Н. К. - Научная и профессорская деятельность И. П. Бородина

Научная и профессорская дѣятельность И. П. Бородина.

(Ко дню двадцатипятилѣтняго юбилея).

23-го сентября 1894 года исполнилось 25 лѣтъ научной и профессорской дѣятельности нашего извѣстнаго талантливаго профессора ботаники Ивана Парфеньевича Бородина. И. П. кончилъ курсъ въ С.-Петербургскомъ университетѣ. Онъ слушалъ лекціи въ университетѣ въ то самое время, когда увлеченіе физіологіей растеній достигло своего апогея. Новыя мысли, новыя ученія о жизни раздавались тогда съ каѳедръ многихъ университетовъ, какъ русскихъ, такъ и иностранныхъ. "Основа жизни организмовъ, растительныхъ и животныхъ, есть клѣтка", -- учили тогда профессора, "и. именно, содержимое этой клѣтки, протоплазма". Въ ней, въ этой протоплазмѣ, представляющей для неспеціалистовъ. не что иное, какъ комочки слизи, ученые надѣялись въ то время открыть тайну жизни, тайну ея происхожденія, законы ея проявленія. "Жизнь есть,-- говорили тогда,-- особое проявленіе физическихъ и химическихъ законовъ въ протоплазмѣ, въ клѣткѣ". Такъ какъ растительная клѣтка представляетъ, по своей организаціи, наиболѣе удобный объектъ для изученія проявленія жизни, то понятно, что въ то время особенно интересовала и привлекала къ себѣ эта растительная клѣтка, въ которой, думали, заключалась, правда, еще неразгаданная, но вся тайна жизни. А человѣкъ таковъ всегда былъ, есть и будетъ, что все таинственное, неразгаданное особенно волнуетъ его, привлекаетъ его пытливый умъ и заставляетъ такъ или иначе, но разгадать эту тайну. И вотъ въ то время особенно привлекала студентовъ физіологія растеній и животныхъ. Съ усердіемъ посѣщались лекціи и лабораторіи профессоровъ-физіологовъ, всѣ натуралисты хотѣли быть физіологами. Систематика, съ ея классификаціей, съ ея счетомъ тычинокъ и плодниковъ, съ ея латинскими названіями и терминами, считалась тогда наукой скучной, сухой, не дававшей простора мысли. Въ Петербургскомъ университетѣ въ то время читалъ лекціи физіологіи растеній профессоръ, а нынѣ академикъ, А. С. Фаминцынъ, и его-то духовными сынами должны по справедливости считаться И. П. Бородинъ, А. Ѳ. Баталинъ {Нынѣ директоръ Ботаническаго Сада въ Петербургѣ.}, К. А. Тимирязевъ {Профессоръ физіологіи растеній въ Московскомъ университетѣ.}, С. М. Розановъ {Бывшій главный ботаникъ Ботаническаго Сада въ Петербургѣ, давно уже скончавшійся.} и многіе другіе. Всѣ они жадно слушали лекціи А. С. Фаминцына и усердно работали въ его лабораторіи. Но строгій умъ А. С. Фаминцына значительна сдерживалъ пытливые умы молодыхъ начинающихъ ученыхъ въ ихъ стремленіяхъ разгадать тайну жизни, и учитель направлялъ часто учениковъ своихъ на задачи менѣе крупныя, но требующія усидчивости, терпѣнія; однимъ словомъ, А. С. стремился выработать въ ученикахъ своихъ строгихъ ученыхъ, умѣющихъ работать, а не витать лишь въ облакахъ мысли.

Съ такими-то идеями и такой строгой научной подготовкой началъ свою научную дѣятельность И. П. Бородинъ. И растительная клѣтка, въ которую влюбился онъ еще въ молодыхъ годахъ, да сихъ поръ остается вѣрной подругой его жизни. Цѣлый рядъ ученыхъ работъ, по достоинству оцѣненныхъ спеціалистами русскими и иностранными, совершенъ былъ И. П. именно въ этомъ направленіи.-- онъ работалъ надъ выясненіемъ тайны жизни клѣтки, а слѣдовательно, и всего живого. Много работъ посвящено было имъ дыханію растеній, т.-е. такому жизненному процессу, который, повидимому, легче всего поддается, такъ сказать, физическому и химическому анализу. Хлорофиллъ -- то зеленое вещество, которое свойственно большинству растеній, и которое составляетъ основу процесса питанія зеленыхъ растеній, конечно, тоже привлекъ вниманіе И. П. и имъ произведено нѣсколько спеціальныхъ работъ надъ хлорофилломъ. Въ основныхъ чертахъ процессъ питанія растеній былъ въ то время уже вполнѣ выясненъ; давно было извѣстно, что растенія принимаютъ пищу свою корнями изъ земли и зелеными листьями изъ атмосферы; что этотъ сырой матеріалъ внутри растенія, именно, въ зеленыхъ частяхъ его, подъ вліяніемъ солнечнаго свѣта обращается въ сложныя органическія вещества, идущія далѣе на построеніе органовъ растеній, на сооруженіе растительнаго зданія. Но какъ совершаются послѣдніе процессы, какія происходятъ превращенія при переходѣ воды и углекислоты воздуха въ сложнѣйшія органическія вещества, какъ эти вещества передвигаются изъ листьевъ, гдѣ они образуются, въ наростающія части растеній и т. д.-- всѣ эти весьма трудные вопросы проявленія жизни въ растеніяхъ, вопросы, требующіе приложенія химіи къ ботаникѣ, требующіе умѣнья заглянуть, такъ сказать, въ самое нутро растенія -- всѣ эти вопросы въ то время, когда И. П. Бородинъ начиналъ свою научную дѣятельность, были самыми современными и надъ вини работало не мало ученыхъ, особенно иностранныхъ. Понятно, что и И. П. принялъ участіе въ этомъ общемъ движеніи. Аспарагинъ, лейцинъ, гесперединъ, дульцитъ -- всѣ эти названія, страшныя для неспеціалистовъ, но глубоко интересныя по своему значенію въ питаніи растеній, часто встрѣчаются въ работахъ И. II. и были тщательно имъ изучены {Считаемъ необходимымъ привести здѣсь списокъ главнѣйшихъ работъ проф. Бородина: "О дыханіи въ чистомъ кислородѣ", "О распаденіи и образованіи бѣлковыхъ. веществъ въ растеніяхъ", "О явленіяхъ растительной жизни, представляющихъ періодичность при постоянныхъ внѣшнихъ условіяхъ", "О кристаллахъ хлорофилла", "Сферокристалы Spaspalum и микрохимическое открытіе лейцина", "О Кристалахъ нѣкоторыхъ пигментовъ", сопровождающихъ хлорофилъ", "О распаденіи гесперидина въ растительномъ царствѣ", "Объ условіяхъ накопленія лейцина въ растеніяхъ", "О распредѣленіи кристалловъ въ листьяхъ бобовыхъ и розоцвѣтныхъ", "О желтыхъ пигментахъ растеній", "О распространеніи дульцита въ растеніяхъ". "О кристаллическихъ отложеніяхъ въ листьяхъ Anonaceaea и Violarieae". Кромѣ того проф. Бородинъ является авторомъ прекраснѣйшихъ руководствъ: "Краткій курсъ ботаники" (вышелъ уже 3 изданіями) и "Курсъ анатоміи растеній" (для высшихъ учебныхъ заведеній). Ред.}.

До сихъ поръ мы познакомились съ И. П., какъ съ ученымъ, работающимъ надъ такими общими и интересными вопросами, какъ дыханіе и питаніе растеній. Работая надъ послѣднимъ вопросомъ, И. П. остановился, между прочимъ, надъ изученіемъ различныхъ кристалловъ, которые встрѣчаются въ тканяхъ растеній, они надолго привлекли вниманіе И. П. Кристаллы эти не имѣютъ выдающагося значенія въ вопросахъ о жизни растеній и представляютъ какъ бы отбросы растительныхъ клѣтокъ. Вотъ почему большинствомъ физіологовъ и анатомовъ они и оставлялись безъ вниманія. Но талантливый умъ И. П. съумѣлъ и въ кристаллахъ найти интересное и подойти къ нимъ съ такой стороны, что и они заговорили. И. П., дѣлая сообщенія въ ученыхъ обществахъ, на съѣздахъ и конгрессахъ о кристаллахъ, отложенныхъ въ тканяхъ растеній, увлекалъ за собой аудиторію, и бездушные, на первый взглядъ не имѣющіе значенія, кристаллы разсказывали слушателямъ цѣлыя интересныя и поучительныя исторіи сродства однѣхъ растительныхъ формъ съ другими.

Тутъ, рука объ руку съ этими кристаллами, И. П. Бородинъ изъ области растительной физіологіи и неразрывно связанной съ ней анатоміи перешагнулъ въ область систематики. И его талантливыя рѣчи воскрешали въ слушателяхъ интересъ не только къ интереснымъ кристалламъ, но и къ забытой, заброшенной систематикѣ...

Работа всякаго истиннаго ученаго заключается не только въ самостоятельныхъ работахъ, но и въ томъ, чтобы неустанно слѣдить за ходомъ науки. Въ настоящее время, при томъ неимовѣрномъ объемѣ, до котораго доросла наука вообще, да въ частности и каждая отдѣльная отрасль науки, слѣдить за успѣхами и ходомъ науки является весьма затруднительнымъ. Ежедневно печатается столько спеціальныхъ изслѣдованій и трудовъ, что слѣдить за всѣми ними является весьма и весьма большимъ дѣломъ. Нынѣшнюю научную работу на земномъ шарѣ можно сравнить съ огромнымъ строющимся зданіемъ. Зданіе это сразу строится со всѣхъ сторонъ. Масса прилежныхъ работниковъ тащатъ для постройки кирпичи, песокъ, глину; но архитекторы, отвлекаемые наблюденіями за всѣми этими отдѣльными работами, не поспѣваютъ слѣдить за общимъ ходомъ работы и не могутъ даже издали взглянуть на весь ансамбль зданія -- такъ оно велико! Большинство современныхъ ученыхъ отдаютъ свое время и силы какой-нибудь отдѣльной узкой спеціальности; они всю жизнь работаютъ надъ какимъ-нибудь однимъ вопросомъ, они дѣлаются мастерами въ этихъ отдѣльныхъ вопросахъ, но никогда не суждено имъ увидѣть издали всего зданія, надъ постройкой одного какого-нибудь угла котораго они съ такимъ усердіемъ трудятся.

Не таковъ И. П. Бородинъ. Мы видѣли его вступающимъ на научное поприще съ жаждою познать тайну жизни; мы видѣли, что, слѣдуя символу вѣры того времени, И. П. остановился на клѣточкѣ и заключенной въ ней протоплазмѣ, какъ на объектахъ, которые должны наивѣрнѣйшимъ образомъ раскрыть эту тайну. Мы видѣли, какъ онъ самъ собиралъ камешки для общаго зданія науки и какъ, работая надъ дыханіемъ и питаніемъ растеній, надъ хлорофилломъ и аспарагиномъ, надъ кристаллами щавелеваго кальція и проч., подходилъ къ волновавшему его вопросу. Но еще болѣе удѣлялъ и удѣляетъ вниманія и времени И. П. изученію того, что дѣлаютъ соратники его по наукѣ. И надо сознаться, что почти никто такъ всесторонне не слѣдитъ за развитіемъ ботанической науки вообще и въ особенности за развитіемъ ученія о клѣткѣ и протоплазмѣ, какъ И. П. Не разъ дѣлился онъ своими знаніями въ этомъ отношеніи съ товарищами по наукѣ. И такъ какъ И. П. обладаетъ замѣчательнымъ даромъ изложенія, и въ его устахъ самый сухой, самый безжизненный предметъ или вопросъ облекается въ плоть и кровь и одушевляется мыслью, то понятно, съ какимъ вниманіемъ и интересомъ слѣдятъ ученые за его рѣчами въ общихъ собраніяхъ Общества естествоиспытателей, когда онъ собирается говорить о клѣткѣ или протоплазмѣ: въ этихъ рѣчахъ, ассимилировавъ весь сырой научный матеріалъ даннаго времени, но И. П. вливаетъ въ этотъ матеріалъ мысль, душу и создаетъ живую, стройную картину.

Въ особенности замѣчательна въ этомъ отношеніи недавняя рѣчь его, произнесенная въ декабрѣ 1893 года, на торжественномъ собраніи С.-Петербургскаго Общества естествоиспытателей по случаю 25-лѣтняго его юбилея {Рѣчь эта напечатана, какъ извѣстно нашимъ читателямъ, въ 5-мъ номерѣ "Міра Божьяго" за этотъ годъ. Ред.}. Она является признаніемъ того, что одними физическими и химическими законами объяснить жизненныя проявленія клѣтки ея протоплазмы нельзя. "Не въ физическихъ и химическихъ свойствахъ протоплазмы кроется тайна жизни,-- исповѣдуетъ теперь И. П.,-- а въ присутствіи въ организмахъ особой жизненной силы". Эта рѣчь являлась реакціей противъ увлеченія матеріализмомъ; она потрясла и аудиторію, такъ какъ вылилась изъ устъ человѣка, который неустанно четверть вѣка работалъ надъ вопросомъ о тайнѣ жизни, заключенной въ протоплазмѣ, который слѣдилъ и знаетъ литературу, какъ рѣдко кто; потому-то она была съ одинаковымъ уваженіемъ прослушана и учеными, оставшимися вѣрными знамени 60-хъ годовъ и принципамъ матеріалистическаго ученія, и учеными, которые въ душѣ, можетъ быть, тоже давно готовы считаться съ жизненной силой, но не рѣшались сдѣлать этого такъ открыто и публично.

Такова ученая дѣятельность И. П. Но не менѣе замѣчательна и профессорская его дѣятельность. Сейчасъ по окончаніи университета И. П. занялъ каѳедру ботаники въ Лѣсномъ институтѣ и какъ профессоръ стяжалъ себѣ заслуженную славу. Чудный лекторъ, онъ привлекаетъ въ свою аудиторію массу слушателей. Практическія занятія поставлены имъ въ институтѣ на широкую ногу. Ботаническій кабинетъ и гербарій Лѣсного института -- это дѣла рукъ И. П., достойнымъ помощникомъ котораго въ этомъ важномъ дѣлѣ долгое время былъ Н. А. Монтеверде, нынѣ главный ботаникъ въ Императорскомъ Ботаническомъ Саду въ Петербургѣ; Н. А. Монтеверде является однимъ изъ многихъ учениковъ И. П. и послѣдователемъ его въ работахъ по изученію кристалловъ и хлорофилла.

И. П. не принадлежитъ къ типу узкихъ спеціалистовъ и замкнутыхъ въ себя ученыхъ. Это ученый съ широкимъ полетомъ мысли, это профессоръ съ разносторонними взглядами и задачами, наконецъ, И. П.-- общественный дѣятель.

Какъ популяризаторъ науки И. П. уже давно стяжалъ себѣ извѣстность. Въ началѣ еще своей ученой дѣятельности онъ устраивалъ каждую весну въ Лѣсномъ Институтѣ публичныя экскурсіи по ботаникѣ, которыя привлекали массу публики. На его публичныхъ лекціяхъ аудиторія всегда переполнена, и если у него есть даръ самыя сухія вещи сдѣлать интересными, то неменьшій даръ самого непосвященнаго слушателя заинтересовать самыми спеціальными вопросами. Популярныя лекціи его "Процессъ оплодотворенія въ растительномъ царствѣ", къ сожалѣнію изданныя фирмой Вольфа крайне небрежно и скупо, читаются съ огромнымъ интересомъ какъ человѣкомъ, совсѣмъ съ ботаникой незнакомымъ, такъ и спеціалистомъ-ботаникомъ. Эту книгу можно по справедливости назвать "ботаническимъ романомъ {"Процессъ оплодотворенія" перерабатывается въ настоящее время проф. Бородинымъ для нашего журнала и будетъ печататься въ "Мірѣ Божьемъ" въ 1895 году, въ видѣ приложенія. Ред.}".

Иванъ Парфеньевичъ читалъ лекціи на Фребелевскихъ женскихъ курсахъ, на Высшихъ женскихъ курсахъ, одинъ годъ въ университетѣ, а нынѣ онъ состоитъ профессоромъ въ Лѣсномъ институтѣ и Военно-Медицинской академіи. Къ характеристикѣ его, какъ человѣка, надо прибавить, что при всѣхъ своихъ громадныхъ заслугахъ, какъ ученаго, профессора и популяризатора, И. П. отличается замѣчательной скромностью. Онъ никогда не работалъ для научныхъ степеней и чиновъ, и степень доктора ботаники получилъ honoris causa. Кромѣ того, онъ состоитъ членомъ-корреспондентомъ Императорской Академіи Наукъ.

Н. К.

"Міръ Божій", No 10, 1894