Майский Иван Михайлович - Трагедия немецких углекопов

Трагедія нѣмецкихъ углекоповъ.

"Glück auf!"
Привѣтствіе нѣмецкихъ углекоповъ.

Пассажиру, направляющемуся изъ Берлина въ Кёльнъ, въ концѣ своего, по нѣмецкимъ понятіямъ, довольно длиннаго пути, приходится пересѣкать одну изъ любопытнѣйшихъ областей современной Германіи. Чѣмъ меньше становится разстояніе, отдѣляющее поѣздъ отъ береговъ величаваго Рейна, тѣмъ болѣе своеобразный характеръ принимаетъ раскинувшаяся по обѣимъ сторонамъ желѣзнодорожной колеи мѣстность. Зеленые луга, привѣтливыя рощи, разбросанныя тамъ и сямъ бѣлыя съ красными черепичатыми крышами деревушки, такія чистыя и аккуратныя,-- вся эта мирная сельская идиллія, которую еще понынѣ можно встрѣтить въ районѣ средней Германіи, остается позади и быстро исчезаетъ. Все чаще мелькаютъ длинныя, неуклюжія заводскія строенія, высокія красныя трубы, какія-то круглыя желѣзныя башни, черные, закоптѣлые рабочіе поселки. Начиная съ Дортмунда, поѣздъ вступаетъ въ полосу сплошныхъ, почти непрерывающихся городовъ и мѣстечекъ. Въ теченіе двухъ въ лишнимъ часовъ, вплоть до самыхъ береговъ зеленаго Рейна, хорошій нѣмецкій Schnellzug, дѣлающій по 80 км. въ часъ, летитъ между двумя рядами черныхъ закопченыхъ зданій, быстро оставляя за собой Бохумъ, Эссенъ, Гельзенкирхенъ, Дуйсбургъ и другіе крупнѣйшіе центры германской промышленности. И все время изъ окна вагона вы наблюдаете одну и ту же картину: море домовъ, раскинувшееся почти до горизонта, широкія прямыя улицы, полныя лихорадочнаго шума и движенія, неистово грохочущія фабрики и заводы, дико ревущіе паровозы, высокія трубы, медленно изрыгающія клубы чернаго дыма, и всюду -- маленькіе, безпокойные, суетящіеся люди, точно толпа сказочныхъ гномовъ на фонѣ каменныхъ и стальныхъ гигантовъ современной индустріи. Откройте окно, и вамъ сразу ударитъ въ лицо рѣзкій впецифическій запахъ каменноугольнаго дыма. Этотъ дымъ сплошнымъ темнымъ облакомъ стоитъ надъ равниной и скупо пропускаетъ яркіе лучи полуденнаго солнца. Взгляните кругомъ, и вездѣ, рѣшительно вездѣ,-- на стѣнахъ домовъ, на заборахъ, столбахъ, тротуарахъ, трамваяхъ, лицахъ людей, даже на высокомъ спокойномъ небѣ, раскинутомъ надъ головой,-- вездѣ вы откроете явственные слѣды того же неизбѣжнаго дыма: все закончено, все подернуто какимъ-то грязно-сѣрымъ налетомъ, все покрыто густымъ слоемъ ѣдкой, несмываемой угольной пыли.

Нигдѣ въ Германіи лихорадочно напряженное капиталистически-промышленное лицо ея не выступаетъ съ такой яркостью и отчетливостью, какъ именно здѣсь, на берегахъ небольшой извилистой рѣчки, медленно катящей свои мутныя воды къ берегамъ Рейна. И это нисколько неудивительно. Ибо районъ отъ Дортмунда до Дюссельдорфа есть знаменитый Рурскій бассейнъ, промышленное сердце страны, важнѣйшій центръ каменноугольнаго производства, царство золота и слезъ, ожесточенной классовой борьбы и самой безпощадной капиталистической эксплуатаціи.

Я отнюдь не преувеличиваю, отводя бассейну р. Руръ такое крупное мѣсто въ сферѣ индустріальной жизни Германіи. Не только непосредственныя впечатлѣнія, всегда окрашенныя въ тѣ или иные субъективные цвѣта, но и безстрастныя цифры вполнѣ подтверждаютъ только что высказанное мнѣніе.

Горное дѣло принадлежитъ въ настоящее время къ числу важнѣйшихъ отраслей нѣмецкаго народнаго хозяйства. По развитію горнаго дѣла Германія занимаетъ третье мѣсто среди Современныхъ культурныхъ странъ и стоитъ непосредственно послѣ Соединенныхъ Штатовъ и Великобританіи. Въ 1909 году общее количество занятыхъ въ нѣмецкой горнопромышленности рабочихъ достигало 800 тыс. человѣкъ, а цѣнность добытыхъ ими продуктовъ опредѣлялась круглымъ счетомъ въ 2 милліарда марокъ (цѣнность продуктовъ горнаго дѣла въ 1907 г. въ Соединенныхъ Штатахъ равнялась 8,5 и въ Англіи -- 2,7 милліардовъ марокъ). Изъ этой огромной массы рабочихъ и продуктовъ 7/8 первыхъ и 9/10 вторыхъ падало на долю каменноугольной промышленности, такъ что понятіе горнаго дѣла въ примѣненіи къ Германіи почти вполнѣ покрывается понятіемъ о добываніи угля. И вотъ изъ 700 тыс. нѣмецкихъ углекоповъ -- 350 тыс., (т. е. ровно половина) и изъ 152 милл. тоннъ добытаго ими каменнаго угля -- 84 милл., (т. е. 57%) приходилось въ 1909 г. на Рурскій бассейнъ {Въ 1910 г. добываніе каменнаго угля въ трехъ важнѣйшихъ промышленныхъ странахъ земного шара представляло слѣдующую картину: Соединенные Штаты -- 448 милл. тоннъ, Англія -- 264 и Германія -- 152 м. т. Впрочемъ, если къ указаннымъ 152 м. т. каменнаго угля, выработаннаго въ Германіи, прибавить еще 70 милл. тоннъ болѣе дешеваго, такъ называемаго бураго угля, то общій балансъ нѣмецкаго угольнаго производства опредѣляется въ 222 милл. тоннъ, т. е. немногимъ меньше, чѣмъ въ Англіи.}. На почтительномъ разстояніи за Турскимъ бассейномъ слѣдовала затѣмъ Силезія, съ 140 тыс. рабочихъ и 26% вырабатываемаго угля, а далѣе во все болѣе нисходящемъ порядкѣ располагались бассейнъ р. Сааръ, Саксонія, Эльзасъ-Лотарингія, Баварія и другіе менѣе важные въ каменноугольномъ отношеніи районы страны.

Столь мощное развитіе угольной промышленности въ Рурскомъ бассейнѣ объясняется главнымъ образомъ естественно-историческими причинами. Здѣсь, на сравнительно небольшой глубинѣ расположены могучіе пласты прекраснаго по качеству минеральнаго топлива, пласты, проходящіе черезъ Бельгію и Голландію и заканчивающіеся въ нѣдрахъ британскихъ острововъ. По исчисленіямъ спеціалистовъ, запасовъ каменнаго угля, находящихся въ бассейнѣ р. Руръ, несмотря на быстро прогрессирующій ростъ производства, хватитъ все-таки, по меньшей мѣрѣ, на 1.000 лѣтъ впередъ,-- такъ велики скрытыя въ глубинѣ земли угольныя богатства. Но если даже и относиться съ извѣстнымъ скептицизмомъ ко всѣмъ подобнымъ разсчетамъ, то нельзя во всякомъ случаѣ не признать, что Рурская область принадлежитъ къ числу богатѣйшихъ мѣсторожденій "чернаго хлѣба промышленности" на земномъ шарѣ.

Несомнѣнно, характернѣйшей чертой горнаго дѣла Германіи является господствующая въ немъ исполинская концентрація производства и собственности. Въ томъ же 1909 году во всей странѣ насчитывалось 309 предпріятій, занятыхъ добываніемъ собственно каменнаго угля (не бураго), съ общимъ количествомъ въ 613 тыс. рабочихъ и съ общей суммой производства въ 149 милл. тоннъ. Это даетъ въ среднемъ почти 2.000 рабочихъ и почти 500 тыс. тоннъ, стоимостью въ 5 милл. марокъ, на одно предпріятіе! Въ Рурской области 350 тыс. углекоповъ добываютъ ежегодно около 84 милл. т. угля, съ общей стоимостью въ 850 милл. марокъ, и вся эта; гигантская армія "чернаго" пролетаріата, всѣ эти неизмѣримыя количества минеральнаго топлива, приводящія въ движеніе всю германскую промышленность, -- все это принадлежитъ лишь 27 семьямъ -- Круппамъ, Штуммамъ, Кирдорфамъ, Штинесамъ и др.,-- являющимся подлинными владѣтельными феодалами нашей эпохи. Въ среднемъ на каждую семью Рурскихъ угольныхъ бароновъ изо дня въ день въ потѣ лица своего работаютъ не меньше 13.000 человѣкъ, добывающихъ ежегодно свыше 3 милл. т. каменнаго угля стоимостью никакъ не меньше 30 мил. мк.! И это вѣдь только среднія цифры. Для того, чтобы дать читателю нѣкоторое понятіе о томъ, каковы бываютъ на практикѣ отклоненія отъ только что приведенной средней нормы, достаточно будетъ сказать, что, напр., "Gelsenkirchener Bergwerks-Aktiengesellschaft" занимаетъ 35.000 рабочихъ, а знаменитый Круппъ, объединяющій въ своемъ предпріятіи чуть ли не всѣ виды горнаго и металлургическаго производства, даже 60.000! Ничего подобнаго не знаетъ ни какая другая отрасль германской промышленности.

Эта исполинская экономическая мощь угольныхъ феодаловъ въ огромной степени усиливается благодаря ихъ превосходной организаціи. Рурскіе магнаты организованы двояко: вопервыхъ, противъ потребителей, во-вторыхъ, противъ рабочихъ.

Организаціей перваго рода является основанный еще въ 1893 г. "Рейнско-Вестфальскій Угольный Синдикатъ", къ которому принадлежатъ въ настоящее время 64 крупнѣйшихъ копи, добывающихъ ежегодно (1909 г.) около 80 милл. т., т. е. 95% всего каменнаго угля, поставляемаго на рынокъ Рурской областью. Этотъ синдикатъ распредѣляетъ между своими членами количество подлежащаго выработкѣ угля и затѣмъ организуетъ сбытъ послѣдняго, устанавливая количество его, подлежащее выпуску на рынокъ, и регулируя такимъ образомъ высоту рыночныхъ цѣнъ. Въ затруднительныхъ случаяхъ синдикатъ прибѣгаетъ къ вывозу части угля за-границу, чтобъ немалой степени облегчается особыми льготами, предоставленными ему желѣзно-дорожнымъ тарифомъ.

Благодаря подобной системѣ, Рурскимъ баронамъ удалось за послѣднія 20--25 лѣтъ поднять продажную цѣну угля въ среднемъ на 100% и довести свои барыши до совершенно баснословной высоты. Такъ, упоминавшееся выше "Gelsenkirchener Bergwerks A.-G.", начиная съ 1897 г., ни разу не выплачивало дивидендъ ниже 10%, причемъ правленіе систематически списывало огромныя суммы на погашеніе, въ резервные фонды и т. д. Вотъ каковъ былъ, напр., финансовый итогъ 1906 г.: списано -- 6,8 милл. мк., отчислено въ спеціальный резервный фондъ -- 6,9 милл. мк., чистая прибыль -- 15 милл. мк., дивидендъ -- 11%. Итогъ, какъ видимъ, весьма краснорѣчивый! И приведенное общество отнюдь не является какимъ-либо счастливымъ исключеніемъ. Финансовые результаты очень многихъ другихъ Рурскихъ копей оказываются еще значительно благопріятнѣе. Такъ напр., дивидендъ акціонернаго общества "Neu-Essen" за періодъ 1886--1905 гг. колебался между 13 1/3 и 66 2/3%, составляя въ среднемъ около 30%. Дивидендъ "Magdeburger Bergwerk-А.-G." за тотъ же періодъ колебался между 9 и 46 2/3%, дивидендъ "Arenbergsche А.-G." -- между 7 и 80%, достигая въ среднемъ 37%, и т. д. Приблизительно ту же картину мы наблюдаемъ и въ самые послѣдніе годы; того же слѣдуетъ ожидать и въ ближайшемъ будущемъ съ тѣмъ большимъ основаніемъ, что какъ разъ въ нынѣшнемъ году "Рейнско-Вестфальскому Синдикату" удалось одержать очень крупную побѣду: синдикатъ принудилъ къ вступленію въ его ряды своего главнаго конкуррента -- прусское государство,-- владѣющаго громадными копями въ Силезіи и Саарскомъ районѣ съ числомъ занятыхъ рабочихъ около 100 тыс. человѣкъ. Какъ видитъ читатель, угольные магнаты не могутъ пожаловаться на плохія дѣла..

Организаціей капитала, направленной противъ рабочихъ, въ Рурскомъ бассейнѣ является такъ наз. "Zechenverband", начавшій свое существованіе, правда, подъ другимъ наименованіемъ, еще въ 1890 г. Задачи "Zechenverband'а" чисто боевого характера: онъ страхуетъ предпринимателей на случай стачекъ, ведетъ "черные списки" неугодныхъ предпринимателямъ рабочихъ, содержитъ предпринимательскія биржи труда, являющіяся въ рукахъ работодателей страшнымъ оружіемъ расправы съ "безпокойными элементами" {О предпринимательскихъ биржахъ труда см. подробнѣе въ моей статьѣ "Изъ хроники соціальной борьбы въ Германіи", "Р. Б.", 1910, VII.}, руководитъ дѣйствіями отдѣльныхъ фирмъ во время экономическихъ конфликтовъ и т. д. "Zechenverband" является самымъ грознымъ и непримиримымъ врагомъ угольнаго пролетаріата, и профессіональнымъ союзамъ потребуется, вѣроятно, еще немало времени и усилій прежде, чѣмъ имъ удастся обуздать дикій нравъ этого своеобразнаго предпринимательскаго объединенія.

Нравы угольныхъ бароновъ вообще представляютъ собой чрезвычайно любопытное и въ нѣкоторомъ родѣ даже исключительное въ Германіи явленіе. Огромная экономическая мощь, несмѣтныя богатства и привычка держать въ своихъ рукахъ судьбы многихъ тысячъ людей способствовали выработкѣ среди Рурскихъ магнатовъ истинно-феодальной психологіи въ ея наиболѣе чистомъ и законченномъ видѣ. Подобно средневѣковымъ владѣтельнымъ князьямъ, угольные бароны считаютъ себя чуть ли не носителями высшей власти на землѣ, дарованной имъ отъ Бога, благодѣтелями сотенъ тысячъ рабочихъ, которымъ они въ своей неизреченной милости даютъ возможность "кормиться" около своихъ исполинскихъ предпріятій. Никакихъ правъ за пролетаріатомъ бароны принципіально не признаютъ и всякую попытку добиться улучшенія своего положенія принимаютъ, какъ подлую неблагодарность испорченной черни. Въ политикѣ Рурскіе магнаты являются тѣмъ правымъ "шарфмахерскимъ", толкающимъ на крайнія мѣры подавленія крыломъ націоналъ-либераловъ, которое вѣчно кричитъ объ исключительныхъ законахъ противъ соціалѣдемократіи и встрѣчаетъ со скрежетомъ зубовнымъ каждый прогрессъ въ области соціальной политики. Въ сферѣ отношеній труда и капитала они исповѣдуютъ знаменитый принципъ, находящій себѣ краткую и выразительную формулировку въ извѣстномъ афоризмѣ "Herr im Haus!", (по-русски это съ успѣхомъ можно перевести: "чего моя нога хочетъ"). На практикѣ эти автократическія стремленія угольныхъ бароновъ выражаются главнымъ образомъ въ томъ, что они отказываются признавать за рабочими коалиціонное право, ведутъ отчаянную борьбу съ профессіональными организаціями и самымъ рѣшительнымъ образомъ протестуютъ противъ всякаго вмѣшательства государства въ отношенія между ними и "ихъ" рабочими.

О томъ, какъ непреклонно послѣдовательны угольные бароны въ своемъ предпринимательскомъ самодержавіи, можно прекрасно судить, напр., по слѣдующему любопытному факту. Пять лѣтъ тому назадъ рабочимъ одной копи въ Верхнемъ Пфальцѣ, въ Баваріи, послѣ упорной борьбы удалось заключить тарифъ съ предпринимателемъ,-- первый тарифъ въ горномъ дѣлѣ Германіи (угольные магнаты отказываются принципіально заключать коллективныя соглашенія, усматривая въ послѣднихъ ограниченіе "свободной воли" работодателя). Въ числѣ акціонеровъ названной копи находился, между прочимъ, и извѣстный Штинесъ, одинъ изъ наиболѣе могущественныхъ рурскихъ феодаловъ, имя котораго года полтора назадъ очень часто упоминалось въ связи съ моабитскими безпорядками въ Берлинѣ. Вѣсть о заключеніи тарифа въ Верхнемъ Пфальцѣ привела Шгинеса въ состояніе крайняго негодованія. Правда, предпріятіе, столь тяжко погрѣшившее противъ основъ капиталистическаго автократизма, не отличалось особенно крупными размѣрами, да и находилось-то оно не въ Рурской области, а гдѣ-то тамъ на окраинѣ имперіи,-- но что могли значить всѣ эти смягчающія вину обстоятельства, разъ дѣло шло о нарушеніи принциповъ предпринимательскаго самодержавія! И Штинесъ рѣшилъ дѣйствовать. Въ короткое время онъ скупилъ всѣ акціи злополучной копи и, сдѣлавшись такимъ образомъ ея полновластнымъ хозяиномъ, уволилъ директора предпріятія, проявившаго столь непозволительную для предпринимателя слабость, и отказался признавать заключенный тарифъ. Рабочіе оказали этому перевороту отчаянное сопротивленіе -- ихъ стачка продолжалась 19 недѣль; къ сожалѣнію, однако, силы борющихся сторонъ оказались слишкомъ неравны, и принципы предпринимательскаго автократизма одержали, въ концѣ концовъ, полную побѣду.

Быть можетъ, еще характернѣе для оцѣнки психологіи Рурскихъ магнатовъ была та позиція, которую они заняли во время извѣстной стачки углекоповъ въ 1905 г. Стачка эта, охватившая до 200 тыс. рабочихъ, вызвала глубокое сочувствіе со стороны самыхъ широкихъ слоевъ германскаго населенія, такъ что даже прусское правительство, подъ давленіемъ общественнаго мнѣнія, сочло себя вынужденнымъ предложить борющимся сторонамъ свои услуги въ качествѣ посредника. Рабочіе съ радостью привѣтствовали это необычное выступленіе государственной власти, но не такъ отнеслись къ нему Рурскіе феодалы. Они рѣзко отклонили предложеніе кн. Бюлова, очень недвусмысленно заявивъ высшему представителю государственной власти въ имперіи: "Руки прочь"! Правительство смиренно отошло въ сторону и предоставило угольнымъ баронамъ полную возможность преслѣдовать бѣгущихъ и немилосердно добивать раненыхъ.

Таковы эти капиталистическіе феодалы Рурскаго бассейна, причудливо сочетающіе въ своемъ лицѣ рыцаря-разбойника средневѣковой эпохи съ биржевымъ игрокомъ XX столѣтія.

II.

Обратимся теперь къ пролетаріату.

Два важнѣйшихъ момента приходится принимать во вниманіе, когда рѣчь заходитъ объ оцѣнкѣ положенія той или иной группы пролетаріата,-- это рабочій день и заработную плату. Какъ обстоитъ дѣло въ этомъ отношеніи у нѣмецкихъ углекоповъ?

На первый взглядъ можетъ показаться, что, по крайней мѣрѣ въ области длины рабочаго времени, горнорабочіе Германіи не могутъ особенно пожаловаться на свою судьбу. Въ Рурскомъ бассейнѣ, въ Баваріи, Саксоніи и нѣкоторыхъ другихъ областяхъ страны работа въ копяхъ производится при помощи трехсмѣнной системы, причемъ продолжительность труда каждой смѣны, включая спускъ и подъемъ изъ шахты, достигаетъ 8 1/2 час. Въ Силезіи, въ районѣ польскаго населенія, почти на самой границѣ съ Россіей, рабочій день углекоповъ длиннѣе (до 10--12 час. для одной трети всего числа шахтеровъ) но все-таки значительное большинство нѣмецкихъ горнорабочихъ, и притомъ въ самыхъ важныхъ угольныхъ районахъ, имѣетъ уже теперь почти ту норму рабочаго дня, которая стоитъ въ программѣ-минимумъ всѣхъ соціалистическихъ партій.

Значитъ-ли это однако, что положеніе нѣмецкихъ рабочихъ хотя бы только въ данномъ отношеніи можетъ быть признано болѣе или менѣе благопріятнымъ? Къ сожалѣнію, нѣтъ, такъ какъ 8-часовой рабочій день, который для слесаря, каменщика или плотника являлся бы воплощеніемъ осуществимаго идеала, оказывается слишкомъ продолжительнымъ для горнорабочаго, стучащаго своей киркой на сотняхъ саженъ подъ землей, въ полной темнотѣ, въ насыщенной угольной пылью атмосферѣ, нерѣдко при чрезвычайно высокой температурѣ.

Не такъ давно на нѣмецкомъ книжномъ рынкѣ появилась очень любопытная книга "Die Arbeiterfrage" ("Рабочій вопросъ"), принадлежащая перу извѣстнаго изслѣдователя рабочей жизни Ленейштейна. Книга эта даетъ сводку отвѣтовъ нѣсколькихъ тысячъ рабочихъ различныхъ профессій и категорій, откликнувшихся на призывъ автора и заполнившихъ присланные имъ листки съ рядомъ вопросовъ, касающихся условій жизни и труда пролетаріата, его интересовъ, его психическихъ переживаній и т. д. Просмотрите въ работѣ Лезеншгейна тѣ страницы, которыя суммируютъ отвѣты горнорабочихъ (а подобныхъ отвѣтовъ авторомъ было получено свыше 2000, главнымъ образомъ, изъ Рурской обл.)., и вамъ жутко станетъ за судьбу сотенъ и тысячъ разумныхъ человѣческихъ личностей, погребенныхъ во мракѣ глубокихъ подземелій. "Все тѣло мое полно усталости, всѣ силы изошли потомъ".-- "Когда кончается смѣна,-- я уже не чувствую больше усталости, я -- полная развалина".-- "На глубинѣ 500 метровъ, при температурѣ 28% по Реомюру, послѣ 2-часовой работы я совершенно безъ силъ".-- "Прихожу домой послѣ смѣны, ложусь и ни о чемъ не думаю".-- "Нѣтъ возможности думать -- работаемъ, какъ безумные" {Слѣдуетъ замѣтить, что въ угольной промышленности господствуетъ большей частью сдѣльная плата, что, конечно, еще болѣе повышаетъ интенсивность труда.}. и т. д., и т. д. все въ томъ же родѣ. Когда страница за страницей прочитываешь подобныя признанія молчаливыхъ и угрюмыхъ дѣтей труда,-- то начинаешь понимать, какую вопіющую несправедливость по отношенію къ милліонамъ угольнаго пролетаріата представляетъ собой даже соціалистическая норма 8-часового рабочаго дня.

Не лучше, чѣмъ съ продолжительностью рабочаго времени, обстоитъ дѣло и съ заработной платой. Въ 1910-омъ году средняя высота годовой заработной платы углекопа составляла: въ Рурской обл.-- 1382 марки, въ Эльзасъ-Лотарингіи -- 1230 мк., въ Баваріи -- 1136 мк. и въ Верхней Силезіи -- даже только 964 марки. Поистинѣ не слишкомъ-то завидна судьба человѣка, за каторжный трудъ углекопа получающаго максимумъ 4 1/2 мк., т. е. немногимъ больше 2 р. въ день!

Самое плохое, однако, то, что этотъ уровень заработной платы совершенно не обнаруживаетъ никакой повышательной тенденціи. Въ противность всѣмъ другимъ отраслямъ германской промышленности, заработная плата въ каменноугольномъ производствѣ за вослѣдніе годы не только не поднялась, но даже нѣсколько понизилась. Въ самомъ дѣлѣ, вотъ какъ измѣнялся средній дневной заработокъ углекопа въ Рурской обл. въ теченіе 1905 -- 11 гг.:

1905 г. -- 4,03 мк.

1906 г. -- 4,37 "

1907 г. -- 4,87 "

1908 г. -- 4,82 "

1909 г. -- 4,49 мк.

1910 г. -- 4,54 "

1911 г. -- 4,69 "

Какъ видитъ читатель, за пять лѣтъ высота даже номинальнаго заработка углекопа опустилась на 17 пф. въ день -- каково же должно быть паденіе его реальной заработной платы, если принять не вниманіе огромное вздорожаніе жизни, наблюдавшееся какъ разъ въ разсматриваемый періодъ! Рабочія организаціи недавно вычислили, что абсолютная сумма потерь Рурскаго пролетаріата въ заработной платѣ только за минувшіе 4 года (1908--11) составляютъ огромную цифру въ 149 милл. мк. И, несмотря на это, угольные бароны, въ карманы которыхъ пошла большая часть этой гигантской суммы, продолжаютъ жаловаться на плохія времена и доказывать, что повышеніе заработной платы поведетъ къ разрушенію всего горнаго производства. Чтобы предупредить столь ужасную перспективу, они заключаютъ между собой особые тайна" договоры, устанавливающіе максимальную норму этой платы. Поистинѣ не часто даже въ предпринимательскихъ кругахъ приходится наблюдать такую безпримѣрную алчность и такое откровенное безстыдство!

Прибавьте ко всему этому огромную опасность каменноугольнаго производства. Тамъ, на глубинѣ многихъ сотенъ саженъ, вдали отъ солнца и человѣческаго міра, въ длинныхъ подземныхъ ходахъ и галлереяхъ смерть подстерегаетъ углекопа на каждомъ шагу. Обвалы горныхъ породъ, ядовитые газы, наводненія и взрывы -- вотъ тѣ ужасные враги "черныхъ богатырей", которые ежегодно производятъ страшныя опустошенія въ ихъ рядахъ. Та же Германія знаетъ примѣры громадныхъ подземныхъ катастрофъ, уносившихъ сразу десятки и даже сотни жертвъ. Упомяну хотя бы объ огромномъ взрывѣ 1908 г. въ шахтѣ "Радбодъ", стоившемъ жизни 350 рабочихъ. Но, если даже оставить въ сторонѣ подобныя исключительныя несчастія, то все-же общій фонъ картины очень мало измѣнится къ лучшему. Изо дня въ день, какъ привычная хроническая болѣзнь, черная шахта дѣлаетъ свое страшное дѣло, превращая тысячи здоровыхъ и крѣпкихъ людей въ изуродованные трупы и въ жалкихъ, никому не нужныхъ инвалидовъ. Статистика государственнаго страхованія отъ несчастныхъ случаевъ даетъ поистинѣ ужасающія иллюстраціи. Такъ, напр., въ 1909 г. количество несчастныхъ случаевъ въ горномъ дѣлѣ Германіи составляло въ среднемъ 134 на 1000. Иными словами,-- почти каждый седьмой горнорабочій на протяженіи года терпѣлъ какое либо несчастіе! Не всѣ несчастные случаи относились, конечно, къ категоріи тяжелыхъ,-- тѣмъ не менѣе все-таки 1748 чел. поплатились жизнью на службѣ капиталу. А между тѣмъ 1909 г. прошелъ безъ какихъ-либо исключительныхъ катастрофъ въ области горнаго дѣла; это былъ самый обыкновенный, самый нормальный годъ!

Не подлежитъ, конечно, ни малѣйшему сомнѣнію, что ужасающія цифры несчастныхъ случаевъ можно было бы, при немощи различнаго рода предохранительныхъ мѣропріятій, сильна понизить. Вѣдь достигнуто же это въ Англіи и Бельгіи, гдѣ за послѣднія 50 лѣтъ число несчастныхъ случаевъ со смертельнымъ исходомъ сократилось въ -- 3 раза {Въ 1861--65 г.г. въ Англіи количество смертей, вызываемыхъ несчастными случаями въ горномъ дѣлѣ, составляло 3,2, а въ 1907 г.-- уже только 1,3 на 1000. Аналогичная цифра въ Бельгіи равнялась: въ 1851 -- 60 2,93, а въ 1907 г.-- лишь 1,03 на 1000.}. Но предохранительныя приспособленія стоятъ, конечно, денегъ, а нѣмецкіе угольные бароны становятся удивительно экономными тамъ, гдѣ дѣло касается жизни и здоровья "ихъ" рабочихъ. И, такъ какъ горный надзоръ въ Германіи довольно слабъ, а профессіональныя организаціи еще недостаточно сильны, то въ результатѣ обнаруживается поистинѣ вопіющее явленіе: съ годами опасность каменноугольнаго производства не только не уменьшается, а, наоборотъ, увеличивается. Въ 1887 г., напр., количество несчастныхъ случаевъ въ горномъ дѣлѣ составляло 71, а въ 1909 г., какъ уже было упомянуто, 134 на 1000. Точно также число погибшихъ во время несчастныхъ случаевъ въ 1887 г. достигало 2,13, а двадцать лѣтъ спустя 2,38 на 1000. Цифры ужасающія, способныя нарушить душевное равновѣсіе даже очень спокойнаго человѣка. Удивительно ли при такихъ условіяхъ, что, провожая утромъ на работу своего отца, семья углекопа напутствуетъ его обычно молитвой, простой, трогательной молитвой о томъ, чтобы глава дома и кормилецъ семьи вернулся вечеромъ назадъ цѣлымъ и невредимымъ? Удивительно ли также, что подобная же молитва совершается и всѣми рабочими сообща, непосредственно передъ спускомъ въ шахту? И не характерно ли, въ самомъ дѣлѣ, что обычнымъ привѣтствіемъ, которымъ обмѣниваются въ угольныхъ районахъ при встрѣчѣ, является "Glück auf!", что значитъ въ буквальномъ переводѣ: "Счастливо подняться!.."

Описаннымъ, однако, не исчерпываются всѣ бѣды, отравляющія существованіе горнорабочихъ. Почти каждый горнорабочій страдаетъ непремѣнно ревматизмомъ, очень многіе страдаютъ туберкулезомъ, болѣзнями дыхательныхъ путей и пищеварительныхъ органовъ, малокровіемъ, специфическими болѣзнями глазъ и т. д. Госпитали и больницы, расположенныя въ областяхъ, гдѣ имѣются копи, обычно всегда переполнены. И это неудивительно, такъ какъ процентъ заболѣваемости среди горнорабочихъ необыкновенно высокъ. Въ Рурской обл., напримѣръ, ежегодно изъ каждой сотни рабочихъ въ больницу попадаетъ 61! Въ Баваріи случаются годы, когда на протяженіи 12 мѣсяцевъ 90% всѣхъ рабочихъ проходятъ черезъ больничную койку! Нѣсколько лѣтъ назадъ вождь нѣмецкихъ горнорабочихъ Гюэ однажды въ рейхстагѣ заявилъ, что средняя продолжительность жизни углекопа въ Рурскомъ бассейнѣ составляетъ только 41 годъ, и что 46% всѣхъ умирающихъ членовъ больничныхъ кассъ горнорабочихъ умираетъ въ возрастѣ моложе 35 лѣтъ. Тогда это сообщеніе вызвало въ палатѣ сильное движеніе и даже возгласы негодованія. Никакихъ, однако, мѣръ къ улучшенію положенія угольнаго пролетаріата принято не было, и все въ этомъ царствѣ слезъ и непосильнаго труда до настоящаго дня остается по старому.

Эти нечеловѣчески-тяжелыя условія существованія и труда оказываютъ могущественное вліяніе на весь обликъ горнорабочаго, рѣзко выдѣляя его изъ ряда остальныхъ представителей современнаго пролетаріата. Горнорабочаго вы всегда узнаете уже по наружности, узнаете по его специфическому блѣдно-сѣрому цвѣту лица съ налетомъ мелкой угольной пыли, по его исподлобья глядящимъ слегка прищуреннымъ глазамъ, отвыкшимъ отъ яркаго солнечнаго свѣта, и по той особой инстинктивной медленности и осторожности движеній, которая является естественнымъ результатомъ постоянной работы во мракѣ подземной ночи. Явственные слѣды суровой профессіи вы найдете и въ психикѣ углекопа, в" всемъ строеніи его духовнаго міра. Отсутствіе яркихъ, красочныхъ впечатлѣній надземной жизни и вѣчный призракъ тяжелой мучительной смерти, ни на минуту не покидающій горнорабочаго, придали его характеру извѣстную угрюмость и сосредоточенность. Глубокая зависимость отъ стихійныхъ силъ природы развила въ высокой степени религіозное чувство и, наряду съ этимъ, породила безконечное множество суевѣрій и предразсудковъ, такъ легко вырастающихъ на почвѣ всякаго мистицизма. Оторванность отъ людей и вѣчный мракъ подземныхъ ходовъ и галлерей, въ которыхъ проходитъ большая часть сознательной жизни углекопа, лишили его той воспріимчивости и подвижности, которыя свойственны представителямъ надземнаго міра. И чѣмъ ближе вы станете приглядываться къ типу и характеру "горнаго богатыря", тѣмъ рѣзче, тѣмъ отчетливѣе начнете ощущать, что весь онъ какой-то особенный и своеобразный, непохожій на милліоны своихъ товарищей-пролетаріевъ, занятыхъ въ другихъ отрасляхъ труда. Причину этого различія не трудно угадать: изъ поколѣнія въ поколѣніе углекопъ лишенъ воздуха и свѣта, горячаго солнца въ вышинѣ и яркихъ красокъ освѣщаемой солнцемъ жизни. Властелинъ современной индустріи, отъ удара киркой котораго зависятъ судьбы націй и государствъ,-- онъ въ то же время является наиболѣе трагической фигурой въ мірѣ капиталистическаго пролетаріата нашей эпохи.

III.

Въ области профессіональныхъ организацій міръ каменноугольной промышленности тоже представляетъ странную и своеобразную картину.

Самой сильной и вліятельной профессіональной организаціей въ сферѣ горнаго дѣла въ настоящее время является "Союзъ германскихъ горнорабочихъ", въ просторѣчіи называемый обычно "старый" или "бохумскій" союзъ (Бохумъ -- мѣстопребываніе его центральнаго правленія). Возникновеніе этой организаціи относится еще къ концу 80-хъ гг. прошлаго столѣтія и связано съ большой стачкой горнорабочихъ 1889 г., о которой мнѣ придется говорить ниже. Въ теченіе 23-лѣтняго существованія "старый союзъ" пережилъ немало разнообразныхъ эволюцій и превращеній, прежде чѣмъ онъ принялъ, наконецъ, тотъ видъ и характеръ, которые имѣетъ въ настоящее время.

На первыхъ порахъ новая организація горнорабочихъ распространяла свое дѣйствіе всего только на двѣ западныя провинціи Германіи -- Рейнскую обл. и Вестфалію -- и въ смыслѣ соціально-политическаго направленія отличалась большой неопредѣленностью: въ началѣ 90-хъ гг. въ ея рядахъ бокъ-о-бокъ уживались, съ одной стороны, соціалъ-демократы, съ другой,-- католическіе приверженцы центра. На долгое время, однако, подобное положеніе, конечно, не могло сохраниться, и мало-по-малу логика классовой борьбы, блестяще иллюстрируемая образомъ дѣйствій Рурскихъ бароновъ, придавала направленію "стараго союза" все болѣе радикальную окраску. Возникшіе на этой почвѣ раздоры въ рядахъ организаціи, въ связи съ преслѣдованіями властей и нѣсколькими неудачными стачками, нанесли тяжелый ударъ ея нормальному развитію и одно время даже грозили ей полнымъ разложеніемъ. Число членовъ "стараго союза", достигшее въ 1891-92 гг. почти 60.000, въ послѣдующіе затѣмъ годы обнаружило стремительное паденіе и опустилось въ 1894 г. всего до 11.000. Положеніе дѣлъ въ это время было такъ печально, что редакторъ органа горнорабочихъ "Bergarbeiter-Zeitung", Маркграфъ, садясь въ маѣ 1895 г. въ тюрьму для отбыванія наложеннаго на него наказанія, высказывалъ сомнѣніе, застанетъ ли онъ послѣ своего освобожденія еще въ живыхъ организацію. Противъ ожиданія, однако, съ 1896 г. въ дѣятельности послѣдней стало замѣчаться нѣкоторое оживленіе, перешедшее затѣмъ мало-по-малу въ быстрый ростъ и явственное усиленіе. Постепенно "старый союзъ", отказавшись отъ мѣстной ограниченности, распространилъ свою организацію на всю Германію, сталъ опредѣленно на классовую точку зрѣнія; примкнулъ къ Генеральной Комиссіи "свободныхъ" профессіональныхъ союзовъ и занялъ вліятельное положеніе въ мірѣ угольнаго пролетаріата. Число членовъ его, непрерывно увеличиваясь, въ 1900 г. достигло 36.000, въ 1905 г. поднялось до 105.000 и, наконецъ, въ 1910 г.-- до 120.000. Въ настоящее время "Союзъ германскихъ горнорабочихъ" съ своими 2 1/2 милл. мк. годового дохода и 4 1/2 милл. мк. кассовой наличности, съ своимъ прекрасно-ведущимся органомъ "Bergarbeiter-Zeitung" и своими талантливыми вождями Саксе и Гюэ во главѣ -- принадлежитъ къ числу наиболѣе крупныхъ и вліятельныхъ объединеній нѣмецкаго пролетаріата.

Однако, "старый союзъ" далеко не является единственной экономической организаціей горнорабочихъ. Рядомъ съ нимъ живетъ и развивается его главный соперникъ и конкуррентъ -- "Союзъ христіанскихъ горнорабочихъ Германіи". Какъ уже выше было упомянуто, въ началѣ 90-хъ гг. прошлаго столѣтія въ рядахъ "стараго союза" обнаружились серьезныя разногласія принципіально-тактическаго характера, и это обстоятельство имѣло своимъ послѣдствіемъ выходъ изъ его состава болѣе умѣренныхъ католически-настроенныхъ элементовъ. Подъ вліяніемъ центра, крайне обезпокоеннаго ростомъ силы и значенія соціалъ-демократіи въ Рурской обл. (до того это была твердыня клерикаловъ), названные элементы объединились въ 1894 г. въ конкуррирующую съ "старымъ союзомъ" профессіональную организацію, имѣвшую своей главной задачей отвлекать болѣе консервативные круги горнорабочихъ отъ вступленія въ радикальной "старый союзъ". Офиціальной цѣлью христіанской организаціи было выставлено стремленіе къ "подъему моральнаго и соціальнаго уровня горнорабочихъ" въ рамкахъ законности и "на почвѣ христіанскаго міровоззрѣнія", а также установленіе "мирныхъ соглашеній между предпринимателями и рабочими". Ни о какой борьбѣ во имя интересовъ пролетарскихъ массъ основатели организаціи, конечно, и не думали, полагая въ своей соціально-политической наивности, что представители капитала будутъ относиться къ нимъ совершенно иначе, чѣмъ къ "безпокойнымъ" соціалъ-демократамъ.

Дѣйствительность, однако, какъ и слѣдовало ожидать, жестоко обманула эти радужныя надежды христіанскихъ вождей. Съ вѣрнымъ классовымъ чутьемъ угольные бароны поняли, что всякая профессіональная организація, независимо отъ ея направленія, является въ возможности угрозой для предпринимательскаго самодержавія, и потому встрѣтили возникновеніе христіанскаго союза съ такой же враждебностью, съ какой они встрѣтили нѣсколько лѣтъ назадъ основаніе "стараго союза". И въ дальнѣйшемъ они не дѣлали на практикѣ почти никакой разницы между обѣими организаціями, одинаково рѣшительно преслѣдуя въ своихъ предпріятіяхъ какъ соціалистическихъ, такъ и "христіанскихъ" рабочихъ. Попытки католиковъ добиться путемъ просьбъ и ходатайствъ какихъ-либо улучшеній въ положеніи угольнаго пролетаріата окончились также неудачей. И тогда-то, подъ давленіемъ суровой логики классовой борьбы, "христіанскій" союзъ, вопреки собственной волѣ, долженъ былъ занять болѣе воинственную позицію. Въ 1897 г. союзъ ввелъ у себя стачечное пособіе (до того его не существовало) и въ послѣдующіе годы вынужденъ былъ принять участіе въ цѣломъ рядѣ экономическихъ столкновеній включительно до знаменитой Рурской стачки 1905 г. Впрочемъ, долго удержаться на достигнутой высотѣ онъ не могъ, ибо, находясь въ тѣсной зависимости отъ католическаго центра, онъ естественно долженъ былъ въ общихъ чертахъ продѣлывать ту же самую эволюцію, какую продѣлывалъ послѣдній. Центръ же, какъ извѣстно, съ середины 1909 г. вступивъ въ блокъ съ консерваторами, превратился въ правительственную партію и рѣшительно взялъ курсъ въ сторону самой черной политической и соціальной реакціи. Въ соотвѣтствіи съ этимъ и руководящіе элементы "христіанскаго" союза дали отбой по всей линіи, чему въ немалой степени также способствовало крайне неодобрительное отношеніе Римской куріи къ демократическимъ аллюрамъ союза въ теченіе предшествующаго періода.

Что касается внѣшняго развитія христіанскаго союза, то оно, если отвлечься отъ первыхъ наиболѣе трудныхъ лѣтъ его существованія, шло все время очень быстро и успѣшно, чему, конечно, въ сильной степени способствовало религіозное настроеніе массы горнорабочихъ. Въ 1900 г. союзъ насчитывалъ около 29 т. членовъ, въ 1905 г. это число поднялось уже до 66 и въ 1910 г.-- до 82 тыс. Если даже и считать послѣднюю цифру нѣсколько преувеличенной,-- для чего имѣются довольно вѣскія основанія,-- то вў всякомъ случаѣ нельзя отрицать, что 65--70 тыс. горнорабочихъ все-таки стоятъ подъ знаменемъ христіанскаго союза. А это уже крупная сила, съ которой приходится серьезно считаться.

Кромѣ двухъ вышеописанныхъ союзовъ, въ сферѣ горнаго дѣла Германіи имѣется еще цѣлый рядъ профессіональныхъ организацій самаго разнообразнаго типа и характера. Такъ, наряду съ "старымъ" и "христіанскимъ" союзами, въ Рурской обл. съ 1902 г. существуетъ еще такъ назыв. "польскій союзъ", охватывающій рабочихъ-поляковъ всѣхъ отраслей производства (а ихъ насчитывается въ Рурскомъ бассейнѣ до 100 тыс.). Впрочемъ, поляки-горнорабочіе выдѣлены внутри союза въ особое отдѣленіе. "Польскій союзъ" по своему духу и своимъ стремленіямъ въ общемъ довольно близко подходитъ къ "христіанскому" союзу, ўъ той однако разницей, что гоненія, претерпѣваемыя польской національностью въ Германіи, естественно вливаютъ нѣсколько больше оппозиціонной крови въ его жилы и, кромѣ того, окрашиваютъ его въ довольно яркій націоналистическій цвѣтъ. Въ мирное время отношенія между "польскимъ" и "старымъ" союзами оставляютъ желать очень многаго, но въ моменты борьбы они всегда идутъ рука объ руку, взаимно поддерживая другъ друга. Въ 1910 г. "польскій союзъ" насчитывалъ 62 тыс. членовъ, въ томъ числѣ въ отдѣленіи горнорабочихъ -- около 40.000.

Далѣе въ той же Рурской области существуетъ небольшая организація углекоповъ либеральнаго гиршъ-дункеровскаго направленія, насчитывавшая въ 1910 г. около 3`/а тыс. членовъ, и наконецъ, какъ въ Рурской обл. такъ и въ другихъ частяхъ Германіи имѣется нѣсколько десятковъ такъ наз. Желтыхъ союзовъ, вызванныхъ къ жизни самими предпринимателями, съ общимъ количествомъ членовъ около 20.000. Такимъ образомъ, если оставить въ сторонѣ послѣднюю группу организацій,-- какъ явно направленную противъ интересовъ рабочихъ,-- боевая мощь профессіонально-объединеннаго пролетаріата въ области горнаго дѣла представится въ слѣд. видѣ (данныя 1910 г.):

*) Цыфры, характеризующія финансовое положеніе польскаго союза, касаются всей организаціи въ цѣломъ, а не одного лишь отдѣленія горнорабочихъ.

Итакъ, въ общей сложности количество организованныхъ горнорабочихъ опредѣляется круглымъ счетомъ въ 250 тыс. человѣкъ, что составляетъ около трети всего пролетаріата, занятаго въ данной отрасли производства. Это не очень много уже само но себѣ, и это становится еще меньше, если вспомнить, что названные 250 тыс. организованныхъ рабочихъ не представляютъ изъ себя единаго цѣлаго, а разбиты между четырьмя различными и даже взаимно-враждебными объединеніями. Конечно, раздробленность силъ пролетаріата не составляетъ специфической особенности однихъ лишь горнорабочихъ,-- та же раздробленность существуетъ въ Германіи и во всѣхъ остальныхъ отрасляхъ производства.

Однако, огромный перевѣсъ силъ, находящійся на сторонѣ "свободнаго" движенія, съ избыткомъ компенсируетъ, напримѣръ у металлистовъ, невыгоды, вытекающія изъ отсутствія единой организаціи рабочихъ по металлу. Не то въ области горнаго дѣла: здѣсь ни одинъ изъ союзовъ не имѣетъ безусловнаго преобладанія надъ другими, и потому гибельныя послѣдствія раздробленности пролетарскихъ силъ сказываются тутъ острѣе, чѣмъ гдѣ бы то ни было. Наиболѣе сильной въ Германіи организаціи капитала въ сферѣ горнаго дѣла противостоитъ какъ разъ наиболѣе слабая организація рабочихъ. Отсюда вопіющія условія жизни и труда угольнаго пролетаріата, отсюда же и тотъ поразительный, полный трагическаго значенія фактъ, что исполинской арміи "черныхъ богатырей" во всѣхъ разыгрывавшихся до сихъ поръ крупныхъ экономическихъ конфликтахъ не удалось еще ни разу одержать побѣду надъ маленькой, но могущественной кучкой Рурскихъ промышленныхъ королей.

IV.

Первое историческое выступленіе горнорабочихъ на арену экономической борьбы, какъ уже было выше упомянуто, относится къ 1889 г.

Конецъ 70-хъ и начало 80-хъ гг. прошли въ каменноугольной промышленности подъ знакомъ тяжелаго кризиса, и это обстоятельство сыграло поистинѣ роковую роль въ жизни широкихъ массъ угольнаго пролетаріата. Пользуясь представившимся имъ благопріятнымъ случаемъ, предприниматели открыли обстрѣлъ горнорабочихъ по всей линіи и начали гнуть ихъ, что называется, въ бараній рогъ: 8-час. рабочій день, существовавшій до того въ нѣмецкомъ каменноугольномъ производствѣ, былъ почти повсемѣстно удлиненъ до 9, 10, и даже 11 час., а заработная плата, стоявшая въ началѣ 70-хъ гг. на сравнительно высокомъ уровнѣ, низведена до голодной нормы въ 2--2 1/2 мк. въ день; одновременно увеличена была браковка угля, повышены штрафы, усилены наказанія за различные проступки и т. д. Раздраженная этими репрессіями широкая масса глухо волновалась, отъ частичныхъ стачекъ переходила къ разгромамъ фабричныхъ зданій и машинъ и все время настойчиво требовала возстановленія старыхъ условій труда, существовавшихъ въ горномъ дѣлѣ въ теченіе многихъ десятилѣтій. Однако лишенная организаціи и знанія раціональныхъ методовъ борьбы масса должна была, въ концѣ-концовъ, уступить и смириться.

Съ середины 80-хъ гг. конъюнктура въ каменноугольной промышленности стала постепенно улучшаться, и вмѣстѣ съ ростомъ цѣнъ на продукты горнаго производства росло настроеніе въ массахъ пролетаріата, оживали надежды на возможность успѣшной экономической борьбы. Прочной профессіональной организаціи горнорабочіе въ это время все еще не имѣли (главнымъ препятствіемъ являлся дѣйствовавшій тогда исключительный законъ противъ соціалистовъ), однако нѣкоторые шаги въ сторону концентраціи своихъ силъ ими были уже все-таки сдѣланы: въ началѣ апрѣля 1889 г. въ Рурской обл. возникъ особый Вестфальскій комитетъ, взявшій на себя формулировку важнѣйшихъ требованій горнорабочихъ, на которомъ должны были обсуждаться вопросы дальнѣйшей тактики.

Событія, однако, сильно опередили планы и намѣренія руководителей пролетарской массы. 3 мая совершенно неожиданно забастовали рабочіе копей рабочіе копей "Königsgrube", "König Wilhelm" и "Christian Levin", 4 мая стачка охватила еще нѣсколько сосѣднихъ предпріятій, а затѣмъ она, подобно исполинскому лѣсному пожару, съ сказочной быстротой распространилась по Рурскому бассейну и по всей странѣ, вызвавъ сочувственные отклики даже за предѣлами Германіи -- въ Австріи и Бельгіи. Между 14 и 20 мая въ Рурскомъ бассейнѣ бастовало около 90,000 углекоповъ (изъ общаго количества 110.000), въ Саарскомъ районѣ -- 20.000, въ Нижней Силезіи -- 13.000, въ Саксоніи -- 10.000 и т. д. Общее число стачечниковъ опредѣлялось приблизительно въ 150.000 чел.,-- цифра еще небывалая до того не только въ Германіи, но и вообще въ Европѣ.

Движеніе 1889 г. не было продуктомъ планомѣрной и сознательной подготовительной работы. Наоборотъ, оно было результатомъ непосредственнаго настроенія широкихъ массъ, результатомъ того долго сдерживаемаго глубокаго озлобленія, которое годами копилось въ душахъ горнорабочихъ и теперь бурно и импульсивно вырвалось наружу. Это стихійное происхожденіе грандіозной стачки наложило особый отпечатокъ на весь ходъ замѣчательной борьбы, разыгравшейся 23 года тому назадъ.

Требованія, выставленныя забастовавшими рабочими, были, въ сущности говоря, очень скромны. Рабочіе добивались возстановленія существовавшаго раньше 8-час. рабочаго дня, повышенія заработной платы на 15%, ограниченія сверхъурочныхъ работъ, уничтоженія произвольной браковки угля и т. д. Все, или почти все это имѣли они уже раньше -- въ концѣ 60-хъ и началѣ 70-хъ г.г.; потомъ, въ періодъ кризиса все это было отнято у нихъ предпринимателями, и теперь углекопы настаивали только на возвращеніи къ старымъ порядкамъ, при которыхъ работали ихъ отцы, а отчасти и дѣды.

Какъ ни скромны однако были требованія стачечниковъ,-- Рурскіе феодалы меньше всего обнаруживали желаніе удовлетворить ихъ. По ихъ настоянію, угольный районъ былъ наводненъ войсками и полиціей, и хотя рабочіе держали себя въ общемъ довольно мирно и спокойно, въ цѣломъ рядѣ мѣстъ, благодаря провокаціонному поведенію властей и работодателей, дѣло дошло до тяжелыхъ столкновеній, стоившихъ жизни полутора десяткамъ человѣкъ.

Опасаясь дальнѣйшаго развитія безпорядковъ и безпощаднаго разстрѣла толпы войсками, горнорабочіе, въ то время въ большинствѣ еще вѣрные сыны престола и монархіи, рѣшили отправить особую делегацію къ императору Вильгельму съ просьбой оказать извѣстное давленіе на предпринимателей въ смыслѣ удовлетворенія требованій стачечниковъ. 14 мая делегація эта, въ составѣ трехъ лицъ -- Бунше, Зигеля и Шредера, впослѣдствіи долговременнаго предсѣдателя "стараго союза" -- была принята молодымъ императоромъ, сурово укорявшимъ углекоповъ за якобы совершенныя ими нападенія на войска и на "желающихъ работать", но обѣщавшимъ все-таки внимательно разсмотрѣть требованія забастовщиковъ, въ томъ случаѣ однако, если въ движеніи не замѣшаны "соціалъ-демократическія тенденціи". "Ибо для меня -- заявилъ Вильгельмъ делегатамъ -- каждый соціалъ-демократъ есть врагъ отечества и имперіи"! Какъ видитъ читатель, непріязнь современнаго германскаго вѣнценосца къ политической партіи пролетаріата имѣетъ за собой уже почти четверть-вѣковую давность.

Предприниматели, обезпокоенные посылкой рабочей делегаціи въ Берлинъ, поспѣшили также съ своей стороны снарядить аналогичную депутацію, которая должна была изобразить императору положеніе дѣлъ въ желательномъ для Рурскихъ бароновъ свѣтѣ Вильгельмъ принялъ и предпринимательскую депутацію; однако, выслушавъ ее внимательно, заявилъ въ отвѣтъ, что работодатели должны заботиться о своихъ рабочихъ и предупреждать своевременными уступками событія, подобныя нынѣшней стачкѣ.

Описанные переговоры сторонъ съ императоромъ, въ связи съ давленіемъ общественнаго мнѣнія на угольныхъ бароновъ, имѣли своимъ результатомъ созывъ совѣщанія изъ представителей рабочихъ и работодателей и выработку этимъ совѣщаніемъ такъ наз., "берлинскаго соглашенія", устанавливавшаго 8 1/2 час. рабочій день и обѣщавшаго стачечникамъ нѣкоторое повышеніе заработной платы. Считая, что тѣмъ самымъ важнѣйшія требованія углекоповъ достигнуты, вожди движенія дали пароль -- съ 21 мая становиться повсюду на работу, и этому призыву немедленно же и послѣдовало подавляющее большинство забастовщиковъ. Этого момента только и ждали шахтовладѣльцы. Убѣдившись, что углекопы снова взялись за свои кирки, они, опираясь на хитроумное "разъясненіе" пункта соглашенія, касающагося длины рабочаго времени, стали требовать отъ рабочихъ существовавшаго передъ стачкой 9 и даже 9 1/2 час. труда. Возмущенные углекопы начали было, въ видѣ протеста противъ вѣроломства предпринимателей, снова бросать работу и призывать товарищей къ борьбѣ. Однако, время было уже упущено, утомленная предыдущей стачкой масса не обнаруживала больше воинственнаго настроенія, вспыхнувшія въ разныхъ мѣстахъ частичныя забастовки мало-по малу замерли и погасли. Первое крупное движеніе нѣмецкихъ горнорабочихъ такимъ образомъ кончилось почти полнымъ пораженіемъ рабочаго класса, и потребовалось цѣлыхъ 16 лѣтъ для того, чтобы міръ углекоповъ собрался съ силами для новаго серьезнаго натиска на позиція капитала.

Этотъ новый натискъ совершился въ памятные январскіе дни 1905 г. Полтора десятилѣтія, отдѣляющія вторую крупную битву труда и капитала въ области горнаго дѣла отъ стачки 1889 г., не прошли для угольнаго пролетаріата даромъ, и къ моменту столкновенія 1905 г. онъ располагалъ уже довольно богатымъ опытомъ въ сферѣ профессіональной борьбы и опирался на сравнительна широкую организацію. Въ концѣ 1904 г., непосредственно наканунѣ новой битвы, общее количество членовъ четырехъ союзовъ горнорабочихъ опредѣлялось круглымъ счетомъ въ 135 тыс. человѣкъ (80 тыс. въ "старомъ союзѣ", 44 тыс.-- въ христіанскомъ, 11 тыс.-- въ польскомъ и 600 чел.-- въ гиршъ-дункеровскомъ), а ихъ годовой доходъ въ 1 мил. марокъ при наличности имущества, оцѣнивавшагося приблизительно въ такую же сумму. Какъ однако ни были значительны эти симптомы несомнѣннаго прогресса,-- силы профессіональныхъ организацій были все-таки еще слишкомъ недостаточны для успѣшной борьбы съ могущественнымъ противникомъ. Это прекрасно сознавали вожди угольнаго пролетаріата, и потому вся ихъ тактика въ этотъ періодъ сводилась къ стремленію по возможности отдалить моментъ рѣшительнаго столкновенія. Событія, однако, и въ данномъ случаѣ оказались сильнѣе воля и желанія людей, и гигантскій экономическій конфликтъ разразился раньше, чѣмъ этого могли ожидать руководящіе элементы рабочихъ организацій.

Подобно движенію 1889 г., и Рурская стачка 1905 г. началась совершенно стихійно. Въ первыхъ числахъ января этого года администрація шахты "Bruchstrasse", принадлежавшей упоминавшемуся выше Штинесу, удлинила рабочее время. Раздраженные углекопы, среди которыхъ уже давно шло сильное броженіе, отвѣтили немедленнымъ прекращеніемъ работъ. 8 января центральныя правленія четырехъ союзовъ горнорабочихъ ("стараго", христіанскаго, польскаго и гиршъ-дункеровскаго) опубликовали совмѣстное обращеніе, въ которомъ они излагали сущность происшедшаго на шахгѣ "Bruchstrasse" конфликта и настойчиво рекомендовали товарищамъ воздерживаться отъ дальнѣйшихъ необдуманныхъ забастовокъ. Обращеніе это, однако, не возымѣло должнаго дѣйствія. Стачка на "Bruchstrasse" сыграла роль искры, брошенной въ пороховую бочку, и 10, 11 и 12 января рабочіе цѣлаго ряда шахтъ, повинуясь стихійному порыву, также прекратили работу. Тщетно вожди профессіональныхъ союзовъ на огромныхъ собраніяхъ призывали товарищей къ сдержанности и осторожности, тщетно указывали на пустыя кассы организацій и на полную невозможность при такихъ условіяхъ разсчитывать на побѣду,-- широкая масса не слушала никакихъ убѣжденій и упорно твердила: "Мы бастуемъ!"

Положеніе становилось чрезвычайно серьезнымъ. Было ясно, что исполинскаго конфликта избѣжать нельзя, и что, стало быть, единственной задачей профессіональныхъ союзовъ теперь является внесеніе сплоченности и организованности въ начинающееся движеніе. 12 января состоялась конференція представителей всѣхъ четырехъ союзовъ горнорабочихъ, постановившая обратиться къ предпринимателямъ съ цѣлымъ рядомъ требованій (важнѣйшія изъ нихъ были: 8-ми час. рабочій день, минимальная заработная плата, признаніе профессіональныхъ организацій, установленіе выборныхъ рабочихъ комитетовъ, введеніе контролеровъ за безопасностью шахтъ и т. д.) и, въ случаѣ отрицательнаго отвѣта послѣднихъ, начать всеобщую стачку горнорабочихъ Рурскаго бассейна. Для руководства борьбой былъ созданъ конференціей особый органъ -- такъ назыв. "комиссія семи", въ которую вошли представители всѣхъ четырехъ союзовъ (предсѣдателемъ комиссіи былъ избранъ вождь христіанскаго союза Эффертъ).

14 января объединенные работодатели отвѣтили рѣшительнымъ "нѣтъ!" на требованіе горнорабочихъ, а 17-го уже началась всеобщая стачка. Изъ 267 тыс. углекоповъ, занятыхъ въ то время въ Рурскомъ бассейнѣ, къ движенію примкнуло свыше 200 тыс., такъ что работа въ шахтахъ почти совершенно пріостановилась. Среди забастовщиковъ на первыхъ порахъ господствовало чрезвычайно приподнятое и увѣренное настроеніе, общественное мнѣніе страны: рѣшительно склонилось на сторону горнорабочихъ, а канцлеръ имперіи кн. Бюловъ открыто призналъ требованія послѣднихъ вполнѣ справедливыми. Благодаря стараніямъ профессіональныхъ организацій, порядокъ во время стачки нигдѣ не нарушался, такъ что даже прусское правительство, несмотря на усиленныя просьбы угольныхъ бароновъ, отказалось занять, по примѣру 1889 г., Рурскую область войсками. Всѣ эти обстоятельства вначалѣ обѣщали: населенію возможность успѣха исполинской стачки, но, въ концѣ-концовъ, соотношеніе силъ борющихся партій оказалось очень неблагопріятнымъ для рабочихъ.

Когда вожди организацій на собраніяхъ углекоповъ указывали на пустыя союзныя кассы, они отнюдь не преувеличивали, а, къ сожалѣнію, говорили совершенную правду. Собственныхъ средствъ для веденія громадной стачки союзы въ 1905 г. не имѣли, и всѣ ихъ надежды покоились на тѣхъ денежныхъ сборахъ, которые тотчасъ же послѣ начала борьбы были открыты во всей Германіи. Справедливость требуетъ сказать, что сборы эти шли очень хорошо: огромныя суммы дали профессіональные союзы и соц.-дем. партія, около 100 тыс. мар. поступило изъ буржуазныхъ круговъ и т. д. Однако, въ общей сложности они дали только 1.865 тыс. марокъ въ то время, какъ поддержка 200 тыс. стачечниковъ должна была обходиться минимумъ 2 мил. марокъ въ недѣлю. Собранныхъ денегъ едва хватило на выплату перваго стачечнаго пособія 7-го февраля, новыя же пожертвованія притекали крайне медленно и нерегулярно. Между тѣмъ столкновеніе все болѣе затягивалось. Угольные бароны, спекулируя на неподготовленность рабочихъ организацій къ продолжительной борьбѣ, держались крайне высокомѣрно и неуступчиво. Они отклонили посредничество кн. Бюлова, предложившаго услуги правительства для улаженія конфликта; также отклонили они и попытку "комиссіи семи" вступить съ ними въ переговоры относительно выработки пріемлемаго для обѣихъ сторонъ компромисса. Становилось ясно, что для одержанія побѣды надъ Рурскими феодалами необходимо бастовать долгія недѣли, быть можетъ, даже мѣсяцы, а для этого у рабочихъ организацій не было средствъ. При такихъ условіяхъ, профессіональнымъ союзамъ не оставалось ничего больше, какъ признать себя на этотъ разъ побѣжденными и, не дожидаясь наступленія деморализаціи въ рядахъ стачечниковъ, оборвать сейчасъ же неравную борьбу. Это и было сдѣлано на конференціи 9 февраля, почти единогласна ностановившей прекратить исполинскую стачку.

Такъ кончилось полной неудачей и второе крупное выступленіе нѣмецкихъ горнорабочихъ. Не слѣдуетъ, однако, забывать, что Рурская стачка 1905 г. имѣла нѣкоторыя законодательныя послѣдствія. Прусскій ландтагъ принялъ особый законъ, устанавливающій въ горномъ дѣлѣ институтъ обязательныхъ рабочихъ комитетовъ и вносящій нѣкоторыя болѣе мелкія улучшенія. Реальное значеніе этого закона, однако, настолько незначительно, что онъ, разумѣется, не можетъ считаться достаточной компенсаціей за понесенное рабочими пораженіе.

Съ 1905 г. спокойствіе въ Рурской области больше не возстановлялось. Озлобленіе противъ капиталистическихъ феодаловъ, смѣшанное съ горечью пораженія, до такой степени накаляли атмосферу угольнаго района, что о возвращеніи къ нормальнымъ отношеніямъ не могло быть и рѣчи. На пространствѣ небольшого треугольника, сплошь изрытаго зіяющими пропастями шахтъ,-- въ теченіе послѣднихъ 7 лѣтъ что-то непрерывно бурлило, что-то кипѣло, грозя каждую минуту исполинскимъ взрывомъ. Въ 1906 г., въ связи съ репрессивными мѣрами, принятыми нѣкоторыми коневладѣльцами, и въ 1908 г., послѣ ужасной катастрофы въ шахтѣ "Радбодъ", только сдерживающее вліяніе рабочихъ организацій предохранило широкія массы угольнаго пролетаріата отъ стихійныхъ вспышекъ и безнадежныхъ выступленій.

Съ конца 1910 г. тучи въ Рурскомъ бассейнѣ стали особенно сгущаться. Растущее вздорожаніе жизни и систематическое паденіе заработной платы углекоповъ (данныя см. выше во II главѣ) побудили профессіональныя организаціи горнорабочихъ въ декабрѣ названнаго года предъявить союзу шахтовладѣльцевъ рядъ требованій, касающихся главнымъ образомъ оплаты труда. Союзъ шахтовладѣльцевъ отослалъ рабочія организаціи къ отдѣльнымъ предпринимателямъ, послѣдніе же заявили, что признаютъ только "свои" рабочіе комитеты, и что, поэтому, совершенно отказываются вести какіе-либо переговоры съ профессіональными союзами. Ясно было, что, отсылая углекоповъ отъ Понтія къ Пилату, Рурскіе магнаты стремятся лишь выиграть время, чтобы лучше подготовиться къ надвигающейся борьбѣ. Эта борьба, весьма вѣроятно, тогда же и разразилась бы, такъ какъ экономическая конъюнктура въ горномъ дѣлѣ въ тотъ моментъ была довольно благопріятна, рабочія же организаціи чувствовали себя по сравненію съ 1905 г. значительна выросшими и окрѣпшими. Но тутъ совершенно неожиданно обнаружилось одно очень крупное препятствіе: христіанскій союзъ, до тѣхъ поръ шедшій рука объ руку съ остальными организаціями, теперь рѣшительно отказался принимать участіе въ предполагавшемся столкновеніи. Для того, чтобы понять мотивы, руководившіе при этомъ вождями католической организаціи, необходимо хотя бы вкратцѣ коснуться исторіи взаимоотношеній между послѣдней и уже неоднократно упоминавшимся "старымъ союзомъ".

Въ началѣ 90-хъ гг. прошлаго столѣтія большинство вождей горнорабочихъ, безъ различія толковъ и воззрѣній, носились съ мыслью о созданіи единаго безпартійнаго союза, который объединялъ бы въ своихъ рядахъ людей самыхъ разнообразныхъ направленій на почвѣ защиты экономическихъ интересовъ пролетаріата. Даже позднѣе, въ серединѣ, 90-хъ гг. когда возникновеніе христіанскаго союза, казалось бы, должно было нанести смертельный ударъ мечтамъ объ объединеніи всѣхъ горнорабочихъ,-- заманчивая идея не была оставлена и находила себѣ многочисленныхъ сторонниковъ, какъ въ томъ, такъ и въ другомъ лагерѣ. Въ особенности, "старый союзъ" дѣлалъ неоднократныя попытки пойти навстрѣчу своему "христіанскому" сопернику и установить между обѣими организаціями извѣстную координацію дѣйствій. Эти примирительныя попытки "краснаго" союза не всегда находили сочувственный откликъ на противоположной сторонѣ (виной этому отчасти были личныя качества предсѣдателя "христіанской" организаціи Бруста),-- тѣмъ не менѣе въ концѣ 90-хъ и началѣ 900-хъ гг. обоими союзами былъ осуществленъ цѣлый рядъ совмѣстныхъ выступленій -- общіе съѣзды, общіе списки кандидатовъ при выборахъ въ органы государственнаго страхованія и т. д., -- важнѣйшими изъ которыхъ несомнѣнно была Рурская стачка 1905 г. Сближеніе, вызванное между союзами совмѣстнымъ веденіемъ исполинской борьбы, было настолько велико, что въ пролетарскихъ кругахъ снова стали оживать почти заглохшія было передъ тѣмъ надежды на созданіе единой организаціи горнорабочихъ. Въ упоминавшейся выше "комиссіи семи" многіе даже видѣли зародышъ такой организаціи. Очень ободряюще дѣйствовало на сторонниковъ объединенія также и то обстоятельство, что въ. 1906--7 гг. делегаты христіанскаго союза и первые стали появляться на интернаціональныхъ конгрессахъ горнорабочихъ (поляки и гиршъ-дункеровцы были тамъ уже раньше). И нѣтъ, пожалуй, ничего невѣроятнаго въ предположеніи, что эти надежды, въ концѣ-концовъ, осуществились бы, если бы въ дѣло не вмѣшался католическій центръ, которому выгодно въ своихъ специфическихъ партійныхъ интересахъ увѣковѣчивать раздробленность профессіональнаго движенія. Подъ давленіемъ центра, съ 1909 г. обернувшагося къ народу своимъ реакціонно-аристократическимъ лицомъ, "христіанскій союзъ" рѣзко измѣнилъ свое поведеніе: "комиссія семи" была распущена, разговоры о сближеніи какъ-то внезапно оборвались, посѣщеніе интернаціональныхъ конгрессовъ также прекратилось. Отнынѣ христіанскій союзъ началъ тщательно отгораживаться отъ всѣхъ остальныхъ организацій горнорабочихъ, особенно же отъ "стараго союза", и при всякомъ удобномъ и неудобномъ случаѣ подчеркивалъ свою особую "истинно-христіанскую" индивидуальность. Именно эту индивидуальность онъ и стремился проявить, отказываясь принимать участіе въ предполагавшейся стачкѣ 1910 г. Правда, вожди христіанской организаціи, по ихъ словамъ, не были принципіально противъ борьбы, а противъ борьбы только въ данный моментъ, какъ почему-то особенно неблагопріятный. Однако было совершенно ясно, что ссылка на моментъ является не больше, какъ пустой отговоркой.

Предательское поведеніе христіанскаго союза поставило остальныя организаціи горнорабочихъ въ чрезвычайно критическое положеніе. Въ декабрѣ 1910 г., какъ разъ въ самомъ началѣ описываемаго движенія, мнѣ пришлось бесѣдовать съ однимъ изъ членовъ центральнаго правленія "стараго союза". Заинтересованный-происходившими тогда въ Рурской обл. событіями, я задалъ ему вопросъ, можно-ли ожидать, что на этотъ разъ дѣло дойдетъ до стачки. Вождь горнорабочихъ въ отвѣтъ только развелъ руками и замѣтилъ:

-- Сейчасъ трудно еще сказать что-нибудь опредѣленное. Все зависитъ отъ поведенія христіанскаго союза. Изъ 350 тыс. Рурскихъ углекоповъ въ настоящее время организовано 165. тыс., т. е. около половины, въ томъ числѣ у насъ 80 тыс., у католиковъ -- 40--45 т., у поляковъ -- 40 т. и у гиршъ-дункеровцевъ -- 3 1/2 т. При такомъ соотношеніи силъ вести борьбу съ предпринимателями безъ христіанскаго союза, а тѣмъ болѣе противъ него, мы просто не въ состояніи.

-- А есть-ли надежда на то, что христіанскій союзъ приметъ участіе въ борьбѣ?

-- И да, и нѣтъ. Нѣтъ,-- потому что вожди союза получили очень строгія инструкціи отъ центра и сдѣлаютъ все зависящее отъ нихъ для того, чтобы не допустить углекоповъ до рѣшительнаго столкновенія. Да,-- потому что широкая масса христіанскихъ рабочихъ можетъ, при извѣстныхъ условіяхъ, принять участіе въ стачкѣ вопреки волѣ вождей и, такимъ образомъ, принудитъ ихъ измѣнить свое поведеніе. Но, конечно, для осуществленія второй перспективы необходима наличность очень приподнятаго настроенія среди горнорабочихъ.

Приведенный разговоръ происходилъ, какъ уже было выше упомянуто, въ самомъ началѣ движенія 1910 г. Теперь оказывалось, что руководители христіанской организаціи отказывались принять участіе въ предполагавшейся борьбѣ. Весь вопросъ такимъ образомъ былъ въ настроеніи массъ. Это настроеніе, правда, было въ то время въ Рурской обл. уже довольно возбужденное, однако оно все-таки не стояло еще настолько высоко, чтобы можно было съ увѣренностью разсчитывать на стихійное вовлеченіе въ потокъ движенія значительной части католическихъ рабочихъ. При такихъ условіяхъ тремъ остальнымъ союзамъ не оставалось ничего больше, какъ отказаться отъ своихъ первоначальныхъ намѣреній и отложить рѣшительное столкновеніе съ предпринимателями до болѣе благопріятнаго момента.

Восемь мѣсяцевъ спустя, осенью 1911 г., въ Рурскомъ бассейнѣ состоялась конференція представителей четырехъ организацій, на которой, въ виду чрезвычайно обострившагося какъ разъ въ тотъ моментъ вздорожанія жизни, былъ снова поднятъ вопросъ о предъявленіи требованій работодателямъ. Однако и на этотъ разъ вожди христіанскаго союза заявили, что подходящій для борьбы моментъ, по ихъ мнѣнію, все еще не наступилъ и что они предлагаютъ поэтому снять данный вопросъ съ обсужденія конференціи. Остальнымъ организаціямъ пришлось снова подчиниться суровой необходимости и еще разъ отложить назрѣвавшую борьбу.

Между тѣмъ настроеніе широкихъ массъ угольнаго пролетаріата становилось все болѣе возбужденнымъ, чему въ немалой степени способствовали блестящая побѣда соціалъ-демократіи на выборахъ въ рейхстагъ и приходившія изъ Англіи вѣсти о готовящейся тамъ великой забастовкѣ. Въ виду растущаго волненія въ рабочихъ кругахъ, 5 февраля 1912 т. было созвано экстренное засѣданіе центральныхъ правленій четырехъ союзовъ, на которомъ былъ снова -- по счету уже въ третій разъ -- поставленъ вопросъ о стачкѣ. Въ этомъ засѣданіи представители христіанской организаціи сбросили, наконецъ, маску: они открыто заявили, что разсматриваютъ предполагаемую стачку, какъ соціалистическую манифестацію, которая ихъ, разумѣется, совершенно не касается, и что сверхъ того они не имѣютъ ни малѣйшаго желанія таскать изъ огня каштаны для англичанъ. Это заявленіе создало, наконецъ, необходимую ясность положенія. Теперь уже не подлежало ни малѣйшему сомнѣнію, что на христіанскій союзъ въ лицѣ его руководящаго аппарата въ предстоящемъ столкновеніи расчитывать больше не приходится, и тогда-то три остальныхъ организаціи -- "свободная", польская и гиршъ-дункеровская, такъ называемый "тройственный союзъ",-- считая данный моментъ; въ виду вспыхнувшей въ Англіи стачки, для рабочихъ въ высшей степени благопріятнымъ, рѣшили на свой рискъ и страхъ начать гигантскую борьбу.

Снова предпринимателямъ были предъявлены требованія рабочихъ {Важнѣйшія требованія рабочихъ были: 8-час. рабочій день (7 час. при температурѣ въ 22о, въ 6 час. при температурѣ въ 26о Ц.), повышеніе заработной платы на 15%, замѣна предпринимательской биржи труда -- биржей, совмѣстно управляемой рабочими и работодателями, установленіе третейскаго суда для разрѣшенія столкновеній между копевладѣльцами и углекопами и т. д.}, снова началась посылка профессіональныхъ союзовъ отъ Понтія къ Пилату, снова угольные бароны заявляли, что они признаютъ переговоры только съ собственными "рабочими комитетами", и снова до свѣдѣнія "рабочихъ комитетовъ доводилось, что вопросы заработной платы отнюдь не входятъ въ сферу ихъ компетенцій;. Около трехъ недѣль длилась эта игра въ прятки съ представителями пролетаріата. Когда она кончилась, и всѣ средства мирнаго разрѣшенія конфликта были, такимъ образомъ, исчерпаны,-- передъ пролетаріатомъ оставался только одинъ выходъ: открытая борьба. 10 марта утромъ въ Гернѣ состоялась рѣшающая конференція "тройственнаго союза", на которой послѣ довольно продолжительныхъ дебатовъ большинствомъ 507 противъ 74 голосовъ было постановлено немедленно объявить всеобщую стачку углекоповъ въ Рурскомъ бассейнѣ. Это постановленіе въ тотъ же день было сообщено въ 70 огромныхъ собраніяхъ горнорабочихъ, созванныхъ въ различныхъ пунктахъ угольнаго района, и встрѣчено повсюду съ большимъ воодушевлен іемъ. А на слѣдующій день, 11 марта, гигантское столкновеніе уже началось.

Первые четыре дня стачки прошли при сильномъ подъемѣ и радужныхъ надеждахъ въ лагерѣ рабочихъ. Изъ Рурскаго бассейна стачка перекинулась въ Саарскій районъ, Силезію и Саксонію, количество бастующихъ день ото дня систематически увеличивалось, настроеніе ихъ замѣтно крѣпло, и увѣренность въ побѣдѣ быстро росла. Въ четвергъ, 14 марта число стачечниковъ въ Рурской обл. достигло своего апогея -- 230.000. Казалось, что смѣлый расчетъ "тройственнаго союза" осуществится, и широкая масса "христіанскихъ" рабочихъ, увлеченная стихійной силой движенія, примкнетъ къ начавшейся борьбѣ. Кое-какія свѣдѣнія подобнаго рода начали уже даже появляться въ газетахъ. Однако этого не случилось: организаціонная дисциплина христіанскаго союза оказалась слишкомъ крѣпка и сумѣла одержать почти полную побѣду надъ порывомъ непосредственнаго чувства широкой массы членовъ. Подавляющее большинство католиковъ, несмотря на стачку, остались на своихъ мѣстахъ, и ихъ примѣръ производилъ естественно. сильное деморализирующее вліяніе на забастовщиковъ, среди которыхъ находилось, по меньшей мѣрѣ, около 100 тыс. совершенно неорганизованныхъ рабочихъ. Тѣмъ самымъ начавшейся стачкѣ былъ нанесенъ смертельный ударъ.

Къ предательству христіанскаго союза присоединились еще два другія неблагопріятныя обстоятельства. Во первыхъ, въ противоположность своему поведенію въ 1905 г., прусское правительство наводнило на этотъ разъ Рурскую область войсками и жандармами, рубившими безъ всякаго повода направо и налѣво, а въ наиболѣе экстренныхъ случаяхъ пускавшихъ въ ходъ даже огнестрѣльное оружіе (за время стачки было убито 4 человѣка. Небезынтересно, между прочимъ, отмѣтить, что громче всѣхъ требовали присылки военныхъ отрядовъ въ охваченные борьбой районы руководители и члены христіанскаго союза). Во-вторыхъ, такъ называемое общественное мнѣніе страны, 7 лѣтъ тому назадъ столь рѣшительно ставшее на сторону горнорабочихъ, теперь, напуганное стачкой углекоповъ въ Англіи, рѣзко отшатнулось отъ пролетаріата. Буржуазныя газеты, въ 1905 году открывшія сборъ пожертвованій въ пользу стачечниковъ, въ 1912 году наперебой забрасывали тѣхъ же стачечниковъ всевозможной грязью и оскорбленіями (исключеніе составляли только "Frankfurter Zeitung" и "Berliner Tageblatt"). Все это не могло не отразиться на настроеніи борющихся рабочихъ и, начиная съ пятницы, число бастующихъ стало постепенно уменьшаться. Это былъ очень грозный симптомъ, и вожди движенія сумѣли по достоинству оцѣнить его значеніе. Не желая истощать безплодно союзныя кассы и доводить дѣло до окончанія стачки "изморомъ" благодаря растущей деморализаціи среди рабочихъ, они такъ же, какъ и въ 1905 году, рѣшили немедленно оборвать ее и кончить борьбу такъ же организованно, какъ организованно она была начата. 19 марта состоялась новая конференція "тройственнаго союза" и, послѣ жаркихъ и продолжительныхъ дебатовъ, эта конференція 215 голосами противъ 349 постановила прекратить неравную борьбу (для продолженія стачки требовалось большинство 2/3 голосовъ). На слѣдующій день началось повсемѣстное возобновленіе работъ, а вмѣстѣ съ тѣмъ началась и безпощадная месть побѣдителей. Для того, чтобы дать читателю нѣкоторое представленіе о размѣрахъ и характерѣ этой мести, достаточно будетъ сказать, что тотчасъ же послѣ ликвидаціи столкновенія, судами было возбуждено свыше 1.500 процессовъ противъ стачечниковъ за "нарушеніе" ими во время борьбы цѣлаго ряда статей уголовнаго уложенія...

Такъ кончилась третья крупная попытка горнорабочихъ Германіи отвоевать себѣ лучшія условія существованія и труда. И теперь невольно возникаетъ вопросъ: что же дальше? Можно ли въ настоящее время разсчитывать на то, что въ ближайшемъ будущемъ шансы борьбы въ области горнаго дѣла измѣнятся въ сторону пролетаріата?

Трудно высказывать какія-либо опредѣленныя сужденія, касающіяся будущаго; тѣмъ не менѣе есть все-таки много основаній полагать, что соотношеніе силъ въ каменноугольной промышленности, по крайней мѣрѣ въ ближайшее время, по сравненію съ нынѣшнимъ едва ли можетъ сильно измѣниться. Организація капитала въ этой отрасли производства необыкновенно могущественна. Наоборотъ, организація труда еще слишкомъ слаба численностью членовъ и своей внутренней раздробленностью. Справиться съ указанными недостатками профессіональной организаціи не такъ-то просто, ибо здѣсь предъ рабочимъ классомъ стоятъ на пути огромныя преграды: и сравнительно невысокій культурный уровень угольнаго пролетаріата, и его разноплеменный составъ (въ одной Рурской области среди рабочихъ представлены 36 національностей), и полудеревенскій характеръ обстановки, въ которой протекаетъ его обычная жизнь, и непомѣрное давленіе на него капитала, и, наконецъ, сильно развитое религіозное чувство, создающее почву въ сферѣ горнаго дѣла (и только въ ней) для развитія большихъ и вліятельныхъ "христіанскихъ" организацій. Все это очень крупныя и серьезныя препятствія, и пройдутъ вѣроятно еще годы и годы прежде, чѣмъ организація и экономическіе успѣхи "черныхъ богатырей" подымутся на такую же высоту, на какой въ настоящее время стоятъ успѣхи строительныхъ рабочихъ или металлистовъ.

Только на этихъ дняхъ мнѣ пришлось говорить о послѣднихъ событіяхъ въ Рурской области съ однимъ изъ видныхъ дѣятелей "стараго союза". Мой собесѣдникъ былъ чрезвычайно огорченъ и разстроенъ неудачнымъ исходомъ гигантскаго столкновенія.

-- Плохо, очень плохо!-- отвѣчалъ онъ, на мой вопросъ, что слѣдуетъ думать о дальнѣйшихъ перспективахъ борьбы горнорабочихъ.-- Если бы вы знали только, какое угнетающее впечатлѣніе рурская стачка произвела на широкую массу пролетаріата въ нашемъ районѣ! Эти систематическія неудачи лишаютъ ее бодрости, заставляютъ сомнѣваться въ пользѣ организаціи!.. И что мы за несчастные люди, въ самомъ дѣлѣ! Металлисты перешагнули уже за 500 тысячъ членовъ, строительные рабочіе -- за 300 тысячъ, транспортные рабочіе -- за 200 тысячъ, фабричные горнорабочіе и деревообдѣлочники также приближаются къ 200 тысячъ,-- вездѣ успѣхи, вездѣ огромный ростъ и быстрое неудержимое развитіе, только въ нашемъ союзѣ какой-то застой, какое-то грустное топтаніе на мѣстѣ. Съ превеликимъ трудомъ перевалили мы въ 1905 г. за первыя 100 тысячъ членовъ и вотъ съ тѣхъ поръ никакъ не можемъ подняться выше 125 тысячъ. А теперь эта несчастная стачка!

Мой собесѣдникъ на минуту задумался. Потомъ, рѣшительно тряхнувъ головой, точно отгоняя въ сторону тяжелыя, докучливыя мысли, онъ продолжалъ уже болѣе жизнерадостнымъ тономъ:

-- Впрочемъ, не слѣдуетъ отчаиваться. Первые шаги всегда самые трудные, а вѣдь мы, горнорабочіе, все еще не вышли изъ стадіи юношескаго развитія. Погодите, дайте срокъ! Кончится и наша вѣчная трагедія, будетъ и на нашей улицѣ праздникъ, англійскій, праздникъ!

В. Майскій.

"Русское Богатство", No 4, 1912