Урванцев Николай Николаевич - Машина молодости

Кабаретные пьесы Серебряного века

М.: ОГИ, 2018.

Н. Н. Урванцов

МАШИНА МОЛОДОСТИ

Интермедия в 1 д<ействии>

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

КОНФЕРАНСЬЕ.

КОМИК -- ПРОСТАК.

СТАРУХА -- БАРЫШНЯ.

<СТАРИК.>

ДАМА.

МУЖ.

<ЗРИТЕЛЬ, ГОЛОС ИЗ ПУБЛИКИ.>

КОНФЕРАНСЬЕ: Стремясь, чтобы публика, пришедшая к нам в театр, не скучала даже во время антрактов, необходимых для перестановки декораций, наша дирекция озаботилась приобрести достаточное количество интермедий -- междудействий для доставления собравшимся здесь гражданам приятного и полезного времяпрепровождения. Сейчас, например, скучавшей в антракте публике будет показан вновь приобретенный аппарат, последнее слово науки и техники, -- "Машина молодости".

Как видите, эта машина устроена по образцу популярной в России мясорубки. С одной стороны -- вместилище, куда кладут идущее в переработку мясо, а в данном случае -- одряхлевшего человека, затем рукоятка, которой чудодейственный аппарат приводится в действие, и, наконец, отверстие, из которого выходит переработанная аппаратом масса -- рубленое мясо в мясорубке и омолодившийся, возрожденный человек в данном случае.

Конструкция машины удивительно проста и не требует никаких технических, профессиональных знаний, так что управлять ею может любой пятилетний ребенок. Когда производство машин молодости I увеличится и, таким образом, удешевится их стоимость, то несомненно, что распространение их человеческим обществом будет колоссально и они станут необходимым предметов домашнего обихода. Наш театр в своей жизни и работе широко пользуется этим домашним изобретением. Например, для следующих пьес нам не хватает простака-фата. Между тем имеется лицо -- свободный комик. Сейчас вы увидите сами, как мы легко и просто исправляем ошибку организатора, составлявшего труппу. Тов<арищ> X., пожалуйста, сюда.

Входит комик.

КОМИК: Что угодно?

КОНФЕРАНСЬЕ: Не желаете ли, уважаемый Ив<ан> Ив<аныч>, простака сыграть?

КОМИК: Шутите, батенька, стар я для простаков.

КОНФЕРАНСЬЕ: Это не ваша забота, обмолодим в минуту.

КОМИК: Что же, я вам простаков за эту же ставку буду играть?

КОНФЕРАНСЬЕ: Не торгуйтесь. Полезайте, дирекция прибавит.

КОМИК: Дайте хоть пиджак скину.

КОНФЕРАНСЬЕ: Раздеваться не надо: для простаков требуется свежий гардероб, так мы вам и костюмчик подновим. Вам сколько лет?

КОМИК: В этом месяце шестьдесят стукнуло. (Плачет.)

КОНФЕРАНСЬЕ: Прошу внимания. Чтобы шестидесятилетнего старца превратить в двадцатилетнего юношу, т<о> е<сть> чтобы омолодить человека на 40 лет, надо, как показывает таблица, сделать рукояткой восемь полных оборотов, по обороту на каждые пять лет. Раз, два, три... восемь. Готово. (Из машины выскакивает изящный молодой человек с тросточкой.)

ГОЛОС ИЗ ПУБЛИКИ: Послушайте, тов<арищ> Конферансье, я имею к вам маленькое дело. Вы не видите, какая у меня старая жилетка и какие старые брюки. Ну, что это за брюки?! А вы знаете, сколько теперь стоит сшить новые. Так я вам предлагаю, ну что вам стоит повертеть эту ручку. А если вы не хотите, так я могу сам. Я уже видел, я знаю, как надо. (Лезет на сцену.)

КОНФЕРАНСЬЕ: Позвольте, куда вы? Во-первых, платье обновляется только с человеком, а во-вторых, обмолодиться для посторонних стоит три червонца.

ЗРИТЕЛЬ: А дешевле нельзя?

КОНФЕРАНСЬЕ: Нельзя. У нас прификс.

ЗРИТЕЛЬ: Ну так послушайте, что я вам на это скажу: во-первых, я не имею три червонца, а во-вторых, если я обмоложусь, так мне придется отбывать воинскую повинность. Лучше я буду ходить в старых брюках. (Уходит.)

Входит старик со старухой.

СТАРИК: Господин конферансье, одну минуточку, помолодите вы мне Акулину Савишну, будьте любезны.

КОНФЕРАНСЬЕ: Пожалуйста. Вы, сударыня, согласны?

СТАРУХА: Согласна-с, я согласна. Что мне не побаловать моего Петечку. Я согласна.

КОНФЕРАНСЬЕ: Вам сколько лет?

СТАРУХА: Семьдесят три.

КОНФЕРАНСЬЕ: Сколько желаете сбавить, 20 или зо?

СТАРУХА: Нет уж, что же, зачем же, валяйте на все 50 или даже 55> кутить так кутить.

КОНФЕРАНСЬЕ: Пожалуйста. (Подсадив старуху в аппарат.) Раз, два, три... одиннадцать... Готово. (Выскакивает молоденькая барышня, простак ей кланяется.)

ПРОСТАК: Мое почтение.

БАРЫШНЯ: Пардон, мы, кажется, незнакомы.

ПРОСТАК: Как незнакомы? А помните, на вечере у Биркакун<ов>ых.

БАРЫШНЯ: Боже мой, Иван Иванович, какая встреча. (Разговаривают.)

СТАРИК: Акулина Савишна, матушка, какие вы хорошенькие стали.

БАРЫШНЯ: Что такое? Что вам надо?

СТАРИК: Господь с вами, Акулина Савишна, вы меня, своего Петю, не узнаете?

БАРЫШНЯ: Какого Петю? Отстаньте, пожалуйста.

ПРОСТАК: Послушайте, милостивый государь, постыдились бы. Старый человек, а ведете себя как уличный ловелас.

СТАРИК: Позвольте, однако, это моя жена.

БАРЫШНЯ: Жена? Вы с ума сошли. Я вовсе не замужем. Иван Иванович, прогоните его, это какой-то сумасшедший. Я боюсь.

ПРОСТАК: Проходите, дедушка, а то я милиционера позову.

СТАРИК: Что же это такое? Моя жена меня не узнает.

КОНФЕРАНСЬЕ: Вероятно, и не узнает. Ей теперь 18 лет, вы тогда и знакомы с ней не были.

СТАРИК: Что же делать-то? Что же делать? Нельзя ли ее назад провернуть?

КОНФЕРАНСЬЕ: Пожалуйста. Только это будет стоит три червонца.

СТАРИК: Грабители! Где же я их возьму? (к публике.) Господа, нет ли у вас взаймы? Выручите, завтра, ей-богу, отдам. Вот, благодарю. Получите.

КОНФЕРАНСЬЕ: Мадемуазель, на два слова. (Ведет барышню к машине и, незаметно втолкнув ее, крутит ручку. Из обратной стороны выходит старушка.)

СТАРУШКА: Петинька, Петинька. Где ты запропастился?

СТАРИК: Я здесь, Акулина Савишна. Пойдем домой скорее.

СТАРУШКА: Как домой, а представление-то посмотреть?

СТАРИК: Уж видали довольно. Бог с ним с этим представлением. Дома покойнее. (Уходят.)

Входит энергичная дама, ведя унылого мужа.

ДАМА: Прошу, три червонца, получите.

КОНФЕРАНСЬЕ: На сколько лет вы хотите омолодиться?

ДАМА: Невежа! Я и так молода. Омолодите моего мужа, лет на двадцать.

КОНФЕРАНСЬЕ: Но мосье не так уж стар.

ДАМА: Не ваше дело. Жан, полезай. Вертите ручку. Вы ужасно бестактны. Вы предполагаете молодиться мне, когда мне всего сорок лет, и находите, что мой муж не стар, когда ему уже сорок шесть лет. Вертите ручку. Женщина в сорок -- это расцвет. А мужчина в сорок шесть -- конченый человек. Вертите ручку. И потом, муж старше жены -- это неприятно, это -- дурной тон. Вертите ручку. Теперь каждая женщина моего возраста ищет молодого мужа. Она старается устроить новую жизнь, она переживает, так сказать...

КОНФЕРАНСЬЕ: Эпоху ренессанса.

ДАМА: Вертите ручку. Я для Жана погубила молодость и вовсе не намерена губить расцвет жизни. Вертите ручку.

КОНФЕРАНСЬЕ: Виноват, сударыня, вы меня сбили, и я не помню, сколько оборотов я сделал.

ДАМА: Надо быть внимательней. Вы, мужчины, ужасные ротозеи, никогда ничего не помните.

КОНФЕРАНСЬЕ: Как же быть?

ДАМА: Поверните ручку еще раза два-три, и довольно. Ну!

КОНФЕРАНСЬЕ: Раз, два, три. (Из машины выпадает грудной младенец.)

ДАМА: Боже мой, что это такое?

КОНФЕРАНСЬЕ: Перевертел...

ДАМА: Это безобразие! Это черт знает что такое! Еще немного, и вы перевернули бы моего мужа совсем, без остатка.

КОНФЕРАНСЬЕ: Сударыня, я не виноват, если угодно, я переверну назад, бесплатно, но предупреждаю, что перевернуть можно только на прежний возраст.

ДАМА: Ах, нет! Тогда не надо. Пока я как-нибудь обойдусь, а тем временем мой мальчик подрастет. Мы как раз будем подходить друг к другу. И вы увидите, какой мы будем прекрасной счастливой парой. (Уходит, унося плачущего младенца.)

КОНФЕРАНСЬЕ: За поздним временем опыты будут продолжаться в следующем сеансе, тем более что после дневного опыта машина требует некоторой чистки.

Конец.

ПРИМЕЧАНИЯ

Печатается по авторской машинописной копии: СПбТБ ОРИРК. Коллекция: "Северная театральная библиотека К. П. Ларина", 1 [Б. ф.] No 69. Эта пьеска Н. Урванцова впоследствии свернулась до размеров анекдота, который бытовал вплоть до середины 1960-х гг.