АРАБСКІЯ СКАЗКИ
ЗНАМЕНИТОЙ
ШЕХЕРАЗАДЫ
ПЕРЕВЕДЕНО СЪ ПЕРСИДСКАГО
ГОЛАНДОМЪ.
ИЗДАНІЕ, УКРАШЕННОЕ 48-ю ЛИТОГРАФИРОВАННЫМИ СЪ ТОНОМЪ КАРТИНАМИ.
Перев. съ француз. А. Г-ой.
МОСКВА.
ТИПОГРАФІИ С. ОРЛОВА НА НИКИТСКОЙ УЛ., Д. ЧЕРНЕВОЙ.
1866.
АРАБСКІЯ СКАЗКИ
или
ТЫСЯЧА И ОДНА НОЧЬ.
Въ лѣтописяхъ Сассанидовъ, древнихъ Персидскихъ царей, овладѣвшихъ большими и малыми островами Индіи и простершихъ свои владѣнія далеко за Гангъ, до Китая, говорится, что изъ этого могущественнаго дома былъ замѣчательнѣйшій царь своего времени, lia сколько подданные любили его за благоразуміе и мудрость, на столько страшились сосѣди, слышавшіе о его доблестяхъ и храбромъ, хорошо устроенномъ войскѣ. У него было два сына: старшій, Хабріасъ, достойный наслѣдникъ отца, обладалъ всѣми его добродѣтелями; младшій, Шахзенанъ, не уступалъ своему брату. Послѣ долгаго и славнаго правленія, царь умеръ и на престолъ взошелъ Хабріасъ. Шахзе -- папъ, по тогдашнимъ законамъ, не участвовалъ въ наслѣдствѣ отца и долженъ былъ жить, какъ частное лило, но не завидовалъ счастью брата и старался сохранить его дружбу. Это было не трудно, потому что Хабріасъ любилъ брата, и изъ дружбы къ нему, захотѣлъ раздѣлить съ нимъ свои владѣнія; онъ отдалъ Шахзенану царство Великой Тартаріи. Шахзенанъ тотчасъ отправился туда и избралъ мѣстомъ своего пребыванія Самаркандъ.
Спустя десять лѣтъ послѣ разлуки, Хабріасъ захотѣлъ повидаться съ братомъ и отправилъ къ нему посланника съ приглашеніемъ пріѣхать ко двору. Для этого онъ выбралъ своего перваго визиря, который, въ сопровожденіи большой свиты, немедленно отправился въ Самаркандъ. Увѣдомленный о его прибытіи, Шахзенанъ встрѣтилъ великаго визиря съ первыми вельможами своего двора, въ великолѣпныхъ одеждахъ. Царь Тартаріи радостно привѣтствовалъ министра султана и спросилъ его о здоровья своего брата. Визирь отвѣчалъ, что султанъ здоровъ, и передалъ ему его порученіе, которымъ Шахзенанъ былъ очень тронутъ.
"Мудрый визирь, сказалъ онъ, султанъ, братъ мой, дѣлаетъ мнѣ большую честь; онъ ничего не могъ предложить мнѣ болѣе пріятнаго. Съ своей стороны, я горю также нетерпѣніемъ видѣть его. Время, неуменьшившее его дружбы, не ослабило также и моей. Въ моемъ государствѣ теперь все спокойно, и мнѣ нужно только десять дней, чтобы приготовиться къ дорогѣ. На такое короткое время вамъ не стоитъ входить въ городъ, а потому я прошу васъ раскинуть здѣсь палатки, и прикажу доставить сюда всего въ изобиліи для васъ и для вашей свиты." Какъ только царь вернулся въ Самаркандъ, визирю было прислано много разной провизіи и при этомъ драгоцѣнные подарки.
Между тѣмъ Шахзенанъ, намѣреваясь ѣхать, распорядился дѣлами, учредилъ совѣтъ, которому ввѣрялъ правленіе государствомъ на время своего отсутствія и главнымъ членомъ котораго назначилъ министра, извѣстнаго но своей мудрости и пользовавшагося полнымъ довѣріемъ своего государи. Чрезъ десять дней, когда все было готово къ отъѣзду, Шахзенанъ простился съ своею супругой, и, въ сопровожденіи свиты, отправился въ царскій шатеръ, раскинутый подлѣ палатокъ визиря. Тамъ онъ бесѣдовалъ до полуночи съ посланникомъ Потомъ, желая еще разъ обпять королеву, горячо имъ любимую, онъ возвратился одинъ въ свой дворецъ, и прямо пошелъ въ спальню супруги, которая, не ожидая такого посѣщенія, приняла къ себѣ одного изъ послѣднихъ служителей своего двора. Въ это время они уже спали крѣпкимъ сномъ. Царь вошелъ тихо, радуясь, что неожиданнымъ появленіемъ доставитъ удовольствіе своей супругѣ, которая, казалось, очень любила его. Каково-же было его изумленіе, когда при свѣтѣ факеловъ, горѣвшихъ каждую ночь въ комнатахъ государей и государынь, онъ увидѣлъ мужчину въ ея объятіяхъ? Царь остановился, не вѣря, своимъ глазамъ. Но сомнѣваться было не въ чемъ. "Какъ! сказалъ онъ самъ себѣ, я только что вышелъ изъ дворца и былъ еще подъ стѣнами моей столицы, какъ уже успѣли такъ жестоко оскорбить меня. О, вѣроломные, ваше преступленіе будетъ наказано! Какъ царь, я обязанъ наказывать злодѣянія, совершаемыя въ моемъ государствѣ; какъ оскорбленный супругъ, я принесу васъ въ жертву моей справедливой мести." Несчастный царь, уступая первому порыву, обнажилъ саблю, приблизился къ постели и однимъ ударомъ умертвилъ преступныхъ. Потомъ выбросилъ ихъ трупы изъ окна въ ровъ, окружавшій дворецъ. Отмстивъ такимъ образомъ за себя, онъ вышелъ изъ дворца и вернулся въ свой шатеръ. Не говоря никому о случившемся, онъ немедленно приказалъ снять палатки и приготовляться къ отъѣзду. Приказаніе его было исполнено и всѣ до разсвѣта отправились въ путь при звукахъ тимпановъ и другихъ инструментовъ, вливавшихъ радость во всѣ сердца, кромѣ несчастнаго Шахзенана. Его не покидала мысль о невѣрности своей супруги, и онъ впалъ въ глубокое уныніе.
Не далеко отъ столицы Индіи, вышелъ къ нему на встрѣчу Хабріасъ со всѣмъ своимъ дворомъ. Какъ обрадовались этому свиданію оба государя! Сойдя съ коней, они обнялись, помѣнявшись тысячью нѣжныхъ привѣтствій, сѣли опять на лошадей и. при восклицаніяхъ безчисленной толпы, въѣхали въ городъ. Султанъ проводилъ брата въ приготовленный дворецъ, который посредствомъ сада соединялся съ его дворцомъ; этотъ дворецъ, построенный для празднествъ и увеселеній, былъ великолѣпенъ; теперь это-великолѣпіе увеличилось новыми украшеніями.
Хабріасъ оставилъ царя Тартаріи, чтобъ дать ему время сходить въ баню и переодѣться; потомъ возвратился къ нему. Сидя вмѣстѣ на софѣ, братья разговаривали о всемъ, что случилось съ ними со времени ихъ разлуки. Послѣ ужина, они возобновили разговоръ; наконецъ наступила ночь, и Хабріасъ замѣтилъ, что его брату пора отдохнуть. Несчастный Шахзенанъ легъ, но печаль, облегченная нѣсколько присутствіемъ брата, овладѣла имъ съ новою силой; вмѣсто покойнаго сна, въ которомъ онъ такъ нуждался, ему живо представлялся обманъ его жены и послѣдующія событія; Шахзенанъ былъ внѣ себя. Наконецъ, не уснувъ нисколько, онъ всталъ. Султанъ, замѣтивъ глубокую горесть на лицѣ брата, спрашивалъ самъ себя: "Что это съ царемъ Тартаріи? Что могло такъ сильно опечалить его? Быть можетъ, онъ недоволенъ моимъ пріемомъ? Нѣтъ! я принялъ его, какъ нѣжно-любимаго брата, и не могу упрекнуть себя въ этомъ отношеніи. Не скучаетъ ли онъ, что оставилъ свое государство или супругу? Въ такомъ случаѣ, я скорѣе передамъ ему всѣ подарки, назначенные для него, и пусть онъ возвратится въ свое государство, когда захочетъ." Дѣйствительно, на другой день, Хабріасъ послалъ брату часть подарковъ, состоявшихъ изъ всего, что только есть драгоцѣннаго и рѣдкаго въ Индіи. Тѣмъ не менѣе, онъ старался развлекать брата ежедневными удовольствіями; по самыя веселыя пиршества, далеко не радуя Шахзенана, только увеличивали его печаль.
Однажды Хабріасъ назначилъ охоту въ двухъ дняхъ разстоянія отъ своей столицы, въ странѣ, гдѣ водилось много оленей. Шахзенанъ просилъ позволенія не сопровождать его на эту охоту, говоря, что здоровье не позволяетъ ему принять въ ней участіе. Султанъ не принуждалъ его и отправился со всѣмъ дворомъ на охоту. Послѣ его отъѣзда, оставшись одинъ, царь Великой Тартаріи заперся въ своихъ комнатахъ и сѣлъ подлѣ окна, выходившаго въ садъ. Это прекрасное мѣсто и пѣніе множества птицъ, наполнявшихъ его, доставили бы ему удовольствіе, еслибъ онъ былъ способенъ наслаждаться имъ; но, мучимый воспоминаніемъ объ ужасномъ поступкѣ царицы, Шахзенанъ чаще обращалъ глаза на небо, нежели на садъ, и жаловался на свою несчастную судьбу. Несмотря на свою печаль, Шахзенанъ обратилъ однакожъ вниманіе на одно обстоятельство. Изъ потайной двери вышла султанша, окруженная двадцатью женщинами. Думая, что царь Тартаріи уѣхалъ на охоту, она смѣло приблизилась къ его окнамъ; желая узнать, что она будетъ дѣлать, Шахзенанъ помѣстился такъ, что могъ все видѣть, не будучи самъ замѣченъ. Онъ замѣтилъ, что женщины, сопровождавшія султаншу открыли лица и сбросили длинныя одежды, которыя носили онѣ сверхъ другаго, болѣе короткаго платья. Шахзенанъ былъ чрезвычайно удивленъ, когда въ этомъ обществѣ, состоявшемъ", по видимому, изъ однѣхъ женщинъ, увидѣлъ десять негровъ; каждый негръ взялъ себѣ одну женщину. Султанша, съ своей стороны, не оставалась долго безъ любовника; она захлопала въ ладоши, крича: Мазудъ, Мазудъ! На ея зовъ, спустился съ высокаго дерева арабъ и поспѣшно подбѣжалъ къ ней.
Скромность не позволяетъ разсказывать всего, что происходило между неграми и женщинами: эта подробность не необходима; будетъ и тою, если скажу, что Шахзенанъ увидѣлъ столько, что нашелъ своего брата столь же достойнымъ сожалѣнія, какъ онъ самъ. Удовольствія этой страстной толпы продолжались до полуночи. Они выкупались вмѣстѣ въ большомъ пруду, который служилъ лучшимъ украшеніемъ сада, потомъ снова одѣлись и вошли черезъ потайную дверь во дворецъ султана, а Мазудъ отправился своею дорогой, черезъ-стѣну сада.
Все видѣнное царемъ Великой Тартаріи заставило его задуматься. "Какъ могъ я предполагать, что мое несчастіе необыкновенно! Вѣроятно, такова участь всѣхъ мужчинъ, если султанъ, братъ мой, обладающій столькими государствами, первый царь въ свѣтѣ, не могъ избѣгнуть подобной участи. Стоитъ-ли послѣ этого такъ сильно предаваться печали! Конечно воспоминаніе столь обыкновеннаго событія не будетъ больше тревожить мое спокойствіе. Дѣйствительно, съ этой минуты онъ сталъ веселъ, и такъ какъ онъ не ужиналъ еще, желая видѣть все происходившее подъ его окнами, то велѣлъ подать себѣ ужинъ, ѣлъ съ такимъ аппетитомъ, какого не имѣлъ съ тѣхъ поръ, какъ уѣхалъ изъ Самарканда, и даже съ удовольствіемъ слушалъ музыку и пѣніе.
Слѣдующіе дни онъ былъ въ хорошемъ расположеніи духа, и, услышавъ, что султанъ возвращается съ охоты, весело пошелъ къ нему на встрѣчу Сначала Хабріасъ не замѣтилъ этой перемѣны; онъ только жаловался, что Шахзенанъ не сопровождалъ его на охоту, и, не давая времени отвѣчать, началъ ему разсказывать, сколько убилъ оленей и другихъ звѣрей, и какое удовольствіе доставила ему эта охота. Выслушавъ его со вниманіемъ, Шахзенанъ весело отвѣчалъ.
Думая найти брата въ прежнемъ состояніи, султанъ обрадовался, встрѣтивъ его веселымъ. "Кратъ мой, сказалъ онъ, благодарю небо за счастливую перемѣну въ тебѣ; я очень радъ ей по у меня есть къ тебѣ просьба, которую я убѣдительно прошу исполнить.-- Какъ могу я не исполнить твоей просьбы? отвѣчалъ ему Шахзенанъ, скажи скорѣе свое желаніе.-- Съ тѣхъ поръ, какъ ты пріѣхалъ ко мнѣ, возразилъ Хабріасъ, ты былъ очень печаленъ и мои старанія развлечь тебя остались тщетны. Я приписывалъ эту печаль тому, что ты оставилъ свое государство; я думалъ даже, что къ этому присоединялась еще любовь къ твоей супругѣ, которая славится красотой. Быть можетъ, я ошибался, но, признаюсь, что единственно поэтому не хотѣлъ спрашивать тебя о причинѣ твоей скорби, боясь тѣмъ огорчить тебя. Теперь же, я нахожу, тебя въ отличномъ расположеніи духа и вижу, что ты совершенно освободился отъ тяжелой думы Скажи, пожалуйста, о чемъ ты тосковалъ и почему теперь ты веселъ."
Царь Великой Тартаріи задумался, какъ бы отыскивая въ умѣ, что ему отвѣтить. Наконецъ онъ сказалъ: "Ты мой султанъ и мой властелинъ; но, умоляю, позволь мнѣ не отвѣчать на твой вопросъ!-- Нѣтъ, братъ мой, я хочу знать, и ты долженъ исполнить мою просьбу!-- Ну, а удовлетворю твое любопытство, братъ мой. если ты этого требуешь." И Шахзенанъ разсказалъ ему о невѣрности своей супруги. прибавивъ: "Теперь ты можешь судить, могъ-ли и не предаваться печали!-- О. братъ мой, вскричалъ султанъ тронутымъ голосомъ. какое ужасное событіе! Съ какимъ нетерпѣніемъ ожидалъ я развязки его! Ты поступилъ прекрасно, наказавъ измѣнниковъ; они нанесли тебѣ жестокое оскорбленіе, и ты не долженъ раскаиваться въ своемъ поступкѣ: онъ справедливъ: признаюсь, что на твоемъ мѣстѣ, я не былъ бы такъ умѣренъ и принесъ бы въ жертву своей мести больше тысячи женщинъ. Теперь я не удивляюсь твоей печали. О небо, какое событіе! Нѣтъ, и думаю, никогда еще не случалось ничего подобнаго Будемъ же благодарить Бога, что онъ послалъ тебѣ утѣшеніе, а въ чемъ состоитъ оно, ты вѣрно не откажешься разсказать мнѣ."
Шахзенанъ затруднялся отвѣчать на этотъ вопросъ, потому что онъ касался его брата, но долженъ былъ уступить наконецъ настоятельнымъ просьбамъ послѣдняго. "Если ты непремѣнно хочешь знать все, я повинуюсь, но боюсь, чтобы мое повиновеніе не принесло тебѣ больше горя, чѣмъ было у меня; ты самъ будешь въ томъ виноватъ, ибо требуешь того, что я хотѣлъ бы предать вѣчному забвенію.-- Все, что ты говоришь, отвѣчалъ Хабріасъ, только увеличиваетъ мое любопытство, и я еще разъ прошу открыть мнѣ скорѣе тайну, въ чемъ бы она ни заключалась." Царь Тартаріи чіе противорѣчилъ больше и подробно разсказалъ о переодѣваніи негровъ, о наглости султанши и ея женщинъ и о Мазудѣ. "Видя такой позоръ, продолжалъ онъ, я думалъ, что вѣрно всѣ женщины таковы и не могутъ противиться своимъ склонностямъ, а потому нужно быть слишкомъ слабымъ, чтобъ находить все счастье и спокойствіе въ ихъ вѣрности, и я утѣшился. Не скажу, впрочемъ, чтобъ это было мнѣ легко, по надѣюсь, что и ты послѣдуешь моему примѣру."
Хотя совѣтъ былъ разсудителенъ, но Хабріасъ не могъ принять его.-- "Какъ, вскричалъ онъ съ яростью, царица Индіи могла такъ обезчестить себя! Нѣтъ! братъ мой, я не повѣрю этому до тѣхъ поръ, пока самъ не увижу всего; ты вѣрно ошибся; это важное дѣло, и я долженъ убѣдиться въ немъ.-- Братъ мой, возразилъ Шахзенанъ, удостовѣриться въ моихъ словахъ не трудно; отправимся на охоту, и когда выѣдемъ изъ города, то остановимся въ нашихъ шатрахъ, а ночью возвратимся вдвоемъ во дворецъ. Я увѣренъ, что завтра ты увидишь тоже, что видѣлъ я сегодня". Хабріасъ одобрилъ это предложеніе и велѣлъ приготовиться къ покой охотѣ; въ тотъ же день шатры были раскинуты на указанномъ мѣстѣ.
На другой день, оба царя поѣхали со всею своею свитой. Прибывъ на мѣсто, они расположились въ палаткахъ. При наступленіи ночи, Хабріасъ призвалъ великаго визиря и, не открывая ему своего намѣренія. приказалъ замѣнить его во время отсутствія и не позволять никому отлучаться изъ лагеря ни подъ какимъ предлогомъ. Отдавъ это приказаніе, онъ сѣлъ съ братомъ на лошадей. Они проѣхали лагерь, не будучи никѣмъ узнаны и, прибывъ въ городъ, вошли во дворецъ, занимаемый Шахзенаномъ и легли спать. На другой день, рано утромъ, оба брата сѣли у окна, изъ котораго Шахзенанъ видѣлъ вышеописанную сцену съ неграми. Нѣсколько времени они наслаждались свѣжимъ утромъ, ибо солнце еще не всходило, и, разговаривая, часто взглядывали на потайную дверь. Наконецъ она открылась, и султанъ увидѣлъ султаншу съ ея женщинами и переодѣтыхъ негровъ; султанша позвала Мазуда, я супругъ ея вполнѣ увѣрился въ своемъ позорѣ и несчастій. "Боже! вскричалъ онъ, какой стыдъ, какой ужасъ! И султанша способна на такое безчестіе? Какой царь послѣ этого можетъ считаться счастливымъ? О, братъ мой, продолжалъ онъ, обнимая Шахзенана, откажемся отъ свѣта;- въ немъ нѣтъ истины; онъ только обольщаетъ и обманываетъ. Покинемъ наши владѣнія и весь, окружающій насъ, блескъ; удалимся въ чужіе края, будемъ жить въ неизвѣстности и скрывать свое несчастіе". Шахзенану не нравилось это намѣреніе, но онъ не противоречилъ брату, видя, въ какомъ тотъ находился положеніи. "Братъ мой, сказалъ онъ, у меня нѣтъ другой воли, кромѣ твоей; я готовъ слѣдовать за тобой, но обѣщай мнѣ, что мы вернемся, если встрѣтимъ кого нибудь несчастнѣе насъ.-- Обѣщаю, отвѣчалъ султанъ, но не думаю, чтобы кто нибудь заслуживалъ большаго сожалѣнія, нежели мы.-- Въ этомъ я съ тобой не согласенъ, возразилъ Шахзенанъ и, быть можетъ, мы скоро вернемся назадъ." Разговаривая такимъ образомъ, они вышли потихоньку изъ дворца и отправились но другой дорогѣ. Они шли цѣлый день и ночевали въ лѣсу. Вставъ съ разсвѣтомъ, братья продолжали путь, и дошли наконецъ до прекраснаго луга на берегу рѣки; тамъ и сямъ росли высокія, тѣнистыя деревья. Подъ однимъ изъ нихъ братья сѣли отдохнуть и освѣжиться. Они говорили о невѣрности своихъ женъ.
Вскорѣ со стороны моря послышался ужасный шумъ и страшные крики. Море открылось и изъ него вышелъ страшный черный столбъ, касавшійся облаковъ. Это видѣніе удвоило страхъ братьевъ; они поспѣшно встали и взлѣзли на дерево, на которомъ было удобно скрыться. Взлѣзши на дерево и посмотрѣвъ въ ту сторону, откуда слышался шумъ и гдѣ открылось море, они замѣтили, что черный столбъ, разсѣкая воду, приближался къ берегу. Дѣло вскорѣ объяснилось. Это былъ одинъ изъ злыхъ духовъ, черный и отвратительный, необыкновеннаго роста; онъ несъ на головѣ стеклянный ящикъ, запертый четырьмя стальными замочками. Войдя на лугъ, онъ сложилъ свою ношу подъ дерево, на которомъ были оба брата; послѣдніе, видя чрезвычайную опасность, считали себя совершенно погибшими.
Между тѣмъ, духъ сѣлъ подлѣ ящика; когда онъ отперъ его четырьмя ключами, привязанными къ его поясу, изъ ящика вышла роскошно одѣтая женщина, величественнаго вида и дивной красоты. Чудовище посадило ее подлѣ себя, и, глядя на нее съ любовью, сказало: "Совершеннѣйшая изъ всѣхъ красавицъ въ мірѣ, ты, которую похитилъ я въ самый день свадьбы и которую съ тѣхъ поръ люблю такъ постоянно, позволь мнѣ уснуть нѣсколько минутъ подлѣ тебя; для этого именно я пришелъ сюда, какъ только меня стало клонить ко сну." Говоря это, онъ опустилъ свою тяжелую голову на колѣна красавицы и протянувъ ноги до самаго моря, такъ захрапѣлъ, что берегъ задрожалъ.
Тогда женщина, нечаянно поднявъ глаза, замѣтила обоихъ братьевъ на верхушкѣ дерева и знакомъ приглашала ихъ сойдти внизъ. Видя, что убѣжище ихъ открыто, они страшно испугались и знаками умоляли женщину позволить имъ не повиноваться ей; по она, снявъ осторожно съ своихъ колѣнъ голову духа и опустивъ ее на землю, встала и проговорила тихо: "Сойдите; это необходимо." Напрасно братья хотѣли объяснить ей, что боятся духа. "Сойдите, возразила она тѣмъ-же тономъ; если вы сейчасъ не исполните моей просьбы, то я сама разбужу духа и стану просить его, чтобы онъ умертвилъ васъ."
Эти слова такъ испугали братьевъ, что они поспѣшно и осторожно начали спускаться съ дерева, боясь разбудить духа. Когда они сошли, женщина взяла ихъ за руки и, отведя въ сторону, сдѣлала имъ очень свободно нескромное предложеніе: сначала они отказывались, но, наконецъ, угрозами были принуждены повиноваться ей. Удовлетворивъ свое желаніе, женщина потребовала кольца, которыя замѣтила на ихъ пальцахъ. Получивъ ихъ, она принесла ящичекъ, въ которомъ находились всѣ принадлежности ея туалета, и, открывъ его, вынула снурокъ, на которомъ было нанизано множество колецъ различныхъ формъ. "Знаете-ли вы, сказала она царямъ, показывая кольца, что означаютъ эти драгоцѣнности?-- Нѣтъ, не знаемъ, отвѣчали они; вы вѣрно скажете намъ.-- Эти кольца, отвѣчала она, принадлежатъ тѣмъ, кто пользовался моею благосклонностью; ихъ было ровно девяносто восемь, и я берегу эти кольца на память о нихъ; для этого же я взяла и ваши. Теперь сто колецъ, а слѣдовательно и сто человѣкъ, которыхъ я любила, несмотря на бдительность и предосторожности этого отвратительнаго духа, который никогда не покидаетъ меня. Хотя я и заперта въ стеклянномъ ящикѣ, на днѣ моря, однакожъ нахожу случай обманывать духа. Изъ этого вы ясно видите, что если женщина задумала что ни будь сдѣлать, то никакой мужъ, никакой любовникъ, не могутъ воспрепятствовать ей исполнить свое желаніе. Мужья сдѣлали-бъ лучше, если бы не принуждали своихъ женъ; это единственное средство сдѣлать ихъ умнѣе." Сказавъ это, женщина надѣла ихъ кольца на нитку, сѣла на прежнее мѣсто, положила къ себѣ на колѣна голову спящаго духа и велѣла обоимъ братьямъ удалиться.
Они пошли назадъ и когда потеряли изъ виду духа и женщину, Хабріасъ сказалъ Шахзенану: "Ну, братъ мой, что думаешь ты объ этомъ приключеніи? Вѣрная ли любовница у этого духа? II. не согласишься ли съ тѣмъ, что ничто не можетъ сравниться съ коварствомъ женщинъ?-- Да, отвѣчалъ ему царь великой Тартаріи. Ты также долженъ согласиться и съ тѣмъ, что духъ болѣе достоинъ сожалѣнія и болѣе несчастенъ, нежели мы. Мы нашли, чего искали, и потому вернемся въ наши государства и женимся опять. Я знаю, какъ заставить своихъ женъ быть вѣрными мнѣ, но не хочу объяснить теперь: ты услышишь скоро объ этомъ и конечно послѣдуешь моему примѣру." На третій день къ утру, они вернулись въ свои шатры.
Какъ только разнеслась вѣсть о возвращеніи султана, придворные собрались къ его палаткѣ. Султанъ позвалъ ихъ къ себѣ, встрѣтилъ веселѣе обыкновеннаго и сдѣлалъ всѣмъ подарки. Потомъ объявилъ имъ, что не намѣренъ продолжать охоту. Велѣлъ привесть своего коня и вернулся во дворецъ.
Пріѣхавъ, онъ поспѣшилъ въ комнаты султанши, велѣлъ ее связать при себѣ и отдалъ великому визирю, съ приказаніемъ удавить ее; министръ исполнилъ это, не освѣдомляясь, какое преступленіе сдѣлала султанша. Раздраженный царь не остановился на этомъ: онъ самъ отрубилъ головы всѣмъ женщинамъ султанши. Послѣ такого строгаго наказанія, увѣренный, что нѣтъ въ свѣтѣ женщины, которая могла-бы оставаться вѣрной, онъ рѣшилъ, во избѣжаніе невѣрности женъ, брать каждую ночь новую жену, а на утро казнить ее, и поклялся исполнить это жестокое рѣшеніе, какъ только простится съ царемъ Тартаріи. Послѣдній вскорѣ уѣхалъ въ свое государство, получивъ богатые подарки.
Послѣ его отъѣзда, Хабріасъ велѣлъ своему визирю привесть дочь одного изъ армейскихъ генераловъ. Визирь повиновался. Проведя съ ней ночь. Султанъ утромъ передалъ ее визирю съ повелѣніемъ удавить. а ему на слѣдующую ночь привесть другую. Какъ ни тяжело было визирю исполнять подобныя порученія, но онъ обязанъ былъ слѣпо повиноваться своему государю. Въ слѣдующій вечеръ, великій визирь привелъ ему новую жену, которая на утро также была удавлена. За нею слѣдовала дочь гражданина, и т. д., такъ что каждый вечеръ была свадьба, а на другой день утромъ похороны.
Слухъ о такомъ безпримѣрномъ безчеловѣчіи привелъ въ отчаяніе весь городъ. Вездѣ слышались крики и вопли; здѣсь отецъ рыдалъ о потерѣ дочери, тамъ нѣжныя матери, боясь, что подобная же участь постигнетъ ихъ дѣтей, заранѣе оглашали воздухъ своими воплями. Такимъ образомъ, вмѣсто похвалъ и благословеній, которыми осыпали прежде султана, стали раздаваться одни проклятія.
У великаго визиря, невольнаго исполнителя этихъ страшно, несправедливыхъ приказаній султана, было двѣ дочери: Шехеразада и Диварзада.
Обѣ они были умны, но старшая отличалась необыкновенною смѣлостью. удивительною проницательностью и тонкимъ умомъ. Она много читала и обладала такою прекрасною памятью, что помнила все прочитанное; занималась Философіей, исторіей, медициной и искусствами; писала стихи лучше всѣхъ знаменитыхъ поэтовъ своего времени; кромѣ того, она была необыкновенно хороша собой и добродѣтельна.
Визирь страстно любилъ дочь, которая вполнѣ заслуживала его нѣжность. Однажды, разговаривая съ нимъ, она сказала: "Отецъ мой, у меня есть просьба, которую я убѣдительно прошу тебя исполнить.-- Я не откажу тебѣ, если только просьба твоя основательна.-- Что она основательна, объ этомъ ты можешь судить по причинѣ, которая заставила меня обратиться съ нею къ тебѣ Я намѣрена прекратить варварство султана, разсѣять страхъ, обнявшій столькихъ матерей, которыя боятся потерять своихъ дочерей столь ужаснымъ образомъ.-- Намѣреніе твое похвально, дочь моя, но бѣдствіе, которому ты хочешь помочь, кажется мнѣ неисправимымъ, сказалъ визирь; что же ты думаешь сдѣлать?-- Отецъ мой. черезъ твое посредство султанъ каждый день празднуетъ новую свадьбу; доставь мнѣ случай сдѣлаться его женой.-- Дочь моя, вскричалъ съ ужасомъ визирь, какъ можешь ты просить меня объ этомъ? Не потеряла ли ты разсудокъ? Или ты не знаешь, что султанъ поклялся лишать жизни свою жену на другой день свадьбы? И ты хочешь, чтобъ я предложилъ ему жениться на тебѣ? Подумай, куда можетъ увлечь тебя твое безразсудное усердіе?-- Да, отецъ мой, отвѣчала добродѣтельная дѣвушка, я знаю, какой подвергаюсь опасности, но не боюсь ее. Если я погибну, то погибну славною смертью; если успѣю въ своемъ намѣреніи, то окажу своему отечеству важную услугу.-- Нѣтъ, отвѣчалъ визирь, что бы ты мнѣ не говорила, я ни за что не соглашусь подвергнуть тебя такой страшной опасности Если султанъ велитъ мнѣ поразить тебя кинжаломъ въ грудь, увы! я долженъ буду исполнить его приказаніе, столь ужасное для моего родительскаго сердца. Ахъ, если ты не боишься смерти, то бойся огорчить меня смертельно, бойся заставить меня обагрить руки въ твоей крови.-- Прошу тебя еще разъ, отецъ мой, исполни мою просьбу.-- Твое упрямство, возразилъ визирь, сердитъ меня. Зачѣмъ хочется тебѣ идти на встрѣчу погибели? Кто не предвидитъ хорошаго окончанія опасному дѣлу, тотъ не долженъ браться за него. Я боюсь, чтобы съ тобой не случилось того, что случилось съ осломъ, которому было хорошо, по который не съумѣлъ пользоваться своимъ хорошимъ положеніемъ.-- А какое случилось съ нимъ несчастіе? возразила Шехеразада.-- Я сей-часъ разскажу тебѣ, отвѣчалъ визирь, слушай:
ОСЕЛЪ, ВОЛЪ, И ЗЕМЛЕДѢЛЕЦЪ.
"У одного очень богатаго купца было нѣсколько фермъ, со множествомъ всякаго скота. Онъ отправился съ семействомъ на одну изъ нихъ. Купецъ обладалъ даромъ понимать языкъ животныхъ, по съ условіемъ, что онъ лишится жизни, если объяснитъ кому нибудь ихъ разговоръ; это препятствовало ему сообщать вещи которыя онъ узнавалъ посредствомъ своего дара.
"Волъ и оселъ стояли за одними яслями. Однажды хозяинъ сидѣлъ подлѣ нихъ и, глядя на игры своихъ дѣтей, услышалъ слѣдующій разговоръ: "Я нахожу тебя вполнѣ счастливымъ, говорилъ волъ, обращаясь къ ослу; ты наслаждаешься спокойствіемъ, отъ тебя требуютъ мало услугъ; человѣкъ чиститъ тебя, моетъ, даетъ просѣяннаго ячменя, и чистой, свѣжей воды. Твоя самая трудная работа состоитъ щ, перевозкѣ товаровъ нашего хозяина, во время его небольшаго путешествія. Безъ этого, вся жизнь твоя прошла бы въ праздности. Обращеніе же со мной совсѣмъ другое, и моя жизнь на столько горька, на сколько твоя пріятна: едва пройдетъ полночь, какъ меня впрягаютъ въ плугъ, который я долженъ таскать весь день; это часто доводитъ меня до совершеннаго изнеможенія. Притомъ, идущій за мною земледѣлецъ безпрестанно бьетъ меня. Таская плугъ, я сдираю кожу съ шеи. Наконецъ, проработавъ съ утра до вечера и возвратясь домой, я нахожу въ ясляхъ дрянные сухіе бобы, смѣшанные съ пескомъ, или что нибудь еще худшее. Къ довершенію несчастія, насытясь этою невкусною нищей, я долженъ провесть ночь въ навозѣ. Видишь-ли, я не даромъ завидую твоей участи!"
Оселъ не прерывалъ вола и далъ ему высказаться, но когда тотъ замолчалъ, оселъ сказалъ: "Ты оправдываешь данное тебѣ названіе идіота: ты слишкомъ простъ, позволяешь дѣлать съ собою все, что угодно, и не хочешь пособить себѣ. Что-же выигрываешь ты своими страданіями? Только убиваешь себя, чтобы доставить покой, удовольствіе и выгоды тѣмъ, кто не цѣнитъ тебя; повѣрь, съ тобой не обращались бы такъ, еслибъ твоя храбрость равнялась твоей силѣ Отчего не сопротивляешься ты, когда тебя привязываютъ къ яслямъ? Отчего ты не ударишь хорошенько рогами? Зачѣмъ не выражаешь своего гнѣва, топая ногами? Ты могъ бы всѣхъ привесть въ ужасъ страшнымъ ревомъ. Ты получилъ отъ природы средства доставить себѣ общее уваженіе и пренебрегаешь ими. Тебѣ приносятъ дурныхъ бобовъ или дурной соломы, не ѣшь ихъ, понюхай только и оставь. Послушайся меня и ты скоро увидишь перемѣну въ своемъ положеніи, за которую поблагодаришь меня".
"Волъ принялъ совѣтъ осла, поблагодарилъ его и прибавилъ: "Я исполню все, что ты сказалъ мнѣ, и ты увидишь, какъ я расплачусь съ ними". Послѣ этого разговора, изъ котораго купецъ не проронилъ ни одного слова, они замолчали.
"На другой день, земледѣлецъ пришелъ за воломъ, впрягъ его въ плугъ и повелъ на обычную работу. Волъ, помня совѣты осла, былъ золъ весь день; а вечеромъ, когда хозяинъ хотѣлъ привязать его къ яслямъ, онъ, вмѣсто того, чтобъ протянуть шею, заупрямился и съ ревомъ пятился назадъ; онъ даже нагнулъ рога, какъ бы намѣреваясь ударить ими земледѣльца. Однимъ словомъ, волъ исполнилъ все, чему научилъ его оселъ. На слѣдующій день, земледѣлецъ опять пришелъ за нимъ, чтобъ вести на работу, но увидѣвъ, что бобы и солома не тронуты и что волъ лежитъ подлѣ, протянувъ ноги и дыша съ трудомъ, подумалъ, что онъ боленъ, пожалѣлъ о немъ и пошелъ сказать о случившемся купцу.
"Купецъ понялъ, что совѣты осла не пропали даромъ, и чтобъ наказать его. какъ онъ того заслужилъ: "Ступай, сказалъ онъ земледѣльцу, возьми осла и постарайся, чтобъ ему было довольно работы въ полѣ." Земледѣлецъ повиновался. Оселъ былъ принужденъ весь день таскать плугъ и тѣмъ болѣе утомился, что не привыкъ къ такой работѣ. Кромѣ того, онъ получилъ столько ударовъ палкой, что не могъ держаться на ногахъ, когда вернулся домой.
"Между тѣмъ волъ былъ очень доволенъ; онъ съѣлъ все, что было въ ясляхъ; отдыхалъ весь день, радовался, что послѣдовалъ совѣту осла, благословлялъ его и не забылъ выразить свою благодарность, какъ только возвратился тотъ. Оселъ ничего по. отвѣчалъ волу, до того онъ былъ недоволенъ, что съ нимъ поступали дурно. "Мое безразсудство. говорилъ онъ самъ себѣ, навлекло на меня такое несчастіе; я жилъ счастливо; все улыбалось мнѣ; все, чего-бы я ни пожелалъ, было у меня: да, я самъ виноватъ, что нахожусь теперь въ такомъ печальномъ состояніи, и если не придумаю какой нибудь хитрости, чтобы выдти изъ него, то непремѣнно погибну". Говоря это, оселъ отъ изнеможеніи упалъ подлѣ яслей".
Тутъ великій визирь, обращаясь къ Шехеразадѣ, сказалъ: "Дочь моя, ты, какъ этотъ оселъ, хочешь погибнуть черезъ свое ложное благоразуміе. Послушай, не предпринимай ничего, не или сама на встрѣчу смерти.-- Отецъ мой, отвѣчала Шехеразада, приведенный тобою примѣръ не перемѣнитъ моего рѣшенія, и я до тѣхъ поръ не перестану просить тебя, пока ты не согласишься на мою просьбу". Нидя упорство дочери, визирь сказалъ: "Такъ какъ ты все еще настаиваешь на своемъ, то я принужденъ буду поступить съ тобой, какъ поступилъ купецъ съ своею женой, спустя нѣсколько времени послѣ приключенія съ осломъ, и вотъ какъ именно: услышавъ о жалкомъ положеніи осла, купецъ захотѣлъ узнать, что произойдетъ теперь между нимъ и воломъ. Для этого послѣ ужина, онъ вышелъ, при свѣтѣ луны, съ женой и сѣлъ подлѣ нихъ. Оселъ говорилъ слѣдующее: "Кумъ, что ты намѣренъ дѣлать завтра, когда тебѣ принесутъ ѣсть?-- Что я буду дѣлать, отвѣчалъ волъ, я послѣдую опять твоему совѣту; сначала попячусь назадъ, потомъ наклоню рога, притворюсь больнымъ и въ самомъ отчаянномъ положеніи.-- Не дѣлай этого ни за что, отвѣчалъ оселъ, ты этимъ погубишь себя; сегодня, возвращаясь, я слышалъ отъ нашего купца, что заставило меня опасаться за твою жизнь.-- А что ты слышалъ? спросилъ волъ, скажи маѣ, пожалуйста.-- Нашъ хозяинъ сказалъ сегодня земледѣльцу: "Такъ, какъ волъ не ѣстъ, а потому не можетъ держаться на ногахъ, то завтра надобно его убить. Мясо его мы отдадимъ, Христа ради, бѣднымъ, а кожа пригодится намъ, ты отдашь ее кожевнику: не забудь же позвать мясника, у Нотъ что и слышалъ сего дня и хотѣлъ предупредить тебя, желая сохранить твою жизнь и дать тебѣ новый совѣтъ; когда тебѣ принесутъ бобовъ и соломы, бросься на нихъ съ жадностью; хозяинъ подумаетъ, что ты выздоровѣлъ и вѣрно отмѣнитъ твой смертный приговоръ; если-же ты поступишь иначе, то для тебя все будетъ кончено".
"Эта рѣчь произвела дѣйствіе, какого желалъ оселъ. Волъ былъ сильно встревоженъ и страшно заревѣлъ. Купецъ, слушавшій все со вниманіемъ, расхохотался, чему очень удивилась его жена. "Скажи мнѣ, пожалуйста, сказала она, чему ты смѣешься, можетъ быть и меня это разсмѣшитъ.-- Другъ мой, отвѣчалъ онъ, будь довольна и тѣмъ, что я смѣюсь.-- Нѣтъ, возразила она, я непремѣнно хочу знать, чему ты смѣешься.-- Я не могу удовлетворить твое любопытство, могу только сказать, что смѣюсь отъ того, что оселъ сказалъ волу; больше этого я не смѣю тебѣ открыть -- А кто запрещаетъ тебѣ сказать мнѣ все?-- Если я скажу тебѣ все, то это можетъ стоить мнѣ жизни.-- Ты смѣешься надо мной, вскричала жена, и если сейчасъ не откроешь, что сказалъ оселъ волу, то, клянусь Богомъ, мы не будемъ больше жить вмѣстѣ."
"Сказавъ это, она вернулась домой, усѣлась въ уголь и начала горько плакать. Мужъ легъ спать; на другой день, видя, что жена не перестаетъ сердиться, онъ сказалъ ей: "Ты поступаешь дурно, горюя о такой бездѣлицѣ; право, для тебя не такъ интересно знать, что для меня очень важно скрыть. Умоляю тебя, не думай больше о вчерашнемъ.-- Я буду думать объ этомъ до тѣхъ поръ, отвѣчала она, пока ты не удовлетворишь мое любопытство.-- Но я серьезно говорю тебѣ, что твое нескромное требованіе будетъ стоить мнѣ жизни.-- Пусть будетъ, что угодно Богу, а я не перестану настаивать на своемъ.-- Я хорошо вижу, что тебя не уговоришь, сказалъ купецъ, и такъ какъ предвижу, что ты умрешь отъ печали, то позову повидаться съ тобой, передъ смертью, твоихъ дѣтей". Онъ велѣлъ позвать своихъ дѣтей и послалъ за отцомъ и матерью жены. Когда всѣ они собрались и узнали въ чемъ дѣло, то начали уговаривать ее не настаивать на своемъ, но она не хотѣла слушать убѣжденій и сказала, что скорѣе умретъ, чѣмъ уступитъ мужу. Отецъ и мать напрасно говорили ей, доказывали, что не стоитъ труда узнавать, что скрываетъ отъ нея мужъ, но не успѣли убѣдить ее ни разумными доводами, ни родительскою властью. Видя, что мать ихъ упорствуетъ, дѣти принялись горько плакать. Самъ купецъ совсѣмъ растерялся. Сидя у дверей дома своего, онъ уже раздумывалъ, не пожертвовать-ли ему жизнью для спасенія жены.
"Итакъ, дочь моя, продолжалъ визирь, обращаясь къ Шехеразадѣ, у купца было пятьдесятъ куръ и пѣтухъ, которыхъ стерегла собака. Когда, какъ я сказалъ уже, купецъ сидѣлъ и раздумывалъ, что дѣлать, онъ увидѣлъ, что собака побѣжала къ пѣтуху, который бросился на курицу и сказала ему: "О пѣтухъ! Богъ скоро прекратитъ твою жизнь! Можно-ли дѣлать сегодня то, что ты дѣлаешь!" Пѣтухъ приподнялся и гордо отвѣчалъ: "Почему именно сегодня и не могу этого дѣлать?-- Потому что сегодня господинъ нашъ въ большомъ горѣ. Жена его требуетъ, чтобъ онъ открылъ ей секретъ, который можетъ ему* стоить жизни. Ботъ въ какомъ положеніи теперь дѣла; боюсь, чтобъ господинъ не уступилъ ея просьбамъ, потому что онъ любитъ ее и тронутъ слезами. Быть можетъ, онъ скоро погибнетъ; мы всѣ очень тревожимся. Ты одинъ только оскорбляешь общую горесть и развлекаешься съ курами."
Пѣтухъ отвѣчалъ слѣдующимъ образомъ: "какъ безразсуденъ нашъ господинъ! Мнѣ повинуются пятьдесятъ женъ, а у него только одна, да и съ той онъ не умѣетъ сладить. Пусть-бы призвалъ на помощь разсудокъ, тогда нашелъ-бы средство выпутаться изъ своего затруднительнаго положенія.-- А что ему остается дѣлать? спросила собака.-- Пусть идетъ въ комнату жены, запрется съ ней и побьетъ ее хорошенько палкой, отвѣчалъ пѣтухъ; я увѣренъ, что послѣ этого она сдѣлается умнѣе и не станетъ требовать отъ него открыть ей секретъ." Купецъ всталъ и прямо отправился въ комнату жены, заперъ дверь, взялъ палку и такъ побилъ жену, что она стала кричать: "Довольно, довольно, я не стану больше ни о чемъ спрашивать тебя!" Видя, что она отказывается отъ прежняго упрямства, купецъ пересталъ ее бить, и отперъ дверь; вошла родня и всѣ радовались и поздравляли купца, что онъ умѣлъ образумить жену. Дочь моя, прибавилъ великій визирь, ты заслуживаешь почти такого же наказанія, какъ и жена этого купца."
"Отецъ мой, сказала тогда Шехеразада, ради Бога не настаивай, чтобы я отказалась отъ своего намѣренія. Исторія этой женщины не можетъ поколебать моей рѣшимости. Я готова разсказать тебѣ ихъ нѣсколько, только-бы ты не противился моему намѣренію. Притомъ, прости меня, если я осмѣлюсь сказать тебѣ, что ты напрасно будешь мнѣ противиться: если родительская нѣжность не допускаетъ тебя исполнить мою просьбу, я сама явлюсь къ султану."
Твердость дочери заставила, наконецъ, отца согласиться исполнить просьбу и хотя онъ очень былъ огорченъ, что не могъ отговорить ее отъ страшнаго намѣренія, однакожъ пошелъ къ султану сказать, что въ слѣдующій вечеръ приведетъ Шехеразаду.
Султанъ былъ удивленъ жертвою визиря. "Какъ ты рѣшился, сказалъ онъ ему, отдать мнѣ свою дочь?-- Государь, отвѣчалъ визирь, она сама отдаетъ себя; ее не путаетъ печальная у часть, ожидающая ее, и честь быть одинъ день женой Нашего Величества она предпочитаетъ цѣлой жизни.-- Ты не ошибаешься, визирь, возразилъ султанъ: завтра, я отдамъ тебѣ Шехеразаду съ приказаніемъ лишить се жизни, и если ты этого не исполнишь, я самъ убью тебя.-- Государь, сказалъ визирь, сердце мое будетъ разрываться, повинуясь вамъ, но долгъ возьметъ свое, и рука моя не дрогнетъ, исполняя его". Султанъ принялъ жертву визиря и сказалъ, что онъ можетъ иривесть свою дочь.
Великій визирь пошелъ объявить согласіе султана Шехеразадѣ, которая приняла его съ такою радостью, какъ будто ей принесли самую пріятную вѣсть. Она благодарила, что отецъ исполнилъ ея просьбу и, видя его горесть, сказала ему въ утѣшеніе, что онъ не станетъ раскаяваться въ ея бракѣ съ султаномъ, но что, напротивъ, будетъ тому радоваться всю жизнь.
Потомъ она стала приготовляться къ свиданію съ султаномъ и, отозвавъ въ сторону сестру, сказала ей. "Мнѣ нужна твоя помощь въ очень важномъ дѣлѣ, и прошу не отказать мнѣ. Сегодня отецъ отведетъ меня къ султану; и сдѣлаюсь его женой. Не пугайся этой новости; выслушай меня съ терпѣніемъ. И буду умолять государя, чтобы онъ позволилъ тебѣ лечь въ брачной комнатѣ, подъ тѣмъ предлогомъ, что я послѣднюю ночь жизни хочу видѣть тебя. Если онъ исполнить мою просьбу, то, прошу тебя, разбуди меня за часъ до разсвѣта, говоря: "Сестра, если ты не спишь, разскажи мнѣ, пожалуйста, одну изъ своихъ прекрасныхъ сказокъ". Я тотчасъ начну тебѣ разсказывать и этимъ надѣюсь избавить свое отечество отъ отчаянья." Дина рзада отвѣчала, что съ удовольствіемъ исполнитъ ея просьбу.
Насталъ вечеръ; великій визирь отвелъ Шехеразаду во дворецъ и ушелъ, проводивъ ее въ брачную комнату. Оставшись съ ней на единѣ, султанъ велѣлъ открыть ей лицо. Онъ нашелъ ее столь прелестной, что пришелъ въ восхищеніе, но, замѣтивъ ея слезы, онъ спросилъ о причинѣ ихъ: "Государь, отвѣчала Шехеразада, у меня есть любимая сестра. Я хотѣла-бы, чтобъ она провела ночь въ этой комнатѣ, дабы я успѣла проститься съ ней еще разъ. Не позволишь-ли ты выразить ой еще разъ, какъ я люблю ее?" Султанъ согласился на это и послалъ за Динарзадой, которая поспѣшила явиться. Султанъ легъ съ Шехеразадой на очень высокихъ подмосткахъ, по восточному обычаю, а Динарзада на постели, приготовленной внизу подмостокъ.
За часъ до разсвѣта, Динарзада, проснувшись, вспомнила просьбу сестры: "Сестрица, вскричала она, если ты не спишь, разскажи мнѣ пожалуйста одну изъ прекрасныхъ сказокъ, которыя ты знаешь. Увы! вѣроятно, я буду имѣть это удовольствіе въ послѣдній разъ!" Вмѣсто отвѣта, Шехеразада обратилась къ султану и спросила: "Государь! позволяешь ли ты мнѣ исполнить желаніе сестры?-- Охотно" отвѣчалъ Султанъ. Тогда Шехеразада велѣла сестрѣ слушать и, обращаясь къ Хабріасу, начала такъ:
Государь, былъ нѣкогда купецъ, очень богатый; онъ имѣлъ большія земли и велъ хорошую торговлю. Множество прикащиковъ, рабовъ и факторовъ окружало его. Однажды, ему нужно было отправиться, для переговоровъ съ своими кореспондентами, въ дальнюю сторону; дѣло было важное. Онъ отправился верхомъ на лошади, и такъ какъ нужно было проѣзжать пустыню, въ которой нельзя на Идти ничего съѣстнаго; то купецъ взялъ съ собою сухарей и финиковъ. Онъ благополучно прибыль, куда его призывали дѣла, и, покончивъ ихъ, отправился назадъ.
На четвертый день пути, купецъ почувствовалъ слабость отъ палящихъ лучей солнца и раскаленной земли, и свернулъ съ дороги, чтобы отдохнуть подъ тѣнію деревьевъ, которыя виднѣлись вблизи. Тамъ подъ орѣшникомъ онъ увидѣлъ источникъ чистой воды,.сошелъ съ лошади, привязалъ ее къ дереву, сѣлъ подлѣ источника и, вынувъ нѣсколько сухарей и финиковъ, ѣлъ ихъ, бросая финиковыя косточки въ сторону Окончивъ этотъ умѣренный обѣдъ, онъ, какъ добрый мусульманинъ, вымылъ руки, лицо, ноги и прочиталъ молитву.
Но не успѣлъ онъ еще кончить молитву, какъ увидѣлъ приближающагося сѣдаго духа съ мечемъ въ рукѣ. "Встань, сказалъ онъ ему страшнымъ голосомъ, я убью тебя, потому что ты убилъ моего сына." Эти слова сопровождались ужаснымъ крикомъ. Купецъ, испуганный отвратительною наружностію духа и его словами, отвѣчалъ ему, дрожа: "Увы! добрый господинъ, что могъ я сдѣлать, чтобы заслужить смерть? Я хочу убить тебя за то, что ты убилъ моего сына.-- Боже мой, вскричалъ купецъ, какъ могъ я убить твоего сына, когда никогда его не видѣлъ и не знаю.-- Развѣ ты не сидѣлъ здѣсь, пообѣдалъ, не бросалъ финиковыя косточки на право и на лѣво?-- Я не отказываюсь отъ этого, отвѣчалъ купецъ.-- Вотъ видишь ли, возразилъ духъ, когда ты кидалъ косточки, сынъ мой проходитъ мимо и ты попалъ ему косточкой въ глазъ, отчего онъ умеръ: за это я и убью тебя.-- О, прости меня, вскричалъ купецъ.-- Нѣтъ тебѣ прощенья, нѣтъ пощады; развѣ не справедливо убить того, кто самъ убиваетъ?-- Оно было бы справедливо, сказалъ купецъ, еслибъ я убилъ твоего сына нарочно, по я это сдѣлалъ нечаянно; умоляю тебя пощадить меня и не лишать жизни -- Нѣтъ, нѣтъ, сказалъ духъ, ты убилъ моего сына и самъ погибнешь.-- Съ этими словами онъ повалилъ это на землю и занесъ надъ нимъ мечъ. Между тѣмъ, купецъ, заливаясь слезами, увѣрялъ духа въ своей невинности, говорилъ ему о женѣ и дѣтяхъ. Духъ стоялъ надъ нимъ съ мечемъ въ рукѣ, терпѣливо ожидая окончанія жалобъ, которыя его нисколько не трогали. "Всѣ жалобы твои напрасны, вскричалъ онъ наконецъ; если бы ты плакалъ даже кровавыми слезами, то и тогда стоилъ бы смерти потом\ что убилъ моего сына.-- Какъ, вскричалъ купецъ, тебя ничто не трогаетъ? ты хочешь все таки убить невиннаго? Да, Прервалъ его духъ, я уже рѣшился. "Окончивъ эти слова...
Шехеразада, зная, что султанъ встаетъ рано на молитву и видя, что уже утро, прервала свой разсказъ. "Боже, сказала Динарзада, какая чудесная сказка!-- Продолженіе еще лучше, замѣтила Шехеразада, я думаю, ты была-бы очень благодарна, еслибъ государь позволилъ мнѣ еще прожить до слѣдующей ночи, чтобы разсказала тебѣ конецъ сказки." Хабріасъ, съ удовольствіемъ слушавшій Шехеразаду, подумалъ, что можетъ лишить ее жизни и на другой день, а между тѣмъ узнаетъ окончаніе занимательной сказки. Принявши такое рѣшеніе, султанъ, вставъ, совершилъ утреннюю молитву и отправился въ совѣтъ.
Между тѣмъ, великій визирь страшно безпокоился; всю ночь его мучила мысль, что онъ скоро сдѣлается палачемъ своей дочери. Какъ же онъ былъ обрадованъ, когда, увидясь съ султаномъ, въ совѣтѣ, не получилъ отъ него приказанія казнить дочь.
Султанъ но обыкновенію провелъ день въ занятіяхъ государственными дѣлами, а вечеромъ опять вернулся къ Шехеразадѣ. На разсвѣтѣ другаго дня, Диварзада не забыла разбудить сестру слѣдующими словами: "Сестрица, если ты не спишь, разскажи мнѣ продолженіе вчерашней сказки." Султанъ, не дожидая когда Шехеразада спроситъ у него позволенія исполнить просьбу сестры, сказалъ: "продолжай сказку о духѣ и купцѣ, мнѣ хочется знать, чѣмъ она кончится." Тогда Шехеразада продолжала:
Когда купецъ увидѣлъ, что духъ неумолимъ и что онъ поднялъ уже мечъ надъ его головой: "остановись, вскричалъ онъ, дай мнѣ отсрочку, дай время проститься съ женой, дѣтьми и сдѣлать завѣщаніе, чтобъ послѣ моей смерти никто не могъ завести съ ними тяжбы; устроивши всѣ дѣла, я возвращусь сюда и тогда дѣлай со мной что хочешь.-- Но я боюсь, возразилъ духъ, что ты не исполнишь своего обѣщанія.-- Если ты повѣришь моей клятвѣ, отвѣчалъ купецъ, то клянусь тебѣ Богомъ неба и земли, что непремѣнно возвращусь сюда -- а на сколько времени просишь ты отсрочку? спросилъ духъ.-- Для того, чтобы устроить всѣ дѣла и чтобы привыкнуть къ мысли о смерти, мнѣ надобно не меньше года; итакъ, я обѣщаю тебѣ черезъ годъ, начиная съ завтрашняго дня, явиться сюда. Призываешь ли ты Бога во свидѣтели своему обѣщанію? возразилъ духъ.-- Да, отвѣчалъ купецъ, я призываю въ свидѣтели Бога, и ты можешь положиться на мою клятву." При этихъ словахъ духъ оставилъ его у источника и исчезъ.
Пріиди въ себя отъ страха, купецъ сѣлъ на лошадь и продолжалъ свой путь. Онъ былъ радъ, что выпутался изъ страшной опасности и тосковалъ при воспоминаніи о данной имъ клятвѣ. Когда онъ пріѣхалъ домой, жена и дѣти съ радостію выбѣжали къ нему на встрѣчу, но купецъ, вмѣсто отвѣта на ихъ ласки, залился горючими слезами, изъ чего можно было заключить, что съ нимъ случилось нѣчто необыкновенное. Жена спросила о причинѣ его слезъ и о печали." Мы были такъ обрадованы твоимъ возвращеніемъ, говорила она, а теперь такъ огорчены твоею скорбью: скажи, пожалуйста, что случилось?-- Увы! отвѣчалъ мужъ, какъ не печалиться мнѣ, когда осталось прожить на свѣтѣ всего одинъ годъ." Тутъ онъ разсказалъ свое приключеніе на дорогѣ и обѣщаніе, данное имъ духу, вернуться къ нему спустя годъ, чтобы умереть.
Всѣ пришли въ отчаяніе отъ этого разсказа. Жена рыдала и рвала на себѣ волосы; вопль дѣтей наполнялъ домъ; купецъ, уступая общей горести, плакалъ вмѣстѣ съ ними. Однимъ словомъ, это была самая трогательная картина.
На другой день, купецъ принялся устроивать свои дѣла и платить долги. Онъ сдѣлалъ подарки друзьямъ и подалъ большую милостыню бѣднымъ, отпустилъ на волю невольниковъ и невольницъ, раздѣлилъ свое имѣніе между дѣтьми, назначилъ опекуновъ къ младшимъ, и, отдавъ женѣ слѣдующую ей часть, прибавилъ къ ней все, что позволялъ законъ.
Прошелъ годъ, нужно было ѣхать. Купецъ приготовилъ свой чемоданъ, положилъ въ него сукно, въ которомъ хотѣлъ лечь въ могилу; по когда настало время прощаться съ женой и дѣтьми, горесть сю была невыразима. У нихъ не доставало силъ проститься съ нимъ на всегда; они всѣ хотѣли слѣдовать за нимъ. Наконецъ, преодолѣвъ горесть, купецъ сказалъ: "Дѣти, разставаясь съ вами, я повинуюсь водѣ Божіей. Возьмите примѣрь съ меня: покоритесь необходимости разстаться со мной и подумайте, что, рано или поздно, всѣмъ придется умереть." Сказавъ это, онъ вырвался изъ объятій рыдавшихъ жены и дѣтей и отправился на то самое мѣсто, гдѣ видѣлъ, годъ тому назадъ, духа и гдѣ обѣщался съ нимъ встрѣтиться. Пріѣхавъ гуда, онъ сѣлъ у источника и съ глубокою горестью сталъ ожидать духа.
Между тѣмъ, какъ онъ изнывалъ въ тоскѣ, показался старикъ, который велъ на привязи лань; старикъ приблизился къ нему. Они поклонились другъ другу; потомъ старикъ сказалъ: "Братъ мой. не можешь-ли ты сказать мнѣ, зачѣмъ пришелъ въ такое пустынное мѣсто, наполненное злыми духами; здѣсь опасно оставаться.."
Купецъ удовлетворилъ любопытство старика, разсказавъ ему причину своего пріѣзда. "Вотъ, вскричалъ старикъ съ удивленіемъ, необыкновенное приключеніе; итакъ, ты связанъ ненарушимою клятвой. Мнѣ хочется быть свидѣтелемъ твоего свиданія съ духомъ." Говоря это онъ сѣлъ подлѣ купца и пока они разговаривали...
Но утро уже настало, сказала, спохватясь, Шехеразада, а мнѣ осталось досказать самое интересное. "Султанъ, желая услышать окончаніе сказки, отсрочилъ на день смерть Шехеразады.
Въ слѣдующую ночь, Динарзада опять обратилась къ сестрѣ съ прежнею просьбой: "если ты не спишь, говорила она, то разскажи одну изъ твоихъ прекрасныхъ сказокъ." Но Султанъ захотѣлъ слышать продолженіе сказки о купцѣ и духѣ, и Шехеразада продолжала:
Въ то время, какъ старикъ, приведшій лань, разговаривалъ съ купцомъ, пришелъ другой старикъ съ двумя черными собаками. Подойдя къ нимъ, онъ поклонился и спросилъ, что они тутъ дѣлаютъ. Старикъ, у котораго была лань, разсказалъ ему о приключеніи купца и духа и о клятвѣ, которую далъ купецъ. Онъ прибавилъ, что отсрочка кончилась сегодня, и что онъ рѣшился присутствовать при ихъ свиданіи.
Второй старикъ, найдя это любопытнымъ, также рѣшился быть свидѣтелемъ свиданія, и сѣлъ подлѣ нихъ. Едва онъ принялъ участіе въ ихъ разговорѣ, какъ пришелъ третій старикъ, который спросилъ у двухъ первыхъ, отчего купецъ такъ печаленъ. Ему объяснили причину, которую онъ нашелъ столь необыкновенною, что пожелалъ видѣть, что произойдетъ между духомъ и купцомъ. Онъ сѣлъ подлѣ первыхъ двухъ стариковъ.
Скоро увидѣли они вдали густой паръ, похожій на поднятую вихремъ пыль; приблизившись къ нимъ, этотъ паръ разсѣялся и изъ него явился духъ съ мечемъ въ рукѣ и, схвативъ купца за руку, вскричалъ: "Встань, я убью тебя, какъ ты убилъ моего сына." Купецъ и три старика испугались, начали плакать и наполнили воздухъ своими воплями...
На этомъ мѣстѣ, Шехеразада, замѣтивъ наступленіе дня, замолчала; султанъ до того былъ заинтересованъ этою сказкой, что пожелалъ слышать ея конецъ и отложилъ еще на день казнь Шехеразады.
Трудно себѣ представить радость великаго визиря, который не поручалъ отъ султана повелѣнія убить Шахеразаду. Его семейство, дворъ, всѣ были очень удивлены этимъ.
На разсвѣтѣ слѣдующаго дня, Шехеразада, съ позволенія султана, разсказывала слѣдующее:
Государь когда старикъ, который велъ лань, увидѣлъ, что духъ былъ готовъ убить купца, онъ бросился передъ нимъ на колѣна и, цѣлуя его ноги, умолялъ выслушать его. "Князь духовъ, сказалъ онъ, умоляю тебя укротить свой гнѣвъ и выслушать меня. Я разскажу тебѣ мою исторію и исторію этой лани, и если ты найдешь эти исторіи интереснѣе приключенія купца, котораго хочешь лишить жизни, то могу ли я надѣяться, что ты уменьшишь на одну треть наказаніе этого несчастнаго?" Духъ подумалъ нѣсколько времени, и потомъ сказалъ: Ну! разсказывай, я согласенъ."
Исторія перваго старика и лани.
"Итакъ, я начну свой разсказъ, говорилъ старикъ; прошу слушать со вниманіемъ. Лань, которую вы здѣсь видите, приходится мнѣ двоюродной сестрой и, кромѣ того, она мнѣ жена. Ей было двѣнадцать лѣтъ, когда и женился на ней; поэтому она должна была-бы видѣть во мнѣ отца, а не мужа.
"Мы прожили съ ней тридцать лѣтъ, не имѣя дѣтей; но это нисколько не уменьшило моего къ ней расположенія и дружбы. Единственно изъ желанія имѣть ребенка, я взялъ къ себѣ рабу, отъ которой имѣлъ сына, обѣщавшаго очень много хорошаго въ будущемъ. Жена приревновала меня, возненавидѣла дитя и мать, и такъ хорошо скрывала свои чувства, что я узналъ ихъ слишкомъ поздно.
"Между тѣмъ, сынъ мой подросталъ; ему минуло десять лѣтъ, когда мнѣ нужно было отлучиться на нѣсколько времени изъ дому. Передъ отъѣздомъ я поручилъ моей женѣ, въ которой былъ очень увѣренъ, невольницу и ея сына, прося позаботиться о нихъ во время моего отсутствія, которое продлится не меньше года.
"Она воспользовалась этимъ временемъ, чтобы удовлетворить свою ненависть, и начала учиться волшебству. Выучившись на столько, что была въ состояніи исполнить свое ужасное намѣреніе, она повела моего сына въ отдаленное мѣсто. Тамъ своими чарами жена превратила его въ теленка и, приведя къ фермеру, сказала, что купила его и велѣла откармливать. Этимъ она не ограничила своей ярости; невольницу она превратила въ корову и отдала тому rзe фермеру.
"Возвратясь, я спросилъ жену о невольницѣ и о сынѣ: "Невольница твоя умерла, отвѣчала мнѣ жена; что же касается до твоего сына, то вотъ уже два мѣсяца, какъ онъ скрылся и ничего не знаю о немъ".
Я былъ огорченъ смертью невольницы, но какъ мой сынъ только скрылся, то я надѣялся еще найти его. Прошло восемь мѣсяцевъ, въ продолженіи которыхъ я тщетно отыскивалъ моего сына. Наступилъ праздникъ великаго Байрама. Чтобы отпраздновать его, какъ слѣдуетъ, я велѣлъ моему фермеру привесть для жертвоприношенія самую жирную корову. Онъ исполнить мое приказаніе. Норова, приведенная имъ, была невольница, несчастная мать моего ребенка. Я связалъ корову, но, въ ту минуту, когда хотѣлъ принесть ее въ жертву, она начала жалобно мычать и я замѣтилъ, что изъ глазъ ея текутъ ручьями слезы. Это показалось мнѣ очень необыкновеннымъ, и я, чувствуя невольную жалость, отдалъ ее назадъ Фермеру и приказалъ привесть другую корову.
"Жена, бывшая тутъ, уговаривала меня быть твердымъ и убить корову; я взялъ опять колотушку, но слезы и жалобное мычаніе моей жертвы обезоружили меня во второй разъ. Отдавъ колотушку фермеру, и сказалъ: "возьми и принеси самъ ее въ жертву: ей стонъ и слезы терзаютъ мою душу".
"Фермеръ, будучи менѣе жалостливъ, принесъ ее въ жертву. Но, снимая шкуру, онъ былъ удивленъ, что нашелъ корову тощею, тогда какъ на взглядъ она казалась очень жирною. Мнѣ стало жаль, что ее убили напрасно. "Возьми сказалъ я фермеру, дѣлай съ нею что хочешь; угости ея мясомъ нищихъ и кого желаешь, а мнѣ приведи другую корову. "Не знаю, что онъ сдѣлалъ съ коровой, но скоро на мѣсто ея привелъ откормленнаго теленка. Хотя я незналъ, что это мой сынъ, но какое-то необыкновенное чувство наполнило вдругъ мое сердце. Съ своей стороны, теленокъ, увидѣвъ меня, такъ сильно рванулся ко мнѣ, что оборвалъ веревку. Онъ упалъ передо мной, приклонилъ къ землѣ голову, желая этимъ возбудить мою жалость и открыть, что онъ мнѣ сынъ.
"Этимъ я былъ еще болѣе тронутъ, нежели слезами коровы. Я почувствовалъ къ нему нѣжное состраданіе: кровь заговорила во мнѣ. "Ступай, сказалъ я фермеру, отведи назадъ этого теленка и заботься о немъ хорошенько, а мнѣ приведи другаго".
"Жена моя, услышавъ это, вскричала: "Что ты дѣлаешь? послушай, принеси въ жертву именно этого теленка.-- Жена, сказалъ я, мнѣ жаль этого теленка, и я не убью его; не настаивай на этомъ". Но злая женщина продолжала приставать ко мнѣ: она слишкомъ ненавидѣла моего сына, чтобы допустить меня пощадить его. Она съ такимъ упорствомъ просила меня принесть въ жертву теленка, что я наконецъ согласился на ея просьбу. И связалъ теленка и взялъ ножъ.... Шехеразада остановилась, замѣтивъ въ окнахъ день. "Сестрица, сказала Динарзада, я въ восторгѣ отъ этой сказки и слушала ее со вниманіемъ.-- Если султанъ, отвѣчала Шехеразада, даруетъ мнѣ еще день жизни, я разскажу тебѣ дальше и это займетъ тебя гораздо больше. "Султанъ, заинтересованный тѣмъ, что будетъ съ сыномъ старика, сказалъ: "я буду очень радъ въ слѣдующую ночь услышать продолженіе сказки".
Въ пятую ночь, Динарзада опять разбудила сестру, говоря: "милая сестра, если ты не спишь, разскажи мнѣ продолженіе сказки, которую ты начала вчера". Шехеразада, получивъ позволеніе султана, продолжала:
Государь, первый старикъ, который велъ лань, продолжалъ, обращаясь къ духу, двумъ старикамъ и купцу: "когда я взялъ ножъ, чтобъ убить теленка, онъ, со слезами, такъ жалобно взглянула" мнѣ въ глаза, что я былъ очень тронутъ и рѣшительно не могъ убить его. Я выронилъ изъ рукъ ножъ и твердо сказалъ женѣ, что не лишу жизни этого теленка. Она у потребила все, чтобы склонить меня на свою сторону, но я былъ непреклоненъ и обѣщалъ ей только одно: убить его въ слѣдующій Байрамъ.
"На другой день, утромъ, фермеръ просилъ меня поговорить съ нимъ на единѣ: "Я пришелъ, сказалъ онъ, объявить вамъ новость, которая вѣрно васъ порадуетъ. Моя дочь смыслитъ кое-что въ волшебствѣ: вчера, когда я привелъ домой теленка, котораго вы не хотѣли убить; дочь моя стала смѣяться, а потомъ плакать. Когда я спросилъ се о причинѣ этого, она отвѣчала: "Отецъ мой, теленокъ, котораго ты привелъ, сынъ нашего хозяина. Я разсмѣялась отъ радости, видя, что его оставили живымъ; а теперь, вспомнивъ, что вчера убили мать его, я плачу. Эти оба превращенія сдѣланы женой хозяина, которая ненавидѣла мать и сына. "Ботъ что я узналъ отъ дочери, сказалъ фермеръ и поспѣшилъ сообщить вамъ это".
"Послѣ всего слышаннаго отъ фермера, о духѣ, ты можешь себѣ представить, въ какомъ я былъ состояніи! Я тотчасъ отправился къ фермеру, чтобъ переговорить съ его дочерью. Прибывши, я прежде зашелъ въ стойло, гдѣ былъ теленокъ. Хотя онъ не могъ отвѣчать на мои ласки, но принималъ ихъ такъ, что не оставалось больше никакого сомнѣнія, что это мой сынъ".
"Пришла дочь фермера "Добрая дѣвушка, сказалъ я, можешь ли ты возвратить моему сыну его прежній видъ?-- Да, отвѣчала она, я могу.-- О, если ты сдѣлаешь это, вскричалъ я, то будешь владѣтельницею всего моего имѣнія". Она отвѣчала, улыбаясь: "Вы мой хозяинъ, и я знаю, чѣмъ обязана вамъ; но предупреждаю васъ, я согласна возвратить вашему сыну прежній видъ на двухъ только условіяхъ: первое, вы позволите ему жениться на маѣ; второе, позволите наказать ту, которая превратила его въ теленка.-- На первое условіе соглашаюсь съ радостію" сказалъ я, и дамъ тебѣ особенную часть моего имѣнія, независимо отъ того, что будетъ принадлежать моему сыну; ты увидишь, что я съумѣю оцѣнить твою услугу. На второе я также согласенъ, потому что женщина, совершившая такія преступленія, вполнѣ заслуживаетъ наказанія. Дѣлай съ нею, что хочешь, по не лишай только жизни.-- Ну, возразила она, я поступлю съ ней также, какъ поступила она съ вашимъ сыномъ.-- Я согласенъ, по возврати прежде мнѣ сына".
"Тогда дѣвушка взяла чашку съ водой, прошептала что-то надъ ней и, обращаясь къ теленку, сказала": если Всемогущество сотворило тебя такимъ, каковъ ты теперь, то оставайся въ этомъ видѣ, если же ты человѣкъ и превращенъ въ животное волшебствомъ, прими настоящій свой видъ". Съ этими словами она вылила на него воду, и въ туже минуту теленокъ превратился въ человѣка.
"Сынъ мой, дорогой сынъ! вскричалъ я, не помня себя отъ радости, Творецъ послалъ намъ эту дѣвушку, чтобы разрушить очарованіе и наказать ту, которая была причиной нашего горя. Я увѣренъ, продолжалъ я, обнимая его, что изъ благодарности ты согласишься жениться на ней; я обѣщалъ это". Онъ съудовольствіемъ согласился; но еще до свадьбы молодая дѣвушка превратила мою жену въ эту лань. Я самъ захотѣлъ, чтобъ она превратилась въ это животное, а не въ другое; покрайней мѣрѣ мы можемъ теперь смотрѣть на нее безъ отвращенія.
"Спустя нѣсколько времени, сынъ мой овдовѣлъ и пошелъ странствовать. Я нѣсколько лѣтъ не имѣлъ объ немъ никакихъ извѣстій, а потомъ рѣшился идти отыскивать его и взялъ съ собой жену, чтобы заботиться о ней, я теперь всюду вожу ее за собой. Вотъ моя исторія и этой лани; не правдали, въ ней много удивительнаго и необыкновеннаго?-- Да, отвѣчалъ духъ; и за это а уменьшаю наказаніе купца на одну треть".
Когда первый старикъ, приведшій лань, окончилъ свой разсказъ, другой старикъ, при которомъ были двѣ черныя собаки, сказалъ, обращаясь къ духу: "Я разскажу теперь тебѣ свою исторію и этихъ черныхъ собакъ, и увѣренъ, что она чудеснѣе выслушаннаго нами разсказа. Но, обѣщаешь ли ты мнѣ за это уменьшить наказаніе купца еще на одну треть?-- Обѣщаю, отвѣчалъ духъ, если только твоя исторія будетъ занимательнѣй исторіи лани". Тогда второй старикъ началъ такъ... Шехеразада, увидя, что наступаетъ день, замолчала.
"Какъ необыкновенны-всѣ эти приключенія, сказала Динарзада.-- Сестрица, отвѣчала султанша, онѣ ничто въ сравненіи съ тѣми, которыя я разсказала-бы тебѣ завтрашнюю ночь, еслибъ султанъ, повелитель мой, не лишилъ меня сегодня жизни". Султанъ ничего не отвѣтилъ на это, но, совершивъ молитву и прійдя въ совѣтъ, не отдалъ приказанія умертвить прекрасную Шехеразаду.
Наступила шестая ночь; султанъ и жена его спали, когда Динарзада, проснувшись въ урочный часъ, разбудила сестру и сказала. "Сестрица, если ты не спишь, прошу тебя, разскажи мнѣ одну изъ твоихъ чудесныхъ сказокъ, пока еще не разсвѣло.-- Я хотѣлъ бы услышать исторію старика и двухъ черныхъ собакъ, сказалъ Хабріасъ.-- Я сейчасъ исполню твое желаніе, государь, отвѣчала Шехеразада. Второй старикъ, обращаясь къ духу, началъ свою исторію слѣдующимъ образомъ:
Исторія втораго старика и двухъ черныхъ собакъ.
"Великій властитель всѣхъ духовъ, знай, что эти двѣ черныя собаки мои братья Умирая, отецъ оставилъ на каждаго изъ насъ но тысячи цехиновъ. Съ этою суммой, мы всѣ трое принялись за одинаковое ремесло и сдѣлались купцами. Спустя нѣсколько времени послѣ того, какъ мы открыли лавку, мой меньшой братъ рѣшилъ ѣхать въ чужіе край и торговать тамъ. Для этого, онъ распродалъ всѣ свои товары и накупилъ другихъ, приличныхъ новому роду торговли.
"Онъ уѣхалъ и былъ въ отсутствіи цѣлый годъ. Однажды къ моей лавкѣ подошелъ нищій. "Богъ помощь! Богъ помощь! отвѣчалъ онъ; неужели ты меня не узнаешь"? Поглядѣвъ на него но пристальнѣе, я узналъ въ немъ брата, и обнимая его, вскричалъ: "Братъ мой, могъ ли я узнать тебя въ такомъ видѣ"! Я ввелъ его въ свой домъ и началъ распрашивать о здоровьѣ и объ успѣхахъ его торговли. "Не спрашивай меня лучше, сказалъ онъ, стоитъ посмотрѣть на меня, чтобъ узнать, въ какомъ я теперь положеніи. Разсказывая тебѣ всѣ происшествія этого года и подробности несчастій, доведшихъ меня до подобнаго положенія, я только возобновлю мою скорбь".
"Я тотчасъ велѣлъ запереть лавку и прежде всего позаботился, чтобъ братъ сходилъ въ баню; потомъ велѣлъ подать ему самое лучшее платье. Просмотрѣвъ внимательно списокъ моихъ покупокъ и продажи, я увидѣлъ, что удвоилъ свое состояніе, и предложилъ брату половину. "Съ этимъ, сказалъ я. ты позабудешь о своихъ несчастіяхъ". Онъ принялъ мой подарокъ, возобновилъ прежнюю торговлю и все пошло у насъ хорошо.
"Спустя нѣсколько времени, средній братъ тоже захотѣлъ продать все и торговать въ чужихъ краяхъ; я и старшій братъ употребляли всѣ усилія, чтобы отклонить его отъ этого, но ничего не могли сдѣлать. Продавъ все, онъ накупилъ, что находилъ нужнымъ для предстоящаго путешествія и присоединился къ каравану. Но истеченіи года, средній братъ возвратился ко мнѣ въ такомъ же положеніи, какъ старшій; я велѣлъ его одѣть и далъ ему тысячу цехиновъ изъ моихъ барышей. Онъ возобновилъ свою лавку и продолжалъ прежнюю торговлю"
"Однажды, оба брата пришли ко мнѣ, предлагая ѣхать съ ними торговать. Сначала я отказалъ имъ въ этомъ: "Вы путешествовали уже, сказалъ я, и ничего этимъ не выиграли; кто можетъ поручиться, что и со мной не случится того же". Напрасно, они старались обольстить меня завлекательными предположеніями, я не согласился принять участія въ ихъ предпріятіи. Но, въ продолженіи пяти лѣтъ, они такъ часто возобновляли свои просьбы, что я наконецъ рѣшился ѣхать. Когда нужно было дѣлать закупки для предстоящаго путешествія, я узналъ, что все, подаренное имъ мной, уже прожито ими; однако же не упрекалъ ихъ въ томъ; напротивъ, имѣя шесть тысячъ цехиновъ, я раздѣлилъ ихъ пополамъ. "Братья, сказалъ я, вотъ три тысячи цехиновъ для нашей торговли; другую же половину надо спрятать, чтобы, въ случаѣ неудачи, мы. возвратясь, могли снова приняться за прежнюю торговлю". И далъ имъ но тысячѣ, оставилъ себѣ столько же, а остальныя три тысячи спряталъ въ углу моего дома. Закупивъ все нужное, мы нагрузили нанятый для этого корабль, и отправились съ первымъ попутнымъ вѣтромъ. Спустя мѣсяцъ послѣ нашего отъѣзда -- И вижу день, сказала Шехеразада, нужно остановиться на этомъ. "Вотъ, сестрица, сказала Динарзада, эта сказка очень интересна; продолженіе вѣрно необыкновенно хорошо -- Ты не ошибаешься, отвѣчала Шехеразада, и если султанъ позволитъ мнѣ ее продолжать, она очень займетъ тебя". Султанъ молча, всталъ и въ этотъ день не приказалъ великому визирю казнить Шехеразаду.
На разсвѣтѣ седьмаго дня, Динарзада не преминула разбудить гетру. "Милая сестрица, сказала она, если ты не спишь, то разскажи мнѣ продолженіе сказки, которую вчера не успѣла окончить.-- Съ удовольствіемъ. отвѣчала Шехеразада; на чемъ мы остановились? Да! второй старикъ, съ двумя черными собаками, говорилъ, обращаясь къ духу: "Наконецъ, послѣ двухмѣсячнаго плаванія, мы достигли порта, благополучно выгрузились и выгодно сбыли наши товары. Мнѣ въ особенности повезло счастье, такъ что я пріобрѣлъ вдесятеро больше. Мы накупили туземныхъ товаровъ, чтобы распродать ихъ въ нашей сторонѣ.
"Когда мы были совсѣмъ готовы къ отплытію, я встрѣтилъ на берегу хорошенькую и бѣдно одѣтую женщину; она догнала меня, поцѣловала руку и умоляла жениться на ней и взять съ собой. Сначала я отказывался, но она такъ увѣряла меня, что я не стану въ этомъ раскаиваться, что я согласился. Приготовя ей кое-какіе наряды, я заключилъ съ ней контра ктъ по всей формѣ, и мы отправились въ путь.
"Но время нашего плаванія, я каждый день открывалъ въ моей женѣ новыя достоинства и любилъ се все болѣе и болѣе. Между тѣмъ, братья, которыхъ дѣла были не такъ хороши, какъ мои, завидовали мнѣ; ихъ зависть дошла наконецъ до того, что они составили противъ меня заговоръ, и разъ ночью бросили меня и жену, сонныхъ, въ море.
"Жена моя была фея, слѣдовательно не утонула; что касается до меня, то я вѣрно бы погибъ безъ ея помощи. Но едва я упалъ въ воду, какъ она взяла меня и перенесла на островъ Когда насталъ день, фея сказала мнѣ: "Видишь ли, я не дурно отплатила тебѣ за твое доброе дѣло. Знай, что я волшебница, и, увидя тебя на берегу, очень полюбила. Я хотѣла испытать, доброе ли ты имѣешь сердце, и представилась тебѣ бѣдной. Ты поступилъ со мной великодушно и я рада, что могла отблагодарить тебѣ, но раздражена противъ твоихъ братьевъ, и до тѣхъ поръ не успокоюсь, пока по лишу ихъ жизни".
"И съ удовольствіемъ слушалъ фею и благодарилъ, какъ только могъ, за сдѣланное мнѣ одолженіе. "Но, сказалъ я, прошу тебя, не лишай жизни моихъ братьевъ. Какъ бы а ни сердился на нихъ, но не желаю ихъ смерти". Я разсказалъ ей, что сдѣлалъ прежде для братьевъ. но это только увеличило ея негодованіе. "Какъ хочешь, а и полечу за ними и немедленно отомщу. Я потоплю ихъ корабли и брошу на дно поря.-- Нѣтъ, добрая фея, оказалъ я, не дѣлай этого, не гнѣвайся и вспомни, что это мои братья и что за зло нужно платить добромъ".
"Этими словами я успокоилъ фею; она перенесла меня съ острова на террасу моего дома, сама-же скрылась. Я вошелъ въ домъ, отперъ двери и досталъ деньги, спрятанныя подъ поломъ. Потомъ вышелъ въ лавку, куда мои сосѣди-торговцы пришли поздравлять меня съ пріѣздомъ. Войдя опять въ домъ, я увидѣлъ вотъ этихъ черныхъ собакъ; онѣ робко приблизились ко мнѣ. Я незналъ, что это значитъ, по явившаяся фея объяснила мнѣ все. "Не удивляйся, мужъ мой. видя этихъ собакъ: это твои братья". Я вздрогнулъ при этихъ словахъ и спросилъ. какъ случилось это превращеніе. "Это сдѣлала моя сестра, по моему порученію, она-же уничтожила ваши корабли; ты потерялъ товары; но я вознагражу тебя за потерянное. Что касается твоихъ братьевъ, они заслужили это наказаніе и пробудутъ въ видѣ собакъ десять лѣтъ". Сказавъ это, она объявила мнѣ, гдѣ я могъ всегда найдти ее, и скрылась.
"Теперь уже минуло десять лѣтъ, и я шелъ отыскивать фею, какъ, увидѣвъ этого купца и старика съ ланью, я остановился здѣсь. Вотъ моя исторія, великій духъ! не правдали, что она необыкновеннѣе всѣхъ?-- Я согласенъ въ этомъ съ тобой, отвѣчалъ духъ, и уменьшаю еще на одну треть наказаніе купца".
"Какъ только второй старикъ окончилъ свою исторію, обратился къ духу третій старикъ съ просьбой выслушать его приключенія и если онъ найдетъ ихъ занимательнѣе предыдущихъ, уменьшить наказаніе купца еще на треть. Духъ обѣщалъ ему это, и старикъ началъ слѣдующее...
Я должна остановиться здѣсь, сказала Шехеразада, день насталъ.
"Я не могу вдоволь наслушаться твоихъ сказокъ, промолвила Динарзада. "Я знаю множество другихъ, гораздо лучшихъ, отвѣчала Шехеразада. Хабріасъ. желая услышать разсказъ третьяго старика, отложилъ казнь Шехеразады до другаго дня.
Какъ только Динарзада увидѣла, что настало время будить Шехеразаду. она сказала ей: "милая сестрица, если ты не спишь, то разскажи мнѣ одну изъ твоихъ прекрасныхъ сказокъ.-- Разскажи намъ о третьемъ старикѣ, сказалъ султанъ, мнѣ не вѣрится, чтобъ его исторія была интереснѣе двухъ первыхъ".
Государь, сказала Шехеразада, третій старикъ разсказалъ спою исторію духу, но я не знаю се; мнѣ только извѣстно, что но споимъ приключеніямъ она была гораздо лучше двухъ первыхъ, такъ что духъ, едва выслушавъ ее, сказалъ третьему старику: "я прощаю купцу и остальную треть; пускай онъ благодаритъ васъ троихъ, спасшихъ ему жизнь своими исторіями". Сказавъ это, духъ скрылся къ общей радости.
Купецъ искренно благодарилъ своихъ спасителей Они, съ своей стороны, также радовались, что освободили его отъ опасности и, простившись другъ съ другомъ, пошли каждый своей дорогой. Купецъ возвратился къ своему семейству. Но, государь, прибавила Шехеразада, какъ ни были хороши эти сказки, но сказка о рыбакѣ, которую я сейчасъ начну, лучше всѣхъ. Динарзада, видя, что сестра остановилась, въ ожиданіи отвѣта султана, сказала: "сестрица, еще день не насталъ разскажи намъ о рыбакѣ. Государь, вѣроятно согласится на это". Султанъ согласился, и Шехеразада начала:
Государь, жилъ нѣкогда рыбакъ; онъ былъ очень старъ, бѣденъ и едва могъ содержать жену и дѣтей Каждый день, рано утромъ, ходилъ онъ ловить рыбу, и далъ себѣ обѣщаніе не закидывать сѣтей больше четырехъ разъ въ день.
Разъ, онъ отправился изъ дома до разсвѣта, и прійдя на берегъ моря, раздѣлся и закинулъ сѣть. Вытягивая ее, онъ почувствовалъ въ ней тяжесть Рыбакъ обрадовался, надѣясь на хорошую ловлю въ этотъ день, но какъ-же онъ былъ огорченъ, когда, вмѣсто рыбы, увидѣлъ въ сѣтяхъ остовъ осла...
Шехеразада прервала свой разсказъ, потому что насталъ день.
"Сестрица, сказала Динарзада, признаюсь, начало мнѣ очень правится, и я увѣрена, что продолженіе будетъ интересно.-- Ничего не можетъ быть занимательнѣй этой сказки, отвѣчала Шехеразада, и, если султанъ не велитъ сегодня лишить меня жизни, я разскажу ее въ слѣдующую ночь." Султанъ заинтересовался ловлею бѣднаго рыбака и не отдалъ приказанія лишить жизни Шехеразаду.
"Милая сестра, сказала на другое утро Динарзада, прошу тебя, пока еще не насталъ день, разскажи мнѣ продолженіе сказки о рыбакѣ. Мнѣ до смерти хочется послушать ее.-- Я готова удовлетворить твое любопытство", отвѣчала Шехеразада. Она спросила позволенія у султана и такъ продолжала сказку о рыбакѣ:
Государь, когда огорченный старикъ починилъ сѣть, порванную остовомъ осла, онъ закинулъ ее еще разъ. Вытаскивая опять сѣть, онъ почувствовалъ, что она была еще тяжелѣе, нежели въ первый разъ, и радовался, расчитывая на множество рыбы, но и въ этотъ разъ онъ вытащилъ только большую корзину съ пескомъ и грязью. Рыбакъ сильно огорчился. "О, судьба, вскричалъ онъ, сжалься наконецъ надъ старикомъ, перестань меня преслѣдовать, умоляю тебя. Пощади меня! Я надѣялся найти здѣсь жизнь, а нахожу смерть. Я только и живу этимъ ремесломъ, и, не смотря на всѣ старанія едва могу удовлетворять самымъ необходимымъ нуждамъ моей семьи. Но къ чему ведутъ мои жалобы; тебѣ доставляетъ удовольствіе мучить честныхъ людей, оставлять въ неизвѣстности великихъ мужей и покровительствовать злымъ, возвышать недостойныхъ."
Окончивъ жалобы, онъ бросилъ корзину и, вымывъ сѣти, выпачканныя грязью, опять закинулъ ихъ; но и на этотъ разъ вытащилъ только камни, раковины и соръ Трудно представить себѣ отчаяніе рыбака; онъ едва, не лишился разсудка. Между тѣмъ наступилъ день, и рыбакъ какъ добрый мусульманинъ, не забылъ помолиться и потомъ прибавилъ: "Господи! Ты знаешь, что я закидываю въ день только четыре раза сѣти. Сегодня я закидывалъ ихъ уже три раза, и не вытащилъ ничего; сейчасъ брошу сѣть въ послѣдній разъ; молю Тебя, умилосердись надо мной."
Окончивъ молитву, рыбакъ закинулъ сѣть въ четвертый разъ. Когда нужно было се вытаскивать, то сѣть была такъ тяжела, что рыбакъ едва вытащилъ ее. Но вмѣсто рыбъ, онъ нашелъ въ сѣтяхъ сосудъ изъ желтой мѣди, который былъ такъ тяжелъ, какъ будто въ немъ что-то было; рыбакъ замѣтилъ, что сосудъ залитъ оловомъ. Это обрадовало его. "Я продамъ сосудъ плавильщику, сказалъ онъ, и на эти деньги куплю мѣру хлѣба." Онъ осмотрѣлъ со всѣхъ сторонъ сосудъ, потрясъ его, думая, не загремитъ ли въ немъ что. Но сосудъ не издавалъ никакого звука, и это обстоятельство вмѣстѣ съ печатью, которою былъ запечатанъ сосудъ, заставили его предположить, что въ сосудѣ скрыто что нибудь драгоцѣнное. Онъ взялъ ножъ, открылъ сосудъ и наклонилъ отверстіе къ землѣ, надѣясь, что оттуда выпадетъ что нибудь, но обманулся. Удивляясь этому, онъ поставилъ сосудъ на землю и въ то время, какъ разсматривалъ его со вниманіемъ, изъ сосуда пошелъ густой дымъ, заставившій рыбака отступить шага на два назадъ.
Дымъ поднялся до облаковъ и, разостлавшись по морю и но всему берегу, образовалъ густой туманъ; это привело въ изумленіе старика. Вышедши изъ сосуда, дымъ сгустился въ твердое тѣло, и передъ глазами старика явился духъ, вдвое выше обыкновеннаго великана. При видѣ этого чудовища, такой необыкновенной величины, рыбакъ хотѣлъ убѣжать, но былъ такъ встревоженъ и испуганъ, что не могъ двинуться съ мѣста.
"Соломонъ, вскричалъ духъ, Соломонъ, великій пророкъ, прости, прости меня, я никогда больше не осмѣлюсь сопротивляться твоей волѣ. Я всегда буду повиноваться твоимъ повелѣніямъ..." Шехеразада прервала разсказъ, замѣтивъ день.
"Сестрица, сказала Динарзада, ты не обманула меня, ничего поможетъ быть лучше этой сказки.-- Сестра моя, отвѣчала султанша, ты услышишь еще много удивительнаго, если султанъ, повелитель мой, позволитъ мнѣ разсказывать." Султанъ, не желая лишать себя удовольствія узнать окончаніе сказки о рыбакѣ, отложилъ опять казнь Шехеразады.
На слѣдующую ночь, Динарзада опять разбудила сестру: "Если ты не спишь сестрина, говорила она, разскажи мнѣ продолженіе сказки о рыбакѣ."
Султанъ, съ своей стороны, желалъ нетерпѣливо узнать, что произошло между духомъ и рыбакомъ, и потому Шехеразада продолжала:
Государь, только что духъ окончилъ эти слова, какъ рыбакъ опомнился и сказалъ ему: "Чудесный духъ, что говоришь ты? Съ тѣхъ поръ, какъ умеръ Соломонъ, прошло болѣе восемнадцати вѣковъ. Разскажи мнѣ свою исторію; за что ты былъ заключенъ въ этотъ сосудъ."
Духъ гордо взглянулъ на рыбака и отвѣчалъ: "Говори со мной учтивѣе; какъ смѣешь ты называть меня чудеснымъ духомъ?-- Не прикажешь ли называть тебя, возразилъ рыбакъ, нелюдимымъ?-- Повторяю тебѣ, вскричалъ духъ, говори со мною вѣжливо, пока еще живъ.-- А за что ты могъ бы меня убить? спросилъ рыбакъ, или ты забылъ, что я освободилъ тебя?-- Я не забылъ этого, возразилъ духъ, но это не помѣшаетъ мнѣ лишить тебя жизни, и я могу оказать тебѣ только одну милость.-- Какую? спросилъ старикъ.-- Я позволяю тебѣ выбрать родъ смерти.-- Но, что я сдѣлалъ тебѣ? сказалъ рыбакъ. Развѣ этимъ ты наградишь меня за сдѣланное тебѣ добро?-- Я не могу поступить съ тобой иначе, отвѣчалъ духъ, и чтобы ты увѣрился въ этомъ, я разскажу тебѣ свою исторію".
"Я одинъ изъ тѣхъ мятежныхъ духовъ, которые воспротивились волѣ Соломона. Всѣ остальные духи признали Соломона, великаго пророка, и покорились ему. Только я и Сокоръ не хотѣли унизиться передъ нимъ. Въ наказаніе за это, онъ поручилъ Ассафу, сыну Варакхіа, своему первому министру, взять меня. Это было исполнено. Ассяфъ привелъ меня силой къ трону своего властителя. Соломонъ повелѣлъ мнѣ отказаться отъ своего образа жизни, признать его власть и покориться ему. И гордо отказался отъ повиновенія ему и желалъ лучше подвергнуться его мщенію, нежели принесть клятву въ вѣрности. Въ наказаніе за это, онъ заключилъ меня въ этотъ сосудъ и, чтобъ я не могъ изъ него выйти залилъ оловомъ и наложилъ печать. Соломонъ отдалъ сосудъ покорному духу и велѣлъ опустить его, къ моему великому огорченію, на морское дно. Въ первый вѣкъ моего заточенія а клялся обогатить того, кто освободить меня, но вѣкъ прошелъ и никто не оказалъ мнѣ этой услуги. Во второе столѣтіе, я обѣщалъ открыть всѣ сокровища земли тому, кто выпуститъ меня на свободу; по все было напрасно. Въ третье столѣтіе, я далъ клятву сдѣлать своего освободителя монархомъ, быть всегда невидимо съ нимъ и каждый день исполнять три изъ его желаній, какія-бы они ни были, но и этотъ вѣкъ провелъ я въ своей темницѣ. Наконецъ, ожесточившись, я поклялся убить того, кто освободитъ меня и оказать ему единственную милость: позволить выбрать родъ смерти. Вотъ почему я долженъ убить тебя; выбирай-же, какою смертью ты хочешь умереть."
Эти слова страшно огорчили старика. "Несчастный, вскричалъ онъ, зачѣмъ я пришелъ сюда и оказалъ такую большую услугу неблагодарному! Подумай, какъ ты несправедливъ и откажись отъ своего неразумнаго обѣщанія. Если ты пощадишь меня, то и тебя пощадитъ Богъ и охранитъ отъ всѣхъ умысловъ на твою жизнь.-- Нѣтъ, ты долженъ умереть, отвѣчалъ духъ, выбирай только родъ смерти." Рыбакъ началъ сильно горевать, видя, что духъ упорствуетъ въ своемъ намѣреніи; онъ не столько жалѣлъ о собственной жизни, сколько о семьѣ, которая безъ него впадетъ въ крайнюю бѣдность. "Умилосердись, опять началъ просить рыбакъ, вспомни, что и сдѣлалъ для тебя.-- Я уже сказалъ, что именно поэтому долженъ лишить тебя жизни, возразилъ духъ.-- Странно, сказалъ рыбакъ, что ты непремѣнно хочешь заплатить мнѣ зломъ за добро. Пословица говоритъ, что, дѣлая добро недостойному, всегда получишь дурную награду. Признаюсь, я считалъ эту пословицу несправедливою; но, къ несчастно, вижу теперь всю основательность ея.-- Мы только теряемъ время, сказалъ духъ; твои разсужденія безполезны, говори скорѣе, какой смертью ты хочешь умереть? Опасность иногда подастъ хорошіе совѣты. Рыбакъ прибѣгнулъ къ хитрости: "Такъ какъ смерть моя неизбѣжна, сказалъ онъ, то я предаюсь на волю Божію. Но прежде, нежели я выберу себѣ родъ смерти, заклинаю тебя отвѣчать мнѣ правду на вопросъ, который я тебѣ сдѣлаю." Эти слова рыбака побудили духа согласиться на выраженное желаніе, и онъ дрожа отвѣчалъ рыбаку: "Спрашивай, что хочешь, но только скорѣй..."
Разсвѣло, и Шехеразада прервала спой разсказъ на этомъ мѣстѣ. "Сестрица, сказала Динарзада, признаюсь, что чѣмъ больше ты мнѣ разсказываешь, тѣмъ больше доставляешь удовольствія и, вѣроятно, султанъ не прикажетъ умертвить тебя, пока не узнаетъ конца этой сказки.-- Султанъ -- мой повелитель, отвѣчала Шехеразада и его воля мнѣ законъ." Султанъ, которому такъ же, какъ Динарзадѣ, хотѣлось узнать конецъ сказки о рыбакѣ, отложилъ казнь султанши.
Султанъ провелъ, по обыкновенію, ночь съ Шехеразадой, и на разсвѣтѣ Динарзада не забыла разбудить ихъ, говоря султаншѣ. "Сестрица, прошу тебя, продолжай сказку о рыбакѣ.-- Съ удовольствіемъ, отвѣчала та, если позволитъ султанъ."
Рыбакъ сказалъ духу: "Я хотѣлъ бы знать навѣрное, былъ-ли ты въ этомъ сосудѣ; поклянись мнѣ въ этомъ.-- Клянусь, отвѣчалъ духъ, что я дѣйствительно былъ въ немъ.-- Право, возразилъ рыбакъ, я не могу вѣрить; въ этомъ сосудѣ не можетъ помѣститься и одна нога твоя, какимъ же образомъ помѣшалось въ немъ все твое тѣло?-- Клянусь тебѣ, что я помѣщался въ немъ весь. Развѣ ты не вѣришь моей клятвѣ?-- Нѣтъ, признаюсь, я не повѣрю этому до тѣхъ поръ, пока самъ не увижу, какъ это могло быть."
Тогда духъ разсѣялся въ дымъ, покрывшій море и берегъ, и потомъ, сгущаясь постепенно, началъ входить въ сосудъ; наконецъ онъ совсѣмъ скрылся. "Ну, видишь ли, послышался голосъ изъ сосуда, невѣрующій рыбакъ, я вошелъ весь въ сосудъ: вѣришь-ли ты мнѣ теперь?"
Вмѣсто отвѣта, рыбакъ поспѣшно накрылъ сосудъ крышкой и сказалъ: "Духъ, теперь твоя очередь просить пощады; скажи, какой смертью хочешь ты умереть? Но, нѣтъ, я лучше опять запечатаю тебя и брошу на дно моря; построю себѣ на этомъ берегу хижину и стану предупреждать всѣхъ рыбаковъ, закидывающихъ здѣсь сѣти, чтобъ не вытаскивали тебя, потому что ты далъ обѣщаніе убить своего освободителя."
Слушая эти оскорбительныя слова, духъ употребилъ всѣ усилія, чтобъ выйти изъ сосуда; по его попытки были тщетны, потому что на крышкѣ была печать Соломона. Наконецъ, видя, что перевѣсъ на сторонѣ рыбака, онъ началъ пробовать задобрить его. "Не поступай такъ, какъ сказалъ сейчасъ, говорилъ духъ тихимъ голосомъ, я пошутилъ съ тобой, не принимай мои слова серьозно.-- О, духъ, отвѣчалъ ему рыбакъ, ты, который минуту тому назадъ былъ самый великій изъ духовъ, а теперь меньше ихъ всѣхъ, знай, что твои лукавыя рѣчи ни къ чему не поведутъ. Ты возвратишься въ море, и, если пробылъ тамъ много столѣтій, то пробудешь еще и до страшнаго суда. Я именемъ Бога умолялъ тебя пощадить меня, ты не соглашался, теперь, въ свою очередь, я не пощажу тебя."
Духъ не щадилъ ничего, чтобъ тронуть рыбака: "Выпусти только меня, говорилъ онъ, и ты останешься мною доволенъ.-- Ты обманщикъ, отвѣчалъ старикъ, и я стоилъ-бы смерти, еслибъ повѣрилъ тебѣ. Ты поступилъ бы тогда вѣрно такъ, какъ поступилъ одинъ греческій царь съ медикомъ Дубаномъ. Я тебѣ разскажу эту исторію; слушай:
Исторіи греческаго царя, и врача Дубана.
"Былъ въ Персіи царь, котораго подданные были первоначально Греками. Онъ былъ покрытъ проказой; врачи, употребивъ всѣ лекарства, отъ которыхъ можно было ожидать пособія, не знали уже, что прописывать ему, какъ ко двору пріѣхалъ очень искусный врачъ, Дубанъ. Онъ почерпнулъ свои знанія изъ ученыхъ сочиненій латинскихъ, греческихъ, персидскихъ, арабскихъ, еврейскихъ, сирійскихъ и турецкихъ; кромѣ того, зналъ философію, зналъ, какую пользу и какой вредъ приносятъ разныя растенія.-- Какъ только онъ услышалъ о болѣзни царя и о томъ, что всѣ врачи отказались вылечить эту болѣзнь, онъ одѣлся какъ можно приличнѣе и нашелъ случай представиться царю. "Государь, сказалъ онъ, я слышалъ, что врачи твои не могутъ излечить твоей болѣзни; если только ты согласенъ, я предлагаю свои услуги и обѣщаю исцѣлить тебя, безъ напитковъ и другихъ лекарствъ." Выслушавъ его, царь, отвѣчалъ: "Если ты въ самомъ дѣлѣ такъ искусенъ, что вылечишь меня, то я обѣщаю обогатить тебя, твою семью и все твое потомство, и, кромѣ богатыхъ подарковъ, сдѣлаю тебя моимъ любимцемъ. Итакъ, ты обѣщаешь вылечить меня, безъ наружныхъ и внутреннихъ лекарствъ.-- Да, государь, я надѣюсь, съ Божіею помощью, помочь тебѣ и завтра же попробую это."
"Прійди къ себѣ, врачъ Дубамъ сдѣлалъ дубняку для игры въ шары, а въ рукояткѣ углубленіе и положилъ туда лекарство. Потомъ, онъ сдѣлалъ шаръ, какой было нужно; со всѣмъ этимъ онъ явился на другой день къ царю, и, павъ передъ нимъ, поцѣловалъ землю"....
На этомъ мѣстѣ, Шехеразада замолчала и замѣтила султану, что уже день. "Право, милая сестрица, сказала Динарзада. я не знаю, откуда ты берешь столько чудесныхъ сказокъ.-- Ты услышишь еще много другихъ, отвѣчала Шехеразада, если султану угодно будетъ продлить мою жизнь." Хабріасъ и на этотъ разъ отложилъ смерть Шехеразады, желая знать, чѣмъ окончится исторія врача Дубана.
Двѣнадцатая ночь давно уже наступила, когда Динарзада вскричала: "Сестрица, если ты уже не спишь, то продолжай разсказывать исторію греческаго царя и врача Дубана.-- Съ удовольствіемъ, отвѣчала Шехеразада".
Государь, начала Шехеразада, обращаясь къ султану, рыбакъ продолжалъ говорить духу, запертому въ сосудѣ: "Вставши съ колѣнъ, врачъ Дубамъ низко поклонился царю и просилъ, чтобъ царь сѣлъ на лошадь и поѣхалъ на мѣсто, гдѣ играютъ въ шары. Царь исполнилъ это. Когда онъ пріѣхалъ на указанное мѣсто, Дубанъ подалъ ему приготовленную дубинку, говоря: "Возьмите, государь, эту палку и до тѣхъ поръ играйте въ шары, пока не почувствуете сильную испарину. Когда лекарство, положенное въ рукояткѣ, разогрѣется въ вашей рукѣ, оно проникнетъ во все тѣло и тогда вы оставьте игру, потому что лекарство произведетъ свое дѣйствіе. Возвратясь во дворецъ, идите въ баню; потомъ лягте спать, и завтра, утромъ, вы будете здоровы".
Царь взялъ шаръ; кинулъ его и погнался за нимъ на лошади. Офицеры, игравшіе съ нимъ, обратно кинули ему шаръ; царь опять бросилъ шаръ, и продолжалъ играть до тьхъ поръ, пока не почувствовалъ сильной испарины. Тогда лекарство, какъ сказалъ врачъ, начало свое дѣйствіе. Царь пересталъ играть, уѣхалъ во дворецъ, и въ точности предписанное врачомъ. Предсказаніе Дубана исполнилось, ибо на другой день, вставая съ постели, замѣтилъ, къ своему удивленію, что проказа сошла съ него и что тѣло его такъ чисто, какъ будто онъ не бывалъ боленъ. Царь тотчасъ одѣлся и, выйдя въ большую пріемную залу, сѣлъ на тропъ, вокругъ котораго собрались всѣ придворные, желавшіе скорѣе узнать, какое дѣйствіе имѣло леченіе врача. Увидя паря совершенно здоровымъ, они выразили ему свою искреннюю радость.
"Войдя въ залъ, врачъ Дубанъ палъ передъ трономъ царя. Замѣтивъ его, царь посадилъ подлѣ себя и передъ всѣми придворными восхвалялъ его знанія. Онъ не ограничился только этимъ; сдѣлавъ обѣдъ для всего собранія, онъ посадилъ его съ собой".... На этихъ словахъ, Шехеразада, замѣтя, что наступалъ день, остановилась.
"Сестрица, сказала Динарзада, не знаю, какой будетъ конецъ этой сказки, а начало ея превосходно.-- Конецъ ея еще лучше, отвѣчала султанша, и т думаю, ты не будешь недовольна, если султанъ позволитъ мнѣ продолжать ее въ слѣдующую ночь". Хабріасъ согласился на это и, вполнѣ довольный слышаннымъ, всталъ.
На разсвѣтѣ слѣдующаго дня, Динарзада сказала султаншѣ: "Милая сестра, если ты не спишь, прошу, разскажи мнѣ продолженіе сказки о греческомъ царѣ и о врачѣ Дуванѣ.-- Я готова разсказывать съ позволенія моего повелителя, султана", отвѣчала Шехеразада и начала:
"Греческій царь не только обѣдалъ съ врачомъ Дуваномъ, но даже, когда насталъ вечеръ и придворные начали прощаться съ нимъ, онъ велѣлъ одѣть его въ богатое платье, какое носили придворные, и далъ ему двѣ тысячи цехиновъ. На другой день и въ слѣдующіе, онъ ласкалъ Дубана. Не зная, какъ отблагодарить врача, царь осыпалъ его новыми и новыми благодѣяньями.
"У этого царя былъ великій визирь, скупой, завистливый и способный на всевозможныя злодѣянія. Онъ съ завистью смотрѣлъ на богатые дары, которыми парь осыпалъ Дувана, слава котораго качала затмѣвать его славу, и задумалъ оклеветать вра'у передъ царемъ: "Государь, сказалъ онъ, какъ вы не опасаетесь довѣряться человѣку, котораго вѣрность не испытали еще. Тотъ, котораго Ваше Величество осыпаете благодѣяніями и ласками.-- измѣнникъ, забравшійся съ тѣмъ, чтобъ васъ убить.-- Кто тебѣ сказалъ это? спросилъ царь. Помни, съ кѣмъ говоришь, и что я не такъ легко повѣрю твоимъ словамъ -- Государь, я убѣдился въ томъ, что имѣю честь вамъ докладывать; повторяю, не довѣряйтесь атому опасному человѣку. Будьте осторожны; врачъ Дубанъ для того и выѣхалъ изъ Греціи, для того явился но дворецъ, чтобъ исполнить ужасное намѣреніе, о которомъ я вамъ говорилъ -- Нѣтъ, нѣтъ, визирь, Мы ошибаешься, сказалъ царь; человѣкъ, котораго ты считаешь злодѣемъ, добродѣтеленъ, онъ лучшій изъ людей; я никого не люблю такъ, какъ его. Ты знаешь, какимъ лскарствомъ или, лучше сказать, какимъ чудомъ онъ вылечилъ меня? Если онъ замышлялъ противъ моей жизни, зачѣмъ же спасъ ее? Ему стоило только не лечить меня, вотъ и все; я не перенесъ бы болѣзни. Перестань же вселять въ меня недовѣріе къ этому человѣку; съ завтрашняго дня, я назначу ему ежегодную пенсію въ тысячу цехиновъ. Еслибъ я даже раздѣлилъ съ нимъ все свое богатство, свои владѣнія, то и этого было бы мало для вознагражденія за его услугу. Я вижу, ты клевещешь на него изъ зависти, но не думай, чтобъ я повѣрилъ тебѣ; я хорошо помню слова, сказанныя однимъ визиремъ своему царю, Синбаду, чтобъ не дать ему умертвить своего сына"...
Но, государь, уже день и я не смѣю продолжать сказала Шехеразада.-- Мнѣ нравится греческій царь, замѣтила Динарзада, потому что онъ не вѣритъ ложному донесенію визиря.-- Сего дня ты хвалишь его твердость, а завтра, если султанъ позволитъ мнѣ продолжать, сказала Шехеразада, ты станешь его осуждать за слабость". Султанъ, желая знать, въ чемъ греческій царь окажется слабымъ, отложилъ казнь Шехеразады
"Сестрица, сказала утромъ Динарзада, если ты не спишь, разскажи о рыбакъ; ты остановилась на томъ, что царь держитъ сторону врача Дубана и утверждаетъ, что онъ невиненъ.-- Помню, отвѣчала Шехеразада, слушай дальше:
Государь, продолжала она, обращаясь къ Хабріасу, сказанное царемъ о королѣ Синбадѣ затронуло любопытство визиря, и онъ сказалъ: "Государь, простите-ли вы мою смѣлость, если я попрошу сказать мнѣ, что сказалъ визирь королю Синбаду и чѣмъ онъ отвратилъ смерть сына". Царь былъ такъ добръ, что согласился исполнить его просьбу. "Этотъ визирь, отвѣчалъ онъ, сказалъ царю, что, слушая обвиненія мачихи, онъ совершилъ бы такой поступокъ, въ которомъ очень раскаивался бы впослѣдствіи и въ доказательство истины своихъ словъ, разсказалъ слѣдующую исторію:
Исторія о мужѣ и попугаѣ.
"Одинъ человѣкъ былъ женатъ на красавицѣ и такъ страстно любилъ се, что всегда и вездѣ слѣдилъ за нею. Разъ, ему было необходимо отравиться куда-то; предъ отъѣздомъ, онъ пошелъ въ лавки, гдѣ продавалось много птицъ, и купилъ попугая, который не только умѣлъ разговаривать, но даже одаренъ былъ способностью передавать все, что слышалъ и видѣлъ Мужъ принесъ его домой, поставилъ его клѣтку въ комнатѣ жены и, попроси ее заботиться о попугаѣ въ его отсутствіе, уѣхалъ.
"Возвратясь, онъ спросилъ попугая о томъ, что происходило въ его отсутствіи; птица разсказала нѣсколько случаевъ, за которые онъ сталъ упрекать жену. Жена подумала, что ей вѣрно измѣнила которая нибудь изъ служанокъ; но тѣ клялись, что онѣ были ей вѣрны; тогда подозрѣніе пало на попугая.
"Подозрѣвая, что попугай пересказываетъ мужу ея поступки, жена захотѣла разувѣрить мужа во всемъ и отмстить попугаю. Когда ея мужъ уѣхалъ опять на сутки изъ дому, жена велѣла одной служанкѣ вертѣть, подъ клѣткой попугая, ручную мельницу; другой, брызгать водой сверху въ клѣтку; третьей, взять зеркало и при зажженной свѣчѣ вертѣть его на право и на лѣво передъ глазами попугая. Служанки употребили на это большую часть ночи и очень искусно исполняли приказаніе своей госпожи.
Возвратясь на другой день, мужъ сталъ распрашивать о томъ, что дѣлалось безъ него; попугай отвѣчалъ: "вы не можете себѣ представить, господинъ мой, какъ громъ, молнія и дождь безпокоили. меня всю эту ночь". Зная, что ни грома, ни молніи, ни дождя не было ночію, мужъ подумалъ, что, если попугай обманываетъ его теперь, то, значитъ, обманулъ и въ прошлый разъ. Разсерженный этимъ, онъ выхватилъ изъ клѣтки попугая и съ такою силой ударилъ его объ полъ, что бѣдная птица испустила духъ. Но, спустя нѣсколько времени, мужъ узналъ, что попугай не обманулъ его. говоря о нехорошемъ поведеніи его жены, и очень раскаивался въ своемъ поступкѣ..."
Тутъ, Шахеразада, увидѣвъ день, остановилась. "Сколько разнообразія въ твоихъ разсказахъ, сестрица, и какъ они хороши -- Мнѣ хотѣлось бы еще разсказать тебѣ нѣсколько исторій, сказала Шехеразада, но не знаю, позволитъ ли это султанъ". Хабріасъ, котораго такъ же, какъ Динарзаду, занимали разсказы султанши, не отдавалъ приказанія визирю лишить жизни Шехеразада.
Динарзада и эту ночь была исправна; она разбудила сестру, говоря: "Милая сестра, если ты не спишь, разскажи мнѣ одну изъ твоихъ чудесныхъ сказокъ.-- Хорошо, отвѣчала Шехеразада.-- Нѣтъ, прервалъ ее султанъ, доскажи сначала, чѣмъ окончился разговоръ греческаго царя съ визиремъ, а потомъ продолжай сказку о рыбакѣ и духѣ.-- Государь, и повинуюсь", отвѣчала султанша. Она продолжала:
"Когда, сказалъ рыбакъ духу, греческій царь выслушалъ исторію попугая, онъ сказалъ визирю: "А ты, визирь, изъ зависти къ врачу Дубану, несдѣлавшему тебѣ никакого зла, хочешь, чтобъ я лишилъ его жизни? Я не буду такъ неостороженъ, чтобъ потомъ раскаиваться и жалѣть, какъ жалѣлъ о попугаѣ тотъ мужъ".
"Коварный визирь такъ желалъ гибели врача Дубана, что никакъ не хотѣлъ оставить своего намѣренія неисполненнымъ. "Государь, сказалъ онъ онъ, смерть попугая была не важна и я не думаю, чтобы мужъ долго помнилъ о ней. Но зачѣмъ откладываете вы казнь Дубана изъ одного страха обвинить невиннаго? Развѣ мало того, что его обвиняютъ въ покушеніи на вашу жизнь? Когда дѣло идетъ о сохраненіи жизни царя, не довольно ли тогда и малѣйшаго подозрѣнія, и не лучше ли пожертвовать въ такомъ случаѣ невиннымъ, чѣмъ пощадить преступнаго? Что же касается до врача Дубана, то нѣтъ никакого сомнѣнія, что онъ хочетъ лишить васъ жизни. Не зависть заставляетъ меня говорить, а забота о сохраненіи жизни Вашего Величества; мое усердіе заставляетъ меня дать вамъ этотъ совѣтъ; если мой доносъ ложенъ, пусть тогда накажутъ меня, какъ наказали нѣкогда одного визиря.-- А чѣмъ заслужилъ этотъ визирь наказаніе?-- Если Вашему Величеству угодно будетъ меня выслушать, я сейчасъ разскажу":
Исторія наказаннаго визиря.
Нѣкогда у одного царя былъ сынъ, страстно любившій охоту. Царь часто доставлялъ ему это развлеченіе, приказывая всегда великому визирю быть при немъ неотлучно. Разъ подняли оленя, и принцъ погнался за нимъ въ полной увѣренности, что великій визирь не отстанетъ отъ него. Онъ такъ долго гонялся за оленемъ и такъ увлекся охотой, что заѣхалъ далеко и скоро остался одинъ. Остановись и замѣтивъ, что съ нимъ нѣтъ никого, онъ хотѣлъ вернуться назадъ и найти отставшаго визиря, по заблудился. Отыскивая дорогу, принцъ встрѣтилъ красивую женщину, которая горько плакала. Принцъ остановилъ лошадь и спросилъ женщину, кто она, что дѣлаетъ въ этомъ мѣстѣ одна и не нуждается ли въ его помощи.
"Я дочь индѣйскаго царя, отвѣчала она; прогуливаясь верхомъ, я задремала и упала. Лошадь, ускакала, не знаю куда". Принцъ сжалился надъ ней и предложилъ сѣсть съ нимъ на лошадь; она примяла его предложеніе.
Проѣзжая мимо развалинъ, женщина выразила желаніе сойти съ лошади; принцъ также сошелъ и, держа лошадь за поводъ, направился къ развалинамъ. Каково же было его удивленіе, когда изъ развалинъ послышался скоро голосъ женщины: "Радуйтесь, дѣти, говорила она, я веду вамъ хорошаго, очень толстаго мальчика.-- Гдѣ онъ, маменька, отвѣчали ей другіе голоса, гдѣ онъ, мы его сейчасъ съѣдимъ, потому что проголодались".
"Принцъ понялъ изъ этихъ словъ, что ему угрожала большая опасность; онъ ясно видѣлъ, что женщина, выдававшая себя за дочь индѣйскаго царя, была людоѣдка, жена одного изъ духовъ людоѣдовъ, которые поселяются въ отдаленныхъ мѣстахъ и употребляютъ всевозможныя хитрости, чтобъ завлечь кого нибудь къ себѣ. Онъ страшно испугался и быстро вскочилъ на лошадь. Въ эту минуту явилась мнимая принцесса и, видя, что обманъ не удался ей, закричала ему вслѣдъ: "Не бойтесь ничего, кто вы такой и чего ищете?-- Я заблудился и отыскиваю дорогу.-- Если вы заблудились, продолжала она, положитесь на волю Божію и Онъ избавитъ васъ отъ опасности". Тогда принцъ поднялъ къ небу глаза..." но, Государь, уже день, и я должна прервать разсказъ. "Я очень опасаюсь за принца, замѣтила Динарзада, и желаю знать, что съ нимъ случится.-- Завтра, если султанъ позволитъ, я успокою тебя". Хабріасъ хотѣлъ слышать окончаніе разсказа и отложилъ опять казнь Шехеразады.
Динарзада такъ желала узнать, чѣмъ кончится исторія съ принцемъ, что разбудила сестру раньше обыкновеннаго: "Сестрица, сказала она, если ты не спишь, прошу тебя докончить вчерашнюю исторію; я такъ интересуюсь участью молодого принца и такъ боюсь, чтобъ людоѣдка и дѣти не съѣли его". Султанъ выразилъ, что и онъ не меньше интересуется участью принца. "Итакъ, государь, я удовлетворю ваше любопытство".
"Послѣ того, какъ мнимая принцесса посовѣтовала ему предаться на волю Божію, принцъ, думая, что людоѣдка считаетъ его уже своею жертвой, вскричалъ, поднявъ къ небу руки: "Господи, призри на меня и избави отъ этого врага". Услыша молитву, жена людоѣда удалилась въ развалины, а принцъ поспѣшилъ уѣхать домой, цѣлъ и невредимъ, и разсказалъ отцу отъ слова до слова объ опасности, въ которой онъ находился но милости визиря. Разгнѣванный царь велѣлъ его тотчасъ удавить.
"Государь, продолжалъ визирь, оставляя безъ вниманія мои слова о врачѣ Дубанѣ, вы подвергаете себя страшной опасности; повторяю вамъ, онъ шпіонъ подосланный вашими врагами, чтобы лишить васъ жизни. Вы говорите, что онъ васъ вылечилъ, а увѣрены ли вы въ этомъ? быть можетъ, онъ не совершенно вылечилъ васъ, а только помогъ вамъ на время. Кто знаетъ, не сдѣлаетъ ли это лекарство вамъ вреда въ послѣдствіи?"
"Греческій царь былъ на столько недальновиденъ, что не замѣтилъ въ словахъ визиря хитрости, и не довольно твердъ, чтобъ остаться при своемъ убѣжденіи. Рѣчь визиря встревожила его "Визирь, сказалъ онъ, ты правъ; очень можетъ быть, что Дубамъ явился сюда нарочно за тѣмъ, чтобъ лишить меня жизни; а этого ему легко достигнуть: стоить дать мнѣ понюхать какую нибудь изъ его травъ. Нужно хорошенько подумать объ этомъ"
"Видя царя въ такомъ расположеніи, визирь сказалъ: "Государь, чтобъ избавиться опасности и сохранить вашу жизнь, вотъ вамъ самое скорое и вѣрное средство: прикажите позвать врача Дубана и, какъ только онъ явится, велите отрубить ему голову.-- Въ самомъ дѣлѣ, возразилъ царь, этимъ, я думаю лучше всего можно предупредить его замыселъ". Онъ позвалъ одного изъ придворныхъ и послалъ за врачомъ Дубакомъ, который, незная, зачѣмъ зовутъ его. тотчасъ явился. Знаешь ли, спросилъ его царь, зачѣмъ я позвалъ тебя?-- Нѣтъ. Государь, я жду, что угодно будетъ Вашему Величеству приказать мнѣ.-- Я позвалъ тебя за тѣмъ, отвѣчалъ Государь, чтобъ лишить тебя жизни и тѣмъ избавиться отъ тебя".
"Трудно представить себѣ удивленіе врача Дубана, когда онъ услышалъ свой смертный приговоръ. "Государь, сказалъ онъ, смѣю ли спросить Ваше Величество, чѣмъ я заслужилъ смерть и въ какомъ преступленіи вы обвиняете меня?-- Я узналъ на вѣрное, что ты шпіонъ и пріѣхалъ сюда собственно за тѣмъ, чтобъ лишить меня жизни; поэтому, я хочу предупредить тебя. Казни его, прибавилъ онъ, обращаясь къ палачу, избавь меня отъ злодѣя, покусившагося на мою жизнь".
Изъ словъ царя врачъ Дубанъ заключилъ, что царскія благодѣянія и подарки пріобрѣли ему враговъ, которые, воспользовавшись слабостью царя, оклеветали его. Онъ уже раскаявался, что вылечилъ царя; но было уже поздно. "Такъ-то вы награждаете меня за услугу?" сказалъ онъ. Но царь не слушалъ его и повторилъ свое приказаніе палачу. Врачъ прибѣгъ къ просьбамъ: "увы, Государь, вскричалъ онъ, пощадите мою жизнь, за это Богъ продлитъ вашу; не убивайте меня, хотя изъ боязни, чтобъ васъ не постигла такая же участь".
"Тутъ рыбакъ остановился и, обратясь къ духу, сказалъ: ну, духъ, ты видишь, что происходитъ между царемъ и врачомъ, происходитъ теперь между нами".
"Греческій царь, вмѣсто того, чтобъ сжалиться надъ врачомъ Дубаномъ, сказалъ ему сурово: "Нѣтъ, нѣтъ, ты долженъ непремѣнно погибнуть; въ противномъ случаѣ, ты лишишь меня жизни еще скорѣе, нежели вылечилъ". Тогда врачъ, рыдая и жалуясь на несправедливость царя, приготовился къ смерти. Калачъ завязалъ ему глаза, связалъ руки и вынулъ саблю.
"Придворные, присутствовавшіе при этомъ, были очень тронуты и умоляли царя помиловать Дубана, увѣряя, что онъ невиненъ. По парь былъ неумолимъ и запретилъ имъ просить о врачѣ.
Врачъ, стоя на колѣнахъ съ связанными руками и завязанными глазами, приготовясь къ смерти, еще разъ обратился къ царю: "Государь. сказалъ онъ, если вы уже не отмѣните моего смертнаго приговора то позвольте, покрайней мѣрѣ, пойти проститься съ семействомъ, раздать подаянія, отказать мои книги людямъ, которые употребятъ ихъ съ пользой, распорядиться моимъ погребеніемъ. Я принесу вамъ книгу въ подарокъ; она достойна того, чтобы храниться между вашими сокровищами.-- А чѣмъ драгоцѣнна эта книга? спросилъ царь. "Государь, отвѣчалъ Дубанъ. въ этой книгѣ вы найдете много интереснаго, а главное, что когда мнѣ отрубятъ голову и вы откроете въ книгѣ шестую страницу, прочтете третью строчку на лѣвой сторонѣ, то голова моя отвѣтитъ на всѣ ваши вопросы". Любопытствуя видѣть такую рѣдкость, парь отложилъ казнь врача до другаго дня и позволилъ ему подъ стражей идти домой.
"Пока врачъ приводилъ свои дѣла въ порядокъ, но городу разнесся слухъ, что но смерти Дубана произойдетъ нѣчто небывалое, и на другой день пріемная зала во дворцѣ наполнилась визирями, военными, эмирами и всѣми придворными.
Скоро явился и врачъ Дубинъ; онъ приблизился къ тропу съ огромной книгой, велѣлъ принесть чашу, на которую разложилъ обертку книги и, подавая ее царю, сказалъ: "Государь, когда мнѣ отрубятъ голову, велите положить ее въ эту чашу на обертку книги; кровь тотчасъ перестанетъ течь, вы откроете книгу, и голова мои будетъ отвѣчать на ваши вопросы. Но, государь, прибавилъ онъ, позвольте мнѣ еще разъ умолять Ваше Величество пощадить мою жизнь; увѣряю, что а невиненъ.-- Твои просьбы напрасны, отвѣчалъ царь; еслибъ ты быль невиненъ, я велѣлъ бы казнить тебя изъ одного любопытства услышать, какъ заговоритъ твоя голова. Говоря это, онъ взялъ книгу и сдѣлалъ знакъ палачу казнить Дубана.
"Палачъ такъ искусно исполнилъ его поколѣніе, что голова упала прямо въ чашу и, какъ только она коснулась обертки книги, кровь остановилась. Тогда къ общему удивленію, голова открыла глаза и сказала: "Государь, открой книгу". Царь открылъ ее и замѣтивъ, что первый листъ прилипъ ко второму, послюнилъ палецъ, чтобы легче перевернуть его; тоже долженъ былъ онъ дѣлать, перевертывая каждый листъ и, когда дошелъ до шестаго, то удивился, увидѣвъ, что листъ чистъ: "Врачъ, сказалъ онъ головѣ, здѣсь ничего не написано.-- Переверни еще нѣсколько листовъ, отвѣчала голова". Царь продолжалъ перевертывать листы книги, поднося поминутно палецъ къ губамъ. Наконецъ ядъ, которымъ были пропитаны листы, произвелъ свое дѣйствіе: въ глазахъ царя потемнѣло и онъ въ конвульсіяхъ упалъ съ трона"...
Замѣтивъ наступленіе дня, Шехеразада прекратила свой разсказъ.-- "Какъ жаль, милая сестра, сказала Динарзада, что ты не успѣла окончить сегодня сказку; я буду въ отчаяніи, если тебя лишатъ сегодня жизни.-- Сестра, отвѣчала Шехеразада, это зависитъ отъ султана, но я надѣюсь, что онъ будетъ такъ милостивъ и отложитъ до завтра мою казнь... Хабріасъ не думалъ о казни Шехеразады; онъ съ нетерпѣніемъ ожидалъ слѣдующей ночи, чтобъ услышать окончаніе сказки о царѣ и врачѣ и продолженіе исторіи о рыбакѣ и духѣ.
Г жъ ни любопытно было Динарзадѣ услышать сказку сестры, но она проснулась очень поздно. Тѣмъ не менѣе она сказала султаншѣ: "Сестрица, продолжай чудесную исторію о греческомъ парѣ, но поскорѣе, потому что уже наступаетъ день".
Шехеразада начала съ того мѣста, на которомъ остановилась. "Государь, сказала, она, когда голова Дубана замѣтила, что ядъ подѣйствовалъ и что царю не долго осталось жить, то проговорила: "Извергъ, вотъ какъ погибаютъ принцы, которые убиваютъ невинныхъ. Рано или поздно ихъ несправедливость и жестокость будутъ наказаны". Едва голова произнесла эти слова, какъ царь умеръ; въ ней также исчезли послѣдніе признаки жизни".
Таковъ былъ конецъ жизни, государь, греческаго цари и Дубана, сказала Шехеразада. Теперь и буду продолжать сказку о рыбакѣ и духѣ; по, кажется, наступаетъ день". Султанъ, у котораго всѣ часы дня были распредѣлены, желая непремѣнно узнать конецъ сказки о рыбакѣ, велѣлъ Шехеразадѣ приготовиться продолжать ее въ слѣдующую ночь.
На слѣдующую ночь, Динарзада проснулась раньше обыкновеннаго" сказала: "Милая сестрица, если ты не спишь, разскажи сказку о рыбакѣ и духѣ; ты знаешь, что султанъ также желаетъ слушать.-- Я сейчасъ начну, отвѣтила Шехеразада, и, обращаясь къ Хабріасу, сказала: Государь, окончивъ исторію греческаго царя и Дубана, рыбакъ обратился къ духу, сидѣвшему въ сосудѣ, и сказалъ:
"Еслибъ греческій царь пощадилъ жизнь Дубана, то Богъ пощадилъ-бы его самаго; но онъ не обратилъ вниманія на просьбы врача, и Богъ его наказалъ. Я поступлю точно также, съ тобой, духъ; еслибъ ты сжалился надо мною, не упорствовалъ бы въ своемъ намѣреніи убить меня, когда и спасъ тебѣ жизнь, то и я пощадилъ-бы тебя; а теперь долженъ быть неумолимъ. Бросивъ тебя на дно моря, я отниму этимъ у тебя свободу до кончины міра и отомщу за себя.
Другъ мой, рыбакъ, отвѣчалъ духъ, заклинаю тебя, не поступай со мной такъ жестоко: подумай, какъ неблагородно мстить и, напротивъ, какъ хорошо платить добромъ за зло; не дѣлай со мной того, что нѣкогда сдѣлалъ Имама съ Атекой.-- А что сдѣлалъ Имама Атекѣ? спросилъ рыбакъ.-- О, если ты хочешь знать это, открой мой сосудъ; или ты думаешь, что весело разсказывать въ такой тѣсной темницѣ? Когда ты меня выпустишь изъ нея, я разскажу тебѣ, сколько хочешь, сказокъ.-- Нѣтъ, сказалъ рыбакъ, я тебя не выпущу изъ сосуда, это уже рѣшено; ты будешь на днѣ моря.-- Еще одно слово, рыбакъ, вскричалъ духъ, я не только не сдѣлаю тебѣ ничего дурнаго, но даже скажу, какъ ты можешь разбогатѣть".
Надежда сдѣлаться богатымъ поколебала старика. "Я выпустилъ бы тебя, еслибъ могъ положиться на твое слово, сказалъ онъ; поклянись мнѣ Богомъ, и я выпущу тебя изъ сосуда; я не думаю, чтобъ ты осмѣлился преступить клятву*". Духъ поклялся и рыбакъ снялъ крышку съ сосуда. Изъ него тотчасъ вышелъ паръ, который превратился въ духа; первымъ дѣломъ духа было столкнуть сосудъ въ морѣ. Рыбакъ испугался: "что это значитъ, спросилъ онъ, не хочешь ли ты преступить данную мнѣ клятву? Не долженъ ли я повторить тебѣ слова Дубана: "пощади меня и Богъ продлитъ твою жизнь".
Духъ разсмѣялся надъ страхомъ рыбака. "Нѣтъ, сказалъ онъ, успокойся, я только хотѣлъ испугать тебя, по сдержу слово; возьми сѣти и ступай за мной". Рыбакъ, взявъ сѣти, недовѣрчиво пошелъ за духомъ. Пройдя мимо города, они взошли на гору, потомъ спустились въ обширную долину и подошли наконецъ къ пруду, лежавшему между четырехъ холмовъ.
Пришедши на берегъ пруда, духъ сказалъ рыбаку: "Закинь здѣсь сѣть". Рыбакъ увидѣлъ въ прудѣ много рыбы и удивлялся, что рыба была четырехъ цвѣтовъ: красная, голубая, желтая и бѣлая. Закинувъ сѣти, онъ вытащилъ четыре рыбки четырехъ цвѣтовъ. Видя въ первый разъ такое чудесное явленіе, онъ не могъ на нихъ наглядѣться и радовался, надѣясь выручить за нихъ много денегъ. "Отнеси этихъ рыбокъ султану, сказалъ ему духъ, онъ дастъ тебѣ за нихъ столько денегъ, сколько ты не имѣлъ во всю жизнь. Каждый день ты можешь ловить здѣсь рыбу, по, предупреждаю тебя, закидывай сѣть только одинъ разъ въ день; въ противномъ случаѣ, тебѣ будетъ дурно: помни это, и если ты послѣдуешь моему совѣту, то разбогатѣешь". Съ этими словами, духъ ударилъ въ землю йогой; она разступилась и скрыла духа.
Рыбакъ, слѣдуя совѣту духа, не закинулъ другой разъ сѣтей и пошелъ въ городъ, довольный своею ловлей и размышляя о приключеніяхъ этого утра.
Онъ понесъ рыбу прямо во дворецъ султана....
Но, государь, уже день, пора кончить. "Сестра, сказала Динарзада, какъ удивительно хороши твои сказки; трудно себѣ представить, чтобъ ты знала болѣе занимательныя исторіи.-- Если султанъ не лишитъ меня сегодня жизни, отвѣчала Шехеразада, увѣряю тебя, что конецъ сказки о рыбакѣ займетъ тебя больше, чѣмъ начало". Султанъ, заинтересованный сказкой о рыбакѣ, отложилъ еще на день исполненіе ужаснаго закона, изданнаго имъ.
Въ концѣ девятнадцатой ночи, Динарзада опять будила Шехеразаду, говоря: "Если ты, не спишь, сестрица, прошу тебя, разскажи мнѣ сказку о рыбакѣ; я жду съ нетерпѣніемъ ея окончанія". Шехеразада начала, съ позволенія султана:
Государь, ты можешь себѣ представить удивленіе султана при видѣ четырехъ разноцвѣтныхъ рыбокъ, принесенныхъ рыбакомъ. Разсмотрѣвъ ихъ со вниманіемъ, султанъ сказалъ своему первому визирю: "возьми эту рыбу и отдай ее искуснѣйшей поварихѣ, которую прислалъ мнѣ греческій царь; я думаю, что эта рыба также вкусна, какъ и хороша". Визирь отнесъ четырехъ рыбокъ поварихѣ и велѣлъ приготовить ихъ для султана. Исполнивъ порученіе, онъ возвратился къ султану, который велѣлъ ему дать рыбаку четыреста золотыхъ монетъ;-- визирь исполнилъ это приказаніе. Рыбаку, неимѣвшему никогда столько денегъ, казалось, что онъ видитъ все это во снѣ, и только, покупая все нужное для дома, онъ удостовѣрился, что это было на яву.
Но, довольно, государь, о рыбакѣ, нужно посмотрѣть, что дѣлаетъ повариха; она была въ страшномъ затрудненіи. Вычистивъ рыбу, принесенную визиремъ, она палила въ кострюлю масла и, положивъ въ него рыбы, поставила кастрюлю на огонь; поджаривъ рыбокъ съ одной стороны, она повернула ихъ на другую. Но, о чудо, въ эту минуту стѣна открылась и изъ нея вышла женщина удивительной красоты и величественнаго вида; она была въ платьѣ изъ цвѣтной матеріи, въ длинныхъ серьгахъ, въ ожерельѣ изъ крупнаго жемчуга и въ золотыхъ браслетахъ, осыпанныхъ рубинами; въ рукахъ у нея была миртовая палочка. Подойдя къ кострюлѣ, она дотронулась до рыбокъ палочкой: "рыбка, рыбка, сказала она, исполняешь ли ты свою обязанность?-- Не получивъ отвѣта, она повторила вопросъ, и тогда всѣ рыбки, поднявъ головы, отвѣчали: "да, да, если ты считаешь, мы считаемъ; если ты платишь долги, мы платимъ свои; если ты уходишь, мы побѣждаемъ и довольны". Когда онѣ проговорили это, женщина опрокинула кострюлю и вернулась къ стѣнѣ, которая закрылась за ней.
Испуганная повариха, прійдя въ себя, сняла съ горячихъ угольевъ рыбки; онѣ были черны, какъ уголь, и ихъ не возможно было подать султану. Она огорчилась, и горько заплакала. "Увы, говорила она, что теперь со мной будетъ? Не разсказать ли султану все видѣнное, но онъ этому не повѣритъ! какъ онъ будетъ на меня гнѣваться"!
Въ это время вошелъ визирь и спросилъ, готовы ли рыбки? Повариха разсказала ему, обо всемъ случившемся; ея разсказъ, какъ можно было ожидать, удивилъ визиря. Онъ послалъ за рыбакомъ и сказалъ ему: "Старикъ, принеси мнѣ еще четыре рыбки, потому, что съ этими случилось маленькое несчастіе и мы не можемъ ихъ подать султану". Рыбакъ, умолчавъ о совѣтѣ духа, сказалъ, что раньше другаго дня не можетъ доставить такихъ рыбокъ.
Ночью, онъ отправился къ пруду и, закинувъ сѣти, вытащилъ четырехъ разноцвѣтныхъ рыбокъ, точно такихъ, какъ наканунѣ; онъ отправился съ ними къ визирю и доставилъ ихъ въ назначенное время. Визирь отнесъ ихъ поварихѣ и самъ остался съ нею на кухнѣ. Она вычистила рыбокъ и, положивъ въ кострюлю, поставила на огонь. Въ ту минуту, какъ нужно было переворачивать ихъ на другую сторону, стѣна опять открылась, и изъ нея вышла женщина съ палочкой въ рукѣ, подошла къ кострюлѣ, ударила но рыбкамъ, спросила ихъ тоже, что и наканунѣ, и рыбки, поднявъ голову, отвѣтили ей по прежнему.
Государь, наступаетъ день, прибавила, спохватясь, Шехеразада, если ты не прикажешь лишить меня сегодня жизни, я разскажу завтра гораздо больше занимательнаго. Хабріасъ, надѣясь, что услышитъ еще много хорошаго, сказалъ, что въ слѣдующую ночь станетъ опять слушать ея разсказы.
"Сестрица, вскричала по обыкновенію Динарзада, если ты не спишь, доскажи сказку о рыбакѣ". Султанша начала разсказывать:
Государь, когда рыбки отвѣтили молодой женщинѣ, она опрокинула кострюлю и вышла черезъ стѣну изъ кухни. "Это такъ необыкновенно, сказалъ визирь, что нужно обо всемъ увѣдомить султана: я сейчасъ разскажу ему". Прійдя къ султану, онъ передалъ ему все, что самъ видѣлъ.
Султанъ былъ очень удивленъ и захотѣлъ самъ видѣть сто чудо; онъ послалъ за рыбакомъ и сказалъ ему: "Другъ мой, не можешь ли ты достать мнѣ еще такихъ-же рыбокъ": Рыбакъ отвѣчалъ, что если Его Величеству угодно будетъ дать ему на это три дня, то онъ исполнитъ его желаніе. Получивъ позволеніе, онъ третій разъ пошелъ къ пруду и, закинувъ сѣть, тотчасъ вытащилъ четырехъ разноцвѣтныхъ рыбокъ. Отнеся ихъ султану, который, не думая имѣть ихъ такъ скоро, былъ очень доволенъ, старикъ получилъ четыреста золотыхъ монетъ.
Доставь рыбки, султанъ велѣлъ принесть ихъ къ себѣ въ кабинетъ со всѣми кухонными принадлежностями. Запершись съ визиремъ, онъ самъ приготовилъ ихъ, положилъ въ кострюлю и поставилъ на огонь. Въ то время когда онъ переворачивалъ ихъ на другую сторону, стѣна его кабинета открылась, но вмѣсто молодой женщины, вошелъ арабъ; онъ былъ очень толстъ и великъ, одѣтъ какъ невольникъ, и держалъ въ рукѣ толстую зеленую палку. Подойдя къ кострюлѣ, онъ дотронулся палкой до рыбокъ и сказалъ ужаснымъ голосомъ: "Рыбка, рыбка, исполняешь ли ты свою обязанность"? Рыбки, поднявъ головы, отвѣчали; "Да, да, если ты считаешь, мы считаемъ; если ты платишь долги, мы также платимъ; если ты скрываешься, мы побѣждаемъ и радуемся.
Едва онѣ произнесли эти слова, какъ арабъ опрокинулъ кострюлю и обратилъ рыбокъ въ уголья. Затѣмъ онъ гордо вернулся къ стѣнѣ кабинета, вошелъ въ отверстіе, и стѣна опять сдѣлалась такою, какою была прежде. "Послѣ всего, что я видѣлъ, сказалъ султанъ, не могу быть покойнымъ до тѣхъ поръ, пока не объясню себѣ, что все это значитъ".-- Онъ велѣлъ привесть рыбака. "Рыбакъ, сказалъ онъ, твои рыбки очень встревожили меня; гдѣ ты поймалъ ихъ? Въ прудѣ, между четырьмя холмами, по ту сторону горы, которая видна отсюда.-- А знаешь ли ты этотъ прудъ? спросилъ визиря султанъ.-- Нѣтъ, Ваше Величество, я не знаю его. хотя охочусь въ этой сторонѣ, въ продолженіи шестидесяти лѣтъ". Султанъ спросилъ рыбака, далеко ли прудъ отъ дворца; старикъ отвѣчалъ, что не больше трехъ часовъ пути. Такъ какъ было еще рано, то султанъ велѣлъ всему двору приготовиться въ дорогу, а рыбаку ѣхать впередъ.
Они взошли на гору и, спустившись, увидѣли обширную долину, которой до сихъ поръ еще никто не видѣлъ. Наконецъ они приблизились къ пруду, находящемуся между четырехъ холмовъ, какъ говорилъ имъ рыбакъ. Въ прозрачной волѣ пруда, видны были разноцвѣтныя рыбки, такія же, какъ онъ приносилъ во дворецъ. Султанъ, постоявъ на берегу и полюбовавшись на рыбокъ, опросилъ своихъ придворныхъ, неужели они до сихъ поръ не видѣли этого пруда, тогда какъ онъ находился столь близко отъ города. Они отвѣчали, что никогда и не слыхали о немъ. "Если такъ, сказалъ онъ, то я не уѣду отсюда до тѣхъ поръ, пока не узнаю. какъ явился здѣсь этотъ прудъ и почему въ немъ столы о разноцвѣтной рыбы". Онъ велѣлъ раскинуть палатки на берегу пруда, что было скоро исполнено.
Вечеромъ, оставшись на единѣ съ визиремъ, султанъ сказалъ: "Визирь, мое любопытство очень затронуто появленіемъ араба, разговоромъ рыбокъ, и этимъ чудеснымъ прудомъ, явившимся здѣсь, какъ бы чудомъ. Чтобы удовлетворить свое любопытство, я придумалъ слѣдующее: Я выйду одинъ изъ лагеря, такъ чтобъ никто этого не зналъ; ты останешься здѣсь, и завтра, когда придворные соберутся къ палаткѣ, ты скажешь имъ, что я нездоровъ и не могу выйдти къ нимъ; тоже говори каждый день до тѣхъ поръ, носа я не верчусь".
Великій визирь старался отговорить его отъ этого намѣренья, представлялъ трудность и опасности, которыя ему могутъ встрѣтиться, но его краснорѣчіе ни къ чему не послужило, и султанъ приготовился совсѣмъ, чтобъ исполнить свое намѣреніе. Онъ надѣлъ платье, удобное для пѣшехода, вооружился саблей и, когда все смолкло съ лагерѣ, онъ вышелъ одинъ.
Взойдя, безъ особеннаго труда, на одинъ изъ холмовъ, онъ спустился съ него въ долину и шелъ до утра. Увидѣвъ вдали зданіе, султанъ обрадовался, надѣясь въ немъ узнать что ему хотѣлось. Подойдя ближе, онъ замѣтилъ, что это былъ великолѣпный дворецъ изъ чернаго мрамора, покрытый тонкою сталью, которая блестѣла какъ зеркало. Обрадованный, что ему удалось найти вещь, достойную сниманія, онъ остановился передъ фасадомъ дворца к любовался имъ.
Потомъ султанъ подошелъ къ двери, одна половинка которой была открыта. Прежде чѣмъ войти въ нее, онъ стукнулъ три раза, но видя, что никто не выходитъ, и подумавъ, что его не слышали онъ постучалъ еще разъ, но все было но прежнему тихо. Султанъ чрезвычайно удивился. "Не можетъ быть умахъ онъ, чтобъ тутъ никто не жилъ. Войду; у меня есть чѣмъ защититься въ случаѣ нужды".
Онъ вошелъ въ сѣни и закричалъ: "Нѣтъ ли кого нибудь здѣсь, кто далъ бы пріютъ чужестранцу"? Этотъ вопросъ онъ повторилъ раза три, но никто не отвѣчалъ. Такое молчаніе удивляло его; выйдя на дворъ, онъ посмотрѣлъ во всѣ стороны, по нигдѣ не замѣтилъ живаго существа...
Государь, уже день, сказала Шехеразада, пора мнѣ остановиться. "Какъ жаль, сестрица, что ты остановилась на такомъ любопытномъ мѣстѣ.-- Правда, отвѣчала Шехеразада, но дѣлать нечего; отъ султана зависитъ, буду ли я продолжать свой разсказъ или нѣтъ". Султанъ, любопытствуя узнать, что произойдетъ въ замкѣ, отложилъ казнь Шехеразады до слѣдующей ночи.
Динарзада не проспала на слѣдующее утро. "Милая сестра, сказала она, если ты не спишь, разскажи намъ, что произошло въ прекрасномъ дворцѣ, въ которомъ остался султанъ". Шехеразада, обратясь къ Хабріасу начала разсказъ: "Султанъ, не видя никого, вошелъ во дворецъ, большія залы котораго были устланы дорогими шелковыми коврами, подмостки и диваны обиты шелковою матеріей, а занавѣсы вышиты серебромъ и золотомъ. Посреди гостиной былъ прекрасный фонтанъ четырьмя золотыми львами по угламъ изъ пасти каждаго льва сверкалъ цѣлый каскадъ. Струя прозрачной воды била изъ средняго фонтана въ потолокъ, испещренный арабесками. Все вмѣстѣ представляло великолѣпный видъ.
Замокъ съ трехъ торовъ былъ окруженъ садомъ, цвѣтниками, озерами, рощицами и тысячью другихъ украшеній; множество птицъ, оглашавшихъ воздухъ пѣніемъ, дѣлали садъ еще прелестнѣе; сѣти, протянутыя надъ деревьями и надъ дворцемъ. не выпускали ихъ изъ саду.
Султанъ долю ходилъ но великолѣпнымъ комнатамъ. Уставъ, онъ сѣлъ отдохнуть въ кабинетѣ, выходящемъ въ садъ, и задумался надъ всѣмъ, что видѣлъ и что предстояло еще ему увидѣть; вдругъ ему послышались жалобные крики. Онъ прислушался, слѣдующія слова достигла до него: "О судьба! ты не долго дала мнѣ насладиться счастіемъ, ты сдѣлала меня несчастнѣйшимъ изъ людей, прекрати наконецъ мои страданія! Я удивляюсь, какъ могу еще жить послѣ всѣхъ вынесенныхъ мученій".
Тронутый жалобными криками, султанъ пошелъ въ ту сторону, откуда они раздавать. Поднявъ портьеру въ большой залъ, онъ увидѣлъ на низенькомъ тронѣ молодаго человѣка, съ грустнымъ лицомъ, хорошо сложеннаго и богато одѣтаго. Султанъ подошелъ къ нему и поклонился. Молодой человѣкъ отвѣчалъ ему низкимъ наклоненіемъ головы, не вставая съ мѣста: "Господинъ, сказалъ онъ, не сердись, что я не принимаю васъ, какъ слѣдуетъ; я не могу встать но очень уважительной причинѣ.-- Благодарю васъ за хорошее мнѣніе обо мнѣ, отвѣчалъ султанъ; что-же касается вашего извиненія, я принимаю его съ удовольствіемъ. Я пришелъ предложить вамъ свою помощь, услышавъ ваши крики. Дай Богъ, чтобъ отъ меня зависѣло помочь вамъ, я употребилъ бы на это всѣ средства. Вы вѣрно разскажете мнѣ свою исторію; но прежде не можете ли вы сказать мнѣ, что это за прудъ подлѣ горы, наполненный разноцвѣтными рыбками; что это за дворецъ, зачѣмъ вы въ немъ и притомъ одинъ"? Вмѣсто отвѣта, молодой человѣкъ залился слезами. "Какъ непостоянно счастье! вскричалъ онъ; оно возвышаетъ человѣка и потомъ унижаетъ его. Гдѣ найдти, кто долго наслаждался бы счастьемъ, тихими и ясными днями"?
Султанъ, тронутый его положеніемъ, убѣдительно просилъ сказать причину его несчастія. "Увы, отвѣчалъ онъ, какъ могу я не плакать и не огорчаться"? Говоря это, онъ приподнялъ платье, и султанъ увидѣлъ, что у молодого человѣка только туловище человѣческое, а остальная часть изъ чернаго мрамора...
На этомъ мѣстѣ Шехеразада остановилась. Султану такъ нравились разсказы Шехеразады, что онъ отложилъ ея казнь на мѣсяцъ. Онъ всталъ, не говоря однакоже ей о своемъ намѣреніи.
Динарзада съ нетерпѣніемъ ждала утра и, какъ только оно наступило, "сестрица, сказала она, если ты не спишь, прошу тебя продолжать чудесную сказку, которую ты не успѣла вчера окончить.-- Хорошо, отвѣчала султанша, слушайте меня".
Вы можете себѣ представить, какъ былъ удивленъ султанъ несчастнымъ положеніемъ молодаго человѣка. Вы приводите меня въ ужасъ, сказалъ онъ, и въ то же время возбуждаете мое любопытство, я горю нетерпѣніемъ услышать вашу исторію, въ ней должно быть много особеннаго. и я предчувствую, что узнаю въ ней что нибудь о прудѣ и о разноцвѣтныхъ рыбкахъ; умоляю васъ, разскажите мнѣ ее, быть можетъ и вамъ станетъ легче, ибо несчастные не рѣдко получаютъ утѣшеніе, дѣлясь съ другими своимъ горемъ.-- Я не въ силахъ отказать вамъ, возразилъ молодой человѣкъ, хотя увѣренъ, что это будетъ тяжело для меня. Приготовьтесь услышать много необыкновеннаго и сверхъ естественнаго.
Исторіи молодаго царя черныхъ острововъ.
"Государь, продолжалъ молодой человѣкъ, отецъ мой владѣлъ этимъ государствомъ. Царство черныхъ острововъ получило свое названіе отъ четырехъ острововъ, которые были на мѣстѣ этихъ горъ, а столица отца моего находилась именно тамъ, гдѣ теперь прудъ. Вы скоро узнаете,*' по какому случаю произошло это превращеніе.
"Царь, отецъ мой, умеръ шестидесяти лѣтъ. Вступивши на престолъ, я немедленно женился на своей двоюродной сестрѣ. Пять лѣтъ былъ я женатъ; мы нѣжно любили другъ друга и были совершенно счастливы. По прошествіи пяти лѣтъ, я сталъ замѣчать, что моя супруга становится холоднѣе ко мнѣ.
"Однажды, когда она пошла послѣ обѣда въ баню, мнѣ захотѣлось отдохнуть; я бросился на софу и скоро заснулъ. Двѣ служанки жены сѣли подлѣ меня съ опахалами: одна въ головахъ, другая въ ногахъ, и отгоняли мухъ. Думая, что я сплю, онѣ тихо разговаривали, и я не проронилъ ни одного слова изъ ихъ разговора.
"Какъ дурно дѣлаетъ наша госпожа, что не любитъ такого добраго царя, какъ этотъ, сказала одна изъ нихъ.-- Это правда, отвѣчала другая, я просто не понимаю этого; и какъ онъ не замѣчаетъ, что она каждую ночь уходитъ и Оставляетъ его одного.-- А какъ ему замѣтить, возразила другая, когда, каждый вечеръ, царица подливаетъ ему въ питье соку изъ какой-то травы, отъ котораго онъ спитъ такъ крѣпко, что она спокойно можетъ уходить, куда ей угодно, а возвратясь съ разсвѣтомъ, она ложится опять въ постель и будитъ его, давъ понюхать какихъ-то духовъ".
"Посудите, что я долженъ былъ чувствовать въ это время? Но, какъ бы то ни было, я собралъ всѣ силы и, сдѣлавъ видъ, что просыпаюсь, не показалъ имъ, что все слышалъ.
Когда царица вернулась изъ бани, мы поужинали, и она подала мнѣ. по обыкновенію, чашу воды; но я не выпилъ ее, а, подойдя къ окну, вылилъ незамѣтно. Потомъ, чтобъ не возбудить въ женѣ подозрѣнія, я отдалъ ей пустую чашу.
"Мы легли; вдругъ жена моя встала и, проговоривъ громко: "Спи, и чтобъ ты никогда не проснулся" вышла изъ спальни, въ полной увѣренности, что я сплю...
Шехеразада остановилась, Днаарзада слушала ее съ довольствіемъ; а султанъ всталъ, желая, чтобъ скорѣе опять настала нечь.