Книговод

Переводы

Кедрин Дмитрий Борисович


   
   Библиотека Поэта. Большая серия. Второе издание
   Л., "Советский писатель", 1974
   Дмитрий Кедрин. Избранные произведения
   

ПЕРЕВОДЫ

             

СОДЕРЖАНИЕ

ИЗ ПОЭЗИИ НАРОДОВ СССР

С аварского

ГАМЗАТ ЦАДАСА

   155. Застольная песня
   156. С кем дружить?
   157. Стихи о теплой зиме
   

С азербайджанского

СУЛЕЙМАН РУСТАМ

   158. Не будь двуликим
   

С армянского

САРМЕН

   159. Трое
   

С балкарского

КАЙСЫН КУЛИЕВ

   160. Всегда гордился тем, что горец я!
   161. Вынесем!
   162. Дедовский дом
   163. Земля моя!
   164. Русские сосны
   165. Перед боем
   166. "Любимая! Не раз я рвал цветы..."
   167. Песня о голубых глазах
   

С башкирского

МАЖИТ ГАФУРИ

   168. Правда
   169. Жизнь
   170. Я там, где стонут бедняки
   171. На жизненном пути
   172. Искание счастья
   173. Уподобление
   174. Чистое сердце
   175. Посвящение (""Он гаснет!" -- говорят тебе. Но посмотри -- огонь и тот...")
   176. Любовь ("Пусть дни идут, не гаснет страсть, наоборот: всё жарче кровь...")
   177. Чудесный случай
   178. В цветнике
   179. Он не умер
   180. Клубок жизни
   

МУСТАЙ КАРИМ

   181. Конь
   182. Луна
   183. Распахнув окно
   

С белорусского

МАКСИМ ТАНК

   184. В метель
   185. Гастелло
   186. Не жалейте, хлопцы, пороха
   187. Родине
   188. Точите острей оружье!
   

С грузинского

ДАВИД ГАЧЕЧИЛАДЗЕ

   190. Партизанская
   

С латышского

АРВИД ГРИГУЛИС

   191. "Воду ржавую болота..."
   

С литовского

АНТАНАС ВЕНЦЛОВА

   192. Вы не умерли
   

С мордовского

НИКУЛ ЭРКАЙ

   197. Украине
   

С украинского

АНДРЕЙ МАЛЫШКО

   203. "Во мне душа твоя жива..."
   204. "Ты меня накличешься ночами..."
   205. "Бронзовый памятник в сквере новом..."
   

ВЛАДИМИР СОСЮРА

   208. "Насильники из хаты..."
   

МИХАЙЛО СТЕЛЬМАХ

   209. Посвящение ("Когда зашепчет сон-трава в дуброве...")
   

ПАВЛО ТЫЧИНА

   210. Голос матери
   

С эстонского

ХУГО АНГЕРВАКС

   211. На реке Пирита
   

МАРТ РАУД

   217. "Мечтой лечу я в родимый край..."
   

ИЗ ЗАРУБЕЖНОЙ ПОЭЗИИ

С сербскохорватского

ВОИСЛАВ ИЛИЧ МЛАДШИЙ

   222. Как умирает далматинец
   

ДРАГОЛЮБ ФИЛИПОВИЧ

   224. Витязь Злогляд
   225. Краевые баны
   226. Марава
   227. Соколы
   

БРАНКО ЧОПИЧ

228. Хоровод козарский

   

С чешского

ИЛЬЯ БАРТ

   229. Сердце
   230. Что такое песенка
   231. Песня о песне
   232. Нищая страна
   233. Кустик
   

ИЗ ПОЭЗИИ НАРОДОВ СССР

С АВАРСКОГО

Гамзат Цадаса

155. ЗАСТОЛЬНАЯ ПЕСНЯ

             Всесильный сок лозы, бездушный, но живой,
             Что старца превратит порою в плясуна,
             Что валит с ног юнца с тяжелой головой, --
             Давайте пить, друзья, но -- чур -- не допьяна!
             Шипучий сок лозы, что связывает всех
             Сидящих за столом, кто пьет его до дна,
             Одним дарящий грусть, другим веселый смех, --
             Давайте пить, друзья, но -- чур -- не допьяна!
             Веселый сок лозы, чей нищим сладок вкус,
             Чей запах богачам милей, чем их казна,
             Чьей волей в храбреца преобразится трус,--
             Давайте пить, друзья, но -- чур -- не допьяна!
             Коварный сок лозы, который так хорош,
             Когда желудок пуст, но тяжела мошна,
             И плох, когда его не в меру перепьешь, --
             Давайте пить, друзья, но -- чур -- не допьяна!
             Могучий сок лозы, что трудно побороть,
             Что совести порой бывает лишена,
             Что вяжет нам язык, переполняя плоть,--
             Давайте пить, друзья, -- но -- чур -- не допьяна!
             Бесстыдный сок лозы, что просится назад,
             Когда утроба им у пьяницы полна,
             Валящий наземь нас, мутящий ум и взгляд,
             Давайте пить, друзья, но -- чур -- не допьяна!
             Желанный сок лозы, от века милый нам,
             Могуществом своим известный издавна,--
             На радость всем друзьям, на горе всем врагам
             Давайте пить, друзья, но -- чур -- не допьяна!
   
             1940
   

156. С КЕМ ДРУЖИТЬ?

             Не все друзья верны, -- хвалить иных нельзя.
             Когда твои дела прекрасны, на обед
             Они к тебе толпой сбегутся, лебезя,
             Когда ж карман дыряв, -- глядишь, -- их нет как нет!
   
             Ты с книгою дружи, чьи щедрые листы
             Ждут взгляда твоего. Она всегда верна.
             Пусть ты богат, как хан, пусть без копейки ты,--
             Не станет изменять, не подведет она!
   
             Прилежнее склонись челом к страницам книг,
             Где каждая строка мед мудрости таит.
             Будь жаден к знаньям, сын! Знай: ты не всё постиг,
             Лишь черпая из них, твой разум будет сыт.
   
             Оружье это ты не выпускай из рук.
             Брани его иль нет, -- надежен друг такой.
             В обиде на тебя не будет этот друг,
             Хоть бросишь ты его, в сердцах махнув рукой.
   
             Будь знанья кунаком. Богат его очаг,
             Щедры его дары, густы его сады.
             А ты -- желанный гость в цветущих тех садах:
             Иди и собирай румяные плоды!
   
             Ты книге поверяй свои мечты и жизнь.
             Знай: в сердце, не спросясь, врывается поэт.
             Ты всем, что на душе, с поэзией делись:
             В ее улыбке ты на всё найдешь ответ.
   
             1940
   

157. СТИХИ О ТЕПЛОЙ ЗИМЕ

             Скажи: кого зима из близких погребла,
             Что траура по нем доселе не сняла?
   
             Еще ответь мне, чем зима огорчена,
             Что слезы без конца ручьями льет она?
   
             Вершины наших гор в туман убрав подчас,
             Она на краткий срок оденет в шубы нас,
             Но теплый ветерок разгонит тучи вмиг
   
             И треплет полы шуб: скорей снимите их!
             Из плачущих очей страдалицы-зимы
   
             Бегут потоки слез на рыхлые холмы.
             Уж занят кое-кто сохой да бороной,
   
             Решив, что в январе запахло вдруг -- весной.
             А в прежние года, бывало, глянем мы,--
   
             Белеет наш аул под буркою зимы!
             Знать, нынче у нее весь вышел нашатырь
   
             И нечем полудить бедняжке эту ширь...
             Кто видел, чтоб зима довольною была
   
             Весенним ветерком и ласкою тепла?
             Кто слышал, чтоб она от власти отреклась,
   
             Могуществом своим с весною поделясь?!.
   
             1940
   

С АЗЕРБАЙДЖАНСКОГО

Сулейман Рустам

158. НЕ БУДЬ ДВУЛИКИМ

             Если прям твой путь,
             Если цель честна, --
             Одноликим будь.
             Ведь душа -- одна.
   
             Любишь вешний свет,
             А не зимний мрак,
             Так следи, чтобы цвет
             Роз не смял твой враг.
   
             Гордый, в час беды
             Не клонись к земле:
             Всей земли плоды
             На твоем столе!
   
             Если прям твой путь,
             Если цель честна,--
             Одноликим будь.
             Ведь душа -- одна!
   
             1943
   

С АРМЯНСКОГО

Сармен

159. ТРОЕ

1

             Послушай быль, -- как пали трое
             Друзей за честь родной страны:
             Врагов громили три героя,
             Кавказа грозные сыны.
   
             Их меж собою дружбой братской
             Связала грозная пора.
             Был из долины Араратской
             Один из трех друзей -- Ара.
   
             С Каспийского седого моря
             Явился храбрый Абдулла.
             В улыбке детской, в чистом взоре
             Видна душа его была.
   
             Шота пришел с высот Казбека.
             Был ярок блеск его очей.
             Так отражает в горных реках
             Заря огонь своих лучей.
   
             Запомни, друг: их было трое --
             Ара, Шота и Абдулла,
             Три смелых сердца, три героя,
             Три нежных друга, три орла.
   

2

             Спустилась ночь на поле боя...
             Тьма... Вдалеке горит жилье...
             Лежат у пушки три героя,
             И каждый думает свое.
   
             В час этот перед наступленьем
             Картину вспомнил вдруг Ара:
             Как дома, с дочкой на коленях,
             Сидел он... Светлая пора!
   
             Жена смеялась. Спали дети.
             Шло стадо. Мерк заката цвет...
             Ему казалось, что на свете
             Счастливей человека нет!
   

3

             Мечтой переносясь далече,
             Припомнил смуглый Абдулла,
             Как в дом к нему в последний вечер
             Проститься мать его пришла.
   
             Пускай огонь любви горячей
             В глазах у матери горит, --
             Она не ропщет и не плачет
             И сыну твердо говорит:
   
             "Сынок! Пусть острый меч твой реет
             Летучей молнией в бою!
             Будь смел, коль хочешь ты скорее
             Опять увидеть мать свою!"
   

4

             Меж ними, погружен в молчанье,
             Лежит задумчивый Шота.
             К далекому воспоминанью
             Уносит юношу мечта:
   
             Был в ту весну в алмазных росах
             Кудрявый персиковый цвет.
             Безмолвно опершись на посох,
             Пастух Шота встречал рассвет.
   
             Кето с улыбкою лукавой
             Спускалась с горной высоты.
             Пред нею расступились травы,
             Дорогу дали ей цветы!
   
             Шота в густой траве по пояс
             Уселся с девушкой Кето.
             И, на груди ее покоясь,
             В тот день был счастлив как никто!
   
             Они в то утро заключили
             Союз любви между собой...
             Чу! Автоматы застрочили:
             Шли немцы. Начинался бой.
   

5

             Близ рощи пушка их под вечер
             На холм поставлена была.
             С холма врагам готовят встречу
             Ара, Шота и Абдулла.
   
             Снаряды Абдулла подносит,
             Прилежно целится Шота,
             Ара огнем фашистов косит --
             Все стали на свои места!
   
             Врагов сметал их каждый выстрел.
             Чернели трупы что ни шаг,
             Но вновь стеною шли фашисты,
             Всё ближе был свирепый враг.
   
             "Друзья!-- товарищам-героям
             Отважный вымолвил Шота.--
             Уж лучше смерть на поле боя,
             Чем жизнь в цепях, под свист кнута!"
   
             "Без страха глянем смерти в очи! --
             Ответил смелый Абдулла.--
             Те, кто погиб за край свой отчий, --
             Живут! Бессмертны их дела!"
   
             Сказавши это, за снарядом
             Спешит отправиться смельчак.
             Враг свирепеет. Пули градом
             Шлет в трех героев злобный враг.
   
             Ара назад случайно глянул,
             И сердце горечь обожгла:
             Обняв снаряд, смертельно ранен,
             Лежал бесстрашный Абдулла.
   
             Ара присел на землю рядом,
             Поцеловал его в глаза.
             И к пушке мчится со снарядом,
             Ужасен в гневе, как гроза.
   
             Глядит и видит: что же это?!
             Враги наглеют неспроста:
             Лежит убитый у лафета
             Бесстрашный друг его Шота...
   
             С глубокой горечью, всей грудью
             Вздохнув о друге дорогом,
             Ара остался у орудья
             Лицом к лицу со злым врагом.
   
             К нему носил он сам снаряды,
             Потом прицеливался сам,
             Сам говорил "Огонь!" -- и градом
             Снарядов бил по злым врагам.
   
             Но вот Ара рукой нащупал
             Последний в ящике снаряд, --
             А к пушке через гору трупов
             Бегут враги за рядом ряд!
   
             Не взять ее врагам проклятым!
             Ара лопату вмиг нашел
             И землю рыхлую лопатой
             Насыпал в орудийный ствол.
   
             Врагов увидя пред собою,
             Смельчак решает, что -- пора,
             И грозную царицу боя
             Взрывает выстрелом Ара!..
   
             Он сам был ранен, но в расплату
             За смерть друзей, за край родной
             Швырнул последнюю гранату
             Фашистам под ноги герой.
   
             Врагов немало горец смелый
             Отправил той гранатой в ад.
             Всё на пригорке онемело:
             Фашисты кинулись назад.
   
             Запомни, друг: их было трое --
             Бесстрашных молодых друзей.
             Жизнь положили три героя
             Во славу родины своей.
   
             1942
   

С БАЛКАРСКОГО

Кайсын Кулиев

160. ВСЕГДА ГОРДИЛСЯ ТЕМ, ЧТО ГОРЕЦ Я!

             Как старый горец любит свой Казбек,
             Так я люблю все земли и края.
             Но к родине привязанный навек,
             Всегда гордился тем, что горец я.
   
             Мне довелось из Волги пить не раз,
             Ее красой душа была горда.
             Но свой далекий, свой родной Кавказ
             Я вспоминал повсюду и всегда.
   
             Чуваш, дружа со мною от души,
             Мне с табаком протягивал кисет.
             Мне русые знакомы латыши:
             Я, раненный, оставил крови след
   
             На их земле, а друг мой умер там,
             Склонясь к земле простреленным челом.
             Жестокой битвы дым -- по волосам
             Полз у меня в окопе под Орлом.
   
             Я по дорогам Севера бродил,
             Любил простор и ширь его степей,
             Хлеб дружбы ел и воду дружбы пил,
             И все-таки всегда в душе моей
   
             Блестел далекого Эльбруса снег,
             Вздымались острые вершины скал.
             Поднявший голову седой Казбек
             Везде мне чудился, всегда сверкал.
   
             Мне лапы сосен по душе пришлись,
             Их смутный шум и свежая хвоя.
             Я их люблю, но все-таки всю жизнь
             Гордился тем, что вольный горец я!
   
             Я видел пляски северных степей
             И среди них прекрасные встречал,
             Но твой, лезгинка, бешеный напев
             Сильнее всех в моей душе звучал.
   
             Как я люблю косматой бурки взлет,
             И белый треугольник башлыка,
             И стук копыт в горах, когда вперед
             Уносит конь лихого седока!
   
             Как горд я вами, милые края!..
             Коварный враг, оставь свои мечты,
             Что эту гордость потеряю я.
             Нет! Жизнь скорее потеряешь ты,
   
             1942
   

161. ВЫНЕСЕМ!

             Из черных дней войны, из пламени боев
             Мы вынесем тебя и светлой и живой,
             К своей родной земле нетленная любовь,
             Как ты выносишь штык, кидаясь в смертный бой.
   
             Мы вытерпим напор и голода и тьмы,
             И как бы этот груз нам плечи ни нажал, --
             Всё ж вынесем из битв свободу нашу мы,
             Как горец из ножон выносит свой кинжал.
   
             Мы вынесем любовь, и чистоту сердец,
             И человечность ту, что вечно высока,--
             Мы вынесем ее, как раненный боец
             Выносит из беды флаг своего полка.
   
             Да, вынесем. Тогда я заглянул в лицо
             Бойцов, увидев, как зажаты губы их,
             Я это прочитал в терпении бойцов
             И в сдвинутых бровях полковников седых.
   
             Из черных дней войны, из битвы огневой
             Мы вынесем ее -- ничто не сломит нас, --
             Зажав разрывы ран, и светлой и живой,
             Как знамя из огня выносят в битвы час!
   
             1942
   

162. ДЕДОВСКИЙ ДОМ

             Валя в лесу дубовые стволы,
             Дед на скале построил крепкий дом.
             Теперь лишь груда пепла да гора золы
             На этом месте. Дом сожжен врагом,
   
             В изломанном саду -- ни деревца,
             Лишь обгорелая чернеет ель,..
             В том доме бабка родила отца,
             Там мать мою качала колыбель.
   
             В былые дни отец в расцвете сил
             У горного козла спилил рога,
             Пронзив его кинжалом, и прибил
             Рога его к столбу близ очага.
   
             Кавказец смотрит, сдерживая гнев,
             На груду пепла. Дома больше нет.
             Рога погибли, рухнули, сгорев,
             Дубовые столбы, что ставил дед.
   
             Сгорел тот снимок, на котором он
             С кинжалом снят в черкеске у крыльца.
             Висевшая в простенке меж окон,
             Сгорела бурка моего отца.,.
   
             Сгорел тот дом, в котором вырос ты,
             Где мать певала песни для тебя,
             Где ты лелеял юности мечты,
             Где жил ты, вольность горскую любя.
   
             И всё ж кой-что осталось: ты нашел
             Котел, который под землей лежал.
             Он закипит еще, родной котел,
             На новом очаге... А вот кинжал
   
             Торчит в земле. Ты вытащил его
             Из обгоревших кожаных ножон.
             Он почернел от дыма. Ничего!
             Для мщения еще годится он!
   
             Вдали Эльбруса ледяную тишь
             Ласкает солнце, торопясь зайти,
             И как тебе ни горько, ты молчишь,
             С кинжала глаз не в силах отвести!
   
             Кавказец! Ненависть твоя тверда,
             Как сталь клинка, что выкован в горах,
             Недаром клялся ты, что никогда
             Свободных горцев не осилит враг.
   
             1942
   

163. ЗЕМЛЯ МОЯ!

             О родина былин -- земля моя!
             Народ твой -- исполин, земля моя!
             Ты -- мать, а я -- твой сын, земля моя!
             Прекрасней нет долин, земля моя!
   
             Родная! Чем бежать, забыв борьбу,
             Чтобы враги, сойдясь со всех сторон,
             Спешили превратить тебя в рабу,--
             Последний я в ружье вложу патрон.
   
             Как бьется за свое гнездо орел,
             Так буду за тебя сражаться я,
             Я кровью напою твой каждый дол,
             Умру, обняв тебя, земля моя!
   
             Чем по тебе ступать ногой труса
             И видеть твой позор и ужас твой, --
             Пусть гибели сразит меня коса,
             Чтоб спать мне на твоей земле родной.
   
             Чем чувствовать в груди стыда огонь
             И знать тебя чужой, моя земля,--
             Пусть мой остывший труп растопчет конь,
             Пусть кровь моя зальет твои поля.
   
             Чем в ужасе бежать от тех зверей,
             Что, задушив дитя, терзают мать,--
             Я мертвым храбрецом хочу скорей
             На бурке боевой своей лежать!
   
             Чем знать, что упадет на след труса
             Холодная слеза из детских глаз, --
             Пусть лучше окропит тех слез роса
             Того, кто в битве пал за свой Кавказ.
   
             Чем слушать, затаив в душе позор,
             Знакомый, гордый шум орлиных крыл,--
             Хочу, чтобы орел, владыка гор,
             Крылами, точно брат, мой прах накрыл.
   
             Когда б мне на Эльбрус глядеть пришлось,
             В плен голову его отдав врагу,--
             Уж лучше б прядь густых моих волос
             Бураном занесло в его снегу.
   
             Как жить мне без тебя, седой Казбек,
             Без узких горных троп страны родной?
             Без милых сердцу скал и бурных рек?
             Как позабыть Баксан и Терек мой?
   
             Орлы Кавказа, с кем дружить без вас?
             Родные песни, как прожить без вас?
             Друзья мои! Кому служить без вас
             И голову за что сложить без вас?
   
             Чем родину предать врага мечу
             И на коленях жить, -- уж лучше я,
             В сраженье за тебя упав, -- хочу
             Спать мертвым на тебе, земля моя!
   
             1942
   

104. РУССКИЕ СОСНЫ

             Бледна осенняя заря,
             Дороги спят, обледенев.
             Холодный дождик октября --
             Как грустной песенки припев.
   
             Наш эскадрон уходит в бой,
             Уходит в сумеречный час,
             И сосны русские толпой,
             Как сестры, провожают нас.
   
             Невесел их прощальный шум
             Среди осенней тишины.
             И кажется -- тревожных дум
             О нас те сосенки полны.
   
             "Как сестры, затаив тоску,--
             Мы ждать вас будем", -- говорят.
             По вымокшему большаку
             На фронт уходит наш отряд.
   
             Родные сестры! В трудный час
             Близ вас на бурках спали мы.
             Вы убаюкивали нас,
             Как дома, шумом среди тьмы.
   
             Уйдем мы, вы ж, оставшись тут,
             Негромкий поведете сказ,
             Что сосны русские поют,
             Как сестры, -- песенку о нас.
   
             1942
   

165. ПЕРЕД БОЕМ

             В ночном бою на вражью высоту
             Не все взойдут по ледяной росе,
             Но перед боем, глядя в темноту,
             Я говорю: "Пусть доберутся все!
   
             И если обо мне заплачет мать,
             То пусть не плачут матери других,
             И коль меня жене не стоит ждать,
             То жены близких пусть дождутся их!
   
             И если мне забыть семью, -- тогда
             Пусть за меня мой друг обнимет дочь,
             И коль закатится моя звезда,
             Пусть ваши звезды озаряют ночь!"
   
             1943
   

166

             Любимая! Не раз я рвал цветы
             На поле, где зимой прошли бои;
             Я верил: в блиндаже уснула ты,
             И я тебе отдам цветы мои.
   
             Я в низенькую дверь войду чуть свет
             И, спящую тебя увидев там,
             Тихонько положу большой букет
             Из полевых цветов -- к твоим губам.
   
             Красавица моя! Твой легкий сои
             Развеют свежесть их и аромат.
             Я над лицом твоим склонюсь, влюблен,
             Когда ты на меня поднимешь взгляд.
   
             Не уходи, мой друг!.. Побудь со мной!..
             Родная! Как тебя заждался я!..
             Я в поле, где цветов полно весной,
             Пойти с тобой хотел, любовь моя.
   
             Но с поля возвратясь в окоп назад,
             Тебя я не нашел, мой нежный друг,
             Я видел лишь одних друзей-солдат,
             Товарищей одних встречал вокруг.
   
             Я в темном блиндаже ложился спать,
             Под звездами в степи, в чужой избе.
             И думал, свой букет боясь измять,
             Что, может, завтра их отдам тебе.
   
             Как часто о тебе мне снились сны.
             И сколько я собрал цветов лесных.
             Но не было тебя... За дни войны
             Немало у меня завяло их!
   
             Но всё же день придет, когда чуть свет
             К тебе в наш милый дом приду я сам
             И тихо приложу большой букет
             Из полевых цветов -- к твоим губам.
   
             1944
   

167. ПЕСНЯ О ГОЛУБЫХ ГЛАЗАХ

             Мы шли усталые от зимних вьюг,
             Что в лица нам кидали снежный прах,
             Один лишь мой неутомимый друг
             Всё песню пел о голубых глазах.
   
             В походе, в блиндаже и где пришлось --
             Он пел ее всегда -- в туман и грязь,
             И теребил густую прядь волос,
             От этой песни грустным становясь.
   
             "Настанет время, -- говорил он мне,--
             И упаду я с пулею в груди,
             Как подобает другу на войне, --
             Ты с этой песнею вперед иди".
   
             Мой друг погиб. Он был убит в бою.
             Уже готов покинуть белый свет,
             Мне завещал он песенку свою...
             Вот снег идет опять. А друга -- нет.
   
             Но помню я: когда он ранен был,
             То перед тем как лечь и умереть,
             Он так сухие губы приоткрыл,
             Как будто вновь хотел ту песню спеть.
   
             Мне не забыть в походах и в боях
             Ни дня, ни места, где он погребен,
             Но песенку о голубых глазах
             Уже никто так не споет, как он.
   
             1944
   

С БАШКИРСКОГО

Мажит Гафури

168. ПРАВДА

             Правда есть на земле! Не она ль в незапамятный век
             Полновластно себе подчиняла и зло и добро?
   
             Но промчались года, и на землю пришел человек.
             Он польстился на золото и полюбил серебро.
   
             Человек поклоняться презренному золоту стал,
             Больше правды самой полюбив этот жалкий металл.
   
             Опечалилась правда, и скрылась она наконец
             От корыстных людей в глубину благородных сердец
   
             Погруженный в печаль, тот, кто истинно любит ее,
             Вдалеке от людей одинокое, строит жилье.
   
             Ибо правда не ходит у золота в роли слуги,
             Ибо правда и золото -- давние злые враги.
   
             В царстве правды от золота мы не найдем и следа,
             Ибо золоту правда руки не подаст никогда!
   
             1939
   

169. ЖИЗНЬ

             Уж первый белый волосок блеснул меж черных у виска.
             Седеют волосы мои! Посеребрила их тоска.
             О лето жизни! Ты прошло. Ко мне не возвратишься ты!
             Всё в прошлом. Я, как старый дуб, осыпал юности листы.
             Уже, подобно молодым, резвиться не пристало мне,
             И если есть в душе мечты, то мало: лишь на самом дне!
             Себя почувствовав юнцом, я иногда еще шучу,
             Но вспомню седину свою -- и отойду, и замолчу.
             Я с наслажденьем часто вспоминаю молодость свою..*
             О многом я молчу и красоту в молчании таю.
             Всё миновало! Где они -- минувшей юности мечты?.,
             В моем грядущем ничего нет, кроме черной пустоты!
   
             1939
   

170. Я ТАМ, ГДЕ СТОНУТ БЕДНЯКИ

             Я там, где стонут бедняки. Все нищие -- мои друзья.
             Они -- мой круг: с любым из них сумею столковаться я.
   
             Я их люблю за то, что в них ни капли скрытой злобы нет:
             Любой из бедных чист душой, хотя и в рубище одет.
   
             Далек от чванства, -- я люблю весь день сидеть у их огня.
             Друг друга не обидим мы: я их или они меня!
   
             1939
   

171. НА ЖИЗНЕННОМ ПУТИ

             Не хнычь! Будь каждый день готов вступить с коварной           жизнью в бой!
             И в том бою иль победи, или расстанься с головой!
   
             Ты хочешь без тревог прожить? Таких судеб на свете нет!
             Ты хочешь обмануть судьбу? Таких людей не знает свет!
   
             Ты говоришь: "Я проиграл. Не вышло. Счастья не догнать".
             Всё ж не сдавайся и за ним пускайся взапуски опять!
   
             Коль будешь ты в бою за жизнь великодушен, бодр и смел, --
             Ты победишь! На свете нет совсем невыполнимых дел!
   
             Бодрись! Приниженным не будь и гнуться не давай плечам,
             Не трусь, как заяц, и пустым не поддавайся мелочам!
   
             Тогда судьба пред смельчаком преклонит гордое чело...
             Волнуйся, двигайся, дерзай, покуда время не прошло!
   
             1939
   

172. ИСКАНИЕ СЧАСТЬЯ

             Не видно счастья на земле. А затеряться счастью где б?
             Быть может, счастье в небесах, на золотой доске судеб?
   
             "На этом свете счастья нет!" -- уныло утверждает тот,
             Кто в нем отчаялся. И вот на небесах он счастья ждет.
   
             Бедняга твердо убежден, что там найдет свою судьбу,
             Что в рай войдет его душа, когда он сам сгниет в гробу.
   
             Я плоховато знаю рай! Ни разу я туда не лез.
             Землей довольный, не вникал я в философию небес!
   
             Коль этот круглый шар земной нам во владенье дал аллах,
             То счастье надобно искать не в небесах, -- в земных делах!
   
             Для тех, кто счастлив на земле, земля куда милей, чем рай.
             Я б землю выбрал, если б мне велел всевышний: "Выбирай!"
   
             Я б часа жизни не отдал, чтоб вечности блаженство пить!
             Я жажду счастья! Я живу! И почему бы мне не жить?
   
             Я буду с тем, кто строит рай не в небесах, а на земле,
             Покуда дух не испущу, не разложусь в загробной мгле!
   
             Смерть только оторвет меня от почвы, где я жил и рос.
             Я, плача, отойду с земли. Мне не расстаться с ней без слез!
   
             Но прах мой даже и тогда смешается с родной землей
             Пусть я умру! Врагам не даст покоя стих бессмертный мой!
   
             1939
   

173. УПОДОБЛЕНИЕ

             Брильянтами блестят вдали
             Ночные звезды там и тут,
             А на поверхности земли
             Цветами девушки цветут.
   
             И кто б, скажи, земной цветок
             Мог отличить от звезд ночных,
             Когда б их сблизить кто-то смог,
             Сумел бы в ряд поставить их?
   
             А коль звезда в одном ряду
             Могла бы с девушкой стоять,
             Я отодвинул бы звезду,
             Чтоб крепче девушку обнять!
   
             Ведь блеском глаз в конце концов
             Блистанье звезд затмит она!
             Ведь, право, девичье лицо
             Белей, чем полная луна!
   
             А губы, губы!.. Но поэт
             Лишен таких волшебных слов,
             Чтоб описать их вкус, их цвет,
             Жемчужный влажный блеск зубов!
   
             Превыше всех похвал у ней
             И косы черные, как мгла,
             И над глазами -- двух бровей
             Раскинутые вкось крыла!
   
             Коран недаром говорит,
             Что небу девушки сродни:
             Приняв земной на время вид,
             Всё ж только гурии они! &
   
             1939
   

174. ЧИСТОЕ СЕРДЦЕ

             Коль сердце чисто у тебя, -- оно, как море, широко,
             Оно охватит целый мир в едином взоре далеко.
   
             Коль сердце чисто у тебя, -- такое сердце всё вместит,
             Всё в мире видит сердце то и, как алмаз, во тьме блестит.
   
             Оно готово всех обнять: убогих, нищих и калек,
             Мужчин и женщин -- словом, всех, носящих имя "человек".
   
             Оно глядит на белый свет открыто, не через очки,
             Оно болит за всех людей, ему друзья все бедняки.
   
             Но есть ослепшие сердца. Скупец -- хозяин их таков,
             Что вечно ноет и скулит и жмется из-за пустяков.
   
             Нет ничего на свете, друг, тесней скупых сердец таких!
             Они малы: не только мир -- горошинка не влазит в них.
   
             Такие повстречав сердца, я умоляю: "О аллах!
             Скорей избавь меня от них -- унылых, грязных и пустых!"
   
             1939
   

175. ПОСВЯЩЕНИЕ

             "Он гаснет!" -- говорят тебе. Но посмотри: огонь -- и тот
             Тускнеет, если человек в светильник масла не нальет.
             Как громко свищут соловьи, когда в садах цветут цветы!
             Но в день осенний соловьев, скажи, хоть раз слыхала ль ты?
             Ты видишь погреб? Соловья запри в глубокий тот подвал
             И слушай: запоет ли он? Нет! Он в неволе не певал!..
             "Он гаснет!" -- Говорят тебе. Но ясно даже для детей,
             Что невозможно жить и петь без упований и страстей!
   
             1939
   

176. ЛЮБОВЬ

             Пусть дни идут, не гаснет страсть, наоборот: всё жарче кровь!
             Ах, видно, заблудился я в твоем густом саду, любовь!
   
             Бегу -- и вдруг перед тобой колени робко преклоню,
             Сержусь, но, словно мотылек, лечу к любовному огню!
   
             "Я излечился!" -- говорю, а сам дрожу, и вновь горю,
             И возвращаюсь вновь к тебе, и вновь тебя боготворю!
   
             Нет, я не в силах убежать! Ты стала мне, любовь, тюрьмой!
             Я пойман: с четырех сторон пылает жаркий пламень твой!
   
             1939
   

177. ЧУДЕСНЫЙ СЛУЧАЙ

(Из неопубликованных стихов)

             Чудесный случай был вчера! Я мирно шел к себе домой,
             Вдруг вижу: светит огонек, мой озаряя путь ночной.
   
             Подумать: солнце? Но в горах уже погас заката свет!
             Луна -- подумать? Но как раз луны на небосклоне нет!
   
             Откуда лился этот свет, лишь позже догадался я:
             По улице навстречу мне шла ты, любимая моя!
   
             1939
   

178. В ЦВЕТНИКЕ

             Вчера я вышел на прогулку в сад,
             Пестрел цветов узорчатый ковер.
             Он в душу лил мне сладкий аромат
             И красками слепил мой слабый взор.
   
             Их красотою наслаждался я.
             Потом, поближе подойдя к цветам,
             Спросил: "Скажите, кто у вас друзья
             И кто, цветы, враждебен в мире вам?"
   
             Под легкое дыханье ветерка,
             Клонясь в сиянье нежной красоты,
             В улыбке губы приоткрыв слегка,
             На мой вопрос ответили цветы:
   
             "Тот, кто для нас копает землю в срок
             И поливает нас водой в тени,
             Тот, чья душа прекрасна, как цветок,
             Наш первый друг! -- сказали мне они. --
   
             А тот, кто нас не хочет поливать,
             Кто, не трудясь, свои проводит дни
             И рвет нас, права не имея рвать,
             Наш первый враг!" -- сказали мне они.
   
             Услышав это, молвил я в ответ:
             "Вы всё сказали верно в добрый час!
             Тот, у кого любви к работе нет,
             И на груди носить не должен вас.
   
             Лишь тот хорош, кто смел и чист душой
             И кто в труде проходит жизни путь.
             Так пусть, цветы, работник молодой
             Работнице приколет вас на грудь!"
   
             1939
   

179, ОН НЕ УМЕР

             Когда кончается
             Нам близкий человек,
             Мы удивленно задаем вопрос:
             "Кто умер?
             Есть ли у него семья
             И кто беднягу на кладбище снес?"
   
             Когда покинет нас хороший друг,
             Его конец печален только нам.
             Потеря друга, что уснул навек,
             Горька бывает лишь его друзьям.
   
             Когда издохнет бай или купец,--
             О нем лишь баев слезы горячи:
             Пузатого собрата схоронив,
             О нем рыдают только богачи.
   
             И ходят в трауре по богачу
             Пять-шесть его приятелей всего.
             А весь трудящийся рабочий мир
             Не даст и двух копеек за него!
   
             Но если друг у бедняков умрет,
             Тогда печаль мильонов горяча!
             Она, как нож,
             Пронзает их сердца!
             Пример тому --
             Кончина Ильича!
   
             Его потеря громом потрясла
             Трудящихся людей на всей земле!..
             Иные умирают, -- год пройдет,
             И память их теряется во мгле.
   
             Воспоминанье об иных из нас
             Засыплет время, как следы -- песок.
             Грусть о других -- с годами всё сильней
             И образ их всё более высок!
   
             Потомки ставят
             Памятники им
             И чтут в сердцах
             Их благородный труд.
             Так Ленин и учение его
             У нас в душе
             Вовеки не умрут!
   
             Ученье это никому из нас
             Не даст с дороги правильной свернуть.
             Он проложил,
             Как мудрый инженер,
             В грядущее прямой и ясный путь!
   
             Он -- образец бессмертной славы нам.
             И образцов светлей и ярче -- нет!
             Вовеки будет
             Над землей сиять
             Его немеркнущий и чистый свет!
   
             Мне кажется -- Ильич не умирал!
             Я думаю -- он жив поныне в ней, --
             Неутомимой, бдительной, стальной,
             Прямой и мудрой партии своей!
   
             Да!
             Он презрел теченье быстрых лет!
             Всё больше уважаем и велик,--
             Ильич живет! Не умирал он, нет!
             И враг пред ним в бессилии поник!
   
             1939
   

180. КЛУБОК ЖИЗНИ

             Коль жизнь мою смотаешь -- не велик
             Покажется ее клубок тугой,
             А размотай -- и с одного конца
             Едва увидишь ты конец другой!
   
             1939
   

Мустай Карим

181. КОНЬ

             Мне снился конь мой, быстрый, как огонь.
             Ему не по душе простор степей.
             Во сне склонился вороной мой конь
             Над госпитальной койкою моей.
   
             Он говорил: "Три месяца ты здесь.
             Скучает без удил моя узда.
             Без седока я в белой пене весь
             Один скачу неведомо куда.
   
             Из длинной гривы вырвала пурга
             Ту ленту, что тобою вплетена,
             Но ни одна чужая мне нога
             Стать не смогла в пустые стремена.
   
             Я клялся зеленеющим лугам,
             Воде озер, синеющих светло,
             Что одному тебе, хозяин, дам
             Сесть на свое узорное седло.
   
             Мне грустно без тебя -- и вот я здесь.
             Вставай же с койки, всадник молодой!
             За кровь твою неся фашистам месть,
             Мы вновь с тобой помчимся в смертный бой.
   
             Когда ты ставил ноги в стремена
             И крепкую узду сжимал в руке, --
             Для счастья грудь моя была тесна!..
             Как жить нам друг от друга вдалеке?"
   
             Сказал -- и сразу, как бывает в снах,
             Исчез куда-то конь мой вороной.
             Суровый доктор в роговых очках
             Заботливо склонился надо мной.
   
             "Прошу вас, доктор, вылечить меня.
             Мне в лазарете душу жжет печаль:
             Я вижу призрак своего коня,
             С пустым седлом несущегося вдаль!"
   
             1943
   

182. ЛУНА

             Ночные облака летят...
             Тоскуя, в вышину
             Глядит задумчивый солдат
             На бледную луну.
   
             Луне, наверное, видна
             Та улица и дом,
             Где нынче девушка одна
             Задумалась о нем.
   
             Вдруг в тучи полная луна
             Укрылась, как назло.
             Затмилась наша сторона,
             А у врага -- светло.
   
             Солдат привстал и на бегу
             Стал заряжать ружье.
             "Луна попала в плен к врагу!
             Так отобьем ее.
   
             Чтоб очи девичьи, грустны,
             Когда в туман глядят,
             С врагом на золоте луны
             Не скрещивали взгляд.
   
             Чтоб, погружен в ночную тылу,
             Почуял враг шальной,
             Что на земле у нас ему
             Нет места под луной!"
   
             1943
   

183. РАСПАХНУВ ОКНО

             Не убегай от молний прочь,
             Пускай блестят они!
             Пошире в грозовую ночь
             Окошко распахни.
   
             В испуге не смежай ресниц
             При быстром их огне,
             Пусть сердцу блеск ночных зарниц
             Напомнит обо мне.
   
             Пусть дом твой пламя гроз ночных
             Осветит ярче дня,
             Пусть буря пряди кос твоих
             Расчешет за меня.
   
             Вглядись -- и ты поймешь, что есть
             В зарницах мой привет,
             Что о далеком друге весть
             Тебе несет их свет.
   
             Я жив, покуда сила бурь
             Не стихла на земле,
             Покуда молниям -- лазурь
             Прорезывать во мгле!
   
             1943
   

С БЕЛОРУССКОГО

Максим Танк

184. В МЕТЕЛЬ

             Буран несет снега седые
             И завывает, как шальной.
             Всю ночь немецкий часовой
             Стоит, кляня снега России,
             Что замели костра огонь
             На бивуаке батарейном,
             И думы о далеком Рейне,
             И трупы немцев вкруг него.
   
             Хоть клонит сон, да не зажмурить
             Очей: сечет лицо метель,
             Страх заползает под шинель,
             Томит звериный голос бури.
             Вдруг тень мелькнула.
                                           "Кто идет?.."
             Молчанье... Стихла дрожь тревоги:
             То столб, упавший близ дороги,
             Чернеет да метель метет.
   
             Но столб ли это? Снова:
                                           "Кто там?" --
             Кричит солдат, и в этот раз
             Звучит ответ:
                                 "Не трогай нас!
             Мы -- мертвецы из пятой роты.
             Домой идти собрались мы.
             Чтоб отомстить за все невзгоды,
             Чтоб кровью с нашего народа
             Смыть ужас гитлеровской тьмы.
             Мы пали в битве под Москвой.
             Тут нас земля не принимает!
             Нас дома семьи ожидают,
             Так что ж: пропустишь, часовой?"
   
             Солдат берет на изготовку.
             Не верит и молчит. Но вот,
             Вглядевшись, трупы узнает
             И вдруг роняет в снег винтовку...
             То -- сон или прошли во мгле
             Две тени -- часовой не знает.
             Но близ него метель ночная
             След заметает на земле.
   
             Сжал сердце ужас черной лапой.
             С Востока грозный день встает!
             И вот сам часовой идет
             Вслед мертвецам на дальний Запад.
             А вдоль опушек и полян
             Горят разрушенные села,
             И над бескрайним полем голым
             Свистит разгневанный буран!
   
             1942
   

185. ГАСТЕЛЛО

             Под крыло убегала земля,
             Ты прищурил седые ресницы...
             Плыли избы, мелькали поля,
             И березы стояли, как жницы.
   
             Словно чайка, летел поутру
             Самолет над страной урожая,
             Птиц тревожа в плужанском бору,
             В Свитязь-речке на миг отражаясь.
   
             И ничто не сказало о том
             В этот день и спокойный, и ясный,
             Что война твою землю огнем
             Всю охватит, что солнце погаснет,
   
             Что судьба тебе, ринувшись в бой,
             Защитить ее собственной грудью!
             И что эта земля над тобой
             Возвышаться, как памятник, будет!..
   
             Нарастающий гул над землей...
             Чья машина за облаком? Кто там?
             Вдруг на аэродром фронтовой
             Ляжет тень твоего самолета?
   
             Нет, не ляжет!.. Лишь ярким огнем
             Небосклон озарится погасший,
             Да на запад, звено за звеном,
             Всё летят истребители наши.
   
             Пролетают они штурмовать
             Банду лютых врагов наших смело
             И в огне, в каждой битве искать
             Самолет капитана Гастелло!
   
             1942
   

186. НЕ ЖАЛЕЙТЕ, ХЛОПЦЫ, ПОРОХА

             Не жалейте, хлопцы, пороха,
             Меткой пули и гранаты.
             Все, кому свобода дорога,
             Грудью встаньте против ворога --
                       Оккупанта!
   
             Пуща темная, высокая,
             Недоступная поляна,
             Погреби врага жестокого,
             Стань пристанищем для сокола --
                       Партизана!
   
             Морем слез и кровью выпитой
             Захлебнется шайка вражья!
             Скоро день расплаты выпадет:
             Над Днепром стоим, над Припятью
                       Мы на страже!
   
             Днем -- буранами крылатыми,
             Легкими тенями ночью --
             Сонным лагерем меж хатами
             Мы скользим и бьем гранатами
                       Банду волчью!
   
             Чуют гады в каждом шорохе,
             Что уж близится расплата...
             В страхе слышат песню вороги:
             "Не жалейте, хлопцы, пороха
                       Оккупантам!"
   
             1942
   

187. РОДИНЕ

             Тучи с запада низко плывут,
             Мы глазами их бег провожаем.
             Каждый знает, что слезы несут
             К нам они из родимого края.
   
             Долетают к нам ветры из тьмы,
             Где чернеют сожженные крыши.
             В их ночных завываниях мы
             Материнские жалобы слышим.
   
             Мы не спрашиваем журавлей,
             Что несут они нам, пролетая.
             Каждый знает: бойцов-сыновей
             Ждет и кличет отчизна родная.
   
             Беларусь! Ты пылаешь огнем,
             Но вовек не сковать тебя катам,
             Пока мы, твои дети, живем
             И в руках наших штык и граната,
   
             Пока ясное солнце горит,
             И порукой тому, что воскреснешь
             Ты для радостной жизни, -- звенит
             О тебе наша вольная песня.
   
             Мы воротимся, мать! Мы придем,
             Чтоб опять на просторах счастливых,
             Наливаясь отборным зерном,
             Золотились широкие нивы.
   
             Если ж в смертном погибнем бою,
             Всё ж обиду твою не забудем
             Никогда: даже мертвые будем
             Мстить врагам за обиду твою.
   
             1942
   

188. ТОЧИТЕ ОСТРЕЙ ОРУЖЬЕ!

             Точите острей оружье,
             Товарищи и друзья!
             В огне и крови отчизна --
             Родная страна моя.
             Фашистские танки топчут
             Поля и курганы ее.
             Над виселицами вьется
             Тучами воронье.
             В немецкой неволе стонут
             Лесные наши края...
             Точите острей оружье,
             Товарищи и друзья!
   
             Приблизилось время мести,
             Ступайте же в смертный бой!
             Навеки покройте, братья,
             Славою боевой
             Клинки, что фашистов косят,
             Огонь, что врагов настиг,
             Бураны, что заметают
             Проклятые кости их,
             И песни о смелых, -- песни,
             Ведущие в бой полки, --
             В которых звенят бураны,
             И полымя, и клинки!
   
             Направьте свой путь на запад:
             Уж близок родимый край.
             Бор синий, земля родная,
             Своих сыновей встречай!
             Уж скоро с твоих просторов,
             С равнин твоих и холмов
             Весенние воды смоют
             Черную вражью кровь...
             Вставай, молодое утро!
             Заря над землей -- сияй!
             Направьте свой путь на запад,
             Идите в родимый край!
   
             1942
   

С ГРУЗИНСКОГО

Давид Гачечиладзе

190. ПАРТИЗАНСКАЯ

             Где бойцы украдкой точат
             Лезвие меча?
             Лес -- их дом. Им светит ночью
             Месяц, как свеча.
             Меж кустов туман дымится,
             Бледен свет луны.
             Сонная щебечет птица
             В царстве тишины.
             Партизаны видят -- топит
             Зорька даль в огне.
             И толкуют, сев под тополь,
             О родной стране.
             Бой лесные невидимки
             Дать хотят врагу,
             Легкий пар белесой дымки
             Вьется на лугу.
             Гнев сверкает у героев
             В глубине очей:
             Стонет край их от разбоя
             Немцев-палачей!
             Где пройдут враги -- заронят
             Ненависть без дна.
             На знаменах их вороньих
             Свастика видна.
             Стал богатый округ нищим:
             Всё забрал палач!
             Над угрюмым пепелищем
             Слышен детский плач.
             Пусть узнает ярость мести
             Враг, что кровью пьян!
             Звонче грянь, лихая песня
             Смелых партизан!
             Партизаны! Правда с нами!
             Вождь зовет нас в бой!
             Пусть несется над полями
             Клич наш боевой!
             Наших братьев зов крылатый
             В бой скликает нас.
             Наступает час расплаты,
             Мести грозный час!
             Мост над речкой перекинут,
             Выгнут, как дуга...
             В бой идут бронемашины
             Злобного врага.
             Точно колокол набатный,
             Грянуло "ура!",
             Рвутся мины и гранаты,
             Тел растет гора.
             Битвы час промчится скоро.
             На могильный холм
             Важно сядет черный ворон,
             Шевеля крылом.
             Слышен крик его гортанный
             В боевом дыму.
             Станет прах гостей незваных
             Пищею ему.
             Партизан же скроет в дымке
             Ночь, сойдя с небес.
             Их отряд, как невидимку,
             Спрячет темный лес.
             Там они украдкой точат
             Лезвие меча.
             Лес -- их дом, им светит ночью
             Месяц, как свеча.
             Родина на дело мести
             Подняла их стан.
             Пусть же звонче грянет песня
             Смелых партизан!
   
             1942
   

С ЛАТЫШСКОГО

Арвид Григулис

191

             Воду ржавую болота
             Трудно пить, но долог путь,
             А измученному жаждой
             Тяжело и шаг шагнуть.
   
             Пью из топи обомшелой,
             Дух едва переводя.
             На пробитой пулей ветке
             Сойка тщетно ждет дождя.
   
             Что ж! Спасибо за прохладу,
             Влага ржавая болот.
             Освежился я, и снова
             Дальше путь меня ведет.
   
             О лесной трясины брага,
             Золото родной земли
             Лишь к губам твоим прильнул я,
             Силы вновь ко мне пришли.
   
             Сапоги не давят ногу,
             Стало легче ружьецо.
             В боевой дороге ветер
             Обвевает мне лицо...
   
             Битвы кончатся, но где бы,
             Ржавь болота, я ни жил,
             Не смогу забыть, как жажду
             Я тобою утолил!
   
             1943
   

С ЛИТОВСКОГО

Антанас Венцлова

192. ВЫ НЕ УМЕРЛИ

             Ужель погибли вы, те смельчаки, которых
             Земле предали мы у городов и сел?
             Неправда! Ваша кровь преобразилась в порох,
             Взрывающий фашизм, как льдину ледоход.
   
             От казахстанских нив, из Грузии обильной,
             Покинувши Литву, оставив тихий Дон,
             Под Харьков вы пришли, под Каунас, под Вильнюс,
             Несли под Ленинград багрец своих знамен.
   
             Пускай вы пали там! В сказаниях народных
             Через десятки лет вас назовет страна.
             Как молния, сверкнул ваш благородный подвиг,
             Сияньем озарив простые имена.
   
             Их повторят леса, бушующие реки,
             Трава, что шелестит в полях в рассветный час...
             От подлого врага освободясь навеки,
             Свободная земля не раз прославит вас.
   
             1942
   

С МОРДОВСКОГО

Никул Эркай

197. УКРАИНЕ

             Украина! Край твой чистый
             Немец опозорил.
             Плачет в песнях бандуристов
             Твое злое горе.
   
             Не журись! Пускай калину
             Жжет мороз суровый,
             Но весна на Украину
             Возвратится снова.
   
             Стал печальным твой чудесный
             Златоглавый Киев.
             Вот уж год -- оттуда песни
             Не звучат живые.
   
             Твои дочки, Украина,
             В поле не хохочут:
             В темной роще тополиной
             Враг закрыл им очи.
   
             Старикам твоим глубоким
             Слезы взор туманят,
             А сыны твои в широком
             Поле партизанят.
   
             Не затем ли у криницы
             Вербы золотились,
             Чтоб на землю с плеч у фрицев
             Головы катились?
   
             На пути любой овражек
             Станет их могилой,
             Дикий хмель вкруг шеи вражьей
             Обовьется с силой.
   
             Кобзари поют былины
             Про твои печали...
             Но за волю Украины
             Все народы стали!
   
             Закаляясь в битве долгой,
             В ряд, как ветераны,
             Дружно стали дети Волги,
             Дети Джамбулстана,
   
             Встали на Суре эрзяне,
             На Дону -- казаки...
             Верь, что скоро ты с друзьями
             Смоешь вражью накипь.
   
             Не горюй же, Украина,
             О печальной доле:
             Скоро в край твой журавлиный
             Возвратится воля!
   
             1942
   

С УКРАИНСКОГО

Андрей Малышпо

203

             Во мне душа твоя жива,
             Огнем горят твои слова!
             Нет, не удастся никому
             Столкнуть тебя из света в тьму.
             Я вижу твой спокойный взор,
             Весь в яворах зеленый двор,
             И ширь небес, и даль дорог --
             Всё, что я в памяти сберег.
   
             Дни светлой юности моей,
             Барвинка вешнего синей.
             Я часто думаю о них,
             Об этих светлых днях моих.
             Призывно лебеди кричат,
             Порывы юные звучат
             Труда, любви и доброты,
             Которой так гордилась ты!
   
             Напевы стариков седых,
             Раскаты песен молодых,
             Речь о любви наедине,
             День -- в деле, ночь -- в спокойном сне,
             Донецких работяг семью
             И юность жаркую свою
             Припомнил я. И ясно мне,
             Что не погибнешь ты в огне,
             Где мор, и голод, и пурга,
             И козни лютого врага,
             Мать Украина! Слышу я
             Хрип конский, крики воронья:
             Оно, не улетая прочь,
             Терзает мертвого всю ночь.
             Отец мой! Друг мой! Побратим!
             Взгляни на горизонт. За ним,
             Как в гетманщины дни, -- вдали
             Дороги смерти пролегли.
             Там в поле мерзнет детвора,
             Там волки рыщут у двора,
             Оттуда на грядущий день
             Ложится тягостная тень.
   
             Глубоко в сердце спрячу я
             Гром пушек, крики воронья,
             Очей незрячих пустоту,
             Ночей осенних темноту
             И радостную дерзость их --
             Моих мечтаний молодых.
   
             Когда б, собрав невинных плач,
             Их горе вытрубил трубач,
             Когда б всю боль и всю тоску
             Соединить в одну реку,
             То мир, что к горестям привык,
             От плача б тяжкого поник,
             Луга у золотых берез
             Завяли навсегда от слез.
   
             Какие снились нам жнивья?
             И что за ветер чую я?
             Смотрите: кровь и месть растут
             Густым посевом! Близок суд!
             Мечтает о весне дубок,
             В простой семье растет сынок,
             В него, изранена в бою,
             Вольешь ты ненависть свою,
             И в лес уйдет сыновний след...
             Идут полки. Горит рассвет.
             И в каждой хате у дверей
             Я вижу ждущих матерей.
   
             Всем, кто склонился на мечи,
             Всем, кто расстрелян был в ночи,
             Всем, кто убит в моем краю,--
             Свою печаль я отдаю,
             Ее разбивши на куски,
             Так, чтобы поровну тоски
             И гнева каждому из нас
             Досталось на отмщенья час.
             За меру -- меру! Кровь -- за кровь!
             Мы, истребив своих врагов,
             В родимом поле на весну
             Поднимем плугом целину...
             Вставай, палимая огнем,
             Мужающая с каждым днем,
             Ты, что не хочешь умирать,
             Что будешь жить, -- родная мать,
             Мать Украина!..
   
             1942
   

204

             Ты меня накличешься ночами
             И, неся разлуку за плечами,
             Вдоволь наглядишься из окна.
             Исстрадаешься в своей надежде,
             Вспомнишь землю, где мы жили прежде,
             В юности, и где теперь война.
   
             Ты не можешь видеть издалёка,
             Как чужие танки мнут жестоко,
             Горе сушит, кроет боя мгла
             Эту землю, что, росой умыта,
             Вся в садах, вся в желтых копнах жита,
             Вся в цветах, как радуга, цвела.
   
             Нелегко идти к родному дому
             Через мертвых, через вспышки грома,
             Через ночь -- прожекторов мечи,--
             Быть всегда в бою, всегда в дороге...
             Ты еще иакличешься в тревоге,
             Наглядишься из окна в ночи!
   
             1942
   

205

             Бронзовый памятник в сквере новом,
             Яблоня в тихом саду цветет...
             Всё отпылало закатом багровым:
             Войны, побоища, кровь и пот.
   
             Но сберегает нам память наша
             Воспоминание о прожитом.
             Лето цветет. Поднялась ромашка.
             Белой гречихи море кругом.
   
             Дети щебечут. Седеет мята,
             И серебрится полынь-трава...
             Сколько замучено и распято --
             Знает земля, как старуха вдова.
   
             Пыль на дорогах, закат багровый,
             Камень истертых ногами плит,
             Травы да памятник в сквере новом,
             Где безыменный боец зарыт.
   
             1943
   

Владимир Сосюра

208

             Насильники из хаты
             Успели всё забрать...
             Лежат в крови ребята,
             А рядом с ними -- мать.
   
             Не видеть солнца в поле
             Им в ясные деньки:
             Их ночью закололи
             Немецкие штыки.
   
             В разбитых окнах стынут
             Снопы лучей дневных...
             Отплатит Украина
             За смерть детей своих!
   
             1942
   

Михайло Стельмах

209. ПОСВЯЩЕНИЕ

             Когда зашепчет сон-трава в дуброве
             И ей ответят крики лебедей,
             Земля проснется в праздничной обнове,
             Букашки зашныряют по воде;
             Когда из сел, что в горе онемели,
             На поле снова выйдут трактора,--
             Я возвращусь в продымленной шинели
             В чудесный край могучего Днепра.
             Начну пахать глухие перелоги,
             Смотреть, как ржи потоки ливней пьют,
             И будут сердцу видеться дороги,
             Где жизнь со счастьем об руку идут.
             И вдруг в лесу, где шелестит калина,
             Я твой напев услышу по пути...
             Что ж! Пожелай тогда нам, Украина,
             На праздник мира песню принести!
   
             1942
   

Павло Тычина

210. ГОЛОС МАТЕРИ

             Ужасна эта ночь была:
             Трещали стены, буря выла...
             Мне тяжесть на сердце легла
             И, как свинец, его давила.
   
             "Встань, брат!.. Спаси!.." -- в мой сонный слух
             Слова из бури долетели,
             И беспокойства смутный дух
             Поднял меня с моей постели.
   
             Я глянул в темноту, и мне
             Привиделось, что там висело
             Перед окошком, в вышине,
             В петле качавшееся тело.
   
             Я ужаснулся: "Это ты?!"
             -- "Сними меня!" -- висящий крикнул.
             Рукою холод темноты
             Ловил я, лбом к стеклу приникнув.
   
             ...И мне почудилось, что -- вот
             Я в Киеве... Псы сворой тощей
             Грызутся... Немец стережет
             Повешенных... Безлюдна площадь...
   
             Как сладко жизнь отдать, друзья,
             За свой народ, за счастье края!..
             Бросаюсь к виселице я,
             Петлю ножом перерезаю.
   
             На землю брата я кладу
             И сердца слушаю биенье,
             И, оживающий, в бреду
             Хрипит он: "Мщенья, друже! Мщенья!"
   
             Тут немец выстрелил по мне.
             И я проснулся... Дождь бил в крышу.
             Так это было лишь во сне?
             Как душно!.. Я из дома вышел.
   
             Но тяжесть на сердце легла
             И, как свинец, его давила.
             Ужасна эта ночь была!
             Деревья гнулись, буря выла...
   
             "Тебя, -- мне кто-то молвил вдруг
             Сквозь бури шум, -- я разбудила.
             Не спи! Пусть бодрствует твой дух!
             Как никогда нужна нам сила!
   
             Идут друзья твои на бой,
             Их тысячи, их миллионы.
             Пусть вдохновит их голос твой
             К победе рваться непреклонно!
   
             Вослед полкам спешат полки,
             Чтоб вражью раздавить ораву.
             Дай им огонь твоей строки,
             Что закалялась в гневе правом!
   
             Ужель ты слеп и глух? Взгляни:
             Вот те, кто умер, в край свой веря.
             Они взывают: "Прокляни
             Нас всех замучившего зверя!"
   
             Смотри, что делает злодей:
             Повешенных качает ветер...
             Святую злобу перелей
             В свой стих!.. Гляди: убиты дети,
   
             А матери их -- растлены,
             Отцы -- живьем зарыты в землю.
             Почувствуй боль родной страны --
             Тогда лишь я тебя приемлю.
   
             Ведь ты остался молодым,
             Воспой же гнев родного края!
             Сегодня я сынам своим
             В огне и буре лик являю!
   
             Будь тверд и крепок как алмаз.
             Забудь обманчивую жалость:
             Тому, кто ослабел хоть раз,
             Я во второй раз не являюсь!
   
             Ты узнаешь мой голос? Я --
             Вскормившая тебя, как сына,
             Страна советская твоя,
             Твоя родная Украина!"
   
             ...И засвистело в проводах,
             И стихло... Утро наступало...
             Лишь в тучах молний двух зигзаг
             Сверкал, как будто в небесах
             Мать к сыну руки простирала!
   
             1942
   

С ЭСТОНСКОГО

Хуго Ашервакс

211. НА РЕКЕ ПИРИТА

             Утро наступало, был туман над морем
             Унесен порывом северных ветров. ..
             Пирита родная! На твоем просторе
             Ржавые разводы оставляют кровь.
   
             Разрываясь, треском оглушают мины.
             Расщепляет сосны вражий автомат.
             Над верхами башен таллинских старинных,
             Вспугнутые боем, голуби летят.
   
             Зарево пожара... Грохот канонады...
             Пьяные фашисты -- наглые скоты...
             У тебя, отчизна, вновь украли радость,
             Но ярмо неволи разве стерпишь ты?
   
             Башни, что от дыма битвы почернели!
             Что дороже сердцу моему, чем вы?
             Потому-то в свисте вражеской шрапнели
             Я и не склоняю гордой головы!
   
             Томпеа! Я вижу над твоей стеною
             Алый флаг, что будит мужество в груди.
             Пирита в огне течет передо мною,
             Олевисте в черных тучах позади.
   
             Пусть же не мечтает сброд фашистский пьяный,
             Что народ мой тише и смирней овцы:
             Старые отныне не закрылись раны,
             И не отболели старые рубцы.
   
             Бьют врага линкоры на морском просторе,
             Залпы сотрясают наши берега.
             Пирита родная! Ты уносишь в море
             Трупы оккупантов, злую кровь врага...
   
             Разрываясь, треском оглушают мины,
             Расщепляет сосны вражий автомат.
             Над верхами башен таллинских старинных,
             Вспугнутые боем, голуби летят.
   
             1942
   

Март Рауд

217

             Мечтой лечу я в родимый край,
             Где жил и где умру...
             Ищи его, душа моя! Летай
             Листовкой на ветру.
   
             Земля зеленеет, а над ней --
             Солнце и облака...
             Но сердце давит мне всё больней
             По родине тоска.
   
             Кукует кукушка. Цветут цветы.
             На запад туча идет...
             Гроза возмездия! Это ты
             Затмила весь небосвод!
   
             Пускай же блистают над головой
             Молнии там и тут: В полях
             Эстонии смертный бой
             С врагами братья ведут.
   
             Победа! От Пейпуса волн иди
             До моря синей черты.
             Иди -- и край мой освободи
             От крови и нищеты!
   
             1942
   

С СЕРБСКОХОРВАТСКОГО

Воислав Милич Младший
222. КАК УМИРАЕТ ДАЛМАТИНЕЦ

             Вечером осенним солнце заходило
             Над равниной моря иссиня-зеленой...
             Он остановился над своей могилой, --
             Статный далматинец, на смерть осужденный.
   
             Юный, как росинка, как Парис красивый,
             Голову поднял он гордо, словно сокол.
             Щеки розовели. Ветром относило
             Кудри золотые на челе высоком.
   
             И покуда взглядом пристальным и ясным
             Он глядел на море, -- вкруг толпа немая
             Плакала украдкой... Престарелый пастор
             Подошел к герою, крест приподнимая:
   
             "Отрекись, о сын мой, от детей бунтарских!
             Знай: пустым мечтаньям верят только дети!
             Поцелуй смиренно край одежды царской
             И получишь милость!.." Витязь не ответил.
   
             "Не грызет ли, сын мой, грудь твою обида --
             Умирать так рано? Хорошо на свете!
             Всех, кто был с тобою, поскорее выдай
             И получишь милость!.." Витязь не ответил.
   
             Он простился молча с матерью седою,
             Плачущей скупыми горькими слезами,
             И пошел к могиле... Палачи герою
             Черною повязкой очи завязали.
   
             Лейтенант обрюзгший крикнул: "Пли в крамолу!" --
             И кривую саблю взял наизготовку.
             Смуглые мадьяры в сапогах тяжелых
             В сердце далматинца навели винтовки.
   
             Жуткое молчанье. Вся толпа, застынув,
             В страхе ожидает близкую развязку
             В это время руку поднял далматинец
             И сорвал бесстрашно черную повязку.
   
             Солнце закатилось. Небо в первых звездах
             Глубоко, и чисто, и прозрачно было.
             Роз благоуханьем был пропитан воздух.
             Осень паутинки в воздухе носила.
   
             Он взглянул на море, и в последнем взгляде
             Бушевала юность и любовь без края...
             Далматинец крикнул: "Палачи! Стреляйте!
             Да живет вовеки Сербия родная!"
   
             Август 1945
   

Драголюб Филипович

224. ВИТЯЗЬ ЗЛОГЛЯД

             Куртка из медвежьей шерсти бурой
             Плечи необъятные покрыла.
             Через лоб бежит змеею жила,
             Мрачные глаза замглились бурей,
             Вниз усы свисают, лука толще,
             Ворон каркает на шапке волчьей.
   
             Конь могучий схож с горою черной,
             Он дробит копытом камень острый,
             Дым и пламя извергают ноздри,
             За седлом висит барашек горный,
             На коня чепрак накинут длинный,
             А к седлу бурдюк подвешен винный.
   
             В страхе небосвод трепещет низкий...
             Лишь юнак свой мрачный взгляд нацелит --
             Падают под хмурым взглядом ели,
             Звери в норы убегают с визгом,
             Ломятся на реках льдины, треснув,
             Камни, скрежеща, слетают в бездну.
   
             Витязь по долине едет молча,
             Сзади слуги, как велит обычай.
             Едет он без песни и без клича
             По лесам и по тропинкам волчьим,
             Смотрит вдаль -- и всё дрожит от взгляда
             В смертный бой идущего Злогляда!
   
             Август 1945
   

225. КРАЕВЫЕ БАНЫ

             Ночью по ущельям тем проклятым
             Рыщут только дикие собаки...
             Красное вино там пьют юнаки,
             На груди у них скрежещут латы,
             Их мечи звенят, болят их раны:
             Насмерть стали краевые баны!
   
             Между ними прислонился к ели
             Смуглый витязь с девичьим румянцем.
             Словно месяц в речке, блещет панцирь.
             На кинжале пальцы онемели,
             Ветер кудри чешет, в губы дышит,
             Обвевает шлем, перо колышет.
   
             А когда раздастся песни слово:
             "Сизый сокол складывает крылья!" --
             Вила горная все слезы выльет
             У глухого озера лесного:
             Ей в воде привидится-приснится
             Смерть отважных банов у Ситницы!
   
             Август 1945
   

226. МАРАВА

             Наша Марава, река горделивая,
             Плавно теки плодородными нивами,
             Лейся полями, левадами светлыми, --
             Минули муки пятисотлетние,
             Нами отпеты могилы высокие
             Жизнь положивших за родину соколов!
   
             Ты родилась под Сталачем, под городом
             Непобедимого племени гордого,
             Знаешь, как борется храбрая Сербия,
             Помнишь заветы старинные, верные:
             Лучше уж холод покрова надгробного,
             Чем надругательства недруга злобного!
   
             Пой же, Марава, река горделивая,
             Песню свободную, песню счастливую,
             Пой ее в лад с говорливыми чащами --
             Песню веселую, сердце пьянящую,
             Как отдыхает над нивой зеленою
             Честного пахаря грудь утомленная!
   
             Август 1945
   

227. СОКОЛЫ

             Ночью ворона окликнул ворон
             На вершине лысой Гаревицы:
             Трое соколов упали в терен
             У студеной речки Жеравицы.
             Горьким дымом пахнет скорби слово:
             Пали в схватке соколы царевы!
   
             Средь Косовской полегли равнины,
             Их уста румяные остыли,
             Сломаны врагом мечи стальные,
             Волосы рассыпались густые.
             Прячется за тучку месяц новый:
             Бездыханны соколы царевы!
   
             С недопетой песней из Поцеря
             Спят глубоко трое белокрылых,
             Снег пошел от соколиных перьев,
             Мгла седая поле задымила.
             Побратим! Блюди их сон суровый:
             Утомились соколы царевы!
   
             Август 1945
   

Бранко Чопич

228. ХОРОВОД КОЗАРСКИЙ

             Никогда я не был на горе Козаре,
             Не глядел с вершины острыми глазами,
             Я другим за это награжден по-царски:
             Видел я девичий хоровод козарский.
             В нем одну тебя лишь разглядел я только,--
             Боль моя, Драгиня, душа, княжеполька!
             В этот день июльский, грозовой и жаркий,
             Серая волчица, смуглая козарка,
             Ты со всею страстью молодого пыла
             Пела и плясала, хоровод водила.
             День Ильин был зноен, и горячим валом
             Пламя разгоралось, пламя бушевало,
             Месяц урожайный изнывал от жара...
   
             О, вершины Грмеча, Козары и Дрвары,
             О, темные ночи, о зоркие, волчьи
             Серба партизана пристальные очи,
             Выпавшее знамя боевой бригады,
             Дни и ночи битвы, дни и ночи яда!
             Земля молодеет, земля молодеет,
             Молодой землею партизан владеет, --
             Залп из-за пригорка, меткий и летучий,
             Удар из засады -- молнией из тучи!..
             Стану в пляске гнуться, буйным косам виться!
             Выстрелы в Витловском, пальба в Мраковице,
             В сердце льется песня всё хмельней, всё слаще --*
             О ночном набеге, о селе горящем,
             Слышен клич Метели в утреннем тумане,
             И стучит немолчный пулемет Восстанья!
   
             Девушка! Ты -- сладость вина молодого!
             Девушка! Ты -- знамя бунта краевого!
             Ты -- кремень, что искрой под копытом брызнул!
             Ты -- моя Краина! Ты -- моя отчизна!..
             Был февраль, под Грмечем завывала вьюга,
             С пятою бригадой шла моя подруга,
             Впереди порхая, сквозь четыре боя
             Часть свою на танки вела за собою!
   
             Никогда я не был на горе Козаре,
             Не глядел с вершины острыми глазами,
             Но зато другим я награжден по-царски:
             Видел я под Грмечем хоровод козарский--
             Хоровод козарский -- жаркое сраженье,
             Сломанный железный обруч окруженья.
             Видел, как на битву наряду с другими
             Шла моя Краина, шла моя Драгиня!
   
             Девушку сразила в схватке пуля злая,
             Но не смолкла песня, но глаза пылают,
             Хоровод всё вьется, колокол всё слышно,
             Недруга в сраженье одолел краишник...
   
             Мне тебя забыть ли, мне тебя не петь ли, --
             Молодая яблонь, широкие ветви?!
   
             Август 1945
   

С ЧЕШСКОГО

Илья Барт

229. СЕРДЦЕ

             Я сердце по улице нес,
             Но сурово
             Сказал полицейский;
             "Послушай-ка, брат!
             Нарушена нравственность,
             Ты оштрафован.
             Носить это голое сердце --
             Разврат!"
   
             Я, штраф не платя,
             По дороге окружной
             Ушел,
             Но и тут
             Притирают к стене:
             "Постой-ка, дружок!
             Твое сердце -- оружье.
             Скорей предъяви
             Разрешение мне!"
   
             И в сердце мое
             Полицейская клика
             Вломилась,
             Топча сапогами мечты:
             "Ступай под арест!
             Твое сердце -- улика,
             Что дышишь
             Изменою родине
             Ты!"
   
             Я схвачен.
             Но ты
             С протестующим стоном
             Срываешь
             Тюремную дверь
             Со скобы, --
             Большое,
             Огромное сердце мильонов,
             Уже выходя
             На дорогу борьбы.
   
             1935
   

230. ЧТО ТАКОЕ ПЕСЕНКА

             Что такое песенка?
             Только дым и пепел.
             Как же
             Эта песенка
             Разбивает цепи?
   
             Ты ее послушаешь,
             Если есть охота,
             Грозный
             И задумчивый,
             Приходя с работы.
   
             Я спою,
             Как на поле
             Снег упал и умер,
             Как дожди закапали
             По дворам угрюмым.
   
             Как горбун за клячею
             Тянется с сохою,
             Про дома незрячие
             С нищетой глухою.
   
             Про гранит,
             Что вылощен
             В дворцовых громадах,
             Как Мартин-текстильщик
             Пал на баррикадах,
   
             Как с разбегу,
             Руша их,
             Поезд сходит с рельсов...
             Только,
             Песню слушая,
             Над певцом не смейся.
   
             Пусть глаза несхожие
             У него немного:
             Песня с бездорожия
             Приведет к дороге.
   
             Грозный
             И задумчивый,
             Приходя с работы,
             Ты ее послушаешь,
             Если есть охота...
   
             Кто сказал,
             Что песенка
             Только дым
             И пепел,
             Если эта песенка
             Разбивает цепи?
   
             1935
   

231. ПЕСНЯ О ПЕСНЕ

             В отчизне смрад: в ней лести
             И пошлости гнездо.
             Но бойтесь:
             Жало песни
             Убийственно остро!
   
             Вас песенка
             Попросит
             Открыть свои мечты:
             Куда народ вам бросить
             Угодно на фронты?
   
             Когда для вас уместней
             Перекалечить всех?..
             Недаром
             Этой песни
             Давно заждался чех.
   
             Сближаясь в пляске,
             Встретим
             Мы близких и друзей.
             Крепчай же, песня!
             Ветер
             Крепчает при грозе!
   
             Вы на слова богаты,
             А на дела скупы,
             Министры,
             Депутаты,
             Советники,
             Попы.
   
             Мечты свалить нас в ямы
             Совсем не так легки,
             Помещики и дамы,
             Банкиры и шпики.
   
             Интриги,
             Сидя в кресле,
             Плетете вы хитро,
             Но бойтесь!
             Жало песни
             Убийственно остро!
   
             1935
   

232. НИЩАЯ СТРАНА

             Встань
             И открой оконце,
             Вверх из него
             Взгляни-ка.
             Ночь раздавила солнце.
             Словно сапог --
             Чернику.
   
             Солнце, -- как мяч, иглою
             Ночь проколола острой.
             Дремлют,
             Обвиты мглою,
             Камни
             Родных погостов.
   
             Родина! Край тумана!
             Вижу тебя
             Не вновь я.
             Старая твоя рана
             Той же сочится кровью.
   
             Чехия! Что с тобою?
             Горе уложишь в строфы ль?
             Счастье твое --
             Побои,
             Радость моя --
             Картофель.
   
             Ветер
             Твой колос косит,
             Ржавчина плуги метит.
             Родина!
             Кто нас бросил
             В лапы
             Голодной смерти?..
   
             Только
             По глаз движеньям
             В ней
             Узнаются братья...
             Так перед изверженьем
             Спит, но дымится кратер.
   
             1935
   

213. КУСТИК

             Где ты, милый кустик?
             Заблудился в поле?
             Иль на койку в грусти
             Завалился, что ли?
             Иль дорогой мокрой
             Зашагал по вехам?
             Иль в соседний округ
             Стражником уехал?
             На бульварах, сытый,
             Занялся развратом?
             Стал большой политик?
             Пламенный оратор?
             Иль навел в висок ты
             Свой последний выстрел?
             Стал ученый доктор?
             Сделался министром?
             Шляешься ль по краю
             Меж бродяг беспечных?
             Новости ль в трамваях
             Продаешь, газетчик?
             Снюхался с кассиршей
             Иль попал в поэты
             И сбываешь вирши
             Бойкие в газеты?
             Иль туда ты нанят
             Цензором ретивым?
             Стал попом в сутане,
             Юрким детективом?
             Куклою ль из воска
             Спишь в кутузке, милый,
             Иль тебя березка
             В поле соблазнила,
             Та, что в легком дыме,
             Изгибаясь в танце,
             Шелестит, что мимо
             Ходят новобранцы:
             "В серой туче пыли,
             Злы и бородаты,
             Тут и нынче были
             Хмурые солдаты.
             Офицер их водит,
             Учит он стрелять их.
             С ними в третьем взводе
             Шел и твой приятель.
             Твой приятель бросит
             Под ноги гранату
             Каждому, кто спросит
             Хлеба у богатых..."
             -- "Кустик! Это греза
             Или правда, что ли,
             То, что нам береза
             Нашептала в поле?"
             Отвечает кустик
             Тихими словами:
             "Земляки, не трусьте!
             Я, ребята, с вами!"
   
             1935
   

ПРИМЕЧАНИЯ

ГАМЗАТ ЦАДАСА

   Цадаса Гамзат (1877--1951) -- аварский советский поэт, народный поэт Дагестана (с 1934 г.).
   155. Избр. 1957, с. 402. Печ. по автографу ЦГАЛИ. Стихотворение Цадасы написано в 1937 г.
   156. "Поэты Дагестана", М., 1944, с. 34. Автограф -- ЦГАЛИ, Стихотворение Цадасы написано в 1940 г.
   157. Печ. впервые по автографу ЦГАЛИ. Стихотворение Цадасы написано в 1936 г.
   

С азербайджанского

СУЛЕЙМАН РУСТАМ

   Рустам Сулейман (р. 1906) -- азербайджанский советский поэт и драматург. Начал печататься в 1923 г. Народный поэт Азербайджана (с 1960 г.).
   158. Избр. 1957, с. 382. Печ. по автографу ЦГАЛИ.
   

С армянского

САРМЕН

   Сармен (псевдоним; настоящее имя -- Арменак Саркисович Саркисян, р. 1901) -- армянский советский поэт. Первый сборник стихов ("Поля улыбаются") вышел в 1925 г.
   159. "Кавказ несокрушим. Стихи", М., 1942, с. 101. Автограф -- ЦГАЛИ.
   

С балкарского

КАЙСЫН КУЛИЕВ

   Кулиев Кайсын Шуваевич (р. 1917) -- балкарский советский поэт, народный поэт Кабардино-Балкарской АССР (с 1967 г.). Печататься начал в 1932 г. В письме к Капсыну Кулиеву 9 марта 1944 г. Кедрин писал: "Сейчас я стал переводить твои новые стихи: "Глядя в темную степь", "Цветы", "Песня о голубых глазах". Говорю без комплиментов, среди этих стихов есть маленькие шедевры. Я люблю твои стихи за полноту и ясность мысли и чувства, что, увы, не часто в нашей поэзии. Я понимаю, что побуждало тебя написать то или другое стихотворение, восприятие мира у нас, вероятно, сходное -- и поэтому некоторые из переводов твоих стихов вышли у меня удачно" (ЛАК).
   160. "Правда", 1942, 11 октября. Автограф -- ЦГАЛИ.
   161. Печ. впервые по автографу ЦГАЛИ.
   162. К. Кулиев, Хлеб и роза, М., 1957, с. 118. Печ. по автографу ЦГАЛИ.
   163. К. Кулиев, Хлеб и роза, М., 1957, с. 113. Печ. по автографу ЦГАЛИ. Баксан -- река на Северном Кавказе в бассейне Терека.
   164. К. Кулиев, Хлеб и роза, М., 1957, с. 123, под загл. "Сосны русские шумят...". Печ. по автографу ЦГАЛИ.
   165. Избр. 1957, с. 406, под загл. "Перед ночным боем". Печ. по автографу ЦГАЛИ,
   166. К. Кулиев, Хлеб и роза, М., 1957, с. 230, под загл. "Цвети на фронте". Печ. по автографу ЦГАЛИ. Стихотворение Кулиева па писано в 1943 г.
   167. Избр. 1957, с. 407, под загл. "Песня друга". Печ, по автографу ЦГАЛИ.
   

С башкирского

МАЖИТ ГАФУРИ

   Гафури Мажит (Габдулмажит) Нурганиевич (1880--1934) -- башкирский и татарский советский поэт. Писать начал в 1902 г. Народный поэт Башкирской АССР (с 1923 г.). Осенью 1939 г. Союз писателей направил Кедрина в Уфу для работы над переводами из Гафури. Им переведены стихотворения: "Правда", написанное в 1911 г., "Жизнь", "Я гам, где стонут бедняки..." --в 1912 г., "На жизненном пути", "Искание счастья" -- в 1913 г., "Уподобление", "Чистое сердце", "Посвящение", "Любовь" -- в 1914 г., "Чудесный случай" -- в 1919 г., "В цветнике" -- в 1927 г., "Он не умер", "Клубок жизни" -- в 1933 г.
   168. Мажит Гафури. Стихи, М., 1940, с. 11.
   169. Мажит Гафури, Избранные стихи. Уфа, 1940, с. 25.
   170. Мажит Гафури, Стихи, М., 1940, с. 15.
   171. Мажит Гафури, Избранные стихи, Уфа, 1940, с. 30.
   172. Мажит Гафури, Стихи, М., 1940, с. 17.
   173. Мажит Гафури, Стихи, М., 1940, с. 20. Гурии -- фантастические девы, предназначавшиеся, по Корану, для услаждения праведников в раю.
   174. Мажит Гафури, Избранные стихи, Уфа, 1940, с. 39.
   175. Мажит Гафури, Стихи, М., 1940, с. 22.
   176. Мажит Гафури, Стихи, М., 1940, с. 22.
   177. Мажит Гафури, Стихи, М., 1940, с. 33.
   178. Мажит Гафури, Стихи, М., 1940, с. 34.
   179. Мажит Гафури, Избранные стихи. Уфа, 1940, с. 123.
   180. Мажит Гафури, Избранные стихи, Уфа, 1940, с. 137.
   

МУСТАЙ КАРИМ

   Карим Мустай (псевдоним; настоящее имя -- Мустафа Сафич Каримов, р. 1919) -- башкирский советский поэт, народный поэт Башкирской АССР (с 1963 г.). Начал печататься с 1935 г Стихи "Конь" и "Луна" (посвящены памяти башкирского драматурга С. М. Мифтахова, 1907--1942) написаны в 1942 г., "Распахни окно" -- в 1941 г.
   
   181. Избр. 1957, с. 400. Печ. по автографу ЦГАЛИ.
   182. Печ. впервые по автографу ЦГАЛИ.
   183. Печ. впервые по автографу ЦГАЛИ.
   

С белорусского

МАКСИМ ТАНК

   Танк Максим (псевдоним; настоящее имя -- Евгений Иванович Скурко, р. 1912) -- белорусский советский поэт. Первые стихи опубликовал в 1931 г.
   
   184. "Правда", 1942, б марта. Автограф -- ЦГАЛИ.
   185. "За Советскую Беларусь!", М., 1942, с. 93. Автограф -- ЦГАЛИ. Гастелло Николаи Францевич (1907--1941) --советский летчик, Герой Советского Союза. 26 июня 1941 г. во время бомбежки вражеской танковой колонны направил свои загоревшийся самолет на скопление танков и бензоцистерн.
   186. "За Советскую Беларусь!", М., 1942, с. 92. Автограф -- ЦГАЛИ. Стихотворение написано М. Танком в 1941 г.
   187. "За Советскую Беларусь!", М., 1942, с. 91. Автограф -- ЦГАЛИ.
   188. "Октябрь", 1942, No 1--2, с. 517. Автограф -- ЦГАЛИ.
   

С грузинского

ДАВИД ГАЧЕЧИЛАДЗЕ

   Гачечиладзе Давид Алексеевич (р. 1902) -- грузинский советский поэт, драматург, переводчик. Первая книга его стихов вы шла в 1936 г.
   
   190. "Кавказ несокрушим. Стихи", М., 1942, с. 160 Автограф -- ЦГАЛИ.
   

С латышского

АРВИД ГРИГУЛИС

   Григулис Арвид Петрович (р. 1906) -- латышский советский писатель и литературовед. Начал печататься в 1927 г.
   
   191. "Слово Латвии", М., 1943, с. 76. Автограф -- ЦГАЛИ. Стихотворение написано Григулисом летом 1942 г.
   

С литовского.

АНТАНАС ВЕНЦЛОВА

   Венцлова Антанас (р. 1906) -- литовский советский писатель и общественный деятель. Печататься начал в 1925 г.
   
   192. "Живая Литва", М., 1942, с. 39. Автограф -- ЦГАЛИ.
   

С мордовского

НИКУЛ ЭРКАЙ

   Эркай Никул (Николай Лазаревич Иркаев, р. 1906) -- мордовский советский поэт.
   
   197. "Литература и искусство", 1942, 31 октября. Печ. по кн.: "За землю украинскую", М.--Л., 1943, с. 129. Автограф -- ЦГАЛИ. Джамбулстан -- страна Джамбула, Казахстан. Эрзяне -- мордва.
   

С украинского

АНДРЕЙ МАЛЫШКО

   Малышко Андрей Самойловпч (1912--1970) -- украинский советский поэт. Печататься начал в 1930 г. Стихотворения "Бронзовый памятник в сквере новом..." и "Ты меня накличешься ночами..." переведены из книги Малышко "Битва" (1943).
   
   203. А. Малышко, Украина моя, M., 1943, с. 59. Автограф -- ЦГАЛИ.
   204. А. Малышко, Украина моя, М., 1943, с. 49. Автограф -- ЦГАЛИ.
   205. А. Малышко, Украина моя, М., 1943, с. 51. Печ. по автографу ЦГАЛИ.
   

ВЛАДИМИР СОСЮРА

   Сосюра Владимир Николаевич (1898--1965) -- украинский советский поэт. В печати выступил в 1917 г.
   
   208. "За землю украинскую", М.--Л., 1943, с. 40. Автограф -- ЦГАЛИ.
   

МИХАЙЛО СТЕЛЬМАХ

   Стельмах Михаил Афанасьевич (р. 1912) -- украинский советский писатель, лауреат Ленинской премии. Печататься начал в 1936 г.
   
   209. "Гневное слово", М., 1942, с. 173. Автограф -- ЦГАЛИ.
   

ПАВЛО ТЫЧИНА

   Тычина Павло Григорьевич (1891--1967) -- украинский советский писатель и общественный деятель. В печати выступил в 1912 г.
   
   210. "Правда", 1942, 12 июля. Печ. по кн.: "За землю украинскую", М.--Л., 1943, с. 41. Автограф -- ЦГАЛИ.
   

С эстонского

ХУГО АНГЕРВАКС

   Ангервакс Хуго (псевдоним; настоящее имя -- Эдуард Николаевич Пялль, р. 1903) -- эстонский советский писатель, литературовед и общественный деятель. Первые его произведения появились в печати в 1926 г. в Советском Союзе в эстонских изданиях.
   
   211. "На эстонской земле", М., 1943, с. 45; то же в кн.: "За Советскую Прибалтику", М.--Л., 1943, с. 100. Автограф -- ЦГАЛИ. Пирита -- река в Эстонии. Томпеа -- центр древней части Таллина. Олевисте -- старинная церковь в Таллине.
   

МАРТ РАУД

   Рауд Март (Мартин Аннусович, р. 1903) -- эстонский советский писатель. В печати выступает с 1919 г.
   
   217. "На эстонской земле", М., 1943, с. 91. Автограф -- ЦГАЛИ. Пейпус (Пенйси-Ярв) -- эстонское название Чудского озера.
   

ИЗ ЗАРУБЕЖНОЙ ПОЭЗИИ

С сербскохорватского

ВОИСЛАВ ИЛИЧ МЛАДШИЙ

   Илич Воислав (1860--1894) -- сербский поэт, сын поэта-романтика Йована Илича. Участвовал в сербско-болгарской войне 1885 г.
   
   222. Избр. 1957, с. 424. Печ. по автографу ЦГАЛИ.
   

ДРАГОЛЮБ ФИЛИПОВИЧ

   Филипович Драголюб (1884--1933) -- сербский поэт-романтик.
   
   224. "Поэты Югославии", М., 1957, с. 81. Печ. по автографу ЦГАЛИ. Витязь Злогляд (Сергей Злоглядящий) -- легендарный герой сербских эпических преданий, связанных со сказаниями о Косовской битве на реке Ситпица 15 июня 1389 г. между турками и сербами, окончившейся поражением сербов и утверждением турецкого господства на Балканском полуострове.
   225. Печ. впервые по автографу ЦГАЛИ. Бан -- южнославянское произношение слова "пан", господин. Употреблялось с XII века в значении начальника области в Хорватии. В стихотворении идет речь о Косовской битве (см. примеч. 224). Вила (слав. миф.) -- лесное божество.
   226. Избр. 1957, с. 426. Печ. по автографу ЦГАЛИ. Марава (Морава) -- река в Югославии, правый приток Дуная.
   227. Печ. впервые по автографу ЦГАЛИ. Косовская равнина -- см. примеч. 224.
   

БРАНКО ЧОПИЧ

   Чопич Бранко (р. 1915) -- сербский поэт и прозаик, участник национально-освободительной борьбы 1941--1945 гг., один из популярных современных писателей Югославии.
   
   28, "Иностранная литература", 1955, No 1, с. 97. Печ. по автографу ЦГАЛИ.
   

С чешского

ИЛЬЯ БАРТ

   Барт Илья (псевдоним; настоящее имя -- Юлиус Бартошек, 1910--1973) -- чешский поэт и журналист, переводчик русской и советской поэзии, переводил на чешский язык стихи Кедрина.
   
   229--233. И. Барт, Песни, М., 1935, с. 3--6, 9--12. Автографы -- ЦГАЛИ.
   
Ко всем произведениям автора К списку авторов