Снядецкий Анджей - Замечания на отрывок из сочинений г-жи Сталь об Германии

Замѣчанія на отрывокъ изъ сочиненія г-жи Сталь объ Германіи (*).

(*) Сіи замѣчанія написаны именно на тотъ отрывокъ, которой недавно видѣли читатели въ 22-мъ нумерѣ Вѣстника Европы. Обѣ статьи переведены изъ Денника Виленскаго.

(Пропустимъ десятка четыре строкъ въ которыхъ сочинитель говоритъ объ отрывкѣ изъ книги г-жи Сталь безъ всякихъ доказательствъ, и изъявляетъ досаду на Редактора, помѣстившаго оный въ своемъ журналѣ.)

Кто хотя малое имѣетъ о ходѣ наукъ свѣдѣніе, кто хотя поверхностныя имѣетъ о нихъ понятія; тотъ признаться долженъ (о чемъ издавна уже всѣ ученые мужи думаютъ одинаково), что образецъ наилучшаго искусства умствовать и мыслить заключается въ точныхъ наукахъ, коихъ матерью и предводительницею всегда была Математиуа, и даже такъ что тѣ науки въ которыя она не могла быть введена, остаются донынѣ въ младенчествѣ, или, придерживаясь только одной вѣроятности, безпрестанно измѣняютъ составъ свой, потому что бросаются отъ догадки въ догадки. Только разумъ есть вездѣ одинъ и тотъ же. Кто имѣетъ его для наукъ, тотъ имъ же пользуется и во всѣхъ случаяхъ жизни, a кому недостаетъ его въ дѣлахъ общежитія, тотъ ненайдетъ его и въ наукахъ. Можно, правда, научить человѣка хорошо мыслить и умствовать; однакожъ никому не льзя: дать разума, никого нельзя научить имѣть его. Гдѣ же брать оные примѣры умствованія здраваго и точнаго? Безъ всякаго сомнѣнія тамъ, гдѣ найти ихъ можно. Еслибъ г-жа Сталь доказала, что въ Математикѣ и въ другихъ точныхъ наукахъ умствуютъ ложно, тогда ея противъ нихъ возраженія были бы справедливы. Но какъ скоро она, какъ скоро всякъ имѣющій здравый разсудокъ соглашается, что упомянутыя науки состоятъ изъ истинъ неоспоримо доказанныхъ; то что могутъ значить всѣ противупоставляемыя имъ возраженія, и въ чьихъ глазахъ могутъ имѣть цѣну сіи прекословія? Еслижъ правда, какъ г-жа Сталь думаетъ, что самая большая часть жизни человѣческой и случаевъ, оную составляющихъ, по видимому, зависитъ отъ какой-то неизвѣстности, о которой ничего, нельзя ни предсказать, ни сказать утвердительно, a остается только угадывать то я спрашиваю, вопервыхъ, слѣдуетъ-ли изъ сказаннаго выше, что науки точныя немогутъ, никакой принести пользы въ общежитіи, слѣдуетъ ли также, что оной прославляемой сочинительницею мѣткости надобно учиться въ языкахъ? и гдѣ именно въ нихъ ета мѣткость заключается? Во вторникъ, поелику изученіе языковъ имѣетъ большое вліяніе, какъ думаетъ г-жа Сталь, на раскрытіе способностей разума, то можно бы опять спросить почитателей сего мнѣнія (буде есть ихъ, неговорю много, но хотя нѣсколько), что они разумѣютъ подъ способностями разума, и сколько считаютъ сихъ способностей? также, всѣ ли онъ вмѣщаются въ памяти? Если бы на сей послѣдній вопросъ можно было отвѣчать утвердителъно, то изученіе языковъ, которое относится единствеыно къ памяти, въ самомъ дѣлѣ служило бы къ усовершенствованію оныхъ способностей. Но какимъ образомъ языки могутъ доводить до совершенства, на примѣръ, воображеніе, или понятливость, или способность выводить заключенія? Развѣ по тому только, что плоды воображенія могутъ быть выражены словами изустно и на бумагъ? Въ такомъ случаѣ и всѣ знанія человѣческія можно вмѣщать въ области языковъ, но кто въ состояніи такъ далеко простирать свою шутку? кто захочетъ для забавы увѣрять кого-либо въ такомъ странномъ и смѣшномъ предположеніи? Если изученіе языковъ, и оно только одно изобилуетъ столь вѣрными средствами совершенствовать способности разума, но Греки, знавшіе только свой природный языкъ, были народъ самой тупой, a Римляне, изъ которыхъ очень немногіе умѣли погречески, малымъ чѣмъ были лучше первыхъ. Такимъ же образомъ и въ наше время должны имѣть самыя бѣдныя способности разума. Англичане и Французы, потому что они менѣе всѣхъ другихъ народовъ упражняются въ изученіи заграничныхъ языковъ. Комужъ ето непокажется смѣшнымъ и страннымъ? Я провелъ всѣ молодые годы свои въ публичныхъ училищахъ, слѣдственно имѣлъ возможность удостовѣриться въ неопровержимой, всѣми школьными наставниками принятой истинѣ, что съ самаго начала обученія тотчасъ можно съ достовѣрностію судить о способностяхъ и дарованіяхъ юношей, наблюдая, къ какимъ наукамъ или свѣдѣніямъ наиболѣе охоты въ нихъ оказывается; и найдено, что ученики, тотчасъ прилѣпляющіеся къ наукамъ точнымъ, именно же къ Математикѣ, выходятъ послѣ людьми прямо учеными; и на оборотъ, остаются навсегда слабыми обнаружившіе отвращеніе отъ упомянутыхъ наукъ и единственно полюбившіе тѣ свѣдѣнія, кои относятся къ одной памяти. Наконецъ, едвали гдѣ болѣе учатъ дѣтей языкамъ, нежели у насъ; ибо почти всѣ домашнее воспитаніе, все ученіе дѣтей женскаго пола заключается у насъ единственно въ изученіи языковъ. Чтожъ мы выиграли отъ такого воспитанія, и лучше ли способности разума усовершенствованы у насъ, нежели у другихъ народовъ? Особливо же потому оный отрывокъ изъ сочиненія г-жи Сталь почитаю истинно вреднымъ, что именно у насъ должно положить преграду етому сорочьему воспитанію; у насъ-то и надобно возбуждать охоту къ наукамъ точнымъ, которыми образуются лучшіе люди и которыя одинъ въ состояніи раскрыть и усовершенствовать способности разума. Въ стихотворствѣ и въ словесности мы можемъ стать на ряду со многими народами Европы; но именно въ точныхъ наукахъ мы долгое время послѣ Коперника дремали, и едва теперь только начинаемъ протирать глаза свои. И потому-то нѣкоторые изъ сосѣдственныхъ намъ народахъ ставятъ насъ далеко на низшей степени просвѣщенія отъ той, на которой сами находятся. Впрочемъ я покорно прошу изъяснить мнѣ, для чего изученіе языковъ было столь важнымъ и даже необходимымъ? Ежели для удобнѣйшаго пріобрѣтенія свѣдѣній, разсѣянныхъ въ заграничныхъ сочиненіяхъ, въ такомъ случаѣ языки дѣйствительио полезны суть и помогаютъ усовершенствованію душевныхъ способностей; но развѣ изъ того слѣдуетъ, что они даютъ познанія, и что они раскрываютъ способности? Нимало! Точно какъ еслибъ утверждалъ кто молодъ, что хорошая книга при свѣчѣ написанная есть плодъ свѣчи, или что всѣ произведенія словесности суть плоды чернилъ и бумаги. Скажу болѣе, хотя ето можетъ быть вамъ и не будетъ нравиться: самое даже искусство писать, ничего не приобрѣтаетъ отъ изученія языковъ, ибо хотя во многихъ языкахъ, a особливо древнихъ, находимъ образцы превосходнѣйшіе: однакожъ ихъ почти никогда неможно съ совѣршенною точностію представить на другомъ языкѣ, то есть въ переложеніи, и они совсѣмъ ничего не помогутъ человѣку, отъ природы неполучившему дара писать краснорѣчиво. Можно, напротивъ того, еще сказать, что оные образцы стѣсняютъ генія, принуждая его быть подражателемъ тамъ, гдѣ, движимый только силою своей упругости, онъ могъ бы произвести плоды собственные, чудесные своею оригинальною изящностію, каковы на примѣръ суть Оссіяна, или нашей Дружбацкой {Елисавета Дружбацкая, природная стихотворица Польская первой половины истекшаго столѣтія. Ея Сельскія еклоги содѣлали епоху возрожденія хорошаго вкуса въ Польской Поезіи. Рдръ.}. Но ежедневные опыты намъ показываютъ, что у просвѣщенныхъ нынѣ народовъ ученые люди, посвятившіе себя точнымъ наукамъ, суть почти всегда и лучшіе писатели не только въ предметахъ по своей части, но и въ другихъ, какъ-то политическихъ, статистическихъ, историческихъ и нравственныхъ; напротивъ того люди занимающіеся исключительно языками, или особливо однимъ языкомъ, рѣдко отличаются искусствомъ въ сонмѣ писателей. Наконецъ точныя науки такъ успѣшно образуютъ разсудокъ и способность умствованія, что опытные въ оныхъ люди куда ни обратятся, вездѣ хорошо судятъ, дѣйствуютъ, пишутъ; между тѣмъ какъ упражняющіеся единственно въ языкахъ, и даже въ одной литературѣ, суть большею частію люди, живущіе въ тѣсной сферѣ, кромѣ своего дѣла ни къ чему другому не способными. Вооружаясь противъ точныхъ наукъ, они напоминаютъ басню о лисицѣ, которая назвала высоко висящія виноградныя кисти -- незрѣлыми.

Показавши такимъ образомъ вообще несправедливость мнѣній г-жи Сталь, просимъ теперь дозволенія остановиться надъ нѣкоторыми особенными мыслями и выраженіями, которыя, какъ намъ кажется, послужатъ новымъ доказательствомъ той истины, что для ясности и красоты слога очень полезно придерживаться правильности и точности, коимъ научиться можно изъ наукъ математическихъ и физическихъ. Во первыхъ спрашиваю, что значитъ механизмъ понятливости, и естьли какой нибудь смыслъ въ сихъ выражеміяхъ? Тотчасъ за тѣмъ слѣдуетъ природная сила воображенія, которое въ дѣтяхъ бываетъ богатымъ и прекраснымъ, и которое будто бы ослабляется наукою счисленія. По моему мнѣнію, кто говоритъ, что въ дѣтяхъ бываетъ богатое воображеніе, тотъ незнаетъ ни дѣтей, ни воображенія: ибо для богатства воображенія потребенъ, великій запасъ понятій, которой приобрѣтается неиначе какъ въ продолженіе извѣстнаго времени посредствомъ многихъ наблюденій и опытовъ; a именно етого дѣти имѣть немогутъ. Воображеніе y дѣтей бываетъ весьма дѣятельное и рѣзкое, какъ сами дѣти; но оно обращается въ кругѣ очень тѣсномъ, разширяемомъ уже послѣ приобрѣтаемыми свѣдѣніями. И укрѣпитсяли, обогатится ли въ немъ нибудь воображеніе отъ того, что онъ научится одной и той же вещи давать разныя названія? По чему же бы, я спрашиваю, наука счисленія должна непремѣнно ослаблять природную силу воображенія? по чему бы наука, преподающая способы съ точностію понимать вещи: и излагать ихъ, не могла разуму дать мѣткости? и что другое можетъ дать ее? Такимъ образомъ, останавливаясь надъ частями: упомянутаго отрывка, повсюду видишь примѣры ложнаго умствованія и недостатокъ именно той мѣткости разума, которая получается отъ природы, но которую совершенствуютъ науки. Г-жа Сталь увѣряетъ, что Математическія истины нимало ненаучаютъ насъ рѣшать ежедневныхъ, какъ говоритъ она, задачъ жизни. И въ самомъ дѣлѣ ни Математика и ни одна изъ точныхъ наукъ не содержатъ въ себѣ наставленія о томъ, какъ должно поступать въ общежитіи при стеченіи затруднительныхъ обстоятельствъ, но поможетъ ли тутъ и знаніе языковъ Греческаго, Сирійскаго, Англійскаго? Никто не думалъ и неподумаетъ, будто загадки общежитія рѣшаются математическими выкладками, и никому неприходило въ голову науку счисленія опровергать такимъ смѣшнымъ возраженіемъ. Напротивъ того каждый въ Математикѣ находитъ искусство здраваго умствованія, которое во всей природѣ и во всѣхъ наукахъ есть одно и то же, и которое отнюдь не привязано ни къ какому языку; такъ что человѣкъ съ хорошо устроенною головою мыслитъ и умствуетъ равно хорошо въ Англіи, какъ и въ Китаѣ; a кому природа отказала въ благословенныхъ дарахъ своихъ, тотъ бредитъ погречески, полатытни, пофранцузски равно какъ и на природномъ своемъ языкѣ. Когда дѣти упражняются въ Математикѣ, или въ другихъ точныхъ наукахъ, неимѣя къ нимъ врожденной склонности, въ томъ не наука виновата, a виновато неблагоразуміе тѣхъ особъ, кои заставляютъ дѣтей учиться предметамъ, неприступнымъ для ихъ разумѣнія, и въ семъ-то случаѣ полезно учить ихъ языкамъ, ежели имѣютъ они память и даръ хорошаго произношенія. Еслибъ кто вздумалъ слѣпаго учить живописи, искусство ли было бы тутъ виноватымъ?.... Отославши насъ къ инстинкту животныхъ въ такихъ вещахъ, которыя именно подлежатъ власти разсудка, г-жа Сталь далѣе говоритъ, что Математика приучаетъ насъ къ безошибочной достовѣрности. Вотъ самая лучшая похвала, хотя впрочемъ противъ воли приписанная сей точной наукѣ! Но выводимое изъ того слѣдствіе, будтобы она вооружала насъ противу всѣхъ мнѣній несходныхъ съ нашими мыслями, ложно. Ибо ученая нетерпимость не принадлежитъ ни математикамъ, ни физикамъ; напротивъ того она свойственна людямъ исключительно занимающимся одною какою нибудь отраслію изъ многосложнаго состава знаній человѣческихъ. При томъ же объ очевидныхъ или хорошо доказанныхъ истинахъ не можетъ быть двухъ противныхъ мнѣній, и я никогда неслышалъ, чтобы кто опровергалъ предложеніе, на примѣръ что сумма трехъ угловъ триугольника равна двумъ угламъ прямымъ; напротивъ, математикъ сдѣлалъ привычку къ точности доказательствъ, а не къ войнъ за мн 123;нія. Воина сія случается только въ наукахъ и мнѣніяхъ неточныхъ, и гнѣвъ за противныя мнѣнія ни въ какомъ случаѣ небываетъ плодомъ науки, а развѣ дурнаго воспитанія, ученой гордости и нетерпѣливаго нрава!

Смѣшно также, что г-жа Сталь несовѣтуетъ почитать Математику основаніемъ воспитанія, отъ котораго зависитъ образованіе души и характера! Да и тожъ когда нибудь почиталъ Математику за средство къ образованію характера? Никто также не принимаетъ ее за основаніе воспитанія, но всѣ думали и думаютъ, что она есть основаніе всѣхъ наукъ физическихъ. Не менѣе погрѣшительны, a часто даже и смѣшны, слѣдующія за тѣмъ сужденія, по видимому блестящія и важныя, но въ самомъ дѣлѣ не заключающія въ себѣ той основательности, коея образцы находимъ въ точныхъ наукахъ. Кто, на примѣръ, въ состояніи изъяснить, что значитъ слѣдующее: "грамматическая наука гораздо тѣснѣйшую имѣетъ связь съ мыслью нежели Математика?" Мнѣ казалось бы просто, что кто говоритъ и пишетъ, математикъ ли ето, или грамматикъ, тотъ мыслитъ, разница только въ томъ, что первой всегда мыслитъ справедливо и съ точностію, a другой на всегда. Логика Грамматики столъ же въ точныхъ предѣлахъ заключается какъ и логика Алгебры. Когда бы сказано еще было, что одна столько прекрасна какъ и другая, то и въ етомъ заключалась бы неопровержимая истина и вмѣстѣ похвала точности логическихъ наблюденій надъ языкомъ, или вообще надъ языками; только я тутъ ничего невижу унизительнаго для Математики; ибо мнѣніе, будто бы логика Грамматики можетъ прикладываема быть ко всему, что ни находится въ нашемъ разумѣ и воображеніи, не есть доказательство, при томъ же оно и выражено весьма неясно. Но для показанія достоинства и духа цѣлаго отрывка, по моему мнѣнію, довольно будетъ хладнокровно разобрать послѣдній періодъ; языки неистощимы какъ для дитяти, такъ и для взрослаго, и каждой можетъ изъ нихъ брать для себя, что заблагоразсудитъ. Какія сокровища! По етому все благоденствіе частныхъ людей и оборона отечества заключаются въ языкахъ! Теперь-то понимаемъ, отъ чего Греки и Римляне пришли въ упадокъ!

Андр. Снядецкій.

"Вѣстникъ Европы", No 24, 1815

-----

Снядецкий Е. Замечания на отрывок из сочинений г-жи Сталь об Германии: [О математике как основе разума и наук]: [Из журн. "Dziennik Wilenski", 1815, т.1] / Андр. Снядецкий; [Пер. М.Т.Каченовского] // Вестн. Европы. - 1815. - Ч.84, N 24. - С.266-278.