Булгаков Михаил Афанасьевич - Бубновая история

Михаил Булгаков.
Бубновая история

1. СОН И ГОСБАНК

Мохрикову в номере гостиницы приснился сон -- громаднейший бубновый туз на ножках и с лентами на груди, на которых были написаны отвратительные лозунги: "Кончил дело -- гуляй смело!" и "Туберкулезные, не глотайте мокроту!"

-- Какая смешная пакость! Тьфу! -- молвил Мохриков и очнулся. Бодро оделся, взял портфель и отправился в Госбанк. В Госбанке Мохриков мыкался часа два и вышел из него, имея в портфеле девять тысяч рублей.

Человек, получивший деньги, хотя бы и казенные, чувствует себя совершенно особенным образом. Мохрикову показалось, что он стал выше ростом на Кузнецком мосту.

-- Не толкайтесь, гражданин, -- сурово и вежливо сказал Мохриков и даже хотел прибавить: -- у меня девять тысяч в портфеле, -- но потом раздумал.

А на Кузнецком кипело, как в чайнике. Ежесекундно пролетали мягкие машины, в витринах сверкало, переливалось, лоснилось, и сам Мохриков отражался в них на ходу с портфелем то прямо, то кверху ногами.

-- Упоительный городишко Москва, -- начал размышлять Мохриков, -- прямо элегантный город!

Сладостные и преступные мечтания вдруг пузырями закипели в мозгу Мохрикова:

-- Вообразите себе, дорогие товарищи... вдруг сгорает Госбанк! Гм... Как сгорает? Очень просто, разве он несгораемый? Приезжают команды, пожарные тушат. Только шиш с маслом -- не потушишь, если как следует загорится! И вот вообразите: все сгорело к чертовой матери -- бухгалтеры сгорели и ассигновки... И, стало быть, у меня в кармане... Ах, да!.. Ведь аккредитив-то из Ростова-на-Дону? Ах, шут тебя возьми. Ну, ладно, я приезжаю в Ростов-на-Дону, а наш красный директор взял да и помер от разрыва сердца, который аккредитив подписал! И кроме того, опять пожар, и сгорели все исходящие, выходящие, входящие -- все ко псам сгорело. Хи-хи! Ищи тогда концов. И вот в кармане у меня беспризорных девять тысяч. Хи-хи! Ах, если б знал наш красный директор, о чем мечтает Мохриков, но он не узнает никогда... Что бы я сделал прежде всего?..

2. ОНА!

...Прежде всего...

Она вынырнула с Петровки. Юбка до колен, клетчатая. Ножки -- стройности совершенно неслыханной, в кремовых чулках и лакированных туфельках. На голове сидела шапочка, похожая на цветок колокольчик. Глазки -- понятное дело. А рот был малиновый и пылал, как пожар.

"Кончил дело, гуляй смело", -- почему-то вспомнил Мохриков сон и подумал: "Дама что надо. Ах, какой город Москва! Прежде всего, если бы сгорел красный директор... Фу! вот талия..."

-- Пардон! -- сказал Мохриков.

-- Я на улице не знакомлюсь, -- сказала она и гордо сверкнула из-под колокольчика.

-- Пардон! -- молвил ошеломленный Мохриков, -- я ничего!..

-- Странная манера, -- говорила она, колыхая клетчатыми бедрами, -- увидеть даму и сейчас же пристать. Вы, вероятно, провинциал?

-- Ничего подобного, я из Ростова, сударыня, на Дону. Вы не подумайте, чтобы я был какая-нибудь сволочь. Я -- инкассатор.

-- Красивая фамилия, -- сказала она.

-- Пардон, -- отозвался Мохриков сладким голосом, -- это должность моя такая: инкассатор из Ростова-на-Дону.

Фамилия же моя Мохриков, позвольте представиться. Я из литовских дворян. Основная моя фамилия, предки когда-то носили -- Мохр. Я даже в гимназии учился.

-- На Мопр похоже, -- сказала она.

-- Помилуйте! Хи-хи!

-- А что значит "инкассатор"?

-- Ответственная должность, мадам. Деньги получаю в банках по девять, по двенадцать тысяч и даже больше. Тяжело и трудно, но ничего. Облечен доверием...

"Говорил я себе, чтобы штаны в полоску купить. Разве можно в таких штанах с дамой разговаривать на Кузнецком? Срам!"

-- Скажите, пожалуйста: деньги? Это интересно!

-- Да-с, хи-хи! Что деньги! Деньги -- тлен!

-- А вы женаты?

-- Нет, а вы такие молодые, мадам, и одинокие, как...

-- Как что?

-- Хи-хи, былинка.

-- Ха-ха!

-- Хи-хи.

....................................................................................................

-- Сухаревская-садовая, No 201... Вы ужасно дерзкий инкассатор!

-- Ах, что вы! Мерси. Только в номер заеду переоденусь. У меня в номере костюмов -- прямо гибель. Это дорожный, так сказать, не обращайте внимания -- рвань. А какая у вас шапочка очаровательная? Это что вышито на ней?

-- Карты. Тройка, семерка, туз.

-- Ах, какая прелесть. Хи-хи!

-- Ха-ха!

3. ПРЕОБРАЖЕНИЕ

-- Побрейте меня, -- сказал Мохриков, прижимая к сердцу девять тысяч, в зеркальном зале.

-- Слшсс... С волосами что прикажете?

-- Того, этого, причешите.

-- Ваня, прибор!

Через четверть часа Мохриков, пахнущий ландышем, стоял у прилавка и говорил:

-- Покажите мне лакированные полуботинки...

Через полчаса на Петровке в магазине под золотой вывеской "Готовое платье" он говорил:

-- А у вас где-нибудь, может быть, есть такая комнатка, этакая какая-нибудь, отдельная, где можно было бы брючки переодеть?..

-- Пожалуйста.

Когда Мохриков вышел на Петровку, публика оборачивалась и смотрела на его ноги. Извозчики с козел говорили:

-- Пожа, пожа, пожа...

Мохриков отражался в витринах и думал: "Я похож на артиста императорских театров..."

4. НА РАССВЕТЕ

...Когда вся Москва была голубого цвета, и коты, которые днем пребывают неизвестно где, ночью ползали, как змеи, из подворотни в подворотню, на Сухаревской-Садовой стоял Мохриков, прижимая портфель к груди, и, покачиваясь, бормотал:

-- М-да... Сельтерской воды или пива если я сейчас не выпью, я, дорогие товарищи, помру, и девять тысяч подберут дворники на улице... То есть не девять, позвольте... Нет, не девять... А вот что я вам скажу: ботинки -- сорок пять рублей... Да, а где еще девять червонцев? Да, брился я -- рубль пятнадцать... Довольно это паскудно выходит... Впрочем, там аванс сейчас я возьму. А как он мне не даст? Вдруг я приезжаю, говорят, что от разрыва сердца помер, нового назначили. Комичная история тогда выйдет. Дорогой Мохриков, спросят, а где же двести пятьдесят рублей? Потерял их, Мохриков, что ли? Нет, пусть уж он лучше не помирает, сукин кот... Извозчик, где сейчас пива можно выпить в вашей паршивой Москве?

-- Пожа, пожа, пожа... В казине.

-- Это самое... как его зовут?.. Подъезжай сюда. Сколько?

-- Два с полтиной.

-- И... э... ну, вот, что ты? Как тебя зовут?.. Поезжай.

5. О, КАРТЫ!..

Человек в шоколадном костюме и ослепительном белье, с перстнем на пальце и татуированным якорем на кисти, с фокусной ловкостью длинной белой лопаткой разбрасывал по столу металлические круглые марки и деньги и говорил:

-- Банко сюиви! Пардон, месье, игра продолжается!..

За круглыми столами спали трое, положивши головы на руки, подобно бездомным детям. В воздухе плыл сизый табачный дым. Звенели звоночки, и бегали с сумочками артельщики, меняли деньги на марки. В голове у Мохрикова после горшановского пива несколько светлело, подобно тому, как светлело за окнами.

-- Месье, чего же вы стоите на ногах? -- обратился к нему человек с якорем и перстнем. -- Есть место, прошу занимайте. Банко сюиви!

-- Мерси! -- мутно сказал Мохриков и вдруг машинально плюхнулся в кресло.

-- Червонец свободен, -- сказал человек с якорем и спросил у Мохрикова. -- Угодно, месье?

-- Мерси! -- диким голосом сказал Мохриков...

6. КОНЕЦ ИСТОРИИ

Озабоченный и очень вежливый человек сидел за письменным столом в учреждении. Дверь открылась, и курьер впустил Мохрикова. Мохриков имел такой вид: на ногах у него были лакированные ботинки, в руках портфель, на голове пух, а под глазами -- зеленоватые гнилые тени, вследствие чего курносый нос Мохрикова был похож на нос покойника. Черные косяки мелькали перед глазами у Мохрикова и изредка прерывались черными полосками, похожими на змей; когда же он взвел глаза на потолок, ему показалось, что тот, как звездами, усеян бубновыми тузами.

-- Я вас слушаю, -- сказал человек за столом.

-- Случилось чрезвычайно важное происшествие, -- низким басом сказал Мохриков, -- такое происшествие, прямо неописуемое.

Голос его дрогнул и вдруг превратился в тонкий фальцет.

-- Слушаю вас, -- сказал человек.

-- Вот портфель, -- сказал Мохриков, -- извольте видеть -- дыра, -- доложил Мохриков и показал.

Действительно, в портфеле была узкая дыра.

-- Да, дыра, -- сказал человек.

Помолчали.

-- В трамвай сел, -- сказал Мохриков, -- вылезаю, и вот (он вторично указал на дыру) -- ножиком взрезали!

-- А что было в портфеле? -- спросил человек равнодушно.

-- Девять тысяч, -- ответил Мохриков детским голосом.

-- Ваши?

-- Казенные, -- беззвучно ответил Мохриков.

-- В каком трамвае вырезали? -- спросил человек, и в глазах у него появилось участливое любопытство.

-- Э... э... в этом, как его, в двадцать седьмом...

-- Когда?

-- Только что, вот сейчас. В банке получил, сел в трамвай и... прямо форменный ужас...

-- Так. Фамилия ваша как?

-- Мохриков. Инкассатор из Ростова-на-Дону.

-- Происхождение?

-- Отец от станка, мать кооперативная, -- сказал жалобным голосом Мохриков. -- Прямо погибаю, что мне теперича делать, ума не приложу.

-- Сегодня банк заперт, -- сказал человек, -- в воскресенье. Вы, наверное, перепутали, гражданин. Вчера вы деньги получили?

"Я погиб", -- подумал Мохриков, и опять тузы замелькали у него в глазах, как ласточки, потом он хриплым голосом добавил:

-- Да это я вчера, которые эти... д... деньги получил.

-- А где были вечером вчера? -- спросил человек.

-- Э... э... Ну, натурально в номере. В общежитии, где остановился...

-- В казино не заезжали?

Мохриков бледно усмехнулся:

-- Что вы! Что вы! Я даже это... не это... не, не был, да...

-- Да вы лучше скажите, -- участливо сказал человек, -- а то ведь каждый приходит и говорит -- трамвай, трамвай, даже скучно стало. Дело ваше такое, что все равно лучше прямо говорить, а то, знаете, у вас пух на голове, например, и вообще. И в трамвае вы ни в каком не ездили...

-- Был, -- вдруг сказал Мохриков и всхлипнул.

-- Ну, вот и гораздо проще, -- оживился человек за столом. -- И мне удобнее, и вам.

И, позвонивши, сказал в открывшуюся дверь:

-- Товарищ Вахромеев, вот гражданина нужно будет проводить...

И Мохрикова повел Вахромеев.

Михаил

---------------------------------------------

"Гудок", 8 июля 1926 г.