ери всосавших известные воззрения, то не будем удивляться, когда прочитаем в духоборческом псалме, что "из "тьмы" женщин (тьма -- слав. "тысячи тысяч"), разумеющих, знающих Бога, спасется одна" 1); такова несчастная судьба духоборческих женщин. Что же сказать о женшинах из "церкви лукавнующей"? Они-то уж, понятно, сплошь должны погибнуть. Мистическая фракция духоборчества, очевидно, последовательнее, так как она равно допускает возможность временного наития божества как на мужчину, так и на женщину. Из признания святости духоборческой личности следует необязательность постановлений закона для духоборцев, потому что они сами в себе носят высший закон. Отсюда, однако, не следует противление закону. Закон установлен, правда, для "всех людей"; но полагается, что требования закона и требования божества в избранном роде не разойдутся. Там же, где разойдутся, предпочтение, само собою, должно быть отдано высшему закону, начертанному в сердцах духоборцев. Таким образом, полагается платить подати: взимание податей, по их мнению, ведет свое начало от статира, вынутого Петром по повелению Христа из рыбы и отданного сборщикам податей. Можно защищаться от неприятеля, -- и этим позволением, как увидим дальше, духоборцы и молокане широко воспользовались на Кавказе; но всякое нападение, хотя бы и по приказанию начальства, решительно противоречит велениям Высшего Разума 2) и есть случаи открытого упорного отказа духоборцев поднимать оружие в виду неприятеля. "Не клянитеся ни небом, ни землею", -- сказано; поэтому носителям в себе божества по преимуществу совершенно лишнее присягать; дозволительно сопротивление в этом случае. Отказываясь даже в Сибири на заводах от присяги, духоборцы заявляли: "работы, какие от них будут потребованы, исполнить не отрекаются: присягу они имеют внутреннюю". И действительно, на честном слове исполняли все то, что приказывалось, безропотно и с готовностью 3). Наконец, нельзя не отметить еще один очень важный пункт духоборческой морали: занятие торговлей считается предосуди-
1) Новицкий, стр. 246.
2) И. В. Лопухин. "Чт. в Общ. Ист. и Др." 1864 г., N 4, стр. 47.
3) Максимов: "За Кавказом". Отеч. Зап. 1867, июль, кн. I, стр. 95.
89
тельным 1); торговля, даже веденная честно, развращает, рождая жажду корысти, что совсем не к лицу "роду избранному". Торговля понимается здесь только в смысле чистого посредничества: продавать результаты своего труда грехом не считается.
Для характеристики отношений духоборцев к церкви и обрядам приведем показание донских козаков, данное в екатеринославской констистории в 1792 г. Оно хорошо резюмирует эту полемическую сторону доктрины и до сих пор не может считаться устаревшим. "Рождены мы все от отцов, содержавших предание церкви рукотворенной. Грамоте, читать и писать не знаем и не учились по словам Христа Спасителя: напишите в сердцах и возвестите во языцех... Вселенских и поместных соборов положениям и никаким другим правилам церквей рукотворенных не верим, а верим только единому Богу. Богородицу признаем ту, что от Бога родится 2), а никакой другой не признаем. Апостолов, настоящих Христовых учеников, признаем, что они были добрые люди и угодники. Мучеников и мучениц, которые за Христа претерпели, почитаем, что они добрые люди были. Апостольским и мученическим добродетелям подражаем и почитаем их за добродетели (когда двоих мододых духоборцев за хулу церкви в Риге высекли и сослали в Сибирь на работу, то остальные духоборцы отзывались о них так: "они блаженны, что пострадали за Христа", а один из наказанных сам особенно радовался, когда его наказывали, повторяя беспрестанно, что он рад пострадать за истину и слово Божие 3), в таком же настроении духоборцы переселялись по приказанию правительства на Кавказ). Исповедуем дела Божии, покаявшись во грехах однажды навсегда. Приобщаемся самому Христу, чтобы получить новую силу и благодать, а впредь жить свято и по-христиански... В супружеской жизни основываемся
1) Л. Загурский: "Поездка в Ахалц. у." Зап. Кавк. Отд. Геогр. Общ. т. VIII, стр. 73.
2) Подобное остроумничанье, если можно так выразиться, играет большую роль в духоборческих объяснениях Писания и убеждает простодушных людей не хуже иных логических аргументов. Вот несколько примеров объяснений вроде приведенного: "небеса поведают славу Божию" толкуется -- не бесы поведают славу Божию, а люди святые. "Давид почему так называется?" Да видели, разумели дела Божии. "Грекороссийская вера" значит "грехи российской веры" и пр. (Новицкий, стр. 245--246).
3) Ливанов. т. II, стр. 522.
90
на слове закона вольном с двух сторон и любви, не принимая никаких рукотворенной церкви обрядов (впоследствии, впрочем, при заключении брака духоборцами допущены некоторые обрядности, хотя брак может быть, вопреки церкви, во всякое время, даже в великий пост 1). Умирающие погребаются, где кому случится, без всяких рукотворенной церкви обрядов; только общество поет Давидовы псалмы сколько пожелает" 2). В значительно искаженном и обессмысленном виде, благодаря устной передаче из поколения в поколение, все эти положения в том же порядке сохранились до сих пор в одном духоборческом псалме. Заимствуем из него еще одну характерную подробность, здесь упущенную о поклонении иконам: "образу мы кланяемся неоцененному, внутрь нас сияющему". Отрицание почитания икон основывается еще на том, что поклонение иконам идет от Авраама, который ввел их взамен золотого тельца, слитого при Синае 3). Для избранного рода, конечно, излишни и золотой телец, и икона, замена его.
Для характеристики отношений духоборцев к правительству и верховной власти, кроме вышесказанного, приведем выдержку из того же псалма: "Царя почитаем, милостивым властям повинуемся. Кто милостиво рассуждает, уподобится истинному Богу. Кто безвинио бьет и мучит, тот мучитель-антихрист" 4). "Царя почитаем, -- говорили духоборы г. В. Верещагину, -- это на нас пустое взвели, что мы власть не чтим; царя нельзя не почитать; только что "отцом" его, как православные, не называем" 5).
Наконец, весьма заметную и характерную часть учения духоборцев представляют их легенды исторического характера. "Рационализм" секты так прекрасно рисуется в этих рассказах, составляющих общее и наиболее, может быть, любимое достояние духоборческой массы, что их нельзя не привести здесь. Начнем с истории самого учения, как представляют ее себе духоборцы.
Всех вер на земле 77 и все они ложны; истинная вера 78 духоборческая. С. Капустин убедил своих последователей,
1) Максимов. назв. ст., стр. 95. Ирк. Епарх. Вед. 1880 г., N 42.
2) Рус. Арх. 1865 г., стр. 813--815.
3) и 4) Новицкий, стр. 253, 268.
5) Спб. Вед. 1867 г., N 226.
91
что духоборческая вера действительно, а не иносказательно, как это понималось раньше, происходит от Анании, Азарии и Мисаила и, таким образом, древнее христианства. Сам Христос только один из духоборцев. Анания, Азария и Мисаил до сих пор пользуются в секте большим почетом. Это потому, как объясняли духоборцы г. Верещагину, что они достояли при кресте Христа до конца. "На что уж апостол Павел был близок ко Христу, --говорят духоборцы, -- и тот отрекся от Него, а они выдержали". Таким образом, масса духоборцев признает исторического Христа или, правильнее, Христа апокрифов, то заимствованных из отреченной литературы, то выдуманных самими. Говорят, напр., что Христос вывел из Египта 40,000 людей (если бы духоборцы хоть "разумно" читали Писание, они бы видели, что тогда христианство древнее духоборчества). Христос пострадал, чтобы показать нам пример страдания за истину. Распяли Христа жиды; а жиды -- значит жители (!), а жители эти православные. Это особенно ясно из того, что Христа распяли первосвященники и книжники, а православные (иные) сами себя называют священниками и читают видимые книги. Распявши, они одумались, сознали свою вину и, чтоб загладить ее, стали покланяться Христу мертвому, т. е. кресту и иконе Его. А живой Христос переселился в духоборческий род после своего воскресения -- духом, но не телом, которое истлело в земле. Не приводим ходящих у духоборцев известных апокрифических сказаний о чудесах, бывших в доказательство воскресения Христова.
Очень может быть, что все эти рассказы в былое время, при первых учителях духоборчества, были только символами, которые подлежало понимать "духовно". Пора эта скоро прошла; масса, повинуясь все еще не изменившимся привычкам своей мысли, внесла в тонкие символы своих учителей свой грубый, чувственный смысл: из символов она сделала живых, реальных людей, реальные факты превратила в сказки, полностию отвечающие запросам ее фантазии.
При кончине века, -- здесь мы входим в область духоборческих "идеалов", -- Христос, по сказаниям сектантов, явился с женами мироносицами (почему именно с ними -- неизвестно) видимо, в образе человеческом судить грешников. После суда они будут низвергнуты в ад на вечную муку (т. е. в вечное сообщество с злыми духами, обитающими тела
92
злых людей?), а праведники (духоборческий род) останутся жить на земле со Христом. Воскресенья тем умершим не будет. После истребления грешников мир останется таким же, каков он и теперь. Родиться, трудиться и умирать праведники будут также, как и всегда 1).
Все учение духоборцев содержится в "животной книге", состоящей из бесчисленного множества псалмов. Начало ее возводится ко временам земной жизни И. Христа. Тогда одни из учеников его захотели записать его учение, но по забывчивости записали не полно и не верно. Другие не записывали, а сохранили учение в целости в памяти и в сердцах своих и в целости передали последующим родам, т. е. родам духоборческим. Затем, что касается библии, относительно ее И. Христос дал духоборцам следующую заповедь: "вы, мои голуби, выбирайте из мякины одно чистое зерно и насыщайтесь им". "Много в Писании, -- говорили духоборцы архимандриту Евгению, -- иное тому, другое другому пригодно, а мы признаем, что нам следует" 2). Выборки из псалтири, перемешанные, хорошо ли, дурно ли, с евангельскими текстами, отрывками из молитв и церковных песней, и образуют псалмы, из которых состоит "животная книга". Псалмов так много, что знать их все одному человеку невозможно. Чтобы составилась полная животная книга, надо, так сказать, сложить все духоборческие сердца и памяти. Это завещанное предками наследство передается по частям преемственно от отца к сыну и ни одна будто бы иота этой книги не затерялась и не может затеряться, потому что Христос, пребывающий в духоборческом роде, не допустит ни малейшего ее изменения. Авторитет псалмов поэтому непоколебим 3). Несмотря, однако, на категорические заявления духоборцев, в псалмах затерялась теперь и не одна иота, а и много живого смысла; когда-то одушевлявшего псалмы в устах их первых составителей. В самом деле, псалмы, записанные Гакстгаузеном, еще по свежей памяти, полны глубокого смысла и подчас возвышенной поэзии. Псалмы, записывавшиеся позднейшими наблюдателями, часто лишены всякого смысла. Однако, в
1) Новицкий, стр. 238--239, 243-245, 253; Правос. Собесед. 1859 г., N 3, стр. 300--302, 305-306. Ливанов, т. II, стр. 523.
2) Чт. в общ. Ист. и древн. 1874 г., N 4, стр. 139.
3) Новицкий, 243-245.
93
них не допускается никаких изменений, и к бессмыслицам своей животной книги духоборцы сполна равнодушны. Когда, записывая псалмы, г. Верещагин спрашивал объяснений при бессмыслице, ему отвечали: "Кто ж его знает? Премудрость Божия, не достигнешь всего!..." Или: "Я этого не знаю; так родители наши читывали, так и мы читаем; так маленьких приучили; а Господь знает, что там к чему!" Примерно то же отвечает г. Л. Загурский: "Сильно ошибся бы тот, кто вздумал бы видеть в ахалкалакских духоборцах рационалистов: рассуждения их о вере вращаются всегда около известных, заученных ими положений: если им укажут противоречия в их учении, то они в этом случае обыкновенно отмалчиваются" 1).
Духоборцы шли по следам Побирохина в своем отрицании библии, в отстаивании своего права выбирать из нее "чистое зерно". Но когда свободные молитвенные импровизации первых экзальтированных учителей стали запоминаться и передаваться как нечто святое, не подлежащее перемене, тогда сам собой явился тот же авторитет, который отрицался с библией. И как только явилось в духоборчестве такое формальное отношение к символике и вдохновениям учителей, так и кончился прогресс секты. И нечего выдумывать, что, мол, массе не по плечу были приведенные нами жалкие соображения и россказни, что духоборцы заняты больше общинноустроительною деятельностью и что де поэтому их учение не распространяется. Нет нужды в таких невероятных и наивных предположениях. Что духоборчество с 30 годов перестало распространяться, это понятно: к этому времени живая вера покинула его; личность снова запуталась в крепко расставленных тенетах общинной, стадной рутины, снова потеряла чутье действительности и подчинилась бессознательно господствовавшим кругом инстинктам и привычкам мысли. Эти "передние кадры русских рационалистов", кроме всего нерационалистичного, выше отмеченного, "крайне суеверны" 2), заражены предрассудками 3), свойственными всей массе нашего крестьянства. Да и откуда, повторяем, было бы им взять рационалистического духа? На какой почве мог бы
1) Назв. ст., стр. 74.
2) Выдержки из газ. Мшак в Изв. Кавк. Отд. Геогр. Общ. 1874 г., т. III, N 4, стр. 159.
3) Л. Загурский, назв. ст., стр. 74.
94
расцвесть этот рационализм? Но точно также ясно и то, что как только рутина заела секту, так и вся ее привлекательность для массы исчезла.
Обращаясь к истории духоборчества, находим то же самое. В явлениях поры расцвета секты сейчас же открываются причины ее упадка. Тот же самый формализм и косность массы губят в секте ее самые благие начинания.
Указами 1802--1804 гг. разрешено было духоборцам переселяться на Молочные воды (в Мелитопольском уезде, Таврической губернии). Поселенцам даны были разные льготы; земли отводилось по 15 дес. на душу 1). Места оказались прекрасные и скоро отовсюду потянулись сюда семьи духоборцев. Одним из первых попал сюда Кирила Колесников (сын Силуана), "один из учителей духоборчества, возвратившийся из Сибири. В 1805 г. в числе других сюда прибыл и Савелий Капустин. Он основал главную слободу "Терпение" и взял в свои руки управление всеми делами общества 2). В Терпении находились волостное правление общества, общественный так называемый "сиротский дом", деревянное большое здание с рощею фруктовых и лесных деревьев, с прекрасным ключевым протоком и двумя фонтанами. Дом этот духоборцы называли также Сионом. Здесь на общественный счет жило несколько мужчин и женщин, неспособных к труду, здесь же помещался хор, составленный из девушек, затвердивших уже слагавшиеся среди общины псалмы и певших их на молитвенных собраниях общины.
Как только духоборцы поселились здесь, первой мыслью их стало устроить свою общину по образцу апостольских общин с полной общностью имуществ. Организация общины по типу, данному первыми христианами, повидимому, намечалась уже раньше. Общественное имущество на первых порах секты играло большую роль. Чиновники постоянно доносят, что даже там, где наберется несколько духоборческих семей, они заводят общественные суммы для поддержания неимущих, для первоначального обзаведения разных неимущих людей, совратившихся в секту 3). Бывало, что какой-нибудь сектант испугается новшества секты и уйдет из нее. Ему давали в этом полную волю, выда-
1) Полн. Собр. Зак.: т. ХХIII, N 20, 123, 21, 556.
2) Гакстгаузен, стр. 274.
3) Варадинов: "Ист. мин. вн. д.", т. VII, стр. 233.
95
вали даже то, что он внес в общественное имущество. Теперь на новых местах духоборцы захотели провести общность имущества полнее. Введена была общинная обработка всех полей; продукт делился потом поровну между всеми членами общины. Но, кроме того, на случай голода устроены были запасные общественные магазины хлеба. Попытка устройства евангельской общины, однако, скоро почему-то была оставлена. Английский пастор Пинкертон, бывший на Молочной в конце 20 годов, говорит, что "был только один период, когда они имели всеобщее, это когда они только что пришли на Молочную", стало быть, в самом разгаре их религиозного энтузиазма. "Теперь же, -- говорит Пинкертон, -- всякая семья имеет свою частную собственность: скот, землю и пр. Впрочем, у них есть хлебные поля, сады и стада, принадлежащие всей общине и доходы с которых представляют общественную собственность. Такой же обычай существует у меннонитов, живущих по соседству с ними, и у других немецких колонистов, -- обычай, в данном случае независящий от религиозных возрений" 1). Пинкертон ничего не говорит о том, каким образом и почему уничтожилась у духоборцев полная община. Наши же писатели, на основании сведений, собранных чиновниками, представляют дело в таком виде: "Капустин, пользуясь в среде духоборцев неограниченною властью в делах религиозных, присвоил (?) себе такую же власть и в делах хозяйственных. Обратив все состояние духоборцев в одно общественное хозяйство, он неограниченно распоряжался им и один получал с него доходы. Впоследствии, как будто утомившись экономическими распоряжениями, он продал общественный скот, оставив общине только часть его и из прочего достояния часть разделил между всеми духоборцами, а важнейшую удержал у себя и, таким образом, оставил своему роду богатое состояние. Дележ был самовольный; некоторые считали у себя до 1000 штук скота, а получили только сотню; но роптать никто не осмелился" 2).
Во всем этом одно только верно, что по каким-то причинам община и Капустин сочли за лучшее уничтожить в значительной степени общее хозяйство: отчего-то оказалось оно
1) Pinkerton's "Russia", 1833 г., стр. 167, 312.
2) Труды Киев. Дух. Акад. 1876 г., N 8, стр. 406.
96
неудобным. Разумеется, у нас очень мало данных для выяснения личности и характера Капустина, но тот громадный авторитет, которым он пользовался в общине своих последователей, то уважение, с каким относились они к нему при жизни и по смерти, дают возможность предполагать, что не с ловким мошенником имеем мы дело, а с незаурядной, нравственно-безупречной личностью. Редко когда мошеннику удается так превлекать к себе сердца людей, да и то не надолго. Да и смысла не было Капустину заботиться так о своем роде. Он сам остался на всю жизнь искреним сектантом, он не сделал даже попытки завести какое-нибудь торговое или промышленное предприятие; по крайней мере, даже следователи не указывают на это. Его сын, несмотря на отсутствие в нем многих прекрасных свойств отца, несмотря на свою испорченность -- по утверждениям следователей -- тем не менее, всегда тоже был в рядах духоборцев, с ними ушел на Кавказ, и опять-таки не из чего не видно, чтобы он приложил к чему-нибудь награбленные отцом капиталы.
С другой стороны, такое сваливание на Капустина ликвидации с грабительской целью общественного хозяйства может, пожалуй, иметь свое основание вот в чем: при сиротском доме в пору выселения духоборцев в Закавказье было до 50,000 рублей капитала -- сумма большая по тому времени и не мало продуктов натурального хозяйства при тогдашней дешевизне нужно было продать, чтобы капитализировать ее. При выселении капитал этот растаял в руках исполнителей распоряжения о высылке 1). Понятно, что, пожалуй, на случай, и не мешало обеспечить спокойное пользование куском, попавшим в руки; уж на что же лучше ссылка на умершего человека, да еще такого человека, как Капустин?
Как бы то ни было, в то время, как дела общин духоборческих шли, казалось бы, самым лучшим образом, замечаются, однако, все больше и больше признаки разложения. Первым делом сплыла общинноустройственная попытка вместе с ослаблением в довольстве религиозного энтузиазма и дело свелось к обыкновенной сельской общине, как наиболее привычной форме жизни. Повидимому, учителя общины не могли не замечать этого ослабления энтузиазма; религиозное возбуждение
1) Обзор, 1878 г., N 237.
97
они старались поддержать всякими путями, даже введением каких-то таинственных обрядов, -- "мистерий", как называет их Гакстгаузен, -- вероятно, сводившихся к хлыстовским радениям. Мистерии, впрочем, существовали только для избранных, от которых требовалось соблюдение полнейшей тайны. За измену грозило страшное наказание. Прошли, таким образом, времена терпимости, когда прозелит, раздумавшись, уходил себе спокойно из секты. Побирохинские "смертоносные ангелы" были восстановлены. Учреждено для изменников судилище под названием "Мука и рай". Оказалось, говорят, несколько случаев пропажи людей без вести и будто бы судилище играло в этой пропаже ужасную роль инквизиционного трибунала со всеми его аттрибутами. Особенно совет 30-ти сделался страшен при сыне Капустина Василье Калмыкове и внуке Иларионе Калмыкове, когда к секретным собраниям было допущено большое число лиц и на них стало проделываться нечто очень компроментирующее, нечто такое, что пепременно желалось не выносить на свет Божий. А, между тем, раз были люди, посвященные в таинство и непосвященные, раз посвященных оказалось значительиое число, то, понятно, сохранение тайны сделалось труднее. Скоро все обыватели поселений знали, чтР делается в тайных собраниях, и, понятно, заставить их молчать было можно только "нагнавши страху", наведши ужас жестокой расправой с болтунами. И ужас был наведен столь основательный, что даже впоследствии духоборцы, обратившиеся к православию, не осмеливались рассказать, что они знали о тайных собраниях своих бывших единомышленников 1).
Домашняя и общественная жизнь духоборцев.
Если внутри секты уже в 20--30-х годах нашего столетия не все обстояло благополучно, то этого собственно нельзя было сказать об экономическом состоянии духоборческих общин. Иностранные путешественники, посещавшие их из любознательности, чиновники, заезжавшие "по делу службы", единогласно свидетельствуют, что их "прекрасно возделанные
1) Новицкий, стр. 142--145.
98
поля, многочисленные стада, красивые дома, опрятная и чистая одежда резко отличают их от обыкновенных русских поселян" 1). Эта зажиточность скоро стала возбуждать аппетиты местной полиции, желание взять нечто с отщепенцев "за право жития" 2). Но духоборцы были смелы, даже по отношению к полиции держали себя сообразно с своим сознанием человеческого достоинства и, повидимому, гораздо скупее раскрывали свои кошельки, чем все другие сектанты, особенно из начинавших богатеть и обживаться.
Придирки местной полиции к неподатливым на приобретение "права жития" людям начинаются еще в половине 20-х годов, в пору самого либерального отношения к сектантам, и не прекращаются, несмотря на высочайший рескрипт-выговор херсонскому военному губернатору Ланжерону, во все время царствования Александра I, а в особенности в царствование Императора Николая, когда, как известно, отношения высшей власти к сектантам круто изменились. В 1835 г. недоброжелателям духоборцев удалось, наконец, добиться назначения следственной комиссии по делу о духоборческих преступлениях.
Коммиссия "работала" 4 года и так как совет 30-ти, по-видимому, действительно замарал себя не одним преступлением, то духоборцам предписано было выселяться с Молочных вод в Закавказье, в Ахалцыхский и Елисаветпольский уезды. В Ахалцыхский уезд духоборцы ссылались и раньше. В 1821 г. в Ахалцыхском округе, Тифлис. губ., оказалось переселенных туда духоборцев до 2,300 душ 2). Теперь здесь насчитывается 8 многолюдных духоборческих поселений: Богдановка, Терпение, Спаское, Гореловка и пр. В Елизаветпольском уезде главное поселение духоборцев -- Славянка, деревня в 60 верстах от Елизаветполя (Ганжи).
Сведения наших материалов о домашней и общественной жизни духоборцев крайне скудны и отрывочны, так что мы не можем уследить каких-нибудь изменений в их быте после переселения за Кавказ, не знаем, имели ли место какие-нибудь изменения. Вероятнее, что их почти и не было при отмеченной у этих сектантов "несклонности к нововедениям" 4).
1) Pinkerton: "Russia", стр. 167--168.
2) Отеч. Зап. 1870 г., N 6, стр. 293--294.
3) Новицкий, стр. 119.
4) Цит. зам. из газ. Мшак.
99
В нашу бытовую картину войдет, таким образом, все, что известно нам по материалам, безразлично, относятся ли материалы к жизни в Мелитоп. уезде или в Закавказье.
В Мелитопольском уезде поселенцам-духоборцам отводилось на душу по 15 дес. земли. При переселении в Закавказье им обещаны соответствующие наделы в Ахалцыхском уезде. Место для поселения отведено было духоборцам крайне нездоровое. Немало людей вымерло у них, прежде чем поселенцы освоились с новыми условиями быта и переменили места, назначенные им для переселений. По словам автора статьи в Обзоре, теперь духоборцы живут на арендуемой ими казенной земле и не покупают земли в собственность только потому, что находятся под постоянным страхом выселения дальше на окраину. Главными занятиями сектантов здесь, как, впрочем, и раньше на Молочных водах, надо считать скотоводство, даже чаще овцеводство и извозный промысел. Запашка ведется в небольших размерах обычного крестьянского хозяйства, сколько требуется для себя только. Пастбища для своих мериносов, разведением которых духоборцы занимались еще на Молочной, обыкновенно арендуются ими, как всюду, целым обществом; духоборцы в Сибири также живут общинами: взаимная помощь деньгами и трудом практикуется постоянно, -- вот все, что нам известно о поземельных и экономических отношениях сектантских общин. Об административном устройстве и управлении общин известно не много больше. Пинкертон рассказывает, что, подъезжая к первой из духоборческих деревень на Молочной, он встретил одну женщину и спросил ее, где живет местный староста. Женщина гордо отвечала: "Между нами нет никого, кто был бы больше других". Разумеется, это ответ для чужих. На самом же деле на Молочной была некоторая иерархия, во главе которой стоял "пророк" Капустин, потом его сын и внук Иларион, который стоял во главе общины и за Кавказом до своей смерти; он умер, впрочем, скоро после переселения. После Илариона делами секты заправлял какой-то Левушка, а затем сын Илариона Петр. Преемственность в наследовании звания пророка в роде Капустина объясняется тем, что в его роде переходила душа Иисуса от него к потомкам (по предсказанию Капустина) и открывалась в них по достижении 30-ти летнего возраста. "Пророк", впрочем, за исключением разве Капус-
100
тина, повидимому, имеет авторитет только учителя; он не
вмешивается в какою-нибудь особенною властью в управление
духоборческих общин. Управление же собственно ведает мирской сход "стариков" (по духоборческой терминологии), т. е. домохозяев, отцов семейств по исконному русскому обычаю. Как и всюду, сход есть и административная, и судебная инстанция вместе. Есть, впрочем, возможность предполагать, что для разбора ссор и для суждения о негодных членах общества существует более специализированный суд стариков,
опять-таки обычный в деревнях, особенно, напр., в Тамбовской губернии, суд этот выборный и составляется из наиболее опытных и почтенных членов общины. Отдельный член общины, сделавший какой-нибудь проступок, подвергается до исправления и раскаяния удалению из общественных молитвенных собраний 1). Замеченный не один раз в воровстве, разврате, буйстве, нетрезвости, непокорности "сходу" после увещаний отвергается целым обществом и даже (смотря по свойству проступка или преступления) предается гражданскому суду 2). В первое время жизни на Молочных водах духоборцы особенно настойчиво преследовали в своей среде воровство и пьянство. И чиновники в этом отношении в своих отзывах признавали их безупречными. Но уже в конце 20-х годов соседи меннониты говорили Пинкертону, что пьянство в общинах замечается, но что духоборцы лицемерно скрывают своих невоздержных людей и уверяют, что "все члены их общины святые". По словам г. Верещагина, теперь духоборцы
открыто пьют и курят и даже разводят махорку (автор был в Славянке).
Обратимся теперь к семейной жизни сектантов. "Теоретически духоборцы не признают родства; душа не знает ни земного отца, ни земной матери; тело же дитя земли, и душа совершенно равнодушна к тому, в какую темницу она заключена и кто был производителем этой темницы" 3). Логическим следствием из этого положения было бы полное отрицание семейного союза. Разные ретивые люди упрекали духоборцев и в сплошном пепокрытом разврате, и в кровосмешениях. Когда об этих сплетнях говорил с духобор-
1) Новицкий, стр. 260.
2) Правосл. Собесед. 1859 г., N 3, стр. 311-312.
3) Гакстгаузен, стр. 280.
101
цами Пинкертон, то ему отвечали: "разве мы звери?" "Природные склонности, -- замечает Гакстгаузен, -- сильнее принципов" и указывает на то, что видал много проявлений нежной любви к детям и почтительной к родителям. Вообще при заключении браков у них существует такое же строгое различение степеней родства, как и всюду на Руси, так что г. Максимов совершенно прав, когда говорит, резюмируя свои наблюдения над духоборцами, что "в них ясно видятся необлыжные русские люди". Брак заключается в присутствии всей общины и, несмотря на отрицание обрядностей, обставлен некоторыми обрядовыми подробностями. В заключении браков духоборцы сначала не стеснялись, повидимому, национальностью и исповеданием. Поселяемые на севере в Финляндии сектанты иногда вступали в брак с лютеранками (Пол. Собр. Зак., т. XXXII, N 25, 610). Но с дальнейшим развитием духоборческой пропаганты браки больше и больше заключаются только в единомышленной среде. Когда духоборчество стало распространяться в Азове среди ссыльных, новообращенные за женами стали ездить к духоборцам во внутренние губернии (Ливанов, т. II, стр. 59). В семейной жизни терпимостью, повидимому, они не отличались; в делах мин. вн. д. есть жалобы жен православных на мужей духоборцев по поводу принуждения жен вступать в секту (Варадинов: "Ист. мин. внутр. д.", т. VIII, стр. 65).
Духоборцы и молокане за Кавказом до сих пор живут большими семьями, и положение женщины в семьях совершенно таково же, как и всюду на Руси. Работают они больше мужчин 1); как всюду, имеют отдельную собственность. Все платье духоборцев изготовляется у себя. Поэтому женщины получают в свое распоряжение нужную для этого шерсть; остатки сукна, изготовленного женщинами, продаются ими и выручка поступает в их пользу 2). Разводы у духоборцев чрезвычайно редки. Дозволение на развод дается судом стариков. Если суд найдет, что муж был причиною развода, жене передаются дети и имущество. Чаще же при разводе сыновья остаются при матери, дочери при отце 3).
В отношениях родителей к детям надо, прежде всего, от-
1) Изв. Кавк. Отд. Г. О. 1874 г., т. III, N 4, стр.
2) Обзор 1878 г., N 237.
3) Л. Загурский, наз. ст., стр. 71.
102
метить вытекающий из вышеприведенного принципа обычай отца и мать не называть отцом и матерью: "и отца не зовите себе на земле, один бо есть отец ваш, иже на небеси", или по-просту: "у нас един отец -- Бог, одна мать -- Пресвятая Богородица". Если отец с матерью молоды, их зовут уменьшительными именами, или мать "няней"; если стары, зовут "старичками", потому что они стараются о довольстве и счастье детей. Это, однако же, нисколько не мешает обычному проявлению власти отца. Хотя в супружеской жизни духоборцы и "основываются на слове закона вольном с двух сторон и любви", тем не менее, в действительности браки, по крайней мере, теперь в Закавказье, сплошь и рядом заключаются по соображениям родителей и под их давлением. Сплошь и рядом, отмечаются неравные в возрастном отношении супружеские союзы и констатируется обычай "снохачества" 1), исчезающий почти бесследно в центральной России. Управление делами семьи, по обыкновению, находится в руках отца. После смерти отца его место в семье заступает старший брат или способнейший по семейному выбору, как и вообще это водится в неразделенных семьях 3).
Существуют ли, как часты и чем мотивируются семейные разделы? Как смотрит на это явление община? Как распределяется между разными членами семьи семейное имущество? Не имеют ли влияния во всем этом религиозные воззрения сектантов и какое именно? На все эти вопросы напрасно было бы искать ответа в материалах: такие "пустяки" не занимают наших наблюдателей.
К внешнему миру духоборцы, как истые носители Высшего Разума, относятся высокомерно-презрительно. Еще сенатор Лопухин отмечал в духоборцах "скептическое особничество и предпочтение себя". То же впечатление вынес Гакстгаузен. По словам Пинкертона, "меннониты и другие немецкие колонисты хорошо отзывались об их нравственности, но все жаловались на их сдержанный, несообщительный характер", с чем на деле пришлось познакомиться и самому автору. Он видит в этом результат преследований, каким подвергались духоборцы
1) Слово 1878 г., N 2, стр. 123; Тифл. Вестн. 1876 г., N 16.
2) Ливанов, т. II, стр. 229.
103
за свои убеждения 1). Это очень может быть, но гораздо проще дело объясняется, мне кажется, их религиозными воззрениями, приучавшими третировать всякого непросвященного Разумом, как обиталище "злых духов". Может быть, за это гордое пренебрежение к людям их не любил народ. В исходе XVIII и начале XIX века сами духоборцы жаловались, что их "отдавали в рекруты безо всякой очереди, поносили руганиями и обременяли огромными поборами", что вообще им "не было средства жить между духовенством и мирскими людьми" 2). Как пренебрежение духоборцев к массе, так и способ "уплаты" за его пренебрежение представляют черту характерную в дополнение к тому, что я говорил в ст. о Странниках об отсутствии сознания солидарности в массах.
В Закавказье духоборцы и молокане попали в еще худшие условия жизни. На их зажиточные села то и дело нападали и грабили разбойничьи шайки туземцев, уводили детей, угоняли скот. Тогда сектанты стали обороняться "своим средствием" -- самосудом и скоро навели на разбойничьи шайки такой ужас, что до сих пор у них ходят на этот счет разные страшные легенды 3).
Г. А. Южный рассказывает, будто в последнее время (1882 г.) "духоборцы весьма откровенны и доверчивы в противуположность молоканам" 4). На заметке г. Южного, однако, не много отразилось следов этой "доверчивости и откровенности", хотя возможно, что спокойная хотя в отношении к администрации жизнь подействовала несколько на изменение характера сектантских отношений к внешнему миру.
Настоящую главу закончим описанием общественных молений духоборцев. "Всяк человек правоверный может наречтись храмом Божиим, -- говорит один духоборческий псалом. -- Да неизвестно ли вам: тело ваше -- храм Духу моему. Дух Божий живет в вас, той оживотворяет вас". Судя по этому, не должно бы быть у духоборцев ни общей молитвы, ни молитвенных домов. Последних и действнтельно нет. Когда в 1843 г. у мелитопольских духоборцев был Гакстга-
1) Зап. Лопухина. "Чт. в Общ. Ист. и Др." 1860 г., кн. III, стр. 98; Гакстгаузен., стр. 279; Пинкертпон, стр. 168.
2) Полн. Соб. Зак., т. ХХVIII, N 21, 556.
3) Слово 1878 г., N 2, ст. Студаинского; Кавказ 1878 г., N 135.
4) Русск. Вед. 1882 г., N 275.
104
узен, они для молитвы собирались под открытым небом, причем мужчины и женщины составляли два особые кружка. И теперь в Закавказье у духоборцев нет особых молитвенных домов: собираются, где придется, или поочереди. Собираются для молитвы обыкновенно утром в праздничные дни. Продолжительность молитв зависит от количества собравшихся. При входе в избу, где собираются для моленья, каждый должен сказать: "славен Бог прославися!" Ему отвечают: "велико имя Его по всей земли". Мужчины садятся вдоль стен по правую, женщины по левую сторону. Когда все соберутся, один из почетных людей, сидящий в переднем углу, начинает читать псалом по собственному выбору. Когда он кончает, сосед читает другой псалом и т. д. по порядку до последнего 7-ми летнего мальчугана. Затем то же и в таком же порядке идет на женской стороне. Псалмы не должны повторятьси; сколько человек в собрании, столько разных псалмов должно быть прочтено. По окончании чтения все встают с мест и начинают петь псалмы церковным напевом. Во время пения совершается самая характерная часть молитвы: поклонение неоцененному живому лику Божию -- человеку. Происходит оно таким образом: к первому по месту в собрании подходит второй и оба, взявши друг друга за руки, кланяются один другому в ноги дважды. После этого целуются, еще раз кланяются и становятся на свои места. То же проделывает третий с первым и вторым, четвертый с третьим, вторым и первым и т. д. Дети только кланяются старикам в ноги и целуют их руку. Такой же обряд делается в женских рядах отдельно, после того как все кончится у мужчин. После этого старший в собрании прочитывает какой-нибудь псалом, стоя, и говорит: "Богу нашему слава". Молитва кончена. Все присаживаются на места и здороваются, что ни в каком случае не позволяется до молитвы, и затем уже расходятся по домам 1).
У духоборцев Ахалцыхского уезда этот обряд подвергся некоторым изменениям в хлыстовском духе, в чем нужно, может быть, видеть некоторое воспоминание о "мистериях", происходивших в Терпеньи. Кроме "пророка", здесь есть и богородица или пророчица. На "радениях", как называются
1) Новицкий, стр. 256--257.
105
здесь духоборческие собрания, она садится рядом с пророком на небольшой эстраде. После пения псалмов все по одиночке подходят к пророчице (или "богородице" во время собраний), кладут перед ней земной покдон и целуют ей руку, а она обнимает каждого и целует в лоб. Затем все обнимают друг друга, кланяются в пояс, становятся в круг и начинается пляска под пение псалмов; после нее читается молитва, которою и заканчивается "радение" 1).
Духоборцы и администрация.
В отношениях администрации и вообще правительства к духоборцам намечаются три направления, сменявшиеся во времени одно другим. Первый период -- от обнаружения секты в 1770 г до царствования Плександра I -- представляет пору крайне сурового преследования секты. Второй -- в царствование Александра I -- период льгот и терпимости, подчас, впрочем, омрачаемый произволом местных властей. Третий -- с царствования Николая Павловича -- период систематического лишения и ограничения гражданских прав духоборцев, с некоторою тенденцией не обременять их слишком наказаниями и, главное, с постоянно преследуемым рассчетом возвратить "отщепенцев" в недра православной церкви, -- рассчетом, особенно характеризующим этот период в отношении ко всем сектантам и староверию. Полный перечень правительственных распоряжений относительно духоборцев не входит в нашу задачу. Ограничимся только характерными фактами для каждого периода.
Духоборчество сделалось известным правительству с своим бРльшим распространением около 1770 г. 1), т. е. в пору либеральных взгдядов на религиозные разномыслия, и тотчас же подверглось суровому преследованию, которое усиливалось из года в год. Много было причин для такой суровости. Волна слухов о воле, пронесшаяся во время созыва коммиссии для составления нового уложения, и усилившиеся вследствие нее
1) Русский Курьер 1882 г., N 284.
2) Зап. Лопухина. "Чт. в О. И. и Др." 1860 г., кн. III, стр. 109.
106
восстания крепостных, московский бунт во время чумы 1772 г., бунты заводских рабочих, а затем пугачевский бунт, -- все это раз от разу настойчивее показывало правительству, что масса, всколыхнутая либеральными реформаторскими начинаниями первых лет екатерининского царствования, перетолковывает их по своему. В последней четверти XVIII в. страх народного восстания с требованиями "воли" все сильнее и сильнее беспокоит правительство. Это беспокойство сказывается и в усиленных опровержениях указами разных нелепых, "нескладных и развратных" слухов и в разных других предосторожностях. При Павле, напр., архиереям предписывается указом следить за попами и заставлять их при возмущении крестьян всемерно останавливать беспорядки; мера эта принимается в виду того, как объяснено в самом указе, что в некоторых губерниях крестьяне отказались от повиновения помещикам 1).
В виду этих опасений, секта, отрицающая божественное происхождение власти, ставящая одним из своих основных положений, что все люди равны, не могла рассчитывать на сколько-нибудь мягкое отношение к себе. Разумеется, тщательное знакомство с принципами секты и с этим "ужасным" принципом равенства показало бы, что духоборцы хотят немногого, что идея равенства у них вовсе не развита в социальном отношении и совсем не туда гнет. Но где же было взять этого знакомства? Запугиваемые, озлобляемые, духоборцы предпочитали возможно меньше рассказывать о своих религиозных убеждениях. В 30-х годах нашего ст., когда уже духоборцев и наблюдали, и с ними мирно беседовали, -- словом, знакомились, повидимому, уже довольно давно и довольно обстоятельно, -- вот какие сведения о духоборцах представлял в оффициальной записке тамбовский преосвященный Арсений, бывший впоследствии митрополитом киевским и отличавшийся ревностной борьбой с религиозными разномыслиями: прежде всего, он думает, что духоборцы, молокане, жидовствующие "по вероучению не различаются". А затем история этих сект передается следуюшим образом: "В Тамбовской губ. молоканство посеяно сначала в с. Горелом. Сюда убежал из Сибири "польский жид, протестантский прозелит" (речь идет о мифическом иностранце,
1) Полн. Собр. Зак., т. XXIV, N 17, 958.
107
бывшем в с. Охочем, Харьк. губ.) и, тайно поселясь у однодворца Лари Побирохина. стал проповедывать "новое учение, обещающее всем свободу и равенство и, вдобавок, еще царство небесное"... 30 лет спустя, явился в селе Горелом сын Побирохина, Капустин (!?), в Сибири поступивший в военную службу и дослужившийся до унтер-офицерского звания. etc... 1). Сведения для характеристики, напр., учения Силуана Колесникова находятси в записке, поданной екатеринославскими духоборцами тамошнему губернатору Каховскому в 1791 г. А в письмах к В. С. Попову в 1792--93 г. Каховский настойчиво рекомендует преследовать духоборцев. "Они не должны быть терпимы не только на окраинах, но и вообще в империи... Человек, вперивший себе в голову, что нет таинств, нет поста, и что сотворены мы все равными, не может от сих правил отлучиться чистым сердцем... Ересь сия опасна, лакома для последователей, а потому нечаянно и скоро возрасти может... Образ их жизни основан на честнейших правилах и важнейшее их попечение относитси ко всеобщему благу; от благих дел чают они только спасения. Похвальные правила! Но все ереси и последовавшие от них кровопролития не возрасли ли под видом кротости, человеколюбия и благочестия?" 2) В руководящих сферах в это время такие соображения не могли не казаться весьма основательными. Где бы ни открывали духоборцев, их никогда не оставляли на месте: и в одиночку, и целыми семьями, и партиями их ссылали то на фортификационные работы, то в глухие места далекого Севера, то на поселение и тяжкие работы в Сибирь 3). Их сажали в такие помещения в тюрьме, где ни стоять во весь рост, ни лежать протянувшись нельзя было 4). Пересылали духоборцев с места на место под конвоем, но на их собственный счет, на их лошадях 5). В исходе ХVIII в. сослано в Финляндию 90 семей духоборцев-козаков. Здесь им не давали ни земли, ни домов, не пускали на работу, а детей отобрали и увезли неизвестно куда. Старшин сослали на о. Эзель и на Соловки. Остальных затем принялись увеще-
1) Труды Киев. Дух. Акад. 1875 г., N 2, стр. 154--155.
2) Рус. Архив 1865 г., 1 изд., стр. 533-535.
3) Новицкий стр. 50.
4) Лопухин. стр. 110.
5) Рус. Архив 1865 г., 2 изд., стр. 819.
108
вать. При этом двое молодых духоборцев позволили себе резко выразиться о церкви и духовенстве. Их высекли кнутом и сослали в Сибирь 1). В 1799 г. новороссийский губернатор доносил, что духоборцы гласно проповедуют, будто высшие власти в государстве не нужны. По этому донесению 31 человек, как возмутители общественного порядка, сосланы в Екатеринбург на вечно для разработки рудников на самые тяжкие работы, "дабы, сказано в указе, сии духоборцы, отвергающие вышнюю власть на земле, пределом Божиим поставленную, восчувствовали чрез сие, как следует, то, что суть на земле власти, Богом определенные на твердую защиту добрых; злодеям же подобным на страх и наказание" 2).
В царствование Александра I отношение правнтельства к сектантам стало гуманнее. В 1801 г. высочайшим рескриптом даровано позволение ссыльным духоборцам возвращаться на прежние места жительства. Но и тут, прежде всего, проглянула знакомая старина. В августе 1801 г. несколько семейств духоборцев, высланных из Харьковской (или, по тогдашнему, Слободоукраинской) губернии, воротились на свои "пепелища". В октябре их принялись увещевать, для чего отправлены были два священника и заседатель земского суда с командой. Первый вопрос был о коронации. Духоборцы, отрицающие обряды, не могли дать удовлетворительного ответа и сказали, что они всякого царя почитают от Бога поставленным: доброго -- даром Божиим, злого -- бичем за грехи. Поставили пред ними образ Спасителя и спросили, веруют ли они в предстоящего пред ними Спасителя? Духоборцы отвечали, что это не Спаситель. Наконец, их спрашивали, будут ли они платить подати и ставить рекрут? Духоборцы отвечали с досадой: "Мы нищие, чем нам подати платить? Какие от нас рекруты? Остался у нас старый да малый, да увечный. Мы прежде служили государю, как и другие, а теперь -- власть Его -- мы не можем". Эти ответы признаны были за бунт, но на счастье "дело о бунте" попало для направления к сенаторам Лопухину и Мелецкому, ревизовавшим Слободоукраинскую губернию, и получило другой исход. Сенаторы настояли, чтобы весь этот "бунт" приписан был неумелости и неискусству увещателей и чтобы следствие было
1) Новицкий, стр. 45--46.
2) Полн. Собр. Зак., т. XXV, N 19, 097.
109
прекращено. "В прилежных с ласковостью разговорах наших, -- писали сенаторы, -- несомненно открыли мы в духоборцах готовность повиноваться монаршей власти и все земские обязанности исполнять" 1).
В 1803 г. высочайшим указом на имя тамбовского губернатора Палицына предписано относительно духоборцев "не давать насилия их совести и не входить в разыскание внутреннего исповедания веры, не допуская, однако же, никаких внешних оказательств отступления от церкви". Священникам указ предписывал не входить с сектантами в препирательства, а убеждать "единственно кротостью примера и святостью жизни". Предписывалось не преследовать духоборцев за одно только учение о бесполезности властей до обнаружения явного неповиновения 2). А в той же Тамбовской губернии в том же году изощрялся в безобразиях над духоборцами заседатель Фон-Меник. Он наказывал духоборцев нещадно. Принуждал духоборческих девушек целовать его, заковывал краснодубровских духоборцев в ножные колодки, производил с них большие поборы, так что одних кушаков набрал на 30 р. Не довольствуясь этим, он потребовал еще с духоборцев 100 р. Почему-то краснодубровцы не могли выплатить этой суммы "за право жития" и тотчас же это право было у них отнято. Фон-Меник сек духоборцев в три плети до такой степени жестоко, что двое умерли от его побоев -- Филипп и Пётр (отец с сыном) Дробышовы. Крестьянин, тоже духоборец, Зот Мукосеев взял мертвое тело Петра, положил его на телегу и поехал "просить защиты у губернатора". Пред губернаторским домом он отпрег лошадь и, сказавши дворовым губернатора, что привез последнему гостинец, уехал. Все это дело было представлено как бунт. Многих краснодубровцев еще высекли плетьми, а Мукосеева сослали в Колу 3).
В 1802 и 4 гг. в виду жалоб духоборцев на притеснения мирских людей, а также и для того, чтобы положить пределы распространению секты, духоборцам дозволено было желаемое ими переселение на новые места и места эти указаны на р. Молочной.
1) Лопухин: "Записки", стр. 96--98.
2) Полн. Собр. Зак., N XXVII, NN 20, 629; 21, 556.
3) Историч. Вестн. 1880 г., N 2, стр. 447. Тоже в Очерках Тамб. Края И. Дубасова, вып. II.
110
Но на ряду с гуманными и либеральными взглядами и мероприятиями человеколюбивого императора в законодательстве его же поры постоянно встречаем меры и взгляды совсем другого разбора. В сенате, в государственном совете большинство продолжает держаться взглядов предыдущего царствования и те меры, которые проходят, не привлекая к себе почему-нибудь высочайшего внимания, попрежнему, диктуются духом нетерпимости. Характерную страничку для иллюстрации сказанного находим в Записках Г. Р. Державина. В сенате судили одного духоборца Тамб. губ. (рассказывает Державин) "в неповиновении верховной власти". Уголовная палата сената присудила его к смертной казни,а в замену этого к жестокому наказанию по суду и ссылке в Сибирь на вечную каторжную работу. Но в угождение милосердию Государя сенат не хотел осуждать его так строго, а ноэтому не знали, что с ним делать, дабы не потакнуть, с одной стороны, ненаказанностью неуважению вышней власти, а с другой -- не наказать и не обременить выше меры преступления точным исполнением закона". Державин по этому случаю выразил мнение, которое ему самому показалось очень остроумным и глубокомысленным: "поелику Императрица Екатерина в Наказе своем советовала наказание извлекать из естества преступления, и как сущность вины его состоит в том, что не признает он над собою никого, то и отправить его одного на пустой остров, чтобы жил там без правительства и без законов, подобно зверю". Все на мнение сие согласились; так и сделано (?) 1). И у старика-поэта даже ни на минуту не мелькает сознание, что, ведь, из-за этого остроумничания загублена целая человеческая жизнь!
Не беда, что потерпит мужик!...
Так ведущее нас Провиденье
Указало, да он же привык!...
И мужик, как только его слабый голос не доходил до Монаршего Престола, терпел... В 1801 г. дозволяется возвращаться из ссылок, а в 1805 следует распоряжение, чтобы духоборцев, сосланных в Сибирь, не возвращать на родину, а поселять в удобных местах Сибири со льготами. Местное же начальство "за распространение ереси" разослало их в ра-
1) Зап. Державина; см. полн. собр. его соч., т. VI, 2 акад. изд., стр. 722.
111
боту на заводы или отдало в солдаты 1). В том же году несколько духоборцев из Иркутской губернии просят о дозволении переселиться на Молочные воды, а сенат находит это неудобным, главным образом, в виду того, что дети у этих ссыльных отобраны и отданы под присмотр городской и земской полиции с духовенством для воспитания в православной вере; если возвратить отцов, то надо отдать им и детей, но тогда дети будут неминуемо совращены 2).
В 1816 г. херсонский военный губернатор Ланжерон делает представление о переселении духоборцев из Мелитопольского уезда снова в более отдаленные места вследствие "развратной их жизни, зловредных для общества правил и желания рассеевать их между другими" 3). Высочайший рескрипт на это заявляет резко: "не о новом переселении сих людей помышлять надлежит, но об ограждении скорее их самих от всех излишних притязаний за разномыслие их в деле спасения и совести" и поручает их действительно особенному попечению местной власти 4). А местная власть продолжает свои насилия, пользуясь противоречивыми постановлениями сената.
В 1811 г. сенат предписывает совратителей-духоборцев ссылать в Кольскую округу, детей у них отбирать и недостигших 15-ти летнего возраста мальчиков отдавать в гарнизонные школы, девочек -- в девичьи монастыри 5). Мера -- не новая. Несколько совратителей еще в 1802 г. было сослано в Кольскую округу. В 1817 г. эти духоборцы подали министру внутр. дел Козодавлеву прошение, в котором, объясняя, что по непривычке к морским промыслам, единственным у местных жителей, они "при всем старании об устройстве своего состояния ведут самую кочевую (!) жизнь", просят позволить им переселиться на Молочные воды. Архангельский губернатор Перфильев дал одобрительный отзыв об их поведении и подтвердил, что положение их действитсльно очень трудно. Но в то время последовало уже высочайшее повеление прекратить переселения духоборцев в Мелитопольский уезд и сделано только распоряжение об отводе им пустопорожних земель в
1) Вестн. Европы 1881 г., N 2, стр. 670.
2) Полн. Собр. Зак., т. ХХVIII, N 21, 845.
3) и 4) Ibid., т. ХХХIII, N 26, 550.
5) Ibid., т. XXXI, N 24, 590.
112
другом месте и о выдаче каждому на обзаведение от 200 до 300 руб.
В 1818 г. духоборческие поселения на Молочной посетил Алексаидр I, был с восторгом встречен поселенцами и вынес самое благоприятное впечатление из своей поездки. Ему лично в это время подали духоборцы прошение о возвращении к ним единоверцев, сосланных в Кольскую округу. Император дал согласие на эту просьбу и даже приказал выдать ссыльным прогоны на дорогу. Переселение этих 59 душ обошлось казне в 6,532 р. 1).
Такие постоянные противоречия между намерениями и действиями по отношению к духоборцам и правительства, и местной администрации продолжаются во все царствование Александра I. В некоторых частях, впрочем, законодательство развивается во все время довольно последовательно, как распоряжения о духоборцах, поступающих в военную службу. Так, после первых переселений на Молочные воды духоборцы просили местное начальство, в виду того, что в их обществе есть много престарелых и увечных, отбывать военную повинность деньгами, как это принято для пограничных селений. Высочайшим повелением постановлено не освобождать духоборцев от военной службы, но следующими распоряжениями, в виду отказов духоборцев то принимать присягу, то даже аммуницию и провиант, предоставлены были им некоторые льготы. Напр., в 1820 г. определено "не принуждать их к совершению присяги по какой бы то ни было форме и обряду, предупреждая только, что в случае неисполнения обязанностей их накажут, как бы они принимали присягу 2). В виду отказа иных духоборцев принимать аммуницию и провиант, повелено таких исключать из военной службы и ссылать без наказания в работу на Нерчинские заводы 3). В 1807 г. по поводу каких-то разглашений, произведенных духоборцами в Сибири, последовал именной указ, чтобы виновных в этих разглашениях отдать в военную службу, а негодных для нее разослать в работы: кто не свыше 40 лет -- в Нерчинский завод, кто старее -- на казенный Селенгинский соляной завод.
1) Богданович: "Ист. царств. Алекс. I", т. VI, Стр. 91--92.
2) Полн. Собр. Зак., т. XXXVII, N 28, 086.
3) Ibid., т. ХХХ, N 23, 856.
113
Последовательнее во всех отделах развивается законодательство в отношении духоборцев и вообще вредных сект при Императоре Николае. В 1825 г. управляющий министерством внутр. дел гр. Чернышев внес в комитет министров записку, в которой обращал внимание на то, что в Войске Донском появились и заметно умножаются духоборцы. Люди эти, признаваемые вредными, переводятся в Таврическую губ., но мера, годная для людей гражданского состояния, является неудобной для духоборцев из козаков, перешедших в секту из раскола, чтобы "под предлогом сей новой ереси избежать военной службы" (?!). В виду возможности таких уклонений и в дальнейшем войсковой атаман Иловайский 1-й представлял, чтобы духоборцев-козаков переводить в том же звании на кавказскую пограничную черту. Император одобрил в припципе это предположение и только предложил на разрешение два вопроса: 1) есть ли на Кавказе земля свободная и удобная для поселения и 2) не запрещает ли ересь употребление оружия? Любопытно разрешение этих вопросов комитетом министров. На второй вопрос были высказаны следующие соображения: "имея сведения, что духоборцы вообще не освобождены от рекрутской повинности и отправляют оную наравне с прочими, комитет находит, что ересь их по свойству своему (sic!) не препятствует ни мало иметь в руках оружие". По первому вопросу комитет затребовал справку от Ермолова. Ермолов в своем отношении начал с того, что если ересь нетерпима на Дону, то еще больше нетерпима в Кавказской области, где и без того много раскольников разных сект, "кои по близости границы не могут быть искореняемы и обуздываемы строгими мерами так же удобно, как внутри России". Поэтому он рекомендует поселять их вне настоящих пределов Кавказской области, близ новой линии наших укреплений, на местах, где недостатка в землях для водворения их быть не может.
После некоторых прений предложение Ермолова признано пригодным в двух отношениях: во-первых, духоборцы будут поставлены в постоянную необходимость защищаться против горцев; во-вторых, такое их употребление удержит других от поступления в секту. К мнению комитета присоединился председатель департамента законов, прибавив, что если бы для заселения Кавказской линии по всему ее пространству не достало духоборцев с Дона, то переселить таковых туда же и из
114
других губерний в виду особой зловредности этого "общества, в духе безначалия основанного" 1). Так мотивировалось исполненное позднее в 1841 г. переселение духоборцев в Закавказье, а покуда одно за другим начинаются ограничения прав. Вскоре после того подтверждено расноряжение не переселять вновь духоборцев на Молочные воды. В 1835 г. духоборцам ограничено право приписки к городским обществам одними закавказскими провинциями. В 1838 г. запрещено избирать духоборцев и других членов вредных сект в общественные должности, соединенные с правом власти. В 1842 г., вследствие представления министра госуд. имущ., что есть духоборцы и молокане -- однодворцы, владеющие крепостными, они лишены "права приобретать людей, им равных" и наличные крепостные отобраны в казенное ведомство за вознаграждение. В 1839 году у духоборцев отнято право нанимать за себя в рекруты православных и лиц других христианских исповеданий. В 1853 г. запрещено духоборцам приобретать зачетные рекрутские квитанции, выданные лицам, непринадлежащим к их секте, и пр., и пр.
Неизменными во все время с обнаружения секты духоборцев оставались отношения правительства к браку и семье сектантов. Если кто-нибудь совращался и переходил в духоборчество, то другого супруга не принуждали следовать за переселяемым еретиком; православный супруг обыкновенно просил развод и получал его. У духоборцев, уличенных в ереси, дети всегда отбирались и отдавались или под присмотр земской полиции и духовенства, или, как мы видели выше, мальчики в гарнизонные школы, девочки в монастыри. Правда, подобное отношение к семье сектантов иногда, может быть, и к добру было. Это была единственная возможность расторгнуть несчастный брак -- одному из супругов сказаться сектантом или обратиться к православию. Но за то, с другой стороны, какое же широкое поле открывалось здесь бессовестности и разврату, благодаря законной возможности во всякий момент разорвать надоевшие путы! Не менее некрасивый эффект должны были производить и льготы, дававшиеся обращавшимся в православие. Для развития лицемерия, притворства, двоедушия давалась роскошная почва. И только тем, что духоборцы действительно
1) 2-е Полн. Собр. Зак., т. I, N 126