Булгаков Михаил Афанасьевич - Пьяный паровоз

Михаил Булгаков.
Пьяный паровоз

Станция... пьет всем коллективом, начиная от стрелочника
до ДСП включительно, за малым исключением...
Из газеты "Гудок"

Скорый поезд подходил с грозным свистом. При самом входе на стрелку мощный паровоз вдруг вздрогнул, затем подпрыгнул, потом стал качаться, как бы раздумывая, на какую сторону ему свалиться. Машинист в ужасе взвизгнул и дал тормоз так, что в первом вагоне в уборной лопнуло стекло, а в ресторане пять пассажиров обварились горячим чаем. Поезд стал. И машинист с искаженным лицом высунулся в окошко.

На балкончике стрелочного здания стоял растерзанный человек в одном белье, с багровым лицом. В левой руке у него был зеленый грязный флаг, а в правой бутерброд с копченой колбасой.

-- Ты что ж, сдурел?! -- завопил машинист, размахивая руками.

Из всех окон высунулись бледные пассажиры.

Человек на балкончике икнул и улыбнулся благодушно.

-- Прошибся маленько, -- ответил он и продолжал: -- Поставил стрелку, а... потом, гляжу... тебя нечистая сила в тупик несет! Я и стал передвигать. Натыкали этих стрелок, шут их знает зачем! Запутаишьсси. Главное, что ежели б я спец был...

-- Ты пьян, каналья, -- сказал машинист, вздрагивая от пережитого страха, -- пьян на посту?! Ты ж народ мог погубить!!!

-- Нич...чего мудреного, -- согласился человек с колбасой, -- главное, что если б я стрелочник был со специальным образованием... А то ведь я портной...

-- Что ты несешь?! -- спросил машинист.

-- Ничего я не несу, -- сказал человек, -- кум я стрелочников. На свадьбе был. Сам-то стрелочник негоден стал к употреблению, лежит. А мне супруга ихняя говорит: иди, говорит, Пафнутьич, переставь стрелку скорому поезду...

-- Это ужасно!!! Кош-мар! Под суд их!! -- кричали пассажиры.

-- Ну уж и под суд, -- вяло сказал человек с колбасой, -- главное, если бы вы свалились, ну, тогда так... А то ведь пронесло благополучно. Ну, и слава Богу!

-- Ну, дай только мне до платформы доехать, -- сквозь зубы сказал машинист, -- там мы тебе такой протокол составим...

-- Доезжай, доезжай, -- хихикнул человек с колбасой, -- там, брат, такое происходит... не до протоколу таперича. У нас помощник начальника серебряную свадьбу справляет!

Машинист засвистел, тронул рычаг и, осторожно выглядывая в окошко, пополз к платформе. Вагоны дрогнули и остановились. Из всех окон глядели пораженные пассажиры.

Главный кондуктор засвистел и вылез.

Фигура в красной фуражке, в расстегнутом кителе, багровая и радостная, растопырила руки и закричала:

-- Ба! Неожиданная встреча! К-каво я вижу? Если меня не обманывает зрение... ик... Это Сусков, главный кондуктор, с которым я так дружил на станции Ржев-пассажирский?! Братцы, радость, Сусков приехал со скорым поездом!

В ответ на крик багровые физиономии высунулись из окон станции и закричали:

-- Ура! Сусков, давай его к нам!

Заиграла гармоника.

-- Да, Сусков... -- ответил ошеломленный обер, задыхаясь от спиртового запаху, -- будьте добры нам протокол и потом жезл. Мы спешим...

-- Ну вот... Пять лет с человеком не виделся, и вот до тебе! Он спешит! Может быть, тебе скипетр еще дать? Свинья ты, Сусков, а не обер-кондуктор!.. Пойми, у меня радостный день. И не пущу... И не проси! Семафор на запор, и никаких! Раздавим по банке, вспомним старину... Проведемте, друзья, эту ночь веселей!

-- Товарищ десепе... что вы?.. Вы, извините, пьяны. Нам в Москву надо!

-- Чудак, что ты там забыл, в Москве? Плюнь: жарища, пыль... Завтра приедешь... Мы рады живому человеку. Живем здесь в глуши. Рады свежему человеку...

-- Да помилуйте, у меня пассажиры, что вы говорите?

-- Плюнь ты на них, делать им нечего, вот они и шляются по железным дорогам. Намедни приходит скорый... спрашиваю: куда вы? В Крым, отвечают... На тебе! Все люди как люди, а они в Крым!.. Пьянствовать, наверно, едут.

-- Это кошмар! -- кричали в окна вагонов.

-- Мы будем жаловаться в Совнарком!

-- Ах... так? -- сказала фигура и рассердилась. -- Ябедничать? Кто сказал -- жаловаться? Вы?

-- Я сказал, -- взвизгнула фигура в окне международного вагона, -- вы у меня со службы полетите!

-- Вы дурак из международного вагона, -- круто отрезала фигура.

-- Протокол! -- кричали в жестком вагоне.

-- Ах, протокол? Л-ладно. Ну так будет же вам шиш вместо жезла, посмотрю, как вы уедете отсюда жаловаться. Пойдем, Вася! -- прибавила фигура, обращаясь к подошедшему и совершенно пьяному весовщику в черной блузе, -- пойдем, Васятка! Плюнь на них! Обижают нас московские столичные гости! Ну, так пусть они здесь посидят, простынут.

Фигура плюнула на платформу и растерла ногой, после чего платформа опустела.

В вагонах стоял вой.

-- Эй, эй! -- кричал обер и свистел, -- кто тут есть трезвый на станции, покажись!

Маленькая босая фигурка вылезла откуда-то из-под колес и сказала:

-- Я, дяденька, трезвый.

-- Ты кто будешь?

-- Я, дяденька, черешнями торгую на станции.

-- Вот что, малый...ты, кажется, смышленый мальчуган, мы тебе двугривенный дадим. Сбегани-ка вперед, посмотри, свободные там пути? Нам бы только выбраться.

-- Да там, дяденька, как раз на вашем пути паровоз стоит совершенно пьяный.

-- То есть как?

Фигурка хихикнула и сказала.

-- Да они, когда выпили, шутки ради в него вместо воды водки налили. Он стоит и свистит...

Обер и пассажиры окаменели и так остались на платформе, И неизвестно, удалось ли им уехать с этой станции.

Михаил

---------------------------------------------

"Гудок", 12 июня 1926 г.