Булгаков Михаил Афанасьевич - Юрий Слёзкин

(Силуэт)

Какое место отвести ему на литературном Олимпе наших дней? На какую полку следует поставить разнокалиберные томы и тоники? "Помещика Галдина", "Ольгу Орг", "Господина в цилиндре", "Ветер"?

Казнь египетская всех русских писателей -- бесчисленные критики и рецензенты отзывались об Ю. Слёзкине не раз и на страницах журналов и на сереньких, теперь безнадежно пожелтевших газетных полосках. Слёзкину у них посчастливилось. Маленькие заметки и отзывы объемом покрупнее имеют какой-то общий тон и вкус. И если отбросить все смутное, неясное и курьезно-противоречивое, чем так богата наша газетная и журнальная критика, можно сказать, что глянули на Ю. Слезкина, почти без исключений, светло и благосклонно. Сразу заинтересовал, многим сразу понравился.

Начиная с "Картоннаго Короля" -- первой книги новелл, в критике мелькнуло слово "талант", а в "Аполлоне" М. Кузмин накисал о "несомненном даровании". Другие это слово подхватили. На бледно-зеленый писательский росток брызнули живой водой.

Из ростка побежал побег и потянулся ввысь. В 1911 г. в "Русской Мысли" напечатали "Помещика Галдина". От небольших новелл, от вычурных "Майи" и "Госпожи" Слёзкин шагнул к довольно крупному полотну. По этому полотну удобно изучат Ю. Слёзкина, так как в нем он уже выявил себя, открыл ряд черт, по которым можно судить писателя.

В главе VII-й "Галдина" выступает на сцену несчастная Анастасия Юрьевна. Вот завязка, вот основа романа.

В XI-й главе во время грозы в доме Анастасии Юрьевны погибает от разрыва сердца пан Лабинский. Смерть внезапная.

"Пан пробощ склонился над Лабинским, потом махнул рукой.

-- Ниц не бендзе, -- сказать он совсем спокойно н перекрестился: -- пан умер..."

Хорошо сделана картина смерти, и заинтересованный читатель переходит к XII-й главе. Там еще интереснее. Не знающий страха гусар Галдин, по просьбе негодяя Клабэна -- мужа Анастасии Юрьевны, увозит в своем экипаже мертвого пана Лабинского под видом живого.

"Лошади тронулись. Мертвое тело качнулось, упав на плечо Григорию Петровичу. Он отстранил его от себя Я поправил на голове его шляпу.

-- Ничего, ничего -- скоро приедем, -- сказал ротмистр, печально глядя в осунувшееся лицо своего окоченевшего уже соседа."

Рядом с безмолвным спутником-трупом Галдин мечтает об Анастасии Юрьевне. Потом засыпает.

"Мертвец опять скатился в его сторону, прильнул к Галдину и, свесив голову вниз, молчаливо сторожил сон живого.

Гроза постепенно стихла. Из-за туч всплывал тихий месяц."

-- Занятно, -- думает читатель, представляя себе спящее в свете месяца лицо красавца Галдина и прильнувшую в нему мертвую голову с потухшими глазами.

Галдин привозит мертвого в его дом, и Ю. Слёзкин тут же молниеносно вплетает в интригу романа двух новых женщин -- дочерей умершего пана Лобинского.

-- Спасибо вам!

Галдин хотел остановиться, хотел ответить, но скрытое мраком существо исчезло так же быстро, как и появилось."

Это одна -- младшая Зося. Но есть еще другая, старшая:

-- При святом крещении ей дали имя Ванда-Мария Елисавета..."

Вьется дальше нить повести, и пальцы Слёзкина вяжут на ней частые и тесные узлы событий.

Вот уже Анастасия Юрьевна и Галдин любят друг друга. Но неожиданно, дико, по пьяному делу Галдин на миг сходится с жалкой Фелицатой Сорокиной. И в следующий миг причиняет ей тяжелую боль своим резким и прямым объяснением.

Галдин -- любовник Анастасии Юрьевны. Объяснение его с Клабэном. Поездка Галдина с Анастасией Юрьевкой и встреча их с дочерьми пана Лабинского. Падение Ржевуцкого на скаку с лошади. Скандал между Галдиным и Клабэном на свадьбе жалкого графа...

[ --------- отсутствуют страницы 50-53 ------- ]

-- писатель в цилиндре, сжав тонкие губы, смотрит со стороны на жизнь, но общего с ней ничего не имеет и не желает иметь. Его грезы в чем-то другом. Мир пермских фиалок и изысканных женщин -- его мир, и к нему у Ю. Слёзкина острая любовь. Он постоянно возвращается к этому миру мыслью. Если кругом нет фиалок и утонченных женщин, тем хуже для жизни, которая их не создала. Ю. Слёзкин чуть-чуть презрительно, легко и четко рисует то, что преподносит жизнь, чеканит пана пробоща. но любимую и желанную жизнь выдумывает сам. Она такая, как он ее хочет. В ней движутся господа со старинными золотыми брегетами в кармане и женщины с фиалками. И Слёзкин, как ювелир над любимой и ценной игрушкой, кропотливо бьется, чтобы вычеканить на любимых и родных фигурках каждый штрих.

Когда читаешь Слёзкина, начинает казаться, что он опоздал родиться на полтораста лет. Ему бы к маркизам, в дворянские гнезда, где дома с колоннами. В мир фижм и шитых кафтанов, в мир, где мужчины -- вежливые кавалеры, а дамы с томными лицами -- и манящи, и лживы, и прекрасны. Этот мир -- мир Ю. Слёзкина, его родная стихия. Из старых запыленных книг, из старых томиков он берет изысканные эпиграфы к своим вещам и вокруг них вяжет кружево рассказа о том, чего мы не знаем, подчас о том, что мы забыли, подчас о том, чего не было.

Ю. Слезкин обладает талантом видеть жизнь такой, как она есть, но не любит ее и, когда нужно писать ее, приукрасит по-своему. Наденет на нее белый парив, кавалеров заставит любезно кланяться. Нужды нет, что кавалер в котелке, а не в треугольной шляпе. Нужды нет, что жизнь крутом как серый забор -- нудная и бессмысленная, медленная и вязкая. Ю. Слёзкин быстрее двинет кино-ленту заставит своих героев быстрее бежать в пляске событий. Героя пошлет на дуэль, а героиня умрет в цветах. Жизнь манерная получится? Нужды нет. Ю. Слёзкин ее хочет именно такой.

Чему же может научить этот маркиз, опоздавший на целый век и очутившийся среди грубого, аляповатого века и его усердных певцов? Ничему, конечно, радостному. У того, кто мечтает об изысканной жизни и творит, вспоминая кожаные томики, в душе всегда печаль об ушедшем.

Герои его не бойцы и не создатели того "завтра", о котором так пекутся трезвые учители из толстых журналов. Поэтому они не жизнеспособны и всегда на них смертная тень или печать обреченности. Умирает девушка из Trocadero, Ольга Орг, Анастасия Юрьевна, убивают изысканного Ржевуцкого и Господин в цилиндре видит грозный призрак смерти и тоскует от приближения ее.

"В день, когда к спящей царевне приходит влюбленный принц, когда в полях расцветают голубые ночевеи... Когда души усопших молятся и плачут о грехе своем... в этот день..."

В этот день к героям Ю. Слёзкина приходит смерть. И о смерти пишет печальный маркиз-беллетрист.

Москва, 1922, май.

Михаил Булгаков

---------------------------------------------------------------

Впервые: "Сполохи", Берлин, 1922, No 12. С. 49--54. При жизни Булгакова переиздавалась в качестве предисловия в книге: Слезкин Ю. Роман балерины. Рига: Литература, 1928.