На возвышенности, лежащей к востоку от старого египетского Гелиополиса, расположился караван. Он состоял из обитателей Палестины, тянувшихся на своих ослах и верблюдах через пустыню; ту самую пустыню, по которой тысячу лет тому назад скитался народ Израиля...
Перед наступлением ночи, при слабом свете неполного месяца, сотни огней запылали на месте привала; у костров разместились женщины с младенцами на руках, в ожидании своих мужей, отправившихся за водой.
Никогда еще пустыня не видела такого количества младенцев; их готовились укладывать спать, и весь стан оглашался детскими криками. Казалось, он представлял из себя громадную детскую.
Но лишь окончилось омовение и младенцы снова прильнули к грудям матерей, крики затихли один за другим, и полная тишина воцарилась кругом.
Под одной из смоковниц сидела женщина и кормила грудью ребенка; рядом стоял израильтянин, угощая дроком своего осла. Покончив с этим занятием, он поднялся на холм и принялся смотреть на север.
Какой-то чужестранец, судя по одежде, мимоходом остановил взгляд свой на женщине и ребенке.
Еврей забеспокоился и, чтоб не дать этого заметить, вступил в разговор с Римлянином.
-- Скажи мне, путник, не город ли солнца виднеется там на востоке?
-- Он самый! -- ответил Римлянин.
-- Бет-Семес, не так ли?
-- Гелиополис, откуда Греки и Римляне черпали свою мудрость; сам Платон однажды посетил его...
-- А виден отсюда Леонтополис?
-- Лишь купола его храма; Леонтополис находится на севере, милях в двух отсюда.
-- Это земля Гизон, которую посетил наш праотец Авраам и получил в надел Иаков, -- сказал Еврей, обратившись к жене, утвердительно кивнувшей ему в ответ.
Затем он снова заговорил с Римлянином:
-- Израиль переселился из Египта в Ханаан. Но после вавилонского пленения часть его снова вернулась сюда и обосновалась здесь. Известно ли тебе это?
-- Да, отчасти. А теперь Израильтяне сильно размножились и построили свой собственный храм; вот тот, что виднеется там вдали. Известно ли тебе это?
-- Да, отчасти! стало быть земля эта принадлежит Римлянам?
-- Да.
-- Всё принадлежит теперь Римлянам: Сирия, Ханаан, Греция, Египет...
-- Германия, Галлия, Британия; мир будет принадлежать Риму, по предсказанию сивиллы.
-- Так! Но мир будет освобожден Израилем, по пророчеству Божию, полученному нашим праотцем Авраамом.
-- Слыхал я эту басню, но, как видишь, Рим уже исполняет пророчество. Ты из Иерусалима?
-- Я странствую по пустыням, подобно своим соотечественникам, с женой и ребенком.
-- С ребенком, да! Зачем это вы таскаете за собой такое множество ребят?
Еврей умолк, но подумав, решил, что Римлянин человек надежный и настроенный миролюбиво, а потому сказал:
-- Некогда тетрарх Ирод услышал от волхвов, что царю Иудейскому надлежит родиться в Вифлееме, и, во избежание грозившей опасности, повелел Ирод избить всех младенцев, рожденных за последнее время в округе, подобно фараону, повелевшему некогда избивать всех перворожденных. Тем не менее Моисей спасся и вывел наш народ из Египта.
-- Слушай, что же это за царь, который должен родиться?
-- Мессия, обетованный.
-- Ты думаешь, он уже родился?
-- Мне не дано этого знать!
-- А я так знаю, что он родился, -- сказал Римлянин. -- Ему предстоит овладеть миром и под своим владычеством объединить народы.
-- Кто же этот царь?
-- Цезарь Август.
-- Разве он потомок Авраама или Давида? Ни тони другое! Разве он проповедует мир между людьми, как пророчествовал Исаия: "Царство Его будет велико, и мир будет царить в нём вечно!" Ваш цезарь не внесет с собою мир.
-- Прощай, сын Израиля! Теперь ты римский подданный. Радуйся же освобождению, дарованному тебе Римом; пока мы другого не знаем.
И Римлянин прошел мимо.
Еврей приблизился к своей жене.
-- Мария! -- окликнул он ее.
-- Тише, Иосиф! -- прозвучал ему ответ. -- Младенец уснул!