Парламентъ собрался не въ очередь осенью, чтобы обсудить законопроектъ объ обязательномъ страхованіи, внесенный еще въ февралѣ. Въ то время, какъ читатели "Русскаго Богатства" знаютъ, законопроектъ былъ встрѣченъ всеобщими похвалами даже со стороны оппозиціи. Иначе консерваторы и не могли поступить. Во-первыхъ, они сами обѣщали Insurance Bill (билль о страхованіи); во-вторыхъ, когда обсуждался законопроектъ о государственной пенсіи для стариковъ, оппозиція доказывала, что недостатокъ билля заключается въ томъ, что рабочіе ничего не платятъ. Консервативныя газеты совѣтовали министру финансовъ съѣздить въ Германію, чтобы тамъ изучить постановку вопроса о пенсіи и объ обязательномъ страхованіи. И вотъ канцлеръ казначейства съѣздилъ въ Германію, изучилъ тамъ вопросъ объ обязательномъ страхованіи и внесъ нѣмецкій принципъ ("въ страхованіи участвуютъ рабочіе, предприниматели и государство) въ свой новый законопроектъ. Повидимому, оппозиція должна была успокоиться. Дѣйствительно, второе чтеніе (т. е. принципіальное обсужденіе вопроса) прошло совершенно спокойно. Билль былъ принятъ тогда всѣми партіями. Затѣмъ законопроектъ отложили до осени, а лѣтомъ въ Англіи, какъ извѣстно, произошло много событій, которыя поселили глубокое раздраженіе въ рабочихъ массахъ противъ министерства. На почвѣ раздраженія и недовѣрія выросло у рабочихъ новое отношеніе къ биллю объ обязательномъ страхованіи. И это чувство было немедленно использовано оппозиціей въ партійныхъ интересахъ. Въ началѣ года консервативная печать призывала всѣ партіи къ совмѣстной разработкѣ билля. "Выполнимъ вмѣстѣ планъ, намѣченный министромъ финансовъ,-- писалъ ультраконсервативный Observer.-- Юніонисты и либералы должны вмѣстѣ придать окончательную форму законопроекту. И если это будетъ выполнено, парламентъ сможетъ похвалиться великимъ закономъ... Партійная борьба, кипѣвшая такъ сильно послѣдніе два года, теперь немыслима". Что касается Ллойдъ-Джорджа, та же газета писала: "Когда канцлеръ казначейства не разрушаетъ, а создаетъ, онъ является великимъ государственнымъ дѣятелемъ. Во всякомъ случаѣ законопроектъ объ обязательномъ страхованіи выработанъ человѣкомъ, котораго можно поставить рядомъ съ величайшими коммонерами XVIII и XIX вѣковъ". Въ октябрѣ, когда началось обсужденіе законопроекта, консервативная печать открыла вдругъ, что билль, который она въ маѣ находила "стройнымъ", "живымъ" и "справедливымъ",-- "ужасенъ", "нелѣпъ", "туманенъ" и представляетъ собою въ одно и то же время "грабежъ" предпринимателей и "налогъ на рабочихъ". Daily Mail подняла противъ законопроекта всѣхъ матронъ, держащихъ прислугу и не желающихъ платить за каждую по 12 коп. въ недѣлю. По иниціативѣ той же газеты возникла Лига протеста противъ страховаго налога (Insurance Tax Protest League), члены которой заявляютъ, что окажутъ пассивное сопротивленіе биллю, когда онъ станетъ закономъ, т. е. что не будутъ платить страховыхъ денегъ. Затѣмъ протестующіе стали взывать къ наслѣдственнымъ законодателямъ. Въ старинной итальянской комедіи герою кричатъ: Di il vero е effronterai il Diavolo"! (Скажи правду и посрами дьявола). Такой же, приблизительно, совѣтъ со всѣхъ сторонъ подавали консервативныя газеты лордамъ, когда билль о страхованіи прошелъ въ Нижней палатѣ.
"Верхняя палата должна отвергнуть жестокій, несправедливый, тиранническій, запутанный, нелѣпый, никому непонятный билль", вопили изо дня въ день въ Daily Mail "милліоны" разъяренныхъ барынь, не желающихъ вносить три пенса въ недѣлю за каждую прислугу. "Лорды должны сдѣлать поправку въ томъ смыслѣ, что по поводу билля надо устроить референдумъ", -- совѣтовалъ "Times". Правда, Нижняя палата отвергнетъ поправку, но важно то, что Верхняя палата выскажется принципіально за референдумъ". Сторонній наблюдатель не можетъ безъ улыбки слышать, какъ ярые консерваторы грудью отстаиваютъ теперь такую якобинскую мѣру, какъ референдумъ. Правда, референдумъ помогъ Наполеону III, но въ Англіи нѣтъ такихъ представителей центральной власти въ провинціи, какъ префекты или супрефекты. Вотъ почему "оперировать" надъ избирательными ящиками здѣсь немыслимо. "Надо безусловно принять билль, -- доказывалъ изъ недѣли въ недѣлю Observer.-- Такимъ образомъ правительство попадетъ въ капканъ: оно выработало до такой степени непопулярный законъ, что избиратели возстанутъ и либеральная партія будетъ не у дѣлъ двадцать лѣтъ". "Единственная надежда коалиціи (т. е. либераловъ) теперь,-- писалъ Гарвинъ въ Observer'ѣ,-- это то, что пэры сыграютъ имъ въ руку, т. е. отклонятъ законопроектъ о государственномъ страхованіи или внесутъ поправку о референдумѣ. Въ такомъ случаѣ, Ллойдъ-Джорджъ будетъ имѣть возможность убрать своего уродца... Мы все время доказывали, что принятіе билля, за который юніонисты не отвѣтственны, представляетъ лучшій способъ направить Немезиду противъ либераловъ. Неужели юніонисты будутъ настолько безумны, что отклоненіемъ билля помогутъ правительству выпутаться изъ того капкана, который оно само себѣ разставило"? "Надо принять билль, чтобы заставить правительство вариться въ собственномъ соку".
Какъ и во время борьбы за бюджетъ и за парламентскій билль, властителемъ думъ консервативной партіи явился не Times, а Observer. При второмъ чтеніи билля въ Верхней палатѣ лордъ Лэнсдаунъ заявилъ, что наслѣдственнымъ законодателямъ ничего не остается, какъ только принять билль. Передъ Рождествомъ законопроектъ объ обязательномъ страхованіи сталъ закономъ, который войдетъ въ силу въ іюлѣ 1912 года. Буря, поднятая биллемъ, однако, не только не улеглась, но, напротивъ, все увеличивается. Январскія книжки англійскихъ журналовъ содержатъ статьи о новомъ законѣ, написанныя съ такою страстностью и запальчивостью, какъ будто только еще обсуждается принципъ законопроекта. Insurance Tax Protest League выпустила десятки еще болѣе запальчивыхъ памфлетовъ, направленныхъ противъ новаго закона. Въ этихъ брошюрахъ и листкахъ рабочихъ увѣряютъ, что Ллойдъ-Джорджъ обложилъ трудящіяся массы "налогомъ", такъ какъ нуждается въ деньгахъ для уплаты пенсіи старикамъ. Въ Англіи есть старинная карикатура, изображающая охотника, который кормитъ собаку ея же собственнымъ хвостомъ. Литература, изданная Лигой протеста противъ страхового налога, увѣряетъ рабочихъ, что они -- эта собака, а охотникъ Ллойдъ-Джорджъ. Критика новаго закона сводится къ тому, что онъ, кромѣ того, что несправедливъ, еще "запутанъ", "противорѣчивъ", "непонятенъ". Каждый разъ, когда мнѣ приходится говорить съ знакомыми консерваторами о новомъ законѣ, они мнѣ приводятъ упомянутый аргументъ.
-- Законопроектъ былъ передъ страною пять мѣсяцевъ, но я ничего не понимаю, паціенты не понимаютъ, никто ничего не понимаетъ, -- сказалъ мнѣ съ раздраженіемъ врачъ нашего округа, устраивающій какую то лигу протеста. Можно подумать, что новый законъ написанъ не по англійски, а по халдейски, и что онъ представляетъ собою тарабарщину. Въ дѣйствительности нѣтъ ничего подобнаго. Конечно, въ законѣ сотни параграфовъ, предусматривающихъ техническія мелочи. Нѣкоторые параграфы, напр., имѣютъ въ виду спеціальные пункты устава какого нибудь дружественнаго общества, понятные только его сочленамъ. Но въ общемъ законъ отличается ясностью, стройностью и логичностью, въ чемъ сейчасъ же убѣдятся читатели. Чтобы познакомить ихъ съ закономъ, я приведу здѣсь же "меморандумъ", выпущенный министерствомъ и даже не безчисленныя "изложенія" {Самое лучшее это -- "Insurance pamphlets" (NoNo 1--2) выпущенные редакціей "Daily News".}. Такъ какъ я боюсь, что техническія подробности утомятъ читателя, то я попробую взять нѣсколько конкретныхъ примѣровъ.
Мы въ Сѣверномъ Лондонѣ, на новой улицѣ, представляющей собою, если можно выразиться, водоплескъ каменнаго моря. Улица обстроена коттеджами, рента которыхъ 27--30 ф. ст. въ годъ. Одна изъ этихъ "виллъ" называется "Алмазный юбилей", а другая -- "Вязы" (неизвѣстно почему). Въ "Алмазномъ юбилеѣ" живетъ мистеръ Джонъ Смитъ, въ "Вязахъ" -- мистеръ Джозефъ Пальмеръ. Одинъ -- клэркъ, другой -- рабочій, имѣющій постоянное занятіе въ каретной мастерской, изготовляющей теперь верхи для автомобилей. И Смитъ, и Пальмеръ люди старательные, заботливые, думающіе о завтрашнемъ днѣ и о возможности заболѣть и умереть. Клэркъ Смитъ принадлежитъ къ дружественному обществу "Старые лѣсничіе", а рабочій Пальмеръ -- къ трэдъ-юніону. "Friendly Society" (дружественное общество) это -- общество взаимнаго страхованія наиболѣе бѣдныхъ классовъ общества (но наиболѣе обезпеченныхъ среди людей, живущихъ жалованьемъ) на случай болѣзни, вообще несчастныхъ случаевъ и смерти. Общества подобнаго рода существовали уже въ концѣ XVI вѣка. Дружественныя общества принимаютъ только такихъ сочленовъ, заработокъ которыхъ до извѣстной степени правиленъ. Затѣмъ triendly Society предъявляетъ къ своимъ сочленамъ нѣкоторыя моральныя требованія. Всѣхъ зарегистрованныхъ дружественныхъ обществъ теперь въ Соединенномъ королевствѣ 29.517, а число членовъ -- 13.777.433. Общества располагаютъ капиталомъ въ 57,4 мил. ф. ст. Нѣкоторыя изъ дружественныхъ обществъ малочислены, другія, напротивъ, насчитываютъ своихъ сочленовъ десятками тысячъ. "Ноттингэмскій орденъ чудаковъ" (Nottingham Order of Oddfellows) {Странныя названія зародились еще въ тѣ времена, когда "дружественныя общества" были тайными организаціями.}, напр., насчитываетъ 36.648 членовъ, а ежегодный приходъ его -- 56.033 ф. ст. "Сердцевина дуба" (Hearts of Oak) имѣетъ 301.150 сочленовъ при годовомъ приходѣ въ 722.340 ф. ст., "Орденъ Друидовъ" -- 66.162 сочлена и приходъ въ 108.291 ф. ст. Къ дружественному обществу "Старинные лѣсничіе" принадлежатъ 608.728 членовъ, а приходъ его -- 1.236.274 ф. ст. Самое богатое дружественное общество -- "Манчестерское единеніе чудаковъ" (Manchester Unity Oddfellows). Въ немъ 749.363 сочлена, а годовой приходъ "Единенія" -- 1.621.627 ф. ст. (Всѣ цифры относятся къ 1910 году).
Какъ Смитъ, такъ и Пальмеръ состоятъ членами, такъ называемыхъ, "докторскихъ клубовъ", т. е. "лѣсничіе" и трэдъ-юніонисты группируются въ кружки, имѣющіе своего доктора, которому платятъ въ годъ по четыре шиллинга съ брата. Въ эту плату входитъ и лѣкарство. "Клубамъ" предлагаютъ обыкновенно свои услуги молодые врачи, только что сколачивающіе практику. То обстоятельство, что извѣстная часть населенія даннаго квартала принадлежитъ къ "докторскому клубу", является для врача гарантіей отъ конкурента. Тутъ умѣстно будетъ сказать нѣсколько словъ объ англійскихъ врачахъ. Такъ какъ университетское образованіе въ Англіи очень дорого, то члены врачебной корпораціи по происхожденію принадлежатъ къ среднимъ классамъ. Врачебная корпорація фактически -- самый организованный и самый крѣпкій трэдъ-юніонъ въ Англіи. Большая часть врачей это -- "practitioners", уровень знаній которыхъ могъ бы быть выше. Масса "practitioners" до сихъ поръ слѣпо вѣритъ въ сложныя лѣкарства и, какъ во времена Мольера, прописываетъ лѣкарства "прохладительныя" и "очищающія кровь". Составъ этихъ лѣкарствъ является секретомъ врача. Онъ самъ приготовляетъ микстуру и присылаетъ ее на домъ больному, безъ сигнатуры. Когда Кандидъ встрѣчаетъ своего мудраго учителя, сильно попорченнаго болѣзнью, Панглоссъ скорбно объясняетъ, почему онъ не лѣчился:
-- Je n`ai pas le sou, mon ami, et dans toute l'étendue de ce globe, on ne peut ni se faire saigner, ni prendre un lavement sans payer.
(У меня нѣтъ ни гроша, мой другъ. А безъ денегъ на всемъ протяженіи земного шара нигдѣ нельзя себѣ ни пустить кровь, ни поставить клистиръ).
Слова Панглосса вполнѣ понятны англичанамъ. Англійскій врачъ даетъ своему профессіональному союзу обѣщаніе не лѣчить даромъ. "Коль нѣтъ денегъ, ступайте въ госпиталь или зовите полицейскаго врача",-- сказалъ бы докторъ бѣдному паціенту. Исполненіе такого совѣта равносильно обращенію къ общественной помощи, т. е. признанію себя пауперомъ. Когда англійскаго врача призываютъ впервые къ больному, докторъ дѣлаетъ въ умѣ математическій разсчетъ: онъ мысленно опредѣляетъ квартирную плату паціента, затѣмъ помножаетъ ее на пять. Такимъ образомъ, приблизительно, опредѣляется доходъ больного. Въ зависимости отъ этого дохода, врачъ назначаетъ свой гонораръ. Обыкновенно англійскіе врачи посылаютъ паціенту счетъ каждые три мѣсяца; но въ случаѣ сомнѣнія въ платежной способности больного, врачъ можетъ потребовать свой гонораръ впередъ. Я помню такой случай, о которомъ появилась газетная замѣтка года четыре назадъ. Призываютъ разъ ночью врача къ ребенку, съ которымъ случился припадокъ конвульсій. Родители -- бѣдные рабочіе. Врачъ заявляетъ, что его гонораръ за ночной визитъ 7 ш. 6 пенсовъ и требуетъ деньги впередъ. Отецъ объясняетъ, что онъ теперь безъ работы и что всѣхъ денегъ у него только 5 шил.. "Давайте ихъ сюда и достаньте еще 2 ш. 6 п.",-- отвѣтилъ врачъ. Затѣмъ онъ осмотрѣлъ ребенка и велѣлъ отцу придти черезъ полчаса за лѣкарствомъ. "Достали еще подкроны?" -- спросилъ врачъ, когда пришелъ отецъ ребенка.
-- Нѣтъ. Теперь часъ ночи. Стучался къ сосѣдямъ, но ни у кого нѣтъ денегъ. Завтра обѣщали.
-- Нѣтъ денегъ, нѣтъ лѣкарства,-- спокойно отвѣтилъ врачъ. И напрасно отецъ молилъ доктора.
Къ утру ребенокъ скончался. Отецъ привлекъ врача къ суду.
-- Мои условія -- 7 1/2 шиллинговъ за ночной визитъ,-- отвѣтилъ врачъ.-- Я большаго не требовалъ. Что же касается моей настойчивости, то ее нельзя назвать незаконной, такъ какъ никто не обязанъ работать даромъ. Вольные столько разъ обманывали меня, обѣщая уплатить за визитъ, но не платя, что я рѣшилъ, наконецъ, при сомнѣніи въ добросовѣстности паціента, твердо проводить принципъ: "деньги впередъ". Если отецъ ребенка дѣйствительно такъ нуждался, какъ онъ говоритъ, то почему же онъ обратился ко мнѣ, частному врачу, а не къ безплатному полицейскому доктору для бѣдныхъ?
Судъ оправдалъ врача, найдя, что, дѣйствительно, никто не обязанъ даромъ отдавать свой трудъ.
Я упомянулъ уже, что въ гонораръ врача входитъ и лѣкарство, Составъ его -- глубокій секретъ. Понятіе паціента о лѣкарствѣ опредѣляется цвѣтомъ и противнымъ вкусомъ. И если врачъ присылаетъ больному бутылочку съ окрашенной жидкостью, вызывающей при пріемѣ почти тошноту,-- паціентъ вполнѣ доволенъ. У молодыхъ врачей мѣшаютъ лѣкарства ихъ жены, свояченицы, тещи, бабушки, словомъ, каждый, кому въ данный моментъ дѣлать нечего. Въ каждомъ сколько-нибудь серьезномъ случаѣ приходится обращаться къ "specialist". Эти "спеціалисты", въ общемъ, прекрасные и знающіе врачи, хотя слишкомъ вѣрятъ въ ножъ. Большой недостатокъ этихъ "спеціалистовъ" это то, что они берутъ за визитъ у себя на дому не меньше двухъ гиней (т. е. 20 рублей). И сколько разъ приходится класть на край камина эти двѣ гинеи больному, которому на континентѣ помогъ бы любой толковый и добросовѣстный практикующій врачъ, довольствующійся 5-10 франками или марками! За помощью къ "спеціалистамъ" могутъ обращаться только люди изъ среднихъ классовъ.
Возвратимся теперь къ нашимъ гипотетическимъ Смиту и Пальмеру. Такъ какъ имъ больше 16 лѣтъ и такъ какъ они получаютъ въ годъ меньше 160 ф. ст., то по новому закону обязаны застраховаться. У Смита и Пальмера будутъ особыя книжки, куда еженедѣльно, при уплатѣ жалованья, хозяинъ налѣпитъ марку на семь пенсовъ. Четыре пенса платитъ Смитъ или Пальмеръ, а три пенса -- хозяинъ. Государство отъ себя прибавляетъ еще два пенса, т. е. всего въ страховой фондъ пойдетъ ежопедильно 9 пенсовъ, или 36 копѣекъ. Когда книжка эта кончится, Смитъ отошлетъ ее дружественному обществу "Старыхъ лѣсничихъ", къ которому принадлежитъ, а Пальмеръ -- своему трэдъ-юніону. Оба общества получатъ отъ казны столько денегъ, сколько значится въ книжкахъ. Этимъ суммамъ долженъ вестись отдѣльный счетъ отъ другихъ денегъ.
Время отъ времени правительственные контролеры ревизуютъ страховые фонды общества. Такимъ образомъ, государство призываетъ на помощь существующіе уже союзы и организаціи и ставитъ только условіемъ, чтобы въ нихъ было не меньше 5 тысячъ человѣкъ, и чтобы общества или союзы находились подъ непосредственнымъ контролемъ сочленовъ. Такія общества или союзы носятъ въ новомъ законѣ названіе "Approved Societies" (одобренныя общества). Въ данномъ городѣ, предположимъ, у рабочихъ, не принадлежащихъ къ трэдъ-юніонамъ, существуютъ уже два различныхъ "докторскихъ клуба", касса на случай похоронъ и касса помощи вдовамъ. Такъ какъ въ каждой изъ этихъ организацій меньше пяти тысячъ членовъ, то онѣ не будутъ "Approved Societies", т. е. не будутъ получать страховыхъ денегъ для распредѣленія между больными. Но кассы эти могутъ слиться вмѣстѣ и тогда онѣ составятъ "одобренное общество".
Что получаютъ Смитъ и Пальмеръ за свои деньги?
Смитъ заболѣлъ. Онъ можетъ позвать врача изъ списка, заранѣе составленнаго мѣстнымъ комитетомъ народнаго здравія, спеціально созданнымъ новымъ закономъ.
Комитетъ этотъ состоитъ изъ представителей отъ "одобренныхъ обществъ" ("Approved Societies") и отъ сберегательныхъ кассъ (3/5 всего комитета), отъ корпораціи врачей, мѣстнаго самоуправленія и отъ министерства финансовъ. Врачъ, призванный къ Смиту, прописываетъ лѣкарство, которое больной можетъ заказать въ любой аптекѣ. Врачи, выразившіе мѣстному комитету народнаго здравія свое согласіе быть внесенными въ списокъ, получаютъ съ каждаго больного 6 шиллинговъ въ годъ. По разсчетамъ на врача приходится около 1000 паціентовъ въ годъ, т. е. 300 ф. ст. или 3 тысячи рублей.
Смитъ боленъ серьезно. У него по опредѣленію врача воспаленіе легкихъ. И вотъ, на четвертый день послѣ заболѣванія, Смитъ начинаетъ получать изъ "одобреннаго общества", къ которому принадлежитъ, по 10 шил. въ недѣлю. Выдача пособія продолжается двадцать шесть недѣль. У Пальмера въ это время заболѣли глаза. Онъ получаетъ первыя 26 недѣль по 10 шил. Глаза не улучшились, а напротивъ, зрѣніе ухудшилось такъ, что Пальмеръ не можетъ больше работать. И вотъ по истеченіи 26 недѣль онъ начинаетъ получать по 5 шил. въ недѣлю. Пособіе будетъ выдаваться "for the term of his natural life", т. e. пожизненно. У Смита воспаленіе легкихъ прошло; но у него скоро начался туберкулезный процессъ. Если врачъ опредѣлитъ чахотку, мѣстный комитетъ народнаго здравія помѣститъ Смита въ одинъ изъ санаторіевъ, которые будутъ спеціально устроены.
По новому закону, покуда Смитъ болѣетъ, домовладѣлецъ не можетъ выгнать его за невзносъ квартирной платы.
Смитъ ждетъ приращенія семейства, и жена его получаетъ на роды 30 шил. (15 рублей).
Параллельно съ улицей, гдѣ живутъ Смитъ и Пальмеръ, идетъ другая улица, обстроенная лучшими коттеджами. Здѣсь живутъ люди, держащіе уже прислугу. Въ одной изъ этихъ "виллъ" служитъ "за все" Мэри-Энъ Баркеръ. Она тоже обязана страховаться. До сихъ поръ Мэри-Энъ не принадлежала ни къ какой организаціи, но правительство разсчитываетъ, что теперь возникнутъ новые трэдъ-юніоны горничныхъ или что существующія дружественныя общества откроютъ для нихъ свои двери. По разсчетамъ правительства, къ 1915 году всѣ неорганизованные рабочіе (и прислуга въ томъ числѣ) будутъ принадлежать къ какому-нибудь "Approred Society", т. е. одобренному обществу (Читатели помнятъ, конечно, что "одобреніе" находится въ зависимости не отъ благонамѣренности общества, а отъ финансовой прочности его). Но такъ какъ покуда надо пристроить какъ-нибудь Мэри-Энъ, не принадлежащую ни къ какому союзу, то по новому закону она временно становится Post office contributor, т. е. вкладчицей сберегательной кассы. Почтовая контора временно исполняетъ ту же обязанность, что и "одобренное общество". При этомъ умышленно сдѣлано такъ, что вкладчицы (или вкладчики) поставлены въ менѣе выгодныя условія, чѣмъ члены трэдъ-юніоновъ или дружественныхъ обществъ.
Невыгодность положенія должна заставить Post office contributors скорѣе вступить въ какое-нибудь "одобренное общество". У Мэри-Энъ Баркеръ тоже имѣется книжка, куда еженедѣльно барыня налѣпляетъ марку на шесть пенсовъ. Три пенса вноситъ барыня, а три пенса -- Мэри-Энъ. Государство отъ себя прибавляетъ два пенса. Когда книжка наполнена, она отсылается на почту, гдѣ у Мэри-Энъ будетъ отдѣльный текущій счетъ. Первые шесть мѣсяцевъ застрахованная не получаетъ никакихъ льготъ, кромѣ врачебной помощи. Черезъ шесть мѣсяцевъ Мэри-Энъ получитъ, если заболѣетъ, по распоряженію мѣстнаго комитета народнаго здравія, 7 1/2 шил. въ недѣлю. И эта помощь будетъ продолжаться до тѣхъ поръ, покуда есть фондъ на текущемъ счету. Если Мэри-Энъ (какъ это часто бываетъ съ горничными) заболѣетъ чахоткой, больной обезпечено мѣсто въ санаторіи. Если Мэри-Энъ вступитъ въ "одобренное общество", она получитъ въ случаѣ болѣзни первыя 26 недѣль по 7 1/2 шил., а потомъ по 5 шил. въ недѣлю. Предположимъ, хозяйка, у которой живетъ Мэри-Энъ, добра и не отпускаетъ больную прислугу; пособіе ей все-таки будетъ выдаваться. Покуда Мэри-Энъ находится въ санаторіи, ея роднымъ, если они зависятъ отъ ея помощи, выдается по 5 шил. въ недѣлю.
Мэри-Энъ вышла замужъ. Одна треть денегъ, числящихся на ея счету, переносится въ спеціальный фондъ (Special married Woman's suspense account), который дастъ Мэри-Энъ возможность застраховаться, если она овдовѣетъ. Остальныя 2/3 Мэри-Энъ можетъ подучить въ случаѣ болѣзни или матеріальной нужды (когда мужъ потеряетъ работу) выдачами въ размѣрѣ 5 шил. въ педѣлю. Если Мери-Энъ захочетъ, она, внося по 3 пенса въ недѣлю, будетъ считаться тоже застрахованной, и тогда, въ случаѣ болѣзни, будетъ получать пособіе, какъ и ея мужъ. Мери-Энъ умерла. Половина суммы, имѣющейся на ея счету на почтѣ, выдается ея наслѣдникамъ.
Барыня, у которой служитъ Мери-Энъ, можетъ вносить еженедѣльно не 3 пенса, а 2 1/2 пенса; Мери-Энъ можетъ платить не 3 пенса, а 2 пенса въ недѣлю, но тогда, если прислуга заболѣетъ, хозяйка обязана платить ей жалованье первые шесть мѣсяцевъ. Вмѣстѣ съ Мери-Энъ вкладчиками на почтѣ являются мужчины, не принадлежащіе ни къ какому "одобренному обществу" по недостаточности средствъ или по строптивости характера.
Предположимъ, предъ нами не Мери-Энъ, а работница Флори, притомъ не фабричная, но жертва "выжимальщиковъ пота", вырабатывающая меньше 1 1/2 шиллинговъ въ недѣлю. Въ такомъ случаѣ предприниматель вноситъ еженедѣльно шесть пенсовъ, государство три пенса, а Флори -- ничего.
До сихъ поръ мы видѣли служащихъ, обязанныхъ застраховаться. Теперь передъ нами владѣлица табачной лавочки Эдуардсъ или деревенскій кузнецъ Уайтъ. Оба -- сами хозяева, но вырабатываютъ они не больше 160 ф. ст. въ годъ. Если Эдуардсъ и Уайтъ пожелаютъ, они могутъ добровольно застраховаться: первая вноситъ тогда шесть пенсовъ, а второй -- семь пенсовъ въ недѣлю. Государство отъ себя прибавляетъ два пенса, если застрахованный британскій гражданинъ или если, хотя и иностранецъ, уже пять лѣтъ принадлежитъ къ какому-нибудь трэдъ-юніону или дружественному обществу. Въ случаѣ болѣзни Эдуардсъ и Уайтъ получаютъ то же, что обязательно застрахованные.
Таковъ въ общихъ чертахъ новый законъ. Читатель видитъ что государство опирается на самодѣятельность застрахованныхъ и оказываетъ даже на нихъ извѣстное давленіе, чтобы они вступали въ профессіональные союзы или же въ дружественныя общины.
Новый законъ встрѣчаетъ теперь суровыхъ критиковъ среди врачей, предпринимателей и рабочихъ. Разсмотримъ возраженія, выставляемыя каждою изъ этихъ группъ. Правительство послало билль раньше, чѣмъ парламентъ приступилъ къ третьему чтенію, ассоціаціи врачей. Выборное правленіе этой ассоціаціи (British Medical Association), разсмотрѣвъ законопроектъ, одобрило его въ принципѣ 1 іюня 1911 года, намѣтивъ шесть желательныхъ поправокъ:
1. Медицинской помощью, какъ она намѣчена въ законопроектѣ, должны пользоваться только лица, зарабатывающія не больше двухъ фунтовъ стерл. въ недѣлю.
Врачи, какъ видите, опасаются, что паціентъ, могущій заплатить больше, отдѣлается отъ нихъ только тѣмъ гонораромъ, который полагается по законопроекту.
2. Каждый застрахованный дѣйствительно можетъ выбирать какого хочетъ врача, если только послѣдній согласенъ на это.
3. Гонораръ врачамъ устанавливаетъ и распредѣляетъ не дружественное общество и не трэдъ-юніоны, а мѣстный комитетъ народнаго здравія.
Требованіе это совершенно законно и справедливо. Теперь секретари "докторскихъ клубовъ" (т. е. кружка лицъ, взаимно застрахованныхъ на случай болѣзни) по возможности стараются урѣзать гонораръ врачей. Болѣе того, врачамъ приходится платить тайныя коммиссіонныя деньги этимъ секретарямъ, хотя по англійскому закону это -- преступленіе. Врачи совершенно справедливо опасаются, что секретари трэдъ-юніоновъ и дружественныхъ обществъ пойдутъ по слѣдамъ секретарей докторскихъ клубовъ. Въ комитетахъ же народнаго здравія, какъ мы видѣли, врачебная корпорація будетъ имѣть своихъ представителей.
4. Врачебная корпорація должна имѣть своихъ прэдставитедей въ центральной администраціи (Insnrance commission), въ совѣщательномъ комитетѣ по дѣлу о страхованіи и въ мѣстныхъ комитетахъ народнаго здравія.
5. Гонораръ опредѣляется отдѣльно для каждаго округа, соображаясь съ существующими условіями и съ вознагражденіемъ, получаемымъ мѣстными врачами.
6. Гонораръ долженъ быть подходящій.
Таковы "шесть пунктовъ", о которыхъ теперь приходится слышать отъ каждаго врача. Второй, третій и четвертый пункты включены въ новый законъ. Фактически принятъ также и пятый пунктъ. Извѣстный врачъ и членъ парламента Кристоферъ Аддисонъ, разбирая законъ и доказывая коллегамъ, что онъ вполнѣ пріемлемъ, объясняетъ, что въ парламентскій актъ нельзя включать размѣръ гонорара. Въ самомъ дѣлѣ, вознагражденіе, вполнѣ достаточное въ одномъ округѣ, будетъ мало въ другомъ. Врачи особенно настаивали на первомъ пунктѣ, т. е., чтобы медицинскую помощь, какъ она опредѣляется въ новомъ законѣ, получали только лица, зарабатывающія не больше двухъ фунтовъ въ недѣлю; но именно этотъ пунктъ не принятъ. Благоразумные врачи совѣтуютъ товарищамъ принять законъ и доказываютъ, что онъ очень выгоденъ для молодыхъ, начинающихъ коллегъ. Обыкновенно, начинающій "practitioner" долженъ "покупать мѣсто" у стараго врача, удаляющагося на покой, а затѣмъ начинается погоня за паціентами. Молодой врачъ, соглашающійся быть внесеннымъ въ списокъ, составленный мѣстнымъ комитетомъ народнаго здравія, сразу пріобрѣтаетъ практику, самое меньшее, на 300 ф. ст. въ годъ. Онъ поселится въ бѣдномъ кварталѣ, гдѣ медицинская помощь такъ необходима. У молодого врача будетъ много разнообразныхъ больныхъ, что доставитъ ему возможность учиться и обогащать свои знанія.
Но такіе голоса являются теперь исключеніемъ. Подавляющее большинство врачей возстало противъ закона, проявивъ при этомъ поразительную страстность и настойчивость. Со всѣхъ сторонъ раздается крикъ: "бойкотируйте законъ"! Крайне интересно, что подобному бойкоту симпатизируютъ тѣ консервативныя газеты, которыя не находятъ словъ для осужденія бойкота, практикуемаго въ Ирландіи. "Daily Mail" или "Daily Telegraph", напр., отмѣчаютъ каждый подобный случай для доказательства, что правительство поступило неблагоразумно, отмѣнивъ законы объ усиленной охранѣ въ Ирландіи. Въ то же время обѣ газеты призываютъ всѣхъ врачей Соединеннаго королевства бойкотировать новый законъ. Подготовленіемъ систематическаго бойкота занятъ теперь медицинскій журналъ "Practitioner", который разослалъ всѣмъ 29.567 врачамъ, практикующимъ въ Англіи, Шотландіи и Ирландіи, для подписи слѣдующій документъ: "Признавая, что законъ о страхованіи относится несправедливо къ медицинской профессіи, я даю слово никакимъ образомъ не помогать ему. Но если врачей, давшихъ такое же обѣщаніе, какъ и я, наберется менѣе 23 тысячъ, то я свободенъ поступать, какъ хочу". Въ примѣчаніи къ этому документу разъясняется значеніе его. Всѣхъ обязательно застрахованныхъ будетъ около тридцати милліоновъ. Сюда надо прибавить еще около двухъ милліоновъ добровольно застрахованныхъ. Для оказанія помощи всѣмъ застрахованнымъ понадобится, по крайней мѣрѣ, восемь тысячъ врачей. Всѣхъ докторовъ въ Англіи 29.567. Если 23 тысячи изъ нихъ дадутъ обѣщаніе бойкотировать законъ, то остальные 6.567 врачей, если даже пожелаютъ, не смогутъ заботиться о всѣхъ больныхъ. Тогда законъ станетъ мертвой буквой. Когда я пишу эти строки, "Practitioner" заручился уже согласіемъ 11.500 врачей бойкотировать законъ. Страсти въ. врачебной корпораціи разгорѣлись. Докторовъ, доказывающихъ, что законъ о страхованіи пріемлемъ для корпораціи, товарищи именуютъ предателями. Вотъ, напримѣръ, сцена въ Queen's Hall'ѣ, гдѣ собрался митингъ врачей для обсужденія того, какъ отнестись къ закону. Поднимается знаменитый врачъ, сэръ Викторъ Хорсли, одинъ изъ немногихъ, выступившихъ въ защиту Insurance Act. Оратору не даютъ говорить. Въ залѣ поднимается крикъ, свистъ и улюлюканье. Кричатъ мужчины и женщины-врачи. Предсѣдатель проситъ уважаемыхъ коллегъ выслушать сэра Виктора.
-- Нѣтъі Нѣтъ! Долой! Садись! Не надо! Б-у-у-у!-- раздаются крики.
-- Джентельмены!-- молитъ предсѣдатель.-- Вѣдь вы -- англичане. Выслушайте же сэра Виктора. Докажите, что вы дѣйствительно любите fair play! (т. е. "честную игру").
-- Бу-у-у! Долой!
-- Вы вашимъ крикомъ дадите кому-нибудь основаніе думать, что боитесь выслушать аргументы сэра Виктора,-- говоритъ предсѣдатель.
Въ отвѣтъ раздаются свистъ, улюлюканье и крики "бу-у-у!"
-- Садитесь. Мы не хотимъ васъ слушать!-- кричатъ врачи въ одномъ мѣстѣ.
-- Уходите! Намъ не надобны измѣнники!-- выкликаютъ въ другомъ углу.
-- Пусть выступитъ слѣдующій ораторъ!
-- Послушайте!-- негодуетъ одинъ врачъ:-- кто же мы? джентельмэны или буяны изъ портерной?
-- Хотите ли вы выслушать сэра Виктора Хорсли?-- спрашиваетъ предсѣдатель.
-- Нѣтъ! Не надо! Долой!
Ораторъ пытается говорить.
-- Кто васъ направилъ сюда?-- кричитъ одинъ врачъ.-- Ллойдѣджорджъ?
-- Долой наемника Ллойдъ-Джорджа! Бу-у-у!
Ораторъ повышаетъ голосъ и кричитъ, что онъ -- за "шесть пунктовъ", хотя желалъ бы исправить первый.
-- Измѣнникъ! Педантъ! Школьный учитель! Бу-у-у! Долой! время вамъ кончать!
Оратору такъ и не дали слова. Митингъ принялъ резолюцію, въ которой говорится, что если правительство не исполнитъ требованій врачей, они всѣ будутъ бойкотировать новый законъ. Къ концу митинга получена была телеграмма изъ Шефильда, привѣтствованная буйными апплодисментами. Въ ней сообщалось, что 300 врачей рѣшили устроить новому закону бойкотъ.
Къ интересамъ шкурнымъ прибавились еще политическія страсти. Обо всемъ этомъ можно судить по крайне характерному выступленію знаменитаго ливерпульскаго врача сэръ Джемса Барра {Вице-президентъ Британской Медицинской Ассоціаціи.}. Познакомлю читателей съ этимъ интереснымъ документомъ, появившимся въ Times. Сэръ Джемсъ Барръ констатируетъ, что англійскіе врачи, обыкновенно интересующіеся только своею профессіею, внезапно поняли, какъ велика опасность, грозящая имъ, когда новый законъ войдетъ въ силу. Есть многіе врачи, которые, осуждая детали закона, признаютъ его принципъ,-- говоритъ сэръ Джемсъ.-- Предложи Ллойдъ-Джорджъ хорошій гонораръ врачамъ, они тотчасъ же согласились бы служить, не задумались бы надъ тѣмъ, кто будетъ платить. "Что касается меня,-- продолжаетъ сэръ Джемсъ,-- то я возстаю противъ самого принципа закона, такъ какъ онъ не кто иное, какъ обманъ". Авторъ дальше приводитъ свои соображенія, почему теперь необходимо привести въ движеніе всѣ силы и добиваться не измѣненія Insurance Act, а полной отмѣны его.
"Новый законъ является громаднымъ шагомъ впередъ по наклонной плоскости, ведущей къ соціализму. Законъ о страхованіи убьетъ личную иниціативу и заботу о завтрашнемъ днѣ, увеличивъ въ то же время тѣ упованія индивидуума на поддержку отъ государства, которыя составляютъ отличительный признакъ всѣхъ вырождающихся расъ. Если "Insurance Act" начнетъ дѣйствовать, то англійскій народъ все больше и больше станетъ превращаться въ младенца, привыкшаго къ тому, чтобы отеческое правительство кормило его съ ложки, одѣвало и посылало на нѣсколько часовъ на работу. Законъ о страхованіи поощритъ лѣнтяевъ и неприспособленныхъ къ жизни увеличивать свое потомство въ разсчетѣ, что болѣе здоровые, сильные и умные граждане будутъ поддерживать это потомство".
Расходы, сопряженные съ дѣйствіемъ новаго закона, громадны и будутъ возрастать все, -- продолжаетъ сэръ Джемсъ Барръ. Административная машина будетъ стоить такъ много, что честнымъ и трудолюбивымъ работникамъ или работницамъ не будетъ никакого шанса получать что-нибудь изъ страхового фонда. Честный рабочій, имѣющій семью, не можетъ себѣ разрѣшить быть больнымъ, если онъ получаетъ только десять шиллинговъ въ недѣлю. Даровую медицинскую помощь и десять шиллинговъ поэтому будутъ получать только бездѣльники и моты. Въ Англіи, какъ и въ Германіи, появятся, вѣроятно, недобросовѣстные адвокаты, которые спеціально будутъ заботиться о томъ, чтобы съ лѣнтяями и лежебоками обходились хорошо. Тотъ пунктъ, гдѣ говорится, что больные получаютъ пособіе только съ четвертаго дня, побудитъ многихъ валяться въ постели больше, чѣмъ нужно.
По мнѣнію сэра Джемса, новый законъ въ финансовомъ отношеніи не выдерживаетъ критики; поэтому страховая система или обанкротится, или должна будетъ получать безпрерывныя субсидіи отъ графскихъ совѣтовъ.
По этому поводу надо сказать, что такое утвержденіе рѣшительно ни на чемъ не основано. Въ выработкѣ законопроекта участвовали многіе финансисты-практики и призваны были для совѣщанія представители всѣхъ крупныхъ страховыхъ обществъ. Когда билль разсматривался въ парламентѣ, никто изъ коммонеровъ-дѣльцовъ, засѣдающихъ тамъ, не усомнился въ финансовой прочности законопроекта. Банкиры, директора страховыхъ обществъ, фабриканты, крупные негоціанты возражали противъ всего, но только не противъ прочности того базиса, на которомъ законопроектъ зиждется. Сэръ Джемсъ Барръ -- не финансистъ, а врачъ.
Дальше сэръ Джемсъ доказываетъ, что законъ совершенно непріемлемъ потому, что онъ введетъ лѣченіе на дому. Такимъ образомъ, число паціентовъ въ госпиталяхъ значительно сократится. И такъ какъ госпитали абсолютно необходимы для изученія болѣзней, то новый законъ понизитъ уровень медицинскихъ знаній въ странѣ. Этого мало. Госпитали въ Англіи содержатся на добровольныя пожертвованія, поэтому упадокъ ихъ (вслѣдствіе лѣченія на дому) "нанесетъ ударъ тому прекрасному адьструистическому чувству, которое является лучшимъ плодомъ эволюціи человѣчества".
Надо думать, что альтруизмъ можетъ проявляться только въ одной формѣ: въ видѣ пожертвованія на госпиталь. Возвратимся, однако, къ заявленію сэра Джемса Барра. Обложеніе работниковъ и предпринимателей даетъ недостаточную поддержку первымъ въ случаѣ болѣзни. Собранныя суммы пойдутъ, главнымъ образомъ, на то, чтобы кормить новую армію чиновниковъ. "Затѣмъ деньги достанутся,-- продолжаетъ сэръ Джемсъ Барръ,-- лѣнтяямъ, мотамъ и хронически больнымъ. Честный, трудолюбивый рабочій, когда заболѣетъ, получитъ настолько ничтожную поддержку, что на нее не можетъ просуществовать съ семьей. Денегъ этихъ развѣ-развѣ хватитъ на улучшенную пищу, требуемую для больного. Наконецъ, чтобы получить даже эти 10 шиллинговъ, необходимо болѣть не меньше четырехъ дней". Только выродившійся народъ,-- продолжаетъ авторъ,-- можетъ допустить, чтобы правительство заботилось о немъ отъ колыбели до могилы. Англичане несомнѣнно дегенерируютъ, если допускаютъ подобные законы, какъ Insurance Act. Свободный народъ не долженъ допустить посягательства на свою свободу. (Другими словами, на свободу не платить налоги. Д-о). Что же касается распространенія закона и на домашнюю прислугу, то, по мнѣнію автора, это прямо безчеловѣчно. Государство будетъ вымогать ежегодно у каждой прислуги 26 шидинговъ (только 13. Д-о) за то, что она до сихъ поръ получала безплатно. Говорятъ, что не всѣ хозяева обращаются одинаково хорошо съ прислугою, и что не вездѣ о ней заботятся, когда она заболѣетъ. Авторъ не вѣритъ этому. У него есть даже вѣсскій аргументъ. Въ наше время нѣтъ крѣпостныхъ, говоритъ Барръ. Прислуга совершенно свободна. Почему же она въ такомъ случаѣ живетъ въ такомъ домѣ, гдѣ съ нею обращаются недостаточно гуманно? Если у домашней прислуги и есть основанія жаловаться, то законъ о страхованіи ничего не исправитъ. Законъ предлагаетъ къ услугамъ чахоточной прислуги санаторій. Защитники закона усматриваютъ въ этомъ нѣчто хорошее и положительное. Сэръ Джемсъ Барръ, напротивъ, въ заботахъ о чахоточныхъ усматриваетъ нѣчто крайне гибельное для націи. Чахоточныхъ, а въ особенности бѣдныхъ, нельзя поддерживать въ интересахъ естественнаго подбора. "Вслѣдствіе энтузіазма, овладѣвшаго всѣми, когда было заявлено, что чахотка излѣчима,-- теперь при лѣченіи этой болѣзни примѣняются методы, которые, хотя всегда дороги, далеко не всегда благоразумны и очень рѣдко успѣшны. По всей вѣроятности, методы лѣченія, даже въ случаѣ успѣха, не содѣйствуютъ улучшенію расы". Ссылаясь на авторитетъ доктора Хёнтера, стоящаго во главѣ Альбертовскаго убѣжища для идіотовъ, Барръ утверждаетъ, что "многіе слабоумные появились на свѣтъ только потому, что ихъ родителямъ не дали умереть отъ туберкулеза".
До сихъ поръ врачи посвящали все свое вниманіе и всю энергію окружающимъ условіямъ, стараясь приспособить послѣднія къ индивидууму, а не индивидуума къ окружающимъ условіямъ. Такой образъ дѣйствія,-- продолжаетъ сэръ Джемсъ,-- мѣшаетъ расѣ заботиться о себѣ. Чахоточная бацилла страшна только для тѣхъ, которые родились уже съ предрасположеніемъ къ ней. Надо поэтому принять предохранительныя мѣры, чтобы такіе индивидуумы умерли, не оставивъ потомства. Врачи, поддерживающіе такихъ слабосильныхъ индивидуумовъ и содѣйствующіе даже ихъ размноженію, содѣйствуютъ, по мнѣнію Барра, вырожденію расы. Такимъ образомъ всякіе санаторіи это -- своего рода инкубаторъ для будущихъ отравителей расы. Врагами чахотки можно назвать только такихъ людей, которые возстаютъ противъ санаторій.
"Я стою за уничтоженіе туберкулеза, такъ какъ отстаиваю необходимость помогать естественному подбору, -- говоритъ сэръ Джемсъ.-- Съ чахоткой нельзя бороться, лѣча заболѣвшихъ уже". Надо улучшать окружающія условія, подъ чѣмъ авторъ подразумѣвавтъ только дренажъ и санитарное оздоровленіе городовъ. Надо заботиться о томъ, чтобы молоко и говядина, поступающія на рынокъ, были свободны отъ чахоточныхъ бациллъ. А самое главное, необходимо законодательство, не разрѣшающее умственно и физически слабымъ вступать въ бракъ. При соблюденіи этихъ условій появится здоровая раса, гарантированная отъ зараженія чахоткой.
Для возрожденія націи, повидимому, необходимо, прежде всего, отмѣнить подоходный налогъ, который, по мнѣнію автора, тоже какъ-то содѣйствуетъ вырожденію. Кого облагаютъ налогами? Богатыхъ людей, т. е. наиболѣе трудолюбивыхъ, энергичныхъ и талантливыхъ. На что идутъ деньги, добытыя такимъ путемъ? На "соціальныя реформы", т. е. на поддержаніе наиболѣе бѣдныхъ и наименѣе достойныхъ членовъ общества. Что станетъ съ расой, если такой порядокъ будетъ продолжать существовать?-- съ ужасомъ спрашиваетъ Барръ. Правительству мало того, что оно выцѣдило, гдѣ только могло, деньги, чтобы поддержать "наименѣе достойныхъ гражданъ" (the least worthy citizens). Теперь оно принялось за врачей, изъ которыхъ собирается выжимать потъ, чтобы доставить наименѣе достойной части рабочаго населенія даровую медицинскую помощь. Пусть трудолюбивый, добросовѣстный человѣкъ подумаетъ теперь, стоитъ ли ему платить налогъ для поддержанія такой системы?" Сэръ Джемсъ настоятельно рекомендуетъ полный бойкотъ. Пусть предприниматель и рабочій не платятъ страховыхъ денегъ. Что же касается врачей, то всѣмъ имъ надо отказаться лѣчить застрахованныхъ {Въ сегодняшнемъ нумеръ "Times" (January 3) я нахожу еще одно выступленіе врачей. Они смотрятъ на товарищей, соглашающихся лѣчить застрахованныхъ, какъ на стачконарушителей. Врачи Лондонскаго госпиталя грозятъ, что не будутъ принимать туда паціентовъ, которыхъ лѣчили "штрайкбрехеры". Лондонскій госпиталь содержится, конечно, не на счетъ врачей, а публики.}. "Тогда законъ и авторъ его погибнутъ вмѣстѣ". "Безстрашная и независимая раса ни за что не допустила бы такую пауперизацію, которую введетъ новый законъ".
Государство не должно помогать больнымъ. Это не его дѣло. Больной представляетъ интересъ только для его родныхъ, для доктора и для аптекаря,-- продолжаетъ сэръ Джемсъ Барръ. Государство, конечно, должно предупреждать болѣзни; но для этого именно существуютъ рабочіе дома и госпитали для заразныхъ болѣзней. Если у государства есть лишнія деньги, ихъ слѣдуетъ затратить на то, чтобы сильнымъ, здоровымъ и смѣлымъ жилось лучше. Статья заканчивается рѣзкимъ выступленіемъ противъ Ллойдъ-Джорджа, котораго авторъ называетъ "общественнымъ бѣдствіемъ".
"Откровенность" сэра Джемса Барра вначалѣ очень понравилась консерваторамъ; но потомъ, когда они убѣдились, что она можетъ произвести невыгодное впечатлѣніе на массы, "Times" выступилъ примирителемъ. Газета посвятила передовую статью сэру Джемсу Барру, въ которой рекомендуетъ врачамъ прежде всего хладнокровіе. "Никогда англійскіе врачи не нуждались такъ въ спокойныхъ, не теряющихъ голову совѣтникахъ, какъ теперь,-- пишетъ "Times".-- Законъ о страхованіи, несомнѣнно, вызвалъ бурю въ медицинскомъ мірѣ, о чемъ свидѣтельствуютъ письма, которыми завалены теперь всѣ редакціи. Врачи, "въ особенности practitioners, не привыкли писать о своихъ профессіональныхъ дѣлахъ". Этимъ обстоятельствомъ газета объясняетъ несомнѣнную ирраціональность многихъ посланій, принадлежащихъ врачамъ. "Times" подаетъ врачамъ два совѣта: надо дѣйствовать дружно и необходимо знать благоразуміе. "Подъ благоразуміемъ мы подразумѣваемъ необходимость признанія дѣйствительности,-- объясняетъ "Times".-- Надо считаться съ фактами. Первый фактъ это то, что законъ о страхованіи принятъ обѣими палатами и черезъ нѣсколько мѣсяцевъ будетъ приведенъ въ исполненіе. Вотъ почему заявленіе сэра Джемса Барра появилось слишкомъ поздно. Авторъ рѣзко осуждаетъ самый принципъ не только Insurance Act, но и ряда другихъ законовъ подобнаго рода. Подобныя возраженія умѣстно дѣлать, когда билль обсуждается во второмъ чтеніи, а не тогда, когда законопроектъ принятъ. Въ особенности же возраженія, какъ тѣ, которыя сдѣлалъ сэръ Джемсъ, нелишни въ данномъ случаѣ. Надо помнить, что принципіально законъ о страхованіи признанъ всѣми партіями кромѣ соціалистовъ. Тотъ фактъ, что они возстали противъ билля долженъ былъ бы убѣдить сэра Джемса Барра, что его слова о соціалистическомъ характерѣ Insurance Act -- не вѣрны". "Times" совѣтуетъ врачамъ примириться съ закономъ. Бойкотъ ни къ чему не поведетъ. Докторамъ надо соединиться и выторговать себѣ наиболѣе выгодныя условія. Если врачи желаютъ, чтобы публика была на ихъ сторонѣ,-- заканчиваетъ газета,-- то надо проявить благоразуміе.
Предприниматели тоже протестуютъ противъ закона о страхованіи, хотя не въ такой шумной формѣ, какъ врачи. Больше всего горячатся барыни. Въ тысячѣ писемъ, которыми сердитыя барыни засыпаютъ теперь редакціи, Ллойдъ-Джоржу объявляется война безпощадная. Въ особенности возмущаетъ негодующихъ барынь обязанность налѣплять марки въ книжечкѣ прислуги. "Ни Ллойдъ-Джорджъ, ни кто другой не заставятъ меня лизать дурацкую марку, которая можетъ принести въ домъ скарлатину, дифтеритъ или коклюшъ",-- пишетъ одна барыни. Ей не пришло даже въ голову, что марку не для чего лизать и что намоченный палецъ такъ же цѣлесообразенъ, какъ и языкъ. "Daily Mail" и "Daily Express" спеціально вербуютъ теперь сердитыхъ барынь въ какую-то Лигу неплательщиковъ. Чтобы придать движенію демократическій характеръ, барыни увѣряютъ, что онѣ заступаются только за прислугу, которую настоятельно убѣждаютъ присоединиться къ Лигѣ.
Вотъ одинъ изъ "летучихъ листковъ", выпущенный Ассоціаціей неплательщиковъ налога на прислугу. Предназначенъ онъ для прислуги и озаглавленъ: "Чего не знаютъ ни хозяева, ни служащіе".
Летучій листокъ раздѣленъ на двѣ части. Налѣво перечислены "предполагаемыя льготы", а направо -- "факты".
Безплатная медицинская помощь, при чемъ прислуга сама выбираетъ врача.
Извѣстно, что 20.000 врачей отказались помогать застрахованнымъ рабочимъ, такъ какъ новый законъ не охраняетъ интересовъ ни докторовъ, ни паціентовъ. Такимъ образомъ, обѣщая застрахованнымъ медицинскую помощь, правительство собирается продать товаръ, котораго не имѣетъ.
Такъ какъ гонораръ, предлагаемый по новому закону врачамъ, ничтоженъ, то они, если даже согласятся служить, сумѣютъ удѣлить больнымъ очень мало времени. Кромѣ того, прислуга можетъ выбирать врача только изъ списка, составленнаго мѣстнымъ комитетомъ народнаго здравія, а выбранный врачъ имѣетъ право отказаться отъ визита.
Безплатное содержаніе въ санаторіи, если прислуга заболѣетъ чахоткой и если, по мнѣнію врача, подобное лѣченіе принесетъ больной пользу.
Въ случаѣ болѣзни -- 7 шил. 6 п. въ недѣлю въ теченіе 26 недѣль. Если же прислуга и послѣ этого не въ состояніи еще работать. то пять шиллинговъ въ недѣлю на неопредѣленный срокъ.
Санаторіи эти еще не выстроены. Врачи радикально расходятся между собою во взглядахъ на полезность санаторіевъ. Вотъ почему, быть можетъ, санаторіи и не будутъ даже выстроены, такъ какъ къ тому времени взгляды на лѣченіе чахотка могутъ измѣниться.
Каждая прислуга и каждый хозяинъ должны знать, что хотя они обязаны платить по 4 пенса въ недѣлю да кромѣ того въ видѣ общихъ налоговъ тѣ 2 пенса, которые прикладываетъ государство; хотя хозяинъ и прислуга будутъ содержать на свои средства громадную армію страховыхъ коммиссаровъ, инспекторовъ и чиновниковъ всякаго рода, государство ни въ коемъ случаѣ не гарантируетъ, что застрахованная дѣйствительно получитъ все обѣщанное. Правительство только полагаетъ, что нормальное дружественное общество сможетъ выполнить всѣ обязательства передъ застрахованными; но абсолютной гарантіи все таки нѣтъ, такъ какъ и трэдъ-юніоны, и дружественныя общества лишь частныя организаціи.
Агитація барынь вызвала появленіе "манифеста", подписаннаго цѣлымъ рядомъ женщинъ, имена которыхъ тѣсно связаны съ борьбой за улучшеніе положенія работницъ въ Англіи. Тутъ рядт фабричныхъ инспектрисъ, женщинъ-врачей, секретарей женскихъ трэдъ-юніоновъ и пр. Въ "манифестѣ" доказывается, что Insurance Act очень выгоденъ для прислуги. Въ документѣ сперва перечисляется все то, что законъ даетъ прислугѣ. "Говорятъ.-- читаемъ мы въ манифестѣ,-- прислуга уже получаетъ отъ своихъ хозяекъ то, что обѣщается Insnrance Act'омъ. Другими словами, въ случаѣ болѣзни прислуги хозяйки лѣчатъ ее на свой счетъ. Внѣ сомнѣнія, что многія хозяйки такъ именно и поступаютъ, но это не общее правило. Согласно яакону, прислуга, если заболѣетъ, будетъ получать по 7 ш. 6 п. въ недѣлю (въ теченіе двадцати шести недѣль) внѣ зависимости отъ того, поддерживаетъ ли ее хозяйка или нѣтъ. Во многихъ случаяхъ, когда хозяева -- небогатые люди, эти 7 ш. 6 п. помогутъ прислугѣ оправиться совершенно.
Затѣмъ забывается, что по закону чахоточной прислугѣ гарантируется мѣсто въ санаторіи, куда хозяйка не въ состояніи отправить больную на свой счетъ. Въ "манифестѣ" доказывается, что Insurance Act окажется благодѣтельнымъ для прислуги.
Предприниматели возстаютъ противъ закона о страхованіи, потому что имъ придется платить на каждаго рабочаго по три пенса въ недѣлю. Мало того; такъ какъ врядъ ли англійскіе рабочіе согласятся на то, чтобы ихъ заработокъ уменьшался еженедѣльно на четыре пенса, то послѣдуетъ рядъ стачекъ съ цѣлью соотвѣтственнаго повышенія заработной платы. И то обстоятельство, что Insurance Act автоматически группируетъ въ союзы всѣхъ получающихъ меньше 160 ф. ст. въ годъ, сдѣлаетъ предстоящую борьбу за повышеніе заработной платы особенно упорной. Въ союзы сгруппируются лица, никогда не принадлежавшія къ организаціямъ. Ассоціаціи предпринимателей (напр., federation of Master Cotton Spinners Associations) выпустили теперь протесты, но, какъ люди практичные, заводчики и фабриканты знаютъ, что съ фактомъ надо считаться.
Переходимъ теперь къ оппозиціи рабочихъ противъ закона о страхованіи. Наиболѣе темныхъ рабочихъ, какъ, напримѣръ, сельскихъ, увѣрили, что Insurance Act это -- "налогъ на трудящихся". "Вамъ плохо,-- обращаются консерваторы къ рабочимъ.-- Лѣтніе безпорядки, внѣ сомнѣнія, обусловливались въ значительной степени низкой заработной платой. Не малая часть рабочихъ въ Англіи всю жизнь находится "на чертѣ нищеты", часто опускаясь ниже этой линіи. То, что теперь необходимо рабочимъ, это -- увеличеніе заработной платы. Это вполнѣ возможно, если ввести "тарифную реформу", которая автоматически удваиваетъ заработную плату. Но либералы фритрэдеры поэтому противъ тарифныхъ реформъ. Вмѣсто того, чтобы увеличить заработную плату несчастнаго рабочаго,-- говорятъ консерваторы,-- либералы облагаютъ его теперь налогомъ, который называютъ Insurance Act. Заработокъ рабочаго такимъ образомъ еще уменьшится. Протестуйте же противъ тѣхъ, которые хотятъ отнять у васъ четыре пенса въ недѣлю!"
Что результаты подобной агитаціи сказываются,-- внѣ сомнѣнія. Въ послѣднее время либеральная партія потеряла на дополнительныхъ выборахъ три мѣста. И въ каждомъ случаѣ пораженіе объясняется голосованіемъ рабочихъ, недовольныхъ Insurance Act. Кандидатъ либеральной партіи Эндерсонъ, потерпѣвшій пораженіе въ Айрѣ (Шотландія), самъ говоритъ, что выборная борьба была основана только на законѣ о страхованіи. То же самое говоритъ и побѣдившій кандидатъ консервативной партіи. "Не трудно поднять рабочихъ и предпринимателей противъ закона о страхованіи, увѣривъ ихъ, что новая мѣра представляетъ собою новый налогъ,-- жалуется "Daily News" на другой день послѣ выборовъ въ Айрѣ.-- Но что, въ сущности, представляетъ собою новый законъ? Онъ построенъ на томъ принципѣ принудительнаго участія въ страхованіи заинтересованныхъ лицъ, коѣорый юніонистская партія все время отстаивала, когда обсуждался вопросъ о государственной пенсіи для стариковъ. Этотъ принципъ консерваторы восхва ляли, когда законопроектъ о страхованіи былъ внесенъ въ парламентъ... Юніонисты все время обличали Ллойдъ-Джорджа за то, что онъ возстановляетъ классъ противъ класса и учитъ рабочихъ ждать всякихъ улучшеній только отъ государства. И вотъ теперь, когда либеральное правительство построило свой новый билль на принципѣ, восхваляемомъ консерваторами, послѣдніе внезапно перемѣнили фронтъ и обличаютъ министерство".
Консерваторы могли повести за собою только малосознательныхъ рабочихъ. Только этихъ можно было увѣрить, что тарифная реформа, т. е. протекціонизмъ, автоматически удваиваетъ заработную плату. Противъ закона о страхованіи высказалась однако, и наиболѣе сознательная часть рабочихъ, а именно -- соціалисты. Въ парламентѣ Рабочая партія во время обсужденія билля о страхованіи, поддерживала министерство, но шесть коммонеровъ-соціалистовъ (Кейръ-Гарди, Лэнсбери, Джоветъ, О'Грэди, Виль Торнъ и Снодэнъ) голосовали противъ законопроекта и выпустили потомъ подробное "объясненіе". Въ немъ говорится, что подписавшіе привѣтствуютъ законопроектъ о государственномъ страхованіи, такъ какъ такая мѣра является признаніемъ со стороны общества своихъ обязанностей по отношенію къ индивидууму. Тотъ фактъ, что подавляющее большинство населенія признало принципъ государственной организаціи помощи больнымъ, крайне знаменателенъ. Но, симпатизируя намѣреніямъ, выраженнымъ въ новомъ законѣ, подписавшіе "объясненіе" находятъ, что методы Insurance Act неправильны, непрактичны и не могутъ осуществить поэтому возлагаемыхъ на законъ надеждъ. Подписавшіе "объясненіе" находятъ, что обложеніе рабочихъ совершенно несправедливо. Бѣдственное положеніе рабочихъ можетъ быть улучшено только тогда, когда ни получатъ долю въ національныхъ богатствахъ. Законъ о страхованіи надо было бы построить на обложеніи ренты и незаработаннаго приращенія. "Бѣдность рабочихъ,-- говорятъ подписавшіеся подъ "объясненіемъ",-- нельзя устранить, облагая налогомъ эту же бѣдность".
Кейръ-Гарди и товарищи его дальше заявляютъ, что они все время голосовали противъ закона, потому что онъ построенъ на обязательныхъ взносахъ застрахованныхъ. Облагая рабочихъ въ пользу такъ называемыхъ соціальныхъ реформъ, нельзя достигнуть существенныхъ улучшеній. Опытъ послѣднихъ пятидесяти лѣтъ доказалъ уже это. Прежде всеобщее обученіе было построено на принципѣ принудительныхъ взносовъ, но систему пришлось измѣнить. Тотъ же принципъ былъ осужденъ всѣми коммиссіями, назначенными для изслѣдованія вопроса о государственной пенсіи для стариковъ. И тѣмъ не менѣе на этомъ принципѣ построенъ теперь Insurance Act. Въ случаѣ полной неспособности къ труду застрахованные будутъ получать пять шиллинговъ въ недѣлю до 70 лѣтъ (этотъ возрастъ даетъ старику право на полученіе государственной пенсіи). Такимъ образомъ, рядомъ съ пенсіей, уплачиваемой только государствомъ, мы видимъ старческую пенсію, образовавшуюся путемъ принудительныхъ взносовъ. Другими словами, правительство вводитъ принципъ, осужденный коммиссіями, изучавшими вопросъ объ Old Age pensions. Подавляющее большинство рабочихъ противъ закона о страхованіи, основаннаго на принудительномъ участіи,-- говорятъ подписавшіе "объясненіе". Доказательствомъ является резолюція, вынесенная на послѣднемъ конгрессѣ Независимой рабочей партіи... Конгрессъ трэдъ-юніонистовъ тоже высказался за то, чтобы рабочіе, получающіе не больше 15 шил. въ недѣлю, не платили совсѣмъ страховыхъ денегъ, и чтобы лица, получающія меньше 25 шиллинговъ, дѣлали уменьшенные взносы. Законъ избавляетъ лицъ, зарабатывающихъ меньше 1 1/2 шил. въ день отъ обязательныхъ взносовъ; рабочіе же, получающіе не больше 2 1/2 шил. въ день, будутъ платить по уменьшенному тарифу. Эти оговорки являются со стороны авторовъ закона признаніемъ, что принудительная система несправедлива. Дальше въ "объясненіи" говорится, что обложеніе предпринимателей по числу рабочихъ, служащихъ у нихъ,-- несправедливо. Обложеніе должно быть основано на прибыли, получаемой предпринимателемъ, а не на числѣ рабочихъ, Такъ какъ теперь сумма, вносимая фабрикантомъ въ страховой фондъ, будетъ тѣмъ значительнѣе, чѣмъ больше у него рабочихъ, то это явится побуждающей причиной замѣны рабочихъ рукъ машинами. Предприниматель, вынужденный платить за своихъ рабочихъ, увеличитъ стоимость продукта. Такимъ образомъ новый законъ о страхованіи неминуемо поведетъ къ вздорожанію всѣхъ предметовъ. Другими словами, поплатится публика. Предприниматель, кромѣ того, будетъ имѣть теперь предлогъ, чтобы отказать рабочимъ, требующимъ повышенія заработной плати. Законъ о страхованіи, облагая предпринимателя, оставляетъ совершенно въ сторонѣ лэндлорда, который ничѣмъ не будетъ содѣйствовать поддержанію системы. Затѣмъ, по мнѣнію подписавшихъ "объясненіе", новый законъ помогаетъ только тѣмъ рабочимъ, которые уже и раньше имѣли возможность принадлежать къ трэдъ-юніону или къ дружественному обществу. Наиболѣе бѣдная часть рабочихъ не будетъ въ состояніи выполнить всѣхъ требованій {Т. е. дѣлать правильные взносы; законъ разрѣшаетъ каждому быть недоимщикомъ только три недѣли въ годъ.}, а потому не получитъ помощи въ случаѣ болѣзни. Вообще же необходимы такія реформы, которыя не помогаютъ только безработнымъ и больнымъ рабочимъ, но предупреждаютъ безработицу и болѣзни.
Фабіанское общество, въ свою очередь, выпустило мотивированный протестъ противъ закона о страхованіи. Доводы фабіанцевъ сводятся къ слѣдующему. Новый законъ облагаетъ всѣхъ живущихъ заработной платой налогомъ, являющимся фактически подушной податью, такъ какъ она не считается съ платежной способностью индивидуума. Такимъ образомъ будетъ ежегодно взыскиваться сумма почти въ двадцать два мил. ф. ст. Впослѣдствіи нѣкоторые рабочіе должны будутъ платить гораздо больше, чѣмъ 4 пенса въ недѣлю. Первоначально билль о страхованіи состоялъ изъ двухъ частей. Въ первой части говорится о страхованіи на случай болѣзни. И эта часть стала теперь закономъ. Вторая часть законопроекта, въ которой говорится о страхованіи на случай безработицы, временно выдѣлена. Посмотримъ, что будетъ, если и вторая часть законопроекта войдетъ въ силу. Тогда рабочіе принуждены будутъ еженедѣльно платить 2 1/2 пенса, предприниматель столько же, а казна прибавитъ отъ себя 1 1/2 пенса, Возьмемъ конкретный примѣръ, -- говорятъ фабіанцы.-- Передъ нами каменьщикъ, подучающій 18 шил. въ недѣлю. Онъ обязанъ будетъ вносить еженедѣльно 4 пенса страховыхъ на случай болѣзни, да еще 2 1/2 пенса страховыхъ на случай безработицы, а всего -- 6 1/2 пенса, т. е. 3% своего заработка. Это равносильно введенію подоходнаго налога въ 7 пенсовъ на каждый фунтъ ст. Какой бы вопль подняли средніе классы, если бы канцлеръ казначейства сразу повысилъ подоходный налогъ на семь пенсовъ на фунтъ. Въ первый же годъ дѣйствія закона о страхованіи рабочіе должны будутъ внести около 12 мил. ф. ст.
Билль офиціально носитъ подзаголовокъ "Presention of vikness" (предупрежденіе болѣзней). По мнѣнію фабіанскаго общества, это названіе можетъ только ввести въ заблужденіе. "Уже одинъ тотъ фактъ, что законъ исключаетъ всѣхъ дѣтей и женщинъ, не живущихъ заработной платой, достаточно доказываетъ, что новый законъ ничего не отвращаетъ". Дальше фабіанцы критикуютъ то мѣсто закона, въ которомъ говорится о "deposit contributors", т. е. о застрахованныхъ, не принадлежащихъ къ "одобренному обществу" и числящихся вкладчиками на почтѣ. "Эти несчастные, которые вслѣдствіе хронической безработицы или по причинѣ слабости не могутъ принадлежать къ дружественному обществу, принуждены будутъ платить по четыре пенса въ недѣлю, за которые фактически получатъ такъ мало, что врядъ ли можно даже говорить о страхованіи. Изъ взносовъ, дѣлаемыхъ этимя вкладчиками, будутъ производиться вычеты въ пользу санаторіевъ, на медицинскую помощь и на поддержаніе администраціи. Изъ остатковъ застрахованному будутъ выдавать въ случаѣ болѣзни пособіе. И когда остатки истощатся, прекратится пособіе. Предположимъ, deposit contributor болѣлъ нѣсколько недѣль и истощилъ свой вкладъ. Если послѣ этого жена вкладчика должна рожать, она ничего не подучитъ. Напротивъ, если жена родила раньше, а мужъ заболѣлъ послѣ -- онъ остается безъ помощи (кромѣ медицинской).
Въ данномъ случаѣ, конечно, фабіанцы совершенно правы. Каждый "deposit contributor" беретъ весь рискъ въ случаѣ болѣзни на себя. Тутъ нѣтъ того коллективнаго риска, при которомъ рискъ индивидуальный уменьшается, какъ при страхованіи. Но мы видѣли, что авторы закона о страхованіи смотрятъ на пунктъ о "deposit contributors", какъ на временную мѣру, которая должна существовать только до 1915 года.
Фабіанцы ставятъ вопросъ: "Что лучше? Тотъ ли законъ, который введенъ теперь, или такъ, какъ было раньше?" Дляфабочихъ, получающихъ болѣе или менѣе удовлетворительную плату и принадлежащихъ уже къ какому нибудь дружественному обществу или къ крѣпкому и богатому трэдъ-юніону,-- говорятъ фабіанцы,-- новый законъ выгоднѣе, чѣмъ отсутствіе всякаго закона о страхованіи. Нынѣшнія дружественныя общества часто банкротятся. Новый законъ, требующій, чтобы "одобренное общество" имѣло не менѣе 5.000 членовъ, даетъ застрахованному увѣренность. А такъ какъ, кромѣ рабочаго, страховыя деньги даетъ еще казна и предприниматель, то застрахованный, дѣйствительно, получитъ 9 пенсовъ вмѣсто каждыхъ 4 пенсовъ, внесенныхъ имъ. Что же касается тѣхъ рабочихъ, которые зарабатываютъ мало и не принадлежатъ поэтому къ дружественнымъ обществамъ, то новый законъ о страхованіи ничего имъ не даетъ,-- говорятъ фабіанцы. Больше того: возможно, что новый законъ о страхованіи только ухудшитъ положеніе такихъ рабочихъ.
Съ пространнымъ объясненіемъ выступилъ также Бернардъ Шоу, являющійся самымъ крупнымъ свѣтиломъ фабіанской партіи. По мнѣнію блестящаго писателя, такъ склоннаго къ парадоксамъ, новый законъ невѣроятно плохъ. "Если бы Ф. Е. Смиту (крайній консерваторъ) поручили составить такой билль для либераловъ, который возстановилъ бы противъ нихъ на ближайшихъ выборахъ всѣхъ, то врядъ ли онъ сумѣлъ бы придумать нѣчто другое, чѣмъ Insurance Act,-- говоритъ Бернардъ Шоу.-- Увѣреніе Ллойдъ-Джорджа, что законъ дастъ побѣду либераламъ на выборахъ, столь же основательно, какъ и утвержденіе, что каждый чахоточный исцѣлится въ четыре мѣсяца въ новыхъ санаторіяхъ". Но почему же, если законъ такъ плохъ, Рабочая партія въ парламентѣ (за исключеніемъ шести коммонеровъ) поддерживала правительство? Очень просто,-- отвѣчаетъ Бернардъ Шоу. Коммонеры рабочіе предпочли получить хоть что-нибудь. И положеніе вещей такъ плохо, что даже этотъ законъ о страхованіи лучше, чѣмъ ничего. Не подлежитъ сомнѣнію, что новый законъ, улучшивъ положеніе трэдъ-юніоновъ и дружественныхъ обществъ, дастъ членамъ ихъ такія выгоды, которыя, несмотря на свою ничтожность, кажутся громадными въ сравненіи съ нынѣшнимъ нищенскимъ существованіемъ; но выгоды эти будутъ получены на счетъ сокращенія потребностей рабочаго класса. По мнѣнію Бернарда Шоу, законъ о страхованіи недолго просуществуетъ, хотя самый принципъ государственнаго страхованія останется. Вотъ почему, несмотря на абсолютную непригодность методовъ, при помощи которыхъ достигается страхованіе, самый билль нельзя было отклонить, и рабочіе депутаты поэтому голосовали за него. Бернардъ Шоу выясняетъ возможныя послѣдствія новаго закона. "Будь я рабочимъ депутатомъ, я голосовалъ бы въ парламентѣ за билль Ллойдъ-Джорджа,-- говоритъ цитируемый авторъ,-- но канцлеръ казначейства ошибся бы, предположивъ, что мое голосованіе равносильно обѣщанію всячески убѣждать рабочихъ принять законопроектъ. Напротивъ даже, я сталъ бы доказывать рабочимъ, что имъ надо увеличивать стачечный фондъ и укрѣплять трэдъ-юніоны, чтобы готовиться къ упорной борьбѣ за заработную плату. Ни въ коемъ случаѣ они не должны допустить, чтобы страховыя деньги, т. е. 4 пенса или 6 1/2 пенсовъ въ недѣлю, вычитались изъ заработка. И дай я рабочимъ другой совѣтъ, я потерпѣлъ бы такую же полную неудачу, какъ потерпѣли лѣтомъ секретари желѣзнодорожнаго союза, когда убѣждали трэдъ-юніонистовъ не устраивать стачку. Мои слушатели рѣшили бы, что я "предался правительству", подразумевая подъ послѣднимъ не только партію, стоящую у власти, но всѣхъ, кто не рабочіе: короля, Бальфура, Аскита, Чэмберлэна, лорда Розбери, Черчилля, генерала Робертса, архіепископа Кэнтерберійскаго, Карнеги, актера сэра Герберта Три, генерала Бэденъ-Паули и всю Верхнюю палату. Было бы великой ошибкой предполагать, что массы понимаютъ конституцію и отличаютъ одну политическую партію отъ другой. Для рабочаго депутата мнѣніе о немъ, что онъ "продался правительству", означаетъ гибель".
Дальше Бернардъ Шоу указываетъ, что въ настоящій моментъ опаснымъ соперникомъ рабочихъ, вѣрящихъ въ парламентаризмъ, являются сторонники "промышленнаго юніонизма" (англійское названіе синдикализма), выставляющіе теорію, кажущуюся рабочимъ правдоподобной. Сторонники промышленнаго юніонизма утверждаютъ, что парламентскимъ путемъ рабочіе ничего не добьются, такъ какъ рабочихъ депутатовъ всегда перехитрятъ, обведутъ вокругъ пальца или попросту купятъ. Рабочая сила грозна только тогда, когда находится внѣ парламента. Если она организована, то можетъ диктовать условія, которымъ парламентъ повинуется. Орудіемъ борьбы синдикализмъ выставляетъ общую стачку, которая, говоритъ Бернардъ Шоу,-- "нелѣпа по своей сущности и никогда не можетъ быть осуществлена вполнѣ". Если рабочіе депутаты возьмутъ сторону Ллойдъ-Джорджа, когда новый законъ начнетъ дѣйствовать, т. е. если они посовѣтуютъ рабочимъ согласиться на то, чтобы страховыя деньги вычитались изъ ихъ заработка, то промышленный юніонизмъ сразу найдетъ многочисленныхъ послѣдователей. Парламентская Рабочая партія сама себѣ нанесетъ такой ударъ, отъ котораго не оправится въ двадцать пять лѣтъ. Конечно, рабочіе депутаты,-- говоритъ Бернардъ Шоу,--
"Трудно имѣть дѣло съ пошехонцами!-- восклицаетъ Щедринъ.-- Нельзя надѣяться на ихъ поддержку, нельзя разсчитывать, что обращенная къ нимъ рѣчь будетъ встрѣчена съ тѣмъ же чувствомъ, какъ и вчера. Вчера существовало вѣщее слово, къ которому цѣлыя массы жадно прислушивались; сегодня -- это же самое слово служитъ не призывнымъ лозунгомъ, а сигналомъ къ общему бѣгству. Да хорошо еще, ежели только къ бѣгству, а не къ другой, болѣе жестокой развязкѣ". Явленіе это свойственно не одной только Россіи; всюду въ большей или меньшей степени "Поумнѣвшій" пошехонецъ (не только русскій) прежде всего обрушивается на интеллигенцію, которую обличаетъ во всѣхъ преступленіяхъ и грѣхахъ. Одни пошехонцы обвиняютъ интеллигенцію въ томъ, что она посѣяла "смуты", т. е. создала общественное движеніе. Другіе пошехонцы обвиняютъ ту же интеллигенцію за то, что движеніе не удалось. Процессъ травли, по всей вѣроятности, такъ увлекателенъ, что къ нему присоединяются прохожіе. Что, напримѣръ, русская интеллигенція сдѣлала англичанину Морису Барингу? А между тѣмъ, услыхавъ однимъ ухомъ, что кого то грызутъ, онъ вскочилъ тоже въ кругъ и, какъ купецъ Таракановъ у Глѣба Успенскаго, "почалъ конопатить, подставлять да пристукивать, да засмаливать, раздавать лещей, судаковъ и осетровъ". "Русскій интеллигентъ -- это всякій, кто заправляетъ сорочку въ штаны, а не носитъ ее на выпускъ, съ кушакомъ", опредѣляетъ Морисъ Барингъ-А затѣмъ слѣдуютъ уже "лещи, судаки и осетры". "Интеллигенція безбожна и признаетъ только одну мессу -- черную". Она вся грѣшна противъ седьмой заповѣди и проникнута анархизмомъ. Для доказательства сердитый авторъ называетъ тѣ книги, которыми увлекается русская интеллигенція. И въ спискѣ этомъ читатель, ожидающій встрѣтить нѣчто ужасное, съ удивленіемъ находитъ Диккенса, г-жу Гемфри Уордъ, Бергсона и Милля. Такимъ образомъ выходитъ, что Диккенсъ проповѣдуетъ свободный грѣхъ, г-жа Гемфри Уордъ -- черную мессу, Бергсонъ -- атеизмъ, а Милль -- динамитъ.
Противъ той же злосчастной и многострадальной русской интеллигенціи г. Морисъ Барингъ, отстаивающій теперь въ Англіи, вмѣстѣ съ г. Бернардомъ Персомъ, идеалы офиціальнаго націонализма, выступилъ съ комедіей "The Double Game", въ которой выведенъ идеальный провокаторъ, извѣстный писатель съ великосвѣтской фамиліей "Ракинтъ". Русская интеллигенція, узнаемъ мы изъ комедіи, только то и дѣлаетъ, что играетъ въ карты, пьетъ чай, объясняется въ любви, бросаетъ бомбы и выдаетъ другъ друга.
Травля интеллигенціи не есть что либо новое. Это явленіе повторяется каждый разъ, когда начинается реакція. "Наука внушаетъ самомнѣніе,-- писалъ у насъ въ эпоху реакціи при императорѣ Александрѣ I Морисъ Барингъ того времени, только болѣе талантливый.-- Наука постоянно подвергаетъ государство опасности". А затѣмъ де-Местръ рекомендуетъ энергичныя мѣры противъ "иллюминатовъ" (тогда слово "интеллигенція" не было еще выдумано). "Взволновались университеты, являются изступленные безумцы, требующіе смерти, труповъ, ада! Самъ князь тьмы видимо подступилъ къ намъ. Рѣдѣетъ завѣса, его окружающая... Слово человѣческое есть проводникъ адской мины, книгопечатаніе -- орудіе его; профессора безбожныхъ университетовъ передаютъ юношеству тонкій ядъ невѣрія и ненависти къ законнымъ властямъ". Это не изъ современнаго движенія, а изъ доклада Магницкаго.
Интеллигенцію усиленно травили во время реакціи въ Италіи (въ концѣ XVIII в.). Въ одномъ Туринѣ прогнали двадцать пять профессоровъ, а народное просвѣщеніе поручено было полицейскому сыщику (кавалеру Сеска), Въ Пруссіи правительственный наемникъ д-ръ Бенценбергъ, доказывая, что причиной всего зла является интеллигенція, рекомендовалъ правительству Фридриха-Вильгельма III ее "немножко убавить". Бенцъ, Шмальцъ, Коцебу, Камицъ и др. казенные публицисты обличали "одичалыхъ профессоровъ и совращенныхъ ими студентовъ". Подозрительное австрійское начальство не довѣряло интеллигенціи, даже если она носила военный мундиръ, Въ арміи заведены были "агенты", которые должны были слѣдить за офицерами. "Цѣлый экспедиціонный корпусъ, посланный въ Неаполь въ 1821 году, былъ отданъ подъ надзоръ полиціи,-- говорилъ Ширингеръ.-- Честолюбіе и корысть доводили полицію до безобразныхъ преувеличеній". Обвиненія интеллигенціи въ дряблости, слабости, малодушіи и другихъ грѣхахъ, выставляемыя въ эпоху разгрома общественныхъ движеній не полицейскими агентами,-- повторяются съ математическою правильностью въ каждой странѣ въ эпоху реакціи. Всѣмъ этимъ обвинителямъ отвѣтилъ еще Салтыковъ въ эпоху нашей реакціи восьмидесятыхъ годовъ. "Въ послѣднее время многіе огульно обвиняли нашу интеллигенцію во всѣхъ неурядицахъ и неустройствахъ и предлагали противъ нея поистинѣ неслыханныя, по своей нелѣпости, мѣры... И никому не пришло на мысль сказать во всеуслышаніе хотя бы умѣренное слово въ защиту интеллигенціи. Хотя бы то, напримѣръ, что единичные факты слѣдуетъ судить единично же; что обобщенія въ подобныхъ случаяхъ -- неумѣстны и вредны; что, наконецъ если и можно забить интеллигенцію въ грязь,-- что же тогда останется? Не будь интеллигенціи, мы не имѣли бы ни понятія о чести, ни вѣры въ убѣжденія, ни даже представленія о человѣческомъ образѣ".
Иное отношеніе къ интеллигенціи мы наблюдаемъ въ прогрессивныя эпохи и въ нормально развивающихся странахъ. Тамъ ее не станутъ травить огуломъ; но у класса, выступившаго на арену общественной жизни позднѣе, можетъ явиться недовѣріе къ интеллигенціи предшествующаго класса и стремленіе создать свою собственную. Классическимъ примѣромъ можетъ служить Англія, переживающая теперь, можетъ быть, самый серьезный кризисъ послѣ 1648 года. "Наша страна находится въ опасномъ положеніи вслѣдствіе соціальнаго потрясенія,-- констатируетъ Уэльсъ въ только что выпущенной имъ брошюрѣ.-- Недовольство рабочихъ массъ не только крайне сильно, но еще возрастаетъ. Быть можетъ, передъ нами начало настоящей и неотвратимой гражданской войны. Въ прошломъ году во время коронаціи мы были глубоко убѣждены въ необыкновенной устойчивости всего нашего соціальнаго зданія. Теперь для всѣхъ очевидно, что процессъ дезорганизаціи начался и распространяется. Безполезно утверждать, что рабочіе безпорядки могутъ быть разрѣшены простыми переговорами между обѣими сторонами и взаимными уступками. Мы не видимъ возможности разрѣшенія сложнаго вопроса простымъ соглашеніемъ. У насъ на глазахъ дѣйствуютъ новыя силы и нарождаются новыя требованія. И для всего этого есть только одинъ точный терминъ: "революція" {H. G. Well s, The Labour Unrest, p. p. 1--2.}. Талантливый романистъ и проницательный соціологъ констатируетъ нарожденіе въ Англіи новаго рабочаго.
"До послѣдняго времени англійскій рабочій былъ существомъ съ крайне ограниченнымъ кругозоромъ, куда входили только практичныя идеи. Отсутствіе воображенія у англійскаго рабочаго, его узость и неспособность къ абстрактному мышленію приводили въ отчаяніе соціалистовъ и вообще проповѣдниковъ новыхъ теорій. Онъ отстаивалъ стачки, но только съ цѣлью опредѣленнаго увеличенія заработной платы или столь же опредѣленнаго сокращенія числа рабочихъ часовъ. Нынѣ дѣйствующую систему производства англійскій рабочій принялъ какъ нѣчто незыблемое, неизмѣнное. Онъ относился къ ней такъ же, какъ къ существованію земли или солнца". И вотъ теперь,-- продолжаетъ Уэльсъ,-- все измѣнилось. На смѣну старому поколѣнію рабочихъ явилось новое. И люди, въ рукахъ которыхъ находятся наша промышленность и государственныя дѣла, повидимому, еще не уразумѣли всю важность новаго явленія. Англійскій рабочій начинаетъ теперь устраивать безпримѣрныя стачки противъ всей промышленной системы и противъ основныхъ условій труда. Новыя стачки не имѣютъ опредѣленной, конкретной цѣли, какъ раньше. Прежнія стачки представляли собой форму сдѣлки, правда, неуклюжую, и, порою, грубую. Новыя стачки являются не столько результатомъ желанія поторговаться съ предпринимателями, сколько взрывомъ темперамента. И прежде всего необходимо себѣ уяснить, что настроеніе рабочихъ классовъ радикально измѣнилось за послѣднее время... Англійскій рабочій можетъ думать теперь не только о своемъ пивѣ и о своей собакѣ. На смѣну старому рабочему явился человѣкъ, имѣющій глаза, хотя и не вполнѣ зоркіе; умѣющій критически относиться къ дѣйствительности, хотя судящій иногда поспѣшно и несправедливо. Нынѣшній рабочій читаетъ, обсуждаетъ и имѣетъ опредѣленные общіе взгляды. Въ умственномъ отношеніи онъ стоитъ теперь гораздо ближе къ командующему классу, чѣмъ къ рабочему какимъ онъ былъ пятьдесятъ лѣтъ тому назадъ. Современный политическій дѣятель или магнатъ промышленности не обладаютъ лучшимъ образованіемъ, чѣмъ ихъ предшественники полвѣка тому назадъ. Что же касается современнаго англійскаго рабочаго, то онъ анализируетъ тысячу такихъ вещей, которыя отецъ его принималъ безъ всякой критики, какъ нѣчто, существующее отъ вѣка и долженствующее пребывать такъ до окончанія міра.
"Въ числѣ прочихъ вопросовъ, современный англійскій рабочій постоянно задумывается надъ тѣмъ, почему это именно онъ обязанъ выполнять тяжелую, неинтересную, плохо оплачиваемую работу. Рабочій прежняго тина,-- продолжаетъ Уэльсъ,-- ссорился иногда съ хозяиномъ, но не возводилъ обвиненія противъ всѣхъ предпринимателей. Онъ принималъ законъ, государство и церковь именно за то, за что они выдавали себя. Прежній англійскій рабочій требовалъ только лишній шиллингъ или больше часомъ на отдыхъ. Дальше этого рабочій не шелъ. Новый рабочій, съ другойстороны, подвергъ суду всю соціальную систему и вынесъ ей обвинительный приговоръ. Онъ анализируетъ не только намѣренія, но и способности командующаго класса. Таковы новыя условія. Рабочій новой формаціи преисполненъ недовѣрія и подозрительности, что дѣйствуетъ на него деморализующимъ образомъ,-- продолжаетъ Уэльсъ. Онъ напоминаетъ матроса, не довѣряющаго больше ни добросовѣстности, ни способности капитана. Руководимый отчаяньемъ и презрѣніемъ, матросъ настойчиво думаетъ о захватѣ корабля командою. Какъ это осуществить и что дѣлать съ захваченнымъ кораблемъ, матросъ не знаетъ. Рабочій похожъ также на солдата, одержимаго навязчивой идеей, что ничто, кромѣ смерти неспособнаго офицера, не можетъ спасти положенія дѣлъ. Подозрительность англійскаго рабочаго новой формаціи такъ велика, что онъ перестаетъ вѣрить не только въ предпринимателя, но также и въ то, что законъ или парламентъ могутъ улучшить положеніе трудящихся массъ. Такимъ образомъ рабочій доходитъ до мысли объ общей стачкѣ, о преступной стачкѣ, если мы ее сдѣлаемъ таковою примѣненіемъ репрессивныхъ мѣръ {Ib., р. 4.}.
"Англійскіе рабочіе гораздо лучше могутъ опредѣлить свои жалобы, чѣмъ то, какимъ способомъ установить нормальныя отношенія",-- констатируетъ другой вдумчивый наблюдатель. "Они требуютъ болѣе справедливаго распредѣленія богатствъ, чрезмѣрное накопленіе которыхъ наблюдаютъ постоянно. Рабочая плата остается неизмѣнной, хотя условія жизни становятся болѣе тяжелыми. Распространеніе образованія принесло съ собою расширеніе понятія о человѣческихъ правахъ. Рабочіе открыли, что они -- сила" {"Daily News", May 28.}. Наблюдатель отмѣчаетъ тотъ же фактъ, что и Уэльсъ, а именно -- страшное недовѣріе новаго англійскаго рабочаго ко всему тому, что исходитъ отъ командующихъ классовъ, и, между прочимъ, недовѣріе къ парламенту. "Не надобенъ намъ парламентъ!-- восклицаетъ Томъ Мэнъ, обращаясь къ ливерпульскимъ рабочимъ.-- Сколько лѣтъ сидѣли въ парламентѣ представители отъ углекоповъ! А что они сдѣлали? Нѣтъ, мы сами теперь будемъ воевать! Общественную машину приводитъ въ движеніе трудъ рабочихъ, и рабочіе теперь остановятъ механизмъ до тѣхъ поръ, покуда ихъ требованіе не будетъ удовлетворено. И такимъ образомъ мы будемъ дѣйствовать, покуда трудъ заберетъ себѣ все, и покуда капиталъ перестанетъ существовать. Зачѣмъ намъ парламентъ?" Не довѣряя "капитану", "матросы" отрицательно относятся во всему тому, что слышали отъ него. Такимъ образомъ, между прочимъ, они пожимаютъ плечами, когда "капитанъ" говоритъ о патріотизмѣ. "Во имя патріотизма понижали нашу заработную плату и учили насъ ненавидѣть другъ друга. Патріотизмъ -- одно изъ самыхъ могущественныхъ средствъ, при помощи которыхъ рабовъ заработной платы держатъ въ цѣпяхъ... Имъ говорятъ про любовь къ родинѣ? У нихъ нѣтъ ея. Про любовь къ знамени? Оно развѣвается не для нихъ. Про привязанность къ тому мѣсту, гдѣ они впервые увидѣли свѣтъ? Никто не любитъ трущобъ. Про радостныя воспоминанія, связанныя съ мѣстомъ дѣтскихъ игръ? Радостныя воспоминанія не могутъ быть связаны съ фабричнымъ поселкомъ. Говорятъ ли имъ про любовь къ материнскому языку? Они знаютъ только жаргонъ рабовъ, каждое слово котораго означаетъ утомительный трудъ или вынужденную праздность. Любовь къ расѣ? Капитализмъ заставилъ ихъ работать рядомъ съ людьми всякаго рода и подъ всѣми широтами. Рабы заработной платы стали космополитами" {"The Industrialist" (Органъ синдикалистовъ) May 1912. p. 5.}.
Невольно припоминаются слова Тиверія Гракха, приводимыя Плутархомъ. "Дикіе звѣри, бродящіе по Италіи, имѣютъ свои логовища и берлоги; но люди, которые сражаются и умираютъ за Италію, блуждаютъ вмѣстѣ съ женами и дѣтьми, безъ дома, безъ крова. У нихъ нѣтъ ничего, кромѣ воздуха да солнечнаго свѣта. Когда передъ битвой полководцы убѣждаютъ ихъ сражаться за семейный очагъ и за могилы предковъ, они говорятъ -- ложь. У несчастныхъ нѣтъ ни семейнаго очага, ни могилъ предковъ. Они сражаются и умираютъ, лишь чтобы защищать чужія богатства и роскошь". Любовь къ родинѣ и патріотизмъ -- великія слова, не смотря на то, что захватаны грязными руками. Но нельзя требовать отъ только что прозрѣвшихъ рабовъ, спины которыхъ еще носятъ слѣды свѣжихъ рубцовъ, чтобы они приходили въ умиленіе отъ лозунговъ, которые покуда надобны только рабовладѣльцамъ и надсмотрщикамъ! Ничего нѣтъ удивительнаго въ томъ, что синдикалисты горько глумятся надъ однимъ изъ трогательныхъ англійскихъ гимновъ: "Впередъ, христовы воины"! Пародія гласитъ:
Onward, Christian Soldiers,
On to heathen lands,
Bibles in your pockets,
Rifles in your hands;
And if of your sermons
They be "having none",
Spread the "blessing tidings"
With the Maxim Gun!"
(Впередъ, Христовы воины! Ступайте въ страну язычниковъ съ библіями въ карманѣ и съ карабиномъ въ рукахъ. И если язычники не захотятъ вашихъ проповѣдей, распространяйте благую вѣсть при помощи пулеметовъ).
Друзья рабочаго класса въ Англіи указываютъ теперь крайнимъ отрицателямъ, что они абсолютно не правы, когда отвертываются даже отъ парламента. "Группированіе рабочихъ является отвѣтомъ на концентрацію капитала. Между двумя воюющими сторонами стоитъ парламентъ, представляя собою общественный порядокъ и экономическую справедливость. Онъ можетъ сдѣлать очень много для удаленія причинъ недовольства со стороны рабочихъ. Парламентъ уже осуществилъ такія реформы, какъ государственная пенсія для стариковъ и государственное страхованіе. Въ ближайшемъ будущемъ должна пройти реформа о возвращеніи земли народу. Но парламентъ на этомъ не долженъ остановиться. Передъ нимъ лежитъ трудная задача, заключающаяся въ томъ, что рабочимъ должна быть гарантирована прямая и болѣе справедливая доля въ производимыхъ богатствахъ" {"Daily News", May 28.}.
Такой испытанный борецъ за права пролетаріата, какъ Кейръ-Гарди настоятельно совѣтуетъ рабочимъ использовать парламентъ. "Соціальная проблема не будетъ и не можетъ быть разрѣшена стачками, хотя бы даже онѣ приняли грандіозный интернаціональный характеръ,-- говоритъ Кейръ-Гарди.-- Опытъ послѣдняго времени доказалъ, что рабочимъ необходимо имѣть контроль надъ парламентомъ. Стачка только можетъ улучшить положеніе рабочихъ, но она никогда не поведетъ къ революціи. Стачечники могутъ подготовить почву для принятія билля о минимумѣ заработной платы; но только одинъ парламентъ можетъ націонализировать рудники, желѣзныя дороги и другія промышленныя предпріятія. Такимъ образомъ, политическая, парламентская дѣятельность можетъ быть революціонной, тогда какъ прямыя выступленія являются только палліативами. Грандіозная стачка можетъ помочь политической дѣятельности, но не въ состояніи замѣнить ее. Чтобы добиться свободы, рабочіе классы должны имѣть въ своихъ рукахъ государственную машину, т. е. парламентъ. Стачка же, хотя и имѣетъ воспитательное значеніе, не дѣлаетъ ничего для достиженія подобнаго контроля. Покуда у командующаго класса въ рукахъ военная и гражданская силы, онъ является хозяиномъ положенія. За него пресса, полиція, солдаты и судьи... Парламентъ, это -- та цитадель, на захватъ которой демократія должна теперь направить всѣ свои силы" {"The Lessons of the Strike"; "Socialist Review", May, 1912.}.
Отмѣчу заодно чисто англійское отношеніе части верхне-среднихъ классовъ къ бурному броженію въ массахъ. На дняхъ состоялся въ Лондонѣ большой годичный банкетъ муниципальныхъ корпорацій подъ предсѣдательствомъ лорда Дерби. Гостями были видные консерваторы, какъ лордъ Чарльзъ Бересфедъ, сэръ Вильямъ Буль и др. Правительство было представлено на обѣдѣ министромъ земствъ и муниципалитетовъ. И когда сэръ Вильямъ Буль предложилъ тостъ "за министровъ его величества", представитель кабинета коснулся рабочихъ волненій. "Они существовали и будутъ существовать,-- сказалъ министръ И, если бы волненія прекратились совершенно, то это былъ бы плохой признакъ для націи. Мы, англичане, всегда были націей недовольныхъ людей, народомъ, состоящихъ изъ ворчуновъ. По темпераменту и по уму мы представляемъ собою самый революціонный народъ въ мірѣ. Англичане наименѣе военный, но наиболѣе воинственный народъ на всемъ земномъ шарѣ. Та нація, рабочіе которой не устраиваютъ болѣе стачекъ, умираетъ. Нація, рабочіе которой довольствуются тремя пенсами въ день, не могла бы захватить весь міръ, какъ это сдѣлали мы, прогрессировать и увеличиваться въ силѣ".
Вы видите, что такому народу, который такъ смотритъ на бурное броженіе въ массахъ, рано читать отходную. Во всякомъ случаѣ, теперь на землѣ нѣтъ націи, которой придется пѣть надъ скончавшимся отъ внутреннихъ неурядицъ Джономъ Булемъ: "Зряще мя безгласна и бездыханна предлежаща, восплачите о мнѣ, братіе и друзи, сродницы и знаеміи!"
Параллельно съ недовѣріемъ новаго англійскаго рабочаго ко всѣмъ кодексамъ командующаго класса, мы наблюдаемъ также недовѣріе къ интеллигенціи. Когда англійскіе средніе классы находились въ динамическомъ состояніи, значительная часть интеллигенціи, такъ или иначе, склонна была переоцѣнивать существующія цѣнности. Въ то время англійская мысль ширяла орломъ. Наука сдѣлала поразительныя завоеванія. Достаточно назвать Ляйеля, Дарвина и Уоллэса. Англійское общество внимательно слѣдило за соціальными опытами Роберта Оузна. Герценъ, излагая дѣятельность великаго соціальнаго реформатора, говоритъ: "Онъ до того увлекся, что вдругъ сталъ проповѣдывать устрицамъ, чтобы они взяли свои раковины и пошли за нимъ. Устрицы обидѣлись и сочли его анти-молюскомъ, т. е. безнравственнымъ въ смыслѣ раковинной жизни и прокляли его". Но это было уже впослѣдствіи, а сперва всѣхъ увлекалъ опытъ въ Нью-Лэнеркѣ, и кто только не находился въ рядахъ восторженныхъ поклонниковъ Роберта Оуэна!
Вся англійская интеллигенція въ то время привѣтствовала народности, возставшія противъ своихъ угнетателей. Гарибальди оказанъ былъ въ ноябрѣ 1864 года въ Лондонѣ совершенно безпримѣрный пріемъ. "Трубы. Является идолъ массъ, единственная, не ликая народная личность нашего вѣка, выработавшаяся съ 1848 г. является во всѣхъ лучахъ славы. Все склоняется передъ ней, все ее празднуетъ, это очью совершающееся hero worship Карлейля. Пушечные выстрѣлы, колокольный звонъ, вымпела на корабляхъ". (Изъ статьи А. И. Герцена "Camicia Rossa"). Въ то время не было, кажется, ни одного сколько-нибудь крупнаго англійскаго поэта, который не писалъ бы гимновъ въ честь революціи. Дизраэли, ни раньше, ни позже не писавшій стиховъ, въ началѣ шестидесятыхъ годовъ, когда онъ былъ уже вполнѣ сложившимся торійскимъ вождемъ, написалъ, однако, поэму, и въ этой единственной поэмѣ своей воспѣлъ свободу, добытую съ оружіемъ въ рукахъ. Наиболѣе видные представители интеллигенціи, какъ Морисъ, какъ Кингсли и др., посвящали себя всецѣло интересамъ трудящихся массъ. Затѣмъ эпоха подъема кончается; средніе классы приходятъ въ статическое состояніе, и значительная часть интеллигенціи начинаетъ невольно тяготѣть къ тому классу, изъ котораго вышла. Въ началѣ XX вѣка проф. Дайси одобрительно констатировалъ "исчезновеніе иллюзій" въ англійскомъ обществѣ.
Когда англійскіе средніе классы перешли въ статическое состояніе, среди нихъ нашлась небольшая группа соціалистически мыслящей интеллигенціи, а, въ самое послѣднее время рабочіе классы стараются создать свою собственную интеллигенцію.
"Перерой внимательный читатель всѣ газеты и журналы за десять лѣтъ, отъ 1873--1883 года, онъ врядъ ли нашелъ бы въ нихъ хотя бы упоминаніе про соціализмъ, -- говоритъ секретарь Фабіанскаго общества, Эдуардъ Писъ {"The Fabian Society and its work"; "T. P.s Magazine", 1911, II.}.-- Робертъ Оуэнъ, первый употребившій въ Англіи слово соціализмъ, тогда уже давно отошелъ, а общества, созданныя имъ, распались. Производительныя общества, созданныя христіанскими соціалистами, были забыты. Теорія индивидуализма властвовала надъ умами, и молодые радикально мыслящіе интеллигентные люди увлекались позитивной философіей Конта. Если въ ихъ умахъ возникало сомнѣніе, то только относительно того, могутъ ли они, вмѣ;стѣ съ Конгривомъ, молиться человѣчеству каждое воскресенье?"
Въ 1883 году первыя зерна новаго міровоззрѣнія были занесены въ Англію изъ Америки. Удивительно, что Марксъ, прожившій много лѣтъ въ Англіи, не создалъ здѣсь сколько-нибудь сильнаго движенія среди англійской интеллигенціи. Маркса въ Англіи сталъ впервые проповѣдывать Хайндмэнъ, образовавшій партію чистыхъ марксистовъ, которая, собственно говоря, состояла изъ него самого. Громадное впечатлѣніе на умы молодежи за то произвела книга Генри Джорджа. Хотя она, по авторитетному приговору современныхъ экономистовъ, была "fall of bad economics" (полна плохихъ экономическихъ ученій) но она захватила англійскую молодежь страстностью тона и вѣрой въ то, что государство можетъ сдѣлать все въ вопросѣ о бѣдности и богатствѣ. Надо помнить, что англійская радикальная молодежь воспитывалась тогда на теоріяхъ о полномъ невмѣшательствѣ государства въ состязаніе между предпринимателями и рабочими. Затѣмъ сильное впечатлѣніе на молодежь произвелъ проф. Томасъ Дэвидсонъ, посѣтившій въ 1883 году Лондонъ. То былъ визіонеръ и мистикъ, соединившій въ себѣ, съ этимъ направленіемъ ума, какъ и другіе американскіе мистики, практичнаго, необыкновенно дѣловитаго янки. Дэвидсонъ проповѣдывалъ новый земной рай, представлявшій собою не то фаланстерій, не то Телэмское аббатство, какъ его описалъ Раблэ. Въ то время въ Англіи возникала соціалъ-демократическая федерація, основанная Хайндмэномъ; но на университетскую молодежь произвелъ сильное впечатлѣніе Томасъ Дэвидсонъ. Подъ его вліяніемъ она заинтересовалась соціализмомъ и сгруппировалась въ Фабіанское общество.
Около того же времени въ Лондонѣ возникъ Демократическій клубъ, просуществовавшій до 1896 года и сыгравшій извѣстную роль въ исторіи англійской интеллигенціи того времени. "Въ Демократическомъ клубѣ,-- говоритъ Джозефъ Бергесъ, засѣдали тѣ смѣлые молодые умы, которые готовы были немедленно взяться управлять чѣмъ угодно: Times'омъ, Британскимъ флотомъ, судьбами имперіи или человѣчества. И увы! Въ комитетѣ находились люди, которые, хотя стремились диктовать свои условія міру, не въ состояніи были бы вести даже маленькую лавочку {J. Burgess, The Rise and Progress of a Right Honourable, p. 82.}. Отзывъ очень ядовитый, хотя врядъ ли вполнѣ вѣрный. Къ клубу принадлежалъ, напр., извѣстный въ свое время адвокатъ Томсонъ, который до самой смерти своей редактировалъ "Reynolds's Newspaper". Въ молодые годы одно время членомъ клуба былъ Хольдэнъ,-- нынѣ лордъ Хольцэнъ, военный министръ и членъ кабинета. Но Демократическій клубъ захватывалъ, главнымъ образомъ, революціонно настроенныхъ иностранцевъ, попавшихъ въ Лондонъ, а не англійскую интеллигентную молодежь. "Насъ, молодыхъ людей, слушавшихъ осенью 1883 года лекція профессора Дэвидсона, было человѣкъ двѣнадцать, не больше. Послѣдняя лекція была въ пятницу. И когда профессоръ уѣхалъ, мы рѣшили собраться черезъ недѣлю въ тотъ же день, чтобы обсудить вопросы, поднятые Дэвидсономъ. Съ тѣхъ поръ Фабіанское общество собирается по пятницамъ и будетъ собираться, покуда не прекратится... Мы представляли собою группу молодыхъ, университетски образованныхъ людей, изъ которыхъ никто не былъ очень богатъ или аристократическаго происхожденія. Всѣхъ насъ объединяло серьезное отношеніо къ дѣлу и стремленіе проникнуть "да самаго корня". Такъ разсказываетъ Писъ. Вскорѣ въ молодомъ обществѣ произошелъ расколъ, отдѣлившій "мистиковъ" отъ "экономистовъ". Прямые послѣдователи Дэвидсона рѣшили образовать Братство взыскующихъ. Они устроили свою колонію близъ Кройдона (подъ Лондономъ), желая личной жизнью показать, что рай на землѣ возможенъ. "Братство взыскующихъ поселилось въ прозаическомъ предмѣстьѣ и старалось воспитывать въ новомъ духѣ своихъ дѣтей. Оно издавало трехмѣсячникъ "Посѣвъ" и продержалось около 10--12 лѣтъ, а затѣмъ мирно скончалось".
"Экономисты" рѣшили, что никакимъ личнымъ совершенствованіемъ невозможно устранить зло на землѣ, а надобно убѣдить всѣхъ окружающихъ, что положеніе дѣлъ ненормально. Такъ какъ всѣ молодые люди принадлежали къ верхне-среднимъ и обезпеченнымъ классамъ, то у реформаторовъ было время ждать. "Мы взяли себѣ образцомъ полководца Фабія Кунктатора, спасшаго тѣмъ, чтоумѣлъ ждать, Римъ отъ Аннибала. Мы рѣшили, что примемся за дѣло только тогда, когда въ совершенствѣ изучимъ его и точно будемъ знать, какъ поступать. Мудрецъ подгоняетъ исторію, науку и метафизику сообразно своимъ потребностямъ. Эта философія теперь называется прагматизмомъ; но въ то время -- продолжаетъ Писъ, -- слово еще не было извѣстно. Нашимъ исповѣданіемъ тѣмъ не менѣе, былъ прагматизмъ". Молодое общество выпустило свой "манифестъ", составляющій теперь No 1 въ интересной серіи "Fabian Tracts". Манифестъ озаглавленъ:
"Почему люди бѣдны?"
"Мы живемъ въ обществѣ, основанномъ на конкурренціи, въ которомъ капиталъ находится въ частныхъ рукахъ,-- читаемъ мы въ манифестѣ -- каковы результаты? Очень немногіе богаты, нѣкоторые зажиточны, большинство бѣдно, а массы прозябаютъ въ нищетѣ.
"Справедлива ли, разумна ли эта система? Достойна ли она человѣчества? Можемъ ли мы улучшить ее?
"До настоящаго времени вся эта система не была осуждена отчасти только потому, что мы охотно миримся со всѣмъ установленнымъ, а отчасти вслѣдствіе невѣжества и непониманія причинъ всѣхъ бѣдствій.
"Система, основанная на соперничествѣ, предоставляющая каждому бороться противъ всѣхъ и дающая возможность немногимъ воспользоваться всѣми общественными богатствами,-- является продолженіемъ порядка, сложившагося въ вѣка открытаго и грубаго насилія. Къ этому порядку система прибавила рядъ такихъ низкихъ дѣлъ, что нѣтъ даже словъ для осужденія ихъ".
Дальше излагаются основы соціалистическаго ученія. Что же нужно дѣлать теперь? Манифестъ заканчивается отвѣтомъ, крайне характернымъ для фабіанцевъ.
"Напрасно вы будете учить въ вашихъ школахъ и проповѣдывать въ церквахъ! До тѣхъ поръ, покуда слѣпой идолъ соперничества не будетъ сброшенъ, и до тѣхъ поръ, покуда капиталъ будетъ пребывать въ частныхъ рукахъ, -- страданія человѣчества не уменьшатся.
"Вы, живущіе въ роскоши, вспомните, что ваше благоденствіе и досугъ куплены цѣною чужихъ страданій. У васъ есть излишества, потому что другіе бѣдны. Мы хотимъ вѣрить, что человѣческія чувства не выжжены въ васъ золотомъ, доставшимся по наслѣдству. Отрекитесь отъ вашихъ излишествъ и помогите намъ.
"Вы, которые страдаете, обдумайте все сказанное выше. Помогите осуществленію системы, которая только одна можетъ помочь вамъ. Наступаетъ время, когда капиталъ можетъ быть сдѣланъ общественной собственностью. Теперь вполнѣ возможно, чтобы онъ содѣйствовалъ благосостоянію не отдѣльныхъ индивидуумовъ, а всего общества. Ваше содѣйствіе можетъ сдѣлать это. Безъ вашей помощи ничего не выйдетъ. Рычагъ находится въ вашихъ рукахъ. Отъ васъ зависитъ найти точку опоры и пустить рычагъ въ дѣйствіе. И если вы этого не сдѣлаете, то вы и ваши дѣти останутся жертвами конкурренціи и капитализма. Вы всегда будете бороться и вѣчно будете бѣдны" {"Fabian Tracts", No 1, стр. 1--3.}.
Въ теченіе нѣсколькихъ мѣсяцевъ "манифестъ" оставался единственнымъ плодомъ дѣятельности фабіанцевъ. Общество было типично "интеллигентское". Очень долго единственнымъ знакомымъ фабіанцевъ среди рабочихъ былъ маляръ. Такимъ образомъ, фабіанцамъ приходилось теоретически представлять себѣ трудящіяся массы. Черезъ нѣсколько мѣсяцевъ къ обществу присоединился "поджарый, сильно нуждавшійся, поразительно остроумный молодой журналистъ, только что прибывшій въ Лондонъ изъ Ирландіи". То былъ Бернардъ Шоу, тогда никому неизвѣстный, вырабатывавшій въ мало распространенной газетѣ нѣсколько шиллинговъ въ недѣлю.
Бернарду Шоу поручено было обществомъ написать памфлетъ. Такимъ образомъ, появилась "Брошюра No 2", представляющая теперь большую библіографическую рѣдкость, такъ какъ фабіанцы не перепечатываютъ ее. Фабіанскія брошюры написаны академическимъ стилемъ, но "Tract No 2" отличается всѣми особенностями остроумія Бернарда Шоу. "Единственнымъ результатомъ того, что земля и капиталъ находятся въ частныхъ рукахъ, является раздѣленіе общества на два враждебныхъ класса. Одинъ обладаетъ громаднымъ аппетитомъ, но не имѣетъ обѣда для удовлетворенія его. Другой имѣетъ большой обѣдъ, но не обладаетъ аппетитомъ для поглощенія его", -- читаемъ мы въ этой брошюрѣ. Бернардъ Шоу доказываетъ, что государство должно соперничать съ отдѣльными индивидуумами, "а въ особенности съ родителями", въ доставленіи дѣтямъ "home", гдѣ они были бы счастливы. "Такимъ образомъ, -- продолжаетъ Бернардъ Шау, -- каждый ребенокъ имѣлъ бы убѣжище отъ тираніи и невѣжества его естественныхъ опекуновъ". "Мужчины не нуждаются теперь больше въ спеціальныхъ политическихъ привилегіяхъ для защиты отъ женщинъ. Такимъ образомъ, наступила пора, когда оба пола могутъ пользоваться одинаковыми политическими правами". "Пожизненное пользованіе національными землей и капиталомъ является привилегіей каждаго индивидуума". Эти взгляды, выраженные впервые въ "Брошюрѣ No 2", Бернардъ Шоу впослѣдствіи развивалъ въ своихъ пьесахъ и въ предисловіяхъ къ нимъ.
Бернардъ Шоу, оставшійся до настоящаго момента фабіанцемъ и однимъ изъ самыхъ усердныхъ посѣтителей "пятницъ" этого общества, былъ для него слишкомъ оригиналенъ и слишкомъ блестящъ. Скоро къ обществу присоединился новый дѣятель, ставшій вождемъ его и Атласомъ всего фабіанства въ Англіи. Я говорю, про ученаго и дѣловитаго Сиднея Вебба. "Онъ присоединился къ намъ въ 1885 году,-- говоритъ Писъ въ цитированной уже журнальной статьѣ.-- Сидней Веббъ служилъ тогда чиновникомъ въ Министерствѣ колоній. У него еще не было такой увѣренности, какъ теперь, но и тогда онъ насъ поражалъ энциклопедичностью своихъ знаній и массой фактическихъ свѣдѣній. Все то, что онъ говорилъ, Сидней Веббъ могъ обосновать такимъ множествомъ фактовъ, что мы прямо стушевывались передъ нимъ. Намъ оставалось только дѣйствовать по его указанію". До появленія Сиднея Вебба фабіанцы не знали, что собственно надо дѣлать. Они издали четыре брошюры, изъ которыхъ перепечатываютъ теперь только первую. "Tract No 4", называвшійся "Что такое соціализмъ?", былъ направленъ противъ анархизма. Но фабіанцы прибѣгли къ довольна любопытному методу опроверженія: они напечатали рядомъ ученія коллективистовъ и анархистовъ, предоставивъ читателямъ самимъ, разобраться.
По мнѣнію Хобарта, писатели, принадлежащіе къ среднимъ классамъ, неправы не только тогда, когда обобщаютъ свои мимолетныя наблюденія надъ рабочими, но и тогда, когда пишутъ о нихъ, беря исходнымъ пунктомъ знаніе человѣка вообще. Правда, и интеллигентъ, и рабочій -- люди, но между ними такая же разница, по мнѣнію Хобарта, какъ между птицей въ клѣткѣ и птицей въ лѣсу. "Вообще человѣкъ изъ среднихъ классовъ живетъ, чтобы ѣсть, -- утверждаетъ нашъ авторъ, -- рабочій же ѣстъ, чтобы жить. Интеллигентъ подгоняетъ платье къ своему тѣлу, тогда какъ рабочій подгоняетъ тѣло къ готовому платью. Интеллигентъ строитъ и отдѣлываетъ домъ сообразно своему вкусу и понятію о комфортѣ. Рабочій подчиняетъ свой вкусъ и представленіе о комфортѣ содержанію кошелька" {H. W. (Hobart, "Revelations of Industrial Life"; "English Review", June, 1912, p. p 472--473.}. "Эта разница замѣтна рѣшительно во всемъ, и ни одинъ писатель до сихъ поръ, насколько мнѣ извѣстно, не раскрылъ вполнѣ того, какъ живетъ рабочій, -- продолжаетъ въ другомъ мѣстѣ Хобартъ.-- Я хочу это сдѣлать теперь". Велико должно быть недовѣріе къ интеллигенціи, если однимъ взмахомъ пера отрицается посвященная жизни рабочихъ громадная литература, въ которой имѣются романы Фильпота, поэмы Брэдфорда, драмы Голсуорти, лэди Катерины Блэкъ и Грепвиля Баркера, изслѣдованія Раунтри и Чарльза Бузса и т. д.
Раньше было не мало лекторовъ и агитаторовъ-рабочихъ. Всѣ они почти безъ исключенія являлись повторителями формулированныхъ чужихъ мыслей и распространителями фактовъ, собранныхъ другими. Всѣ партіи, отъ рабочей до консервативной, издали спеціальныя руководства для такихъ ораторовъ. Рабочая партія, напр., выпустила книгу "The Case for the Labour Party", начиненную фактами, касающимися государственной машины, общества, промышленности и т. д. Рядомъ съ фактами -- характерныя выдержки изъ рѣчей либеральныхъ или консервативныхъ вождей и тѣ цитаты, которыя постоянно повторяются газетами и читателями, цитаты, имѣющія нѣчто общее съ сильно стертой серебряной монетой: никто не помнитъ, кто ее ему сдалъ, и рѣдко кто стѣсняется сбыть ее другому. Консерваторы, въ свою очередь, по такому же плану составили книжку для своихъ ораторовъ-рабочихъ (то обыкновенно "свободные рабочіе", т. е. не состоящіе въ трэдъюніонѣ): "The Case Against the Labour-Socialist Party". Въ книжкѣ напирается на то, что трэдъ-юкіоны "распадаются" вслѣдствіе бунта рядовыхъ сочленовъ противъ вождей, обусловленнаго распространеніемъ соціалистическаго ученія {Въ книжкѣ приведена выдержка изъ рѣчи рабочаго депутата Чарльза Фенуика: "Страшнѣе всего для трэдъ-юніоновъ теперь -- нарушеніе субординаціи, которое наблюдаемъ въ каждомъ отдѣлѣ. Рабочіе выбираютъ своихъ вождей, но не довѣряютъ имъ и въ важныхъ случаяхъ отказываются подчиняться распоряженіямъ. И если такъ будетъ продолжаться дальше, если вожди не будутъ имѣть довѣрія рядовыхъ рабочихъ, то секретарямъ останется только выйти въ отставку. (Голосъ среди слушателей рабочихъ: "Они не уйдутъ!"). Коллективный договоръ, установленіе котораго намъ обошлось такъ дорого, разрушенъ теперь вслѣдствіе непризнаванія субординаціи. И. если дѣло такъ будетъ идти дальше, то трэдъ-юніоны переживутъ страшный крахъ". Выдержка эта, дѣйствительно* характерна для рабочаго вождя стараго типа.}. Затѣмъ, конечно, мы находимъ старыхъ знакомыхъ: обвиненія соціалистовъ въ безбожіи и въ стремленіи разрушить семью.
Книжки подобнаго рода имѣютъ особую удобную форму, чтобы ихъ можно было держать во время рѣчи за спиной, заложивъ пальцемъ ту страницу, которую придется цитировать.
Новымъ рабочимъ понадобилась собственная интеллигенція, которая могла бы, между прочимъ, самостоятельно собрать факты, обработать ихъ и сдѣлать соотвѣтственные выводы. Появилась надобность въ новыхъ вождяхъ, такъ какъ вслѣдствіе причинъ, которыя я объяснялъ уже въ другихъ статьяхъ, рядовые трэдъ-юніонисты отказались слѣдовать за вождями прежняго типа. Вотъ, напр., типичный случай, какъ онъ разсказанъ въ "Times'ѣ". "Шестого іюня 1910 года на конференціи всѣхъ трэдъ-юніоновъ обращено было вниманіе на тотъ серьезный фактъ, что, несмотря на договоры между предпринимателями и рабочими, произошло тридцать пять стачекъ. Двадцать восемь изъ нихъ были начаты рабочими, принадлежащими къ обществу котельниковъ. Двадцать стачекъ, начатыхъ съ нарушеніемъ договора, были очень серьезны. Что же касается мелкихъ забастовокъ, начатыхъ тоже съ нарушеніемъ договора, то имъ нѣтъ числа. Было указано, что договоры съ предпринимателями приняты коллективно всѣми рабочими на верфяхъ, а потому должны соблюдаться" {"Times", Sept. 5, 1910.}. Выяснилось, что стачки были начаты вопреки совѣту вождей. Рабочій-коммонеръ Снаудэнъ констатируетъ, что большинство трэдъ-юніонистовъ сочувствуетъ тѣмъ товарищамъ, которые начинаютъ стачку, не считаясь ни съ договорами, ни съ совѣтами вождей. "Все это доказываетъ,-- продолжаетъ Снаудэнъ,-- что трэдъ-юніонизмъ въ Англіи переживаетъ серьезный кризисъ. Еслибы еще можно было вѣрить, что только котельники нарушаютъ договоръ, тогда положеніе дѣла было бы не такъ серьезно. Но этого утѣшенія у насъ нѣтъ. Въ былое время котельники представляли собою наиболѣе дисциплинированный союзъ. Что же можно ждать отъ менѣе организованныхъ трэдъ-юніоновъ? Отрицаніе субординаціи наблюдаемъ всюду. Новые лекторы такъ много говорили рабочимъ про ихъ права и силу, что они забыли свои обязанности. Демократія имѣетъ свои слабыя стороны, и ее ждутъ свои опасности. Демократія, думающая только о силѣ, которою располагаетъ, представляетъ собою такую же тираннію, какъ и автократія. Полуобразованная демократія проявитъ такую же надменность и такое же пренебреженіе къ послѣдствіямъ, какъ и всякая плутократія" {"Christian Commonwealth", Sept 14, 1910.}. Мы видимъ тутъ.горькую жалобу стараго вождя, который потерялъ свое вліяніе.
"Мы выслали въ іюлѣ (1910 года) всѣмъ членамъ профессіональнаго союза котельниковъ циркуляръ, въ которомъ обращали вниманіе на многочисленныя стачки и на угрозу предпринимателей сдѣлать всеобщій разсчетъ (локаутъ),-- писалъ главный секретарь трэдъ-юніона Хиллъ.-- На наше указаніе не было обращено вниманія, и стачки продолжаются съ нарушеніемъ во многихъ случаяхъ условій національнаго договора. Серьезности положенія дѣлъ нельзя отрицать. Если члены нашего союза желаютъ объявить стачку, Исполнительный комитетъ не можетъ высказаться противъ, но онъ желаетъ только, чтобы были соблюдены правила, изложенныя въ нашемъ уставѣ. А между тѣмъ всѣ стачки, объявленныя членами нашего союза въ этомъ году, были начаты съ нарушеніемъ устава.. Локаутъ, объявленный теперь, является прямымъ послѣдствіемъ того, что небольшія группы нашихъ членовъ самочинно начали стачки, вопреки совѣтамъ вождей, какъ мѣстныхъ, такъ и національныхъ. Трэдъ-юніонисты должны предоставить намъ прежнее право вести переговоры съ предпринимателями и заключать контракты. Иначе намъ невозможно вести дѣло Союза".
Стачка 1911 года, какъ читатели Русскаго Богатства уже знаютъ, началась вопреки совѣтамъ старыхъ вождей. Новые вожди совѣтуютъ другое. Вотъ, напр., интересный документъ, распространяемый теперь среди бастующихъ транспортныхъ рабочихъ. Онъ состоитъ изъ двухъ серій совѣтовъ. Первая серія озаглавлена: "Какъ терять стачки", а вторая: "Какъ выигрывать стачки".
"Вы думаете, что знаете все относительно того, какъ терять стачки,-- читаемъ мы.-- Вы эту игру вели всю жизнь и глубоко убѣждены поэтому, что вамъ нечему учиться. А между тѣмъ вы еще не вполнѣ достигли совершенства въ искусствѣ терять стачки, такъ какъ все-таки иногда выигрываете ихъ. Но если вы примете къ свѣдѣнію слѣдующіе совѣты, то вы научитесь всегда терять стачки.
"Раздробитесь на множество трэдъ-юніоновъ. Въ Англіи нѣсколько милліоновъ рабочихъ, а между тѣмъ всего лишь 1100 профессіональныхъ союзовъ.
"Грызитесь еще больше между собою. Различные трэдъ-юніоны могутъ драться между собою еще чаще, чѣмъ теперь.
"Вы должны мѣшать съ грязью всѣхъ рабочихъ, не принадлежащихъ къ вашему собственному маленькому союзу. Они тогда будутъ поставлены въ необходимость воздать вамъ сторицею, когда вы начнете стачку.
"Заведите еще больше теплыхъ мѣстечекъ для собственныхъ чиновниковъ всякаго рода. Они отвѣтственны за большую часть пораженій, понесенныхъ вами. И если вы хотите терять всѣ стачки, заведите еще больше секретарей.
"Всѣ договоры съ хозяевами вы должны соблюдать свято и ненарушимо. На эти документы смотрятъ, какъ на священное писаніе; думайте, что каждая буква неприкосновенна.
"Всегда дѣлайте предупрежденіе, раньше чѣмъ хотите начать стачку. Чѣмъ болѣе заблаговременно предупрежденіе сдѣлано, тѣмъ лучше... для вашихъ хозяевъ. Это дастъ имъ время навербовать "паршивцевъ" {Scabs,-- такъ англійскіе рабочіе называютъ штрейбрехеровъ.}.
"Блюдите священное право собственности. Начиная стачку, вы должны оставить машины въ отличномъ порядкѣ. Это болѣе удобно для "паршивцевъ". Все время, покуда продолжается стачка, ведите себя, какъ джентльмены.
"Наконецъ, вы должны всегда слушаться вождей. Помогайте поддерживать законы и порядокъ. Слѣпо довѣряйтесь политическимъ дѣятелямъ, а въ особенности достопочтеннымъ представителямъ Рабочей партіи въ парламентѣ. Исполняйте совѣты, подаваемые вамъ капиталистической печатью, а въ особенности усвойте мысль, что интересы, имперіи -- прежде всего".
Дальше слѣдуютъ совѣты, "какъ выигрывать стачки".
"Прежде всего необходимо забыть методы, введенные еще вашими дѣдушками. Съ тѣхъ поръ условія перемѣнились. То, что было сравнительно хорошо раньше, совершенно не годится теперь, если только вы желаете выигрывать стачки.
"Хозяева, у которыхъ служили ваши дѣды, боролись между собою изъ-за того, кому захватить торговлю. Тогда частичная стачка приносила пользу, потому что другой хозяинъ выигрывалъ отъ того, что бойкотируютъ его конкурента. Теперь же всѣ предприниматели объединились въ одну международную федерацію, тогда какъ ваши силы попрежнему раздроблены.
"Ваши дѣды были искусными мастерами. Ихъ ремесло надо было изучать съ дѣтства. Вы же только приставлены къ машинамъ. Вашему дѣлу можно обучиться въ самое короткое время. Усовершенствованныя машины и раздѣленіе труда почти совершенно вытѣснили мастеровъ былого времени.
"Сто лѣтъ тому назадъ, если бастовали мастера, ихъ было почти невозможно замѣнить "паршивцами", такъ какъ свободныхъ знающихъ людей не было. Съ тѣхъ поръ машины, сберегающія трудъ, и усовершенствованные методы производства богатства создали громадную резервную армію безработныхъ. Такимъ образомъ, дѣло "паршивцевъ" превратилось въ профессію.
"Вслѣдствіе всего этого надобно отбросить старый методъ организаціи и принять новый, соотвѣтствующій двадцатому вѣку.
"Уничтожьте 1100 профессіональныхъ союзовъ и замѣните ихъ однимъ трэдъ-юніономъ, въ который вошли бы всѣ рабочіе. До тѣхъ поръ, покуда вы не соединитесь, у васъ нѣтъ никакихъ шансовъ. Объединившись, вы побѣдите; дѣйствуя врознь, вы проиграете.
"Если ваши хозяева говорятъ о договорѣ, поднимите ихъ за смѣхъ. Договоръ соблюдайте только до тѣхъ поръ, покуда это вамъ выгодно, но не больше.
"Стачку хорошо начинать, давъ предупрежденіе за самое короткое время, а еще лучше, не предупреждая совсѣмъ. Не давайте хозяевамъ возможности сдѣлать приготовленія для вашего пораженія.
"Частичныя, мѣстныя стачки никуда не годятся. Стачкой можно сразу парализовать цѣлую отрасль промышленности. И если хозяева не одумаются, необходимо объявить всеобщую забастовку.
"Оставляя работу, не забудьте заглянуть въ машинное отдѣленіе. Удѣливъ нѣсколько минутъ машинамъ, можно, даже не портя ихъ, сдѣлать чудеса. Наемъ "паршивцевъ" станетъ тогда безполезенъ и невозможенъ.
"Организуйтесь и ведите борьбу такъ, какъ указано выше. Тогда вы навѣрно побѣдите и устроите жизнь, какъ сами захотите".
Вотъ какіе совѣты подаетъ рабочимъ часть ея собственной интеллигенціи, вышедшей изъ рядовъ рабочихъ и оставшейся въ нихъ.
Гдѣ воспитывается эта новая рабочая интеллигенція? Въ 1899 г. два богатыхъ американца, Уолтеръ Врумэнъ и докторъ Чарльзъ Бирдъ, расположенные къ рабочимъ, пришли къ заключенію, что англійскимъ рабочимъ необходимо имѣть свой собственный университетъ. Нынѣшніе англійскіе университеты существуютъ только для среднихъ и выше-среднихъ классовъ. Трудящіяся массы должны довольствоваться объѣдками знаній. Теперь же, при демократизаціи общества, необходимо возможное сближеніе классовъ, тогда какъ университетъ создаетъ интеллигенцію, которая только углубляетъ пропасть существующую между ними. Необходимо, чтобы молодые рабочіе сами прошли университетскій курсъ. Это" поможетъ имъ лучше понять структуру современнаго общества, что предупредитъ неосуществимыя требованія. Съ другой стороны, рабочая интеллигенція сможетъ сблизить производителей съ трудящимися массами. Такъ разсуждали американцы. Въ февралѣ 1899 года въ Оксфордѣ, при мѣстномъ университетѣ, возникла новая автономная клѣточка, Коллэджъ Рэскина, во главѣ котораго стоялъ магистръ Денисъ Хёрдъ. Собственно говоря, Вруменъ являлся вначалѣ абсолютнымъ собственникомъ колледжа, такъ какъ единолично выбиралъ студентовъ и самъ назначалъ совѣтъ университета. "Мы возьмемъ людей, осуждающихъ нашъ соціальный строй,-- объяснялъ Врумэнъ цѣль, преслѣдуемую Коллэджемъ Рзскина,-- и научимъ ихъ, какъ реформировать общество. И студенты, вмѣсто того, чтобы огульно осуждать нашъ міръ, начнутъ методически работать, дабы дать въ немъ долю всѣмъ". По всей вѣроятности, Врумэну рисовались въ воображеніи студенты, помогающіе впослѣдствіи введенію какой-нибудь панацеи вродѣ участія рабочихъ въ прибыляхъ. За эту панацею ухватилась теперь консервативная партія, самые видные дѣятели которой вступили вице-президентами въ существующую уже двадцать восемь лѣтъ "Labour Co-partnership Association" {"Представьте себя въ Лестерѣ или въ Кеттерингѣ,-- читаемъ мы въ годичномъ докладѣ Ассоціаціи.-- Заглянувъ въ четыре или пять мастерскихъ, вы поймете, что означаетъ участіе въ прибыляхъ. Вотъ, напр., сапожная фабрика, ничѣмъ не отличающаяся отъ другихъ промышленныхъ предпріятій этого рода. Фабрика снабжена новѣйшими машинами. Рабочіе, повидимому, такіе же, какъ и всюду, развѣ только, что живутъ лучше да имѣютъ болѣе короткій рабочій день. Вскорѣ, однако, вы замѣтите, что всѣ лица выражаютъ особенную бодрость и оживленность. Вамъ скажутъ, что въ этой фабрикѣ рабочіе участвуютъ въ прибыляхъ. Рабочіе участвуютъ также въ администраціи фабрики. Вамъ скажутъ, что предпріятіе было начато въ самыхъ скромныхъ размѣрахъ двадцать лѣтъ тому назадъ. Маленькій основной капиталъ составился изъ взносовъ самихъ рабочихъ, а затѣмъ изъ пособій, данныхъ сочувствующими лицами и трэдъ-юніонами. Почти всѣ основатели фабрики были трэдъ-юніонисты и члены мѣстной кооперативной лавки. Чтобы вести дѣло, они сгруппировались въ акціонерное общество съ ограниченной отвѣтственностью. Во главѣ его сталъ небольшой комитетъ акціонеровъ, избираемый всѣми акціонерами. Но новое общество отличалось отъ другихъ подобныхъ тѣмъ, что всѣ акціонеры имѣли равныя права. Отличается оно также методомъ распредѣленія прибылей. Оно, конечно, прежде всего покрываетъ издержки и платитъ проценты на занятый капиталъ. Затѣмъ общество выдаетъ пять процентовъ акціонерамъ. Часть остатка выдается въ видѣ дивиденда рабочимъ. Каждый получаетъ опредѣленную долю, въ зависимости отъ заработной платы, получаемой имъ. Другая часть остатка распредѣляется между покупателями, пропорціонально сдѣланнымъ покупкамъ. Такимъ образомъ, мы имѣемъ передъ собою не только рабочихъ, но и покупателей, участвующихъ въ прибыляхъ.
"Кеттерингское производительно потребительное общество процвѣтаетъ и имѣетъ прибыль, чтобы распредѣлять ее. Послѣдняя не выдается наличными деньгами работникамъ и работницамъ, но отчисляется на пріобрѣтеніе для нихъ акцій предпріятія. Такимъ образомъ, Общество никогда не можетъ превратиться въ организацію мелкихъ предпринимателей, пользующихся наемнымъ трудомъ. Демократическій характеръ предпріятія гарантированъ. Посторонніе акціонеры, т. е. не-рабочіе, конечно, принимаются. Еще охотнѣе привѣтствуются акціонеры-кооперативныя общества. Мѣстное общество потребителей является главнымъ покупателемъ фабрики. Но каждый работающій на фабрикѣ становится "гражданиномъ промышленной республики", такъ какъ участвуетъ въ прибыляхъ.
"Я привелъ только одну изъ типичныхъ фабрикъ, рабочіе которой являются участниками въ прибыляхъ,-- читаемъ мы дальше въ отчетѣ.-- Я бы могъ назвать десятокъ другихъ фабрикъ. Оборотъ нѣкоторыхъ изъ нихъ достигаетъ 50 тысячъ ф. ст. въ годъ, число же рабочихъ достигаетъ до 300". Докладчикъ думаетъ, что черезъ тридцать лѣтъ подавляющее большинство фабрикъ и заводовъ въ Англіи сдѣлаетъ рабочихъ участниками въ прибыляхъ (Aneurin Williams, Labour Copartnership and Labour Unrest. Докладъ 25 ноября 1911 года въ Оксфордѣ).}.
Колледжъ Рзскина, однако, быстро принялъ другой характеръ, чѣмъ думалъ Врумэнъ. Основатель скоро охладѣлъ къ своему дѣтищу, притомъ же Врумэнъ и Бирдъ должны были уѣхать въ Америку. Нѣкоторое время Коллэджъ Рэскина представлялъ собою почти благотворительное учрежденіе, поддерживаемое доброхотными пожертвованіями. Это продолжалось до тѣхъ поръ, покуда на помощь не явились трэдъ-юніоны. Они раньше всѣхъ пришли къ заключенію, что рабочимъ необходима собственная интеллигенція. Понадобились умные, развитые секретари, которые могли бы вести переговоры съ объединившимися хозяевами. Секретарь прежняго типа, т. е. старый, толковый, но малограмотный рабочій, воспитанный на пенсовыхъ брошюркахъ и на воскресной газетѣ, не годился въ дипломаты. Съ хозяевами онъ еще умѣлъ сговариваться, но союзъ предпринимателей ведетъ теперь переговоры черезъ хитрыхъ, ловкихъ адвокатовъ, изощрившихся въ раскидываніи силковъ,-- и гдѣ было добродушному, малограмотному старому трэдъ-юніонисту тягаться съ этими лисицами въ адвокатскихъ мантіяхъ! На первый взглядъ, напр., мирный договоръ, заключенный послѣ большой стачки, казался рабочимъ необыкновенно выгоднымъ. Черезъ самое короткое время рабочіе убѣждались, что гдѣ-нибудь въ одномъ пунктѣ договора скрытъ замаскированный капканъ, уничтожающій весь его смыслъ. Капканъ прикрытъ предательскимъ словомъ, имѣющимъ на юридическомъ языкѣ иной смыслъ, чѣмъ въ разговорномъ языкѣ, или умышленнымъ умолчаніемъ. Немедленно же хозяева находили какого-нибудь Осборна, который начиналъ дѣло, располагая, повидимому, безграничными средствами. И вотъ являлось судебное рѣшеніе, устанавливавшее прецедентъ, т. е, новый законъ, помимо парламента.
Понятно, поэтому, недовѣріе молодыхъ рабочихъ къ договорамъ всякаго рода ("хозяева всегда надуютъ!"). Понятно также стремленіе трэдъ-юніоновъ имѣть секретаремъ образованнаго, вполнѣ "своего" человѣка, котораго не такъ легко было бы провести "на мякинѣ" и "обернуть вокругъ пальца". Образованный секретарь необходимъ рабочимъ не только при заключеніи мирныхъ договоровъ. Горнорабочіе, напр., просятъ, чтобы имъ дали прибавку въ шесть пенсовъ. Шахтовладѣльцы отвѣчаютъ делегатамъ: "мы всею душою дали бы вамъ прибавку; но посмотрите, каково теперь положеніе рынка. Германія и Бельгія конкурируютъ съ нами. Италія можетъ стать промышленнымъ вассаломъ другого каменноугольнаго сюзерена. Если мы прибавимъ вамъ шесть пенсовъ, уголь вздорожаетъ; конкуренты захватятъ нейтральные рынки. Наше дѣло упадетъ, а вмѣстѣ съ тѣмъ ухудшится и ваше положеніе. Угольное дѣло таково, что безъ внѣшнихъ рынковъ существовать оно не можетъ, а на внѣшнемъ рынкѣ мы будемъ побиты, если теперь увеличится стоимость производства". И если во главѣ рабочей депутаціи стоялъ секретарь стараго типа, то онъ никакъ не могъ разобрать, правду ли говорятъ предприниматели, или же только "заговариваютъ зубы" и "втираютъ очки". Въ самомъ дѣлѣ, предприниматели подняли сложный, запутанный вопросъ. Рабочіе, отправляя секретаря трэдъ-юніона для переговоровъ съ хозяевами, никогда ке забывали сказать ему:
-- Be sharp, Jack! Do not be bamboozled!
(Смотрите въ оба, Джэкъ! Глядите, чтобы васъ не надули!).
Но такой совѣтъ гораздо легче подать, чѣмъ исполнить.
Трэдъ-ювіонамъ понадобились умные, знающіе секретари, хорошо понимающіе законы производства и обращенія. Понадобились образованные люди (и притомъ "свои"), изучившіе эти вопросы не по попсовымъ брошюркамъ, а тамъ же, гдѣ учились и хитрые адвокаты, выставленные предпринимателями. Большіе англійскіе трэдъ-юніоны поняли значеніе Коллэджа Рзскина и рѣшили явиться на помощь съ деньгами. Они послали въ Оксфордъ на два года способныхъ молодыхъ рабочихъ, выдавая каждому изъ нихъ стипендію въ 52 ф. ст. въ годъ.
Я знаю одного рабочаго, прослушавшаго полный курсъ въ Коллэджѣ Рзскина. Рабочему было уже за тридцать, и онъ успѣлъ обзавестись женой и дѣтьми. На желѣзной дорогѣ, гдѣ работалъ мой знакомый, у служащихъ мало досуга; но мистеръ Келли (такъ зовутъ рабочаго) находилъ время читать и учиться. И вотъ желѣзнодорожный союзъ назначаетъ одну стипендію въ Коллэджѣ Рёскина. Келли сдаетъ предварительный экзаменъ, и у него есть возможность поѣхать. Возникаетъ вопросъ; а что будетъ дѣлать жена?
-- Вы, Дикъ, непремѣнно поѣзжайте учиться,-- сказала жена.-- Я поѣду за вами въ Оксфордъ. Обо мнѣ не безпокойтесь!
Жена продала имущество, забрала дѣтей и переѣхала въ Оксфордъ, гдѣ работала прачкой, покуда учился мужъ. Теперь онъ опять работаетъ на желѣзной дорогѣ. Трэдъ-юніоны, явившись съ денежной помощью, потребовали, чтобы Коллэджъ Рэскина не давалъ дипломовъ, и чтобы, такимъ образомъ, рабочая интеллигенція не уходила къ среднимъ классамъ. Около пятисотъ молодыхъ рабочихъ окончили уже Коллэджъ. Кромѣ того, около 8500 работниковъ и работницъ прошли курсъ при помощи переписки съ Коллэджемъ. Всѣ эти студенты остались въ рядахъ рабочихъ или служатъ секретарями трэдъ-юніоновъ (секретари получаютъ такое же жалованье, какое вырабатываетъ толковый углекопъ или ткачъ).
Въ 1908 году началось сильное броженіе среди студентовъ рэскинскаго Коллэджа. Они обвиняли совѣтъ Оксфордскаго университета въ томъ, что онъ старается вытравить основной характеръ Коллэджа. Студентовъ стали всячески поощрять, чтобы они слушали сбычныя лекціи и сдавали потомъ экзамены на дипломы. Молодые рабочіе увидали въ этомъ стремленіе со стороны университета перетянуть ихъ въ ряды среднихъ классовъ. Затѣмъ причиной недовольства было стремленіе (дѣйствительное или мнимое) университета придать лекціямъ въ Коллэджѣ менѣе красный характеръ. Профессору Херду, напр., предложено было университетомъ, вмѣсто соціологіи, читать исторію литературы и логику. Это повело къ забастовкѣ со стороны студентовъ. Затѣмъ въ мартѣ 1909 года наиболѣе крайніе студенты и рабочіе, состоявшіе въ перепискѣ съ Коллэджемъ (т. е. проходившіе курсъ у себя дома) образовали Лигу Плебеевъ (Plebs League). Университетъ, полагая, что Лига возникла подъ вліяніемъ проф. Хёрда, заставила его выйти въ отставку. Тогда въ Лондонѣ, близъ Эрлсъ Корта, возникъ главный рабочій университетъ -- Central Labour CiЫege, или *С. L. С.", во главѣ котораго сталъ проф. Хёрдъ. Коллэджъ Рзскина по прежнему продолжаетъ существовать. Университетъ всячески поощряетъ студентовъ, чтобы они сдавали на дипломъ; Коллэджъ сталъ въ большей степени, чѣмъ раньше, составной единицей великой академической федераціи, которой имя Оксфордскій университетъ; но трэдъ-юніоны теперь имѣютъ надъ нимъ полный контроль. Совѣтъ рзскинскаго Коллэджа избирается теперь парламентскими представителями отъ трэдъ-юніоновъ, Общей федераціей тѣхъ же союзовъ и кооперативными обществами. Трэдъюніоны и кооперативныя общества даютъ средства на содержаніе Коллэджа. Въ немъ мы видимъ теперь представителей болѣе умѣреннаго крыла англійскихъ рабочихъ.
Студенты живутъ въ интернатѣ и платятъ 52 ф. ст. въ годъ. Въ сравненіи съ другими колледжами, гдѣ студенту надобно имѣть въ годъ по крайней мѣрѣ 2000 руб., 520 руб.-- очень мало. Студентамъ читаютъ политическую экономію, исторію промышленности, исторію общественныхъ движеній, гражданское право, мѣстное самоуправленіе, соціологію и логику. Тѣ студенты, которые проходятъ курсъ путемъ переписки съ Колледжемъ, вносятъ, только шиллингъ въ мѣсяцъ и еще одинъ шиллингъ за регистрацію.
Лондонскій Коллэджъ, или "С. L. С", основанный Лигой плебеевъ, представляетъ собою лѣвое крыло рабочей интеллигенціи. Коллэджъ Рэскина вѣритъ въ соціальныя реформы, тогда какъ "С. L. С." всю надежду возлагаетъ на неминуемую соціальную революцію. Коллэджъ Рэскина получаетъ пособіе отъ болѣе умѣренныхъ трэдъ-юніоновъ, тогда какъ Лондонскій Рабочій Коллэджъ субсидируется, по преимуществу, трэдъ-юніонами углекоповъ. Послѣдніе представляютъ собою теперь наиболѣе революціонный элементъ среди англійскихъ рабочихъ. Изъ "С. L. С." вышли всѣ тѣ рабочіе, которые принимали видное участіе во время забастовки углекоповъ.
Опишу теперь мое посѣщеніе "С. L. С.". Я засталъ студентовъ въ аудиторіи. Человѣкъ двадцать молодыхъ людей въ возрастѣ отъ 22--80 лѣтъ сидѣли за сдвинутыми вмѣстѣ простыми столами, въ родѣ кухонныхъ. Впереди столовъ стоялъ пюпитръ, въ родѣ тѣхъ, на которыхъ держатъ ноты. На пюпитрѣ лежала развернутая книга. Черезъ минуты двѣ вошелъ коренастый, округляющійся, бородатый старикъ съ большою лысою головою. Это и есть ректоръ Коллэджа -- мистеръ Денисъ Хёрдъ, который долженъ былъ уйти изъ Коллэджа Рэскина. Профессоръ читалъ про трудовую теорію цѣнности. Лекція, повидимому, была уже пятая или шестая по этому вопросу. Меня интересовали больше студенты. Только у двухъ были типичныя, загорѣлыя, грубоватыя лица съ тяжелыми чертами, по которымъ можно было бы опредѣлить происхожденіе молодыхъ людей. То, вѣроятно, были углекопы откуда-нибудь съ сѣвера, но не изъ Шотландіи. Остальные студенты ничѣмъ не отличались отъ англійскихъ студентовъ, вышедшихъ изъ среднихъ классовъ. Тѣ же характерныя лица съ энергичными ртами и сильными подбородками, тѣ же гибкіе члены, тѣ же широкія плечи... Опытный глазъ могъ бы замѣтить тутъ англичанъ, рыжеволосыхъ шотландцевъ и болѣе нервныхъ и подвижныхъ валійцевъ.
Когда лекція кончилась, мой знакомый студентъ повелъ меня показывать помѣщеніе. Мы вошли прежде всего въ комнату, гдѣ студентъ убиралъ постель. Молодые люди живутъ въ коллэджѣ и дѣлаютъ сами всю черную работу. Комната была маленькая, не очень чистая (съ англійской точки зрѣнія); но русскій студентъ нашелъ бы ее великолѣпной. Англичанинъ, повидимому, можетъ удѣлять больше вниманія своей постели, чѣмъ русскій молодой человѣкъ, когда ему тоже приходится исполнять обязанность горничной. Мнѣ припоминалась моя изба въ Средне-Колымскѣ, которую я подметалъ разъ въ двѣ недѣли и считался еще чистякой. Я наблюдалъ, какъ студентъ тщательно взбиваетъ подушку, разстилаетъ простыню, вытягиваетъ одѣяло, чтобы не было морщинки (мы довольствовались оленьими шкурами, вмѣсто матраца, и заячьими одѣялами. Наши простыни всѣ пошли на палатки и на бѣлье). Надъ кроватью, на стѣнѣ у студента висѣлъ нагрудникъ, проволочная маска и рапиры для фехтованія. Въ комнатѣ было еще мѣсто для. маленькаго умывальнаго стола, служившаго также и письменнымъ столомъ. Лоханка и кувшинъ съ водой стояли подъ столомъ, а на немъ лежали книги и бумаги. Мы разговорились со студентомъ. Онъ сказалъ мнѣ, что родомъ изъ Іоркшира. Въ Колледжѣ онъ только нѣсколько мѣсяцевъ, но пребываніе здѣсь уже революціонизировало его прежнія понятія о рабочихъ организаціяхъ и ихъ функціяхъ. Прежде онъ думалъ, что интересы предпринимателя и рабочаго тождественны, а теперь убѣжденъ, что они прямо противоположны. Классовая борьба существовала всегда и будетъ существовать. Конечно, рабочіе должны принять соціальныя реформы, если ихъ дастъ парламентъ. Но парламентъ не можетъ сдѣлать ничего такого, чего не сдѣлали бы рабочіе сами для себя, и гораздо лучше.
Постель была сдѣлана въ это время. Студентъ надѣлъ пиджакъ, предложилъ мнѣ и знакомому стулья, а самъ сѣлъ на постель, такъ какъ другого мѣста уже не было.
-- Эдвардъ питаетъ,-- объяснилъ мой знакомый. И изъ дальнѣйшихъ объясненій я узналъ, что студентъ составляетъ популярныя книжечки для самыхъ темныхъ людей. Онѣ будутъ переведены потомъ на валійскій языкъ, чтобы ими могли пользоваться деревенскіе жители въ такихъ мѣстахъ, какъ Тредегаръ или Абердэръ. На просьбу познакомить меня съ какою-нибудь книжкою, студентъ довольно охотно прочиталъ мнѣ кое-что и далъ отпечатанную брошюрку, изъ которой привожу діалоги между отцомъ и маленькимъ сыномъ.
-- Что это за мѣсто, папа?
-- Это -- кирпичный заводъ, дитя мое.
-- Чей это кирпичный заводъ?
-- Мой.
-- Принадлежатъ ли вамъ всѣ сложенные кирпичи?
-- Да.
-- Принадлежатъ ли также вамъ всѣ эти грязные люди?
-- Нѣтъ. Въ нашей странѣ нѣтъ рабства. Они свободны.
-- Почему они работаютъ такъ усердно?
-- Они работаютъ, чтобы достать на жизнь.
-- Почему они работаютъ, чтобы достать на жизнь?
-- Потому что они бѣдны и обязаны работать.
-- Почему же люди эти бѣдны, если они работаютъ такъ усердно?
-- Не знаю.
-- Быть можетъ, кто-нибудь крадетъ у нихъ то, что они зарабатываютъ?
-- Нѣтъ, дитя мое! Почему вы задаете такіе смѣшные вопросы?
-- Я думаю, что эта глина попадаетъ имъ въ глаза и дѣлаетъ ихъ слѣпыми. Ну, а кому принадлежатъ кирпичи, когда ихъ сдѣлаютъ? Тѣмъ людямъ, которые лѣпятъ ихъ, конечно?
-- Нѣтъ, кирпичи принадлежатъ мнѣ.
-- Изъ чего дѣлаютъ кирпичи?
-- Изъ глины, мой мальчикъ.
-- Что? Только изъ той грязи, которую мы видимъ здѣсь.
-- Да, только изъ нея.
-- Кому принадлежитъ эта грязь?
-- Мнѣ.
-- Вы сами сдѣлали ее?
-- Нѣтъ. Богъ сотворилъ ее.
-- Сотворилъ ли Богъ собственно для васъ?
-- Нѣтъ, я ее купилъ.
-- Вы купили ее у Бога?
-- Нѣтъ, я купилъ ее, какъ покупаю вообще что-нибудь другое.
-- А тотъ человѣкъ, у котораго вы пріобрѣли грязь, купилъ у Бога?
-- Не знаю. Спрашивайте меня о чемъ-нибудь другомъ.
-- Во всякомъ случаѣ хорошо, что вы пріобрѣли эту землю.
-- Почему, сынокъ?
-- Потому что иначе вамъ пришлось бы дѣлать эти ужасные кирпичи, чтобы жить. Долженъ ли я буду, когда выросту, работать, чтобы жить?
-- Нѣтъ, мой мальчикъ. Когда умру, я вамъ оставлю эту землю.
-- Во чіо обращаются всѣ люди, когда умрутъ?
-- Въ глину, мой мальчикъ.
-- Когда вы умрете, папа?
-- Не знаю. Почему вы спрашиваете?
-- Такъ. Я думаю, какой твердый кирпичъ выйдетъ изъ той глины, въ которую вы превратитесь.
Мы перешли въ слѣдующее помѣщеніе, оказавшееся кухней. Два студента, безъ сюртуковъ, въ бѣлыхъ передникахъ возились у чистаго кухоннаго стола. Одинъ старательно чистилъ картофель, а другой приготовлялъ тѣсто для пуддинга. Студенты даже стряпаютъ по очереди, но, какъ объяснилъ мнѣ знакомый, не всѣ проявляютъ одинаковые кулинарные таланты. Есть прямо геніи своего рода, -- зато другіе стряпаютъ изъ рукъ вонъ плохо. Мнѣ припомнился афоризмъ Брійя-Саварэна изъ его геніальной поваренной книги: "La découverte d'un mets nouveau fait plus pour le bonheur du genre humain que la découverte d'une étoile". (Открытіе новаго блюда больше содѣйствуетъ счастью человѣческаго рода, чѣмъ открытіе звѣзды). Повидимому, въ Рабочемъ Коллэджѣ изысканій, ведущихъ къ открытіямъ подобнаго рода, не дѣлаютъ; но тутъ, во всякомъ случаѣ, неизмѣримо больше думаютъ о ѣдѣ, чѣмъ среди всякихъ молодыхъ интеллигентныхъ людей. (И мнѣ пришлось стряпать по дежурству много лѣтъ тому назадъ. Дежурный бралъ котелъ, клалъ туда кусокъ оленины, наливалъ воду и ставилъ у огня. Когда оленина уваривалась, дежурный ставилъ котелъ на столъ, вынималъ мясо на доску и звалъ всѣхъ обѣдать).
Изъ кухни мы попали въ чистенько убранную гостиную. Полъ былъ застланъ ковромъ.;Посреди комнаты стоялъ столъ, покрытый ковровой скатертью. На столѣ лежали книги, газеты и брошюры. Въ углу стоялъ, повидимому, самодѣльный шкафъ съ книгами. Все показывало, что minimum внѣшнихъ удобствъ превратился въ нѣчто необходимое, какъ воздухъ, какъ вода, Молодые люди, которые живутъ въ Коллэджѣ, прежде были литейщиками, матросами, докерами, каменотесами, ткачами, (углекопами, машинистами. Всѣ они прошли суровую школу жизни; но есть нѣкоторыя жизненныя потребности, о которыхъ мы, русскіе интеллигенты, вышедшіе изъ сравнительно обезпеченнаго класса, никогда не думаемъ въ извѣстномъ возрастѣ и въ извѣстной обстановкѣ. Англичане же безъ этихъ потребностей нигдѣ не могутъ обойтись. Этимъ докерамъ и углекопамъ непонятно, какъ можно спать на полу, безъ простыни, какъ можно ѣсть безъ скатерти и салфетокъ, и какъ можно бесѣдовать по душамъ въ грязной, заплеванной комнатѣ. Молодые студенты сами убира
Съ листопадомъ въ этомъ году борьба за гомруль вступаетъ въ новый фазисъ. Развитіе борьбы въ высшей степени интересно, такъ какъ при этомъ ярко освѣщаются самыя тонкія извилины сложнаго явленія, съ которымъ приходится такъ считаться всюду. Я говорю о націонализмѣ.
При нормальныхъ условіяхъ національности, живущія рядомъ, образуютъ новый этническій сплавъ. Высшая культура шлифуетъ низшую. Мѣняются обычаи, нравы, даже языкъ. Происходитъ явленіе, которое уже безчисленное множество разъ повторялось въ записанной и не записанной исторіи человѣчества, не знающей чистыхъ націй. Не только такіе термины, какъ "англичанинъ", "французъ" и "турокъ", но даже такіе, какъ "аріецъ", "семитъ" и т. д. совершенно условны, не поддаваясь точному опредѣленію. Если мы желаемъ сдѣлать сколько-нибудь правильный выводъ, необходимо сперва совершенно точно опредѣлить предпосылки. Нельзя говорить о націонализмѣ и задачахъ его, покуда мы точно не опредѣлимъ, что такое нація.
И какъ только мы сдѣлаемъ первую попытку въ этомъ направленіи, то убѣдимся, что имѣемъ дѣло съ чѣмъ-то крайне растяжимымъ и неопредѣленнымъ. Одно опредѣленіе говоритъ намъ: "нація это соединеніе людей, живущихъ на одной территоріи, подчиненныхъ или не подчиненныхъ одному и тому же правительству, имѣющихъ издавна настолько общіе интересы, что людей этихъ можно причислять къ одной и той же расѣ" {Littré.}. Этому опредѣленію націи авторъ противопоставляетъ народъ. ("Множество людей, хотя и не живущихъ въ одной и той же странѣ, но имѣющихъ общую религію и общее происхожденіе").
"Нація,-- говоритъ намъ другой авторитетъ,-- это естественное общество людей, объединенныхъ страной, происхожденіемъ, правами, языкомъ и сознающихъ это единство" {Mancini.}. "Нація это -- человѣческія массы, хотя бы и не объединенныя политически, несвязанныя общей культурой, общимъ происхожденіемъ, а въ особенности языкомъ и нравами" {Bluntschli.}. Итакъ, выходитъ, нація это агломератъ индивидуумовъ, принадлежащихъ къ одной расѣ, имѣющихъ общую территорію, одинъ языкъ, одну религію и тѣ же нравы. Попробуемъ анализировать термины, входящіе въ составъ опредѣленія. Раса -- нѣчто совершенно неопредѣленное; антропологія не знаетъ чистыхъ расъ. Въ самыхъ чистыхъ расахъ мы встрѣчаемъ брахицефаловъ и долихоцефаловъ, свѣтловолосыхъ и темноволосыхъ, что показываетъ притокъ разныхъ кровей. Что касается до территоріи, то на одномъ и томъ же мѣстѣ мы сплошь и рядомъ находимъ этническія пятна разнаго происхожденія. Максъ Мюллеръ въ своихъ изслѣдованіяхъ показываетъ намъ, какъ племена разнаго происхожденія усваивали новый языкъ. Когда знаменитый ученый употребляетъ термины "арійскій", "арійцы", онъ имѣетъ въ виду не антропологическій, а только филологическій смыслъ. Максъ Мюллеръ говоритъ только о племенахъ, внѣ зависимости отъ ихъ происхожденія принявшихъ языкъ арійскаго корня. Что касается религіи, то одна и та же религія можетъ быть у племенъ разнаго происхожденія, а иногда одно племя можетъ раздѣляться по религіи. Въ концѣ концовъ культы подвержены тому же закону эволюціи, какъ и языки. Богъ мексиканцевъ говоритъ не безъ основанія своему жрецу:
Doch ich sterbe nicht; wir Götter
Werden alt wie Papageien.
Und wir mausern nur wechseln
Auch wie diese das Gefieder" *).
*) Heine, "Vitzliputzli".
"Нравы" являются результатомъ общихъ внѣшнихъ условій, при которыхъ живетъ та или другая совокупность людей, внѣ зависимости отъ ихъ происхожденія. Общія условія жизни, напр., въ Нью-Іоркѣ, въ городкѣ дальняго запада или въ лагерѣ пріискателей въ Клондейкѣ создаютъ на нашихъ глазахъ "новые нравы" у людей, все равно, будутъ ли то англичане, итальянцы, нѣмцы или французы.
Итакъ, совершенно невозможно точно опредѣлить столь ясное и столь понятное на первый взглядъ понятіе -- "нація". Вотъ почему и націонализмъ, (я имѣю въ виду наступательный) тоже нѣчто неуловимое, туманное, смутное. Къ несчастью, бываютъ туманы ядовитые, губящіе все... При нормальныхъ условіяхъ "оборонительный націонализмъ" слабѣетъ, растворяется; но при ненормальныхъ онъ проявляетъ тѣ же свойства, что и всякое тѣло подъ прессомъ: чѣмъ давленіе сильнѣе, тѣмъ болѣе возрастаетъ плотность его.
"Наступательный націонализмъ" можетъ выдвинуть для своего оправданія только туманныя формулы, не выдерживающія анализа. Такой характеръ, напр., носитъ знаменитая ссылка на "историческую миссію народовъ". Кто опредѣляетъ эту миссію? Какъ узнать, что. она именно такого рода, а не другого?
Исторія Ирландіи представляютъ собою почти классическое поле для изученія оборонительнаго націонализма и наступательнаго націонализма. Мы можемъ ясно прослѣдить, какъ зарождался каждый изъ нихъ, какъ развивался и какъ боролся. Теперь мы видимъ, какъ наступательный націонализмъ, насажденный въ Ирландіи, бьется въ послѣднихъ содроганіяхъ, не желая отказаться отъ власти. И эта исторія такъ напрашивается на обобщенія, такъ поучительна, такъ современна, что я хочу набросать въ самыхъ общихъ чертахъ картину этой многовѣковой борьбы національностей.
Мы видимъ сперва въ Ирландіи оригинальную, самобытную культуру. "Втеченіе многихъ вѣковъ развитіе ирландской культуры шло совершенно независимо,-- говоритъ лордъ Денрэйвенъ {Lord Dunraven, "The Legacy of Past Years", p. 3.}.-- Постороннія силы не отражались на мѣстной цивилизаціи. Ирландія ничего не позаимствовала у Англіи и представляетъ собою единственную страну на западѣ, которая никогда не испытывала прямого вліянія Римской имперіи. Хотя Агрикола и задумывалъ завоеваніе Ирландіи, но ни одинъ римскій солдатъ не ступилъ на почву Эрина. На цивилизаціи Ирландіи совершенно не отразились ни римская юриспруденція, ни римское понятіе общества и государства". Первобытное населеніе Ирландіи имѣло совершенно иное понятіе государства и націи. Національность, согласно идеалу ирландцевъ, это -- общіе законы, обычаи, религія и наука, покоящіеся всѣ на чисто демократическомъ фундаментѣ. Собственно центральная власть, или правительство, сравнительно мало интересовала ирландцевъ. Мы видимъ здѣсь децентрализацію въ высшей формѣ, т. е. цѣлый рядъ независимыхъ общинъ, связанныхъ узами единой культуры.
Если завоеватели являются носителями высшей культуры и не проводятъ политику наступательнаго націонализма, то два народа въ концѣ-концовъ сливаются вмѣстѣ, образуя новый этническій сплавъ. Получается амальгама двухъ культуръ, причемъ обѣ выигрываютъ. Ирландія не выиграла отъ завоеванія ея англичанами. Англійскій историкъ такъ объясняетъ причину: "Въ 1172 году король Генрихъ, опираясь на буллу, полученную отъ папы Адріана IV, единственнаго англичанина, занимавшаго когда-либо престолъ, св. Петра, -- вторгся въ Ирландію и роздалъ тамъ громадныя территоріи своимъ норманскимъ баронамъ". Такимъ образомъ положено было начало земельному вопросу въ Ирландіи. Англійскій король намѣтилъ политику наступательнаго націонализма, въ силу которой ирландцевъ надо было оторвать отъ земли, конфисковать общинныя земли и заселить страну фермерами, принадлежащими къ господствующей народности. "Будь Ирландія послѣ вторженія предоставлена себѣ,-- продолжаетъ сэръ Чарльзъ Брюсъ -- произошло бы такое же явленіе, какъ въ Англіи. Другими словами, завоеватели, переженившись съ завоеванными, образовали бы новую англо-ирландскую народность. Но на стражѣ стояло англійское правительство, проводившее національную политику и запретившее англійскимъ колонистамъ перенимать ирландскіе обычаи и ирландскій языкъ. Вракъ англичанамъ съ ирландками былъ запрещенъ подъ страхомъ увѣчья и смерти".
Природа не признаетъ національной политики. Не смотря на суровые законы, изданные англійскими королями, двѣ культуры, пришедшія въ соприкосновеніе, шлифовались взаимно. Потомки норманскихъ бароновъ, ставъ норманскими помѣщиками, превращались мало-по-малу съ ирландцевъ. Въ царствованіе Эдуарда I (въ XIV вѣкѣ) они установили нормано-ирландскій парламентъ, въ которомъ засѣдали также вожди клановъ, какъ О'Брайены, О'Тулы и др. Видя, что двѣ націи постепенно сближаются, англійское правительство снова издало законъ, цѣлью котораго было держать въ изоляціи государственную народность. Вышелъ онъ въ 1367 году при Эдуардѣ III {The Statute of Kilkenny.}. Въ силу этого закона употребленіе ирландскаго языка, ирландскаго національнаго платья, а равно бракъ англичанина и ирландки признаны были государственной измѣной и карались смертью. Что касается самихъ ирландцевъ, то они поставлены были внѣ закона. Короли прибавили къ своему титулу "повелители Ирландіи", но, тѣмъ не менѣе не признавалось преступленіемъ, если англичанинъ убьетъ ирландца. Убійство разрѣшалось даже въ предѣлахъ самой Англіи. Люди вообще добрѣе и мягче тѣхъ законовъ, которые иногда вырабатываются для нихъ. Не смотря на то, что законъ поощрялъ убійство и каралъ смертью смѣшанные браки, сближеніе между національностями, живущими рядомъ, все-таки происходило. При Генрихѣ VI (во второй половинѣ XV вѣка) ирландскій парламентъ формально заявилъ, что будетъ признавать обязательными только тѣ законы, которые самъ выработаетъ для себя. Связь между норманскимъ и ирландскимъ дворянствомъ становилась прочнѣе съ теченіемъ лѣтъ. Норманскіе помѣщики признали основные законы Ирландіи, признававшіе землю собственностью общины. Земля находилась въ общинномъ владѣніи у того клана, который жилъ на ней. Вождь имѣлъ только свою долю, какъ всякій другой членъ клана. Кланы часто воевали другъ съ другомъ, причемъ побѣдители угоняли скотъ и жали нивы; по основной принципъ, что земля принадлежитъ клану, живущему на ней, признавался. Побѣдителямъ никогда не приходила даже въ голову возможность отнять землю у побѣжденнаго клана.
У англичанъ былъ противоположный взглядъ на землепользованіе. Въ силу этого взгляда вся земля принадлежитъ королю и только съ его соизволенія находится въ частномъ владѣніи. Фермеръ и крестьянинъ пользуются временно землею по милости короля или того лица, которому король подарилъ землю. И въ силу этого взгляда король, карая какого-нибудь норманскаго дворянина въ Ирландіи или ирландскаго вождя, конфисковалъ ихъ земли, которыя, по понятіямъ ирландцевъ, не могли быть конфискованы, такъ какъ представляли собственность не опальнаго лица, а всего клана.
До 1500 года ирландскія понятія о земельной собственности господствовали всюду на Эринѣ. "Поирландившіеся" норманскіе дворяне признавали общинное землевладѣніе и держали въ своихъ замкахъ знатоковъ обычнаго права для разъясненія всѣхъ могущихъ возникнуть осложненій и недоразумѣній. Только въ англійской чертѣ осѣдлости (English Pale), какъ именовалась территорія близь Дублина діаметромъ въ 30 миль,-- господствовали такія же понятія о земельной собственности, какъ въ Англіи. За этимъ предѣломъ всюду, не смотря на строгое запрещеніе, населеніе признавало только ирландскіе законы. Такимъ образомъ ирландская культура побѣдила. Господствующая народность сблизилась съ побѣжденными и вмѣстѣ содѣйствовала процвѣтанію Ирландіи. И то былъ, дѣйствительно, періодъ замѣчательнаго расцвѣта, о которомъ говорятъ теперь только развалины великолѣпныхъ замковъ, церквей и аббатствъ.