Джекобс Уильям Уаймарк - Спасительная гавань

В. В. Джекобс.
Спасительная гавань

Наемный ялик держался почти неподвижно на середине Темзы и гребец чуть касался веслами воды, пока пассажир -- небольшого роста человек с встревоженным лицом, в костюме моряка, внимательно смотрел вверх по реке.

-- Вот она! -- внезапно воскликнул он, когда в виду показалась небольшая шхуна. -- Гребите к ней, яличник.

-- Чудесное суденышко! -- ответил тот, налегая на весла и поглядывая искоса на моряка. -- И режет воду, как утка. Держу пари, что капитан ее знает свое дело.

-- Он знает также, сколько именно полагается за наем ялика, -- сухо ответил пассажир.

-- Эй, на шлюпке! -- раздался голос со шхуны, и помощник капитана бросил причальный конец, ловко подхваченный пассажиром ялика.

Гребец сложил весла и протянул руку за деньгами, между тем как пассажир уже начал карабкаться по трапу наверх. В тот же момент соответствующая монета ему была вручена.

-- Значит, все в порядке! -- произнес пассажир, уже стоя на палубе и делая вид, что не слышит адресуемой ему яличником ругани. -- Никто меня не спрашивал?

-- Ни одна живая душа, -- ответил помощник. -- А в чем дело. Чего ради вся эта кутерьма?

-- Да видите ли, дело вот какое, -- сказал шкипер "Резвой", понижая голос до шепота. -- Я немного приударил за одной красоткой в Батерси и она решила, что я холостяк. Понимаете.

Помощник улыбнулся.

-- Она сказала своему брату, что я холостой, -- продолжал шкипер. -- И он спросил, когда будет официальное оглашение о свадьбе, а мне не хотелось говорить ему, что я женат.

-- А почему? -- спросил помощник.

-- Он профессиональный призовой боксер, -- ответил тот с нотками ужаса в голосе, -- знаменитый во всем Баттерси под кличкой "Железный Кулак". А потому, когда он хлопнул меня по плечу и спросил, когда будет оглашение, я только улыбнулся в ответ.

-- Ну, а он что тогда сделал? -- спросил уже заинтересовавшийся помощник.

-- Сам заказал пастору сделать оглашение, -- простонал шкипер, -- и мы все отправились в церковь, чтобы присутствовать при этом. Разговоры о чувствах заживо погребенного, слышащего, как живые люди ходят по вашей могиле, когда он лежит в гробу, -- все это сущие пустяки, Джордж, по сравнению с тем, что я тогда перечувствовал. Сущие пустяки! Я чуть-чуть не чувствовал себя лжецом и, обманщиком. Но так или иначе, он все-таки узнал потом, что я женат. Вот почему я все время скрывался в разных местах с тех пор, как послал вам это письмо. Он сказал одному знакомому, что изобьет меня до полусмерти и поедет в Ферхэвен рассказать обо всем моей жене.

-- Это будет похуже побоев, -- мудро сказал помощник.

-- Ах, и она к тому же поверит скорее ему, чем мне, хотя мы уже семнадцать лет женаты, -- печально произнес шкипер.

-- Ну, ничего. Теперь вы в безопасности. Ведь было решено, что это наш последний рейс в Лондон на долгое время, значит, в Баттерси вас не увидят.

-- Да, вот это и побудило меня несколько увлечься. -- Ну, черт с ним, с этим "Железным Кулаком", все хорошо, что хорошо кончается. Как насчет кока? Наняли вы нового на его место?

-- Да, я взял нового кока, но он идет с нами только до Ферхэвена, -- ответил помощник. -- Замечательно крепкий парень. Никогда в жизни я не видал человека с лучшим сложением. Просто приятно смотреть на него. Эй, кок!

На его зов из дверей камбуза высунулась большая коротко остриженная голова и затем перед глазами парализованного от ужаса шкипера появилась громадная фигура человека с классически разработанными мышцами. В тот же момент геркулес начал быстро снимать свою куртку.

-- Неправда ли, замечательный парень? -- восхищенно воскликнул помощник. -- Покажите ему свои мускулы, кок.

Со злобным взглядом, искоса брошенным на шкипера, кок выполнил приказание. Затем сжал кулаки и, нагнув самым научным приемом голову, начал возбужденно кружиться вокруг остолбеневшего капитана "Резвой".

-- Ну, держись! -- закричал он предостерегающе. -- Я сейчас буду лупить вас.

-- Что за дьявольщина, кок! Что с вами? -- произнес, наконец, помощник, сначала лишившийся от изумления даже дара слова при виде этих приготовлений к бою.

-- Кок?! -- ответил спрошенный с величественным презрением. -- Я не кок. Я Билль Симонс, "Железный Кулак". И я нанялся на это морское корыто исключительно ради вашего драгоценного капитана. Я собираюсь так разукрасить его смазливую рожу, что он собственной нос не найдет без зеркала, когда захочет его утереть. Я буду давать ему основательную взбучку каждый день, пока мы не придем в Ферхэвен, а там я пойду следом за ним домой и расскажу его жене, как он бегал за моей сестрой.

-- Она за мной бегала, -- пошевелил шкипер засохшими губами.

-- Держитесь! -- завопил "Железный Кулак".

-- Не смейте до меня дотрагиваться, кок! -- закричал шкипер, укрываясь за штурвалом. -- Идите работать в камбуз, ступайте чистить картофель.

-- Что? -- неистовым голосом заорал тот.

-- Вы нанялись на мое судно в качестве кока, -- внушительно сказал шкипер, -- и если только дотронетесь до меня одним пальцем, это будет бунт в открытом море. Понимаете? И за это вы посидите полтора года.

-- Это совершенно верно! -- вставил помощник, пока кулачный боец приостановился в нерешительности. (Он однажды просидел уже две недели за нанесение побоев и до сих пор хранил о тюрьме живое воспоминание). Это будет форменный бунт, -- продолжал помощник, -- и мне придется к собственному сожалению взять огнестрельное оружие и разнести вам голову. Такова моя обязанность в этом случае.

-- А будет ли бунтом, если я отколочу вас? -- осведомился "Железный Кулак" дрожавшим от возбуждения голосом, приближаясь к помощнику.

-- Конечно, -- сказал тот быстро.

-- Ну, ладно. Вы, я вижу, тесная шайка! -- произнес разочарованно презрительным тоном "Железный кулак". -- А может быть, кто-нибудь из вас пожелает со мной померяться? -- спросил он, обращаясь к команде, которая уже собралась кругом и с радостным интересом наблюдала происходившее.

Ответа не последовало.

-- Или все вместе против меня, а? -- прибавил атлет, поднимая брови.

-- Мне не из-за чего с вами ссориться, паренек! -- с достоинством произнес четырнадцатилетний юнга, поймав на себе взгляд нового кока.

-- Ступайте варить обед, -- сказал шкипер, -- да поторапливайтесь. Я не хочу придираться к такому новичку в камбузном деле, как вы, но у меня на судне не бывает лентяев. Имейте это ввиду!

На один момент страшного напряжения жизнь шкипера висела на волоске, затем "Железный Кулак", подавив свое естественное стремление страшным усилием воли, удалился с рычанием в камбуз.

Шкипер начал дышать более легко.

-- Надеюсь, он не знает вашего адреса, -- сказал помощник.

-- Нет, но он быстро узнает его, когда мы выйдем на берег! -- печально произнес шкипер. -- Когда я подумаю, что сам же на своем судне везу его к себе домой, чтобы он там устроил мне целое несчастье, то еле удерживаюсь от желания собственными руками выбросить его за борт.

-- Да, это понятное искушение, -- лояльно заметил помощник, закрывая глаза на физическую невозможность для шкипера выполнить такое желание. -- Я прикажу, на всякий случай, команде не говорить ему ваш адрес.

Утро прошло спокойно, и шкипер пытался казаться совершенно равнодушным, когда новый кок угрюмо принес в кают-кампанию обед и поставил его на стол. Но попробовав сваренную им пищу, капитан "Резвой" отодвинул тарелку и пообедал булкой с маслом.

К несчастью для всей команды новый кок чрезвычайно серьезно отнесся к своим обязанностям и очень гордился своей готовкой. Мало того, он еще склонен был до крайности щепетильно относиться к тому, как смотрели на результаты его усилий. В первый день команда ела молча, но на второй день, во время обеда, разразился скандал.

-- Чего вы так дурацки вылупили глаза на свое кушанье? -- осведомился "Железный Кулак" у Сэма Дауса, когда этот дюжий матрос сидел с тарелкой на коленках, глядя на нее с явным отвращением. -- Нечего глазеть так на пищу, когда я целое утро потел, жаря обед.

-- Да, вы должно быть, себя самого жарили вместо мяса, судя по его виду! -- резко ответил Сэм! -- Это чистый срам так портить пищу. Все совершенно сырое.

-- Ешьте, черт вас восьми! -- дико крикнул "Железный Кулак. -- Сейчас же жрите все до конца.

Вместо ответа негодующий Сэм швырнул в него кусок жаркого и остальная команда, схватив свои тарелки, быстро забралась на койки и стала наблюдать начавшуюся битву с безопасного расстояния.

-- Достаточно с вас? -- спросил через несколько минут "Железный Кулак", адресуясь к голове Сэма, зажатой под его левой рукой.

-- Достаточно! -- мрачно прохрипел Сэм.

-- И вы не будете больше воротить свой нос от хорошей пищи? -- строго продолжал "Железный Кулак".

-- Ни от чего не буду его воротить! -- убежденно сказал Сэм, осторожно ощупывая нос.

-- Вы один только и жаловались, -- с достоинством сказал старательный кок. -- Вы испорченный лакомка, вот и все. Посмотрите на других, посмотрите, как они едят свои порции.

При этом намеке остальная команда быстро слезла с коек и так принялась за пищу, что "Железный Кулак" совсем размяк.

-- Прямо замечательно, какие у меня ловкие руки! -- заметил он смягченным голосом. -- Я сразу схватываю такие вещи, которым другому приходится учиться. Вы бы лучше положили кусок сырого мяса к вашему глазу, Сэм.

Сэм, не сообразив, шлепнул на указанное место кусок из своей тарелки, и только благодаря заступничеству остальной команды избавился от нового наказания со стороны чувствительного кока.

С этого времени "Железный Кулак" стал неограниченно владычествовать в кубрике, и, раздраженный выпавшим на его долю испытанием, владычествовал безжалостно. Команда, за исключением Дауса, состояла из сравнительно пожилых людей, и ни один не мог с ним померятся. Его обращение со шкипером было угрожающе почтительным, и тот совершенно терялся, не в силах придумать выход из созданного им самим положения.

-- С ним шутки плохи, Джордж! -- сказал он однажды помощнику, заметив, как "Железный Кулак" напряженно наблюдает за ним из двери камбуза.

-- Он поглядывает на вас с каждым днем все хуже и хуже, -- последовал утешительный ответ. -- Работа в камбузе страшно быстро отнимает у него и те остатки нормального настроения, какие еще сохранялись до сих пор.

-- Чего я собственно боюсь, так только скандала, -- простонал шкипер. -- И все это из-за того, что я хочу быть приятным людям.

-- Не надо видеть все в черном цвете! -- сказал помощник. -- Может быть, вам и не придется мучиться после того, как он прибьет вас. Хотя я бы предпочел получить удар от лошади, чем от него. Он рассказывал команде на баке, как-то вечером, что однажды убил человека. -- Шкипер позеленел.

-- Его следовало повесить за это, -- сказал он горячо. -- Не понимаю, что смотрят судьи в нашей стране.

-- Послушайте! -- внезапно воскликнул помощник. -- Мне пришла в голову идея. Идите вниз, а я позову его и начну отчитывать за плохую работу. Когда я разойдусь, как следует, вы вылезайте наверх и заступитесь за него.

-- Джордж, -- сказал шкипер с заблестевшими глазами, -- вы сокровище. Нажмите на него хорошенько, и если он вас ударит, я потом сочтусь с вами.

Он спустился вниз, и помощник, выждав некоторое время, перегнулся через штурвал и позвал кока.

-- Что вам надо? -- прорычал "Железный Кулак", высунув из камбуза раскрасневшуюся и запачканную от работы физиономию.

-- Почему вы не вымыли эти кастрюли? -- строго спросил помощник, указывая на несколько штук стоявших на палубе кастрюль. -- Что вы себе думаете, что мы взяли вас на судно только, чтобы любоваться третьеклассным бойцом с разбитым носом. А?

-- Третьеклассным? -- взвыл "Железный Кулак", выбегая на палубу.

-- Не смейте орать на своего начальника! -- строго сказал помощник. -- Вы бы лучше остались с нами на несколько рейсов, чтобы подучиться.

"Железный Кулак" весь побагровел и задрожал от бессильной ярости.

-- У нас тут, к сожалению, оказались на борту бездельники, -- продолжал помощник, адресуясь в воздух, -- и черт меня возьми, если они не думают, что явились сюда, чтобы за ними ухаживали. Вы еще захотите скоро, чтобы я вымыл за вас ваше личико и сделал за вас всю вашу грязную работу, вы...

-- Джордж, -- прозвучал с упреком печальный голос.

Помощник драматически раскрыл глаза, как мог шире, когда из трапа появился шкипер, и сразу прервал свою речь.

-- Стыдитесь, Джордж! -- произнес шкипер. -- Я никогда не думал, что вы с кем-нибудь будете так говорить, а в особенности с моим другом м-ром Симмонсом.

-- Вашим... что? -- спросил дико "друг".

-- Моим другом! -- повторил тот мягко. -- А что касается третьеклассных бойцов, Джордж, то "Железный Кулак" мог бы стать чемпионом Англии, если бы только захотел тренироваться.

-- О, вы всегда за него заступаетесь, -- сказал помощник.

-- Он заслуживает это! -- с жаром ответил шкипер. -- Он прямой человек, Билль Симмонс. И когда я слышу, что с ним так обращаются, я всегда прихожу в настоящий гнев.

-- Можете не утруждать себя гневом за мой счет! -- вежливо сказал "Железный Кулак".

-- Я не могу сдержать свои чувства, Билль! -- нежно сказал шкипер.

-- Не смейте называть меня Биллем! -- зарычал во весь голос тот с внезапным бешенством. -- Мне наплевать на все, что говорите вы и ваша поганая команда. Подождите, пока мы выйдем на берег, мой "друг". И вы тоже, -- добавил он оборачиваясь к помощнику, -- подождите оба.

И, повернувшись к ним спиной, направился в камбуз, затем с явным намерением дать им назидательный предметный урок, вынес оттуда небольшой мешок картофеля и начал упражняться с ним, как с мячом, делая такие удары, что шкипер "Резвой" едва не заболел от страшного предчувствия.

-- Ничего не выйдет! -- сказал он помощнику. -- Этого человека добротой не возьмешь.

-- Ну, если он тронет одного, ему придется иметь дело со всеми, -- ответил помощник. -- Мы все будем стоять за вас.

-- Я не могу вечно ходить со всей командой за моей спиной, -- убитым голосом произнес шкипер. -- Нет, он выждет удобный момент и после того, как разобьет сердце моей жене.

-- Он не разобьет ей сердце, -- уверенно сказал помощник. -- Может быть, для вас и было бы лучше, если бы он мог это сделать, но она не из таких, которым можно разбить сердце. Ну, ладно. Поживем, увидим!

Весь этот день кок сохранял затем совершенно ненатуральное спокойствие. "Резвая" вздымалась и опускалась на волнах, как пробка, и "Железному Кулаку" несколько раз пришлось против воли подбегать к борту, что его совсем расстроило. В промежутках он ужаснейшим образом проклинал море и все, относящееся к нему. Под конец, потеряв всякое желание даже смотреть на пищу, он ушел в кубрик и заснул. Он оставался на своей койке весь следующий день и затем ночь, но проснулся рано утром на второй день с отрадным ощущением полного прекращения качки. Стены и пол кубрика уже были определенно на тех местах, где люди обычно и ожидают их видеть. Остальные койки кругом были пусты, и, быстро покончив со своим туалетом, "Железный Кулак" взбежал на палубу.

Он увидел к своему удивлению, что рейс уже был кончен, и шхуна находилась в маленькой гавани, ошвартовавшись у каменной пристани. Несколько пустых вагонов стояло на путях, шедших от пристани к городку, расположенному за железнодорожным полотном, но кругом еще не было ни малейшего признака жизни. Жители этого благодатного уголка, очевидно, мирно спали в своих постелях и не торопились их покидать.

"Железный Кулак" со счастливой улыбкой на лице наблюдал эту картину, радостно вдыхая запах земли, доносившийся легким и приятным ветерком, дувшим с холмов за городом.

Недоставало только одного, чтобы его радостное настроение было полным -- шкипера.

-- Где шкипер? -- спросил он Дауса, который в это время аккуратно укладывал в круги толстый канат.

-- Только что ушел к себе! -- кратко ответил Даус.

Торопясь, чтобы скорее достичь своей цели, "Железный Кулак" моментально подбежал к борту и спрыгнул на берег, острым взглядом разыскивая свою жертву во всех направлениях. Но нигде не виднелось этой желанной фигуры и он быстрым шагом пошел вверх по дороге в город, пока не увидел приближавшегося оттуда какого-то человека, от которого надеялся добыть нужные сведения. Затем, случайно посмотрев назад, он заметил, что мачты шхуны скользят вдоль набережной, и немного замедлив свой шаг, разобрал к своему несказанному изумлению, фигуру шкипера, стоявшего у штурвала.

-- Та-та, кок! -- весело крикнул шкипер.

Взбешенный и удивленный "Железный Кулак" помчался назад и, остановившись на краю набережной, тупо смотрел широко открытыми глазами на шхуну и весело ухмылявшиеся физиономии ее матросов, поднимавших паруса, в то время, как она медленно поворачивалась носом к морю.

-- Гм, они не очень долго стояли тут, старина! -- послышался голос у его плеча.

Рядом с ним остановился человек, которого он хотел встретить, когда торопился в город.

-- Они пришли всего десять минут назад, -- продолжал незнакомец. -- Вы не знаете, чего они сюда заходили?

-- Они здешние, -- ответил "Железный Кулак", -- но у нас со шкипером есть свои счеты и я его жду.

-- Это судно не принадлежит к нашему порту, -- сказал незнакомец, глядя на удалявшуюся "Резвую".

-- Ошибаетесь, -- произнес "Железный Кулак".

-- Очень может быть, -- сказал незнакомец. -- Не знаю откуда она, но не отсюда.

-- Как, -- воскликнул "Железный Кулак", -- и его голос немного дрогнул, -- разве это не Ферхэвен.

-- И на двести миль отсюда нет такой гавани. Кто вбил эту дурацкую идею в ваш толстый череп.

Пришедший в бешенство призовой боец угрожающе поднял кулак при таком определении, но в этот самый момент команда "Резвой", как раз выходившей из гавани в открытое море, в полном составе перегнулась через борт на корме и в воздухе прогремело троекратное радостное ура. Незнакомец обладал дружелюбным и экспансивным характером и, так как очевидно, его несчастная звезда взошла в это утро, то он снял свою шляпу и во весь голос прокричал ответное ура.

Немедленно после этого, он целиком получил всю порцию, предназначавшуюся шкиперу "Резвой", так как окончательно обезумевший от ярости бывший кок полностью облегчил на нем свое исстрадавшееся от долгого ожидания сердце.

----------------------------------------------------------------------------------------

Источник текста: "Спасительная гавань" -- журнал "Вокруг света" No 50, декабрь 1928 г.