, 303 и 272 стр. с картою, 4 портретами и 274 л. политипажей.
   Переведена А. Батуцким.
   59. Андреев А. И. Роль русского военно-морского флота в географических открытиях XIX и XX вв. Морской сборник, 1947, No 7, стр. 65--101.
   Экспедиция Беллинсгаузена -- Лазарева и открытие Антарктиды, стр. 74--76, 100.
   60. Ивашинцов Н. Обозрение русских кругосветных путешествий. СПб., 1850, 306 стр., с 1 карт, и 17 л. табл.
   61. Ивашинцов Н. Русские путешествия с 1803 по 1840 гг. СПб., 1872.
   62. Географические открытия в первые тридцать лет текущего столетия. Собственно морские. Журнал Департамента Народного просвещения. П., 1841, XXXII.
   63. Ивашинцов Н. Русские кругосветные путешествия. Записки Гидрограф. Департамента, 1879, ч. VII. Кал. Беллинсгаузен и лейт. Лазарев см. стр. 92--105.
   64. Якубович В. Русские имена на карте мира. 1. Антарктика. "Вокруг света", 1948, No 1, стр. 59--60, 4 илл.
   65. Григорьев С. Г. Вокруг Южного полюса. Изд. 3-е, переработанное и дополненное Ф. Я. Якубовичем. М., Учпедгиз, 1937, 264, стр., с илл.
   66. The voyage of captain Bellingshausen to the Antarctic seas 1819--1821, v, I. II. London Printed for the Hakluyt Society. 1945, v. I, 259 стр., v. II. 268 стр.
   [Путешествие капитана Беллинсгаузена в южно-полярные моря в 1819--1821 гг. Перев. с русского].
   67. Brown R. Bellingshausen's, Antarctic voyage. The Scottish Geogr. magazine 1947, No 1, April. pp. 26--28.
   68. Von Bellingsausen F. Forschungsfahren im Südlichen Eismeer 1819--1821. Auf Grund des russischen Originalwerkes herausgegeben von Verein für Erdkunde zu Dresden. Leipzig, 1902, 2039.
   69. Собрание инструкций, данных в разное время командирам русских судов при отправлении в дальнее плавание. -- СПб., 1859 (2), 142 (тип. Морского Министерства).
   70. Письма Михаила Петровича Лазарева к Алексею Антиповичу Шестакову в г. Красный Смоленской губернии. Морской сборник, 1918.
   Письма вице-адмирала М. П. Лазарева к от. кап.-лейт. А. А. Шестакову.
   71. Галкин Г. Письма о плавании шлюпов "Восток" и "Мирный" (брошюра), 1 путешествие. СПб., 1822--1823, изд. "Сын Отечества".
   72. Галкин Г. Письма о плавании шлюпов "Восток" и "Мирный" (Вырезка из журн. "Сын Отечества". 1822, No 49. стр. 97--170).
   73. Мордвинов Р. Флотоводец M. П. Лазарев. (К 160-й годовщине со дня рождения). "Вымпел", 1948, No 21, с. 14--15, портр.
   Краткая биография и обзор боевой деятельности знаменитого русского флотоводца Михаила Петровича Лазарева (1788--1851 гг.).

Составлена ст. библиографом Н. С. Богаткиной

  
  

  
Ко всем произведениям автора К списку авторов