Панаев Валериан Александрович - Община

ОБЩИНА.

Идѣже бо еста два или тріе собрани во имя моё, ту есмь посредѣ ихъ.
Еванг. отъ Матѳея гл. XV Ш ст. 20.

Между "Современникомъ" и "Экономическимъ Указателемъ" загорѣлся въ высшей степени интересный споръ о поземельной собственности, т. е. о характерѣ владѣнія или пользованія землею.

Въ этомъ спорѣ прежде всего поразили насъ тѣ строки, которыми "Экономическій Указатель" начинаетъ первую свою статью въ отвѣтъ на вызовъ "Современника". Выпишемъ эти строки. "Современникъ прямо вызвалъ насъ къ спору, который мы не считаемъ ни современнымъ, ни столько важнымъ, сколько онъ можетъ показаться тревожному воображенію дилетантовъ въ наукѣ, для которыхъ ново то, чего они не знали."

Мы съ своей стороны смѣло выскажемъ, что незнаемъ въ настоящее время вопроса болѣе современнаго и болѣе важнаго, какъ вопросъ о поземельной собственности.

Если въ настоящее время большинство сознаетъ уже устарѣлость формъ труда обязательнаго, тамъ, гдѣ эти формы существуютъ, и необходимость перехода къ труду свободному (что сознаетъ и "Экономическій Указатель"), то, при такомъ переходѣ, вопросъ о способѣ пользованія землею является на первомъ планѣ, слѣдовательно вопросъ этотъ въ высшей степени современенъ.

Что же касается важности вопроса, то, признаться, какъ-то черезъ-чуръ странно доказывать журналу, носящему названіе "Экономическаго Указателя", что вопросъ о поземельной собственности, вопросъ, составляющій краеугольный камень экономической науки, вопросъ, надъ которымъ ломали и ломаютъ голову первѣйшіе экономисты прошедшаго и настоящаго времени,-- что подобный вопросъ есть вопросъ весьма важный. Но, дѣлать нечего, надо остановиться на этомъ предметѣ и постараться доказать "Экономическому Указателю" важность вопроса о поземельной собственности.

Вопросъ о поземельной собственности опредѣляетъ характеръ отношеній человѣка къ землѣ, а тотъ или другой характеръ этихъ отношеній даетъ тотъ или другой характеръ народному быту; въ характеръ же народнаго быта, само собою разумѣется, входитъ характеръ развитія нравственнаго, умственнаго, матеріальнаго благосостоянія, семейныхъ узъ, промышленности и торговли, словомъ сказать, входятъ всѣ элементы народной жизни. Если бы "Экономическій Указатель", паче всякаго чаянія, усомнился въ томъ, что характеръ владѣнія землею находится въ тѣсной и неразрывной связи съ народнымъ бытомъ и тѣмъ опредѣляетъ его характеръ, то доказать эту связь нетрудно; но до времени мы считаемъ это лишнимъ.

Если же характеръ владѣнія землею даетъ направленіе характеру народной жизни, то, кажется, ясно, что вопросъ, касающійся характера владѣнія землею, имѣетъ широкіе предѣлы и не такъ маловаженъ, какъ это кажется "Экономическому Указателю." Вопросъ этотъ относится не къ частнымъ, но къ общимъ вопросамъ науки, а потому для яснаго уразумѣнія и вѣрнаго обсужденія такого вопроса требуется взглядъ нѣсколько шире того, которымъ смотритъ на него "Экономическій Указатель".

Первыя строки, приведенныя выше, которыми началъ "Экономическій Указатель" свой отвѣтъ "Современнику", ясно показали уже, что вопросъ, объ которомъ идетъ рѣчь, выше уровня воззрѣнія "Экономическаго Указателя" и потому не можетъ быть обсуженъ имъ во всей его полнотѣ. Всѣ статьи "Экономическаго Указателя" по поводу вопроса о поземельной собственности не только оправдали впечатлѣніе, произведенное первыми строками, но ясно показали также, что "Экономическій Указатель" не подозрѣваетъ даже, что наука, которой онъ является представителемъ, должна быть проникнута одной общей идеей, и идеей живой, человѣческой, которая бы связывала всѣ отдѣльные вопросы въ одно цѣлое и давала имъ направленіе. Наука безъ такой идеи не была бы наукой, а была бы только соображеніемъ массы фактовъ.

Еслибъ "Экономическій Указатель" смотрѣлъ на человѣка не какъ на машину, а какъ на живое существо, одаренное волею, разумомъ, чувствами, способное любить, радоваться и страдать; если бы "Экономическій Указатель" видѣлъ въ своей наукѣ общую человѣческую идею, то у него не могло бы и родиться такого убѣжденія, что вопросъ о поземельной собственности, въ томъ видѣ, какъ онъ представился къ спору, есть вопросъ не важный.

Но "Экономическій Указатель" можетъ сказать, что онъ не считаетъ споръ, вызванный "Современникомъ",-- важнымъ, потому, что наука давно уже рѣшила этотъ споръ. Такъ ли это на самомъ дѣлѣ, убѣдиться не трудно. Въ чемъ заключается споръ? "Современникъ" защищаетъ принципъ общиннаго пользованія землею; "Экономическій Указатель" возстаетъ противъ этого принципа и защищаетъ принципъ личной поземельной собственности. Если по мнѣнію "Эк. Ук." наука рѣшила споръ и произнесла послѣднее слово въ пользу принципа личной поземельной собственности, то какъ же большая часть Европы, съ населеніемъ 60,000,000 жителей {Россіяне вообще и нѣкоторые южные славяне.}, развиваетъ противоположный принципъ, то есть принципъ общиннаго пользованія землею, и стоитъ живой, грозной уликой наукѣ. Неужели 60,000,000 жителей съ ихъ исторіей, ничего не значутъ? Неужели голосъ нѣсколькихъ учоныхъ экономистовъ, взросшихъ среди принципа личной поземельной собственности и не изучившихъ противоположнаго принципа, тамъ,-- гдѣ онъ существуетъ многіе вѣка во всей силѣ и чистотѣ, сильнѣе убѣжденій 60,000,000? Добро бы еще всѣ западные экономисты единогласно признали принципъ личной поземельной собственности, какъ непоколебимую истину; тогда "Экономическій указатель "имѣлъ бы еще нѣкоторое право слѣпо довѣрять этому принципу, на томъ основаніи, что наука, которой онъ является представителемъ, развилась у народовъ, признанныхъ передовыми народами. Но неужели "Экономическій Указатель" не знаетъ, что именно на Западѣ-то {Мы нарочно указываемъ на Западъ, потому что "Экономическій Указатель" явился представителемъ одной изъ школъ экономистовъ, развившихся на Западѣ.} и идетъ самый горячій, непримиримый споръ; что уже полстолѣтія, какъ серьёзно поднятъ самый важный вопросъ о распредѣленіи богатствъ; что наука слишкомъ пренебрегала этимъ вопросомъ, что всѣ добросовѣстные экономисты, къ какой бы партіи они ни принадлежали, признаютъ этотъ пробѣлъ въ наукѣ, признаютъ, что рамка, принятая для науки, тѣсна и что ее надо разширить; что надъ вопросомъ о распредѣленіи богатствъ трудились и трудятся многіе; что вопросъ этотъ непосредственно вяжется съ вопросомъ о способѣ пользованія землею и что мнѣніе, противоположное мнѣнію "Экономическаго Указателя", Фактически поддерживается 60,000,000 жителей. Изъ этого ясно слѣдуетъ, что гордиться рѣшеніемъ вопроса можетъ не наука, а только та школа, къ которой принадлежитъ "Экономическій Указатель."

"Экономическій Указатель" полагаетъ, что принципъ общиннаго пользованія землею держится только при рѣдкомъ населеніи и что, при извѣстной степени густоты населенія и развитія народа, онъ замѣняется принципомъ личной поземельной собственности, и такое мнѣніе основываетъ на примѣрѣ западныхъ странъ Европы {Полагаемъ, что мы не приписываемъ "Экономическому Указателю" такого мнѣнія, котораго онъ не раздѣляетъ, основываясь на слѣдующихъ словахъ.

"Экон. Указ." No 25 стр. 585. "Общинное владѣніе всегда существуетъ только въ малонаселенныхъ странахъ, относительное число жителей которыхъ или не возвышается совершенно, или, хоть и возвышается, но очень медленно."

"Экон. Указ." No 25 стр. 586. "Вотъ почему эта система владѣнія (система общиннаго владѣнія землею) оставляется каждымъ племенемъ, какъ только окрѣпнутъ его силы, возмужаетъ разсудокъ и явится борьба съ нуждою, составляющая лучшую школу для образованія и улучшеній, пробный камень способностей и духа народа."

"Экон. Указ." No 27 стр. 633. "Онъ (критикъ "Современника") увѣряетъ, что "Англія и Франція вступили уже въ тотъ періодъ, когда единственнымъ средствомъ спасенія ихъ земледѣльческаго сословіи -- владѣніе землею міромъ!" Грустное положеніе этихъ странъ! Послѣ нѣкоторыхъ усилій, свернувъ отжитыя формы хозяйственной общины, съ которою западные варвары вошли въ Европу, они снова вступили въ этотъ допотопный періодъ развитія!

"Экон. Указ." No 29 стр. 682. "Общинное пользованіе землею можетъ быть выгоднымъ для нѣкоторыхъ мѣстностей, или покрайней мѣрѣ считаться такимъ, пока не размножится населеніе, не оскудѣютъ земли, не окрѣпнетъ воля и не образуются гражданскія отношенія въ обществѣ; но считать его образцовою формою владѣнія, отдавать ему преимущество предъ частною личною поземельною собственностію, было бы крайнимъ заблужденіемь, опровергаемымъ и исторіею и опытомъ."

Хотя "Экон. Указ." въ своей статьѣ, въ No 22 на стр. 508, и говоритъ: "Пожалуй, можно силиться объяснить характеръ хозяйства общиннаго однимъ обиліемъ земель, но гдѣ же напримѣръ такое обиліе угодій въ нашихъ малоземельныхъ губерніяхъ?" Хотя слова эти прямо противоположны первой, сдѣланной нами, выпискѣ (изъ No 25 стр. 585), но мы позволили себѣ приписать "Экон. Ук." то мнѣніе, духомъ кjтораго проникнуты всѣ его статьи по поводу вопроса о поземельной собственности.

Встрѣтившееся же противорѣчіе можетъ быть объяснено только тѣмъ, что "Экон. Указ" не имѣетъ еще установившагося убѣжденія; что онъ то подчиняется теоріямъ той школы, къ которой принадлежитъ, то отдается собственному здравому смыслу, оправдываемому дѣйствительностью, и что онъ не вникалъ въ причины и мало знакомъ съ предметомъ, о которомъ идетъ рѣчь. Предположеніе позволительное уже но тому одному, что "Экон. Указ." началъ споръ съ пренебреженіемъ къ самому предмету спора, а тотъ, кто смотритъ на какой нибудь предметъ съ пренебреженіемъ, обнаруживаетъ, что предметъ этотъ мало то интересуетъ; потому онъ и не знакомится съ нимъ.}.

На основаніи этого мнѣнія, "Экономическій Указатель" можетъ полагать и, кажется, полагаетъ, что примѣръ 60,000,000 жителей, славянскаго племени, развивающихъ принципъ общиннаго пользованія землею, не опровергаютъ выводовъ той школы, къ которой онъ принадлежитъ; потому что страны, занимаемыя этими племенами, рѣдко населены, что народы эти мало развиты и что для нихъ не пришло еще то золотое время, когда они должны перейти къ принципу личной поземельной собственности. Если бы предположеніе "Экономическаго Указателя" было вѣрно, то отчего же весьма густо населенныя губерніи Россіи сохраняютъ принципъ общиннаго пользованія землею во всей чистотѣ? Отчего менонисты переходятъ къ принципу общиннаго пользованія землею? Видно принципъ этотъ держится не отъ тѣхъ причинъ, которыя предполагаетъ "Экономическій Указатель"; видно есть другія причины, въ которыя не лишнее бы было вникнуть "Экономическому Указателю."

Основывать свои заключеніе на примѣрѣ западныхъ народовъ также нельзя, ибо нельзя признать, чтобъ характеръ западно-европейской общины былъ сходенъ съ кореннымъ общиннымъ бытомъ Руси. Это вопросъ спорный {Для насъ вопросъ этотъ кажется положительно рѣшеннымъ.}. Да и могъ ли принципъ общиннаго пользованія землею проявляться на Западѣ въ такомъ безусловномъ, всеобъемлющемъ видѣ, въ какомъ является онъ въ настоящее время на Руси? Въ такомъ видѣ принципъ могъ развиться только тамъ, гдѣ не было побѣжденныхъ и побѣдителей, гдѣ не было насильственнаго завладѣнія землею, гдѣ не было рабовъ, гдѣ не было правъ первородства и майоратства и т. п. и гдѣ искони каждый, въ своей общинѣ, имѣлъ право на пользованіе землею въ равной со всѣми степени.

Если западныя общины не имѣли тѣхъ же коренныхъ нормъ, того же характера, какъ у славянскихъ народовъ, то Западъ не можетъ и быть примѣромъ. Наконецъ уже потому одному, что вопросъ объ характерѣ тѣхъ и другихъ общинъ есть вопросъ спорный въ наукѣ, онъ не можетъ приниматься за основаніе для заключенія, и потому, наука не давала права "Экои. Указ." пренебрегать протестующимъ противъ его мнѣнія живымъ фактомъ, въ числѣ, не совсѣмъ маловажномъ -- 60,000,000, жителей.

Итакъ, споръ о поземельной собственности есть споръ современный, ибо непосредственно вяжется съ вопросомъ о переходѣ отъ труда обязательнаго къ труду свободному, вопросомъ, признаннымъ уже вообще въ высшей степени современнымъ; споръ важный, потому что касается самаго кореннаго вопроса науки, Какъ ни казалось бы съ перваго взгляда нелѣпо мнѣніе, предложенное къ спору о предметѣ важномъ въ наукѣ, -- наука не должна отвѣчать съ пренебреженіемъ, а обязана, изъ уваженія къ самой себѣ, съ достоинствомъ очистить себя и указать фальшивую сторону предложеннаго къ спору мнѣнія. Но споръ, предложенный "Современникомъ", вовсе не таковъ; онъ не могъ и съ перваго взгляда казаться нелѣпымъ; споръ важенъ уже не по одному тому, что касается важнаго вопроса въ наукѣ, но потому, что опирается на 60,000,000 жителей -- не бездѣлица!

Обратимся теперь къ самой сущности вопроса и прежде всего выскажемъ въ самыхъ короткихъ словахъ нашъ взглядъ. Опытныя наблюденія надъ характеромъ общинаго пользованія землею на Руси, обсужденіе этого предмета со всѣхъ сторонъ и примѣры народовъ, развивающихъ противоположныя начала, окончательно убѣдили насъ, что общинное пользованіе землею есть, въ настоящее время, единственное рѣшеніе той важной экономической, и даже, вмѣстѣ съ тѣмъ, и философской задачи, -- потребность рѣшенія которой волнуетъ многіе народы.

Общинное пользованіе землею:

1) Уравниваетъ естественныя права человѣка -- потому что явленіе человѣка на свѣтъ даетъ ему право на землю, какъ на одинъ изъ даровъ Божіихъ, необходимыхъ для существованія такъ же, какъ воздухъ, вода и солнце;

2) Дѣлаетъ каждаго человѣка собственникомъ;

3) Обусловливаетъ наибольшую производительность;

4) Не лишая человѣка необходимаго орудія для труда -- обусловливаетъ распредѣленіе богатствъ пропорціонально количеству употребленнаго труда и личнымъ способностямъ каждаго;

5) Составляетъ непоколебимый оплотъ противъ разврата и безнравственности; ибо давая человѣку собственность, даетъ возможность вступать въ семейныя узы въ юношескіе годы {Что и дѣлается во всей Россіи.}, когда человѣкъ полонъ здоровья, силы и свѣжести,-- и, обусловливая этимъ естественную жизнь, не вынуждаетъ человѣка нарушать законы природы, нарушеніе которыхъ не проходитъ безнаказанно;

6) Давая каждому человѣку собственность, уничтожаетъ пролетаріатство, обусловливаетъ для каждаго домоводство, каждому даетъ самостоятельность и независимость -- не но одному названію, но на самомъ дѣлѣ;

7) Давая каждому осѣдлость и средства къ жизни, вполнѣ обезпечиваетъ правильное, и плавное развитіе страны.

Пожалуй, такія положенія могутъ показаться слишкомъ напыщенными и смѣлыми, но пусть безпристрастный читатель вникаетъ въ предметъ поглубже, -- и онъ сознаетъ справедливость ихъ. Какъ бы то ни было, таковы наши убѣжденія, въ истинѣ которыхъ не сомнѣваемся. Но какъ всякая истина наибольше уясняется, распространяется и водворяется чрезъ столкновеніе съ противоположными убѣжденіями, то, во имя любви къ истинѣ, мы рады всякому возраженію, всякимъ нападкамъ на принципъ общиннаго пользованія землею, и вообще, уважая всякое мнѣніе, мы съ полнымъ хладнокровіемъ готовы защищать наши убѣжденія; потому съ большимъ нетерпѣніемъ ждали возраженій "Эк. Ук." противъ общиннаго пользованія землею. Мы радовались, что наконецъ самый современный и самый важный вопросъ выступаетъ на общественную литературную арену. Мы готовились встрѣтить серьёзныя возраженія, но къ сожалѣнію вышло не такъ: вмѣсто того, чтобъ опровергать нападки "Эк. Ук." на общинное пользованіе землею, приходится доказывать, что "Эк. Ук." не только не понимаетъ духа русской общины, но не знаетъ даже самыхъ обыкновенныхъ ея формъ, не знаетъ самыхъ обыкновенныхъ фактовъ сельскаго общиннаго быта. Мы полагали было дѣлать выписки изъ статей "Эк. Ук." и доказывать, что его нападки обращены не на общинное владѣніе землею, какъ оно существуетъ въ дѣйствительности, а на какую то общину, созданную собственнымъ его воображеніемъ; но скоро увидѣли, что надо перепечатать всѣ его статьи, цѣликомъ, и возражать почти на каждое слово, а потому, чтобъ не запутывать вопроса, постараемся, въ этой статьѣ, опровергнуть тѣ нападки, которыя дѣйствительно направлены противъ принципа общиннаго пользованія землею и могутъ казаться серьёзными.

Чтобъ сдѣлать преніе какъ можно точнѣе, выставимъ эти нападки какъ можно рѣзче и болѣе опредѣлительно, нежели они высказаны "Экономическимъ Указателемъ".

Общинное владѣніе землею:

1) Останавливаетъ возможность надлежащихъ усовершенствованій въ сельскомъ хозяйствѣ;

2) Уменьшаетъ производительность;

3) Стѣсняетъ волю члена общины;

4) Не даетъ члену общины личной поземельной собственности.

Отвѣтъ на первую нападку. На основаніи какихъ умозаключеній и фактовъ можно полагать, что общинное пользованіе землею лишаетъ возможности вводить усовершенствованія въ сельскомъ хозяйствѣ?-- Не потому ли, что мы не видимъ ихъ въ общинахъ и на земляхъ, находящихся въ общинномъ пользованіи? Но рядомъ съ землями, находящимися въ общинномъ пользованіи, находятся земли состоящія въ личномъ владѣніи помѣщиковъ. Мы видимъ, что хозяйство на этихъ земляхъ ничѣмъ не отличается отъ хозяйства крестьянскаго; между тѣмъ ни одинъ фермеръ въ Англіи не пользуется такими средствами, какъ помѣщикъ въ Россіи. Не думаетъ ли "Эк. Ук.", что всѣ помѣщики чужды хозяйственныхъ познаній, -- или что образованные помѣщики не живутъ въ своихъ помѣстьяхъ?-- Отъ такого предположенія лучшее лекарство -- путешествіе по Россіи и ближайшее съ нею знакомство. Тогда не трудно убѣдиться, что вездѣ встрѣчаются и образованные и опытные хозяева, и если они не вводятъ еще тѣхъ усовершенствованій, какія введены въ другихъ странахъ Европы, то потому единственно, что еще не настало то время, когда эти усовершенствованія могутъ быть выгодны; и въ этомъ убѣждаются не одними умозаключеніями, но и примѣрами тѣхъ, которые дѣлали опыты. До крайности смѣшно предполагать, чтобъ дѣлая масса личныхъ владѣльцевъ землею отказывалась отъ своихъ выгодъ. Пора убѣдиться въ неоспоримой истинѣ, что всякое усовершенствованіе, и въ чемъ бы то ни было, коль скоро оно приноситъ существенную выгоду, не за медлитъ привиться и развиться. Итакъ ясно, что взваливать на общинное пользованіе землею обвиненіе, что оно останавливаетъ развитіе сельскаго хозяйства въ настоящее время,-- г-- нѣтъ никакого повода. Слѣдовательно "Эк. Ук." можетъ только предполагать, что общинное пользованіе землею представитъ неодолимыя преграды введенію усовершенствованныхъ способовъ хозяйства, въ то время, когда они будутъ въ состояніи приносить существенныя выгоды (что должно быть при увеличеніи народонаселенія).

Если такое убѣжденіе основывается на одномъ предположеніи, то и намъ позволяется отвѣчать предположеніемъ. Но наши предположенія будутъ имѣть въ основаніи Факты, тогда какъ предположенія "Эк. Ук." основываются только на умозаключеніяхъ одной изъ школъ западныхъ экономистовъ, которая, не будучи знакома съ тѣмъ характеромъ общиннаго владѣнія землею, какимъ онъ долженъ быть и какимъ является на Руси, не могла и имѣть Фактовъ въ подтвержденіе своихъ умозаключеній.

Мы думаемъ совершенно обратно, нежели "Эк. Ук.": мы не только скажемъ, что общинное пользованіе землею не задерживаетъ развитія сельскаго хозяйства, но скажемъ, что общинное пользованіе землею есть такой видъ владѣнія, при которомъ только и возможно полное и безграничное развитіе усовершенствованныхъ способовъ сельскаго хозяйства.

Убѣдиться въ такомъ мнѣніи не трудно. Возьмемъ живой фактъ: воспользуемся примѣра которые представляютъ намъ Англія и Франція.

Во Франціи раздробленіе поземельной собственности въ личное владѣніе доведено до крайнихъ предѣловъ; ни "Эк, Ук." и никто не станетъ оспаривать тѣхъ неодолимыхъ преградъ, которыя представляетъ подобный порядокъ вещей для успѣховъ сельскаго хозяйства.

Чтобъ судить о мелкости участковъ во Франціи, приведемъ нижеслѣдующую таблицу числа и величины участковъ за 1836 годъ.

Число участковъ.

Подать съ участка.

5,205,411

менѣе чѣмъ 5 франк.

1,751,994

отъ 5 до 10 фр.

1,514,251

-- 10 -- 20 --

739,206

-- 20 -- 30 --

689,165

-- 30 -- 50 --

553,230

-- 50 -- 100 --

341,159

-- 100 -- 300 --

57,555

-- 300 -- 500 --

33,196

-- 500 -- 1000 --

13,361

-- 1000 и болѣе --

10,893,528 (*).

(*) Эти участки разбиты на клочки, которыхъ насчитывали въ 1836 году 123,360,366.

Средняя подать съ одного гектара считается около 2 1/2 фр. (гектаръ составляетъ 9/10 десятины); поземельныхъ владѣльцевъ насчитывали въ 1836 году около 4,000,000.

Но этимъ даннымъ можно судить, что большая часть участковъ такъ малы, что не только невозможно предпринимать осушеніе болотъ (безъ совокупнаго желанія многихъ владѣльцевъ), не только невозможно введеніе усовершенствованныхъ орудій, которыя могу тъ быть употребляемы съ выгодою только при хозяйствахъ довольно значительныхъ размѣровъ, -- но большая часть, участковъ не имѣетъ даже возможности содержать рабочій скотъ. Доказывать здѣсь невозможность усовершенствованій въ сельскомъ хозяйствѣ при мелкости поземельныхъ участковъ, находящихся въ личной собственности, считаемъ излишнимъ, потому что это ясно для всѣхъ; это сознаетъ и "Экономич. Указ." и, наконецъ, предметъ этотъ подробно разобранъ въ статьѣ "О поземельной собственности", помѣщенной въ "Современникѣ" за сентябрь мѣсяцъ, 1857 г., стр. 48 до 57.

Англія представляетъ намъ другой примѣръ: -- тамъ поземельная собственность сосредоточивается въ рукахъ одного немногочисленнаго сословія, составляющаго аристократическій классъ; земля не дробится; землевладѣльцы преимущественно отдаютъ землю въ аренду фермерамъ, и, въ настоящее время, большая часть фермъ представляютъ хозяйства въ такихъ размѣрахъ, при которыхъ усовершенствованные способы сельскаго хозяйства возможны. Мелкія фермы очень рѣдки, да и тѣ быстро уничтожаются, сливаясь въ фермы большихъ размѣровъ. Итакъ, въ Англіи не только нѣтъ земледѣльцевъ собственниковъ, но нѣтъ и такихъ земледѣльцевъ, интересы которыхъ были бы связаны съ производительностью земли.

Изъ сравненія двухъ противоположныхъ господствующихъ принциповъ, -- одинъ въ Франціи, другой въ Англіи, -- видно, что какъ тотъ, такъ и другой имѣютъ свои выгоды и невыгоды.

Принципъ, господствующій во Франціи, имѣетъ то достоинство, что обусловливаетъ, если не для всѣхъ, то, по крайней мѣрѣ, для значительнаго числа людей {Поземельною собственностью пользуются до 3/5 земледѣльческаго или 2/5 общаго населенія страны.}, возможность имѣть личную поземельную собственность; по зато принципъ этотъ имѣетъ тотъ важный недостатокъ, что представляетъ неодолимыя преграды развитію сельскаго хозяйства.

Принципъ, господствующій въ Англіи, заключаетъ въ себѣ то достоинство, что не представляетъ препятствія для развитія сельскаго хозяйства, но имѣетъ тотъ страшный недостатокъ, что исключаетъ земледѣльцевъ-собственниковъ, замѣняя ихъ наемщиками, то-есть обращаетъ всѣхъ земледѣльцевъ въ батраковъ, трудъ которыхъ никогда не можетъ сравниться съ трудомъ собственниковъ.

Принципъ общиннаго пользованія землею, въ томъ видѣ, какъ онъ является на Руси, миритъ два вышеприведенные принципа: онъ уничтожаетъ недостатки ихъ и соединяетъ достоинства, и, къ довершенію всего, не заключаетъ этихъ достоинствъ въ извѣстные, узкіе предѣлы, какъ мы видимъ это во Франціи и въ Англіи, но даетъ этимъ достоинствамъ полное развитіе.

Для большей ясности представимъ себѣ слѣдующій случай.

Землевладѣлецъ, имѣющій небольшой участокъ земли, самъ занимается хозяйствомъ; участокъ его такихъ размѣровъ, что недопускаетъ примѣненія съ выгодою всѣхъ возможныхъ усовершенствованій въ сельскомъ хозяйствѣ; кромѣ того, въ его участкѣ заключается часть болота; все же болото находится въ рукахъ нѣсколькихъ владѣльцевъ, которые, положимъ, не имѣютъ средствъ, или не желаютъ участвовать въ осушеніи его. Словомъ сказать, землевладѣлецъ видитъ, что для свободнаго, нестѣсняемаго ничѣмъ, хозяйства необходимо образовать такую дачу, которая имѣла бы извѣстныя естественныя границы, сообразно мѣстности. Землевладѣлецъ имѣетъ капиталъ; онъ скупаетъ сосѣднія земли и становится владѣльцемъ такой дачи, которая уже не представляетъ никакого препятствія для всякихъ усовершенствованій, какія только изобрѣлъ человѣческій умъ; все болото и пунктъ, куда можно спустить воду, поступили въ его владѣніе. Сдѣлавшись полнымъ господиномъ большой дачи, землевлад&#1123;лецъ замѣчаетъ, что хозяйство его приняло такіе размѣры, онъ имѣетъ столько работниковъ, что нѣтъ ему физической возможности наблюдать за правильнымъ, добросовѣстнымъ и успѣшнымъ исполненіемъ работъ; онъ уже не можетъ отличить хорошаго рабочаго отъ дурнаго, не можетъ по совѣсти наградить одного передъ другимъ, и потому скоро видитъ, что всѣ рабочіе стали работать одинаково неусердно и небрежно, что на работу, которая могла быть исполнена двумя рабочими, употребляется три, и она, при всемъ томъ, производится не съ надлежащею тщательностью. Такимъ образомъ, землевладѣлецъ убѣдился, что онъ много теряетъ, какъ отъ несовершенства работъ, такъ и отъ неполнаго труда каждаго рабочаго, и что при подобномъ порядкѣ вещей, отъ его потери рабочіе не выигрываютъ, слѣдовательно есть существенная потеря въ производительности.

Что дѣлать? нанять надсмотрщиковъ -- новый расходъ; вознаградится ли онъ? и достигнетъ ли этимъ землевладѣлецъ того, чего нужно? Надо, чтобъ каждый надсмотрщикъ, кромѣ добросовѣстности, зналъ свое дѣло. Положимъ, что я и найду такихъ людей -- думаетъ землевладѣлецъ,-- но вѣдь интересы ихъ не будутъ связаны съ моими интересами? какая имъ нужда наблюдать и изучать степень труда каждаго рабочаго? будутъ ли они справедливы въ ихъ оцѣнкѣ, и могу ли я въ этомъ случаѣ повѣрять ихъ? Придется слѣпо довѣрять имъ. Нѣтъ, эта мѣра негодится.

Не раздѣлить ли мои владѣнія на участки и не раздать ли ихъ фермерамъ? Но этимъ я опять ставлю каждый участокъ въ невозможность воспользоваться всѣми возможными усовершенствованіями; это значитъ идти назадъ. Я самъ скупалъ сосѣдніе участки, для того, чтобъ имѣть такую дачу, которая могла бы съ выгодою вынести всѣ расходы по усовершенствованію хозяйства. Да притомъ, между мною и земледѣльцемъ, являются посредники, доходы которыхъ будутъ на счетъ того дохода, который могъ бы получить я самъ, имѣя дѣло непосредственно съ земледѣльцами. Наконецъ, если мнѣ неизбѣжно нужно лишиться части возможнаго дохода, то не справедливѣе ли устроить такъ, чтобъ эта часть обращалась въ пользу трудящихся земледѣльцевъ, которые потомъ своимъ орошаютъ поля?

Чтобъ достигнуть желаемой цѣли, т. е., чтобъ характеръ хозяйства обусловливалъ наибольшую производительность, необходимо было не дробить дачу, дабы она могла выдерживать расходы по усовершенствованію въ хозяйствѣ и, вмѣстѣ съ тѣмъ, вызвать со стороны трудящихся полный трудъ.

Землевладѣлецъ убѣдился уже, что ни чрезъ надзорщиковъ, ни чрезъ посредниковъ, нельзя вызвать со стороны трудящихся полнаго труда; что для этого необходимо связать интересы трудящихся съ производительностью ихъ труда.

И такъ, вопросъ привелся къ тому, чтобъ, не дробивши дачи, связать интересы земледѣльцевъ съ производительностью ихъ труда.

Въ силу такого убѣжденія, достигнутаго постепенно опытомъ, землевладѣлецъ созываетъ всѣхъ рабочихъ и объявляетъ имъ, что онъ отдаетъ землю въ общее всѣхъ ихъ и потомства ихъ пользованіе, и за это они обязаны платить ему такую-то сумму; что онъ не можетъ имѣть дѣло съ каждымъ рабочимъ и возлагаетъ отвѣтственность на все общество рабочихъ. Отвѣтственность на все общество землевладѣлецъ возлагалъ съ тою цѣлью, чтобъ общество придумало средство, удовлетворяя всѣмъ потребностямъ хозяйства, сохранить цѣльность дачи, что было необходимо, какъ сказано выше, для возможности введенія разныхъ усовершенствованій.

Возрадовалось сердце каждаго рабочаго; воспрянулъ въ немъ духъ: теперь уже нечего бояться, что не сегодня, такъ завтра -- прогонятъ его за излишествомъ, или по какой нибудь другой причинѣ. Теперь онъ имѣетъ осѣдлость, имѣетъ постоянное занятіе и работаетъ онъ не за опредѣленное постоянное жалованье, нѣтъ: теперь чѣмъ болѣе онъ потрудится, -- больше и получитъ.

Вотъ, собрались всѣ рабочіе и стали толковать, какъ бы устроить имъ новый ихъ бытъ.

Вотъ какъ уладимъ мы, говоритъ одинъ: -- насъ всѣхъ сто человѣкъ. Раздѣлимъ мы всю землю на сто равныхъ частей, кинемъ жеребьи, и кому какой участокъ достанется, тотъ и бери его, селись на немъ и работай; и выберемъ мы одного старшаго, который бы собиралъ съ насъ деньги и вносилъ ихъ владѣльцу.

-- Экъ, что выдумалъ, говоритъ другой:-- да развѣ земля-то вездѣ одинаковая? въ дачѣ-то есть и супесокъ, и суглинокъ, и жирная земля, и вовсе негодная: -- одному достанется хорошая, а другому дурная.

Третій. Мало того, -- развѣ можно такъ подѣлить землю, чтобъ на каждомъ участкѣ была вода? Какъ же я буду жить-то на немъ безъ воды? и для дому, и для скотины, и для огорода надо возить, а возить-то въ другомъ мѣстѣ придется издалека. Такъ и не будешь знать, что дѣлать: воду ли возить, или землю пахать?

Первый. Выкопаемъ колодцы.

Четвертый. Колодцемъ не вездѣ воду добудешь; въ иномъ мѣстѣ, чтобъ до воды добраться, работы на годъ, а нѣтъ -- и на два будетъ вволю; съ голоду и жажды помрешь и семью уморишь, пока выроешь; да одному-то и вовсе нельзя копать, а наймомъ копать, такъ колодезь дороже всего достатка и всей скотины обойдется. Въ другомъ мѣстѣ, пожалуй, и скоро воду добудешь, да попадется такая, что и скотину поморишь, да и самъ сдохнешь отъ нея.

Пятый. Какъ же мы съ скотиной-то будемъ? развѣ каждому пастуха нанимать?

Первый. Зачѣмъ пастуха? каждый огородитъ свою землю и разгородитъ ноля и будетъ пускать скотину то въ одно, то въ другое поле, въ которое будетъ можно.

Шестой. Легко сказать, огородить свой участокъ и разгородить всѣ ноля: вѣдь изгороди-то не одна верста наберется; надо вырубить лѣсу, надо привести, надо огородить,-- глядишь на полгода работы хватитъ.

Седьмой. Ну, положимъ, что исподоволь и подѣлаешь изгороди; да вѣдь каждый годъ надо чинить -- все время.

Восьмой. Хорошо, коли еще для изгороди есть лѣсъ, а какъ его нѣтъ, -- тутъ какъ быть?

Первый. Сдѣлать живыя изгороди.

Девятый. Конечно, живыя изгороди хорошо, да сколько надо груда, чтобъ ихъ развести, потомъ содержать; вѣдь каждому понадобится развести но меньшей мѣрѣ версты три. Исподоволь бы и можно, да сила въ томъ, что много будетъ труда, а толку мало. Отъ скотины живая изгородь не всегда спасетъ, да и шутка ли на всю дачу -- триста верстъ изгороди, когда можно и десятой долей обойтись.

Десятый. Пускай мы и подѣлаемъ изгороды, и разгородимъ поля, и не будемъ держать пастуховъ, а куда мы дѣнемъ скотину въ то время, какъ ни въ одно поле ее пускать нельзя? надо имѣть выгонъ, а попадется ли на каждый участокъ такая земля, чтобъ для выгону годна была?

Первый. Выгонъ можно сдѣлать общій.

Одиннадцатый. А какъ же скотина попадетъ на тотъ выгонъ? Надо будетъ гонять ее черезъ чужія поля; ну, положимъ, что для этого выгородимъ дороги, то какимъ манеромъ пастухъ будетъ собирать скотину, когда одинъ живетъ на одномъ концѣ дачи, а другой на другомъ?

Двѣнадцатый. Ну, а съ лугами какъ же мы сдѣлаемъ? не унаровишь тоже такъ, чтобъ луга въ каждый участокъ достались.

Тринадцатый. Вѣдь и лѣсъ тоже не всякому попадется.

Четырнадцатый. Извѣстное дѣло: луга ли, лѣсъ ли, къ одному мѣсту держутся, гдѣ имъ быть должно.

Первый. Вижу теперь, что разселиться намъ порознь неудобно, а надо поселиться вмѣстѣ, и выгономъ и лѣсомъ владѣть сообща.

Пятнадцатый. Вотъ уже онъ заговорилъ другое, видно не ладно придумалъ. Слышалъ я, братцы, ваши умныя рѣчи,-- придумалъ уладить инымъ манеромъ; можетъ, тоже не совсѣмъ ладно, а все-таки будетъ для насъ сподручнѣе. Поселиться намъ надо возлѣ рѣки, чтобъ было привольно и для насъ, и для скотины, и для птицы; да чтобъ и огороды было чѣмъ поливать; словомъ сказать, чтобъ вода намъ не дѣлала хлопотъ, и чтобъ изъ-за нея намъ не трудиться безъ нужды. И выберемъ мы мѣстечко, хоть бы въ колѣнѣ, что рѣка дѣлаетъ -- въ полугорье; тамъ затишье отъ ненастья, отъ многихъ вѣтровъ и отъ заморозковъ спасенье, значитъ всякому растенію въ огородахъ, и дереву въ саду,-- хорошо будетъ; ну, и мѣсто это такое, что, почитай, въ серединѣ дачи будетъ. Сперва мы разобьемъ дачу на пять участковъ: въ одномъ будетъ земля полевая, въ другомъ -- запольная, въ третьемъ -- луговая, въ четвертомъ -- выгонъ, въ пятомъ -- лѣсъ. Полевую землю разобьемъ на столько полей, сколько намъ нужно; потомъ каждое поле разобьемъ на участки такъ, чтобъ отдѣлить земли хорошія, средственныя и худыя. Каждый такой участокъ разобьемъ на сто полосъ такъ, чтобъ каждому досталось но ровну всякой земли.

Шестнадцатый. Это придумано ладно, да вѣдь одному придется полоса близко отъ селенія, а другому далеко; еще кабы позему не возить, такъ и небольшая была бы бѣда; ну, а наша земля безъ позему не родитъ, такъ оно многимъ будетъ обидно.

Семнадцатый. Чтожь, этому горю пособить можно. Мы раздѣлимъ сперва каждый участокъ хорошей, средственной и худой земли на двѣ половины, и ужь каждую половину на сто полосъ, и разберемъ эти полосы, въ переворотъ, такъ, чтобъ въ одной половинѣ приходилась мнѣ ближняя, а въ другой половинѣ дальняя полоса: примѣромъ сказать, пусть мнѣ въ первой половинѣ будетъ первая полоса, а во второй сотая; другому въ первой половинѣ вторая, а во второй девяносто-девятая полоса; послѣднему въ первой половинѣ будетъ сотая, а во второй первая полоса. Такимъ манеромъ и будетъ всѣмъ безобидно.

Восемнадцатый. Стало и луга мы раздѣлимъ также, чтобъ всякому досталось и хорошей и худой травки.

Девятнадцатый. Ну, само собою разумѣется, только на ближнія и дальнія полосы хоть дѣлить, хоть не дѣлить -- все равно; по моему лучше не дѣлить, потому тутъ важности нѣтъ; да признаться, луга-то надо кажиный годъ дѣлить.

Двадцатый. Какъ же съ лѣсомъ-то быть? его ужь дѣлить хитро.

Двадцать-первый. Лѣсъ мы разобьемъ на двѣ половины: въ одной половинѣ будемъ рубить для дровъ и для домашняго обиходу, а другую половину закажемъ, чтобъ тамъ никто безъ спросу рубить не могъ, а кого изловимъ, тотъ плати штрафу за порубъ въ три-дорога.

Двадцать-второй. Все это будетъ хорошо; но вотъ что: у меня трое сыновей; теперь еще они малы, а подростутъ, да поженятся, такъ съ одного участка не прокормиться; вѣдь надо будетъ и имъ землю дать.

Двадцать-третій. Такъ чтожь? у насъ вѣдь есть запольная земля, мы изъ нея и будемъ выдѣлять.

Двадцать-четвертый. А коли мы будемъ выдѣлять прибылымъ земли запольныя, необработанныя,-- имъ тяжело будетъ. А мы вотъ что сдѣлаемъ. Намъ вѣдь надо собирать хлѣбъ въ запасъ, такъ заведемъ мы общее поле, хоть небольшое; однимъ днемъ сообща будемъ его запахивать, сообща однимъ днемъ убирать и молотить. Хлѣбъ-то будемъ въ запасъ собирать и какъ накопится вволю, то и продавать, а деньги въ подать отдавать. Изъ этого-то общаго поля, мы и будемъ прибылыхъ надѣлять.

Двадцать-пятый, Ну какъ же мы сдѣлаемъ, когда намъ не изъ чего будетъ прибылыхъ землей надѣлять?

Двадцать-шестый. Ну, тогда лишніе другимъ чѣмъ на сторонѣ будутъ промышлять, пріучаться къ какому нибудь мастерству; мастеровые люди вездѣ нужны.

Двадцать-седьмой. Придетъ время, что и мастеровыхъ будетъ вездѣ полно, и работы не найдутъ, такъ съ голоду, что ли, лишнимъ то умирать?

Двадцать-восьмой. Съ голоду не помрутъ; тогда мы сдѣлаемъ участки поменьше; народу въ ту пору будетъ больше и скотины будетъ больше, ну и позему будетъ больше; а коли позему въ землю положишь больше, да вспашешь землю лишній разъ, то и хлѣбъ уродится больше: оно одно на другое и наведетъ.

Двадцать-девятый. Все это, братцы, хорошо, но вотъ что: вѣдь луговъ-то у насъ будетъ мало. Если посчитать, сколько намъ скотины каждому надо завести, такъ это, почитай, будетъ слишкомъ вдвое противу того, что хозяинъ держалъ; чѣмъ мы будемъ скотину-то кормить?

Тридцатый. Бѣда не велика: у насъ въ дачѣ большущее болото есть, все въ нашемъ владѣніи; есть куда его и спустить; стало ничего намъ не мѣшаетъ осушить его: покопаемъ канавы, расчистимъ, да выкарчуемъ, такъ знатные луга будутъ.

Тридцать-первой. Оно легко сказать, покопаемъ канавы, расчистимъ, да выкарчуемъ! а какъ же мы это сдѣлаемъ?

Тридцать-вторый. Какъ, какъ? да просто: канавы будемъ копать гуртомъ, либо смѣримъ, сколько всего канавъ будетъ, да на каждаго и положимъ выкопать поровну. Ну, для расчистки и корчевки разобьемъ на участки такъ, чтобъ участокъ человѣкъ на пять, или на десять приходился; потому эту работу одному не одолѣть, а сообща всѣмъ работать тутъ не приходится, по той причинѣ, что другъ за другомъ не услѣдишь.

Тридцать-третій. Какъ мы съ ригами сдѣлаемся?

Тридцать-четвертый. Разумѣется, не каждому же ригу строить; оно и дорого, и не изъ чего, да и долго ли одному хлѣбъ пересушить; стало рига даромъ будетъ стоять. А мы согласимся человѣкъ по десяти, да одну ригу и построимъ; поочереди и будемъ хлѣбъ сушить.

Тридцать-пятый. Видѣлъ я, братцы, машины, которыя молотятъ и вѣютъ хлѣбъ, да такъ скоро, что одному и въ двадцать дней того не сдѣлать, что эти машины въ день наработаютъ.

Тридцать-шестый. Дѣло это не худое; сложимся человѣкъ по двадцати, да и купимъ такія машины, -- это въ нашихъ рукахъ.

Тридцать-седьмой. Видать не видалъ, а слыхалъ я, что выдумали какіе-то плуги, что безъ лошадей землю пашутъ, и этотъ плугъ въ одинъ день столько напашетъ, что и десятью плугами того не сдѣлаешь.

Тридцать восьмый. Когда увидимъ, да смекнемъ, что отъ такихъ плуговъ польза есть, такъ завести ихъ дѣло не хитрое, помѣхи къ тому никакой нѣтъ; вотъ одному такъ оно плохо, а сообща чего не одолѣешь.

Tpuдцать-девятый. Постойте, вотъ еще, что я вамъ скажу. Насъ двое братьевъ. Я здѣсь жилъ и брату помогалъ, отъ нужды, не было другаго дѣла; а у меня охоты большой пахать землю нѣтъ, потому съ измалу я плотничествомъ занимался и все но городамъ хорошую работу работалъ. Если вы мнѣ участокъ дадите,-- я къ сельскому дѣлу снаровки не имѣю -- такъ мнѣ и не справить его, какъ другому; да я на сторонѣ своимъ мастерствомъ больше достану: слышно, что теперь плотниковъ много требуютъ и они въ цѣнѣ стоятъ. Какъ же мнѣ быть-то? вы, пожалуй, приневолите меня землю пахать, и общественныя работы справлять; такъ эдакъ, хочешь не хочешь, живи здѣсь.

Сороковыя. Да ктожь тебя держать-то будетъ? не хочешь земли брать, такъ другой возьметъ; возьметъ два участка, такъ и подать за землю платить вдвое будетъ.

Тридцать-девятый. Ну, такъ я, братцы, земли не беру.

Сорокъ-первый. Ахъ ты дурень, дурень! ктожь отъ добра отказывается? бери! что, земля-то мѣшаетъ развѣ тебѣ? тяжело, что ли, подать за нее платить? Не хочешь ее работать, -- въ наймы отдай: тебѣ дадутъ столько, что будетъ изъ чего и подать за землю заплатить и повинности справить, да и останется еще кое-что.

Сорокъ-второй. Мой совѣтъ -- бери землю, и въ наймы не отдавай, а заведись хозяйствомъ; а потомъ и ступай на сторону, коли ужь охота есть, а дома оставь жену. Она безъ тебя будетъ хозяйство править, а чего не одолѣть -- принайметъ; извѣстное дѣло, уже не будетъ столько прибыли отъ хозяйства, какъ у сосѣда; ну, а все же жить семьѣ можно. У тебя же домъ будетъ. Не всегда на сторонѣ прибыльно бываетъ. Вотъ ты пошелъ же землю пахать отъ нужды; ну, и впередъ такой случай можетъ быть. Ну, тоже не здоровье придетъ,-- все есть тебѣ. гдѣ голову приклонить. А если отъ всего Богъ помилуетъ, и будешь на сторонѣ хорошія денежки заработывать, то знатно заживешь. Поработаешь, поработаешь, да и придешь домой семью провѣдать, кое-что справить, маленько отдохнуть; денегъ кучу принесешь, и будешь въ своей семьѣ, какъ сыръ въ маслѣ кататься. Ну, тоже старость придетъ, -- гдѣжь ты будешь жить тогда, коли заранѣе дома не заведешь?

Сорокъ-третій. По моему, такъ землю взять, и особымъ хозяйствомъ не заводиться, а держать хозяйство съ братомъ, потому -- лишніе расходы. Ты будешь деньги на сторонѣ зарабатывать и брату кое-что въ помощь для хозяйства посылать, такъ у васъ такъ пойдетъ хозяйство, что любо дорого будетъ смотрѣть. Ну, когда ужь поразживетесь хорошенько, и сыновья станутъ подростать, -- тогда и раздѣлитесь.

Сорокъ-четвертый. У насъ, братцы, будутъ общія дѣла; не собираться же намъ изъ всякой бездѣлицы толковать; эдакъ много время будемъ тратить.

Сорокъ-пятый. Выберемъ промежь себя старшаго. Пускай онъ общими дѣлами и заправляетъ.

Сорокъ-шестой. Ну, теперь, кажется, обо всемъ перетолковали, какъ намъ уладиться.

Сорокъ-седьмой. Всего съ разу не разсудишь, а будемъ мы на гулянкахъ по воскреснымъ днямъ собираться, да толковать, какъ намъ свои дѣла вести, а, теперь, пожалуй, и полно; да пойдемте-ка къ хозяину, объявимъ, какъ мы уладили.

Пришли рабочіе къ хозяину и разсказали ему, какъ они думаютъ устроить свой бытъ. Землевладѣлецъ выслушалъ и понялъ, что нельзя ничего придумать лучше:

Дача, которой онъ стремился дать естественныя законныя границы, опредѣляющіяся въ каждомъ данномъ случаѣ извѣстнымъ характеромъ мѣстности, -- сохранитъ свою цѣльность и будетъ составлять нераздѣльную единицу; стало быть, всякія у совершенствованія возможны. Интересъ каждаго трудящагося связывается съ произведеніями самаго тру да,-- стало быть, трудъ каждаго будетъ полный.

Итакъ, соединяются всѣ обстоятельства, при которыхъ возможна наибольшая производительность. Внутренно порадовался землевладѣлецъ тому, что, преслѣдуя главную идею, не ударился въ частности и не взялся самъ придумывать устраивать отношенія рабочихъ между собою, а предоставилъ имъ, въ этомъ случаѣ, полную свободу самимъ вникнуть и обсудить свои интересы, -- чѣмъ и достигъ осуществленія своей основной идеи.

Онъ искалъ рѣшенія вопроса экономическаго, а пришелъ къ необходимости рѣшить вопросъ соціальный. Предавшись, въ этомъ случаѣ, вполнѣ закону справедливости, онъ достигъ рѣшенія задачи. Онъ постигъ изъ этого, что удовлетвореніемъ закона справедливости удовлетворяется законъ экономическій, а потому, если человѣку приходится рѣшать вопросъ экономическій и онъ затрудняется въ его рѣшеніи, пусть ищетъ удовлетворить закону справедливости: онъ удовлетворитъ этимъ и закону экономическому, а стало быть и достигнетъ рѣшенія задачи.

Да не подумаетъ читатель, что разсказомъ о землевладѣльцѣ и рабочихъ, мы хотѣли очертить картину перехода личной поземельной собственности въ общинное пользованіе. Мы вовсе не имѣли этого въ виду. Мы хотѣли показать тѣ естественныя, въ экономическомъ смыслѣ, отношенія-людей къ землѣ и между собою, къ какимъ они должны придти, если ничѣмъ не стѣснены и поставлены въ такія условія, при которыхъ и себя, и права свои на землю считаютъ равными. Эти естественныя отношенія составляютъ характеръ русской общины, слабый очеркъ смысла которой, въ экономическомъ отношеніи, даютъ приведенные въ нашемъ разсказѣ толки рабочихъ. (Отбросивъ толки о живой изгороди и о паровомъ плугѣ, какъ вопросы преждевременные, останется смыслъ голой дѣйствительности). Мы хотѣли показать также, что въ основаніи русской общины лежитъ самая широкая экономическая и практическая идея, проникнутая безграничнымъ духомъ справедливости, и что русская община, съ экономической точки зрѣнія, не есть явленіе отсталое, а напротивъ -- передовое.

Выше мы сказали, что принципъ общиннаго пользованія землею на Руси, исключая недостатки, соединяетъ достоинства двухъ принциповъ, господствующихъ -- одинъ во Франціи, другой въ Англіи, и развитію этихъ достоинствъ не ставитъ границъ. Понять это теперь не трудно:

Принципъ, господствующій во Франціи, доставилъ пользованіе землею 3/8 земледѣльческаго или 2/5 общаго населенія страны. Принципъ, господствующій въ Англіи, вовсе не надѣляетъ землею земледѣльцевъ. Принципъ, господствующій на Pyси, надѣляетъ землею всѣхъ безъ исключенія, слѣдовательно, не только-исключаетъ недостатокъ принципа англійскаго, не только заключаетъ въ себѣ достоинства принципа французскаго, но расширяетъ это достоинство до крайнихъ законныхъ предѣловъ. Дача, находящаяся въ общинномъ-пользованіи, надѣляя землею всѣхъ членовъ общины, составляетъ между тѣмъ одну-нераздѣльную единицу, такую крупную единицу, которая-не представляетъ такихъ физическихъ или естественныхъ препятствій для улучшенія въ сельскомъ хозяйствѣ, какія представляютъ мелкія личныя-поземельныя-собственности во Франціи. Слѣдовательно принципъ русскій, исключая недостатокъ принципа французскаго, заключаетъ въ себѣ достоинство принципа англійскаго, и расширяетъ это достоинство потому, что владѣнія самой маленькой общины на Руси, превышаютъ своимъ размѣромъ самую большую ферму въ Англіи.

Итакъ, очевидно, что улучшенія сельскаго хозяйства" при общинномъ пользованіи землею, зависятъ только въ иныхъ-случаяхъ отъ общаго соглашенія членовъ общины, а въ другихъ отъ соглашенія нѣсколькихъ лицъ. Физическаго же или естественнаго препятствія нѣтъ. Слѣдовательно нападать на невозможность развитія сельскаго хозяйства при общинномъ владѣнія-землею -- значитъ признавать невозможность соглашенія между членами общины.

Но улучшеніе сельскаго хозяйства при принципѣ личной поземельной собственности возможно тоже только при-ассоціаціи. Спрашивается теперь., что можетъ скорѣе сдѣлаться: ассоціація ли мелкихъ поземельныхъ собственниковъ, какъ напримѣръ по Франціи, или соглашеніе членовъ русской общины? Тутъ, кажется" не должно бы быть и спору, но остановимся, на всякій-случай., немного на этомъ предметѣ.

При мелкости участковъ, находящихся въ личномъ владѣніи" для возможности усовершенствованій въ сельскомъ хозяйствѣ, нужна, быть можетъ, ассоціація, состоящая не изъ двухъ, не изъ трехъ, а изъ 10, 20 или 30-ти собственниковъ. Люди эти живутъ порознь, каждый на своемъ участкѣ; свиданія рѣдки, а общее свиданіе всѣхъ, которые могутъ составить ассоціацію съ выгодой, можетъ считаться какъ исключительный случай; словомъ сказать, обыденная жизнь этихъ людей находится въ такихъ условіяхъ, которыя нимало не способствуютъ, а, напротивъ, затрудняютъ сообщительность ихъ между собою, и въ этомъ есть уже, нѣкоторымъ образомъ, физическое неудобство, затрудняющее возможность сближенія. Слѣдовательно, еще прежде, нежели приступить къ дѣлу, нужно много счастливыхъ случайностей, нужно преодолѣть много физическихъ неудобствъ, чтобъ люди имѣли только возможность сговориться и согласиться составить ассоціацію. Но положимъ, что наконецъ они согласились и приступаютъ къ дѣлу,-- являются страшныя неудобства.

Надо построить общую ригу. Гдѣ ее поставить, на чьемъ участкѣ? У Ивана. Да почему? Ивану будетъ хорошо, а Петру, Александру, Якову, Ѳедору и Николаю приходится далеко возить хлѣбъ для сушки и отвозить потомъ зерно и солому; имъ приходится лишняя работа противъ Ивана и близкихъ его сосѣдей. Сдѣлать гумно общее? Но подъ общее для всѣхъ гумно нужно много земли; ни Иванъ и никто не согласится отдать часть земли подъ гумно, потому что для пашни остается мало. Купить землю подъ гумно у сосѣда? Но все же Ивану, Петру и Александру будетъ близко возить солому съ гумна на дворъ для скотины, а другимъ далеко, -- какъ примирить выгоды всѣхъ?-- Камень преткновенія.

Иванъ владѣетъ половиною болота, остальная половина котораго находится во владѣніи прочихъ членовъ ассоціаціи; ассоціація намѣрена болото осушить и сдѣлать изъ него лугъ. Но кто же будетъ пользоваться этимъ лугомъ? Неужели Иванъ будетъ пользоваться половиною всего луга, когда всѣ употребили равный трудъ? Заплатить Ивану за часть его болота и лугомъ пользоваться всѣмъ но ровну? Является общинное пользованіе: надо или согласиться на это, или отказаться отъ осушенія болота; но, въ послѣднемъ случаѣ, какая же польза отъ ассоціаціи?

Но что всего больше представитъ затрудненій,-- это особое по каждому участку дѣленіе земли на поля. Ассоціація, въ сельскомъ хозяйствѣ, тогда только можетъ быть полезна, когда владѣнія всѣхъ, участвующихъ въ ней, составятъ какъ бы одну ферму, т. е., хозяйство ассоціаціи будетъ устроено такъ же, какъ на фермѣ, съ тою только разницею, что обработыватели земли сами землевладѣльцы. Что можно сказать про такую ферму, гдѣ земля была бы разбита сперва на нѣсколько участковъ, а потомъ уже каждый участокъ на извѣстное число полей? Кто станетъ оспаривать такую безсмыслицу; кто станетъ оспаривать, при такомъ порядкѣ вещей, потерю труда въ полевыхъ работахъ, неудобства хозяйства, страшное затрудненіе въ паствѣ скота и проч. И проч?.. Какъ только участники ассоціаціи дойдутъ до вопроса дѣленія полей, такъ выйдетъ одно изъ двухъ: или они разойдутся, не составивъ ассоціаціи, или рѣшатся сбить (какъ говорится порусски) всю землю въ кучу и сдѣлать общее дѣленіе полей, т. е. признаютъ принципъ общиннаго пользованія. Здѣсь кстати вспомнимъ русскую пословицу: "какъ ни кинь, а все будетъ клинъ"; откуда ни пойдешь, а все придешь къ тому, что принципъ общиннаго пользованія землею есть принципъ наивыгоднѣйшій. Допустимъ, что составляющіе ассоціацію и не разойдутся, и не собьютъ всей земли въ кучу, а оставятъ особое дѣленіе полей по участкамъ; но тогда они скоро на опытѣ убѣдятся, что ассоціація не принесла имъ никакой пользы: обстоятельства нисколько не измѣняются, не является никакихъ новыхъ условій, которыя~бы способствовали сбереженію труда, увеличенію числа скота и тому подобнымъ средствамъ для улучшенія хозяйства; а потому такая ассоціація или скоро рушится, или будетъ существовать на словахъ, а не на дѣлѣ.

Въ русской общинѣ, для соглашенія и устройства какого либо дѣла сообща, нѣтъ и тѣни тѣхъ затрудненій и неудобствъ, какія могутъ встрѣтиться при ассоціаціи личныхъ поземельныхъ собственниковъ. Поземельная дача въ русской общинѣ составляетъ одно цѣлое; дѣленіе нолей общее; люди живутъ въ кучѣ бокъ о бокъ, каждый день встрѣчаются, каждый день рядомъ работаютъ, каждый день вечеркомъ калякаютъ. Жизнь втеченіе многихъ вѣковъ при такихъ условіяхъ и при общинномъ пользованіи землею сдѣлала общительность кровнымъ девизомъ русскаго человѣка. Ѣхать ли въ извозъ? ѣдетъ изъ селенія не одинъ, а нѣсколько человѣкъ. Идти ли на заработку? идетъ не одинъ, а артель. Принялся ли русскій человѣкъ за мастерство? онъ не одинъ. Въ одномъ селеніи всѣ шьютъ сапоги; въ другомъ -- всѣ валяютъ шляпы; въ 3-мъ вьютъ веревки; въ 4-мъ дѣлаютъ бочки; въ 5-мъ гнутъ полозья; въ 6-мъ дуги; въ 7-мъ точутъ колеса; въ 8-мъ ткутъ полотна; въ 9-мъ все плотники; въ 10-мъ все каменьщики.

Характеръ русскихъ людей таковъ, что не надо имъ много и толковать, чтобъ согласиться на какое либо дѣло. Посмотрите, напримѣръ, какъ подрядчикъ заподряжаетъ на какую нибудь работу: пріѣдетъ въ селеніе и позоветъ мужичка, который ужь слыветъ самымъ бойкимъ и смѣтливымъ.

-- Слушай, братъ Петръ Ивановъ: мнѣ надо съ пристани въ городъ перевезти тысячъ пять бревенъ. Поговори-ко своимъ, не возьмете я-ли они?

-- Почему же не взяться, Василій Иванычъ:-- какая цѣна будетъ?

-- По четвертаку со штуки.

-- Маловато, Василій Иванычъ, надо бы копѣчекъ тридцать положить.

-- Двѣ копѣйки накину, хочешь бери, хочешь нѣтъ; больше недамъ; ладно ли?

-- Ну, да ужь дѣлать нечего, коли болѣ недаете.

-- Слушай же, Петръ Ивановъ: мнѣ надо поскорѣе двинуть, чтобъ завтра же начать, и чтобъ подводъ съ сотню было. Ты ужь смастери. Вотъ тебѣ за хлопоты пять цѣлковыхъ; когда кончутъ работу,-- еще дамъ; а мнѣ некогда -- надо ѣхать.

-- Спасибо, Василій Иванычъ; будьте покойны и ступайте съ Богомъ; завтра пріѣдемъ.

Пошелъ Петръ Ивановъ и встрѣтилъ Ивана Семенова.

-- Василій Иванычъ пріѣзжалъ; работу даетъ.

-- А что дѣлать?

-- Да бревна съ пристани въ городъ возить.

-- А какую же дѣну то положилъ?

-- По четвертаку съ двукопѣешникомъ со штуки,-- цѣна добрая.

-- Нешто, такъ себѣ.

-- Что жь. поѣдешь?

-- Люди поѣдутъ, такъ и я поѣду.

-- Поѣдешь ты, да поѣденъ Карпъ, да Тимофей, такъ и люди за вами поѣдутъ, потому вамъ нужды нѣтъ, стало въ убыточную работу не полѣзете. Ступай-ко, скажи Карпу, а я къ Тимофею схожу.

Вечеромъ у избы Петра собралась кучка человѣкъ десять. Ѣдетъ народъ съ работы и видитъ кучку; смотришь, ужь собралось человѣкъ двадцать или тридцать. Послушали, въ чемъ дѣло, и пошли спрашивать другъ друга.

-- Что, Семенъ, ты ладишь ѣхать?

-- Надо бы ѣхать, потому -- я ужь у Василія Иваныча работалъ, деньги не задерживаетъ. Ну, а ты, Захаръ?

-- Люди ѣдутъ, такъ что жь мнѣ дома-то сидѣть.

Другой не былъ дома и не слыхалъ о предстоящей работѣ; всталъ утромъ и видитъ на деревнѣ сборы.

-- А что, Терентій, куда это народъ сряжается ѣхать?

-- Приходилъ сейчасъ Кузьма, сказывалъ, что бревна возить съ пристани въ городъ; -- вечоръ, вишь, Василій Иванычъ пріѣзжалъ рядить.

-- А много народу ѣдетъ?

-- Да Богъ знаетъ; я вечоръ тоже дома не былъ, -- кажись довольно.

-- А ты ѣдешь?

-- Да не знаю; а ты какъ?

-- Поѣдемъ, пожалуй; а по чемъ даютъ?

-- Не знаю; Кузьма не сказывалъ, а я то, признаться, не спросилъ. Народъ ѣдетъ, такъ стало можно ѣхать; что другимъ дадутъ, то и намъ.

-- Ну, такъ пойдемъ запрягать.

-- Мнѣ еще клещи у хомута надо справить; вечоръ одна клешня лопнула.

-- Пока клешню будешь справлять, пота народъ на пристани будетъ; я тебѣ дамъ хомутъ; у меня есть другой.

-- Спасибо, братъ, спасибо.

Повторяемъ опять вопросъ для безпристрастныхъ судей: что можетъ совершаться скорѣе: ассоціація-ли личныхъ поземельныхъ собственниковъ, или соглашеніе членовъ общины?

О сельско-хозяйственныхъ ассоціаціяхъ между личными поземельными собственниками что-то не слышно; а соглашеніе между членами общины для сбереженія труда, капитала, и вообще для улучшеній, польза которыхъ несомнѣнна,-- мы видимъ на каждомъ шагу. Хотите примѣровъ? Извольте.

Поѣзжайте въ любое селеніе, туда, гдѣ хлѣбъ для молотьбы сушится въ ригахъ, -- вы найдете, что риги содержатся нѣсколькими хозяевами.

Поѣзжайте туда, гдѣ для пашни употребляются плуги съ упряжкой въ три и четыре пары воловъ,-- вы найдете, что хозяева, по три, или но четыре вмѣстѣ, держатъ одинъ плугъ.

Это примѣры соглашенія, нѣсколькихъ, членовъ общины для сбереженія труда и капитала.

Для нѣкоторыхъ же улучшеній въ сельскомъ хозяйствѣ необходимы общія соглашенія цѣлой общины. Вы полагаете, можетъ быть, что это невозможно. Приведемъ примѣры, намъ извѣстные.

Поѣзжайте по Московскому шоссе въ Клинскій уѣздъ. Вы найдете многія селенія государственныхъ крестьянъ, которыя осушили огромныя болота, и важнѣе всего въ этомъ случаѣ то, что это сдѣлано не по распоряженію мѣстныхъ властей, но по соглашенію общинъ, которыя не малое время домогались разрѣшенія на производство означенныхъ работъ.

Въ Екатеринославской губерніи, въ Бахмутскомъ уѣздѣ, мы видѣли въ одномъ селеніи искусственный водопроводъ, устроенный года три или четыре тому назадъ, по соглашенію общины, для снабженія селенія хорошею водою изъ источника, находящагося верстахъ въ трехъ отъ селенія.

Это примѣры частные, хотите примѣры общіе? Извольте:

Въ иныхъ губерніяхъ Россіи, гдѣ нынѣ, и уже давно, господствуетъ исключительно система хозяйства трехпольная, во время генеральнаго межеванія, вмѣстѣ съ трехпольнымъ хозяйствомъ, существовало еще, въ значительномъ количествѣ, хозяйство переложное, или подсѣчное. Въ другихъ губерніяхъ, гдѣ въ то время было исключительно хозяйство или переложное или подсѣчное,-- нынѣ большая часть земли обработывастся по системѣ трехпольной.

Это фактъ, что общинное пользованіе не мѣшаетъ переходить отъ одной системы хозяйства къ другой.

Перемѣны эти совершались постепенно съ возрастаніемъ народонаселенія, которое и вызываетъ сознаніе необходимости перейти къ иной системѣ хозяйства. Тѣже причины, которыя побудили переходить отъ переложной или подсѣчной системы хозяйства къ трехпольной,-- побудятъ перейти и отъ системы трехпольной къ системѣ многопольной. Препятствія къ тому нѣтъ никакого, лишь бы пришло то время, когда многопольная система будетъ выгоднѣе трехпольной {Выгоды той или другой системы зависятъ отъ степени населенія. Объ этомъ будемъ имѣть случай говорить далѣе.}.

Не помѣшало же общинное пользованіе землею, не помѣшала же трехпольная система измѣнить крестьянамъ обычный порядокъ хозяйства, и дѣленіе нолей: для разведенія на продажу пеньки, въ губерніяхъ: Орловской, Курской, Тульской, Рязанской, Калужской, Смоленской, Могилевской и частью въ нѣкоторыхъ смежныхъ съ ними губерніяхъ; для разведенія табаку, въ губерніяхъ -- Полтавской, Черниговской и другихъ;-- свекловицы, въ нѣкоторыхъ мѣстахъ губерній: Кіевской, Подольской, Харьковской, Черниговской, Воронежской и другихъ, гдѣ находятся сахарные заводы.

Многіе полагаютъ еще, что общинное пользованіе землею мѣшаетъ удобренію земли; такое предположеніе происходитъ отъ совершеннаго незнанія Фактовъ.

Дѣйствительно, у насъ въ Россіи, въ южной части черноземной полосы, поля не удобряются, но не удобряются не потому, чтобы мѣшало этому общинное пользованіе землею, а потому, что тамъ, въ настоящее время, при жирности почвы и изобиліи земли, удобреніе не только безполезно, но вредно. Поземъ же имѣетъ тамъ пока другое полезное назначеніе,-- замѣняетъ топливо.

Въ центральной части черноземной полосы удобреніе начинаетъ уже изрѣдка мѣстами входить въ употребленіе, а тамъ, гдѣ въ этой части полосы разводится пенька, -- земля подъ нее удобряется ежегодно весьма тщательно.

Въ сѣверной части черноземной полосы: въ губерніяхъ -- Казанской, Нижегородской, Рязанской, Тульской и частью въ губерніяхъ Пермской и Вятской удобреніе полей дѣлается частями, по очереди, т. е. каждый годъ удобряется не все паровое поле, а только часть его, сообразно со средствами.

Во всей нечерноземной полосѣ Россіи, удобреніе полей есть уже необходимое условіе хозяйства; не удобряются только запольныя земли, или земли, забрасываемыя на нѣсколько лѣтъ. Само собою разумѣется, что степень удобренія не во всѣхъ губерніяхъ одинакова, изъ этомъ отношеніи можно подраздѣлить губерніи нечерноземной полосы на 4 разряда. Къ первому разряду можно отнести губерніи: Ярославскую и Тверскую {Мы не включаемъ Остзейскихъ губерній.}; ко второму -- Вологодскую, Новгородскую и Смоленскую; къ третьему -- Архангельскую, часть Вятской и Пермской, Олонецкую, С.-Петербургскую, Костромскую, Владимирскую, Московскую, Калужскую, Виленскую, Минскую, Ковенскую, Гродненскую, Могилевскую; къ четвертому -- Псковскую и Витебскую. Въ общей сложности по губерніямъ -- на 100 десятинъ пароваго поля приходится крупнаго скота: въ первомъ разрядѣ отъ 200 до 225 головъ, а въ послѣднемъ -- отъ 100 до 125 головъ.

Хотя въ общей сложности, даже по губерніямъ перваго разряда, нельзя считать удобреніе полнымъ, новъ частности можно встрѣтить между крестьянами вѣдомства государственныхъ имуществъ хозяевъ, держащихъ отъ пяти до шести головъ крупнаго скота на одну десятину пароваго поля.

Предположеніе, что общинное пользованіе землею отбиваетъ охоту у земледѣльца удобрять землю, есть сущій вздоръ. Поѣзжайте въ любое селеніе, гдѣ удобреніе составляетъ необходимое условіе хозяйства, познакомьтесь съ бытомъ и интересами крестьянина, и вы убѣдитесь, что каждый крестьянинъ и спитъ и видитъ -- какъ бы завести лишнюю коровку, чтобъ увеличить количество позема. Мы долго жили въ мѣстности (Новгородской губерніи), гдѣ вся полевая земля удобряется, и убѣдились, что крестьянинъ не только старается увеличивать числительность скота, но никогда не упуститъ случая купить поземъ, если только есть средства. Впрочемъ, всякой можетъ убѣдиться въ этомъ, побывавъ въ подгородныхъ селеніяхъ.

Во время производства работъ Николаевской желѣзной дороги, въ извѣстныхъ пунктахъ сосредоточивалось значительное число лошадей и рогатаго скота, а потому въ этихъ пунктахъ скоплялось не малое количество позема. Тѣ крестьяне, которымъ удавалось предупредить другихъ и вступить въ обязательство поставлять на эти пункты солому съ тѣмъ, чтобъ получать обратно поземъ,-- считали себя счастливыми и возили этотъ поземъ за 6, за 7 верстъ. Если въ извѣстномъ пунктѣ не было такого обязательства,-- крестьяне покупали поземъ, и мы нерѣдко видѣли также, что если крестьянину случалось ѣхать домой порожнякомъ, то онъ покупалъ поземъ и везъ его домой верстъ за 20.

Въ имѣніи Новгородской губерніи Валдайскаго уѣзда (деревни Байнева и Новая), находящемся въ моемъ управленіи, -- по случайному стеченію разныхъ обстоятельствъ, не зависящихъ отъ обыкновенныхъ хозяйственныхъ условій,-- передѣлы земли были нѣсколько лѣтъ сряду-; не смотря на такіе частые передѣлы, охота удобрять землю нисколько не ослабѣвала. Дѣло въ томъ, что передѣлъ дѣлается всегда въ паровомъ нолѣ, до удобренія, т. с. наблюдается такой порядокъ, что никому не приходится снимать хлѣбъ по чужому позему.

Если ежегодные, въ продолженіе нѣсколькихъ лѣтъ, передѣлы, земли не могли ослабить охоту къ удобренію, то могутъ ли имѣть какое нибудь нравственное вліяніе передѣлы, совершающіеся черезъ девять лѣтъ, или черезъ три сѣвооборота? Нарочно беремъ самый кратчайшій срокъ; необходимость передѣлять землю чаще означеннаго срока, можно разсматривать, какъ исключительный случай. Обыкновенно же, передѣлы земли бываютъ послѣ новой ревизіи.

Итакъ, мы видимъ, что принципъ общиннаго пользованія землею не помѣшалъ и не мѣшаетъ переходу отъ одной системы хозяйства къ другой, не помѣ шалъ измѣнить обычное трехпольное дѣленіе земли -- для разведенія разныхъ растеній, не мѣшаетъ удобренію полей; а потому нѣтъ никакого повода предполагать, чтобъ онъ подмѣшалъ, когда увеличится народонаселеніе и когда будетъ выгодно, перейти отъ трехпольной системы хозяйства къ многопольной.

Конечно, если-въ какой нибудь общинѣ Иванъ вздумалъ бы (какъ предполагаетъ "Эк. Указ.") завести многопольную систему хозяйства, то онъ, на участкахъ, состоящихъ въ общинномъ пользованіи, дѣйствительно этого сдѣлать не можетъ;-- Фальшивое предположеніе привело и къ Фальшивому обвиненію. Дѣло въ томъ, что Иванъ захотѣлъ, а Сидоръ, Петръ, Карпъ и всѣ прочіе не захотѣли; не захотѣлъ и сосѣдній помѣщикъ, у котораго средства и земли въ 100 разъ больше, чѣмъ у Ивана. Если измѣнить систему хозяйства выгодно Ивану, оно выгодно и помѣщику-сосѣду, и Сидору, и Петру, и Карпу, и всѣмъ; слѣдовательно, захотѣлъ Иванъ -- захотятъ и всѣ; если же измѣнить систему хозяйства невыгодно всѣмъ, то оно не выгодно и Ивану, а потому и не можетъ явиться выскочка Иванъ. Еслибъ даже и явился выскочка Иванъ, то никто не мѣшаетъ этому Ивану купить или нанять особый участокъ земли.

Не надо забывать также, что перейти-отъ одной системы хозяйства къ другой вдругъ нельзя: захотѣлъ и завелъ многопольную систему! Переходы отъ одной системы къ другой совершались, совершаются и будутъ совершаться постепенно, втеченіе многихъ и многихъ десятковъ лѣтъ, но мѣрѣ возрастанія населенія. Возрастетъ населеніе до того, что трехпольная система не будетъ уже удовлетворять требованіямъ земледѣльцевъ, -- отдѣлятъ сперва небольшую часть полей около селенія и заведутъ на этой части многопольную систему; а потомъ, по мѣрѣ возрастанія населенія, и будутъ постепенно расширять предѣлы этой системы, такъ же точно, какъ расширяли и расширяютъ предѣлы системы трехпольной насчетъ переложной или подсѣчной и какъ расширяютъ удобреніе полей.

Но намъ могутъ возразить, что и тогда, когда настанетъ время для многопольной системы хозяйства, нужна же съ чьей нибудь стороны иниціатива; нуженъ же примѣръ, который бы могъ распространять въ общинѣ познанія касательно новой системы хозяйства; иначе она не можетъ привиться.

За примѣрами дѣло также не станетъ.

По этому случаю приведемъ маленькій разсказъ въ дополненіе къ приведенному выше разсказу о землевладѣльцы и рабочихъ.

Сосѣдъ того землевладѣльца, о которомъ мы говорили въ первомъ нашемъ разсказѣ, тоже владѣлецъ значительной дачи, увлекся примѣромъ своего сосѣда итакъ же, какъ онъ, предоставилъ рабочимъ пользоваться землею и свободу устроить свои дѣла. Рабочіе эти порѣшили дѣло такъ же, какъ и ихъ сосѣди. Но когда они пришли къ своему хозяину, то онъ имъ держалъ слѣдующую рѣчь:

-- Дѣло вы уладили хорошо; но вотъ, что я скажу вамъ, братцы. Я ужь двадцать лѣтъ занимаюсь хозяйствомъ, привыкъ къ этому дѣлу, люблю его, знаю его хорошо; скучно мнѣ будетъ ничего не дѣлать, а другимъ какимъ дѣломъ заняться не могу. Да къ тому же вы знаете, что у меня смертельная охота пытать всѣ хитрыя людскія выдумки по хозяйственному дѣлу, которыя норовятъ все, чтобъ труда не прибавлять, а больше работы сдѣлать, и чтобъ таже земля да больше хлѣба родила. Такъ я и вздумалъ не всю землю отдавать вамъ въ аренду, а оставить часть себѣ, и на этой землѣ я буду хозяйничать. Конечно, у васъ земли на брата придется поменьше, чѣмъ у вашихъ сосѣдей, но у васъ будетъ оставаться свободное время, стало вы можете приходить ко мнѣ работать и деньги заработывать. Плата у меня будетъ не жалованьемъ; я буду вамъ платить сдѣльно, т. е. на каждое дѣло будетъ постановлена цѣна; а потому кто больше сработаетъ, больше и получитъ, -- и будетъ отъ этого вамъ работать любо. Прежде, вы сами знаете, я не могъ всѣхъ рабочихъ сдѣльно нанимать, потому всякой наровилъ, какъ бы подольше на одномъ мѣстѣ пожить, чтобъ не таскаться безпрестанно работы искать, и чтобъ пригрѣть себѣ уголокъ. Вотъ оттого-то всякій и старался наниматься на извѣстное время за жалованье, а теперь, какъ у васъ будетъ здѣсь домъ, будетъ хозяйство, такъ всякій изъ васъ, когда будетъ у него свободное время, и придетъ поработать; сколько сработалъ, за столько и получилъ, и ушелъ опять, коли недосугъ. Вамъ будетъ хорошо, и мнѣ тоже: вы съ меня за работу дорого брать не будете, -- у меня работать вамъ приходится не кидая дома; все у васъ подъ руками, работать можно не однимъ, а съ семьями. Но всему по этому вамъ и будетъ выгодно съ меня недорого брать; а чтобъ вамъ выгодно было къ другому идти, то съ него не въ примѣръ надо дороже взять, а тому дорого дать, такъ не изъ чего и хлопотать. Обижаться вамъ на меня противъ вашихъ сосѣдей тоже нечего, потому -- насколько вы потеряете противъ нихъ барышей въ сборѣ хлѣба, столько же заработаете съ меня деньгами. Можетъ, вамъ кажется, что вамъ столько не заработать, потому что земли у насъ вмѣстѣ съ моей землей столько же, сколько и у сосѣдей; людей столько же,-- стало вообще и хлѣба будетъ собираться столько же; что если бы вамъ пришлось въ доходѣ выверстаться съ сосѣдями, такъ у меня небыло бы барышей; а коли у меня будутъ барыши, то это, значитъ, отдѣлится отъ васъ. Скажу вамъ, что если вы такъ думаете, то думаете невѣрно. Мой барышъ будетъ отъ того, что у меня въ хозяйствѣ хитрыхъ людскихъ выдумокъ будетъ побольше, чѣмъ у сосѣдей. Мы, значитъ, той же силой сдѣлаемъ больше, а потому и хлѣба у насъ будетъ больше; этотъ-то лишекъ и будетъ мой барышъ. Увидите вы, какъ у меня хозяйство съ разными хитростями идетъ, полюбится и вамъ, и вы у себя заведете такое же хозяйство.

Разсказомъ этимъ мы хотѣли показать, что рядомъ съ общиннымъ пользованіемъ землею, всегда могутъ быть и будутъ люди, пользующіеся большими участками земли. Эти люди, будучи образованнѣе и имѣя больше средствъ, чѣмъ земледѣльцы-общинники, и будутъ служить въ дѣлѣ хозяйства примѣрами для послѣднихъ. У насъ, въ Россіи, помѣщикамъ выпала на долю такая благодѣтельная, уважительная и почтенная дѣятельность.

Въ заключеніе скажемъ: пусть тѣ, которые не понимаютъ настоящаго духа общиннаго пользованія землею, такимъ, какимъ онъ является на Руси, которые смотрятъ на этотъ принципъ враждебно, пусть они взглянутъ на общину, какъ на ферму, тогда вопросъ представится имъ въ другомъ свѣтѣ. Представимъ себѣ ферму,-- въ которой земледѣльцы работаютъ не за поденную плату, не за жалованье, даже не сдѣльно, но такъ, что каждому земледѣльцу, въ каждомъ полѣ, указанъ участокъ, который онъ долженъ обрабатывать на условіяхъ, что чѣмъ больше получится продуктовъ съ его участка, тѣмъ больше онъ получитъ вознагражденія. Условіе, кажется, недурное, какъ для производительности, такъ и для производителей. Хозяинъ этой фермы -- человѣкъ, не обладающій ни особеннымъ хозяйственнымъ образованіемъ, ни особенными познаніями, человѣкъ не предпріимчивый; онъ тогда только дѣлаетъ въ своемъ хозяйствѣ нововведенія, когда убѣждается, что эти нововведенія приносятъ его сосѣду дѣйствительную выгоду. Чего не достаетъ общинѣ для нововведеній?-- познаній; но она заимствуетъ ихъ отъ сосѣда-владѣльца большаго участка земли; -- предпріимчивости; но она и не нужна.

Предпріимчивость въ дѣлѣ сельскаго хозяйства, обхватывающая всю массу земледѣльцевъ, не только не можетъ быть полезна, но была бы вредна. Предпріимчивость включаетъ рискъ; сельское хозяйство не афера, и въ такомъ дѣлѣ, которымъ занимаются мильоны и главная часть населенія, всеобщаго риску не должно быть, его и нѣтъ, и никогда не будетъ.

Предпріимчивость нужна для того, чтобъ дѣлать опыты, для того, чтобы стремиться къ новымъ открытіямъ и двигать науку хозяйства впередъ. Подобные опыты сопряжены всегда съ потерями; это жертвы, приносимыя для общаго блага. Плохо бы было, еслибъ всѣ вздумали дѣлать опыты и стремиться къ новымъ открытіямъ. Поприще для опытовъ открыто владѣльцамъ большихъ участковъ земли; они всегда будутъ впереди земледѣльцевъ по ихъ образованію и матеріальнымъ средствамъ. Если обстоятельства зрѣлы для какихъ нибудь нововведеній, то между ними всегда найдутся предпріимчивые люди, которые и покажутъ примѣръ.

Но намъ могутъ сказать, что и между земледѣльцами-общинниками могутъ быть предпріимчивые люди; зачѣмъ же надѣвать на нихъ узду? Положимъ, что дѣйствительно между земледѣльцами-общинниками родился человѣкъ съ дарованіями, съ предпріимчивостью и со всѣми личными качествами, нужными для того, чтобъ подвинуть науку сельскаго хозяйства впередъ. Спрашивается, чѣмъ его положеніе хуже, сравнительно съ тѣмъ, если бы такой человѣкъ родился въ странѣ, гдѣ господствуетъ принципъ личной поземельной собственности? Если бы этотъ земледѣлецъ родился во Франціи, онъ или вовсе не имѣлъ бы земли, или имѣлъ бы по наслѣдству небольшой участокъ, недостаточный для опытовъ. Если бы родился въ Англіи, онъ ни въ какомъ бы случаѣ не могъ имѣть земли. Слѣдовательно, такому человѣку, для приложенія своихъ дарованій къ дѣлу, нужно или прежде разбогатѣть и купить, или арендовать землю, или дѣйствовать своимъ вліяніемъ на другаго, имѣющаго уже землю въ достаточномъ количествѣ. Чѣмъ же община мѣшаетъ сдѣлать подобному человѣку тоже самое, что онъ долженъ сдѣлать при другихъ условіяхъ? Развѣ тѣмъ, что она, давая землю въ пользованіе, даетъ человѣку средство разжиться?

Итакъ, мы доказали:

1) Принципъ общиннаго пользованія землею не представляетъ физическаго или естественнаго препятствія для усовершенствованій въ сельскомъ хозяйствѣ, подобно тому, какъ представляетъ принципъ мелкой личной поземельной собственности.

2) Улучшеніе и сбереженіе труда и капитала въ сельскомъ-хозяйствѣ, какъ при принципѣ общиннаго пользованія землею, такъ и при принципѣ мелкой личной поземельной собственности, зависитъ отъ соглашенія или членовъ общины, или личныхъ поземельныхъ собственниковъ.

3) Соглашеніе членовъ общины можетъ совершаться несравненно легче, чѣмъ соглашеніе личныхъ собственниковъ, и для выполненія сдѣланнаго соглашенія принципъ общиннаго пользованія землею не только не представляетъ неодолимыхъ препятствій, какъ представляетъ принципъ личной поземельной собственности, но, напротивъ, доставляетъ этому выполненію необыкновенное удобство.

4) Соглашеніе членовъ общины для улучшеній въ хозяйствѣ и для сбереженія труда и капитала, совершалось и совершается постоянно.

.5) Принципъ общиннаго пользованія землею не мѣшаетъ переходить отъ одной системы хозяйства къ другой и расширять удобреніе полей.

6) Переходъ отъ одной системы хозяйства къ другой совершается постепенно, по мѣрѣ возрастанія населенія.

7) Принципъ общиннаго пользованія землею не исключаетъ личныхъ землевладѣльцевъ, усовершенствованія въ хозяйствѣ которыхъ и будутъ служить примѣрами для общинниковъ.

8) На основаніи всего вышеизложеннаго, нѣтъ никакого повода сомнѣваться въ томъ, что принципъ общиннаго пользованія землею помѣшаетъ перейти отъ системы трехпольной къ многопольной и вводить всевозможныя усовершенствованія въ сельскомъ хозяйствѣ.

Полагаемъ, что на первый разъ мы представили довольно возраженій противъ первой нападки на принципъ общиннаго пользованія землею.-- будто бы принципъ общиннаго пользованія останавливаетъ возможность надлежащихъ усовершенствованіи въ сельскомъ хозяйствѣ.

Переѣдемъ теперь ко второй нападкѣ.

Принципъ общиннаго пользованія землею уменьшаетъ производительность.

Такое обвиненіе можетъ падать на общинное пользованіе землею отъ двухъ предположеній:

1) Что человѣкъ при общинномъ пользованіи землею не имѣетъ къ труду такой охоты, какъ личный поземельный собственникъ; 2) что будто бы съ общиннымъ пользованіемъ землею неразрывно связана трехпольная система хозяйства, которая не такъ производительна, какъ многопольная.

Возраженія, приведенныя нами противъ первой нападки, опровергаютъ уже эти два предположенія, слѣдовательно и вторую нападку, а потому намъ немного прійдется прибавить въ дополненіе къ вышеприведеннымъ, доказательствамъ.

Прежде всего мы скажемъ, что въ данномъ мѣстѣ, въ данное время, при существующихъ условіяхъ, производительность всегда наибольшая. Ибо: 1) люди сами себѣ не враги; 2) существующія условія опредѣляются силою обстоятельствъ, которыя для даннаго мѣста и времени имѣютъ всегда законную причину. Но если мы будемъ сравнивать степени производительности при разныхъ условіяхъ производства, то, конечно, производительность можетъ быть при однихъ условіяхъ производства больше, при другихъ меньше.

Вообще говоря, степень производительности опредѣляется трудомъ и способомъ приложенія труда.

Если трудъ будетъ наибольшій, а способъ приложенія труда не будетъ обусловливать наибольшую производительность, и наоборотъ, то производительность не будетъ наибольшая.

Если же и трудъ наибольшій, и способъ приложенія труда обусловливаетъ наибольшую производительность, то и производительность будетъ наибольшая.

Для поясненія приведемъ примѣръ.

Положимъ, одинъ человѣкъ вздумалъ перерѣзать бревно ножемъ, а другой перепиливать пилой; положимъ, что, какъ тотъ, такъ и другой -- съ равными силами, и каждый употребилъ въ теченіе дня полный трудъ. Въ обоихъ случаяхъ трудъ наибольшій; но въ первомъ способъ приложенія труда не обусловливаетъ наибольшую производительность, а во второмъ -- обусловливаетъ; потому въ первомъ случаѣ производительность будетъ меньше, чѣмъ во второмъ.

Трудъ человѣка тогда будетъ наибольшій, когда онъ получаетъ вознагражденіе пропорціонально количеству употребленнаго труда; а какъ земледѣлецъ-собственникъ и земледѣлецъ-общинникъ непосредственно пользуются произведеніями своего труда, то трудъ одного и того же человѣка, въ обоихъ случаяхъ, будетъ равенъ. Но если мы возьмемъ для сравненія двѣ страны одинаковаго пространства, съ одинаковымъ населеніемъ, и предположимъ, что въ одной господствуетъ принципъ общиннаго пользованія, а въ другой принципъ личной поземельной собственности, то сумма труда въ послѣдней будетъ менѣе, чѣмъ въ первой, потому, что при принципѣ личной поземельной собственности не всѣ земледѣльцы будутъ собственники, а будутъ и батраки, трудъ которыхъ не будетъ равенъ труду собственниковъ.

На основаніи вышеизложеннаго, сдѣлаемъ теперь сравненіе Франціи, Англіи и Россіи.

При принципѣ, господствующемъ во Франціи: 1) земледѣльцы-собственники составляютъ только 3/5 всего земледѣльческаго сословія, слѣдовательно трудъ не наибольшій; 2) усовершенствованія въ сельскомъ хозяйствѣ безъ ассоціацій {Ежели будетъ ассоціаціи, то мы видѣли уже, что тогда принципъ измѣняется и переходитъ въ принципъ общиннаго владѣнія землею.} невозможны; слѣдовательно, способъ приложенія груда не обусловливаетъ наибольшую производительность. И такъ, во Франціи нѣтъ ни наибольшаго труда, ни способъ приложенія труда не обусловливаетъ наибольшую производительность, а потому, при принципѣ французскомъ, не можетъ быть наибольшей производительности.

При принципѣ, господствующемъ въ Англіи: 1) земледѣльцевъ-собственниковъ вовсе нѣтъ; 2) усовершенствованія въ сельскомъ хозяйствѣ возможны. Слѣдовательно, въ Англіи способъ приложенія труда обусловливаетъ наибольшую производительность, но трудъ не наибольшій, а потому, при принципѣ англійскомъ, производительность тоже не можетъ быть наибольшая.

При принципѣ общиннаго пользованія землею: 1) всѣ земледѣльцы получаютъ вознагражденіе за трудъ пропорціонально употребленному труду, а потому трудъ ихъ равенъ труду собственниковъ; 2) усовершенствованія въ сельскомъ хозяйствѣ возможны. Слѣдовательно, въ Россіи, гдѣ господствуетъ принципъ общиннаго пользованія землею, и трудъ наибольшій {Слѣдовало бы сказать "былъ бы наибольшій, если бы не было обязательнаго труда." Но обязательный трудъ въ Россіи не имѣетъ ничего общаго съ принципомъ общиннаго пользованія землею. Обязательный трудъ въ Россіи есть явленіе недавнее, случайное, которое не вытекло и не вытекаетъ изъ характера пользованія землею, подобно тому, какъ изъ принципа англійскаго вытекаетъ батрачество, а потому вездѣ, гдѣ мы говорили и будемъ еще говорить объ Россіи, мы подразумевали и будемъ подразумевать отсутствіе обязательнаго труда.}, и способъ приложенія труда обусловливаютъ наибольшую производительность, а потому производительность должна быть наибольшая.

Такой выводъ, что степень производительности сельскаго хозяйства въ Англіи, гдѣ оно такъ усовершенствовано, ниже, чѣмъ въ Россіи, гдѣ господствуетъ система трехпольная и переложная, можетъ Показаться черезъ-чуръ страннымъ, хотя выводъ и основанъ на положеніяхъ истинныхъ. Но объяснить такую странность не трудно, тѣмъ болѣе, что факты, какъ увидимъ сейчасъ, подтверждаютъ выводъ даже при томъ, что больше, чѣмъ одна четверть всего труда земледѣльцевъ въ Россіи производится обязательнымъ образомъ {Число помѣщичьихъ крестьянъ нѣсколько превышаетъ число свободныхъ земледѣльцевъ, а какъ помѣщичьи крестьяне вообще употребляютъ половину своего времени на обязательную работу, то и можно полагать, что обязательный трудъ составляетъ нѣсколько болѣе одной четверти общаго труда земледѣльцевъ.}.

Мы видѣли уже, что принципъ, господствующій въ Россіи, не ставитъ преградъ ни для перехода отъ одной системы хозяйства къ другой, ни къ примѣненію всѣхъ возможныхъ способовъ усовершенствованія въ сельскомъ хозяйствѣ. Слѣдовательно, при такихъ условіяхъ, характеръ системы сельскаго хозяйства совершенно свободенъ, и на него не имѣютъ вліянія какія нибудь причины въ родѣ тѣхъ, какъ во Франціи, -- дробность земли. А потому, если въ Россіи держится такая-то система сельскаго хозяйства, а не другая, то держится не вынужденно, а держится потому, что выгоднѣе другой.

Конечно, если мы будемъ сравнивать степень производительности десятины, обработываемой въ Россіи и въ Англіи, то найдемъ, что производительность одной десятины въ Англіи слишкомъ вдвое больше, чѣмъ въ Россіи. Но, чтобъ взвѣсить, при данныхъ условіяхъ, степени производительности или выгодности одной системы хозяйства передъ другой, надо сравнивать производительность не одной и той же единицы пространства, а производительность суммы всѣхъ единицъ, обработываемыхъ при той или другой системѣ одной и той же силой. Если въ Россіи десятина даетъ меньше, чѣмъ въ Англіи, за то этихъ десятинъ одинъ человѣкъ обработаетъ больше.

Самое безошибочное опредѣленіе производительности будетъ по отношенію къ числу рукъ, то есть, если мы докажемъ, что земледѣлецъ въ Россіи производитъ больше, чѣмъ въ Англіи, мы докажемъ этимъ, что, въ настоящее время, для Россіи существующая система выгоднѣе, чѣмъ система англійская.

Во всемъ Соединенномъ Королевствѣ средній сборъ хлѣба исчислялся въ 1842 г. въ 50,000,000 {Statistique de la France comparée à celle de l'Angleterre, par le Ch. F. de Tapies. 1843. page 70.} квартеровъ, или въ 69,250,000 четвертей; для округленія будемъ считать 70,000,000 четвертей. Земледѣльцевъ, работниковъ мужскаго пола, въ 1841 году было въ Англіи 1,201,448 {Эта цифра и всѣ слѣдующія, относящіяся къ соединенному королевству, заимствованы изъ Histoire d'Angleterre par S. А. Fleury, tome 2, situation economique (Les chiffres dans celle ouvrage sont extrais de l'ouvrage de M. Porter.}; въ Шотландіи 229,337 а вмѣстѣ круглымъ числомъ 1,500,000, при общемъ населеніи въ 18,000,000. Точныхъ цифръ о числѣ земледѣльцевъ работниковъ въ Ирландіи мы не имѣемъ. Но, полагалось, въ тоже время, что, по отношенію къ общему населенію, пропорція земледѣльцевъ въ Великобританіи была на 100 -- 26 а въ Ирландіи на 100 -- 66 т. е. въ Ирландіи земледѣльцевъ, по отношенію къ числу жителей, вдвое больше, чѣмъ въ Великобританіи. А потому, если въ Великобританіи, при общемъ населеніи въ 18,000,000, работниковъ земледѣльцовъ было 1,500,000 то въ Ирландіи при 9,000,000 общаго населенія должно быть больше 1,500,000; но для отстраненія всякаго нареканія въ преувеличеніи числа работниковъ земледѣльцевъ, будемъ считать только 1.500.000. Итакъ во всемъ Соединенномъ Королевствѣ земледѣльцевъ работниковъ мужескаго пола было 3,000,000 и они производили 70.000. 000 четвертей, или на каждаго по 23,3 четверти.

Въ Россіи общій сборъ хлѣба исчисляется въ 250,000,000 четвертей {Объясненіе къ Хозяйственно-статистическому Атласу Европейской Россіи 1852 года.}, при сельскомъ населеніи въ 43,761,046 человѣкъ {Объясненіе къ Хозяйственно-статистическому Атласу Европейской Россіи, 1852 года.}; исключая изъ этого числа женскій полъ, который въ Россіи на 2,1 процента превышаетъ мужской, получимъ что число душъ мужскаго пола будетъ 21,420,000. Полагая изъ этого числа 40% {Пропорція эта не можетъ считаться преуменьшенной, ибо въ помѣщичьихъ имѣніяхъ, число тяглъ или земледѣльцевъ-работниковъ мужескаго пола измѣняется въ предѣлахъ отъ 30% до 3.5%; въ казенныхъ селеніяхъ пропорція земледѣльцевъ-работниковъ выше, чѣмъ въ помѣщичьихъ, потому что нѣтъ дворовыхъ людей. Не надо забывать также, что у насъ въ Россіи изъ числа сельскаго сословія огромное число мастеровыхъ и промышленныхъ людей не занимаются сельскимъ хозяйствомъ. Мы не исключаемъ также Козаковъ, состоящихъ на службѣ. По всѣмъ этимъ причинамъ нельзя насъ упрекнуть въ преуменьшеніи пропорціи работниковъ относительно числа душъ.} работниковъ, получимъ, что общее число земледѣльцевъ работниковъ мужескаго пола будетъ 8,560,000; для округленія будемъ считать 8,600,000. Эти работники производятъ 250,000,000 четвертей, т. е. на каждаго приходится по 29 {Авторъ статьи имѣетъ весьма точныя исчисленія о количествѣ сбора хлѣбныхъ продуктовъ въ Россіи по губерніямъ, основанныя на данныхъ тщательно окритикованныхъ и повѣренныхъ съ разныхъ сторонъ, но, не имѣя права; пока эти исчисленія не сдѣлаются извѣстными публикѣ, принять ихъ за норму, считаемъ, однако, долгомъ сказать, что, замѣняя ими, выше приведенную цифру 250.000. 000 чет., и взявъ болѣе точный расчетъ для числа работниковъ, получается выводъ, нисколько не измѣняющій общаго заключенія.} четвертей.

Можно ли послѣ этого сомнѣваться, что для Россіи существующая въ ней система хозяйства менѣе выгодна, въ настоящее время, чѣмъ система, существующая въ Англіи? Не надо забывать еще, что, при сдѣланныхъ выше выводахъ, не было принято въ соображеніе среднее время труда каждаго работника земледѣльца, которое для Англіи будетъ гораздо больше, чѣмъ для Россіи. Въ Россіи и лѣто короче, и въ большей половинѣ ея 3 или 4 зимнихъ мѣсяца земледѣльцы не занимаются работами, относящимися до сельскаго хозяйства.

Обратимся теперь къ третьей нападкѣ.

Принципъ общиннаго пользованія землею стѣсняетъ волю члена общины.

Эта нападка происходитъ отъ совершеннаго незнанія устройства общиннаго быта. Чѣмъ община стѣсняетъ своего члена? укажите намъ. Мы такихъ фактовъ не видѣли и не видимъ. Не тѣмъ ли, что членъ общины не можетъ измѣнить систему хозяйства? Но мы доказали, что выскочекъ, въ этомъ случаѣ, не можетъ быть; что предположеніе такого выскочки несообразно съ здравымъ смысломъ. Не тѣмъ ли, что надѣляетъ землей? А вѣдь "Экон. Указ." думаетъ, что это стѣсненіе. Вотъ подлинныя слова его ("Экон. Указ." стр. 184 § 13): "Общинное устройство необходимо должно стѣснять свободу движенія и перехода съ мѣста на мѣсто: каждый членъ ея долженъ быть обязательнымъ земледѣльцемъ {Въ 23 No "Экон. Указ." на стран. 385, говорится. "Въ странахъ съ такой системой хозяйства (тутъ подразумевается хозяйство при общинномъ пользованіи землею) существуетъ приливъ подвижнаго населенія къ городамъ, и безпрестанные переходы рабочихъ, напоминающіе кочевую жизнь съ ея взглядами и привычками."

Эти слова прямо противоречатъ словамъ, выписаннымъ изъ No 29. Такое противорѣчіе опять таки доказываетъ неустановившіяся убѣжденія. Но мы вправе считать мнѣніе, высказанное въ No 29, окончательнымъ, потому что оно высказано послѣ и въ заключительной статьѣ.} и нести повинности для своихъ сочленовъ."

Община даетъ мнѣ землю, даетъ этимъ средство имѣть свой домъ, свое хозяйство, свою семью -- удивительный злодѣй эта община! Вздумалось мнѣ идти заработывать, или промышлять деньги на другой конецъ Россіи: взялъ паспортъ и пошелъ; оставилъ дома жену и дѣтей; жена дома справляетъ хозяйство; что можетъ -- сама сдѣлаетъ, чего не можетъ -- найметъ, и живетъ себѣ. Соскучился, пришелъ домой, заплатилъ подать, пожилъ немного и опять пошелъ промышлять. Норазжился немного, захотѣлось мнѣ торговлей въ городѣ позаняться, поѣхалъ за семьей; скотину продалъ, домъ приказалъ свату беречь, на всякій случай -- неровно проторгуюсь, и наказалъ ему, что ужь коли будетъ община на меня землю выдѣлять, и придется мнѣ земскія повинности нести, то чтобъ землю въ наймы отдавалъ, а деньги въ повинность уплачивалъ; а буде чего не дохватитъ, чтобъ мнѣ отписалъ -- я дошлю; справился и поѣхалъ.-- Бѣда просто отъ этой общины, не дастъ двинуться съ мѣста, вздохнуть не дастъ свободно! Пожилъ я въ городѣ, поторговалъ и разбогатѣлъ. Вздумалось въ купцы переписаться, подалъ прошеніе по начальству, хвать -- за сыномъ рекрутская очередь, міръ и непускаетъ. Говорятъ, что -- никому нѣтъ охоты за твоего сына въ солдаты идти: когда отбудешь рекрутскую повинность, тогда и выпустимъ, а не охота дожидаться, такъ рекрута -- поставь. Ну, дѣлать нечего, не сталъ дожидать, нанялъ охотника, поставилъ рекрута и переписался въ купцы.-- Какая эта несправедливая община! Ну какъ таки недопустила, чтобъ съ одного на другаго повинность безъ всякаго повода свалить, да при томъ еще съ богатаго на бѣднаго.

Кто не знаетъ, что сотни тысячъ людей изъ крестьянъ, т. е. членовъ общины, ежегодно отправляются на заработки и промыслы во всѣ концы Россіи? Неужели "Экон. Указ." не знаетъ, что членъ общины свободенъ жить гдѣ хочетъ, дѣлать что хочетъ (мы разумѣемъ крестьянъ Государственныхъ Имуществъ); хоть цѣлый вѣкъ не показываться въ общину, только бы платилъ казенныя повинности? Неужели "Экон. Указ." серьёзно думаетъ, что надѣленіе землею можетъ быть въ тягость; неужели онъ не видитъ въ этомъ великаго блага и высокой справедливости? Отъ надѣленія землею отказываются только бобыли, которые, или по случайному стеченію обстоятельствъ, или по дурному поведенію, пришли въ такое положеніе, что не въ состояніи держать хозяйство; но и эти бобыли, которые встрѣчаются рѣдко, при первой возможности берутъ землю и заводятъ хозяйство.

"Экон. Указ." говоритъ, что инымъ навязываютъ земли больше, чѣмъ они желаютъ. Дѣйствительно, при раскладкѣ повинностей, община обращаетъ вниманіе на степень достатка каждаго, и на тѣхъ, кто побогаче, налагаетъ больше повинностей; но за то и надѣляетъ ихъ большимъ количествомъ земли. Это ненормальное надѣленіе землею выпадаетъ на долю тѣхъ, которые шутя могутъ уплачивать повинность гораздо больше той, какая имъ приходится. Я зналъ одного крестьянина Ярославской губерніи, который нѣсколько лѣтъ находился подъ моимъ вѣдѣніемъ. Онъ имѣлъ 3,000 р. сер. капиталу въ банкѣ, получалъ и теперь получаетъ 360 руб. сер. жалованья, проживалъ менѣе 100 руб. сер.; имѣлъ только жену и дочь, которыя жили въ деревнѣ и держали хозяйство. Не разъ, въ разговорѣ со мною, онъ мнѣ выражалъ неудовольствіе, что міръ наложилъ на него платежъ повинностей за 4 души и что до сихъ поръ не складываетъ съ него оброкъ, тогда какъ ему уже около 55 лѣтъ (оброкъ помѣщикомъ наложенъ былъ на всю общину, а не по тягламъ, а потому община сама распоряжалась раскладкою оброковъ). Всего приходилось платить ему около 35 руб. сер., землею онъ былъ надѣленъ пропорціонально числу душъ, имъ оплачиваемыхъ. Въ жалобѣ этого крестьянина не выражалось серьёзнаго обвиненія общины въ несправедливости, а ясно видно было хвастовство: что вотъ де мнѣ уже столько-то лѣтъ, а я все еще тяну повинность. Неужели община поступила, въ этомъ случаѣ, несправедливо? Неужели распредѣленіе повинностей, пропорціональное достатку каждаго, есть распредѣленіе незаконное? Всѣ государства стремились и стремятся къ подобной цѣли, т. е. ищутъ справедливыхъ базисовъ для государственныхъ доводовъ, желая, чтобъ участіе въ образованіи оныхъ падало на всѣхъ, пропорціонально средствамъ каждаго. Община, которая должна уже нести извѣстную повинность, старается распредѣлять справедливо; достигать этой цѣли общинъ не очень трудно, ибо она болѣе или менѣе знаетъ средства каждаго своего члена.

Вообще всѣ нападки "Эк. Ук."на стѣсненіе, будто бы претерпѣваемое членами общины отъ принципа общиннаго пользованія землею и отъ общины, -- не имѣютъ серьёзнаго характера. Мнѣніе свое "Экон. Указ." доказываетъ небылицами, созданными въ собственномъ воображеніи, въ родѣ того, -- что община мѣшаетъ строить вѣтрянныя мельницы. Поѣзжайте, пожалуста, въ хлѣбородныя губерніи, гдѣ мельницамъ есть работа; -- вы увидите, что мельницы, невзирая на "Экой. Указ.", окружаютъ деревни со всѣхъ сторонъ, какъ грибы окружаютъ пни. Мы видѣли много деревень, около которыхъ десятковъ пять шесть мельницъ торчатъ, а безъ десятку рѣдкая обойдется. Или, напримѣръ, "Экон. Указатель" утверждаетъ, что общинное владѣніе землею недаетъ члену общины распоряжаться своимъ хозяйствомъ, а что хозяйствомъ распоряжается сама община. Что на это возражать? Скажите Бога ради?-- Какъ на эту небылицу, та къ и на всѣ нападки одинъ отвѣтъ: познакомьтесь и познакомьтесь съ порядкомъ общиннаго пользованія землею на Руси; тогда, не смотря, на враждебный на него взглядъ, заимствованный отъ одной изъ школъ западныхъ экономистовъ,[вы сами вычеркните всѣ ваши нападки, которыя, за невѣдѣніемъ, исключительно направлены противъ призрака, а не противъ дѣйствительности.

Обратимся теперь къ четвертой нападкѣ.

Принципъ общиннаго пользованія землею не даетъ члену общины личной собственности.

Развѣ принципъ личной поземельной собственности даетъ кому нибудь землю? Чтобъ быть поземельнымъ собственникомъ надо или имѣть землю по наслѣдству, или купить ее. Мы видѣли уже, что Франціи земледѣльцы собственники составляютъ только 3/5 земледѣльческаго и 2/5 общаго населенія страны.

Принципъ же общиннаго пользованія землею надѣляетъ землею не только всѣхъ земледѣльцевъ, но все сельское населеніе {Въ числѣ сельскаго населенія въ Россіи, есть огромная масса людей не земледѣльцевъ, а мастеровыхъ и промышленниковъ.} безъ исключенія.

Но намъ скажутъ, что земля, которой пользуется общинникъ, не есть его собственность: онъ не можетъ ни продать ни заложить ее. Правда; но вѣдь общинникъ земли не покупалъ, стало не долженъ и имѣть права продать ее. Земля досталась ему даромъ по праву того, что онъ явился на свѣтъ Божій, онъ пользуется ею, какъ однимъ изъ даровъ Божьихъ, необходимыхъ для существованія человѣка также, какъ воздухъ, вода и солнце.

Господь Богъ далъ мнѣ руки; я ими пользуюсь и извлекаю изъ нихъ всевозможную пользу; но продать, заложить и лишить себя ихъ не могу (развѣ сойду съ ума и отрублю). Есть ли руки моя собственность или нѣтъ?

Что можетъ человѣкъ дѣлать съ руками, тоже самое общинникъ можетъ дѣлать съ землей.

Человѣкъ пользуется руками.

Общинникъ пользуется землей.

Человѣкъ можетъ отдать свои руки въ наемъ.

Общинникъ можетъ также отдать свою землю въ наемъ.

Человѣкъ можетъ совершенствовать свои руки въ мастерствѣ.

Общинникъ можетъ удобрять землю и улучшать свое хозяйство. (Мы доказали уже выше, что принципъ общиннаго пользованія этому не мѣшаетъ).

Человѣкъ можетъ сколько ему угодно времени использоваться своими руками,-- руки все таки остаются при немъ.

Общинникъ можетъ тоже не пользоваться своею землею, сколько ему угодно времени; -- все таки земля остается при немъ; онъ не теряетъ отъ того своего права на нее и какъ только захочетъ пользоваться землею, она тотчасъ ему и отводится.

Человѣкъ по законамъ, существующимъ нынѣ во всемъ образованномъ мірѣ, лишенъ власти лишать себя воли или независимости, т. е. продавать свои руки, или закабалять себя въ работу навсегда {Тамъ, гдѣ земледѣлецъ не пользуется естественнымъ правомъ на землю, и притомъ не получаетъ собственности по наслѣдству, онъ, если не по буквѣ закона, то по существу дѣла, находится какъ бы въ кабалѣ до тѣхъ поръ, пока не пріобрѣтетъ себѣ какой нибудь собственности, которая могла бы обезпечивать его независимость и самостоятельность. Но многимъ ли выпадаетъ такая счастливая доля?}.

Общинникъ лишенъ права продавать свое право на землю, т. е. лишать себя того дара, который обусловливаетъ его независимость, не воображаемую, не значущуюся только въ буквѣ закона, но -- дѣйствительную.

Къ чему стремится общая человѣческая дѣятельность?-- Не къ распространенію ли общаго блага, не къ улучшенію-ли какъ матеріальнаго, такъ и нравственнаго быта каждаго человѣка? Всѣ науки на столько заключаютъ въ себѣ жизни, на сколько онѣ прямо или косвенно содѣйствуютъ этой цѣли, этому направленію, данному человѣческой дѣятельности свыше. Непосредственная задача экономической науки есть стремленіе къ уразумѣнію тѣхъ истинныхъ началъ, которыя должны служить основаніемъ для достиженія этой цѣли. Еслибъ школа экономистовъ, къ которой принадлежитъ "Экономическій Указ.", имѣла постоянно эту главную цѣль въ виду, она не съузила бы своего воззрѣнія и своей дѣятельности въ ту рамку, въ которой онѣ заключаются теперь. Эта школа имѣетъ въ виду одно усиленіе производительности. Мы совершенно согласны, что усиленіе производительности есть необходимое условіе для достиженія главной цѣли. Но ошибка въ томъ, что тѣ начала, которыя эта школа признаетъ необходимыми для усиленія производительности -- ложны. Ложны потому, что она, увлекшись однимъ изъ необходимыхъ условій, упустила изъ виду другое условіе -- вопросъ о распредѣленіи; забыла, что въ главной цѣли заключается вопросъ о "каждомъ". Упустивъ такимъ образомъ полноту цѣли, она уклонилась отъ истины. Уклонившись отъ истины -- нарушила законъ справедливости и приняла въ основаніе, для усиленія производительности, начало ложное, которое вовсе необусловливаетъ наибольшей производительности: что хорошо для каждаго, хорошо и въ общемъ; что хорошо только для нѣкоторыхъ, не можетъ быть хорошо въ общемъ.

Въ отношеніи къ поземельной собственности, эта школа признаетъ необходимымъ условіемъ, для усиленія производительности, принципъ личной поземельной собственности, который, какъ мы видѣли выше, вовсе не обусловливаетъ наибольшей производительности и заключаетъ въ себѣ начало, или обусловливающее владѣніе землею только нѣкоторымъ земледѣльцамъ, или вовсе исключающее земледѣльцевъ -- собственниковъ; т. е., что принципъ, признанный ею. не удовлетворяя закону справедливости, не удовлетворяетъ и закону экономическому. Еслибъ упомянута я школа,-- повторяемъ опять,-- не упускала бы изъ виду главной цѣли, то она не клеймила бы видъ владѣнія землею, объусловливаемый принципомъ общиннаго пользованія, какъ видъ недостойный науки, потому одному, что видъ такого владѣнія не подходить подъ опредѣленіе поземельной собственности, сдѣланный ею.

Въ чемъ заключается благая сторона поземельной собственности? Вѣроятно не въ томъ, чтобъ видъ владѣнія землею подходилъ подъ опредѣленіе означенной школы. Намъ кажется, что благая сторона собственности заключается въ томъ, чтобъ давать человѣку независимость, самостоятельность и средства къ жизни.

Если извѣстный видъ владѣнія землею даетъ мнѣ и независимость, и самостоятельность, и средства къ жизни, и обусловливаетъ развитіе моего благосостоянія матеріальнаго, а слѣдовательно и -- нравственнаго,-- не все ли мнѣ равно:-- могу ли я продать или заложить землю, или не могу? Наконецъ, что можетъ быть тверже такой собственности, права на которую не можетъ не только другой, не только не могутъ никакія обстоятельства лишить меня, но и я самъ не могу лишить себя? Такимъ то неотторжимымъ правомъ поземельной собственности и надѣляетъ принципъ общиннаго пользованія землею каждаго земледѣльца, не лишая его въ тоже время права имѣть, буде хочетъ, личную собственность. О томъ, что земледѣлецъ -- общинникъ имѣетъ такой же точно интересъ прилагать свой трудъ къ землѣ, какъ и земледѣлецъ -- собственникъ было говорено выше, и доказано не одними умозаключеніями, но и дѣйствительными фактами.

И такъ, по мѣрѣ силъ, мы отразили всѣ четыре нападки; теперь намъ остается отвѣчать еще на одно фальшивое мнѣніе "Экономическаго Указателя", которое можетъ незнакомыхъ съ характеромъ общиннаго пользованія землею ввести въ заблужденіе.

"Экономическій Указатель" говоритъ, что общинное пользованіе землею обязательно для членовъ общины, что они тяготятся такимъ способомъ владѣнія землею, и охотно готовы перейти къ принципу личной поземельной собственности.

Опять намъ приходится посовѣтовать тому, кто хочетъ повѣрить справедливость мнѣнія "Экономическаго Указателя", отправиться въ любую русскую деревню, гдѣ принципъ общиннаго пользованія землею господствуетъ во всей силѣ и чистотѣ, познакомиться съ русскими мужичками, пораспросить ихъ, попробовать предложить имъ принципъ личной поземельной собственности, и, въ особенности, если кто можетъ, приступить къ исполненію на дѣлѣ. Вотъ тогда-то онъ увидитъ мѣру справедливости мнѣнія "Экономическаго Указателя"; тогда-то онъ убѣдится, до какой степени это мнѣніе фальшиво.

По этому поводу мы разскажемъ истинное происшествіе.

Лѣтъ семь тому назадъ я вступилъ въ у правленіе имѣніемъ, состоящимъ изъ двухъ смежныхъ деревень, съ общимъ населеніемъ въ 180 душъ. (Новгородской губерніи, Валдайскаго уѣзда, деревни Байнево и Новая лежатъ въ восемнадцати верстахъ отъ Угливской станціи Николаевской желѣзной дороги.) Это имѣніе издавна находилось въ одномъ общемъ управленіи. Не смотря на то, состояніе крестьянъ въ одной изъ этихъ деревень (Байнево) было вообще незавидно; тогда какъ въ другой деревнѣ крестьяне были въ очень хорошемъ положеніи. Причину такой разницы надобно было приписать тому, что первая деревня была резиденція, сначала управляющаго, а потомъ владѣльца. Многіе крестьяне не имѣли вовсе лошадей; другіе имѣли по одной на тягло; тѣхъ и другихъ крестьянъ насчитывалось больше половины. Само собою разумѣется, что они не были богаты и рогатымъ скотомъ.

Съ своей стороны, я принялъ всѣ возможныя мѣры, въ предѣлахъ благоразумія: давалъ и лошадей, и рогатый скотъ, съ раскладкою платежа на нѣсколько лѣтъ; дѣлалъ разныя льготы въ исполненіи работъ и въ платежѣ оброка, -- такъ, что черезъ два года не было ни одного крестьянина, у котораго не было бы лошади, а лѣтъ черезъ пять у каждаго тягла было не менѣе двухъ лошадей и не менѣе какъ отъ трехъ до трехъ съ половиною, а у нѣкоторыхъ отъ четырехъ до пяти и болѣе головъ крупнаго скота на десятину пароваго поля. Но не въ томъ дѣло. Дурное положеніе крестьянъ съ самаго начала побудило меня вникать въ ихъ положеніе, знакомиться съ ихъ бытомъ поближе и искать радикальнаго средства къ улучшенію ихъ положенія.

Надо сказать, что въ означенной нами деревнѣ, лѣтъ двадцать тому назадъ, двое крестьянъ, дядя и племянникъ, купили у помѣщика двадцать-двѣ десятины земли подлѣ самой деревни, у озера, поселились на этой землѣ порознь, огородились и завели отдѣльное отъ всѣхъ, но общее между собой, хозяйство {Здѣсь не лишнимъ считаемъ замѣтить, что все-таки одинъ не рѣшился жить особнякомъ, даже подлѣ самой деревни, а согласились двое, и хозяйство завели общее; ничто не мѣшало имъ каждому завести отдѣльное хозяйство.}.

Крестьяне эти находились въ отличномъ состояніи; имѣли всего въ изобиліи, такъ что для крестьянскаго быта нельзя было желать ничего лучшаго. Мнѣ казалось, что каждый крестьянинъ изъ бывшихъ сочленовъ означенныхъ двухъ крестьянъ долженъ былъ съ завистью смотрѣть на ихъ положеніе, и мечтать о томъ, какъ бы было хорошо, еслибъ и онъ могъ также, какъ и эти два крестьянина, имѣть участокъ земли и жить на немъ паномъ.

Словомъ сказать, примѣръ означенныхъ двухъ крестьянъ навелъ меня на мысль: нельзя ли каждаго крестьянина поставить въ такое же положеніе, то есть, дать каждому особый участокъ земли, на которомъ бы онъ могъ поселиться и вести хозяйство отдѣльно {Въ то время я не разумѣлъ истиннаго смысла общины и общиннаго пользованія землею, и также, какъ "Экономическій Указатель", смотрѣлъ на этотъ обычай, какъ на неурядицу, и мечталъ о благѣ личной поземельной собственности, подкрѣпляемый въ своихъ убѣжденіяхъ примѣромъ упомянутыхъ двухъ крестьянъ.}. Мысль эта укрѣпилась совершенно, когда я увидалъ, что мѣстныя условія представляютъ необыкновенное удобство для выполненія самаго дѣла. Въ дачѣ находятся два узкихъ озера, длиною до трехъ верстъ, въ родѣ двухъ широкихъ рѣкъ, расположенныхъ параллельно по своей длинѣ, въ растояніи около полуторы версты одно отъ другаго; весь промежутокъ между озерами находился въ моемъ владѣніи. Понятно, что при такихъ условіяхъ мѣстности представляется возможность разбить участки вдоль обоихъ озеръ, такъ, чтобъ каждый участокъ примыкалъ къ озеру. Такимъ образомъ, каждый могъ жить на своемъ участкѣ близь воды. Я созвалъ крестьянъ и объявилъ имъ о своемъ намѣреніи отвести, вдоль двухъ озеръ, на каждое тягло по двадцати десятинъ земли и выселить каждаго ца свой участокъ, за что они будутъ обязаны платить мнѣ съ участка такую сумму, какую до сихъ поръ платили состоявшіе на полномъ оброкѣ. Я заранѣе ожидалъ въ отвѣтъ на мое предложеніе всеобщаго восторга. Но каково было мое удивленіе, когда всѣ задумались, отвѣчали мнѣ холоднымъ спасибо, и, по очереди, стали возражать и отнѣкиваться. Одинъ говорилъ объ неудобствѣ въ отношеніи паствы скота; другой, что не всякому достанется ровная земля, что одному передъ другимъ будетъ обидно; третій, что не справится съ изгородами; четвертый, что тяжело каждому держать ригу; пятый, что будетъ заносить снѣгомъ, такъ что зимой надо будетъ прочищать себѣ путь, чтобъ въѣхать или выѣхать со двора на дорогу съ возомъ. Словомъ сказать, посыпался градъ разныхъ возраженій, и дѣльныхъ, и недѣльныхъ. Полагая, что во всѣхъ этихъ возраженіяхъ, за исключеніемъ неудобства въ отношеніи паствы скота и неравенства качества земли {Возраженіе противъ неудобства паствы скота, въ то время, когда скотъ долженъ былъ держаться не въ поляхъ, а на выгонѣ, было отражено мною тѣмъ, что, при упомянутомъ выше расположеніи участковъ, заднія, параллельныя озерамъ, изгороды каждаго участка составятъ двѣ непрерывныя линіи и выдѣлятъ такимъ образомъ полосу, на которую каждый крестьянинъ, не ожидая пастуха, могъ безопасно выгонять скотину, ибо собирать ее на этой полосѣ пастуху было бы очень легко. Что же касается до того, когда скотъ долженъ бы былъ держаться въ полѣ, необходимо было каждый участокъ разгородить на поля, для чего за жердями не могло быть остановки.

На замѣчаніе объ неравенствѣ качества почвы, я отвѣчалъ, что такъ какъ здѣсь земля безъ позему не родитъ, то поземомъ можно скоро выровнять всякую землю, лишь бы не сыпучій песокъ, котораго и нѣтъ. Хотя крестьяне отвѣчали мнѣ, что съ иной землей никакъ не сладить, развѣ только вчетверо валить въ нее позему, да и то нескоро добьешься толку, но я имъ не повѣрилъ. Впослѣдствіи я на опытѣ убѣдился въ справедливости ихъ словъ.}, таится задняя мысль: не охота трогаться со стараго пепелища, гдѣ жили дѣды и отцы, -- я представилъ имъ неудобство, въ отношеніи работъ, при настоящемъ ихъ положеніи, и въ особенности дальность возки позема для удобренія полей. На это крестьяне отвѣчали мнѣ, что они сами знаютъ, что имъ тѣсно жить; что они давно уже думали поразселиться; что, живучи, многіе просились у прежняго владѣльца выселиться дворовъ по шести и по семи въ разныя удобныя мѣста (которыя и указали), но что на это не послѣдовало разрѣшенія, а что, буде съ моей стороны будетъ милость дозволить имъ исполнить ихъ намѣреніе, то они будутъ очень благодарны.

Этотъ отвѣтъ доказалъ мнѣ, что предполагаемой мною задней мысли не существуетъ. Но предложеніе ихъ мнѣ не нравилось. Я видѣлъ въ этомъ нѣкоторое временное отстраненіе предполагаемыхъ мною неудобствъ, но не видѣлъ радикальнаго измѣненія условій, достигнуть которыхъ я имѣлъ непреодолимое желаніе. Я сталъ имъ доказывать, что если они разселятся деревнями, опять не будетъ у каждаго своего участка; что не будетъ у каждаго охоты удобрять землю, и что дѣтямъ ихъ опять станетъ тѣсно жить.

-- Какъ можно неудобрять землю! отвѣчали мнѣ крестьяне: -- всякому охота побольше хлѣбца снять.

-- Да зачѣмъ же вы хотите непремѣнно разселиться деревнями?

-- Да такъ будетъ намъ не въ примѣръ легче.

-- Да отчего же?

-- Да ужь будетъ лучше, повѣрь.

Лучше да лучше, а отчего лучше,-- не могъ добиться толку. Общиннаго духа, непреклоннаго духа уравненія правъ каждаго, таящагося въ крови русскаго человѣка, я тогда и не подозрѣвалъ и ничего подобнаго не приходило мнѣ въ голову.

Возраженія крестьянъ не поколебали моей рѣшимости. Я сказалъ имъ, что они не понимаютъ своей собственной пользы, чтобъ они пораздумали хорошенько и представили, если имѣютъ, настоящіе резоны противъ моего намѣренія, а тѣ, которые они мнѣ говорили, или вздорны, или могутъ быть отстранены. Между тѣмъ я нанялъ землемѣра, распорядился подробною съемкою мѣстности, на которой предполагалъ разселить крестьянъ, и ожидалъ только окончанія этой работы для приведенія въ исполненіе своего намѣренія. Съемка продолжалась все лѣто; въ это время я раза три собиралъ сходки, чтобъ толковать о предстоящей операціи, и постоянно слышалъ одно: "воля твоя, но коли милость будетъ, позволь разселиться деревеньками." Наконецъ къ осени съёмка была окончена и разбивка участковъ на планѣ назначена. Я собралъ сходку и объявилъ, что нынче же осенью намѣренъ начать переселеніе и выселить два двора, и каждый годъ выселять по столько же; теперь же предложилъ кинуть жеребій, сперва кому какой участокъ достанется, а потомъ -- кому начать переселеніе, буде не найдется охотниковъ. Когда крестьяне увидали, что я уже больше не совѣтуюсь съ ними, и что дѣло приходитъ круто, замолчали и повѣсили носы. Это меня огорчило; но, желая, во что бы то ни стало, достигнуть своей цѣли, въ которой видѣлъ благо крестьянъ, я рѣшился побѣдить ихъ нерасположеніе къ выполненію моего намѣренія громадностью льготъ, и потому объявилъ:

1) Что отводимый участокъ, въ 20 десятинъ на тягло, будетъ закрѣпленъ мною каждому въ вѣчное потомственное владѣніе {Многимъ можетъ показаться такая жертва съ моей стороны неблагоразумною; поэтому я долженъ сказать, что въ означенномъ имѣніи приходится по 30 десятинъ на душу, и что для предстоящей операціи приходилось отдѣлить меньше 3/4 всей дачи. Но я имѣлъ въ виду, что крестьяне, придя современенъ въ такое же положеніе, какъ упомянутые два вольныхъ крестьянина (которые имѣли земли меньше, чѣмъ назначалось мною) легко могутъ выкупиться на волю, а что до тѣхъ поръ отрадно бы было смотрѣть на всеобщее благоденствіе и не было бы недоборовъ въ оброкѣ.}.

2) На два года переселившійся крестьянинъ освобождается отъ платежа оброка.

3) Изба и все надворное строеніе будетъ перевозиться и ставиться міромъ.

4) Каждое поле въ первый разъ будетъ обработываться подъ посѣвъ міромъ.

5) Дни, употребляемые міромъ на эти работы, будутъ считаться въ число тѣхъ 10 дней въ году, которые выговорены для исполненія нѣкоторыхъ моихъ хозяйственныхъ работъ.

6) Въ добавокъ къ позему, который будетъ имѣть крестьянинъ отъ своего скота, я жертвую на каждое, въ первый разъ удобряемое, поле столько же возовъ позему, сколько будетъ у крестьянина, слѣдовательно каждое поле получитъ въ первый разъ двойное удобреніе противъ обыкновеннаго.

Каково было мое удивленіе, когда и эта мѣра не произвела успѣха. Крестьяне кланялись, благодарили, но говорили: "воля твоя, что прикажешь, то и будемъ дѣлать, мы люди подневольные." Такое непонятное упорство я приписалъ, отчасти, невѣжеству, но главнымъ образомъ предполагалъ, что они не довѣряютъ моимъ обѣщаніямъ.

Это предположеніе недовѣрія задѣло мое самолюбіе, и я захотѣлъ непремѣнно доказать имъ, что я умѣю исполнять свои обѣщанія, а потому еще болѣе утвердился въ своемъ намѣреніи и рѣзко объявилъ крестьянамъ, что я больше ненамѣренъ ихъ слушать, что они глупы и непонимаютъ, отъ какого добра отказываются. Тогда вышелъ одинъ крестьянинъ (изъ другой деревни {На этотъ разъ на сходкѣ были крестьяне деревни Новой, которымъ я приказалъ собраться, дабы приготовить ихъ тоже къ мысли объ разселеніи; ибо я возъимѣлъ намѣреніе сдѣлать, хотя не скоро, разселеніе и этой деревни, къ чему тоже представлялась довольно удобная-мѣстность: вдоль дачъ протекалъ ручей.}, который не былъ прежде на сходкахъ. Этотъ крестьянинъ былъ самый богатый во всей деревнѣ, занимался не только земледѣліемъ, но промышлялъ разными способами: и приторговывалъ, и ходилъ въ извозъ, и содержалъ почты, и лошадьми промышлялъ, ну, словомъ сказать -- былъ мужикъ умный, толковый, оборотливый и тертый уже человѣкъ, выработавшій умѣнье выражать свои мысли довольно отчетливо.

-- Позволь мнѣ, баринъ, тебѣ слово сказать, заговорилъ этотъ крестьянинъ.

Я отвѣчалъ, что готовъ слушать.

Постараюсь передать его рѣчь, какъ можно ближе къ подлиннику.

-- Давно ужь, баринъ, слухъ идетъ, что разселять, да разселять хочешь ты мужичковъ особняками. Вижу, что наровишь ты, какъ бы мужичкамъ добро сдѣлать, только, помяни мое слово, худо будетъ. Ты все на тыхъ вольныхъ мужичковъ указываешь; да вѣдь имъ отъ того любо жить, что за міромъ живутъ. Нуженъ ли работникъ или работница, на день ли, на два, на недѣлю, на сколько хочешь, въ деревнѣ народу много, сейчасъ и нанялъ. Захотѣлось хлѣбъ съ корня убрать поскорѣе, чтобъ ненастье не захватило,-- купилъ вина, спекъ пироговъ, созвалъ помочь, и хлѣбъ разомъ уберутъ. Хоть они и вольные, а за дровами въ мірской лѣсъ ѣздятъ, потому, у нихъ лѣсу нѣтъ. Скотину тоже, когда нужно, въ мірское стадо пускаютъ. Одному, двумъ или тремъ особнякамъ возлѣ міру хорошо жить, а какъ всѣ будутъ особняки, такъ изъ деревни половина, коли не больше, мужичковъ изнитются и пропадутъ. И тебѣ худо, выгоды не получишь, и мужичковъ-то жалко.

-- Да отчего же они пропадутъ?

-- А нотъ отчего -- скажу тебѣ къ примѣру. Вотъ я человѣкъ съ достаткомъ, скотины у меня, самъ знаешь, вволю, ну и позему, значитъ, не покупать стать. На свои-то полосы я позему кладу жирно; положишь побольше поземцу -- и хлѣба соберешь больше, и слава Богу. Пришелъ передѣлъ, моя то полоска досталась мужичку по ровнѣе, скотинки у него поменьше и позему меньше, стало уже ему не положить въ землю позему настояще. Ну, а какъ я землю-то не запускалъ, такъ хоша онъ и меньше позему положитъ, а у него хлѣбецъ-то все уродится изрядно. У другаго мужичка только и есть, что одна лошадь, да одна коровка, а какъ въ кучу всю скотину по деревнѣ сбить, такъ на мужицкую полосу больше скота придется, чѣмъ у этого мужичка. Ну, когда скотина по полю-то ходитъ, она вѣдь не разбираетъ, моя ли, твоя ли полоса, значитъ на всяку полосу добра вровнѣ придется.

"-- Вотъ такъ-то мы другъ за друга и держимся. Неровенъ случай, всѣ подъ Богомъ живемъ, прогнѣвишь Его чѣмъ, отыметъ достатокъ и будешь ровненькимъ мужичкомъ,-- вѣдь не знаешь, что на роду написано. Ну, опять же скажу, заболѣетъ мужичекъ въ саму пашню, или лошадь падетъ, вѣдь теперича, коли мужичку не изъ чего нанять, такъ мы ему поможемъ -- спашемъ; да надо вѣдь также, чтобъ и земля въ пустѣ не лежала. Ну а какъ мы оеобилками-то жить будемъ, такъ мы къ нему пахать-то не поѣдемъ. Теперь тоже, одинокій мужикъ, жена да малыя дѣти, въ домѣ ни старика, ни старухи,-- на работу ѣхать, хотьбы сѣно грести, ну и попроситъ баба -- либо тетку, либо мать, ну а нѣтъ, у сосѣдей какую старушку за дѣтьми приглянуть. Ну, а тогда-то какъ будетъ? жена не работай, а дома сиди, да дѣтей няньчи. Ну, также, напримѣръ, мужикъ хоромину на сторонѣ купилъ, теперича, взялъ онъ полведра али ведро водки, мы ему и перетащимъ и поставимъ, -- не пойду я къ нему и онъ ко мнѣ не пойдетъ; ну, а въ ту пору, какъ мы особняками-то жить будемъ, поди скликай народъ, а одному-то мужичку и въ полгода не повернуться.

"-- Кто богатъ, да семейный, тотъ только и удержится. Вотъ, хоть бы мнѣ, легко и прибыльно будетъ особнякомъ жить: и достатокъ есть, и семейство большущее; ну, а все думается: сегодня есть, а завтра, придетъ воля Божія, ничего не будетъ. Другіе -- кой какъ будутъ перебиваться, а половина -- такъ вовсе пропадетъ, бросятъ и хозяйство держать, потому, неодолѣть и придетъ имъ такъ, что въ батраки и ступай. Не хватитъ и твоего достатку ихъ подымать, развѣ опять въ кучки будешь народъ сбивать."

Эта рѣчь перевернула всѣ мои идеи. Я понялъ секретъ, понялъ то, что не могли мнѣ выразить словами другіе крестьяне. Я понялъ, что общинное пользованіе землею не есть только слѣдствіе необходимости, въ отношеніи устройства одного хозяйственнаго быта,-- что для измѣненія общиннаго пользованія землею въ личную поземельную собственность недостаточно побѣдить одни мѣстныя физическія препятствія, дѣлающія неудобнымъ, въ хозяйственномъ быту, отдѣльныя владѣнія землею; но -- надо пересоздать народъ. Мнѣ стало стыдно, что я до сихъ поръ не понималъ этого; мнѣ стало стыдно, что я, для выполненія своего намѣренія, кажущагося мнѣ благимъ, обращался къ эгоистической сторонѣ человѣка, и старался всѣми мѣрами раздуть это чувство, и -- встрѣтилъ, въ отношеніи къ общинному устройству, совершенное отсутствіе чего либо подобнаго эгоизму. Конечно, отсутствіе этого чувства въ отношеніи къ общинному пользованію землею, не есть слѣдствіе высокаго нравственнаго развитія. Можетъ быть тотъ самый крестьянинъ, который держалъ мнѣ рѣчь, въ то же утро надулъ своего сосѣда лошадью. Но, отъ того, или отъ другаго, не существуетъ у русскаго человѣка эгоизмѣ въ отношеніи къ общинѣ,-- мнѣ сдѣлалось ясно одно, -- что благородное чувство въ отношеніи къ общинному быту -- коренится въ крови русскаго человѣка.

Съ этой минуты, я рѣшилъ не выполнять своего намѣренія, и сказалъ крестьянамъ, что отлагаю исполненіе до тѣхъ поръ, пока они сами не изъявятъ полную готовность, и съ этой же минуты сталъ я вникать въ характеръ общиннаго быта. Съ тѣхъ поръ я имѣлъ случай бывать въ разныхъ концахъ Имперіи и вездѣ убѣждался въ одномъ, что принципъ общиннаго пользованія землею есть не только физическая и экономическая, но и кровная необходимость русскаго народа.

Мы показали, что принципъ общиннаго пользованія землею, представляя всевозможныя выгоды съ экономической точки зрѣнія, въ то же время, въ высшей степени, олицетворяетъ справедливость. Съ какой же стороны можно еще нападать на этотъ принципъ? Чѣмъ же замѣнить его? Принципомъ, подобнымъ принципу, господствующему во Франціи. Но вѣдь неудобство французскаго принципа прознается всѣми; всѣ признаютъ необходимость хозяйственныхъ ассоціацій, а ассоціаціи неминуемо приведутъ къ общинному пользованію землею. Неужели же въ угоду школѣ, думающей, что развитіе всѣхъ народовъ должно подчиняться одному общему характеру, неужели изъ одного обезъянства мы должны разрушать начало, съ тѣмъ, чтобъ опять вернуться къ немуже?-- Принципомъ, подобнымътсму, какой господствуетъ въ Англіи. Но для этого надо всѣхъ земледѣльцевъ хозяевъ обратить въ пролетаріевъ, поденщиковъ или батраковъ. Развѣ это возможно, развѣ это сродно съ духомъ русскаго народа? Русскій крестьянинъ привыкъ жить своимъ домикомъ, имѣть свое хозяйство; только силой можно оторвать его отъ подобной жизни и ввергнуть въ бездомовную, безсемейную и батраческую жизнь. Если ни тотъ ни другой принципъ не удобенъ, не примѣнимъ, и не выгоденъ -- какой же остается? Остается принципъ общиннаго пользованія землею для сословія земледѣльческаго, рядомъ съ принципомъ личнаго пользованія большими участками земли, для сословія высшаго. Въ этомъ сочетаніи двухъ принциповъ заключается рѣшеніе важнѣйшей философской и экономической задачи настоящаго вѣка. Россія рѣшила эту задачу; ей остается только избавиться отъ частнаго крѣпостнаго состоянія, отъ этой случайно привившейся къ ней болѣзни, объявшей, впрочемъ, меньше половины ея тѣла; но раны уже покрылись струпьями, струпья подсохли и скоро свалятся.

Защищая принципъ общиннаго пользованій землею, мы дѣлаемъ это не изъ опасенія, что можно разрушить этотъ принципъ. Никакія человѣческія усилія не въ состояніи измѣнить то, что подчиняется высшему закону, что вытекаетъ изъ физическихъ и естественныхъ условій. Уничтожить принципъ общиннаго пользованія землею также возможно, какъ возможно развести пальмовыя рощи въ Мезени, или бѣлыхъ медвѣдей въ Аравіи.

Можно измѣнить форму, по нельзя уничтожить сущности, которая таится въ крови и въ внѣшнихъ физическихъ условіяхъ. Легко обрубить сучья у дерева, легко его срубить, но вырвать дерево съ корнемъ трудно. Срубите дерево, отъ корня выростетъ такое же дерево; вырвите даже дерево съ корнемъ -- та же земля, тѣ же физическія условія выростятъ вамъ такое же дерево. Чтобъ уничтожить принципы общиннаго пользованія землею на Руси, надо истребить русскій народъ и пересоздать лицо русской земли.

И такъ повторяемъ, что не опасеніе за гибель принципа заставляетъ насъ защищать его -- нѣтъ; но мы считаемъ священнымъ долгомъ, по мѣрѣ нашихъ силъ, предъупреждать покушенія на этотъ принципъ. Измѣняя принципъ въ формѣ, не имѣя возможности уничтожить сущности, выдетъ, что форма не будетъ соотвѣтствовать сущности; рано или поздно сущность выработаетъ соотвѣтствущую форму, но эта выработка обусловливаетъ безполезную трату силъ. А потому виновниками передъ истиной будутъ тѣ, которые будутъ стремиться нарушить принципъ общиннаго пользованія -- нарушить такое благое и справедливое начало!

Въ рѣшеніи настоящаго вопроса объ уничтоженіи частнаго крѣпостнаго права и объ измѣненіи условій быта помѣщичьихъ крестьянъ -- вопросъ объ принципѣ общиннаго пользованія землею долженъ быть поставленъ на первомъ планѣ. Если по какимъ нибудь случайностямъ, принципъ этотъ для земледѣльческаго сословія будетъ нарушенъ, -- много, много потратить Россія силъ, пока принципъ этотъ снова не возстановится во всей своей полнотѣ. Но объ этомъ предметѣ мы будемъ говорить въ особой статьѣ.

В. А. ПАНАЕВЪ.

"Современникъ", No 3, 1858