Сталинский Евгений Степанович - Кризис Французской демократии

Кризисъ Французской демократіи.

Французская демократія, одержавъ рядъ блестящихъ побѣдъ надъ темными силами прошлаго и осуществивъ нѣсколько крупныхъ политическихъ реформъ, поразившихъ культурный міръ широтою своего размаха, переживаетъ въ настоящее время весьма серьезный кризисъ, задерживающій ея нормальное развитіе и угрожающій ей возможными потрясеніями.

Важнѣйшими признаками этого кризиса являются: консервативное направленіе курса правительственной политики вопреки прогрессивному настроенію большинства страны, задержка въ развитіи соціальнаго законодательства, такъ давно обѣщаннаго и такъ тщетно ожидаемаго массами, частыя революціонныя вспышки различныхъ слоевъ трудящихся классовъ и, наконецъ, глубокій идейный разбродъ и невѣроятный сумбуръ среда интеллигенціи, группы, имѣющей особо важное значеніе при демократическомъ режимѣ.

Въ ряду этихъ фактовъ особенно важное значеніе имѣетъ задержка въ развитіи соціальнаго законодательства.

Народныя массы возлагали большія надежды на третью республику. Онѣ ждали отъ республики политическаго раскрѣпощенія и добивались политической свободы, какъ самоцѣннаго блага, добивались освобожденія личности отъ тяжелыхъ цѣпей полицейскаго государства и признанія за ней правъ гражданина. Но онѣ ждали и добивались не только этого.

Недаромъ вѣдь въ свое время Клемансо, лидеръ радикализма, бросилъ въ лицо оппортунистамъ, во время своей борьбы съ ними, знаменитую фразу: "политическая свобода не имѣетъ ни смысла, ни цѣли, если она не служитъ орудіемъ соціальныхъ преобразованій". И радикальная партія въ моментъ своего возникновенія, отражая стремленія трудящейся демократіи, выставила программу, въ которой фигурировалъ рядъ важныхъ соціальныхъ реформъ и которую Жюль Симонъ напыщенно назвалъ "благородной программой, заключающей требованіе всѣхъ правъ человѣческой личности".

Но, если третья республика осуществила въ значительной степени политическую часть радикальной программы, то соціальная часть этой программы, въ ея основныхъ пунктахъ, до сихъ поръ еще не реализована.

Пока во Франціи господствовали консервативныя партіи, массы питали надежду, что съ паденіемъ этихъ партій государственная власть обратитъ серьезное вниманіе на соціальный вопросъ и разовьетъ соотвѣтствующую дѣятельность въ этомъ направленіи. Но послѣ того, какъ кормило правленія перешло въ руки радикаловъ, надежда эта стала падать и уступать мѣсто разочарованію.

Еще Вальдекъ Руссо, обладавшій весьма проницательнымъ умомъ, указывалъ, не смотря на всю свою умѣренность, на опасный застой въ реформистской дѣятельности третьей республики.

"Обращаю вниманіе статистиковъ на слѣдующее странное явленіе, -- писалъ онъ въ своемъ "Политическомъ завѣщаніи" (Testament politique).-- За послѣднія десять лѣтъ дѣло осуществленія реформъ тѣмъ болѣе замедлялось, чѣмъ больше росло число ихъ сторонниковъ".

Въ этомъ-то именно и заключается вся суть кризиса. Если бы большинство страны высказывалось противъ соціальнаго законодательства, замедленіе въ осуществленіи реформъ было бы нормальнымъ явленіемъ. Но такое замедленіе, имѣющее мѣсто, вопреки желанію большинства избирателей, при демократическомъ режимѣ, построенномъ на принципѣ народнаго суверенитета -- это уже ненормальность, которой враги демократіи могутъ съ успѣхомъ воспользоваться, чтобы дискредитировать самый принципъ послѣдней. И, дѣйствительно, при министерствѣ Клемансо, появленіе котораго у власти привѣтствовалось, какъ начало новой эры въ исторіи третьей республики, и который такъ безцеремонно перешагнулъ черезъ "баррикаду", чтобы стать въ ряды соціальныхъ консерваторовъ, антидемократическое и антипарламентское теченіе значительно развивается.

Антидемократизмъ и антапарламентаризмъ начинаетъ въ эту пору находить многочисленныхъ сторонниковъ во всѣхъ классахъ общества, въ особенности среди интеллигенціи и импульсивной рабочей массы. Въ критикѣ; демократическаго режима объединяются люди, примыкающіе къ полярно-противоположнымъ общественнымъ направленіямъ. Роялисты, "чистые" позитивисты, призывающіе господство аристократіи разума, революціонные синдикалисты и т. д., усилили свою пропаганду и агитацію, пользуясь, какъ главнымъ аргументомъ, фактомъ неисполненія третьей республикой тѣхъ соціальныхъ надеждъ, которыя на нее возлагала, и антинародной политикой даже такого ортодоксальнаго демократа, какъ Клемансо. Изъ этого дѣлали, конечно, выводъ о несостоятельности самаго принципа демократіи.

Слѣдуетъ отмѣтить, что факта кризиса, переживаемаго демократіей и парламентаризмомъ, не отрицали и многіе завзятые парламентаріи, по крайней мѣрѣ, тѣ изъ нихъ, которые не имѣли въ то время причинъ надѣвать розовые очки оффиціальнаго оптимизма.

Въ 1908 году два серьезныхъ парижскихъ журнала "La Revue" и "La Revue Hebdomadaire", открыли среди политиковъ, общественныхъ дѣятелей и ученыхъ анкету, первый по вопросу о "безсиліи парламентаризма", второй -- о "кризисѣ парламентаризма".

Въ предисловіи къ своей анкетѣ "La Revue", между прочимъ, писала: "Смѣны парламентскаго большинства, сознававшаго или несознававшаге своей отвѣтственности, дали доказательства своей полной безпомощности въ области осуществленія положительныхъ реформъ, ужъ столько лѣтъ ожидаемыхъ страной. Онѣ погрузили насъ въ полнѣйшій хаосъ. Общественному мнѣнію надоѣли пустыя обѣщанія демагоговъ, вызывающихъ все большее и большее разочарованіе въ странѣ. Всеобщее недовольство достигаетъ крайнихъ предѣловъ. Въ экономической жизни замѣчается заминка и неурядица" {"La Revue", 16 avril 1908.}.

Всѣ лица, опрошенныя журналами, за исключеніемъ одного лишь Поля Леруа-Волье, ортодокса либеральнаго манчестерства, отвѣтили утвердительно на вопросъ о наличности кризиса. Нынѣшній министръ-президентъ, Рэмонъ Пуанкаре, писалъ въ своемъ отвѣтѣ: "По винѣ политическихъ дѣятелей, вслѣдствіе укоренившихся скверныхъ привычекъ, вслѣдствіе отсутствія методы и моральной дисциплины, въ настоящее время наблюдается кризизъ парламентаризма, начавшійся, по правдѣ говоря, уже давно и еще, быть можетъ, не достигшій своего апогея {Ibid.}. Такіе же приблизительно отвѣты дали бывшій радикальный министръ въ кабинетѣ. Валь дека-Руссо, Пьеръ Боденъ, и депутаты Жозефъ Рейнакъ, Шарль Бенуа, Марсель Самба и т. д., принадлежащіе къ различнымъ общественнымъ направленіямъ.

Цѣлый рядъ крупныхъ ученыхъ и юристовъ, опять-таки исходя изъ факта кризиса французской демократіи, выступили съ критикой современныхъ формъ ея, предлагая планы реорганизаціи. Такъ, извѣстный юристъ Леонъ Дюги рекомендовалъ учрежденіе второй палаты изъ представителей организованныхъ профессій, академикъ и депутатъ Шарль Бенуа настаивалъ на представительствѣ соціальныхъ группъ, другой выдающійся юристъ Эмэ Берто (Berthaud) предлагалъ образованіе парламентскихъ техническихъ совѣтовъ и организацію провинціальныхъ палатъ, которыя оставили бы парламенту лишь рѣшеніе вопросовъ, имѣющихъ дѣйствительно общій характеръ, и т. п.

Что касается до народныхъ массъ, то ихъ недовольство, не говоря уже о революціонныхъ движеніяхъ крестьянъ и рабочихъ и бурныхъ забастовкахъ государственныхъ служащихъ, проявилось съ особенною яркостью во время общихъ законодательныхъ выборовъ 1910 года. Замѣтнаго измѣненія въ соотношеніяхъ партій эти выборы не дали, хотя парламентская группа соціалистовъ увеличилась на половину. Но замѣчательно, что изъ числа депутатовъ закончившей свои полномочія палаты 235, т. е. почти половина всего ея состава, потерпѣли пораженіе и были замѣнены новыми лицами. Республиканскіе избиратели не могли, конечно, перейдти всей массой въ лѣвую оппозицію, къ соціалистической партіи, но, не мѣняя своихъ соціально-политическихъ убѣжденій, они обновили персоналъ парламента, надѣясь, что такое обновленіе выведетъ парламентаризмъ изъ того тупика, въ которомъ онъ очутился.

-----

Новая палата, несмотря на свой обновленный составъ, ничѣмъ не отличалась, однако, отъ своей предшественницы. Слѣпая поддержка, которую она оказывала правительству Бріана, явилась лучшимъ тому доказательствомъ.

Съ такою же покорностью, или, вѣрнѣе, съ такою же охотою, какъ и старая палата, она стала подъ знамя "apaisement", выкинутое Бріаномъ, знамя, которое должно было прикрыть яркимъ шелкомъ громкихъ, но безсодержательныхъ фразъ политику общественнаго застоя. Правда, когда Бріанъ окончательно зарвался и началъ отступленіе по всей линіи, когда онъ сталъ заигрывать съ клерикализмомъ, борьба съ которымъ составляетъ главную заслугу радикальной партіи и, такъ сказать, краеугольный камень ея республиканизма, въ палатѣ образовалось значительное ядро оппозиціонныхъ радикаловъ, которые, подъ руководствомъ Берто, повели атаку противъ министерства и, въ концѣ-концовъ, свалили его.

Съ появленіемъ министерства Мониса парламентское большинство, казалось, начало серьезно поворачивать налѣво. Но стоило только Монису занять угрожающую позицію по отношенію къ могущественнымъ желѣзнодорожнымъ компаніямъ, не желавшимъ принять обратно на службу уволенныхъ за участіе въ забастовкѣ служащихъ; стоило ему только объявитъ о готовившихся имъ законопроектахъ о страхованіи рабочихъ на случай инвалидности и смерти и объ усовершенствованіи закона о государственной пенсіи для рабочихъ, какъ большинство его стало быстро таять и въ концѣ-концовъ совершенно растаяло. Появленіе у власти министерства Кайо обозначало уже возвратъ къ Бріановскинъ традиціямъ, а замѣна этого министерства кабинетомъ Пуанкарэ, политическаго дѣятеля, не принадлежащаго даже къ радикальной партіи, а стоящаго на границѣ крайняго праваго радикализма и "прогрессизма", окончательно упрочило этотъ возвратъ. Участіе въ кабинетѣ Бріана, въ качествѣ вицепрезидента, съ особенной рѣзкостью подчеркиваетъ это обстоятельство.

Такимъ образомъ, надежды на то, что новая палата, благодаря обновленію почти половины своего состава и притоку молодыхъ свѣжихъ силъ, еще не засосанныхъ парламентской рутиной, дастъ прогрессивное направленіе общей политикѣ третьей республики и приблизитъ французскую демократію къ разрѣшенію переживаемаго ею кризиса, въ свою очередь не оправдались.

Положеніе остается такимъ, какимъ оно было до выборовъ 1910 года, или, вѣрнѣе, еще болѣе осложнившимся. Ибо чѣмъ дольше продолжается кризисъ, тѣмъ обостреннѣе онъ становится.

II.

Посмотримъ, какой багажъ соціальныхъ реформъ принесла съ собой третья республика трудящимся классамъ.

До Вальдека Руссо были проведены слѣдующія реформы, относящіяся къ соціальному законодательству: законъ 1874 года, запрещающій фабричный трудъ дѣтей ниже двѣнадцати-лѣтняго возраста; законъ 1892 года, ограничивающій рабочій день десятью часами для дѣтей ниже 16-ти лѣтняго возраста и 11-ю часами для дѣвушекъ и женщинъ старше этого возраста; законъ 1893 года относительно гигіены промышленныхъ заведеній; законъ 1898 года объ отвѣтственности хозяевъ за увѣчья, полученныя рабочими во время работы, и, наконецъ, законъ 1899 года, обязывающій подрядчиковъ, выполняющихъ казенные подряды, давать своимъ рабочимъ динъ день отдыха въ недѣлю и оплачивать ихъ трудъ не ниже размѣра заработной платы того города или мѣстности, гдѣ работы производятся.

При Вальдекѣ-Руссо и Комбѣ парламентомъ было вотировано еще нѣсколько реформъ соціальнаго характера: законъ объ ограниченіи рабочаго дня десятью часами въ тѣхъ промышленныхъ предпріятіяхъ, гдѣ работаютъ, кромѣ мужчинъ, женщины и подростки {Въ тѣхъ предпріятіяхъ, гдѣ работаютъ одни лишь мужчины, рабочій день не ограниченъ законодательнымъ путемъ во Франціи.}; законъ объ обязательномъ еженедѣльномъ отдыхѣ, строгое примѣненіе котораго, однако, не распространяется на многочисленныхъ рабочихъ и служащихъ цѣлаго ряда отраслей промышленности и торговли; законъ о финансовомъ участіи государства въ организованномъ муниципалитетами вспомоществованіи престарѣлымъ и неимущимъ гражданамъ (Assistance générale des veillards).

Послѣ паденія министерства Комба, вплоть до 1910 года, было проведено лишь нѣсколько мелкихъ, не имѣющихъ общаго значенія, реформъ: регламентація труда на судахъ коммерческаго флота, распространеніе на торговыхъ служащихъ дѣйствія закона о несчастныхъ случаяхъ, ограниченіе рабочаго дня въ рудникахъ и копяхъ.

Наконецъ, въ 1911 году проведенъ былъ послѣ долголѣтняго обсужденія законъ о государственной пенсіи для рабочихъ. Законъ этотъ, однако, вышелъ изъ парламентской лабораторіи въ такомъ несовершенномъ видѣ, что опубликованіе его вызвало враждебныя манифестаціи рабочихъ по всей Франціи. Онѣ были настолько внушительны и серьезны, что правительство Мониса рѣшило не прибѣгать къ принудительнымъ мѣрамъ для примѣненія закона, пока онъ не будетъ исправленъ парламентомъ.

Главнѣйшій недостатокъ этого закона, занимавшаго такое видное мѣсто въ программѣ радикаловъ, заключается въ томъ, что рабочіе обязаны ежегодно вносить въ пенсіонную кассу 9 франковъ, между тѣмъ пенсію они могутъ получать, лишь достигнувъ 65 лѣтняго возраста. Рабочіе совершенно справедливо указываютъ, что огромное большинство изъ нихъ не доживетъ до 65 лѣтъ, какъ ясно показываютъ статистическія таблицы о смертности населенія. Слѣдовательно, они должны вносить ежегодно 9 франковъ, имѣя весьма проблематическіе шансы на полученіе пенсіи.

Перечисленными законами и исчерпывается все, что сдѣлала третья республика въ области соціальнаго вопроса.

Это лишь зародышъ рабочаго законодательства. Проведены лишь самыя элементарныя мѣры для защиты и охраны труда, главнымъ образомъ, дѣтскаго и женскаго, которыя гораздо раньше, чѣмъ во Франціи, были осуществлены въ другихъ странахъ. Дѣйствительно крупныхъ реформъ мы въ этомъ спискѣ не находимъ. Вѣдь даже рабочій день взрослыхъ мужчинъ не ограниченъ во Франціи законодательнымъ путемъ. Что касается общихъ соціальныхъ реформъ, распространяющихся не на однихъ только рабочихъ, то таковыхъ, а исключеніемъ закона о финансовомъ участіи государства въ организованномъ муниципалитетами вспомоществованіи престарѣлымъ и неимущимъ гражданамъ, третья республика не осуществила. Но, кромѣ этого, приходится еще констатировать, что со времени паденія министерства Комба и до настоящаго времени парламентъ не провелъ ни одной серьезной соціальной реформы. Законъ о пенсіяхъ для рабочихъ потерпѣлъ фіаско. Приметъ ли парламентъ дѣйствительно серьезныя мѣры для его исправленія, -- пока рѣшить трудно. Между тѣмъ послѣ паденія министерства Комба ростъ числа прогрессивныхъ избирателей не только не остановился, но сталъ совершаться еще болѣе быстрымъ темпомъ, а парламентская сила радикализма -- главной демократической партіи въ странѣ -- усилилась настолько, что даетъ возможность этой партіи управлять, не прибѣгая къ союзамъ съ другими группами.

Такимъ образомъ, явленіе, отмѣченное еще въ 1904 году Вальдекомъ-Руссо, т. е. замедленіе дѣла осуществленія реформъ по мѣрѣ роста числа ихъ сторонниковъ, не только не исчезло, но получило еще болѣе рѣзко выраженный характеръ, свидѣтельствуя тѣмъ самымъ о серьезности и значительности переживаемаго французской демократіей кризиса.

Правда, нельзя сказать, что во Франціи соціальный вопросъ достигъ высшей степени обостренія; но онъ, несомнѣнно, обостряется и чѣмъ дальше будетъ задерживаться соціальное законодательство, тѣмъ онъ будетъ обостряться все быстрѣе и сильнѣе.

Если французскіе рабочіе получаютъ, въ общемъ, не особенно низкую заработную плату, то не надо забывать, что плата англійскихъ и германскихъ рабочихъ значительно выше, а рабочій день короче, какъ выяснилось благодаря статистическому изслѣдованію, произведенному въ 1908 году англійскимъ "Board of Trade". Въ то же время въ Англіи и Германіи, въ особенности въ послѣдней, существуетъ обширное рабочее законодательство, которое во Франціи находится только въ зародышѣ. Между тѣмъ въ культурномъ отношеніи Франція не отстаетъ отъ названныхъ странъ, а ростъ культуры,-этотъ революціоннѣйшій факторъ міровой исторіи,-- вызываетъ неизбѣжно новыя матеріальныя и моральныя потребности.

Во Франціи эти потребности тѣмъ скорѣе развиваются среди рабочаго класса, что принципъ равенства, положенный въ основу политическаго строя, глубоко укоренился въ народномъ сознаніи. Разъ всѣ граждане признаны равными, то массы естественно приходятъ къ требованію большаго равенства и въ соціальномъ, и экономическомъ отношеніяхъ, въ пользованіи благами жизни, которыми такъ широко и неограниченно пользуется у нихъ на глазахъ буржуазія.

Но, если ростъ заработной платы и развитіе рабочаго законодательства отстаетъ отъ роста матеріальныхъ и моральныхъ потребностей трудящихся, то это неизбѣжно ведетъ къ кризису. Къ тому же положеніе обостряется еще быстро растущимъ вздорожаніемъ жизни, вызваннымъ, главнымъ образомъ, спекуляціями крупнаго торговаго капитала.

Бурныя забастовки рабочихъ, желѣзнодорожниковъ и государственныхъ служащихъ и революціонныя манифестаціи противъ дороговизны жизни, имѣвшія мѣсто въ прошломъ году въ рядѣ, французскихъ городовъ, являются характерными симптомами, свидѣтельствующими о растущемъ въ рядахъ городского пролетаріата недовольствѣ и раздраженіи. А образъ дѣйствій правительства во время забастовочныхъ движеній, крутыя полицейскія мѣры, къ которымъ оно прибѣгаетъ, еще болѣе усиливаютъ это недовольство и раздраженіе.

Приблизительно такая же картина наблюдается и въ деревнѣ. Французское крестьянство не переживаетъ остраго аграрнаго кризиса. Правда, какъ показываютъ анкеты министерства земледѣлія, значительное число самыхъ мелкихъ, карликовыхъ хозяйствъ сокращается, а владѣльцы ихъ, не имѣя возможности добывать себѣ пропитаніе на маленькомъ клочкѣ земли, уходятъ въ города, въ поискахъ работы и хлѣба. Но вмѣстѣ съ этимъ, тѣ же анкеты показываютъ, что огромное ядро типичныхъ трудовыхъ хозяйствъ отъ 5 до 20 гектаровъ замѣтно увеличилось и расширило площадь своего землевладѣнія {См. "Enquête agricole" за 1908 годъ, изданное министерствомъ земледѣлія. Площадь мелкихъ и среднихъ хозяйствъ увеличилась, согласно этой анкетѣ, на два съ лишнимъ милліона гектаровъ.}.

Но это лишь одна сторона медали. Если посмотрѣть на другую сторону ея, то окажется, что параллельно съ ростомъ земельной собственности мелкаго и средняго крестьянства идетъ еще болѣе быстрый ростъ ипотечнаго долга и задолженности крестьянина ростовщикамъ и капиталистамъ {Съ 1841 по 1898-ой годъ сумма ипотечнаго долга съ 400 милліоновъ франковъ поднялась до 2 милліардовъ 700 милліоновъ. Съ 1898 года по настоящее время сумма эта, по приблизительнымъ расчетамъ статистиковъ, возросла въ весьма значительныхъ размѣрахъ. Цитирую по Compère Morel "La question agraire en France" стр. 41-ая.}. Самымъ главнымъ зломъ современной крестьянской жизни во Франціи является проникновеніе въ деревню крупнаго торговаго капитала, постепенно захватывающаго ее въ свои хищныя лапы. Этотъ капиталъ при помощи своихъ могущественныхъ синдикатовъ все больше и больше завладѣваетъ сельско-хозяйственнымъ рынкомъ и твердо и неуклонно стремится къ порабощенію производителя, что ему въ значительной степени и удается. Если прибавить къ этому быстрый ростъ налоговаго бремени, вызываемаго преимущественно развитіемъ милитаризма, бремени, ложащагося главнымъ образомъ на плечи крестьянства и, (такъ же, какъ и среди городского пролетаріата), ростъ новыхъ потребностей, то станетъ понятнымъ, что французскій крестьянинъ имѣетъ основательныя причины для недовольства своимъ положеніемъ.

Что онъ недоволенъ, что недовольство его достигаетъ порою крайнихъ предѣловъ, объ этомъ свидѣтельствуютъ революціонныя движенія южнаго крестьянства въ 1908 году и крестьянскіе бунты прошлаго года въ департаментахъ Шампани, которые, подобно глухимъ подземнымъ ударамъ, предупреждаютъ о происходящемъ въ глубинахъ броженіи.

Большой успѣхъ соціалистической пропаганды среди крестьянства въ послѣдніе годы и избраніе соціалистическихъ депутатовъ въ десяткахъ крестьянскихъ департаментовъ свидѣтельствуютъ, въ свою очередь, о растущемъ недовольствѣ въ рядахъ земельныхъ тружениковъ.

Французское крестьянство нуждается въ серьезныхъ соціальныхъ реформахъ. Оно нуждается въ сильномъ облегченіи налоговой тяготы путемъ болѣе равномѣрнаго распредѣленія ея среди всѣхъ классовъ націи, нуждается въ широко организованномъ государственномъ кредитѣ, который далъ бы ему возможность бороться съ торговымъ капиталомъ и поддерживать развивающееся кооперативное движеніе; нуждается въ сокращеніи своего ипотечнаго долга и въ цѣломъ рядѣ другихъ болѣе спеціальныхъ реформъ.

Все это ему было обѣщано,-- но ни одно изъ обѣщаній до сихъ поръ не исполнено...

Раздраженіе и недовольство наростаетъ, наконецъ, не только среди пролетаріата и крестьянства, но и среди широкихъ слоевъ городской мелкой буржуазіи, которую все болѣе и болѣе концентрирующійся крупный торговый капиталъ сжимаетъ въ своихъ желѣзныхъ тискахъ и которая также страдаетъ отъ растущей тягости налоговъ.

-----

Что Франція нуждается въ соціальномъ законодательствѣ, -- этого не отрицаютъ не только радикалы, но даже нѣкоторые видные "прогрессисты".

Нѣсколько разъ радикальныя министерства выступали передъ парламентомъ съ обширными программами соціальныхъ реформъ, а министры произносили краснорѣчивыя рѣчи, доказывая всю необходимость, настоятельность и неотложность такихъ реформъ.

Всѣмъ еще памятна знаменитая рѣчь Вивіани, произнесенная имъ въ палатѣ, въ бытность его министромъ труда. "Развитіе свободной мысли и антиклерикальная политика республики, говорилъ Вивіани, потушили звѣзды на небѣ религіозныхъ народныхъ вѣрованій. Народъ поднялся съ колѣнъ, онъ смотритъ уже не на небо, а на землю,-- торопитесь же проведеніемъ реформъ удовлетворить его назрѣвшимъ потребностямъ. Ибо теперь ужъ онъ не вѣритъ въ мистическія сказки, -- здѣшняя земная жизнь, и только она, интересуетъ его".

Въ программѣ Клемансо значилось около двадцати реформъ, въ томъ числѣ подоходный налогъ, рабочее страхованіе, коллективный договоръ, участіе рабочихъ въ прибыляхъ и т. д.

Пробывъ три года у власти, Клемансо не реализовалъ ни одной изъ этихъ реформъ.

Такая же участь постигла и программу Бріана.

III.

Чтобы объяснить слабое развитіе соціальнаго законодательства во Франціи и консерватизмъ почти всѣхъ смѣнявшихъ другъ друга правительствъ третьей республики въ области соціальнаго вопроса -- явленія, вызывающія кризисъ демократіи,-- необходимо раньше всего выяснить взаимоотношеніе силъ и удѣльный вѣсъ заинтересованныхъ общественныхъ классовъ.

Въ современномъ буржуазномъ обществѣ прогрессивное соціальное законодательство, принося выгоды однимъ классамъ его, неизбѣжно затрагиваетъ матеріальные интересы другихъ классовъ.

Во Франціи, гдѣ всякіе остатки крѣпостничества и феодализма давнымъ-давно исчезли и гдѣ единственно привилегированнымъ въ экономическомъ отношеніи классомъ является буржуазія, такое законодательство бьетъ по карману послѣднюю.

Но французская буржуазія менѣе всего склонна приноситъ жертвы на алтарь общественной солидарности. Прежде всего идеологія французскаго буржуа проникнута и запечатлѣна самымъ крайнимъ и узкимъ индивидуализмомъ, видящимъ покушеніе на священнѣйшія права личности въ попыткѣ государства вмѣшаться въ соціально-экономическія отношенія классовъ. Но, кромѣ того, французской буржуазіи не приходилось на своемъ историческомъ пути сталкиваться съ серьезно организованной и могущественной силой труда, боязнь передъ которой могла бы заставить ее пойти на уступки. Наоборотъ, всякій разъ, когда въ трагическія эпохи революціонныхъ взрывовъ трудовая армія выступала съ требованіями соціальной справедливости, ея слабость, неорганизованность, отсутствіе объединенности ясными и опредѣленными стремленіями давали возможность представителямъ "порядка" одерживать надъ ней сравнительно скоро и легко кровавыя побѣды. А послѣ этихъ побѣдъ, заливавшихъ волнами пролетарской крови арену общественной борьбы, въ рабочемъ мірѣ наступало затишье на долгіе годы, а соціальная и экономическая мощь буржуазіи развивалась съ невѣроятной быстротой.

Среди французскихъ буржуазныхъ классовъ не могла поэтому сложиться та традиція соціальнаго компроммисса, которая такъ присуща буржуазіи Англіи и отсутствіе которой затрудняетъ въ огромной степени дѣло общественныхъ реформаторовъ, держащихся легальнаго пути. Наконецъ, главной причиной соціальнаго консерватизма французской буржуазіи является ея огромное богатство и организованность, дѣлающія ее самой могучей и вліятельной силой въ странѣ.

Сознавая свое могущество и силу, она не считаетъ нужнымъ серьезно считаться съ требованіями другихъ классовъ и значительно поступаться ради нихъ своими интересами. Богатство буржуазіи во Франціи колоссально. Еще до великой революціи она обладала огромными капиталами; послѣ революціи ростъ ея богатства принялъ чуть не сказочные размѣры. Съ одной стороны, этому содѣйствовало выгодное положеніе Франціи на міровомъ рынкѣ, ибо революція и Наполеонъ нанесли сильный ударъ торговой гегемоніи Англіи. Съ другой стороны,-- созданныя революціоннымъ переворотомъ условія французскаго общественнаго строя, не говоря уже о пріобрѣтенныхъ ею по баснословно низкой цѣнѣ конфискованныхъ земляхъ эмигрантовъ и церкви.

"Великая революція, пишетъ умѣренный радикалъ, извѣстный профессоръ А. Фуллье, до того увлеклась борьбою противъ всякаго рода общественныхъ объединеній, подавлявшихъ личность, что уничтожила самый принципъ ассоціаціи. Это была большая ошибка. Революція надѣялась основать такимъ образомъ демократію,-- она лишь открыла путь для плутократіи. Фактически капиталъ одинъ только пользовался правомъ объединенія при этомъ режимѣ будто бы равенства. Капиталисты этимъ воспользовались. Финансовые эксцессы распространились въ новомъ обществѣ какъ болѣзнь роста" {А. Fouillé, "La Démocratie politique et sociale en France", стр. 164. Paris 1910.}.

Великая революція, запретивъ всякія формы объединенія, строго примѣняя принципы своего суроваго индивидуализма, но не создавъ серьезныхъ преградъ для ассоціаціи капитала, открыла для буржуазіи самую широкую возможность обогащенія, усиливъ ея и безъ того огромное преимущество въ экономической жизни.

Буржуазный классъ, благодаря всѣмъ указаннымъ условіямъ, накопилъ огромные капиталы. Настолько огромные, что рядомъ съ довольно многочисленнымъ классомъ богатой средней буржуазіи во Франціи имѣются капиталисты, обладающіе колоссальными состояніями. Концентрированіе милліоновъ въ отдѣльныхъ рукахъ не привело во Франціи къ значительному сокращенію общаго числа собственниковъ.

"Во Франціи, пишетъ Фуллье, благодаря развитію финансовыхъ, торговыхъ и промышленныхъ предпріятій, въ отдѣльныхъ рукахъ сосредоточились громадныя богатства, настолько громадныя, что можно предвидѣть недалекое будущее, когда нѣсколько лицъ будутъ обладать 10--20 милліардами франковъ, въ то время, какъ богатство всей страны оцѣнивается въ 300 милліардовъ" {Ibidem, стр. 173.}.

Въ свою очередь извѣстный экономистъ и статистикъ Эмиль Левассеръ утверждаетъ, что "четвертая часть всѣхъ французскихъ капиталовъ находится во владѣніи небольшого числа богатыхъ людей" {E. Levasseur, "Salariat et Salaire" стр. 425. Paris 1909.}.

Но мало того, что буржуазія обладаетъ огромными капиталами. Ея соціальная и экономическая мощь увеличивается еще благодаря концентрированію въ ея рукахъ денежныхъ сбереженій населенія, что достигается развитіемъ финансоваго капитализма.

Финансовый капитализмъ сильно развился во Франціи и выросъ до нынѣшнихъ колоссальныхъ размѣровъ, вслѣдствіе распространившейся среди мелкихъ французскихъ капиталистовъ привычки помѣщать свои капиталы въ акціяхъ и облигаціяхъ. Это явленіе получило сильный толчокъ своему развитію при второй имперіи, когда, благодаря промышленному расцвѣту, возникшія въ большомъ числѣ акціонерныя предпріятія стали давать баснословные доходы. Кромѣ того, самый фактъ наличности многочисленныхъ мелкихъ капиталистовъ во Франціи, занимающей въ этомъ отношеніи первое мѣсто среди всѣхъ странъ міра, содѣйствовалъ притоку мелкихъ капиталовъ въ кассы разныхъ финансовыхъ и промышленныхъ обществъ. Обладая небольшими капиталами, недостаточными, чтобы послужить основаніемъ для самостоятельнаго дѣла, владѣльцы ихъ охотно покупаютъ бумажныя цѣнности, въ надеждѣ получать доходы безъ затраты личнаго труда и энергіи.

Такимъ образомъ, благодаря сліянію текущихъ со всѣхъ сторонъ золотыхъ струекъ, совершается громаднѣйшая концентрація капитала, который принадлежитъ милліонамъ владѣльцевъ, но въ то же время поступаетъ въ непосредственное распоряженіе крупныхъ капиталистовъ.

Послѣдніе, имѣя въ своихъ рукахъ цѣлыя груды золота, чуть ли не половину всего движимаго капитала страны, превращаются конечно въ могучую и опасную силу, въ настоящихъ "хозяевъ жизни". Насколько быстро и въ какихъ огромныхъ размѣрахъ распространяются бумажныя цѣнности во Франціи, видно изъ того, что въ то время, какъ въ 1890 году общая сумма ихъ равнялась 55 милліардамъ франковъ, въ 1910 году она достигла почти 150 милліардовъ, въ то время какъ общее богатство Франціи оцѣнивается въ 300 милліардовъ. Правда, значительная часть этой суммы падаетъ на французскую государственную ренту и на займы иностранныхъ государствъ. Но тѣмъ не менѣе остающаяся сумма все же превышаетъ 50 милліардовъ.

Изъ факта огромнаго распространенія бумажныхъ цѣнностей во Франціи буржуазные экономисты дѣлаютъ выводъ о демократизаціи капитала и утверждаютъ, что французскій народъ живетъ чуть-ли не въ настоящемъ Эльдорадо.

Наличность огромнаго числа рантье во Франціи, конечно, никто не отрицаетъ. Но во первыхъ, всеобщая перепись показываетъ, что среди 20 милліоновъ активнаго населенія имѣется около 12 милліоновъ пролетаріевъ, неимѣющихъ собственности {См. "Résultats statistiques du dénombrement de la population en 1906" T. 1.},-- а во вторыхъ, распоряженіе огромными капиталами, вложенными въ бумажныя цѣнности, все-таки остается за заправилами капиталистическаго міра.

Сила послѣднихъ еще болѣе увеличивается благодаря ихъ организаціямъ и стремленію къ все большему и большему сконцентрированію капиталовъ. Банковое дѣло, играющее такую огромную роль во Франціи, занимаетъ въ этомъ отношеніи первое мѣсто. Лизисъ (Lysis) въ своей нашумѣвшей книгѣ, выдержавшей нѣсколько изданій "Contre l'oligarchie financière en France" указываетъ, что въ то время, какъ въ Англіи насчитывается 24 крупныхъ банка, имѣющихъ сто отдѣленій и совершенно независимыхъ другъ отъ друга, а въ Германіи 54 банковыхъ учрежденія, организованныхъ въ семь группъ, независимыхъ одна отъ другой,-- во Франціи, пять крупныхъ финансовыхъ обществъ съ "Crédit Lyonnais" во главѣ образуютъ консорціумъ, сосредоточивающій въ своихъ рукахъ всѣ важнѣйшія финансовыя операціи и представляющій собою настоящую денежную олигархію. Насколько велика сила этого консорціума, видно изъ того, что въ 1910 году годовой балансъ входящихъ въ его составъ пяти банковъ достигалъ почти десяти милліардовъ франковъ!

Но мало этого. Благодаря своимъ многочисленнымъ отдѣленіямъ въ провинціи, названные банки стягиваютъ въ свои кассы милліардныя суммы въ видѣ вкладовъ, поступающихъ въ ихъ распоряженіе. Такъ, въ томъ же 1910 году сумма вкладовъ въ трехъ только банкахъ консорціума -- "Crédit Lyonnais", "Société générale" и "Comptoir National" -- равнялась тремъ съ половиною милліардамъ франковъ {Lysis "Contre l'oligarchie financière en France", стр. 12.}.

Рядомъ съ этими колоссами существуетъ еще такъ называемый "Haute banque". Это -- банкиры-милліардеры старой формаціи, съ Ротшильдами во главѣ, не занимающіеся текущими финансовыми операціями, а ограничивающіеся лишь кредитованіемъ иностранныхъ государствъ и банковъ. Въ рукахъ этого "Haute banque" сосредоточены, само собою разумѣется, колоссальныя средства.

Кромѣ банковъ, имѣется цѣлый рядъ крупнѣйшихъ финансово-промышленныхъ предпріятій, которыя ворочаютъ сотнями милліоновъ. Таковы желѣзнодорожныя компаніи (во Франціи только одна Западная желѣзная дорога принадлежитъ государству), общества водопроводовъ, омнибусовъ, метрополитена, газа, электричества и т. д., изъ которыхъ многія также связаны между собою.

Чисто промышленный капитализмъ, въ свою очередь, стремится всѣми силами къ объединенію и не только къ объединенію въ экономическихъ цѣляхъ, но и въ цѣляхъ соціальной защиты и наступленія. Такъ, напримѣръ, металлургическая промышленность, занимающая во Франціи первенствующее мѣсто, почти вся организована въ могущественный союзъ, носящій названіе "Comité des Forges". Эта организація группируетъ 189 акціонерныхъ обществъ, владѣющихъ 324 заводами и 152 рудниками. Основной капиталъ этихъ обществъ превышаетъ шестьсотъ милліоновъ франковъ {См. А. Merrheim "L'organisation patronale en France", Mouvement Socialiste. Décembre 1908.}. Организація такого же типа подъ названіемъ "Comité des Houilles", объединяетъ владѣльцевъ угольныхъ копей.

Обѣ названныя организаціи образуютъ союзъ "Union Métallurgique et Minière et des industries qui s'y rattachent", во главѣ котораго стоитъ центральная коммиссія. Организованы также весьма серьезно текстильные фабриканты, предприниматели строительнаго дѣла, мукомолы и т. д.

Вообще, во Франціи нѣтъ ни одной болѣе или менѣе крупной отрасли промышленности и торговли, которая не была бы организована. Насколько это явленіе распространено, объ этомъ свидѣтельствуютъ статистическія данныя опубликованной недавно переписи населенія. Оказывается, что процентъ организованныхъ въ союзы и синдикаты хозяевъ гораздо выше процента рабочихъ, участвующихъ въ пролетарскихъ экономическихъ организаціяхъ.

Такова та могущественная сила съ милліардерами-финансистами во главѣ, для которой серьезное соціальное законодательство является невыгоднымъ и вслѣдствіе этого нежелательнымъ. Для осуществленія своихъ цѣлей эта сила имѣетъ въ своемъ распоряженіи различныя средства. Прежде всего крупные финансисты, эти современные "короли золота", могутъ, какъ указываетъ Lysis въ своей книгѣ, оказывать давленіе на правительство путемъ финансовыхъ операцій. Такъ, напримѣръ, имѣя въ своемъ распоряженіи милліардные капиталы, они могутъ во всякое время вызвать паденіе государственной ренты. А если принять во вниманіе, что во Франціи насчитывается четыре милліона рантье, то легко себѣ представить, какое недовольство и раздраженіе можетъ вызвать такое паденіе противъ правительства и парламента. Такой пріемъ борьбы былъ примѣненъ финансистами во время министерства Комба.

Кромѣ того, бываютъ моменты, когда правительство нуждается въ деньгахъ, ибо поступленіе государственныхъ доходовъ не всегда совершается равномѣрно. Правительство вынуждено тогда обращаться къ помощи крупныхъ банковъ, выпуская краткосрочныя обязательства, такъ называемые, "Bons du Trésor". Въ этомъ случаѣ финансисты могутъ также причинить непріятности ненавистному для нихъ министерству.

Противъ такого министерства они могутъ, далѣе, во всякое время организовать ожесточенную кампанію большой прессы. Такъ, кампанія противъ министерства того же Комба, которую вела газета "Matin", послужила непосредственной причиной его ухода. Большая пресса является однимъ изъ сильнѣйшихъ оружій въ рукахъ крупнаго капитала. Пресса эта продажна до мозга костей.

"Почти всеобщая продажность нашей прессы, пишетъ Lysis, продающейся денежнымъ королямъ, оплачиваемой ими и находящейся у нихъ въ услуженіи, всѣмъ извѣстна. Эта продажность настолько вошла въ нравы, что принимается, какъ нѣчто естественное, людьми газетнаго міра" {Lysis. "Contre l'oligarchie etc" стр. 170.}.

Въ этомъ нѣтъ ничего удивительнаго. Большія французскія газеты являются не болѣе, какъ огромными коммерческими предпріятіями, на которыя владѣльцы ихъ смотрятъ исключительно какъ на источникъ дохода, не задаваясь никакими идейными цѣлями и не брезгая никакими средствами для увеличенія своего "bйnйfice". Владѣльцы большихъ французскихъ газетъ,-- крупные капиталисты милліонеры, такъ какъ организація большой газеты во Франціи обходится въ десятки милліоновъ франковъ. Взять хотя бы такія газеты, какъ "Matin", "Journal", "Petit Parisien" "Petit Journal". Каждая изъ этихъ газетъ имѣетъ штатъ въ полторы-двѣ тысячи служащихъ и рабочихъ, соединена собственными телеграфными проволоками съ главнѣйшими міровыми центрами, имѣетъ въ своемъ распоряженіи 10--15 автомобилей, обладаетъ многочисленными мастерскими и даже фабриками, изготовляющими все, что нужно, для печатанія газеты, начиная отъ шрифта и фотографическихъ принадлежностей и кончая бумагой и краской. Огромный милліонный тиражъ этихъ газетъ дѣлаетъ все это необходимымъ. Годовые обороты каждой изъ нихъ достигаютъ 30, 40 и даже 50 милліоновъ франковъ {См. интересное описаніе организаціи и функціонированія крупныхъ газетъ въ недавно вышедшей книгѣ извѣстнаго реакціоннаго журналиста Артюра Мейера "Се que mes yeux ont vu".}.

Само собой разумѣется, что владѣльцы большихъ газетъ, будучи капиталистами-милліонерами, менѣе всего склонны оказывать поддержку соціально-реформистскимъ начинаніямъ и тѣмъ съ большимъ рвеніемъ защищаютъ интересы капитала, что получаютъ вдобавокъ за это солидную мзду. Между тѣмъ, вліяніе этихъ газетъ, въ виду колоссальныхъ размѣровъ ихъ тиража, огромно. Недаромъ ихъ называютъ "фабриками общественнаго мнѣнія". Онѣ умѣютъ дискредитировать очередную реформу, умѣютъ сбить съ толку милліоны читателей, умѣютъ во время создать диверсію, вызвавъ патріотическую или соціальную панику,-- вообще, умѣютъ облегчить работу тѣхъ, которые открыто или тайкомъ, съ маской демократа на лицѣ, стараются ставить препоны дѣлу осуществленія соціальнаго законодательства.

Кромѣ большой прессы, организованный капиталъ имѣетъ въ своихъ рукахъ и еще сильное оружіе: вліятельныхъ депутатовъ и сенаторовъ. Нѣтъ ни одного виднаго парламентарія, который прямо или косвенно не былъ бы связанъ съ организаціями финансоваго и промышленнаго капитала.

Однажды газета "Humanité", на основаніи оффиціальныхъ справочниковъ, напечатала списокъ парламентаріевъ, принимающихъ участіе въ крупныхъ финансовыхъ и промышленныхъ предпріятіяхъ, или находящихся у нихъ на службѣ. Въ спискѣ значилось около 200 именъ. Между прочимъ, нынѣшній министръ-президентъ Пуанкарэ и военный министръ Мильеранъ состояли юрисконсультами извѣстнаго синдиката, занимающагося хлѣбными операціями, спекуляціи котораго вызвали недавнее вздорожаніе хлѣба. Морской министръ Делькассе занималъ постъ члена правленія знаменитаго общества металлургическихъ заводовъ "Creuzot". Рувье стоялъ во главѣ одного изъ банковъ, входящихъ въ составъ описаннаго выше консорціума. Кайо руководилъ двумя крупными финансовыми учрежденіями. Старшій вице-президентъ палаты депутатовъ. Этьенъ, предсѣдательствуетъ въ правленіи богатѣйшей компаніи омнибусовъ; президентъ центральнаго комитета "лѣвыхъ республиканцевъ", Адольфъ Карно, въ свою очередь, предсѣдательствуетъ въ правленіи интернаціональнаго газоваго общества; депутатъ и бывшій министръ Гилленъ занимаетъ предсѣдательское мѣсто въ "Comité des Forges", такое же мѣсто занимаетъ Дукеръ въ правленіи электрическаго общества и т. д. и т. д.

Любопытно, что, когда кончились полномочія бывшаго президента республики Эмиля Лубэ, ему тотчасъ же было предложено мѣсто члена правленія въ компаніи Средиземной желѣзной дороги, крупнѣйшей изъ французскихъ желѣзнодорожныхъ компаній.

Предоставляя виднымъ парламентаріямъ мѣста въ своихъ администраціяхъ и совѣтахъ, приглашая ихъ на службу, финансовыя и промышленныя предпріятія менѣе всего руководятся техническою способностью этихъ лицъ,-- для нихъ важно ихъ политическое вліяніе.

Понятно, насколько, благодаря всему вышеописанному, велико вліяніе капиталистическихъ круговъ на политику правительства и парламента. Этого вліянія не отрицаютъ и многіе изъ горячихъ защитниковъ демократіи, даже непринадлежащихъ къ соціалистическому лагерю. Такъ, между прочимъ, Ги Гранъ, написавшій цѣлую книгу въ защиту демократическаго строя, констатируетъ, однако, съ грустью, что "финансисты -- вотъ та огромная сила, которая управляетъ секретно, но неограниченно нашей страной, дергая въ тѣни биржи веревочки, приводящія въ движеніе законодательныя палаты, посольства и редакціонныя залы" {Guy Grand "Le procès de la Démocratie" "Revue de Métaphysique et de Morale". Mars 1910.}. Умѣренный радикалъ, профессоръ Фуллье, въ свою очередь, вынужденъ признать это явленіе въ своей книгѣ "La Démocratie politique et sociale en France". А Анатоль Франсъ въ отвѣтъ на анкету журнала "La Revue" о кризисѣ парламентаризма, отвѣтилъ слѣдующее: "Во Франціи во время войны управляютъ военные, а въ мирное время -- финансисты. Парламентъ, если можно такъ выразиться, является лишь слабымъ отраженіемъ богатства. Зависимость министровъ отъ финансистовъ пропорціональна могуществу послѣднихъ {La Revue, 16 avril 1908.}.

Вліяніе финансоваго міра на политику правительства обнаружилось, между прочимъ, съ особенной рельефностью во время прошлогоднихъ марокскихъ осложненій, когда кучка финансистовъ изъ "Comité du Maroc", во главѣ котораго стоитъ названный уже выше старшій вице-президентъ палаты Этьенъ, чуть не довела Францію до войны съ Германіей.

Е. Сталинскій.

(Окончаніе слѣдуетъ).

"Русское Богатство", No 6, 1912