Книговод

Русские Ведомости

Розенберг Владимир Александрович


Русскія Вѣдомости.
(Историческій очеркъ).

I.

   3-го сентября 1863 года въ Москвѣ, "въ домѣ г. Клевезаль, противъ Мясницкой части", вышелъ въ свѣтъ маленькій газетный листокъ, въ заголовкѣ котораго значилось:

   Этотъ первый нумеръ "Русскихъ Вѣдомостей", объемомъ въ 8 страничекъ маленькаго формата, равняющагося четвертой части нынѣшняго формата газеты, былъ подписанъ въ качествѣ редактора-издателя ея основателемъ, въ свое время весьма извѣстнымъ писателемъ, Николаемъ Филипповичемъ Павловымъ. Въ концѣ листа значится цензурная помѣта; "Дозволено цензурою. Москва, 3-го сентября".
   Газета печаталась въ своей типографіи, которая помѣщалась тамъ же, гдѣ и редакція, "противъ Мясницкой части, въ до-мѣ г-на Клевезаль", гдѣ жилъ и самъ редакторъ-издатель новой газеты. Все изданіе было задумано въ очень скромныхъ размѣрахъ. Газета была дешевая и неежедневная, разсчитанная на широкіе круги провинціальнаго читателя. Въ объявленіи, повторявшейся изъ нумера въ нумеръ, говорилась: "Русскія Вѣдомости" выходятъ въ Москвѣ три раза въ недѣлю: по вторникамъ, четвергамъ и субботамъ. Цѣна годовому изданію съ доставкой, съ пересылкой три рубля; при подпискѣ можно вносить и за одну треть года года, т. е. одинъ рубль".
   Въ составъ перваго нумера, кромѣ передовой сгатьи, анонимной и безъ заглавія, лишь съ датой: Москва, 3-го сентября, вошли еще двѣ статьи: одна переводная, заимствованная изъ Patrie, подъ заглавіемъ "Разбойники" (въ ней разсказывается какой-то случай разбойническаго нападенія въ южной Италіи); другая -- оригинальная: "Святые Кириллъ и Меѳеодій, словенскіе первоучители. Повѣствованіе М. П. Погодина".
   Передовая статья посвящена злобѣ дня того времени -- польскому возстанію и написана въ шовинистическомъ тонѣ, вѣроятно, самимъ Н. Ф. Павловымъ, который первое время много писалъ въ газетѣ. И въ информаціонномъ отдѣлѣ газеты много мѣста занимаютъ тѣ же "Польскія дѣла". Но съ первыхъ же нумеровъ въ газетѣ создается также довольно обширный отдѣлъ "Внутреннихъ Извѣстій", почерпаемыхъ частью изъ другихъ газетъ, а главнымъ образомъ изъ "Писемъ къ редактору" многочисленныхъ и все возраставшихъ въ числѣ корреспондентовъ. Это не были профессіональные писатели, какими являются теперь въ большинствѣ случаевъ провинціальные сотрудники газеты; по большей части "письма" получались редакціей отъ читателей газеты, бравшихъ на себя освѣдомленіе ея о разныхъ мѣстныхъ дѣлахъ.
   Довольно обширенъ былъ въ газетѣ также отдѣлъ "Иностранной Политики", позднѣе, но еще въ первые годы существованія "Русскихъ Вѣдомостей", получившій названіе: "Иностранныя Извѣстія". Этотъ отдѣлъ составлялся на основаніи иностранныхъ газетъ. Первыя собственныя корреспонденціи изъ-за границы газета начинаетъ получать лишь съ 1867 года, при второмъ редакторѣ H. С. Скворцовѣ, когда извѣстный нашъ путешественникъ и географъ Э. Э. Циммерманъ, принялъ на себя обязанности сначала цюрихскаго, а затѣмъ парижскаго корреспондента "Русскихъ Вѣдомостей".
   Остальные отдѣлы газеты при Н. Ф. Павловѣ носили неопредѣленный и случайный характеръ. Даже "Московскія Вѣсти" появлялись не въ каждомъ выпускѣ. Не широкъ былъ и кругъ сотрудниковъ, привлеченныхъ къ изданію его основателемъ. Кромѣ Погодина, въ 1863 и 1861 гг. въ газетѣ помѣстили нѣсколько статей С. Славутинскій, П. Щебальскій, Н. Дмитріевъ, П. В. Шереметевскій, кн. Еникѣевъ, кн. Вадбольская, С. Любецкій, С. Масловъ, С. Шиповъ
   Имена большинства этихъ авторовъ ничего не говорятъ современному читателю. Тѣ же немногіе изъ нихъ, о которыхъ сохранилась память въ исторіи русской печати, принадлежатъ скорѣе къ тому лагерю, съ которымъ въ теченіе десятилѣтій "Русскія Вѣдомости" вели и ведутъ упорную борьбу. И, какъ ни странно, эта борьба началась на первомъ же году существованія газеты, прежде чѣмъ сошелъ въ могилу ея основатель и первый редакторъ, который, конечно, совсѣмъ не имѣлъ въ виду создать руководящій органъ русской прогрессивной мысли. Едва ли мы ошибемся, если скажемъ, что здѣсь газетѣ помогло случайное, но благопріятное для поя стеченіе обстоятельствъ: борьба была начата но Павловымъ, а прогрессивною частью московскаго общества, которой онъ только открылъ или точнѣе,-- не препятствовалъ открыть столбцы своей маленькой газеты.
   Когда появились "Русскія Вѣдомости", у московской интеллигенціи не было своего органа въ повременной печати. Единственная московская газета того времени,-- "Московскія Вѣдомости",-- была въ рукахъ Каткова и Леонтьева, съ которыми интеллигентная Москва несмотря на ихъ еще не вполнѣ испарившійся въ то время либерализмъ уже разошлась. Катковъ и его другъ были въ зенитѣ своего публицистическаго успѣха, они претендовали на роль монопольныхъ руководителей общественнаго мнѣнія и неудержимо катились въ своей публицистической дѣятельности какъ по наклонной плоскости, къ тому реакціонному credo, которое характеризуетъ "Московскія Вѣдомости" восьмидесятыхъ и позднѣйшихъ годовъ. Нужно было начать борьбу съ реакціей,-- и она была начата тогдашней московской интеллигенціей на столбцахъ только-что народившихся "Русскихъ Вѣдомостей".
   Въ No 20-мъ "Русскихъ Вѣдомостей" 1864 г., отъ 15-го февраля, за полтора мѣсяца до смерти Н. Ф. Павлова, когда редактированіе газеты въ виду тяжкой болѣзни редактора фактически въ значительной мѣрѣ перешло къ молодому секретарю редакціи Н. С. Скворцову, появилось слѣдующее письмо къ редактору, подписанное И. Д. Самаринымъ:
  
   "Обращаемся къ вамъ съ просьбой отъ насъ, девяти гласныхъ московской общей Думы, напечатать въ вашей газетѣ прилагаемое при семъ письмо на имя редакторовъ "Московскихъ Вѣдомостей", при чемъ считаемъ необходимымъ сдѣлать слѣдующее объясненіе.
   "Московскія Вѣдомости" въ No 10-мъ отозвались о московской распорядительной Думѣ съ пренебреженіемъ и взвели на нее какія-то невысказанныя, неопредѣленныя обвиненія. Мы не могли остаться къ этому равнодушны. Мы не ожидали отъ "Московскихъ Вѣдомостей" такой статьи, потому-что главный ихъ редакторъ, будучи самъ гласнымъ и слѣдовательно въ большей или меньшей степени неся на себѣ отвѣтственность за распорядительную Думу, но заявлялъ о замѣченныхъ имъ злоупотребленіяхъ и не предлагалъ никакихъ средствъ для ихъ устраненія тѣмъ путемъ, на который ему указывала самая его должность, какъ члена городского общественнаго управленія. Не желая вступать въ журнальный споръ и вносить личныхъ побужденій въ дѣло, касающееся общественныхъ интересовъ, мы написали редакторамъ "Московскихъ Вѣдомостей" частное письмо, въ которомъ просили ихъ сообщить намъ данныя, послужившія основой ихъ обвиненія. Мы не предполагали, чтобы отзывъ "Московскихъ Вѣдомостей" о распорядительной Думѣ могъ быть отголоскомъ одной неразборчивой молвы. Вмѣсто всякаго отвѣта, всякихъ необходимыхъ поясненій, редакція напечатала наше письмо, не предназначенное для печати, безъ нашего согласія, безъ нашихъ подписей, и присоединила къ этому статью, направленную противъ насъ. Тогда мы вынуждены были написать къ редакторамъ "Московскихъ Вѣдомостей", ужо для напечатанія, второе письмо, прилагаемое здѣсь.
   Редакція, по полученіи этого письма, пожелала оставить возбужденный ею споръ съ нами и предложила напечатать въ ближайшемъ нумерѣ своей газеты передовую статью, которая могла бы насъ удовлетворить и устранить всякій поводъ къ дальнѣйшимъ объясненіямъ. Мы приняли миролюбивое объясненіе редакціи и послѣ долгихъ переговоровъ установили по обоюдному соглашенію содержаніе статьи, въ которой редакція признавала брошеннымъ на вѣтеръ все сказанное его относительно перваго нашего письма; вслѣдствіе этого соглашенія, редакція возвратила намъ прилагаемое при семъ письмо и обязалась напечатать безотлагательно въ своей газетѣ обѣщанную статью. Но статья въ печати не появилась, а почтенная редакція дала намъ, наконецъ, знать, что она отказывается исполнить принятое ею передъ нами обязательство, а равно и напечатать наше письмо.
   Смѣемъ надѣяться, милостивый государь, что вы не откажетесь исполнить нашу просьбу, и дадите намъ возможность печатно отвѣтить на непонятныя для насъ выходки "Московскихъ Вѣдомостей" противъ московской распорядительной Думы и противъ насъ, девяти гласныхъ.
   Пополняя желаніе гласныхъ, подписавшихъ прилагаемое письмо, прошу васъ и пр.

Петръ Самаринъ.

   13-го февраля 1864 г."
  
   За этимъ письмомъ слѣдовало и "письмо девяти гласныхъ московской общей Думы къ редакторамъ "Московскихъ Вѣдомостей", не нашедшее мѣста въ газетѣ Каткова и Леонтьева. Въ числѣ подписавшихъ это письмо были лица, пользовавшіяся широкой извѣстностью и занимавшія въ то время вліятельное положеніе въ московскомъ обществѣ, напримѣръ, И. М. Щепкинъ (первый въ спискѣ авторовъ письма), А. И. Кошелевъ, H. X. Кетчеръ, С. Н. Гончаровъ, брать жены Пушкина, которому позднѣе пришлось сыграть въ этой исторіи особенно замѣтную роль.
   Девять гласныхъ писали:
  
   Мм. гг.! Въ 25 "Моск. Вѣд." вы напечатали частное письмо, полученное вами отъ насъ, девяти гласныхъ. Вы не имѣли права иго печатать: оно, какъ вамъ извѣстно, вовсе не предназначалось для гласности.
   Напечатавъ его безъ нашего согласія, вы скрыли паши имена; вы были введены въ заблужденіе вамъ свойственнымъ "чувствомъ деликатности". Проще и вѣрнѣе бы бы руководствоваться въ этомъ случаѣ всюду принятыми правилами литературнаго общежитія.
   Предавая гласности наше письмо, вы предпослали ему нѣсколько строкъ, въ которыхъ иносказательно обрисовали наши личности и набросили тѣнь на побужденія, нами руководившія. Такъ поступила почтенная редакція, которая въ той же статьѣ заявила желаніе освободить вопросъ отъ "личной примѣси" (sic!)!
   Происхожденіе и цѣль нашего письма вамъ вполнѣ извѣстны. Оно не было для васъ неожиданностью.
   Тяжкое, въ неопредѣленныхъ словахъ выраженное обвиненіе противъ (московской распорядительной Думы, появившееся въ No 10 "Моск. Вѣд.", произвело въ свое время сильное впечатлѣніе на публику. Иначе и быть не могло: обвиненіе шло отъ одного изъ главныхъ органовъ журналистики,-- отъ редакторовъ, которые сами принадлежатъ къ составу городскаго общественно то управленія.
   Послѣ нѣкоторыхъ словесныхъ объясненіи мы, какъ гласные, обратились въ редакцію съ просьбой о сообщеніи намъ положительныхъ данныхъ по взведенному обвиненію на распорядительную Думу. Убѣжденные, что новое учрежденіе не могло сразу правильно сложиться но всѣхъ его разнообразныхъ частяхъ, и что въ него могли вкрасться недостатки, такъ давно искажающіе нашу администрацію, мы надѣялись извлечь пользу для общественнаго дѣла изъ указаній редакціи.
   Но вмѣсто спокойнаго, серьезнаго, товарищескаго отвѣта на наше письмо, вы написали статью болѣе чѣмъ странную; и напечатали ее!въ видѣ передовой въ "Моск. Вѣд.". Вы обращались къ дамъ тономъ наставника. Вы считаете своимъ долгомъ подвергнуть насъ непріятности "бытъ отведенными назадъ, въ надлежащія границы". Вы даже не остановились передъ обвиненіемъ въ намѣреніи съ нашей стороны "запустить руки" въ вашъ архивъ. Мы, конечно, по будемъ отвѣчать на эту выходку. Цѣль ея -- "лишкомъ очевидна: прикрылъ (отступленіе ст. редакторовъ, и въ томъ числѣ главнаго, подъ защиту укрѣпленій управы благочинія.
   Одного обвиненія мы не можемъ оставить безъ отвѣта въ нашемъ запросѣ, обращенномъ къ редакціи, вы видите посягательство на свободу слова.
   Свобода слова намъ дорога. Всего менѣе мы желали бы ея стѣсненія. Вредъ, причиняемый случайными злоупотребленіями печати, ничтоженъ въ сравненіи съ той пользой, которую приноситъ полная свобода слова. Но, признавая права печати, мы признаемъ также лежащія на ней обязанности. Она должна быть выраженіемъ по безсознательной молвы, а мнѣнія общественнаго или частнаго, основаннаго на фактахъ или логическихъ доводахъ. Она должна быть обличительницей дѣйствительныхъ злоупотребленій, а не орудіемъ клеветы. Ея языкъ долженъ быть томенъ и опредѣлите левъ Но мы по признаемъ за печатью привилегіи безотвѣтственности. Литераторъ, какъ общественный дѣятель, кромѣ юридической отвѣтственности, подлежитъ отвѣтственности нравственной передъ цѣлымъ обществомъ, и всякій, кто сдѣлался жертвой подозрѣнія, всякій, на кого только падетъ тѣнь, наброшенная неосторожнымъ словомъ, въ правѣ, не посягая на свободу печати, требовать объясненій. И если журналистъ въ нихъ отказываетъ, то этимъ отказомъ онъ подрываетъ довѣріе къ себѣ и теряетъ уваженіе публики.
   Послѣ того, какъ вы напечатали первое наше письмо безъ вашего согласія, мы въ правѣ требовать отъ васъ, чтобы вы помѣстили и это письмо со всѣми подписями въ ближайшемъ же нумерѣ "Московскихъ Вѣдомостей".

Н. Щепкинъ,
Н. Киселевъ,
П. Самаринъ,
А. Кошелевъ,
Д. Шумахеръ,
Н. Кетчеръ,
М. Демидовъ,
B. Кашкадамовъ,
C. Гончаровъ.

   5-го февраля 1864 года.
  
   Разгорѣлась полемика, въ которой приняли участіе и другія лица. Еще до появленія письма девяти гласныхъ "Русскія Вѣдомости" напечатали (въ No 15) "Замѣтку" "Не гласнаго" по поводу той же статьи катковской газеты. Авторъ нанесъ своему противнику ударъ въ самое чувствительное для него мѣсто: онъ указалъ, что англоманствовавшая еще въ то время редакція "Моск. Вѣд." имѣетъ объ англійскихъ учрежденіяхъ "самыя смутныя понятія". Катковъ, конечно, отвѣчалъ и девяти гласнымъ, и "Не гласному" въ самомъ запальчивомъ тонѣ, стремясь, по обыкновенію,-- какъ отмѣтилъ въ одной изъ своихъ послѣдующихъ замѣтокъ "Не гласный",-- "затемнить и запутать вопросъ длинными цитатами, личными выходками, таинственными намеками и бранью". Девять гласныхъ сочли себя вынужденными отвѣтить "Московскимъ Вѣдомостямъ" обстоятельнымъ письмомъ, въ которомъ рѣшительно, съ фактами въ рукахъ, опровергая "объясненія" Каткова и изобличая его въ "искаженіи" обстоятельствъ дѣла, особенно горячо протестуютъ отъ имени С. Н. Гончарова "противъ тѣхъ искаженій, которыя позволила себѣ редакція при передачѣ разговоровъ его (Гончарова) съ г. Катковымъ". Письмо заканчивалось выраженіемъ надежды, "что дальнѣйшія объясненія не окажутся нужными" (No 24 "Русск. Вѣд."). И дѣйствительно, газетная полемика по этому поводу тогда же прервалась. Споръ между девятью гласными, съ одной стороны, и Катковымъ и Леонтьевымъ -- съ другой, закончился иначе. 3-го марта 1864 года, въ No 27 "Русск. Вѣд.", было напечатано слѣдующее "объясненіе" С. Н. Гончарова, которое, въ формѣ, единственно доступной по цензурнымъ условіямъ того времени, довело до свѣдѣнія публики о финалѣ этого нашумѣвшаго дѣла.
  

ОБЪЯСНЕНІЕ.

   Послѣ отвѣта девяти гласныхъ московской Думы, напечатаннаго въ No 24 "Русскихъ Вѣдомостей", споръ нашъ съ редакціей "Московскихъ Вѣдомостей" не мотъ, какъ справедливо она замѣтила въ No 47 своей газеты, продолжаться въ предѣлахъ литературной полемики. Онъ принялъ характеръ совершенно личный,-- между мной и редакціей. Объясненіе съ однимъ изъ гг. редакторовъ, П. М. Леонтьевымъ, положило этому спору конецъ, которымъ я, съ своей стороны, считаю себя вполнѣ удовлетвореннымъ.

С. Гончаровъ.

   "Объясненіе", о которомъ говоритъ Гончаровъ, состоялось 26-го февраля 1864 г. въ Петровскомъ паркѣ. Оба противника вышли изъ поединка невредимыми и "вполнѣ удовлетворенными". Но исходомъ Газетной полемики могла быть удовлетворена только одна сторона. Редакція "Русскихъ Вѣдомостей" вышла изъ состязанія съ честью. Судьбѣ было угодно, чтобы первое боевое крещеніе молодой газеты было вызвано горячей защитой новыхъ учрежденій общественнаго самоуправленія и сопровождалось формулированіемъ, съ ея стороны, высокихъ требованій къ самой печати: свобода слова, сила знанія, возвышенная идея и моральная чистота. Вотъ путь, которымъ должна идти газета...
  

II.

   Меньше чѣмъ черезъ мѣсяцъ послѣ этой исторіи, оказавшей большое вліяніе на дальнѣйшую судьбу газеты, умеръ основатель "Русскихъ Вѣдомостей", редактировавшій ихъ всего семь мѣсяцевъ. Собственникомъ изданія сталъ сынъ Н. Ф. Павлова, Ипполитъ Николаевичъ. Но редакція газеты перешла къ Николаю Семеновичу Скворцову, который сначала (NoNo 39--61) подписывалъ газету "за редактора", а съ 26-го мая, послѣ оффиціальнаго утвержденія, уже какъ редакторъ. Съ этого времени и до конца жизни (въ ночь съ 12-го на 13-е сентября 1883 года) онъ остается во главѣ редакціи "Русскихъ Вѣдомостей" и, умѣло привлекая къ газетѣ молодыя литературныя силы, создаетъ прочное основаніе для ея послѣдующаго развитія. Въ первый же годъ своего редакторства Скворцовъ приглашаетъ къ сотрудничеству въ своей маленькой газетѣ Митрофана Павловича Щелкова, тогда молодаго ученаго, готовившагося задать каѳедру политической экономіи, и начинающаго общественнаго дѣятеля съ широкими познаніями въ области мѣстнаго самоуправленія. Тогда же или, быть-можетъ, нѣсколько позднѣе, H. С. удается привлечь къ участію въ газетѣ, хотя и не регулярному, знаменитаго впослѣдствіи адвоката кн. А. И. Урусова. Затѣмъ во второй половинѣ шестидесятыхъ годовъ и въ самомъ началѣ семидесятыхъ постоянными сотрудниками "Русскихъ Вѣдомостей" становится цѣлая плеяда молодыхъ ученыхъ, стяжавшихъ себѣ впослѣдствіи почетную извѣстность: Александръ Сергѣевичъ Посниковъ, Александръ Ивановичъ Чупровъ, Василій Михайловичъ Соболевскій, Иванъ Ивановичъ Янжулъ и др. А изъ старшаго поколѣнія московскихъ ученыхъ мѣсто Погодина среди сотрудниковъ Скворцова вскорѣ послѣ перехода къ нему редакціи газеты занимаютъ Б. Н. Чичеринъ, Ѳ. М. Дмитріевъ, И. К. Бабстъ, Н. А. Поповъ. Одновременно съ молодыми учеными входятъ въ газету и молодые литературные таланты того времени: имена и произведенія безвременно погибшаго Михаила Алексѣевича Воронова, Александра Ивановича Левитова, Глѣба Ивановича Успенскаго нерѣдко украшаютъ собой столбцы "Русскихъ Вѣдомостей" начала семидесятыхъ годовъ.
   Какъ умѣлъ Скворцовъ находить для своей газеты способныхъ сотрудниковъ среди молодежи, даже случайно попадавшей въ редакцію, показываетъ, напримѣръ, слѣдующій эпизодъ, который я передаю со словъ покойнаго Александра Петровича Лукина, талантливаго фельетониста "Русскихъ Вѣдомостей", писавшаго подъ псевдонимомъ "Скромный Наблюдатель".
   Лѣтомъ 1865 года 22-хъ -- 23-хлѣтній студентъ (вольнослушатель московскаго университета) А. И. Лунинъ переживалъ медовый мѣсяцъ своей литературной карьеры: его первая повѣсть была принята "Современникомъ", и авторъ получилъ отъ редакціи журнала увѣдомленіе, что его "Анна Ивановна" появится въ сентябрьской книжкѣ" журнала (первой книжкѣ "Современника" безъ предварительной цензуры). Въ нѣсколько приподнятомъ по этому случаю настроеніи молодой писатель отправился на литературно-музыкальный вечеръ въ подмосковной деревнѣ Давыдково, гдѣ онъ жилъ на дачѣ. Вечеръ былъ благотворительный; чтеніе и музыка подъ открытымъ небомъ, тревога въ публикѣ по случаю качавшагося дождя, разные недочеты въ исполненіи и т. п.,-- все это послужило Лукину темой для небольшаго очерка. Въ шутливомъ тонѣ Онъ изобразилъ картинку подмосковной дачной жизни, отослалъ замѣтку въ редакцію газеты и черезъ два -- три дня забылъ и думать объ ея судьбѣ. Всѣ мысли его вѣдь были поглощены его будущей дѣятельностью въ качествѣ беллетриста! Но на четвертый день у воротъ его скромной дачки неожиданно Появился какой-то неизвѣстный господинъ, и Лукинъ услышалъ, что незнакомецъ разыскиваетъ именно его. Это былъ Скворцовъ. Онъ привезъ нумеръ "Русскихъ Вѣдомостей", въ которомъ была напечатана первая замѣтка Лукина, и послѣ непродолжительнаго разговора завербовать начинающаго беллетриста въ постоянные сотрудники газеты. Участь Лукина была рѣшена: продолженію "Анны Ивановны" не суждено было явиться на свѣтъ,-- этотъ первый изъ ряда задуманныхъ молодымъ писателемъ очерковъ помѣщичьяго быта въ эпоху отмѣны крѣпостнаго права оказался и послѣднимъ; но вскорѣ явился "Скромный Наблюдатель",-- живой и отзывчивый на злобы дня фельетонистъ, пользовавшійся успѣхомъ среди читателей. Скворцовъ угадалъ настоящее призваніе Лукина по первому же его опыту,-- угадалъ и не упустилъ случая использовать молодое дарованіе въ интересахъ "Русскихъ Вѣдомостей".
   И это не единственный случай. Исторія привлеченія къ "Русскимъ Вѣдомостямъ" будущихъ ихъ редакторовъ, А. С. Посникова и В. М. Соболевскаго, при которыхъ газета заняла положеніе руководящаго органа русской политической печати, въ томъ же родѣ характерна и интересна.
   А. С. Посниковъ былъ первымъ изъ числа молодыхъ ученіяхъ, съ которыми Скворцовъ сблизился въ концѣ 60-хъ -- въ началѣ 70-хъ годовъ; Чупровъ, Соболевскій, Дитятинъ, Саблинъ, Скалонъ, Янжулъ, Гольцевъ и другіе, принявшіе въ большей или меньшей мѣрѣ участіе въ газетѣ, пришли позже. Многіе изъ нихъ, и между прочимъ А. И. Чупровъ, были рекомендованы Скворцову именно Посняковымъ. Въ 1869 году онъ, только-что окончившій курсъ и оставленный при университетѣ для подготовленія къ профессурѣ по представленію проф. Бабста, обращается въ редакцію "Русскихъ Вѣдомостей" съ предложеніемъ своихъ услугъ въ качествѣ сотрудника по экономическимъ вопросамъ. Случай испытать новаго сотрудника скоро представился. Въ концѣ лѣта того года русское общество переживало пароксизмъ новой для него тогда болѣзни: оно втянулось чуть ли не впервые въ бѣшеную биржевую игру. Въ августѣ шла горячая спекуляція на повышеніе, причемъ предметомъ игры были, между прочимъ, билеты новыхъ еще выигрышныхъ займовъ. Быстраго наступленія реакціи, повидимому, играющая публика совсѣмъ не ожидала. Начинающій публицистъ и выбралъ темой своей первой статьи въ "Русскихъ Вѣдомостяхъ" разъясненіе механизма биржевой спекуляціи и предупрежденіе публики объ угрожающихъ ей опасностяхъ. "Мы обращаемся,-- писалъ онъ (No 186-й, отъ 26-го августа 1869 г.),-- къ тому громадному большинству, которое втягивается въ этотъ омутъ невольно, заражаясь тѣмъ или другимъ соблазнительнымъ примѣромъ быстраго обогащенія, и еще болѣе мы обращаемся къ тѣмъ, которые не втянуты еще покуда въ круговоротъ, игры".
   Конечно, бѣда, отъ которой предостерегалъ публику молодой экономистъ, не замедлила нагрянуть. 5-го сентября "Русскія Вѣдомости" опубликовали слѣдующую телеграмму: "Петербургъ, 4-го сентября. Сегодня на биржѣ совершенная паника. Выигрышные займы сразу упали". Въ ближайшемъ выпускѣ газеты (No 193) Посниковъ берется за обсужденіе этого событія;и, развивая тему первой статьи, заканчиваетъ свою передовую слѣдующими словами: "Вчерашняя петербургская телеграмма принесла знаменательное извѣстіе о неожиданномъ паденіи курса билетовъ выигрышнаго займа. Объясненій, какъ и причинъ, вслѣдствіе которыхъ произошло паденіе, конечно, можетъ быть много, и въ числѣ ихъ, весьма вѣроятно, можетъ быть и та, которую мы только-что описывали, т. е. паденіе могло бытъ вызвано однимъ изъ банкирскихъ домовъ или банковъ, отказавшимся отъ ссуды подъ залогъ этихъ знаковъ. Мы, какъ новички въ биржевой игрѣ, не привыкли, разумѣется, къ такимъ рѣзкимъ переходамъ; но нѣтъ ничего мудренаго, что эти колебанія будутъ повторяться все чаще и чаще".
   Надо перенестись въ обстановку того времени, когда мы, дѣйствительно, переживали младенческій періодъ биржевой игры и относились къ подобнымъ биржевымъ катастрофамъ какъ къ ударамъ грома среди безоблачнаго неба, чтобы понять, какъ былъ доволенъ редакторъ своимъ новымъ сотрудникомъ, который на основаніи однихъ теоретическихъ соображеній такъ своевременно выступилъ съ предупрежденіемъ о надвигающейся грозѣ. Но радость Скворцова была еще больше, когда оказалось, что Посниковь, не имѣя никакихъ другихъ свѣдѣній о происшедшемъ въ Петербургѣ, кромѣ коротенькой телеграммы, о паникѣ на биржѣ и паденіи выигрышныхъ билетовъ, безошибочно выдѣлилъ изъ множества возможныхъ причинъ истинную причину кризиса. Черезъ нѣсколько дней газета могла по безъ торжества объявить, что ея объясненіе паники оправдалось: "Дѣйствительно, по словамъ газеты "Вѣсть", тревога возникла вслѣдствіе того, что общество взаимнаго кредита подняло дисконтъ и ограничило сроки ссудъ, а Государственный банкъ нашелъ необходимымъ два раза на одной недѣлѣ возвысить свои учеты и также произвести ограниченіе въ выдачѣ ссудъ".
   Но если молодой сотрудникъ обнаружилъ проницательность въ опредѣленіи причины разсматривавшагося имъ экономическаго явленія, то редакторъ тутъ же показалъ недюжинную свою способность угадывать въ почти незнакомомъ человѣкѣ таящуюся въ немъ силу и по неуловимымъ признакамъ опредѣлять истинное призваніе человѣка.
   -- Александръ Сергѣевичъ,-- говорилъ онъ одному изъ ближайшихъ своихъ помощниковъ,-- да, вѣдь, онъ политикъ, настоящій, кровный политикъ. Политическая дѣятельность, по крайней мѣрѣ политическая журналистика,-- вотъ это по Посникову.
   Говоря такъ, Скворцовъ тонко подмѣтилъ и по достоинству оцѣнилъ основныя черты ума и Характера своего молода то друга: его смѣлую проницательность въ оцѣнкѣ людей и событій общественной жизни, его крупный организаторскій талантъ и непреклонность въ стремленіи къ намѣченной цѣли. Всѣ эти свои качества А. С. Посниковъ блестяще впослѣдствіи обнаружилъ и какъ вождь прогрессивной части профессоровъ новороссійскаго университета въ началѣ 80-тыхъ годовъ, и на посту редактора "Русскихъ Вѣдомостей" въ періодъ мрачнѣйшей реакціи 1886--96 гг. Условія русской жизни однако не дали ему возможности проявить себя на широкой политической аренѣ. Только на склонѣ лѣтъ судьба ввела его въ составъ 4-й Государственной Думы.
   Но ея, то время, когда А. С. Посниковъ дебютировалъ въ маленькихъ "Русскихъ Вѣдомостяхъ", ближайшей задачей его была не публицистика и по политическая дѣятельность, а тотъ ученый трудъ, который положилъ начало его извѣстности и далъ ему почетное мѣсто въ исторіи русской экономической пауки. У вето уже созрѣлъ замыселъ изслѣдованія объ общинномъ, землевладѣніи раньше, чѣмъ Скворцовъ успѣлъ его привлечь къ редакціонной работѣ; занятый своей научной задачей, онъ не отдался въ то время всецѣло редакціонной работѣ,-- это пришло позднѣе,-- но и тогда Скворцову все-таки удалось воспользоваться для газеты содѣйствіемъ своего молодого друга, и Посниковъ въ самомъ началѣ 70-хъ годовъ, въ ожиданіи научной командировки за границу, становится на нѣсколько мѣсяцевъ ближайшимъ помощникомъ Скворцова и временами даже фактическимъ редакторомъ "Русскихъ Вѣдомостей". Именно въ это время онъ оказываетъ газетѣ огромную услугу, сблизивъ съ Скворцовымъ и введя въ кругъ постоянныхъ дѣятельныхъ сотрудниковъ "Русскихъ Вѣдомостей" Александра Ивановича Чупрова, для котораго газета съ начала семидесятыхъ годовъ становится второю каѳедрой. Съ этой каѳедрой Чупровъ не разставался до конца дней, и можно сказать, что на ней онъ сдѣлалъ для распространенія въ Россіи экономическихъ знаній не меньше, чѣмъ съ своей университетской каѳедры: конечно, въ газетѣ рамки экономической проповѣди Чупрова были уже, но за то здѣсь онъ обращался къ такой широкой аудиторіи, какой не можетъ дать никакой университетъ.
   Университетскій товарищъ Посникова, В. М. Соболевскій также пришелъ бы съ нимъ въ "Русскія Вѣдомости", если бы онъ не пришелъ сюда еще раньше, хотя и въ качествѣ гостя, а не работника. Случайнымъ сотрудникомъ газеты Соболевскій сдѣлался еще на университетской скамьѣ.
   Въ "пятницу, 26-го января 1868 года",-- въ "день печальный для студентовъ",-- произошло крупное событіе въ жизни тогдашняго московскаго общества; въ этотъ день московское студенчество, а съ нимъ вмѣстѣ и вся московская интеллигенція чествовала Бориса Николаевича Чичерина по случаю его неожиданнаго и преждевременнаго ухода изъ университета. Ненадолго передъ тѣмъ разыгралась одна изъ самыхъ печальныхъ исторій въ лѣтописяхъ московскаго университета, въ результатѣ которой университетъ едва не потерялъ знаменитаго историка С. М. Соловьева и навсегда лишился такихъ научныхъ силъ, какъ Чичеринъ и Ѳ. М. Дмитріевъ. Поводомъ къ этому прискорбному дѣлу, ознаменовавшемуся длительной борьбой въ совѣтѣ университета, послужилъ первый по времени случай нарушенія министромъ народнаго просвѣщенія университетскаго устава 1863 года.
   Одинъ изъ старыхъ профессоровъ университета, баллотируясь на новое пятилѣтіе по выслугѣ 25 лѣтъ, не получилъ узаконенныхъ двухъ третей голосовъ, т. е. оказался забаллотированнымъ, и тѣмъ не менѣе былъ утвержденъ въ должности или въ сущности назначенъ безъ выбора властью министра. И такъ какъ, говоря словами проф. Ѳ. М. Дмитріева (No 45-й "Русск. Вѣд.", 1868 г.), "не было причины, чтобы такой случай не повторился", меньшинство совѣта, съ Дмитріевымъ и Чичеринымъ во главѣ, рѣшило "оградить права университета". Но оно натолкнулось на противодѣйствіе со стороны ректора С. И. Варшава и поддерживавшаго его большинства совѣта, вдохновителемъ котораго былъ въ то время проф. П. М. Леонтьевъ, товарищъ Каткова по "Московскимъ Вѣдомостямъ". Меньшинство, однако, не сдавалось: всѣми доступными ему средствами легальной борьбы оно "отстаивало, во-первыхъ, исключительное право университетовъ избирать своихъ преподавателей, нарушенное назначеніемъ неизбраннаго профессора; во-вторыхъ, право свободнаго голоса для каждаго члена корпораціи. "Это два жизненныхъ вопроса для нашихъ университетовъ,-- писалъ въ "Русск. Вѣд." проф. Дмитріевъ. Съ первымъ связано ихъ возобновленіе, со вторымъ ихъ самоуправленіе. То и другое только-что были ограждены новымъ уставомъ и вдругъ подверглись явному нарушенію. Это нарушеніе могло Перейти въ правило, и потому но должно было остаться безъ протеста". А когда всѣ другіе способы отстоять попранное право были использованы,-- рядъ профессоровъ, принадлежавшихъ къ группѣ меньшинства, подалъ прошенія объ отставкѣ. Однимъ изъ первыхъ признать себя вынужденнымъ прибѣгнуть къ этой крайней мѣрѣ Чичеринъ; въ декабрѣ 1867 года онъ уже дочитывалъ свой послѣдній университетскій курсъ. 19-го декабря должна была быть послѣдняя его лекція, на которой профессоръ намѣревался проститься со своими слушателями. Студенты ждали этой прощальной лекціи... но именно потому она и но состоялась: распоряженіемъ ректора, всѣ лекціи были неожиданно прекращены. "Причину такого распоряженія,-- сообщали тогда же "Русскія Вѣдомости",-- (No 150-й, отъ 23-го декабря 1867 г.);-- и не скрывали: г. ректоръ не пожелалъ, чтобы профессоръ Чичеринъ прочелъ свою послѣднюю лекцію, и потому приказалъ закрыть университетъ на два дня".
   Чичеринъ простился со слушателями письменно, и его замѣчательное, де (потерявшее и для нашихъ дней значенія "Прощальное письмо къ моимъ слушателямъ" было опубликовано въ No 25-мъ "Русскихъ Вѣдомостей" 1868 года. Вотъ его дословный текстъ:
  
   "Распоряженіе университетскаго начальства, неожиданно прекратившее лекціи ранѣе установленнаго срока, не дозволило мнѣ завершить свои чтенія и проститься съ вами, какъ я желалъ. Я письменно прощаюсь съ вами, какъ преподаватель. Мы, надѣюсь, встрѣтимся еще на пути жизни, и встрѣтимся добрыми друзьями, но на каѳедрѣ вы меня болѣе не увидите. Жалѣю, что долженъ съ вами разстаться, жалѣю, что не могу даже кончить начатого курса, но есть обстоятельства, когда требованія чести говорятъ громче всякихъ другихъ соображеній. Честь и совѣсть не позволяютъ мнѣ далѣе оставаться въ университетѣ. Вы, мои друзья, еще молоды, вы не разучились ставить нравственныя побужденія выше всего на свѣтѣ. Поэтому, надѣюсь, вы не будете сѣтовать на меня за то, что я прерывало свои курсъ. Я считаю себя обязаннымъ не только дѣйствовать на вашъ умъ, до и подать вамъ нравственный примѣръ, явиться передъ вами и человѣкомъ, и гражданиномъ. Нравственныя отношенія между преподавателемъ и слушателями составляютъ лучшій плодъ университетской, жизни. Наука даетъ человѣку не одинъ запасъ свѣдѣніи, она возвышаетъ и облагораживаетъ душу. Человѣкъ, воспитанный въ любви къ наукѣ, не продастъ истины ни за какія блага въ мірѣ. Таковъ драгоцѣнный завѣтъ, который мы получили отъ своихъ предшественниковъ на университетской каѳедрѣ. На ней всегда встрѣчались люди, которые высоко держали нравственное знамя. Теперь, покидая университетъ, я утѣшаю себя сознаніемъ, что мы съ товарищами остались вѣрны атому знамени, что мы честно, по совѣсти, исполнили свой долгъ и не унизили своего высокаго призванія. Желаю и вамъ крѣпко держаться этихъ началъ и разнести доброе сѣмя по всѣмъ концамъ Русской земли, твердо помня свой гражданскій долгъ, не повинуясь минутному вѣтру общественныхъ увлеченій, не унижаясь передъ властью и не преклоняя главы своей передъ неправдой. Россія нуждается въ людяхъ съ крѣпкими и самостоятельными убѣжденіями; они составляютъ для нея лучшій залогъ будущаго. Но крѣпкія убѣжденія не обрѣтаются на площади; они добываются серьезнымъ и упорнымъ умственнымъ трудомъ. Направить васъ на этотъ путь, представить вамъ образецъ науки строгой и спокойной, независимой отъ внѣшнихъ партій, стремленій и страстей, науки способной возвести человѣка въ высшую область, гдѣ силы духа мужаютъ и пріобрѣтаютъ новый полетъ, таковъ былъ для меня идеалъ преподаванія. Насколько я успѣлъ достигнуть своей цѣли, вы сами тому лучшіе судьи. Во всякомъ случаѣ, разставаясь съ вами, я питаю въ себѣ увѣренность, что оставляю среди васъ добрую память и честное имя. Это будетъ служить мнѣ вознагражденіемъ за все остальное.

Б. Чичеринъ.

   Москва, 19-го декабря 1867 г.".
  
   Это письмо, т. е. собственно появленіе его въ "Русскихъ Вѣдомостяхъ", послужило сигналомъ къ жаркой и продолжительной полемикѣ. На столбцахъ "Русскихъ Вѣдомостей" въ защиту университетской автономіи; выступили профессора Дмитріевъ, Капустинъ, Рачинскій, Соловьевъ, Бабстъ... На противоположной сторонѣ были Катковъ и Леонтьевъ, писавшіе въ "Московскихъ Вѣдомостяхъ" и нѣсколько позднѣе въ "Русскомъ Вѣстникѣ". Моральный успѣхъ въ этой первой по времени кампаніи "Русскихъ Вѣдомостей" по университетскому вопросу былъ весьма значителенъ. И если въ этомъ случаѣ слово оказалось нужнымъ подкрѣпить дѣломъ, если не довольно было публицистической проповѣди въ пользу университетской автономіи, если нужно было принести въ жертву свободѣ пауки на Руси профессорскую дѣятельность Чичерина и его товарищей, то сколько еще разъ впослѣдствіи люди, близостью которыхъ газета справедливо гордится, запечатлѣли вѣрность своему "знамени" тѣмъ же "нравственнымъ примѣромъ", какъ и Чичеринъ въ 1867 году! Припомнимъ отставку Посникова и Мечникова въ 1882 году, отставку Гамбарова въ 1899 г., отставку Мануйлова, Мензбира и ихъ многочисленныхъ товарищей въ недавнее время. Посниковы, Чупровы, Мануйловы не только писали въ газетѣ, отстаивая дорогую имъ, какъ и русскому обществу, университетскую автономію, они боролись за нее и какъ члены университетской корпораціи, высоко держа "нравственное знамя".
   Но во время описываемой первой борьбы за университетскую автономію даже старѣйшіе изъ этихъ университетскихъ дѣятелей, тѣсно связанныхъ съ "Русскими Вѣдомостями", были еще на школьной скамьѣ, и только В. М. Соболевскому, тогда студенту третьяго курса, пришлось принять активное участіе въ газетной кампаніи 1868 года. Въ сотрудничествѣ съ товарищами-студентами, устроителями публичнаго чествованія Чичерина, онѣ составилъ описаніе этого "прощальнаго обѣда" и принесъ его Скворцову. Случилось, конечно, то, что случалось всякій разъ, когда судьба сталкивала этого первоначальнаго организатора и въ сущности перваго редактора подлинныхъ "Русскихъ Вѣдомостей"; превратившаго маленькій павловскій листокъ для "народа" въ большую ежедневную политическую газету,-- когда судьба сталкивала его съ молодымъ способнымъ человѣкомъ. Въ Соболевскомъ Скворцовъ нашелъ своего ближайшаго помощника, и замѣстителя. Но прежде, чѣмъ это случилось, прошло немало лѣтъ и даже привлечь Соболевскаго къ сотрудничеству въ газетѣ Скворцову удалось только въ 1873 году.
   По возвращеніи изъ заграничной командировки Постниковъ свелъ Скворцова съ Соболевскимъ, но будущій главный редакторъ "Русскихъ Вѣдомостей" считалъ себя совершенно неподходящимъ къ газетной работѣ. И онъ введенъ былъ въ дѣло, можно сказать, по принужденію.
   Написать первую руководящую статью въ нашей газетѣ Соболевскаго побудило только желаніе выручить друга-редактора изъ затруднительнаго положенія. Въ одинъ изъ пріѣздовъ своихъ въ Москву (изъ Ярославля, гдѣ Соболевскій былъ въ то время доцентомъ Демидовскаго лицея), онъ провелъ вечеръ гдѣ-то въ обществѣ вмѣстѣ съ Скворцовымъ и поздно ночью по пути домой согласился заѣхать въ редакцію. Здѣсь редакторъ неожиданно объявилъ ему, что для очереднаго нумера нѣтъ передовой статьи, и что написать ее кромѣ Соболевскаго некому. Дѣло было передъ самымъ Рождествомъ, когда многіе изъ ближайшихъ сотрудниковъ газеты отсутствовали. А онъ можетъ и долженъ, тѣмъ болѣе, что и тема для статьи есть подходящая: надо отвѣтить на ту самую вылазку "Московскихъ Вѣдомостей" противъ мироваго суда, о которой друзья бесѣдовали въ этотъ же вечеръ. Во второмъ часу ночи Соболевскій началъ писать; редакторъ, увѣренный въ силахъ дебютанта, отбиралъ у него написанные листки прежде, чѣмъ успѣвали просохнуть чернила, и, бѣгло просмотрѣвъ, отсылалъ въ типографію.
   Послѣдній передъ Рождествомъ 1873 года (отъ 23-го декабри, 277) нумеръ газеты былъ законченъ не рано, такъ какъ срочная статья, писавшаяся ночью наспѣхъ, вышла по крайней мѣрѣ втрое длиннѣе обычной передовой статьи,-- безъ малаго въ 700 строкъ! Но редакторъ былъ доволенъ: статья была сильная, основательная, но вмѣстѣ съ тѣмъ живая и остро умная, разбивавшая противника на-голову.
   По условіямъ того времени, "дѣло Энкенъ", послужившее поводомъ для Каткова къ началу похода противъ выборнаго мироваго суда, представляло большую важность. Московскій мировой судъ своимъ приговоромъ но этому теперь забытому, но (нѣкогда возбудившему общій интересъ, дѣлу сдѣлалъ попытку ограничить самоуправство хозяевъ въ отношеніи прислуги. Если въ наши дни въ правительственныхъ проектахъ по вопросу объ отношеніяхъ между нанимателями и домашней прислугой недвусмысленно сказываются крѣпостническія традиціи, то сорокъ лѣтъ назадъ, когда крѣпостное право было еще совсѣмъ свѣжо въ памяти и жило въ правахъ широкихъ слоевъ общества, осужденіе нанимателя вызнало прямо сенсацію. "Московскія Вѣдомости" поспѣшили выступить на защиту "попраннаго" московскимъ мировымъ судомъ "одного изъ священныхъ правъ человѣка и гражданина,-- права вытолкать изъ дому". А за одно ужъ,-- благо подвернулся случай,-- газета Каткова подняла общій вопросъ осъ искорененіи судебнаго учрежденія, осмѣлившагося что-то возразить противъ столь "священнаго права", отпоръ этому посягательству со стороны вождя реакціи на "два благодѣтельнѣйшихъ начала" пореформеннаго законодательства, дѣйствительно, надо было дать немедленно: нужно было выступить, говоря словами этой старой статьи "Русскихъ Вѣдомостей", на защиту "равенства всѣхъ гражданъ и всѣхъ сословій передъ закономъ съ одной стороны, и права общества выбирать себѣ судей, съ другой". Опытный редакторъ Скворцовъ хорошо это видѣлъ, но онъ видѣлъ и то, что эту задачу наилучшимъ образомъ можетъ выполнить тотъ человѣкъ, которому черезъ сорокъ лѣтъ, такъ единодушно, подъ живымъ впечатлѣніемъ его утраты, было присуждено названіе "журналиста-джентельмена". Соболевскій,-- "джентельменъ",-- въ благороднѣйшемъ смыслѣ слова, былъ какъ нельзя болѣе въ своей роли въ качествѣ защитника гражданскаго равенства и свободы.
   Проницательный Скворцовъ разсчиталъ, видимо, и другое: удачный дебютъ долженъ былъ привести въ будущемъ къ постоянному сотрудничеству Соболевскаго въ газетѣ. Такъ и случилось.
  

III.

   Скворцовъ умѣлъ выбирать людей. Но судьба газеты, которою онъ единолично руководить въ теченіе первыхъ десяти лѣтъ ея существованія, во многомъ или,-- правильнѣе сказать,-- во всемъ окончательно опредѣлилась въ зависимости отъ того, что въ числѣ многихъ талантливыхъ людей, привлеченныхъ имъ къ дѣлу, нашлась небольшая группа, спаянная общностью политическихъ убѣжденій и научно-соціальныхъ взглядовъ. Среди отмѣченныхъ печатью таланта избранниковъ Скворцова бывали люди и другаго склада: "они приходили и уходили, но газета осталась въ рукахъ той группы молодыхъ ученыхъ, которые, но разсказамъ современниковъ, пользуясь слушаемъ одновременнаго пребыванія за границей въ 1878 году, собрались на съѣздъ въ Гейдельбергѣ для обсужденія и рѣшенія вопроса г Что нужно дѣлать? Чего добиваться въ открывающейся періодъ ними общественной дѣятельности? И единодушное рѣшеніе, принятое на этомъ съѣздѣ, вылилось, по словамъ г. Афанасьева (см. ниже), въ двухъ знаменательныхъ словахъ: добиваться конституціи. Единственный оставшійся въ живыхъ участникъ этого- съѣзда, А. С. Носчиковъ, сообщилъ мнѣ свѣдѣнія, которыя существенно дополняютъ и кое въ чемъ исправляютъ сообщеніе г. Афанасьева. Во-первыхъ, съѣздъ состоялся ранней осенью 1873 года; поэтому, очевидно, Соболевскій, уѣзжая въ концѣ лѣта изъ Парижа, могъ, сообщить г. Аѳанасьеву только, что съѣздъ будетъ, что они съ Посниковымъ заѣдутъ въ Гейдельбергъ по пути въ Россію именно ради этого. Во-вторыхъ, возможно, что Соболевскій въ разговорѣ, зная, кто участвуетъ въ съѣздѣ, кратко опредѣлилъ его вѣроятный результатъ словами: "добиваться конституціи". Но, но свидѣтельству Посникова, задача была на самомъ дѣлѣ гораздо шире.
   Собраться въ Гейдельбергѣ, передъ возвращеніемъ въ Россію, участниковъ этого съѣзда (Зибера, Чупрова, Посникова, Соболевскаго и рано умершаго проф. Ковалева) побудило дѣйствительно желаніе уяснить предстоящую работу, но возможности выработать общія руководящія начала и уговориться, по крайней мѣрѣ, по главнѣйшимъ основнымъ вопросамъ. Вопросъ о конституціи на первый планъ (не выдвигался, по говорить о немъ было неизбѣжно. Да это и понятно, если принять во вниманіе, кто участвовалъ въ съѣздѣ.
   Зиберъ, первый русскій ученый марксистъ-теоретикъ, будущій авторъ изслѣдованія "Давидъ Рикардо и Карлъ Марксъ"; Посниковъ "вслѣдъ Чернышевскому" и, быть-можетъ, подъ прямымъ его вліяніемъ работавшій надъ шумнымъ экономическимъ изслѣдованіемъ общиннаго землевладѣнія и достигшій блестящихъ результатовъ въ своемъ изслѣдованіи; Чупровъ, завершающій первую половину своего классическаго труда о желѣзнодорожномъ хозяйствѣ,-- они и ихъ друзья но могли видѣть въ "конституціи" самодовлѣющую цѣль. Для нихъ она была важна не сама по себѣ или не только сама по себѣ, но и прежде всего какъ средство для достиженія широкихъ демократическихъ реформъ въ хозяйственномъ и общественномъ строѣ родной страны. Эта струя искренняго, широкаго: демократизма роднила ихъ съ народническимъ движеніемъ, которое въ. то время охватило значительную часть русской интеллигентной молодежи. Общій складъ ихъ экономическихъ воззрѣній, образовавшійся подъ преимущественнымъ вліяніемъ Родбертуса и Карла Маркса, также сближать, ихъ съ соціалистически - настроенной молодежью того времени. Но тогда какъ народничество семидесятыхъ годовъ лишь путемъ продолжительнаго опыта и: тяжелыхъ испытаній много позднѣе приходитъ къ сознанію важности кореннаго преобразованія политическаго строя, для маленькой группы, собравшейся въ 1873 году на съѣздъ въ Гейдельбергѣ, было ясно, что политическая свобода -- главный рычать демократическаго и соціальнаго обновленія страны. Это признаніе капитальной важности вопроса о "конституціи" сближало ихъ со старыми либералами типа Чичерина, отъ которыхъ они были такъ далеки въ области экономическихъ воззрѣній, и дѣлало ихъ какъ бы связующимъ звеномъ между главнѣйшими лѣвыми теченіями русской политической мысли.
   Со временемъ та политико-соціальная концепція, которая была намѣчена въ главныхъ чертахъ на маленькомъ гейдельбергскомъ съѣздѣ, сдѣлала обширныя завоеванія во всѣхъ слояхъ русскаго общества и воплотилась въ широкомъ общественномъ движеніи, не сказавшемъ своего послѣдняго слова и въ наши дни. Ее будетъ преувеличеніемъ, если мы примемъ, что пинія оппозиціонныя партіи, дѣйствующія на политической аренѣ и значительно расходящіяся по своимъ тактическимъ и даже программнымъ требованіямъ, должны считать своей колыбелью этотъ съѣздъ кучки русскихъ ученыхъ въ Гейдельбергѣ.
   Само собой разумѣется, что рѣшеніе, принятое въ Гейдельбергѣ молодыми сотрудниками "Русскихъ Вѣдомостей", имѣло существенное вліяніе на газету. Люди, поставившіе цѣлью своей общественной дѣятельности "добиваться конституціи", если бы даже они сами не были журналистами, но отказались бы отъ такого могущественнаго орудія пропаганды, какъ газета,-- даже русская газета, не выходящая изъ тисковъ цензурнаго и всякаго инаго административнаго гнета. Тѣмъ болѣе къ этому должны были стремиться литераторы, которымъ было что сказать и внѣ рамокъ основнаго чисто-политическаго вопроса. Имъ не могла не быть соблазнительной мысль о собственномъ органѣ печати, и потому вполнѣ естественно, что ихъ старыя связи съ "Русскими Вѣдомостями" не прерываются, а, напротивъ, крѣпнутъ и крѣпнутъ. Черезъ годъ или полтора по возвращеніи Посникова и Соболевскаго изъ-за границы, многое изъ того, что говорилось на гейдельбергскомъ съѣздѣ вошло въ "программу", составленную какъ бы для "Русскихъ Вѣдомостей" и по распоряженію Скворцова отпечатанную, на нравахъ рукописи, въ типографіи газеты. Конечно, въ этой "программѣ", легально напечатанной въ то время въ Россіи, собственно о "конституціи" не могло быть рѣчи. Кстати сказать, вѣсть о томъ, что съѣздъ состоялся и принялъ нѣкоторыя "неблагонамѣренныя" резолюціи, все-таки въ свое время дошла до свѣдѣнія власти. Изъ Гейдельберга же, какъ говорятъ, объ опасныхъ собраніяхъ молодыхъ ученыхъ было Допесено шефу жандармовъ, гр. П. А. Шувалову. Были приняты и соотвѣтствующія мѣры. Между прочимъ, въ 1874 году попечителю московскаго учебнаго округа кн. Мещерскому было поручено тогдашнимъ министромъ народнаго просвѣщенія гр. Д. А. Толстымъ произвести дознаніе въ ярославскомъ лицеѣ и опросить молодыхъ доцентовь. 5 за исторія закончилась благополучно для участниковъ гейдельбергскаго съѣзда благодаря директору лицея, М. Н. Капустину, энергично отстаивавшему, подъ вліяніемъ извѣстнаго Е. И. Якушкина, подпавшихъ подъ подозрѣніе молодыхъ преподавателей.
   "Программа" въ "Русскихъ Вѣдомостяхъ" неукоснительно примѣнялась. Чупровъ и Соболевскій становятся въ первой же половинѣ семидесятыхъ годовъ дѣятельными сотрудниками газеты, еще немного времени спустя Соболевскій принимаетъ на себя обязанности втораго редактора "Русскихъ Вѣдомостей". Скоро возвращается къ газетѣ и Посниковъ. За ними, и теперь уже даже прямо ими, въ составъ сотрудниковъ привлекается рядъ талантливыхъ писателей и ученыхъ, раздѣляющихъ ихъ политическія и экономическія воззрѣнія.
   Во второй половинѣ семидесятыхъ годовъ нерѣдко "Русскія Вѣдомости" печатаютъ статьи за подписью Глѣба Успенскаго, Златовратскаго, Нефедова, Боборыкина, Южакова. На ихъ столбцахъ появляются произведенія И. И. Дитятина, С. А. Муромцева, М. М. Ковалевскаго, В. И.Орлова, Н. А. Каблукова. Само собою разумѣется, что изъ ранѣе примкнувшихъ къ газетѣ писателей она по-прежнему пользуется содѣйствіемъ такихъ людей, какъ В. Ю. Скалонъ, М. А. Саблинъ, М. Е. Богдановъ, В. А. Гольцовъ, И. И. Янжулъ. Составъ самой редакціи пополняется новыми выдающимися силами. Одинъ за другимъ въ постоянную работу втягиваются П. И. Бларамбергъ, къ которому вскорѣ переходитъ руководящая роль въ иностранномъ отдѣлѣ газеты, Д. 'И. Анучинъ, Г. А. Джаншіевь, С. Ѳ. Фортунатовъ.
   Содержаніе газеты съ привлеченіемъ такого состава сотрудниковъ постоянно развивается, и развивается въ томъ самомъ направленіи, которое получило свое начало на съѣздѣ въ Гейдельбергѣ. Если гораздо позднѣе "Русскія Вѣдомости", первыя въ легальной печати, выступили съ требованіемъ созыва народныхъ представителей (см. No 286-й, отъ 14-го октября 1904 года), то это былъ только логическій выводъ, необходимое заключеніе многолѣтней проповѣди конституціонализма. Этой статьѣ предшествовали сотни другихъ статей, въ которыхъ Фортунатовъ на примѣрѣ Америки, Мануйловъ на примѣрѣ Англіи, Іоллосъ въ своихъ знаменитыхъ "Письмахъ Изъ Берлина" развивали то же положеніе и приводили читателя къ признанію непреложной необходимости "добиваться конституціи". Не случайностью, а только естественнымъ заключеніемъ долгіе годы и даже десятки лѣтъ веденной кампаніи, съ такими вождями во главѣ, какъ Посниковъ и Чупровъ, было и то, что авторомъ законодательнаго предположенія объ удовлетвореніи земельныхъ нуждъ крестьянства въ первомъ русскомъ парламентѣ оказался членъ редакціи "Русскихъ Вѣдомостей" В. Е. Якушинъ. По случайность привела къ тому, что, когда въ той же Думѣ встрѣтилась надобность въ энергической и обоснованной защитѣ крестьянскихъ интересовъ, со скамей крестьянъ-депутатовъ послышался единодушный призывъ на трибуну другаго члена редакціи "Русскихъ Вѣдомостей": "Пусть говорить Герценштейнъ". И если избранниками города Москвы въ первую Государственную Думу,-- въ моментъ наивысшаго подъема гражданскихъ чувствъ,-- оказались исключительно люди, такъ или иначе связавшіе свою дѣятельность съ "Русскими Вѣдомостями", то -- хотя это было и случайностью,-- такая случайность явилась красивымъ символомъ той прочной связи, которая создалась между газетой и русскимъ обществомъ на почвѣ общей борьбы за "конституцію".
  

IV.

   Процессъ превращенія маленькаго популярнаго листка въ большую газету совершался медленно. Мы видѣли, что нѣкоторыя обстоятельства благопріятствовали этому развитію: при первомъ же боевомъ крещеніи газета нашла сочувственный откликъ въ прогрессивной части общества, и эта "изъ съ теченіемъ времени постоянно укрѣплялась. Съ другой стороны, она не испытывала недостатка въ способныхъ работникахъ и въ литературномъ отношеніи была съ первыхъ же лѣтъ существованія довольно сильна. Но матеріальныя средства изданія въ теченіе долгихъ лѣтъ были скудны, а тяжелыя условія русской печати,-- и чѣмъ далѣе, тѣмъ хуже -- тормозили развитіе газеты еще больше, чѣмъ недостатокъ средствъ.

   Въ воспоминаніяхъ Н. В. Давыдова, знавшаго И. Н. Павлова въ 60-хъ годахъ, отмѣчено, что онъ нуждался въ средствахъ, хотя и получилъ въ наслѣдство отъ отца право на изданіе "Русскихъ Вѣдомостей". Въ этомъ нѣтъ ничего удивительнаго, такъ какъ Н. Ф. Павловъ предпринялъ изданіе маленькой газеты, незадолго до смерти, послѣ неудачнаго опыта съ изданіемъ большихъ газетъ,-- опыта, принесшаго ему большіе убытки, если не разореніе. Небольшая и, кажется, заложенная типографія, была единственнымъ рессурсомъ газеты, когда она перешла къ Скворцову. Формально это случилось въ 1866 году: первый нумеръ, подписанный Скворцовымъ по только въ качествѣ редактора, но и въ качествѣ издателя, вышелъ 30-го августа этого года (No 102). До тѣхъ поръ газета выходила послѣ смерти Павлова-отца сначала совсѣмъ безъ обозначенія имени издателя, вѣроятно, пока не былъ утвержденъ въ нравахъ наслѣдства сынъ Павлова; позднѣе, въ теченіе полутора года издателемъ подписывался И. Н. Павловъ; но настоящимъ распорядителемъ газеты былъ уже и въ это время ея редакторъ, Н. С. Скворцовъ.
   Вскорѣ послѣ смерти Павлова-отца,-- 20-го іюля 1864 года,-- онъ переводить редакцію въ другое помѣщеніе (Полянка, у Малаго каменнаго моста, д. кн. Трубецкой). Здѣсь Скворцову удается добиться весьма существеннаго улучшенія въ условіяхъ изданія газеты. 6-го апрѣля 1865 года были утверждены временныя правила для изданій, освобожденныхъ отъ предварительной цензуры. Съ сентября того же года всѣ выходившія тогда въ Петербургѣ и Москвѣ періодическія изданія получили право воспользоваться этой льготой подъ условіемъ внесенія залога. И большинство столичныхъ газетъ и журналовъ съ осени 1865 гада освободилось отъ предварительной цензуры. Какъ ни тяжелъ былъ режимъ административныхъ предостереженій и каръ, но все-таки, по сравненію съ мелочной, придирчивой и прихотливой цензурой стараго порядка, и онъ быль облегченіемъ для печати. "Русскія Вѣдомости" однако не могли воспользоваться этой льготой одновременно съ другими газетами и журналами. Нужно было внести залогъ, и бѣдному редактору пришлось еще полгода ожидать освобожденія отъ предварительной цензуры. Только 3-го мая 1866 года вышелъ нумеръ газеты безъ обычной въ концѣ листа надписи "Дозволено цензурой" и съ коротенькимъ сообщеніемъ отъ редакціи: "Съ разрѣшенія г. министра внутреннихъ дѣлъ "Русскія Вѣдомости", согласно статьямъ: 15, 16 и 19-й отд. 11-го закона 6-го апрѣля 1865 года, освобождаются отъ предварительной цензуры".
   Сдѣлавшись безцензурной, газета еще долго продолжала выходить въ томъ же маленькомъ форматѣ, такъ же только три раза въ недѣлю, какъ и въ годѣ основанія. Лишь 1-го января 1868 года "Русскія Вѣдомости" становятся ежедневной газетой и одновременно мѣняютъ форматъ на большій, по тоже весьма маленькій: листъ размѣромъ менѣе двухъ третей нынѣшняго, въ четыре столбца на страницѣ, по 104 строки каждый. Подписная цѣна газеты была тогда же увеличена до 4-хъ рублей для московскихъ годовыхъ подписчиковъ и до 6-ти рублей для иногородныхъ.
   Выпуская первый нумеръ ежедневныхъ "Русскихъ Вѣдомостей", редакція обратилась къ читателямъ со слѣдующими словами:
  
   "Приступая къ весьма существенному измѣненію въ порядкѣ нашего изданія, мы освобождаемъ себя отъ общепринятаго обычая снабжать подобныя преобразованія подробными объясненіями. Пріобрѣтая возможность ежедневно бесѣдовать съ нашими читателями, мы остаемся все тѣми же, скромными докладчиками того, что дѣлается на бѣломъ свѣтѣ, снабжая порою наши отчеты, какъ дѣлали это и до сихъ поръ, поясненіями, всякій разъ, когда увидимъ въ этомъ необходимость. Помимо всякихъ чуждыхъ намъ претензій быть руководителями общественнаго мнѣнія, мы, какъ и всегда, будемъ къ нему прислушиваться, считая себя счастливыми всякій разъ, когда намъ удается передать его въ возможно вѣрномъ видѣ. Вотъ все, что мы можемъ подтвердить нашимъ читателямъ, приступая къ ежедневному изданію нашей газеты, достаточно извѣстной, чтобы освободить насъ отъ необходимости подробно распространяться объ ея характерѣ".
  
   Сослаться на то, что газета "достаточно извѣстна", чтобы не нуждаться въ новомъ разъясненія публикѣ "характера" изданія, скромные "докладчики" были въ правѣ. Читатели знали, дѣйствительно, что ихъ маленькая газета прилежно слѣдить за всѣмъ, что дѣлается на бѣломъ свѣтѣ. И прежде всего она давала имъ обстоятельные "доклады" о томъ, что дѣлалось въ новыхъ нашихъ общественныхъ учрежденіяхъ, появившихся на этотъ свѣтъ почти одновременно съ самой газетой,-- въ земскихъ собраніяхъ и городскихъ думахъ, въ мировыхъ судахъ и въ новомъ судѣ вообще. Она стремилась отмѣтить и сочувственно поддержать проблески самодѣятельности въ обществѣ и выступала съ горячею отповѣдью всякій разъ, когда усматривала въ общественныхъ учрежденіяхъ и дѣлахъ проявленье "чиновничьихъ" порядковъ, либо старыхъ грѣховъ барской инертности и крѣпостничества.
   Сдѣлавъ освѣщеніе дѣятельности молодыхъ нашихъ общественныхъ и новыхъ судебныхъ учрежденій какъ бы главнымъ пунктомъ своей программы, "Русскія Вѣдомости" конца шестидесятыхъ годовъ отдавали много вниманія и другимъ сторонамъ русской государственной и общественной жизни. А наряду съ этимъ газета внимательно. слѣдить и за политическою жизнью Западной Европы. Еще до превращенія въ ежедневное изданію Скворцовъ обзавелся собственными корреспондентами за границей. Постепенно вырастаютъ и становятся постоянными отдѣлы художественный, музыкальный и театральный. Словомъ, переходъ къ ежедневному выпуску нумеровъ застаетъ "Русскія Вѣдомости" уже вполнѣ сформировавшейся газетой прогрессивнаго направленія. Привлеченіе новыхъ сотрудниковъ, въ лицѣ Посникова, Соболевскаго, Чупрова и ихъ друзей и единомышленниковъ, вошедшихъ въ газету со сложившимися убѣжденіями и твердо намѣченной программой въ духѣ широкаго демократизма, дало новый толчокъ развитію газеты: въ рамки скворцовскаго гуманнаго либерализма влито было богатое содержаніе, плодъ вдумчиваго примѣненія данныхъ европейской науки и историческаго опыта къ условіямъ родной дѣйствительности.
   Этотъ внутренній роста газеты обусловливалъ и ея внѣшній ростъ. Новый болѣе обильный и разнообразный матеріалъ не умѣщался въ старыхъ рамкахъ. Но прошло двухъ лѣта съ преобразованія газеты въ ежедневную, какъ пришлось увеличить формата ея: 18-го ноября 1869 рода "Русскія Вѣдомости" вышли въ листахъ, заключавшихъ но четыре столбца, жъ 120 строкъ каждый. Скоро обнаружилось, что этого небольшаго увеличенія недостаточно. 16-го декабря 1870 года объемъ газеты былъ еще увеличенъ (четыре столбца въ 130 строкъ), а еще черезъ полтора года, съ 1-го августа 1872 года, газета стала выходить листами большаго формата въ шесть столбцовъ по 145-ти строкъ.
   Расширеніе размѣровъ изданія совпало на этотъ разъ съ переводомъ въ другое помѣщеніе самой редакціи; она вмѣстѣ съ типографіей 20 то іюля 1871 года переходитъ въ новое помѣщеніе. (Арбатъ, Криво-Никольскій переулокъ, д. Делоне). Конечно, параллельно съ увеличеніемъ объема газеты приходилось поднимать и подписную плату на нее: въ срединѣ семидесятыхъ годовъ годовой экземпляръ газеты стоилъ уже въ Москвѣ 7 рублей, въ другихъ городахъ -- 8 р. Дальнѣйшее расширеніе газеты въ концѣ семидесятыхъ и въ началѣ восьмидесятыхъ годовъ побудило еще два раза для покрытія все возраставшихъ расходовъ изданія прибѣгнуть къ той же мѣрѣ. И только затѣмъ, въ теченіе 30-ти лѣтъ, подписная цѣна газеты при всѣхъ перемѣнахъ, направленныхъ къ расширенію ея объема и обогащенію содержанія, могла быть удержана на уровнѣ начала восьмидесятыхъ годовъ.
   Такъ складывался внѣшнія и внутренній обликъ "Русскихъ Вѣдомостей" въ теченіе долгихъ лѣтъ. Газета давно стала не только правдивымъ "докладчикамъ", но и 'руководящимъ органомъ ,русской политической печати совершенно опредѣленнаго направленія. Въ сужденіяхъ на этотъ счетъ теперь едва ли сколько-нибудь разойдутся ея лучшіе друзья и ея злѣйшіе враги. До по безынтересно, что ту же оцѣнку далъ газетѣ болѣе 35 лѣтъ назадъ одинъ изъ вліятельнѣйшихъ публицистовъ своего времени Г. З. Елисѣевъ. Во внутреннемъ обозрѣніи "Отечественныхъ Записокъ" (No 11-й 1875 года) онъ писалъ:
  
   "Среди газетъ, причисляемыхъ у насъ къ такъ-называемой малой прессѣ, самымъ замѣтнымъ образомъ выдѣляется изъ всѣхъ издаваемыхъ въ Москвѣ газета "Русскія Вѣдомости". Несмотря на то, что, по цѣнѣ своей, она болѣе, чѣмъ вдвое, дешевле нашихъ большихъ газетъ, и нѣсколько дешевле даже малыхъ, она смѣло можетъ быть поставлена въ образецъ и тѣмъ, и другимъ по своимъ внутреннимъ качествамъ. Главное ея 'достоинство состоитъ въ томъ, что она постоянно вѣрна себѣ самой и послѣдовательна. Держась твердо умѣренно-либеральныхъ воззрѣній, она никогда не измѣняетъ имъ ни въ ту, ни въ другую сторону; она не старается завлекать читателя какими-нибудь случайными ультра-либеральными и радикальными выходками; но за-то отъ нея не отдастъ никогда ни запахомъ постнаго масла, какъ отъ "Современныхъ Извѣстій", ни запахомъ аракчеевщины, какъ отъ "Московскихъ Вѣдомостей", ни тѣмъ отвратительнымъ и, большей частью, безъ всякой нужды заявляемымъ холопствомъ, букетъ котораго то-и-дѣло болѣе или менѣе чувствуется вомногихъ изъ нашихъ газетъ. При этомъ, газета "Русскія Вѣдомости" ведетъ свое дѣло вообще толково, и, что у насъ рѣдко встрѣчается, съ тактомъ, умѣя различать относительную важность представляющихся ей для разсмотрѣнія вопросовъ. Она не пускается съ серьезнымъ видомъ знатока въ безконечныя разсужденія о пустякахъ и не оставляетъ безъ вниманія ни однаго серьезнаго вопроса, давая мѣсто каждому, смотря по его значенію. Ни въ одной газетѣ мы не встрѣчали столько статей по различнымъ сторонамъ крестьянскаго вопроса, какъ въ "Русскихъ Вѣдомостяхъ": онѣ то-и-дѣло возвращаются къ ищу по каждому вновь представившемуся случаю. Одно уже такое упорное настаиваніе на важности одного изъ существеннѣйшихъ и главнѣйшихъ вопросовъ нашей жизни, нынѣ большей частью игнорируемаго, служить, по нашему мнѣнію, достаточной рекомендаціей разумности газеты. Ко всему этому я долженъ присовокупить, что несмотря на свой малый сравнительно съ большими газетами объемъ "Русскія Вѣдомости" по многимъ вопросамъ даютъ передовыя статьи гораздо основательнѣе и разностороннѣе обработанныя, чѣмъ большія газеты".
  
   Газета была "послѣдовательна" въ принятомъ ею направленіи, хотя именно "забытый" крестьянскій вопросъ со второй половины 70-хъ годовъ становится особенно "вреднымъ" въ глазахъ дворянско-реакціонной администраціи того времени. Она осталась "вѣрна себѣ" и въ позднѣйшія, порой еще болѣе тяжелыя (времена, когда, уже безспорно занявъ подобающее мѣсто среди "большой" печати, сосредоточивала на себѣ исключительное вниманіе цензурныхъ и прочихъ властей эпохи гр. Д. Толстого и Ѳеоктистова и ихъ достойныхъ замѣстителей, вплоть до Плеве и Соловьева (главн. нач. ценз.). Въ эти времена было, конечно, не до "ультралиберальныхъ и радикальныхъ выходокъ" не только "Русскимъ Вѣдомостямъ", всегда ихъ чуждавшимся, но и всей русской печати. Тѣмъ не менѣе несмотря ни на что свою проповѣдь въ духѣ гейдельбергскаго рѣшенія, свою "упорную", "основательную" и "разностороннюю" разработку важнѣйшихъ вопросовъ русской общественной жизни и народнаго хозяйства Россіи "Русскія Вѣдомости" вели непрерывно изо дня въ день, изъ году въ годъ; онѣ возжигали свой свѣтильникъ то ярче, то тусклѣе, но никогда не угашали его, пользуясь каждой возможностью для осуществленія своеій программы, но никогда не обольщаясь никакими "вѣяніями" и твердо вѣря лишь въ то, что избранный ими путь,-- пробужденіе общественнаго правосознанія и общественной самодѣятельности въ цѣляхъ широкихъ демократическихъ, политическихъ и соціально-экономическихъ реформъ -- есть единственный путь къ свободѣ и процвѣтанью родины. И даже въ періодъ наивысшаго торжества катковско-побѣдоносцевско-толстовской диктатуры, въ 1888 году, въ день 25-тилѣтія газеты, они съ вызванной условіями времени сдержанностью выраженій такъ опредѣляли свою программу, неуклонно проводившуюся на практикѣ.
  
   "Это направленіе достаточно извѣстно нашимъ читателямъ. Отражая въ себѣ, какъ мы имѣемъ основаніе думать, взгляды значительной части общества, оно имѣетъ цѣлью прежде всего, выясненіе русскихъ народныхъ нуждъ и далъ, изысканіе разумныхъ средствъ для удовлетворенія первыхъ и устраненія вторыхъ путемъ своевременныхъ и соотвѣтственныхъ преобразованій и улучшеній,-- къ прогрессу нашей родины во всѣхъ 'многоразличныхъ сферахъ ея народной жизни и производительности. Это направленіе мы въ нравѣ назвать патріотическимъ: оно исходитъ изъ чувства любви къ своему народу, управляется сознаніемъ возможности и необходимости его дальнѣйшаго культурнаго развитія, одушевлено- глубокой вѣрой въ будущее нашей страны, которая заняла уже видное мѣсто среди другихъ культурныхъ странъ, не только по- своей внѣшней силѣ, до и по своей духовной, внутренней мощи, выразившейся какъ въ усвоеніи элементовъ европейской культуры и гражданственности, такъ и въ оригинальныхъ проявленіяхъ русскаго творчества,-- въ литературѣ, искусствѣ, наукѣ, промышленности. При обсужденіи вопросовъ какъ иностранной политики, такъ и нашей внутренней жизни, мы всегда держались точки зрѣнія народныхъ интересовъ, не упуская однако изъ вида принциповъ благоразумія и справедливости и избѣгая увлеченій шовинизма. Искренно любя свою родину, мы однако не считали и но считаемъ для себя обязательнымъ восхищаться и преклоняться передъ всѣмъ русскимъ только потому, что это -- русское, и раздѣляемъ убѣжденіе, что всякій русскій человѣкъ но только можетъ, но и долженъ быть вмѣстѣ съ тѣмъ членомъ общечеловѣческой культурной семьи, которому нечуждо ничто человѣческое и который способенъ руководиться всѣмъ разумнымъ и полезнымъ, что дала и даетъ европейская цивилизація. Будучи чужды узкаго доктринерства и вполнѣ признавая все значеніе жизненныхъ условій и практическихъ потребностей, способныхъ видоизмѣнять доктрину въ ея частныхъ приложеніяхъ, мы твердо вѣримъ однако, что ость извѣстные принципы, выработанные культурнымъ человѣчествомъ путемъ вѣковой работы и историческаго опыта, которые не должны быть чужды никому и не метутъ быть безъ вреда нарушаемы ни при какихъ условіяхъ.
   Вотъ почему мы всегда отстаивали начала, положенныя въ основаніе великихъ реформъ прошлаго царствованія, хотя въ то же время не скрывали отъ себя недостатковъ ихъ практическаго примѣненія и не переставали указывать на пути и мѣры, необходимые для ихъ дальнѣйшаго развитія. Крестьянская реформа, давшая свободу милліонамъ крѣпостнаго населенія и уравнявшая въ значительной степени его права съ правами остальныхъ сословій, находила въ насъ горячихъ сторонниковъ; но это не мѣшало вамъ указывать всегда на необходимость принятія дополнительныхъ мѣръ для того, чтобы эта реформа принесла настоящіе плоды. Такъ, отстаивая отъ всякихъ посягательствъ общинное землевладѣніе , какъ одну изъ благотворныхъ особенностей нашего народнаго быта, мы доказывали вмѣстѣ съ тѣмъ необходимость измѣненія многихъ общинныхъ распорядковъ, а также неотложность принятія другихъ мѣръ къ поднятію крестьянскаго благосостоянія, путемъ возможно широкаго крестьянскаго земельнаго кредита и правильной организаціи переселеній, затѣмъ облегченіемъ податной тягости, поощреніемъ кустарныхъ промысловъ, реформой паспортной системы, возможнымъ ограниченіемъ пьянства и кулачества, широкимъ распространеніемъ начальнаго образованія, техническихъ свѣдѣній, лучшихъ орудій производства и г. д., мы, далѣе, всегда признавали важное значеніе за общественнымъ самоуправленіемъ и высказывались въ пользу возможно широкаго его развитія, но въ то же время мы никогда по принадлежали къ числу безусловныхъ сторонниковъ нынѣшнихъ земскихъ и городскихъ учрежденій и постоянно указывали на недостатки ихъ организаціи и дѣятельности. Какъ на условія, могущія содѣйствовать улучшенію этихъ учрежденій, мы указывали на измѣненіе избирательной системы, усиленіе на нихъ законодательнаго воздѣйствія и урегулированіе ихъ отношеній къ правительственной власти. Намъ чужда теорія "устраненія власти", которую "охранительные" органы приписываютъ теперь своимъ противникамъ; напротивъ того, мы вполнѣ признаемъ законность и умѣстность государственнаго вмѣшательства не только въ область мѣстнаго управленія, но и въ сферу частнаго хозяйства, во всѣхъ тѣхъ случаяхъ, когда интересы массы могутъ страдать отъ хищничества, неразсчетливости или бездѣятельности немногихъ. Такъ, мы доказывали необходимость строгаго контроля надъ банковыми и желѣзнодорожными управленіями, надъ фабричными предпріятіями, надъ эксплоатаціей лѣсовъ и другихъ 'естественныхъ богатствъ страны.
   Особенное сочувствіе наше привлекли съ самаго начала новыя судебныя учрежденія, которыя газета наша, еще двадцать два года тому назадъ, привѣтствовала какъ "зарю новой правды" и которыя она считала своей обязанностью защищать отъ нападокъ сторонниковъ подчиненія суда администраціи. Глубокое уваженіе къ новымъ судамъ, созданнымъ по образцу наилучшихъ европейскихъ, не ослѣпляло однако насъ настолько, чтобы не видѣть многихъ частныхъ недостатковъ, напримѣръ, въ институтѣ судебныхъ слѣдователей, мировыхъ судей и т. д. Вообще, порицая нѣкоторыя частности реформъ прошлаго царствованія, мы, повторяемъ, сохраняемъ твердую вѣру въ правильность и плодотворность ихъ основныхъ началъ, въ которыхъ мы видимъ важные шаги къ водворенію законности, того -- неизмѣннаго условія свободы и (порядка.
   Существеннымъ прогрессомъ Россія въ культурѣ и гражданственности мы считали распространеніе и поднятіе народнаго образованія. Мы желали возможно большаго развитія земской школѣ и вообще привѣтствовали всѣ мѣры къ расширенію народнаго обученія, которому желали только болѣе правильной постановки, въ видахъ умственнаго и нравственнаго развитія учащихся, и болѣе широкаго распространенія среди нихъ полезныхъ свѣдѣній. Признавая, что одна начальная школа еще не способна поднять уровень развитія народной массы, которая нуждается также въ приспособленномъ къ ея потребностямъ матеріалѣ для чтенія и въ распространеніи техническихъ знаній, мы радовались усилившейся за послѣднее время потребности народа въ чтеніи и попыткахъ лучшаго удовлетворенія ея изданіемъ дешевыхъ книгъ, а также распространеніе публичныхъ чтеній среди рабочихъ, общедоступныхъ музеевъ, попытокъ основать техническія училища для крестьянъ и ремесленнаго сословія.
   Не меньше вниманія старались мы также удѣлять высшимъ категоріямъ училищъ и вообще вопросамъ учебно-воспитательнаго дѣла, и въ особенности стояли за большую доступность образованія для менѣе состоятельныхъ классовъ общества. Мы указывали также та необходимость въ большой степени сообразоваться въ программахъ съ силами учениковъ, указаніями опыта и ближайшими потребностями общества, а равно на желательность большаго поощренія реальнаго и 'техническаго образованія, которое находится у насъ какъ бы въ загонѣ, а между тѣмъ существенно важно для успѣховъ нашего отечества въ области техники и промышленности. По отношенію къ высшему, университетскому образованію и наукѣ вообще мы защищали необходимость для ихъ успѣховъ извѣстной свободы и самостоятельности и широтой поддержки со стороны правительства ученыхъ и учебно-вспомогательныхъ учрежденій. Наконецъ, мы отстаивали но мѣрѣ силъ предоставленіе женщинамъ доступа къ высшему образованію и сочувствовали всѣмъ разумнымъ мѣрамъ, клонившимся къ расширенію женскихъ правъ въ области образованія и связанныхъ съ нимъ профессій.
   Имѣя въ виду преимущественно интересы кореннаго русскаго населенія, мы были часто лишены возможности обращать достаточное вниманіе на интересы нашихъ окраинъ и нашихъ инородцевъ. Но мы всегда держались мнѣнія, что высшая цѣль разумной политики заключается въ умѣломъ согласованіи общегосударственныхъ интересовъ съ интересами различныхъ племенныхъ элементовъ населенія. Вполнѣ признавая пользу возможно большаго и тѣснаго сліянія различныхъ группъ въ одно цѣлое, мы полагаемъ однако, что это сліяніе можетъ скорѣе произойти само-собой, путемъ распространенія русскаго языка, знакомства съ русской литературой, путемъ вообще культурнаго воздѣйствія русской народности, чѣмъ посредствомъ какихъ-либо принудительныхъ мѣръ, способныхъ скорѣе поддерживать, чѣмъ устранять племенную рознь.
   Въ вопросахъ международной политики, мы, не проводя никакихъ спеціальныхъ симпатій или антипатій, старались поддерживать всегда убѣжденіе въ необходимости сохраненія возможно дружественныхъ отношеній ко всѣмъ государствамъ и въ великой благотворности мира для народовъ вообще и для русскаго -- въ особенности. Но мы вполнѣ признаемъ, что у каждаго государства есть историческія традиціи и задачи, которыя налагаютъ извѣстныя политическія обязательства, и что бываютъ положенія, тоща выборъ невозможенъ и приходится жертвовать всѣмъ для охраны достоинства государства.
   Голосъ скромнаго органа печати имѣетъ, конечно, весьма ограниченное значеніе въ общемъ ходѣ явленій русской жизни; тѣмъ не менѣе, ежедневная газета, издающаяся въ теченіе многихъ лѣтъ, можетъ, какъ намъ думается, не безъ пользы послужить посильно обществу, способствуя уясненію слагающихся въ немъ взглядовъ, выставляй по возможности на видъ недуги, непорядки и нужды страны и поддерживая, одобряя всякія добрыя начинанія, всякое честное стремленіе къ правдѣ, свѣту и поднятію народнаго благосостоянія. Однако, существеннымъ условіемъ для такого служенія мы всегда считали вѣрность извѣстнымъ идеаламъ и убѣжденіямъ н честное обращеніе съ печатнымъ словомъ. Насколько мы стояли на высотѣ такой задачи я насколько вообще, при данныхъ условіяхъ среды и времени, дѣятельность "Русскихъ Вѣдомостей" соотвѣтствовала тѣмъ требованіямъ, которыя могли бы быть къ ней предъявлены,-- судить, конечно, не намъ; но если намъ удалось послужить, хотя въ самой малой степени, распространенію въ русскомъ обществѣ началъ прогресса и гуманности, то мы можемъ считать, что нашъ грудъ но былъ напраснымъ и наши старанія не пропали даромъ" ("Русск. Вѣд.", 1888 г., No 243. отъ 3-го сентября).
  
   Позднѣе, когда русская печать получила возможность заговорить болѣе яснымъ, болѣе свободнымъ языкомъ, "Русскія Вѣдомости", сжато излагали эту программу такъ:
  
   "Свобода личности " ея гарантіи ; свобода совѣсти, печати, собраній и союзовъ; народное представительство, построенное на началахъ всеобщаго избирательнаго права и активно участвующее въ законодательствѣ и въ контролѣ надъ дѣйствіями администраціи; основной законъ, выработанный (народными представителями и утвержденный Государемъ ; самыя широкія законодательныя мѣропріятія къ поднятію и упроченію благосостоянія трудовыхъ народныхъ массъ соотвѣтственно началамъ соціальной справедливости; усиленная дѣятельность но развитію 'и распространенію народнаго образованія и просвѣщенія ; возможно болѣе полное признаніе правъ различныхъ національностей имперіи на 'культурное самоопредѣленіе и самоуправленіе,-- вотъ тѣ главныя вѣхи, по которымъ предстоитъ, по нашему мнѣнію, идти впередъ русскому народу, которымъ мы я считаемъ себя обязанными слѣдовать въ нашей скромной дѣятельности, какъ органа печати" (См. "Русск. Вѣд.", 1903 г., No 1).
   Это было сказано въ первый же день по возобновленіи газеты послѣ пріостановки на основаніи чрезвычайной охраны. А два года спустя, провожая въ могилу одного изъ своихъ заслуженнѣйшихъ и доблестнѣйшихъ дѣятелей, "Русскія Вѣдомости" еще разъ напомнили содержаніе своей старой программы и подтвердили, что она была и остается знаменемъ. газеты. Слова эти, вылившіяся подъ свѣжимъ впечатлѣніемъ горькой утраты, формулироваіи основныя положенія, опредѣляющія "направленіе" газеты на протяженіи многихъ десятковъ лѣтъ, и вмѣстѣ съ тѣмъ воздавали должное одному изъ тѣхъ, кто по справедливости должны считаться основоположниками этого "направленія".
  
   Скончался Александръ Ивановичъ Чупровъ!-- писали "Русск. Вѣд." 26-го февраля 1908 года.-- Другіе скажутъ, чѣмъ онъ былъ для пауки, для московскаго университета, для Москвы, какое мѣсто занималъ въ русской общественной жизни, какую роль сыгралъ въ дѣлѣ просвѣщенія своей родины. Намъ, сто товарищамъ по газетѣ, съ которой его связывали тѣснѣйшія отношенія въ теченіе тридцати пяти лѣтъ,-- намъ, членамъ его литературной семьи, надлежитъ сказать, чѣмъ онъ былъ для "Русскихъ Вѣдомостей".
   Онъ не былъ редакторомъ нашей газеты, но и имя сотрудника ея, самаго близкаго, самаго постояннаго, самаго вліятельнаго, не даетъ даже отдаленнаго представленія объ его положеніи въ "Русскихъ Вѣдомостяхъ". Одно было совершенно исключительнымъ. Онъ принадлежалъ къ числу тѣхъ немногихъ, кого можно назвать въ полномъ смыслѣ слова создателями газеты, творцами ея духовнаго облика. Онъ былъ однимъ изъ основоположниковъ того литературно-политическаго направленія, которому наша газета вѣрно и неизмѣнно, при всякихъ обстоятельствахъ, служитъ на протяженіи многихъ лѣтъ. Онъ былъ дѣятельнѣйшимъ членомъ маленькаго кружка молодыхъ ученыхъ и писателей, отважившихся при самомъ подъемѣ реакціи противъ преобразованій второй половины девятнадцатаго вѣка, въ началѣ семидесятыхъ годовъ, выступить съ проповѣдью, которая была одновременно и продолженіемъ дѣла освободительной эпохи, и новымъ дѣломъ соціальнаго и политическаго пересозданія отечества въ духѣ широкихъ демократическихъ идей, на основѣ многовѣковаго опыта европейской цивилизаціи, въ соотвѣтствіи съ жизненными условіями родной страны и практическими потребностями времени.
   Впослѣдствіи, черезъ много лѣтъ послѣ того, какъ это знамя было поднято Чупровымъ и его друзьями,-- изъ нихъ теперь остается въ живыхъ лишь два -- три человѣка,-- оно собрало вокругъ себя многія тысячи убѣжденныхъ сторонниковъ, усердныхъ, самоотверженныхъ работниковъ на различныхъ поприщахъ общественной дѣятельности. Быть-можетъ, не одна изъ современныхъ и будущихъ политическихъ партій нашихъ готова будетъ признать въ этой горсти ученыхъ и литераторовъ семидесятыхъ годовъ своихъ родоначальниковъ и духовныхъ вождей. Но было время, когда арена дѣятельности для людей этого направленія ограничивалась листомъ небольшой московской газеты, созданной Чупровымъ и его друзьями, и прошли долгіе годы, прежде чѣмъ взоры сѣятеля порадованы были первыми всходами и въ сердце его вселилась, не говоримъ увѣренность, но хоть надежда, что дѣлу, которому онъ отдалъ свою жизнь, обезпечена прочная будущность, что за крошечнымъ авангардомъ, который онъ велъ, идутъ тысячи новыхъ, сильныхъ и даровитыхъ работниковъ.
   Александръ Ивановичъ Чупровъ вмѣстѣ съ немногими своими сверстниками началъ въ "Русскихъ Вѣдомостяхъ" трудъ возбужденія, мы смѣемъ сказать, великаго движенія. Въ "Русскихъ Вѣдомостяхъ" же онъ продолжалъ работать надъ укрѣпленіемъ и расширеніемъ этого дѣла своей жизни, не прерывая съ ними связи н тогда, когда для него самаго открывалась возможность служить тому же дѣлу и на другихъ поприщахъ. Онъ продолжалъ работу въ "Русскихъ Вѣдомостяхъ" н тогда, когда недугъ заставилъ его покинуть родину. Въ "Русскихъ Вѣдомостяхъ" раздалось и послѣднее его слово на защиту дорогихъ интересовъ русскаго народа и во имя высокаго идеала соціальной справедливости, вдохновлявшаго нашего друга и учителя въ теченіе всей его жизни ("Русск. Вѣд.", 1908 г., No 47).
  
   Эта статья относилась къ Чупрову. Во если откинуть то, что касается собственно его личной роли въ исторіи газеты и замѣнитъ тѣмъ, что характеризуетъ работу его товарищей, Посникова и .Соболевскаго, то получится близкая къ дѣйствительности оцѣнка ихъ общей заслуги передъ 'газетой. Самъ Чупровъ въ опубликованномъ недавно письмѣ 1907 г. къ Соболевскому, касаясь той же темы, говорить:
  
   "Живо помнится то время, когда ты впервые началъ подписывать "Русскія Вѣдомости", какъ редакторъ. Къ шаткому положенію нашего изданія послѣ кончины Н. С. Скворцова присоединялась мрачная перспектива для печати, возникшая съ воцареніемъ реакціи. Нужно было одновременно устраивать судьбу изданія и принимать мѣры къ оживленію газеты, которая при водворившемся режимѣ рисковала лишиться самаго интереснаго своего содержанія. Первый вопросъ ты съ успѣхомъ разрѣшилъ передачей дѣла въ руки товарищества ближайшихъ сотрудниковъ, а второй чрезъ привлеченіе къ участію въ газетѣ цѣлаго ряда знаменитыхъ литераторовъ и публицистовъ, изъ которыхъ на первыхъ мѣстахъ стояли покойные М. Е. Салтыковъ и Н. К. Михайловскій {Изъ беллетристовъ, привлеченныхъ В. М. Соболевскимъ въ "Русскія Вѣдомости", Чупровъ называетъ только Салтыкова. По не говоря о тѣхъ, кого мы и теперь имѣемъ удовольствіе считать своими сотрудниками, здѣсь можно бы назвать изъ числа отошедшихъ въ вѣчность рядъ именъ, которыми гордится русская литература: Глѣбъ Успенскій, H. Н. Златовратскій, А. П. Чеховъ, Д. Н. Маминъ, К. М. Станюковичъ, А. Н. Плещеевъ, А. И. Эртель, H. Е. Каронинъ-Петропавловскій, Г. А. Мачтетъ.}. Украсившись крупными именами, сомкнувъ вокругъ себя для текущей работы кругъ талантливыхъ сотрудниковъ, упорядоченная въ своемъ хозяйственномъ строѣ, газета наша быстрыми и вѣрными шагами пошла впередъ; кругъ читателей постепенно расширялся, и газета стала пріобрѣтать все большее и большее общественное значеніе. Причина этого успѣха замоталась несомнѣнно въ томъ направленіи и тонѣ, которые удалось тебѣ придать газетѣ и неуклонно поддержать въ теченіе четверги вѣка. Ты твердо велъ изданіе по опредѣленной программѣ, не допуская уклоненій ни вправо, ни влѣво. Читатель нашей газеты всегда могъ знать, какъ она отзовется на каждое явленіе общественной жизни. Заботясь всячески объ обогащеніи газеты интереснымъ содержаніемъ, ты не допускалъ однако потворства вкусамъ толпы, чуждался тѣхъ пріемовъ, какими иныя изданія завоевывали себѣ популярность. Лишенная всякихъ внѣшнихъ прикрасъ, наша газета подчасъ признавалась скучной, но тѣмъ не менѣе публика съ каждымъ годомъ стремилась къ ней все больше и больше, явно предпочитая ее другимъ, которыя, казалось бы, велись живѣе и развязнѣе. Въ чемъ же здѣсь секретъ? Въ томъ, да мой взглядъ, 'что редакціи всегда заботилась прежде всего о дѣльности содержанія, поручая разработку каждаго вопроса людямъ наиболѣе въ немъ компетентнымъ, что мнѣнія, высказываемыя въ газетѣ, всегда были честны и искренни, всегда свободны отъ какихъ бы то ни было чуждыхъ вліяній и постороннихъ интересовъ. Въ нашемъ отечествѣ народился читатель, который всего дороже цѣнитъ эту добросовѣстность и независимость убѣжденій и изъ-за нихъ готовъ помириться съ недостаткомъ заурядной бойкости. Въ томъ, что газета удержалась на этомъ пути, заключается великая твоя заслуга. Ты сумѣлъ объединить сотрудниковъ въ цѣлесообразной работѣ. Влагая всю свою душу въ газетное дѣло, ты и у другихъ возбуждалъ къ нему живой интересъ, а самъ гуманнымъ и полнымъ такта отношеніемъ къ ихъ работѣ поощрялъ энергію. На себѣ самомъ мнѣ приходилось постоянно убѣждаться, какъ умѣешь ты заставить человѣка заняться во-время даннымъ вопросомъ, направитъ работу мысли въ желательныя рамки, а въ случаѣ надобности внести въ ея продуктъ цѣлесообразныя исправленія.
   "Но чего стоило тебѣ добиваться такихъ результатовъ. Мнѣ ясно представляются въ настоящую минуту то напряженіе силъ, тѣ безсонныя ночи, тѣ изорванные Нервы, словомъ,-- всѣ тѣ жертвы, какими достигается при вѣчномъ спѣхѣ ежедневной работы, при непрерывно грозящихъ опасностяхъ выпускъ такого изданія, какъ "(Русскія Вѣдомости". Въ то" время, какъ другіе участники пользовались отдыхомъ, тебѣ зачастую почти безъ посторонней помощи приходилось быть прикованному къ редакторскому столу и но оставлять его несмотря на полное изнеможеніе до тѣхъ поръ, пока не придетъ вѣрная смѣна.
   "Много силъ изжито тобой, много заботъ приложено за истекшую четверть вѣка, но вѣдь и было изъ-за чего затрачивать то и другое. Изданіе такой газеты, какъ наша, представляетъ собой огромной важности государственное дѣло. Постепенно, капля за каплей, шагъ за шагомъ,-- подготовлялось, въ числѣ другихъ факторовъ, трудами твоими и твоихъ сотрудниковъ то освободительное движеніе, какимъ ознаменовались послѣдніе годы. Однако, роль газеты -еще далеко -не закончена въ этой области. Важно вызвать въ обществѣ извѣстное теченіе, но еще важнѣе направить его въ вѣрное русло,-- и здѣсь-то предстоитъ еще масса плодотворной работы".
  
   И какъ ни справедливо все сказанное здѣсь по- адресу покойнаго нашего редактора, еще справедливѣе будетъ сказать, что- дѣло Соболевскаго неотдѣлимо, поскольку рѣчь идетъ о "Русскихъ Вѣдомостяхъ", отъ дѣла Чупрова и Посникова. Теперь даже мудрено установить, что именно внесено каждымъ изъ нихъ. И -если ужъ отмѣчать особенныя заслуги каждаго, то въ этомъ -мѣстѣ по справедливости надо указать на одну изъ крупныхъ заслугъ Посникова.
   Въ свое время -Скворцовъ сумѣлъ привлечь къ газетѣ нашихъ "гейдельбергцевъ". Но старое -- старится, молодое растетъ. Смѣна поколѣній работниковъ въ дѣлѣ, ведущемся десятки лѣтъ, неизбѣжна; неизбѣжно и умѣлое приложеніе -основныхъ принциповъ программы къ мѣняющимся условіямъ и потребностямъ жизни, а это дѣлаетъ необходимымъ своевременное привлеченіе къ дѣлу свѣжихъ силъ изъ рядовъ новыхъ поколѣній. Удачный выборъ людей для продолженія дорогого дѣла -- одна изъ самыхъ важныхъ задачъ для каждаго дѣятеля. Знамя должно быть передано въ достойныя руки, и въ этомъ отношенія великую услугу оказалъ "Русскимъ Вѣдомостямъ" А. С. Посняковъ. Слагая съ себя редакторскія обязанности въ 1896 году, онъ оставилъ сильный кадръ молодыхъ работниковъ, проникнутыхъ тѣмъ же духомъ, что и основоположники "Русскихъ Вѣдомостей", и не бѣдныхъ ни маніями, ни талантомъ, ни волей. Въ ихъ числѣ были Г. Б. Іоллосъ, М. Я. Герценштейпъ, В. Е. Якушкинъ, А. А. Мануиловъ, И. И. Игнатовъ,-- именно тѣ, кто былъ призванъ сыграть и сыгралъ дѣйствительно крупную, руководящую роль въ редакціи "Русскихъ Вѣдомостей" послѣдующихъ двухъ десятилѣтій. И всѣ они,-- безъ исключенія всѣ,-- были привлечены къ дѣлу А. С. Посниковымъ. Позднѣе имъ на смѣну и на помощь пришли и другіе даровитые, свѣдущіе и убѣжденные люди, участію которыхъ газета много обязана. Но важно было солдатъ основной кадръ носителей того "моральнаго знамени", подъ которымъ полвѣка выступаетъ наша 'газета. И онъ былъ" созданъ.
  

V.

   "Рука дающаго не оскудѣваетъ!" -- писалъ нѣкогда Аксаковъ, получивъ предостереженіе. "Русскія Вѣдомости" были постоянно излюбленнымъ объектомъ начальственныхъ воздаяній во всевозможныхъ формахъ, на какія только способна была надзирающая за печатью правительственная власть. Одна изъ ежъ карательныхъ .мѣръ,-- воспрещеніе розничной продажи газеты:-- примѣнялась къ "Русскимъ Вѣдомостямъ" такъ часто, какъ ни къ какому другому изданію. Можно подумать, что эта кара,-- кстати сказать, установленная незаконно и примѣнявшаяся съ явнымъ нарушеніемъ смысла того положенія комитета министровъ, на которомъ она якобы основывалась,-- была и изобрѣтена главнымъ образомъ въ разсчетѣ на борьбу съ "Русскими Вѣдомостями" и подобными имъ изданіями. Въ самомъ дѣлѣ, по отношенію къ газетѣ, не позволяющей себѣ никакихъ крикливыхъ "выходокъ",-- что можетъ быть удобнѣе такого воздѣйствія, которое не обязываетъ власть къ объясненію причинъ своей немилости и даже къ указанію ближайшаго повода для наложенія кары. Тяжесть этого "предостереженія" безъ мотивовъ ощущается изданіемъ вдвойнѣ: оно служить. и угрозой, такъ какъ формальное предостереженіе,-- этапъ къ запрещенію, на основаніи закона 6-то апрѣля 1865 г. зависитъ отъ того же представителя власти ; оно является и. чувствительнымъ взысканіемъ, тѣмъ болѣе чувствительнымъ, чѣмъ распространеннѣе газета, нанося ей непосредственно значительный матеріальный ущербъ. "Русскія Вѣдомости" систематически разорялись этими запрещеніями розничной продажи въ теченіе долгихъ, лѣтъ,- какъ только въ 1870 году министерство внутреннихъ дѣлъ рѣшило примѣнить къ повременной печати комитетское постановленіе объ этомъ своеобразномъ регулированіи торговли въ разносъ произведеніями печати, розничная продажа нумеровъ "Русскихъ Вѣдомостей" была воспрещена на три мѣсяца слишкомъ, съ 22-то сентября до 29-е декабря. Прошло нѣсколько мѣсяцевъ, и министръ внутреннихъ дѣлъ вновь усмотрѣлъ опасность отъ распространенія этой 'газеты отдѣльными нумерами: 3-го сентября 1871 г. она была вторично воспрещена въ розничной продажѣ, на этотъ разъ ужъ на полгода. Отмѣна распоряженія послѣдовала только 8-го марта 1872 года. Промежутокъ въ нѣсколько мѣсяцевъ, въ теченіе котораго власть допускала неограниченное распространеніе газеты, очевидно, не образумилъ ея редакцію: поэтому, вѣроятно, принята была еще болѣе рѣшительная мѣра,-- изъятіе "Русскихъ Вѣдомостей" изъ обращенія въ розничной торговлѣ на полтора года, съ 1-го февраля 1873 года по 26-е мая 1874 года.
   Но и этого было мало для маленькаго въ то время листка, осмѣлившимся сдержанно, но толково и настойчиво говорить о насущнѣйшихъ нуждахъ русскаго народа: прежде, чѣмъ кончился запретъ на розничную продажу "Русскихъ Вѣдомостей", имъ было объявлено первое формальное предостереженіе. Оно гласило: "фельетоны, напечатанные въ NoNo 254 и 260 "Русскихъ Вѣдомостей", заключаютъ въ себѣ въ крайне-цинической формѣ враждебное сопоставленіе различныхъ классовъ населенія и въ частности оскорбительное отношеніе къ дворянскому сословію". Достаточно сказать, что поводомъ для итого предостереженія послужили "Замѣтки и наблюденія" Скромнаго Наблюдателя, которыя всегда велись въ шутливомъ, но въ сущности безобидномъ топѣ, чтобы понять, что дѣло было не въ однѣхъ колкостяхъ и остротахъ А. П. Лукина. Если въ это время для редактора "Отечественныхъ Записокъ" ясны были (основныя черты идейной программы молодой газеты, то цензурныя власти съ неменьшей ясностью видѣли, что "направленіе" "Русскихъ Вѣдомостей", при всей ихъ сдержанности и лояльности, Представляетъ для бюрократическо-дворянской реакціи, стоявшей у руля правительственнаго корабля, большую опасность, чѣмъ какія бы то ни было "случайныя (говоря словами Г. З. Елисѣева) ультра-либеральныя и радикальныя выходки". И "одно уже такое упорное настаиваніе на важности одного изъ существеннѣйшихъ и главнѣйшихъ вопросовъ нашей жизни",-- крестьянскаго вопроса въ широкомъ смыслѣ слова,-- одно это "настаиваніе, такъ радовавшее стараго журналиста, побуждало министра внутреннихъ дѣлъ говорить объ "оскорбленіи дворянскаго сословія" и возбужденіи газетою классовой "вражды".
   Слѣдующее "предостереженіе", данное 28-го іюня 1878 года за статью о крестьянскомъ малоземельѣ и чрезмѣрности крестьянскихъ платежей (передовыя въ NoNo 138, 144 и 146 "Русск. Вѣд." 1878 г., написанныя В. М. Соболевскимъ), ставило точку надъ і, прямо указывая, что возбуждало въ извѣстныхъ сферахъ особенную непріязнь къ газетѣ.
   Интересно, что много лѣтъ спустя, 19-го ноября 1891 года, министръ, внутреннихъ дѣлъ усмотрѣлъ "упорство" газеты во "вредномъ и предосудительномъ" направленіи въ коротенькомъ сообщеніи даже только въ опечаткѣ, вкравшейся въ телеграмму опять-таки по жгучему вопросу крестьянской жизни,-- о наличныхъ запасахъ хлѣба въ голодный годъ. Въ другой статьѣ (см. ниже статью: "Л. Н. Толстой и "Русскія Вѣдомости") мы указываемъ, какая именно статья послужила дѣйствительно ближайшимъ поводомъ для "предостереженія" въ этомъ случаѣ. Но и эта статья великаго писателя только подлила масла въ огонь: истинная причина правительственнаго гнѣва, заставившаго вспомнить ю полузабытыхъ въ то время "предостереженіяхъ",-- не было въ нихъ надобности, все и такъ было "предупреждено"!-- истинная причина заключалась та томъ, что та годину страшнаго народнаго бѣдствія въ русскомъ обществѣ, казалось, совершенно "умиротворенномъ" толстовской диктатурой, пробудилось открытое недовольство правительственной политикой и желаніе активно помочь голодающимъ. "Русскія Вѣдомости", всегда будившія общественную самодѣятельность, конечно, и въ данномъ случаѣ не уклонились отъ посильнаго исполненія своей задачи, которую они считали и считаютъ существенно важной, а потому на нихъ именно прежде всего и обрушилась карающая рука блюстителей "порядка".
   По условіямъ тото времени это билъ настолько исключительный случай,--предостереженіе считалось "вторымъ", а "третье" влекло пріостановку и особую толстовскую "карательную" цензуру,--что въ литературныхъ кругахъ распространилась вѣсть о предстоящемъ закрытіи "Русскихъ Вѣдомостей". Этого не случилось, и Ллеіве, тогдашній товарищъ министра внутреннихъ дѣлъ, объявилъ одному изъ членовъ редакціи, явившемуся въ министерство да дѣламъ тесты, что только необыкновенная "мягкость" министра внутреннихъ дѣлъ (И- II. Дурново) и несклонность -ого къ рѣшительнымъ мѣрамъ удержала правительство! отъ закрытія русскихъ Вѣдомостей" па этотъ разъ. Въ дѣйствительности, конечно, спасло газету то возбужденіе, которое охватило тогда даже верхніе слои общества и заставило правительство съ лихорадочной поспѣшностью приняться за организацію помощи голодающему народу: пустить въ оборотъ Продовольственной кампаніи десятки милліоновъ казенныхъ денегъ, учредить "либеральный" по тоіму времени правительственный комитетъ для сосредоточенія общественной благотворительности и даже прогнать съ насиженныхъ мѣстъ очень вліятельныхъ чиновниковъ, объявленныхъ козлами отпущенія за грѣхи правительства. Такой моментъ былъ, разумѣется, не совсѣмъ удобенъ для сведенія окончательныхъ счетовъ съ вліятельной газетой, не любящей "выходокъ", но "упорно" идущей въ своемъ "направленіи". И мечъ занесенный |надъ нею пришлось до поры до времени спрятать въ ножны.
   Это не значитъ, что тихая осада газеты цензурной властью, постоянныя попытки подорвать ея благосостояніе и внушить неувѣренность въ завтрашнемъ днѣ прекратились: воспрещенія розничной продажи, эти немотивированныя и незаконныя предостереженія, сыпались на "Русскія Вѣдомости" безостановочно. Распоряженія министра внутреннихъ дѣлъ, которыми газета пока то-и-дѣло лишалась одного изъ важнѣйшихъ путей распространенія на долгіе мѣсяцы, повторялись (кромѣ тѣхъ трехъ разъ, о которыхъ мы уже упоминали) еще въ 1874, 1878, 1884, 1886 (дважды), въ 1887, 1895, 1896, 1905 гг. Этотъ рядъ цифръ долженъ быть пополненъ также нѣсколькими промежуточными годами, такъ какъ зачастую случалось, что запрещеніе, послѣдовавшее въ одномъ году,. сохраняло силу и въ слѣдующемъ. Отъ этого способа карательнаго воздѣйствія на "Русскія Вѣдомости" правительство' не отказывалось, можно сказать, до послѣдней минуты существованія у министра внутреннихъ дѣлъ права или, вѣрнѣе, возможности пользоваться имъ. Весь бурной 1905 годъ нумера "Русскихъ Вѣдомостей" нельзя было пріобрѣсти въ розничной продажѣ: запрещеніе, послѣдовавшее 14-го января этого года, т. е. на другой день по полученіи въ Петербургѣ московскихь откликовъ на "кровавое воскресенье", сохраняло свою силу до... 18-го октября. Послѣ объявленія манифеста о свободахъ подобныя мѣры обузданія печати оказались неудобными... Къ административной расправѣ съ печатью у насъ, конечно, все-таки, вернулась очень скоро, , и система взысканій, мудро соединяющихъ изъявленіе начальственной немилости съ значительнымъ матеріальнымъ ущербомъ для изданія, возстановлена въ видѣ штрафовъ на основаніи "чрезвычайной" и "усиленной охраны". Щедрую дань этому новому способу административной репрессіи* столь же мало законному,- какъ и недоброй памяти воспрещенія розничной продажи, "Русскія Вѣдомости" успѣли заплатить въ немногіе годы нашей своеобразной "свободы печати". Но прежде, чѣмъ вступить въ этотъ періодъ совмѣстнаго воздѣйствія на печать судебныхъ и административныхъ скорпіоновъ, газета должна была испытать на себѣ да конца весь арсеналъ дореформенныхъ мѣръ "укрощенія своенравной".
   Въ числѣ разнообразныхъ способовъ воздѣйствія на печать въ Москвѣ въ старые годы (практиковалась одна мѣра, такъ сказать непубличнаго характера: вызовъ редактора къ данному представителю московской администраціи,-- къ генералъ-губернатору для келейной бесѣды. Эти бесѣды служили какъ бы дополненіемъ къ министерскимъ циркулярамъ, воспрещавшимъ, со ссылкою на ст. 140-ю тогдашняго Устава о ценз. и печати, касаться въ печати того или другаго вопроса государственной важности.

-----

   Извѣстно, что- министерскіе циркуляры были такъ многочисленны и захватывали такую широкую область интересовъ, не только общественныхъ, но и частныхъ, что въ точности выполнить ихъ не могло бы Ни одно періодическое изданіе. Даже сама цензура не всегда была въ состояніи разобраться въ этихъ тенетахъ запретнаго для печати, а печать вольно и невольно постоянно нарушала циркуляры министра, рискуя поплатиться и на самомъ дѣлѣ платясь за ослушаніе и недосмотры. Казалось бы, при такихъ условіяхъ московской администраціи уже нечего было дѣлать. Но въ дѣйствительности она заботливо опекала московскую печать и къ общимъ, министерскимъ ограниченіямъ, Прибавляла стой собственныя. Иногда это были мѣры предупредительныя: по редакціямъ газетъ разъѣзжалъ старшій инспекторъ типографій и развозилъ устныя предписанія генералъ-губернатора Не касаться такого-то вопроса или происшествія. Иногда, въ болѣе важныхъ случаяхъ, происходили личныя объясненія съ главою московскихъ властей. Но что обращались порою эти бесѣды, и съ чѣмъ приходилось иногда бороться редакторамъ "Русскихъ Вѣдомостей", ярко рисуетъ одинъ находящійся въ нашемъ распоряженія документъ.
   Въ 1878 году произошло извѣстное избіеніе студентовъ мясниками въ Охотномъ ряду,-- "мясницкая исторія", какъ называетъ это возмутительное побоище, учиненное на глазахъ, и не безъ подстрекательства московской полиціи, въ своихъ воспоминаніяхъ Е. И. Апрѣлева - Ардовъ (см. ниже). Нумеръ "Русскихъ Вѣдомостей", въ которомъ -ожидался редакціонный откликъ на эту злобу дня, повидимому, возбудилъ нѣкоторыя опасенія въ полицейскихъ сферахъ. По словами" г-жи Апрѣлевой, онъ "былъ отпечатанъ и снять со станка въ присутствіи чиновъ полиціи". Покойный А. И. Лукинъ, разсказывая о томъ же, описывалъ, между прочимъ, такой комическій эпизодъ. Полиція, повидимому, ожидала, что цензурный комитетъ воспользуется въ этомъ случаѣ той статьей стараго цензурнаго Устава, которая разрѣшала цензорамъ конфисковать особенно опасные нумера періодическихъ изданій. Конфискація въ то время были, однако, не въ обычаѣ, на нихъ мѣстные органы цензуры отваживались рѣдко, вѣроятно, лишь по прямому предписанію изъ Петербурга, но все же бывали случаи, что городовые ходили въ Москвѣ по квартирамъ подписчиковъ газетъ и отбирали полученные и, быть-можетъ, уже прочтенные газетные листы. На этотъ разъ московская полиція, близко заинтересованная въ дѣлѣ охотнорядскаго озорства, намѣрена была, повидимому, Не допуститъ распространенія ожидаемой "вредной" статьи и такъ-сказать пресѣчь зло въ корнѣ. Но цензура почему-то оплошала: нумеръ былъ отпечатанъ, снять со стайка, цензурные экземпляры отправлены по назначенію, а на остальныхъ, сложенныхъ большою кипою, -- разсказывалъ Лукинъ, -- усѣлся весьма дородный квартальный надзиратель. Проходитъ часъ -- другой, типографія въ смущеніи, -- какъ быть? Чинъ сидитъ, а настало время раздачи газеты городскимъ разносчикамъ и отсылки въ почтамтъ. Доложили редактору, и тотъ приказалъ .немедленно' приступить къ работѣ. И вотъ на глазахъ Лукина произошла сцена. Квартальный надзиратель, оставшійся въ одиночествѣ, не сходить съ мѣста въ ожиданіи дальнѣйшихъ предписаній своего начальства. А 'рабочіе типографіи, не смущаясь его присутствіемъ, исполняютъ приказъ редактора: изъ-подъ блюстителя порядка вынимаются одна за другою пачки "вреднаго" изданія и отправляются по назначенію. Такъ продолжалось до тѣхъ поръ, пока работа газетной экспедиціи но была закончена. Тогда удалился изъ типографіи и квартальный надзиратель, придя къ совершенно резонному заключенію, что-дальнѣйшее его пребываніе на-стражѣ безполезно.
   Конфискаціи на этотъ разъ не было; рѣшили прибѣгнуть къ другому способу воздѣйствія : H. С. Скворцовъ былъ вызванъ къ генералъ-губернатору. Предполагалось, конечно, оказать на дерзкую газету должное воздѣйствіе. Но къ тому моменту, когда состоялось свиданіе, статья "Русскихъ Вѣдомостей" (написанная Скворцовымъ), сдѣлала свое дѣло: объясненіе приняло совсѣмъ иной оборотъ. Вотъ письмо Скворцова къ Соболевскому, написанное подъ свѣжимъ впечатлѣніемъ:
  
   "Любезный другъ, Василій Михайловичъ!..
   "Нѣсколько успокоившись отъ треволненій, сажусь, чтобы разсказать тебѣ кое-что о закулисной сторонѣ того мерзопакостнаго происшествія, о которомъ ты знаешь съ его внѣшней стороны.
   Манифестація была допущена вслѣдствіе крайняго тупоумія московскихъ властей, которыя на первыхъ порахъ, подъ вліяніемъ статьи "Московскихъ Вѣдомостей", готовы были рукоплескать народной "расправѣ", которая вѣрнѣе могла бы быть названа бойней всѣхь, кто попадался подъ руку и не былъ въ поддевкѣ. Послѣ появленія моей первой статьи отъ 5-то апрѣля ихъ настроеніе быстро и существенно измѣнилось подъ вліяніемъ очень сильнаго впечатлѣнія, которое статья (произвела безъ различія во всѣхъ классахъ общества кромѣ, разумѣется, Охотнаго ряда. Даже завзятые сторонники "Московскихъ Вѣдомостей" поджали хвосты и, не имѣя возможности защищать своего патрона, заключились въ скорлупу молчанія. Эти свѣдѣнія я имѣю изъ англійскаго клуба. Спустя нѣсколько часовъ по выходѣ нумера, я былъ приглашенъ къ къ Долгорукову. Я былъ до крайности возбужденъ и приготовился дать ему энергическій отпоръ, если бы онъ вздумалъ сдѣлать мнѣ что-либо подобное внушенію, пли высказать порицаніе. Но я ошибся; онъ принялъ меня любезнѣе, нежели когда-либо. О статьѣ онъ даже не заикнулся н встрѣтилъ меня такими словами: "Вы знаете, что произошло въ Москвѣ; я пригласилъ васъ за тѣмъ, чтобы выслушать ваше мнѣніе н передать вамъ мою". Я отвѣчалъ изысканно любезнѣйшей фразой въ такомъ родѣ, что всегда цѣню его (мнѣніе, а тѣмъ болѣе оно для меня важно теперь, что даже я самъ хотѣлъ просить свиданія съ этою цѣлью и радъ, что онъ пригласилъ меня. За симъ приступили къ разговору. Все, что я выслушалъ подъ флагомъ мнѣнія, заключаюсь въ разсказѣ просто о подробностяхъ происшествія, которыя млѣ были извѣстны чуть ли не въ болѣе пространномъ видѣ. Въ общемъ меня разозлило то благодушіе, съ которымъ князь отнесся къ этой исторіи. Онъ сожалѣлъ и студентовъ, которыхъ (его выраженіе) онъ отъ души любить; скорбитъ, что не пріѣхалъ ранѣе; почти клялся, что, явись онъ ранѣе, ни одинъ студентъ и никто не пострадалъ бы (Здѣсь кстати замѣтить, что, по разсказамъ очевидцевъ, его чуть не исколотили въ первую минуту появленія, принявъ за ректора ). Вмѣстѣ съ этимъ онъ высказалъ и нѣжность къ мясникамъ, которые приняли его радушно, ласково кланялись и даже прокричали ура. Настала очередь говорить мнѣ. Я началъ съ того, что въ этой исторіи слѣдуетъ отличать, во-первыхъ, мясниковъ Охотнаго ряда отъ "русскаго простаго народа", каковымъ онъ ихъ все время называлъ; во-вторыхъ, еще больше слѣдуетъ отличать дикія похоти толпы отъ проявленія патріотизма. Я продолжалъ,-- приблизительно я даже почти такъ: я полагаю, князь, что городская чернь, это -- звѣрь, который, разъ лизнувъ безнаказанно крови, не скоро уймется; чтобы отучить его отъ этого, нужны строгія и немедленныя мѣры, необходимо слѣдствіе быстрое и тщательно веденное; это только одно можетъ успокоить общество, университетъ и обуздать чернь. Вы говорите о народѣ; въ Москвѣ есть нѣчто похожее на народъ, но только не въ Охотномъ ряду, а на ея окраинахъ,-- это фабричные; ихъ нѣсколько десятковъ тысячъ; если они, видя какъ безнаказанно прошло мясникамъ это звѣрское буйство, послѣдуютъ ихъ примѣру,-- увѣрены ли вы, князь, что они будутъ на сторонѣ мясниковъ, и что во всякомъ случаѣ у васъ достанетъ силы, чтобы справиться съ этими тоннами, когда они будутъ разносить ужъ не отдѣльные магазины, а цѣлыя улицы, выбирая при этомъ наиболѣе зажиточные дома? Глаза моего собесѣдника при этомъ соображеніи значительно расширились. Я затѣмъ возвратился къ необходимости быстраго слѣдствія и немедленнаго арестованія главныхъ буяновъ, не дожидаясь формальностей слѣдственнаго производства, по,-- увы,-- былъ прерванъ внезапно ворвавшимся адъютантомъ, который сообщилъ, что пріѣхалъ кн. Н. И. Мещерскій и проситъ немедленно принять его. Въ первый разъ, проходя пріемной, я увидалъ эту глупую рожу, съ вытаращенными глазами, съ какимъ-то ошеломленнымъ взглядомъ. Чтобы объяснить этотъ пріѣздъ Мещерскаго, надо обратиться въ университетъ. Тамъ происходило слѣдующее. Тихонравова въ Москвѣ не было; проректоръ Цингеръ растерялся и заперъ университетъ, не предупредивъ студентовъ, вслѣдствіе чего въ послѣдующіе за 3-мъ апрѣля дни студенты стали собираться у университетскихъ воротъ. По счастью, скоро вернулся Тихонравовъ, принялъ дѣло въ свои руки и повелъ его отлично. Онъ собралъ совѣтъ въ непрерывное засѣданіе; принята была слѣдующая революція: 1) Въ виду исключительныхъ обстоятельствъ не вмѣнять студентамъ сходокъ въ преступленіе (сходки были имъ допущены въ анатомическомъ театрѣ); 2) обратиться къ генералъ-губернатору съ просьбой объ огражденіи университета отъ черни; 3) просить о назначеніи слѣдствія съ допущеніемъ депутатовъ отъ университета (отъ этого пункта должны были отказаться); послѣдній пунктъ гласилъ о необходимости ходатайствовать о присвоеніи студентамъ внѣшняго знака отличія,-- пунктъ странный и, кажется, тоже оставленный. Съ этимъ протоколомъ Тихонравовъ отправился къ попечителю. Но тотъ утвердить его, особенно 1-й пунктъ, наотрѣзъ отказался, требуя непремѣннаго университетскаго суда. Тогда совѣтъ постановилъ несмотря на отказъ попечителя считать рѣшеніе совѣта состоявшимся и телеграфировать о его содержаніи министру, что- и было исполнено. Вотъ въ это-то время Мещерскій и явился къ кн. Долгорукову. Теперь досконально и почти дословно извѣстно, что въ кабинетѣ у кн. Долгорукова произошло. Мещерскій требовалъ войска, чтобы разогнать студентовъ штыками, но получилъ такой отпоръ, какого онъ съ Катковымъ, по внушенію котораго дѣйствовалъ, вѣроятно, не ожидали. Долгоруковъ, во-первыхъ, пристыдилъ его за такое отношеніе къ университету, выразивъ удив..........
  
   Конецъ письма, къ сожалѣнію, утраченъ В. М. Соболевскимъ, который -мнѣ передалъ его для опубликованія въ день отъѣзда своего на Кавказъ, откуда ему уже не суждено было вернуться. Повидимому, на утраченномъ послѣднемъ листочкѣ скворцовскаго письма было еще лишь нѣсколько строкъ, заключавшихъ его разсказъ.
   Другой случай генералъ-губернаторскаго "внушенія", вызваннаго соображеніями мѣстной "политики", недавно разсказанъ, со словъ В. М. Соболевскаго, въ "Голосѣ Минувшаго" А. Н. Максимовымъ.
   Ночью,-- такъ передастъ этотъ случай А. Н. Максимовъ,-- редактора "Русскихъ Вѣдомостей" экстренно вызываютъ къ генералъ-губернатору кн. В. А. Долгорукову, который принимаетъ его въ спальнѣ въ халатѣ и встрѣчаетъ гнѣвнымъ вопросомъ: "За что вы меня не любите, за что преслѣдуете?" Оказывается,, что "въ этотъ день въ "Русскихъ Вѣдомостяхъ" была помѣщена рецензія И. И. Иванюкова на книгу В. А. Гольцова "Законодательство и нравы", и въ этой рецензіи были приведены между прочимъ нѣкоторые факты, нелестные для одного изъ князей Долгоруковыхъ, жившаго въ XVIII в., и оказавшагося не то дѣдушкой, не то прадѣдушкой московскаго генералъ-губернатора. Послѣдній увидѣлъ въ этой рецензіи и оглашеніи такихъ фактовъ личную обиду для себя, и вотъ ночью вызвалъ къ себѣ редактора, чтобы выразить ему свое сугубое недовольство по этому поводу. А что значило это недовольство, легко понятъ,-- если вспомнить, что генералъ-губернаторъ имѣлъ справа выслать редактора изъ Москвы въ 24 часа, и жаловаться на подобное распоряженіе было бы некуда. На этотъ разъ дѣло впрочемъ кончилось болѣе мирно. Свои ламентаціи по поводу нанесенной ему газетою обиды кн. Долгоруковъ закончилъ требованіемъ, что если въ какомъ-нибудь изданіи будетъ напечатано что-нибудь хорошее объ его обиженномъ дѣдушкѣ. то "Русскія Вѣдомости" (перепечатаютъ ради безпристрастія и это хорошее" ("Гол. Минувш.", No 6-й, 1913 г.).
   Болѣе извѣстенъ другой случай проявленія особой московской попечительвости -о благонравіи печати. 14-го февраля 1886 года московскій генералъ-губернаторъ запретилъ московскимъ газетамъ чѣмъ-либо отмѣтить двадцатипятилѣтіе отмѣны крѣпостнаго права. Теперь это, пожалуй, покажется невѣроятнымъ. Но, быть-можетъ, многимъ. еще памятно, что осторожное правительство восьмидесятыхъ годовъ отложило опасную затѣю публичнаго торжества въ память великаго дня до полувѣковаго его юбилея. Сколько хлопотъ доставила тогда попечительнымъ властямъ дерзновенная мысль о такомъ празднованіи, зародившаяся въ прогрессивныхъ кругахъ русскаго общества наканунѣ двадцать пятой годовщины освобожденія крестьянъ. Въ тѣ времена даже постановка памятника Александру II не считалась дѣломъ достаточно благонамѣреннымъ. Понятно, что мечтанія тогдашнихъ вольнодумцевъ, хранившихъ благодарную память объ "эпохѣ реформъ", не могли осуществиться. Немедленно были приняты рѣшительныя мѣры пресѣченія: оффиціально объявили объ оторочкѣ юбилея ровно на четверть вѣка, а конфиденціально дали знать, кому слѣдуетъ, чтобы въ юбилейный день не было никакихъ собраній, засѣданій, банкетовъ. И собраній не было, а въ Москвѣ даже въ газетахъ знаменательная годовщина все была отмѣчена. Для достиженія такихъ блестящихъ результатовъ мѣстныя власти затратили пропасть энергіи. Въ ночь на 19-е февраля редакціи газетъ получили ультиматума): ни одной статьи, 'ни одного слова о крестьянской реформѣ!.. Какую участь постигла попытка редактора "Русскихъ Вѣдомостей" добиться отмѣны нелѣпаго распоряженія отъ самаго генералъ-губернатора, читатели могутъ видѣть изъ интереснаго разсказа В. Г. Короленка, посвященнаго памяти Соболевскаго (см. ниже). Требованіе было исполнено: нѣкоторыя изъ газетъ появились со статьями о джутовыхъ мѣшкахъ и тому подобныхъ злобахъ дня, а "Русскія Вѣдомости" совсѣмъ не вышли... Гостившій въ то- время у насъ Дж. Кеннанъ спрашивалъ: "Почему сегодня нѣтъ "Русскихъ Вѣдомостей?". Ему отвѣчали: "Сегодня газета молчаніемъ чествуетъ двадцатипятилѣтіе освобожденія крестьянъ".
   "Русскія Вѣдомости" вынуждены были молчаніемъ почтить намять дѣятелей великой реформы. Протестующее молчаніе въ условіяхъ реакціи восьмидесятыхъ подовъ пріобрѣло значеніе публицистическаго пріема, которымъ пользовались не однѣ "Русскія Вѣдомости". Конечно, отказъ отъ выпуска нумера -- примѣръ исключительный. Но. печать нерѣдко вынуждена была, отмѣтивъ какой-либо фактъ (всего чаще, правительственное мѣропріятіе), воздерживаться отъ обсужденія это, принявъ возможныя мѣры къ тому, чтобы читатель понялъ, что воздержаніе вынужденное, что писатель не располагаетъ свободою въ обсужденіи предмета, и потому предпочитаетъ молчать. Даже Щедринъ писалъ, что не (можетъ говорить "о поборахъ, ни объ Исаакіевскомъ, ни о казанскомъ", а "вотъ о колокольняхъ можно". Но едва ли въ исторіи русской печати былъ другой случай наложенія на газету кары за молчаніе. Въ исторіи "Русскихъ Вѣдомостей" было и это.
   Въ 1887 году представителю редакціи, явившемуся къ тогдашнему начальнику главнаго управленія но дѣламъ печати для объясненій по поводу послѣдовавшаго запрещенія розничной продажи "Русскихъ Вѣдомостей", Ѳеоктистовъ мотивировалъ эту кару буквально слѣдующимъ образомъ: "Скверная газета: скверно говоритъ, скверно и молчитъ". Явнымъ доказательствомъ послѣдняго въ глазахъ правительства того времени было непоявленіе единственно въ "Русскихъ Вѣдомостяхъ" некролога только-что скончавшагося тогда Каткова. О его смерти было, конечно, доведено до свѣдѣнія читателей, но отъ оцѣнки политической роли издателя "Московскихъ Вѣдомостей" газета, издававшаяся въ Москвѣ, должна была отказаться, если не хотѣла кривить душой или идти на серьезныя непріятности.
   Планъ прикончить "Русскія Вѣдомости" въ 1891 году, какъ мы видѣли, но удался вслѣдствіе особыхъ обстоятельствъ голоднаго года. Но мысль разсчитаться съ газетой не была оставлена. Она возникала по разнымъ поводамъ и даже безъ всякаго повода. Такъ, въ январѣ 1895 года было созвано знаменитое въ лѣтописяхъ русской печати совѣщаніе "четырехъ" (т. е. министровъ: внутреннихъ дѣлъ, юстиціи, народнаго просвѣщенія и синодальнаго оберъ-прокурора) для короткой расправы съ пороховщиковской "Русской Жизнью". Среди "четырехъ" не было разногласія на счетъ необходимости закрыть эту газету за большую статью, въ которой она выразила свои чувства по поводу крушенія надеждъ на либеральныя "вѣянія". Такія надежды питала тогда въ теченіе трехъ мѣсяцевъ новаго царствованія не одна пороховщиковская газета. Но "Русскія Вѣдомости" относились скептически къ этимъ ожиданіямъ нѣкоторой части нашего общества, за что и подверглись нападкамъ со стороны людей, почтенныхъ, по безъ достаточныхъ основаній воспарившихъ духовъ. Законность скетицизма "Русскихъ Вѣдомостей" скоро оправдалась; жестокая расправа съ бѣдной петербургской газетой, вся вина которой заключалась въ томъ, что сна сначала повѣрила въ близкое наступленіе "вѣяній", а затѣмъ рѣзко выразила свое разочарованіе, служила нагляднымъ доказательствомъ, что отъ всякихъ надеждъ этого рода давно пора отказаться. Русское общество, кажется, поняло этотъ урокъ и ровно черезъ десять лѣтъ обнаружило способность на нѣчто большее, нежели ожиданіе "вѣяній". Газета Пороховщикова была одной изъ послѣднихъ жертвъ нѣкогда довольно распространенныхъ иллюзій.
   Интересно, что при этой вѣрной оказіи въ 1895 году совѣтъ "четырехъ" едва не покончилъ и съ "Русскими Вѣдомостями". Повода къ этому не было, Но необходимость закрыть газету и мотивировалась именно тѣмъ, что при всей своей вредности газета едва ли дастъ поводъ къ короткой расправѣ "четырехъ" какой-нибудь "радикальной выходкой". На этотъ разъ иниціатива возбужденія вопроса принадлежала Побѣдоносцеву. Онъ, конечно, ни на минуту не сомнѣвался въ томъ, что "Русскую Жизнь" слѣдуетъ закрыть, но находилъ,, что правительство дѣйствуетъ непослѣдовательно, вылавливая, такъ-сказать, мелкую рыбешку, и не изводя никакихъ опасныхъ противниковъ, какъ "Вѣстникъ Европы" и "Русскія Вѣдомости". Совѣщаніе -отнеслось сочувственно къ этой мысли. Даже назначено было засѣданіе, въ которомъ на первой очереди предстояло рѣшить участь "Вѣстника Европы". Но противъ закрытія этого журнала былъ въ то время, одинъ изъ министровъ (если не ошибаюсь, тогдашній Министръ юстиціи). Это обстоятельство побудило отсрочить рѣшеніе дѣла, и предложеніе Побѣдоносцева сошло на - нѣтъ.
   Впрочемъ, что касается "Русскихъ Вѣдомостей", то мысль донять ихъ не мытьемъ, такъ катаньемъ, скоро была блестяще, осуществлена. Въ концѣ 90-хъ годовъ на посту начальника главнаго управленія но дѣламъ печати водворился М. П. Соловьевъ. При немъ цензурное вѣдомство испытало необыкновенный приливъ энергіи. Кары всѣхъ родовъ посыпались какъ изъ рога изобилія. Запретительные циркуляры получили новое развитіе, въ нихъ стали указывать печати, не только чего или о чемъ она не должна писать, но и какъ она должна писать тамъ, чего ей дозволялось касаться. Соловьевъ занялся еще и кодификаціей "дѣйствующихъ" циркуляровъ. Получился длинный списокъ, изъ котораго явствовало, что печать въ Россіи, вообще говоря, никакими дѣлами сколько-нибудь существеннаго для государства и общества значенія интересоваться не должна. Для чего она все-таки, по мнѣнію Соловьева, была нужна,-- на этотъ вопросъ врядъ ли онъ и самъ отвѣтилъ бы. У него была "идея", которой онъ ревностно служилъ: онъ находилъ,-- и это было справедливо,-- что загнанная русская оппозиціонная печать была даже въ то ужасное время неизмѣримо сильнѣе той, которая безкорыстно или за плату служила правительству. И вотъ Соловьевъ видѣлъ свою миссію, какъ главы цензурнаго вѣдомства, въ томъ, чтобы уравнять силы борющихся въ литературѣ теченій. Для достиженія этой своей завѣтной мечты онъ не отступалъ ни передъ чѣмъ: извѣстны случаи, что, подчиняясь давленію Соловьева, нѣкоторые либеральные, но не слиткомъ дорожившіе таимъ достоинствомъ издатели устраняли не (нравившихся начальнику цензуры редакторовъ и замѣняли ихъ лицами, рекомендованными Соловьевымъ.
   Но самымъ надежнымъ средствомъ для установленія желаннаго равновѣсія между правой и лѣвой печатью все-таки оставалась прямая репрессія, и Соловьевъ былъ такъ щедръ на нее, что къ концу его управленія дѣлами печати ни въ Москвѣ, ни въ Петербургѣ не было ни одной большей газеты (кромѣ, конечно, "Московскихъ Вѣдомостей" и "Новаго Времени"), которая бы выходила дѣйствительно безъ предварительной цензуры, на основаніи временныхъ правилъ 6-го апрѣля 1865 года. Да и то "Новому Времени" третье предостереженіе, послѣ котораго оно подлежало бы "карательной" толстовской цензурѣ, было присуждено, но въ видѣ особаго снисхожденія къ столь благонамѣренной газетѣ замѣнено "строгимъ выговоромъ" отъ министра внутреннихъ дѣлъ (дѣлать такіе выговоры, скажемъ кстати, министръ не имѣлъ ни малѣйшаго права), съ распубликованіемъ объ этомъ во всеобщее свѣдѣніе. Всѣ же остальныя столичныя газеты оказались во власти предварительной цензуры: болѣе молодыя изданія и разрѣшались только подъ этимъ условіемъ; старыя же газеты, если только способны были очнуться отъ неизбѣжной послѣ третьяго предостереженія летаргіи на срокъ до шести мѣсяцевъ, подвергались по-истинѣ цензурному истязанію. Каждый вечеръ, къ 11-ти часамъ, къ цензору отправлялся совсѣмъ готовый нумеръ. Онъ просматривалъ его и либо умывать руки: выпускайте, молъ, большаго вреда отъ него я не вижу, а тамъ видно будетъ, что высшее начальство скажетъ, либо накладывалъ на злополучный нумеръ свою руку, не рѣшаясь взятъ безъ вѣдома высшей цензуры на себя самаго отвѣтственность за выпускъ опаснаго произведенія печати.
   "Русскія Вѣдомости" получили третье предостереженіе, съ пріостановкой на два мѣсяца 22-го апрѣля 1898 года, и въ теченіе трехъ лѣтъ находились въ условіяхъ этой по-истинѣ каторжной цензуры. Тысячу разъ,-- безъ всякаго преувеличенія тысячу разъ,-- одинъ изъ нашихъ редакціонныхъ товарищей (за рѣдкими исключеніями, эту тяжелую обязанность исполнялъ П. М. Шестаковъ) отвозилъ цензору въ назначенное время очередной нумеръ и получалъ отъ него разрѣшительную подпись. Въ сущности, разрѣшая "готовый" нумеръ, цензоръ разрѣшалъ только черновой проектъ нумера, такъ какъ приготовить къ 11-ти часамъ вечера, утренній выпускъ газеты, физически невозможно. Значительная частъ газетнаго матеріала (телеграммы, хроника и т. п.) приходитъ въ редакцію поздно вечеромъ и ночью. Поэтому даже подцензурнымъ газетамъ всегда у насъ разрѣшалось представлять на цензурный просмотръ неотложныя статьи, не стѣсняясь позднимъ временемъ, а печатаніе позднихъ мелкихъ извѣстій за сугубой отвѣтственностью редактора допускалось и въ этихъ газетахъ безъ предварительной цензуры.
   Когда большая часть столичной ежедневной печати, стараніями Соловьева была переведена на каторжное положеніе особаго толстовскаго порядка цензуры, передъ правительствомъ сталъ вопросъ, идти ли почти на полное прекращеніе частныхъ газетъ въ столицахъ, или изобрѣсти для нихъ какой-нибудь modus vivendi. Не сомнѣваюсь, что въ наше рѣшительное время была бы испробована сначала первая часть альтернативы, если бы представился къ тому случай. Можетъ бытъ, потомъ и убѣдились бы въ неудобствѣ такого рѣшенія, и отказались бы отъ него. Но, сначала попытались бы... Тогда въ правящихъ кругахъ при всей ихъ ретроградности сохранялось все-же больше спокойствія и, пожалуй, увѣренности въ себѣ. Поэтому результатъ усердной дѣятельности Соловьева нѣсколько смутилъ министерство внутреннихъ дѣлъ, и власти склонились къ менѣе прямолинейному образу дѣйствія.
   Газетамъ, находившимся въ условіяхъ аналогичныхъ съ тѣми, въ какія были поставлены "Русскія Вѣдомости" по возобновленіи послѣ пріостановки, было разрѣшено пользоваться телеграммами оффициальныхъ агентствъ и мелкими фактическими сообщеніями, приходящими въ редакцію позднѣе 11-ти часовъ вечера, на свой страхъ, безъ представленія цензору. Фактически это свело вечерній цензурный просмотръ къ какой-то суммарной и сумбурной предварительной цензурѣ всѣхъ статей, предназначенныхъ въ очередной нумеръ. При этомъ цензоръ по буквѣ толстовскихъ правилъ, но имѣлъ права вычеркнуть ни одного слова, но могъ пріостановитъ цѣлый выпускъ. Надо думать, что даже самымъ ретивымъ цензорамъ этотъ родъ газетной цензуры представлялся тяжелой обузой. Для редакціи же и сотрудниковъ газеты эта предварительная цензура безъ красныхъ чернилъ быта истинной казнью египетской. И день, когда при Синятинѣ, вслѣдъ за проведеніемъ по мысли новаго начальника главнаго управленія по дѣламъ печати, кн. Шаховскаго, закона о срочности предостереженій, всѣмъ газетамъ, томившимся на этой цензурной каторгѣ, было объявлено освобожденіе отъ нея,-- въ, тѣсномъ кружкѣ "Русскихъ Вѣдомостей" отпраздновали какъ настоящій праздникъ. Перспектива подвергаться вновь предостереженіямъ, пріостановкамъ и прочимъ прелестямъ административнаго "сердечнаго попеченія", да еще въ сипягинское время, не казалась страшнѣе этой тысячи и одной ночи карательной цензуры. Впереди все могло быть, но... хоть гирше-та инше...
   Причины и поводы къ "предостереженію" 1898 года, повлекшему за собой временную пріостановку "Русскихъ Вѣдомостей" и трехлѣтнюю карательную цензуру, изложены подробно ниже (см. статью "Л. Н. Толстой и "Русскія Вѣдомости"), Здѣсь слѣдуетъ (отмѣтить, что, повидимому, въ тотъ моментъ, когда было дано это предостереженіе, начальникъ главнаго управленія по дѣламъ печати разсчитывалъ этимъ путемъ достигнуть окончательнаго прекращенія опальной газеты. Свое удовольствіе но этому поводу онъ выразилъ въ слѣдующихъ словахъ, получившихъ широкую огласку тогда же въ обществѣ: "Наконецъ-то удалось накрыть всю шайку! И Т--ку Т--ую вмѣстѣ съ ними!"
   Радость маніака-цензора была, однако, преждевременна. Если не ему самому, то его преемникамъ пришлось снова принимать мѣры къ ограниченію распространенія "вреднаго" изданія, снова "предостерегать" редакцію объ угрожающемъ газетѣ закрытіи. Мы видѣли, что послѣднее по времени воспрещеніе розничной продажи "Русскихъ Вѣдомостей" было отмѣнено лишь на другой день послѣ манифеста 17-го октября. Послѣднее предостереженіе ими было получено почти-что наканунѣ несостоявшагося, правда, созыва булыгинской совѣщательной Думы.
   Какъ извѣстно, 6-го августа 1905 года была опубликована эта булыгинская "конституція". Въ общественномъ мнѣніи того времени, безповоротно осудившемъ ее, ей противопоставлялась другая "конституція", опубликованная мѣсяцемъ раньше въ нашей газетѣ и прозванная тогда конституціей "Русскихъ Вѣдомостей". Это былъ проектъ "Основнаго закона Россійской Имперіи",-- въ главныхъ положеніяхъ выработанный однимъ изъ кружковъ "Союза освобожденія", а затѣмъ значительно переработанный коммиссіей іюльскаго "земскаго съѣзда", и окончательно редактированный С. А. Муромцевымъ. Появленіе этого важнаго документа въ газетѣ (No 180 "Русск. Вѣд." 1905 года, статья "Къ вопросу объ организаціи будущаго представительства") имѣло въ то время огромное политическое значеніе, и, конечно, никакія предостереженія не могли отклонить редакцію "Русскихъ Вѣдомостей" отъ опубликованія и послѣдовательной защиты этой "конституціи". Но тотъ же министръ внутреннихъ дѣлъ Булыгинъ, который сочинялъ неосуществившійся, хотя въ свое время и утвержденный проектъ "совѣщательной" Думы, попытался "предостеречь" "Русскія Вѣдомости" и на этотъ разъ. Предостереженіе было дано 7-го іюля и гласило, что "вредное направленіе" выразилось именно- въ статьѣ "Къ вопросу объ организаціи будущаго представительства", а также въ статьяхъ, выяснявшихъ необходимость той самой реформы, которую правительство тремя мѣсяцами позже, 17-го октября 1905 года, провозгласило- жизненной потребностью страны.

-----

   На этомъ оборвалась нить доконституціонныхъ преслѣдованій "Русскихъ Вѣдомостей". Но безъ промедленія,-- если не считать промедленіемъ двухмѣсячный періодъ,-- "когда начальство ушло", воздѣйствія сильной руки на газету возобновились и съ наступленіемъ) новаго режима своеобразной русской "свободы печати". Созвѣздіе "временныхъ правилъ" 24-го ноября и "чрезвычайной охраны", введенной въ Москвѣ почти слѣдомъ за обнародованіемъ этихъ правилъ, оказалось чрезвычайно враждебнымъ газетѣ; началось прямо съ конца: 22-го декабря 1905 года московскій генералъ-губернаторъ, адм. Дубасовъ, распорядился послать сильный полицейскій нарядъ -въ редакцію и контору "Русскихъ Вѣдомостей", заарестовалъ крупную сумму денегъ, находившихся въ распоряженіи конторы, и пріостановилъ изданіе "Русскихъ Вѣдомостей" на все время дѣйствія въ Москвѣ чрезвычайной охраны. Другими словами, газета была прекращена навсегда, потому что чрезвычайная охрана продержалась въ Москвѣ 2 1/2 года,-- срокъ, совершенно достаточный для того, чтобы самая сильная газета не была въ состояніи воскреснуть. Къ счастью, летаргія продолжалась лишь нѣсколько дней. Скорый на рѣшенія адмиралъ убѣдился, что вина за московское возстаніе не можетъ быть возложена на "Русскія Вѣдомости", и разрѣшилъ выходъ газеты.
   Въ первомъ январскомъ нумерѣ "Русскихъ Вѣдомостей" 1906 года, въ нервомъ и по возобновленіи послѣ перерыва, появилось слѣдующее сообщеніе отъ редакціи о нѣкоторыхъ результатахъ полицейскаго нашествія 22-го декабря:
  
   "22-го декабря состоялось распоряженіе московскаго генералъ-губернатора о пріостановкѣ изданія "Русскихъ Вѣдомостей", вслѣдствіе чего съ 23-го но 31-е декабря газета по выходила. 28-го декабря въ московскихъ газетахъ было опубликовано объявленіе генералъ-губернатора слѣдующаго содержанія:
   "Въ виду того, что редакція газеты "Русскія Вѣдомости" во время мятежнаго движенія, еще не окончившагося въ Москвѣ и другихъ городахъ, явно поддерживая его, собирала значительныя пожертвованія въ пользу боевыхъ революціонныхъ организацій и мятежныхъ дѣятелей, какъ, напримѣръ, въ пользу разныхъ забастовочныхъ комитетовъ, политическихъ ссыльныхъ, борцовъ за свободу и проч.,-- московскій генералъ-губернаторъ, на основаніи 8-го пункта 26-й отправилъ о положеніи чрезвычайной охраны, сдѣлалъ распоряженіе о пріостановленіи изданія названной газеты. Вмѣстѣ съ тѣмъ, въ силу 4-го пункта той же статьи, сдѣлано распоряженіе о наложеніи ареста на всѣ суммы, собранныя редакціей "Русскихъ Вѣдомостей" для противоправительственныхъ цѣлей".
   23-го декабря прибывшими въ помѣщеніе редакціи полицейскими чинами было дѣйствительно предложено представить имъ бухгалтерскую выписку о всѣхъ поступившихъ въ контору "Русскихъ Вѣдомостей" и не переданныхъ по назначенію пожертвованіяхъ, и вся сумма ихъ, безъ разбора, на какія цѣли сколько пожертвовано, была потребована и выдана полицейскимъ чинамъ чекомъ на московскій купеческій банкъ.
   По поводу этой конфискаціи суммъ въ газетахъ появился рядъ совершенно невѣрныхъ извѣстій, опубликованіе которыхъ тѣмъ болѣе странно, что, казалось бы, какъ телеграфныя агентства, такъ и другіе репортеры имѣли полную возможность навести справки въ редакціи "Русскихъ Вѣдомостей" и получить точныя свѣдѣнія. Въ "Новомъ Времени", напримѣръ, было напечатано, что въ конторѣ "Русскихъ Вѣдомостей" конфискованы 67 тыс. руб, пожертвованныя разными лицами въ пользу всеобщей стачки, для стачечныхъ комитетовъ и въ пользу союза союзовъ... Забраны списки жертвователей и матеріалы, показывающіе, куда дошли сдавались". "Русскій Листокъ", найдя нужнымъ перепечатать это извѣстіе изъ "Новаго Времени", прибавилъ къ нему отъ себя заголовокъ: "Отобраніе революціонныхъ пожертвованій". "Русское Слово" помѣстило замѣтку, въ которой сообщило слухъ, что въ конторѣ "Русскихъ Вѣдомостей" взято болѣе 50-ти тыс. руб, собранныхъ въ пользу забастовщиковъ. Въ петербургскихъ газетахъ отъ 24-го декабря помѣщена была телеграмма "С.-Петербургскаго Агентства" отъ 23-го декабря такого содержанія: "Въ редакціи "Русскихъ Вѣдомостей" весь день идетъ обыскъ; опечатана касса и отобраны деньги, собранныя въ пользу стачечниковъ". Въ "Нар. Хоз." ("Нашей Жизни") отъ 24-го декабря приведено было извѣстіе, что "вслѣдъ за закрытіемъ "Русскихъ Вѣдомостей" по распоряженію генералъ-губернатора были произведены обыски у всѣхъ сотрудниковъ газеты, служащихъ типографіи и конторы". Всѣ эти извѣстія невѣрны. Какъ сказано выше, полиціей была отобрана вся сумма пожертвованій, имѣвшихся на-лицо къ 23-му декабря по бухгалтерской выпискѣ конторы "Русскихъ Вѣдомостей" на томъ основаніи, какъ сказало въ составленномъ тогда полицейскомъ протоколѣ, "что опредѣлить точно но категоріямъ, куда именно деньги предназначены, займетъ много времени". Никакого обыска ни въ редакціи, ни въ конторѣ, ни въ квартирахъ сотрудниковъ и служащихъ не было произведено, а если у кого и были произведены, то безъ всякаго отношенія къ участію ихъ въ "Русскихъ Вѣдомостяхъ". "Списокъ жертвователей" и "матеріаловъ, показывающихъ, куда деньги сдавались", также никто не требовалъ и не забиралъ, да и надобности въ этомъ не могло быть, такъ какъ въ печатаемыхъ ежемѣсячно въ "Русскихъ Вѣдомостяхъ" отчетахъ о пожертвованіяхъ указывается подробно, отъ кого, сколько и на что получено и кому сколько выдало. Совершенно невѣрно также, что въ конторѣ "Русскихъ Вѣдомостей" взято "болѣе 50-ти тыс." или даже "67-ми тыс." "революціонныхъ пожертвованій" или пожертвованій "въ пользу забастовщиковъ", или "въ пользу всеобщей стачки, союза союзовъ, стачечнаго фонда" и т. д. Всего было конфисковано 53,629 р. 68 к. 24-го--26-го декабря бухгалтеріей "Русскихъ Вѣдомостей" былъ произведенъ подробный подсчетъ пожертвованій и полный списокъ ихъ былъ отославъ 26-го декабря московскому градоначальнику. Изъ подсчета оказалось, что общая наличная сумма пожертвованій составляетъ 55,380 р. 67 к., болѣе противъ показанной ранѣе на 1,751 р., что объясняется спѣшностью перваго подсчета, произведеннаго въ присутствіи чиновъ полиціи. Въ означенной суммѣ значится пожертвованій: 20,685 р. 44 к.-- въ пользу пострадавшихъ отъ неурожая въ равныхъ губерніяхъ; 663 р. 44 к.-- для пострадавшихъ на войнѣ; 1,554 р. 83 к.-- на учрежденіе стипендій; 18,264 р. 92 к.-- на просвѣтительныя цѣли (главнымъ образомъ на фондъ народнаго образованія, собранныя въ 1904--1905 гг.); 3,492 р. 18 к.-- въ память разныхъ лицъ (Г. А. Джаншіева, А. П. Чехова, Н. К. Михайловскаго, С. Н. Трубецкаго, Г. И. Успенскаго и др.); 496 р. 10 к.-- на постановку памятниковъ (адмир. Макарову, кн. С. Н. Трубецкому, Чехову, писателю Нефедову и др.); 1,003 р. 23 к.-- на разныя благотворительныя цѣля (для недостаточныхъ студентовъ, для Общества вспомоществованія учащимся женщинамъ, на убѣжища престарѣлыхъ женщинъ медицинскаго званія, для погорѣльцевъ и т. п.) и т. д. Пожертвованій, имѣющихъ отношеніе къ послѣднимъ событіямъ, состоитъ 8,938 р. 78 к, въ томъ числѣ 2,877 р. 60 к. въ пользу пострадавшихъ въ Москвѣ въ декабрьскіе дни. Такимъ образомъ, сколько-нибудь сомнительныхъ съ точки зрѣнія администраціи пожертвованій имѣется всего 6,061 р. 18 к. Въ числѣ ихъ однако большинство такихъ, которыя не могутъ вызывать никакихъ сомнѣній, какъ-то: для пострадавшихъ отъ забастовокъ рабочихъ и ихъ семей -- 470 р. 08 к., на столовыя для нихъ же -- 209 р. 20 к., для таковыхъ же рабочихъ въ Петербургѣ и ихъ семей -- 386 р. 75 к., также въ Иваново-Вознесенскѣ -- 68 р. для семей почтово-телеграфныхъ служащихъ -- 75 р.; для телефонныхъ служащихъ -- 55 р., для пострадавшихъ отъ погромовъ въ Кіевѣ и другихъ мѣстахъ -- 477 р. 50 к, въ распоряженіе конституціонно-демократической партіи -- 59 р. 60 к, для пострадавшихъ за политическія и религіозныя убѣжденія и ихъ семей -- 1,890 р. 03 к., въ распоряженіе Общества политическихъ ссыльныхъ и заключенныхъ -- 82 р., на фондъ для борьбы за свободу печати -- 130 р., на поддержаніе освободительнаго движенія -- 116 р. (подъ "освободительнымъ" движеніемъ нельзя разумѣть мятежное), на фондъ для рабочихъ печатнаго дѣла -- 15 р. и др. Пожертвованій въ распоряженіе стачечныхъ комитетовъ и на памятникъ борцамъ за свободу имѣется всего 1,771 руб, но и по отношенію къ нимъ, какъ и вообще ко всѣмъ указаннымъ пожертвованіямъ, необходимо имѣть въ виду слѣдующія обстоятельства: 1) всѣ эти пожертвованія поступили за время съ 1-го октября но 30-е ноября, въ теченіе двухъ мѣсяцевъ, когда "мятежнаго движенія" нельзя бы" предвидѣть и когда въ Москвѣ не было еще введено положені я чрезвычайной охраны; 2) всѣ подобныя пожертвованія нельзя было считать въ то время предназначенными для "боевыхъ революціонныхъ организацій"; пожертвованія въ стачечные комитеты разсматривались всѣми какъ благотворительныя, предназначенныя для бастующихъ рабочихъ и ихъ семей; что касается памятника борцамъ за свободу, то подъ нимъ разумѣлся, очевидно, памятникъ, имѣющій быть поставленнымъ когда-то въ одной изъ столицъ въ память погибшихъ и пострадавшихъ за свободу въ Россіи, на цѣль, въ которой видѣть что'-либо противозаконное, едва ли можно. Реѣ подобнаго рода пожертвованія принимались въ октябрѣ и ноябрѣ мѣсяцахъ конторами большинства петербургскихъ и московскихъ газетъ, отчеты о поступленіи ихъ также печатались во множествѣ газетъ, и со стороны властей не принималось, насколько намъ извѣстно, никакихъ мѣръ къ запрещенію и отобранію таковыхъ пожертвованій; 3) при передачѣ пожертвованы по назначенію редакціей обращалось вниманіе на то, чтобы они шли дѣйствительно на указанныя благотворительныя цѣли и выдавались лишь извѣстнымъ редакціи лицамъ (имена ихъ указаны въ опубликованныхъ отчетахъ); если же въ данное время не оказалось учрежденій и лицъ, которымъ могли бы быть переданы пожертвованія извѣстной категоріи, то таковыя хранились въ банкѣ; такъ, напримѣръ, хранились суммы, полученныя на фондъ народнаго образованія, съ начисленіемъ на нихъ тѣхъ же процентовъ, что и получаемыя на суммы изданія, подобно тому, какъ хранятся и въ Петербургѣ, (въ процентныхъ бумагахъ) суммы, поступившія на фондъ народнаго просвѣщенія и состоящія въ вѣдѣніи особаго комитета, разрѣшеннаго, бывшимъ министромъ кн. Святополкъ-Мирскимъ (впрочемъ, только для собиранія и храненія, а не для расходованія суммъ); 4) скопленіе суммъ по нѣкоторымъ категоріямъ, напримѣръ, въ пользу пострадавшихъ отъ неурожая, объясняется тѣмъ, что бывшія забастовки, почтовая, а затѣмъ желѣзнодорожная, и бывшія въ Москвѣ событія, не могли не вызвать замедленія въ ихъ отправкѣ по назначенію.
   Редакція "Русскихъ Вѣдомостей" разсчитываешь, что изъ конфискованной суммы пожертвованій всѣ тѣ, которыя внесены на благотворительныя и просвѣтительныя цѣли, будутъ возвращены, такъ какъ не имѣется никакихъ законныхъ основаній къ ихъ конфискаціи и даже задержанію. Особенно не можешь быть оправдываемо задержаніе суммъ, предназначенныхъ для пострадавшихъ отъ неурожая; въ нѣкоторыхъ мѣстностяхъ нужда голодающихъ такъ велика, что скорѣйшая отправка туда пожертвованій является положительной необходимостью".
  
   Большая часть этой суммы была вскорѣ возвращена, но нѣсколько тысячъ и теперь остаются подъ секвестромъ.
   Начавшійся при такихъ печальныхъ условіяхъ 1906 годъ и продолжался не менѣе печально. Надо ли говорить, что повтореніе исторіи 22-го декабря даже во- время существованія первой Думы не было исключено, пока дѣйствовало въ Москвѣ положеніе о чрезвычайной охранѣ. Но случилось нѣчто худшее. 9-го іюля покончили съ первой Думой, а чередъ десять дней пришла вѣсть о томъ, что не стало одного изъ выдающихся членовъ перваго русскаго собранія народныхъ представителей, нашего дорогаго товарища, Михаила Яковлевича Герценштейна... Прошло какихъ-нибудь семь мѣсяцевъ и "Русскія Вѣдомости" донесли вторую невознаградимую утрату: 14-го марта 1907 года отъ руки убійцъ, которая поразила Герценштейна, палъ среди бѣлаго дня въ центрѣ Москвы, на людной улицѣ, другой нашъ товарищъ, одинъ изъ редакторовъ "Русскихъ Вѣдомостей", Григорій Борисовичъ Іоллосъ...
   Что Іоллосъ и Герценштейнъ приняли мученическій вѣнецъ за то направленіе, которое они (вынесли на трибуну Государственной Думы изъ стѣнъ редакціи "Русскихъ Вѣдомостей",-- въ этомъ едва ли можетъ быть сомнѣніе. Убійцы ихъ не могли руководствоваться личной враждой къ нимъ: для этого )не было никакихъ основаніи; а все ихъ политическое значеніе заключалось въ ихъ публицистической дѣятельности, основные завѣты, которой руководили и ихъ депутатскими выступленіями. Недаромъ и друзья убійцъ или сами убійцы въ подметномъ письмѣ, съ печатью пресловутой черносотенной, истинно-русской "каморы", присланномъ на другой день послѣ убійства Іоллоса въ редакцію "Русскихъ Вѣдомостей", угрожали повтореніемъ своихъ злодѣяній.
   Пролить полный свѣтъ на это ужасное дѣло могъ бы, конечно, судъ, но суда надъ убійцами нашихъ друзей не было, такъ какъ ни слѣдственнымъ, ни полицейскимъ властямъ не посчастливилось ихъ открыть...

-----

   Въ дальнѣйшемъ исторія "борьбы" съ "вреднымъ направленіемъ" "Русскихъ Вѣдомостей", такъ сливается съ современностью, что не знаешь, гдѣ провести демаркаціонную линію. Умѣренная, не склонная къ "радикальнымъ выходкамъ", газета продолжала возбуждать и при обновленномъ строѣ Прежнія опасенія. Не даромъ еще Плеве въ бесѣдѣ съ однимъ виднымъ дѣятелемъ говорилъ: "Вы среди общественныхъ дѣятелей то же, что "Русскія Вѣдомости" среди нашей печати. Намъ не страшны требованія лѣвыхъ: съ ними мы справимся; намъ опасны умѣренныя требованія, въ которыхъ нельзя отказать, безъ нарушенія элементарной справедливости,-- мы должны ихъ удовлетворить, а они, нарастая, выбьютъ въ концѣ-концовъ насъ изъ нашей позиціи". 4-го іюня 1907 года, вслѣдъ за роспускомъ второй Государственной Думы, начался "штрафной" періодъ въ исторіи русской печати. "Русскія Вѣдомости" были оштрафованы на другой же день послѣ изданія обязательныхъ постановленій, за нарушеніе которыхъ карается печать въ административномъ порядкѣ. Въ немъ именно администрація усматривала нарушеніе этихъ постановленій, обыкновенно никакихъ объясненій не давалось. Само собою, что и отъ редакціи ни разу не было спрошено никакихъ разъясненій по поводу статей, вызвавшихъ неудовольствіе администраціи и послужившихъ поводомъ къ наложенію на изданіе штрафа. Все дѣлается очень просто и необыкновенно скоро, даже иногда слишкомъ скоро. Въ помѣщеніе редакціи является полицейскій чиновникъ и предъявляетъ служебную телеграмму, въ которой значится, что генералъ-губернаторъ или градоначальникъ постановилъ наложить штрафъ за нарушеніе такого-то пункта обязательнаго постановленія въ такой-то статьѣ такого-то нумера газеты, съ замѣной штрафа, въ случаѣ неуплаты его, арестомъ редактора при полиціи. Суммы штрафа бываютъ разныя: случалось платить по- 100 рублей, бывали штрафы и въ 3,000 рублей. Въ общемъ "Русскія Вѣдомости" внесли за (послѣдніе годы въ видѣ штрафовъ довольно значительный капиталъ. Куда пошли эти деньги, мы не знаемъ. За что собственно онѣ были взысканы съ газеты, и думаю, затруднились бы съ точностью сказать и тѣ, кто налагать штрафы. Бывали случаи, когда положительно невозможно было догадаться, въ немъ отысканъ хотя бы малѣйшій поводъ для административной кары. Быть случай, что, взыскавъ штрафъ, не сочти нужнымъ опубликовать въ оффиціальномъ органѣ полиціи, за нарушеніе какихъ править и въ какой статьѣ газеты онъ былъ взысканъ. Понятно, что при такихъ порядкахъ нѣтъ ни малѣйшей возможности хотя бы приблизительно опредѣлитъ, что считается администраціей дозволительнымъ и что недопустимымъ. Нужно быть всегда готовымъ къ уплатѣ за что-то штрафа,-- всегда, т. е. буквально во всякое время дня и ночи, ибо бывали случаи взысканія въ 12 часовъ ночи, подъ угрозой немедленнаго препровожденія редактора въ тюрьму.
   Въ промежуткахъ между административными штрафами производятся конфискаціи отдѣльныхъ нумеровъ газеты. Штрафы взимаются на основаніи чрезвычайной и усиленной охраны, конфискаціи оправдываются Правилами 24-го ноября 1905 года. Весьма нерѣдко арестъ, наложенный на нумеръ инспекціей по дѣламъ печати, не получаетъ утвержденія со стороны органовъ судебной власти. Тогда, мѣсяца черезъ два, черезъ три, запретъ съ нумера, въ которомъ спеціальные чины надзора за печатью усмотрѣли нарушеніе закона, снимается, и читатели могутъ, сели угодно, ознакомиться со статьею, обезпокоившей цензурную власть. Но бываетъ и такъ, что прокурорскій надзоръ согласится съ цензурнымъ распоряженіемъ о конфискаціи. Тогда дѣло идетъ судебнымъ порядкомъ, но большею частью, какъ показываетъ практика "Русскихъ Вѣдомостей", до суда все-таки не доходитъ. Въ такихъ случаяхъ злополучный нумеръ находится подъ запрещеніемъ уже гораздо большій срокъ, что, впрочемъ для ежедневной газеты не представляетъ ужо большой важности: два ли мѣсяца, два ли года пробудетъ въ новѣйшемъ цензурно-судебномъ чревѣ китовомъ нумеръ, который долженъ быть выданъ публикѣ сегодня и прочтется сегодня же или никогда не прочтется,-- право, не все ли это равно?
   Бывали случаи возбужденія преслѣдованій въ судебномъ порядкѣ и безъ предварительной конфискаціи. Бывали случаи уничтоженія конфискованнаго нумера по постановленію суда, по безъ возбужденія судебнаго преслѣдованія противъ редактора. Обвиненія противъ "Русскихъ Вѣдомостей" выдвигались, кажется, по всѣмъ популярнымъ въ нашей прессѣ статьямъ уголовнаго кодекса, начиная съ излюблевнѣйшей 129-й ст. Уголовнаго Уложенія. Но всѣ эти дѣла пока-что либо прекращались до суда (частью судебною властью, частью по февральскому манифесту), либо заканчивались оправданіемъ по суду. Только въ двухъ случаяхъ усмотрѣннаго судомъ формальнаго нарушенія законовъ о печати дѣла завершились однодневнымъ арестомъ редактора при тюрьмѣ и 5-тирублевымъ штрафомъ. Этотъ арестъ выпалъ на долю покойнаго В. М. Соболевскаго передъ самымъ концомъ его сорока лѣтней работы въ "Русскихъ Вѣдомостяхъ".
  

VI.

   При всевозможныхъ обстоятельствахъ, во всѣ эпохи своего продолжительнаго существованія "Русскія Вѣдомости", съ тѣхъ поръ, какъ окончательно сложилась физіономія газеты, вели свою линію. Это можетъ нравиться и не нравиться, но это -- фактъ. Опредѣленность направленія газеты, однако, никогда не переходила въ сектантскую исключительность или партійную нетерпимость. "Русскія Вѣдомости" всегда стремились быть и всегда были органомъ общественнымъ и объединяющимъ русское общество и его литературныя силы во имя любви къ свободѣ и любви къ родинѣ (по выраженію Герцена). Для людей, руководившихъ газетою, она всегда была высокой каѳедрой, съ которой можетъ раздаваться только чистое слово. Больше того: для нихъ, преемственно изъ поколѣнія въ поколѣніе, "Русскія Вѣдомости" являлись какъ бы храмомъ, въ которомъ можетъ раздаваться только слово истины. А двухъ истинъ для искренняго убѣжденія нѣтъ, и символъ вѣры "Русскихъ Вѣдомостей" не допускаютъ истолкованія истины вкривь и вкось. Но, блюдя духъ вѣры, газета не была требовательна относительно формы, обряда; будучи опредѣленной, сна оставалась терпимой и стремилась не обособиться отъ инакомыслящихъ и не расчленить, а объединить воинство духа. Вотъ почему "Русскія Вѣдомости", никогда не обращаясь въ "парламентъ мнѣній", могли постоянно пользоваться сотрудничествомъ представителей самыхъ разнообразныхъ литературныхъ теченій и политическихъ направленій, нерѣдко соперничавшихъ и враждовавшихъ въ другомъ мѣстѣ, но на столбцахъ "Русскихъ Вѣдомостей", помнившихъ не о томъ, что ихъ раздѣляло, а о томъ, что было всѣмъ имъ близко и дорого. Рыцари духа сходились здѣсь, зная, что въ этомъ чистомъ мѣстѣ нѣтъ "ни запаха постнаго масла", "ни запаха аракчеевщины", "ни отвратительнаго холопства", но есть честныя убѣжденія,-- пусть кое въ чемъ и ошибочныя,-- и есть дѣятельная любовь къ родинѣ и народу.
   Они сходились въ "Русскихъ Вѣдомостяхъ" и шли вмѣстѣ противъ общаго врага развернутымъ фронтомъ. И кого только не было, среди нихъ! Низенькій домъ въ Чернышевскомъ переулкѣ не разъ видѣлъ въ своихъ стѣнахъ "великаго писателя земли русской". Какая пропасть, казалось бы, отдѣляла этого проповѣдника "царства Божьяго внутри насъ", отрицавшаго науку и не видѣвшаго въ государствѣ и его принудительной власти, при какомъ бы то ни была строѣ, достойнаго орудія для достиженія общественнаго блага, отъ людей, осѣненныхъ знаменемъ науки, убѣжденныхъ государственниковъ, вѣрующихъ въ возможность установленія справедливыхъ общественныхъ отношеній на почвѣ права, путемъ разумныхъ соціальныхъ реформъ? Но у великаго художника-мыслителя, преданнаго религіозной мечтѣ о коренномъ переустройствѣ міра путемъ усовершенствованія внутренняго человѣка, и у газеты позитивно настроенныхъ публицистовъ и ученыхъ, стремившихся къ практически-осуществимой политической и соціальной реформѣ въ своемъ отечествѣ, находилось постоянно общее дѣло -- и на протяженіи четверти вѣка въ рядахъ скромныхъ работниковъ "Русскихъ Вѣдомостей" много разъ появлялась мощная фигура великаго старика, и со столбцовъ нашей газеты раздавалось его вѣщее слово.
   И другой великій и суровый старикъ, гордость русской литературы, взыскательный и строгій судья русской общественности, проницательному взору котораго были открыты людскія сердца, нашелъ, что и ему по дорогѣ съ "Русскими Вѣдомостями". Здѣсь я отмѣчу интересный отзывъ М. Е. Салтыкова о "Русскихъ Вѣдомостяхъ", въ письмѣ его къ другу, доктору Н. А. Бѣлоголовому. 31-го августа 1884 года Салтыковъ сообщаетъ о своемъ первомъ свиданіи съ Соболевскимъ:
  
   "На-дняхъ былъ у меня редакторъ "Русскихъ Вѣдомостей" и предлагалъ участвовать. Но явно, что предлагая онъ боится за газету. Да и мнѣ какъ-то совѣстно на старости лѣтъ сдѣлаться газетнымъ фельетонистомъ. Однако, я обѣщалъ и попробую. Это единственный порядочный органъ и притомъ со смысломъ издающійся. Очень умѣренный, но честный".
  
   А черезъ полгода, 19-го января 1885 года, когда проба состоялась и повела къ продолжительному сотрудничеству, великій писатель говоритъ въ письмѣ къ тому же другу:
  
   "Посылаю вамъ двѣ мои сказки, которыхъ вы, конечно, не читали, потому что онѣ напечатаны въ "Русскихъ Вѣдомостяхъ", вами не получаемыхъ (а между тѣмъ это: единственная газета, которую взять въ руки не стыдно,)".

   Обзоръ дѣятельности Щедрина въ нашей газетѣ и его литературныхъ сношеній съ редакціей читатель найдетъ ниже въ статьѣ "Щедринъ-сотрудникъ газеты". Эти сношенія впрочемъ скоро вышли за предѣлы чисто дѣловыхъ. Щедринъ бралъ на себя роль добровольнаго ходатая по цензурнымъ дѣламъ газеты и, съ своей стороны, возлагалъ на Соболевскаго хлопоты по пріисканію для него, Салтыкова, подмосковнаго имѣнія. Возложеніе такого порученія на покойнаго редактора, кстати сказать, было предпріятіемъ довольно-таки рискованнымъ и даже прямо комическимъ,-- до такой степени В. М. былъ не въ курсѣ подобныхъ дѣлъ.. Оно и кончилось ничѣмъ. Въ одномъ изъ писемъ Н. К. Михайловскаго къ Соболевскому мы находимъ слѣдующую юмористическую иллюстрацію къ этому въ своемъ родѣ единственному эпизоду въ сношеніяхъ газеты съ своимъ знаменитымъ сотрудникомъ:
  
   "Вчера,-- пишетъ Михайловскій, 4-го мая 1885 года,-- получилъ отъ Салтыкова очень ворчливое письмо. Есть и на твою долю. Прежде, когда, бывало, скажешь ему, что ты только на его письма и отвѣчаешь безъ замедленія, онъ говорилъ самымъ глубокимъ и мрачнымъ басомъ: "Да! Пишетъ! А зачѣмъ онъ столько сахару или клею какого кладетъ въ чернила, что страницы слипаются?" Теперь же ужъ не въ клеѣ дѣло, а въ томъ 1) что ты затягиваешь какую-то обѣщанную справку насчетъ имѣнія для него, а 2) что слишкомъ неопредѣленно отвѣтилъ насчетъ Чижова, которому де ждать нельзя. Уважь старика, купи чернилъ безъ клею и напиши обстоятельно".
  
   Чернила "безъ клею" нашлись, и самъ Салтыковъ отъ мысли объ имѣніи отказался. Но разъ завязавшихся отношеній съ "Русскими Вѣдомостями" великій писатель не прерывалъ до конца: для работы въ "умѣренной, но честной и со смысломъ издающейся" газетѣ у него не было недостатка въ чернилахъ.
  
   И другой "неумѣренный" редакторъ опальныхъ, уничтоженныхъ именно въ качествѣ главнаго органа "неумѣренныхъ" круговъ русской интеллигенціи, "Отечественныхъ Записокъ", Николай Константиновичъ Михайловскій, находился въ многолѣтнихъ, по его выраженію, "дружескихъ и товарищескихъ отношеніяхъ" съ редакціей "Русскихъ Вѣдомостей". Особенно интенсивно его участіе въ газетѣ было въ періодъ, предшествовавшій образованію "Русскаго Богатства" подъ его редакціей. Журналъ отвлекъ Михайловскаго отъ газеты. Поглощенный журнальной работой въ 1894 году, онъ писалъ Соболевскому, предупреждая, что долженъ отдать свое время исключительно журналу; но при этомъ Н. К. настойчиво указывалъ, что его фактическое отсутствіе въ газетѣ въ теченіе нѣкотораго, даже продолжительнаго времени не должно быть истолковано какъ нежеланіе въ ней больше работать. Онъ пишетъ со свойственною ему прямотою:
  
   "Я не могу себѣ даже представить такое положеніе дѣлъ, при которомъ мои литературныя отношенія къ "Русскимъ Вѣдомостямъ" прекратились бы принципіально".
  
   Но и фактическое сотрудничество Михайловскаго,-- не только добрыя личныя отношенія,-- продолжалось до послѣднихъ лѣтъ жизни знаменитаго публициста. Такъ, 7-го февраля 1899 года онъ писалъ Соболевскому:
  
   "Другъ Василій Михайловичъ, прилагаемая рукопись служитъ лишь выраженіемъ моего желанія бытъ хоть чѣмъ-нибудь полезнымъ "Русскимъ Вѣдомостямъ". Хочешь,-- печатай, хочешь,-- уничтожь: ни обиды, ни ущерба мнѣ этимъ не нанесешь. Я читалъ это вчера (6-го февраля) на литературномъ вечерѣ въ честь Мицкевича. Если сочтешь нужнымъ, прибавь: читано тамъ-то, тогда-то. Обнимаю тебя. Ник. Михайловскій".

   Рукопись, о которой говорится въ этомъ письмѣ,-- статья "Пушкинъ и Мицкевичъ", которая была напечатана въ No 42-мъ "Русск. Вѣд." 1899 года.
   Сотрудничество Толстого, Салтыкова, Михайловскаго въ "Русскихъ Вѣдомостяхъ",-- дѣло извѣстное и многимъ памятное. Менѣе извѣстно, Или, можетъ быть, совсѣмъ неизвѣстно въ широкихъ кругахъ, что въ "Русскихъ Вѣдомостяхъ" работали Николай Гавриловичъ Чернышевскій и Петръ Лавровичъ Лавровъ.
   Когда надъ заживо - погребеннымъ русскимъ предтечей К. Маркса, авторомъ знаменитыхъ "Примѣчаній" къ политической экономіи Милля, Пріоткрылся сводъ его двадцатилѣтней тюрьмы-могилы, его первая статья для періодической печати появилась въ "Русскихъ Вѣдомостяхъ": въ NoNo 63-мъ и 64-мъ 1885 года, за подписью Андреевъ, былъ напечатанъ большой фельетонъ "Характеръ человѣческаго зданія". Въ литературныхъ кругахъ знали, кто этотъ Андреевъ, и ожидали возобновленія его литературной дѣятельности, по выраженію Салтыкова "съ большимъ любопытствомъ". Увы! эта дѣятельность уже не была продолжительной и почти всецѣло, за исключеніемъ двухъ -- трехъ статей, была отдана переводческому труду.,

   Сотрудничество П. Л. Лаврова было продолжительно. Ниже А. Н. Максимовъ даетъ исчерпывающій библіографическій обзоръ всего напечатаннаго знаменитымъ философомъ-эмигрантомъ въ "Русскихъ Вѣдомостяхъ". Одно время (въ 1886--92 гг.), онъ велъ систематическіе обзоры англійской жизни, появлявшіеся, за подписью Z--z или совсѣмъ безъ подписи, большею частью въ фельетонахъ, подъ общимъ заглавіемъ "Письма изъ Лондона".
   Перенести мѣсто дѣйствія (т. е. въ данномъ случаѣ мѣсто пребыванія автора) изъ Парижа въ Лондонъ побудили тѣ же самыя "независящія обстоятельства", которыя заставили тщательно скрывать имя этого сотрудника. Легко представить, что было бы съ газетой, если бы объ участіи въ ней Лаврова, хоти "бы и совершенно безобидномъ, провѣдали въ цензурномъ вѣдомствѣ. Въ исторіи "Русскихъ Вѣдомостей" былъ случай, когда газету чуть-было не разгромили только за то, что она отказалась сообщить по требованію министра внутреннихъ дѣлъ имя автора одной статьи.
   Министръ (гр. Д. А. Толстой) настаивалъ передъ московскимъ генералъ-губернаторомъ кн. В. А. Долгоруковымъ, чтобы тотъ выслалъ В. М. Соболевскаго въ административномъ порядкѣ изъ Москвы. Соболевскій былъ въ то время единственнымъ оффиціально утвержденнымъ редакторомъ газеты. Съ высылкой его газета должна была пріостановиться и на долгое время, если но навсегда, такъ какъ расчитывать на скорое утвержденіе новаго редактора не было ни малѣйшей возможности. Обыкновенно собираніе справокъ о благонамѣренности кандидата въ редакторы занимало тогда многіе мѣсяцы. Вѣрнѣе, что въ тотъ моментъ остраго столкновенія съ министромъ внутреннихъ дѣлъ, отъ котораго всецѣло зависѣло утвержденіе редактора, газета вовсе не дождалась бы благопріятнаго рѣшенія дѣла. А вопросъ о высылкѣ Соболевскаго стоялъ такъ серьезно, что у него уже были уложены дорожныя вещи. Распоряженія о выѣздѣ ждали съ часу на часъ, но исторія неожиданно кончилась благополучно.
   Глава московской администраціи не нашелъ почему-то основаній къ исполненію желанія, заявленнаго изъ Петербурга. Конечно, Толстой могъ бы достичь своей цѣли не такъ, такъ иначе, но отступилъ передъ кн. Долгоруковымъ, человѣкомъ съ большими связями при дворѣ, и ограничился выраженіемъ язвительнаго сожалѣнія, что московскій генералъ-губеірнаторъ не воспользовался въ этомъ случаѣ своими широкими полномочіями.
   Подобный же случай отказа отъ выдачи сотрудника заинтересовавшимся его именемъ властямъ повлекъ за собою въ 1898 году, при не столь крутомъ И. Л. Горемыкинѣ, запрещеніе розничной продажи "Русскихъ Вѣдомостей" на нѣсколько мѣсяцевъ. Понятно, что участіе въ газетѣ Лаврова было бы поставлено ей въ непростительную вяну. И оно скрывалось, какъ скрывалось сотрудничество въ теченіе двадцати лѣтъ парижскаго корреспондента K. В. Аркадакскаго и И. И. Добровольскаго, автора научныхъ фельетоновъ, всегда подписывавшагося буквами: H. С. и получившаго подъ этимъ псевдонимомъ широкую извѣстность среди читателей "Русскихъ Вѣдомостей", или H. В. Чайковскаго, который вылъ предшественникомъ П. Л. Лаврова въ качествѣ лондонскаго корреспондента.
  
   Какіе-то неясные слухи объ участіи видныхъ эмигрантовъ въ "Русскихъ Вѣдомостяхъ", по видимому, доходили до министерства внутреннихъ дѣлъ. Этимъ можно объяснитъ, что время отъ времени редакціи предъявлялось требованіе, чтобы то или иное лицо изъ числа русскихъ, проживающихъ за границей, не писало въ газетѣ. Редакторы расписывались въ томъ, что имъ министерская бумага объявлена, и тѣмъ дѣло кончалось: по счастливой случайности, поиски вредныхъ заграничныхъ сотрудниковъ газеты направлялись все по ложному слѣду. Лишь однажды, было указано лицо, дѣйствительно, принимавшее дѣятельное участіе въ газетѣ: послѣ требованія, чтобы прекратилось сотрудничество K. В. Аркадакскаго, пришлось измѣнить подпись подъ его парижскими корреспонденціями (вмѣсто Д--чъ поставить К.) и перемѣнить адресъ для сношеній съ нимъ.
  
   Исключительное положеніе Лаврова въ эмигрантской средѣ и та нетерпимость, съ которой къ иго имени относились въ правительственныхъ кругахъ, дѣлали сношенія съ нимъ необыкновенно трудными. Онъ самъ настаивалъ на чрезвычайной осторожности. Ни одно его письмо въ редакцію не подписано полнымъ именемъ (а только буквами: П., П. Кр. или псевдонимами). Вся переписка велась черезъ разныхъ лицъ, притомъ нерѣдко мѣнявшихся по требованію Лаврова. Въ одномъ изъ своихъ писемъ онъ выражаетъ опасеніе за судьбу переписки не только къ предѣлахъ Россіи, но и на парижской почтѣ.
  
   "Мы,-- пишетъ Лавровъ Соболевскому 18/6-го января 1894 года,-- живемъ хотя и въ республикѣ, однако въ такое время, что надо быть съ почтою республики "свободы, равенства и братства" очень осторожными. А потому посылаю письмо чрезъ М. М. Предоставляю вамъ судить по мѣстнымъ удобствамъ, предпочтете ли вы отвѣтить мнѣ прямо или тѣмъ же путемъ"...
  
   И это несмотря на вполнѣ цензурный характеръ лавровскихъ статей для газеты. Какъ былъ Лавровъ умѣренъ въ своихъ статьяхъ, можно видѣть до слѣдующимъ его строкамъ. Въ 1890 году, 5-го марта,-- 21-го февраля, П. Л. писалъ Соболевскому по поведу разыгравшейся тогда "якутской" исторіи:
  
   "Вы, конечно, знаете о сибирскихъ "ужасахъ" и объ агитаціи въ Англіи и Америкѣ по этому поводу. Въ Англіи образовалось три Общества. На-дняхъ будетъ митингъ въ Гайдъ-Паркъ (объ этомъ вашъ лондонскій корреспондентъ едва ли извѣститъ васъ). Въ Америкѣ дѣло, какъ слышно, идетъ еще шире. А у васъ-то что? Но закроемъ наготу Ноя покровомъ сыновьяго уваженія".
  
   "Лондонскій корреспондентъ" былъ самъ Лавровъ, который зналъ условія русской печати и, скорбя о "наготѣ Ноя", умѣлъ предъявлять къ газетѣ исполнимыя требованія и цѣнитъ въ ней то, что было дѣйствительно цѣнно. Въ другой разъ, вскорѣ послѣ только-что приведеннаго письма, 20/8-го марта, онъ пишетъ:
  
   "Всѣ редакція, какъ я слышалъ, должны были получить письмо (Цебриковой), но если бы она какъ-нибудь до васъ не дошло, то извѣстите меня чрезъ кого-нибудь, и я вамъ его доставлю. Въ настоящую минуту я имѣю экземпляры. А я и не имѣлъ понятія объ его существованіи до той минуты, когда оно появилось въ Петербургѣ, такъ она умѣла это дѣло законспирировать. А многіе наши либералы могутъ покраснѣть предъ рѣшимостью этой госпожи. Затѣмъ я надѣюсь, что ваше здоровье поправилось и что вы не думаете объ оставленіи вашего боевого литературнаго поста".

   И каждый разъ, когда въ отечествѣ начиналось гоненіе на тѣхъ "умѣренныхъ", которые оставались на своихъ "постахъ", этотъ "неумѣренный" Pierre Kranz, этотъ опасный Le vieux monsieur (подписи Лаврова подъ нѣкоторыми письмами), спѣшилъ подѣлиться съ редакторомъ "умѣренной" газеты своей скорбью, своими тревогами. Онъ высказываетъ сожалѣніе объ "отставкѣ Чупрова по болѣзни", онъ тревожится но поводу "слуха", что Гамбаровъ "прекратилъ слои лекціи", онъ пораженъ (вѣстью "объ изгнаніи" (т. е. о прекращеніи университетскихъ лекціи) нѣсколькихъ петербургскихъ профессоровъ, между ними Карѣевъ (!), Венгеровъ, Батюшковъ и нѣсколько другихъ. Свѣдѣнія черпаю,-- пишетъ Лавіровъ,-- изъ вашей газеты. Тамъ сообщено это какъ бы въ дополненіе къ прежнему извѣстію подобнаго же рода о Тутанъ-Барановскомъ и объ Исаевѣ. Пожалуйста, сообщите, если вамъ что-либо извѣстно. Изумителенъ, конечно, не самый фактъ, а количество принесенныхъ жертвъ" (изъ писемъ отъ 12-го и 18-го сентября 1899 года).
   Толстой, Салтыковъ, Михайловскій, Лавровъ,-- я не говорю уже о Глѣбѣ Ивановичѣ Успенскомъ, литературная связь котораго съ "Русскими Вѣдомостями" и тѣсныя дружескія отношенія съ членами редакціи газеты Дѣятельно поддерживались цѣлыя десятилѣтія (см. ниже статью "Г. И. Успенскій въ годы безвременья"),-- всѣ эти и многіе другіе яркіе лредегавите.рі отнюдь но "умѣренныхъ" теченій въ нашей журналистикѣ были не случайный, а постоянными сотрудниками "Русскихъ Вѣдомостей". По рядомъ "ь ними въ газетѣ подвизались и люди другаго склада. Михаилъ Матвѣевичъ Стасюлевичъ находился въ постоянныхъ дружескихъ сношеніяхъ съ редакціей, и если писалъ мало, то вѣдь и въ своемъ журналѣ онъ появлялся рѣдко, весь отдаваясь редакторскому труду и общественной дѣятельности. Не часто появлялись и появляются въ нашей газетѣ статьи Анатолія Ѳедоровича Кони. Но и его связь съ "Русскими Вѣдомостями" тоже давно завязалась. Въ письмѣ своемъ въ редакцію, служащемъ отвѣтомъ на обращеніе по поводу настоящаго юбилейнаго изданія. А. Ѳ. Кони самъ вспоминаетъ о томъ времени, когда его замѣтки доставлялись въ редакцію черезъ Г. А. Джаншіева и печатались безъ подписи автора. Константина Константиновича Арсеньева мы много лѣтъ считаемъ своимъ постояннымъ сотрудникомъ и радуемся, что ясное и убѣдительное слово этого мудраго и чистаго сердцемъ судьи чести въ дѣлахъ политики, какъ и въ дѣлахъ литературы, раздается со столбцовъ "Русскихъ Вѣдомостей" и въ наши дни.
   Своимъ считали "Русскія Вѣдомости" въ теченіе нѣсколькихъ десятилѣтій и такого дѣйствительно умѣреннаго, спокойнаго и уравновѣшеннаго политика, какъ Сергѣй Андреевичъ Муромцевъ. Но, бытъ-можетъ, здѣсь важнѣе отмѣтить, что и онъ самъ считалъ себя до конца дней своимъ къ редакціи "Русскихъ Вѣдомостей", къ которой формально, по роду своего участія въ газетѣ (ничѣмъ не связанное сотрудничество), не принадлежалъ. Даже въ послѣдніе годы своей жизни первый предсѣдатель русскаго парламента бывалъ нашимъ постояннымъ гостемъ и нерѣдко его можно было видѣть въ редакціи въ поздніе часы выпуска очереднаго нумера. Забота объ его здоровьѣ, расшатанномъ волненіями бурной эпохи и послѣдующей тюрьмой, побуждали иногда напоминать ему о необходимомъ для него отдыхѣ. А онъ возражалъ: "У васъ здѣсь такъ хорошо!"
   И много еще можно бы назвать живыхъ и уже отошедшихъ въ вѣчность политическихъ и литературныхъ дѣятелей, принадлежащихъ къ различнымъ умѣреннымъ политическимъ группамъ, которые чувствовали себя "хорошо" въ "Русскихъ Вѣдомостяхъ" и работали въ нихъ и съ ними, на-ряду съ "неумѣренными" ихъ сотрудниками. Вл. С. Соловьевъ и П. И. Милюковъ, Н. И. Карѣевъ и В. В. Герье, И. А. Стебутъ и К. А.. Тимирязевъ, И. И. Мечниковъ и В. О. Ключевскій, С. Н. и Е. Н. Трубецкіе, А. А. Кизеветгеръ и Ѳ. Ѳ. Кокошкинъ, В. А. Гольцевъ и В. В. Воронцовъ (В. В.), Н. А. Каблуковъ и Н. В. Давыдовъ, Б. И. Чичеринъ и А. Ѳ. Фортунатовъ, К. Д. Кавелинъ и М. М. Ковалевскій, Д. А. Дриль и А. С. Пругавинъ, кн. Д. И. Шаховской и П. Б. Струве, кн. И. Д. Долгоруковъ и Д. Н. Доброхотовъ и И. И. Иванюковъ и А. Г. Гусаковъ, Ю. С. Гамбаровъ, и Б. Ф. Левитскій, и многіе, многіе десятки другихъ извѣстныхъ дѣятелей занесли свои имена въ списокъ сотрудниковъ "Русскихъ Вѣдомостей". Конечно, часто ихъ между собой и отъ редакціи газеты, въ которой они работали, многое раздѣляло. Но нѣчто большое и важное связывало ихъ всѣхъ съ газетой.

   Мнѣ кажется, эту прочную скрѣпу между людьми, сходящимися для работы въ "Русскихъ Вѣдомостяхъ", по крайней мѣрѣ, до тѣхъ поръ, пока они въ нихъ остаются, хорошо опредѣлилъ покойный Николай Васильевичъ Шелгуповъ въ одномъ изъ своихъ писемъ къ Соболевскому.
  
   "Вѣдь съ вліяніемъ среды ничего не подѣлаешь. Когда я былъ нынѣшней весной,-- письмо датировано 1-мъ ноября 1884 года,-- въ Ниццѣ, и писалось какъ изъ Ниццы. Это, конечно, хорошо. Но попавъ изъ Петербурга и Москвы въ Воробьево (имѣніе Смоленской губ., гдѣ у друзей своихъ жилъ высланный изъ столицы Шелгуновъ), я сразу шагнулъ въ X столѣтіе и боюсь, чтобы этотъ реализмъ не сказался въ моихъ статьяхъ. Что я говорю -- боюсь: онъ скажется неизбѣжно, и съ моей точки зрѣнія, это хорошо, ибо держитъ на веревочкѣ дѣйствительности..."
  
   Эта "веревочка дѣйствительности", на нашъ взглядъ, не только въ прошломъ обязывала, но и въ настоящее время обязываетъ и, вѣроятно, т долго еще будетъ обязывать русскую прогрессивную интеллигенцію къ совмѣстной работѣ ради того общаго и всѣмъ дорогаго, что давно стало знаменемъ "Русскихъ Вѣдомостей". Поэтому-то подъ ихъ знаменемъ всегда такъ охотно сходились, да и сейчасъ сходятся, люди всѣхъ партій и Направленій, одушевленные искреннимъ стремленіемъ къ общественному благу и свободѣ. Въ самомъ дѣлѣ и въ наши дни,-- мы можемъ на это съ гордостью указать,-- "Русскія Вѣдомости" являются въ полномъ смыслѣ слова безпартійнымъ общественнымъ органомъ. У редакція остъ своя политическая программа, свое вполнѣ опредѣленное и всѣмъ хорошо извѣстное credo; газета имѣетъ строго очерченныя задачи, физіономія ея всѣмъ ясна, и она всегда "вѣрна себѣ". Но въ кругу своихъ сотрудниковъ, она по-прежнему считаетъ выдающихся представителей всѣхъ направленій современной русской печати. Много лѣтъ прошло съ тѣхъ поръ, какъ на столбцахъ "Русскихъ Вѣдомостей" впервые появилось имя Владиміра Галактіоновича Короленка, но и вчера еще съ тѣхъ же столбцовъ раздавалось его слово,-- слово несравненнаго художника и благороднѣйшаго публициста. И другаго заслуженнаго нашего художника-публициста, С. Я. Елпатьевскаго, мы считаешь въ числѣ нашихъ неизмѣнныхъ друзей и соратниковъ. Заслуженнѣйшіе наши ученые публицисты М. М. Ковалевскій и K. К. Арсеньевъ выступаютъ рядомъ съ ними на тѣхъ же столбцахъ. Есть общее дѣло съ "Русскими Вѣдомостями" и у А. И. Шинкарева, и у В. А. Маклакова. Есть у газеты та общая почва, на которой она можетъ сойтись и съ С. Н. Прокоповичемъ, и В. А. Акимовымъ-Махновцемъ, съ одной стороны, и съ И. Н. Львовымъ и И. Н. Ефремовымъ,-- съ другой. На столбцахъ "Русскихъ Вѣдомостей" находится мѣсто и для проявленія блестящаго публицистическаго таланта А. В. Пѣшехонова, и для горячей проповѣди Е. Д. Кусковой. Двери "Русскихъ Вѣдомостей" широко открыты всѣмъ "рыцарямъ духа": они всегда находили, находятъ и найдутъ общія съ редакціей газеты цѣли, ради которыхъ стоитъ совмѣстно потрудиться.
  

VII.

   Въ исторіи русской журналистики "Русскія Вѣдомости" являютъ собой рѣдкій примѣръ прочной товарищеской организаціи крупнаго литературнаго предпріятія. H. С. Скворцовъ былъ талантливый редакторъ и предпріимчивый человѣкъ. Но, начиная дѣло безъ средствъ и быстро его развивая, онъ не успѣлъ или, быть-можетъ, не сумѣлъ по недостатку хозяйственности поставить его прочно въ матеріальномъ отношеніи. Послѣ смерти Скворцова на изданіи оказались большіе долги, и В. М. Соболевскій, ставши фактическимъ владѣльцемъ газеты, предложилъ всѣмъ своимъ ближайшимъ товарищамъ по работѣ въ "Русскихъ Вѣдомостяхъ" образовать товарищество для продолженія изданія. Его предложеніе приняли десять человѣкъ, которые вмѣстѣ съ нимъ и явились учредителями издательскаго товарищества "Русскихъ Вѣдомостей", впослѣдствіи неоднократно пополнявшагося новыми членами и существующаго свыше 30-ти лѣтъ. Въ составъ учредителей вошли вмѣстѣ съ Соболевскимъ прежде всего его товарищи по выработкѣ основной программы газеты А. С. Посняковъ и А. И. Чупровъ. Затѣмъ, естественно, стали членами товарищества три ближайшихъ помощника Соболевскаго по веденію дѣла въ концѣ 70-хъ и началѣ 80-хь годовъ: Д. Н. Анучинъ, П. И. Бларамбергь и В. Ю. Скалонъ. Наконецъ, пять остальныхъ членовъ-учредителей товарищества,-- М. Е. Богдановъ, Г. А. Джаншіевъ, А. П. Лукинъ, В. С. Пагануцци и М. А. Саблинъ,-- принадлежали къ числу дѣятельнѣйшихъ сотрудниковъ "Русскихъ Вѣдомостей" того времени, причемъ только одинъ изъ нихъ, пламенный поклонникъ новаго суда и будущій историкъ "Эпохи великихъ реформъ", Г. А. Джаншіевъ, младшій по возрасту, примкнулъ къ газетѣ позже другихъ; остальные его товарищи начали свою работу въ "Русскихъ Вѣдомостяхъ" еще въ первой половицѣ семидесятыхъ годовъ.
   Первоначальная редакція товарищеской газеты образовалась почти исключительно изъ членовъ товарищества. Пожалуй, правильнѣе сказать, что, образовавъ товарищество, редакція газеты на первое время осталась въ прежнемъ составѣ и съ прежнимъ распредѣленіемъ обязанностей. Среди учредителей товарищества было, кромѣ Соболевскаго, три будущихъ фактическихъ и оффиціально-утвержденныхъ редактора "Русскихъ Вѣдомостей": Посинковъ, Апучинъ и Скалонъ. Четвертый, Бларамбергъ, былъ фактическимъ редакторомъ, но не былъ утвержденъ въ этомъ званіи. Онъ именно и былъ первымъ по времени товарищемъ В. М. Соболевскаго въ общемъ редактированіи газеты въ періодъ товарищескаго издательства. Вмѣстѣ съ тѣмъ онъ въ теченіе многихъ лѣтъ оставался завѣдующимъ иностраннымъ отдѣломъ газеты.
   Объ этомъ редакторѣ "Русскихъ Вѣдомостей", долго стоявшемъ у руля, слѣдуетъ здѣсь сказать нѣсколько словъ. Аристократъ по рожденію, воспитанникъ привилегированной школы, съ большими семейными связями въ кругу высшей бюрократіи, Бларамбергъ, при его умѣ, дарованіяхъ и образованіи, долженъ былъ стать крупной фигурой на томъ берегу. Но онъ оказался на этомъ берету,-- на берегу новой Россіи, чающей и стремящейся къ свободѣ. На этотъ берегъ онъ перешелъ 17--18-тилѣтнимъ юношей и на немъ оставался до конца своихъ дней. На зарѣ общественной дѣятельности Бларамберга мы видимъ его въ знаменитыхъ "крамольныхъ" петербургскихъ воскресныхъ школахъ, бывшихъ одной изъ первыхъ попытокъ общественной организаціи въ цѣляхъ просвѣщенія и политическаго воспитанія широкихъ массъ народа.
   Онъ могъ бы уйти въ сторону отъ политики, отъ нерадостнаго жребія русскаго журналиста,-- онъ былъ художникъ, любилъ и зналъ искусство, обладалъ творческимъ музыкальнымъ даромъ. Но онъ не ушелъ потому же, почему не ушли изъ нашихъ рядовъ -скромныхъ работниковъ современной печати многіе талантливые люди, которымъ открыта была по ихъ дарованіямъ болѣе блестящая, болѣе видная и болѣе спокойная и пріятная дѣятельность въ области науки или искусства. Не ушли благороднѣйшіе изъ такихъ людей, сознававшіе великую нужду своего времени, которую такъ хорошо опредѣляютъ слова: жатва готова, но дѣлателей мало.
   И Бларамбергъ отдалъ неблагодарному, невидному труду газетнаго работника десятки лѣтъ своей жизни. Это были почти сплошь года безпросвѣтной реакціи, душившей въ желѣзныхъ тискахъ цензуры всякое проявленіе свободной мысли. Это было время писанія между строкъ, эзоповымъ языкомъ, намеками и полусловами. Это было время, когда цензура подозрительно относилась даже къ нотамъ и ставила препятствія къ появленію въ печати музыкальной иллюстрація Бларамберга къ некрасовской "Голодной", а изъ газетныхъ статей вытравили самое слово "голодъ", замѣняя его "продовольственными затрудненіями". Если мы и теперь но покоимся на розахъ, то тогда наградой русскому журналисту была ежедневная пытка недосказанной мысли, неутоленной жажды слова. Но она нужна была, эта полунѣмая печать, въ нѣмой странѣ,-- нужна, какъ слабый свѣтъ фонаря среди ночнаго мрака. Своимъ тусклымъ мерцаніемъ онъ помогалъ блуждающему въ потемкахъ путнику, русскому народу, выбраться на вѣрную дорогу отъ трясины въ горы, къ свѣту, къ счастью.
   Въ стужу и ненастье русской -общественной ночи бѣдные фонарщики-журналисты той злосчастной эпохи жили заботой о томъ, чтобы не погасло пламя ихъ жалкаго фонаря, прежде чѣмъ засіяютъ на небѣ лучи восходящаго солнца. Какая это была тяжелая и неблагодарная работа!
   Завѣдываніе внутреннимъ отдѣломъ съ образованіемъ товарищества перешло къ М. А. Саблину, трудъ котораго по редактированію этого отдѣла первые годы (до переѣзда въ Петербургъ въ концѣ 1885 года) раздѣлялъ В. Ю. Скалонъ, занимаясь главнымъ образомъ, конечно, земскимъ и городскимъ дѣломъ. Главное руководство московскимъ отдѣломъ было поручено А. И. Лукину. Экономическая часть газеты (статьи по экономическимъ вопросамъ и отчасти просмотръ рукописей) возлагалась на А. И. Чупрова, А. С. Посникова и М. Е. Богданова, который былъ въ первой половинѣ 80-хъ годовъ самымъ дѣятельнымъ сотрудникомъ газеты по представлявшимъ въ то время жгучій интересъ вопросамъ финансовымъ и особенно торговой политики. Не менѣе ревностнымъ работникомъ въ области судебной политики, переживавшей затяжной кризисъ, являлся въ тѣ годы Г. А. Джаншіевъ. Завѣдываніе хозяйственными дѣлами газеты взялъ на себя покойный В. С. Пагануцци, членъ товарищества, ранѣе всѣхъ другихъ выбывшій изъ строя.
   Организація редакціонной части газеты была дополнена приглашеніемъ И. Ф. Василевскаго (Буквы) для воскреснаго фельетона (его статьи чередовались тогда съ московскими фельетонами Скромнаго Наблюдателя), А. I. Введенскаго для литературнаго фельетона, О. Я. Левенсона, работавшаго еще при Скворцовѣ, а потомъ Н. Д. Кашкина, въ качествѣ музыкальнаго рецензента и Н. Г. Городецкаго, какъ сотрудника но театральному отдѣлу.
   Художественные обзоры въ то же время велъ въ газетѣ В. И. Сизовъ. Въ области литературной и театральной критики въ первой половинѣ 90-хъ годовъ А. И. Введенскаго и Н. И. Городецкаго смѣнилъ И. И. Ивановъ, котораго въ свою очередь черезъ три -- четыре года замѣстилъ И. Н. Игнатовъ. Но и въ прежніе годы, какъ и теперь на-ряду съ этими главными сотрудниками литературно-критическаго отдѣла работали и другія лица. Такъ, въ прежнее время въ "Русскихъ Вѣдомостяхъ" печатались критическія статьи H. К. Михайловскаго, А. М. Скабичевскаго, А. И. Веселовскаго, Н. И. Стороженко, А. Н. Плещеева, И. Д. Хвощинской; въ настоящее время -- P. В. Иванова-Разумника, А. Г. Горнфельда, С. А. Венгерова, А. Е. Грузинскаго, B. Я. Брюсова, Л. С. Козловскаго.
   На первое время редакція товарищеской газеты рѣшила обязанности секретаря распредѣлить между всѣми постоянными работниками газеты и частью отнести на контору. Съ развитіемъ дѣла этотъ порядокъ пришлось измѣнить, и въ началѣ 90-хъ годовъ на должность секретаря редакціи быть приглашенъ В. В. Романовъ, исполняющій эти обязанности и въ настоящее время. Судебный репортажъ еще въ началѣ 80-хъ годовъ редакція довѣрила H. В. Юнгферу, продолжающему вести нашъ судебный отдѣлъ и въ настоящее время. Что же касается общаго репортажа, то вскорѣ по образованіи товарищества въ помощь къ В. О. Іордану, дававшему важнѣйшія свѣдѣнія для хроники и отчеты о думскихъ и земскихъ засѣданіяхъ, а затѣмъ и на смѣну ему были приглашены В. А. Гиляровскій и Ѳ. И. Митропольскій, изъ которыхъ послѣдній и въ настоящее время состоитъ, вмѣстѣ съ H. Е. Эфросомъ, главнымъ работникомъ въ московскомъ отдѣлѣ "Русскихъ Вѣдомостей". Наконецъ, слѣдуетъ отмѣтить, что со времени учрежденія товарищества значительно расширился и кругъ сотрудниковъ газеты, въ число которыхъ вступили: H. М. Астыревъ, А. И. Веселовскій, Ѳ. Ѳ. Воропоновъ, В. С. Пругавинъ, Н. И. Стороженко. Н. Д. Хвощинская, Н. В. Шелгуновъ и мн. др.
   Наиболѣе крупныя перемѣны въ первоначальномъ составѣ редакціи при товариществѣ произошли въ 1886 году, съ отъѣздомъ В. Ю. Скалона въ Петербурга и переселеніемъ на постоянное жительство въ Москву А. С. Поснякова. Послѣдній вскорѣ становится редакторомъ газеты, на-ряду съ Соболевскимъ, и привлекаетъ (послѣдовательно, въ теченіе немногихъ лѣтъ) къ дѣятельному сотрудничеству и постоянному участію въ редакціонныхъ дѣлахъ нѣсколькихъ начинающихъ журналистовъ, въ томъ числѣ М. Я. Герценштейна, В. Ѳ. Дерюжинскаго, И. И. Иванова, И. Н. Игнатова, Г. Б. Іоллоса, А. А. Мануйлова, В. В. Сперанскаго, В. Е. Якушина и пишущаго эти строки. Не всѣ изъ числа названныхъ оставались долго въ рядахъ редакціонныхъ работниковъ газеты. Талантливый Вл. В. Сперанскій рано умеръ. Дерюжинскій и Ивановъ скоро были отвлечены отъ редакціонной работы профессурой. Остальные шестеро связали себя съ "Русскими Вѣдомостями" многолѣтней непрерывной работой. Въ 1906 году всѣ они вступили въ число членовъ товарищества и всѣ, кромѣ М. Я. Герценштейна, послѣдовательно, а иногда и совмѣстно и одновременно раздѣляли съ В. М. Соболевскимъ труды но редактированію "Русскихъ Вѣдомостей". Трое остаются редакторами газеты и въ настоящее время.
   Притокъ свѣжихъ рабочихъ силъ въ редакцію "Русскихъ Вѣдомостей" никогда не прекращался и въ послѣдующее время. Въ этомъ отношеніи, съ легкой руки H. С. Скворцова, газетѣ очень везло. Онъ самъ вошелъ, въ редакцію 23-хлѣтнимъ юношей. Въ юношескомъ возрастѣ начали свою работу въ "Русскихъ Вѣдомостяхъ" его ближайшіе сотрудники: Посняковъ, Соболевскій, Чупровъ. Прямо со студенческой скамьи попадаютъ въ редакцію Мануйловъ, Якушинъ, Герценштейнъ и ихъ сверстники. Такъ было во многихъ, случаяхъ и въ болѣе близкое къ намъ время.
   Здѣсь кстати слѣдуетъ отмѣтить, что. рядъ видныхъ современныхъ общественныхъ дѣятелей получилъ литературное крещеніе въ "Русскихъ Вѣдомостяхъ". Первый ораторъ нашей Государственной Думы, В. А. Маклаковъ, еще въ студенческомъ мундирѣ принесъ въ редакцію нашей газеты своего литературнаго первенца. Здѣсь же началъ свою публицистическую карьеру проф. А. А. Чупровъ,-- второй Чупровъ въ русской экономической наукѣ. Первая проба пера молодого Бѣлевскаго, тогда магистранта Петровской академіи, та послѣдніе годы получившаго широкую извѣстность подъ псевдонимомъ Бѣлоруссова, въ качествѣ сначала константинопольскаго, а потомъ парижскаго корреспондента "Русскихъ Вѣдомостей", сдѣлана на столбцахъ той же газеты. И другой выдающійся русскій журналистъ, въ теченіе двухъ десятковъ лѣтъ, съ честью продолжающій дѣло П. Л. Лаврова, по ознакомленію читателей "Русскихъ Вѣдомостей" съ политической и соціальной жизнью Англіи, Діонео, дебютировалъ та той же газетѣ, съ которой связана вся его блестящая публицистическая карьера. Въ коротенькой замѣткѣ, написанной имъ о самомъ себѣ по нашей просьбѣ (см. ниже), онъ отмѣчаетъ, какъ онъ изъ далекаго уголка Восточной Сибири послалъ первую свою статью въ "Русскія Вѣдомости". Никакихъ рекомендацій не потребовалось молодому, затерянному въ глуши таланту, чтобы проложить себѣ дорогу въ газету, редакціонный портфель которой наполненъ произведеніями писателей съ заслуженной извѣстностью. Да и сами эти писатели, зная, какой радушный пріемъ встрѣчаетъ та редакціи литературная молодежь, смотрѣли на газету, какъ на лучшую школу для начинающихъ дѣятелей печати и охотно сближали ихъ съ редакціей "Русскихъ Вѣдомостей". Вотъ единъ изъ многихъ примѣровъ,-- отрывокъ изъ письма А. Н. Плещеева, котораго связывало съ "Русскими Вѣдомостями" многолѣтнее сотрудничество и личная близость съ нѣкоторыми членами редакціи.
  
   "Посылаю вамъ,-- писалъ поэтъ Соболевскому 16-го февраля 1889 года,-- разсказъ, по моему мнѣнію, весьма недурной, и который я принялъ-бы" въ "Сѣверный Вѣстникъ". Но такъ какъ у насъ накопилось очень много матеріала, то я могу его напечатать не ближе будущей осени; а между тѣмъ авторъ, живущій въ Пинегѣ, въ административной ссылкѣ, сильно бѣдствуетъ; и въ послѣднемъ письмѣ своемъ проситъ, нельзя ли разсказъ его пристроитъ въ "Русск. Вѣд.".
  
   Разсказъ былъ тогда же напечатанъ: это -- первый очеркъ извѣстнаго беллетриста А. С. Серафимовича "На льдинѣ", сразу обратившій на автора вниманіе читателей и критики.
   Плещеевъ не былъ исключеніемъ въ дѣлѣ счастливаго посредничества между Газетой и даровитыми молодыми писателями. Муромцевъ ввелъ въ "Русскія Вѣдомости" еще юнымъ кандидатомъ на ученую карьеру одного изъ извѣстнѣйшихъ нашихъ современныхъ цивилистовъ, А. Э. Нориса. Стороженко рекомендовалъ редакціи И. И. Иванова, Наиболѣе блестящій періодъ литературно-критической дѣятельности котораго относится именно ко времени его участія въ "Русскихъ Вѣдомостяхъ". Якушинъ открылъ дорогу въ газету тогда еще юношѣ, оставленному при университетѣ для подготовленія къ профессорскому званію, теперь извѣстному Профессору В. И. Щепкину, который проработалъ въ "Русск. Вѣд." многіе годы. Мануйловъ сблизилъ съ редакціей покойнаго И. А. Петровскаго, ассистента К. А. Тимирязева, къ которому перешло впослѣдствіи завѣдываніе иностраннымъ отдѣломъ газеты. Еще безусымъ студентомъ посадилъ Скалонъ за работу во внутреннемъ отдѣлѣ редакціи С. П. Мельгунова. Нынѣшняго редактора "Голоса Минувшаго". Анучинъ ввелъ въ редакцію молодаго этнографа А. Н. Максимова, который, будучи приглашенъ для случайной работы, благодаря своей разносторонней образованности, какъ нѣкогда и самъ Анучинъ, въ короткій срокъ стать однимъ изъ самыхъ Дѣятельныхъ членовъ редакціи.
   Я беру первые пришедшіе на память примѣры, ихъ можно бы привести десятки. Ограничусь лишь краткимъ и неполнымъ перечисленіемъ. Въ 90-хъ годахъ и въ первые воды XX вѣка работой въ редакціи "Русскихъ Вѣдомостяхъ", на разныхъ амплуа, начали свою дѣятельность литературную А. Н. Быковъ, Н. П. Губскій, А. К. Дживелеговъ, покойный А. И Заремба, покойный же М. Г. Лунцъ, М. И. Соболевъ, С. П. Ордынскій, H. М. Шестаковъ,-- долго завѣдывавшій провинціальнымъ отдѣломъ,-- Ю. Д. Энгель,-- музыкальный критикъ "Русскихъ Вѣдомостей", достигшій блестящихъ результатовъ на томъ поприщѣ, гдѣ его предшественниками были И. И. Чайковскій и Н. Д. Кашкинъ.
   Не всегда, конечно, молодые работники, примыкавшіе къ редакціи и становившіеся видными постоянными сотрудниками "Русскихъ Вѣдомостей" начинали свою публицистическую дѣятельность въ нашей газетѣ. "Русскія Вѣдомости" стремились взять свое вездѣ, гдѣ находили, и настойчиво добивались содѣйствія тѣхъ молодыхъ литературныхъ силъ, которыя получили извѣстность раньше, чѣмъ судьба столкнула ихъ съ "Русскими Вѣдомостями". Завѣдующій иностраннымъ отдѣломъ газеты Н. В. Сперанскій вступилъ въ нашу литературную семью, уже написавъ свои изслѣдованія по исторіи школы на Западѣ, составившія ему имя въ наукѣ. Здѣсь, передъ нами,-- обратный примѣръ тому, что мы столько разъ наблюдали въ исторіи "Русскихъ Вѣдомостей". Чупровъ, Посниковъ, Мануйловъ, Якушкинъ, Герценштейнъ, Щепкинъ и цѣлый рядъ другихъ извѣстныхъ русскихъ ученыхъ начали съ сотрудничества въ нашей газетѣ, и, не прерывая его, вели свои научныя работы. Но и примѣръ H. В. Сперанскаго не единиченъ. А. А. Кизеветгеръ пришелъ къ намъ, уже пользуясь широкой извѣстностью и какъ историкъ, и какъ блестящій университетскій преподаватель. Политическая и ученая дѣятельность доставила молодому московскому приватъ-доценту Ѳ. Ѳ. Кокошкину всероссійскую извѣстность, прежде чѣмъ появилась первая его статья въ "Русскихъ Вѣдомостяхъ". Точно также и Н. М. Іорданскій успѣлъ уже выдвинуться какъ общественный дѣятель и журналистъ, когда вошелъ въ составъ той редакціи, въ которой несетъ теперь обязанности завѣдующаго провинціальнымъ отдѣломъ и, на-ряду съ А. Н. Максимовымъ, является дѣятельнѣйшимъ помощникомъ редакторовъ. С. А. Котляревскій примкнулъ къ "Русскимъ Вѣдомостямъ", уже будучи докторомъ всеобщей исторіи, и, работая въ газетѣ, выпустилъ новые свои ученые труды, доставившіе ему степень доктора государственнаго права. Покойному Іоллосу удалось привлечь къ постоянному участію въ газетѣ А. А. Федотова, когда тотъ уже былъ признаннымъ авторитетомъ въ одной изъ важнѣйшихъ отраслей нашей промышленности.
   Для одного отдѣла газеты, соприкасающагося какъ разъ съ той областью русской общественной жизни, которой "Русскія Вѣдомости" съ самаго своего основанія придавали важнѣйшее значеніе,-- для отдѣла земскаго и городскаго самоуправленія,-- компетентныхъ работниковъ приходилось уже непремѣнно искать среди снискавшихъ себѣ извѣстность дѣятелей. Близость къ газетѣ нѣкоторыхъ видныхъ участниковъ мѣстнаго самоуправленія (въ прошломъ -- М. В. Щепкина, В. Ю. Скалона, В. Е. Якушина, А. С. Посникова и др.) облегчало эту задачу, и потому "Русскія Вѣдомости" всегда располагали хорошими связями и значительнымъ числомъ дѣятельныхъ сотрудниковъ изъ этой среды. Назовемъ изъ старыхъ земскихъ работниковъ, кромѣ помянутыхъ, В. И. Орлова, М. И. Петрункевича, А. А. Савельева, В. Н. Григорьева, изъ болѣе молодыхъ И. И. Астрова, И. И. Демидова, И. В. Егорова, кн. Г. Е. Львова, Н. Ѳ. Михайлова, Т. И. Полнера, С. В. Сперанскаго, М. В. Сабашникова, H. Н. Хмѣлева, М. В. Челнокова, H. И. Щепкина.
   Присутствіе въ составѣ сотрудниковъ и болѣе тѣсномъ редакціонномъ кругу большаго числа сильныхъ работниковъ и постоянный приливъ свѣжихъ силъ весьма облегчали задачу редакціи всякій разъ, когда нужно было замѣстить выбывающаго дѣятеля на томъ или иномъ отвѣтственномъ посту. Искать такихъ работниковъ на сторонѣ, внѣ круга людей, дорожащихъ славными традиціями "Русскихъ Вѣдомостей" и поработавшихъ на газету, не было надобности. И въ тѣхъ случаяхъ, когда требовалось восполнить убыль въ составѣ издательскаго товарищества, мы безъ затрудненія находили людей, готовыхъ принять на себя отвѣтственность въ такомъ крупномъ и невѣрномъ дѣдѣ, какъ изданіе большой (гавоты при нашихъ условіяхъ существованія печати. Они находились въ томъ же близкомъ кругу. Такъ, въ 1908 году, послѣ смерти А. И. Чупрова, мы предложили войти въ товарищество его сыну, А. А. Чупрову, и Н. В. Сперанскому, ставшему къ тому времени однимъ изъ главныхъ редакціонныхъ работниковъ. Въ 1912 году преклонный возрастъ и утопленіе работой побудили троихъ старѣйшихъ нашихъ товарищей (Д. Н. Анучина, М. Е. Богданова и В. М. Соболевскаго) сложитъ съ себя отвѣтственность по веденію "Русскихъ Вѣдомостей", а четвертаго, В. Е. Якушкина, вырвала изъ нашей среды жестокая болѣзнь, не оставлявшая надежды на выздоровленіе и сведшая его въ томъ же году въ преждевременную могилу. Въ итогъ критическій для изданія газеты моментъ мы обратились все къ тому же близкому къ намъ кругу литературныхъ и общественныхъ дѣятелей и 'не ошиблись въ разсчетахъ на ихъ дружественное содѣйствіе. Въ товарищество вошли прежде всего ближайшіе наши помощники по веденію газеты: K. В. Аркадакскій, бывшій парижскій корреспондентъ "Русскихъ Вѣдомостей" и нынѣшній главный представитель редакціи въ Петербургѣ, помощники редактора H. М. Іорданскій и А. Н. Максимовъ, С. П. Ордынскій, къ которому Давно перешли въ нашей газетѣ обязанности покойнаго Г. А. Джаншіева, и С. В. Сперанскій, ведущій тотъ важный отдѣлъ "Русскихъ Вѣдомостей", въ которомъ въ свое время много потрудились М. И. Щепкинъ и особенно В. Ю. Скалонъ. Вмѣстѣ съ этими редакціонными работниками наше предложеніе войти въ товарищество приняли три извѣстныхъ ученыхъ публициста, уже ранѣе вступившихъ въ тѣсный союзъ съ "Русскими Вѣдомостями" и отдавшихъ нашей газетѣ главную долю своего литературнаго труда, А. Э. Вормсъ, А. А. Кизеветтеръ, и Ѳ. Ѳ. Кокошкинъ. Кромѣ нихъ не отказались примкнуть къ нашему издательскому дѣлу и нѣкоторые общественные дѣятели, сотрудничавшіе въ газетѣ, а именно: Н. И. Астровъ, роль котораго въ общественной жизни Москвы хорошо извѣстна, И. И. Демидовъ, земецъ-конституціоналисть, нынѣ членъ Думы, М. В. Сабашниковъ, извѣстный земскій и городской дѣятель, предсѣдатель правленія университета имени Шанявскаго, и А. А. Федотовъ, одинъ изъ немногихъ въ Россіи знатоковъ нашей промышленности и рабочаго вопроса, давшій газетѣ въ теченіе ряда лѣтъ немало статей, полныхъ глубокаго интереса.
   Но привлекая въ составъ нашего товарищества новыя силы, мы считали, что наша задача не была бы выполнена удовлетворительно, если бы въ него теперь же не вошли представители и того, юнѣйшаго, поколѣнія работниковъ "Русскихъ Вѣдомостей", съ которымъ связываются наши лучшія надежды на будущее дорогаго дѣла. Приливъ новыхъ молодыхъ силъ къ "Русскимъ Вѣдомостямъ" продолжался въ послѣдніе годы такъ какъ и всегда. Имена нашихъ молодыхъ редакціонныхъ товарищей Л. И. Юровскаго, Н. В. Якушкина, В. П. Волгина, Л. Н. Литошенка, Е. С. Синегуба, и молодыхъ иностранныхъ корреспондентовъ "Русскихъ Вѣдомостей" М. А. Осоргина и А. М. Дерента ли говорятъ кое-что читателю и еще больше обѣщаютъ въ будущемъ. Двое изъ лихъ, Юровскій и Якушкинъ, старшіе по работѣ въ газетѣ среди этой литературной молодежи, состоятъ и членами издательскаго товарищества "Русскихъ Вѣдомостей".

-----

   Изданіе такой газеты, какъ "Русскія Вѣдомости", давно и у насъ, не только въ Западной Европѣ, стало крупнымъ предпріятіемъ. Ростъ газеты и связанныхъ съ нею учрежденій (типографіи, конторы, экспедиціи) побудилъ еще Н. С. Скворцова перевести "Русскія Вѣдомости", въ 1875 году (3-го ноября) въ новое, спеціально для этой цѣли приспособленное обширное помѣщеніе (Мясницкая, Юшковъ пер, д. No 185). Въ этомъ домѣ редакція оставалась нѣсколько лѣтъ я при товариществѣ. Только 20-го мая 1886 года "Русскія Вѣдомости" перешли въ нынѣшнее свое помѣщеніе, въ Чернышевскомъ пер., въ домѣ, нѣкогда принадлежавшемъ кн. В. А. Черкасскому и, кажется, принесенномъ ему въ даръ москвичами. Для нуждъ газеты домъ пришлось перестроить и неоднократно пристраивать и расширять возведеніемъ новыхъ корпусовъ. И все-таки старое историческое зданіе оказывается тѣснымъ для современной газеты съ ея большими машинами, печатными и наборными, со стереотипами и прочими орудіями типографской и спеціальной газетной техники.
   Форматъ газеты (семь столбцовъ на страницѣ до 160 строкъ корпуса, т. е. крупнаго газетнаго шрифта, въ каждомъ), окончательно установился въ 1887 году (съ No 314, отъ 15-го ноября). Но объемъ газеты не переставалъ увеличиваться и послѣ того чаще и чаще стали выдаваться такъ-называемые вкладные листы, а въ послѣдніе годы правиломъ сталъ выпускъ нумеровъ въ 6 и 8 страницъ, тогда какъ нормальные нумера въ 4 страницы стали выходить почти исключительно во времена лѣтняго затишья. Послѣдовавшая съ 1905 года отмѣна во всѣхъ московскихъ газетахъ выпуска понедѣльничныхъ нумеровъ (именовавшихся, кстати сказать, въ старые годы въ объявленіяхъ "Русскихъ Вѣдомостей" "необязательными"), не повлекла за собою сокращенія объема газеты: число листовъ въ годовомъ экземплярѣ "Русскихъ Вѣдомостей" съ того времени не только не уменьшилось, но, напротивъ, непрерывно увеличивается. Вотъ цифры, дающія представленіе о ростѣ газеты съ конца восьмидесятыхъ годовъ.

Года.

Число листовъ въ годовомъ экземплярѣ.

1888 -- 95

420--425

1896 --905

440--445

1906 --910

465--475

1911

487

1912

496

   Увеличеніе, размѣровъ газеты, т. е. количества матеріала, предлагаемаго читателю, представляется еще нагляднѣе, если взять данныя о числѣ строкъ разнообразнаго содержанія (кромѣ, конечно, объявленій), которыя были помѣщены въ "Русскихъ Вѣдомостяхъ":

Число строкъ текста (за исключеніемъ объявленій) за годъ.

Года.

Въ тысячахъ.

1888--95

939--1013

1896--905

965--1068

1906--910

1052--1070

1911

1135

1912

1303

   Понятно, что съ теченіемъ времени бюджетъ газеты значительно возросъ. Съ крупною но тому времени суммою годовыхъ расходовъ "Русскія Вѣдомости" поступили во владѣніе товарищества; теперь же бюджетъ ихъ утроился. Приводимъ здѣсь среднія по пятилѣтіямъ данныя о движеніи всѣхъ расходовъ газеты въ теченіе 30 лѣтъ съ 1883 но 1912 г.

5 тилѣтія.

Сумма всѣхъ расходовъ въ среднемъ за годъ.

Тысячи рублей.

1883--87 гг

186

1888--92 гг.

246

1893--97 гг.

288,

1838--902 гг.

321

1903--07 гг.

468

1908--12 гг.

509

   Ростъ собственно редакціонныхъ расходовъ (оплата труда редакціи, авторовъ статей и сообщеній, издержки на передачу извѣстій по телефону и телеграфу, расходы по командировкамъ сотрудниковъ, напр., военныхъ корреспондентовъ, и т. п.) представляется за тѣ же годы въ слѣдующемъ видѣ:

5 тилѣтія.

Сумма всѣхъ расходовъ въ среднемъ за годъ.

Тысячи рублей.

1883--87 гг

186

1888--92 гг.

246

1893--97 гг.

288,

1838--02 гг.

321

1903--07 гг.

468

1908--12 гг.

509

   Редакціонные расходы, какъ мы видимъ, испытываютъ особенно быстрый ростъ за два послѣднія пятилѣтія, что стоитъ въ прямой зависимости отъ общаго хода политической жизни страны и вызваннаго имъ значительнаго усиленія информаціонной части газеты, а также Noь все усиливающагося за послѣдніе годы пользованія для передачи газетнаго матеріала дорого стоящими, особенно у насъ, въ Россіи, услугами телефона и телеграфа.
   Мое послѣднее слово въ этомъ очеркѣ прошлаго "Русскихъ Вѣдомостей" обращено къ ихъ читателю, къ другу-читателю. Въ томъ, что онъ существуетъ у газеты, мы никогда не имѣли основаній сомнѣваться. Напротивъ, намъ приходилось убѣждаться, что наше слово находитъ сочувственный откликъ въ читательской средѣ, что наша работа не пропадаетъ втуне, что въ странѣ не только среди горсточки литераторовъ и проффессіональныхъ политиковъ, а въ широкихъ кругахъ общества, есть у насъ единомышленники и соратники. И все же, предпринимая весной этого года опросъ читателей, мы не были увѣрены въ исходѣ этого опыта. Откликнутся ли? И если (откликнутся, какой судъ произнесутъ надъ нами, надъ дѣломъ нашей жизни? Въ помѣщаемыхъ ниже статьяхъ H. М. Іорданскаго и Л. Н. Литощенка читатели найдутъ изложені е главныхъ результатовъ этой анкеты. Здѣсь же я только отмѣчу, что они превзошли самыя смѣлыя наши ожиданія. Изъ отвѣтовъ читателей мы почерпаемъ, немало полезныхъ указаній для нашей повседневной работы. Но что для насъ еще важнѣе,-- мы почерпаемъ изъ этихъ отвѣтовъ нашихъ многочисленныхъ друзей-читателей новый импульсъ для посильнаго служенія дѣлу, которое, оказывается, такъ же дорого и близко ихъ сердцу, какъ и нашему. Пусть же живетъ оно, живетъ и крѣпнетъ! Да здравствуютъ "Русскія Вѣдомости"!

Владиміръ Розенбергъ.

   Іюль, 1913 г.

"Русскія Вѣдомости", 1863--1913. Сборникъ статей. М., 1913

  
  
  
Ко всем произведениям автора К списку авторов