Успенский Глеб Иванович - Кочевники и русские переселенцы

Кочевники и русскіе переселенцы.

(Дополненія къ "Письмамъ переселенцевъ").

Въ сообщеніяхъ о положеніи переселенческаго дѣла въ Степномъ генералъ-губернаторствѣ, между прочимъ, было сказано о томъ, что, одновременно съ извѣстіями о значеніи и въ настоящее время (1890 г.) циркуляра генералъ-губернатора отъ 1 августа 1888 г., появились въ послѣдніе мѣсяцы того же 1890 г. изъ той же Степной области извѣстія, совершенно не соотвѣтствующія ни характеру, ни цѣлямъ циркуляра, какъ извѣстно, весьма неласковаго по отношенію къ переселенцамъ. Оказывается, что новый генералъ-губернаторъ, М. А. Таубе (вступившій въ должность лѣтомъ 1890 г.), "при ревизіи Акмолинской области, объявилъ киргизамъ о своемъ желаніи переселитъ къ нимъ 8 тысячъ крестьянъ изъ внутреннихъ губерній", причемъ предполагалось возможнымъ, безъ вреда благосостоянію киргизъ, впослѣдствіи переселить къ нимъ и еще до 400 тысячъ крестьянъ внутреннихъ губерній мужскаго пола, а въ объясненіе этой возможности были приведены цифры количества земли, населенія, скота, добытыя особымъ комитетомъ и поземельною коммиссіей изъ оффиціальныхъ источниковъ.

Намѣренія новаго генералъ-губернатора, очевидно, исходили изъ добрыхъ побужденій и цѣлей, благопріятныхъ для переселенцевъ изъ внутреннихъ губерній. Но, къ сожалѣнію, не такими благопріятными оказались эти намѣренія для киргизъ, которые, едва только имъ было "объявлено" о переселеніи къ нимъ 8 тыс. переселенцевъ, "рѣшили отправитъ въ Петербургъ депутацію и ходатайствовать -- не переселять крестьянъ въ Киргизскую степь" {Новое Время, No 5220.}. Въ виду того, что доводы, приводимые киргизами въ доказательство справедливости ихъ ходатайства, ни въ чемъ не уступаютъ въ своей достовѣрности доводамъ, приводимымъ въ пользу переселенцевъ, считаемъ нужнымъ пересказать это важное, для переселенцевъ и киргизъ, дѣло, по возможности, болѣе подробно.

Возможность переселить, безъ вреда благосостоянію киргизъ, 400 тыс. крестьянъ доказывается коммиссіей и комитетомъ такими цифрами и соображеніями {Новое Время, No 5265.}:

"а) Акмолинская область занимаетъ пространство въ 9,903,9 квадр. географической мили или 479,200, квадр. версты, что равняется 49.916,687 десятинъ, б) Изъ общаго пространства 479,200,9 квадр. версты слѣдуетъ исключить 25,465 кв. веретъ, составляющихъ принадлежность Козаковъ, городскихъ и сельскихъ обществъ; затѣмъ должно вынешь 70,000 кв. верстъ, занимаемыхъ Голодною степью, и, наконецъ, отнести въ неудобное пространство еще 1/4 часть всей акмолинской площади, чрезъ что, въ переводѣ на десятины, въ пользованія собственно киргизъ окажется 29.979,320 десятинъ, в) По памятной книжкѣ акмолинскаго областнаго правленія за 1887 годъ значится 334,823 киргизъ обоего пола или 66,889 отдѣльныхъ семей-кибитокъ, такъ что причитается на каждаго кочевника (обоего пола) по 89,34 десятины и на каждую кибитку (юрту) по 448,2 десятины удобной земли. Благосостояніе кочеваго населенія выражается размѣромъ скотоводства; коммиссія и признала необходимымъ выяснить, какъ послѣднее относится въ площади удобныхъ для пастбища земель? Согласно той же памятной книжкѣ за 1887 г., количество всего, и крупнаго, и мелкаго, скота исчислено въ 1.946,289 головъ. На каждую голову скота приходится по 15,4 десятины.

"Словцовымъ въ статьѣ Путевыя записки, веденныя во время поѣздки въ 1878 году въ Кокчетавскій уѣздъ, Акмолинской области (Записки Западно-сибирскаго Отдѣл. Импер. Русск. Геохр.., кн. III, 1881 г.), нормальнымъ количествомъ земли, необходимой для пастбища, опредѣлено по 8 десятинъ на каждую голову скота. Особымъ комитетомъ выработана норма необходимой для киргизъ земли въ размѣрѣ 10 дес. и 4 кв. саж. на голову скота (крупнаго и мелкаго безразлично).

"Поземельная коммиссія въ своемъ отчетѣ ген. Колпаковскому указала третью норму, основанную на такихъ соображеніяхъ: въ статьѣ Словцова говорится, что для прокормленія одной головы крупнаго скота нужно въ день 1/27 десятины или въ годъ 13,5 десятины. Эта норма не только не менѣе дѣйствительной потребности, но скорѣе велика.

"По послѣднимъ свѣдѣніямъ, количество скота въ области распредѣляется такъ: крупнаго скота (лошади, рогатый скотъ и верблюды) 756,775 и мелкаго (овцы и козы) 1.189,514 штукъ; принимая норму въ 13,5 дес. на голову крупнаго скота и считая 8 штукъ мелкаго за одну голову крупною, получаемъ, по переводѣ на крупный скотъ, 905,465 штукъ. Такимъ образомъ, для существующаго скотоводства Акмолинской области нужно 12.223,780 дес. пастбищъ; остальная же удобная земля (17.755,540 дес.) остается свободною. Но если даже предположить, что въ ближайшемъ будущемъ количество скота въ Акмолинской области увеличится вдвое и земли потребуется тоже вдвое, т.-е. 24.447,560 дес., то и въ этомъ случаѣ остается еще 5.531,760 дес. удобной земли, на которой при 30-ти десятинномъ надѣлѣ на ревизскую душу можно поселить 184,392 ревизскихъ душъ или около 400,000 мужскаго населенія, а обоего пола до 800,000 человѣкъ.

"Приводимыя цифровыя данныя подтверждаютъ то положеніе, что о стѣсненіи для киргизъ, въ смыслѣ сокращенія мѣстъ для ихъ зимовокъ и пастбищъ, вслѣдствіе переселенія, по распоряженію мѣстнаго генералъ-губернатора, на территорію Акмолинской области 8,000 душъ, не можетъ бытъ и рѣчи. Слѣдовательно, отправленіе въ Петербургъ особой киргизской депутаціи съ ходатайствомъ о недопущеніи къ нимъ русскихъ переселенцевъ не имѣетъ правильныхъ основаній. Посылка этой депутаціи непонятна и потому еще, что 13 іюля 1889 г. состолось высочайшее повелѣніе о предоставленіи всевозможныхъ льготъ для переселенія русскихъ крестьянъ, нуждающихся въ землѣ, на свободныя казенныя земли въ Азіатской Россіи, а такихъ земель тамъ не мало: въ районѣ одной лишь Акмолинской области, какъ сказано, площадь ихъ равняется 5.531,760 дес." {Нов. Вр., No 5255.}.

По, несмотря на эти неопровержимыя данныя, доказывающія, по мнѣнію, очевидно, компетентнаго лица, которому принадлежитъ письмо, "что о стѣсненіи для киргизъ, въ смыслѣ сокращенія мѣстъ для ихъ зимовокъ и пастбищъ, вслѣдствіе переселенія",-- не можетъ бытъ и рѣчи,-- рѣчь, однако же, воспослѣдовала, и рѣчь весьма поучительная. Взялся за это дѣло султанъ киргизъ-кайсаковъ Гази-Вали-Ханъ, обширное письмо котораго {Нов. Bp., No 5305.} помѣщено въ Новомъ Времени, къ сожалѣнію, только въ извлеченіи". Но и извлеченія эти весьма достаточны, чтобы "неопровержимыя данныя" оказались опровержимыми. Цифры, высчитанныя коммиссіей и совѣтомъ, оказываются неточными, такъ какъ ни совѣтъ, ни коммиссія не приняли во вниманіе весьма важныхъ, также оффиціальныхъ данныхъ, именно:

1. Изъ общаго пространства области 479,200, кв. верстъ комитетъ исключаетъ только 25,465 кв. верстъ, составляющихъ принадлежность козаковъ, городскихъ и сельскихъ обществъ, между тѣмъ, надо исключить, какъ видно изъ журнала особой коммиссіи по вопросу о ІО-ти верстной полосѣ, 48,083,5 кв. верстъ.

2. Затѣмъ, коммиссія вычитаетъ 70,000 квадр. верстъ, занимаемыхъ Голодною степью, и, наконецъ, относитъ въ неудобное пространство еще 1/4 всей акмолинской площади, чрезъ что, въ переводѣ на десятины, въ пользованіи, собственно киргизъ, оказывается 29.979,320 дес. Это невѣрно: изъ отзыва акмолинской администраціи министерству внутреннихъ дѣлъ 1882 г. извѣстно, что неудобнаго пространства всей акмолинской площади составляетъ не 1/4, а 3/4; такимъ образомъ, въ пользованіи собственно киргизъ остаются 7.470,468,8 дес., а не 29.979,320 десятинъ.

3. Изъ этого слѣдуетъ, что исчисленныя совѣтомъ 89 дес. на каждаго кочевника и 448 дес. на каждую кибитку сокращаются до 22 дес. на кочевника и до 111 дес. на юрту.

4. По исчисленію коммиссіи, на каждую голову скота приходятся 15 дес. Эта цифра сокращается до 3-хъ дес.

5. Изъ вышеприведеннаго вычисленія видно, что въ собственномъ пользованіи киргизъ находится только 7.470,468,75 дес., а по вычисленію коммиссіи для скота кочевниковъ необходимо 15.570,312 дес.,-- гдѣ же лишнія земли для переселенцевъ?

6. Что касается невозможности точнаго опредѣленія нормы необходимаго количества земли для прокормленія одной головы скота, вслѣдствіе климатическихъ условій, различнаго состоянія почвы и т. п. причинъ, то она подтверждается различіемъ мнѣній г. Словцова, особаго комитета и поземельной коммиссіи. По Словцову -- 8 дес. на одну голову скота, но особому комитету -- 10 дес. и 4 кв. саж., а по поземельной коммиссіи -- 13,6 дес.

Затѣмъ авторъ письма дѣлаетъ общую характеристику взаимныхъ отношеній въ Акмолинской области между кочевниками и переселенцами. "Со времени водворенія русскихъ въ краѣ киргизы безпрекословно повиновались всѣмъ распоряженіямъ правительства: признали проведенную нейтральную полосу,-- въ ея законномъ размѣрѣ на 10 верстъ шириною,-- уступали лучшія свои земли подъ постройки городовъ и станицъ; съ 1849 года водворилось въ Акмолинской области, въ Бокчетавскомъ уѣздѣ, множество переселенцевъ изъ разныхъ губерній Россіи, которые ваняли самыя лучшія мѣста и, обращенные въ Козаковъ, образовали наиболѣе богатыя станицы и поселки въ войскѣ, таковы, наприм., станицы Котуркульская, Щучинская, Аканбурдукская, Лобановская, Арыкбалыкская и др.; въ концѣ семидесятыхъ годовъ у нихъ отобраны были болѣе удобныя земли подъ крестьянскія поселенія въ Кокчетавскомъ и Атбасарскомъ уѣздахъ и даже въ настоящемъ году въ Петропавловскомъ и Кокчетавскомъ уѣздахъ образованы два русскихъ поселенія изъ крестьянъ, самовольно водворившихся на киргизскихъ земляхъ. Несмотря на то, киргизы продолжаютъ неутомимо вести свое многотрудное скотоводческое хозяйство, арендуя у козаковъ и крестьянъ необходимыя для тою земли, безнедоимочно уплачиваютъ подати и повинности и поддерживаютъ обширную торговлю въ краѣ. Но положеніе ихъ съ каждымъ годомъ дѣлается труднѣе. Бочевники во многихъ мѣстахъ, особенно смежныхъ съ 10-ти вер. полосой, начинаютъ нищать, такъ что поступали въ тѣхъ мѣстахъ заявленія козаковъ, что въ станицахъ и поселкахъ большой наплывъ обѣднѣвшихъ киргизъ, слышались жалобы, что киргизы приносятъ большой вредъ козачеству, деморализируя его тѣмъ, что своимъ даровымъ трудомъ пріучаютъ станичниковъ къ лѣни. Изъ этого видно, въ какомъ натянутомъ положеніи находится киргизскій поземельный вопросъ. Несомнѣнно, что если существовавшій доселѣ порядокъ отобранія и захвата у киргизъ лучшихъ земель продлится еще немного, то кочевники принуждены будутъ оставить степныя области и край лишится единственныхъ полезныхъ для промышленности работниковъ, умѣющихъ искуснымъ веденіемъ скотоводства извлекать значительную пользу изъ безплодныхъ степныхъ".

Вотъ именно это, исключительно-свойственное кочевникамъ и всему строю кочевой жизни, умѣнье извлекать значительную пользу изъ безплодныхъ степныхъ пространствъ и должно бы быть положено въ основаніе рѣшенія вопроса о возможности и безвредности совмѣстнаго сожительства кочевника и земледѣльца. Мы видимъ, что нашъ крестьянинъ-земледѣлецъ, занявъ степныя мѣстности кочевыхъ народовъ, и мѣстности, вовсе не пустынныя, не безплодныя, а вполнѣ подходящія къ земледѣльческому труду, и то не можетъ освоиться и приноровиться къ "условіямъ климатическимъ, различнымъ состояніямъ почвы и другимъ особенностямъ степныхъ пространствъ". Кажется, оренбургскія степи и степи Самарской, Саратовской губерній -- не безплодныя, однакожь, нигдѣ такъ часто такъ ужасно не страдалъ и не страдаетъ крестьянинъ земледѣлецъ отъ продолжительныхъ голодовокъ, какъ именно въ этихъ привольныхъ черноземныхъ степяхъ, почитающихся житницею Россіи. "Самарская голодовка" всѣмъ памятна самыми потрясающими впечатлѣніями. И въ настоящее время первѣйшій неоплатный должникъ по продовольственному капиталу -- опять-таки самарскій степнякъ. Голодовка въ Оренбургской губерніи въ 1887 г. потребовала отъ казны пособія около милліона, розданныхъ, главнымъ образомъ, крестьянамъ-земледѣльцамъ, поселившимся на башкирскихъ земляхъ, а кочевники, при тѣхъ же бѣдственныхъ условіяхъ, просуществовали почти единственно только съ помощью "искусства извлекать значительную пользу изъ безплодныхъ степныхъ пространствъ" {Были въ газетахъ свѣдѣнія, что даже саратовскіе колонисты, въ большомъ количествѣ, принуждены были "собирать" по городамъ и селахъ Поволжья "Христовыхъ именемъ".}.

Авторъ приложенія къ газетѣ Окраина, Кочевники Туркестана, съ особеннымъ вниманіемъ указываетъ на эту удивительную способность кочевника приспособляться и жить въ условіяхъ непостижимыхъ для крестьянина-земледѣльца. "Человѣкъ здѣсь (въ степи) -- слѣпой рабъ бездушной природы; онъ беретъ отъ нея лишь то, и лишь тогда, что и когда она сажа захочетъ ему дать. И это въ знойномъ климатѣ, въ глухой, песчаной равнинѣ, безводной, безлѣсной. Понятно, какъ жалко и не обезпечено должно быть хозяйство кочевника, какъ дорого оно обходится ему, а также какого удивленія заслуживаетъ онъ самъ въ дѣлѣ эксплуатаціи окружающихъ его условій. И дѣйствительно, туркестанскій кочевникъ -- незамѣнимый эксплуататоръ пустынь. Подобно тому, какъ лишай живетъ на голомъ камнѣ скалъ, гдѣ никакая другая растительность немыслима, такъ точно и киргизъ населяетъ даже такія мѣста, которыя безъ него оставались бы ужъ ровно ни къ чему негодны. Цѣлые вѣка приспособляясь къ средѣ, онъ нынѣ способенъ продержаться съ своимъ стадомъ тамъ, гдѣ, повидимому, совершенно невозможно существованіе человѣка. Чтобы убѣдиться въ справедливости этихъ словъ, приведемъ изъ дневника путешествій покойнаго Хорошхина слѣдующіе поразительные факты: "Въ очень многихъ колодцахъ и подземныхъ бассейнахъ,-- говоритъ этотъ наблюдатель о Кизилъ-Кумахъ,-- вода насыщена сѣрнисто-водороднымъ газомъ, порождающимъ сильнѣйшее разстройство желудка даже у верблюдовъ и непривычныхъ лошадей, но туземцы пьютъ эту воду безъ всякихъ послѣдствій". "Иное дѣйствіе имѣетъ вода горько-соленая, въ которой слышится глауберова соль; колодцы съ такою водой попадаются часто, между 34--36 меридіан. и 41--42 параллелью, гдѣ раскинутъ также на многіе десятки верстъ и самый огромный въ Средней Азіи солонецъ -- Тюръ-Кокъ. Но, несмотря на подобныя свойства воды, колодцы эти, все-таки, заняты киргизами. Скотъ пьетъ эту воду какъ обыкновенную, а киргизы разводятъ ею квашеное ковье и овечье молоко и пьютъ исключительно эту смѣсь".

Затѣмъ въ Трудахъ мѣстнаго статистическаго комитета за послѣдніе годы относительно киргизскихъ зимовокъ въ одномъ изъ благопріятнѣйшихъ скотоводству уѣздахъ, Чемкентскомъ, мы читаемъ слѣдующее: изъ 459 населяемыхъ виною урочищъ въ 53 не оказывается ни ручья, ни озера, ни колодца, а потому киргизы, для питья себѣ и стадамъ, собираютъ снѣгъ и "растопляютъ его въ котлахъ".

Этихъ немногихъ примѣровъ, взятыхъ наудачу, достаточно, чтобы видѣть, какихъ лишеній и трудовъ стоитъ кочевнику его существованіе. По нетребовательности равнаго ему здѣсь нѣтъ. Только онъ можетъ населять эти, проклятыя Богомъ, пустыни. Безъ него эти солонцы да пески останутся навѣки безлюдны, и если когда-либо кочевникъ покинетъ ихъ, то ужь, во всякомъ случаѣ, земледѣльца туда и калачомъ не заманишь {Стр. 57--59.}.

Теперь посмотримъ, какъ справляется съ климатическими и иными особенностями степныхъ мѣстностей нашъ крестьянинъ-земледѣлецъ, поселившійся не въ "проклятыхъ Богомъ пустыняхъ", а въ самыхъ лучшихъ, удобнѣйшихъ мѣстахъ Акмолинской области. Изъ Прѣсногорьевской станицы козачій урядникъ Григорій Воронинъ пишетъ въ Сел. Вѣсти, о предстоящей голодовкѣ: "Еще въ августѣ 1889 г. наступила засуха и продолжалась всю осень. Земля просохла, а затѣмъ выпалъ снѣгъ. Зима была малоснѣжная, весна открылась рано. Такъ какъ мало было снѣгу, выпавшаго на сухую землю, то вода, при таяніи его, тотчасъ же уходила въ землю, такъ что къ 25 числу марта не было ни снѣга, ни воды. Появллись напольные и торфяные пожары, лѣса всѣ погорѣли; оставшіеся отъ продовольствія скота сѣно, скирды на поляхъ, а также и клади немолоченнаго хлѣба -- все сгорѣло; выгорѣли всѣ болота, которыя въ прежніе годы были затоплены водою и заростали кустарникомъ и травой. Затѣмъ наступила холодная погода, такъ что замерзала земля и вода. Въ посѣву хлѣба приступили съ 15 апрѣля; но холодъ и морозы препятствовали полевымъ работамъ, посѣвъ же, все-таки, продолжался. Холодъ и сильныя бури продолжались до 20 мая, т.-е. до Троицы, а съ этого времени наступила жаркая погода съ сухими и сильными вѣтрами. Дождя во всю весну ни одного не было и по сейчасъ нѣтъ (10 іюня). Ранніе посѣвы взошли и погибаютъ отъ засухи; во многихъ мѣстахъ истребляетъ ихъ кобылка или саранча; поздніе вовсе не всходили; травы и признаковъ нѣтъ. На тѣхъ мѣстахъ, гдѣ въ прежніе годы накашивали тысячи копенъ сѣна, нынѣ нѣтъ и подножнаго корма для скота. Вотъ уже половина іюня, и ужь нельзя ожидать роста хлѣбовъ и травъ. Стараго хлѣба запасено мало; цѣны на него постепенно повышаются. Богъ знаетъ, какъ будетъ нашъ народъ пропитываться нынѣшній годъ, а скотъ, придется уничтожать".

И здѣсь послѣдняя подчеркнутая строка наилучшимъ образомъ свидѣтельствуетъ о качествахъ и особенностяхъ исключительно свойственныхъ земледѣльцамъ. Скотъ, дѣйствительно, придется уничтожатъ, такъ какъ земледѣлецъ человѣкъ осѣдлый, "сняться съ мѣста", пораженнаго тѣми "безобразіями" природы, о которыхъ пишетъ урядникъ Воронинъ и которыя во снѣ не снились крестьянину-земледѣльцу на родинѣ, -- перекочевать на удобныя мѣста, -- это для осѣдлаго жителя дѣло невозможное, если только онъ не подчинится велѣніямъ климатическихъ и почвенныхъ особенностей степныхъ мѣстностей, какъ подчиняется имъ кочевникъ и какъ подчинялся крестьянинъ внутреннихъ губерній велѣніямъ климатическихъ и почвенныхъ особенностей черноземной полосы, обязывавшихъ его жить исключительно земледѣльческимъ трудомъ.

Что условія климатическія и почвенныя обязываютъ человѣка жить, подчиняясь этимъ условіямъ, это можно видѣть изъ того, что овцеводства въ настоящее время -- первѣйшее дѣло въ тѣхъ мѣстахъ Таврической губерніи и въ особенности въ тѣхъ южныхъ, юго-восточныхъ степяхъ, гдѣ сто лѣтъ тому назадъ тѣмъ же дѣломъ жили кочевники-ногайцы. Теперь ногайцевъ кочевниковъ нѣтъ, но есть Фальцъ-Фейнъ, Maкѣевъ, у которыхъ десятки тысячъ десятинъ степи куплены и арендованы подъ овцеводство. Ушли, исчезли ногайцы, появились "тавричане", но дѣло, неминучее для кочевниковъ-ногайцевъ, оказалось неминучимъ для молоканъ и нѣмцевъ.

Невниманіе же въ велѣніямъ природы также наилучшимъ образомъ доказывается нелѣпѣйшимъ опытомъ заселить Черноморское побережье крестьянами внутреннихъ губерній послѣ ухода горцевъ въ Турцію. Управленіе Черноморскаго округа вызывало людей сохи въ горныя ущелья, руководствуясь единственно цифрами десятинъ удобной и неудобной взяли, не вычитая даже "неудобныхъ" для земледѣлія пространствъ Эльборуса и Казбека. Тѣ же голыя (обыкновенно именующіяся "краснорѣчивыми", "внушительными") цифры мы, къ сожалѣнію, видимъ и въ рѣшеніи совершенно новаго и важнаго вопроса о совмѣстномъ сожительствѣ кочевниковъ и земледѣльцевъ. "Велѣнія природы" не входятъ должнымъ образомъ въ соображенія коммиссіи и совѣтовъ.

Глѣбъ Успенскій.

"Русская Мысль", кн.III, 1891