Съ сорока однимъ политипажемъ.
ПЕРЕВОДЪ СЪ ФРАНЦУЗСКАГО П. М. ОЛЬХИНА.
ИЗДАНІЕ КНИГОПРОДАВЦА М. О. ВОЛЬФА
САНКТПЕТЕРБУРГЪ.
Гостиный Дворъ, NoNo 18, 19 и 20.
1870.
ГЛАВА I. Оружейный клубъ
-- II. Сообщеніе предсѣдателя Барбикена
-- III. Дѣйствіе сообщенія Барбикена
-- IV. Отвѣтъ Кембриджской Обсерваторіи
-- V. Судьба луны
-- VI. Чего невозможно не знать и чему болѣе не позволено вѣрить въ Соединенныхъ Штатахъ
-- VII. Хвала ядру
-- VIII. Исторія орудія
-- IX. Вопросъ о порохѣ
-- X. Одинъ врагъ на двадцать пять милліоновъ друзей
-- XI. Флорида и Техасъ
-- XII. Въ городѣ и въ мірѣ
-- XIII. Стонгиль
-- XIV. Кирка и лопата
-- XV. Празднество отливки
-- XVI. Колумбіяда
-- XVII. Телеграфическая депеша
-- XVIII. Пасажиръ Атланты
-- XIX. Сходка
ГЛАВА XX. Нападеніе и отпоръ
-- XXI. Какимъ образомъ французъ устроиваетъ дѣло
-- XXII. Новый гражданинъ Соединенныхъ Штатовъ
-- XXIII. Снарядъ-вагонъ
-- XXIV. Телескопъ Скалистыхъ горъ
-- XXV. Послѣднія подробности
-- XXVI. Выстрѣлъ
-- XXVII. Облачное небо
-- XXVIII. Новая звѣзда
Во время союзной войны въ Соединенныхъ Штатахъ, въ Балтиморѣ, посреди Мериланда, образовался весьма вліятельный новый клубъ. Извѣстно, съ какой силой развился военный духъ у этого народа судопромышленниковъ, купцовъ и механиковъ. Простые купцы бросили свои конторы, чтобы сдѣлаться капитанами, полковниками и генералами, вовсѣ не прослушавъ предварительно курсъ въ Вестъ-Пойнта {Военное училище Соединенныхъ Штатовъ.}. Въ короткое время они въ военномъ искусствѣ могли сравниться со своими товарищами Стараго Свѣта и точно также побѣждали, расточая ядра, милліоны и людей.
Но американцы превзошли европейцевъ въ балистикѣ. Нельзя сказать, чтобы ихъ оружіе было совершеннѣе; но оно представляетъ необычайные размѣры, и потому летали ядра на неизвѣстное дотолѣ разстояніе. Относительно прицѣльнаго, настильнаго, навѣснаго, рикошетнаго и перекрестнаго огня, у нихъ нечего больше учиться англичанамъ, Французамъ и прусакамъ. Но пушки, гаубицы и мортиры европейцевъ кажутся не болѣе какъ карманными пистолетами въ сравненіи съ громадными орудіями американской артиллеріи.
Это никого не должно удивлять. Янки -- первые механики въ свѣтѣ, также родятся инженерами, какъ итальянцы музыкантами, а нѣмцы метафизиками. Слѣдовательно, нѣтъ ничего естественнѣе, что и въ балистикѣ у нихъ обнаруживается отважная изобрѣтательность. Вотъ почему они имѣютъ исполинскія пушки, гораздо менѣе полезныя, нежели швейныя машины, но столь же изумительныя и которымъ еще болѣе удивляются. Извѣстны чудеса въ этомъ родѣ, произведенныя Парротомъ, Дальгриномъ и Родманомъ. Изобрѣтенія Армстронга, Паллизера и Трейль-де-Болье должны преклониться предъ этими заморскими соперниками.
Итакъ во время страшной войны сѣверянъ съ южинами, артиллеристы занимали высокое мѣсто; журналы Союзниковъ восхваляли съ восторгомъ ихъ изобрѣтенія, и не было ни одного ничтожнаго купца, ни одного наивнаго буби (зѣваки), который не ломалъ бы себѣ день и ночь голову надъ вычисленіемъ неимовѣрныхъ метаемыхъ тѣлъ.
Если американецъ имѣетъ идею, онъ ищетъ другаго американца, раздѣляющаго ее. Когда ихъ соберется трое, они избираютъ предсѣдателя и двухъ секретарей. Соединившись вчетверомъ, они имѣютъ архиваріуса и канцелярію. Впятеромъ сзываютъ общее собраніе, и клубъ устроенъ. Тоже самое случилось въ Балтиморѣ. Одинъ изобрѣтатель новой пушки соединился съ первымъ, кто ее отлилъ, и первымъ, кто ее просверлилъ. Это было ядромъ оружейнаго клуба. Черезъ мѣсяцъ послѣ его образованія къ нему принадлежало 1833 дѣйствительныхъ членовъ и 35,075 членовъ-корреспондентовъ.
Непремѣнное условіе вступленія кого-либо въ это общество состояло въ томъ, чтобы онъ изобрѣлъ или, по крайней мѣрѣ, усовершенствовалъ орудіе, если не пушку, то по крайней мѣрѣ какое-нибудь огнестрѣльное оружіе. Но должно сознаться, что изобрѣтатели револьверовъ въ 15 выстрѣловъ, ружей, заряжающихся сзади, или сабель и пистолетовъ не пользовались большимъ уваженіемъ. Артиллеристы одерживали надъ ними верхъ во всѣхъ случаяхъ.
"Уваженіе, которымъ пользуются члены,-- сказалъ однажды одинъ изъ самыхъ ученыхъ ораторовъ оружейнаго клуба:-- пропорціонально массамъ орудій и прямо пропорціально квадрату разстоянія метанія снарядовъ!"
Другими словами, законъ Ньютона о всеобщемъ тяготѣніи былъ перенесенъ въ нравственный міръ.
Послѣ основанія оружейнаго клуба, легко представить себѣ, что произвелъ изобрѣтательный духъ американцевъ въ этомъ родѣ. Военныя орудія приняли исполинскіе размѣры, и метаемыя тѣла зашли за допускаемые предѣлы разсѣканія пополамъ беззащитныхъ гуляющихъ людей. Пушка Родмана, стрѣлявшая на разстояніи 7 миль (12 1/2 верстъ) ядромъ вѣсомъ въ полтонны (30 пудовъ), легко опрокидывала 150 лошадей и 300 человѣкъ. Въ оружейномъ клубѣ былъ даже вопросъ о томъ, чтобы сдѣлать съ этой пушкой торжественный опытъ. Но если лошади и соглашались принять въ опытѣ участіе, то все-таки, къ несчастію, не могли найдти для него людей.
Какъ бы то ни было, дѣйствіе такихъ пушекъ было чрезвычайно губительное, и отъ него люди падали на полѣ битвы, какъ соломины подъ косою. Что такое значили въ сравненіи съ такими метаемыми тѣлами знаменитыя ядра, которыя въ Кутра, въ 1587 г., лишили 25 человѣкъ возможности сражаться, и другія у Цорндорфа, убившія въ 1758 г. 40 пѣхотныхъ солдатъ, или австрійская пушка, которая въ 1752 г. опрокидывала у Кессельдорфа разомъ обыкновенно не менѣе 70 враговъ? Что такое былъ удивительный огонь у Іены или Аустерлица, рѣшившій судьбу сраженія? Во время союзной войны случалось видѣть совсѣмъ иное! Въ сраженіи у Геттисбурга коническое ядро, которымъ выстрѣлили изъ нарѣзнаго орудія, убило 173 человѣка. При переправѣ чрезъ Потомакъ, ядро Ботмана отправило 215 южанъ въ лучшій, повидимому, міръ. Надобно также упомянуть о громадной мортирѣ, изобрѣтенной I. Т. Мастономъ, замѣчательнымъ членомъ и безсмѣннымъ секретаремъ оружейнаго клуба, которой смертоносное дѣйствіе было совершенно другаго рода, потому что при опытѣ она умертвила 337 человѣкъ, впрочемъ взорвавшись!
Что еще прибавить къ этимъ числамъ, которыя сами по себѣ краснорѣчивы? Ничего. Оттого и можно безпрекословно допустить слѣдующій разсчетъ, выведенный статистикомъ Питкерномъ. Если подѣлить число жертвъ, павшихъ отъ ядеръ, съ числомъ членовъ оружейнаго клуба, то оказывается, что каждый изъ послѣднихъ на свой счетъ убилъ "среднимъ числомъ" 2375 человѣкъ съ дробью.
При такомъ разсчетѣ очевидно, что единственная забота этого ученаго общества заключалась въ уничтоженіи человѣчества съ филантропическою цѣлью и усовершенствованіи военныхъ орудій, что считается признакомъ цивилизаціи. Это было общество ангеловъ-разрушителей, но впрочемъ лучшихъ сыновъ въ мірѣ.
Должно прибавить, что эти янки, отважные во всѣхъ отношеніяхъ, не ограничились однѣми формулами, но дѣйствовали также лично. Между ними находились офицеры всѣхъ чиновъ, поручики и генералы, военные всѣхъ возрастовъ, которые только-что начали военную карьеру, и уже состарѣлись на лафетахъ. Многіе остались на полѣ битвы, и ихъ имена красуются въ почетныхъ книгахъ оружейнаго клуба, а изъ тѣхъ, которые воротились, большая часть имѣла на себѣ неоспоримые знаки ихъ отваги. Костыли, деревянныя ноги, искусственныя руки, каучуковыя челюсти, платиновые носы, все это можно было найдти въ клубѣ; и вышеупомянутый Питкернъ разсчиталъ также, что въ оружейномъ клубѣ приходилось по одной не совсѣмъ цѣльной рукѣ на 4 человѣка и только по двѣ поврежденныя ноги на шестерыхъ.
Но эти достопочтенные артиллеристы не разбирали дѣла такъ подробно и совершенно справедливо гордились, когда донесеніе о сраженіи представляло число жертвъ вдесятеро больше, нежели выстрѣливали ядра.
Въ одинъ день, грустный и печальный, миръ былъ подписанъ оставшимися въ живыхъ послѣ войны; пальба мало-по малу прекратилась, мортиры умолкли, гаубицы закрылись надолго, и пушки опять поступили въ арсеналы, ядра взгромоздили въ паркахъ; кровавыя воспоминанія изгладились, хлопчатникъ началъ роскошно рости на поляхъ, обильно удобренныхъ; траурныя платья износились и исчезли вмѣстѣ съ скорбями. Оружейный клубъ былъ обреченъ на совершенную недѣятельность.
Нѣкоторые трудолюбивые члены, страстные работники, еще продолжали заниматься балистическими разсчетами; они все еще мечтали объ исполинскихъ бомбахъ и невиданныхъ гаубицахъ. Но въ дѣйствительности, къ чему были всѣ эти тщетныя теоріи? Оттого залы опустѣли, слуги спали въ переднихъ, журналы покрывались плесенью на столахъ, въ углахъ слышно было грустное храпѣнье, и члены оружейнаго клуба, нѣкогда столь шумные, были теперь обречены на молчаніе грустнымъ миромъ и засыпали, предаваясь мечтамъ о платонической артиллеріи.
-- Это ужасно, -- сказалъ однажды вечеромъ храбрый Томъ Гентеръ, въ то время, какъ его деревянныя ноги обуглились въ каминѣ курильной комнаты.-- Нечего дѣлать! Нечего надѣяться! Какое томительное существованіе! Гдѣ тѣ времена, когда пушки пробуждали васъ каждое утро своей веселой пальбой?
-- Это время миновало, -- отвѣчалъ горячо Бильсби, стараясь вытянуть руку, которой у него не было.-- Тогда было весело! Изобрѣтали гаубицы, и едва онѣ были отлиты, спѣшили испытать ихъ надъ врагами и затѣмъ возвращались въ лагерь съ одобреніемъ Шермана или съ рукопожатіемъ Макъ-Клелана! Но теперь генералы возвратились въ свои конторы, и, вмѣсто ядеръ, они отправляютъ невинные тюки хлопчатой бумаги! Да, да, теперь будущность артиллеріи погибла въ Америкѣ!
-- Да, Бильсби, -- воскликнулъ полковникъ Бломсбери:-- вотъ ужасное разочарованіе! Покидаешь мирныя свои привычки, упражняешься въ употребленіи оружія, смѣняешь Балтимору полемъ битвы, дѣйствуешь героемъ, и черезъ два или три года приходится послѣ всего этого терять плоды столь многихъ трудовъ, заснуть въ печальной бездѣятельности и засунуть руки въ карманъ.
Чтобы онъ ни говорилъ, но достопочтенный полковникъ никакъ не могъ выразить свое бездѣйствіе, хотя нельзя сказать, чтобы у него для этого не было кармановъ.
-- И вѣдь нѣтъ никакой войны въ виду! сказалъ тогда знаменитый I. Т. Мастонъ, царапая своимъ желѣзнымъ крючкомъ гуттаперчевый черепъ:-- на горизонтѣ нѣтъ ни одного облака, и все это въ то время, когда можно сдѣлать такъ много въ артиллерійскомъ искусствѣ! Вотъ я, который говорю теперь съ вами, окончилъ сегодня утромъ чертежъ съ планомъ, разрѣзомъ и профилемъ мортиры, которая должна измѣнить законы войны!
-- Въ самомъ дѣлѣ? возразилъ Томъ Гентеръ, невольно вспоминая о послѣднемъ опытѣ почтеннаго I. Т. Мастона.
-- Дѣйствительно, отвѣчалъ послѣдній. Но къ чему послужатъ всѣ эти изслѣдованія, доведенныя до конца послѣ нобѣжденія трудностей? Не значитъ ли это работать совершенно попусту? Артиллеристы Новаго Свѣта, кажется, дали себѣ слово жить въ мирѣ, и наша воинственная "Трибуна" (самый яростный Журналъ аболиціонистовъ Союза) предсказываетъ близкую катастрофу, вслѣдствіе постыднаго увеличенія народонаселенія!
-- Впрочемъ, Мастонъ, возразилъ полковникъ Бломсбери: -- въ Европѣ постоянно сражаются, чтобы поддержать принципъ національностей!
-- Ну, такъ что же!-- Да вотъ, пожалуй, можно испытать тамъ что-нибудь, и если примутъ наши услуги...
-- Что вы толкуете? вскричалъ Бильсби: -- заниматься балистикой въ пользу чужеземцевъ!
-- Это все-таки лучше, чѣмъ ничего не дѣлать, -- возразилъ полковникъ.
-- Конечно, сказалъ Мастонъ:-- это лучше, но о такомъ средствѣ нечего и помышлять.
-- Отчего же это?-- спросилъ полковникъ.
-- Потому что въ Старомъ Свѣтѣ держатся идей повышенія въ чинѣ, противныхъ нашимъ американскимъ привычкамъ. Тамъ люди воображаютъ, что нельзя сдѣлаться генераломъ, не прослуживъ сперва подпоручикомъ, или, что все равно, нельзя умѣть хорошо наводить пушку, не выливъ предварительно самой пушки! То есть, это просто....
-- Безсмыслица! отвѣчалъ Томъ Гейтеръ, подрѣзая ручку кресла своимъ большимъ ножемъ. Такъ какъ дѣла въ этомъ положеніи, намъ остается только разводить табакъ или топить китовую ворвань.
-- Какъ такъ? воскликнулъ Мастонъ громовымъ голосомъ:-- послѣдніе годы нашего существованія мы не станемъ употреблять на усовершенствованіе огнестрѣльнаго оружія? Новый случай для испытанія, какъ далеко мѣтаются наши ядра, не представится? Воздухъ болѣе не освѣтится сверканіемъ нашихъ пушекъ? Не явится какое-нибудь международное затрудненіе, которое дастъ возможность объявить войну какому-нибудь заатлантическому государству? Французы не потопятъ ни одного изъ нашихъ пароходовъ, и англичане не повѣсятъ, наперекоръ международному праву, трехъ или четырехъ нашихъ соотечественниковъ?
-- Нѣтъ, Мастонъ, -- отвѣчалъ полковникъ Бломсбери: -- мы не будемъ имѣть такого счастья! Нѣтъ! Ни одного такого случая не будетъ, а если это и совершится, то мы не воспользуемся такимъ случаемъ! Обидчивость американцевъ исчезаетъ ежедневно, и мы становимся бабами!
-- Да, мы унижаемся! возразилъ Бильсби.
-- И насъ унижаютъ! прибавилъ Томъ Гентеръ.
-- Все это совершенная правда,-- произнесъ Мастонъ пылко.-- Есть множество причинъ вести войну, и она не начинается! Экономничаютъ руками и ногами, и все это въ пользу людей, которые не знаютъ, что съ ними дѣлать! И вотъ, посмотрите, намъ не нужно далеко искать поводовъ къ войнѣ: развѣ Сѣверная Америка не принадлежала прежде англичанамъ?
-- Конечно, -- сказалъ Томъ Гентеръ, свирѣпо ворочая въ огнѣ своимъ костылемъ.
-- Ну, вотъ! продолжалъ Мастонъ:-- почему же Англія въ свою очередь не могла бы принадлежать американцамъ?
-- Это было бы совершенно справедливо, сказалъ полковникъ Бломсбери.
-- Вотъ предложите это президенту Соединенныхъ Штатовъ, и вы увидите, какъ онъ васъ приметъ.
-- Онъ приметъ насъ очень дурно, -- пробормоталъ Бильсби сквозь четыре зуба, которые у него остались послѣ сраженій.
-- Увѣряю васъ, при слѣдующемъ выборѣ онъ не можетъ разсчитывать на мой голосъ, -- воскликнулъ Мастонъ.
-- И также на нашъ, -- отвѣчали единогласно воинственные инвалиды.
-- Пока, продолжалъ Мастонъ:-- я говорю въ заключеніе, что если мнѣ не доставятъ случая испытать новую мортиру на дѣйствительномъ полѣ сраженія, я выпишусь изъ числа членовъ оружейнаго клуба, и отправлюсь погребсти себя въ саваннахъ Арканзаса.
-- Мы послѣдуемъ туда за вами, -- отвѣчали собесѣдники мужественному Мастону.
Вотъ въ какомъ положеніи были дѣла; недовольство увеличивалось все болѣе, и клубъ находился въ опасности совершенно уничтожиться, когда неожиданное событіе отвратило эту грустную катастрофу.
На другой день послѣ описанной бесѣды, каждый членъ клуба получилъ слѣдующій циркуляръ.
"Балтимора, 3-го октября.
"Предсѣдатель оружейнаго клуба имѣетъ честь сообщить Гг. членамъ, что въ засѣданіе 5-го числа нынѣшняго мѣсяца онъ сдѣлаетъ имъ сообщеніе, которое имѣетъ для всѣхъ живѣйшій интересъ. Потому онъ убѣдительно проситъ прибыть по настоящему приглашенію, отложивъ всякое дѣло.
Преданный товарищъ
Импей Барбикенъ, предсѣдатель оружейнаго клуба."
ГЛАВА II.
Сообщеніе предсѣдателя Барбикена.
5-го октября, въ 8 часовъ вечера, толпа тѣснилась въ залахъ оружейнаго клуба No 21, Union-square. Всѣ члены, находящіеся въ Балтиморѣ, пришли по приглашенію своего предсѣдателя. Что касается до членовъ-корреспондентовъ, то они сотнями прибывали въ городъ, и какъ ни велики были залы засѣданія, множество ученыхъ не могло умѣститься въ немъ. Оттого огромное число толпилось въ сосѣднихъ залахъ, проходахъ и даже на дворѣ; всѣ тѣснились къ дверямъ; каждый старался занять первое мѣсто, желая узнать важное сообщеніе предсѣдателя Барбикена; всѣ толкались, давили другъ друга, пользуясь свободой дѣйствій, свойственной массамъ, воспитаннымъ въ духѣ самоуправленія.
Въ этотъ вечеръ пріѣзжій въ Балтимору ни за какія деньги не могъ бы проникнуть въ большую залу. Она была предоставлена исключительно членамъ, живущимъ въ Балтиморѣ или корреспондентамъ; никто другой не могъ войти въ нее, и первыя лица въ городѣ, члены совѣта выборныхъ, должны были простоять въ толпѣ, чтобы налету узнать о томъ, что дѣлается внутри зданія.
Громадный залъ представлялъ однако весьма любопытное зрѣлище. Это помѣщеніе удивительно соотвѣтствовало своему назначенію. Высокія колонны изъ пушекъ, вставленныхъ одна въ другую, опирались на толстыя мортиры, служившія базами, и поддерживали своды. Доспѣхи, мушкетоны, ружья, аркебузы, карабины и всякаго рода старинное огнестрѣльное оружіе украшало живописно стѣны. Газъ выступалъ полнымъ пламенемъ изъ тысячи револьверовъ, расположенныхъ въ видѣ люстры, между тѣмъ какъ жирандоли изъ пистолетовъ и канделябры, сдѣланныя изъ ружей, соединенныхъ пучками, дополняли блистательное освѣщеніе. Модели пушекъ, образчики бронзы, машины, пробитыя ядрами, пластины, поломанныя ядрами оружейнаго клуба, собраніе прибойниковъ, банниковъ, нанизанныхъ бомбъ, ожерельевъ ядеръ, гирляндъ гаубицъ, словомъ, всякаго рода артиллерійскихъ принадлежностей, удивляло зрителей изумительнымъ своимъ расположеніемъ и заставляло предполагать, что ихъ назначеніе составлять украшеніе, а не умерщвлять.
На почетномъ мѣстѣ видны были въ великолѣпномъ стекляномъ шкафѣ куски казенной части, поломанные и развороченные дѣйствіемъ пороха, драгоцѣнные остатки пушки I. Т. Мастона.
Въ концѣ залы президентъ съ четырьмя секретарями занималъ широкое возвышеніе. Его кресло стояло на рѣзномъ лафетѣ и представляло въ сложности видъ огромной мортиры въ 32 дюйма въ поперечникѣ; она была вставлена подъ угломъ въ 90° и повѣшена на цапфѣ такимъ образомъ, что президентъ могъ качаться на этомъ сѣдалищѣ, что было очень пріятно въ сильные жары. На столѣ, состоящемъ изъ большой желѣзной пластинки, опирающейся на шесть каронадъ, находилась красивая чернильница, сдѣланная въ видѣ превосходно вычеканенныхъ гранатъ и взрывный колокольчикъ, который издавалъ звукъ, въ случаѣ надобности, какъ револьверъ. При жаркихъ преніяхъ, этотъ звукъ едва былъ достаточенъ, чтобы покрыть голоса легіона возбужденныхъ артиллеристовъ.
Предъ столомъ были расположены скамьи зигзагами подобнымъ образомъ, какъ валы укрѣпленій, и представляли ряды бастіоновъ и куртинъ, на которыхъ помѣщались члены оружейнаго клуба. Въ этотъ вечеръ можно было сказать, что много было людей на стѣнахъ. Знали очень хорошо президента, чтобы представить, что онъ не станетъ безпокоить своихъ товарищей безъ особенно важнаго повода.
Импей Барбикенъ былъ человѣкъ лѣтъ 40, спокойный, холодный, строгій, чрезвычайно серьезный и сосредоточенный; онъ былъ аккуратенъ, какъ хронометръ, темперамента, переносящаго всякія испытанія, съ непоколебимымъ нравомъ; хотя онъ не отличался рыцарскимъ духомъ, но былъ склоненъ къ исканію приключеній и вносилъ практическія идеи даже въ самыя отважныя предпріятія; онъ былъ по преимуществу ново-англичанинъ, сѣверянинъ-колонизаторъ, потомокъ Круглоголовыхъ, столь губительныхъ для Стюартовъ, неумолимый врагъ южныхъ джентльменовъ, древнихъ дворянъ первоначальнаго отечества. Коротко сказать, предсѣдатель былъ съ ногъ до головы янки.
Барбикенъ разбогатѣлъ, торгуя лѣсомъ; во время войны, его назначили директоромъ артиллерій, и онъ оказался чрезвычайно изобрѣтательнымъ; при своихъ отважныхъ мысляхъ, онъ много содѣйствовалъ усовершенствованію орудій и чрезвычайно споспѣшествовалъ опытамъ изысканіями.
Предсѣдатель былъ человѣкъ средняго роста и пользовался рѣдкимъ преимуществомъ членовъ клуба, что все тѣло его было цѣло. Его рѣзкія черты, казалось, были проведены но наугольнику и рейсфедеромъ, и если правда, что для опредѣленія наклонностей человѣка надобно смотрѣть на него въ профиль, то Барбикенъ представлялъ въ профиль вѣрные признаки энергіи, отваги и хладнокровія.
Въ это время именно онъ неподвижно сидѣлъ въ своемъ креслѣ, безмолвный, погруженный въ себя, въ высокой цилиндрической шляпѣ, которая казалась привинченной на черепѣ американца.
Его товарищи шумно разговаривали вокругъ него, что однако нисколько не разсѣевало его; они закидывали другъ друга вопросами, дѣлали предположенія, вглядываясь въ предсѣдателя, и старались, хотя и напрасно, разрѣшить х его непоколебимой физіономіи.
Когда на стрѣляющихъ часахъ большой залы пробило 8 часовъ, Барбикенъ, какъ бы движимый пружиной, внезапно всталъ; всѣ замолчали, и ораторъ нѣсколько торжественнымъ голосомъ произнесъ:
"Почтенные сотоварищи! Уже слишкомъ долго неплодотворный миръ обрекъ членовъ оружейнаго клуба на грустное бездѣйствіе. Послѣ нѣсколькихъ лѣтъ, столь богатыхъ событіями, надобно было бросить наши труды и остановиться на пути къ успѣху. Я не опасаюсь громко провозгласить, что всякая война, которая вложитъ оружіе въ нашу руку, будетъ привѣтствуема нами"...
-- Да, война! воскликнулъ горячій Мастонъ.
-- Слушайте! Слушайте! раздалось со всѣхъ сторонъ.
"Но война,-- сказалъ Барбиконъ:-- война -- невозможна при настоящихъ условіяхъ; на что бы ни надѣялись мои почтенные сотоварищи, прервавшіе меня, пройдетъ много лѣтъ, пока выстрѣлы пушекъ опять раздадутся на полѣ битвы. Оттого должно покориться и стараться отыскать въ другомъ кругѣ идей пищи для жажды дѣятельности, которая насъ пожираетъ!"
Собраніе почувствовало, что предсѣдатель приступаетъ къ главному дѣлу. Оно удвоило свое вниманіе.
"Уже нѣсколько мѣсяцевъ, достопочтенные мои товарищи,-- продолжалъ Барбикенъ:-- я спрашивалъ себя: оставаясь совершенно въ нашей спеціальности, нельзя ли намъ предпринять какой-нибудь большой опытъ, достойный 19-го вѣка, и не можетъ ли успѣхъ балистики повести насъ къ какому-нибудь хорошему результату. И искалъ, работалъ, разсчитывалъ, и результатомъ моихъ изслѣдованій было убѣжденіе, что мы должны имѣть удачу въ предпріятіи, которое покажется невыполнимымъ во всякой другой странѣ. Это предпріятіе, долго обрабатываемое, будетъ предметомъ моего сообщенія. Оно достойно васъ, достойно прошедшаго оружейнаго клуба и непремѣнно надѣлаетъ шуму въ свѣтѣ."
-- Много шуму, воскликнулъ одинъ страстный артиллеристъ.
"Много шуму въ настоящемъ смыслѣ этого слова," -- отвѣчалъ Барбикенъ.
-- Не прерывайте! раздалось нѣсколько голосовъ.
"И прошу васъ, почтенные сотоварищи,-- продолжалъ предсѣдатель,-- подарить мнѣ все ваше вниманіе."
Дрожь пробѣжала ни всему собранію. Барбикенъ быстрымъ движеніемъ поправилъ шляпу на головѣ и продолжалъ свою рѣчь спокойнымъ голосомъ:
"Конечно, всякій изъ васъ, достопочтенные сотоварищи, видѣлъ луну или по крайней мѣрѣ слышалъ о ней. Не удивляйтесь, что я говорю съ вами здѣсь о ночномъ свѣтилѣ. Намъ, можетъ быть, предстоитъ быть Коломбами неизвѣстнаго міра. Поймите меня, помогите мнѣ всей вашей силой; я поведу васъ къ этой побѣдѣ, и его имя присоединится къ 36 штатамъ, составляющимъ великую страну Союза."
-- Да здравствуетъ луна! вскричалъ въ одинъ голосъ весь оружейный клубъ.
"Луну много изучали, -- продолжалъ Барбикенъ:-- ея масса, плотность, вѣсъ, объемъ, движеніе, разстояніе, значеніе въ солнечной системѣ опредѣлены вполнѣ; составлены селенографическія карты съ точностью, равною, если не большею, съ какою начерчены земныя карты; Фотографія доставила намъ превосходнѣйшее изображеніе нашего спутника {Превосходный снимокъ луны полученъ Вареномъ де-ля-Рю.}. Однимъ словомъ, о лунѣ извѣстно все что намъ могли сообщить о ней математическія науки; астрономія, геологія и оптика, но донынѣ не установлено прямаго сообщенія съ нею."
Эта фраза была принята съ явными признаками интереса и изумленія.
"Позвольте мнѣ напомнить нѣсколькими словами, продолжалъ онъ:-- какимъ образомъ нѣкоторые пылкіе умы предпринимали воображаемыя путешествія, увѣряя, что они проникли въ тайны нашего спутника. Въ 17 вѣкѣ нѣкто Давидъ Фабрицій утверждалъ, что собственными глазами видѣлъ жителей луны. Въ 1649 г. одинъ французъ, Жанъ Бодуенъ, обнародовалъ "Путешествіе на лунный міръ Доминика Гонзалеса, испанскаго искателя приключеній." Въ это же время Сирано де Бержеракъ издалъ знаменитую экспедицію, которая имѣла столь много успѣха во Франціи. Позднѣе другой французъ, -- этотъ народъ много занимается луною,-- именно Фонтенель, написалъ "О многочисленности міровъ", отличное произведеніе своего времени; но наука, продолжая идти впередъ, затемнила даже мастерскія произведенія! Около 1835 г. въ небольшой брошюрѣ, переводенной изъ New Iork American, разсказывается, что сиръ Джонъ Гершель, отправленный на мысъ Доброй Надежды для астрономическихъ изслѣдованій, помощью усовершенствованныхъ телескоповъ съ внутреннимъ освѣщеніемъ, приблизилъ луну на разстояніе 80 ярдовъ (240 футовъ). Тогда онъ ясно увидѣлъ пещеры, въ которыхъ живутъ гипонотамы, зеленыя горы, окаймленныя золотыми кружевами, овецъ съ костяными рогами, бѣлыхъ козъ и жителей съ перепончатыми крыльями, какъ у летучихъ мышей. Эта брошюра, написанная американцемъ Локкомъ, имѣла большой успѣхъ. Но вскорѣ узнали, что это не болѣе какъ научная мистификація, и французы первые осмѣяли ее."
-- Осмѣять американца! воскликнулъ I. Т. Мастонъ: -- да вѣдь вотъ причина къ объявленію войны.
"Успокойтесь, достопочтенный мой другъ, французы прежде, нежели начали смѣяться, были одурачены нашимъ соотечественникомъ. Чтобы заключить этотъ краткій историческій обзоръ, я прибавлю, что нѣкто Гансъ Пфаль изъ Роттердама взлетѣлъ на воздушномъ шарѣ, наполненномъ газомъ, полученнымъ изъ азота и въ 37 разъ легче водорода, и достигъ луны послѣ 19 дневнаго плаванія. Это путешествіе, точно такъ же, какъ и прежнія попытки, было не только выдумкой, но оно было сочиненіе народнаго писателя въ Америкѣ, генія страннаго и умозрительнаго. Я говорю объ Эдгардѣ Поэ!"
-- Да здравствуетъ Эдгардъ Поэ! воскликнуло собраніе, возбужденное словами своего предсѣдателя.
"Я окончилъ,-- продолжалъ Барбикенъ: -- исчисленіе попытокъ, которыя назову чисто литературными и совершенно недостаточными для установленія серьезныхъ сношеній съ ночнымъ свѣтиломъ. Впрочемъ, я долженъ прибавить, что нѣкоторые практическіе умы пытались установить дѣйствительное сообщеніе съ луною. Такимъ образомъ, за нѣсколько лѣтъ одинъ нѣмецкій геометръ предложилъ отправить ученую коммисію въ сибирскія степи. Тамъ, на обширныхъ равнинахъ, слѣдовало установить огромныя геометрическія фигуры, начертанныя большими рефлекторами, и между прочимъ квадратъ гипотенузы, которую французы обыкновенно называютъ pont des fines (ослиный мостъ). Всякое разумное существо, говорилъ геометръ, должно понять научное значеніе этой фигуры. Селениты (обитатели луны), если они существуютъ, отвѣтятъ подобной фигурой, и по установленіи сношенія легко будетъ составить алфавитъ, который дозволитъ переговариваться съ жителями луны. Такимъ образомъ говорилъ нѣмецкій геометръ, но его проектъ не былъ осуществленъ, и донынѣ нѣтъ никакого прямаго сообщенія земли съ ея спутникомъ. Но практическому генію американцевъ предстоитъ установить сообщеніе съ міромъ спутника. Средство для достиженія этой цѣли просто, легко, вѣрно, надежно и составляетъ предметъ моего предложенія."
Эти слова были приняты съ шумомъ и бурею восклицаній. Всѣ присутствующіе безъ исключенія были увлечены этими словами оратора.
-- Слушайте! Слушайте! Замолчите! кричали со всѣхъ сторонъ.
Когда волненіе нѣсколько успокоилось, Барбикенъ продолжалъ прерванную рѣчь болѣе торжественнымъ тономъ.
"Вы знаете, сказалъ онъ:-- какіе успѣхи сдѣлала балистика въ теченіи послѣднихъ лѣтъ и до какой степени совершенства было бы доведено огнестрѣльное оружіе, если бы война продолжалась. Вы также знаете, что сила сопротивленія пушки и растяженія понюха неограничены. Итакъ, исходя изъ этого основанія, я задалъ себѣ вопросъ: нельзя ли приборомъ, имѣющимъ надлежащее сопротивленіе, отправлять ядра на луну."
При этихъ словахъ изъ тысячи спертыхъ грудей вырвались восклицанія изумленія; затѣмъ настало мгновеніе молчанія -- безмолвіе передъ раскатомъ грома. Онъ дѣйствительно разразился, и лишь чрезъ 10 минутъ голосъ Барбикена могъ быть опять услышанъ.
"Дайте мнѣ окончить, продолжалъ онъ холодно. Я разсмотрѣлъ вопросъ со всѣхъ сторонъ, я приступилъ къ нему рѣшительно, и изъ моихъ неопровержимыхъ разсчетовъ оказывается, что всякое метаемое тѣло, имѣющее начальную скорость въ 12000 ярдовъ (около 11 верстъ) въ секунду и направленное къ лунѣ, непремѣнно достигнетъ ея. Поэтому я имѣю честь предложить вамъ, мои достопочтенные сотоварищи, сдѣлать этотъ маленькій опытъ."
ГЛАВА III.
Дѣйствіе сообщенія Барбикена.
Невозможно описать дѣйствія, которое произвели послѣднія слова достопочтеннаго предсѣдателя. Сколько криковъ, сколько возгласовъ, какой безпрерывный шумъ, сколько раздалось ура, "гипъ, гипъ" и различнаго рода звукоподражаній, которыми столь богатгь американскій языкъ. Безпорядокъ и кутерьму описать невозможно! Ртами кричали, руками хлопали, а ногами стучали но полу залы. Если бы изъ всѣхъ орудій этого артиллерійскаго музея выстрѣлили сразу, то они не произвели бы столь сильнаго колебанія звучащихъ волнъ. Это и не удивительно. Артиллеристы бываютъ столь же шумны, какъ ихъ пушки.
Барбикенъ оставался спокойнымъ посреди этихъ восторженныхъ криковъ; можетъ быть, онъ хотѣлъ отнестись къ своимъ товарищамъ еще съ нѣсколькими словами, потому что движеніями онъ требовалъ спокойствія и его стрѣляющій колокольчикъ истощался сильными выстрѣлами. Ихъ даже вовсе не слышали. Вскорѣ его сорвали со стула, торжественно понесли, и изъ рукъ вѣрныхъ своихъ товарищей онъ перешелъ на руки не менѣе возбужденной толпы.
Ничто не можетъ удивить американца. Часто повторяли, что слово "невозможно" нечаянно попало въ словарь. Въ Америкѣ все легко, все просто. Что касается до механическихъ трудностей, то онѣ умираютъ прежде своего рожденія. Между проектомъ Барбикена и его осуществленіемъ ни одинъ истинный янки не дозволилъ бы себѣ предвидѣть какое-нибудь подобіе трудностей. Что сказано, то можетъ быть и сдѣлано.
Торжественная прогулка президента продолжалась весь вечеръ. Она представляла настоящее шествіе съ факелами. Ирландцы, нѣмцы, французы, шотландцы, всѣ эти разноплеменные люди, изъ которыхъ состоитъ. населеніе Мериленда, кричали на своемъ родномъ языкѣ и съ необыкновенными порывами перемѣшивали виваты, ура и браво.
Казалось, луна знала, что дѣло идетъ о ней, потому что она блестѣла съ необыкновенной ясностью, ослабляя своею силою свѣтъ окружающихъ огней. Всѣ янки обращали свои глаза къ блестящему кругу; одинъ привѣтствовалъ ее руками, другіе называли самыми нѣжными именами; нѣкоторые измѣряли ее глазами или грозили ей кулакомъ; отъ ось мы часовъ до полуночи одинъ оптикъ, Джонсъ-Фоль-Стрита, разбогатѣлъ отъ продажи зрительныхъ трубъ. Ночное созвѣздіе разсматривали какъ дѣвицу высшаго общества. Американцы дѣйствовали при этомъ такъ безцеремонно, какъ какіе нибудь богачи. Казалось, будто бы эта бѣлокурая Феба принадлежала этимъ отважнымъ покорителямъ, и уже входила въ составъ Союза. Тѣмъ не менѣе, дѣло заключалось лишь въ томъ, чтобы бросить въ нее ядромъ, слѣдовательно, употребить весьма грубое средство установленія сообщенія со спутникомъ, но весьма употребительное между просвѣщенныя и народами.
Пробило полночь, но восторгъ не ослабѣлъ; онъ поддерживался въ равной силѣ во всѣхъ классахъ населенія; чиновники, ученые, купцы, торговцы, носильщики, люди умные, но "зеленые" {Это вполнѣ американское выраженіе для означенія людей наивныхъ.} чувствовали колебаніе въ самыхъ нѣжныхъ жилахъ: дѣло шло о народномъ предпріятіи; оттого верхній городъ, нижній городъ, набережная, орошаемая водами Патапаско, суда, заключенныя въ его басейнахъ, были переполнены толпой, пьяной отъ радости, джина и виски; всякій говорилъ, толковалъ, разсуждалъ, спорилъ, ободрялъ, хвалилъ, отъ небрежнаго джентльмена, растянувшагося на диванѣ гостиницы предъ стаканомъ шери-коблеръ, {Смѣсь рома, апельсиннаго сока, сахара, корицы и муската. Это желтый напитокъ вытягивается изъ стакана помощію стекляной трубки.} до матроса, который напивался "груделомкой" {Страшный напитокъ черни, Словесно онъ называется по англійски: thoroug knock me down.} въ мрачныхъ тавернахъ Фельсъ-Пойнта.
Впрочемъ, около двухъ часовъ, волненіе успокоилось. Предсѣдателю Барбикену удалось воротиться домой поломаннымъ, раздавленнымъ и разбитымъ. Даже Геркулесъ не устоялъ бы противъ такихъ восторговъ. Толпа мало-по-малу покинула площадь и улицы. Четыре желѣзныя дороги изъ Огейо, Сускеганы, Филадельфіи и Вашингтона, которыя сходятся, въ Балтиморѣ, разносили разноплеменную публику въ четыре стороны Соединенныхъ Штатовъ, и городъ погрузился въ относительный покой.
Впрочемъ, было бы ошибочно предполагать, что въ этотъ достопамятный вечеръ Балтимора одна была въ волненіи. Большіе города Соединенныхъ Штатовъ, -- Нью-Іоркъ, Бостонъ, Ольбени, Уашингтонъ, Ричмондъ, Крещена-сити (прозвище Новаго Орлеана), Чарльстонъ, Мобиль, отъ Техаса до Масачузета, отъ Мичигана до Флориды, всѣ и повсюду принимлли участіе въ этомъ восторгѣ. Въ самомъ дѣлѣ, 30,000 членовъ-коресподентовъ оружейнаго клуба знали о письмѣ своего предсѣдателя и съ одинаковымъ нетерпѣніемъ ожидали знаменитаго сообщенія 5 октября. Потому въ этотъ же вечеръ, по мѣрѣ того, какъ слова выходили изъ устъ оратора, они переходили но телеграфнымъ проволокамъ Соединенныхъ Штатовъ со скоростью 248, 447 миль въ секунду. {Съ такою скоростью проходитъ электричество.} Оттого можно съ безусловною увѣренностью сказать, что въ это же самое мгновеніе Соединенные Штаты Америки, которые въ 10 разъ больше Франціи, кричали ура, и что 25 милліоновъ сердецъ, переполненныхъ гордостью, бились одинаково.
На другой день 1500 ежедневныхъ, недѣльныхъ, полунедѣльныхъ и ежемѣсячныхъ журналовъ завладѣли вопросомъ; они разсматривали его со всѣхъ сторонъ, физической, метеорологической, экономической и нравственной, съ точки зрѣнія преобладанія политики или цивилизаціи. Они спрашивали, доконченъ ли міръ луны, не потерпитъ ли она какого-нибудь измѣненія, походитъ ли она на землю, какою она была, когда не имѣла еще атмосферы? Какой видъ представляетъ сторона, невидимая съ земнаго шара? Хотя дѣло теперь шло лишь о томъ, чтобы пустить въ ночное свѣтило ядромъ, всякій однако видѣть въ этомъ цѣлый рядъ опытовъ, всѣ надѣялись, что однажды Америка проникнетъ въ послѣднія тайны этого таинственнаго круга, и нѣкоторые даже, казалось, опасались, что его покореніе нарушитъ весьма чувствительно европейское равновѣсіе.
При обсужденіи проекта ни одна газета не сомнѣвалась въ его осуществленіи. Сборники, брошюры, бюлетени, магазины, издаваемые обществомъ ученыхъ, литераторовъ, или другихъ лицъ, выказывали преимущества предпріятія Общество естествоиспытателей въ Бостонѣ, американское общество наукъ и искусствъ въ Альбани, географическое и статистическое общество Нью-Іорка, американское философичсское въ Филадельфіи, Смитсоновское упрежденіе въ Уашингтонѣ, въ тысячѣ писемъ посылали поздравленія оружейному клубу съ непосредственнымъ предложеніемъ услугъ и денегъ.
Должно сказать, что никогда ни одно предложеніе не имѣло такого числа приверженцевъ. О нерѣшимости, сомнѣніи, безпокойствѣ не было даже и рѣчи. Что касается до шутокъ, карикатуръ, пѣсенъ, съ которыми встрѣтили бы въ Европѣ, и особенно во Франціи, мысль отправить на луну ядро, они принесли бы плохую пользу ихъ автору; всѣ жизнеохранители (life-preserves -- карманное оружіе, состоящее изъ гибкихъ кусковъ китоваго уса съ металлическимъ шарикомъ) были бы безсильны для охраненія отъ всеобщаго негодованія. Есть вещи, надъ которыми не смѣются въ Новомъ Свѣтѣ.
Значитъ, съ этого дня Импей Барбикенъ сталъ однимъ изъ величайшихъ геніевъ Соединенныхъ Штатовъ, нѣчто въ родѣ Уашингтона науки, и одна черта изъ многихъ выказываетъ, до чего доходитъ внезапное возвышеніе человѣка народомъ.
Чрезъ нѣсколько дней послѣ знаменитаго засѣданія въ оружейномъ клубѣ, директоръ одной англійской труппы объявилъ представленіе на балтиморскомъ театрѣ "Много шуму изъ-за пустяковъ" Шекспира. Но городское населеніе, видя въ этомъ названіи оскорбительный намекъ на проектъ президента Барбикена, бросилось въ залу, переломало скамьи и заставило несчастнаго директора перемѣнить сувою афишку. Послѣдній былъ человѣкъ умный, покорился волѣ публики и замѣнилъ несчастную комедію Шекспира другимъ его произведеніемъ "Какъ вамъ угодно" и въ теченіи нѣсколькихъ недѣль имѣлъ изумительный сборъ.
ГЛАВА IV.
Отвѣтъ Кембриджской Обсерваторіи.
Между тѣмъ Барбикенъ не терялъ ни одной минуты посреди овацій, которыхъ онъ былъ предметомъ. Прежде всего онъ позаботился о собраніи своихъ сотоварищей въ помѣщеніяхъ оружейнаго клуба. Тутъ послѣ преній согласились разспросить астрономовъ объ астрономической части предпріятія; но полученіи ихъ отвѣта, намѣревались толковать о механическихъ средствахъ, и тогда хотѣли ничего не упустить изъ вида для обезпеченія успѣха великаго предпріятія.
Поэтому Кембриджской обсерваторіи въ Масачузетѣ была написана точная записка, содержащая спеціальные вопросы. Кембриджъ, гдѣ былъ основанъ первый универститетъ Соединенныхъ Штатовъ, справедливо славится своею астрономическою обсерваторіею. Тутъ соединены ученые, пользующіеся наибольшимъ уваженіемъ. Здѣсь находится знаменитая труба, которою Бонду удалось разсмотрѣть звѣзды въ туманныхъ пятнахъ Андромеды, а Кларку открыть спутника Сиріуса. Слѣдовательно, оружейный клубъ вполнѣ довѣрялъ этому знаменитому учрежденію.
Чрезъ два дня нетерпѣливо ожидаемый отвѣтъ былъ въ рукахъ предсѣдателя Барбикена.
Онъ былъ написанъ слѣдующимъ образомъ:
Директоръ Кембриджской обсерваторіи предсѣдателю оружейнаго клуба въ Балтиморѣ.
По полученіи вашего письма 6 числа, адресованнаго Кембриджской обсерваторіи отъ имени членовъ оружейнаго клуба въ Балтиморѣ, наше бюро немедленно собралось и нашло нужнымъ {Expedient -- выраженіе, которое трудно перевести.} отвѣчать слѣдующимъ образомъ.
Данные ему вопросы поставлены такъ:
1. Возможно ли метнуть ядро на луну?
2. Какое именно разстояніе отдѣляетъ землю отъ ея спутника?
3. Какъ долго пролетитъ тѣло, которому дана достаточная первоначальная скорость, и потому, въ какой моментъ надобно метнуть его, чтобы оно встрѣтилось съ луною въ опредѣленной точкѣ?
4. Въ какое именно мгновеніе луна представляется въ благопріятномъ положеніи, чтобы до нея достигло метаемое тѣло?
5. Въ какую часть неба надобно метить пушкой, которая выстрѣлитъ снарядъ?
6. Въ какомъ мѣстѣ будетъ находиться луна на небѣ въ мгновеніе, когда метнутъ ядро?
На первый вопросъ: Возможно ли метнуть ядро на луну?
Да, на луну возможно метнуть ядро, если удастся придать ему начальную скорость, въ 12,000 ярдовъ въ секунду. Разсчетъ доказываетъ, что такая скорость достаточна. По мѣрѣ удаленія отъ земли, вліяніе дѣйствія тяжести уменьшается въ обратномъ отношеніи квадрата разстоянія, т. е. на разстояніи втрое большемъ, дѣйствіе уменьшается въ девять разъ. Слѣдовательно, тяжесть ядра быстро уменьшается и наконецъ уничтожается въ то мгновеніе, когда притяженіе луны уравновѣсится съ притяженіемъ земли, т. е. на 47/52 всего пути. Въ этомъ мѣстѣ ядро болѣе не будетъ имѣть тяжести, и если перейдетъ мимо этой точки, то упадетъ на луну подъ вліяніемъ одного ея притяженія. Теоретическая возможность опыта вполнѣ доказана; что же касается до удачи, то она зависитъ единственно отъ силы употребленнаго орудія.
На второй вопросъ: Какое именно разстояніе отдѣляетъ землю отъ ея спутника?
Луна описываетъ вокругъ земли не кругъ, а эллипсъ, въ которомъ нашъ шаръ занимаетъ одинъ центръ; слѣдовательно, луна находится то ближе, то дальше отъ земли или, какъ выражаются астрономы, то въ апогеѣ, то въ перигеѣ. При томъ разница между самымъ большимъ и самымъ малымъ разстояніемъ довольно значительна, почему именно и не слѣдуетъ ею пренебрегать. Дѣйствительно, въ апогеѣ луна находится на разстояніи 247,552 миль (390,000 верстъ), а въ перигеѣ только 218,657 миль (350,000 верстъ), вслѣдствіе чего представляется разница въ 28,895 миль (44,000 верстъ) или болѣе 1/2 части наибольшаго разстоянія. Слѣдовательно, разстояніе луны въ перигеѣ должно служить основою для разсчета.
На третій вопросъ: Какъ долго пролетитъ тѣло, которому дана достаточная первоначальная скорость, и потомъ въ какой моментъ надобно метнуть его, чтобы оно встрѣтилось съ луною въ опредѣленной точкѣ?
Если ядро сохранитъ непремѣнно первоначальную скорость 12,000 ярдовъ въ секунду, которые дадутъ ему, оно дойдетъ до мѣста назначенія приблизительно въ 9 часовъ; но такъ какъ первоначальная скорость безпрерывно будетъ уменьшаться, то оказывается, поразсчету, что ядру нужно будетъ 300,000 секундъ или 83 часа и 20 минутъ, чтобы дойти до точки, гдѣ притяженіе земли и луны уравновѣшивается, и отсюда ядро упадетъ на луну въ 50,000 секундъ, или 13 часовъ и 53 минуты и 20 секундъ. Значитъ, надобно выстрѣлить 97 часовъ, 13 минутъ и 20 секундъ до прибытія луны на мѣсто, въ которое прицѣливаются.
На четвертый вопросъ: Въ какое именно мгновеніе луна представлятся въ благопріятномъ положеніи, чтобы до нея достигло метаемое тѣло?
Изъ вышесказаннаго слѣдуетъ, что надобно сперва избрать время, когда луна находится въ перигеѣ, и въ то же время мгновеніе, когда она пройдетъ въ зенитѣ, чѣмъ уменьшится протяженіе еще на разстояніе, равное радіусу земли, т. е. на 3,519 миль; такимъ образомъ дѣйствительный путь будетъ составлять 214,977 миль. Хотя луна проходитъ каждый мѣсяцъ въ перигеѣ, она однако не всегда находится тогда въ зенитѣ. Одновременно при обоихъ этихъ условіяхъ она бываетъ лишь по истеченіи долгаго промежутка времени. Поэтому придется ждать совпаденія луны въ перигеѣ и зенитѣ. Но благопріятному стеченію обстоятельствъ, 4-го декабря будущаго года, луна будетъ находиться въ обоихъ условіяхъ; въ полночь она будетъ въ перигеѣ, т. е. на самомъ короткомъ разстояніи отъ земли, и пройдетъ въ то же время въ зенитѣ.
На пятый вопросъ: Въ какую часть неба надобно мѣтить пушкой, которая выстрѣлитъ метаемое ядро?
Принявъ въ соображеніе предшествовавшія обстоятельства, пушку надобно будетъ навести на зенитъ {Зенитомъ называется точка, находящаяся отвѣсно надъ головой наблюдателя.} мѣстности; такимъ образомъ, направленіе будетъ перпендикулярно горизонту, и ядро скорѣе избавится отъ вліянія притяженія земли. Но дабы луна прошла въ зенитѣ мѣстности, надобно, чтобы послѣдняя находилась на широтѣ не выше наклоненія этого созвѣздія, или, другими словами, чтобы мѣстность была между 0° и 28° сѣверной или южной широты {Дѣйствительно только между экваторомъ и 28 параллелью луна проходитъ въ зенитѣ, за 28° луна приближаете тѣмъ менѣе къ зениту, чѣмъ далѣе идешь къ полюсу.}. Во всякой другой мѣстности выстрѣлъ надобно будетъ сдѣлать косвенно, что помѣшаетъ удачѣ опыта.
На шестой вопросъ: Въ какомъ мѣстѣ будетъ находиться луна на небѣ въ мгновеніе, когда метнутъ ядро?
Въ мгновеніе метанія ядра, луна, которая каждый день движется на протяженіе 13° 10' 35", должна находится отъ зенитной точки на разстояніи въ четыре раза большемъ, т. е. 52° 42' 20", или протяженіи, соотвѣтствующемъ пути, который она пройдетъ въ теченіи хода полета ядра. Но такъ какъ надобно принять въ разсчетъ и отклоненіе, получаемое ядромъ отъ вращенія земли, и ядро прибудетъ на луку, лишь отклонясь на разстояніе въ 16 радіусовъ земли, которые на орбитѣ луны составляютъ около 11 градусовъ, то надобно прибавить еще 11° къ тѣмъ, которые выражаютъ вышеупомянутое запозданіе луны, значитъ 64° круглымъ числомъ. Поэтому, въ мгновеніе выстрѣла, линія отъ луны до мѣста опыта будетъ образовать съ отвѣсною къ послѣдней уголъ въ 64°.
Вотъ отвѣты на вопросы, предложенные обсерваторіи въ Кембриджѣ, членами оружейнаго клуба. Слѣдовательно:
1. Пушку надобно будетъ поставить въ мѣстности, находящейся между 0° и 28° сѣверной или южной широты.
2. Ее надобно нацѣлить на зенитъ мѣстности.
3. Ядро должно получитъ начальную скорость въ 12,000 ярдовъ въ секунду.
4. Его надобно будетъ выстрѣлить первое декабря будущаго года въ 11 часовъ безъ 13 минутъ и 20 секундъ.
5. Оно встрѣтитъ луну чрезъ четыре дня послѣ выстрѣла, 4-го декабря, ровно въ полночь, въ то мгновеніе, когда она пройдетъ въ зенитѣ.
Слѣдовательно, члены оружейнаго клуба должны безъ замедленія приняться за работы, необходимыя для такого предпріятія, и быть готовы дѣйствовать въ данное мгновеніе, потому что если упустятъ 11 декабря, они будутъ имѣть луну въ такихъ условіяхъ перигея и зенита не ранѣе, какъ только чрезъ 18 лѣтъ и 11 дней.
Бюро Кембриджской обсерваторіи вполнѣ предоставляетъ себя въ распоряженіе клуба, касательно теоретическихъ и астрономическихъ вопросовъ, и настоящимъ письмомъ присоединяетъ свои поздравленія къ поздравленіямъ всей Америки.
Отъ имени бюро: И. М. Бельфастъ,
Директоръ Кембриджской обсерваторіи.
Наблюдатель, одаренный особенно проницательнымъ зрѣніемъ и находящійся въ неизвѣстномъ средоточіи, вокругъ котораго держится міръ, увидѣлъ бы миріяды атомовъ, наполнившихъ пространство въ хаотическую эпоху міра. Но, мало-по-малу, въ теченіи вѣковъ, произошли измѣненія; выказался законъ притяженія, которому покорились бродившіе до того атомы. Эти атомы соединились химически, соотвѣтственно своему притяженію, обратились въ частицы и образовали туманныя скопленія, усѣявшія глубины неба.
Эти скопленія тотчасъ же стали вращаться вокругъ своего средоточія. Эта середина, состоящая изъ неопредѣленныхъ частицъ, тотчасъ же стала вращаться вокругъ себя и сгущалась постепенно; впрочемъ по неколебимымъ законамъ механики, по мѣрѣ уменьшенія объема отъ сгущенія, вращательное движеніе ускорялось, вслѣдствіе чего изъ этихъ двухъ дѣйствій образовалась главная звѣзда, составлявшая средоточіе туманнаго накопленія.
Вглядываясь внимательнѣе, наблюдатель увидѣлъ бы тогда, что другія частицы скопленія имѣютъ такое же свойство, какъ и ихъ звѣзда, потому что сгущаются отъ постояннаго вращательнаго движенія и тяготѣютъ въ видѣ безчисленныхъ звѣздъ. Туманныя пятна, которыхъ астрономы теперь считаютъ около 5000, образовались тогда.
Изъ числа этихъ 5000 туманныхъ пятенъ одно люди назвали Млечнымъ Путемъ, который содержитъ 18 милліоновъ звѣздъ, сдѣлавшихся каждая средоточіемъ солнечнаго міра. Если бы наблюдатель особенно разсмотрѣлъ тогда въ числѣ этихъ 18 милліоновъ звѣздъ одну изъ менѣе блестящихъ свѣтилъ {По Воластону, поперечникъ Сирія долженъ быть въ 12 разъ болѣе поперечника солнца, т. е. 16 милліоновъ верстъ.} четвертаго порядка, которая гордо называетъ себя солнцемъ, онъ увидѣлъ бы предъ своими глазами всѣ явленія образованія міра.
Въ самомъ дѣлѣ, солнце, находившееся еще въ газообразномъ состояніи и состоящее изъ подвижныхъ частицъ, вращалось предъ его глазами вокругъ своей оси для довершенія своего сгущенія. Это движеніе, оставаясь вѣрнымъ законамъ механики, ускорялось по мѣрѣ уменьшенія объема, и настало мгновеніе, когда центробѣжная сила одержала бы верхъ надъ средостремительной, которая привлекаетъ частицы къ средоточію.
Тогда произошли бы передъ глазами наблюдателя другія явленія, и частицы, находящіяся въ плоскости экватора, отдѣлились бы какъ камни, метаемые пращемъ, веревка котораго внезапно разорвалась, и образовали бы вокругъ Солнца нѣсколько концентрическихъ колецъ, похожихъ на Сатурновы. Въ свою очередь эти кольца міроваго вещества, вращаясь вокругъ центральной массы, разорвались и раздробились бы на второстепенные туманы, т. е. на планеты.
Еслибъ наблюдатель сосредоточилъ все свое вниманіе на этихъ планетахъ, онъ увидѣлъ бы тѣ же самые процесы, какъ и въ солнцѣ, и замѣтилъ бы образованіе одного или многихъ космическихъ колецъ, изъ которыхъ образовались второстепенныя звѣзды, называемыя спутниками.
Такимъ образомъ, въ переходѣ отъ атомовъ къ частичкѣ, отъ частички къ туманному накопленію, отъ туманнаго накопленія къ туманному пятну, отъ туманнаго пятна къ главной звѣздѣ, отъ главной звѣзды къ солнцу, отъ солнца къ планетамъ и отъ планеты къ спутнику, мы имѣемъ предъ собою весь рядъ преобразованій, которыя претерпѣвали небесныя тѣла съ первыхъ дней существованія міра.
Солнце кажется потеряннымъ въ громадномъ мірѣ звѣздъ и, не смотря на то, на основаніи нынѣшнихъ теорій науки, оно держится въ туманѣ Млечнаго Пути. Солнце составляетъ средоточіе міра, и какъ оно не кажется маленькимъ посреди эѳирнаго пространства, оно все-таки громадно, потому что въ 1,400,000 разъ больше земли. Вокругъ него удерживается тяготѣніемъ 8 планетъ, вышедшихъ изъ его внутренности въ первое время созданія. Если идти отъ ближайшихъ планетъ къ дальнѣйшимъ, мы видимъ предъ собою Меркурія, Венеру, Землю, Марса, Юпитера, Сатурна, Урана и Нептуна. Сверхъ того между Марсомъ и Юпитеромъ правильно вращаются другія менѣе крупныя тѣла, можетъ быть, бродящіе обломки звѣздъ, раздробившихся на многія тысячи кусковъ, изъ которыхъ телескопомъ нынѣ открыты 82 {Нѣкоторые изъ этихъ астероидовъ такъ малы, что но нимъ можно совершить кругосвѣтное путешествіе въ одинъ день пѣшкомъ.}.
Изъ этихъ слугъ, которые солнце удерживаетъ въ эллиптическихъ путяхъ великимъ закономъ притяженія, нѣкоторые въ свою очередь имѣютъ своихъ спутниковъ. У Урана ихъ 8, у Сатурна 8, у Юпитера 4, у Нептуна можетъ быть 3, у Земли одинъ. Послѣдній, одинъ изъ менѣе важныхъ въ солнечномъ мірѣ, называется луною, и ее то отважный геній американцевъ хотѣлъ покорить.
Ночное свѣтило при своей относительной близости и часто повторяющихся различныхъ измѣненіяхъ, ранѣе всего привлекло на себя вниманіе жителей земли наравнѣ съ солнцемъ; но на послѣднее тяжело смотрѣть, и яркость его свѣта заставляетъ его наблюдателей опускать глаза.
Русая Феба, напротивъ того, гораздо человѣчнѣе и даетъ разсматривать себя въ своей скромной прелести; она кажется пріятною для глазъ, непритязательною, а между тѣмъ дозволяетъ себѣ иногда занимать мѣсто предъ своимъ братомъ, лучезарнымъ Аполономъ, между тѣмъ какъ никогда не затмѣвается послѣднимъ. Магометане поняли, какъ благодарны они должны быть этому вѣрному другу земли, и опредѣлили себѣ мѣсяцы, основываясь на ходѣ луны (около 29 1/2 дней). Первые народы выказывали особенное благоговѣніе къ этой скромной богинѣ. Египтяне называли ее Изидой, Финикіяне Астартой, греки обожали подъ именемъ Фебы, дочери Латоны и Юпитера. Если вѣрить миѳологіи, левъ немейскій пробѣгалъ поля луны до своего появленія на землѣ, и поэтъ Агезіанаксъ, упоминаемый Плутархомъ, прославлялъ въ своихъ стихахъ кроткіе глаза, прелестный носъ и восхитительный ротъ, образуемый свѣтлыми частями Селены.
Но древніе весьма хорошо понимали характеръ, темпераментъ, словомъ, нравственныя свойства луны въ миѳологическомъ отношеніи, между тѣмъ какъ самые ученые между ними ничего не знали о ней въ селенографическомъ отношеніи.
Впрочемъ многіе астрономы отдаленныхъ вѣковъ открыли нѣкоторыя свойства луны, подтвержденныя нынѣ наукой. Конечно аркадійцы утверждали, будто они жили на землѣ въ пору, когда луны еще не существовало. Симплицій полагалъ, что луна неподвижна и прикована къ хрустальнымъ сводамъ, Тацій считалъ ее обломкомъ солнечнаго круга Клеархъ, ученикъ Аристотеля называлъ ее гладкимъ зеркаломъ, въ которомъ отражается океанъ; другіе видѣли въ ней только скопленіе паровъ, отдѣляемыхъ землею, или шаръ вполовину изъ огня, а вполовину изъ льда, вращающійся вокругъ оси. Но, въ тоже время, многіе ученые, помощью остроумныхъ наблюденій и безъ оптическихъ инструментовъ, уже угадали большую часть законовъ, которые управляютъ ночнымъ свѣтиломъ.
Такимъ образомъ Фалесъ Милетскій, въ 460 до P. X., высказалъ мнѣніе, что луна освѣщается солнцемъ. Аристархъ Самосскій далъ вѣрное объясненіе ея фазъ. Клеоменъ училъ, что она блещетъ отраженнымъ свѣтомъ. Халдеецъ Берозъ открылъ, что продолжительность ея вращенія равна продолжительности ея обхода, и такимъ образомъ объяснилъ, почему луна всегда обращена къ землѣ одною и тою же поверхностью. Наконецъ, Гиппархъ, за два вѣка до христіанскаго лѣтосчисленія, узналъ нѣкоторыя неравномѣрности въ кажущемся движеніи спутника земли.
Различныя эти наблюденія подтвердились впослѣдствіи и доставили пользу позднѣйшимъ астрономамъ. Птоломей во II вѣкѣ и арабъ Абулъ-Вефа въ X дополнили замѣчанія Гиппарха о неровностяхъ движенія луны, которая идетъ, волнуясь на своемъ пути подъ вліяніемъ солнца. Затѣмъ Коперникъ въ XV вѣкѣ и Тихо-Браге въ XVI вполнѣ изложили систему міра и роль, которую играетъ луна посреди небесныхъ тѣлъ.
Въ это время движеніе луны было приблизительно вполнѣ опредѣлено, но о физическихъ свойствахъ этой планеты знали мало. Тогда Галилей объяснилъ явленія свѣта, обнаруживающія въ извѣстныя фазы существованіе горъ, среднюю вышину которыхъ онъ полагалъ въ 27,000 футовъ.
Послѣ него Гевелій, данцигскій астрономъ, уменьшилъ высочайшую высоту до 15,600 фут., но его товарищъ Риціоли довелъ ее до 42,000.
Гершель, въ концѣ XVIII вѣка, помощью своего могучаго телескопа, значительно уменьшилъ эти размѣры. По его опредѣленію, самыя высокія горы имѣли 11,400 футовъ и вообще среднимъ числомъ 2,400 футовъ. Но и Гершель ошибался. Надобно было ждать наблюденій Шретера, Лувиля, Галлея, Насмита, Біанкини, Пасторфа, Лормана, Груптегаузена и особенно терпѣливыхъ изслѣдованій Бера и Медлера, для окончательнаго рѣшенія вопроса. Благодаря трудамъ этихъ ученыхъ, вышина горъ луны нынѣ вполнѣ извѣстна. Беръ и Медлеръ измѣрили 1,905 горъ, изъ которыхъ 6 имѣютъ вышину 15,600 футовъ, а 22 вышину 14,000 футовъ {Монбланъ имѣетъ вышину около 28,800 футовъ надъ уровнемъ моря.}. Самая высокая гора поднимается надъ поверхностью луны на 22,800 футовъ.
Вмѣстѣ съ тѣмъ пополнились и познанія о лунѣ. Она оказалась продырявленною кратеромъ, и ея вулкани ческія свойства подтверждались при каждомъ наблюденіи. По отсутствію рефракціи лучей планетъ, прикрываемыхъ ею, вывели, что на ней почти вовсе нѣтъ атмосферы. Такое отсутствіе воздуха влечетъ за собою и недостатокъ воды. Слѣдовательно, селениты могли бы жить только при условіяхъ совершенно особенной организаціи, не похожей на свойственную жителямъ земли.
Наконецъ, благодаря новымъ способамъ изслѣдованія и болѣе совершеннымъ инструментамъ, съ луною знакомились безпрерывно, не оставляли неизвѣстною ни одну изъ точекъ ея поверхности. При этомъ должно замѣтить, что ея поперечникъ равенъ 2,150 милямъ (то есть, немного больше 1/4 радіуса земли), а поверхность составляетъ 1/13 часть поверхности земли (38 милліоновъ километровъ), объемомъ же она равна 1/49 объема земли. Всѣ эти тайны не могли ускользнуть отъ глазъ астрономовъ, и искусные ученые проникли еще далѣе своими учеными наблюденіями.
Такимъ образомъ они замѣтили, что въ полнолуніе она представляется въ нѣкоторыхъ частяхъ съ бѣлыми линіями, а во время четвертей съ черными. При рачительномъ изслѣдованіи, имъ удалось дать себѣ вполнѣ отчетъ о свойствахъ этихъ явленій. Это были длинныя, узкія борозды между параллельными кругами, которыя обыкновенно оказывались на окружностяхъ кратеровъ; онѣ имѣли длину отъ 10 до 100 миль и ширину въ 4800 футовъ. Астрономы не могли опредѣлить, состояли ли эти борозды изъ изсохшаго русла большихъ рѣкъ, или нѣтъ. Но американцы надѣялись въ точности установить когда-нибудь этотъ геологическій фактъ. Кромѣ того они намѣревались опредѣлить значеніе рядовъ параллельныхъ валовъ, открытыхъ на поверхности луны Груитгузеномъ, ученымъ мюнхенскимъ професоромъ, который считаетъ ихъ системой укрѣпленій, возведенныхъ инженерами селенитовъ. Эти два вопроса весьма темны, и многіе другіе могли бы быть окончательно опредѣлены лишь по установленіи прямаго сообщенія съ луною.
Что касается до силы свѣта луны, то о ней нечего было узнавать новаго; знали, что онъ въ 3,000 разъ слабѣе солнечнаго и что теплота его лучей не обнаруживаетъ замѣтнаго дѣйствія на термометръ; что касается до явленія, извѣстнаго подъ именемъ пепельнаго свѣта, то оно весьма естественно объясняется солнечными лучами, отражаемыми землею къ лунѣ; этотъ пепельный свѣтъ дополняетъ лунный кругъ, когда онъ представляется серпомъ въ первую и послѣднюю четверть.
Вотъ какія свѣдѣнія имѣлись о спутникѣ земли, когда оружейный клубъ намѣревался пополнить ихъ съ успѣхомъ космографически, геологически, политически и морально.
ГЛАВА VI.
Чего невозможно не знать и чему болѣе не позволено вѣрить въ Соединенныхъ Штатахъ.
Предложеніе Барбикена имѣло непосредственнымъ результатомъ, что стали заниматься всѣми астрономическими фактами, относящимися къ ночному свѣтилу. Каждый принялся изучать его весьма ревностно. Казалось, будто бы луна въ первый разъ появилась на горизонтѣ и никто еще не видалъ ея на небѣ. Она вошла въ моду, она сдѣлалась львицей и оказалась притомъ не менѣе скромною и заняла мѣсто между звѣздами, не выказывая притомъ гордости. Въ газетахъ подновили старинные анекдоты, въ которыхъ это "солнце волковъ" играетъ роль; онѣ напомнили вліяніе, которое приписывалось ему невѣдѣніемъ древнихъ временъ; луну воспѣвали на всевозможные тоны, коротко сказать, Америка подпала селеноманіи.
Со своей стороны, научныя изданія спеціально разсматривали вопросы, которые касались предпріятія оружейнаго клуба. Они обнародовали письмо Кембриджской обсерваторіи, которое поясняли и вполнѣ подтвердили.
Коротко сказать, не было дозволено даже самому малосвѣдущему янки не знать какого бы то ни было факта, касающагося его спутника, и самымъ ограниченнымъ старымъ мистриссъ допускать ложное суевѣріе въ отношеніи луны. Наука подступала къ нимъ во всѣхъ формахъ; она проникала въ нихъ чрезъ глаза и уши; не было никакой возможности оставаться осломъ.... въ астрономіи.
До этого времени, многіе люди вовсе не знали, какимъ образомъ могли разсчитать разстояніе, отдѣляющее луну отъ земли. Этимъ случаемъ воспользовались, чтобы поучить ихъ, что разстояніе опредѣляется измѣреніемъ параллакса луны. Если слово параллаксъ удивляло ихъ, имъ говорили, что это уголъ, образуемый двумя прямыми линіями, проведенными отъ каждаго конца земнаго радіуса къ лунѣ. Если они сомнѣвались въ точности этой методы, имъ тотчасъ же доказывали, что это среднее разстояніе было въ 234,347 миль, но также, что астрономы могутъ ошибиться только на 70 миль.
Кто не освоился съ движеніемъ луны, тому журналы ежедневно доказывали, что она обладаетъ двумя очевидными движеніями, именно, вращеніемъ вокругъ оси, а сверхъ того, обходомъ вокругъ земли, которыя оба совершаются въ одинъ промежутокъ времени, 27 дней съ третью {Въ продолженіе этого времени луна принимаетъ опять прежнее свое положеніе, относительно одной и той же звѣзды.}. Движеніе вращенія обусловливаетъ на поверхности луны день и ночь, но на ней бываетъ одинъ день и одна ночь только въ теченіе луннаго мѣсяца и каждый изъ нихъ длится 345 1/3 часа. Но, къ счастью, поверхность луны, обращенная къ землѣ, освѣщается послѣднею съ силой, которая равна свѣту 14 лунъ. Что касается до всегда невидимой стороны, то она имѣетъ 354 часа совершенную ночь, освѣщенную только блѣднымъ свѣтомъ звѣздъ. Это явленіе зависитъ единственно отъ особенности движенія вращенія и обхода, которые совершаются вполнѣ въ одинаковые промежутки времени. Такое явленіе, по изысканіямъ Кассини и Гершеля, свойственно также спутникамъ Юпитера и, по всей вѣроятности, всѣмъ другимъ спутникамъ.
Нѣкоторые люди, довольно толковые, но нѣсколько упрямые, не понимали сначала, какимъ образомъ луна совершаетъ обороты вокругъ своей оси, и обращается къ землѣ всегда одною и тою же стороною въ такой промежутокъ времени, въ какой она дѣлаетъ обходъ вокругъ нея. Имъ говорили: "Отправьтесь въ свою столовую и обойдите вокругъ обѣденнаго стола, смотря на его средоточіе. Когда вы сдѣлаете прогулку вокругъ своего стола, вы совершите одинъ оборотъ вокругъ самихъ себя. Видите ли! комната это небо, столъ -- земля, а луна -- вы сами!" Они были приведены въ восторгъ этимъ сравненіемъ.
Такимъ образомъ луна всегда обращена къ землѣ одною и тою же поверхностью; впрочемъ, для большей точности, надобно прибавить, что вслѣдствіе особеннаго колебанія отъ сѣвера къ югу или отъ запада къ востоку, называемаго качаніемъ луны, можно видѣть не много больше половины круга, именно пятьдесятъ семь ея сотыхъ.
Когда люди несвѣдущіе знали о лунѣ и движеніи ея вращенія столько, сколько и директоръ обсерваторіи въ Кембриджѣ, они весьма обезпокоились движеніемъ вокругъ земли, и тогда 20 ученыхъ журналовъ поспѣшили доставить имъ нужныя свѣдѣнія. Тогда они узнали, что небесный сводъ, со своими безчисленными звѣздами, можетъ считаться огромными солнечными часами, по которымъ луна проходитъ, указывая настоящіе часы всѣмъ жителямъ земли; во время такого своего движенія, ночное свѣтило представляетъ различныя свои фазы; полнолуніе бываетъ, когда мѣсяцъ стоитъ противъ солнца, т. е., когда всѣ эти три звѣзды лежатъ въ одной линіи и земля въ срединѣ; новолуніе бываетъ, когда луна располагается между землей и солнцемъ и, наконецъ, луна представляется первою и послѣднею четвертью, когда образуетъ съ солнцемъ и землею прямой уголъ и занимаетъ его вершину.
Нѣкоторые прозорливые янки вывели изъ этого, что затмѣнія могутъ быть только въ пору полнолунія и новолунія, и разсудили совершенно вѣрно. Въ новолуніе луна можетъ затмить солнце, между тѣмъ какъ въ противоположномъ положеніи земля затмѣваетъ его въ свою очередь и, что такія затмѣнія бываютъ по два раза въ каждомъ мѣсяцѣ, потому что плоскость, въ которой движется луна, наклонена къ эклиптикѣ или, другими словами, къ плоскости, въ которой движется земля.
Что касается до высоты, до которой ночное свѣтило можетъ дойти надъ горизонтомъ, то письмо Кембриджской обсерваторіи. Сказало все въ этомъ отношеніи. Каждый зналъ, что эта высота бываетъ различна, смотря по широтѣ мѣста, гдѣ ее наблюдаютъ. Единственный же поясъ земли, гдѣ луна проходитъ въ зенитѣ, т. е. располагается совершенно прямо надъ головой своихъ зрителей, непремѣнно находится между 28 широтами отъ экватора. Оттого обсерваторія и дала важный совѣтъ, произвести опытъ въ какой-нибудь точкѣ, лежащей въ этой части земли, дабы метаемое ядро могло быть пущено отвѣсно и такимъ образомъ скорѣе избавиться отъ дѣйствія тяжести. Слѣдовательно, для успѣха всего предпріятія это было особенно важнымъ условіемъ, которое весьма много занимало общественное мнѣніе.
Что же касается линіи, по которой идетъ луна во время своего обхода вокругъ земли, то кембриджская обсерваторія разъяснила даже самымъ несвѣдущимъ людямъ всѣхъ странъ, что она представляетъ сходящуюся кривую, которая однако не кругъ, но эллипсъ, въ которомъ земля занимаетъ одинъ изъ центровъ. Такой эллиптическій путь свойственъ всѣмъ планетамъ и ихъ спутникамъ, и раціональная механика весьма точно доказываетъ, что это и не могло быть иначе. Само собою разумѣется, что луна въ апогеѣ находится всего дальше отъ земли, а въ перигеѣ всего ближе.
Такъ вотъ что зналъ всякій американецъ волею или неволею и что всякому было неприлично не знать. Но если эти истины распространялись весьма быстро, многія ошибки и различныя воображаемыя опасенія менѣе легко было искоренить.
Такимъ образомъ, напримѣръ, нѣкоторые почтенные люди утверждали, что луна комета, которая, пробѣгая по своему удлиненному пути вокругъ солнца, прошла близъ земли и была удержана въ ея кругѣ притяженіемъ. Эти астрономы гостиныхъ претендовали, что этимъ и объясняется сожженный видъ луны. Когда же имъ замѣчали, что кометы имѣютъ атмосферу, а у луны ея почти вовсе нѣтъ, они весьма затруднялись отвѣтомъ.
Другіе относились къ породѣ трусовъ и выражали нѣкоторый страхъ относительно луны. Они слышали, что со времени наблюденій, произведенныхъ въ пору калифовъ, движеніе мѣсяца ускорилось въ опредѣленной пропорціи; изъ этого они выводили, впрочемъ, весьма логически, что вслѣдствіе ускоренія должно уменьшиться разстояніе между обоими міровыми тѣлами и, что если это дѣйствіе будетъ продолжаться безпрерывно, то луна наконецъ упадетъ однажды на землю. Впрочемъ, они могли успокоиться и перестать бояться за будущее поколѣніе, когда имъ сообщили, что, по разсчету Лапласа, знаменитаго французскаго математика, это ускореніе происходитъ въ ограниченной мѣрѣ, и что оно непремѣнно смѣняется соотвѣтствующимъ замедленіемъ. Слѣдовательно, равновѣсіе солнечнаго міра не можетъ быть нарушено въ ближайшіе вѣка.
Оставался еще суевѣрный классъ невѣждъ; они не довольствовались незнаніемъ, но знали то, чего вовсе нѣтъ, а относительно луны знали очень много. Одни считали мѣсяцъ гладкимъ зеркаломъ, на которомъ можно видѣть различныя точки земли и передавать чрезъ него свои мысли, а другіе утверждали, что при наблюденіи 1,000 новыхъ лунъ, 950 разъ замѣчали поразительныя измѣненія въ родѣ наводненій, переворотовъ, землетрясеній, потоповъ и т. д., слѣдовательно, они вѣрили въ таинственное вліяніе ночнаго свѣтила на человѣческую судьбу; они считали его настоящимъ противовѣсомъ существованія; они полагали, что каждый селенитъ имѣетъ симпатическую связь съ нами, жителями земли; вмѣстѣ съ докторомъ Мидомъ (Mead), они утверждали, что жизненная система вполнѣ управляется ею, и увѣряли, что мальчики родятся преимущественно при новолуніи, а дѣвочки въ послѣднюю четверть и т. д. Но, наконецъ, пришлось отказаться и отъ этихъ грубыхъ ошибокъ, держаться одной истины и, если луна, лишенная своего вліянія, теряла во многихъ умахъ прежнее свое могущество, если нѣкоторые и повернулись къ ней спиною, все-таки огромное большинство сдѣлалось ея приверженцами. Что касается янки, то они не имѣли никакого другаго стремленія, какъ только завладѣть этимъ новымъ материкомъ воздуха и водрузить на высочайшей его вершинѣ звѣздное знамя Соединенныхъ Штатовъ Америки.
ГЛАВА VI.
Чего невозможно не знать и чему болѣе не позволено вѣрить въ Соединенныхъ Штатахъ.
Предложеніе Барбикена имѣло непосредственнымъ результатомъ, что стали заниматься всѣми астрономическими фактами, относящимися къ ночному свѣтилу. Каждый принялся изучать его весьма ревностно. Казалось, будто бы луна въ первый разъ появилась на горизонтѣ и никто еще не видалъ ея на небѣ. Она вошла въ моду, она сдѣлалась львицей и оказалась притомъ не менѣе скромною и заняла мѣсто между звѣздами, не выказывая притомъ гордости. Въ газетахъ подновили старинные анекдоты, въ которыхъ это "солнце волковъ" играетъ роль; онѣ напомнили вліяніе, которое приписывалось ему невѣдѣніемъ древнихъ временъ; луну воспѣвали на всевозможные тоны, коротко сказать, Америка подпала селеноманіи.
Со своей стороны, научныя изданія спеціально разсматривали вопросы, которые касались предпріятія оружейнаго клуба. Они обнародовали письмо Кембриджской обсерваторіи, которое поясняли и вполнѣ подтвердили.
Коротко сказать, не было дозволено даже самому малосвѣдущему янки не знать какого бы то ни было факта, касающагося его спутника, и самымъ ограниченнымъ старымъ мистриссъ допускать ложное суевѣріе въ отношеніи луны. Наука подступала къ нимъ во всѣхъ формахъ; она проникала въ нихъ чрезъ глаза и уши; не было никакой возможности оставаться осломъ.... въ астрономіи.
До этого времени, многіе люди вовсе не знали, какимъ образомъ могли разсчитать разстояніе, отдѣляющее луну отъ земли. Этимъ случаемъ воспользовались, чтобы поучить ихъ, что разстояніе опредѣляется измѣреніемъ параллакса луны. Если слово параллаксъ удивляло ихъ, имъ говорили, что это уголъ, образуемый двумя прямыми линіями, проведенными отъ каждаго конца земнаго радіуса къ лунѣ. Если они сомнѣвались въ точности этой методы, имъ тотчасъ же доказывали, что это среднее разстояніе было въ 234,347 миль, но также, что астрономы могутъ ошибиться только на 70 миль.
Кто не освоился съ движеніемъ луны, тому журналы ежедневно доказывали, что она обладаетъ двумя очевидными движеніями, именно, вращеніемъ вокругъ оси, а сверхъ того, обходомъ вокругъ земли, которыя оба совершаются въ одинъ промежутокъ времени, 27 дней съ третью {Въ продолженіе этого времени луна принимаетъ опять прежнее свое положеніе, относительно одной и той же звѣзды.}. Движеніе вращенія обусловливаетъ на поверхности луны день и ночь, но на ней бываетъ одинъ день и одна ночь только въ теченіе луннаго мѣсяца и каждый изъ нихъ длится 345 1/3 часа. Но, къ счастью, поверхность луны, обращенная къ землѣ, освѣщается послѣднею съ силой, которая равна свѣту 14 лунъ. Что касается до всегда невидимой стороны, то она имѣетъ 354 часа совершенную ночь, освѣщенную только блѣднымъ свѣтомъ звѣздъ. Это явленіе зависитъ единственно отъ особенности движенія вращенія и обхода, которые совершаются вполнѣ въ одинаковые промежутки времени. Такое явленіе, по изысканіямъ Кассини и Гершеля, свойственно также спутникамъ Юпитера и, по всей вѣроятности, всѣмъ другимъ спутникамъ.
Нѣкоторые люди, довольно толковые, но нѣсколько упрямые, не понимали сначала, какимъ образомъ луна совершаетъ обороты вокругъ своей оси, и обращается къ землѣ всегда одною и тою же стороною въ такой промежутокъ времени, въ какой она дѣлаетъ обходъ вокругъ нея. Имъ говорили: "Отправьтесь въ свою столовую и обойдите вокругъ обѣденнаго стола, смотря на его средоточіе. Когда вы сдѣлаете прогулку вокругъ своего стола, вы совершите одинъ оборотъ вокругъ самихъ себя. Видите ли! комната это небо, столъ -- земля, а луна -- вы сами!" Они были приведены въ восторгъ этимъ сравненіемъ.
Такимъ образомъ луна всегда обращена къ землѣ одною и тою же поверхностью; впрочемъ, для большей точности, надобно прибавить, что вслѣдствіе особеннаго колебанія отъ сѣвера къ югу или отъ запада къ востоку, называемаго качаніемъ луны, можно видѣть не много больше половины круга, именно пятьдесятъ семь ея сотыхъ.
Когда люди несвѣдущіе знали о лунѣ и движеніи ея вращенія столько, сколько и директоръ обсерваторіи въ Кембриджѣ, они весьма обезпокоились движеніемъ вокругъ земли, и тогда 20 ученыхъ журналовъ поспѣшили доставить имъ нужныя свѣдѣнія. Тогда они узнали, что небесный сводъ, со своими безчисленными звѣздами, можетъ считаться огромными солнечными часами, по которымъ луна проходитъ, указывая настоящіе часы всѣмъ жителямъ земли; во время такого своего движенія, ночное свѣтило представляетъ различныя свои фазы; полнолуніе бываетъ, когда мѣсяцъ стоитъ противъ солнца, т. е., когда всѣ эти три звѣзды лежатъ въ одной линіи и земля въ срединѣ; новолуніе бываетъ, когда луна располагается между землей и солнцемъ и, наконецъ, луна представляется первою и послѣднею четвертью, когда образуетъ съ солнцемъ и землею прямой уголъ и занимаетъ его вершину.
Нѣкоторые прозорливые янки вывели изъ этого, что затмѣнія могутъ быть только въ пору полнолунія и новолунія, и разсудили совершенно вѣрно. Въ новолуніе луна можетъ затмить солнце, между тѣмъ какъ въ противоположномъ положеніи земля затмѣваетъ его въ свою очередь и, что такія затмѣнія бываютъ по два раза въ каждомъ мѣсяцѣ, потому что плоскость, въ которой движется луна, наклонена къ эклиптикѣ или, другими словами, къ плоскости, въ которой движется земля.
Что касается до высоты, до которой ночное свѣтило можетъ дойти надъ горизонтомъ, то письмо Кембриджской обсерваторіи сказало все въ этомъ отношеніи. Каждый зналъ, что эта высота бываетъ различна, смотря по широтѣ мѣста, гдѣ ее наблюдаютъ. Единственный же поясъ земли, гдѣ луна проходитъ въ зенитѣ, т. е. располагается совершенно прямо надъ головой своихъ зрителей, непремѣнно находится между 28 широтами отъ экватора. Оттого обсерваторія и дала важный совѣтъ, произвести опытъ въ какой-нибудь точкѣ, лежащей въ этой части земли, дабы метаемое ядро могло быть пущено отвѣсно и такимъ образомъ скорѣе избавиться отъ дѣйствія тяжести. Слѣдовательно, для успѣха всего предпріятія это было особенно важнымъ условіемъ, которое весьма много занимало общественное мнѣніе.
Что же касается линіи, по которой идетъ луна во время своего обхода вокругъ земли, то кембриджская обсерваторія разъяснила даже самымъ несвѣдущимъ людямъ всѣхъ странъ, что она представляетъ сходящуюся кривую, которая однако не кругъ, но эллипсъ, въ которомъ земля занимаетъ одинъ изъ центровъ. Такой эллиптическій путь свойственъ всѣмъ планетамъ и ихъ спутникамъ, и раціональная механика весьма точно доказываетъ, что это и не могло быть иначе. Само собою разумѣется, что луна въ апогеѣ находится всего дальше отъ земли, а въ перигеѣ всего ближе.
Такъ вотъ что зналъ всякій американецъ волею или неволею и что всякому было неприлично не знать. Но если эти истины распространялись весьма быстро, многія ошибки и различныя воображаемыя опасенія менѣе легко было искоренить.
Такимъ образомъ, напримѣръ, нѣкоторые почтенные люди утверждали, что луна комета, которая, пробѣгая по своему удлиненному пути вокругъ солнца, прошла близъ земли и была удержана въ ея кругѣ притяженіемъ. Эти астрономы гостиныхъ претендовали, что этимъ и объясняется сожженный видъ луны. Когда же имъ замѣчали, что кометы имѣютъ атмосферу, а у луны ея почти вовсе нѣтъ, они весьма затруднялись отвѣтомъ.
Другіе относились къ породѣ трусовъ и выражали нѣкоторый страхъ относительно луны. Они слышали, что со времени наблюденій, произведенныхъ въ пору калифовъ, движеніе мѣсяца ускорилось въ опредѣленной пропорціи; изъ этого они выводили, впрочемъ, весьма логически, что вслѣдствіе ускоренія должно уменьшиться разстояніе между обоими міровыми тѣлами и, что если это дѣйствіе будетъ продолжаться безпрерывно, то луна наконецъ упадетъ однажды на землю. Впрочемъ, они могли успокоиться и перестать бояться за будущее поколѣніе, когда имъ сообщили, что, по разсчету Лапласа, знаменитаго французскаго математика, это ускореніе происходитъ въ ограниченной мѣрѣ, и что оно непремѣнно смѣняется соотвѣтствующимъ замедленіемъ. Слѣдовательно, равновѣсіе солнечнаго міра не можетъ быть нарушено въ ближайшіе вѣка.
Оставался еще суевѣрный классъ невѣждъ; они не довольствовались незнаніемъ, но знали то, чего вовсе нѣтъ, а относительно луны знали очень много. Одни считали мѣсяцъ гладкимъ зеркаломъ, на которомъ можно видѣть различныя точки земли и передавать чрезъ него свои мысли, а другіе утверждали, что при наблюденіи 1,000 новыхъ лунъ, 950 разъ замѣчали поразительныя измѣненія въ родѣ наводненій, переворотовъ, землетрясеній, потоповъ и т. д., слѣдовательно, они вѣрили въ таинственное вліяніе ночнаго свѣтила на человѣческую судьбу; они считали его настоящимъ противовѣсомъ существованія; они полагали, что каждый селенитъ имѣетъ симпатическую связь съ нами, жителями земли; вмѣстѣ съ докторомъ Мидомъ (Mead), они утверждали, что жизненная система вполнѣ управляется ею, и увѣряли, что мальчики родятся преимущественно при новолуніи, а дѣвочки въ послѣднюю четверть и т. д. Но, наконецъ, пришлось отказаться и отъ этихъ грубыхъ ошибокъ, держаться одной истины и, если луна, лишенная своего вліянія, теряла во многихъ умахъ прежнее свое могущество, если нѣкоторые и повернулись къ ней спиною, все-таки огромное большинство сдѣлалось ея приверженцами. Что касается янки, то они не имѣли никакого другаго стремленія, какъ только завладѣть этимъ новымъ материкомъ воздуха и водрузить на высочайшей его вершинѣ звѣздное знамя Соединенныхъ Штатовъ Америки.
Кембриджская обсерваторія, въ своемъ достопамятномъ письмѣ 7-го октября, разсмотрѣла вопросъ съ астрономической точки зрѣнія; теперь оставалось рѣшить его съ механической. Тутъ трудности показались бы непобѣдимыми повсюду, кромѣ Америки. Здѣсь все не болѣе, какъ игрушка.
Президентъ Барбикенъ, не теряя времени, избралъ изъ среды оружейнаго клуба исполнительный комитетъ, который долженъ былъ въ три засѣданія разъяснить три большіе вопроса касательно пушки, ядра и пороха; комитетъ состоялъ изъ четырехъ членовъ, весьма свѣдущихъ въ этомъ дѣлѣ, именно: Барбикена, имѣвшаго преобладающій голосъ въ случаѣ равнаго раздѣленія мнѣній, генерала Моргана, маіора Эльфистона и, наконецъ, неизбѣжнаго I. Т. Мастона, которому была поручена должность дѣлопроизводителя-докладчика.
8-го октября комитетъ собрался у президента Барбикена, No 3, въ Республиканской улицѣ. Такъ какъ было необходимо, чтобы желудокъ не мѣшалъ своимъ крикомъ столь важному разсужденію, всѣ четыре члена оружейнаго клуба заняли мѣсто вокругъ стола съ сандвичами (хлѣбъ съ масломъ) и громаднымъ чайникомъ. Тотчасъ I. Т. Мастонъ привинтилъ перо къ желѣзному крючку, и засѣданіе началось.
Барбикенъ заговорилъ первый:
-- Дорогіе мои товарищи, сказалъ онъ, -- намъ надобно рѣшить одну изъ важнѣйшихъ задачъ балистики, этой науки по преимуществу, которая разсматриваетъ движеніе метаемыхъ тѣлъ, брошенныхъ въ пространство какой-нибудь толкающей силой и затѣмъ предоставленныхъ самимъ себѣ.
-- О балистика! балистика! вскричалъ I. Т. Мастонъ растроганнымъ голосомъ.
-- Можетъ быть, было бы удобнѣе, сказалъ Барбикенъ: -- посвятить это первое засѣданіе разсужденію о пушкѣ.
-- Дѣйствительно, отвѣчалъ генералъ Моргать.
-- Впрочемъ, продолжалъ Барбикенъ, послѣ зрѣлыхъ размышленій, мнѣ кажется, что вопросъ о метаемомъ снарядѣ должно рѣшить ранѣе вопроса о пушкѣ, и что размѣры послѣдней должны зависѣть отъ размѣровъ перваго.
-- Прошу слова, вскричалъ I. Т. Мастонъ.
Ему дали слово съ готовностью, соотвѣтствующею его великолѣпному прошедшему.
-- Дорогіе мои друзья, сказалъ онъ восторженнымъ голосомъ:-- нашъ предсѣдатель совершенно справедливо ставитъ вопросъ объ снарядѣ раньше другихъ; его мы должны метнуть на луну, онъ нашъ посолъ, и я прошу позволенія разсмотрѣть его съ чисто нравственной точки зрѣнія.
Этотъ способъ разсматриванія ядра чрезвычайно возбудили любопытство членовъ комитета, и оттого они обратили живѣйшее вниманіе на слова I. Т. Мастона.
-- Дорогіе мои товарищи, продолжалъ послѣдній:-- я выражусь коротко; я не касаюсь физической стороны ядра, ядра убивающаго, но разсмотрю только ядро математическое, ядро нравственное. Ядро представляется мнѣ самымъ блистательнымъ выраженіемъ человѣческаго могущества; въ немъ оно сосредоточивается вполнѣ; созданіемъ ядра человѣкъ превзошелъ себя.
-- Очень хорошо, воскликнулъ маіоръ Эльфистонъ.
-- Въ самомъ дѣлѣ, человѣкъ приготовилъ ядро, представляющее модель звѣзды, бродящей въ пространствѣ, и въ ядро мы сумѣли вложить скорость въ сотни разъ болѣе значительную, чѣмъ самые быстрые поѣзды на желѣзныхъ дорогахъ и бѣгъ быстроногихъ скакуновъ.
I. Т. Мастонъ былъ совершенно восторженъ; голосъ его принялъ лирическій характеръ, какъ будто бы онъ воспѣвалъ гимнъ ядру.
-- Хотите вы чиселъ? продолжалъ онъ:-- вотъ самыя краснорѣчивыя! Возьмите скромное ядро въ 24 фунта; хотя оно движется 800,000 разъ медленнѣе электричества, 640,000 разъ медленнѣе свѣта, 76 разъ медленнѣе земли вокругъ солнца, но, выступивъ изъ пушки, несется быстрѣе звука {Слѣдовательно, когда слышишь грохотъ выстрѣла, нельзя уже быть раненнымъ ядромъ.}, оно проходитъ 1,200 футовъ въ секунду, 12,000 въ 10 секундъ, 72,000 въ минуту, 840 миль въ часъ, 20,100 миль въ день, т. е. со скоростью экваторіальной точки во время движенія вращенія нашего шара, 7,336,550 миль въ годъ. Слѣдовательно, такому ядру нужно 11 дней, чтобы отправиться на луну, 12 лѣтъ для достиженія солнца, 360 лѣтъ, чтобы дойти до Нептуна на предѣлахъ солнечнаго міра. Вотъ что въ состояніи сдѣлать скромное ядро, произведеніе нашихъ рукъ. Слѣдовательно, увеличивая скорость въ 20 разъ, мы метнемъ ядро со скоростью семи миль въ секунду! Ахъ! прекрасное ядро, великолѣпный снарядъ! Я съ восторгомъ помышляю, что тебя примутъ тамъ съ честью, какая подобаетъ посланнику земли.
Эта напыщенная рѣчь была принята съ криками восторга, и I. Т. Мастонъ, совершенно растроганный, сѣлъ при поздравленіяхъ своихъ товарищей.
-- Теперь мы посвятили довольно много поэзіи, сказалъ Барбикенъ:-- приступимъ же прямо къ вопросу.
-- Мы готовы, отвѣчали члены комитета, поглощая по полудюжинѣ бутербродовъ.
-- Вы знаете, какую задачу надобно рѣшить, продолжалъ президентъ; надобно придать ядру скорость 36,000 футовъ въ секунду. Я полагаю, что это намъ удастся. Но теперь разсмотримъ скорость, полученную донынѣ; генералъ Морганъ можетъ поучить насъ въ этомъ отношеніи.
-- Тѣмъ легче, отвѣчалъ генералъ: -- что во время войны я былъ членомъ комиссіи опытовъ. Я скажу вамъ, что 100 фунтовая пушка Дальгрина, которая стрѣляла на разстояніи 15,000 футовъ, имѣла начальную скорость 150 футовъ въ секунду.
-- Хорошо, а колумбіяда {Американцы называютъ огромныя разрушительныя пушки колумбіядами.} Родмана? спросилъ предсѣдатель.
-- Колумбіяда Родмана, испытанная въ фортѣ Гамильтонѣ, близъ Нью-Іорка, метала ядро въ нолтонны вѣсомъ на разстояніи шести миль съ начальною скоростью въ 2,400 футовъ въ секунду, чего никогда не достигали орудія Армстронга и Паллизери въ Англіи.
-- О, англичане! произнесъ I. Т. Мастонъ, плюнувъ къ востоку.
-- Значитъ, продолжалъ Барбикенъ:-- 2,400 футовъ самая значительная скорость, полученная донынѣ.
-- Такъ точно, отвѣчалъ Морганъ.
-- Замѣчу, однако, возразилъ I. Т. Мастонъ:-- еслибы моя мортира не взорвалась...
-- Да, но она взорвалась, отвѣчалъ Барбикенъ, съ благоволительнымъ тѣлодвиженіемъ. Примемъ же исходной точкой эту скорость въ 2,400 футовъ. Ее надобно удвадцатерить. Сохранимъ для другаго засѣданія разсужденія о средствахъ къ достиженію этой цѣли. Теперь обращу ваше вниманіе, дорогіе мои товарищи, на размѣры, которые слѣдуетъ дать ядру. Вы, конечно, не помышляете о томъ, что здѣсь дѣло идетъ объ ядрѣ, имѣющемъ вѣсъ не болѣе полутонны.
-- Отчего же нѣтъ? спросилъ маіоръ.