Соловьев-Андреевич Евгений Андреевич - Соловьев Е. А,: биографическая справка

СОЛОВЬЁВ Евгений Андреевич [осн. псевд. Андреевич; 6(18).3.1866, Пенза* -- 25.8(7.9). 1905, Шувалово под Петербургом; похоронен на Волковом кладб.], лит. критик, историк лит-ры, беллетрист. Отец Анд. Вас. (1824-1874), из священнических детей, кончил курс богослов, наук в Пензенской духовной сем. (1843), надв. сов., поч. мировой судья; мать Анна Ал-др., урожд. Долгова. Окончил 3-ю петерб. г-зию (1877--83), ист.-филол. ф-т Петерб. ун-та (1883--88; освобожден от платы за слушанье лекций, будучи "состояния бедного... содержания от казны не получает... существует уроками" -- ЦГИА СПб, ф. 14, оп. 3, д. 23522). Ученики отмечали его "совершенно исключительные педагогический способности" (Бенуа А., Мои восп., т. 1, М., 1990, с. 439; ошибочно названо имя С). Окончив курс наук (1887), С. обратился в Мин-во нар. просвещения с ходатайством об определении его учителем древних языков в Якутскую г-зию. По представлении дис. из Якутска был утвержден в степени канд. и получил диплом. В 1889 перемещен на должность препод, истории и географии Красноярской губ. г-зии. В 1890 оставлен на кафедре всеобщей истории Петерб. ун-та для приготовления к профессорскому званию. Назначен сверхштатным препод, истории 2-й петерб. г-зии (1891), в 1892 переведен препод, истории во 2-ю тифлис. жен. г-зию. Выдержав испытание на степень магистра всеобщей истории (1892), отправлен за границу на 1 год. Преподавал историю в ремесл. уч-ше цесаревича Николая (с 1898), в 3-й петерб. г-зии (1899). Собранные в Якутии сведения послужили материалом для ряда статей ("Сектанты -- поселенцы в Якутской губернии" -- СВ, 1891, No 2; "Якутские нар. школы" -- "Рус. школа", 1892, No 2, 3). По возвращении в Петербург целиком отдался лит. работе: посылал корреспонденции в газеты, делал обзоры худож. выставок, читал лекции, редактировал переводы, писал предисл. (Брандес Г., Лит-ра XIX в. в ее гл. течениях. Франц. лит-ра, СПб., 1895; Бокль Т., История цивилизации в Англии, СПб., 1895; и др.) и редактировал книги (Берне Л., Собр. соч., СПб., 1899), подбирал рисунки для иллюстрированных ж-лов. Полностью отдаваясь работе, С. тем неменее страдал от безденежья и производил впечатление "издерганного... ненужно-суетливого человека с впалой грудью... воспаленными глазами" ("Театр. Россия", 1905, No 37, с. 1112), "мученика, страстотерпца, страдальца", убегавшего "от себя, от окружающего в мутный угар пьянства" (об алкоголизме С. см. также: Горький, XVII, 96). Бенуа вспоминал о "плебейской" внешности ("одет не по сезону легко во что-то светлое и очень ветхое, долговязый, курносый, с костлявыми красными руками, торчавшими прямо из пиджака без намека на белье") и манерах С. (закуривал "одну папиросу за другой, соря всюду пеплом", "съедал один бутерброд за другим, а также все печенье" -- Бенуа А., цит. соч., с. 439).

По сиб. впечатлениям выпустил сб-к "В раздумьи" (СПб., 1892; рец.: БЗ, 1892, No 12; Кривенко С. Н., Культурные скиты. -- РБ, 1893, No 2, с. 109-26; РМ, 1893, No 3), куда вошли печатавшиеся в периодике очерки "В дороге", "Из молодых да ранний", "Секретарь ее превосходительства", "История одной интеллигентной колонии", объединенные мыслью о судьбах рус. интеллигенции.

В 90-е гг. под псевд. В. Смирнов выпустил в серии "Жизнь замечательных людей" Ф. Ф. Павленкова, сотрудничество с к-рым считал "самым дорогим" в жизни (письмо Ф.Ф. Павленкову -- РНБ. ф. 326. No 380. л. 17 об.), ряд биографий литераторов и полит, деятелей: "Гегель, его жизнь и философская деятельность" (СПб., 1891: отрицат. рец.: ЖМНП. 1898. No 4), "О. И. Сенковский, его жизнь и лит. деятельность" (СПб., 1892), "Ротшильды, их жизнь и капнталистич. деятельность" (СПб., 1894: рец. 1895: РМ. No 3; МБ, No 8), "И. А. Гончаров, его жизнь и лит. деятельность" (СПб., 1895) и др. Предполагал написать также книги о У. Шекспире, К. Марксе, Сен-Симоне, Ф. Лассале.

Печатался под псевд. Скриба в газ. "Рус. жизнь" (1892-- 1893) и "Новости и бирж, газ." (в 1890-92 -- театр, рецензии, в 1896-98 -- публиц. и критич. статьи). Считал, что в газ. "Новости" "делается история" (письмо О. К. Нотовичу б. д. -- РГАЛИ, ф. 339, оп. I, No 233). Публикации С. в "Новостях" тематически разнообразны, но поверхностны: он иронически отозвался о нападках "Моск. вед." на реферат Вл.С. Соловьёва (признавшись, что сам не читал его; 1891, 17 нояб.); защищал идеализм, видя в нем залог пробуждения творч. активности ("Воскресные очерки. Заметки об искусстве" -- 1891, 1 дек.); отметил "возрождение романтизма" в творчестве Г. Ибсена, Г. Гауптмана, Г. Сен-кевича (1897, 20 нояб.), констатировал "уважение к фактам" в теории марксизма в противовес абстрактной любви, присущей народникам ("Марксизм и мужик" -- 1897, 15 нояб.). Вследствие резкости суждений нек-рые его статьи получили у современников репутацию "борзописа-ния" и "литературного наездничества" ("Слово", 1905, 30 авг.). Это же качество отмечал в нем М. Горький, вспоминавший, что С. "не любил говорить о людях хорошо" (Горький, XVII, 96).

В 1890-е гг. С. также печатался в ж-лах "Рус. богатство", "Науч. обозрение", "Ж-л для всех" (зав. лит.-критич. отд.; печатал статьи под общим заголовком "Наша лит-ра" и библ. очерки в рубрике "Совр. писатели"), газ. "Рус. ведомости", "Одес. новости" (здесь писал на разл. темы: о Л.Н. Толстом, А. Н. Пыпине, Л.Н. Андрееве, Д. С. Мережковском, средней школе, проституции и т.д.). Позже стал публиковаться в газ. "Театр. Россия", "Русь". С. считал себя прирожденным критиком, о чем свидетельствует его запись в альбоме Ф.Ф. Фидлера: "Критика -одиннадцатая муза. Критик художественных произведений не может не быть художником в душе" (РГАЛИ, ф. 518, оп. 2, No 13, л. 271). Его девиз -- "Преклоняться нечего, учиться надо многому" (ИВ, 1905, No 10, с. 364).

Самым счастливым периодом своей жизни С. считал работу в ж. "Жизнь" (цикл статей под общим назв. "Очерки текущей русской литературы" и др.), где он, по собств. свидетельству, "воспринял" учение Маркса. В это время он сформировался как критик социологич. направления. Ядро лит. концепции С. составили статьи, в к-рых продемонстрирован "сословный" (в его понимании классовый) подход к лит-ре, ограничивающийся общими рассуждениями о "рефлектирующих барах", "кающихся дворянах" и "разночинцах". Но марксист, ориентация позволила ему ощутить опасность рыночных отношений в сфере иск-ва. В заметке "О многописании и мародерстве" ("Жизнь", 1900, No 5) С. связывал с внедрением ка-питалистич. законов появление книг-однодневок, шумиху, раздуваемую вокруг тех или иных произв., популярность бульварных романов.

Особой противоречивостью отличалось отношение С. к Л.Н. Толстому, к-рого он посетил в Ясной Поляне, написав отчет о своем пребывании там и приведя ряд высказываний писателя о совр. лит-ре ("В Ясной Поляне" -- "Одес. новости", 1903, 13, 17, 22 июля). В творчестве позднего Толстого критик ценил "великую недосягаемую правду изображения", безжалостно срывающую "сто ризок с условностей нашей культурной, общественной жизни", оголяющую "ее ложь, прикрытую красивыми словами" ("Жизнь", 1899, No 12, с. 353-54). Толстой для него -- выразитель "лучших идеалистических сторон" прежней культуры. Но, с другой стороны, писатель обуреваем личной гордыней и проповедует "вандализм" по отношению к науке, культуре, искусству ("Толстой и культура" -- там же, 1900, No 2).

Ведущими писателями, отразившими новое отношение к личности, для С. были А. П. Чехов (ст. "А. П. Чехов" -- "Жизнь", 1899, No 4, 8) и Горький. Чехову он отвел первое место вслед за Толстым и поставил выше В. Г. Короленко, чье мировоззрение отличается, по его мнению, "шаблонностью", в то время как произв. Чехова предельно "историчны", т.е. соответствуют думам и исканиям своего времени. В творчестве Чехова С. выделял отражение калейдоскопичности существования, "мозаику случайных ... фактов" и мелочей, из к-рой складывается "грозная картина опустошения природы и человеческого духа" ("Жизнь", 1901, No 2, с. 364). Критик указал на особого рода "случайности" Чехова, за каждой из к-рых угадывается неизбежность, и определил его метод как атомистич. анализ жизненных противоречий. В противовес народнич. трактовкам он назвал пессимизм писателя "историческим", т.е. таким, к-рый "может быть излечен" (там же, No 3, с. 229) при соответствующих изменениях обществ, жизни. Однако "историчность" худож. произв. С. понимал узко, лишь как верное изображение людей, загубленных средой: так, в героях пов. "В овраге" он увидел концентрацию "нравственной тупости, невежества, низости духа" (там же, No 2, с. 361), а в персонажах чеховской драматургии -- портреты "талантливых неудачников", близких по духу "лишним людям" предшествующего поколения. Но критик мог рассуждать и о "безнадежности" пессимизма писателя, связывая его "с органическими свойствами человеческой природы" (там же, с. 365).

Если от печатного органа С. требовал твердости позиции (см. его статью об "эклектическом" ж. "Рус. мысль": "Жизнь", 1900, No 3), то от писателей -- четкости выражения мировоззрения. Этим требованиям, по его убеждению, отвечало творчество Горького, к-рый выступает не против "разврата культуры" вообще, как Толстой ("Петербургские письма. LXXXVIII. Борьба с развратом" -"Одес. новости", 1903, 21 сент.), а против мещанского самодовольства обывателя. Часть "Очерков текущей русской литературы", посв. Горькому, объединена в цикл "Вольница" ("Жизнь", 1900, No 4, 6, 8). С. увидел в горьковских героях воплощение мятежного и непримиримого человеч. духа, одним из первых обосновал мысль о романтизме молодого писателя, придав этому понятию расширит, характер. Позже в кн. "Опыт философии русской литературы" он конкретизировал положение о горьковском романтизме, назвав его "пролетарским".

Отталкиваясь от индивидуальности горьковских героев, выражаюших "пафос эпохи", С. разработал своеобразную классификацию героев рус. лит-ры ("Жизнь", 1900, No 10), разделив их на людей "красных" (отказавшихся от личного счастья шестидесятников), "серых" (персонажей совр. беллетристики) и "ультрафиолетовых" (героев декадент, произв.). Он подчеркивал, что в совр. лит-ре на смену мужику приходит тип купца и человека труда (там же, No 1). Однако новый герой оказался у критика сконструирован по образцу "новых людей" 60--70-х гг. У С. проскальзывало даже предложение объединить толстовского крестьянина, горьковского босяка и народившегося пролетария в один тип, для к-рого характерны презрение к мещанству и жажда свободы.

Печатавшиеся в "Жизни" статьи о вышеназванных писателях он объединил в "Книгу о М. Горьком и А. П. Чехове" (СПб., 1900), к-рая была неоднозначно воспринята современниками.

Поклонники Горького увидели в ней ничего не объясняющий панегирик автору рассказов о босяках (Горький для С. -- выразитель "силы", "разнузданного" культа "свободы" рали свободы, бросающий вызов всему изолгавшемуся "культурному обществу"); сторонники Чехова оказались обижены недостатком внимания к любимому писателю, к-рый стал лишь фоном для демонстрации "литературной революции" Горького ("Жизнь". 1900, No 4. с. 310). Но В. М. Шулятиков, отметив романтико-символистскую трактовку образов босяков Горького, указал на "большую чуткость", с к-рой написан очерк о Чехове (СПбВсд. 1900, 9 нояб.). Ему вторили и др. критики, убежденные, что С. "открыл" Горького для читающей публики ("Юж. обозр.", 1905. 30 авг.) и первым сказал о Чехове "нежное, благородное, верное слово" ("Одес. новости", 1905, 14 марта).

С. провел грань между "настоящим символизмом" Горького, выражающим "мятежное восстание против условностей", и символизмом "преисполненной претензиями, бескровной и бледной литературы" декадентов ("Жизнь", 1900, No 8, с. 228). Продукцию рус. декадентов С. в целом не принял, рассматривая ее как порождение людей "избалованных, капризных и, в сущности, жестоко испорченных" (там же, No 10, с. 318-19), живописующих нравственные и физические уродства. Героическое отношение к жизни увидел он в философии Ф. Ницше, к-рого считал "самым великим, страдающим и заблудшимся умом современной эпохи" (там же, No 4, с. 319). Но на рус. почве возрастают аристократизм и презрение к жизни масс, также проповедуемые немецким философом. Проникновение идей Ницше в рус. литературу критик удачно проиллюстрировал примером из "Новых песен" и драмы "Альма" H. M. Минского, к-рый в своем творчестве воплотил "индивидуализм в его непримиримой форме" (там же, 1901, No 3, с. 232). Также не принял он и стихи В. Я. Брюсова, исповедующего законы "хищнического индивидуализма" (там же, 1900, No 12, с. 344).

Критик приветствовал широкий "захват" жизни, к-рый он находил у П.Д. Боборыкина, но укорял писателя за "торопливые обобщения", приводящие к изображению "злых" марксистов и нелепых "эмансипс" ("Новости и бирж, газ.", 1897, 24 апр.), что позволило ему впоследствии именовать писателя "художником-корреспондентом" ("Жизнь", 1900. No 12, с. 323). Живо отозвался он на попытку осветить "женский вопрос", предпринятую А. А. Вербицкой (там же, No 1, с. 240--43), с иронией отнесся к творчеству М.А. Лохвицкой, восхитившись, как "виртуозно" она "играет на одной струне ... центральноафриканских объятий" (там же, No 10, с. 312).

Бурную дискуссию вызвал цикл статей С. "Семидесятые годы" ("Жизнь", 1899, No 1-3, 6-11), в к-рых отстаивался взгляд на народничество как идеологию дворянства, сформировавшую "ригористическую этику" страдания, к-рая к наст, времени окончательно самоликвидировалась (там же, No 8, с. 316). Нападки на эпоху 70-х гг., упреки в утрате прежних идеалов вызвали возмущение (Гриневич П. <П. Ф. Якубович>, О старом и новом настроении.-- В его кн.: Очерки рус. поэзии, I СПб., 1911, с. 382-90). В. В. Вересаев расценил самозащиту С. от этих "наветов" ("Об идеалах" -- "Жизнь", 1900, No 5) как I "полемическую гадость" (письмо М. Горькому от 16 сент. 1900.-- АГ, КГ-П, 15-6-4). Оппонентами С. выступили также Л.Э. Шишко (РБ, 1899, No 9/12; подпись П. Б.), Н.С. Русанов, А. М. Скабичевский (СО, 1899, 8, 15 окт.), считавшие, что нигилистическое, отношение к 70-м гг. приравнивает С. к его противнику в критике -- А.Л. Волынскому, аналогичным образом расправившемуся с шестидесятниками. Резки раскритиковал его Н.К. Михайловский за "бесцеремонное обращение с фактами", недобросовестность ("О г. Соловьеве как "моменталисте-трансформисте" и развязном человеке вообще" -РБ, 1899, No 7/10, с. 196). Сне согласился со своими оппонентами, выступив со ст. "О сословном духе литературы. (Ответ гг Михайловскому, Скабичевском и др.)" ("Жизнь", 1899, No 11), в к-рой повторил свои доводы относительно засилья аскетизма в рус. лит-ре, позже упрекнув писателей 19 в. и за сосредоточенность на вопросах "устроения народного быта" в ущерб "философии" ("Опыт...", с. 14).

В "Очерках по истории рус. литературы XIX века" {М., 1902; 4-е испр. изд., М., 1923; рец.: ИВ, 1902, No 4; С. Ашевский <М. Н. Столяров> -- МБ, 1903, No 6; СМ, 1908, No 6; "Новые книги", 1907, No 7; А. Ф<омин> -- ИВ, 1907, No 8) отразилось представление С. о "религиозно-нравственной" идее, образующей целостность рус. лит-ры и выражающей "сознание святости человеческой личности и человеческой жизни вообще" (4-е изд., с. 8). В рецензиях указывалось, что преимущественным вниманием автора пользовались критически настроенные писатели (Библиолог (А. М. Ловягин) -- "Лит. вестник", 1902, No 5), тех же, кто не подходил под это определение, он попросту проигнорировал (среди них -- И. А. Крылов, А. В. Кольцов, И. С. Никитин, А. Н. Островский, А. Ф. Писемский). Эти замечания были учтены в 3-м изд. книги.

Стремление отыскать господствующую идею времени, по отношению к к-рой можно распределить всех писателей и все лит. течения, еще явственнее обнаруживается в кн. С. "Опыт философии русской литературы" (СПб., 1905; рец. 1905: Волжский <А.С. Глинка> -- "Вопросы жизни", No 5; С. Ашевский (M. H. Столяров) -- МБ, No 7; Н. Валентинов (Н. В. Вольский) -- "Правда", No 8; Е. Ляцкий -- ВЕ, No 9; РБ, No 11-12). Идеей, объединившей все периоды развития рус. лит-ры, объявлялась борьба за освобождение личности и личного начала, иными словами, постоянный и повсеместный антагонизм передового умонастроения и полиц. гос-ва. Подобная формулировка, так же как и утверждение, что развитие лит-ры в России носило абсолютно не зависящий от Запада характер, сближает концепцию С. с народнич. трактовкой прогресса общества, измеряемого "борьбой за целую и неделимую личность" (Михайловский). В совр. обществ, мысли С. выделил два направления -- "мещанский" и "пролетарский" индивидуализм, к-рые находят отражение в лит-ре: первый -- в декадентстве, религ.-филос. течениях, порабощающих, угнетающих, "кастрирующих" личность, обособляющих ее от социального процесса, второй -- в худож. практике Горького. Критик отстаивает гармонию обществ, интересов с "полной свободой и полной независимостью" (с. 534) человека в вопросах творчества и религии. Последнее заявление звучало как апология личностного начала, к-рому он придавал решающее значение как важнейшему творч. импульсу.

Это позволило Горькому отозваться о книге С. как о "попытке дерзкой мысли пролетария осветить рост идеи свободы в России", хотя задача и оказалась "крупнее авторских сил" (Горький. Письма. V. 129). Книге явно не хватало "философичности" (Коробка Н.. Новая книга по истории рус. лит-ры. -- "Вест, и б-ка самообразования", 1905, No 31, с. 990). хотя сама по себе идея увидеть в рус. лит-ре порождение "массового, общественного" сознания не могла не привлечь внимания ("Одес. новости", 1905, 30 авг.).

Частью своих современников С. воспринимался как критик, первым применивший к явлениям лит-ры принципы экономим, материализма ("Театр. Россия", 1905, No 37). Книга понравилась К. И. Чуковскому "небывало сверкающим языком своим, легким, изящным, капризным", однако была им ядовито охарактеризована как рассматривающая всю рус. лит-ру в виде "борьбы партикулярной фуражки с кокардой" ("Одес. новости", 1905, 14 марта).

Несмотря на многочисл. противоречия своей теории и фактич. ошибки (сам себя он характеризовал как человека настроения, "к-рому сегодня белое кажется черным, а завтра наоборот" -- письмо Ф. Ф. Павленкову, РНБ, ф. 326, No 380, л. I об.). С. имел ярых поклонников: П. Пильский назвал его "лит. философом", "критиком с острым слухом и настоящим чутьем", "человеком с крылатой душой" [предисл. к кн.: Очерки из истории рус. лит-ры XIX в.. СПб., 1907. с. 24; см. также: Белявский Ф., Критик-философ. (Андреевич). -- "Слово", 1905, 8 сент.].

С. отличала проф. некорректность: он мог одну и ту же свою работу публиковать в разл. изд., что с возмущением отмстил В. С. Миролюбов (его письмо С. от 19 июля 1903 -- ИРЛИ. ф. 185, on. I, No 165, л. I), после чего их творч. контакты прекратились (там же, No 1092). О его беспринципности говорит следующий эпизод: "Вот передо мною редакция "Жизни", мы яро спорим о Бернштейне. А Андреевич сидит, развалившись, пьет пиво и цинично заявляет: "А публика сейчас за него? За Бернштейна? Ну, и я за Бернштейна!"" (Вересаев В. В.. Собр. соч., т. 5. M , 1961, с. 529). П. Н. Милюков называл его "необразованным самоучкой" (письмо к В. А. Поссе от 11 дек. 1900 -- АГ, КГ-П, 60-1-20). "Пишет он складно, а толку нет", -- отзывался о нем В. А. Поссс (ЛН, т. 92, кн. 4, с. 91). Горький временами считал его работы "легковесными" (Горький. Письма, I, 354) или "крайне поверхностными" (цит. по: Десницкий В.А., Горький, Л.. 1940, с. 207), но цитировал в своих статьях (см. "Разрушение личности" -- Горький, XXIV, 49). Более благосклонно отнеслись к С. критики марксист. лагеря, однако не все. Шулятиков с сомнением воспринял "марксизм" С., указав на взаимоисключающие источники, к-рыми пользуется критик: от Михайловского до Волынского и В. В. Розанова ("Критич. этюды. Лит. хищник" -- "Курьер", 1902, 11 февр.; полемику между С. и Шулятиковым см.: там же, 29 марта). Сам критик отверг многие из обвинений, в частности упреки в плагиате у Скабичевского ("Письмо в редакцию" -- БВсд, 1902, 21 марта). Н.Ф. Чужаку нравилось, как С. работал: "порывисто, нервно, влюбленно, запоем ... мешая темы, меняя жанры, но неизменно со страстью", за что и прощал ему "каприз мышления" ("Вост. заря", 1910, 3 окт.).

С. порой свысока относился к собратьям по перу: работу Розанова ""Легенда о Великом инквизиторе" Ф. М. Достоевского" назвал "неудобочитаемой", его отношение к Н. В. Гоголю "поразительно безграмотным" ("Новости и бирж. газ.", 1891, 25 янв.), предшествующую критику в целом упрекал за недооценку "чистого искусства", однако сам интерпретировал красоту преим. как рев. начало, способное выносить приговор "безобразной" жизни ("Опыт...", с. 13, 473). Последнее высказывание подтверждает его приверженность эстетич. концепциям шестидесятников. С огромным пиететом относился С. к Н. Г. Чернышевскому ("Прекрасное есть жизнь" -- "Жизнь", 1899, No 10), являлся одним из первых пропагандистов творчества А. И. Герцена в легальной рус. печати. Работа С. "Д. И. Писарев, его жизнь и литературная деятельность" (СПб., 1893; 3-е изд., 1899), хотя и была названа "запоздалой апологией" (МВед, 1893, 2 дек.), привлекла внимание публикацией неизв. арх. мат-лов (в частности, писем Писарева).

Лит.-критич. методология С. не была последовательной. Несмотря на заверения в приверженности марксизму, основой его трудов все же оставалась культурно-ист. школа с народнич. окраской. У марксистов он заимствовал новомодный понятийный аппарат, говорил об обусловленности иск-ва и творч. психики художника классовой борьбой (понимаемой им в осн. как культурные условия жизни писателя) и диалектикой обществ, развития. Начал изучение истории лит-ры сквозь призму освободит. идей (впоследствии развитое В. И. Лениным в концепцию трех этапов освободит, движения в России); высказал предложение (подхваченное Г. В. Плехановым) выделять два акта лит. критики: первый -- выяснение "исторических достоинств" произв. (по плехановской терминологии, "социологического эквивалента"); второй -- оценка его худож. значения. Прав был Чуковский, сказав, что вскоре многие выводы С. стали "общим местом" ("Одес. новости", 1905, 30 авг.) не только в наследии критиков-марксистов, но и у представителей др. направлений. Он стоял и у истоков богостроительства, яркий пример чему -- упоминание о "религиозности" НА. Добролюбова, создававшего, по его мнению, "писания-молитвы", "священнодействовавшего", религиозно-экстатически служившего рус. народу, в к-ром прозревал "мистическое" начало (ЖдВ, 1901, No11, стб. 1367--70), и утверждение, что словам "Бог", "нравственный мир и порядок", "правда христианской любви" "принадлежит завтрашний день" (там же, No 10, с. 1256). Отсюда -- один шаг до объявления пролетариата носителем новой религии будущего ("Рабочие люди и новые идеи", СПб., 1906).

В последние годы жизни намеревался {возможно, по заказу Горького) создать "Историю пролетариата". В его планах также была "История разврата", осн. мысль к-рой -- установление социальных источников развращенности и указание на связь "с распадением патриархального строя и выделением личности" (конспект книги, сохраненный его женой Евг. Ег. Соловьёвой -- РГАЛИ, ф. 1345, оп. 2, No 157).

Изд.: Ф. Достоевский, его жизнь и лит. деятельность. СПб., 1891 (3-е изд., 1912); Оливер Кромвель, его жизнь и полит, деятельность, СПб.. 1893; Иоанн Грозный, его жизнь и гос. деятельность, СПб., 1893 (рец.: РМ. 1894, No 5; ЖМНП. 1895, No 9, с. 171-173; 1898, No 4); Мильтон, его жизнь и лит. деятельность; H. M Карамзин, его жизнь и науч.-лит. деятельность; И. С. Тургенев, его жизнь и лит. деятельность; Л. Н. Толстой, его жизнь и лит. деятельность; Герцен. Биогр. наброски (все 5 -- СПб., 1894); Аксаковы, их жизнь и лит. деятельность: Г. Т. Бокль. его жизнь и науч. деятельность (обе -- СПб.. 1895); Жизнь и деятельность Л. И. Гериена в России и заграницей, СПб., IS96 (2-е изд., 1897); Жорж Занд -- "Науч. обозр.", 1897, No 9, II; А. И. Герцен, его жизнь и лит. деятельность. СПб.. 1898 (2-е изд., 1905); Белинский в его письмах и соч., СПб., 1898; Л. Н. Толстой. Монография. СПб., 1905; Филос. очерки, М.. 1906; Ротшильды, Династия миллионеров, М., [1994]; А. П. Чехов. Pro et contra. СПб.. 2002 (ук.).

Лит.: П ильскнй П., Е. Соловьев (Андреевич). -- В его кн.: Критич. очерки, т. I, СПб.. 1910; Ефимов Н., Своеобразие рус. лит-ры, Од., 1918, с. 88-137; Пикселов Н.К.. Два века рус. лит-ры, 2-е изд., М.. 1924 (библ.); Рус. лит-ра (1); История рус. критики, т. 2, М.-Л., 1958 (ук.); Михайлова М. В., Проблема реализма в социал-демокр. критике периода первой рус. революции. -- ВМУ. 1973. No 5; Келдыш В., Новое в критич. реализме и его эстетике. -- В кн.: Лит.-эстетич. концепции и России кон. XIX -- нач. XX в., М., 1975. с. 90-93; его же, "Жизнь". -- В кн.: Лит. процесс и журналистика (I); Бабаев Э. Г., Л. Толстой и рус. журналистика его эпохи, М.. 1978. с. 271-76; Интервью и беседы с Л. Толстым, М., 1986 (ук.): Горбунов Ю., Кое-что об авторах. -- Библиотека Флорентин Павленкова. Биогр. серия, т. 22. Челябинск. 1997: Л. Толстой в рус. печать. Сб. ст. 1902-03, М., 2003, с. 75-80. 150-56, 168; ЛН. т, 92 (ук.). * Некрологи, 1905: "Обр.", No 9; "Русь", 27 авг. (В. Боцяновский); НВ. 28, 31 авг.; БВед, 28 авг. (А. Руманов; Н.); МВед, 5 сенг.; "Киев. отклики". 31 авг.; "Приазов. край". 1 сент.; "Приднепров. край". 31 авг. (Л. О.); "Киев, газ.". 30 авг.; "Юж. обозр.", 30 авг. Брокгауз (доп.; год рождения 1863 указан ошибочно): ЛЭ; КЛЭ; Лит. летопись. 1891-1917; Муратова (1, 2, ук.); Масанов.

Архивы: ЦГИА СПб, ф. 14. оп. 3, л. 23522 (студенч. д.)*, оп. 1, д. 9069; ф. 174, оп. I. д. 5087; ф. 439. оп. 1, д. 358 [Справка А. Г. Румянцева]; ИРЛИ, ф. 185, оп. 1, No 1092 (письма B.C. Миролюбоыу, 1901--1903); ф. 123, оп. 2, No 115 (статья А. Л. Волынского о С); РГБ. ф. 119. к. II. No 29-39 (письма Н. И. Карееву, 1889-93).

М. В. Михайлова.

Русские писатели. 1800--1917. Биографический словарь. Том 5. М., "Большая Российская энциклопедия", 2007