Шишков Александр Семенович - Басни

Библиотека поэта. Большая серия. Второе издание

Л., "Советский писатель", 1977

Русская басня. XVIII--XIX веков

А. С. Шишков

249. Гусь и Утка

250. Лисица и Лев

251. Голубь и Пчела

252. Басня (Подражательный перевод с немецкого) ("Такие ходят вести...")

249. ГУСЬ И УТКА

Гусь Утке говорил:

"Куда ты, Утка,

Имеешь мало у себя рассудка!

И кто тебя такой походке научил

Дурной, нескладной?

Пристойно ль голову так низко потуплять,

Ходить и ковылять?

Взгляни, какой я статный!

С какою бодростью высоко вверх держу

Свою я шею,

Как ею

Повертывать умею

И гордо как хожу!

Кто в важной выступке со мною мог сравниться?

Оставь, соседка, свой манер,

Возьми с меня пример:

Как должно в свете жить, пора тебе учиться".

На эту Утка речь сказала: "Ква, ква, ква" --

И повторила раза с два

Сии слова;

А значили они: куда-де ты, Гусишка,

Какой великий хвастунишка!

Поди-ка к Лебедю и там ты перед ним

Похвастай мастерством своим,

Изобличи его перед собой пороки

И после приходи давать ко мне уроки.

Не полюбился склад

Утиной Гусю шутки,

Пошел, нахмурившись, назад

И говорил: "Ума ни крошки нет у Утки!"

<1806>

250. ЛИСИЦА И ЛЕВ

Лисица, Льва наедине узрев,

Поджавши хвост, пришла к нему смиренно

И говорит уничиженно:

"Высокомочный Лев!

Осмелюсь донести неложно,

Что по моей к тебе любви неможно

Никак того мне перенесть,

Чтобы твою при мне кто трогал честь.

Осел меня совсем выводит из терпенья:

Он, не храня к тебе почтенья,

Мне часто говорит,

Что будто я хвалю тебя напрасно,

Что он в тебе достоинств тех не зрит,

О коих я ему толкую ежечасно;

Что будто мужества не видно твоего,

Великодушия в тебе что будто мало,

Что ты похвального не сделал ничего,

Что правосудия в тебе и не бывало".

Лев, выслушав сие, с минутку помолчал

И тако отвечал:

"Равны мне ваши лица:

На гнусну лесть Лисицы

И на Ослову брань и гнев

Не смотрит Лев".

<1806>

251. ГОЛУБЬ И ПЧЕЛА

Фортуна -- колесо, катящеесь по глади,

Вертится вверх и вниз, покорствуя судьбе;

Сегодня нищему ты подал христа ради,

А завтра, может быть, и он подаст тебе.

Упала в воду пчелка и тонула;

Увидел это голубок,

Принес и бросил ей листок;

И кой-как на него вспрыгнула

Обмоклая пчела,

И к берегу на нем счастливо приплыла.

По некоторых днях в смирении глубоком

Сидит мой голубок на дереве высоком.

Охотник из ружья прицелился в него,

Готовится ему смертельную дать муку.

Явилась вдруг пчела и жалом -- тык его

В хотящую уже курок спускати руку!

Ружье хотя и -- паф!

Однако, голубок, ты жив и здрав.

<1806>

252. БАСНЯ

(Подражательный перевод с немецкого)

Такие ходят вести,

Что будто бы назад тому лет двести,

А может быть, пятьсот,

Или еще и боле,

Звериный весь народ,

В лесах и в поле,

Был некогда учен,

Подобно людям просвещен.

Бараны мудрые у них писали,

А прочие учились и читали;

И всякий их писец

Старался, чтоб начало,

Средина и конец

В его творениях, как лучший образец,

Умом, и правдою, и кротостью дышало.

За книгами смотрел медведь,

Прозванием Мурчало;

Он позволял всем ворковать и петь,

Но запрещал кусаться, лаяться, шипеть.

Вдруг жалобы восстали,

Все в голос закричали:

"Как можно нам терпеть,

Чтоб наши сочиненья,

И в них слова и мненья,

Оспоривал медведь?

Мы просвещение распространяем

И ничьему себя суду не покоряем".

Лев приказал медведя запереть

И дал указ: "Да знают всенародно,

Что сочинения искусство благородно

Отныне навсегда от всяких уз свободно"*

Лишь только сей указ

В народе появился,

Умолк баранов мудрых глас,

Но всяк другой писать пустился;

Полезли грудой на Парнас

Козлы, лисицы, кошки, крокодилы,

Собаки, свиньи, сивучи, быки,

Кроты, лягушки, стрекозы, сверчки;

Свистят, шипят, пищат, мяучат из всей силы;

И сам с ушами длинными осел

Разинул рот и заревел.

Все принялися за чернилы --

И ну писать!

Всех прежних в грош не ставить,

Себя хвалить и славить,

Доказывать и толковать,

Кому и как попало,

О круге, где его начало,

О носе комара, о действии страстей,

Когда и что от них бывало,

О пользе мыльных пузырей,

О том, в чем благо состоит народа,

Как стеснена законами природа,

Как миром управляет бог,

Как горы твердые трясутся,

Как курицы несутся

И сколько у козявки ног.

Все, словом, подноготно знали,

Яснее солнца толковали,

И так одно с другим смешали,

Несмесное досель,

Что стала каша и кисель.

Лев, покачав главою,

Сказал: "Наука, опыт нам.

Теперь я вижу сам,

Что должно иногда советовать с собою,

Чтоб ощутить умом,

Добро ли подлинно нам кажется добром.

Ошибку я свою охотно поправляю:

Писать баранам позволяю.

А прочие чтоб не шумели, бредя,

Велите выпустить медведя".

А я, без всякой злой привязки,

Из этой извлекаю сказки,

Что надобно тут знать,

Как и медведей выбирать.

1819

ПРИМЕЧАНИЯ

Александр Семенович Шишков (1754--1841) в начале XIX в. приобрел шумную известность прежде всего как глава партии литературных архаистов, выступавших против русского сентиментализма и языковой реформы H. M. Карамзина. Причины этой борьбы не были сугубо литературными. В "Рассуждении о старом и новом слоге российского языка" (1803), с которого началась открытая и многолетняя полемика, Шишков поднял животрепещущий (на фоне событий Великой французской революции) вопрос о разнице русской и европейской культур. Поэтому защита церковно-славянского языка в качестве основы языка литературы переплелась со спорами о вреде тех идей и понятий, которые приходили из Франции, а борьба за самобытную национальную культуру превратилась в защиту патриархальных устоев. В эти годы Шишков, в чине адмирала, возглавлял Ученый департамент Адмиралтейства. С 1807 г. вокруг него собирается литературный кружок, который перерастает в литературное общество "Беседа любителей русского слова", открытое в 1811 г. Его знаменем в преддверии войны 1812 г. стал всеобъемлющий патриотизм. Этой теме Шишков посвятил свою речь при открытии "Беседы" -- "Рассуждение о любви к отечеству". Впечатление, ею произведенное, во многом обусловило его назначение статс-секретарем во время Отечественной войны. Все правительственные обращения этих лет к нации были составлены также Шишковым. С 1813 г. он занимал место президента Российской Академии; в 1820-е годы был министром народного просвещения, завершив свою служебную деятельность введением ужесточенного цензурного устава. Басня как жанр классически устойчивый особенно интересовала архаистов. В 1808 г. Шишков в журнале "Драматический вестник" напечатал статью "Сравнение Сумарокова с Лафонтенем...", доказывая превосходство русского баснописца над классиком европейского басно-писания. Таким образом, он защищал поэтику басни как "низкого" сатирического жанра, преодолению которой были посвящены усилия И. И. Дмитриева и, в значительной мере, И. А. Крылова. Собственные переложения Шишкова из хрестоматии Кампе для детей были практическим применением этих теоретических взглядов. Краткость, ясность, поучительность -- основные достоинства басни, к которым он стремился. Перевод из Кампе пользовался большой популярностью и неоднократно переиздавался, будучи основной книгой для детского чтения в России. Кроме того, он вошел в "Собрание сочинений" Шишкова (чч. 1--14, СПб., 1818--1834). О Шишкове-поэте см. также в кн.: "Поэты 1790--1810-х годов", "Б-ка поэта" (Б. с), 1971.

249. "Собрание детских повестей А. Ш.", ч. 2, СПб., 1806, с. 44. Печ. по Соч., 1818, ч. 1, с. 221. "Собрание детских повестей" является вторым расширенным изданием сделанного Шишковым перевода "Детской библиотеки" немецкого педагога И.-Г. Кампе (1746--1818).

250. Там же, с. 61. Печ. по Собр. соч., 1818, ч. 1, с. 235.

251. Там же, с. 203. Печ. по Собр. соч., 1818, ч. 1, с. 353.

252. РИ, 1819, No 229, 1 октября, с. 918, под загл. "Медведь". Печ. по Соч., 1831, ч. 14, с. 181. Автограф -- ПД. На сюжет басни немецкого поэта М. Клаудиуса "Eine Fabel". В РИ басня напечатана с примеч. от редакции: "По поводу различных мнений и споров о свободе книгопечатания и ее пределах помещена в "Гамбургских ведомостях" остроумная басня одного из уважаемых стихотворцев Германии, покойного Клавдиуса. Нам сообщен весьма близкий перевод оной, и хотя стихотворения не входят в собственный план нашего журнала, но в сем случае для удовольствия наших читателей охотно делаем исключение из правил". Басня является выражением взглядов Шишкова на цензуру; в 1825 г. он выступил в качестве одного из создателей русского цензурного устава.