Книговод

К вопросу о веротерпимости

Абрамов Яков Васильевич


   

КЪ ВОПРОСУ О ВѢРОТЕРПИМОСТИ.

IV.

   Перейдемъ теперь къ вопросу о нравственномъ состояніи раскольниковъ и сектантовъ.
   Въ этомъ отношеніи можно принять несомнѣннымъ, что огромное большинство раскольниковъ и сектантовъ стоитъ несравненно выше православнаго населенія по своему нравственному развитію {Во избѣжаніе недоразумѣній, считаю нужнымъ сдѣлать здѣсь оговорку. Я вовсе не принадлежу къ числу людей, считающихъ народъ сборищемъ пьяницъ, лѣнтяевъ, воровъ и разбойниковъ. Я держусь того мнѣнія, что нравственность народныхъ массъ несравненно выше нравственности всѣхъ общественныхъ классовъ, стоящихъ надъ народомъ. Понимаю я также, что сектанты не съ неба свалились, а вышли изъ того же народа. Я утверждаю только, что самая нравственная часть нашего народа -- раскольники и сектанты.}. Въ этомъ сходятся положительно всѣ наблюдатели. Трудолюбіе сектантовъ, ихъ умѣренность, бережливость, трезвость, честность и чистота нравовъ поражаютъ всѣхъ, кто имѣетъ хоть какое-нибудь дѣло съ ними. Это одинаково справедливо какъ для собственно раскольниковъ, старообрядцевъ и послѣдователей раціоналистическихъ и полу-мистическихъ сектъ, такъ и для огромнаго большинства новыхъ, еще не установившихся сектъ и толковъ. Вотъ что, напримѣръ, сообщалось недавно въ газетахъ о старообрядцахъ Кадниковскаго уѣзда Вологодской губерніи, представляющихъ собою "нѣчто среднее между филипповскимъ согласіемъ и бѣгунами". "Самые крайніе сохраняютъ цѣломудріе, необыкновенно честны, набожны и воздержны, не пьютъ водки, чаю, не курятъ табаку; другіе же допускаютъ нѣкоторыя послабленія, напримѣръ, пьютъ чай, курятъ табакъ и даже пьютъ водку, впрочемъ, умѣренно. Но и эти послѣдніе выдѣляются изъ массы православнаго населенія своею обстоятельностью, честностью и сравнительнымъ развитіемъ. Нѣсколько разъ мнѣ случалось переплачивать имъ по ошибкѣ, и они всегда возвращали излишне-переданныя деньги. Разъ я далъ пять рублей вмѣсто трехъ одному невзрачному мужиченкѣ. Я былъ въ хлопотахъ и мужиченкѣ легко было уйдти; однако онъ посмотрѣлъ на бумажку и сейчасъ ее возвратилъ, говоря: "мнѣ, парень, твоихъ денегъ не надо, давай, сколько слѣдуетъ { "Недѣля", 1881, No 3.}. Сибирскіе раскольники представляютъ собою самый нравственный классъ населенія Сибири. Всѣ извѣстія о нихъ полны самыхъ восторженныхъ отзывовъ о ихъ трудолюбіи, трезвости, честности и чистотѣ семейной жизни. О старообрядцахъ Рязанской губерніи сообщаютъ, что православное населеніе "уважаетъ въ нихъ людей, ведущихъ трезвую жизнь и умѣющихъ помогать другъ другу" {"Порядокъ" 1881, No 276.}. Изъ Самары недавно писали, что необычайно сильное развитіе раскола въ губерніяхъ Самарской, Симбирской и Саратовской обусловливается особенно "наиболѣе нравственнымъ веденіемъ жизни со стороны сектантовъ" {"Страна", 1881, No 93.}. Что касается пьянства, то оно является среди старообрядцевъ какъ рѣдкое исключеніе, а общимъ правиломъ служитъ трезвость. И потому вполнѣ правъ старообрядецъ, авторъ письма въ "Казанскомъ Биржевомъ Листкѣ" по поводу комиссіи "свѣдущихъ людей" по питейному вопросу: онъ высказываетъ сожалѣніе, что въ эту комиссію не приглашены старообрядцы, которые могли бы дать болѣе дѣльные совѣты и указанія, чѣмъ приглашенные, какъ онъ выражается, разные "превосходительные горазды" {Не имѣя подъ руками самаго письма, цитирую на память.}.
   Еще сильнѣе контрастъ между нравственнымъ состояніемъ послѣдователей раціоналистическихъ и полу-мистическихъ сектъ съ одной стороны и массы православнаго населенія съ другой. Выше я уже приводилъ сравнительный отзывъ Эшера о нравственности молоканъ Самарской губерніи и тамошнихъ православныхъ крестьянъ, а также мои личныя наблюденія надъ жизнью субботниковъ. Вотъ еще нѣсколько свидѣтельствъ о тѣхъ и другихъ. Г. Майновъ говоритъ о субботникахъ: "Разврата вовсе не существуетъ среди субботниковъ, и въ то время, когда окрестныя села славятся легкостью поведенія, ни одну еще субботницу не было возможности упрекнуть тѣмъ же. Сифилисъ царствуетъ кругомъ, а у субботниковъ о немъ понятія не имѣютъ" {"Русскіе Общ. Вопросы", ст. Майнова: "Странная секта", стр. 239.}. Г. Костомаровъ такъ отзывается о саратовскихъ молоканахъ. "Трудъ, по ихъ понятіямъ, нуженъ человѣку, какъ хлѣбъ и воздухъ; онъ нетолько даетъ средства къ жизни, но предотвращаетъ отъ развращенія и пороковъ, поэтому на трудъ молокане смотрятъ, какъ на религіозную обязанность" {"Отеч. Зап.", 1869 г., No 3. "Воспоминаніе о молоканахъ", стр. 74 и 75.}. О молоканахъ Сигнахскаго уѣзда мѣстная оффиціальная газета отзывается слѣдующимъ образомъ: "Несмотря на религіозную исключительность молоканъ (слѣдствіе "страха іудейска"), ихъ простые, кроткіе нравы, ихъ осѣдлая, трудовая и, слѣдовательно, достаточная жизнь, наконецъ, ихъ рѣчь, трезвая, разумная, показывающая знаніе жизни и здравый смыслъ, все это производитъ на нашихъ грузинъ обаятельное дѣйствіе"... {"Кавказъ", 1877, No 16.} Г. Португаловъ говоритъ о молоканахъ Самарской губерніи слѣдующее: "Живя въ слободѣ Кинель-Черкасской, гдѣ обитаетъ около 10 тысячъ жителей и гдѣ всего 4 или 5 кабаковъ, мы бывали свидѣтелями, что цѣлыя толпы взрослыхъ крестьянъ и бабъ толкутся въ кабакѣ и около кабака, и съ пѣснями, съ шумомъ расходятся, бродятъ по всѣмъ улицамъ до глубокой полночи, нерѣдко дерутся, бранятся, спорятъ и т. д. Тутъ же въ сторонѣ держащіеся молокане, образцы трезвости, сильно порицаютъ пьянствующихъ и буйствующихъ, подсмѣиваются надъ ними и жестоко осуждаютъ ихъ". "Замѣтьте, говорить далѣе тотъ же авторъ:-- что это тѣже крестьяне, тѣже пахари, тѣже неграматные работники и люди поразительной трезвости, несмотря на то, что они живутъ при одинаковыхъ условіяхъ съ другими" {"Русскія Вѣдомости", 1881, No 261, "Пиво или вино?"}.
   Еще болѣе лестные отзывы приходится встрѣчать о новыхъ сектахъ -- штундѣ и шалопутствѣ. Такъ, изъ Таращанскаго уѣзда Кіевской губерніи пишутъ о тамошнихъ штундистахъ, что они "честны, трезвы и сострадательны"; "много было случаевъ, что человѣкъ распутнаго поведенія, вступивъ въ ихъ секту, становился вполнѣ хорошимъ человѣкомъ, переставалъ вороватъ, обманывать и пить водку" {"Русскій Курьеръ", 1880, No 200.}. По словамъ одного наблюдателя, сущность ученія штундистовъ состоитъ въ томъ, чтобы вести себя честно, трезво, поддерживать ближняго и презирать лѣнь, праздность и другіе пороки". {"Сѣверный Вѣстникъ", 1878, No 13.} "Чѣмъ болѣе присматриваешься къ сектѣ, писали недавно въ "Порядкѣ" о тѣхъ же штундистахъ, тѣмъ болѣе уваженія чувствуешь къ ней. Вѣроученіе ея, основанное на строгомъ смыслѣ евангельскихъ словъ, вызываетъ и развиваетъ въ человѣкѣ высоконравственныя качества души. Сектанты немедленно выключаютъ изъ своей среды каждаго, кто вздумаетъ предаваться какому бы то ни было излишеству, не говоря уже о причиненіи вреда кому-либо изъ членовъ секты. Грубая порочность -- дѣло невозможное среди сектантовъ" {"Порядокъ", 1881, No 162.}. Изъ Кіевской губерніи сообщали въ "Страну", что, въ виду высокой честности и трезвости штундистовъ, "помѣщики, арендаторы, заводчики и другіе всегда стараются нанимать работниковъ изъ среды штундистовъ, платя имъ гораздо болѣе, чѣмъ крестьянамъ изъ православныхъ и католиковъ" {"Страна", 1881, No 60.}. Г. Южный говоритъ о с. Любоміркѣ, населенномъ на половину штундистами: "Прежде въ селѣ было два кабака, и штундисты своимъ вліяніемъ добились закрытія ихъ, а на вырученныя деньги выписали изъ Одессы хорошую пожарную машину" {"Вѣстникъ Европы", 1881, No 7.}. Присутствовавшіе на процессахъ штундистовъ поражались высокимъ нравственнымъ достоинствомъ подсудимыхъ и выносили изъ залы суда глубокое уваженіе къ нимъ. То, что говорили штундисты во время этихъ процессовъ о своемъ прошломъ и о своемъ нравственномъ возрожденіи подъ вліяніемъ Евангелія, и не могло не производить самаго сильнаго впечатлѣнія на слушателей. Такъ, въ процессѣ Вовкажа, разбиравшемся 18-го марта 1876 года въ одесскомъ окружномъ судѣ, одинъ изъ свидѣтелей-штундистовъ заявилъ: "Я былъ слѣпой, я былъ гуляка, я былъ пьяница. Когда я позналъ истинное слово Божіе, я сталъ другимъ человѣкомъ". {"Биржевыя Вѣдомости", 1876, No 92.} На процессѣ штундистскихъ вожаковъ, Рябошапки, Ратушнаго, Балабана и др., бывшемъ 30-го марта 1878 года, тоже въ одесскомъ окружномъ судѣ, свидѣтели изъ штундистовъ разсказали, что, до поступленія въ секту, они были нехорошими людьми, дѣлали разныя безчинства, вели распутную жизнь, пьянствовали и ругались, но, услышавъ Евангеліе, они почувствовали "новое сердце", почувствовали, что прежняя ихъ жизнь -- "грѣхъ", и измѣнились; они перестали "дѣлать неправду", перестали пить, перестали лгать и ведутъ жизнь по Евангелію. {"Голосъ" 1878, No 108. Судебная хроника.} Не безъинтересны мнѣнія, высказываемыя православнымъ духовенствомъ объ этихъ высоконравственныхъ людяхъ. Такъ, священникъ с. Любомірки "написалъ въ волостное правленіе бумагу, въ которой просилъ удалить двухъ штундистовъ, занимавшихъ должности волостныхъ судей, отъ занимаемыхъ ими должностей и замѣнить ихъ православными, иначе грозилъ донести высшему начальству". Батюшка не допускалъ, чтобы штундисты судили по совѣсти: "Какая же можетъ быть совѣсть, пишетъ онъ: -- у отступниковъ отъ вѣры"!.. {"Русская Правда", 1878, No 9, перепеч. изъ "Бирж. Вѣдом.".}
   Такою же высокою нравственностью отличаются и шалопуты. Здѣсь, однако, нужно сдѣлать оговорку. Шалопутство, какъ я уже говорилъ -- секта почти совсѣмъ неизслѣдованная. Пользуясь этимъ обстоятельствомъ, "батюшки" распустили про шалопутовъ всевозможныя басни (которыя, впрочемъ, въ свое время распускались про каждую вновь возникающую секту -- и про молоканъ, и про духоборовъ, и про прыгуновъ, и даже про штундистовъ, и которыя находили въ свое время вѣрующихъ, хотя послѣ окавывались просто вздоромъ и нелѣпостью), обвиняя шалопутовъ то въ оскопленіи, то въ свальномъ грѣхѣ, то въ совершеніи разныхъ нелѣпыхъ обрядовъ и возмутительныхъ оргій. Когда этими баснями почва была подготовлена, "батюшки" и ихъ приспѣшники объявили, что шалопуты -- не что иное, какъ хлысты {См. объ этомъ цѣлый рядъ статей въ "Кавказ. Еп. Вѣд.", за 1873, 1874, 1875 и 1881 годъ, статей, имѣющихъ характеръ обвинительныхъ актовъ противъ шалопутовъ.}. Къ сожалѣнію, этотъ вздоръ, появившійся на свѣтъ Божій частію вслѣдствіе невѣжества батюшекъ и ихъ приспѣшниковъ, частію вслѣдствіе ихъ враждебнаго отношенія вообще къ сектантамъ, попадаетъ иногда въ газеты и даже получилъ вѣру въ оффиціальныхъ сферахъ. И вотъ мы видимъ, что, напримѣръ, по дѣлу шалопутовъ, судившихся 25-го сентября 1880 года въ рязанскомъ окружномъ судѣ, московская судебная палата, снесшись съ департаментомъ общихъ дѣлъ министерства внутреннихъ дѣлъ и съ святѣйшимъ синодомъ, нашла въ распространяемомъ подсудимыми ученіи сходство съ "строго преслѣдуемой закономъ сектой "хлыстовъ" или такъ называемыхъ "шалопутовъ". {"Русскій Курьеръ", 1880, No 270.} Такимъ образомъ, здѣсь уже признается несомнѣннымъ тождество хлыстовъ и шалопутовъ. Я не буду разбирать здѣсь всѣхъ взводимыхъ на шалопутовъ обвиненій и не стану указывать, насколько ошибочно отождествленіе хлыстовъ и шалопутовъ, между которыми также мало сходства, какъ напримѣръ, между хлыстами и молоканами; вопросомъ этимъ я займусь въ особой статьѣ о шалопутахъ, которую я намѣренъ представить вскорѣ вниманію читателя. Теперь же я приведу только нѣсколько свидѣтельствъ о нравственности шалопутовъ, и пусть читатель самъ судитъ, насколько эти свидѣтельства вяжутся съ приведенными выше обвиненіями шалопутовъ въ свальномъ грѣхѣ и другими. Вотъ что говоритъ г. Т. о шалопутахъ Миргородскаго уѣзда Полтавской губерніи: "Они не любятъ и даже совсѣмъ избѣгаютъ шумныхъ компаній, не ссорятся и никогда не произносятъ въ разговорахъ чорта, и только заслышатъ это слово, убѣгаютъ подальше". "Въ нравственной жизни шалопуты не менѣе чисты: у нихъ незамѣчено воровства, мошенничества и вообще ничего такого, что бросало бы тѣнь подозрѣнія на ихъ честь; напротивъ, нѣкоторые говорятъ, что нѣтъ людей честнѣе и добросовѣстнѣе шалопутовъ". {"Кіевлянинъ", 1873, No 3, "Секта шалопутовъ".} Другой наблюдатель говорить о шалопутахъ, живущихъ на границѣ Полтавской и Екатеринославской губерній: "Всѣ, имѣвшіе съ ними какія-нибудь дѣла, отдаютъ полную справедливость ихъ честности и добросовѣстности... чистота нравовъ, трезвость, трудолюбіе, отсутствіе ссоръ и тяжбъ, взаимное попеченіе другъ о другѣ въ трудныхъ случаяхъ -- вотъ качества, которыми справедливо могутъ гордиться шалопуты". "Всѣ нравственныя предписанія шалопутскаго вѣроученія отличаются необыкновенною строгостью и подъ часъ чисто аскетическимъ ригоризномы. "Ввѣ собранныя до сихъ поръ наблюденія надъ жизнью шалопутовъ единодушно свидѣтельствуютъ о крайне рѣзвомъ отношеніи ихъ въ половымъ отправленіямъ и, вслѣдствіе этого, къ брачной жизни". Впрочемъ, "громадное большинство послѣдователей шалопутскаго вѣроученія живетъ, какъ и свойственно жить человѣку, не отказываясь отъ брачныхъ сношеній, а вводя лишь строгую умѣренность въ пользованіи ими". {"Кіев. Телегр.", 1875, No 42. Ст. Левицкаго.} Изъ Новомосковскаго уѣзда сообщаютъ о тамошнихъ шалопутахъ, что они "отличаются примѣрнымъ трудолюбіемъ, трезвостью, честностью и вообще лучшими христіанскими добродѣтелями". {Тамъ же, No 48.} Шалопуты Терской области "живутъ весьма скромно, не ссорятся, не ругаются и водки не пьютъ"; "спиртные напитки у нихъ строго запрещены и замѣняются лакомствами". {"Статист. моногр. по изслѣд. Терск. войска", стр. 173 и 171.} Насколько я могу судить на основаніи личныхъ наблюденій и на основаніи свѣдѣній, сообщенныхъ мнѣ лицами, имѣвшими случай наблюдать шалопутовъ въ Ставропольской губерніи Кубанской области, къ этимъ послѣднимъ могутъ бить отнесены цѣликомъ всѣ приведенныя выше свидѣтельства.-- Не правда ли какъ все это похоже на сплетни, распускаемыя про шалопутовъ?
   Тоже глубоко-нравственное вліяніе оказываетъ на своихъ послѣдователей и большинство новыхъ сектъ, постоянно появляющихся въ различныхъ мѣстностяхъ Россіи. Такъ слѣдствіе о сектѣ "сютаевцевъ" обнаружило, что "семья Сютаева (основателя секты) прежде была дурного поведенія, а теперь направилась къ добру, что въ домѣ у него и въ другихъ службахъ нѣтъ никакихъ запоровъ, а имущество остается въ сохранности, и сосѣди уважаютъ его за то, что онъ старается помочь каждому бѣдному". Одинъ изъ членовъ секты "прежде былъ торговцемъ-кулакомъ, при чемъ не считалъ грѣхомъ обвѣсить и обмануть, но, какъ только изъ чтенія евангелія позналъ Бога и истину, бросилъ торговлю и занялся хлѣбопашествомъ, въ которомъ нѣтъ грѣха" {"Молва", 1880, No 245. Корр. изъ Торжка.}. О елисаветпольскихъ баптистахъ сообщаютъ, что они "народъ все трезвый, трудолюбивый, вѣжливый и вообще болѣе развитой, чѣмъ остальные крестьяне" {Такъ же, 1831, отъ 11-го января.}. О сектѣ голубчиковъ, недавно появившейся въ Аткарскѣ, читаемъ, что они соблюдаютъ въ своей жизни "строгую нравственность" {"Молва", 1881, отъ 6-го февраля. Перепеч. изъ "Сарат. Листка".}.
   Всего рѣзче обнаруживается высокая нравственность сектантовъ въ ихъ семейномъ строѣ. Въ сектантской семьѣ мы встрѣчаемъ такія явленія, которыя не могутъ не привлекать въ сектантамъ всеобщихъ симпатій; такими сторонами сектантской семьи являются отсутствіе въ ней деспотизма, равноправность моловъ, мягкія, сердечныя отношенія всѣхъ членовъ другъ къ другу и т. д.
   Глубокое уваженіе, которое невольно внушаетъ къ себѣ сектантская семья, еще болѣе увеличивается, когда мы вспомнимъ, при какихъ условіяхъ существовала и развивалась семейная организація сектантовъ. Сектантскіе браки не признавались законными, и дѣти сектантовъ считались незаконнорожденными. Такимъ положеніемъ вещей было обусловлено явленіе, не имѣющее ничего подобнаго себѣ ни въ современномъ положеніи другихъ странъ, ни даже въ исторіи: пятнадцать милліоновъ людей считались всѣ до одного незаконнорожденными и живущими въ прелюбодѣяніи. Казалось бы, какая удобная почва для развитія легкаго отношенія въ семейнымъ обязанностямъ! Какая легкая возможность -- мужу бросать жену, съ которой онъ считается только въ любодѣйной связи, и женѣ оставлять мужа! Какія выгодныя условія для развитія разврата! И тѣмъ не менѣе, семейная жизнь у громаднаго большинства толковъ и сектъ нетолько сохранилась въ чистотѣ, но и приняла такія формы, которыя сильно возвышаютъ сектантскую семью надъ семьею православнаго населенія...
   Но наше уваженіе къ сектантской семьѣ, въ ея настоящемъ состояніи, должно стать безпредѣльнымъ, когда мы хоть нѣсколько познакомимся съ тѣмъ, какія насилія совершались надъ сектантский семьей, какъ во имя закона и даже во имя святости семейнаго союза (!) разрывались самыя священныя семейныя связи, какъ для исправленія нравовъ жена насильно отрывалась отъ мужа и дѣти отъ родителей! Вотъ, для примѣра, факты, имѣвшіе мѣсто не въ глухія и мрачныя времена среднихъ вѣковъ, а въ 70-е годы настоящаго столѣтія. Дѣло происходитъ въ Западной Сибири. Здѣсь "раскольники изъ поколѣнія въ поколѣніе держатся своихъ толковъ, не признаютъ священства, таинствъ и въ крайнихъ случаяхъ нѣкоторые изъ нихъ заключаютъ для видимости браки въ церквахъ; значительная же часть браковъ въ церквахъ не заключается, а благословляется старцами (за что и называютъ секту стариковщиною); у такихъ существуютъ сводные гражданскіе браки, что не мѣшаетъ крѣпости семейнаго союза и воспитанію дѣтей родителями". Но вотъ "жалобы духовенства вызвали полицейскія мѣропріятія и приказаніе губернскаго начальства расторгать сводные браки сибирскихъ раскольниковъ... Операція эта сопровождается крайне прискорбными и грустными сценами. У раскольниковъ, обвѣнчанныхъ по своему уже нѣсколько лѣтъ и имѣющихъ дѣтей, отбираютъ женъ, отсылаютъ ихъ къ родителямъ и устраиваютъ волостной надзоръ. Въ волости Бурлинской засѣдатель содержитъ до 20 женщинъ при волостномъ правленіи, оторвавъ ихъ отъ дѣтей, а дѣти у нѣкоторыхъ женщинъ были грудныя и остались въ деревнѣ безъ призора. Одинъ староста въ той же волости надѣлъ на молодую женщину раскольницу колпакъ и заставилъ мести улицу... Женщины послѣ расторженія браковъ при волостномъ надзорѣ подвергаются всякимъ оскорбленіямъ. Интересно въ этомъ то, что дѣти, которыя остаются при матери, поручаются родителямъ ея, иногда хилымъ и старымъ, а съ отца всякія обязанности снимаются. Часто стариковъ раскольниковъ, дозволившихъ вступить въ бракъ по старому обряду, привлекаютъ къ отвѣтственности за сводничество" {"Недѣля", 1878, No 38. "Гоненія на расколъ въ Западной Сибири".}. И это совершается въ 1878 и даже въ 1879 годахъ! {"Русскія Вѣдомости", 1879, No 237.}
   Можно ли удивляться тому, что подъ вліяніемъ непризнанія сектантской семьи закономъ (полицейская регистрація раскольничьихъ браковъ введена очень недавно, да и она въ дѣйствительности принесла очень мало улучшенія въ положеніе раскольниковъ) и подъ давленіемъ насилій, подобныхъ только-что описаннымъ, въ нѣкоторыхъ раскольничьихъ толкахъ и сектахъ семейная жизнь носитъ характеръ, возмутительной безнравственности?. Въ тысячу разъ удивительнѣе то обстоятельство, что, при всѣхъ неблагопріятныхъ условіяхъ, въ огромномъ большинствѣ старообрядческихъ толковъ и во всѣхъ, безъ исключенія, раціоналистическихъ сектахъ семейная жизнь отличается чрезвычайною нравственностью и такою высокою гуманностью, до которой еще очень и очень далеко православному населенію.
   Нравственность сектантской семьи и гуманность взаимныхъ отношеній ея членовъ зависятъ какъ отъ индивидуальной нравственности сектантовъ, такъ и отъ контроля сектантскаго общества. Всякій разъ, когда права какого-либо члена семьи нарушаются произволомъ другихъ (деспотизмъ родителей, самодурство мужа надъ женой, неблагодарность дѣтей), община спѣшитъ на защиту слабаго, обиженнаго. Вліяніе общественнаго мнѣнія, живой примѣръ окружающихъ, глубокая религіозность -- вотъ атмосфера, въ которой развивается и совершенствуется сектантская семья.
   Для подтвержденія сказаннаго я приведу нѣсколько свидѣтельствъ о сектантской семьѣ.
   Прежде всего отмѣтимъ тотъ фактъ, что раскольники и сектанты нерѣдко живутъ большими семьями. Такъ, г. Пругавинъ сообщаетъ, что среди безпоповцевъ Архангельской губерніи, напримѣръ, въ Кайденской волости, Мезенскаго уѣзда, можно встрѣтить огромныя избы въ 10--12 оконъ, населенныя нѣсколькими многолюдными родственными семьями, мирно уживающимися подъ одною крышею {"Извѣстія Географ. Общ.", 1880, вып. 3}. Тоже наблюдается среди старообрядцевъ Харьковской губерніи {"Биржев. Вѣд.", 1876, No 266. Перепеч. изъ "Голоса".}. Многочисленность членовъ молоканскихъ семей всегда поражала наблюдателей. У шалопутовъ нерѣдко двѣ и даже три семьи, и притомъ чуждыхъ другъ другу по крови, живутъ въ одной избѣ, какъ одна семья. Чтобы понять возможность такихъ явленій, нужно только обратить вниманіе на внутренній строй сектантской семьи. Подробное описаніе семейнаго быта сектантовъ я намѣренъ представить въ другомъ мѣстѣ, а теперь ограничусь только приведеніемъ двухъ примѣровъ.
   О молоканской семьѣ мы имѣемъ прекрасное изслѣдованіе г. Майнова {"Знаніе", 1874, No 3. "Бракъ и положеніе женщины у молоканъ".}. Я приведу нѣсколько выдержекъ изъ этого труда. "Вѣроученіе молоканъ" гласитъ: "И жена намъ не волъ яремный, а помощница и подпора, другъ и сотоварищъ въ сей юдоли горькой". Этотъ взглядъ на жену, какъ на "друга и сотоварища", молокане вполнѣ осуществляютъ въ жизни. Смотря на бракъ, какъ на "союзъ любви", "союзъ духовный", молокане предоставляютъ молодымъ людямъ полную свободу устраивать этотъ "духовный союзъ" самимъ; же ихъ мнѣнію, "если въ бракѣ нѣтъ союза духовнаго, то такой бракъ унижаетъ лишь достоинство человѣка". На этомъ основаніи, при заключеніи брака, родители "играютъ роль чисто пассивную; препятствовать браку они не имѣютъ права, и даже еслибы они вздумали пристращать дѣтей лишеніемъ наслѣдства, то и это не могло бы предотвратить брака, такъ какъ молодые люди могутъ тогда жаловаться собранію", которое и "разрѣшаетъ бракъ помимо воли родителей и производитъ своею властью выдѣлъ изъ имущества родителей извѣстной доли, достаточной для обзаведенія четы. Иногда даже на все имущество такихъ упрямствующихъ родителей налагается нѣчто въ родѣ запрещенія или, вѣрнѣе, опеки, чтобы помѣшать лишенію дѣтей ихъ доли, посредствомъ продажи имущества заблаговременно въ чужія руки". Неудивительно, что, при такой свободѣ выбора брачущихся и при полной независимости въ этомъ дѣлѣ отъ родителей, между молоканами царитъ строгая нравственность въ сношеніяхъ молодыхъ людей обоего пола другъ съ другомъ и среди нихъ совершенно неивѣстны случаи рожденія дѣвушкою ребенка. Естественно также, что, при заключеніи браковъ исключительно по любви, взаимныя отношенія мужа и жены у молоканъ отличаются гуманностью и чрезвычайною нѣжностью. "У молоканъ рѣшительно не встрѣчается насилія, физическаго или нравственнаго, но имя правъ мужа надъ женою". По ихъ ученію, "жены должны повиноваться своимъ мужьямъ, какъ Богу, но и мужья должны любить своихъ женъ, какъ Христосъ возлюбилъ свою церковь; апостолъ не сказалъ о повиновеніи мужей женамъ по той простой причинѣ, что тамъ, гдѣ есть любовь, ёсть и повиновеніе, и, наоборотъ, жены обязаны повиноваться мужьямъ, т. е. любить ихъ, ибо нельзя повиноваться тому, кого не любишь". "Преступникъ противъ заповѣди Божіей -- тотъ мужъ, который дурно обращается съ своей женой, напримѣръ, нетолько бьетъ ее, но грубо отвѣчаетъ ей и т. онъ своимъ поведеніемъ вводитъ ее въ грѣхъ, ибо дѣлаетъ для нея невозможнымъ исполненіе заповѣди -- повиноваться мужу. Безъ любви жена становится не помощницею мужа, какъ издревле указано самимъ Богомъ, а рабой, что не можетъ быть угодно Богу, ибо онъ никогда не создавалъ рабовъ и заповѣдывалъ кормиться лишь своими собственными трудами". Самыя имущественныя отношенія членовъ молоканской семьи свидѣтельствуютъ о ихъ равноправности. У молоканъ имущество являемся общимъ достояніемъ мужа и жены, "при чемъ мужу принадлежитъ право распоряженія имъ, такъ какъ онъ имѣетъ болѣе навыка въ хозяйствѣ; впрочемъ, мужъ не имѣетъ права тайкомъ отъ жены ни продать, ни заложить общаго съ женою имущества; да подобныхъ фактовъ никто изъ нынѣ живущихъ молоканъ и не припомнитъ, потому что подобный поступокъ мужа, при молоканскихъ отношеніямъ супруговъ между собою, рѣшительно невозможенъ" {Стр. 31--40.}.
   Въ такихъ же чертахъ описываютъ наблюдатели и семью штундистовъ. Такъ, г. Щ--на говоритъ: "Отецъ не полновластный владыка, не деспотъ въ домѣ. Онъ только старѣйшій. Точно также и мать. Мужъ и жена равны между собою. Сердечныя отношенія братьевъ и сестеръ должны служить идеаломъ всѣхъ другихъ отношеній. Деспотическія отношенія къ дѣтямъ вредны и не должны быть допускаемы. Въ основѣ этихъ отношеній должна лежать полнѣйшая гуманность" {"Кіевскій Телеграфъ", 1876, No 16. "Штундисты Николаевскаго уѣзда".}.
   Вообще положеніе женщины въ расколѣ совсѣмъ иное, чѣмъ въ православной средѣ. Женщина-сектантка далеко не то подчиненное существо, знающее только волю своего повелителя, какою является православная женщина. Сектантка самостоятельна и равноправна мужчинѣ. Она нетолько не раба въ семьѣ, но иногда (у "очищенцевъ" и въ нѣкоторыхъ другихъ новыхъ сектахъ) является главою семьи и ей долженъ подчиняться мужчина. Ея равноправность съ мужчиной рѣзко проявляется и въ ея наслѣдственныхъ правахъ. Такъ, у молоканъ вдова пользуется слѣдующими наслѣдственными правами: "Еслибы мужъ умеръ бездѣтнымъ, то жена по немъ наслѣдуетъ все, что принадлежитъ ему; если же послѣ смерти остались дѣти, то жена получаетъ съ ними равную часть"... "Жена, разведенная съ мужемъ, и при которой оставленъ ребенокъ, получаетъ наслѣдство по бывшемъ мужѣ на долю ребенка и считается опекуншею съ обязательнымъ отчетомъ передъ собраніемъ" {"Знаніе", 1873, No 3. Майковъ, стр. 40.}. Та же равноправность женщины-сектантки съ мужчиной проявляется и въ открытіи ей доступа въ участію въ общественныхъ дѣлахъ. Во многихъ сектахъ женщина пользуется правомъ голоса на собраніяхъ, обсуждаетъ религіозные и житейскіе вопросы, поднимаемые на этихъ собраніяхъ, принимаетъ участіе въ сектантскомъ судѣ и т. д. Въ нѣкоторыхъ сектахъ, въ которыхъ женщины должны молчать на собраніяхъ, онѣ часто собираются отдѣльно отъ мужчинъ, и на этихъ женскихъ собраніяхъ дебатируются тѣ же вопросы, которые служатъ предметомъ обсужденія общихъ собраній. Нерѣдко женщины играютъ видную роль въ сектѣ: таковы, напримѣръ, чернички, дѣвственницы, посвятившія свою жизнь религіи, дѣламъ милосердія, а часто и дѣлу распространенія граматности. Иногда женщины являются въ роляхъ учителей, священниковъ и даже основательницъ отдѣльныхъ сектантскихъ толковъ и согласій...
   Говоря о нравственномъ состояніи сектантовъ, должно остановиться и на ихъ сердечномъ отношеніи къ религіи. Какъ извѣстно, масса нашего народа видитъ въ религіи одну обрядовую сторону; внутренній смыслъ религіи для него непонятенъ и даже вовсе не существуетъ. Фактъ этотъ настолько рѣзокъ и ясенъ, что его принуждено признать даже духовенство, дѣлающее, такимъ образомъ, признаніе въ своемъ безсиліи возбудить въ народѣ религіозное чувство и религіозную мысль или удовлетворить религіознымъ запросамъ, возникшимъ въ народѣ помимо духовенства. Такъ, священникъ Крячковскій пишетъ о религіозномъ міросозерцаніи малорусскаго народа слѣдующее: "Состояніе его религіознаго міросозерцанія представляетъ не очень привлекательную картину. Его вѣра во все святое безсознательна; онъ называется христіаниномъ и не можетъ дать отчета, почему такъ называется; онъ молится Богу, болтая только языкомъ и ограждая себя машинально крестнымъ знаменіемъ; онъ содержитъ праздники, посты; говѣетъ, почитаетъ святыхъ, поклоняется иконамъ -- и все это дѣлаетъ потому, что такъ дѣлали его предки и ему заповѣдали. На христіанскихъ святыхъ и на ихъ изображенія онъ переноситъ грубыя представленія язычества, называя ихъ "богами". При такомъ ограниченномъ пониманіи самыхъ простыхъ христіанскихъ истинъ, онъ относится въ христіанству внѣшнимъ образомъ, понимаетъ его съ одной обрядовой стороны. Онъ иначе и не можетъ отвѣчать сильнымъ запросамъ своихъ религіозныхъ потребностей, какъ только исполненіемъ внѣшнихъ дѣйствій и обрядовъ" {"Херс. Епарх. Вѣд.", 1873, No 12, стр. 350.}. Слова эти вполнѣ вѣрны нетолько относительно малороссовъ, но также и относительно великороссовъ, бѣлоруссовъ и всей православной массы изъ инородцевъ. Совсѣмъ иначе относятся въ религіи раскольники и сектанты. Правда, во многихъ старообрядческихъ толкахъ мы встрѣчаемъ упорную привязанность къ буквѣ, къ обряду; но эта привязанность далеко не тоже, что безсознательное отношеніе православнаго къ совершаемымъ имъ обрядностямъ. Если раскольникъ упорно отстаиваетъ тотъ или другой обрядъ, ту или другую мелочь въ религіозной обрядности, то для этого у него есть основаніе въ какой-нибудь Кириловой книгѣ, Большомъ Катехизисѣ или Ѳеодоритовомъ словѣ, тогда какъ православный ужъ совсѣмъ не знаетъ, почему онъ вѣритъ такъ или иначе, совершаетъ одинъ обрядъ, а не другой. Потребность оправдать свои вѣрованія и содержимый обрядъ заставляетъ старообрядца, такъ или иначе, шевелить мозгами, штудировать книги (каковы бы онѣ ни были), обсуждать религіозные вопросы и доискиваться разумнаго и авторитетнаго рѣшенія ихъ. При такомъ болѣе сознательномъ отношеніи къ религіи, среди старообрядцевъ встрѣчается гораздо болѣе искренне и глубоко-религіозныхъ людей, чѣмъ среди православныхъ.
   Но если, говоря о сердечномъ и сознательномъ отношеніи старообрядцевъ въ религіи, нужно дѣлать нѣкоторыя оговорки, то никакія оговорки въ этомъ случаѣ неумѣстны по отношенію къ сектантамъ-раціоналистамъ и большинству новыхъ, еще не опредѣлившихся ясно сектъ. Наблюдатели, какихъ бы воззрѣній на религію они ни держались, не могутъ не чувствовать глубокаго уваженія къ стремленію сектантовъ усвоить сознательно религіозныя истины и неуклонно проводить въ жизнь тѣ религіозно-нравственныя положенія, которыя путемъ критическаго анализа признаны истинными. Для сектанта-раціоналиста религія -- не мертвая обрядность; рядомъ съ исповѣданіемъ Бога, главную часть религіозной системы сектанта занимаетъ кодексъ его нравственныхъ понятій, регулирующій его частную и общественную жизнь. По этому для сектанта религія является живымъ, могущественнымъ факторомъ, проникающимъ все его существо и совершенно преобразующимъ его. Неудивительно, что, при такомъ отношеніи къ религіи, сектантъ готовъ вынесть за свои религіозныя убѣжденія всевозможныя пытки и мученія и не отречется отъ нихъ. Чтобы далеко не ходить за примѣрами, укажу на Адріана Пушкина, о которомъ недавно говорилось въ газетахъ: заключенный въ 1866 г. за свои религіозныя убѣжденія въ тюрьму Соловецкаго монастыря, онъ не рѣдко слышалъ отъ своего тюремщика, архимандрита монастыря, предложеніе отречься отъ своихъ убѣжденій и получить свободу; и вотъ въ теченіи 15 лѣтъ Пушкинъ, заключенный въ сырую коморку, лишенный воздуха, свѣта, движенія, людского общества, семьи, предпочитаетъ день за днемъ, шагъ за шагомъ, каплю за каплей разбивать свою жизнь, чѣмъ отказаться отъ того, что онъ считаетъ правымъ и истиннымъ {"Русская Мысль", 1881, No 10. "Соловецкіе узники" А. Пругавина.}. Не блѣднѣютъ ли предъ такимъ долговременнымъ подвигомъ всѣ быстрыя, краткосрочныя проявленія мужества и самоотверженія? Пятнадцать лѣтъ убивать себя труднѣе и требуетъ болѣе сильнаго нравственнаго завала, чѣмъ дать убить себя сразу. Такой же примѣръ нравственнаго величія представляютъ трое недавно освобожденныхъ старообрядческихъ архіереевъ; цѣлыхъ 25 лѣтъ томились они въ тюрьмѣ, не соглашаясь отказаться отъ своего архіерейскаго достоинства, и добились того, что были освобождены безъ этого унизительнаго условія. Такіе могучіе нравственные типы порождаетъ сектантство!..
   Сердечное и сознательное отношеніе сектантовъ къ религіи, ихъ нравственныя понятія и жизнь выработали въ сектантахъ въ высшей степени разумное и симпатичное отношеніе въ достоинству отдѣльныхъ лицъ. Въ сектантской средѣ наибольшимъ уваженіемъ и авторитетомъ пользуется не тотъ, кто богаче другихъ или пользуется властью, а тотъ, кто обладаетъ большимъ знаніемъ и ведетъ болѣе нравственную жизнь. Такое положеніе справедливо для большинства старообрядцевъ и для всѣхъ сектантовъ- раціоналистовъ. Такъ, г. Беллюстинъ говоритъ о разсужденіяхъ и преніяхъ раскольниковъ слѣдующее: "рѣчью заправляютъ, никѣмъ и ничѣмъ не стѣсняясь, наиболѣе начитанные, будь это хоть послѣдніе бѣдняки изъ цѣлой артели; они же вершатъ и поднятый вопросъ" {"Русскій Вѣстникъ", 1865, No 6, стр. 762.}. Г. Ушаровъ, изучавшій сибирскихъ старообрядцевъ, заявляетъ, что среди нихъ пользуются уваженіемъ исключительно люди знанія, а люди богатства не имѣютъ никакого вліянія на своихъ единовѣрцевъ {Сборникъ газеты "Сибирь", ст. "Замѣтки о забайкальскихъ старообрядцахъ".}. Въ новыхъ сектахъ, члены которыхъ не знаютъ, что такое бѣдность, деньги и подавно не могутъ дать особеннаго вліянія ихъ обладателю; въ нихъ человѣкъ можетъ выдѣлиться только своимъ умомъ, да нравственнымъ достоинствомъ.
   Рядомъ съ развитіемъ уваженія къ нравственному достоинству другихъ, у сектанта сильно развито чувство собственнаго достоинства. Сектантъ далеко не похожъ на забитаго, запуганнаго мужика, дрожащаго предъ каждымъ начальствомъ. Напротивъ, онъ относится къ представителямъ власти смѣло и безбоязненно; при личныхъ столкновеніяхъ съ начальствомъ, онъ держится какъ равный съ равнымъ и никогда не допуститъ себя до униженія. Онъ не поцеремонится сказать начальству правду, какъ бы она ни была горька для послѣдняго {См. напримѣръ, объ отношеніи "ненашихъ" къ представителямъ власти: "Отеч. Записки". 1881, No 6. Мишла: "Не наши".}. Также относятся сектанты и къ тѣмъ лицамъ, отъ которыхъ они такъ или иначе зависятъ въ экономическомъ отношеніи...
   

V.

   Посмотримъ теперь на умственное состояніе раскольниковъ и сектантовъ.
   Наши клерикалы иного потрудились для того, чтобы представить сектантовъ полными невѣждами, ничего не понимающш въ религіозныхъ вопросахъ и именно вслѣдствіе своего невѣжества уклонившимися въ расколъ. Въ любомъ клерикальномъ сочиненіи, трактующемъ о причинахъ появленія и распространенія сектантства, на первомъ планѣ выставляется именно невѣжество сектантовъ. Это, впрочемъ, нисколько неудивительно: господамъ клерикаламъ выгодно ронять всячески сектантовъ въ общественномъ мнѣніи. Но удивительно, что подобныя мысли о невѣжествѣ сектантовъ, если не прямо, то косвенно высказываются и лицами, не принадлежащими въ клерикальному лагерю: не рѣдко приходится читать и слышать серьезныя разсужденія о томъ, что лучшее средство для борьбы съ сектантствомъ -- школы. Какъ будто сектантство возникло именно отъ недостатка школъ, какъ будто оно и въ самомъ дѣлѣ порожденіе невѣжества! Посмотримъ, однако, что говорятъ факты.
   Когда, въ послѣднее время, общество стало интересоваться сектантствомъ, въ газетахъ стали появляться извѣстія со всѣхъ концовъ Россіи о религіозныхъ собесѣдованіяхъ сектантовъ съ православнымъ духовенствомъ и свѣтскими ревнителями православія. И вотъ оказывается, что на такихъ собесѣдованіяхъ защитники православія нетолько не въ состояніи побороть расколоучителей и сектаторовъ, но нерѣдко даже терпятъ отъ послѣднихъ позорнѣйшія пораженія. Даже такіе корифеи, изощрившіеся въ дѣлѣ борьбы съ расколомъ, какъ отецъ Павелъ Прусскій, бывшій безпоповецъ, принуждены уступать начитанности раскольничьихъ богослововъ, ихъ знанію св. Писанія, знакомству съ богословской литературой, обширному и разносторонне развитому уму и искусной діалектикѣ. О массѣ же православнаго духовенства и говорить нечего; она нетолько пасуетъ въ спорахъ съ учителями раскола, но нерѣдко отличается такимъ низкимъ умственнымъ развитіемъ, что не рѣшается даже вступать въ пренія съ сектаторами. Такъ, напримѣръ, въ донесеніи одного благочиннаго Екатеринославской губерніи о появленіи въ его благочиніи штундистовъ говорится, между прочимъ, что "священники ближайшихъ приходовъ, какъ люди не книжные, не могутъ вести борьбы съ сказанными", хотя, по словамъ того же донесенія, изъ этихъ сектантовъ двое -- малограматные, а остальные и вовсе безграматные! {"Страна", 1880, No 87 корр. изъ Павлоградскаго уѣзда.} Такимъ образомъ, въ умственномъ развитіи и въ дѣлѣ знанія религіозныхъ истинъ священники стоятъ ниже даже безграматныхъ сектантовъ! Между тѣмъ, сектанты, въ особенности послѣдователи раціоналистическихъ сектъ, поражаютъ наблюдателя своимъ знакомствомъ съ источниками христіанской религіи. Такъ, напримѣръ, когда недавно ревизовавшій Кіевскую губернію сенаторъ командировалъ чиновника для ознакомленія со штундистами, эти сектанты въ высшей степени удивили чиновника своимъ знаніемъ св. Писанія вообще и Новаго Завѣта въ особенности {Тамъ же, 1881, No 60.}.
   Если, такимъ образомъ, даже православное духовенство уступаетъ сектантамъ въ умственномъ развитіи и знаніи религіозныхъ истинъ, то о массѣ православнаго народа и говорить не чего. Въ то время, какъ православное населеніе, въ огромномъ большинствѣ, продолжаетъ относиться въ школамъ и граматности съ полнымъ равнодушіемъ, а иногда даже и прямо враждебно, въ это самое время среди раскольниковъ и сектантовъ мы замѣчаемъ стремленіе къ устройству школъ и къ поголовному обученію граматѣ. Я не буду вдаваться въ исторію, не буду приводить фактовъ, доказывающихъ, что просвѣтительныя тенденціи присущи расколу съ первыхъ дней его появленія; я ограничусь только изображеніемъ современнаго положенія вещей.
   Тамъ, гдѣ въ мѣстности, населенной раскольниками и сектантами, существуютъ оффиціальныя школы, сектанты свободно посылаютъ въ нихъ дѣтей, если только послѣднихъ не принуждаютъ изучать законъ Божій въ духѣ господствующей церкви. Такъ, г. Пругавинъ сообщаетъ о безпоповцахъ Кемскаго уѣзда Архангельской губерніи, что они "до тѣхъ поръ отказывались отдавать въ шкоды своихъ дѣтей, пока послѣднія обязывались слушать въ нихъ законъ Божій на равнѣ съ православными. но какъ только дѣти старообрядцевъ были избавлены отъ посѣщенія уроковъ закона Божія, они немедленно же начали въ большомъ количествѣ посѣщать школы" {Извѣст. Географ. об.; 1880, No 3, стр. 309.}. О школѣ, основанной извѣстнымъ отцомъ Парѳеніемъ въ Гуслицкомъ Спасо-преображенскомъ монастырѣ, сообщалось въ газетахъ, что сначала старообрядцы сосѣднихъ селеній "враждебно смотрѣли на монастырскую школу и не посылали сюда своихъ дѣтей, изъ опасенія" какъ бы они не "обмірщились", но въ послѣдствіи, когда въ школьномъ преподаваніи введена была свобода и старообрядческимъ дѣтямъ предоставлено право, если желаютъ, обучаться стариннымъ образомъ, по часовникамъ и псалтырямъ, то явился наплывъ старообрядческихъ дѣтей въ школу... Въ настоящее время въ школѣ помѣщается до 160 учениковъ, исключительно дѣтей мѣстныхъ старообрядцевъ. Со времени своего основанія школа выпустила около 1,200 воспитанниковъ {"Русскій Курьеръ", 1880, No 277.}. О старообрядцахъ Екатеринославской губерніи сообщалось также, что они охотно отдаютъ своихъ дѣтей въ сельскія православныя школы {Тамъ же, январь.}. Тоже писали въ газетахъ и о старообрядцахъ Екатеринбургскаго уѣзда Пермской губерніи {"Недѣля", 1881, No 17.}. Штундисты, въ началѣ появленія этой секты, считали грѣхомъ пускать дѣтей въ православныя школы; но теперь это воззрѣніе почти нигдѣ не удержалось, и штундистскія дѣти учатся вмѣстѣ съ дѣтьми православныхъ въ сельскихъ школахъ {Тамъ же, 1877, No 2.}. Тоже самое должно быть сказано о шалопутствѣ.
   Но школъ, основанныхъ правительствомъ и земствомъ, у насъ, какъ извѣстно, очень недостаточно, и потому раскольники и сектанты нерѣдко основываютъ школы на свои собственныя средства. Школы эти въ однихъ случаяхъ бываютъ доступны для дѣтей всѣхъ вѣроисповѣданій, а въ другихъ предназначаются исключительно для дѣтей сектантовъ. Такъ, изъ Покровскаго уѣзда Владимірской губерніи писали въ прошломъ году въ газеты: "Въ селѣ Кудыкинѣ недавно открыто двуклассное училище, благодаря стараніямъ крестьянина Новикова, который, принадлежа и сейчасъ къ старообрядчеству, сдѣлалъ доброе дѣло для мѣстнаго населенія, безъ различія религіозныхъ вѣроисповѣданій". {"Русскій Курьеръ", 1880, No 108.} Оттуда же писали въ "Голосъ" {"Голосъ", 1880, No 98.}: "въ д. Парникахъ, стараніями братьевъ старообрядцевъ В. и И. Жаровыхъ, открыта съ осени прошлаго года народная школа, которая посѣщается весьма охотно мальчиками родителей православныхъ и старообрядцевъ. Гг. Жаровыми устроивается въ нынѣшнемъ году, для этой школы, новое большое зданіе, вмѣстимостью классной комнаты для мальчиковъ до 80 ч., для дѣвочекъ до 30, и квартира для учителя. При школѣ будетъ дворикъ, огородъ и обширный садикъ. Вообще предполагается обставить школу съ большими удобствами въ гигіеническомъ отношеніи". Это -- школы доступныя и для дѣтей православныхъ; а вотъ въ томъ же Покровскомъ уѣздѣ въ д. Іоновой существуетъ спеціально-старообрядческая школа. Школа эта основана крестьяниномъ Романомъ Зиновьевымъ, безпоповскимъ начетчикомъ, отъ котораго и снабжена удобнымъ помѣщеніемъ и классными принадлежностями. "Преподаваніе въ школѣ поручено учителю-старообрядцу, изъ мѣстныхъ крестьянъ, которому Зиновьевымъ назначено 25 р. въ мѣсяцъ жалованья. Обученіе безплатное; учащихся уже слишкомъ 40 дѣтей обоего пола. Фабриканты И. Н. Зиминъ, В. Г. Морозовъ и Г. Е. Зиминъ обѣщали поддержку этому доброму предпріятію и снабдили школу въ изобиліи учебными пособіями, такъ что дѣти бѣднѣйшихъ старообрядцевъ находятъ для себя въ школѣ все готовое: книги, бумагу, перья и проч. Замѣчательная особенность вышеупомянутой школы та, что она лишена сектантскаго духа. Одни обучаются граматѣ по старопечатнымъ часовникамъ и псалтирямъ, другіе -- по изданіямъ единовѣрческой типографіи или собственно старообрядческимъ, такъ называемымъ "почаевскимъ". Въ ходу также учебники Ушинскаго, Паульсона и др. нашихъ извѣстнѣйшихъ педагоговъ. Видное мѣсто въ обученіи занимаетъ каллиграфія. Желающимъ преподается древне-церковное крюковое пѣніе, съ которымъ весьма основательно знакомъ преподаватель школы, А. И. Гусевъ. Попечитель школы, Р. Зиновьевъ, очень часто посѣщаетъ школу и слѣдитъ за успѣхами въ ней {"Русскія Вѣдомости", 1881, No 155.}".
   Такія старообрядческія школы играютъ видную роль въ исторіи раскола и доселѣ придаютъ ему значительную силу. Вотъ что, напримѣръ, извѣстно про гуслицкія старообрядческія школы: "У насъ, въ Гуслицахъ, пишетъ корреспондентъ "Порядка":-- школьное дѣло существуетъ, можно сказать, съ незапамятныхъ временъ, какъ продолженіе древне-русскаго школьнаго дѣла". Въ старообрядчествѣ "постоянно являются требованія на граматныхъ людей, которыхъ и поставляютъ Гуслицы. Всѣхъ почти старообрядческихъ архіереевъ, всѣхъ раскольничьихъ поповъ возрастили Гуслицы: какъ въ столицахъ, такъ и въ провинціальныхъ захолустьяхъ заправляютъ дѣлами раскола гусляки, какъ граматный, практическій людъ. Даже у васъ, въ Петербургѣ, на Громовскомъ старообрядческомъ кладбищѣ весь причтъ состоитъ изъ здѣшнихъ крестьянъ. Такимъ образомъ, гуслицкія школы, имѣющія двухсотлѣтнюю исторію, образовывали поколѣніе за поколѣніемъ, изъ которыхъ вышли нетолько вожаки раскола, но и основатели крупныхъ промышленныхъ фирмъ. Старообрядческія школы существуютъ здѣсь почти въ каждомъ селеніи; въ многолюдныхъ же селеніяхъ существуютъ по двѣ и потри школы". "Благодаря этимъ самороднымъ школамъ, граматность пустила глубокіе корни въ здѣшнемъ населеніи, которое, выдѣляя изъ себя ежегодно десятокъ-другой лучшихъ граматныхъ людей На-сторону, способствуетъ распространенію граматности и въ другихъ старообрядческихъ поселеніяхъ". "А сколько претерпѣли несчастные педагоги этихъ школъ? Ихъ просвѣтительная дѣятельность въ глазахъ полиціи и православнаго духовенства всегда казалась ничѣмъ инымъ, какъ "пропагандою раскола". Отсюда то и дѣло возникали преслѣдованія, застращиванія и чаще всего непосильныя контрибуціи за мнимо-самовольное обученіе граматѣ и якобы сектантскую пропаганду. Но все-таки эта самородная старообрядческая школа, вынесшая всѣ мытарства и "начальственныя притязанія, оказалась неодолимою; убить ее совсѣмъ никакъ нельзя, какъ первѣйшую потребность населенія" {"Порядокъ", 1881, No 302.}.
   Упоминаемыя въ этой корреспонденціи "мытарства" постигаютъ старообрядческія школы и въ настоящее время. Такъ, объ упомянутой выше школѣ въ деревнѣ Іоновой, Покровскаго уѣзда, сообщалось недавно въ газетахъ, что она "подверглась опалѣ полиціи" и теперь ведется "тщательное дознаніе" о ея возникновеніи. "Уѣздный исправникъ лично осмотрѣлъ школу, опрашивалъ учителя, просматривалъ собственно старообрядческіе учебники и ничего особеннаго въ нихъ не нашелъ; но онъ достаточно перепугалъ дѣтей своимъ нежданнымъ посѣщеніемъ". Въ результатѣ исправницкой ревизіи явилось предложеніе оформить существованіе школы общественнымъ приговоромъ. Приговоръ этотъ составленъ, но мѣстный волостной старшина "упорствуетъ въ его засвидѣтельствованіи: около недѣли ходятъ іоновцы въ волостное правленіе съ приговоромъ -- и все напрасно" {"Русскія Вѣдомости", 1881. No 267 и 307.}. По послѣднимъ извѣстіямъ, приговоръ іоновскаго общества представленъ былъ на утвержденіе уѣзднаго училищнаго совѣта, который, не находя "законнаго основанія", не могъ закрѣпить существованіе школъ. Вся переписка объ этой старообрядческой школѣ препровождена въ настоящее время, въ министерство народнаго просвѣщенія" {"Голосъ", 1882 г., No 12.}. Іоновцы, во всякомъ случаѣ, пока отдѣлались счастливо; случается, что старообрядческія школы закрываются безъ всякой церемоніи, а иногда достается и учителямъ. Такъ, напримѣръ, въ мартѣ настоящаго года, въ отдѣленіи вятскаго окружного суда, въ городѣ Глазовѣ, судился нѣкто Прокопій Соколовъ, "монахъ изъ раскольниковъ поповской секты австрійскаго согласія, старецъ лѣтъ шестидесяти". "Этотъ старецъ проживалъ около Березовскихъ починковъ. Глушь безпросвѣтная: ни школъ, ни больницъ, ничего, хоть сколько-нибудь напоминающаго о прикосновеніи цивилизаціи". Въ этой-то безпросвѣтной глуши Соколовъ "у себя въ квартирѣ училъ дѣтей граматѣ и религіи" и на этомъ основаніи "обвинялся въ распространеніи раскола и приговоренъ къ ссылкѣ въ Закавказскій край". А за кулисами суда, послѣ этого приговора, одинъ изъ православныхъ священниковъ съ торжествомъ замѣтилъ: "а все-жь-таки обвинили" {"Русскій Курьеръ", 1881, No 81.}.
   Спеціально-сектантскія школы существуютъ также у послѣдователей раціоналистическихъ сектъ, напримѣръ, у молоканъ, общихъ и др. Молокане до того серьёзно смотрятъ на школьное дѣло, что открытіе школы является для нихъ настоящимъ праздникомъ. Вотъ, напримѣръ, въ какихъ чертахъ описывалъ корреспондентъ "Кавказа" открытіе молоканской школы въ селѣ Новоалександровкѣ, Сигнахскаго уѣзда: "На этотъ праздникъ, продолжавшійся 4 дня, собрались молокане изъ деревни Малхазовки, изъ Воронцовки, даже изъ Владикавказа. Кромѣ того, на праздникъ были приглашены и другіе сосѣди ихъ, не молокане: всѣ уѣздныя власти почтили ихъ участіемъ въ праздничной трапезѣ; обѣдало всего человѣкъ до 400; угощеніе, какъ говорятъ, было на славу; всѣ гости разъѣхались весьма довольными" {"Кавказъ", 1877, No 15.}. Но устройство спеціально-молоканскихъ школъ возможно далеко не во всѣхъ концахъ Россіи, и вотъ мы встрѣчаемся съ такимъ оригинальнымъ фактомъ: дѣти самарскихъ молоканъ учатся за-границей. "Въ городѣ Лозаннѣ, въ Швейцаріи, однимъ французомъ содержится особое учебное заведеніе, куда исключительно принимаютъ дѣтей русскихъ сектантовъ и преимущественно молоканъ" {"Русск. Вѣд.", 1881, No 164.}.
   Тамъ, гдѣ сектантскія школы не подвергались внѣшнимъ стѣсненіямъ, онѣ устраивались на чрезвычайно разумныхъ началахъ. Вотъ что, напримѣръ, извѣстно о школахъ "общихъ": "Родители упованія общаго обязаны отдавать своихъ дѣтей обоего пола, достигшихъ семилѣтняго возраста, въ школы, заведенныя при соборныхъ церквахъ, что и исполняютъ съ великою охотою". "Въ школахъ обучаются оба пола вмѣстѣ читать и писать, гранатѣ гражданской, счету, пѣть псалмы, пріучаться къ судамъ, разборамъ, примиреніямъ, обрядамъ богослуженія, молиться, кланяться, имѣть святое лобызаніе, раскаяваться въ грѣхахъ, и всѣмъ обязанностямъ, возлагаемымъ этимъ упованіемъ". Книги и бумага, нужныя для школъ, покупались на общественный счетъ {"Чтенія Общ. Ист. и Др.", 1864, кн. 4-я, ст. Толстого.}. Какъ видите, "общіе" осуществляли на практикѣ то, что цивилизованнымъ міромъ ставится только какъ идеалъ, достиженіе котораго возможно только въ далекомъ, далекомъ будущемъ: ихъ школьное обученіе было совмѣстное для обоихъ половъ, обязательное (при чемъ эта обязательность никого не тяготила), даровое, въ буквальномъ смыслѣ этого слова, а, главное, нетолько не расходилось съ требованіями жизни, а именно имъ-то и удовлетворяло. Къ сожалѣнію, школамъ "общихъ" не дали развиться; такъ, мы находимъ извѣстіе относительно школы въ селѣ Николаевкѣ, что святѣйшій синодъ въ 50 годахъ нашелъ вреднымъ допустить ея дальнѣйшее существованіе и предложилъ школу эту уничтожить, а "взамѣнъ ея учредить особое полицейское управленіе, для надзора за сектантами и для доставленія православному священнику возможности безопасно отправлять миссію обращенія заблудшихъ въ нѣдра православной церкви". Хотя предложеніе синода не было примѣнено на практикѣ, все-таки николаевская школа была поставлена въ невозможное положеніе: именно назначеніе учителей было поставлено въ зависимость отъ епархіальнаго начальства {"Отечеств. Записки", 1878, No 10. "Прыгуны", стр. 247.}.
   Постоянныя стѣсненія, встрѣчаемыя сектантами въ школьномъ дѣлѣ на каждомъ шагу, вынудили ихъ искать иныхъ путей распространенія граматности. И вотъ мы видимъ, какъ во многихъ сектахъ, при полномъ отсутствіи явныхъ школъ, граматность тѣмъ не менѣе распространяется. Такъ, о шалопутахъ Миргородскаго уѣзда, Полтавской губерніи, одинъ наблюдатель сообщаетъ: "у сектантовъ несомнѣнно существуетъ школа (т. е. тайная)"; "многіе шалопуты, не умѣвшіе ни читать, ни писать до поступленія въ секту, оказались погонъ гранатными". "Сверхъ того, между книгами у нѣкоторыхъ сектантовъ находили буквари церковно-славянской и русской граматы. Далѣе шалопуты дѣтей своихъ не посылаютъ въ школы, а между тѣмъ, многія изъ нихъ граматны" {"Кіевлянинъ", 1873, No 3.}. То же писали въ газетахъ и о шалопутахъ Екатеринославской губерніи: "въ настоящее время обнаруживается все болѣе и болѣе увеличивающееся распространеніе граматности между шалопутами, несмотря на отсутствіе открытыхъ у нихъ школъ" {"Новое Время", 1876, августъ.}. Такіе же отзывы о шалопутахъ приходится слышать отъ лицъ, наблюдавшихъ этихъ сектантовъ въ другихъ пунктахъ ихъ распространенія, напримѣръ, въ Херсонской губерніи, на сѣверномъ Кавказѣ, въ Воронежской губерніи и др. Тоже явленіе распространенія граматности безъ школъ замѣчается и у другихъ сектантовъ -- штундистовъ, молоканъ, во многихъ старообрядческихъ толкахъ и т. д. У молоканъ дѣти обучаются граматѣ въ семьѣ родителями. Въ нѣкоторыхъ сектахъ этимъ дѣломъ занимаются такъ называемыя. Нерѣдко эти послѣднія, рядомъ съ раскольничьими дѣтьми, обучаютъ и дѣтей православныхъ, причемъ часто православные предпочитаютъ отдавать дѣтей для обученія раскольничьимъ черничкамъ, а не въ оффиціальныя школы, особенно, если этими школами завѣдуютъ священники {"Страна", 1881, No 93; корр. изъ Сагары.}.
   Какъ бы то ни было, тѣмъ или другимъ путемъ, сектанты удовлетворяютъ своему стремленію въ граматности. Это стремленіе существуетъ почти рѣшительно у всѣхъ сектантовъ. Такъ о сибирскихъ поморцахъ мы читаемъ: "старики" ихъ, замѣняющіе у нихъ священниковъ, выбираемые ими изъ своей среды, знающіе писаніе, обязываютъ каждаго поморца-семьянина учить дѣтей своихъ граматѣ". Да и вообще сибирскіе сектанты, послѣдователи разныхъ сектъ, попавшіе въ Сибирь, большею частью, по-неволѣ, какъ "религіозные преступники", "отличаются любовью къ граматности" {"Русскій Курьеръ", 1831, No 133. Корр. изъ Томской губерніи.}. Тоже самое нужно сказать и о послѣдователяхъ новыхъ сектъ. Такъ, штундисты ставятъ грамату весьма высоко и учатъ всѣхъ дѣтей. Учатся даже взрослые, отцы семействъ {"Недѣля", 1877, No 2.}. Граматность обязательна и для "женщинъ. Изъ Таращанскаго уѣзда, Кіевской губерніи писали какъ-то, что тамъ "каждый изъ желающихъ вступить въ секту штундистовъ обязанъ предварительно научиться чтенію и письму, ученіе производится безъ всякаго вознагражденія" {"Русскій Курьеръ", 1880, No 200.}. Все сказанное о штундистахъ почти цѣликомъ справедливо и по отношенію въ шалопутамъ.
   Но граматность является только простымъ орудіемъ для пріобрѣтенія знаній и развитія ума; сама по себѣ, безъ практическаго примѣненія, она не имѣетъ никакого значенія. Не мало православныхъ крестьянскихъ дѣтей прошло черезъ школы за послѣднія двадцать пять лѣтъ и пріобрѣло тамъ умѣнье читать; но толку изъ этого не вышло никакого, такъ какъ ученики, по выходѣ изъ школъ, никогда уже не берутся за книгу и черезъ нѣкоторое время снова дѣлаются безграматными. Совсѣмъ иное видимъ мы въ расколѣ и сектантствѣ: здѣсь чтеніе развито въ самыхъ широкихъ размѣрахъ, и притомъ чтенію предаются какъ молодежь, такъ и старики, какъ мужчины, такъ и женщины. Во всякомъ сектантскомъ домѣ вы непремѣнно найдете нѣсколько книгъ, а у многихъ сектантовъ встрѣчаются цѣлыя библіотеки. Прежде всего, это, конечно -- книги священнаго писанія. При этомъ нужно отмѣтить стремленіе раскольниковъ и сектантовъ имѣть св. писаніе на родномъ языкѣ. Когда, въ началѣ настоящаго столѣтія, трудами русскаго библейскаго общества появился русскій переводъ Новаго Завѣта, многіе представители тогдашняго свѣтскаго и духовнаго общества увидѣли въ дѣятельности библейскаго общества, направленной къ доставленію возможности православнымъ русскимъ читать св. писаніе на русскомъ языкѣ, ни болѣе, ни менѣе, какъ стремленіе къ революціи; между тѣмъ, старообрядцы отнеслись къ дѣлу библейскаго общества въ высшей степени сочувственно, и, по сообщенію нѣкоторыхъ корреспондентовъ общества, значительная часть экземпляровъ на русскомъ языкѣ раскупалась именно старообрядцами {"Вѣстникъ Европы", 1868, No 11 и 12. Липинъ. "Русск. Библ. Общ."}. Въ настоящее время изданія св. писанія на русскомъ языкѣ чрезвычайно распространены между раскольниками и сектантами, и это въ особенности должно быть сказано о послѣдователяхъ новыхъ сектъ: у каждаго новаго сектанта непремѣнно найдется экземпляръ Новаго Завѣта въ русскомъ переводѣ. Фактъ этотъ объясняется стремленіемъ сектантовъ добиться того, чтобы каждый изъ нихъ нетолько умѣлъ прочитать св. писаніе, но чтобы также толково понималъ прочитанное. Исходя изъ этого стремленія, штундисты-малороссы стараются пріобрѣсти книги св. писанія на родномъ, малорусскомъ языкѣ; такъ, когда въ началѣ семидесятыхъ годовъ, вышли въ Вѣнѣ на малорусскомъ языкѣ пятикнижіе Моисея, псалтирь и евангеліе, штундисты пріобрѣтали ихъ, "не останавливаясь ни передъ цѣною, ни передъ полицейскими затрудненіями; для контрабандистовъ это была новая, чрезвычайно доходная статья... для штундистовъ же предметъ новаго преслѣдованія "за имѣніе неразрѣшенныхъ къ обращенію въ Россіи книгъ". Недавно вышелъ въ Австріи "Новый Завѣтъ" ("Святе письмо Новаго Завіту") въ прекрасномъ переводѣ доктора Пулюя и Кулиша, и несомнѣнно, что онъ сдѣлается принадлежностью каждой хаты, каждаго штундиста, который имъ еще не обзавелся до сихъ поръ" {"Страна", 1881, No 110. "Къ вопросу о свободѣ совѣсти".}.
   Рядомъ съ книгами св. писанія среди раскольниковъ и сектантовъ сильно распространены книги богослужебнаго и богословскаго содержанія. Между старообрядцами въ огромномъ количествѣ обращаются творенія отцовъ церкви и старыхъ русскихъ богослововъ, старинныя богослужебныя книги и произведенія раскольничьихъ учителей и наставниковъ. Книги эти встрѣчаются какъ печатныя, такъ и рукописныя. Для снабженія старообрядцевъ уважаемыми ими старинными книгами въ Москвѣ при Троицкой единовѣрческой церкви существуетъ особая старообрядческая типографія. Она издаетъ громадное количество книгъ и получаетъ значительные доходы, употребляемые на содержаніе единовѣрческихъ церквей, приходской школы, богадѣльни и другихъ благотворительныхъ заведеній {Часть доходовъ отъ этой старообрядческой типографіи обязательно идетъ въ пользу братства св. Петра, на изданіе имъ противо-раскольничьихъ книгъ и брошюръ. Какія удивительныя вещи встрѣчаются у насъ на Руси! ("Русскія Вѣдомости", 1881, No 69).}. Кромѣ того, старообрядческія книги печатаются и въ тайныхъ типографіяхъ, которыя время отъ времени обнаруживаются въ разныхъ концахъ Россіи. Богословскія книги, обращающіяся въ средѣ сектантовъ-раціоналистовъ, отличаются инымъ характеромъ. Такъ, у нѣкоторыхъ сектантовъ, молоканъ, прыгуновъ, общихъ и другихъ, существуютъ особыя книги, въ которыхъ изложены ихъ professions de foi. У молоканъ самарскихъ деревень, по словамъ Эшера, распространены слѣдующія книги: "Автобіографія Юнга Штиллинга", переведенная въ 1815 году на русскій языкъ (несомнѣнно, это -- книга, изданная извѣстнымъ мистикомъ Лабзинымъ), 2-й томъ сочиненій Ливанова, въ которомъ, не въ примѣръ остальнымъ частямъ книги "Раскольники и острожники", заслужившей такую печальную извѣстность, авторъ рисуетъ молоканскій бытъ самыми симпатичными красками, "Сочиненія Сковороды", малоросса, христіанскаго философа и поэта прошлаго столѣтія и др. {"Вѣстникъ Европы", 1879, No 9.}. Среди штундистовъ сильно распространены брошюры религіозно-нравственнаго содержанія, напримѣръ, "Приношенія православныхъ христіанъ", "Гдѣ я и что я?" и т. д. Религіозно-нравственныя брошюры въ изобиліи вращаются также между шалопутами, баптистами и другими новыми сектантами.
   Сектанты нетолько читаютъ книги св. писанія и богословско-нравственныя сочиненія, но заботятся также о распространеніи этихъ книгъ и между православными. Такимъ дѣломъ занимаются, напримѣръ, штундисты. Съ этою же цѣлью шалопуты нерѣдко дѣлались членами "общества распространенія книгъ св. Писанія" и, получая эти книги въ громадномъ количествѣ, разъѣзжали по православнымъ селамъ, продавали и раздавали даромъ православнымъ евангелія, псалтири и другія книги. Нерѣдко книги св. писанія, прошедши черезъ руки шалопутовъ, получались православными съ подчеркнутыми мѣстами, на которыя шалопуты желали обратить особенное вниманіе читателей {"Кавказскія Епарх. Вѣдомости", 1878, No 21 и 1879, No 8.}. У шалопутовъ есть даже особое печатное изданіе Евангелія, въ которомъ помѣщены только тексты, подкрѣпляющіе ученіе шалопутовъ.
   Надо сказать, что распространеніе среди сектантовъ книгъ св. писанія и религіозно-нравственныхъ сочиненій совершается при самыхъ неблагопріятныхъ условіяхъ. Въ просьбахъ, поданныхъ старообрядцами различныхъ мѣстностей Россіи сенаторамъ, производившимъ недавно ревизію нѣкоторыхъ частей Россіи, а также въ газетныхъ корреспонденціяхъ, можно читать о многочисленныхъ случаяхъ обиранія у старообрядцевъ ихъ старопечатныхъ книгъ и рукописей; такія отобранныя книги передаются въ констисторіи, а отсюда рассылаются въ библіотеки при духовныхъ академіяхъ и семинаріяхъ, въ единовѣрческія церкви, въ православные приходы, а иногда и просто уничтожаются или исчезаютъ неизвѣстно куда и вообще никогда не возвращаются ихъ настоящему собственнику. Нѣкоторыя библіотеки, частныя и состоящія при духовныхъ заведеніяхъ, составились почти исключительно изъ такихъ награбленныхъ книгъ. Нечего и говорить, сколько, при такомъ порядкѣ вещей, погибло драгоцѣнныхъ рукописей и рѣдкихъ книгъ! Самая торговля старообрядческими книгами является дѣломъ незаконнымъ, влекущимъ за собою наказаніе. Очень поучительна въ этомъ отношеніи исторія, случившаяся съ извѣстнымъ собирателемъ древностей, членомъ и соревнователемъ различныхъ историческихъ и археологическихъ обществъ, комиссіонеромъ Императорской Публичной Библіотеки и Румянцевскаго музея, московскимъ книгопродавцемъ С. Т. Большаковымъ. Книжные склады Большакова извѣстны всему старообрядческому міру. Ежегодно на ярмаркахъ въ Нижнемъ и Симбирскѣ Большаковъ сбываетъ громадное количество богослужебныхъ книгъ, какъ старопечатныя патріаршія изданія, такъ и новѣйшіе выпуски старообрядческой типографіи въ Москвѣ. Въ 1874 и 1875 гг. симбирская полиція конфисковала всѣ книги Большакова на томъ основаніи, что книги раскольничьи. Когда Большаковъ указалъ, что въ его складахъ масса старинныхъ книгъ, вовсе не раскольничьихъ, полиція отвѣчала: "Въ консисторіи разберутъ". Однако, консисторія разбирала очень долго и все не могла опредѣлить, какія книги раскольничьи, какія нѣтъ. Наконецъ, въ 1879 г. дѣло перешло въ судъ, къ которому, кромѣ Большакова, были привлечены и двое его прикащиковъ. Несмотря на очень разумную и основательную защиту Большакова, судъ приговорилъ его къ штрафу въ 200 рублей и постановилъ возвратить ему безвредныя, нераскольничьи книги. Апелляціонная жалоба Большакова оставлена казанской судебной палатой безъ послѣдствій. Большаковъ заплатилъ штрафъ, но никакъ не можетъ получить назадъ своихъ книгъ, которыя составляютъ все его достояніе и между которыми много рѣдкихъ изданій, не имѣющихъ никакого отношенія въ расколу, напримѣръ, "Уложеніе Алексѣя Михайловича" и др. Консисторія, однако, во всѣхъ книгахъ видѣла "расколъ". Большаковъ, наконецъ, обратился съ жалобою къ покойному Государю Императору, и тогда состоялось распоряженіе св. синода о возвращеніи Большакову всѣхъ книгъ, за исключеніемъ собственно раскольничьихъ {"Русскій Курьеръ", 1881, No 63. Кор. изъ Симбирска.}. Получилъ ли послѣ этого Большаковъ свои книги или нѣтъ -- неизвѣстно.
   Таже исторія повторяется и съ книгами, вращающимися среди новыхъ сектантовъ. При этомъ книги, изданныя нетолько съ разрѣшенія, но и съ одобренія свѣтскаго и духовнаго начальства, какъ особенно полезныя, попавъ въ сектантамъ, дѣлаются вдругъ вредными и вызываютъ противъ себя ожесточенныя преслѣдованія неумѣренныхъ ревнителей православія. Такъ, недавно писали въ газеты изъ Владикавказа: "Наиболѣе ретивые священники отправились въ мѣста продажи брошюръ ("Путь во спасенію", "Лиза, бѣдная пѣвица", "Что это будетъ стоить?", "Мытарь и фарисей", "Истинная радость" и другихъ, такъ покровительствуемыхъ въ настоящее время) и отняли ихъ у торговцевъ, въ количествѣ 100 и 200 экземпляровъ, цѣлыми охапками". При этомъ, чтобы побудить полицію конфисковать эти брошюры, отцы духовные не поцеремонились утверждать, что и печати, и подписи на брошюрахъ фальшивыя. Ненависть владикавказскаго духовенства противъ несчастныхъ брошюръ была вызвана единственно тѣмъ, что онѣ распространены между мѣстными сектантами-баптистами {"Новое Время", 1881, No 1950.}. Тоже повторяется и съ штундистами. У нихъ нерѣдко отбирается брошюра "Приношеніе православнымъ христіанамъ", несмотря на то, что она издана съ разрѣшенія духовнаго начальства. При этомъ нельзя не отмѣтить слѣдующаго курьёза: "Приношеніе" существуетъ въ двухъ изданіяхъ -- петербургскомъ и лондонскомъ, и, несмотря на тождественность обоихъ изданій, лондонское преслѣдуется съ особенною ожесточенностью...
   Книгами св. писанія и богословско-нравственными сочиненіями сектанты, однако, не ограничиваются. Среди нихъ мы замѣчаемъ стремленіе познакомиться и съ книгами свѣтскаго содержанія; между ними иногда обращаются даже произведенія первоклассныхъ европейскихъ мыслителей. Такъ, одинъ наблюдатель говоритъ о штундистахъ: "Что касается книгъ не религіознаго содержанія, то къ нимъ штундисты относятся весьма различно. Лубочными изданіями они положительно пренебрегаютъ. Такія книги, по ихъ мнѣнію, представляютъ пустую забаву и соблазнъ; въ нихъ нѣтъ ничего путнаго и поучительнаго; они поэтому недостойны того, чтобы на нихъ обращалъ вниманіе серьезный и солидный штундистъ, и положительно безполезны и въ теоретическомъ, и практическомъ отношеніи, какъ не дающія пищи уму и сердцу, а также совѣтовъ и практическихъ указаній для жизни. Другое дѣло книги болѣе серьёзныя и содержательныя. Ихъ штундисты высоко цѣнятъ, и тѣмъ выше, чѣмъ болѣе отвѣтовъ и разъясненій онѣ даютъ на нѣкоторые вопросы религіознаго и соціальнаго характера" {"Недѣля", 1877, No 2.}. Другой наблюдатель пишетъ о штундистахъ же, что у каждаго изъ нихъ, кромѣ св. писанія, встрѣчаются и "книги научнаго содержанія, хотя, къ сожалѣнію, большею частью манухинской и леухинской фабрикаціи; и всякая новая книжка, лишь бы не была она сказкой, переходитъ изъ рукъ въ руки и читается съ жаромъ. Въ особенности въ ходу книжки по естествознанію, сельскому хозяйству и народной медицинѣ" {"Сѣверный Вѣстникъ", 1878, No 13. Перепеч. изъ "Одес. Вѣстн.".}. Штундисты интересуются и періодическою прессою, выписываютъ газеты, покупаютъ ихъ у торгашей и евреевъ или выпрашиваютъ у помѣщиковъ. "Одесскій Вѣстникъ" и "Новороссійскій Телеграфъ", какъ газеты мѣстныя и болѣе распространенныя въ краю, читаются штундистами даже на общественныхъ собраніяхъ {"Недѣля", 1877, No 2.}. О молоканахъ г. Самары писали въ газетахъ, что между ними "встрѣчаются личности научно образованныя"; здѣшніе молокане и другіе сектанты съ интересомъ читаютъ научныя и философскія книги. Нерѣдко у простого самарскаго достаточнаго мѣщанина-молоканина, на полкѣ, рядомъ съ книгами священнаго писанія, можно встрѣтить Бокля и

   

КЪ ВОПРОСУ О ВѢРОТЕРПИМОСТИ.

I.

   Въ газетахъ появились извѣстія такого рода: "Мы слышали, что въ оффиціальныхъ сферахъ недавно вновь разсматривалось ходатайство московскихъ старообрядцевъ о распечатаніи алтарей въ часовняхъ извѣстнаго московскаго Рогожскаго кладбища, служащаго центромъ русскаго старообрядчества, "пріемлющаго священство"... По слухамъ, ходатайство это имѣетъ мало шансовъ на успѣхъ". "По слухамъ, предположено отложить на неопредѣленное время и осуществленіе общаго законопроэкта о дарованіи большинству раскольниковъ, принадлежащихъ къ менѣе вреднымъ сектамъ, религіозной свободы и гражданской равноправности" {"Новости", 1881 г., No 281.}.
   Насколько справедливы эти извѣстія, неизвѣстно. Но нѣкоторыя обстоятельства даютъ поводъ думать, что извѣстія эти очень близки къ истинѣ. Въ этомъ насъ убѣждаютъ факты преслѣдованія раскольниковъ, которые продолжаются доселѣ и которые, конечно, не имѣли бы мѣста, еслибы правительство намѣрено было дать раскольникамъ полныя гражданскія права и краю свободнаго вѣроисповѣданія. Такъ, недавно "Страна" сообщала слѣдующій фактъ: "Шадринскій 2-й гильдіи купецъ С. П. Чекановъ пишетъ своимъ пріятелямъ: "Въ мое отсутствіе на праздникъ 20-го іюля, Ильи Пророка, пріѣхали въ мой домъ -- слѣдователь, исправникъ, жандармскій офицеръ, полиція съ казаками и великороссійскій священникъ, взяли служебныя, патріаршія и письменныя крюковыя книги, всего 25 книгъ и 39 иконъ разныхъ размѣровъ; и еще были въ кладовой, взаперти, а ключи были при мнѣ; но замки и двери взломали, и взяли оттуда хранившуюся походную церковь, со всѣми принадлежностями, серебряные сосуды и подсвѣчники, и все это увезли"... "Всѣ эти вещи, прибавляетъ далѣе газета:-- конфискованы и затѣмъ преспокойно разосланы по православнымъ приходамъ; стало быть, въ нихъ самихъ ничего противнаго православію нѣтъ" {"Страна", 1881 г., No 133.}. Еще болѣе убѣждаетъ насъ въ томъ, что надежды раскольниковъ на измѣненіе ихъ положенія къ лучшему такъ и останутся однѣми надеждами, безъ всякаго реальнаго осуществленія, появленіе брошюры H. С. {Подъ этими иниціалами, какъ передаетъ "Страна", скрывается имя одного московскаго профессора, давнишняго сотрудника "Московскихъ Вѣдомостей", гдѣ онъ пишетъ "статьи о старообрядцахъ, со включеніемъ всевозможныхъ сплетней о частной жизни старообрядческихъ архіереевъ и мірянъ, причемъ этотъ авторъ ужъ совсѣмъ не церемонился. О простомъ пастухѣ онъ бы не рѣшился писать того, что сообщалъ о старообрядческихъ архипастыряхъ, въ той увѣренности, что они суду жаловаться не станутъ, а то вѣдь иногда возможно немножко и сослать". ("Страна", 1881, No 127). По сообщенію "Русскихъ Вѣдомостей" (1881, No 321), собраніе московскихъ старообрядцевъ постановило заявить свой протестъ противъ брошюры H. С., выработавъ замѣчанія на нее и представивъ ихъ г. оберъ-прокурору св. синода.} "О сущности и значеніи раскола!. Брошюра эта сама по себѣ ничтожна и ничѣмъ не отличается отъ множества подобныхъ же брошюръ и статей, въ которыхъ на разные лады поется все одна и таже старая-престарая пѣсня: не давать раскольникамъ правъ и не уничтожать тѣхъ тысячъ стѣсненій, которыми, какъ путами, охвачена вся жизнь раскольниковъ. Стара, очень стара эта пѣсня; много лѣтъ поютъ ее у насъ, много лѣтъ пѣли ее и на Западѣ, въ эпоху господства іезуитовъ; поютъ ее и вездѣ, гдѣ существуетъ религіозная нетерпимость, гдѣ существуютъ гоненія за религіозныя разногласія. Аргументы, приводимые въ подкрѣпленіе этой старой пѣсни, такъ же ветхи и не выдерживаютъ легчайшаго прикосновенія критики. Несостоятельность этихъ аргументовъ была уже доказана сотни разъ и приниматься за ихъ разборъ снова и скучно, и безцѣльно: кто не желаетъ убѣдиться въ томъ, что ясно и очевидно, того не проймешь никакимъ критическимъ анализомъ, никакими доказательствами и опроверженіями; а кто совсѣмъ не можетъ видѣть, кто слѣпъ, тотъ можетъ прозрѣть только вслѣдствіе чуда. Повторяю, что сама по себѣ упомянутая брошюра не заслуживаетъ никакого вниманія. Но на брошюрѣ этой мы видимъ надпись: "напечатано по распоряженію г. оберъ-прокурора святѣйшаго синода". Эта надпись придаетъ брошюрѣ значеніе, котораго она сама по себѣ не имѣетъ. Фактъ появленія по распоряженію г. оберъ-прокурора брошюры, которая прямо и категорически заявляетъ, что правъ раскольникамъ давать не слѣдуетъ, что снимать стѣсненій съ ихъ жизни не должно, что вѣротерпимость по отношенію къ раскольникамъ не должна имѣть мѣста -- фактъ этотъ очень знаменателенъ. Онъ придаетъ приведеннымъ выше извѣстіямъ "Новостей" значеніе правдоподобности; онъ даетъ намъ право думать, что вопросъ о дарованіи правъ раскольникамъ, о нестѣсненіи ихъ богослуженія, что этотъ вопросъ рѣшается въ правительственныхъ сферахъ отрицательно, или, по крайней мѣрѣ, рѣшеніе его будетъ, какъ говорится, отложено въ долгій ящикъ. Фактъ появленія подобной брошюры по распоряженію такого авторитетнаго лица, какъ оберъ-прокуроръ синода, ясно показываетъ, что времена полной вѣротерпимости для насъ еще не наступили.
   Что же такое за люди эти раскольники, которымъ отказываютъ въ гражданскихъ правахъ, съ жизни которыхъ не хотятъ снять существующихъ уже вѣка стѣсненій, по отношенію къ которымъ не хотятъ соблюсти той вѣротерпимости, которою пользуются въ Россіи католики, протестанты, евреи, магометане, буддисты и идолопоклонники? Вѣроятно, они -- крайне вредные люди? Можетъ быть, они представляютъ собою жалкихъ нищихъ, отчаянныхъ пролетаріевъ, которымъ опасно, съ точки зрѣнія правящихъ классовъ, давать какія-либо права? Можетъ быть, они представляютъ собою толпу людей, настолько низко стоящихъ и въ умственномъ, и въ нравственномъ отношеніи, что стѣсненія, наложенныя на нихъ, необходимы какъ узда? Или они -- враги общества, враги общественнаго порядка? Или, наконецъ, ихъ такъ мало, что о нихъ и заботиться особенно нечего? Посмотримъ.
   

II.

   Экономическая состоятельность раскольниковъ и новыхъ сектантовъ, сравнительно съ массою православнаго населенія, поражаетъ всякаго наблюдателя, даже при самомъ поверхностномъ знакомствѣ съ ихъ бытомъ. Проѣзжая по мѣстности, сплошь заселенной раскольниками, вы не встрѣтите ни жалкихъ мазанокъ и покосившихся избушекъ, ни измученныхъ лошаденокъ-одровъ, ни крестьянъ съ запуганными, изможденными лицами; вмѣсто того вамъ будутъ попадаться просторные и крѣпкіе дома и избы, сытыя, крупныя лошади, рослый, сильный народъ. Способность къ труду, выносливость, разумная общественная организація, глубокое уваженіе къ труду -- всѣ эти свойства сектантовъ производятъ чудеса и дѣлаютъ ихъ зажиточными при самыхъ неблагопріятныхъ условіяхъ. Загнанные религіозными преслѣдованіями въ далекую глушь Закавказья или Сибири, окруженные со всѣхъ сторонъ чуждыми народами, становящимися въ самыя враждебныя отношенія въ новымъ пришельцамъ, лишенные всякихъ средствъ и надежды на какую-либо внѣшнюю помощь и принужденные полагаться только на свои собственныя силы, сектанты нетолько не гибли и не исчезали, но въ короткое время покрывали страну цвѣтущими селеніями, превращали голую, безплодную степь въ плодороднѣйшія поля, покрытыя нивами, обращали безплодныя скалы въ сплошные сады и устраивались такъ зажиточно, что невольно вызывали всеобщее удивленіе" Вотъ что, напримѣръ, говоритъ одинъ сибирякъ по поводу сибирскихъ раскольниковъ: "Проѣзжая Сибирь изъ конца въ конецъ и видя съ истиннымъ ужасомъ, какъ здѣсь собрались всѣ условія, естественныя, экономическія, умственныя и соціальныя, для окончательнаго вырожденія сибиряковъ, съ радостью останавливаешься на нѣкоторой части сибирскаго населенія, сохранившаго себя физически здоровымъ и нравственнымъ. То старовѣры, спасшіеся отъ разгрома тѣмъ, что забрались въ неслыханную глушь, и живутъ какъ бы въ сторонѣ отъ высшихъ свѣтскихъ и духовныхъ властей"... {"Русскій Курьеръ" 1881 г., No 11. "Старовѣры въ Сибири" Благовѣщенскаго.} "Семейскіе (такъ зовутъ въ Сибири старовѣровъ), опираясь на свою женщину -- домовитую, энергическую, дѣятельную и въ полѣ и въ торговлѣ, производятъ громадное количество хлѣба. Они при Муравьевѣ спасли Амуръ отъ голодной смерти. Не будь семейскихъ, да еще бурятъ, усердныхъ хлѣбопашцевъ, такъ все Забайкалье и Нерчинскій край съ Амуромъ, съ ихъ сибиряками, помѣшанными на одномъ хищничествѣ, успѣли бы сто разъ пропасть съ голоду. Это подтверждаетъ цѣлая масса цифръ, находящихся у насъ подъ руками. Хлѣбъ семейскихъ господствуетъ на всѣхъ базарахъ, да и лучшіе продукты, какъ-то: мука, масло русское, чухонское (бѣлое), картофель, капуста, овесъ, огурцы, арбузы, коноплянное сѣмя, горохъ, свиньи, утки и т. д.-- принадлежатъ единственно семейскимъ. Вообще семейскіе рѣзко отличаются отъ сибиряковъ относительно высокимъ экономическимъ и соціальнымъ благосостояніемъ"... {Тамъ же No 15.} Это благосостояніе сибирскихъ старовѣровъ не разъ приводило въ недоумѣніе даже сибирскихъ администраторовъ, которые никакъ не могли понять, почему старообрядцы въ Сибири достигли высокой степени благосостоянія, тогда какъ рядомъ съ ними православные переселенцы бѣдствуютъ и нищенствуютъ. Очень интересный въ этомъ отношеніи фактъ разсказываетъ г. Венюковъ. Военный губернаторъ Амурской области, Педашенко, посѣтилъ однажды старовѣрскія селенія, возникшія при рѣкѣ Зеѣ въ 50--100 верстахъ отъ Амура, и нашелъ ихъ цвѣтущими уже на 2-й или на 3-й годъ ихъ существованія, тогда какъ казенные поселенцы на богатомъ Амурѣ помирали съ голоду. Его поразило это обстоятельство, и онъ обратился съ распросами въ самимъ старообрядцамъ. "Славно вы живете, братцы! сказалъ онъ имъ:-- гораздо лучше, чѣмъ казаки, даромъ, что у нихъ Амуръ подъ бокомъ. Отчего бы эта разница?" "А, батюшка, ваше превосходительство, отвѣчали простодушные старообрядцы:-- оттого, что мы отъ начальства подальше!.. {"Русская Старина" 1879 г., II, стр. 279.} Даже сибирское духовенство, относящееся къ старообрядцамъ крайне враждебно {См. напримѣръ, газету "Сибирь" 1878, No 31, 1879 г., No 19; "Русскія Вѣдомости", 1879, No 237; "Недѣля", 1878, NoNo 26 и 38 и др.}, не можетъ не признать, что старообрядцы внесли культуру въ Сибирь, что безъ нихъ она была бы въ значительной степени голой пустыней {"Иркутскія Епархіальныя Вѣдомости", 1879, NoNo 51 и 52, въ статьѣ о скопцахъ.}. Экономическое благосостояніе сибирскихъ старовѣровъ отражается и на ихъ здоровьѣ и наружномъ видѣ. Это въ большинствѣ случаевъ, по словамъ одного наблюдателя, много лѣтъ жившаго въ Сибири, "крупный, сильный народъ", способный работать "за пятерыхъ" православныхъ сибиряковъ. Даже между женщинами встрѣчаются, "и не особенно рѣдко, вершковъ 8--8 1/2 и болѣе росту". Сибирскіе старовѣры сохранили именно тотъ типъ лица, который признается чистокровнымъ русскимъ. Красота семейскихъ женщинъ поразительна. "Старики же бываютъ такіе красивые, сановитые, что прямо просятся на полотно. Они могли бы послужить отличными натурщиками для библейскихъ сюжетовъ". Живя окруженными со всѣхъ сторонъ сибирскими инородцами, "семейскіе сохранили свои бытовыя черты во всей ихъ чистотѣ". А между тѣмъ, рядомъ съ ними, православные русскіе "утратили массу своего хорошаго, позаимствовавъ многое у бурятъ. Одѣваются, напримѣръ, многіе совершенно "по братски" (по бурятски), говорятъ по бурятски, женятся на буряткахъ". Случается, что православные мужики по русски говорятъ "съ замѣтнымъ акцентомъ", по-бурятски же "бѣгло и правильно". Многіе казаки даже бросили "хлѣбъ сѣять, занимаясь, какъ буряты, исключительно скотоводствомъ" {"Русскій Курьеръ", 1880 г., No 337. "Очерки Забайкалья". М. О--ва.}. Не мало извѣстно, наконецъ, случаевъ превращенія православныхъ русскихъ въ инородцевъ: въ одномъ мѣстѣ русскіе "объякутились", въ другомъ "обурятились", въ третьемъ "отунгузились", забыли русскій языкъ и православную вѣру, покланяются идоламъ и ведутъ образъ жизни, одинаковый съ инородцами...
   Тѣ же явленія замѣчаемъ мы на другомъ концѣ Россіи, на Кавказѣ. Какъ извѣстно, сюда ссылали и доселѣ ссылаютъ раскольниковъ и новыхъ сектантовъ за распространеніе сектъ. Нерѣдко сюда ссылали цѣлыя села и даже цѣлыя религіозныя согласія, по десятку тысячъ человѣкъ, для того, чтобы сразу остановить распространеніе какой-нибудь секты. Нерѣдко также массы сектантовъ выселялись сюда добровольно, чтобы уйдти подальше отъ тѣхъ порядковъ, отъ которыхъ имъ не было житья на родинѣ. Такъ, массами переселялись на Кавказъ молокане; также добровольно сюда переселилась цѣлая секта "общихъ", послѣ того, какъ ихъ главный учитель и основатель секты, Михайлъ Акинсьевичъ Поповъ былъ сосланъ въ Закавказье. Поэтому на Кавказѣ встрѣчаются представители всѣхъ главныхъ раскольничьихъ толковъ и сектъ; здѣсь есть и поповцы, и безпоповцы съ ихъ подраздѣленіями -- поморцы, ѳедосѣевцы и филиповцы, сектанты-спиритуалисты -- молокане, духоборцы, субботники, іудействующіе, прыгуны и общіе, и представители новыхъ сектъ -- шалопуты и баптисты (штундисты). И всѣ эти раскольники и сектанты живутъ чрезвычайно зажиточно, рѣзко отличаясь въ этомъ отношеніи отъ окружающаго православнаго населенія, русскаго и туземнаго. Взглянете ли вы на молоканскія села Александропольскаго, Ленкоранскаго и Сигнахскаго уѣздовъ, на духоборческія -- въ Ахалцыхскомъ, Тифлисскомъ и Елисаветпольскомъ, на субботническія поселенія Ленкоранскаго уѣзда и Ставропольской губерніи, на села прыгуновъ и общихъ въ Александропольскомъ и Ленкоранскомъ уѣздахъ или на улицы православныхъ селъ и станицъ сѣвернаго Кавказа, занятыя шалопутами и старообрядцами -- вездѣ вы найдете довольство, обезпеченность, отсутствіе кулачества, хорошія постройки, полное хозяйство, тучныя нивы. А рядомъ съ сектантскими поселеніями вы встрѣтите православныя села, гдѣ все болѣе и болѣе воцаряется нужда, и гдѣ безжалостно свирѣпствуютъ кулаки.
   Вотъ, напримѣръ, что пишутъ о сектантахъ Ленкоранскаго уѣзда: "Въ Закавказскомъ краѣ попадаются уѣзды и уголки, гдѣ урожаи хлѣбовъ и травъ смѣло могутъ соперничать съ урожаями самыхъ плодородныхъ мѣстъ Европы и другихъ частей свѣта. Изъ множества такихъ мѣстъ можно указать на большую часть Ленкоранскаго уѣзда, въ особенности на Аркеванское и Сибидажское приставства. Русскія села тутъ, благодаря плодородію почвы, живутъ если и не на широкую ногу, то положительно безъ всякихъ лишеній и нужды. Не говоря уже о крупныхъ молоканскихъ селахъ, какъ Пришибъ, Новоголка, Субботническое и Привольное, гдѣ встрѣчаются крупные торговцы изъ крестьянъ мѣстныхъ, ведущіе обороты тысячами, а остальныя мелкія села настолько обезпечены, что всѣ государственные налоги и прочія повинности несутъ безъ всякаго затрудненія; лишенія и нужда, свойственныя живущимъ по близости татарамъ, не имѣютъ тутъ мѣста; села эти настолько обезпечены матеріально, что почти всѣ молокане и субботники имѣютъ наемныхъ рабочихъ изъ татаръ на круглый годъ. Дома чрезвычайно опрятные, о двухъ и болѣе просторныхъ комнатахъ, выбѣлены снаружи и чисто убраны внутри. Словомъ, дворы, амбары, хлѣба, стога сѣна и видъ самихъ мужиковъ, ихъ женъ и дѣтей сразу говорятъ, что бѣдность еще не успѣла запустить въ среду ихъ свои желѣзные когти". "Бокъ-о-бокъ съ этими сектантскими селами расположено село Православное, состоящее изъ 100 слишкомъ душъ по камеральному описанію, населенное малороссами и велико-русскими крестьянами изъ разныхъ губерній Россіи. Одинъ внѣшній видъ этого села уже производитъ непріятное впечатлѣніе. Мелкія, убогія, искривленныя хаты, тощій, блѣдный видъ толпящихся около кабаковъ мужиковъ, исхудалая скотинушка, голыя и босыя дѣти краснорѣчиво говорятъ о господствующей нуждѣ" {"Обзоръ", 1880, No 549.}. Тоже самое говоритъ г. Максимовъ обо всѣхъ закавказскихъ сектантахъ: "Достаточно заглянуть хоть только разъ въ сектантскій поселокъ, чтобы изумиться той грязи, гнили и вони, среди которой живетъ православный крестьянинъ, и навсегда сохранить пріятное воспоминаніе о чистотѣ, порядкѣ и домовитости живущаго возлѣ него сектанта. Среди полуразрушенныхъ грязныхъ хатъ виднѣется нѣсколько хозяйственныхъ хорошихъ избъ -- чьи онѣ?-- молоканскія; среди оборванныхъ, сапатыхъ, грязныхъ дѣтей замѣтны чистенькія, умненькія, опрятно одѣтыя дѣти -- кто они?-- молоканскіе ребята" {Максимовъ, "Закавказье", "Отечественныя Записки", 1867.}.
   О сектантахъ Терской области мы находимъ слѣдующій отзывъ въ трудахъ мѣстнаго статистическаго комитета: "Благодаря взаимной сплоченности и поддержкѣ, всѣ они (шалопуты) живутъ значительно зажиточнѣе православныхъ. Въ избахъ у нихъ всегда чисто; женщины одѣваются нетолько опрятно, но даже щеголевато. "По платью сразу узнаешь шалопутку, говорятъ православныя казачки:-- мы и въ праздники такъ не одѣваемся, какъ онѣ въ будни". Старообрядцы, какъ и остальные сектанты, всѣ живутъ зажиточно и заботливо оберегаютъ другъ друга отъ нищеты. Бѣднѣйшая же часть населенія станицы вся состоитъ изъ однихъ православныхъ, которые нетолько не получаютъ со стороны своихъ единовѣрцевъ ни малѣйшей поддержки, но даже грубо эксплуатируются ими при всякомъ удобномъ случаѣ" {"Статистическія монографіи по изслѣдованію станичнаго быта Терскаго казачьяго войска". Владикавказъ 1881 стр. 171 и 173.}.
   Проѣзжая по многимъ станицамъ Кубанской области и селамъ Ставропольской губерніи, я не рѣдко замѣчалъ на самомъ краю села или станицы цѣлые кварталы, рѣзко отличавшіеся отъ остальныхъ улицъ своими чистыми, просторными избами и своими солидными хозяйственными постройками. Гуляя по вечерамъ по селу, я замѣчалъ, что въ каждый дворъ этихъ отдѣльныхъ кварталовъ шли съ выгона 3--4 коровы, тогда, какъ дворы остальной части села имѣли обыкновенно по одной коровѣ и рѣдко по двѣ. По праздникамъ обитатели этихъ кварталовъ выходили посидѣть на улицу одѣтые гораздо богаче и наряднѣе остальныхъ обитателей села. Когда по утрамъ, послѣ праздниковъ, мнѣ приходилось наблюдать выѣздъ Крестьянъ на полевыя работы, мнѣ невольно бросались въ глаза обиліе воловъ и лошадей у обитателей отдѣльныхъ кварталовъ и солидность всего ихъ сельскохозяйственнаго обзаведенія, сравнительно съ остальными крестьянами тѣхъ же селъ. Оказалось, что отдѣльные кварталы населяются шалопутами, которые всегда стараются селиться вмѣстѣ, къ одной сторонѣ села или станицы, и непремѣнно на самомъ краю.
   Въ той же Ставропольской губерніи мнѣ пришлось видѣть субботниковъ, которые живутъ тамъ въ селахъ: Высоцкомъ, Медвѣдскомъ, Благодарномъ и Просянкѣ. Въ послѣднемъ селѣ, населенномъ исключительно одними субботниками, мнѣ пришлось увидѣть субботниковъ въ первый разъ. День былъ праздничный. Въѣхавъ въ село, я съ удивленіемъ осматривался кругомъ: все здѣсь было совершенно не похоже на то, что я видѣлъ въ другихъ селахъ губерніи. Здѣсь не было на краю села жалкихъ, покосившихся избъ, съ раскрытой крышей и съ разбитыми стеклами, каковое явленіе наблюдается при въѣздѣ во всякое село Ставропольской губерніи; не было здѣсь и дворовъ безъ всякихъ хозяйственныхъ построекъ, которыя составляютъ также необходимую принадлежность каждаго нашего села. Напротивъ, каждая здѣшняя изба была выстроена крѣпко, прочно, просторно и была убрана различными украшеніями -- рѣзьбою, рисунками и т. п. Дворы были окружены сараями и другими хозяйственными постройками. Улицы были полны народу; но не было видно ни одного пьянаго, такъ какъ въ Просянкѣ нѣтъ и кабака. Молодежь предавалась разнымъ играмъ, старики сидѣли по завалинкамъ и чинно бесѣдовали. Всѣ были одѣты такъ чисто и нарядно, какъ въ нашей губерніи не одѣвается и масса городского населенія. Внутри домовъ, въ которые я входилъ, все было чисто и обличало довольство. Въ каждомъ домѣ есть самоваръ, и чаепитіе, замѣняющее у субботниковъ угощеніе водкой, вошло въ обычай и сдѣлалось потребностью, тогда какъ православные крестьяне губерніи почти совсѣмъ не знаютъ, что такое чай. Пища вкусная, чисто приготовленная. Въ домахъ попадается городская мебель. Сами субботники производятъ пріятное впечатлѣніе своею серьезностью и разсудительностью. Всѣ они граматны. Чистота нравовъ безупречна. На меня все это произвело крайне сильное впечатлѣніе, которое еще увеличилось, когда, вслѣдъ за тѣмъ, я на другой день попалъ въ православное село Орѣховское. Все здѣсь представляло полнѣйшій контрастъ съ видѣннымъ мною въ Просянкѣ. На каждомъ шагу попадались свидѣтельства бѣдности и нужды. По улицамъ встрѣчались толпы пьяныхъ въ изорванныхъ зипунахъ и въ однѣхъ рубашкахъ. Кабаки торговали бойко. Слышались гамъ, шумъ, брань...
   Тѣже явленія зажиточности раскольниковъ и сектантовъ и ихъ экономическаго превосходства сравнительно съ православнымъ населеніемъ мы замѣчаемъ и внутри Россіи, въ коренныхъ великорусскихъ и малорусскихъ губерніяхъ. Такъ, изъ Архангельска сообщаютъ слѣдующее: "При общей бѣдности населенія, раскольники, по какой-то странной случайности (!), составляютъ во многихъ мѣстностяхъ наиболѣе зажиточный классъ" {"Новое Время" 1881 г.}. О раскольникахъ Харьковской губерніи извѣстно слѣдующее: "Въ то время, какъ православные крестьяне, благодаря эксплуатаціи кулаковъ и міроѣдовъ разныхъ наименованій, никогда не выходятъ изъ гнетущей нищеты, а въ лучшемъ случаѣ несутъ свои гроши въ кабаки, ихъ односельцы раскольники, живя большими семьями для поддержанія хозяйства общими средствами и ведя дѣятельный и умѣренный образъ жизни, нетолько никогда не знаютъ никакихъ недоимокъ и строгихъ мѣръ при взысканіи податей, но положительно поражаютъ наблюдателя зажиточною жизнью, составляющею пріятный оазисъ въ пустынѣ крестьянскаго бездолья и нищеты" {"Биржевыя Вѣдомости" 1876 г. No 266. Перепеч. изъ "Голоса".}. Зажиточность рязанскихъ молоканъ настолько велика сравнительно съ православнымъ населеніемъ, что фактъ этотъ принуждено признать даже духовенство, которое вообще старается всегда выставлять положеніе сектантовъ въ дурномъ свѣтѣ; такъ въ отчетѣ рязанскаго миссіонерскаго братства св. Василія за 1880 годъ мы читаемъ о "гнетущей бѣдности крестьянъ сравнительно съ матеріальнымъ положеніемъ ихъ односельцевъ изъ сектантовъ, которые, при вспомоществованіи имъ со стороны единовѣрцевъ изъ другихъ губерній, живутъ безбѣднѣе нашихъ православныхъ" {"Рязанскія Епархіальныя Вѣдомости", 1881, No 11.}. О тамбовскихъ молоканахъ г. Атава утверждаетъ, что они "втрое и даже вчетверо живутъ богаче противъ православныхъ". {"Отеч. Записки" 1870 г. No 4. "Въ степи", стр. 621.} Справедливость этого свидѣтельства подтверждается массою извѣстій изъ другихъ источниковъ. Относительно молоканъ Таврической губерніи г-жа Филибертъ говоритъ слѣдующее: "Изъ среды всего населенія (губерніи) особенно выдаются молокане. Люди эти, съ перваго на нихъ взгляда, обращаютъ на себя вниманіе разумнымъ выраженіемъ лицъ и особенною осмысленностью рѣчи. Вообще они отличаются своею трезвостью, хорошею нравственностью, трудолюбіемъ и предпріимчивостью. Села ихъ красиво и хорошо выстроены. Во всѣхъ отрасляхъ ихъ хозяйства много благоустройства, а въ овцеводствѣ они достигли поразительныхъ успѣховъ. Стада многихъ изъ нихъ, по отзывамъ безпристрастныхъ знатоковъ овцеводовъ, поведены по правиламъ разумнаго улучшенія породы... Овцеводы молокане, владѣя при своихъ селеніяхъ душевымъ надѣломъ земли собственно для хлѣбопашества, нанимаютъ для успѣшнаго и свободнаго разведенія стадъ мериносовъ казенныя и владѣльческія земли; поэтому хутора ихъ раскинулись по степямъ таврическимъ, а также, въ недавнее время, и за Кубанью въ Черноморіи... Можно по справедливости сказать, что молокане приносятъ нашему краю большую пользу своею дѣятельностью, богатствомъ и промышленностью" {"Отечественныя Записки", 1875, No 11. "Нѣсколько словъ о молоканахъ", стр 292 и 293.}. Тоже благосостояніе замѣчаемъ мы среди молоканъ Самарской губерніи; они такъ рѣзво выдѣляются своею зажиточностью изъ среды несчастнаго обнищавшаго и одичавшаго православнаго населенія, что фактъ этотъ въ высшей степени поразилъ бывшаго гейдельбергскаго профессора Эшера, который провелъ нѣкоторое время на юго-востокѣ Россіи. Вотъ какъ онъ отзывается о тамошнихъ православныхъ поселенцахъ: "Эти другіе (т. е. православные) поселяне не многимъ выше, а въ нѣкоторыхъ важныхъ пунктахъ даже рѣшительно ниже сосѣднихъ киргизскихъ кочевниковъ. Ихъ селенія, весьма сходныя съ зимними жилищами зажиточныхъ киргизовъ, носятъ такой же сѣрый и однообразный колоритъ, какъ и поселки кочевниковъ. Низкія, продолговатыя мазанки, съ крышами изъ полусгнившей соломы, слѣплены изъ глины, пополамъ съ крошеной соломой, и стоятъ посреди обширныхъ неправильныхъ дворовъ, обнесенныхъ поломанными заборами изъ того же матеріала. Немногіе двухъ-этажные деревянные дома, принадлежащіе хлѣботорговцамъ и ростовщикамъ, нѣсколько разнообразятъ длинныя, извилистыя вереницы мазанокъ, съ глиняными заборами... Трудно сказать, чье убранство бѣднѣе: мазанки или кибитки, а что касается отвратительной грязи и безпорядка, то мазанки въ этомъ отношеніи безспорно хуже, чѣмъ кибитки. Даже хозяйственная экономія крестьянина и кочевника изумительно сходна между собою. Крестьянинъ вѣчно въ поискахъ за новью; онъ обработываетъ одно и тоже поле только въ продолженіи двухъ лѣтъ въ ряду, а затѣмъ оставляетъ его подъ паромъ, нѣсколько лѣтъ подъ рядъ, пока къ нему не вернется плодородіе, и эта систёма очень походитъ на систему кочевника, перекочевывающаго на свѣжія пастбища... Въ общемъ результатѣ выходитъ, что увеличеніе благосостоянія совсѣмъ не соотвѣтствуетъ приращенію населенія и что жизнь крестьянина поражаетъ такимъ же застоемъ, какъ и въ Азіи. Религія крестьянъ, хотя и именуемая христіанскою, гораздо болѣе носитъ языческій характеръ по своимъ обрядамъ и суевѣріямъ, чѣмъ чистѣйшій исламъ киргизовъ; и въ то время, какъ эти кочевники получаютъ нѣкотораго рода образованіе отъ своихъ муллъ, крестьяне остаются совсѣмъ непросвѣщенными. Нравственность ихъ такова, какою она можетъ быть при такихъ обстоятельствахъ" {"Вѣстникъ Европы". 1879, No 9, "Молокане или христіане-спиритуалисты Восточной Россіи", стр. 369 и 370.}. Между тѣмъ, молоканъ, живущихъ рядомъ съ этимъ православнымъ населеніемъ, Эшеръ описываетъ такимъ образомъ: "Улицы молоканскаго квартала въ Александровомъ-Гаѣ -- прямыя, широкія и длинныя, не содержатъ много домовъ, такъ какъ дворы, окружающіе послѣдніе, необыкновенно обширны. Заборы, идущіе отъ дома къ дому и отдѣляющіе дворы отъ улицъ, равно какъ и хлѣвы, конюшни и амбары, расположенные внутри дворовъ, хотя и выстроены изъ глины, но правильны и хорошо содержатся, и вся усадьба... замѣтно отличается отъ безпорядочнаго, нищенскаго вида обыкновенныхъ русскихъ крестьянскихъ усадебъ". "Благосостояніе молоканъ обусловливается ихъ смышленостью, трезвостью, довѣріемъ, которымъ они пользуются, добрымъ согласіемъ въ семьяхъ и взаимной помощью. Въ АлександровомъГаѣ, несмотря на обиліе земли, среди остальныхъ крестьянъ царствуетъ большая нищита, но каждое молоканское хозяйство, по крайней мѣрѣ, незнакомо съ нуждой"... "Контрастъ между молоканами и другими крестьянами еще разительнѣе, если мы вникнемъ въ подробности ихъ ежедневной жизни. Другіе крестьяне любятъ гвалтъ и шумъ кабаковъ. Въ ихъ домахъ грязно, безпорядочно и шумно; за днями грубаго пированья слѣдуютъ дни крайней нужды; жестокій семейный деспотизмъ и пороки, порождаемые имъ -- вещь самая обыкновенная. Напротивъ того жизнь у молоканъ протекаетъ такъ тихо, какъ европейцы, привыкшіе къ шуму и суетѣ, не могутъ себѣ и вообразить. Работа дѣлается безъ спѣха, но неустанно и при добровольномъ содѣйствіи всѣхъ членовъ семьи; обученіе родителями дѣтей граматѣ, молитва, пѣніе псалмовъ, чтеніе Библіи и общественныя собранія наполняютъ всю жизнь молоканъ. Ихъ религіозныя занятія не отмѣченныя тѣмъ экстазомъ, который кажется намъ необходимой принадлежностью сектантскаго благочестія, служатъ для нихъ неисчерпаемымъ источникомъ тихаго наслажденія" {Тамъ же, стр. 371, 372, 374.}.
   Переходя затѣмъ въ новымъ сектамъ и раскольничьимъ толкамъ, появившимся въ послѣдніе 25--30 лѣтъ, мы должны сказать, что и они, въ громадномъ большинствѣ случаевъ, оказываютъ самое благодѣтельное вліяніе на своихъ членовъ и сильно поднимаютъ ихъ благосостояніе. Изъ множества новыхъ сектъ мы остановимся только на двухъ, какъ имѣющихъ наибольшее число послѣдователей, штундѣ и шалопутствѣ. Первая секта воз-: никла въ Херсонской губерніи и распространилась отсюда въ губерніяхъ: Кіевской, Подольской, Волынской, Полтавской, Могилевской, Екатеринославской, Таврической и Бессарабской области; затѣмъ извѣстно, что штундисты появились даже въ Петербургѣ, гдѣ они образуютъ довольно многочисленную общину; наконецъ, на сѣверномъ Кавказѣ (въ г. Владикавказѣ и окрестностяхъ) и въ Закавказьѣ (главнымъ образомъ, въ Елисаветпольской губерніи) появились баптисты, вѣроученіе и образъ жизни которыхъ чрезвычайно сходны съ ученіемъ и жизнью штундистовъ, такъ что тѣхъ и другихъ можно считать за одну секту тѣмъ болѣе, что многіе штундисты называютъ себя баптистами и на этомъ основаніи ходатайствуютъ передъ правительствомъ о распространеніи на нихъ гражданскихъ правъ, которыми пользуются въ Россіи баптисты {См. объ этомъ "Порядокъ" 1881, No 162, а также "Голосъ", 1881, No 180.}. Шалопутство, еще совсѣмъ неизслѣдованная до сихъ поръ секта, что даетъ возможность "батюшкамъ" распускать всевозможныя сплетни про ея послѣдователей и приравнивать ихъ ни болѣе, ни менѣе, какъ къ хлыстамъ и скопцамъ, распространено еще болѣе, нежели штунда. Шалопутство появилось, видимо, одновременно въ нѣсколькихъ пунктахъ -- въ Полтавской губерніи, въ Тамбовской и на сѣверномъ Кавказѣ. Въ настоящее время шалопуты встрѣчаются въ губерніяхъ: Таврической, Херсонской, Полтавской, Екатеринославской, Харьковской, Курской, Воронежской, Тамбовской, Самарской, Рязанской и Ставропольской и въ областяхъ: Донской, Кубанской и Терской.
   Объ экономическомъ благосостояніи шалопутовъ на сѣверномъ Кавказѣ я уже сообщилъ выше кое-что изъ своихъ наблюденій. Что касается экономическаго положенія шалопутовъ въ другихъ мѣстностяхъ, то объ этомъ, какъ и обо всемъ, касающемся шалопутовъ, мы находимъ очень мало свѣдѣній; но эти немногія свѣдѣнія свидѣтельствуютъ о благостостояніи шалопутовъ. Такъ, напримѣръ, о шалопутахъ Миргородскаго уѣзда Полтавской губерніи г. Т., человѣкъ, видимо хорошо знакомый съ ихъ положеніемъ, пишетъ слѣдующее: "Въ хозяйствѣ шалопутовъ замѣчается довольство -- и понятно, почему: съ одной стороны, большая часть ихъ занимается, кромѣ хлѣбопашества, т. е. закупкой мѣстныхъ произведеній: хлѣба, шерсти, сала и проч. и перепродажей ихъ въ другихъ мѣстахъ (вообще промышленно-торговый характеръ шалопутовъ имѣетъ немаловажное значеніе въ хозяйствѣ); съ другой стороны, богачи заботятся о доставленіи, большею частью у себя, работы для бѣдняковъ, принимаютъ ихъ въ свои торговыя операціи и дѣлятся барышами. Очень можетъ быть, что этихъ барышей приходится не мало на долю бѣдняковъ, такъ какъ они скоро поправляютъ свое хозяйство и сами дѣлаются людьми состоятельными. Такъ или иначе, все-таки хозяйство у шалопутовъ находится въ такомъ состояніи, въ какомъ бы желательно его видѣть у огромнаго большинства нашихъ крестьянъ" {"Кіевлянинъ", 1873, No 3. "Секта шалопутовъ".}. Благосостояніе шалопутовъ настолько велико, что подаетъ поводъ православнымъ сочинять сказки о томъ, что шалопутамъ даетъ деньги чортъ. Въ виду той же зажиточности, въ нѣкоторыхъ мѣстахъ распускаются о нихъ слухи, въ родѣ слѣдующаго: "Пользуясь неурожайнымъ годомъ и недостаткомъ хлѣба, шалопуты заявили, что всѣхъ неимущихъ будутъ кормить на свой счетъ и выдавать, при поступленіи въ секту по 25 рублей единовременно, а при полномъ поступленіи въ секту, послѣ трехлѣтняго испытанія, еще 100 рублей" {"Новости", 1881, No 88.}.
   Всѣ извѣстія о штундистахъ рисуютъ намъ ихъ трудолюбивыми и очень зажиточными. Такъ, авторъ "Малорусской штунды" говоритъ слѣдующее: "Вообще, штундисты отличаются предпріимчивостью, любовью къ труду, настойчивостью и энергіей въ преслѣдованіи своихъ экономическихъ цѣлей и задачъ. Какъ работники и производители -- это самый образцовый народъ между малороссами. Всѣ они болѣе состоятельны и обезпечены, чѣмъ православные". Не употребляя водки, штундисты замѣняютъ ее чаемъ и кофе; "оба эти напитка довольно распространены между штундистами, и послѣдній, по разсказамъ, въ нѣкоторыхъ мѣстностяхъ даже распространеннѣе перваго... Пищу штундисты употребляютъ всегда скоромную"... {"Недѣля", 1877, No 2.} Г. Алексѣя Южнаго, бывшаго въ настоящемъ году въ с. Любомірскѣ, представляющемъ собою одинъ изъ центровъ штундизма, поразилъ слѣдующій фактъ: село замѣтно дѣлится на двѣ части, въ одной изъ которыхъ, какъ замѣтилъ г. Южный, "хаты поплоше", а въ другой живутъ люди "видимо зажиточные"; оказалось, что въ первой половинѣ живутъ православные, а въ другой -- штундисты {"Вѣстникъ Европы", 1881, No 7. "На днѣпровскихъ порогахъ и два дня у штундистовъ", стр. 412.}. Даже духовенство принуждено признать превосходство штундистовъ надъ православными въ экономическомъ отношеніи; такъ, одинъ священникъ заявляетъ въ "Православномъ Обозрѣніи": "Пища, жилище и одежда штундистовъ отличаются лучшею доброкачественностью, чѣмъ у православныхъ общинъ" {1878, стр. 358.}.
   Изъ всѣхъ этихъ фактовъ явно слѣдуетъ заключеніе, что раскольники и сектанты въ обѣднѣвшей и обнищавшей массѣ народа вездѣ являются зажиточными, пользующимися значительнымъ матеріальнымъ благосостояніемъ, живутъ ли они на сѣверѣ Россіи, въ среднихъ губерніяхъ, на крайнемъ югѣ или, наконецъ, въ далекихъ краяхъ Сибири. И это благосостояніе сектантовъ тѣмъ Тюлѣе удивительно, что, рядомъ съ общими условіями, не дававшими нашему народу развить свою экономическую предпріимчивость и приведшими къ общему обѣднѣнію, надъ жизнью сектантовъ тяготѣли особыя, спеціально для нихъ созданныя стѣсненія и тяготы, толкавшія ихъ на путь нищеты.
   Какъ извѣстно, до начала прошлаго царствованія, раскольники и сектанты находились въ положеніи людей, лишенныхъ всякихъ правъ. Въ эти счастливыя для чиновниковъ времена, съ раскольниковъ драли всѣ, кто только хотѣлъ и имѣлъ мундирныя пуговицы. Это была отвратительная школа взяточничества, воспитывавшая настоящихъ виртуозовъ взятки. Такъ, г. Атава разсказываетъ объ одномъ исправникѣ, который такъ грабилъ молоканъ своего уѣзда, что для воспомоществованія имъ въ этомъ отношеніи ихъ единовѣрцы другихъ уѣздовъ производили между собою громадные сборы и, такимъ образомъ, разлагали на всѣхъ молоканъ Тамбовской губерніи контрибуцію, наложенную неистовымъ исправникомъ на свой уѣздъ {"Отеч. Зап.", 1870, No 4. "Въ степи".}. Не даромъ нашъ сатирикъ заставляетъ одного исправника, перечисляя "естественныя богатства" ввѣреннаго ему уѣзда, упомянуть въ числѣ ихъ и раскольниковъ. Теперь, конечно, времена измѣнились, но не такъ-то ужь сильно, и если несомнѣнно, что такъ называемая терпимость по отношенію къ раскольникамъ -- выражающаяся пока только въ томъ, что не всѣ раскольники и сектанты попадаютъ въ преступники, какъ слѣдовало бы по нашимъ законамъ о раскольникахъ, такъ какъ законами этими жизнь раскольниковъ поставлена въ самыя невозможныя условія и всякій раскольникъ и сектантъ непремѣнно такъ или иначе нарушаетъ ихъ -- если несомнѣнно, что эта терпимость въ значительной степени зависитъ отъ того, что какъ ни плохи наши чиновники, они все же гуманнѣе лицъ, составлявшихъ законы о раскольникахъ, то несомнѣнно также и то, что терпимость эта нерѣдко обусловливается просто-на-просто "даяніями".
   Другой видъ спеціальныхъ налоговъ, лежащихъ на раскольникахъ, составляютъ сборы... для содержанія православнаго духовенства. Какъ ни странно, а это дѣйствительно такъ. Если отъ свѣтскаго начальства -- станового, исправника и другихъ -- сектантъ еще можетъ скрыть свое "преступленіе" -- постройку или починку молельни, то или другое "оказательство" раскола, "совращеніе" въ секту и т. п., такъ какъ исправники и становые сравнительно не многочисленны и за всѣмъ услѣдить не могутъ; то отъ "батюшки", отлично знающаго всѣхъ своихъ прихожанъ, не скроешь ничего. Тутъ приходится только платить, платить и платить. Не даромъ, до послѣдняго времени, среди "батюшекъ" самыми доходными приходами считались именно населенные раскольниками. Откровенные священники нерѣдко прямо признавались, что раскольниками только и существуютъ: "наша горница ими только и кормится!" {Сборникъ Кельсіева, вып. 2-й, стр. 20.}. Подкупленный "батюшка" въ такихъ приходахъ показывалъ раскольниковъ православными, отмѣчалъ ихъ, какъ являвшихся къ исповѣди и причастію, хотя они никогда не показывались въ церкви, отмѣчалъ несовершившіеся браки и проч. Иногда отношенія между "батюшкой" и прихожанами-раскольниками устраивались на столь прочныхъ основаніяхъ, что "батюшка" получалъ съ раскольниковъ опредѣленный годовой доходъ, разлагавшійся и собиравшійся раскольниками, подобно всѣмъ налогамъ и податямъ, по "душамъ". Въ нѣкоторыхъ мѣстахъ подобныя отношенія сохраняются и доселѣ. Такъ, въ прошломъ году мы читали въ "Русскомъ Курьерѣ" слѣдующую корреспонденцію изъ Гуслицъ: "При сплошномъ старообрядческомъ населеніи, казалось бы, что священнослужителямъ православныхъ приходовъ въ здѣшнемъ краѣ должно бѣдствовать. Но въ Гуслицахъ это не замѣчается, а, напротивъ, мѣстный православный причтъ является гораздо болѣе обезпеченнымъ, нежели духовенство сосѣднихъ уѣздовъ, гдѣ расколъ распространенъ въ самой незначительной степени. Отношенія гуслицкихъ старообрядцевъ къ православнымъ священно-служителямъ самыя лучшія. Старообрядцы совершаютъ требы у своихъ собственныхъ, священниковъ австрійско-бѣлокриницкаго происхожденія, но въ пользу православнаго причта во всѣхъ почти гуслицкихъ старообрядческихъ обществахъ собирается особый сборъ отъ 40 до 60 коп. съ души, который прикладывается къ казеннымъ и мірскимъ податямъ и представляется приходскому духовенству ранѣе другихъ общественныхъ взносовъ" {"Русскій Курьеръ", 1880, No 122.}. Авторъ этой корреспонденціи -- видимо мѣстный житель, вполнѣ свыкшійся съ описанными имъ порядками: его нисколько не удивляетъ такой странный фактъ, какъ существованіе особаго сбора съ раскольниковъ въ пользу православнаго духовенства. Его возмущаетъ только то, что "батюшки", получивъ "положенное", не хранятъ строгаго нейтралитета, за что именно имъ и платится контрибуція: "Къ сожалѣнію, говоритъ авторъ корреспонденціи:-- православные священно-служители относятся къ старообрядцамъ какъ-то враждебно. Они строго наблюдаютъ за починкою и поправкою въ старообрядческихъ молельняхъ, донося объ этомъ куда слѣдуетъ, вслѣдствіе чего возбуждаются дѣла противъ старообрядцевъ, къ которымъ нерѣдко примѣняется отжившая 206 ст. Уложенія о наказаніяхъ".
   Но не всегда раскольникамъ и сектантамъ удавалось откупаться отъ чиновниковъ и священниковъ. Между тѣми и другими попадались иногда такія жадныя натуры, которыхъ оказывалось невозможно удовлетворить ничѣмъ, и тогда безправное похоже ніе сектантовъ давало себя знать: ихъ мучили, губили, раззоряли, ссылали -- все это сходило съ рукъ безнаказанно для ретивыхъ "дѣятелей". Читая ужасы преслѣдованія сектантовъ, положительно отказываешься вѣрить, что все это происходило въ XIX столѣтіи, и притомъ иногда менѣе десятка лѣтъ тому назадъ {Ниже я приведу возмутительныя подробности гоненія раскольниковъ Западной Сибири въ семидесятые годы и разгрома архангельскихъ скитовъ въ 1879 и 1880 гг.}. Для примѣра, я приведу одинъ эпизодъ изъ исторіи духоборцевъ, эпизодъ далеко не самый возмутительный, но удобный для моей цѣли, такъ какъ по немъ можно будетъ отчасти судить о томъ, съ какими препятствіями приходилось бороться сектантамъ на пути къ достиженію экономическаго благосостоянія. Въ царствованіе Александра I, въ Таврическую губернію, на Молочныя воды были переселены вмѣстѣ съ молоканами духоборцы. "Люди эти оживляли тогда еще пустынныя степи наши своими богатыми и цвѣтущими довольствомъ селами. Женщины-духоборки славились по всей странѣ своимъ умомъ и красотою. Все говорило въ пользу ихъ -- и честность безукоризненная, и развитость, умѣнье ихъ вести успѣшно свои предпріятія. Мѣстные старожилы и теперь еще не могутъ говорить о нихъ иначе, какъ съ теплымъ сочувствіемъ и сожалѣніемъ. И вдругъ, въ 1839 году, одинъ недоброжелательный мѣстный начальникъ полиціи, извлекавшій изъ этого богатаго населенія свои выгоды и которому они отказали въ какой-то просьбѣ, очернилъ духоборцевъ передъ тогдашнимъ новороссійскимъ генералъ-губернаторомъ. Онъ обвинилъ ихъ въ разныхъ преступленіяхъ, къ которымъ они, по отзывамъ мѣстныхъ старожиловъ, вовсе не были причастны. Вмѣсто того, чтобы разобрать эти обвиненія и, въ случаѣ дѣйствительныхъ преступленій, наказать однихъ виновныхъ, послѣдовалъ приказъ всему духоборскому населенію -- красѣ нашихъ степей, оставить оживленный ими край и переселиться на Кавказъ или принятъ православіе. Несчастные, всѣ, за малымъ исключеніемъ, въ числѣ 10-ти или 12-ти тысячъ, приняли рѣшеніе переселиться и стали продавать свое имущество. Большія стада мериносовыхъ и другихъ овецъ, скотъ, лошади, хлѣбь, домашняя утварь, все было продано за безцѣнокъ. Настала весна, и они, ожидая окончательнаго распоряженія къ переселенію, конечно, не произвели обычныхъ посѣвовъ хлѣба. Но неизвѣстно, по какимъ причинамъ и съ какою цѣлью переселеніе ихъ отложили еще на одинъ годъ и этимъ въ конецъ раззорили духоборцевъ, такъ какъ они должны были впродолженіи этого времени кормиться на тѣ деньги, что они выручили за проданное свое имущество. Очевидцы разсказываютъ еще и теперь, какъ эти несчастные, оставляя свою землю, припадали въ ней грудью, цѣловали ее, рыдали, простирали руки къ небу и пѣли скорбные псалмы. Но и земля, въ которой они такъ горячо припадали, и люди, которые должны были ихъ слышать, все оставалось глухо къ ихъ печали. Эти, еще годъ тому назадъ богатые люди, были нищими переселены на границу Кавказа въ Персіи, въ Ахалцыхскій уѣздъ, недалеко отъ Ахалкалаки при Топорованскомъ озерѣ. Не умѣя владѣть оружіемъ, они должны были бороться съ совершенно чуждыми имъ условіями: страдали отъ набѣговъ, перемѣны климата, лихорадокъ, и большая часть ихъ погибала тамъ. Но теперь, однако, говорятъ, что остатки этихъ духоборцевъ съумѣли примѣниться ко всему, стали оживлять эту страну своею промышленностью и вообще живутъ зажиточно. Этотъ грустный эпизодъ доказываетъ, что все было можно сдѣлать съ сектаторомъ, былъ ли онъ духоборецъ или молоканинъ. Невзгода эта разразилась преимущественно надъ духоборцами только потому, что они были богаче. Всѣ они буквально должны были трепетать передъ каждымъ полицейскимъ чиновникомъ, какой бы онъ ни былъ нравственности, и можно себѣ представить, какъ было безпомощно ихъ положеніе!" {"Отеч. Зап.", 1870, 6. "Нѣсколько словъ о молоканахъ". Анна Филибертъ. Cтр. 293 и 294.} Но безправное положеніе сектантовъ гибельно дѣйствовало и дѣйствуетъ на ихъ экономическое положеніе нетолько потому, что имъ приходилось и приходится платить взятки и поборы, и что можно безнаказанно всячески мудрить надъ ихъ жизнью; безправіе сектантовъ отражается на ихъ благосостояніи и непосредственно, ставя на каждомъ шагу препятствія для ихъ экономической дѣятельности. Вотъ что напримѣръ, пишетъ г-жа Филибертъ о молоканахъ: "И теперь еще молокане не пользуются всѣми правами, предоставленными православнымъ крестьянамъ. Напримѣръ, они не могутъ нанимать себѣ сотрудниковъ изъ православныхъ рабочихъ. Въ 4-й части ч судебныхъ уставовъ 20-го ноября 1864 года, статьи свода законовъ уголовныхъ 227, 203, 204 и 213 постановлено въ видахъ вѣротерпимости исключить изъ уложенія, а сходная съ ними статья 83 въ XIV т. свода законовъ не отмѣнена, и въ силу этой статьи было отказано въ просьбѣ избавить ихъ отъ преслѣдованія полиціи за наемъ православныхъ рабочихъ. И такъ, полиція дѣятельно преслѣдуетъ православныхъ рабочихъ и этимъ до крайности затрудняетъ всѣ хозяйственныя ихъ промышленности. Всѣ рабочіе большею частію приходятъ артелями во множествѣ изъ сѣверныхъ губерній Россіи, и всѣмъ сколько-нибудь состоятельнымъ хозяевамъ необходимо прибѣгнуть въ ихъ помощи. Молокане, зажиточные хозяева, лишены этой возможности и доведены до крайности нанимать въ пастухи татаръ изъ Казанской губерніи, тогда какъ другіе иновѣрцы: менониты, гернгутеры, реформаты и проч., имѣютъ полное право прибѣгать къ помощи православныхъ рабочихъ. Если молоканинъ хочетъ отлучиться по какимъ-нибудь дѣламъ изъ мѣста своего жительства въ другую губернію, онъ долженъ просить разрѣшеніе у мѣстнаго полицейскаго управленія; то должно отнестись къ губернатору, который, въ свою очередь, обращается, по этому случаю, въ генералъ-губернатору, и только послѣ нѣсколькихъ мѣсяцевъ ожиданія можно получить позволеніе ѣхать, напримѣръ, въ Харьковъ, продать свою партію шерсти, или для какого-нибудь хозяйственнаго оборота. Позволеніе обыкновенно получается тогда, когда надобность уже въ этомъ прошла. Лѣтъ 20 тому назадъ, въ нашихъ мѣстахъ гораздо легче было сдѣлаться зажиточнымъ крестьяниномъ, нежели теперь. Степи были менѣе заселены и, вслѣдствіе этого, наемъ земли подъ настбища былъ гораздо дешевле, цѣны же на шерсть были очень хороши; денегъ, однимъ словомъ, у крестьянина было больше. именно въ это время молокане не имѣли права пріобрѣтать земель въ свою собственность, и земли, проданныя помѣщиками послѣ крестьянской реформы въ нашихъ мѣстахъ, а также въ Херсонской и Екатеринославской губерніяхъ, были преимущественно куплены нѣмцами изъ колонистовъ. А наши молокане, несмотря на свое богатство, должны были упустить этотъ случай" {Тахъ же, стр. 294 и 295.}.
   Слова эти написаны въ 1870 году, но они справедливы и для настоящаго времени, такъ какъ законы, стѣсняющіе экономическую дѣятельность сектантовъ, существуетъ и доселѣ. Не надо забывать также, что у насъ, сверхъ стѣсненій, существующихъ въ законѣ, представители власти не церемонятся создавать новыя, по собственному усмотрѣнію. Такъ, напримѣръ, въ газетахъ какъ-то сообщался слѣдующій фактъ: "Одинъ штундистъ пріѣхалъ по дѣламъ въ деревню, принадлежащую бобринецкому пригороду. Вдругъ его, по приказанію пристава, неизвѣстно по какой причинѣ, высылаютъ по этапу на мѣсто жительства за 100 почти верстъ, хотя у штундиста паспортъ былъ на лицо и въ исправности. Пришла пора убирать хлѣбъ. 7 штундиста возлѣ Бобринца былъ посѣянъ рапсъ, для уборки котораго онъ пріѣхалъ съ женою и дѣтьми. Его снова выслали по этапу на мѣсто жительства. Теперь только, по его настоянію, ему объяснили, что его высылаютъ только за то, что онъ штундастъ"... {"Голосъ", 1881, отъ l-го февраля. Изъ Елисаветградскаго уѣзда; перепеч. изъ газеты "Молва".}
   И, несмотря на все это, сектанты богатѣютъ и, при всеобщемъ обѣднѣніи нашего народа, одни живутъ безбѣдно. Чѣмъ же это объяснить? Люди мрака, не желающіе допустить равноправности сектантовъ съ православными, развязно объясняютъ относительную зажиточность сектантовъ просто-на-просто тѣмъ, что они эксплуатируютъ православное населеніе и богатѣютъ на его счетъ. Но это, господа, ужь слишкомъ: не говоря уже о томъ, что въ подтвержденіе своей мысли вы не можете привести ничего, кромѣ немногихъ отдѣльныхъ фактовъ, на каждый изъ которыхъ можно привести десятки и сотни фактовъ эксплуатаціи православныхъ православными же -- кого, позвольте узнать, эксплуатируютъ сектанты тамъ, гдѣ они живутъ сплошными массами, безъ православныхъ, какъ, напримѣръ, "семейскіе" въ Забайкальѣ, гдѣ ихъ живетъ около 40,000 тысячъ человѣкъ, или молокане и духоборы въ Закавказьѣ?..
   Причины благосостоянія сектантовъ ясны и бросаются въ глаза всякому, кто наблюдалъ безъ предубѣжденія хоть одно сектантское общество. Причины эти слѣдующія: а) сильное развитіе у сектантовъ чувства общественности, б) ихъ умственное развитіе и в) ихъ нравственныя качества.
   

III.

   Нерѣдко приходится встрѣчать разсужденія о томъ, что раскольники и сектанты -- враги общества. Но если подъ обществомъ не разумѣть, подобно щедринскимъ "государственнымъ младенцамъ", огромный пирогъ, а нѣчто другое, то сектанты окажутся не врагами общества, а самцми лучшими его друзьями: чувство общественности развито у сектантовъ въ такой высокой степени, въ какой оно, конечно, не встрѣчается среди ихъ обвинителей, стремящихся къ лишенію значительной части нашего народа одной изъ существенныхъ основъ правильно устроеннаго общественнаго строя, свободы совѣсти.
   Это чувство общественности выражается прежде всего сознаніемъ солидарности всѣхъ членовъ секты и сильнымъ развитіемъ вытекающей изъ этого сознанія взаимопомощи. Въ этомъ отношеніи сходятся всѣ раскольничьи толки, секты молсканско-духоборческаго пошиба и все множество новыхъ сектъ, появившихся въ послѣдніе 25--30 лѣтъ и продолжающихъ появляться доселѣ. Уже выше мы цитировали нѣкоторыя извѣстія, указывающія на существованіе взаимопомощи среди сектантовъ, какъ на одну изъ причинъ ихъ высокаго благосостоянія. Но для большей убѣдительности мы приведемъ еще нѣсколько свидѣтельствъ о томъ же предметѣ, выбирая извѣстія о разныхъ сектахъ и толкахъ и притомъ изъ разныхъ концовъ Россіи. Такъ, о шалопутахъ Терской области мѣстные статистики сообщаютъ слѣдующее: "Зажиточные шалопуты на сходахъ усердно и дружно охраняютъ и защищаютъ интересы своихъ единовѣрцевъ. Вообще можно сказать съ увѣренностью, что шалопуты живутъ между собою дружно и оказываютъ другъ другу поддержку... каждый изъ нихъ считаетъ своею обязанностью посылать своимъ единовѣрцамъ муку, хлѣбъ, сѣно, дрова и т. п.". О раскольникахъ "бѣгло-поповскаго толка" и пріемлющихъ австрійское священство, живущихъ въ терскихъ станицахъ вмѣстѣ съ шалопутами, тотъ же трудъ мѣстныхъ статистиковъ говоритъ, что они, "подобно шалопутамъ, дружно защищаютъ интересы своихъ единовѣрцевъ и оказываютъ своимъ нуждающимся матеріальную поддержку" {"Статистическія монографіи по изслѣдованію станичнаго быта Терскаго войска", стр. 171 и 173.}. Между шалопутами Ставропольской губерніи, которыхъ мнѣ пришлось наблюдать лично, взаимопомощь развита въ самыхъ широкихъ размѣрахъ; въ случаѣ какаго либо несчастія съ однимъ изъ членовъ шалопутской общины, всѣ остальные оказываютъ ему надлежащую помощь. Если у кого падетъ лошадь или волъ, ему дастъ ихъ зажиточный членъ общины или всѣ члены сдѣлаютъ скадчину и выручатъ попавшаго въ бѣду товарища; если шалопутъ погоритъ, ему соберутъ денегъ для обзаведенія, дадутъ матеріалъ для постройки и общими силами выведутъ избу и дворовыя постройки. Въ случаѣ смерти члена шалопутской общины, его дѣти не пропадутъ, такъ какъ объ нихъ будетъ заботиться вся община. Такія же явленія солидарности и взаимопомощи замѣчаются и среди шалопутовъ Малороссійскихъ и Новороссійскихъ губерній. Точно также всѣ наблюденія, произведенныя надъ жизнью штундистовъ, свидѣтельствуютъ о сильномъ развитіи среди нихъ началъ взаимопомощи. Изъ множества извѣстій, свидѣтельствующихъ объ этомъ, мы возьмемъ только два, изъ которыхъ одно принадлежитъ священству. По словамъ этого священника, во многихъ шгундистскихъ общинахъ "заведены общественныя кассы для поддержанія своихъ братьевъ; гдѣ нѣтъ кассы, тамъ предлагается помощь во время собраній, въ особенности тѣмъ изъ членовъ, которые потерпѣли отъ болѣзни, пожаровъ и другихъ несчастій" {"Православное Обозрѣніе", 1878, стр. 358.}.
   Другой наблюдатель говоритъ: "Самая высшая добродѣтель, по ученію штундистовъ, состоитъ въ томъ, чтобы накормить голоднаго, одѣть нагого, пріютить бѣдняка, укрыть странника, помочь несчастному, однимъ словомъ, быть готовымъ идти на помощь нуждающемуся въ этой помощи брату. Кто хочетъ быть большимъ, да будетъ всѣмъ слуга, часто твердятъ они, ссылаясь на слова писанія" (Марка 10 гл., 44 ст.) {"Слово", 1880, No 8. Старынкевичъ: "Религіозное движеніе на югѣ Россіи", стр. 119.}. У владикавказскихъ баптистовъ существуетъ такой обычай: въ концѣ богослужебныхъ собраній всѣ присутствующіе кладутъ на столъ деньги, кто сколько, можетъ, и этими деньгами одѣляютъ бѣдныхъ, вдовъ и сиротъ. Также и у закавказскихъ "общихъ" каждый, входя въ собраніе, кладетъ на столъ подъ утиральникъ деньги, "сколько кто можетъ", и изъ этихъ денегъ потомъ оказывается помощь нуждающимся. По словамъ г. Атавы, между тамбовскими молоканами "царствуетъ полнѣйшее согласіе и всегдашняя готовность выручить другъ друга. "Мнѣ говорили, пишетъ г. Атава:-- что не было примѣра, чтобы раззорился молоканскій дворъ: до этого положительно не допустятъ. Случись съ нимъ бѣда -- всѣ готовы на помощь, всѣ подѣлятся, кто чѣмъ достаточнѣе" {"Отечественная Записки", 1870 г., No 4, стр. 623.}. О старообрядцахъ Спасо-клепинской и другихъ сосѣднихъ волостей Рязанскаго уѣзда корреспондентъ "Порядка" {"Порядокъ", 1881 г., No 276.} сообщаетъ слѣдующее: "Взаимныя ихъ отношенія во многихъ деревняхъ отличаются дружелюбіемъ и стремленіемъ къ взаимопомощи, такъ что сосѣди-раскольники нерѣдко оказываютъ свою помочь упадающимъ раскольничьимъ семействамъ совершенно безвозмездно". У субботниковъ существуетъ даже особый институтъ "обреченныхъ Богу", которые должны отдавать десятую часть своего имущества неимущимъ, ходить за больными и вообще всю свою жизнь посвятить на добрыя дѣла {"Русскіе Общественные Вопросы", сборникъ "Недѣли"; ст. Майнова: "Странная секта".}. Можно было бы сообщить и еще множество фактовъ, подобныхъ приведеннымъ, но полагаю, что достаточно и этихъ, для того, чтобы убѣдить всякаго въ сильномъ развитіи среди сектантовъ взаимопомощи.
   Но на частной взаимопомощи сектанты не останавливаются. Частная взаимопомощь, частная благотворительность имѣетъ лишь временное значеніе и носитъ характеръ случайности; самые размѣры ея опредѣляются случайными обстоятельствами. Сектанты чувствуютъ потребность въ созданіи такихъ учрежденій, которыя могли бы оказывать больнымъ, увѣчнымъ, раззорившимся, бѣднымъ постоянную помощь и притомъ опредѣленнаго размѣра. Подобныя учрежденія встрѣчаются у всѣхъ установившихся и болѣе или менѣе значительныхъ раскольничьихъ толковъ. Изъ разнообразныхъ видовъ такихъ учрежденій мы остановимся только на двухъ -- общественныхъ кассахъ и богадѣльняхъ.
   Общественныя кассы существуютъ у сектантовъ самыхъ разнообразныхъ толковъ. Основанія, по которымъ дѣйствуютъ кассы, источники доходовъ, изъ которыхъ слагаются капиталы кассы, способы заведованія ими, отчасти самое значеніе кассы -- все это крайне разнообразно у разныхъ сектъ. Такъ, о молоканахъ мы читаемъ слѣдующее: "Нищихъ между сектантами нѣтъ. Бѣдность отвращается у сектантовъ, главнымъ образомъ, ихъ трудолюбіемъ и бережливостью, а также выдачею ссудъ и пособій лицамъ, потерпѣвшимъ какой-либо уронъ или потерявшимъ способность къ труду, изъ общественныхъ кассъ, существующихъ во всѣхъ почти сектантскихъ общинахъ и собираемыхъ съ 10% дохода съ каждаго дома" {"Вѣстникъ Европы", 1881, No 7. "Русскіе раціоналисты". Е. Р., стр. 283.}. Закавказскіе "общіе" устроили общественный магазинъ и кассу, куда каждый глава семейства обязанъ вносить въ пользу неимующихъ десятую часть изъ своихъ доходовъ. Такъ "десятый рубль изъ прибыли общій. Десятый пудъ изъ умолотнаго хлѣба также общій" {"Православный Собесѣдникъ" на 1859 г. Ч. I, стр. 439, и "Дѣло", 1867 г., No 6, ст. С. Максимова, стр. 17.}. Затѣмъ для распоряженія собранными деньгами выбирается особое лицо, носящее названіе судьи или жертвенника, которому вручаются пожертвованныя деньги и который раздаетъ ихъ нищимъ и бѣднымъ {Варадиновъ, "Ист. Мин. Внутр. Дѣлъ", т. VIII, стр. 500.}. У шалопутовъ общественныя кассы существуютъ для цѣлыхъ областей, напримѣръ, для сѣверной части Терской области, для юго-восточной части Кубанской области, и т. п. Кромѣ того, существуетъ центральная касса для всѣхъ шалопутовъ въ Тамбовской губерніи. Шалопутскія кассы слагаются исключительно изъ добровольныхъ пожертвованій отдѣльныхъ членовъ и изъ повторяющихся время отъ времени сборовъ со всѣхъ членовъ секты. О существованіи общественныхъ кассъ въ штундистскихъ общинахъ мы упоминали уже выше. Штундйстскія кассы предназначаются не для одного вспомоществованія бѣднымъ, потерпѣвшихъ уронъ и не могущимъ добывать себѣ средства къ жизни собственнымъ трудомъ; штундисты изъ своихъ общественныхъ кассъ оказываютъ также содѣйствіе членамъ своихъ общинъ, отправляющимся на проповѣдь въ "идолопоклонникамъ", какъ они называютъ православныхъ за почитаніе иконъ; средства тѣхъ же общественныхъ кассъ назначаются и для поддержки связей и сношеній между отдѣльными штундистскими общинами. Штундистскія кассы поддерживаются какъ пожертвованіями отдѣльныхъ членовъ, такъ и доходами съ разныхъ общихъ предпріятій: такъ, напримѣръ, для поддержанія своихъ кассъ штундисты устроивали общественныя запашки, производили на общій счетъ закупку и перепродажу овецъ, устраивали общественный постоялый дворъ, и т. п. Такія же общественныя кассы существуютъ и у старообрядцевъ. Такъ, напримѣръ, про старообрядцевъ Тамбовской губерніи мы читаемъ слѣдующее: "Все болѣе и болѣе распространяется между раскольниками Тамбовской губерніи обычай обязательнаго взноса каждымъ обывателемъ селеній на образованіе чего-то въ родѣ общественнаго капитала своей посильной лепты. По установившемуся порядку, каждый раскольникъ вноситъ почти обязательно избранному для того лицу, смотря по его достаткамъ, ту или другую сумму. Образующійся изъ этихъ взносовъ капиталъ пускается завѣдующимъ имъ лицомъ въ обороты, благодаря которымъ онъ быстро увеличивается. Подобнаго рода складочные капиталы существуютъ теперь уже во многихъ изъ раскольничьихъ деревень и служатъ для оказанія пособія нуждающимся раскольникамъ; выдача производится полновластно завѣдующими этими капиталами, принадлежащими по большей части къ числу такъ называемыхъ "старцевъ". Замѣчательно, что, несмотря на отсутствіе всякихъ документовъ, до сихъ поръ не было еще ни одного случая злоупотребленія со стороны этихъ послѣднихъ ввѣренными имъ капиталами" {"Новое Время", 1876, отъ 3-го августа, корреспонденція изъ Тамбова.}. Богадѣльни существуютъ, по преимуществу, у старообрядцевъ. Первенствующее мѣсто въ этомъ отношеніи занимаютъ, конечно, старообрядческія богадѣльни обѣихъ столицъ. Такъ, въ Москвѣ находятся громадныя богадѣльни, содержимыя на средства поповщинскаго общества и извѣстныя подъ именемъ Рогожскаго кладбища, богадѣльня Преображенскаго кладбища, принадлежащаго ѳедосѣевцамъ, пріютъ для престарѣлыхъ и бездомныхъ старообрядцевъ-поморцевъ, извѣстный подъ названіемъ "Братскаго двора" и др. Въ Петербургѣ существуютъ богадѣльни Громовскаго кладбища, принадлежащія общинѣ поповцевъ, богадѣльня Волкова кладбища, содержимая ѳедосѣевцами, и богадѣльня Поморскаго кладбища на Малой Охтѣ. Къ сожалѣнію, у меня нѣтъ подъ руками полныхъ данныхъ о дѣятельности всѣхъ этихъ богадѣленъ и я принужденъ ограничиться сообщеніемъ отрывочныхъ свѣдѣній о нихъ. Такъ о богадѣльняхъ Рогожскаго кладбища я могу сообщить слѣдующее. Кладбище и состоящій при немъ богадѣльный домъ существуютъ со временъ Екатерины II, именно съ 1771 года, когда "во время морового повѣтрія, или чумы, взамѣнъ двухъ кладбищъ, одного у Донского монастыря, а другого за Тверскими воротами, для старообрядцевъ. пріемлющихъ священство, было учреждено за Рогожскою заставою кладбище, и затѣмъ, въ тоже время, при этомъ кладбищѣ былъ устроенъ богадѣльный домъ для мужчинъ и женщинъ. По плану 1844 г., при кладбищѣ значится земли 24 десятины, 2,184 сажени. Земля эта обнесена заборомъ; часть ея занимается погостомъ для погребенія умершихъ, а часть подъ богадѣльными зданіями". "Богадѣльныхъ зданій для призрѣваемыхъ имѣется въ настоящее-время 5 корпусовъ, каменныхъ двух-этажныхъ, два изъ нихъ съ подвальнымъ помѣщеніемъ для кухонь, квасной и хлѣбопекарни; одинъ двухъ-этажный, низъ каменный, а верхъ деревянный; два деревянныхъ одно-этажныхъ большихъ зданія для слабыхъ, и затѣмъ до пятидесяти домовъ отдѣльныхъ для жилья призрѣваемыхъ отъ 5 до 8 въ каждомъ домѣ, со всѣми къ нимъ домашними принадлежностями. Къ 1-му января 1879 года, состояло всѣхъ призрѣваемыхъ престарѣлыхъ: мужчинъ 113 и женщинъ 605, всего 718 человѣкъ; затѣмъ нѣсколько человѣкъ прислуги для ухода за призрѣваемыми. Всѣ получаютъ полное содержаніе отъ богадѣльнаго дома". "Рогожскій богадѣльный домъ всего содержитъ на средства своихъ прихожанъ не менѣе тысячи бѣдныхъ людей и даетъ имъ вполнѣ удовлетворительное содержаніе; и старообрядцы, оказывая такому количеству бѣдняковъ свое благодѣяніе, заслуживаютъ нетолько общественнаго, но и правительственнаго вниманія. При рогожскомъ богадѣльномъ домѣ въ прежнее время существовалъ отдѣльный пріютъ для пріема дѣтей бѣдныхъ родителей, а равно и незаконнорожденныхъ; ихъ удовлетворительно воспитывали, обучали граматѣ, рукодѣлью и т. п. Но примѣшался вѣроисповѣдный вопросъ, и пріютъ этотъ, въ 1835 году, по распоряженію мѣстной власти, былъ закрытъ. А также при рогожскомъ богадѣльномъ домѣ существовалъ и пріютъ для душевнобольныхъ, которыхъ сострадательные старообрядцы содержали на свой счетъ, давая имъ хорошее содержаніе, а главное -- по заповѣди Спасителя -- оказывая имъ, въ трудѣ ухода за больными, христіанскую любовь и милосердіе. И здѣсь примѣшанъ былъ вѣроисповѣдный вопросъ, и, по распоряженію мѣстной власти, пріютъ этотъ въ 1855 г. былъ закрытъ и бѣдные больные были удалены изъ пріюта, одни въ домъ умалишенныхъ, а другіе возвращены въ семьямъ своимъ. Дѣло это говоритъ само за себя и не требуетъ объясненій" {"Страна", 1880 г., No 87.}. О старопоморскомъ "Братскомъ дворѣ" недавно сообщалось въ газетахъ, что на немъ до послѣдняго времени призрѣвалось около 270 человѣкъ, но въ настоящее время, послѣ происшедшихъ перемѣнъ въ управленіи "дворомъ", осталось около 160 человѣкъ {"Русскія Вѣдомости", 1881, отъ 10-го ноября.}. Петербургское Волковское кладбище, принадлежащее ѳедосѣевцамъ, основано въ 1777 г., по иниціативѣ ѳедосѣевцевъ Воробьева и Волкова. Семь лѣтъ спустя, на кладбищѣ была устроена богадѣльня для мужчинъ; а въ 1807 году тамъ же устроивается женская богадѣльня. Въ 1847 г. обѣ богадѣльни подчиняются попечительному совѣту заведеній общественнаго призрѣнія. Въ настоящее время въ богадѣльняхъ Волковскаго кладбища "находятъ пріютъ и православные, и старообрядцы обоего пола, причемъ первыхъ болѣе двухъ сотъ человѣкъ, а вторыхъ болѣе сотни. Между тѣмъ, расходъ на содержаніе богадѣльни, въ количествѣ 26,000 р. въ годъ, сталъ обезпечиваться нетолько пожертвованіями, но и доходами съ недвижимыхъ имуществъ, дающихъ болѣе 30,000 р. ежегодно. Наконецъ, капиталъ ея возрастаетъ до 100,000 р. Заботы заправителей богадѣльни идутъ далѣе. Закладывается зданіе для призрѣнія престарѣлыхъ и пріюта на 120 человѣкъ. Въ будущемъ году это зданіе новой богадѣльни съ пріютомъ будетъ докончено и отдѣлано" {"Петербургскій Листокъ", 1881, No 73. "У петербургскихъ старообрядцевъ", Н. Скороботова. Всеподданнѣйшій отчетъ спб. попеч. совѣта завед. общ. призрѣнія за 1878 г., стр. 46 и 48 и за 1879 т., стр. 27, 28 и 40.}.
   Раскольничьи богадѣльни существуютъ не въ однѣхъ только столицахъ, но и во многихъ провинціальныхъ городахъ. Такъ, напримѣръ, еще недавно, какъ сообщалъ саратовскій корреспондентъ "Порядка" {1881 г., No 144.}, нижегородскіе хлѣбопромышленники, старообрядцы Бугровъ и Блиновъ, устроили въ Саратовѣ богадѣльню, въ которой "въ настоящее время находится до 60 призрѣваемыхъ, какъ раскольниковъ, такъ и православныхъ". Кромѣ того, "еще одинъ изъ мѣстныхъ капиталистовъ, также сектантъ, г. Г--й, намѣренъ устроить, въ центрѣ города, громадныхъ размѣровъ богадѣльню и моленную на свой собственный счетъ; на содержаніе богадѣльни онъ опредѣлилъ на вѣчное время всѣ доходы съ купленнаго имъ для этой цѣли участка земли до 1,500 десятинъ. Другой сектантъ П--въ уже приступилъ къ постройкѣ также богадѣльни, ассигновавъ на ея устройство и содержаніе капиталъ въ 70,000 рублей". Любопытно, съ какими препятствіями иногда приходится бороться раскольникамъ при устройствѣ такихъ заведеній, какъ богадѣльни, общеполезность которыхъ несомнѣнна для каждаго и въ устройствѣ которыхъ, казалось бы, нельзя видѣть ничего злонамѣреннаго. Вотъ что, напримѣръ, сообщаетъ тотъ же корреспондетъ "Порядка": когда гг. Бугровъ и Блиновъ возъимѣли намѣреніе устроить богадѣльню и представили въ распоряженіе городской управы весьма солидный капиталъ, на проценты съ котораго должна содержаться богадѣльня, "одному миссіонеру пришла въ голову дикая мысль, будто бы черезъ устройство этой богадѣльни можетъ быть подорванъ авторитетъ православія. Пошла нескончаемая переписка между консисторіей и городской управой, которая кончилась тѣмъ, что дума, по докладу ей объ этомъ, поручила управѣ увѣдомить консисторію, что послѣдней нѣтъ никакого дѣла до распоряженій въ этомъ родѣ со стороны города". Не правда ли, очень любопытная "исторія" для характеристики нашего быта?..
   Рядомъ съ богадѣльнями нужно поставить раскольничьи скиты, давно уже потерявшіе характеръ мѣстъ, въ которыхъ спасались "затворники" и "трудники", и въ настоящее время представляющіе собою пріютъ для убогихъ, старыхъ и увѣчныхъ. Такіе скиты существуютъ едва ли не вездѣ, гдѣ раскольники живутъ болѣе или менѣе сплошною массою. Такъ, скиты существуютъ въ Сибири, существуютъ на сѣверномъ Кавказѣ, существуютъ и въ центрѣ Россіи, въ Московской, Нижегородской и другихъ губерніяхъ, наконецъ, на дальнемъ Сѣверѣ, въ Архангельской губерніи. Въ скитахъ обыкновенно доживаютъ свой вѣкъ престарѣлые старики и старухи; послѣднія, обыкновенно, преобладаютъ. Скитники живутъ частью приношеніями ок рестныхъ жителей, частью плодами рукъ своихъ. Обыкновенно окрестные жители относятся къ скитникамъ съ глубокимъ уваженіемъ, какъ къ людямъ, которые молятся за нихъ Богу, и на этомъ основаніи обнаруживаютъ большую заботливость о доставленіи имъ средствъ къ жизни. Такъ, напримѣръ, терскіе статистики описываютъ отношенія раскольниковъ въ обитателямъ мѣстныхъ скитовъ въ слѣдующихъ чертахъ: "Каждую субботу и каждый праздникъ, а иногда и въ будничные дни, скитники получаютъ обильныя приношенія. Жертвователи при этомъ строго придерживаются заповѣди св. писанія: чтобы лѣвая рука не знала того, что даетъ правая. Поэтому всѣ предметы подаянія передаются въ скиты черезъ маленькихъ дѣтей. Рыболовъ даетъ лучшую рыбу, хозяйка -- курицу, яйца, разную утварь; охотникъ -- лучшую часть добычи; хлѣбъ даютъ зерномъ, мукою, но чаще печеный. Дѣлается это такимъ образомъ: родные или знакомые ребенка поручаютъ ему отнесть приношеніе въ скитъ. Постучавши въ калитку, ребенокъ читаетъ молитву и ему отпираютъ; тогда онъ, снова сотворивъ молитву, кладетъ приносимое и называетъ имя, за кого надо помолиться. Скитницы благословляютъ его и, надѣливъ фруктами и сластями, отпускаютъ. Иногда приношенія просто вѣшаютъ на заборъ скита или кладутъ у калитки. И не было случая воровства этихъ вещей; даже за фрукты, взятые тайкомъ дѣтьми изъ садовъ скита, ихъ наказываютъ весьма строго" {"Статистическія монографіи по изслѣдованію станичнаго быта терскаго казачьяго войска", стр. 254.}. О самыхъ скитахъ и ихъ обитателяхъ трудъ терскихъ статистиковъ отзывается слѣдующимъ образомъ: "Гребенскіе скиты отличаются отъ древнихъ раскольниковъ, можно сказать, самою идеею скитнической жизни. Прежніе скиты основывались гонимыми старообрядцами главнымъ образомъ съ тою цѣлью, чтобы укрыться отъ "мірской неправды", для этого скитальцы прятались въ глухія трущобы, болота и дремучіе лѣса. Подкладкою была идея вѣры, которую требовалось спасти. Здѣсь же поступаютъ въ скитъ преимущественно изъ личныхъ невзгодъ: отъ бѣдности и неудачъ въ жизни, отъ физическаго убожества, по интересамъ семьи, и только весьма немногіе идутъ изъ тѣхъ побужденій, которыми руководствовались древніе скитники" {Тамъ же, стр. 254--255.}.
   Казалось бы, что ужаснаго, опаснаго или незаконнаго въ существованіи скитовъ? Существуютъ учрежденія, которыя даютъ возможность частной благотворительности принимать болѣе раціональное направленіе, которыя представляютъ пріютъ всякому обезсилѣвшему въ жизненной борьбѣ, и которыя спасаютъ страну отъ значительнаго числа бродящихъ нищихъ {Напримѣръ, скиты Семеновскаго уѣзда, Нижегородской губерніи, какъ-то: Комаровъ, Оленицкій, Шарпановскій, Липовскій и другіе, содержали, въ 50 годахъ громадное количество народу: такъ въ Комаровомъ скитѣ жило до 500 человѣкъ обоего пола, въ Оленицкомъ такое же число и т. д. (Кельсіевъ, вып. 2-й, стр. 24).}, чего бы, кажется, лучше? Не стѣснять, не преслѣдовать такія учрежденія, а, напротивъ, покровительствовать имъ, содѣйствовать ихъ распространенію -- такого правила должны бы, казалось, держаться представители власти по отношенію въ свитамъ. Но не такъ разсуждаютъ становые пристава, исправники и другіе. Не говоря уже о систематическихъ гоненіяхъ на скиты въ прошломъ, гоненія эти продолжаются и доселѣ. Вотъ что писали въ прошломъ году изъ Архангельска: "Священникъ Солозскаго прихода пріѣзжаетъ въ Амбургскій свитъ, лежащій въ его приходѣ, и требуетъ подарковъ. Старухи, да больные престарѣлые старики, изъ которыхъ состоитъ все населеніе свита, по заведенному обычаю, даютъ ему картофель, рѣпу, лукъ и другія овощи, которыя они сами разводятъ. Но священникъ на этотъ разъ не довольствуется подобными приношеніями и требуетъ денегъ, угрожая, что, въ противномъ случаѣ, "будетъ худо". У старухъ денегъ не было, поэтому онѣ не могли исполнить требованія священника, который, вслѣдствіе этого, уѣхалъ изъ свита раздосадованный. Спустя двѣтри недѣли послѣ этого происшествія, въ мѣстномъ полицейскомъ управленіи получается отъ священника бумага, въ которой сообщается, что состоящій въ его приходѣ Амбургсвій скитъ служитъ центромъ раскольничьей пропаганды, что тамъ проживаетъ множество безпаспортныхъ, что въ свитѣ скрываются разные бѣглые преступники, что полиція будто бы ничего не смотритъ, скитники возятъ себѣ лѣсъ и бревна для постройки новой молельной и проч. Вслѣдъ за этимъ въ сбитъ пріѣзжаетъ становой приставъ и прежде всего собираетъ всѣхъ бывшихъ въ это время въ скитѣ и требуетъ отъ нихъ паспорты. Оказалось, что всѣ бывшіе въ скитѣ изъ другихъ уѣздовъ имѣли вполнѣ законные паспорты; лица же, пришедшія въ скитъ навѣстить родныхъ изъ ближайшихъ селеній, имѣли вмѣсто паспортовъ установленныя свидѣтельства. Нечего, конечно, и говорить, что обвиненія въ укрывательствѣ бѣглыхъ преступниковъ оказались чистымъ вымысломъ и ни на чемъ не основанною клеветою. Потомъ приставъ отдѣляетъ скитниковъ "вѣдомостныхъ", т. е. значущихся въ вѣдомости полиціи и составляющихъ коренное, постоянное населеніе скита, отъ тѣхъ, которые въ вѣдомости не значатся и потому считаются по закону пришлыми, хотя нѣкоторые изъ нихъ родились и прожили цѣлую жизнь въ скитѣ. И вотъ всѣмъ "невѣдомостнымъ" объявляется, чтобы они тотчасъ же оставили скитъ и уходили по своимъ мѣстамъ".
   "Кому неизвѣстно, что въ настоящее время старовѣрческіе скиты представляютъ собою не что иное, какъ богадѣльни, гдѣ находятъ себѣ пріютъ больные, престарѣлые, убогіе? Въ Амбургскомъ скитѣ въ числѣ "невѣдомственныхъ" были, напримѣръ, совершенно дряхлыя, чуть не столѣтнія старухи, глухонѣмые, неспособные ни къ какой работѣ старики и т. п. Всѣ они съ давнихъ поръ жили въ скитѣ, молились Богу и думали только о томъ, чтобъ и кости свои положить тамъ, гдѣ они нашли себѣ пріютъ и гдѣ протекла почти вся ихъ жизнь. Двѣ изъ такихъ старухъ, Прасковья Бобина, 83 лѣтъ, и Настасья Емельянова, 90 лѣтъ, были тяжко больны и лежали въ постели. Несмотря на приказаніе, онѣ не могли сдвинуться, не могли подняться съ мѣста. Понятые и сотскіе вытащили ихъ на улицу и бросили на снѣгъ; было приказано немедленно положить ихъ въ сани и вывезти изъ скита. Куда именно вывезти -- объ этомъ не было сказано. Вскорѣ послѣ этого Прасковья Бобина умерла; она умерла въ скитѣ, потому что хотя ее и возили по селеньямъ, но никто не хотѣлъ принять къ себѣ больную, умирающую женщину, и потому, волей-неволей, принуждены были отвезти ее обратно въ скитъ. Всего изъ скита было выселено 30 старухъ и 3 старика. Всѣ они имѣли паспорты и свидѣтельства. Особенно было безпомощно положеніе тѣхъ скитницъ, которыя, проживши цѣлую жизнь въ скитѣ, состарѣвшись тутъ, вдругъ должны были оставить этотъ пріютъ и искать себѣ другой среди совершенно чуждаго, незнакомаго населенія. Распоряженіе о выселеніи застало ихъ въ расплохъ. Имъ не оставалось ничего дѣлать больше, какъ начать просить милостыню, и вотъ на улицахъ губернскаго города появились амбургскіе скитники и скитницы съ болѣзненными, изнуренными лицами; они робко останавливали прохожихъ и просили о помощи, о милостынѣ. Кельи всѣхъ выгнанныхъ изъ скита были немедленно запечатаны. Всѣ же оставшіеся въ скитѣ были обязаны подпискою "впредь никого въ скитъ не впускать и въ себѣ никого не принимать, хотя бы пришедшіе и имѣли вполнѣ законные виды и паспорты. При этомъ было объявлено, что запечатанныя кельи будутъ разломаны и сожжены" {"Молва", 1880, отъ 5-го марта перепеч. изъ "Голоса".}.
   Несчастные скитники подали въ канцелярію архангельскаго губернатора прошеніе о распечатаніи келій и о дозволеніи выгнаннымъ изъ свита жителямъ вернуться въ свитъ. Не знаемъ, удовлетворено ли прошеніе скитниковъ; только дѣятельность архангельской полиціи по части разгрома скитовъ не превращалась. Такъ, еще въ началѣ нынѣшняго года въ газетахъ сообщалось о новомъ подвигѣ архангельскихъ "сокрушителей раскола": "становой приставъ Баргузинъ, набравъ понятыхъ, десятскихъ и сотскихъ, пошелъ войною на свитъ, извѣстный подъ именемъ пустыни Лахты. Оцѣпивъ скитъ, онъ приказалъ своей рати ломать свитскія кельи. Три дома были разнесены по бревнамъ среди общаго плача и отчаянія скитницъ и скитниковъ, большинство которыхъ состоитъ изъ дряхлыхъ старухъ и стариковъ. Съ большимъ трудомъ удалось скитникамъ упросить разсвирѣпѣвшаго ревнителя православія не раззорять ихъ въ конецъ и пощадить остальныя кельи. Г. Баргузинъ изъявилъ согласіе подождать рѣшенія губернатора, которому скитники подали про шеніе, умоляя въ немъ г. Кошара войдти въ ихъ безвыходное положеніе. Какъ отнесется архангельская администрація къ этому прошенію, сказать заранѣе, конечно, трудно; между тѣмъ, этого рѣшенія съ нетерпѣніемъ ожидаетъ многочисленное старообрядческое общество, которое до сихъ поръ живетъ надеждою на то, что ихъ справедливыя жалобы будутъ, наконецъ, услышаны и что будетъ положенъ конецъ тѣмъ безчисленнымъ придиркамъ, претензіямъ и преслѣдованіямъ, которыми безпощадно терзаютъ ихъ разныя уѣздныя власти. Архангельскій исправникъ не перестаетъ до сихъ поръ угрожать старообрядцамъ, что онъ раззоритъ всѣ ихъ скиты. При этомъ онъ прибавляетъ, что потому ломаетъ ихъ кельи, что о немъ пишутъ въ газетахъ. Ближайшимъ послѣдствіемъ разгрома Лахотскаго скита было то, что нѣсколько скитниковъ, оставшись безъ крова, безъ пріюта, принуждены идти по міру и просить милостыню" {"Русскія Вѣдомости", 1881, No 30.}.
   Не правда ли, какъ все въ этой картинѣ типично и характерно: и исправникъ, ломающій старообрядческіе скиты въ отместку тревожащимъ его спокойствіе газетамъ, и становой приставъ, разносящій по бревнамъ дома "среди общаго плача и отчаянія" и сама "архангельская администрація", допускающая безнаказанно совершаться всему этому на ея глазахъ?.. И какъ не удивляться необыкновенному развитію въ раскольничьей средѣ чувства общественности, функціонирующаго даже при такихъ противообщественныхъ условіяхъ жизни?!..
   Понятіе о солидарности сектанты не ограничиваютъ тѣснымъ кругомъ своихъ единовѣрцевъ, а напротивъ, расширяютъ его въ понятіе братства и равенства всѣхъ людей. Здѣсь, однако, я долженъ сдѣлать очень важную оговорку. Жизнь вообще не учитъ сектантовъ любви къ человѣчеству. Не говоря уже о преслѣдованіяхъ и гоненіяхъ, которымъ подвергаются сектанта со стороны духовенства и чиновниковъ, самая масса православнаго населенія, сама по себѣ лишенная всякаго фанатизма, часто вслѣдствіе подстрекательствъ извнѣ, идущихъ преимущественно отъ духовенства, относится къ сектантамъ крайне враждебно, иногда проявляетъ по отношенію къ нимъ самый дикій, необузданный фанатизмъ. Чтобы не быть голословнымъ, я приведу нѣсколько фактовъ такого фанатическаго отношенія православнаго населенія къ сектантамъ, взявъ эти факты исключительно изъ исторіи новыхъ сектъ, какъ менѣе извѣстной. Такъ, въ "Статистическихъ монографіяхъ терскаго войска" мы читаемъ: "въ станицѣ Солдатской былъ случай, когда православные, по общественному приговору, собрали всѣхъ мѣстныхъ шалопутовъ и самымъ позорнымъ Образомъ высѣкли ихъ передъ цѣлымъ обществомъ" {Стр. 426.}. Въ корреспонденціи "Порядка" изъ Николаева, Херсонской губерніи, сообщалось, что въ мѣстечкѣ Широкомъ "на сходѣ, по желанію родителей, нѣкоторые изъ числа отпавшихъ въ секту (шалопутовъ) дѣтей наказаны были розгами" {1881 г., отъ 5-го апрѣля.}. Подобныя экзекуціи по общественнымъ приговорамъ практиковались и по отношенію къ штундистамъ. Такъ, въ одномъ изъ селъ Херсонской губерніи нѣсколько лѣтъ тому назадъ сельское общество высѣкло штундистовъ: жениха и невѣсту, за то, что они вздумали совершить штундистское бракосочетаніе на страстной недѣлѣ {"Голосъ", 1876, No 77. Перепет. изъ "Новоросс. Телегр.".}. 8-го ноября 1879 года, въ елисаветградскомъ окружномъ судѣ разбиралось дѣло по обвиненію 13 крестьянъ и мѣщанъ города Вознесенска въ совершеніи насилій противъ штундистовъ. Дѣло было такъ: послѣ того, какъ священникъ Бугскаго предмѣстья города Вознесенска призывалъ мѣстныхъ штундистовъ для словопренія, но не одержалъ надъ ними побѣды, жители предмѣстья и окрестныхъ селъ, собравшись въ числѣ болѣе 300 человѣкъ, совершили надъ штундистами возмутительнѣйшую экзекуцію. Нѣкоторымъ штундистамъ дали до 50 ударовъ розгами; одну же женщину, Прасковью Шименко, сѣкли три раза -- два раза розгами, а въ третій -- плетью. Несчастную сѣкли до такой степени сильно, что сами экзекуторы уставали и три раза смѣнялись. Въ промежуткахъ между сѣченіемъ Прасковьѣ предлагали поцѣловать крестъ и сотворить молитву, а когда она отказывалась исполнить это требованіе и только произнесла: "Господи, прости имъ, не вѣдятъ бо, что творятъ!" -- экзекуція продолжалась съ удвоенною силою". По врачебному освидѣтельствованію, удары были настолько жестоки, что еще немного -- и Прасковьѣ угрожала смерть. На судѣ подсудимые не отрицали своей вины и относились къ судебному слѣдствію довольно равнодушно. На видъ это простые, сѣрые крестьяне, не обнаружившіе ничего фанатическаго" {"Молва", 1879, корр. изъ Елисаветграда.}. Въ этомъ дѣлѣ уже замѣтно вліяніе духовенства на проявленіе взрывовъ фанатизма въ православномъ населеніи; но вотъ другой примѣръ, когда это вліяніе выступаетъ явно и съ необыкновенною силой. Лѣтъ пять тому назадъ, въ ставропольскомъ окружномъ судѣ разбиралось дѣло, къ которому были привлечены въ качествѣ обвиняемыхъ: священникъ Кримгиреевскаго села, Эрастовъ, и крестьяне того же села, по обвиненію: священника въ томъ, что онъ подстрекалъ православныхъ крестьянъ къ избіенію шалопутовъ Бримгиреевскаго села, а крестьянъ -- въ томъ, что они совершили это избіеніе. Самый ходъ избіенія былъ таковъ. На Пасху о. Эрастовъ приказываетъ привести къ себѣ всѣхъ крестьянъ, подозрѣваемыхъ въ принадлежности къ сектѣ шалопутовъ, и подвергаетъ приведенныхъ къ нему силою крестьянъ особому экзамену, задавая слѣдующіе вопросы: "ты не шалопутъ? почему не пьешь водки? не куришь табаку? не ѣшь мяса? цѣлуешься ли въ своихъ собраніяхъ?" Когда подвергнутые экзамену отвергали свою принадлежность къ сектѣ шалопутовъ, батюшка обращался къ присутствующимъ крестьянамъ, въ принадлежности которыхъ къ православной церкви не возникало сомнѣнія, съ словами: "прохладите его!" Подозрѣваемаго въ шалопутствѣ выводили на батюшкинъ дворъ, "прохлаждали" и избитаго, съ окровавленнымъ лицомъ представляли священнику. Священникъ снова командовалъ: "омойте его!" Избитаго снова выводили на дворъ, окунали головой въ бочку съ водой и вели въ о. Эрастову для дальнѣйшаго экзамена...
   Вражда православныхъ въ сектантамъ выражается не въ одномъ только физическомъ насиліи; нерѣдко сельскія общества высылаютъ по общественнымъ приговорамъ своихъ членовъ-сектантовъ" Такъ, напримѣръ, сходъ мѣстечка Широкаго, Херсонской губерніи, постановилъ ходатайствовать предъ правительствомъ объ удаленіи шалопутовъ изъ сельскаго общества {"Порядокъ", 1881, отъ 5-го апрѣля.}. По словамъ "Одесскаго Вѣстника", "одно сельское общество Одесскаго уѣзда, исключая изъ своей среды односельца, какъ порочнаго члена, въ приговорѣ мотивируетъ это тѣмъ, что исключаемый ведетъ себя довольно дурно, совращаетъ другихъ изъ православной вѣры въ штундизмъ, собираетъ въ свой домъ компаніи крестьянъ, а въ особенности нѣмцевъ въ ночное время. Хотя общество крестьянъ предупреждало его нѣсколько разъ, говоритъ приговоръ, остепениться, но онъ не слушалъ" {"Биржевыя Вѣдомости". 1876, No 143.}. И въ этихъ случаяхъ дѣло не обходится безъ вліянія духовенства. Мнѣ извѣстенъ случай, когда священникъ убѣждалъ сходъ одного села Ставропольской губерніи сослать но общественному приговору главу мѣстной шалопутской общины; когда этому священнику возражали нѣкоторые члены схода, что послѣ сосланнаго останется семья, которую некому будетъ содержать, ретивый батюшка предложилъ даже содержать осиротѣлую семью на свой счетъ. къ счастью, приговоръ былъ кассированъ крестьянскимъ присутствіемъ...
   Удивительно ли, что при такомъ порядкѣ вещей, въ нѣкоторыхъ сектантскихъ толкахъ мы замѣчаемъ скрытность, недовѣріе и даже прямо враждебное отношеніе къ православнымъ. Было бы гораздо удивительнѣе, еслибы подобныхъ явленій не существовало... Но вотъ, дѣйствительно удивительно и заслуживаетъ самаго серьезнаго вниманія то, что, несмотря на совокупное воздѣйствіе преслѣдованій со стороны оффиціальныхъ лицъ и враждебнаго отношенія массы православнаго населенія, идея братства всѣхъ людей нетолько находитъ себѣ мѣсто въ міровоззрѣніи сектантовъ, но и примѣняется ими практически въ жизни. Вотъ что, напримѣръ, исповѣдуютъ штундисты, которыхъ, какъ мы видѣли выше, приводили къ православію посредствомъ розогъ, которыхъ до послѣдняго времени преслѣдуютъ за "оказательство", которыхъ нерѣдко по нѣсколькимъ годамъ морили въ тюрьмахъ, судили и даже ссылали въ Сибирь: "Всѣ люди должны быть братьями... Какъ братья, люди не должны рѣзать и грабить другъ друга, почему войны должны считаться вредными и безнравственными. Какъ братья, люди должны жить и трудиться въ мирѣ, любви и согласіи, почему мошенничество и кулачество должны строго преслѣдоваться" {"Недѣля", 1877 г., No 2. "Малорусская штунда", стр. 54 и 55.}. Таже идея братства людей, развиваясь, переходитъ во многихъ сектахъ въ отрицанію войнъ и признанію ихъ беззаконными, противными совѣсти и религіи. На этомъ основаніи, напримѣръ, молокане, взятые въ солдаты, упорно отказываются принимать оружіе, и ихъ распредѣляютъ въ санитарныя части войска, въ госпитали, въ обозы и т. п. {"Русскій Міръ", отъ 5-го ноября 1876 г.}.
   Подъ вліяніемъ идеи братства всѣхъ людей, сектанты не рѣдко оказываютъ православнымъ и вообще не принадлежащимъ въ ихъ сектѣ или толку туже братскую помощь и поддержку, которую они считаютъ для себя обязательною по отношенію къ своимъ единовѣрцамъ. Такъ, напримѣръ, г. Майновъ разсказываетъ про субботниковъ, что они охотно помогаютъ православнымъ въ случаѣ какихъ либо бѣдъ: "Къ херамъ (такъ субботники называютъ сами себя) къ этимъ, что въ свою мошну полѣзай", говорятъ о субботникахъ православные {"Русск. Общ. Вопросы", сборникъ "Недѣли", "Странная секта", стр. 235.}. Появившіеся недавно въ Тверской губерніи сютаевцы оказываютъ матеріальную помощь всѣмъ бѣднымъ, какихъ бы религіозныхъ взглядовъ они ни держались. Подобное же отношеніе къ православнымъ приходится наблюдать и среди старообрядцевъ. Выше мы уже приводили примѣры того, что въ старообрядческихъ богадѣльняхъ, рядомъ съ немощными старообрядцами, призрѣваются и православные. Вотъ еще два примѣра: "На границѣ Саратовскаго и Аткарскаго уѣздовъ есть богатое раскольничье селеніе Озерки. Въ прошлые годы, въ этомъ селеніи принято было за обычай, по словамъ "Саратовскаго Листка", подавать каждому нищему непремѣнно половину каравая хлѣба, а иногда и цѣлый каравай. Въ нынѣшній голодный годъ, эти по истинѣ благочестивые люди были поставлены въ очень затруднительное положеніе: нуждающіеся стоятъ подъ окномъ едва не постоянно; подавать нетолько по караваю, но и по куску тяжеленько, но наши мужики все-таки остались вѣрны голосу сердца и убѣжденія -- ни одинъ нуждающійся не ушелъ изъ деревни безъ куска хлѣба, и каждой избѣ до сихъ поръ это обходится и обходилось по 1 руб. 40 коп. ежедневно, перелагая цѣнность хлѣба на деньги. Въ этой деревнѣ минимумъ 100 дворовъ; такъ какъ, каждый домохозяинъ издерживалъ не менѣе 1 руб. 40 коп. въ день на прокормленіе голодныхъ, то въ итогѣ, считая съ сентября прошлаго года по апрѣль нынѣшняго, получится весьма почтенная сумма -- 29,400 рублей" {"Голосъ", 1881, No 144.}. Объ архангельскихъ раскольникахъ мы находимъ въ печати слѣдующій отзывъ: "По образу жизни и домашнему быту, они замѣтно отличаются отъ остальной массы населенія. По общимъ, единогласнымъ отзывамъ, старообрядцы живутъ здѣсь богаче, чище, дружнѣе и трезвѣе православныхъ. Въ большинствѣ случаевъ, они религіознѣе и нравственнѣе ихъ. Они отличаются большею чуткостью въ бѣдѣ и горю ближняго. Въ годины различныхъ народныхъ бѣдствій, которыя нерѣдко посѣщаютъ нашъ край, старообрядцы всегда съ полной готовностью являются на помощь народной нуждѣ и горю. Такъ, во время страшнаго голода 1867 года, когда по деревнямъ люди умирали голодною смертью, когда народъ цѣлыми селами повидалъ родину и въ ужасѣ бѣжалъ куда глаза глядѣли, когда разные коммерсанты (православнаго исповѣданія), пользуясь общею бѣдою, обогащались отчаянными спекуляціями на хлѣбѣ, въ это время богатые кемскіе и поморскіе старообрядцы буквально кормили все Поморье, весь Кемскій уѣздъ. Огромныя деньги тратили они на закупку хлѣба, который немедленно же раздавали голодному, обнищалому народу. Толпы народа стояли около ихъ домовъ и каждый получалъ на свою семью. Больнымъ, которые, вслѣдствіе изнуренія, не могли выходить изъ дома, хлѣбъ развозился на особыхъ подводахъ. Если Кемскій уѣздъ всегда давалъ наименьшій процентъ выселеній во время подобныхъ бѣдствій, то фактъ этотъ слѣдуетъ приписать единственно той помощи и тому участію, съ которымъ богатое старообрядческое населеніе относится къ бѣдѣ и несчастію ближняго" {"Русскій Курьеръ". 1880, No 90. Перепеч. изъ "Голоса".}.
   Благодаря тому же взгляду на всѣхъ людей, какъ братьевъ вообще, сектанты относятся къ наемнымъ рабочимъ значительно лучше, чѣмъ хозяева изъ православныхъ, и поэтому тамъ, гдѣ сектанты живутъ рядомъ съ православными, рабочіе нанимаются охотнѣе къ сектантамъ, чѣмъ къ православнымъ. Вотъ что, напримѣръ, говоритъ Эшеръ о взаимныхъ отношеніяхъ самарскихъ молоканъ и ихъ рабочихъ: "они (киргизы, живущіе у молоканъ въ качествѣ пастуховъ овечьихъ стадъ, отаръ) также, какъ и многочисленные работники-землепашцы, нанимаемые молоканами, очень преданы своимъ хозяевамъ, потому что тѣ обращаются съ ними не какъ съ вьючнымъ скотомъ, а какъ съ братьями. "Мы кормимъ своихъ рабочихъ говядиной, говорилъ мнѣ одинъ изъ крупнѣйшихъ молоканскихъ хозяевъ:-- потому что то, что вкусно для насъ, вкусно и для нихъ" {"Вѣстникъ Европы", 1879, No 9. "Молокане", стр. 372.}. Иногда эта заботливость и внимательность къ рабочимъ заставляетъ сектантовъ входить въ лишніе расходы, вызванные исключительно желаніемъ предоставить рабочимъ большія удобства. Такъ, г. Левицкій, наблюдавшій шалопутовъ на границѣ Полтавской и Екатеринославской губерній, говоритъ объ ихъ отношеніи къ рабочимъ слѣдующее: "Тѣ изъ православныхъ, которымъ приходится, работать у шалопутовъ, обыкновенно не нахвалятся, что ихъ до отвалу кормятъ мясомъ и щедро угощаютъ водкой, при чемъ хозяева не берутъ въ ротъ ни того, ни другого, даже готовятъ пищу рабочимъ отдѣльно" {"Кіевскій Телеграфъ", 1875 г., No 42. "Шалопуты на границѣ Полтавской я Екатеринославской губерній". Рефератъ, читанный г. Левицкимъ въ юго-за" чадномъ отдѣлѣ географическаго общества.}.
   Развитіе среди сектантовъ чувства общественности, всего сильнѣе отражается на внутреннемъ строѣ сектантскихъ общинъ. Сектантская община совсѣмъ не то, что обыкновенная русская сельская община или такъ называемое сельское общество. Узы, связующія во едино отдѣльныхъ членовъ сектантской общины, не ограничиваются совмѣстнымъ сожительствомъ, круговою порукою по уплатѣ податей, да общностью землевладѣнія; сектантская община основана на общности какъ матеріальныхъ, такъ и нравственныхъ интересовъ ея членовъ и на потребности каждаго изъ нихъ осуществить въ жизни тотъ идеалъ, который выработанъ сектою, какъ продуктъ массовой умственной работы и жизненныхъ условій. Сектантская община существуетъ не во имя подати, не во имя земли, а во имя человѣка, во имя его потребностей, матеріальныхъ и нравственныхъ. И именно эта-то ея отличительная черта, черта гуманности, человѣчности, это поставленіе на первомъ планѣ личности съ ея потребностями, а не безнедоимочной уплаты сборовъ, не обработки земли -- вотъ это самое и привлекаетъ невольно въ сектантской общинѣ общее вниманіе и симпатіи и вызываетъ удивленіе всѣхъ наблюдателей.
   Сектантская община охраняетъ своихъ членовъ отъ нищеты, содѣйствуетъ имъ въ стремленіяхъ къ достиженію благосостоянія, оказываетъ имъ помощь въ случаѣ какого-либо несчастія, заботится о сиротахъ, больныхъ, старыхъ и увѣчныхъ, защищаетъ отдѣльныхъ членовъ противъ всякихъ внѣшнихъ поползновеній, защищаетъ дѣтей отъ деспотизма родителей, родителей отъ дурного отношенія къ нимъ дѣтей и жену -- отъ самодурства мужа, примиряетъ враждующихъ членовъ, заботится объ исправленіи порочныхъ и въ крайнемъ случаѣ устраняетъ ихъ изъ своей среды и, такимъ образомъ, предохраняетъ остальныхъ отъ дурного примѣра. Общинная жизнь, охватывая все существованіе отдѣльныхъ членовъ, дѣлаетъ радость каждаго члена общею радостью и индивидуальное горе -- общимъ горемъ и, такимъ образомъ, служитъ источникомъ такихъ высоко-счастливыхъ впечатлѣній сочувствія, которыя далеко не доступны разрозненнымъ членамъ православныхъ общинъ.
   Видное мѣсто въ жизни сектантскихъ общинъ занимаютъ общественныя собранія. Такія собранія въ той или другой формѣ существуютъ положительно во всѣхъ раскольничьихъ толкахъ и сектахъ. Въ однихъ толкахъ они бываютъ періодическими, въ другихъ происходятъ тогда, когда въ нихъ чувствуется надобность. Однѣ секты знаютъ только однообразныя собранія, въ другихъ они бываютъ различныхъ родовъ. Въ собраніяхъ однѣхъ сектъ преобладаетъ богослужебный элементъ, въ собраніяхъ другихъ -- бытовой; но всегда и вездѣ собранія носятъ характеръ смѣшанный, религіозно-бытовой. Сектантскія собранія замѣняютъ собою для сектантовъ общественныя богослуженія и въ то же время являются своеобразными клубами, гдѣ обсуждаются общественныя дѣла, гдѣ происходятъ своеобразныя литературныя чтенія и религіозные диспуты и которыя замѣняютъ для сектантовъ всякія увеселенія. Значеніе общественныхъ собраній громадно. Они доставляютъ сектантамъ тѣ тихія и мирныя наслажденія, которыя спасаютъ ихъ отъ необходимости, подобно православнымъ, идти въ кабакъ искать забвенія отъ тяжелой трудовой жизни и пьянствомъ наполнять свой досугъ; они имѣютъ большое воспитательное вліяніе въ нравственномъ и умственномъ отношеніи на сектантовъ, такъ какъ на нихъ нерѣдко обсуждаются жизненные вопросы практической нравственности, представляются нравственные образцы, совершаются дѣла благодѣянія, ведется живой обмѣнъ мыслей и представляется широкій просторъ каждому высказать все, что онъ думаетъ, что Занимаетъ его, безпокоитъ, тревожитъ, мучитъ, и найдти носильную помощь для рѣшенія мучительныхъ сомнѣній и вопросовъ. На собраніяхъ слагается и вырабатывается общественное мнѣніе сектантскаго міра и на нихъ же сектантъ научается уважать это общественное мнѣніе. Въ сектантскихъ обществахъ общественное мнѣніе замѣняетъ и страхъ предъ внѣшнею властью и голосъ печатнаго слова. Одобреніе общественнаго мнѣнія -- высшая награда для сектанта, порицаніе его -- самая страшная кара. Это значеніе общественнаго мнѣнія всего явственнѣе выступаетъ въ институтѣ сектантскаго суда.
   Сектантскій судъ -- явленіе крайне любопытное и замѣчательное. Существуя рядомъ съ легальнымъ, оффиціальнымъ судомъ, онъ такъ успѣшно конкуррируетъ съ нимъ, что въ оффиціальный судъ почти никогда не попадаютъ дѣла и споры, возникающіе между сектантами. Вотъ что говорятъ по этому поводу штундисты: "Уже-ль и между нами не найдется такого, чтобы уладить спорное дѣло? Не даромъ же сказалъ апостолъ Павелъ: "Какъ смѣетъ кто у васъ, имѣя дѣло съ другимъ, судиться у нечестивыхъ, а не у святыхъ". (1-е посланіе Кор., глава 6, ст. 1) {"Отеч. Зап.", 1878, No 5. "Раціонализмъ на югѣ Россіи", стр. 211.}.
   И на этомъ основаніи сектанты улаживаютъ всѣ спорныя дѣла сами между собой. Это особенно должно быть сказано о сектахъ раціоналистическаго пошиба, но въ значительной мѣрѣ можетъ быть отнесено и ко всѣмъ раскольникамъ и сектантамъ. Самая процедура сектантскаго суда довольно разнообразна у различныхъ сектъ, но тѣмъ не менѣе, въ основѣ ея всегда лежитъ одинъ и тотъ же принципъ: прежде чѣмъ дѣло переносить на судъ, испытываются всевозможныя частныя мѣры для примиренія спорящихъ и улаженія дѣла. Такъ, у штундистовъ судъ "основывается на правилѣ апостольскомъ, т. е. сначала штундисты пробуютъ помирить поссорившихся одинъ на одинъ. Если это не удается, тогда; разбирательство производится при постороннихъ гадахъ, при свидѣтеляхъ. Это, такъ называемый, судъ братскій. Если же и этотъ судъ не достигаетъ своей цѣли, тогда тяжущихся передаютъ на "судъ церкви", подъ каковымъ можно разумѣть вообще судъ собраній". {"Недѣля", 1877, No 2. "Малорусская штунда", стр. 58.} Право суда въ однѣхъ сектахъ принадлежитъ главѣ общины, въ другихъ -- общественному собранію: первый порядокъ наблюдается преимущественно въ старообрядческихъ толкахъ, второй -- въ сектахъ раціоналистическаго пошиба. Для примѣра самаго хода сектантскаго суда, привожу описаніе суда у молоканъ. Разбиралась жалоба молоканки на мужа, обозвавшаго ее браннымъ словомъ. Разбирательство производилъ церковный совѣтъ публично предъ 300--400 человѣкъ, пришедшихъ на богослуженіе; онъ состоялъ изъ убѣленныхъ сѣдинами старцевъ, изъ коихъ нѣкоторымъ было за 100 лѣтъ. По выслушаны жалобы, тотчасъ развернута была библія (огромнаго формата, извѣстная у насъ подъ именемъ параллельной) и изъ нея прочитаны тексты объ отношеніяхъ мужа къ женѣ и жены къ мужу. "Мужъ, читалъ сѣдой какъ лунь членъ церковнаго совѣта:-- отдавай женѣ должное, подобно и жена мужу; жена не властна надъ своимъ тѣломъ, а мужъ, равно и мужъ не властенъ надъ своимъ тѣломъ, а жена. Внемлите сему, взывалъ старикъ:-- не свои словеса говорю вамъ, а словеса библіи, вѣчныя и неизмѣнныя". Жены, дочери, парни, дѣти, бывшіе при богослуженія, слушали внимательно слово наставленія, произносимое старцемъ, коему было за плечами 96 лѣтъ. "Худое обращеніе мужа съ женой легко можетъ повести жену къ нарушенію брачнаго союза, говорилъ другой членъ совѣта, такой же какъ и первый:-- и тогда, хотя жена не будетъ безъ вины предъ Господомъ Богомъ, но мужъ самъ первый дастъ отвѣтъ предъ Господомъ Богомъ за грѣхи жены, ибо ему было повелѣно любить свою! Жену, какъ Христосъ возлюбилъ церковь, а Христосъ самого себя предалъ за нее, чтобы освятить ее, очистить и представить ее себѣ славною церковью, не имѣющею пятна или порока... А ты нетолько не исполняешь заповѣди Бога, но и вводишь жену въ искушеніе. Не помилуетъ тебя Господь! Покайся, и по-христіански испроси у жены твоей прощенія. Утѣшь насъ и не посрами наше общество истинныхъ христіанъ, котораго ты сдѣлался недостойнымъ!" Послѣ этихъ словъ, "мужъ обнялся съ женою, поцѣловалъ ее публично, въ виду всего собранія, и испросилъ у ней прощенія въ своей винѣ, а собраніе запѣло благодарственный Богу гимнъ"... {"Современная Извѣстія" 1870, No 51.} Наказанія, налагаемыя сектантскимъ судомъ на виновныхъ, упорствующихъ сознать и загладить свою вину, носятъ почти исключительно нравственный характеръ; напримѣръ, лишеніе права присутствовать на собраніяхъ, лишеніе права на братское привѣтствіе и т. п. Только въ очень рѣдкихъ случаяхъ налагается нѣчто въ родѣ штрафа, напримѣръ, раздача 40 милостынь, вкладъ на сиротъ и вдовъ и др. Вообще къ наказаніямъ приходится прибѣгать рѣдко, такъ какъ всѣ сектанты подчиняются приговору своего суда, какъ выраженію общественнаго мнѣнія. Въ случаѣ упорства и нежеланія подчиниться суду общественнаго собранія, сектанты прибѣгаютъ въ исключенію упорствующаго изъ членовъ общины. Къ этому наказанію, впрочемъ, прибѣгаютъ въ самыхъ исключительныхъ случаяхъ и примѣняютъ его только по отношенію къ тѣмъ членамъ, которые обнаруживаютъ крайнюю безнравственность и по отношенію къ которымъ всѣ другія мѣры оказались недѣйствительными.
   Говоря о внутреннемъ строѣ сектантскихъ общинъ, мы должны упомянуть о попыткахъ сектантовъ построить на совершенно новыхъ началахъ свою экономическую жизнь. Собственно говоря, эти попытки переустройства экономическихъ отношеній и составляютъ самую любопытную сторону въ сектантскихъ общинахъ, такъ какъ въ нихъ всего сильнѣе выражается тенденція человѣчности, стремленіе поставить счастье человѣка основною цѣлью его жизни и дѣятельности общества, стремленіе привести въ гармонію-индивидуальныя и общественныя потребности и нужды и уничтожить разладъ между интересами личности и общества. Подобныя попытки повторялись много разъ въ теченіи двухвѣковой исторіи стараго раскола, повторяются онѣ и въ настоящее время. Попытки эти не составляютъ принадлежности какой-либо отдѣльной секты или толка; онѣ красной нитью проходятъ чрезъ всѣ развѣтвленія стараго раскола и новаго сектантства. Это и понятно: расколъ является слѣдствіемъ глубокихъ жизненныхъ невзгодъ, серьёзнаго недовольства жизненными отношеніями и условіями, въ него идутъ люди, ищущіе лучшаго, и естественно, что они ищутъ этого лучшаго путемъ измѣненія прежнихъ экономическихъ отношеній.
   Въ менѣе радикальномъ видѣ подобныя попытки переустройства экономическихъ отношеній принимаютъ характеръ взаимнаго вспомоществованія другъ другу трудомъ. Это явленіе въ настоящее время встрѣчается всего чаще у шалопутовъ и штундистовъ. Такъ тѣ и другіе часто общими силами возводятъ хозяйственныя строенія отдѣльнымъ членамъ общины. Шалопуты нѣкоторыхъ мѣстностей сѣвернаго Кавказа и Воронежской губерніи ведутъ свои полевыя работы такимъ образомъ, что сперва, напримѣръ, пашутъ полосу одного члена общины, потомъ другого и т. д., причемъ то обстоятельство, что у одного могутъ быть три пары воловъ, а у другого -- одна, одинъ дворъ выставитъ трехъ рабочихъ, а въ другомъ не найдется и одного, въ счетъ не принимается, и каждый даетъ то количество рабочихъ силъ, какимъ располагаетъ. Но эта форма общаго труда еще носитъ характеръ благотворительности. Слѣдующею по совершенству является форма общаго труда, наблюдаемая у старообрядцевъ нѣкоторыхъ станицъ Терской области: отдѣльные домохозяева составляютъ компаніи, "спрягаются", и такіе "спрягачи" нетолько пашутъ сообща землю, но часто и сѣютъ, и убираютъ, и обмолачиваютъ ее сообща, "по-братски"; затѣмъ изъ полученнаго зерна выдѣляются посѣвныя сѣмена; остальной же продуктъ дѣлится или поровну или пропорціонально труду. Такимъ образомъ, бѣднякъ здѣсь поправляется {"Статист. Моногр. Терскаго войска", стр. 266--267.}. Это далеко не то, что "спряжки" православныхъ, въ которыхъ, въ дѣйствительности, богатый эксплуатируетъ бѣднаго, заставляетъ его работать на себя за пользованіе скотомъ. Слѣдующую ступень въ дѣлѣ переустройства экономическаго быта составляетъ веденіе сообща всего хозяйства. Попытки вести все хозяйство сообща возникали еще въ первыя времена исторіи раскола и съ тѣхъ поръ настойчиво повторяются. Не заходя далеко въ глубь прошлаго, мы приведемъ нѣсколько болѣе свѣжихъ примѣровъ. На сѣверѣ Россіи мы находимъ очень распространеннымъ ученіе "бѣгуновъ" или "странниковъ", многіе изъ учителей которыхъ, основываясь на словахъ основателя секты, знаменитаго Евфимія (умершаго въ 1792 г.): "глаголъ мое, свое -- проклятый и скверный, вся бо вамъ общая сотворилъ еси", проповѣдуютъ общинное владѣніе всякой собственностью и полное отреченіе отъ индивидуальныхъ правъ на нее. Къ сожалѣнію, секта "бѣгуновъ" принадлежитъ къ числу наименѣе обслѣдованныхъ, несмотря на то, что про нее писалось очень и очень много {Исключительно на основаніи данныхъ слѣдственныхъ производствъ -- матеріала неполнаго, односторонняго и совершенно недостаточнаго для составленія яснаго представленія о сектѣ.}, и мы не знаемъ, насколько осуществляется въ жизни проповѣдь "бѣгуновъ". Въ средней Россіи мы очень часто встрѣчаемъ попытки основать общинное хозяйство. Такъ въ 50-хъ годахъ подобная община была основана дьякономъ села Бавыкина Макарьевскаго уѣзда, Поповымъ. Немного ранѣе, въ Самарской губерніи, жители селенія Малые Узени, "прочитавъ въ Дѣяніи апостоловъ фразу: "вси вѣровавшіе бяху вкупѣ и имяху вся обща", продали свои дома и устроили общежитіе, учредивъ общую кассу у своего духовнаго главы". Попытка эта "рухнула" {"Новое Время" 1880, No 1608. "По голодной территоріи". Молчановъ.}. Въ Самарской же губерніи возникло около 20-хъ годовъ настоящаго столѣтія ученіе "общихъ", изложенное основателемъ скиты, бывшимъ молоканомъ, крестьяниномъ Михаиломъ Акинфьевимъ Поповымъ, въ сочиненіи "Уставъ упованія общаго ученія". Познакомясь съ ученіемъ "общихъ" даже только по тому краткому изложенію его, которое намъ оставилъ покойный Щаповъ {"Дѣло" 1867, No 10. "Умственныя направленія русскаго раскола", страницы 326--327.}, невольно проникаешься глубокимъ уваженіемъ въ силѣ соціальнаго творчества, таящагося въ сектантскомъ мірѣ. Удивительно и заслуживаетъ глубокаго вниманія, что такую сложную систему, какъ ученіе "общихъ" объ общественномъ строѣ, могъ выработать умъ простого крестьянина, единственнымъ учителемъ котораго была сама жизнь; удивительно и то, что въ средѣ простыхъ деревенскихъ обитателей нашлась масса лицъ, усвоившихъ эту систему и самоотверженно рѣшившихся осуществить ее. Для этого послѣдователямъ Попова пришлось отрѣшиться отъ воспитанныхъ вѣками понятій и привычекъ, совершенно отказаться отъ своего прошлаго и начать жизнь на новыхъ началахъ, и "общіе" это сдѣлали. Сначала на родинѣ, въ Самарской губерніи, а потомъ въ Закавказьѣ, куда общіе добровольно переселились вслѣдъ за сосланнымъ туда Поповымъ, "общіе" устроили свою жизнь на основахъ новаго ученія. Въ этомъ новомъ общественномъ устройствѣ все, начиная съ земли и кончая пищею и одеждою, было общее. Вся община дѣлилась на братства, "партіи". Работа производилась сообща за счетъ всей общины, отдѣльныя братства получали все необходимое для жизни изъ общественныхъ магазиновъ и складовъ и затѣмъ распредѣляли между отдѣльными членами. Было установлено строгое распредѣленіе обязанностей и работъ. Для наблюденія и распоряженія всѣмъ былъ учрежденъ цѣлый штатъ чиновъ, изъ которыхъ одинъ завѣдывалъ полевымъ хозяйствомъ, другой -- скотоводствомъ, третья (женщина) -- приготовленіемъ одежды, и т. д. Въ первые годы своего существованія община очень процвѣтала, но потомъ разложилась, частью подъ вліяніемъ преслѣдованій (самъ Поповъ былъ сосланъ въ Сибирь), частью вслѣдствіе излишняго стѣсненія въ общинѣ личности, стѣсненія, доходившаго до того, что, напримѣръ, у "общихъ" не было свободы толкованія священнаго писанія, а каждый обязанъ былъ вѣрить "судьѣ" (особый чинъ) и признавать его толкованіе, хотя бы оно не соглашалось съ его личнымъ убѣжденіемъ. Тѣмъ не менѣе, отъ стараго порядка у "общихъ" осталось многое, что дѣлаетъ ихъ жизнь далеко не похожею на жизнь православныхъ. Такъ подъ непосредственнымъ вліяніямъ ученія "Упованія общихъ" у нихъ, какъ я упоминалъ выше, образовались общественный магазинъ и касса, которые пополняются взносомъ десятой части дохода отдѣльныхъ домохозяевъ и служатъ для вспомоществованія бѣднымъ.
   Общины, подобныя разложившейся общинѣ "общихъ", устраивались и въ другихъ мѣстностяхъ Россіи; такъ, напримѣръ, такая община была основана въ 60-хъ годахъ въ Тамбовской губерніи. Община эта исчезла также подъ вліяніемъ преслѣдованій, послѣ ссылки ея главы и основателя.
   Изъ новыхъ сектъ, появившихся въ послѣдніе 30 лѣтъ, тенденція къ устройству жизни на основаніи общности имуществъ замѣчается всего сильнѣе въ сектахъ нашихъ, шалопутовъ и сютаевцевъ.
   "Не наши" безусловно отрицаютъ право собственности. Къ сожалѣнію, нѣтъ никакихъ извѣстій о томъ, какъ они устраиваютъ свои имущественныя отношенія, такъ какъ секта "не нашихъ" принадлежитъ къ числу тѣхъ, которые считаются особенно вредными, и достаточно одной принадлежности въ этой сектѣ, чтобы стать человѣкомъ "внѣ закона", такъ что "не нашихъ", кромѣ остроговъ и каторги, почти нигдѣ нельзя встрѣтить {См. объ этой сектѣ любопытную статью г. Мишла "Не наши" въ "Отеч. Зап." 1881, No 6.}, хотя, по словамъ самарскаго корреспондента "Русскихъ Вѣдомостей" {1881, No 222.} "не наши" изрѣдка попадаются въ Самарѣ, а въ Саратовѣ ихъ можно встрѣтить безъ особыхъ "изысканій". Основателемъ секты "не нашихъ" былъ саратовецъ Василій Шишкинъ, который и былъ сосланъ съ первыми своими послѣдователями въ Сибирь.
   Штундисты, исходя изъ идеи братства и равенства людей, отрицаютъ чьи-либо исключительныя права собственности на землю, воду, камень, растенія, животныя, ибо они даръ Божій. На этомъ основаніи брать плату за землю грѣшно. У каждаго должно быть столько земли, сколько нужно для удовлетворенія потребностей. Трудиться должны всѣ. Люди должны жить общинами, съ раздѣленіемъ и спеціализаціею труда и обмѣномъ продуктовъ натурою. Денегъ и торговцевъ не должно быть {"Недѣля", 1877, No 2, "Малорусская штунда".}. Эти убѣжденія штундистовъ, однако, всецѣло остаются въ области теоріи и не переходятъ въ практическую жизнь. Причина этого, по объясненію самихъ штундистовъ, заключается въ томъ, что для созданія новаго строя жизни, на вышеуказанныхъ началахъ, люда далеко еще не подготовлены нравственно, и вотъ, именно, въ этой нравственной подготовкѣ и заключается задача штундизма. Когда эта подготовка будетъ кончена, когда люди, подъ вліяніемъ новаго ученія, нравственно преобразуются, тогда убѣжденія штундистовъ и получатъ осуществленіе въ жизни. А пока штундисты ограничиваются сильно развитою взаимопомощью въ самыхъ разнообразныхъ формахъ.
   У шалопутовъ мы встрѣчаемъ общины съ широкимъ развитіемъ общаго труда, съ общимъ веденіемъ хозяйства и съ общимъ владѣніемъ имуществомъ. Такихъ общинъ мнѣ извѣстно въ Терской области одна и три -- въ Кубанской области. Къ сожалѣнію, точное указаніе станицъ, въ которыхъ находятся эти общины, по нѣкоторымъ причинамъ оказывается неудобнымъ {Подробнѣе о внутреннемъ строѣ этикъ общинъ я уже сообщалъ въ "Словѣ", 1881, No 2, ст. "Среди сектантовъ".}.
   "Сютаевцы" проповѣдуютъ общность имуществъ и эту проповѣдь стараются проводить и въ жизнь. На свое имущество они смотрятъ, какъ на принадлежащее всѣмъ людямъ, и на этомъ основаніи не запираютъ домовъ и амбаровъ: если кому что нужно, пусть придетъ и возьметъ. Исходя изъ того же понятія общности имуществъ, они щедро помогаютъ всѣмъ нуждающимся. Г. Пругавинъ разсказываетъ объ основателѣ секты, крестьянинѣ Василіѣ Сютаевѣ, что онъ однажды привезъ цѣлый возъ досокъ одной бѣдной мѣщанкѣ и, когда та очень удивилась его поступку и выразила мысль, что ей нечѣмъ будетъ уплатить за доски, отвѣчалъ, что теперь ей нужны доски и онъ привезъ ихъ ей, а когда ему будетъ нужна шапка (мѣщанка была по профессіи шапочница), тогда она сошьетъ ему даромъ шапку. Подобныхъ разсказовъ о сютаевцахъ ходитъ масса по Тверской губерніи, гдѣ появилась секта, и нѣкоторые изъ нихъ успѣли принять легендарный характеръ. Такъ разсказываютъ, что вскорѣ послѣ того, какъ Сютаевъ пересталъ запирать свое имущество, къ нему въ амбаръ забрались сосѣдніе крестьяне-православные, повытащили все, что было въ амбарѣ, и поклали навозъ, намѣреваясь увезти; какъ разъ, въ это время откуда-то взялся самъ Сютаевъ и спокойно сказалъ ворамъ: "постойте, вы забыли еще одинъ мѣшокъ"; затѣмъ вынесъ изъ амбара забытый мѣшокъ и положилъ на возъ. Пристыженные крестьяне возвратили все украденное {"Русская Мысль", 1881, No 10, "Алчущіе и жаждущіе правды", А. Пругавинъ.}. Изъ идей сютаевцевъ извѣстны, кромѣ признанія общности имуществъ, отрицаніе торговли, признаніе братства всѣхъ людей и отрицаніе войнъ. Любопытно будетъ видѣть, къ чему придетъ въ своемъ дальнѣйшемъ развитіи эта замѣчательная секта.
   Внутренній строй сектантскихъ общинъ въ значительной степени послужилъ прототипомъ взаимныхъ отношеній между отдѣльными сектантскими общинами. И здѣсь остаются въ той же силѣ принципы взаимопомощи и солидарности. Такъ, мы постоянно видимъ, какъ болѣе богатыя сектантскія общины оказываютъ вспомоществованіе бѣднѣйшимъ общинамъ. Въ нѣкоторыхъ сектахъ эти вспомоществованія получаютъ даже характеръ постояннаго явленія и собственно для нихъ существуютъ особые сборы; такой порядокъ существуетъ, напримѣръ, въ нѣкоторыхъ шалопутскихъ общинахъ сѣвернаго Кавказа, которыя оказываютъ постоянное содѣйствіе своимъ единовѣрцамъ Тамбовской и другихъ губерній. Между отдѣльными сектантскими общинами существуютъ постоянныя сношенія, для которыхъ, вслѣдствіе стѣсненій, тяготѣющихъ надъ сектантами, они изобрѣтаютъ особыя азбуки {См., напримѣръ, шалопутскую азбуку въ моей "программѣ вопросовъ для собиранія свѣдѣній о сектантствѣ", "Отеч. Записки", 1881, No 5, стр. 153 и 154.} и устраиваютъ свою собственную почту. Представители отдѣльныхъ общинъ нерѣдко съѣзжаются на съѣзды, "соборы", на которыхъ обсуждаютъ вопросы нетолько религіознаго характера, но и чисто административнаго и экономическаго. Иногда, на такихъ собраніяхъ совершается судъ надъ наставниками и вообще лицами, стоящими во главѣ секты. Въ нѣкоторыхъ сектахъ и толкахъ существуетъ даже центральное управленіе, какъ, напримѣръ, бывшій сопѣлковскій "верховный совѣтъ" странниковъ или существующій нынѣ въ Москвѣ "духовный совѣтъ" старообрядцевъ-поповцевъ, пріемлющихъ австрійское священство. Только при такихъ живыхъ и тѣсныхъ связяхъ, существующихъ между отдѣльными сектантскими общинами, при такомъ братствѣ общинъ и возможны такія явленія, какъ существованіе не легальной, тѣснимой со всѣхъ сторонъ, іерархіи поповцевъ или конфедеративное устройство шалопутскихъ общинъ.
   Кажется, изъ всего того, что я сообщилъ въ настоящей главѣ о развитіи среди сектантовъ чувства общественности, можно ясно видѣть, насколько правы люди, желающіе выставить сектантовъ и раскольниковъ врагами общества. Не служатъ ли на руку противообщественнымъ элементамъ, напротивъ, именно, тѣ гг. Субботины, Ливановы, Нильскіе, Виноградовы et tutti quanti, которые желаютъ оставить значительную часть русскаго народа "внѣ закона" и которымъ хочется наложить цѣпи на то, что разрываетъ всякія цѣпи, на свободу совѣсти? Не вслѣдствіе ли именно тѣхъ стѣсненій, снятію которыхъ съ сектантовъ противятся эти господа, и возможно появленіе въ сектантствѣ такихъ нелѣпыхъ, противообщественныхъ сектъ и ученій, каковы скопчество, морельщики, подпольники и другіе? Характерный въ этомъ отношеніи фактъ сообщался въ прошломъ году въ газетахъ. Въ Корчевскомъ уѣздѣ Тверской губерніи существуетъ, между прочимъ, секта "подпольниковъ" {"Русскій Курьеръ", 1881, No 163.}. "Отличительной чертой ихъ ученія и жизни служитъ то, что они, совершенно отрекаясь отъ семьи и дома, уничтожаютъ всякіе документы о своемъ происхожденіи и живутъ скрытно, не показываясь почти никому. Число послѣдователей этой секты здѣсь весьма не велико: есть развѣ ихъ около 100 человѣкъ. Недавно одинъ изъ "подпольниковъ" донесъ кому слѣдуетъ изъ корчевскаго начальства о существованіи этихъ сектантовъ, съ указаніемъ на имена и мѣстожительства нѣкоторыхъ изъ нихъ. Причиной, побудивши послѣдняго на доносъ, по его собственному заявленію, заслужитъ то, что за послѣднее время "подпольники" стали жить довольно открыто, начали якшаться съ православными, однимъ словомъ, повели себя "слабо" и отъ этого самаго, по его мнѣнію, впали въ большой грѣхъ, а потому онъ, посредствомъ своего доноса, хочетъ сдѣлать то, чтобы они, "подпольники", приняли гоненіе и попрежнему скрывались бы. Отсюда ясно видно, добавляетъ корреспондентъ, что начальство, въ видахъ собственной выгоды, не должно преслѣдовать "подпольниковъ", такъ какъ послабленіе за послѣдніе годы, дѣйствительно, оказало большое вліяніе на эту секту, въ смыслѣ ея самостоятельнаго разложенія и постепеннаго уменьшенія числа послѣдователей, и настоящій доносъ служитъ весьма характернымъ доказательствомъ этого {Секта "подпольниковъ" существуетъ и въ нѣкоторыхъ другихъ мѣстностяхъ; такъ въ прошломъ же году въ "Саратовскомъ Листкѣ" сообщалось о существованіи "подпольниковъ" въ с. Синенькихъ Саратовскаго уѣзда. Кажется, несомнѣнно, что эта секта тождественна съ крайними проявленіями "бѣгунства".}. Кажется, ясно, откуда берутся противообщественныя, изувѣрныя секты? Подумайте объ этомъ, господа гонители раскола!..

Я. Абрамовъ.

(Окончаніе слѣдуетъ.)

"Отечественныя Записки", No 1, 1882

   
Дарвина". "Они превосходно знаютъ всю русскую исторію и много другое. Они вполнѣ и хорошо знакомы съ положеніемъ и естественнымъ разрѣшеніемъ всѣхъ нашихъ общественныхъ вопросовъ и задачъ" {"Русскія Вѣдомости", 1880 и 1881, No 164.}.
   Но однимъ чтеніемъ чужихъ произведеній сектанты не довольствуются. Жизнь и чтеніе книгъ заставляютъ работать сектантскую мысль надъ разрѣшеніемъ различныхъ религіозныхъ и жизненныхъ вопросовъ, и продукты этой работы мысли сектанты нерѣдко излагаютъ въ стихахъ, полемическихъ памфлетахъ и цѣлыхъ книгахъ. Такъ возникла обширнѣйшая старообрядческая литература. Одинъ каталогъ старообрядческихъ сочиненій, составленный старообрядцемъ-поморцемъ, Павломъ Любопытнымъ, "для вразумленія невѣждъ", толкующихъ о невѣжествѣ раскольниковъ, представляетъ собою громадное сочиненіе {Каталогъ этотъ напечатанъ въ "Чтеніяхъ общ. ист. и др." за 1663 г., кн. 1-я.}. Притомъ въ каталогъ Любопытнаго, писавшаго въ первой четверти настоящаго столѣтія, вошли далеко не всѣ сочиненіи, написанныя старобрядческими писателями до составленія каталога. Затѣмъ, громадное количество старообрядческихъ сочиненій написано послѣ Павла Любопытнаго, и появленіе этихъ сочиненій продолжается доселѣ. Изъ современныхъ старообрядческихъ писателей можно, для примѣра, указать на безпоповца И. И. Зыкова, живущаго въ деревнѣ Кабановой, Покровскаго уѣзда, Владимірской губерніи. Онъ очень часто выпускаетъ свои рукописныя сочиненія, въ которыхъ помѣщаетъ поученія, полемическія статьи, бесѣды и переписку съ православными миссіонерами и т. п. Сочиненія Зыкова, представляющія собою довольно толстыя книги, имѣютъ громадный успѣхъ среди старообрядцевъ и быстро распространяются между ними во множествѣ рукописныхъ экземпляровъ, такъ что переписчики едва успѣваютъ приготовлять достаточное количество списковъ для желающихъ, хотя цѣна книгамъ Зыкова очень высока: отъ 20 до 30 рублей за экземпляръ, смотря по качеству полууставнаго письма {"Русскій Курьеръ", 1880, 208.}. И. И. Зыковъ отличается чрезвычайною начитанностью и обширнымъ знаніемъ св. писанія и святоотеческой литературы. Его очень часто приглашаютъ безпоповцы различныхъ мѣстностей Россіи для "бесѣдъ" съ православными миссіонерами, и въ этомъ отношеніи онъ является достойнымъ соперникомъ о. Павла Прусскаго, самаго искуснаго діалектика изъ всѣхъ православныхъ миссіонеровъ.
   Произведенія старообрядческихъ писателей не всегда остаются въ видѣ рукописей; иногда они печатаются за-границей. Къ сожалѣнію, въ Россіи они не могутъ попадать на печатный станокъ; такъ, еще недавно въ Москвѣ, по распоряженію духовной цензуры, было сожжено старообрядческое сочиненіе, подъ заглавіемъ, какъ кажется, "Историческія изслѣдованія, служащія въ оправданію старообрядчества".
   Литературная работа идетъ и у новыхъ сектантовъ. Такъ, молокане составили изложеніе своего вѣроученія и напечатали его за-границей. Отдѣльныя сектантскія общины постоянно обмѣниваются посланіями, въ которыхъ поднимаются и обсуждаются всевозможные религіозные и житейскіе вопросы. Это своего рода періодическая пресса. Но всего болѣе творчество сектантовъ направляется на составленіе пѣсенъ и стиховъ. Сектантскія пѣсни и стихи представляютъ собою необыкновенно цѣнный матеріалъ для изученія народной мудрости, для характеристики сектантскаго міросозерцанія и знакомства съ ихъ житейскими и религіозными взглядами. Къ сожалѣнію, этотъ матеріалъ до сихъ поръ оставался въ пренебреженіи; нѣтъ даже порядочныхъ сборниковъ сектантскихъ стиховъ (кромѣ хлыстовскихъ и скопческихъ); между тѣмъ, наклонность къ стихотворчеству у сектантовъ бываетъ часто чрезвычайно развита; такъ, терскіе шалопуты стараются даже толкованіе св. писанія излагать въ стихахъ; даже разговоръ стараются вести не иначе, какъ въ стихотворной формѣ.
   Не удивительно, что, при сильномъ развитіи граматности, при постоянномъ чтеніи книгъ, при живомъ обмѣнѣ мыслей на собраніяхъ, раскольники и сектанты въ умственномъ отношеніи стоятъ несравненно выше массы православнаго населенія. Это замѣтно даже съ перваго взгляда на сектанта и православнаго. Люди, близко знакомые съ народнымъ бытомъ и имѣвшіе случай наблюдать сектантовъ, прямо говорятъ, что раскольники и сектанты сильно и рѣзко выдѣляются изъ среды православныхъ своего толковостью, разсудительностью, умнымъ выраженіемъ лица, разумною рѣчью и т. д. Даже женщины-сектантки, благодаря большей свободѣ и обученію, отличаются сильнымъ умственнымъ развитіемъ. Вотъ, напримѣръ, какое впечатлѣніе производитъ штундистка: "Ея страстная, убѣдительная и разумная рѣчь, говоритъ г. Южный о дѣвушкѣ-штундисткѣ, съ которой ему пришлось говорить о вѣрованіяхъ штундистовъ: -- поразила меня, не знаю, многія ли наши самыя развитыя барыни съумѣютъ говорить, какъ говорила эта крестьянка" {"Вѣстникъ Европы", 1881, No 7, стр. 412.}.
   

VI.

   Но сколько же раскольниковъ и сектантовъ?
   Точныхъ цифровыхъ данныхъ въ этомъ отношеніи нѣтъ никакихъ. Наша статистика, какъ извѣстно, и вообще хромаетъ, а статистика сектантства и совсѣмъ не существуетъ. Волеюневолею приходится довольствоваться приблизительными вычисленіями, и по этимъ вычисленіямъ число раскольниковъ и сектантовъ опредѣляется въ 15,000,000. Чтобы читатель могъ судить самъ, насколько эта цифра близка къ истинѣ, я разскажу вкратцѣ, какъ она выведена.
   По оффиціальнымъ свѣдѣніямъ, общее число раскольниковъ и сектантовъ въ Европейской Россіи и Сибири опредѣляется въ милліонъ съ небольшимъ. Оффиціальныя цифры вообще давно потеряли кредитъ; цифрѣ же, означающей число раскольниковъ, не вѣрятъ сами отцы благочинные и господа чиновники, выведшіе ее. Вздорность этой цифры обнаруживается при первой же попыткѣ провѣрить ее фактически: такъ, "статистическія экспедиціи" 1852 года нашли въ Костромской губерніи раскольниковъ въ пять разъ болѣе, чѣмъ ихъ показывалось оффиціально, въ Нижегородской -- въ восемь съ половиною разъ болѣе, а въ Ярославской даже въ тридцать семь разъ. Вообще, основываясь на данныхъ, добытыхъ "статистическими экспедиціями", пришли къ заключенію, что раскольниковъ въ 10 разъ болѣе оффиціальной цифры, т. е. болѣе 10 милліоновъ. Но на этой цифрѣ ни въ какомъ случаѣ остановиться нельзя: во-первыхъ, цифра эта выведена почти 30 лѣтъ тому назадъ и съ тѣхъ поръ число раскольниковъ значительно увеличилось путемъ естественнаго размноженія; во-вторыхъ, всѣ наблюденія, произведенныя надъ народной жизнью въ послѣднія 25 лѣтъ, говорятъ объ усиленномъ распространеніи раскола на счетъ православія, всегда какъ обращеніе раскольниковъ въ православіе идетъ крайне туго; въ-третьихъ, при составленіи упомянутой десятимилліонной цифры имѣлись въ виду только старообрядцы, да молокане съ духоборцами, всѣ же другія секты совершенно игнорировались; въ-четвертыхъ, число молоканъ и духоборовъ опредѣлено всего въ 110,000 человѣкъ, что никакъ не можетъ быть принято, такъ какъ въ одной Тамбовской губерніи молоканъ около 200,000 {Варадиновъ. "Исторія министерства внутр. дѣіъ", т. VIII.} и вообще число послѣдователей сектъ молоканскаго пошиба (молоканъ, духоборовъ, прыгуновъ, общихъ, субботниковъ, хромовъ и др.) должно быть опредѣлено никакъ не меньше, какъ въ въ милліонъ; въ-пятыхъ, въ послѣднія 25 лѣтъ появилось чрезвычайное множество новыхъ сектъ, изъ которыхъ нѣкоторыя, какъ, напримѣръ, штунда и шалопутство, завоевали цѣлыя области Россіи. Принимая все это во вниманіе, мы нисколько не погрѣшимъ противъ истины, если увеличимъ вышеозначенную цифру раскольниковъ, по крайней мѣрѣ, въ 1 1/2 раза и опредѣлимъ, такимъ образомъ, число раскольниковъ и сектантовъ въ 15,000,000. Если въ этомъ случаѣ мы можемъ ошибаться, то только въ томъ смыслѣ, что слишкомъ уменьшаемъ дѣйствительную численность сектантовъ.
   

VII.

   И такъ, на основаніи многочисленныхъ фактовъ, заимствованныхъ изъ самыхъ разнообразныхъ источниковъ, мы убѣдились, что раскольники и сектанты представляютъ собою самую зажиточную часть нашего народа, что они рѣзво возвышаются надъ остальною народною массою своею глубокою нравственностью и своимъ умственнымъ развитіемъ и что, при сильномъ развитіи въ сектантской средѣ общественныхъ чувствъ, сектанты ни въ какомъ случаѣ не могутъ быть врагами общественнаго порядка, а являются его лучшими друзьями. Казалось бы, что раскольники и сектанты имѣютъ всѣ права на то, чтобы пользоваться полною свободою вѣроисповѣданія и быть уравненными въ гражданскихъ правахъ съ православными. Наконецъ, мы видѣли, что сектанты и раскольники составляютъ очень значительную часть населенія Россіи (никакъ не менѣе 1/4 собственно русскаго населенія), такъ что безправное положеніе сектантовъ тяжело и болѣзненно отражается на всемъ нашемъ общественномъ организмѣ.
   И тѣмъ не менѣе, сектантамъ отказываютъ въ правѣ свободнаго вѣроисповѣданія и въ гражданской равноправности. Съ какою же цѣлью это дѣлается?
   А съ тою, чтобы остановить распространеніе раскола, отвѣчаютъ намъ. Такую именно мысль выразилъ недавно "Церковный Вѣстникъ", органъ св. синода: "Пропаганда раскола, говоритъ эта газета:-- въ случаѣ дарованія ему широкихъ правъ, оживится и увлечетъ многихъ изъ сыновъ православной церкви" {"Страна", 1881, No 138.}.
   Я не буду уже говорить о томъ, насколько согласно съ достоинствомъ православной церкви употребленіе для ея поддержанія стѣсненій и насильственныхъ мѣръ, не буду указывать на то, какъ мало вѣры въ силу православія въ его защитникахъ, если они требуютъ мѣръ, насильственно удерживающихъ послѣдователей православія отъ уклоненія въ расколъ; я просто, на основаніи фактовъ, покажу, насколько ошибочно мнѣніе тѣхъ, которые думаютъ, что нынѣшнія стѣсненія сектантовъ въ свободѣ вѣроисповѣданія и ограниченія въ гражданскихъ правахъ останавливаютъ распространеніе сектантства. При этомъ я не буду вдаваться въ исторію раскола, а буду приводить факты исключительно изъ современнаго состоянія сектантства.
   Прежде всего отмѣтимъ тотъ фактъ, что, несмотря на стѣсненія сектантовъ въ удовлетвореніи ихъ религіозныхъ потребностей, несмотря на ихъ безправное положеніе, на существованіе множества миссіонерскихъ обществъ и братствъ, основанныхъ для борьбы съ расколомъ, несмотря на устройство миссіонерскихъ становъ, на разъѣзды миссіонеровъ для преній съ сектантами, на устройство во многихъ пунктахъ постоянныхъ "собесѣдованій" съ раскольниками и сектантами, несмотря на то, что дѣло обращенія раскольниковъ въ православіе пользуется правительственной поддержкой и покровительствомъ, несмотря на все это, цифры обращенныхъ изъ раскола въ православіе крайне мизерны. Беру, для примѣра, нѣсколько первыхъ попавшихся подъ руку данныхъ. Въ кавказской епархіи, въ 1875 г., присоединилось къ православію 12 раскольниковъ и сектантовъ {"Кавказ. Епарх. Вѣд.", 1876, No 15.} (а въ шалопутство обращаются ежегодно тысячи); въ Харьковской губерніи, въ томъ же 1875 году, перешло въ православіе изъ различныхъ сектъ всего 8 человѣкъ {"Голосъ", 1876, отъ 25-го сентября.}; въ Саратовской губерніи, гдѣ число сектантовъ опредѣляется одними въ 200,000, а другими даже въ 400,000, ухитряются обращать въ православіе по десятку сектантовъ (тогда какъ въ расколъ въ этой губерніи переходятъ сразу цѣлыми селами, по 1,500 душъ {"Страна", 1881, No 135.}. Въ отчетѣ кіевскаго "святовладимірскаго братства", за время отъ 15-го іюля 1879 года до 15-го іюля 1880, значится: "присоединилось раскольниковъ мужескаго пола -- одинъ!" Вы представьте себѣ весь комизмъ положенія: основывается "братство", набираются члены, собираются взносы, устраиваются собранія, на которыхъ произносятся горячія рѣчи о томъ, какое великое, плодотворное дѣло предстоитъ братству, вырабатываются "мѣры", заводится канцелярщина, пишутся отчеты и вѣдомости, выбираются предсѣдатель и вице-предсѣдатель, совѣтъ и комитетъ, и въ результатѣ: "присоединилось раскольниковъ мужескаго пола -- одинъ"? Да и этотъ одинъ, кажется, присоединился просто изъ житейскихъ разсчетовъ. По крайней мѣрѣ, въ томъ же отчетѣ есть ассигновка по 25 рублей двумъ обращеннымъ штундистамъ... {"Порядокъ", 1881, No 13.}
   Совсѣмъ иныя данныя встрѣчаешь, когда обращаешься въ вопросу объ обращеніи православныхъ въ расколъ и сектантство. Въ расколъ идутъ уже не по 1, не по 8, 10 человѣкъ, а цѣлыми сотнями, тысячами и десятками тысячъ. И это одинаково справедливо, какъ относительно новаго сектантства, такъ и относительно старообрядчества.
   Такъ, изъ Покровскаго уѣзда Владимірской губерніи сообщаютъ: "расколъ нисколько не ослабѣваетъ, а напротивъ, распространяется все болѣе и болѣе. Я очень часто посѣщалъ прежде многолюдныя селенія Зубинское и Язвищи, расположенныя почти на самой границѣ уѣзда, гдѣ населеніе было смѣшанное -- и православные, и старообрядцы. И вотъ, чрезъ нѣсколько лѣтъ, посѣтивъ этотъ край, я не встрѣтилъ здѣсь ни одной православной души. Оказывается, что съ появленіемъ въ этой мѣстности старообрядческихъ священниковъ австрійской хиротоніи, православные присоединились въ старообрядцамъ, находя "все едино" {"Русскій Курьеръ", 1880, No 208.}. Въ Оренбургской губерніи "расколъ пріобрѣтаетъ все большее и большее число послѣдователей; пропаганда мѣстныхъ расколоучителей, казака Ѳ. Климентова, Г. Мельникова, Н. Комиссарова и др. раскольничьихъ начетчиковъ, выступившихъ съ своими поученіями три года тому назадъ, не осталась, какъ видно, безплодною. Особенно много послѣдователей пріобрѣтаетъ раскольничій наставникъ гребенскаго поселка, нѣкій П--въ {"Русскія Вѣд.", 1880, сентябрь.}. Въ Уфимской губерніи, по оффиціальнымъ свѣдѣніямъ, раскольниковъ числится всего 13,447 душъ обоего пола, изъ 675,679 душъ христіанъ. Въ дѣйствительности же расколъ оторвалъ такую массу народа отъ православія, что въ этой губерніи встрѣчаются "громадныя селенія, считающіяся православными", въ сущности же принадлежащія къ расколу. Села эти -- горные заводы: Благовѣщенскій, Верхне-Троицкій, Катавъ-Ивановскіе, Юрюзанскій и друг. Большинство населенія на этихъ заводахъ къ церкви обращается только при крещеніи и вѣнчаніи, остальныя же требы жители этихъ заводовъ не исполняютъ вслѣдствіе того, что "сомнѣваются". Масса населенія, если не исповѣдуется и не "причащается" у разныхъ прохожихъ и туземныхъ коноводовъ-сектантовъ, то умираетъ рѣшительно безъ всякаго христіанскаго напутствія; даже умершихъ рѣдко носятъ въ церковь для погребенія". "На третьей недѣлѣ великаго поста настоятель церкви Юрюзанскаго завода отправился для исполненія религіозныхъ требъ въ приходскія деревни: Мяседу, Тюлюкъ, Александровку и Екатериновку. Эти деревни "числятся православными". Но вотъ какія данныя обнаружены: въ Мяседѣ 60 домовъ, изъ нихъ исповѣдалось 7 человѣкъ, пріобщалось 2; въ Тюлюкѣ 140 домовъ, исповѣдалось 63 чел., пріобщалось 10; въ Александровкѣ 60 домовъ, исповѣдалось 8 чел., пріобщалось 5; въ Екатериновкѣ 40 домовъ, исповѣдалось 21, причастилось 5 чел.". "Раскольничьи коноводы, помимо превратнаго толкованія по старопечатнымъ книгамъ, на невѣжественную массу вліяютъ еще слѣдующимъ образомъ: ихъ, коноводовъ, гонятъ, ихъ преслѣдуютъ, а вѣдь и въ книгахъ написано, что за правую вѣру будетъ гоненіе... Масса и вѣритъ всему этому". Въ прошломъ году, два "наставника", крестьяне Благовѣщенскаго завода Червяковъ и Терехинъ, послѣ нѣсколькихъ лѣтъ "мирной" жизни и "безпрепятственной службы", неожиданно были заключены въ острогъ. И что же? Раскольники плакали и молились за нихъ, какъ мучениковъ. Разумѣется, ни одинъ раскольникъ не переінолъ въ православіе, но что секта Терехина и Червякова получила большую популярность -- это фактъ. Точно такой же случай повторился и въ текущемъ году въ Юрюзанскомъ заводѣ. "Безобидный старикъ, раскольникъ отъ рожденія, Кондратій Климановъ, посаженъ въ острогъ за то, что покрылъ, какъ говорятъ, въ нѣкоторыхъ мѣстахъ избу, въ которой раскольники молились десятки лѣтъ". Какой характеръ принимаетъ расколъ въ Уфимской губерніи подъ вліяніемъ этихъ "мѣропріятій", можно, отчасти, видѣть изъ слѣдующаго факта: "въ Верхо-Троицкомъ заводѣ "учительница" раскольниковъ, старая дѣва, поставила здѣшнему епископу слѣдующій вопросъ: "Христосъ ходилъ по землѣ пѣшкомъ, ночевалъ въ горахъ, а почему же онъ, владыка, ѣздитъ въ каретѣ на четверкѣ? {"Новое Время", 1880, No 1512.}
   Такія же извѣстія о распространеніи и усиленіи стараго раскола, старообрядчества, получаются и изъ другихъ концовъ Россіи. Такъ изъ Архангельской губерніи, въ которой, какъ мы видѣли, исправникъ раззоряетъ раскольниковъ въ отместку газетамъ, а становые пристава разыгрываютъ роль атамановъ разбойничьихъ шаекъ, жалуются, что "положеніе раскола въ архангельской епархіи можно признать однимъ изъ наиболѣе благопріятныхъ для его упроченія и развитія!.. Здѣсь "расколъ нетолько не ослаблялся, но развивался и находилъ немало прозелитовъ въ средѣ православнаго населенія. Неудивительно, что теперь въ нѣкоторыхъ уѣздахъ (напримѣръ, Шенкурскомъ, Мезенскомъ и Кемскомъ) можно встрѣтить приходы съ православнымъ храмомъ и почти безъ православныхъ прихожанъ" {"Новое Время", 1881.}. Лѣтомъ настоящаго года, на съѣздѣ саратовскаго епархіальнаго духовенства, священники-депутаты заявляли, что въ Саратовской губерніи "приходовъ только на бумагѣ православныхъ, а на дѣлѣ почти поголовно состоящихъ изъ раскольниковъ, значительно болѣе сотни". Оттуда же корреспондентъ "Страны" {1881, No 135.} сообщаетъ, что тамъ въ расколъ переходятъ "цѣлыя массы": "не такъ давно въ Монастырскомъ приходѣ Аткарскаго уѣзда изъ 1,800 прихожанъ сразу перешло въ расколъ около 1,500" и "о такихъ "совращеніяхъ" приходится слышать очень часто?" Такихъ извѣстій можно привести великое множество и притомъ изъ всѣхъ концовъ Россіи; но, полагаю, достаточно и того, что я привелъ. Тому же, кто все еще сомнѣвается въ чрезвычайномъ усиленій старообрядчества, я рекомендую познакомиться съ противораскольничьимъ журналомъ "Истина" и почитать въ немъ отдѣлъ "Миссіонерскія свѣдѣнія о расколѣ": тамъ онъ найдетъ настоящіе вопли православныхъ священниковъ о томъ, что ихъ прихожане бѣгутъ и бѣгутъ въ расколъ...
   Съ такою же силою распространяются секты молокано-духоборческаго пошиба. Въ Тамбовской губерніи молоканство увлекаетъ массу православныхъ, какъ о томъ свидѣтельствуютъ самые отчеты мѣстныхъ миссіонеровъ, откровенно признающихся въ невозможности вести борьбу съ молоканами. Такія же извѣстія получаются о молоканствѣ въ Саратовской и Самарской губерніяхъ. Съ Дона пишутъ, что тамъ "за послѣднее десятилѣтіе все ярче и ярче обрисовывается тяготѣніе казачьяго населенія верховыхъ станицъ, по Хопру, къ различнымъ сектантамъ и преимущественно въ ученію молоканъ и такъ называемыхъ "іудействующихъ" или "субботниковъ" {"Руск. Курьеръ", 1881, No 119. Корр. изъ Урюпинской станицы.}. На Сѣверномъ Кавказѣ очень нерѣдки случаи "совращенія" въ духоборчество; нѣкоторыя изъ такихъ "совратившихся" обращались даже къ намѣстнику кавказскому съ просьбами о непреслѣдованіи, причемъ замѣчательно то, что просьбы, поданныя изъ различныхъ селъ и станицъ, оказались тождественными, стало быть, въ данномъ случаѣ мы имѣемъ дѣло съ явленіемъ сплоченности и "подчиненія духоборцевъ одной руководящей силѣ" {"Кавказ. Епарх. Вѣдом.", 1878, No 24.}.
   Такою же интенсивностью отличается распространеніе двухъ новыхъ сектъ -- штунды и шалопутства. Выше я уже сообщалъ о томъ, что обѣ эти секты распространились по всему югу и проникаютъ въ Среднюю Россію, а штунда появилась даже въ Петербургѣ. Необыкновенно сильное распространеніе шалопутства принужденъ признать даже "Церковный Вѣстникъ".
   Вмѣстѣ съ тѣмъ, за послѣднія 25 лѣтъ народилось и съ каждымъ днемъ нарождается масса мелкихъ новыхъ сектъ, которыя распространяются чрезвычайно быстро и все уменьшаютъ число послѣдователей господствующей церкви. Такъ, въ прошломъ году писали въ газеты изъ Кемскаго уѣзда Архангельской губерніи о томъ, что тамъ появилась раціоналистическая секта, чрезвычайно напоминающая южныхъ штундистовъ. Въ Тверской губерніи, нѣсколько лѣтъ тому назадъ, возникла секта сютаевцевъ, къ которымъ прилагаютъ названіе "библейскихъ коммунистовъ" {См. о сютаевцахъ прекрасную статью А. Пругавина въ "Русской Мысли", 3881, NoNo 10 и 12.}. Въ Костромской губерніи существуютъ какіе-то сапуны.
   Въ Калужской губерніи распространяется крайне раціоналистическая секта воздыханцевъ или охохонцевъ, чрезвычайно сходная съ немоляками. Въ Петербургѣ, среди рабочихъ, возникло ученіе обнищеванцевъ, сущность котораго видна уже изъ названія. Въ Черниговской губерніи обнаружена секта сѣкачей, распространяемая женщиной-мѣщанкой; она судилась вмѣстѣ съ однимъ изъ своихъ послѣдователей, крестьяниномъ Савенко, въ убѣжденіяхъ котораго судъ нашелъ "политическіе признаки". Въ той же Черниговской губерніи существуютъ какіе-то соломенцы и чрезвычайно интересная секта коликовцевъ. Послѣдняя секта появилась въ посадѣ Клинцы и отличается смѣсью раціонализма съ крайнимъ пессимизмомъ. На Дону мы встрѣчаемъ мистическую секту мартяновцевъ и совершенно необслѣдованныхъ самобоговъ. По всему югу и въ средней Россіи встрѣчаются послѣдователи сектъ братьевъ и сестеръ и духовныхъ сестрицъ или вѣковушекъ. Въ Кинешемскомъ уѣздѣ Костромской губерніи существуетъ оригинальная секта поцѣлуекъ, состоящая изъ дѣвушекъ, обязанныхъ сохранять дѣвственность и могущихъ позволять себѣ въ отношеніи къ мужчинамъ только поцѣлуи. На сѣверномъ Кавказѣ и въ Закавказьѣ въ послѣдніе годы появилась секта баптистовъ. Въ Екатеринославской губерніи распространяются хромы. Въ Саратовской и Самарской губерніяхъ появились ненаши, дыропеки, голубчики, чебураховцы, калугуры, монтаны и др. Въ селѣ Дубовомъ Уметь Николаевскаго уѣзда, Самарской губерніи, "въ недавнее время вновь появилась новая секта, главнымъ отличіемъ которой служитъ возведеніе женщины въ идеалъ созданія. Женщина, по этому ученію, уже потому выше всѣхъ мужчинъ, что она способна производить дѣтей; этотъ трудъ на столько великъ, что избавить ее отъ всякихъ физическихъ невзгодъ -- лишь слабая доза благодарности" {"Страна", 1881, No 93. Корресп. изъ Самары.}. Въ Уфимской губерніи появились новыя секты беззаконниковъ или безобразниковъ, отвергающихъ почитаніе иконъ, и никодимцевъ; основатель послѣдней секты, простой, начитанный рабочій Никодимъ, началъ свою пропаганду года три тому назадъ, а теперь у него сотни послѣдователей! {"Новое Время", 1879, No 1173.} Далѣе по Уралу встрѣчаются нѣтовцы и некудышники; "нѣтовцы" отличаются крайне мрачнымъ міросозерцаніемъ; въ одной изъ ихъ пѣсенъ говорится:
   
   Нѣсть спасенья въ мірѣ, нѣсть!
   Лесть одна лишь правитъ, лесть!
   Смерть одна спасти насъ можетъ, смерть!
   
   Нѣсть и Бога въ мірѣ, нѣсть!
   Счесть нельзя безумства, счесть!
   Смерть одна спасти насъ можетъ, смерть!
   
   Нѣсть и жизни въ мірѣ, нѣсть!
   Месть одна лишь братьямъ, месть!
   Смерть одна спасти насъ можетъ, смерть!
   
   Секта эта представляетъ отпрыскъ спасовщины, откуда вышли также морельщики, лучинковы и подпольнши или скрытники. Названіе "некудышниковъ" произошло отъ слова "некуда": некуда спастись отъ антихриста. Въ Красноуфимскомъ уѣздѣ, Пермской губерніи, послѣ 19-го февраля 1861 года, появилась, изъ чисто аграрныхъ мотивовъ, секта неплательщиковъ, не заплатившихъ, съ тѣхъ поръ, ни копейки податей. Подобная же секта существуетъ въ Вятской губерніи подъ именемъ медальщиковъ. Затѣмъ, въ различныхъ мѣстностяхъ появились шептуны, молчальники, кадушечники, очищенцы, численники, дырники или щельники и т. д.
   Вообще, новыхъ сектъ появилось за послѣднее время чрезвычайное множество, такъ что оріентироваться между ними весьма затруднительно. Не успѣваютъ даже придумывать названія для вновь явившихся сектъ: въ газетахъ нерѣдко попадаются извѣстія о томъ, что въ той или другой мѣстности появилась новая секта, а какая эта секта -- остается неизвѣстнымъ никому: "секта", ну, и довольно.
   Вмѣстѣ съ возникновеніемъ новыхъ сектъ, въ послѣдніе годы все чаще и чаще замѣчается въ народной средѣ появленіе отдѣльныхъ личностей, которыя, отдѣлившись отъ православія, создаютъ себѣ свои собственныя религіозныя системы и, не дѣлая попытокъ распространять свои вѣрованія, остаются, такъ сказать, сектантами-одиночками. Нерѣдко также приходится встрѣчать извѣстія въ родѣ слѣдующаго: "Въ Новгородсѣверскомъ уѣздѣ, гдѣ совсѣмъ нѣтъ раскольниковъ, съ недавняго времени тоже начали проявляться случаи религіозныхъ колебаній. Впервые проявились они въ большомъ селѣ Жадовѣ, въ мѣстности довольно населенной, по сосѣдству съ еще большимъ селомъ Машевымъ, гдѣ были фабрики и заводы, верстахъ въ сорока отъ города. Выражается это колебаніе не въ переходѣ къ какому-либо новому положительному ученію, а исключительно въ отрицательной формѣ" {"Недѣля", 1881, іюнь.}.Такое отрицательное отношеніе въ религіи и даже полнѣйшій индиферентизмъ къ ней охватываютъ въ настоящее время все большее и большее число лицъ изъ крестьянства и мѣщанства...
   Неужели всѣхъ этихъ фактовъ недостаточно, чтобы убѣдиться, что практика принудительныхъ мѣръ по отношенію къ расколу нисколько не останавливаетъ его успѣховъ? Или, въ самомъ дѣлѣ, наши клерикалы боятся, что, съ наступленіемъ полной религіозной свободы въ Россіи, всѣ православные уйдутъ въ расколъ? Въ такомъ случаѣ, нужно высказать это откровенно, безъ всякихъ экивокъ...

Я. Абрамовъ.

"Отечественныя Записки", No 2, 1881

   
Ко всем произведениям автора К списку авторов